Sekigahara no haishou, Проигравшие на Секигахаре

[SonGoku >>>]

Шорох заиндевелой травы, легкий шелест, негромкий топот ног, мелькание теней - и отчетливое ругательство, когда непривычный к такому способу передвижения в не предназначенной для быстрого бега одежде монах наступил на длинный волочащийся по земле подол кьютая*.

Юный шами**, дрожа от холода, с сомнением издали разглядывал ворота замка и реку за ними. Его и двух его ровесников послали привести где-то запропастившегося Тайкана. Один из мальчишек ужом пролез к покоям больного господина, путаясь под ногами у недовольной стражи и рискуя быть затоптанным, и вернулся с вестями, что странного послушника там нет. Не нашелся он и в кустах рядом с башней. Мальчишки разбежались по замковым переходам.
Шами потер руки в неудачной попытке согреться, но в жар его бросило от испуга, когда кто-то неизвестный из темноты ухватил за плечо. Взмыленный Тайкан, чей лоб блестел в свете факелов не хуже начищенной медной плошки, склонился к юнцу и что-то зашептал.
К воротам степенно подошли двое – высокий монах и маленький послушник. Лица обоих выражали безмятежную отрешенность святых людей. Они шли, будто не замечая стражников, пока те не преградили им дорогу.
Во двор уже вытащили длинные ящики, в которых распалили высокий огонь, а в землю воткнули несколько факелов, разгоняя февральскую ночную тьму. Один из стражников так напряженно вслушивался в крики, доносящиеся из стены замка, что не сразу обратил внимание на прибавление народа. Зато остальные споро ощетинились пиками и нагинатами.
- Кто такие? - без особого напора пожелал знать оставленный за старшего.
Рослый священник вернулся из внутренней нирваны.
- Служители пресветлого Будды из храма Соген-дзи. Направляемся в обитель дабы передать весть настоятелю.
Младший стоял подле него молчаливой тенью.
Из-за внешней стены, той, которая была обращена к изгибу реки, донесся очередной дикий вопль и топот. Стражники опять всполошились.
- Благословение Будды с вами и да посетит вас просветление, - возвестил монах и двинулся к воротам.
Мальчонка шел следом, как привязанный, и не обращал внимания ни на что.

----
*кьютай - официальная одежда буддийских монахов, очень длинная.
** шами - мальчик-послушник в буддийском монастыре.

(а еще Далара и Биш)

[higf >>>]

Чайный домик в городке Окаяма
февраль 1601 года

С вечера их спутник опять пропал – очевидно, бодрствовать по ночам входило у Мицуке в привычку. И к тому же, кажется, заразную, ибо оставшийся ночевать в одиночестве Тенкьё ворочался с боку на бок, меняя положение тела, но никак не находя того, при котором ками послали бы ему сон. Отнюдь не мысли о бродящем где-то спутнике или опасностях впереди не давали покоя – в очередной раз мысли пытались проникнуть за перегородку, где должна была отдыхать О-Санго. Мечтам ведь не преграда тонкие дощечки...
Вспомнилось ее улыбающееся лицо вечером – девушка едва сдерживала смех. Наверное, он снова сказал какую-то глупость! Нет уж, с этим пора заканчивать. Он сел и решительно вытянул из своих вещей книгу. Вечером, когда они снимали комнату, он лежала на столике, кем-то забытая, и сацумец подобрал с намерением отдать хозяйке. Однако, увидев заглавие, он вспомнил все, что слышал о герое сказания и... спрятал томик в своих одеждах. Нет, он непременно отдаст, когда они будут уходить, обязательно, точно, но ведь ему сейчас так надо прочесть! Может, поймет, как прославленный поэт и музыкант покорял сердца женщин? Тенкьё уселся на футоне и, затеплив фитиль, при скудном свете углубился в чтение. Отдельные строки он повторял несколько раз, проговаривая про себя и заучивая наизусть. Лоб при этом сильно морщился, и вообще по лицу юноши можно было подумать, что он пытается поднять в воздух конного самурая в полном вооружении.

[higf >>>]

1600 год. Ставка Токугава

Остаток дня прошел быстро, наступила ночь, медленная, равнодушная и неумолимая. Стремишься ли остановить течение времени из-за страха перед будущим и сожалением о настоящем; или ускорить его, ожидая чего-то хорошего или думая, что хуже некуда, значит, должно быть лучше – это не дано ни людям, ни богам, которые, сотворив мир и оставшись в нем, теперь подчинились своим же законам. Сумрак сгустится в положенный срок, накрывая живых и мертвых, людей, йокаев, йюреи, обакэ...
Пришедшая в Секигахару тьма походила на армию, которая захватила, наводнила страну, но не смогла захватить гордо стоящие замки – жилища людей, огни в которых держали ее за стенами. Но постепенно и эти оплоты стали сдаваться один за другим – свет гас, все, кроме часовых, погружались в сон.
Долго горели свечи у полководца, но наконец Акира начал гасить их по приказу Иэясу.

[дон Алесандро >>>]

1600 год. Ставка Токугавы.

Полы шатра вдруг дрогнули, как будто в них задул ветерок.
- Аки-и-ира... - от голоса веяло зимним холодом.
Мальчик, который уже исполнил свои обязанности и устроился подремать в отведенном ему закутке у самого выхода, поднял голову. Если великий полководец сейчас открыл глаза, то наверное, принял бы своего маленького слугу за призрака. Чернота густых распущенных волос подчеркивала светлую кожу, а темные глаза казались сейчас нарисованными углем.
Его собеседник был под стать ему, длинные развевающиеся, от неосязаемого ветра, волосы, бледное, отливающее зелёным лицо и огромное алое кимоно, будто бы светившееся бледно-розовым в темноте палатки.
- Одзи-сама? - шепотом позвал мальчик, не уверенный, что его господин действительно крепко спит.
Горьё поднял ладонь, повернулся к спящему и резко выдохнул, ярко сияющая пыль с огромной скоростью рванулась к Токугаве и усыпала его веки и лицо, мгновение и сияние пропало.
- Теперь он будет крепко спать до утра... с легкой примесью кошмаров, но никакого вреда они не нанесут - с сожалением проговорил Тайра но Акаихигэ - я пришёл к тебе, Акира.

(я и Сон, пока без Хигфа)

[higf >>>]

- Опять поведешь меня смотреть демонов? - насупился мальчик. - Я их видел прошлой ночью!
- Нет, не демонов, они довольно скучны, - мужчина улыбнулся - ты кажется хотел научиться волшебству, но раз ты не в настроении...
Акира разулыбался.
- Я хочу знать магию! - воскликнул он и испуганно закрыл рот ладонью. - Я хочу научиться, - повторил мальчик немного тише.
- Вот и хорошо, тогда я покажу тебе один фокус, полезный фокус надо сказать, но вначале, надо найти ещё помощников - аристократ протянул руку - ты уже видел уважаемого Тодзаэмона?
Акира быстро кивнул. Он еще не осмелился заговорить с некогда старшим каро, но заметил его среди воинов и очень был рад увидеть знакомое лицо, пусть даже такое хмурое.
Акаихигэ на мгновение тепло улыбнулся, но такое замешательство длилось не более пары ударов сердца.
- Пойдём! - сказал он твердым голосом.
Внезапно Иэясу сказал твердо:
- Иди прочь, мертвец, я тебя не боюсь.

(Сон, дон и я)

[SonGoku >>>]

Обернувшись на голос, мальчик и призрак могли видеть открытые глаза полководца, смотревшие прямо на них. Он не шевелился и дышал медленно и размеренно.
Акира попятился, но потом, оглянувшись на призрака, приложил тонкий палец к губам. Мальчик опустился на колени возле Токугавы и достал из-за пояса веер. Золотистые огоньки светлячками плясали под его неторопливыми взмахами; Акира наклонился и совсем уже беззвучно выдохнул на ухо полководцу:
- Все будет хорошо...
Глаза призрака на несколько мгновений полыхнули ледяным пламенем, лютого, клокочущего гнева и тут же погасли, легкая улыбка вернулась на лицо Акаихигэ.
Акира под легкий шорох одежд, поднялся.
- Все будет хорошо, - повторил он, глядя на призрака.
- Так и случится, - проговорил Акаихигэ, - ибо мой веер попал куда нужно.
- Теперь ты ничего мне не сделаешь, - все так же отчетливо сказал Токугава. Зрачки блеснули в темноте. Взгляд, ясный и суровый был устремлен сквозь обоих, созерцая что-то незримое им. - Прочь!
В следующий миг веки снова опустились, и спящий, как теперь стало ясно, повернулся на другой бок. Аристократ усмехнулся, но ничего не сказал, лишь взял за руку Нобору-Акиру и вышел прочь из шатра.

(+Дон+Хигфе)

Сообщение отредактировал SonGoku - 17-07-2007, 14:33

[дон Алесандро >>>]

1600 год

Их ждали, у одного из костров собралось несколько человек; люди грелись, протягивая руки к огню. Ночь выдалась на редкость холодная, зубы постукивали не только у тех, кто пришел с юга; один из самураев (родом из Мориоки, над ним постоянно подшучивали из-за его глуповатого вида и манеры говорить) зябко ёжился и то и дело переступал с ноги на ногу. При виде мальчика все недоуменно переглянулись. Только Онодэра Тодзаэмон оставался невозмутим.
Акаихигэ положил руку на плечо Акиры, а вторую поднял перед собой ладонью вниз и металлическим голосом начал говорить.
- Всё. Что. Скрыто. От глаз. Пусть. Откроется. Видящим.
Вытянутая ладонь засветилась теплым оранжевым светом, аристократ поднёс ладонь к лицу, чуть приподнял и резко опустил вниз, будто смывая что-то с лица.
Вокруг призрака вдруг лопнул воздух и многие зрительно заметили, что сами пласты этой стихии раскрылись, будто кокон шелкопряда, и перед изумлёнными лицами самураев появился блистательный Тайра но Акаихигэ.
- Всемилостивейшая Каннон, - воскликнул самурай из Мориоки. - Что за чудо!
От удивления он даже перестал мерзнуть.

(я плюс Сон и Далара)

Сообщение отредактировал дон Алесандро - 19-07-2007, 14:37

[SonGoku >>>]

Мальчик улыбнулся с довольным видом, как будто это он сотворил столь впечатливший всех фокус. Бывший каро дома Тайра поклонился, своим примером принуждая остальных вспомнить о вежливости.
- Их немного, - он обвел собравшихся воинов жестом. – Но больше не удалось отыскать.
- Армия и не нужна... - проговорил Тайра и сделал шаг вперед, отпуская руку от мальчика.
- Я горд, что сейчас стою здесь, - голос князя Тайра зазвучал величественно и твёрдо - я горд, что жизнь дала мне шанс увидеть таких людей, как вы, настоящих самураев, о которых слагают легенды, а не сброд, что сейчас дрыхнет в шатрах вокруг нас. Вы могли покончить с собой и закончить свой путь, вы могли попробовать отомстить и погибнуть и также закончить свой путь, но вы нашли в себе силы жить, и идти дальше и теперь я горжусь, что среди моих людей были такие как вы! Я рад видеть вас здесь!
Акаихигэ низко поклонился присутствующим.
- Я хочу задать вам всем один вопрос, готовы ли исполнить посмертную службу своему господину, готовы ли пойти в свой последний поход под знаменем Тайра? - аристократ переводил взгляд с одного воина на другого, - конечно, вы можете отказаться, ведь, в конце концов, я мертв и номинально и фактически, но пусть выбор, который вы сделаете, будет выбором вашей души и сердца!

(+Далара+удирающий Дон)

[Далара >>>]

Самурай из Мориоки выступил вперед первым. Один небольшой шажок, но это движение уже говорило о его выборе.
- Мы готовы идти за нашим господином, куда бы он нас ни повел, даже в пучину морскую!
Остальные, пристыженные тем, что самым решительным среди них оказался этот деревенщина с невозможным выговором, тоже поднялись следом за ним. Последним встал Онодэра и посмотрел на мальчика.
- У меня теперь другой господин, - возразил молчавший до сих пор Акира. - Я не могу идти против него.
Тайра поклонился воинам.
- Спасибо. Спасибо за доверие.
Акаихигэ повернулся к мальчику
- Да, ты выбрал иной путь, когда принял имя от Токугавы, я не волен сбивать тебя с него, тут действуют силы похуже...
- Мне обещали волшебство, - твердо произнес мальчишка.
- Значит, сейчас оно начнётся! - глаза Тайра вспыхнули огнем. - Негоже покидать хозяина без подарка! Но самые приятные, это те, что делаешь своими руками! Принесите мне шесть бамбуковых дощечек, краску и кисти, мы займёмся рисованием!

(тройственный союз)

[дон Алесандро >>>]

1600 год, за несколько часов до описываемых выше событий.

Холодный ветер подул резко и внезапно, под его порывами многие даже бывалые самураи закрывали лица и старались побыстрее зайти куда-нибудь с более приемлемой температурой.
- Добрый день, уважаемый Тошимару, - князь Тайра, парил буквально в ладони от земли, его волосы и кимоно развивались на легком ветру.
Колдун, чьи волосы с пепельными нитями седины взметал куда более суровый ветер вещественного мира, остановился и улыбнулся князю, как старому знакомому. В непроницаемо черных глазах затаился огонек веселья.
- И вам день добрый, уважаемый князь. Дела земные никак не дадут вам покоя?
- К счастью, да. - Акаихигэ позволил улыбке тенью задержаться на его лице - В среднем мире куда интересней чем в нижнем, где ещё увидишь такие чудеса как щедрые клещи...
- Многие страсти управляют людьми, - вздохнул Тошимару. - Иногда приходится выбирать между ними. Полагаю, сиятельный князь явился ко мне по делу, а не поделиться весьма любопытным опытом жизни после смерти.
- Достойнейший Тошимару как обычно видит суть, а не частности, - Акаихигэ чуть приблизился. - Как вы знаете, я попросил у Одзи одну очень нужную и ценную для меня вещь, веер. Не буду кривить, он не для того чтобы обмахиваться в жарких и душных покоях Эммы-сама, тем более они не первое и не второе, он для дела, однако, Клещи полностью оправдал свою кличку, вцепился в них как его лесной брат в собаку и даже нанял вас, чтобы защитить собственность...
Князь чуть скривился.
- Не подумайте что я хочу перекупить вас... но меня интересует два маленьких вопроса, что именно вы лично обещали сделать для Токугавы?
- Интересное слово - "перекупить". - Колдун внимательно осмотрел перстень у себя на пальце. - Я обещал, что князь Тайра не причинит ему вреда. Слово я намерен сдержать, каким способом - зависит от вас.
- О, я и не сомневаюсь что вы сдержите слово, - Тайра улыбнулся, - я даже готов сказать больше, князь Тайра и вправду не причинит вреда Токугаве.

(и Далара)

[Далара >>>]

Колдун склонил голову набок, сразу сделавшись похожим на большую птицу цвета золы.
- Каков же второй вопрос?
- Зачем вы отдали мой веер, но... Акире? - улыбка испарилась с лица Тайра.
Плечи колдуна сотряслись в беззвучном смешке. Взгляд прищуренных глаз внимательно исследовал лицо собеседника и устремился куда-то вдаль.
- И впрямь не знает... – Сухая рука погладила дерево посоха. – Этот мальчик умеет обращаться с веерами, особенно принадлежащими таким, как мы с вами. В его руках он будет на месте.
Аристократ сложил руки в рукава кимоно.
- Я боюсь не за веер...
- Сиятельный князь боится за себя. – Тошимару вдруг посмотрел ему прямо в глаза. – Вы чего-то хотите. Чего?
Аристократ покачал головой.
- Если бы я боялся за себя, то не обратился бы к вам, - он повернул голову и обратил свой взор куда вдаль. - Веер слишком опасен для Нобору, новое имя это новое имя, но веер отыщет лазейку... я бы очень не хотел чтобы Акира стал таким каким был я. Вы, наверное, посмеетесь, но этот паренёк дорог мне. Да я бросил камни что лавиной прошлись по его детству, но... я одумался.
Внезапно он повернул голову и посмотрел прямо в глаза волшебника.
- Уверен ли ты, что веер не сломает мальчика?
Тошимару не отворачивался. Его острый нос как никогда был похож на клюв.
- Скорее мальчик сломает веер.
Тайра без старания подавил смешок.
- Что ж, ТЫ сказал.
Князь вытащил руки из рукавов.
- Но давай поговорим о деле, я и вправду хотел бы нанять тебя, после окончания службы у Токугавы разумеется, - аристократ улыбнулся. - Мне надоело быть духом... нет, есть много возможностей такого времяпрепровождения, но всё-таки это не так интересно как быть живым. Мне нужен чародей, который может мм... помочь с некоторыми частями волшебства.
- Уважаемый князь неправильно оценивает мою позицию. Я не нахожусь на службе у кого бы то ни было, я оказываю услуги за должную плату. Уверен, мы сможем договориться.
- Мы - разумеется, сможем договориться - Тайра снова улыбнулся.

(и Алесандро)

[SonGoku >>>]

Замок Окаяма, февраль 1601 года

Паника охватила стражников. Потеряв голову от ужаса, часть из них с криками побросали на землю фонари. Один, самый слабый духом, с визгом удирал на четвереньках. Поутру его найдут забившимся в сточную канаву. Кто-то дрожащей рукой вытащил меч, его оттащили, чтобы не накликал еще большей беды, но хриплый от страха воинственный крик пробудил смелость в других. Еще несколько клинков взметнулись в воздух. Присутствие товарищей придавало храбрости.
- Бей демона!
Кто-то на удачу стукнул по безликой фигуре нагинатой, над рекой поплыл гулкий звон, словно в каком-то из монастырей раньше времени решили ударить в колокол. Некоторое время стражники азартно колотили чугунный котел, но потом вновь отхлынули, когда кухонная утварь вскочила на четыре лапы и бросилась наутек, по пути обрастая густой шерстью. Воодушевленные сверх меры люди кинулись за ним, размахивая оружием и угрожающе крича. Страх еще не был позабыт и только добавлял ярости. Встреться им сейчас те, за кем стражу отправляли, Кабаякаве принесли бы головы вместо пленников. Маленького зверька готовы были изрубить и затоптать.

(пока это только мы с Даларой)

Сообщение отредактировал SonGoku - 20-07-2007, 13:36

[Кысь >>>]

В мешанине теней и отсветов опять кто-то вопил. Рыжая сморщила нос и прищурилась - должны были уже показаться. И - подпрыгнула, уловив едва заметный звук. Под мостом кто-то шебуршал - не то мышь, не то засада, не то очередной бешеный йокай. На рубиново-красной в фиолетовых отсветах ночного неба мордочке ясно отобразился азарт охотника. Размытая тень с рыжим хвостом скользнула вниз, превращаясь в женщину без лица - складки старинного кимоно вылиняли и сыпались на ходу, пергаментная кожа обтягивала костяшки пальцев. Пальцы выразительно тряслись. Призрак поднял руку, намереваясь коснуться плеча едва видимого в темноте человека.
- Хочешь пойти со мно... - тихий свист-голос оборвался на середине слова. Привидение ошеломленно замерло, а затем отпрянуло от воина - рукав одежд едва не мазнул по лицу. Смешанно и напуганно убралось обратно на скудно освещенные доски моста, едва не попав под ноги дружно улепетывающим стражам.
- Мне х..холодно, - зашипело, воздев руки и загораживая проход - ступни утонули в древесине, а складки одежды растеклись по ней, превращаясь в стылые зимние лужи. - Я хочу... Жизнь.

[Далара >>>]

Когда стража резко затормозила, подняв целую тучу пыли, на пустом лице привидения на секунду проявилась удовлетворенная улыбка, так и не замеченная в сером тумане. За спинами людей раздался громкий треск, так бывает, когда кто-то цепляется одеждой за острый сук или шип и с размаху валится на землю, проделывая в штанах огромных размеров прореху. Улыбка исчезла, а фигурка в полуистлевших одеждах медленно двинулась вперед, проваливаясь в совершенно целые доски моста словно в болото. Тонкие руки отчаянно пытались уцепиться за края одежд ближайших воителей. Под ногами людей сиреневым в ночи пятном мелькнул белый хвост. Кто-то споткнулся о маленький и тугой клубок, а когда опустил взгляд - не увидел ничего. Тощий белый лисенок азартно метнулся к следующему воину - и получил хороший крепкий пинок. В воздух взвилось высокое и обиженное "тя-аф", и снежный ком покатился под доскам - прямо к краю. Почти сразу же на плечо излишне ловкого воина легла бледная рука и ехидный голос прошептал в ухо "Попался".

Над головой затрещало. Человек, что прятался под мостом, пригнулся, выдвинул из ножен клинок. Перед его лицом в воздухе взбрыкнули две тощие голые ноги, белесым разводом замоталось нечто, похожее на кусочек тумана. Сверху пискнули, ойкнули и - упали. Мавашимоно едва успел пододвинуться, попытался зажать незваному гостю рот, чтобы не заорал. Тот сначала попробовал укусить чужую руку - не вышло, потом начал преображаться, и вскоре по предплечьям шее и подбородку заскребли маленькие коготки.

[Соуль >>>]

- Уймись, - прошипел ночной бродяга в оттопыренное ухо, но ладони не разжал, хотя часть порезов оказалась глубже, чем ему бы хотелось. - Хочешь, чтобы обоих нашли?
Незваный гость затих и с молчаливым остервенением снова попробовал вгрызться в чужую руку.
- Откуда ж ты взялся на мою голову? - выдохнул мавашимоно, прислушиваясь к крикам и топоту на мосту над их головами.
Судя по оному, стража толпой носилась от одного края моста к другому, даже и не думая останавливаться для какой ни на есть схватки.
- Глупцы... - проворчал тот, кто прятался под мостом. - Прекрати меня жевать.
"Гость" перестал грызть ладонь мавашимоно и затих, растопырив острые уши.
- Если отпущу тебя, не заорешь?
Наверху так топотали - что ж они там делают, гоняются за монахом, что ли? - что можно было поговорить без помех. Остроухий согласно наклонил белую мордочку.
Мавашимоно повнимательнее присмотрелся к нему, но в ночной темноте, да еще в тени под мостом - от воды пахло замерзшей тиной - поди разбери хоть что-то.
- Кого-то ты мне напоминаешь...
Зверек вопросительно приподнял плюшевый треугольник уха и снова заскреб лапами воздух. Его опустили на покрытый инеем песок, теперь не только морда, но и взлохмаченная шкирка оказались свободны. Человек поскреб разодранную когтями маленького бойца скулу, царапины зудели.
- Ты же белый, - сказал он. - Почему такой маленький?

[Bishop >>>]

Лисенок перекатился через бок - угрюмый подросток-альбинос запястьем вытер грязное пятно со щеки.
- Не вырос.
Стук пяток и деревянных гэта по прогибающимся доскам моста упорядочился; похоже – беготня перетекла в сражение. Интересно – кого с кем? Слышны были выкрики и звон клинков.
- Армию с собой не прихватил? – поинтересовался у необычного оборотня Мицуке.
- Только лису, - подросток выпрямился и склонил голову набок - с лица не пропадало отстраненно-задумчивое выражение. - Где-то поблизости.
Поежился, когда слишком громко лязгнул металл о металл.
- Еще одну? – мавашимоно не удержался, хохотнул; вовремя спохватился. – Знавал одну из твоего племени, Дайдай стоила целой армии.
Лисенок снова вздрогнул, перевел взгляд своего собеседника.
- Ее, - выговорил одними губами.
В темноте – сложно разобрать выражение, может, это и к лучшему, на небритом хмуром лице человека были и досада, и даже печаль. А затем Мицуке усмехнулся.
- Не завидую я солдатам Кобаякавы. Как ты думаешь, помощь нужна?
Подросток задрал белую голову - несколько секунд пытался разобрать в мешанине звуков хоть что-нибудь. Повел плечами.
- Я не вовремя сверзился. Одно слово - Несчастье... пока, кажется, нет.
Его собеседник возился с узлом – хаори было завязано вокруг пояса, чтобы не мешалось, - протянул накидку мальчишке:
- Накинь. В темноте будто светишься.
Тот с кислой улыбкой кивнул - словно напомнили о чем-то неприятном. Помедлив, набросил ткань на плечи, а затем юркнул за спину мавашимоно.

(и Соуль, хотя много человек играло всю сцену)

[higf >>>]

Чайный домик в городке Окаяма
февраль 1601 года

Собственно говоря, начало было пролистано быстро – история рождения сейчас мало интересовала молодого человека, хотя он останавливался на разговорах отца и матери героя. Ага, вот стих:

В сердце тоска.
Подошел к своему пределу... *

Нет, это не подходит! Страницы зашуршали дальше, поспешно перелистываемые торопливой рукой. Переезд во дворец, обряд надевания хакама, взросление, свадьба... Тоже ничего интересного, родители договорились. А, вот и продолжение. Принцу семнадцать лет. Тенкьё стал вглядываться в текст внимательнее, не просто выхватывая отдельные слова и столбцы. Разговор о типах женщин и совершенстве привлек внимание, хотя показался уж слишком холодным. Самым обидным было то, что большинство, хоть и не все, куски строк были ему незнакомы, а ведь, наверное, читающий должен сразу вспоминать их полностью! Но сам сравнения стоят того, чтобы запомнить их. О, вот это хорошо:

Вздыхаю в тоске:
Приснится ль когда-нибудь снова... *

Кое-что юноша переписывал на отдельный листик. Все-таки книги – великое благо!

___________________
* из старинной японской поэзии

[higf >>>]

1601 год. Та же ночь, что и в замке Окаяма
Морское побережье

На ночлег, утомившись, остановились там, где небольшой ручеек прочерчивал плавным изгибом каменистый берег и впадал в море. То ли он был когда-то большой могучей рекой, размывшей землю, то ли просто ками порезвились, но тут было довольно глубоко, причем почти у самого берега. Дно скрывалось в поднятой волнами суетливой взвеси мелких песчинок и растений.
Стук копыт, негромкие переговоры и властные команды с приходом людей наполнили уютное местечко у скал, сплетаясь с криками птиц и шелестом волн. Прошли не так много, как рассчитывали, поэтому настроение было не приподнятым, но сил продолжать путь не было. Есть вода, еда своя – что еще надо воину?
Вскоре уснули все, кроме часовых и Сабуро, который смотрел вверх, на звезды. Сон не шел – тело и разум сохраняли напряжение дня, не давая отдыха. Но вот, наконец, огоньки в небе начали сливаться в сплошное мерцание на дрожащих веках, а челюсти растянулись в зевке, когда неподалеку послышался перестук откатившегося камня. Насторожившись, лежавший с краю ашигару приподнялся, напрягшись, и только потому сумел увернуться от огромной руки, лишь плавник мазнул по лицу.
Лапища, вытянувшись, загребла спавшего рядом воина. Крик Сабуро на мгновение опередил сдавленный взвизг пленника и тревожный голос вскочившего часового. Огромная тень, держа в руках добычу, начала поворачиваться, в то время как дежуривший у костра пинком подбросил в него веток. Пламя взвилось, расширившийся круг света зацепил краем ночного пришельца, и щурившиеся люди увидели блестевшую каплями воды зеленую кожу и рыжие, мокрые, растрепанные волосы. Чудовище бросилось в темноту, переступая неуклюже, но быстро. Кто-то успел схватиться за лук и пустить стрелу, но промахнулся. Вторая чуть задела плечо незваного гостя.
Нагината сама оказалась в руках ашигару, он прыгнул вслед убегавшему и нанес удар. Лезвие вонзилось в ногу, раскромсав плавник, по которому заструилась зеленая жидкость. Демон издал сдавленный яростный звук, но не повернулся, а прыгнул и оказался в воде. Море плеснуло, скрывая его, и каждый следующий шаг позволял погрузиться глубже. Второй удар исторг новый рев, чудовище взмахнуло свободной лапой.
Сабуро отшатнулся, но поднятая волна не позволила ему удержаться на ногах. Когда воин, отплевываясь и опираясь на нагинату, вскочил, пучина уже поглотила и монстра, и его жертву, оборвав непрерывный крик о помощи, которым захлебывался человек. Все остальные почти тут же оказались на берегу, пытаясь что-то разглядеть в ночном море, но безуспешно.
- Сёдзё*, - сказал кто-то-то хрипло. – Проголодался, видно. Бедняга Итиро...
Только сейчас осознавший то, что произошло, Сабуро вдруг отошел в тень, стараясь скрыть от товарищей по оружию нервную дрожь.
До тех пор, пока рассвет не начал разгонять ночную тьму, горели два костра, и никто не спал.

____________________
*сёдзё - демоны глубин. Большие существа с рыжими волосами, зеленой кожей и плавниками на руках и ногах. Не могут долго находиться на суше без морской воды. Любят топить рыболовные суда и утаскивать моряков на дно. В древности за голову сёдзё в прибрежных городах назначалась награда.

[SonGoku >>>]

Замок Окаяма
февраль 1601

Раздвинув ветви руками еще раз, Кодзи внимательно смотрел пейзаж и творившийся на нем хаос. Усмехнулся, почесал немытую шею...
В придуманном плане было пока слишком много если, а этого бродяга не любил. Самое главное было войти в замок и пробраться в нужное место. Но для этого надо либо отлечь охрану, либо не привлекать ее внимания. Музыкант задумался и по привычке закрутил в руке в свою свирель...
- Будешь играть? - спросил рядом знакомый голос.
На пеньке сидел тануки; одной лапой он придерживал разодранные сзади штаны, вторую сжал в кулачок, готовясь барабанить по животу, если ночь украсят еще и музыкой.
- Не знаю, - ответил Кодзи. - Интересно, а можно сделать так, чтобы сюда собралось еще и побольше людей из замка...
Маленький хэнге поразмыслил.
- А нужно? - уточнил он.
- Было бы не плохо, - ответил музыкант. - Он сам-то, конечно, вряд ли выйдет...
- Хозяин? - тануки расстроился, что музыкой его уши сегодня не усладят; а он так надеялся. - Хозяин болеет.
Он потянул носом воздух.
- Могу сделать тебя невидимым, - предложил он.
- У меня самого это никогда не получалось, значит, лучше не пробовать. А что если мы сыграем им, так чтобы они точно собрались? - усмехнувшись, Кодзи подмигнул свому спутнику.
Тануки на пробу несколько раз постучал себя по округлому брюшку, то отозвалось "пом-пом!".
- Кои-кои-кои, - согласился оборотень. - Я помогу.

(+Грей+Далара)

[Далара >>>]

Бродяга приложил свирель к губам и медленно потянул тихую чарующую мелодию. Она лилась в ночное небо, словно птица, разворачивая невидимые крылья, и оттуда камнем устремлялась вниз на тех, кто мог ее расслышать. Притягивающая и завораживающая, музыка словно хотела завладеть вниманием всех, чтобы спустя секунды вдруг взорваться яркими красками битвы, а может быть праздника. Как зеркало мелодия отражала в себе то, что было нужно каждому слушателю. Она вела за собой, и в то же время заставляла замереть на месте. Звуки превращались в образы и слова, а ритм свирели сохранялся под звонкие удары "барабана".
Tan Tan Tanuki no kintama wa,
Kaze mo nai no ni,
Bura bura*, - напевал Дынька, самозабвенно колотя сам себя по пузику.
Стражники, взмокшие от бега, несмотря на холод февральской ночи и ветер с реки, останавливались один за другим и начинали вслушиваться. Уходили злость и страх, теряла значение драка, забывались приказы. Главное – музыка, скрытое в ней безудержное беззаботное веселье. На лицах проступили улыбки. Самый храбрый, первым обнаруживший нопперабо, и в этот раз был впереди. Он пошел на звуки, а следом как зачарованные потянулись его товарищи.
А мелодия петляла и кружила, возносилась к темному небу и изливалась водопадами к ногам людей. Словно смеясь, она убегала между стволов деревьев, озорно глядела несуществующими глазами, и все звала и звала за собой, маня еще большей радостью и отдохновением. И стражники, почувствовавшие вдруг себя детьми, погнались за ней, как за пестрой бабочкой. Не глядя под ноги, они все же сумели ни разу не споткнуться и не сшибить друг друга. В воздухе кувыркались перед их изумленными взорами круглые праздничные фонари, ветер закручивал смерчиками лепестки сливовых цветов, белые, розовые и алые, и то вытягивал их в гирлянды, то осыпал ими стражников.
Прошло совсем немного времени, и у открытых ворот остался одинокий монах, на лице и в позе которого не было и капли духовного смирения. Едва стража исчезла из виду, он отстранился от стены и торопливо направился к мосту.

(+SonGoku+Grey)

----------
* Золотые шары тануки, ветра нет, а они раскачиваются-раскачиваются