Битва за Тиресканну, шахматные войны

[Соуль >>>]

Бэдва.
Белая пешка на позиции. Без хода.
Отрывок написан Сигрид.

…немного. Совсем чуть-чуть. И еще – на жалобный всхлип птицы журавль. Ночь. По-прежнему ночь и ручей.
Лезвие острое, как кромка луны.
Ночь. Девочка. Ручей.
Темная, холодная, не шире камышового листа дорожка. Плещется у ног вода. Бежит, не оглядываясь, веселая и ночью.
Бросай.
Девчонка вытянула руку над ребристым зеркалом, сжатой в нервный кулак ладонью вниз. Темное лезвие вакидзаси у другой, напряженной и опущенной руке.
Бросай! Ладони одновременно стиснулись в кулаки.
Потом же не сможешь…
Острое, хорошее лезвие. Острые, колючие звезды. Зачем тебе это? Брось клинок, живи в свое удовольствие… Боли почти нет. Вернее, вся она – на съеженной ладони в маленьком серебряном колечке с прозрачным камушком.
…когда придет время – получишь свою рюмку сакэ и желтую юбку, Наяками Синко.
Ты же Наяками!..
Медленно разжимаются пальцы; с трудом, словно скованные железной скобой. Медленно впивается глубже в плоть лезвие вакидзаси.
Оставь! Ты никогда такого не найдешь! Хоть на память оставь!...
Журчит ручеек. Убегая, но никуда не торопясь.
«Бросай», - одним выдохом шепнул камыш.
Маленькая девочка-силуэт. Маленький короткий звук. Он немного похож на звук упавшего в воду камня. Немного. Совсем чуть-чуть. И еще – на жалобный всхлип птицы журавль. Ночь. По-прежнему ночь и ручей.

[Тельтиар >>>]

Инквизитор

Палец подрагивал в банке. Он все еще был живой, хоть и разлагался. А значит эта сволочь тоже могла выжить. Но ведь после такого не выживают?
Франц сжал кулак в белой перчатке с начертанным священным символом. Он теперь Старший Брат инквизиции. И поднимется еще выше. Оно обещало.
Но почему тогда оно сохранило жизнь этой твари?

- Поймал мелкого торгаша, и думаешь, что сможешь стать инквизитором?
- Не думаю, знаю, - отмахнулся Моденборг. - Уходи.
- Ты и раньше был сволочью, но теперь... чем ты стал теперь?
- Я стал умнее.
Он подкинул на ладони кольцо, любуясь его блеском. Франц до сих пор не знал, для чего сделал это. Вальдемар вскинул руку, хватая золотой ободок и зажимая его в кулаке.
- Верни, - резко велел церковник. - Оно мое. Это подарок...
- Того магика из поезда? - Вал спрятал кулак за спину.
- Да хоть бы кого! - Рявкнул Франц. - Кольцо верни! Оно мне нужно!
- Инквизиторам будет интересно узнать, откуда оно взялось, - улыбнулся Вальдемар. - Ты зря решил уйти.
Вместо ответа Моденборг выхватил револьвер и нажал на курок. Точно в сердце. Брызги крови испачкали одежду. На подкосившихся ногах Вальдемар отступил, а затем медленно рухнул. Струйка крови стекала по его груди, окрашивая ткань.
Позади послышались крики - кто -то услышал выстрелы и звал стражу. Франц спокойно стоял и ждал. Ждал пока его брат по ордену умрет и он сможет спокойно взять себе кольцо. А затем Вальдемар встал, вскинув руку, точно хотел зажать в стальной хватке горло Моденборга. На пальце его блестело кольцо.
- Негодяй! - Сорвалось с губ Франца. Он почти не соображал, что делает. Просто стрелял - раз... два... три... выстрела пробили тело покойника, отбрасывая назад, но тот и не думал падать. Четвертый выстрел пришелся в лоб Вальдемару. Его голова откинулась, а Моденборг, выхватив кинжал, резким ударом отсек ему палец с кольцом.
Кусок плоти, кровоточа, упал на землю.
Франц выстрелил в ногу мертвецу, а затем, отбросив разряженный револьвер, подхватил палец, засунув его в карман.
Вовремя. В переулке появились стражники, вскинувшие ружья - им не нужно было ничего объяснять. Мертвец в Цитадели Щита. Грохотали выстрелы, пули чиркали о мостовую. Один из стражей заехал Валу в зубы прикладом, кроша их, кто-то пырнул его штыком.
Покойник оступил, оступился и упал в открытый люк сточного коллектора.
- Вы ранены? - Спросил начальник отряда, глядя на алое пятно, расползающееся на бедре Франца.
- Нет, царапина, - молвил он. Там, в кармане лежал отрубленный палец.


Этот палец шевелился до сих пор. А значит жив и Вальдемар. Но он найдет его. Найдет их всех. А кольцо пусть пока повисит на шее. НЕ хотел Моденборг надевать его - мало ли что случиться.

[Difrak >>>]

Во-первых, без хода, во-вторых, вмешательство в мозги.
(Трое в лодке и скоро она утонет . Примерный состав: Я, Серж, ОРТ)

Алгор сидел в шатре. Был вечер. Жиль и Клаус, пошли на разведку по приказанию, а остальные два мага уединились в свое палатке. Алгор думал над тем, что начнет делать завтра, как почувствовал укол энергии. Существо на другом конце позвало его. Значит Дорин где-то у своих, что ж, вот для чего ему и была "прилеплена" метка для слежки. Алгор моргнул и на мгновение очутился в сером облаке, а потом второй раз и он уже видит из глаз гнома. Зрение было не совсем четким, но лица можно было разглядеть и звуки услышать. А также биополя, которые окружали каждого. Воздействовать было невозможно. Ну, он не такой сильный еще...
Зато, и это самое приятное, можно было воздействовать на Дорина, правда только эмоционально. То есть посылать ему разные эмоции, чтобы тот их приводил в действие. Но пока этого не требовалось. Алгор разделил зрение на две части, и удостоверившись, что в палатку вход закрыт и надежно, маг раскрыл зрение на полную и отдался контролю над существом. Он позволял ему полазить по Дорину в поисках информации и даже попытался залезть в подсознание. Но плохо, что ничего ценного не обнаружил.
"Последим, что скажут его соратники..." - "вид глаз" вылетел из гнома и повертелся по сторонам. "Некрогенинд и... Соборная Площадь, кажется, вот и остатки войнов Дорина. Еще одно существо, вот то биополе... слабое, хм..." - и снова влетел в гнома, созерцая остальных членов отряда.

Удивительно, но вернуться на Соборную Площадь оказалось гораздо проще, чем найти лагерь. Это удивительное и мрачное место словно притягивало к себе блуждающих путников.
- Я СП и закрытыми глазами найду! - похвастался Меченый. Салеван поспешил срезать его:
- Ты бы лучше лагерь вовремя нашел, с открытыми глазами.
Сапер не понимал, почему Дорин до сих пор не придушил его собственными руками за самовольную отлучку из лагеря. Истина, как и всегда, была прозаична - гном просто-напросто ничего не знал об отсутствии саперов во время атаки. До расспросов же дело пока не дошло - Дорин словно обрел второе дыхание, апатия его улетучилась, и он неутомимо шагал вперёд. Командир до сих пор не мог простить себе, что поверил черному колдуну…

- Никто не выжил, раненых нет. Ты долго пролежал в отключке и не видел большей части битвы, почему бы тебе просто не уйти?

Гном помотал головой, разгоняя плохие воспоминания, и спросил Тугоухого:
- Вы долго еще держались?
Чего? А… Да ты что! Да мы почти победили! Големов этих покрошили в пыль, мечников поубивали без счета, на север их и в горы! Мы бы их всех…
Дорин грустно улыбнулся, уже не слушая Давлина. Старый гном, конечно, привирал, но по его словам командир понял, что бойцы сражались до последнего. Да и уродливый кривой шрам на лбу Тугоухого говорил сам себя.
- …А потом я вылез из этой груды обломков, а вокруг нет никого! Ну, я деру и дал. Заблудился в этом проклятом городе, чудо это за мной увязалось. Да вы знаете!
- А ты, Салеван, как уцелел?
Сапер густо покраснел и замялся, но его спас Меченый:
- Вот и собор Механикуса… За ним авион стоит.
Зловещее здание отбрасывало длинную тень к ногам экспедиторов. День клонился к вечеру, и, казалось, со всех сторон надвигалась темнота и опасность.

[ORTъ >>>]

(там же, те же, опять без хода и все еще с мозгами)

- Неуютно тут как-то, - поежилась Ханна мрачно. Девушка искренне сопереживала горю спутников, но, как всегда, старалась скрыть это за более приличествующими по ее мнению военному летчику эмоциями - например, за хмурым недовольством всем и вся. Но слова Дорина по-прежнему не укладывались в голове Феи.
"Вот и все, родная, - горько подумала она про себя. - Вот и закончились шуточки. Это на словах зубоскалов-Странгелей война - что-то вроде увеселительной прогулки, а тут - тут убивают. Ты ведь никогда не задумывалась, что убивают не только врагов, а даже если и их, то у них тоже есть лица, а не просто маски с ярлычком "Враг, подонок и негодяй" и аккуратно намалеванной мишенью... Тьфу, что за лирика! Наслушалась Гая. Подонки они и есть, раз нападают исподтишка!" - капрал Гримсдорф едва удержалась, чтобы не сжать кулаки и не скрипнуть зубами, и мысленно вновь пообещала Дорину и его солдатам, что смерть их товарищей будет отомщена. Только бы добраться до барона, а там - берегитесь, черные! Раньше она ненавидела врага потому, что его просто принято и положено было ненавидеть. Но теперь у нее с магиками появились личные счеты. Эти счеты неровным росчерком пересекали лоб Давлина, эти же счеты витали в воздухе, навеянные общей тягостной горечью. И хотя Ханна не знала тех людей, что гибли в ночном бою, сражаясь до последнего вздоха, она была полна решимости любой ценой сполна оплатить их жизни вражескими. Так бы поступил барон Генрих, а он никогда не ошибается.

Меченый приказал всем остановиться, огляделся по сторонам.
- Тут как-то неуютно… - проворчал Давлин.
- Тут всегда неуютно, это как раз нормально. А ненормально то, что тут уж слишком тихо и спокойно. Осторожно двигаемся за мной след в след, чтобы не угодить в кружилки, давилки и адову жижу. Кстати, кто не знает, вон она.
Полурослик указал на обычную лужицу с мутной водицей неподалеку от Салевана. Бомба хмыкнул:
- Да это же лужа! Сапоги помыть можно…
- Ага, помой! Только погляди сначала - дно видно?
- Нет вроде…
- Вот там его и нету. Совсем. А водичка эта хуже болота затягивает.
Салеван с опаской отступил от лужи. Отряд начал двигаться в обход собора Святого Механикуса.
Вскоре взгляду их предстал летательный аппарат Ханы.

В окружении тоскливых вечерних теней и давящей тишины искалеченная боевая машина смотрелась так сиротливо, что сердце пилотессы болезненно сжалось. Эта забросанная еловым лапником и обломанными ветвями груда металла сейчас показалась ей особенно родной, и девушка даже ощутила легкий укол совести за то, что бросила авион здесь, в этом зловещем месте. Впрочем, подобные мысли сразу были вытеснены куда более прагматичными рассуждениями:
- Часть фюзеляжа, наверное, придется демонтировать, на аэродинамике это не должно отразиться... Да, особенно покореженную обшивку. Вооружение придется бросить здесь... и вообще свинтить все, что свинчивается. А еще закрепить поворотные тросы, выровнять динамический руль и заменить пару поршней. У меня там есть инструменты...
Бормоча себе под нос, Фея ускорила шаг, устремившись к израненному авиону.
- Стоять! - неожиданно резко вскрикнул Меченый.
- Ой! - пискнула капрал Гримсдорф, подскочив на месте, но тотчас приняла серьезный и озабоченный вид. - То есть, что такое?
- Сначала надо осмотреться... здесь могут быть разные неприятные... существа. Сначала мы проверим.
Полурослик, а за ним Дорин и Салеван стали осторожно подходить к покалеченной машине. Не дойдя десяток шагов, Меченый бросил камешек в авион. Тот беспрепятственно стукнул по обшивке и отскочил. Пехотинцы, тем временем, шаг за шагом обошли машину вокруг.
- Вроде, все чисто.

[SergK >>>]

(там же, мы же... мегасовметка продолжается )

С опаской глянув по сторонам и покосившись на Меченого, Ханна приблизилась к авиону и, отбросив пару еловых веток, взобралась на фюзеляж и заглянула в отдраенный люк кабины. Чемоданчик с инструментами обнаружился на привычном месте, откуда был немедленно и бесцеремонно извлечен, и Фея уже собиралась соскочить на землю, чтобы извлечь из люка в днище запасные детали, как вдруг ее внимание привлек незнакомый предмет. Этого предмета в кабине решительно не должно было быть. Небольшой продолговатый металлический брусок мирно покоился на сиденье, словно ему там было самое место, и старательно делал вид, что лежал там от начала времен, однако у Ханны на сей счет было совсем другое мнение. Подняв брусок, летчица нерешительно оглядела кабину, пытаясь сообразить, откуда выпала неизвестная деталь и куда ее приткнуть, но ничего подходящего не нашлось. Пожав плечами, Фея соскочила с обшивки авиона и, продолжая рассматривать брусок, рассеянно опустила на землю технарский чемоданчик.
- Здесь есть инструменты, сейчас объясню, что тут к чему... Черт, откуда же эта штука?!

Алгор хмыкнул. Пора было устроить небольшую взбучку. Контроль эмоций... А теперь... Существо поняло команду и Дорин почувствовал необузданную ярость и желание накричать на всех...

Сзади подошел Меченый и заглянул через плечо
- А что это у вас в руках, мадам? Да это же...
- Что это? - через другое плечо заглянул Салеван.
- Ну... не знаю... Но чутье подсказывает мне, что это некий ценный артефакт!
Вдруг на плечи нахалов легли могучие широкие ладони, и их наглые морды скрылись с глаз Ханны. Сзади донёсся сердитый голос Дорина:
- Давайте, может, починим эту развалюху поскорее и свалим из этой проклятой дыры!?

Фея вздрогнула и, обернувшись, обнаружила Меченого и Салевана лежащими на земле. На лице же Дорина замерло столь яростное выражение, что девушка едва не отшатнулась, но сочла за благо не перечить и не спрашивать о причинах внезапной вспышки гнева.
- А я что, я ничего... - машинально пробормотала она. - Я эту штуку в кабине нашла! Не знаю, какой это артефакт, но его там раньше не было... Ладно, давайте в самом деле примемся за работу!
Засунув "артефакт" в карман до лучших времен, Фея открыла чемоданчик и принялась раздавать саперам инструменты, сопровождая их ценными указаниями по применению.

Маг искренне веселился, как-будто это была игрушка с которой играют малыши. Иногда посмеяться и расслабиться, да хоть вот так было приятно. Особенно после трудного дня. Магу вспомнились моменты в Академии, как он так же контролировал одного до ужаса тупого мага... Так он с тех пор не смеялся...
И тут же спохватился, приняв серьезность, - он забыл отрешиться от существа и то безропотно исполнило команду смеха. Теперь гном должен был разхохотаться...

- Ха! Чего это вы разлеглись? - Дорин улыбался неизвестно чему. - Я так рад, что вы уцелели, парни. Простите, Ханна, что-то я расшалился.
Саперы и Тугоухий переглянулись - командир вел себя по меньшей мере странно...
- Он у вас всегда такой? - тихо спросил полурослик у Тугоухого. - Или его контузило немного?
- Чего!?
Дорин снова расхохотался. Ему по какой-то причине было смешно, словно он смотрел веселый спектакль в подгорном Театре Масок.
- Ладно, парни, - гном взял себя в руки, - приступаем к ремонту. Во всем слушайтесь мадам Гримс...дорф, простите? Память коротковата, что-то...
- Да, Вы командуйте, а уж мы сделаем, как полагается! - добавил Салеван.

Сообщение отредактировал SergK - 24-08-2007, 19:37

[Тельтиар >>>]

Граница Бэтр-И.
Черная пешка и Вальдемар.

Снова Мороки. Еще не было южного халата, выгодно подчеркивавшего тонкость силуэта, волосы стягивала хлопковая лента - и все равно люди оборачивались на танцовщицу в сопровождении полноватого седово старика. Пара сошла с поезда на станции неподалеку от Бэдва - браслет на ноге девушки звенел в такт шагам - и направилась к околице деревеньки.
В местечке у крепости пахло серой, и закатное солнце над головой казалось серым из-за дымки, туго сплетшей щупальца над Бэдва.
- Эй, девочка, может, со мной станцуешь?
Золотокожая спутница старика на мгновение замедлила шаг - ласково-нежная и одновременно пугающе-печальная улыбка тронула губы.
- Твоей звезде недолго гореть.
За деревней странные путешественники пропали в сумерках. И кто-то уже потом подумал, что надо было бы предупредить Рэйнджеров.
…Саяра опустилась на траву; прищурила черные глаза, глядя на закат, и подумала: «Придет или не придет сэта-леньян за кольцом? Если не придет, значит, действительно чувствует свою вину, боится разоблачения, боится правды…»
А что брат придет, бросив клан на несколько дней, лисица не сомневалась: если у Сет-Ренана не будет корабельного мастерства, Сатяра скорее далекую жрицу послушают. Лучше уж умереть и отдать Знание случайному, чем позволить юнцу, отступившему от традиций, еще глубже втравить клан в чужую войну.
Мгновением промелькнула мысль, что она, Саяра, могла бы обратится к Сатяра с приказом отдалить Сет-Ренана от дел рода… Промелькнула и пропала: это было бы бесчестьем и подлостью, не хитростью даже. Пусть лучше Небо рассудит.
Река текла медленно, накрытая вечерней темнотой она казалась сотканной из мрака, но силуэты двоих путников еще были различимы. Тихий всплеск за спинами девушки и старика. Затем чавкающий шаг - так идут люди, промочившие ноги, люди, у которых в обуви можно плавать. Пришелец не скрывался.
Седоволосый морок обернулся с опозданием – первой глянула через плечо девушка. Лента, удерживавшая волосы, плеснула темными кистями. Черные глаза сузились в щелочки… лицо человека казалось смутно, смутно знакомым. А откуда – Саяра вспомнить не могла.
Тот шагнул вперед, улыбнулся... улыбка вышла неестественно широкой.
- Плясунья?
Вспомнила! Тот человек, что заступился, когда еще осваивала ремесло бродяги и обманщицы.
- Снова к Бэтр-И иду. Надеюсь, там нет твоего вечно нетрезвого товарища, - барабанщик-старик пересел к девушке ближе, словно защищая от незваного гостя.

[Соуль >>>]

- Лучше бы для него было остаться там, - голос прозвучал как-то слишком глухо. - Для нас обоих. Но нет. Мы ушли вслед за тобой, а в Бэтр-И не осталось ничего.
Мужина подходил ближе, тяжело переваливаясь с одной ноги на другую. Жрица смотрела внимательно и спокойно. Ветер играл с волосами.
- Сядь и отдохни. Расскажи, если хочешь.
Когда до девушки оставалось всего три шага, пришелец с непонятным бульканием рухнул на колени. Из уголка рта медленно потекла грязноватая струйка воды. Он словно и не заметил, устраиваясь немного поудобнее.
- Не к добру мы столкнулись первый раз, к добру ли эта встреча? - голос доносился изнутри, он почти не двигал губами.
- К добру в первый раз – ты меня защитил. К добру второй – увидим, - Саяра заглянула в глаза Вальдемара, бросила взгляд на небо. Вздохнула. – Тебе зло сделали.
- Ты читаешь звезды, - это был даже не вопрос. - Думаю так будет виднее.
Эмоции почти не просматривались в равнодушном голосе, но сейчас в словах была частица смеха. Он поднял руку, протянув ладонь к девушке. Безымянного пальца недоставало.
- Я не все могу прочитать по звездам… - тонкие восковые пальцы погладили грязную ладонь мужчины, бережно коснулись гниющей раны. Сочувствие мелькнуло во взгляде. – Если хочешь, я могу залечить и прогнать воду, хотя целительница не самая лучшая.
- А это ты сможешь залечить? - Его губ вновь коснулась улыбка, искорежив рот.
Пальцы прошлись по пуговицам расстегивая мокрую рубаху и обнажая грудь - три запекшихся пулевых ранения зияли черными точками в ночной тьме. Лисица вздрогнула. Даже в неясном свете было видно, что в золотистую кожу вплавилась серебряная бледность.
- Неспокойный, - слово прозвучало, как приговор. – Неспокойный.
Уже тише, с ноткой любопытного ученого. Холодная и влажная от испуга рука легла на ледяную грудь мужчины. Седоволосый мороки наклонился с любопытством – по знаку пальцами отвернулся. Девушка прикрыла глаза.
- Кольцо…
- Кольцо, - кивнул Вальдемар. - Я говорил ему выбросить эту дрянь. Но он выстрелил.
- Кто ему дал это кольцо? – охра нарисовала складочку между густыми бровями девушки.
Здоровая ладонь накрыла руку девушки, отстраняя.
- Он не сказал. Он... - Вальдемар покачал головой. - Ты видела его - он всегда был подлецом, скрывающимся под маской церкви. Но теперь этот подлец жаждет вознестись над всеми. И кольцо... имеет такую силу.

[Тельтиар >>>]

- Опиши мне кольцо. Почему оно оказалось у тебя? Твоя рука… - пальцы дрогнули, паучком собираясь в ладони.
- Оно золотое, с камнем, - начал мужчина, слова получались с бульканьем. - Франц показал мне его, когда уходил. Я вырвал кольцо из его рук и хотел выбросить, но он начал стрелять.
Он остановился, так словно хотел вздохнуть, но его легкие были наполнены водой.
- Я надел кольцо...
Жрица побледнела еще больше. Непроизвольно прижала ладонь к ладанке на груди.
- Франц отрезал мне палец и позвал стражу. Они стреляли в меня, - улыбка превратилась в оскал разбитых зубов. - Но я... я не мог умереть. Они стреляли, а я оживал снова. Кольцо забрало мою смерть... оно... вытянуло мою жизнь и заменило ее этим жалким подобием существования.
Ладанка под пальцами была холодной – теперь Саяра была благодарна магу за ледяную решимость и твердость. Чем могло бы закончиться это для нее – надень кольцо? Неспокойным, если только они не хотят уравнять шансы с живыми, незачем лгать.
- Почему… почему ты никому не расскажешь?
- Кому? - Вальдемар смеялся над девушкой рассеченными губами, разбитым ртом, превращавшим его, некогда красивое лицо в уродливую маску.
Мертвец мотнул головой и повязка сползла с его лба, демонстрируя еще одно пулевое ранение. Теперь взгляд Саяры стал затравленным, как у дикого зверька. Чужая боль; жестокость, а не иллюзия, напоминающая сон.
- Магам, - неожиданно четко выговорила жрица. – Не церкви.
- Магам.. а им есть дело до убитого церковника?
- До убитого церковника, связанного с подобным артефактом – будет. Что бы ни было, но кольца – страшные талисманы. Слишком сильные и слишком опасные, чтобы оставлять их в руках слабых людей.
Мужчина нагнулся вперед:
- А ты, стало быть, не человек?
Жрица не отстранилась, только склонилась ближе, выговаривая четко каждое слово:
- Такой же человек, только чудом избежавший подобной твоей напасти. Так что решай: или я помогаю тебе казаться живым, чтобы ты смог разобраться в произошедшем, или ты прячешься по рекам до тех пор, пока не развалишься на части.
- Если у тебя есть кольцо, то значит сам Господь свел нас вместе... хоть он и не слишком любит покойников.
Вальдемар мог бы усмехнуться, или быть серьезным, или говорить несколько добрее... но его глаза были слишком неживыми.

(весь отрывок - Соуль, Тельтиар)

[V-Z >>>]

Эфо-дин. Белый ферзь (без хода, но за работой)
- Мастер данЛей!
Вензел, не отрывая головы от записей, поинтересовался:
- Да, Ростис?
- Она ушла. Ну... госпожа Саяра. Сегодня ушла.
- Я знаю.
- Откуда?
- Ее кольцо заключено в созданный мной кристалл. Пока он не разрушится полностью, я могу отслеживать направление его движения. Судя по таковому, она покинула крепость и удаляется.
- А-а... - Джейм растерянно взъерошил волосы. - А что случилось?
- Дела. Вероятно - семейные.
Вензел встал, и прошелся по комнате. Замер, над чем-то размышляя.
И пошел во двор; кресло скользнуло за ним, с трудом, но вписавшись в дверной проем.
Джейм, ничего не понимая, но заинтересовавшись, пошел следом.
А криомант во дворе занялся чем-то странным. Начертил на земле сложную фигуру, расставил вокруг нее уже знакомые кристаллы, и обошел кругом, выбирая наилучшую позицию. Замер. Потом протянул руку.
Зазвучали быстрые, похожие на падающие осколки льда слова, которые Джейм даже и не пытался запомнить.
И в середине вычерченного закружился снежный вихрь; небольшой, примерно по грудь магу, не выходящий за пределы чертежа.
- Ацан! - Вензел резко опустил руку, и снег опал.
А вместо него в центре чертежа оказалось изваяние. Крупный лис, созданный из прозрачного льда.
Только... это была не статуя. Лис шевельнулся, покрутил головой и посмотрел на криоманта; тот коротко кивнул.
Лис, переступив границы фигуры, подошел к магу; Вензел наклонился и несколько секунд смотрел ледяному зверю в глаза.
"Мор'ан, - вспомнилось Джейму. - Так они называются".
А потом лис, развернувшись, побежал к воротам.
- Охрана, - лаконично пояснил данЛей озадаченному помощнику. - Несколько усовершенствованная; я использовал некоторые новые разработки.
- А госпожа Саяра просила об охране?
- Нет.
- Но тогда...
- Мне не требуется просьба, чтобы принять решение.

[ORTъ >>>]

Ечеты Ре
Без хода, пусть и с перелетом. Ханна, саперы и... ворона?
(а на самом деле - SergK, ORTъ, Difrak и Соуль)

Отойдя на пару шагов, Ханна придирчиво оглядела отремонтированный авион, расчищенный от остатков маскировки и избавленный от излишней огрузки, и, видимо, осталась довольна зрелищем. В сторонке сиротливо лежали снятые с боевой машины пулеметы, замененные поршни и еще куча каких-то деталей, демонтированных, чтобы облегчить огрузку. Фея искренне надеялась, что перехватчик сможет унести на себе семерых, однако в любом случае идти придется на небольшой высоте и ничтожно малой скорости. Да, это небезопасно, но шансы расшибиться и так слишком велики. Впрочем, Дорину и саперам знать об этом не обязательно.
- Ладно, ну-ка отойдите все, буду заводить! - выкрикнула Ханна и, подбежав к авиону, вскочила в кабину.
Машина издала протяжное шипение, выпустив облако пара, и начала мелко содрогаться, разогреваясь и стуча поршнями. Через некоторое время летчица, перекрикивая гул увечного аппарата, прокричала:
- Все в порядке, можете садиться! Кто-нибудь один может втиснуться в кабину, но руки чур держать на видном месте! Остальные - рассаживайтесь на фюзеляже равномерно и держитесь, ремни я там укрепила, но подстраховаться не мешает. Крылья не трогать, близко к хвостовому рулю не садиться, а то будем лететь, как трясогузка в грозу!

- Так, в кабину сядет... - начал было Дорин и осекся, проныра-Салеван уже залезал в кабину к госпоже Гримсдорф.
-... Салеван - закончил гном и, чтобы сохранить авторитет, добавил:
- Потому, что он тощий и не будет мешать... Я сказал НЕ БУДЕТ!
Бомба торопливо закивал. Гном показал остальным на "хребет" железного зверя.
- Мы размещаемся здесь. Сначала я, за мной Тугоухий, слышал!? За ним Мелкий и Здоровяк... нет, лучше наоборот, а то авион назад завалится. Вы не против, Ханна?
- Нет, все в порядке! - летчица сконфуженно улыбнулась Салевану и затворила крышку люка. Из кабины донесся усиленный психофонным эхом, звучащим прямо в голове каждого из тех, кому предназначались эти слова, голос Феи: - Всем занять свои места и... эм... пристегнуться! Будем взлетать!

С приборной панели на госпожу Гримсдорф посмотрела затуманенными круглыми глазами небольшая ворона. Она сидела, обхватив желтыми коготками один из тумблеров, но когда прозвучало торжественное «Будем взлетать!», благоразумно отошла в сторону, словно понимая о чем идет речь - и так сгонят…

- Так, все вцепились кто во что горазд! У кого под руками ничего нет - вцепился во впереди сидящего товарища! ДАВЛИН! Хватай меня за пояс, пенек ты глухой!
Тут взгляд Дорина уперся в Меченого, который спокойно стоял на земле, даже не думая карабкаться на фюзеляж.
- Эй, Меченый, залезай за мной! - крикнул Мелкий.
- Я... не полечу ребята.
- Ты что, мозги растерял! Тебя здесь черные схватят! Или паукожаб какой-нибудь схарчит!
- Не схарчит... - полурослик достал верную трубочку и задымил, выпуская в сторону авиона облачка дыма. - Я средство знаю...
- Так что же ты .... - слова Дорина заглушил гул мотора, - этакий не спас нас всех!? Какое средство-то?
- Не попадаться ему на глаза! - полурослик усмехнулся, трубочка перекочевала в другой уголок рта. - Я отсюда никуда, тут мое все, родное. Так что, бывайте!

Ханна непонимающе глянула на стулкера, стекло кабины полностью гасило и без того заглушенный гулом разогревающейся машины голос, но времени разбираться не было - авион уже готов был заходить на взлет и в нетерпении содрогался, чихая паром и подвывая всеми турбинами. Сердце вновь болезненно кольнуло - странно, как всего за несколько часов чудаковатый полурослик с его вечной трубкой и неизменной ухмылкой успел стать таким родным. Но если он хочет остаться - значит, так надо. Он же умный, он знает, он не пропадет... Фее очень хотелось так думать, и потому она больше не глядела на Меченого, обернувшись к приборной доске и едва сдержав вскрик неожиданности.
- Ты как тут... Салеван, она откуда тут?.. Что, с нами собралась лететь? Э, нет уж... - а пальцы уже привычно щелкали рычажками и тумблерами, и после краткого раздумья холодный взгляд за стеклами летного шлема сменился снисходительной улыбкой: - Ладно, пернатая, сиди уж. Я тебя понимаю, мне бы тоже не хотелось здесь оставаться. Долетишь с нами до лагеря, но будешь клеваться или сунешься под руку - прямо на лету выкину, так и знай!
Ворона укоризненно посмотрела на женщину - глазки-угольки сверкнули зеленым огнем - и перебралась на плечо… Салевану (видимо, решив, что этот - не выкинет).
Парень удивленно взглянул на птицу на плече, ему показалось, что ворона смотрит ему прямо в глаза. Откуда-то вдруг возникло ощущение, что прогнать птицу никак невозможно.
- Да... Пусть сидит, она... не мешает.

Сообщение отредактировал ORTъ - 24-08-2007, 23:02

[SergK >>>]

Ечеты Ре. Без хода.
(это уже гигасовместка... SergK, ORTъ, Difrak и Соуль)

Маг улыбался все шире, а потом снова стал серьезным. Сейчас они взлетят а потом... Стоит ли их убирать? Нет, думаю, нет, это все-таки не боевая миссия. Мысленный приказ тому кто сейчас полноправный исполнитель его воли - эфирному существу.
"Интересно, кто-нибудь почувствует духов? В теле Дорина..."

Салеван помахал рукой Меченому на прощанье. Наездники авиона не могли себе этого позволить, зато они могли прокричать ему сквозь рёв мотора прощальные слова:
- Спасибо, Меченый!
- Еще увидимся!
- Не поминай лихом!
- Удачи!
Меченый усмехнулся и помахал рукой в ответ. А потом тихо сказал, для себя:
- Ладно уж, фиг с ними, с пятью золотыми...
И крикнул:
- Полёта!

Ворона встряхнулась. В глазах вновь загорелись муаровые искры. Птица закрутила головой, ударила крыльями - кляксы-перья упали на колени Саливана.
- Кар-р-р-р, - пронзительный и неприятный звук наполнил кабину - и ворона замолчала, задумчиво склонив голову набок.
В глазках-бусинках, словно на экране сложного прибора, то вспыхивали, то затухали изумрудные огоньки-пылинки.

Фея сердито глянула на птицу, но смолчала, вновь склонившись над штурвалом. Машина наконец-то грузно подпрыгнула и заскользила по воздуху, оставив на память стулкеру зыбкое облако пара. Внизу неторопливо поплыли расколотые тяжестью времени плиты древних руин. Набирать высоту было опасно, и потому приходилось маневрировать среди шпилей и башен, встречающихся на пути. В голове пилотессы мелькнула мысль о том, что теперь черные наверняка заметят их, но это уже не имело значения. В воздухе девушка чувствовала себя куда увереннее, чем на земле, а надежда на скорое возвращение в лагерь и вовсе окрыляла, и Ханна чувствовала себя теперь настоящим Дьяволом Рамштайнера, а не здоровой дурищей, по пьяни угробившей боевую машину, забредшей в глушь, населенную паукожабами, прямо под носом у черных, и теперь теснящейся в кабине с сапером и вороной.
Последняя теперь сидела тихо. Прислушивалась к чему-то. В глазках - зеленоватые искорки размеренно мерцают. Жуть, а не птица. Ворона переступила лапами на плече Саливана и снова замерла.

"Ворона" - Алгор чувствовал другое существо магического происхождения и его биополе... светилось... Сможет ли она вычислить? Животные обычно чуствительны к такого рода духам, посмотрим, скоро все-равно им придеться удивиться и немало... Может даже... На всякий случай, пошлем замешательство...
Существо покорилось и Дорин оказался в замешательстве, это длилось недолго, но достаточно, чтобы тот понял, что что-то тут не так.

Тем временем, у всех без исключения пехотинцев захватило дух. Первый в жизни полет! На авионе легендарных "Дьяволов", да еще и верхом!
Дорин же ощущал нечто странное, к чувству восторга примешивались чужие, неприятные ощущения. Им овладела неуверенность, дизориентация. Он покрепче вцепился в креплния кабинного стекла. "Да что же со мной такое!? Это словно приходит извне... Может, духи проклятого города?"

«Духи», - перед глазами гнома вспышкой: бегущий отряд Черной Короны; завод, окутанный вихрем бури. Несколько хрупких человечков, отступающих перед безумным торнадо, мечущим камни, ткущим полотно пыли. Вот, неизвестный маг вскидывает руки, читает заклинание – жгут вьюги дергается. Больно. Начинает атаковать еще яростнее – прогоняет людей прочь из города Имен. А затем, Дорин услыхал ГОЛОС…

Сообщение отредактировал SergK - 24-08-2007, 23:15

[Difrak >>>]

Воздушное пространство Тиресканны. Плюс мозговое пространство Дорина, плюс...
(Короче: все та же компашка...)
З.Ы. Гном, конечно, мощный чел

Алгор следил за полетом и ощутил резкое вмешательство в разум. В свой мозг. Это был дух, даже маг понял какой, тут может быть только один такой призрак, который говорит нечто подобное.
То, что он сказал, распространилось и на Дорина. От внезапного секундного шока Алгор забыл отрешиться от чужого разума. Дорин не слышал ответов мага, но слышал голос Теллазора.
- Я кажется сказал тебе больше здесь не появляться!
- Но, я... - слабо оправдывался маг.
- Ты хочешь быть уничтоженным? Прекрасно! Здесь в городе находятся три сильнейших существа и одно из них в секторе от тебя. И еще куча заклинаний жаждущих крови.
- Я только хочу провести исследования! - возмутился Алгор.
- Исследования? - словно издеваясь повторил Теллазор - Про меня или про Некрогенинд. Подумай... Я же создал артефакт, способный сделать людей города могущественными, но они потерялись в этой силе, они были не готовы. И уже никогда не будут. Та мощная магия наложила отпечаток на мне, но теперь Я хозяин духов этого города. Тех разумных заклинаний!
Мозг Алгора начал постепенно перенапрягаться и в конце тот не выдержал:
- Пожалуйста! ХВАТИТ! - мысленно заорал маг. Но как ему показалось он прокричал часть вслух, а духа и след простыл. Перед ним только бешено ходящие в разные стороны глаза Дорина. Маг понял почему и ужаснулся...
"Глупец"...

К тому времени, как за стеклом кабины стемнело окончательно, и вечерние заморозки добрались до всадников на фюзеляже, среди удивительно низких облаков Ханна начала различать смутный силуэт, приближающийся неспешно, но неотвратимо. Огромный уступ с какими-то смутно различимыми развалинами на самой верхушке, возможно, остовом башни или форта... Эфчет? Тот самый, о котором так любил травить байки Дед? Как же их сюда занесло? Ханна скрипнула зубами, пытаясь сообразить, как выровнять курс. Утес, меж тем, неумолимо приближался.
- Держитесь все покрепче! - прозвучал чуть искаженный психофоном голос в головах Дорина и саперов. - Сейчас буду разворачиваться. Мы немного отклонились от курса, перехватчик на ладан дышит - тяжко ему стольких нести... Как бы нам тут не грохнуться... Без паники! Сейчас минуем утес, и...

Еще одно яростное «Ка-ар». Однако теперь в крик птицы вплелись слегка испуганные нотки. Утес приближался - черные крылья распахнулись.

Сообщение отредактировал Difrak - 24-08-2007, 23:10

[Соуль >>>]

- Похоже, я ошибся насчет вороны, - произнес Салеван, укоризненно поглядев на птицу, - у нас всё в порядке!?
- Как тебе сказать... - зло буркнула капрал Гримсдорф, отпихивая птицу и яростно набрасываясь на ни в чем не повинные тумблеры и рычаги.
Дорин наконец очнулся и увидел впереди приближающийся утес. Только он успел порадоваться отсутствию чужих голосов в голове, как прозвучали слова Ханы, транслированные психофоном. Гном чертыхнулся. Похоже, эти проклятые голоса и виденья решили окончательно вытеснить разум Дорина из своего бородатого вместилища!
"Ага - порадовался Алгор, - сейчас что-то будет!"
И поддал "жару", а именно заставил эмоции гнома направить так, чтобы тот сразу захотел всех на фюзеляже порвать в клочки.
Дорин вдруг ощутил пришедшую извне жуткую ненависть к своим спутникам. «Да что же это? Я… убить их всех надо, гадов…». Гном сделал единственное, что мог противопоставить буре, бушующей внутри его головы – разжал пальцы…
Тугоухий почувствовал, что начинает соскальзывать с авиона вместе с командиром. В голове звучал неразборчивый голос пилотессы, но слов было не услыхать…
- Держи меня! - завопил он Здоровяку. Тот вцепившись одной рукой в основание крыла, другой ухватил гнома за шиворот.
- Держи меня! – в свою очередь крикнул он Мелкому. Тот ухватился руками за хвост, ногами обхватив за талию брата. Таким вот диким образом бедные вояки пытались удержаться на терпящем крушение аппарате…
Тут Дорин, соскользнувший с самолета и удерживаемый только крепкими руками Тугоухого услышал странный голос:
- Ну и не повезло же тебе...
Повернув голову, он увидел летящего рядом оленя с ветвистыми рогами. Это было то самое "существо", посланное Алгором.
"Это уж точно" - мысленно согласился гном и потерял сознание...
«Все равно бы упала», - сообщил Хане отстраненно детский голосок.
Авион дернулся вниз - птица снова расправила крылья. Угольки глаз. Пронзительно-зеленые искры. Ветер, впивающийся зубами в серебристый фюзеляж…
Земля приближалась неумолимо, и только у самой ее кромки что-то неясное смягчило падение.
Злополучный авион, чего только не натерпевшийся за последние сутки, наконец испустил дух. Дух его на поверку оказался свистящей струей пара, сопровождаемой стихающим звоном покореженной турбины. Когда последние обороты стихли, уцелевшее крыло, не отбитое при падении о руины дозорной башни, коротко скрипнуло и рухнуло наземь, глухим аккордом довершив симфонию бесповоротного краха. Повисла тишина, нарушаемая лишь чудовищным скрипом откуда-то из кабины. Кажется, его издавали зубы Ханны Гримсдорф.

[Тельтиар >>>]

Бэтр-И.
Черная пешка и Вальдемар.

Трактир «Махайродус» предоставил комнату путникам за несколько серебряных монет. Саяра с печальным выражением на лице вытряхнула из мешочка последние кругляши: россыпь меди, серые блюдечки – вот и все, что осталось от путешествий по вражеской стороне. Вздохнула и, решительно развеяв наведенный на Вальдемара морок, бросила ему сверток с одеждой.
- Мойся давай, - и затолкала за перегородку, где стояли ведра с водой. – Реку прогнала, раны вычистила, пули вытащила, но мыться и переодеваться – сам.
И устроилась в проеме окна – ждать. От близкой земли пахло горьким порохом и подгнивающей травой.
Бывший церковник усмехнулся. На этот раз его улыбка даже смотрелась довольно красиво:
- А жаль, я бы не отказался от помощи.
Вернулся он через некоторое время, относительно вычищеный и в новой одежде, напоминая обычного странника, каких немало развелось во время войны. От былого священника и следа не осталось. Девчонка опустила босые ноги на пол и оценивающе пригляделась к человеку. Потом размотала багровый кушак – рассекла его на две половинки. Нож оставил маленькую царапинку и на пальце – капля крови впиталась в ткань. Зачарованную ленту протянула Вальдемару.
- Платком повяжи.
Тот взял ленту, вдохнув запах крови, и обмотал вокруг запястья.
- И на что она мне, если не секрет?
- Морок не развеется, если со мной что-то случится, - пояснила девушка и скрестила руки на груди. – Мне на ночь уйти нужно будет – встречу назначали.
- Еще вернешься? - спросил Вальдемар.
Саяра ободряюще улыбнулась:
- Постараюсь. Если к десяти не появлюсь – здесь мастера холода ищи. Королевского мага, знаешь?
Мертвец задумался. На лице его появилось отражение напряженного действия мысли - морок смотрелся превосходно.
- Вензель Ландэй, если я не ошибаюсь?
- Вен-зел дан-Лей, - по слогам произнесла жрица.
- Пусть так. - Согласился Вальдемар. - Я видел его, один раз. Довольно интересный человек, хоть и маг.
Он усмехнулся. Уголки губ чуть передернулись. Нет. Морок не давал сбоев, как это порой случалось с техникой.
- Да и ты тоже магичка. Наверное, если бы я знал это тогда, в таверне - не стал бы тебе помогать.
Саяра напряженно кивнула и захлопнула окно.
- Но помог же… а добро мы помним, - усмехнулась. – С некоторых пор, хоть и неофициально, но работаю на эту сторону.
- Решила податься в техномаги?
- Нет, с кланом поругалась, - жрица вздохнула и присела на край узенькой лежанки. Ладони спрятала между золотистыми коленками. – А маг мороки разглядел – я сразу поняла по тому, как смотрел. Поймал.
- Расскажи о своем клане, - внезапно попросил священник. - Я, признаться, мало знаю о тех народах, что стоят на стороне Черного Короля. Только дриадомофов видел, пока их Оттон не спалил.
- Та железная громадина наверное… - задумчиво протянула девушка и взглядом нашла одну ей известную точку на полу. – Я видела.
Некоторое время Саяра молчала, выбирая с чего начать.
- Нас называют солнцепоклонниками. Мы выбираем сухие и жаркие места, где много тепла и днем опасно показать из тени нос. Сатяра, Ярита, Аримя, Лятаре, Миряте – в народе много кланов. Все они очень похожи друг на друга и одновременно разные. Нас ненавидят даже черные. Говорят, слишком высокомерны, но это не правда. Вы бы стали помогать человеку, который пришел с угрозами? – жрица подняла голову.
- Церковь учит нас смирению. - отвечал Вальдемар. - Гордыню следует держать в узде, и если человек с этим не справляется, долг ближнего - помочь ему в этом.

[Соуль >>>]

- У нас слабое терпение, - словно извиняясь, вздохнула Саяра. Снова опустила взгляд. – Зато человека, которому, как считаем, нужна помощь, обхаживаем и не отказываем ни в чем. У нас необычное колдовство – Светила, Неба, Кровь. Светила защищают и убивают, но они даются лишь жрицам. Небо знает прошлое и будущее, помогает проникать в сознание. Кровь заживляет раны и делится жизнью. С помощью крови мы творим корабли… Люди называют их страшным оружием, и, наверное, только поэтому солнцепоклонников и терпят. Для нас же корабли – образ жизни, дети. Нежность и любовь.
Еще она короткая пауза.
- Как я говорила, к несчастью, мы нетерпеливы и вспыльчивы. После общения с очередным высокородным идиотом, кто-нибудь обязательно рискует головой, чтобы доказать: не стоит рычать впустую. В последний раз это закончилось плачевно: мой клан выселили в северные горы, - черные глаза стали тусклыми, как шунгит. – Нас осталось тогда меньше половины. Две дюжины джонок в пепел. На черных одеждах мужчин кровь было не видно, а на белых женщин она выглядела сначала алой, как солнце на закате, потом – ржавой, как грязь. Это было не так давно, поэтому я очень хорошо помню: каждый выкрик, каждый звон, каждую капельку на рукаве…
Девушка прикрыла веки и замолчала.
- Печальная история. С тех пор вы не возвращались на родину?
- Неприятная, - поправила Саяра. – И повторяющаяся – возвращаться боятся.
- Кому-то следовало бы объединить ваши кланы, чтобы такого не повторялось, - твердо произнес Вальдемар.
- Мы – разные, - посмотрела на священника жрица. – Фазы солнца, особенности корабельного Знания…
- Все мы разные, - он улыбнулся. - Но разные, не значит несовместимые. Что ты сделала со своим кольцом?
- Так и не одела даже, - показала руки девушка. – Мы считаем золото цветом траура и не украшаем руки – это мешает работе. Изолировала от себя, когда поняла, что оно дурит мне голову… Вензел спас.
- Оно у Вензела? - на лице священника читалось нескрываемое любопытство. Точнее - он просто разучился скрывать эмоции.
- Сейчас – нет, - ответила Саяра. – И скоро будет уже далеко.
- Его надо было уничтожить. - Твердо произнес Вальдемар. - Его, и то, что у Франца. А если были другие - то и их тоже. Они могут натворить бед...
- Мое – зажато в кусочке льда.
Церковник о чем-то задумался, а затем вздрогнул:
- Он же хотел видеть короля... - голос мужчины сорвался на хрип от волнения.
- …две недели назад он был уже на Едва, - тихо ответила побледневшая девушка.
- Ты говорила, что должна идти, - произнес он. - А я должен подумать. Это все... слишком опасно стало.
Жрица кивнула, подобрала полупустую сумку с вещами и юркнула за дверь, в очередной раз пообещав вернуться.
Священник опустил голову:
- Я никогда не имел дела с такими силами и не хотел иметь. Лучше мне было умереть... сразу.

(здесь и выше - с Телем)

Сообщение отредактировал Соуль - 24-08-2007, 23:20

[DarkLight >>>]

Саманта Риши на Н7.
Штаб Черного Ферзя. D8-F6. Ход.

Маг Огня стояла в центре столба из яркого пламени. Эта клетка, Ашсемь, Пламенная Цитадель обладала практически неисчерпаемыми магическими ресурсами для того, кто умеет работать с энергией. Целые столбы лавы и магмы могли рождаться здесь усилием, в другой земли потребовавшимся для плетения простейших заклятий. Могущество искушало, но Саманта еще в академии усвоила все, что нужно в отношении бесплатных сыров и глупеньких мышек. Если потерять контроль над такой мощью, освободив ее из оков, в пыль рассыплется пол королевства. Она была в себе довольно уверена: Черный Ферзь и маг войск не может быть неумехой. Но рисковать просто так – это глупо, а глупости леди Риши всегда ненавидела.
Сие феерическое шоу, эффектно смотрящееся со стороны, нужно было магичке со вполне прагматичными целями: она говорила с Девятой Цитаделью, используя внешний источник энергии. Пламя ревело, в радиусе пяти шагов от Саманты сгорела не только трава, но даже почва, а камень оплавился. Но тела магички огонь не касался. Пока маг Огня властвует над стихией, пламя безвредно для него самого – и губительно для окружающих. Огненные заклятия не зря внушали страх технарям. Атавистическая боязнь огня и пожара, пожирающего все на пути. Но это пламя сохраняло строгую форму цилиндра, как будто удерживаемое в заданных рамках прозрачными стенами. На лице леди Риши выступил пот, но не от жара, как могло показаться, а от напряжения мысли. Она вела сложный для себя разговор с командиром оставленных в Дэвосе Мь орков.

«Я сейчас занята делами короны, но война идет своим чередом. Вашему отряду нужно покинуть черные рубежи и выдвинуться в сторону ничейных клеток доски, с тем, чтобы поддержать наступление черных на белые Цитадели. В качестве места новой дислокации сил мною избран Эфшест. Понимаю: долго ждать в этой пустыне проблематично. Но, пока ваши силы совершат марш-бросок, я надеюсь уладить возникшие затруднения и присоединиться к отряду. Ждите меня на левой стороне разлома Незаживающей Раны и держите солдат подальше от развалин поместий близ Города Сорока Имен. Пепел может быть столь же опасен, как и зыбучий песок – вам же это известно. Доверяю командование вам – и прибудет с вами королевская милость. Прощайте».

Пламя погасло, но маг огня долго не двигалась с места, хмуро разглядывая отдаленные сосны. Не слишком ли многим она рискует ради поисков Аделаиды? Все это виделось странным. Леди Риши рассеянно потерла палец с надетым на него кольцом Короля – и отдернула руку, переведя изумленный взгляд на сапфир. Камень в украшении был холоден, как лед и даже покрылся изморозью.
После огненного заклятья!!!
«Что же ты сделал, Аннатар?» - изумилась Саманта. До сих пор руки магички не доходили до исследования свойств подаренного кавалером колечка. Жизнь мотала ее туда и сюда по доске, не давая минуты покоя, однако, после ТАКОГО леди Риши твердо решила, что поиски могут немного и потерпеть.
С начавшей было остывать земли, поднялись глыбки камня. Пять… десять… двадцать. Расплавившись до полужидкого состояния, пугающие снаряды вошли на странные орбиты вокруг тела магички. А сама леди Риши сосредоточилась на кольце, разбираясь в структуре плетения. Невидимый глазу магический узор чар, наложенных на кольцо королем, становился зримым и различимым, будучи вычерчен огненными линиями в воздухе. Со стороны Саманта теперь казалась опутанной паутиной, пульсирующей всеми цветами огня, от тускло-оранжевого до бело голубоватого. Закончив работы. Риши уронила вниз руки. Нет, какого узора в учебниках не было.

[Соуль >>>]

Бэтр-И.
Черные пешки нашли себе место для встречи.

«Люди, живущие за пределами пустыни, - они позволяют нам долгое время сохранять невинность. Хитрые и мудрые дети песков, способные читать судьбы по движению Светил, Сатяра играют с чужаками, измеряя их чувства и дела своими весами. На самом деле оборотни ничем не лучше обычных жителей Тиресканны.
Гордость мешает смотреть трезво на многие вещи; безнаказанность порождает обманчивое ощущение безопасности и расхлябанность. Люди позволяют заблуждаться и ведут Сатяра подобно слепым домашним животным.
Как наивные дети мы не верим в войну.
Я – тоже не верю. И до сих пор мне кажется: что бы ни было, все «самое страшное» пройдет стороной, принеся вреда не больше, чем глупый ночной кошмар.
Обряды, традиции, песни; живые корабли люди называют страшным оружием, а лисы, ласково, – любимыми игрушками. Мы невинны, как дети, которые еще ничего не знают о настоящей жизни. Пока еще нам позволяют сохранять иллюзии.
…я очень боюсь того дня, когда меня заставят вырасти. И этот страх разложить на мельчайшие частички не получается».
Дневник лежал на траве.
Вальдемар ждал в «Махайродусе».
…
- Я скучал.
Сет-Ренан смотрел на маленькую родственницу – Саяра была ниже почти на голову. За время, что брат и сестра не виделись, Слышащая повзрослела - стерлась приторная миловидность, и теперь воин мог с уверенностью сказать: видит перед собой не девушку, а женщину. Восточная статуэтка в зеленоватом с оливковой искрой халате, перетянутом поясом цвета выдержанного вина. Заплетенные в мягкую косу волосы перевиты нитью прозрачно-багровых и опалово-водянистых бусин. На поясе – шемшир. Его, Ренана, шемшир.
- Передай это своему королю, - жрица протянула черную ладанку, от которой веяло льдом. – Он, как вижу, пропустил письмо.
- Ты успела переодеться с дороги?..
- В смерти – убиваешь или умираешь, – как и во всем, должно быть очарование, - улыбнулась Саяра.
Тонкая ладонь накрыла рукоять сабли.
- Все еще хватаешься за изречения тех, кто остался в Проклятом городе века назад?
- Все еще ищешь Манхет?
Затерянный-в-песках. И замолчали брат и сестра, разглядывая друг друга с иронией и едва заметным недоверием.
«Сожженного не вернуть, как не собрать весь песок пустынь».
- Говорят, в городе были алтари Лун… - протянул Сет-Ренан. – Говорят, та девушка, что шла с беглецом, была твоей бабкой.
- Много всего говорят, - рассудительно ответила Саяра.
- Ты возвратишься?
- Нет. И часть Сатяра, кто не захочет поддерживать тебя в этой войне, вольны разойтись по солнечным кланам. Мы – люди кораблей, - кротко опустила взгляд жрица. – Мы – дети-под-парусами. Так говорил отец. Лисы – не воины, а хранители мудрости.
- Да уж, мудрости. Детской, как он говорил. Мы не можем оставаться невинными, когда нас убивают, - смуглое лицо превратилось в каменную маску. – Если твердо уверена в своем решении, то я заберу у тебя Знание. Оно необходимо Сатяра.
Сестра отвернулась и не ответила. На землю полетел золотисто-оливковый халат, птицей опал багровый пояс. Тонкая и длинная рубашка затрепетала под прохладным ветром, который пригибал к земле сухую траву.
Высоко над головой зрело черноземом небо, а в ладони волной ночного бархана перетекал металл шемшира. Этими саблями никогда не бились в пешем бою. И клинок был необычно тяжелым для непривыкшей к оружию руки – Саяру не учили сражаться.
Сет-Ренан знал, что победит, и атаковал стремительно. Темная сталь сверкнула у золотистого уха, и только в последний момент Слышащая-Небо успела отклониться. Зеленая ткань рубахи затрещала на ветру, подаренный шемшир срезал несколько травинок на пути к мужской ноге и встретился с изогнутым лезвием принадлежащего брату клинка.
Хрупкая ладонь раскрылась цветком лотоса над самой землей, и упругий клубок звездного света полетел в лицо воина. Сет-Ренан отступил, зажмурившись.
«Сила ночи!» - тихо прошипел он.
Удар, нанесенный с помощью обмана, не причинил сильного вреда: закругленный кончик сабли рассек черную ткань рубахи, оставив неглубокий и длинный порез. Ответ Сет-Ренана был сильнее – шемширы заскрежетали. Противники отступили. Шарик холодного ночного ветра наполнил ладонь жрицы.
Лис сощурил черные глаза. Брат и сестра – разные и похожие, как близнецы. Ветер стегнул небо лентой волос Саяры; по-мужски подрубленная прядь слизнула кровь с плеча Сет-Ренана.
Поток ветра едва не вырвал саблю из руки воина - сталь описала неровную восьмерку и плашмя зазвенела о чужой клинок. Удар отдался в грудь, а шемшир Саяры, ободренной нелепым успехом, полоснул по предплечью; скользнул к животу – звякнул о непрочную защиту. Жрица на секунду прикрыла глаза – нетренированная рука начала слабеть.
- Если ты попросишь, то я поддержу, - сабля Сет-Ренна шутя миновала сопротивление и украсила ключицу девушки багровой чертой.
В неясном ночном свете кровь выглядела ржавчиной на тонкой зеленоватой ткани. Такой же ржавой кровь становилась через час под полуденным солнцем.
«Если ты попросишь, то я поддержу», - эти слова показались неожиданно знакомыми. Жрица отступила – ветер, что должен был стегнуть плетью, только погладил воина по плечу. Казалось, повторяется что-то, уже раз происходившее, но давно. Память подсовывала только чернильную тьму, но сквозь нее нерешительно и медленно проступали очертания Проклятого города, к которому вело не полуденное солнце, а черный шакал. Он упрямо поддерживал иссушенного жарой ребенка.
- У тебя не было Способностей к Светилам, - Сет-Ренан невозмутимо разглядывал опустившую шемшир жрицу.
Ветер пытался всколыхнуть примятую траву.
- Не правда, - тихо, не веря, ответила Саяра.
- Я привел в город девочку, чтобы ты разделила с ней силу. Ты можешь оставаться мастером Крови и Неба, но полуденное солнце, Светила… ты не жрица. Они проходят путь сами.
Яростный, почти безумный удар, заставил воина сделать шаг назад. С силой ладонь ветра ребром рубанула по мужскому плечу. Сет-Ренан крепче сжал рукоять сабли – резонанс скручивал мышцы нещадно, словно вознамерился из них и жил сплести изощренное макраме. Черный шемшир свистнул – несколько желтоватых искр отразились в зеркале стали. Если волны клинков не были из металла, то обязательно бы переплелись.
По светлому дамаску прошла трещина; и за секунду до того, как сломался клинок, девушка разомкнула красные от боли, дрожащие от напряжения пальцы. Два неровных кусочка оружия упали на землю.
- Этим оружием все удары следует блокировать строго перпендикулярно, иначе…
В ответ ветер хлестнул Сет-Ренана по лицу. Воин сжал пальцы в кулак и молча кинулся к сестре. За ним следом – семь черных псов. Шакалы.
Сабля оставила уродливую роспись на правом боку девушки – рваную рану, тянущуюся почти до груди. Ветер теперь напился крови и стал колючим и резким. Каждый порыв рисовал глубокие царапины на мужском лице, но солнцепоклонник уже не обращал на них внимания.
Шакал обошел хозяина слева и прыгнул – острые зубы, как иглы, пронзили зеленую ткань и впились в золотистое бедро. Зверь взвыл, когда обретший ужасающую материальность ветер отсек кусочек лоскутка-уха; на помощь черному псу поспешили братья – сотканный из воздуха, маленький морок-лис бросился им на встречу.
Блестящий шемшир прошел через белесое тело маленького животного и оставил под ключицами еще один разрез. Попытка обернуться лисицей принесла только ворох золотистой пыли, рассмешивший псов до заливистого лая, и потерю контроля над ветром.
Маленькие, но необычайно сильные лапы уперлись в скользкие от крови плечи. Сет-Ренан присел рядом со своими мифическими питомцами. Крепкая ладонь скользнула под голову девушке – Саяра попыталась зажмуриться, но едкий пот мешал безболезненно сомкнуть веки. Брат пристально и внимательно смотрел в черные глаза – на самом дне угольных миндальных зернышек мерцало Знание. И это Знание Сет-Ренан хотел впитать до последней капли. Много веков назад таким образом демонические предки крали у людей души.
Когда все было завершено, воин выпрямился и раскрыл ладонь – шакалы один за другим вернулись в вязь покрывавшей предплечье татуировки.
- …победил, - первое слово пропало. – Добей.
Сет-Ренан посмотрел на золотисто-багровый с зелеными и черными всполохами комок, совсем недавно бывший маленькой и миловидной девушкой.
- Прости. Не могу, - воин страшился признаться, что именно этого поединка боялся более всего среди других. – Потеряв много крови, не выживают.
Лента легких волос. Саяра закрыла глаза.
У Сат-Ренана даже в детстве были слишком легкие волосы.

Сообщение отредактировал Соуль - 25-08-2007, 20:51

[Сигрид >>>]

(Сержик и Сигрид)
Бэдва, потом кусочек Бэрти. без хода.

Облака… облака…
Нет смысла. Ни в чем. А уж в твоей никчемной жизни, жалкая предательница, и подавно…
Что есть ты? Ничто, не больше. Умрешь, переродишься, снова умрешь, из воплощения в воплощение перетаскивая с собой грех предательства. В собаку, потом, может, в енота… в дерево… смоковницу, например… нет, пожалуй, в иву. И будут ломать твои руки-ветви влюбленные перед долгой разлукой.

у ивы обломаны длинные ветви,
В них меньше ветра весною*

Кромг поднялся на каменную стену, под которой стоял старенький авион разведчика. Ему нужно было поговорить с командующим этой крепости. Бедный ветеран воздушных баталий никак не ожидал что... им окажется хрупкая молоденькая девушка, сидевшая на зубце стены, обняв колени. Она задумчиво глядела куда-то в пустоту. Впрочем, старый Кромг не отличался особой деликатностью:
- Кхе-кхе! Госпожа... Госпожа-а!
Голова полна серых неудобных облаков вверх тормашками.
- ..пожаааа.. - пожа? Или пажа? Пажи тоже могут родиться правителями провинций, при праведной жизни.
Гоблин подошел к девушке ближе и решительно положил ей руку на плечо - на случай, если она вдруг качнется к краю.
- Вы уж извините, что отрываю от мыслей, да только нам поговорить надо!
Девочка подняла мутный от безразличия взгляд. Против солнца не смогла смотреть, пришлось подняться на ноги.
-Поговорить? Зачем? Зачем засорять воздух ненужными обертками мыслей?
Гоблин недовольно хмыкнул:
- Это может у вас и обертки всякие, кромг, а у меня простой вопрос есть: чего у вас тут Снург так долго прохлаждался?
Кромг требовательно смотрел в лицо Синко.
- Снург? Это командир Зигги? Забавный такой гоблин… ничего. Мы чай пили. Хотите, и вас угощу? - Синко внезапно встряхнула головой, сбрасывая паутину апатии. - Так. Позвольте. Это ведь вы - пилот биплана? - девочка по-деловому протянула ладонь. - Рада знакомству.
Узкие глазки загорелись черными огоньками. На биплане Синко еще не летала.
- Чай - это конечно хорошо... Да только нельзя мне чаю! Я кроме "браги Ургога" ничего в рот не беру, когда на задании.
"Так вот чем этот пенек тут занимался! Чаи с девкой гонял..."
- А авион-то мой, да. Называется "Громых"... - Кромг произнёс эти слова любовно, с гордостью. - Это потому, что он громыхает чуток в воздухе - никак починить не могу. С самого новья шумит!
При упоминании знаменитой браги девочку скрутило, зато безразличие так и осталось скрученным, а любопытство победно выползло наружу.
- «Громых»… какое гордое имя… так о чем вы хотели со мной побеседовать за рулем своего славного авиона?
Гоблин выпучил глаза:
- Ха! Да за рулем моего "Громыха", кромг, ничерта не услышишь! Такой шум в ушах стоит... Да и не могу я Вас с собой взять - я незнакомых девочек в машину не сажаю!
- Незнакомых? Да кто же вас просит незнакомых-то брать?
Гоблин лукаво посмотрел на девчонку, комплимент авиону пришелся бальзамом на душу старого летчика. От взгляда гоблина Синко сначала непонимающе нахмурила брови, потом снова протянула руку.
- Так давайте познакомимся, господин Кромг. Наяками Синко. Теперь можно лететь?
- Да я бы и рад взять Вас с собой, Синко... только у меня задание уж больно, кромг, опасное - лечу на Бэтр-И, разведывать спорные территории.
Гоблин гордо подбоченился, снисходительно посмотрев на девчонку. Шарф его трепался на ветру.
- Надо узнать, чего там творится после битвы, что техножрец устроил, слыхали?
Синко снова погрустнела.
Его воинство обстреляло дворец черного короля, да. Но кроме этого они уничтожили пашни, луга и практически всю растительность в тех землях, где прошли. Что в центре, что на западе. Это как чума.
Всплыл в памяти яблоневый сад, взмах катаны у самой шею черного короля, комком в горле всплыл. Машинально девочка покрутила на пальце колечко.
- Техножрец… знаете, Кромг, я бы тоже не отказалась на это взглянуть. Нет, мне… - она в глаза, в душу самую посмотрела гоблину черными зрачками-угольками, - мне необходимо это видеть.
- Ну уж прям, необходимо... - гоблин-летчик смутился, - там же ничего такого нет...
Черные глаза Синко гипнотизировали его... Кромг наконец сдался:
- Хорошо-хорошо, возьму Вас с собой! Только в самолете ничего не трогать, рычаги не жать, не кричать, не отвлекать пилота...
Синко радостно кивнула, с подозрительной готовностью приняв все условия гоблина. Спустя тридцать минут, из которых двадцать три ушло на выяснение места девочки в авионе («нет, не на крыле. И не под гондолой. И не перед винтом, глупая!!»), «Громых» взлетел с Бэдвы.

Над Бэтр-И сгущались сумерки. Старенький биплан летел, покачивая крыльями. Тарахтел и фыркал мотор, но "Громых" покамест уверенно держался в воздухе. Внизу проплывали леса и поля с фермами здешних жителей. Кромг держал курс на трактир "Махайродус".
Снова перемолотый винтом небесный ветер, снова опустошающее-сладкое чувство полета…
Скатывалось за горизонт усталое солнце, засыпали пограничные поля. Скоро Кромг спустился на малую высоту, готовясь совершить посадку - первую на памяти Синко мягкую посадку.
Внезапная вспышка - еле заметная, бледный всполох искр, но зоркая девочка разглядела.

_______
*Тот, я опять не помню, чье это... поможешь? плизз?)))

Сообщение отредактировал Сигрид - 25-08-2007, 21:33

[Тельтиар >>>]

Инквизитор

Путь инквизитора долог и тернист. Так учит священный кодекс. Но - если не идти обходной дорогой, а срезать ее, то многие годы могут сократится до единого дня. Знал ли Франц, что ступая на столь скользкую дорожку, он сам сокращает собственную жизнь? Вряд ли - ему хотелось власти и влияния, пока он еще молод, пока в его душе еще не угасла жажда роскоши и величия, ведь к чему все это, когда тело твое одряхлеет?
Становится подобием измученых аскезой и постами отцов-инквизиторов ему не хотелось. Нет - он должен был получить все и сразу! А кольцо помогало ему по мере необходимости.

В этот день Отец Игнатий, старший над братьями, повел их в заброшенный кварталы цитадели Щита. Там, по сообщениям осведомителей, скрывались еретики, поклоняющиеся идолу.
Их было шестеро - братьев-инквизиторов и Игнатий, магистрат же выделил для поддержки отряд стражи в десять сонных рыл. Франц говорил Настоятелю Цемверу, что отряд слишком мал, но разве кто-нибудь будет слушать новичка? Моденборг лишь улыбнулся - послушают потом, когда поймут, как ошибались.

Когда один из стражников выбил дверь, раздался испуганный женский крик. Кто-то попытался убежать.
- Стоять! Инквизиция!
Фигура удалялась вглубь переулка. Спустя два выстрела, она упала на землю. Стража перезарядила ружья и, подняв фонари, ринулась внутрь ветхого домишки.
В побоище Франц не учавствовал. Он просто наблюдал, как выволакивают стражники людей. Кому-то свернули челюсть прикладом, кого-то пинали тяжелыми сапогами. Инквизиторы в серых плащах сновали по дому, что-то ища.
Палец в кармане Франца закопошился, словно пытаясь уползти, но тот надавил на него ладонью. Кольцо чувствовало силу. Кольцо просилось на его палец, на живой - но пока еще рано.
"Где оно, Нарн?"
"Одень меня и узнаешь"
"Одену, конечно одену, но не сегодня - расскажи мне, где скрываются магики, ты же не хочешь, чтобы я погиб и вся твоя работа пропала в пустую".
Кольцо не хотело. Кольцо указало.
Франц остался на месте, он ждал. Он знал, что нельзя заигрывать с магией так, как играли молодые инквизиторы. Двое братьев как раз нашли то место, которое указало ему кольцо и отбросили ветхую дверь. А затем - вырвавшееся пламя поглотило одного, а другого изуродовало так, что лучше бы он умер.
Огненный шар плясал по комнате, и от него в испуге разбегались стражники и священники. Так вот оно что - здесь поклонялись духу огня.
Пули его не брали. Глупо было думать, что пули возьмут пламя. Солдаты кричали в ужасе, но Франц их не слушал - он рванулся к двери, и захлопнул ее за собой. Ветхая с виду, она была заколдована и не пускала внутрь охранного духа.
Двое сектантов стояли перед ним с ножами в руках, но что-либо сделать они не успели. Франц хорошо стрелял - одному пуля попала в шею, другому промеж глаз. Третий, сидевший у алтаря не обернулся. Ему железо вошло в затылок.
Следующие два выстрела пришлись в каменный алтарь, выполненный в виде языков пламени, выбив каменную крошку у основания, инквизитор уже руками обрушил этого ложного кумира.

Он был единственным выжившим в том огненном аду. И его отметил сам Епископ. Рвение молодого инквизитора было отмечено. Он возглавил отряд новобранцев и получил сан Отца-командира полевых операций.

Многим требовались на это годы. А с момента принятия Франца в Орден не прошло и двух недель. Знал ли он, что эти годы были для него ныне утеряны безвозвратно?

[Сигрид >>>]

Бэтр-И.
Совместно: Сигрид, Сержик, Соуль, Визет.
Без хода

- Сейчас! Только на немножко спуститесь! Там что-то есть! - не дожидаясь, пока гоблин посадит свою хрупкую конструкцию, Синко кувырком скатилась с крыла на землю.
Пепельно-золотистый комочек дышал редко, со свистящим сипом… но дышал. Поднимался еще худой мохнатый бок, вздрагивала изредка аккуратная треугольная мордочка с непропорционально большими ушами.
Наяками присела рядом на корточки, осторожно дотронулась до комочка и попробовала погладить - зверек будто не заметил. Короткая шерстка скользила и ерошилась под пальцами иглами подсохшей крови. Золотистая, еще помнящая день горячих белых песков и горячие ветра.
Стараясь не причинять боли, девочка взяла в руки остывающий клубок - гаснущее солнце.
- Огня!
Гоблин с ворчанием заправил концы длинного шарфа за пояс. Несколько раз их поправил, прежде чем приступил к сбору веток и прочего ненужно-горючего материала. Крякнув, брызнул на полученную горку топливом, высек кресалом искру.
Синко подошла к костру, тихонько покачивая на руках живой пока комочек.
- Чем накормить тебя? Как отогреть? Стынущее солнце… - девочка стояла над костром, не решаясь отдать лиса пламени.
Примет? Не примет? Приласкает? Опалит шелковую шерстку? С появлением кольца не осталось золотого тепла… и это вот-вот потухнет. Чем накормить? Как отогреть?
Веточки трещат. Зверек холодеет. Догорает…
До рассве… До рассвета только дотяни!
Золотистый фенек на руках - маленькое тело подернулось дымкой. Ворох солнечной пыли - обратилась лисица в танцовщицу в зеленой рубахе. Синко опустила ее на землю. Черную косу Саяры спутал ветер, на нити вплетенных в волосы бусин отдельные камешки потрескались.
- Добей.
- Саяра… леди Саяра…
Всколыхнулось голодное пламя костерка.
Девочка коснулась порванной рубахи жрицы. Ни бинтов, ни котелка даже нет, воды согреть. Лиса ранена, а уйти этой жизни Синко не могла позволить. Ранена, просто - не смертельно, упорно, закусив губу, твердила себе девочка, невольно пожимая ладонь жрицы.
- Сейчас, леди Саяра, где, по-вашему, самая серьезная рана? У вас есть что-нибудь, что можно пустить на повязки? Вам … вашему племени нужен огонь?
- Син-ко, - на грязном лице промелькнула улыбка. Палец, на котором ржавчиной запеклась кровь, коснулся носа девочки. Рука дрожала. - На-я-ка-ми. Тепла-я.
- Тихо. - девочка дотронулась по очереди до плеч лисы, легкими пальцами порхнула по темнеющему нехорошо боку. - тихо. Береги воздух. Береги тепло.
Синко укусила себя за согнутый палец. Ничего-то сделать не можешь, никчемная предательница!
- Кромг! Мне нужен твой шарф.