Корабль, Демон., (с первым апреля)

[Кысь >>>]

Рёта плавно обернулась, проводив светлые листы безразличным взглядом, и сделала знак воинам следовать за ней. Одна за другой бахаи начали переставлять лапы, недовольно фыркая от запаха крови.
-Расскажи мне, что произошло, - Первый посол устроил девушку напротив и принялся спрашивать. Чета Гел-таг Лу и Тареи Ке корректно отвернулись, полагая чудачества Дей-вега чем-то само собой разумеющимся.
-Не совсем понимаю сама, - задумчиво опустила голову кошка. - Сначала на обоз напали грабители. Ничего не говорили, не требовали, просто начали драться с охраной. А потом вышли еще грабители и начали драться с первыми. И с теми кто остался из обоза тоже. В результате... - обвела тонкой но крепкой ладонью обочины.
-Понимаю, - Первый посол улыбнулся одними глазами. – Этот корпус направляется в Калеман, но если у тебя есть родные или тебе не любопытна перспектива давать показания перед местными властями, мы можем сопроводить тебя, если нам окажется по пути…
-Буду очень признательна, - девушка поклонилась так глубоко, как позволяла поза и гибкость - а последняя позволяла многое. - Если могу быть чем-то полезна...
Седой мужчина качнул головой:
-Скажи, ты хорошо знаешь харальские обычаи? Я спрашиваю не об этикете и нравах, а о том, что происходит вне замковых стен, среди людей.
-Аристократию плохо. Город...
-Меня как раз интересует город, - успокоил ее Дей-вег. – Корпус пробудет в столице не один месяц, и мне хотелось бы найти человека, хорошо ориентирующегося не только в дворянских кварталах.
-Такой человек у вас есть, - кивнула после некоторого раздумья.
-Прекрасно. Об оплате поговорим в Каламане, - он сцепил руки на коленях и улыбнулся в густые усы. – Теперь расскажи мне немного о жизни в Харале.
Пепельноволосая еще подумала, потом начала говорить - о кликах – торговых союзах - и распрях между ними, об особенностях харалского права и причудливой лестницы власти, где на равных могли стоять недоросль из аристократов, седой чиновник и важный купец, о волнениях на побережьях, начавшихся после принятия морского закона, о приходящих с севера дикарях-оборотнях и отношении к ним... Старалась говорить только о важном, но список все разрастался.

[Соуль >>>]

Весна 139 года, седьмого цикла, 2 октября.

К рассвету корпус добрался до Каламана. Вейлинские воины похоже не чувствовали ни усталости, ни сна, как и выносливые бахаи – только рысь стала медленнее, а жесты – плавнее, будто кошки ленились идти. Серо-черная самка Рёты легко перебегала из хвоста в голову корпуса и обратно. Темные глаза оэрийки отмечали далекие огни, мягко колышущиеся ветви сильно поредевших деревьев, отдельно стоявшие дома и разработанные земли. По земле пустил седые пряди утренний туман.
Кошка мирно спала прямо в повозке, уткнувшись в колени носом и выгнув спину немыслимой для взрослого человека дугой. Мимо процессии проплывали каменные домики, похожие на степенных харалских стариков в соломенных шапках, окруженные кудрявыми садами. Многие деревья цвели. За заборами глухо лаяли собаки, кое-где кричали петухи: уютная улочка очень мало походила на перенаселенное столичное предместье. Впрочем, по мере приближения к городу дома стояли все плотнее, оставляя все меньше места садам и прятавшимся за строениями участкам. Наконец, последняя цветущая груша осталась где-то позади, а дорога разделилась на узкие приподнятые участки у самых домов и конную мостовую, разделенную посередине впадиной стока. Вельможа уверенно направил повозку и верховых по левой стороне. Впереди показалась массивная арка ворот.
Воины Рёты выровнялись парами – двое впереди, двое позади повозки. Оэрийка сдержано, но не без интереса оглядывалась по сторонам, прислушиваясь к комментариям Первого посла: он говорил много и рассказывал о простых вещах так, что они вызвали интерес. Мягкий, вкрадчивый голос убаюкивал после бессонной ночи, но командир легко держалась в удобном кожаном седле на спине огромного зверя. Изредка Дей-вег обращался к найденной в лесу девушке, уточняя любопытные ему подробности. Та поднимала голову и кратко, но емко отвечала на вопросы - похоже, действительно, долго жила в городе, и отнюдь не безбедной жизнью обывателя.
У ворот Первый посол передал помощнику бумаги, и светлокожий маленький юноша перебрался за спину Рёты. Дорожные грамоты и дипломатические свидетельства Тареи Ке предъявил по первому требованию.
За первой аркой последовала вторая, потом улица резко свернула, выводя к мосту: на высоком островке посреди реки Вайерлин стоял приземистый старинный замок. За прочными грубыми стенами высились почти невесомые башенки более поздней постройки.
В отличие от остальных мостов через реку, этот не был застроен зданиями: резные перила из хрупкого чугуна украшали только фигурки древних покровителей государства: северных львов, медведей, волков и бородатых лесных колдунов. Ближе к воротам их сменяли изваяния королей и героев, поставленные позднее. У входа еще раз проверили документы, потом послов встретили разряженные слуги, предлагая провести в отведенные гостям покои.

[Кысь >>>]

Дей-вег покачал головой и освободил порядком уставших за время пути воинов.
-Скажите, лорд Хервинт, когда мы сможем ознакомится с расписанием?
-Вам доставят его в покои, как только станет известно о вашем благополучном прибытии, - поклон.
Первый посол удовлетворенно кивнул и жестом подозвал к себе Рёту:
-Нейди Рёта, позаботьтесь о девочке и уладьте с ней вопрос оплаты, - проницательный взгляд скользнул по смуглому лицу: казалось в молоко бросили щепотку кофе, чтобы придать коже такой причудливый оттенок. – Сопроводите в город, чтобы найти необходимые вещи, а затем вы можете отдохнуть.
Он сцепил пальцы перед лицом и обернулся, почтительно поклонившись лорду, после чего проследовал за слугами, оставив командира наедине с харальцами и выжившей.
Девушка замерла рядом с оэрийкой, снова уставившись на ее лицо. Чеграва недовольно кашлянула, посмотрев вслед уносившим вещи, и оправила на руках темно-серые перчатки, вновь поднимая поводья бахаи. Кошка устало заворчала и командир провела пальцами за ухом с округлым кончиком, успокаивая.
-Запрыгивай. Побеседуем по дороге до рынка. В женской логике улиц Каламана не мудрено запутаться без опытного провожатого: не удивительно, что путь легко находят только мужчины.
Кошка осторожно села впереди охранницы.
-С ними просто нужно подружиться.
-Боюсь, если я стану разговаривать с улицами, меня поймут не верно. Или ты имеешь ввиду мужчин?
Рёта одной рукой легко приобняла девушку за талию, перекинув петлю поводьев в свободную. Бахаи пошла медленным, степенным шагом, постепенно ускоряя бег, и, наконец, срываясь на плавную рысь на мостике.

[Соуль >>>]

-И их тоже. Нужно гладить и уделять им внимание, как капризным щенкам, - девушка запрокинула голову, выгнувшись вопросительным знаком и заглянув оэрийке в глаза.
Командир отвернулась, недовольно дернув щекой:
-Не знаю, не доводилось, - мелькнули мимо последние фигурки, чьи отражения танцевали в водах Вайерлин. – Не отвлекайся от дороги, иначе я завезу тебя туда, где и отеу нет. Мы, так и не успели познакомится за эти сутки. Здесь меня называют Рёта, иногда добавляют «нейди». Воины за спиной – «меченой». Выбирай то, что тебе больше нравится.
-А что что означает? - девушка снова сосредоточилась на дороге, указывая рукой направление. - Я - Шайта.
-Бахаи под тобой зовут Вьюгой. Рёта – старооэрийский язык. Как переводится – неважно. «Меченая» - из-за шрама.
-Вьюгой, - неожиданно улыбнулась кошка. - Рёта.
-Рёта, - подтвердила девушка. - Теперь поговорим об оплате. Получаешь в неделю четверть калима и отдельно до десяти реатов за поручения в неурочное время.
По указанию Шайты бахаи свернула с главной улицы и теперь шла между невысоких домов.
-Устраивает, - кивнула пепельноволосая.
По мере приближения к рынку улочки делались все уже, а львиную часть оставшегося пространства занимали прилавки с булочками или завернутым в лепешки мясом - все готовилась прямо здесь же, в жаровнях - попрошайки, зазывалы, нарочито простецкого вида люди, бродячие собаки и малолетние воришки. Когда бахаи заурчала, Шайта кинула на нее сочувственный взгляд - резкий запах еды почти сбивал с ног. Большой кошке охотно уступали дорогу, так что задерживаться почти не пришлось. Только у одного лотка Рёта приостановила Вьюгу, чтобы купить несколько лепешек (среди них несколько пресных) и мутную бутыль пива. Последнее сразу же отдали Шайте вместе с парой «блинов». Еще два отправились в алую пасть бахаи.
-Тебе следует присмотреть себе что-нибудь, - без обиняков заметила командир. – Придется довольно много времени проводить при нейди Дей-вег Сэ.
-Форма, рамки приличий? - уточнила девушка, не переставая поглощать выданное с поистине космической скоростью. - Кофе, - убрала лепешку от лица, принюхиваясь, потом показала рукой - там. Лавка чуть дальше, к северу, где маги.
-О, при такой точности указаний, я определенно не заблужусь, - иронично отозвалась командир и легко спрыгнула с кошки. – Постарайся выглядеть прилично-аристократично и женственно настолько, чтобы за тебя не стали платить.
В руках оказалась одна из пресных лепешек.
-Жду тебя здесь через час.

[Кысь >>>]

Кошка вихрем промчалась по одежным рядам - похожие на кольчуги туники, что шнуруются по бокам, длинная, до колена, свободная туника, еще одна, но уже из шерсти, длинные брюки с разрезами от колена - на холодную погоду, сразу двое коротких шортов - на теплую. Еще одна туника без рукавов, но с прикрывающими плечи "крылышками", под нее - батистовая блуза: рукава не доходят до локтя. Напоследок - кожаный пояс, кушак, еще один, чуть меньше. Поясная сумка для полезных мелочей. На случай если в Вейлине пуританские нравы, купила два длинных халата: тоже с разрезами от колена и локтя. Наконец, обувь. Над головами раздался негромкий звон: получас. Подмигнула Вьюге.
- Пошли, покажу, где тут настоящим мясом кормят?
Когда вернулась оэри, обе кошки были подозрительно сытыми, но положенный ворох одежды уже спокойно лежал на спине черно-серой. Чеграва подошла, спокойно попивая из деревянной плошки густую, темную жидкость, от которой шел крепкий аромат – кофе. На сгибе локтя покачивалась плетенная сеть, в которой лежали несколько свертков: два больших и четыре поменьше. От последних исходил запах трав, табака и снова кофе. Дымящаяся трубочка в виде морды кифи была зажата между средним и указательным пальцами свободной руки. Она внимательно оглядела обоих и аккуратно устроила на боку Вьюги свои покупки, потом протянула черный бархатный мешочек Шайте:
-Передай это нейди Дей-вег Сэ. Можешь заглянуть, но насколько я помню у кошки девять жизней всего, - Рёта подхватила упряжь бахаи и вновь устроила девушку перед собой. – Теперь возвращаемся на заслуженный отдых. Не буди нейди до вечера, он, верно, спит после дороги.
-У меня одна, - осторожно понюхала мешочек.
-Тогда не засовывай туда лишний раз длинный нос, - честно посоветовала Рёта.

[Соуль >>>]

Осень 139 года, седьмого цикла, 3 октября.

Дня через три появилась на "Кайре". Поскреблась в капитанскую каюту, никого не найдя, ушла к себе. Умылась, сменила одежду и с ногами забралась на кровать. Медленно листала страницы чужой памяти, пытаясь найти в них что-то, что подсказало бы как жить дальше. Кромешная пустота, и только бесконечные образы... Кто-то стучал в дверь, кажется, не раз - голова была словно ватной. Иногда темнело.
Между створками блеснул металл, и засов выпал из пазов. Створка отворилась, и внутрь вошел спокойно усмехающийся Таину. Он вздохнул, смотря на девушку, и резко качнул головой:
-Иди на главную палубу.
Покорно кивнула и принялась подниматься - после долгих часов бездействия голова отчаянно кружилась. Шкипер, пожав плечами, вышел, смотря в пол. Из-за убранных назад волос сухое лицо заострилось, и Таину стал еще больше напоминать угря.
Наверху было спокойно – гулял ветер в расслабленных снастях. Сидела на ступеньках полуюта Дэхиен с наброшенным на крылья покрывалом. От нее отошел капитан и на секунду скрылся в каюте, появился вновь с чертежами и, бросив беглый взгляд на редких матросов, спрыгнул в шлюпку. Девушка вздрогнула, когда рассеянный взгляд наткнулся на высокую фигуру. Секунду стояла на месте - потом бросилась следом.
Когда светловолосую тень подхватил один из матросов, Сулла на секунду нахмурился, а потом сдержанно принял ее и устроил неподалеку, сдержанно кивнул и отвернулся, подбирая весла. Сали сидела тихо до самого берега, только когда трое матросов вышли, тихо попросила выделить минуту.
-Я слушаю, - капитан склонился над холщевыми сумками, аккуратно укладывая в одну из них чертежи «Сатин».
-Ппозволь... остаться, - опустила голову. - Твоим... таэги.
Он поднял голову – в черно-серых глазах мелькнула боль, тут же загнанная в глубину. Он осторожно накрыл ладонями плечи девушки и сдержанно начал говорить:
-Ихэ…, - после короткого имени, замолчал, словно челюсти свело судорогой. И как не пытался – не мог продолжить.
-Я ждала, - тихо, едва ли дыханием - не поднимая головы. - Только встретить не смогла... не.. не пускали.
-Иди сюда, - он болезненно обнял ее, утягивая на дно шлюпки, усадил на колени, прижав рыжую голову к груди. – Ты сможешь без меня. Со мной тебе опасно, Ихэ, я знаю, видел.
Сали обняла его так, что побелели пальцы. Рубашка почти сразу стала мокрой от слез.
-Н-не смогу... просто умру... без... тебя.

[Кысь >>>]

-Я люблю тебя, Ихэ. И боюсь за тебя. Ты видишь, каким оказалось Дхэрен-ла.
-Там был корабль... - без всякой связи прошептала девушка. - Я знала, что если добраться... Все будет хорошо. Пока ты рядом.
Сулла ничего не ответил, только крепче прижал к себе девушку. Он чувствовал себя слабым, потому что не сумел защитить, трусом, потому что не последовал за Волчком в тот день из монастыря и предателем, потому что решил, что так будет лучше. Всепоглощающая вина заполнила глухую пустоту.
Сали прильнула щекой к груди и закрыла глаза. Было стыдно за свой побег, за недоверие... Даже за внешний вид. Но одновременно и счастливо-спокойно, словно страшный сон закончился только сейчас.
-Лучше тебя нет, - прошептала тихо.
-Прости меня, Ихэниен, прости меня, прости…
-И ты меня прости, - болезненно склонила голову.
Сулла принялся целовать мокрое от слез лицо: щеки, скулы, губы, веки, кончик покрасневшего носа, подбородок, соленные, намокшие прядки; чувствуя одновременно и стыд, за то, что не последовал и безграничное счастье, что она рядом, и смутную неясную тревогу - пообещал никогда больше не оставлять.
Волчок только смотрела на него так, словно боялась, что если отведет взгляд, он исчезнет. Потом снова расплакалась - тихими, счастливыми слезами и с почти болезненной нежностью уткнулась носом в сгиб шеи. Сулла зажмурился, крепко прижав тонкую, почти хрустальную фигурку, и проклиная себя.

[Соуль >>>]

Сулла устроил девушку в верхних комнатах дока, где оставил веточку кэхеди – белого дерева, пускавшего в середине осени нежно-персиковые маленькие цветы с округлыми лепестками. Бутоны напоминали маленькие хризантемы, но миниатюрные, хрупкие, как ювелирные украшения.
Беззащитные. Капитан прикрыл дверь и, перебросив через плечо сумку с чертежами «Сатин» направился в верхний город, где располагались аристократические дома. Место, где жил отец, находилось выше того, где обитал Келта. Красивый дом из молочного камня, ярко выделяющийся на фоне серой скалы. Невыразительный, выбеленные льняные драпировки отчего-то казались желтоватыми, а накладки из светлого золота на резьбе и колонах, наоборот, коричневыми.
Два воина отступили в стороны, пропуская внутрь, а третий рысью побежал вглубь переплетения коридоров, чтобы сообщить главе Рода о прибытии сына.
Когда седой, сухой старик с выбеленными волосами отпустился на низкую скамью напротив капитана, тот вздрогнул от колючего ледяного взгляда и покорно склонил голову:
-Я прибыл на твой суд Хаэе’рн а-н’Талли.
Дряблые веки старика опустились, а концы губ презрительно опустились вниз:
-Где твое достоинство Кехида a-н’Талли? – Сулла вздрогнул при этом вопросе. – Столько лет в Дхэрен-ла тебя бесчестно называли вором, столько лет из-за чужого обмана ты не мог вернутся, пережил одну смерть и был прощен морем… и все равно, даже после того, как я едва не лишил тебя новообретенной радости, покорно сидишь предо мной не пытаясь даже сказать слово против?!
Капитан поднял взгляд. Они находились в большой светлой гостиной, заливаемой светом через огромное квадратное окно, выходившее на море: там, на аквамариновых волнах покачивалось двадцать четыре корабля, и в их числе «Дэхиен-та», «Сатин», «Кайра». Через узкий, защищенный фортом пролив, входили в бухту гиганты Келты, на фоне которых росчерк сиреневого – «Призрак» - казался малюткой.
-Ты безжалостный человек, отец, - тихо произнес он, - но среди матросов никто и никогда не сомневался в твоих решениях.
-Если я прикажу завтра тебя убить вместе с твоей супругой, сжечь твои корабли, станешь ли ты также безропотно соглашаться или восстанешь против воли отца?

[Кысь >>>]

Сулла пристально посмотрел в черные, злые глаза:
-Мы будем сражаться. Люди назовут тебя подлецом и предателем, и я буду склонен с ними согласится.
Они молча смотрели друг на друга несколько минут. Капитан не знал, о чем думал отец рода, но в который раз понимал, насколько замкнут Дом в себе: жены, дети, - каждый отвечал перед каждым за любой необдуманный шаг. Рядом с любовью обитала жестокость, когда провинившегося наказывал отец или брат…
-Вот теперь я слышу, что говорит мой сын. Ты всегда отличался непокорностью, Келхида Стоит вспомнить, сколько раз тебя наказывали за нарушение распорядка, - Хаэе сложил руки на коленях, и солнце задорно сверкнуло на миндале камня.
Капитан напряженно сжал кулаки, чтобы не сорваться. Спокойствие отца бесило, и тяжело отзывалось каждое слово. Хотелось вскочить с места и сцепиться в схватке, но этого не мог себе позволить.
-Свое наказание ты понес, но не от моей руки, а от руки кеббе, - закончил этот разговор глава рода, и перешел на другую тему. – Ты вернул в Дхэрен-ла вейтину.
-Да. Она пропадала в горах, и только недавно вернулась на корабль. Я сочувствую ей, но счастлив, потому что ей не придется пережить того, что могла, не будь у нее крыльев.
Тих отворилась скользнула в сторону плетенная дверь, в комнату вошла среднего роста женщина с печальными черными глазами и седыми волосами. На ее губах блуждала странная улыбка, когда она сложила ладони у груди и вежливо обратилась на дхэренском к Хаэе.

[Соуль >>>]

Сулла судорожно поднялся и подошел к ней, заключив в кольцо сильных рук. Старик позади усмехнулся, опустив взгляд:
-У тебя сестра появилась на свет тринадцать лет назад. Коле-ла’рн а-н’Талли.
-Тебя долго не было, Кехида, - матовый взгляд печальных глаз был заполнен болью, и капитан послушно разжал руки, отступив. Мать присела рядом с отцом, и тот бережно накрыл ее талию иссушенной рукой. – Ты изменился.
Он опустился на одно колено рядом с родителями и поднял легкую, как птичье крыло, ладонь женщины, бережно разглаживая пальцами морщины. Когда он уезжал, Идани была другой: молодой, ясной, без груза лет на плечах и сизых прядей дыма в темных волосах. Болью отзывалось: видеть ее такой.
-Я привел в дом женщину, мама.
-Я хочу ее увидеть, Сулла, - она убрала сухими пальцами кольца прядей со светлого лица и улыбнулась – взгляд оставался печальным. – Мне бы хотелось узнать обо всем произошедшем с тобой за годы отсутствия.
-Вы еще успеете поговорить, верно, Келхида? – старик накрыл ладонь сына своей и кивком указал на выход. – Я бы хотел, чтобы вы жили здесь или у Келта.
Сулла, тяжело на него смотря, выпрямился и поклонился.
-Если она пожелает. Ты едва не убил ее, - губы сжались в тоненькую нить. – Если не был моим отцом и главой клана, я поднял бы на тебя руку. Бесчестный поступок: ударить беззащитного.
Хаэе не ответил, только опустил взгляд на прямоугольник света на темном полу, а когда Сулла уже готовился прикрыть за собой дверь, тихо проговорил:
-Иное прошлое можно менять.
Впоследствии капитан долго думал над его словами, но так и не пришел к решению относительно их.

[Кысь >>>]

Когда Волчок пришла в себя, в ее ногах, поверх разноцветного покрывала восседала маленькая девочка с круглым лицом и улыбкой на длинных губах. Вьющиеся мелкими волнами волосы перехватывала шафрановая лента, концы которой падали на белоснежную рубаху, перевязанную от груди до талии темно-коричневым кушаком. На кистях и лодыжках звенели браслеты из ракушек, а в черно-серых глазах отражалось лицо лежавшей девушки.
Сали приподнялась на кровати и сонно моргнула.
-Сулла?...
Любопытный ребенок подобрался ближе, стоя на коленях и упираясь ладошками в одну из плоских подушек:
-Брат ушел к отцу.
Девушка вздрогнула и опустила голову. Помнила, что наговорила глупостей, сорвавшись от одной мысли что... Впрочем, наговорила бы их и еще раз - тоже за одно упоминание. Глубоко вздохнула и, снова посмотрев на девочку, протянула руку:
-Меня зовут Сали, а еще Волчком.
-А я - Коле-ла’рн а-н’Талли, - дхэренка вложила круглую, пухлую ладошку в чужую.
-Видела уже корабли, Коле-ла?
-Можно Коле, - милостиво разрешил ребенок и перебрался через девушку, уткнувшись носом в белую ветку с персиковыми цветами. – Видела. Там, внизу, стоят. Но мне нельзя на них подниматься.
На светлом лице отразилась смесь удивления и восторга, когда обнаружила цветы. Мягко, едва касаясь, провела рукой по краю резного силуэта ветки.
-На наши можно, - улыбнулась девушка. - У нас на всех есть женщины... Единственный без - затонул месяц назад, - добавила грустно.
-Это кэхеди, - наставительно произнесла Коле, поднял палец, и юрко устроилась рядом с девушкой. – А что с ним произошло?
-Налетел в шторм на камни... Еще Дэхиен и Сатин потрепало, но меньше. Там по одной женщине было, - снова улыбнулась.
-Отец не разрешит, - поморщилась девочка.
-Даже посмотреть? - подняла брови Сали.
-Посмотреть – разрешит, - вздох, - а в море уйти – нет. Но мама сказала, что я могла бы попробовать договориться с братом.

[Соуль >>>]

-Твоя мама на самом деле мудра, - рассмеялась девушка, поднимаясь. Голова кружилась, но недостаточно, чтобы мешать ходить. Нырнула за ширму.
-Если отец узнает, он будет ругаться, - ребенок свернул одно из покрывал и перебросил его за ширму, весело засмеявшись. – Поймала? А еще мама говорит, что я могла бы говорить с морскими и надводными духами, как все кеббе, и брат бы смог, но у него что-то там заперли, и он поэтому не умеет.
-Поймала, - донеслось из-за ширмы. О человеке, которого Коле называла отцом, говорить не хотелось - грудь тисками сдавливал страх, что опять попробуют сделать что-то с Суллой. Снова глубоко вздохнула. - Заперли? А разве можно запереть способности?
-Не знаю-у, - протянул ребенок, сорвав с белой веточки светло-зеленый листок и отправив его в рот. – У мальчиков после какого-то обряда появляются способности искать корабли. Мама говорит, что отец не хотел, чтобы брат был кеббе. Тебе принести кетэи?
-Я не голодна, - улыбнулась девушка, выныривая из-за ширмы. Уже вытерла волосы, но через несколько секунд вода снова заструилась по покрывалу. Запахнулась в длинный и не по размеру широкий халат из черного шелка, подвязала поясом - по-имперски, от груди до талии. - А можешь рассказать, кто такие кеббе?
Девочка озадаченно присела на пол, сорвав еще один листок и запустив его в рот. Она задумчиво прикрыла темные глаза, словно копируя жест кого-то старшего:
-Ну, кеббе – как я, или мама. Нас немного и еще нас называют странствующими оэрийцами. Вообще среди нас мало женщин – больше мужчины. Но мы умеем беседовать с духами, но не мира, а такими, маленькими, - она сжала пальцы щепоткой, пытаясь показать, - морскими или надводными. Парусными, трюмными, морскими волками.
-Морской волк совсем не маленький, - улыбнулась Сали. - Оэрийцы... оэри... птицы?
-Ага, - счастливо сощурилась девочка. – Только живем редко больше троих вместе и на земле.
-А ты какая птица? - не удержалась от вопроса Волчок.
-Черный альбатрос, из буревестников, - растянула губы в улыбке Коле.
Девушка радостно улыбнулась и поднялась на ноги, утягивая за собой девочку.
-Пошли, покажу корабли?
Ребенок счастливо закивал и позволил себя увести.

[Кысь >>>]

На следующий день был назначен прием. Рёта вымыла длинные волосы и теперь осторожно расчесывала влажную, ртутную волну, к двадцати трем годам отросшую много дальше лодыжек. На стол был брошен светло-кофейный, расшитый молочными чайками верхний халат с украшенными эмалью застежками. Рядом лежал нижний – из тонкого золотистого шелка – нейди Дей-вег Сэ требовал, чтобы его сопровождающие всегда выглядели подобающим образом.
Чеграва отложила в сторону деревянную заколку и неуютно заерзала на высоком диване: харальские нравы сильно отличались от вейлинских, и было тяжело привыкнуть к огромной мебели после миниатюрных половиков. Отведенная комната была небольшой, а многочисленные предметы только уменьшали ее зрительно. Одна дверь вела в спальню, другая – в комнату для умывания. Темное дерево в сочетании с керамически-красными драпировками и темной зеленью растений раздражало взгляд.
В дверь осторожно поскреблись.
-Не заперто.
Вошла северянка. Ее платье представляло собой компромисс между обычным для полузверей костюмом и рамками человеческого приличия - поверх короткой туники, больше всего напоминавшей тонкую кольчугу из светлого металла, был накинут длинный вейлинский халат глубокого индигового цвета. Пояса к наряду не предполагалось. Чеграва окинула ее внимательным взглядом и подобрала длинные волосы, осторожно начав оплетать терракотовыми прядями ребра оэрийской заколки.
-Если к внешнему виду будет прилагаться аристократическое поведение, не только я буду в восторге и удивлена.
-Я больше всех, - улыбнулась кошка, тут же сворачиваясь в одном из кресел.
-Удиви нейди Дей-вег Сэ. – с каждой прядью сложная заколка поднималась все выше и, наконец, застыла, крепко схватив длинные волосы.
-Предлагаешь не одеваться?
-Тогда, кроме нейди, ты удивишь еще несколько десятков благовоспитанных харальцев, - Рёта подошла к столу и сбросила нижний ситцевый халат. На спине, напротив сердца, мелькнула еще одна звезда-шрам, похожая на ту, что уродовала лицо. Легкий шелк лег на плечи, следом опустился тяжелый аксамит. Пояс обняла лента золотистой ткани с кистями на концах. Оружия к наряду не полагалось.

[Соуль >>>]

-Я их и так удивлю дальше некуда, - еще одна улыбка.
-Неужели на тебя станут косится еще более открыто, чем на девушку с оружием? – командир распахнула дверь, выпуская кошку из комнаты в полутемный коридор.
После нескольких коридоров - харальцы любили массивные притолоки, тяжелые, витые канделябры, ниспадающие портьеры из плотной ткани - показались двери приемного зала: высокие, украшенные золотом, сейчас - распахнутые настежь. Какой-то слуга посмотрел на кошку квадратными от удивления глазами, но так и не решился чего-то сказать. У порога северянка невозмутимо замерла, ожидая решения спутницы. Рёта решительно направилась к чете Гел-таг Лу и сопровождавшему их Тареи. Дей-вег Сэ, стоявший неподалеку, обернулся так, что черно-каштановая с лозами седины коса хлестнула по широкой спине.
-Великолепно. Как ты себя ощущаешь? - он сцепил пальцы перед лицом, поклонившись кошке, а потом обернулся к командиру. – Благодарю за своевременное решение найти для меня нужные травы, нейди Рёта.
-Благодарю, хорошо, - улыбнулась кошка, отвечая поклоном. Харалские придворные наблюдали за этим ритуалом во все глаза.
Чеграва обернулась, скользя взглядом по лицам незнакомых людей, и попыталась привычно нащупать рукоять паранга на правом боку, позабыв, что оружие пришлось оставить в комнате. Было неприятно ощущать себя диковинкой, на которую косятся со смесью сочувствия и удивления.
-Не бойся, здесь ты сопровождаешь меня, - Дей-вег подал кошке руку.
Северянка кивнула и взяла посла под локоть, не обращая внимания на летящие со всех сторон взгляды и шепоты.
-Нейди Рёта, поговорите с людьми, вы же знаете, мне все интересно, - обратился к девушке посол и сразу же переключил свое внимание обратно на кошку. – Шайта, какое нынче в городе настроение?
-Глупые люди беспокоятся: мятежи, говорят, на море беспокойно. Умные - готовятся к хорошим дням.
-На море – из-за нового закона?
-Да и нет. Сеталцы знают когда ветер дует в нужную сторону.
-Расскажи, - Первый посол поклонился очередному аристократу, вежливо улыбнувшись и представившись. Краем глаза не прекращал следить за кошкой, улыбаясь про себя и бросаемым в ее сторону взглядам, и поведению. Он подвел ее к маленькому столику в окружении трех зеркал в небольшой овальной полу нише и подал тонконогий бокал.

[Кысь >>>]

Та приняла его с полупоклоном и принялась рассказывать:
-Сетал не богат хлебом или людьми, но хорош на море. Харал сильнее, но сделать ничего не может. Сетал принимает беглецов из южных монастырей, дорого платит строителям кораблей. И умеет пользоваться возможностями. Бунтовщики жгут линейные корабли. Линейные корабли закрывают порты от бунтовщиков. Свободных мало. Чем не повод пересмотреть договора?
-То есть между Сеталом и Харалом тоже все не настолько спокойно, как они желают то показать?
-Никогда не было. Хотя дипломаты - да, обнимаются.
-Это наша особенность, - улыбнулся в усы посол, разглядывая пляшущие на кончиках ушей девушки блики от свечи. – Мы любезно улыбаемся, но никогда не забываем об интересах собственной страны.
-А высшим классом считается развязать войну а потом скорбно уехать, сокрушаясь, что сделали не все чтобы ее предотвратить? - задумчиво кивнула девушка.
В темно-синих глазах мелькнул озорной огонек, и Дей-вег снова улыбнулся, поднеся к губам ободок бокала, и взглядом нашел командира, беседовавшую одновременно с несколькими людьми. Густые, обрезанные по подбородок пряди скрывали правую щеку и шрам-звезду.
-Высшим умением считается способность умело скользить между людьми, не привлекая к себе лишнего внимания, - Первый посол неожиданно обернулся и произнес эти слова серьезно, внимательно смотря на кошку.
-Полезное умение для любого, кто без меча, - согласно кивнула.
-Первый меч – здесь, - мужчина протянул руку, легко дотронувшись до пепельного виска. – За ним следует тот, что в ножнах и на поясе.
-За ним - туресский стилет, - улыбнулась кошка, не уточняя, за чем именно.
Посол тихо засмеялся и поднял руку, делая знак прислушаться. Слева, где раньше сидел музыкант, теперь текла ломанная, но красивая мелодия, то поднимавшаяся на высокие ноты, то резко сникающая, почти до молчания. Больше всего она напоминала пламя свечи под неустойчивым ветром: несколько секунд тень оставалась четкой, а после – начинала дико плясать несколько секунд.

[Соуль >>>]

Кошка замерла, склонив голову набок - слушала, иногда чуть заметно дергаясь от слишком резких переходов. Когда замолк последний звук, задумчиво коснулась пальцем носа. Дей-вег внимал с едва заметной улыбкой.
-Оэрийская музыка сложна для восприятия, - вынужден был признать он.
-Любая сложна... Столько звуков, - моргнула и несколько секунд созерцала серебряные искры на собственном мехе с задумчивым, отсутствующим выражением. Потом снова подняла голову.
-Любое искусство крайне сложно, - Дей-вег отодвинул от кошки бокал и подал руку. – Позволь пригласить на танец, чтобы доказать это.
-Не смутит, что я не умею? - улыбнулась девушка, поднимаясь.
-Тогда поддайся, - Первый посол осторожно сжал пальцы – у него были холодные и сухие руки. – Есть искусство учить.
Он лодочкой повел сцепленные ладони перед грудью и указал взглядом на собственные ноги: уверенный, прямой шаг. Осторожно повторила. Дей-вег уверенно повел Шайту вперед, а через такт отошел перекрестным шагом в сторону, отпустив пальцы и изящным жестом подняв руку к плечу, вернулся, и в следующие четыре счета мягко оттолкнул от себя девушку, предлагая вспомнить движение. Кошка зеркалом отразила жест. Еще восемь шагов и снова разошлись, а когда Первый посол вновь сжал пальцы девушки, легко приподнял руку, заставив закружится.
-Вот искусство учить. Есть искусство сдерживать эмоции, и многие харальцы им не владеют, - шепотом произнес на ухо.
-Не владеют искусством не скучать, - следующие несколько тактов были уже знакомыми и прошли легко.
-И еще многими другими, - подтвердил посол и, взяв девушку за обе руки закружил на длинном проигрыше. – Поэтому за ними следует внимательно наблюдать.
Шайта и улыбнулась - на долю секунды сверкнули удлиненные клыки. На последнем такте кружения Дей-вег резко отступил в сторону – сильная рука скользнула по предплечью и ладони, вновь поймав пальцы. Остановилась, только моргнув, словно это могло помочь сохранить равновесие идеальным. Снова шаги - на низкие ботинки из серебристой парчи падал пепельный, с серебряной сединой, мех - словно инеем присыпали. Кажется, ношение полузверями короткой одежды воспринималось как должное - все равно окружающие таращились только на укрытые шерстью голени.
-Не упускай из вода того, как они смотрят, - мягко посоветовал Посол, подходя ближе и легко подхватывая кошку за талию: за этим нехитрым движением последовало два шага в сторону и на место. Снова подкинул в воздух и опять повел по кругу.
-Еще немного и они начнут подходить с вином, - улыбнулась в ответ, старательно, словно балерина перед выступлением, повторяя знакомые уже движения.
-Наблюдай, запоминай, это интересно, - он отпрыгнул в сторону и сразу же без перехода закружился с Шайтой на вытянутых руках. В темно-сапфировых глазах мелькнул опасный огонек. – Потом я с удовольствием послушаю, если ты не возражаешь.
Музыка закончилась, и Первый посол не сразу разжал пальцы, несколько секунд смотрел на девушку и только потом отпустил.
Опустила голову, совместив кивок в ответ на просьбу с вежливым поклоном - по розоватым губам скользнула улыбка. Первый посол сцепил руки перед грудью и спокойно добавил к своим словам:

[Кысь >>>]

-Я буду наблюдать, чтобы с тобой ничего не произошло.
-Не произойдет, - улыбнулась. - Нас не уважают.
Первый посол улыбнулся, потом остановил взглядом одного из аристократов и уединился с ним для беседы в одной из ниш, весело задавая какие-то вопросы и изредка тихо смеясь. Девушка скромно "заскучала" у одного из центральных столиков, на виду у всех. Действительно, скоро ее окружили сразу трое молодых людей. Компания постоянно заказывала новые порции выпивки - то ли мужчины целеустремленно спаивали кошку, то ли она их - и вскоре уже оживленно болтала о чем-то. К ним подходили еще люди, кто-то отходил, кто-то оставался, часто говорила девушка, что вызывало дружное умиление, иногда - мужчины: северянка пугалась, удивлялась или восхищалась и тогда на нее валился целый ворох комментариев.
Постепенно придворные начали расходиться - оставались только самые отчаянные и нетрезвые. Взгляд кошки стал совершенно осоловелым, она поднялась и на нетвердых ногах попыталась уйти спать, что вызвало очередной приступ веселья у окружающих - теперь уже обоего пола. Тут же нашлось двое провожатых, ничуть не менее трезвых, девушка закапризничала и попросила других. После нескольких минут препирательств "конвой" сменился и таки-вывел полузверя из зала.
Рёта задумчиво проводила компанию взглядом потом резко обернулась, ища глазами Первого посла. Мужчина улыбнулся в усы и знаком посоветовал не тревожится. Птица кивнула и вышла на балкон, подняла голову, рассматривая звездное небо: изредка на фоне сотканной из тысяч искр дороги мерещился силуэт легчайшего города оэри: в темноте под веками возникали из снежинок белоснежно-керамические улицы, укутанные морозными облачками и укрытые дорогами легчайшего серого пуха. Белые деревья, которые не росли нигде, кроме высоких городов, звенящие подвески из веточек, хрусталя, глины и разноцветных лент, - ничего этого чеграва никогда не видела, но знала, как выглядит.

[Соуль >>>]

Осень 139 года, седьмого цикла, 4 октября.

Вейтина сорвалась с нок-реии и распахнула крылья. Шафрановые перья затрещали на ветру, когда она ловко исчезла под носом, а в следующую секунду появилась у марса, плавно планируя к воде. Взлетела, снова исчезнув и появившись у противоположного борта. Плавно опустилась на палубу, сложив крылья. Хетта оторвался от бумаг, следя за полетом, потом улыбнулся вейтине. Казался нереальным - такой финал... Слишком красивой сказкой. Не отрывая взгляда, следил за стройным крылатым силуэтом. Она остановилась рядом, убрала с лица ладонями темные пряди и подняла взгляд, сияющий и вместе с тем холодный, как северный лед.
-Нра-вится? – она склонила голову.
-Очень, - кивнул.
Хотя на море был штиль, черные волосы шевелил невидимый ветер, легкое дыхание полоскалось в складках нешироких темных шаровар, теребило полы рубахи, ласкало крылья. Вейтина сложила лодочкой ладони и солнечный свет превратился в силуэт «Дэхиен-та», над которой летали ее соотечественницы.
Капитан перевел взгляд с видения на вейтину. Несколько секунд смотрел.
-Что не так?
Дэхиен подняла глаза. Вопрос застал ее врасплох, четко описав то, что творилось в ней с того дня, как она прочитала вязь на камне под серым деревом. Ее плечи обнял длинногривый змей, подарил ветер, но прогнал что-то иное. Растеряно повела плечами, не представляя как объяснить моряку.
Хетта скользнул взглядом по фигуре женщины - остановил на плечах. Снова посмотрел в глаза.
-Другая... теперь, - прикрыл веки и скользнул в низкую дверь юта.
Дэхиен растеряно опустила ладони, смотря ему вслед, потом неуверенно пожала плечами, не понимая, что произошло.

[Кысь >>>]

Осень 139 года, седьмого цикла, 6 октября.

Дни тянулись спокойно, размерено, только Дэхиен тревожилась из-за странного, преследующего ее сна, в котором с грохотом падали в воду тяжелые камни с окрестных скал и трещали огни. Ночью шестого октября она вышла на палубу, смотря как чинно и медленно входят в бухту четыре беловооруженных линейных корабля. Они шли неуверенно, под одним или двумя парусами, на палубах мерцали сигнальные огни. С берега отвечали такими же. В фортах, выстроенных с обеих сторон бухты, мерно горели фонари, - ничто не предвещало опасности.
Ночной бриз гулял в снастях, обвивался вокруг рангоута и плясал в кольцах такелажа. Дхэеренские корабли проходили мимо, бросая тени на маленькие коги, шхуны, юркие клиперы, торговавшие вдоль Монастырского берега. Тихо журчали кильватерные струи, а рассмотреть, что происходило на палубах пришельцев, было невозможно под светом редких фонарей. Они подошли к молу, и с каждого на воду спустили по шлюпке с шестью-семью людьми. Запоздалые встречающие собрались на берегу, а к косе попешили представители порта.
Дэхиен отвела взгляд, смотря на воду. «Меня никто не ждет», - мелькнула мыль, но не вызвала никаких чувств, словно девушка констатировала факт с которым давно смирилась, и так должно было быть.
Долго дремавшая тишина нарушалась только скрипом весел и снастей, и неожиданно разорвалась диким плеском – волосы обдало солеными брызгами. Дхэренка испуганно вскинула взгляд, смотря как сверху, с форта обрушивается поток песка и тяжело камня: на волны, на рангоут, на свернутые паруса и палубу шхуны. То же происходило на противоположном конце бухты. А на берегу вспыхнули крики – из шлюпок поднимались силуэты крепко сбитых, тяжеловесных людей: они прятались на дне лодок.

[Соуль >>>]

Матросы высыпали на палубу, подчиняясь негромким приказам капитана, принялись расчищать, считая повреждения. "Дэхиен" была тяжело ранена - Камни перешибли хрупкие кости рей, кое-где пробили верхнюю палубу. Кто-то полез в спешке раскрывать еще целые паруса - следовало отвести корабль подальше от форта: второй удар мог добить хрупкую шхуну.
Дхэеренка метнулась в тень полуюта, когда сверху, следом за еще один шквалом песка сорвались огни. Поток горящей смолы… Свернутые паруса полыхнули – она обернулась – на носу одного из линейных, только-только вошедших в бухту кораблей, стояли три человека. Повсеместно поднималось пламя, кружились волны, заставляя кренится маленькие суда. Через узкие бойницы противоположного форта летели зажженные стрелы, снаряды потяжелее. Поддерживаемые магическим ветром, они добирались почти едва ли не до середины бухты, не щадя ни единого судна. А с кораблей-оборотней, вошедших в порт, под парусами и флагами Дхэрен-ла одна за другой спускались шлюпки, в которых сидели люди, сжимавшие в руках луки. Поток стрел летел на берег, где никто не ожидал атаки.
Хетта обернулся - маги на белопарусном корабле падали один за другим. Но огня это не потушило. Капитан отдавал приказы обычно-тихо, но что-то в тоне заставляло следовать им беспрекословно. Корабельный маг вместе с большой частью команды был на берегу, и огонь тушили своими силами. Светлая парусина безрукавки капитана тоже мелькала на разных концах палубы. Казалось, в тела моряков вселились демоны: люди почти не разговаривали, только работали, не помня себя. Где-то в городе к рядам защитников присоединился еще один - маленький и рыжеволосый, с длинным, непривычной формы оружием в руках.
Тяжело и неуклюже выходила раненная шхуна из-под тени форта, и одна за другой втыкались в палубу горящие стрелы. Дэхиен устало приложила ладони к лицу, сбивая ветром огонь, но ей мешали вражеские чародеи.
В какой-то момент чужая магия замерла, и вместе с ней на секунду замолчали атакующие, но, похоже, уже знающие сюрпризы дхэренских берегов, они с новой силой рванулись в атаку, а из бойниц полился живой огонь. В воду покатились со скал камни, коверкая и сминая дерево палубы.
Капитан осекся на полуслове, тяжело, болезненно вдыхая прохладный воздух, но тут же, как ни в чем не бывало, подтвердил приказ жестом. Больше не говорил, только работал, казалось, с утроенной силой. "Дэхиен" погибала на глазах - от ожогов, от ран, оставленных камнями: даже политые водой, паруса сдавали и тлели, еще замедляя ход. Беготня на палубе казалась наполненной суетой отчаяния. Очередной камень ударил по рулю, сбивая тонкий деревянный плавник с креплений.