Над облаками

[Соуль >>>]

вечер-ночь 12

Не нужно...

Сайте осторожно вновь перебинтовала руку.
Доски палубы чуть-чуть скрипели под босыми ногами. Странное и тягуче-печальное ощущение распутало паутину в мыслях и будто возможность подарило мыслить ясно и чисто. Хранительница проскользнула внутрь капитанской каюты и присела на край кровати. Тишину нарушало только неосторожное дыхание.
В темноте женщина прикоснулась к теплому, мужскому плечу. В темноте едва заметно улыбнулась, гладя кончиками пальцев обветренную кожу. Сайте не хотелось и одновременно – наоборот, очень хотелось, – будить спящего, потому что времени потом могло и не найтись.
Ключицы сдавило каменной, холодной и детской ладошкой.
Ресницы дрогнули, как перья. Взмах крыла-века – глаза открылись. Дымка сна растворилась привычно быстро, почти мгновенно; покой остался. Улыбка осветила лицо.
– Юлаль... – потянулся к неясному силуэту в темноте, коснулся ткани рукава.
Женщина легла рядом и прижалась щекой к чужому плечу.
– Тан...
– Как спала? – озабоченность в голосе.
– Хорошо... – Сайте неловко замолчала.
Балтьер вгляделся в ее лицо, стараясь различить что-нибудь в слабом свете.
– Правда? Ты всегда... прячешься.
Сайте тряхнула головой:
– Тан, – она оборвала имя и снова закусила на несколько секунд губу. – Я... не прячусь. Ты...
– Да..? – он ждал продолжения.
– Грабитель и мерзавец в силу профессии, – женщина неровно хмыкнула, – но я очень тебе благодарна, – голос потеплел. Женская ладошка ласково нарисовала на плече полудугу. – Я какое-то время чувствовала себя счастливой. И даже влюбленной, как очень и очень давно.
Юлаль облегченно выдохнула и плотнее прижалась к чужой руке.
– Мы все равно скоро разойдемся по разным углам.
Он вздрогнул, как бывает, когда тела неожиданно касается порыв холодного ветра, но голос был тверд.
– Юлаль... Что случилось?
– Все хорошо. Отпустишь меня к Дейзену?
Несколько мгновений неподвижности, затем ровный, как паркет в тронном зале, голос:
– Конечно.
– Мне показалось так... правильным. Я подумала, что будет правильным сказать тебе, а потом вернуться к нему. У тебя самый надежный маяк в Альянсе и за его пределами, но человек горит быстрее, чем зачарованный камень на вершине башни, это легко?
– Что этот меч делает с тобой, Юлаль?! – спокойствие оказалось недолгим. В голосе чувствовалось напряжение.
– Ремрод сказал, что теперь, после крови, меч не остановится, пока не принесет душу Рожденному сном. Это будет быстро. Правда, быстро. Мне нужно успеть очень много. Хорошо?
Мужчина резко сел на постели.
– Я вышвырну его за борт! – тише. – Ненавижу это... создание..!
– Не нужно. Это клинок. Хороший и достойный клинок. Его зачаровала другая рука, – Сайте успокаивающе коснулась мужского предплечья. – Я думаю, что его можно победить.
– Клинки... хорошие клинки – они наполовину живые, – без тени сомнения произнес капитан. – Этот – тем более. Но ни он, ни Рожденный сном тебя не получат.
Маленькая фигурка замерла в полумраке.
– Он не говорил, что можно сделать?
Всплеск растерянности прошел, лицо капитана стало жестким и собранным, как перед боем, когда уже видишь врага.
В дверь раздался настойчивый, но негромкий стук.
– Кто? – спросил корсар.
– Капитан... – мальчишеский голос прозвучал неровно. – Сес... леди Сайте?..
Балтьер оглянулся на Юлаль. Она подала корсару рубаху и сероватой тенью скользнула в кабинет. Мужчина быстро оделся, распахнул дверь, требовательно посмотрел на Дейзена. Мальчишка сжал в объятиях маленькую женщину и мрачно смотрел в пол.
– Чего ты хотел? – сухо спросил капитан.
Мальчишка осторожно провел ладонью вдоль вьющихся мелким водопадом кудряшек. Сайте повела плечом:
– Не нужно, Дейзен, – она погладила сына по щеке.

[higf >>>]

– Капитан... – Дейзен посмотрел на Балтьера, – я ее никому не отдам.
Мальчишка решительно сжал губы. В маленьком теле чувствовалось огромное напряжение, казалось оно перетекало по венам и против воли собиралось у левого запястья – юнга что-то сжимал в кулаке.
Капитан поднял руку – сперва показалось, что он хочет ударить подростка, но вид Дейзена заставил его остановиться.
– Никогда не смей подслушивать у моей каюты, – отчеканил он.
– Я говорил с Ремродом, а не подслушивал, – резко ответил Дейзен. Пальцы сжались еще крепче вокруг невидимого знака. – Мама...
Обращение прозвучало против воли, вырвалось и затихло.
– Я знаю, – кивнул капитан, глядя на слегка растерявшегося парня. – Не время с этим разбираться. Что ты узнал?
– Перестаньте, – обрубила Юлаль и смерила взглядом вначале взрослого небесника, затем юного. – Ваше дело... иное.
– Ты ведь знаешь, в чем твое? – мягко произнес корсар и обернулся к ней.
– Я знаю, – ответила Хранительница. Она держала Дейзена за руку, другой ладошкой поймала руку Балтьера, – и я сделаю все, необходимое для дела. Я прошу вас беречь себя.
– Я тоже сделаю, – мужская ладонь сжала тонкую женскую. – Но и я сам определяю, в чем оно состоит.
– Пожалуйста, не мешай... нам, – Дейзен осторожно погладил раненую руку и посмотрел в глаза корсара. – Я могу с вами поговорить, капитан?
– При мне, – отчеканила Сайте и сердито посмотрела на едва заметную в ладони мальчишки бляху.
– Да, юнга, – ответил корсар Дейзену, и обернулся к Юлаль. – Мы сейчас вернемся.
– Ты собрался...
– А ты не хочешь слушать разумные доводы, – отбил в лучших традициях Сайте Дейзен. Юлаль на секунду замолчала.
– Молодой человек, – через полмгновения холодно начала она и раскрыла больную ладонь, – я прошу вас отдать то, что вы держите в руке. Немедленно. Не смейте вмешиваться в течение событий.
Дейзен подобрался. Из-под взъерошенной челки сердито блестели глаза.
– Ты – на корабле. На корабле за команду отвечает капитан. И за тебя. А я пока не готов прощаться с матерью. Прошу тебя.
Рассерженная молния промчалась между матерью и сыном, и меньше, чем через полмгновения гулко хлопнула дверь капитанской каюты. Мальчишка зажмурился и перевел дыхание. Он едва заметно дрожал, будто переживая маленькую, но все же – победу.
Балтьер нахмурился, глядя на дверь, затем мотнул головой, словно стряхивая с лица мрачное выражение, стал деловитым.
– Что ты хотел мне сказать? – спросил он.
– Ремрод сказал, что есть возможность обойти... – мальчишка долю секунды подбирал слово, – меч.
– Какая?
– Он сказал, что я смогу найти ответ, – мальчишка раскрыл ладонь, – с этой вещью. Когда мы окажемся... там, капитан, я должен его найти.
– Он должен быть именно у тебя?
Балтьер не протянул руку, лишь слегка склонился, ловя золотой отблеск знака в светлеющем рассветном полумраке.
– Ремрод сказал, что я смогу.
– Он часто умалчивает о цене, – внезапно помрачнел пират.
Дейзен упрямо мотнул головой.
Балтьер, словно наяву, увидел ту, что ему так и не довелось заставить живой после побега с родины.
– Вряд ли мать примет жизнь, оплаченную жизнью сына, – глухо сказал он.
Дейзен задумчиво кивнул... а потом неожиданно подмигнул Балтьеру:
– А я и не собираюсь умирать.
Корсар ответил улыбкой.
– Больше он ничего не сказал?
– Ничего определенного. Сестра... – по лицу мальчишки промчалась проказливая ухмылка, – сказала, что эти волитары – все такие.
– Призраки – точно, – убежденно согласился Балтьер. – Береги это.
– Я ее никому не отдам, – мальчишка прижал печать к плечу, но было ясно, что говорит отнюдь не о ней.
Капитан протянул юнге руку, как равный – равному, и мальчик молча ее пожал.

(с Соуль)

[Соуль >>>]

Ближе к ночи номер 12

Побег
(часть 2)

- Госпожа…
- Вон! – на секунду сорвался женский голос.
- Не нужно, Илиси, - ответил мужской. – Анра, выйди пожалуйста. Добрый вечер, Джейнар. Не ожидал увидеть вас здесь.
Сайте поднял голову и посмотрел в глаза Кирайлу. Тот улыбнулся уголками губ холодно-вежливо, и чуть теплее – супруге. Она неловко высвободилась из рук брата и подошла к Кирайлу. Он обнял ее и провел ладонью по кудрявым волосам. Рядом с этими двумя мужчинами, книжком и военным, Илиссия неожиданно почувствовала себя защищенной.
- Ты успокоилась? – спросил супруг все еще слишком спокойно. Он позволил себе немного расслабиться только после короткого кивка и улыбки жены.
- Почему ты не приехал сразу?
- Не смог, - ответил правду Кирайл и глубоко вздохнул. – Джейнар, то, что вы здесь, это даже лучше. Вместе вы будете в большей безопасности. Я отвечаю за то, чтобы как можно больше людей покинуло столицу до наступающего утра.
Всегда тихий, мягкий взгляд Сайте построжел:
- То есть все слухи…
- В больше или меньшей степени правда. – Кирайл неожиданно горько усмехнулся. – Я скажу даже – в большей, чем в меньшей.
Илиссия, положив ладонь на живот, тяжело опустилась в кресло.
- Илиси, тебе следует собираться. Не следует брать много вещей. Места на торговом корабле не так много.
Женщина устало закрыла глаза. Джейнар посмотрел на нее и неловко дернул себя за прядь полноватыми пальцами:
- Я прибыл на яхте…
- Прекрасно, я выпишу вам пропуск, - отрезал Кирайл. Сайте ему благодарно улыбнулся; приоткрыв глаза, тепло и в то же время с легким укором, посмотрела на супруга Илиссия. Однажды именно подобной строгостью ее очаровал Тейпи, но все же та же самая строгость иногда заставляла бывшую Сайте испытывать недовольство и раздражение.
- Я предупрежу Арка, - сказал сестре Джейнар и неожиданно вздрогнул.
- Вам не по себе? – снова усмехнулся Кирайл, его глаза хмуро блеснули. В ответ Сайте пожал плечами.
- Немного. – он обернулся к сестре. – Даже хорошо, что Хеген и Юлаль не в городе, но Ревер…
- Ревер сможет позаботиться о себе, - отмахнулась Илиссия. Она поморщилась, и прогнала прочь почти незаметное чувство сожаления. Какой-то мелкий червячок грыз душу под аккомпанемент избитого: «Все же он твой брат». Женщина огрызнулась и велела замолчать.
- Я все же еще попробую его найти, - с легкой грустью заметил Джейнар.
- У вас не будет времени, - сказал Кирайл.
- Думаю, что мне хватит пары часов, которые потребуются вам для оформления разрешения, Илиссии – для сборов, а Арку – для подготовки яхты, - мягко попробовал убедить Сайте. – Я попробую. К полуночи я вернусь.
Кирайл кивнул:
- Не опоздайте. Илиси…
Женщина провела кончиками пальцев по лбу и несколько удивленно посмотрела на ставшие влажными кончики ногтей.
- Кирайл, позови Анру.
Он не стал спорить и, снова кивнув, вышел следом за Джейнаром. Сайте не слишком торопливо спускался по лестнице, аккуратно держась за перила рукой. Кирайл догнал его и тихо окликнул, потом заговорил почти шепотом.
- Джейнар, я был возле Сайте перед прибытием в столицу, - когда книжник обернулся, Тейпи, придушив в себе сожаление, закончил. – Сайте нет. Остров сожжен дотла. Никто не выжил.
Он увидел, как Джейнар побледнел, покачнулся, как сжались на перилах его пальцы.
- Одержимые. Не говори Илиси, ей нельзя волноваться, особенно – сейчас.
Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, а потом Сайте снова передернуло, он как-то скованно кивнул и отвернулся. Кирайл принялся спускаться. Он позвал Анру, стараясь не оборачиваться, потом сделал еще два шага вниз. Когда мимо прошел Джейнар, Тейпи не видел его лица, но знал, что этот книжный мальчик плачет. Сайте бы просто не сумел сдержать слез, слишком добрый человек.
Уже разговаривая с Анрой, Кирайл услышал:
- Арк…

[Scorpion(Archon) >>>]

Ночь 12
Сивар в Столице

- Куда прёшь?!
- Отвали сам! - замотанная в трёпки высокая фигура яростно пихнула возмущённого человека, по виду типичного лавочника, острым локтем. Злополучный спорщик согнулся, судорожно схватил ртом воздух - раз, другой, третий - и уже не заметил, как мимо сквозь толпу протиснулась ещё одна такая же оглобля, только заметно шире первой в плечах, а следом за ней прошмыгнул странного вида рыжеволосый волитар, посиневший и смертельно усталый, да ещё и наряженный в какие-то обноски, чего даже за бедными волитарами отродясь не водилось.
Опрометью шмыгну в ближайший проулок, первая фигура поманила аз собой остальных, но сбившиеся в кучу люди и волитары, желающие покинуть остров, всё никак не давали проходу. рыжеволосого затирали, тот работал локтями как мог, но всё равно не успевал справиться с приливом многочисленных тел. Его товарищ, которому сия наука давалась не в пример легче, на мгновение остановился громко, на всю толпу гаркнул:
- Ты ж волитар, ядрёны травы! Лети давай, что как маленький!
- Не получается! Зажали! Гляди, сколько вокруг ещё волитаров! - огрызнулся рыжий, с трудом выдирая прижатый локон немытых волос, застрявший между чьих-то сведённых до скрежета плеч. Скрежетали, конечно, зубами - но всё громче и громче.
Широкоплечий в хламиде что-то невнятно буркнул и, огромной узловатой пятернёй раздвинув толпу так, что двое ближайших толкавшихся беженца буквально вдавились полностью в напиравших по бокам соседей, выдернул рыжего из затора. Грубо, с криками и площадной бранью со всех сторон - но выдернул
- Благодарю, - кивнул тот, поднимаясь над толпой и вслед за исполином заворачивая в проулок, где ждала первая из замотанных фигур.
- Ещё не в расчёте, - грубо буркнул великан, с хрустом расправляя затёкшие в толпе плечи. - До дворца хотя бы. Дальше видно будет.
- Я заплачу вам, - пожал плечами волитар, скрестив руки на груди. Левая была обнажена, как и плечо - кто-то заботливый и нервный ободрал перемазанную рубаху почти наполовину, а накинутая сверху куртка была подвязана рукавами крест-накрест на манер перевязи, поскольку застёжки на ней не имелось. Штаны с продранными коленками и огромные ветроплавские сапоги довершали картину головореза, которого раньше дальше Нижней не пустили бы. Но теперь время было другое...
- Обижаешь, - глухо просопела фигура потоньше. - ты брата мне спас. мы тебя обещали доставить - доставили.
- Вы ведь тоже меня спасли. Это я вам обязан...
- Харэ трепаться, Сивый! - снова гаркнул широкоплечий. - Тебя хоть ждёт кто?
- Ждёт. Отец, сестра, Император. Много кто.
- Прикинь Гром, он опять про Императора трындит. Вот скриа щипанный, а хвост петухом держит! - усмехнулась тонкая. - Не покажешь - не поверю!
- Императора тебе показать?
- Нет, шиш с маслом да дерьмо пегасово! Ясен день Императора, - поддержал разговор широкоплечий, получше кутаясь в хламиду и обрывки ткани, словно чумной больной - в свои бинты, боясь уронить кусок сгнившего мяса на мостовую. От мысли о чуме Сивару стало мерзко. Впрочем, утешало то, что из последних мыслей эта была самой печальной. Всё остальное - только хорошее.
Джаст крепко сидит на троне Императора.
Отец и сестра вроде бы живы и здоровы. Корлады прилетают в Альянс с помощью.
А главная...
"Вы к дворцу идите, к дворцу, коли поглазеть на дракона охота". Там он лежит!
Сивар провёл пятерней по засаленным рыжим прядям. Первым делом - помыться и поесть, как нормальный волитар. За последние дни ему пришлось несладко, в животе, несмотря на ранение и кровопотерю, а может и благодаря им, всё время урчало, а мысли о спасении Альянса, мира и возлюбленной (цела ли? про неё слухов не было) то и дело прерывались воспоминаниями о хорошем завтраке и обществе близких. Почему мы с радостью идём на войну или отправляемся в дальние края, так и не выучившись ценить простейшие вещи - домашний уют, тепло родных рук, вкусный ужин и пламя камина?
- Сивый, чего застыл-то? Что, мозги замёрзли на ветру-то?
- Пошёл на хрен, - выходя из ступора, небрежно бросил Сивар.
- Молоток, хорошо выучился, мать твою через три облака об глыбу! - Гром от всей души треснул Сивара по плечу. - Пошли, нечего ждать, да и в горле пересохло. У Императора твоего выпить найдётся?
- Найдётся, - буркнул Сивар, со вздохом окинув взглядом мрачные улицы под темнеющими небесами. То там, то тут загорались свечи, факелы, волшебные лампы и фонари - никто не ложился спать все спешили, большинство из города, некоторые в город... - Найдётся. Но скажешь ещё что-то о матери - урою Насквозь и до самой Нижней. С места. Всё ясно?
- Да ладно тебе, не со зла же, - по второму плечу ударила Гурраш, и Сивар скривился, когда в живот отдало спазмом боли.

В это же время во дворце

Всё. Теперь всем есть повод быть им довольными и отвязаться от него наконец. Император Давион волитар не хотел больше сегодня обманывать наёмных убийц-невест, пугать и проверять Смотрителей, подписывать назначения и смертные приговоры, так или иначе, лгать, говоря правду, и говорить правду хуже всякой лжи. И обещать - особенно обещать! Хотя все обещания он на сегодня успел выполнить... Все ведь?
Голову , словно приступом мигрени, ударило мыслью о смотре пополнения в гвардию. Малатаронт, спокойно пропустивший во дворец Императора и сопровождавший его эскорт, наверняка мог бы многое сказать о том, что думает о предпочтениях своего Императора по отношению капризов и прихотей его невесты, идущих впереди насущной необходимости пополнять гвардию. Но Малатаронт молчал, словно был занят чем-то своим... А может и правда был. Даже став дракону роднее брата, Давион сам ещё не всегда понимал новообретённого "родича".
А ещё хотелось поддаться соблазну свалить всё на Дерека Стронца и Тарренса Саватара, чтобы уже не дёргаться остаток ночи. Рухнуть на постель и уснуть - без пророческих видений, без кошмаров, без явлений богов и... и вообще без кого бы то ни было. Только вот рассказать Алсиманд, как всё вышло, если ещё не спит - и можно отдыхать... Отдыхать... Твоего демона!
Алсиманд, конечно, не спала. И почему-то сразу, догадалась, что его нужно искать в тронном зале. Или вернулась ждать? Поза, принятая благороднейшей волитарской леди на троне, больше приличествовала дочке мелкого дельца или служанке, развалившейся после утомительного дня в кресле, закинув ноги на один подлокотник и откинувшись на другом. Платье вельможная невестушка тоже менять не стала, более того, чтобы не сильно привлекать внимание к разрезу, то ли дорезала, то ли "дорвала" ткань сама почти до поясницы и теперь щеголяла перед непроницаемыми лицами гвардейцев аристократически бледной кожей бедра, прикрытой чулками, стоившими больше, чем жалование каждого из них. Возвращённое оружие порхало в пальчиках прелестной волитари, как железная стрекоза, а улыбка на лице Алсиманд обманула бы любого, кто не знал, что условия, поставленные ей и тем, с кем девушка была связана больше, чем всей жизнью, самим Императором теперь держали высокородную обманщицу железной хваткой за горло.
Давион знал. Знал, стыдился, уважал, понимал... Делал то, что считал нужным. А уж принимала его таким прекрасная наследница рода Рейсов или нет, было её личное дело. Поделать с ним Алсиманд теперь всё равно ничего не сможет... Не сможет, да, не теперь. Стоит отказать первый раз, стоит первый раз надавить или не поддаться самому, как всё сразу становится проще и яснее.
- Ждёшь? - Давион небрежным жестом отпустил гвардейцев. Те переглянулись, словно пытались перекинуться взглядами вместо слов, но незамедлительно вышли.
- Жду, - кивнула Алсиманд. Скорее самой себе, даже не глядя на Давиона. - Как тебе вырез. Я решила немного дополнить - получилось смело, но, думаю, после груди Катрины Аш, продемонстрированной всему дворянству, мне уже нечего бояться таких мелочей. А вот тебе точно добавят ещё немного грехов в легенду. Впрочем, герой ведь должен быть немного грешен, иначе не поверят...
- Алси?
- Да?
- Замолчи и послушай, - Давион подлетел к трону, но сгонять с насиженного места не стал. Просто опустился рядом на пол и устало потянулся - неуклюже и смешно. Доспехи лучшего не позволяли. Алси улыбнулась.
- Ну? Когда?
- Что "когда"?
- Не делай вид, что ыт глупее, чем на самом деле. Его ведь освободят?
- Нет.
- Нет? - переспросила Алсиманд. Верить не хотелось. Хотелось не верить... и стукнуть Джаста, чтобы говорил внятно.
- Нет, - подтвердил Джаст. - помиловать его я не могу. Даже за прошлые заслуги - они у него есть. Там неопровержимые улики. Серьёзные. Таким помилования быть не может.
- Значит, ничего не вышло? Но... ты же Император! Твоя воля - закон! - Алси яростно чиркнула в воздухе клинком, чуть не ткнув в спинку трона. Изящные пальчики неловко крутанули лезвие, по безымянному и среднем у чуть заметно пробежала тоненькая синяя полоска.
- Вот именно - закон! Не прихоть и не каприз. Я не могу вершить справедливость так, как хочу - могу как должно. Как надо. Как правильно.
- А как - правильно? Позволять жить такой мерзости, как Рейзор Клоут, и казнить верного друга, рискнувшего всем, чтобы спасти невинных женщин - это правильно? Терпеть грязь у своих ног, пока она не затянет с головой - правильно? Давион, да посмотри же на...
- Это ты посмотри, - осадил девушку Император. Осадил так, что Алси запнулась на полуслове и, махнув свободной рукой, снова принялась чертить в воздухе линии своим клинком. - Посмотри сама - Брандир Турссон виновен. Виновен по определению. Но он сделал всё то, о чём рассказываешь ты. И что я должен делать?
- Что?
- Я приказал устроить для них искупление кровью.
- Как это?
- Новый флагман. "лорд Гастон Тайл", кажется. Они будут прикованы там. Все. Брандир Турссон и его бойцы. Все, кто участвовал в тех событиях.
- Прикованы? - Алсиманд обернулась, вытянувшись на троне, словно довольная кошка. Да и прищур глаз, вмиг смывший с лица юной волитари отчаяние и снова превративший расстроенную до слёз девушку в хитрую придворную вертихвостку, говорил о многом. И говорил в лицо - чему Давион был несказанно рад, хоть привычно и не показал.
- Да, прикованы. И не говори, что ваши не умеют выпутываться из самых тугих кандалов. Я об убийцах и не такое слышал.
- Не все слухи правдивы, но...
- Но?
- Но этот - правда.
- Это точно?
- Мой Император желает проверить это на мне? - промурлыкала Алси, потянувшись всем телом и тут же снова напомнив кошку. Хитрую, нахальную, разлёгшуюся на хозяйском месте и уже выпросившую себе вкусный кусочек.
- Не желаю. Пока - не время, - подыграл Джаст, - Итак, они будут прикованы. Во время боя - врядли их кто-то заметит. Как и куда они уйдут, мне не важно. Но для всех полковник Турссон и его бойцы должны погибнуть смертью храбрых в сражении с демонами. Не выживет никто. Тела… Спалить всё, что можно. Так, чтобы даже никакой магией не могли найти. И ничем вообще. Прах и пыль, и какие-то следы амуниции. Всё. Куда они дальше денутся – их проблемы. Я помог, как смог. И пусть будут осторожны – кто знает, как Элан и этот его Роут дальше себя поведут. Хорошие, верные слуги… Досадно, что их приходится обманывать. В общем аккуратнее. Поняла?
- Поняла, - кивнула волитари. – Он-то понял?
- Не глупее нас с тобой. Ты не представляешь, как я устал. Спать хочется – сил нет.
- Ну так иди спать. Дела подождут – народу нужен бодрый Император. И желательно уже к утру, - Алси всё также по-кошачьи сползла с трона, пристроившись рядом с Давионом. – Спасибо. Правда большое спасибо. После того, как ты… Ладно, забудь. Просто совсем не знаю, как к тебе относиться. Жених, союзник, Император… Наверное, для меня одной этого слишком много. Но ещё раз говорю – спасибо.
- Не за что. Союзники на то и союзники. Эх, давно второй трон не выносили, как считаешь? – как нельзя кстати подвернулась бутылка, подсунутая Гротхом. А что… ну и пусть Император, и пусть это орочье что-то… что-то. Не «данаторовка», так и Четверо с ним. Вытащив дарованное, Давион на глазах Алси откупорил сосуд и сделал большой глоток, второй, третий… Жидкость чуть обожгла горло, но вкус был приятный, пряный, с какими-то травами. «Пьёшь настойки на орочьих травах, молодец! Что дальше? Грибы?»
- Эй-эй, это уже некрасиво – пить из горлышка при даме! – возмутившись, Алси молниеносным движением перехватила настойку. – Что это?
- Орк один дал. Говорит – хорошая штука. У Смотрителей.
- Не яд?
- Не думаю. Они вряд ли настроены меня убивать.
- Хорош Император – пьёт орочьи настойки, из горлышка, один, привалившись к трону. В легендах о тебе это вряд ли упомянут, - пожала плечами Алси и, усмехнувшись, на глазах у изумлённого Давиона опрокинула три глотка себе в рот. – Ох, а неплоха! Спасибо ему скажи, если ещё увидишь.
- Император с невестой распивают на двоих в тронном зале… Ещё хуже, чем если бы я был один. Да и платье твоё резанное… Что ты делаешь с моим добрым именем?
- Делаю это имя живым волитаром, а не столпом благочестия. Историки всё равно переврут, а народ может и запомнит, - рассмеялась Алсиманд, откинувшись к трону.
Глаза начинали слипаться, приятное тепло расползалось по телу всё дальше, грея сердце и успокаивая душу. Джаст хотел улыбнуться, но вместо этого зевнул, с трудом успев прикрыть рот тыльной стороной ладони – почти поцеловав кожу.
- Мало же у тебя было практики, - хохотнув, заключила Алсиманд. – Лейтенантские обязанности покоя не давали?
- Ты о чём? – не понял Давион.
«Невеста» наклонилась к «жениху» - стремительно, не размениваясь на лишние слова, как порой и делают Рейсы, что-то наконец решившие для себя. И неважно, что именно. Он не успел даже двинуться – с клинком успел, а сейчас…
У неё были горячие губы, а глаза смеялись. Она шутила, но шутила без раздумий, без границ, без якорей. Не удерживая себя и веселясь, играя с ним – играя с огнём, играя с клинком, с отравленным лезвием… Не боясь ни обжечь, ни обжечься. А он не хотел играть. Разум отрекался, отнекивался. Тело слушалось – почти всё. Кроме губ.
А губы – предавали.
О Четверо, да что за…?
- Пусти! У меня срочное донесение. Это дело огромной важности. Задание самого Императора!
Словно камнем в висок, словно жалом Элокхая – прямо в сердце, молнией с небес… Нет, ну только не этот голос.
- Мой Император, я… Я…
Нет! Не сейчас! Не сейчас, пожалуйста!
- П-простите… м-мой Имп-ператоррр… Я… я…
Голос дрожал. Не дрожал перед демонами, перед драконом. Нигде. Никогда. Только перед ним. И сейчас – ломался и звенел, царапая по стеклу души каждым словом.
О Четверо, ну за что?!?!?!

[Тельтиар >>>]

Лорды и страхи.

В то время, как лорд-казначей, сцепив зубы пытался перебороть боль и все больше отстранялся от дел, передавая их Тарку и Счетоводу, вице-король трясся от страха. Ему не давала покоя та мысль, что он оказался меж молотом и наковальней, готовыми расплющить его в любой момент. Он уже дважды предал Альянс, а теперь еще и своих демонических покровителей, и потому боялся, что его жизнь возьмут в качестве платы.
Но что ему оставалось делать? Ведь он же на благо Альянса старался создать повод к новой войне с Армадой! Бурокожим доверять нельзя – рано или поздно они бы нарушили условия мира… но если бы суд доказал его связь с орками, его ожидала бы казнь! Предложение демонов оказалось как нельзя кстати – и за него-то он едва не поплатился жизнью! О нет, будь Айрон Таллас трезв во время разговора с принцем, так сознался бы во всем, но опьянение придало храбрости в достаточной мере, чтобы отдалить неминуемую развязку.
«Он меня все равно убьет… убьет ведь! – лорд закутался в шерстяное одеяло. – Что же делать-то?»
У него не осталось ни верных слуг, ни наемников, брат погиб, жена предала… Неблагодарная дрянь! Нет, Айрон Таллас не собирался умирать, пока не увидит, как эта бессердечная стерва будет страдать. И в этом ему должен был помочь племянник, столь же яростно ненавидевший Идену. Конечно, убивать жену лорд не собирался, это было бы слишком просто – но сбросить ее в грязь, в нищету, заставить влачить жалкое существование, вот что стало бы достойным возмездием за причиненную ему боль. За все годы мучений, что он пережил в браке с ней!
Это было бы справедливо.
Однако же, в Столице становилось не безопасно, и Айрон собирался воспользоваться суматохой завтрашней битвы, чтобы бежать из дворца – сначала в Железный Замок, а оттуда прочь, лишь бы подальше от Давиона Волитара и демонов. Пусть вся месть достается Петеру, Талласу хватит и известия о том, как будет страдать Идена.
А когда все закончится, он вернется. Быть может повезет и Император погибнет в битве, а вместе с ним и тайна Айрона.

Нерадивый наследник рода Дерри в этот час чувствовал себя немногим лучше, но причина его недомогания была куда проще – он напился, переходя из кабака в кабак, угощая всех присутствующих и призывая их опустошать кружки за здоровье Императора и скорую победу над демонами.
Среди солдат и наемников Фламмель быстро добился уважения, поскольку между тостами зло клеймил столичное дворянство, называл лордов трусами и корыстолюбцами, не способными защитить народ, а так же призывал перевешать каждого второго, как это делали смотрители.
- Или Белая Маска! – Подал кто-то голос.
- Или Белая Маска… - немного вяло подтвердил Дерри, мотнув головой – у него уже двоилось в глазах, а сам он заметно пошатывался и потому вынужден был опереться о стол.
- Так… он же твоего брата убил, - несколько удивился сидевший рядом солдат, как видно давно служивший в Столичном гарнизоне.
- И еще много всяких мерзавцев!
Фламмель попытался подняться, но завалился на ближайшего соседа, и они оба с гулким стуком упали на пол.
- Эй… эй… - Юноша схватился за столешницу, но сил встать уже не было. – Кто по-поможет до дома дойти? Ну?.. плачу ферай…
Охотников нашлось немало, и в конце концов, двое наиболее трезвых посетителя взвалили почти бесчувственное тело молодого лорда и потащили его к особняку Дерри, на другой конец города. А история о том, как Фламмель отпраздновал свое возвращение с Бужербы еще долго ходил по Столице, равно как и рассказ о проявленном им героизме при захвате «Посланца Небес».

Его величество, король Менгаард позволил себе отдохнуть лишь под вечер – пот лил с него градом, тяжелые одежды липли к грузному телу, сковывая и без того неловкие движения. Преданный Стэнли старался все время быть подле короля, однако же и сам побаивался, что Менгаард оступится и упадет – ведь тогда его и двое помощников не смогут удержать.
Короля нещадно мучила одышка, он часто останавливался, идя по коридору, придерживаясь рукой о стену. Пышные бакенбарды окончательно растрепались, однако же вид у монарха был довольный. Весь день он посвятил любимому делу, и уже мог видеть результаты в благодарных глазах тех, кого спас от смерти и увечий.
- Государь, экипаж готов, - объявил лорд Эрнесто, заходя в тесную комнатку, где разместился Менгаард. – Пора возвращаться во дворец.
- Нет, Эрни, - устало покачал головой Его Величество. – Право, не стоит оно того?
- Как?
Приближенный удивился не так сильно, как хотел это показать.
- Я тут останусь, - с тяжелым вздохом изъявил свою волю правитель. – Людям нужна моя помощь, как никогда раньше.
- Вам ведь ужин приготовили… да и дела государственные, - попытался переубедить короля Эрнесто. – Лорд Винзор просил аудиенции…
- Пусть выделит золото на госпиталь, так ему и передай, - перебил Менгаард. – А теперь оставь меня, я хочу спать.
- Здесь, государь? Почему не во дворце?
Король протер лоб кружевным платочком.
- Потому, дорогой Эрни, что завтра я снова сюда вернусь – так зачем уезжать. Океанская Дева наделила меня великим даром, а я столько лет растрачивал его зазря! Хватит!
- Мой король, вы считаете, что правление – пустая трата времени?
Голос лорда дрогнул, ему было стыдно от того, что он сам толкал Менгаарда к отречению. Злодейством отплачивая за доброту, за спасенную жизнь. Но тут же и утешал себя – ведь на троне Менгаард чахнет, а будучи целителем – и сам исцеляется. Так надо, ради самого короля.
- А разве я правил? Все эти годы я лишь ел, как какая-нибудь свинья, - правитель вновь сокрушенно вздохнул. – Довольно этого, не хочу больше так править…
- Прошу, мой государь, одумайтесь! – Эрнесто рухнул на колени перед королем, хватая его за ноги. - Не оставляйте нас без властителя в такой час! Умоляю, хоть один день еще подумайте, пусть ваше решение будет взвешенно!
В глазах старого целителя появилась жалость:
- Хорошо… вставай-вставай, Эрни, - он провел ладонью по голове лорда. – Я сделаю, как ты просишь.
Лорд Матеус ушел, стоявший за дверью и слышавший весь разговор, Стэнли, с затаенной злобой посмотрел ему вслед. Король Человечества остался в госпитале. В том месте, что было более всего ему по душе, где он чувствовал себя необходимым.

[V-Z >>>]

Ночь 12
Демоническая работа
Пока военные трех народов планировали, аристократы вели беседы, а целители пытались поставить на ноги всех, кого только было возможно, виера тоже не тратили время зря.
Нельзя сказать, что Скамах чувствовал себя уверенно, действуя совместно с Экаделлом: не так уж часто бароны объединялись не для боя с кем-то. Более того, Экаделл был вернейшим из слуг Нагриаша, и это тоже не доставляло удовольствия Барону Волны; за речью в его присутствии приходилось следить крайне тщательно.
Впрочем, большую часть времени они все равно действовали молча. Вот как сейчас - когда Барон Скалы прижался к каменному фундаменту дома, пропитывая его собственной силой, а Скамах добавлял свое - вливая жидкость, напоенную волей виера.
- Не переусердствуй, - предупредил Экаделл. - Не нужно, чтобы фундамент размыло раньше времени.
- Не учи меня работать с жидкостями, - раздраженно отозвался Скамах. - Я рассчитал нужное воздействие еще до того, как мы здесь появились. Сколько еще целей осталось?
- Около пяти, - помедлив, отозвался Барон Скалы. - Надо действовать быстрее.
- Разумеется.
Скамах поймал себя на мысли о странной раздвоенности: он уже предал Нагриаша, и он всегда презирал людей.... но сейчас не мог не признать, что Герцог Искажения и его хиетра нередко с легкостью изобретают такое, чем просто невозможно не восхищаться. Да, виера в последнее время категорически не везет... но этот ход вполне может все переломить. И какая изысканная ирония - превратить землю людей и волитаров и их же руками построенные дома в оружие против них же.
Барон Волны мог оценить такой поворот по достоинству.
- Закончил, - сообщил Скамах, и Экаделл вернул камень в прежнее состояние.
- Действуем дальше, - кратко распорядился Барон Скалы; Скамах подавил некоторое раздражение.

Через пару часов они выполнили первую часть плана до конца. Экаделл, перебрав в памяти все сделанное, остался доволен; составлявшие его тело тени неспешно зашевелились, собираясь в знакомый черным монолит.
- Я доложу Герцогу, - изрек он. - А у тебя еще есть работа.
- Экаделл, перестань напоминать о том, что мне и самому известно.
- Удостовериться не мешает.
Скамах предпочел не отвечать, а скользнуть в темноту - благо работа действительно ждала. И вот ее-то Барон Волны предвкушал - он давно хотел испробовать то, что называл "Черной водой, серым воздухом"... точнее, испытывать сейчас надо было лишь первую половину.
И, несмотря на то, что состав уже давно был готов и только и ждал приказа, чтобы пролиться с когтей виера - действовать надо было быстро.
Иначе не успеть побывать у всех колодцев города.

[Кысь >>>]

Армада.

Когда размытый бледно-желтый круг солнца перешел на западную часть неба, приготовления к совету стали заметны всем. На широкой площадке перед ба-раком гранд-капитана появились вышитые подушки и горы аккуратно разрубленных деревяшек. Мужчин среди орков-рабочих не было, только один наблюдал за приготовлениями.
Кита несколько раз выбегала в соседнюю комнату, и каждый раз возвращалась с чем-то новым и экзотическим. Таз с хрустальной водой и утопленный в нем кусок мягкой ткани. Поднос с резко пахнущей травяной пастой. Длинный плащ, похожий на покрывало. Она часто и нервно оглядывалась на вход, но не заговаривала с послом.
Наконец, молчание утомило уже и самого Рейнальда. От нечего делать "посол" упорно штудировал бумаги, выданные Давионом для пользы дела, и то не мог разобраться, то что-то понимал, но общий смысл написанного то и дело исчезал в нагромождении записей. Даэрон Волитар говорил по делу и умело - но он всё же был магом, а посол Альянса в Армаде именно с магией никакого касательства в жизни не имел - не было у Рейнальда дара, хоть ты тресни!
Наконец, когда чтение утомило уже до крайности, а затылок и глаза нестерпимо потребовали отдыха и успокоения, Рейн всё же обратил внимание на суету в исполнении своей надзирательницы. Или стражницы. Может даже защитницы, если верить, что послана она была Агратом - а оснований не верить не находилось.
- Эй, что там происходит? -довольно бесцеремонно окликнул он, но, вовремя вспомнив имя, добавил. - Кита, что там у вас?
- Снаружи или внутри? - моргнула глазами девчонка.
- Для начала - снаружи, потом внутри, - уточнил Рейнальд.
- Готовятся к совету. Для мытья.
- Для мытья? - Рейнальд нервно моргнул. - Мне тоже положено? Этот вопрос не значит, конечно, что я против.
- Ты не моешься? - снова моргнула Кита.
- Моюсь конечно. И отнюдь нередко, - пожал плечами Рейнальд. - Просто доспехи снимать долго и неудобно. Поможешь? Или найдётся тот, кто это обычно делает?
Девчонка молча подошла ближе.
- Покажи как.
- Там застёжки, - Рейнальд подошёл поближе и начал медленно поворачиваться, давая рассмотреть себя как следует. - Ещё тут шнуровка, тут тоже застёжка. Потом - мне присесть, расстегнёшь сверху. Всё поняла?
Девчонка кивнула. С подобной шнуровкой ей явно приходилось иметь дело впервые. С подобной застежкой - тоже. Но она быстро училась.
- Молодец. Вот тут осторожнее, не очень удобно. Спасибо. Наплечник теперь... Так, так, аккуратнее. Вот - просто замечательно.
Рейнальд довольно повёл освободившимися плечами, похрустел шеей. В голове потихоньку прояснялось, руки, освободившись от латных перчаток, будто бы и прибавили в силе. Хотелось что-нибудь учудить... например поймать умелицу-Киту и подбросить в воздух пару раз. Но могла и не понять.
- Ловко управляешься. У нас не всякий так сумеет. Точно в первый раз?
Девчонка серьезно кивнула и поднесла таз поближе.
- Я стараюсь быть полезной. Подойдет теплая?
- В самый раз, - кивнул Рейн, стягивая поддоспешник и лёгкую рубаху. Смущать орочью девчушку он не боялся - пусть приносит пользу делу единения против демонов двух давних соперников. Поэтому прочие детали рыцарского облачения тоже отправились следом за верхним платьем. - Мне самому разобраться или ты и тут готова прийти на помощь чужестранцу?
- Вполне, - девчонка придирчиво оглядела собственные ладони, потом взяла из таза ткань, предоставив воде спокойно стекать на пол. Подойдя к рыцарю, она провела тканью по его плечам, потом снова опустила в воду.
Прикосновение было приятным. Рейн даже немного расслабился. булава всё равно находилась на расстоянии одного среднего прыжка, а уж прыгнуть без доспехов он, если что, сумеет отлично. Жаль, что голым даже с его булавой не от всякого отобьёшься, но шансы у него были для начала неплохие.
Закончив с водой, оркина взялась за второй поднос. Перетертые травы оставляли на ее ладонях густой зеленоватый сок. В "человеческую" кожу он впитывался почти мгновенно, оставляя едва заметный темный след на поверхности.
- А это что? Не помню у нас такого, - поинтересовался Рейн, чуть поворачиваясь то одним, то другим боком. И снова пришлось отметить - руки у Киты работали отменно, пальцы были приятными. Тренировала? Или опыт сам пришёл с годами? Хотя сколько тут может быть лет?
- Трава-убийца. Запах, кровососы и иногда вода.
- Понимаю. Полезное дело, - кивнул Рейн. - Главное, чтобы я с неё сам не позеленел, а то не поверят, что представляю Альянс.
- Позеленеть непросто, - улыбнулась Кита. - Многие бы хотели. Та же?
Девчонка рассматривала одежду.
- У меня с собой есть ещё, хотя могу нарядиться и по-местному, если у вас так принято. В знак уважения... да и по росту я почти орк. Почти, - пожал плечами Зегенхайм.
"Главное, в крайнем случае, чтобы Габранс не узнал... Сволочь златоглазая! И всё равно - засмеёт ведь".
- Как тебе лучше, - в бесстрастности молодая оркина могла дать фору столичным статуям.
- Всё равно, - Рейнальд прикинул. В конце концов, если что, он всегда успеет переодеться в своё. Да и забавно будет... - Ладно, давай посмотрим на меня что-нибудь местное. Хоть узнаю, как бы я смотрелся, родись орком.
Девчонка улыбнулась и снова исчезла в боковой комнате. Вернулась с целым ворохом тряпок. Тут были и кожаные безрукавки, некоторые из которых были украшены чешуей или кольцами, и просторные рубахи, что надевались под низ, и шальвары, и просторные штаны под стяжку, и даже шерстяной килт. Ткань была однообразна и походила одновременно на шелк и хлопок, но кожа меняла цвет и фактуру в каждом наряде. К основным элементам прилагались и дополнительные - наручи, наколенники, сапоги, ошейники и наплечники. Несмотря на тяжесть металла, они походили на одежду для повседневной носки разнообразием и простотой стиля.
"Вот значит как... Ну посмотрим. Сам напросился, что называется".
Рыцарь улыбнулся собственным мыслям и принялся наряжаться. Завзятым модником Зегенхайм чувствовал себя прежде лишь пару раз, пытаясь покорить наиболее неприступных волитарских девиц - деньги позволяли нарядиться на зависть всему двору, да и на что их вообще было тратить, если даже пропить жалование удавалось не всегда? Подумав какое-то мгновение, что из этого понравилось бы Гере, Рейн сам отмахнулся от дурной мысли. Всё бы ей понравилось - высмеять можно в любом виде. А ведь будет смеяться. Не первый раз. И опять же - он сам напросился.
Внимание рыцаря наконец остановилось на широких, просторных шальварах, явно на немаленького орка, и тяжёлых сапогах - похожих на его собственные походные, только на вид пожёстче. Хотя сапоги, подобно всему орочьему, оказались с обманкой и изнутри пришлись совсем впору. Сверху Рейн натянул рубаху попросторнее и добавил сверху безрукавку с кольцами, на вид медными. Подобрав для пущего вида тяжёлый наруч - один, на правую руку, и два увесистых наплечника, специально выбранных как самые неподъёмные из имеющихся, рыцарь дополнил ими свой вид и, оглядевшись с ног до головы, удовлетворённо хмыкнул. Чистый орк! Вот отец бы не одобрил... да упокоят его Четверо с миром. Наверное, не очень смешно смотрится... Хотя всё равно Габр будет измываться.
- Ну как? - закрепляя на поясе палицу, поинтересовался у Киты посол.
Оркина рассеянно кивнула. Бегло осмотрев одежду посла, она сосредоточила взгляд на его голове и смотрела так, словно главная неуместность красовалась именно там. Наконец, девчонка спохватилась и начала собирать ненужные вещи.
- Сейчас вернусь.
- Что-то ещё подправить? Или так хорошо?
- Сейчас, - девчонка засуетилась еще быстрее и убежала в боковую комнату, почти волоча за собой ворох одежды. Вернулась она с чем-то, напоминающим одновременно шлем и головной платок. На кусок плотной ткани были нашиты стальные пластины, гравированные под перья. Клюв птицы приходился как раз между бровями, и напоминал совиный, но белесые глаза по обе стороны лба были длинными, вытянутыми и почти змеиными.
- А это что? Тоже часть костюма? Интересно смотрится, - Рейнальд с любопытством оглядел новую деталь гардероба. На рыцарский шлем походило с большим трудом... но опять же - он ведь не орк. На них оно смотрится наверняка иначе.
- Волосы. Спрятать, - объяснила девчонка. - Вот это - на уши, оно свободно.
- А у вас их прячут?
Кивнула, указала на собственные - стянутые в тугие жгуты и убранные под вишневый платок.
- Два раза не обязательно.
- Тогда одеваем. Усы хоть прятать не надо?
- Усы можно оставить, - разрешила Кита. - Теперь все.
- Хорошо. Теперь - что делать, куда идти? - Рейнльд приосанился, изобразив "посла наипослейшего" и озорно подмигнул Ките.
- Кого хочешь увидеть перед советом? - та вздернула подбородок, на секунду напомнив взрослых оркин - Шагру и Геру.
- Ахарака. Аграта, - Рейнальд поскрёб подбородок, потом уверенно добавил. - Посмотреть на танов так, чтобы не видели, если это возможно.
- Аграт у танов, наверное... - девчонка задумчиво теребила отросшие жгуты волос. - К Ахараку сначала. Только осторожнее там.
- Молнией - сразу? - уточнил Рейнальд. - Или предупредит. Хотя... предупредит, но я могу не понять. Орк же.
Девчонка рассмеялась.
- Он довольно спокойный, на самом деле. Но с местными очень строгий. Один раз сжег кого-то за непочтительность... Или два... Пойдем.
Ба-раки шаманов занимали едва ли не больше места чем здания, принадлежащие Гранд-капитану. Вокруг пяти больших ютились стайки меньших - гостевые дома, жилье, постройки для ритуалов. В центре пентаграммы было выделено место для шестого ба-рака, но его контур очерчивала плоская плита из полированного черного камня. Рейнальд и его спутница прошли высокий, старинный на вид ба-рак из резного камня, второй, отделанный деревом, третий, единственный новый по виду, но сейчас пустой и оборванный. Четвертый был нужным - светлый, просторный, единственный, пожалуй, на глыбе с широкими окнами. С уступов крыши свисали десятки керамических колокольчиков, которые сейчас позванивали едва слышно. Девчонка отодвинула плотную занавесь (ткань даже почти не гнулась) и пропустила посла вовнутрь.
- Человек к Ахараку, - важно заявила она подошедшей оркине. Та кивнула и исчезла за расшитым куском полотна впереди. Вскоре вернулась.
- Посол может пройти. Женщина останется здесь.
- Подождёшь? - Рейнальд с недоверием покосился на женщину, потом вопросительно обернулся к девушке. Один на один с Воздушным Отцом... А что, чем бы не тешиться, лишь бы виверн нее дразнить! Уж не орочья ли поговорка? Ладно... Обратного пути всё равно нет.
Та просто кивнула.

(и Скорп)

[Scorpion(Archon) >>>]

(Армада и Скорп... Звучит! Это ночь 12, кстати. Продолжаем)

Комната, в которой ждал Ахарак, была простой и просторной. Если не считать небольшого каменного стола, здесь вовсе не было мебели, только высокие, в руку, каменные ступени, многосводный потолок и огромный ветряной колокольчик, спускающийся из дымовода. Сам шаман тоже напоминал каменную статую. Он был на голову с небольшим выше большинства орков и раза в полтора шире в плечах. Одет он был так же, как обставлял дом, просто и без единой лишней вещи.
В знак приветствия Ахарак склонил голову.
- Человек.
- Воздушный отец, - кивнул в ответ Рейнальд. Точно не зная, почему именно, но шаман ему чем-то понравился... Сразу. В лице ли, в манере держаться, в глазах... Что-то было в Ахараке от покойного отца. Может, родись лорд Алсимар не высокородным волитаром этого времени, а правителем далёких, уже едва различимых прежних времён, он таким и был бы. Оставаясь, конечно, волитаром.
- По делу.
- Слушаю, - орк указал на камень рядом с собой и сел сам, скрестив ноги.
- Демоны напали на Альянс. Альянсу тяжело. Будет битва. Нужна помощь, иначе всё обернётся Пустотой - и Армада тоже, - усаживаясь, проговорил Рейн. - Что ответит Армада?
- За Армаду говорит Гранд. Я слышал слова, но мне нужно больше, чтобы вести шаманов. В Армаде не было вестей о демонах, кроме корабля послов.
- Больше - что? И... кто может влиять на Гранда? Кроме шаманов и танов - никто?
- Шаманы не влияют на Гранда. Шаманы представляют традиции, Гранд - танов и перемены. Таны часто слушают шаманов, но Гранд избирает решение, удобное для всех танов. Шаманам нужны настоящие вещи, чтобы решить. То, что сделает перемены неизбежными.
- Что может быть достаточным, чтобы шаманы поверили?
Рейнальд думал о засунутых перед самым уходом под одежду бумагах... Так просто сказать? Без толку. С орком прямо нельзя. Именно с этим и именно сейчас - нельзя. Умный. Хитрый. Обманет - даже не обманув, обманет. Он здесь у себя дома - а ты гость, вот и выкручивайся ужом, чтобы уговорить. Ошибок - не простит, выгоды не упустит.
- Показать угрозу так, что у нас не будет иного выхода, - неожиданно улыбнулся шаман. Это была странная улыбка, особенно редкая среди орков, словно сосредоточенное выражение слилось с доверительным.
- Показать одержимого. Я понял. Если увидят - пойдут? Или Змей может упереться? - Рейн не отрывал взгляда от лица собеседника. Напряжение внутри то сменялось тревогой, то - желанием скорее перейти к вопросу "что хочешь за Геру?" Но пока - рано. Не так поймёт и будет использовать против тебя же... Точно будет.
- Пойдут шаманы и таны со своей головой на плечах. Мыслей Змея никто не знает, - покачал головой шаман. - Убеждение - большая сила.
- Надеюсь. Я хочу хорошее будущее для всех - в том числе и для Армады. Сейчас нужно так. Кроме того... Император предлагает Дар. Тебе и шаманам Армады, но сперва - именно тебе. Ты - воздушный, ты поймёшь.
Глаза шамана превратились в сияющие ярко-голубые щели. У воздушных магов иногда бывали жуткие глаза с белыми радужными оболочками, но чаще особенность проявлялась только во время общения со стихией. У Ахарака же было совсем иначе - снежно-белые с голубым ободом, глаза отражали забытые уже цвета неба и сейчас казались пронзительно-яркими.
- Подарок - опасная вещь. Что ты принес в Армаду, посол?
- Шанс, - Рейнальд не отводил взгляда. Хотя смотреть в глаза разгневанному Императору или злобной виверне, наверное, было бы немного легче. – Небо умирает. Есть шанс спасти, но в Альянсе за него могут... Много что могут. Это вызовет раскол, а не предать огласке будет трудно. В Армаде - может быть иначе. Небо можно спасти, не погубив мир - но неизвестно, можно ли в Альянсе. В Армаде должно получиться. Потому - такой дар.
- У них получилось? - орк сбросил маску рассудительного старца так быстро, словно ее никогда не существовало. Даже тон его голоса переменился, казалось, неверный ответ в самом деле вызовет в каменном зале знаменитую грозу с молниями. - Каким образом?
- Отец Императора был магом. Сильным магом. Воздушным. Он долго сработал. Обманывал друзей и врагов, узнавал тайны, учился... Он нашёл способ. Попытался воплотить - помешали демоны. Это трудно. Идёшь по грани между изменой и спасением. Он прошёл. Заплатил дорого. Но есть шанс, и он велик. Если не помешают.
- Звучит заманчиво, - тон голоса орка почти явственно говорил "подозрительно". - Узнав больше, я скажу больше, но это обдуманный дар и я буду помнить о нем. Я меньше знаю о людях, скажи мне сам, чем отдарить тебе.
- Мне - или Альянсу? - уточнил Рейнальд. Одежда ока на миг показалась очень неудобной, усы зачесались так, будто обжёг губы... Хотелось облизнуться, но на такое нахальство посол был способен разве что дома.
- Отплата Альянсу будет означать подкуп. Тебе и дарителю, за верный выбор и мудрость, - маска спокойствия постепенно возвращалась на резкое лицо шамана.
- Я хочу...
А что? В голове мелькали разные мысли.
- Хочу одного - один мой приказ по моему желанию будет выполнен. Не против Армады - только для меня. если это в твоей власти. Если нужна клятва, слово, условие - принесу. Я рыцарь - я не нарушаю слово.
- Не против Армады, не против иного орка, не против традиций. Достаточно согласия.
- Да будет так. Мы друг друга услышали, - Рейнальд позволил себе чуть улыбнуться. - Ночь будет непростой. Пусть Боги будут к тебе благосклонны.
- Они благосклонны. И я дам тебе шанс на совете, - кивнул на прощание орк.

Сообщение отредактировал higf - 26-12-2009, 19:18

[Тельтиар >>>]

В армаде. Время местное


Резкие очертания Глыбы вырисовывались из темноты, по мере того, как «Жнец» приближался к острову. Корабль, по меркам Армады был куда больше, нежели обычно водили орки – настоящий фрегат, некогда принадлежавший Орясу, но после захваченный таном Ханкааром в жестоком сражении, послужившим финалом войны. Тогда Ханкаар жаждал крови людишек, хотел принести сталь и огонь в их Столицу, но вышло иначе… а вернувшись домой тан осознал, что остался один. Его женщины, его дети, все родичи пали жертвами беспощадной болезни, увяли в жестоких муках, взывая к Богам, умоляя лишь о быстрой смерти, но и той не было им даровано. Тан предал огню их тела, еще источавшие смрад гниения, и в этом огне сгорело все, что он ценил, во что верил. Осталась только ненасытная злоба, ненависть жаждавшая вырваться наружу подобно урагану, сметающему с пути целые острова.
Так было пять лет назад. Теперь могущественный тан Ханкаар Коршун летел на Глыбу, чтобы сказать слово на совете, перед Гранд-Капитаном. А следом за «Жнецом» летел второй корабль тана, остальные же суда будут ждать менее чем в дне пути – он собрал большую силу и не скрывал ее, напротив желая показать, что за каждым его словом стена клинков и копий. Этого союза, этого позора – не будет. Так решил Ханкаар, и если возникнет необходимость, он обратно в глотки затолкает любые разговоры о дружбе с Орясом. Сталью затолкает!
«Сделай все возможное, тан, но разрушь этот союз».
Шептал голос Шаласса, знакомый, такой родной голос существа, ставшего с Коршуном одним целым. Тогда, когда все близкие тана умерли, он услышал этот голос впервые и теперь следовал всем его приказам, как если бы их отдавали Боги. Но Боги отреклись от него, когда их помощь была нужна более всего – и тан отрекся от них, найдя других, более внимательных покровителей. Если надо утопить в крови всю Армаду – он сделает это. Сделает, потому что для него в мире не осталось ничего, кроме острого клинка и предсмертных криков, исторгаемых его жертвами.
Шаласс обещал, что на Глыбе он найдет поддержку и преданные Пустоте не оставят его. Но зачем ему поддержка? Ханкаар самый сильный и именитый из танов, его слово крепко, его враги не живут долго. Нет, пусть другие ищут его поддержки, и тогда он скажет, что думает о союзе с Орясом, и о самом Аграте, посмевшем предложить это!
Позади Коршуна стоял шаман Кашан, уже старый, но еще не немощный. Глаза его были налиты кровью.

«Отрекись! Отрекись от Пятерых! Так я велю!»
Арканитовый кинжал прижался к горлу шамана, едва не протыкая кожу. Коршун скалил клыки, с ненавистью смотря в глаза тщедушному старику, посмевшему спорить с ним. Тот был связан, на шее его висел, сверкая гранями, нефицит, вытягивающий не только колдовские силы, но саму жизнь шамана. Старый служитель Небесного Огня уже третий день, как был связан и брошен в трюм в таком состоянии, находясь на грани жизни и смерти. Жестокий тюремщик, его собственный тан давал ему лишь воду, чтобы он не умер раньше срока и каждый раз, приходя требовал, чтобы тот предал свою веру, поддался на подлые уговоры.
Кашан не обладал стальной волей, он сломался, точно ивовый прут. Впрочем, тан Ханкаар и железную волю переплавлял в фигуры, ему нужные, перековывал верных Богам в одержимых Пустотой.

- Много умрет, когда мы придем, - словно сам себе, сказал шаман.
- Тем лучше, - не оборачиваясь ответил ему тан. – Каждый, задумавший побрататься с Орясом отведает клинка. Никому пощады не дам.
- Никто и не заслужил ее, если такое замыслил, - Кашан кивнул медленно. Тот самый нефицит до сих пор висел на его шее, только теперь он не забирал силы, а давал их и самому шаману, и тому существу, что гнездилось подле его сердца, смертельным холодом сковывая тело и разгоняя по жилам не кровь, но губительный яд.
«Жнец» приближался к Глыбе. Медленно, неотвратимо.

На самом острове, в этом живом, бьющемся сердце Армады, наблюдал за закатом другой орк. Нурьяк Резанный всматривался в темноту наступающей ночи, медленно заволакивающую небеса, словно ожидая какого-то знака, ожидая одобрения свыше, как будто еще верил в Пятерых. Но нет, это выискивание посланий во всем, что окружало его было лишь старой привычкой, не более, да и узри он сейчас истинный знак, предрекающий его гибель – все равно сделал бы, как скажет его новый хозяин.
А хозяином Нурьяка был вирра, пустотный демон.

Все тело могучего орка покрывали шрамы и узоры татуировок – по отметине за бой, по рисунку за каждую жертву, павшую от его зазубренного ножа. Нурьяк был поединщиком, известным бойцом на Глыбе, отнявшим жизни у многих, бросающимся в схватку с яростью виверны, жаждущей крови. Змей часто выставлял его против неугодных, но и Резанный порой терпел поражение, сталкиваясь с противниками хитрыми и бесчестными. Разве достойно настоящего воина увиливать от удара?
«Хочу лучшим быть! Желаю обагрить лезвие кровью любого, с кем судьба сведет! Ничего не пожалею того ради!»
«Отрекись от богов лживых, - услышал он ответ, леденящий душу. – Прими истинного повелителя в сердце свое, и твои силы приумножатся!»
«Будет ли мне кто равен в бою?»
«Всякого осилишь, - обещал демон, слова подлые в благодатную почву сажая. – Не найдется тебе противника, что был бы сильнее».
«Пусть так будет!»
В тот день Нурьяк предал богов, возжелав боевого умения, лежащего за пределами возможности смертного, и стал рабом Пустоты.

Нет, он никогда не жалел о своем отступничестве – не умел попросту сожалеть. Тем более, что с помощью демона он стал любимцем Гранда. Но теперь вирра потребовал платы – кровью вернувшихся послов, их жизнями. Этот союзе не должен быть заключен – если Аграт захочет помочь Орясу – его ждет смерть, если посол-человек будет слишком красноречив – то погибнет, если же Гранд-кэп окажет им поддержку, то Нурьяк и ему горло перережет. Такова воля Бога. Единственного Бога, достойного служения.

[Scorpion(Archon) >>>]

(Флэшбек. Вторая половина дня 12)
Детям о драконах
(Я, Кыся, Хигф)

После того, как за Велгест мягко закрылась дверь, Алфар устало потянулся и принялся мыться с помощью ковша и медного таза, то и дело отфыркиваясь. Не вытираясь, юный водник дал себе просохнуть. Капельки воды частично испарялись, частично впитывались в поры кожи, наполняя новыми силами и бодростью. Посвистывая, Манфри быстро оделся и выбежал в коридор – чтобы по серому свету, который падал на пол сверху, почти отвесно, определить, что день был в самом разгаре.
- День для сна, для сна, а ночь одна, одна, – засвистел он какую-то песенку, слышанную от бродячего менестреля.
Пролетавшая мимо приоткрытого окна птица испуганно шарахнулась в сторону – видать, была певчая. Служанка, пробегавшая мимо, слегка покраснела. Значит, тоже знала песню, сообразил мальчишка быстро, и отправился запасаться новостями. Главными темами были ожидание врага, дракон и корлады. Алфар время от времени делал таинственные намеки, из которых следовало, что он знает о драконе больше, чем другие. Ну заодно и о корладах – где наша не пропадала!
Затем он отправился разыскивать Гротха, однако тот, как сообщили юному магу, находился у Смотрителей. Те были ребятами интересными, но слегка двинутыми не в ту сторону. Как бы не влип бурокожий приятель... Ладно, раз его нет, найдем Ровену.
Девушка очень быстро нашлась – за попытками привести выделенную на пока спальню в пристойный вид. Пристойный вид почему-то заключался, в первую очередь, в толстых тяжелых шторах на окнах, красиво расставленных свечках и целой коллекции непонятных на вид мелочей, заменявших будущей компаньонке багаж. Письмо к будущей леди все еще лежало посредине кровати.
- Доброго утра, дня и даже вечера! – поприветствовал ее Алфар, входя вслед за собственным стуком и оглядываясь. – Как у тебя... много всего.
По сравнению с его комнатой, в которой отшельник чувствовал бы себя вполне комфортно, не тяготясь присутствием ненужных вещей, у рыжеволосой их и впрямь было много.
- Дома было больше, - вздохнула девчонка. - Но сейчас там, наверное, уже ничего нет. Ты выглядишь очень бодрым.
- А я только проснулся, - сообщил он с не очень умело имитированной небрежностью. – Ночью некогда было – то дракон, то демоны...
- Кто из них друг, кто из них враг? - Ровена распахнула глаза и склонила голову к обернутому шалью плечику.
- Дракон волитарский, ты разве не знаешь? Он вокруг дворца лежит, - Алфар распахнул глаза. - Ночью выбрался из пещеры, едва не сжег Императора, точнее, сжег, но тот негорючий для драконов. Или он вообще не горит. А какие там под дворцом подземные ходы, ты бы знала!.. А потом демоны напали и пытались убить гвардейцев.
- Нет... Я тут была, - улыбнулась Ровена. - А как он выглядит? А гвардейцев убили? А под землей страшно?
- Большой и белый, и... Да что говорить-то? Пошли, посмотрим! Там... – Алфар задумался, потом решил признаться честно, постучав пальцами по дверной раме, - было страшно. Все-таки дракон большой и был сердитый и... В общем, страшно. А гвардейцев я вылечил. Ну... и другие маги тоже. Пошли!
- Пойдем, - Ровена подскочила с кровати и быстро надела туфли. - А он... не рассердится?
- Да нет, он вчера нервы разрядил, - радостно сообщил Манфри, - так что можно потыкать... Куда пойдем, к крыльям или к голове?
Девчонка задумалась, потом смущенно решила:
- Давай сначала к хвосту. Не так страшно...
- Хорошо, - Алфар кивнул. На самом деле дракон обвивал весь дворец, даже с нахлестом... и хвост, начинавший второй круг, был не так уж далеко от головы. Но пока о том, что он это слышал, Ровене говорить не стоило.
По дороге, естественно, речь была почти монологом, изредка перемежаемым вопросами, о жутких лабиринтах из тронного зала, складе яиц, хвосте, который он уже «вот так рядом видел, и тебя познакомлю» и признании Джаста.
- А потом они пошли обратно, - рассказывал мальчишка, ведя спутницу по оживленным коридорам. - И там со всех сторон было множество потайных ходов... наверное, сокровища хранят. И вдруг тени нависли, пол ходуном, из стен что-то полезло!
Ровена с сомнением покосилась на стены дворцового коридора, освещенные и не слишком близкие, но в свете рассказов - уже подозрительные.
- Не то щупальца сквозь них, не то сами стены превратились в щупальца, - по правде, Алфар, который отстал тогда, видел мало, больше слышал, но это не мешало вдохновенно жестикулировать и говорить так, что, что встречные оглядывались. – И тогда Император достал свой меч, а дракон взлетел в небеса прямо сквозь землю, пол и потолок и осветил Столицу. И они начали сражаться, и щупальца били гвардейцев, которые могли только защищаться, даже лорд Элрус с его железной рукой. И мы думали, что тут пришел каюк полный всем... но появился Архимаг, который вроде умер.
- Мертвый? - распахнула глаза девчонка.
- А кто ж его знает, может, и мертвый, - он таинственно посмотрел ей в лицо и взял за руку. - Да не бойся! Даже если мертвый, он все равно за нас дрался.
- Все равно как-то... - Ровена сжала свободной рукой шаль на плечах и поежилась. - А что если он передумает?
- Наверное, не должен. Иначе зачем демонов убивать? Да ведь с драконом мы все равно всех победим!
- Точно?
- Конечно, а ты сомневалась?
- Ну... я его еще не видела, - улыбнулась девчонка.
- Зато теперь видишь! – Алфар посторонился, пропуская ее к выходу, с таким видом, словно дракон был его личной собственностью, украшений и гордостью, вроде размашистых оленьих рогов над камином.
Трудно было воспринять, не видя целого, что вот это белое, округлое, сверкающее перламутровым блеском и постепенно сужающееся – часть существа, хвост. За ним возвышался горным хребтом над холмами кусок туловища, увенчанный костяным гребнем.
- Он большой, - тихо произнесла Ровена и склонила голову набок. Она пыталась осознать, что то, что перед ней - живое, а не архитектурное украшение.
- Да, - Алфар прикрыл глаза, потом открыл снова. – Очень. Пошли поближе?
Ровена кивнула, но не тронулась с места.
- Не бойся, - Манфри поймал ее ладонь пятерней и потянул за собой.
Они приблизились к гигантскому хвосту, который лежал так неподвижно, будто был здесь всегда. И в то же время казался неуместным – или делал чуточку ненастоящим все остальное, включая дворец. Он был из другого мира. Огромные чешуйки блестели набором зеркал. Алфар зачарованно смотрел в одно из них, не отпуская руку девочки. Ощущение благоговейного восторга редко овладевало им и было сродни тому, которое охватило во время ночного полета с Зегенхаймом. Но Рейнальд, грифон, небо – все это принадлежало их жизни, не чужой.
- Я бы хотел быть драконом, - вдруг сказал он.
Девчонка склонила голову набок и подошла ближе к сверкающей чешуе.
- Он красивый. Но для него трудно готовить.
Такое соображение не приходило Манфри в голову, но он тут же отмел трудность:
- Как-то же он жил в подземелье и остров не съел. Может, он волитарским духом питается. А давай потрогаем?
- Может быть... Но он, все-таки, не пирожные... - Ровена отступила на шаг. - Ты первый.
- Представляешь, сколько ему пирожных нужно? Тут даже король не угонится... – пробормотал Алфар. Потом почувствовал, что решимости с затяжкой времени не прибавится. Скорее наоборот – утечет, как вода из шара у плохого ученика. И он шагнул вперед и, с некоторым усилием разгибая собственную руку, прикоснулся к чешуйке пальцем. Ничего не произошло. Осмелевший мальчишка положил ладонь на зеркальную россыпь и погладил, словно шкурку кота.
- Вот видишь?
Ровена тоже подошла ближе и погладила огромное тело.
Стоило Ровене коснуться чешуи, как грандиозный вздох качнул покрытую серебристо-белой броней громаду драконьего тела, и в головах обоих вторженцев раздался тихий, но вполне уверенный голос
"Я ВСЁ ЧУВСТВУЮ. КТО ВЫ, РИСКНУВШИЕ НАРУШИТЬ МОЙ ПОКОЙ?!"
- Ой, - сказал Алфар вслух, от неожиданности совсем детским голосом. – Э... Ты меня помнишь?
"Я ТЕБЯ УЗНАЛ. ТЫ ЛЕЧИЛ РАНЕНЫХ - ИСКУСНО, КАК ОПЫТНЫЙ ВОДНИК. Я НЕЧАСТО ВИДЕЛ, ЧТОБЫ СВОЕВРЕМЕННАЯ ПОМОЩЬ БЫЛА СТОЛЬ ХОРОША В ТАКОМ ЮНОМ ВОЗРАСТЕ".
Ровена испуганно отступила на шаг. Хотелось извиниться, но даже дышать не получалось толком. Девочка спрятала "виновную" руку за спину.
- Да, у меня получилось, - Манфри даже не попытался скромно потупиться, хотя глядел с явной опаской. – Я... Я не хотел тебя беспокоить. Это Ровена, я ей показываю, какой ты большой и красивый...
"Я БОЛЬШОЙ. НАВЕРНОЕ, КРАСИВЫЙ. ХОТЯ СЕЙЧАС СИЛЬНЫМ МНЕ БЫТЬ НУЖНЕЕ, ЧЕМ КРАСИВЫМ. А ОНА СО МНОЙ ПОГОВОРИТ, ИЛИ ТЫ ИЗ ДВОИХ ХРАБРЕЕ?"
- Он храбрее, - наконец, выдавила из себя девочка. - Извините.
"НЕ НУЖНО ИЗВИНЯТЬСЯ. СКАЖИТЕ ЛУЧШЕ, КАКОЙ У МЕНЯ ГОЛОС?"
- Он похож на голос моего... на голос моего знакомого мага, - с удивлением и едва спохватившись, чтобы не сказать «моего отца», произнес мальчишка. – А как ты это делаешь? Волшебники обычно говорят в уме своими голосами.

[Кысь >>>]

- На ветер в осеннем парке. И еще на знакомый голос, но не могу вспомнить, чей, - испуг прошел. Ровена подошла и снова коснулась дракона. Подумалось, что чешуйки - точно такого размера, как маленькие настольные зеркала.
"ТУТ НЕМНОГО ЩЕКОТНО. ЛУЧШЕ ВСТАНЬТЕ НА МЕНЯ... ИЛИ СЯДЬТЕ. БУДЕТ УДОБНЕЕ, А ЧТО ДО ТВОЕГО ВОПРОСА, ТО ВЕДЬ Я И НЕ МАГ. Я НЕ УМЕЮ РАЗГОВАРИВАТЬ ИНАЧЕ. ТАКИМ МЕНЯ СОТВОРИЛИ ЧЕТВЕРО".
- Тебя подсадить? – тут же обернулся юный маг к своей спутнице.
- Ты красивый, - Ровена убрала руку. - Не, не надо. Спасибо.
Разочарование было недолгим – Алфар полез на хвост сам.
- А как ты там жил, в подземелье? – осведомился он, пытаясь цепляться за чешуйки и при этом случайно не сделать дракону больно.
"НЕ ОЧЕНЬ ВЕСЕЛО. ВСЁ БОЛЬШЕ СПАЛ. ВЫЛЕТАТЬ ДОВОДИЛОСЬ НЕ ОЧЕНЬ ЧАСТО, ИНОГДА РАЗВЕ ЧТО ВЫХОДИТЬ... НО ЭТО ОЧЕНЬ НЕУДОБНО - ПРИХОДИТСЯ МНОГО ОБМАНЫВАТЬ"
- Обманывать?
"А КАК ИНАЧЕ НЕЗАМЕЧЕННЫМ ВЫЙТИ ИЗ ДВОРЦА. ГВАРДИЯ ВСЕХ, КОГО ПЛОХО ПОМНИТ, ПРОВЕРЯЕТ. А ВСЕХ, КТО ВСЕГДА ВО ДВОРЦЕ И ПРИ ДЕЛЕ, ОНИ ПОМНЯТ ХОРОШО".
- Ну... Ты выглядишь очень большим, - девчонка присела и подобрала юбку, чтобы не щекотать ей дракона. - Не из тех, кто может переодеться в слугу.
- Он превращаться умеет, - встрял мальчишка.
"БУДЕШЬ СМЕЯТЬСЯ, ЮНАЯ ЛЕДИ... НО Я ТАК И ДЕЛАЮ. И Я НЕ СОВСЕМ ВСЕГДА ВЫГЛЯЖУ ТАК, КАК СЕЙЧАС. Я ВЕДЬ ДРАКОН... ПРОСТИТЕ МОЁ ТЩЕСЛАВИЕ, ДРУЗЬЯ"
Не простить что-либо дракону было не только сложно, но и глупо. Впрочем, прощать огромного дракона еще глупее.
- Да тщеславие – когда преувеличивают, а тут не преувеличишь! - заметил Алфар.
- А... сейчас ты еще превращаешься? - Ровена снова протянула к чешуе руку, но на этот раз не коснулась ее.
"СЕЙЧАС НЕТ. ВЫ ВЕДЬ НА МНЕ - НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ СВАЛИЛИСЬ. А ТАК - ДА, МОГУ"
Водник уже почти оседлал дракона, но все же старался не выглядеть слишком уж гордо.
- А ты там что-то ел? – этот вопрос интересовал его еще со вчерашней ночи.
"НЕТ. МНЕ НЕ НУЖНО, КОГДА Я СПЛЮ. КОГДА НЕ СПЛЮ - ВЫХОЖУ ЧТО-НИБУДЬ СЪЕСТЬ... НО ЭТО ПРОСТО ДЛЯ УДОВОЛЬСТВИЯ".
- Скучно, наверное, - Алфар помотал головой, словно стряхивая пыльные мысли о подземелье. – Ровена, не бойся, иди сюда!
"ЧЕТВЕРО ПОСЫЛАЮТ МНЕ ДОБРЫЕ СНЫ... ОНИ ОЧЕНЬ ДОБРЫЕ, ЧЕТВЕРО"
- Там, наверное, было одиноко, - девушка рассматривала отражения собственных рыжих волос в зеркальных чешуйках. Она сложила руки на коленях и теперь напоминала статую в храме. - Лучше ты спускайся.
- Почему? – возмутился Манфри. – Здесь... Знаешь как! И ему удобнее.
- Неудобно сидеть на собеседнике. И, к тому же, здесь все отражается.
- Если ты превращаться собираешься – я слезу, - предложил мальчишка дракону. – Так тебе было скучно?
"НЕ ТО ЧТОБЫ... А В КОГО МНЕ ПРЕВРАТИТЬСЯ?"
Тело дракона начинало мелко подрагивать, и вокруг тихо, едва уловимо поднялся стеклянный звон. Может, чешуе дракона и положено звенеть... а может, это просто воображение хотело верить в звенящую чешую. Сам дракон пояснять что-то отказывался.
Ровена, на всякий случай, поднялась на ноги и отошла подальше. Следить за движением существа, больше похожим на стену сейчас, было трудно.
Алфар поспешно скользнул вниз, словно с горки и, коснувшись ладонью земли, удержался на ногах. В кого? В самом деле, кто может быть удивительней, чем дракон?
- В кого хочешь.
"ТОГДА ВСЁ ПРОСТО"
Громада чешуи и мышц пришла в движение - быстро, на удивление быстро для такого исполинского тела. Голова на огромной шее показалась из-за стены и... кажется, подмигнула? Чушь, как этот глазище мог подмигнуть? Звук стеклянного шума вырос также быстро, заполнив собой всё вокруг, но похоже никто вокруг не замечал изменений - только откуда-то издали раздался приглушённый вскрик, а потом топот...
А потом - ветер. Мощнейший поры в ветра, который толкнул и Алфара, и Ровену, сбивая с ног, не давая вздохнуть, не давая смотреть. И - взмахи, взмахи, шум дрожащего, поющего под ударами капели стекла...
Дракон поднимался ввысь быстро, словно серебряная вспышка, словно белый луч неведомого света, если бы свет умел нарастать медленно... Медленная скорость, неторопливая грация и божественная стремительность. И - ещё одна вспышка.
"Я ЗДЕСЬ"
на замковой стене сидел волитар в белых одеждах - немолодой, но гибкий и поджарый, с пронзительным взглядом и резкими, но неопасными на вид чертами лица.
"Я НЕ СТАЛ КРАСОВАТЬСЯ - НО ТАК ВСЕМ БУДЕТ ЯСНО, ЧТО ДРАКОН НЕНАДОЛГО УЛЕТЕЛ. НЕ ХОЧУ СУЕТЫ... БОЛЬШИМ НЕПРИЯТНО ВИДЕТЬ, КАК ВОКРУГ СУЕТЯТСЯ."
- Во здорово! – выдохнул Алфар, понявший, что дракон сейчас находится в их личном пользовании.
- Это было очень красиво, - Ровена, наконец, обрела дар речи и снова подошла ближе. Удивилась, когда удалось. - Это не иллюзия, так?
"НЕТ. ЭТО Я. МОГУ ИЗМЕНИТЬСЯ ЕЩЁ РАЗ, ЕСЛИ ХОТИТЕ".
Волитар осторожно слетел со стены и завис чуть выше, чем обычно летали его "сородичи".
Девчонка отрицательно покачала головой, но не сказала ни слова. Потом решилась.
- А у вас... есть слуги?
"ЗАЧЕМ МНЕ?? У ИМПЕРАТОРА - ЕСТЬ И КРОМЕ МЕНЯ. У МЕНЯ - НЕТ."
- А что тебе надо? – задумчиво спросил Манфри. - Есть не обязательно, слуги не нужны. Вот... чего ты хочешь?
"ХМ... А ВЫ ПООБЕЩАЕТЕ МНЕ ХРАНИТЬ ТАЙНУ, ЕСЛИ Я СКАЖУ, О ЧЁМ МЕЧТАЮ. ТАЙНА ДРАКОНА - БОЛЬШАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, ВЕРНО? ПОКЛЯНЁТЕСЬ ЧЕТВЕРЫМИ?"
- Клянусь, - кивнула девчонка. - Я умею хранить секреты.
- Слово Ма... мага, - демон, он опять чуть не проболтался! – И Четверыми тоже клянусь.
Неожиданно мальчишка стал серьезен. Такими словами не бросаются легко. И есть имена, что связывают клятву так, что хранить ее – в твоих же интересах. Но сказанного не вернешь, да и зачем?
"ТОГДА... СЛУШАЙТЕ. ТЫ ВЕДЬ БЫЛ В МОЁМ ЛОГОВЕ... ДОМЕ, ОБИТЕЛИ - НАЗЫВАЙ ЭТО КАК ХОЧЕШЬ. ЧТО ТЫ ТАМ ВИДЕЛ?"
Волитар поднялся ещё чуть повыше и, скрестив ноги, завис над детьми, уперев руки в коленки.
Алфару вдруг захотелось стать невидимым. Интересно, поможет ли это против дракона? Он отступил поближе к Ровене, чувствуя себя непривычно неуверенно, словно почва вновь проваливалась под ногами, как это было ночью.
- Яйца... – выдавил он. – Много...
"Я ХОЧУ УВИДЕТЬ ИХ. ВЫЛУПИВШИМИСЯ. ЖИВЫМИ. СЧАСТЛИВЫМИ. И ДА, ЕСЛИ Я ОСТАНУСЬ ЖИВ, ТО... ОСТАНУСЬ".
У Алфара было живое воображение, и лицо его посерело. Один дракон, да еще союзник в трудную минуту – это прекрасно. Много драконов... а потом, наверное, их станет еще больше... Это – страшно.
- Я-я думал, вас должно быть Четверо и по одному от Стихии, - выдавил он, глядя в землю.
- Они будут как ты? - спросила Ровена.
"ТАК И ЕСТЬ. И... НЕТ, НЕ СОВСЕМ КАК Я"
- А... - Манфри успокоился. – Но яиц там много!
Девушка склонила голову на бок, ожидая пояснения.
"ЧЕТВЕРО ЗАПАСЛИВЫ"
Голос дракона откровенно смеялся, и сам волитар-дракон улыбался широко и дружелюбно.
- Братья? - поняла вдруг рыжеволосая.
"МОГУТ БЫТЬ И СЁСТРЫ"
- А... другие народы знают? Что они здесь?
"НЕТ. НУЖНО ВРЕМЯ... И ДОЛЖНО ПРИЙТИ ВРЕМЯ"

[higf >>>]

Ровена растерянно кивнула.
- А сколько времени вы растете? – поинтересовался Алфар, все еще переваривая новую картину мира.
"ДОЛГО, ЕСЛИ ВОКРУГ МИР... НАВЕРНОЕ. Я НЕ ЗНАЮ. НАС УЖЕ СОЗДАЛИ... ТАКИМИ. ТОГДА - ДЛЯ ВОЙНЫ"
- Может быть, нужна война, чтобы они снова вылупились? - предположила девчонка.
- Куда уж больше войны, - возразил водник. - Разве что опять Четверо будут драться сами...
- Они говорят, настоящая война только будет, - покачала головой Ровена.
- Завтра будет война, - пожал плечами Алфар как человек, уверенный, что ему найдется там место, и не последнее. – Демоны придут.
- Может быть, тогда они снова появятся? - девчонка обняла укрытые юбкой коленки и теперь смотрела куда-то сквозь замок.
- И сразу большие? - недоверчиво хмыкнул ученик Тами, встав за спиной рыжей.
- Им же не нужно по-настоящему есть, но они растут? - возразила Ровена. - Значит и время, наверное, не очень важно.
- Тогда они без нас победят, - сожаление причудливо переплеталось в его голосе с надеждой, не давая понять, каких оттенков там больше – словно бисер разных цветов.
- Проиграть без них - лучше? - иронично сощурилась рыжеволосая.
Он закусил губу – смутные мысли не хотели облекаться в слова, что-то было не так, но что?
- Ты не понимаешь, - буркнул Алфар.
- Я не думаю о том, чтобы не драться, - вздохнула Ровена. - Я думаю о том, сколько погибнет.
"ЦВЕТОВ ТОЧНО РАЗНЫХ. ПРАВДА ПОКА Я ВИДЕЛ ВСЕГО ЧЕТЫРЕ. МЫ БЫЛИ ОЧЕНЬ ПОХОЖИ... НА ВАС. НА ТЕХ, КОГО ЗАЩИЩАЛИ И ЛЮБИЛИ. С КЕМ СВЯЗАНЫ ДУХОМ И КРОВЬЮ".
- Ты любишь этот облик? – быстро спросил Алфар.
"ЛЮБЛЮ. НО НЕ ТОЛЬКО ЭТОТ. ПОКАЗАТЬ ЕЩЁ?"
Ровена кивнула и на всякий случай снова отошла дальше. Алфар подумал, что когда тебя создали, чтоб любить и защищать кого-то, а для себя ты ничего не можешь и не хочешь – это не очень хорошо по отношению к драконам со стороны Четверых. Впрочем, обнародовать эти мысли не стал – а вдруг Малатаронт... как его дальше... проникнется? Тоже кивнул.
"ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ... ЕЩЁ ПОКА НЕ ПОНИМАЕШЬ. ВЫ - НАША СЕМЬЯ. БОЛЬШЕ, ЧЕМ ЧЕТВЕРО НАДЕЯЛИСЬ - И КАК РАЗ СТОЛЬКО, СКОЛЬКО ОНИ ХОТЕЛИ. МЫ ЛЮБИМ ВАС - КАК СТАРШИЕ БРАТЬЯ МЛАДШИХ, КАК ОТЦЫ СЫНОВЕЙ И ДОЧЕРЕЙ... ЭТО - НАШЕ СЧАСТЬЕ - И Я РАД ТАКОМУ ВЫБОРУ ЧЕТЫРЁХ, ПОТОМУ ЧТО МОЙ СОБСТВЕННЫЙ НЕ БЫЛ БЫ ИНЫМ".
- Хотела бы я посмотреть на водяного дракона... И на огненного, - чуть слышно произнесла Ровена, снова обнимая колени.
- А я бы хотел иметь своего собственного, - мечтательно произнес Манфри. – Вот как у Гротха виверна есть, которая кусает его за нос. Ой... – он отступил на полшага и посмотрел испуганно. – Я... не совсем то хотел сказать...
"ТЫ ХОТЕЛ БЫ ИМЕТЬ СОБСТВЕННОГО ДРАКОНА? А ЗНАЕШЬ ЛИ ТЫ, КАК ДРАКОН ДОСТАЁТСЯ ИМПЕРАТОРУ?"
Казалось, мысль Алфара от души позабавила Малатаронта. Но сам дракон, не дожидаясь ответа, обратился уже к Ровене:
"МОЖЕТ, ЕЩЁ И ПОСМОТРИШЬ... ВСЁ МОЖЕТ БЫТЬ".
- И как же он достаётся? – задумался Алфар, и просиял. – Это то самое, что было ночью?
"В ТОМ ЧИСЛЕ... НЕЛЬЗЯ БЫТЬ ХОЗЯИНОМ ДРАКОНА. МОЖНО СТАТЬ БРАТОМ... САМОМУ СТАТЬ ДРАКОНОМ. УЖ НЕ ХОЧЕШЬ ЛИ ТЫ ПОПРОБОВАТЬ?"
- Драконом? – просиял мальчишка. – Я? Вот это было бы здорово. Да все бы сдохли от зависти, даже племянники! Правда... – постой, помотал головой он, - жить потом тыщу лет в подземельях я не хочу!
- А вы влюбляетесь? - неожиданно спросила Ровена.
"И НЕ НАДО... ДАВИОН ВОЛИТАР - ДРАКОН. ОН НЕ В ПОДЗЕМЕЛЬЯХ. И НЕ БУДЕТ ЖИТЬ ТЫСЯЧУ ЛЕТ. И... ДА, ВЛЮБЛЯЕМСЯ. И НЕ ТОЛЬКО В ДРАКОНОВ..."
Девушка благодарно кивнула и задумалась, обхватив руками колени.
- А как это сделать? – ступил вперед мальчишка, прикидывая, как посмотрит на остальных представителей семьи Манфри. И, может быть, даже разберется с ТЕМ, из сна...
"ТРУДНО... ПОКА УДАВАЛОСЬ ТОЛЬКО ИМПЕРАТОРАМ. НУЖНО... ДРАКОНЫ - СВЕТ. САМА СУТЬ ТВОРЕНИЯ. КАК ЛИДИУМ. КАК МИР. ТЫ - ЭТО ВЕСЬ МИР. ВЕСЬ МИР - ЭТО ТЫ. ДАВИОН ПРОШЁЛ ЧЕРЕЗ ЭТО. СМОЖЕШЬ ТЫ - СТАНЕШЬ ДРАКОНОМ... Я МОГУ ПОПРОБОВАТЬ ПОМОЧЬ. НО... ТАКОГО ПРЕЖДЕ НЕ БЫЛО. ТЫ МОЖЕШЬ СТАТЬ ПЕРВЫМ - И НЕ ПЕРВЫМ, КТО НЕ СУМЕЛ".
- Но кто кроме императора имеет право говорить за целый мир? - подняла взгляд Ровена. - Других мир и не заметит...
Алфар замер, закусил губу. Вспомнил пожирающий огонь в подземелье. Отца. Посмотрел на Ровену, которая, казалось, забыла о нем и говорила только с драконом. На глазах у нее отступить было нельзя.
- Я попробую!
В этот миг он, как какой-нибудь не знающий жизни десятилетний, верил в свое бессмертие.
"МОЛОДЕЦ! И НЕТ, СЖИГАТЬ ТЕБЯ ТАК СРАЗУ Я ТОЧНО НЕ БУДУ. НО ЧЕТВЕРО УКАЖУТ ПУТЬ, ЕСЛИ ПРОЧТУТ В ТВОЁМ СЕРДЦЕ... А ОНИ ЧИТАЮТ ВО ВСЕХ СЕРДЦАХ. ОТ ТЕБЯ ЗАВИСИТ, ЧТО ОНИ УЗНАЮТ... И КСТАТИ, ЧЕМ ИМПЕРАТОР ТАК ВАЖЕН ДЛЯ МИРА, ЧТО ЕГО МИР ЗАМЕЧАЕТ?" - рассмеялся Малатаронт.
Во вздохе Алфара, незаметном никому, было облегчение и разочарование, которым он сам бы удивился несколько мгновений назад.
- Каждое его слово меняет судьбы других. И каждый поступок. Его решения выполняют сотни других, людей и волитаров, - Ровена смотрела на человека-дракона и старалась прогнать из головы ощущение сказки. Она выбросила все свои книги, еще не разменяв десятый год жизни, и с тех пор предпочитала суровую реальность мечтам... Но мысль о том, что старые сказки про принцесс и драконов, про рыцарей, на исходе жизни растворявшихся в восходящем солнце... Что сейчас рядом с ней сидит очевидец и, может быть, участник этих событий... Не стоило терять голову, реальный мир уже за одну стену от дракона оставался прежним, и все же трудно было не представлять себя принцессой. Вместо этого Ровена пыталась понять предложенный Алфару ребус и надеялась, что мальчик потом посчитает это не невниманием, а попыткой помочь.
- Но Император он потому, что родился сыном прошлого Императора, - возразил водник задумчиво.
- Значит, ему не приходится быть первым в школе для юных Императоров, и можно не бояться что кто-то другой займет его место. И если Император поссорится с... дворецким, то уволят дворецкого а не Императора, - покачала головой девушка.
"ИМПЕРАТОР... КРОВЬ ВАЖНА, КОНЕЧНО - НО КРОВЬ ВОЛИТАРА - НЕ КРОВЬ ДРАКОНА. РОД ВОЛИТАРОВ БЫЛ ИЗБРАН БЫТЬ ИМПЕРАТОРАМИ ПОТОМУ, ЧТО ПЕРВЫЙ ИЗ ИХ РОДА ПОНИМАЛ... ПОНИМАЛ, РАДИ ЧЕГО БУДЕТ ПРАВИТЕЛЕМ. НЕ ВСЕ БЫЛИ ТАКОВЫ - НО КАЖДЫЙ РАЗ ПОТОМКА ГОТОВИЛИ. И ОБЫЧНО - ПРЕУСПЕВАЛИ. ДАВИОН ПОВТОРИЛ ТО, ЧТО СДЕЛАЛ КОГДА-ТО ПЕРВЫЙ... ОН ПОНЯЛ. РАДИ ЧЕГО И ЗАЧЕМ, А ЗАЧЕМ ТЫ ХОЧЕШЬ СТАТЬ ДРАКОНОМ?"
Отвечать человеку... то есть волитару – было легче, чем дракону. И всё-таки Манфри молчал, упрямо вскинув голову. Нужны были слова. Красивые, гордые или хотя бы умные – для Ровены. Честные – для дракона. А где их взять – красивые, гордые и правдивые? Где?!
Наверное, есть место, где их распределяют, и Давион его знает.
Молчание затягивалось, повисало изморозью в воздухе.
Он прошел мимо нужных слов, если они были, и нашел какие-то нелепые.
- Я не хочу быть Императором. Просто хочу стать... больше... Не размером.
"Это нетрудно... Совсем нетрудно."
Голос Малатаронта впервые стал ласковым и звучал как-то... по-домашнему. Наверное, так иногда говорят матери и богини, любящие своих детей.
"Ты будешь большим... И может даже драконом. Водным... А ты, Ровена, пригляди за ним пока - это не труднее, чем подавать чашки с горячим... чем-нибудь" - дракон подмигнул, или им обоим показалось?
- Э... спасибо, - только и нашел, что сказать, Манфри.
Девушка тихо кивнула, но вслух ничего не ответила.

[Янтарь >>>]

Ужин на две персоны
День 12
С Тельтиаром, как водится

Столь стремительное возвышение молодого Оррика наполняло сердце его отца злостью, тяжелыми волнами выплескивающейся на слуг, старавшихся теперь держаться подальше от господина. Ланс не мог поверить, что могущественные покровители отвернулись от него, бросили... заменили на неблагодарного мальчишку, ничего не смыслящего в управлении стражей, не знающего Столицу так, как знал ее лорд Оррик.
Ланс чувствовал себя не просто брошенным, но раздавленным, втопнанным в грязь теми, кому он верно служил на протяжении стольких лет. Неужели теперь он стал им не нужен? Эта мысль ужасала лорда, и он не знал, как дальше жить с этим. Даже растоптанная гордость отступала на фоне огромных долгов, которые он рассчитывал оплатить, будучи командиром стражи. Его роскошный особняк, великолепие убранства, чистопородные жеребцы и золоченые кареты, шитые жемчугом камзолы - все это стоило больше, чем у него когда-либо было. Все это принесла ему власть, а так же покровительство действительно великих лордов, которые теперь предпочли ему наглого молокососа!
У Идены были свои причины гневаться на юного Дангера, но в полной мере она не могла разделить ни ярости, ни зависти своего любовника. Она желала смерти, долгой и унизительной, своему бывшему мужу, а по сравнению с этой страстью мальчишка вызывал у неё лишь досаду. Наблюдая за тем, как Ланс становится мрачнее с каждым часом, как обида гложет его изнутри и не в силах ничего с этим поделать, бывшая леди Таллас невольно задумывалась, долго ли ещё они будут идти в одной упряжке. И что она будет делать после разрыва с Орриком, после расставания, которое теперь казалось близким и неизбажным.
Этим вечером они почти не разговаривали за ужином, каждый уткнувшись в свою тарелку, каждый мучимый тяжелыми, хмурыми мыслями.
- Щенок, какой подлостью он отплатил мне за добро, - лорд произнес эти слова вполголоса, словно для себя, но так, чтобы женщина их услышала. Озлобленный, постепенно уходящий в черную меланхолию Ланс Оррик сейчас отчаянно нуждался в поддержке и сострадании, пусть даже - Идены Таллас, с которой он сблизился лишь из желания унизить Вице-Короля.
- Дети бывают так неблагодарны, - поддакнула Идена. У неё самой не было детей, но она никогда об этом и не жалела.
Оррик с грохотом опустил на стол вилку, едва не погнув ее. Кольцо на пальце предательски сверкнуло в отблесках свечи. Кольцо, с которым ему очень скоро придеться расстаться, чтобы покрыть заемы за дом. А сколько таких дорогих побрякушек он подарил этой шлюхе, Шиаре?! Тогда, находясь в расцвете славы и величия, блистая при дворе, Ланс даже не считал своих подарков - золото ручьем текло через его пальцы, унося в сверкающем потоке изумруды и сапфиры. Мерзкая дрянь отняла у него сына!
- Я его отец, он обязан уважать меня, - сквозь зубы процедил лорд. - Обязан, или я раздавлю его.
Идена отшатнулась, испуганная этой вспышкой гнева, но всё же сумела взять себя в руки. Нужно было как-то успокоить Ланса, приободрить его, но Идена не могла найти для этого нужных слов. Она умела унизить и растоптать человека одной небрежно брошенной фразой, но ей не хватило бы и тысячи слов, чтобы хоть на дюйм вырвать Ланса из той клокочащей пучины ярости и отчаяния, куда он погружался всё сильнее с каждой минутой.
- Я уверена, в конце концов всё образуется, - собственные слова показались Идене пустыми. Но должна же она была ответить хоть что-то?
- Да что ты вообще понимаешь в этом?! - Глаза лорда бешенно загорелись, словно у одержимого. - Ты хоть представляешь, какую боль я испытываю каждое проклятое мгновение?! Он вырвал мое сердце и раздавил, а ошметки бросил в дорожную грязь, под ноги нищебродам! Я стал посмешищем для двора!
- Ланс, поверь, мне очень горько за тебя, - Идена, собрав всю волю в кулак, заглянула любовнику прямо в глаза и заставила себя удержать его взгляд, - но я говорю так, потому что уверена, не пройдет и недели, и Дангер придёт просить у тебя прощения. Нет, приползёт на коленях. Он может быть сколь угодно смелым и решительным, но это ты вложил в него и силу, и рвение, и без тебя он - никто.
Идена закончила свою речь глубоким вздохом и потянулась к бокалу с вином, мгновением спустя осушив его до дна. Ну вот, по крайней мере эти слова звучали куда как более убедительно.
- Приползет... приползет, выродок, - гнев бывшего начальника стражи постепенно угасал, в его взгляде даже появился какой-то намек на благодарность. - Он не сын мне больше, и он будет страдать.
Долгое общение с Винзором сделало алчного лорда Оррика весьма искушенным в интригах, а потому, отходя от внезапной вспышки ярости, медленно остывая, его жестокий разум уже изобретал тысячи способов унизить юношу, столь подло с ним поступившего.
- По городу пройдет слух, что герой Бужербы не тот, кем кажеться, что он вернулся изменившимся.
Идена медленно кивнула, оценив задумку своего любовника. Она тоже была не последней интриганкой в Фераях. Да и как бы иначе дочери сапожника удалось стать великосветской леди?
- Отличный план, Ланс. В Столице ещё свежи воспоминания о тунеядце и моте, транжирящем отцовские богатства. Без сомнения, многие удивляются, как Дангеру удалось измениться за столь короткий срок. И если мы пустим их сомнения по нужному руслу...
Она позволила недоговоренной фразу повиснуть в воздухе, а потом улыбнулась заговорщицкой улыбкой.
- И ты поможешь этим слухам распространиться, - Оррик протянул к ней ладонь. - Завтра мы отправимся во дворец - супруги Грайнес, кажеться, тебя приглашали.
- Для тебя всё, что угодно, милый, - Идена позволила крепкой широкой ладони Оррика накрыть свою. - И ты ведь должен помнить, как плохо бедняжка Аннуора Грайнес умеет хранить секреты.
Ланс улыбнулся, наверное впервые за вечер. Улыбка вышла мрачной и зловещей.

[Scorpion(Archon) >>>]

(Ночь 12)
Трагедии в тронном зале

- Мой Император, разрешите доложить! - с чувствами Гудрин справилась быстро, с голосом - чуть медленнее, и вместо гвардейского доклада получился какой-то не то крик, не то стон. Кричали губы и глотка, стонала – душа. Сердце билось, как бешенное. А что такого? Да ничего, просто проклятый мальчишка в расфуфыренном доспехе сидит, привалившись к императорскому трону и целуется с девкой, которую уже несколько дней величают «невестой Императора» и которой, по-хорошему, не мешало бы кое-что хоть немного прикрывать. Вырез у неё, кусочек бедра тебе показали, а ты уже губы распустил, щенок! Портовые шлюхи порой и то поскромнее рядятся!
Знай Гудрин, что похожие мысли о его собственной персоне сейчас лезли и в голову Давиона Волитара, пихаясь яростнее, чем наёмники у входа в кабак – она вполне могла бы быть и помилосерднее. Но даже если и могла бы – уж точно бы не захотела!
- Д-докладывайте, гвардеец! – выговорил Джаст, аккуратно стараясь отодвинуть от себя прилипшую Алсиманд. Не вышло, и та, похоже, ничего не поняв, истолковала жест Императора по-своему и прильнула к плечу владыки волитаров, изогнувшись настолько томно, что Джаст чуть не поперхнулся от досады.
- По вашему приказу гвардейцы отобраны для особого задания. Сорок бойцов, самых лучших. Первые тренировки уже проведены, результаты показаны достойные. Это всё, - отчеканила Гудрин, вбивая каждое слово с лицо Давиона и представляя, с каким удовольствием она вбила бы туда же кованый носок сапога. Нет, лучше набойку на пятке. Потом – всё равно тайком разреветься, но сейчас хорошо бы всё же набойку – прямо в рожу, прямо в эту смазливую имперскую физиономию, будь он четырежды проклят, подлец! Да как он смеет целоваться с…
- Всё? – «невеста» уточнила так, будто их по мелочи оторвали от важного дела. Возможно, так она и считала. – Тогда, думаю, вас можно поблагодарить и отпустить. Правда, милый?
- Верно, - Джаст, несмотря на сопротивление Алси, всё же вывернулся из цепких объятий волитари и поднялся. – Я утвердил список бойцов, чтобы всё было официально. Можете его получить.
- Благодарю, мой Император! – проорала Гудрин, стараясь из всех сил не сорваться. Память давило, душило, загромождало – всем.
Его насмешками.
Косы, освобождённые из плена шлема…
Его мольбами
Он – у неё под дверью… да что же такое? Долго он ещё будет тут торчать?..
Его болью.
Капли дождя… гибель и вечная, вечная вина…
Его касаниями.
У него сильные руки. Сильные и нежные… Такие, что твёрдо держат клинок – и едва касаются кожи…
Его поцелуями.
Горячо… и есть только сейчас…
Его жестокостью.
Он никогда прежде не был так груб… Получай! Нет… нет, зачем же…?
Его величием.
Его не трогает пламя. Он – Дракон…
Собственной глупостью – всегда. В ответ на всё – его.
Ты – никто. А он – Император…
- Император… - как во сне проговорила Гудрин.
- Да. Ещё остались вопросы?
Ему неловко. Он не знает, как и что говорить. Целовался с невестой – и робеет, не может признать это перед случайной каплей прошлого.
- Нет… ничего. Я прошу позволения вернуться к моим товарищам. Нам нужно многое успеть. Времени мало, они не могут готовиться без меня. Всем нужно работать как единое целое, если мы не хотим погибнуть зря.
Гнев погас. Осталась тупая боль где-то под сердцем, желание хоть на миг, хоть на крупицу забыть обо всем – о своей гордости и его неверности, о пялящейся на них высокородной красотке, о долге гвардии и разнице народов и положений – и кинуться ему на шею. Не ради него, не ради какой-то там «любви». Ради себя, ради одного последнего поцелуя, ради последней капли радости с привкусом скорой смерти…
Нет. Снова солгать. Она уже всё для себя решила, это теперь ничего не изменит. Просто… если бы никогда не видеть её с ним так, никогда не знать, что он целовал другую, что он будет счастлив с другой. Если бы погибнуть с крошкой безумной надежды, с правом на последний обман самой себя… Погибнуть, думая, что он мог бы, в какое-то другое время, в какой-то совсем иной жизни, на миг забыв обо всём, тихо шепнуть ей: «Гудри, я люблю тебя… люблю».
Нет. Просто нет. На всё воля Четверых.
- Что вы имеете ввиду?
Смотрит список. Он даже не понял, что Тарренс записал её последней. После долгих уговоров, после крика с обеих сторон – признал, что это её право. Она – воин гвардии Императора и сама может решать, стоит ли ей умирать во славу Альянса. И раз решила…
Джаст молча глядел на последнее имя в списке. Глаза волитара стекленели, руки начали едва заметно трястись.
«Да когда же ты наконец отдохнёшь?» - одновременно подумали две женщины. Одна вздохнула, уперев руки в бока, и тоже поднялась, чтобы снова усесться на краешек трона. Другая…
- Это моё право, мой Император. Для меня служить Альянсу и вам – большая честь, и умереть за них – высшая награда. Разрешите идти?
Давион кивнул, не поднимая глаз. Частые, гулкие шаги и громкий схлоп дверных створок.
Гудрин не вышла – выбежала из тронного зала.

- В чём дело?
Давион обернулся, и Алси вздрогнула: по щекам Императора бежали две слезы - одна скатилась до подбородка, другая затерялась в складках шрама-молнии и иссякла на её конце. Глаза Давиона словно умерли, лицо окаменело, только плечи чуть тряслись от беззвучных, задавленных рыданий.
- Джаст… Давион! Что такое? - добрая, ласковая женщина, минуту назад бывшая дворцовой красоткой, попыталась обнять Императора, заглянуть в пустые, ослепшие глаза. Тот отшатнулся, как от удара.
- Что… что я наделал… Что мы наделали…
- Да объясни же ты наконец, что произошло! Я не понимаю!
- Не понимаешь?!
Эх… порой кажется, что твою любовь видит весь мир. Что её, как огня и кашля, в суму не спрячешь… А потом оказывается, что кто-то смотрит, не видя, а кто и увидел бы – не смотрит. Откуда ей было знать? Она просто хотела пошутить с ним, поиграть, повеселиться… Может, поблагодарить. И да, ему было приятно – что уж лгать? Не было бы – оттолкнул бы её, просто отстранил, вежливо попросив больше так не делать… Четверо, да за что караете?
- Не понимаешь…
Алси смерила Давиона взглядом так, словно впервые в жизни видела. Вздохнула раз, другой, чуть склонила голову набок и, словно в очередной раз решившись, из всех предположений выбрала самое невероятное, но вполне достойное Давиона Волитара:
- Это и есть та, что «не потерпит быть любовницей»?
Джаст кивнул. Алси, снова забыв об этикете, присвистнула.
- И правда – что мы натворили…
- Ничего. Не страшно… - голос Давиона был мертвее взгляда. – Не страшно… ничего…
- Как это «не страшно»? Что – «ничего»? – Алси словно взорвалась. Ничего! Любимая застала его с другой, ещё «умереть за Альянс» собирается, уходит, сам он весь трясётся – и нате вам, «ничего, не страшно!» - Ты с ума слетел? Или как меня за горло держать, так само выходит, а как с ней поговорить? Догони её, вызови к себе! Как у вас в гвардии положено? Давай, Император!
- Что давай? Что давай?! Она решение приняла. Я сам его подписал –не глядя! Дурак потому что, коронованный дурак, сто раз дурак!
- Эка невидаль – дурак на троне! А ну очнись! - фыркнула Алси и, ухватив-таки Джаста за плечи, тряхнула от души. Император снова поднял на неё бесцветный, потухший взгляд – и едва успел увернуться от пощёчины. Глаза Джаста расширились, хоть ярче и не стали - но Алси так просто не отступалась. За первой пощёчиной пошла вторая, угодив в цель. За второй – третья. Наконец, после пятой Давион поднял руку, отгораживаясь от беснующейся «невесты». Та гулко вздохнула, для острастки ещё пару раз стукнув по закованной в латы руке.
- Она пойдёт. Умирать. И виноват я.
- Дура она – потому и пойдёт. А в том, что дура, сама виновата. Ты ей толком сказал, что любишь?
- А зачем? Она – человек. Я – волитар. Она – гвардейка. Я – Император. Она…
- … дура, и ты дурак, каких мало. Вас сами Четверо друг другу предназначили, как видишь. А у живо за ней!
- Нет. Нет смысла. Незачем.
- Да пойми ты – есть смысл! – взвизгнула Алси, всплеснув руками. Нет, ну что за осёл! В Смотрителях ему работать, а не Альянсом править! – Это же ей важно! Она тебя любит?
- Не знаю…
- Ладно, пролетели. Ты – её?
- Да…
- Ну вот! Что застыл, как орк укуренный?! За ней… Ах, чтоб тебя! – Алси попыталась столкнуть Давиона с места. Тот только отвёл руку девушки и вдруг не своим голосом закричал:
- ГВАРДИЯ, КО МНЕ!
Вбежавшие гвардейцы чуть было не ударились лбами, вскидывая алебарды, готовясь защищать государя. Защищать, к счастью, оказалось не от кого.
- Тарренса Саватара ко мне с докладом. Живо! И…
« ДА, БРАТ МОЙ?»
… да, и тебя тоже, Малатаронт. Можно без доклада, - Давион говорил так, будто хотел завязать из дракона узел. Вокруг шеи Тарренса.
- А ну тебя! – гневно бросила Алси и, прежде чем Давион успел что-то ответить, подхватила орочью настойку и вылетела из тронного зала, растолкав гвардейцев.
Ну хорош герой… Надежда Альянса! Светлое пламя! Спаситель-герой, голова с дырой… Ничего! Если он сам не может о себе позаботиться, это придётся делать ей. Как там эту гвардейку звали… А, Четверо с ней, она одна такая!
Эх, союзничек…

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 29-12-2009, 17:36

[Тельтиар >>>]

Следствие зашло в тупик
Со Скорпом

Едва только Император и сопровождающие его гвардейцы покинули двор Особняка, Лорд-Смотритель утер пот со лба и облегченно вздохнул. Любопытство монарха в какой-то степени пугало его - о нет, он нисколько не стеснялся своих методов и верил в правоту всего сделанного, но привык действовать без высочайшего надзора. Ведь, в конце концов, в дела Дрейна никто не вмешивался! Не давала покоя мерзкая мысль, что его, Элана, не принимают пока всерьез, не доверяют, что он никогда не сможет заменить Алистера... да еще неприязнь молодого государя к пыткам оставила неприятный осадок. Как же иначе получить признание, если негодяи будут знать, что им ничего не угрожает?
Махнув рукой, Зубастый вернулся в Особняк. Там его уже ожидали необычно веселые Сибилла и Хейдан Роут. Последнего Элан вообще считал находящимся при смерти, но на ожившего мертвеца дознаватель был не похож.
- Потрудись объясниться, - раздраженно бросил он.
- Наш принц - необычайно проницательный волитар, - ответил Хейдан. - Но пока, как мне показалось, он не готов увидеть всех тайн, скрывающихся в этих стенах.
- И ты обманул Императора? - Зубастый побледнел.
- Скорее просто ввел в заблуждение, - пожал плечами бывший стражник. - Скажем, проявил смекалку.
- А мне почему...
- Чтобы твое удивление выглядело достоверным. Я не мог лгать ему в лицо, ведь он - наш правитель, но и отвечать на некоторые вопросы не хотел. Вот, и Сибилла мне немножко подыграла - она все быстро поняла.
Лорд мрачно кивнул. Он вспомнил, что колдунья первой коснулась лба, пожаловавшегося на легкое недомогание смотрителя, и лишь затем это сделал Давион Волитар. Несомненно, жар Роута имел колдовскую природу и единственной целью его создания было ввести государя в заблуждение.
- Ну ты и сукин сын, - с некоторой долей одобрения произнес Элан. - Хотя тут ты сам себя перехитрил. Давион говорил с нашим убийцей...
- И тот во всем признался, - закончил за него Хейдан, чем заставил лорда окончательно выпасть в осадок. - Да, я ничего не пропустил, и все благодаря Сибилле. Это не женщина, а настоящий клад.
Колдунья немного смущенно улыбнулась, но вышло это наигранно. Отравительница явно не знала, что такое скромность.
- Поясни.
- Брандиру доставили воду, а воду мы заколдовали, - тут женщина наградила его тяжелым взглядом, и он поправился: - Не мы - она, зато смотрели вместе, как будто там присутствовали.
- Сволочи, - только и нашел, что ответить Элан, который был вынужден прижиматься ухом к дверной щели, чтобы расслышать о чем говорил с узником Император. - Ну, и что скажешь.
- Похоже, государь симпатизирует убийце.
Они некоторое время стояли молча, не отводя друг от друга взгляда, пока наконец эта игра в гляделки не наскучила демонстративно зевнувшей волшебнице.
- Идем, я должен еще раз поговорить с полковником, - решительно потребовал Роут.
- Тебе надо, ты и иди, - пробурчал Зубастый. - Я пойду чаю попью. Буду у себя, когда надумаешь мне все рассказать.
Брандир Турссон своему скучающему виду в камере не изменил. Казалось, разговор с государем ни капли не повлиял на военного, и тот позволял себе даже улыбаться каким-то собственным ымслям. Каким - с тюремщиками он делиться не пожелал. Только пощёлкивал пальцами и иногда что-тонасвистывал - кажется военный марш, громко и во всеуслышанье.
- Тебя можно поздравить, - сказал, заходя, дознаватель. - Не каждому мерзавцу, сидящему здесь выпадает честь говорить с Императором.
- Ну тебе например довелось, я полагаю? - парировал Брандир. - Похоже, вопрос больше в том,с какой стороны дверей камеры сидит мерзавец. Без обид, конечно, но ты начал первым. Особенно бьез обид, раз мы точно на "ты".
- Следи за словами, - относительно добродушно заметил Хейдан. - Раньше ты был полковником Альянса, обвиненным в причастности к гильди, но теперь твоя вина доказана. Это многое меняет.
- Для меня - сомневаюсь. Для тебя - тоеж сомневаюсь. Ты так и так бы меня казнил, я так и так бы был казнён. Смотрители, ох Смотрители. А так хотя бы с Императором поговорил, - пожал плечами Брандир. - Кстати, подслушивал ты или кто-то ещё? Уморительно смотрелся бы ты у замочной скважины.
- Да, было бы забавно, - согласился дознаватель. - Ты заслужил казнь, Турссон. Тот, кто считает себя выше закона, рано или поздно оказывается против закона, против Альянса. Ты предал свою родину, пусть и отказываешься это признавать.
Брандир засмеялся. Громко, схватившись за живот, от всей души.
- И ты умрешь. Завтра. На рассвете. И все твои люди вместе с тобой.
- Ясно. Что-то ещё?
- Тебе оставлен выбор - умереть с честью или с позором.
- Огласи варианты.
- Мы тебя повесим на площади. Поставим виселицу побольше и тридцать одно тело будет на ней болтаться в течении недели, - спокойно рассказал Хейдан. - А перед этим проволочем вас по улицам ногами к лошади, головой к земле и каждый сможет бросить камень или плюнуть. Ваши преступления будут зачитаны с эшафота, награды отобраны, имена преданы забвению. Ваших родственников заклеймят как семьи убийц из гильдии, и они будут отвергнуты народом. Это - раз.
- Не впечатлило. Продолжай.
- Я плохой рассказчик, - он развел руками. - Но наш Император бесконечно добр, он может позволить вам искупить свою вину, сразившись с демонами.
- Искупить свою вину... Интересная формулировка. Подробнее, если можно, - Брандир сверкнул глазами и тотчас же снова опустил веки, изобразив полусонную ухмылку.
- Ты ведь и так понимаешь. Вас бросят в бой, в первых рядах - выживете, значит на то воля Четверых, умрете - запомнят как героев.
- Без обмана, я полагаю? Или это щедрый шанс принести себя в жертву во славу Альянсу, или же жестокая казнь. Не удивлюсь, если и то, и другое разом. Кто придумал?
- Не твое дело.
- Император?
- Выбирай.
- А тут не из чего выбирать. Всё, что я делал, я делал на благо Альянса. Сражение с демонами - единственный шанс доказать это. Мои люди на это согласны, я отвечаю за них.
- Хорошо. Значит в тебе хоть что-то еще осталось от воина Альянса. Но я должен быть уверен, что это не обнан, не хитрая уловка, а настояще, искреннее желание.
- Какое подтверждение тебе нужно?
- Свидетельство того, что ты порвал с гильдией.
- Поясни.
- Ты говорил Императору, что брался убивать только мерзавцев, что использовал ресурсы гильдии только для этой цели. Это правда или наглая ложь в лицо правителю Альянса?

[Scorpion(Archon) >>>]

Да там и осталось
(уже с Тельтом, такой вот гамбит)

- Ты переоцениваешь меня. Лгать настолько нагло я бы не сумел.
- За то время, что я тебя знаю, у меня сложилось иное впечатление.
Роут пригладил редкие волосы.
- Ведь другие гильдейцы не настолько щепетильны, они убьют любого - лишь заплати.
- Если я начну распространяться о разных принципах приёма контрактов в гильдии, ты и это всунешь в обвинительный приговор и добавишь про особый цинизм и жестокость. Скажу лишь, что они отличаются у разных участников... сделок. Итак?
- Я знаю достаточно и так, по крайней мере о вашей столичной работе, - с явной неприязнью бросил дознаватель. - Это сделка, я не скрываю. Ты назовешь мне имена гильдейцев, и этим докажешь правоту своих слов. Мне не нужны все кого ты знаешь, я довольствуюсь частью - тридцать один заключенный покинет завтра Особняк, будет справедливо, если взамен я получу хотя бы половину от этого числа. Назови тех, кого считаешь настоящими мерзавцами, кто брался убивать женщин и детей, кто причинял своим жертвам излишние страдания, для кого убийство было развлечением. Ведь они не должны жить среди людей.
- Со списком злодеяний, я полагаю? Иначе я буду выглядеть голословным, - осведомился полковник, прищёлкнув пальцами - звонко, несколько раз подряд, словно отсчитывая сам для себя что-то, что никак нельзя было забыть. - Прикажи принести перо, чернила и всё, что нужно, чтобы заверить документ. Не то чтобы мне приятно было это делать - но в выборе между предательством государства и предательством Гильдии я колебаться не намерен.И потом - я ведь мерзавец, как ты уже сказал. Некогда быть разборчивым.
- Только это должны быть настоящие гильдейцы, а не какие-нибудь разбойники, - предупредил на всякий случай смотритель. - Иначе я ведь найду способ спросить с тебя даже после смерти.
- Всегда знал, что ты составишь мне компанию у трона Отца Небесного. Вот только вопрос - ты поверишь мне, если я напишу, что они настоящие? На слово? Если да, то прошу покорно, но иные доказательства мне будет измыслить трудно.
- Надеюсь, я все же не ошибся в тебе. Мне сложно представить, как благородный волитар мог присоединиться к подобному сборищу, хочется считать, что это - последствие какой-то роковой ошибки. Ты пиши - ночь впереди длинная, а день предстоит жаркий.
- Предстоит, - усмехнулся Брандир. - Оставь кого-нибудь у дверей, если мне не хватит чернил. Там много интересного. И кстати,а что будут делать Смотрители, когда придут демоны? Драться или искать крамолу в рядах защитников?
- Те, кто умеют сражаться - возьмут в руки оружие, - Роут кивнул, и добавил уже стоя у двери: - Тем из вас, кто выживет, будут прощены прошлые преступления. Сможете остаться на службе или заниматься любым делом, но не вздумайте возвращаться в гильдию.
- Она сама вернётся за нами, если мы выживем, так что лично я собираюсь красиво умереть, - Брандир почесал затылок, словно говорил о дружеской
- Открою небольшую тайну - лорд еще не отдал надлежащего приказа.
- Ясно. Ладно, не суть важно. Знаешь, у меня будет тебе один совет, - Брандир снова почесал затылок, сморщился. - По доброте душевной. С нынешним Императором нужно или дружить, или держаться от него подальше. Он мальчишка - на вид. Но дайте ему развернуться - и этот мальчишка заглотит всех. И хорошо, если только в Столице.
Хейдан Роут улыбнулся и кивнул. Он и сам уже видел, что молодой правитель способен на многое.

Стук из-за двери ночью слышали четырежде. Два раза полковник Турссон просил принести ему дополнительный свиток, один раз - перо. На четвёртый - просто удостоверился, что кто-то его караулит, и отпустил пару шуточек о Смотрителях и Гильдии, о природе их взаимоотношений и обещаний в адрес друг друга. Ночь прошла как-то незаметно, и говорили даже, что из-за двери то и дело раздаётся бормотание, но... Стоило прислушаться, и наступала тишина, умолкал даже скрип пера.
наконец, незадолго до рассвета из камеры раздалось громкое:
- Всё! Роута сюда, живо, пока горячие! Если что - будите! - после чего насмешливый голос полковника стих.
Старший Смотритель пришел почти сразу, немного сонный, достаточно бодрый, и без плаща.
- Справились, Брандир?
- Не скажу, чтобы я умел писать плохо. Думаю, даже достоинства у моего слога найдутся, и немалые - за написанием рапортов оно приобретается. Кстати, мы снова на "вы" - это к чему? Неужто наши отношения снова потеплели? - рассмеялся полковник. У него ан коленях покоилось три исписанных свитка.
- Скажем так, это к нашему скорому расставанию, - Хейдан взял один из свитков, быстро пробежав по нему глазами. - Ого, и этот с вами.
- Что поделать... организация, сами представляете, масштабная. Всякого... люда хватает. И волитары есть. Орки - не знаю, думаю найдутся. Точно нет корладов, - пожал плечами полковник. - У них в Аьянсе проблемы со скрытностью.
- Корлады дисциплинированны и послушны закону, - поправил Старший Смотритель. - Мне ни разу не доводилось слышать, чтобы среди них были отступники... даже в сказках.
- В сказках, говорят, они есть - хотя и те не предают свой народ, это верно. так ведь какой народ... - рассудил Брандир. - Ещё есть вопросы по списку?
- У меня еще есть немного времени, - покачал головой Роут. - Если возникнут вопросы, я вернусь.
- И куда же эти свитки отправятся? Сразу Императору и королю или для начала всё же лорду Элану?
- Императору и Королю отправятся результаты работы, в виде признаний означенных в списках лиц. А с этим буду разбираться я сам.
- Лично - со всеми?
- Для них же лучше будет, если лично, - он улынулся. - А не через Маэля.
- Это будет интересно посмотреть со стороны. Демоны грызут Альянс, Альянс - демонов, а Смотрители и Гильдия на этом фоне - друг друга. Просто поэзия!
- Беспокойтесь лучше о себе.
- Так, мне послышалось, или снова будет подвох?
- Смотря что считать подвохом.
- Значит как обычно. Так излагайте, послушаем.
- Через два часа за вами придут от Императора. Если за это время я не найду несоответствий в этих документах, уйдете сражаться.
Он снова улыбнулся, но несколько мрачновато:
- А если найду, то перспективы вы знаете.
- Знаю. Интересно, а как вы будете проверять их на соответствие? Лично спрашивать всех указанных: "Простите, мне тут сказали, что вы из Гильдии. Это так?"
- Полковник Турссон, наши методы вас не касаются. Просто поверьте - с вами обошлись очень тепло.
- Ах, какое благородство. Поверьте, я за это благодарен. Хотя... можете не верить. Мало что изменится,хотя надеюсь, ваше решение остаётся в силе.
- Оставьте ваши колкости демонам. Надеюсь, мы видимся в последний раз.
Старший Смотритель скрылся за дверью, унося списки возможных убийц.
- Взаимно, - ласково донеслось вслед.

[Соуль >>>]

ночь 12

Страха нет
(со Скорпом)

"И ВСЁ-ТАКИ ТЫ НЕ ПРАВ, БРАТ МОЙ!"
- Ты можешь делать хотя бы вид, что говоришь нормально?
Давион Волитар с силой рванул застёжку, и роскошная чёрная мантия упала с плеч, словно кусок савана мертвеца. Не обращая внимания, успел ли хоть кто-нибудь заметить и подхватить сброшенное одеяние, Джаст ринулся дальше по коридору - порывисто, словно куда-то спешил.
вымещенная на Тарренсе злоба не помогла: гвардеец изложил всё то, что Давион знал и так, с упорством занявшего оборону в узком проходе. Так что Давион в итоге послал того к демонам, злобно выргулся и покинул тронный зал в сопровождении подоспевшего в женском и довольно милом) обличье Малатаронта.
- И всё-таки ты поступил опрометчиво, мой брат, - улыбнулась беловолосая волитари, поспешив вслед за Императором.
- Я даже не успел ничего сделать...
- Но успел сказать. Признайся, она тебе нравится. Ты ведь не уверен в своём сердце?
- Уверен. В том-то и дело, что уверен. Я уверен в этом настолько, что умудрился подвести под топор всех, кто мне дорог – и всё потому, что места в моём сердце им хватило! Ну почему, скажи мне, брат мой... чешуйчатый, - Джаст каплю расслабился и наконец-то довольно ухмыльнулся, видя, как воплощение дракона морщит прелестный волитарский носик, - почему я такой невезучий.
- На всё воля Четверых, брат, - рассмеялась девушка. - Мне тоже не всё удаётся. Но ты...
- Да, помню. Хотел показать тебя Тее. Сюда, - Давион осторожно постучал в дверь - время было уже позднее, стемнело давно. - Тея, к тебе можно? Это я, Джаст.
"Император просит у нанятой служительницы позволения войти... Лейтенантом я и то был смелее". Мысль была довольно обидной, но на правду о самом себе, да ещё и от самого себя, обижаться было ещё смешнее, чем её отрицать.
Тея открыла дверь. Прошло не так много времени, а она уже снова попросила не помогать ей, и, когда это было возможно, неотрывно следовала за Джастом, как тень, или блеклое отражение. Казалось, ее лицо высечено из кости, и улыбка, неизменная, никогда его не покидает.
- Прости, что сопровождаю тебя не постоянно, Джаст. - она наклонила голову в виноватом жесте.
- Это издержки моей профессии, не твоей... если "Император" - профессия, - виновато пожал плечами волитар, не замечая,как изменяется в лице его спутни...ца. На Малатаронта было жалко смотреть - столь явное проявление мягкости, видимо, казалось дракону совершенно неуместным в характере правителя волитаров. - Я пришёл к тебе с другом... Хочу вас познакомить. Ты не против?
"РАЗВЕ ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ЕЙ ПРИКАЗАТЬ, БРАТ?"
"Не хочу. Не всегда есть смысл приказывать".
"НАВЕРНОЕ ТЫ ПРАВ..."
Тея немного наклонила голову в сторону. Будь она зрячей, то выглядывала бы из-за плеча Давиона, как младшая сестра или ребенок.
- Твой друг горячий и ветренный, - она подняла лицо к императору.
- Я... - теперь был черёд Императора удивляться: Малатаронт... замялся? - Я... немного не похож на прочих детей Четверых. Но... да, ветренный. Я умею летать...
Последнее прозвучало так, будто великийи могущественный белый дракон и вовсе стеснялся признаваться в этом.
Давион, пытаясь спасти положение, встрял:
- Малатаронт мне - как брат. Просто немного... необычный. Но не бойся его. Он отвык от мира, вот и всё.
- Я чувствую. Он далекий, - Тея отступила вглубь комнаты и ладонью позвала гостей за собой следом. - В тебе тоже изменилось что-то, Джаст.
Помпезная мебель, которой была уставлена комната, выглядела нетронутой, словно девушка старалась касаться ее как можно меньше, зато на ковре, укрывая один - другой лежали бумажные листы, изрисованные углем и сепией. Размашистые и широкие штрихи вплетали в нарисованные лица потоки ветра, лепестки огня, водяные ленты и крохи камня.
- Я не могла оторваться эти все дни, - тихо сказала Тея, остановившись посреди рисунков. - Я не могу остановиться.
Слепые глаза посмотрели на гостей.
- Что изменилось в тебе, Джаст?
- Во мне? - Давион поймал незрячий взгляд, и что-то внутри сжалось...
- В тебе, брат мой, - тихо произнесла волитари, закрывая дверь за собой. - Ты же сам знаешь... Там, внутри, бушует пламя и бьётся штормовой ветер, словно опутанный цепями грифон. Твои руки крепко держат меч - но с каждым днём всё крепче держат власть, потому что ты...
... дракон, - тихо закончил Давион. Шрам на щеке Императора горел яркой синевой. - Он говорит правду. Я... дракон, Тея. Как ты и говорила. Теперь - на самом деле. Как и он сам. Он - в небесах. Я - на троне. Наверное, теперь я - Император по праву...
Девушка приподняла плечи, потом опустила их, голову, пальцы расплелись и ладони расслаблено легли на плотные складки юбки. Почему-то улыбка на краткое мгновение пропала с губ.
- Я понимаю. Я рада.
- Что-то не так?

[Scorpion(Archon) >>>]

(продолжение, с Соуль)

Давион приблизился к Тее и снова попытался заглянуть в глаза девушке. Почему-то казалось, что, даже не видя его, она... видит. Понимает. Пусть иначе, но - понимает.
Тея отрицательно покачала головой, широко раскрыв слепые глаза. Улыбка дрогнула:
- Да, о тебя тот же запах, только очень слабый.
- Это... плохо?
- Это... что-то меняется. Я сейчас почувствовала, как что-то меняется. Что-то изменчивое, а все, что я чувствовала до того - постоянное.
- Я... не понимаю, - Джаст обернулся к Малтаронту, тщетно ища поддержки.
Волитари пожала плечами в ответ:
- Я слышу твои мысли, брат мой. Я знаю, что живёт в тебе. Знаю, что это... Нет, не так. Знаю, что ты... с радостью не был бы драконом. И знаю, что сердце волитара в тебе желает иного. А иное запретно для чистой крови. Но не одно это. Власть тебя... тяготит.
- Я делаю то, что должен, - сухо отрезал Джаст.
- Именно поэтому она и чувствует, что что-то меняется... наверное. Я сам не до конца понимаю её. А ведь я не столь молод. Скажи, - Малатаронт поравнялся с Джастом и чуть наклонился вперёд, к Тее. - Что ещё ты чувствуешь в нём? Он не понимает себя, а Четверо испытывают его. Ему снова нужна помощь, и он приходит за ней к тебе, не зная, как попросить. Уже не первый раз, верно, брат мой?
- Верно, - выдохнул Джаст. - Не первый.
Девушка сделала шаг в сторону. Ее слепой взгляд скользнул по лицу дракона, а потом девушка опустилась на колени и принялась ворошить ладонями листы.
- Я покажу.
Давион и Малатаронт переглянулись, и оба, дракон и волитар, преклонили колени рядом, терпеливо ожидая, что же сделает Тея. Оба молчали - даже в мыслях, словно боясь нарушить некое священное таинство.
Зрячие пальцы скользили по бумаге, неловко зацепили стертый почти до основания осколок сепии.
- Очень много всего, огненный и ветренный, - тихо сказала Тея, - сильный и слабый, светлый и темный, потому что иногда проклинает себя, робкий и тот, кто растет, растет...
Разрывая камень поднималось к небесам дерево, причудливо складывающееся в слабо узнаваемое лицо.
- Живое противоречие и свет.
- Противоречие и свет... - эхом прошептал за Теей Давион. Малатаронт хранил молчание, не отрывая взгляда от ловких пальцев девушки.
Тея подняла голову и посмотрела на него.
- Он запутался. Скоро битва, - вздохнул Малатаронт, словно не замечая присутствия Давиона. Тот что-то тихо шептал одному себе, и глаза правителя смотрели так, словно и сам он был слеп. - Он будет вести их... вести нас. Вести без страха, без сожаления. Уверенный в победе. ОН создаст новый мир для всех - в это он верит. Но... что будет, если в этом мире он не найдёт себе места?
- Он найдет. - просто ответила Тея.
- А если он останется один? Если золотой, сияющий новый мир будет для него холоднее Неизведанного севера, и трон станет каменной темницей хуже всяких оков? - взгляд Малатаронта не отрывался от Теи. Пальцы волитари-дракона сжались замок, словно внутри нарастало что-то волшбеное - так маги порой копят силу... Но Малатаронт был драконом. И в глубине зрачков прекрасной спутницы Давиона полыхали отсветы огня... - Что, если он потеряет больше, чем когда-либо имел? Он сильнее страха - но страх с ним. Что ему делать?
- Ма-ла-та-ронт, - по слогам выговорила Тея, - жить. В моих снах люди проходят кажущиеся мне бесконечно долгими жизни, прежде, чем находят себя и вдруг понимают себя счастливыми.
Улыбка в уголках ее губ дрожала.

[Соуль >>>]

- Мой брат хочет, чтобы я видела, и думает, что это сделает меня счастливой, а я хочу, чтобы у него была здоровая рука, тогда я и правда стану счастливой, и это сделает счастливым его. Но, если бы он подарил мне зрение, то тоже был бы счастливым, а я - счастлива оттого, что счастлив он. - Тея подняла крохотный кусочек сепии. - Если бы мой брат умер, а я была бы одна и никто бы не заботился обо мне, то я бы шла по миру. Меня могли бы избивать, или наоборот, лелеять, или продавать за деньги, или беречь. С каждым шагом мое место в мире бы менялось. Плохое или хорошее, оно бы было моим место. Болью, радостью, страхом, счастьем. Теряя что-то во время одного шага, я бы обретала что-то иное в другом, пока не умерла, или не была бы убита.
Она рисовала возле дерева тень.
- Я могла бы всегда следовать за Джастом, чтобы он не чувствовал себя одним, но это ли ему нужно? Он найдет себя.
- Найдёт, - кивнул Малатаронт. - Теперь я тоже в этом уверен. Говорят, завтра демоны уже будут здесь. Все разом. Ты боишься?
- Нет.
- Почему? Даже я боюсь - и не стесняюсь это признать. А ведь я - дракон.
-Тея, - голос Давиона звучал глухо, словно после сильной простуды. - Я хочу, чтобы ты узнала тот новый мир, который у меня получится... А потому - ты будешь тут. Живая. Когда они уйдут... я приду сюда и проверю. Помни об этом, хорошо?
- Плохое или хорошее - мое место, там где я, мертвая или живая. Мне жаль, что будет плакать мой брат, когда я умру, но после того, как я умру, он скажет рано или поздно, как ему повезло.
- У тебя свои страхи, - усмехнулся дракон. - Ты столько знаешь о чужих душах... и так мало знаешь свою. Вы - дети Четверых. В этом вы все немного похожи. В этом - ваша слабость, но это же делает вас великими. Вы идёте, ищете. Меняетесь.
- Ма-ла-та-ронт, разве ты не видишь, что я не умею бояться? - очень тихо спросила девушка. - Разве ты не видишь, что кто-то отсек для меня ту часть мира, где боятся и ненавидят?
-Тея, - голос Давиона звучал глухо, словно после сильной простуды. - Я хочу, чтобы ты узнала тот новый мир, который у меня получится... А потому - ты будешь тут. Живая. Когда они уйдут... я приду сюда и проверю. Помни об этом, хорошо?
Девушка положила лист, а потом, опершись о пол ладонью, поднялась.
- Я хочу пойти с тобой. Ты не откажешь мне?
Давион тоже поднялся.
- Я... не могу приказывать тебе. Не знаю, могу ли просить тебя... Я понял, что ты не боишься, - Джаст старался говорить твёрдо, и почти получалось. Только вот дракон-волитари в эту твёрдость, кажется, не верил. - Просто прошу тебя... Побереги себя. на моей совести немало жизней и ещё больше судеб. Твою я хочу уберечь.
- На всё воля Четверых, - Малатаронт тоже поднялся. - Так ведь?
Девушка чуть повернула голову, снова глядя в лицо Давиона.
- Ты даже не заметишь, честно.

Сообщение отредактировал higf - 31-12-2009, 9:10

[Кысь >>>]

Перед визитом к "будущей леди" Ровена на полчаса заперлась в собственной маленькой комнате. Переделала прическу на скромную, несколько раз умылась, разодрала до крови незаметный стороннему глазу прыщик, сменила собственную одежду на безликое серое платье неблагородной жительницы дворца. Подумав, чуть было не сняла серьги, но решила, что слишком простая кандидатка может и показаться скучной.
В последний раз осмотрев себя в зеркало, "дочь обеспеченного семейства" устало вздохнула. Хорошо было бы в самом деле ей быть.
Во дворце на фамилию Сайте откликались многие, но каждый из них знал какого-то совершенно другого сайте. Наконец, маленькая круглая горничная с застывшими морщинками непонимания на лице отправила ее на тренировочный двор. Девушка послушно пошла в указанном направлении. Адресата узнала сразу - только он на этом небольшом плацу не носил формы.
Ровена застыла на почтительном отдалении, но место выбрала так, чтобы заметили точно.
Наносивший удары по воздуху молодой человек опустил оружие. Все остальные, привыкнув, уже проходили мимо, а эта девушка стояла и смотрела. Он вопросительно кивнул ей. Она, в ответ, продемонстрировала вытянутый конверт. Молодой человек сделал большие глаза, показал на конверт, потом на себя. Девушка серьезно кивнула. Человек подошел к ней и протянул руку:
- И от кого?
- От леди Алатамириэнне. Думаю, для молодой госпожи, - Ровена присела в глубоком книксене и протянула конверт. На обороте значилось имя Джейнара Сайте.
Молодой человек прочитал имя и перевернул конверт, усмехнувшись.
- Джейнар Сайте отнюдь не "молодая госпожа", - сказал он, и все же засмеялся.
- Он может управлять делами своих близких или друзей, - книксен стал глубже.
Молодой человек махнул рукой и вскрыл конверт, пробежал написанное глазами и озадаченно посмотрел на девушку:
- Ну и зачем вы, - он выделил обращение, - Джейнару?
- Это может знать только он, - девушка не поднимала головы, отчасти для того, чтобы скрыть растерянный вид. В компаньонки - мужчине? Не калека же он... Или калека? - Я делаю то, что пожелает мой господин.
Молодой человек окинул девушку еще одним удивленным взглядом и постучал себя конвертом по запястью:
- Нужели все? Однако. Ну, пойдем, поищем... братца. Я - Ревер, - пальцы смяли письмо, - Сайте.
- Я прошу прощения за ошибку. Слуги направили меня к вам, - на этот раз книксен был заметно короче и проще, да и голову девушка подняла повыше.
Ревер иронично отмахнулся смятым письмом:
- Ага, очень распространенная фамилия. Ну-ну... Значит, братец где-то тут.
- С ним... Все в порядке? - Ровена ускорила шаг, чтобы поспеть за собеседником. Он спрятал оружие и укрыл его полой накидки. Собранные в хвост волосы чуть покачивались при каждом шаге.
- Если только его не загрызли книжки или демоны, но чутье подсказывает мне, что он никому не нужен.
- Ммм... А можно нескромный вопрос? - девчонка потупилась.
- Я весь в вашем распоряжении, - сверкнул улыбкой наемник.
- Зачем ему... компаньон?
Ревер хмыкнул:
- Может, лютню носить некому. - и, подумав, добавил. - Или не успевает закончить книжный каталог. В нашей семье он примерная и тихая мышка.
- В таком случае, надеюсь, он найдет меня полезной, - Ровена еше не решила, радоваться ей или огорчаться. Возможно, не будут трогать чаще раза в неделю... А возможно, завалят канцелярской работой до согнутой вопросительным знаком спины. Девчонка видела достаточно клерков, выеденных бумажной работой изнутри, в детстве даже побаивалась их, словно мертвецов.
- Кстати, моя старшая сестричка, тоже библиотекарь, - поделился Сайте. - Ночной кошмар нашего отца.
- Почему? Вы же дворяне... Вам не обязательно работать.
"Особенно библиотекарями" девушка предпочла проглотить. Ревер стремительно шел вперед, уверенно поворачивая на перекрестках дворцовых коридоров. Он пару раз кивнул стражникам - похоже, к нахальному Сайте успели привыкнуть, или он просто примелькался. Молдой человек поправил скрывавшую ножны накидку.
- Это древняя запутанная история связанная с титулами. Джейнар расскажет получше меня. Я не особо силен в истории.
Неожиданно Сайте остановился.
- Я уверен, что библиотека в этом крыле, но где точно, не знаю.
- Я здесь не была ни разу, - улыбнулась в тень собственных локонов девушка. Ревер обернулся и галантно поклонился:
- Почту за честь плутать в компании прелестной леди.
- Главное не умереть от голода, - величаво откликнулась рыжеволосая. - И не пойти на корм крысам. Но я в вас верю.
- В крайней ситуации вы всегда можете поджарить случайную крысу... - пробормотал Ревер.
- Боюсь, моих способностей даже на это не хватит. Хотя, если прекрасный лорд пожертвует на растопку локон... - девушка старательно изобразила задумчивость. Ревер коснулся двумя пальцами подбородка, потом его рука на секунду пропала под накидкой.
В пальках сверкнул нож:
- Прошу, - на ладони лежала худенькая прядь длиной не больше мизинца. - Теперь я точно буду защен от крыс, и мы можем спокойно продолжить путешествие.
- Если у вас есть жена, я стану вас шантажировать, - пообещала девушка и первая пошла вперед, туда, где в конце коридора наметилась очередная развилка.
- Нет. Любовницы. Штук пять или семь, - Ревер передернул плечами. Он свернул в коридор, откуда доносилось негромкое журчание воды.
- Меньше двенадцати? - удивилась рыжеволосая. Она остановилась, потом все-таки свернула следом за Сайте.
- Бабушка Шангриетт больше не разрешает, - легкомысленно отмахнулся письмом Ревер.
В маленьком зале из двух чаш бежала и падала в третью - много больше размером - вода, в которой плавился яркий свет. Молодой человек остановился.
- По крайней мере, мы не умрем от жажды, - проговорила себе под нос рыжая. Она тоже остановилась, но - за четыре шага до дворянина.
- Подождите здесь, я поинтересуюсь у стражи.
Девушка послушно осталась на месте. Ревер отдал ей письмо и исчез в одном из коридоров. Шаги стихли примерно через полминуты.
Оставшись одна, Ровена присела у края чаши и коснулась пальцем воды. Вспомнилась чешуя дракона. Грустно, наверное, было быть единственным в своем роде. Она тоже была одна, но это было другое, змеиное одиночество. Стоило ли подумать о романе с будущим господином? Нет, не стоило. О бумагах? Но Ровена неплохо считала и работа могла только помочь. Вода убаюкивала, но минуты все равно уходили медленно. Наконец, девушка заставила себя встряхнуться и подумать о том, что делать дальше. Письмо было измято, конверт вскрыт. Сайте ли это был, или просто случайный дворянин вздумал развлечься? В любом случае, ей указали на двор, а в лицо адресата не знать простительно.
Стоило самой отыскать стражу или прислугу. Девчонка оторвалась от воды и побрела в коридор с развилкой. Ожидания не обманули, неподалеку в самом деле пересмеивалась группа горничных. Трое держали лестницу, одна усердно снимала драпировки с дверей. Библиотеку они вымели не так давно, и наперебой рассказали дорогу. Остановившись в полутьме коридора, чтобы глаза привыкли к яркому свету, девушка различила в комнате силуэты двоих мужчин. Один был знаком. Девушка удивилась - по-настоящему, или для приличия, не решила сама. Стоило дождаться конца разговора, и только потом беспокоить.

Сообщение отредактировал Кысь - 2-01-2010, 19:14