Sekigahara no haishou, Проигравшие на Секигахаре

[Sayonara >>>]

Тем временем О-Санго беспомощно махала руками, пытаясь, наверное, заговорить шаль, чтобы она летела обратно. Но все было тщетно.
- Дурацкая тряпка! - заключила девчушка и, очень осторожно оттолкнувшись ладонями от бока корабля, качнулась назад.
Настроение было испорчено на весь день. Барышня грустно-грустно вздохнула. Ко всему прочему, стало еще и холодно. Она отвернулась от моря и собралась было идти в каюту или в трюм погреться, как взгляд ее упал на неожиданного наблюдателя.
Быстро сообразив, что на корабле, захваченном пиратами, незнакомый юноша не может быть никем иным, кроме как одним из них, О-Санго резко отпрянула назад, пожалев, что швабра валяется под койкой. Хоть Тайкан и говорил что-то про гостей, этим морским бандитам все равно доверять нельзя.
- Если хочешь меня убить, знай: без боя я не сдамся, - решительно, без предисловий начала маленькая воительница. Голосок ее чуть дрожал звонкой натянутой стрелой.
Пират только проводил взглядом уносимую ветром шаль. Тупица, надо было ловить ее раньше! Акихито глянул на девушку и удивленно моргнул. "Без боя"? Она, эта тонкая тростинка, обернутая в шелк, - боец? Впрочем, если она выжила в этой ночи, стало быть и впрямь что-то в драке понимает.
Пират несколько неуклюже поклонился красавице, отчего-то смущаясь своей неловкости. Но где ж ему набраться хороших манер? Киба вот запросто говорит с благородными, да и Сичибеи в рукав за словом не полезет, а ему упражняться в поклонах и разговорах не перед кем было.
- Я не хотел напугать Вас, юная госпожа, - пролепетал Акихито, - простите меня и... давайте не будем драться?
"Чего ты, собственно, испугался, Акихито? Пусть она не пленница, а гостья, но ты-то на своем корабле!" Такая мысль пирата взбодрила, он вновь бросил на девушку короткий взгляд, затем чуть более долгий и внимательный.
О-Санго даже удивилась.

(таки и Весёлый Роджер)

[Весёлый Роджер >>>]

- Не будем драться? Хорошо. А... что ты тогда тут делаешь? И кто ты? - любопытство промелькнуло в ее голосе. Но подозрения барышни все равно не рассеивались, хотя за долгое путешествие она устала бояться каждого встречного и не доверять людям.
- Меня зовут Акихито, госпожа, - пират поклонился еще раз, - здесь я прогуливался, когда увидел Вас. А до того дрался вместе со всеми. Я в служу Кибе, - пояснил он, подумав, что госпожа наверное и так уже догадалась, что он пират, но если есть сомнения, то лучше рассеять их.
Пират потер лоб и решил, что настала его очередь спрашивать:
- А кто Вы? И почему гуляете одна?
- Я О-Санго, - протянула барышня. - И меня все бросили на произвол судьбы, похоже... Или спят они. Или думают, что я сплю.
Она вновь поежилась, тепло улыбнувшись чему-то своему.
- Что ж так холодно!..
- О-Санго, - повторил Акихито, улыбнувшись, - на ветру всегда холодно. Я... Я сейчас! Не уходите, госпожа!
Пират развернулся и рванул в обратную сторону. Скользнув в одну из офицерских кают он схватил приглянувшийся ему ранее чужеземный камзол и выскочил обратно.
- Вот...
Он накинул камзол на плечи девушке и отступил на шаг. Одежда иностранца была ей слишком длинна и смотрелась странно, но таинственно. Темная ткань оттеняла нежную белизну девичьей кожи, подол спускался до палубы и юная госпожа казалась в рассветной дымке созданием неземным. Акихито не смог бы сказать этого вслух, не нашел бы верных слов, поэтому сказал искренне:
- Вы очень красивая. Я бы ни за что не бросил Вас на произвол судьбы!
Возившаяся с камзолом девушка вспыхнула.
- Благодарю, - и рассмеялась, чтобы скрыть смущение.
Она засунула руки в длинные рукава, и они безвольно повисли, как крылья какой-нибудь диковинной птицы. О-Санго смешно помахала ими и ухнула совой.
- Иноземцы странные. Зачем вы их отпустили?
Акихито едва удержался от смеха, глядя на "сову", но после вопроса посерьезнел.

/тот же состав/

[Sayonara >>>]

- Вы бы хотели, госпожа, чтобы все они умерли?
Пират внимательно смотрел на девушку.
- Мне эти люди очень не понравились. Лучше, чтобы они вообще не появлялись у нас в стране, - О-Санго упрямо тряхнула головой. - А разве пиратам не положено убивать всех, кто встает на их пути?
- Ну, вас же никто не убил, - Акихито пожал плечами, - пираты народ вольный. К тому же если мы будет избавляться от всех, кого увидим - вскоре совсем не останется торговцев.
Пират ухмыльнулся и потер плечо. Под тканью заживал неглубокий порез, оставленный клинком одного из чужеземцев.
- А как вы оказались на этом корабле?
- Случайно, - О-Санго нахмурилась. - Мы убегали от... от разбойников и в гавани сели на этот корабль, он был там единственный. А путь наш лежит к Данноуре. Мы ведь сейчас туда плывем? Или ваш главный, Киба, везет нас в свое логово?
- Логово? - мальчишка рассмеялся, - Нет, госпожа, не в логово. Киба сказал, что корабль пойдет туда, куда нужно нашим гостям. Может быть, это не всем понравилось, но с Кибой не спорят.
Акихито подошел к борту и посмотрел на море.
- Мне жаль, что вы покинете корабль так скоро, - пират больше не испытывал того смущения, какое испытал, едва увидев О-Санго. Она оказалась совсем не заносчивой, не смеялась над ним.
- Зачем Вам на Данноура, госпожа? - Акихито чуть прищурился и склонил голову набок, ожидая ответа, совсем как главарь пиратов.
- Мне не за чем. Просто хочу быть с друзьями и подальше от Киото. - она тоскливо вздохнула. - Но там, у мыса, когда-то уничтожили клан Тайра. Знаешь же? Так там Тайра бросили в море некий амулет, меч. И он нам нужен. Так, по крайней мере, Мицуке сказал.

(и аналогично)

[SonGoku >>>]

Замок Эдо

Дымок из трубки поднялся к потолку, расплываясь по пути вширь – как мгновенно выросшее дерево из серого тумана. Грузная фигура в черном была почти неподвижна. Даже здесь Иэясу выглядел суровым судьей. Казалось, вот-вот он достанет письменные принадлежности и начнет подписывать указы – о переселении самурайских родов, горном деле, чеканке монет...
- Человек не может владеть лишь тем, что предназначено только для богов, - возразил он. – И сердцами других людей. Всё остальное, включая их послушание, в его власти. Но мало кто готов прилагать достаточно усилий. Люди привыкли, что им многое достается даром, - он покосился на сына, чуть скривил уголок рта, - и готовы этим довольствоваться, лишь на словах чего-то желая.
Старец посмотрел на собеседника, перевел взгляд на Акиру. Мальчишка был единственным здесь, на кого завоеватель смотрел с теплотой. Даже бережно, словно любуясь искусно сделанной статуэткой, дорогой и трепетно-хрупкой - того и гляди разобьешь.
Хидэтада заметил оба взгляда отца – тот и не скрывал их. Сделался на миг угрюм. Затем, однако, по губам волной пробежала и сразу, будто испугавшись, исчезла улыбка. Улыбка человека, считающего, что знает больше других и готового подождать своего часа.
В глазах же их гостя можно было увидеть отражение давнего пожара в замке Осака.
- Моему сыну столько же лет, сколько этому маленькому слуге, - проговорил собеседник властелина страны, принимая из его рук чашку с темно-зеленым напитком. – Мне бы хотелось увидеть его похожим на этого мальчика.
- Путь чая в изучении церемоний, понимании принципов и... и? – Акира с надеждой посмотрел на гостя.
- Погружение в реальность вещей, - подсказал Хосокава Сансай и кивнул. – Таковы эти три правила.

(и higf)

[higf >>>]

- Они касаются не только чая, - заметил Токугава, - но верны и в управлении страной.
- Но если понимаешь принципы, это уже достаточно для...
Реплика Хидэтады была тут же сбита на лету Иэясу.
- Этого мало! - он тут же снова посмотрел на Хосокаву. - Надеюсь, ваш сын оправдывает ожидания отца? Ведь ему предстоит управлять обширными растущими владениями, - на широком лице правителя появилась улыбка.
- Танго – небольшая провинция, - Тадаоки сделал глоток из чашки, одобрительно кивнул. – Мои поздравления, этот юный прислужник талантлив.
Он гостя не укрылась горделивая усмешка на не по-детски жестко очерченных губах мальчишки; Акира быстро опустил голову.
- Может, мне отдать сына ему в ученики?
- Он очень одаренный мальчик, - серьезность снова заставила окаменеть черты лица Токугавы-старшего. – Это правда, и, думаю, его ждет большое будущее. Но в столь юном возрасте, полагаю, рано самому иметь учеников.
Говоря об Акире, Иэясу не смотрел в его сторону, зато его сын метнул при этом на мальчишку откровенно ревнивый и одновременно любопытный взгляд. Объединитель страны между тем продолжил:
- Вы верно послужили мне, Хосокава, и я не зря сказал о землях. После поражения мятежников осталось немало владений без хозяев, и я думаю пожаловать вам земли на Кюсю.

(с SonGoku)

[SonGoku >>>]

Гость низко и церемонно поклонился, поставив чашку на циновку перед собой, и поэтому не смотрел, как Акира с прежней усмешкой забрал пиалу, вытер ее край платком и предложил Хидэтаде. Только мелькнули края алых рукавов, словно языки пламени. Сансай гнал от себя неприятные воспоминания, но они возвращались с настойчивостью непобежденного окончательно врага. Ему показалось или воздух в комнате стал плотнее и гуще?
- Хосокава Тадаоки служит не из надежды получить награду, а из благодарности, - сказал гость. – Господин это знает.
- Я знаю, - кивнул Токугава. Медленно, даже чересчур, будто давая возможность рассмотреть и оценить этот кивок. – Самурай служит не ради награды. Он не должен о ней думать. А господин награждает тех, кто служит верой и правдой, не помышляя о вознаграждении. Разве не так? Так и должно быть. На этом стоит наша страна, а люди, поступающие сообразно этому – ее хребет. Бумаги на владения в провинции Бизен подготовят вам завтра.
Дымок из трубки продолжал виться, с грациозной неспешностью просыпающейся змеи свивая свои кольца вверху. И так же неспешно, медленно и тягуче говорил Иэясу. Движения его тоже стали еще более неторопливы, чем всегда. Полководец отхлебнул чая, поставил пиалу и снова взялся за трубку, устало прикрыв глаза. После следующей затяжки его голова потихоньку стала склоняться вперед. Правитель сделал движение, чтобы поднять ее, слегка дернувшись – так гонят назойливую муху, но глаз не открыл. Через минуту он уже дремал, трубка лежала рядом, выпав из ослабевшей руки.
Хидэтада даже не заметил этого. В начале беседы он оценивал Хосокаву глазами будущего правителя, но, видно, пришел к какому-то выводу или ему просто наскучило. Теперь его взгляд почти неотрывно был устремлен на Акиру – будто заяц, разглядывающий удава. Молодой Токугава был так же неподвижен и так же потерял осмысленность взгляд. Вскоре вслед за отцом наследник ушел в страну снов.

(те же)

[higf >>>]

Гость недоуменно оглянулся. За стеной насмешливо заскрипел ворон.
- Не стоит опасаться, - негромко произнес мальчик. – Это не яд, зачем мне убивать того, чья рука меня кормит? Кроме всего прочего, это было бы недальновидно.
Хосокава был поражен разумностью (чтобы не сказать рассудочностью) речей столь юного и наивного существа.
- Но мы пили из одной чаши...
- И дышали одними и теми же благовониями, - Акира провел ладонью над небольшой курительницей. – Правда, загадка?
- Я вспомнил тебя, маленькая обезьянка... – гость вытер испарину, выступившую на лбу.
- Мы встречались, - без смущения кивнул мальчик. – Я хотел бы заключить договор.

Ворон, который раскачивался на ветке над крышей чайного домика, не стесняясь подслушивал разговор и порой ехидно вставлял свое «кар-р!». Акира замолчал, не дождавшись согласия или отказа своего взрослого собеседника. Отодвинув перегородку, он впустил в комнату свежий воздух, присел рядом с мирно спящим правителем и достал из-за пояса веер.
- И оплот мира может дать трещину, - сказал мальчик, обмахивая своего господина. – Не умнее будет притвориться, будто вы тоже спали?

Когда Иэясу открыл глаза, то увидел, что мальчишка сидит возле него, обмахивая веером, а собеседники мирно дремлют.
- Давно я не чувствовал такого покоя, - с удивлением сказал он, пропуская между пальцами прядь блестящих, как перья ворона в лучах солнца, волос Акиры.

(вдвоем, завершение)

[Далара >>>]

И снова на корабле

В светлом прямоугольнике дверного проема появилась высокая тень. Человек не стал сразу заходить внутрь, похоже, ждал, когда глаза привыкнут к полумраку. Но терпения не хватило, и он окликнул:
- Тануки здесь? – голос Тайкана звучал непривычно, словно он слегка охрип, разгуливая по палубе всю ветреную ночь напролет.
Дынька торопливо прикрыл перевернутый горшок чем-то похожим на сито и широко улыбнулся.
- Мы готовим всем завтрак, - сообщил хэнге.
- Завтрак? – недоверчиво-презрительно переспросил монах.
По-видимому, до его ноздрей успели добраться не самые привлекательные запахи, да и «умирающий» вид молодого пирата рядом с Дынькой не давал повода для радости.
- Решил отравить всех на корабле, обакэ?
- Со мной не советовались, когда оснащали корабль, - огрызнулся тануки. – Не хочешь – не ешь.
Он шмыгнул и вытер курносый нос.
- И тогда тебе не помогут ни молитвы, ни монахи-сохэи.
Глаза Тайкана угрожающе сузились.
- Я не потерплю подобных оскорблений ни от кого.
Он шагнул вперед с явным намерением дать взбучку слишком острому на язык, по его мнению, мальчишке. Тануки ловко отпрыгнул и вооружился чем-то, отдаленно напоминающим сурико-ги. Толочь этим пестиком ничего не получилось бы, потому что со второго конца к нему тоже приделали ручку, зато колобаха была увесистая и пригодная, чтобы дать обидчику в лоб.
Или же по колену.

(еще СонГоку, Роджер и Китти)

[Кысь >>>]

Монах, впрочем, не собирался сдавать позиции при виде столь «грозного» противника и продолжил наступление. Единственным его оружием пока было нечто очень похожее на обернутый тканью меч, но использовать его человек явно почитал ниже своего достоинства. Взрослому не должно составить труда справиться с ребенком, хоть и обакэ.
Рыжая некоторое время наблюдала за сценой, потом решилась. Задержав дыхание, лиса скользнула внутрь, и, с трудом взвалив на плечо ароматную кадку, плеснула содержимым прямо на обидчивого монаха. От усилия выдохнула - и тут же снова опрометью метнулась к выходу: на одежде Тайкана странное кушанье воняло не хуже.
Дынька негромко зарычал по привычке, скаля острые зубы. Его друг Тобое и хотел приподняться, но не сумел сдвинуться с места, и только держался за ранее пострадавший живот.
Тайкан разъярился. Теперь объектом преследования стал не только остроязыкий острозубый паренек, но и его подружка. Ей вслед полетела оказавшаяся под рукой тарелка. Цели не достигла: обидчица шмыгнула наружу, а тарелка разбилась о дверь у нее за спиной. На страдающего пирата монах не обращал внимания, попытался схватить Дыньку за шиворот. Из-за двери вернули один из осколков. Прицельно. Тануки выяснил, что человек – несовершенное существо, в натуральном виде лично он гибче. И кусается гораздо больнее. Возглас недовольства и боли в купе с рядом нецензурных слов дали знать, что осколок достиг цели. Монах потряс укушенную руку, но охоту не прекратил, даже наоборот. Попытался загнать мальчишку в угол. Маленький обакэ отмахнулся импровизированной дубинкой, юркнул под стол, выскочил с другой стороны и споткнулся о ноги пирата. В воздухе мелькнул драконий хвост, что-то увесисто ударило о палубу, серо-бурый клубок подкатился к дверям... Не рассчитав
оборотов, Дынька опять превратился в мальчишку. До свободы оставалась всего пара шагов. И тут его ухватили. Не за шиворот, так за хакама. Несмотря на свои размеры, монах оказался шустрым.

[SonGoku >>>]

- Куда это ты собрался, бакемоно?
- На палубу! – пискнул оборотень.
Рыжая выругалась про себя и опять бросилась внутрь. Монаха быстро заволокло непрозрачным серым туманом, а в руку вцепились - не разберешь даже, что за зверь. Человек выпустил ткань и попытался отодрать от себя неведомую зверюгу. К счастью для всех, свой подозрительный сверток он отложил в сторонку еще в начале ссоры. Сейчас, в дыму, и думать было нечего найти сверток, поэтому монах пытался нашарить глаза или другие уязвимые места того, кто вгрызался в его плоть. Непонятный зверь охотно выпустил руку, взвизгнув, когда чужие пальцы выкрутили мягкое ухо, и тоже попытался дать деру.
Дынька метался снаружи у двери и лихорадочно придумывал, что же делать. Дынька умел по большому счету только одно – превращаться. И то не особенно хорошо. То есть хорошо, но немного не к месту.
Монах встал, будто налетел на стену. Недоверчиво оглядел приземистую фигуру перед собой; непривычный собственный рост уже не смущал. Красные с черным доспехи, желто-черные котэ, сдвинутые на спину, как перед боем, пластинчатые содэ, все знакомо до боли – черной и оглушительной. Но хуже всего видеть это надменное лицо рожденного властвовать. Твердый взгляд полуприкрытых глаз ясно говорит: я выше всех вас, не забывайтесь.
С гортанным рыком ярости монах подхватил свой таинственный сверток, рванул ленту и выпростал из ткани меч в ножнах. Быстрое движение, и ножны полетели на пол. Глаза монаха зажглись безумной ненавистью. Он бросился на воина с неприкрытым намерением убить.
Клинок поднялся и опустился так быстро и уверенно, как будто оружие держал не человек, весь день читающий сутры, а почти каждый час своей жизни проводящий в сражениях или подготовке к ним. Но меч, не встретив сопротивления, разрезал лишь воздух. Ненавистный враг исчез, как будто растворился в воздухе, только на палубе на его месте стоял небольшой чугунок.

(весь этот кошмар произведен усилиями всего лишь четырех человек)

[Весёлый Роджер >>>]

Но не успел Тайкан приблизиться к изменившемуся противнику, как резко остановился под действием сильной руки, ухватившей монаха на шиворот. Тобое передумал умирать от чужеземного яда на палубе. Он высился над монахом горой - мигом посерьезневший, огромный.
- Не надо так, хоши, - произнес пират рассудительно, но под спокойным говором чувствовалась некоторая угроза.
- Хоши? – выплюнул монах со смешком. – Я не...
И остановился. Нахмурился недоуменно, будто что-то вспоминая. Но тряхнул головой и с силой саданул рукоятью меча в бок пирату.
Рыжая никогда не видела изображенного Дынькой мужчины, но вот реакцию лже-монаха заметила очень хорошо. Новая копия облеченного властью привидения возникла у борта. Чугунок проявил сообразительность и недюжинную ловкость, ухитрившись вскарабкаться по веревочным лестницам на мачту, по дороге обрастая густой шерстью. Тобое даже не скривился, просто ухватил меч за впившуюся в плоть рукоять, отодвинул от себя, едва не выкрутив монаху руку, произнес медленно, тщательно контролируя голос:
- Вы под защитой капитана. Каждый из вас. Так уговорено.
Пират встряхнул монаха, приподнял на миг от палубы и отбросил от себя, продолжая удерживать меч в руке. Служитель Будды прокатился по влажным доскам палубы и поднялся на ноги. Непонятно, слышал ли он хоть слово из сказанного. Переводил полный ненависти взгляд с мужчины у борта на собственный меч в руках пирата, опасаясь бросаться с голыми руками на слишком сильного противника. На шум начали собираться заспанные и недовольные зрители. Громоздкий корабль тоже внес свою лепту, тяжело увалив на другой борт. Люди устояли, а вот кое-кто с громким визгом не удержался на мачте и закувыркался вниз, в последнюю секунду обернувшись вожделенным о-хицу для варки риса. И надевшись на голову Тайкана.

/победила дружба. в смысле мачта. тот же состав/

[higf >>>]

Тенкьё осмотрел палубу, но не нашел ни О-Санго, ни Мицуке, ни еще кого-либо из спутников. Только новые хозяева корабля, хлопочущие на палубе и мачтах. Они перекликались между собой, но сацумец смог понять немногим больше, чем вчера среди чужеземцев. Гайдзинов, да... А сам?
Он резко тряхнул головой и вновь прислушался. Знакомые слова оказались ругательствами, а все остальные остались непонятыми, как чужие. Наверное, корабельный язык.
Юноша подошел к борту и посмотрел в море, где на волнах солнечные зайчики прыгали наперегонки со снежно-белыми брызгами пены. Постоял неподвижно, дыша полной грудью и задумчиво созерцая воду, неподвижное, безоблачное небо и медленно-медленно ползущее солнце. И ему вспомнилась вчерашняя буря...
Затем повернулся и увидел в нескольких шагах от себя молодого пирата.
- Вчера была страшная буря, и я думал, что корабль утонет, - неожиданно для себя заговорил Тенкьё.
- В бурю всегда страшно, - отозвался пират, глядя на волны, - каждый раз страшно.
- А сейчас солнце, - сацумец посмотрел за борт и прищурился от игриво брошенного волной в глаза блика. – И корабль совершенно невредим, хотя вчера всем было не до него – мы дрались. Как такое получилось? Я не помню – потерял сознание.

(с хозяйкой корабля - Роджер)

Сообщение отредактировал higf - 22-05-2008, 21:46

[Весёлый Роджер >>>]

- Киба успокоил море, - Ичиго повел плечом, - он умеет. Нам повезло. Всем. И вам тоже.
Пират отвлекся от созерцания волн:
- Я видел тебя. Ты дрался с Тобое?
- Успокоил море? – чуть недоверчиво повторил Тенкьё. – Кто же ваш Киба?! – и продолжил, не дожидаясь ответа: - Я не знаю его имени, но дрался с тем, что сражался в поединке с Мицуке, моим господином и нашим предводителем. А ты... – он наморщил лоб. – Ты был со змеей!
- Да, я был со змеей, - Ичиго кивнул, - Или скорее она со мной. Странно, что ты жив. Тобое силен. Ты хороший воин, должно быть твой господин дорожит тобой.
- Как видишь, я не невредим, - указал на руку на перевязи сацумец, и честно признался: - Тобое намного сильнее меня. Я не знаю, дорожит ли мной господин. Его нелегко понять, да и клятву я принес только вчера.
Насмешник глянул на собеседника:
- Клятву? Таков, значит твой путь?
- Да, он привел меня к этому, - Тенкьё присел у борта. – А твой? Почему ты здесь? Захватываешь корабли, убиваешь, отнимаешь чужое?
- Мой путь, - Насмешник вздохнул, - Другого для меня нет. Мне скучно торговать или работать, я чувствую себя в кандалах, а дух жаждет свободы. Поэтому я в море. Что же до чужого - если ты не можешь удержать, значит ты недостоин владеть. Это касается и чужого имущества и чужой жизни. Разве нет?

|не без Хигфа|

[higf >>>]

- Меня учили, что долг воина, владеющего оружием – защищать слабых, - твердо сказал Тенкьё. – Иначе законов и сострадания не будет, только сила. А я... Я всегда хотел быть настоящим самураем. Потому и ушел... Только не в море, а из дома. Из дома матери, но от отца.
Он задумчиво теребил пальцами рукав.
- Значит, тебе есть куда вернуться, - голос Ичиго был тих, но тверд, - если ты когда-то захочешь вернуться - смирившимся или победившим. У меня нет иной семьи, кроме них, пиратов. Нет иного дома, кроме моря, моя деревня разрушена, все, кого я знал погибли. Жизнь в городе, полном людей и стен, не для меня, и нет того, кто думал бы обо мне и ждал бы меня. Ты же станешь хорошим самураем, если не свернешь с пути. Ты знаешь законы и веришь с них. У тебя есть господин, принявший твою клятву. У тебя есть все, о чем ты мечтал - так?
- А что случилось с твоими родными? – сочувственно спросил Тенкьё молодого пирата. - Война? Но неужели ты не хочешь найти свой дом? И тех, кто будет ждать. Можно ведь стать просто моряком или воином, - он задумался. – Знаешь, ты говоришь, и я вижу, что я глупец, когда отчаиваюсь. Правда, вернуться домой... нет, я не могу, не признавая, что проиграл. Но у меня действительно многое есть, только вот делаю часто не то, что нужно!

(они же)

[Весёлый Роджер >>>]

- У тебя есть тот, кто научит и подскажет. Меня учит Киба и море. Схватка учит - либо ты сражаешься и побеждаешь, либо погибаешь и кормишь рыб. Море не дает второго шанса, совсем как война. Киба учит, каким должно быть пирату. Так и тебя научит твой господин, он покажет как должно жить и поступать самураю.
Ичиго потер щеку:
- Наверное я скажу странную вещь, но я рад, что ты выжил ночью. Говоря с тобой я и сам кое-что понял. Может быть, когда-нибудь мы увидимся снова - тогда ты станешь настоящим самураем, я - настоящим пиратом... Тогда, быть может, если нам не придется сражаться, мы снова поговорим о путях, по которым шли.
- Я тоже хотел бы увидеться с тобой когда-нибудь!
Тенкьё улыбнулся, и в этот момент они услышали шум и дикие крики, как будто на корабль напали... пираты. Но не могли же пираты напасть на пиратов, да и кораблей не было! Может, демоны глубин всплыли на поверхность?
Удивленный Тенкьё вскочил на ноги.
- Что там?
Шум раздавался на корме, и гордо раздутые ветром паруса мешали видеть, что там происходит.
- Наши, - отозвался Ичиго, прислушавшись, - айда туда!
И разом сбросив серьезный вид Насмешник поспешил к источнику шума.

/беседовали о времени и о себе с Хигфом/

[Sayonara >>>]

Ветер донес какой-то шум – очевидно, нечто бурное происходило неподалеку. О-Санго вздрогнула и прислушалась.
- Мне кажется, или это наши что-то вытворяют? – обеспокоено проговорила она, повернувшись к Акихито, и задумалась. – Я думаю, больше никто не мог наделать столько шума... Надо проверить, что случилось!
Девушка высвободила из длинного рукава ладонь и, не дожидаясь ответа, схватила юного пирата за запястье, потянула за собой. Они быстро добежали до той части палубы, где столпился народ. О-Санго решительно растолкала пиратов.
- О боги! – быстро оглядев красочную картину, барышня узнала лишь монаха, и то по одежде, и бросилась к нему.
- Кто это сделал? Что тут вообще происходит?!– грозно спросила она у какого-то пирата, который стоял слишком близко. И осторожно сняла с головы Тайкана о-хицу, который немедленно свернулся у нее на руках в клубок, приняв вид, предназначенный тануки природой, и умильно заулыбался, всей мордочкой выражая радость и искреннюю любовь.
Монах не двинулся, даже не дрогнули опущенные веки, а по голове с крошечным ершиком волос темными дорожками растекалась густая жидкость.
- Ой! - сказал Дынька и виновато спрятал нос под лапу.
О-Санго одарила его уничтожающим взглядом и скинула на палубу.
- Опять ты...
Она попыталась разорвать ткань рукава камзола, но полотно оказалось чересчур толстым. Тогда девушка начала ощупывать свой странный наряд в поисках мягкой ткани и в конце концом оторвала от подола подкладку. Сложила ее и бережно промокнула кровь на висках монаха.
- Теперь прощения будешь просить у него... если очнется.
(Сон, Далара да я)

[SonGoku >>>]

В толпе зрителей произошел раскол; одни поддерживали маленького-оборотня, вторые соглашались с барышней. В громкий веселый гул вплелся еще один голос – и перекрыл остальные.
- В чем дело?
О-Санго обернулась и, едва сдерживая слезы, закричала:
- Мицуке! Прикончи этого маленького звереныша, он убил Тайкана!
- Опередив меня?
- Дынька ни при чем, - неторопливо проговорил Тобое, потирая правый бок, - а монах жив.
Место удара медленно наливалось тяжестью, во рту появился привкус желчи. Пират склонился, затем сел на палубу. Тупая боль мешала дышать, Тобое поморщился. Акихито бросился к старшему пирату:
- Подрались? Киба с тебя шкуру спустит.
- Он напал, - Тобое вручил Акихито меч монаха и мотнул головой в сторону Мицуке, - отдай этому.
Мавашимоно бросил взгляд на припавшего к палубе, оскалившегося тануки – хэнге не собирался отдавать свою жизнь задарма.
- Где ножны?
- Не было ножен, - Тобое закрыл глаза, - тряпка какая-то. Он хотел убить Дыньку. Здесь была та девица.
Тут ему надоело объясняться, пират поднялся и ощутимо кривясь на правый бок, отправился вон. Пираты расступились перед ним.

(э-э, Еще тут Роджер, Далара, Сай и немного Биш)

[Sayonara >>>]

Акихито недоверчиво покосился на оборотня, подошел к высокому воину и протянул ему клинок.
- Тобое не врет, - счел он нужным сообщить.
- В комнате с едой, - подал голос «мертвый» монах.
Он с трудом приподнял голову и тут же опустил обратно, щурясь и часто моргая. Никто не успел ничего сказать, как Дынька серо-бурой пушистой стрелой метнулся в указанном направлении и явился обратно, волоча за сагео всеми забытый предмет. Тануки возложил ножны к ногам Мицуке и спрятался за монаха.
- Не двигайся! Вредно, - О-Санго обрадованно склонилась над Тайканом, стараясь не обращать внимания на терпкий аромат, исходящий от одежд монаха, утерла слезы и зашипела на Дыньку:
- Принеси воды! И быстро!
Акихито встал подле О-Санго, косясь на высокого воина:
- Давайте мы перенесем его в каюту? Там есть кровать и там тише...
- Ты прав, - барышня вскочила. - Помогите ему кто-нибудь. И еще надо найти... каких-нибудь лекарств... снадобий.
Она растерялась.
- Я и сам могу дойти, - недовольно заворчал Тайкан, сделал почти удачную попытку сесть и кинул на мавашимоно красноречивый взгляд: «Помоги убраться от них подальше!»
Мицуке, не участвуя в общих хлопотах вокруг монаха, вложил его меч в ножны и посторонился – дал дорогу расторопному Дыньке, что уже притащил воду в плошке. Тануки очень хотелось быть крайне полезным и желательно – всем.

(вся вот эта компания)

[Sayonara >>>]

Замок Эдо

Не было на свете ничего более скучного, чем дворцовые церемонии. Полутьма, духота покоев, давящая роскошь убранства, головокружительные благовония, изысканные речи и сдержанность придворных угнетала и подавляла восторженный дух молодого Мори. Все время следить за собой, за господином и успевать делать все, что велят, было непросто для паренька жизнерадостного и привыкшего к вольному и беззаботному существованию. Но происхождение обязывало до обряда посвящения служить во дворце. А позорить семью было исключено, в этом вопросе паренек к себе был крайне требователен.
И вот Мори прислуживал, бегал по мелким поручениям и старался развлечь себя, как мог, на торжественных церемониях. Основным развлечением, конечно, были размышления и наблюдения. Точнее, наоборот – сначала наблюдения, а потом размышления. Кто что сказал, кто на кого как посмотрел, как отозвался о ком-то – мальчишка все запоминал, изучал и уяснял для себя, что к чему во взрослой жизни. Ему было интересно, как люди становятся великими. В глубине души он мечтал стать когда-нибудь важным придворным вельможей, но старался даже себе не признаваться в этой тщеславной мечте.
В последнее время во дворце появилось много чего действительно интересного. К примеру, этот пленный мальчишка, Акира. Кажется, он попал к Токугаве после Секигахары. И как-то слишком быстро вошел к правителю в доверие. Такое, конечно, нередко случается, но все же... Все вокруг кричали, что Акира талантлив. Мори почти в этом не сомневался. Но все-таки этот парнишка в своем положении выглядел в глазах сверстника выскочкой. Они мало общались, но Мори жалел об этом, потому что никак не мог понять, чем же Акира отличается от них, отпрысков благородных семей, рожденных для службы при дворе. Мальчик искренне завидовал ему и ужасно стыдился этого неприятного чувства.

Сообщение отредактировал Sayonara - 25-03-2008, 21:28

[SonGoku >>>]

Разумеется, светильник опрокинули по чистой случайности. И, конечно же, в перепалке никто не заметил, как загорелось выплеснувшееся на сплетенную из сухой травы циновку масло. Хорошо еще, не спалили весь дом. Никто из мальчишек, которых привели к управляющему, чтобы установить причину и виновника переполоха, не спешил признаваться в содеянном. Кто стыдливо прятал глаза, кто несчастно потупился, кто вертелся и хихикал в рукав, лишь задиристый Акира смотрел так, будто разбирательство веселило его. Только рамки приличия (в тех пределах, которые он согласен был признавать) удерживали мальчишку от смеха.
А когда все окончательно запуталось и повисла неприятная пауза, вдруг произнес:
- Это Мори-кун взял и споткнулся.
Его голос прозвенел в тишине колокольчиком.
- Это правда? – встрепенулся управляющий.
У Мори было ощущение, будто его только что пырнули в спину кинжалом. Паренек закусил губу и растерянно смотрел в пол.
- Отвечай!
Мальчик поднял лицо и кинул затравленный взгляд на Акиру.
- Да... Но... я не виноват... Честно!
- Акира его толкнул... - прошептал мальчишка, который сидел по левую руку от Мори.
- Как я мог? - удивился виновник всех бед. - Мои руки были заняты.
- Он мне наступил на подол... на штанину! - с надеждой пролепетал Мори и едва не добавил: "Специально!"
Любимец Токугавы собирался было возразить, но лишь ойкнул, когда крепкие пальцы управляющего, умеющего держать не только кисть для письма, но и меч, скрутили его оттопыренное ухо. Чтобы не оторвали совсем, Акире пришлось затанцевать на кончиках пальцев.
- Я не нарочно! – выкрикнул он, хотя полный обещаний взгляд, брошенный на соперника, говорил об обратном.
Воодушевленный Мори, решив, что для него все уже обошлось, уверенно затараторил:
- Господин, он нарочно! Он всегда так! Акира-кун всем делает гадости! Он хотел меня опозорить!
Мальчишка, даже не глядя на пойманного наконец-то подлеца, уставился на управляющего. Акира скрипнул от боли зубами, он долго сдерживался, но когда его поволокли за ухо во двор, все же молча расплакался.
- Ты пожалеешь... – выдохнул он сквозь слезы.

(вместе с Сай)