Дорожная сказка

[Факел >>>]

Как всегда в дождь фее было не по себе, разумеется, она прекрасно понимала, как важна вода для растений, но вот связанные с ней неприятности очень раздражали. Мало того что в дождь нельзя летать, так и после него нужно быть очень осторожной, чтобы не принять неожиданный душ из венчика какого-нибудь цветка. Поэтому маленькая летунья старательно избегала назойливых капель, которые грозились намочить её чудесные крылышки. Но как только солнечные лучи пробивались сквозь облачный занавес, Тирлим принималась вертеться вокруг спутников, словно оса, нашедшая торговца сладостями.
Услышав барда, малышка затормозила и, резко изменив траекторию, бухнулась на макушку Хэббот, щедро осыпав её золотой пылью.
- Правда, - тут же отозвалась она и заливисто рассмеялась. – Вот такие у нас фей тайны. Знаешь, как трудно сохранить что-то в секрете, особенно фее, нас нектаром не корми, а дай поболтать. Я совершенно не умею хранить тайны – это слишком мучительно, а ты, Даниель, умеешь? – вдруг неожиданно серьёзно спросила Тирлим.
Как и полагается истинной кобыле, Хэббот с полным на то правом закрыла глаза, а через пару секунд снова открыла их. Этим она выразила всё то, что думала о всяких чудесных созданиях, которые без письменного приглашения занимают чьи бы то ни было шеи. Впрочем, вторая мысль была более светлой. Наверняка малыш заметил, как бессовестно поступают с талантами его четырёхкопытной спутницы и уже ищет взглядом землянику, чтобы угостить ею её, Хэббот.
Как была бы она поражена, знай, что мысли барда с возмутительной лёгкостью парили в совершенно других делах.
Человек приосанился и со скромным достоинством кивнул.
- Разумеется. Всякий бард учится тому, что тайна – величайшее достояние. И хранить их, ну, надо. Например, я знаю страшную тайну маркиза де Розарилля и скакуна сэра Хантера, Фар Лапа, - чтобы слова прозвучали ещё весомее, бард кивнул. – Но, разумеется, никогда и никому их не скажу. Э, за просто так, я хотел сказать.
- Жалко, - протянула Тирлим. - А я так хотела рассказать тебе главную тайну фей, а теперь… Вот сам посуди, какой смысл доверять барду страшный секрет, если точно знаешь, что он никому ничегошеньки не скажет и даже в балладе не обмолвится, - малышка обиженно надула губки. – А мне так хочется! – всплеснув руками, фея некоторое время молчала, а потом, явно осенённая какой-то потрясающей идеей, снисходительно наклонила голову.
- Может быть, я и доверюсь тебе, Даниель Хардинг, если поклянёшься, несмотря ни на какие преграды, НЕ ХРАНИТЬ этой тайны. Кстати, чем вы люди клянётесь в таких случаях?
Бард повернулся назад, чтобы достать лютню и любовно погладить её струны.
- Не знаю, чем клянутся люди. Я же храню обещания только ради этой красотки, - Даниель торжественно склонил голову. – Обещаю, что любая история, кою ты мне поведаешь, прекрасная фея Тирлим, я либо изложу в балладе, либо в устной истории везде, где для этого будет случай.
Струны зловеще звякнули, а затем неожиданно звонко рассмеялись лёгкой мелодией, что сыграли на них пальцы барда. Вообще же говоря, хранить тайны можно по-разному. Например, есть те, о которых нельзя говорить в принципе, например, что маркиз имеет свойство храпеть как простой пекарь из того села, что они прошлой ночью удостоили своим посещением. А вот то, что Фар Лап что-то скрывает от всех и очень часто присматривается к собственному хозяину – это ещё стоило разузнать, прежде чем выносить на широкий разговор.
- Хорошо, но помни, что ты обещал, - строго сказала малышка, подняв указательный пальчик вверх. - Самая главная тайна феи – это тайна рождения, - очень громким заговорщицким шёпотом начала Тирлим, потом поёрзала на месте, собираясь с духом, и выпалила:
– Фея появляется на свет, когда ребёнок в первый раз улыбнётся. Улыбка превращается в солнечный зайчик и летит в долину, а уж там распускается цветок с маленькой феей внутри. Вот.
Даниель в изумлении широко раскрыл глаза, глядя на фею, пошевелился в седле и между делом задел пальцами несколько струн, небольшой перебор столь же удивлённых звуков, насколько ощущал себя и человек.
- А людей аисты приносят, - решил поделиться ответным секретом бард. – Но родиться из улыбки намного лучше, мне кажется.
Руки сами собой двинулись, перебирая струны лютни, взгляд будто ушёл во внутрь, во всяком случае, вряд ли он видел перед собой что-нибудь чётко, кроме, разве что, музыкального инструмента.
На дороге показался одинокий путник на ослике, через некоторое время в нём можно было признать монаха. Что поделать, видимо, это стиль передвижения местной братии. Этот же экземпляр был седобород, в одеянии свободного покрова и в сандалетах. Организм крепкий, явно привычный и к труду и, может быть, оружию воинов. Ехал он не спеша, покачиваясь на ослике, который, в свою очередь, неспешно брёл по дороге, удивительно точно наступая так, чтобы поднять побольше пыли.

(с мастером)

[Сэр Хантер >>>]

При виде дремлющего монаха в глазах сэра Хантера мелькнул веселый огонек. Оглядевшись, рыцарь сломал две тонких березовых ветки, быстро переплел их венком, и как только всадники поравнялись с неспешно бредущим осликом, одним точно рассчитанным движением опустил венок на седую голову монаха. Торчащий из-за уха кончик ветки радостно взмахнул парой глянцевитых листочков, покачиваясь в такт ослиной поступи, будто дирижируя неслышимой мелодией и навевая ездоку еще более сладкие сны...

[Сейден >>>]

Видимо, сэр Хантер сделал что-то невероятно правильное, когда нацепил венок монаху на голову. Во всяком случае уже через несколько минут мелкий дождик прекратился, а в течение получаса небо развиднелось, и солнце сонно и ласково улыбнулось путникам с небосклона.
Свежесть и тепло бодрили, лёгкий ветерок трепал волосы и полы одежды, а изумрудное поле рассыпалось вдоль дороги светящимися капельками-искорками. Время плавно уплыло куда-то за спину, за верхушки дубов и осин рощи. Один раз Хэббот пришлось остановиться, так как одна особенно бессовестная лягушка, важно квакнув, прыгнула через дорогу прямо перед ней. Кобыла возмущённо тряхнула головой и двинулась следом, не заметив, как при этом поравнялась с Фар Лапом. Увы, но превратности мирного пути немного разбросали их с Альфонсиной, двигавшейся несколько в стороне.
Дорога снова направилась вверх по всхолмью, преодолевая низко склонившиеся ветви будущего куста (а пока что сорняка).
- Сэр Хантер? – это уже не смог сдержать любопытства бард. Он немного заскучал по дороге, и даже любимая лютня не особенно разгоняла это чувство. – Сэр рыцарь, а вы многих драконов встречали на своём пути?
Задумавшийся рыцарь, тихо мурлыкавший под нос очередную балладу, не сразу понял, что к нему обращаются.
- Драконов? - желание приврать было очень сильным, но лень оказалась сильнее. - Ни одного, слава Богу. Будь эти ящерицы так многочисленны, чтобы каждый рыцарь их встречал стаями - что бы сталось с нашим миром?
- Было бы больше подвигов! – пылко ответил Даниель. И на мгновение задумался о чём-то своём. – Ну или историй о том, как доблестные драконы правят королевствами. Я не верю, что это чудовища, которые только и хотят, что съесть всё и вся. Ведь есть же истории, в которых драконы так или иначе, но помогали рыцарям. Ну, в легендах, я хотел сказать.
Бард поудобнее перехватил поводья правой рукой и, поставив поверх неё левую, удобно устроил на этой подставке голову.
- А на волков вы охотились, сэр Хантер? Я имею в виду тех, что живут в самых мрачных чащах, а не тех, что чуть ли не в соседстве с городами живут. Это домашние волки. А рассказывают, что есть такие, которые величиной чуть ли не со всадника будут.
- А как же, и на них лешие ездят, - тут уж и лень не устояла. - А еще говорят, главный среди них - седой волк с золотыми клыками, и на нем ездит сам лесной царь.
Однако веселые искорки смеха, пляшущие в глазах, ясно говорили о том, стоит ли верить этим сведениям.
- А вот я слышал, опытный бард может песней зачаровать дракона так, что тот ничего не сможет сделать - будет только слушать. Как насчет такого подвига?
От неожиданности Даниель дёрнулся в седле, от чего Хэббот недовольно дёрнула ушами. С её точки зрения ну может и может, нашли подвиг. А вот попробуйте отыскать зимой свежей травки, особенно когда очень хочется. Вот это настоящий подвиг!
- Ну-у-у, - смущённо протянул Даниель, - в принципе да. Но такого барда надо правильно выращивать. В паланкинах носить, бананами кормить, услаждать слух и зрение дивными зрелищами. Такие по лугам не ходят, а драконов им вообще привозят для разбирательств.
Хардинг мечтательно вздохнул.
- Сам я с драконами тоже не встречался. Ну, разве что видел мельком из окна на приёме его величества перед самым похищением. Вообще же, насколько мне известно. Для этого нужно выставить вперёд рыцаря. Пока дракон им занимается, менестрель или бард усыпляет внимание дракона. Но в таком случае барду нужно иметь в запасе хотя бы ещё одного рыцаря, а то вдруг первый закончится раньше.
- А какие звери встречаются там, откуда вы родом, сэр Хантер?

(вместе с сэром Хантером)

[Сэр Хантер >>>]

Совместно с Сейденом

На барда удивленно уставились две пары глаз: человеческих и лошадиных.
- Да самые обычные. Как и везде. Волки, олени, кабаны, рыси, белки... А вам для чего, сударь? Для баллады?
Даниель многозначительно моргнул.
- Это тоже. Вы знаете, сэр Хантер, кажется я раскрыл ваш с Фар Лапом секрет, - бард поёрзал в седле. Больше всего он мечтал о тёплой ванне, вкусном пироге, что приготовила бы специально для него королевская повариха, но единственное удовольствие, которое было ему сейчас доступно – беседа. Скорее бы уж повстречать дракона. – Как называется замок вашего отца?
Холм тем временем поднимал их всё выше и выше над остальной местностью, вскоре они должны были добраться до его пика. Очередной порыв ветра пригладил траву подле копыт лошадей.
Рыцарь несколько секунд недоуменно смотрел на барда, соображая, где и как мог выдать себя, и что теперь делать. А потом от души расхохотался.
- У моего отца никогда не было замка, милейший! - с трудом выговорил он, успокоившись и вытерев рукавом навернувшиеся слезы. - Мы бедный род, всех владений - одна маленькая деревня. Вот и приходится скитаться по королевству и добывать себе славу и пропитание такими подвигами. А вы чего ожидали - что я окажусь беглым принцем, которому на месте не сиделось?
Бард отмахнулся от вопроса:
- Да я про другое. Вы, - с эти обращением Даниель посмотрел поочерёдно на благородного скакуна и на его не менее благородного седока, - вы боитесь высоты. У меня ещё не хватает всех доказательств, но носом чую, что здесь что-то не так.
Путники наконец-то выбрались на вершину холма и теперь перед ними предстала остальная часть долины, раскинувшаяся впереди. Чуть в стороне петлял по лугам ручеек, ну а впереди раскинулись распаханные поля, на которых уже колосилась пшеница. Вдалеке виднелась одинокая хижина.
- Я?! Высоты?! Боюсь?! - Фар Лап оскорбился до глубины своей лошадиной души. Его - его, потомка несравненного Сардара! - только что обвинили в трусости. В присутствии дам! Того хуже - в присутствии Альфонсины! - Да я вообще ничего не боюсь! И никого! Да я дракона одним копытом...
Взгляд с вершины на поле - и слова застряли в глотке у гнедого. Сэр Хантер, у которого мысль о своем отце как владельце замка вызвала новый приступ смеха, осекся и замолчал. На раскинувшемся перед путниками поле творилось что-то странное...
Вывернутые пласты жирного чернозема тянулись вдоль глубоких борозд, а сами борозды... Если присмотреться, то складывалось неприятное впечатление, что это поле кто-то рвал когтями. Очень большими когтями...
- Фар Лап, - на всякий случай уточнил бард, - кажется, это по вашей части, копытом…
Уже через несколько минут путники спустились с вершины к границе потревоженной земли. Вблизи разрушения производили ещё более сильные впечатления. Будто бы кто-то действительно рыл землю, швырял валуны налево и направо. Да и домик, видневшийся уже неподалёку, по сути, стоял без крыши. Крыша мирно и аккуратно примостилась в нескольких десятках футов сбоку, будто бы и не потревоженная совсем.
Хэббот обеспокоенно фыркнула, почуяв слабый намёк на запах какого-то крупного хищника, Даниель вытянулся в седле и закрутил головой по сторонам, стараясь рассмотреть всё повнимательнее.
- Это точно не я, - на всякий случай уточнил жеребец. - Копытом так не выйдет, а когтей у меня нет.
Сэр Хантер тем временем вслушивался. Тишина. Никто нигде не подавал признаков жизни. Остановившись возле хижины, рыцарь соскочил с коня и осторожно заглянул внутрь. Обычная крестьянская хижина, из которой будто только что вышли по делам хозяева. Очаг еще не остыл - камни были теплыми на ощупь. В горшке прела каша, в ларе лежал накрытый полотенцем хлеб. На полатях - аккуратно застеленная постель... И никого. Может, в погребе?
Отыскав возле печи крышку погреба, сэр Хантер поддел ее тяжелым ножом, отодвинул в сторону, заглянул вниз.
- Есть кто живой?
Никто не отозвался.
Снаружи обстановка царила не лучше. Если бы не эти уродливые полосы, снятая крыша да раскиданные камни, местность можно было бы назвать идиллической. Даниель, также спешившийся, с беспокойством бродил среди разрушений, приседая порой на корточки, чтобы рассмотреть следы повнимательнее. При виде камней его передёргивало – на покрытой пылью, кусками земли (а местами и мха) поверхности были хорошо видны зазубрины от когтей. На одном из камней они едва не пополам разделили камень.
Подняв голову, Хардинг посмотрел перед собой, на раскинувшиеся луга. И прищурился. Показалось ему, что на дереве, у самого края линии полей что-то шевельнулось или нет?
- Сэр Хантер! Подойдите сюда! – на всякий случай бард решил предупредить сопровождавших его рыцарей. Мало ли. А если эти птицы, которые дробят камни и уносят крышу ещё неподалёку?
- Сэр Хантер? – Даниель обернулся, но рыцаря так и не увидел. Бард сначала взволнованно дёрнулся, но затем успокоился – всё-таки Фар Лап стоял здесь же и, кажется, не проявлял беспокойства большего, чем требовала обстановка.
Услышав оклик, рыцарь вернулся к спутникам.
- Что-то случилось?
Даниель указал в сторону дерева:
- Не могу рассмотреть толком, но там что-то шевелилось. А в доме были следы?
- В погребе я никого не нашел, - рыцарь прищурился, разглядывая указанное дерево. - В доме все - как будто хозяева только что вышли... Нет, это определенно не птица. С медведя будет. Может, залез косолапый с перепугу?

[бабка Гульда >>>]

Юный маркиз едва не задыхался от волнения.
Хорошо разговаривать о драконах, сидя у походного костерка... или, еще лучше, - у камина в родном замке...
Но когда держишь в руках камень, распаханный когтями, словно комок глины...
К чести молодого рыцаря надо было признать, что волнение было вызвано не страхом, а предчувствием близкого приключения. Да и постыдился бы он трусить, когда рядом несравненный сэр Хантер!
Как и его спутники, Флавий-Октавий глянул на дерево.
- Господа, а это не человек ли в кроне прячется?

[Сейден >>>]

* * *
Сидевший на ветке крестьянин тоскливо вглядывался в травку, шелестящую далеко внизу. Нет, он отсюда ни за какие коврижки теперь не спустится. Да хоть дракона в яблоках положите под дерево, чтоб от корочки поднимался ещё тёплый аромат – нет уж. Второй раз такой ужас переживать не хотелось.
Тоскливо поглядев в сторону далёкого дома, крестьянин вздрогнул, но в последнюю секунду успел снова схватиться за ветку и не упасть. Там точно кто-то стоял. Возле самого домика. По размерам вроде бы люди или лешие какие-то.
Крестьянин попробовал было позвать на помощь, но голос решительно отказался его слушаться. А оторвать руку от ветки он не посмел, поджилки и так дрожали.
* * *

[Факел >>>]

Тирлим никак не разделяла рыцарских опасений, ведь чудища пока не видно, значит, и бояться нечего. Тем более что страху от драконовских разрушений, она натерпелась ещё вчера, никакая реальность не может сравниться с видениями перепуганной феи. Чтобы хоть как-то развеять жуткие воспоминания, летунья с готовностью вызвалась посмотреть:
- Я сейчас!
Отчаянно бросившись в самую гущу ветвей и ловко маневрируя между трепещущими листьями, Тирлим молниеносно оказалась на уровне глаз верхолаза.
- Не знала, что люди живут на деревьях, - начала малышка, картинно подняв брови. – Удобно? – красноречиво покосилась она на мозолистые руки, судорожно сжимавшие ствол.

[Сейден >>>]

Крестьянин отчаянно кивнул головой, не сразу поняв, чего от него хочет это странное летающее создание. После чего покрепче ухватился за ветвь, прижавшись к ней как только мог, и затряс головой. Сил удивляться у него уже не осталось. Так что даже то, что перед ним парило нечто с крылышками (а как известно крыльев кроме птиц, драконов, гарпий да баньши больше ни у кого не бывает) уже совершенно не пугало мужчину.
Завидев фигуры под деревом (как они там появились, крестьянин не знал, слишком уж увлёкшись собственным горем) он попытался позвать на помощь, но увы, язык предательски дрожал, а рот всё никак не хотел толком открываться.
- Пама…ите… Ыу! – последняя часть фразы получилась достаточно протяжной и чем-то напоминала рык вымирающего волкосвина в брачный период, но, к сожалению, лишённого возможности знакомиться с остальными особями своего рода. То есть печально и безрезультатно. Правда, звуковой волны хватило, чтобы изрядно помешать Тирлим совсем уж беспрепятственно махать крылышками в воздухе.
Потеряв равновесие, фея скувыркнулась вниз, отчаянно взвизгнув:
- Ай! Нахал! – погрозила она кулачком в сторону густой кроны. – Помогите, этот дикий лесной человек, пытался меня оплевать, - надула губки Тирлим, отряхивая платьице.

(вместе с Факел)

Сообщение отредактировал Сейден - 20-07-2009, 15:12

[Сэр Хантер >>>]

Сэр Хантер уже по привычке подставил ладонь обиженной фее.
- Не сердитесь на него, бедняга страшно напуган. Все-таки здесь явно резвилась не овечка... Как бы снять оттуда этого "дикого лесного человека"?
- А ты ему выпить предложи, - посоветовал жеребец. - Или закинь веревку на макушку, мы с Альфонсиной в два счета эту корягу выворотим... - гнедой осекся, опасливо покосился на кобылу - не обиделась ли за предложение поработать тягловой силой?
Рыцарь почесал в затылке. Вряд ли поможет, но попытаться стоило. Второе предложение Фар Лапа он решил пока не рассматривать - от крестьянина осталось бы мокрое место при падении вместе с деревом.
- Эй, почтенный, выпить не желаете? - сэр Хантер призывно потряс в воздухе фляжкой. - Глоток вина вам определенно не повредит.

Сообщение отредактировал Сэр Хантер - 23-07-2009, 13:10

[Сейден >>>]

Звучное падение послужило крайне выразительным согласием. Может, конечно, крестьянин разжал руки исключительно потому, что хотел возмутиться по поводу причисления его благородной персоны к дикому простонародью и прямо на месте собирался зачитать весь список научных достижений и учёных званий, коими не обделила его судьба, но последовавшее за этим предложение выпить наложило неизгладимое пятно на репутацию сего благородного мужа.
К счастью для себя упал крестьянин на что-то мягкое, муравейник. Что придало ему необходимую бодрость и живость, с восхищением отмеченную бардом. Даниель даже присвистнул.
- Сэр Хантер, ваша методика действует, - заметил он, глядя на крестьянина, стряхивающего с себя муравьиных интервентов. – Что у тебя случилось, любезный?
Крестьянин посмотрел на барда совершенно дикими глазами. Открыл и закрыл рот. С явным усилием попытался что-то сказать, но не вышло. Звуки будто вовсе сговорились не покидать его горла. Даниель кинул ему флягу, которую крестьянин на удивление ловко поймал и жадно припал к ней. Только тут бард сообразил свой промах и горестно вздохнул. Вместо фляги с водой он отдал крестьянину флягу с вином, и тот, не будь дурак, старательно восстанавливал свои связки прямо на глазах у своих спасителей.
- По серебрушке, - изрёк он, наконец, сиплым, но непререкаемым голосом, когда во фляге перестало булькать. Отерев лицо и мужественно вздохнув, крестьянин уточнил. – И с феи ещё две, как с фольклорного элемента, вредящего огородам.
Хэббот мирно переступила с копыта на копыто, и бард оказался совсем рядом с крестьянином. Нагнувшись к нему, Даниель доверительно предложил:
- А рыцарем по уху?
Свежий воздух оказал благотворное влияние на помутнившееся сознание. Во всяком случае спасённый побледнел и решительно отказался от своих требований:
- Да чего уж там… Да ладно, чай, впервой, что ли. Вун, дракон. Так тот совсем совесть потерял. Натурой берёт. А мы люди маленькие, вы ведь понимаете…
И бухнулся на колени перед Фар Лапом, норовя уткнуться тому лицом в бок.
- Что ж теперь будет с братьями!

[бабка Гульда >>>]

Юный рыцарь окончательно потерял способность понимать происходящее. На миг, правда, испытал он прилив гордости за свою догадку насчет предмета на дереве, оказавшуюся верной. Но дальше все резко запуталось. Почему за предложение выпить они с сэром Хантером должны платить по серебрушке - штраф, что ли? Оскорбили они этого странного типа? Вряд ли, вон как вино хлещет... И почему штраф распространяется на фею, объявленную огородной вредительницей? И с кого именно из их компании будет брать натурой потерявший совесть дракон?
(Тут юноша поежился, вспомнив, как во время семейной ссоры мамаша кричала на папашу, что тот со смазливых крестьяночек подати берет натурой... Но, может, дракон все-таки... не в этом смысле?)
А последняя фраза крестьянина вконец добила маркиза.
- С чьими братьями? Дракона? - осторожно уточнил он. - Сколько их?

[Сэр Хантер >>>]

Фар Лап фыркнул, переступив и подавшись чуть в сторону, подцепил крестьянина за воротник зубами, заставляя подняться.
- Погодите, маркиз... Дракон? - переспросил рыцарь, оглядывая развороченное поле. Теперь становилось понятно, кто тут порезвился. И масштаб разрушений наводил на неутешительные мысли о размерах их виновника. Не маленькие такие размеры... - А теперь с этого места - подробнее. Все, что сможете вспомнить, если хотите, чтобы мы помогли вашим братьям. Что с ними сделал дракон? Как он выглядел? Какого он размера? Куда он улетел? Любая деталь может оказаться важной.

[Факел >>>]

Тирлим занятая своим внешним видом особо не вслушивалась в человеческий диалог, свою миссию фея с честью выполнила, дикарь, как перезрелая груша, шумно свалился с дерева, конечно только для того чтобы понести заслуженную кару за недостойное поведение. Смекнув, что (по мнению спутников) это не мужлан и нахал, а совсем наоборот, очень ценный свидетель и его нельзя наказывать, а нужно расспрашивать, малышка вспорхнула с широкой и такой удобной ладони вслед за крупной рыжей бабочкой, так кстати пролетавшей мимо. Обвинение во вредительстве Тирлим демонстративно оставила без ответа, серебра у неё всё равно не было, а вот личный огород гадкого крестьянина был недалеко. Собрав вокруг себя ещё несколько ярких подружек, фея решительно повернула хоровод в сторону капустных грядок.

[Сейден >>>]

Окончательно придя в себя крестьянин смог более-менее связно рассказать о случившемся.
- Нас в семье нынче трое. Во всяком случае, было до сегодняшнего. Земля нам ещё от деда досталось. Отец с дядькой того, служили в войске короля. Том самом, что ушло охранять запредельный лес да так и не вернулось. Ну а мы втроём жили себе спокойно, пока сегодня утром это не случилось.
Я в погреб спустился, огурчики достать. Уж больно захотелось их, всё равно ж под вечер жара спустится, всякому ясно. Вот и решил заранее подготовиться… Да. А тут шум. Да такой, что аж брёвна гудят и шевелятся! Я думал что всё, конец твой, Эйман, наступил. Однако ж успел-таки по лесенке выбраться наверх. А там страшно. Всё дрожит, шатается. Крыша взлетает вверх и как дикая кошка прыгает, так и она прочь от дома.
Я бежать. Быстро, чай зря что ли на ногах стою? Не знаю, как сердце не разорвалось, там же в небе дракон крутился. Здоровенный! Во! Зелёный. Ревел, рыкал, проклятиями всякими и словами некультурными сыпал. В лапе у него уже Освальд был, брат мой, стал быть, старший. И Урфин, мой меньшой брат, там же. Не в лапах, а вокруг дома как угорелый носится. Дракон меня не приметил, всё за братом глядел. Тут меня будто сознания лишило.
Очнулся уже на верхушке дерева. Глянул в небо – а дракон уже улетает прочь, за лесную черту, с братьями в лапах.

История получилась короткая, бард её посчитал даже печальной. Крестьянин меж тем всё сильнее косился в сторону своего огорода:
- Вот как носом чуял вредительскую натуру. Рыцари, благородные, не погубите, отзовите своего демона от нашей с братьями морковки, что ли? Нас же после дракона даже мышь по миру пустить может.
- А насчёт серебрушек, вы, это, - тут крестьянин виновато покосился в сторону, - не серчайте шибко. Мы тут с братьями схему придумали дельную. "Туризмом" обозвали. Теперь всяк, кто желает пройтись по нашим землям, денежку платит, если хочет. Коли система приживётся, построим тут всякого интересного, чтобы дело поддержать. Чай, камень со следами дракона уже есть. Ну а нет, так и суда нет.

Сообщение отредактировал Сейден - 29-07-2009, 0:35

[Факел >>>]

(Сэр Хантер и я)

Внимательно слушая крестьянина, рыцарь кивал, подбадривая его. Пальцы задумчиво гладили рукоять меча. Зеленый - один из самых крупных видов, если верить жеребцу. Если верить крестьянину, то жеребец не врет - по человеку в лапе унести не так-то просто. Однако унес, а не сожрал на месте... Почему? Скорее всего, потому, что у него там в логове детеныш... Час от часу не легче. Дракон - это страшно. Но самка, защищающая свое дитя, будет куда страшнее...
Задумчиво проводив взглядом яркое пятнышко, мелькающее среди бабочек, сэр Хантер окликнул:
- Миледи, окажите милость, помогите бедняге! Земляникой вы нас угостили, угостите этого несчастного поселянина хорошим урожаем! Вон как ему дракон все поле перепахал, с голоду ведь умрет...
Тирлим, продолжая кружиться в обществе своих новых партёров по танцам, направилась к рыцарю.
- Сэр Хантер, я не могу помочь этому крестьянину. Я его не люблю. Он грубый и обзывается, - капризно ответила малышка, облетев вокруг головы собеседника. Маленькая белая бабочка отбилась от общей компании и пристроилась на широком плече, вскоре ещё несколько товарок, абсолютно не чувствуя страха, решили последовать её примеру.
- Он простой крестьянин, а не поэт, миледи, - мягко отозвался рыцарь, стараясь не делать резких движений, чтобы не спугнуть крылатых красавиц. - И он очень напуган. Не можете помочь ему - помогите мне. Меня же совесть замучает, что я оставил человека в беспомощном положении. Вы ведь не хотите, чтобы я стал худым и бледным? - пошутил сэр Хантер.
- Кто такая совесть, вы с ней знакомы, она уже приходила вас мучить? – заинтересовалась фея.
- О, совесть - это куда хуже, чем дракон! - улыбнулся рыцарь. - От дракона можно убежать, спрятаться, но я пока не слышал, чтобы кто-то сбежал от совести... Да, она иногда просыпается и приходит мучить. Поэтому я предпочитаю ее не будить. Она очень не любит, когда кто-то совершает плохие поступки...
- Не повезло вам, людям. Вот у меня вкус есть, нюх есть, слух есть, а совести нет. Ладно, ради вас, сэр Хантер, помогу я землепашцу, только пусть он сначала извиниться за вредительницу, а потом поконкретней расскажет, что ему на огороде вырастить, я вот думаю виноградную лозу по забору пустить…, - задумчиво почесала подбородок фея.
- Вкус у вас безупречен, миледи, - сэр Хантер решил закрепить успех. - Как и все остальное. А этот добрый человек, потерявший семью, конечно же извинится. Это он с перепугу принял вас за кого-то другого, но мы-то ведь знаем, что вы не огородный вредитель, а совсем наоборот, верно?
Крестьянину достался очень выразительный взгляд двух пар глаз, лошадиных и человеческих. "Извиняйся немедленно, дубина! - говорили эти глаза. - И подушевней, пока виноград из... кхм... не при дамах называемого места не начал расти!"
- И кстати, вы так и не сказали, сударь, куда улетел дракон. Рукой покажите.

[Сейден >>>]

Опомнившись, крестьянин принялся оглядываться по сторонам:
- Ну так… Туда вон полетел, - рука указала в направлении, в котором рыцари и ехали, до того как свернули к хутору крестьянина. – Да только тут и думать особо нечего. У нас на округу всего один дракон. Прячется в лесу где-то. Видать, лягушечья диета ему уже поперёк горла. А по поводу чего-нибудь вырастить…
Уже представляя перед собой новые великие висячие сады, крестьянин пустился в замысловатое и яркое описание своего видения правильного хозяйства. Столетние дубы, пчелиные взгорки, цветочная клумба, пшенички, по мелочи, несколько десятков гектар…
Пока суть да дело, перед маркизом, прямо на шею Альфонсины, ловко славировав, приземлилась сорока. Плутовато покосившись в сторону сэра Хантера и занятой феи, она кивнула головой и зачирикала. Естественно, на своём, сорочьем, языке.
- Благородный рыцарь… такая наглость, такая наглость! В Вас есть чувство гордости и сострадания. Мне стыдно просить Вас. Взывать к вашему долгу. Праву помогать обиженным и угнетённым. Поэтому хочу предложить Вам сделку. Иначе… - тут птица нахохлилась и грозно сверкнула левым глазом. – Иначе вместо меня заговорит свежий завтрак.

[бабка Гульда >>>]

(Сейден и я)

Альфонсина, не понимающая ни слова по-сорочьи, возмущенно заплясала, стараясь стряхнуть наглую птицу со своей шеи. Это вывело юного рыцаря из оторопи: попробуй-ка ошарашенно хлопать глазами, когда под тобой танцует рассерженная кобыла! Поэтому, уняв Альфонсину, Флавий-Октавий вместо ожидаемого "Э-э... я-а... ну-у..." высказался вполне связно:
- А откуда ты, белобока, знаешь, что я по-вашему понимаю?
Признаваться в том, что это уже пятая по счёту попытка завести со встречными рыцарями разговор, птица не стала. Вместо этого она многозначительно повернула голову налево и ехидно чирикнула, как какой-то воробей.
- Хороший рыцарь должен знать всё. К тому же я же не выспрашиваю тебя все двадцать два способа, как правильно завязывать шнурки на парадных костюмах? – подпрыгнув и, чтобы сохранить равновесие, махнув хвостом, сорока посмотрела на Флавия уже других глазом. Видимо, стараясь получить наибольшее эстетическое удовольствие от сего зрелища. – Мда… Так предпоследний раз спрашиваю. Спасти вас или не хотите помогать честным и угнетённым?
- Хороший рыцарь не ждет спасения от сороки, - недоверчиво отозвался Флавий-Октавий. - А угнетенных ты нам сначала покажи, мы сами разберемся, честные они или какие другие...
- Благородный рыцарь знает, что такое завтрак богов? – неожиданно связно произнесла птица.
- Боги мне как-то не докладывали о своих кулинарных пристрастиях! - огрызнулся юноша, который ужасно не любил признаваться, что он чего-то не знает.
- Если будете ехать в том же направлении, что и раньше, то очень скоро вы с ним познакомитесь. Высокий… Страшный… Каменный, – с особенным благоговением подчеркнула сорока. – Вот только он не спит, ни-ни. И не каменеет. Ну… вы правда не знаете этой истории?
Птичка на всякий случай шагнула ещё чуть ближе к Флавию, доверчиво поднимая голову так, что маркиз при желании, легко мог бы схватить птицу как ему будет угодно.
Но маркиз не воспользовался неосторожностью птицы. У него перед глазами промелькнуло тягостное, страшное воспоминание: огромный камень, который гонится по лесу за всадниками...
- Вот мало нам было дракона... - зло выдохнул он. - Эй, сэр Хантер! Вот тут птаха говорит, что на нашем пути ждет какая-то каменная подлюка!

[Сэр Хантер >>>]

Рыцарь, с интересом прислушивавшийся к сорочьему треску и ответам маркиза, сощурил глаз.
- Что сорока собралась нам помогать от какой-то напасти, я уже понял, - отозвался он. - Буквально спасать, что следует из ваших, маркиз, слов. Камень, значит... А что там было про угнетенных и про кулинарные пристрастия богов? Не уловил связи, если честно.
- Как?! Вы не знаете?! - сорока подпрыгнула, едва не свалившись с гривы Альфонсины, и разразилась возмущенной тирадой. Из этой речи, насколько мог уловить маркиз, следовало, что в незапамятные времена какое-то божество совсем было собралось позавтракать, но его отвлекли по какому-то совершенно неотложному делу какие-то прохожие, и про свой завтрак божество запамятовало напрочь. Завтрак же, по своей божественной сути, окаменел от времени и испортился характером, но никуда не делся. И теперь подкарауливает неосторожных путников и мстит им за свое бесцельное и бессмысленное существование.
Фар Лап фыркнул на сороку и внятно изложил краткий пересказ длинной и витиеватой трескливой речи. Сэр Хантер озадаченно почесал в затылке, ничего полезного там не нашел и спросил:
- Так, а что этот самый каменный завтрак из себя представляет, и кого он угнетает, помимо прохожих?

[Сейден >>>]

В отличие от людей, которым требуется особый дар, чтобы понимать зверей и птиц, сами звери и птицы подобными проблемами не страдали.
Может быть, когда-то давным-давно было так заложено, что уже с рождения птицы воспринимали человеческое стрекотание как вполне различимый набор звуков. Иные виды находили некоторое удовольствие в том, чтобы эти слова повторять. Хотя другие считали это проявлением дурного вкуса.
В частности, такого мнения придерживалась и сорока, поэтому приходилось пользоваться случайным даром небес, коий ей предоставил маркиз-полиглот, говорящий жеребец и их доброжелательный спутник. Про себя птица уже решила сделать потом какую-нибудь мелкую пакость, только сначала в обязательном порядке поблагодарить спасителей, ну или вздохнуть, в случае не столь блестящего успеха.
- Всех подряд. Вот только-только угнетал рыцаря. Кошмар! – от нетерпения птица подпрыгнула. Столь долгие беседы да на одном мысли были не по ней. – По росе его туда, потом сюда. Рыцарь в расщелине прятаться, завтрак и ушёл бы. Так ему стену обрушили – и всё заново.
Поняв, что она немного заговорилась, птичка на минуту задумалась:
- Их там двое, - медленно произнесла она. - Высокий, завтрак богов, вы его называете троллялем. И маленький, бородатый. Украл у меня серебряную ложку, - сорока смущённо отвернулась. – Всем вредит, завтраком прикрывается. Рыцарей приманивает. Выковырять нахала из его туннелей, бороду оборвать, ложку вернуть, и ладно. А завтрак, он хороший. Если не стучать по нему копьём.

[бабка Гульда >>>]

(мы с сэром Хантером)

Слово "тролль" молодому маркизу было знакомо - по сказкам, слышанным от нянюшки, причем относительно недавно. Что там было про троллей? Тупые, страшно сильные, меч их не берет. Сказочные герои их одолевали обычно хитростью...
Все это (кроме воспоминания о нянюшке) Флавий-Октавий тут же выложил своим спутникам.
- Тролль? Невесело, - покачал головой сэр Хантер. - С этим "завтраком" справиться немногим легче, чем с драконом.
- И у него под ногами кто-то еще путается, - добавил Фар Лап. - Судя по бороде и страсти к серебру - гном. Вот только мне сдается, сорока тоже свою пропажу не за деньги покупала...
- Я бы предпочел объехать, и так приключений хватает, - отозвался рыцарь. - Но раз дама просит...
Не последнюю роль в этом решении сыграла мысль о том, что в бороде гнома могло запутаться что-нибудь помимо ложки.
- Дама и без ложки не околеет, - буркнул себе под нос маркиз.
Не то чтобы он трусил... но одно дело погибнуть ради принцессы, а другое - ради сороки с ее пропажей.
- Гномы - большие искусники, - задумчиво ответил сэр Хантер. - А еще гномы очень не любят драконов. Как знать, вдруг у него найдется что-нибудь, что поможет нам в сражении?
- Если мы надаем по шее вот этому гному, - возразил маркиз, - вряд ли он загорится желанием помогать нам в сражении. Скорее всего, он даст нам мудрый совет: идти на бой с драконом без оружия, без доспехов, в одних трусах, предварительно намазавшись томатным соусом и посыпав себя укропом...
- Маркиз, я ни в коем случае не посылаю вас давать по шее этому гному, - заметил рыцарь. - Я могу съездить туда и сам.
Флавий-Октавий оскорбленно вскинулся. Его подозревают в трусости?!
- Сэр рыцарь, - звонко отозвался он, - все сорок два поколения моих благородных предков не позволят мне отпустить вас одного туда, где против вас совместно встанут грубая сила и низкое коварство!
Красиво получилось. Как в рыцарских романах.
- Ну, пернатая леди утверждает, что тролль не буянит, если в него не тыкать копьем... - (А если буянит, то много ли будет помощи от мальчишки, спросил себя рыцарь и покосился на сороку). - Так что в ход скорее всего пойдет хитрость против хитрости... А благородные предки - дело хорошее. Но я бы чаще спрашивал совета у здравого смысла, а не у предков... Нужно постараться решить дело миром. Сударь, - сэр Хантер повернулся к барду. - А что любят тролли? Чем их можно задобрить?