АкадемГардарик, (это не Хогвартс) МГ: Хигф, Соуль.

[Reylan >>>]

с Гульдой. продолжение

Антипу пришлось вернуться обратно к жилым строениям. Пробравшись к одному из утопающих в растительности домиков, кошка уселась и, посмотрев вверх, мяукнула. В ответ раздалось приглушенное карканье. На подоконнике за закрытым окном стояла большая железная клетка, внутри которой сидела потрепанная ворона.
- Давай же, выпусти ее, пока тот не вернулся, ты же можешь? - нетерпеливо вякнул из сумки Зэт.
— Но там же ворона! — не понял парень.
- Конечно, ворона, - раздался под ногами тихий голос, - еще не хватало, чтобы она в истинном обличье попалась.
Там, где только что сидела кошка, теперь стояла маленькая беловолосая девушка с прозрачными крыльями.
Пожалуй, из всего многочисленного рода Саморуковых не удивился бы один-единственный человек. И именно этот человек стоял сейчас перед феями.
— Ага, ясно! — сказал он. Прикинул высоту подоконника — высоковато! — подошел к дереву, растущему у дома. Воровато оглянулся...
— Ох, не хочу, чтоб меня тут застукали... А ну, квартиранты, стоять на шухере!
Зэт, выбравшись из сумки, в два прыжка оказался на подоконнике и, заглянув в комнату, повернулся и помахал Антипу, мол, все чисто.
Беловолосая фея молча взлетела на ветку соседнего дерева, наблюдая за улицей.
Антип проворно вскарабкался на дерево. Глянул с ветки в комнату. Пусто...
А дальше...
Если бы это зрелище наблюдал профессиональный домушник, он рухнул бы перед Антипом на колени с воплем: "Сенсей!" И попросился бы в ученики.
Ибо все, что делали Саморуковы, они делали точно, изящно и безошибочно, без единого лишнего движения.
Антип потянулся с ветки к запертому окну, тронул лезвием перочинного ножа задвижку. Только тронул — но окно радостно распахнулось ему навстречу.
Антип встал коленом на подоконник. Клетка была заперта на маленький висячий замочек. С ним Антип тоже не возился долго — легко приласкал лезвием ножа и открыл дверцу.
Ворона, хлопая крыльями, вылетела из клетки и села на ветку дерева, а Антип аккуратно закрыл клетку, затем окно — и просто спрыгнул наземь.
- А он действительно ничего, - с улыбкой констатировала беловолосая фея, оценивающе глядя на Антипа. Брови и ресницы феи были такие же белые, как ее волосы, а раскосые глаза цветом напоминали рубины, - Айра, тебе бы надо сказать ему спасибо.
В ответ ворона хрипло каркнула.
- Ну, чего стоите, давайте быстрее уберемся отсюда, - скомандовал Зэт, запрыгивая обратно в сумку.

Сообщение отредактировал Laelar_Dalharil - 18-08-2007, 22:35

[Кысь >>>]

Ночь с 9 на 10 октября

Лунни в ужасе метался под ночным небом, поджимая дымящийся хвост, по которому (как будто тому и так мало досталось) попало еще и молнией. Маленькой такой, ручной. Что, учитывая надвигающуюся грозу, ничего хорошего не обещало.
Анна-Мария стояла в центре поляны, подняв к небу лицо. Ее глаза светились необычным зеленым цветом, а с губ срывались непонятные слова, приводящие духа предков в полное отчаяние. Начертанные девушкой линии, до этого скрытые в траве, начинали мерцать.
- Анна-Мария! Да очнись же ты! - дракон попытался в очередной раз встряхнуть хозяйку, но впечатляющая оплеуха отбросила его прочь, шмякнув при этом об стенку маленького домика, нашедшегося тут же, рядом.
Избушка недовольно заскрипела. С двускатной крыши посыпались гнилая солома и неопрятные лоскуты дерна.
Луни кинулся обратно - наткнулся на светящуюся сеть, которую ткала китаянка, и снова отлетел к домику, на этот раз удачно проскользнув в узкое окно.
Ставни при этом треснули.
Где-то внутри старые часы обрели "кукушку".
- Сударыня!
...вообще-то, Александр Евгеньевич спал. Спал, пытаясь привыкнуть к жесткому дереву лавки, потрескиванию угольков, запаху дыма и весу Солнышка - зверюга свернулась на коленях, словно так и было надо. Само собой, полностью отдаться сновидениям не выходило. Поэтому преподаватель то проваливался в мучительную дрему, то прислушивался к стуку капель, то пытался спихнуть с себя домашнее животное. Оно сопротивлялось, ухитряясь при этом даже не просыпаться.
Раскат грома. Еще один. С треском сломалась изувеченная ветром ветка, и в дикий вой начали вплетаться звуки: напряженное потрескивание магического поля, негромкое пение... Стук.
Шмяк. О стену.
Треск ставен.
Вздох часов.
Кукушка... Сомнительно, чтобы кукушки ругались на китайском. Лис спихнул с колен наглого кота и, на ходу натягивая свитер, кинулся к выходу. За его спиной пронзительно-розовая "кукушка" с визгливым "Выпорюуу" метнулась к окну.
Солнышко лениво потянулось.
Лис замер на гнилом крыльце с удивлением разглядывая изумрудное плетение знака на темной траве. Этого не могло быть. Этого просто не могло быть по определению, хотя... разве не так давно он, Александр Евгеньевич, не доказывал: Знаки Эйто - существуют?
Ласковый призрачный свет, поднимавшийся от начертанной на земле метки, освещал поляну. Можно было рассмотреть мельчайшие капли дождя. Сверкнула молния.
Тонкий силуэт китаянки - Анна Мария парила в локте над землей и пальчики рисовали в воздухе сложный узор.

[Соуль >>>]

- Учитель...! - завопило над плечом Лиса нечто встрепанное, розовое и с остатками часов на голове. - Сенсей!!! Сделайте же что-нибудь! Ну, скажите ей... скажите... скажите, что зачет ей не поставите, если она не прекратит это безобразие!
Солнышко, наконец, дало себе труд проснуться и теперь потягивалось - на полу осталось восемь ровных дорожек. Поравнялось с Лисом, задумчиво пригнув одно ухо. Потом для пробы пророкотало роскошным переливчатым басом: "Дорррогу имперратору!".
Александр Евгеньевич вздрогнул:
- Солнышко... - взгляд снова и снова обращался к изумрудному знаку на траве - свет завораживал.
Преподаватель тряхнул головой - мокрые волосы, ставшие почти бесцветными, прилипли к лицу. Флейта легла в ладонь.
Короткий свист - тонкий инструмент попытался рассечь паутину узора. Маленькая вспышка пробежала по нитям, высвечивая очертания миниатюрного солнышка. Лис застыл.
- Дорррогу предкам! - завопил Лунни, и, оставляя инверсионный след от все еще дымящегося хвоста, рванул вперед.
Светящаяся стена вязи сначала прогнулась, как резиновая, а потом с силой распрямилась, бросая дракона обратно.
В морду Солнышка.
Кошачий бас сменился фальцетом, а потом звуком, очень похожим на скрежет лезвия по металлу. Солнышко попыталось уклониться от неожиданной атаки, но все-таки получило по лбу. Медленно, торжественно поднялось на ноги, стряхивая с себя немногим уступающего по весу питомца Анны-Марии. Отряхнулось. Следующая нота была еще пронзительнее и заканчиваться, кажется, не собиралась вообще.
Именно дикий вой привел Александра Евгеньевича в чувство. Преподаватель неуверенно поднес флейту к губам. Словно зачарованный, смотрел на искры-пылинки, рисовавшие очертания куба, изображение которого видел лет девять или десять назад во время путешествия, и не мог отвернуться.
Две высоких ноты для успокоения дождя.
Куцее крыло слегка приподнялось, когда дракончик аккуратно выглянул из своего ненадежного убежища. Изумленные глаза смотрели на Солнышко:

(Переплетчица, которая попросила выложить безарбузие в силу своего отсутствия в сети и Китти)

[Кысь >>>]

- Божественно... - прошептал дракон, враз забыв о дожде, переходе и недостойном поведении Анны-Марии.
Еще две ноты - для утешения света. Светлые волосы липли к щекам и свивались кольцами. Флейта коснулась светящейся паутины - силуэт дернулся, как от сильного ветра. Светлые глаза преподавателя превратились в узкие щелочки. Еще один удар...
...на этот раз не хрупким музыкальным инструментом. Лисов, разорвав тонкую вязь, схватил китаянку за плечи. Вместе - девушка и преподаватель - вылетели из сияющего кольца. Позади что-то вспыхнуло. Не выпуская Анну-Марию из рук, Александр Евгеньевич обернулся.
Куб менялся. По сложному узору бежали искры. Он раскрывался словно цветок лотоса.
Сверху, с клубящейся над поляной багровой темноты ударила молния. Яркая вспышка, от которой слепило глаза, разорвала полутьму и куб распался на восемь частей - по количеству лучей в изумрудном рисунке на траве. Яркие изображения стремительно уменьшались, становясь все реальнее и реальнее. Каменные осколки падали на траву. Семь частей. Восьмая, которая должна была упасть туда, где Лисов нарушил рисунок, сгорела.
Острые девичьи зубки сомкнулись на запястье преподавателя.
- Ай! Солнышко!!! - по привычке возопил Александр Евгеньевич и только потом столкнулся взглядом с черными глазами Анны-Марии, в которых гасли изумрудные искры.
Китаянка изумленно посмотрела на преподавателя, на его руку, снова на него и… лишилась чувств.
Позади них, Лунни, не обращая внимания на дождь и вообще на весь мир, с нежностью глядя в глаза Солнышку, декламировал Тао Юань-Миня и все порывался взять черную лапу в свои розовые ладошки:
- Так цвела буйным цветом под окном в саду орхидея.
Густо так зеленели во дворе перед входом ивы.
Это было вначале, когда мы с тобой расставались.
Ты тогда говорил мне, что прощаемся ненадолго...

[Соуль >>>]

утро, 10 октября

Александр Евгеньевич с мрачным видом сидел на мокром крыльце и вертел в руках семь осколков. Они никак не желали складываться в правильный куб. Анну-Марию Лис оставил в доме. В сторону странного розового дракончика, осаждавшего Солнышко, преподаватель старался не смотреть, чтобы не улыбаться особенно ехидно.
Босая Анна-Мария, зябко кутаясь в преподавательский свитер, тихонько ступила на крыльцо. Обгоревшая челка падала на глаза, и девушка нетерпеливым жестом попыталась заправить ее за ухо - та была слишком короткой и вновь скользнула вниз.
Стараясь не смотреть на Лиса, Анна-Мария потопталась по неструганым доскам и присела рядышком. Александр Евгеньевич убрал осколки в карман рубахи и устало растер лицо ладонями:
- Хотел бы я знать, какого лешего здесь случилось вчера ночью... - в голосе проскальзывали задумчивые нотки. - То, что это не сон, доказывает наличие лишнего дракона и девушки. Розового дракона.
Уточнил преподаватель с каким-то мазохистским удовлетворением.
Увы, Лис мог быть мастером в магии, но иметь дело с испуганными девушками, к тому же, плохо говорящими на роси, ему явно приходилось не часто. Отсутствие практики при недостатке теории сказывалось: из всего произнесенного Анна-Мария уловила только "девушка" и "лишняя".
- Простите меня… - прошептала она, отворачиваясь. - Я... я уеду!
Лисов застыл. Коснулся ладонью кармана, где лежали осколки Знака Эйто.
- Нет-нет, вы еще не закончили работу над вашим исследованием! – произнес в замешательстве.
- А-а-а.. вы меня не выгоните?! - изумленная зареванная мордашка в ореоле слегка подпаленных волос повернулась к преподавателю.
Александр Евгеньевич вздохнул и мягко обхватил овальное личико ладонями. Стер слезы большими пальцами.
- Нет, не прогоню... по крайней мере, пока не отдадите свитер, - неловко пошутил Лис, перехватывая руки китаянки - она явно вознамерилась вернуть предмет одежды. - Это была шутка... Как вы здесь очутились?
Солнышко, дотоле принимавшее знаки внимания со стороны дракона с ленивой благосклонностью, поднялось на лапы и профланировало вокруг пары, ехидно покосившись на хозяина. Пройдя полный круг, зверюга устроилась у колен Лисова и басовито мурлыкнула.
- Вновь путами скорби и сердце и дух мой повиты, и, кажется, скорбью одной воедино мы слиты, - страстный шепот дракона был слышен на весь лес.
Песни Царства Гуй в его исполнении звучали... необычно. Кошачье задумчиво положило голову на лапы.

[Кысь >>>]

- Это он о чем?.. - подозрительно спросил Лисов.
- О сущности традиции владения одного разумного существа другим, - охотно объяснил его питомец.
Анна-Мария залилась вишневым цветом и шепотом напомнила Лунни, что в ЕГО возрасте за дамами не бегают.
- Откуда ты можешь знать МОЙ возраст?! - взвился дракон.
- Я просуммировала возраст предков, достопочтенным духом которых ты являешься и вывела среднее арифметическое, - охотно пояснила китаянка
Лисов устало потер пальцами виски.
- Я нахожусь в самом расцвете сил и знать не знаю каких-то там старикашек, давно почивших в бозе! - взвыл оскорбленный до глубины розовой души дракон.
- Хватит! - прикрикнул Лисов. - Солнышко, забери это влюбленное создание и дай нам поговорить спокойно. Да-да, именно так, почеши за ухом, погладь по хвосту, лизни в нос, наконец... Как вы здесь оказались?
Повторил он вопрос.
- Жалок тот, чьи проходят дни в бессмысленной суете, на земле кого помнят лишь один им прожитый век! - пафосно продекламировал Лунни в сторону Анны-Марии и направился к коту.
Солнышко зевнуло, обдав хозяина горячим, но не слишком ароматным дыханием. Лисов щелкнул нахальную зверюгу по носу и подвинул прочь со ступенек.
- Я... я не знаю. - Неуверенно произнесла Анна-Мария, пряча глаза. - Не помню.
Лисов закусил верхнюю губу. Все витиеватые эпитеты не могли описать... необычность ситуации. В руках сверкнула флейта. От легкого щелчка инструмент закружился на указательном пальце стрелкой магического компаса.
- А с чего все началось?
- Э-э-э... - отвечать девушке явно не хотелось. - С моего рождения?
Наивно предположила она. Александр Евгеньевич, напомнив себе о терпении, прикрыл глаза:
- Я про вчерашний день.
Кошко еще раз зевнуло и занялось вылизыванием лапы.
- Меня отправили на... какой-то фестиваль. К сожалению моя языковая подготовка слегка затормозила понимание его назначения и способа проведения... но если вас интересуют подробности...

[Соуль >>>]

- Как вы оказались в Окольном лесу?
- Я… Вы не поверите. Я сюда... хм, "выпала" будет наиболее точным определением.
- Вы использовали магию путей? - уточнил Лисов.
Анна-Мария обдумала вопрос и с сожалением отказалась от отрицательного ответа на основе того, что магию использовала не она.
- Да. Что-то вроде аналога магии... путей.
- Я знаю, что на вашей родине используют несколько другую технику, связанную не с тотемными верованиями, а... - не удержался, съехидничал, - с розовыми драконами.
Увы, замечательный образчик сарказма в цель не попал:
- Да. - кивнула девушка. - Именно. Значит, вам ничего объяснять не надо. Вы и сами все знаете.
- Вы издеваетесь или настолько наивны, что полагаете: магу достаточно пары слов для анализа ситуации?
- А вы?
- Я - нет, - несколько резче, чем хотел, произнес Александр Евгеньевич. - И мне бы хотелось знать все, что произошло.
Флейта на указательном пальце прекратила безумное вращение и замерла, указывая окончанием на едва заметную белесую тропинку.
-Я вас люблю. - скучным голосом сообщила Анна-Мария. - Люблю очень давно. И я не допущу вашей гибели. Если для этого вас надо будет убрать с ... как это говориться? Точки неприятностей? Я сделаю это. Что б вы о себе не думали... учитель.
- Вы определенно издеваетесь. - Лисов выпрямился одним стремительным движением и скрестил руки на груди. - Вероятно, мне следует передать вас другому куратору и поговорить с деканом о последних событиях.
Взгляд серо-голубых глаз стал неприятным и колючим.
- А теперь, давайте выбираться отсюда, пока Окольный лес снова не сошел с ума.
- Нет! – Анна-Мария прижала руки к груди. - Не делайте этого! Я… не отсылайте меня! Я... что вы хотите знать?
- Все, - лаконично ответил Лисов.

(Китти, Стася, ми)

[бабка Гульда >>>]

10 октября, день

(Мы с Лаэлар)

Когда Антип и его необычные спутники оказались на безопасном расстоянии от места преступления, Зэт первым подал голос.
- Ну и как же, хотел бы я знать, эта дура сумела так попасться? – демонстративно не глядя в сторону Айры, которая все еще оставалась в облике вороны и, обиженно нахохлившись, сидела теперь на ветке неподалеку.
Не обращая внимания на его реплику, беловолосая фея уселась на Антипово плечо и задумчиво кивнула туда, где в просвете между деревьями виднелся учебный корпус.
- Тихо как. Похоже, на лекцию ты опоздал, - констатировала она.
— Еще как похоже! — В голосе Антипа не было досады. Он никогда не жалел о добром поступке. — Что, подруга, не удалось тебе заставить того студента говорить гекзаметром? Вывелись дураки в АкадемГардарике, один Антип Саморуков остался... Народ, у меня остались две земляничные печеньки. Есть предложение разломить каждую из них пополам.
- Зачем же ломать? – оживился Зэт и потряс мохнатой головой, торчащей из раскрытой сумки, - Я и целиком могу, давай!
Ворона нахохлилась еще больше и не издала ни звука.
Беловолосая же слетела с плеча молодого человека и, усевшись на сумку, дернула своего синего приятеля за ухо.
- Что?! – возмутился Зэт.
- Меня зовут Ви, - произнесла фея, обращаясь к Антипу.
— Антип Саморуков, — воспитанно склонил голову юноша. — Слышал о вас много хорошего. Надеюсь, вы не имеете привычки цеплять людям на уши бельевые прищепки или стукать их по пальцам карандашом?
При упоминании карандашей и прищепок Ви быстро стрельнула глазами в сторону Айры-вороны и вновь обернулась к Антипу.
- Рада познакомиться, - улыбнулась она, - конечно, нет. Зачем повторять за другими, когда можно…
Тут она сделала короткую паузу и резко сменила тему разговора:
- Ай успела сообщить мне, что вы заключили некое соглашение, это правда?
—Соглашение? — искренне удивился Антип.
- Мне показалось, что да, - хмыкнула Ви, - Айра успела кое-что порассказать мне сегодня утром прежде, чем ее опять понесло на подвиги. Ладно, не соглашение, так помощь в знак признательности, называй это, как хочешь... Кажется, ты хочешь найти какого-то волка?
— А! — вспомнил юноша. — Хорошо бы. Мне, собственно, не волк нужен. Просто я видел у него в пасти перья жар-птицы. Вот у него бы узнать, где он их взял.
- Ну, насчет перьев не знаю, - протянула Ви, - но одного волка я видела. Совсем недавно.
Антип подобрался.
— Вряд ли по студенческому городку бегает стая волков. Наверное, это он и есть. Где ты видела его, красавица?
- Там, - неопределенно махнула тоненькой белой ручкой фея, - в лес побежал. Как вы там его называете?.. Вчера вечером. И не один он был, кстати.
— Винный лес? — загрустил парень. — Там можно спрятать хоть разбежавшийся зверинец... — Тут до него дошло. — Не один? А с кем?
- С девушкой. У него на спине была девушка, - сообщила Ви, с интересом ожидая реакции на свои слова.
— Волк похитил девушку?!
- Похитил? Не думаю, - фея прикрыла рубиновые глаза, - мне показалось, что девушка не имела ничего против подобной прогулки. И еще мне кажется, я видела эту девушку раньше.
Но встревожившийся юноша не мог успокоиться.
- Но зверь мог заманить ее на прогулку коварством и хитростью... Эх, я даже не могу поднять весь городок на ее поиски! Ну, что я скажу людям? Кто-то видел, как девушка ехала на волке. Кто видел? Не знаю. Что за девушка? Тоже не знаю...
Он глянул на Ви твердо и властно. (Очень редко такое выражение появлялось на лице доброго, уступчивого юноши.)
— Веди меня туда, гда ты видела волка в последний раз. Надо удостовериться, что девушка жива. Или помочь ей, если не поздно.
- Какой он грозный, - поймав Антипов взгляд, вновь подал голос притихший Зэт.
В красных глазах Ви скользнула ирония.
- Кажется, ты готов прийти на помощь любому, не прося ничего взамен? – По ее тону было сложно понять, одобряет она такое поведение или посмеивается, - Но мы перед тобой в долгу. Иди за мной.
Фея взмахнула легко крыльями и устремилась в сторону Окольного леса.

[Переплетчица >>>]

10 октября, утро

-Меня нет! – Решительно заявила бледная, не выспавшаяся и мокрая как мышь Шу, мрачно заходя в свою комнату. За окном только-только занимался рассвет, и первые лучи солнца высветили студентку во всей красе. Светлые волосы, с запутавшимися в них листьями, висели сосульками, обрамляя похудевшее поцарапанное личико. Балахон висел клочьями, открывая ножки куда выше сбитых и измазанных зеленью коленок, плоский животик и тот факт, что Шу носит панталончики. А еще Шу была ЗЛОЙ.
Домовушка Аечка, по каким-то причинам избравшая комнату студентки как свое постоянное место жительство только всплеснула руками. Расспрашивать где девушка провела ночь, и почему она такая грязная было явно опасно для жизни.
Оставляя по ковру грязные следы, Шу дошла до сундуку, вытащила из него махровое полотенце, размером с простыню и завернулась в него, скрывшись с головой:
-Если меня кто спросит, то я умерла, еще не вернулась и уехала на воды в Карловы Вары! – голос из-под полотенца звучал глухо.
Аечка, занятая уничтожением грязи на ковре, только неодобрительно пискнула.
Шу выглянула из под полотенца и шмыгнула носом. После грозы под душ не хотелось, хоть и горячий. Исцарапанная ручка цапнула со столика бумагу и перо и принялась быстро набрасывать рисунок, бормоча что-то под нос.
Заклинание подействовало сразу: из под полотенца повалил пар и абсолютно сухая, с волосами стоящими дыбом и в полинявшем балахоне, Шу села на ковер. Через мгновение вымотанная студентка, так и не добравшись до кровати, спала прямо на полу, положив под голову скомканное полотенце и обнимая приснопамятную правую тапочку.

[Латигрэт >>>]

Ночь с 9 на 10 октября

Прыжок в неприветливые для себя дебри и буреломы тумбочка планировала весьма ответственно и решила разбить переход на несколько мелких скачков, в итоге с третьего раза не промахнувшись по опушке и обнаружив "в полете" подозрительные звуки. Напомнившие печальной памяти падения люстр и звон разлетающихся осколков, вот только образованная мебель не зря корпела почти месяц, шлифуя классификацию Живых (включая материальных, не очень, средне и полных призраков), она знала – звенеть в Этом месте не должно.
Но, так как факты расходились с теорией, тумбочка немедленно перепроверила слуховую галлюцинацию (еще четырежды прыгнув туда-обратно), и печально убедилась, что переход до леса все таки трещит. И прыгать не слишком приятно, так что пятый скачок был благоразумно отложен на завершение дел, а феномен труднодоступного леса записан в вопросы и обещан задать первому адекватному собеседнику.
С этим чувством и все еще поскрипывая от протараненного заслона на опушке, тумбочка смутно сориентировалась куда ей скакать дальше, и направилась по вектору тропинки, рассудив что там риск упасть с ветки чуть меньше.
Увы, уже спустя несколько прыжков мебель грустно осознала, что тропинки прокладывал кто угодно, кроме мебели, и этот кто-угодно знать не знал векторов телепортации. Вредная тропа виляла как пьяная и за восемь прыжков тумбочка попала на нее ровно полтора раза. Первый целиком – с высоты полметра, оставшуюся половинку – точно также, но с наклоном. Возмущенные вопли разумного предмета интерьера элегантно вплелись в шепот деревьев и переклички лесных обителей, так что восьмой прыжок унылая и разочарованная в родине пра-пра-родителей (дубов, в смысле) мебель сочла последним и встала на попавшемся широком корневище.
Еще немного пошумев и успокоившись от стресса качки, тумбочка вяло "огляделась" и отметила, что приземлилась совсем рядом с нормальным домом, где наверняка были ровные полы и все условия для существования приличной мебели. Но где-то в ящиках скрипело возмущение, что если уж восьмой был сочтен последним (и вообще осьмеричная система мировоззрения полезна для кубических и арахновых существ...), то есть он последним и будет, промахнется еще мимо домика и свалиться окончательно. Тут хотя бы корень ровный, да и... домик был каким-то странным. Слово "подозрительный" наивная (хотя и по черному ругающаяся) тумбочка пока не осознавала, но интуицией точно обзавелась. А любопытство нашло другую цель, вслушавшись в шепоты деревьев и, довольно скоро (по мебельным меркам, конечно) начав различать смысл. Точнее, начав различать достаточно, чтобы самой вступать в беседу и...
Тут изыскания мебели нахально прервали, ибо к домику явились гости. Причем, как скоро выяснилось, уже не первые, но первую партию мебель благополучно "прослушала", благо те вели себя прилично и не шумели, не в пример... гх-хм...
Обгорелая особь подвижной культуры (что-то подсказало тумбочке, что это был подвид неадекватных: студентов) (и это "что-то" выглядело как явно неадекватное живое пламя, бившее из особи и попутно затягивающее в себя массу жизни из окружающего пространства) (ага, оно было зеленым) чародействовало перед домиком, розовый спутник бился об домик с немелодичным ритмом (уроки Солнышка не пропали даром, пусть и фальшивил тотем немилосердно), и под конец из домика выбрался адекватный особь-дрессировщик.
Узнав названного греком преподавателя Лиса, мебель живо заинтересовалась и уже собралась было прыгнуть к нему с вопросом о любви (был у нее в списке дел такой пункт...), как... адекватный все испортил вконец!
Увидев, как зеленое пламя исполинским веником собирает в себя всю силу с округи, и чувствуя как улетают года растущих вокруг деревьев (им, правда, такая мелочь была малозаметна), и сила начинает вытягивается из нее самой, тумбочка панически пискнула и немедленно утелепортировалась от людей подальше. Сгоряча длина прыжка вышла близко к рекордной, но главное, в полете оборвалась тянущаяся изумрудная нить (из ее нижнего ящика, кстати), так что в переплетение ветвей (рекордной вышла и высота точки выхода – восемнадцать метров над землей) мебель свалилась донельзя умиротворенная и довольная жизнью, которую никто из нее не тащил.
Потом гнездо угрожающе затрещало и очнувшаяся мебель отпрыгнула на те восемнадцать вниз. Потом на нее свалилось место прежней посадки.

[higf >>>]

10 октября, день

Так и не найдя успокоения, Жора решил прогуляться. Правда, те, кто его встретил, скорее могли подумать, что он тренируется по скоростной ходьбе, ибо грек летел, почти не глядя по сторонам. Однако, «быстрее мысли» – только метафора, а на самом деле, как ни торопись, от размышлений не убежишь. Когда этот очевидный факт дошел до сознания Макридиса, он остановился и осмотрелся. Оказалось, что ноги, получившие временную независимость от мозга, занесли Георгия Андреевича на окраину Винного леса.
После событий месячной давности вокруг по решению ректора установили защиту – нечто вроде невидимой воздушной стены. Сначала это привлекало внимание, но потом надоело – пробраться внутрь студентам не удавалось, так что вокруг было пусто.
Хотя... не совсем. Кажется, кто-то еще не прекратил попытки. Георгий быстрым шагом направился к нему и, приближаясь, узнал Антипа Саморукова.
Сам аспирант тоже не остался незамеченным. Увидав Макридиса, Ви окликнула Антипа и, указав на Жору, поспешно скрылась у студента за спиной. Зэт юркнул глубже в сумку, а Айра, которая все еще пребывала в вороньем обличье, так и осталась сидеть на сухой коряге, которую облюбовала незадолго до того.
Антип не заметил паники в своем маленьком гарнизоне. Он сосредоточенно прощупывал незримую стенку, пытался промять ее ладонью... Преподавателя он увидел, лишь оказавшись совсем рядом.
– Ой... здравствуйте, Георгий Андреевич!
– Здравствуйте, – прищурившись, кивнул Макридис. – Чем здесь развлекаетесь?

(кроме меня - Лаэль, Гульда, позже - Соуль, Лати и Китти)

[Соуль >>>]

Антипу скрывать особо было нечего, он и бухнул напрямик, с простодушием дымовского уроженца:
– Тут волк пробегал. Я следы видел. Вот там, – указал он себе через плечо. – Метрах в пяти. Два отпечатка на глине остались. Очень большие.
– Вчерашний? – заинтересовался Жора. – Интересно… Хотя в лес ходить запрещено, – добавил он сумрачно, покачав головой.
Было непонятно, осуждает ли молодой преподаватель запрет или Саморукова.
– Да, мы заметили, – неожиданно встрял чей-то язвительный голос, идущий откуда-то снизу, – если это все, чем ты можешь помочь, то лучше проваливай!
Ворона подпрыгнула на своем насесте и раздраженно каркнула. А уцепившаяся за Антипову одежду Ви лишь злобно покосилась на внезапно заговорившую сумку, но сама продолжала скрываться у поэта за спиной.
Жора раздраженно глянул на студента и собрался было выговорить ему, как сообразил, что голос Антипу не принадлежит.
– Это кто? – осведомился он у Антипа, игнорируя нахала (нахалку, нахалов?).
Антип чуть повернулся, чтобы прикрыть сумку от взгляда преподавателя.
– А у меня там радиоприемник, – сообщил он, честным взором глядя в глаза преподавателю. – Неисправный. Починить дали. Включается от толчков, выдает обрывки фраз из разных передач... и почему-то всегда это неуместная чушь, – добавил он чуть погромче, с легким намеком.

(те же, там же, туда же...)

[бабка Гульда >>>]

(та же банда - но моя очередь вылезать на первый план)

– Это точно, что чушь, – согласился Жора, подходя к студенту и пытаясь заглянуть ему за плечо.
Антип опять повернулся. Со стороны казалось, что эти двое танцуют какой-то странный танец.
– А волк... говорят, что него на спине сидела девушка. Может, и вранье, но вы гляньте, Георгий Андреевич, след-то какой глубокий!
Ви продолжала цепляться за одежду Антипа, который, поворачиваясь, скрывал ее от глаз аспиранта, и с подозрением поглядывала на сумку. "Неисправный приемник" же, видимо осознав неуместность, своей выходки, помалкивал.
След и правда был глубокий... только вот почему-то по волчьим следам, похоже, возвращались люди. Негромкий треск постепенно нарастал, в него вплетался шелест листвы и... даже негромкие голоса.
– Кто-то идет, – прислушался Жора, чувствуя себя разведчиком на игре в войну – как в детстве. Тогда они вели Троянскую войну там, где Крымские горы спускались к морю...
– Разговаривают – значит, не волк... – тихо отозвался студент, на которого произвела впечатление таинственность происходящего.
– Но и не заяц, – заметил Макридис.
– Осторожнее, сударыня, осторожнее... – исцарапанные руки отодвинули в сторону тяжелую ветку.
Она распрямилась, обдав пришельцев дождем желто-красных листьев. Александр Евгеньевич Лисов. Его аспирантка. Солнышко. И – неопознанная ящерица большого размера и пронзительно розового цвета.

[Reylan >>>]

(продолжение)

Вот тут Саморуков струсил всерьез и основательно. Даже отступил на пару шагов, прячась за спину Макридиса. Розовые ящерицы – это ладно, никакой ящерице не запрещено быть розовой. А вот Лисов запугал Антипа с первой встречи...
Георгий наконец забыл о не отвечавшем тотеме, уставившись на нарушившего запрет преподавателя. Рептилию он пока проигнорировал, в Академгардарике таким мало кого удивишь, тем более после тумбочки. Девушка была не знакома Макридису, хотя он меньше удивился бы, выйди историк из чащи с Аришей. Уставший Лис, отдавший свой свитер, со спутницей, словно побывавшей в пожаре, выглядел менее непроницаемым, чем обычно.
– Здравствуйте! – улыбнулся Жора и с еле заметной иронией в голосе добавил. – Какая приятная неожиданность!
Лисов едва не споткнулся и, устало моргнув, поднял взгляд на грека:
– Здравствуйте. Почему группа студентов находится поблизости от Окольного леса?
Воспользовавшись тем, что за спину Антипу никто больше не пытался заглянуть, а присутствующие были заняты друг другом, Ви тихонько опустилась на землю и скрылась в зарослях засохшей травы.
– Группа? Один Саморуков ей не является, разве что вместе с девушкой, – ответил Георгий. – Нас кое-что заинтересовало... как, кажется, и вас.
– Я имею здесь находиться полное право, – рассеянным жестом поправил спутанные пряди Лис, – а что касается вас...
Георгий посмотрел с сомнением, но сказать ничего не успел...

[Латигрэт >>>]

Остаток ночи мебель благополучно провела под завалом, с удовольствием обнаружив, что хотя сучья и попортили полировку (хм, куда уж там дальше портить), но в таком количестве отлично защищали от дождя. А то, что дождь идет, выяснилось с опозданием после телепорта от избушки с неадекватными подвижными особями, да вдобавок, выяснилось с изрядным опозданием. Сказывалась глубокая задумчивость, потребовавшаяся для беседы с деревьями.
Но, сейчас убедившись что сырость не грозит, опасная зелень не тянет силу, людей в округе нет и, в общем, нет ни одного косвенного или прямого признака неприятностей, тумбочка с чистой совестью устроилась поудобнее, скрипнула ящиком и вернулась к прерванному общению. Все таки какое-то родство чувствовалось, и мебель была полна энтузиазма наладить двусторонний контакт. Быть может, у деревьев тоже есть сколько-то-ричная система мировоззрения?..

Увы, часа через... э-э... через много часов выяснилось, что ветвистые завалы – не панацея от дождя, а сырость ее полочки и дверцы не любят до крайности. С дикими скрипами ощущая, как в благородные дубовые доски проникает натуральный рев-ма-тизм, тумбочка вежливо попрощалась с родней, запомнив все насчет троп, кругов и советов, и, крякнув заедающим ящиком, переместилась.
Бум-м.

(все мое собственное, честное слово))

[Кысь >>>]

Ящиком пришлось скрипнуть снова, и странный мебельный разум, прячущийся в неприметных серых и разводах досках (такой траурный окрас совершенно случайно случился от холода и дождливости), спустя минуту осознал: прыгать сквозь пелену, окружающую лес, не удобно. Точнее, можно наверное, как она пять раз подряд сделала при входе, но тогда мебель была сухая и ухоженная, а сутки в лесу... гхм... в общем, она ж не тумбочка какая-то, а самая нормальная тумбочка, "пойдет" по старым следам (наверняка пятикратные прыжки барьер обломали), и не будет биться своим дубовым покрытием по разным звенящим невидимкам.
Мысль о скором возвращении в родные, сухие и пыльные места так вдохновила мебель, что решение разошлось с исполнением еще на какие-то полминуты. И размаху прителепортировались...
Опять рядом с неадекватным особем!
Вопль-визг тумбочки перекрыл даже аналогичный звук авторства Солнышка, на которое она метко приземлилась. Зверюга отреагировала уже привычной комбинацией одичалого взмявывания и удара лапой, оставившего на когда-то полированном боку царапины, всухую разгромившие как усилия барьера, так и последующие – сучков. Добавив к полету предмета мебели задней лапой, кошко возмущенно отряхнулось и грозно заняло место телохранителя – по правую руку от Лисова.

[Латигрэт >>>]

Вопль тумбочки странно прервался на пару мгновений, когда в полете мебель блеснула и утелепортировалась на несколько метров (чудом не снеся Макридиса и незаметно для самой себя преодолев барьер). Утвердившись на земле и выдав совершенно непроизносимую комбинацию (непроизносимую потому, что после ночи общения с деревьями восприятие и речь мебели замедлились до инфранизких тонов, а ругаться быстро и медленно одновременно, да еще телепатически – сложное занятие), снова замерцала.
И мерцала целых десять секунд подряд, никуда не исчезая.
К концу того периода речь стала чуточку внятнее, и удалось разобрать что-то про зеленое пламя и неадекватных особей, которых приличные тумбочки и вообще дубы, деревья и леса знать не хотят и не будут, и даже здороваться перестанут, и...
Мерцание прекратилась и мебель скрипнула всеми ящиками. Потом поочередно их выдвинула, задвинула (мелькнула какая-то мелочь, хранящаяся внутри), и резюмировала:
"Не прыгается".
Затем последовала еще одна пауза, во время которой вокруг свежих царапин сменилась вся радужная гамма, и переварившая новость о своей временной неподвижности тумбочка (ей ничего не подсказывало, но совершенно самостоятельно и быстро она пришла к верному выводу, что это называется усталостью) перешла к другим, более насущным вопросам. Как, например, арахновая система мировоззрения и половина оной, нанесенной на ее левый бок...
"Надо еще четыре, для восьми", - сообщила она взъерошенному Солнышку, чувствуя что в людском мировоззрении период "усталости" не осилит, и для пребывания вблизи с неадекватными особями (кстати, как же их много тут...), и конкретно флейтообладателем и драконоохраняемой, ей срочно нужна полная восьмеричная перезагрузка. Еще для кондиции "спокойствие-только-спокойствие" наверное надо было бы сплести паутину и зависнуть в центре, но этого тумбочка не умела. К своему сожалению.
Потом с большим опозданием вспомнила, как недавно свалилась на стул и тот развалился, проанализировала самочувствие стула, сравнила с картиной "свалилась на Солнышко и оно не развалилось", проанализировала его, и... Смущенно перекрасилась в бордовый:
"А-аа-ая нечаянно!"

[Соуль >>>]

10 октября, утро

Проснулась Зая от не в меру громких звуков. Причем фоновый уровень шума превышался не за счет пения птиц, а из-за урчания животика. Своего, родного…
Недовольно жмурясь, Нелля принялась подниматься. Уловив в непосредственной близости от себя присутствие своего давешнего спутника, девушка решила высказать ему ряд притензий. Совершенно, на ее взгляд, обоснованных.
- Мы… Мы…завтрак проспали!
Свернувшийся огромным пушистым клубком волк и не подумал просыпаться – только укрыл хвостом черный нос.
- Эй… Ты что? Спишь? - задохнулась от возмущения юный борец за права желудка.
Впрочем, что-то, а крепкий сон - дело исправимое. Опустившись на колени, Зая принялась мстительно дут Волку в ухо. Плюшевый треугольник недовольно дернулся. Оборотень сначала застонал сквозь сон, затем попросил не отбирать «плюшевого мишку», и только потом открыл глаза. Зевнул. Покрутил лобастой головой и снова в недоумении уставился на Нелю.
- С добрым утром! - злорадно заявила девушка, поднявшись и отряхивая коленки.
- Да пребудет солнце над твоим домом, Иван-Царевич… - заскулил оборотень, недовольный столь ранним пробуждением. – Спа-ать.
Волк поднялся и встряхнулся, обдав девушку вихрем мелких капель. Принюхался.
- А неподалеку гроза была... – задумчиво сообщил.
- Неподалеку завтрак был! Это куда важнее!
Аль Абэк снова принюхался:
- Не чувствую.
- А я чувствую! - заявила Зая, топнув ногой и недвусмысленно погладив свой животик.
- Урчит, - согласился оборотень и потрусил к кольцу камней. – Вот это вчера меня заинтересовало. Мы выскочили тут.
Гранитные столбики располагались точно по окружности.
- Хм… Похоже на эту… ну, как у кельтов…
Волк сел в центре каменного круга и вздохнул:
- Похоже. Но еды здесь тоже нет.
- Во-во! - захныкала девушка, присаживаясь рядом. - Давай уйдем домой, а?

(и Ноэль)

[Ноэль >>>]

Оборотень робко вильнул хвостом и, успокаивая, лизнул девушку в щеку – сурово запахло псиной:
- Знал бы я как, - не слишком обнадеживающе ответил.
Волк сощурил ярко-желтые глаза и снова присмотрелся: лес как лес. Вроде бы ничего необычного, да все равно не так что-то. А что – поймешь ли? Вот и камни словно поганки мерцают, если приглядеться.
- Может их фосфором помазали? - с интонацией трехлетнего ребенка, проверяющего содержимое очередной игрушки с помощью ятагана, заявила Нелля, подползая к "источнику света" и старательно принимаясь колупать его ногтем.
- А может и правда поганки, каменные, - попробовал пошутить волк. Получилось не очень живо. – У вас в магии нигде не используют?
- У НАС В МАГИИ вообще поганки не в ходу. И мухоморы, кстати, тоже!
- Я с вашей магией знаком только по Царевичу, - совсем по-человечески пожал плечами оборотень. – Пойдем… чудится мне тропка…
- А он еще и грибочками увлекался? - с отвращением спросила Зая, поднимаясь и приготовившись идти за своим поводырем.
- И не только грибочками… - фыркнул волк.
Дорога совершенно не походила на ту, по которой бежали ночью. Может дело было в игре света и тени, может и правда тропинка пролегала по другому. Первое время Зая шла воодушевленно. Но минут через пятнадцать в ее голову вкралось нехорошее подозрение: а вдруг они не туда идут?
…и в этот самый момент раздался пронзительный крик. Нелля пребывала в абсолютном неведении касательно источника звука, а потому шустро принялась спасаться от возможной угрозы. То есть оказалась кверх ногами в кустах. Волк задумчиво покосился на девушку, тронул грязную лодыжку лапой, проверяя: жива ли? Она была жива. В смысле, лодыжка вяло подергалась.
Крик стих. Об этом Аль Абэк не замедлил сообщить Зае в довольно ехидной форме. На что получил не менее ехидный ответ, вся суть которого сводилась к тому, что это просто мимикрия и чудовище еще даст о себе знать. Оборотень поймал зубами край одежды девушки и потянул к себе:
- Хватит всего боятся. В конце-концов, я сумею тебя защитить.
От удивления Зая даже не стала сопротивляться при вытаскивании. Только бестолкова хлопала ресницами, прикидывая, от кого сможет ее защитить ее новый товарищ. Волк грозно припал на передние лапы, вздыбил на загривке шерсть, сверкнул желтыми глазами – мол, хороший я страж, хороший… Нелля, как и подобает умной девушке, не стала смеяться слишком уж громко, на все эти потуги глядючи, а ограничилась деликатным фырканьем в кулак.
- Довольна? Тогда пошли дальше… - подозрительно покосился на студентку оборотень.

( С удовольствием и с Соуль)

[higf >>>]

По мнению Макридиса, меньше всего группа из потрепанного Лиса, девушки, на которой если что-то и было, кроме его свитера, то о-очень мало, Солнышка и странного существа походила на имеющую право официально находиться тут и тем более имеющую какое-то задание. Взгляд его был проникнут большим сомнением с искоркой насмешки, однако сказать Жора ничего не успел из-за явления старой знакомой – тумбочки, – которой грек даже обрадовался.
С трудом отведя от нее взгляд, он спросил первое, что пришло в голову, адресуясь непонятно к кому:
- Помощь нужна?
- Нет, - лаконично ответил Лисов.
Антип затаился за чужими спинами, боясь вздохнуть.
Солнышко прошествовало вперед и грациозно потянулось, используя грека как передвижной аналог стойки-когтеточки. Макридис невольно покачнулся и посочувствовал Лисову. Почесал кошачье за ухом и попытался отодвинуться. Кошачье попыталось запрыгнуть "стойке" на плечо, но после двух попыток оставило эту затею и неизящно почесало бок о чужие ноги, едва не сбив с них обладателя. С ужасом приготовившийся быть подмятым человек поспешно протянул руку, чтоб почесать подбородок.

(здесь и далее - я, Соуль, Ноэль, Лати, Переплетчица, Китти, Гульда)