Корабль, Демон., (с первым апреля)

[Соуль >>>]

Приключение по триединому миру. Мы ни в коем случае не претендовали на серьезность, играя это: только хотели отдохнуть.

Китти: Сали (Ихэ, Волчок), Лют, Шенара, Хетта, Хаэрту, Ситхэ, Шайти, мелкие неписи.
Соуль: Сулла, Таину, Танэ, Нахтиэл, Малита, дхэренцы, неписи Лахта.

Лето 138 года, седьмого цикла, 18 июля.

Запах в порту стоял невыносимый. Обычно на побережье запах разлагающихся морских организмов лишь слегка оттенял ароматы соли и свежести, здесь же гниль перекрывала все остальное. Ветер швырял под ноги какие-то тряпки, обрывки соломенного плетения. Взгляд черных глаз скользнул по крутым бокам кораблей. "Мельхиор", "Сергама", "Угорь"... "Кайра". Улыбка едва отметилась на бледном лице - на борт вела только узкая доска, качающаяся при каждом движении деревянного корпуса. На несколько секунд ресницы скрыли глаза - потом тонкая рыжеволосая тень скользнула наверх.
-Мне капитана, - заявила какому-то испитого вида типу.
Смуглокожий и худой, как угорь, моряк, смерил ее недоуменным взглядом:
-Кто тебя вообще на корабль пропустил, волчок?
-Я в юнги, - объяснил "волчок". - Вам же надо?
-Сдует, - припечатал мужчина и вытянул шею, разглядывая спуск. – Ката, раззява, сколько раз говорил не отлучаться и не пропускать, всякую…
Еще один недоуменный взгляд, словно моряк не верил, что видит рядом с собой этого маленького заморыша в рубахе с чужого плеча.
-Я высоты не боюсь, - так же невозмутимо. - Проведи к капитану.
-Хэ, да он тебе то же самое скажет… - засмеялся «угорь».
-Что я скажу? – голос принадлежал высокому человеку в черной рубахе из тонкого льна. Он остановился в нескольких шагах, внимательно разглядывая мальчишку, которого настойчиво старался выдворить с палубы «Кайры» Таин.
Слишком большая, явно с чужого плеча, одежда, едва оформившийся золотистый загар на щеках, тонкие руки почти без мозолей... Но рыжий двигался с почти акробатической грацией, а в черных глазах не было ни следа неуверенности, даже когда взгляд скользил по высоким мачтам.
-Волчок в юнги наниматься пришел, - неохотно пояснил смуглокожий.
-Неужели? И откуда он узнал? – второй вопрос явно адресовался не моряку.
-Моряки сказали. Вон там, в таверне, - тонкий длинный палец указал на поднимающийся где-то за крышами складов дым.
-Неужели? – повторил капитан «Кайры», на этот раз задумчиво, и посмотрел на мальчишку из-под прикрытых век. – А что моряки еще сказали, вон там, в таверне?
Покрытая едва заметным золотистым загаром рука повторился жест волчка.
-Сулла…, - заворчал «угорь», явно недовольный тем, как развивается ситуация.
-Что вы скоро отплываете и нет времени искать, - улыбка спряталась где-то в уголках губ.
-Не встревай, Таин. Моряки, вон там, в таверне, сказали, что я плачу одну серебряную ариссу за неделю плавания и предупредили, почему пропал предыдущий юнга?
-Устраивает, - кивок. - Почему пропал?
-Значит, не предупредили…
-Сулла…, - начал помрачневший смуглокожий моряк.
-Не встревай, - жестко оборвал его капитан и вновь вцепился взглядом в мальчишку. – Там, на марсе, фляга. Достанешь – приходи.

[Кысь >>>]

Рыжеволосый кивнул. Скользнул взглядом по мачте, примериваясь, запоминая взаиморасположение веревок. Потом скинул обувь. Босая пятка легко оперлась на мачту, рука нашарила канат - и через секунду мальчишка уже был на первой перекладине. Карабкался легко - иногда ошибался из-за непривычной качки, но и неуверенности не выказывал. Только на верхних ярусах движения стали медленными, сторожкими.
Там ждал новый сюрприз - кто-то "забыл" протянуть сверху веревку. Снова несколько секунд колебания. Вниз рыжий не смотрел вообще - даже голое, не подкрепленное памятью воображение рисовало страшные картины. Верхушка мачты здорово шаталась. Неравномерно, резко... Резкий, судорожный вздох, видимый даже снизу, и до смешного тонкие руки обвились вокруг высушенного ветрами дерева. Пальцы здорово скользили по гладкому дереву, но все-таки сомкнулись на плетении корзины. Обнял мачту и переложил деревянную флягу в зубы. Выбросил веревку, но спустился по мачте, медленно, осторожно, съезжая между рывками. Когда спустился, лицо было иссиня-бледным даже сквозь загар, но фляжку протянул ровно.
-А ты говорил: упадет, - капитан принял мех и передал его Таину. – Замени пока Ката. Больше юнги нам не нужны. Пока. Передай Шеннаре, чтобы занялась ребенком и нашла ему место, и рассчитали на него воду.
Он отвернулся и принялся спускаться по покачивающейся доске, нимало не беспокоясь – двигаясь легко и непринужденно.
На лице «угря» появилось страдальческое выражение, когда он услышал ненавистное имя. Такой же взгляд достался новому члену команды:
-Хэ, - прозвучало растерянно. – Как тебя зовут хоть, оборвыш?
-Сали, - ответил тот, задумчиво моргнув.
-Хорошо, незатейливо и коротко – память засорять не придется, - кивнул своим мыслям моряк и, поймав мальчишку за плечо, потащил на нижнюю палубу. – Найдешь женщину – она здесь одна на всю «Кайру», передашь ей слова капитана. Меня ты не видел.
- Хорошо, - кивнул. - Никого не видел, охраны тоже не было...
Быстро, чтобы не получить по уху, юркнул в ту сторону, откуда доносились голоса. Низкий женский и довольно высокий мужской:
-Нет, я не стану этого делать, прекрасная, - последнее слово прозвучало с откровенной издевкой.
-Я уже… много лет прекрасная. Ты разве сам не видишь, что такой цвет просто не годится. Тут все зеленое, а эта чертова жестянка красного цвета. Или вас в вашем (нецензурный эпитет) Нарне даже таким простым вещам не учат?
Темноволосый маг с раскосыми ярко-голубыми глазами прижал ладони к лицу, старательно себя сдерживая. Отнял, смерил женщину убийственным взглядом, и отвернулся, собираясь уходить.
-Не учат, - констатировала высокая пышнотелая женщина с громовым голосом. - А ты чего пялишься?
Последний вопрос адресовался уже худенькой рыжей тени в дверях.
-Мне капитан сказал найти женщину, - улыбка едва обозначилась на худеньком остроугольном лице. - Чтобы она меня устроила и посчитала воду.
Проходивший мимо чародей подмигнул ребенку и приложил палец к губам:
-Она очень эксцентрична и ей немного не хватает ума, не обижайся, - выскользнул темно-синей тенью прочь.
Тот с понимающим видом кивнул, потом натянул платок пониже на уши и скромно остановился перед огромной женщиной.

[Соуль >>>]

Лето 138 года, седьмого цикла, 18 июля.

Склянки отбили рынду. Отпустив только часто парусов, клипер осторожно выходил из имперской бухты-порта. Медленно покачивалось на волнах узкое деревянное тело, и слабый ветер едва-едва шевелил мелкие волны прядок Суллы. Он остановился у борота, назначив Таина следить за отплытием, и рассеянно постучал серым кожаным тубусом по деревянным перилам. Остановка оказалась крайне удачной: официальный груз чая сбыли по двойной цене, специи сумели ввернуть скупщику за 3\4 стоимости, учитывая отсутствие накладных и далеко не законное их приобретение – весьма неплохо. Жаль, мальчишка погиб во время сражения…
Теперь следовало возвращаться на Пайратос. Главный остров Сообщества Морской Торговли (СМТ) носил это забавное название еще с тех пор, когда у его берегов находили приют корсары всех мастей. Со временем земли заняли торговые организации, и пиратство приобрело законный вид, но смысл не изменился сильно.
Сулла поднял голову, разглядывая трепещущий флаг Сообщества – синяя лилия на белоснежном фоне. Кажется, эта ветка принадлежала Морской Федерации полностью и безгранично: следовало уточнить у Нахтиэла, чтобы знать под чьим именно знаком ходят на случай щекотливых вопросов.
Сулла заметил мелькающий рыжий огонек среди канатов и озадаченно прижал пальцы к виску, вспоминая, как зовут новенького. Кажется, забыл спросить – нужно будет уточнить у Таина.
Похоже, работа казалась ей забавной, хотя худенькая тень все еще не привыкла к качке на верхних уровнях. Но с каждым удачным спуском страх уменьшался еще на чуть-чуть, сменяясь пьянящей уверенностью в собственных силах. Нравилось проверять паруса, обезьянкой взбираться на реи, вдыхать вкусный соленый воздух, не обезображенный запахами побережья.
Сали потер ушибленный поворотной планкой подбородок и снова улыбнулся беззаботной полудетской улыбкой. Поручения закончились и мальчишку отпустили отдыхать, напоследок припугнув морской болезнью. Рыжеволосый серьезно кивнул и подцепил сетку канатов тонкой рукой. Две минуты - и уже тяжело перевалился через борт корзины.
Было страшно. Было очень страшно. Здесь, наверху, мачта качалась так, что даже шанс выпасть на палубу был минимальным - разве что если подгадать самый центр дуги. Даже высокие борта корзины не спасали. Худенькая тень съежилась на плетеном дне и клятвенно пообещала себе взбираться каждый день, но высунуть нос решилась только через четверть часа. И снова спрятала обратно.
По левому борту проходили ярко залитые солнцем равнины империи. Сулла обернулся, наблюдая как ползут мимо изящные дома. Заметил тонкий силуэт. В замершей у борта фигуре легко можно было узнать мага - хотя бы по длинному имперскому халату. Зеленоглазый мужчина лет тридцати задумчиво пялился на волны - его помощь при отплытии не требовалась, но на всякий случай все равно полагалось находиться под рукой. Суета матросов его мало интересовала.
-Хаэрту, вы не видели Нахтиэла? – оторвал его от созерцания аквамариновых переливов капитан.
-Полчаса назад он прятался от нашей салемской богини в трюме, - пожал плечами тот.
-Передайте ему, пожалуйста, как только увидите, что он мне необходим, - Сулла продолжал отстукивать ритм неизвестной песенки серым тубусом. – Возможно, он найдет подходящее течение для скорейшего возвращения на Пайратос.
Маг с достоинством кивнул, возвращаясь к созерцанию волн. Капитан еще несколько раз ударил тубусом по дереву перил и направился в сторону своей каюты. Вскоре туда нагрянул Нихтиэл – черные волосы были растрепанны, голубые глаза пылали возмущенным огнем.
-Эта женщина невыносима, капитан!

[Кысь >>>]

-Я знаю, Нахтиэл, - он поднял голову от карты и отложил кисть. – Я хотел бы попросить Вас проверить течения в это время и найти что-нибудь подходящее для быстрого и неутомительного путешествия до Пайратоса. Возможно, вам удастся обнаружить и попутный ветер.
Чародей поклонился, скрестив руки перед грудью, и подошел внимательно рассматривая разноцветные пометки на морских путях. Осторожно провел ладонью над пожелтевшей бумагой и взял кисть, проведя едва видимую линию между двух скал.
-Если вы войдете в пролив Дельфина завтра на закате, то успеете поймать не только течение, но и попутный ветер, но в таком случае…
-Я не собираюсь нападать на суда, Нахтиэл, - мягко улыбнулся капитан. – Сообществу срочно понадобились услуги «Кайры» для только им одним известным дел. В моих интересах оказаться там как можно быстрее. К тому же, клиперу требуется ремонт после предыдущего сражения.
Нихтиэл вновь поклонился:
-Я постараюсь призвать попутный ветер, который бы проводил паруса до пролива.
-Благодарю, Нахтиэл, - капитан вновь склонился над картой и махнул рукой. – Вы свободны. Мы пойдем на всех парусах как только вывернем из этого проклятого залива. Здесь даже ветра-то нет…
Маг направился к двери, но Сулла неожиданно остановил его:
-Погодите. Скажите пожалуйста, флаг… Синяя Лилия полностью принадлежит Морской Федерации?
Нахтиэл обернулся на выходе:
-Принадлежала десять лет назад, капитан. Потом часть бумаг перекупили люди, к сожалению, не могу точно сказать кто.
-Спасибо, Нахтиэл. Всего хорошего.
-Всего хорошего, капитан, - дверь скрипнула за спиной чародея.

Сообщение отредактировал Китти - 1-04-2007, 21:48

[Соуль >>>]

Лето 138 года, седьмого цикла, 1 августа.

«Кайра» тяжеловесно застыла в ремонтных доках. Сулла печально смотрел, как гордая белокрылая красавица превратилась в неуклюжую раненную птицу. Он отложил в сторону скребок и нежно провел пальцами по сырому дереву, освобожденному от раковин моллюсков и водорослей.
-Сулла, ты идешь?! – Таин легко оседлал деревянный брусок и протянул капитану лоскут влажной ткани. – Сообщество шеи нам скрутит, да ты и сам торопился добраться на Пайратос побыстрее, а теперь возишься с ребенком, как…
-С раненной птицей, - подсказал капитан и легко выбрался из сизой тени, которую бросало на мокрый песок судно. – За неделю ее приведут в порядок – не останется и следа прежних побед. Только память.
Он отер руки и сочувственно посмотрел на накренившийся набок корабль.
-Кто еще идет?
Мягкой кошкой скользнул с мостков черноволосый мужчина.
-Здесь с меня все равно никакого проку, - улыбнулся широкой, открытой улыбкой.
-Лют, рад тебя видеть, - Сулла повесил влажную ткань на деревянную балку и отряхнул опилки с темного, до колен халата, перетянутого синим поясом. – Ты уже знаешь эту историю с Сообществом?
Капитан принялся подниматься по деревянным ступеням, мягко лавируя между людьми. Матросы, пахнущие солью, торговцы, от которых несло специями, посыльные, распространяющие тонкий аромат духов своих аристократов. Запахи свивались в тугой жгут и душили, душили, душили своей навязчивой необычностью.
-Слышал, - улыбка. - Судя по срочности, дело как минимум на двенадцать тюков.
-В ином случае, я не летел бы сюда на всех ветрах, заставляя Нахтиэла отрабатывать то, что ему плачу, - усмехнулся Сулла.
-Хэ, надо же им доказывать, что они получают деньги не зря… - пробурчал Таин, отскакивая от назойливого попрошайки, который вполне мог оказаться вором-карманником.
-Они получают деньги за дело, - отрезал капитан. – Без Нахтиэла наши путешествия были бы куда сложнее, а Хаэрту – наш живой огонь и защита.
Под ногами шуршала рыбья чешуя, изредка ветер поднимал засохшие водоросли и швырял на пороги невысоких рыбацких домишек. Пытался подкидывать в воздух сети – не получалось.
Лют скользил рядом с капитаном так, словно находился здесь на экскурсии - взглядом туриста рассматривал содержимое времянок-сараев, лица матросов. Только в глубине темно-карих глаз мелькал иногда огонек живого смеха. Перебранку слушал вполуха, не спуская взгляда с двух угрюмого вида матросов, волокущих плотно замотанные в какие-то тряпки кули. Сулла проследил за движением штурмана и мягко опустил руку на плечо:
-Потом, - в черных глазах мелькнул веселый огонек, тут же сменившийся знакомым матовым блеском. – Сначала нас изнасилуют имперские и неарнийские аристократы. По очереди. Приготовься.
-Они будут впихивать нам очередной невыгодный договор… - поморщился смуглокожий.
Портовый город остался позади, сменившись серокаменными добротно посмотренными домами, льнувшими к скалам Пайратоса. Над темными крышами кружили белоснежные чайки – ленты белого пуха стелились по мощенным булыжником дорожкам.

[Кысь >>>]

Остров преобразился за последние пятнадцать лет, с тех пор, как его прибрали к рукам Торговые Гильдии и сделали одним из официальных центров. Морская Федерация и людские государства дрались за каждый клочок моря, как дети за лишнее место в песочнице. Хорошо, что в этот спор не вмешивались Оэри…
-Куда именно? - с невинным видом уточнил штурман у рулевого, потом оторвал взгляд от тюков, пробормотав едва слышно "И все-таки там гашиш".
-Я бы показал, куда, - ухмыльнулся Таину, – но капитан не позволит.
Сулла подавил смешок и остановился перед двухэтажным домом из белого камня. Высокие, прямоугольные окна, резные фигурки морских животных перемежаются с людскими. Струится под ветром белый флаг с синей лилией. Нахтиэл сказал, что люди выкупили часть Сообщества у Морской Федерации около десяти лет назад… что же, значит, всегда работал с имперцами и неарнийцами. Впрочем, встречавшиеся амфибии мало отличались от людских торговых представителей.
Штурман привычно выступил вперед - на "Кайре" он быстро приобретал дополнительные обязанности, но должность специалиста по языкам даже любил. Несколько слов на певучем имперском - и ворота открылись. Сулла повернул золотой перстень на пальце – сверкнул небольшой миндалевидным алмаз. Осторожно провел по лицу ладонями, убирая упавшие на лицо пряди, и выпрямился, благожелательно смотря на скользивших мимо имперцев.
Светловолосый слуга-мальчик провел их по укрытой приятной тенью галерее в светлую приемную с лавочками красного дерева у стен. Сулла кивнул своим помощникам и остановился у витой светлой колоны, смотря на серое, неспокойное море. Издалека надвигалась гроза, переливающая темно-фиолетовыми и лиловыми красками. Было жарко… провел рукавом по бледной шее, стирая капельки пота.
Появились двое. Стройный рыжеволосый имперец - высокие скулы и тонкий прямой нос выдавали аристократа - и чуть полноватый нарниец с глазами цвета морской воды. Бледно-золотые волосы спускались ниже пояса, но кожа была смуглой. Оба кивнули Сулле как старому знакомому - да впрочем такими и были - Сарьене был одним из руководителей Сообщества, а деньги имперского аристократа Элариина составляли солидную часть всего оборота.
-Благодарю за скорое прибытие, - у нарнийца был глубокий, блестяще поставленный голос. Лют только завистливо моргнул.
-Приятно слышать, - обернулся Сулла и поклонился, прижав руки к бокам, черные прядки мазнули по бледному лицу. – Чем могу быть вам полезен?
Таин прищурился, смотря на капитана.
-Боюсь, трения с устским союзом перешли границу терпимого, - аристократ говорил с мелодичным акцентом Империи. Остановился, словно ожидая от капитана какой-то реакции.
Лицо моряка не покидала благожелательная улыбка, во взгляде читалось внимание:
-Устский союз заключил новые каперские договоры?
-Они пасут стада парусников в проливах и парализуют честную торговлю, - мягко вздохнул нарниец. Рыжеволосый продолжил:
-У нас есть шанс здорово подбить республиканцам крылья, но только один. Поэтому собираем лучшие корабли.

[Соуль >>>]

-Вы не могли бы назвать участвующих в рейде капитанов и что вы желаете увидеть в результате?
Золотоволосый расстелил карту Ахешского залива и поманил капитана к себе.
-Республика будет заключать постоянный договор с каперами Звезды. С самим Хияром. Корабль с пятью членами совета из восьми пойдет вот так - красиво остриженный ноготь прочертил линию. Эскорт из пяти кораблей включая головной. Два достаточно быстроходных судна пойдут вот так - еще две линии - и пройдут между кораблями, отвлекая на себя внимание. А потом две морских стаи выйдут отсюда и отсюда. Первые два корабля несколько рискуют, поэтому нужны лучшие, - улыбка. В крайнем случае их отобьют уже стаи. Предприятие не самое безопасное, но и оплата тоже...
Капитан склонился над картой, водя мизинцем по едва заметным углублениям – штрихам, оставленным ногтем. На губах блуждала все та же полуулыбка. Он подозвал к себе Таина и Люта и кивнул, предлагая оценить возможные варианты.
-С кем вы предлагаете мне работать? – вопрос прозвучал вежливо и ненавязчиво, но в голосе сталью ударила твердая нота.
Лют внимательным, цепким взглядом скользнул по карте, задумчиво склонил голову, но высказываться не спешил - слушал.
-Еще не со всеми говорили, - опять светловолосый. - Одна из стай - Хакен, вторая предположительно - Чайки. Из пары - говорим с тобой, ждем Золотого Хека и Салемца.
Сулла поймал взгляд Таина – моряк выразительно поднял ладони и закатил глаза, всем своим видом показывая, что не видит ничего предрассудительного в подобной компании: наемный флот, сорвиголовы и авантюристы. Хек – садист, но одного идиота среди группы бравых капитанов можно вытерпеть. Светлокожий кивнул и посмотрел на Люта.
-Запасные варианты с флотилиями? - тот не поднял взгляда, но в тоне читалась сосредоточенность.
-Команда Пираньи, Серые, если не выйдет - сборный флот, - пожал плечами нарниец.
Сулла снова опустил взгляд на карту и задумчиво коснулся пальцами подбородка.
-Вы не беседовали с капитаном «Призрака»? – таинственная ниолка вызывала у большинства сообществ тихую неприязнь, но часто в партии оказывалась самым необходимым и быстрым ферзем.
-Нам нужны благонадежные команды, - резко произнес рыжеволосый, но во взгляде нарнийца блеснула заинтересованность.
-А это неплохая идея, - задумчиво протянул он. - Только я боюсь, Хакена мы тогда теряем.
-И Пираний тоже, - тихо добавил штурман "Кайры".
Сулла задумчиво кивнул, словно считая что-то про себя:
-Сколько вы заплатите по договору?
-Двадцать четыре тюка, - улыбнулся светловолосый. - Плюс ремонт повреждений.
-«Кайра» еще неделю простоит в доках…

[Кысь >>>]

-Шесть дней, - жестко отрезал рыжеволосый. - Если будут нужны дополнительные работники, обратись к Виару, скажи что от рыжего Асаини.
Капитан снова поймал взгляд Таину – смуглый едва заметно кивнул, но во взгляде черных глаз появилось сомнение.
-Оформите все бумаги с Лютом, пожалуйста. Я хочу увидеть договор.
Черноволосый штурман тоже кивнул, но с золотистого лица не сходила смутная озабоченность. Сулла отошел к светлой колоне. Гроза наступала все ближе, становилось душно. Капер задумчиво смотрел на медленно переваливающиеся по светлому небу облака, краем уха слушая, как Таину и Лют обсуждают соглашение: обоим привык доверять безоговорочно.
Рыжеволосый выключился из разговора - цепкие вопросы пытающегося найти подвох штурмана и откровенная недоверчивость рулевого его раздражали. Асаини не слишком любил вести дела за пределами Империи, где всякий сын овцы то и дело забывал о почтении. Но нарниец, казалось, не испытывал ни малейших неудобств, на вопросы отвечал легко и емко, а на моряков смотрел с привычной доброжелательностью торговца. Между бровями штурмана залегла глубокая складка - пункт договора, предусматривающий неожиданную замену команд другими, ему не нравился, но и торговцев понимал - если каждая команда будет пытаться заключить договор последней, список так и останется зыбким. Только договорились, что о любой замене их уведомят и "Кайра" вплоть до предпоследнего дня сможет выйти из договора, отделавшись тюком пени.
Сулла несколько раз пробежал глазами по строчкам договора, внимательно и цепко отмечая каждую деталь. Взял кисть и поставил быструю роспись – забрал копию бумаг и спрятал за воротом халата, вежливо поклонившись.
-Благодарю вас за предоставленное дело.
-Благодарим вас за согласие, - за двоих ответил нарниец.
Капитан кивнул и быстрым шагом направился к лестнице, жестом предложив морякам следовать за ним. На улице наметился четвертый час – сквозь глухую жару сквозила скорая прохлада.
-Штормит…, - прищурился Сулла. – Что скажите?
Он быстро пересекал светлые узкие улочки, спускаясь к порту. Люди в ожидании грозы разбредались по домам, снимали сохнувшие вещи и убирали сети, чтобы не разорвало бурей починенные нити.
- Не нравится мне эта чехарда с командами, - вздохнул Лют, оторвав взгляд от мальчишек, сворачивающих огромный кусок парусины. - Совсем.
-Хэ-э, - протянул Таину, - дело сложное и дело денежное. Как и любое сложное имеет свои подводные камни. Как бы не вышли рифами и не пробили дно.
-Я понял, - Сулла остановился на пороге кабака – ветер раскачивал вывеску с изображением пивной кружки. – Мне тоже не нравится, Лют, и тоже не отпускает ощущение подводного камня, Таину.
Он перевернул перстень бриллиантом вниз и положил ладонь на позеленевшее бронзовое кольцо входа.
-Вот что. Таину, найди Фиолетовую Бабочку, попроси ее обязательно быть в среду на летнем празднике. Лют, подбери нашему юнге временную замену и выдай денег, чтобы мог здесь продержаться… Скажи, если найдет другой корабль, я буду не в обиде.
Штурман рассеянно кивнул, погруженный в свои мысли. Потом поднял голову.
-А если не пойдет?
-Если не пойдет, я обязательно возьму его обратно, - хмуро усмехнулся Сулла. – Мальчик, похоже, не понимает до конца, куда попал.
Кивок.
-Просветить или пока не стоит?
-Займитесь воспитательной работой сегодня вечером, - капитан открыл дверь и скользнул в темное помещение, добавив. – Оба…

[Соуль >>>]

Медленно, тяжело дышало море после грозы, тяжелые темные волны выбрасывали на берег мусор. Тягучая, имперская мелодия вплеталась в эти низкие вздохи, словно один музыкант подпевал другому - легко, органично. Мало кто любил музыку Арисаин за нее пределами - слишком сдержанная, слишком замороченная, но флейта выводила ее легко, словно давно знакомую. А море задавало неровный, низкий ритм.
Рыжеволосый юнга опустил тонкую деревянную палочку и, подняв брови, посмотрел на подошедших мужчин. Таину подтолкнул локтем в бок штурмана и опустился на сырой камень, закину ногу за ногу. Взгляд говорил: ты первый предложил.
Черноволосый пожал плечами и сел рядом с мальчишкой, скрестив ноги и словно копируя его позу. Потом посмотрел на инструмент.
- Давно играешь?
- Учили когда-то давно. Потом надоело. Потом вот... опять, - улыбка.
- Знаешь, чем занимается "Кайра"?
- Перевозит чай... и еще кое-что, - рыжие брови в притворно-неопределенном жесте сошлись у переносицы. Штурман рассмеялся.
- И все?
- И все, - теперь замешательство было вполне настоящим.
- Знаешь кто такие каперы?
- Это пираты, которые обчищают трюмы одних толстосумов в пользу других, - бровь неопределенно дернулась.
Тиану тихо засмеялся и поаплодировал мальчишке.
- А знаешь, под каким видом каперские суда гостят в Империи? - невозмутимо продолжил штурман.
-Под видом дипломатических миссий из очень далеких государств, - улыбка. И тут же серьезный ответ. - Наверное, маскируются под что-нибу... Ээ!...
-Добро пожаловать, - Тиану скрестил руки на груди смотря на недоуменную мордашку юнги, - волчок.
Мальчишка покраснел до кончиков ушей и опустил голову, словно стараясь скрыться за волосами - но те были надежно убраны под платок.
-Можно было прямо сказать, - смущенно и чуть обиженно.
-Капитан велел найти тебе замену и выдать денег, чтобы ты зацепился на острове, пока мы уйдем в рейд. Сказал, что не обидится, если подберешь себе иное судно, - моряк откинулся на камень и теперь сверлил задумчивым взглядом юнгу.
- А обязательно зацепляться? - в голосе мальчишки все еще было заметно замешательство.
- Это приказ капитана, - подмигнул ему штурман. - Дисциплина и все такое.
Смуглый поморщился:
-Не путай мальчишку. Просто компенсация с правом выбора и возможностью убраться на другое судно. Мирное. Хотя где сейчас спокойно…

Сообщение отредактировал Соуль - 1-04-2007, 21:53

[Кысь >>>]

-А в рейд нельзя? - еще неувереннее.
-Хэ, видимо, капитан не в восторге от этой идеи, если судить по тому, что велел передать.
- Плохо работаю? - огорченно.
Тиану выразительно покосился на Люта. Штурман посмотрел на рулевого - сам редко наблюдал за работой матросов, так что отвечать было нечего.
-Кто его разберет, нашего капитана, - недовольно проворчал моряк.
Рыжеволосый смиренно кивнул.
- А когда рейд?
-Через шесть дней.
Еще кивок, едва обозначенная уголками губ улыбка.
-Хорошо. Спасибо, - пальцы снова легли на отверстия флейты.
Тиану поднялся, собираясь уходить. Подбросил на ладони камешек и запустил хмурые, темно-серые волны, недовольно пробурчав несколько слов. Посмотрел через плечо на Люта и кивнул:
-В город пойдешь?
Штурман внимательно посмотрел на мальчишку, потом поднялся. Обернулся на голос рулевого.
-Пойду, - отсутствующим жестом коснулся плеча Тиану, обгоняя его.
Моряк тряхнул просоленной черной гривой и, загребая босыми ногами песок, побрел следом, тихо что-то напевая. Незатейливый и навязчивый южный мотивчик узнавался в тихом свисте:
-У тебя есть кто-нибудь в городе, Люд? – песенка оборвалась с резким ударом волны и оберег.
-У меня есть целый город, - усмешка. - И еще много.
Тиану растеряно кивнул и вновь напел один из куплетов. Оперся о деревянные сваи, шнуруя мягкие кожаные сандалии и посмотрел на товарища из-под спутанной темной гривы:
-Что хотел сказать то?
-Готов держать пари, что этот рыжий скелет явится прямо к Сулле, узнать, почему его выперли, - рассмеялся тот.
Темные губы растянулись в улыбке:
-Он будет счастлив.
Штурман кивнул, открыто и весело улыбнувшись. Остаток дороги прошел под живо рассказанные байки о перевозке гашиша одной ушлой шхуной. Торговля подобными вещами была запрещена не только всеми известными торговыми компаниями но и Островным кодексом, но народ все равно умудрился провозить крупные партии под носом у всего и вся. Таину в ответ поведал «сказку-притчу» о том, как один ушлый капитан петлял от трех вооруженных до гнезд судов между скалами. История прерывалась всплесками смеха смуглокожего, словно он действительно находил гонки с опасностью веселым занятием.
На город опустились прохладные и свежие, молочно-сиреневые сумерки, и у рыбацких домишек зажглись первые фонари. Светлые стены расчертили разноцветные полосы, стихли крики чаек, но вместо – город наполнился голосами и музыкой.
-Готовятся к летнему празднику, - невпопад завершил историю моряк.
Штурман кивнул, тоже отложив на неопределенный срок все ехидные комментарии. На палубе корабля, в чаду таверны или у общего костра Лют чувствовал себя лучше чем рыба в воде, но таинство праздников и простой человеческой жизни давалось ему из рук вон плохо. Южанина любили за редкую для пирата гладкость и интеллигентность, не любили - за независимость и отсутствие интереса к любым проявлениям оседлости. В результате зацепок за твердую землю становилось все меньше. Золотокожий моряк всегда гордился тем, что родился на палубе корабля... И втайне мечтал умереть там же.
Таину смерил его взглядом темных, прищуренных, глаз и кивнул на покачивающуюся под ветром пивную кружку:
-Смотри-ка, не снесло. Сколько лет здесь бываю – до сих пор висит. Не срывало ни разу, - темные губы исказила странная ухмылка. – Зайдем?
Предложение было принято с энтузиазмом.

[Соуль >>>]

Лето 138 года, седьмого цикла, 3 августа.

Чем ближе к закату - тем оживленнее становилось на улицах Пайратоса. Люди стекались к небольшой площади в верхнем городе, привлеченные запахом свежеиспеченного хлеба и копченой рыбы. Настраивали инструменты у фонтана музыканты – носились жонглеры. Метались дети с разноцветными фонариками в руках.
Таину поймал одного мальчишку и подбросил в воздух – ребенок испуганно вскрикнул, но, как только коснулся пятками земли – рассмеялся, косясь на хмурого корсара. Сулла присел на лавочку, увитую привезенным издалека плющом – на острове таких растений до торгового времени не было.
-Ты нашел Фиолетовую Бабочку? – поинтересовался, безразличным взглядом наблюдая танцующие на глади фонтана огоньки.
-Сказала – будет, - моряк присел рядом и убрал жесткие пряди под грязно-бежевую бандану. – Не люблю я эту ведьму, но хороша… хороша…
Капитан кивнул, улыбнувшись своим мыслям и пригладил кончиками пальцев темно-зеленый лист растения:
-Многие пришли?
-Многие. У многих тут семьи. Маги как обычно особняком и юноша, этот, - темная щека дернулась. – Люд.
-Он вызывает симпатию.
-Это не повод, чтобы доверять безоговорочно.
-Ревнуешь? – черные брови приподнялись.
Музыканты заиграли что-то веселое, и разбившиеся и беседовавшие по углам парочки постепенно стали выбираться в освещенный круг. Зашуршали светлые рубашки и замелькали разноцветные юбки горожанок. Заструились разноцветными лентами пояса халатов.
-С чего бы? – моряк отогнал ладонью стайку мелких мошек и поморщился. – Просто не нравится все происходящее.
-Я уже говорил, что согласен с тобой. Третий раз повторяться не буду, - Сулла подкинул носком сапога мелкий камушек и отправил его в сторону разноцветной толпы.
Ночь наполнил высокий и чистый женский голос. Вторя, запела свирель, и мелькание одежд стало не таким раздражающим.
-Ну, как хочешь… - Мимо пронеслась стайка из трех девушек. Одна из них фривольно глянула через плечо на моряков и призывно мотнула фонариком. – Не возражаешь?
-С чего бы?
Таину поднялся, ловя девчонку за светлый рукав одной рукой и приобнимая другой за талию. Увел к танцующим парам. Сулла тихо засмеялся, смотря, как искренне веселится старый моряк, ни мало не заботясь, что о нем подумают остальные. Взмахнул рукой, сбивая с полета ночную бабочку, и откинулся на скамейке, наблюдая из-под прикрытых век за веселящимися людьми.
Худенький силуэт в ореоле длинных рыжих волос появился из ниоткуда - сейчас пряди были скреплены платком так, что здорово подравнивали лицо с боков, делая его похожим на деревянные маски южных богов. Почтительно поклонился и опустился на землю рядом, скрестив ноги.
-Обязательно оставаться? - тонкие пальцы протарабанили на грязной щеке задумчивую дробь.
Капитан вздрогнул и прекратил отбивать носком сапога такты незатейливой танцевальной мелодии. Темные брови приподнялись на долю секунды – и тут же на лицо вернулось прежнее невозмутимое выражение.
-А, юнга… - тот невозмутимо рассматривал сапог капитана, словно диковинного жука. – Я, кажется, передал, все, что хотел.
-Я могу за неделю научиться всему, что нужно, - не отрывая взгляда.
Капитан посмотрел тяжелым, неприятным взглядом на мальчишку.

[Кысь >>>]

- Неужели?
Секунда задумчивости, потом кивок.
-Послушай, - серьезно начал темноволосый человек. – Я совершенно не против того, что юное дитя хочет убиться раньше времени, но категорически против того, чтобы это было второе дитя на моем судне за истекший сезон.
Мальчишка протестующее вскинул голову, но тут же снова опустил глаза.
-Я не убьюсь.
-Юнга, - мужчина никак не мог вспомнить имени мальчишки, - я…
Из темноты выскользнула хрупкая тень в фиолетовом платье, босая и растрепанная. Смешная темноволосая девчонка с раскосыми глазами закружилась перед скамейкой, словно красуясь, потом наклонилась, пытливо смотря на капитана. Он оторвал взгляд от мальчишки и восхищенно воскликнул:
-Кэно!
Девчонка кивнула и вцепилась полупрозрачными пальчиками в рукав его халата, увлекая в сторону кружащихся пар.
-Подожди немного, я сейчас вернусь, и мы договорим, - кивнул юнге и, подхватив фиолетовое чудо на руки, закружил, после чего только осторожно опустил на землю и поцеловал бледную скулу. – Урса?
-Ага, - кивнула девчонка, перехватывая мужскую ладонь.
Музыканты грянули веселую джигу, и пара влилась в хоровод. Кэно весело смотрела на своего партнера. Сейчас она совсем не напоминала ту испуганную девчонку, которая выскочила из каюты Серого в разорванной рубахе. Темные волосы были мягкими, смотрела из-под пушистой челки дерзко и с вызовом, на губах мерцала загадочная улыбка, достойная Фиолетовой Бабочки.
-Она сказала, что будет ждать вас на палубе «Призрака», - ритм джиги неуловимо изменился, и капитан обхватил тонкую талию, завертевшись в бабочкой в полечном кружении.
-Спасибо, - пары сошлись в центр круга и разбежались, потом еще раз и еще раз – джига вернулась и Сулла легко поменялся местами с партнершей. Приподнял и закружил. – Ты сильно изменилась, Кэно.
Она закатила черные глаза и согласно покачала головой. Осторожно опустил на землю невесомую фигурку и еще раз поцеловал висок, потом взлохматил челку и кивнул в сторону скамейки:
-Меня ждут, хорошо, Кэно?
-Я тебя еще сегодня на призраке увижу, - смеясь, отступила на несколько шагов и тут же была подхвачена на руки Тиану. Моряк защекотал ребенка и вновь повлек танцевать, подмигнув Сулле, как младшему брату. Он, смеясь, вернулся к увитой темным плющом лавочке и неожиданно произнес:
-Я закину тебя в каюту и не выпущу во время боя. Договорились?
Повязанная платком голова склонилась еще ниже.
-Договорились.
-Отлично, - Сулла присел и дружески ударил мальчишку по плечу. – Иди, праздник летний на улицах.
Тот кивнул и умчался прочь, не поднимая взгляда. Сулла подавил смешок и поднялся: за последние годы он привык к тому, что производил на матросов пугающее впечатление, несмотря на мягкость голоса и вежливость, но чтобы так бегали… Снова усмехнулся и сорвал темно-зеленый листок. Зажал веточку в уголке губ и принялся спускаться к порту.
Летний праздник за спиной не желал затихать. Взамен померкших фонарей вспыхивали новые – на лицах танцевали бабочки с прозрачными разноцветными крыльями – блики. Скрывались в переулках воркующие парочки, гремела музыка в кабаке да так, что деревянная вывеска готова была сорваться с привычного места.

[Соуль >>>]

Простые горожане привыкли к неулыбчивым корсарам: в лице морских головорезов жители Пайратоса находили защиту – пока рядом были белокрылые шхуны, ни один разбойник с чужого берега не решался подойти к острову.
Ближе к берегу – тише. Стихала музыка, впитываясь в ласково лижущие песок волны. Месяц бросал на воду серебряный свет, и корабли на полуночно-хрустальном фоне казались прозрачными. Маленькая шхуна с сиреневыми парусами приютилась у мыса, расстилая вокруг себя пелену густого тумана.
По темно-синей воде скользнула лодочка к пристани. Безмолвный темнокожий пират налегал на весла, даже не смотря на своего бледного пассажира. Помог подняться на борт. С палубы «Призрака» Пайратос смотря игрушечным и ненастоящим.
-Нравится? – капитан самой юркой шхуны западного моря осторожно обняла своего гостя и прижалась щекой к спине.
-Необычно. Там сейчас летний праздник, Бабочка.
Женщина кивнула и отошла – концы длинного пояса текли вслед за каждым шагом по палубе. Черные прямые волосы едва-едва шевелил ветер, пытаясь слизать сизые паутинки седины. Она отворила дверь в каюту и сделала приглашающий жест рукой:
-Тебе понравилась Кэно?
Мужчина нагнулся, входя, и присел перед невысоким столом, рассматривая морскую карту:
-Она очень изменилась, Бабочка. Вы хорошо ее обучаете.
-Было сложно, - плотный верхний халат плавно стек на пол. Капитан «Призрака» присела рядом, водя сухой кистью по морским путям. – Зачем пришел?
-Странное предложение от Сообщества. Бабочка, хотел бы обратиться к вам за помощью.
Женщина дотронулась до золотого ободка на мужском пальце:
-Хочу.
-Не дам, - озорно улыбнулся капитан – этот диалог повторялся каждую встречу. – Половина той оплаты, что они предлагают, если что-то пойдет не так. Вам просто нужно побыть рядом.
Женщина склонила голову набок, внимательно рассматривая моряка. Потом неожиданно мягко кивнула.
-Расскажи, Сулла.
Мужчина облокотился о стол, смотря через тонкое стекло на призрачный остров неподалеку, и принялся пересказывать беседу с торговыми представителями Неарна и Империи. По требованию начертил на карте предложенный план атаки и отложил кисть, озадаченно смотря на пиктограммы. Бабочка кивала, бережно водя кончиками пальцев по знакам.
-Я подумаю, что можно сделать Сулла. Останешься?
-Для меня это честь, Бабочка, - склонил голову.
Капитан мягко улыбнулась и подобралась ближе, опустив темную голову на светлое плечо. Тихо зашуршал невдалеке прибой и с хлопаньем распустился треугольный парус на одном из кораблей.

[Кысь >>>]

Лето 138 года, седьмого цикла, 6 августа

К отплытию все было уже готово - ждали только команды капитана. Рыжеволосый юнга устроился на корме и теперь с грустью рассматривал разбивающиеся о дерево причала темные волны. Тонкая палочка флейты была бережно спрятана под грубым полотном халата - пальцы мальчишки то и дело касались ее сквозь ткань. Надвинутая на самые уши бандана предохраняла от солнца голову, но нос уже в который раз обгорел и теперь кожа висела лохмотьями. Мимо проплыла большая, удобная шлюпка с четырьмя гребцами, рыжеволосый вельможа со скучающим видом обмахивался бумажным веером. Взгляды двоих рыжеволосых скользнули друг по другу почти одновременно, не задерживаясь. Потом встретились снова - оба потрясенные. Юнга тут же скользнул с борта куда-то за канаты. Вельможа еще некоторое время смотрел на корабль, а потом тряхнул головой и отвернулся.
Упал один прямоугольный парус по крику Таину, за ним другой – клипер покидал безопасный порт. Волны ласково гладили прохладными ладонями деревянное тело. Руки капитана бережно придерживали штурвал, осторожно проводя любимое судно через пролив. За хищными зубцами скал открывалось чистое и бесконечное море. Солнце бросало золотое полотно на темную воду. Сулла поднял взгляд на Нахтиэла, который сел прямо на палубу неподалеку и сложил пальцы перед грудью, призывая попутный ветер. Впрочем, в этом не было необходимости, но, похоже, чародей просто заскучал за неделю вынужденного бездействия.
Часы и даже дни тянулись медленно - не слишком обременительная работа, обязательные прогулки наверх за привычкой к высоте и качке. Только флейта так и покоилась за шиворотом, вместе с кинжалом в узорчатых кожаных ножнах и расческой - нехитрым богатством. Пробовал делиться сухарями с чайками, но те воротили клювы. Часами просиживал на корме - волосы стали грубыми от соли, и ветер уже не вскидывал их каждым порывом. Под тонким зеленым стеклом кружились рыбы, на поверхности - плескалось отражение парусов. Если правильно цепляться, можно было сидеть на бортике и не падать даже в качку.
Капитан наблюдал за мальчишкой с легким недоверием, но отгонял мысли, все чаше работая с картами и пересматривая план, предложенный торговыми представителями.
Завершилась первая неделя плавания, подошла к концу другая. Судно достигло места встречи. Второй корабль оказался шхуной Золотого Хека - над золотистой южной древесиной поднимались белые с зеленоватыми разводами паруса. Нос корабля украшал сложный узор из переплетающихся золотистых змей. Обводы были резче обычного, а на борту с выражением вселенской скуки на лицах паслись целых четыре мага. Сам капитан, высокий грузный южанин, приветственно махнул платком, когда "Кайра" подошла на расстояние жеста. Капитан вскинул руку в ответном приветствии и велел Таину спустить флаг Сообщества. Белое полотно с синим цветком опало печальной волной.
Некоторое время оба судна стояли неподвижно - только смотрящие в корзинах вглядывались в море на северо-востоке. Первым скатился вниз рыжеволосый юнга.
- Корабли.

[Соуль >>>]

-Флаги – паруса? – резко обернулся Сулла и потянул из-за пояса подзорную трубу.
- Ззеленые, - смутился мальчишка. - Они только показались, пока не видно рисунка.
Снова полез наверх. Тяжелая ладонь капитана легла на плечо.
-Возьми, - в худенькие ладони буквально втиснули серебристый прибор. – Быстро.
Тот сунул трубу за пазуху и обезьянкой вскарабкался на одну из верхних рей. Посмотрел оттуда - метнулся вниз.
-Белая птица на зеленом поле. Семь кораблей. Один центральный, с еще одним флагом... Красный, с белыми звездами. Еще один... странный, паруса темно-синие, без флагов.
Тиану быстро оглянулся на командира и вопросительно приподнял брови:
-Магов?
-Сюда. Быстро. Семафорной азбукой передай Хану лечь на правый бок. Не помешает, так или иначе. За кормой чисто… - капитан повысил голос, а шкипер метнулся темной тенью вниз, выкрикивая имена чародеев. – Юнга, позади?!
Корабли неслись на всех парусах - головной уже можно было видеть - неясное белое пятно парусов на горизонте. На шхуне Хека суетились - очевидно, южанин тоже не слишком понимал, что делать с загадочным темно-синим кораблем. Штурман "Кайры" подошел к борту и издал странный, сложный, переливчатый свист. Хек несколько изумленно подошел к борту и ответил похожим.
-Паруса, - крикнул рыжий прямо сверху, не спускаясь. - Серые!
-Люд?
-Хек говорит, знает синих. Очень плохо, - коротко проинформировал тот и снова просвистел что-то. - Линять отсюда быстро... говорит, у Звезды укроют.
-Таину! – Сулла добавил несколько слов на неизвестном языке, и моряк, сверкнув глазами, заметался между матросами. Несколько белых полотен взлетели вверх, косые паруса развернулись, ловя попутный ветер.
«За кормой не чисто», - тоскливо ударила в виски мысль.
- Северо-северо-запад, - Лют поднес ладони к рукам, словно глядя на невидимую карту, - Через три узла, запад-северо-запад. Помощь ската не помешает.
-Еще корабли, - сверху, странным, потерянным голосом. - Империя.
Сулла вскинул подзорную трубу – внутри все оборвалось.
- Нахтиэл, ветер! Таину, запрос семайфорой о намерениях серых и Империи. Быстро! – смуглый опять исчез первому слову капитана. – Хаэрту, сюда!
Второй маг очутился рядом очень быстро - общая атмосфера паники сбила обычную лень даже с него. Штурман, не отрываясь, вычислял что-то по импровизированной карте, вполголоса передавая распоряжения матросу, который уже и выкрикивал их. Серые на семафор не отвечали, но оживленно переговаривались с имперским флотом. Тот просигналил, что желает переговоров.
-Таину, республика. Передай. Придержать паруса, - Сулла на мгновение прикрыл глаза, сосредотачиваясь, потом мягко повернул штурвал, разворачивая быстроходный клипер.
Флагманский корабль Империи оторвался от флотилии и пошел на сближение. Серые оставались на месте. Шхуна Хека уже удирала во все паруса, но ни один из кораблей даже не стал разворачиваться в ее сторону. Наконец, белоснежный с золотистыми узорами корабль мягко подплыл на расстояние абордажа. С той стороны сдержанно попросили разрешения выбросить абордажные веревки. Таину взмахнул флажками, указывая: не более трех человек.
-Что сказала Республика? – тихо спросил Сулла.
-Недоуменно заткнулись, - беззлобно выдохнул моряк – похоже, ожидают, чем закончится этот балаган.
Перекинули веревки - по тонким струнам, казалось, могла бы перебраться с одного корабля на другой только очень ловкая змея. Но беловолосый воин в странном перламутровом доспехе пробежал по ней без труда. За ним - уже знакомый капитану и двоим его помощникам вельможа. Завершил процессию второй телохранитель. Рыжеволосый остановился у борта, пристальным взглядом разглядывая палубу, словно вспоминая.

[Кысь >>>]

Уголки губ Суллы дернулись в напряженной полуулыбке. Взгляд оставался ледяным и тяжелым:
-Чем могу быть полезен? – в словах не было и капли вежливости – ситуация не располагала.
-Я полагаю, имеет место небольшой дипломатическое недоразумение, - вельможа ответил такой же полуулыбкой. - По крайней мере, надеюсь на то. По моим сведениям на борту укрывают... или держат насильно особу императорской крови.
Тиану тихонько присвистнул, скрестив руки на груди, и окинул капитана откровенно восхищенным взглядом. Бледная щека незаметно дернулась:
-Я не менял команду с начала июля.
-Врешь, капитан, - в серых глазах имперца блеснул лед. - Я сам видел девчонку на твоем корабле.
Темные глаза на мгновение удивленно расширились. Сулла подавил тихий смешок:
-На моем корабле только одна особа женского пола, но если вы не доверяете моим словам - осмотрите «Кайру». Я не стану чинить вам препятствий.
- Благодарю, - тот кивнул. Дал знак одному из телохранителей, тот послушно склонился рядом. Потекла мелодичная, почти песенная имперская речь. Потом беловолосый боец поднялся и поднес к губам ладони. Голос, выходивший из сложенных конусом кистей, был неестественно-громким.
- Саи ариеэ Элеани, та ай ииэ сэ ирате. Керета а э сайлиин эт эстера иа сарта. Ше аали таииира аста, сеттера аа. Сеттера аа.
Штурман поморщился, словно сказанное очень ему не нравилось. Лицо капитана не изменилось, только крепче сжал скрещенные на груди руки. Пальцы выбили нервную дробь и Тиану, обернувшись на оклик одного из матросов, отошел.
Тоненькая тень выскользнула из корзины - только блеснули золотом спутанные пряди. Тихо спустилась вниз. Не поднимая ни на кого глаз, прошла прямо вперед, остановилась между двумя беловолосыми воинами. Вельможа - на таком расстоянии сходство бросалось в глаза даже сквозь корку грязи на лице рыжей - взял подбородок девушки, некоторое время всматривался в черты. Звонкая пощечина - рыжеволосый "юнга" судорожно дернулся, но тут же выпрямился струной. Еще несколько слов на имперском - и один из телохранителей взял "особу императорской крови" за плечи, подталкивая к веревкам.
Сулла скосил глаза на фиолетовую бабочку, накрывшую полупрозрачными крыльями ворот халата и, мягко сдавив бархатистый лепесток, заступил дорогу воину.
-Это мой юнга, - голос прозвучал уважительно и мягко.
Ответом были несколько рубленных фраз на имперском. Капитан понимающе кивнул и отступил в сторону, пропуская, нашел взглядом Тиану – фиолетовая бабочка слетела с руки.
Над морем потек густой, молочно-белый туман, непонятно откуда взявшийся в беспокойстве наступающего вечера.

[Соуль >>>]

Телохранитель подвел рыжеволосую "ариеэ" к веревкам, толкнул вперед - обычно по-обезьяньи ловкая, девушка не сразу уцепилась за опоры. Ее родственник склонил голову и, вежливо кивнув капитану, тоже подошел к своеобразному мосту. Странный струящийся поток наполнялся силой – пелена быстро поднялась до уровня киля, первые язычки незаметно лизнули палубу. Тиану сделал шаг и метнулся смуглой тенью в сторону девушки – неуловимо быстро для человеческого глаза. Перед лицом имперского телохранителя промчалась стайка фиолетовых бабочек.
Рыжеволосый потрясенно отглянулся вокруг, оба беловолосых синхронно обнажили клинки. Один метнулся прямо сквозь бабочек туда, где в последний раз видел рыжую. Только пустота. Жесткие мужские пряди мазнули по лицу – и моряк скрылся с драгоценным свертком в укрывшем палубу тумане.
-Держать паруса и палубу чистыми! – капитан резко обернулся и толкнул стоявшего на краю вельможу. Рыжеволосый мужчина исчез в густом тумане. Сулла быстро отсек ножом первый канат.
Штурман легко подхватил тяжелый моток каната и, прикрываясь им, словно щитом, врезался в одного из беловолосых. Выучка элитного воина не подвела, тот легко отклонился в сторону, но почти сразу же сильный, злой поток ветра все-таки отправил его за борт. Лют только успел перехватить нагинату. Третьего совместными усилиями столкнули вниз остальные матросы.
Лопнул второй абордажный трос. Зуб навахи впился в третий. С трудом перегрыз последние волокна, и капитан кинулся, с трудом ориентируясь в тумане, в ту сторону, где находился штурвал. Накрыл ладонями и зажмурился на секунду, а когда открыл глаза, у левого глаза порхала фиолетовая бабочка. Осторожно повернул колесо за движением крыльев.
Фиолетовая искра мерцала прямо перед глазами, изредка отклоняясь то в одну, то в другую сторону, увлекая за собой.
-Таину, Люд, успокойте команду! – резкий оклик прорвался сквозь густую пелену.
Лют никогда не повышал голоса, и сейчас говорил тихо, но матросы привычно прислушивались. Штурман просто находил каждому занятие, считая это вполне достаточным успокоительным.
Сулла чуть расслабил ладони, прогоняя из мышц напряжение последних часов. Закрыл, открыл глаза. Вновь поймал взглядом сиреневую точку и подумал, что уже должен Бабочке слишком много. Сердце бешено стучало, норовя побить тонкие стенки. Пальцы едва заметно дрожали.
Вздох. Выдох. Следовало сразу отказаться взять мальчишку… девчонку… как только она начала лгать при первой встрече. «Вон там, в таверне», - слухи о потерях в команде «Кайры» никогда не уходили дальше судна, а если да – только в руки надежных людей. Следовало задуматься, когда он… она прятала лицо и спал на канатах, сторонясь команды. Следовало…
Прикрыл веки, поднял и опять поймал взглядом мягко мерцающую точку. Дыхание почти выровнялось. В руки вернулась уверенность.
Густой туман не думал редеть, окутывая клипер мягкими крыльями. Небо высоко над головой медленно темнело.
-Отправляйтесь спать, - хрипло выговорил Сулла, на секунду подняв взгляд на темное полотно. Посмотрел вбок - показалось, что по правому борту мелькнули едва разборчивые очертания скал.
Тиану, сидевший на ступенях и изредка ворчавший на проскальзывавшие мимо силуэты, выпустил из рук спасенную девчонку. Та не пошевелилась - замерла на ступеньках тонким силуэтом. Моряк поднял взгляд на капитана, потом вздохнул, вновь обнял сверток и осторожно взял на руки. Рыжеволосая только отвернулась. Шкипер раздраженно поморщился и тихо спросил:
-Куда?
-Куда хочешь, - не отрывая взгляда от перламутровой точки отозвался капитан.
Тиану скривился и спустился по лестнице, скользнул через люк на нижнюю палубу и, толкнув плечом дверь в свою каюту, положил девчонку в гамак. Опять состроил жуткую рожу и вышел, прикрыв за собой дверь. «Кайра» мягко покачивалась, в такт движениям волн…

[Кысь >>>]

Лето 138 года, седьмого цикла, 20 августа

Невероятно маленькая и юркая шхуна «Призрак» вошла в укрытую высокими скалами бухту на рассвете двадцатого августа. Легко пронеслась между камней и замерла не так далеко от берега. Здесь с пары шагов берег обрывался на несколько десятков метров и не было шансов сесть на мель. Следом неповоротливо и неуверенно пробралась «Кайра», заняв едва ли не оставшееся пространство.
С воды открывался вид на спрятанный в горах городок, укрытый ворохом пожелтевшей листвы. Домики с низкими, покатыми крышами осторожно взбирались по скалам к высокому пятиярусному храму. По извилистым дорожкам бродили мужчины и женщины в светлых халатах. Мальчик на берегу обернулся и приветственно помахал кораблям рукой.
Сулла слабо улыбнулся – ладони разжались – медленно спустился и, нагнувшись, пробрался в свою каюту. Вытянулся на низенькой кровати и почти сразу же заснул.
Лют замер у борта, с некоторой опаской рассматривая уютный город. За несколько лет плавания в этих морях наслушался самых невероятных историй о Фиолетовой Бабочке, так что ожидал чего угодно, начиная от кладбища кораблей и заканчивая какой-нибудь совсем уж нелюдской расой. Но не этого тихого городка. Почему-то вспомнилась тягучая, тоскливая мелодия флейты, отмечавшая почти каждый вечер последней стоянки. Теперь вся эта история вызывала смех, впрочем, ничего веселого в нем не было. Задумчиво смотрел на пляшущее в волнах отражение "Кайры".
Его рассек нос острой лодочки. Темнокожий моряк перекинул трос и ловко забрался на палубу, вежливо поклонившись. Следом взлетела женщина с редкими нитями седины в прямых черных волосах. Казалось, длинный халат не мешал ей двигаться легко, и без труда преодолевать препятствия. Концы нежно-голубого пояса стелились по палубе. Она подобрала их и непринужденным движением перекинула через плечо. Темные раскосые глаза внимательно посмотрели на штурмана.
Рассеянное выражение исчезло из глаз штурмана, тот поднялся и вежливо поклонился женщине, должно быть, Бабочке собственной персоной.
-Не люблю, - она быстро коснулась пальцами плеча. – Назови имя. Что произошло?
-Лют Южанин, штурман. С республиканцами был корабль магов, вероятно, подстава. Потом подошли Серые и Имперцы. Имперцы потребовали отдать особу императорской крови. Оказалось, требовали мальчишку... девчонку, которая к нам прибилась в Ниине. Потом... - Неопределенный взмах рукой, словно говорящий, что то, что творилось потом, он сам слабо понимает.
Капитан «Призрака» изредка кивала во время слов моряка, потом щелкнула пальцами, подзывая матроса.
-Его – к Сулле. Меня – к девочке.
Быстро объяснил матросу, куда идти. Сам повел Бабочку вниз - кажется, ариеэ так и не выводили из каюты Тиану. Негромкий стук в дверь. Дверь неслышно растворилась. Девушка вернулась на пол, привычно скрестив ноги. Женщина некоторое время смотрела на нее, потом бросила взгляд через плечо на штурмана:
-Собирай шлюпки – команда может отдохнуть на берегу. Кэно позаботиться о припасах и устройстве. Не пугайте жителей. Иди.
Фиолетовая бабочка опустилась на пол и дотронулась пальцами до грязного подбородка девушки. Та послушно приподняла голову, прикрыв глаза. Золотокожий штурман тенью скользнул из комнаты.
-Давно мылась?
-Соленой водой... Два-три дня.
-Гадость, - припечатала капитан «Призрака». – Пойдем.
Неслышным движением рыжеволосая поднялась на ноги. Бабочка едва дотронувшись пальцами до грязного плеча подтолкнула вперед, к выходу на палубу. Там уже находился темнокожий моряк с удивительной легкостью державший на руках далеко не невесомого капитана «Кайры».
-Не проснулся, - поджала губы женщина и указала на шлюпку. Нашла взглядом шутрмана. – Спускай. Лют, найди Тиану. Можешь приехать.

[Соуль >>>]

Южанин кивнул и жестом отправил двоих матросов на помощь в спуске шлюпки на воду. Бабочка легко спрыгнула вниз, потом приняла девушку. Бегло отряхнула ладони и помогла уложить капитана. Темнокожий матрос молчаливо поднял весла, и лодочка понеслась к берегу резкими рывками. С лица женщины не сходило сосредоточенное выражение.
-Что произошло? – вопрос адресовался девушке.
-Я сбежала при перевозке из Саарти в столицу. Нанялась на корабль юнгой. В порту Пайратоса меня заметил дядя, эсе эниаре Асаини Элариин сера. Смею думать, вернувшись, узнал о пропаже и направил корабли на поиски корабля. Нашел, но команда меня отбила.
-Республика. Официальный флот Империи. Серый, - перечислила по пальцам женщина. – В любом случае без меня не вышел живой. Задолжал…
Бабочка посмотрела на бледное лицо почти нежно. Девушка моргнула медленным, напряженным движением.
Деревянное дно ударилось о берег. Женщина прыжком выбралась из лодки, не замочив даже концов пояса. Поманила девушку за собой. Деревянные, не рассчитанные на то, чтобы оборонять прибрежный городок, ворота распахнулись, впуская гостей. Мимо мелькнула знакомая по летнему празднику темноволосая девчонка. Бабочка жестом подозвала ее к себе и сказала несколько слов на неизвестном языке. Кэно, кивнув, умчалась к кромке воды.
Рыжеволосая неслышно скользнула следом за капитаном. Капитан «Призрака» спокойно поднималась по переплетающимся улочкам, приветствуя проходивших мимо людей. На нее смотрели с теплом и улыбкой. Кто-то из детей даже дернул за конец голубого пояса и женщина легко подкинула мальчишку в воздух, шутя.
Словно по движению руки волшебника, то справа, то слева появлялись небольшие светлые домики, украшенные разноцветными камнями и искусной резьбой. Стояли потушенные фонари. Столбики ворот увивали цветы. Бабочка уверено толкнула двери трехъярусного строения неподалеку от храма и вошла в залитый солнцем коридор.
-Купальня уже готова, - произнесла пожилая женщина, выглянувшая из небольшой комнатки на звук.
Капитан улыбнулась одними глазами и принялась подниматься по лестнице.
-Позаботьтесь о Сулле, почтеннейшая. Пойдем, девочка.
Со второго этажа – на третий – просторная светлая зала, в центре - деревянная чаша, наполненная водой. Над гладью клубился едва заметный пар. У края стояли плошки с мыльным песком, керамические флаконы и коробочки.
-Мойся, - капитан призрака отошла в угол, и отвернулась, принявшись распутывать голубой пояс.

[Кысь >>>]

Девушка послушно скинула мальчишескую, слишком большую для нее одежду и забралась в ванну, едва заметно морщась, когда вода обжигала не привыкшую еще кожу. Растерла волосы, смывая зеленоватую басму. Капитан «Призрака» скинула халат, оставшись в короткой, до середины бедра, полупрозрачной рубашке и села на край, спустив ноги в воду и блаженно потягиваясь.
-Мягкая вода - там, - изящная рука взлетела, указывая на вытянутый керамический сосуд. – Рассказывай.
-О?.. - уточняющий вопрос.
-Первопричины, - в устах Бабочки ответ прозвучал риторически.
-Я - единственная дочь второй дочери эсе ариеэ Тайэ Алиарен сера. Ближайшая по крови, - склонила голову. - Вероятная Мать Императора.
-Интересно, - капитан некоторое время разглядывала ее, смотря из-под пушистых ресниц. – Где больше нравится?
-Таареи, - староимперское слово прозвучало легко и привычно, но над переводом - задумалась.
Капитан пожала плечами и, скинув рубаху, соскользнула в воду, устроившись у самого края. Запрокинула голову, намочив мягкие темные волосы, и принялась осторожно скручивать их в жгут, втирая травяной бальзам. На правой лопатке женщины красовалась искусная татуировка – раскинувшая крылья фиолетовая бабочка.
Корка соли давно сошла с кожи и волос девушки, постепенно начала смываться и травяная краска - волосы заискрились глубоким оранжевым, кожа оказалась очень светлой, едва тронутой золотистой пылью загара. Кожа на шее сзади, у самой кромки волос, была выжжена - сложное клеймо, означавшее принадлежность к императорскому роду.
-Гадость, - скосила глаза Бабочка и вновь нырнула, смывая мыло с темных волос.
Рыжая только почтительно склонила голову в ответ на слова. Капитан поднялась и потянулась, позволяя капелькам стечь по бледной коже, потом подошла к инкрустированным перламутром дверцам, тянувшимся вдоль стены, и достала темно-багровый халат. Набросила на плечи, наслаждаясь мягкостью ткани, и поманила к себе девушку. Та вылезла из воды, тщательно отжав волосы, и подошла. В одежде казалась тощей, слово давно не ела, но сейчас было видно, что просто сложена так.
Капитан «Призрака» растеряно потребила разноцветные ткани и вытянула светло-золотой с терракотовой нитью халат, чуть больше, чем тот, что уже красовался на собственных плечах. Осторожно набросила на девушку и сняла с полочки прозрачный флакон. Утянула ее на пол и взяла хрупкую руку в полупрозрачную свою, принялась растирать загрубевшие пальцы пахнущим цветочной пыльцой маслом.
-Уже лучше. - Рыжеволосая неуверенно кивнула. – Можешь приходить сюда, если нужно.
Опять кивок и почтительно склоненная голова. Бабочка откинула с острого личика мокрые медные пряди и направилась к выходу.
-Пройти тебе над ветром, девочка, - прозвучало шелестом.
Девушка поднялась и, сунув руки в широкие рукава халата, завязала пояс - по имперскому обычаю, туго перемотав одежду от талии до груди.

[Соуль >>>]

Лето 138 года, седьмого цикла, 25 август

Бабочка сказала, что команда «Кайры» может оставаться под опекой храма до осени, пока «Призрак» не отправится в дождевой рейд. Сулла на земле возле небольшое и кристально-прозрачного озера, разглядывая пятиярусный храм Бабочек. Шафрановые стены покрывала узорчатая вязь крыльев. Раздосадовано посмотрел на свою ладонь, где больше не было золотого перстня с миндалевидным алмазом – Бабочка отыскала повод отобрать понравившуюся драгоценность: в уплату за оказанные услуги. Впрочем, чего бы стоило кольцо при мертвом владельце. Рядом упал на землю Таину, раскуривая на ходу деревянную трубочку:
-Говорил с девчонкой, Сулла? - Капитан неопределенно поморщился бросил в лицо пригоршню воды, остужая бледную кожу. – Хэ, ну, надо, Сулла. Наступи себе на горло.
Темноволосый мужчина дернул щекой и откинулся, заложив руки за голову и разглядывая яркий орнамент из крыльев.
-Просто с трудом представляю, что делать Таину. Показаться в водах Пайратоса – добровольно отдать себя на килевание. Можно направится к Лихиду, но без захода в порты – погубим полкоманды и не дойдем. В районе звезды можно долго прятаться по проливам, но слишком опасно. Теперь «Кайра» там как между трех, если не четырех огней.
-Следовало отдать девчонку Империи.
-Тоже так думаю. Но тогда мы бы все равно не выбрались оттуда живыми.
-Хорошо, что ты поговорил с Бабочкой. Что она взяла в качестве платы? - капитан молча поднял правую руку, показывая белый ободок не загоревшей кожи. – Забрала? Ну, дает, хэ… Выпросила-таки.
-Уже успокоился. Если бы я пошел на корм рыбам, оно было бы мне точно ни к чему.
-Все-таки…, - неуверенно начал моряк.
-Шут с ним, Тиану, - резко оборвал его темноволосый. – Говоришь, вернуть девчонку Империи? Не хочу опускаться до уровня Серого, требуя за женщину пощады и безопасности.
-Спроси ее, чего она хочет, и туда отправь. Все равно ты уже подписал себе смертный приговор. Одним пунктом больше, одним меньше…
-Мне нравится твой философский настрой, Таину, - хмыкнул капитан. – Если я продам «Кайру»?
Смуглый моряк отодвинулся, внимательно разглядывая напряженное бледное лицо. Несколько минут молчал, выдерживая взгляд черных глаз потом принялся растерянно дергать просаленные и стянутые грязной лентой прядки:
-Хэ, ну, ты… спать надо больше. Ты спятил, или как? Она же тебе родная и вместо женщины, опять же! - темноволосый закрыл глаза на несколько секунд и резко поднялся. – Хэ, куда ты?
-Пойду имперку найду, ты же сам посоветовал мне, Таину, разве не так? – по бледному лицу ничего нельзя было прочитать. Старик неуверенно кивнул. – Больше я повторятся не намерен.
В последней фразе прозвучали знакомые, спокойно-покровительственные нотки, но от этого легче Тиану не стало.

[Кысь >>>]

Капитан обошел храм кругом, рассматривая калейдоскопы крыльев, и окликнул пробегавшую мимо служительницу бабочки: не видела ли медноволосого юнгу. Девчушка приложила палец к губам и махнула рукой в сторону берега. Сулла быстрым уверенным шагом принялся спускаться, изредка задерживая взгляд на резных узорах столбов и росписях стен. Вышел за деревянные ворота и остановился, вдохнув соленый и терпкий воздух. Здесь, у храма Бабочек, море было спокойным и ласковым, как котенок. Аквамариново-прозрачным у берега и темно-лазуритовым там, где начинались обрывы. В тихий плеск волн вплеталась едва слышная мелодия. Без труда вспомнил песенку, которую часто насвистывал юнга, и, усмехнувшись своим мыслям, направился в ту сторону, откуда долетали с капельками холодной воды ноты.
Девушка свернулась на камне у самой воды и тихо играла что-то, похоже, часть нот придумывая на ходу - и явно используя прибой вместо традиционного в имперской музыке басовитого барабана. Глаза полуприкрыты, внимание все отдано мелодии - человека просто не услышала.
Капитан спокойно остановился в нескольких шагах, наблюдая отражения скал в темной воде. Только через несколько десятков секунд мелодия оборвалась - заметила. Опустила флейту, взгляд - в песок у ног капитана. Он бегло оглядел ладную фигурку и отвернулся, рассматривая лазуритовые разводы на темной воде.
-Через неделю «Кайра» выходит обратно в море. Где вас оставить, саи Элеане?
-Где-нибудь, где останавливаются имперские суда, если будет возможным, - склонила голову с легкой улыбкой, в тоне ни следа неуверенности или напряжения.
-Могу вернуть вас непосредственно к берегам Империи.
-Моя благодарность, - еще один медленный кивок.
Капитан обернулся и поклонился, прижав ладони к бокам:
-Всегда к вашим услугам, - он рассеянно сжал-разжал пальцы, смотря на ободок незагорелой кожи. – Этот вопрос решен.
Пробормотал еле слышно, уходя.

[Соуль >>>]

Лето 138 года, седьмого цикла, 26 августа

Закатное солнце уже купалось в море где-то в просвете скал, чистым золотом расцвечивало нити волос миниатюрной светлокожей девушки, тенью проскользнувшей по веранде в дом. Таину задумчиво прижимавшийся небритой щекой к столбику веранды, дернулся, когда рядом промчался хрупкий силуэт и быстро опустил руку на плечо, мягко остановив имперскую саи.
-Капитан говорит, что ты попросила отвезти тебя обратно в Империю, - голос звучал хрипло и, похоже, матрос много сегодня пил.
Кивнула, опустив взгляд.
-Хэ, на кой тогда бегала? – взгляд прищуренных глаз был тяжелым.
Задумчиво склонила голову набок - как и все жесты, этот был безупречно-выверенным.
-Не хотелось быть фарфоровой куклой.
-Захотелось обратно, - казалось, Тиану не замечает игры. Он присел на ступеньки, уронив руки на колени и рассматривая землю между пальцами ног, - куклой побыть?
- Теперь вижу что другого пути для меня нет. И еще нужно продать нож, - опустилась рядом, аккуратно сев на пятки.
-Чего продать? – черные брови приподнялись.
-Каждая аристократка имеет право себя убить если считает что все идет не так, - спокойно принялась объяснять девушка. - И имеет право один раз продать свою смерть за исправление ситуации. Если я продаю нож, империя не только не будет преследовать "Кайру", но и уладит этот вопрос с остальными.
Шкипер выслушал этот монолог и неожиданно рассмеялся. Потом несколько раз ударил себя крючковатым пальцем в висок:
-Хэ, ну, волчок. Морские законы отличаются от имперских, а мы ведь не только им насолили, но и вольным. А под опеку Империи Сулла никогда не пойдет, противно ему будет, - он замолчал, некоторое время ковыряя цветное плетение сандалий. – Он скорее еще раз тройное килевание выдержит, чем перед кем-то на колени станет или такую… милость примет.
- Это не милость. Это... - Замялась, подбирая слово на общем. - Это как нужно. С вольными помочь не смогу.
-Кому нужно? Тебе? Ему – точно не нужно.
-Вообще нужно, - опустила голову. - Правильно.
Старик щелкнул языком и растянул темные губы в улыбке:
-Никому это из тех, кто на «Кайре», только не нужно, - он прикрыл веки и откинул с лица спутанные пряди, подставляя покрытое шрамами и морщинами лицо солнцу. – Сулла обязательно найдет выход. Сулла выкрутиться во что бы то ни стало.
Две последние фразы прозвучали как бред сумасшедшего. Взгляд девушки оторвался от ступеньки перед собеседником, скользнул к собственным коленям. На непроницаемо-спокойном лице жили только ресницы - опустились, почти скрыв глаза.
Таину потянул с пояса флягу, взболтнул и сделал несколько глотков, с прищуром рассматривая багрово-медное солнце. Капитана он помнил пятнадцатилетним матросом, и еще раньше – юнгой. До того… моряк тряхнул головой, отгоняя воспоминания.
-Что такое... тройное килевание? - Сбилась с интонации.
-Хэ, - старик пожал плечами, - ну, так наказывают провинившихся моряков. Знаешь, что такое нок-реи?
Опустила голову в жесте согласия.
-Ну, вот. Ставят блоки и моряка привязывают к канату и протаскивают с одного борта на другой, под днищем, - он задумался, вспоминая. - На юге наказания часты. За первое опоздание на вахту могли высечь, за второе – засадить в трюм, потом искупать с реи. А его подраться угораздило. Вору на юге могут отрубить руку. Любителя убегать в неурочное время – повесить, смотреть на звезды… Правда, Сулла с тех краев только тот обычай вывез, по которому убийцу привязывают в жертве и бросают в море…
Снова медленный кивок.
-Хэ, а потом мы перебрались к «звезде». Он довольно быстро забыл о юге…, только кораблями с новой силой увлекся. Смешной такой. Я по жизни к нему привязанный.
-Как много лет? - Чуть подняла взгляд, скользнув по ногам собеседника.
-Я? С пятнадцати…
-Вы были... юнгами?
Моряк тряхнул темной головой и сделал еще один глоток:
-Нет. Меня его охранять приставили.
Рыжеволосая замолчала, снова вернувшись взглядом к собственным коленкам.
-А потом как-то привязался… сдружились. Даже оставлять не хотелось, - Тиану раз за разом обращал взгляд на закатное солнце. – Даже вместе за девушками гонялись, хотя разница в возрасте все-таки ощутимая.
Засмеялся.
-Расскажи... пожалуйста, саи Тиану сера, - уголки губ на долю секунды тронула непредусмотренная контекстом улыбка.

[Кысь >>>]

Старик как-то смущенно хмыкнул, и принялся рисовать пальцем на песке карту побережья:
-Ну, вот тут Пайратос. Ги Лэ тогда держала быстроходный клипер «Тайна», который шнырял от «звезды» к острову и обратно. Она красивая… была, - старик поморщился. – И смешная. Мы с ней в «Кружке» на Пайратосе познакомились. Вроде бы трезвые были, а туда же – в кости играть. Раздела нас девчонка – стыдно было возвращаться. Представляешь, без формы? Мы ведь тогда еще в наемном были. Я – шкипером, Сулла – штурманом. В общем, не могли простить – носились за ней по всему острову, а потом, когда «Кайра» появилась – и на «Кайре». Даже дрались из-за нее. Красивая-а-а. Ги, я говорю…
Он задумчиво начертил еще один маршрут плавания и печально склонил голову:
-Хэ, в прошлом это. Он потом ее все-таки поймал, даже год вместе прожили. Потом Ги подхватила что-то на островах, - поморщился и вздохнул. – Потом тоже бегали, но уже так. В шутку.
Снова кивок, снова внимательный взгляд, не поднимающийся на собеседника - словно ждет еще историй. Таину сделал очередной глоток и затоптал карту.
-А когда за «Кайру» торговались – с Бабочкой познакомились. Сулла ей трижды цену перебил. Вот так и познакомились. Хэ, да. Он тогда еще от ее «Призрака» между рифами бегал. Ну, слышала, наверное, историю про три корабля: в тумане, среди скал. Злилась. Потом на кольцо, - он поднял правую руку, демонстрируя, - начала покушаться. Отобрала-таки, хитрюга.
На этот раз склонила голову чуть быстрее обычного - но обратное движение было плавным.
-Ты... охранял его, саи Тиану сера? В пятнадцать лет?
Кивнул.
Задумалась, склонив голову на бок.
-Ты был хорошим воином, саи Тиану сера.
Моряк фыркнул:
-Не спеши отправлять меня в море. Пока остался, - он оттянул один из кожаных браслетов на руке, демонстрируя почти стершуюся татуировку – миндальная капелька в ореоле лучей.
-Никогда не видела такое, - прозвучало невысказанным вопросом.
-Хэ, ну, - он замялся, - так положено в южных семьях. Кольцо же видела хоть мельком?
Кивнула.
-Оно означает?..
-Ну, я вот, воин монастыря, приписанный к этой семье…
- Монастыря?
-Есть на юге такое, - недовольно проворчал Тиану и вновь надвинул браслет на кисть.
Задумчиво склонила голову к плечу.
-Никогда не видела. Даже в книгах, - едва заметная нотка вины в голосе.
-Вряд ли увидишь… Жалко, что перстень ушел. Сулла его берег.
Под ноги сидевшим на веранде скользнула тень. Тиану поднял глаза, встретившись взглядом со своим капитаном. Девушка почти не пошевелилась - только совсем опустила взгляд. Несколько секунд Сулла смотрел на шкипера, потом покосился на белый ободок на пальце и вздохнул:
-Во фляге еще что-нибудь осталось, Тиану?
Моряк кивнул и протянул мех капитану. Сулла легко поднялся по ступенькам и скрылся в помещении. Шкипер какое-то время смотрел в землю, потом выпрямился, потрепал девушку по плечу:
-И мне пора.
Кивнула, тихо, из-под ресниц, проводила моряка взглядом.

[Соуль >>>]

Лето 138 года, седьмого цикла, 27 августа

Утром Таину нашел капитан. Присел у края приземистой кровати и протянул моряку чашку с крепко заваренным травяным настоем. Прохладная ладонь накрыла смуглый лоб, убирая жесткие черные пряди с первыми нитями седины:
-Что ты ей вчера еще рассказал, Таину?
-Не помню, - старик приподнялся на локте и встал, сжав ладонями виски. – Что-то про юг, про Лэ что-то…
-Неужели? – Сулла поднялся, запахивая халат и поежился – рассветные сумерки стелили по полу туман. – Ты знаешь, мне не нравится, когда говорят за меня или про меня, хотя, несомненно, то, что сообщаешь ты, правдиво.
-Прости, Сулла, - виновато склонил голову Таину, потом добавил, - а она нож решила продать за «Кайру».
Капитан вскинул брови и взглядом указал на пол – старик вновь присел и, прихлебывая из деревянной чашки отвар, пересказал, что помнил из вчерашней вечерней беседы. Сулла тяжело смотрел на старика снизу-вверх, потом отошел к окну, рассматривая красиво расписанные стены храма Бабочек. На лице застыла невыразительная маска.
Мысли цеплялись одна за другую, в поисках выхода из лабиринта.
-…как ты думаешь, Тиану, мне все равно придется перебираться обратно в южные воды?
-Хэ, ну, может быть, Сулла.
Капитан поймал взглядом раннего моряка кружившего вокруг молодой бабочки и вздохнул, отвернувшись.
-Это не делает мне чести, но мешать ей я не стану.
Шкипер дернулся от этих слов:
-Решил продать «Кайру».
-Решил позаботиться о команде, - мягко ответил Сулла. – Эти люди со мной не так долго, как ты, Тиану, но у четверти семьи в Пайратосе, кто-то постоянно возвращается на берег к родным. На многих – держатся рыбацкие поселки.
-А ты уверен, что они сдержат свое слово? – резонно вскинул голову старик.
Сулла замолчал, потом тряхнул темной головой:
-Не уверен. Но и не думаю, что они станут ловить моряков «Кайры» за выходки капитана. Одной снятой головы хватит.
-А вольные?
-А вольные… хороший матрос всегда найдет себе корабль, не так ли, Таину? – капитан улыбнулся и вышел, махнув рукой. – Шесть дней спокойной жизни, Таину! Не пора ли тебе пересчитать воду?
Моряк хмыкнул и допил остаток горьковатой смеси, потом упал на пол, рассматривая светлый потолок с нежными изображениями голубых бабочек. С одной стороны Сулла был прав, с другой… Таину на секунду представил его без «Кайры» и горько усмехнулся.

[Кысь >>>]

Деревянная дверь с шорохом скользнула в строну и с тихим щелчком стала в боковые пазы. Сулла быстро и цепко оглядел комнату, взглянул на расчесывавшую волосы девушку и поклонился:
-Доброе утро, саи Элеане.
Кивнула, сложив руки на коленях. Сулла выпрямился, спокойно рассматривая тоненькую фигурку. Уголок губ дернулся вверх, будто вспомнил что-то забавное.
-Тиану передал ваш с ним разговор о ноже, и я счел вмешиваться некорректным. Каждый вправе сворачивать себе шею самостоятельно. Разрешите идти?
Рыжеволосая запрокинула голову и посмотрела прямо в глаза капитану.
-Это принесет какую-нибудь пользу? Не для вас лично, вообще для корабля и команды?
Капитан спокойно выдержал взгляд:
-В том случае, если кто-нибудь из вольных решит променять ветер на форму.
-Позвольте мне взять на себя обязанность объяснить вам, саи Элеане, - Сулла смотрел холодно и говорил так, что в голосе с треском ломался лед. – Есть вольные. Есть государства. Есть наемный флот. Последним платят деньги, и они идут куда угодно, сражаются с кем угодно и потом также легко бросают предыдущих «хозяев», уходя под чужую руку. Им все равно с кем быть в стае, и кто поддерживает крыло справа или слева. Есть государственный флот, и на их кораблях каждый понимает, за что дерется: за людей, за страну, против (морской дух бы их пробрал!), - усмешка, - пиратов. Есть вольные. Они могут наниматься в торговые корпорации, могут скрываться среди островов, могут жечь чужие корабли просто без каперского договора, легко убивают людей и далеко не милосердно относятся к пленным. Как и у предыдущих двух, у вольных есть свой Кодекс, а у каждого капитана – свой Характер. Они выбирают друзей и врагов, не видят ничего в том, чтобы напасть на нейтральное судно, если хорошо заплатят; продать человека или по всей строгости заставить отвечать бунтовщика.
Капитан замолчал на несколько секунд, потом добавил ровным и невыразительным голосом:
-Редко вольные возвращаются в наемный или государственный флот. Быть вне закона в одной из стран – данность, но когда с презрением смотрят вольные, это означает, что остался первый или второй путь – и никакого свободного ветра.
-А что "Кайра" сделала вольным? - опустила взгляд ариеэ.
-Еще не слишком много, чтобы ее капитана умертвили водой, но они безусловно захотят это сделать, если быстроходный клипер станут опекать чужие.
Кивок.
-Что я могу сделать... полезного?

[Соуль >>>]

-Предложите, саи Элеане, - уголок губ приподнялся вверх.
Задумалась.
-Меня можно продать... это большие деньги. Отдать на отработку, - задумчиво посмотрела на руку.
В черных глазах появились едва заметные серые искры:
-Я спрашивал о полезном, саи Элеане.
-Я сломаю шею, - ненавязчиво намекнула рыжая, в очередной раз запрокидывая голову, чтобы посмотреть в лицо капитана.
-У нас с вами определенно разные понятия о полезности, - вздохнул Сулла.
-Тогда предложите сами, - не отрывая взгляда.
- Шеннаре нужна помощница, - он задумчиво разглядывал девчонку, - и Таину тоже. В качестве дисциплинарной меры на первый раз можно назначить штраф.
Улыбнулась и кивнула. Пальцы скользнули за пазуху. Лезвие вылетело оттуда со скоростью, говорящей о привычке. Перерезало кожу по ребру ключиц, веер заботливо собранных темных капель полетел к ногам капитана. Туда же отправилось и оружие. Девушка опустила голову, пряча лицо.
Сулла присел на корточки и поднял нож. Задумчиво повертел и усмехнулся:
-Следует попросить Тиану внимательнее проверять новеньких, - он сжал пальцы вокруг лезвия и резко вытянул – несколько ярко-алых капель упали на пол. – На борту запрещено использовать оружие против друг друга. Ладонь матроса, поднявшего руку на товарища прибивают кинжалом к мачте и заставляют освободиться.
-Я даже сама прибить могу, - спокойно кивнула.
-Это называется уклонением от службы, саи Элеане - уголки губ дрогнули, - за это полагается «созерцание». Позвольте решать капитану.
Еще кивок. Сулла выпрямился и отвернулся, собираясь уходить:
-Придется у Бабочки просить юнгу.
-Я могу выполнять и эти обязанности тоже, - так же, не поднимая головы.
-Выросла, - голос прозвучал мягко.
Снова склоненная голова. Капитан вышел, осторожно прикрыв за собой дверь, и встретился взглядом с Тиану. Улыбнулся и постучал себя пальцами по плечу:
-У тебя появился помощник. Начинай учить.

[Кысь >>>]

Лето 138 года, седьмого цикла, 28 августа

Рыжая заметила хрупкую фигурку в фиолетовых одеждах издалека - легко соскочила с камня. Несколько дней назад до нее дошло, что за работу юнгой обещали какие-то деньги, и, сняв их с Тиану, тщательно обследовала местные одежные лавки. Получилась странная смесь - мужские штаны и сапоги с женским долгополым халатом. Недорогой шелк надулся крыльями за спиной. Подойдя к Бабочке, приветственно склонила голову.
Женщина с выражением мученицы закатила глаза и склонилась над водой, поднимая перламутровую ракушку.
-Не люблю.
-Отдашь кольцо за все что знаю о императорской крови? - подняла на нее глаза девушка.
Капер внимательно рассматривала мокрый и сияющий на полуденном солнце панцирь. Потом отняла одну руку и подставила лучам: на пальцах красовались тонкие ободки колец.
-Это? – указательный дрогнул, и миндалевидный бриллиант утопленный к светлое золото рассыпал горсть радужных бликов по темным волосам.
Кивнула.
-Нет, - спрятала руку за спину Бабочка и улыбнулась. – Кто попросил?
-Попросил? - Рыжая бровь приподнялась вверх.
-Зачем? – капитан «Призрачка» подобрала полы халата и зашла в воду, оглядываясь в поисках новых перламутровых осколков.
-Чувствую себя виноватой, - улыбнулась. - Если не получается забыть, нужно искупить.
-Знаешь? – Бабочка выловила пальцами ног осколок и быстрым движением перекинула в руку, внимательно смотря из-под пушистой челки на девушку.
-Откуда взялась легенда, что значит на самом деле. Практических выгод немного... - Замялась. - Не учили. Но тоже знаю.
Бабочка выпрыгнула из воды, подняв ворох разноцветных холодных брызг, и упала на светлый песок, подставив личико солнцу.
-Не до конца равноценно.
Девушка задумчиво замолчала, словно перебирая в уме оставшееся ценное. Фиолетовая Бабочка, запрокинув голову, наблюдала за ней из-под пушистых ресниц.
Наконец, Сали подняла взгляд.
-Корабль уходит через несколько дней. Могу я сделать что-то полезное за это время?
Женщина раскинула крылья фиолетового халата по песку и некоторое время шевелила пальцами, баюкая серебристые горсти.
-Рассказываешь о крови и уговариваешь его взять «Призрака».
-Взять? - Уточнила.
-Хочу плавать на «Призраке» с «Кайрой» - капризно заявила Бабочка.
Рыжеволосая кивнула, поднимаясь.
-Я сделаю все, что в моих силах. Если выйдет, приду отдавать вторую часть уговора.
Женщина махнула рукой и согласно кивнула. Потом прикрыла глаза, наслаждаясь солнцем.

[Соуль >>>]

Тонкий силуэт в обрамлении солнечно-рыжих волос и синих складок длинного женского халата маячил на рее уже добрых двадцать минут, ожидая, пока у капитана выдастся свободное время. По палубе сновали люди - грузили продовольствие в трюмы, просто решали какие-то вопросы - сверху все равно слышно не было. Переговорив с одним из матросов, Сулла отошел с Тиану в сторону и принялся тихо беседовать. Изредка негромкая речь прервалась всплесками мужского смеха. Наконец, шкипер задрал голову и, приложив ладонь ко лбу, кивнул, указывая на девчонку. Капитан проследил за его взглядом и махнул рукой, предлагая спуститься.
Головоломным прыжком спрыгнула с реи, ухватившись руками, потом синим лепестком слетела на палубу. Подошла, по очереди посмотрела в лица мужчин (в случае с капитаном опять пришлось комично запрокидывать голову). Таину ухмыльнулся:
-А ты говорил…
Сулла наклонил голову, смотря на маленькую девушку перед ним:
-Я вам необходим, саи Элеане?
Кивнула - движение было долгим за счет изначального положения головы. Тиану опять засмеялся и махнув рукой одному из матросов, отошел. Капитан ждал.
-"Призрак" хочет плавать в одной стае с "Кайрой".
Черные брови взлетели вверх – капитан подавил тихий смешок:
-«Призрак» больше ничего не хочет?
- Остальное меня не интересует, - честно ответила девушка и задумчиво накрутила на палец рыжую прядь. - Ответ - "нет"?
-Лют! – окликнул штурмана Сулла. Тот оторвал взгляд от каких-то чертежей и обернулся. Потом поднялся и скользнул к капитану, припечатав бумаги, чтобы не улетели, тяжелым кинжалом. – Что там?
-Пытаюсь разобраться с местными рифами, - улыбка.
-Поговори с Бабочкой и узнай, чего она хочет от «Кайры». Заодно и разберешься с рифами, - Сулла внимательно посмотрел на помощника, потом перевел взгляд обратно на девушку. – Мои подчиненные не должны носится с поручениями от чужих капитанов, понимаете, саи Элеане?
-Это личная просьба, - склонила голову девушка. Штурман кивнул и исчез где-то в стороне ближайшей шлюпки, прихватив с собой листы.
-Позвольте мне не вдаваться в объяснения, что такое личная, - последнее слово было странно выделено, - просьба, саи Элеане. Все что касается корабля, касается команды и выходит из круга личного.
Сали пристыженно кивнула и, поклонившись, скользнула к ближайшей сетке вант. Сулла проводил ее веселым взглядом и присоединился к группе матросов, осторожно сплетавших канаты.

[Кысь >>>]

Золотокожий штурман "Кайры" хорьком скользнул между сваленных на маленьком причале снастей, изловил какого-то мальчишку, спросил, где можно найти капитана маленькой шхуны. Тот неопределенно указал куда-то вверх. Выше процедура повторилась, с тем лишь исключением, что к пожилому горожанину обращались с несколько большим почтением. Наконец, через сорок минут подобных блужданий - сам увидел мелькнувший неподалеку в беседке силуэт. Вздохнув и мысленно поблагодарив Морского Бога что не пришлось искать до рассвета, нырнул в заросший кустарником маленький сад. Фиолетовая Бабочка, склонившись, задумчиво разглядывала обычный светло-сиреневый цветок, что-то объясняя маленькому ребенку рядом. Штурман вежливо остановился в полудюжине шагов, не прерывая разговора. Еще несколько минут беседы на незнакомом языке. Пушистые ресницы дрогнули и капитан «Призрака» посмотрела на южанина из-под полуприкрытых век. Девочка перевела взгляд на наставницу, так медленно кивнула, плавно взмахнув миниатюрной рукой.
-Лют?
Золотокожий кивнул.
-Послан с поручением от капитана. Хотел узнать причины желания плавать вместе.
Бабочка подвинулась в сторону, предлагая присесть на циновку рядом. На губах появилась улыбка:
-Любопытный опыт.
Тот сбросил легкие сандалии и опустился на плетеную поверхность, скрестив перед собой ноги - обе пятки вверх. Задумчиво оперся руками о колени.
-Конкретные выгоды?..
-Тридцать четыре процента, - женщина разглядывала его, склонив голову к укрытому тяжелым шелком плечу. – Команда «Призрака» в три раза меньше.
-"Призрак" - туман... "Кайра"? Идет под удар?
-Прикрою и уведу, - черные ресницы затрепетали. – «Кайре» сейчас станет сложно одной.
-А что делает "Кайра"? - повторил вопрос.
-Нападает. Абордажная команда «Призрака» в распоряжении Суллы.
Задумчиво кивнул.
-Почему именно?.. Скорость? - На самом деле Люту казалось, что понимает, почему, но эту догадку предпочел оставить при себе.
-Любопытный опыт, - повторила первоначальный ответ и улыбнулась одними глазами.
-Сроки? - улыбка.
Бабочка неопределенно пожала узкими плечиками и улыбнулась.
-Цели? - еще одна.
-Потом доставлю груз храму.
-Мм.. - прикрыл глаза, на долю секунды наморщил лоб. - Цели работы.
-Сулла решит, - еще одна улыбка.
Кивнул.
-Дополнительные условия? - Блеснули белые зубы.
-Необычные предметы, - женщина продолжала пристально рассматривать штурмана.
- Все?
-Которые понравятся.
-Благодарю за уточнение деталей, - южанин снова широко улыбнулся.
-Вопросы? – светлая ладонь скользнула по руке и накрыла свернутый в трубочку лист бумаги.
Разомкнул кисть - упругий лист распрямился под пальцами Бабочки.
-Карта рифов. По памяти и что успел сам понять. Поправишь?
Она поднесла бумагу к лицу – черные глаза вспыхнули веселыми искорками.
-Ошибки. - Южанин согласно кивнул. – На «Призраке», вечером.
Еще один кивок. По-кошачьи мягко поднялся.
-Еще раз благодарю, - склонил голову и исчез в зарослях кустарника.
Бабочка проводила его взглядом, тихо рассмеялась и вновь принялась разглядывать нарисованную карту, изредка улыбаясь.

[Соуль >>>]

-Цель - опыт. Почему с нами - не уточнила, полагаю, что не так много кораблей, где ни одна собака на борту не мечтает потопить "Призрак" ко всем морским дьяволам, - темнокожий штурман удобно развалился на вантах, рассматривая капитана даже немного сверху вниз. - Детали - тридцать четыре процента и все необычные вещи по тыку пальцем, цели наши, команда наша, сроки - где-то там, - винтообразное движение рукой.
-В общем как всегда, - задумчиво пробормотал капитан.
Кивок.
-Передай через девчонку, что я согласен, - Сулла прикрыл глаза и облокотился о мачту. – Она меня достала.
Кто именно из двух – он не уточнил.
Золотокожий улыбнулся и, изогнувшись немыслимым для взрослого мужчины образом, перетек на рею. До корзины добираться не стал, только на расстояние крика. Сверху тут же скользнула тонкая фигурка в облаке синей ткани. Девушка уже уверенно держалась на высоте, да и качало в маленькой бухте откровенно слабо, так что позволила себе просто спрыгнуть вниз, перехватив рукой канат. Спустившись до уровня штурмана, внимательно его выслушала, потом скользнула дальше вниз. Благодарно улыбнулась капитану и юркнула за борт, в шлюпку.
-Что-то мне подсказывает, что это отзовется неприятностями, - тихо пробормотал Сулла и вернулся к работе.

[Кысь >>>]

Рыжеволосая девушка птицей взлетела на палубу, замедлила шаг, подходя к Бабочке.
-Могу выполнять вторую часть договора, - тихо.
-Согласился? – черные глаза сверкнули.
Кивнула. Бабочка осторожно подхватила ее под локоть и повлекла в сторону каюты. Внутри маленькое помещение озарялось нежно-сиреневыми огнями. Молочные блики стелились по морской карте, стекали по мягко задрапированной низкой кровати. Бабочка забралась в ворох покрывал, и указала на место рядом с собой.
Девушка села, подобрав под себя ноги. Опустила голову, вдохнула поглубже, видимо, пытаясь упорядочить как-то знания.
-Империя началась с Арисаина, прозванного Богоравным. Имя переводится еще как "Красивый"... "Не-сразу-заметно-красивый". По легенде он родился богом среди людей... Это действительно было почти так... Он был очень странным и очень одаренным.
Женщина кивнула и фиолетовой тенью метнулась за спину девушке. Миниатюрные ручки скользнули под рыжие волосы. Чуть поморщившись, капитан накрыла пальцами клеймо.
-Дальше.
- ... в магии. Работал с кровью, чаще со своей, иногда с чужой. Тогда на месте империи было много племен, некоторые дружили, некоторые воевали. Он был лекарем в своем племени и с каждым лечением мешал свою кровь и кровь людей особенным образом. Они начали почитать его как бога и ни в чем не могли отказать. Слухи потекли ручейками и вскоре люди из окрестных племен стали приходить - кто-то за излечением, кто-то посмотреть, что происходит. И многие из них тоже уносили с собой кровь... Арисаин как то делал... так чтобы они возвращались и возвращались пока полностью не завершится... Не могу подобрать слова. Этарииэ. Эта магия держится до сих пор. Для многих жителей центральных провинций даже мое слово было бы законом, хотя это и почти не передается женщинам. Он делал еще очень много разного, большая часть умерла вместе с ним, но некоторые вещи живут во всех прямых потомках. Говорят, что на самом деле императоров не так много, что одни и те же Богоподобные возвращаются вновь и вновь, чтобы править. Ты, наверное, знаешь, что императорских имен семь и каждое дают, когда понимают, чей именно дух живет в ребенке. Но это не совсем так. Не дух... память. Я сама помню некоторые вещи, которые происходили с той Элеане, что была до меня, но не мысли и не чувства - только события. Императоры помнят почти все события, женщины - едва ли десятую часть.

[Соуль >>>]

- В старину кровь Арисаина была сильнее чем сейчас и тогда императоры делали странные вещи. Тогда при каждом Богоподобном стоял визирь, который помогал справиться с силой, раскрывал секреты. Сейчас визири - чаще помощники. В голосе Императоров много магической силы, особенно когда говорят на истинном языке Арисаин. Он старше староимперского и намного сложнее. Императоры помнят его с рождения. Женщины - только староимперский, но - тоже во всей полноте. Говорят, это единственный способ выучить его в совершенстве. Старые Императоры могли чувствовать настроение людей - не конкретных людей, а провинций, городов... скопом всех тех в ком старая кровь. Нынешние только ощущают ветра... Не знаю как объяснить, то, что вероятно, случится - сильные неприятности или, наоборот, благо. Императоров и даже женщин нельзя опоить или заговорить - они всегда сохраняют ясный рассудок, даже когда не желают того. Если пить нашу кровь, можно вылечиться от болезни - я сама так служанку лечила... Только если женщина, нужно намного больше времени. Если срезать и сжечь волосы - можно очиститься от яда. Если убить - можно снять проклятие - но это большая тайна, - улыбнулась.
Бабочка отняла ладони от клейма и прикрыла глаза. Улыбнулась – изгиб губ был необычно напряженным. Несколько минут молчала:
-Еще?
- Говорят, Императоры - самые одаренные лекари, но никто из них не учится уже очень много веков. И женщины тоже - только порезы заживают быстро. Раньше можно было превращать собственную боль в силу лечить, но женщины уже этого не могут, только мужчины. Традиционно еще учат через боль, но уже просто так, в силу традиции. Еще... - Щеки девушки покраснели.
-Да?
-Говорят, что, взяв в жены женщину императорской крови, можно надолго продлить себе жизнь. Поэтому за них всегда платят огромные деньги, даже если это не будущая Мать Императора, - произнесла рыжеволосая после паузы.
-Бабочки женятся, но я не очень люблю женщин, - по губам промчалась странная улыбка. Капитан «Призрака» вернулась на место и теперь заглядывала в лице имперке. – Еще?
-Алхимические свойства. Но я знаю не так много. Косметическое, - рассмеялась, - применение.
Фиолетовая Бабочка кивнула и сняла с пальца кольцо, некоторое время рассматривала на ладони.
-Хорошо. Еще условие.
Подняла брови, ожидая продолжения. Капитан взяла тонкую руку и одела кольцо на средний палец, камнем вниз – маленькие блики рассыпались по покрывалу. Перстень на удивление легко подошел.
-Не отдаешь Сулле, носишь так.
-Совсем не отдаю? - огорченно опустила голову.
-Не показываешь. Увидит – спросит, может быть. – Бабочка пожала плечами.
Кивнула.
-Благодарю
-Иди, - капитан взмахнула рукой и склонила голову. – Нужно подумать.
Еще один кивок - неслышно выскользнула за дверь.

[Кысь >>>]

Лют появился на палубе "Призрака" на закате - гибкая тень с мерцающими глазами. Скользнул к ближайшему матросу, попросил доложить. Темнокожий матрос, который, похоже, сопровождал капитана всегда и везде, выбил сложную дробь по двери каюты. Высокий женский голос ответил на неизвестном языке, и мужчина отступил в сторону, пропуская.
Внутри было светло. Молочный свет заливал две разложенные на столе кары – Бабочка прижала уголок листа Люта книгой и указала на место рядом с собой. Тот принял приглашение и опустился на стул, устремив заинтересованный взгляд на карты.
-Смотри, сравнивай, - кисть бежала по наброску штурмана, оставляя алые линии. Капитан «Призрака» почти полностью перерисовала изгиб правого берега пролива. Тот внимательно следил за ее действиями - полные губы южанина едва заметно двигались, словно он заново пересчитывал собственные промахи. Кивнул. – Не прошел бы по этой карте.
Сосредочточенный кивок.
- Эту часть рисовал прямо по туману - руль отсчитывал и... Не совсем правильно рассчитал течение, - улыбка.
Женщина кивнула и вновь окунула кисть в туш. Убрала медным кончиком черную прядь с лица и немного изменила очертания левого берега. Добавила несколько точек и россыпь небольших квадратов на входе в узенький пролив. Расположение было таким, что не прошел бы и самый юркий корабль, даже размером меньше «Призрака».
-Прилив? - тот не отрывал взгляда от карты.
-Единственный. Найдешь решение? – Бабочка вытянула желтый листок, оставив на столе только набросок штурмана. Откинулась на подушки, наблюдая за человеком из-под пушистых ресниц.
Тот поднял кисть. Некоторое время медитировал над картой, потом уверенным движением исправил одну из собственных линий.
-Так, - сверкнули в улыбке зубы.
Светлые веки с бархатными черточками ресниц едва заметно дрогнули. Женщина приподнялась на локте, несколько минут смотрела на карту, потом опустилась обратно. Губы изогнулись в странной улыбке. Словно неуверенно, кивнула.
Золотокожий штурман еще раз пробежал глазами по линиям на карте. Давно не приходилось решать чего-то по-настоящему сложного, сам уже отвык думать - казалось, и сейчас нашел решение больше благодаря удаче. Где-то внутри кольнуло смутное сожаление по временам, когда на золотисто-коричневом лбу красовался яркий, оранжевый платок, а шею украшала массивная золотая цепь - отличительный знак штурмана стаи "черных лебедей". Потом поднял взгляд на женщину.
-Знаешь что напоминает? - Задумался. - Восточные бухты. Там такая резьба по всему побережью, черт ногу сломает.
Темноволосая головка наклонилась к плечу:
-Лахт. Пять лет назад. Прошли по всему побережью.
Глаза штурмана "Кайры" померкли на какую-то долю секунды, потом снова загорелись обычным огнем.
-Просто так? - почти восхищенно.

[Соуль >>>]

-С Братьями, - она перевернулась на кровати и вытянула из-за легкой драпировки, где находился темный деревянный ящик лист полупрозрачной бумаги. Выверенные до миллиметра зарисовки побережий были выполнены странной, темно-синей, почти черной тушью. – Восьмой вариант.
Золотистые пальцы скользнули по тонкой бумаге, словно вспоминая рисунок. Потом решительно остановились на одной из черт.
-Вот тут со скалой ошибка. Только надводная часть. А еще есть подводная, она там копьем торчит. Ни на одной карте не указана, но в отлив - самое то врагов топить, - усмешка. - И еще вот - тут линия какая-то странная... Не вспомню точно как там было, но не так... - Задумался.
-Могло быть так, - кончик кисти провел едва заметную черту. – Ту – исправь.
Протянул руку за кистью. Светлые пальцы послушно разжались.
Смоченный тушью кончик легко заплясал по бумаге, внося пометки и уточнения - казалось, штурман "Кайры" знал практически на ощупь каждый подводный камень. Напоследок у одного из побережий грациозно изогнулась песчаная мель.
-Она глубокая, но клипер тут застрянет, - пояснил.
Пушистые ресницы вновь дрогнули, скрывая темные глаза. Губы зашевелились, будто женщина рассчитывала что-то про себя. Потом задумчиво отвернулась, буравя взглядом стену.
-Не обижайся, морская. Я на Лахте полжизни прожил, - усмехнулся.
-На северном был? – вопрос прозвучал резче, чем обычно.
-Бы-вал пару раз, - поднял брови.
Женщина вытянулась во весь рост и подцепила кончиками пальцев деревянный брусок. В ладони лег темно-синий бархатный журнал с серебряной защелкой. Между страниц выглядывали кожаные листки и тонкие шелковые лоскутки. Книга легла на стол, а Фиолетовая Бабочка забралась под покрывало и отвернулась.
-Можешь изучать. Здесь.
Золотокожий скосил глаза на женщину, но любопытство оказалось сильнее. Перевернул обложку. Оказались карты – каждый сантиметр северного побережья. Там, где горы прогибались дугой. На каждой странице поверх изображений пометки изящным женским подчерком. Записи, план на еду и воду, расчет ветра и навигаторские записи, ориентировки по звездам: очевидно, провели не мало времени и путешествовали всерьез.
Штурман медленно перебирал листы бумаги, кожи и шелка, внимательно рассматривая каждую карту. Сейчас Лют здорово напоминал влюбленного, вглядывающегося в черты лица дорогой женщины - руки не оставляли следов на самой тонкой бумаге, глаза не пропускали ни одной записи.
Когда последний лист лег обратно - солнце уже проглядывало в маленькие окна каюты. Осторожно закрыл журнал.
-Спасибо, - тихо.
Женщина вздрогнула и быстро подняла голову, словно и не спала:
-Можешь приходить.
Золотокожий кивнул и, медленно, почтительно склонив голову, тихо выскользнул за дверь.

[Кысь >>>]

Осень 138 года, седьмого цикла, 3 сентября.

-Этот горный народ страшно гордился своей конницей... Только вот была одна сложность: кони у них были, а стремян не было. Поэтому дрались они пешком, а на лошадях только передвигались. И когда на них пошла конница Императора, они... Повскакивали на лошадей и дали деру с поля боя. Так и не догнали.
Пальцы девушки плясали по отверстиям флейты, словно аккомпанируя рассказу - едва слышные острые нотки.
-Хэ, - Таину довольно засмеялся и чуть изменил положение – канат оставил на смуглом плече красную полосу. – Было бы отступление, если бы обошли с боков.
-По-моему они просто не совсем поняли, что это на них едет, - рыжая тоже хихикнула. - Имперцы тогда здорово заковывали лошадей, еще и рога на доспехи цепляли...
-Горному народу, наверное, показалось, что они увидели страшный сон, - фыркнул моряк и поднял глаза не девушку. Сощурился, когда по глазам мазнул золотистый блик от кольца.
- А еще у них была забавная привычка. Если горец был в печали, он взбирался на самую высокую скалу и громко кричал оттуда об этом. Если никто его не стаскивал, он обязан был прыгнуть вниз. Поэтому у скалы всегда дежурила пара-тройка одиноких женщин.
-Что-то мне это напоминает… Хэ, у нас такое бывало же, но с морем. Когда успела обзавестись?
Таину кивнул на золотой ободок.
-Бабочка сказала носить, пока сам не заметит, - вздохнула. - Иначе отдавать отказалась.
Моряк поймал покрытую золотистым загаром ладонь и перевернул, зачарованно смотря на прозрачный камень. Девушка не отняла руки, только задумчиво склонила голову. Таину сжал тоненькие пальчики и напряженно улыбнулся.
-Не страшно, волчок.
-Таину! – от голоса капитана старик встрепенулся. – С «Призрака» сообщение. На левый борт – имперская баркетина. Магов наверх. Передай на «Призрак» отходить в сторону. По дуге.
-Бегом в каюту, - моряк в два движения угрем соскользнул вниз и, вытянув из-за пояса разноцветные флаги умчался, выкрикивая имена волшебников.
Матросы подозрительно засуетились, подбирая отдельные паруса.
Девушка легко скользнула вниз - только взметнулись следом полы неподвязанного халата. Чуть не столкнулась с Лютом - тот наоборот вихрем летел наверх - видимо, кто-то уже передал... Золотокожий штурман затормозил в паре шагов от капитана, ожидая не то приказаний, не то известий. Маги вывалились на палубу тоже почти синхронно, на ходу не прекращая переругиваться о чем-то глубоко-специальном. Завидев Суллу, замолчали - Хаэрту подошел к борту и застыл, словно готовая к болю баллиста.

[Соуль >>>]

Клипер легко летел под дыханием попутного ветра, догоняя баркетину. «Призрак» пропал из виду, но вдалеке мягко струилась пелена нежно-белого тумана. Торговое судно империи двигалось медленно и неповоротливо. Таину быстро поднял флажки, что-то объясняя и озадаченно нахмурился.
-Вот упрямые идиоты.
Сулла понял без лишних слов и метнулся вверх по лестнице.
-Лют, паруса – судно на левый бок. Нахтиэл, если потянутся к парусам – ветром, водой – чем угодно. Хаэрту – косой на носу, пламя.
Огненный маг жестко ухватился за борт, подняв вторую руку к ключицам, глаза не отрывались от баркетины. Лют уже сорвался с места, по обыкновению тихо раздавая приказания - гибкая золотая тень мелькала в самых неожиданных местах. Клипер приближался к имперскому судну, словно собираясь протаранить его насквозь, но на середине пути изменил траекторию и уже медленнее подошел. Из молочного тумана выскользнула сиреневая шхуна, с грацией ласточки, пресекая путь к дальнейшему бегству. Из полузакрытой двери трюма на секунду высунулся любопытный нос, но тут же исчез обратно. На баркетине засуетились маги, высокий черный брюнет уперся взглядом в Хаэрту, оба застыли неподвижно, глядя друг другу в глаза. Нахтиэл нахмурился, смотря на белоснежные паруса «Кайры» и неловко заскользил вниз. Уцепился за канат – и край косого лоскутка задымился.
-Ой, - совершенно по-дески выдохнул маг и сощурил ярко голубые глаза. Пламя сбил поток необузданного ветра.
Правый борт поднялся вверх, левый – опустился вниз, клипер вновь пошел быстрее и будто стряхивал с себя людей на оказавшуюся в опасной близости баркетину. С «Призрака», подошедшего с противоположной стороны, упал на борт имперского судна первый стальной крюк.
По команде Люта полетели канаты и с "Кайры". Южанин резко оглянулся на капитана, словно спрашивая.
-Выпрямляй, - светлые ладони разжались, только когда сверху опустились золотистые руки штурмана.
Темной молнией метнулся капитан к левому борту, выкрикивая короткие, давно знакомые команды.
На палубе баркетины встретила достойная защита - их даже не смутила атака с обеих сторон. Наемники слажено сумели выстроить защиту каждого борта. Каперы с «Кайры» пробивались через ряды, похоже, даже несколько озадаченные таким яростным отпором.
-К корме! – Сулла махнул рукой в сторону трех фигур. – Маги!

[Кысь >>>]

Он быстро обернулся, отражая беглый удар, и вздрогнул, когда по белому парусу зазмеилось алое пламя. Зеленоглазый маг прижал ладонь к виску болезненным жестом, но пламя потухло, не успев толком повредить парус. В числе последних на борт баркетины метнулась хрупкая фигурка с непропорционально-большой имперской нагемаки. Впрочем, оную оружие, казалось, не смущало нисколько - странный меч с длинным древком легко двигался в тонких руках. Попутно выкрикнула какую-то фразу на старинном имперском диалекте - и часть наемников, словно завороженные, спрыгнули с борта.
Сулла отшвырнул от себя еще одного имперского воина, и того легко приняла на острие ятагана капитан «Призрака». Она отсалютовала клинком и поднырнула под руку следующего противника, распарывая рубаху снизу-вверх. Багровая струйка потекла по бледной щеке. Темноволосый обернулся, ища старших баркетины, и поймал совершенно сумасшедший взгляд красиво одетого торговца.
Нагината крутнулась, меняя шест на лезвие - нашла очередную брешь в броне. Не заметила другого - плечо обожгло будто огнем. Откатилась в сторону, едва успев поймать клинок на закаленное древко. И тут же - еще удар меча.
-Таину! – старик оказался рядом, легкая сабля мелькала с умопомрачительной скоростью. Он проследил за движением капитана и кинулся наверх. Сулла взбежал на две ступеньки и оглядел палубу. Взгляд выцепил из переплетения тел худенькую рыжую тень – капитан тихо выругался, вновь устремляясь в звенящий хоровод.
Длинная алебарда отлично подходила для боя один на один, но сейчас не хватало даже на то, чтобы чисто блокировать удары. Крутнула древко, отбивая очередную саблю, едва успела отогнать другим концом еще одного наемника. Еще перекрут - блок, блок, блок, пропустила - лезвие срезало прядь рыжих волос. Бледная рука поймала ворот рубахи, и девчонку с силой отшвырнуло прочь.
-Назад!
Рукоять сабли остановила скольжение чужого лезвия. Клипер за спиной снова жалобно заскрипел бортами – очередной след магического поединка. Краем глаза Сулла заметил бледного, как рассвет, Нахтиэла. И… не сразу среагировал на высокий голос. Несколько слов на имперском. Вскрики клинков стали реже. Ласковая волна молчания накатывала с той стороны, где капитан последний раз видел торговца.
Рыжая зашипела кошкой, перехватила нагинату поудобнее, но снова кидаться в схватку не решилась - замерла у борта. Сулла не обратил внимания – только кивнул на девчонку матросу и направился в туда, где оставил Таину.

[Соуль >>>]

Через несколько часов «Кайра» оставила позади потрепанную баркетину. Трюмы клипера занял груз имперского оружия. Лют ввел корабль к Звезде, позади уныло плелся осиротевший «Призрак». Фиолетовую Бабочку сильно ранили – темнокожий матрос перебирался обратно на шхуну с ней на руках. Сулла нахмурился при неприятном воспоминании – призрачная рука с багровой дорожкой крови по пальцам. Следовало сразу выловить торговца, а не вытягивать девчонку. Раздраженно выдохнув, он посмотрел составленный Тиану список. Одна треть полагалась призраку, но Бабочка еще не скоро придет требовать.
Покосился на отобранную у девчонки нагинату. Предупреждал же об оружии и велел сидеть тихо – высунулась. Знать бы еще, где достала.
Несмотря на все неприятности на душе было необычно спокойно, а мысли текли размерено и плавно. Команда получила необходимую разрядку, и напряжение последних дней прошло – вольные устали от покоя: начинали ходить в команде неприятные слухи. Теперь все обещало успокоится, тем более, что каждому достанется неплохой куш от продажи груза.
Сулла еще раз пробежал глазами по списку и задумался. На «Звезде» можно будет скрыться на некоторое время. Возможно, если получится, он сможет договориться с республиканской Торговой Гильдией и появится возможность отомстить Сообществу. Оставалась Империя… если вспоминать, что ради девчонки подняли официальный флот, то эта история еще будет иметь свое неприятное продолжение.
Вздохнув, капитан выскользнул из каюты, взбежал по ступенькам и замер у борта, смотря на танцующие внизу волны.
-Лют?
Штурман поднял голову - сидел, сложив ноги узлом и с непонятным выражением смотрел на воду.
-Я.
-Ты пустил девчонку на баркетину?
- Я был занят рулем, - прозвучало как-то неоднозначно.
Сулла опустился на доски рядом и посмотрел на трепещущие паруса. Мелькали моряки – держали вахту.
-Не знаешь откуда у нее оружие?
-Помнишь имперского телохранителя?
-Помню, - прозвучало с еле заметной ноткой усталости.
-Она тут так и валялась. А потом девчонка начала с ней тренироваться. Я ее только с палубы согнал от греха подальше, - снова опустил голову, глядя на волны.
Капитан кивнул своим мыслям:
-Следовало проверить еще тогда. Думал, дело ограничится ножом, - черные брови на секунду сдвинулись к переносице. – Нарушение дисциплины.
Карие глаза на несколько секунд встретились с черными.
-Хуже было бы если бы не пошла, - улыбка.

[Кысь >>>]

-Фиолетовую Бабочку рассекли от плеча до груди, - мрачно произнес Сулла, - а мне, вместо того, чтобы потрошить торговца, пришлось заступаться за члена команды. Я привык думать, что работаю с разумными людьми.
Опять долгий взгляд.
-Ты - был?
-Я – был, - тяжело посмотрел на него капитан. – Раз и навсегда мой первый капитан объяснил мне: один человек в неположенном месте разбивает атаку, и победа обращается в поражение.
Он вытянул ноги:
-Драматизировал, но был прав.
- А ей ты такое говорил? Или просто "в трюм"?
-Я предупреждал, что такое «приказ». Возможно, объяснил недостаточно ясно, - либерально отозвался Сулла.
- Они все рвутся, - золотокожий мягко сменил позу. - Пока не поймут или пока не объяснят, понимаешь? А кто не - мало что стоит.
Капитан поднялся, не отрывая задумчивого взгляда от волн. Несколько минут молчал, озадачено поглаживая подбородок, потом кивнул.
-Я не люблю объяснять больше двух раз.
Несколько минут золотокожий только молчал, задумчиво уткнувшись лбом в колено. Потом поднял голову.
-Ты слышал о "Черных лебедях", Сул?
Капитан вновь поднял взгляд на паруса. Четко выговорил:
-Слышал.
- Я ходил на Азуре штурманом, - Лют поднялся на ноги и, мягко обогнув канаты, скрылся где-то в трюме.
Сулла медленно опустил веки и скрестил руки на груди, с силой сжав локти. Прислушался к глубокому плеску волн за бортом, к треску парусины над головой и скрипу мачт. Натянутые канаты дрожали под ветром и мокрое полотно безумно хлопало над плечом. Брови вновь сошлись к переносице, но когда веки поднялись вновь, во взгляде не было и тени усталости. Он перегнулся через перила и окликнул Таину:
-Таину, девчонку ко мне вызови.

[Соуль >>>]

Легким прыжком спустился вниз и вновь скользнул в каюту. Положил на колени нагинату и бережно провел пальцами по лезвию, отмечая незатейливый узор, и задумался, вспоминая первые дни среди Хранителей Моря на восточном побережье. Мысли унесли далеко, туда, где ругался отец-капитан и плясали волны, ударяясь о борт черной шебеки. С криками проносились над головой чайки, норовя запутаться крыльями в канатах, и пели гребцы…
Скрип двери прервал мимолетный поток, и Сулла поднял голову. Рыжеволосая подошла ближе, остановилась в паре шагов, глядя в глаза. Серо-черный халат скрадывал очертания фигуры, закрывал руки до самых кончиков пальцев, оранжевые пряди тоже прятались под полотном.
-Саи Элеане, вам сказали находится на борту «Кайры» во время атаки? – капитан мягко повел плечами, выпрямляясь, и накрыл ладонями древко нагинаты.
Кивок.
-Я понимаю свою вину и готова понести наказание.
-А вы понимаете последствия своего поступка?
-Полдюжины человек искупались в море? - улыбка тронула уголки губ.
-Капитана «Призрака» рассекли вот так, - мужчина провел ладонью по груди, обозначая рану, - потому что человек, с которым она должна была биться рядом, заступился за члена команды, который даже не должен был находится на палубе баркетины.
Девушка побледнела и опустила голову.
-Я требую, чтобы каждый член команды находился там, где ему было приказано, - тяжелый взгляд не отрывался от лица девушки, - чтобы не возникало подобных ситуаций.
Не поднимая головы, кивнула. Капитан протянул ей нагинату.
-Занимайтесь с Тиану, саи Элеане. Пока я не увижу, что вы обращаетесь с этим достаточно ловко, во время боя ваше место будет на палубе «Кайры».
-Благодарю, - тихо. Взяла нагинату бережно, обеими руками, откинув рукава халата.
Взгляд Суллы скользнул по рукам и задержался на золотом ободке знакомого кольца. В матово-спокойной черноте блеснули непонятные огоньки, похожие на те блики, что рассыпал миндалевидный бриллиант.
-Вы свободны, саи Элеане.
Девушка отложила нагинату бережно, как ребенка, потом опустилась на колени рядом со стулом капитана, положив руку с кольцом в узкую ладонь. Сулла рефлекторно погладил тонкие пальцы и отвернулся, положив подбородок на скрещенные кисти.
-Я не могу отдать его сама, - тихо. - Возьми, пожалуйста.
-Вы свободны, саи Элеане, - с нажимом повторил капитан.
Та поднялась и, бережно подняв нагинату, тихо выскользнула за дверь. Сулла выбил растерянную дробь по столешнице и притянул ближе лист, на котором написал смету расходов.

[Кысь >>>]

Осень 138 года, седьмого цикла, 13 сентября.

Тонкая мелодия флейты эхом отражалась от сумрачных скал Звезды, перекликалась с собственными отстающими нотами, играла с пролетющим ветром. На неприветливом на вид острове дни текли спокойно и безмятежно - с тех пор как клипер прошел через подводные зубы, даже шторма не касались ни корабля ни команды. С невероятной высоты падал и разбивался о землю поток кристально-чистой воды, кривые горные деревца взбирались по склонам, ласково гладили основания отвесных стен из гладкого темного камня, окружавших маленькую бухту словно кольцом. Девушка уютно устроилась на небольшом выступе в десятках метров над землей и теперь задумчиво перебирала обрывки знакомых мелодий. К отсутствию качки сложно было привыкнуть, к тому, что не болтало на высоте, еще сложнее. Где-то внизу маячили белые паруса "Кайры" и фиолетовые - "Призрака". Жизнь казалась бесконечным счастливым концом сумбурной сказки про очередную Элеане.
- Ты неправильно играешь, - Лют, как всегда, выглядел так, словно уже несколько часов сидел на уступе чуть выше того, который выбрала рыжеволосая. Открыть глаза соизволил только через полминуты. Девушка все еще смотрела на него. Смешно поднял брови. Тонкая палочка флейты блеснула в воздухе полированным боком, золотистые пальцы легко подхватили ее. Мелодия была незатейливой, но свободной и легкой, словно рожденной у такого же моря. Бросил обратно. Звонко рассмеялся, когда Сали неловко попыталась повторить высокие ноты. Потом начал давать рекомендации, снова закрыв глаза и обратив лицо ветру. Через час мелодия уже игралась легко и без запинок, через два - белозубая улыбка отметила особенно удачную импровизацию на тему. А когда девушка оглянулась в следующий раз, уступ уже снова был пустым.

[Соуль >>>]

-«Кайра» сможет легко выходить в море до первых холодов, как в составе стай, так и в одиночные рейды, - Сулла беседовал с Хита - представителем Торговой Гильдии Республики - уже второй час.
На Звезде судно приняли тепло, словно месяц назад его владелец не бился с каперами северного берега.
-По договору с Гильдией, вы будете получать семьдесят процентов от того, что добудете в море. Мы оплачиваем ремонт и каждый рейд, - в волосах республиканца искрилась благородная седина, темные глаза смотрели внимательно и серьезно.
Наполнял кабинет мягкий вечерний свет, лился через приоткрытые створы уличный гомон, смешанный с птичьими криками. Сулла бросил быстрый взгляд в окно, нашел взглядом снежно-белые паруса «Кайры» и успокоено вздохнул. С тех пор, как несколько дней назад вошел в порт звезды – беспокоился за клипер, как за маленькое и неразумное дитя.
-Приступим к оформлению бумаг? – губы дрогнули в искренней улыбке, а республиканец смерил капера тяжелым взглядом:
-Я слышал, что произошло в Сообществе, - уголки губ сидевшего перед ним мужчины опустились вниз. – Вы красиво ушли. Тот, второй корабль.
-Это «Призрак», - Сулла вздохнул. – Я всегда честен, если честны со мной.
-Расскажите, что произошло между вами и Сообществом?
-Если я правильно проанализировал ситуацию, то они подставили несколько неугодных кораблей под удар вашей каперской команды, торговый
Хита откинулся в кресле и начал выводить на светлом листке знаки общего языка. Пункт за пунктом появлялись ранее обсужденные вопросы, и Сулла внимательно следил за каждым значком. Мужчина засмеялся, заметив такое отношение, и произнес:
-Ошибки учат недоверию?
-Возможно, - Сулла наблюдал, как кончик кисти пляшет по бумаге. Торговый представитель отложил в сторону один лист и принялся повторять текст договора. – Осторожности.
-Согласен, - мужчина улыбнулся и замолчал на несколько минут, заполняя пункты договора. – Мы будем выдавать вам объективную информацию о торговых маршрутах. Возможно сейчас вам придется охранять морской путь до Исты.
-Назначьте пожалуйста сроки, торговый, - кисточка замерла в руках капера у возле пиктограммы даты.
-С двадцатого сентября по пятнадцатое октября. Потом можете вернуться на неделю на Звезду и повторить рейд с двадцать третьего октября по пятнадцатое – двадцатое ноября, - Хита растерянно постучал стальным кончиком кисти по столу. – Потом ударят заморозки, но Звезда с радостью предложит приют своим каперам.
-Как я понимаю, никто не собирается оплачивать нам счастливое время безделья, - капитан вписал сроки и уже был готов поставить галочку росписи, как раздался неожиданный ответ:
-Небольшая материальная компенсация в надежде на дальнейшее сотрудничество, - кажется, торговый говорил искренне.
-Слишком…, - Сулла замялся, досадуя, что выказал недоверие, - хорошо.
Мужчина покинул кресло и подошел к окну, смотря на разноцветные паруса каперских и торговых судов:
-Не поймите Торговую Гильдию неправильно, но союз Неарна, Морской Федерации и Империи влияет… хм…, не слишком хорошо на республиканскую торговлю. Они платят меньше нас, но дают гарантии безопасности, каких мы дать не в состоянии. Поэтому мы ценим каждый корабль, капитан которого согласен рядом с алым вымпелом носить разноцветный квадрат.
Кисть оставила незамысловатую, но изящную роспись, и Сулла поднялся, вежливо поклонившись торговому.
-Я благодарю вас за сотрудничество, торговый.
-Взаимно, капитан, - улыбнулся Хита и оставил свою пиктограмму рядом с росписью капитана. – Я провожу вас и мы побеседуем о мелких формальностях…

[Кысь >>>]

-Я не знаю... Не взял, - расстроенно закончила рассказ, опустила голову, озадаченно закрыла нос ладошкой. Широкий дымчато-серый рукав соскользнул до локтя.
Тиану опустился на корточки и взвесил в руках нагинату девчонки, озадаченно смотря на нее снизу вверх. То, что Сулла не обрадуется, когда увидит свое кольцо на чужой руке – не нужно знать магию, чтобы догадаться, но то, что не заберет…
-Гордый идиот, - тихо выругался.
- Может быть, я просто что-то не так сделала? - в темных глазах сверкнула надежда.
-Не знаю, - моряк продолжал озадаченно выстукивать ритм неизвестной песни по дереву палубы. На лице застыло озадаченное выражение. С тех пор как Сулле вручили перстень, он никогда не расставался и не снимал знак рода, то ли гордясь, то ли опасаясь, что без него однажды не разрешат вернуться. По логике вещей капитану полагалось вцепиться в кольцо зубами и радоваться возвращению. – Не знаю.
Девушка опустилась рядом, задумчиво погладила темное древко нагинаты.
-Всегда пытаюсь поступит правильно, а кончается Саш знает чем...
-Хэ, так всегда бывает, - старик отвлекся от ненужных мыслей и, подкинув оружие, поднялся, ловко поймав его в раскрытые ладони. – Можешь так?
- Попробую, - подскочила следом. Приняла нагинату, осторожно проверила крепление ножен. Качнула в руках, словно проверяя баланс... И неожиданно-легко повела сложными, красивыми взмахами. Серии выпадов и замахов напоминали сложный ритуальный танец, где не было места несовершенству... Но и правды жизни в этих танцующих движениях тоже было слишком мало. Под конец высоко забросила оружие в воздух, и, перекувыркнувшись через голову, поймала в обе руки. Хитро прищурясь, оглянулась.
На темных губах моряка появилась веселая улыбка. Он вытянул легкую саблю из ножен и стал в необычную для северных краев стойку. Плавно повел клинок перед собой, а потом… целую минуту нельзя было разобрать ничего в черно-стальном вихре движений. Таину опустился на одно колено, медленно возвращая саблю в ножны, и ехидно посмотрел на девушку.
Та восхищенно наблюдала, прикрыв ладонями лицо. Некоторое время еще сидела без движения, потом мягко, опершись на руки, склонила голову почти до самой земли в красивом уважительном поклоне. Старик польщено прижал руки к бокам и нагнулся, в ответном.

[Соуль >>>]

-Был бы веер, ответила бы, - шутливо вздохнула, тряхнув волосами. Задумчиво склонила голову.
-На юге с этим проще, - сверкнул черными глазами из-под спутанной гривы старик и приложил руку к сердцу, поклонившись еще раз. – Так.
Девушка не двигалась еще несколько секунд... А потом неожиданно обняла моряка, склонив оранжевую голову на плечо. Таину удивленно вздрогнул, а потом ласково, по-отечески потрепал рыжие волосы.
-Ты чего, волчок?
-Не знаю, - спрятала лицо, потом произнесла очень тихо. - Со мной никто так не разговаривал.
-Ну, ну…, - старик неуклюже обнял худенькие плечи и легонько встряхнул девочку. – Вас таких у меня на корабле много, что будет, если каждый начнет в плечо носом тыкаться? Тебя я еще выдержу, а этих здоровенных дубин, которых Сулла нанял?
Плечи затряслись от смеха. Снова села ровно, сложив на коленях руки и пряча хитрую улыбку под спадающими на лицо прядями.
-Их можно направить к капитану.
Таину снова взлохматил рыжую макушку и засмеялся:
-Знаешь, что такое морской рай? Это где тихо и шкипер сам тебе чай наливает… пойдем, сделаю?
-Мне – никогда не заваривал, - знакомый голос прозвучал совсем рядом. Моряк обернулся и поймал прохладный взгляд темных глаз. – Что тут у нас, тренировка?
-Некоторые люди занимаются делами чтобы жить, некоторые живут, чтобы заниматься делами, - глубокомысленно произнесла девушка и грустно посмотрела на шкипера. - Кажется, морской рай отменяется - сейчас мне найдут занятие.
Сулла наклонился и поднял лежавшую перед девушкой нагинату:
-Верно, найду. До рая тебе еще жить и жить, - в глазах вспыхнул ледяной огонек, хотя капитан подмигнул шкиперу довольно легкомысленно. – Хорошая ученица?
-Не жалуюсь, - деликатно отозвался он.
Сали спокойно посмотрела в глаза капитану, не двигаясь с места. Он спокойно протянул ей оружие и неожиданно улыбнулся:
-Саи Элеане, надеюсь, через некоторое время я смогу полюбоваться на ваши успехи.
- Я тоже на это надеюсь, - серьезно кивнула девушка и приняла нагинату - осторожно, обеими руками.
Взгляд черных глаз вновь остановился на кольце. Тиану поднял глаза, заглядывая в лицо капитана. Они переглянулись, и шкипер выразительно изогнул брови, недоумевая. Сулла раздраженно мотнул головой – на лицо вернулось знакомое вежливое выражение:
-Желаю вам успехов, саи Элиане, - произнес он и спокойным летящим шагом направился прочь.
Тиану только пожал плечами:
-Хэ, ну что – чай?

[Кысь >>>]

Осень 138 года, седьмого цикла, 15 сентября.

Сумерки уже коснулись скальной бухты своим крылом, когда золотокожий моряк снова спустился к побережью. На борту "Призрака" его встречали на удивление спокойно, то ли по распоряжению хозяйки, то ли просто привыкли. Нашел темнокожего матроса, попросил узнать, примут ли. Он только наклонился к низенькой двери каюты и тут же выпрямился, приоткрыв створку и пропуская штурмана «Кайры» внутрь, где стены заливал молочно-сиреневый свет.
Фиолетовая Бабочка отложила в сторону пухлый кожаный журнал и грифель и подняла глаза на своего гостя. Теплый плед закрывал грудь и часть перевязи – было видно только белый лоскут на плече.
-Пришел похвастаться, - мягко улыбнулся штурман "Кайры", кивнув женщине.
-Хвастайся, - указала на место рядом с собой.
Штурман присел на кровать и осторожно развернул лист мягкой, дорогой пергаментной кожи. На охристой поверхности до мельчайших деталей была вычерчена отданная "Кайре" и "Призраку" бухта. Значки кое-где переходили в зарисовки, кое-где вились змеи пояснений. Возле самого берега - стройный силуэт клипера. Самому было сложно поверить, что закончил играть с листом только вчера. Фиолетовая бабочка осторожно взяла тоненькими пальчиками кожу и поднесла к лицу, рассматривая все до самых мелких деталей. Пухлые губы дрогнули в едва заметенной улыбке, а в огонек скуки в раскосых глазах заменили искорки любопытства:
-Рассказывай.
- Превосходная бухта, - сверкнули белые зубы. - Особенно мне нравится выход. Смотри, морская, в отлив он только один - вот здесь. А в прилив... Тоже один, но уже здесь. И чтобы меня съел Морской Бог если это видно со стороны океана.
Капитан «Призрака» рассеяно подергала себя за длинную мягкую прядь и взмахнула миниатюрной ладошкой.
-На столе бумага, кисть, тушь. Подай, - на секунду замолчала и неуверенно добавила. – Пожалуйста. Перерисую.
- Эта - твоя, - снова улыбка. - Хаэрту добрых шесть часов ворчал прежде чем сделать копию.
-Благодарю, - она согнула колени и осторожно разложила лист на мягком пледе. – Удобно заманивать – удобно увиливать. Уходить тут, - указала пальчиком на маленькую дорожку между камнями, - их скроет прилив.
Тот кивнул и снова улыбнулся - это выражение вообще редко сходило с лица в последние дни, даже начали болеть щеки.

[Соуль >>>]

-А вот здесь - пресная вода. Хорошая, хотя и не слишком много. Наши ребята уже соорудили резервуар, выложили камнями.
-Хорошо…, - задумчиво проговорила Бабочка и еще раз провела пальцами по искусному эскизу. Следующий вопрос прозвучал довольно печально. – Дать карты?
-Ты совсем отсюда не выходишь? - вопросом на вопрос ответил золотокожий штурман.
Бабочка едва заметно поморщилась и указала на притянутую к корпусу руку:
-Такая не пойду.
-Там красиво, - тихо, склонив голову.
Женщина вздохнула, огорченно отвернувшись.
Золотокожий гибко скользнул по кровати к самому уху Бабочки.
-Ты звезда с неба, но это не повод запирать себя тут. Пойдем.
Фиолетовая бабочка быстро поцеловала обветренную скулу:
-Не хочу, - потом неуверенно, словно сомневаясь и неохотно, пошла на попятную. - Только в плаще.
-Плащ точно не помешает - там прохладно, - улыбнулся ей штурман "Кайры". Легко поднялся и склонил голову, ожидая инструкций.
-Там, - махнула рукой женщина, указав на светло-бежевый с бардовыми разводами плащ, и села, повернувшись спиной. На лопатке затрепетала крыльями темно-фиолетовая бабочка. Женщина накинула халат.
-Она еще и шевелится? - восхищенно вздохнул Лют, осторожно набрасывая плащ на плечи капитана "Призрака".
-И умеет много, - бросила странный взгляд и соскользнула с кровати, поправляя свободной рукой ворот. Плащ окутал фигуру мягким полотном, полностью скрыв миниатюрную фигуру. Маленькая женщина поднялась на палубу, кивнув темнокожему моряку, покорно застывшему у входа.
На стремительно темнеющем небе уже загорались первые звезды - черные силуэты скал обрамляли чернильно-фиолетовое полотно с трех сторон, с одной - оставив полосу еще играющего последними закатными бликами неба. Прохладный ветер рыбьим косяком скользнул в ноги, запутался в неводе плаща. Силуэты деревьев на склонах уже скрадывала темнота. Штурман поднял лицо к небу и счастливо зажмурился, потом посмотрел на Бабочку.
Брови сошлись к переносице домиком, придав овальному лицу обиженное выражение. Она подошла к краю и задумчиво смотрела на воду. Бежала россыпью штрихов тень от шлюпки – разбивалась в десятках метров о камни. Внимательно оглядывала линию скал и берега, словно изучала.
-Вон там, - темно-коричневая в сумерках рука указала на скалы ближе к центру острова, - можно подняться наверх. Вон тот тощий водопадик - наша вода. Вон за теми скалами тоже приличная бухта, но намного скучнее. Линию побережья к северо-востоку еще не изучил до конца, гуляю, - улыбка.
Женщина кивнула:
-Руку отвяжут – изучу, - опустила глаза.-Отвяжут,
- Лют мягко коснулся здорового плеча Бабочки, ободряя.
На соседнем корабле заиграла флейта, золотокожий штурман улыбнулся, услышав знакомые ноты. Тонкая мелодия, чем-то похожая на спокойное море, лилась в полумраке, и словно в такт ей загорались последние звезды - черное небо было почти сплошь усыпано ими.

[Кысь >>>]

Капитан «Призрака» наклонила голову, прислушиваясь – черный пух мазнул по плащу. Потом подняла взгляд, рассматривая небо, быстро нашла глазами знакомые созвездия и спокойно вздохнула.
-Саи Элиане?
- Сали, - кивнул.
-Элиане, - капризно повторила женщина и, наклонив голову, направилась обратно в сторону каюты.
-Если человек желает сменить имя, значит, у него есть для этого повод, - пожал плечами штурман, легко срываясь за ней.
Бабочка нырнула в голубой сумрак и повела плачами, скидывая плащ. Снова свернулась под покрывалом, потянув к себе журнал:
-Имя дается единожды.
-Одно имя одному человеку, - кивнул золотокожий, опускаясь рядом на пол. - Но как быть если под кожей уже кто-то другой?
-Не бывает, - она опять отвернулась, показав фиолетовую бабочку на плече.
- Бывает, - тихо улыбнулся штурман "Чайки".
-Не бывает.
-Бывает, - спокойно.
Бабочка обиженно замолчала. Золотистая рука мягко скользнула по плечу, огибая бабочку.
-Бывают разные ситуации, морская.
-Имя определяет судьбу. Назваться можно по-иному, но путь – есть, - женщина мягко повела плечом.
-Расскажи, - повторил движение.
-Не люблю… рассказывать, - она перевернулась на живот, подставляя спину мягким прикосновениям. – Я – Танэ. Танэ – волна. Связанный с морем.

[Соуль >>>]

-Тебе повезло с именем, - пальцы заскользили по спине, едва касаясь, рисуя какие-то сложные узоры.
Капитан «Призрака» мурлыкнула от удовольствия и прикрыла веки.
-Подразумевалось изначально: моя дорога – море.
-И ты ни разу не сходила с пути?
-Зачем?
-Чтобы посмотреть, не лежит ли там, за краем, новая дорога.
-Мне хватает моря.
- Тебе повезло с именем, - улыбнулся еще раз, лукаво.
-Кэно - прилив. Бабочки не дают пустых имен. Знают, - пушистые ресницы дрогнули - ленивый взгляд темных глаз, в глубине которых мерцает темно-фиолетовый уголек.
- Девочке имя давали не бабочки, а кучка глупых аристократов, заранее решивших, кем и чем она будет. А она сбежала и гоняет на "Кайре", распугивая своей дудкой чаек. Как ее можно называть прежним именем? - Пальцы медленно, нежно скользили по женской коже.
-Называться «непонятно кем» - глупо, - она вновь зажмурилась от удовольствия. – Я могу дать ей имя.
-Дай, - осторожно лег рядом, опустив голову на локоть - так было удобнее. Лениво пощекотал атласный бок.
-Не боюсь, - вновь посмотрела из-под прикрытых век. – Нужно поговорить. С ней.
- Она сюда давно рвется, - кивнул. - А может и была уже, не знаю.
-Была.
Кивнул.
- Я тоже еще буду, - погладил спину Бабочки ладонью, потом мягко, словно кошка, поднялся. - Принесу, что получится с кромкой берега.
-Не останешься? – еще один взгляд и тихое бормотание. – Хотела там побывать…
- Прекраснейшая из женщин каждый вечер считает нас по головам, и ушедшие в самоволку на неделю назначаются к ней в компаньоны, - блеснули белые зубы. Потом произнес серьезно, - я не докладывался что исчезну надолго.
Кивнул и, приняв бумаги, неслышно исчез за дверью.

[Кысь >>>]

Осень 138 года, седьмого цикла, 16 сентября.

Хаэрту со скучающе-раздраженным видом смотрел на бликующую воду за бортом. "Эта мегера", как в среде матросов любовно называли корабельного кока, изгнала наружу все живое смертной вонью какого-то очередного кушания. Нет, маг, конечно, верил, что в результате получится нечто вполне съедобное, но процесс... В каюте осталась книга и уютные подушки, на которых эта книга читалась. И, кажется, остатки хорошего настроения.
-Она тебя тоже выгнала? – меланхоличный вопрос - ясно-лазурные одеяния водяного мага зашелестели совсем рядом. Он запрокинул светлое лицо, наслаждаясь бризом и ласково-прохладным солнцем, золотившим лучами высокие скулы.
- Когда-нибудь я ее сам поджарю, - вздохнул зеленоглазый.
-Сил не хватит, - привычно подхватил высоким голосом Нахтиэл.
-Это говорит маг, который в прошлый раз четыре часа безуспешно пытался продуть каюты ветром.
-Я боялся выдуть оттуда тебя, - водяной наклонил голову и счастливо улыбнулся.
-Странное желание, учитывая, что большую часть времени я наблюдал снаружи, - ласково склонил голову Хаэрту.
-Значит, все-таки, выдул, - печально произнес лазурный волшебник и вздохнул, опершись локтями о дерево перил. – Прости, Эрту, не заметил.
-Тебя бы все равно на это не хватило, - печально произнес зеленоглазый и утешительно похлопал по плечу Ската.
Тот потерся щекой о плечо и задумчиво посмотрел на лазуритовую воду с золотыми прожилками солнца:
-Как думаешь, капитан взял бы меня на «Кайру» если бы я был девушкой?
-Капитан бы отдал тебя в помощники коку, - лучезарно улыбнулся Хаэрту.
-Но он же все бы нас не расселил?
-Он бы подселил тебя к ней, - еще одна лучезарная улыбка.
-Жалко, - совершенно искренне вздохнул чародей.
-Она была бы рада компании, - смиренно пожал плечами зеленоглазый.
Темноволосый скат как-то печально кивнул и перегнулся через борт, разглядывая темную воду. Из глубины улыбнулось светлое отражение.
-Я знаю, - наконец, произнес Хаэрту. - Надо ввести верхний предел веса, пригодный для мореплавания. Как думаешь, в ней есть сотня?

[Соуль >>>]

-Хочешь – узнаю? – спросил лазурный, красивым и плавным жестом повернув голову.
-Надеюсь, не методом непосредственного взвешивания? - взгляд зеленых глаз мага скользнул по Скату, то ли любуясь, то ли с иронией.
Тот устроился на перилах и запрокинул голову, рассматривая собранные паруса. Просоленные канаты крепко держали серо-белое, упругое полотно. Маг растеряно огляделся кругом, наткнулся взглядом на капитана и помахал рукой, потом только ответил:
-Нет, я думал о методе вытеснения воды.
-Она вытеснит всю бухту и мы никуда не уплывем, - скептически покачал головой Хаэрту.
Нахтиэл хихикнул прижав указательный палец к губам и вновь поднял глаза на паруса:
-Даже мой попутный ветер тогда не поможет.
-Можно будет испробовать твой метод позже... Где-нибудь в открытом море. Но прибрежные города будут все равно жаловаться на цунами.
-Нет-нет, мне обязательно понадобится емкость, - он опустил глаза и счастливо добавил. – И кто-нибудь, кто будет держать Шеннару.
-Ее можно просто спихнуть с борта в воду, - пожал плечами зеленоглазый. - А потом посчитать, насколько поднялся уровень мирового океана.
-Не будь злым, Хаэрту, - улыбнулся Нахтиэл. – Мне иногда кажется, что ты ненавидишь женщин.
-Конечно я их ненавижу, - кивнул. - Они готовят.
-Значит, тебе нравятся юноши? – меланхолично уточнил чародей.
-Я этого не говорил, - зевнул Хаэрту.
-Тебя не поймешь, - грустно вздохнул волшебник, болтая обутыми в открытые сандалии ногами.
На этот раз зеленоглазому оставалось только согласиться.
Сулла слушал беседу двух корабельных чародеев с легким недоумением, изредка подавляя тихий смех. Было непонятно, изящно ли издевался Нахтиэл над Хаэру, или задавал наивные вопросы совершенно искренне, но факт оставался фактом: более невероятного сочетания видеть капитану не приходилось. Он до сих пор иногда недоумевал, как они уживаются вместе.
Взгляд черных глаз пробежал по стянутым парусам, спустился по мачтам, и остановился на помощнице Тиану. Рыжеволосая тень честно постаралась выскользнуть с корабля так, чтобы не отвлекать капитана, кажется, по уши занятого перебранкой магов. Сулла вспомнил ее слова тогда, когда вмешался в беседу со шкипером и махнул рукой, окрикнув.

[Кысь >>>]

Девушка глубоко вздохнула и подошла, гротескно вытянувшись в струнку - впрочем, в безразмерном темно-зеленом халате все равно вышло неубедительно. Капитан в очередной раз подавил улыбку:
- Саи Элиане, вы знаете, как отдается честь и что обозначает жест?
Задумалась, покраснела, потом склонила голову и честно призналась:
-Нет.
-Салютуют клинком, - он обошел девушку и вложил в ее ладонь свою саблю, осторожно сцепил пальцы вокруг тонкой кисти и поднял руку к лицу. – Когда вскидываете в приветствии – закрываете глаза лезвием, как младший, ослепленный старшим. В почтительном жесте – подносите эфес к подбородку.
-Это символизирует челюсть, отвалившуюся при виде старшего? - несмотря на ехидную реплику, Сали повторяла, запоминая, каждый жест.
-Отсутствие дисциплины и элементарного представления о вежливости, - Сулла наклонил руку девушки так, чтобы сабля смотрела острием вниз. – Это жест подчинения. Всего три – очень просто.
Та только молча повторила последний жест.
-Неужели Таину не объяснял морской этикет?
-Мне кажется, он предпочитает общаться с людьми, - склонила голову девушка.
В уголке бледных губ появилась улыбка, а в черных глазах вспыхнул задумчивый огонек:
-Да, он это любит, но простые обычаи следует знать.
Кивнула - уже серьезно. Некоторое время рассеянно рассматривала саблю, потом подняла голову.
-Наверху есть очень забавная долина, - голос был непривычно-неуверенным. - Ее необязательно видеть, и это вряд ли принесет пользу кораблю... Но там красиво.
Темные брови приподнялись.
-Это приглашение? – в голосе скользнула ирония.
Задумалась.
-Наверное, личная просьба, - уголки губ приподнялись в ехидной улыбке.
Сулла тряхнул головой, не веря, что услышал подобное заявление и, махнув рукой, соскользнул по канату в шлюпку. Лодка качнулась, принимая тяжелое тело. Девушка птицей слетела следом, и капитан легонько придержал ее за плечи, возвращая равновесие.
Весла с плеском распороли шелковую водную гладь, и шлюпка плавно понеслась к берегу – ударилась о берег, вычертив в сером песке неровный треугольник и разорвав ковер разноцветных водорослей на отдельные лоскутки. Серая тень от прибрежной скалы надежна укрыла лодку – на полосе с бороздками морской пены остались следы.
-Ведите, саи Элиане, - Сулла отер руки о полы халата и крепче затянул шафрановую ленту на темных волосах.

[Соуль >>>]

Путь к долине преграждали довольно крутые скальные отроги, но оба путника преодолели их без труда. Долина замыкалась чашей едва ли три сотни шагов в диаметре, в самом центре поблескивало нереальной голубизной озеро. К нему полого спускались сосны и пинии, где-то в глубине леса журчал ручей, отводящий лишнюю воду. У северного края хмурым навесом возвышались отвесные скалы, на западе - синела мягкими переливами гладь моря. Сулла опустился на траву и принялся расшнуровывать завязки сандалий – каменная крошка забилась под широкие ремешки.
-Впечатляет, саи Элиане, - произнес он, вытянув ноги и с прищуром рассматривая аквамариновый кристалл воды.
Та кивнула и легла, подставив солнцу золотистую щеку. Ресницы на загорелом лице выгорели до разноцветных полосок. Попробовала открыть глаза, но тут же недовольно сощурилась от слишком яркого света. Сулла вытянулся на траве заложив руки за голову и наблюдая за девушкой краем глаза. Ласковые лучи так и льнули к черному халату и волосам, щекотали скулы и кончик носа – не хватало только соли в воздухе и сильного ветра.
Сали перевернулась на живот, некоторое время задумчиво рассматривала траву, потом тихо рассмеялась непонятно чему. Темные брови на мгновение вопросительно приподнялись.
-Выглядишь почти человеком, - пояснила. На остроугольном лице боролись смущенное и дерзкое выражения.
-Благодарю, саи Элиане, - он сломал травинку и сжал стебелек в губах. – Обычно меня называют кем угодно, но не человеком.
- Эсе не носят мужскую одежду, - вытянула руки, коснувшись подбородком земли. - Элиане не стала бы убегать.
-Я запомнил это имя, - миролюбиво отозвался капитан. – К тому же не стоит называть человека «непонятно кем».
-Я и есть "непонятно кто", - улыбнулась.
-Я не набираю на «Кайру» «непонятно кого», - мягко отрезал Сулла.
-Тогда придумай другое имя, - пожала плечами.
-За именами – к Бабочке, - отшутился он. – Ко мне - за прозвищами, а для вас Таину уже подобрал – волчок.
-А чем плохо "Волчок"? - девушка собралась в клубок и теперь задумчиво рассматривала капитана из тени волос.
Тот даже не поднял век:
-Прозвища подразумевают определенную степень личности, поэтому я употребляю имена, саи Элиане.
- А когда наступает определенная степень личности? - тем же тоном.
-Дружба, определенные отношения, попойка в таверне, - скучным голосом принялся перечислять Сулла не понятно то ли шутя, то ли всерьез, - долгая служба…
-Дважды спасенная шкура не считается? - задумчиво.
Покрытая едва заметным загаром рука метнулась ко лбу, отбрасывая мелко вьющуюся прядку с лица.
-Это не влияет, - Сулла поморщился, словно его поймали на слове.
-У меня от выпивки в голове шумит, - виновато опустила голову.

[Кысь >>>]

Сулла пожал плечами и открыл глаза, прищурившись, от яркого света. Травинка перекочевала из правого в левый уголок губ, качнулась, и повторила путь в обратном направлении. Тонкая рука коснулась предплечья капитана - скосил глаза. Несильно, только отметив жест, попыталась вытащить из-за головы ладонь - брови вопросительно приподнялись. Пауза. Повторила жест.
-Мне так удобно, - шутя, пояснил Сулла, даже не подумав пошевелиться.
- Я быстро отдам, - уголки губ дернулись вверх, отметив улыбку.
Капитан с показно-недовольным вздохом приподнялся на локте и протянул большую ладонь с длинными пальцами девушке. Золотой ободок перстня с миндалевидным бриллиантом лег в самую середину. Отмеченная загаром рука дрогнула. Сулла сел с непонятным выражением разглядывая кольцо. Потом прикрыл глаза и благодарно кивнул. Перстень скользнул на безымянный палец камнем вниз. Девушка поднялась и неслышно скользнула в сторону озера. Капитан какое-то время смотрел ей в спину потом поднялся, следуя.
Рыжеволосая скинула сапоги и теперь бродила по мелкому берегу, макая полы халата в воду. Растерянное выражение на лице сменилось обычным, спокойным, как только завидела капитана. Прошла чуть дальше - теперь зеленое отражение начиналось где-то в районе коленей, а намокший шелк лепестками стелился по воде вслед. Сулла присел на берегу, внимательно наблюдая за девушкой с едва заметной улыбкой в уголке губ. Та кружилась в воде еще некоторое время, поднимая ил со дна, потом вышла на берег. Резко крутнулась вокруг себя - веер брызг разлетелся в стороны.
Капитан отвернулся, закрыв лицо рукавом халата, и сказал:
-Еще в этом возвращаться на «Кайру».
-На "Кайре" тоже всегда можно выпасть за борт, - невинно заметила девушка, тщательно проверяя сохранность флейты за поясом.
-Нужно обладать определенным «талантом», чтобы это сделать, - Сулла принялся зашнуровывать сандалии, после – плавно оттолкнулся ладонью от земли и выпрямился. – Возвращаемся или есть еще «личные просьбы»?
-Всегда можно искупать с реи, - улыбнулась девушка. - Личных просьб нету. Надеюсь, дисциплинарных взысканий за мучение казенного омута тоже не будет.
-Тоже Таину рассказал…, - задумчиво пробормотал капитан и быстрым движением перекинул девушку через плечо. – Во избежание издевательства над арендованной долинной…
-Это уже будет считаться определенными отношениями, - меланхолично сообщила девушка, ущипнув широкую спину.
Сулла серьезно кивнул и принялся подниматься вверх по холму, не обращая внимания на попытки вырваться:
-С долиной? – уточнил с привычной педантичностью.
Девушка потянулась и достала из-за пояса флейту. Сняв "свисток", дунула в него со всей силы. Тут же - отчаянная попытка вывернуться. Капитан только крепче сжал руки и тряхнул головой, не слишком бережно опуская сверток на землю и начиная спускаться вниз, к берегу по умытом дождями камням. Девушка спрятала инструмент и снова спустилась к озеру.

[Соуль >>>]

Осень 138 года, седьмого цикла, 18 сентября.

Танэ брела по берегу, внимательно смотря на серебристую, затянутую серо-сланцевой дымкой воду. Недавно прошла гроза, волны оставили на песке затейливые разводы и множество темных, влажно блестящих ракушек. Капитан «Призрака» остановилась, отмечая грифелем на желтой бумаге очередной риф и вскинула брови, разглядывая получившуюся картинку. Раненная рука опустилась вдоль тела.
Женщина вновь подняла взгляд и выцепила взглядом знакомый силужт среди серых камней. Задумалась на секунду, потом окликнула:
-Как карты?
-Великолепны, - кивнул золотокожий, подойдя ближе. Присел на корточки, рассматривая выброшенную на берег медузу. - Моя благодарность.
-Неизвестное? – она опустилась рядом, положив раскрытый журнал на песок и прижав страницы пепельным грифелем.
-Как минимум двух в жизни не видел. А от большинства - плохие поздние копии.
-Девятьсот восемьдесят пятый год шестого цикла. Хранители Моря. Более ранних нет, - она лениво прочертила изгиб прибрежной полосы.
-Хаэе’рн а-н’Талли – странный человек. Помог найти приют. – грифель начертил риф, которого не было видно с берега. – Смотри – не видно, а есть.
Некоторое время задумчиво смотрел в море.
-А кто охотился? – тихо.
-Собаки… Веришь на слово про риф?
Камешек вылетел из руки, врезался в волны с неожиданной силой. Золотокожий едва заметно мотнул головой.
-Верю, - задумчиво кивнул.
-Хорошо, - она одной рукой развязала пояс халата и осталась в рубахе и штанах. – А я сплаваю. Подождешь – потом покажу перерисовки?
Кивнул, не отрывая взгляда от сине-зеленых переливов. Бабочка расшнуровала сандалии и ступила в холодную воду. Вошла по пояс – и поплыла, загребая одной, здоровой рукой. Темная голова мелькала над гребешками холодных серых волн, потом исчезла на минуту – показалась вновь, уже в группы камней. Пропала. Так несколько раз. Белая рубаха замелькала в складках шелковых волн – Бабочка вернулась обратно. Вышла на берег и, откинув мокрые пряди с лица, присела рядом с альбомом. Пальцы схватили грифель и быстро перерисовали контуры.
-Форма.
Внимательный взгляд карих глаз скользнул по очертаниям рифа, запоминая контуры.
-Простудишься.
-Нет, - она подняла халат здоровой рукой и набросила на плечи. – Очертания могла забыть.
Штурман скользнул за спину женщины, помогая одеться.
-Я не аристократка, - пояснила она, обернувшись. – Мне нравится быть. Что, Собаки? Зеленые?
-Старые друзья, - улыбнулся одними губами. - Давно было...
-Давние недруги. Расскажи, - она заправила журнал за пояс халата и прижалась мокрой головкой к золотистому плечу.
- Гоняли друг друга по побережью... То они нас, то мы их. Обычная морская дружба, - усмехнулся.
-С посещением каюты в случае проигрыша…, - задумчиво отозвалась Фиолетовая Бабочка. – Понимаю.

[Кысь >>>]

- Нет, посещения каюты не было, - улыбнулся. - Все это старье и хлам. Тут, чуть дальше есть один презабавный мыс, видела?
-Нет, покажи.
Ладонь едва коснулась талии женщины - повлек за собой по извивающейся желтоватой змее побережья. Она легко шагала следом, чуть придерживая раненной ладонью концы пояса.
-Обошел все?
-Еще не все, - усмешка снова стала беззаботной. - Пешком сложно уйти далеко, а у Его Величества свои планы на корабль.
-«Кайра» могла быть моей, - задумчиво отозвалась Танэ.
- Зачем тебе два корабля? - поднял бровь.
-Девять лет назад – не было «Призрака», - сердито откликнулась Бабочка, словно ее заподозрили в чем-то унизительном.
-Прости, - улыбка. - Я не так давно в этих водах.
-Знаю, - мокрая голова вновь склонилась к плечу. – Мне противно.
-Почему?
-Одно дело объединяться с братьями ради рейда, другое – привязывать кого-то из-за судна, - линия губ стала жесткой. – Третье – собирать стаю, как бабочки, поздней осенью ради спокойной зимы.
Золотокожий задумчиво кивнул. Через несколько шагов змея изогнулась немыслимым острым углом и круто пошла назад.
-Смотри... Видишь скалы? - От острого песочного носа в открытое море уходили сломанные зубы скал.
Бабочка согласно покачала головой.
-Пройти можно только у самого берега или дальше, уже в море. Тут хитро, еще камень вон там. Нужно сразу же выбирать влево.
Еще один кивок. Женщина внимательно изучала зубцы.
-Там, дальше, тоже есть презабавный проход... Но его только пробовать, - вздохнул.
-Хочешь пройти на «Призраке»? – спокойно поинтересовалась Танэ.
Быстрый взгляд на нее - потом штурман опустил глаза.
-Очень хочу.
-Завтра днем, когда не будет тумана. Для прохода лучше в рынду – не следует рисковать шхуной накануне рейда, - она вздохнула. – У «Призрака» есть штурман, не беспокойся.
Кивок.
-Благодарю, - тихо.
-Пройди сначала, - резкий голос контрастировал с нежным касанием плеча. Фиолетовая Бабочка улыбнулась. – Благодари потом.

[Соуль >>>]

Хаэрту задумчиво смотрел на огонь. Пламя маленького костра поднималось на высоту человеческой груди, со всех сторон обнимало жестко привязанный к ветке кусок парусины, но белая ткань почти не обуглилась - только темные пятна внизу, появившиеся, когда маг совсем отвлекся. Обучение простому на вид фокусу давалось тяжело, но четвертый месяц тренировок на стоянках приносил плоды - теперь мысли волшебника могли бродить где им вздумается, крошечный белый парус все равно оставался целым.
Маг родился на побережье, на несколько сотен миль севернее той бухты, где стоял маленький город с храмом. Но единственной родиной для себя раз и навсегда выбрал Найрни, средний из трех. Пять лет, прожитых в мерцающем золотом городе, три курса Общей Школы... Следующий год мог обернуться четвертым. А мог и нет. Способностей Хаэрту даже близко не доставало до Приглашения, так что на каждый новый курс приходилось заново зарабатывать. Когда-то в детстве волшебник любил корабли, но чем дальше, тем больше они становились просто средством передвижения и заработка. Тянуло к золотым мостовым и огромным библиотекам Вечного Города. Мечта стать полноценным магом общего уровня уже давно превратилась в мечту моряка о семье, красавице-жене и уютном доме - красивая, но недостижимая и до смешного банальная. А потом - хоть на край света.
Пламя ненавязчиво лизнуло белую ткань, оставив призрачный бледно-коричневый след. Хаэрту спохватился и больше не отрывал взгляда причудливо вырезанных зеленых глаз от маленького паруса. Порыв ветра выбил из мозаики костра сложно ограненный уголок и пригнул ленты пламени, сбивая их с пути к клочку тугой ткани. Косой треугольник качнулся и выгнул гибкое тело.
-Если пропустишь – я всегда собью, - лазурный волшебник опустился неподалеку на землю скрестив ноги и накрыв длинными рукавами голубого одеяния ноги в кожаных сандалиях.
-Главное чтобы с парусов а не на них, - улыбнулся нарниец.
Пламя припало к земле под взглядом аквамариновых глаз и теперь под ветром полотном струилось по земле.
-Можно на соседнее судно, - задумчиво протянул водяной.
- Можно и так, - языки пламени растянулись по земле сразу на несколько метров, дотянулись до ствола одной из сосен, обхватили его как ранее парус.
-Не трогай дерево, - миролюбиво. – Ему больно.
Взгляд зеленых глаз скользнул по лазурному магу.
-Ему не больно, - пламя вновь танцевало всего в паре ладоней от земли.
Он вздохнул и закрыл глаза, волшебный ветер перестал крутить косой треугольник парусины, и ткань опала безвольным лоскутком. За растрепанный уголок тут же уцепилась искорка.
Загорелась оранжевой звездочкой и покорно потухла, когда Хаэрту на нее посмотрел.

[Кысь >>>]

-Ты собираешься долго ходить на кораблях? - рукав зеленой туники мазнул по ковру хвои.
Лазурный маг задумчиво качнулся из стороны в сторону, не отпуская пальцами пяток и как-то неуверенно протянул:
-До зимы – на «Кайре», потом… а ты?
- Не знаю. Зависит от везения.
-Не понимаю...
- Когда-нибудь был в Найрни? В Срединном, я имею в виду... - Огонек костра быстро затухал под взглядом зеленых глаз.
-Я в подводном учился, - заколебался и занервничал Нахтиэл.
-До конца?
Лазурный маг заерзал на месте потом снова устремил взгляд ярко-голубых глаз на пламя. Лепестки опустились ниже:
-Иногда еще приезжаю, - наконец-то подобрал уклончивый ответ.
-Мне еще три года, - опустил голову Хаэрту. Обрадованный огонек снова взлетел к парусу, но его тут же прибили обратно.
-Если я тебя не найду на «Кайре» - тебя искать в срединном? – склонил голову набок Нахтиэл, и импровизированный парус подлетел в воздух, сбегая от огня.
-Я на это надеюсь, - кивнул зеленоглазый, перегнувшись и запустив в огонь тонкие пальцы. Жар ощущался, но терпеть было можно. - А ты куда собираешься?
-На зиму в подводный…
Хаэрту задумчиво прикрыл глаза.
-До апреля я в любом случае никуда с корабля не денусь.
Нахтиэл обрадовано улыбнулся и задрал голову, рассматривая мерцающие на небе звезды – позабыл о ветре, и пламя поднялось выше, атакуя серую парусину.
-Значит, увидимся. Я в начале марта вернусь.
-Уверен, что хочешь возвращаться в этот балаган? Шеннару точно никто не уволит, - улыбка. Пламя снова обвилось вокруг паруса, не причиняя вреда.
-Мне, - волшебник смутился, - интересно.
-Да, чего-чего, а скуки у нас не бывает, - усмехнулся Эрту. Совсем потушил костерок взглядом, откинулся назад, опираясь на локти. - То Серые, то нарнийцы, то имперский флот...
Лазурный кивнул смотря на мягко мерцающие огоньки, потом задал уже знакомый вопрос:
-Как думаешь, капитан женщину-мага возьмет?
-По-моему ему нас двоих предостаточно. Разве что в замещение того кто уйдет...
-А ты бы с женщиной работал? – продолжал задавать глупые вопросы Нахтиэл с серьезным и выжидательным видом.
-А...? – хотел что-то спросить волшебник, но неуверенно замолчал.
-М?
-Ну, если не работать…, - как-то окончательно стушевался Нахтиэл.
- Не работать я могу в любой компании, - еще одна улыбка.

[Соуль >>>]

-А если бы я был девушкой?
-Два плюса в сторону физической привлекательности, один большой минус в сторону интеллектуальной состоятельности, - рассмеялся Хаэрту. - И должность помощника Шен, конечно.
Ледяной поток рванулся в лицо второму волшебнику, растрепал темные волосы и едва не прижал чародейя земле. Потом лазурный виновато наклонил голову, будто сожалея:
-Но я ведь не стану глупее.
-Извини. Это была шутка, - миролюбиво наклонил голову нарниец.
-А если серьезно? – жалобно спросил Нахтиэл.
-А если серьезно, кости повернулись так, что ты не девушка, - пожал плечами Хаэрту, с отсутствующим видом рассматривая сухую ветку с опадающей хвоей. - А значит, вряд ли это стоит обсуждения.
-А если бы был? - упрямо продолжал спрашивать лазурный.
-Если бы был, тогда бы и посмотрели, - зеленоглазый маг перевернулся на живот и опустил голову - в темных волосах запутались сосновые иглы.
Нахтиэл поднялся и обошел костер, присел на корточки рядом с лежащим чародеем, склонив голову и заглядывая в лицо:
-Но так было бы лучше?
-Я не знаю, какая сейчас разница? - маг досадливо мотнул головой.
-Мне – важно, - насупился Нахтиэл и потянул на себя черную прядь, заставляя повернуться.
- В Найрни вообще считают что особенной разницы нету, - Хаэрту лег на спину и мрачно уставился в переплетение сосновых ветвей.
Лазурный опустился, удобно устроив локти на чужом животе и как-то нерешительно кивнул, смотря на покачивавшуюся на волнах «Кайру» и сиреневые паруса «Призрака» позади нее.
-Я не сосна, мне больно, - отреагировал Хаэрту на особенно чувствительный тычок.
Лазурный поворочался еще немного, потом скрестил ладони, чтобы не давить острыми локотками.
-Хотя на самом деле правда сосна, - задумался. - Был. Пока не увидел Найрни.
-Тебе там очень нравится? – повернул голову голубоглазый.
- Мне нравится быть магом, - вздохнул Хаэрту. - А этому больше нигде не научиться. Особенно если вроде меня.
-Что - "вроде тебя".
-Из немагического рода.
-Это плохо? Или это что-то с даром? – непонимающе спросил Нахтиэл.
- Это почти всегда плохие способности, - прикрыл глаза Хаэрту. - Исключения бывают, но редко, и, кажется, не про меня. Это сложно разбудить дар - его не трогали много веков. Это обиды родичей и отсутствие изначального багажа знаний. Не так плохо, но нигде кроме Найрни... Очень плохо, - улыбка.
-Ах-ха, - как-то растеряно-грустно кивнул водяной и опять опустил голову, с прищуром смотря на потемневшие волны – силуэты кораблей почти не были видны.
-А ты почему пошел в маги?
Нахтиэл растерянно моргнул, потом опять неуверенно заерзал на месте, сообщив:
-Так получилось.
- Выбирал? или по способностям?
-Второе, - успокоился лазурный, - наверное.
-А если бы выбирал, кем бы стал?
-Не знаю… - прозвучало растеряно.
-Хорошо, что пол правда не выбирают - ты бы до конца жизни так и промучался бы, решая, - поддел его древесный.
Поток ветра едва не вжал темноволосого в землю. Лазурный поднялся, упершись ладонями в чужой живот, и сердито посмотрел в зеленые глаза Хаэрту.
-Если ты меня здесь угробишь, капитан выбросит тебя за борт, - сдавленно вздохнул тот. - Хорошо, прости, больше не буду.
Успокоено опустился обратно. Нарниец потерянно прикрыл глаза. Давно пообещал себе не пытаться понять хоть что-нибудь... Хотя бы в целях сохранения рассудка. Но ум все равно заходил за разум.

[Кысь >>>]

Осень 138 года, седьмого цикла, 19 сентября.

Таину опустил саблю и красивым плавным движением отправил ее в ножны, смотря из-под локтя на еще не остывшую после боя волчка:
-Хэ, уже лучше.
Та кивнула и еще раз прокрутила в руках оружие, словно пытаясь что-то понять. Потом тоже надела ножны на мягкий изгиб клинка. Уперла нагинату в землю и задумчиво села рядом, держа длинную рукоять обеими руками. Потом вдруг улыбнулась, словно пришла в голову забавная мысль.
-Когда вы берете имперские корабли, вы проверяете каюты владельцев или капитанов?
-По-разному, - он взял в руки одну из длинный деревянных балок и оперся о нее, смотря на девчонку снизу-вверх. Темные глаза озабоченно мерцали. – Но почти всегда – да.
-Можно тебя попросить? Там иногда бывают ханееи... ээ, веера. Раскладные, из тяжелого шелка, перекладины в локоть длиной. Можешь принести мне пару? Вместо обычной платы.
Таину еще раз озабоченно сверкнул глазами и неожиданно расхохотался:
-Заметано! – шест скользнул по палубе и, описав концами окружность, снова остановился. – Кокетка.
-Ага, - кивнула девушка с улыбкой. - Я поняла что не так.
-Хэ, ну?
-Я пытаюсь с ней... - Кивнула на нагинату. - Двигаться. Хэе... Эстетика... Процесса? А надо эстетику результата. Чтобы разделить - нужны ханееи.
Моряк почесал просаленную шевелюру через грязно-бежевую бандану и прищурился, глядя на полуденное солнце. В глубине острова отбили рынду – звон долетел до берега:
-Результат, хэ, не эстетичный. Главное, чтобы противник не шевелился лишний раз.

[Соуль >>>]

Рассмеялась и снова кивнула. Пальцы скользнули выше по древку - теперь на них уже не отсвечивал золотой обод.
-Не-не-не, закончили на сегодня…, - отмахнулся шкипер и привычно скользнул взглядом по тонким ладошкам. – А… где?
-Отдала, - почти прошептала Сали, опустив голову.
Моряк нахмурился и подошел ближе, тронув волчка за плечо и предлагая поднять голову. На смуглом лице появилось озадаченное выражение. Таину тряхнул головой, отгоняя крамольную мысль: Сулла замахнулся на девушку в попытке отобрать кольцо.
-Ну, чего так печально? – прозвучало хрипло.
-Не могла, - тихо. - Слово.
-Вертихвостка фиолетовая? – растрепал персиковые прядки.
-Только с условием, что сама не отдам, пока не спросит или не попросит. А он не... Кто-то должен поступаться гордостью, - вымученно улыбнулась.
Таину задумчиво и, похоже, облегченно кивнул:
-Хорошо, что оно вернулось. Мне так спокойнее, а то я себя сначала привязанным в Бабочке, потом к тебе чувствовал.
Еще одна бледная улыбка.
-Да... хорошо.
-Все правильно, - шкипер вновь ободряюще потрепал девчонку по плечу. – Плату она потребовала достойную, но играть на любви человека к определенным вещам нельзя… таки.
Рыжеволосая благодарно улыбнулась. Потом рассмеялась.
-Мне кажется, он ей просто тоже немножко на нервы действует.
-Сулла всем на нервы действует…, - отстраненно пробормотал моряк. – Нужно мне будет поговорить с капитаном «Призрака». Наедине.
- А тебе правда нужен помощник или?.. - Неожиданно произнесла девушка, серьезно посмотрев шкиперу прямо в глаза.
Тиану оторвал взгляд от раскрывшего косой парус «Призрака»:
-Хэ, смотри-ка, поплыл куда-то, как почувствовала, - опустил глаза на девушку и улыбнулся. – Нужен. Я давно просил.
Та только кивнула, ответив мягкой и теплой улыбкой.

[Кысь >>>]

Лют появился на палубе призрака за четверть часа до назначенного срока. Как всегда, гибкий словно ласка, одетый в странную смесь восточного и западного платьев, только на голове красовался простой черный платок, придававший золотому лицу какое-то совершенно лисье выражение. Лучезарно улыбнулся штатному штурману "Призрака" и честно попросил место впередсмотрящего. Капитан не только разрешила, но и сама устроилась рядом. Шхуна легко вынырнула из бухты и, чуть завалившись набок от резкого поворота, пошла к камням. Дальнейшее знакомым с опасностями навигации в прибрежных водах членам команды напоминало сумбурный сон - "Призрак" то летел прямо на камни, сворачивая и уходя в последний момент по еле видимому проходу, то нырял в хаотическую россыпь "зубов". Золотокожий штурман "чайки" только улыбался и звонко выкрикивал команды рулю - казалось, этот танец доставлял ему искреннее удовольствие. Наконец, камни безнадежно закончились, и даже идти назад смысла не было. Лют отцепился от бортика и спрыгнул на палубу рядом с хозяйкой шхуны.
-Спасибо, - мечтательная улыбка адресовалась не то морю, не то Бабочке.
Капитан махнула рукой золотоволосому штурману «Призрака» и крикнула:
-В бухту! – потом обернулась, внимательно смотря снизу вверх и протянула лист. – Бери. Карта прохода.
-Скопирую, - Лют восхищенно кивнул, рассматривая рисунок.
-Я быстрее, - она фыркнула и исчезла в каюте.
Золотокожий штурман тенью скользнул за ней. Женщина уже опустилась на колени перед столом, и первые лини оставлял кончик на белом листе, повторяя те, что были на карте перед ней. Взгляд темных глаз не отрывался от бумаги. Лют опустился рядом, внимательно рассматривая рисунок. По лицу пробежала улыбка - снова вспомнил прохождение. Бабочка не обратила внимания.
Она работала около получаса, легко и аккуратно отмечая контуры и изредка делая пометки на общем возле некоторых камней.
-Эти не видны в прилив.
-А вот тут не стоит прогуливаться к отливу. Сносит будь здоров, даже не рискнул вести, - вздохнул.
-Я бы поправила, если сделал неправильно, - она добавила еще несколько штрихов и подтолкнула к нему лист. – Смотри.
Золотокожий кивнул и, задумавшись на пару секунд, провел пальцем еще одну линию.
-Тут тоже можно пройти если постараться. Но есть шанс слегка ободрать киль, - улыбнулся. - Надо волны считать.
-Если ободрать не только киль – не надо, - женщина откинулась на подушки.
Кивнул.

[Соуль >>>]

-Как то... один корабль, на котором я ходил, его прижали к карманам. Это на восточном побережье, может быть видела, таки бассейны, а между ними - полосы сплошной мели. Пришлось по волнам прыгать. Четырнадцать мелей - и так и не увязли! После этого Морскому Богу три ящика вина разбили, - золотокожий стащил платок с волос и снова хитро улыбнулся.
Фиолетовая бабочка отстраненно кивнула и постучала пальчиками по столешнице, не отрывая взгляда от карты.
-«Призрак» - легче пера и живой.
- Они все живые, морская, - неожиданно-серьезно вздохнул золотокожий.
-Некоторые – живее, - она подняла глаза – мелькнула в глубине фиолетовая искорка и потухла. – Скажи, я тебе нравлюсь?
-Нравишься, - улыбнулся штурман "Кайры".
-Проведешь со мной время? – темные брови чуть приподнялись, а взгляд вновь замер на карте.
Отрицательно мотнул головой.
-У нас так не делают, морская. Прости, - виновато опустил голову.
-Если – прошу?
На несколько секунд мужчина задумался, взгляд темно-карих глаз скользнул по линиям камней.
-Расскажи, что ты, морская.
-Что именно? – кисть вновь заплясала в пальцах – еще одна копия.
-Самое важное... Что сама считаешь... вехой.
-Род – с востока. «Джанни И», с восьми лет – юнга. Потом Бабочки и Танэ. Матрос на корабле-добытчике для Храмовой Бухты, - она прикрыла глаза. – Потом «Призрак».
Замолчала, словно подбирая слова. Золотокожий спокойно ждал - взгляд задержался на седых нитях в волосах женщины, скользнул к плечу.
-Тогда была уже помощником капитана в стае Братии, - она тяжело вздохнула и неожиданно начала говорить медленно, стараясь складывать слова в сложные предложения. – Сначала хотели купить сошедшую с верфей «Кайру», но я отказалась, мы повздорили. Ушла на крайний корабль левого крыла, и во время шторма у северных берегов, «Леди» отбило.
Она опять замолчала и потянулась к деревянному ящику. В ладонях оказался синий бархатный журнал, который Лют уже видел в первый вечер на «Призраке». Женщина раскрыла на середине, но пальцы скользнули в переплет, вытягивая полупрозрачный тончайший лист. Положила поверх и указала ногтем на маленькую точку у неотмеченного острова.
-Здесь. Когда корабли перестают жить, их продают туда, где судостроение не развито, а северные оставляют их и больше не трогают. Я влюбилась в «Призрак», - она легла, прижав локтем несколько книг, и нервно щелкнула ногтями. Рассказывать об изменившем жизнь корабле было неожиданно легко. Казалось «Призрак» одобрительно скрипит и ластится о обнаженную лодыжку. – Целый, в гуще полузатопленных кораблей. Несколько царапин и разорванные полуночно-фиолетовые паруса. Мы спустили шлюпки и поплыли к нему. На «Деве» зажгли яркие огни, чтобы мы не потерялись в густом тумане. Магия. Девственно-чистый корабль. Двадцать пять человек задушили собственные суеверные голоса. Мы нашли в трюме паруса и починили снасти. Волшебное чувство, словно на прикосновение матери отзывается ребенок

[Кысь >>>]

Снова щелчок ногтями.
-На борту было название «Дыхание», но когда мы чистили борта от ракушек, нашли резьбу «Призрак». Решили изменить название. Потом… начались страшные вещи. «Дева» ушла стразу, оставив нас наедине с нашими кошмарами, - темно-фиолетовые глаза стали почти черными. Прозвучало слово на неизвестном языке, явно нецензурное. – Иногда мертвые моряки не находят успокоения – нас спасла только палуба «Призрака». Они боялись даже казаться сиреневых боков. Может быть, это были наши сны, может, это происходило на самом деле. Мы судорожно приводили корабль в порядок и через шесть дней попытались выплыть оттуда. С точки зрения навигации и судоходства, это было невозможно – обломки закрывали путь, но мы прошли чудом. Потом направились к западному берегу, в Храмовую Бухту, почти без припасов. Долго не решались подойти к берегу, на грани истощения… и без воды.
Она открыла глаза и погладила деревянные доски пола.
-Корабль выбрал нас.
Несколько секунд золотокожий молчал, а потом неожиданно-мягко и задумчиво улыбнулся.
-Хорошая история, - тихо склонил голову.
-Мне все равно, веришь или нет, - она отвернулась. Несколько минут молчала, отстраненно щелкая пальцами, потом на лице возникло озадаченное, даже ошарашенное выражение. Она подобралась ближе к столу и сложила прозрачную карту, болезненно проведя пальцами по нереальным темно-синим чернилам. Трубочка скрылась в переплете, бархатный журнал исчез в деревянном ящике. Фиолетовая Бабочка присела на край кровати, обняв подушку и нервно прикусила уголок.
-Все. Дальше – спрашивай.
Золотокожий штурман мягко скользнул к кровати; присев рядом, провел пальцами по плечам женщины, то ли снимая напряжение с мышц, то ли просто так успокаивая. Она спрятала лицо в шелковой ткани на несколько секунд, потом подняла голову, плавно выдохнула и снова опустила подбородок на мягкий изгиб.
-Ходили вдоль северного на пути к Лахте – больше никогда. Иногда кажется, «Призраку» не требуется команда.
-Вполне возможно, - улыбнулся Лют. Черные спирали прядей упали на лицо, когда задумчиво посмотрел на дерево пола.
-Еще одна история в копилку морских легенд, - она тихо засмеялась. – Завершили.
Кивнул, не отрывая взгляда от досок. Несколько секунд не шевелился, а потом обнял Бабочку внимательным, ласковым движением. Она опустила голову на золотистое плечо и отвернулась.
-Карты?
Отрицательно мотнул головой, гладя черные пряди с вплетенным в них серебром. Некоторое время Фиолетовая Бабочка не шевелилась, прислушиваясь к ласковым прикосновениям, потом тряхнула головой:
-Все?
Золотокожий кивнул, послушно убрав руку.
-Уходишь, - сожалеюще-безнадежно.
Отрицательный жест. Слегка откинул голову назад, рассматривая женщину из-под полуприкрытых век. Она вздохнула и, сбросив с плеч тяжелый шелк верхнего халата, скользнула под покрывало и опустила голову на чужие колени. Пушистые ресницы опустились.
-Легенда.
Золотая рука, словно соглашаясь, мягко провела по плечу, скользнула по шее, убрала пряди волос назад. На губах штурмана мелькнула едва заметная улыбка.

[Соуль >>>]

Осень 138 года, седьмого цикла, 4 октября.

Пленных оставили на берегу Исты – за бортами снова плескалось море. Бирюзово-лазуритовое с водоворотами серой пыли в глубине. Таину подхватил конец каната и потянул на себя, помогая матросам завязать трос. Костяк команды не менялся, но после каждого сражения кто-то получал раны, кто-то погибал, и их места занимали новые люди. К чести Суллы следовало признать, что смерти бывали крайне редки. Жесткость юного моря в отношении дисциплины и природная склонность - требовать порядка во всем – давали свои результаты.
Редко случались неожиданности, но если – то попадали в цель. Таину поморщился, вспомнив, как часть команды кинулась латать пробитый трюм. Быстроходная шебека врезалась тараном в борт, прежде чем Сулла успел среагировать.
Кажется, у берегов Республики, он постепенно приходил в себя, но вел сражения очень осторожно. Никогда больше не поднимал знак «Кайры» и прятал имя корабля, опасаясь, что летние события отзовутся очередной головной болью в виде имперского флота или объединенной каперской стаи Пайратоса. Капитанов, желавших отомстить за отдавленный хвост было не так много, но после событий с Торговым Сообществом, число задумавших получить в свое распоряжение серо-белый клипер выросло, и только то, что местоположение оного не определили до конца, спасало положение.
На хвосте «Кайры» болтался «Призрак». Разговаривать с Фиолетовой Бабочкой оказалось невозможным, сумасбродная женщина держалась за свое мнение, отсекая чужие аргументы. Ее помощь была кстати, но незаметное влияние сказывалось на Сулле: рефлекторно он взял на себя роль командира и теперь отвечал за команды обоих кораблей, став еще суше и жестче.
Таину задумался. Он помнил Талли разным: от упрямого юнги до капитана, и с каждым днем в последнем оставалось все меньше от обычного человека. Как и раньше любил корабль, но мореплавание превратилось для него в то, что было делать «необходимо», потому что надо: Торговой Гильдии, команде, «Кайре», а не ему. Так, по крайней мере, казалось со стороны старику. Он даже начал подозревать за ним поступки, о которых не подумал раньше. Часто представлял, но к счастью, реальность раз за разом опровергала.
Начали сниться кошмары: привязан к человеку, из которого по капле вытекает людское.

[Кысь >>>]

Дни летели незаметно, мягким соленым ветром гладили деревянную палубу. Казалось, что море вокруг не меняется, но проходила неделя, и цвет воды уже нельзя было узнать. Так же менялась и Сали - тихо, но верно. Уже реже обезьянкой лазила по канатам просто чтобы быть повыше, все чаще оказывалась где-то на палубе с выпрошенной у кого-то из магов книгой. Учиться стала только прилежнее, иногда, когда начинало казаться, что движения нагинаты опять слишком вычурны, бралась за подарок Тиану - два тяжелых шелковых веера цвета заката - оранжево-алый для неба на западе и темно-синий для востока. Когда показала впервые - серия сложных, выверенных до последнего мизинца движений, когда полукружья расписного шелка становились то бабочкой, то крыльями птицы, то цветком, - шкипер и сам продемонстрировал, на что способен, оставив девушку в состоянии восторга и легкой растерянности - на фоне подобного зрелища собственные попытки казались нелепыми. Все чем могла ответить - только еще большим вниманием к учебе.
А в мыслях бродила растерянность. Сама себя называла не иначе как Сали, и имя отвечало тому что внутри - не знала, ни как себя держать, ни о чем думать для будущего. Стала ловить себя на возврате старого - книг и движений и правил, - только пыталась утрясти в одно и мысли, и чувства, и выученное за всю жизнь, и полученное за два с лишним месяца на корабле. Нехватало... цельности.
-Саи, - окликнул незнакомый голос, и на корточки перед девушкой опустился коротко стриженый рыжеволосый матрос, которого прежде на палубе «Кайры» видеть не доводилось.
-Не помню тебя, - склонила голову набок, потом, словно вспомнив о новых привычках, улыбнулась.
-Я только с Исты на корабле, - сверкнул желтыми зубами паренек. На вид ему было не больше двадцати – двадцати двух. – Еще один матрос никогда не повредит.
-Я помощник шкипера, - кивнула девушка. - Сали.
-Ин, - протянул руку новенький. Та серьезно пожала загорелую ладонь - морское приветствие было уже не внове. – Давно на корабле?
-С лета. Взяли юнгой в имперском порту, - улыбнулась.
-Быстро летишь, - он упал на деревянный настил рядом и хмыкнул. – Стало быть при Шеннаре и шкипере?

[Соуль >>>]

-Еще иногда в корзине, - снова улыбка.
Матрос притворно вздохнул:
-Если ее Кэно не занимает, но к ней не подойти – дикая.
-Не дикая, - Сали задумалась. - Просто живая. Но она на другом корабле.
-Другой корабль… - протянул Ин, - да… Это где женщина капитана?
-"Призрак", - задумчиво кивнула рыжеволосая. Была ли Бабочка женщиной капитана или нет, кажется, они находились в глубокой размолвке.
Новенький замолчал, смотря на взлетающие над боротом пенные капли, потом прямо поинтересовался:
-Ты здесь одна?
Задумалась.
-Уточни вопрос.
Вместо ответа ее осторожно приобняли за плечи. Брови девушки недоумевающе взлетели вверх. Матрос недовольно отнял руку.
Рыжеволосая задумчиво положила подбородок на коленки.
-А ты здесь один?
-Ну, рассчитывал на тебя… думал…
-Что?
-Женщин на корабле две. Одна страшна, как демон ветра, другая – ты, - пояснил он и потянулся.
- А... - Склонила голову. - Нет, я ни с кем не делю постель. Шеннара тоже.
-Шеннары и повелитель моря испугается, - серьезно сообщил Ин, - а ты…
Светлая рука вновь легла на плечи, и вместе с этим под босые ноги матроса постелилась длинная тень.
-Я могу побеседовать с вами юноша? Наедине? – высокорослый капитан смотрел на парочку сверху – вниз, заложив руки за спину и чуть покачиваясь с пятки на носок в такт движению корабля.
Девушка задумчиво перевела взгляд с матроса на капитана (для этого пришлось запрокинуть голову), потом поднялась и перешла к другому бортику, вне пределов слышимости. Сулла подошел к ней через несколько минут и осторожно коснулся ладонью плеча, предлагая обернутся. Обернулась - с лица стерлось выражение недоуменной неприязни, сменившись обычным светски-спокойным.
-Матросы много времени проводят вдали от берега…, - он на секунду замялся и произнес, - … Волчок. Те, кто плавает на «Кайре» давно знают тебя как члена команды. Новых следует ставить в известность порядков сразу.
Девушка серьезно кивнула.
-Я назвалась помощником шкипера, - задумалась. - Надо прямо говорить, что нельзя трогать?
Сулла немного замялся, потом начал объяснять:
-Без твоего желания. Ты – член команды, это значит, что ты такой же матрос, как остальные. Никто не станет жалеть, только потому, что девушка, и никто не должен относится по-особенному только потому, что девушка. Большинство людей «Кайры» привыкли к подобному порядку, но легко забыть. Напоминай. На юге женщин никогда не берут в плавание.
-Если я срежу волосы и укорочу халат, это в какой-то мере исправит положение?
Темные брови приподнялись:
-Зачем? Ты – член команды «Кайры». Впрочем, - взгляд скользнул по фигуре девушки. – Укорачивание халата будет смотреться провокацией. Не следует.
-Хорошо, - кивнула. - Благодарю... За помощь.

[Кысь >>>]

Сулла кивнул и облокотился о борт рядом, непроницаемым взглядом рассматривая девушку. Некоторое время молчал.
-Как ты относишься к морю? – вопрос прозвучал неожиданно.
- В детстве я жила недалеко от берега, - девушка говорила медленно, позволяя словам следовать за встающими перед глазами образами. - Меня не выпускали дальше сада, но с галереи можно было видеть море. Сапфирово-синее, сумрачно-зеленое, ультрамариновое, как сейчас. Иногда паруса. Казалось, все отдам за пару часов на палубе. Рассказала одному из учителей, он ответил, что там только кровь и грязь, и никогда нет воды, и грубые двуногие животные. Не поверила. Видеть паруса и... Сейчас вижу, что все сложнее. Может быть... разное. Но это не имеет значения. Настоящее - паруса, море... Остальное просто... сор по углам сада.
Сулла перевернулся, прижавшись локтями к сырому дереву. Поднял голову, разглядывая хлопающие паруса. Сильный осенний ветер резвился, туго надувая косые и прямоугольные лоскуты.
-Что ты собираешься делать дальше, Волчок?
-Я не знаю, - опустила голову. Потом улыбнулась. - Сначала просто жить. Когда привыкну - возможно, пойму, что делать дальше. Хочу - быть полезной, но еще не уверена как.
-Хотела бы плавать?
-Хотела бы плавать... здесь, - печально склонила голову.
-Ты разбираешься в точных науках? – продолжал спрашивать Сулла, не отрывая взгляда от раскрытых крыльев парусов.
-В том, что касается книг и теоретических изысканий - больше, чем дают обычно. Но очень мало практики.
-Астрономия?
Кивок.
-И теория навигации тоже.
-Неужели? Когда? Где? - в голосе едва заметно скользнула ирония.
-Я не люблю романы.
-Так или иначе, я не пользуюсь западными методами, - усмешка застыла в левом уголке губ. – Придется переучиваться. Если хочешь, конечно.
-Хочу, - кивнула.
-Приходи, вечером, - капитан прикрыл глаза. – Посмотрим.
- Благодарю, - едва слышно. Еще раз кивнула и неслышно скользнула вниз.
Сулла незаметно качнул головой и еще несколько секунд стоял, слушая ветер. Потом исчез в своей каюте.

Сообщение отредактировал Китти - 1-04-2007, 22:36

[Соуль >>>]

Вечером девушка действительно появилась в каюте капитана - без нагинаты и флейты, зато с завернутым за пояс грифелем. Помещение делила на две части темно-коричневая ширма. Здесь, у входа не было ничего, кроме низкого стола и нескольких темных подушек и светильников. Сулла опустился на пол, указав на место рядом с собой, и разложил на столе ворох карт. Одну – поверх. Несколько грифельных стержней, нитки, линейка, угломер.
-Смысл элементарного судовождения прост – провести корабль из точки отправления в точку назначения, - начал он, как только девушка появилась на пороге. – Общий термин подразумевает под собой еще шесть наук.
Та кивнула и тихо опустилась рядом, стараясь не пропустить ни слова. Сулла провел ладонью по карте материка, разворачивая и продолжил:
-Лоция, океаны, компасная, астрономия, навигация и ветра. Лоция основана на описательном анализе и не требует математических знаний, как астрономия или навигация. Основа – избрать верный путь. Лоция дает сведения о характерной погоде у берега, очертаниях.
Сулла говорил дальше, разъясняя смысл каждой из названных наук и объясняя разницу между теорией и практикой. Потом вернулся к лоции, видимо, считая, что с этого следует начинать. Он дал обзорную характеристику северного берега, много рассказал о востоке и западе, долго – о юге, порой меняя менторский тон на тон путешественника, вкраплял короткие истории о быте местных и их способах борьбы с погодой.
Девушка внимательно слушала, кажется, даже не меняя позы - только тонкие брови иногда взлетали вверх или сводились к переносице в попытке уследить. Что-то слушала легко - читала или слышала, что-то - внимательно и напряженно.
-Так или иначе, чтобы выучить все районы потребовался бы не один год, - поверх карты материка упал лист с изображением западного берега. – Но места, где ходишь постоянно, следует знать: описание побережья, находящихся на нем портов, гаваней, бухт.
Светлый палец скользил по промасленной бумаге, иногда останавливаясь у сделанных мелким, но разборчивым подчерком, пометок.
-Я перевел для тебя описание западного берега, сделанное около полувека назад, и подобрал свежие записи, - несколько карт были бескомпромиссно отодвинуты в сторону, и поверх лег пухлый журнал. – Изучи. Я бы хотел увидеть сравнительную характеристику, если тебя хватит – с выводами, что образовалось там, где изменилась береговая линия.
Сулла в очередной раз поднял глаза на девушку.
Та кивнула.
-Срок?
-Ты занимаешься с Таину и я не могу лишать его помощника, - капитан запрокинул голову, вспоминая и прикидывая что-то в уме. – Шести дней должно хватить, на стоянке поговорим о морской астрономии между тем.
Девушка еще раз кивнула и осторожно подобрала бумаги. Застыла, ожидая дальнейших инструкций. Сулла прищурился:
-Карту взять не хочешь?
-Хотела бы, - склонила голову.
-Высказывай пожелания вслух, так же, как и вопросы. Я не чародей и не умею читать мысли, - капитан сложил лист и, не поднимаясь, протянул его девушке. – Благодарю за внимание.
- Благодарю, - взяла лист. Ладонь уперлась в пол и Сали поклонилась глубоким, красивым жестом. Потом легко поднялась на ноги и застыла, ожидая, пока отпустят.
Сулла встал – выпрямится полностью не получилось. Нагнул голову – и произнес:
-На «Кайре» не принято кланяться. О морском этикете я тебе уже говорил. Можешь идти.
-Нет сабли, - склонила голову. Выскользнула за дверь, и только уже там позволила себе улыбнуться.
Капитан проводил ее непроницаемым взглядом и усмехнулся, скрываясь за ширмой.

[Кысь >>>]

Осень 138 года, седьмого цикла, 6 октября.

Лют легко уцепился за канат и в пару приемов взлетел на палубу "Призрака". До ушей долетел звон стали, и почти сразу же, не дав толком насторожиться, взрыв смеха. Золотокожий штурман мягко пригнулся и скользнул на звуки. Было довольно светло из-за ярких огней – стоянку заняли официально, по договоренности – небольшая команда «Призрака» похоже, отдыхала, только маленькую Кэно тренировал высокий темнокожий моряк, который обычно не оставлял Танэ.
Человек десять собрались вокруг матроса, чью талию обхватывала веревка. Привязали таким образом, чтобы мог сделать шага три, а с четвертого неизменно поднимался в воздух. В руках мальчишка держал тонкий жгут, как и остальные, и пытался дотянуться прутом до кого-нибудь из круга. Еще одна группа собралась вокруг бочки. В этой компании звучали веселые шпильки и через минуту кто-нибудь обязательно разражался хохотом. Несколько человек – у поднятого на метр над палубой бревна, где дрались мешками с паклей два матроса. Толпа у бочки заинтересовала - золотокожий подошел ближе.
Над краем бадьи были видны только острые женские коленки. Кто-то из матросов закинул в платок мальчишке с длинными раскосыми глазами монету:
-Пять!
-Не вытащит, - провокационно заявил молодой матрос и принял деньги.
-Десять на вытащит, кто возьмет? - присоединился к игре Лют.
-Давай. Сколько? Пять? Шесть? – подставил платок мальчишка.
- Девять, - рассмеялся, высыпая деньги.
Тем временем послышался плеск – обнаженные лодыжки, охваченные ремнями сандалий, дрогнули. Капитан «Призрака» присела на краю и наклонила голову: золотоволосый штурман забрал из губ сразу две восковые свечи.
-Шесть! – раздался крик.
Вздох – и капитан вновь исчезла в бочке. На это раз показалась быстрее. Черные волосы намокли и теперь струйками стекали по плечам:
-Семь!
-Ну что, кто уже проиграл, поднимайте руки, - по-деловому осведомился паренек матрос. – Э-эх, красивые коленки!
…и получил подзатыльник от рядом стоявшего матроса.
-То, что она капитан…
-Для нас это отменяется, - острота была поддержана очередным взрывом хохота.
-Девять! – оповестил штурман, принимая еще две свечи.

[Соуль >>>]

Удобно устроившаяся на краю бочки женщина тряхнула мокрой головой, обдав матросов вихрем соленых брызг:
-Хаэ! Кто не доложил свечу!?
Золотокожий склонил голову и рассмеялся - ставил больше наугад чем правда в надежде угадать. Матросы недоуменно переглянулись. Мальчишка, принимавший ставки оглянулся и, пожав плечами, пошел собирать деньги. Штурман хмыкнул:
-Обсчитались.
-Да, - Танэ качнулась и легко спрыгнула вниз – едва ли не на полторы головы ниже любого матроса. – Ну! С попутным ветром. Кому не понравились капитанские коленки?
Она уверенно двинулась через кольцо в сторону золотокожего штурмана и приветственно махнула рукой. Тот кивнул, не переставая улыбаться.
-Карты? – привычно поинтересовалась Фиолетовая Бабочка и откинула мокрые волосы со спины. Под светлой льняной тканью на лопатке хорошо просматривалась татуировка.
-Можно и карты, - очередная улыбка.
-Предложения? – она посмотрела в сторону гонявшего Канэ темнокожего матроса, и тот приветственно кивнул.
- Вон там одно есть, - очередного участника шутливой потасовки как раз скинули с бревна.
Фиолетовая Бабочка наклонила голову, скрывая улыбку, и поймала брошенный сверху кулек с паклей.
-Залезай, - запрыгнула и сжала гладко обтесанное бревно мокрыми коленками.
Скользнул вслед за ней, привычно сплел ноги в замок под бревном. Протянул руки, ловя свой снаряд. Улыбнулся, ожидая атаки. «Подушка» прилетела справа. Крепче сжал коленями бревно, трагически вжав голову в плечи, затем ответил своим ударом - с противоположной стороны.
-Эге, смотри! Дерутся! – выкрик откуда-то со стороны.
-Девчонки! Ну разве так бьют? Снизу, снизу надо!
-Нет, одна! Смугленькая! Второй – капитан.
Фиолетовая бабочка почти легла грудью на бревно, пропустив удар над головой и толкнув тюк прямо перед собой, метя противнику в живот.
Золотокожий мягко отклонился назад и опустил подушку женщине на спину сверху. Она стойко вытерпела удар.
-Смотри какая красивая. Надо поучить ее махать шестом.
-Эй, капер! Надеюсь с компасом ты обращаешься лучше, чем с мешком?
-Да у них там капитан – один за всех, - еще один ленивый выкрик со стороны.
-Да у нас также, - отбил остроту штурмана «Призрака» темнокожий матрос.

[Кысь >>>]

Танэ качнулась, отклоняясь в сторону. и ударила «подушкой» снизу, слева. Просто пропустил, потратив время на свой - с красивым размахом, боковой в район талии. Фиолетовая бабочка развернулась всем корпусом, принимая спиной. «Подушка» с ускорением полетела слева, метя в незащищенный бок. Перекинул через себя, одной рукой раскручивая куль на удар чуть снизу в район острого локтя. Фиолетовую бабочку едва не сдернуло с бревна – удержалась в последний момент, переплетя лодыжки под гладко обтесанным деревом. Выровнялась, одновременно ударяя снизу-вверх, в коленку.
-Что же это там делается?! – веселый крик.
-Грациозные танцы, смугленькой бабочки на спине не хватает. Эй, красавица, я на тебя поставил!
Пришлось по линии опоры - захват заметно сдвинулся. Чтобы выровняться, повел "подушку" с большой инерцией с той же стороны, метя в плечо.
-Капитан, чистого ветра!
Она отшатнулась назад, на этот раз прижавшись к бревну спиной и держа «подушку» над головой. Удар: вертикально сверху – вниз. Лют полетел на палубу - перевернулся вниз головой, затем отпустил ноги. Рассмеялся и покаянно опустил голову. Танэ легко спрыгнула на землю, передавая тюк желающему сразиться матросу, и медленно поклонилась, копируя манеру Суллы.
-Фант? - улыбнулся штурман "Кайры", отходя прочь от бревна.
Женщина опустилась на ступеньку в тени и пожала плечами. Лют сел рядом, заново перевязал шнурком растрепавшиеся в поединке волосы.
-Много выиграл на «Свечке»? – Танэ принялась расчесывать пальцами вьющиеся пряди.
-Много, - улыбнулся. - Не считал. Узнаю, кто утащил десятую, отсыплю половину.
-Искупаю с реи, - пошутила женщина. – Я ставила на десять.
Южанин рассмеялся, склонив голову.
-Морская мать стащила. За самонадеянность.
-Если собиравший ставки пройдоха – Морская мать…
-Он тоже ставил на девять?
-Похоже. Проныра. – Бабочка опустила голову на золотистое плечо и пропустила между пальцев вьющуюся темную прядку. – Понравился поединок.
-Еще бы - ты выиграла.

[Соуль >>>]

Женщина удовлетворенно кивнула:
-Стыдно – проиграть перед командой.
-Тяжело быть капитаном.
-Сулла взял на себя мои обязанности, - хмыкнула Танэ. – Добровольно.
-Ему не страшно. Он вполне переживет предсказуемость мироздания, - южанин закрыл глаза и полной грудью вдохнул ночную прохладу.
-Да. Он их коллекционирует, - капитан «Призрака» встряхнула кистями, сбрасывая водяную пыль с влажных рукавов.
Золотокожий забавно поморщился, когда вода попала на нос.
-Тебя нужно укутать в сухое.
-Я с детства – в воде, - тихо рассмеялась женщина и подняла глаза, разглядивая глубокое и чистое небо с россыпью полупрозрачных звезд.
-Ты это ветру скажи, - лениво откликнулся золотокожий, подставляя последнему разгоряченный лоб.
-Моряк – всегда мокрый. Всегда – на ветру, - Фиолетовая бабочка выпрямилась, и холодный поток приподнял черные прядки над белым льном рубахи. Она еще раз повторила фразу, очевидно, обращаясь к Духу ветра.
Южанин улыбнулся и мягко откинулся назад, уложив затылок на прохладное дерево палубы. В разрывах плещущейся фиолетовой ткани мерцали знакомые звезды.
-Когда-нибудь слышала, как водят корабли на юге?
-Только как «Хранители», - она присела рядом, поджав ноги.
- Нет, не то... Система бычьего хвоста, - улыбнулся. - Для начала находишь быка...
"Система бычьего хвоста" представляла собой целый набор навигационных шуток разной степени крамольности, но как ни странно, была даже пригодной к использованию. Если у штурмана хватало сил оставаться серьезным при измерениях.
Отсмеявшись, Танэ показала два созвездия:
-Оперение и Наконечник – по Стреле всегда можно найти Храмовую Бухту.
Лют задумчиво кивнул, не отрывая взгляда от неба. Перед внутренним взором одна и та же звездная россыпь вставала то львом, то красавицей - разные народы компоновали светящиеся точки по-разному. Привычно нашел "свое" созвездие - на востоке, у самого горизонта. Бабочка проследила за чужим взглядом, потом отвела глаза. На севере – чернела тень «Кайры» и темно-фиолетовое отражение стелилось по густой синей воде. Вспышками прыгали пенные брызги на серых камнях на востоке. На западе, до горизонта – море.
Некоторое время штурман просто валялся на палубе, рассматривая то звезды, то паруса, то капитана... На длинных мокрых волосах взгляд окончательно стал скептическим. Содрав с себя халат, штурман накинул его на женщину, а кушаком обвязал голову на предмет тюрбана. Критически осмотрел творение и широко улыбнулся. Бабочка вернула потерянное равновесие и оглядела себя, потом начала выпутываться из теплой ткани с хмурым выражением на лице.

[Кысь >>>]

-Только для моего собственного успокоения, - виновато склонил голову южанин.
Танэ подобралась ближе и со смехом заглянула в смуглое лицо:
-Мне не-приятно, потому что это ломает внутри.
-Мне холодно на тебя смотреть, - пожаловался Лют. - Что если насмерть замерзну?
-Согреть? – вопрос прозвучал на грани шутки.
-По крайней мере это будет повод тебя переодеть, - задумчиво произнес золотокожий, озабоченно рассматривая Бабочку.
-Пожалуйста, - вслед за словом раздался очередной взрыв смеха.
Женщину уверенно увели в ее же собственную каюту. Она юркнула за драпировку в углу и вышла уже в длинной тунике без рукавов. Ее тут же замотали в одеяло с головой и воодрузили сверток на кровать. Лют, смеясь, опустился рядом. Танэ подняла с покрывала костяной гребень и принялась расчесывать мокрые пряди, на губах оставалась вся та же веселая улыбка. Южанин наблюдал за ней сквозь чуть прищуренные веки.
-Можешь забрать карты со стола, - она пожала плечами.
Кивнул, не двигаясь с места. Бабочка отвернулась, тряхнув головой, и принялась перебирать пряди пушистой челки, трепля слипшиеся кончики.
-Согрелась.
-Смотри, морская, - золотокожий обнял узкие плечи и взял руку женщины в свою. - На юге верят, что человека творили из трех материй. Первая - небо, - загнул один палец, - это сознание и мысли. Вторая - земля - это инстинкты. Третья - море. Чувства. Пока все три понимают друг друга - с человеком все хорошо. Если что-то начинает брать верх - выходит разлад.
Она сжала - открыла ладошку несколько раз и улыбнулась:
-Значит, во мне нет разлада.
-Хорошо, - мягкие губы коснулись шеи.
Танэ поцеловала соленую скулу и принялась загибать пальцы на мужской руке, довольно весело объясняя:
-Море. Танэ – волна. Волна принадлежит морю. Кэно – прилив. Прилив, когда волны касаются земли. «Призрак» - «Дыхание». Ветер. Ветер – небо.

[Соуль >>>]

Кивнул, задумчиво прижавшись щекой к шее женщины. Танэ перекинула через свое плечо несколько черных жестких прядей и осторожно провела по ним гребнем. Объект экзекуции не изъявил никаких возражений. Пропустила еще несколько волн через костяные зубцы, что-то тихо напевая про себя. Потом снова. Лют честно старался не морщиться, даже когда зубцы наталкивались на спутанные волосы. Танэ развязала узел шнурка и отодвинулась в сторону, аккуратно разделяя соленые волны.
Золотокожий склонил голову, позволяя жесткой черной гриве рассыпаться по плечам. Гребень промчался по ней еще несколько раз и упал на покрывало. Лют поднял взгляд на женщину. Бабочка со спрятанной в уголках губ улыбкой осторожно собирала жесткие пряди, вплетая в них шнурок. Плечи мужчины вздрогнули от тихого смешка. Танэ ответила едва слышной россыпью веселых нот.
Золотокожий задумчиво ощупал получившийся хвост, потом одобрительно кивнул.
-Спасибо.
-Хорошо.
-Что с тобой, морская? По логике вещей тебе положено было уже трижды искупать меня с реи.
Она легла, забравшись под теплое покрывало, и принялась водить обводить пальцем изящный узор, бегущий по краю.
-Ты – не с «Призрака», - ответила со спокойной улыбкой.
-Можно просто по шее.
-Я не бьюсь из-за слов.
Несколько секунд внимательно смотрел на нее, потом поднялся.
-Не останешься, пока не засну? – пушистые ресницы скрыли темные глаза.
Лют кивнул и опустился рядом с кроватью. Темная рука коснулась жестковатых от соли волос. Женщина успокоено склонила голову к подушке и вздохнула, засыпая. Южанин ласково гладил темные пряди, пока дыхание Бабочки не стало ровным. Потом тихо выскользнул за дверь.

[Кысь >>>]

Осень 138 года, седьмого цикла, 9 октября.

Салочки у прибрежных скал за Серебряными птицами окончились печально для обеих сторон. Клипер Сулла лишился пары парусов, на «Призрак» было жалко смотреть. Шхуна грустно завалилась на левый бок на отмели, подставив солнцу искореженную сторону. Матросы накладывали латы, а Танэ, зацепившись за канат, растеряно передвигалась по боку, стуча кончиками пальцев по серому дереву. Босые ноги скользили по скользкому боку, ракушки оставляли на ступнях царапины.
-Хаэ, сюда потом, - она ударила ладонью чуть ниже ватерлинии. – Долетело.
Черно-золотая тень тихо скользнула к кораблю. Лют остановился, внимательно рассматривая работу. Не оставляло ощущение смутной обиды, как всегда после стычек с потерями - казалось, что, прими чуть другое решение, окажись в чуть другом месте, и все пошло бы иначе, закончилось чистой победой. "По крайней мере одну птицу упекли в док надолго" было слабым утешением.
Бабочка мелкими шагами добралась до кормы и спрыгнула на влажный песок. Полы длинного женского халата, заткнутые за пояс, раскрылись светло-зелеными крыльями, оттеняя лазурью свободные светлые штаны, в нескольких местах уже испачканные илом и тиной. Лют кивнул ей. Танэ выкрикнула несколько команд, обращаясь к темнокожему помощнику, и побрела навстречу.
-«Кайра»?
- Мрачно латают паруса. Выгнали чтобы не смущал, - потерянно улыбнулся золотокожий.
-Работы нет, - понимающе кивнула женщина. – Карты или «Призрак»?
Она ударила ладонью по белому кушаку, откуда выглядывал кончик тонкой тетради.
-Он моей помощи не оценит. Так что...
Фиолетовая Бабочка протянула ему журнал и, подобрав полы, зашла в воду. На лице появилось мученическое выражение – соленая вода щипала свежие порезы.
Лют сел на берегу, скрестив ноги, и перевернул обложку. Карие глаза отсутствующе и задумчиво сощурились, пальцы скользнули по знакомым линиям - круто оборванные берега, столбчатые утесы. Некоторые островки вспоминались вплоть до деревьев на них. Когда-то эти темные зубы символизировали возвращение домой. Перевернул страницу. Потом еще раз. Даже сейчас видел мелкие неточности, неучтенные маленькие, но опасные камни. Еще страница.

[Соуль >>>]

Пальцы потерянным, болезненным жестом скользнули по кромке длинной, причудливо изогнутой бухты. Положил раскрытый журнал на песок и, прикрыв глаза, медленно провел руками по лбу и волосам.
Танэ обернулась и неслышно наклонилась, прижав руки к коленям и внимательно разглядывая штурмана «Кайры». Тот снова поднял карту и некоторое время смотрел куда-то сквозь нее неподвижным взглядом. Потом перевернул страницу. Остальные смотрел уже бегло и как-то рассеянно.
Фиолетовая бабочка какое-то время наблюдала за ним, потом вышла из воды и склонилась над сидящим человеком:
-Лют?
Мотнул головой, поднял взгляд. Женщина повторила вопрос. Опустил голову, спрятав нос в ладонях. Убрал руки.
-Знакомые берега.
-Все? – она не отрывала взгляда от смуглого лица.
-Там... много кораблей погибло. Могла видеть остовы.
-Кто? – она опустилась на корточки рядом, уложив длинные полы на укрытые светлой тканью колени.
- Радуга и Лебеди. Всего шестнадцать, - оперся локтями на колени, положив лоб на переплетенные пальцы.
Танэ внимательно смотрела на сидевшего перед ней человека несколько минут, потом подняла глаза на изуродованный «Призрак». В памяти всплыли очертания бухты, в которой была пять лет назад, и дерзкое подсознание заменило в пейзаже маленькую деталь. Фиолетовая Бабочка незаметно вздрогнула и отстегнула от второго пояса металлическую фляжку.
-Держи.
Сделал глоток - только потом благодарно кивнул. Некоторое время с отсутствующим видом смотрел на разбивающиеся о берег волны.
-Азура.
Танэ коснулась губами горлышка и завинтила крышку. Фляга вновь ударилась о бок. Взгляд уперся в серый песок – пальцы рефлекторно прочертили несколько линий. Несколько минут золотокожий штурман молчал. Потом мотнул головой, словно отгоняя назойливые образы.
-С тех пор здесь, - едва обозначенная уголками губ улыбка.
Бабочка опять посмотрела на «Призрак» и сразу же опустила глаза, будто чувствуя вину перед кораблем.
-Но по-другому?
Кивнул. Капитан «Призрака» несколько секунд внимательно изучала смуглое лицо. Еще пара минут молчания – и крепко сжатый светлый кулачок впечатался в мужское плечо. Рука сама собой дернулась на блок, но затормозила на полдороге. Поднял взгляд. Танэ ударила еще раз – раскрытой ладонью в грудь.
На этот раз таки-перехватил - легким, красивым жестом перетек в сторону, продлевая удар вперед и вбок.
-Чего такое?
Танэ потеряла равновесие и затормозила коленом, вторая ладонь погрузилась в песок.
-Бессмысленно думать: «что, если…», Лют. Ты здесь нужен.
-Сул приходит в ужас всякий раз, когда я начинаю командовать, - назидательно произнес золотокожий. Потом восхищенно склонил голову, - но да, приводит в чувство.
Танэ отряхнула руки и, подняв журнал, заправила за светлый кушак.
-Сулла не умеет расслабляться. Немного – и у «Кайры» появится душа.
Язычок волны лизнул светло-зеленое полотно халата и конец белого пояса. Ткань намокла и потянулась к земле – Бабочка выпрямилась.
На несколько секунд в задумчивости опустил голову. Потом снова поднял взгляд.
-Это поправимо. Даже знаю как, - карие глаза лукаво блеснули. - "Призрак"?
-Пойдем, познакомлю, - миниатюрная ладошка обхватила смуглую кисть.
Лют легко поднялся на ноги.

[Кысь >>>]

Осень 138 года, седьмого цикла, 12 октября.

Шторм прилетел откуда-то с запада На пути к Звезде они часто появлялись неожиданно - несколько минут, и безоблачное синее небо становится черным. Ветер стукнулся о полированный бок корабля первым, деликатным пока порывом, потом налетел с двойной силой. Матросы кинулись убирать паруса. Грузовые люки тут же были закрыты и закреплены, кое-где утяжелены тросами и сетками, как и подвижное оснащение палубы.
Тиану и десяток матросов бросились проверять надежность крепления шлюпок, клюзы якорных цепей задраили плотными переборками. Позади сворачивал паруса «Призрак», повернувший в сторону от земли, как и «Кара». Буря мчалась с моря – и был риск, что судна прибьет слишком близко, подведет к мели, или, хуже – к камням.
Ветер стучал в низкий бок судна нетерпеливыми, резкими порывами, словно не мог дождаться, когда клипер подготовится к настоящей потехе. Дождался - едва успели свернуть последний парус, как новый, тяжелый, долгий порыв накренил палубу.
-Носом его разворачивай, - золотокожий, как всегда, вынырнул из ниоткуда и теперь озабоченно рассматривал мачты - неплотно закрепленный угол одного из парусов трепетал на ветру.
Капитан кивнул, поворачивая руль. На долю мгновения «Кайра» накренилась, но тут же выровнялась. Светлы руки установили румпель-тали.
-Балластные отсеки?! – ветер разнес голос над палубой.
Таину промчался совсем рядом, на ходу обеспокоено перевязывая платок:
-Заполнили насколько смогли – мало, - гулко под ветром ударила крышка люка – шкипер скрылся на нижней палубе, выкрикивая резкие и быстрые команды. Похоже, не хватало материалов для заполнения пустых балластных отсеков.
-В дрейф? – вопрос адресовался штурману.
Тот кивнул.
-Он недолго будет. Если удастся держаться носом, то даже нагонять не придется, - южанин внимательно вглядывался в темное небо на западе. - Но придет хорошо.
-Пусть увеличат дифферент на корму, - отозвался Сулла. – Выставить становые якоря и якорные цепи!
Ветер выл где-то в снастях все громче, но действительно обтекал стройный серый нос корабля, почти не причиняя вреда - только скрипели мачты. Неплотно закрепленный парус уже почти освободился от веревки - золотокожий штурман только хмурился, поглядывая в его сторону, но лезть на рею при таком ветре не хотелось никому. Соленые брызги летели в лицо, глаза, мелкая водяная пыль оседала на одежде.
Облегченный нос приподнялся, и судно очень медленно шло кормой вперед. Плавучие якоря надежно удерживали под бьющими каплями и резкими, все чаще налетавшими порывами. Штормовая бизань трепетала, гулко хлопая на ветру.
Вверху с резким хлопком освободился от сдерживающей веревки, упал вниз парус. Неподалеку тихо выругались. Ветер хлестнул белым полотном по соседней мачте, дернул, почти срывая с креплений. Сулла проводил взглядом нырнувшую на нижнюю палубу Волчка и прищурился, смотря на штурмана через стекающие по лицу пряди:
-Возьми еще двух человек, - и указал кивком наверх.

[Соуль >>>]

Золотокожий сорвался с места - словно только и ожидал приказания. Трое полезли вверх по скрипящим вантам. Здесь, на рее, ветер хлестал плетью. Штурман подхватил конец каната и потянул назад неподатливую парусину. Кто-то из матросов глухо выругался, когда очередной резкий порыв чуть не скинул его вниз. "Канат-за-ноги," - крикнул ему золотокожий. Тот, кажется, не услышал. Конец паруса чуть снова не вырвало из рук ветром - крепко обнял рею, приматывая наместо. Закрепил. Первый матрос уже спускался вниз, второй, неловко оглядываясь, спешил следом. Очередной бешеный порыв - едва удержались оба. Матрос, наконец, добрался до веревок, скользнул вниз. И вот тогда - мотнуло по-настоящему. Мокрая парусина скользнула под рукой, рея, словно бешеная, резко изменила направление движения, приложив по плечу. Не успел подумать, что падает - только новый удар, уже об воду. И последняя внятная мысль - "только бы не под корму".
Сулла, проверявший крепление тали, отреагировал на резкий хлопок ткани и обернулся. В серо-свинцовом месиве ветра, волн и брызг успел заметить только черную изломанную фигуру. На язык попросилось древнее южное ругательство. Капитан переложил руль на левый борт, чтобы отвести корму и тихо рявкнул на вахтенного помощника. Мужчина метнулся на его место.
Сулла к борту, выставляя огни, и с «Призрака» долетело двойное мерцание синим. Мысли мчались со скоростью, не уступавшей штормовым порывам. Рефлекторно полным голосом доложил о случившемся – с борта тут же слетели несколько канатов и легкого дерева круг.
Светлые руки затягивали узел вокруг талли – условия не позволяли спустить спасательную шлюпку. Вновь показавшийся наверху Тиану зажег фонари и раздал матросам – молочные пятна света заскользили по темной воде. Темный силуэт упрямо относило волнами в сторону «Призрака».
-Человек за бортом. Маневры – на «Призрак», - резко приказал капитан, и Таину взлетел по ступенькам наверх, переставляя сигнальные огни. Вновь двойное синее мерцание.
Ледяные волны обняли длинное тело, канат изогнулся и натянулся, мокрые волокна заскрипели о деревянный борт. Качнуло – отбрасывая к мокрой скуле корабля. Сулла нырнул, низко нагнув голову и отмечая взглядом матроса деревянный круг слева.
Очередной порыв ветра ударил под борт и принес очередной ледяной поток, захлестнувший с головой. Капитан сцепил зубы – едва заметную точку отбивало к «Призраку». Сулла уцепился за мокрый канат – очередная волна без жалости бросила человека к влажной серой щеке. Острые ракушки рассекли ткань – «Кайра» сильно накренилась, видно, почти зачерпнув правым бортом.
Сулла выругался и в пару десятков крепких хватов поднялся обратно. Оттолкнул чьи-то руки и со звериной яростью рванулся к рулю, едва не отшвырнул вахтенного и принялся выравнивать корабль.

[Кысь >>>]

Несколько крепких рук втащили обвязанное мокрым канатом тело на палубу «Призрака». Легкая шхуна приняла шторм краем носа и левой скулой так, что ветер скользил вдоль. Соленые капли подкидывало к бортам, тонкие струйки носились по деревянному настилу. Судно успели полностью подготовить к шторму – последние члены команды скрывались на нижней палубе. Темнокожий моряк отпустил смуглое тело и по резкому выкрику занял место у руля.
Выполнявшая маневр шхуна заняла прежнее положение, постепенно выпрямляясь. Кто-то развязал крепкий узел на талии, и две пары рук подхватили штурмана «Призрака». Фиолетовая Бабочка обернулась, не переставая быстро отдавать указания своему помощнику, и переставила сигнальные огни. С «Кайры» ответили двойным мерцанием. Быстроходный клипер быстро выравнивался после крена, несмотря на не утихавший шторм.
Шкипера обнял спокойный полумрак капитанской каюты. В маленьком помещении было неожиданно тихо, несмотря на вой и бешеные вопли волн за бортами. От качки несколько книг скользили то вправо, то влево по полу. Темный стол был чист, неярко, с перебоями, горел бронзовый светильник, прикрепленный к стене. Гулко ударила дверь, впуская сухого северянина с короткой седой бородой и промокшего до нитки капитана призрака. Жестами судовой лекарь объяснил, что требуется от человека, раздел и заставил лечь. Большие круглые ладони с короткими пальцами накрыли лицо и скользнули по шее ниже, отмечая синяки на левом плече.
-О воду, - с сильным акцентом на общем объяснил лекарь. Танэ ответила ему на родном языке, и дальше их разговор напоминал череду резких, малоприятных нот.
Лекарь достал из промасленной сумки флягу и, плеснув на лоскут чистой ткани едко пахнущей прозрачной жидкостью, принялся протирать редкие ссадины. Лют недовольно прикрыл глаза - по его собственному мнению лечить тут было нечего, а спирт следовало принимать внутрь. Особенно после таких переделок. Северянин отбросил испачканный треугольник прочь и вновь накрыл горячими ладонями смуглое лицо. Прозвучало несколько фраз на неизвестном диалекте, и Танэ кивнула:
-Иди.
Старик укрыл промерзшего насквозь человека несколькими покрывалами и, с трудом открыв дверь, исчез в переплетении светлых брызг. Фиолетовая Бабочка поморщилась и опустилась рядом, молча отстегнула с пояса металлическую флягу и, отвинтив крышку, приложила к губам моряка. Лют улыбнулся ей. Честно попытался приподняться на локте, но мышцы напрочь отказывались слушаться. Она приподняла темную голову, помогая, потом отложила флягу в сторону и набросила на человека еще один плед, укрыв до шеи. Отметила взглядом белые шрамы, переплетавшиеся в замысловатый узор и пятна наполовину стертых татуировок.

[Соуль >>>]

Невольно улыбнулся еще раз - вспомнил похожую сцену. Нечувствительность холода постепенно сменялась болезненным ощущением в мышцах и пекущей болью там, где ударился о воду. Переломами не болело ничего.
- Вплавь я еще сюда не добирался, - голос оказался неожиданно хриплым, сам удивился.
Танэ отвернулась и стянула грязно-серый шнурок с хвоста. Подрубленные до лопаток волосы упали мокрыми прядями на влажное полотно.
-Постепенно стихает, - она поднялась и отошла в угол. Короткий темно-зеленый халат упал мокрым ворохом под бронзовый светильник. Огонек на вершине вновь неярко сверкнул. В полумраке мелькнула фиолетовой искрой бабочка на плече – и скрылась под шерстью рубахи.
Мужчина едва заметно тряхнул головой - когда наблюдал за движущимися предметами, глаза застилал неприятный, вязкий туман. С трудом вспоминалось даже, за каким чертом полез на рею. Впрочем, за этого черта кажется даже не полагалось наказания.
Мужчина едва заметно тряхнул головой - когда наблюдал за движущимися предметами, глаза застилал неприятный, вязкий туман. С трудом вспоминалось даже, за каким чертом полез на рею. Впрочем, кажется, черт был одобренным и наказания не предусматривал. Снова перевел взгляд на Танэ - что-то с ней снова не так было.
-"Призрак"?
-Идеален. Не двигайся, - Танэ вновь опустилась рядом и приложилась к фляге на несколько секунд, потом задумчиво встряхнула ее и сделала еще глоток, - Джу сказал: «заняться головой».
-Разве что расколоть до конца, - невеселая улыбка тронула уголки губ.
Танэ задумчиво кивнула и склонилась над человеком, заглядывая в лицо. Миниатюрные ладони накрыли скулы, безымянные пальцы надавили на виски. Пахнущие южным и терпким ромом женские губы коснулись мужских. Лют озадаченно моргнул, когда вслед за прикосновением последовала резкая боль, потом мягко поцеловал соленые губы. Бабочка незаметно потерлась носом о холодную щеку и выпрямилась. Пальцы щелкнули по металлическому боку фляги – плеск. Капитан «Призрака» сделала еще один глоток.
-Легче? - кивнул, улыбнувшись одними глазами. – Я рада.
-Предлагала согреть, - уголки губ дернулись в улыбке.
-Ты пошевелиться не сможешь, - усмешка.
Задумчиво кивнул. Снова улыбнулся. Танэ некоторое время сидела, изредка прикладываясь к фляге, потом поднялась и в два шага достигла двери, выбила негромкую дробь пальцами по дереву и произнесла:
-Не вставай, - створа гулко ударила за спиной, впустив в помещение поток ледяного ветра. Едва слышно в шуме шторма щелкнул замок. Сон унес почти сразу же, только Лют закрыл глаза.

[Кысь >>>]

Осень 138 года, седьмого цикла, 14 октября.

На рассвете второго дня после шторма небо стало ясным, как аквамарин. В глубине мерцали темно-фиолетовые в красными и сапфировые с рыжими крапинками морские звезды, а ночные – голубые, с хрустальными лучиками, еще не стерлись с глади до конца. Оставался день хода до острова.
Матросы несли собачью вахту, помощник засыпал у руля. Танэ несколько секунд смотрела на него, потом вновь опустила взгляд на воду и свесила руку, будто стараясь дотянутся до прекрасной глубины. В середине ноября предстояло оставить «Кайру» и отправится в предзимний рейд с Братством. Стая Бабочек редко собиралась, но дважды в год обязательно проходила по южной оконечности западного берега. Нехорошее предчувствие не оставляло – отношения с капитаном «Стасеуи» - флагманского корабля эскадры - напоминали неизвестный и вычурный морской узел.
Лют появился на палубе с обычной бесшумностью - только движения были заметно осторожнее обычного. На шхуне на него косились как на тяжелобольного упрямца - глядя на отбитую в синеву левую сторону лица, сложно было поверить, что ничего тяжелее синяков и потянутых мышц со штурманом не случилось. Взглядом отыскал темную на фоне прозрачного, словно светящегося изнутри воздуха фигурку капитана, скользнул по ступеням наверх, тихо опустился рядом.
Танэ посмотрела на него из-под ресниц и вернулась к созерцанию воды. Непривычное и странное чувство родом из далекого времени, когда еще не было, ни «Призрака», ни звания штурмана «Стасеуи», ни опыта общения с людьми возвращалось, стоило женщине взглянуть на штурмана «Кайры».
-Все карты изучил?
-Те, что нашел, - улыбнулся, рассеянно глядя на дрожащие в воде пурпурные блики. - Давай я тебе ее верну?
-Ночь переживу. Там есть жаровни и тепло, - Танэ обернулась и положила подбородок на кулак, задумчиво рассматривая лицо смуглокожего. После удара о воду левая скула приобрела желто-фиолетовый оттенок – по губам женщины пробежала усмешка, когда поймала себя на мысли, что хочется помочь и снять боль.
-Хорошая иллюминация? - усмехнулся тот, не поворачиваясь. - Ставлю пять, что Сул раскусит меня в полминуты.

[Соуль >>>]

-Не нравится, - Бабочка вовремя остановила руку. Чтобы не коснутся чужого плеча – убрала прядь отросшей челки за ухо. – По крену «Кайры» - маневры выполнял не капитан.
-Ох... - Лицо южанина сразу стало серьезным. Задумчиво посмотрел в сторону парусника. - Его побило?
Танэ пожала плечами:
-Тебя быстро вытащили.
Кивнул и улыбнулся. Некоторое время рассеянно смотрел на воду, потом вдруг рассмеялся. Танэ не отрывала взгляда. В глубине темных глаз медленно танцевало фиолетовое пламя. Сами собой из глубин памяти серебристыми стайками летящих рыб поднимались воспоминания. На секунду выпрыгивали из воды и тут же снова погружались к чернильному дну. На Лахте, на юге и на западе утверждали, что женщина на корабле - к беде. Единицы раскрывали лицо, если проскальзывали на судно в мужской одежде, еще меньше – добивались большего, чем матросское место. Не один спор за собственную честь пришлось решать на катласах, а многие члены команды «Призрака» однажды поплатились за вольность и бунт.
Течением пронеслись слухи, ходившие по волнам вслед за сиреневой шхуной. В них была своя доля правды – команда Фиолетовой Бабочки никогда не называла капитана «женщиной», обращаясь, как мужчине. Редко, даже за спиной, восхищались чем-то, кроме мореходного таланта и боевого умения… и сейчас Танэ сожалела, что стоявший рядом человек не принадлежит «Призраку», - странное, ласковое чувство пропало бы само собой.
Взгляд карих глаз встретился с ее. Штурман не говорил ничего, но и не переставал смотреть. Казалось, женщина глядит сквозь или пытается найти что-то внутри себя. Наконец, Танэ вздрогнула – и язычки медленного огня опали.
-Задумалась, - она отвернулась.
Некоторое время штурман растерянно смотрел на нее, потом поднялся и скользнул вниз. Танэ прижала ладонь к виску. Отбили утренний час склянки – сменилась ночная вахта. Море потемнело и спрятало в водовороте серого снега звезды. Капитан подумала, что скоро здесь, в северной части, волны скует лед, и закружится в небе снег, белый, а не коричневый, какой идет круглый год под водой. Водоросли, песок, разбитые корабли сырой пылью опускаются на дно час за часом.
Она обернулась – у руля застыл темнокожий помощник. На сумрачном лице появилась напряженная улыбка, когда посмотрел на восточную женщину. Они ходили вместе еще со времени похищения «Призрака» - с тех пор моряк говорил редко, будто у него отнялся язык. Прямая противоположность штурману «Кайры». Возможно, дело было лишь в том, что смуглокожий отказал, может быть в том, что сумел найти неточности в картах, какие западным и не снились, может…

[Кысь >>>]

Танэ улыбнулась в ответ и соскользнула вниз. Светлый прямоугольник упал на темное дерево стола капитанской каюты. Лют сидел на полу, скрестив ноги перед собой и с задумчиво-сосредоточенным видом наблюдал за собственной рукой - два мелких камешка по очереди отправлялись в полет и снова приземлялись в ладонь. От скрипа двери сбился с ритма - маленький серый овал ударился о фалангу пальца и метнулся куда-то под стол. Поднял глаза, приглашающе улыбнулся.
-Сбегать без слова – невежливо, - она опустилась на край приземистой кровати и провела ладонью по аккуратно сложенным покрывалам. – Сказал бы Сулла. Начинаю думать, пугаю тебя, как команду «Кайры» - он.
Улыбнулся - блеснули белые зубы.
-Не пугаешь.
Танэ улыбнулась и набросила на колени один из пледов, спрятав под колючую ткань обветренные ладони. Задумчивый взгляд вновь остановился на лице шкипера.
-Извини, - наклонил голову.
Танэ озадаченно сдвинула брови. Чаши тех весов, которые она мысленно представляла последние полчаса, исчезли, разбитые простым и коротким словом.
-Что?
-Что так ушел.
-Иди, - взгляд смягчился – женщина указала на место рядом с собой.
Сел рядом, наклонил голову, чуть исподлобья посмотрев в глаза. Танэ едва заметно улыбнулась и протянула руку к стягивавшему длинные волосы шнурку. Смиренно опустил голову, подставляя связанные в хвост пряди пальцам. Костяной гребень принялся пробираться через спутанные волны осторожно и медленно. Лют опустил голову еще ниже и замер, прижавшись щекой к животу Бабочки. Нити волос проскальзывали между широких зубцов и падали прядка к прядке, превращаясь в неровное полотно.
Танэ отложила гребень и пригладила завиток на укрытом шерстяной тканью плече. Весы перед мысленным взглядом пропали, сменившись темным и прохладным озером, без определенного течения.
Несколько секунд Лют не шевелился, потом поднял голову. Несколько секунд смотрел в глаза Бабочки... - прижался носом к плечу. Танэ с тихой улыбкой откинулась на подушки, утягивая моряка за собой, и поймала теплые губы, потом потерлась щекой о смуглую скулу – пушистые ресницы пощекотали обветренную кожу. От соленых прядок донесся едва ощутимый запах южного рома. Южанин нежно и тепло улыбнулся, пригладив темные волосы, потом поцеловал Бабочку еще раз.
Танэ опустила голову на сжатый кулак – миниатюрная ладошка с едва заметной пылью загара погладила смуглую шею:
-Не юге не принято, нет?
-Не принято, если не чувствуешь, - улыбнулся, смотря на женщину сквозь полуприкрытые веки.
Светлый палец очертил ключицы и принялся вырисовывать неизвестные пиктограммы на плече. Пушистые ресницы опустились, скрыв темные раскосые глаза. Танэ кивнула, отгоняя тихо скулящее внутри сомнение.

[Соуль >>>]

Осень 138 года, седьмого цикла, 20 октября.

…на рассвете двадцатого октября из тумана выступили пять кораблей. Три шхуны – «Дева», «Миссэ» и «След», быстроходный клипер под синими, с белыми разводами парусами «Инвиетт» и, ведущий эскадру фрегат, «Стасеуи». На «Призраке» замелькали сигнальные огни, и Тиану успокоено вздохнул – не враги.
Он внимательно рассматривал темные, узкие тени мачт в постепенно отступавшем белесом тумане и с тоской думал о том, что в бою Странники действовали бы куда эффективнее, чем «Призрак» и объединенная стая Пайратоса. К счастью, Братия промышляла севернее и редко ходила полной эскадрой.
Темно-синяя тень лодочки грациозно понеслась по волнам, оставляя после себя неровно дрожащие линии. На ней застыли несколько человек. Старик сощурил темные глаза, вглядываясь в призрачные силуэты: капитана «Стасеуи» видеть в жизни не приходилось, но по описанию узнал – высокий темноволосый человек с татуировкой в виде одноименной бабочки на правой щеке. Издалека искусно выбитое тело казалось рыжим неопрятным пятном, но, чем ближе подплывала шлюпка, тем яснее становились очертания крыльев.
С «Призрака» в лодку спустилась темно-фиолетовая, изящная тень восточной красавицы. С четвертым пассажиром, шлюпка помчалась в сторону лениво дремлющей в жемчужных сумерках «Кайры». Таину зевнул, в последний момент прикрыв темные губы рукой, и подумал, что Братство предпочитало сторонится остальных, хотя часто нападало на наемные стаи и прибрежные поселения. От легкокрылых кораблей страдали не только республиканские, но и имперские уголки, однако Кодекс бабочки блюли строго. Несколько раз, и Сообщество, и Гильдия собирали рейды против, но после четвертой или пятой неудачной попытки бросили затею, предпочтя нападения два раза в год на берега раздорам с каперскими стаями Звезды и Пайратоса.
-Гости, - сонно-лениво сообщил Таину вытащенной в рассветный час на палубу Волчку.
Та сосредоточенно кивнула, рассматривая гостей, потом уточнила:
-Искать Люта и капитана?
-Хэ, Сулла уже какая-нибудь добрая душа подняла, - мечтательно сощурил темные глаза старик, продолжая наблюдать за скользившей в светло-ониксовом тумане лодкой. Под бой склянок, шлюп царапнул борт «Кайры», и вниз полетели канаты.
- Значит, только Люта, - вздохнула, поднимаясь. Прохладный (мягко говоря) ветер тут же обнял ноги, больше не укутанные в теплый плед халата. У люка столкнулась со штурманом, показала взглядом на лодку. Тот кивнул и вместе с ней подошел к шкиперу, на ходу перетягивая шнурком собранные с лица пряди. Сулла быстро растер ладонями лицо и остановился рядом, смотря как ловко и без задержек понимаются на клипер люди.
-Тэкке, капитан «Стасеуи», - представился мужчина в серебристом коротком халате поверх черной рубахи с узкими рукавами. Длинные черные волосы были забраны в высокий хвост кожаным шнурком. – Эдда, Кунер
Матросы-близнецы застыли позади капитана, как два изящных угря. Сулла бегло осмотрел их и поклонился капитану.
Штурман с интересом рассматривал троицу, оставив капитану право представлять или не представлять команду. Волчок нерешительно застыла в стороне, не зная, уходить или оставаться.
-Сулла, капитан «Кайры». Лют, штурман. Таину, шкипер. Чем могу быть Вам полезен?
-Небольшая беседа, только небольшая беседа к чему-то большему, капитан, - прищурился мотылек.
-В таком случае, прошу вас, - он указал на дверь капитанской каюты и кивнул шкиперу. – Тиану, возьмите Волчка.

[Кысь >>>]

Девушка спрятала в уголках губ обрадованную улыбку и тенью метнулась к шкиперу, застыв чуть позади, как и положено помощнику. Таину, до того оценивающе расматривавший близнецов, вздрогнул и перевел взгляд сначала на нее, потом на капитана. Он давно заметил, что Сулла стал заниматься с девушкой, постепенно обучая ее морскому делу, но до сих пор считал это не более, чем попыткой извинится за историю с кольцом. Своеобразной: помимо того, что она выполняла обязанности наравне с остальными членами команды, ей приходилось заниматься в свободное от вахты время, к тому же вполне в манере капитана было остановить и задать несколько вопросов, проверяя подготовку.
Никогда прежде Таину не подумал бы, что Сулла способен всерьез размышлять о том, чтобы научить корабельному делу женщину… где-то здесь логическая цепочка оборвалась.
-Волчок? – переспросил он словно сам себя и юркнул в залитую светом каюту.
Лют улыбнулся почти в открытую. О занятиях знал, пожалуй, лучше всех - под настроение даже объяснял материал на свой лад, заставляя девушку смеяться без остановки и иногда краснеть. Но чтобы на переговоры... Украдкой ободряюще подмигнул, обгоняя. Ответила искоркой смеха в глазах. Еще одна улыбка тайком адресовалась Танэ. Фиолетовая Бабочка незаметно скользнула пальцами по смуглой руке и исчезла в каюте. Таину проводил этот жест недоуменным взглядом и нахмурился.
Близнецы со «Стасеуи» заняли места у входа, а Тэкке опустился перед столом, разложив ворох карт. Сулла сел напротив, приготовившись внимательно слушать. Капитан подарил ему еще один взгляд сощуренных глаз, потом начал объяснять.
-Братство предпочитает держаться северо-западнее, оставляя в покое основные торговые пути Империи и Республики. Нас не волнуют распри Гильдий, Сообществ, но к своим кораблям мы относимся бережно, - взгляд раскосых глаз остановился на Фиолетовой Бабочке. – Обращаюсь, потому, что на данный момент с «Кайрой» судно, которое принадлежит Братству, поэтому «Призрак» так или иначе примет участие. Возможно, вы согласитесь также. Серые отправили на дно «Ганниту» и «Тевиллу» Братства.
Таину внимательно следил за сидевшим перед ним человеком. Такке вел себя так, будто не сомневался в положительном ответе. Каждый жест мотылька дышал уверенностью и снисходительным презрением, словно он с каждой минутой все сильнее ощущал собственное превосходство.
-Серые не сошлись во мнении и со мной, - произнес Сулла. – Что вы хотите предложить?
-В первых числах ноября они будут проходить в составе восьми кораблей в стороне от морского пути к Исте. Там любопытные береговые изломы, которые можно удачно использовать. Танэ, обрати внимание.

[Соуль >>>]

Лют застыл рядом с обычным для таких переговоров видом - только темные глаза переходили с карты на говорящего и снова на карту. Фиолетовая Бабочка кивнула ему и подвинулась в сторону, предлагая занять место рядом с собой. Тонкая кисть скользнула в миниатюрную ладонь, и Таину улыбнулся, вспомнив глупый вопрос: «Почему перо штурмана всегда остро?» Золотокожий кивнул в ответ и принял приглашение.
-Семь кораблей против восьми – справедливый расклад, - ровно произнес Сулла. – Чего добиваетесь вы?
-Каждый капитан, пошедший против Братства должен понести наказание, - объяснил Такке. – Таковы законы. Мы не претендуем на добычу, а только хотим напомнить.
Таину мысленно кивнул, вполне согласный с суждениями черноглазого капитана «Стасеуи». Это было знакомо, когда один держится за другого. Шкипер не сомневался, что Сулла понимает мотивацию Братства.
-Не вижу причин, по которым «Кайра» не могла бы принять участие в сражении, за исключением отказа Братства и возражения капитана «Призрака».
-Не против, - раздельно и медленно произнесла Фиолетовая Бабочка, сосредоточенно делая свои пометки на карте знакомого побережья. Следующее слово адресовалось штурману. – Ошибки. Братство редко ходит.
Тот кивнул и включился в работу, отчертив ногтем еще одну неверную линию.
-Империя? - на мгновение поднял глаза на капитана.
-Мне плевать с кем они работают, - губы мотылька сложились в странной улыбке.
-Волчок, - кивнул Сулла на штурмана и капитана «Призрака».
Рыжеволосая с удовольствием присоединилась - не могла помочь с очертаниями, но в процессе изучения Науки Первой Лоции здорово начиталась описаний. Такке вскинул голову, пристально посмотрев на девушку. Вопросительный взгляд уже адресовался Сулле.
-Традиция, - непринужденно объяснил великан, и Таину чуть не поперхнулся от подобного кощунственного заявления. Там, откуда происходил родом темноволосый, женщину не то, что не пускали на палубу, но и близко не давали подойти к кораблю, считая наидурнейшей из примет. – Лют, как пути?
-Действительно можно здорово поиграть, - улыбнулся штурман. - Но хорошо бы прогуляться сначала.
Такке перевел взгляд на Фиолетовую Бабочку и продолжил говорить, смотря на нее:
-Серые будут там в период с пятого по восьмое ноября. Двух недель вполне достаточно, чтобы подготовиться. Верно, капитан? – быстро скосил глаза на Суллу.
-Верно. Можно воспользоваться лабиринтом и спрятать корабли, ожидая. Потом взять в кольцо.
-Сигнализация, - Лют не отрывал взгляда от карты.
-Поясни? – недовольно вскинул тонкие брови мотылек.
- Так корабли не видят друг друга. При непредвиденных обстоятельствах...
Сулла кивнул. В светлых руках сверкнули грифель, линейка и угломер. Он начал осторожно отмечать расстояния:
-Следует проверить непосредственно на месте. Но посмотри сюда, Лют. Из каждой точки лабиринта ты видишь две. Одна – грифель жестко прочертил линию – пролив. Вторая – принадлежит лабиринту. Оптическая игра, но самое удивительное – скрывающихся с пролива не видно. Только тут. Тут и тут.
- По цепи, - задумчиво-утвердительно кивнул штурман, внимательно следя за действиями Сулла.
Тот тряхнул головой под цепко-злым взглядом мотылька.
-В таком случае – согласие? И побеседуем уже на месте? – спросил Такке.
Сулла потом перевел взгляд на Бабочку:
-Там можно пройти на «Призраке»?
Она согласно взмахнула рукой, не отрывая взгляда от карты, и капитан «Стасеуи» поднялся, собираясь уходить.
-Тут, - кисть мелькнула в загорелых руках, отмечая точку у входа в пролив. – До встречи.
Лют поднял взгляд на капитана, словно ожидая последнего слова. Сулла посмотрел на Таину.
-Да. Проводи гостей.
Старик поднялся, открывая дверь и выпуская одного за одним угрей-близнецов, затем и капитана «Стасеуи». Черноволосый задержался на пороге, отметив взглядом каждого из присутствовавших в комнате:
-Я полностью доверяю своему бывшему штурману, - мягко произнес и вышел, оставив людей наедине с принесенным ворохом карт.
Дверь скрипнула, перекрывая поток неяркого света.

[Кысь >>>]

Осень 138 года, седьмого цикла, 3 ноября.

Зеленоглазый маг стоял, едва касаясь борта рукой, и смотрел куда-то в пространство. Обычная для уроженца северо-западного побережья манера казалась сначала учителям, а затем и работодателям то рассеянностью, то ленью, то природной тупостью - до того, как попал на "Кайру", менял корабли почти через каждый рейд. Сулла судил о работе по результатам, и, кажется, никак не реагировал на долгие зависания одного из магов в пространстве. Сейчас - вспоминал как пришел на Кайру и еще почему-то причудливые деревья Звезды. Неподалеку ныряла между высокими берегами маленькая шхуна с фиолетовыми парусами - отсюда не было видно людей, но повороты казались довольно веселыми и беззаботными.
Светлые ладошки в ореоле бирюзовых крыльев халата сомкнулись на животе волшебника. Нахтиэл выглянул из-под локтя волшебника с любопытством наблюдая за сиреневой тенью «Призрака».
-Опять пошли?
-Им просто нравится процесс, - недовольно проворчал зеленоглазый. Бесцеремонность мага на виду у всей команды до сих пор смущала, хотя должен был бы уже привыкнуть.
-Таину сказал, что из-за ведьмы мы останемся без штурмана. Что это означает?
-Что мы можем быть спокойны - "Кайру" никогда не потащат на самые камни просто из желания поразвлечься. А вот капитану придется хуже - у него уведут и работника и женщину одновременно, - Хаэрту без энтузиазма пересказывал самые надоевшие сплетни последних месяцев. - Лучше бы Шеннару сманила...
Лазурный глубокомысленно кивнул, потом несколько минут молчал, положив подбородок на плечо огненного волшебника. Светлые пальцы разомкнулись. Он отошел в сторону, покрутился, вынюхивая ветер, а потом на секунду меланхолично уткнулся носом в скулу волшебника. Отвернулся, и по привычке прижался спиной к бортику.

[Соуль >>>]

-Они делали так. Что это означает?
-Что женщину уже увели. Под водой не так? - Поднял брови зеленоглазый.
-Так, - поспешно согласился Нахтиэл и замолчал, задумчиво что-то бормоча про себя.
Хаэрту удивленно посмотрел на него, но промолчал. Некоторое время задумчиво следил за перемещениями шхуны.
-Ты зачем на корабли пошел?
Лазурный маг опустил взгляд: случайная волна гулко ударилась о борт и обдала брызгами светлую мантию, оставив несколько пятен.
-Так получилось, - привычно-неуверенно откликнулся он. – Корабли всегда двигаются.
-Сразу на "Кайру"?
Голубоглазый кивнул.
-А меня с прошлой вышвырнули. Маг с торговой барки выключил, а капитан решил, что зазевался, - в улыбке отпечаталась ирония.
-А ты правда не зазевался? – меланхолично уточнил чародей.
-За борт спихну.
В ответ Хаэрту обдало ласковым потоком прохладного ветра. Нахтиэл вздохнул и отвернулся:
-А я не всегда успеваю. Мне не хватает сноровки.
-Это придет, - коснулся рукой плеча. - Просто опыт и ничего больше.
Маг благодарно потерся щекой о ладонь и улыбнулся, смотря на танцующие в камнях волны:
-Федеративное образование не отличается вниманием к ученикам.
Зеленоглазый рассеянно кивнул. Подумалось о том, что бы сделали родичи, вернись вдруг домой - худые плечи под темно-коричневой туникой передернуло. Лазурный обернулся на движение:
-Что с тобой, Хаэрту?
-Дрожу в ожидании грядущей схватки, - отшутился тот.
-Успокоить? – совершенно искренне предложил Нахтиэл.
- Попробуй, - пожал плечами.
Водяной открыто улыбнулся и обернулся, положив руки на плечи огненного волшебника. Большие пальцы надавили на ключицы, безымянные легли на плечи. Черно-коричневые брови недоуменно взлетели вверх. Нахтэл проследил за реакцией и поспешно убрал руки, устремив смущенный взгляд в палубу:
-Ты сам сказал.
-Я думал ты просто опять скажешь какую-нибудь глупость...
Очередной порыв легкокрылого ветра ударил в лицо огненного чародея:
-Я – умный.
-По каким дням?
Длинные глаза Нахтиэла сузились до щелочек. Он прижал аристократические руки ко лбу и раздраженно выдохнул, уходя в сторону люка на нижнюю палубу. Зеленоглазый только озадаченно посмотрел ему вслед.

[Кысь >>>]

Осень 138 года, седьмого цикла, 4 ноября.

«Призрак» оставил позади еще один изгиб лабиринта. Сиреневые сумерки поздней осени бросили на волны спутанную шерсть тумана. Он низко припадал к воде, и из-за этого почти не было видно, что творилось у бортов. Танэ куталась в разноцветный клетчатый плед восточных горных кланов – на паутинках ворса застыли маленькие капли – следы сырости и вздохов волн.
-Закончили весь лабиринт, - она вытащила из-за уха заточенный до состояния иглы грифель и добавила еще несколько пометок на карту района. – «Кайра» - здесь. Мы - тут.
Кончик ткнулся в бумагу, отметив еле заметные точки.
Золотокожий кивнул - грифель в темной руке рассеянно, и, кажется, незаметно для самого владельца, выводил силуэт парусника.
-В последний раз у них было всего два легких корабля, так?
Танэ кивнула, и подняла взгляд. Кэно ловко слезала с грот-марса, с птичьей легкостью перебираясь по теклажу.
-Три.
-Ты про "Тайну"?
-Да.
-У нее очень тяжелый киль. Легко зарыть в самую мель. И балласт плохо лежит.
Капитан «Призрака» рассеянно опустила взгляд на зарисовки и отстраненно кивнула. Кончик карандаша вывел очертания мыса, потом уткнулся в отмеченные едва заметными штрихами подводные камни:
-Шхуна пролетит. «Тайна» - распорет брюхо.
Кивнул.
-Осталось решить что делать с "Южанкой" и "Лютней". Предлагаю заманить их сюда, - пальцы коснулись образованного несколькими скальными столбами лабиринта. - И немного поиграть в салочки.
-«Южанку» хочет встретить «Стасеуи» с «Девой». Они могут выйти и зажать их так, - кончик нарисовал две стрелочки. – Сулла хочет, чтобы «Призрак» увел первые, «Кайра» закроет пролив позади. Братство – с боков. Часть сожгут раньше, чем войдут в Лабиринт. У Братства сумасшедшие маги.

[Соуль >>>]

Танэ отложила журнал и потерянно принялась выбивать дробь по желтому листу. Линия из тонких точек пробежала из нижнего уголка в верхний маленькой змеей. Она вспоминала, как ходила под серым флагом с черным мотыльком.
-Надеюсь, сообразят начать с самых легких и маневренных, - улыбнулся Лют. Поднялся с корточек и осторожно дотронулся плеча. - Что-то беспокоит?
Капитан «Призрака» повела плечами и накинула конец теплого пледа на руку, грея замерзшие ладони. Взгляд раскосых глаз остановился на лице моряка. Танэ толком не могла объяснить своей тревоги - неясное ощущение беспокойства, основанное на нечетких фактах и стершихся воспоминаниях.
-Сложно, - поморщилась женщина.
Кивнул и занял соседний ящик, подобрав под себя ноги. Ответ хорошо описывал собственное состояние Люта. Целый ворох маленьких "не нравится" и дурных предчувствий, незначительных по отдельности, но в массе оставляющих тягостное ощущение. Бой казался чистым, с какого угла ни глянь, но... Что-то подсказывало, что неприятности от Братства еще будут.
Танэ задумчиво смотрела на поднятые паруса. «Призрак» легко маневрировал под рукой золотоволосого штурмана – еще поворот, и показалась «Кайра», усталая и потрепанная. Кажется, Сулла ходил с противоположной стороны пролива.
-После серых – предзимний рейд.
-Двадцать дней? - темная рука поднялась и снова легла на доски, словно хотел коснуться но передумал.
-К декабрю вернусь, - недоговоренное «надеюсь» повисло в воздухе.
Танэ щелкнула ногтями по рукояти катласа, и металл откликнулся приглушенным звоном. Опасение начало приобретать очертания: серые и следующий за ними зимний рейд. За «Призрак» Братство никогда не стало бы мстить, если только не воспользовалось для атаки как поводом. Сиреневая шхуна была чужой мотылькам, как «Кайра» или «Южанка».
-Двадцать четвертого – двадцать шестого весточку, не позже.
Лют задумчиво кивнул. Некстати кольнула тоска по золотому кораблю - можно было просто сняться с якоря и пойти следом, чтобы отбить если что... Искренне удивился мысли - раньше никогда не думал об «Азуре» как о средстве чтобы делать что-то. Молча рассматривал контуры женского лица.
-«Инвиетт» примчалась – сигналили. Серые будут в проливе к полудню, - Танэ отвернулась и протянула руку к фляге. Поморщилась и отдернула, помня о заведенных ей же самой на корабле порядках. – Надо на «Кайру». Обговорить.
Прозвучало несколько быстрых команд на северном диалекте, и темнокожий матрос, всегда сопровождавший капитана, кинулся готовить шлюпку. Женщина проводила его тяжелым взглядом и хмуро опустила глаза. Некстати вспомнился весенний рейд, в котором «Призраку» не досталось толковой добычи, и настроение команды упало ниже ватерлинии.
Штурман "Кайры" мягко коснулся локтя женщины, посмотрел в глаза.
-Ты вернешься.
Смуглую кисть накрыл край пледа, под ним – миниатюрная рука скользнула в мужскую ладонь. Лют бережно сжал ее, погладил обветренными пальцами. Снизу окликнули – шлюпку спустили на воду – наступил последний вечер перед прятками в лабиринте.

[Кысь >>>]

Осень 138 года, седьмого цикла, 5 ноября.

…«Призрак» только что не вильнул кормой, уводя за собой тяжеловесную «Тайну». В последний момент на судне вспыхнули солнечные огни, которым отозвались зеркала «Кайры». Потом блики пробежали между скал, разноцветными россыпями. От корабля к кораблю Братства.
Корабли серой эскадры столпились между серым клипером и его синепарусным собратом, закрывшим выход с другой стороны. Верткие шхуны неловко и медленно развернулись, защищая «Южанку» и «Лютню» - головные. Две двухмачтовые шхуны закрыли тяжелыми телами своих королев, а трехмачтовые рванули в стороны, скрываясь в коридорах каменного лабиринта.
"Кайра" легко наклонилась набок, по красивой дуге заходя на расстояние абордажа. Рванулись острые кошки – несколько упали в воду, не дотянув до неловко разворачивавшейся «Южанки» Двухмачтовая шхуна, ушедшая по милости магов Братства в сильный крен, раскрыла еще один парус и направила нос в скулу серого клипера. Под водой блеснуло серебряное копье тарана, делавшего корабль неповоротливым и менее быстроходным, но более опасным.
"Кайра" резко повернула, расходясь с кораблем. "Если повезет - протаранит собственную шхуну", - мелькнула шальная мысль. Когда клипер проходил мимо борта двухмачтовой, Лют оглянулся на капитана - "Берем?" Черные глаза азартно сверкнули, и несколько канатов перекинулось через борт неудачливого судна серых.
-Хаэрту! Паруса! – послышался приказ, и команда «Кайры», человек за человеком, потянулась на золотисто-охристый бок.
Нахтиэл поднял глаза и, убедившись, что родному клиперу ничего не угрожает с прищуром уставился на мутно-серую, осеннюю воду. Неожиданная волна подхватила шхуну с сожженными Братсвом парусами и ласково помогла ей уйти в крен.
Хаэрту устремил взгляд причудливо вырезанных глаз на паруса маленькой шхуны - языки пламени зазмеились по ткани. Откуда-то с другого борта прибежал бортовой маг - хмурый потрепанный бородач, двое уставились друг на друга, не сводя глаз. Второго мага на корабле Серых не оказалось - паруса продолжали тлеть.
Нахтиэл, обрадованный получившимся результатом, пустил вторую волну. Поддержанная силой одного из магов Братсва, она перекатилась через хрупкий борт второй шхуны, усилив крен. Судно отнесло к краю пролива. Мачта скользнула по скалам, с треском разламываясь.
Палуба «Южанки» полыхнула, следом – дикий порыв ветра разорвал паруса «Лютни», и густой молочный туман потек над водой, постепенно скрывая от глаз моряков «Кайры» головные корабли эскадры Серых. Команда захваченной шхуны без боя сложила оружие.

[Соуль >>>]

Хаэрту торопливо потушил огонь. Лют, как всегда, дожидался абордажной команды на борту "Кайры" - только нетерпеливо блестели глаза. Наконец, основная часть команды во главе с капитаном вернулась.
-Трехмачтовые? - улыбнулся.
Сулла улыбнулся одними глазами:
-Поведешь? – он кивком указал на шхуну, бывшую когда-то явно торговым судном. – Я хочу заняться неповоротливой девочкой. Она отправится с нами на Звезду.
- Поведу, - сверкнул зубами штурман. Как только капитан покинул борт "Кайры", клипер грациозно вошел в каменный лабиринт.
Серые скалы потянулись невзрачными стенами. Вдалеке мелькнул сиреневым парус «Призрака», следом – снегом вооружение клипера. Неожиданно тот остановился, слишком резко. Да, те самые камни, о которых говорила Танэ.
Слева, в стороне, мелькнула в каменном коридоре черным боком шхуна серых. Лют азартно улыбнулся и развернул клипер, выводя в соседний коридор. Суда пошли бок о бок – разделяла только невысокая гряда камней. Два белых вооружения с тенями марсов, темнеющих через полотна.
По знаку на "Кайре" выпустили паруса - ветер вздохнул, подгоняя корабль вперед. Серо-белый промчался под носом у шхуны, на выходе залихватски вильнув, словно дразня. На судне повернули паруса, устремляясь следом. В снастях запел чародейский ветер.
Нахтиэл недовольно обернулся и, раздраженно прижав пальцы к вискам, поднял голову. Вооружение «Кайры» затрепетало под ласковыми потоками. Лют подозвал мага к себе и повел корабль через россыпь песчаных мелей словно напрямик, без смены парусов, вполголоса говоря, какой ветер где нужен. Лазурный кивал, смотря широко раскрытыми голубыми глазами, то на штурмана, то на паруса – потоки слушались заклинаний. Наконец, ровный ветер надул паруса - клипер прошел полосу отмелей. Наконец, ровный ветер надул паруса - клипер прошел полосу отмелей. Штурман оглянулся. На золото-коричневом лице сверкнула улыбка - попался. Клипер ровно развернулся, ныряя в камни на поиски оставшейся шхуны. Она выскользнула через соседний коридор в обратном направлении, мчась на всех парусах. Следом летела «Дева».
С крутившегося неподалеку «Призрака» приветственно сверкнули огнями. "Кайра" ответила такой же "улыбкой". Еще несколько сигналов - и клипер снова пошел туда, где "забыл" капитана.

[Кысь >>>]

Осень 138 года, седьмого цикла, 20 ноября.

Осталось позади торговое патрулирование – Гильдия выплатила обещанные деньги. Часть пошла на оплату команде, часть на подготовку «Кайры» к зимовке, что-то на обустройство… ради того, чтобы привести двухмачтовую стаксельную шхуну «Нита» в порядок потребовалось поднять старые сбережения. Сулла буквально ночевал в ремонтных доках вместе с ремесленниками, где шла работа по переоборудованию бывшего корабля серых.
Неуклюжая девица на глазах превращалась в западную красавицу. Отцепили ненужный таран, облегчили нос, сделали второй борт. В планах оставалась паруса и смена крепления такелажа, перераспределение балласта – Таину сидел над найденными чертежами «Ниты» и маленьким макетом, высчитывая и перекидывая с отсека на отсек грузы.
Сулла не отходил от бортов, с нежностью и лаской заменяя крепления и проверяя балки.
Рыжеволосая помощница шкипера волчком крутилась, то появляясь на верфях, то дежуря на клипере, то закрываясь в каюте. Жизнь начинала отчаянно нравиться, только вот времени на просто так разговоры почти не оставалось. Чаще всего по-мальчишески худая фигурка в ореоле рыжих волос маячила где-то в непосредственной близости от Таину или Люта, периодически засыпая обоих вопросами.
-Волчок, подойди, - Сулла нагнулся, опершись о край шпигата, и протянул девушке руку. Рыжеволосая осторожно закрыла книжку и заткнула за кушак грифель. Руку приняла, но забралась почти без помощи - за время жизни среди моряков девушка здорово окрепла, даже почти перестала казаться слишком тощей.
-Забирайся, - капитан присел, ударив себя ладонью по плечу. – Покажу новые паруса.
Скинула обувь - маленькая босая ступня осторожно опустилась на плечо Сулла. Потом, после полусекундного колебания, оттолкнулась и второй. Он обхватил теплыми сухими ладонями холодные ноги и резко поднялся.
-Цепляйся за гак, - он остановился напротив ненатянутого белого полотна, - упадешь.
Уцепилась за канат и крюк, попыталась убрать ноги с плеч - не пустили. Пришлось заняться парусом. Улыбнулась и посмотрела вниз.
-Белые.

[Соуль >>>]

-Белые, - он задрал голову. – В центре отверстие величиной не больше ладони. На «Кайре» такого нет, она и так развивает скорость до девятнадцати узлов. Если применить аналогичный метод на любом из ее парусов, это может закончиться печально. Шли бы быстрее, но риск лишится снастей… С другой стороны Люту бы понравилось. Правда, Лют?!
Последний вопрос гулко разнесся по ремонтному доку.
-От нас бы начала сбегать команда, - подтвердил штурман, вынырнув из-за ящиков и хитро улыбнувшись. - Прямо в процессе.
-В открытом море было бы безопаснее, - засмеялся Сулла и вновь поднял голову, смотря на девушку.– «Нита» сможет развить скорость до семнадцати узлов.
-Но меньше осадка и лучше маневрирует в ограниченном пространстве? - задумчиво ответили сверху.
Лют свернул из обрывка веревки кольцо и забросил его наверх. Не долетело - приземлилось в аккурат на шкипера. Капитан опять засмеялся и пояснил:
-«Ниту» будет сложнее держать в шторм. Понадобятся дополнительные становые якоря и якорные цепи. Но ты права, Волчок, шхуна сможет идти под невозможно острыми углами к ветру. Спускайся.
-Клипер тоже может. Только сначала надо привязать рулевого, - глубокомысленно проговорил штурман, снова скрываясь за тюками. Девушка неуверенно отпустила канат, а потом легко спрыгнула вниз с почти двухметровой высоты. Уже натягивая сапоги, снова подняла взгляд.
-А почему здесь только один парус вешается?
-Где-нибудь подальше от руля! – повысил голос Сулла, а Таину, старательно крутивший деревянную модель «Ниты» в воде, поморщился и закрыл уши. – Пока один. Еще не установлен стоящий и бегущий такелаж. Рано.
-Не... я про реи...
-Меньше, чем на клипере, площадь паруса, - Сулла склонился над чертежами.
Девушка задумчиво кивнула. В дверном проеме мелькнуло несколько теней - высокий смуглый мужчина с нитями седины в волосах и два крепких матроса с угрюмыми лицами, выдающими привычку к молчанию. Мужчина остановился, ожидая, пока его заметят.
-Сулла, - тихо окликнул капитана Таину, привыкший замечать все, происходящее кругом. Великан поднял голову и, проследив за взглядом шкипера, отложил в сторону бумаги. В два прыжка соскочил с «Ниты» и остановился, вопросительно смотря на незваных гостей.
Пришедший коротко поклонился, так, как это было принято в республике.
-Мое имя Хияр, я занимаюсь координацией кораблей в северо-восточных бухтах. Могу рассчитывать на беседу?

[Кысь >>>]

Великан ответил характерным для него, но необычным в этих краях поклоном.
-Сулла, капитан «Кайры» - он указал взглядом на усыпанный опилками стол в углу. Под золотистой стружкой лежали кисти и грифели, чистые и исписанные формулами листы.
Хияр кивнул и уверенно опустился на один из брусьев. Подождал, пока капитан займет свое место.
-Сначала - вы знакомы с тем, что сейчас происходит на Звезде?
Сулла опустил скрещенные руки на колени и внимательно посмотрел на человека перед собой:
-Знаком, если вы говорите о множестве стай, которые работают то на Сообщество, то на Гильдию, но на Морского духа.
Гость кивнул, раскосые черные глаза на мгновение закрылись.
-А с происходящим на Северо-Востоке?
-Знаком. То же самое, но официально.
-Не совсем, - сдержанная, едва обозначенная улыбка - кажется, лицо пирата было крайне плохо приспособлено для выражения эмоций. - У нас союз с Истой. Это означает... - не закончил, только кивнул, словно показывая, что остальное собеседник и так знает.
-Совсем, - неожиданно резко отозвался капитан «Кайры». Бледные веки дрогнули, но в голос быстро вернулись вежливые ноты. - Торговый Хита объяснил.
- Я о таких случаях не слышал, - тихо но твердо произнес смуглокожий. - В таком случае могу прямо перейти к делу. Чтобы удержаться против юга, одной Элесты мало. Потому мы ищем союза с возможно большим числом кораблей к югу и западу. Отдельному кораблю союз дает более простой доступ к заказам, защиту в случае внешних конфликтов, каналы для сбыта ценностей и покупки необходимого. Требует - аккуратности в выполнении взятых через Элесту заказов, круговой обязанности, если она не перекрывается текущими обязательствами, лояльности по отношению к Элесте и кораблям-союзникам.
Сулла внимательно слушал монолог координатора. На лице застыло непроницаемое выражение. Параллельно со словами поднимались из снежного ила корабли-призраки юности, когда сильные, сплоченные стаи метались вдоль берегов. Только у каждой эскадры были свои принципы в отношении к пленным, добыче, деньгам, раненным и упавшим за борт. Хмурый дух противоречия попытался расправить крылья, но вздохнул и опустил, натолкнувшись на стену логических рассуждений. Куда больше моряков команды «Кайры» и примерно половина от их числа – на «Ните».
-Согласен, - слово было произнесено тихо и медленно, словно каждый звук проталкивался сквозь густую и вязкую пелену.
Хияр склонил голову, показывая, что услышал и воспринял.
-Пока все внутренние дела Союза проходят через меня, и, отчасти, через торгового Хиту. В будущем спорные вопросы будут решаться с помощью совета наиболее влиятельных моряков. Вопросы сбыта и поставок легко уладить в самой Элесте - люди только начинают работать и ценят любой заказ. Благодарю.
Сулла молча поднялся и поклонился – мелкие волны прядей скрыли лицо.
-Благодарю.
Смуглый моряк встал одновременно с капитаном и ответил республиканским поклоном. Удалился так же тихо как и пришел. Сулла проводил его взглядом и медленно, напряженно опустил веки. В уши ударил шум призрачного прибоя и крики моряков у резных столбов.
-Таину! Лют! Волчок! Завершили. Завтра с командой! – Сулла взобрался на нос «Ниты» и склонился над чертежами.
-Хэ, а ты? – Таину оторвался от расчетов и поднял глаза на капитана.
-Я поработаю. Иди, - мягко откликнулся мужчина и с любовью провел пальцами по белой парусине.
Лют кивнул и через мгновение слинял из дока. Девушка недоуменно подняла взгляд, не услышав конкретных указаний, снова уткнула в книгу. Когда скрипнула дверь, Сулла сел на палубу, прижавшись щекой к пахнущей солью мачте, и развернул на коленях чертежи. Смотрел сквозь бумагу, будто не замечая переплетения линий и изредка опуская взгляд на светлое кольцо с ограненным миндалем бриллианта.

[Соуль >>>]

Зима 138 года, седьмого цикла, 1 декабря.

Темнокожий штурман "Кайры" осторожно перескочил со скального карниза на высокий каменный "зуб". Отсюда открытое море было видно не полосой, а почти полукругом, словно Волчок раскрыла один из своих вееров. Холодный ветер хлестнул в лицо, чуть не скинув на почти десятиметровую высоту. Отошел подальше от края, сел, подобрав ноги. Взгляд скользнул по бухте, крытому доку с "ниткой", задержался на изящных обводах "Кайры". Потом долго следил за бьющимися внизу о каменный берег волнами. Поворачивать голову влево отчаянно не хотелось - море все равно было пустым. Но все-таки повернул.
«Призрак» пропал. За пять дней не пришло обещанной весточки, а теперь показался – элегантный светло-сиреневый росчерк на жемчужном фоне зимнего рассвета. Шел на трех парусах, остальные безвольно свернулись, как увядшие лепестки. Чем ближе – тем заметнее. Непривычно-неживая палуба, редкие фигурки матросов – сломанные больные силуэты.
Лют тихо выругался, поднимаясь на руки. Подошел к краю зуба, прикидывая вероятность быстрого спуска, не чреватого переломами, потом, обдирая руки, скользнул вниз, к узкому карнизу, оттуда перескочил на соседний зуб. Еще карниз, прыжок - скатился на щебень. Прямо оттуда громко, по-разбойничьи, свистнул, привлекая внимание.
-"Призрак" идет! - Матрос почти в сотне метров кивнул и тоже бросился к докам.
Сулла выбежал, на ходу отряхивая руки от свежей древесной стружки и приложил ладони ко лбу, всматриваясь в неяркий рассвет. По приказу лодочка послушно скользнула в воду, понеслась в такт резким всплескам весел и закружилась вокруг опустившей якорь шхуны. Сиреневый корпус был покрыт длинными, глубокими царапинами, где-то опален, в других местах – пробит. Виднелись сделанные на ходу заплаты. Сверху упал канат, и Сулла в десяток хватов забрался на палубу. Лют тенью поднялся за ним.
Светлое дерево стало черным от угольных пятен и темных, багровых линий. Золотоволосый штурман слетел по ступенькам и отдал честь серебристым катласом – капитан «Кайры» только поморщился.
-Что произошло – потом. Капитан? Команда?
-Капитан не подпускает никого. Команда, - на губах мужчины появилась растерянное выражение. Он неопределенно развел руками – стало понятно без слов.
Сулла тихо произнес несколько слов на неизвестном диалекте и быстро спустился вниз. Вход в каюту капитана заступил темнокожий моряк, но встретившись взглядом с темноволосым, сделал шаг в сторону. Внутри неярко мерцал белый светильник – беззащитная фигурка свернулась под покрывалами, спрятав лицо.

[Кысь >>>]

-Танэ? – Сулла опустился на край и осторожно тронул женщину за плечо. Тут же отдернул ладонь – кожа была горячей, как раскаленные угольки.
-Не смотри, - Бабочка сжалась еще сильнее, но капитан настойчиво отдернул лоскут и тихо выдохнул сквозь зубы, уставившись сеть поперечных и диагональных ссадин шее, спине, локтях.
-Обработать не могла? – тихо спросил Сулла, осторожно убирая пряди со щеки. Открылось еще несколько царапин.
Бабочка опять спрятала лицо, и капитан поднялся, болезненно прикрыв веки. Обернулся:
-Воюй, я займусь кораблем, - дверь хлопнула за спиной.
Осторожно и как-то странно-ровно Лют опустился рядом, коснулся плеча, вторая рука легла на волосы.
-Пожалуйста, - попросил жгущийся бледный клубок.
Исцарапанная бабочка на правом плече едва заметно пошевелила крыльями – оптический обман искусно выполненной татуировки. Плечи напряженно сдвинулись – голова опустилась еще ниже. Пальцы скользнули по волосам, успокаивая, потом еще раз. Повторил просьбу.
Очень медленно Танэ обернулась, прижав левую ладонь к лицу. Сквозь пальцы виднелись все те же, что и на плечах, мелкие царапины, и еще – два глубоких пореза на щеке, покрытых темной коркой. Лют осторожно поцеловал горячий лоб, стараясь не задевать ранок, не переставая осторожно гладить спутанные волосы.
-Иди, - прозвучало едва слышно, и Танэ вновь спрятала лицо под покрывалом, едва заметно дернув правым плечом.
Некоторое время пальцы только скользили по темным прядям.
-Надо обработать раны, - шептал еле слышно, почти касаясь волос губами. - Ты самая лучшая, Танэ, правда. У нас уже есть нормальный док, корабль починят, только ты приходи в себя, ладно? - Какие-то пришедшие в голову фразы, словно сам не знал, что говорить - карты, шхуна, первые пришедшие на ум комплименты. Наконец просто прижался лбом к горячей голове тихим, отчаянным жестом.
-…больно.
- Я осмотрю, хорошо? - так же, шепотом.
-…да, - клубок медленно разжался.
Мягкими, осторожными движениями пальцы заскользили по телу, отмечая повреждения - сначала едва касался, потом, если женщина не реагировала, осматривал уже всерьез. Царапины – глубокие и маленькие, почти исчезнувшие, редкие порезы, синяки, ссадины по всему телу. Раздробленные кости кисти и проткнутая ладонь правой руки, наспех перетянутая лоскутом ткани. Синее колено с неестественно выступающей под кожей костью.
Танэ молчала, спрятав лицо за ладонью, и не открывала глаза. Губы побелели.

[Соуль >>>]

Закончив осмотр, тихо погладил исцарапанную щеку. Метнулся на палубу, пинком отправил первое попавшееся знакомое лицо за всем, необходимым для перевязки, доходчиво объяснив, что вламываться в каюту не надо, а надо постучать и оставить все рядом. Матрос несколько ошарашенно бросился выполнять приказание - Лют очень редко говорил с предельной серьезностью и сам факт этого здорово пугал. Сам снова спустился вниз, разорвал какую-то простыню на тряпки и осторожно намочил горячий лоб, рука коснулась прикрывающей лицо ладони.
Танэ зажмурилась и уронила ладонь на грудь. По левой щеке бежали две диагональные и тонкие, но глубокие полосы, оставленные, словно нарочно. Золотисто-коричневые руки осторожно стирали с лица кровь и соль мягким лоскутком смоченной водой ткани. Перешли на шею - бережные, тихие движения. Танэ вновь подняла руку к лицу. Мягко взял кисть в свои ладони, поцеловал бледные горячие пальцы. Продолжил, не выпуская руки из своей.
-В порядке.
Еще один поцелуй. В дверь коротко стукнули. Выпустил руку, забрал с порога кипяченную воду и вываренные в ней тряпки, тонкие рейки и клубни белого корня. Наконец, занялся серьезными повреждениями.
Танэ чуть-чуть приподнялась на локте:
-Страшно?
-Нет, - тихо.
Женщина отстраненно кивнула и отвернулась. Закончив, Лют присел рядом с кроватью. Чистый лоскуток ткани с прохладной водой снова коснулся лба, смочил виски.
-«Призрак» - в док, - тихо произнесла Танэ.
Кивнул.
-Придется тебя перенести, - опять без голоса, одним дыханием.
Она отрицательно тряхнула головой и тут же зажмурилась. Потом виновато добавила:
-Не хочу, чтобы видели.
-Ты красивая.
-Не хочу, - прозвучало настойчивей.
-Не увидят.
Танэ неразличимо и неуверенно кивнула. Лют нашел длинный плащ, приподнял плечи женщины - фиолетовая ткань скрыла царапины. Осторожно взял на руки, стараясь не тревожить лишний раз больное колено, укрыв ноги просторной полой одежды. Бабочка молча спрятала лицо на золотистом плече и тихо всхлипнула.
У лестницы осторожно, словно предупреждая, отпустил одну руку. Спускаться с одной здорово напоминало цирковой номер, но таки-не сорвался. Дождался капитана и шлюпка отчалила к берегу.

[Кысь >>>]

Над бухтой заиграл прохладный, зимний полдень. Сулла опустился на перевернутую лодку, смотря на темную воду. На глади дрожало необычно-светлое отражение клипера, а ясную сиреневую шхуну уже проводили в док для ремонта. Капитан задумчиво посмотрел на раскрытую ладонь, в которой мерцал огонек бриллианта и краем глаза заметил тень. Поднял взгляд на штурмана, выскользнувшего из устроившихся возле дока хижин:
-Танэ?
-Спит, - кивнул.
Сулла растеряно прочертил босой пяткой по песку черту и указал на место рядом с собой:
-Ты?
-В норме, - остановился, но садиться не стал.
-Килевание… - капитан растерянно затоптал черту, и уставился матовым взглядом на черную воду, будто пытаясь сравнится с тихой водой по бесстрастности.
-Юг?
-Юг. И ладонь тому, кто возьмет в руку оружие на палубе, тоже к мачте прикалывают на юге.
Кивнул, опустился на песок где стоял, скрестив ноги, опустил голову. Некоторое время разглядывал кромку набегавшей на берег воды.
-Есть идеи, кто?
Сулла сумрачно поймал пальцами сухую водоросль и сжал кулак – только блеснул светло-золотой ободок кольца:
-Есть, но невероятная, Лют. Вторая: южан в Братстве не видел?
Отрицательно мотнул головой. Несколько минут молчал, почти не шевелясь.
-Кто-то мог просто выбрать южные наказания. Они знамениты... - снова поднялся на ноги.
-Слышал о Хранителях Моря? – Сулла развязал пояс рубахи и стянул ее через голову. По плечам, спине и рукам тянулись длинные светлые борозды, чуть бледнее золотой пыли загара.
- Слышал, - кивок.
-Они сумасшедшие, но умеют многие вещи. Например, определяют путь не по звездам, а по камням. Воскрешают призраки кораблей. С легкостью находят потерявшиеся в шторм корабли. Никогда не бьются с помощью магии, и магия вблизи их кораблей гаснет. Практически никогда не нападают первыми – стерегут монастырские берега.
Снова кивнул.

[Соуль >>>]

-Видел когда-нибудь? У них красивые корабли, - взгляд остановился на клипере с белоснежными парусами. – На стоянке нельзя сходить на берег без разрешения капитана. За первое ослушание штрафуют. За второе – садят в кандалы. За третье – могут искупать с реи. За драку – проводят под бортом. Потом могут закинуть созерцать небо. Все подчиняется минутам. Страх и вместе с тем удивительная сплоченность.
-Белые паруса на горизонте, - тихо. - Вечно спорили, погоняться за ними или доброе соседство дороже... - Лют опустил голову.
-Дороже, - хмуро буркнул Сулла. – Назовешь корабль, на котором человек, – найду.
Он серьезно посмотрел на моряка и раскрыл ладонь. В глубине тихо сверкнула снежная искра. Тот не менее серьезно кивнул. Капитан напряженно улыбнулся и убрал упавшие на лицо пряди:
-И мага-лекаря стоит попытаться найти на острове…
-Сейчас собирался ехать, - словно по привычке, улыбнулся.
-И отыщи в городе человека по имени «Малита». Слышал, его выгнали с очередного корабля, а «Ните» нужен капитан.
Кивнул и, не прощаясь, скользнул к берегу. Сулла какое-то время смотрел ему вслед, потом поднялся и вернулся к начавшей превращаться в легкий и маневренный корабль шхуне.
С Малитой он познакомился пятнадцать лет назад, когда только перебрался с юго-востока на запад и пошел штурманом на фрегат наемного флота. Седовласый старик был одним из корабельных магов и отличался редким отсутствием дисциплины и уважения. Его штрафовали, пороли, сажали в кандалы, но… на следующий день все начиналось сначала. Сулла приносил ему сухари и воду и, когда старика в очередной раз отправляли в трюм, не выдержал, напрямик поинтересовавшись причинами.
Малита был родом из холодной и неприветливой Целли. Низкорослый, седой до последней пряди и загорелый до черноты за годы жизни на Пайратосе. Более полувека назад, когда северный остров архипелага еще был пристанищем головорезов всех мастей, он со своим крылом не раз портил прекрасную жизнь, и имперским, и республиканским портам, ходил ниже, на юг, добирался до Сурина и Сулана, до берегов Дхэрэн-Ла.
С усилением Сообщества и Гильдии его эскадра постепенно распалась. Капитаны, которым обещали достойную оплату, защиту от официального флота, один за другим откалывались от пиратской стаи. Флот превратился на отдельные кораблики, потом – первое серьезное поражение, затем бунт… так Малита оказался на берегу и стал наниматься на разные суда в поисках работы и возможности выхода в море. Денег на новый корабль он так и не собрал.
…Доставили остальные паруса для «Ниты», белоснежно-белые, еще не узнавшие ветер, наивно-детские и чистые. Сулла присел на корточки рядом с плотными, хрустящими листами и ласково провел ладонью по гладкому полотну. Среди молочных крыльев лежали два черно-золотых со светлыми разводами. При полном вооружении шхуна будет напоминать восточную красавицу – Малите понравится. Старика всегда привлекали девушки с северо-востока, с Вейлина, миниатюрные, светлокожие, с длинными темно-синими раскосыми глазами. У «Ниты» был красно-охристый корпус, но все равно она походила на светлокожую северянку.

[Кысь >>>]

Оставался элегантный «Призрак». Побитый, израненный и чудом добравшийся до Звезды. Золотоволосый штурман шхуны (кажется, Витана) рассказал, что произошло. После удачного нападения на имперский порт, эскадра направилась к Храмовой Бухте. После разговора Бабочки и капитана флагмана на повышенных тонах, «Призрак» отошел от стаи без положенной доли добычи. Спустя сутки шхуну нагнали «Стасеуи», «Дева» и «Инвиетт». Юнга и вахтенный не доложили о подплывающих кораблях и, почти без потерь со стороны «Барства» судно было взято. Потом начался южный кошмар.
От команды «Призрака» осталось не более тридцати человек, сумевших чудом выправить нетронутое судно. Суеверные моряки «Девы» побоялись тронуть корабль с-того-света. Танэ увела судно в туман, потом закрылась в каюте, переложив обязанности на темнокожего помощника (Хатла?).
Сулла мысленно проклял себя за слабоволие, но воспоминания примчались высокой приливной волной, лишив способности соображать ясно. Проще было заняться израненным кораблем, чем смотреть на знакомые порезы. Обладателем подобного узора капитану «Кайры» уже приходилось становиться.
Что юго-восточные забыли в западном море? Сулла отвлекся, и канат, вырвавшись из рук, хлестнул по плечу, оставив на светло-золотистой коже красный след.
-Капитан! – испуганно-укоризненно опустил взгляд рыжеволосый матрос, нанятый в Исте несколько месяцев назад.
-Продолжай, Ин, - Сулла вновь подхватил конец и, затянув крепким узлом, перешел к следующему тросу.
Часть команды «Кайры» уже согласилась перейти на «Ниту», но еще следовало найти людей, чтобы ожил «Призрак». С каждым кораблем увеличивалась сложность, с каждым человеком росла ответственность. Сулла с трудом признавался себе, что в предложение Хияра принял только ради людей, с которыми ходил под парусами не один месяц. Это было правильно, и одновременно тяжело. Не хотелось подчиняться, возвращаться к тому, с его начинал.
В свое время Сулла достаточно налюбовался на законы Лахты. Отдельные маленькие Гильдии, на которые работают отдельные капитаны. Товарищи, которые из-за найма сходятся в поединках, и ненавидящие друг друга враги в минуту опасности со стороны официального флота становящиеся борт о борт, чтобы отстоять архипелаг. На эти воспоминания накладывались другие – туманные фантомы южных морей. Суровые морские хранители, редко когда нападавшие первыми, но обращавшиеся с противниками так, что куда лучшей участью была бы обычная смерть. Они редко ценили пленников-мужчин, пользовались женщинами, жестоко расправлялись с теми, кто пытался бежать. Весь ужас отражался одним и невозможно ярким воспоминанием, сопровождавшимся грохотом приливных волн, криками прибрежных птиц на скалах и матросов привязанных к деревянным, вкопанным в песок столбам с искусно вырезанными морскими животными на отшлифованных боках. Хранители наблюдали с моря. Ладонь капитана «Светлейшей» лежала на плече, и блик от бриллиантовой чистой капли плясал на щеке, изредка забираясь в глаза. Сквозь это беспорядочное мерцание и дрожь полуденных бликов на темно-серой воде, мальчишка поймал взгляд одного из приговоренных. Удивительные глаза - широко распахнутые, прозрачно-черные, как зимнее море возле Лахты, испуганные и смотрящие с жалостливым презрением… женские.

[Соуль >>>]

То же, что не позволяло Сулле поднять руку на друга, запрещало вставать рядом с врагом – малейшая ниточка в сторону юга. Он перенял многие обычаи своих учителей: взявшему нож против товарища прикалывали руку к мачте, укравшему дарили железный браслет, убившего бросали в воду, связанного с убитым, бунтовщиков высаживали на камнях с флягой вина… но уже года три на «Кайре» не возникало необходимости в наказании жестче порки. Сулла или Таину лично беседовали с каждым, кто поднимался на серую палубу, и большинство из тех, кто приходил, знали, какие обычаи бытуют на судне. Жесткость, даже некоторая жестокость капитана клипера не отпугивали моряков. Те, кто приходил, оставались на месяца, года: опыт, удивительные удача и чутье, иногда приводящие в недоумение принципы притягивали не хуже золота. Удивляло отношение к людям – Сулла ценил каждую жизнь и редко брал пленных, зачастую оставляя суда без груза и денег, но с сильно поредевшей командой на борту.
Капитан помогал устанавливать парусное вооружение на «Ните» и думал, что будет, если придется вставать в крыле рядом с гнилью вроде Серых и капитана «Стасеуи». Возможно, он наступит еще раз на горло гордости ради судов, возможно, это будет не последний случай - и с каждым будет крепнуть презрительно-жалостливый взгляд прозрачно-черных глаз, смотрящих через маску коричнево-белого ила. Внутренние убеждения шли вразрез с необходимостью.
-Хэ, Сулла! Скоро собираешься красавицу выпускать? – Таину, руководивший погрузкой балласта, теперь растеряно ходил по палубе.
Капитан передал канат одному из матросов и ловко соскользнул вниз, озабоченно заглядывая в смуглое лицо моряка. На черных губах Таину как всегда блуждала едва заметная улыбка, на смуглом лице после последних сражений добавилось белых нитей. Взгляд был усталым.
-Паруса поставят, в остальном «Нита» почти готова.
-Работали с ней по шестнадцать часов в день, - хмыкнул шкипер и одобрительно постучал пальцами по теплому дереву. – Хэ… с «Призраком» чего?
Сулла вздохнул:
-Не понимаю, как дошел. Если только на самом деле призраком не стал, - неудачно скаламбурил капитан. – К двадцатым числам закончат с ним. Я Волчком займусь.
-Задумал чего? – вскинул брови Таину.
-Пусть учится ходить. Я не могу быть при ней вечно, а Малите понадобится шкипер. Он отличный капитан, но не великолепен при прокладке курса.
Таину отстраненно кивнул, словно хотел спросить совсем не об этом. Снова постучал кулаком по светлому дереву восточной красавицы.
-Не думал о шипах?
-Не…, - Сулла осекся. – Не думал о таране, поэтому снял. Он понижает маневренность судна, как и боковые лезвия, но у шипов площадь меньше и обтекаемая форма.
-Поставишь? – обернулся Тиану, со странным выражением смотря на капитана.
-Поставлю, - он едва заметно мечтательно улыбнулся, представив во что превратится «Нита». – Опасная красавица будет. С ее легкостью – подойти к борту и прошить бок.
-Хэ… в корсете.
Сулла озадаченно посмотрел на моряка и привалился плечом к пахнущему смолой бруску. Таину внимательно ходил вокруг стаксельной шхуны, любовно поглаживая красные бока и изредка поднимая взгляд на безвольно висящие без ветра паруса.
-Желаешь перейти на «Ниту»? – бросил пробный камень Сулла, и был тут же озадачен ответом.
-Нет, хочу с тобой на «Кайре» ходить.
-Не устал от меня, Таину? – вновь попытался догадаться капитан, но шкипер только улыбнулся шире:
-Хэ, не-а, я без тебя – давно никуда, - он подошел и обхватил светлую кисть смуглой рукой. – И не думай, что привязан. Сам хочу. Просто «Нита» и вправду красавица… с южной прической.
Старик хохотнул, и Сулла внимательно заглянул в черные глаза. Странное выражение пропало, сменившись знакомым философски-веселым блеском россыпи угольков. Капитан накрыл узкое, высушенное ветром плечо и дружески встряхнул шкипера. Засмеялись оба.
-Хэ, пойду в город прогуляюсь. Вахте – конец, времени… - Таину незаметным движением освободился от хвата и махнул рукой.
-Попутного! – пожелал Сулла и вернулся к установке парусов, упрямо отгоняя прочь неприятное ощущение: будто упустил из виду лежавшее на поверхности.

[Кысь >>>]

Элеста оказалась больше чем ожидал - домики из камня и дерева взбирались по обширному склону бухты, несколько крыш виднелось над обрывом. Спросил у какого-то моряка, где искать лекаря, тот кивнул на одну из улиц у самого верха. Вывесок с Белым Корнем - традиционным символом лекарей - не было, но зато была довольно большая таверна. Туда и зашел, обратился к пареньку за стойкой с привычным уже вопросом.
-Морской, - мальчишка на секунду отвлекся и указал пальцем на лестницу, - там. Он вчера буянил, сильно, вы… напомните ему, чтобы заплатил за разбитые столы.
Последняя фраза была произнесена как-то неуверенно.
-Напомню, - улыбнулся. - Какая дверь?
-Вторая, справа, - ответил тот и вернулся к своему делу.
Лют взбежал по ступеням и без стука толкнул указанную дверь. Из-за створки, злобно шипя, выскочил огромный, пушистый серо-черный кот и уставился на моряка сияющими зелеными глазищами.
-Уголек, кого там еще принесло? – раздалось из второй комнаты, и зверь протяжно и противно мяукнул, не спуская настороженного взгляда с гостя. – Сейчас выйду.
-Пахну плохо? - участливо спросил у кота штурман.
-Пахнешь – рыбой, - в комнате показался невысокий седой человек, к которому с одинаковым успехом можно было дать от сорока пяти до шестидесяти лет. Неопрятные космы падали на загорелое лицо, частью скрывая уродливый ожог, ливший лекаря правого глаза. – И еще чем-то…
Он ударил себя рукой по колену, и Уголек отошел прочь, устроился на невысоком кресле клубком, не спуская с гостя настороженного взгляда.
-Кровью. Чужой. Поедешь?
-Сядь и расскажи сначала, - хозяин комнаты потрепал черно-серый мазок бородки и указал на место рядом с котом.
-Бухта на северо-западе, небольшая стая под рукой Суллы, - опустился на второе кресло, - у од...
Дверь раскрылась и в помещение скользнул еще один человек. Разрез глаз и линия скул выдавали кровь кочевников, покрывающие лицо и шею шрамы - бурную биографию. Больше всего мужчина напоминал кинжал или гремучую змею. И улыбка тоже походила на оскал.
-Рыжик!

[Соуль >>>]

-Как нежно, - мгновенно среагировал задумчиво почесывавший подбородок владелец кота. Зверь при виде гостя, рванулся и просительно мяукнул, смотря снизу – верх. Во взгляде единственного глаза лекаря застыла вопросительная нота. – Хетта?
-Работали, - раскосые глаза моряка, пустой черный и бесстрастный золотой, стали очень серьезными. Подошел и, взяв золотокожего штурмана за плечи, грубо тряхнул.
-У нас.. одного из капитанов здорово прибило, - отмахнулся тот.
-Едем, - Хетта оглянулся на лекаря.
Единственный глаз мага сверкнул стальной искрой:
-Я бы и так поехал. А вообще, гость, представляться надо. Малита, Кот. Черный – Уголь.
Он исчез в комнате - донесся шорох складываемых вещей.
-Твоя?.. - золотоглазый сел на пол рядом с креслом, критично осматривая старого знакомца.
-Нет, по найму.
-Давно?
-Все время.
Смуглый моряк задумчиво кивнул. Оставшиеся минуты не произносили ни слова. Уголек исчез в комнате хозяина и появился только вместе с ним. Через плечо лекаря была переброшена легкая холщевая сумка, в которой весело стучали боками склянки. Он перевязал узел черного кушака и оправил пальцами пройму жилета, одетого на голое тело, несмотря на стелющийся по улицам холод. Молчал, золотая серьга в левом ухе выразительно блеснула матово-зеленым малахитом.
-Я Лют, штурман "Кайры", - золотокожий поднялся, его собеседник тоже. - Хет, с нами?
Малита пожал плечами и вышел из комнаты. Черный кот побежал следом, задевая хвостом голые икры.
-У вас работа есть?
-Даже слишком много.
Ни слова больше не говоря, изукрашенный шрамами матрос выскользнул за дверь. Лют - сразу следом. Внизу, Кот что-то доказывал уже известному мальчишке, потом раздраженно швырнул на стол несколько монет и вышел, хлопнув дверью. Солнце резануло по глазам. Кот тихо выругался, проклиная на чем свет стоит кости: он не пил, но проигрышу заставили.
Легкий шлюп донес до бухты к вечеру. Берег встретил сиянием рыжих огней. Из дока тянуло смолой, доносилось хлопанье натягиваемых парус. Высокий крик оповестил команду о возвращении, и светлый прямоугольник на секунду закрыла тень.
-Всех нашел, Лют? – Сулла быстрым шагом подошел к троице и протянул руку лекарю, казавшемуся карликом по сравнению с капитаном. – Рад, что ты в добром здравии, Кот.
Седой кивнул, пожимая ладонь, и спросил:
-Чего тут у тебя приключилось? Работа есть?
-Есть. Что произошло – объяснит Лют, о работе поговорим позже, - капитан перевел вопросительный взгляд на третьего, неизвестного ему моряка.
-Хетта Кинжал, матрос. Рыжий сказал, могу понадобиться, - даже на высокого Суллу разноглазый моряк умудрялся смотреть "на равных". Лют уже вел седого к строениям на берегу.
Кончики тонких губ приподнялись доброжелательной улыбке:
-Можете, - Сулла проводил взглядом Кота и махнул рукой. – Пойдемте, покажу, в чем будет заключаться работа, и вы назовете свою цену.
Раскосый моряк кивнул акцентированным движением, потом двинулся следом.

[Кысь >>>]

Малита подошел к хижине и наклонился, приготовившись скользнуть внутрь, но темнокожий моряк, покинувший палубу «Призрака» и, похоже, решивший поселится на берегу, пока капитан не придет в себя, оставил его. Лекарь выразительно поморщился и обернулся на Люта.
-Подожди здесь, пока не позову, - штурман скользнул за дверь.
Лекарь еще раз выразительно скривился и присел, подозвав к себе кота. Тот заурчал от незамысловатой ласки и подставил пушистую голову под ладонь.
Золотокожий прикрыл дверь и, скользнув к лежанке, осторожным прикосновением попытался разбудить спавшую там женщину. Она наклонила голову, пряча лицо, и слабо взмахнула здоровой рукой:
-Не сплю, - ослабевший от лихорадки голос дрожал.
-Привезли лекаря... Может войти? - мягко коснулся горячего плеча.
Танэ сжалась.
-Он посмотрит руку, - тихо.
-…при тебе, - четко выговорила женщина.
Кивнул и, погладив плечо еще раз, скользнул к двери, впуская Малиту. Снова подошел к постели, опустился рядом. Маг присел на край, странно смотря на лежавший под покрывалом сверток. На обожженном лице появилось такое выражение, словно лекарь увидел что-то страшно кощунственное.
-Иди сюда, Уголек, - тихо произнес он, и кот запрыгнул на тахту, пытаясь забраться носом под пушистую челку. Послышался слабый женский смешок, тенью-улыбкой отразившийся на лице штурмана "Кайры".
Малита бережно дотронулся до исцарапанной шеи, нащупывая дико бьющуюся жилку, и сосредоточенно прикрыл глаза. Ладони скользнули под покрывало по плечам, пальцы остановились между ключицами. На секунду брови взлетели вверх, и Кот пробормотал что-то в духе:
-Капитан, как же… - в одной этой фразе звучало все, что думал лекарь о женщинах.
Потом продолжил осмотр, а после бережно сжал между ладонями разбитую кисть. Загорелое лицо посерело, а Танэ дернулась, когда маг начал тихо напевать грудным голосом непонятные слова.
Золотокожий только взял ее за здоровую руку. Губы женщины побелели, когда косточки она за другой принялись собираться в правильном порядке, но Малита только грубее и резче сжал кисть.
-…за пять дней соберу, - хрипло сообщил он через час. – Мази сделаю, чтобы следы затянулись. Счастливая.
Золотокожий кивнул и поднялся вслед за ним, провожая из комнаты. На пороге Малита еще раз обернулся, пробормотав: «Счастлива». Уже за дверью Лют мягко взял его за плечо.
-Она - капитан "Призрака". Очень хороший капитан. На "Кайре" в команде есть женщины, возможно и на "Ните" будут. У нас принято уважать друг друга, хорошо?
-Хорошо…, - отстраненно проговорил Малита и тряхнул головой. – Где Суллу искать?
-В доках, - Лют снова скользнул в комнату больной.
Малита еще раз кивнул и исчез в указанном направлении.

[Соуль >>>]

Зима 138 года, седьмого цикла, 5 декабря.

«Нита» сошла на воду к вечеру пятого декабря. Красно-коричневое отражение дрожало на черном зеркале моря. Белые паруса сияли, черные – пропадали в глубине, почти сливаясь по цвету с водой. Сулла с широкой улыбкой наблюдал за блестящими ниже ватерлинии шипами, тугим корсетом охватывавшими стройное тело. Малита суетился на палубе, старательно проверяя снасти, будто не сделал этого до – трижды. Бывший гроза Пайратоса был счастлив, как его питомец, которому предложили связку свежей рыбы.
«Нита» понравилась ему с первого взгляда, в то время, как стоявший рядом на ремонте «Призрак» вызвал вздох искреннего ужаса. Сулла вспомнил, как кинулся в сторону закаленный моряк, спеша оказаться подальше от сиреневой шхуны (при его суеверности, неудивительно) и рассмеялся.
-Нравится «Нита», Волчок?
Та кивнула, не отрывая восторженного взгляда от шхуны.
-Красивая...
Сулла смерил ее испытывающим взглядом и накрыл ладонью хрупкое плечо, потом вновь посмотрел в сторону «Ниты»:
-И удачливая будет. Пойдем, покажу.
Та кивнула и легко сорвалась следом. Сулла спрыгнул в глубокую, ведущую из дока борозду. Сандалии подняли брызги. Прошел чуть дальше, туда, где дрожало оранжевое отражение светильника и раньше стояла шхуна, и подозвал к себе девушку. В темной воде мягко светились голубым полупрозрачные камни. Сали оставила халат и сапоги наверху - босые ноги скользнули в воду даже не подняв особых фонтанов. Заинтересованно подошла ближе.
-На юго-востоке дэхиен-та, - капитан произнес неизвестное слово даже без легкого акцента, - не редкость, но здесь встречаются не часто. Моряки считают хорошей приметой, если дэхиен-та оставляют кладку у корабля. Это подводные птицы.
Один из камней раскололся и невидимое, узкое и длинное тело унесло языком нахлынувшей волны.
На золотистом от загара лице блеснула улыбка. Наклонилась, рассматривая - рыжие волосы сразу же подхватила какая-то волна.
-Они когда-нибудь выходят на сушу?
-На суше они становятся видимыми, и легкой добычей. Я хочу купить еще одну шхуну. «Дэхиен-та», ее сейчас продают в Элесте. Она белая, с серыми парусами и очень легкая, почти как «Призрак», - Сулла поднялся, смотря как раскалывается еще один лазурный камушек.
Девушка улыбнулась невидимому птенцу.
-Придется набирать очень много людей?

Сообщение отредактировал Соуль - 1-04-2007, 23:04

[Кысь >>>]

Капитан пожал плечами и принялся подниматься, бросив через плечо:
-Не слишком, около шестидесяти человек. «Кайра» по сравнению со шхунами – великан. На ней – начну учить ходить под парусом. Хотел на «Ните», но Кот не потерпит женщину на борту.
Задумчиво и сосредоточенно кивнула, пряча азартный блеск в глазах.
-А капитаном корабля в стае?
-Стая будет состоять из четырех кораблей, - капитан запрыгнул на балку и протянул девушке руку. – Какой из них тебя интересует?
-Пока у нас только одна женщина-капитан, - прищурилась рыжеволосая. - Или?..
Сулла обхватил светлую кисть и поднял девушку.
-Увидим. Пока талисман предпочитаю держать на «Кайре», - улыбка замерла в уголке губ.
Сали серьезно кивнула, потом неожиданно звонко рассмеялась - представилась Шеннара на капитанском месте. Через несколько мнговений лицо снова стало серьезным.
-Четыре корабля... - едва слышно.
Сулла направился к выходу из дока:
-Четыре. Я ходил в составе куда больших стай, - на светлом лице опять появилась едва заметная улыбка. – Тебя это пугает?
- Нет, - рассеянно мотнула головой. Улыбнулась.
-Тогда что тебя беспокоит? – капитан вновь остановился на берегу, скользя взглядом по мерно качающимся на волнах кораблям, по окружающим бухту скалам и редким деревьям на склонах. На секунду показалось, что между стволов мелькнула чья-то тень. Потом еще раз. Сулла прищурился, вглядываясь.
- Координирующему придется тяжело, - обронила девушка. Тут же виновато опустила голову. - Прошу простить, у меня работа, - легко накинула халат на плечи, уходя в сторону "Кайры".
Сулла тряхнул головой, отгоняя видение и, нахмурившись, посмотрел в сторону девушки. Смысл слов ускользнул, оставив неприятный осадок.

[Соуль >>>]

Зима 138 года, седьмого цикла, 7 декабря.

Танэ сидела на берегу, подставив холодному ветру открытые плечи. Шерстяное, подвязанное над грудью покрывало согревало, вымытые волосы легкой паутиной скрывали лицо. Тонкая палочка скользила по песку, оставляя след – карту бухты. Кажется, благодаря помощи Люта, сумела выучить ее наизусть.
Рядом, под полой лежал катлас, так и не сумевший помочь во время последнего сражения – выбили из руки. Бабочка подняла взгляд и нашла еле заметную точку на небе – белый сокол Братства отправился на поиски фрегата Тэкке.
От "Кайры" отчалила очередная лодочка - в одной из черно-коричневых фигур можно было легко узнать Люта, вторая была незнакомой. Сошли на берег. Забавно смотрелись вместе - гладкий, похожий на сытого кота штурман "Кайры" и словно грубо вырезанный ножом из дерева новичок. Южанин заметил Танэ и оба направились в ее сторону.
Женщина лениво отвела взгляд и стерла искусное изображение. На серой глади начали появляться контуры «Кайры».
Подошли. В реальности двоих мужчин разделяли едва ли полдюжины лет, но можно было дать - не меньше двадцати. Лют мягко опустился рядом.
-Хет, новый штурман "Ниты" и самый компанейский парень по эту сторону земли, - представляемый даже не улыбнулся, но и обиженным совсем не выглядел. - Фиолетовая Бабочка, капитан "Призрака".
Теперь желтый раскосый глаз явно изобразил подобие улыбки. Резким, красивым жестом Хетта склонил голову. Пушистые ресницы вздрогнули:
-Не люблю, - она по-морскому отдала честь катласом. Лезвие не поднялось выше подбородка.
Хетта серьезно кивнул - почти одними глазами. Откровенно скептически посмотрел на Люта - и тут же схлопотал горстью песка в лицо. Успешно уклонился и ответил тем же.
Бабочка проводила их глубоким взглядом из-под ресниц и вновь вернулась к рисунку.
-Закончите – предупредите.
Оба тут же затихли - на невыразительном лице Хета отпечаталась тень лукавого скептицизма, а Лют выглядел немного сконфуженным.
-Сюрприз для бесхвостого, - голос нового штурмана напоминал треск рвущейся бумаги, и почти не передавал интонаций.
-Я с ним уже поговорил, - улыбнулся Лют, потом повернулся к женщине. - Малиту, лекаря, взяли временным капитаном на "Ниту".
Танэ кивнула, не отрывая взгляда от черточек на песке.
-Если взяли – значит, не лекарь. Вы закончили?
-Закончили, - кивнул золотокожий, посмотрев Бабочке в глаза. Новый матрос молчал, только с непонятным выражением наблюдал за южанином.
Женщина улыбнулась и, отложив палочку в сторону, откинула волосы с лица. Миниатюрная ладонь коснулась загорелой кисти:
-Хорошо.

[Кысь >>>]

Вторая накрыла светлые пальцы сверху, погладила золотистую от загара кожу. Кинжал опустил голову, пряча удивление под отросшей челкой.
-У него – красивые глаза, - Танэ кивнула в сторону штурмана «Ниты» и поднялась. – Можешь отдохнуть?
- Могу, - улыбнулся южанин. - Должен еще показать Кинжалу пару мест, но, кажется, моя болтовня его уже вполне утомила.
- Утомила, - после полусекундной задержки согласился Хетта. - Рыжик.
Моряк поднялся, собираясь продолжить обход кораблей уже самостоятельно. На лице Танэ вновь появилась улыбка. Она повторила одними губами: «Рыжик» и легким шагом направилась в сторону хижины. Лют наградил разноглазого шутника многообещающим взглядом и скользнул следом.
-У тебя хороший друг, - бледная в полумраке ладонь накрыла плечо.
-Он слишком много помнит, - улыбнулся Лют. - Причем одни глупости.
-Мне нравится, - со странной нотой проговорила женщина и присела на тахту, растирая ладонями замерзшие ноги. Крупинки серого песка застучали о пол.
Южанин устроился рядом - золотая щека ласково коснулась холодной шеи.
-Забавная компания подбирается... Не удивлюсь, если Кота тоже мечтает отловить десяток варварских государств.
Танэ растеряно кивнула и обернулась. Светлые пальцы заскользили по смуглым скулам, отмечая одной Бабочке заметные точки.
Мягко обнял скрытую под покрывалом талию, поцеловал изгиб шеи.
-Как тебе "Нита"?
-Красивая. Строят в Вейлине. Похожие. – потянулась и спрятала лицо в ворохе темных волос.
-Что-то не так? - погладил высокую скулу.
-Ха-э, - тихо ответила Бабочка. Похоже, это означало «нет». – Мне нравится.
Кивнул и пригладил легкие пряди. Хетта притащил с собой целый ворох воспоминаний - шутки, ходившие внутри стаи, проделки на берегу... Память будоражила и словно делила надвое - и каждый из золотокожих штурманов не слишком нравился другому. Отвлекаясь от странного противостояния, поцеловал бледный висок.

[Соуль >>>]

-Мне показалось, что уводит тебя, - Танэ вновь зарылась в копну темных волос. – Ты снова будешь смеяться, но мне нравится запах соли в прядках, нравится смотреть в глаза, нравится проводить пальцами по обветренной коже, нравится считать шрамы, - ладонь коснулась груди, - нравится…
Тихие слова покатились быстрыми приливными волнами, искренними и честными.
-…ты снова будешь смеяться, я знаю.
-Нравится быть свободной? - тихо, в самое ухо.
-Снова смеешься, - прозвучало странно-горько. – Свобода – привычка.
-Не смеюсь, - еще тише. - Не хочу удерживать... насильно.
-Тоже, но мне нравится, что «Кайра» рядом, что можно…, - она обхватила смуглые руки и прижала теплые ладони к лицу. – Не уходи. С ним.
В темно-карих глазах показалось странно-болезненное выражение, тут же загнанное в самую глубину.
-«Азура»... Пошла бы следом, - опустил голову.
Танэ отняла чужие ладони от лица и посмотрела на сидевшего рядом человека. Ресницы задрожали. Мягкие губы коснулись чужих, и от тонких пальцев, легших на виски, повеяло едва ощутимой прохладой. Веки болезненно сжались. Ответил на поцелуй с нездоровой почти нежностью, прижал Бабочку к себе, вдыхая еле слышный запах кожи. Она отстранилась, смотря в лицо, разглядывала несколько секунд, потом резко выпрямилась, но в следующую секунду плечи вновь сникли… осторожно, бережно провела Танэ пальцами по лицу, разглаживая черты. Ресницы дрожали, уголки губ замерли.
-Нужна мне, - тихая, бледная улыбка. Снова бережно притянул к себе.
Женщина нежно прильнула щекой к теплой шее и благодарно поцеловала смуглое плечо.

[Кысь >>>]

Зима 138 года, седьмого цикла, 9 декабря.

-Чем занимаешься, Таину? – Сулла возник позади неожиданно, и старик, до того задумчиво сидевший на берегу и разглядывавший стальную пластинку с золотой гравировкой, вздрогнул и закрыл ладонь. Затейливый амулет исчез под грязно-бежевым шейным платком.
-Хэ, на море смотрю, - задумчиво-весело отозвался моряк и подвинулся, освобождая место на камне. Капитан присел рядом на корточки, внимательно заглядывая в темное, смуглое лицо.
-Не видел на острове чужих?
-Чужих? – переспросил Таину и вскинул темные брови со штрихами седины на концах.
-Показалось, что видел. Не первый раз уже… - пояснил Сулла и протянул моряку ситхак. – Надо осмотреть.
-Не видел. Никого больше не возьмешь? – Таину поднялся и перекинул колчан через плечо, бросив взгляд в сторону «Ниты» и «Кайры».
-Пока это пустое опасение, - улыбнулся Сулла, но тут же помрачнел, - которое вполне может превратиться в реальную беду. Но поднимать команду ради опасения одного капитана не стоит.
Таину кивнул:
-Где видел?
-На сосновом мысе, - капитан быстрым шагом направился в указанную сторону.
Песок кончился, начались неопрятные серые камни, между которыми плескались волны. Концы подрезанных закатанных до середины икр штанов намокли, как и конец пояса, стягивавшего короткий халат. Сандалии оставляли на черно-рассветных щеках мокрые следы, тут же смывавшиеся языками волны. Тиану легко перепрыгивал с одного камня на другой, изредка недовольно морщась, когда накатывала слишком сильная волна, поднимавшая ворох брызг, обдававших с ног до головы.

[Соуль >>>]

Сулла присел возле покрытого тиной валуна и прищурился, внимательно рассматривая свежие царапины. Клочки зеленого шелка были выдраны, бесстрастно-серое полотно расчертили глубокие штрихи. Таину остановился рядом, рассматривая склоны и указал рукой на трепещущий на ветру кончик темно-изумрудного полотна:
-Там. Может быть кто-нибудь из матросов?
-Может, - не стал отрицать капитан.
Он вытянул руки и нашел пальцами уступ. Подпрыгнул и зацепился, потом перекинул тяжелое тело и обернулся на старика. Таину в два легких движения оказался рядом и застыл, покачиваясь на носках и возвращая равновесие. Поднял пальцы к лоскуту и поморщился:
-Не сорвало – повесили.
Сулла кивнул, разглядывая ровное полотно, обшитое по краю каймой со сложным узором. Он видел подобные переплетения на лентах имперских торговых представителей, когда еще «Кайра» «официально» перевозила чай. Потом обернулся, вглядываясь в россыпь остров звезды. Показалось, что северо-западнее блеснул зеркальный огонек. Моргнул, всматриваясь в низко стелющийся у самого горизонта туман и серую полосу островка.
-Оставь и давай выше, - он уцепился за ствол молодой сосенки и выбрался на горизонтальную площадку мыса. – Я отправлял людей на обход, но они ничего не обнаружили.
-Хэ, а говоришь: не стоит поднимать команду, - Таину приземлился рядом и присел, водя ладонью по земле. В каменной пыли виднелись едва различимые глазу наполовину стертые следы. – Как думаешь, кто?
Сулла отошел дальше, туда, где начинались редкие сосны, и поднял пальцами сломанную веточку. Опустил.
-Помнишь имперский флот, который пришел следом за нашим рыжим талисманом? - Таину остановился радом, оглядывая уже приподнявшийся мох – совсем недавно здесь прошли – и кивнул. – Полагаешь, что они успокоились, когда один излишне юркий клипер ушел? Судя по размаху, с которым искали Волчка – конец истории еще не скоро… По всем правилам здравого смысла и логики полагается искать судно, на котором ее видели в последний раз, но, честное слово, хотел бы я знать, Морской дух, имя того подлеца, который выдал «Кайру».

[Кысь >>>]

Темные глаза нехорошо сощурились. Сулла и Таину принялись спускаться вглубь острова, где по мягким, пологим долинам разбросало огромные валуны.
-Шли недавно, - кивнул моряк, указывая себе под ноги.
Капитан кивнул и отошел за камни, на ходу снимая с плеча ситхак.
-Если нападут – нападай. Постарайся одного оставить. Я хочу знать.
Таину исчез в противоположной от тропы стороне. Кончик золотистого платка изредка мелькал в зазорах между обломками скал. Темные глаза внимательно и цепко следили за дорогой, отмечали едва заметную долговязую тень капитана, искали следы чужаков.
Первый из них показался за золотисто-коричневой грядой. Незнакомцы устроили лагерь между валунов так, что, и со стороны бухты, и со стороны мыса было сложно заметить охристые полотна, почти полностью сливавшиеся с окружающим пейзажем. Если идти с противоположной стоянке стороны – лагерь был как на ладони, но туда моряки «Кайры» ходили редко. Слишком редко.
Таину вновь задумался и вздрогнул, когда холодный кончик клинка лег на плечо. «Старею», - мысленно вздохнул моряк - по темным губам пробежала лихая улыбка. Он резко отклонился в сторону, обнимая лезвие ладонями и дергая на себя. Не ожидавший подобной подлости воин наклонился вперед, успев крикнуть только одно слово на неизвестном языке, и ладонь моряка опустилась на шею воина. Позвонки хрустнули.
Люди в лагере вскочили с мест. Через секунду такой же крик долетел со стороны камней, где прятался Сулла, и Таину с философским вздохом выскользнул на тропу, привлекая к себе внимание. Стрела легла на тетиву ситхака, а через секунду помчала в сторону часового. Ее белооперенная подруга сорвалась с лука капитана. Успела добраться еще одна, пробившая ногу человеку в темно-зеленой одежде, а следующую снесло потоком хлопающего ветра. Шкипер впервые пожалел, что рядом не оказалось Нахтиэла…

[Соуль >>>]

От удара первого воина старик отклонился назад, разрубая лезвием на конце ситхака незащищенную грудь мужчины и флегматично подумал, что ему и Сулле еще повезло: гости могли успеть приготовится и одеть доспехи. Таину припал к земле, пропуская удар над собой, и вытянул саблю из ножен. Тонкий клинок врубился в грудь снизу – вверх.
Шкипер отбросил противника прочь, и угрем вписался между двумя воинами, стремясь поскорее добраться до чародея. Краем глаза отметил, что Сулла уже избавился от одного из доставшейся ему троицы, но дерется левой рукой. Правая – безвольно висела вдоль тела.
Сабля рассекла богатый кушак халата, оставив длинную багровую полосу на белом шелке, быстро превращавшуюся в неопрятную дорожку. Чародей охнул, прижав руки к животу, и Тиану обернулся, принимая удар чужого клинка на эфес. Второе лезвие пронеслось по бедру, оставляя глубокую царапину.
Послышался резкий голос Суллы. Шкипер мысленно кивнул, отмечая про себя знакомый монастырский диалект, но кинуться за помощью не поспешил.
Подмога пришла со стороны маленького вихря темно-зеленого шелка с гибридом длинной палки и сабли в руках - просто и аккуратно подрубила ту шею, которую сочла лишней, и тут же развернулась, пытаясь попасть оконечностью шеста в зубы другому нападающему. Таину еще раз мысленно кивнул, отмечая, что капитану стало полегче, и пнул второго противника коленом в бедро. Ребро ладони встретилось в не укрытыми защитными платинами ключицами – воин отшатнулся назад, и сабля шкипера опустилась на изгиб шеи. Первый воспользовался моментом и дотянулся до смуглого плеча, но отчего-то клинок пошел плашмя, и вскользь…
Сулла уклонился от ятагана третьего врага, и со всего размаху опустил тяжелый катлас на плечо дернувшегося от удара по лицу воина. Лезвие рассекло кости и глубоко вошло в тело, почти до грудины. С такой же силой рванулось обратно, встречая выбоиной на не заточенной стороне клинок оставшегося противника. Секунда заминки – и капитан четким, привычным движением ударил пяткой по колену врага.
Девушка воспользовалась моментом - лезвие нагинаты почти без замаха пошло на сближение с шеей, но в самый последний момент повернулось, едва скользнув по коже - рыжеволосая перехватила второй конец, удерживая человека так, что в любой момент могла просто передавить трахею. Воин испуганно застыл, ослабив напряжение в руках, и катлас капитана мягко скользнул выше, по руке, к плечу и острием вошел под подбородок. Сулла на секунду закрыл глаза и резко обернулся, ища взглядом шкипера. Тиану сидел рядом с обездвиженным человеком, дико вращавшим темными глазами.
-Волчок – к кораблю, бегом. Пусть прочешут до скал. Таину – его – в трюм. Я возьму команду и сниму лоскут. Если…, - черные глаза сузились до состояния щелочек. – Быстро.
Старик кивнул и поднял тяжелое тело, цепко оглядывая капитана. Правая рука безвольно лежала вдоль бока, Сулла был несколько бледнее обычного и тяжело дышал. Черный кушак неестественно льнул к телу на талии:
-Сулла…?
-Быстро, - повторил он и резким шагом направился в сторону мыса.
Таину посмотрел ему вслед – ткань халата сморщилась на плечах. Девушка поглядела на капитана, вздохнула - и бросилась вниз. Он быстро следовал за ней. Таину тяжело шел с пленником позади. На тихом берегу прозвучали первые команды. Несколько матросов рванулись к капитану, потом на секунду скрылись возле доков, где во время стоянки держали оружие – и группа в двенадцать человек скрылась за мысом.
Таину передал пленника штурману и принялся собирать людей.

[Кысь >>>]

Каперы вернулись поздно вечером, после заката. Некоторые поддерживали тех, кто не мог идти самостоятельно, другие были сильно потрепанны, словно выдержали схватку с самим Морским демоном. Сулла с трудом тащил за собой рыжеволосого Ина, перекинув руку моряка через плечо и придерживая здоровой ладонью кисть.
-Позови Малиту, - хрипло приказал он кинувшемуся навстречу матросу. Таину выглянул из дока и кинулся к капитану. – В порядке. Подготовь шлюпку. Я хочу поговорить с пленником.
Темные глаза под спутанными черными прядями недовольно блеснули, но перечить капитану шкипер не решился. Кто-то принял с плеча рыжеволосого матроса и потащил в сторону хижин. Кот, на ходу завязывавший пояс жилета, зашипел, убегая следом и костеря на чем свет стоит доброжелателей: «На месте, на месте держите, кр-ретин-ны». Сулла проводил его бледной улыбкой и повернулся к подошедшему Тиану:
-Устрой остальных. Лют, возьми еще нескольких человек и позаботьтесь о тех, кто остался за мысом, - в голосе пронеслось что-то горькое. – Еще человек в команду.
К фразе добавилось слово на юго-восточном диалекте, вполне определявшее все, что капитан думает об империи и случившемся.
-Охрану. Увижу вне вахты…
Лют кивнул и начал собирать наименее потрепанных. Откуда-то вынырнула Волчок, молчаливой тенью застыла рядом. Сулла забрался в шлюпку и стянул шафрановую ленту с волос, провел желтой тканью по лбу, к левому виску и отложил в сторону – на ясной ткани осталось багровое пятно. Матрос покосился на капитана и молча взялся за весла. Лодка качнулась, принимая еще и девушку.
У «Кайры» Сулла с трудом поднялся по лестнице и поймал испуганный взгляд моряка:
-Днем шкипер привез человека…

[Соуль >>>]

-Он мертв, капитан, - вжал голову в плечи матрос. – Он задушил себя цепью.
Сулла тяжело прикрыл глаза на несколько секунд, потом кивнул:
-Хорошо. Воду и все необходимое для перевязки ко мне в каюту, - он исчез в указанном направлении. Только тихо хлопнула дверь.
Девушка тихо скользнула за ним. Остановилась в нерешительности перед ширмой, потом упрямо мотнула головой и юркнула следом. Сулла на краю застеленной кровати, осторожно снимая халат. На лице застыла гримаса боли, тут же сменившаяся маской невозмутимости, стоило ему встретится взглядом с девушкой.
-Волчок, элементарные понятия вежливости Таину тебе не объяснял? – кортик сверкнул в руке, отсекая лоскут. Сожженная ткань упала на пол, открыв неопрятный черно-красный ожог поверх глубокой раны на правой руке.
-Объяснял, что самого себя перевязывать неудобно, - с сосредоточенным выражением на лице окинула взглядом одежду капитана. В дверь постучали.
-На столе, - тихо рыкнул капитан. Звякнуло металлическое дно о дерево - девушка кинулась за ширму и вскоре вернулась с тяжелым ушатом кипятка и ворохом вываренных тряпок.
-Не хочешь подождать там? – брови приподнялись. Во взгляде черных глаз мелькнула болезненная искра, словно говорить было тяжело. – Потом разрешаю издеваться.
Вздохнула - во взгляде промелькнуло что-то, напомнившее о тех женщинах, что возятся с капризными больными детьми.
-Позовешь, - скользнула за ширму.
Сулла устало принялся промывать раны. Разделся, осторожно обработал глубокий порез, тянущийся от талии до колена, и попытался подняться. Скривился – разбереженная рана напомнила о себе. Со вздохом сел обратно, затягивая пояс свободных и легких восточных шаровар. На ладонь упала капля шелкового масла – сцепив зубы, принялся втирать в обожженную правую руку. Кровь из раны побежала тоненькой струйкой, стекая по руке на белую ткань, брошенную поверх покрывала.
-Волчок? – тихо позвал Сулла. В голосе прорезались хриплые ноты.
Та появилась сразу же. Уничтожающим взглядом смерила мужчину. Разложила плошки - кипяток, теплая вода, масло для ожогов, еще одна, пустая.

[Кысь >>>]

Он кивнул в сторону одной из полок красного дерева и произнес:
-Достань флакон из белой глины и дай мне.
Метнулась доставать, но протягивать не стала.
-Что с ним делать?
-Дай сюда, - Сулла поморщился и протянул руку.
-На мне ни одного пореза. Просто скажи, что делать.
Капитан сцепил зубы и опустил голову, указав на плечо:
-Ровным слоем по ожогу, потом кладешь тряпку. Сухую. Потом перетягиваешь. Я понятно объяснил?
-Я могу перевязать и если будешь лежать, - заметила. Наконец, вся обожженная кожа была покрыта белесым слоем, только вокруг ран оставались полосы чистого места. Стерла остатки "сливок" с руки тряпицей.
Сулла молча мазнул пальцами по краю флакона и быстрым движением нанес состав на левый висок:
-Будет неудобно. Потом. Порезы.
Девушка тем временем подняла пустую чашу. Острый нож мазнул по запястью - красная полоса прочертила дорожку ко дну. Подождала, пока не наберется достаточно. Капитан молча поймал кисть и поднял голову, тяжело, давяще заглядывая Волчку в лицо.
-Кровь потеряется, придется еще раз резать, - в обычном спокойствии послышались нотки усталости. - Это лечит. Правда.
-Перетянула руку. Быстро, - в голосе зазвучала сталь. – Потом продолжишь.
-Я неглубоко. Кровь сама перестанет идти через минуту. На мне заживает слишком быстро.

[Соуль >>>]

Сулла глубоко вздохнул и поймал пальцами светлую ленту. В мгновение ока она захлестнула кисть. Кончик скользнул под петлю – полоса стянулась. Капитан опять наклонил голову. Девушка подняла чашу - между рыжими бровями появилась едва заметная складка. Тонкая красная струя побежала по первому порезу. Сулла дернулся, когда упала первая капля, потом застыл. Черная голова опустилась еще ниже. Закончив, девушка снова подняла флакон из белой глины и закончила намазывать ожог. Потом обернула сухой тряпкой - руки не дрожали, хотя и движения были скованнее обычного. Перемотала. Легко надавила на здоровое плечо, пытаясь уложить.
Сулла медленно перебрался на бок и, откинув покрывало лег, выпрямившись во весь немалый рост. Черные волосы рассыпались по белому полотну.
-Благодарю, - проговорил сдержано, не открывая глаз.
Девушка кивнула. Несколько секунд сидела без движения, не поднимая головы, потом занялась чашками.
-Оставь на столе у двери. Завтра отнесу.
-Завтра их уже нести обратно, - наконец, упаковала все так, чтобы можно было поднять за один раз.
-Завтра мне это не понадобится, - Сулла открыл глаза и едва заметно мягко улыбнулся.
-Вряд ли, - опустила голову. Уже из под завесы волос, - вот послезавтра возможно...
-Волчок, я прекрасно справлюсь. Благодарю за беспокойство.
-Я верю, что ты можешь справиться с чем угодно, - вздохнула, поднимаясь.
Сулла кивнул и поднял здоровой рукой край покрывала. Набросил на ноги и вновь лег, прикрыв глаза.
-Благодарю, Волчок.
-Но не верю, что в этом есть необходимость, - проговорила, уже уходя.

[Кысь >>>]

Зима 138 года, седьмого цикла, 10 декабря.

Сулла проснулся, когда солнце уже настойчиво било через стекла. Он попытался подняться – с первого раза не вышло. Сцепил зубы и с трудом оттолкнулся здоровой рукой от постели. Сел – отозвалась болью израненная нога. Захотелось взвыть – послышалось сдавленное рычание.
Капитан намочил полотенце и, тихо ругаясь про себя, принялся протирать плечи, руки, грудь. Морщился, когда влажная ткань задевала царапины. Потом окунул голову в жестяной сосуд, смывая с черных прядей соль, и выжал волосы – каждое движение отзывалось напряжением, слабостью и болью.
Щелкнул замок шкафа, и Сулла набросил на плечи темно-коричневый короткий халат с воротником-стойкой. Аккуратно подвязал и недовольно посмотрел не валявшуюся на полу одежду. События вчерашнего вечера вспоминались плохо, как через пелену. Он сгреб тряпки в неопрятный сверток и бросил в угол, потом отодвинул ширму и недоуменно уставился на Волчка, сидевшую за столом над книгами.
Та оторвалась от чтения и поднялась.
-Принести что-то?
Черные брови на секунду озадаченно сошлись у переносицы.
-Нет, благодарю, Волчок. Ты и так достаточно сделала, - заметно прихрамывая, капитан направился к выходу из каюты.
-Тебе пока нельзя вставать. Скажи, что нужно, я принесу или приведу, - девушка подошла и остановилась прямо перед Суллой.
Он мягко опустил руку на тонкое плечо. В уголке губ появилась сдержанная улыбка, но взгляд стал тяжелым.
-Благодарю, Волчок.
-Я объясню, а потом, если захочешь, пойдешь, хорошо? - маленькая рука легла на большую.
-Не надо, - Сулла мягко попытался ее отстранить. – Не в первый и не в последний раз.
-Пожалуйста, - не двинулась с места.

[Соуль >>>]

Капитан раздраженно мотнул головой.
-У тебя есть одна минута.
-Если сейчас будешь лежать, полностью оправишься уже через несколько дней - я и того, одноглазого, подключу тоже. Если пойдешь - будет заживать неделями. К нам могут приехать еще гости и нужно чтобы максимальное число людей могли не только биться до последнего а по-настоящему отстоять корабли. Конкретно сейчас опасности нет. Потом - силы могут быть очень нужны.
Опустила голову и отошла в сторону.
-Теперь можешь геройствовать.
-Таину поставит меня на ноги, - он снова мягко дотронулся до плеча. – Я закончу с делами на «Кайре» и вернусь через полтора часа.
- Хорошо, - кивнула, не поднимая глаз.
Дверь мягко захлопнулась за спиной капитана. Сидевший рядом Таину поднял взгляд и тут же опустил.
-Что-нибудь выяснил?
-Действительно, имперцы, действительно, на соседнем островке. Приплыли, когда сорвали лоскут.
-Сходили?
-Сходили на их же шлюпе, - сдержанно улыбнулся Сулла и вытянулся, разминая обожженную руку. – Больше нет. Следует усилить дозор, чтобы больше не было сюрпризов. Я займ…
-Сильно болит? – оборвал его шкипер. – Переназначь на Люта.
Капитан остановил движение и, вновь сложив руки на коленях, нерешительно кивнул:
-Достаточно.
Смуглая рука легла на шею и надавила на позвонок. Что-то гулко хрустнуло. Сулла тихо взвыл, закусив губы.
-Теперь сильно, - попытался отшутится он, потирая загривок.
-В каюту, - Таину поймал взгляд Волчка и незаметно подмигнул девушке. Та так же незаметно благодарно улыбнулась.
Сулла поднялся и, бросив тяжелый взгляд на старика, юркнул в полумрак каюты, на ходу развязывая пояс халата. Мягкая шерстяная ткань упала на стол, открыв светлую спину с глубокими полосами продольных и поперечных шрамов.
Девушка присела на пол у входа, на всякий случай устремив взгляд в стену. Сулла бросил на нее колючий взгляд и исчез за ширмой. Послышался скрип створок, потом зашелестела бумага – следом покрывало. Изредка раздавался шорох переворачиваемых страниц.

[Кысь >>>]

-На юге бытуют какие-нибудь странные суеверия насчет приема крови внутрь? – осведомилась Волчок, осторожно ставя возле кровати высокую кружку с чаем.
Темные брови приподнялись. На секунду Сулла оторвал взгляд от книги: название было написано причудливой вязью, со множеством точек и штрихом – неизвестный девушке язык.
-Жертвенные, - отозвался он и вновь принялся за чтение. По возможности капитан старался делать вид, что не замечает посторонних на своей личной половине.
-Решишься? - вопрос прозвучал буднично.
-Что ты еще, - Сулла выделил последнее слово, - захочешь испробовать на мне в медицинских целях?
- Это не проба. Оно действительно работает, - опустила голову девушка. - Императоры древности могли полностью излечить человека за часы, - Задумалась. Через полминуты по губам пробежала лукавая улыбка. - Есть и другие способы. Но ты все равно пока не выдержишь, - подобрала поднос, поднимаясь.
-Неужели? – он протянул руку к кружке. – Оставь. И расскажешь.
-Лечить кровью в старинные времена было прерогативой императоров. Женщины императорской крови лечили по-другому, но это искусство почти забылось. Осталось только то, что нельзя потерять или позабыть... - Волчок говорила медленно, задумчиво изучая собственное запястье.
-Продолжай, - Сулла отложил книгу и заинтересовано посмотрел на девушку.

[Соуль >>>]

-Поэтому нас традиционно... - замялась. - Берут в жены почтенные представители аристократических семей в надежде пережить собственных внуков.
Капитан некоторое время смотрел на нее, потом вновь раскрыл том в черном переплете с элегантной вязью незнакомых букв:
-Понятно, - прозвучало несколько разочаровано.
-По отношению к тяжелобольным такие методы никогда не применялись по понятным причинам, - поднялась девушка.
Сулла молча сел, потом легко поднялся и подошел к шкафу. Тихо щелкнул замок. Книга встала на место, выскользнула другая. На том же языке, но в светло-коричневом. Капитан опустил ладонь на плечо и мягко произнес:
-Ожидал какого-то более… сложного метода. – Снова лег, укрыв ноги покрывалом и раскрыл книгу.
-Все старое забылось, - печально вздохнула девушка. - Уже несколько сотен лет мало кто помнит даже про это. Я помню из-за Элеане.
Капитан кивнул:
-Необходимо заняться новой шхуной, - невпопад произнес он.
Ответила кивком.
-Еще нужна?
-Только если в качестве «молчаливого присутствия», - голос прозвучал отстраненно.
Девушка неслышно скользнула за ширму - к собственным книгам. Сулла какое-то время еще листал коричневый том, потом отложил в сторону, прикрыв глаза. Потом пришел сон.

[Кысь >>>]

Зима 138 года, седьмого цикла, 14 декабря.

Чем ближе к четырнадцатому декабря, тем тревожнее становилась Танэ. Она проводила долгие часы на берегу, фехтуя, то на катласе, то на простом черном кортике. «Кайра» затихла, словно в ожидании шторма, а Сулла не показывался на берегу.
Наконец, причина стала очевидной. В полдень с марса клипера скатился матрос, знаками докладывая что на горизонте появился фрегат под флагом мотылька. По палубе тут же забегали - кто-то в каюты капитана и штурмана, кто-то на берег - с вестью. Сулла выбрался на палубу, еще легко припадая на раненную ногу и присмотрелся к мигавшим на палубе огням.
-Это не к нам. Это к «Призраку», - отложил трубу Таину и поджал губы.
-Значит, к нам, - отрезал Сулла.
-Дуэльные… - неуверенно проговорил шкипер. – Дуэль на берегу по вызову капитана «Призрака».
Лют только наклонил голову. В последнее время штурман "Кайры" здорово изменился - реже говорил и улыбался, чаще - держался один. Но сейчас на лице появилось привычное для сложных переговоров выражение спокойной сосредоточенности. Оглянулся на капитана. Сулла поймал взгляд карих глаз и вопросительно приподнял брови.
От «Стасуи» тем времем отделилась шлюпка с шестью людьми и быстро понеслась в сторону бухты. По золото-коричневому лицу пробежало едва заметное выражение замешательства, потом штурман пожал плечами и скользнул к шлюпке. Сулла покачал головой и неловко направился следом.
-К берегу, - резко скомандовал он.
Мимо пронеслась шлюпка «Стасеуи», тихо ударилась дном на берег, и оттуда легко выскочил мотылек в свободных штанах и белой рубахе. Выжившие люди с «Призрка» спешили туда, где остановилась лодка и собирались вокруг капитана. Танэ спокойно смотрела на члена Братства. Он с таким же спокойным любопытством разглядывал ее.

[Соуль >>>]

Когда лодка с "Кайры" ткнулась носом в песок, Лют выскользнул из нее и подошел ближе. Молча остановился у самой границы круга.
-Хватило же наглости, - с усмешкой проговорил капитан «Стасеуи». – Она тоже должна иметь свои пределы. Ты быстро вылечилась, Танэ.
-Видимо, определенные слова режут глаза, - улыбнулась женщина и, бросив к ногам Тэкке свой кортик, отошла на несколько шагов назад. – Назначай секундантов.
Мотылек задумчиво вздохнул и обернулся, подзывая к себе угрей-близнецов. Тане указала жестом подойти ближе золотоволосому штурману «Призрака» и темнокожему помощнику. Четверо моряков заняли углы.
Сулла подошел ближе и остановился рядом с Лютом. В уголке губ замерла едва заметная усмешка.
-Так я и думал. Таину!
Шкипер молча взял палку и очертил круг по носкам секундантов.
-Ты ведь не будешь вмешиваться, морской? – обернулся Тэкке.
-У меня совести больше, - ладонь накрыла рукоять катласа, взгляд стал холодным.
Капитан «Стасеуи» кивнул и поднял кортик. Отдал его одному из близнецов и вновь посмотрел на Танэ, на этот раз холодным, безразличным взглядом. Она отметила краем глаза мелькнувшую среди команды «Стасеуи» Кэно и пожала плечами. Катлас выскользнул из поясного кольца и блеснул острием на солнце. Тэкке со вздохом достал легкую саблю.
Таину раскрыл ладонь, показав три пальца, и зажал один. Горсть песка упала под ноги дуэлянтам, и мотылек сходу рванулся вперед. Лезвие сабли рассекло широкий рукав корсарской рубахи, не задев локтя – Танэ отклонилась в сторону, пропуская удар и направила катлас в плечо противника. Кончик с треском прорвал тунику – на белой ткани растеклось алое пятно. Капитан «Стасеуи» обернулся, приготовившись к новому удару.
-Один-пусто, - бесстрастно сообщил Таину. – Разошлись.
Когда дуэлянты заняли свои места, шкипер швырнул в центр круга очередную горсть песка. На этот раз никто не поспешил сходится в ближнем бою. Сабля и катлас поцеловались раз, другой. Потом клинок мотылька застрял между зубцов оружия Танэ. Недовольно заскрипел пытаясь вырваться и утянуть за собой, а потом резко взвился вверх, чертя длинную линию: от ключицы, точками вверх по шее и щеке до брови. Бабочка отступила.

[Кысь >>>]

-Один-один, - снова раздался голос шкипера. – Разошлись.
Среди членов команды «Призрака» послышались тихие, недовольные возгласы. Когда упала третья, последняя горсть песка, первой в бой кинулась Танэ. Катлас скользнул по глади сабли – мотылек попытался повторить прием женщины, но не рассчитал, что она несколько меньше – и лезвие срезало темную прядку, промчавшись над плечом. Бабочка обернулась, прогибаясь и пропуская еще один удар. Катлас снизу-вверх ударил по внутренней стороне бедра мужчины, а сабля распорола рубаху на спине и нарисовала еще одну длинную глубокую черту. Одновременно противники отпрыгнули друг от друга в стороны.
-Одновременно, - рявкнул темнокожий. Один из близнецов-угрей покосился на него и неохотно кивнул.
-Один-один, - спокойно произнес Таину, сев на песок. – Ничья.
-Шлюха, - тихо выдавил капер, схватившись за рассеченную ногу. На губах бабочки появилась болезненно-ироничная улыбка.
-Еще раунд?
Тэкке тихо выругался, поднимаясь, но теперь между ними стал Сулла:
-Морские законы на этом берегу никто нарушать не будет, - колючий взгляд замер на Танэ, потом переместился на Тэкке. – Дуэль проводится до третьей крови.
Капитан постарался обойти Суллу, но тот резко вскинул кортик:
-Я сказал, что законы на этом берегу никто нарушать не будет. Хочешь вызвать до смерти – вызывай.
-Я вызываю, - негромко произнес Лют, шагая в круг. - Когда оправишься.
Пират оторвал взгляд от лица капитана «Кайры» и посмотрел на штурмана. Уголки губ дернулись вниз:
-Не лезь.
-Отказываешься?

[Соуль >>>]

Таккэ насмешливо посмотрел на золотокожего, а Сулла, проследив за взглядом, молча протянул штурману кортик. Танэ позади напряженно поджала губы, не выпуская из рук катласа. Клинок уверенно полетел на песок.
-А говорил, совести больше… - прозвучало презрительно. Мотылек нагнулся, подбирая кортик, и забрал у угря простое оружие Танэ. Морское оружие полетело под ноги женщине, но она мягко поймала рукоять почти у самой земли.
-Больше. За два дня вас заштопают. Малита! – Сулла обернулся.
-У меня есть маг, - огрызнулся Теккэ и вышел из круга, тихо прошипев. – Ищи секундантов.
Лют с улыбкой кивнул будущему противнику. Матросы начали расходиться. Команда «Призрака» на секунду обступила капитана, но тут же распалась на отдельных людей, услышав короткие приказы на северном наречии. Сулла сдержанно улыбнулся, видимо, разобрав отдельные слова. Таину поднялся, носком сапога стирая следы.
Несколько секунд Лют задумчиво созерцал рукоять ножа за кушаком, потом подошел к Бабочке. Когда ее оставили в покое, она с непроницаемым лицом отошла в сторону хижины и присела на спутанную кипу водорослей, чистя песком катлас. Движения были резкими и жесткими, словно больше всего хотелось зашвырнуть клинок в воду и выругаться. Молча опустился рядом, наблюдая. Танэ остановилась. Морское оружие резко упало под ноги.
Бабочка дернулась и наклонилась, чтобы поднять. Золотисто-коричневая рука мягко легла на плечо. Женщина устало вздохнула и подняла клинок. Опустила рядом и откинулась на ворох сухой морской травы, задумчиво смотря в небо.
-Я найду Кота, - поднялся.
-Как хочешь.
-Будешь здесь?
-Вероятно, - пушистые ресницы опустились.
- Что такое? - лег рядом, встревоженно скользнул взглядом по бледному лицу.
Танэ молчала, вспоминая бесчисленные морские путешествия. Драки. Капитанов. Корабли. Мужское стремление защитить и оградить иногда смотрелось нелепым и смешным на фоне тихой, скрытой силы «Призрака».
-Устала, - честно произнесла она. – Устала, что за меня бьются.
Женщина прижалась алой от крови щекой к золотистому плечу.
-Прости, - осторожно погладил легкие темные волосы.
-Жаль, последний удар не дошел… - она приподнялась на локте и вздохнула, со странным выражением водя пальцем по смуглой скуле. Никто из тех, не заступался. – Спасибо.
Лют осторожно поцеловал женщину. Несколько секунд только бережно гладил черный пух волос.
-Дождись Малиту, пожалуйста.
Она кивнула и отвернулась. Поднялась и молча скрылась в прильнувшему к доку дому. Через несколько минут подошел Кот – теплые ладони заскользили по лицу. Потом по спине. Порезы легко стягивались под пальцами. Задержал ладони на пояснице.
-Ты бы была поосторожней, что ли…, - буркнул капитан «Ниты» и вышел. Бабочка недоуменно посмотрела ему вслед потом сняла рубаху и плеснула на плечи и грудь холодной водой, смывая кровь.

[Кысь >>>]

Зима 138 года, седьмого цикла, 16 декабря.

Вторая дуэль состоялась через два дня, рано, как только пробили утренние склянки. Собрались матросы с «Призрака», «Ниты», «Кайры», «Стасеуи». Четыре секунданта замерли по углам. В руках одного из угрей покоился кортик Суллы, и капитан изредка бросал взгляды на свое любимое оружие. Таину очертил палкой круг и недовольно поморщился.
-Проиграешь – подниму из морского рая и искупаю с реи, - тихо сообщил своему штурману Сулла.
- Тебя туда не пустят, - парировал штурман, переступая черту. Черные жесткие волосы не были связаны в хвост как обычно, а свободно падали по плечам, перевязанные только оранжево-красным платком. На загорелых плечах бледным золотом блестел узор "воротника". Задумчиво погладил пальцами ножны кинжала.
Капитан молча раскрыл ладонь, посылая в смуглое лицо ясный блик, и тут же сжал пальцы. Танэ молча опустила взгляд, разглядывая золотой ободок, и вновь подняла голову. Таину швырнул под ноги дуэлянтам горсть песка, и Таккэ переступил с ноги на ногу, примеряясь у удару.
Тяжелый топорик ножен отлетел в сторону, за границы круга, изгибающееся волнами лезвие прильнуло к локтю. Золотокожий мягко перетек в странную, неуравновешенную стойку. Мотылек спокойно проследил за жестом, даже не пошевелившись.
В какой-то момент стойка окончательно потеряла устойчивость - золотокожий резким движением шатнулся вперед, заслоняясь волнистым лезвием от сабли. Противник отклонился назад, подныривая под руку штурмана. Еще один бросок - в противоположную сторону - два лезвия одновременно коснулись кожи.

Сообщение отредактировал Китти - 1-04-2007, 23:22

[Соуль >>>]

Бледный бок Тэкке украсил порез, изогнутое лезвие сабли прочертило алую полосу на бедре южанина. Удар скользнул выше, обжег кожу под ребрами, и в это же время пламевидное лезвие криса попыталось добраться до сердца. "Будет ничья", - мелькнула мысль, когда последним, резким движением отправил хищный изгиб лезвия в уже пробитую рану.
Холодная сталь сабли помчалась выше, пробираясь дальше, дальше, и неожиданно застыла. Напор ослаб, и в следующую секунду моряки растащили противников разные стороны.
-Пояс бы лучше дали, - вяло вздохнул Лют. Даже сквозь пелену недавнего боя было ясно, что без - не поднимется.
-А, так ты еще и разговариваешь… Рыжик. – Одноглазое лицо Кота оказалось совсем рядом. Бок обожгло горячей волной.
- Я еще Морскому Богу лапши на уши навешаю, - отшутился южанин, когда стало возможным, наконец, говорить. - Ты меня добить решил?
Ответом была еще одна пекущая волна. Черный кот капитана «Ниты» дружелюбно лизнул смуглую щеку. В круге царила суматоха, раздавались крики. Оттуда выскользнула Танэ – невозможно бледная ореоле темного халата. Кажется, Лис хотел сказать еще что-то, но мышцы уже с трудом слушались сознания - только тряхнул головой. Светлая ладонь легла на лоб. Потом висков коснулись горячие пальцы Малиты. Через секунду мир перед глазами закружился и куда-то исчез.

[Кысь >>>]

Зима 138 года, седьмого цикла, 18 декабря.

День вернулся неярким, серым светом, льющимся от камня-светильника. Танэ сидела рядом, кутаясь в мягкий халат, бледная, серая. В черных волосах появилась еще одна седая прядь. Веки покраснели. Пальцы осторожно, немного нервно, гладили золотые скулы. Не говоря ни слова, обнял ее, потянул к себе.
-Хорошо себя чувствуешь? – тихо спросила капитан «Призрака», упершись ладонью в ворох покрывал.
Кивнул, прижавшись щекой к бледной щеке женщины.
-Зачем? – теплое дыхание едва коснулось мочки уха.
-Так вышло, - опустил голову. - Зачем? - Коснулся седой прядки.
-Тревога, - она пропустила через пальцы сизую волну и едва заметно улыбнулась. – Когда лечу – наоборот.
Кивнул и снова потянул к себе. Бабочка потерлась щекой о золотистую скулу и провела пальцами по узору-воротнику:
-Сделаешь такой же?
Некоторое время Лют молчал прикрыв глаза и, казалось, прислушиваясь к прикосновениям.
-Такие делают мальчишкам перед совершеннолетием.
-Девушкам? – пальцы на секунду остановились, потом продолжили танец по груди.
Золотистая рука скользнула по ткани халата, очертила небольшой вытянутый овал на спине между лопаток.
-У разных семей по-разному. Но обычно вот так.

[Соуль >>>]

Бабочка потянулась и вновь легла рядом. Пушистые ресницы блаженно опустились:
-Сделаешь?
-Конкретный узор?
-Сам, - тонкие пальцы пощекотали кожу за ухом и пробежали по шее до ключиц. Вновь коснулись витого воротника.
-С условием, - белые зубы сверкнули в счастливой улыбке.
Ресницы дрогнули. В темных глазах сверкнул вопросительный огонек, а ладонь замерла, так и не коснувшись груди. Лют поймал тонкую кисть и очертил такой же овал в районе собственного солнечного сплетения.
-Если объяснишь, - неуверенно проговорила Бабочка.
Кивнул, бережно гладя тонкие плечи. Теперь взгляд стал подозрительным. Женщина потянулась и отодвинулась, положив подбородок на скрещенные ладони. Посмотрела искоса из-под темных ресниц. Ей ответили совершенно прямым... разве что здорово дурным от счастья взглядом. Танэ отвернулась.
Обнял, поцеловал изгиб шеи.
-Я люблю тебя, глупая, - на ухо.
-И скольким ты это говорил? – Бабочка обернулась – теплое дыхание промчалось по шее, вниз до резного воротника.
Задумался.
-Многим. Но это было очень давно...
-Мне тоже говорили. Многие, - она бережно поцеловала точку, где смыкались веточки ключиц и задумчиво опустила веки.
Кивнул, осторожно гладя темные волосы. Бабочка вновь коснулась губами шеи, потом мочки уха:
-Однажды, - потом прозвучало почти неслышное слово на северном диалекте, сменившееся знакомым. – … люблю.

[Кысь >>>]

Золотокожий несколько секунд только смотрел на тонкую паутину волос на коже с растерянно-счастливым видом. Потом мягко прижал хрупкое тело к себе. Бабочка вздрогнула и улыбнулась своим мыслям. Мягкое прикосновение мужских губ к виску, потом к подбородку.
Миниатюрная женская ладонь промчалась по крепкой руке – пальцы переплелись. Вздохнула и, фыркнув, прижалась щекой к груди. Золотые пальцы мягко скользнули по узкой спине, очерчивая контур невидимой под халатом татуировки. На губах капитана «Призрака» появилась озорная полуулыбка. Она приподнялась на локте и повела плечами, позволяя мягкой ткани соскользнуть. Фиолетовая Бабочка взмахнула крыльями.
Обветренные пальцы заскользили по коже.
Танэ бросила одобрительный взгляд из-под пушистых ресниц. Острые коготки в очередной раз поцарапали шею. Лют потянул женщину к себе - руки мягко скользнули по плечам.
-Команда называет тебя моей «женщиной», - с улыбкой пошутила она, ловя мягкие губы.
-Я обязательно потребую на себе жениться, - горячее дыхание скользнуло по шее, очередной поцелуй остался на нежной коже под ухом.
Его шутливо укусили за плечо. Ответом был такой же укус но на шее. Танэ поймала губами соленую прядь и откинула голову, утягивая к себе. Отпустила. Снова поцеловала пятнышко, где сходились ключицы. Золотисто-коричневая щека прижалась к узкому плечу, дыхание вместе с едва ощутимыми прикосновениями губ защекотало шею. Ресницы затрепетали у искусно вырезанного воротника шрамов.

[Соуль >>>]

Еще одно едва заметное прикосновение-поцелуй к уху, к щеке - снова плечо. Острые женские коготки прочертили по золотому плечу несколько бороздок, подушечки нежно погладили изгиб шеи.
Попробовал поймать взгляд - не далась. Темные руки осторожно отстранили тонкие бледные плечи, давая возможность всмотреться в лицо. Танэ подарила лукавый взгляд и склонила голову, прижимаясь щекой к обветренной ладони. Улыбнулся и нежно погладил высокую скулу.
Пальцы едва ощутимо поцеловали. Снова притянул к себе, прижавшись смуглым лбом к бледному. Танэ ласково коснулась губами скулы и нерешительно замерла. Мягко потерся щекой о щеку, и его опять укусили, на этот раз, за мочку уха. Усмехнулся и поцеловал Бабочку, долго не выпуская губ - видимо, в целях безопасности.
Ладонь легла на талию там, где всего несколько дней назад была рана, прикосновение принесло приятную, легкую прохладу. На темном лице сверкнула улыбка, тут же исчезла - с несколько виноватым видом посмотрел на женщину.
-Это не сложно.
Кивнул.
-Спасибо.
Бледные скулы порозовели, будто Танэ смущалась говорить. Потом тихо добавила:
-И сами так. Восстанавливаемся. Чувственно.
Золотистые пальцы мягко скользнули по коже - от виска к плечу. Легко, едва касаясь, поцеловал. Бабочка, застенчиво отстранилась.
-Ты…?
Отрицательный жест. Еще один поцелуй. Бабочка еще раз нежно провела пальцами по талии и обняла. От руки шел едва ощутимый лед.

[Кысь >>>]

Зима 138 года, седьмого цикла, 20 декабря.

Сулла остановился, рассматривая «Дэхиен-та». Если «Призрак» Танэ назвала прекрасным юношей, то белая, трехмачтовая шхуна могла именоваться «незабвенной девушкой» без сомнения. Серые, белые с багровыми подпалинами паруса смотрелись ярче, чем молочные скулы с голубыми росчерками имени. Жаль, что во время боя, гладкие бока поцарапают не раз…
Сулла спрятал за воротник халата бумаги – между радостными мыслями мелькнула о том, что следующий почти полуторамесячный рейд будет кстати. Торговый Хита выдал полученное благодаря неизвестному чуду расписание кораблей Империи, которые перевозили вина прибрежных кланов и ткани, и выразил надежду, что груз конкурентов не доберется до цели…
Рыжеволосая девушка рядом отчаянно старалась сохранять серьезное выражение лица, но глаза выдавали - сияли восторженным блеском. Что немалую часть этого блеска вызвал факт разноцветных парусов, предпочла не озвучивать. Осторожно бросила взгляд в сторону капитана - можно ли просто радоваться, или полагается задавать вопросы?
-Она простоит до весны без дела, к сожалению, - произнес капитан и странно улыбнулся. – Жаль.
-Можно нанять еще капитана, - рыжая бровь изогнулась углом. - Или поставить кого-то, кто знает.
-Не в этом дело, - Сулла обернулся к одному из помощников и отдал несколько коротких распоряжений. – Ее следует подготовить к сражениям. «Ниту» потребовалось переоборудовать, здесь придется работать дольше.
-Сетки, паруса... Что-то с балластом?

[Соуль >>>]

-Именно, - капитан принялся спускаться к светлеющему на фоне темной воды шлюпу, где сидел со скучающим видом шкипер. Взгляд темных глаз буравил корпус белой шхуны. – К тому же «Дэхиен-та» отдали по меньшей цене, но только потому, что летом ей придется отправится вместе с «Кайрой» и остальными кораблями к южным морям. Возможно.
-Сопровождение, рейд?
На шлюпе поднялись светлые крылья парусов. Таину затянул канат, странно смотря на капитана.
-Сопровождение, не исключающее вероятности предоставления сопровождающим кораблям возможности сворачивания себе шеи, - витиевато и нечетко отозвался Сулла, пытаясь уйти от темы.
Рыжая задумчиво наклонила голову к плечу, но перестала задавать вопросы. Таину присел на край деревянного бруска, не отрывая внимательного взгляда от капитана:
-Как далеко вести корабли?
-К Сулану…, - темноволосый мужчина поморщился. – Это неопределенно и у меня нет желания загадывать, Таину. Если заказчики откажутся, в худшем случае мне придется выплатить компенсацию за шхуну.
-Тебя так легко сманить кораблем? – наклонил голову старик.
-Ты прекрасно известно, что дело не только в этом, - резко отозвался мужчина и ушел на нос.
Сали смущенно отвернулась - кажется, разговор вовсе не предназначался для ее ушей. Мягкая рука шкипера опустилась на рыжую макушку и растрепала жестковатые от соли пряди:
-Похоже, не один я давно не был на родном берегу.
Девушка задумчиво кивнула.
-Там... Не ждут? - одними губами.
Старик вновь присел на балку, не выпуская светлой ладони из своей обветренной и смуглой.
-Там странная история, Волчок. И прежде, чем идти, он постарается поднять настроение команды, иначе не решится.
Еще один задумчивый, внимательный кивок. Потом благодарно улыбнулась Таину. Шкипер отпустил руку девушки и с хитрой ухмылкой подмигнул.
Ему ответили таким же жестом, а потом резко перевели тему.
-Как думаешь, он оставит ей цветные паруса?
Моряк удивился:
-Почему нет?
-На "Кайре" они белые... И на "Ните" тоже почти все... Не знаю, - улыбнулась.
-Не думаю, - Таину потянулся и потом задумчиво добавил. – Хэ… хотя Сулла любит белые паруса.
Задумчиво посмотрела в воду.
-Почти отражение "Кайры"... Если все паруса серым.
-Кхе… Шхуна отражение клипера? Только ему не говори…
-Меня снова отправят учить основы лоции, - рассмеялась.

[Кысь >>>]

Зима 138 года, седьмого цикла, 25 декабря.

Через два дня намечался долгий, месячный, если не более рейд. Заскучавшие за долгое время бездействия матросы сидели на берегу, передавая по кругу плошку с тяжелым, травяным настоем под пристальным взглядом единственного глаза Малиты. Меньше, чем за месяц Кот завел на «Ните» свои порядки. Тяжело приходилось матросам при капитане-трезвеннике…
Золотокожий штурман "Кайры" неслышно опустился рядом с Кинжалом - тот, как всегда, сохранял бесстрастное выражение лица, но, кажется, шуткой Малиты был доволен.
-«Призрак»?
-Готов, - улыбнулся Лют.
Кота, как всегда, заметно передернуло при упоминании сиреневой шхуны. Он упал на песок рядом со штурманами и приложился к тяжелой деревянной плошке, делая большой глоток. Его питомец тут же запрыгнул хозяину на колени и протяжно мяукнул, напоминая о себе.
-Ром эффективнее, - не удержался от подколки золотокожий.
-А я, в отличие от тебя, не надираюсь, - парировал одноглазый и усмехнулся.
-Я не надираюсь, я цивилизованно пью, - улыбнулся Лют. - Надираются обычно трезвенники.
-Капер. Цивилизованно. Угу, - Кот сделал еще один глоток и вновь покосился в сторону шхуны Фиолетовой Бабочки. Плечи в очередной раз дрогнули. – Бр.
-Доказательства, - еще более широкая улыбка.
-Вон там в капитанской каюте, – он указал черным когтем на «Кайру», - или там. Хотя нет. Там не надо. Кто на этой потусторонней мерзости через месяцок-два ходить бу…
Седой осекся и сделал еще глоток.

[Соуль >>>]

-Ну-ка подробнее, - легкая на вид рука Люта "мягко" опустилась на плечо.
-Я про каперские договоры, - пояснил Кот.
-Куда ты собрался деть капитана "Призрака"? - рука никуда не делась.
-Никого я никуда не собрался девать, - привычно заворчал одноглазый и принялся подниматься. Черный кот у ног хозяина выразительно зашипел.
-Кин? - взгляд в сторону разноглазого. Тот кивнул. Крепкие руки сомкнулись вокруг конечностей мага, подняли в воздух и аккуратно поволокли к береговой кромке.
Одноглазый тихо выругался и змеей вывернулся из рук, ловко приземлившись на босые пятки:
-Спятили, да?
-Говори уж, - блеснула улыбка.
Кот нахмурился и вздохнул:
-Гулять меньше надо было.
По знаку Рыжего Кинжал вернулся к матросам, а Лют подошел ближе.
-Разъясни.
Кот стукнул его темным когтем по смуглому лбу и произнес:
-Знаешь что бывает, когда мужчина и женщина, ну и так далее. Ты немного подрос из возраста, когда детям объясняют, а юнг таскают по борделям матросы. Как оно там осталось после килевания – не знаю, - капитан «Ниты» поднялся и, подозвал к себе черного зверя.
-Наврал - запру в трюме "Призрака", - пообещал ему Рыжий.
-Не надо!!! – испуганно взвыл Кот и оглянулся на сиреневую шхуну. – Он меня убьет…
-Если не наврал, не запру, - успокоил его золотокожий, уходя.
-Смотри чтобы тебя не запер! – крикнул ему вдогонку Малита и нагнулся, ловя на руки своего черного питомца. – Правда, Уголек?
Коричнево-черная тень, скользнувшая куда-то в сторону доков, не обратила никакого внимания.

[Кысь >>>]

Уже после заката Лют показался на палубе "Призрака" - светлое дерево было устлано фиолетовой тканью, и искать капитана, не запутываясь то и дело в каких-то веревках было довольно затруднительно. Так что Танэ нашла его сама и сразу же утянула вниз - очевидно, в целях всеобщей сохранности.
Уже в каюте золотокожий усадил ее на кровать, а сам опустился на корточки рядом.
-Малита говорит, в тебе дитя, - склонил голову.
Миниатюрная ладошка рефлекторно легла на пояс темных шаровар, темные брови сошлись к переносице. Минуты тянулись, как в штиль, медленно.
-Лекарь может ошибиться…?
-Вряд ли бы стал нарываться.
На овальном лице появилось болезненное выражение. Танэ подтянула колени к груди и низко наклонила голову:
-Прости.
Лют слов обнял получившийся клубок. Тонкие плечи напряженно сдвинулись. Испуганно, потеряно. Блеск медной монетки солнца погас над горизонтом, оставив лишь у черты блекло-оранжевые разводы. Словно рыжеволосая дева вошла в воду, и прядки потекли по волнам…
-Прости, - прозвучало снова.

[Соуль >>>]

-Тебе не надо просить прощения, - золотистый лоб коснулся плеча.
Танэ надолго замолчала. Потом подняла голову. Уголки глаз покраснели, а на зеленой холстине шаровар остались темные пятна. Женщина отстранилась, чтобы посмотреть штурману «Кайры» в лицо:
-Я никогда не привязываю к себе людей, даже если, - ласковое и нежное слово на северном диалекте. – И никто не должен считать себя таковым.
-Ты меня уже привязала, - улыбнулся.
Фиолетовая Бабочка наклонила голову и... кивнула, не то облегченно, не то судорожно.
Темные губы мягко коснулись щеки, виска, лба. Осторожно привлек женщину к себе, уложил бледное лицо на плечо.
-Я капитан «Призрака», - Танэ выпрямилась. Щеки побледнели, лицо напряглось на секунду и так же быстро смягчилось, стоило поймать взгляд теплых, карих глаз. – Пока я чувствую себя хорошо.
Кивнул, почти не отрывая взгляда. Пушистые ресницы опустились. Когда вновь подняла веки – смотрела серьезно и строго. Несколько секунд женщина изучала любимое лицо, а потом потерлась щекой о золотистую скулу. Была в жесте, и странная нежность, и облегчение, словно не оправдался потаенный страх.
Лют осторожно обнял ее - в уголках темных губ мелькнула улыбка.

[Кысь >>>]

Зима 138 года, седьмого цикла, 10 января.

Девушка полулежала на палубе, опершись плечом на борт и положив подбородок на самую кромку. Зимнее море было темным, словно сердитым, но волны плескались о борта коробля с обычной ленью. Поход был удачным, даже корабли почти не пострадали - только восточной красавице сожгло пару парусов, а "Кайре" оцарапало краску на борту - без ветряного мага было плохо. Боковым зрением заметила опустившуюся рядом черно-золотую тень.
- Ждешь Таину?
- Нет... Бездельничаю, - смущенно улыбнулась.
- Тем лучше, - Лют мягко перетек из одной позы в другую - теперь просто валялся рядом, словно всегда тут был. - Я уже начал за тебя опасаться.
- Просто хочу... - Задумалась.
- ...быть нужной, - улыбка. - Понимаю. Учти, в полумертвом виде ты не нужна решительно никому.
- Учту, - снова задумчиво покосилась на воду. Более минуты молчала. - Ты когда-нибудь был капитаном?
- Нет, - улыбнулся. - Только заместителем при исполнении. Мне не идет серьезный вид.
Рыжеволосая улыбнулась.
- Это тяжело?
- Само по себе нет... Утомляет, что от твоего слова зависит куча народу, а потому приходится быть старым и мудрым. Некоторые, - взгляд в сторону капитанской каюты, - слишком свыкаются.
По лицу Волчка пробежало непонятное выражение - смешок и грустно опустившиеся уголки глаз.

[Соуль >>>]

- Это лечится, - успокоил ее Лют. - Переводом в юнги, к примеру...
- Не даст.
- Оставь это Морской Матери, - подмигнул. - Она любит шутить...
Оставалось только кивнуть.
-Смущаешь Волчка? – послышался насмешливый голос Таину, - только что закончили с грузом ткани. В паре бочек с пресной воды обнаружилась далеко не она самая. Настроение команды поднялось.
-Я в ее возрасте уже топил корабли, - только что не показал язык штурман. - Может быть, передать немного на "Ниту", в качестве дружеского жеста?
Таину присел рядом:
-До ее возраста ты наверное еще лет девять ходил, - в тон отозвался шкипер. – У Кота матросы напиваются только перед капитаном… хэ, тут и пить расхочется.
- Я родился на борту, - сверкнули белые зубы. - И единственный раз когда меня стащили с палубы более чем на месяц, закончился побегом на пиратском бриге. - Впоймав изумленный взгляд девушки, уточнил. - Я его не угонял, просто нанялся.
-Спроси Сулла – он объяснит, как и угнать можно с десятью людьми на борту, - хохотнул Таину и тряхнул девушку за плечо. – Пойдем. Мне помощь с грузом нужна.
Волчок шустро поднялась. Кинула извиняющийся взгляд на Люта, но тот вставал и сам.
-Надеюсь, не с тем, что не вода? - уточнила, уже следуя за шкипером.
-Не с тем… не с тем… - Таину благодарно кивнул золотокожему и спустился вниз – только глухо ударили подошвы сандалий о дерево.

[Кысь >>>]

Зима 138 года, седьмого цикла, 15 января.

Казалось, Сулла решил отыграться за каждый день стоянки. Уставшая от утомительного покоя команда яростно бросалась в бой. Богатый груз специй остался в порту Исты, и в карманах зазвенели монеты, которые предстояло потратить разве что на Элесте, поскольку на берег Республики разрешили сойти считанным единицам.
Три корабля прятались среди прибрежного лабиринта в ожидании следующего «морского каравана». Стая хорошо отгоняла чужих от республиканцев, и заодно не пропускала далеко имперских. К тому же способ торгового Хиты разобраться с конкурентами не понравился только последним.
Кот выбрался из каюты Суллы, где последние несколько часов шел жаркий, не утихающий спор между капитана клипера и шхун - желтый листок карты превратился в исчерканное грифелем полотно, - и вздохнул морозный, соленый воздух. Еще месяц, и опять начнет теплеть. Атаки станут стремительными и короткими.
Взгляд зеленого глаза остановился на фигуре застывшего у борта чародея «Кайры», и Кот хмыкнул: если сил магов хватит. Три волшебника на три корабля – слишком мало для удачной охоты.
-Слышал, здесь раньше еще один чародей был? – Малита остановился рядом, не смотря на собеседника.
-Был. Собирался вернуться к весне, - подтвердил тот, почтительно кивая.
-Тяжело одному? – Кот почесал себя за ухом и прищурился. – У тебя во время последнего боя…
-Не хватило на ветер, - кивнул. - Я слабый маг.
Кот кивнул на одиноко выросшее на берегу дерево и скучно спросил:
-Не дотянешься?

[Соуль >>>]

Причудливо вырезанные глаза мага превратились в резко изогнутые щели - напряженно уставился на дерево. Десять секунд, двадцать... Опустил голову - деревце, словно извиняясь, тряхнуло ветвями. Кот скосил зеленый глаз и тряхнул седой гривой. Золотая серьга сверкнула малахитовым камнем.
-Из каких будешь? Наарновских?
-Платный студент, - малоподвижное лицо не изменило выражения, только голова склонилась чуть ниже.
-А я вообще там не учился, - честно признался Кот.
- Я с северо-запада.
Капитан «Ниты» посмотрел на него открыто. Задержал взгляд на несколько секунд, а потом расхохотался.
-Прям-таки дитя всех лесных кланов, ха?
-Дриада, - прозвучало приговором. Темноволосая голова опустилась совсем низко.
Кот отшатнулся в сторону, выдавив что-то неразборчивое, но далеко не цензурное. Потом задумчиво погрыз сизую прядь, выплюнул и поинтересовался не без восторга:
-И как это вас угораздило, дриада?
-Заработал на первый год и пошел учиться, - зеленые глаза не отрывались от светлого дерева борта.
Пепельная бровь изогнулась. Кажется, Малита хотел сказать еще что-то в продолжение своих предыдущих слов, но замолчал. Загорелая сухая рука легла на плечо:
-Извини. Не хотел.
Хаэрту кивнул.
-Все в порядке. Я привык.
-На кораблях – зарабатываешь?
-Да, - снова кивок. - На четвертый год.

[Кысь >>>]

Малита задумался, припоминая, как не одно десятилетие пытался собрать деньги хотя бы на один корабль, но каждый месяц переходил от капитана к капитану без монеты в кошельке. Кто угодно бы сказал, что при его годах – пора научится думать и наступать на горло собственной гордости, но Кот так и не сумел прищемить собственный хвост.
-А с людьми заниматься? С другими корабельными магами? – задумчиво спросил он, думая, как бы не оскорбить дриаду просящейся на язык мыслью.
-С Нахтиэлом иногда занимались, - на лице цвета полированного дерева мелькнула улыбка. Тут же погасла. - Серьезные не берут.
-А не просился?
-Раньше пробовал. Много мороки и мало способностей, - снова улыбка, уже ироничная. Непроизнесенное "бездарь" повисло в воздухе.
Кот провел черными коготками под подбородком мага, заставляя поднять голову:
-Ну, ну… хвост выше.
Кивнул.
-Я... прошу прощения за промах. Весной будет легче, - невольно повернул голову в сторону, откуда налетел порыв соленого ветра.
Малита растерянно посмотрел на мага, ловя себя на совершенно не свойственных эмоциях, и вновь тряхнул головой, незаметно поморщившись.
-Ко мне пойдешь? – произнес он мрачно, и тут же выругался на себя за длинный язык и привычку первым делом говорить, а думать – после.
Темно-зеленые глаза изумленно расширились, и в следующую секунду корабельный маг уже резко и почтительно склонил голову.
-Если возьмете, будет большой честью для меня, - тихо.
Ехидно мяукнувший внутренний голос Кот предпочел не услышать.
-Возьму. Выпроси и капитана разрешение отлучаться с корабля на «Ниту». Иногда сам буду на «Кайру» приходить.
-Хорошо, - глубокий кивок.
-Ага… ну, приходи. Посмотрим, чему в Наарне учат. – Кот махнул рукой и двинулся в сторону шлюпок.
Проводив взглядом лодочку, зеленоглазый маг замер у борта, прикрыв глаза и переплетя пальцы странным, сложным жестом. До сих пор не получалось поверить.

[Соуль >>>]

Зима 138 года, седьмого цикла, 20 января.

К концу января пришлось покинуть удобные торговые пути – показались паруса объединенных стай Пайратоса. Десять кораблей шли осторожно, словно подозревая присутствие противника, и «Кайра» вместе со шхунами скрылась в молочном тумане, спеша уйти как можно дальше от враждебно настроенных каперов: видимо, терпеть нападения в районе пролива Сообществу надоело.
По палубе клипера разлилось какое-то удало-свободное настроение в предвкушении Годового Оборота и заработка от продажи последнего захваченного груза. Часть уйдет Гильдии, часть останется на судне, за часть ударит звонкая монета по столу – и предпраздничное затишье, после которого начнутся знакомые, соленные до последнего часа дни.
Кажется, только один человек на всем корабле не разделял всеобщей свободы. Маленькая рыжеволосая девушка даже на вахте умудрялась повторять себе под нос какие-то формулы. Книги-нагината-Таину-Лют-капитан-снова книги - дни мчались незаметно, не оставляя даже пары часов на размышления. Только по ночам, привычно находя в сверкающей россыпи над головой знакомые созвездия, позволяла мыслям улетать куда-то далеко, сама потом удивляясь странным, бредовым видениям. Сейчас мнились невидимые подводные птицы - брали угощение прямо из ладони, размытыми очертаниями скользили вокруг.
Незаметно подошедший Таину склонился над сидевшей на палубе девушкой и прищурился:
-Через пять дней доберемся до Звезды. Потом десять дней покоя. Потом короткие, двухнедельные рейды до самой весны.
Вздрогнула и резко подняла голову, словно и правда спала.
-Ч... Десять дней?
-Хэ, ну, отдых. Долго ходили. Да и Годовой Оборот, сама знаешь.
-А почему зимой?
-Здесь так отмечают, - Таину резко поднял голову, и из-под шейного платка выскользнула стальная пластинка с золотой вязью. Шкипер нервным движением убрал ее обратно. – Принято.

[Кысь >>>]

Девушка мысленно зачеркнула в списке корабельных тайн одну строчку и добавила новую.
-Зимой же ничего нет... Ну, у простых людей.
-Есть Годовой Оборот, - шкипер почесал спутанную серо-черную гриву. – Есть люди, есть то, во что верят. Несколько штрихов раскрывают зимний день по-новому. Хэ, настроение…
Похоже он не знал, как объяснить толком сумасшедшую предпраздничную суету.
- А если новый год будет хуже?
-Значит, следует дождаться следующего, за ним следующего, и один из них обязательно окажется лучше. На смену шторму приходит штиль, Волчок, - капитан остановился с другой стороны и прикрыл глаза, прислушиваясь к ветру. – Направление изменилось, необходимо подправить паруса.
-И корабль снова остается без попутного ветра? - улыбнулась.
-Если приподнять трисель, то нет, - опустил взгляд капитан. – У тебя еще будет практика.
После секундной паузы Сали кивнула. Таину хмыкнул:
-Что-то задумал?
-Нет. «Дэхиен-та» - маленькая шхуна, а Хетта мне кажется опытным моряком. С моей стороны не слишком верно ставить туда Волчка, но так результат будет лучше.
-Шкипером? Уже? - не поднимая головы, выгнула брови.
-Нет, хотя рассчитываю на твою помощь там. Тебе следует научится принимать решения. Надеюсь вы сможете найти общий язык, - Сулла говорил невыразительно и отстраненно. Таину хмурился.
Девушка задумчиво, нерешительно кивнула.
-Тебе же понравилась «Дэхиен-та»? – спросил капитан под пристальным взглядом шкипера.
-Очень, - невольно улыбнулась, вспоминая парусник. Мысли крутились вокруг серо-багрово-белого корабля и неразговорчивого штурмана "Ниты".
Таину вздохнул и, разжав ладони, пошел прочь. Сали проводила его недоуменным взглядом, потом некоторое время смотрела на воду, и, наконец, прямо спросила.
-Обязанности?

[Соуль >>>]

-Хетта определит, но тебе следует научиться ходить под парусами, определять ветер и заставить ту команду воспринимать тебя также, как сейчас – команда «Кайры», - Сулла не отрывал пристального взгляда от лица девушки.
Кивнула.
-Я смогу продолжить учиться здесь?
-Тебе придется много времени проводить на «Дэхиен-та», - мягко произнес капитан.
Еще один отстраненный кивок.
-Если мы с Хеттой находим общий язык, я остаюсь в команде шхуны?
Сулла отвернулся. Сиреневая черта горизонта была едва различима в вечернем тумане, и небо было сланцево-фиолетовым. С востока тянулось ночное полотно с начинавшими появляться точечками звезд.
-Я всегда выслушаю другие предложения.
-...после практики?
-Тебе следует научится, и это лучшая, чем книги, учеба.
-Предполагается, что это будет весной?
-Нет. Не только, также рейды, которые последуют после Годового Оборота до весны.
По покрытому золотой пыльцой загара лицу едва заметной тенью пробежала паника, но тут же сменилась решимостью.
-Я... постараюсь быть готовой, - склонила голову.
Капитан вздохнул, не понимая, где допустил ошибку. Здесь, на «Кайре», Волчок пыталась изо всех сил найти себе работу, а на «Дэхиен» у нее будет достаточно дел, чтобы не смотреть с тоской на волны. Покачал головой и выпрямился, собираясь уходить. Девушка только едва слышно проговорила что-то на старинном языке Империи.
-Говори громче, Волчок, - он остановился.
-Ничего, - улыбнулась. - Жалко будет оставлять.
-«Кайру» всегда видно, - мягко произнес Сулла и направился прочь, на ходу отдавая короткие команды по установке парусов.
Проводив его взглядом, девушка снова прижалась щекой к холодному дереву борта.

[Кысь >>>]

Зима 138 года, седьмого цикла, 25 января.

«Кайра» вздохнула, избавившись от чужого груза. Сонно потянулся «Призрак», оставляя в Элесте дорогие ткани, и бодро подняла нос «Нита», когда ящики с имперским оружием покинули ее трюмы. Сулла и Таину надолго задержались на берегу, и вернулись с двадцатью новыми людьми.
-Мало, - тихо проговорил Таину, налегая на весла в одной из шлюпок.
Капитан согласно кивнул, потом поднял взгляд.
-Я посчитал: на «Дэхиэн» достаточно сорока пяти человек. Несколько уйдут с «Ниты», там слишком много людей для такой маленькой шхуны, с «Кайры» и «Призрака».
-Корабли ослабеют.
-Но и непонятно кого набирать не стоит, - оборвал его Сулла и поднял пару весел, Таину опустил.
Шлюпка, мерно покачиваясь, устремилась в сторону стаксельной шхуны. Чиркнула темным бортом по светлому. Сверху упала веревочная лестница, и капитан быстро поднялся наверх:
-Займись новичками, - тихо бросил он Таину. – Я пока останусь здесь.
Шкипер резко качнул головой, будто хотел что-то спросить, но поморщился и послушно развернул лодку.
Сулла спрыгнул на палубу и приветственно махнул рукой Коту. Одноглазый маг сидел на свернутых канатах, что-то объясняя своему новому ученику. Не отвлекаясь, кивнул в ответ. Капитан усмехнулся и быстро прошел к кольцу тренировавшихся матросов.
Они кругом обступили пару дерущихся - никто не делал ставок, не обсуждал качеств бойцов: присутствие разноглазого штурмана как-то само собой обрубало излишнее веселье. Хетта стоял в странной, низкой стойке - обе руки пусты, пальцы едва заметно согнуты. Матрос резким, по-боевому быстрым движением замахнулся саблей... Рубанув пустоту там, где еще мгновение назад было плечо, а серо-коричневая рука уже легла на запястье, оттягивая движение дальше. Еще одно быстрое, резкое движение - и ребро ладони отметило удар по трахее.

[Соуль >>>]

-Смотри на чужую стойку, - Кинжал обернулся, выбирая следующего, и заметил Суллу. Короткий кивок-поклон.
Тот молча взмахнул рукой, предлагая отойти в сторону. Хетта, кажется, наугад выбрал двоих матросов и последовал за капитаном "Кайры".
-Лучше короткие палки, - словно вскользь заметил капитан «Кайры» и резко перевел тему разговора. – Вы видели «Дэхиен-та»? Шхуна, оставленная в доках перед рейдом?
-Видел, - коротким кивком сразу и подтвердил и принял замечание.
-Вам ее вести.
Еще один кивок - уже медленный.
-Команда?
-Два десятка новичков. Двенадцать человек с «Кайры» и чертову дюжину отберите с «Ниты», - Сулла не спускал цепкого и колючего взгляда со штурмана.
Снова медленный, задумчивый кивок.
-Старшие матросы?
-Выберете. Назначите, - на губах появилась едва заметная улыбка. – С «Кайры» пришлю Волчка. Научите ее действовать самостоятельно.
-Готовить как?.. - словно подтверждая уже сложившуюся в уме догадку.
-Как научить ходить ребенка, - взгляд стал странно-мягким. – Еще вопросы?
-На месте будут.
Сулла кивнул и снова обернулся на Кота. Тот наконец-то соизволил подняться голову. Указал глазами на каюту, и Малита недовольно поднялся, оставив в покое ученика. Хетта еще раз склонил голову в республиканском жесте и вернулся к матросам.

[Кысь >>>]

Зима 138 года, седьмого цикла, 1 февраля.

В доках было непривычно-пусто, похожая тишина опускалась сюда после заката, но в этот раз она чувствовалась по-особенному. Только возле крутого борта "Дэхиен-та" горел огонек масляной лампы. Тихо шуршала тонкая рисовая бумага чертежей, на которую падали легкие и тусклые, словно паутина, волосы. Разноглазый моряк изучал их не корректуры ради - просто предпочитал досконально знать доверенный корабль, до последнего слабого места. И теперь шелестел страницами, в дюжинный раз скользя взглядом по тонким линиям туши.
Глухо зашелестело о мелкий камень дно шлюпки:
-И скажи спасибо, что довез, чародей.
-Да. Спасибо. Попутного ветра. Не пугайте на вахте матросов, - лазурная тень выпрыгнула и пронеслась между брусьями по направлению к выходу.
- Хэй... Ты чье? - окликнул тень хриплый голос со стороны белого корабля.
-Кайровское, маг! – отозвался высокий чистый тембр. –
Секундное раздумье.
- Там, на берегу, костры. Увидишь.
- А ты кто? – в круге света показался вначале край одеяния, потом обшитый серым кантом рукав, затем пушистая черная прядь. Наконец – заостренное личико с густыми черными бровями и ясно-голубыми глазами. Губы сложились в милую улыбку.
-Хетта. Буду работать на ней, - кивнул на белоснежный корпус, возвращаясь к чертежам.

[Соуль >>>]

-Новый корабль? – поднял на секунду поднял голову чародей. – Красивый. Проводишь меня на берег?
Последний вопрос вновь адресовался неизвестному Нахтиэлу человеку.
-Выйдешь - увидишь огни, - кажется, смуглый моряк не был склонен давать длинные инструкции.
Рукава лазурного одеяния всколыхнулись – маг уцепился за локоть моряка и потянул на себя:
-Пойдем, - глаза блеснули, - сегодня же Годовой Оборот.
-И? - поднял глаза на новоприбывшего волшебника: пустой черный и невыразительный золотой.
-Пойдем, - Нахтиэл потянул настойчивее и проказливо заявил. – Ветром унесу.
-Зачем? - опустил голову. Лицо оставалось непроницаемым, но в резком жесте чувствовалось раздражение.
-Я заблужусь, - искренне заявил чародей. – Я водный, мне на земле плохо.
-Как ты на корабле не теряешься? - кажется, вопрос отнюдь не был риторическим.
Голубые глаза недоуменно расширились:
-Корабль – на воде, - пояснил маг, словно ребенку.
Смуглый моряк раздраженно моргнул, поднимаясь из-за стола. Не говоря ни слова, вышел из дока. Со счастливым гиканьем волшебник нагнал его на входе и вцепился в рукав.

[Кысь >>>]

Ночь была холодной, и прозрачной, как морозный воздух. И, хотя полностью нельзя было расслабиться даже в бухте после истории с имперским нападением, Годовой Оборот все-таки отметили. На берегу горели костры и редкие разноцветные фонари. Мало кто из команды отбыл в Элесту, почти все остались на «Кайре», «Призраке», «Ните» и новенькое «Дэхиен».
Матросы достали незатейливые музыкальные инструменты, чей-то юнга дунул в боцманскую дудку, но схлопотал всего лишь подзатыльник. Малита вытянул откуда-то странный инструмент, состоявший из кожаного меха и многочисленных палочек. Звук был на редкость противным, но затейливо вливался в общую мелодию.
Танэ в шерстяном халате, подвязанном светлым кушаком, опустилась песок и со смехом приняла деревянную чашку, над которой вился низкий белый дым.
Золотокожий штурман "Кайры" подмигнул ей, не переставая в чем-то убеждать Волчка, отчаянно пытающуюся не смеяться. К костру подошел Хаэрту - пламя на несколько секунд приняло очертания извивающегося дракона, потом надулось парусом корабля.
Капитан призрака грустно вздохнула и отвернулась. Черные ресницы бросили дрожащие тени на щеки. Сулла проследил за этой несложной пантомимой и тихо засмеялся, втолковывая что-то Таину и указывая рукой, то на черноволосую женщину, то на штурмана.
Кот выдул высокую ноту из своего инструмента и сыграл несколько тактов, определяя польку. Рыжеволосый Ин галантно поклонился одному из старших матросов, и был тут же отправлен прочь шутливым подзатыльником. С таким же видом мальчишка подскочил к Шеннаре. Та приглашение приняла. С некоторым сомнением окинула мальчишку - ибо была выше его на полголовы.
Матрос лихо умчал ее в польку под смешки остальных. Один из новеньких, высокий русоволосый маг, взятый на "Дэхиен-та", с галантным поклоном протянул руку Волчку. Та нерешительно оглянулась.

[Соуль >>>]

Таину хлопнул Суллу по плечу, обращая внимание, и капитан обратил на него недоуменный взгляд. Шкипер поморщился. Девушка напряженно сощурила глаза, а затем приняла предложение - но с таким видом, что теперь оробел уже русоволосый.
Танэ осторожно поймала смуглую руку шкипера «Кайры»:
-Женщина капитана? Рыжик?
Лис сверкнул улыбкой и опустился рядом, нежно коснувшись плеча щекой. Бабочка поднялась и настойчиво потянула его к огню. Рассмеялся и поплелся следом.
-Хэ, может ты меня пригласишь? – хохотнул Таину, обращаясь к Сулле, тот только раздраженно пожал плечами, принимая деревянную чашу и смотря на редкие танцующие пары.
Кто-то из моряков лохматил пятками песок. Черный кот Малиты недовольно зашипел, когда боцман плеснул на него соленой водой, и протяжно заорал, побежав жаловаться хозяину. Танцующие язычки пламени сложились в чудовищных размеров кошачью морду - пасть угрожающе ощерилась в сторону боцмана. Тот отшатнулся и, заворчав, замахал руками.
Сулла засмеялся. Малиту оборвал польку. Дриада даже не подняла глаз, смотря куда-то вглубь пламени с прежним отсутствующим выражением. Только когда стихла музыка, Хаэрту перевел взгляд на седого волшебника. Кот выразительно тряхнул кистью – на черных когтях сверкнули отсветы костра, - предлагая отвлечься от беседы и присоединится к общему веселью. В глубине зеленого глаза отразился довольный блик.
Свирель сыграла первые такты джиги. Рыжеволосая вернулась на место с достоинством королевы, маг галантно поклонился и отошел к соседнему костру, где как раз знакомился друг с другом будущий экипаж "Дэхиен-та". Среди веселых возгласов и скабрезных шуток иногда раздавались страшилки, повествующие о жизни некоего Мертвяка. Хаэрту растерянно моргнул и, поднявшись, присоединился к компании каких-то матросов. Сали задумчиво и сосредоточенно слушала мелодию, словно запоминая.
Перед лицом оказалась светлая ладонь – капитан склонился в поклоне неизвестной страны. Молчал. По ту сторону костра вовсю веселился Таину. Девушка растерянно моргнула, потом приняла приглашение, едва заметно склонив голову. Сильная рука обняла талию, вторая взяла крепким хватом тонкую ладонь. Сулла улыбнулся:

[Кысь >>>]

-Танец знаком?
-Примерно, - ответила неуверенной улыбкой.
-Два трехшага вперед, затем два назад, потом смена партнеров и кружение, - он посмотрел снизу-вверх и бережно повлек к остальным. Кто-то уже составил мужские пары линейной вариации танца. Поначалу движения были несколько неуверенными, но вскоре девушка уже танцевала наравне с остальными, даже позволяла себе усложнять прыжки, играя с музыкой. Особенно эффектно начало получаться, когда наскоро избавилась от сапог и встала на носки. В очередном кружении капитан просто поднял девушку над землей, потом мягко опустил с последними нотками и сдержанно поклонился.
-Благодарю.
Та ответила безукоризненным с точки зрения хореографии поклоном и сияющей улыбкой где-то под рыжим облаком волос. Бросилась к сапогам, пока не затоптали новым танцем. Сулла задумчиво посмотрел ей вслед и вернулся на свое место. Танэ рассмеялась, наблюдая эту картину и прижалась светлой щекой к золотому плечу штурмана. Тот только погладил рукой темные волосы капитана "Призрака".
-Спорим, еще лето не кончится? - на ухо.
-Не знаю, - так же тихо отозвалась она и легко укусила мочку. – Но ты рискуешь проиграть.
-Это провокация, - вздохнул в ответ на прикосновение зубов. - Если всегда выигрывать, в чем смысл ставить?
-В том, чтобы не проигрывать, - улыбнулась Танэ, утягивая штурмана прочь от костра.
Тот охотно позволил ей это. Кто-то из матросов с завистью покосился вслед.
Малита затянул очередной напев, на этот раз невозможно тоскливый и кто-то, не выдержав, отобрал у него пронзительный инструмент. Таину откупорил флягу и, сделав несколько глотков, ушел к воде. Там сел, разглядывая что-то в ладонях.

[Соуль >>>]

Тихо запела флейта - в странный, сложный напев старой Империи вплетались совершенно не предусмотренные традицией ноты, в которых смутно угадывались то показанная Лютом мелодия, то партия свирели из танцев. Музыка тоже была медленной, но тоски в ней не ощущалось, только странная, тихая печаль.
Сулла лег на песок, изредка помогая передавать снова и снова наполняемую чашу. Кто-то плеснул туда ром, и, как только емкость пустела наполовину, в нее доливали бархатистый южный напиток. От чая не осталось и следа.
Последние ноты высокой птичьей песни флейты еще висели в воздухе, пламенем отражались в зеленых глазах дриады. Волчок осторожно раскрутила и продула флейту, только потом обвела взглядом моряков.
Из темноты показались два силуэта. Невысокий, в ореоле светло-голубых одежд и невыразительно-темный. Разговоры у соседнего костра разом замолкли. Сали улыбнулась то ли моряку, то ли магу, кажется, не удивившись ни капли. Хаэрту резким, удивительно быстрым для него движением поднялся и склонился в полукивке-полупоклоне. Лазурный чародей подпрыгнул на месте, потом ласково и благодарно провел пальцами по скуле проводившего его моряка – и сразу же кинулся к темноволосому волшебнику. Согнулся перед ним в поясном поклоне.
Хетта сразу же скользнул по направлению к доку. На губах огненного показалась улыбка. Снова опустился перед костром. Сулла приветственно махнул Нахтиэлу рукой, тот еще раз поклонился, на этот раз более сдержано.
Малита вернул себе свой инструмент и повел очередную польку. Лазурный маг отошел к берегу и присел на камни, счастливо рассматривая светлый в темноте ночи силуэт клипера. Зеленоглазый покосился в его сторону, но подходить пока не стал. Зато рыжеволосая скользнула к берегу, отыскивая взглядом Таину.
Старик сидел у самой воды, вытянув ноги так, что волны лизали пятки. Неожиданно вскинул руки и лег на песок, с прищуром смотря на звездное небо. Волчок опустилась на песок рядом - дешевый шелк халата не походил на вычурные придворные одеяния, но осанка была безупречной. Взгляд скользил по бухте - едва заметная улыбка - по губам, когда встречал на пути стройные силуэты кораблей. Таину скосил глаза, а потом прикрыл веки:
-Иди в огню, Волчок. Утащи Суллу на еще один танец, а то он, похоже, уже пошел распекать матросов за то, что пропустили чародея без доклада.

[Кысь >>>]

-Я – тут. Песок холодный – хо-ро-шо, - шкипер потянулся и довольно сощурил черные глаза.
Рыжеволосая неуверенно кивнула и исчезла - только мазнули по песку полы халата. Таину проводил ее взглядом и вновь положил руку себе на грудь, сжав маленький продолговатый медальон, спрятанный под платком. Найти капитана удалось не сразу - он действительно беседовал с вахтенными неподалеку от доков. Осторожно замерла, не подходя близко. Разговор длился около пяти-семи минут – матрос то и дело кивал, низко наклоняя голову и порой вжимая голову в плечи, выпрямился и перевел дыхание только когда капитан развернулся и пошел прочь. Сулла остановился в на несколько секунд рассерженно прикрыл глаза. Вздохнул и нашел взглядом «Кайру», огни на берегу… заметил Волчка и вопросительно мотнул головой. Ответный жест: "Ничего особенного". Капитан мягко улыбнулся и протянул руку, приглашая вернуться к костру. Кивнула и вложила маленькую ладонь в чужую, холодную и сухую.
Язычки пламени взвились, когда в костер подбросили кипу сухих ветвей. Сулла усадил девушку поближе к огню и, подарив еще одну улыбку, отошел к скалам, устроившись в тени камней. Та покорно свернулась клубком, отстраненно наблюдая за причудливыми узорами, которые лепил из пламени взгляд зеленых глаз мага.
Музыканты теперь играли тише и по очереди. В одной из пауз из-за кушака девушки снова появилась флейта. Осторожно, словно стесняясь собственной сложности, полились из деревянной трубочки размеренные такты древнего церемониального танца. Мелодия танцевала на самой грани гармонии - казалось, еще одна нота - и все обернется бессмысленным хаосом звуков, но, дойдя до самого края, флейта снова шагала назад - россыпь нот оборачивалась тактом, за предпоследней нотой следовала последняя, неожиданная, но странно-логичная. Оборвалась, не закончив фигуры, словно застыла в последний момент на самой грани, так и не решив - шагать ли.

[Соуль >>>]

Снова несколько минут молчания. Со стороны воды долетел печальный плеск волны, словно – не в такт. Потом кто-то отобрал у Кота его духовой мешок и неуверенно выдул низкие приятные ноты неизвестной мелодии. Малита затянул морскую песню о тех, кто остается ждать на берегу. Скользкие шутки мешались с печальными и серьезными словами: не всегда те, кто развлекался в городе, а потом уходил в волны, возвращались.
Сали бросила взгляд в сторону капитана, но сразу же отвела - казалось, он и здесь занимался исключительно надзором за возможными нарушителями. С другой стороны костра почему-то благодарно кивнул зеленоглазый - пламя опять взвилось, обрисовывая силуэт - тоненькая, еще тоньше Сали, девочка с флейтой закружилась в танце.
Сулла следил за моряками. Ему редко приходилось видеть их такими: спокойными, расслабленными, наслаждающимися каждой минутой. Было в этом приятное. Капитан мог признать, что даже радовался. Через несколько часов уйдут одни, их сменят у костров другие, и праздник продолжится, а он вместе с теми, кто уже отдал дань Годовому Обороту, вернется к работе.
Танэ легла на ледяной песок положив голову на широкие рукава халата и из-под пушистых ресниц наблюдала за рыжим танцем. Ее почти сразу же мягко подхватили на руки, устроили на коленях.
-Тяжелая, - фыркнув, заявила Бабочка, но прижалась щекой к плечу.
-Теплая, - только что не мурлыкнул золотокожий.
Танэ обвила плечи ладонями, а позади плеснула обиженная волна. Лазурный чародей поднялся и побрел куда-то в сторону шлюпок. Тонкая, чем-то неуловимо напоминающая молодое дерево, тень скользнула следом из освещенного круга.
Нахтэл сел на край – шлюпка качнулась, едва не сбросив волшебника в воду – и, приподняв волы одеяния, опустил ноги в холодную воду. Облегченно прикрыл глаза.
-Они размножаются, - зеленоглазый обвел взглядом три корабля и док, где дожидался последних улучшений еще один.
-Вероятно, - улыбнулся Нахтиэл и пояснил, посмотрев через плечо. – Кожа сохнет на берегу через семь часов.
-Надолго такое?
-Месяц. Искупаться надо…

[Кысь >>>]

Зеленоглазый кивнул. Лазурный обернулся – длинные пряди челки рассыпались по светлому лицу. На губах появилась улыбка. Шлюпка сильно качнулась, будто пытаясь сбросить огненного мага в воду. Удержался. Другой, на этот раз сильнее. Снова не упал. Нахтиэл разочарованно вздохнул.
-Это тебе необходимо окунаться, - не оборачиваясь сообщил Хаэрту.
Лодка качнулась еще раз. Поток холодного ветра ударил в спину, подталкивая. Огненный чародей вновь удержался, и лазурный с грустью расцепил крючки, сдерживавшие одеяние у шеи. Тонкая фигурка в длинной нижней рубахе скользнула в воду. Черные волосы змеями растеклись по глади. Скат окунулся с головой и посмотрел на Хаэрту.
-Должно хватить.
-Буду иногда скидывать тебя за борт... Чтобы не засох, - решил зеленоглазый маг.
На этот раз шлюпка подняла один бок к небу – пассажир полетел в воду, а Нахтиэл, уцепившись за борт, перекинул легкое тело через край, и набросил на мокрые плечи бирюзовый халат.
-Мне действительно совсем нет нужды купаться, - проворчал Хаэрту, забираясь обратно. - Особенно в это время года.
Лазурный засмеялся, стягивая завязки на груди и застегивая крючки:
-Ты мокрый, как я.
-Тебе от этого легче? - зеленоглазый, кажется, пытался высушить одежду взглядом - от ткани шел пар.
-Ты смешной, - Нахтиэл ударил огненного волшебника ладошкой в грудь, пытаясь вновь опрокинуть за борт.
- Ты на мне отыгрываешься за целых два месяца приличного поведения? - уточнил тот, не прерывая занятия.
-Я соскучился, - обиженно заявил волшебник.
-Главное не убей меня в порыве чувств, - вздох.
Нахтэл опять улыбнулся и обнял мокрыми рукавами едва влажные плечи огненного мага.
-Еще и вся работа насмарку, - кажется, дриада прятала глаза.

[Соуль >>>]

Лазурный довольно заурчал.
-Уйду к костру сохнуть, - пригрозил.
Нахтиэл отодвинулся, обиженно хлопая мокрыми ресницами, и поднялся – шлюпка опять опасно качнулась. Светлые руки раздраженно взлетели к вискам:
-Все портишь, - выплеснул чародей.
-Взаимно, - вздохнул огненный, поднимаясь.
Нахтиэл неловким прыжком перебрался на балку, и, покачнувшись, выпрямился. В глазах застыла обида. Неловко удерживая равновесие, он направился к берегу, там остановился. Дриада тоже соскочила на берег. Куча подсохших водорослей полыхнула с первого взгляда. Скинул верхнюю, тяжелую тунику, выжимая из шерсти воду. Притихший скат присел рядом. С рукавов нижней рубахи струился бисер воды.
-Продует в мокром, - легкая туника уже почти высохла и теперь рукава колыхал ветер. Подошел - теплые ладони сомкнулись вокруг руки, от пальцев дохнуло жаром, едва греющим кожу, но выпаривающим и выдувающим воду. Фокус, кажется, давался сложно - на висках огненного выступили едва заметные капельки пота.
-Не надо, - высвободился чародей и нахохлился, чертя палочкой на песке замысловатые узоры. Потом на губах появилась знакомая, милая улыбка. Обернулся. – Как думаешь, капитан вытерпит третью женщину на «Кайре»?
-Ты это уже спрашивал, - меланхолично заметил Хаэрту.
-Но ты ведь меня не выдашь, если я промолчу? – тихо и серьезно спросил чародей.
- О чем? - вопрос был вполне удивленным - только брови не поднялись вверх, а почему-то сдвинулись к переносице.
Лазурный раскинул руки, и мокрые рукава захлопали, улыбка стала проказливой:
-Просто… они еще долго не заметят.

[Кысь >>>]

-Сдаюсь, - тихо произнес огненный, опустив голову - мокрые пряди закрыли лицо. - Я тоже долго бы не заметил.
Чародей огорченно поднес руки к лицу, разглядывая утончившиеся кисти и пальцы:
-Плохо вышло?
-Вышло? - теперь зеленоглазый по-настоящему удивился. - Так ты был... до... - Тряхнул головой, окончательно запутавшись.
Лазурная опустилась на колени, заглядывая в лицо Хаэрту снизу-вверх:
-Мальком, - пояснила она.
-Как вы сами в этом разбираетесь? - в необычно вырезанных глазах мелькнуло странно-веселое выражение.
-Так плохо вышло или хорошо? – продолжала допытываться водяная. В голубых глазах мелькнула тревога.
Некоторое время зеленые глаза неподвижно смотрели в лицо водяной. Когда тонкая рука дернулась вверх, рассмеялся.
-Отлично вышло.
Нахтиэл вытянула ноги, держа ближе к огню. Откинула кончик халата, демонстрируя изящно высеченную лодыжку. По белому с розовыми разводами мрамору кожи заскользили рыжевато-золотистые блики. Какое-то время любовалась, потом подняла голову и радостно улыбнулась. Хаэрту улыбнулся тоже, переводя взгляд на огонь. Зеленые глаза задумчиво и успокоено сузились.
-Не скажешь?
-Не скажу.
-Спасибо, - она придвинулась ближе и поцеловала огненного чародея в щеку. – Капитан бы ругался…
-Мне еще с тобой в одной каюте жить, - как-то неоднозначно вздохнул Хаэрту.
-А в чем дело? – удивленно вскинула брови Нахтиэл. – Я тебе не нравлюсь?
-Я буду к тебе приставать, - честно предупредил огненный.
Чародейка звонко рассмеялась. Зеленые глаза сузились.
-Ага, еще один повод издеваться, - вздохнул и, поднявшись, побрел к шлюпке.
-Подожди, - она быстро нагнала его, на ходу оправляя одеяния. – Забыл, - поймала за локоть и улыбнулась.
Кивнул и, едва коснувшись рукой плеч чародейки, продолжил путь. Она расстроено разжала пальцы8е и побрела в сторону костра.
-Если я буду обнимать тебя здесь, конспирацию вмиг раскроют, - тихо, вслед.
Остановилась. Нерешительно обернулась. Хаэрту протянул узкую, словно выточенную из дерева, ладонь лазурной. Осторожно приняла, взбираясь на балки, а потом легко спрыгнула в шлюпку.
…обещание "приставать" выполнили, как только закрылась дверь каюты.

[Соуль >>>]

Зима 138 года, седьмого цикла, 3 февраля.

Рыжеволосая девушка с огромной книгой на борту была для матросов "Кайры" чем-то вроде архитектурного украшения - настолько привычно, что даже не замечается, пока не исчезнет. Каждый час или два в каюту заходил кто-нибудь, желающийся удостовериться, что она в норме, и каждому одинаково доброжелательно повторялись одни и те же фразы "Нет, нет, ничего, просто не хочется тепло одеваться". Сейчас они уже слетали с языка быстрее чем список основных портов Республики. Очень хотелось запереться - но тогда объяснений пришлось бы давать еще больше.
Дверь скрипнула в очередной раз. Наклонившись, внутрь вошел капитан и неловко, из-за высокого роста склонил голову:
-Позволишь, Волчок?
- Конечно, - поджала ноги, освобождая место на узкой койке.
Сулла присел, внимательно и сосредоточенно разглядывая девушку, потом спросил:
-Тебя кто-то обидел, Волчок?
-Кто меня может обидеть? - пожала плечами.
-Тогда что произошло? – ладонь уверенно накрыла плечо.
-Захотелось остаться в тепле, - коснулась рукой шерстяного пледа. - Вы уже четвертый, кто приходит сегодня.
Сулла наклонил голову, но руки не отнял. Пальцы напряженно дрогнули, будто мужчина старался сдержаться:
-Хорошо.
-Если мое присутствие на палубе необходимо, я могу перейти туда, - улыбка.
-Если заболеешь, обязательно сообщай об этом лекарю. Если возникают проблемы с экипажем, или решай их самостоятельно, или через старших, - уголки губ напряженно дернулись вверх. Сулла поднял концы пледа и укрыл колени девушки. – Что ты изучаешь на данный момент?
-М... - Бросила взгляд на книгу. - Это написано одним моряком - он рассказывает о трудностях, встречавшихся в его практике и как они были преодолены.
-Хорошо, - снова улыбнулся Сулла, - если ты не возражаешь, я побуду здесь некоторое время, пока ты читаешь. Возможно, если ты захочешь поделиться наблюдениями, мы обсудим.
Кивнула - в жесте едва уловимым оттенком промелькнула болезненность.

[Кысь >>>]

-Моя благодарность, - взгляд снова скользнул на страницу толстого тома.
Капитан поднял сложенное в ногах покрывало и аккуратно набросил на плечи девушки. Сел позади, через плечо читая строки. Узкие плечи потерянно опустились. Оглянулась, посмотрев в глаза. Сулла бегло перевел взгляд на книгу:
-Читай, я постараюсь больше не мешать.
Кивнула и вновь опустила взгляд. Первые минуты пробежали быстро, как по строчкам. Затем потянулись медленно, как в штиль. Сулла пробежал глазами по последнему предложению и рефлекторно протянул руку, позабыв, что книгу держит другой человек. Девушка ощутимо вздрогнула, когда руки столкнулись. Нерешительно замерла, не продолжая движения и не убирая пальцев.
Капитан перевернул страницу и осторожно обхватил маленькую ладонь:
-Что произошло, Волчок?
Отрицательно мотнула головой, низко склонив голову. Сулла вздохнул и упруго провел пальцами по плечам, успокаивая. Остановил у локтей.
-Если ты будешь молчать, я не смогу, ни помочь, ни извиниться.
Резко распрямилась - лицо было каменно-спокойным, только на ресницах едва заметно блестела вода.
-Признательна за желание, но, право, ничего из этого не нужно.
-Мои извинения, - капитан резко выпрямился. – Если потребуется моя помощь, обращайтесь.
Сказал и вышел.

[Соуль >>>]

Зима 138 года, седьмого цикла, 9 февраля.

Корабли опустили якорные цепи на выходе из пролива между Звездой и Империей. Четыре судна: узкая и стройная «Кайра», элегантный «Призрак», подтянутая «Нита» и болезненно-нежная «Дэхиен-та». Ударили рассветный час, и Танэ сменила вахтенного кормчего, вглядываясь в тяжелый, утренний туман. Слишком густой, словно творили не руки природы, а чародея.
С марса послышались крики – и через секунду Деги – светловосый мальчик, оставшийся на «Призраке» вместо Кэно, слетел вниз, быстро жестикулируя.
-Империя. Ало-розовые флаги. Корабли. Шесть.
Женщина выслушала его с мрачным лицом и приказала Хатлу передать на соседние суда. Темнокожий колебался секунду между огнями, потом несколько раз закрыл ладонью ярко-рыжий огонь. Минуту молчали, потом с «Кайры» сверкнули красным и тут же начали взлетать светлые крылья парусов. Шхуны расправляли паруса, ловя слабый утренний ветер.
-Уходим, - резко скомандовала Фиолетовая Бабочка, указывая темнокожему на палубу. Тот кивнул и бросился переставлять паруса.
«Призрак» легко навострил нос на северо-запад, приготовившись показать вражескому клину корму, но вместо ожидаемого – пошел рядом с «Кайрой», которой разворот дался тяжелее. «Нита» скользнула между клипером и врагом.
Величественные корабли Империи приближались, раздув паруса - кажется, военные не гнушались привлекать магов для увеличения быстроходности. Еще сияющие новизной борта «Дэхиен» едва заметно накренились - шхуна сворачивала, готовая, если что, поддержать более миниатюрную сестру. На борту первого военного парусника сверкнул огонь - что-то передавал своим. Большие, укрепленные для боя корабли брали маленькую флотилию в полукольцо.
Сулла вихрем подлетел к рулю.
-Уходим, - тихо приказал Люту и жестом – что-то Таину. Сверкнули алые огни. – Следует пройти по северному краю кольца, чтобы между клипером и имперцами оказалась «Нита». «Дэхиен» пойдет между «Нитой» и «Кайрой». «Призрак» последним.
Алые искры замерцали вновь.
-Нихтиэл! – водяной чародей, растормошенный, неуклюже выбрался на палубу, сонно хлопая глазами. – Ветер. Течения, позаботься, чтобы им пришлось идти против воды. Хаэрту! Паруса.
Голубоглазый волшебник кинулся к левому борту, каким «Кайра» огибала имперские суда и напряженно сжавшись, застыл. В парусах захлопал ветер.
Хаэрту вышел почти сразу, щуря от яркого света глаза. Выслушав приказ, застыл, глядя на соседние корабли, но ощущая - что-то внутри. Парусники Иперии, словно почуяв усилия водного волшебника, еще увеличили напор ветра в парусах. "Дэхиен-та" осторожно, словно несмело перестроилась в ответ на сигналы. "Кайра" уже выпустила паруса, ловя магический ветер - теперь Лют выворачивал ее так, чтобы использовать преимущество вытянутого узкого корпуса.

[Кысь >>>]

Танэ послушно выполнила маневр и передала управление штурману. Ладони накрыли ключицы – действие отозвалось тянущей болью в животе – из-под палубы «Призрака» побежал густой, как казалось, на ощупь вязкий, молочно-белый туман. Призрачные змеи заструились по воде, постепенно увеличиваясь в размерах, поднимаясь выше и выше ватерлинии.
По команде высокого бородача в роскошной мантии двое магов вперили взгляд в фиолетовую шхуну. Били не по кораблю, по волшебнику на борту. Бабочка охнула, потеряв контроль, и случайно сбила рукавом сигнальный огонь. Фонарь упал – каменный шарик покатился по лестнице. Танэ несколько секунд смотрела на него, с трудом поднимаясь. Боль стала невыносимой. Хатла резко произнес несколько слов на северном наречии и мрачно уставился на капитана. Чужую, давящую силу словно заблокировали. Женщина перевела дыхание.
-Спасибо. Хатла.
Сулла бросил взгляд в сторону сиреневой шхуны.
-Нахтиэл – ветер.
Маги на первых кораблях уже выстроились у бортов - на висках Хаэрту показался пот: атаковали паруса. На палубе "Дэхиен" новенький русоволосый маг обхватил ладонями голову. Капитан «Кайры» хмуро оглянулся на корабельных чародеев. На лице появилось болезненная гримаса.
-Тиану, на «Ниту». Огонь и кроят борта, если подойдут близко. Хаэрту, Нахтиэл в сторону.
Сулла остановился рядом со штурманом и перевернул перстень. Камень сверкнул теплым, серо-желтым огнем. Капитан закрыл ладонями лицо – безымянные пальцы надавили на переносицу, оставляя красные следы.
Не успевший довести заклинания лазурный маг тихо, по-детски ойкнул, когда почувствовал, что не может дотянуться до снов – силы пропали.
На «Призраке» Хатла едва заметно облегченно вздохнул, помогая подняться капитану. Она рассеянно моргнула, смотря как на воде рассеивается колдовской туман, и заняла место у руля.
-Следуй за «Кайрой». Подними огонь, что все в порядке.
Малита, успешно боровшийся с атаковавшими «Ниту» чародеями счастливо гикнул.
-Заряжай! – на странную деревянную машину опустили тяжелый болт, наконечник которого был обмотан усыпанными опилками тряпками. От язычка пламени смоляной факел вспыхнул, и через долю секунды умчался по направлению к ближайшему кораблю, где беспрепятственно встретился с парусом.

[Соуль >>>]

На корабле забегали - растерянные маги просто не знали, что делать с огнем. Хаэрту незаметно стер с бровей и висков боль - та все равно вернулась через пару мгновений. Парусники замедлили ход - исчез надувающий светлую ткань ветер, на мачты полезли матросы - менять паруса.
-К Звезде, - резко, надтреснуто скомандовал Сулла, не отнимая ладоней от лица.
Таину сверкнул огнями. Стая начала выстраиваться в тонкую линию для маневра, узел за узлом уходя в сторону от кольца. Руки капитана задрожали.
Корабли еще некоторое время белыми птицами маячили на горизонте, но вскоре последнйи парус скрылся за сумрачно-голубой чертой.
-Лют, принимай на себя, - голос капитана звучал погасше и едва слышно. Он неуверенным, необычно медленным шагом спустился вниз.
Золотокожий проводил его обеспокоенным взглядом и снова приставил Нахтиэла к парусам. Маг неуверенно нашел ветер – счастливый и ласковый поток затрепетал в снастях. Голубые глаза обрадовано расширились:
-Что это было? – шепотом спросил он у Хаэрту, не прекращая баловаться с потоками.
- Кто-то отрезал участок от магии, - объяснил тот. - И, судя по некоторым приметам...
Не договорил, задумчиво уставившись в воду. Лазурный кивнул и привычно обнял дриаду за талию:
-Я испугался.
-Без этого мы бы не ушли, - не отрывая взгляда от волн.
-Эрту? – обеспокоено спросил чародей.
-Еще немного и меня бы выбили, - объяснил.
Нахтиэл бережно пригладил темные волосы и привычно прижался щекой к плечу, успокаивая. Хаэрту едва заметно сжал пальцами тонкую руку мага в ответ.
Мимо прошел Таину, едва бросив взгляд на чародеев. К бесцеремонному обращению водяного ко всем членам экипажа привыкли все. Потом шкипер метнулся в обратном направлении. Еще раз. Наконец остановился радом со штурманом, переставляя огни. С призрака дважды сверкнули голубым. Знак повторился с «Ниты» с каким-то озорным блеском. Шкипер поднял глаза, ожидая сообщения с «Дэхиен-та». Улыбнулся, когда увидел знакомое мерцание.
На "Дэхиен" тоже пострадал только волшебник - устроился в тени юта, морщась от головной боли. Рыжеволосая девушка держалась как обычно - показывать испуг перед невозмутимым Кинжалом не хотелось. Корабли летели полным ходом назад в бухту.

[Кысь >>>]

Зима 138 года, седьмого цикла, 11 февраля.

Когда корабли, наконец, бросили якоря в бухте, от белой шхуны сразу же отделилась шлюпка. Волчок обезьянкой вскарабкалась на палубу "Кайры" и нашла взглядом шкипера. Остановилась в нескольких метрах, привычной безмолвной тенью, ожидая, пока закончит дела. Он следил, как аккуратно перекладывают добытый в последнем рейде груз. Ящики с палубы один за другим перекидывали в трюмы. Мельком заметил Волчка и приветливо улыбнулся.
Та кивнула, подходя чуть ближе. На палубе "Кайры" держалась юнгой. На "Дэхиен" были другие порядки - капитан легко построил команду, но, кажется, намеренно не сделал ничего, чтобы как-то обозначить положение девушки - приходилось и устанавливать дистанцию, и зарабатывать авторитет самостоятельно. Но здесь - привычно ощущала себя тенью то Суллы, то Тиану, то Люта.
Еще несколько ящиков скрылось в трюме, и шкипер вытер грязно-желтым платком пот со лба, потом привычно затянул узел, убирая с лица черные пряди.
-Чего случилось, Волчок? – он протянул руку.
-Хотела услышать, что произошло, - опустила голову, беря ладонь в свою. - Санти очень перепугался.
Шкипер поморщился и разжал пальцы:
-Капитан поступил, как считал лучше.
-Он?..
-Поступил, как считал лучше, - мрачно повторил Таину. – Главное, что ушли.
-В порядке?
-Как капитан, - сдержанно отозвался шкипер. – Ладно, у меня еще работы непочатый край.
Он неохотно потрепал Волчка по рыжей макушке, словно извиняясь и обернулся к матросам, рассерженно жестикулируя.
Лют, оторвавшись от разговора с группой матросов, наскоро пересказал события последних трех дней. Определенно, капитан сделал что-то, что оставило без дела магов как на собственном корабле, так и на имперских парусниках. Потом - спустился в каюту и почти не показывался оттуда до самой бухты. Да и сейчас не изъявлял особенного желания выходить. Спросил о делах на "Дэхиен-та". Девушка коротко ответила, что все в порядке, но Лют не отстал, выспрашивая подробности.

[Соуль >>>]

-Лют, завтра на рассвете следует сходить в Элесту, - капитан появился неожиданно. В движениях присутствовала излишняя резкость, а лицо даже под пыльцой загара казалось сероватым. – Если не считать гонок с Империей, все прошло удачно.
Он с усмешкой перевел взгляд на доски палубы.
-Уточнять цели имперцев или просто предупредить? - сверкнул лисьей улыбкой штурман.
-Нет, распрощаться с чужим грузом. Я отправил юнгу с весточкой в Элесту, - Сулла вздохнул и выпрямился, смотря привычно-цепко. – Как дела на «Дэхиен-та», Волчок?
-Без потерь, - та задумчиво всматривалась в лицо капитана.
-Хорошо, - он с невозмутимым видом кивнул и принялся спускаться.
Девушка помедлила несколько секунд - затем скользнула следом. Нагнала у дверей каюты. Сулла обернулся, вопросительно на нее посмотрев, потом приоткрыл створку, пропуская вперед. Приняла приглашение, но остановилась у самой двери, только шагнув в сторону, пропуская.
Капитан бросил безнадежный взгляд в сторону ширмы, потом опустился на одну из темно-коричневых подушек на полу:
-Я слушаю, Волчок, - обычная сталь голоса тихо звенела усталостью.
-Просто хотела спросить... С тобой все хорошо? - опустила взгляд.
-Вне сомнения, - уголки губ приподнялись вверх.
- Вне сомнения, - повторила. - Благодарю. Больше не буду мешать.
Осторожно закрыла за собой дверь. Капитан потер ладонями лицо и перебрался за ширму. Упал ничком, накрыв руками голову и болезненно зажмурился. Перстень на пальце отозвался теплом.

[Кысь >>>]

Зима 138 года, седьмого цикла, 12 февраля.

Мужчину проводили в просторную светлую комнату в первом этаже крепко сбитого терема. Убранство было очень простым - не считая узоров на ковре и подушках, декоративным элементом могла считаться только мастерски выполненная модель бригантины с полночно-синими бортами и белоснежными парусами. Сам хозяин отложил кожаную папку с какими-то бумагами и вежливо поднялся навстречу.
-Добрый день, - Сулла поклонился, прижав руки к бокам. – Благодарю за возможность встречи.
Хияр кивнул и приглашающим жестом указал на подушку возле стола. Капитан сел, скрестив ноги и накрыв ладонями колени. Ободок кольца мягко сверкнул на пальце.
-Мне безмерно льстит, что Империя ради четырех кораблей, готова поднять паруса втрое большего числа, но, похоже, я начинаю создавать проблемы.
-Мне безмерно льстит, - в тон ему проговорил Хияр, - что корабли попытались изловить вас в открытом море, но даже близко не подошли к бухте. Позволите узнать, чем именно вы не сошлись с Империей?
-Бухта – вражеская территория и принадлежит Республике, - с усмешкой ответил Сулла. – Открытый политический конфликт не выгоден. Я благодарен за убежище Звезды. Через полтора месяца мы отправляемся в плавание к южному берегу, полагаю, они перестанут создавать Вам помехи.
-Бухта не принадлежит Республике, - склонил голову Хияр. - Впрочем, они действительно могут так думать. Благодарю за предупреждение.
Сулла поднялся и поклонился.
-Всего хорошего. Разговор завершен?
Хияр кивнул, поднявшись почти одновременно с ним. Капитан исчез за дверью. На высокоскулом лице проявилась задумчивость. Некоторое время человек только скользил взглядом по стройным обводам корабля. Потом вернулся к бумагам.

[Соуль >>>]

Зима 138 года, седьмого цикла, 1 марта.

Рейды стали короткими и быстрыми. Мгновенными. «Кайра» появлялась неожиданно и быстро исчезала, стараясь не привлекать к себе внимания. В обычное лихое течение вклинился едва заметный огонек опасности.
Сулла изменился. Стал еще сдержаннее, чем обычно, хотя сквозь маску начинал чаще и чаще проглядывать лихой, озорной огонек, словно ему доставляло удовольствие играть с чужими кораблями в прятки. На стоянках он надолго пропадал, много времени проводил в Элесте, часто возвращаясь после заката. От халата тянуло ароматом табачных листьев, и терпких специй.
После очередного выхода в море, едва ли по времени более семи дней, корабли вернулись на стоянку сильно потрепанными. Скулы «Кайры» украшали длинные царапины и наспех поставленные латы. «Призрак» лишился нескольких парусов, «Дахиэн-та» досталось больше остальных – ее сразу утянули в доки. Сулла исчез в том же направлении. Хетта позаботился о том, чтобы помощницу устроили на твердой земле, и только тогда скрылся в доках.
Лют почти сразу испарился тоже - только в стороне "Призрака". Штурмана «Кайры» как всегда беспрепятственно пропустили на палубу шхуны. Тот как всегда, окинул глазами палубу, высматривая капитана - и скрылся в стороне ее каюты.
Танэ осторожно устроилась среди вороха теплых покрывал. Левую руку покрывало белое полотно перевязи. Тонкая ленточка бежала в районе груди. Женщина улыбнулась, заметив гостя.
-На «Призрак» полезли гости.
-Ты в порядке? - осторожно опустился на корточки рядом с кроватью.
-Оба, - Танэ кивнула.
По золотисто-коричневому лицу пробежало что-то похожее на улыбку. Кивнул, осторожно погладив укрытую покрывалом ногу. Бабочка перевернулась, разглядывая штурмана:
-«Кайра» пострадала. – еще раз кивнул, не меняя выражения лица. – Рыжик?
- Да? - поднял голову.
Ресницы дрогнули, опускаясь.
-Устал?
Отрицательно мотнул головой.
-Рад, что... все обошлось.
-Иди, - она потянула его за руку к себе и обняла, прижавшись щекой к плечу. – Малита сказал, август.
Мягко улыбнулся и поцеловал солоноватый висок, словно сам пытась изгнать собственное состояние. Но то сдаваться не собиралось.
-До августа я определенно поседею, - усмехнулся.
Ресницы защекотали золотую кожу:
-Не беспокойся.
-Я бы рад, - пальцы скользнули по легким темным волосам.
-На берегу не останусь, - она отстранилась.
-Будешь и дальше сражаться? - вздохнул.
-Не смогу… - она наклонила голову, положив ладонь на светлый пояс халата.
-Тогда я постараюсь не седеть, - улыбнулся, нежно прижимая к себе.
Бабочка кивнула и замолчала.

[Кысь >>>]

-Маги. Четыре тяжело раненных. Пять - просто. Корабль... - Не договорил, но когда оглянулся на шхуну, во взгляде мелькнула боль.
Капитан бросил растерянный взгляд на «Дэхиен-та», потом вновь посмотрел на капитана:
-Люди?
-На берегу, уведомил лекаря.
-Возьмите людей с «Кайры» и займитесь починкой, - цепкий взгляд уперся в светлую скулу шхуны. – На карте отметите маневры, обсудим, чтобы больше корабли не отходили друг от друга настолько далеко и подобного не повторялось. Простите.
В последнем слове звучало искреннее раскаяние.
-Прошу прощения, - склонил в ответ голову сеамец.
Сулла кивнул и, неопределенно взмахнув рукой, направился в сторону крытого сухой травой навеса. Лекари сиреневой шхуны и клипера уже начали заботится о раненных. Капитан присел на край узкой койки, где устроили боцмана «Дэхиен-та». Раньше высокий, лысый моряк служил на «Кайре», теперь его заменил юркий темноволосый мужчина.
-Что произошло? – повторил заданный капитану шхуны вопрос Сулла.
Мужчина приподнялся на здоровой руке и принялся рассказывать, мягко жестикулируя время от времени. Он всегда отличался изящной повествовательной манерой. Выходило, что «Дэхиен» зажали с трех сторон, а новенького мага чародеи противника отключили сразу. Потом сожгли паруса – лоскуты посыпались вниз, кто-то поджег Волчка, и сделавший это маг тут же умер. Капитан нахмурился, слушая лаконичный пересказ, потом выпрямился:
-Спасибо.
-Капитана надо в покой, - неуверенно проговорил боцман, но в ответ донеслось резкое:
-Это капитан.
Сулла подошел к серому, легкому полотну, из-за которого доносилось ворчание Кота, сдобренное не одним десятком ругательств, и откинул в сторону. Осторожно прикрыл за собой странно-бесстрастно рассматривая обожженную спину и руку девушки. Малита уже поработал – первые, самые жестокие следы затянул магией, и теперь накладывал знакомую вязко-молочную мазь.

[Соуль >>>]

Волчок сидела прямо как статуя, сходство еще усиливало каменное выражение лица. Со стороны даже могло показаться, что работа лекаря - не более чем скучная формальность. На звук обернулась и медленно, преувеличенно-церемонно кивнула.
-Кот – брысь, - словно вспоминая старую шутку произнес Сулла, и Малита поднялся, освобождая место.
-Я говорил: рыжее – к несчастью, - он отер руки о жилет и под колючим взглядом вышел вон.
Капитан сдавленно усмехнулся и окунул пальцы в чашу, продолжая начатое лекарем. Девушка снова замерла статуей. Мазь легла ровным слоем на обожженную руку и спину. Сулла растеряно, но аккуратно и осторожно накладывал целительную смесь на ожоги, про себя благодаря Кота за помощь. С одноглазого могло статься и вовсе не подойти к девушке.
Сали так же, без слов, снесла и перемотку. Когда капитан закрепил последний лоскут ткани, попыталась подняться, но мягко ее удержали за талию и подали халат.
-Тебе нельзя двигаться.
-Я вполне способна исполнять свои обязанности. Благодарю за помощь, - девушка осторожно продевала в рукав перебинтованную руку.
Тонкие губы изогнулись в едва заметной улыбке:
-Если ты способна пародировать, то вполне можешь выполнять свои обязанности, - Сулла бережно надавил ладонью на здоровое плечо девушки. – Тебе лучше лежать на животе, чтобы не тревожить спину.
-Там Хет. Надо заменить. Он корабль вел, - опустила взгляд, завязывая пояс.
-Ложись, - резко произнес Сулла. – Он – капитан.
-Я - его помощник, - голос был притушенным болью, но твердым.
-Он принес тебя сюда, - сломался лед. – Считай это приказом.
Девушка только зло отвернулась к импровизированной стене. Сулла мягко погладил здоровое плечо, задумчиво рассматривая светлый профиль.
Вздрогнула от прикосновения - худые плечи болезненно опустились.
-Он меня спас, - тихо, почти неслышно.
Ладонь еще несколько раз дотронулась до плеча, потом Сулла отвернулся, рассматривая серо-золотистый песок. Девушка еще несколько секунд сидела неподвижно, а потом неожиданно уткнулась в плечо капитана, спрятав лицо где-то на груди. Сулла неловко ее обнял. Рыжие волосы пахли морской солью и сожженным деревом, еще – сгоревшими парусами.

[Кысь >>>]

-Тебе действительно следует лечь, Волчок, - проговорил он, проглотив застрявший в горле комок.
-Со мной все в порядке, - проговорила, не поднимая головы. - Я быстро лечусь. Только без шрамов не выйдет...
Девушка отвела здоровой рукой волосы с шеи, показывая клеймо.
-Остаются.
-Эти – Кот сведет, - Сулла бережно, не касаясь провел рукой вдоль раненного предплечья.
-Тогда тем более не страшно, - уголки губ приподнялись в улыбке.
-Приляг, Волчок…
Кивнула и покорно свернулась на сделанной наспех лежанке.
-Так?
Сулла усмехнулся:
-Так, но спать лучше на животе, - он поднял принесенные Котом покрывала и, раскрыв, набросил на ноги девушки. – Холодные ночи.
-Я могу просто перебраться в старую каюту, - прозвучало почти ехидно.
-Если ты хочешь оставаться на «Дэхиен», я не могу просить тебя возвращаться на «Кайру», - вроде, в произнесенных словах все было верно, но скользила ниточкой неуверенность.
-"Дэхиен" долго простоит в доке, - печально опустила голову.
-Хетта будет с ней работать…

[Соуль >>>]

- Хетта очень хороший человек, - произнесла серьезно. Потом в уголках глаз мелькнуло озорное выражение. - Но я уже успела привыкнуть создавать проблемы тебе а не ему.
-Тебе больше нравится на «Кайре»? – Сулла перебрался на край, положил укутанные покрывалом ноги себе на колени и принялся осторожно разминать через ткань.
- Это плохо? - только что едва заметно щурившаяся от прикосновений девушка склонила голову.
-Мне показалось, что тебе там… несколько скучно, - он на секунду наклонил голову. – И одиноко.
Девушка потерянно кивнула.
-Учеба не обязана быть приятной, - не то оправдываясь, не то оправдывая.
Теперь настала очередь капитана озадаченно хмуриться.
-Нет, я говорил, что тебе скучно на «Кайре»…
-И потому меня поставили к самому разговорчивому капитану по обе стороны материка? - хихикнула девушка. - Мне не было скучно на "Кайре". Только постоянно казалось, что... - Потерянно опустила взгляд. - Что я только путаюсь под ногами. Мешаю.
Сулла поднял взгляд. Потом задумчиво кивнул.
-Нет.
- Тогда... - Вздохнула, словно набираясь решимости. - Могу я надеяться, что при успешном окончании обучения смогу вернуться на "Кайру"?
-Завтра, - отстранено произнес капитан.
Растерянно опустила ресницы, соглашаясь. Сулла кивнул своим мыслям и принялся разминать вторую ногу.

[Кысь >>>]

-В пресной воде ты тоже купаешься? - Хаэрту, казалось, вышел прямо из дерева.
Нахтиэл, отфыркиваясь, вынырнула, с прищуром рассматривая огненного мага из-под отросшей челки. Неопределенно пожала обгоревшими на солнце плечами и снова исчезла под водой. Обработанный кое-как длинный порез на худой спине сверкнул алым.
-Выползешь и позволишь затянуть - позволю искупать себя в озере, - пообещал огненный.
Девушка заинтересованно выглянула из воды:
-Не сможешь, - миролюбиво констатировала факт.
-Уверен?
Мага подтолкнул к воде упругий ветерок. Девушка со вздохом поднялась – темные волосы облепили мокрую спину. С челки побежали бисеринки воды.
-Ты стоишь на моем поясе, - кивнула она, подходя к берегу.
-Тебе он все равно пока не понадобится, - осторожно убрал со спины волосы, осматривая порез.
Еще один поток ветра ударил хлестнул мага по плечам.
-А если я начну отвечать на все, что мне не нравится поджариванием собеседника? - пальцы легли на кожу с обеих сторон ранки, от подушечек побежало тепло.
Лазурная чародейка вздрогнула:
-Ты ведь этого не сделаешь? – она посмотрела через плечо – на губах заиграла ласковая улыбка.
-Ожоги труднее лечить, - отстраненно кивнул тот, не отрывая взгляда от медленно стягивающегося пореза.
Нахтиэл прижала ладони к вискам и раздраженно передернула плечами:
-Уйди. Я оденусь.

[Соуль >>>]

-Не сделаю, - уже серьезно ответил Хаэрту. Потом все-таки добавил. - И буду очень признателен, если ты перестанешь кидаться мне хвоей в лицо после каждой удачной шутки.
Лазурная счастливо улыбнулась и вытянула руки, каждым своим движением мешая чародею творить заклинания. Попыталась обернуться.
-Я привык.
- Если ты будешь вертеться, я провожусь до заката и тогда купать меня придется очень быстро, - заметил Хаэрту, не отвлекаясь от процесса лечения.
Нахтиэл огорченно вздохнула и замерла. Наконец, последний участок кожи сросся под внимательным взглядом мага. Провел ладонью по едва заметному рубцу на спине.
-Готово.
Девушка выгнула шею и затанцевала на носочках, пытаясь рассмотреть. Потом привычно обняла мага, поцеловав резную скулу:
-Спасибо.
Тот улыбнулся, пустив сеть морщинок по плотной словно кора коже.
-Теперь меня можно скидывать в воду. А еще могу показать кое-что.
Нахтиэл закивала, пытаясь утащить его в озеро. Дриада покорно поплелась за ней, на ходу пытаясь избавиться от тяжелой верхней туники. Его обдали вихрем брызг – девушка снова оказалась по пояс в воде.
-Что ты хотел показать, Хаэрту?
-Потом. В лесу, - стянул нижнюю и сапоги, зашел на мелководье, обрызгав в ответ.
Черная головка Нахтиэл исчезла под гладью. Блеснули розовые пятки, отмечая место, где скат нырнула. По воде побежали уверенные, постепенно превращавшиеся в робкие, круги. Про себя пообещав еще отомстить за все грядущие издевательства, Хаэрту шагнул глубже. Позади послышался веселый плеск – мокрые ладони надавили на плечи, заставляя огненного мага окунуться в озеро с головой.
Тот почти сразу вынырнул, фыркая.
-Я не умею там дышать.
Нахтиэл счастливо макнула его еще раз и опять исчезла в глубине.
Следующие полчаса были сплошной чередой издевательств, но, наконец, здорово замерзшую дриаду отпустили на берег. Тот сосредоточенно занялся очищением волос и тела от лишней воды. Нахтиэл, не спеша одеваться, присела рядом и опустила острый подбородок на плечо, довольно сощурив ярко-голубые глаза.

[Кысь >>>]

Хаэрту скептически посмотрел на потеки воды, образовавшие целые реки на только что высушенном плече, потом поднял взгляд на лазурную.
-Теперь?..
-Ты что-то хотел показать, - улыбка сверкнула солнечным лучиком и девушка потянулась за туникой.
-Без одежды будет легче, - огненный поднялся и протянул руку.
Лазурная приняла ладонь и выпрямилась.
Ее подвели к большому дереву и осторожно обняли, прижав к нему.
-Только не бойся, а то застрянешь и даже я не смогу вытащить, - Хаэрту улыбнулся. Положил руку лазурной на шершавую кору. Секунду пальцы просто лежали на прохладной древесине, а потом медленно начали погружаться. Натхиэл вздрогнула и резко отпрянула назад.
Дерево секунду словно бы не хотело выпускать руку, но под влиянием тепла от лежащей на ней светло-бежевой ладони сдалось.
-Боишься? - в голосе зеленоглазого явно слышалась подначка.
Чародейка кивнула. На черных ресницах заблестели слезы.
Виновато обнял девушку, успокаивая.
-Я пошутил. Легко вытащить, даже когда боишься.
Она судорожно кивнула и неуверенно потянулась к дереву снова. Пальцы огненного мягко легли сверху, погладили гладкую кожу водяной. На этот раз рука тонула в древесине медленно - сначала светлая, женская, потом мужская. Осторожно потянул ее вперед - шаг в дерево чем-то напоминал глубокий и внезапный сон, ощущение тела просто пропадало, сменяясь совершенно незнакомыми - сок медленно тек вверх по стволу, на коре были мелкие царапины, тонкие иглы чувствовали солнце. Единственным знакомым чувством был призрак теплого объятия, но где и что обнимали, сказать было сложно.

[Соуль >>>]

-Не бойся, - кажется, голос мага раздавался прямо внутри, или даже был собственным голосом. Так же - щекочущим почти-собственным ощущением - пришла улыбка. Ему ответили невыразительной и вялой, натянутой, будто через затаенный страх.
Ощущение дерева пропало, сменилось странной, невесомой пустотой - а потом снова деревом, но уже другим. Эта сосна была моложе и тоньше. И странное, похожее на щекотку чувство - выход. Хаэрту мягко погладил светлую руку - все еще держал в своей. Девушка прижала свободную ладонь к груди, тяжело дыша. Колени задрожали. Медленно опустилась на землю. Огненный сел рядом, успокаивающе обняв лазурную.
Нахтиэл прижалась холодной щекой к груди и обхватила себя дрожащими руками за плечи.
-Все хорошо, - маг осторожно поцеловал светлый лоб. - Это не опасно, правда. Если не запирают, конечно. Но даже тогда безопасно, только долго.
Она судорожно кивнула и улыбнулась, нервной, но привычно-милой улыбкой.
-Меня запрут, если появлюсь дома, - без всякой связи обронил зеленоглазый. - Теперь можно одеваться.
Нахтиэл опустила острый подбородок на плечо, не собираясь подниматься:
-Почему?
-Магия. Огонь. Корабли.
Вместо ответа лазурная дунула – дыхание скользнуло вдоль уха, лизнув мочку и волной забравшись в раковину. Улыбнулся и шутливо укусил за плечо. Ветер налетел с другой стороны, растрепав волосы у противоположной скулы. Язычок пламени затанцевал по опавшей хвое в непосредственной близости от розовой пятки. Девушка отдернула ногу, сердито смотря на волшебника. Тот смущенно улыбнулся. Натхиэл уткнулась носом в уголок губ и тихо засмеялась, счастливо сощурив длинные глаза.

[Кысь >>>]

Весна 139 года, седьмого цикла, 2 марта.

Таину ходил по берегу, рассеянно в очередной раз пересчитывая корабли. Сиреневая шхуна Фиолетовой Бабочки, «Дэхиен-та» в доках, лениво покачивающаяся на волнах «Кайра». «Нита» ушла вместе с Котом, Суллой, Лютом, двумя магами с клипера и еще тремя десятками авантюрно настроенных каперов.
Шкипер пнул подвернувшийся под ногу камень и тихо выругался, проклиная на чем свет стоит одного гордого идиота и про себя желая ему попутного ветра.
Неподалеку показался непривычно-прямой силуэт - коротко обрезанные рыжие волосы ветер бросал в лицо маленьким факелом. Подошла, молча остановилась в нескольких шагах. Шкипер выдал очередной затейливый монолог, в котором морские демоны измывались над прибрежными русалками, а потом раздраженно обернулся. Взгляд сразу же остановился на тонкой фигурке, и моряк, смутившись, запустил руку в черно-сизые космы.
-Хэ, утро, Волчок.
Та кивнула и осторожно опустилась на песок рядом.
-Почему? - указала взглядом на море.
-Ушла «Нита», - к простому предложению добавилось еще одно ругательство. Еще кивок. Замерла, словно ожидая продолжения ответа. – Хэ, ну… С Лютом, Суллой, Котой и нашими магами. Рейдерствовать пошли…
Такая же реакция. Шкипер подергал себя за темные пряди и неохотно продолжил:
-Спятил он, окончательно. Через неделю обещал вернутся, идиот…
-Из-за того, что мы - обуза? - прозвучало неуверенно.
Таину задумался, а потом решительно тряхнул головой:

[Соуль >>>]

-Не, хэ, полихачить захотелось.
Почти успокоенно кивнула.
-Зато вернется нормальным, - едва слышный вздох.
-Если вернется, - мрачно буркнул Таину.
-Вернется, - убежденно.
Шкипер потрепал ее по рыжей макушке потом тряхнул за здоровое плечо:
-Ты как, Волчок? – взгляд продолжал скользить по опустевшей бухте, будто выискивая красно-черный силуэт стаксельной шхуны.
-В порядке, - кивнула.
Смуглый моряк растянул черные губы в улыбке и снова уставился в сторону бухты. В темных глазах мелькнул опасный огонек.
-Говорил, сегодня даст ответ... - Девушка набрала в горсти песка. Тонкая струйка просыпалась из отверстия между ладонями, и ветер развевал ее широким веером.
-По-моему он вчера говорил мне устроить еще одного члена команды, - шкипер упал на берег рядом и зажал между зубами только что вытянутую из воды ракушку, хитро покосившись на Волчка.
На бледном лице показалась радостная улыбка. Правда, почти сразу исчезла.
-Вернется, - упрямо повторила еще раз. - Я еще с Хеттой не говорила...
-Вернется, еще и с грузом. Хэ, чужим, - шкипер сощурился. – Беги давай.
Кивнула и, поднявшись, нерешительно побрела в сторону доков. Таину проводил ее долгим взглядом, а потом опять уставился на корабли, тихо ругаясь себе под нос, правда, теперь не так изощренно.

[Кысь >>>]

Весна 139 года, седьмого цикла, 6 марта.

-Нет. Кот, еще можно было провести судно следующим образом, - Сулла отобрал у капитана «Ниты» палочку и принялся править изображение на песке.
Команда шхуны бросила якорь у скалистого островка в дне пути от родной бухты. Рейд прошел удачно: «Нита» натолкнулась баркетину в сопровождении небольшого каперского корабля. От последнего не осталось ничего, с первой забрали груз спиртного и чая. Кот махнул рукой и, позволив открыть пару ящиков, приказал сходить на берег, и теперь команда разделилась на группы, греясь у неярких костров.
Лют тихо опустился рядом - на золотистом лице играли блики, превращая скромного штурмана "Кайры" в одного из демонов южного, огненного ада.
-Да иди ты к Морской Деве, Сулла, - Кот решительно стер ладонью чертеж и под мрачным взглядом добавился. – Ага, именно под юбку. Они бы зажали так и так. А так прошел между, распоров корсетом бока.
-Выпей, и станешь глядеть на мир трезвее.
-Если не придумаю новую комбинацию, - Малита потянулся к фляге и сделал глоток. – Бр, гадость. А ты чего скажешь?
-Выпей, выпей, - поддержал идею Лют, рассматривая нечеткий рисунок. - Еще можно было бы пройти вот так, - палец описал изящную дугу. - Но только с Нахти.
-Как? – водяной чародей неловко упал на песок, едва не уткнувшись любопытным носом в изображение. – Черные волосы смахнули отдельные линии.
Рыжие блики заплясали на голубом одеянии чародея, и Малита прищурил единственный глаз, оценивающе разглядывая юношу. Черный кот нагло прошел по рисунку, мазнув хвостом по рукам штурмана и, усевшись у него на коленях, протяжно заорал.

[Соуль >>>]

-Не сотри. Ты устраиваешь вот такой ветер... А потом вот такой, - штурман жестами показывал направление. - Таким образом "Нита" пропарывает чужой бок, а потом сразу же отрывается, уходя от второго корабля. При некотором везении они даже здорово мешают друг другу.
Лазурный кивнул и поднял голову, словно выискивая кого-то. Нашел глазами огненного мага и махнул рукой. Капитаны между тем склонились над рисунком, жарко споря. Фляга переходила из светлых рук в почти до черноты загорелые раз за разом. Уютно свернувшийся на коленях штурмана кот лениво переводил взгляд с одного на другого, изредка издавая противное мяуканье. По лоснящейся шкуре перекатывались алые волны.
Хаэрту подошел ближе и тоже занял место у огня. Ничего не говорил, только внимательно слушал. Лют активно включался в спор, умудряясь при этом не пропускать флягу, гладить кота и не повышать голоса. Подумав, предложил еще одну комбинацию, правда настолько витиеватую, что даже понять ее было сложно.
Кот вздохнул:
-Да идите вы оба, - вслед за этими словами прозвучало незнакомое название, обозначавшее, видимо, место столь далекое, что было обоим морякам неизвестно. – Одим кораблем против двух, это заманичиво, а вот…
Он упал на песок, щуря зеленые глаза и сладко потянулся, пьяно зевнув.
-А вот что? - весело откликнулся Лют.
-Тридцатью пятью против пятидесяти, - сладко вспомнил одноглазый. – Мы тогда заключили договор с Харитом – прорваться через блокаду, чтобы доставить осажденной крепости на одном островке еду и оружие…

[Кысь >>>]

Нахтиэл удивленно уставился на седого, а Сулла стер рисунок и скрестил ноги, то ли правда не удивился, то ли действительно знал.
-Хорошо, - восхищенно улыбнулся золотокожий. - Хотя не завидую тому, кто это координировал. А ты тогда такой же седой был?
-Поседеешь с ними, - хохотнул Кот. – Попробуй договорится с пятнадцатью капитанами сразу. И у каждого свой характер.
Лют звонко расхохотался.
-Представляю себе этот птичий базар. Хорошо хоть не со всеми тридцатью пятью.
-Их там всего пятнадцать было, - замахал руками Малита. – Хорошо тогда на югах жгли чужих.
Он перекатился на живот и мотнул седой головой, вытряхивая из волос песчинки.
Натхиэл поймал руку огненного чародея и по-свойски прижался к теплому плечу, восторженно рассматривая моряков.
С берега накатила сильная волна – разбилась о камни, обдав мелкой водной пылью тех, кто сидел ближе остальных.
-А вот как-то мы на пяти кораблях уходили от объединенной армады Зеленого и Торри. Двадцать один корабль, не считая мелочь. - Замолчал, выдерживая паузу. - Сняли с хода полдюжины. Только на "Сариссе" пожгло паруса.
Оглянулся на Кота, словно ожидая нового хода. Тот лениво набросал на песке карту юго-восточного побережья и ткнул в одну точку пальцем.
-А мы тут сидели, сорок кораблей. Часть в рейде, другая часть чинится, третья патруль ведет. Ни одно торговое судно не уходило. А потом по портам. Когда Харитский правитель сменился, они нам обрубили каперскую грамоту и охотится начали. В общем завели их флот в наш лабиринт и оставили… до шторма. Потом кто остался – подобрали. Пару судов починили и стало у нас на два корабля больше…

[Соуль >>>]

Лют восторженно выругался, одобряя тактику. Склонился над импровизированной картой, потом нарисовал полукружья северо-восточного берега.
-Вот здесь была очень забавная стычка, - ткнул пальцем. - Вейленский официальный флот. Радужники из лихачества решили пограбить, а мы мимо проходили... Шестнадцать пиратских кораблей взяли в кольцо девятнадцать военных и кажется напугали до жути, - рассмеялся. - Правда брать с них все равно нечего оказалось, разве что магов.
Сулла склонился над картой, внимательно разглядывая, а Нахтиэл поинтересовался, еще крепче вцепившись в Хаэрту:
-А что с магами?
-На военных судах их меньше трех на борт не бывает, - улыбнулся Лют. - Но если мага сильно напугать, то можно считать балластом - все равно ничего путного не сделает. Азура шла "тараном", сворачивая в последний момент, а наш волшебник занимался только охраной парусов. Троих так без потерь за борт схватили.
Лазурный кивнул, а Кот сощурился:
-Магов надо перекупать, чтобы много было. И сохранять единственных в рейде… Рыб, а ты всегда и ко всем так цепляешься?
Нахтиэл удивленно расширил глаза, словно не понимая о чем говорит капитан «Ниты», а Сулла наконец-то отвлекся от карты, со смехом рассматривая своих чародеев.
-Обычно еще хуже, - мельком глянул на пару Лют. Зеленоглазый кивком подтвердил. Лазурный в доказательство потерся щекой о плечо, но, похоже, Малиту это не убедило:
-В общем такие вот дела. Сулла, а кто призрак в южное плавание поведет?
Капитан недоуменно посмотрел на седого чародея.
-У Танэ хорошая команда, - лаконично высказался южанин, глядя в огонь.
Кот поперхнулся, словно понял: сказал что-то не то – и еще раз покосился на Суллу. Тот с умиротворенным видом разглядывал танцующие языки пламени, бросающие подвижные и длинные тени на золотой в рыжем свете песок.

[Кысь >>>]

-Решим, - твердо произнес он, потом скосил глаза на Люта. – Решим.
Золотокожий задумчиво кивнул, не отрывая взгляда от пламени.
-В крайнем случае есть ты, Малита, - широко улыбнулся Сулла, и над островом разнесся высокий стон седого.
-Да ни за что! Хоть к мачте привязывай – выдерусь!
-Можно в трюм, - на темном лице проявилась улыбка.
Капитана «Ниты» передернуло, а кот на коленях штурмана снова противно заорал, словно соглашаясь с хозяином.
-Лучше к Морскому демону, чем на «Призрак». Лапы, тьфу, ноги моей не будет на палубе этого чудовища…
…и обернулся, словно проверяя не донеслись ли слова до упомянутой шхуны.
Нахтиэл рядом с Хаэрту поежился и лег, устроив темную голову на чужих коленях.
-За что ты его так любишь? - осведомился южанин.
Огненный маг не пошевелился, но струйка тепла от костра забралась под черную гриву, щекоча шею лазурной. Она довольно заурчала.
-Мерзость с Морского дна, - мрачно буркнул Кот, уставившись на пламя, окрасившее черные когти на сухих руках багровым.
-Откуда он взялся? - так же легко.
-Ниоткуда.
Сулла покосился на капитана «Ниты»:
-Действительно, откуда?
-Танэ спросите, наверное, знает откуда. Сама ведьма и такое же себе завела, - принялся отпираться Малита.

[Соуль >>>]

-Танэ с "Призраком" и не расставалась, - пожал плечами золотокожий. - А ты с ним кажется хорошо знаком.
-Ну, видел пару раз, - Кот перекатился на спину и закрыл глаза. – Давно очень. Его потом куда-то на север стянули и там и оставили.
-А почему тогда считаешь что убьет, если только видел?
-Когда это я говорил, что убьет? – Уголек принялся играть с рукой штурмана, кусая золотые пальцы.
Лют почесал кота за ухом.
-Когда обещал запереть в трюме за вранье.
-А… это… - Малита неопределенно отмахнулся. – Говорю же: корабль Морские демоны творили.
Штурман не выглядел поверившим, но расспрашивать дальше не стал. Сулла вновь пустил по кругу фляжку, стараясь сгладить паузу и принялся рассказывать о том, как четырнадцать лет назад появился в западных морях. История перемежалась шутками и забавными рассуждениями на тему: что, если…
Нахтиэл поднялся и потянул Хаэрту прочь от костра. Тот после некоторого колебания позволил увлечь себя прочь.
-…странный он какой-то, - пробормотал ему вслед одноглазый.
- Он водный. Из МФ. Они все странные, - пожал плечами Лют.
Лазурный маг присел у воды, болтая пальчиками в воде – рукав мгновенно впитал в себя набежавшую волну, выбросившую на берег разбитые ракушки и тонкие нити водорослей:
-Он меня раздражает, - честно сообщил он огненному чародею.
-Он хороший маг. Они все странные, - миролюбиво ответил зеленоглазый, опускаясь рядом.
Нахтиэл кивнул и, бросив еще один взгляд в сторону костра, потерся щекой о плечо.

[Кысь >>>]

Весна 139 года, седьмого цикла, 7 марта.

Когда закат только затронул алым воды моря где-то между скалами, у выхода в бухту показался знакомый силуэт. Сали резко развернулась и бросилась искать шкипера, едва заметно морщась от боли в заживающем ожоге. Резко крикнул вахтенный, и Таину, занимавшийся балластом в трюмах, показался на палубе. Он, прищурившись, посмотрел на красно-черный силуэт, отмечая повреждения.
-Не помяло почти. – На «Ните» замахали флажками, сверкнул голубой огонек. – Да еще и с грузом…
Девушка спрятала улыбку под рыжими прядями - теперь, обрезанные, они чуть что сами падали на лицо. Подошла к борту и замерла, глядя на приближающийся парусник. Там убирали паруса, суетились на палубе. Кто-то снова блеснул голубым огнем. Потом от «Ниты» отделились две шлюпки. Одна направилась к берегу, другая ударилась о борт «Кайры». На клипер поднялись штурман и капитан.
Там убирали паруса, суетились на палубе. Кто-то снова блеснул голубым огнем. Потом от «Ниты» отделились две шлюпки. Одна направилась к берегу, другая ударилась о борт «Кайры». На клипер поднялись штурман и капитан. Волчок подошла ближе, остановившись в нескольких шагах.
Таину прорвался через небольшую группу матросов, на ходу рыкнув, чтобы разбрелись по местам и уставился на Суллу. Тот смотрел на него. Молчаливый поединок взглядов длился около минуты. Потом шкипер взмахнул рукой, безнадежно вздохнув.
-Доклад потом, - миролюбиво отозвался капитан и, бросив взгляд на Волчка, направился в сторону каюты.
Таину немного ошарашено кивнул, потом посмотрел на штурмана:
-Как сходили?
-Хорошо, - улыбнулся тот, взъерошивая рыжие волосы. - Ты теперь тут живешь или на время болезни?
-Кажется, живу, - задумалась.

[Соуль >>>]

-Сулла сказал вернуть ее на «Кайру», - шкипер оглядывал расходившихся матросов. – На «Ниту» после всех перестановок ушел один из вахтенных кормчих, так что кстати.
Лют задумчиво кивнул, едва заметно сощурившись.
-Хет?
-Отпустил... - Девушка склонила голову.
Таину задумчиво проследил за этим диалогом и, приказав одному из матросов следовать, скрылся в трюме. Лют сразу же увел девушку куда-то на нос.
Через пару часов в дверь капитанской каюты почти неслышно постучали.
-Входите, - раздался спокойный голос, следом послышался всплеск и шуршание ткани.
Девушка выдержала еще одну небольшую паузу и толкнула низкую дверь. Ширма была отодвинута в сторону. Капитан сидел на краю педантично застеленной кровати, подвязывая мокрые, вьющиеся волосы лентой.
-Как твои раны, Волчок?
-Уже почти не чувствуются, благодарю, - склонила голову.
Сулла внимательно посмотрел на нее снизу-вверх, потом набросил на плечи полотенце:
-Если ты беспокоишься о Хетта, можешь покидать «Кайру» вне вахты.
-Он нуждается в хорошем помощнике, а не в моем присутствии, - мягко улыбнулась девушка.
-Я позабочусь.
-Спасибо. Таину очень волновался, - на лице невольно мелькнула еще одна улыбка.
-Мы не сошлись с ним во мнениях, - капитан кивнул и подвинулся, освобождая место рядом с собой. – Однако Таину совершенно право: подобное поведение недопустимо.
Девушка присела на кровать и серьезно кивнула - только в самых уголках глаз спряталась улыбка.
-Хотела поблагодарить за перевод на "Кайру".
Сулла качнул головой, стряхивая последние капли с волос:
-Принимается.

[Кысь >>>]

Сали взяла руку капитана в свою и, резким жестом пригнув голову, поцеловала крепкие пальцы. Сулла дернулся, непонимающе смотря на девушку, потом мягко вытянул ладонь и опустил на тонкое плечо:
-Имперский неизвестный мне обряд?
Отрицательно мотнула головой - черные глаза снова спрятались где-то под растрепанными ветром прядями. Капитан осторожно убрал рыжую паутину с обветренного лица и улыбнулся.
-Яастаи, - объяснила. На секунду задумалась над переводом. - Спонтанное действие.
Сулла кивнул, не отрывая взгляда. Девушка тоже молчала - сначала выражение глаз менялось почти каждую секунду, но прочитать едва уловимые следы эмоций было тяжело. Потом застыла, словно ожидая реакции. Капитан осторожно очертил пальцами скулу, потом протянул руку – с тихим щелчком повернулся замок в одном из ящиков. Он достал том в темно-зеленом с желтыми разводами переплете и протянул его девушке. Сали приняла книгу и подняла взгляд на капитана.
-Я перевел почти полностью. На каждой странице полупрозрачный листок с текстом на общем. Просто…, - светла щека дернулась, - легенды.
Девушка кивнула - тонкая рука на коленях дрогнула, словно хотела еще раз коснуться, но вовремя сдержалась. Капитан накрыл ладошку своей:
-Все хорошо.
Осторожно сжала пальцами покрытую золотым загаром ладонь и улыбнулась. Сулла вновь провел тыльной стороной ладони по скуле и кивнул. Сали застыла, словно боясь спугнуть прикосновение. Осторожно подняла взгляд.
-Все хорошо, - еще раз повторил капитан. – Если ты не возражаешь, то возобновим занятия, чтобы ты случайно не навела «Кайру» на отмель во время вахты.
Последняя фраза прозвучала почти шутливо.
-Буду рада, - серьезно кивнула девушка.
-Решено.
Кивнула - или поклонилась? - благодарно улыбнувшись.

[Соуль >>>]

Весна 139 года, седьмого цикла, 10 марта.

Носки сабо разбрасывали рыже-золотой, закатный песок. Позади вилась цепочка следов, которые медленно заметал ветер. Изредка докатывались едва заметные, слабые волны, стирая отпечатки. Корабли и команда отдыхали в бухте третий день – разговоры о выходке «Ниты» постепенно стихли, хотя изредка, то тут, то там слышались шепотки.
Танэ остановилась у растянутой на деревянных балках сети – стоянка превратилась в маленькое поселение. Стали иногда появляться женщины, так же быстро пропадали. Она зацепила пальцами тонкую нить, через мелкое плетение рассматривая любимую шхуну.
От группы строений, "живших" здесь еще с зимы, отделилось несколько человек - золотокожий штурман "Кайры" что-то увлеченно втолковывал невысокому старославцу, который занимал место штурмана на "Дэхиен". Тот неохотно кивал, иногда косясь на южанина как на законченного безумца, но все-таки с некоторым уважением. Заметив тонкий силуэт у кромки воды, Лют парой слов резюмировал разговор и распрощался. Осторожно подошел ближе, старательно пряча улыбку.
Танэ бросила скользящий взгляд из-под пушистых ресниц и снова принялась разглядывать волны. Ушедшие на «Ните» отправились, никого не предупредив и заставив волноваться.
Золотисто-коричневая рука мягко легла на талию. Штурману подарили еще один снисходительно-капризный взгляд.
Тот мягко коснулся бледной шеи щекой.
-Мне правда стыдно...
-Ни капли, - опровергнула слова Танэ и отвернулась.

Сообщение отредактировал Соуль - 2-04-2007, 0:11

[Кысь >>>]

-Рад тебя видеть, - вот это уже прозвучало более чем искренне.
-Вы не взяли «Призрак», - этот взгляд был гневным.
-"Призрак" был не готов к рейду, - оправдался мужчина.
Танэ прижалась щекой к плечу и заявила:
-Ты не предупредил.
-Прости, - теперь извинялся по-настоящему.
В знак согласия его легко укусили за ухо. Улыбнулся и мягко потерся щекой о щеку, грея дыханием бледную шею.
-«Призрак» завтра пойдет в рейд, - Танэ спрятала лицо в темных волосах, вдыхая соленый запах. На прядях блестели редкие песчинки. Ветер всколыхнул сеть – с моря потянуло близкой грозой, и матросы сорвались с мест, спеша подготовить корабли.
-Один? - уточнил Лют.
-Один.
-Я попрошусь к тебе штурманом, и Витана меня зарежет, - улыбнулся, перебирая мягкие пряди волос.
-Он не посмеет тронуть женщину капитана, - ресницы насмешливо опустились, а на мягких губах заиграла довольная улыбка.
-Он может начать за мной ухаживать, - рассмеялся Лют.
-Хочу увидеть, - она тихо рассмеялась. – «Призрак» остается. Я против.
-Я бы все равно не поддался, - штурман "Кайры" поцеловал мягкие губы женщины.

[Кысь >>>]

Весна 139 года, седьмого цикла, 13 марта.

Дни текли быстро и счастливо - Сали, как и раньше, обучали все кому не лень, начиная от магов и заканчивая рыбаками на побережье. Вот и сейчас терракотово-красная шапка мокрых волос мелькала среди рослых загорелых мужчин, дружно вытягивающих сеть - девушка выполняла "детскую" работу, ныряя, освобождая плетение от коряг и лишних рыб.
Сулла остановился на берегу, рассматривая «рыжего дельфина» и перекидываясь фразами с одним из старших матросов. Кажется, готовились к новому рейду после продолжительного отдыха. Раздался громкий всплеск и над водой на мгновение показалось нежно-бирюзовое тело, а затем, откашливаясь и отфыркиваясь, вынырнула Волчок. Испуг на глазах сменился улыбкой. Снова нырок. Капитан отвлекся, с прищуром всматриваясь в темную гладь, потом вернулся к разговору, изредка вновь обращая взгляд на воду.
Наконец, сеть вытащили на берег - полную бьющегося, живого серебра. Выбралась и девушка - с широких рукавов короткого рабочего халата ручьями стекала вода, глаза покраснели от соли. Заметив капитана, глубоко кивнула и принялась выжимать воду из волос. На мокрое полотно штанов широкой полосой от колена до щиколотки налип песок.
Сулла отошел в сторону стройного водопада пресной воды, жалобной струйкой стекавшего с нависавших камней, где устроился на песке, издалека рассматривая фигуры рыболовов и стальное, бликующее на солнце, полотно рыбьей чешуи.
Кто-то из матросов "Призрака", очевидно, неоднозначно пошутил - еще секунду назад рыжеволосая старательно отжимала полы одежды, а сейчас - выпрямилась и посмотрела на человека пристальным взглядом, чем-то здорово напомнившим манеру смотреть на нарушителей капитана "Дэхиен-та". Тот оборвал речь на середине, а потом девушка коротко кивнула и направилась к лесу, туда, где начинался извилистый подъем к озеру.
Сулла проводил ее взглядом и снова вернулся к разговору.

Сообщение отредактировал Китти - 2-04-2007, 0:10

[Соуль >>>]

Через час с небольшим девушка вернулась на "Кайру". Цель похода в лес была видна невооруженным глазом - высыхающие волосы лежали не жесткими от соли жгутами а легким закатно-рыжим пухом. После похода в каюту в тонкой руке появился оранжевый веер. Он палочкой лежал на локте, пока Сали разговаривала с Лютом, бабочкой порхал вокруг, когда рассказывала что-то сама. Наконец, золотокожий счел себя вправе испариться с корабля вплоть до вечера, о чем даже честно доложился Волчку перед уходом. Оставшись одна, задумчиво распустила оранжевый полукруг, словно вспоминая что-то очень давнее. Потом выбралась из сетки и скользнула по направлению к каюте.
Почти сразу же раздался вежливый стук. Дверь приоткрыл Сулла и наклонился, чтобы войти внутрь:
-Позволишь?
Девушка торопливо кивнула и убрала раскрытые веера с кровати, освобождая место. К оранжевому и полночно-синему добавился черный с золотом - самостоятельно добыла в первом рейде на "Дэхиен". На покрывале лежала толстая книга по навигации, на маленьком откидном столе - желто-зеленый томик, прижимающий густо исписанные листы.
-Пыталась переводить? – Сулла поднял некоторые из них, вглядываясь.
-Очень грубый перевод, - опустила голову Сали.
-Да, этот язык не из простых и мало кому известен, - улыбнулся капитан и бережно перелистал страницы зеленого тома. – Прочитала?
-Да, - уголки губ приподнялись в улыбке.
-Что ты думаешь о вейтинах?
-Красивы как явление, - задумчиво опустила взгляд к сложенному крылу черно-золотого веера.
-У них, наверное, странная жизнь, - протянула руку, но опустила обратно, словно не зная, какой из трех выбрать.
-Оранжевый, - с улыбкой проследил за движением Сулла. В памяти вспорхнули детские воспоминания, слова удавалось подобрать с трудом. – Они… ждут на берегу. И тоньше всколыхнутого ветром паруса.
Веер раскрылся со звуком, напоминающим одновременно хлопание крыльев птиц и паруса на ветру. И затрепетал тоже - словно от легких порывов морского ветра. Сама не обратила на сполох оранжевого никакого внимания - на остром лице появилась тихая, мечтательная улыбка. Капитан наблюдал за ее действиями, будто вспоминая что-то про себя.

[Кысь >>>]

И на самом деле было так. Чудились за закатным светом веера белоснежные гладкие колоны Дхэрэн-ла, укрытые густой изумрудной зеленью, бледневшей и осыпавшейся только к середине зимы рыже-золотым звездопадом. Кроны становились нежно-малахитовыми уже через месяц после милой шутки природы.
Девушка чуть слышно произнесла длинную фразу на староимперском. Выверенная ритмика баллады, вычурные, давно забытые слова. Веер послушно отозвался невесомым, едва реальным взмахом. Сулла некоторое время смотрел на нее, потом пожал плечами, опустив голову. В жесте скользило непонятное расстройство. Веер опавшим листком слетел на кровать из рук. Девушка подняла глаза. Капитан положил книгу себе на колени и, перелистав серо-белые страницы с миниатюрами разноцветной тушью, захлопнул.
-Не возражаешь, если я ее заберу? Хочу закончить перевод, я обещал Фиолетовой Бабочке.
На бледном лице девушки заметнее проявилась озадаченность. Протянула маленькую ладонь.
-Можно... Руку?
Сулла, вопросительно приподняв брови, протянул девушке шершавую ладонь с длинными пальцами. Осторожно сжала ее своими, прижала к виску. Прикосновение к коже отозвалось слабым, едва заметным касанием где-то в сознании.
-Так - можно показывать, - едва слышным шепотом. Словно в доказательство, присутствие обернулось слабым, нечетким видением - оранжевый веер и рукав алого шелка на белом снегу.
Капитан вздрогнул. Девушка прижала и свои пальчики к виску. Свинцовой трещиной раскололось воспоминание о казни на берегу, но тут же его сменило видение белых стен. Домов с открытыми, широкими галереями и покатыми шафрановыми крышами. Неизвестный берег тонул в желто-зеленой дымке, очертания людей казались призрачными. Сбежала по лестнице женщина, за спиной которой покачивались полупрозрачные, узкоперые крылья. Пояс шаровар путался в ворохе белой ткани.

[Соуль >>>]

Сулла отнял руку и напряженно улыбнулся. Взгляд черных глаз стал матовым.
Девушка задумчиво и нерешительно замерла, теребя в руках сложенный веер. Потом посмотрела в глаза.
-Прости.
Капитан медленно опустил веки, уголки губ задрожали в напряженной улыбке:
-Ничего страшного. Надеюсь, не испугал.
Отрицательный жест, мягкое, успокаивающее прикосновение к плечу.
-Все хорошо, Волчок, - Сулла пригладил тонкие пальцы и улыбнулся. – Просто один страшный сон.
Взгляд - непривычно-взрослый, обеспокоенный и словно бы укоризненный где-то на самом дне. Ладонь скользнула от плеча к ямочке между ключицами, застыла на шелке платка. Сулла опустил взгляд, недоуменно приподняв брови. Убрала руку и снова посмотрела на веер на коленях.
-Волчок…, - мягко произнес капитан, коснувшись большим и указательным пальцами тонкого подбородка. Она подняла голову, и Сулла улыбнулся одними глазами. – Просто страшный сон.
Девушка кивнула и нерешительно улыбнулась. Капитан убрал руку.
-Решено? - Еще кивок - печальный. Мужчина вздохнул. Черные глаза девушки стали еще грустнее. Отвела взгляд. Сулла ударил ладонями по коленям и выпрямился. – Мои извинения, что побеспокоил.
Он остановился на пороге, смотря на девушку через локоть.
-Моя благодарность... за разговор.
Сулла какое-то время колебался, потом качнул головой и вышел.

[Кысь >>>]

Весна 139 года, седьмого цикла, 19 марта.

Хаэрту взобрался по веревочной лестницы на палубу "Ниты", привычно отыскивая глазами капитана. Показалось, что и вправду начал любить корабли - достаточно красивое применение древесины, если только не думать о способах получения... На светло-охристое лицо опустилась тень - воображение сразу же нарисовало падающую под топором сосну. Закрыл глаза, снова открыл, отгоняя видение. Спросил какого-то матроса о местопребывании Кота - тот указал взглядом на дверь к каютам. Привычно нашел капитанскую, постучал.
Створка распахнулась, впуская гостя. С кипы сваленной в углу одежды сверкнул зелеными глазищами Уголек и перепрыгнул на стол, разметав по углам неопрятно сваленные фигурки из камня и дерева. Перевернул лапой деревянную плошку – и каюту наполнил удушающий запах трав. Малита тихо зашипел, и кот ответил ему тем же – прижал уши, вздыбил шерсть на загривке и разинул зубастую пасть. Капитан махнул рукой и поднял взгляд на дриаду:
-Найди там где-нибудь место. Сядь… Я тут закончу пока, - и снова развалился на гамаке, положив на живот шкатулку красного дерева.
Зеленоглазый осторожно опустился на пол у самой двери, рассматривая фигурки. Малита сосредоточенно крутил в руках резную коробочку, нажимая черными крепкими когтями то на один выступ, то на другой. Висевший над плечом камень-огонек бросал ярко-салатовые отсветы на темную кожу капитана. Потом что-то звонко щелкнуло, и Кот торжествующе произнес:
-Аха, так и знал, - он поднял шкатулку над головой.
Хаэрту перевел взгляд на учителя, потом на шкатулку.
-Открылось?
Малита взмахнул когтистой лапой:
-Открыл раньше. Все сидел и думал, почему шкатулка такая большая, а места под крышкой так мало, - он протянул искусно вырезанную коробочку юноше, тряхнув так, что ящичек, скрывавшийся в недрах, выехал.
Дриада взялa шкатулку, некоторое время изучалa конструкцию.

[Соуль >>>]

-Если постучать вот здесь, можно заметить, что дерево неоднородное, - прикосновения были осторожными. Спрятал ящичек и попытался "найти" его сам. Не вышло.
Малита выпал из гамака, ловко приземлившись на ладони и колени и ударил когтем по мордочке одного из перевивавшихся на орнаменте узоров. Снова послышался высокий и чистый звон:
-Механика, - он перевел задумчивый взгляд на Хаэрту. – Бьюсь с тобой, бьюсь, а толку…
-Я прошу прощения, - склонил голову огненный. - В Сайтле редко пользуются сложными вещами.
-Да не в том дело, - Малита отшвырнул шкатулку прочь. Тяжелый ящичек защемил хвост коту, и зверь протяжно заорал. – Извини, Уголек. Случайно…
Он перевел рассеянный взгляд на ученика.
-А в чем? - Хаэрту поднял заинтересованный взгляд на мага.
Кот сел, скрестив ноги и принялся вертеть в пальцах каменные бусы с изображениями различных зверей:
-Да как тебе сказать, ученичок…, за такое время уже следовало бы и кое-что получше научится делать, чем царапины за пять часов лечить, - он задумчиво почесал черно-серый мазок бородки. – Вот посмотрел на шкатулку и подумал…
-У меня... плохие способности, - напомнил огненный, опустив голову.
-Найди место на полу, раздевайся по пояс и ложись, - зеленый глаз блеснул азартным блеском. – Механизм дриад я еще не изучал.
В глазах ученика мелькнуло сначало замешательство, а затем откровенно-дурные предчувствия, но он все-таки стянул обе туники и лег на шершавые доски. Малита глотнул из флаги травяной настой и устроился сверху, сжав острыми коленями бедра дриады. Сухие руки отбросили темные волосы с лица.
-Глаза закрой, - лекарь смотрел скептически. – Не бойся.
В глазах, словно на прощание, отразилась почти паника, потом веки закрылись. Сухие, горячие подушечки заскользили по лбу, скулам, опустились на шею. Кот между тем не замолкал ни на минуту:
-А этот водяной, с «Кайры», вы с ним…?
-Я к нему привык, - лаконично ответила дриада.
-Аха, ну и замечательно. Вот и великолепно, а то он мне понравился, - послышался сдавленный смешок, пальцы обрисовали ключицы и замерли в точке, где соединялись жестко вырезанные веточки. Потом побежали ниже, к животу.

[Кысь >>>]

-Рядом с Хеттой он смотрелся особенно хорошо, - не поддался на провокацию Хаэрту. В голосе едва заметно чувствовалась сонливость.
-Ну, на мои чувства он ответит, - продолжал веселиться Кот. Ногти вновь надавили на виски, и дыхание дриады стало спокойным и ровным. Малита прижался ухом к груди и прислушался к тому, как размеренно бьется сердце. На губах появилась странная ухмылка. Веко опустилось, скрыв единственный зеленый глаз.
-Уголек, подсоби.
Черный кот замер над головой дриады, низко наклонив морду и словно смотря через закрытые веки. Малита чувствовал, как толчками бежит по жилам кровь, расширяются вены, легкие набирают и отпускают воздух. Маг спустился ниже, сантиметр за сантиметром осматривая тело, потом сжал ладонями темноволосую голову. Странное чувство: смотрел сразу тремя глазами. Своим и кота. Создавалось впечатление, что продирается через густые, плотно сплетенные ветви. Рука с черными когтями поднялась, разрывая ограждение лоз. В квадрате мелькнул рыже-зеленый огонек, и Малита протянул ладонь дальше, пытаясь достать пламя, но вычурные корни сновидения стали сплетаться.
Кот сосредоточился - между ветвями забилась маленькая птица. Пальцы сжали деревянную фигурку, выдавая напряжение, и лекарь открыл глаза. Сел. Задумчиво разглядывая дриаду. Кот поднял морду и тряхнул косматой головой.
Зеленые глаза медленно раскрылись - взгляд стал осмысленным только через некоторое время, словно ученик мучался головной болью. Приподнял брови, ожидая вердикта.
-Иди на палубу поколдуй… потом скажешь как, - Малита слабо поднялся и залез в гамак, прижав к худой груди Уголька.
Дриада неуверенно поднялась, натянула тунику и вышла. Уже на палубе вытащил из поясной сумки кусок парусины, зажал в ладонях ,привычно вызывая огонь. Вспышка обожгла руки, почти добралась до лица - Хаэрту в панике отбросил лоскут, и даже защитить деревянные борта догадался спустя долю секунды. Поднял опаленный лоскуток, попробовал еще раз - уже намного осторожнее. Огонь появился с пугающей покорностью. И так же странно-легко утих. Некоторое время маг рассеянно глядел на воду, пытаясь понять, потом - снова спустился к Коту.
-Странно-легко... - Озадаченно, с порога.
Капитан «Ниты» кивнул, рассматривая доски потолка. Уголек принялся тереться боком о ноги дриады, ласково урча. Огненный благодарно почесал кота за ухом.
-Иди, завтра придешь. Или послезавтра, - Кот зевнул и потянулся. – Лучше, определенно, послезавтра.
Поклон - еще более благодарный - и дриада тихо выскользнула за дверь.

[Соуль >>>]

Горячий порыв ветра сдул капли с плеч водной. Натхиэл обернулась, и в следующее мгновение исчезла под водой, оставив на поверхности только россыпь тонких колец. Хаэрту подошел к самой кромке воды, ожидая, пока лазурная выплывет. Она не показывалась, зато к ногам огненно подкатилась одна волна… другая… третья неожиданно плеснула в лицо.
Зеленоглазый фыркнул и всмотрелся в воду, пытаясь определить местоположение водной. Над водой показалась темная голова. Нахтиэл медленно поплыла к берегу и устроилась на мелководье, положив голову на скрещенные кисти и с интересом смотря на волшебника снизу-вверх. Воздух упругим удавом обвился вокруг, подталкивая вперед.
Лазурная недовольно потянулась, но все-таки поднялась и направилась к небрежно брошенной на камнях одежде. По ткани побежали язычки пламени, взвились выше, превращая мантию в настоящий костер. Длинные глаза превратились в пылающие голубым щелочки. Сильный порыв ветра заставил огненного чародея сделать несколько шагов в сторону и едва не по щиколотку войти в холодную воду.
Дриада рассмеялся и убрал пламя, даже не подпалив ткань. Нахтиэл присела на камни, задумчиво рассматривая ткань своего одеяния, а потом радостно улыбнулась:
-Силы появились?
Кивнул, со счастливым видом глядя на набегающую на берег озера ветряную рябь. Поток ветра подтолкнул его в сторону чародейки.
-Рад за тебя.
Подошел и упал рядом, рассматривая водяную сквозь сощуренные веки. Мягкие струйки тепла снова потекли по ткани. Нахтиэл обвила шею холодными руками и заговорщически предупредила:
-Искупаю.
-Высушу. Методом выпаривания, - улыбнулся Хаэрту, обнимая лазурную.
-Погашу, - она с улыбкой потерлась щекой о плечо, и с мокрых волос побежали капли-бисеринки по верхней тунике.
Зеленоглазый не ответил, только легонько пощекотал белую шею. Чародейка фыркнула и поймала одну из рук, пристально принявшись разглядывать точеные кисти. На лице блуждала мечтательная улыбка.
-Думаешь вшить перепонки? - сощурился огненный.
-Любуюсь, - с ужасом отвергла кощунственную мысль Нахтиэл.
- Было бы чем, - фыркнула дриада, обнимая девушку и пряча кисти рук где-то под ее локтями.

[Кысь >>>]

Она огорченно заворочалась, словно ребенок в надежде вернуть любимую игрушку, но быстро нашла утешение: с восторгом принялась разглядывать причудливо вырезанное лицо.
-За тобой Кот собирался поухаживать, - странно улыбнулся Хаэрту. - Сказал, ты давно ему нравишься.
-Он меня раздражает, но… - она наклонила голову, задумавшись. – Может быть.
Руки цвета полированного дерева разомкнулись - огненный поднялся и пошел к берегу, задумчиво поддев ногой какой-то камень. Водяная кинулась следом и обхватила Хаэрту за талию, утягивая обратно:
-Глупый.
-М? - обернулся и посмотрел в глаза.
Лазурные глаза на секунду сузились, словно девушка не понимала, что происходит, а потом радостно сверкнули:
-Ревнуешь.
-Ревную, - смущенно и рассерженно отвернулся.
Лазурная привстала на носочки и, откинув темные волосы, поцеловала загорелую шею.
-Обещаю искупать его, если подойдет. Договорились? – она хитро подмигнула.
-То-то ты меня так купать любишь, - проворчал, не оборачиваясь. Его снова поцеловали. Вздохнул и, повернувшись, поцеловал девушку в губы. Мелькнувший было выше по склону силуэт с копной рыжих волос сконфуженно слинял обратно в кусты. Натхиэл улыбнулась знакомой улыбкой и потерлась щекой о чужую щеку:
-Ты глупый, но ты мне нравишься…, - она зажмурилась. – А еще у нас не принято бывать у двоих.
-Раз так, разрешаю даже меня искупать. Только не в одежде, - усмехнулся Хаэрту.
Лазурная фыркнула и уткнулась носом в шею, щекоча дыханием загорелую кожу.

[Соуль >>>]

Весна 139 года, седьмого цикла, 20 марта.

Весеннее солнце уже гладило щеки своими лучами, - рыжая зажмурилась, подставляя ему лицо. Невольно подумалось что еще год назад сочла бы такую погоду слишком холодной для купания - а сейчас вода на мелководье казалась даже теплой. Оставила на берегу штаны и длинный верхний халат - синее полотно смотрелось на серых камнях еще одним маленьким озером. Вода доходила уже до колен - невольно вспомнился единственный раз, когда приходила сюда не одна. Кажется, яснее с тех пор ничего не стало - все та же странная смесь тяги, раздражения и желания просто оставить человека в покое, перестать доставлять неприятности. Ил темным дымом стелился под босыми ногами, длинные, почти до колена, полы нижнего халата лепестками стелились по воде. Дойдя до поясной глубины, резко окунулась в холодную воду с головой - стало легче. Расстелилась на воде, выставив только лицо, лениво болтая ногами.
Ледяное течение игриво пощекотало пятки и отступило. Рыжеволосая перекрутилась в воде и нырнула, не касаясь ногами земли. Позади тихо рассмеялись и подзадорили волной.
Девушка снова показалась на поверхности, заскользила по воде, оглядываясь. Слева мелькнули длинные черные пряди. Корабельный чародей вынырнул совсем рядом, с прищуром смотря на Волчка. Та ответила похожим взглядом, склонив голову набок. Нахтиэл улыбнулся и сощурил длинные ярко-голубые глаза.
Рыжая запустила в него целый веер брызг и шустро исчезла под водой. Он со смехом кинулся следом. Плавал морской явно лучше – холодные руки обхватили девушку за талию и потянули вверх. Та попыталась оторваться, оттолкнувшись ладошкой от груди водяного. Нахтиэл легко выпустил ее из рук и всплыл. Лег на спину, наслаждаюсь солнцем и водой.
Сали расстелилась на воде рядом. Выглядела несколько ошарашенно, но в глазах лучилась радость.
-А капитан в курсе?
Лазурная повернула голову, приложив палец к губам и заговорщически сощурила глаза:
-Нет, не говори ему. Это секрет, - и подмигнула.
-Не скажу, - хитро улыбнулась, потом тоже подставила мокрое лицо солнцу.
Нахтиэл засмеялась. Через живот Волчка перекатилась изумрудная волна. Рыжая запустила ответной и шустро заскользила прочь, поднимая ступнями фонтан капель. Чародейка рванулась следом и легко поплыла рядом. Тело двигалось с грацией морской волны.
-Научишь меня так же плавать?
Лазурная показала над водой тонкий нос:
-Можно попробовать. Но так долго под водой быть не сумеешь.
-Я буду тренироваться, чтобы подольше, - пообещала Сали.

[Кысь >>>]

-Тогда смотри. Руки так. – Нахтиэл вытянула руки перед собой. Потом сжала ноги так, что соприкоснулись колени, лодыжки и пятки. – Ноги так. Получаешься тоненькой линией. Нужно давать идти волне от носков к кончикам пальцев.
Лазурная нырнула, демонстрируя. Девушка внимательно понаблюдала за движениями Нахтиэл, потом попробовала нырнуть сама - по сравнению со Скатом нырок выглядел неуклюжим, но для земного получилось ловко. Она рассмеялась и обдала ее вихрем брызг:
-Как думаешь, Хаэрту придет?
-Его Кот забрал... - Задумчиво перевернулась на спину Волчок. - Пару часов помучает, потом отпустит, наверное.
-Я уже по нему соскучился, - протянула Нахтиэл и устроилась на мелководье. Солнце погладило теплыми лучами светлую кожу. С обгоревшего плеча сполз полупрозрачный лоскуток.
Рыжеволосая устроилась рядом - тонкие голени сразу же покрылись пупырышками от ветра. Некоторое время молча расчесывала пальцами короткие волосы, приобретшие от воды терракотовый оттенок. Потом улыбнулась.
-Обязательно придет.
-Не придет – сам найду, - голубые глаза опасно сузились. Потом на губах появилась вечная улыбка. Нахтиэл наклонила голову, и мокрые пряди рассыпались по груди. – А ты бываешь у кого-нибудь?
Задумалась.
-Бываю у многих. Не делю постель - ни с кем, - проговорила, наконец.
Нахтиэл грустно кивнула и вытянулась – черные волосы змеями растеклись по песку, едва закрытому водой.
-Как думаешь, Сулла бы отдал Люта на другой корабль? - спросила, наконец, Сали после почти минутной паузы.
Девушка пожала тоненькими плечами:
-Не знаю. Если бы он сам попросил – отпустил бы, - снова подмигнула. – Наверное.
Рыжеволосая рассеянно кивнула. Потом со вздохом поднялась.
-Меня искать будут... Если встречу Хаэрту, намекну, что ты здесь, - улыбнулась девушке.
-Пойдем вместе, - на лице появилось лукавое выражение и Нахтиэл снова исчезла в воде, стремясь к другому берегу, где оставила одежду.
Рыжая пока натянула на мокрые ноги штаны и, отжав рукава, завернулась в сухой верхний халат. Потом медленно пошла в обход, ожидая, почти по самому мелководью. Лазурное торнадо не заставило себя ждать – Нахтиэл возникла у излучины, на ходу застегивая крючки одеяния. Взмахнула рукой и принялась спускаться.

[Соуль >>>]

Весна 139 года, седьмого цикла, 2 апреля.

С каждым днем Сулла все больше и больше времени проводил на Элесте. Южное плавание перестало казаться сказкой, и уже были назначены точные даты. Каждому члену предоставили возможность: отправится в путь или остаться на берегу, в безопасности. Выбравших последний вариант набралось едва ли больше двух десятков. Что манило людей? Опасности южного моря, легенды, золото, неизвестные земли – оставалось загадкой, но, похоже, каждый из команды решил про себя, зачем отправляется в плавание.
Когда склянки отбили рынду, на выходе из залива показался маленький, красный клипер «Куница» в сопровождении барка «Энехи». Керамические и по-южному темпераментные корабли, казалось, взирали с некоторым высокомерием на державшиеся рядом в бухте судна.
С тоской «Кайра», за ней «Призрак», следом две шхуны покинули тихий берег. Звезда по правому борту становилась меньше и меньше с каждым узлом до тех пор пока не скрылась за желто-серой линией горизонта. Гостья с «Куницы» - суховатая высокая женщина в нежно-желтом сари с интересом осматривала палубу «Кайры». Все в ней выдавало уроженку Харита – прибрежного южного государства: и коричнево-красный оттенок кожи, и довольно большой для западной женщины рост. У нанимательницы были длинные и мягкие, вьющиеся тяжелыми волнами, каштановые волосы, благородно украшенные сединой, и золотисто-карие глаза, а от одежды шел дурманящий аромат табака и неизвестных и терпких южных трав.
Она с одобрением смотрела, как «Дэхиен», «Призрак», «Кайра» и «Нита» окружают юрких «Куницу» и «Энехи» и, похоже, была вполне довольна действиями нанятой команды.
-«Дэхиен-та» изменилась, - она беседовала с капитаном на вычурном южном языке. – Вы хорошо с ней поработали.
-Это не столько моя заслуга, сколько заслуга человека, который ее ведет, - Сулла говорил на харитском с легким акцентом, словно долгое время знал, а потом вынужденно не пользовался словами. – Плавание будет долгим, десс Мелани. Во время следующей стоянки вам следует вернуться на «Куницу».
-Безусловно. Мне просто было любопытно увидеть корабль, о которым вы рассказывали, воочию. «Кайра» мне напоминает что-то… - она подняла глаза, рассматривая белые полотна раскрытых парусов. Только кое-где проглядывало ясное небо. – Вам требуется список обязательных портов?

[Кысь >>>]

-Нет. Вы уже написали его, и это я потерять не могу, десс Малани.
Тонкие губы женщины сложились в улыбке:
-Благодарю. Вы позволите мне самостоятельную прогулку, капитан?
Сулла кивнул и направился в сторону носа. Там устроились два человека - обоих частенько называли рыжими, хотя один и был черноволосым. Штурман увлеченно рассказывал девушке о каком-то давнем морском бое, та внимательно слушала, но вопросы, в отличие от тех, что были бы заданы Сулле, через один перемежались ироническими замечаниями. Золотокожий звонко смеялся, а иногда отвечал той же монетой. У одного из бортов замер Хаэрту, едва заметно улыбаясь каким-то своим мыслям. Солнце с каждым днем светило все ярче, вызолачивая пряди на голове Сали, нанося, словно кисточкой, новую порцию загара на плечи моряков. Вода за бортом тоже обретала цвет - от полосок чистой бирюзы на юге становилось больно глазам.
- Хочу такой же нож, - неожиданно заявила рыжеволосая, уже в который раз кидая взгляд на причудливые ножны за поясом моряка. - В какой стране их делают?
- Это Сурин, - улыбнулся Лют. - Только их просто так не делают. Говорят, в каждом заперт злой дух, для каждого собственный... Поэтому их делают только для конкретного человека, а потом передают по наследству или праву крови.
- Праву крови?
- Если ты убиваешь предыдущего владельца, забираешь и крис. Еще их иногда дарят, но реже.

[Соуль >>>]

- Можно?.. - протянула руку. Золотокожий без слов достал из-за пояса похожие на топорик ножны, из которых выглядывала рукоять, протянул. Девушка зачарованно провела рукой по простым деревянным ножнам, осторожно потянула за рукоять... Клинок был темным и древним, казался хрупким как стекло. Возле самой рукояти на сумраке стали горела слеза опала. Неловко повернулась - оставил царапину на руке.
- Злой, правда? - Лют улыбнулся.
- Злой... Они все такие?
- Некоторые лучше, некоторые хуже... Есть черные и изъеденные болезнью, но тверже алмаза. Есть расписные - по лезвию вьются змеи, лица демонов... Есть новые и из хорошей стали, но их ценят меньше.
- И все... вьются?
- Нет. Те, на которых змея ползет - вьются. Но иногда она отдыхает.
Некоторое время девушка только задумчиво изучала кинжал - на темной поверхности не было ни следа крови - стекла ли, впиталась, или просто не приставала. Подавила желание подставить еще палец - посмотреть. Осторожно спрятала обратно в ножны. Лют обеими руками принял оружие, вернул за пояс. Улыбнувшись, откинулся на теплые доски, глядя на белые облака парусов.
Сулла опустился рядом со штурманом и вахтенной. В руках была зажата карта. Он поднял взгляд, выискивая керамическую фигуру десс Мелани, а потом развернул лист, прижав ладонями углы.
-Через полтора месяца, если обойдется без неожиданностей, дойдем до Харита. Потом две стоянки в Цкале, Треции и, минуя воды Дженуи, направимся в Илг-аан. Но это будет не скоро. Сейчас важнее пройти Пайратос. Седьмое морское чувство подсказывает, что там немало каперов, желающих испортить плавание мирным торговым судам.

[Кысь >>>]

-Седьмое морское не говорит, ждут нас там или нет? - задумчиво откликнулся Лют. - Потому что если ждут, немало можно умножать сразу на десять.
-И прибавлять к этому умноженному на десять имперский флот, - ироничный взгляд адресовался Волчку. – Малита предложил обойти Пайратос западнее, используя морской лабиринт, где он когда-то прятал корабли. Мы потеряем полторы недели времени, но это будет намного безопаснее.
-Сулла, какие группы ходили в регулярное в прошлом году? По семь? - Лют уже считал что-то.
-По восемь, - капитан остро заточенным грифелем намечал курс между уже просчитанными точками. – Мне тоже хочется оцарапать скулы прежним товарищам за заслуги, но мы сопровождаем два неподготовленных корабля, которые не оснащены для морского боя.
-Один "патруль" мы съедим... может быть. Два - крышка. Кот прав, - вздохнул южанин.
Сулла поочередно указал на несколько точек с подписанными координатами.
-Тогда идем так, так и так. Обходим архипелаг по нижнему острову и острым курсом до Гаэзельского Форта. - Лют только кивнул. Девушка отразила его жест, не поднимая головы. - Сейчас находимся здесь, Лют пересчитай курс чтобы обойти Пайратос по дуге, потратив как можно меньше времени. Через лабиринт поведет Малита.
-А если шторм? - фраза могла быть и серьезной и нет.
-Значит придется пережидать перед проливом. В шторм входить слишком опасно. Лют кивнул и занялся изучением карты.
-Волчок, - Сулла взглядом указал на место кормчего. Девушка послушно исчезла в указанном направлении. Капитан напряженно прикрыл веки и склонился над картой вместе со штурманом.

[Соуль >>>]

Весна 139 года, седьмого цикла, 25 апреля.

У морского лабиринта, тянувшегося много миль западнее Пайратоса, было спокойно. Шторм прошел несколько дней назад и вышвырнул на камни деревянные, укрытые тиной и илом обломки, сырые клочья парусов и железные обода бочек. По скалам сновали разноцветные ящерки, и длинные извивающиеся тела бросали причудливые тени на сланцевые, побитые волнами камни.
«Нита» вошла в пролив первой. Красно-коричневое тело отразилось в серой воде. Подгоняемые магическим ветром корабли благополучно маневрировали между опасными камнями, изредка выходя к небольшим песчаным островам. Малита со странным выражением на одноглазом лице смотрел, как гоняет по золотому песку ветер обрывки сетей, как дрожит в прогнивших за последние полвека стенах.
Раньше здесь бурлила жизнь. Одни корабли приходили с грузом, другие отправлялись в рейд, третьи вытаскивали на мель, чтобы залатать полученные в бою раны. По вечерам горели на скалах сигнальные огни, и пылали костры на островах. На берегу решались споры, устраивались праздники, делась добыча. Процент тек в казну скальных пайратосцев, часть в казну правителя Харита, подписавшего каперскую грамоту, остальное расходилось по рукам.
На второй день показался разбитый волнами форт встретил темными бойницами, проводил угрюмо опущенными плечами. В камнях свили гнезда странствующие птицы, превратив смотровой выступ в базар. Разноцветные перья сносило ветром в волны, и от этого казалось, что идет бесконечный дождь из пуха, мокрым шелком собиравшегося у камней.
Уголек протяжно заорал, напоминая о себе, и Малита на него цыкнул, возвращаясь к пути. К четвертому дню, шхуна пошла прямым курсом, подгоняемая попутным ветром. Потянулись отвесные скалы с выбоинами глубоких пещер. Здесь прятались рейдерские небольшие суденышки с неполным парусным вооружением. Команды скрывались в пещерах и, если официальным кораблям случалось зайти во время тумана в эту часть лабиринта архипелага, атаковали сверху, с боков… стреляя зажженными болтами в светлые паруса. Этих корсаров называли «Скальными Падальщиками» за подлую манеру ведения боя.
Три дня однообразного морского пути вдоль смотрящих пустыми глазами пещер, над которым встречались деревянные виселицы, давно не использовавшиеся и позабытые. Место имело дурную славу, и новопосвященные каперы Пайратоса сторонились морского лабиринта: суеверия да и отсутствие карт, без которых пройти причудливую вязь скал мог разве что счастливый идиот или штурман от Морского духа, вроде того, который служил на «Кайре».

[Кысь >>>]

Потом высоты стали спадать. Стены осыпались одинокими скальными островками. На таких оставляли бунтовщиков, выдав им на прощание флягу пресной воды или южного рома. Седые камни укрывали неопрятные клочки высушенных до черноты водорослей и осколки мелких ракушек, выброшенных шальными волнами. Погода вновь начала портиться, но шторм, к счастью, прошел много севернее, напомнив о себе только сильным ветром, с воем заигравшим в снастях. Пройди чуть ближе, и маленькая эскадра оказалась бы в бедственном положении – уж Малита знал. На Акульих Зубах нашла дорогу в морской рай не одна стая, решившаяся преследовать звено Кота.
Здесь в грозу капитаны теряли направление. Казалось, что ветра налетали с севера, с юга, с запада, с востока – с любой стороны. Компасы сходили с ума, астролябии выдавали невероятные углы. А дело было только тех в скалах, что стояли в миле западнее Акульих Зубов – о них расходились небесные духи и они играли с магнитными стрелками и отражениями.
За два дня, Кот оставил их за спиной. Опять потянулись серые стены. Но надежные, крепкие. Вода здесь была черной от теней скал и прозрачной, как северная ночь. В глубине мерцали жемчужным светом тела морских змеев, которых тут водилось в достатке. Они выползали на плоские камни и грели желто-белые тела под редкими, с трудом пробивавшимися солнечными лучами. В Полуночном Коридоре почти не было ветров – только слабое дыхание, словно женщина шептала на ухо ласковые слова, убеждая, что все будет хорошо, пройдет успешно, прекрасно, великолепно… Гулкое эхо отталкивалось от стен, когда били склянки или менялись на вахте моряки.

[Соуль >>>]

Прежние пайратосцы верили, что здесь обитает лунная Дева, которая в молодой месяц выводит на скалы своих змеев и следит их глазами за тем, как уходят за горизонт корабли. Моряки говорили, что она диво, как хороша, кто-то даже утверждал, что ему повезло провести с ней ночь, но мало кто из этих болтунов выживал в следующем плавании. Рассказывали: дева проклинала лжецов и была благосклонна к лихим и влюбленным в море, потому что сама была в каждой соленой капле, в каждой, выброшенной на берег волне.
Малита помнил, как ходил с командой в Полуночном Коридоре в молодой месяц, надеясь застать Деву, спросить у нее совета перед харитской кампанией, но так и не нашел. Потом приснилось, что пришла, благословив молодого, но уже добившегося многого моряка.
За Полуночным Коридором начинались Ладони. Они приветливо раскрывались навстречу морю, оставляя за восточной стеной самый большой остров Пайратосского архипелага. Мрачные стены мозаикой разноцветных камней сходили в воду, бросая узорчатое плетение на воду. Радужная сеть блестела на спокойной воде, дополняемая золотым светом полудня. Юго-западное море было нежно-аквамариновым и каким-то невозможно ясным и родным.
Малита чихнул от едко-соленого воздуха и промчался взглядом по пляшущей паутине до самого горизонта, где она терялась в зеленоватой и ласковой дымке. Черно пятно корабля портило акварельную пелену. Кот со вздохом оставил место кормчего и приказал сигналить на «Кайру». Оттуда отозвались сразу же – создавалось впечатление, что капитан клипера безмерно рад открытым просторам и завершению плавания в серых стенах.

[Кысь >>>]

Таину передал сигнал на «Куницу», и оттуда ответили двойным голубым. Клипер расправил паруса, ловя попутный ветер, коего тут, в отличие от Лабиринта, было довольно. Следом развернулись худенькие шхуны. Похоже, замеченное на горизонте судно, легло в дрейф. «Кайра» подошла совсем близко, и Сулла замер у борта внимательно рассматривая бригантину с черно-белыми парусами. На палубе не было ни одного матроса, снасти лежали спутанными и прибитыми ветром.
-Не так долго идет, - Таину отложил подзорную трубу. – Могут еще остаться люди. В этих краях свойственно бросать команду без воды и израненной.
Капитан кивнул:
-Пускай готовят шлюпки. Ты, Лют и десяток крепких матросов. Выясним, что там произошло.
С плеском лодки спустили на воду. Вблизи бригантина выглядела еще забавнее чем издали - черно-белые паруса, неяркая золотая отделка на ткани и дереве... Больше всего корабль походил на игрушечные модели, из тех, которыми украшают дома богатые судовладельцы. Но корпус был гармонично вычерчен, а паруса хорошо поставлены. Никто не откликнулся и не вышел на палубу даже когда со шлюпок полетели веревки с крючьями на концах. Южанин кошкой скользнул через черный борт на светлое дерево палубы. Таину последовал за ним, мрачно смотря на заскочившего первым на палубу капитана.
Как и издалека – ни-ко-го. Девственно чистая палуба, укрытая спутанными, расслабленными снастями. Лют скользнул вниз, к каютам. Раскрывая двери, оставлял створы болтаться - никого-никого-никого-никого. Ни следов борьбы, ни царапин от тарана на бортах, ни даже крови внутри. Словно собрали вещи и съехали.
-Лют, как там? На верхней палубе чисто, - Сулла присел у люка, заглядывая внутрь.
- Тут тоже. И вещей нет, - недоуменно отозвался штурман.

[Соуль >>>]

Сулла кивнул и подошел к одной из мачт, прижавшись лбом:
-Как тебя угораздило, красавица? – тихо спросил и накрыл ладонью упругое дерево. Золото кольца на пальце потеплело, камень отозвался едва слышным шумом прибоя. Слабое отражение памяти корабля: ни событий, ни чувств команды или капитана, только морской путь, который отмечают волны.
Южанин тем временем нырнул в грузовой люк - проверять трюмы. Таину покосился на капитана, но ничего не сказал – исчез вместе с четырьмя матросами следом, собираясь осмотреть отсеки с балластом.
Сулла молчал. Морские тропы сходились и расходились. Серые с лазурно-светлые, без темно-коричневых и черных пятен, какие появлялись, когда ворожили морские ведьмы. Корабль напоминал ребенка. Внешне. Только внутри был куда старше. И мудрее.
-Пусто, - Лют снова вынырнул на палубу, подошел к борту, у самого носа, в очередной раз читая название, и кажется, в очередной раз считая что оно дурацкое.
Капитан поднял голову от мачты – лицо было серым:
-«Сатин»?
-"Сатин", - подтвердил золотокожий с улыбкой.
-Двадцать человек с «Кайры», по десять с «Ниты», «Дэхиен» и «Призрака». Отправь одного из матросов с просьбой к десс Мелани, попроси отрядить по пятнадцать человек. «Сатин» пойдет со стаей, - шкипер осторожно подставил плечо устало согнувшемуся Сулле, но тот быстро выпрямился и знаком указал, что хочет осмотреть нижнюю палубу. Там и исчез.
Лют задумчиво кивнул и занялся выполнением приказа.

[Кысь >>>]

Весна 139 года, седьмого цикла, 30 апреля.

Стая прошла Форт и выбралась к портовому городу Харита – Гаэзель. Берега были укреплены тяжелыми плитами. Парусники покачивались на волнах залива, другие стояли совсем близко к каменным бортам пристани. Сопровождавшая «Куницу» «Кайра» опустила тонкий, качающий трап – дерево царапнуло по сухой плите, разорвав тонкое полотно песка. Десс Мелани осторожно поднялась, с трудом удерживая равновесие. Ее сопровождал темноволосый штурман-харитец с исчерканным шрамами лицом. Сулла подал женщину руку, помогая сойти на палубу и поклонился:
-Чем обязан?
Керамическая харитка поприветствовала его и произнесла, не спеша проходить дальше:
-Нам следует составить морские документы не только на наши корабли для прохода до Илг-аана.
Сулла на секунду задумался, затем чуть смущенно кивнул. Обычай идти морскими путями других стран не спрашивая их позволения стал чем-то вроде само собой разумеющегося. Он упустил из виду то, что придется заходить в порты других стран, где действуют иные морские законы.
-Я порошу подождать вас, десс Мелани, - произнес он и после согласного жеста исчез в направлении юта. За день до Гаэзельского Форта небольшая эскадра попала под крыло южного шторма, потрепало шхуны, досталось и клиперу. Только торговые суда вышли без потерь.
Шкипер руководил ремонтом снастей, у Люта шло вахтенной время. Сулла остановил пробегавшего с ворохом тряпок матроса и осведомился где Волчок. Тот указал в сторону люка, и капитан сбежал вниз. Толкнул дверь маленькой каюты девушки и наклонился, замерев на пороге.
-Позволишь?

[Соуль >>>]

Та оторвала взгляд от листа - по белой поверхности змеились неровные строки на общем. Секунду или больше только смотрела, словно пытаясь переключиться с написанного на окружающий мир, потом улыбнулась и кивнула, убирая с кровати сброшенный несколько часов назад халат.
-Нет-нет, я ненадолго, - Сулла отрицательно качнул головой. – Пожалуйста, соберись, сложи письменный прибор, и вместе со мной отправишься в город. Следует подготовить путевые соглашения с десс Мелани.
-Хорошо, - кивнула, мученически косясь на халат: приятное тепло начала путешествия постепенно переходило в откровенную жару.
Капитан проследил за ее взглядом потом посмотрел на белые широкие рукава собственной рубахи с глубоким треугольным воротом:
-Потом следует приглядеть что-нибудь.
Благодарная улыбка - и девушка принялась собирать прибор в маленькую плоскую коробочку. Туда же, под крышку, положила несколько тонких листков бумаги. Капитан тепло усмехнулся, потом вышел и исчез в своей каюте. Вскоре показался вновь с ворохом карт, наспех перетянутых шафрановой лентой – такая же придержала черный хвост. Он остановился подле десс Мелани:
-Вы уже готовы, капитан?
-Жду только одного человека, десс Мелани.
Один человек вынырнул почти сразу же - безупречную строгость серого шелкового одеяния разбавляла только шапка остриженных по плечи волос. К поясу девушка прижимала плоскую коробочку с тушью, грифелями, кистями и бумагой. Харитка кивнула ей и принялась спускаться, поддерживая под локоть мрачным каштанововолосым моряком. Он сверкнул прозрачными карими глазами на помощницу капитана и, неопределенно хмыкнув, снова повернулся к десс.
Каменная пристань была усыпана пыльцой белого песка, резко контрастировавшего с сине-сланцевыми, темными домами по разноцветными, остроконечными крышами. В портовой части здания были маленькими, на невысоких, но толстых сваях. Казались влитыми в монолит берега.
-Здесь часты сильные ветра и воды, - пояснила Мелани очевидный факт, прикрывая плетеную дверь маленького короба, который потащили к верхнему городу два странных зверя с витыми, тяжелыми рогами и мягкими лапами с когда-то острыми, но теперь подпиленными когтями.

[Кысь >>>]

Первое, что привлекло внимание Волчка - количество навесов. От дождя прятали не только лотки или выставленные на улицу корзины - значительная часть улиц была почти полностью скрыта смыкающимися где-то над головой навесами. На многих окнах красовались глухие ставни, причудливо разрисованные, а иногда даже оклеенные ракушками. Даже в камнях мостовой тут и там встречались характерные ребристые силуэты. Первое время дорога поднималась вверх, но довольно скоро выровнялась и теперь домики стояли на одном уровне сплошной синеватой стеной - только блестели белизной известковые узоры. Мимо пробежал крупный, почти совершенно седой кот, оглядел процессию умными желтыми глазами и басовито мяукнул. Но больше всего поразили жители. На кораблях иногда попадались моряки-южане, да и золотая кожа штурмана "Кайры" была уже привычной, но теперь, когда люди с красновато-коричневой кожей и каштановыми волосами были везде, девушка чувствовала себя в другом мире. Дети откровенно разглядывали ее светлое лицо и волосы, некоторые взрослые отводили взгляд, словно из вежливости. Странно и непривычно пахло - водорослями, диковинными специями, чем-то вкусным, но совершенно незнакомым.
Постепенно узкая улица стала расширяться, превратившись в удобную, присыпанную галькой, дорогу. По обе стороны поднимались выложенные все из того же рыхлого, сырого камня стены, а за ними пряталась огромные дома из более светлого камня. Дальше стелились бесконечными, темно-зелеными полотнами разработанные участки земли. Мелькали Красноватые спины людей. Золотисто-каштановые волосы поднимал изредка поднимающийся ветер – ровный, морской досюда не добирался, поэтому густой запах неизвестных трав висел тяжелым, прозрачным шелком.
Плетеные ворота одного из Дворов распахнулись перед повозкой. Мелькнула деревянная арка, с названием «Табачная Куница», и открылся большой, серокаменный дом с открытыми верандами. На одной из них показался высокий юноша, крайне похожий на десс Мелани и тут же исчез, крича что-то на южном наречии. Краснокожая женщина засмеялась и обернулась: едва дрожала прибитая водяным потоком к земле вода. Журчала, стекающая по желобу из большой бочки, потоком в цветущий сад. Высокие деревья с большими, мясистыми листьями, пытались прорвать небо, а от их крон, между тем, падала приятная тень, так ценимая на южном берегу.

[Соуль >>>]

Штурман «Куницы» помог женщине сойти, и Сулла соскочил следом, подав руку Волчку. Девушка приняла помощь и осторожно спустилась на землю, бросив еще один взгляд на странных упряжных зверей. Невольно стало их жалко - жесткие копыта северных животных дополнительно укрепляли металлом, а у этих даже роговая ткань не защищала мягких лап. Правда, несчастными те совсем не выглядели. Тенью последовала за капитаном, незаметно рассматривая причудливые растения и незнакомые витиеватые орнаменты на мягком камне.
Видимо, он хорошо предохранял от солнечных лучей, потому что внутри дома текла приятная прохлада.
-Здравствуйте, Альгеи, - десс Мелани обняла темноволосого юношу и улыбнулась, проведя пальцами по мягкому шелку волос.
-Мы ожидали вас несколько раньше, мама. Вы опоздали, - произнес молодой человек и обратил взгляд в сторону сопровождавших ее людей. – Здравствуйте, Келье.
-Позволь представить, Сулла, капитан сопровождающей в Игл-аан «Куницу» стаи, - указала Мелани, и юноша поклонился.
-Сали, Волчок, моя помощница, - представил капитан девушку. Та ответила вежливым поклоном. – Мы можем перейти к делам? Требуется еще закончить дела на «Кайре» и привести корабли в порядок после нагнавшего нас шторма.
-Келье, попросите приготовить чай, - юноша еще раз кивнул гостям и указал в сторону тянувшегося вглубь дома коридора. Десс Мелани коснулась плеча штурмана, отправляя прочь.
Внутри стены были выкрашены светлой краской, укрыты панелями светлого дерева, но по полу стелилась все та же песочная пыль, которую, похоже, старательно выметали. Двери в комнаты были плетенными из высушенных до белизны лоз, некоторые прикрывали тяжелые драпировки из льна.
Кабинет оказался просторным квадратным помещением с большим приземистым столом. Альгеи разложил на нем бумаги и тут же принялся их оформлять. Вскоре показалось еще несколько человек, представившихся торговыми стран, где «Табачная Куница» держала дома.

[Кысь >>>]

Девушка привычно разложила прибор, замерла с кистью в руках. По едва заметному кивку записывала - типы судов, грузы, порты, условия, договоры на подпись. Иногда капитан легко касался закрытой до пальцев серым шелком руки - тогда прерывалась и только слушала. Кто-то из торговых косился на отточенные манеры девушки, но Сулла не уступал ей в умении держаться и потому особенных вопросов не возникало. Исподволь рассматривала купцов - темнокожие в большинстве, они одевались в яркие, светлые одежды. От этого контраста рябило в глазах. У одного из южан - чинного и тучного пожилого господина - из носа свисало массивное золотое кольцо.
Десс Мелани сравнивали документы, иногда тихо перебрасывалась фразами на неизвестном языке с торговыми представителями. Сулла делал свои замечания, похоже, прекрасно ориентируясь в чужой речи. Когда дела были завершены, а последняя чашка с затейливым узором показала ракушку на дне, капитан принялся собирать бумаги одна к одной. На свитках матово блестели разноцветные восковые печати. Керамическая, не до конца подсохшая красовалась на документе, подписанном всеми присутствовавшими – десс Мелани отложила его в сторону и произнесла:
-На этом бумажные тонкости можно считать завершенными. Вы хотите сразу же вернутся на корабль, капитан? – Сулла поклонился и согласно качнул головой. – Я попрошу Келье проводить Вас.
-Послезавтра отбываем, десс Мелани. Возможно, еще увидим город.
Женщина улыбнулась девушке.
-Приятного осмотра, - она кивнула сыну и юноша выпрямился и проводил гостей до двери.

[Соуль >>>]

Дорожка к выходу снова встретила приятной, покачивающейся тенью. Единственное, что утомляло - висящий в воздухе тяжелый запах цветов. Кустарники поднимались по обе стороны, затрудняя обзор - и приезжие едва не налетели на двух хорошо одетых людей, вывернувших откуда-то сбоку. На лице одного из них, явно местного уроженца, не отпечаталось ничего кроме вежливого смущения, а вот глаза второго - высокого статного блондина лет пятидесяти на вид в имперской одежде - сразу же замерли на тонкой фигурке помощника капитана "Кайры". Изумление в серо-зеленых глазах сменилось узнаванием - мужчина громко проговорил какую-то фразу на староимперском. Девушка машинально оглянулась - с боковой дорожки уже спешили двое беловолосых воинов.
Келье и Альгеи одновременно недоуменно подняли глаза, а Сулла успокаивающе накрыл ладонью тонкое плечо девушки.
-Вы что-то не поделили с имперцами, капитан? – ореховые глаза аристократа блеснули.
-Я могу злоупотребить гостеприимством Дома и надеяться, что обитель десс Мелани окажет нам покровительство? - сдержанно и вежливо отозвался мужчина, и Келье кивнул:
-Вначале следует выяснить в чем дело.
Светловолосый вежливо поклонился.
-Прошу простить мою невежливость. Эсе ариеэ Элеане, - кивок в сторону девушки, - дочь моего хорошего знакомого, ныне покойного. По законам Империи еще не достигла совершеннолетия и находится под опекой дяди, эсе эниаре Асаини Элариин. Прошлым летом сбежала или была похищена из-под стражи. Я был удивлен, встретив ее здесь, в таком... - окинул взглядом дешевую ткань халата, срезанные волосы, - ... виде, и не сразу вспомнил о приличиях.
Младший хозяин Дома в почтительном жесте скрестил ладони на груди, опалив представленного матерью капитана многообещающим взглядом:
-Видимо, имеет место недоразумение. Данная девушка входит в состав нанятого хозяйкой Дома экипажа корабля, который сопровождает ее торговое судно. Они гости в этом Доме, и неволить их мы не имеем права. Возможно, если они не против, они подождут в отдельной комнате, пока вы уладите этот вопрос с десс Мелани.

[Кысь >>>]

Сулла благодарно кивнул, не поднимая ладони с руки Волчка. Та стояла, не шевелясь, и, кажется, даже не дыша - каменное выражение лица, опущенные глаза. Светловолосый еще раз поклонился и пошел по направлению к дому. Беловолосые стражи остались - не предпринимали ничего, но и не спускали глаз с имперки. На веранду вышла десс Мелани, видимо, из окна наблюдавшая за садом. Келье жестами объяснил, что произошло.
-Альгеи, отведите их в северо-западную комнату, - произнесла женщина и указала имперцам в сторону кабинета. – Мы обсудим все возникшие вопросы, прошу вас.
Краснокожий штурман взглядом указал на лестницу второго этажа и принялся подниматься. Здесь были широкие и светлые коридоры, а двери не имели замков, хотя и запирались плотно. Альгеи открыл одну из створок, впустив туда моряков и запер. Имперцы остановились перед ней.
Внутри Сулла привалился затылком к двери, на секунду раздраженно прижав пальцы к вискам, потом выпрямился, сверля девушку тяжелым и мрачным взглядом. Рыжеволосая подошла к окну и замерла, с потерянным видом разглядывая синеватый камень стены соседнего дома.
Светлая ладонь накрыла плечо: Сулла остановился позади, оценивающе смотря на рыхлые, частью стертые, пересечения булыжников:
-Волчок, я никогда не спрашивал, почему из-за тебя готовы поднять имперский флот, перевернуть все западное побережье в поисках или организовать неарнийских магов, но, видит Морской дух, меня это начинает злить, - рука упала, и капитан шире раздвинул створки, став одним коленом на подоконник и взглядом прикидывая расстояние до стены.
-Не понимаешь? - подняла брови Сали.
-Пока не до конца, - тактично отозвался капитан. – Сможешь дотянутся с моих плеч до края стены?
Прикинула расстояние.
-Попробую... - задумчиво. - Знаешь, как переводится ариеэ?

[Соуль >>>]

-Смутно. Я не слишком хорош в имперском, - капитан уцепился одной рукой за ставню, второй обхватил выступающий резной камень и нагнулся, чтобы девушка могла встать на спину. – Выполняй.
Скинула сапоги и осторожно забралась на плечи - как тогда, когда смотрела на первый натянутый на "Ните" парус. Сулла выпрямился. Пальцы, сжимавшие дерево ставни напряглись.
Не дотягивалась. Тонкие пальцы осторожно сжали выступ карниза, подтянулась, царапнув пальцами ноги стену - серия быстрых перехватов руками. Акробатическая подготовка на реях оказалась достаточной - тяжелым, неловким движением перекинулась на крышу. Осторожно глянула вниз.
-На стену и в сад соседнего Дома, - сказал капитан и осторожно переставил ногу на каменное украшение. Оттолкнулся и прыгнул, зацепившись пальцами за верхние камни, осыпавшиеся синеватой пылью. Вздохнул и закинул тяжелое тело на плоскость стены. – Я поймаю.
Девушка уже успела размотать пояс - серый халат клочком тумана слетел с плеч, оставив штаны и короткий нижний. Легко прыгнула на стену. Капитан кивнул и принялся спускаться по противоположной стороне. Синий камень сыпался под пальцами. Почти у самой земли Сулла сорвался, неловко приземлившись на одно колено и руки. Выпрямился и жестом указал на себя. Сползла по стене, повиснув на руках, потом оттолкнулась, прыгая. Капитан осторожно подхватил ее почти у самой земли и поставил на ноги. Взглядом указал в сторону густого сада и одними губами произнес:
-Там была развилка. Должен быть выход.
Девушка кивнула и, стараясь не выдавать себя лишним шорохом, проследовала за ним. Дорожка была безлюдной, путь к выходу - тоже. Над головами смыкались влажные ветви деревьев, тихо шуршали листья растений. Возле маленькой плетеной калитки, Сулла нырнул за дерево, прижав к себе девушку.
Краснокожий мужчина в светлой одежде, несший корзину с ягодами прошел мимо по направлению к дому. Тихо скрипнула дверца, выпуская двоих.

[Кысь >>>]

Улица была ленивой и пустынной. Только из дома Мелани донесся невнятный, но громкий выкрик - кажется, кричали в окно или стоя у оного. Девушка рванулась прочь на ближайшую боковую улицу. Капитан – следом. Усыпанная галькой дорожка спускалась к нижнему городу. Мимо мелькали стены, за которыми скрывались спрятанные в тени густых садов дома. Рыжеволосая летела по улочкам так, словно собиралась убежать не только от внезапно объявившегося соотечественника, но и от капитана. Иногда неожиданно сворачивала в узкие переулки, потом снова выбирала широкие улицы. Наконец, замедлила бег - сдало дыхание.
Над головой смыкались крыши, тянулись светлые навесы срединного города, бросая на улицы густые и длинные по вечеру тени. Сулла приобнял девушку за плечи и встряхнул, заставляя придти в себя, потом принялся оглядываться. Дома здесь были обшарпанными и ветхими, синий камень у порогов сыпался большой крошкой. Сквозь редко где приоткрытые ставни танцевали огоньки сальных свечей, превращая тени в нелепо извивающихся ужей.
-То есть ты считаешь, что я просто дочь аристократической семьи? - спросила девушка, словно и не было паузы в разговоре, не успев еще отдышаться.
-Полагал, - лаконично отозвался капитан, продолжая осматриваться. Люди странно косились на двоих светлокожих; не отрывая взгляда, исчезали молчаливыми тенями в переулках. Оранжевые блики от свечей, плясавшие на керамических лицах делали городских похожими на таинственных стражей огня. – Потом предполагал не только это.
-Например?
-Воздержусь.
-Ариеэ можно раскрыть как арисаин-не-аремиа илмиэ.

[Соуль >>>]

Сулла растеряно моргнул. На секунду с бледного лица слетела невозмутимая маска. Он зажмурился и несколько минут молчал. Девушка воспользовалась паузой, чтобы со всех ног кинуться в очередной темный переулок. Капитан бросился за ней и остановил, поймав за тонкие плечи. Снова встряхнул, развернув к себе лицом и пристально смотря в черные глаза.
Взгляд был ледяным.
-Я благодарю за помощь. Правда, думала, что ты знаешь, иначе бы не молчала. Я постараюсь как-то мелькнуть на публике, когда "Кайра" уже уйдет в море - тогда у кораблей неприятностей не будет. Пусти, пожалуйста.
Сулла несколько секунд смотрел на нее, потом вздохнул и обнял тонкую фигурку, крепко прижав к себе и тихо произнеся:
-Ихэтта.
Девушка прижалась к светлому льну рубашки.
-Ты не понимаешь, - тихо, быстро и как-то судорожно. - Они меня никогда не отпустят. Если не получится взять живой, просто убьют. Лю-бым способом.
Сулла успокаивающим жестом провел ладонью по коротко остриженным рыжим волосас и ничего не сказал. Плечи Сали ощутимо дрожали, но глаза оставались сухими. Погладила обнимающую ее руку - странным, по-старчески безнадежным жестом.
-Пойдем, нужно выбираться из этого гаэзельского лабиринта, - произнес капитан ей на ухо. – На море никто не посмеет тебя коснуться.
Последние слова прозвучали уверенно, будто Сулла отвечал за каждое и прекрасно знал за что берется. В темных глазах сверкнул огонек стоявшей на подоконнике противоположного дома свечи. Рыжеволосая кивнула и тихо пошла следом, не выпуская предплечья мужчины.

[Кысь >>>]

Улочки вниз вились змеями. Ветер и звуки путались, сбивая с толку, и нельзя было понять в какой стороне море. Волны шумели то справа, то слева. Окончательно стемнело, и только рыжевато-алые худые и болезненные блики свечей плясали по присыпанным песком дорожкам. Сулла прижал ладонь к виску, пытаясь сосредоточиться на направлении и запрокинул голову, стараясь рассмотреть звездное небо. Скупых лоскутков, проглядывавших через прорехи в навесах и между острыми крышами, было недостаточно, чтобы представить общую картину.
-Заблудился, - отстраненно проговорил он под взрыв хохота из расположившегося рядом кабака.
Девушка только тихо кивнула, прижавшись щекой к чужому плечу. Потом, словно стараясь сосредоточиться на реальном мире, произнесла:
-Будут стоять на пути к кораблям. Сэтэ-дхалиэ. Можно не торопиться, - улыбка.
Сулла кивнул, потом указал на дом, откуда лился теплый, желто-рыжий свет и доносились веселые крики:
-Выспишься? Я поговорю с людьми и узнаю, как добраться до порта, - на лице появилось сосредоточенное выражение.
-С тобой - нельзя? - растерянно уточнила.
Капитан посмотрел на нее и качнул головой:
-Найдем человека, потом выспимся, - задумался еще на несколько секунд. – Утром проберемся на «Кайру» с воды.
Девушка ответила кивком.
Внутри было шумно, душно. Разносился запах хмеля и тяжелого дешевого табака. Ткань одежды мгновенно пропиталась им насквозь, как и волосы. Капитан замер у стойки, беседуя на южном с высоким сухим стариком. Зазвенели монеты – и тот указал ведущий вглубь коридор. Сулла подобрал одну из устроившихся на бочке свечей и потянул девушку за собой. Приоткрыл дверь, впуская внутрь.

Сообщение отредактировал Китти - 2-04-2007, 0:34

[Соуль >>>]

Комната была небольшой и темной. Маленький огонек вырвал из тени деревянный таз с водой, лежанку у стены и стол. Капитан отдернул с окна тяжелую ткань и раскрыл ставни, впуская в помещение сыроватый и прохладный ночной воздух.
Сали подошла к воде и плеснула немного в лицо, провела по шее мокрыми пальцами. Замерла и прикрыла глаза, когда прохлада легким сквозняком дохнула на влажную кожу.
-Тебе следует выспаться, - капитан повторил ее действия и посмотрел из-под спутанных мокрых прядей. – Пообещай не делать глупостей, Волчок?
-Обещаю не сбегать, не приставать и не приносить высоких клятв, - бледная улыбка.
Уголок бледных губ дрогнул:
-Тогда засыпай скорее.
Свернулась на лежанке.
-Уйдешь?
-Нет, - он вытянулся на полу, заложив руки за голову, и прикрыл глаза. Девушка молча скатилась вниз и легла рядом, положив щеку на согнутый локоть. Капитан вздохнул. – Если я сяду там, ты не станешь спать на досках?
-Не стану, - в интонации мелькнула неоднозначность.
Капитан поднялся и устроился в изголовье:
-Иди сюда.
Скользнула наверх, села рядом. Сулла устроил девушку так, чтобы рыжая головка опустилась на колени и пригладил легкие пряди.
-Выспаться надо обоим, - напомнила.
-Я высплюсь, - ласково отозвался он и провел рукой по лицу, заставляя прикрыть веки. – Засыпай, Волчок.
Та сонным жестом обняла колено. Выражение скептицизма на лице постепенно сменилось спокойствием сна. Сулла укрыл девушку и улыбнулся, проведя ладонью по спрятанному под грубым покрывалом плечу.

[Кысь >>>]

Весна 139 года, седьмого цикла, 1 мая.

Проснулась от прохладного соленого ветра - словно на корабле. Кожу пощипывал предутренний холод. Осторожно поднялась и набросила покрывало на мужчину, едва ощутимо погладив плечо. Скользнула к тазу с водой. Сулла тряхнул головой и покосился в сторону распахнутого окна – лились серые рассветные лучи. Он наклонился, опуская руки в прохладную воду и растер капли по лицу, краем глаза наблюдая за девушкой. Та щедро плеснула в лицо остывшими за ночь каплями, прогоняя пелену сна. Поежилась, когда холодная струйка укатилась за шиворот. Пряди у лба намокли и потемнели. Подняла взгляд.
-Я вчера узнал как добраться до порта, - он выпрямился. – Пойдем.
Кивнула и тоже поднялась. Вчерашний, шумный и ночной кабак ничем не напоминал утренний, тихий. Рассеянный свет лился на неопрятные деревянные столы, за которыми сидели несколько ранних посетителей и спали припозднившиеся. За стойкой дремал давешний старик. Он приоткрыл один глаз, провожая странных светлокожих гостей взглядом, и тут же опустил веко.
Танцующие тени во дворе пропали. Их место заняли нечеткие и едва заметные. Капитан уверенно направился вниз, упрямо забирая вправо.
Рыжеволосая шла чуть позади, так же не говоря ни слова. Босые ступни ступали по камням почти неслышно. Впереди сверкнуло море, раз другой. Сулла спускался к берегу далеко от порта, мимо неприметных, рыбацких домиков, утопающих в больных деревьях и перелатанных сетях. Дорожка пропала, сменившись мелким белым песком, смешанным с осколками ракушек.
-Видишь «Кайру»? – он приложил ладонь ко лбу и указал на белеющие метрах в пятистах паруса. Снова кивок. – Нам нужно добраться вплавь во избежание неприятной встречи.

[Соуль >>>]

Сулла уверенно направился к берегу, на ходу стягивая тонкую рубаху. На спине, плечах и руках белели шрамы. Он присел на корточки у воды, расшнуровывая сандалии и улыбнулся раннему мальчишке, латающему сеть.
Сали легко вошла в воду, когда стало доставать до пояса - по-рыбьи нырнула. Появилась уже в нескольких метрах. Сулла поднялся следом. Зашел по грудь и поплыл, широкими резкими гребками, стараясь держаться рядом с девушкой.
Вода у берега была чистой, но, чем ближе к порту – водоросли, мелкие ракушки, жучки. Плавание в стиле лазурной пришлось прекратить - грязная вода резала глаза. Вынырнула и заскользила по глади, поминутно меняя стиль, словно пытаясь найти самый быстрый. Сулла поплыл медленнее:
-Выдохнешься, - тихо бросил он, разгребая темные, подводные нити. Слева оказалось первое судно – небольшой ког. Капитан постарался держаться поближе к скулам, прячась за бортами так, чтобы не было видно с пристани. Серебряная чешуя налипла на черные волосы полупрозрачными, изредка серебрившимися точками.
Остановилась на варианте брасса, поплыла следом, стараясь следовать тем же путем. Тяжело дышала, но все равно старалась не открывать рта - вода не блестела чистотой. Сулла свернул, прячась за небольшой шхуной и остановился, кивком головы указав себе на плечи. Отрицательно мотнула головой и постаралась плыть быстрее.
Слева потянулся серый, потрепанный бок «Кайры». Становые якоря висели тяжелыми грузами на легких боках. Ходили матросы - сушили снасти. Капитан задумчиво посмотрел на светлые скулы, потом оттолкнулся и отплыл. Послышался мелодичный свист. Один из матросов замер, недоверчиво оглядываясь. Перегнулся через борт, и Сулла повторил переливчатые ноты. Без слов вниз полетел канат.
-Цепляйся, Волчок.
Девушка ухватилась руками, подтянулась вверх, уцепилась ногами. Через некоторое время, тяжело дыша, перекатилась через борт клипера. Тут же - взгляд вниз. Сулла в несколько хватов поднялся и приземлился на родную палубу. Похоже, он сразу стал чувствовать себя увереннее.

[Кысь >>>]

С волос, с ткани стекала на палубу грязная вода. Матрос странно смотрел на своего капитана.
-Сулла! – послышался возглас Таину. – Какого демона с вами случилось?!
-Десс Мелани не появлялась? – Шкипер отрицательно мотнул головой, и капитан приобнял девушку за плечи, подталкивая в сторону своей каюты. – На берег никому не сходить. На борт никого не пускать. Трап убрать и отойти в выходу. Передать на остальные корабли. Приблизятся имперцы, отстранить вежливо. Станут пытаться проникнуть на палубу, - черные глаза сузились, - жестко напомнить, что такое чужой корабль. Позвать меня.
Сали тихо скользнула в указанном направлении, стараясь не смотреть на шкипера. Таину проводил ее встревоженным взглядом:
-Потом объясню, - резко оборвал все вопросы Сулла и исчез за дверью. Он отодвинул ширму в сторону и кивнул девушке на простой умывальник.
-Лен рядом. Держи, - щелкнул ключ в одном из замков и рядом упал мужской долгополый халат. Капитан переставил панели, оставляя девушку одну. – Я – потом.
Благодарно кивнула, занявшись счищением чешуи с волос и соленой, жирной воды - с кожи. Через несколько минут показалась снова, в мокром льняном халате, с охапкой ткани в руках. Улыбнулась из-под свисающих на лицо мокрых прядей. Сулла отобрал влажный ворох и, бросив оный в деревянный таз, скрылся за ширмой. Некоторое время был слышен только плеск воды и фырканье. Потом панели отошли в сторону – переоделся в светлые шаровары и копию льняной белой рубахи. Устало присел на край кровати и положил подбородок на сцепленные пальцы, задумчиво смотря на девушку.
-Сплошная неприятность, да? - улыбнулась.
-Рыжий талисман.
Девушка подошла ближе и опустилась рядом на пол, уткнув нос в чужое колено. Капитан поднял ее и усадил рядом, обняв и прижав голову к плечу.
-Все хорошо, Волчок. На море никто не посмеет тебя коснуться.
-А тебя? - тихо.
-У меня девять жизней, как у Малиты, - отшутился он. Рассеянно кивнула - тонкие пальцы скользнули по льняной рубахе там, где запомнила шрам. – Одна женщина сказала мне, что я никогда не умру в море.
-Не выходи на сушу, - улыбнулась.
Сулла подавил тихий смех и, пригладив мокрые рыжие пряди, уже рассмеялся, едва слышно:
-Мне не нравится бывать на твердой земле.
Снова улыбнулась и успокоено спрятала лицо на груди. Капитан обнял ее, и прижался щекой к мокрым волосам, прикрыв глаза. До сих пор с трудом верилось, что шторм не задел крылом: на море было легче.

[Соуль >>>]

Оставив девушку отдыхать, Сулла перебрался в ту половину каюты, где находился стол и, приоткрыв дверь, впустил маячивших неподалеку штурмана и шкипера. Таину упал на коричневые подушки, скрестив ноги и принялся сверлить капитана выжидательным взглядом. Лют, кажется, со спокойным интересом опустился рядом. Сулла с непроницаемым лицом расстелил на столе карту южного побережья и, опустив на стол три маленьких плошки, разлил густой травяной отвар.
-Сулла, чего случилось, не тяни, - мрачно попросил шкипер.
-Меняем курс, - на карту упали заточенные до состоянии игл грифели.
-Насколько сильно? - уточнил Лют.
-Несколько десятков миль. Некоторые стоянки изменить не выйдет, но те, что возможно, следует, - кончик грифеля отметил несколько точек. – Иногда мне кажется, что Империя вездесуща.
-Все что от Силаама и дальше - можно не трогать, - задумчиво произнес Лют. - Но вот в Цкале может стоять сильный флот. Я успел побегать по берегу за новостями.
Капитан протянул нить, замеряя точки:
-Необходима одна остановка, слишком большое расстояние.
-Любой нестоличный порт. Чем глуше провинция, тем лучше. Как насчет... - золотой палец указал на небольшую точку побережья. - Там хорошо идет торговля, но Чи-лам почти не участвует в политических играх.
-Вы позволите? – дверь каюты тихонько скрипнула, и показалась каштановая голова десс Мелани. Изучавший карту Сулла вздрогнул и кивнул:
-Мы говорим об изменении курса.
-Я догадалась, - улыбнулась женщина одними глазами. – Чи-лам подходит для «Куницы», однако в следующий раз я бы попросила предупреждать об изменениях заранее, капитан.
-Мои извинения, десс Мелани.
-И о любопытных членах команды тоже.
Темная голова склонилась еще ниже, а шкипер тихо охнул, спросив что-то на южном диалекте у капитана. Тот едва заметно кивнул, ответив парой слов.
-Опять за девочкой гоняются? - штурман говорил на языке дхэрэн с сильным акцентом.
Штурман обернулся с интересом, а капитана заметно передернуло. Он перешел на общий:
-Да, снова пытаются поймать Волчка.
Лют кивнул, снова кидая взгляд на карту. В руках десс Мелани затанцевала кисть, а ореховые глаза зажглись заинтересованным огнем.

[Кысь >>>]

-Скажите, капитан, почему вы идете на конфликт? Вы подвергаете опасности не только свои корабли, но и мои.
-Десс Мелани, если вас не устраивает сопровождение, вы всегда можете найти замену нашим кораблям на Пайратосе.
-Увы, у меня нет времени.
Разговор потек в ключе обсуждения достоинств и недостатков портов и кораблей. Несколько раз на карте появлялись новые точки, потом тут же исчезали. Десс Мелани один за другим отвергала не подходящие варианты. Наконец, керамическая хозяйка дома поднялась и вышла – на палубе ожидал Альгеи.
-Переназначить отправление на четыре часа, капитан?
Сулла кивнул, и когда за Мелани закрылась дверь, тихо произнес:
-У нас на борту лицо императорского дома.
Шкипер философски склонил голову с преувеличенно флегматичным видом рассматривая морскую карту с новопроложенным курсом.
-Незаконнорожденный ребенок какого-нибудь ушлого императора? - попробовал пошутить Лют. Остроты не оценили.
-Хуже, - Сулла подавил смешок. – Таину, что с командой?
-Беспокоятся, - вздохнул старик. – Пустил слух, что капитан в очередной раз не поладил с кем-то на берегу, и ему пришлось добираться, - ухмылка, - водой. Растет беспокойство. Если доберемся до Треции без неприятностей, сойдет, думаю. Может…?

[Соуль >>>]

-Нет, - отрезал капитан, тряхнув головой. – Таину, ты знаешь, о чем говоришь. Если человек бежит, у него есть на то причины. Издавна, приходивших в вольницу.ю не спрашивали кто они и откуда, только как долго ходили под парусами. Пусть и сейчас будет так. Здесь девушка – Волчок, кормчий. Другой для команды не существует.
-Выберемся, - кивнул Лют. - На официальную охоту Империя всяко не пойдет, особенно в этих водах.
Сулла цепко на него посмотрел, потом благодарно кивнул. Шкипер вздохнул, опустив глаза.
-Пойду проверю запасы, - он поднялся и вышел. – Ну, Сулла…
Капитан хмуро посмотрел ему вслед и развел руками:
-Ты тоже свободен.
Еще один кивок - и золотокожий скрылся за дверью. Капитан поднялся и, вновь отодвинув деревянные панели, присел на край кровати, где спала девушка. Задумчиво оправил край покрывала и всмотрелся в светлое лицо с правильными чертами. Спала. Улыбнулся и сел рядом, осторожно устроив рыжую голову на коленях. Ресницы дрогнули. Подняла голову и, осторожно улыбнувшись, перебралась на самый край, освобождая место. Сулла тихо засмеялся и лег рядом, прижав к груди закутанный в покрывало сверток, поцеловал висок и, вновь проведя ладонью по легким волосам, успокоено прикрыл веки. Девушка в ответ нежным, едва заметным движением потерлась щекой о плечо.

[Кысь >>>]

Весна 139 года, седьмого цикла, 25 мая.

Плавание по южному морю было мирным - даже слишком. Только раз налетел буйный шторм, облил корабли целым ливнем соленой воды и исчез так же внезапно, как появился. Когда огибали мыс у самой границы Харита, из влажного, слишком зеленого леса вышли массивные голокожие звери - тяжелые морды украшали рога. Сначала они казались размером с крупных собак, но потом одна смелая чайка приземлилась на голову гиганта - и стало понятно, что Сали могла бы пройти под брюхом самого крупного, не пригибаясь. Море было то лазурным, то зеленым, а в одном месте у побережья даже темно красным, как венозная кровь. Все это видела мельком - почти не отходила от капитана, тенью маяча где-то рядом, пока не находили занятия. С Таину старалась не говорить. С Лютом сначала тоже - но тот поймал сам и держался так, что на прощание даже не удержалась и поблагодарила. Жара на море чувствовалась не так сильно, но на коже вопреки всем усилиям прочно утвердились ожоги, облезающие и сразу же обгорающие снова. Когда оставалась совсем без занятия - пыталась переписать на общий старинные баллады Айона.
Наконец, корабли повернули к берегу и вскоре на зелено-белом побережье показались светлые камни города.
-Простоим на якоре два дня, Волчок, - шкипер появился из-за спины также неожиданно и бесшумно и остановился, разглядывая глиняные прибрежные хижины, укрытые пожелтевшими на солнце огромными листьями.
Та едва заметно вздрогнула и кивнула, не поворачивая головы - ветер играл рыжими волосами, скрывая лицо за персикового цвета сеткой. Старик остановился рядом, с прищуром смотря на быстро приближающийся берег:

[Соуль >>>]

Голова опустилась еще ниже. Несколько секунд молчала.
-Это из-за меня ушли.
Шкипер опустил взгляд на девушку и несколько секунд молчал. Черные губы растянулись в улыбке:
-Я знаю. – девушка кивнула. – Хэ, не переживай, и не такие в вольницу приходили.
-Куда хуже? - усмехнулась.
-Слышала легенду о Харитском Правителе? – ухмыльнулся шкипер. Волчок отрицательно мотнула головой, заинтересованно посмотрев на Таину. – Я, конечно, не как Кот рассказываю: он-то и показывать умудряется…
Шкипер положил локти на борт и принялся говорить:
-В день шторма показался в Лабиринте краснокожий моряк. Хэ, примета не хорошая, даже, сказать можно, дурная. Никто не хотел брать его на палубу (и ведь не зря не хотели!), но один капитан сжалился и принял молодого человека. По морским меркам тот был староват для обучения, лет, наверное, эдак за двадцать, может, за двадцать пять, и… не умел ничего. Представляешь, как ему доставалось? -кивнула, не сводя внимательного взгляда. – В общем, перепадало краснокожему через раз. А тут еще и харитские корабли повадились часто наведываться в лабиринт. «Дурная примета, дурная примета», - говорили, косясь в сторону матроса, который почему-то становился тише воды и ниже травы при упоминании Харита. Но в целом относились тепло. Потом мальчишка пропал. А встретился уже с капитаном объединенных стай после осады мыса. Харитский Правитель. Лицо капитана Малита умеет изображать хорошо, у меня так не выходит… правда по легенде он, - шкипер вздохнул, - погиб в бою, ушел на дно вместе с флагманом. Хороший человек. Был. Следующий Правитель разорвал каперские договоры и начал искоренять каперство в водах Харита.

[Кысь >>>]

-Тут другое, - вздохнула и опустилась на палубу, прижавшись к борту лбом.
-Ну и пусть другое, - Таину наклонился, положив смуглую руку на плечо девушке. – Его никто не прогонял и оценивали по успехам и промахам. Так и здесь. Пока ты на «Кайре», ты с вольницей. Морской закон. Захочешь пойти обратно – держать не станут.
-Не захочу, - грустно улыбнулась.
-Хэ… ну тогда… зачем дело стало?
-Травить будут.
-Скажи это Сулле, - он взял девушку за ворот и поставил на ноги. Темные глаза лукаво блеснули. – Он ответит.
Девушка скосила глаза на светлый лен мужского халата и улыбнулась. Шкипер проследил за ее взглядом и задумчиво почесал затылок под грязно-бежевым платком:
-Пойдешь со мной на берег? Что-то подобрать надо. Жарковато в этих водах.
-Хорошо, - кивнула и благодарно улыбнулась.
Заскрипела якорная цепь. На «Кайре» начали сворачивать паруса. Забегали матросы, готовя корабль к непродолжительной стоянке. Сверкнули сигнальные огни на «Кунице», и шкипер вздохнул:
-Сейчас, - он исчез в направлении носа, на ходу доставая из-за пояса флаги.

[Соуль >>>]

На первый взгляд казалось, что Хаэрту просто выкладывает странного вида мозаику из ракушек на приземистой крыше камбуза - только вот жаркий, пахнущий рыбой ветер, иногда налетавший откуда-то с побережья, не сбивал ни одной. Раковины собрал тут же, на побережье, в нескольких сотнях шагов - магов в порту отпускали куда угодно без особых хлопот - красные, синие, зеленые скорлупки.
-У тебя цвета диссонируют, - черные пряди упали на плечо огненного чародея, следом – показалась милая мордочка Нахтиэла.
-Так и задумано, - заявил зеленоглазый, оборачиваясь. Раковины, частью утопленные в древесине, складывались в странный, асимметричный узор. - Харитские ставни понравились, только они клеят - непрочно.
-Лучше переместить так, так и так, - указал тоненьким пальцем чародей и улыбнулся.
-Теперь я понимаю, почему живопись из МФ не ценится на земле, - вздохнул Хаэрту.
Поток ледяного ветра растрепал волосы чародея – со стороны это больше всего напоминало хороший подзатыльник. Таину, проходя мимо, возвращаясь к Волчку, бросил на них усталый взгляд:
-Хэ, вы, оба, если хотите на берег, то сейчас отойдет шлюпка.
Натхиэл подпрыгнул, оборачивая и благодарно кивнул. На светлом лице заиграла миловидная улыбка, он вцепился в руку шкипера и благодарно коснулся щекой плеча:
-Спасибо, Таину.
Старик поморщился, освобождая конечность и исчез.
-Учись-учись, - ласково бросил лазурный через плечо Хаэрту, - может быть, у тебя получится.
-Обниматься со шкиперами? Второго тебя он точно не переживет...
-Рисовать, глупый.
Вслед за Нахтиэлом в шлюпку легко соскочила Сали - у девушки до сих пор не хватало терпения спускаться по веревкам до конца. Пока дожидалась шкипера, игриво брызнула теплой морской водой на лазурную. Она рассмеялась. Таину легко спрыгнул вниз, за ним последовали еще три человека, и один из матросов взялся за весла.

[Кысь >>>]

До берега добрались быстро - Сали первая спрыгнула на разноцветную кромку у самой воды, уколола босую пятку ракушкой, перебралась на полосу влажного песка. Неподалеку уже пристали к берегу женщины и несколько матросов с "Куницы". Шкипер сдал девушку и мага на руки Мелани и увел матросов куда-то к громоздящимся прямо на песке ящикам. Рядом с керамической владелицей табачного дома семенила Танэ, в просторном, свободном халате. Уже месяц как она покинула призрак и перебралась на «Куницу», то ли из соображений безопасности, то ли стесняясь своей команды. Светлые скулы изредка покрывались румянцем, когда встречалась взглядом с кем-нибудь из матросов.
-Я вас оставлю, - тихо произнесла она, - мне следует уладить дела со старыми партнерами, - она коснулась миниатюрной ладони Бабочки и принялась подниматься по выложенным плохо обработанным камнем лесенкам в поселок.
Рыжеволосая замерла рядом с капитаном "Призрака" - почти не общались с самой осени и девушка снова ощутила укол давней вины. Песок обжигал пальцы - но на корабле были только привычные сапоги, а в них было еще хуже, так что просто сняла подошвой верхний, самый горячий слой. Танэ спокойно посмотрела на нее из-под приопущенных ресниц – мягкие губы сложились в улыбку. Нахтиэл весело оглянулась:
-Волчок, веди. Ты – талисман. Тебе положено.
- Ну, если хочется неприятностей... - улыбнулась лазурной девушка. - Ты сам предложил.

[Соуль >>>]

Городок встретил светлым розоватым камнем улиц - на обтесанной глади темными крапинками виднелись следы древних ракушек. Тут и там росли пальмы - кажется, их даже поливали специально, для тени. Девушка смешно перебегала от тени к тени - уже начинала жалеть об оставленной на корабле обуви: камень жег ступни. Крыши домов иногда оставляли плоскими - и тогда там виднелись выгоревшие до белизны циновки или даже привязанные к втопленным в потолок столбам гамаки под навесами. Мимо прошли несколько человек с плетеными ручными тележками - из-под крышек доносился характерный запах рыбы. Девушка повернула за ними и вскоре они правда вышли к рынку. Базар был большим, намного больше, чем можно было ожидать от такого маленького города - за рыбными рядами и рядами продавцов животных угадывались лотки с менее ароматным товаром - коврами, корзинами, тканями... Осторожно обогнув резко пахнущие лотки, Сали уверенно ступила под тень крытого ряда - на широких столах лежал шелк, атлас, лен, даже дорогие газовые ткани.
Нахтиэл скрылась в небольшой лавке, где торговали плетенными из кожи и ракушек украшениями, а Танэ остановилась шла позади девушки, рассматривая светлые ткани. Здесь, на юге, они ценились куда больше темных, притягивавших свет.
-Там, - произнесла она и указала подбородком на темную лавку в стороне от других.
Девушка покорно проследовала в указанном направлении, рассматривая одежду. Почти сразу бросилась к сандалиям - пришлось несколько помучиться с размером, но детские здесь тоже были. Потом выбрала длинную, до колен, рубаху из едва осветленного льна. Здешняя одежда нравилась больше канареечно-ярких тканей других лавок, но покрой все равно казался непривычным и неуютным. Танэ оценивающе сощурила глаза, потом махнув рукой торговцу, чтобы не мешал. Вытянула из вороха несколько ситцевых рубах и светлые, не слишком широкие, шаровары. Задумчиво посмотрела на пояса и сняла один с плетенными из разноцветной кожи кистями. Его тоже протянула девушке. Сали приняла помощь, стараясь не выказывать сомнения. Расплатившись с продавцом сразу же натянула сандалии на ноги, еще одни - такие же - завернула в ткань. Выскользнула из лавки, отыскивая глазами пропащего мага. Бабочка задержалась, тихо спрашивая о чем-то продавца. Нахтиэл махнула рукой из уже другой лавки, а потом показалась, прижимая к груди сверток.

[Кысь >>>]

-Смотри, не правда ли он мил? – из-за подсушенного мясистого листа показался острый, черный нос в обрамлении короткого терракотового меха. Блеснули умные глаза-огоньки.
-Капитан нас убьет, - восторженно улыбнулась девушка.
-Это кифи, южный зверек, - словно подтверждая слова чародейки, кифи вывернулась из листа и взбежала по руке на плечо. Маленькие лапки с длинными подвижными пальчиками принялись перебирать темные пряди, острый нос задергался, а недоразвитые крылышки за спиной затрепетали. – Назови ее?
-Мэани, - еще одна улыбка. Где-то вдалеке заметила силуэт знакомого покроя и нырнула в просвет между лотками, пытаясь найти дорогу. Нахтэл побежала следом, вцепившись светлыми пальчиками в рукав халата.
В лавке действительно оказалась одежда имперского покроя - правда из непривычно-легких, жестких тканей. Продавца тут же ограбили на целый ворох некрашенных рабочих штанов, столько же коротких халатов и даже несколько безразмерных и долгополых. Для довершения разгрома подцепила сплетенный из бечевок рыбачьей сетью кушак и сабо, цепляющиеся мягкой веревкой между большим и указательным пальцем ноги. Над самым входом весели развевающиеся женские одежды из тонкого батиста - на них только покосилась с тоской. Специально для нового питомца лазурной выбрала узкий пояс из переплетенных ленточек. Маэни тут же со звериным изумлением принялась разглядывать подарок.

[Соуль >>>]

-Вот где, - Бабочка появилась на пороге неожиданно. На темные волосы была наброшенная легкая, полупрозрачная ткань. Натхиэл улыбнулась:
-Да. Смотри, - чародейка вытянула руку, и кифи сбежала по ней до кисти, обнюхав рукав одеяния капитана «Призрака».
-Кифи, - констатировала женщина и махнула рукой, указывая на лоток с клетками. Там тихо переговаривалась о чем-то с невысоким торговцем керамическая владелица «Куницы». Из ладоней старика в ее рукав скользнула светлая коробочка – тут же исчезла в складках одеяния.
Девушка задумчиво проследила за покупкой, потом кивнула на ворох ткани.
-Мне все это отнести надо... вы задержитесь?
-Я помогу, - улыбнулась Нахтиэл.
Танэ кивнула и плавным шагом направилась в сторону десс Мелани. Она резко обернулась от неожиданности, едва не выронив прибор, а потом засмеялась и раскрыла светлую коробочку, демонстрируя съежившиеся от жары листья неизвестного растения. Сали потянула лазурную обратно к шлюпке.
-Как думаешь, что это было? – спросила она. Кифи скакала по плечам и рукам чародейки, вовсю мотыля хвостом с яркой розовой кисточкой.
-Специя... Наркотик... Лекарство... - рыжеволосая задумчиво наклонила голову набок.
-Может быть. Пахло приятно, - словно демонстрируя, Нахтиэл потянула носом воздух, и это движение повторила Маэни.
-Ты на таком расстоянии почуял? Или видел коробочку раньше?
-Ветром, - она указала на нос, и ррыжеволосая довольно рассмеялась.

[Кысь >>>]

Весна 139 года, седьмого цикла, 28 мая.

Вечер казался Волчку необычно-жарким даже для этих мест: заход солнца не принес прохлады, а воздух, казалось, стал только удушливее от аромата вечерних цветов. От запаха слезились глаза и болела голова. Сали едва дождалась конца вахты - скользнула вниз, только завидев сменщика. Здесь оказалось еще жарче, даже если распахнуть маленькое окно. От горячего, влажного воздуха мысли мутились - не получалось ни спать, ни читать, ни даже просто думать о чем-то. Закрыв дверь на засов, скинула одежду - по белой коже катились невидимые, но ощутимые ручейки пота. Стоило прислониться плечом к стене - и дерево становилось темным от соленой воды, стоило сесть - и капли уже катились по ногам от сжатых коленок. Хотелось воды, но о том, чтобы одеться и пойти на камбуз, не было и речи - казалось, любое лишнее прикосновение делает хуже. Из глаз катились слезы, хотя плакать было и не о чем - так, словно цветочный запах стоял и здесь. Непривычное к жаре тело реагировало то головокружением, то тяжелой, тянущей болью где-то в груди.
Перед рассветом жара ушла. Порыв ветра, хлопнувший ставней окошка, не был ледяным, но оставлял только холод. По телу волной прокатилась дрожь, осталась на коже бледными пупырышками, словно у ощипанной птицы. Девушка бросилась к ящику, что служил шкафом, вытащила сразу несколько старых, с зимы, теплых халатов. Успокоилась, натянув третий. Пить хотелось еще больше, но теперь сквозь тяжелую сонную одурь шевелилось ощущение, что выходить нельзя. Совсем нельзя. Когда солнце встало, - первые лучи мазнули по столу, заставив зажмурить глаза, - ощущение переросло в уверенность: больна. В комнате кружился призрачный свет, а стены словно раздваивались - крепкое дерево корабля было в то же время и ажурной садовой беседкой с потемневшими от дождей панелями. За тонкими опорами кружился снег. Верхний, самый теплый халат был алым - и сейчас сатиновая поверхность время от времени начинала лосниться дорогим атласом. Одежда едва спасала от холода, и плечо, прижатое то ли к стене, то ли к опоре, ощутимо дрожало. Закрыла глаза, чтобы не видеть больше странного, вызывающего головную боль расслоения. Беседка только ярче проступила под веками. Снег кружился, оседал на голые ветви деревьев, падал в тишину пустого сада. Рядом потрескивал огонь в жаровне, но пламя не давало тепла, только звук и мерное, завораживающее движение. "Летом мы любуемся бегущей водой, зимой - танцующим пламенем". Стены расплылись и исчезли, оставив только деревянные колонны опор и небольшую светлую скамейку. Почему-то не хотелось ее касаться.

[Соуль >>>]

Землю укрывало тяжелое белоснежное полотно. Такой - полупрозрачной, сияющей, с едва заметным синим отливом - никогда не бывает бумага, и снег рисуют легкими мазками голубого. Но он все равно получается тусклым. Звезды на этом пушистом покрывале превосходили те, что бывают на небе, и по яркости, и по нежности. Протянула руку - тяжелый алый атлас рукава замерцал прозрачными искрами. Зрелище волновало, будило смутное, едва ли осознанное беспокойство. Почему алый? Стройные стволы деревьев бросали на снег четкий лиловый орнамент теней, но солнце занимало полнеба, отражалось самим воздухом. От расплывчатой, невыносимо-яркой полусферы голова раскалывалась тяжелой, гнилой болью - и эта боль заставляла помнить о маленькой каюте, пропахших тревожным, нездоровым потом простынях, пересохшем горле и невыносимо-зябком ветре. Спокойствие умершего до весны сада нравилось больше. Чтобы не потерять ощущение, не стала закрывать окно - только укуталась с головой еще и в покрывало, почти спрятав лицо под грубой шерстяной тканью. Беседка приветливо обняла спокойным холодом и тишиной, изредка прерываемой только далекими переборами битвы.
Время бежало. Раздался глухой стук - топор вгрызался в иссушенную погодой древесину опоры, потом еще и еще раз. Каждый удар отдавался едва ощутимым толчком в плечо. Девушка попыталась протестовать, но не получалось даже повернуть головы - в шее у затылка появились плотные узелки боли, а снег смазывался и бледнел от каждого движения, сменяясь тошнотворным хаосом из всех оттенков черного. Вяло простонала, чтобы оставили место в покое. Из глаз снова потекли слезы - то ли от боли, то ли от того, что возврат к реальности отзывался тихим отчаянием.
Один из воинов подхватил под руки - ее вели по пустым коридорам - окна были открыты и полупрозрачный шелк драпировок утопал в снегу.
- Оно все растает, - проговорила почти одними губами. - Потечет водой. Закройте.
Стражник - почему-то темноволосый - не послушался, но приказывать не было сил. Только наклонила голову в жесте недовольства. Коридоры изгибались змеями, но из каждого окна открывался один и тот же вид: заснеженная беседка, где-то на грани восприятия - алые блики на белой поверхности. И привели в конце концов туда же - знакомая скамья из светлого дерева, потухшая, выложенная камнями жаровенка. Не хотелось, совсем не хотелось касаться гладкой поверхности.
Снова сумрак.

[Кысь >>>]

Лежала... на смутно знакомой кровати, на деревянной скамейке, прямо на снегу, в звенящей черной пустоте. Иногда открывала глаза и к тяжелым, сумбурным образам прибавлялось еще едва ли знакомое, но почему-то вызывающее нежность лицо. Алый атлас переливался звездами, а снег в тени ткани был сумеречно-лиловым. Пурпурные блики ласкались к ткани, и казалось, она вот-вот вспомнит... Память пыталась пробиться сквозь тяжелые путы боли, казалось, стоит только понять, и все закончится, и можно будет навсегда остаться в этом снегу, и больше ни о чем не думать... Рукава одежды становились крыльями, прозрачными, оранжевыми, белыми, золотыми крыльями. Старинная баллада сама собой ожила где-то внутри, заиграла знакомыми с детства образами, выходившими из пересохших губ немелодичным хриплым полушепотом. Арисэлли, что танцевала у прибоя, заметивший ее матрос, корабль, что покинул гавань... Как заклинала закат, чтобы обратил в чайку, как тоска стала призрачными, прозрачными крыльями... Как не долетела до корабля. И тоскливые крики птиц, чаек с оперением цвета заката, тех, что водятся только на скалистых побережьях Айона. Что-то важное было в этой балладе, быть может, одно-единственное слово, образ... Не могла вспомнить. Снова открыла глаза, ища взглядом знакомое-незнакомое лицо.
-Дига? – в холодном, резковатом голосе, пробивавшемся через видение, ломался лед.
-Дига. Водяной маг протащил кифи на корабль. С трудом пробился и отобрал, запер зверька пока у себя и напоил травной. Начал заваривать то же для матросов, чтобы избежать...
-Хорошо, - на лоб девушки легла мокрая ткань, распространяющая терпкий, режущий глаза аромат. – Дига передается только зверем. Многих успел заразить?
-Человек десять. Я успокоил команду, устроил остальных. Люди здорово напуганы, но смотря как дюжина приходит в себя, постепенно возвращаются к прежнему настроению.
-Хорошо. Идти, Таину. Я позабочусь здесь, потом помогу тебе с остальными.
Голос замолчал, словно прислушиваясь к тихим словам. Что-то о корабле, который не вернется и полупрозрачные крылья за чужой спиной, чайки, погоня.
-Тише, тише, Волчок, - зажурчала вода и на лоб лег свежий компресс. – Потом, всё потом.
Послышался скрип досок, потом шаги и щелчок замка.

[Соуль >>>]

Лето 139 года, седьмого цикла, 2 июня.

Долгое время вокруг были только сумбурные, суматошные видения, перемежающиеся периодами тяжелой пустоты. Часть она помнила, о части только догадывалась, а некоторые и навсегда скрылись где-то в самой глубине сознания. Когда, наконец, проснулась, первые секунды не могла думать от пугающей пустоты. А потом открыла глаза - и пустота сменилась дурным, тянущим ощущением во всем теле, серым неярким светом и привычной качкой. Слышно было, как о борт корабля плескалась вода, как скрипело дерево, как шелестела бумага где-то рядом. Попробовала подняться - руки отозвались неожиданной слабостью. Зато узнала каюту.
Сидевший рядом темноволосый мужчина встрепенулся и поднял покрасневшие глаза от лежавших на коленях карт. На столе неподалеку стояли деревянные плошки, откуда доносился тяжелый, горьковатый запах. Лежали мокрые тряпки, съежившиеся темно-коричневые листы… Светлая, сухая ладонь легла на лоб девушки - он успокоено вздохнул.
Сали виновато спрятала глаза.
-Вахта... Я... Надо было предупредить?
Сулла отрицательно покачал головой и принялся разливать из гревшегося на усиках небольшой жаровни чайника горячую воду по деревянным чашкам. Горький запах усилился и стал нестерпимым.
-Дага, южная лихорадка. Кифи переносят. Здесь этим болеет в детстве каждый ребенок.
-Долго?..
-Пятый день, - капитан приподнял рыжую голову одной ладонью и поднес к губам девушки чашку. – Пей, Волчок. Тебе не следует вставать еще несколько дней.
Покорно выпила, потом начала возражать.
-Я быстро оправлюсь, - очередная попытка приподняться на локте.
Сулла легко уложил ее обратно и сел рядом, укрыв теплым пледом по шею. Прозрачно-черные глаза смотрели строго и одновременно тепло:
-Не беспокойся, Волчок. Отдыхай, - он снова опустил ладонь на прохладный теперь лоб. – Ты много говорила в лихорадке. Айона, Арисэлли, что-то о кораблях, чайках и преследовании. О снеге. Металась, словно было тяжело.
-С-не-г... - задумчиво моргнула. - Это ничего, это Элеане... и баллады.
Взгляд стал непонимающим, когда произнесла последнее слово. Капитан согласно качнул головой, и, наклонившись, поцеловал укрытый спутанными прядками светлый лоб. Девушка прикрыла глаза и едва заметно улыбнулась.

[Кысь >>>]

-Мне следует заняться остальными. Большинство уже пришли в себя, остался только Нахтиэл. Постарайся отдохнуть, - Сулла поднялся и поднял одну из больших чаш, в которой плавали лоскуты хлопковой ткани.
Кивнула.
-Спасибо.
Капитан вышел и спустился на нижнюю палубу. Кифи успела заразить тринадцать человек, включая девушку и лазурного. Крепкие матросы пришли в себя на третий день: дага была неопасна для сильных, покрытых солью тел, но хрупкую Сали и болезненного волшебника болезнь едва не унесла с собой. Огненная лихорадка на юге и юго-востоке часто посещала детей, забирая с собой самых слабых. Требовалось поить зараженных суховатым и горьким настоем из южных трав, регулярно протирать кожу холодной водой и при этом укутывать так, чтобы человек от минуты к минуте потел.
Матросы испугались, но справились со своим страхом, видя, что лихорадка не переносится по воздуху или прикосновением. Окончательно успокоились, когда товарищи пришли в себя и теперь беспокоились только за чародея и девушку, которую перенесли в каюту капитана, чтобы не оставлять в общей, среди остальных. Таину возился с травами вместе с лекарями, регулярно приносил новые сборы, извлеченные из старых запасов, кипятил воду. Пресной оставалось капля в каплю до порта в Треции.
-Хаэрту, теперь следует поить вот этим, - капитан положил на стол промасленный мешочек и опустился на корточки рядом с узкой лежанкой лазурного чародея. Выжав компресс, прижал к светлому лбу. Нахтиэл тихо застонал:
-Маэни-и-и…
-Чувствует себя лучше нас всех, - проворчал Хаэрту, приподнимая голову мага и осторожно наклоняя чашку. Новые травы положил рядом - на следующую заварку.
Лазурный заворочал головой и вновь лег:
-Мэани, - повторил пересохшими губами.
Сулла смочил очередной лоскуток и провел им по сухой коже. Смочил шею и кисти рук:
-Она у Таину, не беспокойся, - чародей едва заметно успокоено кивнул. Капитан обратился к Хаэрту. – Дага уже должна была почти пройти… не понимаю, в чем дело.
-Подводный, - объяснил Хаэрту. - Наверняка даже ветрянкой не болел.

[Соуль >>>]

-Вы с ним сильно сошлись, - он поднялся, оставив на полу деревянную чашу. – Если и сегодня будет без улучшений, позови.
-Хорошо, - кивнул зеленоглазый, оставив первую фразу без внимания.
Сулла кивнул и вернулся на главную палубу. Остановился, вглядываясь в едва заметную рыжую полоску горизонта. Солнце садилось, и с той стороны бежали огненные, сверкающие блики, из-за которых сложно было рассмотреть, что происходит на воде. Кпитан махнул рукой измотанному болезнью матросу, только-только начавшему вставать:
-Передай, что Волчок пришла в себя. Нахтиэл еще нет, - произнес и вновь замолчал, смотря на танцующие за бортом волны.
Плавание шло хорошо, слишком хорошо. Не встречалась каперских судов, благоприятствовали течения и ветра, проходили стороной южные болезни, благодаря травяным настоям Малиты и Таину. Что-то должно было произойти и этого следовало ожидать. Сулла тряхнул темной головой и спустился в каюту. Лег на расстеленный плед, сосредоточившись и воскрешая перед мысленным взглядом морскую карту.
Сон долго не шел. Координаты переплетались с воспоминаниями и совершенно не подходящими мыслями. Сулла заснул поздно, а когда пришел в себя на рассвете, обнаружил свернувшуюся рядом девушку. Со вздохом поднял и перенес за ширму, завернул в ворох теплых покрывал и провел едва влажным лоскутом по сухой коже лица и рук. Не проснулась, только пробормотала в полусне что-то извинительное.
Капитан набросил сверху еще один плед. С сел, рассматривая бледное, изможденное лицо. Спустя год, он наконец-то научился общаться с этим удивительным членом команды, которого когда-то не хотел пускать на палубу Таину. По возможности всегда старался не брать женщин на «Кайру», и вот… Волчок сумела влиться в большую команду, словно была неотъемлемой частью.
На тонких губах мужчины непроизвольно возникла улыбка: он начал обучать ее в надежде доказать южной традиции обратное и сумел – при малом опыте она не уступала морякам, и также отважно, как они боролась с ветром или бросалась на абордаж. Но поддалась южной болезни.
-Отдыхай, Волчок, - непроизвольно произнес Сулла. Словно услышав, девушка сонно потерлась щекой о подушку. Капитан неслышно рассмеялся и, выпрямившись, направился прочь из каюты.

[Кысь >>>]

Лето 139 года, седьмого цикла, 4 июня.

-Если ты будешь и дальше пытаться встать, я попрошу Таину тебя обездвижить, - Сулла в очередной раз заставил девушку лечь. – Нахтиэл сегодня пришел в себя.
Сали улыбнулась. Потом лицо стало серьезным.
-Ему не попадет за кифи? Он правда не знал...
-Таину пытается обезопасить зверя, - капитан присел рядом, достав с полки одну из книг, написанных причудливой мелкой вязью. – Удивительно. Он предпочел бы выбросить зверя за борт, чем возится с ним.
-Ему тоже Нахтиэл нравится, - рассмеялась в подушку девушка.
-С ним тяжело сладить, - усмехнулся Сулла, раскрывая книгу там, где лежала кожаная плетенная закладка.
-Но он правда не хотел. К тому же я больше виновата - я разрешила, - не отставала Сали.
-Если ты начнешь заступаться за каждого с кем, хм, - Сулла замолчал, скользя глазами по строчкам, и продолжил спустя несколько секунд, - общаешься - порядок на «Кайре» отправится к морским демонам.
-Я общаюсь со всей командой, но заступаюсь только за тех, кто правда того стоит, - паузы перед словом девушка не заметила демонстративно.
-Вне сомнения, - Сулла поднял взгляд. – Будь осторожнее только?
-М?
-Люди склонны ревновать.
-Кто может меня ревновать? - со скептически-отсутствующим видом пожала плечами.
-Тебе лучше знать, - капитан вновь углубился в книгу. Сали молча уложила лоб на сведенные вместе запястья, отвернувшись тем самым от всего разом. Сулла растерянно на нее смотрел несколько секунд, потом осторожно коснулся плеча.
-М? - едва повернувшись.
-Обидел? – светлые пальцы откинули рыжие прядки с уха. Девушка кивнула. – Прошу прощения.
Сали стащила руку с плеча и молча прижалась щекой к ладони. Сулла вздохнул и, приподняв завернутый в покрывала сверток, устроил тонкие плечи у себя на коленях, осторожно гладя светлые волосы.
- Меня некому и не к кому ревновать, - серьезно произнесла девушка, прикрыв глаза.
Он согласно и серьезно качнул головой.

[Соуль >>>]

Лето 139 года, седьмого цикла, 8 июня.

-Еще жарче чем обычно, - скептически констатировал Хаэрту, появляясь в каюте с в очередной раз наполненной флягой и плошкой сухофруктов. - Твоя отрава.
Нахтиэл отвлеклась от игры с кифи. Таину вернул зверька вчера, худого и усталого, но неожиданного подвижного и веселого. Мэани сорвался с места и, вскочив на веревки гамака, протянул лапу к нарезанным кусочкам, стрекоча.
-Не буду пить, - поморщилась девушка и ласково позвала кифи. – Мэани иди сюда.
-Надо, - опустился на край лежанки Хаэрту. Протянул флягу. - Пару глотков.
Нахтиэл, поморщившись, отвернулась, поймав на руку кифи, и вновь принялась играть со зверьком, позволяя ему точить зубы о собственную руку. Полились ласковые слова, обращенные к розовокрылому млекопитающему. Огненный вздохнул и, оставив флягу рядом с постелью, перебрался к себе. Пальцы заскользили по строчкам тяжелой книги.
-Смотри, - Нахтиэл пощекотала острый нос, и Мэани чихнула, - забери у него эту ужасную книгу и скажи, чтобы пришел ко мне.
Кифи застрекотала, прыгая по веревкам, а потом приземлилась на колени Хаэрту, вцепившись черными ручонками с подвижными пальчиками в фолиант. Кожа и бумага под ручками зверька моментально нагрелись и начали жечься. Мэани огорченно вскрикнула, и в сторону дриады полетело скомканная мантия лазурного чародея:
-Не смей ее обижать!
-Ее никто не обижает, - зеленоглазый подхватил одеяние, и, свернув в клубок, вручил кифи. - Она сама.
Мэани упала под тяжестью ткани – в складках показался любопытный нос. Нахтиэл отвернулась, подтянув колени к груди, и спряталась с головой под покрывало.
Хаэрту почесал зверька за ухом, даже не покосившись в сторону соседней лежанки. Послышался всхлип, и кифи, настороженно вскинув остроухую голову, повела носом. Потом перепрыгнула обратно к хозяйке и принялась теребить кончик покрывала. Из под ткани показалась светлая рука и утянула кифи вниз. Раздался еще один всхлип. Зеленоглазый, отложив книгу, поднялся с кровати и осторожно обнял сверток с лазурной и зверем.
Нахтиэл под покрывалом сжалась – проскользила по светлой подушке черная прядь. Судя по недовольному стрекот Мэани, чародейка уткнулась носом в терракотовую шерсть. Огненный откинул уголок одеяла где-то в районе темного затылка и ласково погладил мягкие волосы водяной.

[Кысь >>>]

-Только с к-книг-гами и сид-дишь, - Нахтиэл попыталась натянуть плед обратно.
-А ты только с ней и общаешься, - еще одно прикосновение. - Что мне еще остается?
Над покрывалом показался показались покрасневшие длинные глаза и распухший нос. Лазурная снова всхлипнула. Нос сразу же поцеловали. Мэани застрекотала, пытаясь вклинится, между магами, но ее отодвинули в сторону. Тон кифи тут же стал обиженным.
-До Треции еще нед-деля д-да?
-Около того, - поцеловал еще и щеку чародейки.
Она обвила руками в светлых сатиновых рукавах чужие плечи и уткнулась носом в шею, не прекращая всхлипывать:
-Я т-так т-тебе над-доел?
-Ни капельки, - вздохнул, обнимая лазурную. - Просто ты нашла себе новую игрушку и я стараюсь не мешать.
-У т-тебя бывает кто-то д-другой.
-Зачем мне кто-то другой? - пощекотал светлую шею.
Нахтиэл расстроено покачала головой, смаргивая слезы с темных ресниц. Что-то хотела сказать, но проглотила фразу. Зеленоглазый осторожно прижал водяную чародейку к себе, ласково, успокаивающе гладя волосы и плечи. Она тихо заплакала.
-Ну тихо, тихо, не надо, - огненный осторожно целовал бледную кожу, пытаясь успокоить Нахтиэл. - Ну хочешь, попробую что-то сделать с настойкой, чтобы не казалась горькой?
Девушка прижалась сухой щекой к мужской шее и протянула руку за флягой, не переставая плакать.
-Д-дай ее.

[Соуль >>>]

Хаэрту вложил плоскую деревянную бутылочку в пальцы девушки, даже не пытаясь скрыть замешательства. Она отвинтила крышку и, сделав несколько глотков, вернула. Потом снова уткнулась носом в плечо, всхлипывая с новой силой.
-Это не чтобы над тобой поиздеваться, правда... - еще один поцелуй. - Просто не хочется, чтобы ты свалился опять.
-Ты в-все вр-ремя шутишь по-злому. Мор-ряки сказ-зали. И над-до мной т-тоже.
-А ты все время с кем-то целуешься. У всех свои вредные привычки, - снова пощекотал светлую шею. Она расстроено кивнула. - Ну что с тобой такое?
Попытался заглянуть в глаза чародейки. Казалось, даже длинные уголки опустились вниз. Слезы бежали по щекам. Нахтиэл отрицательно мотнула головой и опять прижалась к плечу дриады.
-Не надо, пожалуйста, - тихо проговорил Хаэрту, почти касаясь губами темных волос. - Все скоро кончится, ты выздоровеешь... Я постараюсь не быть злым. Поправишься и будешь снова пытаться сдуть меня за борт, хорошо? Только совсем не сдувай, я корабль не догоню.
Лазурная, едва заметно кивнув, сжала маленькие кулачки и судорожно провела ими по плечам огненного. Снова покачала головой, почти потершись щекой о чужое плечо. Мэани сидела рядом, озабоченно переводя взгляд с одного мага на другого.
-И кифи больше обижать не буду, даже если все книги порвет. И... Хочешь, возьму тебя наверх? Потом, вечером, когда не так жарко будет?
Нахтиэл шмыгнула носом:
-Хочу.
-Договорились. А сейчас я с тобой тут посижу. Хочешь воды или еще чего-нибудь?
-Обними меня, - она стерла слезы уголком сатинового рукава. Ярко-голубые глаза были мокрыми. – Просто.

[Кысь >>>]

Руки огненного чародея мягко обвились вокруг плеч девушки. Осторожно прижал темноволосую голову к своему плечу. Чародейка постепенно начала успокаиваться, всхлипывая все тише и тише. Мэани запрыгнула на ее ногу, держа в пальчиках уголок покрывала. Нахтиэл не обратила на нее внимания. Закрыла глаза.
-Тут все за тебя очень волновались, - наконец, произнес Хаэрту. - Таину постоянно осведомлялся, и кифи лечил. Даже капитан заходил.
-А т-ты – волновался? – кажется, она снова собиралась расплакаться.
-А я больше всех перепугался. Только старался об этом не думать, - огненный прижался щекой к темным волосам.
Слезы побежали из-под сомкнутых век. Девушка судорожно кивнула и притянула к себе кифи. Зверек застрекотал, когда его крепко прижали к груди одной рукой. Поднял острый нос, обнюхивая подбородок, дриады. Второй ладошкой Нахтиэл крепко вцепилась в тунику огненного.
-Ну вот, - вздохнул Хаэрту. - Опять сказал что-то не то?
Отрицательный жест.
-А что такое?
-Поб-будь ряд-дом, Хаэрту.
-Я буду рядом, - серьезно кивнул зеленоглазый маг.
Девушка подобрала покрывало, накидывая на плечи. Кифи попыталась вырваться, дико стрекоча, но ее только крепче схватили. Нахтиэл сползла вниз, прижавшись щекой к животу дриады и обиженно зажмурилась, то глотая слезы, то вытирая их рукавом. Хаэрту осторожно освободил зверька, разжав руки чародейки, а потом подхватил лазурную на руки и унес к себе на кровать. Скинул книги на пол, чтобы девушке было удобнее. Теперь она вцепилась в дриаду обеими руками, снова прижавшись лицом к животу. Ладони мага снова заскользили по волосам Нахтиэл. Больше не задавал вопросов - только гладил, пропускал в пальцах темные пряди. Она успокоилась через четверть часа – пол. Дыхание выровнялось. Кажется, заснула, так и не разомкнув рук. Хаэрту осторожно уложил ее ровно, убедился что спит. На светло-охровом лице проявилась озадаченность. Лег рядом и долго, не шевелясь, смотрел на светлое лицо чародейки.

[Соуль >>>]

Лето 139 года, седьмого цикла, 16 июня.

Кейар – один из крупнейших торговых портов Треции – встретил дождем. Все утро по палубе бежала желтоватая вода, стекавшая через шпигаты в темно-зеленые волны. Тучи разаошлись только к полудню, но по земле текла приятная прохлада.
За небольшим портовым поселком из сырого, глинистого камня, начинался кейарский рынок – один из самых знаменитых на побережье. За спиной остались плоские, крытые высушенными листьями, крыши и укрытые песком улицы. Торговая территория была присыпана галькой. На сколько хватало глаз – тянулись белые навесы, каменные и деревянные лотки, разноцветные палатки. Гроздьями свисали с тонких балок рыбины, фрукты, кожаные ремешки, раковины и бусы. Лежали на прилавках отрезы ткани – от контрастов рябило в глазах. Переливались вышивкой цветные рубахи. Толпились люди.
Сулла осторожно придерживал за плечи Волчка, не сжимая, но и не отпуская рук. Темнокожие жители треции косились на светлокожих с вполне объяснимым интересом. На смуглого Таину смотрели спокойнее.
-Десс Мелани сказала добраться до «Табачной Куницы», - Сулла вытянулся, глядя поверх голов на поднимавшиеся над лотками крыши небольших двухэтажных домов.
- Это... лавка? - девушка подняла взгляд от очередного прилавка: на ткани рядами лежали причудливые деревянные маски.
-На юге очень распространенны верования в различных духов, - Сулла наклонился к уху девушки, чтобы было слышно лучше, и подтолкнул в сторону палатки. – Моря, берега, полей. В мачтах обитают одни демоны, в реях – другие, в парусах – третьи. В прибрежных камнях живут четвертые, а в песках – пятые. Для каждого предмета южане находят свой.
Таину подошел следом, но ничего не сказал, только обернулся, пристально вглядываясь в лица людей. Черные глаза цепко осматривали тех, кто подходил слишком близко. На загорелые плечи падала тень от палатки, оттого половина тела казалась серовато-желтой, а другая – золотистой.
-И в ножах тоже, - Сали улыбнулась, вспомнив странный изогнутый клинок штурмана.
-Смотри, - пользуясь тем, что торговец принялся окучивать очередного покупателя, капитан указал на искусно вырезанную из черного дерева фигурку неизвестного зверя. У него было длинное дело, заканчивавшееся рыбьим хвостом, острая мордочка с птичьим клювом и две пары крыльев: одна – от лопаток, и по несколько перышек отходили от кистей. – Хаээт-лаи, демон парусов. Он надувает их своим дыханием, если на море штиль.

[Кысь >>>]

Еще одна улыбка.
-А этот? - указала на диковинного змея с плавниками и раздваивающимся хвостом.
-Тэккаин-де, верхнее течение. Не обращай внимания на грозный вид, Тэккаин-де ласков, как новорожденный котенок.
-Они их просят о чем-то, или просто почитают?
-Южане ставят их на кораблях, повелителей удачи носят здесь, - Сулла постучал пальцем по точке, где сходились ключицы девушки. – С некоторыми разговаривают, другим подносят молоко или зажигают благовония.
Сали довольно кивнула. Торговец, наконец, освободился, и поспешил в их сторону, но приезжие уже шли дальше. Девушка иногда едва заметно тормозила у оружейных лавок, ища взглядом змеиные клинки, но их не было - только странного вида крюки и виденные у Люта же катары. Таину остановился у лавки с причудливо изогнутыми клинками, бегло осмотрел их, а когда подошел торговец сказал лишь одну фразу на неизвестном языке, после чего продавец побледнел, потом покраснел и принялся кричать, но шкипер поспешил прочь.
Зазоры между палатками увеличились, стало свободнее. За левым рядом потянулись склады, откуда тянуло запахом дыма, специй, чая. Справа – несло потом, кровью, доносились частые выкрики людей.
-Работорговля характерна для Треции, - пояснил Сулла, взглядом выискивая среди вывесок ту, где был изображен терракотовый зверек, сжимающий в лапах трубку.
-Продают людей? - девушка коснулась пальцами виска непонимающим движением. - За что?
-Галеры, табачные разработки, тростник, чай, прислуга, наложницы, - в шести словах пояснил капитан. – Рабами становятся люди с гор и материка, провинившиеся. Здесь жестко относятся к ослушникам. Экономичнее один раз купить человека, чем платить ему каждую неделю, так считают трецы.

[Соуль >>>]

-А чело... человек не умрет от унижения если его продать? - задумчиво опустила голову.
-Не умирают. Многие борются, выживают, кому-то даже удается сбежать…
-Сулла! – резко окликнул капитана шкипер. Тот обернулся, недоуменно смотря на старика. Девушка тоже повернулась - медленно, словно не вполне осознав сообщенное ей. – Там!
Моряк вскинул руку, указывая в сторону помостов с людьми. Сулла проследил за движением и тихо охнул – на лице возникло смятение. Сали только переводила взгляд с девушек-рабынь на Таину, потом на капитана, потом снова на девушек. Кажется, оба мужчины смотрели на одну и ту же - молодую женщину с красноватой смуглой кожей и волнистыми черными волосами. На плечи южанки было наброшено покрывало - совершенно неуместный по такой жаре поступок.
-Вейтина, - через несколько секунд одновременно выдохнули они и, переглянувшись, бросились в ту сторону, продираясь через плотно стоявших людей. Сулла не выпускал руки Волчка из своей, держа необычно крепко.
Та только старалась не теряться в густой толпе. На секунду помост пропал из вида, а когда троица оказалась рядом, уже начались торги. Покрывало слетело на сыроватые от дождя доски, открыв два безвольно висящих шафраново-прозрачных крыла. Таину сжал кулаки, вперив взгляд в полноватого чернокожего торговца в белом тюрбане. Таким моряка видели редко, напоминавшим стрелу на тетиве, готовую в любой момент сорваться в бой.
-Восточная редкость, - лукаво произнес он. – Начальная цена пять дахэ!
Волчок несколько секунд ошеломленно смотрела на помост, потом перевела взгляд на капитана. Прозрачно-черные глаза мужчины сузились до состояния щелочек. Мышцы напряглись – сейчас он мало отличался от шкипера: такой же стальной и острый.
-Десять дахэ! – Человек в богатом халате из белого шелка взмахнул веером.
-Одинадцать! - Послышались нестройные крики, каждый перебивал цену на одну-две монеты. – Пятнадцать!
Плечи шкипера задрожали от ярости.
-Пятьдесят, - тихо, но отчетливо произнес капитан, смотря в глаза возвышавшемуся над ним торговцу.
Выкрики стихли – ошарашила названная сумма.
-Пятьдесят…, - задумчиво повторил чернокожий. – Раз, два…
-Пятьдесят пять! – снова взмахнул веером мужчина по правую руку. Шкипер дернулся, вопросительно смотря на Суллу.
-Семьдесят, - раздалась новая цифра.
-Семьдесят пя…, - прозвучало как издевательство.
-Сотня дахэ, - оборвал Сулла, и веер задумчиво замер.

[Кысь >>>]

Прозвучал ритуальный вопрос, но на этот раз никто перебить не решил. Таину вздохнул, на секунду прикрыв глаза. Тонкие пальцы едва заметным движением погладили ладонь капитана. Он поймал пальцы девушки и скользнул к ведущей на помост лестнице. За ширмой шкипер рассеянно отсчитывал деньги, видимо, про себя благодаря судьбу, что взял залог для Мелани. Краснокожая стояла, прикрыв глаза и боясь смотреть. Сулла присел рядом под недоуменным взглядом продавца и принялся распутывать веревки на руках, что-то быстро говоря не неизвестном языке, судорожно, словно что-то объясняя. Несколько минут она лишь слушала, а потом веки дрогнули, и прозвучал мелодичный вопрос. Капитан без слов раскрыл ладонь, демонстрируя кольцо, выпрямился и поклонился, прижав руки в бокам. Девушка ответила неглубоким кивком.
-Таину, отведи ее на берег. Подождите нас там. Позаботься
Сулла вновь повернулся к девушке, произнеся несколько слов и она снова качнула головой, подавая ладонь шкиперу. Сулла развязал пояс мужского халата и набросил его на плечи вейтины, оставшись в рубахе с коротким рукавом. Еще раз поклонился. Взгляд продавца стал откровенно недоуменным: такое почтение встречалось редко.
-Хорошо, Сулла, - осторожно придерживая краснокожую за плечи, шкипер помог ей спуститься вниз.
Капитан перевел дыхание и оглянулся. Взгляд наконец-то поймал нужную вывеску. Он спрыгнул и подал девушке руку, смотря виновато и вместе с тем отстраненно:
-Это вейтина, Волчок. - Кивнула и, соскочив с помоста, прижалась щекой к светлому плечу. Сулла крепко обхватил и принялся проталкиваться через косо смотревших в их сторону людей к «Табачной Кунице». На лице застыла непроницаемая маска.

[Соуль >>>]

Уже внутри Суллу остановил невысокий смуглокожий человек, чем-то похожий на сеамца. Объяснил, что поддерживает хорошие отношения с "Куницей", и от них узнал, что корабль направляется к берегам Илг-аана. Самому торговцу нужно было в Тевлан, но он предпочитал путешествовать с большой флотилией потому что так шансы пострадать от пиратов были меньше. К тому же, Семхед, как он представился, всецело доверял выбору Мелани и готов был доверить свою жизнь любому из кораблей сопровождения, если там найдется отдельная каюта и минимум удобств.
Еще не отошедший после короткой и емкой беседы с хозяйкой дома, Сулла растерянно кивнул, не до конца отошедших от своих мыслей, потом снова, но увереннее.
-Вы можете идти на «Кайре».
-Благодарю. Полагаю, оплату и прочие детали мы можем обсудить уже на месте, - поклонился торговец.
Капитан отстраненно качнул головой и притянул к себе ближе Волчка:
-Подходите через несколько часов на берег.
-Буду там, - еще поклон и торговец снова скользнул за дверную драпировку.
Опять замелькали палатки кейарского рынка. После полудня стало тише, но между лавок ходило достаточно людей, но по крайней мере теперь не требовалось проталкиваться сквозь дурно пахнущую толпу. Тени от навесов удлинились, налились лиловым и фиолетовым цветом. Зажглись под крышами разноцветный фонари – на юге темнело быстро. Сулла посмотрел на идущую рядом девушку:
-Как ты себя чувствуешь, Волчок?
-Хорошо, - улыбка, внимательный взгляд в глаза.
Капитан коснулся ладонью светлой щеки и повлек в сторону знакомого прилавка, по вечеру освещенного светло-фиолетовыми огнями. Одни причудливо вырезанные фигурки в рассеянных лучах казались волшебными, другие, наоборот, зловещими. Продавец уже снимал висевшие на балке украшения.
-Ихэниен, - он качнул медальон в виде остроухой морды. Между деревянными губами светлел кончик языка из кости морского животного. Резьба была тонкой и умелой, а изображение не пугало. – Дочь Ихэниен-вата, пенного демона-волка. Волчок.
Девушка подозвала продавца и, расплатившись, осторожно обернула шнурок вокруг шеи мужчины. Смущенно улыбнувшись, опустила голову.
-Ты меня опередила, - он тихо рассмеялся и указал на висевший в противоположном конце кулон, достав из-за пояса несколько монет. Продавец странно на него покосился, но послушно развязал шнурок, передавая подвеску белой кости.
-Это?..

[Кысь >>>]

-Одна южная легенда, - он опустил подвеску в ладонь девушки и потянул прочь. – Говорят, в юго-восточном море, есть корабль, который пожирает другие суда. Он идет без парусов, ветра и весел, и его команда – морские демоны. Сул-те-ла не более реален, чем сон, но если капитан поддается страху, корабль становится настоящим и нападает на идущее навстречу судно. Морские демоны бросаются на абордаж, парусиновые духи разрывают на лоскутки снасти противника, а палубные и трюмные прогрызают доски.
Сали кивнула и решительно повесила медальон на шею. Едва ощутимо коснулась щекой плеча. Сулла приобнял ее за плечи, выводя за невысокое ограждение рынка. По сторонам потянулись низкие дома, освещенные сальными свечами. Рыжие, густые отблески танцевали на сухих листьях крыш. Недалеко наступали на берег волны – горели на кораблях небольшой стаи сигнальные огни. Возле шлюпок суетились матросы, а шкипер держался в стороне, сидя на песке и смотря снизу-вверх на краснокожую девушку, устроившуюся на ящиках.
Волчок притихла, и Сулла, встревожено на нее посмотрев, подошел к шкиперу. Полилась ровная и мелодичная речь с обилием гласных. На темные плечи вейтины было наброшено белое покрывало, на лопатках собиравшееся неопрятными, напоминавшими горб, складками. Разговор длился больше часа. Шкипер хмурился, взгляд капитана был тяжелым и неприятным – руки сжимались и разжимались, словно он был в плохо сдерживаемой ярости.
Через некоторое время из-за ящиков вывернул знакомый Сулле силуэт, остановился поодаль, ожидая окончания уже идущей беседы. Со стороны «Ниты» появился Малита, и Сулла, сказав девушке несколько успокаивающих слов, поднялся, направившись в сторону торговца Семхеда.

[Соуль >>>]

-«Кайра» - серый клипер, - поклонившись, он указал на корабль с белым парусным вооружением.
Торговец невольно улыбнулся, рассматривая клипер взглядом ценителя хороших кораблей.
-Десять золотых сейчас и столько же по прибытии. Условия - каюта, вода для умывания и питья, удовлетворение прочих... гм, жизненно важных потребностей. И надежный замок на двери. Устроит ли вас такое?
-Да, я смогу найти для вас место. Завтра на рассвете корабли отходят, постарайтесь не опоздать, - вежливо улыбнулся капитан.
- Не опоздаю. Позволите... пару слов? - выразительно покосился на рыжеволосую девушку рядом с Суллой. Он опустил взгляд на Сали и кивнул в сторону подбежавшего Кота:
-Сулла, она не позволяет трогать крылья. Кого хочешь проси, хоть сосенку свою корабельную, я больше возится не намерен.
-Я поговорю с Дэхиен, может она примет помощь твою или Хаэрту. Волчок, я скоро вернусь. Иди с Малитой, - т а кивнула и скользнула к магу, остановившись в шаге.
-Вас, наверное, удивили цифры... Я везу с собой бумаги на очень большую сумму денег. В случае нападения пиратов или каких-то иных неприятностей, я удвою, если нужно утрою оплату с условием, что доберусь до берега с ними. Очень надеюсь, что этого не понадобится, но...
-Ваш груз – ваша ценность, - тактично отозвался капитан. – Если за ним будут охотится специально, тогда мы побеседуем об увеличении оплаты.
Смуглокожий кивнул и поклонился, показывая, что больше ничего сказать не имеет. Сулла вновь поклонился и направился в сторону шлюпок. Подошел Таину:
-Какой она выбрала?
-«Дэхиен»…

[Кысь >>>]

Лето 139 года, седьмого цикла, 18 июня.

После стоянки в Кейаре, Нахтиэл перебрался из каюты на главную палубу. Перетащил часть вещей и покрывало, несколько книг. Устроился у абордажной сетки между свернутыми серыми змеями запасными канатами. Там и засыпал уже несколько дней, мало общаясь с командой и шокируя матросов непривычно тихим, замкнутым поведением. Рядом постоянно крутилась Мэани, которую маг с печальным видом безбожно баловал. Иногда, когда кифи выделывала особо удачные кульбиты, даже улыбался.
Казалось, скоро туда же переберется и второй обитатель комнаты - тот поминутно появлялся рядом с Нахтиэлом, иногда что-то спрашивая, чаще - просто маяча. На кифи демонстративно не обращал внимания, хотя иногда невзначай оставлял лакомства для зверька.
Солнце почти село - последние лучи скрывались с края огромного, оранжево-красного блина, тонущего в далеком море. Хаэрту привычно устроился у борта, задумчиво рассматривая воду. Потом повернулся к лазурной.
-Видел амулеты из Треции?
-Видел. Даже приобрел, - когда с ним заговорили, Нахтиэл еще ниже склонился над книгой, прижав кифи к груди. Придавленный зверек застрекотал.
-Хочешь покажу, что нашел?
-Хо…, - маг оборвал слово на середине и неопределенно передернул плечами. Флаг табачного дома вывернуло потоком резкого ветра под взглядом голубых глаз.
-Пойдем, покажу, - опустился рядом на корточки.

[Соуль >>>]

Нахтиэл тряхнул черной головой и вновь замер над книгой. Длинные пряди растеклись по страницам, скрыв половину букв. Придушенная Мэани заверещала, и чародей разжал пальцы, позволив зверьку вскарабкаться на плечо.
-Я занимаюсь, Хаэрту.
- Ты знаешь, какой стороной это читать? - не удержался от остроты Хаэрту. - Поговорить хочется. Наедине. Позволишь?
На серую страницу с глухим стуком капнула слеза. Чародей снова мотнул головой.
-Пожалуйста.
-Не хочу, - сдавленно всхлипнул чародей.
-Прошу.
Нахтиэл прижался лбом к лежавшей на коленях книге на несколько секунд. Плечи снова дернулись – выпрямился, низко наклонив голову:
-Пойдем.
Когда за спинами чародеев закрылась дверь их каюты, Хаэрту тронул лазурную за плечо.
-Послушай... Если я надоел, просто так и скажи. Нет смысла от меня бегать.
Нахтиэл опустилась на доски пола прямо там, где стояла и вновь прижала кифи к груди, не поднимая головы. Некоторое время зеленоглазый только смотрел на нее, потом прошипел что-то явно нецензурное на родном языке.
-Я сам знаю, что я зануда, что не умею обращаться с девушками, особенно с водными... Если даже тебе понравился кто-то другой – я, честное слово, не собираюсь отравлять никому из вас жизнь. Только не молчи вот так, пожалуйста... - Хаэрту с безнадежным видом сполз на пол каюты по гладкому дереву двери, откинул голову, прижавшись к доскам затылком.
-Ты над-до мной изд-деваешься. И смеешься.
-Это ты надо мной издеваешься, - тихо.
Первым ответом был писк Мэани, вторым – детский возглас чародея, которого зверек-таки тяпнул за руку, не выдержав нажима. Нахтиэл подул на укус и произнес сквозь слезы, делая остановки после каждого слова:
-Я не изд-деваюсь. А ты спец-циально.
-Что специально? - огненный прикрыл глаза нервным, болезненным жестом.

[Кысь >>>]

-Изд-деваешься, - она вновь спрятала лицо.
-Не издеваюсь я, - вздох.
-Изд-деваешься, - чародейка захныкала. – Я глупая… плохо работаю с магией…, не учусь… но я… больше… ничего… не ум-мею…
Охристого цвета руки обвились вокруг плеч девушки.
-Ты неплохо работаешь с магией. Я вот надувать паруса не умею, сколько не пытался, - Хаэрту говорил почти на самое ухо. - А еще ты веселая, живая, с тобой не скучно. Красивая. Если бы я постоянно не доставал тебя глупыми шутками, то уже давно бы влюбился. Еще смелая, и с тобой хорошо говорить.
Где-то на последних фразах, лазурная дернулась и выпрямилась, бросившись отпирать засов.
Зеленоглазый метнулся следом, и, коснувшись ладонью двери, проговорил несколько слов на странном, немелодичном языке. Створка послушно приросла к панелям.
-Я не вру. И не шучу. И скучааю... Черт. - Несколькими словами расколдовал дверь и отступил, склонив голову, давая возможность пройти.
Девушка накрыла ладонью ручку и подняла голову – в длинных ярко-голубых глазах стояли слезы.
-Я тебе даже не нравилась. Мы, водяные, хоть себе не врем, - и, всхлипнув, захлопнула дверь. Кифу осталась висеть на переплетениях гамака.
Огненный провел по вискам пальцами и потерянно присел на край кровати. Зверек, стрекоча, запрыгнул ему на плечо. Не подняв головы, маг погладил пушистый загривок. Мэани пощекотала кисточкой хвоста шею и замерла, вцепившись подвижными пальчиками в край туники.
-Хоть ты бы ей объяснила, а? - вздохнул Эрту, гладя терракотово-рыжую спину зверька.
Она посмотрела не него, а потом опустила веки – кифу всегда засыпали мгновенно. Маг еще раз вздохнул и раскрыл книгу, стараясь не шевелиться. Закрыл, только поняв, что уже в двадцатый раз читает первые три строки. Замер, опершись локтями на колени и положив лоб на скрещенные ладони.

[Соуль >>>]

-Прости, Нахтиэл, повтори еще раз, - капитан, вздрогнув, поднял голову от расстеленной на палубе юта карты, и уставился на чародея тяжелым, злым взглядом, постепенно осознавая, что услышал.
-Переведите меня на «Сатин», - тихо пролепетал маг. – Там нет волшебника.
Сулла внимательно посмотрел на обычно опрятное, сейчас мятое одеяние, нечесаные волосы, покрасневший тонкий нос и длинные глаза. Вспомнил, что последние несколько дней лазурный ночевал на палубе, в обнимку с книгами и амулетами.
-Меня не интересуют ваши раздоры с Хаэрту. Вам придется работать вместе.
-Но на «Сатин» нет волшебника, капитан, - Нахтиэл всхлипнул.
Сулла передернуло. Оставлять «Кайру» без попутного ветра не выходило в его планы, но маги сильно отличались от матросов поведением, поэтому к ним требовался другой подход.
-Хорошо, Нахтиэл. Побудь на «Сатине», но как только все нормализуется, возвращайся на «Кайру». Я ясно объяснил?
Волшебник судорожно кивнул, и капитан вновь склонился над картой. Через несколько часов, от клипера отошла шлюпка с парой матросов и чародеем на борту.

[Кысь >>>]

Лето 139 года, седьмого цикла, 24 июня.

Пассажир "Кайры" вел себя как и положено пассажирам - гулял по палубе, задавал праздные вопросы команде, завязывал разговоры "ни о чем" с теми, кто тоже выглядел незанятым. Расспросил Люта о звездах и о том, трудно ли водить корабли, показал Эрту какой-то нож и попутно выяснил, каким образом идет бой между корабельными магами. Опыта обращения с холодным оружием огненный почти не имел, так что к стыду своему еще и оцарапал палец. Вытер о борт - просоленное дерево легко впитало алую жидкость. Иногда торговец целыми днями торчал в каюте, и те, кто по какой-то надобности стучал в дверь пассажирской каюты, могли видеть, что южанин роется в целом ворохе каких-то бумаг. Еще в каюте были талисманы - на удачу, на прибыль, от злого глаза. Смуглокожий, казалось, шагу за порог не ступал без какого-нибудь амулета.
Маг тоже почти перестал выходить из каюты - а когда появлялся, выглядел таким сонным, словно нес вахту целыми сутками. Больше не говорил с Нахтиэл, кажется, даже вообще не вспоминал о лазурной - только необходимые действия, потом снова спать.
А на «Ните» беспокоился Малита. Неприятно-тревожное чувство преследовало, как хищный зверь, прячась в закоулках сознания. Стоял штиль – море за бортом было безмятежно-спокойным, и корабли едва шли – сил чародеев не хватало на всю эскадру.
Кот отбросил в сторону смятые карты – они упали на Уголька, и тот недовольно заворчал. В задумчивости одноглазый уставился на цепочку талисманов, привязанных к сосновой ветке: после каждого посещения дриады их становилось все больше и больше – на каждого удха, который рвал цепи внутри, позволяя освободится страсти к огненной магии, по одному. Керамические, каменные и деревянные фигурки качались в такт кораблю. Малита тронул одну, пытаясь найти по своим помощникам ученика – пусто. Нахмурился, почесывая серебристо-черный мазок бородки.
-Уголек, что значит, если ученик пропадает?

[Соуль >>>]

Черный зверь протяжно заорал, подтверждая опасения мага. Малита вздохнул:
-Вот и я думаю также. Придется нанести визит на «Кайру». Мне не нравится, когда мои уроки пропускают.
Он отдал распоряжение подготовить шлюпку и вскоре добрался до серого клипера. Сулла спустился с юта, недоуменно смотря на маленького гостя:
-В чем дело, Малита?
-Я к магу, - откликнулся тот. – Который огненный.
-Сейчас на «Кайре» только он, - хмыкнул капитан. – Штурмана оставил?
-Оставил, - буркнул Кот и юркнул на нижнюю палубу. Уверено нашел рассчитанную на двоих тесную каюту и вошел. Под ноги бросилась кифа – но тут же взбежала вверх по плетениям гамка. Малита озадаченно посмотрел на устроившегося на лежанке чародея, напряженно прижимающего пальцы к вискам. – С какой стати пропускаем уроки, ученичок?
Некоторое время огненный только сидел без движения - потом поднял голову.
-Не знаю. Глупо как-то...
-В чем дело? – Кот устроился напротив, на бывшей постели Нахтиэла. Все вещи лазурного до сих пор остались в комнате, за исключением нескольких книг и смены одеяния.
-Кажется... Выглядит как... в общем, ощущение, что кто-то... что-то хочет, чтобы я спал. Глупость, но... Кажется, что не проснусь, - Хаэрту потерянным жестом опустил голову.
Малита вытянул руки и безапелляционным жестом сдавил темноволосую голову, прислушиваясь к маленьким духам, которые растягивали древесные цепи, сжимавшие огненное колдовство. С удха, поселенными внутри дриады все было в порядке, их можно было услышать, но наружу голоса не пробивались, словно стоял густой туман и помощники не могли найти пути, как заплутавшие суда.
-Что-нибудь подозрительное в последнее время? – Кот, не отрывая ладоней, открыл единственный глаз. По изуродованной половине лица пробежала капелька пота.
-Разве что Нахтиэл... Но не думаю, что есть связь, - Хаэрту говорил медленно, словно человек, очень долго не спавший.
Малита отстраненно кивнул и вытянул из уха золотую серьгу с матовым, темноватым малахитом. Подкинул ее на ладони, задумчиво смотря на дриаду.
-Не шевелись.
Кивнул - так же медленно. Кот оттянул левое ухо Хаэрту и со всей силы всадил острую иглу в мочку. Тот только зашипел от боли, но действительно не пошевелился.

[Кысь >>>]

-Тебе идет, - деловито сообщил Малита, затягивая заточенный кончик в петлю замка и застегивая. – Захочешь спать – щелкни по камню вот так, - он показал, - поднимет тревогу и разбудит.
Одноглазый сел на стол и поманил к себе кифу. Мэани запрыгнула к нему на колени, доверчиво заглядывая в страшное лицо. Кот усмехнулся:
-Нахтиэл чужими головами не занимается. Ребенок. Подумай еще раз.
Склонил голову.
-Не... не могу вспомнить.
-Тогда давай рассуждать: с какого момента «не можешь вспомнить»?
-Началось все... Несколько дней назад. Я тогда руку поранил, но не могу вспомнить обо что.
-Наркотиков на «Кайре» не держат…, - Кот принялся загибать пальцы. – Лазурного мальчика отметаем. На «Ните» - чародеем я. Если бы хотел промыть тебе голову, сделал это эффективнее и быстрее. На «Кайре» - ты. Танэ строит магов куниц – нашла себе развлечение, ведьма… В плавании мы неделю. На стоянках на Кайру поднималась Мелани. Ты с ней общался?
-Пара слов.
-Хорошо. Значит старая команда, новый пассажир и Мелани. В старой команде два мага, один из которых перевелся на «Сатин». Остается гость и Мелани, - Кот прижался затылком к стене и сощурился. – Если только у тебя не летняя спячка, потому что физически ты здоров.

[Соуль >>>]

-Значит, проверим оба курса, - пропустил его слова мимо ушей Малита. – Смотри, может быть, потом научу тебя этому фокусу, сосенка.
Кот поймал взгляд кифи и нежно улыбнулся зверю. Мэани сонно моргнула, раз другой. В черных глазах застыло странное выражение, и на несколько секунд движения стали замедленными, плавными. Потом легкость вернулась в маленькое тельце. Теперь сонно моргнул Малита, стараясь сфокусировать зрение.
-Я посмотрю твоими глазками, милая? – ласково осведомился он у зверя. – А куда идти – подскажу.
Несколько секунд огненный переводил взгляд с учителя на зверька, потом согласно кивнул. Кот подал кифи руку, и Мэани легко приземлилась на кисть. Малита дал ей обнюхать проткнутое серьгой ухо чародея, потом его кожу:
-Искать что-то такое будешь, - произнес он наставительно. – Но только когда уйдет, чтобы не заметил. Поняла?
Могло показаться, что кифи кивнула – и тут же сорвалась с места. Кот приоткрыл для нее дверь и снова моргнул, фокусируясь. Тряхнул головой:
-Я – на «Куницу», к Мелани. С ней можно говорить напрямую.
Еще кивок.
-С кифи... ничего не случится?
-В худшем случае ее пнут, - честно признал Малита. – Отследить или обнаружить эти чары – нельзя, будь он самим великим шаманом Племен.
Кот улыбнулся и вышел.

[Кысь >>>]

Каюта на «Сатине» была маленькой, из светлого дерева, приятно пахнущего сырой солью. Лежанка – узкой, но шире, чем на «Кайре», где экономили каждый сантиметр места. Помещение казалось Нахтиэл слишком большим для одного человека, смены одежды и пяти книг в холщевой сумке и деревянного ковша с водой. Большую часть времени девушка проводила здесь, в полумраке, плохо разгоняемом шаром-светлячком. Иногда брала его в ладони и спускалась ниже, в трюмы, в кабестан, на склад. Даже в отсеки где хранили пресную воду. Сидела возле бочек. Знакомые матросы приветствовали кивками, не решаясь беспокоить непривычно тихого «водяного».
Зато у самого корабля неожиданно оказалось другое мнение. На Нахтиэл даже в штиль летели брызги из бочек, двери то открывались перед носом, то так же резко закрывались еще до того, как чародейка оборачивалась. Особенно беспардонно вел себя откидной стол - если его оставляли пустым, он как-то сам собой умудрялся захлопываться, когда лазурная выходила из каюты. Девушка наблюдала за этим со странным флегматично-болезненным равнодушием. Может быть, раньше это вызвало любопытство, сейчас было все-равно. Сжав в ладонях светящийся шарик, она спустилась в нижние отсеки, привычно устроившись на связках канатов. Светильник моргнул, потом еще раз. Нахтиэл положила его рядом и легла, прикрыв веки и прислушиваясь к тихо плещущей за скулами корабля воде. В приоткрытый люк зачем-то сунулся ветер, облетел темное помещение, дунул в ухо лазурной. Показалось, или дуновение сложилось в почти связную речь? Она затихла и прислушалась.
-Такая молодая, говорю... А такая грустная, - на этот раз шепот определенно был членораздельным.

[Соуль >>>]

Девушка вздрогнула и приподнялась на локте. Испуганное выражение в длинных глазах сменилось интересом. Она принялась водить головой из стороны в сторону, стараясь рассмотреть невидимого собеседника.
-Не ищи, не увидишь... Меня либо видно, либо слышно, - снова вздохнул ветер.
-А ты можешь показаться, а потом опять исчезнуть и разговаривать? – подумав, построила логическую цепочку чародейка.
Ветер взъерошил черные волосы, потом стих совсем. Зато по сырой древесине зазмеились солнечные зайчики... плясали, пока не сложились в объемное изображение: высокий и грузный седой мужчина с добродушным взглядом нестрогого учителя или врача. Тот с комичной серьезностью заглянул девушке в глаза, а потом снова рассыпался бликами. На последок, она попыталась пригладить призрачный рукав.
-Спасибо. Ты – один из морских еи?
-Я достаточно солидный призрак, - усмехнулся ветер, снова разметав волосы девушки.
-Значит, еи корабля, - впервые за последние дни на светлом лице показалась миловидная улыбка. Она легла на живот, положив подбородок на ладони и принялась болтать в воздухе ногами. – Матросы пугаются тебя. Они заметили, что «Сатин» - живая.
-"Сатин" - вполне приличная бригантина... За исключением того, что черная лихорадка добила меня как раз на ее борту, - новый вздох ветра в уши, здорово похожий на смешок. - Зря боятся... Я был врачом.
Нахтиэл пригладила растрепанные прядки волос и перебрала челку, словно кокетничая:
-Наверное, ты был хорошим врачом. Тебе не скучно было здесь без команды? На «Кайре» говорили, что корабль нашли пустым.
-Скучно, а что поделаешь? Они попрыгали за борт, словно крысы за тем дудочником... Был бы живой, сам бы прыгнул. Никогда такого не видел, - после длинной фразы ветер совсем затих, словно исчерпав силы.
-А что там было? – заерзала девушка.
-Осьминог какой-то, - после паузы. Наверху застучали по доскам сандалии - дуновение исчезло.
Девушка вздохнула – на выдохе раздался всхлип. Она спрятала в рукаве мерцающий шарик, чтобы не было видно в темноте и прислушалась.
Вниз сбежала легкая тень - в тусклом свете блеснули рыжие волосы. Оглянулась, словно действительно надеясь углядеть кого-то в темноте.
-Нахтиэл?..
-Сали? – шарик покатился по доскам пола, разбрасывая неровный свет. Нахтиэл подняла голову. – Наверху снова штиль?
-Кажется, в этих морях всегда штиль, - вздохнула Волчок, подбирая светильник. - Ты в порядке?
Лазурная кивнула, проведя рукавами одеяния по лицу, и села, скрестив ноги. Девушка опустилась напротив, посмотрела в глаза.

[Кысь >>>]

-А почему убежала тогда? Обидел кто-то?
Чародейка наклонила голову, пряча за спутанными прядями лицо:
-На «Сатин» нет волшебника, вот я и решил попроситься.
-А как же Хаэрту?
-Пусть с кем хочет с тем и бывает, - слова прозвучали мрачно-обиженно.
-Что-то сделал? - маленькая рука осторожно взяла светлую руку чародейки. Она отрицательно мотнула головой – из уголка глаза по щеке покатилась первая слезинка. - Чего-то не сделал?
Рыжеволосая помощница капитана внимательно смотрела на девушку. Та снова сжалась.
-Н-нет, п-просто, - ресницы опустились, теперь слезы побежали потоком. – Пусть использует так… кого-н-нибудь… д-другого.
-Он говорил, что ты ему очень нравишься, - Сали озадаченно склонила голову к плечу. - Зачем ему тебя использовать?

[Соуль >>>]

-Н-не правда, - лазурная уткнулась носом в плечо девушки и расплакалась, - не правда. Н-не хочу его видеть.
Рыжеволосая осторожно обняла подругу, успокаивающе гладя по спине.
-Знаешь, я не думаю, что в нынешнем состоянии он способен врать, - вздохнула. - Но как хочешь.
-С ним все было в порядке неделю назад, - пробормотала Натхиэл, не поднимая головы.
- Там какая-то темная история. Сначала думала, что он просто грустит... А потом приехал Кот. Вставил ему в ухо сережку и уехал. Хаэрту сказал, что ему спать нельзя. Уже дней пять. Я сегодня утром с ним говорила - приходилось раза по три переспрашивать. Зато ответы правдивые, а не обычные шутки, - Сали улыбнулась, но выражение глаз оставалось серьезным.
Нахтиэл растеряно сморгнула слезы, и провела по лицу рукавами, пытаясь успокоить дыхание. Довольно долго думала:
-Я приеду, поговорю с Котом и обратно, - всхлипнула.
-Послушай, - рыжая наклонила голову, чтобы заглянуть в глаза водной. - Он правда это сказал.
Нахтиэл сделала знак ладонью, что не желает слушать дальше. Светлое лицо вновь болезненно искривилось. Она зажмурилась, чтобы не расплакаться.
-Пойдем.
-Пойдем, - Сали поднялась и скользнула к люку.

[Кысь >>>]

За стеклом плясал рыжевато-огненный закат. Сулла обернулся, внимательно смотря на Кота.
-Ты уверен, Малита?
Тот лениво потянулся, сверкнув зеленым глазом:
-Кифу почуял в его каюте. Я уверен.
Капитан нахмурился и посмотрел на штурмана и шкипера, тоже присутствовавших здесь.
-Поймайте этого «торговца», - в голосе сверкнула неприятная нота. – Кот, к каюте.
-Матросы? - наклонил голову Лют.
-Используйте кого угодно, лишь бы не причинил вреда команде, - мрачно отозвался капитан.
Золотокожий выскользнул за дверь, и за ним последовал Таину.
Кот и Сулла спустились вниз. Из-за пояса капитана показалась связка запасный ключей. Нужный послушно повернулся в замке, и Малита сосредоточился, вспоминая где кифу почувствовал запах. Склонился над дорожным сундуком, ковырнул кортиком замок.
-Разрешите? – в проеме показалась мордочка Нахтиэла. – Малита, что произошло с Хаэрту?
-Один разумный человек решил заняться амулетами, кажется, - сосредоточенно произнес он, продолжая изучать сундук. Снова раздался тихий щелчок, и на свет показались обернутые пергаментом два кусочка дерева. – Сулла, ты хотел доказательство?

[Соуль >>>]

Фигурка полетела в руки капитану, но ее перехватил водяной маг, осторожно сжал в ладонях, вглядываясь в неизвестные символы.
-Я очищу, - тихо пролепетал он, потом поднял взгляд. – Пассажир?
Малита вскинул бровь, смотря на капитана. Тот пожал плечами и равнодушно произнес:
-Из-за каперских рейдов не все гости судов прибывают в конечный пункт. Среди балласта найдется лишний камень.
Кот согласно кивнул и вернулся на главную палубу следом за Суллой. Мимо бирюзовой тенью скользнул чародей.
Пассажир словно почувствовал неладное, когда к нему скользнула золотистая тень - резко обернулся, рука метнулась к амулету на шее. Движения штурмана, и раньше довольной быстрые, стали неразличимыми - шар огня надулся и лопнул, едва опалив длинные волосы, а вот руки торговца уже аккуратно выкрутили в сложном захвате. Ближайший матрос был тут же отослан за веревкой. Связывали совместными усилиями четверых - когда капитан снова показался на палубе, торговец уже едва мог пошевелить плечом.
Сулла остановился над человеком, безразлично смотря сверху-вниз:
-Вы проникли гостем на мой корабль и не только замыслили, но и сделали недоброе против члена моего экипажа, - голос был равнодушным.
-А вы отказались вернуть дяде его племянницу. Несовершеннолетнюю, между прочим, - печально вздохнул тот, кто ранее звал себя торговцем. - Разве можно?
-Ихэниен вошла в морскую вольницу и отвечает только перед ней. А вы отвечаете на море, перед кораблем и командой и по морским законам, - рука легла на рукоять кортика, словно Сулла не замечал ни одного взгляда.
-Капитан, - светлая ладонь коснулась рукава капитана - он обернулся. Нахтиэл робко произнес. – Кортик – оружие боя. Проводите его в море, капитан.
В люк на верхнюю палубу тихо скользнула рыжеволосая. Подошла ближе - взгляд смуглого пассажира остановился на ней. Прозвучало несколько слов на имперском. Глаза Волчка удивленно расширились, потом она ответила на более мягком и певучем варианте того же языка. Мужчина яростно вперил взгляд в палубу перед собой, но ничего не ответил. Девушка только виновато скосила глаза в сторону капитана.
Он с непроницаемым лицом отвернулся, и кто-то подтолкнул человека к спущенным сходням.
Тот вывернулся из объятий и пошел сам - с гордо выпрямленной спиной. Дальше все случилось мгновенно. На темнеющей глади воды поднялась волна и слизнула человека, как голодное чудовище. Могло показаться, что она душит, сжимает с невероятной силой, кость за костью ломая в теплом морском коконе. Невероятная сила тащила ко дну, мотыля как марионетку. Ярко-голубые глаза Нахтиэла превратились в узенькие щелочки. Он стоял и смотрел на воду, скрестив руки на груди, еще несколько минут после того, как последняя светлая точка исчезла в глубине. Потом успокоено отвернулся и направился к шлюпкам, собираясь вернуться на «Сатин».

[Кысь >>>]

-Нахтиэл! Позаботься о ветре, - донеслось вслед чародею. Он обернулся и, вежливо поклонившись, кивнул.
Сали бросила вслед магу встревоженный взгляд, потом удрала куда-то на нос, спрятавшись за выступающей крышей камбуза. Там спустя полчаса ее обнаружил капитан. Остановился в шаге, внимательно разглядывая девушку:
-Так следует, Ихэниен.
Кивнула, не поднимая взгляда. Сулла медленно опустил веки, потом также медленно открыл глаза:
-Вещи остались, - и резким быстрым шагом направился в свою каюту.
Девушка виновато покосилась ему вслед и подобрала ноги, устроив подбородок на коленках. Мимо сновали какие-то люди, день сменился вечером, в черном южном небе одна за другой зажглись крупные звезды. Машинально сложила их в знакомые созвездия. Мимо скрипнули под кожаными сандалиями доски – уже к полуночи поднялся ветер, надувший паруса небольшой стаи. Таину согнал с вахты одного из стоявших у борта матросов и обернулся на Волчка:
-Тебе с утра заступать, - окликнул ее. Девушка рассеянно кивнула и, словно очнувшись, поежилась. – Сон, сон.
-Что означает ихэниэн?
-«Волчок» - на родном языке Сулла.
- А "ихэтта"?
Таину задумчиво почесал черно-седую гриву под грязной банданой и как-то нерешительно произнес:

[Соуль >>>]

-Глупый Волчок с оттенком нежности. Этта – глупый, с лаской, как обычно обращаются к дорогому человеку.
Девушка озадаченно склонила голову - потом присела, прижавшись к борту щекой.
-Военные корабли станут не страшны к следующей луне.
Шкипер кивнул:
-Что дальше?
-Проклятые. Такие как... - обернулась туда, где днем спускали сходню, с выражением грусти на лице.
-Хэ, надеюсь подводные рыбы не подавились, - моряк присел рядом и скрестил руки на коленях. – Сулла хочет… идти к дому… потом.
-Та... девушка?
-Да. Вейтине место там, - взгляд шкипера стал матовым и пустым.
-Почему она выбрала другой корабль?
-Она сказала, что у шхуны такое же имя, как у нее, - улыбнулся старик.
Кивнула.
-Там... не ждут? - в голосе послышалась скрытая тревога.
-Там…, - старик выпрямился и добавил мрачно, - очень ждут. Иди спать, Волчок. И посмотри потом документы «гостя», скажешь, что там.
Девушка кивнула - взгляд тоже стал сумрачным. Невольно нащупала за пазухой костяной кораблик.
-Спокойной вахты, - скользнула вниз.
Штурман посмотрел ей вслед и вновь принялся разглядывать бегущие по воде дорожки от огней.

[Кысь >>>]

Лето 139 года, седьмого цикла, 25 июня.

К закату следующего дня Сали уже дожидалась капитана у дверей его каюты, присев рядом и в очередной раз пересматривая бумаги. Он приглашающим жестом распахнул дверь, стараясь не смотреть на девушку. Волчок проскользнула внутрь, осторожно разложила рядом со столом бумаги, подняла взгляд, ожидая разрешения говорить.
Сулла опустился на доски:
-Рассказывай, Ихэниен.
-Договор. Анонимный, как стоило ожидать, - невеселая улыбка. - Векселя на предъявителя - пятьдесят золотом южных и шесть дюжин арисса. Расчеты, точно опознать не могу, что-то о пропорциях дерева. Еще расчеты - какое-то зелье. Торговые документы, проездные.
Сулла прижал ладони к вискам и кивнул:
-Хорошо, можешь идти. – Перед мысленным взором постепенно собиралась из кусочков смальты цельная мозаика.
-Объяснения? - тихо.
-Я уже говорил с Таину, и представляю цельную картину. Я не настолько плох в имперских обычаях. Мои извинения, Ихэниен.
Голова девушки склонилась совсем низко.
-Прости... пожалуйста, - поднялась и выскользнула из каюты.
Сулла закрыл лицо руками:
-Мои извинения, Ихэниен, - долетело вслед с болью.
Сали метнулась назад и, опустившись на колени рядом с мужчиной, уткнулась в плечо лбом. Отрицательно покачала головой. Сулла крепко обнял ее и прошептал:
-Мне далеко до благородного пирата, Волчок. И едва мое обещание не обернулось пустым. Я постараюсь быть бдительнее, - он замолчал, напряженно сомкнув губы.
Девушка едва слышно прошептала несколько слов на имперском, спрятав лицо на чужой груди. Капитан поцеловал рыжую макушку и успокоено прикрыл глаза, расслабившись. Сали осторожно и смущенно погладила сильное плечо. На тонких губах мужчины появилась едва заметная улыбка:
-Тебе на вахту заступать, Ихэниен. А мне следует отдохнуть, - он медленно, словно нехотя, отстранился.
Кивок - и девушка исчезла, на прощание легко коснувшись кисти руки.

[Соуль >>>]

Лето 139 года, седьмого цикла, 28 июня.

Огненный редко разговаривал с капитаном, еще реже - по собственной инициативе. Так что даже не знал с чего начать. Наконец, просто подошел и поклонился. Сулла, следивший за постановкой парусов резко обернулся:
-Хаэрту, это вы… ты, - в уголке губ появилась едва заметная улыбка. – Рад, что ты пришел в себя.
-Благодарю. Можно занять пару минут вашего времени?
-Да, вы можете мной располагать, - мгновенно выпрямился капитан и отошел к борту, благожелательно смотря на чародея.
- Меня несколько смущает тот факт, что "Кайра" остается без ветряного мага. Возможно, нет смысла нас разделять? Если Нахтиэл испытывает неприятие от необходимости жить со мной в одной каюте, я могу переехать к матросам, - Хаэрту последовал за ним, едва заметно опустив голову.
Черные брови дернулись.
-Нахтиэл попросил перевести его на «Сатин», мотивируя это тем, что на корабле нет мага.
-"Сатин" и не адаптирована пока для морского боя, - задумчиво пожал плечами огненный. - Она в любом случае вынуждена будет держаться в стороне. А вот "Кайре" в случае неприятных встреч ветряной маг очень нужен. Я не собираюсь отлынивать от работы, но... Не уверен, что смогу управлять ветром достаточно хорошо для маневров.
Сулла нахмурился и вздохнул:
-Хаэрту, я уже давно осознал и принял, что маги это «не остальная команда». Я не знаю первопричин вашей размолвки, и не желаю разбираться со склоками на «Кайре».
-То есть только если он сам пожелает вернуться?..
-Мы разговаривали с ним, и я сказал, что он может оставаться на «Сатин» до тех пор, пока не приведет мысли в порядок. Я могу приказать ему вернуться, но идти против своих слов не в моих принципах.
-Благодарю за разговор, - глубокий кивок.
-Постарайтесь это уладить, - взгляд капитана стал мягче. Он кивнул и вернулся к работе.

[Кысь >>>]

Лето 139 года, седьмого цикла, 30 июня.

Ступеньки заскрипели под осторожными шагами. Скоро показался и силуэт дриады с шаром светильника в руках. Дальний склад «Сатин» представлял собой темное, почти черное пространство, заваленное парусиной, канатами, заставленное бочками с пресной водой. Нижние перекладины лестницы покрывала корочка льда. Такая же, но на порядок толще – доски пола. Пики льдинок разбегались по полу, застывшие капли: сталактиты, сталагмиты, созданные чужой магией. Зеленоглазый в нерешительности остановился, потом осторожно оплавил лед на ступенях. Сойдя вниз, протаял еще несколько пятен, достаточно, чтобы можно было пройти по трюму, осмотрев углы со светильником.
Обнаружил лазурную волшебницу сидящей на одной из бочек, меланхолично разглядывавшей носки кожаных сабо. Холодный пар медленно карабкался по доскам, подбираясь выше. Корочка уже покрывала подошвы обуви.
Маг подошел ближе, остановился едва ли в шаге.
-Возвращайся, пожалуйста...
Нахтиэл вздрогнула и подняла взгляд – бег льда остановился. В длинных глазах мелькнуло болезненное выражение. Она низко наклонила голову и холодная корочка вскарабкалась выше, на пальцы ног и лодыжки.
-Зачем ты пришел?
-Чтобы попросить тебя вернуться.
-На корабле есть Шеннара – тебе есть с кем бывать.
-Да даже если полный суланский гарем... Я по тебе скучаю, - огненный с потерянно-болезненным видом опустился прямо на заледеневшие доски, вперил взгляд в полу собственной туники.

[Соуль >>>]

Корочка послушно исчезла из-под ног огненного, зато покрыла подол бирюзового одеяния чародейки и вскарабкалась еще выше по ногам. Она молчала.
-Пожалуйста, - тихо. - Хочешь, не буду больше шутить? Совсем? И читать. И сушить каюту. И учить тебя сам буду, если захочешь. Что угодно, правда.
-Я тоже… соскучилась, - сдавленно прозвучало из-под отросшей челки.
-Прошу... Возвращайся, - горячие пальцы осторожно, словно боясь спугнуть, коснулись покрытой ледяной корочкой ступни. Нахтиэл шмыгнула носом и спрятала ладошки между коленями. Ладонь мага скользнула по узкой стопе, и лед под ний стек теплой водой.- Прости, если обидел... Я совсем не хотел... Наверное, просто не получилось объяснить толком.
-Мне плохо.
Огненный поднялся и нехарактерно-резким движением обнял девушку - последний лед талой водой стек с кожи.
-Прости.
Она, дрожа, прижалась щекой к плечу:
-Н-не хоч-чу зан-ниматься магией, - тихий голос перешел в едва слышное бормотание, перемежавшееся со всхлипами. – Все врем-мя… с д-детсва…
-Не нужно, - зеленоглазый мягко пригладил черные волосы чародейки. - Меня вот в кесатахели предназначали, да только толку все равно не вышло. Ты хороша такая как есть, правда. Во всяком случае, мне - точно такой нравишься. Будешь заниматься тем, чем захочешь, хорошо? Только не пропадай больше...
Нахтиэл судорожно кивнула и еще крепче обняла огненного мага:
-…у меня никого нет.
-Я есть... хотя я и идиот. - девушка всхлипнула и пробормотала что-то неразборчивое, не разжимая рук.
- Я постараюсь исправиться, хорошо? Ты мне очень нужна, правда.
Она отняла голову и робко улыбнулась сквозь слезы прежней, миловидной улыбкой. Маг нежно поцеловал белую щеку. Зажмурилась. Вторую щеку. Нахтиэл закусила губы и опустила подбородок на чужое плечо, пряча лицо в ворохе каштаново-черных волос. Хаэрту нежно прижал к себе тонкие плечи девушки и замер, только едва ощутимыми движениями гладя темные волосы. Несколько минут Нахтиэл только молчала, потом вытянула что-то из сумочки на поясе и вложила в руку дриады.

[Кысь >>>]

Коснувшись пропитанной кровью древесины, Хаэрту едва заметно вздрогнул. Потом еще теплее обнял лазурную.
Пальцы Хаэрту задумчиво гладили амулет. Снова едва заметная дрожь - два кусочка дерева соединились. Движения стали тяжелее, словно в руке была мягкая глина, из которой пытался слепить что-то. Девушка вздрогнула и отодвинулась, недоуменно смотря на руки волшебника. Наконец, просто сжал в ладони то, что вышло и прошептал несколько фраз на незнакомом языке. Осторожно вложил в светлую руку деревянное колечко. Нахтаэл часто заморгала, не закрывая ладони, словно опять собиралась расплакаться.
Сам сжал в кулак тонкие пальцы водяной.
-Ты самая лучшая, - прошептал на ухо.
Нахтиэл обвила руками шею, прильнув мокрой щекой. Плечи снова задрожали. Огненный молчал, только успокаивающе гладил лазурную.
-Я ничего не могу дать, - прозвучало неслышно.
-Возвращайся и не исчезай больше, - едва ли громче.
-Можно я буду бывать на «Сатин»? Тут хорошо.
-Конечно, - кивок.
Она заерзала на бочке с вытерла лицо рукавом. Уголки губ приподнялись. Хаэрту ласково уткнулся носом в плечо девушки. Нахтиэл осторожно тронула его за рукав:
-Я заберу сумку.
Кивнул, но отпустил только через несколько секунд. Она потянула его наверх. Каюта была пустой и серой. Стол, который оставили пустым, опять поднял неизвестный призрак. Девушка запихала в сумку одеяние и осторожно коснулась на прощание пальчиками двери:
-Я буду тебя навещать, - улыбнулась Нахтиэл и вышла.

[Соуль >>>]

Лето 139 года, седьмого цикла, 6 августа.

Агеца оказалась маленьким и приятным портом, ничем не напоминавшим Кейар. Сулла с тоской проводил сиреневые силуэты гор, скрывшиеся за горизонтом. Небо было пасмурным, из стаи лилово-сланцевых туч струился косой дождь, волнуя спокойное море, но шторма не обещалось. Вода бежала по палубе и стекала вниз через шпигаты, прямо в низко перекатывающийся туман. На грани видимости, в кракелюрах туч пробивалось рыжевато-золотое солнце, но оно было так далеко, что казалось ненастоящим.
Белая льняная рубаха липла у рукам, вода собиралась в отворотах рабочих штанов, текла между пальцами босых ног. Черные волосы липли к мокрому лицу. Звякнули тихо, но отчетливо склянки, отмечая очередной час, - сменилась вахта, и капитан спустился в каюту, морщась: после прохлады от тепла знобило. В тени перед самой дверью изредка мелькали приглушенные темнотой пятна персикового и оранжевого - Сали, как обычно, тихо дожидалась у дверей каюты, не делая попыток оторвать от дел или войти без разрешения. Привычно Сулла проводил внутрь:
-Чем обязан на этот раз? – в последнее время стал воспринимать визиты девушки как само собой разумеющееся, встречая ее каждый с ласковой иронией.
-Интересует предлог или причина? - слова контрастировали со смущенно опущенной головой.
-Рассказывай, Ихэниен, - он мягко подтолкнул вглубь каюты и набросил на влажные плечи девушки теплый халат.
-С тобой... все хорошо?
Капитан усадил девушку на подушку возле приземистого стола и достал с полки две маленьких деревянных плошки и сосуд в щитках пористого дерева.
-Как это всегда, - проговорил не оборачиваясь.
-Могу чем-нибудь помочь? - словно не заметила шутки.
Сулла сел у угла, разливая по чашкам перечно-мятный настой. Густо-рыжая жидкость бросила случайный рыжий блик на стол. Капитан вернул пробку на место и подтолкнул к девушке чашку, с беспокойством смотря на светлые, мокрые прядки. В голове мелькнула интересная ассоциация – пришлось подавить тихий смешок, но серьезный вид девушки отбил охоту шутить.
-Ничего, что бы стоило пристального внимания, - Сулла успокаивающе убрал рыжую прядку со светлой скулы и улыбнулся уголками губ.
Девушка ответила улыбкой - встревоженной и нежной одновременно.
-А то, что не стоило бы? - наконец, выдавила из себя вопрос.
-То, из-за чего стоило бы волноваться, еще не произошло, - он в два глотка опустошил чашку и закрыл глаза, наслаждаясь разлившимся по телу теплом.
-Хорошо, - кивок.

[Кысь >>>]

Сали сделала глоток, закашлялась - не ожидала обилия перца. Улыбнулась собственной неловкости и осторожно, маленькими глотками, осушила чашку. Сулла опустил локти на стол, положив подбородок на кулаки, и с едва заметной улыбкой наблюдал за ней. Он не хотел признаваться, но ему нравилось следить за движениями девушки, легкостью, с которой взбиралась по снастям – было в этом похожее на росчерки персиковой туши на шелке – то, чем можно любоваться долго.
В руках Сали как-то сам собой оказался веер из полночно-синего шелка. Нерешительно раскрыла на два деления. Сулла уверенно перехватил начавшее расправляться крыло:
-Не надо.
Девушка склонила голову и отпустила деревянные планки. Мужчина опустил сложенный веер на стол и незаметно улыбнулся. Перевел взгляд с расправленного крыла на Волчка, обратно, и сравнение оказалось явно не в пользу первого. Щеки Сали тронул едва заметный румянец. Еще секунду смотрела на веер из-под падающих на глаза волос, потом подняла голову и перевела взгляд на капитана, копируя непроницаемое выражение лица. Он несколько секунд молчал, потом спрятал лицо в ладонях, подавив тихий смех.
-Не надо, - тонкие пальцы легли на запястья мужчины.
Он послушно открыл лицо, потом не выдержал и тихо рассмеялся, снова наклонив голову. Девушка тоже рассмеялась - озорной блеск в глазах скрыли рыжие пряди. Кажется, капитан хотел что-то сказать, но его оборвал громкий стук, а потом голос рыжего матроса – Ина:
-Капитан, с марса – корабли идут. Три. Империя! – яркая голова мелькнула в проеме и тут же исчезла.

[Соуль >>>]

-Это граничит с наглостью ходить в этих водах, - Сулла резко поднялся и подобрал лежавший в стороне пояс с кортиком и катласом, - под такими флагами.
Черные глаза сузились. Враз притихшая Волчок неслышно поднялась и метнулась к себе - за оружием. На главной палубе царило привычное мельтешение. Таину колдовал над сигнальными огнями:
-«Куница» с подружкой уходят вперед вместе с «Сатин»! – крикнул он. – Следом?!
Сулла сощурился, вглядываясь в силуэты кораблей:
-Нет. «Нита» и «Дэхиен» - курс между теми двумя. В ближний бой не входить. «Нита» пусть готовит огонь. Достать луки и зажечь факелы. Пусть южная традиция работает вместе с магией. Нахтиэлу – ветер, чтобы стрелы летели выше и легче. «Призрак» обойдет со стороны.
На палубу выбежала Сали - уже с нагинатой через плечо. Несколько секунд внимательно всматривалась во фрегаты Империи, потом обеспокоенно моргнула.
-Можно передать, что нужно обязательно вырубить магов в синих одеждах? Темно-синих.
Сулла, уже готовый вернуться к штурвалу обернулся:
-В чем дело?
-Они идут редкой цепью. Где-то еще корабли, маги поддерживают связь.
Капитан остановился, руки спокойно опустились вдоль тела – одна из худших примет. Он задумался, представляя карту этих берегов.
-Лют!
-Здесь, - золотокожий скользнул ближе.
-Мы ведь защищаем «Куницу», верно? – отстраненно спросил он. В темные глаза после риторического вопроса тут же вернулось осмысленно выражение. – В ближний бой не входить, держаться на расстоянии больше длинного абордажа. Жечь стрелами и огнем. Магов держать в стороне. Таину, передать на остальные корабли.

[Кысь >>>]

Он взбежал по лестнице и замер у борта. Светлый камень бросил на лицо сероватый блик. На кораблях Империи явно засуетились - эти парусники ни разу не плавали дальше Треции и с тем, что магия просто не работает, сталкивались впервые. "Нита" и "Дэхиен" легко скользнули между двумя безымянными имперцами. Безоружная "Дэхиен" обогнала подругу, проскользнув почти на расстоянии длинного от одного из кораблей - с палубы по команде одного из старших матросов полетели горящие стрелы. Маленькая шхуна с фиолетовыми парусами обогнула имперский корабль, отрезая от моря. Белые паруса обоих уже горели. С «Ниты» сорвался следом за огненным дождем сияющий факел. Упал и разлетелся злым фейерверком слепящих осколков.
«Кайра» под небольшим углом подсекла третий корабль Империи. С того полетел крюк, но так и упал в воду не зацепив борта и не дотянувшись до него на метр, если не два. В ответ отправилось несколько оперенных светящихся сестер, зацепившихся огненными ладонями за паруса. Их подхватил слабый, болезненный ветер. Многие потухли, столкнувшись с влажной тканью, другие остались трепать полотно. Капитан клипера резко отшатнулся, но тут же вновь прижал ладони к лицу.
На «Дэхиен» в похожей позе у борта, противоположному тому, где собрались лучники, остановилась вейтина. Поток подхватил вихрь прозрачно-шафрановых перьев, вскидывая над палубой, заставляя подняться выше, к парусам.
Имперский корабль, еще сохранивший часть парусов целыми, попытался подойти к "Кайре" на расстояние абордажа, но клипер резко повернул, уходя прочь, огрызаясь на прощание еще одним огненным дождем. А с другой стороны уже заходила "Дэхиен" - прежний противник был почти не в состоянии передвигаться. Хетта вновь показался на палубе и теперь руководил поворотом - даже издалека бросалась в глаза скованность движений тяжело больного человека. Светлокрылая девушка обернулась, и на секунду ветер затих. В темно-серых, почти черных глазах отразилось небо, когда она взглянула на багрово-белые паруса. Ветер заплясал между ними, расставляя свои акценты. Шхуна стала легче выполнять маневр.
На «Кайре» едва держался на ногах Сулла. Таину приказал небольшой бригаде матросов поднять заряженные арбалеты, бывшие на куда большее расстояние, и два десятка просмоленных стрел впились в борта, много выше скул. Часть была тут же затушена водой из ведер, от других – побежали рыжие, гривастые змеи пламени.

[Соуль >>>]

Со стороны "Дэхиен" полетела еще одна туча стрел - навесом, в паруса. Наконец, зацепило главные - просоленная ткань сначала затлела, а потом и вспыхнула. Сали, с частью матросов колдовавшая над снастями клипера, подчиняясь командам Люта, бросила на капитана встревоженный взгляд, но не решилась отрываться от работы. "Нита" и "Призрак" уже лишили хода последний корабль и теперь подтягивались к месту действий.
Сулла выпрямился. Темные глаза покраснели. Камень продолжал поблескивать серым, дождевым светом.
-За «Куницей». Паруса. Вокруг кораблей кольцо, чтобы остальные…
Еще серия быстрых команд. "Дэхиен", "Нита" и "Призрак" перемигивались с "Кайрой", не прерывая хода, развернувшись в сторону почти исчезнувших впереди безоружных спутниц.
-А нечего в чужом море ходить…, - прищурился шкипер, смотря на скатывавшееся за горизонт солнце – морское сражение длилось не один час, потом встревожено обернулся на капитана.
-Лют, замени меня, - он исчез за дверью каюты. – Передай мою благодарность госпоже Дэхиен…, Таину.
Меньше чем через минуту в дверь тихо проскользнула Сали. Увидив, что капитан не лег, виновато опустила голову. Он открыл глаза и едва заметным жестом показал, что сейчас поднимется обратно, не стоит беспокоится. Девушка странным, задумчиво-удивленным движением прикрыла глаза, потом скользнула к Сулле. Мягко опустилась перед ним и осторожно, словно не вполне понимая собственные действия, погладила виски пальцами. Руки заметно дрогнули, когда боль иголкой прошла сквозь запястья и локти, чтобы потеряться где-то в груди, потом на лице рыжеволосой появилась смущенная улыбка. Он на секунду прижался щекой к вороху мокрых рыжих волос, потом с трудом выпрямился. Сали запрокинула голову и посмотрела в глаза.
- Я… нужен?
- Если появятся еще корабли, тебя разбудят.
Сулла кивнул и опустился обратно, лег, запрокинув руки за голову и закрыл глаза. Почти мгновенно дыхание выровнялось. Девушка несколько секунд с нежностью смотрела на бледное лицо, потом тихо выскользнула из каюты.

[Кысь >>>]

Лето 139 года, седьмого цикла, 10 августа.

На рассвете впереди появились контуры корабля: обгоревшие мачты, на которых кое-где болтались остатки парусов, черные пятна ожогов на некогда светлых бортах. Только на самой верхушке болтался нетронутый огнем флаг - Свободный Союз. Вблизи все выглядело еще печальнее - почти пустая палуба, выжженные дотла снасти. Только на самом носу сидела высокая женщина в не по-южному толстой вязаной рубахе и тревожно всматривалась в проходящие корабли.
Первой подали огонь на «Кунице». Следом по цепочке отозвались остальные корабли.
-Пойдет ко дну через часов пять-шесть, - оценивающе пригляделся Таину, и Сулла приказал переставлять паруса, разворачивая клипер для обходного маневра. С подошедшей куда ближе «Ниты» спустили шлюпку, резкими рывками направившуюся к неизвестному кораблю.
Женщина подошла к люку и прокричала что-то вниз. На звук вылезли несколько человек - большинство раненые, все - обожженные в той или иной степени. Выделялся только темнокожий седой бородач в до неприятного ярких одеждах - на нем не было ни царапины. Впрочем, судя по всему, возраст и не позволял ему принимать участие в боях. Мужчины беспрекословно слушались высокой - наспех принялись сооружать из сохранившихся веревок один цельный канат.
Со шлюпки бросили кошку. Стальные когти зацепились за борт:
-Сюда давай! А то порвется пока лезть будете! – Малита легко балансируя в шлюпке махнул рукой.
-У нас несколько тяжело раненых, - крикнула с борта все та же женщина. - Можем утянуть наверх?
-Давай лучше я запрыгну – посмотрю! – капитан «Ниты» уцепился за канат и с поистине кошачьей легкостью взлетел на палубу. – Лекарь.

[Соуль >>>]

Темноволосая махнула рукой, приглашая следовать за собой, и спрыгнула на нижнюю палубу. Там, на заскорузлых от соли тряпках, лежали те, кому ожоги или раны не позволяли двигаться.
-Говорил же, что баба на корабле…, - покосившись в сторону встретившей, Малита привычно заворчал, склонившись над первым раненным. Ладони плавно заскользили над ожогами, капитан «Ниты» принялся тихо что-то бормоча. Черные глаза женщины сверкнули, но она сочла благоразумным промолчать.
Тем временем подошла «Кайра». С палубы упали абордажные крючья, и терпевшее бедствие судно стали подтягивать к клиперу, чтобы борта стояли совсем близко. Встретившая снова поднялась на палубу, следя за перемещениями корабля и периодически с помощью матросов переставляя крючья там, где обгорелый борт начинал крошиться. Когда скулы сошлись, с клипера на борт обгоревшего судна легко спрыгнул Сулла. Черные глаза цепко оглядывали обгоревшую палубу:
-Тяжело раненные есть? – вместо приветствия осведомился он.
-Есть. Лекарь у них. Выделишь двоих в помощь?
-Сколько всего людей? – Сулла внимательно изучал черноволосую.
-Десять всего. Восемь матросов, пять на ногах.
Наверху показался Малита. Капитан оторвал цепкий взгляд от женщины и посмотрел на Кота:
-Сколько?
-Трое, - поморщился он. – Не может быть удачным судно, где ходит женщина, Сулла. Не-мо-жет!
-Заберешь ее на «Ниту» и еще двух человек, - послышался возмущенный возглас, но капитан продолжил. – Раненных на «Кайру». Троих на «Дэхиен».
На палубу обгоревшего корабля спрыгнули несколько матросов. Сулла вздохнул – не усталом, посеревшем лице медленно, но верно возникала невозмутимая маска.
-Прошу простить бесцеремонность, - не слушая брани Кота, он обернулся к женщине и коротко поклонился. – Сулла, капитан «Кайры». К сожалению клипер не может вместить всех, поэтому придется разделить людей.
-Ситхе, штурман "Бриза". Была, - едва заметная перемена тона. - Столкновение. Остальных - дотла.
Черные брови на мгновение дернулись вверх, кажется, капитан проглотил вертевшийся на языке вопрос и переформулировал его:
-Я могу надеяться, что вы расскажите, что именно произошло.
Матросы уложили раненных на свернутые в несколько раз сети и теперь осторожно переносили на палубу «Кайры». В движениях чувствовалась слаженность, словно они давно были приучены работать в любых условиях.

[Кысь >>>]

-Любое удобное вам время, - кивнула. - Могу поговорить с людьми?
-Да, безусловно. Малита, займись теми, кого можешь поставить на ноги сейчас.
Кот снова дернулся и разразился потоком слов на неизвестном языке, закончившемся фразой:
-Я не возьму женщину на «Ниту»!
Сулла мрачно посмотрел на него снизу-вверх:
-При всем моем уважении к тебе, Малита, ты это сделаешь, - сказал он и присоединился к переносившим раненных матросам.
Женщина собрала выживших пятерых матросов и перекинулась с ними несколькими фразами - после чего двое отошли к Коту, а трое - последовали за ней к Сулле.
-Мы все благодарим за спасение, - голос неожиданно сменил оттенок. - И готовы отработать его так, как будет указано.
Сулла, помогавший устраивать одного из раненных поднял на нее глаза, смотря снизу-вверх. Кончики губ дернулись в едва заметной искренней улыбке:
-На волнах один морской всегда протянет руку терпящему бедствие морскому. За это не стоит благодарить, это то, что обязан сделать любой капитан.
Медленный, словно задумчивый кивок. Потом Ситхе указала на троих.
-Эти хотят идти на Дэ... второй корабль. Позволишь?
Капитан поднес флагу к губам раненного матроса и поднялся.
-Безусловно. Белая шхуна под багровыми парусами: «Дэхиен». Сожалею, но вам придется терпеть до Илг-аана Кота, - теперь улыбка стала сочувственной. – Человек, назвавшийся лекарем, Малита. Капитан «Ниты».
-Я ему тоже сочувствую, - неожиданно усмехнулась Ситхе.
-Да. Две женщины на его седую голову.
-Причем не одна, ни вторая не отличаются мягкостью характера, похоже. – Таину бросил откровенно оценивающий взгляд на темноволосую и присел рядом с матросами, раздавая короткие и резкие указания. Приятно запахло травами.

[Соуль >>>]

Лето 139 года, седьмого цикла, 11 августа.

Девушка, как всегда, устроилась у дверей каюты - тяжелая палка веера привычно то взлетала из руки, то, перекрутившись в воздухе, падала обратно: всегда креплением в ладонь. Услышав шаги, подняла взгляд.
-Ихэниен, ты собираешься меня каждый раз после вахты караулить? – вместо приветствия поинтересовался капитан, впуская девушку внутрь.
-Я подумаю над этим, - улыбнулась. - Но если мешаю, могу не приходить.
-Проходи, - уголки губ приподнялись в улыбке. – Не беседовала с теми людьми, которых мы подобрали с корабля вчера?
-Те, что у нас, пока не говорят, - девушка скользнула внутрь и опустилась на подушку у стола. - А остальные на других кораблях. Я передала на "Ниту", что, пока ветер слабый, есть повод нанести визит, но еще никого не было.
-Малита сделал вид, что не заметил. Он был готов расцарапать меня в ярости, - Сулла с деланно равнодушным видом разлил по маленьким чашкам знакомый рыжеватый напиток. – Хотел бы я знать, с чем … или с кем они столкнулись.
Взгляд стал задумчивым.
-Если хочешь, я расспрошу раненых, когда они проснутся, - виновато опустила голову Сали. - Не хотелось будить: они плохо выглядят.
-Я сам еще поговорю с ними, Ихэниен, - Сулла быстро дотронулся пальцами до подбородка девушки, предлагая поднять голову. – Когда они оправятся. Я любопытен, но имею уважение к раненным.
-Еще можно привезти сюда штурмана, - улыбнулась Волчок, поднимая взгляд. - Но я боюсь, что Малита найдет предлог не пускать ее обратно.
-Подозреваю, что он проклял меня по меньшей мере трижды, хотя я постарался убедить его, что она несчастливая примета нейтрализуется другой, счастливой.
-Лют предлагал на время поменять его и Ситхе местами... Исключительно ради Кота, - задумчиво кивнула Сали, улыбаясь одними глазами. - А сам Малита убеждал, что два сеамца будут превосходно смотреться на одном корабле. И тоже из чистой эстетики.
-Я подозреваю, что не ради Кота, а ради Танэ, - тихо высказал мысль вслух Сулла и улыбнулся. – Пусть немного отвлечется от суеверий. К тому же, мне нравится с ним спорить.
-А еще тот бородач, которого никуда не определили, оказался коком. Они с Шеннарой все утро мило беседовали... Возле камбуза тряслись все перегородки, а Нахтиэл очень серьезно подумывал их оттуда обоих выдуть.
-Надеюсь не перегородки… Следует переговорить с обоими.
-Уже. Договорилась с Гхеннге, что поговорю с капитанами и выясню, где нет хорошего кока, - девушка снова смущенно склонила голову.
-Может, оставить его на «Кайре», а Шеннару устроить на «Ните»…?
-Кот этого не переживет, - прыснула в ладони Волчок. - Как думаешь, он решит путешествовать дальше вплавь, или скорее предложит это сделать Шеннаре?
-Скорее захватит «Кайру», скормив рыбам меня, - отсмеявшись, совершенно серьезно произнес Сулла.
-Я ему не дам, - в тон откликнулась Сали.
Капитан усмехнулся, взгляд снова стал задумчивым. Он опустил подбородок на сжатые кулаки, любуясь девушкой. Ответила знакомой уже комбинацией - секунда смущения, затем ответный взгляд.

[Кысь >>>]

-Волчок?
-Да? - не отрывая взгляда.
-Вышла бы за капера? – не то шутка, не то вопрос, заданный всерьез – Сулла наклонил голову.
- За человека, - тоже склонила голову, едва отметив улыбку.
-А за меня?
Вместо ответа взяла ладонь мужчины в свои и прижала к губам. Сулла осторожно погладил пальцами золотистую щеку и наклонился, заглядывая в прозрачно-черные глаза.
-Ихэниен?
Тихо кивнула. Капитан взял тонкую ладошку девушки в свою и поцеловал, потом накрыл второй рукой, умиротворенно смотря на переплетенные пальцы. Сали робко прижалась щекой к чужому плечу. Сулла неловко, почти неумело обнял тонкие плечи, будто отвык быть ласковым и нежным. Девушка растерянно и счастливо прикрыла глаза.
-На юге собирают цепочку невесты, - вновь заговорил капитан, но неожиданно замолчал. Опустил взгляд на девушку и только мягко улыбнулся.
Волчок осторожно погладила его щеку. Сулла поймал руку и поцеловал переплетение линий на ладони, смотря через тонкие пальцы на Волчка. Та счастливо потерлась щекой о плечо, поцеловала его сквозь ткань. Мужчина неуклюже пригладил едва отросшие после ожога рыжие волосы, жесткие от соли, пахнущие морем. Вдохнул этот спутанный, как клубок, запах и, прикрыв веки, незаметно улыбнулся. Тонкие пальцы девушки осторожно, словно не вполне веря еще дозволению, скользили по знакомым чертам, потом мягко провели по шее. Тоже улыбнулась, так и оставив руку на плече.

[Соуль >>>]

-Как в Империи скрепляют союзы?
-В разных местах по разному, - тихо. - На побережье - режут ладони и смыкают над водой, чтобы перемешалась кровь. Потом просят у моря благословления.
Несколько секунд паузы.
-На юге?
-Собирают цепочку невесты, - Сулла пальцем нарисовал на шее девушки неизвестный знак. – В ней размыкается только одно звено. Потом приносят букет духу-покровителю и звонят стучат по керамическим подвескам. Но это только один из многих.
-Люблю тебя, - тихо и совсем беспомощно.
Капитан только крепче прижал девушку к себе, почти растерянно смотря, как она прячет лицо, пригладил пальцами закатного цвета прядки и прикоснулся губами к шелковому виску. Улыбнулась и ответила поцелуем. Сулла ответил осторожно и бережно. Потом отстранился и посмотрел внимательно и тепло. Он провел пальцем от одного уголка губ девушки к другому и спросил:
-Когда?
-Берег..?
-Мы будем долго стоять в Илг-аане, - он задумчиво водил шершавыми пальцами по присыпанной палью загара щеке. Кивнула, едва заметно щурясь от прикосновения. Безымянный палец замер у уголка глаза. – Ихэ…
-Сулла! – черно-седая грива шкипера показалась в проеме двери, и капитан с видимым недовольством обернулся. Таину нервно хохотнул. – С «Ниты» хорошие новости! Для Люта.
Сали смущенно опустила глаза на несколько секунд, потом тоже посмотрела на шкипера, ожидая продолжения, но тот уже вновь карабкался наверх. Сулла поднялся, пряча в уголке губ улыбку:
-У меня есть только одно предположение.
-Готова спорить, шлюпка уже отплыла, - улыбнулась в ответ Волчок.
На главной палубе царило странное оживление. Матросы карабкались по канатам, часть замерла у правого борта – на палубе «Ниты» перемигивались огни. Отвечали с «Дэхиен», «Сатин», с «Куницы» и ее подруги-бригантины.
-Хорошая примета, - Сулла с прищуром присмотрелся к красно-черной восточной красавице. На секунду показалось, что на туманной линии горизонта сверкнул белый парус – вздрогнул. Светлые пальцы едва ощутимым движением погладили руку. – Иди, шлюпка еще не отошла.
-После, - улыбнулась, оглядываясь на спускающих лодку людей. - Там сейчас никого больше не нужно.
-Там сейчас злой Кот, - прошептал он на ухо. – И спящая Бабочка.
-Будет еще и очень растерянный лис, - мурлыкнула в ответ девушка.
-Малита потом расскажет. В лицах.
Волчок тихо рассмеялась, покосившись в сторону "Ниты". Сулла отпустил руку девушки и указал подбородком на шкипера:
-Мне следует с Таину переговорить.
Кивнула и опустилась на теплое дерево возле борта. Капитан перехватил седого моряка и увлек его на ют.

[Кысь >>>]

Волна стукнула шлюпку о борт корабля и почти сразу же по сброшенным сверху веревкам на палубу взлетел золотокожий. Приветливо кивнул Коту, со странным, почти суеверным выражением покосился в сторону штурмана.
-Правильно, и я говорю, нечего ей здесь делать, - Малита отложил мокрую тряпку и широко улыбнулся моряку с «Кайры». Седые волосы слиплись на лбу от пота и неопрятными прядями закрывали «слепую» половину лица. – Быстро дошел.
-Волны хорошие. Проведешь? - улыбнулся штурман "Кайры".
-Туда идти, - махнул рукой Кот. – Хоть одной женщиной на моем борту меньше станет.
- Хочешь, пришлю третью? Три - хорошее число... - усмехнулся Лют, ныряя на нижнюю палубу.
-Лучше одну оставь! – донеслось ему вслед.
В комнате было чисто и тепло, но не душно. Возле деревянной чаши с горячей водой лежала стопка аккуратно сложенной холстины, а в углу, на лежанке, свернулся один темноволосый клубочек, прижимающий к гуди другой, тихо сопящий.
Золотокожий осторожно, чтобы не разбудить, опустился рядом, нервным, резким движением закрыл лицо руками, потом сдвинул кисти вниз, опершись на край лежанки локтями и рассматривая лица: одно родное и любимое, второе - смутно-узнаваемое и все-таки совершенно непривычное.
Светлая ладонь дрогнула, пряча крепко спеленатого ребенка. Танэ приоткрыла глаза, и на мягких губах возникла слабая, усталая улыбка. Лют осторожно поднял тонкую руку и прижал пальцы к губам
-Спи, - одним дыханием.
Бабочка высвободила пальцы и, пощекотав золотистую шею, спрятала ладонь под покрывало, стараясь не потревожить дитя.
-Имя, - тихо произнесла она одними губами.
Некоторое время Лют только задумчиво переводил взгляд с матери на ребенка.
-Ирн, - наконец, произнес тихо. Плечи едва заметно дрогнули в счастливом смешке. - Керт-и-Сене-та Сэли-Эре-Ирн.
-Э-Илэ. Ирн-Эле, - Бабочка легко прикоснулась губами к темному лбу ребенка и подняла взгляд на штурмана «Кайры».
-Я все равно ничего не понял, - улыбнулся Лют.
-Призрак… - тихо пояснила она.
Кивнул и снова опустил подбородок на ладони, не сводя глаз с бледного лица. Бабочка умиротворенно закрыла глаза:
-Завтра, завтра вернемся на корабль, Ирн-Эле.

[Соуль >>>]

На "Дэхиен" почти всегда было тихо - капитан никогда не повышал голоса даже до нормального, а помощники быстро перехватили его манеру отдавать большую часть приказаний жестами. И даже сейчас, когда работа шла полным ходом - меняли паруса, стремясь подхватить внезапно поменявшийся ветер - негромкие выкрики раздавались лишь изредка. Хетта с почти неестественной ловкостью удерживался на рее, сам помогая в работе. Наконец, шхуна уверенно пошла вперед, подхватив косой ветер.
Дхэренка проводила много времени на главной палубе корабля, забиралась на ют и нос, при этом вела себя незаметно и тихо. Первое время на ее крылья смотрели, стараясь не выказывать удивления, но постепенно привыкли. По светлым доскам палубы до первой большой волны перекатывался полупрозрачный шафрановый пух. Потом он появлялся снова, часто, подброшенный ветром, перелетал за борт и в соленой воде превращался в неопрятные желтые пятная. Дэхиен останавливалась у кромки задумчиво смотря на мокрые пушинки и порой часами потом наблюдала за бьющимися о скулы волнами. В темно-серых, почти черных глазах, отражались светлые брызги.
Вот и сейчас, когда шхуна побежала вперед, оторвала взгляд, но принялась изучать снасти, словно собираясь в очередной раз вскарабкаться наверх. Хетта соскочил вниз, тихо проговорил несколько распоряжений и снова вернулся к рулю. Взгляд капитана на секунду замер на клубке перьев - сквозь нежную поверхность просвечивала палуба. Подскочил один из помощников, пряча глаза, проговорил что-то - Хетта ответил одним словом и отвернулся. Тот, казалось, обрадованно исчез с юта. Поднявшаяся на ют дхэренка проводила его чуть удивленным взглядом, а потом заняла привычное место у перил, переводя взгляд с палубы на море, с волн на паруса, с парусов – на капитана. Из глаз не пропадали вежливо-любопытствующие искры.
Она редко говорила. А те нечастые слова, которые произносила были непонятны – поток вгрызающихся между мелодичным свистом согласных. Компенсировала тем, что наблюдала молчаливо и тихо. Хетта, казалось, вовсе не придавал значения ни взглядам, ни даже качке - стоял, задумчиво глядя то ли на силуэты "Ниты", "Куницы" и "Кайры", то ли куда-то внутрь себя. Зато рулевой себя чувствовал очень неуютно, и уже это капитан заметил. Жестом приказал выметаться и перехватил штурвал - легким, привычным, почти ласковым движением.
Вейтина проводила его взглядом, похожим на сочувствующий. Подошла к борту и задумчиво поднесла ладони к лицу, смотря сквозь прорехи между пальцами на темно-лазурные волны с серо-белым гранением пены. Одно из шафрановых крыльев дрогнуло и начало раскрываться. Перья с треском развернулись, выбросив на палубу еще несколько пушинок. Секунду между ними блестело солнце – Дэхиен сложила крыло. Зато по палубе потек полупрозрачный пух. Собирался из самых дальних уголков и вместе со случайной водой покидал шхуну через шпигаты. Отдельные желтые точки тут же мокли, другие – струились лентами вдоль белых скул, третьи одна за другой собирались рядом, складываясь в очертания похожего на корабль шафранового силуэта, нечеткого и разбивающегося ветром.
Капитан перевел взгляд на корабль из перьев. На грубом загорелом лице не отразилось ничего. Едва ли секундный взгляд на вейтину - и снова в сторону. Золотистая шхуна распалась на отдельные лепестки, тут же превратившиеся в неопрятные, неопределенного цвета лоскуты в соленой воде. Вейтина отняла руки от лица и подошла к капитану, остановилась позади, с равнодушным видом разглядывая спину – Хетта почти перестал шевелиться. Дэхиен задумчиво коснулась подбородка, а потом стянула кожаный шнурок, на котором болталась стальная пластинка с серебряными пиктограммами, и набросила, через голову на шею капитана. Отвернулась, сразу же направившись прочь.
Капитан невольно коснулся серебристой пластины, потом проводил вейтину долгим взглядом. Задумчивым и тяжелым движением погладил полированное дерево руля, прикрыв глаза.

[Кысь >>>]

Лето 139 года, седьмого цикла, 19 августа.

Шафрановые крылья мелькали где-то на краю зрения уже больше часа. Отдав последние распоряжения по подготовке шхуны, Хетта, наконец, подошел и остановился в нескольких шагах, легко оперевшись запястьем на поручень. Вейтина обернулась, рассматривая капитана вежливо-внимательно. Нашла взглядом выглядывавший из-за безрукавки шнурок своего медальона и улыбнулась одними глазами, потом снова принялась изучать серокаменный порт.
Сеамец наклонил голову и что-то тихо произнес на общем, как обычно, уложившись в несколько слов. В пояснение - протянул руку. Дхэренка несколько удивленно приподняла брови. Потом тряхнула крылом – в ее пальцы скользнуло полупрозрачное перо – опустила его в ладонь капитана. Тот отрицательно качнул головой - уголки губ тронула едва заметная улыбка, но глаза не изменили выражения. Указал на руку.
Дэхиен подняла ладонь, но прежде, чем отдать ее мужчине, спросила на певуче-жестком языке:
-Ино-те ат? – и дотронулась до уголка своего глаза.
-Не понимаю, - ответил на общем.
Вейтина расстроено закусила нижнюю губу и печально посмотрела на доски палубы. Потом все-таки вложила свою ладонь в чужую. Капитан осторожно, словно опасаясь напугать, накрыл смуглую своей. По руке вверх, от запястья к плечу, пробежала теплая волна электричества, растаяла в полупрозрачных перьях. По кончикам перьев заплясала едва заметная паутина разрядов, словно разворачивая крылья из себя же. Дэхиен вздрогнула и удивленно оглянулась, прислушиваясь к странным ощущениям.
Показалось, что по костям пробежал холодок. Лопатки приятно заломило. Девушка чуть развернула шафрановые крылья и качнула самыми кончиками. Это удалось легко и приятно. Словно не веря, повторила. Хетта поклонился и отошел - в стороне уже добрых полминуты дожидался штурман с докладом.
Дэхиен вначале не заметила – только обрадовано то вкидывала, то опускала перья, шелково шуршащие на ветру, а когда обнаружила – крылья грустно опустились. Она вновь опустила подбородок в чашечку ладоней, созерцая неприглядный, портовый городок.

[Соуль >>>]

-Здравствуй, – к ожидавшему уже минут десять на площади Ээи огненному чародею подлетела неизвестная девушка. Темные волосы были подняты в высокую прическу и забраны сложно вырезанными деревянными шпильками с плетенными подвесками. С открытых плеч едва не соскальзывала легкая газовая ткань, а льняное белое платье придерживала над грудью в стиль украшениям в волосах брошка. Сама девушка немного неуверенно держалась на высоковатых деревянных сабо, ремешки которых охватывали лодыжки и икры.
Девушка поймала кончиками пальцев край туники мага и смущенно опустила взгляд в землю – на лицо упала густая тень от длинной челки.
-Здравствуй, - недоуменно откликнулся Хаэрту. - Что-то подсказать?
Незнакомка дернула его за тунику.
-Прости, я жду здесь другого человека, - отвернулся зеленоглазый.
Светлые руки обвились вокруг талии чародея – газовая ткань открыла ладони – на пальце показалось знакомое кольцо. Девушка счастливо засмеялась.
-Морской бог, я тебя не узнал, - если раньше маг едва бросил взгляд на лицо девушки, то сейчас долго оглядывал ее всю, и во взгляде ясно читалось восхищение.
На светлом лице появилась довольная улыбка. Она покружилась на месте, демонстрируя себя со всех сторон: светлое платье вихрем обнимало не слишком выразительную мальчишескую фигурку, создавая странно-приятное впечатление.
-Красивая, - без тени иронии произнес огненный, ловя узкие плечи. Потом зеленые глаза лукаво сверкнули. - Я знаю, чего не хватает.
Густые брови вопросительно приподнялись. Хаэрту обнял девушку за талию и потащил в ближайшую лавку с украшениями. Там торжественно повесил на тонкую шею лазуритовый талисман-морскую розу. Она опустила глаза, рассматривая вычурно вырезанный медальон. Улыбнулась и счастливо подпрыгнула. Едва не упала, не устояв на высоких сабо. Ее осторожно подхватили и быстро, пока не успела возразить, поцеловали в щеку у самого виска. Девушка прижалась скулой к шее, не обращая внимания на недоуменные взгляды илг-аанцев, потом подумала и прикоснулась губами к смуглой коже.
-Тебе правда нравится? – спросила она отстранившись и вновь пытаясь вертеться.
-Очень, - дриада сощурил глаза, разглядывая девушку. Просящееся на язык продолжение решил оставить при себе.
Нахтиэл счастливо зажмурилась. И потянула его в сторону круглой чаши родника в центре площади, укрытого тенью сероствольных деревьев со светло-зелеными листьями.
В толпе показались еще несколько светлокожих. Две женщины и мужчина, высокие, с точеными и неподвижными, словно вырезанными из дерева лицами. Взгляд одной из дам случайно скользнул по лицу Хаэрту... И потрясенно застыл. Огненный, не заметив наблюдения, догнал и обнял девушку, похожую на кого угодно, только не на дриаду, а потом ласково коснулся щекой укрытого газовой тканью плеча. Точеное лицо женщины передернуло. Она обменялась со своими спутниками парой реплик, потом решительно двинулась к роднику.

[Кысь >>>]

Лазурная тем временем набрала воды в ладони и плеснула из ковшика в лицо чародею, весело смеясь.
-В Илг-аане уже более двадцати лет существует береговой приют, - сообщила она, сияя.
-Береговой приют? - зеленоглазый зажмурился, стирая воду с ресниц. Трое высоких, богато одетых и чем-то неуловимо похожих на него людей обступили пару и теперь дружно сверлили дриаду взглядом.
-Дом для морских, - пояснила Нахтиэл и сосредоточенно уставилась на чужую тень на бортике родника. Подняла взгляд, привычно улыбаясь.
Когда Хаэрту открыл глаза, на точеном лице промелькнула целая гамма самых противоречивых выражений, окончившись через секунду откровенной мрачностью. Огненный поднялся и сухо кивнул родичам. Взгляд богато одетой женщины скользнул по девушке. Когда увидела кольцо - зрачки потрясенно расширились. Едва слышным от бешенства голосом дриада проговорила что-то на незнакомом языке. Лицо мага стало каменным - ответил несколькими словами. Опять заговорила женщина.
Лазурная переводила взгляд с одного на другую, раз за разом. Задумалась и решительно сжала смуглую руку Хаэрту, посмотрев сузившимися до состояния щелочек глазами на незнакомку. Огненный медленно, словно сквозь сон, обнял чародейку, вызвав этим новый всплеск негодования в глазах дриад. К диалогу присоединился спутник уже говорившей женщины. Огненный отвечал кратко, иногда с плохо скрытой резкостью. Нахтэл молча и тревожно прильнула к волшебнику, не спуская настороженного взгляда.
Дриады говорили еще некоторое время, потом та, что заметила чародея первой, произнесла несколько слов с явно повелительной интонацией. Зеленые глаза мага загорелись, но начал подниматься - медленно, словно против воли. Лазурная встрепенулась, ярко-голубые глаза полыхнули откровенно злым огнем. Светлая ладонь описала в воздухе полу-дугу, и вода из родника тяжелой волной накрыла незнакомку.
Та потрясенно отступила, окинув чародейку презрительным взглядом. Почти сразу же знакомые руки потянули девушку прочь. Нахтиэл яростно зашипела, но кинулась следом. Деревянные сабо остались у края родника. Босые пятки мягко стучали по нагретым камням.

[Соуль >>>]

Пробежав полтора-два квартала остановились. Хаэрту юркнул в какой-то переулок и уже там прижал девушку к груди. Она робко подняла ясно-голубые глаза:
-Я все правильно сделала?
-Считай что спасла мне жизнь, - как-то вымученно улыбнулся Хаэрту. - Не поранила? - Взгляд на ноги.
-Кажется, нет, - Нахтиэл подпрыгнула, сверкнув пятками. – Что у вас произошло?
-Мне немножко промыли голову, нашли длинный список грехов и решили притащить на свидание к местным пальмам, - снова болезненная улыбка.
Чародейка некоторое время рассматривала любимое лицо, а потом поцеловала, обняв мага и прижавшись всем телом на несколько секунд.
Светло-охровые руки обвились вокруг тонкой фигурки, продлевая прикосновение. Потом с явным сожалением выпустил.
-Нужно возвращаться на корабль...
-Поплыли в морской приют? – она склонила голову к плечу и улыбнулась. – Там тебя никто не тронет.
-Кроме толпы экспрессивных морских, конечно, - улыбнулся. - Хорошо. Веди.
Нахтиэл закружилась на месте, прижав указательный палец к кончику носа, а после решительно указала на струившуюся вниз улицу:
-Туда, - и кинулась бежать.
Огненный бросился за ней, стараясь не отставать. За поворотом блеснуло море, раз другой. Наконец, показалось беспрерывной лазурно-синеватой полосой за кромкой желто-белого берега. Здесь рыбацкие дома подходили совсем близко к воде – опрятные деревянно-каменные домики, возле которых сушились сети. Нахтиэл остановилась, оглядываясь. Мимо прошла высокая светловолосая девушка с невозможно аквамариновыми глазами, кивнула и ласково погладила руку волшебницы. Следовавший за ней мужчина похожим жестом поприветствовал огненного. Тот неуверенно кивнул в ответ. Его плеча коснулась светловолосая на прощание и потянула своего кавалера прочь, что-то со смехом объясняя что-то ему на ухо и косясь в сторону дриады.
-Пойдем, нам в воду, - Нахтиэл спустилась к воде и принялась развязывать узел платья, с улыбкой смотря как еще несколько морских жителей поприветствовали Хаэрту. Тот так же растерянно отвечал на приветствия, потом, наконец, присоединился к девушке. – Одежду оставь там.
Она разделась, оставшись в светлом, скреплявшемся над грудью полотне, а сложенную одежду опустила в неглубокий, закрывающийся плотной крышкой ящик. Огненный кивнул и последовал совету, оставив в ящике верхнюю тунику и сандалии.
-Иди сюда, - Нахтиэл накрыла ладонями темные виски дриады. От рук шла приятная прохлада. – Попробуй дышать водой как воздухом, хорошо?
-Попробую, - робко улыбнулся.

[Кысь >>>]

-Это совсем не сложно, не бойся, глупый, - его поцеловали и потянули на глубину. Зайдя по грудь, девушка легко нырнула. Через несколько секунд над водой показалась темная голова – пропала. Нырнул следом, но вдохнуть соленую воду так и не решился - всплыл на поверхность, когда начал кончаться воздух. Нахтиэл показалась рядом – на лице появилось озадаченное выражение. Она снова накрыла ладонями виски волшебника. – Не получилось?
-Испугался, - смущенно склонил голову.
-Не бойся, - его снова поцеловали, на это раз решительно утягивая вниз. На этот раз все-таки решился - почему-то помогло прикосновение светлых рук. Страх никуда не ушел, только затаился в груди клубком после того, как вода вошла в легкие... и не убила. Первое время ждал удушья с каждым новым вздохом, потом просто - когда закончится странное колдовство водной.
А она тянула его дальше – глубже, мимо выстроенного из полупрозрачного камня домов: без четкой формы или структуры, украшенных разноцветными ракушками и водорослями. Полуденный солнечный свет тек через воду, ближе ко дну тускнея и рассеиваясь. Лазурная часто оборачивалась на дриаду, внимательно смотря за его реакцией и, похоже… любуясь скользящими по темным волосам бликами.
«Нравится?» – теплое течение пощекотало виски и потоком скользнуло по коже, убегая дальше, прячась среди подводных камней. Мимо проплыла темноволосая морская и на секунду Нахтиэл отвлеклась, приветственно переплетя с ней пальцы.
"Нравится", - светло-охровые пальцы погладили белую ладонь.
Город спускался все ниже и ниже – разноцветные крыши пестрели мозаикой, но чародейка не подплывала к ним, предпочитая держаться ближе к поверхности. Слева потянулась скала – свет тек по ней вниз, в морской приют. По покрытым илом камням сновали «мальки», как назвала их Нахтиэл. Они пытались взобраться выше, но, похоже, многим не хватало сноровки. Ко дну летели серые, невзрачные камешки, казавшиеся в пляске воды причудливой ювелирной фантазией.

[Соуль >>>]

«А он красивый, сестра», - чьи-то пальцы скользнули вдоль бедра дриады. Ясноглазый мальчишка улыбнулся, и Нахтэл приложила палец к губам:
«Тебе рано, брат», - прошелестело течение, и девушка увлекла чародея в подводный коридор. Недолгая секунда непроницаемой темноты и вода плеснула, выпуская ловцов. Над головой потянулись высокие стены грота, и где-то далеко поблескивало у выхода солнце. Волшебница рассмеялась, выбираясь на укрытый высохшими водорослями плоский камень и принялась отжимать воду с волос. Зеленоглазый с видимым облегчением вдохнул прохладный воздух и устроился рядом, прижавшись щекой к прохладной коленке.
-Я люблю тебя, Эрту, - она наклонилась совсем низко, так, что мокрые волосы упали на лицо волшебника. Голос прошелестел едва слышно, вряд ли громче, чем ветер в засохших веточках водорослей рядом. – Не отдам ни одной.
-Ты все равно самая лучшая, - прошептал в ответ и улыбнулся.
Девушка поймала холодные губы, едва ли дав договорить. Нежный, хотя и несколько нерешительный - словно ожидал обычного "не хочу" - поцелуй. Потом последовал еще один.
Маг мягко обнял девушку и стянул себе на колени. Притянул к груди и счастливо сощурился, наслаждаясь прикосновением. На губах той блуждала совершенно счастливая улыбка.
-Я люблю тебя, Нахтиэл, - прошептал на самое ухо.
-Если ты не прекратишь, я…, - его снова поцеловали, не договорив окончание фразы, но вполне ясно дав понять, каким оно должно было быть.
-Люблю, - лукаво глянул в глаза.
Ледяные ладони легли на талию, а прохладное дыхание пощекотало кожу у подбородка. Голос девушки отозвался эхом. Маг нежно поцеловал светлую шею у самого уха. Жест отразился зеркально. Еще один поцелуй - в треугольник белой кожи под подбородком. Чародейка погладила пальчиками смуглую щеку и отстранилась, утягивая огненного мага за собой.
-…никому. – подхватил неслышное слово ветер.

[Кысь >>>]

"Дэхиен" встала в сухой док - на руле поселилась целая колония изумрудно-лиловых ракушек, причинявшая в последнее время некоторые неудобства. Хетта очищал борта в числе прочих матросов - светлая безрукавка и загорелые до черноты плечи, покрытые неплотной сеткой шрамов мелькали то с одной, то с другой стороны корпуса шхуны.
С той стороны, где поставили «Кайру» показались неразлучные Сулла и Таину. Штаны намокли, как и полы коротких халатов, на лбах блестел пот – втаскивали клипер с воды. Черные пряди обоих слиплись. Шкипер шел легко растирая ладони, на которых отпечатались красные следы, о чем-то яростно споря с капитаном на дхэренском. Многие слова, произнесенные с особой жесткостью напоминали ругательства, как доказательство – на каждом таком вираже морщился Сулла.
-Как красавица? – отмахнувшись от очередной яростной тирады, капитан присел на корточки у спуска и придирчиво оглядел светлые скулы шхуны. Кто-то из кайровских матросов обернулся, приветствуя капитана.
Хетта легко спрыгнул с хлипкого деревянного помоста. Стальная пластинка выскользнула из ворота на плечо - и снова упала обратно, когда капитан "Дэхиен" выпрямился.
-Почти готова.
Сулла цепко поймал взглядом сверкнувший огонек и отвел взгляд:
-Ну так уж и готова, пусть отдохнет… Вейтина отдала вам саките?
-Саките?

[Соуль >>>]

При этих словах обернулся шкипер. Он уже устроился рядом с дхэренкой, тихо сидевшей на одном из составленных в стороне ящиков. Дэхиен внимательно наблюдала за работой, отмечая про себя их действия.
-Медальон.
Хетта скользнул взглядом по всем троим - как всегда, обветренное лицо не показывало ничего - потом кивнул.
-Нужен еще?
-Нет. – Сулла провел ладонями по лицу, убирая пряди. – Мы проверим балласт.
Еще один кивок - и сеамец снова поднялся наверх, к матросам. Сулла окликнул Таину и, указав на «Дэхиен» отдал несколько коротких распоряжений. Шкипер задал неслышный вопрос на дхэренском, но капитан непреклонно ответил, забыв перейти с общего:
-Это вейтина, Таину, - фраза не подразумевала возражений.
Сулла вернулся на «Кайру» - с днища уже начали счищать перепутанные водоросли и налипшие за время плавания ракушки. Зеленые лохмотья один за другим опадали вниз под сильными руками матросов. Капитан с радостью посмотрел на уже заблестевшие в некоторых местах серые скулы, на аккуратно свернутые паруса клипера и хотел присоединится к работе, как взгляд выцепил метнувшуюся в сторону «Дэхиен-та» рыжую тень. Совесть кольнула острой иглой, но перед «Кайрой» забывалось все.
…через полчаса он спрыгнул на усыпанный мокрыми опилками пол, одергивая полы средней длинны сатинового мужского халата, светло-зеленого, с шафрановой каймой. Из-под ворота выглядывал кант черно-серой рубахи. Вернулся к белой шхуне с багровыми парусами и остановился, разглядывая борта – рулевое крыло очистили, настала очередь днища. Вейтина пропала – шафрановые крылья мелькали у «Ниты», откуда доносился хрипловато-высокий голос Малиты. Сулла остановился в стороне, ожидая когда появится Волчок-Ихэниен.
Девушка появилась через пару минут - видимо, специально выглядывала. Осторожно спустилась вниз - почти отвыкла от долгополой одежды за время плавания - улыбнулась, подходя ближе. Взгляд прозрачно-черных глаз на секунду стал восхищенным. Сулла поклонился и направился к выходу. Сали тенью скользнула следом. На выходе капитан легко подхватил ее за талию и приподнял над землей, опустил.

[Кысь >>>]

-Решила?
-Можно совместить, - улыбнулась.
Не девушку посмотрели тепло и повлекли в сторону верхнего города.
Береговая часть Илга мало отличалась от тех, что приходилось видеть в крупных портах: высокие пристани, укрытые деревом и камнем. Сплетался запах рыбы с запахом мореного и просоленного дерева, сгнивших водорослей, примешивался аромат табака и специй, еще чего-то неуловимого. Стрекотали кифи, коих здесь водилось бесчисленное множество. Не такие ухоженные, как та, что жила у чародеев, с болезненно-коричневым оттенком шерсти и перьев. Дома у главного порта складывали из камня – зверьки прятались под высокими, острыми крышами, с которых легко в муссоны сбегала вода на улицы, а по ним – текла вниз, в порт, смывая рыбью чешую и грязь.
По мере подъема улицы становились шире и чище, рассохшееся, некрашенное дерево свай и высоких фундаментов сменялось аккуратными резными поручнями крытых веранд. У входов стояли столбики, увенчанные фигурками животных - кифи, чайки, попугаи, змеи, незнакомые звери. Центральную площадь укрывала тень огромного дерева, растущего из самой середины - на ветвях на длинных веревках висели керамические колокольчики, мягко постукивающие на ветру. В тени стояли лотки с вычурными масками и южными круглыми веерами из сплетенных лоз, прогуливались хорошо одетые люди. У самого северного конца площади танцевала девочка лет десяти - золотистая кожа выдавала в ней кровь с той стороны гор - мониста на худенькой шее звенели громче и звонче колокольчиков в вышине. На юге - тонко и легко пела флейта.
-Наш дух – дух моря, верно? – тихо спросил Сулла подходя к дереву. Кора сплеталась мощными, сильными узлами. В складках зеленел светлый мох, а у корней чернели стрелочки с южной вязью.

[Соуль >>>]

-Верно, - тихо произнесла девушка, остановившись рядом.
-Следует идти туда, - указал он по направлению вырезанного в виде волны древка, - ты сыграешь для меня на флейте, Ихэниен?
Девушка кивнула и улыбнулась - тихой, счастливой улыбкой. Взяла руку капитана в свою и повела вверх по склону - к маленьким домам с большими окнами и открытыми верандами. Четыре небольших здания утроились, отмечая концы несуществующего ромба. Светлую ткань, укрывавшую дверные проемы, подкидывал ветер. Теребил он и подвески из ракушек, дерева, кости и глины, свисавшие с росших у домов деревьев с узловатыми стволами. Они изгибались причудливыми лентами, а ветви покрывали тяжелые, густо-зеленые шероховатые листы в которых прятались белоснежно-белые цветки, распространявшие кружащий голову аромат.
Сулла уверено направился к украшенному бирюзовыми узорами дому, огороженному низеньким забором из синего камня, за которым прятались разномастные чаши с водой. У входа тянулись вверх столбики, перекрытые аркой из кости морского зверя. С нее свисали подвески из осколков раковин, маленькие горны, деревянные палочки с перламутровыми наконечниками. Капитан уверенно взял одну из них и поочередно ударил в черепаший панцирь, в известковый колоколец и костяной щиток. Они отозвались низким, как шторм, гулом. Девушка тенью двигалась следом, не отставая. Подняла глаза, ожидая инструкций.
-Три любых, - Сулла передал девушке палочку.
Сали ударила по мешочку из высушенных водорослей, наполненному камешками, потом по целой гирлянде из ракушек с бусинами внутри, потом по причудливому полупрозрачному камню. Мелодично-сыпучая музыка, наполненная звенящими нотами разнеслась по двору. Капитан взял девушку за руку и, пригнувшись, чтобы не потревожить низко спускающиеся подвески, вошел.

[Кысь >>>]

Сначала под ногами шуршали песок и галька, потом заскрипело темное дерево. Серовато-синий лен отбросил в сторону ветер, и двое оказались в полумраке маленького святилища. На стенах плясали блики от разлитой по полу воды, бирюза бросала голубые отсветы, мешавшиеся с шафрановыми лучами солнца. Мелькали огненные, зеленые, небесно-серебристые спины рыб. Небольшой мостик вел к противоположному берегу, где над заполненной морской солью чашей нависала остроухая голова с выпирающими из-под верхней губы клыками. Белел костяной нос, кончик длинного языка, горели матовым и синим огнем каменные глаза.
Сали улыбнулась идолу как старому знакомому. Нерешительно шагнула вперед, не выпуская руки мужчины из своей. Они подошли ближе, и теперь можно было разглядеть как искусно вырезан из черного дерева Ихэниен-вата, пенный демон-волк, дух моря и покровитель странников. У мощных лап, где начинались края чаши с солью, разбегались фигурки маленьких зверьков, расходились корабли, пытались спрятаться в густой шерсти рыбы. Среди парусников можно было заметить стоявший в стороне: со свернутыми парусами и фигурками причудливых существ на борту. Нос корабля напоминал голову хищного зверя.
Сулла опустился на одно колено и, зачерпнув воды справа от Ихэниен-вата, бросил несколько капель в светлую соль. Крупинки тут же растаяли. Он приложил ладони к лицу, тихо шепча слова прощения и просьбы: удачи, попутного ветра, болезней стороной. Сали эхом повторила жест - только слова, которые шептала одними губами, были на языке, родившемся далеко и давно.
Молитва текла под сводами святилища, потом в звуки вплелось шуршание тяжелых одежд и едва слышное кряхтение. Серый дым заструился над белой солью – из-за идола выступила высокая, сухая старуха в синем балахоне с темно-зеленым, почти не отличимым в полумраке кантом.
Сулла взял девушку за руку и поднялся, отступил на шаг, освобождая женщине место. Она села слева от Ихэниен-вата, опустив костлявую руку на загривок черному волку и выжидательно уставилась черно-лазурными глазами на пришедших.

[Соуль >>>]

-Кехида a-н’Талли, Сулла, - поклонился капитан, и старуха взмахнула рукой, словно и так знала его имя.
-Асаини-эра Элеане, Сали, Волчок, - так же склонилась девушка.
-Мы пришли скрепить два духа союзом, кеббе, - продолжил Сулла.
Старуха кивнула и отложила трубку, протянув когтистую ладонь капитану. В коричневые пальцы легла темная, мелко плетенная цепочка с дымчатой каплей серого алмаза. Он вновь опустился на одно колено, ободряюще улыбнувшись девушке и смотря как опускается звено за звеном украшение в соль.
-Решение принято достойно и с разумом, с волей волны и согласия? – голос женщины напоминал треск плохо смазанного такелажа. Рыжеволосая улыбнулась, не поднимая взгляда. – Каждый ли желает связать свой дух с чужим нитями Ихэниен-вата?
Девушка осторожно кивнула, потом взглянула на Суллу. Он поднял голову и большим пальцем погладил тонкую ладонь. Старуха же снова опустилась на пол, продолжая беседовать с черным волком:
-Каждый ли сможет терпеть? – замолчала, прислушиваясь. Могло показаться, что глаза пенного демона вспыхнули под случайно упавшими солнечными лучами. Сухая ладонь накрыла голову капитана. Сулла опустил веки, прислушиваясь к знакомому ощущению. – Тот-кто-не-погибнет-в-море.
Старуха отняла руку и опустила на рыжую макушку девушки. Та вздохнула, успокаивая дыхание.
-Та-кому-покровительствует-Ихэниен-вата, - она подняла свою вычурную длинную трубку и выпустила клубок дыма к потолку. – Кехида а-н’Талли, можешь поднять цепочку.
Сулла неуклюжим и робким движением вытянул из соли черное плетение и обернулся к девушке, смотря немного виновато, словно извиняясь, что забыл рассказать. Сали мягко улыбнулась ему. С тихим шелестом черная цепочка обняла светлую шею и тихо щелкнул невидимый замок. Синим от воды блеснула дымчатая капля алмаза.
- Асаини-эра Элеане, можешь подняться вместе со связанным духом.
Девушка осторожно выпрямилась, опустив голову. Сулла встал следом и, обернувшись к черному волку, поклонился. Старуха усмехнулась, выпустив к потолку еще одно колечко дыма.
-Благодарю, кеббе.

[Кысь >>>]

Сали эхом повторила поклон Ихэниэн-вата, еще одним - присоединилась к словам Суллы. Темноглазая женщина продолжала выжидательно смотреть на обоих.
-Вы не закончили.
Сулла кивнул, опустив взгляд на девушку. Она ответила взглядом в глаза и едва заметно улыбнулась.
-Ваш обычай?
Кивнула, беря за руку.
-Это... нужен берег.
-Пойдем. Благодарю, кеббе, - еще раз поклонился Сулла и направился к выходу. Доски мостика тихо заскрипели под тяжелой поступью, а уже на выходе донесся скрипучий голос старухи:
-Заходи к старой Хидане, Сулла.
После полумрака святилища солнечный свет ослеплял. Сали осторожно провела пальцами по камешку на шее.
-Связанный дух?
-Так называют людей, заключивших союз, - капитан накрыл ладонь девушки своей, - верят, что Дух-покровитель никогда не позволит сойтись тем, кому не предназначено. Легенда, конечно.
Волчок кивнула и улыбнулась, нежно прижавшись щекой к чужому плечу. Снова пошли дома - на этот раз веранды сменились сваями и опорами. Когда улица уже почти уперлась в берег, Сали свернула на боковую - вскоре по ее сторонам потянулись круглые рыбачьи домики, потом стали редеть и они. Поселение оборвалось небольшим мысом - за ним тянулся пустой по дневной жаре пляж. Тишина нарушалась только птичьими криками. Задумчиво и неуверенно улыбнувшись, девушка свернула к воде, потянув за собой Суллу. Он послушно последовал, а у самой кромки, где набегавшие волны дотягивались пальцами до подошв сандалий, прижал Волчка к себе, протянув через тонкое плечо ладонь. Сали нежно обняла мужчину и прильнула лбом к светло-зеленой ткани халата.
-Ваш обычай, - напомнил он на ухо.
-Я почти вспомнила слова, - улыбнулась, не поднимая головы. - Старые.
-Говори, - Сулла поцеловал укрытый рыжим пухом висок.

[Соуль >>>]

Девушка только улыбнулась еще раз и повлекла его в воду. Когда вода уже плескалась под коленями, присела и мягко попросила что-то у воды на переливающемся словно морская гладь старинном языке. В руке оказалась ракушка - острая, словно бритва. Еще несколько слов - и известковое лезвие прочертило на правой ладони рыжей алую полосу. Сулла склонился рядом и протянул свою руку. Вложила раковину в мужскую ладонь.
Капитан прочертил перламутровым клинком рядом с белевшей со времен стоянки в храмовой бухте полосой от ножа девушки еще одну, сразу наполнившуюся алой водой. Сжал светлую ладонь.
-Теперь смотри на цвет, - одними губами произнесла рыжеволосая, когда первая алая капля упала в воду от сцепленных рук. Красный растворился без следа и некоторое время зеленоватые волны только плескались о ноги. Потом, словно отражая двоих, волны заблестели цветами - шафрановый, оранжево-алый, а под конец - изумрудно-зеленый. Не выпуская руки капитана из своей, Сали погрузила ладони в воду. Гладь сверкнула напоследок золотом и снова приобрела свой обычный оттенок. Девушка оторвала взгляд от воды и посмотрела в лицо Суллы.
-Что это значит? – не громче плеска волны спросил капитан. Рана жглась, но Сулла не обратил внимания.
-Золотой - что все правильно, - тихо улыбнулась, прижимаясь щекой к груди мужчины. - Изумрудный - обещание.
-Какое обещание? – он подхватил ее одной рукой и, не размыкая ладоней, понес к берегу.
-От морских духов... Что будут с нами, - поцеловала покрытую золотым загаром шею.
Сулла с улыбкой поставил ее на песок возле рассыпавшихся камнями скал и посмотрел на пораненную ладонь: в центре собирался трехцветный узор, пересеченный осенним шрамом прошлого года. Капитан не выказал удивления: свыкся с тем, что магия входила в жизнь, ступая с легкостью кифи. Он опустился на один из булыжников и притянул девушку к себе, уткнувшись носом в живот и прикрыв темные глаза.
Тонкие пальцы скользнули по жестким волосам, мягко, с нежностью вечернего ветерка, погладили загорелую шею. Больше минуты просто скользили по коже, потом осторожно тронули перетягивающую хвост ленту. Сулла очнулся и тряхнул головой – мелко вьющиеся волны рассыпались по плечам, - тепло глянул на девушку снизу-вверх и повлек вниз. Тонкие руки сразу же обвились вокруг его шеи, а тронутая загаром щека нежно коснулась чужой.
Сулла нежно поцеловал уголок теплых губ. Ответили поцелуем. Мужчина взлохматил рыжие волосы на затылке и бережно провел большими пальцами по крыльям ключиц, едва задев темную цепочку. Девушка мягко погладила ладонью кожу в тени волос, скользнув пальцами по кромке халата. Потом нежно провела пальцами по щеке Сулла. Он укутал ее полами своего светло-зеленого халата и, пощекотав дыханием плавный изгиб шеи, тихо спросил:
-Мы не вернемся сегодня на «Кайру»?
Улыбнулась и отрицательно покачала головой и снова поцеловала теплые губы.

[Кысь >>>]

Закатное солнце мягко, словно купальщица, босой пяткой пробующая воду, коснулось сине-зеленого горизонта, а потом медленно окунуло и все свое округлое тело в море - по поверхности широкой дорогой растеклось оранжевое сияние. Цвет сменился на алый, потом на багровый, а потом и последний сияющий краешек солнца скрылся из виду. Некоторое время отражения его еще плясали на волнах, потом начали постепенно исчезать и с облаков. На палубе не было ни души - матросы редко упускали случай как следует повеселиться на суше. Только редкая перекличка немногих вахтенных нарушала покой корабля. В сгущающейся тьме черным силуэтом казался и сидящий на юте человек - в неразличимо-темной руке иногда тускло поблескивал сталью медальон.
Скрипнул люк – над палубой показалась темная голова и покатые дуги шафрановых крыльев. Перья зашуршали, и их тихая мелодия вплелась в музыку волн. Дэхиен выбралась наполовину, потом села на край, свесив ноги и оглядываясь. В прозрачно-серых глазах отражались светлые доски палубы и паутины снастей. Караем глаза заметила устроившегося на юте человека, и некоторое время и наблюдала так: не поворачивая головы, а потом поднялась и спокойным размеренным шагом направилась в ту сторону.
Медальон мягким движением скользнул за пазуху, едва человек заметил движение на палубе. Поднял взгляд и привычным глубоким кивком поприветствовал вейтину. Поджав ноги, она опустилась на палубу напротив капитана и ровно посмотрела на него. Тот ответил похожим взглядом, чуть склонив голову. Довольно долго девушка изучала разноцветные глаза, потом постучала себя по ключицам и указала на моряка. Слегка замедленным, словно из осторожности, движением выправил шнурок со стальной пластиной из-за грубого ворота. Она успокоено кивнула и снова принялась изучать лицо сеамца. Тот замер, глядя словно бы внутрь себя - отсветы габаритного фонаря равнодушно подсвечивали пепельно-оливковую кожу, черты непроницаемого лица.
Дхэренка раскрыла ладонь – желтоватые блики принялись собираться в силуэт шхуны, задрожавший в прохладном вечернем воздухе. Капитан кивнул и некоторое время не отрывал взгляда от знакомых обводов. «Дэхиен-та» оторвалась от кисти и вспорхнула в воздух, через некоторое время растаяла в темноте.

[Соуль >>>]

Хетта перевел взгляд на вейтину. Она раскрыла одно из шафрановых крыльев – между перьями сверкнул свет фонаря – и осторожно укрыла краем чужое плечо. На ладони возникла «Нита». На смуглом лице едва заметно промелькнуло что-то, когда скользнул взглядом по крылу к собственному плечу. Потом перевел взгляд на парусник - улыбка тронула уголки губ, но не коснулась глаз. Посмотрел на дхэрэнку. Она развернула второе крыло – верхние дуги сомкнулись, образовывая полупрозрачный шатер. «Нита» исчезла в переплетении перьев, ее сменила «Сатин». В глубине обрамленного золотом зрачка мелькнул огонек интереса. Скользнул взглядом по маленькой бригантине, в очередной раз отметив про себя удачные пропорции корабля. Снова поднял глаза на южанку. Корабль умчался, остановилась «Кайра». Такая же реакция. Дэхиен сжала пальцы, отпуская маленький клипер и положила ладони на колени, склонив голову и смотря на собственные руки. Взгляд капитана скользнул по смуглой коже вниз к изящным пальцам, задержался на несколько секунд, потом снова растворился где-то позади светлого дерева.
Вейтина вздохнула, потом осторожно пошевелила крылом, стряхивая внутрь несколько шафрановых пушинок. Хетта легко поймал одну на ладонь, опустил руку, рассматривая. Девушка осторожно взяла чужую кисть и положила руку на собственное крыло. Перья были легкими и мягкими. Улыбка пробежала по губам мужчины, коснулась левого глаза, придавая лицу усталое выражение. Осторожным, плавным движением капитан погладил шафрановый пух, потом, словно в задумчивости, задержал руку. Уголки губ девушки приподнялись вверх – ладонь парила над пальцами капитана. Еще раз - нежно, словно под рукой котенок. Дхэренка сложила руки на коленях с улыбкой следя.
Над полупрозрачным шатром показались звезды. Яркие, южные скопления серебряных, льющий хрустальных свет точек. Вейтина сонно провела пальцами по лицу – шафрановые крылья развернулись и снова сложились за спиной. Она легла на палубу и, вновь поймав руку, опустила на мягкие перья. Некоторое время мужчина только смотрел на дхэрэнку, потом темные от загара пальцы снова скользнули по гладкой поверхности пуха.

[Кысь >>>]

139 года, седьмого цикла, 19 августа.

Робкие рассветные лучи, падающие от облаков - солнце все еще пряталось где-то за прибрежными холмами - освещали необычную картину. На возвышении юта лежала укрытая покрывалом вейтина, точеная темноволосая головка покоилась на коленях капитана шхуны. Хетта со странно-задумчивым выражением на лице осторожно гладил полупрозрачные перья. Очередная смена вахты обходила пару стороной и даже смотреть старалась в другую сторону.
-Хэ, там, с грузом, позаботьтесь, - шкипер «Кайры» легко взлетел по сходням и принялся носится по главной палубе со скоростью штормового ветра, шелестя бумагами, где были отмечены необходимые предметы. – Хетта где?
И через несколько секунд после последнего вопроса взобрался на ют и замер, не доведя шага – начался двигаться осторожно, словно боясь разбудить. Капитан кивнул, кажется, с благодарностью и жестом предложил опуститься рядом. Таину присел на корточки, смотря как жемчужный рассвет течет сквозь полупрозрачное полотно. Темные глаза вспыхнули гневно, а затем умиротворенно. Он положил бумаги на палубу и прижал подборок к кулакам, разглядывая похожую на солнечный лучик вейтину. Хетта поднял листы и внимательно просмотрел записи, потом кивнул. Снова остановил взгляд на кольцах темных волос, рассыпавшихся по палубе.
Таину улыбнулся и, странно-горько вздохнув, поднялся. Хетта посмотрел ему вслед и снова опустил взгляд.

[Соуль >>>]

-Помощника капитана «Кайры», - донеслось с главной палубы. Голос был громким, низким и жестким, с сильным неизвестным акцентом.
Кинжал посмотрел на проснувшуюся вейтину, словно спрашивая разрешения оставить. Она приподнялась на руках и подарила еще одну искреннюю улыбку. Встала и, набросив покрывало на плечи, принялась спускаться.
Хетта легко скользнул вниз и остановился перед высоким смуглым брюнетом. Довольно холодно осмотрел пришельца.
-Нет здесь.
Кажется, гость пропустил слова мимо ушей. Он сцепился взглядом со шкипером «Кайры», напряженный и готовый сорваться в любую секунду. Незнакомец был высок, наверное, даже выше капитана клипера. Светло-каштановые, коротко стриженные волосы едва закрывали красноватые скулы, а черно-серые глаза смотрели жестко и колко. Одетый в аккуратно подвязанный коричневым поясом халат и обрезанные у икр шаровары, напоминал чем-то жителя Илг-аана с предгорий.
Гость едва заметно раздраженно вздохнул и медленно опустил веки:
-Аната’рн a-н’Талли, - поклонился он. – Мне будет позволено дождаться капитана?
-"Кайры"? - ответный поклон. - Хетта, капитан "Дехиен".
-Сказали, он может быть здесь, - незнакомец резко выпрямился, открыто и жестко смотря в глаза собеседнику.
-Нету его, и по твою душу, Келта, не будет еще долго… - шкипер и Аната вновь сцепились взглядами.
-Нет, - Хетта с обычным непроницаемым видом выдержал взгляд, и точно так же смотрел на молчаливый поединок.
-Я буду ждать возле «Кайры», - еще раз поклонился собеседник и, хотел уже было сбежать по сходням, как взгляд остановился на вейтине. – Госпожа?!
Дэхиен что-то тихо проговорила на родном языке, и мужчина потрясенно кивнул. Таину нахмурился, а Келта, поминутно оглядываясь через плечо на девушку, принялся спускаться.
-Еще раз благодарю, Хетта.
Тот глубоко кивнул, отвечая на вежливость и прощаясь одновременно. Потом перевел взгляд на Таину, очевидно ожидая комментариев. Шкипер низко наклонил седую голову и потерянно пробормотал:
-Нашли, - сжал кулаки. – Я за ним послежу, пока.
-Инструкции? – тихо.
-Сулла придет… ясно будет, - едва слышно пробормотал моряк и сбежал вниз. Дхэренка успокаивающим жестом развернула крылья, и шкипер бледно улыбнулся, увидев этот жест.
Хетта задумчиво положил ладонь на рукоять тяжелого катласа - таким казалось сподручнее рубить кости а не канаты. Потом проговорил несколько распоряжений случившемуся поблизости матросу и обернулся к крылатой. На керамическом лице появилось немного озабоченное выражение. Она в задумчивости прижала руку к губам, потом отняла и пожала плечами – шафрановые крылья забавно приподнялись. Капитан кивнул и занялся немногословными расспросами подошедшего шкипера. Девушка остановилась у противоположного борта, наблюдая как зажигается нежно-розовым жемчужная линия горизонта.

Сообщение отредактировал Соуль - 2-04-2007, 1:40

[Кысь >>>]

Кажется, утром честно собирались вернуться на клипер, но решили, что лишние час или два роли не играют... Опомнились к закату. Босые ноги Сали осторожно ступали по нагретому за день песку - вот-вот снова дорога, придется одевать сандалии, вспоминать о проблемах и вести себя как люди. Пока просто поминутно поднимала взгляд, словно за последние полтора дня не успела насмотреться на лицо своего спутника. На его губах время от времени появлялась едва заметная улыбка.
-Иди сюда, - Сулла легко подхватил девушку на руки и понес, ступая по мокрому песку, в которым блестели влажные после отлива белые и черные ракушки.
Волчок счастливо зажмурилась, уткнувшись лицом в чужое плечо. Впрочем, тут же заговорщически подмигнула деревянной мордочке и легко куснула кожу у самого ворота.
-После сражения на мне остается меньше ран, чем после дня – укусов, - капитан нежно поцеловал девушку и поставил на большой камень. – Там начинается город.
Сали покорно надела сандалии и легко спрыгнула с камня, ласково проведя рукой по плечу мужчины. Он прижался щекой к рыжему виску:
-Волшебная.
За мысом потянулись рыбацкие хижины, постепенно путавшиеся в маленьких дорожках. Разрозненные дома складывались в улицы, те – превращались в прибрежные поселения. Свежий морской запах пропал, сменившись затхлым, портовым. Наконец, в просветах домов начали мелькать силуэты кораблей - сначала одно-двухпарусных рыбачьих лодочек, потом и многомачтовых гигантов из самых разных концов света. Белым облаком вдалеке показалась "Кайра", рядом с ней рисунком черной тушью застыла "Сатин". Чуть неподалеку - сполохи черного и багрового, фиолетовые паруса "Призрака". Девушка мягко и грустно улыбнулась, в очередной раз поднимая взгляд на спутника.

[Соуль >>>]

Он не отрываясь смотрел на белоснежное вооружение клипера – в темно-серых глазах застыл восторг, неясное теплое чувство, еще что-то… Потом качнул головой и посмотрел на девушку, осторожно приобнял ее за плечи и повлек в сторону моря. Сали еще раз улыбнулась и прижалась щекой к укрытой зеленой тканью груди.
Возле дока, где поставили «Кайру» сновали люди. Возвышались ящики и бочки с пресной водой. Хмурый, злой и подавленный Таину сидел на одной из них, вглядываясь в мельтешащих в толпе людей. Увидев шкипера, Волчок виновато потупила взгляд - за все время в голову ни разу не пришла мысль, что их отсутствие может причинить серьезные неудобства. Сулла ободряюще опустил ладонь на тонкое плечо и махнул ему рукой.
Таину спрыгнул и быстрым, резким шагом направился в их сторону. Он произнес четыре слова:
-Дхэрэн-ла, Аната’рн a-н’Талли, Келта, - и Сулла ощутимо вздрогнул. – Ждет тебя возле «Кайры».
Девушка только осторожно сжала чужую ладонь, словно прося позволить остаться рядом. Шкипер странно на нее посмотрел и вновь запрыгнул на свое место. Капитан подошел ближе:
-Где он, Таину? – голос был тише обычного.
-На главной палубе, - старик запустил руки в седые лохмы и склонил голову. – Убил бы.
-Нет. Пойдем, Ихэниен.
Кивок - девушка неслышной тенью скользнула следом. Сулла взбежал по трапу на главную палубу и остановился, внимательно смотря на высокого светловолосого человека в песочного цвета одежде. Тот мгновенно отвлекся от созерцания грязной воды и обернулся. Взгляды скрестились. Сейчас стало понятно и видно, как похожи двое мужчин. Незнакомец цепко оглядывал капитана «Кайры»: лицо, плечи, руки.
-Ты зря вернулся, Кехида, - вздохнул гость, когда заметил светло-золотой ободок кольца на пальце. – Не угостишь брата чашечкой сэтты и не представишь прелестное дитя, которому ты позволил взойти на палубу корабля?
Сулла усмехнулся и наклонил голову:
-Ихэниен, моя помощница и супруга. Пойдем.
-Чего еще можно было от тебя ожидать, - сокрушенно покачал головой Келта, - нагибаясь, чтобы войти в аккуратно обставленную каюту. Он опустился на одну из подушек и вновь принялся разглядывать капитана. – Моя стая из тринадцати кораблей ждет в море.
Сулла расставил на столе три маленьких плошки и разлил по ним густую, светло-персиковую жидкость. Потянуло перечной мятой. Садясь, он бросил взгляд на девушку и жестом указал на место рядом с собой.
Та неслышно опустилась на подушку - по застывшему маской спокойствия лицу нельзя было прочитать ничего. Сулла вздохнул: старая, очень старая история призрачным беловооруженным кораблем выпорхнула из-за линии горизонта.

[Кысь >>>]

-Я видел у тебя на корабле вейтину, - не дал уйти в воспоминания Келта. – Хотел спросить: откуда?
-Мы нашли ее на рабском рынке в Треции. Хранители стали хуже защищать монастырские берега? – насмешливо спросил капитан.
Щека светловолосого моряка дернулась, но лицо сохранило непроницаемое выражение:
-Сожгли несколько деревень со стороны гор, а не моря. Наверное, госпожа из юго-западных владений. В любом случае, в Дхэрен-ла будут благодарны за спасение крылатой дочери.
-Какой из трех казней меня лишат? – иронично осведомился Сулла.
-Ни одной, - в голосе моряка сломался лед. – Ты зря вернулся Кехида a-н’Талли. Беглый, изменник и вор.
После последнего из трех слов капитан дернулся, но быстро на светлое лицо вернулась невозмутимая маска, мало уступавшая созданной его собеседником. Некоторое время они рассматривали друг друга.
-Ты сильно изменился, но наши законы не меняются.
-Аната’рн a-н’Талли, ты прибыл сюда, чтобы судить?
-Чтобы поставить в известность, - он пожал плечами. – До зимы ты должен прибыть в Дхэрен-ла. Клянусь Сул-те-ла, я полагал тебя умнее, но пользоваться украденной вещью в южных водах – нужно быть по меньшей мере наглецом.
Сулла опустил взгляд на девушку – бледная, как алебастр – и резко отвернулся:
-Келта, ты знаешь Хаэе’рн сам отдал его.
-Знаю, - жесткий взгляд брата смягчился, когда он проследил за движением Сулла. – Но Хаэе’рн предупредил тебя. Если незабвенному дитя тяжело слушать нас…
-Благодарю, не тяжело, - голос был спокойным до последней нотки.

[Соуль >>>]

-У меня такая же дочь, - произнес Келта, - она служит в гарнизоне форта, выше Лахта. Ей пошел двадцатый год этим летом.
-Рада за твою дочь, - вежливо склонила голову Сали.
-Как поживает Ивит? – подхватил непринужденный разговор Сулла.
-Она погибла, - закрыл глаза на несколько секунд Келта. – С тех пор я предпочитаю не связывать себя с кем-либо.
Дальнейший разговор потек в вежливо-тактичном русле: корабли, семьи, дела и походы. Сулла рассказывал о жизни на западе, Аната заполнял пятнадцатилетний пробел о жизни в Дхэрен-ла. Мужчины перекидывались незначительными фразами, но отдельные истории вызвали, похоже, настоящий интерес. Волчок слушала с внимательно-непринужденным видом - взгляд скользил по столу от одного из мужчин к другому, не поднимаясь к лицам. Наконец, Келта закончил говорить и поднялся.
-До первого декабря, Кехида a-н’Талли. Не заставляй меня искать тебя на море. - Сулла сложил руки перед грудью странным жестом, и хранитель, с едва заметной улыбкой повторив его, вышел. – Благодарю за внимание.
Каюта заполнилась тишиной. Сали молча прижалась лбом к плечу капитана. Он отрешено накрыл тонкие плечи рукой. Довольно долго молчал, перемалывая про себя полу стершиеся из памяти события, потом устало прикрыл веки на несколько секунд и скользнул за ширму, легко пригладив острый локоток девушки.
Нерешительно поднялась следом, замерла у самой перегородки. Сулла бросил на нее быстрый взгляд и протянул руку. Вложила узкую ладонь в чужую и тихо опустилась рядом. Мужчина обнял ее, устраивая рядом, и едва слышно произнес:
-Не тревожься. Это стершаяся история.
Кивнула, прижимаясь щекой к жестким спиралям волос. Сулла только растеряно гладил плечи, волосы, лицо девушки, серьезно смотря ей в глаза. Сали успокаивающе улыбнулась темным глазам и спрятала лицо на чужом плече.

[Кысь >>>]

-Я вернусь, - прошептал. Только крепче прижалась. Сулла провел тыльной стороной ладони по скуле девушки. – Тебе понравился Келта?
-Слишком не уверен, - ответила только спустя несколько секунд.
-Келта – переменчивый ветер. Он заслужил свое имя.
Кивнула и неожиданно-мягким, ласковым движением погладила черную гриву волос. Сулла растрепал рыжие прядки и успокаивающе накрыл ладонью плечо. Девушка прикрыла глаза - кончики длинных, почти прозрачных ресниц пощекотали кожу.
-Я расскажу тебе, потом… когда вспомню, Ихэниен.
-Хорошо, - тихо.
-Я действительно бежал с флота и увел из-под носа пограничных шхуну, но салеки было отдано, - он тяжело опустил веки.
Кивнула и подняла голову, серьезно глянув в глаза. Сулла некоторое время смотрел из-под ресниц, после – замолчал, напряженно сжав губы.
-Из-за?... - тихо.
-Долго объяснять, Ихэниен, - он коснулся пальцами подбородка девушки и попытался улыбнуться – вышла усмешка. – Если ты помнишь клочок видения - поэтому тоже.
Задумчиво и медленно кивнула, потом нежно, едва касаясь, провела пальцами по щеке. Сулла поцеловал тонкую ладошку и, очертив подушечками изящные изгибы ключиц, отодвинул в сторону кромку халата, нарисовав на плече причудливую вязь. Девушка улыбнулась уголками губ и нежно поцеловала шею мужчины у самого подбородка. Ткань соскользнула: там, где несколько секунд назад красовалась невидимая вязь остался след теплых губ. Еще один поцелуй на покрытой загаром шее - уже у самого плеча.
Девушку мягко притянули ближе, отмечая дыханием каждую точку на присыпанной солнечной пылью руке. В ответ - легкие поцелуи проложили дорожку от плеча к груди ниже ключиц.
Сулла отстранился и, поймав пальцами острый подбородок, пощекотал:
-Ихэниен, - в уголках губ замерла улыбка.

[Соуль >>>]

139 года, седьмого цикла, 20 августа.

Утром пришелец и капитан схлестнулись на главное палубе. Светлое и темное тела переплелись в тугой схватке на огороженном пространстве. Ни один из них не желал уступать. Редкие матросы – большинство ушли в Илг – останавливались, молча наблюдая за схваткой. Келта жестко зажал одну из коротких деревянных палок в левой руке, останавливая удар, бамбуковый обрубок, который держал Сулла спился ему в бок. Противник разошлись, потом сблизились снова и вскоре опять откатились друг от друга, тяжело дыша.
-Ты также крепок, как этот корабль, - выдохнул дхэренец, и Сулла усмехнулся:
-А тебе далеко до «разбитого шлюпа», как ты изволил себя именовать, Келта.
Сали, успевшая уже куда-то удрать и вернуться - теперь вымытые дочиста волосы развевал ветер - устроилась на сетке неподалеку, с едва заметной улыбкой наблюдая за поединком, и, кажется, явно любуясь одним из бойцов. Рядом угрем висел на снастях Таину. Уголки черных губ тянулись вниз при каждом движении бойцов: привык отмечать, и достоинства, и недостатки – а промахи видел лучше других.
-А Сутау с ним нет уже, - тихо выговорил он.
-Сутау? - девушка обернулась.
-Тоже, страж, как я, - Волчок задумчиво кивнула, снова останавливая взгляд на мужчинах. – Мы близнецами… были.
Сали осторожно положила руку на темную ладонь шкипера.
-Давно... не были дома?
-Шестнадцать лет уже, - он наклонил косматую голову. – Хэ… что называть домом, Волчок?
-Что любишь, - едва заметная улыбка. - И где что-то оставил. "Кайру", бухту на Кристэ, Дхэрэн-ла.
Шкипер задумался, прикрыв смуглые веки, покрытые паутинкой морщин:
-В горах Дхэрэн-ла, высоко, холодно. Там растет светло-серый, с белым вереск. Весной крутящиеся шары опадают и их разносит по склонам ветер. Таи-те-ну нигде не останавлив…
-Таину! – светлые плечи капитана мелькнули совсем близко. Он улыбнулся девушке встряхнул льняную рубаху, скрывая под тонкой тканью обгоревшую кожу. – Ты мне нужен. С Шеннарой вместе. Найдти ее и спускайтесь на склад.
Рыжеволосая проводила Суллу теплым взглядом, потом оглядела палубу, ища глазами дхэрэнца. Шкипер, глянув на нее, покинул теплое гнездо и с видом мученика отправился разыскивать колоритного кока. Келта тем временем аккуратно и быстро оборачивал вокруг талии темно-коричневый кушак. На ткани песочного халата, у плеча мелькнула такого же цвета лента.

[Кысь >>>]

Приведя форму в порядок, он задрал светлую голову, смотря на убранное вооружение «Кайры», а потом уверенно подошел к фок-мачте, внимательно изучая крепления такелажа. Девушка легко соскользнула с сетки и подошла ближе. Дхэеренец уцепился за канат, готовясь взобраться на бом-рею.
-Могу отнять несколько минут? - Сали склонила голову в приветствии.
Келта отпустил руки и обернулся, взгляд немного смягчился:
-Доброе утро, Ихэниен.
-Прошу, расскажи, что именно его ждет.
Моряк прищурил темные глаза:
-Только то, что он заслужил своей виной и тем, что ней добавили.
-Я не знакома с обычаями Дхэрэн-ла, - склонила голову.
-На каждое совершаемое человеком действие следует ответ, а каждый шаг отмеряет участок пути. Наши действия вызывают отклик, а поступки задевают чувства людей. Где живут по закону, пересечение одного правила становится первым звеном в цепочке нарушения остальных.
-А в переводе на конкретный случай? - улыбка тронула уголки губ.
Келта удрученно вздохнул, словно разговаривал с непонятливым ребенком:
-Кехида a-н’Талли - изменник, беглец и вор. Законы хранителей не отличаются мягкостью.
-И что они говорят?
-Если бы судил я, зная историю такой, какой ее знают еще сотни людей, то приговорил бы к смерти на берегу через рассечения от плеча. Тяжело раненного человека оставляют на песчаной косе далеко от берега.

[Соуль >>>]

-Благодарю, - Сали склонила голову в вежливом поклоне.
-Ихэниен, - Келта опустился на корточки, заглядывая в лицо девушки снизу-вверх. – Даже, если Хаэе’рн а-н’Талли будет выносить приговор и если Сулла вернет вейтину, его умертвят водой.
-Это считается более мягким приговором?
-Куда хуже умереть на берегу для морского, - он с усмешкой склонил голову. – А в воде… на флоте шутили, Сулла родом с корабля духов и ему не суждено уйти в волны.
-Ше-эстера-мэа-ирэ, - одними губами. Потом снова поклонилась. - Еще раз моя благодарность.
Келта выпрямился и приложил ладони к груди:
-Женщины не должны беспокоится, - сдержанно улыбнулся он.
-Не должны, - кивнула. Вежливая улыбка снова тронула уголки губ. Склонилась в прощании и скользнула к низкой двери юта.
Моряк посмотрел ей вслед и и усмехнулся своим мыслям.

[Кысь >>>]

-Нравится? – вода, оставшаяся после прилива, завихрилась в сложенной из больших камней лагуне. Нахтиэл сидела рядом, подобрав полы песочного нижнего платья. Солнце нещадно палило светлую шею – темные волосы были забраны вверх.
Морской приют в полдень уже кишел мальками – они изготавливали из ракушек и подводных камней причудливые изделия, многие морские работали вместе с людьми в доке неподалеку на постройке кораблей, женщины перебирали водоросли, превращая неопрятные нити во влажное, темно-зеленое с красным волокно.
-Нравится, - улыбнулся Хаэрту. Действительно, нравилось - и лагуна, и мир вокруг и собственное существование. Визит родственников отдавался неясным беспокойством, но пока можно было просто валять дурака и дриада пользовалась этим на полную катушку: то изображала из себя вольного путешественника, то просто не отрывала взгляда от голубоглазой чародейки.
Тонкая струйка чистой воды пробралась по песку, исчезла за спиной чародея, неслышно взобралась и капля за каплей потекла за шиворот под улыбкой девушки.
Огненный фыркнул и горсть песка золотом рассыпалась по плечам лазурной. Эта шуточная потасовка заставила вспомнить о корабле... и о дисциплине.
-На "Кайре" нас убьют.
-На «Кайре» сейчас не нужны маги, - она опрокинула его на песок и победно прижала ладони к груди.
-Не нужны, - попробовал пощекотать девушку.
-На животе. Там – не боюсь, - она засмеялась – ворох белой пыли рассыпался по шее и груди дриады.
-А так? - притянул водяную к себе и пощекотал шею дыханием.

[Соуль >>>]

-А тебе? – она подула на мочку уха.
Зеленоглазый хотел ответить в том же духе, но лениво скользнувший по пляжу взгляд остановился на знакомых стройных силуэтах. Дриады были уже слишком близко. Вздохнул и поцеловал светлый висок.
-Обещай что найдешь меня и вытащишь. Сумеешь?
Нахтиэл проследила за его движением и только лениво скрестила руки на груди дриады, не давая ему подняться с песка. В длинных ярко-голубых глазах плеснула раздраженная волна:
-Я не собираюсь никому тебя отдавать.
Отрицательно покачал головой.
-Они могут тебя поранить.
-Мы в морском приюте, - девушка нежно провела ладонью под подбородком волшебника, и ловко выпрямилась. – Не мешай.
Тот кивнул и поднялся с песка, остановившись рядом. Дриады подошли ближе - теперь их возглавлял очень высокий красивый мужчина с вплетенными в волосы живыми листями какого-то южного дерева. Остановился и глянул в глаза волшебника. Полились слова на странном, жестком как кора, языке древесных. Нахтэл обняла чародея, мягко прижав к себе и внимательно следила как меняется лицо и взгляд.
Некоторые жители морского приюта отложили в сторону свои дела, присматриваясь к странной группе на берегу. Наиболее любопытные мальки подошли поближе, окружая кольцом и внимательно разглядывая голубоглазую соотечественницу. Среди водяных особо выделялись два старика с белыми длинными косами и женщины с распущенными волосами цвета неба на рассвете.
Кто-то из дриад уважительно кивнул пожилым морским, потом взгляды всех пятерых остановились на северном сородиче. Давешняя женщина произнесла что-то, похожее на шутку и улыбнулась. Потом мягко протянула руку. Взгляд зеленых глаз мага обессиленно опустился на песок. Неуверенно, словно сквозь сон, пошел к древесной. Нахтиэл крепче сжала руки, не собираясь его отпускать и резко опрокинула на песок, сев рядом и вперив злой взгляд в жителей деревьев.

[Кысь >>>]

Белокосый старик недоуменно приподнял брови и что-то спросил у девушки на гортанном, переливчатом языке. Волшебница ответила, не отводя глаз.
-Нельзя, - старейшина морского приюта заступил между дриадами, огненным и лазурной. Мягкая улыбка адресовалась пришедшим.
Мужчина с листьями в волосах глубоко склонил голову, подыскивая слова на общем.
-Слишком молод. Делает ошибки. Не должен быть здесь.
К белокосому присоединился второй, полноватый и тяжеловесный, представитель морского народа. Круглые глаза горели теплым, золотистым светом.
-Натхи-аэль уже выросла и приняла его в свою семью. Она позаботится о нем.
Дриада рядом с мужчиной бросила несколько слов на языке древесных, он ответил ей и дождался ответной реплики, потом снова заговорил на общем.
-На нем обязанности. Он выбрал дурной путь. Слишком мал... для семьи.
Женщина-старейшина присела рядом с Нахтиэл, тихо о чем-то ее спрашивая. Девушка отвечала лаконично и сдержано: лилась цепь, то низких, то высоких гортанных нот. Полноватый морской только глянул через плечо:
-К нашему счастью, это уже есть, - он приложил к сердцу, выражая радость. – Натхи-аэль, если он мал отвечает за него теперь, и она говорит, что воспитает, но не собирается отпускать с чужими… дриадами.
-К тому же, - заговорил первый старейшина, - он теперь подданный Морской Федерации после заключения пары, и принуждение к чему-либо против воли – самый тяжелый проступок.
-В таком случае, - улыбка едва заметно отметила уголки глаз и губ мужчины с листьями в волосах, - Мы просим дозволения избавить его от обязанности принадлежать к древесному племени.
Нахтиэл встревожено поймала руку Хаэрту и заглянула в зеленые глаза, словно спрашивая: что это означает? Тот попытался улыбнуться - болезненно-тяжелое выражение глаз отступило куда-то в глубину зрачков.
Сидевшая рядом с лазурной женщина подняла аметистовый взгляд:

[Соуль >>>]

-Он сам вправе решать к какому племени желает принадлежать, - у нее был низкий и грудной голос. – Если однажды родилось дитя у человека и дельфина, потом оно зачало от птицы, то появившийся на свет вправе выбирать между сушей, небом и водой. Никто не может принудить к решению, даже если дитя желает принадлежать трем граням сразу. Так, дитя попало в море, и волна вошла в его кровь, значит каждый, кто живет на глубине встанет за него. Идите с миром из нашего приюта, - она вытянулась, оказавшись едва ли не на голову выше самого рослого из морских.
Четверо дриад начали оживленно убеждать в чем-то того, в чьи волосы были вплетены листья, но он только поклонился и развернулся. Женщина, что ранее манила мага к себе, подняла руку в странном жесте, словно разрывая нить - зеленоглазый болезненно прикрыл веки. Не переставая переговариваться, остальные древесные потянулись вслед за лидером, каждая на прощание кланялась седоволосому. Сухощавый мужчина с белыми косами отвечал легким наклоном головы.
Морские загомонили, тихо переговариваясь между собой, но высокая женщина, заступившаяся за девушку, резко протянула что-то на глухом языке, и они начали расходится. Кто-то останавливаялся рядом с Нахтиэл, бережно гладя светлые плечи.
-Что произошло, Хаэрту? – она обняла холодными ладонями лицо дриады, испугано загляыдвая в зеленые глаза.
-Аркан, - древесный устало улыбнулся.
-Что они сказали сделать? - она зажмурилась, тонкие пальцы напряглись.
-Просто... взяли. Это свойство всех пастырей, - Хаэрту успокаивающе погладил темные волосы водной.
-А… избавить от обязанности принадлежать древесному племени? – по светлой щеке пробежала капелька слезы.
Огненный осторожно обнял светлые плечи, ласково прижал девушку к себе.
-Запереть в умирающее дерево. Если от человека больше чем от дерева, то... другая часть просто умирает и выходишь человеком.
-Но ты ведь никогда не пойдешь, Хаэрту? – она спрятала лицо на плече. – Никогда?
-Никогда, - поцеловал темные волосы.
-Вы оба еще очень молоды, - старейшина с коралловыми бликами в молочных волосах та самая, высокая, присела рядом с ними, и ласково погладила тыльной стороной щеку дриады, потом мягко коснулась волос соотечественницы. Нахтиэл перестала всхлипывать и обернулась. – И ваше течение еще только начинает рождаться.
-Благодарю за поддержку, - поклонился ей Хаэрту.
-Мы проводим вас на корабль, - улыбнулась женщина, - и всегда будем рады, если вы снова навестите аанский приют.
-Спасибо, глубоководная, - сморгнула слезы чародейка, и старейшина помогла ей подняться.
– Идите. Когда соберетесь уходить – найдите меня.
Дриада кивнула и, тоже поднявшись на ноги, мягко обняла плечи Нахтиэл.

[Кысь >>>]

Клонящееся к вечеру солнце скользило по гармошке шелка желтыми, почти шафрановыми бликами - нехватало только изумрудно-зеленого. Сали растерянно отложила веер. С самого детства учили прятать слезы, а сейчас... Страшно хотелось заплакать, но глаза оставались совершенно сухими. Расплакаться, а потом уснуть - до самого рассвета лежала рядом, неслышно гладя темные пряди. Вахты не было, дел не было, сил на чтение или разговоры тоже не было. Сбросила незакрытое крыло веера на пол и обняла подушку, приказав себе заснуть сию же минуту. Сначала не сработало - перед закрытыми глазами мельтешили неоформленные, но смутно-неприятные образы будущего. Долго. А потом все-таки уснула.
Послышалась сыпучая мелодия с высокой, приятной нотой. За спиной зашелестели резные подвески святилища Ихэниен-вата. Девушка обернулась, легко скользнула под навес крытой сухими листьями веранды. Попробовала качнуть погремушку - рука прошла рядом, не задев. Зато за поясом - палочка тяжелого веера, рядом еще одна.
Слева легонько звякнули глиняные чашки – сухощавая, загорелая старуха в темно-синем одеянии, подпоясанном изумрудным кушаком, и широкополой плетеной шляпе разливала чай. На краю стола выпускала к крыше дым трубка – белые клубы взлетали выше и собирались миниатюрными облаками.
С тихим хлопающим звуком раскрылся веер - черно-желтый.
-Этот дым - вдыхают? - без приглашения опустилась прямо на пол рыжеволосая девушка в рабочей имперской одежде. Черно-белый платок на голове заострял черты, делая гостью похожей не то на волчонка не то на мальчишку.
Женщина кивнула, и опустилась на подушки, переплетя ноги. Она вдохнула дым – и к потолку взлетело белое кольцо, на прощание обернувшееся кораблем. Взмах - оранжевым.

[Соуль >>>]

Сали осторожно присела рядом со столом. Женский долгополый халат ненавязчиво подчеркивал хрупкую, почти игрушечную фигурку - только рыжие волосы были неровно обрезаны до плеч и лежали легкой копной. Склонилась в приветствии. Старуха молча повела ладонью над столом и от чашки девушки отделилась эхо-копия. Взмах - полночно-синим.
Третья даже не стала изображать естественный ход вещей - просто появилась рядом с двумя другими. Исчезающе-тонкий шелк вычурного придворного одеяния - смотря на такие, долго не веришь, что в них можно передвигаться или пить чай - выверенные, отточенные до последнего нюанса жесты. На бледном лице с безукоризненно-правильными чертами черные глаза казались темными провалами в никуда. Длинные волосы всех оттенков заката кольцами свивались на полу, как у нереальных придворных красавиц Империи. Впрочем, девушка ей и казалась - изящная, невозможно-хрупкая живая иллюстрация к старинной книге. Все три улыбнулись похожей как две капли воды улыбкой - уголками губ.
Кеббе качнула головой и снова провела ладонью над чашкой – еще одна тень скользнула в сторону. Свою же плошку поднесла к потрескавшимся, сухим губам.
На поверку девушки оказались очень похожи - по крайней мере, вкус чая оценили все три. Только способы выражения были разные - от довольного фыркания в чашку у той, что показалась первой, до неуловимо-изящного жеста одними ресницами - у последней.
-Хидане, - женщина приложила костлявую ладонь к груди.
-Волчок, - широко улыбнулась первая. Скосила глаза на соседку.
-Сали, - склоненная голова.
-Асаини-эра Элеане, ариеэ, - тихо, с едва заметным поклоном: тяжелый веер качнулся невесомым крылом.
По деревянному настилу зацокали когти. Черный волк с белым носом лег рядом со старухой, высунув жемчужный язык – соленое дыхание едва ощутимо донеслось до сидевших. Хидане опустила на колючий загривок руку и приветливым жестом указала кому-то на стол. Между чашками заскользили призрачные корабли.

[Кысь >>>]

Все три отметили взглядом корабль, похожий на костяной амулет, купленный в Треции. На лице девушки с полночно-синим веером не отразилось ничего - только ресницы едва заметно дернулись вниз-вверх. Сали склонила голову с едва видимой улыбкой, Волчок улыбнулась кораблю-талисману с откровенной надеждой.
-Он попросил увести на рассвете, - старуха изменила позу и теперь локоть упирался в одно из колен, а на раскрытой ладонь опустила подбородок.
-Увести? - подняла голову Сали.
-Келта и судить.
Опять одна и та же эмоция нашла три разных отражения - Волчок обиженно и зло поджала губы, Сали смежила веки словно от боли, веер в руке третьей едва заметно дрогнул. Старуха задумчиво принялась водить чубуком трубки по столу, выписывая сложные узоры.
-Есть ли способ изменить? - едва слышный мелодичный вопрос с мелодичным чужеземным акцентом: Элеане.
-Послушай плеск прибоя, - хрипло отозвалась Хидане. – Волны накатывают одна за другой по повелению Ихэниен-вата. Странствующий альбатрос проносится над мелью. Просвечивая через белые паруса поднимается золотисто-алое солнце. Аната скажет отцу, что Кехида захотел исполнения давнего приговора.
Темные глаза девушки остановились на волке - не разобрать выражения за привычной маской безмятежности. Крылом взлетел веер цвета ночного неба на севере, цвета глубокого, самого глубокого моря. Волной обернулся вокруг себя, взлетел выше - и бессильно упал на колени. Опустила голову, скрывая лицо.
-Корабли ждут в стороне, тихо покачиваясь на волнах. Переливаются пряди моря одна через другую, показывая розовые в рассвете гребни. На охристо-коричневой полосе собираются моряки, и, блеснув нежным отблеском солнца, ложится золотой ободок в смуглую руку под молчание людей и пение моря.
Закрыла глаза и Сали - едва заметная горькая складочка беспомощности на веках. Старуха задела чубуком хищный корабль под серыми парусами, и он по палочке трубки взобрался, упал в чашку и закружился там под невидимым ветром.
-Потом произносят приговор, слово за словом: нарушенные условности, правила и законы. Низкий голос моряка напоминает звук прилива, а последний громче и громче, накатывает. Рокочет. Струится над косой ожидание, и судья поднимает катлас, коричнево-серо-белый в это утро. Красный, когда возвращается в ножны.

[Соуль >>>]

Волчок закусила губу - по щекам побежали вниз слезы. Зажмурилась, чтобы остановить. Старуха протянула руку, стирая мокрые дорожки. Темная кожа была горячей и сухой, а пахла солью.
-Следом ножны покидает кортик, но элегантный, простой клинок только скользит по плечу и втыкается в песок за спиной осужденного, бросив золотой блик на рубаху и разрезав веревки. Судья произносит слова и прощении морем, и корабельные начинают расходится – неясные, короткие тени стелются по мокрому песку, усыпанному ракушками и водорослями: причудливая, искрящая мозаика. Шлюпки с шуршанием отходят от берега, и серые крупинки перекатывают приливные волны, постепенно скрывающие стройную полосу земли. Человек с глубокой, опасной раной трудом поднимается и пытается идти к воде.
Длинноволосая сжала веер так, что захрустели непрочные планки. Тонкие белые руки ощутимо дрожали, но - замерла в напряженной, болезненной позе. Сали только склонила голову еще ниже. Старуха вновь опустила голову на ладонь и поднесла трубку ко рту.
-И приходит умиротворенный прилив.
Веер взлетел вверх - закатно-оранжевый, словно волосы той, что его держала - перекладины ощетинились черными лезвиями. С неуверенной, любопытной улыбкой - так пробуют что-то новое - мазнула тонкими гранями по собственной груди. Халат ниже разреза сменил цвет со светло-терракотового на багровый. Черный волк с совершенно по-человечески вздохнул и, перепрыгнув через стол, положил лобастую голову на живот отражения – боль ушла от прикосновения белого, холодного, как пена, языка, зато едва заметной тенью проявилась на лице девушки. Тонкая рука нежно погладила черный загривок. Волчок закрыла лицо руками - резкое, злое движение.
-Он не может расстроиться, Ихэниен, - старуха пододвинула к ней поближе плошку с чаем.
-Не нужно утешать, - снова Волчок. Прикрыла глаза - под веками белопарусные корабли горели словно бумага.
-Когда ты проснешься, осужденного не будет рядом. Он вернется только к следующему рассвету.
На этот раз все три рванулись одновременно. Под злым, ненавидящим взглядом первой мир разлетелся на острые осколки, раня пальцы. Клубы белого дыма распались на тонкие ниточки, пробиравшиеся сквозь едва заметные точки в лоскутках – Хидане сшивала сон обратно. Она хлопнула смуглыми ладонями, и девушки собрались в одну. Получившаяся не стала рвать окружающее - только прижала ладони к лицу, и собственное тело начало рассыпаться прогоревшей бумагой, легкими лоскутками пепла.

[Кысь >>>]

Старуха выплеснула чай из своей плошки и повела ладонью, собирая серую пыль на глиняном донышке. Язычки пламени заплясали по серебристому песку, складываясь в силуэт рыжей девушки, маленький, едва ли больше ладони. Та опустила голову и закрыла глаза. Хидане посадила миниатюрную тень на кисть и поднесла к столешнице, предлагая сойти. Черный волк наклонил голову, с любопытством рассматривая искрящуюся фигурку.
-Что ты делаешь, Ихэниен?
Та перешла на стол и равнодушно опустилась на пятки, не открывая глаз. Старуха положила рядом с ней трубку и подперла подбородок кулаком, равнодушно смотря куда-то вглубь сада. Ихэниен-вата прикрыл темные глаза. Силуэт из язычков пламени почти не шевелился - только обхватила себя за плечи, словно от холода. Мимо скользили корабли-духи, по реям которых метались тени зверьков. Доносились из трюмов голоса, ругались на ютах палубные, скрипели от невидимого ветра снасти. Наконец они вереницей потянулись к демону-волку, исчезая в пасти, в раковинах острых ушей, прячась в черной шести. Когда пропал последний, старуха налила себе чаю, набила трубку и проводила его серо-сизым облаком.
-Дай ему время вернутся, - табак прогорел, коричневая вода в глиняной чашке остыла. Волк задремал. Девушка кивнула - безразличное, почти механическое движение, и старуха осторожно коснулась пальцами рыжего затылка. Ссадила на пол и вернула прежний вид. Спокойное, бледное лицо, глаза скрадывает едва видимая сетка ресниц. Сали опустила голову. – Можешь теперь идти.
Прикрыла веки - почти сразу же вернулось ощущение грубой ткани подушки под щекой. Поднялась и выскользнула из комнаты. Выйдя на палубу, заметила спину шкипера.
-Ушел? - остановилась едва ли в шести шагах.
Таину медленно, спокойно оглянулся и также отвернулся, обхватив голову руками.
-Вернулся.
Кивнула и так же тихо скользнула вниз. Закрыла дверь собственной каюты и опустилась на пол в углу, прижавшись щекой к грубому дереву стены. Шкипер с беспокойством посмотрел ей вслед.

[Соуль >>>]

139 года, седьмого цикла, 21 августа.

Только вечером скользнула к капитанской каюте, осторожно повернула ручку - заперто. Потерянно прижалась лбом к шероховатому дереву косяка. Послышались резкие, быстрые шаги. С шорохом отодвинулся в сторону засов – Сулла, серый, бледный, наклонившись, замер, смотря на девушку. Под сердцем ледяным колючим клубком свернулся непонятный самой страх - усилием воли заставила себя не обращать внимания. Ответила взглядом.
Капитан вздохнул и мягко увлек девушку за локоть внутрь. Там вновь задвинул засов и обнял, укрыв полами темного халата. На плече появился глубокий, темно-розовый рубец. Сали осторожно, словно боясь сделать лишнее движение, прижалась щекой к его груди. Сулла замер, низко опустив голову и не размыкая рук. Девушка не шевелилась, только через некоторое время мелко задрожали худые плечи.
Сулла легко оторвал ее от пола и перенес за ширму. Обычно аккуратно застеленное, покрывало было смято, поднял его и набросил на тонкие плечи, сам сел рядом, запахнув халат. Нежно скользнула взглядом по знакомой фигуре, потом осторожно коснулась плеча.
Капитан низко наклонил голову, прижал кончики пальцев ко лбу напряженным, усталым жестом. Попробовала уложить - не позволил, устроил клубком на коленях. Снова замерла, боясь пошевелиться. Сулла бережно провел рукой по рыжим волосам, зачарованно разглядывая девушку, и прижался губами к светлому виску нервно-напряженным движением. Тонкие пальцы осторожно, едва касаясь, легли на укрытую волосами шею.
-Страшный сон, только страшный сон, Ихэниен.
Кивнула, нежно прижавшись лицом к основанию шеи. Капитан нервно дотронулся до свежего рубца и крепче прижал девушку к себе. Длинные пальцы едва ощутимо пригладили темную гриву.
-Я умер сегодня, Ихэниен, - произнес он тихо. Тонкие руки обвились вокруг шеи - девушка подняла голову и заглянула в непривычно-светлые глаза. – Помню сомкнувшиеся над головой волны прилива.
Кивнула и впервые с того момента как пришла - опустила взгляд на амулет. Изображение волка вызвало волну тяжелого, мутного страха - черты светлого лица дрогнули всего на долю секунды, потом сумела прогнать ощущение куда-то вглубь. Неуверенным движением накрыла деревянную мордочку ладонью. Сулла передвинул пальцы на неопрятный багровый рубец, тянувшийся через плечо до груди. Тихим, потерянным жестом прижалась к нему губами.
-Он появился утром.
Длинные пальцы девушки осторожно скользнули по коже вдоль шрама. Поцеловала светлое плечо странным, болезненным и умиротворенным движением. Сулла остановил руку девушки и поднес к губам, выдохнув:
-Я не хочу везти тебя в Дхэрен-ла.
Кивнула, снова прижавшись щекой к плечу.
-Ты?..
-Это очень сложно объяснить, Ихэниен. Переплетение традиций и суждений, правил и законов. Я не хочу везти тебя туда, но и не могу оставить одну, - тонкий палец тихо скользнул по виску, не задерживаясь. – Не надо.
Опять кивок - не отрывая щеки. Ладонь замерла у основания шеи. Сулла бережно поправил концы покрывала на плечах девушки и произнес:
-Я попробую рассказать, но только не молчи, Ихэниен. В молчании на много труднее подбирать слова.
-Хорошо, - снова нежное прикосновение к щеке.
-Дхэрен-ла необычная страна. Одни ее города собираются у берегов, другие, наоборот, поднимаются в скалы. Ее называют Монастырским Берегом не зря. Многочисленные школы, учения, как и везде на юге, но серьезнее и глубже, потому что люди живут морем и скрывающими от остальных горами, - Сулла нежно гладил тонкие пальцы. – Никто сейчас не помнит, откуда это пошло, но, и морские, и горные обладают своими странными способностями. В Родах, то есть среди тех, кто немного иной по крови, принято передавать наследственное право мальчику рожденному от вейтины. Это знак, но одновременно для того человека, которому передали кольцо нечто большее, поскольку помогает чувствовать силу разлитую над морем… или горами.
- Управлять?...
-Находить корабли, определять ветер, искать пропавших в море… закрывать магию. Это в крови у тех, кто рожден в законном браке Рода. Над детьми производят открывающий способности обряд, а знак служит проводником. Он словно ветер человека, - Сулла раскрыл ладонь – на пальце на было кольца, только светлел незагорелый ободок.
-Его отдали тебе, хотя и против правил, а сейчас?..
-Исчезло. Это был сон, но одновременно произошло на самом деле. Морские Рода – единый флот. Одни ищут далеко в море потерянные знания, другие ходят возле берегов. Матросам запрещено бывать на твердой земле без разрешения капитана. На корабле – правила, за нарушение которых можно поплатится головой. Очень строгая дисциплина.
-Просто ушел? - подушечки пальцев скользнули вниз по шее к ключицам.
-Хранители мало ценят жизни захваченных людей, Ихэниен. Чужих просто убивают, редко кому предлагают присоединится к команде…, - он задумался, как объяснить и перескочил на другую тему. – В Дхэрен-ла странное отношение к женщине. Ей нельзя подходить к кораблю, чтобы не возникали распри. Подниматься на палубу разрешали только вейтинам, но это было очень давно. Вместе с этим, каждую, живущую на Монастырском Берегу опекают, хотя и редко относятся уважительно до тех пор, пока не становится матерью семьи. На одном из кораблей матросы подняли бунт, за что по закону полагалась смерть. Мы смотрели с кораблей на прилив, Ихэниен.
Сулла прижал ладонь девушки к своему виску.
-Можешь посмотреть. Это последнее, что я помню до последней черточки.
Снова деликатное прикосновение к сознанию, всплывший и сразу же исчезнувий образ: лоскутки пепла, словно от сгоревшей бумаги, треплет ветер. Потом - только прислушалась.
С рокотом накатились приливные волны, с плеском разбились о скалы, упирающиеся в низко висящие, сланцевые облака. Деревянные резные столбы с изображениями морских зверей, люди, тихо, молча ожидающие своей смерти. Две дюжины… взгляд перебегает с одного лица на другое, замирает на алом лоскутке стягивающего черные волосы платка, останавливается на глазах – прозрачно-черных, испуганных. А потом по лицу скачет серый блик от бриллианта кольца и фигурка пропадает в очередной приливной волне – нельзя найти.
Светлые пальцы неровным, рваным движением погладили щеку мужчины. Некоторое время только молчала, прижавшись крепче и прикрыв глаза.
-Это… было опровержением того, во что верили.
-И вы?.. - так, словно уже знала ответ.
-Решили уйти, - Сулла склонил голову, признаваясь. – Сбежали со «Светлейшей». Хаэе’рн а-н’Талли поймал меня и отвел к себе. Мы долго разговаривали, а потом он отдал родовой знак. Изощренное решение.
-Почему?
-Потому что этого не могло быть, - мужчина растрепал рыжие волосы и неожиданно грустно усмехнулся. – Хаэе’рн взял в жены мою мать уже после моего рождения. Так он называл меня вором – меня не знает только высокогорный в Дхэрен-ла – и отобрал возможность вернуться. А-н’Талли сказал, что это мое решение.
Тонкие пальцы задумчиво скользнули по северным чертам, белой коже лица, задержались на щеке.
-А теперь?
-Не знаю, - он поцеловал переплетение черточек на ладони и закрыл глаза.
-Я буду с тобой, я просто буду с тобой, хорошо? - одним дыханием.
-Сегодня, после прилива: странное чувство, когда вода лечила раны. Я видел тот день, но повторившийся через шестнадцать лет. Я боюсь за тебя, Ихэниен, - теплые губы коснулись укрытого рыжей паутинкой виска, Сулла обнял девушку легко и бережно, как хрупкую, фарфоровую статуэтку, которая сломаться от неосторожного прикосновения.
-Просто страшный сон, - теплое дыхание ласково коснулось шеи.
-Ихэниен, - он зажмурился и спрятал лицо в светлых волосах. Сали крепко обняла чужую шею - по-паучьи длинные пальцы остались на волосах мужчины. – Я знаю, что смогу тебя защитить.
Рыжие ресницы болезненно дрогнули. Спустя секунду чуть отстранилась и заглянула в глаза.
-Я тебя не оставлю.
-Я сам ни за что не расстанусь с собственным талисманом, - он погладил ладонью золотистую щеку и улыбнулся. - Я просто знаю что с духами моря можно говорить. Пока я не понимаю, как, но со временем обязательно найду путь.
Кивнула и осторожно погладила волчью мордочку на груди Суллы. На тонком лице мелькнула вина, когда пальцы снова дрогнули. Капитан проследил за ее движением и накрыл ладонь своей.
-Ихэниен приносит вести своему отцу – Вата.
Еще раз кивнула и замерла, прижавшись губами к обветренной кисти. Сали легко подхватили под колени и осторожно уложили на приземистую кровать. Сверху крылом легло покрывало, и Сулла ладонями прижал кончики, чтобы девушка не смогла встать. Ихэниен только скосила глаза на подушку рядом с собой.
-Засыпай, Волчок, - мужчина устроился рядом, достав с полки одну из книг, на этот раз в рыже-алом переплете.
Девушка сползла с подушки и обняла Суллу, спрятав лицо под теплым боком. Закрыла глаза. Он опустил горячую и сухую ладонью тонкое плечо и попытался сосредоточится на книге. Слова не складывались в предложения.

139 года, седьмого цикла, 22 августа.

В Илге было пасмурно – с гор спустились серые, косматые облака, вылившие на улицы струи дождя. Ветер отнес их дальше, к морю, а город остался мокрым и свежим. От белых улиц тянуло озоном, а запах цветков, покрывавших сложно изгибавшиеся серые деревья утратил тяжелую сладость, и стал приятно-терпким. На лепестках блестели капли воды.
Таину смотрел как внимательно Сулла проверяет подписанные торговцем бумаги, проверял через его плечо, сопоставляя со своим списком. Девушка крутилась рядом, и шкипер изредка бросал на нее недовольные взгляды: как бы не вышло раздора в команде, но, похоже капитана сейчас это волновало меньше всего. Он стал жестче и сосредоточенней обычного, улыбался только когда смотрел на свою рыжую помощницу. Следя за этим, Таину не мог не радоваться, но здравый смысл подсказывал, что так просто все не закончится.
Сали оперлась затылком о причудливо выгнутый ствол и следила за мужчинами из-под полуприкрытых век. Темные глаза изумленно расширились, когда едва ли в шаге неярко блеснула сталь. Нож пролетел мимо, ударился о каменную стену и затерялся где-то в сухой глинистой земле на противоположной стороне улицы. Таину инстинктивно дернулся в ту сторону черно-золотистой стрелой, замер и обернулся, внимательно оглядывая пространство.
Сулла прекратил спор, заметив, как напрягся шкипер. Сали осторожно оглядывала глухие окна домов, крыши - не отходя от дерева. Увидев новую стальную молнию, тенью скользнула вниз, пытаясь уклониться. Таину резко заступил перед девушкой, вскинув ладони – лепесток темного обоюдоострого ножа оказался зажат между ними. Шкипер несколько секунд рассматривал рукоять, а потом прищурился – в темных глазах появился матовый блеск, словно прислушивался к тому, что творится вокруг.
В лавке засуетились – торговец залепетал на южном диалекте и Сулла, резко поставив подпись под перечнем, рванулся к девушке, обнимая и не менее внимательно оглядываясь. Еще нож - и опять из нового места. Таину, отбросив предыдущий клинок, перетек в сторону неуловим движением – и лезвие отправилось обратно, воткнувшись в стену на два метра левее той точки, откуда его отправили.
Несколько секунд тишины, минута... Только обычный городской шум вокруг. Сали растерянно прижалась лбом к чужой груди. Сулла обнял девушку:
-Возвращаемся на «Кайру», - голос был резким и жестким. – Таину!
В темные глаза моряка медленно возвращалось осмысленное выражение. Он выпрямился, показавшись необычно высоким. Убедившись, что опасность прошла, Таину обернулся и медленно кивнул:
-Я прослежу, гос… Сулла.
Капитан опустил в руку бледного торговца золотую дахэ:
-За причиненные неудобства, - тот забормотал на южном, тревожно смотря посетителям вслед.
Девушка благодарно коснулась пальцами руки Таину, не отрываясь от крепкой груди. По дороге к кораблю не произнесла ни слова - только тихо, едва заметно гладила пальцами кисть руки Суллы. У самых доков мелькнул высокий худой силуэт Ситхе - кажется, пыталась отловить среди ящиков шкипера собственного корабля. Сулла остановился у качающейся полосы трапа, бережно баюкая Волчка в кольце рук. Таину внимательно оглядывался по сторонам.
Девушка подняла голову и посмотрела в черные глаза.
- Со мной все хорошо. Я думаю, они просто пугали.
-Поговори с той женщиной с корабля. Я обещал уделить ей время, но так и не смог. Мне нужно позаботиться об Ихэниен. – Сулла мягко утянул девушку на палубу.
Шкипер кивнул, задумчиво смотря на странную пару, потом вздохнул, и почесав косматую гриву, отвернулся. Было необычно видеть капитана «Кайры» таким… осторожным.
-Я вернусь и сразу же вернусь к работе, - не решился спорить и растворился среди ящиков в поисках Ситхе.
Тяжелые, деревянные блоки громоздились один на другой, бросая густые тени на серый камень, присыпанный песком. Сновали матросы, городские, торговцы, с которым договорился Сулла о пополнении запасов – десс Мелани щедро оплатила сопровождение. На секунду остановился, прислушиваясь к доносившимся голосам и нырнул в деревянный лабиринт: Ситхе в непринужденной позе восседала на ящике, внимательно слушая речь шкипера, с каждым словом все больше напоминающую оправдания. Заметив Таину, отвлеклась и соскочила вниз. Он легко заскочил на стоявшую поблизости бочку и кивком указал женщине на мешки напротив.
-Капитан попросил узнать, что с вами случилось. И извинится, что, - ухмыльнулся, - занят.
-Понимаю, - без тени иронии кивнула женщина. Неподалеку в очередной раз с грохотом занялись перестановкой ящиков. - Может быть, на "Ниту"? Там только Кот, а здесь их много.
-Хэ, его снова придется отдирать от очередной каменной игрушки. Но пойдем. «Нита» на воде или еще не откилевали?
-Уже на воде. Она невелика, - черноволосая с легкостью, чем-то напоминавшей змеиную, скользнула по направлению к кораблю. Еще поднимаясь наверх, привычно окинула взглядом палубу - словно всегда ходила на этом корабле, кивнула одному из матросов. Крикнула в окно камбуза что-то на одном из южных диалектов. В ответ высунули грубый керамический кувшин с чем-то горячим и остро, пряно пахнущим.
Из люка нижней палубы показалась взъерошенная голова Малиты. Он цепко оглядел пришедших единственным здоровым глазом, потом, словно не заметив женщины, обратился к шкиперу:
-У меня скоро заберут несчастье?
-Боюсь, что нет, - Таину протянул руку Коту, предлагая выбраться на палубу, но низкорослый капитан только отмахнулся и теперь обратился к женщине:
-Я нужен?
-Можешь послушать, - разрешила та.
-Таину? Вот бабское разрешение мне точно не нужно. – Кот легко выпрыгнул на главную палубу. – Важное что-то?
-Капитан хотел узнать, что произошло с кораблем, - отозвался шкипер.
-А… ну, то как женщина угробила судно – можно послушать.
Сита только усмехнулась и, пригнувшись, исчезла за низкой дверью юта.
Тесная каюта была убрана с кажущейся небрежностью - покрывало лежало кое-как, но по углам не было ни соринки. Чистые керамические пиалы примостились у койки - расставила прямо на полу, жестом предложила садиться. В кувшине был род чая - густой, с каким-то терпким маслом, такой, какой пьют на юго-западе, в пустынях. Напиток было сложно пить крупными глотками, но после во рту оставался приятный, едва уловимый вкус трав.
Малита нагло заскочил на лежанку, скрестив ноги. Сквозь щель протиснулся пушистый Уголек, оглядел всех и поздоровался, протяжно, противно мяукнув. Таину почесал питомца капитана за ухом и кивнул женщине:
-Рассказывай.
Та задумчиво отпила из пиалы, следя за перемещениями кота - вспоминала. Потом приступила к рассказу.
-Ходила на "Бризе". Штурманом. Это из стаи Кахета, пять кораблей. В рейде шли три. Напоролись на торговую барку, пошли брать. На той с дюжину магов. Когда пожгли паруса, вынырнули линейные. Два корабля затонули, наш оставили духам. Мнится подстава, ну да мстить уже некому.
-Официальный флот? – с любезной ноткой осведомился Малита.
-По флагам - Треция, - еще глоток.
-А по кораблям? – пока Кот не успел ввернуть что-либо саркастично-язвительное, спросил Таину.
-Линейные, - задумалась. - Хотя нет. Магов мало. По два на киль. - Линейные, - задумалась. - Хотя нет. Магов мало. По два на киль.
-Заметь, женщина начинает размышлять, - поднял палец Малита – на черном когте сверкнул неосторожный блик. – Осталось вспомнить чей куш урвала стая поперек, и догадается…
-Кто-то на корабле должен думать. Раньше предоставляла мужчинам, - сверкнула зубами в ответ Сита. Потом опустила глаза. - Куша не было. Кахет здорово насолил Крестовым.
-Я трецкими лет семьдесят пять назад только интересовался, - хмуро буркнул Кот, но Таину согласно кивнул, понимая о чем идет речь.
-А остальные два корабля из стаи как?
-Как узнать? - улыбнулась Сита. - Стояли в бухте.
-Хэ… корабли вас подняли… вы не обязаны оставаться и вольны идти на все ветра, - пожал плечами шкипер.
Штурман выдержала некоторую паузу, боковым зрением наблюдая за Котом, потом поставила пиалу на доски пола.
-Все равно пришлось бы искать корабль. Лично меня преследовать некому, неприятностей не принесу, - едва заметная улыбка. - Если могу оказаться полезна, буду рада остаться.
-Да я и сам справлюсь с работой штурмана, - тихо протянул Малита, почесывая седой мазок бородки, - может ее на «Сатин» сплавить, Таину, ты намекни там Сулле, а?
-Не стоит, капитану сейчас не до твоих споров с женщинами, - шкипер вздохнул делая глоток. – Эх, ну, тогда, все передам.
Женщина молча склонилась - черные волосы мазнули по краю пиалы. Таину поднялся, с улыбкой отставив плошку и, почесав кота за ухом, вышел:
-Спасибо, Ситхе.
Малита проводил его тяжелым взглядом и сел на лежанке, поставив пиалу на колени. Сита салютнула ему своей и допила, пряча улыбку. Кот опустил острый подбородок на кулак и мрачно уставился на женщину.
Та невозмутимо откинулась на стену каюты - глянцевые, необычно-тяжелые пряди не задерживались на плечах и лились вниз ртутным водопадом. Уголек подошел к женщине, обнюхал колени и, подумав, запрыгнул, начав тереться мордочкой о живот.
-Кусать не рекомендую, - предупредила та, почесывая кота за ухом.
-У меня на корабле… женщина, - Малита посмотрел на своего питомца, как на предателя.
-По крайней мере если "Нита" пострадает, то не по вине капитана, - утешила его Сита.
-Спроси, сколько раз пришлось ставить «Ниту» в сухой док, с тех пор как она под моей рукой, - резко бросил Кот и вышел.
Женщина снова перевела взгляд на Уголька, неловко-извиняющимся жестом пожала плечами. Он тихо мурлыкнул и снова полез ласкаться.

Лето 139 года, седьмого цикла, 29 августа.

Без сожаления и с легкостью стая из пяти кораблей покинула Илг-аан, неся в трюмах груз «Табачной Куницы», который полагалось доставить в Сурин. Оттуда курс лежал к Сулану и Дхэрен-ла. Над палубами кораблей разлилось спокойствие, даже некоторая скука: привыкшие к каперству моряки уставали от спокойной, размеренной жизни.
На горизонте в стороне уже несколько часов маячил силуэт торгового клипера - устроившийся на носу "Кайры" Лют сверлил его красноречивым взглядом. По палубе метнулась невысокая девушка со стриженными едва ниже плеч волосами - помощник капитана. Опустилась на доски палубы около штурмана, но тут же вскочила обратно - со стороны камбуза долетело несколько явно нецензурных фраз. Вскоре девушка уже остановилась возле двоих матросов.
-Какие-то проблемы?
Оба молчали. Сали рассматривала обоих еще несколько секунд, потом повторила вопрос. Опять никакой реакции. Сухо напомнила, что со спорными вопросами следует обращаться к старшим матросам и развернулась, чтобы уходить.
-Баба... - едва слышно процедил сквозь зубы один из матросов. Волчок повернулась снова, подошла ближе - была почти на голову ниже матроса.
-Объяснись.
-Занималась бы... своим делом, - неохотно пробормотал матрос под пристальным взглядом второго. Сали недобро прищурилась.
-Улаживание конфликтов на палубе входит в мои обязанности. А в твои - их не устраивать. Вопросы?
-Ты для этого с капитаном спишь? - гордость окончательно взяла верх над страхом получить по шее.
- Если ты сомневаешься в том, что я подхожу для должности боцмана - оспорь по кодексу, - сухо отрезала девушка.
-С тобой - драться?
-А если не в состоянии ответить за свои слова, молчи, - черные глаза сузились до состояния щелочек. Матрос угрюмо опустил голову, но действительно промолчал.
Долговязый, черно-белый силуэт возник рядом: одна ладонь накрыла плечо девушки, вторая легла на плечо моряку. Голос мог спорить по холодности с северными льдами:
-Кто еще полагает подобным образом? - На этот раз оба матроса явно не имели ничего сказать против. Капитан повторил свой вопрос. Нечесанные, с выжженными солнцем волосами головы опустились еще ниже. В третий раз.
-Разговоры ходят, - тихо произнес один из матросов.
-Благодарю за ответ, - Сулла прикрыл глаза. – Я мог бы собраться команду на главной палубе, чтобы напомнить, какое место занимает эта девушка на корабле. Я мог наказать вас за неподчинение. Мог бы вызвать за оскорбление, однако считаю достаточным того, чтобы вы ответили за собственные слова перед ней.
-Драться... с ней?
-Чем вы полагаете себя хуже или ее?
-Женщина.
-Радуйтесь, возможно она вас не убьет, - усмехнулся Сулла. – Пока на корабле мне не приходилось замечать за ней ничего женского.
-Она.. катлас не удержит, - матрос предпринял последнюю попытку оспорить.
-Она и будет решать на чем желает биться. Волчок? – капитан повернул непроницаемое лицо в сторону девушки.
-Нагината, - улыбнулась одними уголками губ. - Но если противника смущает тяжелое оружие, могу обойтись кинжалом.
-Обойдетесь кортиками, - капитан отпустил плечи спорщиков. – На берегу, до первой крови. Если девушка победит, я не желаю больше даже слышать о разговорах или неподчинении.
Матрос угрюмо кивнул. Сулла сдержанно усмехнулся:
-А теперь каждый вернется к своему делу. Как только мы получим первое каперское свидетельство – времени на разговоры и ругань не станет. Благодарю, - и исчез в направлении юта.
Сали еще раз посмотрела на будущего противника - и снова ушла к Люту.

Осень 139 года, седьмого цикла, 1 сентября.

-Позволишь присоединиться? - темный силуэт на секунду закрыл солнце, потом женщина циркулем сложилась рядом - дохнуло солью, древесной смолой и пряным южным табаком.
Малита выпустил над картой клубок дыма, сплетенный из ароматов северных цветов. И отложил маленькую трубку, вырезанную в виде головы демона вод. Изумруд – малахитовую сережку сменила золотая с зеленым камнем – дерзко блеснул на солнце.
-Да я и сам справлюсь.
-Это моя работа, - ненавязчиво напомнила женщина, склоняясь над картой - черная прядь мазнула по бумаге.
Кот поморщился:
-Волосы спрячь. Всю карту смажешь. И дымить прекрати – легкие испортишь.
-Испорчу - вылечу, - Сита привычным движением связала нефтяные пряди вычурным узлом.
-Подумай о будущих детях и иди в каюту, женщина.
-Какие дети? Я моряк, - черноволосая раздраженно прикрыла глаза.
-Я знаю штурмана получше, и ничего, - прищурился Малита, - не брезгует.
-Не планирую, - положила конец дискуссии Сита.
-Дура, - беззлобно отозвался капитан и вновь склонился над картой – седые пряди закрыли узор побережья.
Слишком быстрое для глаза движение - узкая длиннопалая ладонь попыталась схватить за плечо, но Малита лаконично отклонился в сторону, пропуская ее дальше. Темно-карие, почти черные глаза змеи сверкнули, но промолчала и снова склонилась над картой.
-Не мешай, - резко произнес Кот. – Будешь со мной работать, когда начнешь понимать, что перед тобой капитан, а не матрос.
-Капитана отличают по поведению, а не по регалиям, - женщина поднялась и скользнула к каютам.
-Никогда не отличался умением говорить со вздорными девчонками, зато всегда прекрасно ходил под парусом, - бросил ей вслед Малита и снова закурил.

Корабли спрятались в Суринской бухте, где располагались склады «Табачной Куницы», неподалеку от одного из основных портов. Часть матросов отправилась в местную деревеньку: пополнять запасы пресной воды и мяса. «Призрак», поднявший старые каперские свидетельства, ушел дальше, забрав с собой часть заскучавших на «Сатин» моряков: говорили, что скоро должно было пройти ближней морской дорогой торговое судно. После Сурина, у Сулана и дальше, в Дхэрен-ла, старые договоры развязывали руки, превращая бесправных пиратов в корсаров: вольных капитанов на службе у их светлейшиств государств.
На берегу же было неспокойно. Едва ли не половина матросов «Кайры» собралась у ограниченного четырьмя людьми ромба. На светлом песке играли крупинками глубоко прочерченные полосы, дрожали от жары короткие, полуденные тени матросов. Таину сидел у одной из вершин переливая из ладони в ладонь белую воду и с прищуром смотрел на двоих людей. Сулла возвышался над ним черно-белой статуей с непроницаемым лицом.
В центре круга стояли черноволосый матрос средних лет и рыжая девчонка в мужской рабочей одежде имперского покроя. Безоружная. Оглянулась, словно в поисках... Один из мужчин, что стояли в первых рядах, спокойным, но быстрым движением протянул свой кортик - рукояткой вперед. У матроса уже было оружие. Еще секунда промедления - и под ноги сражающимся полетел песок.
Первый выпад был со стороны мужчины - быстрый удар по отставленной в сторону для баланса руке. Девушка отклонилась назад и тут же попробовала ужалить в ответ - тоже не дотянулась. Кортик матроса скользнул в паре сантиметров от лица - рыжая рванулась под руку, метя в бок, но ее просто оттолкнули в сторону.
Снова сближение, снова быстрые, осторожные выпады. Наконец, Сали перехватила чужую руку и, опираясь на нее как на рычаг, рванулась вперед - лезвие оставило неглубокую царапину на плече мужчины. И почти сразу же ответный колющий удар в ее собственное плечо.
-Разошлись, - резко выкрикнул Таину и выпрямился. – Победа за девочкой. До первой крови.
Матрос тихо выругался и опустил голову. Сали осторожно коснулась рукой места укола, но сразу же выпрямилась. Осторожно обтерла кортик об одежду и вернула Хетте. Сулла едва заметно кивнул, и покинул круг, а шкипер принялся затаптывать песчаные линии. Моряки переговаривались, обсуждая что-то между собой.
Разноглазый капитан тоже покинул толпу - ушел на свой корабль, благо дела еще были. Девушка еще некоторое время задумчиво созерцала песок, потом подошла к Таину.
-А от чего зависит количество раундов?
-От спора, - глухо произнес он и смахнул босой пяткой еще несколько сантиметров черты. Сали не отходила, явно ожидая продолжения. – Не биться же насмерть из-за недосказанного дурного слова, верно?
-Какие-то правила или просто оценивают серьезность?
-Так решил капитан, - лаконично отозвался Таину, затаптывая последний кусочек линии, отмечавшей ромб.
-Я много ошибок сделала? - улыбнулась.
-Нет, - тихо буркнул старик и направился в сторону склада «Табачной Куницы». – Хэ, мне с грузом закончить надо, Волчок.
Слова прозвучали отговоркой. Девушка внимательно посмотрела на шкипера.
-Я могу помочь.
-Как желаешь. Я бы на твоем месте отдохнул после поединка – руки дрожат.
-Постараюсь ничего не уронить... Что-то не так?
Старик неопределенно пожал плечами и хмуро побрел в сторону складов, подкидывая песок носками сандалий. Потом обернулся и привычно весело-философски глянул на девушку.
-Идешь?
-Иду, - кивнула, нагоняя.
-Вот и хорошо, - он приобнял ее за плечи и потянул к лежавшим неопрятной грудой мешкам.

Дэхиен проснулась из-за плохого сна. Мать всегда говорила, что вейтинам не приходят по ночам видения, потому что, если бы они случались, то крылатые дхэренки знали бы слишком много. В кошмаре плескались волны, но почему-то не рокотали, а перекатывались под звуки морского горна и флейты из рыбьей кости, а над пенными гребнями поднимался наполовину залитый водой призрак шхуны. Прозрачное дыхание неслось над беснующимся шелком соли, и в сизой дымке на вздрагивающих от штормовых порывов разорванных парусах уходил прочь от черного остова невидимый корабль. Луч пробежал по названию, высветив неизвестные пиктограммы, и шхуна показала корму.
Дэхиен закрыла лицо ладонями – в сознание приливом ворвались крики людей, свист ветра, рев моря и треск ломающегося о камни дерева. Дальше сон несся вскачь, обрывками, черно-сланцевыми и серыми лоскутами шторма, невозможно настоящего и пугающего. Она поднялась и выскользнула из каюты, смотря на безоблачное и звездное небо. На полуночный батист лили хрустальный свет звезды, бежала слюдяная тропа, сложенная из неярких искорок. Хрупкие лучи впивались иголочками в темную воду и пропадали в глубине. Там же терялись дорожки сигнальных огней и отблески зажженных на берегу, в деревне, фонарей.
Было холодно, потому что вышла в тонкой рубашке и потому, что ночи были отнюдь не теплыми. Ветер теребил кончики волос и перьев, забирался под подол и трепал края вырезов для крыльев. Дэхиен подтянулась и забралась на край борта, раскинув руки. Сон повлек дальше, за скрытую туманными штрихами линию горизонта, и там оборвался.
Девушка озадаченно склонила голову; с трудом удерживая равновесие, распахнула крылья. На секунду сама себе показалась птицей, которая может обогнать шторм, оказаться в ту секунду там, чтобы не дать отправится в плавание призрачному кораблю. Перья с треском развернулись, принимая ветер. Дэхиен удалось сделать несколько взмахов, прежде чем слишком сильный порыв сбил в соленую воду. Послышался громкий всплеск – на вахте громко закричали, но дхэренка не услышала: крылья намокли и потяжелели, притягивая ко дну. Она сделала несколько судорожных гребков и уцепилась кончиками пальцев за цепь станового якоря. Подтянулась, держась изо всех сил и не понимая, почему сон обернулся падением.
Хетта метнулся к борту вместе с остальными матросами. Тихо отдал несколько распоряжений, потом скользнул вниз с борта. Темный силуэт у самой якорной цепи - только голова, плечи и смутные блики шафранового. Сверху скинули веревки - капитан зацепил их рукой и, подплыв к вейтине, осторожно перехватил девушку за талию. Дхэренка, растеряно моргая, смотрела на приближающийся силуэт, а когда мужские руки коснулись боков, вздрогнула: морской. Во сне тоже были морские, ушедшие на невидимом корабле. Дэхиен осторожно прижалась щекой к чужой шее, прикрыв глаза: от нового штриха кошмар начал казаться только страшнее.
Хетта дважды резко дернул веревку и та начала натягиваться. Когда подтянули к самому борту, осторожно полез наверх, стараясь, чтобы мокрые крылья дхэрэнки не ударялись о борт. Не говоря ни слова, увел девушку в собственную каюту - на мокрые плечи сразу же накинули покрывало, а в тонких руках оказалась чашка с густым, терпким настоем. Девушка приняла ее и сразу же поставила на колени, начав плавно, но быстро жестикулировать: рассказывала собственный сон. Дхэренская речь лилась потоком четко соединенных слов, изредка перемежаемых фразами о собственных чувствах. Дэхиен пыталась объяснить, что она видела, и как почувствовала чужой испуг, как попыталась умчаться туда, в ту минуту, когда страх достигает апогея и разбивается приливом.
-На общем, - перед тем, как произнести это, сеамец спокойно выслушал все до конца. Девушка расстроенно поджала губы, понимая, что ее слова остаются загадкой. - Найти Суллу или Таину?
Услышав знакомые имена Дэхиен хотела было согласно кивнул, но, озадаченная, не смогла: разве поверят дхэренцы, что вейтина видит сны? После этой мысли, девушке стало казаться, что все произошедшее ночью было не более чем иллюзией. Она отрицательно покачала головой.
-Пей. Можешь простудиться, - указал на чашку.
Дэхиен плавным жестом поднесла край к губам и мелкими глотками выпила до дна, вздохнула, прислушиваясь к бегущему по телу незнакомому теплу и робко улыбнулась мрачному моряку.
Тот кивнул и ответил своей привычной улыбкой - одними уголками губ. Поднялся и подхватил какую-то тряпку, вытирая воду с волос. На шее сзади, у самого основания, сверкнул на секунду багровый след от каленого железа, потом снова скрылся за тусклыми черными прядями. Вейтина склонила голову, отметив необычное клеймо, потом поднялась и дотронулась до него пальцами, изучая грубый узор и неизвестную пиктограмму.
-Ставят рожденным рабам, - прокомментировал мужчина, не поворачивая головы.
Последнее слово показалось знакомым – его доводилось слышать часто с тех пор, как от Дома остались алые угли. Оно ассоциировалось с неволей, невозможностью идти, куда хотелось, отсутствием свободы: такого чувства не было среди любящих море. Дэхиен вздохнула, понимая почему так безрадостно человек глядит на волны и аккуратно принялась разбирать на отдельные прядки пепельно-черные волосы. Хетта замер, чуть склонив голову. Дхэренка воскресила в памяти слова принесенной капитаном серо-белого корабля книги и на ломанном общем произнесла:
-Не-вол-нуй-ся.
-Не волнуюсь, - мужчина повернул голову и неожиданно-тепло улыбнулся. Потом снова вернулся за стол, едва коснувшись плеча вейтины - по глянцевой поверхности были раскиданы записи и карты.
Дэхиен подошла, аккуратно придерживая концы покрывала у груди и склонилась над бумагами. Взгляд пепельно-черных глаз замер на одном из листков, где было изображены побережья Сурина и Сулана. В груди высокой нотой морского горна вновь всколыхнулось воспоминание сна. Возникла разбивающаяся о скалы волна – дхэренка уверено прикоснулась пальцем к северному из островов архипелага, тянувшегося радом с Сурином.
-Там?.. - Хетта перевел взгляд с бумаг на карту, потом на девушку.
Дхэренка вновь начала говорить на родном языке, но осеклась. Попыталась вспомнить слова из общего языка, но не смогла подобрать нужных – поджала губы.
Сеамец выудил из стопки листков чистый, положил рядом с ним остро заточенный грифель. Дхэренка смущенно подняла серую палочку – и по листу потекла изящная вязь: завершилась на втором или третьем слове. Вместо нее возникли четыре причудливые пиктограммы, увиденные на борту призрачного корабля.
-"Нита"? - смуглые пальцы скользнули по листку.
-Корабль, - любимое слово и на незнакомом языке звучало легко. – Ве-тер, ды-ха-ни-е, дэхие… неви-идимый.
-Призрак?
Звуки не сложились в знакомые и Дэхиен смогла только виновато развести руками, не зная, как объяснить. Ее собеседник секунду сидел неподвижно - потом достал с одной из дальних полок запыленный том: явно давно не открывался. Книга была магической копией с рукописи, довольно хорошей: четкие иллюстрации на бумаге даже кое-где блестели по-шелковому. Нашел картинку с полупрозрачным кораблем - маленький фрегат летел, едва касаясь волн, сквозь облачно-белые паруса блестели звезды. Девушка бережно провела пальцами по изображению, в памяти возник образ туманного корабля: от него на душе становилось печально, но светло.
-Призрак, - повторил мужчина. - Малите?
Дэхиен с некоторым недоумением выслушала незнакомые слова, а на не единожды слышанном имени кивнула.
-Передам, - Хетта положил книгу на пол рядом. - Уснешь?
В глаголах с трудом дхэренка угадала корни, и робко приподняла уголки губ вверх – улыбка померкла, когда девушка встретилась с непроницаемыми глазами моряка. Бессмысленный взгляд угнетал – был неправильным. Она осторожно дотронулась до темных бровей, пытаясь заставить улыбнутся. В последнее время Дэхиен начала впадать в отчаянье из-за собственной неспособности показать мир вокруг и помочь принять его. Разноцветные глаза сощурились на секунду. Потом Хетта осторожно перехватил тонкие пальцы. Очередная попытка разбилась о волны – девушка склонила голову, болезненно прикрыв глаза и попыталась пригладить подушечками скулу. Капитан поднялся несколько слишком резким жестом. Подобрал книгу, скользнул к шкафу, ставя на место.
Дэхиен вздохнула про себя: этот человек закрывался от каждого, молчанием, жестами, взглядами, отказываясь любоваться водой. Снова ударил шторм, воспоминанием о сне.
-Ите-ши, - она сложила ладони перед лицом и чуть присела, а потом выскользнула прочь, оставив у стола мокрое покрывало и озерцо стекшей с перьев соленой воды. Несколько секунд Хетта только смотрел на закрытую дверь, потом устало провел рукой по лицу и вернулся к картам.

Осень 139 года, седьмого цикла, 3 сентября.

Этот сон нравился Дэхиен и одновременно нет: в нем вейтины с разноцветными крыльями выныривали из воздуха возле мыса, об острые камни у ступней которого разбивались гигантские волны. Они взлетали к небу, кружились, наслаждаясь ветром, резко уходили вниз и неожиданно пропадали над самой водой, потом оказываясь высоко в небе – играли, как хотели.
Стаи – в перьях шепчется закатное солнце, прорывается через трещащие перья – люди с птичьими крыльями беззаботно метались над волнами, радуясь прибытию вооруженного снежно-голубыми парусами корабля. Некоторые сидели на камнях, вокруг их обнаженных шей, плеч и рук обвивались полупрозрачные существа с длинными хвостами и сияющими глазами – двигались без остановки, и оттого ветер играл в длинных волосах и свободных легких одеждах.
…потом что-то происходило. Каждый раз Дэхиен не могла уловить перехода – шеи вейтин обхватывали темные веревочки, и они теряли ветер. Существа, жалобно скуля, пропадали, а крылья начали слабеть – многие срывались в воду, разбивались об острые камни, счастливые едва парили к берегу. Ветер, танцевавший рядом даже в штиль, исчезал.
Сон обрывался холодом и темнотой.
…когда над черной, густой, словно масло, водой начала стелиться лиловая дымка тумана, человек, что брел по мелководью, даже не обратил внимания. За то время что пробыл здесь, усвоил: неприятности делятся на неизбежные и условно неизбежные. Бороться стоило только со вторым. Первое - только переживать. Туман был впереди, позади, вокруг - словно специально выслеживал ободранную, вымотанную, но все-таки живую жертву. Местные твари тянулись к жизни так, словно она испускала какой-то совершенно особенный запах, могли легко выследить человека даже среди целого поля мертвых. Только человек еще не планировал с ней расставаться - и оказался крепким орешком. Туман уже стелился у ног, поднимался выше - прикосновения были горячими и едкими, словно уксус. Где-то в глубине воздушной вуали виделась густая, почти студенистая середина. От бледно-фиолетовой глади иногда отходили алые облака пара. Мужчина с трудом подавил желание бежать - бежать было некуда.
Первое робкое прикосновение призрачно-лилового желе к ноге ощутил всем телом - жгло так, словно собиралось выесть ногу насквозь. Человек уже подошел к очередной скальной гряде - в просвете между двумя столбами неожиданно мелькнул мазок песка. Не размышляя, кинулся туда. Ноги почти до колена обволокла тяжелая жгучая масса - оказалась крепче чем думал, тисками сжала ступни, повалила. Потом - только дикое ощущение боли, когда алый пар словно разорвал изнутри легкие, а над затылком сомкнулся призрачный лиловый студень.
Человек рывком поднялся с кровати и распахнул узкое квадратное окошко, впуская внутрь прохладный предрассветный воздух. Здорово напоминало игру воображения - слишком красивое с детства заставляло нервничать и чувствовать себя неуютно. Вспомнил как лично срезал со стены изящный узор в капитанской каюте одного из своих кораблей - долго, методично, месяцами. Образ вызвал усмешку - иногда трудно было признать, что эта старая жизнь действительно тоже его. С тех пор как выбрался с Мертвого Острова, мир был другим - до трогательного игрушечным и уязвимым, слишком красивым и гладким для того, кто сейчас касался пальцами светлого дерева внутренней обшивки каюты.
Дэхиен проснулась: ее сон заменился чужим, а потом – слишком реальным фрагментом жизни. Она, озадаченная, выбралась на главную палубу и принялась смотреть на воду. Место стоянки не изменилось – не изменились и огни, только пропал хрустальный свет звезд – небо затянула шелково-прозрачная пелена облаков, гонимая ветром прочь и прочь… но похоже, ей не было края: лиловое плетение бежало бесконечной дрожью, словно бриз гнал тучи под искрами, как рябь по воде. Она растерянным жестом коснулась виска и решительно направилась в сторону юта – выбила простенькую дробь по соленому дереву.
Хетта еще некоторое время рассеянно смотрел на море из узкого окна, потом выбрался на палубу. Вахтенный клевал носом и не сразу заметил стоящую рядом тень, зато когда заметил, даже подпрыгнул на месте. Ему тихо пообещали тройную и разрешили убираться прочь. Капитан на секунду прикрыл глаза, потом снова уставился на воду задумчиво-отрешенным взглядом.
Дверь раскрылась через несколько секунд - Хетта без удивления глянул на вейтину, потом отступил, пропуская внутрь. Она не решилась войти, только тихо произнесла на дхэренском:
-Ите-ши, - и раскрыла ладонь: кусочек чужого ведения, свитый из нитей рассеянного света, вспорхнул в воздухе. Капитан задумчиво и неуверенно кивнул, потом жестом пригласил войти. Дхэренка повторила. – Ите-ши.
На ладони вспыхнула девушка, исчезающая в морской воде: слабые крылья не смогли поднять в воздух – осколок собственного сна. Еще один кивок.
-Ите-ши, Хетта. Случайно.
Снова едва различимая, но неожиданно-теплая улыбка - пальцы на секунду коснулись плеча девушки. Не закрывая двери, скользнул внутрь, медленно, словно в задумчивости, опустился на подушку у стола.
-Почему? - не оборачиваясь.
Дхэренка, пригнувшись, вошла и села рядом, распахнув одного из шафрановых крыльев – перья затрещали позади моряка. Она опустила взгляд в пол, размышляя над вопросом: действительно, почему? Грань перехода от радости к кошмару была столь неуловимой и тонкой, и невозможно было понять, что привело к нему. Просто перестал трепетать в крыльях ветер.
Девушка пожала плечами. Капитан кивнул и несколько минут молчал, задумчиво глядя куда-то в угол. Когда тонкая ладонь накрыла его руку, легко погладил смуглые пальцы. Она легко сжала чужую ладонь, а шафрановое крыло опустилось, мягко скользнув по плечу.
-Сон.
Кивок - еще одно прикосновение пальцев к коже. Дхэренка болезненно прикрыла веки, не понимая что творится с человеком, который отказывается видеть море, и спрятала лицо на мужском плече, сомкнув над головами полупрозрачные крылья. По лицу Хетты едва заметной тенью скользнуло замешательство, потом сеамец неловко провел пальцами по волосам вейтины. Дэхиен умиротворенно вздохнула, когда не случился резкий жест, и прикрыла глаза, осторожно проведя пальцами по плечу: под пушечками пальцев вспыхивали сплетенные из редких лучей света морские звери.

Осень 139 года, седьмого цикла, 25 сентября.

Путь до Дхэрен-ла нельзя было назвать удачным. Стаю Суллы сопровождали белоснежные корабли Хранителей моря – сияющие парса то нырявшие под черту горизонта, то возникавшие над ней, напоминали, что флот держится рядом и следит за каждой пройденной милей. Ветер был попутным, эскадра шла прямым курсом, только одно омрачило морской путь.
Несчастье случилось у юго-восточного архипелага. Сильный шторм разметал корабли, и «Ниту» выбросило на рифы. Сильнейшим ветром сломало одну из мачт, разорвало снасти, снесло один из парусов, а острые камни, пробившие днище в нескольких местах завершили начатое. Погибло больше половины команды, а оставшихся матросов с трудом вытянули на веревках отчаянные матросы «Кайры». Малиту от тонущей шхуны оттягивал капитан…
Маленький лекарь, в чью спину вцепился когтями испуганный Уголек, вознамерился пойти ко дну вместе с красной шхуной, считая себя участным в гибели судна, хотя, конечно, в шутке природы не было его вины. Сильный ветер закружил «Ниту» как перышко, утягивая к черным камням.
В ту ночь на «Дэхиен» плакала дхэренка…
Она сильно менялась по мере приближения к родному берегу. Редко выбиралась на палубу, проводя много времени наедине с собой, только приходила по ночам к капитану, укутывая крыльями, чтобы его не тревожили кошмары.
Наконец, вдалеке показались шафрано-зеленые склоны гор, чьи макушки были укрыты шапками густого, влажного тумана. Первыми бросили якоря корабли хранителей, за ними последовала стая Суллы. Входы в бухту защищали мощные укрепления из серого, казалось, невзрачного гранита, если бы не лазурные узоры, вившиеся по камням, но берег был песчаным, если не считать нескольких деревянных причалов, в которых трепыхались шлюпки и легкие лодочки из кости, кожи и дерева, способные вместить едва ли больше шести человек.
За белой полосой начиналась светло-зеленая, разбитая снежными пиками крытых темной листвой домов. На солнце сушились сплетенные из жил сети, распространяла тяжелый запах сушенная и коптящая рыба. Люди бросали свои дела и бежали к берегу: темнокожие, темноволосые, темноглазые. Некоторые, наоборот – светлокожие, рыжие, с ясно-серыми радужками.
Еще дальше, где кончалась прибрежная зона и собирались в улья холмы, вырастали добротные двухэтажные дома спрятанные в тени садов, где начинались горы, в густой, изумрудной зелени прятались белые колоны веранд. Золотились шпили маленьких святилищ, темнели фигуры идолов, неразличимыми призраками казались ансамбли прячущихся в скалах монастырей.
В Дхэрен, несмотря на южное положение и палящее солнце, было довольно холодно. Ветер налетал с моря, сыростью и морозом веяло с гор, но, похоже, долговязых жителей нисколько не смущал капризный климат. Несколько раз в год они снимали с деревьев урожай мясистых сытных плодов, занимались скотоводством, гоняя в узких, расположившихся между скал долинах, стада, разводили и ловили рыбу в соседних бухтах, выше по берегу, где корабли не распугали серебристые стаи. Подобные угодья размешались по берегам маленьких речек, сбегавших с гор.

Сообщение отредактировал Соуль - 2-04-2007, 2:18

[Кысь >>>]

Келта позаботился о том, чтобы экипаж пяти кораблей Суллы устроили в прибрежных бараках, сделанных, следует признать, довольно хорошо, а головной экипаж провел дальше, к горам, где располагался причудливо врезанный в рельеф дом. Половина его исчезала в скале, а на море выходили широкие, белые веранды, задрапированные от солнца выжженным льном. Перила покрывал резной узор, инкрустированный морскими разноцветными камешками и позолотой: дхэренцы не испытывали недостатка в металле и камнях: береговые обменивались с теми соотечественниками, которые жили значительно выше, в горах. Похоже, в доме Келты редко бывали гости: каждый штрих говорил о том, как редко хозяин заглядывает в родные стены: чистота, но в то же время невыразительный, скальных запах, лучше всяких слов говорящий о том, что здесь не живет никто. Слуги засуетились, подготавливая комнаты – в каждой царил идеальный порядок, чего никогда не случилось, живи там постоянно люди.
Огромное, пустое здание, уставшее от одиночества, с радостью приняло незнакомцев. Коридоры ожили, заполнившись разговорами, криками и спорами.
-Хаэе’рн а-н’Талли прибудет только через неделю, - Келта жестом отозвал высокую женщину, принесшую чай, и опустился на низенькую скамеечку у приземистого стола. – Ты мог бы отправится со мной в рейд – несколькими милями выше пираты на прибрежное поселение, а многим из моих кораблей требуется ремонт.
-Да, я думаю это не вызовет особых затруднений, - капитан сделал несколько глотков и подошел к окну, смотря как сбегает домами вниз Монастырский Берег. – Тем более «Сатин» побило во время шторма, как и «Дэхиен». «Кайра» и «Призрак» целы, и вполне могут составить компанию «Светлейшей».
Услышав знакомое имя, Келта уставился на керамическую плошку с чаем.
-Я отправил запрос относительно вейтины. У нее действительно не осталось на Монастырском Берегу никого, - фраза прозвучала тяжело. – Впрочем, любой в Дхэрен-ла будет счастлив позаботиться о ней. Их поселение – остывшие руины.
Взгляд капитана замер на спешившей вниз по лестнице женщине в просторных светлых шароварах и украшенной золотым плетением рубахе. За спиной покачивались полупрозрачные и легкие шафрановые крылья. Она перепрыгнула со ступеньки на ступеньку, и кильватерной струей рассыпался позади ворох желтого пуха.

[Соуль >>>]

-Я поговорю с ней, Келта. Скажи, ты подготовишь мне документы для прохода на Лахт и каперское свидетельство от Дхэрен-ла, чтобы не возникло недоразумений?
-Подготовлю. А тебе следует поговорить с командой, чтобы не возникло недоразумений на монастырском берегу.
-Таину уже занялся этим, - Сулла усмехнулся. – Похоже, он рад вернуться… я никогда не видел его таким. Радостным. Счастливым. Он выглядит так, словно ему вполовину меньше, чем на самом деле.
-Он еще не поднимался в город? – Келта допил чай и теперь вновь наполнил чашку.
-Нет, но, думаю, не станет тянуть с этим. Если ты не против я покину тебя, чтобы навестить свою супругу.
-Еще один повод недовольства для отца, - вздохнул капитан «Светлейшей», - иди, Сулла. Потом поговорим относительно предстоящего рейда более подробно.
-Вне сомнений, - темноволосый насмешливо поклонился и исчез в полутемном, рассеченном белыми бликами света коридоре. С одной стороны за арочными переплетами начиналась веранда, а здесь одна за другой следовали двери. Келта выделил комнату в восточном крыле, куда быстро добирался рассвет. Огромные окна выходили на море, а само помещение было светло-зеленым. Пол устилали охристые циновки, спасавшие от холода камня, окна скрывали полотна хлопчатой ткани. Если Сулла не ошибался, раньше здесь располагалась спальня старшего брата, но теперь ничего не напоминало об этом. Единственное, что так и не унес вещи Ивит… но капитан не решился напомнить о них.
Он отодвинул в сторону легкую плетенную дверь и вошел, мягко притворив за собой. Девушка отвернулась от окна и склонила голову, пряча улыбку. Капитан тепло коснулся тонкого плеча и исчез за ширмой купальни. Сали порылась в сумках и перебросила через верхнюю планку чистый халат, потом забралась на подоконник с ногами, рассеянно рассматривая берег.
Сулла появился через пять-шесть минут и, придирчиво оглядев девушку, подхватил на руки. От волос шел трескучий, терпкий запах вереска, а на светлой коже блестели капли.
-Придется макнуть тебя в воду, - с усмешкой и деланным сожалением произнес он.
-Я этого не переживу, - улыбнулась и поцеловала чистую щеку.
Сулла поставил ее рядом с заново наполняющей деревянной чашей и устроился неподалеку, у второго окна, задрапированного белым льном:
-Я родился в Дхэрен-ла.
-Здесь, или?... - Девушка стащила одежду и забралась в воду - глубины хватило, чтобы окунуться с головой.
-Выше, в горах, Ихэниен, - он отвернулся и присел у деревянного края, смотря как пляшет свет по прозрачной воде. Осторожно подхватил рыжие волосы и убрал с шеи, проведя пальцами по сложному клейму. – Отросли.

[Кысь >>>]

-Отросли, - Сали блаженно вытянулась, а потом все-таки не удержалась и тряхнула головой - веером полетели брызги. Повернулась, - в Айоне тоже горы и море. И чайки...
Сулла стер капли с лица и взболтал и без того тревожную воду:
-Что не так с дхэренскими чайками, Ихэ?
-Они белые, - задумчиво склонила голову. - Как паруса, - добавила вредно и снова нырнула.
Сулла сбросил с плеч халат, чтобы не замочить рукава, и, подхватив под светлые локти, легко вытянул девушку на поверхность, поцеловав плечо.
-Есть с черными крыльями, на севере, а мне приходилось видеть вейтину, происходящую от чаек с юга. У нее рыжие перья.
-Здесь тоже бывают рыжие чайки? - подняла брови. - У нас считается, что чайками становятся женщины, которые так и не дождались моряков домой. Они посвящены богу прибоя и попутного ветра и раз в год люди оставляют им подношения, чтобы корабли возвращались домой.
Девушка задумчиво рассматривала покрытые шрамами плечи, потом нежно поцеловала золотую от загара шею.
-Сул-ла...
-Вейтины не пропадают, к счастью. Но у них одно сердце, - он на секунду зажмурился от прикосновения, а потом отодвинулся и шутливо пощекотал подбородок. – Купайся, Их-хэ.
Девушка с серьезным видом попробовала последовать совету, но быстро смутилась и снова исчезла под водой. Ее оттуда вытянули и насыпали мыла, так что больше нырять не пыталась, только изредка "случайно" брызгалась.
Наконец, когда выбралась, завернули в светло-зеленое и мягкое полотно, бережно подняв и прижав к груди. В комнате Сулла опустился на пол, прислушиваясь к журчанию воды в купальне и тихо, на ухо произнес:

[Соуль >>>]

-Я уйду в рейд на неделю-полторы. Хотел бы попросить тебя остаться в Дхэрен.
-Я распугаю всех чаек и доведу до белого каления твоего брата неприятием абстрактных законоположений, - в тон ответила девушка.
-Я иду с Келтой, так что тебе останется доводить Люта, Таину, Северного, Хетту. Может быть сумеешь заставить выйти Кота. Он уже заперся в комнате с ящиком рома, - Сулла сокрушенно вздохнул. – Ничего не могу с ним поделать.
Кивнула и грустно уткнулась лицом в плечо.
-Ты ведь вернешься, правда?
-Вне сомнений, - он отпустил руки и пощекотал дыханием светлый треугольничек кожи под подбородком. – Здесь я не волнуюсь за тебя.
-Вот возьму и умру. От страха что с тобой что-то случится, - обиженно отвернулась.
Сулла озадаченно на нее посмотрел и осторожно опустил хрупкий сверток на приземистую и узкую тахту, а сам сел рядом, позади, осторожно гладя присыпанные загаром плечи. Веки опустились, скрыв черно-серые, прозрачные глаза. Девушка села на пятки и обняла его, прижавшись губами к плечу.
-Все хорошо, Ихэниен, - он на секунду обнял ее и легко опрокинул обратно, устроившись рядом, положив голову на локоть и гладя рыжей прядкой крылья ключиц. – Я вернусь. Обещай, что с тобой ничего не случится и ты встретишь меня.
-Встречу, - прикрыла глаза. - Обещаю.
Сулла бережно и нежно обнял девушку, притягивая к себе, поцеловал, гладя шелковые после воды и мягкого мыла плечи. Мокрые волосы на ладони касались маленькими морскими змеями, а паутинка прозрачных ресниц превратилась в острые клинышки.
-Всего полторы недели, Ихэ.
-Я избалована и не умею ждать, - словно секрет, прошептала на ухо, мягко поцеловала участок кожи под ним.
Сулла спрятал лицо в рыжих волосах, наслаждаясь солено-вересковым запахом, и, нарисовав на лопатках причудливую вязь пальцами, погладил дыханием золотистую кожу у самого краешка мягкого полотна. Сали распутала узел на груди и просто набросила ткань на плечи, как одеяло. Нежно потерлась щекой о плечо, щекоча ресницами шею. С легкой улыбкой Сулла повторил ее жест, и тихо прошептав на ухо что-то на дхэренском, прижал к себе.

[Кысь >>>]

Осень 139 года, седьмого цикла, 26 сентября.

Это был второй сон, все время снившийся Дэхиен: высоко в горах, за полуразрушенным монастырем, стоял покрытый вязью камень. Над ним свивало черные ветви причу дливое дерево, бросая сложную тень на серое полотно. В кроне ночевали духи – их хвосты обхватывали ствол, длинные гривы полоскал ветер, чешуя блестела на солнце.
Вейтина подходила к дереву и читала написанное на камне, и тогда одно из существо обвивало ее шею, наполняло крылья воздухом, и с лица крылатой пропадало прежнее выражение, сменяясь другим: невыразительным и невозмутимым. Было в этом что-то пугающее и вместе с тем волшебное.
Дэхиен зашнуровала мягкие сапоги с плотной подошвой, удобные для долгой ходьбы и затянула поясом свободную светлую рубаху. В перекинутой через плечо сумке плескалась во флаге вода и шуршали сухие фрукты. Она бросила взгляд на доки и начала подниматься по узенькой тропе, с которой начиналась дорога к монастырям. Ей некому было говорить, что отправляется в путь и не с кем прощаться. Может, могла бы с капитаном той шхуны, какая носила схожее с ней имя, но он сам оттолкнул ее.
Дхэеренка помнила эту непонятную ночь, когда человек отказался быть рядом ради утешения. Она отогнала воспоминание. Под ногами зашуршал смешанный с мелкими камушками песок, а берег стал отдаляться, превращаясь в туманное облачко. Пропали дома-пики рыбаков, затем мимо прошли сады, скрывавшие в глубине густую тень, потом потянулись веранды аристократических домов. Дэхиен печально посмотрела на дом, который мог бы быть родным, и пошла дальше, туда, где начинали подниматься стены монастырей.
В Дхэрен-ла поклонялись многочисленным духам, и каждый из них имел свое небольшое святилище, но только некоторые – путь. Мальчиков и девочек приносили к воротам монастырей младенцами, чтобы они начали постигать тропу чувственного мира, слитого из легких потоков ветра, с начала, с самой первой точки. Они вырастали жестокими и сильными воинами и не умели ничего, кроме как убивать или защищать. Часто таких бойцов брали аристократические семьи и связывали с новорожденными детьми, делая телохранителями.
Берег учился защищаться годами. С моря, с гор, со степей. Богатое маленькое государство научилось выживать на скалистом берегу, встречая нежеланных гостей сталью и отбирая возможность творить чары на благословенной земле…

[Соуль >>>]

Таину остановился на берегу, швырнув в волны стальную пластинку с золотой вязью. Блеснув, она исчезла в светлой воде, оставив только бежавшие по глади несколько секунд круги. Седой моряк секунду смотрел в ту точку, а потом опустился на песок, беспомощно закрыв лицо руками. Его вейтина, маленькая, рыжая, которой шла только тридцатая зима, погибла два года назад, когда на берег напали пираты с Лахта. Прождала четырнадцать лет – два года не дождалась.
-В порядке? - хрипловатый женский голос, ощущение прикосновения пальцев к плечу.
В ушах звучал звонкий, как журчание воды смех. Раскачивавшийся из стороны в сторону Таину замер и упруго провел ладонями по лицу, стирая ненужную влагу. Пустым взглядом уставился на волны и судорожно кивнул. Женщина присела рядом, внимательно глядя в смуглое лицо.
Таину болезненно смежил веки, и по покрытой шрамами щеке побежала слеза, затерявшись в складках мятого шейного платка. В темноте возник образ полноватой светловолосой девчонки с рыже-белыми крыльями за спиной.
-Как тебе на «Сатин», Сита? – в хриплом голосе моряка едва слышалось сдерживаемое рыдание. Женщина молча прижала к себе загорелые плечи моряка. Он засмеялся сквозь слезы. – Хэ, ну-ну, на берегу-то приставать не надо.
-Не буду, - узкие пальцы легли на укрытый платком затылок.
Таину, горько смеясь, вывернулся из рук и упал на песок, с прищуром смотря на него. Отчего-то облака теряли свои очертания. А мыс на краю открывавшейся панорамы был размытым и нечетким. Вспорхнула чайка и показалось, что у нее рыжие перья в крыльях.
…если бы пришел на два года раньше.
-Нет смысла гадать, - выдохнула Сита, словно прочитав мысли. - Можно помнить.
-Сита… сколько, ты думаешь, лет, старому шкиперу? – он содрал с головы грязно-бежевый платок и вытер лицо. Черная грива упала на песок, оказавшись едва ли не в два раза длиннее, чем казалась стянутой.
-Сорок? - внимательный взгляд.
Он опять горько рассмеялся.
-Сколько?
-Пятьдесят с хвостом… таким же длинным, как этот, - он кивнул на спутанные волосы, на которые ветер бросал белый песок. – Помнить. Хэ… Уже ничего не забуду и только и смогу, что помнить, Сита.
-Кто знает, кому чего и сколько? - в голосе прорезался редкий гость - неуверенность. - Сегодня ты считаешь что все на своем месте, а через неделю мечешься по обгорелым доскам, и только три полутрупа не дают отправиться на свидание с морскими богами. Еще неделя - и сутками куришь в собственной каюте потому что нечего делать. Думаешь "еще полгода, а там и..." А через месяц изучаешь карты на новом корабле, потому что того уж нет.
Таину сел, уставившись на ромб песка между коленями, и тяжело наклонил голову:
-У тебя есть жизнь. А у меня никогда не было своей и не будет. Теперь, - черные губы изогнулись в печальной ухмылке.

[Кысь >>>]

-А что мешает начать заново?
Шкипер яростно принялся расшнуровывать один из кожаных браслетов и, вытянув последний шнурок, отшвырнул в сторону, показав почти стертую татуировку в виде зерна в черных лучах.
-Нет своей жизни, понимаешь?!
Женщина опустила голову и болезненно прикрыла глаза. Татуировка была незнакомой, но на ее родине тоже были люди, изначально лишенные свободы воли... Им ставили клейма сзади у оснвоания шеи.
-Откупиться?..
-Нельзя, - Таину потянулся за браслетом. Голос стал хриплым, изредка пропадая. – Я думал, я надеялся… Шестнадцать… четырнадцать… лет прождала. Два года… не успел.
Длинные пальцы снова легли на плечо шкипера. Женщина просто молчала, сидя рядом.
-Девочка… я даже не знал, когда с Суллом шел, - Таину сломал случайную ракушку едва заметным движением пальцев и выбросил в волны. Потом снова закрыл лицо руками. – Не знал, не знал… на берегу по притонам ходил, веселился, а она… здесь.
Он что-то бормотал, пытаясь рассказать и регулярно срываясь на дхэренский, а потом замолчал – только вздрагивали узкие, высушенные солнцем плечи. Сита сидела рядом, задумчиво рассматривая светлый песок. В голову пролезла мысль "А будет ли меня кому ждать... когда-нибудь". Отогнала ее, снова переведя внимательный взгляд на шкипера. Он растер ладонями лицо и поднялся, слабо-слабо вспыхнул в темных глазах философский, обычно-насмешливый огонек.
-Спасибо, Ситха…
Та только привычно-мужским жестом толкнула загорелый локоть.
-Пойдешь?
Таину кивнул и устало побрел прочь, заправив ладони за широкий коричневый пояс. Осанка – опущенные плечи, склоненная голова – выдавала гнетущее его чувство.

[Соуль >>>]

Осень 139 года, седьмого цикла, 28 сентября.

Дни тянулись мучительно-медленно: Сали часами торчала на берегу, старательно делая вид, что интересуется исключительно ракушками, иногда прогуливалась по анфиладам пустых комнат, потешаясь над собственной робостью. Хотелось воспринимать Дхэрэн-ла чужой радостью, но в голову приходили только знаменитые способы наказаний - от тех, что когда-то давно перечислил Таину, до той, шрам от которой красовался у Суллы на плече. Почему неприязнь к людям перекидывалась на веранды или силуэты гор - не знала и сама, но и увидеть красивое больше не получалось.
Время клонилось к полудню. Девушка отложила книгу - все равно не могла запомнить и строчки. Очень хотелось снова уйти к самой кромке прибоя, но это начинало уже становиться грубым. Накинула темно-зеленый, почти черный верхний халат, подвязала бледно-золотистым, словно песок, поясом... Усмехнулась - всегда считала, что придворные красавицы столько времени уделяют подбору гармоний именно от незнания чем себя занять - и вышла в холл. Здесь неподалеку был выход на галерею - туда и свернула и натолкнулась на высокого, высушенного солнцем темнокожего моряка, бывшего едва ли не на две с половиной головы ее выше. Седые волосы охватывал белый платок с багровой вышивкой, а черно-серые глаза смотрели холодно и равнодушно.
-Из тех кто прибыл на «Кайре»? – без приветствия жестко осведомился он, скрестив руки на груди. Белые рукава крыльями хищной морской птицы вспорхнули, складываясь в сложный узор. На пальце левой руки блеснуло знакомое кольцо.
-Боцман, - так же кратко ответила девушка, чуть склонив голову в приветствии.
-Супруга смертника, - констатировал старик и вернулся в коридор, отворив дверь, исчез в светлой гостиной, где сидел на низкой скамье хмурый низкорослый воин. – Он ушел вместе с Келта в рейд.
Девушка тенью проследовала за ним - веер выскользнул из-за пояса и с размаху ударил человека по лицу. Он спокойно выдержал удар – только поднял руку к покрасневшей щеке, а боец покинул свое место, готовясь схватить девчонку за шиворот, но ему наперерез метнулась темная молния. Хрустнули старые кости – Таину держал безвольно висящую кисть воина. Хаэе’рн а-н’Талли с иронией посмотрел на это представление и опустился на лавку, жестом отозвав своего телохранителя.
-Определенно, супруга смертника, - он холодно осмотрел девушку, которую предупреждающим жестом схватил за плечо шкипер. – Прекрасную картину обнаруживаю я, вернувшись в дом родного сына.
-Трус, - выплюнула Сали и отвернулась.

[Кысь >>>]

-Почему? – со спокойным любопытством поинтересовался старик, удобнее устраиваясь на своем месте. – Я один раз сказал ему не возвращаться и имею, кхм, некоторое обыкновение, не повторяться дважды, а, тем более, трижды.
-Ответственность. За поступки, - кратко объяснила девушка.
-Не понимаю, - насмешливо отозвался Хаэе. Таину сверлил его тяжелым взглядом. – Почему не при сыне, страж?
-Так он разрешил, - склонил голову шкипер, и старик удовлетворенно кивнул.
-Отдал кольцо и осудил за кражу, - тихо проговорила девушка. - Трус и лгун к тому же. Он больше не смертник... Он отдал вам дань.
-Он не отдал мне ничего, - повысил голос а-н’Талли. – И еще отдаст. И не тебе решать, девочка, почему я так поступил.
-Он уже умер один раз, - рыжеволосая повернулась. Взгляд был холодным и мертвым.
Хаэе’рн спокойно выдержал его, а потом сделал глоток из чашки с дымящимся отваром. Закатное солнце бросило блик на белоснежно-седые волосы и оставило оранжевый след на загорелом лице.
-И ты тоже умрешь, - неоднозначно произнес он, и Таину дернулся вперед. – Успокойся, ты ведь не пойдешь против моего решения?
Черные глаза старика блеснули, как огоньки в темной глубине моря, и шкипер с трудом, словно против воли склонил голову.
-И ты, - в тон ответила Сали.
-Возможно, куда позже тебя, - усмехнулся в острые усы глава клана.
-Возможно, - рассеянно откликнулась девушка. - Пережив свой род и закон, и все что ценил, - улыбнулась и медленно, словно в задумчивости, двинулась к выходу.
Таину мягко придерживал ее за плечи, когда уводил прочь, а старик задумчиво опустил взгляд на прозрачный бриллиант в кольце, вспоминая странный способ дарить сны, которому его научила матерь второго сына. Девочка не понимала и не могла понимать его мотивов – он только хотел, чтобы сын вырос дхэренцем, членом клана, а не кеббе – беспутным странником, говорящим с духами. И ведь ему это удалось – на долгие годы знак рода запер способности, и теперь они не смогут открыться уже никогда.

[Соуль >>>]

...грубо растолкали на рассвете; прежде, чем успела оглянуться, зацепили какую-то точку на шее, и мир поплыл перед глазами... Очнулась от прикосновения холодной воды к ноге. Руки были прикручены к столбу так, что ломило плечи, под короткий нижний халат забирался ветер. В первую секунду искренне обрадовалась и ему, и ласковым волнам, только через некоторое время поняла, что все это значит. Невозможность выбраться, невозможность уберечь, невозможность выполнить обещание... Испуганные зайцы в голове. Боялась, несмотря ни на что. Очень - страх почти лишал возможности соображать, сама не могла решить, чего хотела - остановить ли время или пустить быстрее. Было холодно, кричали где-то неподалеку чайки, рыжая прядка нестерпимо щекотала щеку. Солнце едва проглядывало сквозь утренний туман, делало силуэты кораблей едва различимыми. Вода уже доходила до пояса - каждая девятая волна захлестывала худые плечи. Восприняла почти с облегчением - зловредная прядка больше не щекоталась. И - было дело - набирать воздух перед каждой новой волной, с липким, животным ужасом, понимая, что времени все меньше. Больше не видела никого, ничего - только соленая вода и короткий глоток воздуха после. Не успела - вода хлынула в рот, заставляя закашляться, набирая в легкие еще больше. Грудь взорвалась резкой, рвущейся болью, почти нестерпи...
Красные рукава на белом снегу. Последнее что видела перед смертью. Потом еще и еще раз. С быстротой, которая бывает только во сне, мелькали видения - все дальше и дальше назад. Ее пытались откачать на той самой скамейке... Яды, кинжалы, укусы змей, просто смерть по своей воле и силой ее... Тяжелая чернота очередной гибели, и сразу же - следующая смерть. И - последним аккордом - стремительно приближающиеся волны.
Крылья распахнулись за спиной словно сами собой - срывая веревки, поднимая фонтаны воды. Что-то внутри отдалось нестерпимо-острой болью, но столб был уже где-то внизу. Из легких, изо рта лилась вода, не давая выровнять дыхание, но один из силуэтов вдали сложился в знакомые очертания клипера - рванулась туда. На белопарусных кораблях Хранителей забегали, кто-то коснулся виска рукой... Крылья стали слабее и прозрачнее, но не исчезли совсем. Еще можно было...
Совсем потухли уже у самого борта - кубарем скатилась на палубу, даже не пытаясь уберечься. Последним что помнила - треугольник светлого дерева, укрытый собственной тенью.

[Кысь >>>]

…Лоскут палубы сменился плетением полотна, привычная качка - ровным покоем побережья. Девушка шевельнулась и спрятала лицо на влажной от волос ткани. Пряди пахли солью, боль отмечала каждую точку удара о палубу, стылым гадом свернулась в груди. Кашлянула и тихо расплакалась. Теплые ладони обхватили ее за плечи, поднимая с приземистой кровати набрасывая на плечи сухое, колючее полотно.
-Волчок, - пытался броситься в сознание скрипящий голос шкипера. – Ты проснулась, Волчок.
Сали только свернулась клубком, пряча лицо в коленках - казалось, вот-вот пройдет... Ее подняли на руки, продолжая кутать в теплый плед и потащили на веранду.
-Хэ, нельзя так пугать старика, нельзя, - он бережно баюкал ее. – Не мог разбудить, не мог. Здесь опасно, Волчок, я знаю, отец… отец шалит.
-Я... я... - пыталаась подавить слезы, но они тольео текли с новой силой. - Корабль... Где?
-Они вернутся. Они вернутся, Волчок.
Нести девушку на руках было тяжело, и шкипер то и дело останавливался, чтобы перевести дыхание. Он выбрался на улицу, за плетенные ворота. Мелькнули последние стены аристократических домов и потянулись неприступные твердыни монастырских.
- Я... Я нормаль-но, - Сали, наконец, заметила, что ее куда-то несут. Попыталась встать на ноги.
Шкипер позволил ей и потянул дальше, где дорога превращалась в ступеньки и петлей летела в гору. Там, под лестницей, находились ворота с изображением серого мангуста, изготовившегося к прыжку. Таину выбил затейливую дробь, и в щели показалась голова мальчишки со сложно заплетенной косой. Он недоверчиво окинул взглядом старика, взгляд остановился на такой же, как у него, затейливой прическе, пробежал по кожаному жилету и шароварам.
-Входите, даи.
Таину провел девушку внутрь и сразу направился к светлой пристройке, где пол покрывал ковер из сухой травы. Он осторожно устроил девушку там и присел рядом.
Та почти успокоилась - только слезы все еще без остановки катились по щекам. События последнего дня... дней? мешались в голове причудливым живым клубком, но одно знала точно.
-Мне надо... На корабль. Я доберусь. Обязательно…
Шкипер с горечью посмотрел на нее, потом неуловимо нажал на незаметную точку на плече. Девушка тихо опустилась на траву. Шкипер снял жилет и набросил сверху, чтобы ей было теплее, а потом удрученно уставился на светлеющие стены.

[Соуль >>>]

Осень 139 года, седьмого цикла, 30 сентября.

Таину с смотрел, как девочка не обращает внимания на окружающее, не ест. Не выходит из травяного барака, где в летние дни собирались монастырские воины. Есть ее приходилось заставлять силой, и с тревогой страж ожидал того момента когда вернется Сулла. К несчастью, тот наступил много раньше, чем предполагал шкипер. Он сидел у ворот Монастыря, беседуя с одним из молодых – к таким старикам, как он относились с почтением и уважением, - когда раздался тихий стук. Мальчишка приоткрыл дверь.
-Келхида а-н’Талли, - раздался усталый голос, и внутрь вошел капитан «Кайры». Таину поднялся и почтительно поклонился. – Рад видеть, Таину, думал, что только здесь, если вас обоих нет в доме…
Он осекся, а шкипер кивком указал на травяной барак:
-Там, спит.
-Потом объяснишь, что произошло, - Сулла еще раз напряженно оглядел разительно изменившегося старика –заплетенные волосы, аккуратная одежда - и быстрым шагом направился в указанную сторону. Так мало времени прошло – разительные переливы. Он повернул «Кайру» назад, ослабив два корабля брата по повелению сна и, похоже, не ошибся.
Сулла вошел в заполненное сухим запахом трав помещение и присел на корточки перед спящей девушкой. Поднял руку, чтобы коснуться плеча и отдернул, болезненно прикрыв глаза. Воспоминание из юности и воспоминание из сна сплелись – капитан выпрямился. Потом выскользнул наружу и прижался затылком к прохладному дереву стены. По двору монастыря тек зелено-желтый туман – таким цветом наделили его травы. Свободное пространство с продолговатыми домами послушников и белокаменная обитель. Место где воспитали Таину…
Шкипер остановился рядом, потом тихо произнес:
-Как у тебя было. Я пытался разбудить, но не вышло на этот раз.
-Меня ты выдрал с корабля мертвых, - сдержано отозвался капитан и прикрыл глаза. – Мне не следует быть с ней. Расскажи, что произошло.
Он выслушал короткую историю, до боли напоминающую ту, что произошла с ним. Такой же сон, такое же пробуждение и непонятно откуда взявшиеся на теле раны.
Девушка проснулась только через час. Еще привыкая к свету, услышала где-то снаружи знакомый голос. Бросилась к выходу, на полпути - замедлила шаг и неслышно подошла к проему.
-Вы как сходили? – тихо поинтересовался Таину после очередного вопроса.

[Кысь >>>]

-Здесь чужая рука не пройдет, - отрезал шкипер. – Приходилось силком кормить. Одежду достал… Пойдешь?
-Не знаю.
-Сомневаешься?
Сулла замолчал и не ответил. Скрипнула под подошвой доска - едва ли в паре шагов. Сали тихо опустилась рядом. Таину пожал узкими плечами и бесшумно исчез за углом. Капитан прикрыл глаза, размышляя сколько людей, кроме него, способны принять девушку, которой опасно оставаться с ним рядом дальше. Это накладывалось на обещание ее защищать, и теперь он не мог найти выход из сложившейся дилеммы. Несколько минут девушка тенью сидела рядом, потом встала и медленно двинулась к стене. Не дойдя пяти шагов, остановилась. За спиной со звуком раскрывающегося веера расправились крылья - не такие как во сне, бледные, почти прозрачные. Исчезли после нескольких взмахов - но уже взобралась на стену. Еще несколько секунд - когда прыгала вниз. Опять не хватило - острый камешек порезал колено до крови, еще один - больно ушиб ладонь.
Капитан молча отвернулся. Внутри было пусто и глухо, Таину робко выглянул из-за угла. На секунду мелькнуло юношеское воспоминание, когда у шкипера была густая и длинная челка, из-под которой блестели коричнево-черные глаза:
-Пойдем, полюбуемся высокогорными вейтинами? – протянул ему руку Сулла.
Таину неуверенно кивнул, принимая ладонь.
-Снова – одни?
Веки болезненно опустились, скрыв темно-серые глаза. Капитан думал о том, что обещал ее защищать, а взгляд шкипера был как всегда философски-непроницаемым.
-Проклятье, Таину, я знаю и помню, что я говорил, но ты сам мог почувствовать и услышать. Она не сказала ни единого слова и ушла, значит ей все равно. Я много раз повторял, что корсар не подходящая пара…
-Пойдем, полюбуемся высокогорными вейтинами?
Капитн криво усмехнулся, но дал увести себя за украшенные дерущимися мангустами ворота. Текерри-тела – демоны схронов – посмотрели им вслед внимательными, черными глазами. Сулла почувствовал, что хочет остаться один. Этот и последующие дни пролетели незаметно в горной деревеньке белокрылых вейтин. Рядом с дочерьми птичьего рода было тихо и спокойно, грел огонь, грел шалаш из крыльев, грели теплые руки. Между ключицами блестели саике символами надежды. Среди них ярко выделялась Дэхиен, державшаяся в стороне и холодно. Ее шафрановые крылья окрепли, она легко взлетела, и иногда Сулле казалось, что видит на ее плечах длинногривого змея.
На третий день он отправил вниз с Таину, увлекая за собой шафрановокрылую вейтину. Она тепло держала его за руку, но в темных глазах не было светлой искры – только ледяной холод.

[Соуль >>>]

Весна 139 года, седьмого цикла, 1 октября.

На лес опустились сумерки. Запряженные в повозки гигантские коты с плоскими и вытянутыми мордами замедлили шаг, степенно ступая по протоптанной дороге: чем ближе к городу, чаще встречались куски когда-то мощенного известковыми плитами тракта, но, видимо, его давно не подновляли.
Посольская делегация государства Вейлина в составе десяти человек: Первого посла нейди Дей-вег Сэ, супружеской четы Гел-таг Лу, их помощника Тареи Ке, пяти воинов и назначенного над ними командира Рёта, - двигалась в сторону города Калеман – столицы государства Харал. Корпус сопровождал молодой дворянин Хервинт со своими бойцами.
В лиловом сумраке гибкие тела огромных бахаи-кошек казались вытянутыми, каждое движение – мягким и грациозным. Трое охранников следовали возле украшенной сложной, но неприметной резьбой повозки, один замыкал, другой ехал впереди. Время от времени из головы в хвост проносилась куда меньших размеров кошка, несшая на себе командира. Прямо посередине стоял обоз - три стоящих косо телеги, еще одна и вовсе перевернутая - так, словно вьючные животные долгое время не знали что делать и пытались освободиться от упряжи. Всюду - под телегами, в придорожной траве, между деревьями, лежали тела как защитников, так и нападающих: пестрые платки и оборванное платье разбойников, форменные накидки охраны, пестрые одежды торговцев. Что-то еще секунду назад шевелилось среди мертвецов, но, заслышав скрип колес, удрало в лес - кусты еще едва заметно покачивались.
Рёта – среднего роста оэрийка с темными волосами, скрепленными деревянной заколкой в высокую прическу – сложила пальцы щепотью, указав ехавшим впереди воинам внимательно следить, а сама подъехала к повозкам, осматривая расщепленные борта и тела лежавших людей.
-Дороги Харала удивительно живописны, - пробормотала чеграва под нос и развернула бахаи, возвращаясь к послам. – Лорд Хервинт, теперь здесь не пройти: следует отправить человека на ближайший пост, чтобы позаботились о погибших, и оттащить повозки с пути.
Харалец учтиво поклонился, делая знак собственной дружине: крепкие мужчины в чеканных панцирях бросились к телегам - оттаскивать с пути умерших, потом отводить на обочину сами повозки. Первое время на всякий случай проверяли дыхание у тех, кто мог быть еще жив, но после первого же добитого перестали делать и это.

Сообщение отредактировал Соуль - 2-04-2007, 2:09

[Кысь >>>]

Дей-вег Сэ обернулся, осматривая место боя тепло-внимательным взглядом темных глаз. Усмешка спряталась в черных с нитями седины усах.
-Нейди Рёта, среди них ни одного выжившего? Мне показалось или в ветвях действительно спряталась тень? Возможно единственный способный о произошедшем испугался рычания бахаи?
-Если вы желаете…
-Желаю.
Командир взмахнула рукой и двое крепких воинов в легких, ниже колена халатах, под которыми блестели плетенные кольчуги, покинули своих кошек, уходя в сторону обочины. Рёта положила руку на загривок своей серой, в черных пятнах бахаи и повела следом. Зверь принюхался, а потом протяжно завыл, дергая мордой в сторону двух сплетших кроны деревьев. По жесту воины направились туда, и чеграва опустилась на одно колено рядом с маленькой девушкой.
Почувствовав прикосновение к жилке на шее, девушка, больше всего похожая на полукровку между человеком и зверем, очень шустро для мертвой дернулась дальше в кусты.
-Не разбойники! Путники! – донесся вслед оклик.
Остановилась и медленно обернулась - тонкая рука недоверчиво легла на тяжелый изогнутый нож на поясе. На вид девушке можно был дать лет пятнадцать, не больше - миниатюрная, узкоплечая, со смешными помпонами пепельного меха на голенях и предплечьях, больше развлечение в цирке, чем воин. Короткая туника из скрепленных шнурками по бокам полотнищ кожи не прикрывала коленей, платок на голове заставлял еще больше оттопыриваться смешные острые уши с кисточками тонкой, почти прозрачной шерсти.
-Не бойся, дитя, - Рёта поднялась, отняв ладонь от рукояти прямой паты. Тонкая шерсть ее простого, черного халата, мягко зашуршала, когда она жестом приказала воинам отойти. – Скажи, ты единственная, кто выжил?
Кивнула, опуская руку. Склонила голову.
-Ушли несколько часов назад, - взгляд кошачьих глаз скользнул по освещенным солнцем кронам. - Три или четыре.
Голос пепельноволосой оказался старше и ниже, чем можно было ожидать. Сразу прибавил лет десять.
Рёта незаметным движением поправила висевший на другом боку паране и спросила:
-Сможешь рассказать еще для одного человека?

[Соуль >>>]

-А если меня примут за разбойника и повесят?
-Но ты же не являешься им, - в мягком взгляде сине-серых, сланцевых глаз блеснула сталь. – Нейди Первый посол Дей-вег Сэ, направляющийся в Калеман, выразил интерес к произошедшему. Я выполняю его волю.
-Им надо будет кого-то наказать, - пожала плечами кошка, но тем не менее подошла ближе. - Смогу.
Командир сдержано наклонила голову и принялась пробираться в сторону дороги. Дружинники лорда Хервинта уже почти освободили проезд. Рёта обернулась на девушку и опустила руку на загривок своего бахаи.
-Нейди Дей-вег Сэ – седоволосый вейлинец в темно-синем халате, - она поправила спадавшую на правую половину лица густую прядь, и открылся неопрятный, грубый шрам в виде морской звезды: один луч тек мимо внешнего края глаза к брови, другой – к виску, третий – подчеркивал веки, последние – забирались на скулы. – Ты хорошо себя чувствуешь?
-Хорошо, - кивнула. Застыла рядом, осторожно рассматривая оэрийку - большие глаза почти не вращались сами по себе и приходилось постоянно поворачивать голову.
Чеграва резко отвернулась в сторону харальдцев:
-Лорд Хервинт, мы можем отправляться? – и добавила тише. – Иди к Первому послу, дитя.
-Конечно, - поклонился вельможа. Дружинники уже расчистили дорогу от тел и повозок, нашли мертвого главу обоза и теперь в руках лорда лежали бумаги. Выжившая бросила на них невыразительный взгляд и робко двинулась в указанном направлении, на всякий случай испуганно хлопнув глазами.
Дей-вег подал девушке руку, помогая забраться в повозку и обратался к провожатому:
-Нечто любопытное, лорд Хервинт?
-На первый взгляд ничего, но бумаги понадобятся местным властям для расследования, - поклонился харалец. - Посыльный отвезет их на ближайший сторожевой пост.

[Кысь >>>]

Рёта плавно обернулась, проводив светлые листы безразличным взглядом, и сделала знак воинам следовать за ней. Одна за другой бахаи начали переставлять лапы, недовольно фыркая от запаха крови.
-Расскажи мне, что произошло, - Первый посол устроил девушку напротив и принялся спрашивать. Чета Гел-таг Лу и Тареи Ке корректно отвернулись, полагая чудачества Дей-вега чем-то само собой разумеющимся.
-Не совсем понимаю сама, - задумчиво опустила голову кошка. - Сначала на обоз напали грабители. Ничего не говорили, не требовали, просто начали драться с охраной. А потом вышли еще грабители и начали драться с первыми. И с теми кто остался из обоза тоже. В результате... - обвела тонкой но крепкой ладонью обочины.
-Понимаю, - Первый посол улыбнулся одними глазами. – Этот корпус направляется в Калеман, но если у тебя есть родные или тебе не любопытна перспектива давать показания перед местными властями, мы можем сопроводить тебя, если нам окажется по пути…
-Буду очень признательна, - девушка поклонилась так глубоко, как позволяла поза и гибкость - а последняя позволяла многое. - Если могу быть чем-то полезна...
Седой мужчина качнул головой:
-Скажи, ты хорошо знаешь харальские обычаи? Я спрашиваю не об этикете и нравах, а о том, что происходит вне замковых стен, среди людей.
-Аристократию плохо. Город...
-Меня как раз интересует город, - успокоил ее Дей-вег. – Корпус пробудет в столице не один месяц, и мне хотелось бы найти человека, хорошо ориентирующегося не только в дворянских кварталах.
-Такой человек у вас есть, - кивнула после некоторого раздумья.
-Прекрасно. Об оплате поговорим в Каламане, - он сцепил руки на коленях и улыбнулся в густые усы. – Теперь расскажи мне немного о жизни в Харале.
Пепельноволосая еще подумала, потом начала говорить - о кликах – торговых союзах - и распрях между ними, об особенностях харалского права и причудливой лестницы власти, где на равных могли стоять недоросль из аристократов, седой чиновник и важный купец, о волнениях на побережьях, начавшихся после принятия морского закона, о приходящих с севера дикарях-оборотнях и отношении к ним... Старалась говорить только о важном, но список все разрастался.

[Соуль >>>]

Весна 139 года, седьмого цикла, 2 октября.

К рассвету корпус добрался до Каламана. Вейлинские воины похоже не чувствовали ни усталости, ни сна, как и выносливые бахаи – только рысь стала медленнее, а жесты – плавнее, будто кошки ленились идти. Серо-черная самка Рёты легко перебегала из хвоста в голову корпуса и обратно. Темные глаза оэрийки отмечали далекие огни, мягко колышущиеся ветви сильно поредевших деревьев, отдельно стоявшие дома и разработанные земли. По земле пустил седые пряди утренний туман.
Кошка мирно спала прямо в повозке, уткнувшись в колени носом и выгнув спину немыслимой для взрослого человека дугой. Мимо процессии проплывали каменные домики, похожие на степенных харалских стариков в соломенных шапках, окруженные кудрявыми садами. Многие деревья цвели. За заборами глухо лаяли собаки, кое-где кричали петухи: уютная улочка очень мало походила на перенаселенное столичное предместье. Впрочем, по мере приближения к городу дома стояли все плотнее, оставляя все меньше места садам и прятавшимся за строениями участкам. Наконец, последняя цветущая груша осталась где-то позади, а дорога разделилась на узкие приподнятые участки у самых домов и конную мостовую, разделенную посередине впадиной стока. Вельможа уверенно направил повозку и верховых по левой стороне. Впереди показалась массивная арка ворот.
Воины Рёты выровнялись парами – двое впереди, двое позади повозки. Оэрийка сдержано, но не без интереса оглядывалась по сторонам, прислушиваясь к комментариям Первого посла: он говорил много и рассказывал о простых вещах так, что они вызвали интерес. Мягкий, вкрадчивый голос убаюкивал после бессонной ночи, но командир легко держалась в удобном кожаном седле на спине огромного зверя. Изредка Дей-вег обращался к найденной в лесу девушке, уточняя любопытные ему подробности. Та поднимала голову и кратко, но емко отвечала на вопросы - похоже, действительно, долго жила в городе, и отнюдь не безбедной жизнью обывателя.
У ворот Первый посол передал помощнику бумаги, и светлокожий маленький юноша перебрался за спину Рёты. Дорожные грамоты и дипломатические свидетельства Тареи Ке предъявил по первому требованию.
За первой аркой последовала вторая, потом улица резко свернула, выводя к мосту: на высоком островке посреди реки Вайерлин стоял приземистый старинный замок. За прочными грубыми стенами высились почти невесомые башенки более поздней постройки.
В отличие от остальных мостов через реку, этот не был застроен зданиями: резные перила из хрупкого чугуна украшали только фигурки древних покровителей государства: северных львов, медведей, волков и бородатых лесных колдунов. Ближе к воротам их сменяли изваяния королей и героев, поставленные позднее. У входа еще раз проверили документы, потом послов встретили разряженные слуги, предлагая провести в отведенные гостям покои.

[Кысь >>>]

Дей-вег покачал головой и освободил порядком уставших за время пути воинов.
-Скажите, лорд Хервинт, когда мы сможем ознакомится с расписанием?
-Вам доставят его в покои, как только станет известно о вашем благополучном прибытии, - поклон.
Первый посол удовлетворенно кивнул и жестом подозвал к себе Рёту:
-Нейди Рёта, позаботьтесь о девочке и уладьте с ней вопрос оплаты, - проницательный взгляд скользнул по смуглому лицу: казалось в молоко бросили щепотку кофе, чтобы придать коже такой причудливый оттенок. – Сопроводите в город, чтобы найти необходимые вещи, а затем вы можете отдохнуть.
Он сцепил пальцы перед лицом и обернулся, почтительно поклонившись лорду, после чего проследовал за слугами, оставив командира наедине с харальцами и выжившей.
Девушка замерла рядом с оэрийкой, снова уставившись на ее лицо. Чеграва недовольно кашлянула, посмотрев вслед уносившим вещи, и оправила на руках темно-серые перчатки, вновь поднимая поводья бахаи. Кошка устало заворчала и командир провела пальцами за ухом с округлым кончиком, успокаивая.
-Запрыгивай. Побеседуем по дороге до рынка. В женской логике улиц Каламана не мудрено запутаться без опытного провожатого: не удивительно, что путь легко находят только мужчины.
Кошка осторожно села впереди охранницы.
-С ними просто нужно подружиться.
-Боюсь, если я стану разговаривать с улицами, меня поймут не верно. Или ты имеешь ввиду мужчин?
Рёта одной рукой легко приобняла девушку за талию, перекинув петлю поводьев в свободную. Бахаи пошла медленным, степенным шагом, постепенно ускоряя бег, и, наконец, срываясь на плавную рысь на мостике.

[Соуль >>>]

-И их тоже. Нужно гладить и уделять им внимание, как капризным щенкам, - девушка запрокинула голову, выгнувшись вопросительным знаком и заглянув оэрийке в глаза.
Командир отвернулась, недовольно дернув щекой:
-Не знаю, не доводилось, - мелькнули мимо последние фигурки, чьи отражения танцевали в водах Вайерлин. – Не отвлекайся от дороги, иначе я завезу тебя туда, где и отеу нет. Мы, так и не успели познакомится за эти сутки. Здесь меня называют Рёта, иногда добавляют «нейди». Воины за спиной – «меченой». Выбирай то, что тебе больше нравится.
-А что что означает? - девушка снова сосредоточилась на дороге, указывая рукой направление. - Я - Шайта.
-Бахаи под тобой зовут Вьюгой. Рёта – старооэрийский язык. Как переводится – неважно. «Меченая» - из-за шрама.
-Вьюгой, - неожиданно улыбнулась кошка. - Рёта.
-Рёта, - подтвердила девушка. - Теперь поговорим об оплате. Получаешь в неделю четверть калима и отдельно до десяти реатов за поручения в неурочное время.
По указанию Шайты бахаи свернула с главной улицы и теперь шла между невысоких домов.
-Устраивает, - кивнула пепельноволосая.
По мере приближения к рынку улочки делались все уже, а львиную часть оставшегося пространства занимали прилавки с булочками или завернутым в лепешки мясом - все готовилась прямо здесь же, в жаровнях - попрошайки, зазывалы, нарочито простецкого вида люди, бродячие собаки и малолетние воришки. Когда бахаи заурчала, Шайта кинула на нее сочувственный взгляд - резкий запах еды почти сбивал с ног. Большой кошке охотно уступали дорогу, так что задерживаться почти не пришлось. Только у одного лотка Рёта приостановила Вьюгу, чтобы купить несколько лепешек (среди них несколько пресных) и мутную бутыль пива. Последнее сразу же отдали Шайте вместе с парой «блинов». Еще два отправились в алую пасть бахаи.
-Тебе следует присмотреть себе что-нибудь, - без обиняков заметила командир. – Придется довольно много времени проводить при нейди Дей-вег Сэ.
-Форма, рамки приличий? - уточнила девушка, не переставая поглощать выданное с поистине космической скоростью. - Кофе, - убрала лепешку от лица, принюхиваясь, потом показала рукой - там. Лавка чуть дальше, к северу, где маги.
-О, при такой точности указаний, я определенно не заблужусь, - иронично отозвалась командир и легко спрыгнула с кошки. – Постарайся выглядеть прилично-аристократично и женственно настолько, чтобы за тебя не стали платить.
В руках оказалась одна из пресных лепешек.
-Жду тебя здесь через час.

[Кысь >>>]

Кошка вихрем промчалась по одежным рядам - похожие на кольчуги туники, что шнуруются по бокам, длинная, до колена, свободная туника, еще одна, но уже из шерсти, длинные брюки с разрезами от колена - на холодную погоду, сразу двое коротких шортов - на теплую. Еще одна туника без рукавов, но с прикрывающими плечи "крылышками", под нее - батистовая блуза: рукава не доходят до локтя. Напоследок - кожаный пояс, кушак, еще один, чуть меньше. Поясная сумка для полезных мелочей. На случай если в Вейлине пуританские нравы, купила два длинных халата: тоже с разрезами от колена и локтя. Наконец, обувь. Над головами раздался негромкий звон: получас. Подмигнула Вьюге.
- Пошли, покажу, где тут настоящим мясом кормят?
Когда вернулась оэри, обе кошки были подозрительно сытыми, но положенный ворох одежды уже спокойно лежал на спине черно-серой. Чеграва подошла, спокойно попивая из деревянной плошки густую, темную жидкость, от которой шел крепкий аромат – кофе. На сгибе локтя покачивалась плетенная сеть, в которой лежали несколько свертков: два больших и четыре поменьше. От последних исходил запах трав, табака и снова кофе. Дымящаяся трубочка в виде морды кифи была зажата между средним и указательным пальцами свободной руки. Она внимательно оглядела обоих и аккуратно устроила на боку Вьюги свои покупки, потом протянула черный бархатный мешочек Шайте:
-Передай это нейди Дей-вег Сэ. Можешь заглянуть, но насколько я помню у кошки девять жизней всего, - Рёта подхватила упряжь бахаи и вновь устроила девушку перед собой. – Теперь возвращаемся на заслуженный отдых. Не буди нейди до вечера, он, верно, спит после дороги.
-У меня одна, - осторожно понюхала мешочек.
-Тогда не засовывай туда лишний раз длинный нос, - честно посоветовала Рёта.

[Соуль >>>]

Осень 139 года, седьмого цикла, 3 октября.

Дня через три появилась на "Кайре". Поскреблась в капитанскую каюту, никого не найдя, ушла к себе. Умылась, сменила одежду и с ногами забралась на кровать. Медленно листала страницы чужой памяти, пытаясь найти в них что-то, что подсказало бы как жить дальше. Кромешная пустота, и только бесконечные образы... Кто-то стучал в дверь, кажется, не раз - голова была словно ватной. Иногда темнело.
Между створками блеснул металл, и засов выпал из пазов. Створка отворилась, и внутрь вошел спокойно усмехающийся Таину. Он вздохнул, смотря на девушку, и резко качнул головой:
-Иди на главную палубу.
Покорно кивнула и принялась подниматься - после долгих часов бездействия голова отчаянно кружилась. Шкипер, пожав плечами, вышел, смотря в пол. Из-за убранных назад волос сухое лицо заострилось, и Таину стал еще больше напоминать угря.
Наверху было спокойно – гулял ветер в расслабленных снастях. Сидела на ступеньках полуюта Дэхиен с наброшенным на крылья покрывалом. От нее отошел капитан и на секунду скрылся в каюте, появился вновь с чертежами и, бросив беглый взгляд на редких матросов, спрыгнул в шлюпку. Девушка вздрогнула, когда рассеянный взгляд наткнулся на высокую фигуру. Секунду стояла на месте - потом бросилась следом.
Когда светловолосую тень подхватил один из матросов, Сулла на секунду нахмурился, а потом сдержанно принял ее и устроил неподалеку, сдержанно кивнул и отвернулся, подбирая весла. Сали сидела тихо до самого берега, только когда трое матросов вышли, тихо попросила выделить минуту.
-Я слушаю, - капитан склонился над холщевыми сумками, аккуратно укладывая в одну из них чертежи «Сатин».
-Ппозволь... остаться, - опустила голову. - Твоим... таэги.
Он поднял голову – в черно-серых глазах мелькнула боль, тут же загнанная в глубину. Он осторожно накрыл ладонями плечи девушки и сдержанно начал говорить:
-Ихэ…, - после короткого имени, замолчал, словно челюсти свело судорогой. И как не пытался – не мог продолжить.
-Я ждала, - тихо, едва ли дыханием - не поднимая головы. - Только встретить не смогла... не.. не пускали.
-Иди сюда, - он болезненно обнял ее, утягивая на дно шлюпки, усадил на колени, прижав рыжую голову к груди. – Ты сможешь без меня. Со мной тебе опасно, Ихэ, я знаю, видел.
Сали обняла его так, что побелели пальцы. Рубашка почти сразу стала мокрой от слез.
-Н-не смогу... просто умру... без... тебя.

[Кысь >>>]

-Я люблю тебя, Ихэ. И боюсь за тебя. Ты видишь, каким оказалось Дхэрен-ла.
-Там был корабль... - без всякой связи прошептала девушка. - Я знала, что если добраться... Все будет хорошо. Пока ты рядом.
Сулла ничего не ответил, только крепче прижал к себе девушку. Он чувствовал себя слабым, потому что не сумел защитить, трусом, потому что не последовал за Волчком в тот день из монастыря и предателем, потому что решил, что так будет лучше. Всепоглощающая вина заполнила глухую пустоту.
Сали прильнула щекой к груди и закрыла глаза. Было стыдно за свой побег, за недоверие... Даже за внешний вид. Но одновременно и счастливо-спокойно, словно страшный сон закончился только сейчас.
-Лучше тебя нет, - прошептала тихо.
-Прости меня, Ихэниен, прости меня, прости…
-И ты меня прости, - болезненно склонила голову.
Сулла принялся целовать мокрое от слез лицо: щеки, скулы, губы, веки, кончик покрасневшего носа, подбородок, соленные, намокшие прядки; чувствуя одновременно и стыд, за то, что не последовал и безграничное счастье, что она рядом, и смутную неясную тревогу - пообещал никогда больше не оставлять.
Волчок только смотрела на него так, словно боялась, что если отведет взгляд, он исчезнет. Потом снова расплакалась - тихими, счастливыми слезами и с почти болезненной нежностью уткнулась носом в сгиб шеи. Сулла зажмурился, крепко прижав тонкую, почти хрустальную фигурку, и проклиная себя.

[Соуль >>>]

Сулла устроил девушку в верхних комнатах дока, где оставил веточку кэхеди – белого дерева, пускавшего в середине осени нежно-персиковые маленькие цветы с округлыми лепестками. Бутоны напоминали маленькие хризантемы, но миниатюрные, хрупкие, как ювелирные украшения.
Беззащитные. Капитан прикрыл дверь и, перебросив через плечо сумку с чертежами «Сатин» направился в верхний город, где располагались аристократические дома. Место, где жил отец, находилось выше того, где обитал Келта. Красивый дом из молочного камня, ярко выделяющийся на фоне серой скалы. Невыразительный, выбеленные льняные драпировки отчего-то казались желтоватыми, а накладки из светлого золота на резьбе и колонах, наоборот, коричневыми.
Два воина отступили в стороны, пропуская внутрь, а третий рысью побежал вглубь переплетения коридоров, чтобы сообщить главе Рода о прибытии сына.
Когда седой, сухой старик с выбеленными волосами отпустился на низкую скамью напротив капитана, тот вздрогнул от колючего ледяного взгляда и покорно склонил голову:
-Я прибыл на твой суд Хаэе’рн а-н’Талли.
Дряблые веки старика опустились, а концы губ презрительно опустились вниз:
-Где твое достоинство Кехида a-н’Талли? – Сулла вздрогнул при этом вопросе. – Столько лет в Дхэрен-ла тебя бесчестно называли вором, столько лет из-за чужого обмана ты не мог вернутся, пережил одну смерть и был прощен морем… и все равно, даже после того, как я едва не лишил тебя новообретенной радости, покорно сидишь предо мной не пытаясь даже сказать слово против?!
Капитан поднял взгляд. Они находились в большой светлой гостиной, заливаемой светом через огромное квадратное окно, выходившее на море: там, на аквамариновых волнах покачивалось двадцать четыре корабля, и в их числе «Дэхиен-та», «Сатин», «Кайра». Через узкий, защищенный фортом пролив, входили в бухту гиганты Келты, на фоне которых росчерк сиреневого – «Призрак» - казался малюткой.
-Ты безжалостный человек, отец, - тихо произнес он, - но среди матросов никто и никогда не сомневался в твоих решениях.
-Если я прикажу завтра тебя убить вместе с твоей супругой, сжечь твои корабли, станешь ли ты также безропотно соглашаться или восстанешь против воли отца?

[Кысь >>>]

Сулла пристально посмотрел в черные, злые глаза:
-Мы будем сражаться. Люди назовут тебя подлецом и предателем, и я буду склонен с ними согласится.
Они молча смотрели друг на друга несколько минут. Капитан не знал, о чем думал отец рода, но в который раз понимал, насколько замкнут Дом в себе: жены, дети, - каждый отвечал перед каждым за любой необдуманный шаг. Рядом с любовью обитала жестокость, когда провинившегося наказывал отец или брат…
-Вот теперь я слышу, что говорит мой сын. Ты всегда отличался непокорностью, Келхида Стоит вспомнить, сколько раз тебя наказывали за нарушение распорядка, - Хаэе сложил руки на коленях, и солнце задорно сверкнуло на миндале камня.
Капитан напряженно сжал кулаки, чтобы не сорваться. Спокойствие отца бесило, и тяжело отзывалось каждое слово. Хотелось вскочить с места и сцепиться в схватке, но этого не мог себе позволить.
-Свое наказание ты понес, но не от моей руки, а от руки кеббе, - закончил этот разговор глава рода, и перешел на другую тему. – Ты вернул в Дхэрен-ла вейтину.
-Да. Она пропадала в горах, и только недавно вернулась на корабль. Я сочувствую ей, но счастлив, потому что ей не придется пережить того, что могла, не будь у нее крыльев.
Тих отворилась скользнула в сторону плетенная дверь, в комнату вошла среднего роста женщина с печальными черными глазами и седыми волосами. На ее губах блуждала странная улыбка, когда она сложила ладони у груди и вежливо обратилась на дхэренском к Хаэе.

[Соуль >>>]

Сулла судорожно поднялся и подошел к ней, заключив в кольцо сильных рук. Старик позади усмехнулся, опустив взгляд:
-У тебя сестра появилась на свет тринадцать лет назад. Коле-ла’рн а-н’Талли.
-Тебя долго не было, Кехида, - матовый взгляд печальных глаз был заполнен болью, и капитан послушно разжал руки, отступив. Мать присела рядом с отцом, и тот бережно накрыл ее талию иссушенной рукой. – Ты изменился.
Он опустился на одно колено рядом с родителями и поднял легкую, как птичье крыло, ладонь женщины, бережно разглаживая пальцами морщины. Когда он уезжал, Идани была другой: молодой, ясной, без груза лет на плечах и сизых прядей дыма в темных волосах. Болью отзывалось: видеть ее такой.
-Я привел в дом женщину, мама.
-Я хочу ее увидеть, Сулла, - она убрала сухими пальцами кольца прядей со светлого лица и улыбнулась – взгляд оставался печальным. – Мне бы хотелось узнать обо всем произошедшем с тобой за годы отсутствия.
-Вы еще успеете поговорить, верно, Келхида? – старик накрыл ладонь сына своей и кивком указал на выход. – Я бы хотел, чтобы вы жили здесь или у Келта.
Сулла, тяжело на него смотря, выпрямился и поклонился.
-Если она пожелает. Ты едва не убил ее, - губы сжались в тоненькую нить. – Если не был моим отцом и главой клана, я поднял бы на тебя руку. Бесчестный поступок: ударить беззащитного.
Хаэе не ответил, только опустил взгляд на прямоугольник света на темном полу, а когда Сулла уже готовился прикрыть за собой дверь, тихо проговорил:
-Иное прошлое можно менять.
Впоследствии капитан долго думал над его словами, но так и не пришел к решению относительно их.

[Кысь >>>]

Когда Волчок пришла в себя, в ее ногах, поверх разноцветного покрывала восседала маленькая девочка с круглым лицом и улыбкой на длинных губах. Вьющиеся мелкими волнами волосы перехватывала шафрановая лента, концы которой падали на белоснежную рубаху, перевязанную от груди до талии темно-коричневым кушаком. На кистях и лодыжках звенели браслеты из ракушек, а в черно-серых глазах отражалось лицо лежавшей девушки.
Сали приподнялась на кровати и сонно моргнула.
-Сулла?...
Любопытный ребенок подобрался ближе, стоя на коленях и упираясь ладошками в одну из плоских подушек:
-Брат ушел к отцу.
Девушка вздрогнула и опустила голову. Помнила, что наговорила глупостей, сорвавшись от одной мысли что... Впрочем, наговорила бы их и еще раз - тоже за одно упоминание. Глубоко вздохнула и, снова посмотрев на девочку, протянула руку:
-Меня зовут Сали, а еще Волчком.
-А я - Коле-ла’рн а-н’Талли, - дхэренка вложила круглую, пухлую ладошку в чужую.
-Видела уже корабли, Коле-ла?
-Можно Коле, - милостиво разрешил ребенок и перебрался через девушку, уткнувшись носом в белую ветку с персиковыми цветами. – Видела. Там, внизу, стоят. Но мне нельзя на них подниматься.
На светлом лице отразилась смесь удивления и восторга, когда обнаружила цветы. Мягко, едва касаясь, провела рукой по краю резного силуэта ветки.
-На наши можно, - улыбнулась девушка. - У нас на всех есть женщины... Единственный без - затонул месяц назад, - добавила грустно.
-Это кэхеди, - наставительно произнесла Коле, поднял палец, и юрко устроилась рядом с девушкой. – А что с ним произошло?
-Налетел в шторм на камни... Еще Дэхиен и Сатин потрепало, но меньше. Там по одной женщине было, - снова улыбнулась.
-Отец не разрешит, - поморщилась девочка.
-Даже посмотреть? - подняла брови Сали.
-Посмотреть – разрешит, - вздох, - а в море уйти – нет. Но мама сказала, что я могла бы попробовать договориться с братом.

[Соуль >>>]

-Твоя мама на самом деле мудра, - рассмеялась девушка, поднимаясь. Голова кружилась, но недостаточно, чтобы мешать ходить. Нырнула за ширму.
-Если отец узнает, он будет ругаться, - ребенок свернул одно из покрывал и перебросил его за ширму, весело засмеявшись. – Поймала? А еще мама говорит, что я могла бы говорить с морскими и надводными духами, как все кеббе, и брат бы смог, но у него что-то там заперли, и он поэтому не умеет.
-Поймала, - донеслось из-за ширмы. О человеке, которого Коле называла отцом, говорить не хотелось - грудь тисками сдавливал страх, что опять попробуют сделать что-то с Суллой. Снова глубоко вздохнула. - Заперли? А разве можно запереть способности?
-Не знаю-у, - протянул ребенок, сорвав с белой веточки светло-зеленый листок и отправив его в рот. – У мальчиков после какого-то обряда появляются способности искать корабли. Мама говорит, что отец не хотел, чтобы брат был кеббе. Тебе принести кетэи?
-Я не голодна, - улыбнулась девушка, выныривая из-за ширмы. Уже вытерла волосы, но через несколько секунд вода снова заструилась по покрывалу. Запахнулась в длинный и не по размеру широкий халат из черного шелка, подвязала поясом - по-имперски, от груди до талии. - А можешь рассказать, кто такие кеббе?
Девочка озадаченно присела на пол, сорвав еще один листок и запустив его в рот. Она задумчиво прикрыла темные глаза, словно копируя жест кого-то старшего:
-Ну, кеббе – как я, или мама. Нас немного и еще нас называют странствующими оэрийцами. Вообще среди нас мало женщин – больше мужчины. Но мы умеем беседовать с духами, но не мира, а такими, маленькими, - она сжала пальцы щепоткой, пытаясь показать, - морскими или надводными. Парусными, трюмными, морскими волками.
-Морской волк совсем не маленький, - улыбнулась Сали. - Оэрийцы... оэри... птицы?
-Ага, - счастливо сощурилась девочка. – Только живем редко больше троих вместе и на земле.
-А ты какая птица? - не удержалась от вопроса Волчок.
-Черный альбатрос, из буревестников, - растянула губы в улыбке Коле.
Девушка радостно улыбнулась и поднялась на ноги, утягивая за собой девочку.
-Пошли, покажу корабли?
Ребенок счастливо закивал и позволил себя увести.

[Кысь >>>]

На следующий день был назначен прием. Рёта вымыла длинные волосы и теперь осторожно расчесывала влажную, ртутную волну, к двадцати трем годам отросшую много дальше лодыжек. На стол был брошен светло-кофейный, расшитый молочными чайками верхний халат с украшенными эмалью застежками. Рядом лежал нижний – из тонкого золотистого шелка – нейди Дей-вег Сэ требовал, чтобы его сопровождающие всегда выглядели подобающим образом.
Чеграва отложила в сторону деревянную заколку и неуютно заерзала на высоком диване: харальские нравы сильно отличались от вейлинских, и было тяжело привыкнуть к огромной мебели после миниатюрных половиков. Отведенная комната была небольшой, а многочисленные предметы только уменьшали ее зрительно. Одна дверь вела в спальню, другая – в комнату для умывания. Темное дерево в сочетании с керамически-красными драпировками и темной зеленью растений раздражало взгляд.
В дверь осторожно поскреблись.
-Не заперто.
Вошла северянка. Ее платье представляло собой компромисс между обычным для полузверей костюмом и рамками человеческого приличия - поверх короткой туники, больше всего напоминавшей тонкую кольчугу из светлого металла, был накинут длинный вейлинский халат глубокого индигового цвета. Пояса к наряду не предполагалось. Чеграва окинула ее внимательным взглядом и подобрала длинные волосы, осторожно начав оплетать терракотовыми прядями ребра оэрийской заколки.
-Если к внешнему виду будет прилагаться аристократическое поведение, не только я буду в восторге и удивлена.
-Я больше всех, - улыбнулась кошка, тут же сворачиваясь в одном из кресел.
-Удиви нейди Дей-вег Сэ. – с каждой прядью сложная заколка поднималась все выше и, наконец, застыла, крепко схватив длинные волосы.
-Предлагаешь не одеваться?
-Тогда, кроме нейди, ты удивишь еще несколько десятков благовоспитанных харальцев, - Рёта подошла к столу и сбросила нижний ситцевый халат. На спине, напротив сердца, мелькнула еще одна звезда-шрам, похожая на ту, что уродовала лицо. Легкий шелк лег на плечи, следом опустился тяжелый аксамит. Пояс обняла лента золотистой ткани с кистями на концах. Оружия к наряду не полагалось.

[Соуль >>>]

-Я их и так удивлю дальше некуда, - еще одна улыбка.
-Неужели на тебя станут косится еще более открыто, чем на девушку с оружием? – командир распахнула дверь, выпуская кошку из комнаты в полутемный коридор.
После нескольких коридоров - харальцы любили массивные притолоки, тяжелые, витые канделябры, ниспадающие портьеры из плотной ткани - показались двери приемного зала: высокие, украшенные золотом, сейчас - распахнутые настежь. Какой-то слуга посмотрел на кошку квадратными от удивления глазами, но так и не решился чего-то сказать. У порога северянка невозмутимо замерла, ожидая решения спутницы. Рёта решительно направилась к чете Гел-таг Лу и сопровождавшему их Тареи. Дей-вег Сэ, стоявший неподалеку, обернулся так, что черно-каштановая с лозами седины коса хлестнула по широкой спине.
-Великолепно. Как ты себя ощущаешь? - он сцепил пальцы перед лицом, поклонившись кошке, а потом обернулся к командиру. – Благодарю за своевременное решение найти для меня нужные травы, нейди Рёта.
-Благодарю, хорошо, - улыбнулась кошка, отвечая поклоном. Харалские придворные наблюдали за этим ритуалом во все глаза.
Чеграва обернулась, скользя взглядом по лицам незнакомых людей, и попыталась привычно нащупать рукоять паранга на правом боку, позабыв, что оружие пришлось оставить в комнате. Было неприятно ощущать себя диковинкой, на которую косятся со смесью сочувствия и удивления.
-Не бойся, здесь ты сопровождаешь меня, - Дей-вег подал кошке руку.
Северянка кивнула и взяла посла под локоть, не обращая внимания на летящие со всех сторон взгляды и шепоты.
-Нейди Рёта, поговорите с людьми, вы же знаете, мне все интересно, - обратился к девушке посол и сразу же переключил свое внимание обратно на кошку. – Шайта, какое нынче в городе настроение?
-Глупые люди беспокоятся: мятежи, говорят, на море беспокойно. Умные - готовятся к хорошим дням.
-На море – из-за нового закона?
-Да и нет. Сеталцы знают когда ветер дует в нужную сторону.
-Расскажи, - Первый посол поклонился очередному аристократу, вежливо улыбнувшись и представившись. Краем глаза не прекращал следить за кошкой, улыбаясь про себя и бросаемым в ее сторону взглядам, и поведению. Он подвел ее к маленькому столику в окружении трех зеркал в небольшой овальной полу нише и подал тонконогий бокал.

[Кысь >>>]

Та приняла его с полупоклоном и принялась рассказывать:
-Сетал не богат хлебом или людьми, но хорош на море. Харал сильнее, но сделать ничего не может. Сетал принимает беглецов из южных монастырей, дорого платит строителям кораблей. И умеет пользоваться возможностями. Бунтовщики жгут линейные корабли. Линейные корабли закрывают порты от бунтовщиков. Свободных мало. Чем не повод пересмотреть договора?
-То есть между Сеталом и Харалом тоже все не настолько спокойно, как они желают то показать?
-Никогда не было. Хотя дипломаты - да, обнимаются.
-Это наша особенность, - улыбнулся в усы посол, разглядывая пляшущие на кончиках ушей девушки блики от свечи. – Мы любезно улыбаемся, но никогда не забываем об интересах собственной страны.
-А высшим классом считается развязать войну а потом скорбно уехать, сокрушаясь, что сделали не все чтобы ее предотвратить? - задумчиво кивнула девушка.
В темно-синих глазах мелькнул озорной огонек, и Дей-вег снова улыбнулся, поднеся к губам ободок бокала, и взглядом нашел командира, беседовавшую одновременно с несколькими людьми. Густые, обрезанные по подбородок пряди скрывали правую щеку и шрам-звезду.
-Высшим умением считается способность умело скользить между людьми, не привлекая к себе лишнего внимания, - Первый посол неожиданно обернулся и произнес эти слова серьезно, внимательно смотря на кошку.
-Полезное умение для любого, кто без меча, - согласно кивнула.
-Первый меч – здесь, - мужчина протянул руку, легко дотронувшись до пепельного виска. – За ним следует тот, что в ножнах и на поясе.
-За ним - туресский стилет, - улыбнулась кошка, не уточняя, за чем именно.
Посол тихо засмеялся и поднял руку, делая знак прислушаться. Слева, где раньше сидел музыкант, теперь текла ломанная, но красивая мелодия, то поднимавшаяся на высокие ноты, то резко сникающая, почти до молчания. Больше всего она напоминала пламя свечи под неустойчивым ветром: несколько секунд тень оставалась четкой, а после – начинала дико плясать несколько секунд.

[Соуль >>>]

Кошка замерла, склонив голову набок - слушала, иногда чуть заметно дергаясь от слишком резких переходов. Когда замолк последний звук, задумчиво коснулась пальцем носа. Дей-вег внимал с едва заметной улыбкой.
-Оэрийская музыка сложна для восприятия, - вынужден был признать он.
-Любая сложна... Столько звуков, - моргнула и несколько секунд созерцала серебряные искры на собственном мехе с задумчивым, отсутствующим выражением. Потом снова подняла голову.
-Любое искусство крайне сложно, - Дей-вег отодвинул от кошки бокал и подал руку. – Позволь пригласить на танец, чтобы доказать это.
-Не смутит, что я не умею? - улыбнулась девушка, поднимаясь.
-Тогда поддайся, - Первый посол осторожно сжал пальцы – у него были холодные и сухие руки. – Есть искусство учить.
Он лодочкой повел сцепленные ладони перед грудью и указал взглядом на собственные ноги: уверенный, прямой шаг. Осторожно повторила. Дей-вег уверенно повел Шайту вперед, а через такт отошел перекрестным шагом в сторону, отпустив пальцы и изящным жестом подняв руку к плечу, вернулся, и в следующие четыре счета мягко оттолкнул от себя девушку, предлагая вспомнить движение. Кошка зеркалом отразила жест. Еще восемь шагов и снова разошлись, а когда Первый посол вновь сжал пальцы девушки, легко приподнял руку, заставив закружится.
-Вот искусство учить. Есть искусство сдерживать эмоции, и многие харальцы им не владеют, - шепотом произнес на ухо.
-Не владеют искусством не скучать, - следующие несколько тактов были уже знакомыми и прошли легко.
-И еще многими другими, - подтвердил посол и, взяв девушку за обе руки закружил на длинном проигрыше. – Поэтому за ними следует внимательно наблюдать.
Шайта и улыбнулась - на долю секунды сверкнули удлиненные клыки. На последнем такте кружения Дей-вег резко отступил в сторону – сильная рука скользнула по предплечью и ладони, вновь поймав пальцы. Остановилась, только моргнув, словно это могло помочь сохранить равновесие идеальным. Снова шаги - на низкие ботинки из серебристой парчи падал пепельный, с серебряной сединой, мех - словно инеем присыпали. Кажется, ношение полузверями короткой одежды воспринималось как должное - все равно окружающие таращились только на укрытые шерстью голени.
-Не упускай из вода того, как они смотрят, - мягко посоветовал Посол, подходя ближе и легко подхватывая кошку за талию: за этим нехитрым движением последовало два шага в сторону и на место. Снова подкинул в воздух и опять повел по кругу.
-Еще немного и они начнут подходить с вином, - улыбнулась в ответ, старательно, словно балерина перед выступлением, повторяя знакомые уже движения.
-Наблюдай, запоминай, это интересно, - он отпрыгнул в сторону и сразу же без перехода закружился с Шайтой на вытянутых руках. В темно-сапфировых глазах мелькнул опасный огонек. – Потом я с удовольствием послушаю, если ты не возражаешь.
Музыка закончилась, и Первый посол не сразу разжал пальцы, несколько секунд смотрел на девушку и только потом отпустил.
Опустила голову, совместив кивок в ответ на просьбу с вежливым поклоном - по розоватым губам скользнула улыбка. Первый посол сцепил руки перед грудью и спокойно добавил к своим словам:

[Кысь >>>]

-Я буду наблюдать, чтобы с тобой ничего не произошло.
-Не произойдет, - улыбнулась. - Нас не уважают.
Первый посол улыбнулся, потом остановил взглядом одного из аристократов и уединился с ним для беседы в одной из ниш, весело задавая какие-то вопросы и изредка тихо смеясь. Девушка скромно "заскучала" у одного из центральных столиков, на виду у всех. Действительно, скоро ее окружили сразу трое молодых людей. Компания постоянно заказывала новые порции выпивки - то ли мужчины целеустремленно спаивали кошку, то ли она их - и вскоре уже оживленно болтала о чем-то. К ним подходили еще люди, кто-то отходил, кто-то оставался, часто говорила девушка, что вызывало дружное умиление, иногда - мужчины: северянка пугалась, удивлялась или восхищалась и тогда на нее валился целый ворох комментариев.
Постепенно придворные начали расходиться - оставались только самые отчаянные и нетрезвые. Взгляд кошки стал совершенно осоловелым, она поднялась и на нетвердых ногах попыталась уйти спать, что вызвало очередной приступ веселья у окружающих - теперь уже обоего пола. Тут же нашлось двое провожатых, ничуть не менее трезвых, девушка закапризничала и попросила других. После нескольких минут препирательств "конвой" сменился и таки-вывел полузверя из зала.
Рёта задумчиво проводила компанию взглядом потом резко обернулась, ища глазами Первого посла. Мужчина улыбнулся в усы и знаком посоветовал не тревожится. Птица кивнула и вышла на балкон, подняла голову, рассматривая звездное небо: изредка на фоне сотканной из тысяч искр дороги мерещился силуэт легчайшего города оэри: в темноте под веками возникали из снежинок белоснежно-керамические улицы, укутанные морозными облачками и укрытые дорогами легчайшего серого пуха. Белые деревья, которые не росли нигде, кроме высоких городов, звенящие подвески из веточек, хрусталя, глины и разноцветных лент, - ничего этого чеграва никогда не видела, но знала, как выглядит.

[Соуль >>>]

Осень 139 года, седьмого цикла, 4 октября.

Вейтина сорвалась с нок-реии и распахнула крылья. Шафрановые перья затрещали на ветру, когда она ловко исчезла под носом, а в следующую секунду появилась у марса, плавно планируя к воде. Взлетела, снова исчезнув и появившись у противоположного борта. Плавно опустилась на палубу, сложив крылья. Хетта оторвался от бумаг, следя за полетом, потом улыбнулся вейтине. Казался нереальным - такой финал... Слишком красивой сказкой. Не отрывая взгляда, следил за стройным крылатым силуэтом. Она остановилась рядом, убрала с лица ладонями темные пряди и подняла взгляд, сияющий и вместе с тем холодный, как северный лед.
-Нра-вится? – она склонила голову.
-Очень, - кивнул.
Хотя на море был штиль, черные волосы шевелил невидимый ветер, легкое дыхание полоскалось в складках нешироких темных шаровар, теребило полы рубахи, ласкало крылья. Вейтина сложила лодочкой ладони и солнечный свет превратился в силуэт «Дэхиен-та», над которой летали ее соотечественницы.
Капитан перевел взгляд с видения на вейтину. Несколько секунд смотрел.
-Что не так?
Дэхиен подняла глаза. Вопрос застал ее врасплох, четко описав то, что творилось в ней с того дня, как она прочитала вязь на камне под серым деревом. Ее плечи обнял длинногривый змей, подарил ветер, но прогнал что-то иное. Растеряно повела плечами, не представляя как объяснить моряку.
Хетта скользнул взглядом по фигуре женщины - остановил на плечах. Снова посмотрел в глаза.
-Другая... теперь, - прикрыл веки и скользнул в низкую дверь юта.
Дэхиен растеряно опустила ладони, смотря ему вслед, потом неуверенно пожала плечами, не понимая, что произошло.

[Кысь >>>]

Осень 139 года, седьмого цикла, 6 октября.

Дни тянулись спокойно, размерено, только Дэхиен тревожилась из-за странного, преследующего ее сна, в котором с грохотом падали в воду тяжелые камни с окрестных скал и трещали огни. Ночью шестого октября она вышла на палубу, смотря как чинно и медленно входят в бухту четыре беловооруженных линейных корабля. Они шли неуверенно, под одним или двумя парусами, на палубах мерцали сигнальные огни. С берега отвечали такими же. В фортах, выстроенных с обеих сторон бухты, мерно горели фонари, - ничто не предвещало опасности.
Ночной бриз гулял в снастях, обвивался вокруг рангоута и плясал в кольцах такелажа. Дхэеренские корабли проходили мимо, бросая тени на маленькие коги, шхуны, юркие клиперы, торговавшие вдоль Монастырского берега. Тихо журчали кильватерные струи, а рассмотреть, что происходило на палубах пришельцев, было невозможно под светом редких фонарей. Они подошли к молу, и с каждого на воду спустили по шлюпке с шестью-семью людьми. Запоздалые встречающие собрались на берегу, а к косе попешили представители порта.
Дэхиен отвела взгляд, смотря на воду. «Меня никто не ждет», - мелькнула мыль, но не вызвала никаких чувств, словно девушка констатировала факт с которым давно смирилась, и так должно было быть.
Долго дремавшая тишина нарушалась только скрипом весел и снастей, и неожиданно разорвалась диким плеском – волосы обдало солеными брызгами. Дхэренка испуганно вскинула взгляд, смотря как сверху, с форта обрушивается поток песка и тяжело камня: на волны, на рангоут, на свернутые паруса и палубу шхуны. То же происходило на противоположном конце бухты. А на берегу вспыхнули крики – из шлюпок поднимались силуэты крепко сбитых, тяжеловесных людей: они прятались на дне лодок.

[Соуль >>>]

Матросы высыпали на палубу, подчиняясь негромким приказам капитана, принялись расчищать, считая повреждения. "Дэхиен" была тяжело ранена - Камни перешибли хрупкие кости рей, кое-где пробили верхнюю палубу. Кто-то полез в спешке раскрывать еще целые паруса - следовало отвести корабль подальше от форта: второй удар мог добить хрупкую шхуну.
Дхэеренка метнулась в тень полуюта, когда сверху, следом за еще один шквалом песка сорвались огни. Поток горящей смолы… Свернутые паруса полыхнули – она обернулась – на носу одного из линейных, только-только вошедших в бухту кораблей, стояли три человека. Повсеместно поднималось пламя, кружились волны, заставляя кренится маленькие суда. Через узкие бойницы противоположного форта летели зажженные стрелы, снаряды потяжелее. Поддерживаемые магическим ветром, они добирались почти едва ли не до середины бухты, не щадя ни единого судна. А с кораблей-оборотней, вошедших в порт, под парусами и флагами Дхэрен-ла одна за другой спускались шлюпки, в которых сидели люди, сжимавшие в руках луки. Поток стрел летел на берег, где никто не ожидал атаки.
Хетта обернулся - маги на белопарусном корабле падали один за другим. Но огня это не потушило. Капитан отдавал приказы обычно-тихо, но что-то в тоне заставляло следовать им беспрекословно. Корабельный маг вместе с большой частью команды был на берегу, и огонь тушили своими силами. Светлая парусина безрукавки капитана тоже мелькала на разных концах палубы. Казалось, в тела моряков вселились демоны: люди почти не разговаривали, только работали, не помня себя. Где-то в городе к рядам защитников присоединился еще один - маленький и рыжеволосый, с длинным, непривычной формы оружием в руках.
Тяжело и неуклюже выходила раненная шхуна из-под тени форта, и одна за другой втыкались в палубу горящие стрелы. Дэхиен устало приложила ладони к лицу, сбивая ветром огонь, но ей мешали вражеские чародеи.
В какой-то момент чужая магия замерла, и вместе с ней на секунду замолчали атакующие, но, похоже, уже знающие сюрпризы дхэренских берегов, они с новой силой рванулись в атаку, а из бойниц полился живой огонь. В воду покатились со скал камни, коверкая и сминая дерево палубы.
Капитан осекся на полуслове, тяжело, болезненно вдыхая прохладный воздух, но тут же, как ни в чем не бывало, подтвердил приказ жестом. Больше не говорил, только работал, казалось, с утроенной силой. "Дэхиен" погибала на глазах - от ожогов, от ран, оставленных камнями: даже политые водой, паруса сдавали и тлели, еще замедляя ход. Беготня на палубе казалась наполненной суетой отчаяния. Очередной камень ударил по рулю, сбивая тонкий деревянный плавник с креплений.

[Кысь >>>]

Рядом ушел под воду разбитый ког… Только водовороты закружились там, где совсем недавно была мачта.
А волны выплескивали на берег чужих матросов, как земля – муравьев. Сильные, крепкие, тяжелые с топорами, катласами, саблями, ситхаками – луки с лезвиями на концах служили удобным оружием. Многие пираты обнаженные по пояс, другие – в рубашках, они действовали слаженно и быстро, оттесняя от берега защитников и прорываясь дальше, в глубь города. Команда Суллы и команды Келта рассыпалась по городу. Сам капитан вместе с группой людей сражался у доков, а часть матросов быстро тушила подожженную крышу. Сухая листва занялась от простого заклинания, высушила просоленное и мокрое дерево, и теперь внутрь, туда, где стояли «Сатин», «Кайра», дхэренские корабли, летели горящие обломки. «Призрак», находившийся неподалеку и попавший под огонь фортов, сильно накренился на правый бок, черпая воду палубой и подставив левую, пробитую скулу звездному небу, чтобы через уродливую рану ниже ватерлинии не затекала вода.
«Дэхиен" сумела выйти из-под огня, потерянно замерев на глубокой воде. Послышался плеск - кто-то отправился смотреть руль. Из трюма поспешно вытаскивали запасной парус - с тем, что осталось, бело-серо-багровая шхуна была слишком легкой мишенью. Капитан красивым, легким движением заскочил на рею, вытягивая ткань на веревках, но почти сразу же закашлялся долгим, мучительным приступом. В новый парус почти сразу же воткнулась горящая стрела, но ее сбили водой. Шхуна накренилась на левый бок, через пробоины в носовой части волнами заливало воду. Удачно упавший камень разбил одну из кают, но к счастью корабль дошел до косы, тянувшейся вдоль берега. Впился в песок и застыл – журчала в трюмах вода…
Нахтиэл испуганной лазурной тенью метнулась к нападающим, но ветер не сорвался с пальцев, покорный слову. Хаэрту бросился к доку, где стояла "Кайра" - помогать сбивать огонь, а в плечо чародейки, которая неожиданно осталась без чар впилась стрела, на ладонь выше груди, над сердцем. Лазурные глаза испуганно расширились, а потом веки пустились – кто-то из матросов подхватил тонкое тело, утаскивая в тень, с линии огня.
-Волчок, - Сулла откатился в сторону от очередного нападающего: тяжелый катлас глубоко рассек бок. – Скорее беги вверх. Колокол у Монастырской дороги, бей в него.

[Соуль >>>]

Сали сдержала просящиеся на язык возражения и бросилась вверх - что-то подсказывало, что переложить это важное и совершенно безопасное дело ни на кого все равно не удастся. Внутри вязким, гнилым илом застыло неприятное чувство, что еще будет повод не простить себе этого подчинения.
Рыбацкие дома горели, там, где упали случайные стрелы. Из располагавшихся выше, крытых садами, выбегали люди. Кто-то спешил выше, в горы, под защиту Монастырей, другие, сжимавшие в руках оружие, наоборот, спускались к берегу. Один дхэеренец сцепился с тремя пытавшимися пробраться в дом пиратами, и им на помощь спешили товарищи, сумевшие прорваться через хлипкое кольцо не ожидавших атаки горожан.
У самого дока Эрту оглянулся, ища взглядом чародейку. Той не было. Рванулся назад, но тут в доке закричали - очередной пылающий деревянный обломок задел парус. Снова застыл в колебании. И, наконец, внутренне коря себя за трусость, побежал на поиски девушки. Его окликнул один из матросов и бросил в руки кортик. В тени, под навесами, вспыхнул огонек, освещая раненных, кого успели отнести в сторону. Многие остались лежать на берегу – корсары безжалостно добивали живых противников. Между иных одежд мелькнула лазурная ткань. Хаэрту сначала дернулся туда, потом посмотрел на кортик в своей руке. Сейчас он даже целить не мог. Причудливо вырезанные зеленые глаза закрылись на долю секунды - потом бросился к защитникам.
Корсары «Кайры», опытные в морских схватках не уступали восточным лахтинским пиратам. Бой прогнал остатки сна и, хотя преданных Сулле матросов застали врасплох – кто-то погиб в подожженных бараках, другие – в первые минуты боя, - они собирались с силами. В первые полчаса погибло около двадцати пяти человек, и потери продолжали расти. На воде дхэренцы бились за свои корабли, спасая от огня фортов, но половина из тридцати стоявших в бухте судов скрылась в темной воде.
Сулла перекинул катлас из правой, раненной, руки в левую, и вытянул кортик. Рядом сражался Таину и Келта, все время поднимавший взгляд на северный форт.
-Обошли..., - он тяжело дышал, отбивая топором и дагой ударой. – С севера и юга, там… две бухты. Без защиты… проклятье…
Капитан кивнул, уклоняясь от удара, и всадил кортик в левое плечо нападавшего. Короткий клинок, пробив кость, глубоко вошел в загорелое тело, а белые рукава льняной рубашки, и без такого коричнево-багровые, полыхнули алым цветком.

[Кысь >>>]

-Таину, займись людьми, Келта?
-Северный форт.
-Лют!
-Здесь, - золотокожий штурман появился на виду через дюжину секунд - коричневые плечи были покрыты коркой крови, не понять уже своей или чужой. На пальцах обеих рук крепились длинные, в локоть, ножи. Сулла резко отошел назад, как и Келта, их место занял Таину, начавший двигаться с дикой, нечеловеческой скоростью: движения казались смазанными. Капитан жестом указал на нескольких матросов с «Кайры»:
-Найти еще пятерых и уходим за доки, следует подняться к форту.
Лют скользнул взглядом по рядам защитников, потом резко бросился в самую толпу - двое пиратов упали с пробитыми ребрами, а выбранные штурманом люди один за одним отступали назад. Наконец, появился и сам.
-Готово.
Стараясь держаться в пляшущих от огня тенях, группа в двадцать человек начала пробираться за сухим доком по камням, постепенно поднимаясь по дуге в сторону южного форта. В темноте южной ночи загорелые корсары напоминали гибкие тени. Знаком Сулла приказал штурману взять половину людей и зайти с противоположной стороны дороги. Часть матросов под управлением Люта, неслышно отделилась от основной группы.

[Соуль >>>]

По песчаной тропе спускались пираты: по пятеро, семеро – небольшими командами. Они исчезали внизу, в темноте, но Сулла не решался атаковать, опасаясь подставить под удар людей. Когда они поднялись выше, к темнеющему форту, то увидели открытые вороты – похоже, нападающие в спешке покидали укрепление, не опасаясь того, что кто-то может навестить их в захваченном доме. Отсюда было видно, как в южной бухте полощутся паруса пяти вражеских кораблей. Две группы вновь слились в одну.
Лют неслышно выругался - по всей видимости, узнал стаю. Бросил взгляд на Суллу, ожидая приказа. Капитан нахмурился, вглядываясь в силуэты парусников: две шхуны, бригантина, баркетина и барк. Пестрели маленькие треугольники парусов, под которыми крутились люди, и даже навскидку было видно, что их в два, если не в три раза больше. Сулла прикинул расстояние от южной оконечности форта до бухты, расстояние и видимость, выругался и только потом заметил маленькие лодочки и раненных, лежавших на берегу.
-Кто это?
Лахтинские пираты подошли к бухте Ладони Девы с юга, но, похоже, вначале старались держаться за гранью видимости, отправив под прикрытием прилива к берегу людей в юрких долбленных лодочках из кожи кости, которые легко пряталась в волнах. Потом отряд из полусотни человек легко захватил не ожидавший нападения форт – неудивительно, что на стенах не успели зажечь тревожные огни.
-Собаки, - не было понятно, выругался ли штурман в очередной раз (только почему-то слишком мягко), или обозначил стаю.
Внизу, над берегом разнесся высокий и чистый голос монастырского колокола. Ударили раз, другой, и через минуту откликнулся один, за ним второй. Звуки отличались высотой и чистотой, но вместе сливались в грозную, тяжелую мелодию.
-Прогоним, - резко произнес капитан. – Лют, с юга еще один вход, иди с людьми туда, постарайся вырезать падаль тихо.
…и, не дожидаясь ответа, скользнул в приветливо приоткрытые двери форта. Через секунду послышался предсмертный хрип оставленного на страже пирата.

[Кысь >>>]

Не дожидаясь, пока отзвучит колокол, оглушительный здесь, вблизи, девушка бросилась вниз по склону - длинная палка со слегка изогнутым лезвием на конце едва не порезала руку на очередном повороте. Внизу, в городе, были уже нападавшие - девушка, не раздумывая, бросилась наперерез. Собственный вид часто давал ей несколько секунд преимущества - которыми она охотно пользовалась, вот и сейчас, когда лезвие алебарды зацепило шею первого, на лице его отразилось только безмерное удивление. Зато от второго пришлось уже отбиваться обоими концами. Резко вытянула древко, отпустив одну руку и ныряя вниз сама - один из нападавших получил очень подлый удар, а девушка уже разворачивала оружие, направляя клинок к основанию шеи.
Когда к пиратам подскочили еще несколько их коллег, на помощь девушке кинулся отряд из трех человек в песочных халатах, перетянутых темно-коричневыми поясами. Высокие мужчины закрыли девушку с трех сторон, защищая ее, и собственные спины. В руках блестели простые, но заточенные кортики и сабли, похоже, все были отдыхавшими на берегу моряками из команды Келты.
Сали дралась много осторожнее обычного - не привыкла сражаться в строю, пусть даже и таком, но тем не менее получалось неплохо - на ее собственный вкус. Наконец, последний пират упал, сраженный саблей моряка. Девушка кивнула, благодаря за помощь, и бросилась дальше вниз.
По обожженным огнем домам струился рассвет, выделяя темные, грязные пятна ожогов и разбитые стекла. Некоторые плетенные двери были выломаны, а пороги покрывали подсушенная ветрами кровь – пираты бились не с надежной захватить город, а с желанием – как можно туже набить собственные карманы.
С боковой улицы, где располагались дома а-н’Талли в том числе, метнулась тень в светлой рубашке с копной черных волос, стянутых яркой желтой лентой. Следом тяжело бежал черный моряк с белым шрамом через все лицо, лившим его правого глаза. Чуть дальше спешили двое, стискивая ворох ткани, в котором что-то тихо звенело.

[Соуль >>>]

Сали бросилась наперерез одноглазому, замахиваясь оружием для длинного алебардного удара. Не ожидавший подобного пират увернулся, но лезвие оставило черту на черной руке. Выхватывая из-за пояса длинный абордажный топорик. Девушка снова перехватила древко обеими руками для нового - колющего – удара, который попал в цель: с той стороны, где исчезла темноволосая прилетела тяжелая галька, впившая в щеку и отвлекшая головореза. Следующий камень рассек висок.
Не заботясь более о моряке, Сали кинулась наперерез тому, что бежал к укрытию девочки. Лезвие нагинаты полетело резко и косо снизу-вверх. Заплаканный ребенок в разорванной рубашке испуганно шарил рукой по белому песку, выискивая камешки. На тоненьком плече наливался багровым синяк. Пират, отметив ее движения злым взглядом, остановил нагинату тяжелым катласом. Девушка, не сбавляя скорости, развернула оружие, метя в плечо древком. Его отбили рукой, на которой после удара остался красный след, на который корсар не обратил внимания. Клинок понесся к груди девушки, а между тем со спины подошел второй. Метко брошенная галька рассекла ему губы. Сали не стала препятствовать движению, сама резко осаживая назад - клинок резко развернулся, когда услышала за спиной шорох. Острие катласа едва не распороло ткань на боку, но не достало, натолкнувшись на древко. Мимо просвистел еще один камень, на этот раз угодивший второму пирату в глаз – тот отступил, прижимая кулак к лицу, и девчонка, на ходу вытягивая из-за пояса маленький, почти игрушечный нож, бросилась к нему.
Первых из нападавших попытался ударить Волчка носком сапога в колено. Но девушка даже не дала подойти на достаточное расстояние - резко шарахнулась, снова заводя алебарду на резкий, дальний удар.
-Шавка, - враг резко отступил далеко назад, доставая из-за пояса короткий кинжал, похоже, планируя биться двумя клинками одновременно.
Позади послышался истошный визг – второй пират схватил Коле, яростно размахивавшую маленьким ножом. Он перехватил пухлую кисть с хрупкими костями, хруст – и пальцы безвольно разжались. Девчонка извернулась змеей, ударяя ступней в шею головореза.
Выше по улице, где находился Монастырский колокол послышались крики, а Волчок бросилась в нападение, выбрасывая клинок далеко вперед резким, колющим ударом. Моряк отбил его катласом снизу-вверх, принимаю на всю ширину лезвия. Оружие сразу же оттянули назад и снова резкий колющий - в живот. От него противник отпрыгнул, поэтому острие вошло не до конца… его напарник пытался справиться с дико царапающимся и рычащим от боли ребенком.

[Кысь >>>]

Над плечом Волчка просвистела тонкая, зеленооперенная стрела, впившаяся в глаз головореза над веком. В начале улицы застыл отряд из Монастыря Текерри-тела. С две дюжины подтянутых воинов среднего возраста сжимали в руках ситхаки. Еще одна стрела сорвалась, встретившись с державшим Коле. Она, наконец выдралась, оставив в руках пирата обрывок рубашки и кинулась к Сали.
Девушка осторожно обняла ребенка, пытаясь сообразить, в какую сторону ее будет безопаснее отправить.
-В доме есть еще кто-то?
Она отрицательно замотала головой, смотря широко раскрытыми от страха глазами и спрятала лицо на груди Волчка:
-Мужчины… ушли.
-С Бабочкой все в порядке?
-Она отдала мальчика матери… они ушли в горный храм. Она… осталась.
-А ты почему здесь?
-Ммена-ая не было в дом-ме… - светлые плечи задрожали, и Коле крепче прижалась к Волчку. К ним подошел один из монастырских воинов, резко что-то спросив на дхэренском, и девочка слабо отозвалась, после чего двое бойцов остались с ними, а остальные трусцой побежали к берегу.
- Они останутся с тобой? - Сали покосилась на воинов. - Я попробую найти Бабочку, хорошо?
-Они… с нами, - ребенок вцепился здоровой рукой в халат девушки.
Сали вздохнула и кинулась к дому, выискивая глазами маленькую женщину. Белокаменное здание было окутано тяжелым, густым туманом, но рядом уже никого не было. Нашла Танэ почти сразу же, у внешнего порога... На шафрановом одеянии темнело багровое пятно. Жестом предложила мужчинам помочь и осторожно приподняла хрупкое тело. Пушистые ресницы капитана «Призрака» дрогнули. Она не выпустила катласа, хотя из рукава, по кисти стекала на ладонь багровая струйка. Над ней склонился один из монастырских воинов, и только скорость реакции спасла его от удара. В темно-фиолетовых глазах мелькнуло узнавание – только тогда позволила бережно перекинуть собственную руку через крепкую шею.

[Соуль >>>]

- Проведешь в какую-нибудь спальню? - обратилась Волчок к девочке.
-Они могут вернуться.., - испугано обернулся ребенок, жестом указывая на одну из выломанных пиратами плетенных дверей.
-Нужно ее устроить, - кивком указала на женщину. - И перевязать. Потом все остальное.
-Я постараюсь, - она взмахнула здоровой рукой, и два бойца помогли уложить женщину на приземистый диван. Коле принялась баюкать сломанную кисть, тихо перешептываясь с воинами. Один из них распахнул халат, водя пальцами возле раны. Кровь перестала бежать.
-Сможешь вскипятить воду? И покажи, где можно взять чистой ткани.
-Сейчас я позабочусь обо всем…
Девушка подняла со стола какую-то чашку, потом вытащила из-за пояса нож. Темное изогнутое лезвие вошло в запястье, оставив маленьку, но глубокую ранку - кровь послушно хлынула в подставленную емкость. Девушка неслышно прошептала что-то, глядя на блестящую багровую поверхность, потом туго перемотала порез отрезанным от пояса куском. Кровью осторожно промыла рану - перевела взгляд на лицо женщины.
-Решишься выпить? - на бледных губах появилась едва заметная улыбка.
Танэ молча подняла руку, раскрыв ладонь. Девушка осторожно вложила в пальцы чашу. Бабочка приподняла голову и поднесла плошку к губам, опустошив ее в два глотка. Вновь легла, благодарно улыбнувшись уголками губ. Веки с черными, пушистыми ресницами опустились.
Рыжеволосая обернулась, тихо улыбнувшись девочке, и занялась перевязкой. Когда последний бинт лег на рану, поднялась, заправляя за пояс изогнутый суринский кинжал.
-Теперь мне нужно вниз. Справитесь без меня?
Коле прижалась к Бабочке, а один из воинов принялся осматривать сломанную кисть, кивнув своему другу:
-Он пойдет с тобой, - пояснила девочка.
-Не нужно, - черные глаза сузились. Потом улыбнулась девочке. - Вас тут двое а меня учили сражаться.
Второй воин поднялся – в черной косе блестела седина – и что-то резко произнес на дхэренском.
-Он говорит, что пойдет с тобой, поскольку вы являетесь госпожой его названного брата, - пояснила девочка. - Он свободный воин, и сам решает куда идти.
-Его названный брат меня и учил, между прочим, - вздохнула Сали.
-Он говорит, что, споря, вы теряете время, - затем девушка тихо вскрикнула, когда тоненькие косточки заняли положенные места. Монастырский воин тут же сжал кисть, успокаивая боль.
Девушка нахмурила брови и тихо выскользнула из комнаты. Боец последовал за ней.

[Кысь >>>]

Город уже залили рассветные лучи. На востоке кромка моря была нежно-розовой с жемчужными и фиолетовыми разводами там, где остались облака. Этот ласковый и полупрозрачный поток гладил изувеченный город и почерневшие паруса шести оставшихся в бухте кораблей.
Девушка бежала, едва следя за дыханием - подгоняла тревога за оставшихся на побережье, за корабли. На спутника не обращала внимания, резонно полагая, что раз по своей инициативе решил следовать, сам и должен следить за тем чтобы не теряться. Воин следовал без особых затруднений.
На берегу расстелили парусину, на которую одного за другим укладывали раненных. Здесь морякам удалось отбиться – только тела дхэренцев и пиратов, сожженные дома и почерневшие стены дока напоминали о разразившемся сражении. Ближе к краю, к дороге, шафрановокрылая вейтина опустила на полотно капитана «Дэхиен», лежавшей на мели у берега. На человеке не было ни единой раны - только землистый, почти серый цвет лица и тяжелое, судорожное дыхание, изредка перемежающееся хриплым, сухим кашлем, выдавало настоящее состояние. Со временем дыхание становилось все менее ровным, словно внутри одна за одной отключались мышцы. Сали тихо, беспомощно присела рядом, потом оглянулась, ища глазами седоволосого лекаря.
Малита, шатаясь от усталости, ходил среди раненных. Одноглазое лицо было бледно, а сизые пряди свалялись. Рукава серой льняной рубахи были закатаны до локтей и покрыты багровой коркой. В сумке звенели инструменты. Он упал на колени рядом с капитаном:
-Чего здесь?
Монастырский боец присел рядом, прижав два пальца к шее неизвестного ему больного. Сали только отрицательно качнула головой, серьезно вглядываясь в скуластое лицо - пыталась придумать, как помочь. Вейтина опустилась рядом, поджав ноги. На керамическом лице сменяли друг друга выражения: от невозмутимого до непонятно отрешенного. Дэхиен не могла понять: ей было больно, но вместе с тем, она знала, что подобного чувства у нее более нет. Больше всего походило на воспоминание об ощущении, но как должно быть на самом деле – не знала.

[Соуль >>>]

Кот отбросил в сторону руку озадаченного бойца и спокойно принялся исследовать тело моряка. Острое лицо вытягивалось все больше и больше по мере продолжения осмотра: с такими внутренними повреждениями не живут. Сожжены легкие, едва не сорвано сердце и ткани. Он озадаченно отнял ладонь.
Спазмы между вздохами становились все чаще, почти забивая дыхание, загорелое лицо посерело еще больше. Тяжелый, длинный перерыв - и резкое, судорожное, словно от боли, сокращение мышц. Что-то невидимое, но ощутимое - холодным, липким, словно испарина на лице безнадежно-больного, присутствием - метнулось прочь и в песок, дальше, к другим раненым. Человек болезненно вздохнул, но дыхание больше не приносило кислорода, только очередной приступ боли.
С плеч вейтины сорвался ветер – извивающийся длинногривый демон помчался следом, норовя вцепится зубами в ускользнувшую тварь. Малита почти испуганно прижал ладони к груди капитана «Дэхин-та», грубо, но решительно стараясь хоть как-то затянуть внутренние раны.
-Да помогите хоть кто-нибудь! Дьявол Вас раздери! Силы нет!
Дхэренка вздрогнула, а потом отрешенно поднесла руку к медальону, когда-то одетому на шею капитана. Закрыла глаза, прижав одну ладонь к лицу. Шафрановые перья всколыхнул ветер – и они резко начали темнеть с маховых перьев, теряя шафрановый свет и становясь седыми и сизыми.
На черных глазах Волчка показались слезы. Не размышляя уже, сдернула с пояса нож, резко, наискось, разрезала кожу на внутренней стороне предплечья - и так же - на смуглой руке капитана "Дэхиен". Совместила порезы, быстро, судорожно шепча что-то, сбиваясь с ритма и путая окончания, по нескольку раз заново начиная фразу. Темная, почти черная кровь мужчины на песке смешалась с ее - ярко-алой. Сначала не происходило ничего, потом сведенная судорогой агонии грудь человека медленно расслабилась. Заклинание девушки было слабым и не предназначалось для таких случаев, но минуту, две она подарить могла... И очень надеялась, что Малита успеет...

[Кысь >>>]

Кот судорожно боролся с чужими заслонами, бросив благодарный взгляд на крылатую. Ее странное, неясное колдовство словно наполняло пациента жизнью изнутри. Он использовал эту силу, в то время как другой источник был для него закрыт. С трудом клеточка за клеточкой восстанавливал ткани, заставлял биться сердце. Почти залатал, но не хватило сил – отнял руки и упал рядом. Дэхиен еще держала пальцы у амулета, пока сизые перья падали на парусину. В душе произошел раскол: она знала, должна чувствовать что-то, но вместо ощущений оставались только их слабые отражения.
Девушка осторожно, словно во сне, положила здоровую руку на грудь. Не получалось что-то... вспомнить, понять? Перед глазами снова замелькали смерти - все дальше и дальше. Потом - резкой болью - ощущение того, что знает, как поступить. Быстро, не думая, начала говорить, заклиная собственных духов, собственные силы. Последняя латка легко легла на изувеченные когда-то легкие. Девушка поднесла окровавленную руку к лицу и болезненно сощурилось - то воспоминание было... не ее, не ей. Неправильным.
-Спаси-бо, - рядом прошептала Дэхиен, не отнимая руки от стальной палочки саике. Медальон начал мягко мерцать, а черных волосах дхэренки зашептал ветер.
Сали отстраненно мотнула головой, касаясь рукой кончиков пальцев моряка.
-Он меня спас когда-то...
Тряхнула рыжими волосами и медленно поднялась на ноги. Надо было найти Суллу. Дэхиен мягко качнула головой и вновь посмотрела на моряка: в темных глазах боролись холод и боль.

[Соуль >>>]

…-Мы обстреляли их корабли с южной оконечности форта, - резко объяснял капитан «Кайры», идя быстрым шагом вдоль парусины. Взгляд был мрачным и тяжелым, блуждал по лицам. Вспыхнул, когда заметил рыжий огонек волос. – Лют, расскажи, что это за люди.
Заметив высокую фигуру, Сали тихо скользнула к мужу, поцеловала плечо.
-Они оба в безопасности, - непривычно-задумчивый взгляд моряка сразу стал на порядок живее. Лют благодарно кивнул и повернулся к Сулле.
-Собаки - большая стая. Ведет - Зеленый, но я его здесь не видел. Лахтинские.
Сулла придирчиво оглядел Волчка, а потом бережно притянул к груди и, прижавшись губами к рыжей макушке, прошептал: «Бегом к Малите».
-С севера были Горные Птицы, три корабля с командой общим числом в триста человек, они тоже ушли, - руку старшего брата Сулла поддерживала свежая повязка, на которой медленно, но верно проступала кровь. – Наши корабли – скорее всего отбившиеся из Археологов. Они захватили корабли и вошли под прикрытием в бухту. Форты к тому моменту были уже захвачены. Значит, они объединились.
-Потери считали? - Лют с болезненным выражением на лице осматривал бухту: немногие корабли остались целы.
К группе подошел устало шатающийся Таину. Темные глаза горели нездоровым огнем:
-Семьдесят два человека погибло, пятнадцать ранены настолько тяжело, что еще непонятно, выживут ли. Остальные – раны разной степени тяжести. «Дэхиен» на мели и почти разбита, «Призрак» едва не погиб – у него на боку дыра размером с морское ущелье. У «Кайры» сломана грот-мачта, цела только «Сатин».
-Двадцать два дхеренских корабля ушли под воду, - продолжил список потерь Келта. – И это на берегу. Еще непонятно что творилось в городе. Успевшие уйти из северного фота подожгли аристократические кварталы.
Сулла тяжело прикрыл веки. И без того светлое лицо побелело, а руки напряглись.
Сали бросила колкий, злой взгляд в сторону самозваного телохранителя. Потом посмотрела на Таину.
-Пятнадцать... где?
Шкипер поднял глаза на монастырского бойца, внимательно оглядев рослую фигуру, и вздохнул, когда отметил на себе сочувствующий взгляд.
-Я не такая старая развалина, Каилу. Пойдем, поможешь осмотреть людей, - он направился в сторону крытого навеса, где лежал еще один парусиновый холст. Сулла разжал руки, внимательно смотря на девушку, а потом тихо произнес:
-Если можешь помоги им, - губы сжались в жесткую линию. Сали благодарно улыбнулась и скользнула вслед за Таину. Сулла выпрямился, и вновь обратился к Люту, - Как их можно найти?
-Лахт. Знаю бухту... знал.. шесть лет назад. Найдем.
Капитан болезненно смежил веки, а когда снова открыл глаза – в них не осталось ничего, кроме с треском ломающегося льда. Такой же взгляд был у Келты:
-Хаэе’рн отстоял дорогу к храмам, потом подоспели монастырские. Сильно пострадали аристократические дома, но средняя полоса осталась цела.
-Тогда займемся ремонтом кораблей, и чем скорее, тем лучше.

[Кысь >>>]

Первым ощущением, появившимся в пустоте, была легкая щекотка внутри, словно от слишком свежего ветра. Терпкое, холодное прикосновение прогоняло густую пелену кромешного ничего, возвращало ощущения - острую, но чистую боль в груди, странное ощущение легкости, словно с корнем вырезали что-то привычное и тяжелое. Открыл глаза - в первую секунду неясный свет ослепил, потом - проступили знакомые очертания - темное пятно волос, светло-шафрановые - крыльев.
Дэхиен увидела, как дрогнули веки и отняла руку. Саике перестало отбрасывать серебристо-серые блики, а увядание перьев прекратилось: нижние, маховые, потеряли золотистый свет и окрасились в белоснежно-белый и непрозрачный. Предметы перед глазами утратили четкие очертания, подернувшись дымкой.
Смуглые пальцы дрогнули. Человек нетвердым, неуверенным движением поймал руку вейтины, успокаивающе погладил ладонь. Раскосые глаза снова закрылись. Дэхиен рассеянно сжала пальцы и зажмурилась: должно было быть больно и отражение чувства тревожило, но на деле – его не существовало, и это только угнетало еще больше.

[Соуль >>>]

Осень 139 года, седьмого цикла, 7 октября.

Дэхиен сидела на краю резко обрывавшегося в воду невысокого мыса. Внизу разбивался о камни прилив, а небо у рассветной черты было акварельно-синим, нежным, как дыхание проснувшейся девушки. Плававшие в воде обломки напоминали о нападении прошлой ночью, сейчас дхэренцы ныряли, рубили мачты, чтобы другие корабли могли входить в бухту, вылавливали тела, пытались достать то, что еще можно спасти.
Должно было быть больно, но вместо боли существовало только ее отражение…
Это был третий сон Дэхиен: в нем вейтина сидела на скале, когда далеко внизу, в ущелье шевелили кронами деревья. Волны, как на море, пробегали по листве и солнечные блики струились по ним зигзагами. Сияющий шарик блестел между пиками, его свет тек через полупрозрачные крылья. Потом они раскрывались, и вейтина летела вниз, пропадая. Больше не появлялась ни в одной точке неба.
Дэхиен пошевелила ногами, и задремавший между лодыжками ветряной демон вскинул голову, поймав холодный взгляд, в котором скользило блеклое отражение печали. Девушка не могла понять, что она потеряла, но ощущение: важное – оставалось.
Человек умудрился подойти совершенно бесшумно - где-то у края взгляда мелькнула тень, а в следующую секунду уже сидел рядом. Смуглое лицо было обычно-бесстрастным, только глаза блестели какой-то сложной эмоцией. Дэхиен подняла голову, смотря на прочерченную небесной кистью черту горизонта; опустила.
-Выздоравливать… хорошо, - она вскинула ладонь, собирая в чашечке солнечный свет.
-Благодарю, - поклонился резким, красивым движением.
Губы дрогнули в улыбке, свет сплелся в белокрылого альбатроса, неустанно летящего над волнами.
-Зачем изменилась?
Дэхиен сжала ладонь, а когда раскрыла – рассеяно пошевелила пальцами, пытаясь соткать из света свой второй сон. Сначала рассыпался лучиками монастырь, потом сплелось из золотой пыли серое дерево над покрытым вязью камнем.
-Вей-те-ни не видеть сны, я – видеть…. Вижу. Я пошла за сном, - она посмотрела на укрытую обломками темно-синюю воду, и сновидение в ладони рассыпалось пеплом. – Что-то уйти… ушло. Не могу осознать.
-Не насовсем, - внимательный взгляд.
Она бесстрастно повела плечами, а потом снова зажгла на ладони последнее из своих сновидений. После того, как крылатая точка пропала в воздухе – остались только волнующиеся кроны деревьев и уступ скалы.
-Появляться что-то, но слабое. Вчера… должно быть больно, но не боль – зеркало… отражение. Стертое память. Воспоминание?

[Кысь >>>]

Человек задумчиво погладил шафрановое крыло - взгляд невольно приковывали белые перья.
-Но теперь летаешь. Счастлива?
Вопрос застал врасплох – Дэхиен впервые задумалась над этим вопросом, с тех пор, как спустилась с гор. Обретение возможности летать было желанным, но к своему удивлению она вдруг поняла, что не почувствовала ничего, когда первый раз взмахнула крыльями, и когда, потом, ныряла в воздух, исчезала и пропадала. Осознала настолько четко, что пробормотала, подтверждая очевидное.
-Я не чувствую.
-Приведу Малиту - согласишься на то, чтобы посмотрел?
-Мутно, неопределенное чувство, - попыталась продолжить объяснять, замолкла. – Хорошо.
Шафрановое крыло распахнулось, аккуратно погладив загорелое по плечо моряка.
Ответный жест - пальцы мягко скользнули с укрытого тканью плеча на перья, ласково перебирая шафрановый пух.
-Только не пропадай совсем.
Дэхиен снова посмотрела на акварельную линию горизонта – невидимый художник писал небо лессировками и согласно качнула головой, понимая, что не сможет долго выполнять обещание. Трещина между тем «нет» и блеклыми воспоминаниями о чувствах росла.
Еще одно теплое прикосновение к плечу - и мужчина неслышно скользнул к бухте. Дхэренка сложила крылья, и ветер подхватил шафраново-белый пух, унося и стеля его над водой.
-Закончишь тут, есть еще пациент, - лаконично сообщил Хетта, когда Кот его, наконец, заметил. Потом на секунду склонил голову и добавил, - спасибо.
Малита, суетившийся возле раненых под крытым и огороженным от ветра навесом, потянулся, разминая затекшие мышцы. Острое лицо с мазком бородки было бледным, но единственный глаз трезво сиял впервые за последние полтора месяца со времени гибели «Ниты».

[Соуль >>>]

-Смотри, вспомнил. Пожалуйста, - он вытер руки и, отложив в сторону багровую от крови тряпку, поднял сумку с инструментами. – С кем там еще нелегкая приключилась?
-Дэхиен. Дух. Плохо, - объяснил, уже поднимаясь.
Кот отложил в сторону холщевый мешок и упер руки в бока:
-Веди. Это там тогда не понадобится… только если крылья отделять.
-Отделять не понадобится, - успокоил его Хетта, выходя из-под навеса.
Они поднялись по узкой полоске белого, кораллового песка, отмечавшего ведущую на срединный мыс бухты тропу. Еще на подходе Малита заметил стелящийся по серому камню полупрозрачный пух, и улыбнулся каким-то своим мыслям.
Хетта скользнул на выступ и осторожно коснулся плеча вейтины, предлагая обернуться. Она оторвала потерянный взгляд от воды. Кот присел рядом с ней на корточки и добродушно усмехнулся:
-Разрешишь, красавица? – когда девушка кивнула, накрыл висками ладони, не прекращая нести чушь. – Ну вот, а ты боялась. Я, одноглазый, страшный дядька, Кот то есть, но вообще не царапаюсь, представляешь? Ну, только тех, кто мне нравится очень. Как ученик мой, или он вот…
"Он вот" сверкнул зубами в улыбке, больше похожей на оскал. Вейтина приподняла уголки губ, и Малита сосредоточился, недоверчиво присматриваясь к пляшущему в темных волосах ветру. Дыхание танцевало в складках одежды и перьях – казалось, полностью окутывало девушку. Он даже мог рассмотреть нити длинной гривы духа-демона, обвившего керамическое тело.
-Тебе сняться сны, Дэхиен? – мягко спросил Кот, гладя открытые плечи, ощупывая острые локти и пальцы. – Повторяются? Не покажешь мне?
Дэхиен посмотрела на жилистого маленького моряка и развернула ладони, собирая между ними солнечный свет. Одно за другим вспыхивали ее видения. Хетта по возможности отстраненно следил за разговором - почему-то легко и сразу вспомнил, как пугает людей пристальный, цепкий взгляд. Кот задумчиво почесал мазок бородки и присел на корточки:

[Кысь >>>]

-Первый сон, Дэхиен, покажи, - и снова замелькали вейтины у мыса, под которым разбивался прибой. Малита внимательно присмотрелся, как меняются очертания, перед тем, как сломанные фигурки начинают исчезать в волнах. Потом поднял взгляд. – Ты чего от меня хочешь, Хетта? Чтобы я духа убрал?
-Не сможет летать?
-Только морской демон и знает, - проворчал старик и поймал взгляд девушки. – А ты чего хочешь, красавица от одноглазого и бесхвостого?
Дэхиен наклонила голову: седой моряк был странным и одновременно смешным, хотя в глубине изумрудных глаз пряталась болезненная искра. Она вспомнила, что то чувство пропало, когда плечи обвила длинная грива.
-Уведи?
Хетта склонил голову, то ли соглашаясь с девушкой, то ли не желая показывать вызванные ответом эмоции. Малита поднялся и постучал черным когтем по груди моряка:
-Дай мне эту штуку.
Моряк снял амулет, не развязывая шнурка - через голову. Кот снова опустился на корточки – стальная пластинка раскачивалась от ветра из стороны в сторону. Девушка вздрогнула, когда прядки черных волос по повелению качнулись в сторону саике. Перья, края одежды – ветряной дух-демон уменьшался, исчезая, скованный словами древней клятвы. Дэхиен закрыла глаза, чувствуя, как пропадает дыхание, наполнявшее крылья, и от этого становилось тоскливо на душе, но эта тоска была настоящей, а не отражением.
Малита подбросил на ладони амулет и протянул капитану «Дэхиен-та».
-Готово.

[Соуль >>>]

Тот легко подхватил амулет и опустился на одно колено рядом с девушкой, опустив на плечо руку и внимательно глядя в глаза. Малита счел за лучшее ретироваться, а Дэхиен боялась поднять веки. Короткие черные ресницы дрожали, а крылья безвольно распластались по песку. Моряк осторожно обнял вейтину; утешая, провел по щеке пальцами. Она открыла глаза – на черно-серой радужке бликовало золотое солнце. Ей хотелось подойти к краю мыса и прыгнуть, чтобы проверить, может ли она летать, но в то же время знала: что крылья подломятся под ветром, а на острые камни падать будет больно. Эту мысль на ломанном общем объяснила пепельноволосому капитану.
-Не нужно, - мужчина внимательно смотрел в темно-серые глаза. - Попробовать можно внизу.
Выводившие плавные жесты керамические руки замерли, зато распахнулись и сомкнулись над головой моряка шафрановые крылья. Перья затрещали, переплетаясь между собой. Моряк улыбнулся и ласково погладил тонкое лицо вейтины. Она вспомнила ночь на корабле, когда ее мягко отстранили прочь, и опустила веки смущенным и растерянным печально-ласковым движением. Осторожно коснулся рукой подбородка, пытаясь снова поймать взгляд. Девушка послушно подняла глаза. Ладони вспорхнули к груди, и между пальцами заплясал свет, вырисовывая фигуру уже знакомого летящего альбатроса. Хетта молчал, переводя взгляд со смуглого лица на картинку, и снова на лицо. Дэхиен заставила птицу исчезнуть в пепельных волосах и улыбнулась. Улыбнулся в ответ и притянул девушку к себе, бережно, так, словно была хрустальной. Она устроила голову на жилистом плече и принялась рассеяно разглядывать случайную темную прядку золотившуюся на фоне загорелой кожи. Загрубевшие от работы пальцы, едва касаясь, гладили шею вейтины, открытое плечо. Дэхиен просто наблюдала за осторожными жестами, боясь пошевелится, и изредка ловила краем глаза скользившие по саике блики.

[Кысь >>>]

Осень 139 года, седьмого цикла, 8 октября.

Когда все были, наконец, вне опасности, Сали обессиленно привалилась к какому-то столбу (в голове сразу же образовалась не слишком приятная ассоциация) и закрыла глаза, пообещав себе, что через пять минут встанет, и обязательно осмотрит Суллу - просто на всякий случай... Очнулась уже в знакомой зеленой комнате. Свет не бежал в окна - видимо, время перевалило за полдень. Мысленно отругала себя - больше шести часов провалялась. Поднялась на руках, стараясь не обращать внимания на головокружение, потом спустила босые пятки с кровати.
С узенькой тахты поднялась высоковатая седая женщина с черными печальными глазами. Она мягко надавила на плечи девушки, приказывая лечь и присела рядом.
Сали отрицательно мотнула головой.
-Мне нужно идти. Там корабли пожгло. И раненые...
-Сулла сказал, что ты все равно ничего не смыслишь в судостроительстве и тебе следует отдохнуть после боя.
На треугольном лице последовательно отразились удивление, возмущение и несогласие.
-Это ему следует отдохнуть. Я даже не дралась почти.
-Ты помогла раненным, - сделала неопределенный знак женщина и подняла со стоявшего рядом стола плошку с рыбной похлебкой, - отдыхаешь уже больше суток, что говорит о твоей усталости.
У незнакомки был приятный и мягкий голос с низкой, бархатной нотой.

[Соуль >>>]

-Бо... За это время я успела прекрасно отдохнуть, - девушка снова попыталась подняться с кровати, и женщина снова мягко надавила сухой рукой на тонкой плечо:
-Лежи и отдыхай.
Черные глаза напряженно сузились - девушка не стала пытаться подняться силой, но и ложиться обратно тоже, похоже, не думала. Незнакомка отвечала спокойным взглядом. В черных влажных глазах мерцали покой и уверенность.
-Поешь, - она подала ей чашку.
- Мне - нужно - идти. Пусти - пожалуйста.
Она расстроено вздохнула:
-Сулла попросил оставить тебя здесь, заставить поесть, проверить твои раны – меня обманывать бессмысленно. Тем более я не хочу лишний раз спорить с сыном.
Девушка сразу притихла, опустив голову. Почти полминуты молчала.
-Он... в порядке?
-Как всегда, - тихо засмеялась Идани. – Теперь-то ты поешь?
Покорно приняла чашку, сдержав просящуюся на язык колкость. Женщина наблюдала за ней с едва заметной улыбкой. У нее было немного вытянутое светлое лицо, красиво очерченные губы и прямые, мягкие, как шелковая нить волосы, когда бывшие иссиня-черными, но теперь в них плескалась седина. Когда девушка закончила трапезу, она мягко ощупала предплечье и удовлетворенно кивнула. Девушка снесла осмотр с той же тихой покорностью.
-В чем дело, милая? – Идани забрала у нее чашку и поставила на приземистый стол, а потом плавным движением убрала упавшие на лицо пряди. – Не переживай, он вечером придет.
Сали кивнула и улыбнулась. Она засмеялась, и перекинула на колени концы ясно-голубого пояса, завязанного поверх белой рубахи и шаровар.

[Кысь >>>]

-Хаэе сказал, что обычно ты дерешься.
Светлое лицо застыло неподвижной маской - только напряженно моргнула.
-Иногда и дерусь.
-В чем дело, милая?
-М? - подняла голову.
-Чем тебе не угодил мой супруг? – она села позади, подняв костяной гребень. – Ты позволишь?
Девушка покорно кивнула, снова склонив голову.
-Не сошлись... во взглядах.
Идани принялась расчесывать рыжие пряди, задумчиво перебирая светлый шелк. Руки двигалась плавно и медленно. В каждом движении была удивительная грация.
-Больше он ничего не сделает, Ихэниен.
-Надеюсь, - прошептала, опустив голову совсем низко.
-Он сам так сказал, - она снова засмеялась, перетягивая рыжие волосы яркой лентой и передавая гребень девушке. – Хаэе хороший человек, если научится с ним говорить.
Отстраненно кивнула, принимая гребень. Идани поднялась, забирая со стола деревянный поднос, и вышла, притворив за собой дверь:
-Только никуда не уходи – Сулла будет ворчать.
Сали свернулась клубком и прижалась виском к холодному камню стены. Медленно закрыла глаза - сейчас угольно-черные.

[Соуль >>>]

Вечером вернулся Сулла. Усталый, грязный – сразу же исчез за ширмой и появился только спустя несколько минут в чистом халате. На правой щеке краснел оставшийся после боя рубец, но других ран видно не было. Он с благодарностью принял поднос у постучавшейся в комнату служанки и, поставив его на стол, опустился рядом с девушкой, внимательно рассматривая светлое лицо:
-Грот-мачту «Кайры» почти восстановили. Сейчас переделываем чертежи «Дэхиен». Келта и Хаэе работают в городе, поднимают сожженные дома, хоронят убитых, - голос звучал надтреснуто.
Сали склонила голову, накрыв ладонь Суллы своей. Почти минуту сидела неподвижно, потом, словно опомнившись, погладила здоровую щеку пальцами.
-Нужно поесть. Тебе.
Он взял маленькую чашку с травяной похлебкой, в которой плавали кусочки рыбы. Сделал глоток и улыбнулся:
-В отличие от тебя я никогда не морю голодом, если есть возможность.
Девушка эхом отразила улыбку и забралась на кровать, нежно обхватив чужую спину.
-Сегодня я только и делала что ела.
-А если не будешь, то однажды тебя сдует с палубы, - он наклонился, потершись щекой о ладонь девушки. – И у тебя не будет сил даже для того, чтобы завязать морской узел.
-Но не три же раза за день, - деланно-испуганно сообщила девушка. - Так меня скоро можно будет использовать в качестве балласта.
-Каждые шесть часов, - наставительно пояснил капитан. – Следует пользоваться возможностью, пока ты на берегу.
-Пользоваться возможностью отрастить пятачок? - нетактично фыркнула Сали. Потом неожиданно добавила серьезно. - За мной смотрела твоя мать.
Сулла замолчал и, допив похлебку, отставил плошку прочь, задумчиво смотря на переплетающиеся на подносе деревянные разводы.
-Да, я знаю.

[Кысь >>>]

Девушка тихо прижалась щекой к его плечу, даже, кажется, прикрыла глаза. Капитан растрепал рыжую макушку и тихо произнес:
-Ты защитила Коле.
-На самом деле это она меня защитила, - совершенно серьезно ответила Сали. - Подбила одному из противников глаз.
Сулла извернулся и благодарно поцеловал рыжий висок.
-Бабочку не успела, - опустила глаза.
-Главное, что капитан «Призрака» жива.
Кивнула, не отрывая лба от чужого плеча.
-Хетта в порядке?
-Да, работает на «Дэхиен».
-Как у вас... принято себя вести?
Сулла задумался о кораблях и погибших, поэтому не сразу уловил вопрос:
-…О чем ты говоришь?
- Как принято вести себя женщине?
-По-разному. Зависит от семейного положения, от отношений… Почему ты спрашиваешь?
- Не хочу казаться неловкой, - пожала плечами Сали. - Пока не могу быть моряком, буду играть даму.
-Как только полностью восстановишься, можешь приходить в доки, - он устало пожал плечами и лег, прикрыв глаза.
Девушка замолчала и легла рядом, опустив руку на темные волосы. Мягкое, расслабляющее прикосновение. Сулла благодарно кивнул. Пальцы скользили по темным прядям, пока дыхание мужчины не стало ровным.

[Соуль >>>]

Осень 139 года, седьмого цикла, 10 октября.

Где-то здесь должна была быть Дэхиен... Во всяком случае, именно это направление указал встреченный матрос. Волны давно промочили насквозь мягкую матерчатую обувь, добрались по черной ткани штанов почти до колена. Из головы не выходили чертежи - тяжело израненную шхуну приходилось почти собирать заново. Даже не сразу заметил знакомый крылатый силуэт впереди.
Дэхиен брела по щиколотку в воде, что-то высматривая среди деревянных обломков. Керамическое лицо скрывали темные прядки, а маховые, длинные перья чертили струйки приливным волнам. Человек остановился, спокойно рассматривая тонкий силуэт. Девушка присела, рассматривая что-то в серо-аквамариновых водоворотах. Сильная волна захлестнула шаровары, намочив края. Тихо скользнул к ней, уже подойдя близко, наступил на полусомкнутые створки небольшой раковины - те затрещали, раскалываясь.
Дэхиен резко обернулась, секунду смотрела через плечо, и только потом губы дрогнули в улыбке.
-Ищешь? - Хетта поравнялся с девушкой, почти привычно коснувшись плеча в приветствии.
Она неопределенно развела руками, и с шафрановых перьев сорвался бело-желтый пух. Некоторое время сеамец молча брел рядом, потом скинул с плеч халат и укутал в него девушку - задом-наперед, чтобы не возиться с крыльями. Дэхиен поправила ткань, чтобы освободить руки и подобрала пояс, благодарно улыбнувшись. Еще несколько минут молчания. Крупный песок под ногами сменился небольшими, едва обточенными водой камешками - в берег пирсом врезался скальный гребешок. Так же, не говоря ни слова, Хетта поднял девушку и усадил на плечо, легко ступая по камням. Она неловко раскрыла крылья – совсем как маленькая дэхиен-та, еще не научившаяся летать под водой, - но быстро сложила их аккуратно за спиной, постаравшись устроится так, чтобы моряку было легче.
За невысоким каменным гребешком снова начался песок и мелкая галька, но Хетта, кажется, даже не подумал отпускать вейтину. На губах шальным ветром мелькнула улыбка. Вышел на песочный берег и, крепко обхватив ноги девушки, закружил ее - в полупрозрачных крыльях свернулись змейки вихрей. От движения шафрановые крылья раскрылись, ловя шальные потоки. На очередном витке пальцы разжались и девушка легко спланировала вниз - ее перехватили за талию и осторожно поставили на песок. Хетта ласково коснулся тонкого подбородка, потом повлек вейтину дальше.

[Кысь >>>]

Дэхиен осторожно следовала за ним, изредка поднимая взгляд на горы, выраставшие дальше, по берегу. Макушки казались белоснежными облачками. Когда в очередной раз вскинула взгляд – немного замедлила шаг, но отвернулась. Черные волосы мазнули по керамическому лицу.
Она помнила, что их Дом, на месте которого сейчас только камни, находился там. Там же остались и люди, рядом с которыми было тепло, и которые ждали, когда уходила в долины. Этого не осталось: место следовало заполнить гневу, но осталась только черно-белая зарисовка графитом, не вызывая ничего, кроме воспоминания с нотой сожаления.
Мужчина осторожным, мягким жестом обнял ее за талию. Дэхиен перевела взгляд с гор на разноцветные глаза и поднесла ладонь к груди, вызывая нечеткие и неяркие образы сгоревшего Дома.
Хетта внимательно смотрел, потом кивнул, на несколько секунд задержав голову внизу. Медленно поднял голову.
-Не умеешь... желать зла.
Дэхиен задумалась, вспоминая, как ругаются и грозят пиратам дхэренцы, как не испытывала ничего, кроме болезненного сожаления после недавнего нападения. Попыталась объяснить, что не понимает возникающего у людей чувства и зачем-то добавила, что семьи, где живут вейтины большие: много людей, братьев, сестер. Рассказала о странном отношении к крылатым и улыбнулась, говоря, что ее не обидят, но без родных грустно.
Несколько секунд человк смотрел на нее так, словно давно не видел или видел впервые. Потом успокаивающе коснулся плеча пальцами.
-Будет семья, - снова бережно потянул дальше.
Больше Дэхиен не рассказывала ни о чем, только смотрела под ноги, изредка переводя взгляд на моряка. Через пару дюжин минут Хетта разко повернулся.
-Замерзнешь.

[Соуль >>>]

Керамические пальцы обхватили руку моряка выше локтя нежным и ласковым движением. Вода лизала ступни и замершие лодыжки, но дхэренка успокаивающе взмахнула свободной ладонью. Хетта улыбнулся и снова легко поднял ее на плечо, осторожно стиая воду со ступней. Она пошевелила пальцами ног и тихо засмеялась, словно ей было щекотно. Моряк пощекотал ледяную пятку, осторожно придерживая девушку, чтобы не упала. Она заерзала и распахнула крылья, удерживая равновесие. Сеамец невысоко, шутя, подбросил вейтину вверх. Перья затрещали на ветру, взмах – рывок вверх – и Дэхиен мягко спланировала на землю. Ее поймали у самой воды и снова усадили на плечо, разворачиваясь в сторону городской бухты.
-Нет, - брови огорченно сошлись к переносице.
-Замерзнешь, - остановился. Потом кивнул в сторону нависающего над пляжем обрыва - деревья стояли даже на самом краю, скрепляя крепкими корнями склон.. - Туда - можно?
-Я… идти… потом, - Дэхиен пошевелила босыми ногами. – Ты хотеть… хотел вернутся к кораблю. Идти.
Человек молча повернул к берегу, там опустился на песок и принялся осторожно растирать замерзшие ступни горячими пальцами.
-Спаси-бо.
Наконец, покрасневшую кожу оставили в покое - только обмотали концом кушака, спасая от ветра. Дэхиен внимательно присмотрелась к моряку, потом обняла руками ступни, опустив подбородок на острые колени и глядя на фосфорцирующую на фоне темной воды полосу прибоя. Тот вытянулся на песке и медленно прикрыл глаза. Некоторое время дхэренка не двигалась, потом осторожно поднесла ладонь к пепельным волосам, убирая легкие пряди. Уголки губ моряка дернулись вверх в ответ на прикосновение. Убрала руку. Хетта открыл глаза, внимательно посмотрев в смуглое лицо.
-Ит… те-ши, - с запинкой выговорила Дэхиен.
Мужчина приподнялся на одной руке - второй осторожно коснулся щеки вейтины.
-За?
Дхэренка повела плечами и попыталась объяснить: что теперь видно, как он любит море и у него есть чему радоваться и теперь, она чувствует себя ненужной и навязывающейся.
-Ты нужная.
-…пусто.
Тот отрицательно мотнул головой и осторожно пересадил на колени. Взял тонкую руку в свою и начал загибать пальцы.
-Корабли. Тебя любят, - первый палец.
-Летать. Будешь, - второй.
-Я. Нужна мне, - третий.
-Дхэрэн. Лучик, - четвертый.
-Жизнь. Много будет, - улыбнулся и закрыл ладонь.

[Кысь >>>]

Снова полилась путанная, южная речь, смешанная с общим: раньше до приезда в Дхэрен-ла не задумывалась об этом, потом когда пришел дух ветра – перестала чувствовать, но когда все вернулось, вспомнила то ощущение, когда остаешься один и, несмотря на то, что остальные относятся к тебе доброжелательно и легко, продолжаешь ощущать себя потерявшимся в шторм кораблем. Закончив жестикулировать, опустила голову, обхватив одной ладонью чужую кисть, другой – предплечье.
-Впервые пошел в море - в двадцать один. Пять кораблей - не брали, шестой - юнгой, для смеху. Сам не верил.
Дэхиен вздрогнула, потом робко улыбнулась, не поднимая глаз.
-Дхерен… восемь-десять лет.
-Сеам тоже, - улыбнулся.
Девушка кивнула, осторожно разжимая загрубевшие пальцы и водя подушечками по линям жизни на ладони. Человек молчал, только смотрел. Дэхиен расправила крыло, опустив мужскую руку на мягкие полупрозрачные перья. Моряк улыбнулся, и, склонив голову, нежно провел кончиками пальцев по шелковистому пуху.
-Как волна… гладит, - попыталась подобрать сравнение и отпустила его руку, провела ладонью по пепельным волосам.
-Хочешь остаться на берегу?
Черные, короткие и острые брови расстроено опустились. С этим вопросом уже не один день боялась подойти к капитану стаи или кому-нибудь из дхэренцев, не зная как объяснить свое нежелание оставаться в городе.
-Я уметь управляю надводными духами. Работать… когда магии нет, - из-за волнения Дэхиен говорила быстро, путая слова и не согласовывая окончания, а потом сбилась, принявшись рассказывать, почему не хочет оставаться на Монастырском Берегу.
-Попрошу - останешься на "Дэхиен"?
Вместо ответа девушка благодарно зарылась лицом в пепельные волосы, оставив на виду только копну мелко вьющихся колечек. Моряк растерянно обнял ее.
-Шеи-те… мой. Спаси-бо.
-Я - должен.
Шафрановые крылья успокаивающим движением легли на чужие плечи.

[Соуль >>>]

-Новый член экипажа, на утверждение, - Хетта, как всегда, коротко кивнул в качестве приветствия, остановившись в нескольких шагах.
-А я тебе говорю – к демону такие штуки! Не пойдут! – Кот, похоже уже охрипший от спора с капитаном, устало утер пот со лба и привалился к деревянному бруску. – Легкое разведывательное судно…
-Будет идти без оружия тяжело дальнего боя, чтобы проходить в мелких местах, где могут проскользнуть корабли только с малой осадкой, - уверенно закончил Сулла и обернулся, вежливо кивнул. – Мои извинения. Я слушаю.
-Дэхиен, вейтина. Магом.
-Еще одна… - мгновенно подскочил седой, но Сулла молча сделал знак отойти в сторону, и Кот, сцепив зубы, так, что маленькая бородка встопорщилась, недовольно отошел в сторону. Кивком капитан предложил сесть и отодвинул в сторону чертежи «Небесного Пера», легкого, разведывательного клипера-щхуны.
Хетта невозмутимо опустился рядом. Взгляд черных глаз был непроницаем, но по бледному лицу можно было догадаться, как устал Сулла.
-Зачем?
-Мальчишку убило.
Капитан едва заметным жестом убрал прядь с виска и достал из-за пояса бумаги. Длинный список лег на стол – Сулла осторожно грифелем отмечал имена:
-Вы сами понимаете, что наше далеко от безопасного…
-Понимаю, - кивнул.
Капитан долго молчал, продолжая просматривать имена. Многие были зачеркнуты, у других стояли пометки.
-Пусть подойдет для составления договора.
Хетта кивнул и исчез в светлом прямоугольнике выхода.

[Кысь >>>]

Девушка сидела на подоконнике, рассматривая потеки воды - иногда капли доставали до худого плеча, оставляли на серо-сизой ткани темные горошины. Привычная одежда дхэрэнцев неуловимо не гармонировала с позой - словно куклу одели в не предназначенный для нее наряд. Глаза на тонком, светлом лице, были почти прикрыты - мгновениями казалось, что девушка наблюдает не за дождем, а за чем-то внутри себя. Услышав скрип двери, обернулась и склонила голову с вежливой улыбкой.
-Вечерний дождь, - послышался мягкий голос Идани. В молочно-белом одеянии, подпоясанном светло-зеленым кушаком, она казалась суше, чем в прошлый раз. Взгляд черных глаз замер на ровно отлитом стекле: за ним капли одна за другой падали на тяжелые листья, пропитывали драпировки на верандах и смывали еще оставшуюся после нападения сажу.
-Хотела просить прощения... За вчера, - девушка не повернулась, только чуть склонила голову.
Светлые губы сложились в мягкую улыбку, но женщина все равно не вошла в комнату: осталась стоять на пороге, не отрывая взгляда от серых струй, за стеной которых силуэты кораблей казались размытыми и нечеткими.
-Не важно.
Сали соскользнула с подоконника, с ногами забралась на кровать, только потом села.
-Бабочка приходит в себя?
Идани кивнула, подходя к окну. Сквозь приоткрытые створки ворвался поток холодного морского ветра, подкинувший светлые шторы и подергавший покрывала за сплетенные из толстых и мягких ниток кисти. Несколько минут молчала и Волчок.
-Могу я просить об услуге?
Седая женщина присела рядом, набросив на плечи девушки плотный плед, чтобы защитить от ветра, порыв за порывом выдувавшим из комнаты тепло.
-Конечно, я слушаю.
- Если не покажется сложным... Хотела бы один-два комплекта одежды. Простой, рабочей, - замолчала. - Неу... Странно в чужой.
-Понимаю. Завтра ты уже сама сможешь заняться с этим, но если желаешь, я попрошу принести.
-Благодарю, - улыбнулась и склонила голову. - Пока я здесь, могу... чем-то помочь?
Идани сложила руки на животе и поднялась, вновь подойдя к раскрытому окну. Ветер подбросил легкие, седые волосы. Прикрыла глаза:
-Ты уже помогла достаточно.

[Соуль >>>]

-Это не предложение, это просьба, - опустила ресницы девушка. - Тяжело сидеть без дела.
Женщина вздохнула:
-Если бы тебе сделали большое добро, как бы отозвалась на него?
Несколько секунд задумчивого молчания.
-Постаралась бы ответить равным. Если равного нет - тем, чем смогу.
-…Сулла родился, когда я была совсем девочкой. Хаэе был в море и не знал, и мы лишь потом сумели связать наш дух, - она принялась разливать по чашкам белой глины, расписанным лазурью, крепкий цветочный чай. – То чувство, когда пропадает сын, невозможно описать. Коле родилась много позже, когда никто в семье не верил, что смогу.
Девушка осторожно обхватила пальцами чашку, поднесла к лицу, вдыхая запах. Снова перевела взгляд на кеббе. Идани держала посуду двумя ладонями, легким и грациозным жестом.
-С мальчиком я проводила очень мало времени, но с девочками обычаи не так строги. Это радость – растить ребенка, видеть, как он взрослеет от дня ко дню, а не удивляться, когда возвращается подросшим из рейда в рейд. К тому же, Хаэе никогда не хотел, чтобы его сын имел что-то от кеббе, а Коле я могу позволить себе учить… когда она сможет говорить с духами и повзрослеет, ей будет не так одиноко: люди редко общаются с нами. Коле – моя радость, и это «большое добро» с твоей стороны, что она осталась. И с тобой вернулся сын.
-Я... Я случайно на нее наткнулась. Сэиан-сали... Маленькие духи. Удача, - опустила глаза Волчок.
-Маленькие духи ведут людей, - улыбнулась Итани. – Морякам в благодарность за защиту женщины приносят фрукты, сидят рядом, поют песни и заботятся. Они принимают ее, потому что она заслужена. А это моя маленькая благодарность тебе, слишком маленькая, чтобы полностью отплатить за добро.
-Я про..шу прощения, - снова низко склонила голову девушка. - Неверно поняла.. намерения.
-Не волнуйся, милая, - кеббе пригладила рыжие волосы и поднялась. – Мы помогаем в садах, восстанавливая погубленное огнем. Если захочешь, приходи.
-Благодарю, - улыбнулась.
Идани мягко подняла поднос и вышла, изящным движением задвинув дверь.

[Кысь >>>]

Осень 139 года, седьмого цикла, 15 октября.

-Многие из вас ходят на «Кайре» не один год. Другие – присоединилось много позже, когда рядом с клипером появились другие корабли. Я привел вас с новые земли и не смог уберечь, - Сулла прочертил острием катласа в песке глубокую и длинную линию. – Вы вправе вернутся. Тех, кто останется по ту сторону, никто не станет винить, преследовать или презирать. Сражаться в чужих водах, среди чужих людей… Они получат свою оплату и долю, завещанную товарищами, и отвезут на западный берег их семьям причитающееся. Для открытого пути будут составлены дорожные листы и собрано все необходимое.
Он остановился, подняв взгляд поверх голов собравшихся на молу моряков. Из почти четырехсот человек, когда-то покинувших Звезду осталось едва ли больше половины. Отчаянные и загорелые, с телами, покрытыми шрамами. Привыкшие работать в команде. Каждый из них стоил троих-четверых бойцов любого сухопутного форта.
-Тем, кто перешагнет за линию, я не могу ничего обещать кроме оплаты и неспокойной жизни. Они смогут отомстить за тех, кто был ранен и убит на этом берегу. Затем корабли уйдут к Лахтскому архипелагу, и я не смею хитрить, утверждая, что они когда-нибудь вернутся в западные моря. Среди оставшихся будут проведены выборы. Это все, что я могу сказать сейчас.
Он замолчал, задумчиво смотря на шафрановое утреннее солнце. Оно поднялось над темно-аквамариновой линией моря, стеля бело-золотые лучи по волнам. Неспокойный ветер с силой гнал перекаты к берегу, и желто-белая пена оседала на песке и выброшенных ночным штормом водорослях.
Лют бросил извиняющийся взгляд на Танэ и переступил черту - одним из первых. Практически одновременно с ним - Хетта. Таину, сидевший в стороне, словно все давно было решено за него, бросил на обоих оценивающий взгляд и посмотрел на матросов: один за одним люди не один год ходившие на «Кайре» переступали черту без колебаний. Высокой черной тенью скользнула новенькая штурман "Сатин". За ней - странный длиннобородый кок. Неповоротливой зерновой баркой прошла Шеннара. Кот без слов перепрыгнул линию, заняв место рядом с Суллой… Так, через пять минут по ту сторону осталось только две дюжины человек – те, у кого семьи в западных землях.

[Соуль >>>]

Капитан сдержанно кивнул, указав им рукой в сторону доков, а остальные отошли в сторону, собравшись в кружок для совета.
-Что там происходит? – бледное, но улыбающееся личико водяной возникло над высокой перегородкой плетеного навеса.
-Делят команду, - Хаэрту попытался мягко вернуть девушку обратно в постель.
-А мы останемся на «Кайре»? – после лихорадки сил сопротивляться не было, а простреленная насквозь грудь болела до сих пор.
-А ты как хочешь? - маг осторожно укутал ее в одеяло.
-Там кифи, - она улыбнулась. – Тебе она не нравится, потому что грызет твои книги, но она хорошая. И команда там привыкла. Правда теперь они знают, что я…
-Тем лучше: не придется прятаться, - огненный поцеловал висок девушки у самой границы волос. Нахтиэл мурлыкнула, пряча нос в сгибе локтя дриады.
Из круга моряков доносились крики – взлетали вверх платки. Блестели отброшенные в сторону клинки. Дэхиен озадаченно наблюдала за ними, сидя на бочке с пресной водой и периодически тревожно шевелила крыльями, смотря то на одного, то на другого. Мимо скользнул капитан белой шхуны, едва заметно кивнул, подойдя совсем близко. Вейтина робко улыбнулась и опустила взгляд на носки кожаных сапог.
-Сали! – окликнул рыжую Сулла.
Девушка, успевшая уютно устроиться рядом с Таину, поднялась и подошла ближе Капитан бережно приобнял ее за плечи и заглянул в темные глаза:
-Подготовь пожалуйста бумагу и кисти.
Девушка улыбнулась прикосновению, потом кивнула и скользнула к баракам. Меньше чем через минуту вернулась со всем необходимым. Капитан благодарно кивнул и занялся бумагами вместе с Келта.
Шум на берегу не стихал до вечера.

[Кысь >>>]

Капитан "Дэхиен", как всегда, появился неслышно - просто в какой-то момент оказалось, что он молча идет рядом. Поймав взгляд, улыбнулся. Темноволосая дхэренка зашла чуть глубже в воду, чтобы уступить место.
-Шху-на?
Кивнул, остановив взгляд на смуглом лице. Дэхиен присела, рассматривая разноцветный камень, и тихо произнесла:
-Имена, одинаковые.
Еще раз кивнул, не отрывая взгляда.
-Похожи.
Она подняла голову, внимательно рассматривая моряка, потом робко улыбнулась и выпрямилась, направившись к тому месту, где оставила короткие, мягкие сапожки. Тот последовал за ней. По пути подобрал плоскую створку раковины, осторожно отломил край - получился небольшой диск. Дэхиен устроилась на песке, переплетя ноги так, что босые пятки легли на бедра, и раскрыла ладони, над которыми заиграл вечерний свет: подводные птенцы, покидающие полупрозрачную скорлупу.
- Как они выглядят на самом деле? - моряк опустился рядом, рассеянно крутя в руках импровизированную звездочку.
-Видеть. Видела так.
-Будешь кого-то спасать?
Дэхиен подняла непонимающий взгляд на капитана шхуны.
-Хочешь дальше... помогать... мне?
Она удрученно опустила глаза и зажмурилась. Сияющее видение пылью рассыпалось в ладонях:
-Тебе… не нужно, - Дхеренка положила сплетенные пальцы на коленку, понимая, что если помощь не нужна, ей придется уйти.
-Не нужно, - кивнул. Керамические плечи печально опустились. - Хочешь... чтобы не трогал?
Дэхен расцепила руки, ловя загрубевшую ладонь, и потянула ее к себе. Человек не сопротивлялся - только четырехзубый обломок скользнул между пальцев, словно пытаясь занять место где-то на запястье. Упал на песок. Молча положила ладонь в свою и провела пальцами по линиям жизни.

[Соуль >>>]

-С тобой, - она долго подбирала слова на общем, - не пусто. Но раз не нужно – не стану… вязь… навязывать…ся.
-Не нужна помощь. Нужна ты.
Она едва заметно качнула головой:
-Несколько лун назад… помнишь?
-Помню, - опустил голову. - Считала, мне нужно, хотела помочь.
-Ите-ши, - она легла на холодный по вечеру песок, устроив лицо на сгибе крыла. – Что не поняла… сразу.
- Люблю тебя. Не жалей, ладно? - Секунду смотрел на смуглое лицо, потом легко поднялся на ноги.
Дэхиен не выпустила руку и повторила уже собранную фразу на общем.
-С тобой не пусто.
- Хорошо, - мягко сжал тонкую кисть, потом снова легко попробовал вытянуть свою.
Девушка послушно расцепила пальцы и села, расправив крылья так, что они шалашом окутали керамическую фигурку. Мужчина подошел к самой кромке воды, присел, замер темным резным силуэтом, рассматривая блестящую спину какой-то раковины. Дхэеренка молча сжалась на песке, только дрожали едва заметно то ли от ветра, то ли еще непонятно почему дуги шафрановых крыльев.
Наконец, Хетта поднялся и снова подошел к девушке. Осторожно, мягко коснулся шафранового крыла пальцами. Перья задрожали – одно из полотен опустилось, прочертив белыми перьями по песку неопрятную черту.
Человек осторожно обнял вейтину, прижал керамическое лицо к груди, стирая слезы шершавыми пальцами. Шафрановые крылья слабо сомкнулись над головами, и через просветы в перьях пробивался свет. Темные пальцы скользнули с щек на волосы. Мужчина легко поцеловал смуглый лоб и прикрыл глаза.
Дхэренские слова, смешанные с общими полились легким потоком, лишь голос звучал надтреснуто. Дэхиен пыталась объяснить, что при отношении к вейтинам легко заботится о моряках, но всегда радуешь и одновременно с этим молчишь, а из-за этого пусто. Не выходит говорить о себе, как это получается в беседах с Хеттой… и просто нравится быть рядом, но действительно не хочет мешать.
-Не мешаешь. Хочу, чтобы была рядом, - опустил голову, почти касаясь губами границы волос.
Следующую фразу Дэхиен оборвала и молча прижалась щекой к груди, спрятав лицо. Смуглые руки кольцом обвились вокруг хрупких плеч.

[Кысь >>>]

Горная дорожка была узкой - телега не проедет, кое где - вовсе заросла желтой по осени травой. Спутник вейтины то быстрыми, мягкими словно у хищника, движениями, кидался вперед, то снова замедлял шаг. Иногда просто шел рядом, погруженный в какие-то свои мысли. Дэхиен молчала, про себя обдумывая то, что увидела утром на берегу, изредка взгляд останавливался на темных стволах деревьев под шафраново-зелеными кронами, замирал на отдельных камнях.
-Хетта… почему моряки идти… за теми, кто был в городе в неполную луну?
-Воспитывала зверей?
Она непонимающе посмотрела на него и остановилась.
-Зверь. Хочет есть. Все равно - своя еда, чужая. Не трогаешь - будет отбирать. Ударишь - будет бояться, уйдет, больше не вернется. Чтобы не возвращались.
-Незнакомое чувство, - Дэхиен озадаченно опустила взгляд на причудливо созданный природой камень.
-Плохо когда больно. Хуже - вина. Легче злиться.
Дхеренка неопределенно качнула головой, задумываясь о том, какую тревогу вызывали у нее сны. Наверное, было похоже на них чем-то. Вспомнила последний и замолчала. Капитан осторожно приобнял ее за плечи.
-Устала?
Она отрицательно взмахнула рукой и едва ощутимо коснулась щекой плеча. Прозвучало несколько путанных фраз на общем о снах, которые отзываются тревогой. Из-за них видит то, чего не может знать, и это странно.

[Соуль >>>]

-Что-то еще? - коснулся виска пальцами, убирая вьющуюся прядь.
-Да, но оставил только тревогу и ни… ничего, - из крыла в керамическую ладонь скользнуло шафрановое мягкое перышко, которым осторожно провела по чужой щеке.
Человек медленным, словно задумчивым движением погладил тонкое запястье. Тонкие пальцы с четко выраженными суставами на секунду сжались, затем замерли у края губ.
-Хетта, позволишь?
Кивнул, потом перевел взгляд на керамическое лицо. Дхэренка отняла руку затем поцеловала тонкие губы. Ответил осторожным, нежным поцелуем. Потом внимательно посмотрел в черные глаза девушки.
-Спасибо, - на губах возникла по-детски робкая улыбка.
Моряк притянул Дэхиен к себе и взъерошил мелкие спирали волос, улыбнувшись похожей на оскал улыбкой. Шафрановое крыло мягко пригладило загорелое плечо.
-Спасибо.
Несколько секунд Хетта только смотрел на нее, потом поцеловал еще раз. Потом на мгновение девушка спрятала лицо на смуглой шее и отстранилась, прильнув к руке. Полупрозрачное полотно укрыло спину моряка.
-Шхуна… ждет.
Кивнул. Еще некоторое время стоял на месте, глядя на тонкое лицо, потом повел девушку вниз.

[Кысь >>>]

Осень 139 года, седьмого цикла, 19 октября.

-Вейтину забрали. Археологи. Три-четыре часа. Северная бухта, - Хетта остановился в нескольких шагах от капитана "Кайры". Команда "Дэхиен" давно привыкла, к тому, что дхэрэнка уходила на долгие часы, лишь изредка возвращаясь быстро, поэтому отсутствие никого не встревожило. А когда, наконец, капитан шхуны пошел искать девушку - наткнулся только на полусмытые прибоем следы. Местные рыбаки видели корабль, но ничего не могли сказать о направлении.
Первым встревожено вскинул голову Келта – перехватил тяжелый взгляд Суллы и задумчиво забарабанил пальцами по столу:
-Не первая…
-Корабли не готовы… - напряженно отозвался капитан. – Даже если ускорим темпы, еще семь-восемь часов. Археологи ходят с Зелеными. Хетта кивнул и снова выскользнул из помещения.
В вечерних сумерках девять кораблей – пять Суллы и четыре, принадлежавших дхэренскому флоту – вышли из защищенной фортами бухты, направившись на север и держась близко к материку.

[Соуль >>>]

Осень 139 года, седьмого цикла, 21 октября.

На рассвете второго дня стая приблизилась к выступающим из воды темным скалам. Келта, немного бледный от того, что долго работал с поиском, покинул быстроходный клипер «Вейтина» и поднялся на палубу «Кайры», всматриваясь в сложно сплетающиеся скалы.
-Лют, - тихо окликнул Сулла.
Тот подошел и молча застыл рядом, задумчиво рассматривая каменную россыпь. Келта усталым, но быстрым жестом отбросил светлые пряди с висков.
-Корабли, которые были у южного форта, в бухте между этими скалами.
Золотокожий штурман отстраненно кивнул.
-Сложный вход. Очень. Хетта тоже знает как вести.
-Размеры бухты? – резко спросил Сулла.
-Пара десятков.
Братья переглянулись между собой. Аната отрицательно покачал головой, задумчиво что-то прикидывая в уме.
-Если мы введем несколько кораблей, то вполне можем оказаться в западне. Если войдем полностью – у нас не будет достаточно места для маневра, - он посмотрел на золотокожего штурмана. – Скажите, воды дикие? Возможно пройти на каноэ? Хорошо защищается с берега?
-Зайти с севера - там проход. Выводит сразу в несколько мест внутри. Если аккуратно - можно толпами водить девушек, никто не заметит.
-Ходы с воды? - Сулла успокаивающим жестом накрыл плечо штурмана. – Мне нужна карта, Лют. Келта, созови схронцев.
- Один. У... Танэ есть. Точная. Нужна еще?
-Копия…, - Сулла оглянулся на изящный росчерк в нежно-голубом халате – Бабочка, застывшая на полуюте. – Хаэрту пусть сделает три. Таину!
Седоволосый шкипер показал лохматую голову из люка нижней палубы и прищурился. Потом легко, как кошка запрыгнул, внимательно оглядывая неприступный берег.
-Хэ… корабли туда, никто вести не будет ведь?
-Сейчас возьмешь карты и двух схронцев. Я хочу до вечера знать расположение парусников в бухте и укреплений. Просигналь на корабли – чтобы подошли остальные. Часть стаи станет на рейд на входе, другая на выходе. Лют… поведешь ты или Хетта? – капитан внимательно посмотрел на штурмана. – Вы должны будете пройти тихо.

[Кысь >>>]

-Этого Хетта не знает.
-Собирайтесь. Как только Хетта подойдет – поговорим подробнее. Если не вернетесь до сумерек, за вами будет отправлен отряд.
Лют кивнул и молча скользнул к Таину. Хетта появился меньше чем через минуту, почти сразу - Хаэрту с первой копией карты. Вскоре возник Кот и высокорослый и широкоплечий детина – капитан «Сатин», еще несколько дхэренцев в песочно-бежевых халатах флота. Танэ расстелила на бумагу, осторожно прижав концы маленькими деревянными брусками и задумчиво наклонила голову, рассматривая узор берега.
-Маленькие отряды.
Сулла подвел к столу еще не до конца оправившуюся Нахтиэл и осторожно приобнял за плечи, указывая на черные камни, на которые бросали фосфорцирующий свет волны.
-Для начала следовало бы лишить корабли управления, - задумчиво протянул Келта. – Восемнадцать лет назад мы заливали рулевые крылья свинцом, чтобы корабли потеряли маневренность, но сейчас свинца нет.
-Есть маги, - отрезал Сулла и посмотрел на Хетту. – Насколько безопасно провести отряды под водой?
-Почти нереально.
-Придется сделать реальным, - спокойно ответил капитан и обернулся к лазурной чародейке, кутающейся в некрашеное шерстяное одеяние. – Нахтиэл, можно к тебе обратиться?
Волшебница поклонилась всем присутствующим, сложив ладони перед грудью. Ярко-голубые глаза сверкнули из-под густой челки.
-Ты можешь провести около десяти человек, утихомирив воду? Я слышал, морские могут дарить второе дыхание.
Она задумчиво обернулась на дикие волны и прищурилась.
-Мне следует проверить воду вначале, если вы позволите, капитан.
-Вдвоем справимся, - поднялась Танэ. – Час.

[Соуль >>>]

Когда обе женщины исчезли на главной палубе, Сулла вновь обратился к карте, задумчиво и внимательно осматривая береговые изгибы, очерченные тончайшими линиями графита и туши. Кот постучал черным когтем по краю бумаги и спросил:
-Ты что задумал?
Вслед за этим вопросом, взгляды подняли дхэренцы, озадаченно размышлявшие над расстеленной перед ними головоломкой.
-Перед неразберихой я хочу пустить ко дну корабли, чтобы ни один человек не ушел из этой бухты, - взгляд черных глаз был мрачным и тяжелым. – Когда подойдет наземный отряд и начнется битва, им придется заботится и о своих судах также.
-Если маг на выходном удержит воду.
-Покажите и объясните толком, - Сулла передал ему графит. – Сейчас не время отмалчиваться.
Хетта спокойно провел острым концом черту, казавшуюся совершенно невозможным маршрутом даже для легкого каноэ, к тому же затрагивающую один из тяжелых водоворотов.
-Не будет вращаться минуту - легко пройти, - указал прямо на спираль.
Сулла замолчал, прислушиваясь к тому, как тихо переговариваются между собой дхэренцы.
-Покажи, где поставить корабли, чтобы перекрыть выходы. Вечером, - он прикрыл глаза, - ты поведешь «Кайру». Ровно через полтора часа как туда уйдут люди.
Еще несколько черточек у выходов - корабли на бумаге ставились в хаотичной на первый взгляд манере. Потом кивнул, показывая, что не имеет возражений. Келта осторожно подобрал карту, сбегая вниз, Сулла напряженно, тяжел остановился у борта, смотря как забираются обратно Нахтиэл и Танэ. Рука восточной была в крови, но других повреждений не было.
-Кот, отбери двадцать человек. Сильных, крепких и верных, - он прикрыл глаза, и обернулся, вежливо поклонившись присутствующим командирам. – Келта, займись расстановкой кораблей. Дасе, капитаны, будьте внимательны. Нахтиэл, ответ, как понимаю положительный?
Лазурная кивнула, опускаясь на ступеньки полуюта. С черных волос текла вода. Сулла еще раз вежливо улыбнулся и, забрав копию карты, замер, размышляя.

[Кысь >>>]

Отвлекся только ближе к вечеру, когда вернулся разведывательный отряд. Трое – шкипер и двое монастырских воинов. Таину не было – грудь остро кольнуло нехорошее предчувствие. Он пытался сосредоточится на искусно составленных планах, но беседа с бойцами не выходила из головы: Таину был замечен и остался в бухте, что произошло с ним дальше – неизвестно.
Сулла растеряно прижал ладони ко лбу, смотря как стремительно и легко сгущаются южные сумерки. Лиловые отсветы скользили по воде, соединяясь в причудливые, абстрактные композиции. Танцевали на волнах…
-Будь осторожен, - острое лицо мелькнуло и сразу же спряталось: прижалась к плечу лбом.
-Вне сомнения. Оставайся здесь, - мягко произнес Сулла и исчез среди готовившихся к нападению моряков.
Отряд, который следовало вести Люту оставил палубу «Кайры» - сто три человека - в легких лодках из кости и кожи должны были обойти и ударить с земли. Второй отряд, под руководством Суллы подошел ближе к скалам на шлюпках, а затем двадцать три моряка, в их числе Кот и два мага с «Кайры» исчезли под водой, сжимая в руках балластные камни.
Лют уже второй раз за день скользнул в небольшую пещеру, вскоре открывающуюся просторным ущельем. Темные, почти черные скалы, казалось, подсвечивал снизу бело-золотой песок. Большие раки-отшельники в тяжелых известковых панцирях лениво ползали по песку, зависали у редких лужиц воды. Потом ущелье резко пошло вверх и вбок, раздвоилось рыбьим хвостом.
- Десять человек туда, - махнул рукой штурман. - Сделайте вид что вас много.

[Соуль >>>]

Остальная часть отряда свернула в другое ответвление. Еще несколько резких поворотов - песок сменился галькой, галька жухлой осенней травой - и впереди, словно на ладони, открылась бухта. Золотокожий сделал знак остановиться и скользнул дальше. Меньше чем через минуту вернулся, вкладывая в ножны изогнутый кинжал. Знаком показал, что можно идти.
Спустились по оборотной стороне холма - повезло тихо, не поднимая паники. Рассыпались позади строений, затихли. Потом воздух прорезал сложный переливчатый свист - сразу вся сотня кинулась вниз, в бой. Среди бараков и ящиков реальное число нападавших было почти невозможно определить - загорелые, вооруженные до зубов тени просто появлялись из-за очередного угла.
Второй свист, тревожный, донесся с воды. Одна из быстроходных шхун ушла в резкий крен, и моряки начали сбрасывать с бортов тяжелые баллисты, чтобы хоть как-то выровнять судно, но оно стремительно уходило под воду: действовал второй, небольшой отряд.
Успели полыхнуть от заклинаний три корабля, но следом пространство накрыла старая магия – ренегаты дхэренцы.
Пираты пытались поднять паруса, но судна, чьи скулы были пробиты, а рули сломаны, кренились, лишались управления и крутились на месте бесполезными щепками. Когда среди скал показалось светлое вооружение «Кайры» на берегу царила сумятица.
Сулла, оставив руководство на Кота, метнулся на берег, мелькая высоким, темным силуэтом между домов в поисках одного единственного человека. Таину, старый, седой шкипер нашелся в одном из бараков – сломленный, сломанный. Без слов Сулла присел рядом, перекидывая через плечо сухую жилистую руку, и с трудом поднял моряка. Таину закашлялся и согнулся, сплевывая с черных губ кровь. Встревожено капитан присмотрелся к темному силуэту, отметив стальной клин чуть выше сердца. Сцепил зубы.
-На «Ариссе» капитан… женщина, - проследив за взглядом надреснуто засмеялся шкипер, и Сулла осторожно уложил его обратно. – Мон…
-Молчи, - на бледное лицо было страшно смотреть. Капитан выпрямился, устремляясь к горящим домам. Один за другим с «Кайры» спускались корсары. К рассвету могло показаться, что бухта вымерла.

[Кысь >>>]

Осень 139 года, седьмого цикла, 15 ноября.

Оставшиеся после двадцать первого октября в живых могли завидовать мертвым. Дхэренцы оставили в покое женщин и детей, согнав их в скалы, где находились бараки. Огонь в пиратском приюте потушили, но из чудом выживших головорезов не пощадили никого. Оставшихся в живых командиров проводили в тот самый узкий барак, где Сулла нашел Таину. Особо жестоко жители монастырского берега расправлялись с отступниками.
Выпытав точное число кораблей, которые находились в рейде, корсары решили остаться в бухте, выжидая и выставив знакомые сигнальные огни. Сулла отнесся к идее равнодушно, хотя и принял, понимая логичность. Успокоив команду и удержав от грабежа, заставив заняться восстановлением поселка и позаботившись о Таину, скрылся на сигнальных утесах, согнав с вахты одного из моряков. Здесь было тихо – только по небу гнал ветер рваное полотно облаков, а по воде – волны. Далекий, низкий грохот не воспринимался чем-то настоящим.
Далеко внизу заметил черно-белую фигурку Фиолетовой Бабочки. Капитан «Призрака» забралась на скалы, который в прилив едва-едва касалась вода, и замерла. Сулла знал, что маленькая восточная женщина была способна просидеть так, без движения, не день и не два.
Непонятное, плохо чувство зависло над бухтой. И такое же оставалось, когда маленькая сиреневая шхуна ночью тринадцатого дня подняла паруса и скрылась в скалах. Сулла рвал и метал, когда обнаружил побег, но, похоже штурману «Кайры» было все равно: он пропадал вдали от берега, отшучивался и не реагировал на окружающий мир.
Один за другим попадались корабли Зеленых Собак в расставленные сети. Последним был флагман – красивый корабль с пестрыми парусами, - без сожаления пущенный ко дну. Капитана вздернули на нок-рее и отправили под воду вместе с посудиной. В каюте были найдены лахтинские письма, каперские свидетельства торговых гильдий, но ни одного официального.
Среди них – документ о нападении на Монастырские берега с целью грабежа от Гаро – островного государства восточнее Лахта в последние годы набиравшего все больший вес на море. После продолжительного разговора с Келта было решено разделится: его стая отправлялась в Дхэрен-ла, а стая Суллы со свидетельствами последнего шла к Пажам Арине – центральному, хорошо укрепленному острову.

[Соуль >>>]

Осень 139 года, седьмого цикла, 23 ноября

Лахт – группа островов, расположившаяся между материком и государством Гаро. Более века здесь, рядом с мирными поселениями, соседствовала лахтинская компания, известная также как «островное братство». То справа, то слева, выступали из тумана белые облачка причудливо вырезанной земли с чернеющими барабанными вышками. Если суда подходили слишком близко, высоко гудели рожки и раздавался глухой, низкий бой, зажигали огни, далеко видные даже в густых туманах моря Тэн.
Когда стая зашла довольно далеко, вышедшие из проливов патрульные корабли некоторое время шли рядом, перемигиваясь огнями, спрашивая о поднятом Дхэренском флаге. Сочтя цель визита достойной, отступили, сопроводив до Пажей Арине – укрепленного скалистого острова, служившего неофициальным центром островного братства.
Лахт называли свободными водами – государство в государствах – на архипелаге располагались колонии прибрежных стран, но вместе с тем там действовали совершеннно иные законы. «Островное братсво» нанимали на юге и севере, западе и востоке. Непостижимо, как каперы не передрались между собой и по первому зову вставали под общий флаг, если правителю какого-нибудь государства приходило в голову очистить воды от обнаглевших пиратов.
Возможно, дело заключалось в том, что все договоры так или иначе проходили через руки трех человек, раз в год выбиравшихся на морском совете. От любого рейда значительный процент уходил в казну островного братства (эти деньги шли на ремонт судов и оснащение состоявших в компании кораблей), часть отдавалась нанимателю, а остальное оседало в карманах в карманах корсаров.
Заключивший договор в обход тройки и надеявшийся таким образом укрыть часть добычи капитан рисковал головой... и именно поэтому Сулла не опасался появится в этих водах даже после расправы над Зелеными Собаками. Их документ, подписанный представителем Гаро, но без лахтинской печати являлся лучшим доказательном обманной деятельности пиратов.
Сан – краснокожий дхэренец с открытым лицом и по-лисьему острым и неприятным носиком – внимательно прочитал договор и отложил в сторону, поджав губы и сцепив длинные пальцы с резко выделявшимися суставами.
-Что же, теперь нам не придется о них беспокоиться, - высоковатый для мужчины голос с изредка мерцавшими низкими нотами разносился под каменным потолком. - Не возражаете, если я обнародую бумаги в «Островном Брастве», чтобы напомнить о принципах и... кхм, о том, что мы следим за каждым капитаном надеющимся обмануть Лахт.
Сулла про себя поморщился от поведения судьи, но с губ не исчезла вежливая полуулыбка.
-Безусловно, ничего не делается бесплатно, - элегантно одетый по последней моде Вейлина, он держался безупречно: мягкие, выверенные жесты, тихий со сталью голос, а в светло-серых глазах ломался лед.
-Я бы хотел обосноваться со своей стаей на лахте, судья. В море не один год и чту законы.
-Сул-ла, - задумчиво произнес Сан – ваш опыт как нельзя лучше показывает сделанное с Собаками, но после того, как слух разойдется по архипелагу у вас появится достаточно врагов.
-Человек, у которого нет врагов, проводит время на берегу, - эти слова капитана вызвали у краснокожего дхэренца понимающую улыбку.

[Кысь >>>]

Торговец говорил что-то, а девушка слушала и не слушала - в голове стелился туман, заставляя путаться в простых фразах. Одно понимала - обязательно нужно идти за ним. Что-то в сознании изумилось мысли - Сулла сказал не покидать корабль - но было поздно. На тонком лице мелькнул испуг, потом Сали покорно спустилась вниз, сказав матросу, что вернется через два часа.
Ее привели в темную комнату с грубым дощатым полом, сняли всю одежду и украшения, выдали новую - длинное мешковатое платье смутно знакомого фасона и покрывало на голову: кажется, видела такой у горцев. Подошли какие-то люди и приняли девушку - торговец осел на пол неопрятной грудой. Снова повели по улицам города. Босые ноги кололи осколки стекла, когда один из спутников это заметил - поднял на руки. Потом была маленькая лодочка с парусом - на таких ходят рыбаки. Потом - новый город, и опять несли, берегли ступни. Потом - странный клипер с индигово-изумрудными парусами - птицей вывернул из порта.

[Соуль >>>]

Сулла вернулся только поздно вечером. На «Кайре» царила суматоха. Навскидку, сразу не досчитался нескольких людей. Таину спускался в шлюпку с факелами, с трудом разгонявшими густой туман тэнских сумерек.
-Девчонка пропала, - кратко сообщил он, кривясь от боли в груди – стальной клинышек монастырского палача сделал свое дело. – Уже час по городу рыщем.
Без слов капитан спрыгнул в шлюпку, быстро и резко выспрашивая что произошло. По словам шкипера девушка ушла вместе с торговцем, но через два часа не появилась. Он оборвал путанную речь, и присоединился к одной из поисковых групп. В одном из полу заброшенных домов натолкнулись на тело торговца, которого опознал рыжеволосый Ин, одежду и амулеты Волчка… а потом…
Над бухтой прогремел залп фортовых баллист: резкая, яростная, рокочущая песня огня.
Когда группы добрались до берега, за которым открывалась ладонями бухта, в тумане мерцали едва заметные клинья парусов. По молу метались люди: команды стоявших на якоре парусников, каких насчитывалось всего около восьми, вместе с кораблями Суллы.
-Проклятье, - светлой тенью метнулся в сторону шлюпок Сан, растрепанный и взъерошенный, как мокрый воробей: с него разом спал весь лоск. – Капитан, считайте, вы наняты на охрану этого форта, демон вас раздери!
Сулла, сталкивающий в воду шлюпку вместе с матросами оглянулся на дхэренца:
-Никогда не страдал альтруизмом, но свои корабли я защищу.
-Сто дахэ каждому. Слово судьи! – прорычал оскорбленный старейшина морского братства, запрыгивая в лодку, и его слова поддержал одобрительный гул матросов «Кайры»: все равно следовало защищать корабли.
-Сделка заключена!

[Кысь >>>]

…палуба клипера мягко пружинила под ногами. Сильный ветер, близкий к штормовому, кренил корабль, но после того, как с правого борта слетели дюжина тяжелых огненных стрел, «Кайра» начала выравниваться. Совершив поворот оверштаг, дала второй залп, но многие, слишком легкие снаряды снес ветер.
Клипер прошел между двумя парусниками противника, на том расстоянии от обоих, когда они не попадали по серым скулам, но неминуемо бы обстреливали друг друга, а потом бросился на помощь зажатой тремя кораблями «Сатин». В этот момент подошла легкая бригантина – из-под темной воды мягко блестели серебристые шипы. Клипер оказался крепко зажат между двумя вражескими судами и «Сатин».
Украшения распороли серую скулу «Кайры», а через борта полетели абордажные веревки, удерживая безнадежно уходящий под воду корабль. Часть матросов соскользнула вниз с куском парусины, чтобы закрыть пробоину, а остальные ввязались в бой.
Еще пытаясь увести «Кайру» из-под удара, Сулла сильно накренил клипер, так, что абордажные крючья с треском выламывали дерево бортов, но смоляной снаряд, упавший сосем рядом, сбил хрупкое колесо руля, и отшвырнул капитана к борту. Следующий – заставил расцепить руки.
Темные волны сомкнулись над головой. Ладонь протянул один из матросов, быстро, упрямо прибивающий к серому борту кусок парусины, и помог подняться, но сломанная во время падения рука выскользнула из мокрых пальцев.
Нестерпимо соленая вода наполнила легкие.
Потом была тишина.

[Соуль >>>]

Осень 139 года, седьмого цикла, 26 ноября

Плавание тянулось бредовым сном - только невозможность проснуться говорила о том, что все происходит наяву. Ночью ее уводили в каюту, после полудня - выводили на палубу, трижды в день - кормили. Иногда принуждали мыться или менять одежду. Хотелось ударить, броситься в воду, хотя бы прошипеть оскорбление, но ни руки ни губы не слушались - покорно выполняла все инструкции. Как-то один из ее провожатых, словно желая показать власть над ней, попросил ногтями разодрать себе руку до крови - острая боль обожгла запястье прежде чем успела осознать приказ. Взгляд на секунду скользнул по ладони... даже сердце не сжалось, когда увидела побледневший рисунок: тело больше не подчинялось ей, только высокому человеку с окладистой бородой в зелено-фиолетовой мантии. Когда ее не трогали, просто сидела часами в одной и той же позе, пока не начинала болеть шея или спина. Второй бородач - полноватый человек в бело-синей мантии - обнаружил при очередном осмотре. Теперь почти не поднимали с койки в каюте. Днями лежала, не открывая глаз - как сказано - а мечтала только о том, чтобы еще раз увидеть руку, чтобы метка оказалась яркой. Но... больше никто не предлагал раздирать руку ногтями.

[Кысь >>>]

-Все хорошо? - холодная ладонь мягко коснулась плеча капитана "Призрака". Лют выглядел откровенно плохо, но глаза улыбались привычной мягкой улыбкой. - Прости, что сбежал тогда, в бухте...
Танэ обернулась. За последние несколько месяцев она сильно осунулась, лицо побледнело, волосы потеряли блеск. Взгляд был непроницаемым и пустым.
-Рада – успела, - она едва заметно усмехнулась, проведя ладонь по полотну-гамаку, переброшенному через плечо. В дуге ткани уютно устроился играющий с одним из бубенцов на поясе ребенок.
-С тобой все хорошо? - повторил вопрос, глядя в глаза.
Бабочка закашлялась, сухим, надсадным кашлем и поднесла широкий рукав халата к губам. В маленькой ладони был зажат серебристый платок, на котором осталось несколько темных пятен, когда отняла. Губы покраснели. Отрицательно покачала головой.
Южанин осторожно обнял ее.
-Малита?
-Не знает, - она взмахнула рукой и направилась к ступенькам, осторожно придерживая ребенка.
Лют скользнул за ней. Обычную мягкость движений отчасти вытеснила неуверенность, но - не отстал. В капитанской каюте царил привычный и ставший уже родным беспорядок. Танэ исчезла за ширмой – несколько минут доносилась тихая песня, потом все смолкло – появилась вновь, неправдоподобно тонкая в черном, расшитом белыми драконоподобными стрекозами халате. На фоне темной ткани еще ярче выделялась светлая кожа.
-Спит, - тихо произнесла Бабочка.
Кивнул.
-Если покажу одной местной... согласишься?
-Нет, - она мягко опустилась на приземистую кровать и сделала знак сесть рядом. – Чужая.
Опустился рядом, прижался щекой к плечу.
-Не чужая. Я ее давно знаю. И очень хорошая.

[Соуль >>>]

Танэ неуловимым движением скользнула за спину штурмана, разбирая темные, перепутанные пряди черепаховым гребнем. Изредка светлые пальцы нежно касались предплечий. Не отвечала. Опустил голову, прижавшись щекой к поясу халата. Бабочка бережно расчесывала вьющиеся волосы. Лют не шевелился, пока она не отложила гребень. Потом снова прижался щекой к плечу.
-Я буду рядом. Захочешь - уйдем. Сразу.
Женщина молча прикоснулась губами к золотистой скуле, осторожно баюкая смуглую ладонь в рукавах темного халата.
-Мало осталось, Лют. Времени. Мне.
Золотокожий отрицательно покачал головой, прижавшись щекой к щеке и прикрыв глаза.
-Нет.
-…люблю, - Танэ упруго провела ладонью по плечу и обняла. – Раны. Помогу.
Лют нежным движением пригладил легкие волосы.
-Дай шанс, пожалуйста.
Бабочка снова закашлялась и отвернулась, прижав рукав халата к лицу. Из глаз брызнули слезы от напряжения. Южанин осторожно обнял ее, спрятав в кольце рук.
-Не сумеет.
-Знаешь, что?
Бабочка не ответила – прикрыла веки, и под рассеянным светом на щеках задрожали тени от ресниц. Осторожно пригладила сильную руку и вздохнула, соглашаясь.
-Пойдем.
Всего несколько портовых улочек, легкий шлюп, курсирующий между островами - и вокруг уже было буйство красок Лавиры - торговой столицы архипелага Лахта. Здесь можно было найти диковины со всех концов света, а большинство даже и купить задешево: только спрашивать, откуда товар, не стоило - вместо привычного "из Сулана" можно было услышать наглое "с барки тут, по соседству". Золотокожий осторожно проводил женщину мимо разномастных лавок по самому центру широкой, мощеной пористой морской породой улицы. Выше начинались дома обеспеченных людей - от аккуратных деревянных домиков северо-запада до длинных песчаных строений юга. Наконец, завел внутрь небольшого садика, окружающего просторный, кирпично-красный дом с небольшими квадратными окошками и резным деревянным львом у входа. Не колеблясь, открыл дверь - створа задела колокольчик, тут же отозвавшийся мелодичным звоном: недоуменным, когда порог перешагнула Танэ и радостным - когда за ней последовал южанин.

[Кысь >>>]

Коридор был просторным и полутемным, казался отдельной комнатой: по левую руку стояли шкафы с вычурной посудой и тонкими стеклянными цветами. Чуть выше - рисунки в рамках: корабли, птицы, лица людей. Пол устилал узорчатый ковер, а потолок украшала обитая временем лепнина. Двое уже успели пройти с десяток шагов когда деревянная дверь в другом конце коридора со скрипом отворилась и навстречу гостям вышла старушка. Женщина была среднего роста, и годы почти не согнули ее, заставляя казаться лишь слегка ниже. Кожа на лице потемнела и сморщилась, словно печеное яблоко, но глаза были синими и ясными словно полуденное небо.
- А... Лисенок, давно тебя тут не было, - тут же заворковала она, даже не удивившись. - Опять потрепал кто? А что за девочка? Какая белая, ай...
-Посмотришь? - Лют склонил голову в приветствии.
Бабочка проследила за его движением, а потом неловко соединила ладони перед животом и наклонила голову в мимолетном приветствии вейлинцев.
-Конечно-конечно, проходите, - улыбнулась старушка и открыла одну из дверей: за прямоугольником из почерневшего от времени дерева была небольшая светлая комнатка с мягкой кроватью и круглым столом, заваленным какими-то рисунками. Все было безупречно чистым, только в воздухе застыл едва ощутимый запах сухих трав. Старушка проплыла к столу, собирая лишнюю бумагу и приглашающе указала девушке на застеленную выбеленным кружевом кровать.
Танэ едва заметным раздраженным движением наклонила голову и расстегнула пояс: катлас, кортик, фляга и несколько бубенцов зазвенели друг о друга. Не отпуская предплечья Люта, присела, уверенно опершись свободной рукой.
-Вот хорошо... Мальчика выгнать или пускай остается? - старушка подставила стул к кровати и села рядом.
-Останется, - Бабочка бережно провела пальцами по золотистой коже. – Ему помощь. Первому.
- Первому так первому... А ну снимай рубашку!
Лют вздохнул и стащил с себя длинную льняную рубаху - открылась кое-как наложенная повязка, неаккуратные багровые рубцы глубоких царапин.
- Ох, чтоб тебя! - Тон старушки окончательно сменился на ворчливый. - До конца жизни только и делать что тебя штопать... Вон какой большой, а все не бережешься.

[Соуль >>>]

Сухие руки тем временем осторожно, умело размотали пропитанные кровью тряпки, парой слов остановили хлынувшую было из раны кровь. Из небольшого резного шкафчика достала тяжелую фарфоровую коробочку с мазью, идеально-чистые платочки. Позвонила в колокольчик - улыбчивый мальчишка выслушал инструкции на резковатом диалекте Лахта и снова скрылся за дверью. Лют терпел экзекуции молча, покаянно склонив голову, только когда старушка отвлеклась, незаметно для нее подмигнул Танэ. Она молча опустила взгляд.
Мальчишка вернулся почти сразу - принес воды в фарфоровом тазике и еще какого-то настоя в бутылке. Пожилая женщина ловко, умело заговаривала раны, накладывала повязку - неаккуратные, отекшие участки порванной или прорезанной кожи на глазах превращались в чистые и явно заживающие. Наконец, обработала и глубокую рваную рану на плече.
-Везучий ты, мальчик. Еще бы на чуть, и сам бы не то что ходить не стал - сюда бы бегом несли только чтобы жил. Все, одевайся давай.
Лют осторожно натянул рубашку, потом указал взглядом на женщину. Старушка кивнула и повернулась к Бабочке.
-Теперь ты снимай.
Маленькая восточная женщина расплела пояс халата и отложила в сторону. Следом лепестком упала верхняя блуза, открыв аккуратно наложенную повязку, перетягивавшую тело от талии до груди. В некоторых местах на некрашеном полотне проступали багровые пятна. От неосторожного движения снова закашлялась и поднесла ладонь к губам – на тыльной стороне осталась алая дорожка.
-Полет бабочки быстр: от рассвета до заката – и нет, - Танэ успокаивающе улыбнулась Люту.
Сухие морщинистые руки скользнули к повязке, но пиратка остановила их. Размеренно кивнув, старушка положила ладони на ключицы, потом чуть переместила вниз. Еще несколько прикосновений - морщинистое лицо хмурилось все больше.

[Кысь >>>]

-А нет ли у тебя, девочка, заговоренных вещей? Ножей сеамских, или амулетов? Чтоб внешне предмет предметом, а не, живой?
-Нет, - коротко отозвалась капитан «Призрака».
- Не смотри, не смотри на нож, мальчик, у крисов ваших своя душа, не такая. Тут своевольный предмет, всю забрать хочет... Подай-ка вооон ту коробочку, зеленую.
Взяв из рук Люта шкатулку, старушка некоторое время копалась в ней, потом вынула один из амулетов - потешного вида бронзовый дракончик сжимал в четырех когтистых лапках странное, кривое зеркало - на поверхности нельзя было уловить отражений, только размытые блики. Осторожно положила предмет на грудь Бабочки, чуть пониже ключиц, вокруг - снова прижала к коже морщинистые ладони. Медленно, нараспев, начала повторять что-то - не песня, не стихи, словно читала длинный список сплошь из незнакомых слов.
Открыла глаза.
-Нет, так не годится... Ты расслабься девочка, расслабься, ничего дурного не сделаю, только закончу быстрее.
-Чужая, - Танэ скрестила ноги, потом вздохнула – покатые плечи опустились, а ладони легли на колени тыльными сторонами вниз.
- Ты не волнуйся, я вот этого мальчика столько уже штопала... Чуть ли не жил тут в свое время, - руки снова легли вокруг медальона, снова полились слова чужой речи. Несколько минут только говорила - с паузами, часто неуверенно, словно шла в темноте на ощупь, потом резко открыла глаза, уставившись в самую середину зеркала.
- Корабль это, говорит. Маленький, паруса фиолетовые. Забрать тебя хочет, - вздохнула, убирая зеркало обратно в шкатулку.
Бабочка потянулась за халатом, но рука замерла, не завершив движения. Пушистые ресницы скрыли темные глаза. Сидела так около минуты, потом невозмутимо начала одеваться.
-Расцепить? - спросил, наконец, Лют.

[Соуль >>>]

-Я-то могу, да только толку? Убрать корабль подальше и лечить не надо будет. Не убрать - сколько продержится? Неделю, две? А потом опять ко мне идти. Не лечат тут, мальчик.
Танэ молча подобрала пояс с ножнами и обернула вокруг талии, легко щелкнула вычурная пряжка из сплетающихся стрекоз. Снова закашлялась и сложила руки в жесте благодарности вейлинцев.
- Не за что, не за что, девочка. А ты заходи, лисенок. А то вижу только когда штопать в очередной раз.
- Я далеко был. Останусь здесь - обязательно буду, - улыбнулся ей Лют.
- То-то ты раньше заходил много! - махнула рукой целительница.
Когда все трое вышли в коридор, Лют коротко поклонился и, осторожно обняв за плечи, вывел Танэ в маленький садик. Бабочка, тяжело дыша, прижалась щекой к груди и прикрыла глаза.
-Ты – лучше?
Кивнул, осторожно прижимая к себе.
-Хочешь, возьмем повозку?
-Да. Думаешь?
Только поцеловал бледный лоб и жестом остановил одну из пролетающих мимо повозок - в легкие коляски были впряжены странные нелетающие птицы с сильными массивными ногами. Танэ одним прыжком забралась внутрь, за что расплатилась еще одним жестоким приступом кашля. Уголки губ дрогнули в самоироничной улыбке. Южанин сел рядом, осторожно прижал темноволосую голову к груди. Бабочка молчала, прислушиваясь к шороху вылетавших из-под тяжелых лап камней. Потом подняла голову.
-Правда?
Лют кивнул, потом закрыл глаза, снова прижимая ее к себе. Танэ мягко накрыла золотую руку своими маленькими ладошками и вздохнула.

[Кысь >>>]

Осень 139 года, седьмого цикла, 29 ноября.

Фрегат остановился в уютной скалистой бухте, девушку ссадили в шлюпку и отправили на берег со знакомыми уже людьми. Снова передача из рук в руки, только теперь без смертей, снова переодели - в багрово-пурпурную мантию, как у провожатых. Снова покрывало на лицо. Дальше вперед, в горы. Дни и ночи в седле - казалось, спутники не уставали. Она - уставала, но не могла ничего сделать. Дорога петляла и ветвилась первое время, потом - просто вилась по скалистым отрогам, пока не закончилась у массивных каменных дверей. Ее спутники что-то кричали в маленькую смотровую щель, потом долго ждали ответа. Наконец, малая створка отворилась, пропуская. Внутри были массивные, но тонко и причудливо вырезанные каменные арки, сумрачные стены домов. Сали снова отдали на руки лекарю, тот в мгновение ока вылечил потянутые мышцы, еще раз осмотрел ее и дал проглотить что-то. Туман еще усилился: теперь нужно было прилагать усилия чтобы просто понимать человеческую речь. Слова на общем, на диалектах гор... на имперском.
- Не волну... вочка...ва года все...нчится...дь хорош...вляйся....стим, - чьи-то грубые пальцы скользнули по ногам вверх. - ...вое дете...и девоч...ет хорошо.
Изо всех сил рванулась, чтобы прогнать туман - не вышло. Еще одна попытка - снова пустота. Где-то в глубине памяти мелькнул хвост чужой - привычно ухватилась за него, не раздумывая. Плечи, потом все тело скрутило в жгут болью... а потом привычный мир просто растворился под веками.

[Соуль >>>]

Хрупкая шхуна была разбита так, что сначала даже сам капитан с трудом верил, что удастся когда-нибудь восстановить ее. Хотя сам пропадал в доке с утра до вечера. Оставшиеся в живых матросы, как в старые времена, косились на сеамца с суеверным ужасом: помнили бой, помнили, в каком состоянии уносили Хетту с палубы. Если капитан еще чувствовал раны, то никак этого не показывал - разве что двигался осторожнее обычного и слишком тяжелую работу предоставлял матросам. Вздумавший было возражать штурман наткнулся на упрямо-злой взгляд и приказ заняться сортировкой привезенных досок.
Работа, казалось, не движется с места - каждая очередная латка была каплей в море. Сам Хетта находился в доках до тех пор, пока туго перевязанные раны не напоминали о себе очередным приступом боли. Тогда неволей приходилось делать перерыв. Уходя, случайно, краем глаза заметил отблеск шафранового на стене форта. Повернулся - пятнышко желтого цвета превратилось в знакомый крылатый силуэт, тут же, впрочем, поплывший перед глазами. Когда снова повернулся к форту - уже ничего не было.
На следующий день оставил работу в доках раньше обычного - уехал в форт. О шафрановокрылой расспрашивать на всякий случай не стал - ясно было, что вряд ли вейтина здесь легально. Но и запертой девушка тоже не выглядела... Вернее, успешно запертой - тот карниз, где на секунду показалось, что видел ее, вел с одного балкона на другой. Сам до сих пор не слишком верил, что на самом деле видел, но - не мог не проверить. Так что теперь выбирал - безлюдные коридоры, пустующие помещения.
Комнаты и переходы казались бесконечными - только упрямство не позволяло бросить поиски на половине дороги. Когда уже окончательно решил возвращаться - впереди на лестнице мелькнуло шафрановое перо. Скользнул туда.
По чердачному помещению тек рассеянный свет. Мелькнула низкая, нечетка тень на поддерживавших плоскую крышу балках – бликом опустилась вниз шафрановая пушинка. Поймал на ладонь. Негромко свистнул, привлекая внимание.
Позади зашуршали крылья. Обернулся и невозмутимо пощекотал керамический подбородок. Темно-серые глаза счастливо расширились – рыже-черно-желтый клубок кубарем слетел с самой низкой балки, крепко вцепившись в моряка.

[Кысь >>>]

Тот болезненно моргнул, но почти сразу же поцеловал смуглую скулу.
-Давно здесь?
-Луну, - раздалось тихое сопение.
-Забирать можно?
Дэхиен путано объяснила, что последние дни скрывается в форте ото всех, чтобы не вызывать неприятных ситуаций. Керамические ладони плавно скользили по плечам, ощупывая повязки, потом замерли на мягко мерцнувшем саике. Дхэренка закрыла глаза.
Хетта мягко оторвал ее руку от медальона.
-В порядке.
Девушка молча прильнула щекой к плечу бережным и острожным, на этот раз, жестом.
-Привезли - много видело?
Дэхиен растеряно моргнула и отрицательно покачала головой.
-Попробую вывести, - осторожно обнял вейтину за плечи, подталкивая к выходу.
Девушка только поправила странный халат с разрезами для крыльев на плечах. Пальцы снова незаметно накрыли саике. Мужчина осторожно взял тонкие пальцы в свои. Девушка упрямо попыталась дотянутся до медальона.
-В порядке, - повторил уже резче. Достал из-за пояса странного вида кожаный браслет, застегнул на правом запястье.
Дэхиен молча вывернулась из рук и сбежала по лестнице. Сеамец догнал ее и мягко коснулся пальцами белых перьев.
-Не надо.

[Соуль >>>]

Дхеренка печально прикрыла глаза и молча поймала смуглую руку, не зная как объяснить схожее с тем, что было на Монастырском Берегу, поэтому просто сказала:
-Больно.
-Поправлюсь, - коснулся губами виска.
Она с грустным видом кивнула и резко обернулась, прислушиваясь к осторожным шагам на лестнице на нижний этаж. Светильник вырезал человеческую тень на серых камнях.
-Идем, - мягко подтолкнул ее вниз. Скуластое лицо приняло прежнее невозмутимое выражение - словно каждый день проходил здесь.
На встречу поднялась невысокая светловолосая и смуглокожая девушка с ясно-ореховыми глазами. На плечах аккуратно сидела форма Пажей Арине, в ладонях был зажат молочно-белый светильник. Она подняла глаза на спускавшихся людей и отпрыгнула в сторону, быстро выдав несколько фраз на дхэренском – даже несмотря на керамическую кожу, можно было заметить как порозовели скулы Дэхиен…
-На общем, - раскосые глаза невозмутимо рассмативали девушку.
-Вейтина, - придушенно пискнула она.
-Поможешь вывести?
-Сюда, - девушка быстро взбежала по ступенькам на последний этаж и указала на светлый проем балкона. – Там, немного по борту и лестница от полуразрушенной башни вниз, за стену.
Хетта осторожно подтолкнул вейтину вслед за дхэрэнкой. Дэхиен осторожно перебралась через каменный борт и покачнулась от потока налетавшего с моря ветра. Светловолосая сделала несколько шагов и перепрыгнула на серый камень полуразвалившейся башни: из-под сапог потекла мелкая крошка.
-Дальше лестница… там осторожнее.
утники послушно шли следом: Дэхиен - второй, Хетта - замыкающим. Когда полуразбитые ступени закончились, моряк вопросительно посмотрел на девушку.
-Обойдете форт, не попадайтесь сигнальным, - она сбросила с плеч темно-синий халат Пажей и набросила на шафрановые крылья, оставшись в светло-голубой хлопковой рубахе. – Добирайтесь лучше берегом. Ее уже не первый день ищут. Мужчина коротко кивнул и осторожно повел крылатую за собой.

[Кысь >>>]

Дни проносились незаметно, работа была необременительной (даже слишком), а имя посла надежно ограждало от любых недоразумений с охраной и слугами. Кошка заметно изменилась внешне: заблестела пушистая, словно у зверей северных гор, шерсть, исчезли резкие лиловые тени, непременно возникавшие на руках, стоило опереться на стол. Можно было часами бродить по городу, пить терпкий эль в тавернах, слушая сплетни, шляться по коридорам дворца, заговаривая с пажами и ловя отголоски семейных ссор сквозь каминные трубы. Иногда приходилось сопровождать послов в коротких поездках, но чаще ее просто вызывали по вечерам, расспрашивая о том, что нового произошло в городе. Жизнь текла до того спокойно и неторопливо, что Шайта то и дело ловила себя на воспоминаниях или пространных мыслях о собственной жизни. Вспоминался долгий и безрадостный путь на юг, многочисленные компании, в которые приводила ее судьба – и так же легко выкидывала прочь... Сейчас, пока бездельничала в слишком роскошных для полузверя покоях, казалось, что жизни и вовсе не было, только неудачные попытки прирости к чему-то, что всегда оказывалось непрочным словно песчаная корка. Оружие было заточено до бритвенной остроты, шерсть была идеально ухожена и лоснилась, в небольшой комнатке с огромной кроватью и лампами в виде медвежьих морд царили чистота и порядок, но времени все равно оставалось слишком много. Снова начала учиться писать – старательно копируя знакомые буквы из рукописных книг, словно составляя письмо своему слишком милосердному работодателю.
«Во дворце говорят, очен возвысился лорд герхат. Это удивляет придворных, несколько лет назат ево еще никто не знал», - перечитала предложение почти по буквам, исправила «никто» на «некто», еще раз подумала и вернула «и». - «Говорят он оказывает королю услуги, но никто ни знает точно какие. Иногда к нему приежжают люди из других стран. Всегда разные», - снова несколько исправлений. Исчерканный листок сложили и аккуратно сожгли в маленькой жаровне у окна. А перед внутренним взором вновь появилось лицо нового младшего министра: лысый и полноватый, он забавно хромал когда передвигался, но стоило посмотреть на лицо и улыбка пропадала. В густых бровях пряталось умение добиваться своей цели, в линиях щек – упрямство и неумение останавливаться, в линии губ – жестокость. И одновременно со всем этим взгляд был почти нечеловечески-умным. И почти настолько же одержимым. Когда Шайта попалась ему навстречу в одной из комнат, и черноглазый старик взял ее за плечо, ей показалось, что сейчас произойдет что-то страшное. Но лорд Ихдар только посмотрел на нее и отшвырнул с дороги – так же резко, как и схватил. Говорили, что этого человека рекомендовал ко двору сам Герхад, что эти двое по нескольку часов в день проводят вместе, одни или с другими помощниками любимца короля. Что Ихдар – милейший человек и превосходно играет в плитки. Но тихий, до дурноты, ужас, когда посмотрела в чужие глаза, даже сейчас заставлял пальцы дрожать. По дворцу ходил слух, что новому младшему министру уже подновляют один из замков недалеко от столицы, и скоро он переберется туда для каких-то дел. Девушка только могла молить всех, кто слышал и мог помочь, о том, чтобы дела в этом замке не кончались никогда.

[Соуль >>>]

Дей-вег сидел, расчесывая легчайшим гребнем длинные черные волосы, напоминавшие мокрый, тяжелый шелк темно-рубинового, почти черного цвета. Рёта свернулась на полу, прижавшись щекой к укрытым тканью халата коленям и прикрыв глаза цвета штормового неба. Оба молчали. Первый посол отложил гребень и дотронулся до лилового шрама на оливково-кофейной коже, тихо спросив:
-Сколько вам осталось, нейди Рёта?
-Месяц, два, может быть, полгода, если буду удачлива. Не больше, нейди Дей-вег, - без свойственной ей иронии ответила девушка, и повела плечами, чтобы темно-коричневый халат открыл спину. – Эта звезда доставляет боль.
Мужчина провел пальцами по обжигающему пятиугольнику на спине и опустил взгляд:
-Та, что на правой ступне?
-Отзывается льдом.
-Разрешите посмотреть?
Чеграва поднялась с пола и, запахнув халат, села на диван, прижав одно колено к груди, и вытянув правую ногу. Холодные пальцы осторожно надавили на черный шрам на ступне, и девушка тихо вскрикнула от пронзившей лодыжку боли. Дей-вег виновато погладил изгибы щиколотки и поднял глаза:
-Жаль… Как ваши успехи, нейди Рёта?
Командир расслабилась, отбросив в сторону ворох тяжелых волос. Прикрыла глаза, чтобы не видеть сочувствующего взгляда Первого посла.
-В порту утром встречалась с Саном. Он прибыл на торговой барке, чтобы передать бумаги Тамоэ. Некоторое время вместе работали над составом для пропитки парусов. Сан продолжает опыты с магией, после того как его выбрали одним из трех Лахтинских старейшин, у него появилось куда больше возможностей. На Пажей – форт – дюжину дней назад снова нападали гаро-пираты, если быть точной – неизвестные корабли под серыми флагами, но Сан сумел распутать язык одну из выловленных матросов, прежде чем он и тот, что был с ним в камере, перегрызли друг другу глотки, чтобы ненароком не выдать секрета.
-Дайте угадаю, вы как всегда посоветовали в следующий раз в подобной ситуации использовать отдельные камеры, не так ли? – мужчина засмеялся и косички бороды затряслись. – Нейди Рёта, вы говорите и выглядите так, что кажется, будто для вас скука эта дипломатическая поездка!
Оэрийка улыбнулась:
-Собирать сведения по крупице, рискуя каждую минуту оказаться раскрытой – что может быть скучнее, особенно зная, что в таком занятии пройдут твои последние дни?

[Кысь >>>]

-Ваши самоирония и сила духа достойны восхищения. Что-нибудь слышно от горного ордена? – Первый посол поднял тяжелую черно-рубиновую волну и принялся осторожно пропускать пряди между ячейками сложной деревянной заколки, любуясь скользившими по волосам огненными бликами.
-Затаились и молчат.
-Возможно, следует их навестить.
-Я помогу вам подготовится, нейди Дей-вег Сэ, - птица наклонила голову, чтобы послу было удобнее закрепить заколку в волосах и поднялась. – О чем рассказывает Шайта?
Мужчина улыбнулся и пересказал сплетни последних дней, в очередной раз выразив свое беспокойство относительно некоторых недавно приближенных ко двору людей. Он говорил мягко, то и дело останавливая взгляд на коротко подстриженных волосах девушки, скрывавших правую половину лица. Чеграва внимательно слушала, делая свои выводы, потом поднялась и поклонилась, собираясь уходить.
-К магам… Я возьму Шайту. Ничего более не находила интересного? – вновь спросил посол, когда она неуверенно остановилась в проеме двери. – Время наступает.
Девушка задумчиво посмотрела на деревянное плетение и на секунду бросила взгляд на мужчину. Потом тихо проговорила:
-Я не хочу умирать, нейди, - и вышла. Мягкая обувь издавала неслышный шорох по дереву. Мысли собирались в голове, цепляясь одна за другую и не складывались в цельную мозаику. События, голоса, люди – слишком много.
Рёта осторожно приотворила дверь комнаты Шайты и попросила собраться. Та кивнула и подхватила с покрывала кровати верхнюю одежду - долгополый вейлинский халат. Под ним - застегнула пояс с парой ножей-листочков и небольшой сумкой для мелочей.

[Соуль >>>]

Первый Посол ждал внизу, уверено придерживая одной рукой белоснежно-белого бахаи, в другой – сжимая поводья угольно-черного. Девушка без лишних расспросов заняла предложенного кота и последовала за послом. Дорога не слишком петляла, уверенно выводя к одному из отдаленных, но обеспеченных кварталов. Остановились у высокого дома из рыжего кирпича - высокая крыша, увенчанная печной трубой, напоминала те дома, что громоздились на склонах нарнийских гор. Миниатюрный, чахоточно-бледный юноша, дежуривший у дверей, поспешил навстречу гостям.
Дей-вег передал ему поводья и помог спешится девушке, после чего лаконично произнес фразу приветствия. Тот приглашающим жестом указал на дверь и ушел за дом вместе с бахаи.
Внутри дом тоже здорово напоминал горские: вычурная мебель, неширокая деревянная лестница - на верхней ступеньке горкой лежали убранные подушки для сидения - изящный фарфор и нарочито-грубая вышивка. Еще один мальчишка, коренастый и смуглый, вышел из боковой комнаты и сразу же поклонился послу. Дей-вег сцепил ладони перед грудью и улыбнулся:
-О магии.
Мальчик поклонился еще раз и проводил гостей в уютную просторную комнату, оплетенную кружевом и мягкой пряжей. Скользнул в другую дверь - и меньше чем через минуту оттуда вышел степенный бородач лет тридцати. Снова обмен приветствиями.
-Прошу вас, - горец указал на одну из разложенных вокруг стола подушек.
Дей-вег знаком приказал Шайре ждать у двери и присел, заведя вежливый разговор. Речь обоих собеседников была ровной, почти убаюкивающей - посла интересовали успехи в общем деле, маг говорил, что есть сразу несколько разработок, но ни одна не готова. Девушка дернула ухом прогоняя оцепенение. Потом посол поднялся и вышел вместе с ней, но на выходе дал знак спрятаться где-нибудь тут. Шайта послушно юркнула под лестницу: за непрозрачной портьерой была небольшая кладовка с метлой и старыми вещами. Сначала затихли шаги вейлинца, потом пробежал мимо один из мальчишек, потом бородатый маг поднялся наверх. Когда во всех комнатах первого этажа воцарилась тишина девушка тихо переместилась в комнату, где только что наблюдала беседу, потом скользнула к дверям, через которые выходил хозяин. Первая открылась легко: за ней была небольшая приемная со столом и длинным стеллажом для книг. Следующая дверь была заперта. Кошка достала из поясной сумки несколько игл и тихо присела у замка. Минута – и металл тихо щелкнул.

[Кысь >>>]

Здесь было подобие кабинета. Стол, книги вокруг него, на и под ним, горы каких-то записей: не все из них могла разобрать верно. Даже те, что были на общем, пестрели невнятной медицинской лексикой, нераспространенными в Харале заимствованиями из других языков. Кроме записей были письма, адресованные самым разным лицам. С удивлением обнаружила на одном из конвертов адрес лорда Герхада, но трогать не решилась.
Шум в соседней комнате раздался настолько резко, что девушка едва не подпрыгнула на месте. Оглянувшись, выбрала для пряток первое попавшееся место: в углу стояло кресло и треугольный закуток под ним вполне мог вместить маленькую кошку. Не раздумывая, скользнула в темный, заросший паутиной угол.
Вошли трое – давешний маг и двое мальчишек. Шаи притаилась так, как делала, когда охотилась в детстве: ни звука, ни дыхания, только зеленые глаза из темноты под ножками кресла. Маг усадил обоих на подушки, сам опустился напротив. Через минуту вошел смуглокожий, необычно-высокий человек, тоже занял свое место у стола. Некоторое время все трое сидели молча, потом смуглокожий со стуком поставил на стол что-то деревянное. Деревянное почему-то пугало мальчиков. Оба сидели неподвижно, потом раздался легкий стук: предмет пошатнулся. Маг поднялся и достал из стенного шкафа какую-то мягкую коробочку – внутри едва слышно перекадывались небольшие твердые предметы.
- Что именно с ними делать? - голос смуглокожего.
- Не нужно делать, - маг. - Они сами.
Перестук, словно кто-то копается в коробке, болезненный вскрик одного из мальчишек – люди снова застыли вокруг стола. Отчетливый стук – миниатюрный кораблик сдувает на пол.
- Оно работает, - в голосе высокого чувствуется улыбка.
- Еще нет... Мальчишка может не дожить до завтра.
- Второй?
- Его тоже проверим.
Мальчик сидит без движения. Потом резко опрокидывает стол и кидается бежать к двери, но смуглокожий ловит его за шкирку и швыряет на кресло. Тот шустро перебирается через спинку...
Маг поднялся резким движением, вскинул руку – виски девушки сдавила боль, почти лишавшая рассудка. Даже не заметила как отодвинули кресло, как скрутили за спиной руки обоим. Маг достал из шкатулки два маленьких хрустальных флакона – в каждом не более капли. Очень хотелось сопротивляться, но тело не повиновалось: послушно вдохнула резковатый эфир, пахнущий цветами и горечью. От запаха было мутно и тяжело, словно внутри заперли тяжелого и неповоротливого зверя. Второй флакончик предназначался для мальчика. Мужчины тем временем спокойно продолжали разговор: одурманенное сознание воспринимало лишь отдельные фразы. «...единицы переживают... производится из... нужно проверить на...»

[Соуль >>>]

Когда очнулась, была ночь, пояса на бедрах не чувствовалось, веревок на руках тоже: перетянули плечи и локти и теперь кожа отзывалась только глухой немотой. Ноги тоже связали. Девушка осторожно попыталась дотянуться зубами до узла на бедре: с третьей попытки удалось. Когда глаза привыкли к темноте, стало возможным различить в темноте вокруг два силуэта: но ни один не дышал. От нахлынувшего ужаса чуть не выпустила из зубов кончик петли. Наконец, развязала последний узел и медленно поднялась на ноги. Бедра почти не болели, но и ступать тоже было трудно. Под босыми пятками было сено, в углу темнели силуэты каких-то инструментов. Быстро нашла лопату, осторожно обхватила рабочую часть ступнями а черенок коленями, прогнулась назад, разрезая веревки. Лопату давно не точили и веревка долгое время не поддавалась, зато царапины на плечах появлялись с завидной легкостью. Наконец, последние путы упали на землю. Еще порылась среди инструментов в поисках оружия – нашелся ржавый железный штырь, вполне пригодный, впрочем, для снятия засова с другой стороны. Во дворе было пусто, только у самого выхода спал сторожевой пес. Девушка осторожно вскарабкалась на крышу сарая, с разбегу перескочила на соседнюю. В этом дворе собак не было – спокойно вышла наружу, и только на улице бросилась бежать...

[Кысь >>>]

Время наступало. Сумерки спускались на вечерний сад. Далеко, тихо пела вода за стенами. Рёта остановилась, прижавшись щекой к каменной, холодной стене балкона, прислушиваясь, как мерит шагами адмирал Харала дорожки между деревьями оранжереи.
Он приходил сюда каждый закат – это успела выучить за полтора месяца оэрийка. Странная посольская миссия, цель которой не установить мир, а развязать войну – убить человека, чтобы подозрение пало на послов. Только и приходилось, что вслушиваться в разговоры, вычленять из светских бесед необходимое, находить забытые бумаги с оказываться в «случайных» местах в «случайное» время. Рёта горько усмехнулась, с тихим шелестом доставая из ножен паранг. Что произойдет потом? Корпус задержат в Харале, проигнорируют просьбу Вейлина…
Гибкая, тонкая тень оэрийки слилась с мельтешащими терракотово-коричневыми, и утяжеленное на конце лезвие вошло в грудь едва успевшего отшатнуться человека. В ответ, справа в плечо, воткнулся кинжал, и тело отозвалось болью.
Словно взорвалось изнутри: ледяная и огненная плети сплелись в жгут, пронзивший от правой ступни до самого сердца. Потом вспыхнула огнем щека. Рёта упала, смотря пустым взглядом на клочок оранжево-желтого неба с золотистыми штрихами облаков. На долю секунды, всего на долю секунды она почувствовала себя живой, а не раздираемой на кусочки чужими голосами, мыслями и чувствами – стало тихо, словно стояла одна на берегу и смотрела на воду, любуясь желтыми и белыми перекатами пены.

[Соуль >>>]

Боль отступила, и сознание начало пропадать под ласковым дыханием ветра. Сначала онемели пальцы ног, потом холодное ощущение возникло в коленях, поднимаясь выше, до живота, до груди, наконец, петлей захлестывая горло, что становилось трудно дышать. Казалось, лучи трех звезд удлиняются, лозами обвивая тело и не давая пошевелится лишний раз.
…это походило на полет. Внизу проплывали небесные города. Парили под высокими крышами пагод разноцветные фонари, плыли воздушные корабли, освещенные белыми и голубыми сигнальными огнями, пух на улицах казался снежной пеленой, и белели на темном фоне садов силуэты белых деревьев оэри. Проносились птичьи стаи. Вспорхнули, встревоженные ветром маленькие, черные тени – забили крыльями на фоне круга луны и звезд.
Всё воспринималось одновременно: симфонией звуков, ароматов и голосов, видениями и ощущениями. Нос уловил запах готовящихся ветвей дерева оэри, тонкую смесь скорлупы и молока, слух уловил голоса птиц над восточным Грунингом, и полет резко оборвался падением: через крыши пагод и деревянные мостовые, через слой облаков и тугую пелену воздуха – прямо в соленую воду.
Рёта вздрогнула и закрыла глаза, чтобы не видеть бесконечного и вечного неба. Окровавленные пальцы сжали рукоять паранга, и тяжелое лезвие, пробив грудину, вошло в тело адмирала Харалия. Последней мыслью мелькнуло, что результат вполне удовлетворит Первого посла: достойная причина, чтобы развязать конфликт – дворянин сражавшийся с девушкой и погибший в поединке с ней. На руку, ох, как на руку, оказался вчерашний с ним спор.
Рёта боялась умирать, но оказалось, это совсем не страшно, только больно, немного… Она жила в странном мире, и оставлять его было легко. Когда ее спрашивали о прошлом – с трудом могла связать вместе два слова, чтобы рассказать и объяснить – оно сливалось в мельтешащий разноцветный ком, когда о настоящем – иронизировала, смеясь над работой, когда о будущем – не знала. Ее мир, странный мир, был соткан из туго переплетающихся перьев и нитей, и где-то в путанном клубке трепыхалось слабое тело – пятиконечная небесная звездочка, упавшая на песок у моря.

[Кысь >>>]

Зима 139 года, седьмого цикла, 8 декабря.

…каждая клеточка отзывалась солью – словно плеснули на раны морской водой, чтобы болели сильнее, резало острее. Пробуждение напоминало то чувство, когда ныряльщик за жемчугом поднимается с глубины, отплевывая воду, потому что задержался дольше положенных минут, и она начала заливаться в легкие.
Сулла резко вздохнул, чувствуя как по подбородку стекает холодная, соленая струя, и открыл глаза. Мгновенно полотно черно-синего неба с зелеными разводами сменилось искусной керамической плиткой потолка. Шебека, паруса, призрачные люди кругом, рокот волн и рев ветра в парусах – все сменилось спокойным треском огня в жаровне и далеким грохотом барабанов.
-Вы пришли в себя. Наконец-то, - с грохотом в сторону отлетела книга, и над капитаном склонился краснокожий дхэренец. Он заглянул в глаза моряка и отшатнулся. – Морской дух, мой покровитель…, какой ценой вы выжили?!
С этими словами штормом обрушился поток воспоминаний: ночное нападение, корабли, парусина на скуле «Кайры». Веки опустились, и по светлым щекам прочертили дорожки слезы, но уже через секунду Сулла попытался сесть, но в плечи уперлись морщинистые и загорелые до черноты руки Кота:
-Лежать, итить тебя. Сан, иди отсюда… - Малита обернулся, посмотрев на каштанововолосого укоризненным взглядом. Судья устроился на подоконнике, внимательно смотря на странную парочку. – Ты пятнадцать дней провалялся.
Сулла ничего не ответил. Шероховатые пальцы легли на виски, и от подушечек потек приятный жар. Капитана затрясло, словно не одни сутки продержался на море, цепляясь за доску. Он поднял ладонь, рассматривая чистую кожу, на которой остался только давний шрам: казалось Ихэниен была сном, видением.
-Сали?

[Соуль >>>]

-Не нашли, - скорчил недовольную гримасу Малита и только крепче сжал виски, когда из уголка светло сейчас глаза с тонкой щелочкой зрачка капля прочертила еще одну дорожку к подбородку. – Сулла, хочешь расскажу историю? Нет, не отворачивайся слушай. Видишь того человека на подоконнике? Видишь?
Капитан словно через силу согласно качнул головой, смотря на золотистый в закатных лучах силуэт Сана. Солнце нежно гладило дорогой молочный аксамит и каштановые, падавшие крупными кольцами на скулы волосы.
-Помнишь, я говорил как на «Атамане» ходил? Шумом. Флагман сгорел, и мы спасались на шлюпках, а в шторм нас разметало. Со мной были он вот, шестеро матросов, Рутта – моя жена, - и двое моих сыновей. Мы шли по морю, без карт, лоций и ориентировались только по звездам. Еда кончилась, вода подошла к концу. Люди начали умирать один за другим. На моих руках, сначала младший мальчик, потом матросы и Рутта, потом старший. Я поил его своей кровью, но он не дотянул до берега сутки, всего сутки.
Сан присел на край тахты, внимательно рассматривая бледное лицо капитана и прижал к подбородку руку, украшенную серебряными перстнями, в их числе – с головой волка.
-Он говорит правду, Сулла. Ты потерял корабль, ты потерял любимую женщину и сам спасся чудом. И удивительной ценой, но, проклятье, ты жив. Целы остальные корабли – тебе есть что продолжать, тогда как у нас не оставалось ничего.
-Где Таину? – перебил речь судьи Сулла.
-Сейчас спит, - устало ответил Малита. – Отогнал от тебя стража, а то бы замучил проверкой рефлексов. Если бы не «Кайра»…
-Спасибо, капитан, - закончил за него Сан.
Сулла прикрыл глаза и лег, доверившись рукам Кота.

[Кысь >>>]

Зима 139 года, седьмого цикла, 16 декабря.

Этот сон отличался от других - цветом. В мягкой темноте вокруг одна-единственная ниточка сверкала золотом: мелькнула на самом краю сознания, снова пропала, потом появилась еще раз. Среди шепота волн, низкого журчания воды в темноте она казалась Сулле ненастоящей – после пробуждения ему перестали видеться сны.
В полумраке рука казалась излишне светлой – белым пятном на черной воде. Капитан задумчиво обернул золотую паутину вокруг кисти, словно не веря тому, что может видеть. Тонкий, золотой с рыжиной - или рыжий с золотом - волос тянулся куда-то за темную пелену вокруг. Сулла сделал несколько осторожных шагов, словно пробиваясь через вязкий черный туман.
Почти перед самым носом возник прямоугольник света - словно вышел из-за поворота. Комната за ним, казалось, была соткана из трех разных материй. Зыбкими, словно сон, были бумажные ширмы вокруг, и шершавое дерево потолка, и мягкие циновки на полу. Как приведшая нитка, как сотканное человеком видение. Другой совершенно реальности принадлежала сидящая на полу девушка: рыжие волосы отрасли до невозможной длины и теперь причудливым узлом цеплялись за неуместный здесь каменный столб. Сали выглядела худой, почти изможденной, не поднимала головы, казалось, вслушиваясь во что-то с напряженным вниманием. И таким же настоящим был дверной проем. Наконец, совершенно третьим были столб из глухого камня, прорезавший и потолок и пол, покрытый стершимся от времени орнаментом из листьев плюща, одежда девушки из ссохшейся, полумертвой лозы, туго переплетенной вокруг худого тела.

[Соуль >>>]

Сулла на секунду замер на пороге, потом подошел, опустился перед девушкой на одно колено. Дрожащие пальцы замерли в сантиметре от светлого лица, словно не решался дотронуться. В светло-серых глазах отразилась боль. Сали не подняла головы, только поза стала напряженной. Осторожно протянула руку, коснувшись одежды, вздрогнула. Пальцы скользнули выше, к лицу.
Сулла незаметным движением поцеловал полупрозрачные подушечки и поднял взгляд. Решительно выпрямился, подошел, осматривая тугое плетение волос. Вначале неуверенно попытался распутать, потом – зажмурился, не веря. Он сам был каким-то реальным для простого сна. И все вокруг имело непонятный налет «настоящего».
Сулла пригладил светло-оранжевый шелк тыльной стороной ладони. В пальцах уже был зажат кортик с искусно вырезанной из моржовой кости рукоятью. Блеснуло лезвие, резко рассекая волну.
-Ты, - на полускрытом волосами лице появилась мягкая, счастливая улыбка. Бледная рука с длинными пальцами коснулась пола в том месте где он был только что. Когда освободившиеся пряди снова укрыли спину, оглянулась, не поднимая взгляда.
Сулла молча вернулся на свое место и пальцами осторожно приподнял подбородок призрачного и в то же время слишком настоящего видения.
Не далась, только поцеловала пальцы.
-Не смотри, - погладила руку, потом попыталась прижаться к груди.
Капитан мягко обхватил ее за плечи, не причиняя боли, но и не позволяя приблизится.
-Подними голову, - прозвучало надтреснуто и глухо.
Непонимающе протянула руку вперед. Сулла, не веря, вновь коснулся пальцами подбородка, на этот раз настойчивее. Покорно позволила приподнять. Он провел пальцами по знакомым чертам, с болью отмечая каждый изгиб, потом бережно притянул полупрозрачный силуэт к себе, прикрыв глаза – зрачки стали тонкими линиями на сером фоне.
-Сул-те-ла, - неслышно прошептали губы, а следом полилась тихая, путанная речь с низкими нотами, напоминавшими рокот лахтских барабанов.
Тонкие руки судорожно обвили чужую шею.
-Только не уходи, - спрятала лицо на плече.
Сулла только поцеловал рыжий висок, не обрывая своей странной речи. Сильные руки скользили по плечам, сминая высохшие, крошившиеся под пальцами ветви лозы.

[Кысь >>>]

Снова вздрогнула, услышав звук голоса - едва различимый сначала, превратился в слова молитвы. Хрупкие бумажные стены тоже сыпались - скорее чувствовала чем видела, словно горящий шелк в ладонях.
-Не надо, - прижалась крепче. - Ничего этого нет. Все - вранье. Только настоящее. Тут должен быть настоящий выход.
В грозную мелодию голоса вплелось журчание. Даже сейчас, когда глаза были закрыты, Сулле казалось, что он видит бурлящую темную воду под веслами призрачного корабля с острой мордой. По полу растелились пенные ледяные ленты, и откуда-то издалека долетел низкий удар, выдранный из тугого натянутого барабана.
-Не бойся, не бойся, Ихэниен, - он верил в бредовую идею и одновременно знал, что из этого сна ему не выйти. За первым же видением так или иначе следовал Сулл-те-ла, корабль морских демонов, тихий и неумолимый.
-Не буду, - прижалась крепче. - Только не уходи.
Приливные волны тянулись одна за другой, захлестывая. Капитан повернулся спиной и переплел руки девушки вокруг своей шеи, поцеловав тыльные стороны ладоней. Волчок прижалась щекой к спине, крепко обхватив чужую шею так, чтобы не перекрывать дыхание.
Очередной вал подбросил вверх – над головой раскрылось полотном шелковое небо с точками звезд, и вокруг – море. Холодная вода плеснула в лицо, оставив на губах соленый вкус. В двухстах метрах на волнах качалась лодочка, а с другого края на парусах и веслах быстро шел корабль с носом в виде морды хищного зверя. Резкими, сильными гребками Сулла поплыл к шлюпке.

[Соуль >>>]

Когда мокрый борт оказался совсем рядом, повел плечами:
-Перебирайся, - и обернулся. Взгляд остановился на черном силуэте корабля. Рука, вцепившаяся в мокрое дерево, напряглась.
- Без тебя не пойду, - прозвучало неожиданно-жестко. Сильно, как могла, толкнула широкое плечо к шлюпке. – Быстро.
Сулла не ответил. Щелочки зрачков стали едва заметными в серой глубине глаз. Темная громада корабля приближалась, на фоне плеска волн отчетливо журчали кильватерные струи.
Сали зажмурилась, прижавшись щекой к спине, вспоминая все, что Сулла рассказывал о странном корабле. Словно детский кошмар - если не бояться, то не опасен. Если в детские кошмары не верила, они просто исчезали, являясь только в снах иногда. Сама рассмеялась от мысли, но - в последние недели эта глупая, вынесенная из раннего детства аксиома уже срабатывала - помогла выстроить хрупкую защиту от немыслимого для жизни мира. Когда открыла глаза, уже точно знала, что корабля нет и не может быть, потому что не может. Есть только Сулла, и его надо затащить в шлюпку. В очередной раз до резкой боли в суставах толкнула светлое плечо вверх.
Мужская рука разжалась, отпуская скользкий борт. В лицо плеснуло волной – закашлялся. Резкой болью отозвались сведенные судорогой ноги. Сильно накренив лодку и придерживая девушку, перебрался через борт и, прижав Волчка к себе, закрыл глаза.
-А теперь – засыпай.
Уснула, только сцепив кольцом руки вокруг и спрятав нос на плече.

[Кысь >>>]

Когда Сулла открыл глаза, рыжее видение было рядом. Настоящая, живая. Дыхание едва заметным лепестком щекотало плечо. Молча, боясь спугнуть сон, подобрал покрывало и обернул вокруг обнаженной фигурки, потом закрыл глаза, не веря… не в состоянии поверить. По щекам побежали слезы. Девушка болезненно вздрогнула, когда материя коснулась кожи, потом открыла глаза. Взгляд скользнул от плеча к подбородку - выражение неверия сменилось потрясенным - замер на глазах. Несколько долгих секунд смотрела, словно пытаясь развеять видение, потом осторожно провела по щеке холодными пальцами.
-Их-хэ, - единственное, треснувшее и слетевшие с губ слово. Сулла прижался лбом к холдому, пахнущему морской водой тонкому плечу.
Белые пальцы осторожно коснулись волос, скользнули вниз, расчесывая черные спирали. Слова застревали в горле и все никак не находилось нужных. Сильные рука легла плечо, скользнула к шее, спряталась в ворохе рыжих волос.
-Ихэ, - прозвучало заклинанием, сломанным, тусклым, словно не верил тому, что говорил.
Сали обняла его, прижавшись щекой к волосам. Даже не удивилась когда из глаз побежали слезы - очередной порцией соленой воды на простыни.
Час… если не больше, Сулла только баюкал хрупкий сверток в руках, шепча, словно заклинание, имя, потом, наконец, поднял голову, смотря болезненно и нежно на едва не растворившееся во снах видение. Уголки серых глаз были красными. Мягко провел пальцами по бледным скулам девушки, стирая невидимые слезы.
-Любимая, родная, незабвенная… - неловкая, но искренняя улыбка исказила губы. – Представь лица моряков, когда они увидят тебя.
Тихо, счастливо улыбаясь, прижалась к ладони щекой.
-Решат, что я твой личный призрак, - прошептала, подумав.
Сулла тихо, радостно засмеялся, спрятав лицо у рыжего виска. Хотелось спросить, что произошло, как это случилось, но не мог. Боялся, что видение рассыплется пеплом.
-Я люблю тебя, Ихэ. Люблю.

[Соуль >>>]

Зима 139 года, седьмого цикла, 20 декабря.

-Могу я поговорить с капитаном? - маленькая словно ребенок девушка вежливо поклонилась обоим мужчинам сразу.
Смуглокожий и узкоплечий, гибкий, как угорь моряк с длинной черно-седой косой резко поднял голову, и только за ним следом оторвал взгляд от карты второй - высокий, темноволосый в вейлинском военном халате и шароварах из мягкой шерсти. У него были странные глаза - светло-серые, с темным ободком и такой же темной щелочкой зрачка.
-Чем могу быть вам полезен?
-Я хотела бы наняться на корабль, - девушка спокойно посмотрела капитану в глаза.
Он окинул ее оценивающим взглядом и устало склонил голову над картой на несколько секунд, потом опять посмотрел на девчонку:
-По вам видно, что вы ни разу не выходили в море.
-Только пассажиром, - кивнула.
-Тогда я не вижу смысла беседовать дальше, если только вы не хотите, чтобы я доставил вас на соседний остров.
-Я могу выполнять любую неквалифицированную или хозяйственную работу.
-А еще дурно влиять на матросов, которые месяцами не видят женщин, - Таину задумчиво принялся набивать табаком темную трубку. – Может быть, кошка, умеет что-то полезное…, кроме как быть сдутой ветром с палубы.

[Кысь >>>]

-Я жила среди людей, что не видели женщин месяцами, - проговорила девушка, потом склонила голову. - Умею... Драться, выживать, переносить высоту и качку, делать то, что люди не любят делать.
-Крыс ловить, - ехидно подсказал Таину.
-Между прочим их тоже можно готовить, - беззлобно огрызнулась кошка.
-Научи вон того одноглазого старичка, - мягко посоветовал шкипер, указав когтистым пальцем в сторону седого низкорослого моряка в жилете и подрезанных ниже колен шароварах. Капитан отложил в сторону кисть со стальным оконечником.
-Во-первых, крыс вам готовить никто не позволит. Во-вторых, удивительно, что вы хорошо переносите качку, несмотря на то, что плавали исключительно пассажиром. Видимо, вы имеете слабое представление о долгих путешествиях.
-Это наследственное. Я ходила с караванами - там тоже считают еду и есть дисциплина.
-Глядя на тебя, только о последней и вспоминаешь, - фыркнул шкипер, а капитан вновь опустил взгляд на чертежи бригантины под простым имением «Сатин».
В доки ворвался холодный ветер, когда низкорослый светлокожий и голубоглазый мальчишка влетел внутрь, едва не повиснув на мореной створке. Его проводили тяжелым взглядом хмурые моряки, работавшие над кораблем.
-Капитан! Сан зовет! Срочно это!
-Вы не очень подходите для плавания, - сдержанно произнес Сулла и выпрямился, перекинув через плечо черную холщевую сумку. – Впрочем, учитывая недостаток людей, можете действительно попытаться уговорить… Таину. Это второй человек, который может заниматься подбором команды.

[Соуль >>>]

-Благодарю, - склонила голову кошка и повернулась к шкиперу. - Я в чем-то уже успела нарушить правила?
-У тебя это здесь, - он указал на свои глаза, - написано.
-А еще что я полуразумная тварь и ходячая проблема? - улыбнулась.
-Хэ, ага. Впрочем, одна полуразумная тварь и ходячая проблема у нас уже есть, - он кивнул в сторону все того же седоволосого старика, у ног которого теперь крутился ухоженный и толстый черный кот. – Родственники, видать.
-Дальние, - кошка внимательно осмотрела странную пару. - Мы еще счастье приносим.
-Вперед, - взмахнул рукой шкипер, - докажешь это ему и ты принята!
-В конечном счете мне придется объясняться перед котом, - вздохнула девушка, поднимаясь. - Но он меня не возьмет.
Таину глубокомысленно пожал плечами и принялся перекладывать грузы на маленькой копии «Сатин». Девушка подошла к Малите и поклонилась, потом осторожно присела на корточки, протянутой ладонью приветствуя кота.
-Вы верите, что кошки приносят счастье?
-А то…, - ворчливо отозвался маленький моряк, без труда затягивая сложный узел на толстом канате.
-Убеждены? - улыбнулась.
-Абсолютно, - он окинул ее придирчивым взглядом. – Только вот бабы к несчастью.
- Значит одно другое уравновешивает, - девушка задумчиво следила взглядом за Угольком. - Возьмешь на работу?
-Чего?
-На работу. Матросом.
Малита поднял голову, встретившись взглядом с откровенно смеющимся Таину. Старый шкипер довольно ударял ладонями по коленям, искренне потешаясь над маленьким капитаном. Кот сощурился.
-А вот и возьму! – и повысил голос. – Слышишь, Таи, беру! Не глядя!
И добавил:
-Быть может, с марса и не сверзится…

И в этот же день по Лахту разнеслась весть, что между Вейлином и Харалом разгорелась война. А на утро следующего дня стало известно, что в противоборство влилось государство Гаро: корсары оказались в центре поля боя.

[Кысь >>>]

Зима 139 года, седьмого цикла, 23 декабря.

Ветер был близок к штормовому. Он с ревом швырял волны о скалы, так, что вода далеко разлеталась пенными осколками брызг. После истории с призраком, Танэ надолго оставила палубу любимого корабля, перебравшись на берег, на второй этаж свернувшегося клубком на скале дома, откуда хорошо было видно море и далекие острова с темневшими барабанными вышками. Она оправила шерстяной, теплый халат, и, поежившись вернулась в комнату, где холод разгоняли тлевшие в жаровне угли.
Тихий стук в дверь, потом скрип открываемой - Лют. Мягко коснулся плеча.
-Как ты?
Бабочка поднялась на носки, целуя мягкие губы, потом растеряно улыбнулась.
-Думаю. Снарядить «Призрак» к рейду.
- Сама пойдешь? - взгляд карих глаз стал серьезным. Танэ согласно опустила веки, темные ресницы бросили густую тень на светлые скулы. - Не надо, - коснулся щекой бледного лба. Помолчав, добавил, - прошу.
-Мне – лучше, - она отошла и опустилась на приземистую кровать на четырех столбиках-ножках в виде рыбьих голов.
-Он тебя убивает, - Лют опустился на одно колено рядом, посмотрел в темные глаза.
-Знаю, - голос едва заметно дрогнул. – Лисенок…
-Не хочу отдавать тебя насовсем, - виновато улыбнулся, гладя тонкие плечи.
-Здесь опасно – награда за голову, - она повела руками и спрятала лицо на золотистом плече. Гладкая ткань сокользнула к локтям.
-Мы скоро все пойдем, - нежно поцеловал светлое плечо.
-Могу оставить «Призрак». Приобрести шхуну, - Танэ со вздохом потерлась щекой о плавный изгиб шеи. Лют осторожно прижал ее к груди, мягко провел по спине ладонью. Промолчал. – Оставить?

[Соуль >>>]

-Просто... Пока не решишь, что нужнее. Не рискуй, хорошо? - мужчина бледно улыбнулся и снова поцеловал тонкое плечо.
-Оставишь – всегда вернусь к нему, - она бросила искрящийся взгляд из-под ресниц и подула на излишне нахальную темную прядь у мочки золотистого уха.
-Не оставлю, - тепло поцеловал мягкие губы.
Потом, когда Рыжик ушел, Танэ долго сидела смотря на свои ладони, белые, с переплетениями нежно-сиреневых вен на кистях и сгибе локтей. Эта осень была тридцать второй с момента появления на свет. Задумалась, вспоминая, что эта же осень оказалась пятнадцатой для Кэно – маленькой девочки-юнги с «Призрка» - дочери капитана «Стасеуи» и её.
Закричал Ирн, но успокоился, когда в маленьких смуглых пальчиках оказалась обкатанная волнами ракушка. Со временем из мальчишки обещал вырасти второй лисенок, только с лукавым взглядом, где таятся фиолетовые искорки, как у матери.
Танэ набросила поверх белого шелкового халата, черный с вьющимися морскими змеями, кусавшими друг друга за шеи, и застегнула поверх пояс с кортиком и катласом. Потом отцепила от кольца серебряный бубенчик опустила его на край колыбели и, погладив маленькие, игрушечные руки ребенка, вышла, попросив приглядеть за ребенок специально нанятую для того женщину.
Внизу, у порога сидел сумрачный и сердитый Хатла – чернокожий боцман-великан с мрачным и яростным взглядом. Танэ тихо заговорила с ним на северном наречии, пытаясь объяснить, что происходит с кораблем. Ей было сложно принимать и осознавать то, что когда-то спасенный с кладбища мертвых кораблей «Призрак» теперь стал врагом. Еще сложнее было бросить его вот так, сбежав и не попрощавшись: со времени беседы с говорящей с волнами, Бабочка поднялась на палубу только один раз и только для того, чтобы забрать Ирна. Вдали от шхуны начал спадать мучающий кашель, в темные волосы вернулся фиолетовый блеск, на скулы – легкий румянец.
Хатла слушал, и в черных глазах тоже зажигался больной, нервно мерцающий огонек: как никто другой боцман понимал, что значит для капитана парусник. Танэ долго с берега смотрела на росчерк сиреневой тушью на фоне укутанных зеленовато-серым туманом островов лахта. Прямо над грот-мачтой вдалеке чернела барабанная вышка, с которой доносился раскатистый грохот, предупреждавший о приближении торговых судов со стороны Дхэрен-ла.

[Кысь >>>]

Когда шлюпка стукнулась о светлую скулу корабля, Бабочка непроизвольно погладила мокрое дерево ладонью и почувствовала, как призрачная рука накрыла пальцы, сжав до болезненного нежным жестом. Хатла первым взобрался на палубу и принялся созывать команду.
Тридцать два человека. Раньше, до встречи со «Стасуи» их было семьдесят. В основном северяне – светлокожие, золотоволосые, но за время долгих плаваний приноровившиеся к палящему солнцу. Они смотрели на капитана серьезно-внимательными взглядами. Сколько из них переживало, сколько хотело оставить, вернувшись домой – Танэ не знала.
-Оставляем «Призрак», сэрэни, - северный диалект прозвучал над обшарпанной, но чисто выдраенной светлой палубой, и вслед за этой простой фразой послышался недовольный ропот матросов, не понимавших, зачем необходимо прощаться пусть со старым, но не раз показавшим себя в боях кораблем. Бабочка вскинула ладонь, и следом крылом взметнулся широкий рукав халата. – Кораблю больше лет, чем ходим на нем. Сражения, плавания – следует отдохнуть.
Танэ стало стыдно за свою ложь, произнесенную на палубе родного и любимого корабля, не заслужившего подобных слов, но, похоже, часть команды нашла фразы убедительными, и только те люди, которые когда-то вместе с ней чинили шхуну на кладбище кораблей смотрели недоверчиво.
-Скажи, капитан, а будет другой корабль?! – выкрикнул неопрятно одетый северянин в ярко-шафрановой рубахе ниже колен, подпоясанной кожаной косичкой.
-Будет. Шухна! Быстрее и маневреннее! – громко откликнулась Танэ. – Теперь – кораблю заслуженный отдых!
Корсары начали расходиться. С дюжину, словно обезьянки, взобрались по снастям, крепко сворачивая сиренево-фиолетовые паруса, и только семь человек, включая золотоволосого штурмана – Витана – подошли, требуя объяснений. Хатла заступил им дорогу, прорычав на северном наречии то, что рассказала ему капитан. Взгляды моряков стали откровенно недоверчивыми, но вскоре недоверие сменялось в глазах рассеянностью, затем, страхом, потом – ужасом, словно они вспоминали что-то забытое давно и успевшее стереться со страниц памяти.

[Соуль >>>]

«Призрак» ожил на несколько часов только для того, чтобы умереть. Традиционно в плавание северяне не брали много вещей, а добыча быстро пропивалась в портовых кабаках или исчезала в карманах жриц прибрежной любви: матросы собирали свои вещи с абордажных сетей. Кто-то с откровенным сожалением, другие – с радостью и облегчением, третьи – с недовольством, полагая желание оставить целый, хоть и устаревший корабль, капризом. К счастью, шхуну еще не успели начать готовить к новому рейсу, поэтому грузов было не так много.
В шлюпку опустилось два больших и крепких сундука с картами и лоциями, любовно и бережно составляемыми, собираемыми Танэ на протяжении едва ли не всей жизни. Каюта, из которой исчез привычный бардак и которая теперь выглядела ненормально аккуратно, казалась пустой. Закатный свет тек через стекло, бросая на застеленную простым черным покрывалом кровать рыжие, но одновременно холодные отсветы. Хатла остановился позади, накрыл круглые плечи маленькой женщины сильными, лопатообразными ладонями, жестом показывая, что следует уходить.
-Оставьте каное, взятое в Дхэрен-ла, - коротко отозвалась она, минуя низкую дверь юта и выходя на палубу. – Уходи. Буду позже.
Чернокожий боцман тревожно взглянул на нее, но не решился спорить – спустился в шлюпку следом за теми семью, что когда-то вывели корабль. Послышался весельный стук – моряки оттолкнулись от светлой скулы и лодка помчалась к берегу. Танэ даже не посмотрела на них – обняла фок-мачту и прижалась щекой к холодному и сырому дереву.
«Призрак» отозвался на нежное прикосновение тихим скрипом снастей и трепетом ветра в освободившемся уголке фиолетового паруса.
-Прости за ложь, - тихо прошептала капитан, проведя ладонью светлое дерево. – Ты был другом.
Вновь возникло ощущение: чужая рука накрыла пальцы, гладя терпеливо и ласково, словно убеждая. Танэ отрицательно покачала головой и попыталась отойти, но ладонь оказалась будто вплавленной в светлое дерево. Плечи испуганно вздрогнули:
-Отпусти, пожалуйста. Отпусти.
Но, казалось, корабль не слышал этих слов: один за другим раскрывались паруса, ловя сильный, штормовой ветер. Заскрипел цепь в кабестане, и шхуна рывками и сильно кренясь начала покидать бухту. Бабочка вновь попыталась освободится, но рука только глубже ушла в светлое дерево. Мягкое плетение снасти поймало взлетевшую нить волос, а палуба – край долгополого халата.
-Зачем? – тихо спросила капитан, но ответом была только сильная волна, перелетевшая через борт и разбившаяся. Пенящаяся вода стекла через шпигаты, замочив носки мягких сапог. Чужая рука подкинула воспоминание: гравюра, оставленная в трюме, - и Танэ кивнула, понимая.
…пояс переплелся со снастью, и кончик рукава исчез в фок-мачте.

[Кысь >>>]

Когда в сомкнувшихся сумерках на берегу заметили, сиреневая шхуна не покачивается на якоре, а на всех парусах удаляется под порывами резкого, штормового ветра, рискуя быть выброшенной на камни, то на минуту, крики и брань стихла. Витана и Хатла переглянулись между собой, и лицо чернокожего моряка исказила судорога:
-Шлюп. Найду штурмана, - и ртутной каплей исчез в стороне дороги, бегущей через мыс и выходящей в сторону одной из бухт, соединенных удобными и широкими проливами с основной, защищенной укрепленным фортом. Хатла помнил короткий разговор с капитаном, и теперь, даже несмотря на свою веру в то, что «Призрак» никогда не пойдет против, боялся.
Он сбежал по крутой каменой насыпи, вглядываясь во всё сгущающийся к ночи туман. Через пелену горели только яркие, освещавшие корабли и доки, огни. Сцепился с вахтенным, повторяя одно имя, и испуганный матрос молча указал вниз.
-Лют!
Золотокожий обернулся, и, увидев Хатлу, одним движением оказался рядом.
-Танэ?
-Танэ, «Призрак», - резко отозвался чернокожий боцман. – Ушел, без команды, с капитаном.
Сидевший неподалеку на шлюпке Малита, что-то старательно объяснявший пушистому Угольку, вскинул седую голову, пристально уставившись на обоих моряков единственным ярко-зеленым глазом.
- Сарт, найди магов. Скажи, если Дэхиен еще будет к тому времени у причала, пусть оба бегут туда. И Сулле что мы за "Призраком", - быстро объяснил Лют какому-то матросу и рванулся к кораблям. Вопреки опасениям, Хетта действительно был на корабле. Следом тенью скользнул седоволосый лекарь.
- Нужно идти за "Призраком". Срочно. Потом все объясню.
Хетта кивнул и принялся по авралу созывать команду - люди слушались подозрительно легко, словно уже привыкли не задавать вопросов. Хатла сумрачно застыл неподалеку, а Кот, юркой, маленькой тенью скользнул к штурману «Кайры» и капитану.
-Пока выходить будем, много времени потерям. Нужно подрезать среди островов. - Пойдем так, - кивнул Хетта и приказал разворачивать паруса, благо, по случаю шторма, большая часть команды присутствовала. Оглянулся в поисках крылатой. Дэхиен спряталась за лестницей полуюта – полупрозрачные перья трепал ветер, поднимая шафрановой волной. Керамическое лицо в ореоле черных волос мелькнуло над светлой ступенькой.

[Соуль >>>]

Хетта кивнул ей. Над головами уже разворачивались косые паруса-крылья, ветер пытался вырвать их из рук матросов. Секунда - и капитан бросился помогать. Вторая - и присоединился Лют. Матросы вывернули якорь и шхуна тяжело тронулась с места. Дэхиен закрыла лицо ладонями, пытаясь успокоить слишком сильный ветер: маленькие духи отозвались слабыми голосами, протестуя.
Кот перехватил конец каната, ловко протягивая через кольцо такелажа и завязывая узлом. Потянулись мимо стены пролива, затем форта. Впереди раскинулось сильно волнующееся море. Серые изгибы, наполненные кружащимися водоворотами серо-коричневой пыли танцевали под нитями густого тумана. На грани видимости дрожал элегантный росчерк кистью – призрак. Минута – и пропал совсем.
Хрупкая шхуна развернулась, беря направление - ветер, свистевший в парусах, истошно взвыл, а светлый борт накренился, но "Дэхиен" уже птицей скользила к той точке, где только что видели фиолетовые паруса. Малита вцепился в снасти так, что черные когти впились в сухие ладони оставив царапины, потом оглянулся на шафрановокрылую:
-Скорее погнать можешь?
Она на секунду отняла от лица ладони, потом опять сосредоточенно спрятала лицо и косые паруса изогнулись под ветром. Когда за каплями и водяными валами показался силуэт "Призрака", шхуна, казалось, еще увеличила скорость. Хрупкие на вид снасти крепко держали паруса, готовые вот-вот сорваться с креплений. Кот вздрогнул, когда увидел совсем рядом знакомый изящный корпус и разглядел в сплетении тумана нечеткую фигуру у фок-мачты. Он подхватил вместе с одним из матросов абордажную цепь, готовясь захлестнуть высокий борт. рую цепь подняли рядом - Лют и, кажется, боцман Хетты. Еще один рывок - и крючья полетели к бортам "Призрака". Сиреневая шхуна ушла в резкий крен, и кошки скользнули по гладкой скуле.
-Тв-вою…, - выругался Кот, подтягивая цепь обратно.

[Кысь >>>]

Хетта метнулся к Дэхиен, объясняя что-то, а, когда смотали цепи, сделал знак подождать. Девушка послушно кивнула, и когда через несколько минут рука капитана сотворила в воздухе короткий жест, белая шхуна резко накренилась, брошенная поднятой ветром волной в сторону «Призрака». Тут же полетели и крючья, с треском впившиеся в сиреневый борт. Моряки напряглись, подтягивая один корабль к другому, и, когда, наконец, те, столкнулись скулами, закрепили цепи. Кот секунду колебался, а потом легко перелетел на потрескавшуюся палубу. Вздрогнул, когда под босыми ногами заскрипели родные доски: сколько лет он не видел этот корабль? Больше полувека?
Лют уже бросился к женщине, пригибаясь, чтобы не получить по голове случайно высвободившимся канатом, но в плечо цепко впилась ладонь Малиты:
-Не подходи – убьешь.
-..делать? - начало фразы снес ветер.
Малита прикрыл единственный глаз, колеблясь, потом вздохнул.
-Я в этом виноват, мне и расхлебывать, - и юркая тень скользнула в сторону фок-мачты, пригибаясь под снастями. – Скажи ей потом… что она – красивая.
Кот остановился совсем рядом с бледной фигурой Фиолетовой Бабочки, любуясь мягко спадающими на округлые плечи волосами, ресницами, гладящими светлые скулы. Взгляд перетек на конец пояса, перевитый в снасть, на подол, утонувший в дереве палубы, на край рукава и ладонь, погруженную в мачту до кисти… Малита сцепил зубы, прижимая руки к сырому дереву и закрыл глаза.
…когда-то давно он сделал что-то подобное, но наоборот, когда на палубе шхуны лежал умирающий человек, которому Кот был многим обязан. Не мог вылечить и подарил такую, другую жизнь в теле корабля. «Призрак» отозвался на прикосновение недоумением, и Малита сердито прорычал:
-Ну же, отпускай давай, маленький демоненок. Узнаешь?

[Соуль >>>]

Казалось, корабль содрогнулся от руля до марса. По палубе пробежала дрожь, и Танэ неуверенно открыла глаза. Светлая ладонь выскользнула из плена дерева, а руки Кота резко погрузились по кисти.
-Забирай! Скорее! – только на секунду отвлекся, чтобы крикнуть, Малита.
Лют осторожно подхватил Танэ и унес с корабля. Тяжелый зазубренный нож Хетты легко разрезал веревки, придерживающие паруса. Капитан на секунду задержался, ожидая, "поймет" ли шхуна намек. На палубе "Дэхиен" стояли тяжелые, способные пробить борта орудия - команда получила приказ стрелять если он не вернется назад. Потом бросился к Коту.
Старый лекарь зажмурился, чувствуя, как руки ушли в дерево мачты почти до середины предплечья. Доски палубы сомкнулись кругом лодыжек. Потрепанный не в одном сражении хранитель Кота сцепился с упрямым духом молодого мальчишки-призрака. Снасти затрещали, а разорванные паруса резко захлопали под ветром, разбрасывая соленые капли.
Дэхиен, испуганно и тревожно оглядываясь, перепрыгнула через борт, расправив шафрановые крылья. Сиреневая шхуна походила на сон, блеклый и неяркий сон, видевшийся недавно.
-Говори как вытаскивать, - хрипло, под ухом.
-Мотай…, - надсадно прошептал Малита, - отсюда.
Хетта резко оглянулся. Заметив вейтину, подскочил к ней.
-Иди обратно. Скажи чтобы уходили, - тон возражений не допускал.
-Ты, - она попыталась обогнуть его. Взгляд темно-серых глаз остановился на Коте, – уходи.
Не говоря ни слова, капитан подхватил ее за талию и перепрыгнул на палубу родного корабля. Там передал помощнику.
- Не выпускать ни при каких. Отвечаешь головой. Уходите, быстро.

[Кысь >>>]

Еще один прыжок - и со стороны борта "Призрака" полетели куски цепей. Дэхиен забилась в руках матроса, пытаясь развернуть шафрановые крылья, на палубе сиреневой шхуны гулял рассерженный ветер. Седая бородка Малиты упрямо встопорщилась от очередного порыва. Человек, бережно, но крепко удерживая крылатую, повлек ее к каютам. Сквозь дождевую пыль было видно как присел, коснувшись руками палубы, Хетта. Вейтина дернулась сильнее и… пропала из рук матросов. Возникла через секунду над нок-реей «Призрака» и кубарем скатилась вниз. Шафрановые крылья неуклюже распластались по палубе. Девушка поднялась и, немного прихрамывая от боли в колене, побрела в сторону седого лекаря.
Хетта закрыл глаза. Когда-то делал такое время от времени - для спасения ли собственной жизни, помощи людям, за которых полагал себя ответственным... Но тогда энергия была чужой, лилась свободно и легко. Сейчас - с болью вырывалась откуда-то изнутри. Почувствовал что-то под пальцами - словно биение огромного сердца. Тяжелым, болезненным усилием сжал это сердце, заставляя биться медленнее, глуше. Показалось, что собственная жизнь утекает сквозь пальцы куда-то вглубь.
…а в следующий момент плечи, тело, обдало морской прохладой. На секунду не существовало ничего, кроме сланцево-серого тумана и мягкой свежести. А потом в волосы забрался ветер, и треском отозвались доски палубы, когда завершилось падение.
Поднялся - перед боковым зрением мелькнул отблеск шафранового. Дэхиен и Кот тоже были рядом. Осторожно поднял крылатую на руки, едва заметно сморщив лоб от пронзившей виски боли, понес в каюту. Малита поднялся на колени, тряся седой головой. Сжал виски, тихо застонав и не веря, что напор чужого духа ослаб. Поднял взгляд: сиреневый силуэт с разорванными парусами становился меньше с каждым порывом ветра.
Керамическая дхэеренка, свернувшаяся на руках капитана, попыталась поднять безвольно висящие шафрановые крылья, разомкнула посеревшие губы, что-то неслышно прошептав. Ее осторожно уложили на кровать капитанской каюты, поцеловали тонкие пальцы. Руки обвились вокруг плеч, притягивая смуглого капитана ближе. Дэхиен опустила подбородок на изгиб шеи, и судорожно вздохнула. На мгновение приподнялась, освобождая крыло, и укрыла ворохом шелестящих перьев спину. Человек ласково погладил черные волосы и осторожно прижал девушку к себе. Несколько минут она просто сидела, не шевелясь, а потом едва слышно пробормотала:

[Соуль >>>]

-Не хотеть… хочу уходить в сон, - и поцеловала пятнышко кожи за ухом, устало прикрыв глаза. Хетта коснулся ладонью керамической щеки, убирая за ухо вьющийся локон. Теплое дыхание дхэренки легко скользнуло по шее, когда она повернула голову. – Спасибо.
-Тебе, - с едва заметной болезненностью склонил голову.
-Тебе, - эхом отозвалась вейтина, незаметно поводя плечами и смыкая два шафрановых крыла. Мягко поймала тонкие губы.
Человек нежно поцеловал ее, потом бережно прижал к груди.
-Следует отдохнуть.
Вейтина послушно легла, не размыкая рук и утягивая капитана за собой, потом уткнулась носом в ворот безрукавки, незаметно коснувшись губами кромки; и только когда шафрановые перья плотно переплелись за лопатками мужчины, закрыла глаза. Шершавые пальцы моряка еще некоторое время гладили тонкие плечи, потом, когда дыхание вейтины выровнялось, заснул и он.
На палубе Малита, когда в тумане окончательно исчез темно-фиолетовый силуэт корабля, юркнул в сторону юта, осторожно приоткрывая двери кают. Покосился в сторону капитанской, но постучать не решился. Помня, как резко выйтина выдрала его из лап «Призрака», решил, что сейчас девушка вряд ли в состоянии выслушивать благодарности… да и сам Кот теперь напоминал больше порядком подбитый корабль, чем себя самого.
-Разрешишь? – тихо просунул нос в помещение, где Лют осторожно баюкал Фиолетовую Бабочку. Южанин кивнул, не отрывая взгляда от лица жены. Кот присел на пол, подняв лежавшую на коленях моряка миниатюрную ладонь, и уставился на хрупкие пальцы. Незаметно и бережно погладил, а потом осторожно взял за кисть, прислушиваясь. Чувствовал себя откровенно паршиво, за то, что долго молчал, за то, что не предупредил и позволил.
Лют так и не поднял головы - только осторожно перебирал легкие пряди волос. Танэ сидела, склонив темную голову на плечо супруга. Изредка по щекам сбегали две, три слезинки. Впитывались в ворот халата и пропадали. Малита неуверенно поднял взгляд, когда она тихо всхлипнула, и тут же опустил.
-Здоровье в порядке, - пробурчал.
-Спасибо, - тихо проговорил южанин.
От этой незамысловатой благодарности Коту стало тошно: чувство вины, давно дремавшее где-то в закоулках сознания, всколыхнулось волной.
-Не за что благодарить, - он поднялся, сцепив зубы. – Мне просить прощения надо.
-Ты был не обязан идти.
-Раньше я это должен был сделать… раньше, - с болью произнес старый корсар и, резко отвернувшись, вышел.
Танэ посмотрела ему вслед и молча обвила руками золотистую шею шкипера. Тот мягко, словно ребенка, прижал ее к себе.

[Кысь >>>]

Зима 139 года, седьмого цикла, 24 декабря.

Лахтинские тканные склады находились далеко от берега. В той самой части Пажей Арине, куда не рекомендовалось заходить с кошельком и без ножа в рукаве. Недавно отбили восемь склянок, было прохладно – с моря летел холодный ветер. Беспощадно забирался под безрукавку, теребил концы обрезанных ниже колен шаровар. Гладил босые ноги. Малита перекрутил между пальцами несколько раз балисонг и уставился на выжженные на костяной рукояти изображения: пчелы, птицы, восточная женщина-кеббе, Ихэниен-вата. Завел две палочки назад, чтобы выскочило острое лезвие и резко бросил: нож воткнулся в песок. Он поднял голову, смотря как перекладывают куски парусины в повозки: среди крепких моряков мелькала худенькая фигурка кошки, загорелые плечи Таину.
-Смотрю, ты убедил кладовщика, - Сулла остановился рядом, накрыв ладонью сухое плечо. –Закончили почти?
-Он мне доказать пытался, что печать, того, фальшивая, - довольно хмыкнул Кот и разжал руку – по черным когтям пробежали блики, - и пришлось, того. Нажать.
-Понятно. В последнее время ты начинаешь изменять себе. Даже девчонку взял…
-Да ты бы видел, как твой шкипер смеялся. В пику ему и взял, - Малита кивнул на направляющуюся в их сторону девушку и вытащил из песка балисонг.
-Закончили с парусами, - доложила кошка. Взгляд зеленых глаз с ненормально-большим, вертикальным зрачком, замер на лице Малиты.
-Хорошо, кладовщики больше не спорили? – он с тихим щелчком скрыл лезвие между двух костяных палочек.
-Нет, - моргнула и постаралась перевести взгляд на что-нибудь неживое. Сулла перевел взгляд с одной на другую, но счел толерантным воздержаться от комментариев. Малита продолжил. – Тогда сейчас отправлю братию и двинем на другую работу, на «Перо» ставить то, что погрузили.
Он скинул с коленей уютно там устроившегося Уголька и легко направился в сторону столпившихся у повозок моряков, яростно жестикулируя и не менее яростно объясняя, что нужно делать и как. Сулла, скрестивший руки на груди, добродушно усмехнулся, наблюдая за этой сценой.

[Соуль >>>]

Девушка почтительно кивнула и, утешительно погладив хвостатый тотем, скользнула следом. Когда все указания были розданы, а огромные бахаи-тяжеловозы потянули телеги прочь, увозя парусину и с дюжину матросов, к кошке и Малите вновь подошел Сулла, протягивая бумаги. Одноглазый оставил роспись грифельным карандашом и промокнул концом пояса пот со лба.
-А ты чего осталась, мелкая?
-Сказал "пойдем". Жду, - склонила голову северянка.
-О Морской демон, - при этих словах Малита выразительно покосился на высокорослого капитана и оборвал окончание фразы. – Пойдем уж, несчастье.
Сулла передал ему поводья послушного и ленивого бахаи, и Малита легко запрыгнул на спину зверя.
-Забирайтесь ко мне, - с едва заметной усмешкой прокомментировал поведение седого капитан, - он позволяет делить с собой место только Угольку.
-Благодарю, - девушка почти невесомо взлетела наверх, привычно не обращая на седло никакого внимания.
-Эх-да, - Кот поудобнее устроил на коленях Уголька и погнал тяжеловоза вперед тяжелой рысью. Пушистые лапы поднимали облачка пыли, - глядишь, и выйдет какой толк. Раза с пятого простой узел вязать научили. Сил не хватает, но да отъестся за время.
Шайта-сахери сидела, спокойно рассматривая кусочек дороги между круглыми ушами бахаи, так, словно разговор ее не касался. Мимо тянулись однотипные, каменные склады, увитые нитями тумана. Под треугольными крышами оранжевым и голубым горели фонари, выписывая на земле размашистыми мазками света узоры. Мелькали между длинными домами тени. Где-то впереди бодро катились повозки.
-В общем, живем и учимся потихоньку. Я ее в плавание на какой-нибудь другой корабль сплавлю? Хотя… прибьют на абордаже.
-Малита, - Сулла посмотрел на маленькую девушку, устроившуюся впереди, затем укоризненно – на Кота, - я не стану вмешиваться в твои отношения с командой, но эти люди выбрали тебя и тебе за них отвечать.
-Если есть сомнения в моем умении обращаться с оружием, можно устроить проверку, - тихо заметила кошка.
-Вот на палубе и покажешь, когда время наступит, - отмахнулся Малита, - я только так и учил всегда да и меня так учили.

[Кысь >>>]

Капитан немного раздраженно натянул поводья бахаи, когда через перекресток потянули груженную мешками телегу. Малита мрачно смотрел как процессия идет мимо, изредка отводя взгляд, всматриваясь в темноту между складами.
-Дерутся, - прокомментировал он, указывая на нескольких сцепившихся в полумраке людей. Сулла прищурился, но до острого зрения Кота ему было далеко. – Девчонка.
Капитан легко соскользнул вниз, вглядываясь в едва различимые силуэты. Девушка повернула голову - зрачки резко расширились, потом кошка стремглав кинулась в щель между стенами, на ходу выхватывая нож. Малита выругался, спрыгивая и легким движением доставая из чехла балисонг. Нож бабочкой раскрылся и свистнул мимо уха кошки, воткнувшись в шею одного из мужчин. Отбивавшаяся от них бродяжка в изорванном халате одним движением вырвала чужое оружие, ловко завертев его между пальцами. Второго тихо и аккуратно уложила Шайта, даже не сбавляя ходу - и сразу же кинулась к третьему. Сулла успел перехватить грабителя за плечи, останавливая его удар, и тут же балисонг Малиты вошел в сердце, а затем смуглая кисть мимолетным движением повернула нож, направляя снизу и вверх и вонзая лезвие под подбородок последнему.
-Вот это… морской демон! – видевший движение Малита восхищенно присвистнул, а Сулла мягко подхватил ослабевшую девушку, испуганно выставившую перед собой нож.
Шайта спокойно поднырнула под руки обоих и уставилась на птицу.
-Ты здесь сама?
Незнакомка переела непонимающий взгляд темно-голубых, как шторм, глаз на кошку и опустила клинок, заправив за пояс халата. Сулла встревожено оглядывал низкорослую, суховатую девушку в грязном халате. На предплечьях и талии выступали багровые пятна, а по правой ноге вился порез. Ворох спутанных длинных волос был схвачен обрывком веревки.
-Вы знакомы? – поинтересовался Малита, и оэрийка отрицательно качнула головой.
-Была охранником. У вейлинцев, - Шайта снова выскользнула из кольца рук и отошла к стене.
Сулла и Кот переглянулись. Последний выразительно поморщился, но капитан, внимательно рассматривавший смуглую незнакомку, не отнял рук:
-Позволите вам помочь? – светло-серый и темно-синий взгляды скрестились. Показалось, что где-то ударила приливная волна, и незнакомка согласно качнула головой. Капитан набросил на округлые плечи свой халат и повел в сторону бахаи, озадаченно пытаясь переосмыслить незнакомое ощущение.
Кошка тенью скользила позади остальных, озадаченно рассматривая спину птицы. Сулла устроил девушку перед собой и кивком показал северянке на бахаи Малиты.
-Что ты о ней знаешь? – спросил Кот, когда звери пересекли перекресток и вновь лениво потопали по песчаной дороге.
-Птица. Начальник охраны вейлинского посла. Шрамы. Необычно - так.
-Зовут-то как хоть? – намекнул Малита, покосившись на молчавшую незнакомку, спрятавшую лицо на плече капитана.
-Рёта.
-Рёта…, - эхом отозвался высокий человек. – Малита, посмотришь ее, когда приедем?
Кот кивнул и погнал бахаи быстрее.

[Соуль >>>]

Сулла смотрел, как под руками Малиты заживают раны и царапины на теле девушки. Ее можно было бы назвать красивой, если не лиловый шрам на правой щеке: один луч морской звезды тек к брови, другой тянулся к виску, третий – подчеркивал веко, и последние два расползались по щеке. Она попыталась встать, отталкивая руки лекаря, когда они замерли над уродливой отметиной; лицо исказилось, словно от боли, и Кот послушно сжал пальцы, поморщившись.
-Иди, Малита, я позабочусь, - капитан присел на край узкой лежанки и подобрал ворох настолько длинных волос, что они волной спадали на пол. – Как вы?
-Болит… все, - незнакомка натянула покрывало на грудь и приподнялась на локте, тряхнув головой. От этого неопрятного движения по рубиновому полотну пробежала дрожь. – Чеграва.
- Как оэри попала в такое положение? - он задумчиво провел рукой по длинным волосам и поднял со стола деревянный гребень с редкими зубьями, явно предназначенный для мужских волос.
Пряди легко заскользили между колышками, бросая алые блики на светлые руки. В этом странно волнующемся полотне волос чудилось что-то знакомое и родное, теплое, знакомое. Рёта подобралась ближе, устроив голову на мужских коленях, и от этого робкого и неожиданного движения Сулла вздрогнул.
-Не помню, - прошептала птица, и капитан успокаивающе пригладил темные волосы, непроизвольно проведя пальцами по матовой щеке. Веки опустились, скрыв темные, как небо в шторм, глаза. – Это свойство людей – не помнить ничего.
-Вероятно, - он, как зачарованный, натянул на плечо светлое покрывало, еще больше оттенившее чуть смуглый цвет кожи. Возникла мысль, что в последнее время рядом появляется слишком много девушек, но тут же угасла, когда увидел пробежавшую по губам чегравы мимолетную улыбку. Сердце предательски дрогнуло – такую часто встречал у матери, когда она волновалась, если корабль поздно возвращался из плавания. – Вы красивая.
Последнее слово вырвалось против слабой попытки удержать, и птица горько хмыкнула. Сулла виновато подобрал концы гладких, как шелк, волос и принялся бережно сплетать их в косу, следя, чтобы пряди не перепутались между собой. Осторожно свернул получившийся жгут в узел и, мягко придерживая девушку за плечи, уложил, укутав светлым покрывалом.

[Кысь >>>]

-От тебя идет тепло, забота и ласка, - тихо проговорила птица, добавив несколько слов на мелодичном незнакомом языке, состоявшем, казалось, из одних гласных. – С тобой рядом во мне наступает тишина, и чувства приходят в равновесие. Голову перестают разрывать голоса.
-Ты тоже теплая и спокойная, - слова сорвались с языка: говорить правду оказалось приятно и легко. Девушка вызывало странное ощущение: словно заполнялась возникшая в груди после гибели «Кайры» пустота. Рёта улыбнулась, положив голову на большую мужскую ладонь, и начала спрашивать о том, где она оказалась, что происходит на Лахте, какие есть поблизости оэрийские города. Сулла отвечал, рассказывая о том, что Лахт оказался в центре разгоревшейся между тремя государствами войны и теперь в Пажах Арине не так спокойно, как хотелось бы, среди оэрийских городов поблизости только морской Грунинг, а о том, как она здесь оказалась – не знает. Речь текла быстро и просто, Сулла сам не заметил, как рассказал о «Кайре», о Сали, о моряках и Дхэрен-ла. Описание Монастырского берега оэрийка слушала особенно внимательно; тихо, боясь вздохнуть, впитывала историю клипера. Капитан был искренне благодарен ей за молчаливое участие и легкое поглаживание мягкими, теплыми пальцами обветренной кисти. Незнакомка всего за несколько часов сумела стать такой же родной, как Волчок, но к тому же, чувствовала каждое слово в историях. Понимала.
Сулла провел пальцами по неряшливому шраму и мягко убрал упавшие на лицо пряди, остриженные с правой стороны довольно коротко. Пощекотал острый подбородок и улыбнулся, когда девушка довольно поежилась, прикрыв глаза – на секунду напомнила Коле, какой представлял ее через несколько лет. Чувство безмятежного счастья, чужое, неродное, краем крыла коснулось плеча, и от этого снова захотелось засмеяться.
-Я подберу для тебя что-нибудь из одежды, - он наклонился, целуя светлый висок, и выпрямился. Когда застыл у двери, она уже спала, видимо, вымотанная тяжелым днем. От светло-оливковой кожи шло теплое, приятное мерцание.

[Соуль >>>]

Зима 139 года, седьмого цикла, 2 января.

Это был контракт Вейлина: на рассвете второго января небольшая эскадра из трех кораблей подошла к укрепленному форту на одном из островов, охранявших приступы к Гаро. Под его защитой располагалась колония ловцов голубого жемчуга, что также повлияло на выбор колонии как цели. По договору одна пятая полученной добычи отходила Ветрам (так успели окрестить стаю Суллы на Лахте), одна третья Вейлину и две части шли в казну Лахта.
Форт возвышался на скале, выступавшей и делившей ведущий в бухту пролив на две части. И там, и там могли пройти корабли большой осадки. Находившийся на севере проход был довольно широк, но его берегли скалы, южный казался привлекательнее: песчаный берег, чистая вода…, но и защищался еще одним укреплением.
Корабли дрейфовали на пределе видимости ночью, но были замечены патрульной шхуной, успешно ушедшей из-под преследования и скрывшейся под защитой форта. О неожиданном нападении теперь не могло быть и речи.
Рассвет неприятно щипал щеки – Ситхе не любила холод, почти боялась его. Кутаясь в теплую одежду, согревала дыхание пряным табаком – не повернулась бы запахнуть ворот халата, не заметила бы стоящую рядом... бывшего боцмана «Кайры», кажется. Девушка походила на те картины, что рисовали имперцы: на белом шелке кожи болезненно-резкие росчерки черным, синим и рыжим.
- Садись, - змея выпустила дым и посмотрела на девушку. - С тобой все нормально?
Сали кивнула и опустилась рядом – длинные волосы шлейфом поднял ветер. Некоторое время Сита молчала, рассматривая светло-рыжие пряди, за несколько недель отросшие так, что сейчас концы цепляли светлое дерево палубы. Цвет был однотонным, какого никогда не бывало у северянок: светлели под солнцем.
- Далеко была? - наконец, решилась задать вопрос.
- Да.
- Вернулась... в порядке?
Долгое молчание – рыжеволосая девушка только скользила по воде взглядом. Потом, наконец, повернулась, прислонившись к борту спиной и запрокинув голову.
- Сны. Я почти не вижу обычных снов больше. Словно кто-то специально... Хочет вернуть, - улыбнулась и неожиданно поднялась на ноги. - Я позже вернусь.
Море было ласковым, особенно ласковым, когда смотрела одна. Сита пожала плечами и снова отвернулась к борту.

[Кысь >>>]

На палубе другого корабля зеркалом повторила ее жест другая – с легкими пепельными волосами играл ветер, а тонкое лицо казалось похожим на морду зверька: такое же невыразительно-хорошенькое. Девушка ласково, словно к отцовскому плечу, прижалась к борту клипера, задумчиво погладила крашеное дерево. Саму смешило свое счастье – робкое, почти ненастоящее. С тех пор как ушла из последнего приветного дома, всегда болталась сорванной с петель дверью: не доверять ничему стало привычкой. А палуба под ногами состояла из дерева, и, кажется, не собиралась делать неожиданных сюрпризов. Только работать, и, если будет хорошо, разрешат остаться. Обернулась, и, убедившись, что никто не видит, благодарно погладила деревянный борт.
Около пяти часов утра корабли нахально прошли под боком порта Эродара. Три красиво маневрировавших парусника, то выстраивающихся в одну линию, то рассыпавшихся брызгами, по всей видимости, действовали на нервы капитану форта: из-за крепких стен вылетали тяжелые камни, так и не добиравшиеся до цели. Тем временем с южной оконечности подобралось несколько легких каноэ, незаметно скрывшихся в густых, прибрежных зарослях.
Когда капитан главного укрепления понял, что потерял связь с маленьким подопечным, было уже слишком поздно. Бригантина, шхуна и легкий клипер подошли, вначале замерев на той линии, куда едва доставали выстрелы форта, обождали, пока разрядятся баллисты, и рванулись вперед, разлив над фортом огненную пелену. Силы двух магов превратили рой обычных стрел в оранжево-алый вихрь, и в крепости надолго воцарилась неразбериха, вызванная жестоким пожаром.
Воспользовавшись замешательством, внутрь проскользнуло «Перо», за которым легко вошла «Дэхиен», и «Сатин», сделавшая поворот оверштаг, чтобы подарить фоту еще одну огненную волну. От бригантины оттолкнулись две шлюпки и около двадцати пяти корсаров рванулись в сторону охваченного пожаром форта, чтобы закрепить победу и установить на шпиле сдвоенный флаг Вейлина и Лахта.
…город, где практически не было наземного гарнизона (большее внимание уделялось защите с моря и вскоре должны были вернутся еще три патрульных корабля), сдался без боя и также безропотно принял предложение о выкупе: выплате, размер которой позволил бы все тому же острову безбедно жить около полугода.

[Соуль >>>]

Остатки гарнизона Эродара заперли в каменном хранилище, по осени бывавшем полным, но к середине зимы безнадежно пустевшем, на время пока городские власти не соберут необходимую сумму.
-Мы перекроем вход в бухту для патрульных кораблей. Следует вернуть флаг Гаро на место: если во время нашей стоянки они подойдут, то окажутся в интересном положении, - Сулла разглядывал найденную в доме наместника карту и изредка бросал взгляды в сторону нескольких оплетенных кожей книг, обнаруженных там же. Седоволосой мужчина средних лет, отвечавший за город, оказался ярым собирателем лоций и в его коллекции нашлись карты Гаро, описания береговых линий и подробные расчеты по количеству дней от одного острова до другого. Пожалуй, эта находка была куда ценнее, чем собранный жемчуг.
Сидевший неподалеку Малита устало откинул голову, утерев ладонью раскроенный нос.
-Главное, чтобы город до того не разграбили.
-Я позаботился об этом. Ты знаешь каково отношение команды, - серьезно отозвался Сулла. – А экипаж «Дэхиен» до сумасшествия боится Хетты, чтобы перечить его слову.
-Посмотрели нижние этажи: ничего интересного, - Лют перемахнул через ящики и опустился рядом. - У меня тут идея... Как насчет вернуть флажки на место?
-Тебе не хочется получить лишний корабль в целости или…? – вскинул брови Сулла.
-Если они увидят здесь Вейлину, то быстро дадут деру и потом придут с флотом. А так можно будет еще кого-нибудь пограбить, - штурман сверкнул улыбкой.
-Я только что говорил о том, чтобы поймать несколько кораблей в бухте, дожидаясь подхода вейлинских кораблей, которые хотят занять этот небольшой форт, - Сулла спрятал улыбку, вызванную повторным одобрительным гулом команды. – С ними доставить груз на Лахт, а затем подойти к этому острову.
Он расстелил одну из найденный карт и указал на небольшой бухту, укрытую скалами. Дергэра – широкий перешеек – был хорошо известен лахтинским корсаром. Часто капитаны «островного братства» собирались у выхода из пролива, чтобы поймать одну из тяжелых баркетин, однако Сулла предложил подождать корабли у двух близко сходящихся скал, где начинался торговый путь.

[Кысь >>>]

Лют азартно улыбнулся, склонившись над рисунком.
-Кого-то определенного или?...
-Или харальцы или гаро, - пожал плечами Сулла, - а, может, и те, и другие. Все будет зависеть от того, каким богатым будет улов.
Южанин кивнул.
-Могу снять копию?
-Не забудь вторую, - казалось, небрежно, бросил Малита, когда капитан согласно подвинул лист бумаги ближе к штурману.
- Не забуду, - улыбнулся Лют.
Снова потекли такие знакомые часы. Корсары собрали ценности на главной площади, а начался дележ добычи, продлившийся до самого заката. Украшения, монеты; товары и ткани, которые еще полагалось обернуть в золото. Среди драгоценностей выпавших на долю капитана оказалась одинокая серьга: ее сестра где-то потерялась. Сулла взял оправленную в платину темно-голубую, почти штормовую жемчужину неправильной формы, и против воли вспомнились темные глаза оэрийки.
-Я ощущаю себя не как отдельную личность, а как множество людей. Поток эмоций, чувств, из которого невозможно вычленить и ноты, - ветер шевелил черно-коричневый мех на вороте мужского лилового халата и подбрасывал кисти развязанного темно-багрового пояса. Рёта и Сулла поднялись на барабанную вышку и под присмотром Сана птица, утверждавшая, что умеет обращаться музыкальными инструментами, выбила на тренировочной дощечке несколько сигналов, после чего судья оставил ей ритмическую книгу, чтобы смогла изучить их внимательнее. – Хлопающие крылья, ветер, небо, города, звоны глиняных подвесок, шелест пуха на темных мостовых…
Рёта подняла взгляд на небо и замолчала, рассматривая белоснежно-белые росчерки кисти. Сулла повторил ее движение, отметив, что такое расположение облаков обещает хорошую погоду к завтрашнему отплытию и ясный день: туман спадет, и увеличится шанс добраться до Эродара в целости.
-Ты рассказывал об искусстве Дхэрен-ла. Искусство оэри мимолетно и неуловимо настолько же, насколько быстро меняется узор неба. Небо всегда высоко и незабвенно, - она обернулась, - и оно всегда волшебно, даже если солнце или звезды закрывают невыразительные и свинцовые облака. Впрочем, людям это настолько же безразлично, насколько упрямо они не замечают обыкновенно-прекрасного.

[Соуль >>>]

На последних словах по ее губам скользнула циничная улыбка, и Сулла в очередной раз удивился резкой перемене. Чеграва, то казалась мудрой и глубокой, как небо, о котором могла говорить часами, то жестко иронично-циничной, как подобало воину. В такие минуты не пускала в свой мир, наполненный перезвоном колокольчиков и ветром.
-Сулла, - окликнула она, опустив локти на деревянный круг, - несколько дней назад ты сказал, что я – красивая. Почему?
Снова в поведении оэрийки произошла резкая перемена. Сулла заглянул в лицо с широкими и резковато очерченными скулами. Широкой была и переносица, и кончик носа с едва заметными острыми уголками у ноздрей. Длинные пряди скрывали шрам.
-В мире достаточно красивого, Рёта. Искусство Дхэрен-ла не может похвастаться художниками и архитекторами, музыкантами и поэтами, как Оэри. Но мы находим удивительное в том, что рядом. Светлое в темном, волшебное в обыкновенном. Монастырский берег покрывают святилища духам моря и гор – издавна мы зависели от них. Вести передают колокольным звоном, а танцуют также, как сражаются. Мы всегда бились, и сейчас продолжаем. Наше искусство – те редкие часы затишья между битвами, - он задумался и потом продолжил. – Поэтому так бережно относимся к вейтинам. Они не хранят зла и чисты, словно их никогда не касалось пламя раздора. Искусство Дхэрен-ла далеко от совершенства, но Монастырский берег создал вейтин – сосредоточение музыки, танца, живописи, поэзии… всего.
-Я понимаю, - склонила голову чеграва. – Человек который может найти так много в женщине с крыльями, как сказали бы другие, действительно сумеет найти красивое в непривлекательном. Это правда, что вейтины повелевают ветром?
-Мне неизвестно, - капитан опустил локти на зашуршавший от прикосновения плетеный борт и посмотрел на остров – он тянулся на несколько километров, но у горизонта начинало волноваться море: сланцево-синее, как глаза оэрийки. – Существует легенда, вейтины – дети оборотней-птиц, сотканных из света. Один дхэеренец привел оборотня в свой дом, и вскоре у них родилось дитя: дочь с полупрозрачными крыльями. Вскоре вейтины – так назвали детей - перестали быть редкостью на Монастырском берегу, но появившиеся на свет в таком браке девушки были довольно странными. Казалось, они не чувствовали ничего, но зато в совершенстве повелевали ветрами, предсказывали штормы, умели исчезать в будущем и возвращаться в прошлое. Моряки верили, что если вейтина долго и печально смотрит на корабль – ему скоро предстоит пойти ко дну. Красивые и всемогущие создания, которые научили нас жить без волшебства. А потом… говорят, одна вейтина отдала свои силы за одно: научится любить. И они стали чувствовать все самое светлое в этом мире, но разучились летать.

[Кысь >>>]

Рёта покачала головой и принялась вращать в длинных пальцах барабанные палочки. От быстрого движения бежал ветер, волновавший длинные волосы: чеграва собрала пряди в пучок на затылке, но все равно оставался длинный хвост, струившийся по плечам и спине.
-В оэри тоже много красивых легенд о любви. Я знаю одну, совсем молодую, о последней из женщин-стерхов. Это был великий и сильный мейстерский род. Женское отеу ментора очень многогранно и сложно. Они видят больше обычных оэри и знают тоже много больше их. Только они умеют видеть птиц изнутри, только они знают каждую грань нашей силы. Они вечные и мудрые. Рассказывают, что стерх полюбила живущего на земле и оставила свою веру и силу ради того, чтобы быть с ним. Она предпочла стать обычной…
-Я бы тоже хотел, чтобы один человек рядом со мной был просто человеком, - едва не перебив ее, усмехнулся Сулла.
-Но это важно для этого человека?
-Важно, и я не вправе заставлять, - вздохнул капитан, прикрыв светло-серые глаза с вертикальными зрачками. – Я бы тоже хотел стать… просто.
Они замолчали. Рёта осторожно переплела свои пальцы с мужскими. У птицы были теплые, сухие руки и мягкая кожа. Ветер бережно гладил соединенные ладони и подбрасывал в воздух тяжелые волосы. От небесного дыхания у Суллы слезились глаза.
-Ты – сын кеббе?
-Странствующей птицы.
-Знаешь, как они приходят на землю? – и когда капитан отрицательно качнул головой, чеграва продолжила. – Оэри, которой к тридцати годам, не срежет волосы мужская рука обращается в птицу. Они подходят к краю города и падают вниз. Разбиваются о землю, и их отеу-душа летит и находит ребенка. Ребенок становится кеббе – оэри с телом человека. Мужчины с женской душой, женщины с женской душой. Они легко говорят с духами, потому что далеки от мира живых. Их сыновья рождаются с кровью оэри и способностями кеббе, а дочери рождаются такими же, и их дочери тоже кеббе, а вот правнуки - люди. Птичья душа умирает от долгого пребывания на земле.

[Соуль >>>]

Сулла вздохнул, разжав пальцы и убрав ладони за пояс халата.
-Я дхэренец.
-Ты мог бы стать оэри, - Рёта внимательно посмотрела на него. – В тебе сильна часть кеббе-души, но она заперта.
-Я слишком люблю море, чтобы любить небо, - попытался отшутится капитан и подал девушке ритмическую книгу. Она внимательного на него посмотрела и серьезно произнесла:
-Море отражается в небе, как небо – в море. Впрочем, похоже, тебя интересует только завтрашний рейд и голубой жемчуг. Естественное для корсара желание.
Сулла в очередной раз удивился резкой, разительной перемене в птице, и теперь, когда на Эродара рассматривал штормовую жемчужину и вспоминал разговор – снова и снова задумывался над словами чегравы. Он сидел и гладил пальцами темно-голубой неправильной формы шарик в платиновой оправе, изредка бросая взгляд на бухту: на фортах стояли флаги Эродара, горели сигнальные огни Гаро. Вахтенные должны были предупредить, если подойдут патрульные корабли.
В каюту, располагавшуюся на квартердеке «Сатин» забирался холодный полуночный ветер. Теребил разложенные на столе лоции. Сулла аккуратно спрятал одинокую сережку между страницами книги и перевернул лист, прижав квадратиком сухой туши. Слова Рёты мешались с образом Сали. Где-то алела мысль, что не следует девушке видеть происходящее в захваченных городах, дележ добычи, корсаров, порой ведущих себя далеко не толерантно с жителями. Даже при всей дисциплине… пираты оставались пиратами. В который раз за последние часы всколыхнулось чувство вины: вместо спокойной и тихой жизни втянул в бесконечное путешествие под парусами.

[Кысь >>>]

Безмолвно и живо лунный свет воскрешал над ладонями атаку на Эродаро: люди, события. Марионеткам обрубали ниточки, и они превращались в сломанные фигурки на фоне редких, полыхавших домов – вспоминался родной.
Дэхиен разомкнула ладони, позволяя видению искрами осыпаться на палубу, и поднялась. Перегнулась через перила и тенью скользнула в низкую дверь юта, оттуда – в каюту капитана. Замерла на пороге, привыкая к полумраку после света фонаря, расцвечивавшего палубу на рыжие и желтые, а потом скользнула к спящему капитану, осторожно коснувшись крылом плеча. Проснулся мгновенно, не вздрогнув, не удивившись - словно и не спал. Притянул к себе - неуловимое в темноте движение.
Вейтина, неловко качнувшись, упала рядом и осторожно расправила шафрановые перья, укрывая. Положила голову на сомкнутые ладони. Моряк улыбнулся и поцеловал смуглый лоб.
-Хетта, - девушка неловко высвободила руки, над которыми заплясало тусклое видение уставшего от боя Эродаро, - ты говорить о зверях. Почему… сами, так?
-Город не трогали. Мои. Форт, - человек сразу посерьезнел.
-Ничьи не трогали, - она опустила руки и обвила шею, спрятав лицо в пепельных волосах. – Огонь от выстрелов, камни…
-Военные. Выбрали путь, - обнял, осторожно убрал каштановые пряди с лица девушки, открыв ухо и смуглый висок.
-К нам… в Дом – тоже военные? – она заглянула в глаза.
-Военные сражаются с военными. С мирными - собаки, - раскосые глаза жестко сузились. Вейтина неуверенно отпрянула. Человек на секунду прикрыл глаза, потом снова потянул к себе. - Военный, купец, знают, на что идут. Искушают судьбу, и мы тоже. Кому повернется. Честно.
Девушка, казалось, успокоено вздохнула и благодарно поцеловала уголок тонких губ. Хетта бережно прижал ее к себе и снова закрыл глаза.
-Хетта?
-М? - не открывая глаз.
-Мы скоро уйти… отсюда?
-Ждем вейлинцев.
-Зачем?
-Наняли. Форт.
Вейтина невидимо в темноте кивнула и спрятала нос у изгиба шеи, ненарочно щекоча дыханием обветренную кожу. Легонько и робко поцеловала. На поцелуй нежно и совсем не сонно ответили. Мягкое прикосновение скользнуло с плеч на крылья, потом снова - на спину. Веер перьев тихо зашуршал, раскрываясь. Девушка снова коснулась уголка губ.

[Соуль >>>]

Раненых было не так много и большая часть порезов уже розовела на руке опрятными шрамами. К утру должны были исчезнуть и они. Собственные силы больше пугали чем радовали: реальность походила на сумбурный сон, а сны становились слишком настоящими. Во снах иногда убивала, чаще - умирала сама, чужими, неуютными смертями. Своей - не было. Во снах уходила во мрак войн Империя, ломались о скалы привычные и родные силуэты кораблей, летело над водой призрачное дыхание Тех, Кто не Вернется... Словно кто-то перебирал цепочку, находя и пытаясь сломать самые хрупкие звенья. И в последний раз светлый металл дал трещину.
Ни один человек не делал для нее большего. Оберегал, баловал словно ребенка. Часто казалось - ребенком он ее и считал, дорогим но все же не ровней. Сали училась принимать его так как есть, не пытаясь заявлять прав на душу: довольствоваться вырвавшимися жестами, скупыми фразами, даже самим молчанием. Даже - лелеяла в себе этого ребенка, пока еще было можно. Сейчас у нее самой появлялись секреты из тех, что могла бы рассказать незнакомцу, но никогда - Сулле. И все же видение, причудливо смешавшее реальность с отражением собственных страхов, выворачивало мир наизнанку. "Когда-нибудь он встретит..." - страх ли пытался выдать себя за знание, или знание маскировалось под страх? Говорил так, словно давно мечтал, говорил так, словно больше некому...
На разоренный форт опускалась ночь, но девушка не спешила возвращаться к огням. Тишина и темень и плеск волн. Была сама себе противна за глупые страхи, а если прислушаться к мерному звуку - можно было забыть обо всем. Концы длинных волос трепала вода - то капризно бросала о ступеньку лестницы, то снова утягивала назад. Малодушным казалось, имея многое, желать большего. Они оба живы. Что еще?
Волна не ответила - только в очередной раз расцветила терракотой ступени.
Когда вернулась на корабль, небо уже было нежно-синим, почти голубым, а полная луна серебряным медальоном висела у самого западного горизонта. Бригантина не была похожа на собрата "Дэхиен" или "Кайры", в ней не было гордой красоты клиперов или прелести шхун. Скорее казалась ювелирно выточенной моделью, из тех, что украшают столы богатых кораблевладельцев. Но вот скрип снастей был знакомым. Тихо, стараясь не будить, растворила дверь каюты. Сулла проснулся от легчайшего движения и резко выпрямился: заснул за столом, склонившись над найденными в Эродаро лоциями.
Он неловко улыбнулся Волчку. Та скользнула ближе и нежно обняла чужие плечи. Так же, не говоря ни слова, потянула к кровати. Сулла обернулся, со вздохом заглянул в бледное лицо, поддался и там набросил на худые плечи светлое покрывало, усадив девушку перед собой и осторожно приобняв. Улыбнулась и попыталась уложить. Капитан послушно облокотился о стену и так, полусидя, прижал к груди тонкие лопатки, откинув голову и задумчиво разглядывая, как сплетаются у потолка доски. Девушка прижалась к плечу затылком и прикрыла глаза, греясь.

[Кысь >>>]

-Ты не бережешь себя. - кивнула, повернувшись так, что теперь к плечу прижималась щека. Сулла вздохнул. – Заставляешь переживать меня. Тебе настолько безразлично мнение и чувства тех, кто о тебе заботится?
-Прости, - усталая улыбка.
-Не за что. Как я говорил в начале нашего знакомства: я позволяю людям сворачивать себе шеи, таким образом, каким им хочется, однако в данном случае я склонен спорить. Но если тебе все равно, и для тебя мало значит, то…, ничего не могу поделать.
-Не все равно. Просто по другому не вышло, - произнесла одними губами, уткнувшись носом в изгиб шеи.
-Ты не ешь, ты специально себя изматываешь, не одеваешься тепло, даже когда команда поддается ветрам. Что я должен думать, Ихэниен? – Сулла ласково убрал светло-рыжие пряди со светлого плеча. – Что?
-Что я удивительно рассеянна, - фыркнула, прижавшись еще крепче. - Честное слово, не специально.
Капитан выдохнул и посмотрел на размытую полоску нежно-синего горизонта, понимая бессмысленность спора.
-Я люблю тебя, - еще тише.
Сулла ласково поцеловал светлую макушку, нежно-болезненным движением провел ладонями по светлым плечам:
-Я знаю, любимая.
-Не знаешь, - оторвалась от чужой груди и села на пятки напротив. - Я капризничаю, ревную и делаю глупости. А на самом деле... - прикрыла глаза и снова спрятала нос на груди.
-Капризничаешь – да (но, между нами говоря, до Бабочки тебе далеко), делаешь глупости – безусловно (но, готов спорить, на этих кораблях есть немало людей которые способны на большие), - Сулла шутливо пощекотал подбородок. – Ревнуешь? К кому?
-К местам, людям, предметам, даже к самой себе, - тихо улыбнулась, обнимая. - Бабочке можно быть капризной, - еще улыбнулась, подумав.
-…да, - усмехнулся, набрасывая на плечи Сали еще одно покрывало и выпутывая из объятий ткани рыжие прядки.
Девушка замолчала, задумчиво уткнувшись носом в плечо Суллы. Он бережно гладил мягкие волосы, пока звон склянок не обозначил утреннюю вахту.

[Соуль >>>]

Зима 139 года, седьмого цикла, 3 января.

Шла по самому борту, легко балансируя, расставив в сторону руки со смешными пушистыми помпонами. Была драка, даже шрам остался. Не любила драться, особенно насмерть. Привыкла. В парусах хлопал ветер, внизу шумели волны - словно мягкая кровать из звуков. Соскочила на палубу, несколько шагов, оттолкнулась - крыша камбуза. Замерла - на другом конце сидела чайка. Несколько осторожных, почти незаметных движений, резкий прыжок - белооперенное тело бьется в пальцах, только больно стукнулась о палубу лопаткой. Рассмеялась и выпустила птицу. Не ела.
-Каждая лишняя тревога отзывается годом жизни, - наставительно заметил высокий голосок. Кошка улыбнулась, сверкнув клыками - не хотелось вступать в перепалку. – Где Малиту найти?
-Внутри, - северянка посерьезнела и поднялась с холодного дерева палубы.
-Благодарю, - игриво дернула ее за ухо чародейка в лазурном вейлинском халате поверх белоснежно-белого. Резко отдернула руку, когда кошка полоснула по ней когтями. Покачала головой и, взмахнув холщевой сумкой с бумагами юркнула в главный люк.
Шайта растерянно отошла к борту и присела на край, уставившись на воду.

К вечеру вернулись два из ожидаемых кораблей гаро. Попавшая в ловушку малочисленная команда была вынуждена сдаться – примерно в то же время на входе в бухту показались флаги Вейлина. Корсары и официальный флот обменялись приветствиями, после чего на один из захваченных парусников перегрузили часть добычи, причитавшуюся нанявшему государству.

[Кысь >>>]

-Скоро буду, - улыбнулась, на секунду отрывая взгляд от записей. Сулла посмотрел на Эродаро, над которым склонила голову ночь, снова перевел взгляд на девушку и уже во второй раз мягко посоветовал отправлять спать. Девушка виновато опустила глаза. - Я правда не хочу.
Капитан на секунду склонился рядом, разглядывая бумаги через тонкое плечо, потом раздраженно тряхнул головой и вышел, резко, но тихо притворив за собой дверь.
Сали встревоженно бросилась следом, рассыпав бумаги по полу. Нашла на юте.
-Прости, - остановилась рядом, опустив голову.
-Все хорошо, - отозвался Сулла, не оборачиваясь. – Можешь спокойно заниматься дальше, я не стану мешать.
Осторожно коснулась плеча пальцами. Капитан мимолетно коснулся руки губами и замер, опустив взгляд на отражение оранжевого и голубого фонарей. Девушка нежно прижалась к спине щекой, и Сулла осторожно переплел тонкие пальцы со своими, огрубевшими. Погладила покрытую светлым загаром шею свободной рукой.
-Всё действительно в порядке. Ихэниен.
-Я просто не буду спать некоторое время, хорошо?
-Почему? – эхом откликнулся Сулла, не отрывая взгляда от воды.
-Плохие сны, - пожала плечами. - Потом просыпаюсь и кажется что наоборот - заснула. А сейчас все хорошо.
Он неуверенно обернулся на секунду, потом снова уставился на воду:
-Я мог бы попытаться помочь. Если не хочешь принимать помощь от меня, тебе следовало обратится к Малите, он разбирается в плоскости сна.
-Он не поможет. И ты тоже. Все будет хорошо, - улыбнулась и поцеловала сквозь ткань.
Капитан некоторое время молчал, с губ сорвался усталый выдох. Отвернулся.
-Не буду больше тебя беспокоить, Ихэ, - и убрал руки, сцепив перед собой.
-Да, - тихо произнесла девушка, потом исчезла так же тихо как появилась.
За ее спиной Сулла на мгновение уронил голову на сомкнутые руки, но когда снова поднял взгляд – в светло-серых глазах не отражалось ничего, кроме Эродарской ночи.

[Соуль >>>]

Зима 139 года, седьмого цикла, 13 января.

Рёта лежала на берегу, перекидывая из одного уголка губ в другой золотисто-зеленую соломинку с пушистым оголовьем. Небо сегодня было акварельно-синим с разводами серебристо-белых облаков. В разрывы между ними проглядывало солнце, а далеко на горизонте стояла пепельная стена дождя, обещавшая через несколько часов докататься и до Пажей Арине.
Берег казался невзрачным и пустым, и только где-то на грани видимости мелькало рыжее пятно. Когда можно было рассмотреть очертания тонкой фигурки, чеграва приподнялась на локте и приложила ладонь к лицу, чтобы не мешало льющееся в просветы между облаками солнце. Девушка брела по мелководью, закатав до колен штаны. На волосах темной полосой была отмечена самая высокая за последний час волна. Сали шла опустив голову, очевидно, рассматривая дно сквозь прозрачную воду, иногда останавливалась чтобы подобрать какую-то ракушку.
Рёта негромко усмехнулась, и подобралась по камню ближе, свесив голову вниз. Золотая головка травинки бросила нечеткую тень.
-А я думала хоть с кем-то ходишь.
-Разочаровала? - осведомилась девушка, не поднимая головы.
-Нет, просто полагала, что если женщина бросает мужчину, то не из прихоти шляться по берегу.
Рыжая пожала плечами:
-Твое дело.

[Кысь >>>]

-Не мое, - оэрийка снова усмехнулась, на этот раз опустив голову, – но могла бы сказать человеку открыто и прямо, что не желаешь его видеть и уйти с корабля, чем вести себя… так.
Последнее слово прозвучало с откровенным отвращением. Чеграва перевернулась, уставившись в небо, на приближавшееся полотно дождя.
-Много знаешь? - меланхолично уточнила девушка.
Настала очередь оэрийки пожимать плечами:
-Обо мне никогда не заботились, наверное, поэтому я не отталкиваю даже эту слабую и ненадежную помощь.
-Правда... Много обо мне знаешь? - Сали подняла взгляд. - О Кайре? О нем?
-Только то, что он рассказывал, - по губам скользнула странная и мимолетная улыбка. – Сказал, что я похожа на Коле. На ту, какой она будет, когда вырастет…, только она младшая, а я – старшая.
-Рада, что у него есть кто-то, с кем он может позволить себе быть настоящим, - улыбнулась девушка.
-Наверное, я просто позволяю ему это, а не отправляю к морскому демону при попытке поговорить, - она поднялась, вытаскивая из-под спины длинные барабанные палочки и отряхивая редкий с халата песок.
-Наверное, с тобой он иногда бывает на самом деле откровенным, - пожала плечами. - Просто рассказывает, что чувствует, что на самом деле думает о том что происходит. Благодарю за разговор, - над водой снова полетели брызги от шагов.
Оэрийка повернулась, смотря ей вслед. Потом поднялась красивым, плавным движением, и крикнула:
-Даже мне за несколько минут надоело биться о стену! – и легко сбежала вниз, подхватив оставленную между камнями сумку.
Сали проводила ее взглядом, потом растерянно опустилась на песок. Холодная вода окатила до пояса. Не хотелось даже думать о том, что делать дальше.

[Соуль >>>]

Сали появилась в доках только вечером. Заметила на палубе знакомый силуэт, скользнула к нему. Остановилась совсем рядом.
-Не возражаешь против моей компании?
Сулла, лежавший на палубе еще ни разу не вошедшего в волны клипера, не получившего еще даже имени, оторвал взгляд от стройных мачт и указал на место рядом с собой. Девушка легла на живот рядом, осторожно коснулась плеча лбом.
-Что-то случилось? – капитан высвободил одну руку из-под головы и осторожно провел ладонью по рыжей волне. Отрицательно мотнула головой, болезненно-ласково прижавшись к плечу щекой. Сулла вздохнул, переворачиваясь на бок и накрывая худенькие плечи полой теплого халата.
-Я тебя очень люблю, правда, - грустно улыбнулась девушка. Мужчина грустно усмехнулся и опустил взгляд. - Люблю когда ты рассказываешь. Когда ты живой. Когда смеешься - даже если надо мной. Люблю смотреть твоими глазами, хотя и не всегда получается, потому что быстро начинаю ревновать. Когда ты снимаешь ленту и волосы рассыпаются по плечам. Когда ты смотришь на корабли.
Сулла сел, осторожно устроив девушку у себя на коленях и осторожно баюкая. Просто смотрел на темную стену дока, освещенную одиноким фонарем, на круглое пятно света на палубе от болтавшегося на рее огня.
-Ты отталкиваешь любую помощь и закрываешься на каждый вопрос, - тихо проговорил капитан, осторожно гладя рыжие волосы. – Я чувствую, что все, что делаю пропадает впустую. Я пытаюсь подарить тебе море, но ты отворачиваешься…, а большего дать, к сожалению, не могу. И заставлять оставаться рядом тоже не смею.

[Кысь >>>]

-Я просто пытаюсь быть сильной и взрослой. Тогда бы меня не пришлось защищать, а можно было бы просто быть рядом. У меня не было времени доказать, что я могу обойтись без заботы... И потому иногда кажется что ты обо мне заботишься потому что должен а не потому что хочешь.
-Ихэтта, - Сулла осторожно взял ее за плечи и отнял от себя, бережно вытирая выступившие слезы. Взгляд светло-серых глаз был теплым и мягким, - со мной рядом достаточно сильных людей, а заботится о любимом человеке – радость, а ты оставляешь меня и без нее.
-Я действительно просто хотела... Заслужить уважение, - грустно улыбнулась.
Мужчина некоторое время рассматривал тонкое лицо, потом притянул девушку к себе, поцеловал скулу у уголка глаза и принялся осторожно баюкать хрупкую фигурку в объятиях. Сали осторожно попробовала отстраниться снова. Молча тут же разжал руки, опустив голову так, чтобы черные волосы скрыли лицо.
-Больно когда... не говоришь прямо в лицо, а другим людям.
-Ты отталкиваешь, Ихэ.
-Она - нет, - кивнула.
-Рёта? – в голосе прозвучала скрытая усмешка. – Да.
Сулла поднял голову и облокотился о мачту, смотря на свернутые, белоснежно-белые паруса неназванного клипера.

[Соуль >>>]

-Она спрашивает, делится тем, что думает и радуется, как ребенок, каплям перепавшей на ее долю заботы. Происходит она от меня, от Сана или Малиты. По крайней мере не чувствуешь, что все слова наталкиваются на северный лед и не находят и ноты отклика.
-Любимый начинает пропадать у другого человека. Не говорит ни слова, просто уходит. Что я должна думать? Что стала тяготить? Что... не могу дать чего-то нужного? Прости, что не поняла сама.
-Ихэтта, - Сулла закрыл глаза.
Кивнула и погладила чужое плечо.
-Прости, - повторила еще раз и, поднявшись на ноги, скользнула вниз, к каютам. Сулла резко обернулся и метнулся следом, остановив.
-Там еще ничего не закончено.
Кивнула и покорно остановилась. Капитан мгновение смотрел на печальное лицо девушки, потом снова попробовал обнять. Тонкие руки обвились вокруг его шеи, а Сали крепко прижалась к груди.
-Я люблю тебя… Ихэ.
Девушка осторожно взяла его ладонь в свои и поцеловала загрубелые пальцы. Сулла освободил руку и накрыл светлую щеку.
-Улыбнись, Ихэ.
-Поцелуй, - уголки губ приподнялись вверх.
Он легко коснулся щеки и подхватил за талию, приподняв и закружив. Смотрел снизу – вверх ласково и с улыбкой, а когда вновь поставил девушку на палубу – поцеловал. Сали счастливо улыбнулась в ответ.

[Кысь >>>]

Зима 139 года, седьмого цикла, 16 января.

- И этот потоплю, - беспечно пообещал Лют, осматривая неказистую серопарусную барку, на которую его привели. Получил тычок рукоятью сабли в бок, но только улыбнулся в ответ.
- Лис, - капитан здорово изменился со времени прошлой встречи. Некогда упитанный румяный здоровяк, теперь выглядел почти изможденным - видимо, дела шли далеко не так хорошо. Люта сверлил пронзительным, неприятным взглядом. - Помнишь "Шатенку"?
- Красивая... была, - очередной тычок от стражника не возымел действия.
- Я привяжу тебя к мачте и забью плетьми до смерти, - человек тоже не менял тона.
- Понимаю. Дуэли даже не прошу, - южанин сочувственно кивнул на левую ногу капитана: тот ощутимо хромал.
- До первой крови. Выигрываешь - признаю равным и деремся до смерти. Проигрываешь - плети.
- До первой крови. Мне вернут нож?
Один из охранников грубо бросил крис на землю перед штурманом, заставив того болезненно свести брови. Матросы образовали круг прямо на палубе: капитан был северянином и не признавал многих традиций остального мира. Лют осторожно поднял нож, потом заправил пустой деревянный топорик ножен за пояс. Бывший капитан "Шатенки" обнажил саблю. Несколько красивых движений, штурман метнулся к самой границе круга, спасаясь от лезвия, но то все равно расчертило руку. Пираты взвыли и в это время изогнутое лезвие вошло первому под ребра - южанин что было сил рванулся к борту, растолкав почти всех еще до того, как люди успели понять что произошло. Дальше пришлось отбиваться, но в конце концов черно-золотая тень все-таки скользнула по серо-черному боку барки и исчезла под водой. Кто-то прыгнул следом, но догнать уже было невозможно - золотокожий скользил под самой поверхностью со скоростью большой рыбины. Уцепился за деревянные стойки причала и, как был, босиком, скрылся в стороне запутанных городских улиц.

[Соуль >>>]

Примерно в это время следом скользнула незаметная тень – субтильный хрупкий силуэт с копной коротко остриженных темных волос. Осторожно струилась следом, не теряя темпа, но и не выпуская из вида. Лют тенью проносился по изломанным, узким улицам припортовых районов, путая следы. Потом юркнул в какую-то подворотню: над невзрачной дверью висела вывеска с пивной кружкой. Там дал трактирщику монетку чтобы пустил через черный - и снова петляющие улицы. Наконец, очевидно, решив, что запутал погоню достаточно, дернулся к одной из маленьких пристаней, где можно было снять шлюп для переправки на любой из соседних островов.
Стойло штурману остановится, как мимо уха свистнула маленькая сияющая искорка. Светлая звездочка впилась в столб пристани. Следом метнулась еще одна, полетевшая куда метче. Южанин мельком скосил глаза на раненое плечо и сразу же скользнул под укрытие ближайшей сваи, на ходу выхватывая из-за пояса нож. Невидимый враг «замолчал».
-В открытую не умеешь? - на всякий случай окликнул Лют ближайшие дома.
В вечерних сумерках никто не отозвался – только зашуршали где-то позади водоросли. Мужчина покинул тень столба и скользнул к ближайшей подворотне. Сверкнула еще одна звездочка. Лют остановился в тени здания, едва видимый со стороны причала. Морские звездочками не дрались. Единственный знакомый мастер - предпочитал отношения со старыми знакомыми выяснять в открытую. Любопытство окончательно перевесило желание убраться из города невредимым. Заметил невысокий и невесомый силуэт исчезнувший за сваленными у причала мешками. Южанин, не медля ни секунды, кинулся туда же. Новая искорка обожгла лодыжку. Силуэт скользнул дальше, Лют - за ним, на ходу пытаясь распустить волосы по плечам. Не вышло достаточно быстро - очередная звездочка больно впилась в плечо. Мужчина только увеличил скорость.
Теперь поменялись местами: субтильная тень убегала, стараясь спрятаться между домами, а штурман догонял. На секунду обернулась, что короткие пряди хлестнули по лицу, и тут же рванулась дальше, неуверенными нечеткими движениями, словно сбилось дыхание или устала от погони. Мгновение, и исчезла за поворотом.

[Кысь >>>]

Когда туда скользнул штурман – холодок от лезвия скользнул мимо ребер, но так и не коснулся. Лют попытался перехватить удар, но действие было слишком неожиданным - только сам подставился под следующий. Резко рванулся вперед - и лезвие мазнуло по плечу. На этот раз удалось перехватить чужую руку - резким движением рванул таинственного убийцу на себя.
Маленькая, тонкая девчонка, которой вряд ли было больше четырнадцати-пятнадцати лет, темноволосая, коротко стриженная. Черныеглаза с фиолетовым огоньком яростно полыхнули – попыталась дотянутся до криса моряка.
Тот машинально перехватил вторую руку, изумленно уставившись на полузнакомое лицо.
-Кэно? Ты чего?
Девочка вновь попыталась вывернуться.
-Тихо, тихо, - мужчина сам разжал руки. - Что случилось?
Нож-бабочка исчез между двумя полосами с тихим щелчком. Кэно сцепила зубы и сжалась, словно приготовившись для нового удара.
-С тобой все хорошо? - штурман не делал ни малейшей попытки выхватить собственное оружие - только внимательно рассматривал девушку.
Балисонг снова раскрылся, мелькнув в опасной близости от живота штурмана. Тот недоуменно отступил.
-Могу помочь?
Секунда – и девушка вновь бросилась бежать.
Южанин проводил ее растерянным взглядом, потом тряхнул головой - длинная грива волос окончательно скрыла плечи и шею. Простоял минуту в надежде что девушка передумает, потом снова скользнул к пристани.
Добрался на удивление без приключений - только пришлось зарезать пару дозорных, посланных к пристани. Сразу же метнулся к кораблю Бабочки. Маленький клипер-шхуна выглядел непривычно, но по крайней мере не пытался сделать из Танэ оригинальное украшение палубы.
-Здесь, - улыбнулся, заметив знакомый силуэт на палубе.
Хрупкая восточная женщина метнулась нежно-сиреневой бабочкой в его сторону и молча утянула в сторону юта, только в помещении позволив себе спрятать лицо в гриве темных волос.
Южанин осторожно обнял ее.

[Соуль >>>]

-Прости.
Танэ отстранилась, заметив глубокий порез на золотистой коже, и тихо прошипела.
-Убью.
-Сначала поделись какой-нибудь тряпкой, - Лют скептически осмотрел рану, залившую темной венозной кровью рубаху почти до нижней кромки. - Потом можно.
Бабочка провела его в капитанскую каюту и усадила на приземистую кровать, по ее обычаю заваленную ворохом покрывал. Молча набрала воды и, рванув резким движением рубаху с плеча, придирчиво осмотрела рану. Накрыла маленькой ладошкой, ни мало не заботясь о том, что на светлом ободе вейлинского халата может остаться след, и поцеловала штурмана. Из-под пальцев побежал легкий холодок.
Тот ласково прижал женщину к себе.
-Видел Кэно, девочку, что была у вас юнгой... Не показывалась?
Круглые плечи под золотистыми ладонями ощутимо вздрогнули. Танэ отрицательно качнула головой и отвела взгляд, словно рассматривая подзатянувшуюся рану.
Лют осторожно поцеловал светлую кожу виска.
-Что-то?..
-Нет, - она смочила некрашеную тряпицу водой и принялась стирать кровь с локтя и предплечья. Мужчина еще раз поцеловал - уже скулу - потом нежно прижал к себе. – Она?
- Я ее чем-то успел обидеть?
Вместо ответа Бабочка спрятала лицо у украшенной воротником шеи и замолчала. Лют с некоторым замешательством погладил пушистые волосы, потом сомкнул руки за ее спиной. Довольно долго Танэ молчала, потом тихо произнесла:
-Дочь.
Мужчина осторожно провел пальцами по ее волосам еще раз.
-Хочешь, найду? - после паузы.
-Нет, - спокойно отозвалась капитан, не поднимая головы. – Тэкке заставил. Его дочь.
Южанин кивнул, еще бережнее прижимая ее к себе. Бабочка легко развернулась, вновь окуная в порозовевшую воду ткань – провела по рукам и груди, стирая алые росчерки, потом подобрала с кровати светлое покрывало и набросила на золотистые плечи. Поцеловала след от звездочки и благодарно прикрыла глаза.
Чужие губы снова коснулись кожи - скулы, щеки, губ. Танэ отозвалась на каждый жест – ласковым и нежным своим.

Сообщение отредактировал Соуль - 2-04-2007, 3:25

[Кысь >>>]

Зима 139 года, седьмого цикла, 19 января.

Рассвет крался по комнате, когда керамическая дхэренка осторожно юркнула внутрь. Бегло оглядела комнату и присела на край кровати, привычно расправив одно из шафрановых крыльев. Мужчина, не открывая глаз, нашел тонкую талию и потянул к себе.
Дэхиен осторожно опустилась рядом, ласково поцеловала уголок губ и игриво накрыла их пальцем. Капитан не пошевелился, только посмотрел в серо-черные глаза девушки. Она легла, опустив подбородок на скрещенные кисти, и потерлась кончиком носа о загорелое плечо, еще шире расправив полупрозрачный веер так, что теперь шафрановое полотно полностью укрывало человека. Хетта нежно провел пальцами по скрытой шелковистыми перьями кости. Еще раз, словно любуясь. Вейтина довольно встопорщила перья.
Мягко пригладил их обратно.
-Пойдешь за меня?
Дэхиен немного удивленно приподняла перья, обернулась. На керамическом лице на секунду отразилось замешательство, потом недоумение, затем – радость. Прильнула щекой к плечу. Капитан улыбнулся и ласково провел пальцами по каштановым прядкам за ухом.
-Пойду, - вейтина устроила голову на жесткой груди и укрыла обоих шафрановым крылом.
Мужчина мягким, неожиданно-живым движением прижал девушку к себе. Снова погладил волосы и скрытую под ними щеку. Дэхиен улыбнулась и выгнулась, заглядывая в разноцветные глаза. Хетта ответил улыбкой и притянул ее к себе, целуя. Вейтина счастливо зажмурилась и легла рядом, на спину, расправив шафрановые полотна и не выпуская мужских пальцев из сомкнутых рук. Человек легко приподнялся, опершись на локоть - взгляд разноцветных глаз скользнул по девушке, остановился на лице. Она снова улыбнулась. Шероховатые пальцы скользнули по смуглой щеке, погладили шею, сложенное крыло. Вейтина вытянулась и, осторожно обхватив керамическими руками сильные плечи, прижалась к моряку.

[Соуль >>>]

Зима 139 года, седьмого цикла, 24 января.

-Я понимаю, что выбрать между "Хвостом" и "Ихэттой" крайне сложно, - миролюбиво заметил Сул, наблюдая как мечется штурман между двумя кораблями после предложения Танэ перейти на ее шхуну, - но одновременно находится на двух ты все равно не сможешь.
Еще "Перо" забыл, там седая няня, - легко соскочил вниз Лют. Тут же скрылся за ящиками. - Ничего, у тебя еще все впереди.
-Бесхвостый сам разберется, - усмехнулся капитан и обернулся на Волчка. – Вот и остался без штурмана. Ждал этого с момента когда его «Призрак» в шторм подобрал.
-Он мне весной сказал, что если куда-то исчезнет, корабль останется на мне, - казалось, Сали вот-вот покажет язык.
-Видимо опять придется брать все обязанности на себя, - принялся деланно сокрушаться Сулла.
-А меня сразу спишешь на берег, ждать и рожать детей, просто во избежание? - Волчок скользнула к нему и обняла, прижавшись к груди подбородком и заглядывая в глаза.
-Отец будет счастлив, - как-то отстраненно отозвался он и отвел взгляд.
-Что-то?... - взгляд девушки сразу стал серьезным.
-Просто вспомнил свойства имперской крови, - неопределенно отозвался Сулла.
Девушка прижалась к нему щекой и некоторое время молчала.
-Я могу отказаться от этого. Стать... Просто человеком. Только... уйти придется.
Капитан молча пригладил рыжие прядки и осторожно обхватил тонкие плечи, задумчиво смотря на темную воду бухты: в черном зеркале отражался форт. Девушка прикрыла глаза.
-Раньше не говорила... Боялась, что если стану обычной, буду не нужна, - смущенная улыбка.
Вместо ответа ее только крепче обняли.
-Отпустишь? - тихо.
-Сначала поговорю с Дэхиен… одна в любом случае не отправишься, - со странной нежностью Сулла прикоснулся губами к паутине рыжих прядей у виска. Девушка кивнула и благодарно потерлась щекой о ткань чужой одежды.

[Кысь >>>]

Зима 140 года, седьмого цикла, 1 февраля.

В этот вечер Лахт напоминал с моря горящий факел: по всему побережью были густо рассыпаны костры. Моряки предпочитали встречать очередной год вместе с водными духами, и теперь все население архипелага собралось у огней. Тут и там раздавались песни, плясали кто во что горазд, переходили от костра к костру женщины в пестрых, развевающихся на ветру юбках, торговцы с целыми бочонками вина. Кто-то праздновал и на улицах города, но основа - была здесь. Ближе к докам отдельно горели костры команд тех кораблей, что стояли у Пажей. Пять-шесть костров - команда "Волков" Салета, дюжина - банда Ихраза, целая россыпь - Сулла. Красивая мулатка без колебаний подошла к капитану, но наткнулась на взгляд рыжеволосой девушки рядом и вместо этого опустилась рядом с одним из матросов. Самосозванный оркестр играл мелодии со всех концов света - иногда к ним присоединялись новые музыканты, иногда старые бросали инструмент ради пары кружек спиртного или красивой женщины. У костров собрались самые разные компании - матросы давно перестали считать где какой корабль и зачастую просто переходили от костра к костру, приветствуя старых знакомых. Кто-то откровенно получал удовольствие от праздника, кто-то просто присутствовал, кто-то порывался уйти, но тут же бывал возвращен доброхотами.
Малита поймал за плечи маленькую кошку и развернул лицом к костру:
-Мала еще шастать в одиночку.
-Я просто ля...гу спать, - девушка у всех на глазах выпила полбутылки вина и теперь выглядела очень пьяной.
-У костра теплее, - подтолкнул к огню одноглазый боцман и сам упал на песок, откупорив флягу, откуда дыхнуло терпким, травяным ароматом – на кысь, выпей.
Девушка осторожно опустилась на песок и понюхала содержимое фляги.
-Не настолько пьяная, - осоловелый взгляд сразу же стал ясным, а из движений пропала неловкость. Но из фляги на всякий случай глотнула. Вернула обратно.
-То-то, нечего от команды в сторону забираться, - довольно засмеялся лекарь и поднял с земли кожаный мешок с бамбуковыми дудочками. Над берегом потекла заунывная и тоскливая, высокая мелодия. Сидевший рядом Уголек демонстративно прижал уши, а кто-то из моряков попытался скрасить звучание игрой на мандоле.

[Соуль >>>]

Острые уши девушки одновременно дернулись и прижались к голове от неожиданного звука, но тут же снова расправились. У соседнего костра кто-то предложил наполнить инструмент вином и проверить звучание так. Кошка задумчиво копнула ногтем землю, а потом принялась сооружать собственный инструмент - из тряпки, горсти монет и жестяной кружки.
Словно издеваясь над шутником, Малита взял несколько приятных, бархатистых нот и начал играть польку. Когда среди танцующих появился и остряк – резко перешел на джигу, вновь взяв высокую, понизительную дудочку. Девушка закончила перематывать составные части погремушки тряпками и попыталась встроиться - дробным, щеточным ритмом, одновременно подлаживающимся под линию инструмента и выводящим свой рисунок. Кот поднялся и закрыл глаза, обняв кожаный мешок локтями. Вновь заиграла полька, заставившая пары помчаться в бешенном ритме. Девушка с тем же серьезным видом перестроилась. Кто-то из моряков посоветовал напоить музыканта. От одного из недальних костров вспорхнула девушка в длинных и развевающихся от малейшего движения одеждах, присела рядом с барабанщиками, о чем-то договариваясь.
Рёта кивнула и подмигнула одному из светловолосых мальчишек, что служили на сигнальных вышках.
Малита выдохнул последние нотки и довольно опустился на песок, принимая большую деревянную чашу с пивом. Принюхался и передал дальше.
-Слишком крепко для него, - лукаво шепнула Шайта какому-то матросу, передавая чашу.
Кот усмехнулся и отпил из своей фляги.
-А у меня и на корабле напивались только в моем присутствии, - передразнил он девушку.

[Кысь >>>]

Над песком полетела странная мелодия - одни барабаны. В странном дробном ритме угадывались не то южные побережья, не то пустынные внутренние страны. Секунда промедления - никто не решился вступить в освещенный, вытоптанный во влажном песке круг. Потом на самую середину скользнула маленькая рыжеволосая девушка в свободных золотистых одеждах. Тонкая кисть взлетела вверх, плавно выкрутилась, потом скользнула вниз, следуя за гибким поворотом корпуса, почти скрытая волнами светлого батиста. Девушка походила на язычок пламени - гибкие, сложные движения, быстрый, дробный ритм, развевающиеся слои золото-оранжевого одеяния - сквозь просветы иногда мелькали тонкие лодыжки. Нехватало только мониста и звенящих медных браслетов. Одна из женщин бросила свой прямо в круг - рыжеволосая легко поймала и определила его на запястье, почти не прервав движения.
Малита довольно прищурился, глядя на извивающийся силуэт, и хотел сказать что-то едкое, но, поймав взгляд высокого капитана стаи предпочел промолчать. Мелодия набирала скорость, уходя на почти невозможный ритм и вдруг резко, словно споткнувшись, замерла. Танцовщица упала на песок в традиционном окончании, потом скользнула обратно к костру, вернув браслет пышной темноволосой женщине в ярком платке. Со смущенным выражением на остром лице присела рядом с Суллой. Он шутливо пробежал пальцами по бокам Сали и, подхватив на руки, потянул куда-то прочь от огня и света.
-Боишься оказаться пьяным? - Кошка сделала паузу на время чужого танца и сейчас продолжила как ни в чем не бывало.
-А что толку быть пьяным? – флегматично отозвался Кот. – Только волю зверю внутри даешь – и ничего больше.
Девушка задумчиво кивнула.
-Особенно страшно когда зверь оказывается кроликом, - произнесла серьезно, ковыряя палочкой костер.
Малита фыркнул и вновь отпил из фляги.
-А трезвой можно идти?
-Сиди уж… тут ни один… кролик, не тронет.

[Соуль >>>]

-Я в состоянии себя защитить. Даже когда очень пьяна.
-Очевидно, именно поэтому вспомнила о пьяных кроликах, - кивнул одноглазый боцман.
- Даже кролики кусаются, - девушка поднялась, и, отступив на два шага назад, эффектно перемахнула через костер, перекрутившись в полете. Решительно скользнула к импровизированному складу крепких напитков.
Малита проследил за ней взглядом, потом ткнул задремавшего в тепле Уголька.
-Иди, проследи за девочонкой.
Недовольно заворчав зверь поднялся на все четыре лапы и лениво потопал следом за кошкой. Девушка присвоила три бутылки крепкого северного виски, при этом одну открыла сразу же. Честно предложила коту. Тот презрительно фыркнул и отвернулся.
Шайта залпом выпила половину, потом присела, глядя на едва отблескивающую в темноте воду. Здесь начинались камни, а потому было пустынно - только тихо переговаривалась неподалеку забредшая парочка. Легко перескочила с одного валуна на другой, совсем скинув обувь - прикосновение приятно холодило пятки. Снова опустилась на корточки. Когда первая бутылка кончилась, девушка приложила палец к губам, очевидно, обращаясь к Угольку, и легко вскарабкалась наверх, перепрыгнув со скалы на высокий "балкон" портовой улицы. Легко скользнула к выходу в доки. Толстый, и оттого казавшийся неуклюжим, кот легко следовал за ней. Внутрь заходить не стала - запрыгнула на каменную стену. По той можно было тихо дойти до самых кораблей, не привлекая лишнего внимания.
Уголек поймал зубами шерсть на ножном помпоне и потянул в обратную сторону.
-Пожалуйста, - Шайта бережно взяла кота на руки. Он нахохлился и зашипел. - Я спрячусь в каюте и не буду выходить.
-Проводить? – голос явно не принадлежал зверю. В полумраке блеснул зеленой искрой единственный глаз боцмана. – Сверзишься же…
Девушка поставила бутылки на ребро стены и сделала еще одно показательное сальто назад, легко приземлившись на ноги. Малита скупо поаплодировал.
-Не упаду, - объяснила серьезно. - За мной правда не нужно присматривать.
-Ну и топай тогда. Бутылки только оставь, - миролюбиво сказал Кот и, подняв склянки, пошел в обратном направлении.
-Подожди. Согласна.

[Кысь >>>]

Малита незаметно улыбнулся в полумраке и послушно двинулся в обратном направлении. Девушка покорно соскочила со стены и пошла рядом. Молчала, только периодически беспокойно дергала ухом. Кот задумчиво на косился на это движение, наконец, не выдержал и дернул за пушистое острие. Рука дернулась так, словно девушка собиралась оцарапать, но в последний момент просто перехватила запястье. Шайта серьезно посмотрела на Кота.
-Могу просто почесать, - миролюбиво сообщил он. Кивнула и отпустила чужую руку. Малита снова потянулся к пушистому треугольнику, ласково щекоча черными коготками кожу за ухом. Девушка едва заметно улыбнулась и довольно сощурилась. Пальцы перебрались вниз, к шее, щекоча, и также осторожно пригладили подбородок. Девушка мягко улыбнулась, осторожно оттопырила ухо - тонкий длинный пух легко качнулся. К первой руке присоединилась вторая – треугольник ласково смяли в пальцах, а первая ладонь опустилась на плечо – когти легонько поцарапали затылок. По тонкому лицу скользнула легкая тень замешательства - потом Шайта закрыла глаза и чуть наклонила голову, подставляя затылок ласке. Пальцы легко скользнули за ворот туники, по спине, а вторая ладошка снова пощекотала подбородок. Потом коснулась кончика уха и опять скрылась в гриве серых волос. Девушка робко мурлыкнула - странный, скорее кошачий чем человеческий звук.
Коготки легко промчались по ребрам вверх, коснулись плеча и снова принялись щекотать за ухом. Теплая ладонь накрыла талию. Кошка с робкой лаской прижалась щекой к чужому плечу. Ее легко укусили за краешек пушистого лоскутка, потом за шею и плечо. Девушка осторожно погладила краешек седых волос. Кот тихо заворчал – сухие, обветренные губы коснулись укуса на плече, потом еще раз и еще раз в жесте извинения. Девушка медленно, ласково провела рукой по чужим волосам.
Малита зарылся носом в ворох пепельных волос и обвил руками плечи, осторожно почесывая кончики острых ушей.
-Пойдем отсюда?
Шайта робко кивнула, не отрывая щеки от плеча. Ее повлекли прочь.

[Соуль >>>]

Зима 140 года, седьмого цикла, 2 февраля.

Дэхиен нравились незнакомые места и нравилось путешествовать сквозь сны. Скользить по ним одной было легко, вдвоем тоже, но втроем или вчетвером – сложно. Но Сулла попросил взять его и рыжую девушку, а Хетта решил отправится следом. Вейтина не хотела огорчать, говоря, что чем больше людей, тем сложнее идти, и провела всех в то место, которое показала видением Волчок. Жаль только, что рассмотреть его толком не получилось – безумно захотелось спать.
Дэхиен отпустила присела на землю, закрыв глаза. Хетта почти сразу же легко подхватил крылатую на руки, встревожено спросил что-то, но девушка уже спала. Осторожно прижал тонкое, словно вылепленное из глины тело к груди. Сали некоторое время стояла не шевелясь, потом неуверенно отвела взгляд от жухлой зимней травы, припорошенной инеем.
Действительно была та самая долина. Внизу лодочкой изгибалась ровная поверхность, покрытая сеткой полей: речка, текшая сквозь, разделялась на три канала, потом - еще на целую сетку. По склонам громоздились домики: мало железа, очень мало камня: только дерево и бумага и яркие краски росписей. В селении росли живые деревья, хотя склоны гор вокруг были травянистыми и голыми. Чуть выше остальных домиков замер храм: маленький, словно игрушечный, из темного дерева и светлого голубоватого камня. По краям резной крыши висели медные колокольчики в человеческую голову каждый, у входа притаились компактный горный лев и толстый горный медведь.
-Нужный - выше в горы, - смущенно проговорила Волчок. - Но там опасно вот так... наугад.
Сулла оглянулся на сеамца и накрыл ладонью тонкое плечо.
-Останетесь?
Тот посмотрел на вейтину, потом кивнул.
-Ждать?..
Капитан перевел взгляд на Сали.
-Не больше недели. Скорее всего пять дней, но... – Сулла легко сжал тонкое плечо, словно спрашивая продолжения. - Я была здесь на ритуале имени. Не было пяти. Плохо помню.
-Хетта, вы справитесь? – Сулла встревожено оглянулся на керамическую вейтину.
- Язык?
- Мало кто знает. Может быть, староста.
Разноглазый моряк молчал пару секунд.
-Справимся.

[Кысь >>>]

Капитан кивнул и снова обернулся на Волчка. Та робко улыбнулась в ответ. Еще несколько минут ушло на то, чтобы обговорить детали с Хеттой, потом Сулла перекинул через плечо вощеную сумку и осторожно подтолкнул ее в сторону дороги:
-Веди, я никогда не бывал здесь.
Сали скользнула к коричневато-серой ленте, не выпуская чужих пальцев. Холодный, очень свежий воздух лился откуда-то сверху - порыв взметнул рыжие волосы и полы верхнего, легкого халата. Мимо прошел крестьянин в соломенной шляпе - склонился в почтительном приветствии. Девушка машинально взмахнула кистью, позволяя идти, потом совсем обняла руку Суллы. Он внимательно оглядывался по сторонам, изредка оправляя край халата – пояс с оружием был одет поверх рубахи и маскировался теплой черной шерстью верхней одежды. Ощущение чужого, непривычного не отпускало, хотя вокруг был спокойно и тихо. Бережно поддерживал Волчка, изредка бросая теплые взгляды на светлое лицо. Дорога змеей вилась выше, к перевалу, укрытому лесом. Когда дома исчезли из виду, девушка неожиданно-мягко улыбнулась и поцеловала скрытое теплой тканью плечо. Откуда-то спереди ветер донес мелодию флейты - тонкую и сложную, почти на грани восприятия. Еще один робкий взгляд в сторону мужа.
-Если ты не хочешь, - Сулла обернулся, бережно проведя тыльной стороной ладони по обветренной щеке, - то…
Девушка мягко обняла его в ответ.
-Знаю... мелодию. Танец, - смущенно опустила голову.
-Пойдем, рассказывай, - Сулла улыбнулся уголками губ. – Я послушаю.

[Соуль >>>]

- Это старая легенда. Говорят, в этих лесах тогда еще жили Древние. Они были и людьми и зверями и богами... Как наша пушистая, только древние и очень мудрые. И как-то один из Древних, фавн, влюбился в человеческую женщину, - девушка выпустила руку и скользнула вперед, смущенно оглянувшись - веер птичьим крылом раскрылся в руке. Крутнулась, красиво, волнами, подняв вверх на вытянутую руку, длинные волосы и полы одежды спиралью обвились вокруг фигурки. - Она была дочерью старосты, про нее говорили, что красивее ее нет даже среди солнечных дев. Но она была горда и упряма. Шли годы, женихи получали от ворот поворот, - движения были легкими, но и резкими: гордо вскинутая голова, резкие, порывистые взмахи оранжевого полукруга. - А потом... Потом она встретила лесного духа и тоже полюбила. Только Древним нельзя жить как люди: они теряют силу и умирают. И людям туда нельзя. Они долгое время были вместе, оба чуть не погибли множество раз, пытаясь остаться рядом друг с другом. И однажды солнечная богиня сжалилась и забрала их на небо. Я покажу созвездия.
Сулла кивнул и на секунду опустил взгляд на дорогу. Когда поднял – снова перехватил светлую кисть.
-Хорошо.
- Спасибо, - девушка нежно прижалась щекой к чужому плечу.
Дорога взбиралась все выше, пропуская обрывы и пологие склоны, коричневые скалы и зеленые кудряшки лесов. Становилась все уже: здесь не ездили на телегах. Когда начало темнеть, Сали свернула с дороги на один из склонов, взбираясь выше и, наконец, вывела на крошечную полянку между двумя скальными уступами. Оглянувшись на Суллу, словно спрашивая разрешения, осторожно выложила камнями кострище, собрала шалашик из хвороста и набила травой. Пара камешков сначала никак не хотела давать искру, но, наконец, трава затлела, а затем и вспыхнула. Капитан присел рядом, сбросил халат и отобрал кремни. Потом достал из сумки покрывало – набросил на плечи девушки. Котелок и вода из меха. Плавно поплыл запах густых трав.
Сали улыбнулась и поцеловала чужой висок. Подошла к самому краю обрыва, рассматривая, как внизу медленно исчезают в темноте горы. Очередной порыв ветра попытался отогнать от края. Где-то далеко внизу подмигивал огонек костра. Сулла некоторое время любовался нереальной в сумерках фигуркой, потом снова принялся рассматривать танцующие языки пламени – редкость на корабле, но такое привычное чудо на суше.

[Кысь >>>]

Что вернулась - показал наброшенный на плечи капитана край покрывала. Девушка присела на пятки рядом, умостив голову на плече и рассматривая знакомые черты: огонь отражелся в глазах, подчеркивал правильные, резкие линии. Сулла одни движением наполнил деревянную плошку и подал ей. Приняла, не открывая задумчивого, почти мечтательного взгляда. Капитан устроился чуть позади, тронув за талию и предлагая использовать себя в качестве опоры.
Девушка откинулась назад и осторожно поднесла к губам чашку. Сделав несколько глотков снова повернула голову, наблюдая из-под полуопущенных ресниц. Сулла только улыбнулся и мягко обхватил за плечи, отставив в сторону свою. Тонкие пальцы осторожно скользнули по лбу, носу, щеке, губам, подбородку, отмечая знакомые черты. Неуловимо поцеловал мягкие подушечки. С тихой, почти болезненной нежностью прижалась лбом к чужой шее.
-Что такое, Ихэ? – Сулла осторожно убрал светлые прядки со щеки и поцеловал пятнышко кожи у мочки уха.
-Люблю тебя, - тихо.
В ответ только нежно провел пальцами над рыжей бровью.
-Я иногда скучала по Империи. Думала, если бы все сложилось по-другому... А сейчас здесь, с тобой... Понимаю, что у меня есть дом. Что тут хорошо, но... Что мне на самом деле хочется именно той судьбы, что сейчас, - смущенно-робко опустила голову.
Сулла подобрал с земли шерстяной халат и, бережно укутав худенькие плечи, прижал девушку к груди. Поцеловал уголок губ благодарно-нежным движением. Сали ласково обняла чужую шею, осторожно коснулась губами губ. Мужчина шутливо опрокинул ее на покрывало и невозмутимо устроился рядом, допивая цветочный настой. Девушка тут же снова приподнялась, мягко и ненавязчиво целуя чужую шею, потом мочку уха и скулу.

[Соуль >>>]

Сулла обернулся, спрятав лицо в ворохе теплой ткани у шеи. Поцеловал треугольничек кожи у ключиц, неосторожно открытый, а потом с невозмутимым видом сообщил.
-Замерзнешь.
- С тобой? - Задумалась, потом отстранилась, кутаясь в одеяло. Вместо ответа сверток притянули к груди и снова поцеловали у веточек ключиц, где-то, где вновь неосторожно расступилась ткань. Поцеловала чужую шею в ответ, осторожно согревая кожу дыханием и горячими пальцами. Теплая мужская ладонь мягко скользнула в рукав, гладя нежную кисть, предплечье. Поймал губы, а когда отстранился, улыбнулся тихой, мягкой улыбкой. И снова спрятал лицо в ворохе рыжих волос. Снова череда горячих, быстрых поцелуев - лицо, шея, отворот халата. Тонкие пальцы осторожно скользнули к ленте на чужих волосах. Тряхнул головой, когда шафрановый огонек скользнул мимо, - кольца черных прядей рассыпались по плечам.
Пальцы легко распутали длинный шарф. Сали нежно улыбнулась, гладя чужую щеку и не отрывая от лица взгляда. Потом - потянула за ленту кушака: пояс свернулся на земле вокруг мягкими кольцами, в просвете между шерстью верхней одежды открылась полоса золотистого шелка нижней. Снова поцеловала, нежно, едва касаясь.
Сулла осторожно провел пальцами по закатной кромке халата и, оставив теплый след от легкого прикосновения губ на открывшемся плече, прижал хрупкий, светлый силуэт к себе.

[Кысь >>>]

Зима 140 года, седьмого цикла, 4 февраля.

Дорога взбиралась все выше, все гуще зарастала травой и тусклым высокогорным мхом: здесь редко ходили. Иногда вбок вели совсем узкие тропинки - оттуда ветер доносил иногда звон колокольчиков. Воздух был нереально чистым, но и дышать им было трудно: высоко. На уступах гнездились какие-то хищные птицы: их оливково-коричневые перья ветер собирал в скальных уголках. Иногда из-под ног сыпались камни: не останавливаясь, катились вниз, пока не натыкались на камень или не ныряли дальше с очередного обрыва. От этого качения девушку иногда пробирала невольная дрожь: никогда не боялась высоты, но каждый уступ, о который спотыкался округлый путешественник, невольно отзывался в плече или на бедре. По бокам дороги росли небольшие, причудливо изогнутые горные деревья: дикие яблоньки с подмерзшими терпкими плодами, барбарис или колючий боярышник. На скалах розами цвели вечнозеленые розетки суккулентов, по трещинам спускался зеленый, похожий на паутину, мох. Когда начало темнеть, - солнце давно исчезло за массивным телом горы, - Сали снова увела с дороги в небольшую ложбинку между двумя скалами. Уснула почти сразу, уткнувшись носом в чужое плечо: долгие переходы не были в привычку.
Вышли незадолго после рассвета. Когда солнце взобралось выше, девушка свернула с дороги на одну из узких тропинок. Коричневатая ленточка круто взбиралась вверх, выводя к небольшому, почти игрушечному святилищу из серо-черного камня. Неподалеку были видны деревянные домики: жилище монахов. Сали странным, сложным жестом поклонилась каменному строению. Сухой невысокий старик вынырнул откуда-то почти сразу, почтительно поклонился Сулле, потом девушке. Спросил что-то сложное на имперском. Сали ответила проще.
- Я. Отказаться.

[Соуль >>>]

Брови старика невольно дернулись вверх - потом перевел взгляд на Суллу. Он отступил на шаг назад, осторожно коснувшись плеча своей спутницы.
-Без твоего позволения не разрешат, - тихо улыбнулась девушка.
-Твое решение, - он улыбнулся одними уголками губ и согласно кивнул служителю.
Загорелый старик грустно склонил голову и, взяв девушку за руку, увел куда-то к дальним строениям. Тут же оттуда выбежал мальчишка и по-имперски попросил следовать за ним. Суллу отвели в уютную, хотя и весьма скромно обставленную комнату: очевидно, для гостей. Кроме обычных для имперского дома деталей обстановки бросался в глаза алтарь в нише: тонконогий волк с глазами-зеркалами и худая женщина с грустным лицом и рыбиной на коленях.
Капитан внимательно оглядел скульптуру издалека и сел у стены, скрестив ноги и прижавшись затылком к прохладному дереву.
Почти через час тот же самый мальчишка принес чай и сушеных ягод к нему: больше мужчину никто не беспокоил до заката. Потом снова появился юный служитель.
-Если хотите присутствовать, можете пройти со мной.

Сообщение отредактировал Соуль - 2-04-2007, 3:32

[Кысь >>>]

Сулла молча поднял и проследовал за ним. У маленького святилища горели жаровни, тусклые в едва начавшем угасать дне. В просвете между высокими черными скалами садилось солнце - оранжевые лучи проходили между неплотных стенок храма, расцвечивая склон за ним причудливыми полосами. Бумажные створы были раздвинуты и теперь грустная женщина смотрела прямо на дорожку между пылающими медными чашами. Тихо зашелестел невидимый барабан, словно отсчитывая оставшееся время. Мальчишка остановился неподалеку от храма, за границей света огней. Старый служитель вывел из малюсенького деревянного домика Сали - на девушке сверкали золотыми нитями алые церемониальные одежды. Монах как был, так и остался в простой серо-коричневой робе, только лоб украшала красная повязка. Когда остановил Волчка у самого начала коридора, снял лоскут со лба и завязал ей глаза. Крутнул вокруг оси, оставив снова повернутой в сторону алтаря. Медленно, тихо начал что-то говорить ей на ухо - долетали только вычурные старинные окончания слов. Щетки застучали быстрее, тревожнее, к одной присоединилась вторая, третья.
Девушка мотнула головой, остановившись так, словно смотрела на Суллу сквозь повязку. Несколько секунд, словно ожидая знака, потом несмело сделала шаг вперед. Босая нога ступила на землю так, словно на ее месте могло быть раскаленное железо - сторожко, нерезко. Опустила голову. После колебания - еще шаг. Надолго остановилась. Наконец, новый. Солнце опустилось наполовину. Словно почувствовав, сделала еще несколько шагов одним движением. Снова остановилась. Последний шаг - неуверенно, болезненно, неловко. Наконец, опустилась на пятки перед изображением женщины. Солнце уже почти спряталось за хребтом горы - последние лучи проходили сквозь щели в стенах храма. Опустила голову, словно прося о чем-то. Словно вздох промчался над маленькой поляной, потушив жаровни одну за другой. Последний краешек солнца мигнул и спрятался за горизонтом. Невысокая девушка совершенно исчезла в тяжелой тени, а потом двери храма со скрипом закрылись.
Сулла внимательно и настороженно вглядывался в лиловый сумрак, с трудом различая очертания хрупкой фигуры. Сцепил светлые ладони за спиной, постарался придать лицу невозмутимое выражение – получилось плохо. Монах сокрушенно покачал головой и пошел обратно к строениям. Мальчишка неуверенно копнул ногой землю, но остался на месте. Девушка в тени храма тоже не шевелилась. Капитан вздохнул, потом сделал несколько решительных шагов по направлению к алтарю. Мальчик не сделал ни одной попытки остановить, только присел на землю, словно ожидая. Сулла осторожно коснулся тоненького плеча. Сали очнулась не сразу - потом ледяные пальцы благодарно сжали чужую руку. Осторожно, словно не различая еще сна и яви, подняла голову.
Мужчина распутал узел повязки и отнял ленту от лица, заглядывая в темные глаза. Сали судорожно обняла его, крепко прижавшись к груди и не переставая дрожать. Сулла подхватил ее на руки, бережно прижав к груди и понес к выходу, не переставая тихо повторять, что все хорошо, все… Девушка молчала, только спрятала лицо на плече.

PS Прикл доигран и закрыт ) если кто-то из мастеров почешется, будет еще небольшой флэшфорвард по кошкам. Всем спасибо, все свободны, администрацию с прошедшим =)

THE END

Сообщение отредактировал Китти - 2-04-2007, 3:44