АкадемГардарик, (это не Хогвартс) МГ: Хигф, Соуль.

[Reylan >>>]

Айра не слишком разбиралась в поэзии, однако без того было ясно, что работать этот малый не хочет. Нет уж, такой поворот дела в планы феи решительно не входил. Если уж начала морочить голову человеку, то надо довести задуманное до конца! Вновь подскочив со стола, фея схватила лежащий подле сумки карандаш, который в ее маленькой ручке смотрелся весьма увесистой дубиной и, громко стрекоча крыльями, несколько раз облетела вокруг Недотепки, на последнем вираже с размаху огрев того своим грозным оружием по голове.
- Я тебе покажу потом! – проорала она в самое антипово ухо, - Хочешь всю жизнь прозябать в безвестности?!
Собственно, никакой другой судьбы Недотепка для себя и не представлял. Это самое "прозябание в безвестности" он считал столь же неотвратимым, как, скажем, седину...
Но грозная муза выбрала правильный тон. Не то чтобы Антип испугался карандаша, но слова "я тебе покажу!" были ему весьма знакомы.
Саморуков немедленно сел за стол, взял первый попавшийся блокнот, нашел чистый листок и робко обернулся к своей мучительнице:

О несравненная дева, хранительница Геликона!
Может быть, ты соизволишь вернуть карандашик поэту?
Нет у него ни чернил, ни пера из крыла птицы Феникс...

Тут голос изменил Антипу - слишком ярко вспомнилась давняя мечта о волшебном пере...
Подивившись столь быстрой реакции, фея возвратилась на стол и, милостиво улыбнувшись, протянула карандашик Антипу.
- Держи. И уж постарайся. Не может быть, чтобы в твоей жизни не было ничего такого, ради чего стоит писать стихи, - хитро прищурившись, произнесла Айра, вспоминая свои сегодняшние наблюдения за Антипом и за тем, какие взгляды он бросал на одну из присутствующих в компании девушек, - Ведь каждый день приносит нам новые впечатления. И новые встречи. Тем более в таком необычном месте.
"В таком необычном месте?!"
О да, незнакомка была настоящей музой! Перед глазами Антипа вновь поплыл дивный лес с говорящими деревьями, поляна с малахитовыми валунами и зеленый взор Шу...
Через несколько минут Антип, высунув от усердия кончик языка, сосредоточенно пыхтел над блокнотом, покрывая его карандашными строками. Конечно, это был не шедевр, выведенный волшебным пером птицы Гамаюн... но все же в строках этих шелестела листва, звенел ручей и легко шла по тропинке девушка, "чьим изумрудным переливам взгляда могла бы позавидовать дриада". И которая могла своим взором превратить обычный валун в малахит.
Саморуков так увлекся, что перестал обращать внимание на музу, которая уселась ему на плечо и читала строчки, бегущие из-под карандаша.
Через некоторое время Айра перебралась на подоконник и задумчиво поглядела за окно. На улице стало совсем темно, и никакого желания улетать в ночь у феи не было.
- Хорошо, - улыбнулась она, повернувшись к Антипу, - ты неплохо справился. Для первого раза. Пока я останусь с тобой. Но у меня к тебе будет еще одно задание.
Она сделала паузу, стараясь не рассмеяться.
- Завтра ты должен будешь прочесть свое творение той, кому оно посвящено, - нетерпящим возражений тоном произнесла фея.
— Что-о-о? — безо всякого гекзаметра завопил Антипка.
- Должен. Будешь. Прочесть. Ей! – отчеканила фея, пристально глядя юноше в глаза, - Можешь считать это испытанием, - продолжила она уже мягче, - пройдешь его – тебя ждет награда, ослушаешься – и я здесь больше не появлюсь. Поэтов вон полный факультет. Ты думаешь, нас, муз, на всех хватает?
Искусство, оказывается, и впрямь требовало жертв. И немалых...
Вздохнув, Антип встал и принялся сооружать для музы ложе из своей куртки...

(при неоценимом участии Гульды)

Сообщение отредактировал Laelar_Dalharil - 12-05-2007, 23:49

[Ноэль >>>]

Ночь с 6 на 7 сентября

Утро началось как обычно, то есть с того, что Зая абсолютна не была готова вставать. Ей пришлось не менее пятнадцать минут потратить на то чтобы уговорить себя вылезти из под теплого одеяла. Далее, когда девушка соизволила посмотреть на смастеренные лично ею в качестве одного из зачетов часы, отличительная особенность которых заключалась в том, что висели они вверх тормашками и вместо кукушки из них вылезало карманное зеркальце, она осознала, что они недвусмысленно показывали, что до урока осталось пять минут. Едва успевая натягивать на себя одежду, застегиваясь на ходу, девушка выскочила из комнаты и помчалась в аудиторию. Все ученики были на месте. Не хватало лишь преподавателя- Нелли Владимировны Зайкиной.
-Вот это да!- подумала Зая,- Я преподаватель?
Но не отказываться же было от работы, тем более что студенты ей вежливо напомнили, что сегодня она должна прочитать лекцию по пространственно-временной диффузии энергетических элементов на примере пальчиковой батарейки и с открытыми ртами приготовились внимать ее словам. Только новоявленная преподавательница открыла рот, чтобы поведать о столь увлекательном предмете, о котором не знала ровным счетом ничего, как распахнулась дверь и в помещение влетела некая девица в деловом костюме.
-Госпожа директор, госпожа директор! Там поэты математиков бьют!
-Ба! Да я еще и директор!- со смешанным чувством восторга и ужаса подумала Нелля, решительным шагом направившись разнимать драчунов.
Стоп! Зая? Лезть в драку, кого-то разводить по разным углам?? Не-е-ет! Впрочем, чего только на свете не случится.
Она почти добежала до места происшествия, попутно аздавая различные указания, как на пути ее возник вдруг Жора с…младенцем.
-Дорогая, Пашуля не хочет засыпать.
От подобных заявлений голова Зайкиной пошла кругом, и девушка не нашла ничего лучше как приземлиться на кстати оказавшийся посреди коридора стул.
-Мамочки! что же произошло?- растерянно спросила она, беспомощно глядя на ….мужа.
-Тебе вредно так много работать!- заискивающе произнес тот. –Ты совсем на себя не похожа,- добавил грек и протянул собеседнице зеркало.
И тут произошло самое страшное: из стекла на Заю нагло смотрела жгучая брюнетка.

Подобный кошмар Нелля вынести не смогла и ….мгновенно проснулась. Когда спустя минут пять она наконец убедилась, что все это было не более чем сном и ни одного мало-мальски темного волоса в блондинистой шевелюре не прибавилось, девушка облегченно вздохнула и улеглась обратно в постель.
Засыпая, он грозно шептала:
-Ну попадись мне Этот суповар - недоучка… Я из него самого такой гриб сделаю, что все мухоморы повлюбляются!
А Морфей уже поджидал ее с новой порцией бредовых видений.

[Соуль >>>]

Ночь с 6 на 7 сентября

Жора очень хотел спать. То ли действительно ходили слишком много, то ли первый учебный день, то ли Антипово варево оказалось неправильным. Поэтому по дороге домой он даже не реагировал на сонмища огоньков вокруг, и лишь вяло отмахнулся рукой, когда по улице прошел танцующий одуванчик с Макридиса ростом.
- Опять музыканты, - душераздирающе зевнул уставший грек, посмотрев вслед растению. – Если б на уроках так усердно творили…
До своего домика он дошел без приключений. Благодаря теперешнему положению в его жилище был отдельный вход с улицы, правда, к самой новой комнате Георгий еще не совсем привык, а потому тапочки оказались не на месте, и еще он ухитрился по дороге пребольно ушибиться о ножку стула. В общем подумать над загадками не удалось и, проклиная лес, студентов, преподавателей и комнату (правда, не слишком зло, чтоб не рассердить духа-хранителя), он провалился в cон…
Неспокойный, тревожный. Видение расцвечивалось блестящими бликами и сонно подмигивающими звездами. Вряд ли Георгий прежде попадал во снах в подобные места: шептала лиловой листвой приютившаяся в горах лощина, теплый ветер ласкал щеки и мягко, маня, мерцали над вершинами звезды.
Он осмотрелся по сторонам, не понимая, где находится, и как сюда попал. Было темно, тепло и уютно. Ощущение усталости покинуло тело, как будто испарилось легкой дымкой, на миг пробежавшей по рисунку созвездий.
Наверное, надо куда-то пойти, но зачем? И тут хорошо. Жора уселся на мягкую траву, затем откинулся назад и лег, запрокинув руки за голову и глядя в небо.
Постепенно огромные тучи скрывали звезды... они, дорогие вели себя как-то странно. Двигались, что ли... но не разберешь из-за облаков. Когда пушистые ладони сомкнулись, из-за склонов докатился грохот.


(в основном - Хигфе)

Сообщение отредактировал higf - 1-05-2008, 15:29

[higf >>>]

-Гроза, что ли? – Георгий поднял голову, поспешно выискивая дерево, под которым можно укрыться. Мельтешения звезд он списал на дрожащие потоки предгрозового воздуха.
Скульптора приняли под плотно сомкнутые лапы ели, между длинными иголками золотились неуместные здесь светляки. Под ногами скрипели пожелтевшие иголки, год за годом опадавшие на сырую землю... напоминали мягкий, одноцветный плед.
-Почти так же хорошо, как у нас, - сказал сам себе Георгий. - Но где я все-таки?
-Здесь, - голос напоминал шуршание хвои, а вот легшие на плечи теплые ладони были вполне настоящими, мягкими, бархатными.
- Кто ты? - он запрокинул голову назад, рефлекторно дернув правой рукой.
Гостья, лукаво улыбаясь, скользнула в сторону, проведя по предплечью остренькими пальцами; поймала чужую ладонь, села, потянула на место рядом с собой. У девушки оказались вьющиеся темно-зеленые, черные по ночи волосы, чуть раскосые глаза, острый, как у лисы нос. В прядках мелькали острые хвоинки - не дать, не взять - местная дриада, только на запястьях и лодыжках отчего-то позвякивают каменные браслеты.
-Так кто? - повторил вопрос Георгий, усаживаясь рядом с девушкой и широко улыбаясь ей в ответ. Ладонь была мягкой и теплой. В памяти всплыло воспоминание - что-то похожее он слышал... мысли будто в тумане.
-Мес-сная, - голос напоминал шептавший в лапах елей ветер, а говорила дриада с характерным для горных акцентом - редуцируя отдельные согласные. - Й-эль.
-Ели красивые. И ты тоже, - он улыбнулся, придумывая, какой комплимент будет приятен и дереву, и девушке. Зеленая? М-да, еще вопрос... - Меня зовут Георгий. Жора.
Дриада кивнула.
-Что сей—сас проис-одит? - хвоинки в волосах едва заметно трепетали под ветром, она мягко пригладила чужую ладонь и совершенно есественно и ненавязчиво прильнула к плечу аспиранта.
Свободная правая рука Георгия взяла ладонь девушки в свою. Освободившаяся левая, совершенно не спрашивая согласия хозяина, обняла ее за плечи.

(C Соуль)

[Соуль >>>]

-Где? - припоминать было трудно и странно. - И что это был за гром?
-В мир-ре...
- А мы где? - улыбка. - Что ты знаешь о мире?
Дриада немного раздраженно прикрыла глаза, но вряд ли это увидел аспирант. Потерлась щекой о плечо и неуверенно ответила.
-За го'ами.
-Горы? - собственно, Академгардарик был расположен там, где хребет спускался к реке. Думать Жоре было сложно, ибо мысли путались за странным налетом нереальности. К тому же само присутствие девушки не помогало сосредоточиться - святым грек не был. - А что ты знаешь про мир? Ты же встречалась с кем-то тут, раз местная?
Дриада вновь раздраженно опустила веки и провела острыми ноготками по чужой руке.
-Больно ж... - вскинулся с обидой Георгий. - Что ты хочешь знать?
Гостья, словно извиняясь, снова ласково потерлась щекой о чужую шею.
-За го’ами… можес—сь молс—ать.
Он молча погладил девушку по волосам - на руке остались хвоинки.
-Совсем молчать? - тихо.
Дриада отстраненно кивнула и замолчала, прикрыв полупрозрачные зеленоватые веки. Жора замолчал и погладил ее по щеке. Вдруг в памяти всплыло нечто, нарушающее очарование момента и беспокоящее. И тоже зеленое. Неясная картина поднялась до сознания. Зелень оказалось пронзительно смотрящими глазами Шу.
-С—селовек, - пропела девушка и распалась прошлогодней осенней хвоей.

(вместе)

[Переплетчица >>>]

Проснулась Шу внезапно. Несколько секунд размышляла, что же ее разбудило, пока не поняла: тишина. Абсолютная, непередаваемая тишина, так же невозможная в общежитии, как и снег в пустыне.
Никто не смеялся под окном и не крались по коридору опоздавшие студенты. Никто не мяукал, шипел, лаял или хрустел сухарем. Даже дерево не стучало в окно.
Несколько минут Шу все еще пыталась спать, закрывая ухо подушкой, но поняла, что бесполезно: даже часы-предатели отказывались тикать.
-Да что ж это такое? И ведь даже не полнолуние! – Отчаянно зевая, девушка сползла с постели и нащупала огромные пушистые тапки в виде розовых зайцев. Пижама у нее тоже была розовая, состоящая из панталончиков и украшенной кружевами маечки. Только в неверном свете луны она казалась отчего-то мраморно зеленой.
-Что за черт? – пока Шу рассматривала поменявшую окраску пижаму, в комнате стало ощутимо темнее. Напротив окна парила в воздухе, бесшумно открывая рот, золотая рыбка.
-Кыш, - Топнула ногой Шу. – А ну-ка на место!
Рыбка обиженно вильнула хвостом и унеслась вверх.
Забыв о поменявшей свет пижаме, девушка бросилась к окну. Ветки березы услужливо подставлялись под ее ноги. И уже через секунду Шу стояла на земле.

А в это время за пару институтских корпусов от Шу открыл глаза Антип.
Почему-то он лежал не на кровати в своей комнате, а на той поляне, где они вчера ели грибной суп. Удивления по этому поводу Юноша не испытывал. Он лежал, улыбаясь и глядя вверх, а с небес, как пушистые хлопья снега, падали мягкие перья. Их было много, они были разноцветными, они почти укрыли Антипа, словно одеялом. Над головой летала маленькая муза с прозрачными крылышками. Большим карандашом она прикасалась то к одному перышку, то к другому, и приговаривала со своим странным (греческим!) акцентом: "Не то... и не то... не переживай, студент, мы найдем тебе волшебное перо!.." Но потом ее подхватил и унес прочь плавный мягкий вихрь перьев.
А Антип и не переживал. Ему было так славно, так спокойно... только одна мысль немного мучила, мешала разглядывать пляску перышек...
И мысль эта понемногу росла, становилась ярче, четче...
"Караул!!! Я же обещал Музе, что прочту Шу посвященное ей стихотворение!"
Цветные перья взмыли ввысь и унеслись куда-то мягкой вьюгой. А перепуганному Антипу вдруг показалось, что сквозь окружающие полянку деревья просвечивают скучные кирпичные кварталы родного города Дымова...

Шу внимательно заглянула под один куст, потом под второй. И даже не поленилась проверить под шляпками опят. Куда еще могла спрятаться вуалехвостая рыбка размером с теленка она не представляла. Но найти ее было крайне важно. И подарить ей тапочки. Почему-то Шу была уверенна, что именно тапочек золотой рыбке для счастья и не хватает. Тапочек, опенка и палочки сургуча.
Разве можно жить без тапочек, опенка и палочки сургуча?
Тропинок не было: скатанные в рулоны они лежали под деревьями, ожидая чистки.
«А что ты хотела?» - Спросила сама у себя Шу. – Тропинки тоже надо иногда чистить. Стиснув в руках драгоценные тапочки (кому же она собиралась их дарить?) Шу побежала по траве, деревья слились в одну ленту, под ногами шуршала трава…. Пока, вдруг не споткнулась. Жалобно вскрикнув, Шу всплеснула руками, и рухнула вниз.

Цветная вьюга перьев вернулась сплошным потоком, словно сходящая с гор снежная лавина. И лавина эта несла на себе дивное розовое видение в чем-то тонком и кружевном.
Когда утихла пляшущая цветная метель, видение поднялось на ноги, разворошив сугроб из перьев, и начало отплевываться (видимо, пригоршня перышек попала красавице в рот). Попутно нежная богиня произнесла несколько слов, которых нежным богиням не то что произносить — и знать-то не полагается. Антип счел эти слова слуховой галлюцинацией и не стал придававть им значения.
"Вот куда улетала муза! Вот кого она привела сюда! Значит, именно сейчас я должен исполнить свой обет!.."
Антип подошел к незнакомке. Бухнулся перед ней на колени (под ногами мягко, словно на перину встал). Поднять глаза он не смел — и, устремив глаза на прелестные розовые тапочки в виде кроликов, начал выразительно и красиво читать стихи о зеленоглазой деве, царящей в волшебном лесу. Уже с первых слов голос его налился бархатной, мягкой силой. (Откуда Антипу было знать, что эти чарующие интонации он унаследовал от отца?)
Поэт не понимал головы, но чувствовал, как с каждой строкой, что срывалась с его уст, меж деревьями таяли, исчезали очертания скучных, серых дымовских кварталов...

Мы спим и с Гульдой видим сны))

[бабка Гульда >>>]

(С Переплетчицей здорово и наяву, и во сне!)

Ощущения были как из глубокого детства, когда они, совсем мелкие, дрались на подушках, благополучно изодрав все перино-пуховые изделия в доме. Шу все еще смутно помнила водопад пушистых, белых перышек, имевших дурную привычку забиваться в горло и нос.
Но это… здесь все было совершенно иначе. Воспоминания о вуалехвостой рыбке и палочках сургуча медленно растворялись, исчезая в пухе.
«Это радуга!» - Думала Шу, поднимая ладошки, чтоб погладить небо. Небо под ее пальцами было теплое, мягкое и урчало, как большой кот. – «А говорили, что радуга – это преломление света. Но теперь я знаю правду: радуга - это разноцветный пух…»
Пух таял, небо урчало под ладонями, а прекрасный мужской голос тихо лился со всех сторон, читая прекрасные стихи.

Антип дошел до последних строк, где говорилось о том, что этой ясной зелени взгляда позавидовала бы и наяда. И замер, не решаясь встать с колен.
Перья вокруг таяли, исчезали, растворялись, словно снежинки в теплый весенний день, даже капелек после себе не оставляли. Антип мучительно соображал: разгневается ли прекрасная Шу, если он поцелует одного из пушистых розовых кроликов, в которых были спрятаны ножки девушки.
(Надо заметить, что отцовские гены очень не вовремя замолчали в Антипе. Если бы менестрель мог в этот миг видеть своего недотепистого отпрыска, он бы сердито шепнул: "Лопух! Ты не тапки эти дурацкие, ты девчонку целуй!")
Впрочем, Антип все-таки не совсем подвел отца, ибо не удержался и поцеловал ножку выше колена. Уж очень она была славная, эта ножка, прикрытая лишь коротенькими панталончиками...
Странное, доселе незнакомое ощущение заставило Шу опустить глаза. Туман таял вместе с цветными перышками, открывая коленопреклонную фигуру у ее ног. Несколько секунд Шу судорожно пыталась найти меч, которым должна была посвятить этого сияющего юношу в рыцари. Меча не было….
-Как красиво… - в голове Шу все еще слышала эхо бархатного голоса. – Это для меня?
Антип недоверчиво вскинул голову. За свою дерзкую выходку он ожидал по меньшей мере грома и молнии на свою дурную голову. А вместо этого...
— Для вас, — нежно выдохнул он, поднимаясь на ноги. — Только для вас, прекрасная Шунишу де Шушу!
Он выговорил это имя так, словно оно было еще одной строчкой из его стихотворения
Увидев вместо ожидаемого незнакомца вполне себе знакомого Антипа Шу вздрогнула, отступила назад, судорожно подыскивая слова. Слов не было, зато пришла вполне простая мысль: да она же в пижаме! Нет, не так. Лес, небо, Парень стихи читает. А. ОНА. В. ПИЖАМЕ!!!
Издав тихий, но вполне отчаянный взвизг Шу в панике огляделась по сторонам, ища, чем прикрыться. Не найдя ничего более подходящего, она обеими руками решительно подхватила с травы остатки цветного тумана, с застрявшего в нем перышками. Опыта по укутыванию в подобные (совсем для вышеупомянутого укутывания не подходящие) вещи у нее не было, но для первого раза справилась она совсем неплохо.
-А-Антип, это ты? А что ты здесь делаешь…?
— Стихи читаю, — простодушно сообщил Антип, поднимаясь на ноги и восхищенно глядя, как в руках Шу расплываются последние клочья цветного тумана, открывая очаровательно нескромную кружевную маечку.
Попутно Антип понял, что он дурак. У прекрасной Шу, кроме поэтического имени и зеленого взора, оказывается, еще и грудь была потрясающая, а он такую важнейшую подробность не отобразил в стихах!
-Ох! – Шу, наконец, опустила глаза и оглядела свое совсем не скромное облачение. Туман, на который было так много надежды, оказался совсем не так надежен. Отступив назад, девушка быстро стянула тапочки и прижала их к груди:
-А-а-а-а… ты рыбку здесь не видел? Такую… вуалехвосту, а? – Она отступила еще на шаг назад. И еще.
— Рыбку? — переспросил Антип, не сводя глаз с кружевной маечки и ни черта уже не соображая. — Ага... это... кильки... аквариум... в собственном соку...
И шагнул следом за отступающей Шу.
Отступление превратилось в бегство… Шу неслась так, словно за спиной выросли крылья. Розовый заяц слетел с правой ноги и затерялся в траве. А потом вдруг… все закончилось. Шу стояла на песчаной косе реки и смотрела на хрупкую фигурку. Девушка, не обращая на нее никакого внимания, сидела в сплетенных из ивовых ветвей качелях и тихонько покачивалась, иногда задевая босыми ногами гладь воды.
Шу испуганно ойкнула, обернулась назад и вцепилась в Антипа:
Этого не может быть… просто не должно быть! – Ее глаза наполнились слезами и разноцветными капельками потекли по щекам. И Шу спрятала лицо на груди парня.
Антип не понял, чем испугана Шу, но немедленно расправил плечи, прижал девушку к себе только было хотел заверить ее, что сумеет защитить ее от любой опасности... как вдруг все поплыло перед глазами. Вверху в жидком утреннем свете скучно белел потолок, а к груди Антип прижимал подушку.
Так это был только сон?!
Антип с отвращением спустил ноги с кровати. Оглядел комнату. В углу лежала куртка, но музы на ней не было... тоже, наверное, приснилась...
И где же ботинки, черт бы их побрал... или как раз побрал?
Антип заглянул под кровать... и тут сердце дало сбой, а потом забилось бешено и яростно.
Потому что между его черными поношенными ботинками аккуратно стоял розовый тапочек в виде пушистого кролика...

А в это время сонная и невыспавшаяся Шу, задумчиво рассматривала запутавшуюся в волосах разноцветную пушинку.

[Переплетчица >>>]

Что ей делать Анна-Мария категорически не представляла. Ибо прекрасное настроение, навеянное разговором с Лисовым оставило ее, а иллюзии были разбиты о стену жизненных обстоятельств.
Ибо имена в списке, составленном ее куратором, и обозначавших людей, долженствующих разобраться с проблемами общежития кончились. Кого-то просто не было на месте, кто-то уехал на конференцию или решал иные проблемы, не позволяющие отвлечься.
«Ну, что же вы девушка?» - Укоризненно сказали ей. – «Проблема расселения решается заранее. Приходите на следующей неделе, мы попытаемся что-нибудь найти».

Анна-Мария глубоко вздохнула, поправила волосы, в приступе отчаянной храбрости решила идти в чулан.
Там, среди веников и ведер стояли ее сундуки и саквояжи. А на них уютно свернулся личный дух Анны-Марии-Арабеллы Ли, представляющий ее достопочтенных предков.
Духа звали Цинлун и в этом была его главная трагедия. А поскольку характер у семейного духа был крайне сварливый, сия личная трагедия распространялась на всех вокруг поровну, не исключая и его подопечную. Ибо имя его означало «зеленый дракон», тогда как аккуратные чешуйки духа были жизнерадостного розового цвета, в зависимости от настроения, меняя свой цвет от белого с розоватым отливом до багрово-красного.
Идти к Лунни не хотелось….
Шмыгнув носом
-Ох, простите, пожалуйста! – Торопливо начала извиняться она. – Просто понимаете….
-Ничего-ничего. Постойте, вы ведь аспирантка Лисова, верно?
-Д-да. – В глубине души мелькнула надежда,
-Я ищу…
-Ясно. – Кивнул ее собеседник, не дослушав. – Вы уже нашли. Вот здесь!
Домик, стоящий буквально в нескольких шагах светлел в вечерних сумерках. Приоткрытая дверь выделялась темным прямоугольником.
-Ой, да…
-Да не за что!
Анна-Мария удивленно смотрела вслед удаляющейся фигуре. Вопрос с общежитием решился на изумление мирно.

Комната была удивительная и совсем не похожая на те, к которым привыкла Анна-Мария. Почему-то постель здесь была только одна. Интересно, как будет спать ее соседка? Или здесь нет соседки? А вещи тогда чьи?
Анна Мария вздохнула и решила, что никогда не поймет западный менталитет. А со всеми проблемами она разберется позже… завтра.
Через десять минут счастливая девушка уже спала, раскинув волосы по подушке и нежно прижимая к себе одеяло. И тихонько улыбалась чему-то во сне.

(ну, одна я писала, одна! И такое бывает...)

[Соуль >>>]

Когда в комнату заглянула пришедшая ближе к ночи Ариша, то вначале несколько секунд стояла на пороге, открыв рот и глотая, как рыба, воздух... только потом смогла притворить дверь и уже тогда посмотрела на своего золотоволосого спутника таааким взглядом, что Александр Евгеньевич Лис смекнул сразу: дело неладно. Он мягко отстранил девушку, некоторое время задумчиво созерцал китаянку, занявшую приземистую кровать с жестким матрасом, потом так же тихо, как и Ласточка, вышел и негромко позвал:
-Солнышко-о!

8 октября

В светлой аудитории-амфитеатре - обычный студенческий гвалт. Преподаватель кафедры Древней Истории стоял у окна, смотря, как сползают по чистому стеклу сероватые дождевые капли, оставляя после себя едва заметные дорожки, и изредка немного раздраженным жестом бил себя по запястью свернутой в тугую трубочку бумагой.
Окольный лес огородили после событий сентября: ни волшебные существа, ни преподаватели, ни ученые-исследователи, жившие на окраине АкадемГардарика, не могли объяснить, что произошло в вечер пятого сентября и что случилось с Дриад Дриадовичем, - потому решили держать особо любопытных студентов в стороне, пока все не прояснится. Конечно, любители выпить и искатели приключений находили прорехи в защите, но, по крайней мере, не устраивали экскурсии и поиском пропавшего Хозяина под каждым корнем.
Прозвенел звонок - не резкий и режущий слух, какой часто устанавливали в средних школах, а мелодичный и мягкий, схожий с птичьим воркованием, - и Лис повысил голос:
-Судари и сударыни студенты, занятия начались! - он подошел к столу и оставил там те несчастные бумаги, что так беспокоили последние дни, после чего задумчиво оглядел вытянувшихся в приветствии студентов: второй курс временщиков, третий - искусствоведов и первый поэтический, - всем не повезло одинаково. - Должен вам безрадостно сообщить, что с Нового Года будет проводиться аттестация АНТМЕХа, хотя, возможно, это вы уже слышали от других преподавателей. Проведут ряд тестов по специальностям, и, в зависимости от результатов пересмотрят учебные планы... или вовсе уберут отдельные и студентов с них сольют с другими потоками. Надеюсь, к чему я веду, здесь понимают все - в ваших же интересах получить максимальные результаты.
Лис посмотрел в сторону помятых бумаг, снова - на студентов и вздохнул, доставая из-за ворота джемпера маленькие очки в золоченой оправе.
-Садитесь, садитесь, пока продолжу. Я прочитал список тем, вопросы по которым, предположительно, будут в тестах, и среди прочих нашел одну... ее несколько десятилетий как убрали из программы, но, видимо, Министерство Образования считает тему крайне необходимой, и поэтому следующие три лекции я посвящу именно ей. Судари и сударыни временщики могут взять свои вещи и покинуть аудиторию, поскольку их по подобным гуманитарным вопросам тестировать не будут, а искусствоведов и поэтов прошу остаться и слушать внимательно, поскольку материалов в библиотеке по этой теме практически нет. - Лис посмотрел поверх долек очков на притихших студентов, отметил взглядом несколько человек, выскользнувших из аудитории, и, когда шум стих, спросил. - Это все? Значит, могу начинать...
Под тихий скрип перьевых ручек, преподаватель облокотился о высокий стол и, привычным жестом сцепив пальцы, начал рассказывать о том, что по его мнению имело к истине отношение не столь далекое, как... оставим. Истории, о которых говорил сегодня Лис можно было бы назвать гипотезами и теориями, если не нарочитая, словно игрушечная, неправдоподобность. Впрочем, некоторые исследовали всерьез полагали описанную уральским отшельником, известным под прозвищем Этто, "Ветвь появления и развития магии" единственно возможной, другие - наоборот, поэтому тему и приписали в изучаемым в разрезе предмета "Сказания".
Этто обращался к девяти музам, называя их Слугами волшебства и полагая, что именно они являлись теми первыми, кто принес чары на землю не только в созидательном виде, известном с XVII века, но и разрушительном. В тот период, когда безраздельно владели магией - искусство не было доступно простым смертным, и, как положено, являлось тем "запретным плодом", который "хочется, а нельзя". Этто предполагал, что планета разделена между, и, несмотря на обычное мифологическое толкование, по которому каждому Слуге не полагалось более одного таланта, утверждал, что любая муза способна пользоваться любым типом волшебства, что и послужило причиной того, что сестры не общались и старались держаться в строне друг друга - это впоследствие и стало роковой ошибкой... волшебство утекло сквозь пальцы. Буквально.
Уральский исследователь опровергал теорию Магического Коллапса, вызвавшего повсеместное распространение волшебства и выдвигал гипотезу, что чары стали доступны после того, как Слуги по неизвестной причине утратили возможность удерживать искусство, и оно перетекло из контролируемой формы в стихийную, в какой существует и по сей день. Этто полагал, что не последнюю роль сыграли люди, но здесь его предположения выходили за грань вероятного: начиная от того, что люди украли волшебство и заканчивая тем, что долгие годы со Слугами шла невидимая война.

Сообщение отредактировал higf - 1-05-2008, 16:19

[Ноэль >>>]

8 октября, утро

Лаборатории Механического располагались в старых зданиях в стороне от ухоженных корпусов Небесного и Земного и факультета Искусств. Казалось, несколько трехэтажных корпусов, соединенных между собой невзрачными переходами, отметило само время - чуть накренившиеся, потрепанные, украшенные с одних сторон резными фигурами, с других - ржавыми подтеками, они смотрели на АкадемГардарик сквозь пыльные стекла мелкочлененных в духе барокко окон.
"Тик-так, так-таки-тик, так-так", - разносилось под острыми крышами в высоких мастерских, в коридорах, в маленьких аудиториях. Движение стрелок и сводящее с ума тиканье раздавалось в каждом углу.
-Судари и сударыни студиозусы просьба подойти ко мне, чтобы я отметила тему годовой курсовой работы, - высоковатая преподавательница часовых механизмов на секунду отвлекла учащихся от задания.
Сосредоточенно в чем-то ковырявшаяся Зая подняла голову. На носу у нее явственно выделялось пятно от машинного масла, а блондинистая челка явно решила помимикрировать и извазюкалась в серой пыли. Над темой курсовика девушка еще не особо задумывалась, а потому ее не прельщала перспектива сформулировать ее прямо сейчас. Но лучше быстрее признаться в этом, нежели тянуть: все равно же к ответу призовут. Нелля встала со своего места и, вытирая грязные руки о белые штаны, робко поцокала каблучками в направлении преподавателя.
-А…а..а.. я еще не знаю, -почти прошептала она, краснея и часто-часто хлопая ресницами.
-А подумать? - вскинула брови преподавательница.
Зая нахмурила брови, подумала и, снова часто заморгав, прошелестела:
--А…а..а.. я все равно не знаю.

(С Соуль)

[Соуль >>>]

-Может - часы? - подсказала Ариша. - Или влияние временного фактора на работу не часовых механизмов?
К непрекращающемуся морганию присоединилось еще неконтролируемое кивание.
-Да-да! Именно временной фактор. Точно!- залепетала она, счастливо улыбаясь.
Тема, предложенная ей, в данный момент казалась просто верхом совершенства и пределом мечтаний.
Преподавательница укоризненно покачала головой.
-Может быть, еще подумаешь? Разве можно заниматься часами и не знать толком чего ты от них хочешь?
-А чего от них хотеть? Чтобы они шли и тикали,- ляпнула первое, что пришло в голову, Зая.
-А чем заниматься будешь - когда тикать перестанут? Если все время остановится?
-Тогда его придется запускать заново.
-Хочешь, покажу одну шутку? - подмигнула Ласточка.
-Ага,- воодушевилась ученица, даже приоткрыв от интереса рот.
Ариша улыбнулась и достала из кармана рабочей куртки серебряную раковину с красивой гравировкой: два лисенка с азартом гнались за стаей ласточек. По движению ладоней одна из створок скользнула в сторону, открыв круглые серебряные часы с большими стрелками и углубление-шкатулку рядом с ними. Студенты затихли, когда по мастерской разнеслась тихая мелодия флейты.
Зая наклонила голову набок, размышляя, едят ли лисы ласточек.
-Смотри, я соединила временную магию с музыкальной.
-На музыкальную шкатулку похоже.
-Только это часы. Музыка будет жить только пока идут часы.

(с Ноэль)

[Ноэль >>>]

-А лисы бегать? Принцип получения энергии: движутся стрелки, и музыка играет. Но ведь не время превращается в музыку....
-Это запись, но в целом ты поняла верно. Запись не будет активирована, если стрелки стоят.
-А можно преобразовать в энергию время? Ведь оно движется, как река.
Ариша снова улыбнулась и принялась легко чертить на листе схему, какую обычно объясняла старшекурсникам.
-Поезда идут на потерянном времени, оно - то, что движет. Стрелки, тень, цифры…
-А непотерянное? Его же больше!
-Его больше, - Ласточка прикрыла глаза. - Но как тебе сказать. Потерянное время - им мы оживляем мертвые, по сути, вещи - механизмы. Заставляем их жить и двигаться. А обычное Время - то, на чем живем мы. Это естественная среда обитания человека, необходимость - как воздух.
-А если использовать наше время, то можно превратить механизм в живое существо?
-Это будет похоже на вечный двигатель, - Ариша немного растеряно пожала плечами. - Это еще ни у кого не получалось, но многие волшебники считают это опасным.
-Почему?
-Потому что у механизмов нет собственного разума, - неопределенно откликнулась преподавательница, и взгляд малахитово-зеленых глаз стал отстраненным.
-Если можно вдохнуть жизнь, то можно и разумом наделить.
-Разум - другое, - отозвалась Арша и хотела было продолжить, но ответ перекрыла мелодичная трель звонка. - Оставим дискуссию на другой раз?
-Конечно, -кивнула Нелля, улыбаясь и думая о чем-то своем.
-Надеюсь, ты выберешь хорошую тему, - напутствовала ее преподаватель.
( С Соуль))

[бабка Гульда >>>]

8 октября, день

(Мы с Переплетчицей)

На факультете Магии Земли закончились занятия, но Шу еще не вышла из аудитории. Антип покорно маялся в коридоре. Если бы сейчас выражение его лица мог увидеть какой-нибудь кинорежиссер, он немедленно пригласил бы парня на роль дворняги, потерявшей хозяина.
Антип проклинал себя за вчерашний идиотский поступок.
Но ведь розовая тапочка в виде кролика все-таки очутилась месяц назад у него под кроватью, разве нет?
В то утро Антипка-Недотепка долго стоял у кровати на коленях, разглядывая волшебную находку. От волнения он не заметил, как вошел сосед по комнате, блистательный Томлинский. Заглянув Антипу через плечо, Томлинский хмыкнул:
— О-о! Золушка потеряла туфельку? Ты растешь в моих глазах, дымовский провинциал!
А потом увидел лежавшую в углу куртку и разочарованно произнес:
— Только не говори, что ты дрых не полу!
Антип ничего ему тогда не сказал. И месяц таскал розового кролика с собой в сумке, не решаясь подойти к Шу и придумывая самые разные варианты разговора.
И вчера решился. Подошел...

Все приготовленные слова разом вылетели из головы. Антип протянул зеленоглазой красавице пакет с розовым кроликом и, спотыкаясь, произнес:
— Вот... вы у меня... тогда ночью... забыли...
Поэт, называется...

Конец занятий Шу пропустила: была слишком занята. Подперев щеку рукой, она задумчиво дорисовывала уши кляксе. Клякса выходила донельзя похожей на кролика… что опять возвращало ее к вчерашнему происшествию.
Чувствовала себя девушка препаршиво. Ну, зачем надо было так налетать на парня? Ну, сказал…. да, сказал, так сказал. Ну, так случайно же! По крайней мере, для него же было б лучше, что б случайно!
Шу вздохнула. С того самого сне прошло столько времени, что она почти убедила себя, что его не было. Но… слетевшей во сне правой тапочки она не обнаружила. Даже облазив всю комнату, допросив с пристрастием соседку и устроив настоящие розыски под кроватью (где были найдены шесть непарных носков, конспект еще с первого курса и неизвестно как попавшая туда заготовка под стенные часы), никаких результатов Шу не добилась. Розовый кролик исчез.
Левая тапочка скучала. Опустив ушки и забившись под тумбочку, она теперь никак не реагировала на ее попытки поговорить. Более того, теперь она не хотела принимать участие в выборе носков и даже отказывалась есть синтепон, который до этого любила…
-Шу! Ты идешь?!
-А? Что? – оторвавшись, наконец, от воспоминаний, Шу поняла, что занятия закончились. А она ни слова не слышала! Ужас. Придется брать у кого-нибудь конспект.
Кое-как побросав в сумку вещи, она устремилась к выходу.

А несчастный Антип, стоя в коридоре, продолжал мучительно вспоминать все детали вчерашнего кошмара. Как он, глядя в гневно округлившиеся зеленые глаза, понес, не соображая, что с каждым словом закапывает себя все глубже и глубже:
— Я не в том смысле... я не то... ну, когда я вам стихи... всю ночь... а мне только эта тапочка от вас осталась...
Определенно убивать надо таких поэтов....

[Переплетчица >>>]

«А вообще убивать за такое надо!» - думала она на бегу.
Мало того что совал ей ее тапочку, так еще и такое нес… ужас. Ничего без внимания на осталось. Представляю, что обо мне теперь думают.
Шу представила себе сцену, когда она всю ночь, в панталонах… он ей стихи, а она ему – тапочку… И прыснула со смеху.

Вот она! Идет! Кажется, смеется...
Впрочем, увидела Антипа — сразу перестала смеяться.
На ватных ногах Антипка-Недотепка шагнул вперед и сиплым мужественным голосом выговорил:
— Шу, простите дурака за вчерашнее... А я вам еще стихотворение написал...

Первое, о чем подумала Шу, так это о том, что скульпторы уже уши и человечество потеряло настоящий шедевр: с Антипа можно было ваять аллегорию раскаяния. Второе, что он еще первокурсник, а значит о механизме распространения и преобразования слухов в студенческой среде знать не знает. Ей-то ничего, она фигура знакомая и изученная. Так что все достанется ему. Антип сам, конечно, виноват,… но все равно парня жаль.
-Сти-ихи? – Переспросила она серьезным тоном, но не выдержала и рассмеялась:
-А, стихии с тобой! – Махнула рукой Шу. – Прощен. Имею я слабость к хорошим стихам…. Ты лучше скажи, ты мою тапочку кормил? Если нет, то рекомендую проверить все ватные одеяла и подушки. Правая, не левая, она у меня нахалка, могла и разрешения не спросить. А вату больше всего любит.
— Так вот кто распотрошил мою подушку! — охнул осчастливленный Антип. — А я-то на соседа подумал...

(С Гульдой, раздумывая о том, надо ли вклычать тапочки в список неписей))

[Соуль >>>]

8 октября, день

-Теорию Этто можно найти во многих учебниках, обычно ей посвящают не более двух или трех абзацев в параграфе, где рассматриваются самые невероятные гипотезы происхождения волшебства, - Александр Евгеньевич давал пояснения по лекции китаянке. - Проблема в том, что по сравнению с остальными "мифами" она заслуживает куда большего внимания... например, в то время, когда я путешествовал и занимался записью самых невероятных слухов, доводилось встречать схожие, хм, мотивы. Допустим, племя Оэ-ро, дети Солнечного Льва, полагают, что их сила идет от сияния гривы этого зверя, который никогда не подходит близко к людскому жилью и подпускает к себе только избранных, которых наделяет необычной силой. Легенда отнюдь не молода, но последние вариации датируются приблизительно 1672 годом.
-Д-да. – Анна-Мария спешно делала пометки в блокноте. Когда она спешила, то рука так и норовила скатиться на иероглифы, что было бы как минимум не вежливо. - К сожалению, у нас в Высшей Школе не уделили этой теме того внимания, которого она б заслуживала…. Хотя в одной из провинций Тя-шень есть легенда о козе, которая только избранным дает напиться молока…
Анна-Мария покраснела и замолкла. – Извините, это просто одна из любимых историй Лунни…
-Дух-предок? - благожелательно отозвался Лис. – Расскажите, пожалуйста.
-Лунни? О, он очень хороший дух. Знаете, совсем молодой и,… правда, его зовут Цинлун. А он розового цвета. – в этот момент до девушки дошло, что спрашивал преподаватель совсем не о Лунни, а о сказании. И она опустила голову к блокноту, якобы занятая «розысками» и поспешила перевести тему. - Скажите, я не нашла в сказаниях Роси никаких сказок, связывающих между собой имена и… э-э-э… определенные магические способности их носителей. В смысле имен. А в Китае они есть, хоть и мало.

(со Стасей)

[Переплетчица >>>]

Врать Анна-Мария не любила и не умела, но иногда приходилось.
– А я б хотела привести в своей работе сравнительный анализ этой темы. Вы не поможете мне найти материал? Вот, скажем, в теории Этто что-нибудь о именах упоминалось?
Александр Евгеньевич на секунду остановился, потом поднес ладонь к губам, словно что-то вспоминая.
-В теории Этто было что-то, однако не могу ответить сразу. Если мне не изменяет память, то Слуги, поскольку не слишком заботились о смертных, давали своим Стражам (защитникам) прозвища, по ним же называли их детей, детей их детей и так до энного колена. Или они так называли "избранных", с которыми общались? - преподаватель задумался - между бровей появилась глубокая вертикальная складочка. - В свое время я знакомился с исследованиями Этто, когда интересовался, но последние годы с увеличением часов в АНТМЕХе пришлось оставить... я подниму для вас старые материалы, сударыня.
Блокнот со стуком выпал из рук Анны-Марии, но она этого даже не заметила. Широко распахнутыми глазами она уставилась на Лисова:
-А… д-да… я была б вам очень благодарна. Очень! - девушка на несколько секунд застыла, потом вздрогнула, тряхнула головой и быстро подняла блокнот. - Мне кажется, это интереснейшая тема. И, даже если она не войдет в мою работу, то мне просто будет крайне любопытно с ней ознакомиться.
Говорила она быстро и свободно, уже не отводя глаза и не заливаясь румянцем:
-Вы упомянули, что интересовались… вам тоже показалось странным такая приверженность именам? Хотя, может, просто им было так легче: обычно магические существа живут дольше людей и сложнее привыкают ко всему новому. А… варианты имен сейчас сложно найти?
«А еще мне придется искать тебя по всей Роси… Шунишу де Шушу!»

(C Coyль)

[Соуль >>>]

Лис немного удивленно вскинул брови, снял очки - золотистая оправа обняла сверкающей дужкой ворот черного джемпера. Рядом остановился один из студентов, внимательно выслушивая пояснения по лекции, преподаватель жестом предложил подойти ему ближе.
-Я занимался теорией Эт-то, - протянул Александр Евгеньевич и на секунду прикрыл веки. - Она казалась мне заслуживающей большего внимания и выходящей за рамки "мифов", - поморщился. - Неприятная и долгая история. Что касается имен, это довольно любопытно, но тогда внимания на этом не заострял, просто помню.
Немного виновато улыбнулся. Эта улыбка словно ударила девушку. Он чувствует себя виноватым? Но за что?! Ей хотелось сказать этому человеку что-то теплое.
-Знаете… в моей… стране (она надеялась, что не заметит небольшую заминку, потому что это слово в последний момент заменило слово «семье») к этому не относятся как к мифу. - Тихо произнесла она. - Я… к вам пришли. Я зайду попозже…
-Не стоит, - Лис обернулся к студенту, и тот сразу как-то стушевался и, пробормотав нечто невразумительное, протянул несколько скрепленных иглой листов. При ближайшем рассмотрении - доклад, который следовало сдать еще в сентябре. - Идите уж. Сейчас читать не буду.
Обернулся к девушке, улыбка вновь стала немного виноватой.
-Боюсь, теорию Этто не принимали и ваши исследователи, хотя, видимо, заостряли внимание на именах, верно?
-Не совсем. – врать ему в лицо она не решилась. – Это… личный интерес. Основанный на некоторых… легендах. Александр Евгеньевич, я думаю, что в именах – ключ. Я понимаю, что это звучит как бред: взять теорию, которую считают в лучшем случае сказкой и, делая на ее основе выводы, доказывать какую-то мелочь. Но это важно.

(Стася продолжает собла... эээ... беседу)

Сообщение отредактировал Соуль - 12-06-2007, 21:22

[Переплетчица >>>]

Она подняла голову и посмотрела ему в глаза:
-Мне важно. Поэтому я очень прошу вас найти все, что вы сможете. Потому что у меня в школе найти этого не удастся точно – я знаю точно, потому, что пыталась.
-Не следует максимизировать, в библиотеке всегда когда-нибудь, какая-нибудь книга может упасть с полки, - в голосе скользила ирония, но увидев, что девушка не разделяет оной, преподаватель стал чуточку серьезнее. - Я помогу... выпишу вам пропуск в верхние архивы, в подвалы, к сожалению, пустят только со мной.
На некоторое время озадаченно замолчал - снова складочка между золотыми бровями.
-Если у вас что-то не получается доказать с первой попытки, никогда не оставляйте, - мягко произнес и спросил. - Когда вы сможете уделить время старым архивам? Я освобождаюсь после шести или семи вечера. Обычно.
Анна-Мария благодарно улыбнулась:
-Спасибо. Мне очень подходит это время. – Ей подошло б любое, хоть в пять утра. - Вы думаете, что моя теория может подтвердиться?
«Ты веришь мне?»
-Иногда подтверждаются самые невероятные теории, - отстраненно проговорил Лис. – Хорошо, тогда завтра… или послезавтра.

(Но Соуль тверда как камень))

Сообщение отредактировал Переплетчица - 12-06-2007, 21:24

[Латигрэт >>>]

8 октября, день

Месяц разумной жизни тумбочка провела весьма продуктивно, хотя и поделив время на две фазы. Первая была позже названа самой мебелью активным поиском и сбором данных вкупе с первичной обработкой, случайные же зрители – в большинстве своем неадекватные особи студентов, и малоадекватные особи тотемов (а не надо было свои конечности по дороге раскидывать...), - целых трое суток наслаждались новым мигрирующим привидением повышенной материальности. И, вдобавок, злостно сквернословящим.
Вторая фаза заключалась в детальной обработке собранной информации и проводилась тумбочкой в найденном (случайно) (громко) (но удачно) (нда-а, вмятин от копыт стало больше) подвальчике. Там водились совершенно очаровательные существа с восьмеричной системой мироописания, которой для лучшего освоения мира и заплетали все доступное их разуму (и желудка, как позже выяснилось) пространство. Одно существо даже поселилось на углу между ней и подвальной стенкой, подарив мебели немало важных познаний в паутинной точке зрения.
Однако, окончательно утрамбовав по ящикам детали мироустройства, как то: время, животные, звуки и, частично, магию, тумбочка выяснила, что длительное неактивное познание чревато приобретением иных внешних качеств, именуемых среди живых-вообще запылением.
А это нарядной (когда-то) и ярко-красной (сегодня) мебели не понравилось.
Так что в один прекрасный осенний день, в пустующей (ну, почти) аудитории объявилось малость запыленное, но явственно тумбообразное и яркое...

[Кысь >>>]

Аудиторию немедленно огласил звучный вопль.
Солнышко не стал(о) выяснять, откуда на преподавательском столе, где еще несколько секунд назад был только вдохновенно читавший лекцию пустым стульям кот, взялась ярко-красная тумбочка. Он(о) просто заорал(о) и попытался спихнуть ее лапой - на полированной поверхности остался эффектный кошачий росчерк, но зато и пыль стряхнуло почти всю. Кот оскорблено дернул средней правой частью спины и удалился на подоконник - зализывать боевые раны.
Тумбочка не менее оскорблено издала мысленный вопль, схожий интонациями с визгом экзальтированной леди, узревшей перелет своей шляпки в грязный пруд с банальнейшими утками (и это вместо лебедей в фонтане!), и удалилась на соседнюю со столом кафедру.
Та оказалась наклонной. К воплю добавилось весьма витиеватое ругательство, самым грозным пожеланием которого было никогда не считать до восьми, а где-то посередине уместился совет мяукать как пони.
- Пони не мяукают, - возмущенно заявила с подоконника черная зверюга.
"Значит будут", – не согласилась перелинявшая в темный пурпур оппонентка.
- Второй бок разукрашу, - пригрозило кошачье.
"Запаутиню!" – по инерции буркнула тумбочка, но затем спохватившись: "Так это красиво?.."
- Смотря с чьей точки зрения, - Солнышко немного успокоилось и принялось вылизывать лапу.
"Арахны?" – по следам недавних подвальных соседей поинтересовалась мебель.
- Ну... - зверюга соскочила с подоконника и пошло по аудитории, по-акульи наматывая сужающиеся круги вокруг собеседника. - Для них четыре это мало. Хочешь, сделаю восемь? А ты баритоном орать умеешь?

(и Лати)