Над облаками

[Соуль >>>]

ночь номер 12

Побег
(часть 3)

(с Кысь)

Джейнар надеялся найти брата в казармах после того, как заберет необходимые бумаги. Старший Сайте быстро - конечно, для себя - шел по коридорам, нервно сжимая и разжимая пальцы. Слезы застыли в горле едким и кислым комом. Джейнар часто моргал, но слезы не желали бежать по щекам, и... не нужно было. Сейчас молодой человек не мог позволить себе заплакать.
- Какие люди! - старший Сайте уперлся ладонью в дверь библиотеки, чтобы открыть; вздрогнул. Голос Ревера он мог отличить среди сотен. Джейнар медленно обернулся.
- Мне тут передавали для тебя письмо с прелестнейшей девочкой, - подмигнул Ревер. - Только она куда-то убежала. Вместе с письмом. И давно ты в столице? Ты меня не искал?
Джейнар медленно набрал в грудь воздуха, потом так же медленно выдохнул. Он толкнул дверь:
- Входи, я узнал недавно и хотел с тобой поговорить.
- Неужели?
- Я знаю, что ты обычно предпочитаешь прятаться от семьи. От отца, от матери, - голос Джейнара стих до хрипа, - Юлаль, Илиссии, Хегена, Дейзена...
- Маленького ублюдка ты мог бы не причислять к нашей фамилии.
Джейнар тяжело вздохнул и чуть прикрыл за братом дверь. Он посмотрел вдоль стеллажей - в глубине библиотеки на столе лежали бумаги и книги, которые старший Сайте планировал забрать. Джейнар не сдвинулся с места, а прижался затылком к выстроенным одна к другой на стеллаже книгам и посмотрел брату в глаза. Ревер ухмылялся. Джейнар заставил себя успокоиться и сосчитать до пяти: то, что он скажет сейчас сотрет улыбку с этого наглого лица.
- Ну? Что за девочка?
- Ревер. Одержимые сожгли Сайте. Отец и мать мертвы.
- Серьез?.. - на полуслове наемник осекся. Джейнар видел, как расширились светлые глаза, и между бровями пролегла глубокая складка, изогнулись красивые губы. Старший Сайте горько усмехнулся и кивнул:
- Кирайл даст Арку бумагу, чтобы он мог вывезти Илиссию до завтрашнего дня. Полетишь?
Джейнар посмотрел брату в глаза. Несколько секунд молчания протянулись долгими, как зимние ночи. Ревер мотнул головой.
- Нет.
- Неужели не боишься за свою шкуру? – Джейнар без насмешки приподнял густые брови. – Соглашайся. Я хочу видеть тебя живым. Хеген сбежал… кстати. Здесь его вроде бы нет. Юлаль с Дейзеном где-то очень да…
- Нет, - резко повторил Ревер.
- А мне казалось, что ты всегда спасаешь в первую очередь себя, - тяжело вздохнул Джейнар и пожал полноватыми плечами. Ревер сжал воротник его рубашки и очень медленно повторил:
- Нет.
Джейнар попытался вырваться, и младший брат встряхнул его, припечатал затылком к стеллажу и снова еще раз сказал: «Нет». Потом отпустил. Старший Сайте устало потер глаза ладонями.
- Я прош… - он замолчал и снова передернул плечами. – Нет, значит, нет. Мне нужно собраться, Ревер.
Джейнар ушел вглубь библиотеки, а младший Сайте сел и уронил руки на колени, смотря в пол.
- Вы можете отправиться со мной.
- Я прошу прощения. Это невозможно, - девушка обернулась. - Если вы решите вернуться или оставить распоряжения, я всегда буду к вашим услугам.
Джейнар посмотрел на Ревера и огненную колдунью, а потом стер непонятное выражение с лица предплечьем и направился к двери.
- Простите, я не могу. Вы свободны.

Сообщение отредактировал Соуль - 17-01-2010, 13:34

[higf >>>]

Вечер 12
У покоев Давиона

Эшен помогал Стронцу, как делал почти все – старательно и безразлично. И внешне так же безразлично, будто заводной механизм, отправился на поиски сестры. Это оказалось и сложно, и легко. Сложно, если искать, как это делал он – от дверей комнаты, по указаниям, где видели девушку. И легко, если бы сразу направился к спальне отправившегося почивать Императора. Несмотря на позднее время, было довольно людно – казалось, теперь дворец не спит вовсе никогда. Впрочем, форма и доспех гвардии открывали дорогу.
Тея сидела в кресле напротив двери, забравшись в него с ногами. Золотые волосы плавными завитками опускались на плечи и грудь сестры, а простое платье лежало тяжелыми складками, скрывая фигуру. Тея повернула голову на звук и улыбнулась. Она не могла не узнать шаги брата.
- Ты здесь, - сказал он удивленно. – Чего-то ждешь?
- Да, завтра и Джаста, - Тея улыбнулась. - Не переживай. Как ты?
Что-то малознакомое кольнуло сердце – он слегка прикусил губу, затем помолчал.
- Хорошо. Знаешь, завтра сражение... Я хотел поговорить с тобой.
- Знаю, - Тея наклонилась вперед и протянула на голос брата руку. - Ты будешь сражаться?
- Может быть, мы поговорим не в коридоре? – он недовольно покосился на проходящих. – Завтра и Джаст никуда не денутся.
Тея поймала запястья брата и потянула Шута к себе, потом тепло обняла.
- Мы можем спрятаться за креслом. Сейчас поздно, - она со вздохом опустила голову на горячее плечо.
- И ты могла бы пойти к себе в кровать, - он провел рукой по волосам девушки, потом осторожно высвободился и переместился так, чтоб кресло как можно больше скрывало его. – Неуютно ведь...
- Немного, но я в последние дни я выспалась, - Тея встала коленями на подушку кресла и заглянула за спинку.
- Хорошо, - вздохнул он. – Мы будем защищать дворец, Тея. Дойдет ли до него битва – не знает никто...
- Я буду следовать за Джастом, - тихо шепнула девушка.
- Он дорог тебе? – лица гвардейца в полутьме, где он стоял, Тея не могла бы увидеть, даже если бы имела хорошее зрение.
Девушка снова протянула к брату руки. Она встала, потом спрыгнула на пол, скользнула к брату в полумрак алькова и отрицательно покачала головой.
- Я просто следую за ним.
- Ты даже спишь у его дверей... Надеюсь, он позаботится о тебе, если... если что-то случится.
Голос, который с первых слов разговора с сестрой привычно утратил шутовские интонации, слегка дрогнул.
- Я просто хочу это делать, Эшен. Здесь я есть сейчас и я на месте. Я чувствую, - красивое лицо меняло выражения, от огорчения до печали от невозможности объяснить, а потом - брови разгладились. Тея вздохнула и снова просто обняла брата, едва не повиснув на его шее, как часто делала совсем маленькой девочкой. - Все хорошо, Эшен. Не переживай, правда, не переживай.
Он прижал сестру к своей груди и гладил по голове и спине искалеченной рукой, а взгляд был устремлен в орнамент, обвивавший потолок.
- Завтра... может быть, держись чуть дальше, когда все начнется. Его могут попытаться убить. Ты не защитишь, а если случайно... – голос снова сломался и упал. Шут закончил шепотом. – Ты всё, что у меня есть.
- Со мной ничего не случится, Эшен, - выдохнула в нагретую ткань Тея.
Он не раз уходил в рейды, которые казались куда более опасны, чем оборона дворца, но ощущение всеобщей тревоги, висевшее над обеими Столицами и связывавшее их лучше всякой Цепи, добралось и до непроницаемого Шута, заставляя видеть грядущую опасность более реальной, чем когда бы то ни было.
- Я не проживу без тебя, - тихо-тихо, так, что обычный человек не услышал бы, шепнул мужчина.
Тея закрыла глаза.
- Зачем ты тащищь на себе этот груз, неразумный и слепой, Эшен?
- Груз? – голос стал громче и глуше.
- Ты всегда обо мне заботишься, - тихо шепнула сестра.
- Это не груз, - просто и твердо ответил Шут, коснулся пальцами ее щеки, провел, словно выписывая какой-то странный знак.
В ответ Тея вздохнула и накрыла его руку ладонью. Эшен молчал и думал о том, что сестра, наверное, не до конца понимает или не до конца ощущает, какое место занимает в его жизни и сколько остается на все остальное. Ну и хорошо, и пусть...
Хрупкие пальцы девушки гладили потертое запястье, неторопливо и плавно, очень мягко - так, как впервые матери прикасаются к детям. Тея задумчиво и грустно улыбалась, беззвучно, тихо. Почти неуловимый шелест от движения пальцев скрадывала весомая тишина.

(с Соуль)

[Тельтиар >>>]

Ночь во дворце

Корнану Сабиору, боевому магу Земли, было очень неприятно осознавать, что он совсем не понимает происходящего. Мятеж Солидора, демоны, корлады - все это свалилось на Корнана, последнюю неделю проведшего в поисках беглых колдунов, подобно лавине, едва не погребшей его под собой. Венкар как-то проще отнесся к новостям, восприняв надвигающуюся войну, как еще один повод покрасоваться и заслужить серебренную инсигнию, однако и он не мог понять, почему министр приказал обоим магам остаться во дворце. Дерри что уже имеющихся мало?!
- Он коллекцию собирает, видимо, - усмехнулся огненный. - Мы с тобой у него уже есть, еще Гарс...
- Только водяника не хватает, - хмуро добавил Сабиор. - А ведь мы нужнее на передовой были бы.
- Это точно, - тут Морри не мог поспорить, тем более, что ему хотелось лично сжечь не меньше дюжины мятежников. - Слышал новость? Тернера из дворца турнули...
- Уверен?! Он же...
- Ага, сдохнет, - тряхнул рыжей шевелюрой Морри. Капитан столичного полка Тернер был не слишком хорошим воином, равно как и его солдаты, до этого дня охранявшие дворец вместе со стражей. - Мне его даже жаль.
- И кем его заменили?
- Ты разве формы не видел?
Венкар рассмеялся - его товарищ почти весь вечер просидел в комнате, и наружу не выглядывал, а потому действительно не мог знать.
- Наши соратнички из Западной, личная охрана Генерала-Полковника.
- Брешешь! - Неприятно было узнать, что лучшие бойцы будут отсиживаться за стенами, защищая разжиревших дворян, в то время, как простые солдаты удерживают натиск врага.
- Я и Харвиса видел. Говорит, это из-за Штаба.
На это Корнан лишь покачал головой. Если он хоть что-нибудь понимал в происходящем, то Штаб тут был ни при чем, просто парочка генералов решила сделать перестановку, чтобы сохранить более ценные для них отряды. И плевать сколько людей погибнет в результате этого.
- Чего ты нервничаешь?..
- Да, заткнись уже! - Каменный кулак едва не разломал стол. - Не видишь, разве, что происходит?!
- Мятеж, демоны... мы все умреееем!!! - Венкар расхохотался.
- Клоун, тебя бы к Манфрям в компанию.
Маг Земли поднялся, ненавидящим взглядом уставившись в дверь.
- Это Ларранк, могу поклясться! Все эти его игры с Переном закончатся здесь, и, боюсь, не слишком весело.
- Так иди и поговори с ним, - предложил Морри. - Попросишь заодно нас перевести в боевые отряды.
- Вряд ли удастся. Мы нужны ему здесь и это связано с нашей ротой, с Безликим.
- Тебе повсюду заговоры мерещатся, - отмахнулся рыжеволосый. - Но, даже если так, нам-то что? Просто выполняй приказ.

[Scorpion(Archon) >>>]

Ночь 12
Женский заговор

В казарме гвардии уже давно раздавался здоровый гвардейский храп. Свет не горел, кто-то ворочался во сне, кто-то кряхтел или ругался в полголоса, пытаясь что-то нашарить во тьме, кто-то просто спал, натянув одеяло с головой. Смертники, занесённые в список порученных в руки лорда Габранса Наррота для «особого задания», были в полном составе отправлены спать и заменены на постах, и теперь Драган и Квайреэ сопели в четыре дырки на соседних койках, нервно вздрагивал во сне, видно снова видя сон о былых победах и ранах, Сорогот Йогсор, оглашая всю округу гневным, сварливым храпом. И тихо, отвернувшись ото всех и натянув поверх головы края одеяла, спала Гудрин Валлахейн.
Ничто не нарушало тишины.
Пока в казарму, с громовым криком «ПОДЪЁМ!» не ворвался красный вихрь, впечатавший дверь в стены с оглушительным грохотом.
Начавшийся переполох длился не более пары минут, но по масштабу вполне мог поспорить с восстанием одержимых – в миниатюре. Гвардейцы «восставали» один за другим, на ходу надевая штаны, рубахи, натягивая сапоги и подхватывая оружие – последнее успели те, кто был попрозорливее. Десяток полуодетых, но, судя по лицам, полностью готовых к бою воинов, из которых восемь были волитарами и двое – людьми, метнулись вперёд к дверям, готовясь дать отпор демонам или вытянуться по струнке перед начальством, разбудившим их в такой поздний час.
И наткнулись на леди Алсиманд Рейс, всё в том же красном платье, рассиневшуюся до почти небесно-голубого оттенка, уперевшую руки в бока и едва не метавшую глазами молнии почище Отца Небесного.
- Отбой, орлы Императора, - рассмеялась девушка, с нескрываемым сарказмом оглядывая ошалевших от такой перемены гвардейцев. – Проверка.
- По чьему приказу? Императора? – недовольно процедил Сорогот Йогсор, отставляя алебарду, чтобы скрестить руки на груди. Какая-то соплячка устраивает им тут проверку! Тоже мне, дочь лорда, мать её! Вот взять бы её сейчас да и выпороть за такое – а н нельзя. Невеста Императора, вдруг – и впрямь от него. Что будешь делать?
- От него. И где девушка, что ему сегодня о готовности ваших героев докладывала? К ней поручение есть, - промурлыкала Алсиманд. – Срочное, от нашего обожаемого правителя.
Врёт? Да непохоже. Хотя кто разберёт? В глаза Алси смотрела с такой прямотой, что хотелось верить – но таким красоткам, да ещё с сюрпризами, верить нельзя. И всё же…
- Гудрин, это тебя, - махнул рукой Сорогот. – Остальным отбой.
Гудрин, наученная мужским обществом одеваться быстро или спать, не снимая рубашек и штанов, ждать себя не заставила, оказавшись самой одетой из всей гвардии ещё за время побудки. Алсиманд какое-то время смотрела, как девушка натягивает поддоспешник, кольчугу, пытается в темноте приладить набедренники, одновременно что-то бормоча под нос. Простая девушка, каких сотни на его родной Астере или на любом другом острове. Ну ничего так, носик, глазки, ротик где положено, смазливенькая даже для гвардии-то… А жёсткость заметна. Не новенькая, повидала-пожила, так просто не возьмёшь – по головам пройдёт, по пальцам пробежится. Волосы красивые, хотя лучше бы она их вовсе отстригла – в гвардии-то. Толку с них, а на кулак намотаешь – и делай с ней, что хочешь. Хотя с волосами Алси и сама перецеремонилась чрезмерно – но так у неё на данный счёт всегда были глухие капюшоны и маски. А тут, надо полагать, был шлем. Только шлем вдь проще потерять в бою, чем маску… Интересно, у этой милашки воспитания никакого или совсем никакого? Нахваталась, конечно, пока до гвардии-то добралась, да только как была деревенщиной, так и осталась. Кто отец, интересно? Лавочник? Столяр, булочник, сапожник какой-нибудь? Да нет, такие в ратное дело не идут – особенно девки их. Бандит? А что ж сама нигде и никого не грабит? Видела пару раз Алси пиратов, что и дочурок своих обучали по канатам лазить и глотки резать. Чаще в сказках и легендах, но один раз… да что то время вспоминать! Прошло, и ладно. Так кто же? Ветроплав или кузнец? У них обычно такие рождаются. Ничего странного, коли она руками и подковы гнёт, и цепи рвёт – с деревенских станется. Ну, допустим, кузнец…
Наконец ждать, пока девка в темноте копается с доспехами, надоело. И неважно, что ждала волитари минуты три – ей вообще, по большому счёту, незачем было возиться с проблемами своего дорогого жениха, так ведь дёрнули же демоны, чтоб им полно было! Хорошо звучит, кстати, надо запомнить.
- да не наряжайся, как на выданье, не за тем нужна! – съязвила, не удержавшись, Алсиманд. – Пошли уже. Император ждать не любит!
- Знаю, - словно забывшись, отговорила Гудрин. – Что за поручение.
- А тебе не всё равно?
- Всё равно. Приказ Императора будет выполнен.
- Вот и славно. Пошли давай.
Пошли. А куда? К себе не отведёшь – Мириам. К Джасту тоже –там… Джаст. Будем надеться, что там – или в тронном зале, но где бы он ни был – с ним встречаться сейчас нельзя. Не поймёт, да и эта всполошится – и так через силу идёт, зубы сцепила что твой пегас, едва не брыкается. А такая брыкнет – мало не покажется.
Хм, а что, если к Рейнальду? Уезжал – запер дверь, интересно? Ладно, проверим.
- За мной, - по-хозяйски распорядилась Алсиманд. Гудрин без слов повиновалась.
До комнат Рейнальда девушки добрались довольно быстро. Гвардейские патрули встретились только два раза, один из них вообще не обратил внимания на свою сестру по оружию, сопровождавшую волитари, другой отдал четь, но тоже прошёл, высоко подняв головы.
Алси попробовала ручку. Дверь не поддалась. Заперто. А она, как назло, без хоть чего-нибудь, из чего можно сделать отмычку. К себе за ними? Суеты…
- Я могу помочь миледи?
Гудрин резко обернулась на голос, рука девушки скользнула к мечу. Алси просто обернулась.
Волитари в одежде дворцовой прислуги парила всего в нескольких шагах от них. Приглядевшись, пару раз прикинув, где она видела это лицо, Алси выдохнула:
- Мельдира?
- Да, миледи.
- Ты как сюда попала? Случайно?
- Случайно.
- Не отводи глаза. И так бы не поверила. Так что, следила за мной? – Алсиманд подлетела к Мельдире так близко, чтобы та не могла отступить в тень и попытаться спрятать взгляд. – Следила, да?
- Следила… точнее, следовала, - поправилась служанка. – Мой Император спит, ему ничего не нужно. Я увидела вас и решила, что может быть смогу вам чем-то помочь…
- Сможешь. Ветра быстрее – к ключнику, и ключи от этих покоев. Скажи – леди Рейс приказала.
- Слушаюсь, - услужливо поклонившись, Мельдира взмахнула юбкой и словно провалилась во тьме.
- Прежде, чем ты начнёшь задавать вопросы, дай мне ответить на кое-что заранее, - Алси начала говорить сама, до того, как Гудрин, уже заметно красневшая от гнева, успела открыть рот и закричать. – Да, Джаст тебя не вызывал. Это раз. Не смей даже думать кричать на леди. Это два. Да, это моя прихоть, и ты сейчас со мной поговоришь. Это три. У моего деда была привычка перебирать чётки, когда он читал мне нотации, так что предупреждаю – чёток у меня нет, и повторять дважды, если что, я не буду.
- Я подчиняюсь только своему лейтенанту либо своему Императору, - злобно процедила гвардейка, сжав кулаки. Но руку с рукояти меча убрала. И хорошо. Значит, против Алси е будет использован хотя бы меч. Ох уж эти ревнивицы! Просто деревенская пародия на «Леди Далию и шесть её рыцарей». Только интересно, как нашли бы рыцари, носи их Далия доспехи и имей обыкновение кидаться во все тяжкие? Уж лучше бы и правда у орков в плену очутилась.
- Верно. Только я не подчинения требую, а прошу помолчать. И не дёргаться. В твоих же интересах меня слушаться, - покачав холеным пальчиком, Алси сама собой перевела взгляд на руки Гудрин. Ну да. Руки бойца – жестковаты, женственности ни на грош, такими сосны ломать, а не для поцелуев подавать. Что ему всё-таки в ней приглянулось? Смешно… только с сердцем не пошутишь.
Гудрин молчала и не смотрела на Алси, та продолжала бесцеремонно осматривать возлюбленную Давиона, порой прерывая тягостное молчание то хмыками, то парой слов для себя. На этот раз первой не выдержала Гудрин.
- Могу я вас попросить…
- Говори просто. Знаю, умеешь быть вежливой, тут любого натаскают. Но сейчас мы вдвоём, пусть Мельдира «миледничает». Тебя как зовут.
- Гудрин.
- Хорошо, Гудрин, я…
- Леди Алсиманд Волитар-Рейс. Из благородного рода Волитар-Рейсов. Дочь лорда Алсимара, сестра лорда Эрбрейса, невеста Императора. Я знаю. И всё равно не понимаю.
- Сейчас поймёшь. И – Алси. Просто Алси, хорошо?
- Это приказ.
- Ты сама сказала – я не могу тебе приказывать. И брось солдафонскую манеру. Надоело.
- Хорошо… Алси. Зачем?
- Сейчас узнаешь.

Мельдиру прогонять Алсиманд не стала. Девушка и правда могла оказаться полезной – при всей своей утомительной услужливости она всегда делала, что надо. В комнате Рейнальда было плохо прибрано, бутылки, кувшины и поднос с крошками занимали почти все поверхности, и если для двух волитари это не было неудобством, то для Гудрин мечта почти не осталось. Кое-как три девушки, сообща и молча, разгребли середину комнаты. Алси заметила, что перед отъездом благородный рыцарь снова с кем-то пил… Вот уж воистину железный! Нельзя ему столько… А ведь ему плевать. Ну, что поделать – сколько Алси себя помнила, он всегда был таким.
Дочь Рейсов села на пол, скрестив ноги, и кивнула спутницам. Мельдира последовала примеру, Гудрин – тоже, хотя и весьма неохотно. Посидели. Помолчали.
- И всё же – зачем?
- Угадай?
- Мне незачем угадывать. Я хочу выспаться. Мне скоро… у меня задание.
Алси прищурилась.
- Задание, говоришь? С которого ты не планируешь вернуться?
- А если и так, то что?
- Да ничего особенного. Просто…
Волитари снова деловито оглядела гвардейку, вздернула бровь, покачала головой. Гудрин встретила интерес негодующим, но холодным, не брызжущим лишними чувствами взглядом. Мельдира терпеливо молчала.
- Просто я шутила. И всё.
- Что «всё»? Я не понимаю. И похоже просто зря трачу время.
- Ага. И я. Если ты не понимаешь, конечно. Повторяю. Я просто шутила. У меня с Джастом ничего нет.
В глазах Мельдиры понимание промелькнуло тотчас же… Гудрин запоздала. «Ещё и соображает туго. Нет, право, на что она ему сдалась?» Наконец удивление на лице гвардейки сменилось осознанием, затем – негодованием, девушка вскочила, сверкнув в полумраке заботливо принесённой служанкой свечи медью волос, взмахнула руками, открыла рот и что-то попыталась сказать… Но вместо этого только рухнула обратно, загремев какой-то из не вовремя подвернувшихся бутылок. Рухнула на колени, как подкошенная, уткнулась в лицо руками и затряслась.
- Понимаю, почему в гвардию раньше не брали женщин. Истерика в доспехах – это даже не смешно. Стыдись, - толкнула в бок собеседницу дочь лорда. Та, вместо того, чтобы хоть как-то среагировать, упала на пол, сметя очередную громаду бутылей, не переставая при этом трястись.
Алси взглянула на Мельдиру. Та продолжала молчать – правда, на этот раз красноречиво, с явным выражением жалости на лице.
- Утешает одно. Вы оба не безнадёжны, - пожала плечами Алси и, видя, что конца гвардейскому рыданию не предвидится, прикрикнула на Гудрин. – А ну встань и подбери сопли. Не с острова он свалился, так что – хватит реветь!
Призыв не подействовал, и волитари, дружно вздохнув, подкрепили словесное усилие физическим – подняли безвольное трясущееся тело и водворили в сидячее положение. «Тело» наконец убрало руки от лица – красного, измученного, но, вопреки ожиданиям, почти без слёзных разводов.
- Ясно. Всё же любишь его, - констатировала Алси. – Уже лучше.
- Тебе-то какое дело?! Алсиманд Рейс, беру что хочу, где хочу, у кого хочу… Да чтоб ему… чтоб Давиону… императору…
- Долгих лет жизни и вечная слава? – подсказала Мельдира.
- И ушат воды на голову, как проснётся. А вечной славы не избежит, если не угробится, - обнадёжила Алси. – Теперь слушай и не реви. Он тебя любит. На мне женится, чтобы быть Императором. А не Императором ему сейчас нельзя. Альянс разлетится, как листья по осени. И так на нём одном да паре толковых лбов всё держится. Поняла?
Гудрин кивнула.
- На положение ему плевать. У него у самого мать пекарша – я слышала. На то, что ты человек – тоже. Но династии нужно чистокровие. А он тут ничего отменить не может. Уж точно не сейчас. Надо ждать.
- Чего ждать? Мне уже тридцать два, - огрызнулась Гудрин. – Отец и то «старой девой» в шутку обзывал! Сколько лет ждать? Десять, двадцать?
- А сколько надо. Подождёшь, если сказано. Любовь того не стоит?
- Я – не любовница…
- И не надо. Можешь ждать, храня ему благочинную верность. Будет жалкое зрелище, но твоё дело, - покачала головой Алсиманд. – С ума только не рехнись. Хотя, подумав, можешь и рехнуться – ему в пару жену с мозгами не набок нельзя.
- Перестань издеваться!
- И не начинала. Хочешь, чтобы он был твой – жди!
- Чего ждать?
- Чуда! – на этот раз не сдержалась уже Алси. – Чуда жди, к нам как раз чудеса зачастили! Всё больше клыкастые да красноглазые, было одно – в белой маске, и то шуганули, но кто его знает? На всё воля Четверых.
- А он правда меня любит? Или ты… тоже шутишь?
- Любит, - припечатала Алсиманд. – Я знаю. Сам говорил. Так что подумай – может, не торопишься умирать?
- Поздно отменять.
- Постарайся вернуться. А уж там… будете живы – будете вместе. Сама сделаю.
- Как? Дочь лесника с Астеры – замуж за Императора… Человек – за волитара…
- Лесника, значит? – довольно хмыкнула Алси. Не ошиблась – сосны! – Если надо, я из тебя и леди сделаю. Мне не трудно – уже который раз за последнюю неделю спасаю кого-нибудь. Девчонок, оркин, кошек… Теперь вот двух влюблённых дураков буду. Не первые, не последние.
- Это всё ерунда. Не получится, - как во сне проговорила Гудрин. На Алси она не смотрела. Та кивнула Мельдире, и служанка выудила откуда-то из-за спины сосуд – тот самый, орочий, протёрла фартуком и передала Алси. Та сунула настойку под нос Гудрин.
- Выпей. Легче будет. И запомни моё слово – я вас сосватаю. Надо будет – хоть Отец Небесный вас обвенчает, я своему слову хозяйка.
- Конечно, как дала – так и…
- Заткнись и пей!
- Что это?
- Не твоего ума дело. И так два раза повторила. Я пила, как видишь – живая. Ну что, - Алси приобняла Гудрин за плечо, любуясь, как девушка пьёт. Это она, кажется, умела… Наёмница? Наверняка. – будем дружить?
- Будем, - Гудрин утёрла рот ладонью.
- Вот и молодец. А ты нам поможешь, - объявила Алсиманд наблюдавшей за всей сценой Мельдире. – Всё равно уже слишком много видела. Это приказ.
На лице служанки блеснула лисья ухмылка, а в глазах отразилось пламя свечи.
- Всё для моего Императора.

[Тельтиар >>>]

Совет в Армаде вечер-ночь 12, плавно переходящее в утро ближе к концу.
Играли Кысь, Скорп, Оррофин и немного Тельтиар.

Время совета подходило, неотвратимо, но медленно. Не один тан желал видеть гранд-капитана, но их все равно было слишком мало. Влияние Ахарака выросло за последние годы, и многие теперь шли за советом к Отцу а не к Гранду. Гарратх немало сделал, чтобы переманить или прижать самых рьяных, но до монолита Армаде всегда было далеко.
Вошла женщина с водой и орк не без удовольствия смыл с лица соль. Но на подательницу посмотрел так, что она отшатнулась.
- Прочь с глаз.
Оркина подхватила таз и почти бегом исчезла за занавесью. Вовремя - орк уже слышал шаги нового гостя.
То был тан Ханкаар Коршун, в последней войне заслуживший имя Убийцы Железобоких. Несмотря на теплую погоду, он пришел облаченный в пышные меха, на пальцах сверкали кольца, на шее переливалось радугой драгоценное ожерелье. То все были не пустые украшения, а трофеи добытые кровью - по перстню за убитого рыцаря.
- Гарратх Змей, Коршун привел капитанов по твоему слову, - вместо приветствия сказал он.
Гранд ответил кивком, но задержал голову в наклоне - знак признания заслуг. Коршун был важным союзником. На фоне вечно дерущихся кланов - особенно важным.
- Рад видеть на совете.
- Ходят плохие слухи. Я не мог не придти, когда важен каждый голос.
- Будет война, - согласился Гарратх. Гранд задержал взгляд на тане.
- Наконец-то! - Ханкаар рассмеялся, выражая явное одобрение.
- И на совете тоже.
Гость оскалил клыки:
- Таны не хотят войны?
- Люди говорят о союзе. Шаманы тоже.
- А что говорит Гранд-Капитан?
- Гранд пойдет против шаманов.
Сказанное радовало Коршуна, и он не скрывал этого - впрочем, любое общение с Орясом, кроме войны всегда вызывало у Убийцы Железобоких негодование. И все же он уточнил:
- Против всех?
- Против тех, кто хочет союза.
- Плох шаман, что не видит выгоды Армаде, - кивнул тан. - Зачем нам плохие шаманы?
- Шаманы помнят легенды... И верят только им, - согласно склонил голову Змей. - Многие будут верить шаманам. Я предупреждаю тебя о крови, Ханкаар.
- Таны сделали тебя Грандом - теперь пойдут за тобой.
Он положил широкую ладонь на костяную рукоять.
- Или умрут. Мое слово.
Гарратх только кивнул в ответ.


Первым вспыхнул самый большой костер, от него ровные дорожки пламени пробежали к шестерым меньшим, а потом загорелись и те, что отмечали границы поля. Женщины исчезли мерцающими тенями, и почти сразу площадь начали заполнять мужчины. Трое кряжистых небоходов негромко обменивались приветствиями, седоволосый шаман подошел ближе и сел у огня. Орки попроще уже толпились вне освещенного круга - молчаливые свидетели всех решений совета. Снова появились оркины в звенящих ожерельях из золотых монет, они поставили на возвышении нечто, больше похожее на безразмерную подставку для комода, чем на кресло, другие такие же, но поменьше, ставили и к другим кострам. В толпе мелькнуло лицо Аграта, разговаривающего о чем-то с седоволосым таном, ярким пятном проскользнули открытые волосы и бирюзовое платье незнакомой огненной. И мужчины и женщины выглядели наряднее чем обычно, почти на каждом было что-то яркое или покрытое золотом.
Кита волчком ввинтилась в толпу, расчищая дорогу послу, и попутно продемонстрировав острые зубы какой-то взрослой оркине. Войдя в круг костров, она замедлила шаг, чтобы подождать Рейнальда.
- Совет пока не начался, но таны уже собираются. Это хорошее время, - она указала взглядом на один из костров. Возле него стояла небольшая группа влиятельных на вид небоходов.
"Сделай вид, что плохо говоришь на языке Армады.."
После того, как с Ахараком говорил на нём без переводчика? Нет, так лгать сейчас нельзя - слишком много он поставил на эту карту. Но сослаться на традицию и держать при себе если не Геру (где хоть она, храни её Четверо), то Киту всё равно было вполне возможно. Тем более что он представлял здесь Альянс... Это просто традиция. Интересно, когда и кто её успел основать? если что, он и будет основателем. Понеслась, Четверо помогайте, особливо ты, Отец-Небо, тебе же очищать всё будем... Вот ведь пакость, уже и бога своего по-орочьи называешь!
Рейнальд огляделся и уверенной походкой, стараясь, однако же, никого не задеть и не толкнуть, направился к указанным Китой небесным странникам, краем глаза наблюдая за мелкой оркиной.
Она, очевидно, тоже решила прикидываться чрезвычайно нужной до последнего вздоха - не отставая, скользнула следом, для приличия опустив голову. Из танов первым поднял голову самый высокий и уже совершенно седоволосый - серебряно-серые косы украшали черные и ярко-алые перья скриа. Он без слов кивнул "человеку", его жест повторили и остальные двое.
Рейнальд кивнул в ответ - чуть дольше и чуть глубже, подчёркнуто вежливо.
- Рейнальд. Посол Альянса. Буду говорить о важном.
- Гарт, тан Катара и четырех. Буду слушать, - кивнул седоволосый. Два его собеседника промолчали, но расступились, дав послу возможность присоединиться к группе.
Кита поднялась на цыпочки и оперлась все еще миниатюрной ладонью о плечо посла.
- Орки рядом - его капитаны. Они не будут разговаривать в присутствии старшего.
- Говорю прямо и прошу верить. В Альянсе - демоны. Пустота пробудилась по всему миру. Жрёт души, убивает толпами. Не щадит никого. После Альянса - кинется на Армаду. В одиночку их не остановить. Ни нам, ни тут. Вместе - есть шанс. Император хочет бить их вместе. Слава пополам, кровь - пополам, мир - какой был потом. Иначе - никакого мира, всех пожрут.
Рейнальд призывно поглядел на Киту, давая возможность подправить что-нибудь, если будет нужно. В тонкостях языка орков он всё же не разбирался и говорил аккуратно, ожидая поддержки от девчонки.
- Говоришь, по миру? Почему мы не видим? - его собеседник скрестил на груди могучие руки и внимательно посмотрел на посла. Подумал, и добавил еще, - у вас два короля.
- Император волитаров. Король людей. Я полуволитар-получеловек. Говорю за обоих. Король лечит, Император воюет - сейчас. Вы не видите - хорошо прячутся, выжидают. Могут ударить внезапно. На нас по пути напал капитан-одержимый. Орк. Кархарот Безбожник звали. Все с "Носоряса" могут подтвердить.
- Кархарот... - орк наклонил голову: в каменных от вечного ветра чертах его лица в первый раз промелькнуло что-то похожее на доверие. - И Гыркрап. Бакар, найди дочь Хартака, передай мой поклон.
Один из орков молча кивнул и исчез в толпе. Тан снова посмотрел на посла и кивнул.
- Я ничего не скажу тебе сейчас, человек. После совета - быть может.
- Благодарю, - Рейнальд снова кивнул. - Лидиум при себе есть? Если есть - смотрите. Засветится - поймите, от кого. И следите за ним. Одержимые боятся лидиума. Лидиум их убивает. Огонь убивает.
Орк кивнул и выразительно посмотрел на второго своего капитана. Тот тоже исчез в толпе за освещенным кругом.
- Я учту это и буду благодарен, - склонил голову седоволосый. Подумав, он усмехнулся и поманил рукой Киту. Когда она подошла - сорвал с нагрудной пластины подвешенную монету и протянул ей. Девчонка с благодарностью кивнула и снова отошла за спину Рейнальда.
"Надо запомнить этот обычай. Красиво. Даи потом, она мне правда помогает... Умница Аграт, знает, каких женщин вокруг себя держать".
Отходя, Рейнальд чуть склонился к девочке:
- Ещё кто-то? Или теперь ждать начала? И где мне быть, покажи.
- Их здесь много, - кивнула Кита. - Но со многими уже говорил Аграт. Когда появятся Гранд и Ахарак, нужно выйти к большому костру.
Подумав, девчонка добавила.
- Тебе нужно будет обжечься. Только не убирай руку.
- Покажешь как? - снова шепнул Рейн. Ничего, это мелочи.
- Будет костер. Нужно вытянуть руку так близко к пламени, как сумеешь. Чем ближе, тем больше веса в словах. Сказать, что говоришь перед лицом богов, шаманов, танов и орков, не скрывая правды, не добавляя лишнего. Просишь Мать это видеть. Потом отойти от костра и говорить. Не говори одному гранду или только шаманам. Нужно со всеми, со всем кругом. Будут спорить, может быть, грубо. Если с места - это обычай. Если выйдут к тебе - значит, всерьез. Нельзя обнажать оружие без согласия капитана и круга шаманов, но можно сказать, что хочешь поединка.
Девчонка задумчиво замолчала, захлестывая монетами на цепочках то ладонь, то ее тыльную сторону. Почему-то их было две.
- Понял, спасибо. Когда?
- Когда гранд скажет. Ты будешь первый, потом Аграт, потом Гера, потом корабельные. Гранд и шаманы могут говорить раньше вас. Не знаю, станут ли.

[Кысь >>>]

В самый яркий круг света вышла шаманка в бирюзовом платье. От обилия золота на ее одежде она сама пылала сейчас не хуже большого костра. Женщина погрузила руки в огонь по локоть и проговорила что-то тягучим грудным голосом.
Рейн пожал плечами и уставился на огонь. Нужно обжечься - хорошо. Боль - ничего не значит. Это ещё немного платы за победу.За Геру, кстати, тоже.
В глазах рыцаря плясали отблески пламени, наруч на запястье поблёскивал во мраке. Он нервно подкрутил усы и стал ждать.
Появились и другие шаманы: красивый старик с яркими молодыми глазами вел за руку похожую на него женщину. За ними шла молодая оркина без отметин шаманки, но похожая на них и внешне и независимой, властной манерой держаться. Отец и Мать опустились на сидения у одного из костров, и их спутница положила ладонь на плечо Каменному. Появился Аграт, кивнул послу и, не останавливаясь, бросил в ладонь Киты подвешенный на цепочку символ в виде звезды. Двое воздушных шаманов, похожих, как близнецы, привычно коснулись коленями земли перед большим костром и снова растворились в толпе. Двое танов не поладили между собой - издалека было видно, как красноречиво сверкнули клыки.
Тан Ханкаар следил за действиями шаманов со скукой, не первый раз был он свидетелем этого ритуала - в детстве испытывая благоговение, в юности почтение, но после того, как отвернулся от богов, ничего кроме жалости и презрения телодвижения чароплетов у него не вызывали. Расположившись на мягких подушках, окруженный ближними соратниками и несколькими женщинами, с готовностью подносящии ему угощение и обмахивающими опахалами, тан наблюдал, подмечал кто и как настроен, кто к кому ближе держится, кто привел больше сторонников... чей костер горит ярче. Человек, напяливший орочьи одержды казался Ханкаару жалким. Можно свинью одеть в доспехи, но рыцарем та не станет - так и здесь человек не превратится в орка. Позор тому, кто дал чужаку этот наряд!
Внимательный взгляд тана выхватил из собрания фигуру Аграта - вот и главный враг, шепчущийся с шаманами, плетущий интриги. "Недолго тебе осталось", - мысленно пообещал Ханкаар. Собственный шаман тана, старый и сморщенный, неприязненно хмурился - твари внутри него не по душе было такое сборище одаренных богами.
Появление Ахарака не только было заметно издалека, но и сразу заметно поумерило шум и передвижения. Шаман неторопливо занял свое место у костра, но садиться не стал. По мановению его руки, из толпы выбежала одна из женщин, выслушала приказ и змеей скользнула к Земным. Выслушав ее, шаманка кивнула и коснулась руки длинноволосой. Та кивнула без тени того признания превосходства, с которым обращались к шаманам иные орки, и растворилась в толпе. Подозвав бирюзовую, Каменный передал несколько слов и ей. Ахарак задумчиво рассматривал танов. При появлении знакомых черт лица - пусть и всего лишь Воздушного Отца Армады - захотелось помахать рукой. По крайней мере было ясно, что кто-то тут на его стороне или хотя бы подумывает о том, чтобы склониться к его мнению. Но от такого ребячества себя мог удержать даже Рейнальд. Снова появился Аграт.
- Скоро начнется. Гыркрап, Шагра, Ракке?
Девчонка покачала головой, и ее покровитель раздраженно сощурился. Почти все костры уже окончили разговоры, и теперь спокойно ждали начала. Наконец, орк заметил что-то знакомое вне освещенного круга и снова исчез. Из сгущающихся сумерек позади Ахарака вынырнула Гера и, не глядя на Ахарака, попыталась проскользнуть к костру в центре. На ней почти не было сверкающего металла, не блестела даже ткань платья. Шаман поднял руку и она замерла на месте. Другая женщина подошла ближе и послушно сняла с себя роскошные мониста из разноцветного золота. Гера застегнула украшение на своей шее и молча продолжила путь.
Появился Гыркрап - подошел, и молча встал рядом с послом. Появилась и Шагра, но у нее были свои заботы - перерыкиваться с Агратом с одной стороны и долговязым "подарком" приемной дочери будущей императрицы - с другой. Последняя не рычала, но удрать обратно в толпу порывалась с завидным упорством. Молодую женщину вымыли, расчесали и переодели в собственную одежду Шагры, так что только высокий рост и синий цвет концов ее рыжих волос позволяли узнать загадочный "груз". У возвышения сел на землю коренастый хмурый орк с тяжелым объемистым барабаном. Первый удар прокатился по освещенному кругу.
Шагра что-то прорычала сквозь зубы и бросила прожигающий взгляд на Аграта. Тот вздохнул и, взяв долговязую за плечо, повел ее к большому костру сам. Прикосновение мужчины сбило с Хары весь пыл, она только спотыкалась следом, не пытаясь даже высвободить запястье. На помост вышел Гарратх. Кита оглянулась на Рейнальда и первая сделала шаг вперед.
Второго приглашения рыцарю не требовалось. Высоко подняв голову, стараясь не упускать ни одной детали - взглядов, жестов, поз - Рейнальд направился вперёд: как на бой сразу со всем миром... Так и есть. Это бой с миром - с другим миром, потому что Армада - это и есть другой, чуждый мир, который должен стать если не родным, то своим. И - сейчас, второго шанса не будет.
"Обжечься - не беда. Главное - пусть поверят. Поверят!"
Круг затих. Испуганная женщина выскользнула из толпы и, положив перед воздушным шаманом что-то, напоминающее огромную палку в чехле, убежала снова.
Гранд заговорил не сразу; его глубоко посаженные глаза обежали толпу не раз и не два, прежде чем он поднял вверх руку.
- Я созвал совет перед Богами, танами, орками и шаманами. Здесь, перед Матерью, я прошу совета у вас. Ветра говорят, быть войне. Многие земли Оряса оставлены, многие крепости пусты. Корабли Армады сильны, им надоело охотиться на пустой земле. Воины кружат возле границы и проклинают мир.
Капитан замолчал, но не опустил руки - и ни единый голос не прервал тишины. Выдержав паузу, гранд продолжил:
- Но послы из Оряса говорят об ином. Сила, тронувшая Оряс - демоны, говорят они. Демоны сокрушат народы поодиночке, говорят они. В обмен на корабли и кровь Армады они продлят мир, говорят они. К словам послов прикладывает свидетельство Водный Отец Шахет, явившийся Каргу. И еще Аграт, моя Рука и посол. Слова привез человек Рейнальд Зегенхайм из Оряса, посол императора Оряса. Я желаю выслушать твои слова, посол, здесь и сейчас.
Руку в огонь... Вот так просто. Рейнальд вспомнил, как заливал второсортным пойлом тяжёлую рану, полученную от удара топором на границе. Вспомнил, как Однажды сверзился с лестницы по пьяни и ударился головой о мраморную ступень - к счастью, пьяному и острова низко летают...
Огонь. Прямо в огонь, и не морщиться, говорить прямо, гордо. Он - посол Альянса, он - воин, рыцарь, боец, в конце концов! Ему есть, чем гордиться и за что воевать! Верьте мне, орки! Верьте, потому что сейчас нельзя иначе!
- Я, Рейнальд Зегенхайм, рыцарь "Несущих кару", посол Альянса от имени Императора волитаров и короля людей...
Рука поднесена к огню. Близко. Но ещё недостаточно близко. Кожу сушит - быстро, горячо, горячо!
...Я говорю перед лицом богов, танов, орков и шаманов, не скрывая правды, не добавляя ничего лишнего...
Руку лижет первый язык пламени. Больно... но не обращать внимания, если не улыбаться, так хоть не кривиться, держаться достойно.
...Я прошу Мать увидеть меня и услышать сказанное...
Кожа начинает темнеть, шипит, лопается. Ничего, ещё немного продержаться, ещё немного, совсем капельку... И они будут его слышать! Они поймут!
... Орки, таны, шаманы, Гранд-Капитан Армады, услышьте мои слова! Я принёс вам весть о том, что демоны пробудились, и на их когтях вновь запекается кровь детей Богов! Выродки Пустоты бросили вызов всему миру и жаждут обратить его весь в Ничто, пожрав всех на своём пути. Гибнут люди, гибнут волитары, шибнут корлады. Не щадят они и орков. И потому - время старых обид должно пройти. Нужен союз. Нужна война с демонами - вместе, плечом к плечу. Падёт Альянс - падёт и Армада, на неделю раньше или позже. Вместе - шанс есть!
Он говорил, говорил и говорил, оборачиваясь то к одному, то к другому и никогда не выпуская из поля зрения Гранда... Ну же, ну же, реагируйте, хоть как-то, хоть на руку - ведь он продержался, сколько нужно. Даже наруч, кажется, впёкся в запястье... Больно-то как! Ничего... Ничего...
С места молча поднялась Земная Мать и оглянулась в толпу. На ее взгляд вышла миниатюрная коренастая женщина со знаками отличия Водяной, поклонилась Матери, поклонилась большому костру и склонила голову перед человеком. За спиной посла тихо кивнула Кита.
Рейнальд коротко кивнул и протянул обгоревшую руку. Края кожи опадали пепельными крошками... Он выжег себе кусок ладони. Ничего. Он и левой неплохо дерётся, если что... Водяная взяла руку посла в свои. Ирэ опустилась на свое место и сразу же поднялся на ноги один из младших танов.
- Сколько летаю, не видел ни одного демона.
- Если их так много, чего они нас-то облетают? - Выкрикнул еще один, долговязый и тощий, как жердь.
- Сильных проще бить по одному. Почему они выбрали Альянс - я не знаю. Думаю, у нас для них было больше возможностей. Было проще добиться большего. А видеть... видеть демона не шибко просто, - Рейнальд повернулся к тощему. - Но распознать его можно. И уничтожить - можно, пока его клычищи никому не вспороли брюхо и не порвали горло.
Девчонка за его спиной неслышно фыркнула в кулак, потом зашипела так, чтобы и посол услышал.
Рейн на миг обернулся, бросил на спутницу озабоченный взгляд.
"Что-то не так? Попробуй пойми... Непривычно. Или что-то правильно - не не хватает... чего? Ой, выручайте, Четверо!"
Глаза Ханкаара, казалось, жили собственной жизнью - один неотрывно следил за Зегенхаймом, а второй умудрялся при этом смотреть попеременно на всех значимых танов и шаманов. Но сейчас, сейчас он перевел взгляд на Гарратха, беззвучно спрашивая Гранда - пора ли сказать веское, тяжелое словно удар молота слово. Тот так же, едва заметно, качнул головой. Вокруг все еще раздавались смешки и вопросы:
- Демоны при свете дня! После тысяч лет вдруг проснулись!
- Люди сами их отыскали, а теперь просят помощи!
- Оряс слаб, конечно, он не хочет войны. Что, когда будет наоборот?
Кита снова предупредительно зашипела.
"Значит, молчать пока? Никто вроде бы не вышел... Ждём"
Оставшись без поддержки, вопросы начали раздаваться все реже и, наконец, вовсе исчезли. Тогда один из меньших танов, рыжеволосый орк с упрямым и цепким взглядом, встал и подошел ближе. Перешагнув границу очерченного кострами шестиугольника, он смерил Рейнальда взглядом.
- Я, Горах, тан Кероты и двух, хочу знать, почему проснулись демоны.

[Тельтиар >>>]

- Народы Богов забыли свои заветы. Поднимались острова, лидиум взмывал в небо. Демоны смогли вырваться из своей темницы. Не стало драконов, не стало тех, кто куёт из светлого металла оружие. Демоны уничтожали память - крупицу за крупицей. Потом стали уничтожать души - соблазнять, лишать надежды, лишать воли. Забирали лучших, таились в тенях... Нападали так, что не скажешь. Так гибли лорды, сдавались полководцы - без боя, за лживые посулы и разбитые надежды. У каждого, в чьей душе была трещина, был шанс поддаться. Многие поддались. Небо начало темнеть из-за этого - и однажды потемнеет полностью. Есчли не вмешаться.
Рейн испытующе посмотрел в глаза собеседнику. Понимает ли? Должен понять. На вид неглуп, раз задаёт вопрос по делу, и в глазах что-то светится... лишь бы не алое. А вдруг тут уже полно одержимых? Вдруг про лидиум никто всерьёз не подумал? Нет... так не должно быь. А если что - он напьётся, когда перебьёт их. Всех.
- Гм... Небо... - орк задумчиво потеребил истрепанную ветром косу. - Ты обещаешь легионы. Легионы видно издалека. Кради и Харт видели ваши войны. Люди идут на людей.
- Легионы видны, когда идут люди. Или волитары. Или орки. Когда идут демоны - видны алые глаза, а потом падает тьма. И в ней не остаётся ничего. Только Пустота, которой они и являются. Проверьте среди своих - никто не даст слово, что здесь и сейчас нет демонов. Проверьте на лидиум. Засветится - коснитесь. Обожжёт - демон. И не дай Боги, чтобы было так. Спросите тех, кто был на корабле, когда напал Кархарот - они расскажут.
Орк задумчиво наморщил брови. В отличие от жителей Глыбы, он не был привычен к людской манере говорить, и попытки понять посла давались ему не без труда. Наконец, он поднял голову и уточнил.
- Ты говоришь, они меняют свой облик.
- Им трудно быть в своём собственном облике так, как есть. Прячутся по теням, соблазняют смертных. Забираются в их тела, заглатывают души. Дают силу в обмен на служение. Хотят сожрать всех, кого не сожрать - перебить. Освободить соего владыку, чтобы он сглобал мир.
- Насильно они не могут менять тела? - терпеливо переспросил орк.
- Насколько я знаю - нет. Может я чего-то не знаю. Они должны обмануть, заставить предать Богов. Тогда могут вселиться, - подытожил Рейн.
Рыжеволосый орк одобрительно покивал.
- Сколько людей они так набрали?
- Немало. Волитаров меньше, но тоже немало. Корладов - ни одного. Об орках не знаю.
Его собеседник снова задумался.
- Говоришь, лидиум светится рядом с телом.
- Да. Поднеси ближе - ярче будет светиться. Если обожжёт, когда дотронешься - внутри демон. У них глаза светятся красным. нужно аккуратно - среди них есть сильные.
Орк кивнул.
- Я услышал свои ответы, - он склонил голову в знак уважения и, не спеша, побрел на свое место. Больше никто не вышел к большому костру, и гранд снова поднял правую руку.
- Я желаю слышать своих послов.
Вперед вышел Аграт. Посмотрев гранд-капитану в глаза, он присел на одно колено перед костром и положил руку на горящее дерево. На серо-зеленой коже выступил пот, и почти сразу исчез, унесенный теплом.
- Я, Аграт, посол Гранда, буду говорить перед лицом богов, шаманов, танов, орков и человека сегодня. Я не скрою правды и не добавлю ничего от себя. Прошу Мать быть тому свидетелем.
Орк поднялся на ноги и отступил от огня.
- Я видел вирров. Шахет видел их и принял свое решение зрячим. Корабль Гыркрапа сражался с ними. Орочьи корабли давно не долетали до столицы людей, и все же дома в ней пусты. Мы можем помочь виррам, напав на Альянс сейчас. Это принесет нам острова и свою войну с виррами. Острова - не орки, они не сделают нас сильнее. Мы падем вслед за Альянсом. Мое слово - союз необходим, чтобы сокрушить опаснейшего врага.
"Альянс - слаб, и падет", читалось в презрительном взгляде Ханкаара, внимательно следившего за каждым словом посла. "И ты вместе с ним, предатель!"
Гранд еще не дал ему знака, но ждать далее тан не мог, и лишь чуть оскалил клык, подавая условный сигнал одному из своих капитанов, сидевшему за другим костром, среди старых соратников.
Этот орк не так давно присоединился к Ханкаару, но верил в его доблесть и удачу, а потому поднялся со своего места, сделав шаг вперед. Он должен был задавать вопросы, так что не стал проходить испытания огнем, требуемого от ответчика.
- Скажи, Аграт, почему мы вообще должны выбирать сторону?
- Скажи мне, Кирм, что ты ел сегодня? - сощурил глаза Аграт.
- Мясо, - несколько опешив, ответил тот.
- Мархуры и туры едят траву. Пасущие жалуются шаманам - пастбища с скаждым годом все хуже. Острова в мае когда-то цвели оранжевым и ярко-желтым, ты помнишь? Сколько этих цветов ты видел? Без солнца мы перемрем очень быстро. От голода, как старики и трусы.
"И ещё потому, что демоны не дадут вам отсидеться. И договориться с ними не выйдет - а решите, что договорились - так через годик узнаете, что ваш Гранд уже одержим, и все вы - пища. Дичь на убой"
Рейнальд тайком взглянул на орчонку - может он сейчас говорить, никого не оскорбив? Или всё же не стоит... Та внимательно и испуганно слушала спор, но взгляд заметила - и тихонечко покачала косичками.
Орк немного смутился, и опустил глаза, покосившись на тана, но тот подбодрил его жестом, приказывая продолжать.
- Почему мы должны... верить человеку? - Слегка запнувшись спросил Кирм. - Он говорит - это связано, но откуда ему знать?
- Потому что об этом написано в наших книгах. Потому что в шаманских рассказах о виррах ночь всегда приходила на смену дню. Потому что золотой полоз и царь виверн не садятся на один камень случайно.
Гарратх сделал шаг вперед и поднял руку.
- Довольно. Моя рука, - орк с насмешливым "стыдом" опустил голову, - полагает, что нам самим, без помощи древних сказок, не победить людей. Он смотрел на цветы, и потому пропустил корабли, построенные за годы. Он слушал шаманов, и потому пропустил крики капитанов. Люди не поделили дворец и лучшие из их полководцев встали на сторону бунтарей. Если бы я был демон, - усмешка, - я бы не стал собирать и армии. Я не стану говорить против слов Шахета. Он еще не стар, он никогда не делал странных вещей, он не мог быть обманут людьми. Я буду верить в древние сказки. Но верить в то, что Армаде следует только сдаться на милость людей... Орки! Сколько здесь кораблей?
От костров раздался нестройный хор - капитаны и таны выкрикивали названия. Гарратх обвел взглядом толпу, лишь на секунду дольше положенного задержав взгляд на Ханкааре.
- Я хочу услышать мнение настоящего тана.
Могучий орк поднялся с подушек, в отблесках костра сверкнули его драгоценности, когда он прошел мимо огня к Аграту, презрительно окинув его взглядом:
- Вы правы, - брошено было за спину Руке Гранда, туда, где собрались орки: - Правы, называя прославленные корабли, которые бороздят небеса по вашей воле. Вы водите команды храбрых воинов, как ваши отцы и деды раньше водили их на Оряс. Мы били людей в воздухе и на земле, они слабы.
На острых клыках застыла злая улыбка, предназначенная Аграту.
- Их раздирают усобицы и мнимые страхи. Когда ты слаб и жалок, свойственно винить другого в своих бедах: вождя, врага, Богов... Демонов. Оряс не может признать, что все их несчастья исходят от них же самих, и теперь их правители хотят втянуть орков в войну, нужную им самим. Нашими руками хотят подавить мятеж в своих землях! Я говорю - это ложь! Я говорю - это не наш бой!
- Когда ты силён и свиреп, свойственно смотреть на небо и думать, что можешь достать уркой до врат в покои Небесного Отца, - на этот раз Рейнальд не стал ждать. - Когда тыполон сил и уверен в себе, ты готов отвернуться от истины, если она не похожа на то,к чему ты привык. Мнимые страхи, говоришь, могучий тан? Что-то не припомню я мнимых страхов, способных вцепиться мне в глотку и оторвать голову такому, как ты. У мнимых страхов не горят алым огнём глаза, не вырастают здоровенные чёрные когти, клыки и лезвия вместо рук. А что до слабых и жалких - поглядим, какими будут орки, когда Альянса не станет, и демоны придут за вами. Когда появится сам Рождённый Сном и проглотит Глыбу и всех, кто на ней, от Гранд-Капитана до последнего из последних. Как вспомните вы тогда свою былую силу, когда вас будут опустошать - без почёта к силе и без жалости к слабости? Какими словами проклянёте тот день, когда война на стороне Альянса и Богов - ВАШИХ Богов! - была отвергнута вами из боязни быть обманутыми людьми и волитарами? Ты прав в том, что славные капитаны не раз водили вопнов в Альянс. Не раз наши адмиралы платили вам тем же. Время ли считать, кто и сколько раз бил другого? Нет! Время бить вирров, в небесах и на островах, на земле и под землёй! Время вспомнить, что мы - все мы! - дети Богов, а не стая голодных псов, грызущихся за кусок, который щедро бросили нам хозяева. И потому говорю я - ты не знаешь правды, а гордость ослепляет тебя, славный тан. Спроси свою мудрость, свой опыт, свою силу - может, они подскажут ответ, достойный потомка Богов. И если так, то ты поймёшь, что этот бой - твой. И мой. И всех, кто хочет жить в свом мире, каким бы он ни был, а не стать угощением на столе пустотных подонков!
- Какое из этих твоих слов можно слушать? - выкрикнул с места кто-то насмешливый. Младшие таны ответили ему одобрительным гулом.
- Детей здесь нет, человек!
- Ты думаешь, у орков плохая память? - Ханкаар поднял ладонь, обтянутую черной перчаткой, и медленно, палец за пальцем демонстративно стянул ее. - Кирм потерял троих братьев, убитых людьми, мой отец сгорел в огне, насланном вашими колдунами, а родичи Дранала вернулись калеками без единой целой кости в теле!
Ладонь медленно опустилась над огнем, так чтобы жар облизывал ее, но не калечил, однако издали смотрелось, как будто он держит руку в пламени. Сейчас тан стоял так, что только Гранду и находящемуся рядом Аграту было видно, что происходит на самом деле.
- Так вы говорили с нами, когда имели силу - теперь силы нет, и ты готов упасть на колени и сапоги лизать, лишь бы Армада пришла помочь в ваших дрязгах!
- Я говорю, что твои слова непрямы, Ханкаар. Зря шутишь ты с огнем здесь, - откликнулся Аграт негромко. - Жиары больше нет, но есть и другие.

[Кысь >>>]

- Если не дитя, так прочисть уши, не маленький, чтоб я за тебя это делал, - не оборачиваясь, усмехнулся Рейнальд, не удостоив больше болтуна вниманием. - А теперь слушай меня, тан. Слушай перед лицом Богов и шаманов, танов и орков, и услышь мои слова, ведь твои уши точно вымыты. Если Альянс одолеет вирров, рождённых Пустотой, тварей из кошмаров без помощи орков - что скажут на это Боги? Где были их славные дети, когда другие их потомки отбивались от кровожадных орд? Где? Ждали, уверившись в правоте своего недоерия? Берегли силы, чтобы ударить спасителям своего же мира в спину? Да, были войны, были смерти и была кровь. Войны, смерти и кровь будут ещ не раз. Но - сейчас нельзя. Сейчас нужно быть вместе. Иначе - сперва вы, потом мы. Если ты слышишь это - подумай. Подумай о небе, которое было синим. Если ты помнишь это, ты поймёшь, зачем нам воевать на одной стороне. Если нет... То пусть те, кто помнит, те, кто не боится поверить в правду, пусть помут они! Когда мы были сильны, и вы были сильны - мы воевали. Теперь пришёл третий - сильнее, и грозит обоим. Не унижением, не поражением, не данью! Гибелью. Последней, без всего - потому что Пустота и есть ничто! И нет, я не буду лизать тебе сапоги - но, когда демоны заставят тебя лизать им то, что они прикажут, мне жаль, что я уже обращусь в небытие. Потому что, наклоняясь к ним, ты будешь винить только себя в собственной излишней гордости.
Ханкаар рассмеялся, едва удостоив человека взгляда - его глаза больше следили за Агратом, но слова были обращены к Зегенхайму:
- И мы должны верить тебе? Ублюдку. Помеси. Недавнему врагу. Ты говоришь о вере Шахета, но где сам Птичник? Почему не принес свое слово - слово, к которому прислушались бы все мы?
- Значит, слово Руки Гранд-Капитана для вас ничего не значит? Пусть он говорит за себя, но Шахет принял решение, и не мне его обсуждать. Что до помеси... Альянс волитаров и людей. Я - человек и волитар. Я воин, и слову своему не изменяю. Недавний враг - это бывает. А теперь, - Рейн обернулся к Гарратху. - я прошу сделать так, как я скажу. Это нужно, и я прошу Гранд-Капитана прислушатьс к моим словам, равно как и шаманов. И танов. И прочих орков. Всех, кто помнит, что они - потомки самих Богов.
Аграт с видимой безучастностью слушал диалог посланника и тана орков, но глаза его изучали не их распаленные огнем лица, а рыжеволосых посланниц Матери. Он сам не мог объяснить, почему не верит новой шаманке круга. Арша стоя смотрела за ходом совета, ее крепкие руки и яркое бирюзовое платье делали ее похожей более на украшение корабля, чем на женщину из плоти и крови. Она явно видела шутку Ханкаара... И так же явно не собиралась замечать ее перед Советом. Темные глаза Огненной не выражали вообще ничего, нехорошо напоминая выражение лица Ахарака, когда тот начинал уставать от мельтешения и амбиций на Глыбе. Это могло значить будущую грозу, могло значить долг со стороны Коршуна... Или желание избавиться от неугодного, несвоевременного посольства. Шагра стояла рядом со своей долговязой протеже, в ее глазах пряталось беспокойство. И последняя, подобранная в Альянсе бродяжка, чуть покачивалась, прикрыв глаза и слушая известные только ей одной ритмы. Угрозе, возможно, суждено было остаться без исполнения. Но орк видел и другое - сузившиеся в гневе глаза "Отца Молнии".
Ахарак поднял руку, и это заставило замолчать самых распаленных. О крутом нраве шамана не слышали, разве что, дети, упомянутые уже танами. Воздушный Отец поднял руку.
- Я спрашиваю тебя, Аграт. Почему Армада должна свернуть с пути? Мы слышали свидетельства. Привез ли ты иное?
- Я не пытался захватить одержимого, - качнул головой рука Гранда. - В былые времена слово Отца значило больше любого зрелища.
Слова Отца, сказанные отцом, - мотнул головой Ханкаар. - А здесь я вижу предателя, быть может исказающего волю Шахета в угоду своим новым хозяевам! Или ты скажешь, что я лгу, Аграт? Или это не ты, словно вор, тайно посещал Шаманов и Танов?
- Мой корабль прилетел к рассвету, - начал было Аграт, но не договорил.
Каменный шаман тихо поднялся со своего места, потом одной рукой поднял громоздкое сидение и разбил его о камень.
- Слова Шахета передал я, тан. Назови меня предателем еще раз, и ты не уйдешь отсюда.
- Ты был здесь, Отец Карг, - Ханкаар сменил тон, говоря более почтительно. - Я мало смыслю в колдовстве, но сомнения мои не беспочвенны. Люди могли обмануть тебя - их маг, самый могущественный, мог принять облик Шахета. Они ведь на любую подлость готовы, на любую ложь, на всякий обман! Я не вправе оскорблять тебя и не хотел того даже нечаянно, а потому прошу не считай мои слова обращенными к тебе - они Аграту. Пусть он скажет, о чем говорил с вами, какие заговоры плел, желая обмануть всех нас.
- Не слишком ли часто ты говоришь об обмане, достойный тан? - перебил соперника рыцарь. - Значит, ты не веришь мне, не веришь слову Руки и шахета, не веришь... кому ещё? На чём основано твоё неверие? Только на прошлом? Прошлое прошло. Никто не говорит о вечной дружбе и союзе навек. Но сейчас - не то время. Прости, но я тоже начинаю сомневаться в чистоте твоих ушей, раз ты не желаешь слышать истину лишь потому, что её произносит не орк. от Богов ты тоже требуешь быть орками - или всё же нет? Позволь мне сделать то, что я считаю нужным - и потом суди.
- Это решать Гранд-Капитану.
Ваагх сидел чуть в стороне, на границе света от костров и сплетающихся теней. С некоторых пор ему там было лучше. Ваагх слушал и смотрел так внимательно, как, наверное, никогда в жизни. Он чувствовал, как в кокне его души медленно ворочается Щачло - демон пустоты, виера, отвратительное создание, противное всему существующему. Тот, кто стал ему ближе брата. Тот, кто в какой-то степени стал им самим. Прошло время, когда Ваагх чувствовал себя перчаткой, которую вынуждают шевелиться пальцы внутри неё. Теперь он почти что не разделял себя и демона просто потому, что слишком уж всё перепуталось. И как ЩАчло из виера смотрел глазами Ваагха из орков, так и наооборот.
В наступившей тишине медленно заговорил Каменный:
- Ханкаар, шаманы круга не ошибаются в подобном. Я не знаю, что видел Шахет, но я говорю, его слова подлинны. Я видел Аграта этим днем. Он говорил, что пойдет звать орков на войну. Я сказал ему свой ответ. А теперь я прошу Тебя, Ахарак - прерви этот спор.
- Я не желаю больше споров между Ханкааром и посланником, - Воздушный говорил медленно, но тяжело. - Я прошу Гранда выбрать следующего говорящего.
- Я позволяю говорить команде корабля, - хмыкнул Гранд, уязвленный вмешательством шамана. "Забытая" Гера гневно сверкнула глазами, но возражать не посмела.
Вперед вышел Гыркрап.
- Я, Гыркрап, капитан Носоряса, клянусь здесь за себя и свою команду. Мы будем говорить перед богами и орками, - небоход держал руку в пламени, а потому насмешливая улыбка была несколько напряженной, - не скрывая правды и не добавляя ничего от себя. Я прошу Мать это слышать.
Орк задумчиво подул на обожженные пальцы, собирая слова в предложения.
- Я не читал книг. И из людей знаю только одного, он мне штурман. Потому расскажу честно, что видел. На пути в Столицу я видел: плохо Орясу. Если нападем - много островов будут наши. Хороших, с пастбищами. В Столице на нас напали люди, не воинами, толпой, на стоянке. Перед рассветом клион ушел в обратный путь.
Орк помолчал. Ему непривычно было говорить длинно, а потому даже мелкие таны только понимающе ждали.
- У граничных земель нас ждал корабль Кархарота. Сигналил об опасности впереди, о том, что нужно свести борта. Я был на нем, сказал: Гыркрап пойдет и встретит опасность. Вы знаете, мы с Кархаротом никогда не ходили бок о бок. Я сказал - не желаю помощи. Носоряс полетел вперед. Кархарот следом. Небо вокруг нас стало темным и мелким. Во мгле Кархарот нагнал мой клион и напал.
Снова пауза, снова вздохи и негромкие комментарии у костров. Капитан с минуту смотрел в огонь, потом снова продолжил.
- Мы дрались с ними. Ни один не спрятался в трюме. Мы победили их. И вот что скажу: орк не дерется с отрубленными руками. Наше племя смело, но знает и осторожность. Знает, что от удара уходят, чтобы нанести новый. Эти орки были мне незнакомы. И вот еще, нож, брошенный Кархаротом в мою Шагру. Он пытался разрезать ее Огонь. Кто из орков, даже безбожник с проклятого корабля, станет трогать то, что дали ей Пятеро? Я не знаю ответов на эти вопросы. Я знаю только, орки не нападают на орков подло. Я знаю только, те, с кем мы дрались, не походили на орков. Я знаю только - что-то изменилось под этим солнцем. Держаться ли старых юрт - решать вам.
В кругу Совета повисла тишина, в которой слышно было, как трещит в огне дерево.
Так же, как глазами Ваагха смотрел Щачло, так его взгляд был взглядом Хсаза, посланца Ваати, обличенного малой толикой власти барона. Демон-тень слушал каждое слово, ловил движения, истолковывал знаки, пытаясь понять, кто из орков здесь будут непримиримыми врагами их замыслу, кого необходимо истребить без жалости, а кто еще может послужить орудием воли виера. Шаласс и другие демоны, до того находящиеся в одержимых орках, находились рядом - покинув тела хиетра, они были готовы вернуться при необходимости, но понимали, что Ваати отдал верный приказ и сейчас их носителей могут проверять лидиумом. В любом случае, если начнеться кровопролитие, Хсаз знал что делать и до исхода ночи планировал избавиться от всех неугодных, однако он, как и его барон, желали сделать это руками других орков, не являя пока себя воочию.
"Помни о Залере". Таковым было последнее напутствие барона теней своему посланнику.
Пока Хсаз видел лишь троих, должных умереть, однако не торопился - лишь время могло выявить всех, а тогда наступит момент Ханкаару показать верность Рожденному Сном.
Среди костров поднялся на ноги только один орк, седоволосый, тот, с кем говорил Рейнальд до совета. Он покачал головой.
- Нам нечего возразить тебе, капитан. Ты сказал то, что видел и не более. Мы услышали.
- И того, что ты не сказал, мы не услышали тоже, - туманно откликнулся другой, зеленокожий, поджарый словно породистая гончая или голодающий волк.
- Тогда скажу я, - медные подвески зазвенели, когда Шагра подошла ближе к огню. Встав на одно колено, она погрузила руки в пламя по локоть и снова поднялась на ноги. - Я - маг на корабле Гыркрапа. Я дралась вместе с ним. Я играла с шаманом Безбожника. Я скажу - это не было орками. Вирры снова пришли. К добру или худу. Вам, таны, решать, что с ними делать, но не верить переменам... Не верить им поздно.

[Тельтиар >>>]

"Ублюдочный Кархарот!"
Неприятная мысль, что своей гибелью Безожник только создал им лишние трудности, мелькнула в голове Ханкаара молнией. Тан лишь надеялся, что и после смерти, мерзавец будет страдать до конца времен за эту оплошность.
- Вы ведь всех их убили, - произнес он в голос. - То был Кархарот, известный как Безбожник, и свою кару он понес. И все же, вы убедили меня, что вирры есть.
Шагра склонила голову в знак согласия и отступила в сторону. Коршун даже взгляда не изменил:
- Только вот, мы всегда знали, что они есть. Вы, послы, видели один корабль и несколько предателей, быть может на этом все? А угроза, о которой говорит посол - это лишь страх Оряса. И боятся они не демонов - нас.
Ответил ему Аграт:
- Если появились вирры, не время играть с людьми. Ни они, ни мы не хотим союза с врагами своих отцов и дедов. Орки, я говорю вам всем. В войне с виррами не будет большой добычи, она будет, если мы пойдем на Альянс. В войне с Альянсом вы будете сводить старые счеты, вирров же мало кто помнит. Альянс слаб и вы возьмете его малой кровью, вирры сминали в прошлом союзные армии всех трех народов. Война с Альянсом будет легкой дорогой. Все хотят вернуться живыми на свои острова, все желают почета и славы, и мало кто хочет проливать кровь в безнадежной войне. Я понимаю танов, и уважаю их решение. Но сейчас я хочу спросить шаманов. Ваш народ, Отцы и Матери, хочет земли и легких побед, он не хочет усилий и крови. Ради них, встанете ли вы по одну сторону с виррами?
Воздушный шаман снова поднялся на ноги и посмотрел дерзкому посланнику в глаза.
- Орков не будет в союзе с виррами. Этот вопрос не будет поднят на Совете, пока есть шаманы. Доверять ли людям, брать ли две войны, говори ты, Гарратх.
Усмешка на бурых губах Воздушного заставила кожу Гранда потемнеть от гнева - редкое зрелище среди орков - но взгляд правителя остался спокоен.
- Я говорю, - улыбнулся Гранд, - пока вопрос о союзе не будет поднят на совете, Армада будет побеждать врагов. Одного, двух или тысячу. Если Армада не пожелает другого пути. Пока я, Гарратх, говорю так.
Сотни выдохов тревожным ветром пробежали за кругом костров. В наступившем волнении Ахарак молча склонился к лежащей у его ног вещи и скинул с нее тяжелое покрывало. Посох встал вертикально сам, благодаря сочетанию лидиума и стали.
Этой вещи было больше лет, чем летающим скалам Армады, и, может быть, даже больше, чем оркам, как они были сейчас. Массивное древко легко обошло ростом своего шамана, лидиум в нем вырастал из стали спиральными переходами вихря. Несколько кузнецов в толпе ахнули - слишком редко обнажались реликвии круга, и непредставимое сочетание перехватывало дух. Древко переходило в два рога навершия, и между гранеными пирамидами острых полупрозрачных кристаллов потрескивали шальные молнии.
Ахарак выпрямился и спокойно обхватил посох ладонью. Гнев исчез из светлых глаз орка, словно весь перетек в мерцающую реликвию.
- Гарратх. Ты живешь на свете больше тридцати зим. Ты был удачливым и беспощадным капитаном, ты победил Хартака и повел танов. Армада пойдет за тобой, даже если путь твой неверен. Но не трогай вещей, которые не тебе трогать. Последний, кто сделал это, поплатился страшной ценой.
Карг осуждающе посмотрел на Аграта. Потом смерил взглядом гранд-капитана и тоже поднялся на ноги. Оркина с распущенными волосами вынесла два зачехленных посоха, и один из них, стряхнув покрывало, мягко лег в ладонь каменного шамана.
Этот выглядел странно. Словно половину его срубила сверху донизу какая-то нечеловеческая рука. И снова за кругом пронесся вздох. Еще невозможнее, еще сложнее - здесь камень играл с металлом - оттенки горных пород перетекали в сталь, медь, лидиум, золото... Украшала реликвию полусфера прозрачного камня, в ней неслышно и мягко пересыпался песок гематитового оттенка с редкими вкраплениями темной меди.
Женщина, шаманка, что делила костер вместе с ним, но только раз вмешалась в совет - когда человек обжег руку - покорно поднялась следом. Ее посох казался зеркальным отражением, недостающей частью того, первого, но - только по форме. Древко его было древком в буквальном смысле: тяжелая, пережившая бессчетные годы, древесина была похожа на металл, но вовсе не была им. Украшала символ такая же полусфера, только в ней, словно в миниатюрной оранжерее, распустил лепестки невзрачный цветок целебной травы.
Гарратх только напряжением силы воли заставил себя скромно склонить голову перед шаманами.
- Я только бесполезный ребенок в сравнении с тобой, Ахарак. Но что будет, если вместо меня будут орки?
- Где они, эти орки, Гарратх? - усмехнулся Воздушный.
- Они здесь, на совете, с нами. Они слушают нас. Они слушают крики людей о помощи, они слушают, как иные говорят о желаниях вирров, но кто поведал им эти желания? Что будет, Ахарак, если завтра на совете вирры будут просить у нас помощи? Что будет, если они предложат нам лучший союз?
- Что будет?.. - Спокойно покачал головой Воздушный Отец. - Шаманы откажутся от народа предателей и пойдут на войну.
От одного из костров поднялся тан. У него было имя, но мало кто его помнил. Его называли Красивым, а еще Шкурой. Этот орк в самом деле напоминал картину о героическом прошлом Армады - массивный, с длинными косами и прожигающе-ярким взглядом, с мягкой пластикой хищного зверя, которую только подчеркивала шкура лесного полоза, которую тот носил вместо плаща. Зелено-сине-бурая чешуя мягко спадала с могучих плеч складками, но нигде не была сшита вместе. Полоз, отдавший ее, мог бы переломить корабль.
- А что если таны откажутся от шаманов? Боги дарят свои дары равно сильным и слабым, мудрецам и тем, у кого только кость в голове. Таном же нужно стать. Что если шаманы останутся без своего народа?
Гарратх сощурил глаза и в упор посмотрел на Коршуна.
- Я готов назвать тебя братом, Шкура, - Ханкаар благодарно ощерился, уловив взгляд Гранда. - Ты сказал слова, какие хотел произнести я. Мы - таны Армады, что скажем - нерушимо. Сейчас я говорю - единожды я встал рядом с Гарратхом, шел под его знаменами и добывал победу для Армады его именем. Гарратх Змей привел нас к великому триумфу пять лет назад, тогда Оряс так же униженно просил мира. И еще скажу - нам нет причины сейчас сомневаться в Гранд-Капитене - он видит знаки лучше шаманов, и знает что хорошо для орков.
Херкет и Ривр поднялись с места одновременно. Братья были похожи, как близнецы, но один был массивней и иссечен шрамами, а второй ловок в движениях и, по слухам, в делах. Он и заговорил за обоих:
- Нет орка, что не желал бы видеть над ним богов. Нет орка, что не шел бы встарь за шаманами. Нет орка, что выбирал бы, какой шаман будет решать за него. Но стоят ли шаманы за орков? Я вижу - нет. Я вижу - нас называют предателями и трусами. Я вижу, нам показывают, где власть. Я вижу, у гранд-капитана рука в наруче, сотворенном шаманами. Я вижу, Арна стоит здесь, простоволосая, словно имеет право приказывать воинам и мужчинам. Я вижу, во главе круга стоит Ахарак, сам себе взявший свое шаманство. Я вижу, как Арша, уважаемая своим селением, не взяла в руки посоха. Хочу ли я над собой такой круг? Хотите ли вы? Скажите мне, орки.
- Нет! - Первым донесся голос от костра Ханкаара, где сидели его капитаны.
- Мы выбирали Гранда и шаманы с тем соглашались, - добавил пристыженный было Агратом Кирм. - Почему теперь против него? Может шаманы стали хуже видеть желания Богов? Может слишком постарели?
- А может это орки перестали слышать Богов и слушать тех, кто им верен? Им говорят, а они не верят! Не верят - даже когда говорят такие же орки. Слово Шахета и руки Гранда для вас - ничто. Слово шаманов - тоже. Чего вы хотите? Свободы лить кровь как вам вздумается? Для этого вы уже готовы бросить вызов собственным шаманам? Чтож, придётся мне, полукровке и чужестранцу, делать то, что давно сделал бы любой орк, будь он тан или последний беспартошник, если бы у него, сиди он здесь, осталась бы хоть капля чести! - Рейнальд сверкнул глазами, впиваясь в лицо Гранда. - Гарратх Змей, Гранд-Капитан Армады. Перед лицом Богов, перед тобой и шаманами, перед танами и орками я прошу тебя - пусть дело решит клинок, коли словом великий народ Армады уже готов замарать себя настолько, что поднимает голос на тех, через кого с ним говорят Боги! Мы говорили о союзе - и договорились до того, что вы готовы перегрызть глотки своим же шаманам. Так теперь верят в Армаде в Отца-Небо и Мать-Огненную?
- А ты разве орк, чтобы встревать, когда не давали слова! - Разъяренно бросил Ханкаар. - Я вижу, жаждешь напороться на клинок - затем, может и приехал? Или, может считаешь - мы дикари? Все железом решаем? Или голоса танов может заставить умолкнуть один поединок?
- Ханкаар и человек, - тихо проговорил Ахарак, но слышно было обоим. - Мое слово в силе.
- Я слышу тебя, Воздушный Отец, - Рейн склонил голову перед Ахараком и продолжил, не поворачиваясь к сопернику. - Я лишь хочу сказать, что тот, кто горд и силён сейчас, а потому поднимает голос на шаманов и их мудрость - или не видит ничего, или видит, но делает вопреки тому. А значит он или гордец и дурак, или, - рыцарь чуть задержал последние слова. - изменник в глазах Богов и всего народа Армады.
Последнее слово не было слышно за стуком посоха. Воздушный отец покачал головой.
- Это последнее предупреждение, человек.
- Меня называют Убийцей Железобоких за тех гордых рыцарей Оряса, что пали от моей руки, - тан оскалился. - Вы вкладываете свою судьбу в руки человека, шаманы? Так мне понимать ваши слова?
Вместо ответа шаман посмотрел на небо, но стихия его откликнулась на земле. Плотный поток воздуха поднял орка, словно тряпичную куклу и приблизил к костру.
- Таны говорят сейчас, Ханкаар. Совет не собирается, чтобы слушать дрязги нескольких горлодеров. Если ты, человек, или кто угодно еще будет мешать совету, я сделаю с ним то, что велит мне традиция. Я сказал.
Тана вернуло на место. Некоторое время над кругом висела тишина, кое-где зачарованная, кое-где тревожная, кое-где ненавидящая. Наконец, ее прервал один из капитанов. Судя по месту, где он сидел, уважали его не меньше чем многих танов. На темной, почти болотного цвета, коже его фиолетово-багровыми полосами светлели шрамы.

[Кысь >>>]

- Я благодарен шаману, что он позволил нам говорить, - тон орка был серьезен, но блеск глаз выдавал двусмысленность. - И хочу сказать танам, что думаю. Я думаю, шаманы правы в своей непреклонности. Орки всегда умели знать, что им нужно, умели и идти к цели. Только вот цели у нас, небоходов, иные. Мы не говорим с богами. Мы никогда их не видели. Иногда шаманы говорят нам их волю, иногда нет. Сейчас я, Умрух, слушаю и не могу понять. Человек желает союза, но называет нас трусами за то, что мы слушаем свое племя. Шаманы стоят за непреклонность, но ни один не сказал - этот путь принесет Армаде свободу, земли и славу. Мы помним о славе, Аграт. Только скажи ты, много ли славы в защите тех, кто подло жег наши селения, а лицом к лицу запирался в башнях? Я хочу верить богам, я хочу верить своим шаманам. Но если моя команда спросит меня, не хотят ли шаманы принести нас в жертву богам... Я не буду знать, что им ответить.
Речь поддержало несколько одобрительных возгласов. Когда никто не продолжил, на ноги встал седоволосый знакомец Рейнальда. Он подошел к освещенному кругу и, усмехнувшись, переступил черту.
- Потрудились бы соблюдать традиции, - в его усмешке не было высокомерия, только печальное утверждение факта. - Правду сказал ты, Умрух, столько слушаешь, и понять не можешь, то ли бред с утра, то ли правда. Все здесь знают меня, я не тан почти, только один корабль и держу, никого не слушая. И имен у меня тоже нет. Все богатства, что стар и что помню множество сказок. И одну из них мудрые таны напомнили мне.
Старик опустился возле костра и протянул к нему руку - не клятвы ради, а словно дружеское приветствие, обыкновенная радость теплу.
- Вы знаете, испокон веку мы не выбирали правителей. Шаманы сменяли шаманов, гранда из танов выбирал ветер. Это было старой традицией, но каждый раз находились орки, несогласные с ветром. В тот раз, о котором я расскажу, к гонке готовилось множество капитанов. Среди них были молодые и старые, удачливые и слабые... Разные. И только об одном корабле говорили в каждом кабаке Глыбы. Это был совершенно особый корабль. Все говорили, не построить клион размерами с человеческие флагманы, но клион был построен. Все говорили, корабль с женщиной на борту упадет на скалы, но женщина там была. Одни говорили, капитан - вирр, другие - что он отмечен богами. Вы помните его имя.
Седоволосый поднялся на ноги и оглянулся. Убедившись, что его слушают, он продолжил.
- Все знали, как быстро летает Вечная. Хартаку всегда везло, везло ему и с кораблем, и с командой. В кабаках ставили на него шестидюжинным к одному. А в дальних комнатах этих же кабаков - собирались орки. "Не может быть капитан выше танов", - говорили тогда в этих комнатах. "Его слишком уважают глупцы". Рука прежнего Гранда собирал недовольных. Хартак слушал крестьян, капитанов и танов, и перед всеми держал свое слово. Рука Гранда покупал корабли на деньги великих танов, и великие таны ждали, что власть их останется прежней. Помните ли вы, орки, конец этой истории?
Многие помнили, но ни один не стал продолжать. Гранд молча смотрел в огонь, и его пальцы на рукояти ножа посветлели. Усмехнувшись, седоволосый продолжил.
- Корабль Хартака сгорел до начала гонок, перед рассветом. Многие из команды спаслись, вытащили и капитана. Хартак пришел вторым в этой гонке - на чужом корабле, с половиной команды. Через половину луны его жизнь окончилась. Так орки совершили первые свои выборы Гранд-Капитана. Вы все меня знаете, почтенные таны, я капитаном был и останусь. Место мое слишком незатейливо, даже чтобы погибнуть вместе с Мораком, Хертом, Ингером или Райном. Таны выбрали своего Гранда, таны пойдут за ним. Я простой капитан, я пойду за шаманами.
Капитан поклонился и с полуулыбкой покинул круг. А совет - взорвался голосами. Кто-то кричал, что старик все выдумал, кто-то обличал Гранда, кто-то кричал, что вопрос не о нем, а о шаманах. Рядом с Зегенхаймом, Шагра положила руку на плечо капитана Носоряса.
"Старая развалина! Чего тебя до сих пор Пятеро не прибрали?" - Со злостью подумал Ханкаар, однако же вновь вмешиваться в разговор он не мог - даже не из общего гомона, царящего сейчас на совете. Ведь если за Гранда будет снова говорить он, то его слова потеряют вес. Сейчас, из-за дряхлого сказочника, выглядело так, будто таны стоят против простых орков. Впрочем, Коршун знал, кто может выйти к костру, чтобы говорить - с одной стороны заслуживший уважение, а с другой не обличенный властью.
То был Резаный, до этого сидевший в отдалении, как и полагалось простому воину. Поединщик Гранда, боровшийся кулаками и клинками с теми, кто смел бросить вызов. Дабы впечатлить собравшихся он вышел вперед, обнажив торс испещренный татуировками и шрамами, символизирующими его победы. Нурьяк был угрюм и огромен ростом даже для орка:
- Кто?! - Проревел он. - Кто скажет, что орки живут плохо?! Заслуга Змея - наши богатства! Он победил Оряс! Кто поспорит?! Кто скажет против хоть слово?! Он сражался тогда за Армаду, за орков! Что делали шаманы?!
Громадный боец не просто говорил - рычал, хотя те, кто видели его не впервые - знали, таков его обычный голос.
- Разве таны выбрали Гранда?! Мы все - все орки согласились с его правом! Теперь кто-то говорит против. Аграт принес в Армаду раздор! Аграт привел человека на совет орков...
Пауза затянулась, Нурьяк наморщил широкий лоб, собирая в складки грубую кожу - он плохо помнил, какие еще слова требовал сказать вирр, а напомнить было некому, и потому он замолчал, оскалившись напоследок.
Со своей циновки перед костром поднялся орк по имени Ирг. Вместо кисти левой руки у этого небохода красовалась веревочная петля, а нижняя челюсть на массивном лице казалась такой тяжелой, что вовсе не предполагала членораздельную речь.
- Скажи мне, Нурьяк, чем Гранд принес нам победу? Тем, что пошел с нами на бывшем своем корабле? Он сражался, как все. Не больше, не меньше, чем все. Я вел свои пятеро кораблей на Альянс. Я помню, как рисовал на песке схемы орк из его свиты. По этим схемам летали мы и ни один корабль не упал. Я благодарен этому орку, тебе, Аграт.
Орк снова сел на свое место. Резаный смотрел на него с непонятным выражением, почти беспомощно, то оборачиваясь к Гранду, то ища подсказки у Ханкаара или других танов, выражавших неприязнь к шаманам. Помощи не было.
- Гарратх...вел...нас... - вымученно процедил Нурьяк, скрывая неуверенность за яростными интонациями голоса и свирепым рычанием. Он привык пугать своих противников в бою, эту привычку не так легко было вытравить. - Все за ним... шли. И ты, Аграт! Как без него?!
Последние слова прозвучали быстрее, злее - боец радовался, что нашел, как сказать ответ.
"Всё же не все безнадёжны... Гарратх против Аграта, Аграт против Гарратха. Шаманы против танов, таны против шаманов. Волитары против людей, купцы и дворяне друг против друга... Другие? Ха! Просто говорят короче и шрамов больше, а на деле - те же, что и наши. Только вид сбоку да кожа другого цвета." Спор был сложный, и Рейнальд не ждал, что закончится он скоро... Но решение было нужно срочно. А ещё подмывало свернуть шею тому ублюдку, что дразнил его своими якобы подвигами в войне. Но нет, злить Ахарака он сейчас не станет... Не сейчас. А право на поединок? Пока что ему не ответили - может, ещё удастся засунуть голову почтенного тана в его же почтенную задницу!
- Умелым всегда завидуют, - не потрудившись встать, хмыкнул Ирг. - Вот и Хартак был лучшим...
Над головой орка ненавязчиво затрещал воздух. Тан покаянно склонил голову и замолчал. Молчали и остальные. Ахарак повернулся к Гранду.
- Прошу тебя продолжить, Гарратх.
Тот поморщился, но подчинился совету:
- Я отменяю все вызовы. Если желающие будут упорны, они повторят их. Я хочу слышать, - взгляд в сторону Геры, улыбка. - Аршу.
- Что мне сказать тебе, Гранд? - шаманка поднялась с места и вышла к огню. На ее губах мелькнула и пропала улыбка.
- Ты слышала то, что слышали остальные. Трое шаманов сказали свои слова. Я жду твоего, Мать Огня.
- Я простая островная колдунья, Гранд. Я долго думаю и еще дольше принимаю решения, - шаманка дерзко осмотрела освещенные пламенем лица. - Мне далеко до многих.
- Именно потому, говори, - Змей улыбнулся почти тепло.
- Не стану произносить речей. Праматерь выбрала меня для заботы об орках. Я позабочусь об орках. Пятеро для того и сотворили народу много шаманов, чтобы взамен ушедшим могли придти новые. Это слова Арши, Матери.
Нурьяк, готовый снова зарычать, внезапно опустил голову под взглядом Коршуна, и как мог выразил Огненной почтение. Ханкаару нравились ее слова, а где-то за его спиной мрачно улыбнулся тощий Кашан - шаману казалось, он нашел еще одну возможную носительницу для виера.
Зато кое-кто другой пришел в бешенство. Шагра вышла вперед и встала между матерью и костром. В его свете рыжина и золото были слишком яркими, почти болезненными для глаз. А волшебница с Носоряса вся состояла из рыжины и золота. Она с усилием вздохнула, принуждая себя говорить спокойно, потом посмотрела в глаза новой Матери.
- Скажи мне, Арша, только одно... Почему ты не можешь взять в руку свой посох?
- Потому что я не объявляла войны, - улыбнулась шаманка.
- Эти посохи бесполезны в схватке, - фыркнула огненная. - Я не вчера родилась. Их берут для важных решений. Раскол Круга - такое. Покажи, что твоя сила тебе подчиняется.
Где-то над ухом Шагры, за ее спиной раздалось тихое, но злобное рычание Нурьяка - слов его было не разобрать, но интонации, казалось, говорили - еще мгновение, и он разорвет волшебницу на куски. Шагра обернулась на звук и скептично хмыкнула.
- Прояви... по...почтени-ие к Матери Огня, - проревел смрадом ей в лицо Резаный.
- Это совет и я спрашиваю, - ровно ответила ему Шагра. - Она - Мать, но кто помнит ее в ученицах Жиары?
За спиной волшебницы глухо стукнул о камень посох.
- Арша шаманка по праву, - медленно проговорил Ахарак. - Жиара потеряла свою ученицу.
- Я верну ее кругу прямо сейчас, - Шагра нахально улыбнулась в лицо новой Матери. - Ахарак, разреши принести сюда посох.
Вокруг волшебницы бушующим шаром сгустилось пламя. Нурьяк с рычанием отступил - будь с ним демон, возможно он и бросился бы на Шагру, но сейчас он понимал, что против огня ничего не сделает.

[Кысь >>>]

- Как это понимать? - Уверенности в голосе Кирма было мало, но сейчас Ханкаар ему велел задавать вопросы. - Круг у нас на глазах нападает на Мать Огня?
Пламя резко умерилось, но разъяренная волшебница из него не столько вышла, сколько выпала.
- Протри глаза, орк, я не шаманка, - Шагра, шатаясь, поднялась на ноги и стряхнула пламя с волос. - Докажи, что можешь убивать на совете. Войди в Круг как равная. Или ты так боишься, что я приведу сюда Мирк?
- Ты не шаманка, - казалось, от костра Ханкаара отделился ходячий скелет, обрамленный пламенем. - Ты сказала, мы слышали. Решать не тебе.
Кашан, до поры вовсе не желавший вмешиваться в спор, сейчас не хотел терять поддержки Матери Огня.
- В ее словах правда - Пятеро дали нам много шаманов, одни лучше, другие хуже. Я вижу хорошую Мать Огня. Капитаны, с которыми я ходил знают и скажут - видеть я умею.
- Шаманы входят в Круг не потому, что они подходят. Они входят в Круг, потому что их выбирают годами, - покачал головой Ахарак. - Вот мой ответ: если наследница Жиары придет сюда и пожелает свое место себе, Круг будет выбирать. Пока нет, Арша Мать по праву, и не тебе ее вызывать.
Шагра склонила голову и отступила на свое место. Долговязая волшебница вздрогнула, когда обожженная ладонь Шагры коснулась ее кожи, но осталась стоять на месте. Арша едва заметно улыбнулась.
- Я сказала свое, Гранд.
- Благодарю тебя, Арша. Я выслушал всех, кого хотел. Совет предложил мне три дороги. Союз с людьми и войну с виррами. Войну с виррами и людьми. Войну с людьми и оставить виррово виррам.
- Ты оставил без внимания выбранного _тобой_ посла, - возразил ему Ахарак. - Или ты жалеешь о своем выборе?
- Я слышал все, что хотел, шаман. Ей нечего мне добавить.
- Ты выбрал ее, дал ей право придти на совет. Тебе захотелось красивых декораций перед лицом Матери? - шаман спрашивал спокойно, и это несколько сглаживало жесткий смысл слов.
- Твой покровитель просит тебя говорить, - зло усмехнулся Гранд миниатюрной посланнице. - Скажи ему то, что он хочет услышать.
- Он не хочет слушать меня, предавшую его волю ради твоей. Спросил ли ты Ахарака, отправляя меня в Альянс, - Гера говорила негромко, размеренно и спокойно, так, словно была на Совете почетной гостьей, а не мишенью для шуток. - Спросил ли ты моего владельца, выбирая меня смотреть для тебя за Агратом?
Женщина легко подошла к огню и опустила ладонь так близко к пламени, как могла, не обжегшись до видимого следа.
- Я, Гера, женщина Ахарака, взятая Грандом без спросу, забытая им из страха, буду говорить здесь перед богами, танами, шаманами, орками и людьми. Может быть, перед виррами тоже. Мои слова - вся правда и ничего лишнего. И Мать слышит их.
Оркина поднялась на ноги и обхватила обожженную руку здоровой. Вблизи можно было заметить, что она дрожит, может быть, от боли, может быть, от дерзости сказанных слов.
- Я не привезла с собой из Альянса много, и у меня нет больших тайн. Все, что я могу дать совету - правда здесь и сейчас. Я прошу Круг позволить мне это.
- Не нарушай правил, и я дозволю действие, - согласился Воздушный.
- Скажи, если увиденного станет тебе достаточно, - согласилась Гера. На ее платье не было украшений, даже грузы узкого пояса были обтянуты темной тканью. Один из них был крупнее другого. Оркина сорвала с него ткань и на ее ладонь выпорхнул белый шар. Взяв его в обе руки, женщина скользнула вокруг костра между орками.
- Ты сюда плясать пришла, женщина?! - Донесся возмущенный голос Ханкаара.
Гера подошла к нему "вне очереди", потом снова скользнула дальше. Ахарак ударил о камень посохом.
- Гарратх верно сказал о дорогах, предложенных нам. Совет выслушал всех посланников, шаманы и Гранд сказали свое. Кто желает последнего слова?
Орки молчали. Наконец, сделала шаг вперед самая молчаливая из шаманов Круга, Ирэ. Она выглядела женственно даже по человеческим меркам: мягкие контуры не слишком крупной фигуры, длинные пышные волосы, удивительно легкое для оркины платье без металла и броских камней. Заговорила она не сразу, словно прислушиваясь к тишине вокруг.
- Мне нечем склонять орков к дороге, которую вижу верной. И не мне советовать воинам, как им вести войну. Я шаман. Мое дело - легенды. Если орки хранят историю, они реже повторяют собственные ошибки. И историю я хочу поведать.
Женщина тихо вышла к огню. Полусфера на ее посохе замерцала, отражая огонь костра.
- Когда-то давно у орков не было двух Матерей. Все мы пришли сюда по воле Огня. На небе не было еще солнца, когда это случилось. Прошло множество лет, прежде чем появились границы меж орками, подземными, людьми и небесными, но дети богов не воевали между собой... Пока орки не начали убивать орков.
Шаманка остановилась, чтобы перевести дух. Сейчас, когда блики скрывали ее черты, она не казалась близкой к возрасту старости. Такой редко изображали Землю, но что-то в Матери было, что напоминало о божестве больше, чем самое искусное изваяние.
Кашан, слушая вполуха пытался одновременно удержать в видимости Шагру, посмешвую выступить против Огненной, и в то же время следил за проверяющей орков женщной с лидиумным шаром. Барон оказался прав, велев им придти пустыми, иначе все бы кончилось, однако оставался еще Ваагх, и ему не передать приказа уйти. Надеятся на то, что сам догадается шаман не стал - короткий знак капитану Кирму, чтобы держал оркину подальше от одержимого. На всякий случай. И еще один - тому, кто являлся последним и самым важным аргументом в споре.
- Такого никогда не было в мире, чтобы потомки одной крови убивали друг друга, но это случилось. В запале и гневе орки пошли на собственные святыни. На мертвые тела опустилась ночь, и, когда солнце взошло, одного народа под ним больше не было. Целые семьи проснулись, и бились друг с другом, друг друга не узнавая. Многие в отчаянии ушли в леса и погибли там. Некоторые ушли под землю. Корлады - те, кем они тогда были - дали приют им и даже смешались с ними. Помесь эта - все мы, кто носит тяжелые плечи подземных и бурую кожу. Я не буду просить совет выбрать мою дорогу. Я слушаю Землю, приемную мать своего народа, и не мое дело - выбирать вам врагов. Но если орки с совета уйдут врагами - не проснемся ли мы все завтра людьми?
Склонив голову, женщина тихо удалилась на свое место. Гера обошла уже круг костров и так же неторопливо скользнула к границе, очерченной светом и камнем.
Рейнальд, не желая разрушить воцарившегося вокруг ощущения, словно что-то, что даже он смогу ощутить, коснулось каждого орка вокруг, молчал, порой поправляя усы. Единственное - до безумия хотелось напомнить Гранд-Капитану о просьбе поединка, потому что задница почтенного тана никак не давала послу Альянса покоя, нуждаясь в срочном приложении всех возможных со стороны рыцаря благородных усилий. Но - успеется. Молчать, выжидать... Говорить с ними трудно. С одной Герой легче - там хоть понимаешь, с кем, собраться можешь... А тут - только и остаётся, что порой сжимать кулак, залеченный доброй шаманкой, да думать, прижарился ли наруч к коже.
Орк, простой воин, скрытно и при этом заметно для всех, кто смотрел в это время на костер Ханкаара, подошел к тану, прошептав ему что-то. Коршун изменился в лице, губы исказились злостью, пальцы сжали меховую оторочку плаща. Он не произнес ни слова, готовил удар в сердце послу Альянса - такой, чтобы рыцарь уже не смог его отвести.
- Эй, красавица, а меня? - Кирм, выскользнув перед Герой, схватился за шар ладонью. - Ну как я одержимый!
Он рассмеялся, довольный шуткой.
- Не прикасайся, - Гера несколько напряженно отстранилась и попыталась обойти орка на расстоянии.
- Почему нельзя? - Настырный капитан не отставал, по прежнему загораживая ей путь.
Скулы женщины потемнели от гнева, но она сдержалась.
- Ты не одержимый. Теперь дай пройти.
- А ты хоть одного нашла здесь? - Орк ухмыльнулся. - Или просто подозреваешь нас всех?
- А ты любишь читать старые книги, видно, - парировала оркина. - Круг дозволил, и не тебе мне мешать.
- Дура, - хмыкнул Кирм, но все же отступил. Дальше удерживать ее можно было только силой, а это в планы орка не входило.
Ахарак, тем временем, прервал тишину.
- Я вижу, слова закончились.
- Если позволишь, шаман - я скажу еще одно, - вновь выступил Ханкаар. Воздушный склонил голову в знак согласия. - То, что я узнал только что, но не вправе скрывать. Альянс обманул всех нас.
Тан выступил от костра, так, чтобы все могли видеть его.
- Все те, кто говорили о помощи людям, знайте - пока мы ведем разговоры, целая армия их вторглась на наши земли! Сотни солдат и большие корабли на западных рубежах Армады!
- Какие доказательства есть у тебя? - спросил Ахарак до того, как напряженная пауза успела смениться потрясенным гулом собравшихся.
- Слово орка, принесшего эту весть.
- Почему этот орк не говорит за себя? - воздушный шаман поддерживал диалог с некоторой отстраненностью, словно его внимание тоже отвлекали другие вещи.
- Он сказал мне - своему тану, я - совету.
- Пусть выйдет сам.
Орк вышел, он явно волновался, шел медленно, лица не поднимал.
- Представься Совету и Матери, орк, и говори, - Ахарак смотрел то ли на вышедшего, то ли сквозь него.
- Я Заир, воин тана Ханкаара. Перед советом говорю - видел своими глазами, как этой ночью армия людей перешла границу, установленную прошлым миром. Я хорошо видел их знамена - в Орясе это войско зовут Восточной Армией. Мой корабль быстр - я полетел сюда, чтобы предупредить.
Вперед вышел Аграт. Он не стал смотреть на орка-свидетеля, вместо этого спокойно, но с некоторым напряжением устремил взгляд в огонь.
- Ты назвал себя воином, но говоришь о своем корабле. Где твой капитан, орк? - речь руки Гранда была медленнее обычного, словно и он устал уже от разговоров.
- На корабле. Нас всего десять, и судно маленькое, но быстрое... - договорить он уже не успел.

[Тельтиар >>>]

- Восточная армия. Армия Солидора. Армия изменника-одержимого. Армия предателя Богов и Альянса, - раздался голос посла. Слова разбивались, словно хрусталь, но голос рыцаря, ошарашенного злой вестью, всё равно оставался твёрд, лишь злоба чувствовалась лучше - и, будь она живым огнём, уже сожгла бы хоть Ханкаара, но до углей и золы. - Враг хочет помешать союзу. Будь я им - я бы сделал также. А как совпало, что именно твой воин принёс весть, тан? Ты против союза - и твой боец приходит с известием.
- И капитан не пришел сюда сам, и прислал матроса, - эхом усмехнулся Аграт. - Где вес в твоих словах, орк?
- Я видел войско и принес весть. Могу перечислить их знамена, какие помню, сказать названия кораблей, опустить руку в огонь.
- Я дрался с виррами и принёс о них весть. Я могу назвать имена их повелителей, их умения, их силу. Я опускал руку в огонь. Мне не верят.
- Что нам дадут их знамена, если мы здесь? - Аграт сдержал неуютный, усталый смех. - Скажи, что они летят на крылатых лягушках - и кто проверит? Почему с важной вестью - прислали тебя?
- Быстро бегаю.
- У вас на корабле нет скриа? - насмешливо продолжил допрос рука Гранда.
- У нас на корабле едва поместились десять орков.
- В порту есть птицы, - покачал головой Аграт. - Для важной вести их отдадут бесплатно.
- Я торопился и не вспомнил об этом.
- И капитан не вспомнил, - кивнул Аграт. - Я узнал, что хотел.
Среди костров роптали, но ни один капитан не двинулся с места. Снова заговорил Ахарак.
- Кто еще хочет сказать?
В тишине к огню неуверенно подошла долговязая спутница Шагры с двуцветными волосами. Она молчала, только разглядывала огонь. Ахарак с иронией качнул головой: черты оркины он узнал еще раньше.
- Представься и говори.
Женщина начала не сразу.
- Меня называли Мирк. Я искала Жиару во сне и не нашла ее. Я пришла, чтобы исполнить ее желание. Это все.
- Ты молчала, когда было названо твое имя, - Ахарак посмотрел на Аршу, и та решительно поднялась на ноги.
- Мне не нужно место этой шаманки. Только желание моей Матери.
- Что просила Жиара у тебя, Мирк.
- Она хотела, чтобы замкнулся Круг. Без меня этого не получится.
- Место Матери не дается отчасти, - покачал головой Ахарак. - Встань и потребуй своего места, или смирись и уйди.
Мирк оглянулась на огненную волшебницу, но Шагра на нее не смотрела. Ее поддерживал, почти обнимая, Гыркрап.
- Я требую своего места, - согласилась долговязая и снова скользнула к ней.
- Кто еще хочет сказать? - подвел итог Ахарак. Орки молчали. Шаман кивнул и повернулся к Гранд-Капитану. - Я закрываю время рассказов.
- Я его подытожу, - негромко откликнулся ему Змей. - Круг нашел замену неудобной Матери, Круг назвал враньем весть о войне, Круг допрашивает и возражает. Настает время разговоров и поединков, орки. И я это время открою. Я, Гарратх Змей, не верю тебе, Ахарак. Ты шаман, а я тан, мы не пара для поединка. У меня не найдется шамана, который не отвечал бы перед тобой. Выстави меч, и я убью его.
- Постарайся же сделать это, о Гранд. Вторым вызовом будет мой тебе, - Аграт говорил негромко, но в наступившей тишине вызов слышали все. - И лучше не ищи третьего поединка.
- Если Круг сочтёт меня достойным - я хочу быть его мечом, - глаза Рейнальда сузились, блеснули гневом. Ну что, Гранд, ты сам напросился. Если и у тебя не вымыты уши, а в голове мало места для нужных знаний - я в тебя их впихну. А надо - вколочу! - Если кто сомневается - за м ной виверна, и не одна. Справлюсь. Решишься, Змей?
Первый раз рыцарь назвал Гранд-Капитана прозвищем, а не титулом - и только наивный не ощутил бы угрозы во всём облике посла, разом напомнившего всем, почему Император и Король Альянса выбрали воина, а не дипломата.
В круг вышел еще один воин, высокий и гибкий, словно змея. Без слов - ему говорить позволено не было - он поклонился шаману. Воздушный Отец поднял руку, останавливая предложения.
- У меня есть боец. Но если Змей окажется слишком для него осторожен, я буду помнить о вас.
Рейнальд молча коротко кивнул Ахараку. Змей тоже склонил голову в насмешливом полупоклоне.
- Ты будешь третьим, посол.
«Время пришшло, - прошелестел в разуме Ваагха голос виера. - Вызови Аграта на поединок!»
«И сдохни в первые три вздоха, так? – мысленно огрызнулся орк, но послушно встал и стал пробираться ближе к Гранд-капитану. – А сам-то ты меня переживёшь, а вирр?»
«Нет. Поэтому посссстарайся уцсселеть, хиетра»
Ваагх чуть не споткнулся. Раньше всё то, что нашёптывал ему Щачло звучало всегда одинаково – холодно, отрешённо и лишь чуть с издёвкой, но теперь, это точно, ослышаться он не мог, виера беспокоился. Только ли за своё существование или нет, но беспокоился, причём серьёзно.
Впрочем, понять, что это значит, орк так и не успел. Он уже стоял рядом с местом Гранд-кэпа и успел привлечь к себе внимание.
- Гарратх Змей принёс нам удачу и победу, орки! – громко закричал Ваагх, не зная, как правильно начать и неся всё, что придёт в голову. – Его выбрал ветер, а теперь я слышу, как под него копают большую яму! Моё сердце в печали, орки, а особенно потому, что кто это делает? Аграт! Тот, кому наш Гранд-кэп завсегда верил! А потому вызываю я этого Аграта на бой снова, и на этот раз ничьей не будет, чтоб меня скриа сожрали!
«Молодецссс. Хорошшшо. Я дам тебе сссил» - виера шевелился внутри орка, вновь наполняя его мускулы звенящей силой, а чувства остротой.
Ваагх чувствовал, как сами собой расправляются его плечи, как сердце наполняет вены барабанным рокотом пополам с жидким огнём. Тени вокруг стали прозрачны, взгляд улавливал мельчайшие детали, а уши ловили каждый звук. Он не видел себя со стороны, но чуял, что излучает угрозу и силу в чистом виде.
Стальной оконечник шаманского посоха тяжело ударил о камень.
- Извинись за взятое у совета слово, орк.
Мгнвоение Ваагх колебался, потом шевельнул головой, будто прислушиваясь к чему-то и ссутулился.
- Простите мою несдержаность, - пробасил он, старяясь, чтобы это звучало как можно убедительней. - Я забыл себя.
- Извинения приняты, - кивнул шаман. - Твой бой будет первым на втором кругу.
Гера шла сквозь толпу, не обращая внимания ни на сам шар (его свет заметили бы и орки вокруг), ни на удивленные взгляды тех, кто был рядом. Невысокой оркине трудно было разглядеть в толпе все движения, но орки вокруг переглядывались и расступались, и несколько смельчаков, самостоятельно пробиравшихся к ней сквозь могучие плечи собратьев, оставляли в толпе слышимый след проклятий. Несколько раз, когда хвосты удалялись, внутри оркины словно опрокидывалось что-то: вот он. А потом из толпы прямо перед ней, последнего необследованного участка, вышел в Круг орк. Женщина проводила его долгим темным взглядом... И скользнула к оставшемуся участку толпы.
Когда он закончился, орк еще говорил с Ахараком. Сжав шар в негнущихся от сумрачных мыслей - откуда у Ахарака бойцы? - пальцах, оркина скользнула назад к своему покровителю - и одновременно к так удачно вышедшему на свет орку.
- Благодарю вас, - Ваагх поклонился и поспешил ретироваться, чтобы никто не видел дрожи, которая начинала колотить его тело.
"Сссспокойно. Уссспокойссся, сссмертный!" - ярился внутри него Щачло, но тщетно, орка трясло всё сильнее и он не мог понять, от изменений ли это внутри или просто от страха перед предстоящей битвой.
- Останься в кругу, воин, - окликнула его Гера. - Или ты передумал бросать вызов?
- А кто ты такая, женщина, чтобы указывать воину? - Бросил от своего костра Ханкаар.
- Она - боец, которого я выставляю, - Ахарак не усмехнулся вслух, но смех звучал где-то в глубине его голоса.
- У круга нет больше мужчин? - тан оскалил клыки.
- Я выставляю женщину.
"Оссстановись, немедленно!" - приказал Щачло, и Ваагх замер.
"Не бойсся ничего. Я вернуссь!" - прошипел виера и ... пропал.
Орк так и застыл, одной ногой касаясь изменчивой, пляшущей тени одного из орков, когда вдруг вся заёмная сила, вся острота чувств исчезла, как перистые облака ветренным днём. Ваагх едва не упал от неожиданности, во всяком случае, раненная нога немедля подломилась, но нет, успел устоять, пусть для этого и пришлось чуть махнуть руками.
- Чего уж там, останусь, если этой бабе так хочется! - пробасил он для собственного успокоения. - Нечего дёргать Круг пустыми дрязгами.
- Есть еще те, кто желает вызвать? - спросил Воздушный Отец у толпы. Гера скользнула было к примеченному ей орку, но на ее плечо тяжело легла чья-то рука, останавливая. Обернувшись, та встретилась со взглядом Аграта.
- Не стоит, - улыбнулся он.
Женщина не ответила, только посмотрела на него так, словно он объявил о переходе на сторону Змея.
- Я дрался с ним. И у меня будет что сказать ему. Готовься к своему бою.
Аграт снова скользнул к большому костру и Гера потрясенно побрела за ним. Желание подойти с "луной" к этому орку стало невыносимым, но, подумав, она решила, что этого он не избежит все равно. Стоило только встать к костру рядом.
- Раз так, то и мне есть, что добавить, - Рейнальд широко улыбнулся Ханкаару. Время пришло. Задница орка так и ждала свидания с головой. Ну, значит дождётся - сводником такого рода Рейнальд становился не в пример чаще, чем в любовных делах. Повернувшись к Ханкаару, рыцарь недобро улыбнулся. - Доблестный тан, мои железные бока жаждут встречи с тобой. И я хочу сам удостовериться, что слава твоя - не пустой трёп. Осмелишься принять вызов?
- Ты вождь в Альянсе? Лорд? - Клыки все еще скалились, но скорее озлобленно, чем насмешливо. - Или простой воин, захотевший поединка с таном?
- Он посланник людей. Ему было дозволено говорить на совете, - Воздушный в первый раз за долгое время посмотрел на Гранда. Тот кивнул.
- Я решил так, Ханкаар.
Коршун опустил голову:
- Если Гранд желает, чтобы я принес ему голову человека - принесу.
- Ваш бой будет вторым во втором кругу. Есть еще те, кто желает вызвать? - в последний раз повторил Ахарак, но на этот раз ему никто не ответил. Помедлив, шаман произнес: - подойдите к огню.
Змей не шевельнулся, он уже стоял так, что поутихший с начала совета огонь почти облизывал его сапоги. Сделал шаг вперед Аграт, постепенно подошли и остальные бойцы. Гера встала по левую руку запримеченного ей орка, но на лидиумном шаре плясали только отражения языков пламени. И этот был чист. Хотелось верить в то, что Армада была свободна, но вместо этого в голову лезли только мысли о человеческой ловушке. И о поединке с тяжелым, ловким, умелым мужчиной.
- Поединки совета идут на ножах в кругу глаз. Запрещены панцири, дозволены украшения. Яд убьет своего владельца. Проигравший - не встанет с земли, - размеренно проговорил Ахарак. - Нарушивший правила будет сожжен. У вас есть время проверить оружие.
Костер, разделявший бойцов, превратился в ничто, удавленный остановившимся воздухом. Толпа вокруг завозилась и зашумела снова. Сначала несколько смельчаков, а потом и все орки нарушили границы Круга, капитаны у своих костров поднимались на ноги и переходили к другим - поговорить об итогах. Снова вышли женщины. Старые костры в центре были разрушены. Вместо одного, центрального, горели теперь шесть равных, и каждые три соединяли песчаные дуги. Там, где два костра почти сливались в один, на подушках, скрестив ноги, устроилась пожилая огненная шаманка.
- Я твой клинок, Гарратх, - попытался прошептать, забытый всеми, а потому все еще стоявший у костра Нурьяк. - Дай напиться крови твоих врагов.
- Я помню и ценю тебя, - кивнул Змей. - Твое время наступит в первом бою, помни это.

[Кысь >>>]

Кита поймала руку посла в свою, но повела его не "домой", а в ба-рак, заметный издалека и относительной старостью, и простотой постройки, и более темным цветом - дом Аграта. Навстречу ей из-за тяжелого полотна двери вынырнула другая, похожая как две капли воды, только младше. Она улыбнулась то ли сестре, то ли подруге.
- Аграт?
- Говорит с Гартом. Появится, - утешила ее Кита и мельком оглянулась на человека: - Шаси.
Младшая исчезла внутри, старшая поманила посла за ней.
- Безумие, - коротко охарактеризовал сложившуюся ситуацию Рейнальд. - Безумие. Шаси, я Рейн. Тоже буду драться. Заставлю ваших поверить. Ханкаара - если надо, убью. Если враг - убью. Если изменник - убью. Если придётся - ты поняла.
Девчонка округлила глаза, а вошедшая за послом Кита улыбнулась в кулак.
- Шаси не говорила с людьми еще.
Подушки на полу юрты были покрыты массивными украшениями так, словно девчонки в отсутствие своего владельца пытались устроить здесь ювелирную лавку. Большинство, впрочем, было отброшено в сторону. На самой большой горе из одеял и подушек располагался чудовищного вида "набор юной швеи", а также лежал один из наборов. Эти вещи явно предназначались мужчине - массивное ожерелье из кожи, серебра и черненой стали, такие же браслеты почти до локтя и вещь неопределенного назначения, для пояса слишком узкая. Что-то в наборе было не так, но рассмотреть это в неверном свете масляных ламп не получалось. Кажется, часть серебра была слишком светлой. Лидиум? Кита одобрительно улыбнулась, рассмотрев результаты работы, и обернулась к послу.
- Раздевайся. Какие ножи ты хочешь?
- Большой и маленький, - стягивая через голову рубаху разом с жилеткой, кивнул Рейнальд. - желательно зазубренные - чтобы рвали с мясом. Хорошо, если рукоять по ладони. Если будет закрывать пальцы - хорошо, нет - обойдусь. Какие правила, кроме оглашённых?
- Ножи Ахарак будет пробовать на тебе, - скептически покачала головой Кита. - Доспехи нельзя, но все носят для защиты браслеты и ожерелья. Тут их много, и они разные по размеру. Ножи сейчас принесет Мяра, они промыты.
- Пробует - где, как? Кто считается проигравшим и что и как с ним делать до этого? Кроме "взять и убить"?
- На тебе. Лезвием по коже. До крови. - девчонка уже рылась в украшениях. - О чем ты хочешь сказать оркам вокруг?
В юрту проскользнула огненный маг Носоряса. Она бросила "беглый" - сверху донизу, а потом еще раз - взгляд на посла, потом присоединилась к поискам.
- Хочу убедить пойти бить вирров. Хочу показать, чего стоит гордость, когда она губит тебя самого. И хочу дать понять, что меня стоит слушать. И слышать.
Кита задумчиво уставилась куда-то сквозь подушки, но Шагра только хмыкнула.
- Белый. Мудрость. Где оружие?
Словно в ответ на ее слова в помещение скользнула еще одна "женщина". Она была старше обоих девчонок, да, пожалуй, заметно старше и своего хозяина. Ее лицо было необычно-светлым для оркины, а волосы переплетены в жесткую косу и украшены перьями. Часть ее лица скрывала кожаная повязка с вышитым на ней рисунком.
Она выложила на ковры целую охапку ножей. Со стали до сих пор стекала вода с терпким запахом какой-то добавки. Не дожидаясь, пока капли высохнут, она принялась перетирать лезвия, не обращая внимания на гостей.
- Если враг упал и не встал, победа твоя, - объясняла тем временем Кита. - Если упал, бить нельзя. Нельзя доставать ножи кроме тех, что видел судья. Судью вы решаете оба, ты и враг. Только белый, Шагра?
- Возьми еще голубой, - рыжеволосая подняла кольчужное ожерелье из светлого металла с голубыми, синими и фиолетовыми камнями по краю. На тебе есть шерсть?
Последний вопрос был обращен к человеку.
- Теперь уже нет, если не считать мои сосбтвенные волосы, - отшутился Рейн. - А что?
Оркина продемонстрировала ему находку. А также обратную ее сторону - без кожаной подкладки для защиты кожи. Орки в таких вещах не нуждались - на их плотной коже не всегда росли даже брови. Кита развела краски и озабоченно покосилась на полотно двери.
- Аграту?
- Он твой орк, не мой, - хмыкнула Шагра, потом задумалась. - Я не знаю таких цветов.
Огненная нашла подходящие к ожерелью браслеты, осмотрела их и с негодованием выбросила. Вместо этого из кучи появились кожано-стальные браслеты со змеями чернения и таинственно-мерцающим, словно ночное небо, синим песчаником. Камни и сталь были откровенно дешевы, но проработка узора говорила о том, что ковал вещь шаман не меньше чем из Круга Отцов и Матерей.
- От этого есть что?
Кита счастливо улыбнулась.
- Это Карг делал, когда моложе был. Все есть.
Девчонка оставила краски и тоже бросилась помогать. Вместе они разыскали тяжелое ожерелье из украшенных литых пластин на гибкой коже, нашелся к ним и такой же пояс. Кита выложила перед Рейнальдом набор и вопросительно подняла взгляд.
- Тааак... как я понимаю, это всё и по традиции, и для дела? - да, что сказать... разработан у них "кодекс чести". Кажется, такие обороты любили авторы книг по истории. Рейнальд за всю жизнь прочитал таких хотя бы... ну, несколько. Считать книги он не привык - это же не женщины и не выпивка, чтобы решать, через сколько глотков придётся посылать за новой... бутылкой, конечно. Женщины так быстро не кончались, дело ясное! - Говори, что куда - я у вас тут как в лесу по пьяни! Куда ножи - разберусь, прочее как?
- Это украшение и защита, - пояснила Кита, отдельно демонстрируя плотный, стоячий воротник ожерелья. - Не умереть слишком быстро. Потом краска.
Вошел Аграт. Мельком пересчитав гостей взглядом, он скинул с себя привычную чешуйчатую одежду. На серо-зеленой коже фиолетовыми пятнами выделялись ожоги. Кита одним взглядом указала на произведение портняжного искусства, и Аграт взял одну из вещей в руки, изучая работу.
- Лучше чем могло быть. Ты? - Вопрос предназначался Шагре.
- Я не дерусь, - хмыкнула рыжая. - Пришла помочь. И еще - Мирк говорит, ей не нравится воздух совета.
- Кому нравится? - Аграт одной рукой затягивал шнуровку браслета на левом предплечье. - Еще?
- Помочь с одеждой для человека, - раздраженно отрубила Шагра и поднялась на ноги. - Рейнальд, ножи проверяются, но детали одежды нет. Выступы наручей иногда травят.
- Или затачивают? Если это не смотрят - могут и так. Шипы, кольца, прочая гадость - всё можно?
Волшебница только кивнула в ответ.
- Иногда ножи тоже с секретами. Твердый кончик, хрупкая сталь за ним. Этот останется в ране и убьет изнутри. Яд под слоем металла. Если у тебя есть хороший шаман, то возможно многое.
- И за любую такую возможность, если её раскроют - меня тут же казнят. Я всё правильно понял? Если так... я справлюсь сам. Но сделаю всё, что скажете. Вы - знаете. Я - готов.
- Я предупреждаю о тех, с кем ты будешь драться, - беззлобно усмехнулась Шагра. - Избегай колющих ударов, ножи проверяют резкой.
Аграт тем временем уже был готов. Его шею и плечи украшало неброское серебристо-черное ожерелье, руки - тяжелые браслеты, мягкой кожей обнимающие и ладони. Перстни левой руки не имели камней, но весом и сталью здорово напоминали кастет. Правую защищали плоские гравированные. Стальные пластины на поясе не были широки, но скользкая кожа вокруг них по-своему защищала. Странная штука оказалась подобием головной повязки, выступы на которой прикрывали протравленной сталью виски.
- Цвет? - Кита оставила баночки с выбранной краской перед Рейнальдом и снова скользнула к столу, где они были смешаны.
- Фиолетовый, серебро, - меняя сапоги, орк несколько раз проверил шнуровку.
- Если мы победим - это всё равно не значит, что нас послушают, верно? - Рейнальд поправил усы, словно собирался на свидание. На лице рыцаря блуждала довольная ухмылка, вот только в глаза заглядывать было бы сейчас... неудобно. Слишком душевной казалась та невероятная лёгкость предстоящего боя... или убийства. Даже для рыцаря из-за границы с Альянсом, который не раз уже убивал орков. - И кстати, эта краска должна что-то значить или я в ней просто буду лучше смотреться?
- Это вроде образа, - объяснила Кита из-за стола. - Как тебя увидят.
- Победа - хорошее доказательство того, что ты подкрепляешь слова делами, - продолжила за нее Шагра. - Помнишь орка, принесшего весть об армии? Никто не знает его дел, никто не услышал слова. Еще это шанс... как вы говорите? Уничтожить оппозицию... гм... физически? - женщина рассмеялась.
- Белый значит мудрость, - Кита оставила баночки перед Агратом и резво отскочила на пару шагов. - Взгляд в истину. Голубой - ваш народ... Оба. Мало кто различает. Фиолетовый - кровь. Серебро - я не знаю.
- Надо нанести как-то по обычаю или как удобно самому? - посол недоверчиво поглядел на баночки, для пробы тыкнув в одну из них - голубую - пальцем. Цвет был приятного оттенка - кажется, дома был похожий камзол. На свадьбу заказать такой надо будет... Впрочем, это он замахнулся. - Мои бои - третий и второй второго круга. Аграт, советы будут? - по-простецки, но как-то особенно спокойно, как человек, идущий на смертельный риск, говорил бы с таким же человеком...
- Избегай колющих, следи за одеждой, - Аграт кивнул Шагре, но последняя предпочла не заметить скрытого комплимента. - Не слушай, не теряй головы. Если упал, жди голоса судьи, только тогда поднимайся. Если не думаешь злить противника - не говори сам.
- Змей хороший боец, быстрее, чем ожидаешь, - снова заговорила Шагра. Зеленокожий хмыкнул и тоже продолжил.
- Коршун тяжеловат, но опытен. Он будет давить на вес, следи за этим. Змей - будет выматывать внимание и играть. Я бы мотал Коршуна.
Он медленно рисовал на своем плече узор, почти не задумываясь, и линии выходили фантасмагоричными - цвета крови и серебряного узора на украшениях.
- Что значит серебряный цвет? - Шагра присела рядом, но краски касаться не стала.
- Я скажу после боя, - Аграт усмехнулся и перешел на вторую руку.
Кита и старшая принялись собирать разбросанные украшения, а Шаси села на ковры рядом с Рейнальдом и с детской бесцеремонностью разглядывала его в упор.
Рейн снова покивал - в Армаде жить, грибы с орками курить, как говорится. Что-то да будет... Интересно, если его здесь убьют, что скажут дома? Джаст наверняка расстроится, что подвёл, да и сестричку огорчать... Зато с отцом скорое свидание. "Эх, отец-отец, оправдывает сейчас твой сын свою благородную кровь? Ты вот свою в бою с демонами всё вылил... Но ничего, мы за тебя ещё посчитаемся, со всеми посчитаемся".
Рейн провёл несколько полос на щеках, выкрасил нос, осторожно вывел на груди какие-то из старых символов, которые помнил всё по тем же книгам, искренне надеясь, что ни один из них не значит нецензурности - благо те и на древнем письме запоминались хорошо. Потом кивнул Ките:
- Нарисуй что-нибудь на спине. А то мне не дотянуться.
Та кивнула и подхватила краску. Она определенно была сторонницей натуралистичных картин с длинными линиями, обводящими контуры плеч и позвоночника. Шагра улыбнулась и без спросу окунула пальцы в фиолетовый цвет.
- Я не давал согласия, - тихо напомнил Аграт.
- Кита занята, выбора у тебя нет, - оркина осторожно рисовала на серо-зеленой спине орка полосы - то ли оперение скриа, то ли чешуя полоза. Серебром провела то ли складки, то ли линии тени. Орк устало вздохнул.
- Зачем ты пришла?
- Мне нечем заняться.
- Я вижу, - не предупредив, орк встал и последняя линия потянулась по всей спине. Подобрав в углу непромытое (и непрокаленное) оружие, он вышел наружу на свет костров.

[Тельтиар >>>]

В юрте Гарратха, гранд-капитана Армады, было темно - хозяин приказал вынести почти все лампы и одевался в свете единственного светильника. Всех трех боев он ожидал. Выбор шаманом бойца был сюрпризом, но Змей уже почти понял, что преподнесет в ответ. Сам Гранд планировал выжить в любом раскладе, даже если случай или, что вероятнее, отчаянное желание Ахарака отыграться, будут не на его стороне. Стоило ли выставлять Нурьяка на первый бой? Бойца следовало держать готовым для третьей дуэли, благо, бунтующая "рука" всегда был полон неприятных открытий. Но что ему сделает женщина? Гарратх краем глаза наблюдал за столкновением его с Герой, массы орка вполне хватало на то, чтобы одним ударом вышибить из нее дух. Значит, он не устанет, значит, будет готов.
Если бы у Гранда был выбор, он заменил бы себя другим именно во второй дуэли, но этого выбора не было. Напряжение между ним и его советником явственно ощущалось советом, и сейчас там, снаружи, среди костров, таны ждали именно этого боя больше других. Иноземца часть просто не поняла, часть не любила за один только цвет кожи, часть - те, что старше, упрямее и мудрее - посчитала слишком запальчивым и молодым для решений. Его собственные соратники... Умрух, по обыкновению, пообещал стаю, а привел два корабля. Орк низко зарычал в темноту. Красавец и братья поддержали правителя в меру своих способностей и ума. Коршун, наоборот, сделал на совете много больше чем обещал, и это Гарратх не мог не запомнить. Последний "своевременный" трюк с безвестным матросом не говорил о большой хитрости... Но после Аграта Змей меньше всего хотел слишком разумную Руку. Тан не пошел бы на должность, оставив свои корабли, но Гарратх не сомневался, что среди его протеже найдется не один кандидат.
Впрочем, больше взбунтовавшегося советника его интересовала другая фигура, фигура, обличенная в Армаде не меньшей властью, чем Гранд. Многие орки кричали и вскакивали на ноги во время речей против Круга Шаманов, но были и голоса против, а большая часть танов не говорила ни "да" ни "нет", предпочитая выждать. И выставить женщину - тоже было беспроигрышным ходом, ходом, на который Гарратх сам мог выдать мало достойных ответов. Если шаман проиграет, будут говорить, он отдал Гарратху примеченную им женщину смеха ради, если шаман победит, за Грандом навсегда закрепится слава бойца, проигравшего женщине. Сейчас, в тихой темноте, Гарратх подбирал и не мог подобрать способа подкопаться к Воздушному. Разве что...
Шаман заставил круг принести на совет эти посохи... Гарратх видел их только однажды - тогда Круг собрался, чтобы принять его гранд-капитаном. Отправляясь на войну, Гарратх надеялся видеть шаманов во главе своей армии, но ни один не достал посоха на совете. Это значило - Круг не считает войну достаточно крупной и нужной, чтобы почтить ее своим участием. В этот раз, видимо, посчитал. После подобного заявления шаманы просто не сумеют уже отступить. Аграта стоило только убить, а, заодно, и посла. Тогда у Круга будет только одна дорога - обречь свой народ на кровопролитное истребление... Или уйти, освободив свои шатры для преемников. Что бы ни выбрал Круг, в выборе танов Гарратх не сомневался.

Когда были произнесены слова, Ханкаар в последний раз посмотрел на Гранд-Капитана, прежде чем уйти от костров. Наблюдать за боем остались двое из служивших ему капитанов и несколько воинов, сам же он, с несколькими орками направился в юрту, ставшую ему пристанищем на Глыбе. Здесь было все, нужное ему - с корабля принесли сундуки с его доспехами и оружием, подходящим для поединка. Оставалось только выбрать то, каким приятнее всего будет отправить к Пятерым наглого чужака.
Резким движением тан сбросил плащ, не успевший коснуться устланного соломой пола - поймала женщина, следовавшая за Коршуном. Вторая уже помогала ему избавиться от рубахи, а затем аккуратно сняла перстни. Одно кольцо, выскользнув из ее пальцев упало - оркина ловко подняла его, надеясь, что тан не заметит, но сделала это слишком поздно. Даже не обернувшись к ней, Ханкаар отвесил тяжелую пощечину.
- Пошла вон, - процедил он, усаживаясь на стул и вытянув ноги.
Оставшаяся женщина расшнуровала и сняла сапоги хозяина, а затем принесла ему другие - более тяжелые, с металлом, скрытым за толстой кожей. Эту обувь Ханкаар одевал на подобные бои, и его удары дробили кости. Да, он переломает послу все кости, как летуны когда-то сделали с братом его отца, и заставит глотать пыль, моля о пощаде. И пощадит, чтобы посол вернулся в Оряс немощным калекой, жалким и никчемным.
Женщина, что готовила для Ханкаара оружие и доспехи, вдруг подняла голову.
- Мой господин позволит мне слово?
- Говори.
- Возьмите судить шаманку. Я знаю что говорю, господин. Женщина не понимает в оружии. Женщина не проверит нож верно.
- Старую земляную каргу или Мать Огня?
Тан сомневался, что посол будет согласен на суд огненной.
- Земная не любит крови. Она не будет смотреть слишком пристально, - оркина склонила голову и золотые подвески на ее висках зазвенели.
- Хорошо, - поразмыслив кивнул Ханкаар. - Мне нравится твой совет.
Оркина снова звякнула гирляндами золотых монет и занялась сброшенными доспехами своего господина. Тот поднял ладони, позволяя замкнуть золоченые браслеты. Шею его теперь украшал широкий стальной обруч с символами, сулящими удачу. Из сундука тем временем появился широкий пояс из стальных колец, так сцепленных друг с другом, что напоминал при ношении полоза, вцепившегося в собственный хвост. Глаза змея горели рубинами, зубы отливали серебром. Пальцы Ханкаара вновь унизали перстни - другие, почти одинаковые, с массивными навершиями, где в металл искусно были вправленны осколки драгоценных камней.
Оружие он выбрал сам - пугающего вида кинжал с волнистым лезвием в локоть длинной, вороненый с травлеными письменами, заговаривающими оружие только на смертельные удары. Рукоять была выточена из кости (Ханкаар любил похвалятся - что драконьей), в виде лапы, удобно располагающейся в ладони, костяными были и ножны, притороченные за спиной на широкой кожанной полосе, проходящей через грудь тана, в полосе этой блестели вшитые железные пластинки. Второй нож Коршун прикрепил к поясу, он был покороче и более широкий. Третий кинжал - размером с ладонь, шириной в два пальца тан убрал за голенище сапога, это оружие было ничем не примечательно, и в былых поединках Ханкаара до него даже дела не доходило, но на всякий случай орк и его прихватил. Еще два ножа удобно располажились в кожанной ленте, поддерживающей наспинные ножны - эти были совсем маленькие.
Когда с выбором было покончено, тан задержал взгляд на оружии, выбрал еще один кинжал в дорогих ножнах и протянул его женщине:
- Иди, отдай воину Ваагху. Скажешь - мой подарок, пусть отведает крови Аграта, прихлебателя Оряса.
Взяв оружие, оркина скромно кивнула и поспешила выйти - бои должны были скоро начаться, и женщина знала, что Ханкаар сурово накажет ее, если она не успеет передать его подарок.
"Шаласс, приди!"
Возвал тан, оставшись один. Тени сгустились, в юрте повеяло холодом, когда появился тахиэло, занимая место под сердцем своего хиетра. Ханкаар Коршун набросил на плечи плащ, затягивая тесьму и вышел наружу.

Ваагх сам не ожидал уважения, которое было ему проявлено сторонниками Гранд-кэпа после того, как он прямо вызвал Аграта. Прошлый его бой с Рукой успел подзабыться, стёртый лавиной последующих событий, но всё же что-то в Армаде осталось, и теперь он, ещё неделю назад простой орк Ваагх, пользовался чужой юртой и с некоторым недоумением рассматривал кучу ожерелий, браслетов и кинжалов. Понятное дело, на красоту он не смотрел совершенно, выбирая лишь те, что могли защитить от шального удара.
«Проклятье! Пустота вас всех сожри!» - мысленно ругался Ваагх, одно за одним откладывая украшения, ни на что другое, кроме как на наведение красоты не годящиеся. Нет, драгоценные безделушки были ему не нужны, и глупы были те орки, которые решили поддержать сторонника Змея именно так. Счастье, что были и иные, принёсшие действительно хорошие вещи. Вскоре перед Ваагхом легли подходящие по размеру браслеты подходящей толщины и длиной от запястья, почти до локтя. Нижняя их часть чуть выступала, прикрывая и уязвимую кость. Кабы не узорочье их покрывавшее, да не вкрапления золота и драгоценных камней – наручи чистой воды, но, нет. Всё же это было украшение, пусть и боевое. Вторым одобрения Ваагха удостоился перстень. Массивный, с широкой, почти в фалангу, дужкой и тремя ребристыми выступами, он вполне мог служить кастетом, если бы не одно «но». Отсутствовал упор, и любой достаточно сильный удар угрожал пальцам самого бившего. Немного поломав голову, Ваагх понял: перстень предназначался для руки, вооружённой кинжалом, так, чтобы использовать рукоять последнего. Недобро усмехнувшись, орк надел перстень вслед за браслетами и принялся выбирать ожерелья. Узорочье всех мастей было отвергнуто им сразу и без оговорок – такое не защитит ни от чего. Так же в сторону легли и массивные ошейники – они слишком отягощали плечи и затрудняли движения головой, а преимущество имели только лишь в защите от могучих рубящих ударов, неминуемо снёсших бы голову. В бою подобный удар, всё едино, опрокинет и оглушит, а Аграту этого хватит. В конце-концов, Ваагх выбрал лёгкий ошейник, состоящий из кожаной основы и бронзовых блях, плотно нашитых на неё. Позеленевший металл бы достаточно прочен, чтобы не сломаться и не настолько гибок, чтобы вмяться в шею. Ваагх закрепил ожерелье на своей шее кожаными завязками, потом подумал, прокусил себе палец и обильно смочил оные кровью. Засохнув, она должна была предохранить их от случайного разрезания.
Внезапно в юрте пахнуло холодом. Тени уплотнились, неуловимо для глаза дрогнули, и Ваагх почувствовал, как по его хребту ползёт что-то, что ещё недавно показалось бы мерзким. Теперь же, оно наполняло его долгожданной и уже почти привычной силой и бодростью. Ледяная игла вонзилась в сердце, и оно успокоилось, перестало частить и туманить рассудок. Щачло вернулся.
«Хорошшшо. Обошшшшлось, - прошипел он, и орк почувствовал, как виера двигается внутри, словно рука, шевелящая пальцами, чтобы удобнее лечь в перчатку. – Ты готов?»
«А ты как думаешшшш? – мысленно огрызнулся Ваагх, передразнивая свистяще-шипящую манеру демона. Странно, но наказания за это не последовало. – Конечно я готов сдохнуть в бою с Агратом за то, на что мне насрать с высокого облака!»
«Всссё сссказал? Теперь ссслушшшай. Мы должны убить Аграта. Но есссли мне придётся тебя покинуть, то нассс в любом случае сожгут, даже если задачу исполним. Поэтому ты должен его победить сссам. Я дам тебе сссил, а ты не подведи, хиетра!»
«Пошшшёл ты! - снова передразнил Ваагх. – Лучше скажи, какой кинжал взять»
«Не забывайсссся! А кинжал тебе принессссут.»
Не успел Щачло договорить, как полог юрты колыхнулся, и внутрь скользнула оркина, посланная Коршуном.
- Тан Ханкаар шлет тебе подарок, воин, - приознесла она, протянув Ваагху кинжал в инкрустированных золотом и рубинами ножнах.
- Погоди! - Ваагх взмахнул рукой, как ему казалось, повелительно. - Обнажи сама, и пусть потом не говорят, что я не знаю вежества!
Женщина медленно, на вытянутых руках вынула лезвие из ножен. И воин не удержался от восхищённого цоканья языком. Длинное и широкое лезвие изгибалось как страстная женщина, рукоять была удобной и даже украшение в виде драконьей лапы на навершии с растопыренными когтями могло служить для удара. Небольшая гарда прикрывала пальцы, но не стесняла движения. А ещё кинжал был чёрен. Целиком и полностью, от кончика клинка и до рукояти.
- Передай Ханхару Коршуну мою благоарность, достойная женщина! - выдавил он, справившись с чувствами.
Кинжал ткнулся в широкую ладонь орка, дрогнул и с тихим звоном несколько раз прокрутился в воздухе. Это было тяжёлое боевое оружие, замечательно отточеное и сбалансированное, подходящее для любого вида ножевого боя и...хищное. Клинок только что не стонал от желания напиться крови. Недобро усмехнувшись, Ваагх провёл им по своей груди, чуть выше правого соска.
- Тан желает, чтобы клинок вкусил крови Аграта, - оркина улыбнулась, отходя, и уже скользнув за полог бросила: - Досыта.
"Как тебе подарок, Ваагх?"
В сгустившихся тенях появился едва различимый силуэт Хсаза.
- Хорроший клинок, - проворчал орк, прикидывая, как удобнее будет держать. - Даже не видел таких раньше!
Плечи Ваагха подёрнула дрожь. Из его загривка показалаь голова ЩАчло.
"Надо его немного подправить, - тень качнулась в сторону, освобождая место для еще одного виера, от которого веяло могильным холодом. - Это Исссшалл"
Наг-саири, демон, что прятался в Кашане, теперь был здесь, чтобы облегчить бой Ваагху.
"Чшшшто ты хочшееешшь предложить?" - Щачло опередил Ваагха, и орк прикусил язык.
"Немного уравнять шшаанссссы, - с некоторой иронией прошипел Исшал. - Аграт силен, даже для вас обоих".
"Яд, - скорее выдохнул, чем сказал Щачло.
Его алые глаза разгорелись ярче, а по телу прошла небольшая волна. - Даа, это хорошшшо!"
"Небольшшшая помощсссс, - ухмыльнулся наг-саири. - Дай мне кинжал".
Из тени появилось обретающее плоть черное щупальце.
"Ему можно верить?" - изо всех сил подумал Ваагх.
"Нет, - отозвался Щачло. - Дааай ему кинжал"
Орк медленно и не очень охотно протянул оружие виера.
Едва только лапа виера коснулась лезвия, как на иссине-черной стали появились еще более темные разводы, которые буквально впитывались в металл, пронизывая его до самого основания.
"Яд не ссссмертелен, запомни это, - донесся голос Исшала, занятого отравлением кинжала. - Ты должен добить его, сссам".
"Они иссспробуют кинжал на тебе, орк, - это уже Хсаз. - Щачло нейтрализует яд... на время. Посссле боя Иссссшал займетсссся тобой".
"Ссспасибо, - прошипел Щачло, втягиваясь обратнов Ваагха. - Мы ссправимсся"
Тени безмолвно растворились, видимо возвращаясь к своим хиетра, орку же пора было выйти на арену и оправдать ожидания своих повелителей.
"Я тебя не подведу, Ваагххх, - неожиданно прошипел виера, шевелясь под сердцем. - Ничего не бойссся и сссосредоточьссся на бое".
- Я, - от неожиданности орк запнулся. - Я всё сделаю. Да, я всё сделаю как надо, Щачло, и мы оба будем жить.
"Увидим", - отозвался виера и затих.

Сообщение отредактировал Тельтиар - 17-01-2010, 12:44

[Кысь >>>]

Постепенно разговоры вокруг двух арен сходили на нет, а таны рассаживались на свои места - все с одной стороны. Со второй почти вплотную к аренам толпой стояли орки помельче рангом и те из танов, что желали увидеть поближе происходящее. Таких пока было не очень много. Седоволосый сказочник остановился и перекинулся парой слов с той шаманкой, которая оберегала костры. Тот орк, что вызвался быть представителем Ахарака, сейчас тихо разговаривал с ним у одного из дальних костров. Двое танов, Красивый и незнакомый юнец, успели уже сильно поспорить, и даже схватились за рукояти ножей, но их остановили быстрее, чем неуважение к совету свершилось.
Вокруг первой арены царило уже оживление, заинтригованные боем Гранд-капитана и женщины орки уже обсуждали будущий бой во всех подробностях собственного воображения. Кто-то вслух пожалел, что не может заменить Гранда.
Вокруг второй арены орков было поменьше, но те, кто был, выглядели заинтригованными и озадаченными. Какой-то безвестный орк вызвал Руку на бой, и вызов был принят. Кто-то восхищался смелостью небохода, кто-то говорил о "наверняка подставе", кто-то считал что Аграт сам его нанял, чтобы красиво победить с двух ударов. Некоторые всерьез сочувствовали безвестному смельчаку, другие не меньше - Руке.
Наконец, Ахарак снова появился в центре освещенной площади, между аренами и кострами танов. Он поднял вверх посох и заговорил.
- По традиции, время боев вела Огненная. Но Огненная готовится к своему бою. По традиции, с противниками говорил Гранд. Сегодня и он будет между костров. Мой представитель дерется сегодня, и я не могу судить. Я буду вести время боев.
Шаман помолчал, ожидая возражений от танов. Они молчали. Почетная должность устраивала и сторонников Круга, не желавших отдавать церемониал танам-соперникам, и противников: говорящий не решал ничего, его фразы не менялись от боя к бою, от совета к совету и даже от века к веку. Ахарак добровольно отступал от судейства, и это тоже было своеобразной победой.
- На первом кругу костров, - наконец, снова заговорил шаман, - Гарратх сойдется с Герой идущей за Ахарака. Я хочу видеть обоих.
Из толпы черной скользкой змеей появился Гранд-капитан. Глянцевая черная краска расцвечивала его кожу толстыми полосами и пятнами, золотая дополняла рисунок тонкими линиями. Гранд не подобрал волос словно в насмешку над всеми тремя врагами, но черно-золотое ожерелье на его шее было широко и тяжело достаточно, чтобы сойти за доспех и в настоящем бою. На блестящей от масла коже правителя почти не было шрамов.
Его соперница почти заставила себя ждать, но все-таки появилась. Вопреки традиции, Гера не стала отказываться от женской одежды. Короткое платье казалось особенно легким по сравнению с тяжелыми украшениями и высокими сапогами. Женщина выглядела отстраненной, единственным, что выдавало волнение, были несколько сломанных замков на ее украшениях.
- Есть ли у одного из вас что сказать? - Ахарак спрятал улыбку за привычной маской серьезного церемониала.
- Я не стану с ней драться, - ответил улыбкой из-под тени собственных длинных волос Гарратх. Ответом на его слова была мертвая тишина.
- Объясни себя.
- Я решил взять ее себе не только как шпиона, Ахарак, - сощурил глаза Гранд. - Я не буду драться со своей женщиной.
- Легче сказать чем сделать, - зарычала Гера, но шаман перебил его.
- Признаешь ли ты его слова?
- Нет, - Гера усилием воли смирила желание зашипеть и ответила, как могла, спокойно. - Этот орк верит своим снам.
- Этот орк - Гранд, - Гарратх подошел на шаг к своей будущей сопернице и посмотрел ей в глаза сверху вниз. - Если он решил, что ты его женщина, ты его женщина.
- Гранд заявил свое право на своего соперника, - прервал разговор шаман. - Гранд вправе выставить вместо себя бойца.
- Я выставляю Нурьяка, - Гарратх отошел в сторону, освобождая место бойца. Орки, молчавшие на протяжении сцены, удивленно и тихо переговаривались, пока новый боец не появился перед шаманом. Воинам, столпившимся у круга, пришлось расступиться - громадный поединщик Гранда с топотом и рычанием вышел вперед, снаряженный для боя. Точнее, лишенный практически всякого снаряжения: Нурьяк лишь обернул бедра шерстяной повязкой, скрепленной костяными бляхами, в остальном же орк был гол, словно новорожденный. Толстую бурую шкуру Резаного покрывали многочисленные шрамы, сливающиеся благодаря умело нанесенной краске в причудливые и устрашающие узоры, а порой - таинственные письмена. Кто-то мог посчитать это заговорами на удачу, и Нурьяку нравилось, если его враги так думали. Каждая отметина, каждая черточка татуировки словно кричала: "Поберегись! Сдайся, пока еще есть возможность", ведь этот орк сам себя резал каждый раз, когда совершал убийство. К предплечьям его крепились ножны парных кинжалов - длинных, изогнутых и зазубренных, носивших название Челюсти.
- Во славу Гранд-Капитана, дерусь от его имени!
Прорычал гигант, встав перед Ахараком. Даже рослому шаману пришлось бы поднять глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. Ненамного, впрочем. Шаман не удержал усмешки - боец Гранда был вдвое крупнее выставленной им женщины. Хорошее проявление доблести.
- Назовите имя судьи, - проговорил Ахарак.
Гера отступила на шаг, предоставив решать "мужчине". Ну и заодно, приходя в себя от подмены. Сражаться с настоящим бойцом, вдвое превосходящим по массе, не было тем, к чему она могла бы назвать себя готовой. Она понимала довольство шамана - кажется, он убивал двух зайцев, одновременно выставляя в смешном свете Гранда и преподнося ей урок о том, как соваться в воительницы. Приятно было ощущать себя крупной и сильной, словно мужчина, среди людей, но чего стоила эта сила сейчас? Гера пригладила рукоятки катара. Выходить избитым уродом совсем не хотелось, еще меньше - умирать здесь, на арене, во имя мелкого унижения Гранда. Но отступить сейчас, после того, как шар не нашел ни одного одержимого?.. По крайней мере, она будет первой, погибшей на совете как воин.
Тем временем Нурьяк обернулся к хозяину, безмолвно спрашивая, кого же ему назвать, и нервно приподнимая густые брови. Совета не последовало, Резаный грозно сдвинул брови и прорычал:
- Пусть баба выбирает. Любого приму.
- Я прошу Гарта, - улыбнулась Гера. "По крайней мере, он воспоет эту битву... в веках". Несмотря на всю жуть ее положения, мысль о насмешливом рассказе бывшего капитана Хартака - грела уже сейчас.
- Пусть, - огрызнулся исполин.
- Я хочу видеть Гарта, выбранного судьей, - шаман прекрасно видел в толпе седоволосого, но ритуал был ритуалом. Тан вышел вперед, так, что его необычно-пушистые седые косы маячили между соперниками.
- И я согласен судить вас, герои, - кивнул он. - Прошу в круг.
Тан первым ступил в центр песчаной площадки между кострами, и там дождался врагов. Первой была очередь Геры, ее катар и нож прочертили четыре ровных полосы на плече. Маленький нож-кастет из сапога дополнил рисунок. Тан хлопнул ладонью по ее ожерелью.
- Принимаю. Второй.
Поединщик Гранда скрестил руки на груди, взявшись за рукояти кинжалов, а когда развел в стороны - оружие осталось обнаженным в его ладонях. Оскалившись, он нарочито медленно провел зазубренными лезвиями по коже на груди, оставляя рваные порезы, из которых тонкой струйкой потекла кровь. Гарт рассмеялся.
- Сюда их давай, красавица. Или сам себя судить вздумал?
- Я тебе потом шею сверну, - прошипел Нурьяк, протягивая ножи судье.
- Обязательно, обязательно, - тан нарисовал на плече орка четыре полосы лезвиями. - Обращайся.
Тан уступал бойцу в росте, поэтому не сразу решил, куда его хлопать. Нарочито прицелился пониже спины, но передумал и ударил ладонью по животу.
- Принят. Бой будет начат по слову и прерван по слову. Я спрошу упавшего дважды. Когда я замолчу второй раз, бой проигран. Помните правила, нарушивший будет сожжен, - последнее сопроводила улыбка. Седоволосый отступил к самому краю круга и наблюдавшие потеснились, давая ему свободу.
Гера отступила на шаг и крепче взяла катар в руку. Когда-то давно, в пьяном приступе откровенности, один воин ей рассказал, что страх лежит в неизведанном. Погибнешь или нет? Будет, или нет, больно? Поэтому в самых старых легендах орки, уходя на войну, "хоронили" себя, оставляя в родном становище могильный холм. Если надеяться, что уйдешь живой, что избежишь боли, страх не даст и пошевелиться. Если отпустить эту надежду, принять всю возможную боль... Становилось все равно, и именно таким народ орков наводил тот ужас на врагов, каким были знамениты прошлые битвы. Сейчас редки были большие сражения, и люди и орки хотели жить, и каждый считал себя - настоящей ценностью. Чем была Гера кроме того, что она сама думала о себе?.. Улыбнувшись собственному спокойствию, женщина пообещала себе только одно - что позволит себе увидеть и запомнить все до конца.
В последний раз оглядев соперников, судья поднял руку.
- Начали.
Нурьяк оскалил клыки, вновь картинным движением обнажая оружие – несомненно, сейчас он красовался для собравшейся толпы, демонстрируя массивные мышцы и устрашающие татуировки, однако взгляд его неизменно следил за оркиной, уже изготовившейся к атаке. На взгляд бойца, из ее вооружения, только катар представлял для него хоть какую-то опасность, однако что такое этот ножичек по сравнению с его Челюстями!
Оркина находилась на отдалении, не спешила атаковать, и это начинало злить Нурьяка, ему хотелось настоящей драки, жестокой и кровопролитной, а вместо этого они стояли, да глазели друг на друга. Хуже нет – драться с бабой!
- Эй, сдавайся, - угрожающе прорычал он. – Будешь и моей женщиной тоже!
- Тебе их так не хватает?
- Они быстро кончаются! – Наглый ответ женщины взбесил воина. Ему хотелось разорвать ее на куски, растоптать на глазах у всех орков, собравшихся здесь, но сначала найти подобающий ответ. – Никто не выдерживает Нурьяка!
- Я вижу, - женщина сморщила нос.
«Вот дрянь!»
Орк тяжело шагнул вперед, оставляя глубокий след – его шаги могли показаться несколько неуклюжими, но могучими. Очень могучими. Женщина обходила его – явно из страха, старалась держаться подальше от настоящего воина.
- За тобой по всей Глыбе бегать?!
- Я еще надеюсь, что твой запах выветрится.
- Ты успеешь полюбить этот запах, - пообещал Нурьяк, ускоряя шаг. – Пока я буду ломать тебе кости.
- Из тебя вышел бы превосходный шахтер, - Гера отскочила, пригнувшись.
«Не сможет же она вечно бегать!»
Орк попытался надвигаться на нее так, чтобы оттеснить женщину к костру.
- Или, быть может, матрос? Нет, твой капитан околеет. Пастух туров?..
- Только болтать и умеешь, баба?!
- С тобой - даже это трудно.

[Тельтиар >>>]

В ответ ей раздался почти бешенный рык, глаза Нурьяка налились злобой – как посмела она, баба, оскорблять его перед воинами!
- Ты хотел поломать мне кости. Ветер закончился?
- Драться ты пришла или что?! – Не выдержав более этого бесконечного кружения, боец бросился на оркину, пытаясь достать ее кинжалом, однако та ловко увернулась, оказавшись у него за спиной.
- А тебя обнять нужно, чтобы проснулся?
Нурьяк ударил наотмашь, разворачиваясь, но противница отклонилась, вновь увеличивая дистанцию.
- Или, может быть, тебе нужна не оркина?
- Такая оркина никому не нужна, - зло бросил он, пытаясь приблизиться.
- Еще две минуты назад нужна была тебе, - напомнила Гера. - Но если тебе нужна... гм, мархура...
- Пожалел тебя, дрянь!!! – Вспышка бешенства заволокла и без того невеликий разум Нурьяка кровавой пеленой. Он попытался обрушить на женщину град ударов, рубил и колол, но попасть ему удавалось только по воздуху. - Зря жалел!
- Если проиграешь, я пришлю тебе козочку в утешение.
Она насмехалась над ним, ускользала от честного боя, отступала и продолжала обидные речи, выставляющие его посмешищем! Нож птицей порхал в ладони Нурьяка, выписывая замысловатые фигуры – и хоть бы один выпад попал в цель! У орка начало сбиваться дыхание от этой бесконечной гонки, он привык к совсем другому бою, к честному, когда противники бьют друг друга, пока еще способны стоять на ногах, а не убегают, как зайцы!
Но едва только боец показал, что устает, как хитрая баба сама начала нападать на него, пытаясь порезать. Их клинки несколько раз скрестились с яростным звоном и скрежетом, то там, то здесь на бурой коже Нурьяка появлялись кровоточащие порезы, однако на сей раз и женщине не удалось ускользнуть безнаказанно – Челюсти оставили на ней следы укусов рваными бороздами. Танец продолжался.
Гера же, скорее изобретая заново, чем вспоминая вечные правила поединка, водила орка кругами в свете костров. Ей, более легкой, не тратящей на замахи силы, привычной к прыжкам и уворотам, игра давалась намного легче... Пожалуй, единственное поле, где она в самом деле могла бы тягаться с соперником, и оркина держалась за это поле упрямо. Она знала, что тоже устанет, что потери крови начнут сказываться... Но надеялась, что к тому времени сила орка уже обернется против него.
И действительно, Резаный уставал – нет, сил у него пока было в избытке, но сам ход сражения, эти увертки и осторожные выпады Геры, утомляли его. Орк пытался перейти в яростную атаку, и агрессивно защищался, но его не отпускала мысль, что сейчас инициатива принадлежит его щуплой сопернице, да и ран у нее было поменьше, чем получил он. Само осознание этого приводило бойца в неописуемую ярость, и он полностью отдался атаке, создавая настоящий вихрь мелькающих лезвий, напрочь забыв о защите. Его кинжалы сверкали в отблесках костра, резкими взмахами рассекая нагретый воздух – один из них вновь обагрился кровью, но в следующий миг женщина бросилась вперед, подныривая под его руки. Скорее инстинктивно, нежели осознанно, Нурьяк встретил ее ударом ноги в бедро, и пусть удалось попасть лишь вскользь, но наглая баба упала, ощутив его силу. Насладиться этой маленькой победой орк не успел – вспарывая тонкую кожу сапога, лезвие катара разодрало ему стопу, словно напоминая, что в бою нельзя ослаблять внимание ни на мгновение. Развернувшись на здоровой ноге, боец попытался пнуть соперницу – та откатилась, и единственное, чего ему удалось добиться, так это помешать ей встать. Нурьяк поспешил за ней, развивая успех, и намереваясь что было сил ударить ее ногой, раз уж так ловко избегала его Челюстей. Гера, извернувшись змеей, внезапно бросилась на него, боец же замешкался всего на миг, прежде чем ударить ее – бок обожгло болью, прижав к ране кулак, он почувствовал стекающую по пальцам горячую кровь.
Какой позор! Женщина достала его ножом, да еще и так глубоко! Лишь бы орки не решили, что он уже не так силен!
- Нурьяку не больно! – Взревел боец, вскидывая вторую руку над головой.
Пусть все видят, что он – настоящий воин, а слабая женщина валяется на земле.
Он рассмеялся, глядя, как забавно Гера пытается удержать равновесие, согнувшись и опираясь на руку. Видать, ногу он ей все же повредил не слабо. Оркина же изо всех сил старалась не зашипеть от боли - ее колено словно залило жидким пламенем. Встать на него сейчас - означало быструю и легкую победу Нурьяка: она просто упадет в огонь и сгорит.
- Эй, сказочник, скажи пусть встает и дерется!
Судья даже не ответил. Вот только бабе отступать некуда – позади костер. Шагнув вперед, Нурьяк занес кинжал для броска, нет, конечно он понимал, что Челюсти не предназначены для метания, да и не надеялся орк на столь удачное попадание, просто вместе с броском, он атаковал Геру, улучив тот момент, когда пущенное могучей рукой оуружие лишил оркину равновесия. Оркина почувствовала спиной костер как раз вовремя, чтобы отчаянным движением перебросить тело на левую руку. Опираться на пальцы было не слишком удобно, но это давало возможность передвигаться и не тревожить ногу. Прикрываясь катаром, женщина попыталась отползти прочь с опасной точки между противником и костром. Но столько времени ей не дали.
Удар второго кинжала прошел мимо, в голень Нурьяку впился катар, но боли он уже не чувствовал, продолжая пытаться достать ее пинком, пусть даже это бы означало, что его ноги украсят десятки новых порезов. Недаром же его прозвали Резаным! Оркина, пригибаясь и прикрываясь ножом, с упорством, достойным корлада, оттаскивала больную ногу подальше от пламени. И только увидев, как чернота неба сменилась освещенной плотью соперника, подумала, что без ожогов все-таки не удастся. И без переломов. И без...
В какой-то миг орка посетила мысль, как закончить бой быстрее и вместо нового пинка, он рухнул на женщину, желая раздавить… но напоролся на кинжал. Хруст ломающихся костей оркины был почти не слышен в оглушительном реве Нурьяка, из спины которого показалось острие катара. Оба сражающихся затихли, неясно – живые или мертвые.
Выждав положенное время, Гарт велел им встать и продолжить бой, если только они в силах сделать это.
Услышав его, Резаный, рыча от боли, перекатился на бок, придерживая свободной ладонью рукоять катара, чтобы не растревожить рану. Опираясь на другую руку, он едва приподнялся, тяжело дыша – тонкая струйка крови стекает по лезвию кинжала, орошая землю. Мутнеющим взглядом орк вперился в судью.
- Я не могу позвать ее второй раз, пока ты на ней, - напомнил ему седоволосый.
«Чтоб тебя!»
Первая попытка подняться успехом не увенчалась: начавший было вставать орк вновь упал на ног соперницы, затем качнулся вперед и перевалился на колени. Судья вновь попросил Геру встать, и она, к удивлению Нурьяка, сумела даже приподняться, опираясь на уцелевшую руку. Она ничего не видела толком, а очаги боли давно слились в один, размером в целое тело. Сознание, наоборот, сузилось в одну сверкающую точку, в которой пульсом билась одна и та же мысль "я не упаду". Уцепившись за мысль, словно закрываясь ей от собственных ощущений, женщина попробовала встать на непослушных ногах. На какой-то момент ей почудилось, что это почти удалось, но с последним усилием черная, горячая как открытое пламя боль, поднялась вверх по телу и затопила ее сознание уже насовсем.
«Как… она… вообще…»
Мысли путались в голове воина. Он встал. Женщина упала.
- Победа Нурьяка, - донесся вердикт судьи.

[Кысь >>>]

Когда первая пара ушла в сторону своей арены, шаман снова осмотрел толпу.
- На втором круге будут драться Аграт, рука Гранда и Ваагх, орк. Я хочу видеть обоих.
Вперед вышел Аграт. Он успел заправить тяжелые, похожие на крисы ножи, за пояс, и теперь держал руки свободными, а усталость в его жестах сменилась сдержанностью бойца перед долгим боем. Что-то подсказывало Руке, благоприятный исход не обеспечат даже обе победы.
Ваагх шёл от юрты к месту схватки сквозь толпу. На его поясе покачивался массивный кинжал Коршуна и лёгкий изогнутый … этот нож вообще было трудно определить с точностью. Излишне выпрямленный серп? Миниатюрная сабля с заточкой на обоих сторонах? Он казался и тем и другим, и был явно предназначен для режущих и секущих ударов.
Ваагх уже собирался предстать пред глазами шамана, когда его остановила чья-то рука.
- Ваагх, орк, - еще раз окликнул толпу шаман.
- Тан уже подарил тебе оружие, - прошептал орк, задержавший бойца. - Прими и от меня дар, на удачу.
В кулак Ваагху легла железная цепочка с камнем.
- Что это? - прошипел сквозь зубы Ваагх.
"Нефицит. Одень на шею. Не спрашивай", - был ему ответ, и сухая, узкая по орочьим меркам ладонь отлкнула воина в спину.
"Делай", - подстегнул Щачло изнутри, и Ваагху не оставалось ничего другого. Стоило ему подчиниться, как знаокмая уже волна мощи разбежалась по мышцам и венам сладким пожаром.
- Я здесь, - пробасил он, становясь напротив Аграта. - Здесь и готов.
- Назовите вашего судью, - Ахарак не без любопытства осмотрел орка. Аграт, не спускавший взгляда с него уже некоторое время, только сумрачно кивнул в знак приветствия.
- Выбирай ты, Аграт, - тряхнул головой Ваагх.
- Я выбираю Карга, - зеленокожий в упор посмотрел на шамана, хотя тот и был не так близко.
"Шшшшаман. Может почуять. Плохо!" - прошептал Щачло.
- Пусть будет Карг, - кивнул Ваагх, сам не зная, почему.
- Я хочу видеть Карга, - произнес Ахарак, и орки расступились, пропуская Каменного. - Ваш бой начнется среди второго круга костров.
Избранный соперниками судья покачал головой и первым пошел к незанятой песчаной площадке. Аграт первым протянул ему свои ножи. Их лезвия походили на лезвия крисов, но были тяжелее, и рукоять тоже была иной. Карг неодобрительно пошатал кончик, попробовал нож в руке, потом провел две полосы на плече орка. Так же поступил и со вторым. Сапоги тоже удостоились быстрой проверки. Наконец, шаман хлопнул Руку по прикрытому ожерельем плечу.
- Я проверил.
Ваагх дождался своей очереди и тоже протянул ножи.
"Если эта старая скотина порежется, то сам виноват!" - злорадно подумал он и невольно слегка улыбнулся.
Шаман взял один из ножей, но даже не взглянул на него. Вместо этого он с удивлением посмотрел на орка. Потом подошел ближе и коснулся бронзовой бляшки на ожерелье бойца.
- В первый раз вижу такое, - шаман задумчиво покачал головой. - Если ты выживешь в этом бою, я желаю тебя увидеть. Отойди.
Каменный взял из рук орка второй кинжал. Лезвия тоже отличались от привычных ему, посланный вопрос словно тонул в них. Шаман неуверенно положил один из клинков на песок, потом коснулся собственного наплечника. Тот отозвался привычным чистым голосом, в котором можно было распознать каждый металл сплава. Ножи же...
- Этот орк убивает мой дар, - словно сам не веря, произнес каменный. - Найдите мне ту женщину с корабля.
Орки вокруг арены откликнулись нестройным удивленным ропотом, но несколько самых рослых ушли из первых рядов в глубь, на поиски вызванной шаманом. Вскоре она появилась.
- Я хочу, чтобы ты посмотрела на этого орка, - кивнул ей шаман. Шагра удивленно взглянула на Аграта, потом на его противника. Карг усмехнулся и указал ей рукой на Ваагха. Обеспокоенно моргнув, Шагра подошла ближе к последнему.
- Попробуй его. То ли же, что в вашем рассказе?
Огненная коснулась плеч орка и сосредоточилась, пытаясь вырастить на собственных руках языки пламени. Магия не послушалась, вместо этого оркина почти осела на песок от сдавливающей виски боли. По рядам орков вокруг прокатилась волна удивленного перешепота. Рыжеволосая добралась до костра, и только там позволила себе упасть на колени.
- Да, шаман, это похоже, - глядя на пламя, откликнулась Шагра. - Вызови третьего, чтобы проверить тебя и меня.
- Нет нужды, - покачал головой каменный. - Если он послан виррами, он не назвал себя и принес зачарованное оружие. Если нет, я желаю слышать его сейчас.
- Что ты хочешь слышать, почтенный шаман? - немного натянуто усмехнулся Ваагх. - Что я - вирр? Ну, извиняй, этого ты не услышишь, не врать же мне перед таким боем!
- Я желаю слышать твои объяснения. Почему ты пьешь мои силы?
- Вот чего не знаю, того не знаю! - Ваагх развёл руками. - Может висюлька на мне какая, чтобы не заколдовал кто ненароком перед боем, а? Мне много чего подарили, сразу и не разберёш. Я ж в ваших премудростях, как скриа в камнях разбираюсь.
- Пока ты пьешь силы, я не приму тебя, - покачал головой каменный.
- Тогда пусть будет другой судья, - сухой, похожий на скелет шаман Ханкаара снова появился среди орков, смотревших на арену. - Это я подарил Ваагху камень, потому, что Аграт выступает при поддержке круга. Этот камень не дает использовать волшебство в бою, на воинское умение он никак не влияет. Не хочешь ли ты сказать, Отец Камня, что Рука Гранда желает добыть победу чарами?
- Я не использовал дар вначале, но твой камень, шаман, сдавил мне виски, - покачал головой Карг. - Аграт принадлежит Кругу, как и ты, камень причинит ему неудобства. Ваагх вызвал его на бой, он может отказаться, если боится дара Богов.
- Пусть Аграт сам скажет, чувствует ли он боль как ты.
Глаза зеленокожего зажглись любопытством. Он подошел к своему противнику ближе, обошел по кругу, подержал руку над ожерельем.
- Да, камень мешает мне.
- Дар дан Богами, и не мне отказывать в нем. Аграт принадлежит Кругу, но он не шаман Круга. Аграт вправе отказаться от боя, пока камень не будет снят. Ваагх вправе отказаться от боя с одаренным, если Ваагх не верит суду. Ваагх вправе предложить иного судью. Ты, шаман, тронул силы, противные Пятерым, я запомню это. Ты не вправе предлагать здесь судью, и я предупреждаю тебя, - шаман говорил медленно, взвешивая каждое предложение.
- Я хочу услышать решение Матери Огня, - немного подумав, сказал Ваагх. - А там и посмотрим, понадобится другой судья или нет. Я ж сам не знаю, может в этом кинжале какая-нибудь магическая хреновина и есть, я ж не шаман, чтоб это чуять!
- Матери Огня нет до поединка, - покачал головой Каменный. - Ты можешь позвать шаманку Аршу или шаманку Мирк.
Ваагх сморщил лоб, припоминая имя.
"Аршшша", - немедленно подсказал Щачло, и Ваагх облегчённо выдохнул:
- Шаманка Арша!
- Я хочу видеть здесь Аршу, - на этот раз шаман сам выбрал себе посланника, благо среди взрослых орков вокруг был только один подросток. Почти мальчишка еще, с нестриженными и несобранными волосами, посмотрел на шамана из-под жесткой челки и, польщенно кивнув, пропал. Вернулся он далеко не сразу, но все-таки не один: сердитая огненная шла за ним.
- Если ты желаешь моей помощи сейчас... - Она осеклась, увидев вторую огненную. - Зачем я нужна шаману?
- Твое слово нужно, - покачал головой Каменный. - Подойди к этому орку, посмотри его. Что думаешь ты?
Шаманка посмотрела на Ваагха, явно не сразу припомнив его лицо, но, припомнив, улыбнулась и подошла ближе. Положив руки на плечи орка, она улыбнулась кому-то, невидимому для Ваагха... И сразу же испуганно отступила назад. Орки вокруг притихли. Шаманка стояла, в немом ужасе глядя куда-то сквозь одержимого, и тоже не говорила ни слова. Наконец, Каменный окликнул ее.
- Я жду твоих слов, Арша.
Женщина не без усилия собрала себя. Подумав, она медленно, взвешивая каждую мысль, ответила.
- У меня нет слов для тебя, Каменный. Ты чуть не лишил меня сил перед поединком, о котором ты знаешь. Стоит ли Круг бесчестной игры?
- Не я выбрал тебя, шаманка.
- В этом привилегия старших.
- Я говорю тебе, Арша.
- Я говорю тебе. Я пойду на поединок. Но я запомню тебя и этого орка тоже. И если я увижу еще одного там, он умрет от рук моих орков. А тело будет сброшено вниз. Я сказала тебе.
- Не с моим ли другом, не с твоим ли врагом этот орк дерется? - усмехнулся шаман.
- Тем больше шансов, что я приду, верно? - помотав головой, оркина ненавидяще взглянула на шамана, потом на орка, послужившего причиной ее ужаса. Потом резким шагом ушла к себе, создав в толпе небольшую давку: никто не желал встать на пути разгневанной Огненной.
"Что делать, вирр...Щачло, что нам делать?" - мысленно возопил Ваагх.
"Не знаю. Требуй смены судьи. Шамана брать было нельзя!"
- Арргх! - рыкнул орк в притворной злости. - Хотел я доверять шаману, а видно нельзя! Вижу, пытается он сделать легче брату по Кругу...но мы воины, и пусть нас судит воин! Я призываю в судьи тана Шкуру!
- Я не стану драться, пока камень не будет снят, - Аграт покачал головой и застегнул на ножах ножны. - Я говорю, что ты играешь без правил, орк.
"Аграт должен умерть. Прощай, Ваагх", - Щачло взял орка под контроль резко сразу. Губы и гортань ещё только выкрикивали яростное "Да пожалуйста!", а руки уже срывали с себя антимагический камень, посылая его в полёт. Промахнуться с такого расстояния было невозможно. Когда нефицитовый кулон коснулся Аграта, перед ним возник Щачло. Виера. Демон охотник в боевой форме. И он атаковал сразу.
Скорпионий хвост, увенчанный кинжалоподобным жалом ударил несколько раз подряд во всю мощь и стремительность, на которую был способен виера. Щачло дико завизжал и попытался схватить Руку клешнями, продолжая атаковать хвостом.
Аграт ожидал атаки, может быть, даже магической, но - не этого. Все что он успел сделать - это поймать цепочку, на которой был камень. И послать этот камень дальше, в толпу. Потом пришлось уворачиваться от острия на конце хвоста демона. Слишком быстро - орк потерял равновесие и упал на руки, откатываясь.
Орки вокруг даже не успели отступить от костра, изумление то ли от вида демона, то ли от нежданной атаки словно парализовало толпу. Шагра разогнулась и, шипя от боли, попробовала дотянуться до пламени. Это произвело мало эффекта, зато разбудило шаманку, отвечавшую за костры. Та вскочила на ноги и крикнула что-то пламени. Языки его медлили только мгновение, потом помчались к странному нарушителю правил от всех трех костров.
Клешни, щёлкнув, пронеслись над Агратом, Щачло невеольно сделал несколько мелких шагов вперёд, увлекаемый собственным немалом весом, а потом увидел ненавистное пламя. Всё, что он мог сделать - это резко поджать сразу все лапы и рухнуть вниз, тем более, что под его же брюхом и оказался Аграт. Одновременно с этим подкосились ноги у побледневшего Ваагха.

[Тельтиар >>>]

"Снова ожоги". Мысль о том, что откатиться он уже не успевает, мысль о весе создания, мысль о языках пламени и живом костре, который скоро будет прямо на нем - все это промелькнуло перед внутренним взглядом Аграта в одно мгновение, потом темная туша в самом деле обрушилась на него. Боль была такой острой, что он сам бы не мог сказать, что сломал - его собственное тело почти не ощущалось под тушей. Наваждение прошло через время. Боль прожигала левую руку от кончиков пальцев до локтя. Орк попробовал сдвинуться, но движения не получилось. А потом вокруг него зашевелился песок.
Сначала песчинки двигались неуверенно, словно чья-то неощутимая рука перемешивала их, примеривала к ладони, потом окружающий Аграта песок поднялся вверх так резко, что почти оцарапал кожу. Демон в самом центре сведенных в одно костров медленно поднимался вверх на плотном ковре из песка.
Щачло выл и метался, огонь пожирал его демоническую плоть, заставляя виера извиваться от нестерпимой боли. От его рёва закладывало уши и хотелось вырвать себе глаза, чтобы не видеть...
...того, как мечется скорпионий хвост, пытаясь разметать песок...
...как всё агонизирующее тело демона рвётся вперёд, чтобы спрыгнуть вниз...
...как падают на арену тяжёлые чёрные капли.
Алые глаза виера пылали алым огнём, он умирал, да, но не останавливался. Спрыгнув вниз, он развернулся и ударил в Аграта мощным ударом клешней. Его снова встретил песок. Похоже, шаман твердо решил вмешаться - почти вся арена теперь двигалась вокруг демона, окружая его подвижным щитом, то почти бесплотным, то твердым. Зато Аграта атака вывела из полузабытья. Тряхнув головой, орк поспешил убраться подальше от того места, где горел вирр.
Толпа понемногу начала приходить в себя тоже - вокруг снова начали слышаться голоса, кто-то обнажил оружие, кто-то ушел из первых рядов, кто-то убежал с вестями, в которых уже не было нужды - яркое, ярче любого костра пламя не заметил бы только слепой. Вокруг соседней арены остались зрители, вокруг той, где шаманы сейчас дрались с существом Пустоты, теперь стояли только самые безумные. Они - обнажили клинки и почти с азартом ждали, придется ли защищать себя. Подходили и другие, таны, шаманы, даже несколько зачарованных зрелищем женщин, но эти не выходили к первым рядам, предпочитая наблюдать с расстояния.
Ваагх, тем временем, пришёл в себя и тут же увидел схватку. Щачло был слишком занят попытками добраться до Аграта, чтобы отдавать своему хиетра приказы, и орк действовал сам. Прямо рядом с ним лежал чёрный кинжал, положенный на землю Каргом, а ещё в трёх шагах в сторону...да, сомнений не было, это действительно был Каменный шаман. И именно он мешал виера завершить своё дело.
"Прощай Щачло, - подумал Ваагх, нашарив рукоять кинжала. - Нам с тобой теперь всё равно жизни не будет. Эх, только вот Бырха жалко!"
Он Перевернулся на живот, поджал ногу и рванул, прямо с земли в сумасшедшем прыжке к Каргу. Чёрный, напитанный ядом клинок устремился точно между лопаток занятого ворожбой шаману.
Те орки, что остались вокруг арены, были заворожены боем и, возможно, тем, чтобы не стать случайными жертвами ярости шаманов. До худощавой фигуры, почти полностью скрытой могучими спинами стоящих в первом ряду воинов, никому сейчас и дела не было, и Кашан поспешил воспользоваться этим. О, если бы только он заранее знал о планах Ваагха, и Аграт и Карг ощутили бы их общую атаку, но боец почему-то не предупредил его, а сам шаман не успел вовремя отреагировать и потерял драгоценное время, которое сложно было теперь наверстать. Вскинув ладони, шаман забормотал заклинание, похожее на то, что применила огненная шаманка, убивающая Щачло... вот только направленно оно было против нее - очень уж удачно расположилась старуха у края обоих костров, и теперь оба этих края, яростно вспыхнув ринулись на нее, желая сомкнуться, поглотив шаманку.
Одновременно со своим хиетра, вступил в схватку Исшал, тенью воплотившийся там, где еще недавно была толпа зрителей, ныне разбежавшихся. Волей исказителя, песочный щит Карга еще плотнее обтек тело горящего виера и застыл арканитом, гася языки пламени наткнувшиеся на непреодолимую преграду. Еще несколько осколков арканита возникло под Рукой Гранда, грозя разодрать ему шкуру. А в самом средоточии наг-саири сверкал нефицит, отброшенный Агратом, когда на него напал Щачло.
Виера-охотник встал на задние ноги ожившим каменным кошмаром. Арканит облепил его плотно, лишив возможности кричать, и теперь он атаковал Аграта в безмолвии. Щачло оттолкнулся всеми лапами и в полёте ударил хвостом, так, чтобы в этот выпад оказались вложены все силы, доступные виера и весь его увеличившийся вес. Грозное жало с убийственной скоростью рванулось к Руке.
Нож Ваагха проткнул плотную кожу шамана и макнул отравленное острие в рану... На глубину пальца - потом тяжелое, еще горящее бревно ударило по руке орка, выбивая оружие. Высокий и гибкий орк с почти коричневой кожей закричал и замахнулся на новый удар.
Звук его голоса словно пробудил многих орков, еще стоявших вокруг. Кто-то выкрикнул недлинную череду ругательств. Кто-то бросился прочь. Другие - переглянулись и взяли в руки забытое на совете оружие.
Аграт успел подняться на ноги, но далеко уйти не удалось - под ногами выступили острые пики из неизвестного орку металла. Едва не налетев на них, Рука инстинктивно дернулся не назад, куда, со всей очевидностью, его желали отправить, а вбок. Чтобы уклониться от тяжелой (и почему-то уже не горящей) туши, пришлось снова упасть, уже на твердый камень, но орк не пожалел, увидев, в какой близости просвистело жало. Меньшие родичи демона водились на скалах Армады, и поводы опасаться хвоста скорпиона у Аграта были. Где-то рядом стукнуло о камень железо и орк, не глядя, нашарил удобную рукоять топора. Нужно было быстро вставать, что Рука и сделал, не дожидаясь, пока демон преодолеет собственную инерцию.
Шаманка не закричала, когда языки пламени обняли ее тело и подожгли седоватые волосы. Зато закричал другой орк, чем-то похожий на нее и стоявший не так далеко от круга арены. Выхватив тяжелый нож-мачете он бросился к шаману-отступнику.
Один из орков, до того только нерешительно наблюдавших за "поединком", наконец, уверенно поднял опасную плетку в воздух:
- Нас предали.
- Вы козьи дети... - Негромко откликнулся еще один, низкий и коренастый. Третьего вовсе нельзя было разобрать - отозвались сразу многие. Невооруженные подхватили поленья, еще не закончившие свой путь в костре, вооруженные, переглядываясь, рассыпались в два атакующих кольца. Арканитового скорпиона выбрали самые крепкие, и их было ощутимо меньше.
Раненый Карг не стал оборачиваться - он и так понял, что произошло. Что бы не отравляло металл, оно теперь было в нем, и значило это борьбу, и долгое путешествие в каменную страну. Может быть, без возврата. Собрав силы, он решительно отпустил посох. Повернувшись пяткой к демону-скорпиону, оружие разогналось и пикой полетело в него.
А с другой стороны вирру выносил приговор уже Отец Воздуха - на площади ощутимо запахло грозой, а воздух затрещал первыми разрядами.
Ваагх заревел от боли и схватился за второй кинжал. Шаман стоял лицом к нему, и орк ударил снизу вверх, надеясь выпустить тому кишки. Тяжелое бревно опустилось ему на затылок еще до того, как он успел выпрямиться.
А Щачло не обращал внимания ни на что. Он даже выть не мог - лишь каменно скрежетал и без конца бил перед собой клешнями и хвостом, прокладывая себе дорогу к Аграту. Он знал, что для него всё кончено, но это не было поводом сдаваться. Возле арканитового доспеха сила шамана отпустила посох, но он уже летел с тонким свистом стрелы и (спорно, зависит от того что там с Исшалом творится) прошел сквозь доспех. Одновременно с ним разряд молнии прошел через воздух там, где самой высокой точкой был вирр.
Аграт на этот раз не стал уходить от ударов, брошенным ему топором он пытался срубить ядовитое жало и даже не сразу заметил, как одна клешня, оставив кровавый след, скользнула по ребрам, а вторая глубоко распорола кожу под ними. Бок орка густо окрасился пурпуром. Когда небо раскрылось молнией, он зашипел и бросился в сторону.
Среди всеобщей возни, где одни дрались, другие вооружались или искали своих, третьи спешили переждать непонятную схватку на безопасном расстоянии, четвертые просто стояли, зачарованные необычным зрелищем, одна фигура разительно отличалась от остальных. Высокий и гибкий Змей стоял, пристально и безучастно наблюдая за схваткой, на его скуластом лице плясали только отражения огненных бликов. В руках орка уже был двулезвийный топор, услужливо поданный кем-то, но оружие просто висело лезвием вниз.
Кашан, занятый шаманкой, не сразу увидел новую угрозу, а когда осознал, что происходит, было уже поздно - ему, хилому и истощенному долгим ношением нефицита, попросту не удалось бы ускользнуть от удара... да он и не стал. Вскинув руки, шаман-отступник направил пламя костров, пылающих вокруг арены на орков, вступивших в бой с демонами. А спустя мгновение, сталь рассекла тело Кашана. В каком-то смысле, для него это было освобождением...
...А Исшала нисколько не тронула гибель хиетра, казалось - он этого даже не заметил, занятый схваткой с шаманами. Сила каменного таяла, из его колдовства теперь сложно было извлечь арканит, однако оставался другой, куда более опасный и могущественный. Защитить Щачло от посоха наг-саири не мог, а вот молния в каком-то смысле стала настоящим подарком, вцепившись в магию Ахарака, Исшал приступил к искажению воздушной стихии, направив результат против бросившихся на него воинов. Безжалостная хватка пустоты сжала их легкие, лишая воздуха и буквально выворачивая наружу, сам же нагайми медленно направился к Воздушному Отцу.
Аграт успел подняться на ноги, кровь, текшая из рассеченного бока, резала виски слабостью, но пока не мешала двигаться. Он позволил себе бегло осмотреть поле боя прежде чем разобраться, что следует делать дальше. Фигура Карга больно резанула по сознанию, но думать об этом сейчас было нельзя. К тому же, за его спиной находилось именно то, что сейчас было нужно. Шагра молча, напряженно смотрела в спину демона, но не атаковала, наученная опытом. Орки, пытавшиеся напасть на демона, только сейчас подошли слишком близко, и теперь захлебывались кровью, один за другим падая на камень. Понимание, что дальше, пришло быстрее, чем сам Аграт успел бы об этом подумать. Несколько секунд до смерти - если двигаться быстро, должно хватить. Пригибаясь, словно охотник в горах, орк стремительной тенью двинулся наперерез вирру. Чем ближе, тем быстрее. Впереди упал новый боец, освобождая проход. Зачем-то не выпуская ножа, орк почти прыгнул на демона, но ударять его ножом не стал, а вместо этого перехватил сверкающий камень. Легкие взорвались болью, дальше он бы уже не пробежал сам, но инерции тела было достаточно, чтобы отнести его достаточно далеко. И почти одновременно с этим в спину демона врезался огненный шар.

[Соуль >>>]

полночь 12

Побег
(часть 4)

Арк, метис, готовил яхту к отправлению. После предъявления выписанного Кирайлом пропуска вопросов у охраны порта не возникало. Иногда Арк оглядывался и, прищурив глаза, смотрел на сновавших по порту людей, вооруженных по самое «не хочу» - и тогда в голове капитана невольно мелькала мысль, что бежать это не худшая идея.
Анра помогла Илисии подняться на борт.
- Спускайтесь вниз сразу, леди. Вы очень плохо выглядите, - проявил беспокойство Арк.
Анра с беспокойством посмотрела на Илиссию – бледная от беспокойства и измученная.
- Я хочу дождаться Джейнара.
- Я уверен, что он скоро придет.
- Не нужно загонять меня внутрь! – повысила голос супруга Кирайла, и Арк вздохнул: с младшей из сестер Сайте всегда было сложно.
- Илиси, я тебя очень прошу… - негромко и уверено прозвучал голос ее супруга, и женщина сникла. – Арк, вам лучше поторопиться. Где Джейнар?
- Я-то откуда знаю… - пробормотал капитан.
Он негромко выругался, распутывая слишком тугой узел, и снова обернулся. Показалось – нет? Через полминуты Арк убедился окончательно, что глаза его не обманули. Полноватая фигура Джейнара то появлялась, то исчезала снова, скрытая грудами уже никому ненужных грузов. Старший Сайте спешил, прижимая к груди слишком большую сумку. «Книги», - обреченно подумал Арк и махнул Джейнару рукой. Тот не заметил. Он вышел на открытый пятачок пространства и начал оглядываться, похоже, позабыв, где именно стояла яхта.
- Минутку, - попросил Кирайла капитан и повысил голос. – Джейнар!!!
От крика вздрогнул не только старший Сайте. Джейнар обернулся на голос, поспешил. Набиравший силу ветер превратил уже давно растрепанные волосы в «воронье гнездо».
Когда Джейнар подошел, Арк решительно забрал у него тяжелую сумку.
- …Я нашел Ревера, - помедлив и словно через силу, произнес старший Сайте.
- Ревера? – переспросила Илиссия.
- Спускайтесь… - очень тихо снова попробовала попросить Анра.
- Он решил остаться, - обрубая слова на манер отца, ответил Джейнар. – Все. Следует отправляться.
- Поторопитесь, - посоветовал Кирайл, - и убирайтесь из Столицы подальше.
- Благодарю за все, - низко наклонил голову Джейнар.
- Не время и не место. Будет на то высшая воля, еще встретимся.
- Кирайл…
На прощание Тейпи поцеловал супругу в висок и обнял, а потом, не желая долгих прощаний, решительно направился прочь, бросив:
- У меня еще есть дела.
- Теперь спускайтесь, - негромко посоветовал Арк, и его совет прозвучал почти как приказ, отсекая все возражения. Капитан под укоризненным взглядом Джейнара перекинул тяжелые сумки на палубу, буркнув. – Хочу потом услышать, отчего в дурную голову молокососа пришла героическая идея.
Старший Сайте закусил губу. Он неловко ухватился за леер, и капитан поддержал его за локоть.
- Анра, вы тоже спускайтесь, красавица, - решительно сказал Арк.
Он приказал поднимать паруса, потом замер, ненадолго закрыл глаза, укладывая в голове события последних часов. Получилось не слишком хорошо. Бежать метис не хотел, но и заставить сражаться – не мог. Подумав здраво, он не мог осуждать Джейнара – тот спасал то, что мог спасти. С легкой усмешкой Арк вспомнил, что, когда старший Сайте сбегал от споров, его сестра брала в руку палку и шла наказывать обидчиков. Так же затем поступал и Ревер. «Гнилая ветвь» - он часто говорил, что не ненавидит того или иного члена семьи, а затем – поступал так, что верить ему не получалось.
Яхта скользнула в темноту и, стремительно набирая ход, взяла курс на юг… Арк, рискуя, поднял корабль очень высоко
- Бежать, так бежать, - тихо сказал капитан сам себе.

Сообщение отредактировал Соуль - 17-01-2010, 14:10

[higf >>>]

Ночь 12
Война войной, а посиделки на кухне - это святое!

Не так много времени прошло после ухода Джейнара. Ревер не заметил, как ушла рыжеволосая девушка. Он понимал, что силы у него одновременно есть и одновременно - нет. Два желания боролись в наемнике: заорать, выплеснуть боль и заледенеть изнутри, как случается с водой на больших высотах. Встать Ревер себя заставил. Каждый раз, когда он чувствовал, что начинает ломаться изнутри, испытывает сомнения - шел к Шуту. Вряд ли этот едкий и отвратительный в каких-то смыслах человек понимал, что представляет такое для этого наглого и языкастого юнца.
В казармах Шута не было: Стронц его освободил. Однако Ревер знал, где искать напарника.
Возле комнаты его сестры, Теи, было пусто, дальше по коридору - там, где располагались императорские покои, только-только стихли голоса.
Стоило Эшену отойти от сестры, как лицо изменилось. Забрало шлема осталось откинутым, но тень его словно легла на лицо, лишив его привычного выражения, словно тень пустоты. Когда он был настоящим? С Теей, прикрываясь в другое время маской? Или наоборот, сейчас, а с сестрой говорили остатки мальчишки, которым Шут был когда-то. Человек, которого уже нет, тень былого. Он заметил знакомое лицо и механически кивнул, приветствуя наемника. Ревер отсалютовал в ответ.
- Ты давно видел Шангриетт? – наемник пошел с ним рядом.
Шут не удивился неожиданному обществу. Какая разница. Он спокойно ответил:
- Да. Она где-то пропадает. То ли ей вскружило голову обилие мужчин, то ли, скорее, объектов для поджога.
- Скорее – второе. Хотел бы с ней поговорить… - он осекся. – Где ты будешь завтра?
- Спроси у дворцовых магов, может, недалеко пошлют, - посоветовал старший. – Меня назначили отсиживаться в тылу... То есть охранять дворец. А ты?
- Не знаю. Шут. - имя прозвучало отрывисто, как будто Ревер хотел продолжить.
- Я хочу быть недалеко. Если завтра не будет, кому меня держать, я не сделаю ничего полезного, только – хуже.
- Держать? – губа искривилась, левый угол дернулся вниз, а правый – вверх, словно неумелый подмастерье перепутал половинки масок. – Так рвешься помереть?
- Буду рваться, - Ревер вздохнул, закрыл глаза, и очень ровно закончил, - остров, который принадлежал моей семье, сожгли дотла.
Невидимое забрало на лице Эшена, сминавшее черты в жесткую маску, на миг дрогнуло – непривычно вне присутствия Теи. Память дохнула картинами детства, когда на руках у бездомного мальчишки... Хватит. Не смотрись в зеркало, Шут. Это лишь мальчишка.
Он не думал сейчас, что годится скорее в старшие братья, чем в отцы – год после того шел за два, за три, за пять. Куда ж тебя понесло, мальчишку. У вас был целый остров... Не время для вопросов.
- Держись. Умереть без толку – нехитрая наука.
- Я знаю. Ты меня удержишь, Шут?
- Да, - ответил тот, и в голосе на миг мелькнуло сочувствие. Впрочем, может, и почудилось? Он сам не был уверен, слишком коротким был проблеск. Закончил уже привычным тоном. – Надо будет, приложу по затылку.
- Затылок мне пока дорог, - усмехнулся Ревер и тряхнул головой.
- А я добавлю… - прозвучал из полумрака алькова низкий и хрипловатый женский голос. – Давно не встречались, мальчики.
- Как трогательно, - усмехнулся Эшен. Продолжил, подражаю тону сказителя. – И они, пришедшие вместе, собрались вечером перед битвой...
- Как сентиментально. Не получал от меня ожогов давно ты, похоже, - между бывшими наемниками повис небольшой сгусток огня. Шангриетт несколько раз кашлянула в ладонь. – Я ненадолго.
Ревер улыбнулся «старой ведьме».
- Если хочешь поджарить мясо, пошли лучше на кухню, - не моргнув глазом, предложил Шут. – Там еще и выпить найдется.
- Приглашаешь?
- Конечно. Нас, как гвардейцев, там всегда накормят. А магов что – нет?
- Пошли, - пропустила вопрос огненная колдунья. – Ревер…
- Конечно, с вами, - ответил наемник.
Как ни странно, наконец, дворец притих. Наверное, кто-то и вправду погрузился в сон, но большинство просто разошлись по своим комнатам. Некоторые пытались задремать, и часто безуспешно, ворочаясь на широком ложе или узкой кровати. Другие спешили – объясниться, написать письма, подумать о будущем, подготовиться, договорить, допить, доесть, дожить, долюбить...
Наемники быстро добрались до кухни. Дежурным поварам, как и солдатам на посту, отказано в покое даже тогда, когда ночь может стать последней перед гибелью привычного мира – они должны поворачивать над огнем мясо и заливать в котел воду. Может быть, именно потому, что всегда находятся те, кто стоит на посту и готовит пищу, мир до сих пор не погиб.
Для двух гвардейцев и колдуньи нашлось и жаркое, и вино, и свободный угол длинного стола.

(пока вдвоем с Соуль)