Sekigahara no haishou, Проигравшие на Секигахаре

[SonGoku >>>]

- Наверное, хватит – проговорил горьё, когда небольшой отряд порядком удалился от деревни.
Река делала в этом месте поворот, и дайме указал прямо на изгиб.
- Тут мы и будем рисовать… - аристократ посмотрел на самураев – вам выпадает самая сложная задача, я по понятным причинам не могу начертать колдовские знаки на земле, а вы можете, поэтому смотрите!
Князь взмахнул руками, будто чертил два круга, и кончики его пальцев засветились нежно голубым цветом, сияние следовало за руками, оставляя чёткий и ясный след прямо в воздухе.
- Готовы?
Онодэра Тодзаэмон, который еще по дороге сюда отдал нужные распоряжения, чтобы не терять зазря времени, только кинул. Он спешился и опробовал, оставит ли на плотной замерзшей почве след подобранная раньше палка. Безрезультатно. Пришлось обнажить меч. Бывший каро дома Тайра кивнул:
- Что ж, приступим.
Раз. Дайме очертил идеально ровный круг. Два. Быстрыми и чёткими движениями он стал рисовать некую фигуру. Три. Завершив пассы, дайме хлопнул в ладоши, и фигура замерцала голубым светом.
Шинко, до того державшийся в сторонке, подошел ближе и невежливо ткнул пальцем прямо в сверкающий знак.
- Разве это не «путь», только наоборот?
Тайра сверкнул глазами.
- Потом! Всё потом! Сейчас важнее нарисовать это!

(колдуем тут понемногу с Доном)

[дон Алесандро >>>]

Острие клинка царапало твердую неровную землю. Онодэра нахмурился, он привык излагать свою волю оружием, а не кистью, а писать кандзи так, будто они отражаются в зеркале и вовсе никак не с руки. Бывший каро закусил губу, но никому не пришло в голову рассмеяться. Последние штрихи и на зимней земле образовался странный рисунок, иероглиф правильный и неправильный одновременно.
- А теперь зачерпни немного речной воды и плесни прямо в круг – аристократ уже стоял в центре и ничему не удивляйтесь!
- Я давно перестал удивляться! - проговорил Тодзаэмон, наклоняясь над рекой.
Студеная вода обожгла пальцы, так что заныли, напоминая о том, что юность прошла не один год назад, суставы, но Онодэра только крепче сжал в руке бамбуковую флягу. Когда он вернулся, его товарищи делали вид, что им вовсе не страшно и не любопытно, и поэтому напряженно вглядывались в заросли, обступившие речку. Вода тонкой струйкой потекла внутрь круга.
Коснувшись земли вода вспыхнула бледно голубым пламенем, в мгновение ока оно охватило Акаихигэ, и тот стал растворяться в нём, когда же он стал почти прозрачным, пламя так же внезапно упало как и поднялось, продолжая лишь озарять контуры рисунка.
- Получилось! Получилось! – счастливый голос дайме звучал откуда-то издалека – Всё получилось! Ха-ха-ха!
Взяв за шиворот самого молодого из самураев, который вздумал повалиться на колени от ужаса, Онодэра Тодзаэмон заставил его выпрямиться.
- Никому не приближаться к знакам, - велел бывший старший каро клана Тайра. - Располагайтесь на берегу, будем ждать.
Сам он остался на месте, рассудив, что кому-то стоит посторожить.

[higf >>>]

Палуба качалась под ногами Тенкьё, местные о чем-то гомонили, только Мицуке был спокоен. Как и надлежит самураю...
- Торговое судно? – предположил он, вглядевшись в темноту и обращаясь к мавашимоно.
- Должно быть, - согласился Мицуке; в дорожной сумке больше не барахтались, должно быть, лисена уснула, утомившись ночными погонями и превращениями. – Маловат для шуинсена, но, кажется, им нужна помощь.
- Почему ты так думаешь? – спросил сацумец.
- Сам глянь, - предложил Мицуке. – Парус порван, корабль потрепан. Может, они доберутся до берега сами, но может, и нет.
Он всмотрелся в темноту, потянул носом воздух, как хищник, что ищет добычу.
- И с ним что-то не так.
- Попал в шторм или убегал от пиратов, - предположил Тенкьё, попытавшись повторить действия мавашимоно, но не почувствовав ничего особенного.
- Все возможно.
- Капитан видит, а мы всей равно ничего не можем ему сказать, – юноша опустил голову, затем встрепенулся. – Зато они приплывут сюда, и мы сумеем чем-то помочь, - он посмотрел на Мицуке, ища согласия или неодобрения своим словам.
Мавашимоно кивнул.
- Добродетель не останется в одиночестве. У нее обязательно найдутся соседи, - процитировал он, почесывая в спутанных волосах наконечником сломанной стрелы, трофеем, доставшимся им от погони. - Не помню, кто это сказал, но мне нравится.
Тенкьё кивнул и замолчал, посмотрел вокруг. Матросы уже разошлись по местам. Пальцы юноши беспокойно, с силой переплелись.
- Мицуке-доно... Я хотел спросить... Знаю, что сейчас не время, но когда оно наступит?..
- О чем?
- Примите мою службу! – выпалил сацумец, словно боясь передумать и не решиться. – Я поклянусь!
- Зачем это тебе? Мы - небогатый клан, все время меняем хозяев. Разве мало вокруг достойных семей?

(& Bishop)

[Bishop >>>]

- Не рождение и не богатство красят человека, - голос юноши стал уверенней, хотя время от времени подрагивал. – Я видел вас в разных обстоятельствах. Считал спасителем, предателем, снова спасителем. Еще много кем... Теперь понял – вы настоящий воин. И человек. Тот, кому я хочу служить. Я выбрал путь!
Будь рядом Чиру, обязательно бы сказал мудрое весомое «мао», но кот где-то бегал, посоветоваться было не с кем.
- Ну хорошо... – мавашимоно помолчал. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Я принимаю твой меч.
Лицо юноши просияло. В ночи, при скупом свете фонарей, на покачивающейся палубе среди чужеземных моряков он опустился на колено перед собеседником. Слова клятвы разносились над морем.
- Где бы я не находился - в глухих ли горах или под землей, в любое время и везде мой долг обязывает меня охранять интересы моего владыки. Это долг каждого, кто является подданным моего господина. Это позвоночник нашей религии, не меняющейся и вечной. Никогда, в течение всей своей жизни, я не должен иметь собственных суждений о замыслах моего владыки и господина. Не поступать иначе во всю свою жизнь. Даже после смерти я воскресну семь раз, чтобы оградить от несчастий дом моего владыки. Когда я утром и вечером произношу эту клятву, мои силы удваиваются и мои подвиги становятся непревзойденными. Я должен двигаться, пусть медленно, как червь, но я должен всегда двигаться только вперед.
Вакидзаси коротко рассек воздух, на палубы брызнули капли крови, которые сейчас казались черными. Лезвие отсекло от левого мизинца маленький кусок кожи и плоти.
- Нара-но Сейшин Киёмори от имени клана и как глава его принимает твой меч и клятву, - произнес Мицуке, забирая у сацумца окровавленный платок, которым Тенкьё вытер лезвие меча. - Да не придется мне пожалеть об этом.
Юноша встал, согласно склонил голову в ответ на слова своего господина. Вложил клинок в ножны и молча занял место чуть позади Мицуке.

(higf to)

[Sayonara >>>]

Даже в каюте ночью было страшно и жутко. О-Санго уже не пыталась скрыть, что ее пугало все - начиная с открытого моря и заканчивая иностранцами. Поэтому она так и не смогла заснуть, а просто тихо сидела, прислушиваясь к ночным шорохам. Как оказалось, здесь, на корабле (кажется, он назывался фрегатом), их было еще больше, чем в глухом лесу. Барышне в каждом углу тесной комнатушки мерещились духи и маленькие, но кровожадные иноземные чудища.
Но, главное, было ужасно одиноко. Зачем она так сразу согласилась ночевать в каюте, а не со всеми? Да, может, это было не очень прилично, но сейчас девицу меньше всего заботили приличия. Она начинала понимать, что здесь, среди всех этих нелюдей, до ее благородного воспитания и происхождения абсолютно никому нет дела.
И все же после нескольких беспокойных часов О-Санго задремала, прислонившись к сыроватой деревянной стене. Сон навалился внезапно, тяжелый, давящий.
И, словно спасая девушку от грозящей кошмарами дремы, на палубе кто-то зашумел. О-Санго вскочила как ошпаренная, уронив легкое покрывало. Почудилось? Нет, это точно были голоса Тайкана, Мицуке и... еще кого-то.
Сердце заколотилось сильней. Что-то происходит и, видимо, нехорошее.
- Я не выдержу, - нервно пробормотала О-Санго и, дрожа, дернула дверную ручку. На счастье, капитан не запер ее, а ведь мог.
Закутавшись в покрывало (как бы ни была дорога ткань кимоно, в ее нынешнем состоянии от холода она ни капельки не защищала), девчонка перепуганной птицей рванулась к трюму. Она специально запомнила его месторасположение для подобных случаев.
По дороге она никого не встретила, да и голоса утихли. Поэтому О-Санго неуверенно шагнула внутрь темного, пропахшего рыбой трюма, но дальше порога идти побоялась.
Хоть глаз выколи, никого не видно!
- Эээй! Есть кто-нибудь?

(один, совсем один)

[SonGoku >>>]

Сначала ее сбило с ног нечто округлое и светящееся, на четырех лапках, а потом кто-то зашипел, чтобы не поднимала шума, а в конце концов выяснилось, что у нее на руках сидит небольшой остроухий зверек в бурой шубке.
- Айва есть? – деловито спросило необычное существо.
Глаза дочери самурая округлились, и она по-детски растерянно уставилась на свою пушистую ношу.
- Ай-ва?..
- Судя по всему, нет, - вздохнул новый знакомец, с деловитым сопением обнюхивая барышню. – А что есть?
- Ничего нет, - честно ответила она. И тихо, неуверенно добавила: - А... ты откуда?
- С горы Инуяма, это родом. Но в последнее время жил на горе Ибуки возле Секигахары. Мы, тануки, в общем-то домоседы. Это только я какой-то неправильный... – зверек пригорюнился, с намеком выставив ухо, чтобы за ним почесали.
- Тануки?.. - О-Санго робко провела пальцем по предложенному уху. Этот малыш был точь-в-точь такой же, как фигурка, вырезанная из кости, подарок Мицуке. Девушка прижала локоть к боку - игрушки не оказалось на привычном местечке за пазухой.
"Он выпал в каюте и... сбежал?.."
Затаив дыхание, она наклонила лицо к тануки.
- А что ты делаешь в трюме?
- Ищу лису! – таинственным шепотом отозвался зверек. – Помогаю монаху!
Он все еще слабо светился, и можно было разглядеть окружающее шага на два, не больше. В дальнем углу заворчал попугай, но вскоре умолк. Из темноты вынырнул Тайкан со смешанным выражением на лице – там было что угодно, кроме буддийской безмятежности.
- Вижу, и вам не отдыхается.
О-Санго несказанно обрадовалась монаху.
- Тайкан, ты целый! Что там происходило такое?! Что за лиса?

(вносим с Сай и Даларой свою долю в беспорядок на палубе)

[Далара >>>]

- Шальная, - ответил он с откровенной досадой. – И пока мы нашли только кота. Возможно, она улизнула на палубу. Пойду поищу ее там, если что, тануки тебя защитит, верно, полосатый?
Зверек продемонстрировал целую пасть острых зубов, клыки были небольшие, зато очень острые, и тануки был вовсе не против воспользоваться ими при любом удобном случае. Он кивнул: защитю, мол. Довольный такой готовностью, монах пошел мимо девушки и ее пушистого заступника, но на полдороге обернулся и быстрым движением кинул в О-Санго щепоть соли, с интересом глядя, что произойдет. На загривке тануки шерсть встала дыбом, и шипящий зверек стал похож на небольшое солнышко в руках девочки.
- Я же просил!!! – завопил он.
- Ааааа! - Барышня заголосила в ответ и, уронив ношу на палубу, перепуганно отскочила назад. Все эти чудеса уже порядком ее измотали, и О-Санго даже губу прикусила, чтобы не разреветься.
- Тануки... Что же это?! - а сама глаз не отрывала от зверька.
- Извини, - попытался успокоить Дыньку Тайкан. – Тебе досталось случайно.
Как назло, поблизости не было даже сушеного яблока, чтобы загладить откровенную вину.
- Соль! Он швыряется солью! Хорошо, что я только наполовину обакэ, - малыш примирительно махнул хвостом, явно подражая собакам. – Мы не переносим соли. Хочешь, превращусь во что-нибудь приятное?
Привстав на задние лапы, он уперся передними в колени девушки и просительно заглянул ей в глаза. Она всхлипнула, взяла тануки под мышки, как котенка, и поднесла его мордочку к носу.

(больше под палубой, но вносим все равно)

[Sayonara >>>]

- Ты сам такой приятный, что лучше не надо больше ни во что превращаться. Тайкан, ты в самом деле подумал, что я лиса?! - О-Санго обернулась к монаху. - Я даже ничего о ней не знала...
- Ни на одном из нас не висит таблички, кто есть кто, - он не сумел сдержать улыбку при виде умилительной сцены. – Может быть, лиса это я, - с широкой неожиданно мальчишеской ухмылкой он больше походил на щенка.
Дынька терпеливо свисал с рук барышни и старался не захихикать, хотя то и дело высовывал длинный розовый язычок, как будто дразнился; в сочетании с темной маской на мордочке получалось забавно.
- В любом случае, ты был бы лучшей лисой на корабле, - хихикнула О-Санго. Она посадила тануки на руки, чтобы тому было удобней.- А теперь... Может, раз здесь бродит это жуткое создание, мы пойдем уже куда-нибудь, а?
- Прятаться? – осведомился зверек, устраиваясь поудобнее.
Он мигом оценил преимущество такого положения: во-первых, всегда находишься под защитой, а во-вторых, лучше видно и никто не наступит. Ну а в-третьих, всегда можно поддразнить кого-нибудь из людей.
- Предлагаю вам наоборот остаться здесь, так вы будете в известном месте и относительной безопасности, а заодно сможете присмотреть за малышом. Мару заботлив, но он всего лишь попугай.
- Кхре, - птица услышала свое имя.

(ну это все еще мы)

[дон Алесандро >>>]

Корабль

Уставший от шума Тайкан уютно свернулся между канатных бухт и раскурил трубку. Смех разбирает: фамильные мечи он оставил в Соген-джи, но малозначимая трубка по-прежнему с ним. В соленый воздух потекла струйка ароматного, немного пряного, дыма. Ворчливо поскрипывали доски громадного иноземного корабля.
За первой струйкой поплыла вторая, а за ней третья... но дым не рассеивался, он то поднимался вверх, то прижимался к палубе, играл в вантах, опутывал монаха, обтекал его. Наконец, когда образовалось целое облачко дыма, оно скользнуло к палубе и вдруг сложилось в маленькую человеческую фигурку.
- Да будет Будда милостив к тебе, - не смотря на размер, голос фигурки был далеко не писклявый.
Тайкан скептически оглядел на трубку, потом дымного человечка.
- И тебе всех благ.
Наверное, не стоит больше курить сейчас, не к добру... Или это тот же самый демон наводит морок?
«Дымный» заметил взгляд монаха и расхохотался.
- О нет, я вполне настоящий, был вернее... я дух, который не может найти упокоения. Я жертва политических интриг и зависти власть предержащих. - В голосе призрака пропала вся насмешливость, он стал полностью серьезным. - Я искал тебя, Тайкан. Я, Тайра-но Акаихигэ, ищу твоей помощи.

(курим с Даларой)

Сообщение отредактировал дон Алесандро - 28-01-2008, 17:50

[Далара >>>]

«Точно не следует больше курить», подумал монах и нервно затянулся. Мог бы уже привыкнуть, после Азаки... но Тайра. Тот самый, который вполне мог отправить знакомиться с подручными Энма, если бы суд не прервали сначала онмиёджи, потом Мицуке. Зато понятно, отчего так много указаний на себя.
- Если ты шутишь, дух, то очень странно. Какой помощи ты ждешь от меня?
- Я ведь помог тебе в жизни, я превратил суд, которого требовал молодой Ода, в управляемый фарс, который, правда, закончился не так, как я полагал... но это поправимо.
- Ты хочешь поправить все сейчас? – вздернул брови Тайкан, оставивший верхнюю часть монашеского одеяния рядом с младенцем под присмотром попугая, чтобы не мешались слишком длинные рукава.
- Если бы мою проблему можно было решить таким образом, я бы никогда не побеспокоил тебя, - изображение хихикнуло - У тебя на шее есть нечто, что когда-то было другой вещью, которую потеряли мои родственники. Отдай это мне, и тогда я найду путь к покою.
Человек промолчал.
- Даже в таком виде я могу сделать для тебя многие вещи.

(ну да, вышли покурить с Доном)

[дон Алесандро >>>]

Словно откликаясь на упоминание о них, резко потеплели два кусочка нефрита, оплетенные нитками и подвешенные на шнурок. Тайкан непроизвольно тронул их, хотя они еще не жглись, пока. Они никогда не были ему действительно нужны. Первый еще в детстве, он пытался выбросить, потом отдать призраку Оды Нобунаги, без толку. Второй – тяжелая память об убийстве. Эти камешки вроде бы ничего не значат лично для него. И все-таки с ними невозможно расстаться.
- Мне не интересны вещи, которые ты можешь сделать. Все, чем я могу помочь, прочитать молитву за тебя. – Тайкан отвернулся к морю.
- А мы похожи - вдруг сказал бывший князь - Мы оба уже не существуем, но почему-то живы и здоровы... вернее пытаемся такими казаться.
Тайкан хмыкнул.
- «Пытаемся» - очень верное слово.
Он по-новому взглянул на собеседника, мелькнула шальная мысль. Аккуратно положенная на просмоленные доски палубы трубка продолжала дымиться. Одеревеневшими пальцами буддийский послушник неловко развязал шнурок.

(забористый у тебя табак Генда... Тай... Далара!)

[Далара >>>]

Гладко выточенный молочно-зеленый кристаллик в окружении грубых нитей скользнул в подставленную ладонь. Второй так и остался висеть на шнурке, который снова завязали на шее. Тайкан протянул камешек маленькой облачной фигуре.
- Второй отдать я не могу.
Дымная фигурка протянула маленькую, дрожащую как осенний лист под порывами ветра, руку к камушку. Наконец дух справился с волнением и аккуратно взял драгоценность.
- С-спасибо - он обхватил камень двумя ладонями - Но ты уверен в этом? Некоторые вещи хуже якорей, они держат нас на привязи, заставляя нас раз за разом ударяться о скалы воспоминаний, доставляя только боль и муку...
- Второй отдать не могу, - повторил монах и снова поднял трубку, огонек в которой уже почти угас. – А этот не совсем мой и... откровенно говоря, я не хочу его держать при себе. Если он поможет тебе, хорошо. Больше Кинджо Такамори ничего тебе не должен.
- Что ж, ты сказал, а я услышал, - дым начал растворятся в воздухе. - Если тебе все же что-нибудь понадобится... подумай... обо мне...
Дым распался полностью и его унесло ветерком, а маленький кусочек нефрита что держал в руках человечек вспыхнул изумрудной звездой и пропал.

(да Тошимару подкинул как-то...)

Сообщение отредактировал Далара - 28-01-2008, 18:10

[Bishop >>>]

Мицуке считал: каждый пусть занимается делом, что предназначено ему судьбой, и не мешает другим. Если все последуют этому нехитрому, давно жили бы в гармонии, о которой столь много говорят и мечтают. Но люди несовершенны и живут как им вздумается – по большей части. По крайней мере - он сам.
Долговязый мавашимоно решил хоть раз в жизни прислушаться к собственному совету, отошел в сторону, чтобы не мешать остальным суетиться у борта.
Впрочем, и там ему одному постоять не дали. У матроса рядом было странное лицо, слишком правильное. Человек сидел в тени и рассматривал стертые доски палубы, не обращая на суету внимания.
- Разве тебе не следует быть с остальными? – спросил его Мицуке, не уверенный, что его слова поймут.
Эти странные чужаки говорили на языке непонятном и слишком грубом, непривычно звучащим для уха. Матрос не ответил, может быть, и правда не понял... Но и обращению не удивился. Небольшой фонарь раскачивался над его головой, но света почти не давал – бросал оранжевые блики, и только. Волосы почти всех здешних людей (в чем Мицуке был уверен, так это в том, что демонов тут нет... почти нет... в команде, по крайней мере) были золотистого цвета, но у этого отливали красной медью.
- Добротный корабль, - мавашимоно проверил на крепость свое утверждение, стукнул кулаком по переборке, та отозвалась гулом, точно большой барабан.
Матрос улыбнулся и кивнул, соглашаясь. Мицуке присел рядом на корточки, сонный обитатель котомки попытался прогрызть плотную ткань, наверное, что-то приснилось нехорошее. В игре теней черт лица было не разобрать, они смазывались, текли, вновь складывались. Корабль, поскрипывая, вздохнул, будто живой; он напоминал огромную жирную утку – так же тяжело и важно переваливался с боку на бок.
Этому жесту матрос тоже не удивился. Галеон еще пах деревом, но уже особенным, просоленным так, что уже даже не сгнить. К этому примешивались застарелый, а потому тонкий, рыбный запах и хмелящий ночной холод. А еще почему-то запах смятых в ладони листьев.
Наверху в темноте оглушительно хлопнуло – будто невидимые огромные прачки встряхивали только что выстиранное белье. И по странному капризу богов случайная волна ударила в борт корабля, галеон накренился – несильно, но достаточно, чтобы внести легкую панику среди матросов, бросившихся вязать лопнувший канат, а Мицуке не удержаться на ногах и навалиться на собеседника. Матрос ловко вывернулся и уже в упор посмотрел на роши совершенно бесстыжим взглядом.
- Здравствуй, Дайдай.

(с Китти и немножко - за Соуль)

Сообщение отредактировал Bishop - 29-01-2008, 10:33

[Кысь >>>]

Матрос... нет, уже девчонка, позаимствовавшая от предшественника только просторную рубаху и медно-рыжие волосы, улыбнулась и потерлась щекой о плечо Мицуке. Тот зарылся лицом в осенние пряди, вдохнул аромат. Дайдай как всегда пахла лесом, кленовыми листьями и подушками влажного мха. За этот год Мицуке привык просыпаться и ощущать этот запах рядом, поэтому сразу понял, что Дайдай ушла - когда ничего не почувствовал. Рыжая притихла, словно пытаясь угадать чужое настроение. Ни досады, ни сердитой обиды, лишь спокойствие, что теперь беспокоиться следует лишь за меч, что так притягивает взгляд завидущих зеленых глаз. Ну еще - смотреть, куда наступаешь. Девчонка прижалась к роши так, словно всегда тут была. Сонно смежила веки - ресницы пощекотали кожу.
- Почему ты не лиса?..
- Не знаю, - честно ответили ей. - И не знаю, как это исправить.
- Сходить к самой главной лисе. Освободишься - пойдем?
- Даю слово, - он дунул ей в волосы, чтобы посмотреть, как они разлетаются язычками теплого пламени. - Хочешь подтверждения клятвы?
- Я верю, - если бы кицунэ не прятала лицо, она определенно показала бы язык.
Мицуке размотал завязки котэ, подставил Рыжей запястье.
- Кусай.
К запястью деликатно приложились зубами - потом отпустили. В порыве непривычного для себя чувства Мицуке вывел в воздухе - пальцем, не оставляя следов: 秋深き 隣は何を する人ぞ.* Рыжая улыбнулась, ответив чуть проще - занесенный неизвестным ветром, крутнулся в лиловом ночном свете золотисто-оранжевый лист. Мазнул острым концом по загривку какого-то матроса - тот не почувствовал. Мицуке рассмеялся. Волосы Дайдай на ощупь были жесткие и пушистые, точно лисий хвост. Интересно, что видят все остальные?
- Матроса, - ехидно усмехнулась кицунэ в ответ на вопросительный взгляд.
- Их беда, не моя, - отозвался мавашимоно, прижимая Дайда покрепче, чтобы вновь не вздумала ускользнуть раньше времени.
Та засмеялась и прижалась щекой к плечу роши. Задумчиво осмотрела палубу.
- И все-таки лучше без жертв.
- А вот этого я уже не обещаю...
- Он свернет себе челюсть, - пожалела кицунэ.
- Главное, чтобы не мне, - Мицуке всегда был практичен.
- А потом мне шею, - продолжила кицунэ, впрочем, не предпринимая никаких попыток вырваться и удрать.
- Ну уж...
Мицуке одолели сомнения. Конечно, ему то и дело приходилось вытаскивать подругу из всех передряг, влезать в которые она была мастерица. Но - приходится отдать должное - выпутывалась она тоже ловко.

-----------
*aki fukaki tonari wa nani wo suru hito zo
Сосед мой - осень, как поживает он, мне интересно?

Сообщение отредактировал Bishop - 29-01-2008, 10:48

[Далара >>>]

Не выпуская трубку из рта, Тайкан двинулся из своего убежища обратно к люку в трюм. Собирался ли он обосноваться внизу или остаться на палубе, но поближе к людям, он и сам не знал. Разговор с призраком, реальный или придуманный разыгравшимся воображением, оставил нотку тревоги, которую не могли развеять ни ароматный дым табака, ни морской ветер. Может, и не стоило отдавать камень, но что толку жалеть о сделанном? И все же тревога не унималась, не могли прогнать ее даже слова, ставшие привычными за время, проведенное в монастырях.
Палуба качалась под ногами, то мягко, то резко, как будто волны играли с чужим этим водам кораблем. То и дело приходилось хвататься за все, что попадется под руку, чтобы устоять на ногах.
И все же дойти без приключений не удалось: в стороне ото всех, прямо под фонарем, двое вели беседу, не выпуская друг друга из нежных объятий. Сначала Тайкану показалось, что Мицуке решил пойти по стопам части своих родственников, а юный матросик тому не противился, потом монах присмотрелся и разглядел, что милуется тот с девчонкой. С подозрительно знакомой девчонкой, не имеющей отношения к О-Санго, зато имеющей очень большое отношение к лисам.
- Я-то думал, на нас демоны напали, - пробормотал монах себе под нос. – А тут всего лишь семейные неурядицы клана Сейшин.

[Весёлый Роджер >>>]

- Они подпустили нас близко, - задумчиво и неспешно проговорил Сичибеи, пока сближались корабли.
- Глупцы, - Ичиго едва ли не приплясывал на палубе, его охватывало нетерпение, - это настоящий дом, старик, верно?
- Верно, - кивнул Табачник, - еще ближе… Они нас не видят толком, Насмешник, перестань корчить такие рожи.
Ичиго весело рассмеялся, но кривляться перестал:
- Ох, старик, я чую, мы возьмем этот огромный корабль и…
- Умолкни, Ичи.
- Вот что делает с людьми власть, - проворчал Ичиго, - ты совсем как Киба.
- Киба - не худший пример для подражания, - рассудительно проговорил Пес, неслышно подошедший сзади.
- Еще один умник, - Ичиго сделал страдальческую мину, но оценить было некому.
Маленький корабль пиратов чуть ли не вплотную притерся к величественному борту галеона, Сичибеи проковылял на нос и, сложив руки рупором, крикнул:
- Эй, на судне! Нам нужна помощь!
Ичиго фыркнул и зашептал:
- Роль глупого старика удается тебе лучше всех остальных, Табакоя Сичибеи, почему бы тебе и впредь не носить эту…
Звучный подзатыльник прервал рассуждения Насмешника.
- Эй, на судне, вы нас слышите?

Сообщение отредактировал Весёлый Роджер - 29-01-2008, 13:22

[Bishop >>>]

В ответ раздалась тарабарщина на малознакомом языке - понять можно было только то, что вероятнее всего, их действительно услышали.
- Ну и что дальше? - Ичиго заметно скис, - Они же не понимают ничего, квакают, как жабы только.
- У нас порван парус и побит корабль, - продолжал надрываться Табачник, откуда только силы орать в немощном старике, - Неужели никто не ответит мирным торговцам на человеческом языке?
На большем из кораблей возникла заминка, затем вперед вытолкнули знатока.
- Проблемы? - прокричал он в ответ. - Большие?
- Проблемы, - обрадовавшись закивал Табачник, - большие! До суши не дойдем! Еды нет!
- Киба в трюме, - всунулся под локоть Насмешник, негромко подсказывая, какие еще несчастья свалились на голову мирным торговцам.
У соседей зашумели - можно было не понимать языка, чтобы сообразить: там командовали разворот. Галеон едва не подмял под себя пиратскую скорлупку, но - обошлось. Сверху скинули веревочный трап.
- Поднимайтесь!
- Неповоротливая лоханка, - проворчал Табакоя, но затем махнул пиратам рукой, - поднимайтесь, и аккуратнее там... Пока что.
И пока команда под присмотром Пса взбиралась на борт огромного судна, сам Табачник спустился в трюм.
- Киба. Они дали разрешение подняться. Что делать с Тобое? Ты еще можешь затеряться в толпе, но его не спрячешь.

(с Роджер)

[Весёлый Роджер >>>]

- Скажем, что он мой охранник, - Киба, не поворачиваясь к Табачнику, собирал что-то в мешок, - странный корабль. Странные существа на нем.
- Демоны? - Сичибеи заметно побледнел.
- Демоны, демоны, - кивнул Киба рассеянно, все его внимание было уделено вещам в мешке, - ну все, можно идти.
Троица выбралась на палубу, почти все пираты уже поднялись на палубу и теперь стояли там, переминаясь с ноги на ногу и косясь по сторонам. Только Ичиго чувствовал себя в своей тарелке, что-то говорил, усмехался и беззастенчиво разглядывал чужеземцев. На них пялились в ответ - с беззастенчивостью варваров. Обсуждали, лопоча и ухмыляясь, размахивали руками; обезьяны, и те ведут себя с большим достоинством. Вперед вытолкнули того, кто понимал хоть что-то.
Киба остановился в стороне и отчего-то ни он, ни высокий Тобое не привлекали ничьего внимания. Сичибеи вышел чуть вперед и поклонился чужеземцу:
- Благодарим вас за спасение, господин. Ваша доброта будет вознаграждена сторицей.
Пираты заухмылялись, понимая, что имеет в виду старик Табачник.
В стороне от всех стояла барышня с небольшим пушистым зверьком на руках. Зверек смотрел на гостей круглыми глазами. Потом он оглянулся по сторонам, как будто искал поддержки, и разинул пасть, готовясь заверещать.

(cooperatively Bishop)

[Весёлый Роджер >>>]

(куча народу - Бишоп, СонГоку, Китти, Сайонара... себя не забыть!)

Сичибеи же тем временем выпрямился и углядел зверька - до боли знакомый пушистый негодник раскрыл пастишку и вот-вот бы завопил.
"Прохиндей", - нахмурился Табачник и одними губами спросил: - "Где айва?"
Взгляд старика был пронзителен и тяжел, в нем читалось обвинение, приговор и эпитафия сразу. Киба отстраненно рассматривал собравшихся, оставив без особого внимания безмолвное общение Сичибеи и тануки. Зверек на руках девушки заметно смутился и наморщился, будто собирался чихнуть, но вовремя передумал.
Рыжая сощурила глаза, рассматривая гостей. Один показался ей слишком самоуверенным - из рукава одежд гостя показала треугольную голову изящная желтоватая змейка. Мицуке засмеялся, получил в бок острым локотком, закусил кулак, чтобы не расхохотаться в голос. За происходящим долговязый роши следил с большим интересом - а на одном из поднявшихся на борт моряков, необычном человеке, что держался уверенно и спокойно, - остановил взгляд дольше обычного. Впрочем, змея интересовала его много больше.
Ичиго с довольной улыбкой повернулся к пиратам:
- Я же говорил, чужеземцы...
- Насмешник...
Ичи проследил взгляд моряка и с воплем подскочил на месте, размахивая руками, как полоумная птица:
- Змея!
Он запрыгал по палубе то на одной, то на другой ноге, пытаясь вытряхнуть змеюгу из рукава.

Сообщение отредактировал Весёлый Роджер - 29-01-2008, 16:28

[Кысь >>>]

Мицуке все-таки не удержался, захохотал, будто на деревенском представлении, когда танцоры пристают к зрителям. Тануки на руках барышни тоже хихикал, уткнувшись ей носом в рукав. Ичиго еще некоторое время скакал, обезумев от ужаса, пока Пес не схватил его за шиворот, не приподнял над палубой и не перехватил другой рукой рукав, в котором пряталась гадина:
- Змея, - продолжал надрываться бледный от ужаса Насмешник, но затем заметил хохочущих людей и перестал дрыгать ногами.
Пес покачал головой, позволил Насмешнику встать на собственные конечности и тряхнул рукавом так, что змейка упала на палубу прямо под ноги задумчивому Кибе. Тот посмотрел на извивающуюся шипящую тварь, потом взглянул на ее хозяйку и, ухмыляясь, погрозил пальцем.
Взмокший Ичиго пошел красными пятнами, и теперь пытался пригладить вставшие дыбом волосы.
- Сдается мне, Насмешник, еще никогда не смешил ты столько народу за раз, - рассудительно заметил Сичибеи, пряча улыбку.
Лиса с невинным видом подняла брови и тут же "нарисовала" Кибе красный нос. В белую крапинку. Мицуке подавился смехом, подтолкнул соседку: может, не стоит? Тануки принялся выдираться; то ли собирался разнимать возможную драку, то ли утихомиривать бурю, то ли прятаться.

(все ))