Над облаками

[Соуль >>>]

Ровена разделась и сплела волосы в жесткие косы, но уснуть все равно не могла. В памяти вертелись события дня... Двух дней. Новые лица перемешивались в калейдоскоп, восхищение собственной взрослостью сливалось со свербящим чувством уязвимости и неподготовленности к такому. Детство, взрослость, настоящая смерть и жизнь, которую трудно было назвать таковой. Дракон на стене и понимание, что это волшебство тоже уйдет. Хорошие люди вокруг - и одиночество, страшное от невозможности доверять. Человек на стене внушал доверие непроизвольно, одним своим видом, Ровене казалось, она даже не могла бы сочинить такой правдоподобной истории, которая бы казалась уместной в его присутствии. Но он был волитарским драконом, а с детьми говорил... От скуки? Или потому, что благородное существо просто не умело говорить "вы мешаете, уходите"?
Мысль пришла в голову неожиданно и была бредовой, как все полуночные мысли. Поспешно поднявшись, распустив неаккуратные косы и надев приталенный дорожный плащ поверх рубашки, девушка накинула капюшон и выскользнула в коридор. Где мог находиться вход в подземелье? Алфар говорил что-то о тронном зале, но там, наверняка, охрана... Может быть, через подвалы? Самый простой ход туда был через кухню, и дорогу до кухни Ровена знала. Ускоряя шаг в пустых коридорах и замедляя, когда проходили запоздалые слуги или охрана, девушка добежала до самой двери... И остановилась, едва не подняв шум. Там кто-то был. Заглянув из полумрака в свет, она сосчитала людей. Повара? Обедающие?? Впрочем, они были на другом конце кухни и был шанс проскользнуть при удаче. Потерев босую ступню пяткой, чтобы согреть, девушка сосчитала до пяти и попробовала проскользнуть незаметно, пока люди были увлечены едой. Знакомый светловолосый человек повернулся от стола и остановил на девушке взгляд.
- Эй…
- Что такое, Ревер? – незнакомая девушке старуха немного наклонилась вперед, отложив сторону трубку, от которой, казалось, табаком разило за версту. В седых волосах еще, едва заметная, оставалась рыжина.
- Знакомая.
Ровена остановилась, словно пригвожденная к месту, но через секунду овладела собой и бросила взгляд на знакомца по вечеру.
- Доброй ночи, господин Сайте.
Он кивнул ей, потом ответил сидевшим за столом:
- Лучше не задерживаться сегодня. Завтра очень тяжелый день.
- А ты уснешь? – прямо спросил мужчина, на вид никак не меньше сорока, с не очень приятным выражением лица.
Ревер поколебался, потом мотнул головой.
- Выпей подогретого вина, может и получится, - посоветовала старуха.
Ровена не продолжила путь, но и не подошла ближе, явно слушая разговор.
- Садись, внучка, - не глядя, предложила женщина.
- Благодарю за приглашение, - склонила голову девушка, но с места не двинулась. Могло показаться осторожностью, могло показаться изучением двух мужчин, вовсе небезопасных на вид, но на самом деле ей просто не хотелось взглядов в спину. Сейчас собственная идея уже не казалась ей романтичной и сказочной, скорее детской, недалекой и благоглупой. В конце концов, она не была по-настоящему такой дурой, просто все вокруг было слишком... слишком похожим на пьесу после того, как опущен занавес, а герои забывают сюжет.
- Да не бойся, мы сырое мясо не едим, - усмехнулся мужчина. – Когда жареное есть.
- Тем более, что мяса немного, - оценивающе пригляделся Ревер, и схлопотал от старухи короткий и веский подзатыльник.
- Я – Шангриетт. Это – Шут.
- Я не боюсь быть съеденной, - девушка про себя улыбнулась, но внешне сохранила серьезность. - Приятно познакомиться, Шагриетт, Шут. Я Ровена.
Дальше выбора не было и она подошла ближе, сев на лавку недалеко от компании и запахнув широкие полы плаща.

(уже втроем - Кысь прибавилась)

Сообщение отредактировал Соуль - 17-01-2010, 20:47

[Кысь >>>]

- Вот теперь магов и солдат поровну, - заметил Шут. – Вот бы в бою так было!
Он с интересом посматривал на «знакомую» Ревера и на самого парня – казалось, прикидывая, насколько близко они знакомы.
- Проголодалась? – дружелюбно спросила Шангриетт.
- Не знаю... - на этот раз и выражение лица было вполне искренним - смущенная улыбка. Она ведь не ела... Не помнила сколько, в последний раз еще с Алфаром, кажется. - Уже наверное да. Вы - волшебница?
- Да. Как и ты, огненная, - улыбнулась старуха. Из большой тарелки она переложила в еще чистую пиалу немного жаркого и встала, чтобы попросить ложку для девушки.
- Я только снаружи... Сидите, пожалуйста, я сама, - девушка подскочила так быстро, что колено в полупрозрачной рубашке на секунду выскользнуло из-под плаща. Сама она, впрочем, не придала этому значения. Или сделала вид, что так.
- Почему - снаружи? - удивилась Шангриетт.
Ревер без интереса отметил коленку и задумчиво посмотрел вглубь чашки. Похоже, вечерняя его веселость канула в небытие.
- Бездарная, - улыбнулась Ровена и приняла у повара ложку. - Это официально, из школы.
- Самого маленького огонька не можешь сотворить?
- Могу зажечь свечу. И потушить тоже. Все, - снова улыбка. - Переживу завтра - стану служанкой.
- Ну, не думаю, что все потеряно. Погоди себя хоронить. И ты, ты! - она хлопнула ладонью по столу так, что чашки подпрыгнули. Ревер поднял голову. - Тоже.
Последнее слово было сказано удивительно-спокойно.
- Мы с Ревером вот не умеем и того, - и ничего, - Шут слегка хлопнул юношу по плечу. – И ничего. Как и большинство лордов.
- И правда, - светловолосый наемник улыбнулся уголком рта и подмигнул Ровене.
Шут наклонился к уху юноши и прошептал:
- Может, подцепишь девчонку? Глядишь, к утру веселей будет.
Ревер ответил ему тоже шепотом:
- Она же маленькая совсем…
- От вас того и не ждут, - уголки губ девушки приподнялись в улыбке, не дошедшей до глаз. - Не волнуйтесь, Шангриетт... Я не планирую смерть.
- Это совсем уж трагично, - коротко усмехнулась старуха. – Приятного аппетита, внучка.
Шут дернул плечом.
- А она, кажется, не против. Ну дело твое.
Самому ему пожелания аппетита явно не были нужны, да и не раз говорились.
- Спасибо, - девушка поковыряла жаркое, выбирая овощи. Светло-рыжая прядь чуть было не скатилась в еду, но была подхвачена вовремя. Когда овощи кончились, Ровена еще поперекладывала мясо немного, потом бросила это занятие.
- Вина? – предложил Ревер.
- Не пью, спасибо, - Ровена покачала головой и это очень быстро сделало капюшон бессмысленным - светло-рыжие локоны вылезли все вперед и почти закрыли лицо. Пришлось снять капюшон и попытаться все их упаковать в полученный карман ткани.
- Может, завтра все помрем, так и не попробуешь, - бросил Шут. – И зачем?
- Я так много потеряю? - улыбнулась Ровена
- А ты пробовала? – спросил Ревер.
Она ответила серьезно:
- Пробовала. Не люблю.
- Тогда сейчас попрошу для тебя молока, - сказал Ревер.
По лицу Шута пробежала кривая усмешка, но он удержался от реплики.
- Благодарю, обойдусь, - девчонка не без ехидства улыбнулась лично Сайте. - Но вы можете пить спокойно. К тому же, вино благотворно влияет на сон.
Шангриетт предупреждающе вскинула руку:
- Не груби ребенку.
Судя по тому, как изменилось лицо Ревера, именно это он собирался сделать.
- Не волнуйтесь за меня, Шангриетт... Я привыкла, - Ровена снова поднялась на ноги и налила в кружку воды.
- Извини, - негромко выдохнул Ревер.

[higf >>>]

Подростки часто бывают вечно голодными, ничуть не толстея, и Алфар подходил под это правило. Поворочавшись некоторое время, он обнаружил, что голод оказывается сильнее сна. Интересно, повара учитывают, сколько раз в день едят юные маги? Он представил себе, как Наори в момент подготовки заклятия приносят отчет о том, что ученик Алфар слишком часто посещает кухню, и по дороге наслаждался этой картиной. Разбил ее на осколки звон неожиданно знакомого голоса. И он, сам не зная почему, отступил в тень. Он, Манфри, представитель семьи, которая всегда была на виду и если когда и таилась, то разве унося ноги после особенно громкого дела – ледяной кнопки на стул учителю или поворота рек.
И все же он скрылся. Словно виера – подумалось на миг. Скрылся, слушал и смотрел, и в какой-то миг под лопаткой больно стукнуло – не так, как в миг, когда лидумный меч во сне отсекал крылья, но похоже. И как тот, бессильно падавший в бездну меж двух стен где ничто рассекало тьму, он не шевелился, ловя и кокетливые интонации в голосе, и сверкание голой коленки. Только дышал так, что, казалось, слышит даже дракон. Почему это его так волнует – мальчишка не понимал, не думал об этом, он вообще ни о чем не думал, пока не выступил из тени направился к столу. Опытный взгляд мог уловить в походке неестетственность.
- Добрый вечер, Ровена, - голос был таким же ровным, как и шаги. – Не спится?
- Еще один внучек…
- Доброй ночи, - глаза рыжеволосой удивленно распахнулись, но она усилием вернула взгляду нормальное выражение. - Вроде того...
Манфри, который в других обстоятельствах не преминул бы ответить, что не чаял уже увидеть свою бабушку или еще что-то в этом роде, едва заметил слова огненной и через силу кивнул незнакомой троице. Оперся рукой о сглаженные сотнями локтей и мисок доски.
- Не спится?
- Может, представишься? – иронично приподняла седую бровь Шангриетт. – Ты не один здесь, маленький.
- Возможно, мы ему снимся? - Шут щелкнул тремя оставшимися на руке пальцами.
- Он Алфар, - ответила за него Ровена. - Это Шангриетт, Шут и Ревер Сайте. Я познакомилась с ними сегодня.
- Благодарю, Ровена.
- Да, очень приятно, - на миг интонации мальчишки стали странно напоминать Эшена. – Я ученик леди... Альтамириэннэ.
- Что-то слышала, - ответила старуха в прежнем тоне.
Ревер подпер подбородок ладонью и сделал несколько глотков вина, потом задумчиво посмотрел на Шута; в глазах читалось: «Кажется, на эту ночь, она – занята». Тот подмигнул, пожав плечами, и покосился на мальчишку и юного гвардейца, явно показывая, что, по его мнению – сравнение в пользу последнего.
- Что ты здесь делаешь в такое время? – выпалил Манфри.
- Мой младший брат в восемь лет швыряется шаровыми молниями, нагл в два раза больше, но с незнакомцами повежливее… - Ревер отклонился назад.
- Пью воду и говорю с Шангриетт, - девушка улыбнулась в кружку - ситуация вызывала и смех, и крайнее раздражение, и желание просто уйти... Много чего. Но показывать стоило только то, что нужно.
Старуха мягко улыбнулась девушке.
Мальчишка взял себя в руки и понял, что должен сказать... собственно, сказать ему, в общем-то нечего. Он и сам пришел на кухню поесть, и... Но и уходить не собирался.

[Соуль >>>]

- Я бы с вами чего-то перекусил, - заявил он, направляясь к поварам. На Ревера юный маг старался не смотреть вообще. Последним, что добавило веса в чашу неприязни, было заявление о том, что его брат наглее.
Шангриетт потушила трубку и задумчиво посмотрел юному магу вслед:
- Твой кавалер, внучка?
- У меня нет кавалеров. Он мне помог с работой, - девушка кончиком ногтя выловила ресницу из кружки. - Я только день во дворце.
- Откуда ты?
- Город, - ответ был неопределенным, но Ровена постаралась, чтобы он прозвучал естественно. - Я надеялась здесь работать.
- Приятного аппетита, - пожелал Шут, когда Алфар вернулся с тарелкой и кружкой. – Это успокаивает.
- Я спокоен, - буркнул тот, забираясь на лавку. Он поглядывал на Ровену – особенно на край плаща, когда тот шевелился от легких движений.
- Приятного аппетита, - повторила следом за Шутом Шангриетт и немного пересела, закрывая девушку от взглядов Алфара.
- И вам, - коротко отозвался мальчишка.
Ровена едва заметно, но благодарно улыбнулась ей. От нападок Ревера защищаться было намного легче - они были привычны и даже изящны по-своему. Что делать с Алфаром - она не знала. Ей случалось быть запертой в шкаф из припадка пьяной ревности, но тогда не было отношений, которые стоило сохранить.
- Ты водяной, верно? – поинтересовалась у мальчика старуха.
- Да, - постепенно к мальчишке возвращалось самообладание. Он не любил быть смешным. Лучше самому над кем-то смеяться. Голос становился привычно небрежным. – Вот потому у леди Тами и учусь.
- Не тяжело?
- Интересно, - искренне ответил он, мысленно добавив – «если б она еще попроще выражалась...»
- Юное дарование, - хмыкнул Эшен. Ревер задумчиво потер подбородок:
- Интересно, где же Хеген сейчас, засранец…
- Дети спасут мир, - немедленно вставил Шут. - И закопают нас...
Взгляд Алфара был явным обещанием так и сделать. Он продолжал поглядывать на Ровену, но та молчала. А вот до его прихода разговаривала!
- Меня утешает то, что он явно далеко от Столицы. Шел слушок, что вроде как с чокнутыми близнецами удрал… но не уверен. Не уверен.
- А вы - учите? - наконец, спросила рыжеволосая у Шангриетт. Старуха аккуратно убрала трубку.
- Когда-то давно, учила. У меня было на юге несколько воспитанников.
- Вы выглядите как хороший учитель, - согласно кивнула Ровена.
Шангриетт откинула назад голову, с прищуром посмотрела на девушку, снова улыбнулась ей:
- Старовата уже сейчас.
- Сейчас во дворец много огненных взяли, - встрял мальчишка, - хоть как-то учить, к завтрашнему дню. Особенно после резни берегут.
Старуха неторопливо кивнула.
- Воздушные еще хорошо жгут.
- Да, - хмыкнул Ревер. - Жгут.
- Они будут драться? - как могла небрежно, спросила Ровена.
- Завтра я - буду, - ответила Шангриет. - Да и думаю, что каждый, кто может - будет.
Мальчишка поглядел на рыжеволосую девушку и сказал, подбирая слова:
- Те, у кого какие-то боевые заклинания получаются.
- А кто может махать железками, вроде нас – будут их охранять, - и Эшен изобразил ложкой над опустевшей тарелкой выпад. Ревер полушутливо отбил выпад вилкой.
- Та-дам!
По загривку Ровены пробежал озноб. Она скрывала способности, чтобы не быть узнанной, чтобы дома не нашли следа. Но сейчас она чувствовала себя предательницей. Шангриетт безотчетно ей нравилась. Может быть, она только успешно скрывала неприязнь к ней, но скрывала так хорошо, что девчонке хотелось верить. В любом случае, это было неправильным.
- Можно я пойду с вами? На всякий случай...
- Со мной? – с едва заметным удивлением переспросила старуха.
Ровена кивнула. Шангриетт снова переложила трубку и помедлила, потом решительно выдохнула:
- Можно. И вдруг у тебя не только со свечками колдовать выйдет, а?
- В бой тебе нельзя, - резко сказал Манфри. - Сама же сказала...

[Кысь >>>]

Шангриетт повела пальцами, подогревая свое вино.
- Говорят, чтобы воздушный маг показал себя, его нужно сбросить с острова... - Аргумент был неубедительным, но другого не было, и Ровена решила стойко его держаться. - Может быть, меня просто нужно напугать сильно?
- А если способностей не хватает, то он падает, - заметил Шут. – Как простой человек.
- А если он не пробует, то в неведении остается до смерти, - щелкнула пальцами старуха.
- Мы все можем завтра...Вы сами сказали, - улыбнулась Ровена.
- Будет не будет. Никто не сможет остаться в стороне, - закончила Шангриетт и посмотрела на Алфара.
Манфри закусил губу – на ней показалась капля крови. Вино Шангриетт внезапно остыло вновь. – Чтоб эта девчонка шла в бой, а он будет сидеть во дворце, потому что водник?
- Тогда я с вами.
- Мне Тами голову оторвет.
- Демонов ты не боишься, а ее? – скривил губы Манфри.
- Благодаря магам дворца меня еще не отправили за решетку, - вежливо ответила старуха. – Я подняла канделябр на одного высокопоставленного хама. Тяжелый канделябр… Жаль, промахнулась слегка по его… достоинству.
Ровена прыснула в кулак - не удержалась - но быстро подавила смех: присутствующие могли принять на свой счет. Шангриетт с улыбкой повела плечами. Ревер потер большим пальцем бровь. Алфар тоже хихикнул.
- Повесь объявления – бью хамов канделябрами, - посоветовал Шут, неожиданно зевая. – Еще и заработаешь.
- Устал? – сочувственно посмотрела на него огненная колдунья. – Старовата я для таких развлечений.
- Ты скромничаешь, - неожиданно широко улыбнулся Ревер, - прибедняешься, старушка-Шангри.
Она польщено улыбнулась.
- Во дворце не будет столько подсвечников, - покачала головой рыжая. - Это невыгодно.
- Хамов больше?
Она кивнула.
- Зато подсвечники прочнее, - заметил Эшен. - Они многоразовые.
- Ничего… - Шангриетт подмигнула девушке, - их просто ставить на место.
- И все равно я буду драться, - упрямо нагнул голову Алфар.
Ровена снова ответила только кивком, ее улыбка перетекла в серьезность так плавно, что трудно было заметить перемену сразу.
- Если все-таки полезешь, тогда тоже будь неподалеку, - посмотрела на него старуха. – Не подумай, что я покровительствую, не тот у меня уровень. Просто молодым жить и жить, а старые ведь знают, как за ними приглядывать. У меня бойцов много прошло. Ревер, ты понял, что тоже не должен лезть на рожон?
Светловолосый наемник качнул головой и посмотрел на Шута. Тот лишь кивнул, не став повторять обещание.
- Где встречаемся? - спросил Манфри.
Шангриетт вопросительно посмотрела на рыжеволосую девушку, вздохнула, потом назвала место.
Молодой человек вздохнул и поднялся.
- Спокойной ночи, Шангри, леди... Алфар.
Шангриетт невозмутимо в очередной раз подогрела вино.
- Попробуйте все-таки поспать, мальчики.
- Спокойных снов, - откликнулась Ровена, выходя из задумчивости и даже улыбнувшись, чуть поспешно, но вежливо.
- Спокойной ночи, - махнул рукой Алфар.

Сообщение отредактировал Кысь - 17-01-2010, 20:51

[higf >>>]

- Я смогу убивать людей, - сказал Манфри после короткого молчания. – Демонов - не знаю.
Тарелка перед ним уже была полупуста.
- А ты убивал? – Шангриетт просто протягивала вино, закрывая собой рыжеволосую от слишком откровенных взглядов. Сегодня она собрала волосы туго, и потому черты лица старухи казались заострившимся, даже немного вороньими. – Человек, каким бы… плохим человеком он был, все-таки человек. Мои слова звучат путано, странно, но «ничто» уничтожать легче, чем жизнь.
- Одного демона убил... случайно, факелом, - казалось, эта ночь и этот странный разговор сняли запрет на молчание, которое он установил. Там было слишком много ощущения бессилия для победы. И усмешка. Людей... мне Тами на них запретила тренировать уроки.
- И что ты почувствовал?
Он упрямо тряхнул головой.
- Это был демон.
- Ничто.
Он снова тряхнул головой – непричесанные волосы рассыпались. Скосил глаза на девушку. Ничего не ответил. Ровена молча вертела кружку в руках, кажется, вовсе не ощущая тишину неловкой. Сейчас, когда ее лицо было безмятежно-спокойным, она особенно походила на фарфоровую куклу, которую не удалось до конца завить и раскрасить. Шангриетт молчала тоже. Она снова набила трубку, но закурить – не торопилась. Морщинистое лицо хранило задумчивое выражение, но отнюдь не отстраненное. Иногда огненная колдунья поглядывала на девушку, иногда – на Алфара.
- А когда и как вы в первый раз убили? – вопрос был задан водником не с трепетом, а с очень живым и практическим интересом.
- …В двадцать один, - помедлив, ответила Шангриетт.
- А как? - не отставал мальчишка.
- Закончив учебу, я уехала на юг, где нанялась в охрану к одному лорду. Первым человеком, которого я убила, был его брат, хотевший ему перерезать горло. Я подожгла его одежду и сама испугалась того, что сделала. А он с криками бился о стены, пока не затих.
Ровена поежилась, но ничего не сказала. Безмятежное выражение на ее лице сменилось задумчивым.
- Для меня было кощунственным сжечь дотла человеческую жизнь, а потом я поняла – что сжигать сразу – легче.
Мальчишка задумался, закрыл глаза - казалось, он пытался представить эту картину.
- И безопаснее, - добавил он задумчиво.
- И безопаснее, - не стала спорить Шангриетт. – Чем быстрее – тем безопаснее.
- Я иногда жалел, что не огненный, - Алфар открыл глаза и вздохнул.
- Вода может и лечить, - тихо откликнулась девушка.
- За это водных на войне очень ценили, - вспомнила старуха.
- Ну я ж не Менгаард! Хотя там, в подземелье – получалось!
- Менгаард везде не успеет, - снова Ровена.
- У него удивительный дар, - спокойно заметила им Шангриетт. – Ровена права. Ты должен уметь лечить, Алфар.
- Так я учусь, - он скорчил физиономию, словно проглотил что-то кислое. – Отделить воду из одного ведра от воды из другого ведра...
- Это основы, как огненных колдунов вначале учат вытягивать уже зажженное пламя свечи на миллиметры.
- Или спрашивают, сколько языков у очага, - улыбнулась Ровена.
- К примеру, - кивнула ей старуха.
- Основы... Но война-то – завтра! Не через год, - он подался вперед, заговорил горячо. – Ну можно там долго-долго учиться, когда пять лет впереди. И то – все ли потом сгодится. А сейчас надо такое, чтоб можно было прямо вот с демонами сразу и применять. Или для наших! Я Тами говорил...
- Остынь, ты же водный… - мягко положила сухую руку ему на плечо Шангриетт. – Мы не знаем, что будет завтра. Может, послезавтра уже не будет, а если будет – то Тами права.
- Те, кто не вытянул пламя, потом вместо соломенных чучел поджигают стены и собственных учителей, - из-за ее спины согласилась Ровена.
Самодовольная улыбка скользнула по лицу Алфара, неожиданно образовав ямочки на щеках. Но он не стал говорить вслух, что кое-какие полезные навыки далеко не для первых дней обучения он таки выцарапал у своей наставницы.
- Я знаю. Но ведь не все же! Первые маги сами учились.
- Что они успели поджечь, утопить, развалить и шарахнуть молнией, мы не знаем, - педантично ответила Шангриетт.
Ровена спрятала улыбку за кружкой. В свою очередь Алфар вспомнил известные ему деяния родственников-Манфри, которые успели многое развалить, утопить и шандарахнуть молнией с осознанием дела, и тоже усмехнулся. Подумаешь!
- Зато их деяния дошли в легендах!
- О да…

[Соуль >>>]

- А голову Тами с вас не снимет, - обнадежил пожилую собеседницу Алфар.
- Она придумает что другое, конечно, - приподняла седые брови Шангриетт. – Не переживайте, молодой человек. Я не собираюсь запирать вас во время нападения в чулане.
- Да нет, просто она будет откручивать мою, - Манфри усиленно потер шею, - так долго, что про остальных забудет, когда управится. И рассказывать мне умными словами, что делает.
В ответ старуха негромко, коротко рассмеялась. Ровена улыбнулась тоже, но оставила предположение без комментария.
- Спать не хочешь? - неожиданно спросил девушку Алфар. – А то завтра...
И в очередной раз мысль о том, что – завтра, повисла в воздухе.
Она отрицательно мотнула головой.
- Не спится. Шангриетт?
- Я тоже пока посижу, - повела плечами старуха. – Потом провожу тебя, внучка. Сейчас уже поздно.
Алфар насупился:
- Да не, я сам провожу, тогда и я с вами.
- Я не Ревер, чтобы ко мне ревновать, - заметила Шангриетт, ее глаза смеялись.
Я не ревную! – вскинулся мальчишка. – Вообще..!
Ровена печально положила подбородок на предплечье левой руки, а правой ковырнула край чашки.
- Что-то не так, внучка? – тихо спросила ее старуха.
- Все так, - Ровена тряхнула головой, отгоняя меланхолию. - Наверное, правда уже слишком поздно.
- Пойдешь?
Девчонка кивнула. Манфри поднялся из-за стола, остановился в ожидании. Ровена поднялась не сразу, словно не могла заставить себя покинуть уютное место за деревянным столом. Шангриетт задумчиво, изучающее на нее посмотрела, тоже встала. Она направилась за подростками, как отстраненный наблюдатель – просто, на всякий случай.
Когда Алфар сопровождал девчонку сам, что чувствовал себя хозяином замка. Сейчас же то и дело ощущал себя глупо.
- Давай от нее спрячемся? – он подмигнул Ровене.
Ровена шла медленнее обычного, может быть, чтобы дать возможность огненной нагнать их, может быть, сохраняя иллюзию "вместе". На предложение Алфара она только отрицательно покачала головой без следа шутки.
- Что с тобой? – тихо спросил мальчишка. – Ты вдруг стала такая... грустная.
- Я просто подумала, что хотела бы оказаться тут раньше, - прикрылась улыбкой рыжеволосая.
- Когда?
- До войны?..
- Еще будешь – после, - обнадежил он. Шангриетт молчала.
- Кто знает? - улыбка.
- А почему нет? – он удивился. – Никто тебя не выгонит.
- Может быть, - снова улыбка. - Может быть, нет.
- Точно нет! Вот увидишь, как здесь будет красиво. И небо ярко-синее... Я даже плохо помню – как это. Совсем маленький был.
Ровена покачала головой и улыбнулась, но не ответила.
- Правда. И я тебе весь дворец покажу!
Последний поворот - и показалась дверь комнаты, отведенной Ровене. Девчонка улыбнулась в последний раз.
- Буду рада. Доброй ночи, Шангриетт. Спасибо. Не уходите без меня пожалуйста, - девчонка протянула руку, чтобы коснуться плеча волшебницы, но в последний момент не решилась и смущенно убрала за ухо светло-рыжую прядь. Снова повернулась к Алфару. - И тебе тоже.
- Как пожелаешь, - кивнула ей огненная колдунья. – Мне сейчас уйти или еще остаться ненадолго?
Мальчишка вспомнил, что хотел спросить, правда ли Ровена проголодалась, но рядом была Шангриетт, да и девчонка выглядела такой несчастной...
- Не уйдем! – пообещал он. – Отсыпайся!
- Как пожелаете, - тихо улыбнулась в тень снова упавшего на лицо локона девушка. Предложение звучало легко, но не выглядело формальной вежливостью. - Коснувшись плеча Алфара на прощание, Ровена проскользнула к себе, но не стала закрывать двери сразу.

[Scorpion(Archon) >>>]

Ночь 12
Конец кошмара, начало войны
(Кысь тут в больших и даже в бОльших количествах)

Наступившее на площади не было тишиной, но показалось ей многим. В тишине кашляли те, у кого доставало еще сил бороться со смертью. Над Каргом склонилась Ирэ и теперь помогала потерявшему сознание шаману в его войне, обняв рану ладонями. Ахарак с достоинством оглядел толпу и, развернувшись, ушел к себе. Водяная шаманка с пухлыми руками и длинными, до земли, волосами, искала среди жертв демона еще живых, не вытирая слез, сбегавших по сероватым щекам. Рядом с обожженной огненной ее родич опустился на одно колено, помогая пожилой шаманке подняться. Шагра склонилась над телом Аграта и вынула камень из его руки. Кто-то окликнул Гранда - он не ответил. Гибкий орк, тот же, что ударил Ваагха, теперь склонился над ним, обеспокоенно наблюдая за открытыми ранами. Среди орков показалась тощая ученица Жиары, которая испуганным олененком бросилась к обретенной подруге. Высокий седоволосый тан переворачивал мертвых, громко выкрикивая в толпу имена.
Змей, наконец, пошевелился и снова скользнул к возвышению, с которого вел совет. Он оглянулся, пытаясь отыскать кого-то в толпе, и не находя. Взгляд остановился на Мирк. Он поманил ее за собой и долговязая полукровка, колеблясь, оставила Шагру.
- Говоришь, Мать... - невесело хмыкнул Гранд. - Ну, поверни их взгляды.
Ученица шаманки секунду непонимающе смотрела на него, потом обернулась через плечо к догорающему костру. С оглушительным хлопком пламя взорвалось. В тишине лица орков повернулись - сначала к костру, потом к возвышению. Гранд оглядел толпу заинтересованно-мрачным взглядом.
- На Армаду напали. С рассветом выходим.
В ответ не было ни восторженного рева, ни салютов оружием, ни даже голосов против. Большая часть просто кивнула и вернулась к своим делам. Некоторые - занялись поиском своих посыльных и капитанов.
Нетерпеливым жестом отослав женщину, Ахарак твердым шагом прошел к себе... И, едва миновав дверь, тяжело рухнул на пол, откашливаясь от черной в полумраке крови.
Девчонка-переводчица не сразу нашла Рейнальда, но когда нашла - выглядела порядком встревоженной. А еще злой. Бросив короткое "помоги", она чуть ли не за руку потащила человека через толпу.
- Что? - на душе тут же словно скрежетнули точилом. Случилось. Что-то важное. Что-то... страшное. - Веди скорее.
Девчонка послушно перешла на бег.
То, к чему она его привела, довольно мало напоминало женщину, особенно такую, какая могла бы жить среди самых влиятельных орков на Глыбе. С течением времени переломы Геры успели распухнуть а синяки проявиться, и больше всего она напоминала иллюстрацию в книге о комнатах пыток. Но идти самостоятельно она не могла, а Кита была слишком мала, чтобы дотащить ее до шатров. Оркина шипела, опираясь на единственную относительно здоровую руку, и, похоже, попросту не заметила новой компании. Зато переводчица Рейнальда прямо указала на нее рукой:
- Нужно донести.
Рейнальд, не слушая, подхватил женщину на руки - как можно бережнее.
- Кто? И что ещё? - голос рыцаря скрежетал, словно металл.В глазах сверкнула ярость - почти орочья, - По порядку.
Кита повела его обратно - она разбирала дорогу даже среди хаоса и переговоров. Еще не все тела унесли, и на многих панцирях блестели украшения, достойные танов. Когда орков вокруг стало меньше, Кита заговорила.
- Двое демонов, воин и маг, говорят, убили шамана. Еще много наших.
- Её - кто? - рыцарь словно не слышал. - Кого именно убили? И что Гранд?
- Ее - боец гранда, поединок. Гранд начал войну, - Кита отвела в сторону штору, пропуская Рейнальда с Герой на руках, потом быстро добавила, - Аграт тоже мертв.
- Войну - с кем? Куда положить её?
- С виррами, - девчонка разложила подушки так, чтобы они образовали подобие лежанки, а сама бросилась туда, где, как уже знал Рейнальд, хранились вода и травы. - Целители сейчас с танами.
- Для неё - никого нет? Сколько она продержится?
- Не знаю. Я буду с ней. Нужно будет ждать, пока улетят корабли.
- Я могу помочь. Имею право требовать одно желание. У А-арака. К ней пришлют целителя, - процедил Рейнальд. - Прямо сейчас.
Девчонка вздрогнула.
- Меня могут не пустить. Я попробую.
- Попробуй. Я посижу с ней.
Словно заботливая мать, огромный рыцарь склонился над оркиной. Сейчас Гера почему-то казалась ему совсем маленькой... Не так, нет, не так он хотел бы носить её на руках... Она мало что видела, хотя не теряла сознания - глаза застилали слезы, мало похожие на те, что обычно проливают женщины. Каждый раз когда она в очередной раз пыталась встать, по щекам сбегали капли. В какой-то момент она посмотрела прямо на Рейнальда... И, стиснув зубы, снова приподнялась на руке.
- Бой?..
Девчонка убежала, но скоро вернулась снова.
- Женщины боятся идти, шаман сказал, убьет того кто войдет. Я могу пройти мимо них, но надо было вернуться, - юная оркина почти сорвалась на сбивчивую скороговорку, но одернула себя и замолчала.
- Он... запретил им её лечить? - Рейн обернулся. - Гранд начал войну с виррами. Аграт погиб. Другие - кто-то тоже. Почти как у нас начало...
- Он запретил заходить, - объяснила Кита. - Сказал, убьет. Я подожду и пройду через ход для женщин. Они не увидят.
- Будь осторожна. Что он сам? Чем занят?
- Всех выгнал, - пожала плечами девчонка.
- Прочие шаманы? Таны? - Рейн перечислял, не отрывая взгляда от Геры.
- Карг, кажется, мертв... - девчонка опустила голову. - Таны... не считала. Есть.
- Я пойду, - женщина сделала попытку подняться на ноги и зашипела от боли. И сразу же попыталась снова.
- Не сможешь. Лежи. Скажешь - понесу, - оборвал Рейн - властно, не давая возражать. - В ком были вирры?
- Не видела, - отмахнулась от вопроса Гера, - пошли.
- Куда, женщина?
- К Ахараку! - на этот раз Гере почти удалось подняться на ноги.
- Перестань, - рыцарь снова взял её. Немного жёстко на этот раз, прижимая к себе и давая понять если уж не всему миру, то хотя бы ей - не отпустит. - Несу. Дыши ровно. Держись.
Гера кивнула и дальше только вполголоса говорила, куда идти. Она сама не могла бы объяснить, чем ей не понравилась реакция Ахарака, но запираться в собственной юрте когда ему самое время быть снаружи и наравне со всеми вести подготовку... А может быть, она просто нашла себе дело, чтобы не думать о том, что от нее останется после выздоровления?.. Ахарак часто посмеивался над ее увлечением, и теперь воспоминания об этих насмешках не вызывали бессильного гнева. Скорее сочувствие. Испуганные женщины не посмели возражать взрослому воину, а от Геры и вовсе усиленно отворачивались.
За плотной шторой двери, в полутемной юрте, шаман сидел, тяжело привалившись к каменному выступу и в очередной раз пытаясь откашляться от идущей крови. Пурпурные пятна украшали уже не одну часть комнаты. Он обернулся к вошедшим так, словно и в самом деле собирался убить, но узнал посла.
- Воздушный Отец, - поклонился Рейнальд - настолько, насколько позволяла Гера на руках. - Я знаю всё. Они напали.
- Нужно?.. - шаман тяжело поднялся на ноги. Под его тяжелым взглядом оркина вздрогнула.
- Её - лечить. И ей -что-то. Пусть говорит сама, - Рейн снова кивнул - на этот раз давая Гере слово.
Гера вздохнула - так вдыхают воздух перед тем, как с разбегу прыгнуть с края пропасти вниз.
- Ты умрешь здесь без помощи. У тебя нет преемника. Ты не можешь быть гордым сейчас, - наконец, на одном дыхании выговорила она. Шаман вперил в нее яркий от гнева взгляд. Он подошел ближе и теперь возвышался и над ней и над человеком.
- Отец, послушай её, - Рейнальм смотрел на Ахарака, не отводя взгляда. Сам будучи почти орком, он, если и уступал собеседнику, то не настолько, чтобы не стесняться. А ударить молнией... ну, может - и что? Когда вокруг льётся чужая кровь. Когда Аграт - тот, кто верил, кто был мудр и честен достаточно, чтобы не испугаться умереть за это - погиб... Когда держишь на урках изувеченную женщину, которой нет на свете дороже.... - Я найду всю эту мразь. И перебью. Те, что ушли - а они есть. Те, что обманули - а их много. Кровью клянусь - ублюдки пустоты почувствуют каждый миг боли тех, кого убили.
- Они почувствуют, - подумав, согласился шаман и с усилием поднялся на ноги. - Я знаю лекаря.
Ахарак первым вышел из юрты. И идти пришлось очень недалеко. Большой шатер внушительно выглядел снаружи - редкое здесь дерево обнимало его корнями, а с другой стороны здание словно вырастало из обыкновенной скальной породы. Внутри в нем было по-домашнему уютно - с потолка свисали колокольчики, курительницы и пучки трав, внизу стояла соразмерная и удобная мебель. На нескольких слоях мягких одеял лежал каменный. Его жена давно отняла ладони от раны и теперь просто сидела рядом, сверкающим от тревоги взглядом следя за неподвижным лицом мужа. Она не сразу подняла голову. Пошатнувшись, Воздушный опустился на одно колено рядом с ней и положил ладони на плечи шамана. Потом покачал головой.
- Не сиди здесь.
Земная не ответила, только посмотрела ему в глаза, осуждающе и отчаянно. Шаман встретил ее взгляд спокойно.
- Поможет только каменный край. Он не любит чужого следа.
Ирэ помедлила, потом медленно кивнула.
- У нее переломаны кости, - шаман легким кивком указал на своих спутников. Помедлив, он нехотя добавил. - У меня рана.
- Я соберу обоих, - женщина расправила спину и поднялась на ноги. На ее потрескавшихся губах промелькнула улыбка. - Садись крепко, шаман. Мальчик, положи ее здесь и иди. Тревога будет мешать мне.
- Я могу чем-то помочь... ей? - глухо прошептал Рейнальд. - Если что-то нужно - скажите. Всё, что угодно... Всё.
- Дай мне тех лоз, - шаманка указала на угол, где с потолка диковинным ползучим кустарником спускались полоски коры. Дерево было нарезано толсто и кружевные спирали давно высохли до почти каменной крепости. - Найди огненных. Скажи, обе они займут место. И что посох заберет Мирк.
Короткий поклон, уход. Быстрые шаги удаляющегося мужчины.
- Давно ты здесь не говорила, - шаман рассмеялся, но смех быстро перешел в кашель. Ковер юрты окрасился ярко-пурпурной кровью. Ирэ осуждающе покачала головой.
- Я была бы лучшей старшей, чем оба вы, - женщина твердо надавила на плечо Воздушного, укладывая строптивого пациента на обе лопатки. Тот не сразу послушался.
- И давно меня не касалась, - наконец, Ахарак положил на ковер затылок. Шаманка переместила ладони на его грудь.
- Дадут пятеро, не стану еще столько же. Не отвлекай.

[Кысь >>>]

Обе огненных были уже среди орков: Мирк с любопытством изучала раненых и иногда останавливалась, когда просили пережечь гной и заразу. Водным это не требовалось, но земляным - очень часто. Почти все шаманы-целители были женщинами. Арша говорила с тремя танами сразу, спокойно и размеренно отвечая на их вопросы.
Вбежавший Рейн первым делом отправился к мелкой оркине. В лицо он успел запомнить обеих, но что-то подсказывало - эта будет важнее. Намного важнее - в будущем, которое им ещё строить... Если такая резня не повторится. Ужасаться трагедии рыцарь не стал. В Нижней было хуже. И больше, страшнее во многом. Но там он делал это сам... Осознание сосбтвенного бессилия бесило. Более того, оставались вопросы... в первую очередь - к великому тану Ханкаару. По поводу встречи - головы с задницей.
- Тебе просили передать, что заберёшь посох, и что место вы займёте обе, - без прелюдий бросил Рейн, вырастая у плеча оркинки.
- Большой или Айре? - подняла голову полукровка.
- Послала сказать жена Карга, имени не помню. Всё, что просили. Арше тоже сказать надо.
- Я скажу. Уходи, - улыбнулась шаманка.
Поднявшись на ноги, огненная вздохнула, улыбнулась снова и зашагала к "коллеге". Рейнальд не преминул воспользоваться возможностью. В виски, словно кровью, гулко стучало: "Гера... ханкаар... Гера... ханкаар..." И нужно было расспросить о случившемся ту... женщину Аграта? Так ведь Аграта больше нет! Куда она теперь? А что если... На бегу Рейн прикинул, что захватил с собой в Армаду, не обращая внимания на оборачивавшихся орков, глядевших вслед раскрашенному полуголому гиганту с интересом... впрочем, недолго.
В юрте уже наполнял воздух незнакомый травяной запах, от которого кружилась голова и хотелось спать. Ирэ оставила Ахарака в покое и теперь хмуро ощупывала правый локоть оркины. Результаты ей очевидно не нравились.
- Сказал, - "говорить коротко, им так удобнее". - Ещё что-то?
Шаманка покачала головой.
- Можешь уходить, можешь остаться. Не тревожься только, - ее голос был размеренным, но почти отстутствующим: внимание земной было сосредоточено где-то под кожей Геры.
- Хорошо.
Тяжело вздохнув, рыцарь вышел. куда теперь... Вид у него был преглупый, хотелось только найти кого-нибудь хоть немного знакомого и поговорить... Сорвать злобу, решить остаток дел. Всё, что уже случилось, случилось без него. Теперь у Гранда будет новая Рука, ак это повлияет на Альянс - неясно... Ничего хорошего не ожидалось. Хотя бы попробовать суметь то, что умеется... Только у кого бы спросить, где теперь все "знакомые"? И... есть ещё Аграт. Нужно... попрощаться, наверное? Они ведь виделись до боя. даже говорили. Советы давал... и что теперь сделать с этими советами?
"Я бы мотал Ханкаара". Ну ничего... найдём ещё. Просто посмотреть, каков он, этот славный тан... и как ему явление вирров.
В юрте бывшего Руки было темно, только в боковой каморке горело несколько масляных ламп. Оттуда же слышались тихие всхлипывания. Плакала Шаси. Кита с каменным лицом рылась в каких-то тканях, периодически бросая на расстеленный перед младшей платок тускло блестящие украшения. Появление посла застало врасплох обеих - одна испуганно вытерла слезы, вторая выпрямилась.
- Нужна помощь?..
- Мне нет. Вам? - осведомился Рейнальд. - Собираетесь? Где Аграт... сейчас? Хочу проститься.
- С остальными, - Кита серьезно кивнула куда-то в сторону выхода. - У нас сжигают тела. Погибших в бою - всех вместе. Костер будет когда умрут раненые. Мы - в порядке.
Младшая всхлипнула и принялась завязывать из платка узел. Старшая не без свирепости наблюдала за тем, чтобы вышло прочно.
- Вижу, что в порядке. Куда теперь? - рыцарь подошёл, сел рядом, скрестив ноги, посмотрел на заплаканную, потом - смерил заинтересованным взглядом Киту. Почесал затылок, словно что-то обдумывал и вдруг, ревшившись, махнул рукой, хлопнув себя по колену.
- Отдам ее в дом женщин, там учат, - проговорила КИта, завязывая второй платок поверх первого. - Это - ей, когда станет взрослой. Я вернусь.
- Вернёшься куда?
- Она... на костер, - в голос разрыдалась Шаси, но старшая оборвала ее.
- Я еще не решила. Заткнись.
- На костёр - зачем? Что у вас бывает с женщинами, когад умирает мужчина? Жгут с ним? - так, вот ещё одна легенда сбывается... Хотя этим только кочевряжливых барышень пугали. Порой и он пугал - сговорчивее становились.
- Не жгут, - усмехнулась Кита. - Некоторые добровольно уходят. Мужчины иногда тоже.
Она упаковала во второй узел немного еды и теперь пыталась засунуть туда еще и пузатую оплетенную кожей бутыль.
- Завтрак - с собой в огонь? - усмехнулся посол.
- Завтрак ей, - Кита указала на младшую. - Останется в городе.
- А ты? Если некуда - идёшь со мной.
- Аграт был дурак и сломал мне жизнь, - почти с вызовом обернулась девчонка. - Ты уже не исправишь.
- Идёшь со мной, - повторил Рейнальд. - Расскажешь всё, как было. По пути. дальше увидишь.
- Я отведу ее и вернусь к тебе, - согласилась Кита, но вызов из ее голоса до конца не ушел.
- Я должен верить? Или правда вернёшься?
- Я дала слово. Я только девчонка, но привыкла отвечать за слова.
- Идёт. ТОлько быстро. Я хочу многое узнать.
Кита вернулась довольно быстро, хотя в тишине пустой юрты это время могло показаться вечностью. Девчонка молча села на кучу одеял и посмотрела на Рейнальда.
Тот не заставил себя упрашивать и принялся за распросы:
- Всё видела? расскажи коротко. По порядку. Ничего не забывай.
Кита начала говорить, коротко но удивительно подробно для орка - сказывалась особенная школа. Она видела только начало и конец боя Геры, но из остального не упустила почти ничего, включая камень, вырванный бывшей Рукой и подобранный Шагрой. Обрывался рассказ на решении Гранда.
- Война против вирров... Значит, гвооришь, камень дал Ханкаар? А вирр был в его шамане? - кулаки рыцаря злобно столкнулись, хлопок эхом раскатилс япо помещению. - Где он теперь?
- Камень дал Кашан и вирр был в нем. И в Ваагхе, - имена Кита произносила не без скрытой гордости - мало кто выяснил бы их и запомнил в беспорядочной суматохе.
- Так... шаман или тан, не думаю, чтобы была разница. Хотя... может и не так. Где Ханкаар сейчас? Надо передать Гранду - пусть готовит огонь и дидиум. Оружие из него ковать нельзя - не выходит. Нужно что-то придумывать - хоть чашками бить.
- Они знают, - покачала головой Кита. - Совет. Видел каменных там, снаружи? Ханкаар, может быть, со своими.
- Нужно собрать всех так, чтобы не были готовы к проверке. Аккуратно. если кого не найдут - скорее всего предатели. Я буду искать ханкаара. До отправления времени мало, так?
- Первое крыло после костра. Остальные за ним. Я видела женщин Гранда между орков, они прятали что-то в руках.
- Хорошо. И всё равно... я хочу знать, как шаман Ханкаара был одержан. Хочу найти его. У него есть право на убийство на его корабле? - Рейнальд сжал кулак срезко, с размаху ударил об пол.
- Если ты не капитан и не тан, - кивнула девчонка.
- Брошенный вызов всё ещё имеет силу?
- Сейчас нет. Когда Крыло тронется, Гранд может позволить.
- Я учту. Держись со мной. Нутром чую - виррская мразь ещё не добита - в Аляьнсе всё началось также. Как думаешь,с Герой всё будет в порядке? И... сколько танов и капитанов погибло, какие? Что думаешь о круге?
- Гера где? - уточнила девчонка. - Погибли лучшие. Но их корабли хотят мести. Гарт умер. И Каор. Круг... Карн.
- Плохо. Гера у жены Карга, Айре вроде... Помогает наверное. Надеюсь. Я её хочу у Ахарака выторговать, - пробормотал себе под нос Рейнальд. - Ваши обычаи знаю плохо. Нужна помощь. И вообще кто-то ваш, надёжный. Надолго, думаю навсегда. Ты подходишь.
- Ай-ре, - девчонка улыбнулась несвойственной для нее улыбкой, мечтательной и совершенно детской. - Она поможет. Зачем тебе Гера?
- Хочу себе. Нравится. Не знаю, как у вас принято - у нас не то. Я пробовал с ней как у нас - злилась. Пару раз могла убить. Понравилась ещё больше, - коротко изложил Рейнальд историю собственного романа. - Теперь - хочу забрать. Насовсем.
- К себе? Как наложницу?
- Как жену. Хотя - на что сама согласится. Вы другие, я ещё не всё понимаю.
- Скажи Ирэ.
- Зачем?
- Ей может это понравиться. Тогда не нужно просить Ахарака.
- Не нужно? Она ведь вроде принадлежит ему - это можно как-то изменить? Просто... не хочу вражды Воздушного Отца. Может не понять, может наказать. Мне всё равно, но - её. Не дам обижать. Никому не дам.
- Ты не понимаешь... Это старая тайна. Мне Аграт рассказывал как-то... - Взгляд девчонки потух, но потом, не без усилия, загорелся снова. - Передам, если станешь хранить.
- Слово рыцаря, - кивнул Рейнальд. - Стану.
- Это было еще при прежнем круге. Они все... Ну, нынешние шаманы - были учениками тогда. А Ахарак был с Айре. Они были странной парой. Он многое делал ради ее улыбки, однажды принес голову радужного полоза с гор. Только не готов был признать равной себе. А потом один раз другой ученик, любивший ее, попросил ее взять его мужем.
- И потом? - догадка, тут же посетившая Рейна, была простой и понятной... И в то же время - значит, не совсем всё у них тут отличается. - Потом - Гера?
- Айре стала Ирэ и отринула прошлую жизнь. Ахарак покупает женщин, но среди них никогда нет нужной. Ирэ стоит сказать одно слово про Геру.
- Спасибо... Это большая надежда для меня. Могу как-то отдарить? - вот и уроки Ахарака пригодились... Армада начинает его принимать, он - понимать Армаду. Глупо думать об этом во время такой крови. Но что делать, если думается?
Кита покачала головой.
- Я сама еще не отдарила.
Подняв с пола нож, девчонка с минуту повертела его в руках, потом осторожно срезала одну из своих "кос". Их заплетали давно и волосы у корней успели уже отрасти. Расчесав пальцами локон, девчонка срезала новую.
- Это зачем? Так положено? Или... из-за Аграта? - догадался рыцарь. - Кстати, сколько у него вас было?
- Две и Мяра. Она не живет здесь, только помогает за деньги. Положено распускать, но я не расплету, - девчонка разделалась с последней косичкой и отложила нож. Ее короткие локоны вились правильными крупными спиралями и гротескно роднили проворную жилистую оркину с фарфоровой куклой. Кита достала откуда-то из под самого потолка и украшение - стальной венец, наполовину цепочку, наполовину нежесткая диадема из кованых стальных листьев. Сюжет мог бы быть типичен для любого племени, но резкость линий, вызывавшая мысль о лесном пожаре, безошибочно говорила: орки.
- Мало времени, - она встревоженно улыбнулась и посмотрела на закрытую дверь. - Пойдешь к Ирэ?
- Пойду. Прямо сейчас, - Рейнальд встал, расправил плечи, подкрутил усы, как заправский франт - хоть франт в сине-белых цветах боевой раскраски и казался смешным даже самому рыцарю. - Со мной или здесь дела?
- Я посижу немного одна. У тебя смешные усы.
- Уж какие есть, - усмехнулся посол. - Надеюсь, это не помешает.

[Scorpion(Archon) >>>]

Земная шаманка уже успела закончить с Герой и перенести ее на подушки. Травяной запах усилился, но сменил оттенок - теперь резковатый запах пряностей и горных трав был приятным и свежим. Женщина растирала свежие стебли между двумя камнями. Услышав шорох двери, она подняла голову.
- Переломы срастутся. Я оставлю ей шрамы на память.
- Спасибо, - Рейнальд поклонился. Не учтивым кивком, как обычно делал, не глубоким поклоном вельможного дворцового шаркуна. В пояс, как кланяются родителям. - Я хочу просить о разговоре. Только ты и я, Мать.
- Они оба спят, - покачала головой Ирэ. - Каждый по-своему. Говори свободно.
- Хорошо.
Смысла хитрить или украшать что-то не было. Всё ведь и так ясно.
- Я хочу просить совета. Хочу выкупить её у Воздушного Отца. Не знаю, что предложить, чтобы согласился.
- Зачем тебе оркина? - взгляд шаманки не был пристальным или долгим, но каким-то образом казался очень внимательным.
- Назвать своей. Навсегда.
- Купи в городе, - покачала головой Ирэ.
- Мне не нужна любая. Только эта.
- Ей не достаточно игр? - женщина тяжело посмотрела на спящую: суставы плотно обмотаны жесткими пластами коры. - Я отберу ее у Ахарака.
- Я не знаю про игры. И я не орк, хоть стараюсь, - пожал плечами рыцарь. - Я люблю её. Она меня - не знаю. Но лучше пусть гонит сама - хочу попытаться.
- Тогда не тревожься. Она будет свободна уйти с тобой, а там - как сами решите. Не позволяй ей драться пока, - улыбнувшись каким-то своим мыслям, женщина подхватила плед и накрыла им Геру. Опустилась возле неподвижного тела Каменного, проверила пульс, провела по груди чуткими, словно у музыканта, пальцами. Увиденное если не успокоило ее - то и не встревожило больше. Взяв в руку растолченных трав из посудины, шаманка втерла их в виски мужа, провела зеленым соком по выступающим над ключицами венам, по размытым пурпурным линиям на руке.
- Скоро загорятся костры.
Из-под лопаток Ахарака показалась струйка орочьей крови, видимая пока только Рейнальду.
- Мать... у него кровь, - указал рыцарь. - Может, что-то нужно?
Женщина подскочила на ноги и подошла посмотреть. Покачала головой.
- Он сделал это... Помоги.
Она первая уперлась шаману в плечо, переворачивая его на грудь.
- Хотел покончить с собой? - Зегенхайм ухватился за плечи шамана - тот был тяжёл, но явно недостаточно, чтобы доставить какие-то неприятности. - Ему ещё вирров сотнями палить, крепкий как зубы виверны, а он что? Нееет, не уйдёшь от боя, Отец, прости уж!
- Тянет второго с собой, - в голосе Земной только намеком скользнул металл. Она положила ладони на рану - такую же, как у Каменного - чтобы остановить кровь, потом снова попробовала перевернуть шамана на спину.
- Чтобы ушли... оба? Зачем, мать его... - Рейнальд присовокупил весь запас имевшегося орочьего мата, который успел выучить. Вышло внушительно, с душой. - Не время же, чтоб меня виверны за... тащили!
- Ахарак боец и умеет уходить назад, - Земная замолчала, с немым вопросом рассматривая лицо шамана. - У нас нет времени ждать много дней.
- Что делать? Говори. Всё, что нужно - от Альянса или меня, разберёмся позднее, - глаза посла блеснули злобным огнём. Похоже, к Ахараку у рыцаря был или личный счёт, или просто хотелось выплеснуть злобу от всей посольской щедрости.
Женщина молча покачала головой, не отрывая взгляда от орка. Почти минута прошла в молчании, потом последний зашевелился. Почти одновременно с ним зашевелился и Карг. Женщина быстро скользнула к мужу и положила ладони на его плечи. Грудь орка всколыхнулась, словно он глубоко спал, и Ирэ выдохнула и прижала руку к своим ключицам, выпуская надолго загнанную в глубь тревогу. Потом вернулась к Воздушному.
- Просыпайся, - женщина потеребила его плечо. Орк зашевелился не сразу.
- Что это, мать его дери, было? - не выдержал Рейнальд. Голова подсказывала какую-то чушь о борьбе духов, о высших силах... Всё как обычно, последние пару недель. Нет... точно нужно было выпить. И Ахараку налить - а то совсем с ума сойдёт. Зачем он хоть... так-то? Из-за Ирэ? Силён!
- Каменный Край. Когда орки умирают, они уходят за край, но некоторые шаманы могут остановиться на рубеже. Совсем редкие - могут звать туда или находить путь оттуда и брать с собой. Но это опасно, - плечи Земной передернуло едва заметно, но это слишком контрастировало с ее обычной уверенной мягкостью.
- Оно стоит того, - голос Воздушного поначалу был хриплым, но быстро восстанавливал тон. - Оставайся здесь, Ирэ, я поведу костер.
Не давая себе самому лишнего времени на отдых, шаман тяжело поднялся на ноги.
- Я заберу у тебя Геру, - женщина отвела взгляд и посмотрела на стол, где все еще лежали ошметки трав.
- Будет так, - шаман подобрал посох. - Готовьтесь к вылету.
- Спасибо, Воздушный Отец. Я держу слово, - Рейнальд, помедлив, отвесил и Ахараку поясной поклон. - Альянс никогда не забудет этого. И я тоже.
Орк ответил кивком и покинул юрту.
На площади уже все было готово: деревянный помост, костер и обмотанные тканью тела. Рядом на камнях лежали те украшения, что были сняты с них, чтобы уйти наследникам и друзьям. Вокруг костра собралось не так много орков, большинство вовсе куда-то исчезло, может быть, готовило к вылету корабли. Редкий случай - представители обоих полов стояли вместе - массивные мужчины, снявшие панцири, и хрупкие женщины с распущенными волосами. Обе огненных уже были здесь. Ахарак тоже подошел ближе. Обвел взглядом собравшихся.
- Начато.
По его слову дерево вспыхнуло, быстро, словно только ждало сигнала. Ближние орки отпрянули, потом снова подались вперед, к самому краю, там, где воздух почти обжигал даже их толстую кожу. Одна из женщин, совсем молоденькая, с длинными светлыми волосами, пальцами затушила затлевший вдруг локон. Улыбнувшись чему-то, видимому только ей, она срезала волосы по линии плеч и отдала их костру. Кто-то бросил в огонь массивное серебряное кольцо. Пожилая оркина с морщинистой, тронутой пурпуром кожей, подошла ближе, так, что огонь почти касался ее, помедлила, обожженная раскаленным воздухом, и решительно шагнула внутрь пламени. Ее длинные волосы подбросило вверх целым фонтаном искр, а потом тело пропало среди дерева и огня. Воздушный Отец молча смотрел в самую глубину костра, но мысли его были далеко.

И ему было о чем подумать. Среди орков часто встречались такие, кто мнил себя лучше всех вокруг. Ахарак был лучше всех. Шаман редкого дара, он не проиграл по юности ни одного кулачного боя, и сам, не прося стихию, приводил на Глыбу взрослых виверн. Он с равной легкостью управлял ураганом и блуждал по местам, закрытым для прочих, и собственный наставник быстро научился бояться его. Но сам Ахарак никогда не видел это как дар. Пятеро не давали ничего развлечения ради, каждая вещь имела свое назначение, и его назначением было — делать то, чего никогда не сумел бы никто иной. В юности Ахарак испытывал пределы собственных сил, к зрелости он научился использовать себя так, чтобы силы эти не пропадали втуне. Когда Альянс собрал армию и пришел с «облавой» на острова Армады, Воздушный шаман был в числе тех, кто сминал в деревянные комья вражеские корабли, но когда Армада пошла в нападение, Ахарак ушел — и очень многие повернули назад вместе с ним. Когда передрались таны, Ахараку пришлось в поединках урезонивать круг, но в конце концов даже упрямый Шахет признал главенство Воздушного. Даже с головой уйдя в бесконечные странствия за ответами на вопросы, он не упускал из виду происходящего вокруг Глыбы, не позволяя ни безумной виверне Гарратху, ни любителю древностей — его Руке — взять достаточно власти, чтобы весы Армады перекосились. Дорога, им выбранная, не предусматривала таких вещей как отдых, доверие или спокойствие, и этим всем он давно и добровольно пожертвовал. Не все жертвы были легки, и самая тяжелая из них — Айре — до сих пор лежала на сердце грузом. Когда-то Ахарак обещал, что задержится на краю, чтобы проститься с ней, и надеялся только, что она будет об этом помнить.
Но времена менялись. Слишком менялись — шаман со стыдом осознавал, что без Геры и странного человека позволил бы себе один на один бороться со смертью. А он думал, девчонка так ничему и не научилась... Что без мягких рук Айре он никогда не решился бы сделать то, что ему было дОлжно сделать раньше и самому. Карг был надежен, спокоен и умел ценить жизнь, но он никогда не бывал на самой границе смерти и не умел говорить с ней верно. Ахарак тоже страшился этого места, до ледяного ужаса, но он там бывал слишком часто по своей собственной воле, и знал дороги. Старел ли он? Искал ли уютный угол? Мысль об этом отозвалась жгучим чувством неприязни к самому себе. Пока он был жив, дороги назад и отдыха не могло быть.
И не стоило больше попадать в руки Айре. На несколько минут Ахараку показалось, что она изменилась тоже, стала жестче, может быть, безразличней. Но потом... Она все еще ненавидела лечить его раны, все еще ненавидела уходы в Каменный Край и бессильное ожидание. Она все еще нуждалась в том, чтобы быть далеко. Значит так быть.

Гарратх не сразу нашел время, чтобы уединиться в своей юрте и, наконец, снять дуэльные украшения. Пришла женщина с водой и травяным порошком. Змей нехотя отвел от спины длинные, глянцевые, словно облитые маслом, волосы. Смерть Аграта оставила в нем обиду — второй дуэли давно дОлжно было быть — но и было в ней что-то от знака. Гарратх прославился умением ходить по краю, выходить из темных птиц в победители, укрощать голыми руками самого страшного полоза: толпы мужчин. Сегодняшний совет играл в его пользу, как и всегда, но теперь сам Гранд переменил свое мнение — и собирался пройти по краю, в очередной раз выиграв все возможное и невозможное. Для Ахарака пока достаточно было вызова — и победы в нем. Дальше нужно было идти по одной дороге. Шаман мог, не задумываясь, положить всю Армаду в борьбе с высшим злом. Гарратха пугали демоны, но меньше всего он хотел отдавать людям Армаду. У орков должно было остаться достаточно сил для защиты после войны, и именно это Гранду стоило сейчас выиграть. В идеале — хорошей тактикой, возможно — ценой шаманов или войска Альянса. Ценой героической гибели «Быстрой»? Гарратх не собирался расставаться с жизнью без очень весомого повода, да и его корабль выиграл гонку не просто так. За спиной говорили — он не обошел бы Хартака. Только до состязания — кто верил бы даже в пятое место?
А значит — стоило исключить ошибки. Женщины и орки Гранда уже прятали лидиумные кулоны. Каждый занимался собственными делами, но эти дела — разноска посланий, уборка, проверка сборов — должны были захватить столько орков, сколько получится. По его приказу каменные шаманы уже били в осколки предметы человеческой роскоши, а острые грани вживляли в грузы на кистенях и плетях. Самые умелые — растирали металл в пыль и пытались покрыть этой пылью ножи. Получалось ли, Гарратх узнать не успел, но его слова были ясны: пробовать все, что можно. Первые корабли ждали уже вокруг, в предрассветной дымке, за новыми было послано. Ахарак взялся лететь... Что же, он и займется попутным ветром.
Вторая женщина вошла в юрту и скатала жесткий полог двери в тяжелый рулон на притолоке. Там, вдалеке, на площади, загорелся костер. Гранду подали сухую одежду — просторную рубаху и шаровары, чешуйчатые и литые доспехи поверх. Одна из женщин рискнула поднести гребень к ее волосам, но от одного взгляда спрятала посветлевшие скулы и отступила назад. Застегнув на сапогах ремни, Гарратх подобрал оружие и тоже вышел воздать дань погибшим. Среди них было много танов, может быть, не самых разумных, но смелость тоже нравилась Гранду. Особенно та, которая включала в себя элементы необходимости, а не славы.

[Кысь >>>]

В пустой юрте было темно, но Кита давно знала, где что находится, и не оступалась. Столик со сложной мозаикой, книги, подушки, не убранные еще до конца в сундук украшения. В соседнем была одежда, в соседнем — доспехи, в соседнем — бумаги. Множество листов, исписанных от руки. В самом низу — рисунки. Когда-то она хорошо рисовала, и Аграт приносил ей горы бесценной бумаги для тренировок, а иногда — просил зарисовать что-то важное, рисунок ножа или амулета, лицо знакомого орка. Сейчас ее руки уже отвыкли от карандаша. Нужно было переодеться, но девчонка свернулась среди подушек в клубок и обняла одну. В ней все еще жил запах масла от ламп и книг, дома, где постель предназначалась для сна. Они часто спорили с Каной, другой девчонкой, старше ее всего на год или два. Кана была вынута из какой-то ужасной ситуации с ее перекупкой, но успела вырасти среди обыкновенных женщин, и думала как они. Она жалела Аграта, не видя того, что не касалось дома. Кита видела, и, хотя по детски ненавидела Арну, предпочитала беречь чужие секреты. А еще мечтала поскорей вырасти. Она знала, что Аграт любит, что нет, когда он слишком устал для разговоров, и когда его нужно отвлечь ненадолго, когда ситуация хороша и когда она оборачивается к самому худшему. Он всегда находил для нее больше времени, чем для Арны, охотно разговаривал, обучал... Казалось, просто считает ее слишком юной. Стоило показать, что она уже выросла и готова принять на себя другую роль. Полгода назад она на это решилась...
С тех пор обвалилось все. Она все еще была ценным союзником, имела прочную крышу над головой и могла только гадать о вечной неуверенности, в которой жили другие, но неторопливых вечерних рассказов, занятий, шуток — этого больше не было. Кита кусала пальцы, чтобы плакать неслышно, а иногда украдкой наблюдала за Арной. Один раз ее поймала за этим Земная Мать. Ките по-настоящему нечего было уже таить, и она рассказала историю как смогла. Шаманка только укоризненно качала головой и объясняла ей простые истины, про семью и доверие, про вещи, которые не делают для себя. Со времени разговора девчонка долго смотрела, приглядывалась — и каждый день приносил доказательства правоты Ирэ. Наконец, Кита начала понимать, и его, и свою роль, и многое из того, что когда-то казалось необъяснимой странностью. И уже искала только спокойный вечер, только знак, что можно спокойно поговорить. Тогда каждый раз казалось, что разговор неуместен, а сейчас... Сейчас поздно было оправдываться и объяснять. Даже запах в ба-раке становился бесцветным и неживым. Девчонка уткнулась носом в подушку. Мягкая ткань впитывала влагу быстро, а взамен отдавала последние капли ощущения дома. Снаружи уже собирались орки. Аграт не хотел бы костра для нее, но какой еще у нее был способ все это исправить?
Вспыхнуло — зарево отразилось внутри открытой ветрам юрты. Девчонка вытерла слезы ладонью и, погладив подушку последний раз, вышла наружу.

Еще за день до совета к острову подошли юркие торговые корабли, и Носоряс очень скоро был готов к новой прогулке. Гыркрап не потерял ни одного матроса: наученные воздушным боем, его орки предпочитали не соваться к демонам без причины. Они знали уже про лидиум и огонь, теперь знали про камни и тех, что воруют магию. И все же орку было тяжело на душе. Ракке молча стояла на носу корабля, уже не один час. Носоряс висел близко к земле, и сейчас в ее глазах, наверное, отражался костер-погребение. Гыркрап не летал с Хартаком, но, взяв на борт его воспитанницу, приобрел с ней лучших воздушных друзей, бывших небоходов легендарного тана. Их число только редело после исчезновения стаи, а сейчас ушел лучший из его капитанов. И, кажется, орк, более дорогой для Ракке, чем она хотела это показывать. Гыркрап выгнал из головы недостойную мысль о том, что никогда не сумеет так шутить и увлекать за собой, так непринужденно находить верный тон и верный ветер. Он и сам уважал Гарта намного больше, чем мог бы сам ожидать.
В команде не было слышно обычных шуток — под впечатлением от совета орки напоминали переполненные бутыли, когда лишние встряски только тратят без нужды содержимое, и потому работали в тишине. Не так давно чумазой виверной метнулась в каюту Шагра, но Гыркрап не стал ее трогать: чародейке сегодня хватало боев. Она еще надеялась на поединок с Аршей?.. Златка запрокинула голову, вслушиваясь в предутренний ветер. Корабль казался почти обычным, почти своим... почти настоящим.
«Это все долгая ночь», - нашел объяснение орк. «Нужно поспать». Но сначала — стоило разыскать вахтенного на замену.

Шагра не стала зажигать ламп, даже маленькое окно закрыла парчовой шторой, но помогло это мало. Теперь краска, вошедшая в пальцы, ощущалась всей кожей. Кровь и серебро. Ее руки в самом деле были в крови. Браслеты и ожерелье оставили следы ожогов на коже, краска, пепел и кровь нанесли сверху рисунок. Волшебница казалась себе бесконечно-старой. И бесконечно-уставшей. Хотелось сделать эту ночь вечной, чтобы никогда не наступал рассвет, никогда не пришлось выходить из крохотной — в два одеяла размером — каюты. Свое сознание Шагра ощущала как бездонную черную яму с гладкими стенками. Зачем было вообще начинать все? Зачем было не идти до конца? В падении был свой род спокойствия, и мысль о том, что завтра придется выбираться обратно, казалась мучительной и ненужной. Ведь можно было просто не открывать глаза.
Сон то приходил к ней, то отпускал снова, и скоро она сама перестала разбирать, где фантазии, где реальности. К ней подкрадывались тихие льстивые вирры, обещая песочные замки. Она падала с корабля, с обрыва в бесконечную пропасть, и лежала разбитая на камнях, все еще осознавая каждую клеточку своего превращенного в кровавую кашу тела. С ней говорил родной клион голосами каких-то давно забытых знакомых. И только под самое утро ей приснился крылатый полоз, похожий на языки пламени. Она задавала ему вопросы, на которые не успела узнать ответа, и он отвечал ей едва знакомым, насмешливым, серьезным, задумчивым, усталым голосом, но ответы утекали из памяти, словно вода сквозь сито.

Огонь поднялся выше, захватывая весь деревянный помост, и кто-то уже взял в руки первую ветку с сухими листьями. Видимо, на земле под Армадой сейчас был лес, и кто-то позаботился слетать вниз: на самой Глыбе деревьев было немного. Сморщенные листья на тонких пушистых ветках лежали легкими кучами, и то один, то второй орк подходил и молча кидал в огонь новую. Толпа все еще не была густой, но вокруг предрассветными тенями видны были силуэты летающих кораблей, и потому костер казался серединой огромного амфитеатра. Вперед вышла длинноволосая женщина, уже виденная Рейнальдом на совете. Она сняла с головы венок из лозы и подсохших листьев, и игрушка сгорела, не долетая до углей.
Возле самого пламени появилась Кита с ворохом сухих листьев в руке. Она села рядом, поставив одно колено на камень, и молча держала их рядом с огнем, позволяя жару постепенно вытягивать хрустящие завитки из пальцев. На прядку ее волос приземлилась искра, и локон с шипением укоротился. Какой-то старик рядом с ней положил девчонке на плечо жесткую, словно доспешная кожа, ладонь. Сам он тоже сорвал шнурок, и теперь пряди снежно-белых, пышных, словно львиная грива, волос, уносило в огонь. Он был из тех редких орков, что носили усы и бороду, и потому чем-то напоминал человека, героя старинных сказок. Кита помедлила, потом вытерла слезы и перебралась на другую сторону, туда, где стояли женщины.
Костёр горел, и вместе с ним горели старые слова и новые надежды. Демоны повторили то, что уже делала однажды в Альянсе - тут не потребовалось даже Элокхая. Может, потому, что орки не верили, даже когда им говорили правду? Кто знает...
Рейнальд стоял среди всех и смотрел на костёр, пытаясь угадать в языках пламени, что ждёт его и мир, за который он, бессмысленно, безуспешнои непонятно как пытался воевать с врагом, страшнее которого на свете и быть не могло. Джаст бы сказал так, но у Рейнальда в голове вертелись вещи намного проще - красноглазые ублюдки, которых слишком трудно убить, мёртвый Аграт, мёртвые родители той девчушки, как её там?... Мириам. Да, Мириам. Мёртвый лод Санкрист. Мёртвый Император и Ваан Волитар... И отец. Словно там,в пламени горело, переливаясь языками сотен пожаров, лицо лорда Алсимара Рейса. Почти живое. Почти. А глаза смотрели на сына - то ли с упрёком, то ли с гордостью. У отца иногда было так трудно их различить...
Заметив Киту, Рейнальд осторожно обошёл нескольких орков и, протолкнувшись ближе к женщинам, сунулся к девочке.
- Ты как?
Вместо ответа оркина неопределенно повела плечами, не поднимая взгляда. На ее ладони еще оставалась пара скрученных листьев, чудом до сих пор не помятых. Ките не хотелось не быть вежливой, но и нужного слова не находилось тоже.
- Какой он был... для тебя?
Интересно, когда он узнал о смерти отца - он внутри был такой же. А снаружи? Какой он вообще был, когад узнал, что отец погиб, и младший брат тоже? И что по сути одной из причин их гибели стал Император и друг... Хотя к чему врать, они сами выбрали свою судьбу. Незачем было кого-то ещё обвинять. Аграт тоже сделал выбор сам. Сделал, как счёл правильным. Сильный орк, настоящий вождь - среди людей и волитаров мог бы быть. Среди орков - не стал. Жаль, что не стал - но врядли стал бы, если честно. Но... Да Четверо вас порази, мысли проклятущие! Надо напиться... а то в огне уже и лицо Аграта мерещится. Не посмертное. Живое, то самое, когда он довольно ухмылялся или вырывался из лап поганого зверюги Кархарота... Разное. Но - живое. Своё - уже несколько днеё как своё.
- Друг, - Кита ответила тогда, когда почти начало казаться, что уже не ответит. - Учитель, наверное. Мы мало говорили в последнее время.
- У меня отец погиб. Недавно. Почти также. Вирры убили, - зачем-то произнёс Рейнальд, переводя взгляд с костра на Киту. - Наверное, это странно, но мне кажется, что я его лицо в пламени вижу... Он был волитарский лорд. Настоящий. Сильный, смелый, надёжный. И очень гордый.
- Как оно было... Для тебя? - почти повторила его вопрос Кита.
- Не знаю, - пожал плечами Рейнальд. - Меня воспитывала мать. Отец не признал меня... хотя все знали, кому надо, наверное. А может и нет.Я всего добился сам, всё в моей жизни - моё, и только... НО я знал, что он мной гордится. Пусть не при всех, пусть тайком, пусть едва заметно - но гордится. Теперь его нет... Я знаю, почему он погиб. Я знаю, что должен жить дальше - чтобы он и оттуда, из обители Четверых, или Пятерых, всё равно ведь... Чтобы он мог мной гордиться. Думаю, у меня не очень хорошо выходит. Стараюсь. А ты... ты переживёшь?
- Я сделала ужасную вещь и не успела ее исправить. И, кажется, очень боюсь костра.
Последнее признание было произнесено сквозь слезы, и, стирая их, Кита не глядя раздавила листья в бурую крошку, налипшую на ладони и щеки. Вдохнув, девчонка подошла на шаг ближе к пламени, невольно щурясь от жара.

[Scorpion(Archon) >>>]

Тяжёлая рыцарская ручища бережно сгребла Киту за плечо.
- Не пущу, - тихо, но чётко выговорил Рейнальд. - Он не этого тебе хотел бы. Нет, не пущу. Даже к нему.
- Он не хотел бы... - согласилась девчонка. - Я не знаю, как все исправить.
- Для начала- жить так, как он бы хотел, но... - Рейнальд осторожно подошёл ближе, обнял Киту за плечи. Пожалуй, как отец. "Хотя какой из меня отец? Сам ума не нажил, так другим порчу..." - Кое-что в жизни не исправишь. Что-то не успеешь, что-то не сможешь. Надо пережить. Нельзя всегда смотреть за спину - только нос расшибёшь снова. А там, впереди, когда костёр отгорит - может, уже восход.
- Не стой тут, сгоришь, - неожиданно встрепенулась Кита и отступила от костра, увлекая за собой Рейнальда. - Ты не орк.
Девчонка поднесла ладони к лицу. Решилась ли бы она, если бы была одна? Или все-таки испугалась бы? Из головы не выходила стыдная мысль о том, что даже к костру она, пожалуй, шагнула потому, что хотела выглядеть смелой. Или шагнула бы, поняв, что скоро все догорит и времени больше нет? Кита часто оттягивала решения до последнего, делая выбор тогда, когда не было уже времени на размышление. Сейчас возможность согласиться с человеком и отступить была одновременно стыдной и соблазнительной. Но и... Зачем тогда на нее тратили все это время? Оркина почувствовала, что снова плачет, но стирать слезы не стала - так было, в конце концов, незаметнее.
- Мне нужно сохранить то, чему он меня учил, - наконец, согласилась она. Улыбнулась. - Это тоже будет трудно.
- Справишься, - кивнул Рейнальд. - Ты сильная. Он других рядом не держал. Ничего. Сумеешь.
- Это будет после войны, - совсем по-взрослому согласилась девчонка. Задумалась. - Если Карг погибнет... Я пойду, проведаю.
- Иди. И Геру тоже, ладно? У меня ещё дела, - кивнул рыцарь. В голове мелькнуло дурное и совсем уж похожее на белую горячку "удочерить орчонку - бред", и Рейнальд, сморгнув, снова уставился в пламя. В конце концов, это тоже будет после войны. А сейчас есть Гранд, память Аграта, вирры и задница Ханкаара, которую он не спрячет, как бы ни старался...
Кита на прощание скользнула ладошкой по самому краю пламени - и растворилась в мареве на другой стороне костра. Огонь горел уже в полную силу, так, что трудно было поверить в невмешательство огненных. Изредка в костер летели все новые сухие ветки и листья облетали с них вверх. На фоне яркого пламени было трудно рассмотреть лица, но многих орков можно было узнать по силуэту: массивная фигура Воздушного, чуть поодаль - гибкий, словно всегда готовый к бою орк с глянцевыми черными волосами: Гарратх.
Рейнальд снова вздохнул, устало поднёс руку к огню. Золотисто-рыжий язык качнулся вбок, чуть чиркнул по пальцам. Огонь - друг. Настоящий друг, потому что не боится убивать вирров... то есть виера. Он уже привык называть демонов по-орочьи. Скоро совсем обживётся... Попроситься у Джаста после войны комендантом какой-нибудь приграничной крепости? Ведь разрешит, никуда не денется.
Какая-то женщина рядом закрыла лицо руками, но не заплакала. Пламя взметнулось еще выше, потом постепенно начало опадать. Несколько орков - таны, судя по богатству нарядов - подошли ближе, чтобы на прощание коснуться костра - и пошли по своим кораблям. К Гарратху подошел невысокий сутулый орк и говорил что-то; Гранд изредка кивал. Орки вокруг тоже шевелились - кто-то подходил ближе к огню, кто-то собирался небольшими молчаливыми группами, кто-то швырял листья и одежду в высокое пламя. Какая-то девчонка слишком сильно дернула бусы и аккуратные шарики врассыпную попрыгали прочь по камням. Она бросила в костер то, что осталось в ее ладони. Казалось, единственным, кто не сменил места и позы с начала всей церемонии, был Ахарак.
Рейнальд передёрнул плечами - несмотря на огонь, спину покалывало холодом. Перспектива разговора с Гарратхом - а поговорить было нужно - не обнадёживала. Гранд поверил, что демоны есть. Он даже объявил им войну. Но что остановит руку Гранда, если он увидит, что "Оряс" ослаб достаточно... Его слову можно верить? А вирра с четыре!
Краска на руках начала облетать и трескаться - белые и сние разводы. Люди и волитары. Что всё же значили цвета Аграта? Надо узнать у кого-нибудь. Можно у Ахарака, если всё же не угробит - и кстати, шаману нужно после войны прислать хорошего вина. Лучшего. Крепок, таких нужно уважать. Интересно, вот бы их с Данатором познакомить... Или с Демрисом хоть.
Откашлявшись и расправив спину, удержавшись от зевка - он долго не спал и успел забыть об этом (вот так и поймёшь Давиона потихоньку) - рыцарь-посол двинулся к Гарратху в обход костра.
Сутулый не смотрел в его сторону, но прочь ушел вовремя - даже слишком временно. Как и с низкорослым, Гранд не перевел на посла взгляд, но коротко кивнул, давая понять, что слушает.
- Разговор, Гранд, - Рейнальд чуть склонился, оказывая должное уважение. - О войне. О случившемся.
"Ну, и что ты мне скажешь? Прогонишь? Врядли, слушать ты будешь. Ты умный, умнее меня... наверное. Потому и Гранд, потому и жив до сих пор - а Аграт погиб. Но ничего, играем. Не в первый раз - и больше себя дураком делать я не позволю. Себе - в первую очередь".
Орк снова кивнул и, развернувшись, пошел к себе. В его ба-раке еще было темно, но, увидев гостя, женщины принесли свечи и подносы с кувшинами. Дождавшись, пока посол войдет, Гранд обернулся. Похоже, на него бессонная ночь просто не действовала: взгляд черноволосого орка был еще более цепким, чем в первую их встречу.
- Как видишь, они напали первыми, - коротко указал тему разговора Рейнальд. - Биться надо вместе. Что думаешь о войне, Змей?
"Общайся как орк".
- Мне нужны карты и цифры, - ответ не заставил себя долго ждать, но и подробностями не блистал тоже.
- Говори какие. Будут, - принял предложение Рейнальд.
- Где основные силы, сколько их, где люди, - Гранд сделал неопределенный жест рукой и одна из женщин лихорадочно принялась доставать из сундука бумаги: карты, полупрозрачные промасленные листы, огромный альбом для чертежей и пометок. Принесли больше света.
Рейнальд склонился над чертежами.
- Тут - у Столицы - сейчас концентрируются силы Альянса. Вирры, - прочертил пальцем до Бужербы, - идут примерно отсюда. Много, волной. Отсюда, - тычок в Гирувеган, - тоже, меньше, но... многие острова тут вырезаны. Совсем. Только предатели выжили. Мрази. Дальше, вот тут, - указание на Солнечную долину, - и отсюда, - Брион и Астера, - пришли наши. Император - в Столице, там же Король и командование. Маги - должны там же. Там Шахет.
- Значит, в спину если не повернет. Защита столицы подвижна?
- Подвижна, но стараются держаться у города.
Гарратх некоторое время молчал. В принципе возможна была ситуация поворота армии вирров и бездействия Столицы... Но, похоже, люди были достаточно напуганы, чтобы не упускать такую возможность. В "благородство" на подобной основе Гранд вполне верил. Смущало другое.
- Как быстры вирры?
- Если в телах - как мы. Если без - быстрее. Думаю, к следующей ночи будут в Столице.
- Корабли и машины?
- Корабли. Может что-то ещё. Некоторые умеют летать, но не все, кажется.
- Я отдам приказ не спешить.
- Столица может не продержаться долго. И вирры, взяв её, могут добиться... много, - попробовал настоять Рейнальд. У Гарратха могут быть на этот счёт свои мысли, но надо их хотя бы знать.
- Первое крыло - клионы, кароты и быстрые. Мне нужны две стороны.
- Ударить с двух сторон и сжать в кулаке? - уточнил Рейн.
Гарратх кивнул.
- Армада будет ждать до начала боя, потом ударит. Уменьшит маневры и даст время второму крылу.
- Понял. Я хочу знать, Рейнальд поймал взгляд Гарратха, - что сделает Армада, если мы победим? Что будешь делать ты, Гранд?
- Собирать оборону, - невозмутимо ответил черноволосый орк.
- Скольким танам ты веришь из тех, что живы? Не в их покорность - в их чистоту перед Богами?
- Большинству, - на этот раз ответу предшествовала едва заметная пауза.
- Если пойму, что кто-то виновен - хочу убить сам. Или отдать тебе, - имени Рейнальд называть не стал, но посмотрел достаточно красноречиво. - Не хочу разлада, но врагов - не щадить.
Гранд усмехнулся.
- Будет ветер, попробуешь в небе. За Ханкааром право отказа.
- Помню. И право убийства на его корабле. Если попробует - это согласие, - улыбнулся Рейнальд. - А может и попробовать... Вдруг?
Гранд усмехнулся, потом перевел взгляд на посла так резко, что огни ламп сложились в одну мимолетную вспышку.
- Учись пользоваться тем, что имеешь, человек.
Чуть помедлив, Гарратх сделал жест оркине и в ба-рак вошел давешний сутулый орк. Прием был окончен.

Костер отгорел к первым лучам рассвета — до мелкого пепла, который вскоре разнесся по половине площади. Хмурый Воздушный Отец сдул его прочь в серое утро. Последние орки поднимались на корабли. Над самым центром площади завис легкий косой клион, темный от лент на верхушке мачты и до килевой стойки. «Быстрая». Придерживая веревку, с корабля скатился вниз его вечно отсутствующий капитан.
- Воздушный отец почтит меня своим присутствием? - поинтересовался Гранд. Ахарак спокойно посмотрел на него с высоты своего роста.
- Твоего корабля я еще не вел, Гарратх.
Фразы были почти по-человечески изысканны, но — их хватило. Оба молча поднялись на борт. «Быстрая» расправила паруса и успела вырваться вперед до того, как ветер подхватил паруса остальных. Скоро Первое Крыло разноцветным облаком летело вперед, унося с собой... смертников? Победителей?
Ни один орк в Армаде не знал ответа.

[Тельтиар >>>]

Нурьяк был сыгранной картой - сам еще того не понимая. Демоны разыграли его масть в бесполезном, как оказалось, поединке, и теперь он медленно подыхал в чьей-то юрте, куда его бросили после боя... точнее уже после того, как с виррами было покончено - потому что сначала Резанного просто швырнули на землю в общей суматохе. Конечно, большая часть ран для такого могучего бойца была незначительной, если не считать выпущенных катаром Геры кишек, довольно долго не хотевших умещаться обратно в распоротом брюхе.
Орки, принесшие Нурьяка в юрту, перевязали его какой-то тряпкой - большего они сделать не могли. Шаманов на всех не хватало. Вирр его бросил. Нурьяка оставили умирать, но этого находившийся в забытье воин не мог знать, как и того, сколько ему еще отмерено. С такими ранами умирают долго. И в муках.


Убийца Железобоких, славный тан Ханкаар вернулся на корабль, когда до него донесли приказ Гранда о начале войны. С виррами. Шаласс покинул его, не оставив приказов, и Коршун не знал, как следует поступить, а потому велел готовить судно к отлету. Кирма он отправил с вестью к остальному своему флоту, чтобы тот присоединился ко Второму Крылу - быстроходный корабль из всех капитанов Ханкаара был только у Кирма, остальные же суда годились для тяжелого боя, а не налета, особенно "Жнец".
"Вирры этот бой проиграли, - уединившись в капитанской каюте, тан устало рухнул на койку. - А может и всю войну. Ну и пусть! Я свое выбрал!"
А значит - в огонь до конца. За силу и удачу надо платить, у власти и славы всегда есть цена - порой непомерная, - но от уплаты не уклонишься. Видимо, пришло его время, только без боя Ханкаар Коршун сдаваться не собирался. Раздражало только, что Кашана нет рядом. Шаман бы пригодился, а так - придется другого брать, если удастся. Настоящего. После войны уже, если выживет.

"Это иссссмена! Ты предал нассс!"
Во тьме яростно сверкали два алых глаза тахиэло. Почти сливающаяся с ночной темнотой клешня демона сжимала другую тень, вдавливая ее в землю.
"Подлетсссс, твоя вина, что Армада идет на Гертсссога!"
Клешня сжалась, заставляя Хсаза, а это был он, издать стон боли.
"Элокхай сссам виноват, - прошипел посланник барона. - Нассс было меньше десссятка тут. Будь сссдесссь братьев как в Сссстолице людей, и сссовет захлебнулссся бы кровью!"
"Не сссмей!"
Клешня сжалась сильнее, вылавливая из теней черный хитин демонического панциря и заставляя его трещать.
"Гертссог бросссил насс, оссставил умирать... ему и дела нет до того, что происссходит в Армаде... даааавно ты получал от него прикасссы?"
Шаласс ослабил хватку, задумавшись - ответ его не радовал, ведь воли Элокхая он не слышал с той поры, как взял себе тана-хиетра. Как будто их действительно забыли.
"Да, я предал его, но он и сссам предал того, кто над ним!"
"Намесссстник! - Прошелестел скорее удивленный, чем озлобленный голос тахиэло. - Я чувсссствовал, он вновь возсссле нассс! Рядом. То, что происссошшшло?.."
"Его воля".
"Тогда я рад, что она исссполниласссь!"
Разрыв завершился, сторона была принята. Любимейшее из созданий Элокхая, его тахиэло, предал создателя, как раньше сам герцог нанес удар в спину Наместнику. Сторона была выбрана, и Шаласс принял желание вернувшегося господина принести Герцога Бойни в жертву, так, если бы оно было его собственным. И, если ради этого следовало позволить Армаде и Альянсу объединиться, значит все произошло как должно было произойти.
Хсаз вывернулся из ослабшей хватки собрата, и растворился в тени.
"Возвращайся к ссвоему хиетра, ссспрячься. Затаиссссь. Будут еще приказсссы".

[higf >>>]

Ночь 12
Трое в подземельях

Комнатка Ровены была крохотной, как у большинства тех, кому выдавалась привилегия жить одному, но уже заваленной разнообразным хламом: полусваленная в шкаф одежда, несколько скромных платьев и откровенно нескромных сорочек, расчески, записные книжки, булавки... Девчонка зажгла три толстых белых свечи на обшарпанном столике и оглянулась.
- Прости, что вмешиваюсь, но хотела спросить. Ты похоже куда-то шла, когда тебя Ревер окликнул, - негромко поинтересовалась Шангриетт, - так?
Ровена кивнула. Затея с драконом казалась сейчас еще большей глупостью чем тогда, когда ее поймали за попыткой проскользнуть незаметно.
- Надеюсь, не сбегать? - огненная колдунья подошла к свечкам и аккуратно, ладонью выровняла пламя.
Она отрицательно покачала головой.
- Просто сказка, которую мне рассказали. Про подземелье дворца. Здесь очень странно все... - Девушка беспомощно улыбнулась. - Иногда не знаю, как себя вести.
- Советую, просто смелее. Пойдешь обратно искать... сказку? - Шангриетт задумчиво посмотрела на рыжеволосую.
- Не знаю, - девушка спрятала лицо под уже слегка спутанными волосами. - Я обманула вас. Я смогу драться завтра.
Старуха уже знакомым жестом немного приподняла брови.
- Вот так, и хорошо дерешься?
Ровена подняла вверх ладонь - пламя на ней свилось в тугой плотный мячик, не выбиваясь за предел сферы. Маленькая планета беспрерывно меняла цвет своих контуров, а нагретый воздух заставил лицо Ровены почти раствориться в дрожащем мареве.
- Пока лучшее, что я делала.
Шангриетт немного наклонилась вперед, протянула руку, ловя огненный мяч на кончики сухих пальцев. Шар некоторое время дрожал в ладони старой женщины, а потом сжался до размеров искры, затем погас. Черный дымок свернулся кольцом и исчез между пальцев.
- Весьма хорошо, - заметила огненная колдунья, - но почему ты говоришь, что ничего не умеешь?
- Причины не возвращаться домой?.. - на аргумент или даже прямой ответ это не тянуло, поэтому улыбка вышла достаточно виноватой.
- Не хочешь домой? Хотя... не мне спрашивать, - Шангриетт улыбалась легко, и, видимо, часто - морщины в уголках рта были довольно глубоки. - А чему хочешь научиться?
Ровена долго молчала.
- Делать что-то... Чтобы люди вокруг ценили, и мне тоже можно было любить?.. - манера отвечать с интонациями полувопроса, похоже, была ей привычной, хотя ни с Алфаром, ни с Ревером она себя так не держала.
Огненная колдунья не ответила сразу. Она некоторое время разглядывала обрисованный пламенем свечей полуовал лица Ровены, потом в некоторой задумчивости покачала головой.
- Почему ты не любишь?..
- Не знаю, - "знаю". Девчонка обняла себя за плечи руками. Ей легко удавалось актерство, но внятно объяснить почему в настоящей жизни все получалось именно так, она не могла. Оно просто случалось и уходило в прошлое, о котором Ровена обычно усиленно не вспоминала. Ошибки только убивали веру в себя.
- Потом расскажешь. Пойдем искать подземелья?
Ровена кивнула, ощутив укол испуга. Ей хотелось сказать про способности, но остальное относилось к вещам, которые она сама старалась просматривать только вскользь, опасаясь потерять маленький пятачок логики посреди желаний, сомнений, памяти, страхов и знаний. А вдруг подземелья не существует? Вдруг дракон ей приснился?... Насильственно прогнав страх, девчонка улыбнулась и первой выскользнула из комнаты.
Слишком быстро – Алфар успел отпрянуть от двери, но не скрыться за углом. А потому остановился, привалившись к противоположной стене, делая вид, что все время так стоял. Ровена улыбнулась ему со сдержанной радостью - после сомнительного начала ночи было только правильно взять его с собой, но сама она не нашла бы его комнату в коридорах. Мальчишка промолчал, кивнул в ответ. Что-то говорить по поводу своего присутствия означало оправдываться, а об этом не могло быть и речи.
- Шел бы ты спать, - посоветовала подростку Шангриетт.
- После вас, бабушка, - улыбка подростка была ослепительна.
- Я хотела найти ход в подземелье, - Ровена решилась не сразу, но умудрилась сохранить голос ровным, без следа оправдания. - Посмотреть на то, о чем говорил Малатронт.
- Пойдем.
Неожиданно Алфар почувствовал, как с его души скатился камешек – вроде и небольшой, но увесистый и с острыми краями. А он и не замечал... Улыбку не удалось сдержать.
- Я думаю, ход в подвалы должен быть на кухне, - снова заговорила Ровена. - Возможно, оттуда удастся попасть.
- Попробуем, - мальчишка передернул плечами. - Я помню дорогу из тронного зала. Но, возможно, нас туда не пустят.
Кухонный подвал в самом деле был очень большим. И запутанным - один раз маленькая компания чуть не вышла к заброшенному складу какой-то древней экипировки. Ход под замок мог легко оказаться среди лабиринта, но выход наверх потерять было еще проще. Похоже, изначально подвалы дворца предназначались для самых фантастических целей, но потом о многих помещениях просто забыли.
Алфар прихватил из кухни кувшин с водой и теперь нес его в руке, время от времни погружая туда кончики пальцев и брызгая на пол.
- Так мы не заблудимся, - пояснил он. - Может быть. Если вода еще сохранит свой... он замялся, не зная, как пояснить огненным, - запах, отличие от обычной сырости, когда обратно пойдем.
- Ты же можешь обращаться с любыми жидкостями, - задумчиво заметила ребенку Шангриетт. - Есть те, которые оставляют в темноте фосфорецирующий след, есть те, которые взрываются от прикосновения пламени...
- С любыми меня еще не научили, - быстро ответил Алфар. Глаза сверкнули. - Взрываются? Какие?
- Некоторые. Завтра принесу. Мы распыляли их тонкой пеленой, тысячами неуловимых капель, оставляя паром. Потом поджигали.
- Это может быть... Громко, - Ровена улыбнулась своим мыслям.
- Весьма громко, - ответила девушке Шангриетт. - И стена пламени на несколько сотен метров в воздух.
Рыжеволосая сверкнула глазами почти с восторгом.
- Даже не нужно шара, достаточно крохотной искры, которая начинает реакцию по цепочке от капли к капле.
- Стена пламени... - мечтательно сказал Алфар. - Ну, Аласт...
- Самые разрушительные заклинания создают не маги, а стихии в их руках. Два огненных волшебника могут нарисовать огромный купол, а огненный и воздушный волшебник - распалить небо, - рассказывала Шангриетт, задумчиво наблюдая за подротсками.
- Про огненных и воздушных я слышал, - оживился мальчишка. - Среди наших, дворцовых, есть тандемы. А вот остальные почему-то парами редко работают.
Никто не заметил нечаянную обмолвку, точнее. не придрался, кто такой Аласт и при чем он тут, чему мальчишка был рад.
- Чтобы соединить камень и огонь, огонь и воду, надо иметь хорошую фантазию, - ответила Шангриетт, - и опыт. Как многие, решая математические задачи, видят со временем быстро не только очевидные решения.
- В общем, нужно уметь не слушать своих наставников, - сверкнула глазами Ровена из-под растрепанных рыжих локонов.
- Вода сама по себе бесполезна против демонов, - вздохнул Манфри. - Без костылей.
- Хорошо. А огниво тебе на что? Обязательно брать за руку огненного волшебника или нельзя использовать подручные материалы?
- Можно, я же одного затыкал факелом...
- А лечить огнем можно? - вдруг спросила Ровена.
Шангриетт и теперь ответила легким и согласным наклоном головы:
- Я прижигала раны.
Девушка улыбнулась. Прижигание... лучше чем ничего, Шангриетт права. Еще огненные умели охлаждать... Ну, легендарные точно могли. В школе этому не учили. Улыбка сменилась вздохом, но высказываться Ровена не стала. Она не любила собственной магии, но применение ее на практике... Хотелось сотворить настоящий взрыв, не для спокойной старости матери, просто потому что она - волшебник.
- Еще огнем можно согревать во время болезни, - продолжила огненная колдунья, - хотя я не лекарь. Чаще я могу навредить, чем помочь.
- Вы согреете, - ехидно хмыкнул Алфар. - Потом еще и от ожогов лечи.
Шангриетт ответила ему задумчивой улыбкой, в которой почти не угадывалось: подрастешь еще...

(со Скорпом, Соуль и Кысь)

[Scorpion(Archon) >>>]

Урняфу посвещается
(Хигф, Соуль, Кысь - и Я)

Неожиданно мальчишка остановился, сделав знак рукой. Кожа слегка посерела, что, впрочем, было не очень заметно.
- Здесь мы уже были, - сказал он. - Я отмечал.
- Были, - раздался откуда-то из темноты низкий, но ан удивление мягкий голос. На голос дракона он был, впрочем, совсем не похож. - Вы уже долго тут блуждаете. Без провожатого сложно. Я могу проводить... если скажете, куда и зачем. Не бойтесь, я не демон... Но у меня мало времени. Решайте быстро.
- В подземелье где хранятся драконы?.. - Ровена нашлась первой.
- Яйца, - поправил Манфри.
Шангриетт накрыла плечи обоих подростков ладонями.
- А у Малатаронта вы спросили согласия? - голос рассмеялся и, словно лидиум из тёмной жилы, из мрака выступил... вылетел навстречу волитар. Огромного роста, плечистый, в рыцарских доспехах, легко улыбающийся и ясно благородного происхождения. То и дело сжимая и разжимая правую руку - так, словно она была чужой, взятой на какое-то время - волитар смотрел то на собственные пальцы, то на странных гостей. - Или он вам позволил являться к нему в любое время?
- Чтобы спросить нужно найти, нет?.. Где еще как не там? - девушка сверкнула глазами. Опыта общения с благородными обитателями дворца у нее было немного, но что-то подсказывало, что мимолетно-придуманное оправдание и детское смущение тут не помогут.
- Где угодно? Он в последнее время где угодно, только не там, - улыбнулся волитар. - ну да ладно. Проводить вас туда я могу, только... если не побоитесь. А вот обратно... как обратно-то пойдёте? У меня, как я уже сказал, мало времени.
Алфар облегченно вздохнул - пронесло. Лично ему логика доводов Ровены понравилась, но по опыту - подобное понимали далеко не все.
- Найдем, - он вскинул голову с большей уверенностью, чем испытывал на самом деле.
- Уверены? А старшие что скажут? - игривый взгляд в адрес Шангриетт.
- Я их провожу и выведу, не переживай, внук.
- Вот спасибо, - развеселился волитар. - ну тогда что могу сказать... Давайте руки!
Две широченные ладони волитара протянулись к детям. Нлое, видимо, предлагалось додумывать способ самой - рук было только две, и за то спасибо Четверым. Впрочем, Ровена очень охотно уступила ей "собственную".
Подросток же подал руку спокойно. Сперва он хотел скопировать виденный на приеме жест Джаста, но решил, что могут не оценить.
- Ну хорошо. Глаза зажмурьте ещё. Не бойтесь, не укушу! И чур не подглядывать! - в приказном порядке объявил волитар. - А то мои друзья... временные друзья могут разволноваться. И снова начнут кричать, что вы, мол, не Император. так я тоже не Император, но хожу ведь... куда хочу. Пока что. Готовы все?
Ровена подавила горьковатую мысль - "он нетрезв" - и покорно зажмурилась. Шангриетт повторила и вздохнула глубоко - уж не в ее-то возрасте...
- А как они узнают? - уточнил Манфри, закрывая глаза.
- Помолчи, внучек... - тихо попросила старуха.
- Ну что... понеслась! - залихватски крикнул волитар и резко, крепко держа за руки доверившихся, рванул к ближайшей стене, словно собирался удариться о неё лбом со всего маху и волитарской, явно благородной дури.
Алфар почувствовал, что его куда-то тащат и только надеялся, что это будет недолго. А то ведь брякнуться можно... Ровена на мгновение подумала, что направление какое-то не такое, но потом решила, что даже нетрезвый волитар вряд ли способен вот так просто убить всех о стену. Шангриетт ощутила, казалось, давно позабытый азарт; огненной колдунье даже последние годы не хотелось прожить тихо.
А волитар, увлекая за собой всех троих, окунулся в стенную кладку, как в серый омут, и... втянул остальных. На мгновение всем, даже огненным, вдруг стало холодно - совсем холодно, будто воды ледяной за шиворот налили и оставили на ветру высыхать. Затем холод сменился странной пустотой, словно бы их провели невесть куда... Хотя, похоже, так и сделали.
-НЕ ИМПЕРАТОР? - раздалось где-то вдали приглушенное эхо.
- Им можно, - не сбавляя темпа бросил волитар.
Голос затих.
А потом - всё закончилось.И под ногами снова оказалось что-то твёрдое и не холодное, вокруг перестало быть пусто... и "начало быть" сухо и странно, а ещё откуда-то раздался тоненький, скрежещущий стук.
- Ну, открывайте глаза-то, чего стоите? - осведомился загадочный провожатый.
Первым это сделал Алфар, которому ощущения влаги и холода были уютнее и привычнее, чем остальным - и сразу же завертел головой по сторонам. В свободной руке он все еще сжимал свой кувшинчик, и это образом успокаивало в раздражающей чрезмерной сухости.
Тем более, что Алфару помещение показалось знакомым. И вон те предметы вдали...
- Я своё слово держу, - в который раз, словно не уставая напрягать губы и щёки для столь доброго дела, улыбнулся волитар. - Логово Малатаронта. И вы, кажется, рискуете стать кое-кому...
Волитара прервал треск, выросший из тихого скрежета за какое-то мгновение.
-... впрочем нет, вы уже стали кому-то... мамами. Эх, жаль, что не увидел, когда мог. Хотя это вообще никому, кроме Императора, видеть не положено, а тут вы. Но таким, как я, на душе сразу очень легко становится - уж не обессудьте, - заключил волитар.
На щеках старой колдуньи, когда она открыла глаза, появились от улыбки заметные ямочки.
- Эй, да они, никак, вылупляются! - Манфри поспешно отскочил в сторону. Ровена, наоборот, невольно сделала шаг вперед, но остановилась, вспомнив о странном спутнике... И вообще о том, что вокруг кто-то есть. Руки Шангриетт осторожно накрыли ее плечи, колдунья немного наклонилась вперед. Глаза старухи тепло мерцали. Ровена взяла женщину за руку, и только потом решилась продолжить.
Хруст разламываемого чего-то наполнял пещеру. Слышалось барахтанье, треск, невнятное курлыканье и едва уловимые вскрики.
- Уарр! Уарр! Уарр!
- Четверо... - пораженно прошептала Шангриетт.
- Голодн... ый. Или... ая, сразу не скажу. Посмотрите там, в кладке.если интересно, - усмехнулся волитар. - А мне пора. парень, как тебя кстати, окажешь услугу напоследок?
- Меня зовут Алфар! - тихо сказал мальчишка.
Честно признаться, после первого легкого потрясения он тоже был заворожен чудесныс, необычным таинством и во все глаза смотрел на обломки скорлупы и маленькое тельце.Шангриетт присела рядом. Она не решалась прикоснуться, как будто казалась себе слишком неуклюжей и грубой для чуда; а ведь именно за чудесами огненная колдунья, за чудесами и приключениями, охотилась всю свою жизнь - забывая обо всем другом.
Ровена не слышала разговора. Она уже подошла совсем близко. А ведь именно ради него она шла сюда... Ровена знала это на уровне ощущений с самого начала, с самой бессонницы, но признаться в этом могла только сейчас. Протянув раскрытую ладонь, девушка сидела, не двигаясь и почти не дыша: узнает?..
- Просто как встретишь моего сына, передай ему, что я им горжусь и люблю его. И что передам от него привет старым друзьям, - волитар кивнул на прощание, разгладил белые волосы и, подмигнув гостям драконьего логова, начал медленно подниматься ввысь.
- НЯФ! - раздалось из кучи скорлупок, и маленькая тёмно-бурая... нет, скорее чёрная головёнка взметнулась наружу, разевая зубастенькую пасть, довольно клацая мелькими клычками. - НЯФ! Уаррр-НЯФ!

[Кысь >>>]

- Малыш... - негромко пробормотала Шангриетт, - дракончик. Неужели...
На морщинистом лице, с глубокими складочками в уголках рта, застыла странная, совершенно удивительная улыбка человека, который много лет искал неведомое чудо и вдруг - вдруг, когда уже отчаялся его отыскать... обнаружил.
-Урркняф-уррк! - малыш барахтался в остатках разбитого яйца, крепкими лапками меся скорлупку. Острые, цепкие коготки и маленькие зубки то и дело оставляли на больших осколках то трещины, то разломы, то просто растирали кусочки в порошок и крошки. Но так спросто сдаваться существо не собиралось и потихоньку выползало, выползало, выползало... Кажется, даже пытаясь зацепиться за что-то рядом. К несчастью, зубами.
Ровена протянула руку поближе и предложила помощь. Когда острые зубы прокусили ее кожу насквозь, она и сама прикусила губу, но не вскрикнула. Шангриетт поддержала малыша под крылья - почти незаметные, крохотные, слабые.Дракончик, перестав курлыкать и няфкать, крепко уепился за руку и, шустро работая лапками, всё же освободился от скорлупки.
"А где мама?" - голос, прозвучавший в головах обеих женщин, был словно совсем младенческий, едва различимый, но слова произносил чётко и, кажется, вполне понимал, что происходит вокруг. - "Где мама? Папа где?"
- Ты создан... богами?.. - попыталась объяснить рыжеволосая. - Ты тоже самый первый дракон.
"Это как?" - неприятная особенность вскрылась сразу. Чтобы говорить, дракончику, как и его более старшему... родичу, не требовалось разжимать зубы. А значит, и отпустить руку Ровены он не догадался. Не со зла, но держали зубки надёжно. Шангриетт погладила мордочку зверька и попросила:
- Отпусти, ей больно.
- Может быть, ему так спокойнее? - предположила Ровена.
- Может, - улыбнулась ей старуха, - тогда...
"Больно? Это как?" - последовал робкий вопрос.
- Не знаю, как это объяснить. Я от укусов... порчусь?.. - Девчонка рассмеялась, потом посерьезнела. - Те, кто тебя создали - не драконы. Они везде в мире, но давно не приходили так, чтобы можно было потрогать.
- Разожми зубы, - посоветовала огненная колдунья, а потом добавила очень тихо и мягко. - Какой ты... дитя.
Так матери могли бы говорить сыновьям. Однако у Шангриетт никогда не было детей, тем более - внуков. Всю свою жизнь она путешествовала, сражалась. Любила - реже, намного.
- Я, когда только родился, не разговаривал, - серьезно заметил Алфар. - Тем более - так...
- Ты человек, внучек...
"Разжать... так?"
Дракончик расцепил челюсти и упруго шмякнулся на пол, выскользнув из заботливых рук. Подскочил, оттолкнувшись - хвостом? - и, перекувырнувшись через голову, взмахнул крылышками, засучил лапками... но удержаться в воздухе не смог - шлёпнулся снова. Но уже на все четыре лапки.
"А вы... кто?"
Шангриетт подхватила малыша, потом взглянула на Ровену:
- Я думаю, что в твоих руках ему уютнее.
Девушка благодарно улыбнулась и осторожно посадила дракончика на колени.
- Мы - люди. Маги... наверное.
- Я тоже хочу его погладить, - Манфри подошел к девушке.
- Только будь осторожен, Алфар.
- Осторожность - не наша семейная черта, - беспечно заметил он, протягивая руку.
- Мррра-НЯФ! - дракончик яростно щёлкнул челюстями прямо перед рукой Алфара, но кусаться и не вздумал - вытянул длинную, чёрного с серыми и бурыми вкраплениями шейку, принюхался.
"Люди... Это которые... мокрые?" - мысль в голове дракончика казалась на удивление простой и детской. Люди - те, которые мокрые. - "Я знаю, я знаю!"
- Не все люди настолько мокрые, как я... в каком-то смысле, - сказал Алфар, и тут же подумал, что, наверное, выражается слишком сложно для только что появившегося на свет малыша, пусть даже тот и дракон. Может, он совсем и не имел в виду водную стихию?
Ровена, наоборот, смутилась.
- Мы разные, - произнесла она только после паузы.
"Люди - мокрые и синие, те, что красные и жгутся - орки, бурые и большие - корлады, а волитары белые и тонкие... Я помню! А почему вы не синие?" - память драокнчика, словно по волшебству, начиналась от самых истоков времён... и теперь стремительно догоняла время настоящее. Но даже такая память не могла сделать из ребёнка что-то, кроме очень много знающего ребёнка.
- А мы должны быть совсем-совсем синие? - удивился юный маг. - Ну...
И вдругзачерпнул горстью воду из заботливо хранимого кувшина, плеснул в воздух перед своим лицом. Капли начали рушиться вниз, но вдруг словно передумали, как солдаты, впавшие было в панику, но остановленные окриком командира. Они собрались перед лицом подростка, почти как маска, часть облачком коснулась рук, и кожа изменила, казалось, цвет. не стала такой, как у волитара, скорее похожей на васильки.
Шангриетт молчала. Вряд ли прежде хоть кто-то из знакомых видел, как огненная колдунья - любуется, не обращая ни на что внимания, самозабвенно. Чудо. Дракон. Не болльше и не меньше.
- Я думаю, так они нас разделяют... - наконец, прошептала старуха, не обращаясь особо ни к кому. Слова упали в воздух. Но после них и Ровена вспомнила нужное место в книгах.
- Я думаю, мы были синими до того, как стали живыми, - задумчиво проговорила она.
- Это как? - Алфар прежде не слышал про такое.
- Это в книгах, в школе. Люди созданы из воды, орки из огня и все такое... Я их читала, - смутилась девчонка. В ее школе дальше первой страницы скучного текста "Истории Фераи от первого дня", казалось, не ушли даже наставники.
- Все верно, внучка...
- Э... - в их школе тоже были книги, но этого Алфар не читал. - Но из воды - мне нравится.
"Д-да. Я помню. Вы стали такие... тёплые все. И орки больше не жгутся!"
Дракончик весело взмахнул хвостом, снова щёлкнул зубками и, медленно, неуверенно переставляя крошечные когтистые лапки, перевалвшись через груду битой скорлупки, подсеменил к ногам Алфара. И сделал то, что приличествовало бы скорее коту. Потёрся.
"А вы - люди, я понял. А как вас зовут?"
Мальчишка смутился, робко коснулся пальцами теплой чешуи. Это было как-то странно. Гладить Малатаронта - не ласка, а смелость, потому давалось легко. А сейчас это было как-то по-девчоночьи.
- Шангриетт. Девушка - Ровена. Ребенок - Алфар.
- Я не ребенок! - он зло покосился на огненную. - Не зови меня так!
- Мальчик, - согласились старуха, так и не возвысив до "юноши".
В глазах мага, даром, что водника, сверкнул настоящий огонь. Но - невиданное дело, он промолчал, снова отвернувшись к дракончику и погладив его снова.
- Я могу еще что-нибудь показать...
"Хочу! Ой, хочу! Покажи-и!"
Дракончик громко, до отчётливого эха РРР-НЯФкнул и, привстав на задних лапках, ткнулся носом Алфару в коленку. На лице Ровены проступила почти детская ревность, но девчонка быстро спрятала ее за улыбкой.
- Огонь тоже бывает красив, - заметила ей Шангриетт. Рыжая грустно кивнула. В отличие от пожилой волшебницы, Манфри не имел вида человека, которому можно доверять тайны и не ожидать вопросов в ответ. К тому же, она уже ему говорила что ничего не умеет.
Новая порция воды развеялась в воздухе. Оглянувшись на огненных, Алфар озорно улыбнулся - и брызги засияли в воздухе разноцветьем, словно фейерверк, только созданный не пламенем. Правда. кожа мальчишки ощутимо посерело - управлять разными капельками, складывая их в узор, было много сложнее. чем изменить цвет одной пленки, и почти на пределе его возможностей. Забавно - но лечить тяжелые раны здесь же прошлой ночью почему-то было много легче.
Дракончик завороженно любовался колдовством, подпрыгивая от радости и размахивая крылышками, словно маленький грифон или дальний родич - виверна.
"Здорово, здорово! Ещё, ещё хочу!"
"ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ? КТО ЕЩЁ?!.. КТО?!..." - голос в головах всех, находившихся в пещере, ударил колоколом и чуть не сбил с ног, даром что каждый услышал его по-своему. Драконёнок громко взвизгнул, пискнул и спрятался за Алфара.
- Это опять мы, - почти безнадежно заметил Манфри, думая, удастся ли ему повторить подвиг Императора и не сгореть.

[Соуль >>>]

"НУ И НАСТОЙЧИВЫЕ ЖЕ СТАЛИ ПОПАДАТЬСЯ СРЕДИ НАРОДОВ ЧЕТВЕРЫХ!"
Малатаронт в облике волитара, седого, но совсем не старого, лет пятидесяти, почти как некогда говорливый волитар, ходивший сквозь стены, вынырнул из пещерного мрака. - "И КТО ЖЕ ПОЗВОЛИЛ ВАМ ПРОНИКАТЬ КО МНЕ ДОМОЙ? А ГЛАВНОЕ - КАК ВАМ ЭТО УДАЛОСЬ. ВЫ ВЕДЬ НЕ ИМПЕРАТОР. И НЕТ, Я НЕ БУДУ ЭТО ПРОВЕРЯТЬ"
- Это была моя идея, - опустила голову рыжеволосая. - Простите, пожалуйста.
Шангриетт обняла обоих подростков за плечи и вежливо ответила:
- Доброй ночи.
- Мы не хотели ничего плохого, - скромно ответил Алфар. - Ну ведь не случилось же. А она не виновата.
"НЕ СЛУЧИЛОСЬ, ГОВОРИШЬ... НО Я НЕ ОБ ЭТОМ. КАК ВЫ СЮДА ПОПАЛИ?"- Малатаронт, похоже, не злился. Просто выглядел заинтересованным, вот и всё.
- Пьяный волитар провел нас сквозь стены, - серьезно описала метод появления всей троицы в зале Ровена. Водник не был уверен, что стоило выдавать неведомого покровителя, проще было изображать невинность, но предостерегающий взгляд запоздал.
"САКОНДАР... ЖАЛЬ, ЧТО ТАК. УШЁЛ И НАПОСЛЕДОК ПОДШУТИЛ НАДО МНОЙ ..." - голос дракона зазвучал тише. Малатаронт остановился, почесал волитарский подбородок.
"А кто это? Он не человек, да?" - осмелился вымолвить дракончик, высовываясь из-за ноги Алфара.
И тут же увидел, как белого волитара словно ударило молнией - так быстро он вскочил. Дракончик заверещал и ринулся обратно - прятаться.
Шангриетт закрыла малыша.
- Это тоже дракон, - тихо произнесла Ровена. - Малатаронт, нам нужен только выход чтобы уйти.
"ДРАКОН?! ТО ЕСТЬ... УЖЕ? ОН ВЫЛУПИЛСЯ - ХОТЬ ОДИН!"
"Да! Я - дракон!" - маленький, чешуйчатый и крылатый ребёнок выступил из-за ног водного мага и сторожно сделал несколько шагов вперёд. - "А что?".
"ПРОСТО ТО, ЧТО Я, НАВЕРНОЕ, ТВОЙ ОТЕЦ"... - дрожащим голосом произнёс Малатаронт и улыбнулся; по щеке дракона волитаров - невиданное дело! скатилась вниз большая, ярко-синяя слеза...
- Внучек... - ворчливо и для себя пробормотала Шангриетт, оглядывая обоих. Ровена улыбнулась прозрачно-серьезной улыбкой. Глаза Алфара восторженно горели.
"Неправда! Мой Отец - тот, кто сотворил... ой, нет. У меня нет отца. У меня... м-мама..." - дракончик запнулся. Так, словно снова что-то понял, и вдруг стало очень обидно. - "У меня только ма-а-ма-а..."
Визг, поднявшийся с последними словами, быстро перерос в писк, а потом в курлыкающее хныканье... Девчонка, не раздумывая, бросилась к дракончику, чтобы попытаться как-то утешить, но ничего, кроме банального "погладить" ей просто не пришло в голову.
- Не плачь, пожалуйста... Вот Малатаронт хочет быть тебе отцом. Ты ведь его возьмешь, правда?..
- А кто твоя мама? - спросил Алфар быстро. И отвлечь малыша и... А вдруг и она сейчас придет. Хоть знать.
- Наверное? - хмыкнула в сторону Малатаронта огненная колдунья.
"Ма-ама-а... Зе-зе-Земля-а-а!" - прохныкал драконёнок и совсем по-детски уткнулся носом в Ровену. Та положила мягкую руку ему на загривок, словно стараясь укрыть и согреть. Шангриетт погладила малыша по голове.
"ЧТО ЗНАЧИТ "ВОЗЬМЁШЬ?" МЫ УЖЕ И ТАК РОДНЯ! СКОЛЬКО ТЫСЯЧ ЛЕТ Я ХРАНИЛ ЭТИ ЯЙЦА... И ВОТ, ВОТ ОН! ПЕРВЫЙ ИЗ НОВЫХ ДРАКОНОВ!" - казалось, Малатаронт был готов прыгать на месте от радости - таким счастьем лучились глаза дракона-волитара. - "ЕСЛИ БЫ ОНИ ВИДЕЛИ СЕЙЧАС..."
Шангриетт не сдержалась; она подошла и крепко сжала плечо счастливца, иронически приподняв седую бровь - на морщинистом лице читалось: "Мои поздравления, папа". Ровена хихикнула в кулак, но сразу же снова переключилась на малыша.
- А если б они здесь все были, то, наверное, новый бы не рождался, - заметил мальчишка, впрочем, тихо, чтоб не мешать дракону восторгаться.
"ИМЕННО ТАК... ЕСЛИ БЫ БЫЛО ЧЕТВЕРО ДРАКОНОВ, НОВЫЕ НЕ РОДИЛИСЬ БЫ... Я ДУМАЮ". Малатаронт пожал плечами. - "Я НЕ ВИДЕЛ РОЖДЕНИЯ... НИКОГДА ПРЕЖДЕ".
"Ты будешь мой папа?" - поинтересовался маленький.
"СКОРЕЕ БРАТ. НО МОЖНО И ПАПА. ЕСЛИ ХОЧЕШЬ" - улыбнулся дракон.
"А ОНИ?" - озадаченно пропищало существо и нахально лизнуло раздвоенным языком Ровену. Девушка хихикнула - было немного щекотно... и просто радостно.
- Бабушкой, - буркнула Шангриетт, - а она - тетей или...
- Можно дружить, - предложил Алфар, который приблизился к девушке и тоже провел рукой по спине дракончика.
"Дружить? Это как?" -захлопал крылышками новорожденный и снова облизнул Ровену - похоже, девушка была приятной на вкус.
- Это часто видеться, вместе что-то делать и помогать друг другу, - просветил Манфри новорожденного.
"И мы с вами будем так?" - просиял дракончик.
- По-моему, лучше спросить твоего "папу", - заметила "бабушка".
- Если Малатаронт разрешит, - Ровена тоже решила побыть вежливой, для разнообразия, - мы были бы рады.
"РАЗРЕШУ. КОГДА РАЗБЕРУСЬ С ТЕМ БАРДАКОМ, ЧТО ВО ВРЕМЯ МОЕГО СНА ПОРАЗИЛ ВАШ МИР... ДРУЗЬЯ", - подмигнул Малатаронт. - "НА ВАШЕМ МЕСТЕ Я БЫ ЭТИМ ТОЖЕ ОЗАБОТИЛСЯ"
- До нашей роли еще не один час, - пожала плечами девчонка. Потом вздохнула, - если чем-нибудь не заняться, можно сойти с ума.
- Я бы посоветовала вам обоим поспать, - спокойно заметила подросткам огненная колдунья, - потому что если вы этого не сделаете, то завтра вам будет очень плохо, и силы тоже уйдут. А они - оч-чень понадобятся.
Ровена открыла рот, чтобы ответить, что это не так уж просто, но потом поняла, что ночные приключения в самом деле подействовали: веки охотно смыкались. Так что пришлось закрыть рот и согласно кивнуть. Шангриетт была права.
- Папа? Счастливый отец, вы не покажете нам дорогу обратно? - уточнила старуха.
"ПОКАЖУ".
Дальнейшее прозвучало лишь в голове Шангриетт
"ПОЗАБОТьТЕСЬ О НЁМ... ЕСЛИ ЧТО. ДРУГИХ ДРАКОНОВ У МЕНЯ НЕТ... ИМ НЕ ПОРУЧИШЬ". Огненная колдунья повернула голову и почти незаметно, так, чтобы видел только дракон, кивнула.
Спать Алфару не хотелось, и он только вздохнул, но не стал спорить.
- Он пойдет с нами? - спросила у Малатаронта Шангриетт. Вопрос был своевременным - Ровена уже добрую минуту выбирала "подходящий момент" для того, чтобы отпустить дракончика. И, судя по всему, готова была медлить до конца ночи.
"УВЕРЕНЫ, ЧТО УСЛЕДИТЕ? ВАМ ВСЁ ВРЕМЯ НА НЕГО ТРАТИТЬ ПРИДЁТСЯ! МЕНЬШЕГО Я НЕ ПРИМУ!!"
"Отпусти, отпусти! Хочу к ним, они хорошие!" - дракончик так и скакал на месте, размахивая крылышками. Из захлопнутой пасти и ноздрей вырвались малюсенькие клочочки дыма.
- А его кормить надо? Чем? - тут же поинтересовался мальчишка. Хотел сказать про Гротха с его виверной, но вспомнил, что это тайна.
- Я думаю, он сам знает, - возразила Ровена. Она очень старалась не улыбаться слишком восторженно, но получалось плохо.
- Не волнуйся, - старуха мягко успокоила "счастливого отца", - к тому же, ему, похоже, нравится Ровена.
"Ну пжааалста!" - неизвестно, откуда дракончик взял такое слово, но...
"НИКОМУ НЕ ПОКАЗЫВАТЬ... ПОКА. ЕГО ЕЩЁ НЕ ЧУВСТВУЮТ, КАК ДРАКОНА... НЕ-ДРАКОНЫ. БЫТЬ ОСТОРОЖНЫМИ. СМОЖЕТЕ... ИЛИ КАК ВСЕГДА?" - уточнил Малатаронт. Хотя было видно - согласится. Уже сейчас. Даже как-то легко...
- Я пригляжу за ним, - пообещала Шангриетт.
- И я, - радостно подтвердила Ровена, не спуская глаз с малыша.
- Мы все! - не остался в стороне Манфри.
Малатаронт только хмыкнул в ответ.

[Scorpion(Archon) >>>]

Ночь 12
За отцов

- Мне нужно срочно видеть Императора. Доложить ему...
- Милорд, Император уже уснул. Прошу вас, подождите до утра!
Несчастный гвардеец держал оборону из последних сил. Противостоять на поле боя оркам, даже сойтись в схватке с демоном - к этому лучший воин Альянса был морально готов, и, укажи ему Император прямо сейчас пойти и атаковать Глыбу, он не задумался бы ни на мгновение. Но отбиваться от высокородного лорда, разряженного, как ветроплав-оборванец, и приведшего во дворец двух орков... Последний факт был не столь страшен - орком больше, орком меньше. Во дворце и так уже обреталось как минимум двое - одного видели не так давно, другой остался от посольства. Но то, что каждый высокородный волитар, прежде считавший нормой наличие собственного пегаса или гордившийся тем, что лично объездил грифона, теперь обзаводился персональным орком, а то и двумя - это было уже ни в какие ворота!
"Проходной двор! Не Дворец, не обитель властителей, а проходной двор!" - бубнил сам себе тайком гвардеец, но поддержать его в его злоключениях было некому, а огневолосый Сивар Брион-Волитар напирал не хуже, чем знаменитый Валкариан Чёрный Жар.
- Милорд, вам следовало бы... известить отца! - прибегая уже к последнему аргументу, выпалил гвардеец. - Вас ведь все считают погибшим!
- Успею ещё! - отмахнулся Сивар. - У меня дела, ну что непонятного?
- Может ему навалять? - деловито осведомился Громтор. - Надоел.
Гвардеец начал осторожно опускать алебарду.
- Не надо. Он свой.
- Глупый какой-то. Ему сказано - по делу. Он глухой? - Гурраш сочла нужным поддержать брата.
- Нет, слышит.
- Значит драки хочет, - Гром оценил размер собственного кулака. Потом - размер физиономии гвардейца. Остался доволен результатами и снова досадливо поморщился - морду бить надо было начинать уже давно, а они теряли время. Чудные они все в Орясе.
- Он выполняет свой долг.
- Я и говорю - драки хочет, - осклабился орк. Гурраш хмыкнула и кивнула. Гвардеец напрягся ещё больше и готов уже был превентивно перейти в нападение, сзади, из открытой галереи, внезапно донёсся возмущённый крик:
- Ещё орки? Откуда тут столько?
- Они с... с ним, милорд Рейс, - вскинулся "на караул" гвардеец, и тут же снова развернулся к орку - как бы сзади не кинулся, благо на выражении лица Грома читались эмоции, плавно превращающие оное лицо в рожу и явно на пути к морде.
- Волитар-Рейс. Могли бы уже и выучить... Минутку... Демоны меня сожри, Сивар? Сивар Брион-Волитар?! Живой?!
Лорд Эрбрейс Рейс, оттолкнув гвардейца, стиснул Сивара в объятиях так, словно хотел задушить - рыжеволосый волитар мысленно взмолился Четверым, чтобы не открылась рана.
- Осторожнее, меня едва затянули, а у целителя я ещё не был! - простонал Сивар, вырываясь из цепких дружеских объятий. - Что тут творится?! К Джасту не пускают так, словно разбудить его - преступление перед Богами. Слова "корлады", "орки", "война", "Император", "король", "конец" и "демоны" слышишь везде и в различных сочетаниях. Кстати... Архимаг - в городе? Мастера? Я слышал много, слухи разные, про какое-то белое пламя талдычат, и вообще...
- "И вообще" - это точно. У нас тут всего полно. Но главное - ждём демонов со дня на день. Войска подходят всё время, с Армадой мир заключить пытаемся... против демонов, само собой. Просто и ясно уже никогда не будет, видимо, - устало вздохнул Эрбрейс. - Ты к нему сейчас не пройдёшь. Целыми днями что-то делает. А я торчу при старике Данаторе, перечерчиваю карты и сверяю планы, чуть что. Они меняются каждый час, не поверишь! Словно Лорд-Командующий задумал всех так запутать, чтобы даже демоны себе голову сломали, пытаясь разобраться, где наша оборона как устроена.
- Получается? - встряла Гурраш.
- Наверное, - Эрбрейс недоумённо перевёл взгляд на занятную пару. - А это ещё кто?
- Орки, ваше лордство! - отчеканил гвардеец.
- Без тебя вижу, что не люди. Пустил их сюда кто?
- Они со мной. Помогли добраться, - поспешил пресечь зарождающийся конфликт Сивар. Громтор, похоже, не захотел понимать ситуацию.
- Вмазать? - для пущей убедительности щёлкнул клыками орк.
- Не надо. И вообще, не распускай кулаки! - прикрикнул на него Сивар. - Не в борделе.
- А жаль.
Гурраш прыснула в кулак, хохотнул, но тут же собрался и сделал каменное лицо гвардеец. Сивар и Эрбрейс переглянулись и тоже рассмеялись.
- Ну что, к твоим?
- До утра пугать не буду, - расправив волосы, ответил огненный. - Некстати придётся. Чудеса хороши на рассвете.
- Тогда - просто на кухню. Наверняка голоден? Предложил бы посидеть у меня - но тда в любой момент может заявиться сестра. С ней последние дни тоже ничего не понятно.
- Ну как же - невеста Императора, - протянул Сивар.
- Веришь, нет - думал будет так, как хотел отец. На деле... ладно, по пути расскажу.
- Куда? - снова влез в разговор волитаров Громтор.
- Есть. И пить.
Орки снова переглянулись, и возражений не последовало.

Дворцовая кухня представляла собой на удивление унылое зрелище. Свет не горел почти нигде, повара и поварята, слуги и служанки - все или спали, или трудились где-то в дальних концах. О пирах и яствах никто уже не помышлял, тем более что пришло распоряжение, подписанное лордами Брионом и Кайрисом - с дозволения Императора готовилась отныне только самая простая пища, без изысков, вкусная и питательная. Распоряжение было отдано, как повелось в последние дни, в обход лорда-казначея, хотя повара государя менгаарда было приказано не трогать - его дело, что будет есть король. Эрбрейс втихую шепнул Сивару, что подозревает, будто с утра у покоев монарха выстроится очередт желающих напроситься на завтрак к его вельможному толстейшеству.
Несмотря на общую соность и тишину, еда на кухне нашлась, и нашлись слуги, не только не удивившиеся ни господскому желанию (за долгие годы уже привыкли), ни орочьей компании, но и вмеру расторопные. Через несколько минут на столе перед гостями расположились бочонок вина, два окорока, несколько караваев хлеба, пироги с яблоками, яблоки без пирогов, мясной суп с зеленью - наспех подогретый, но ароматный - и кое-какие соленья.
- Благородные господа довольны? - повар-волитар, в ночном колпаке вместо поварского, но при фартуке и двузубой вилке, услужливо поклонился пришедшим, рассаживавшимся за поздней - хотя уже скорее ранней - трапезой.
- Без сомнения, - уже отрывая от ближайшего хлеба поджаристую корочку, кивнул Сивар. - Проследи, чтобы нас не беспокоили.
- Хорошо, господа. Осмелюсь доложить, кроме вас... Вы можете столкнуться с лордом Элрусом. Он тоже здесь, - глаза повара забегали. Кажется, говорить об этом он не собирался, а умолчать не мог в силу привычки не лгать господам - волитар, что делать.
- Лорд Элрус? Так пусть идёт сюда... - мрачный жест Эрбрейса оборвал огненного мага на полуслове.
- Сандер Элрус?
- Да, милорд Рейс, простите, милорд Волитар-Рейс.
- Когда?
- Немногим более часа назад.
- Пришёл?
- За полчаса до вас.
- Всё равно тащи сюда.
- Но милорд...
- Скажи: не появится - пошлю за ним орков. Живо.

Сандер Элрус, точнее теперь лорд Сандер Элрус явился сам. Бледный, усталый, опухший и растрёпанный. На знаменосца рода Санкристов он не походил даже отдалённо. Глаза новоиспечённого лорда слезились, руки тряслись.
- Рассказывай, - освобождая гостю место на лавке, потребовал Сивар. Сандера то, что признанный погибшим сын Брионов оказался жив, даже не удивило.
- Нечего рассказывать. Голову пробили. Демоны. Мразь пустотная.
- Его же лечил сам Менгаард.
- Не помогло. Как с Дрейном, наверное. Тело овсстановилось, а разум... жизнь угасла. Слишком быстро.
- Лучше так, чем... - Громтор был, как прежде, бесцеремонен и, потянувшись через весь стол, сунул в руки Сандеру свой кубок. - Пей, лорд. С народом лучше.
- Лорд... какой я лорд... - простонал Сандер, прикладываясь к выпивке.
- Какой есть. Я теперь тоже лорд. Давион вообще Император - а лордом уже давно был бы, если бы старый Бактр за него хозяйство не вёл, за Астерой не следил. Берганов вообще нет больше. Габранс Наррот уже не первый год лордствует. Смело наших отцов, Пустотй смело, как пух пегасов... Мы теперь. Наше дело, наша жизнь.
- Трудно будет? - Гурраш неторопливо жевала кусочек яблока.
- Сама видела ту тварь, - напомнил Сивар, макая в вино хлеб. - Вот и думай.
- Будет, - кивнула та в ответ. - Ничего.
- Ничего, - бесцветно повторил Сандер. - Жизнь рассудит, кому жить, кому - прахом...
- Жизнь давно рассудила, - волосы Сивара полыхнули огнём. - Ну да, уходят одни - другие приходят. Только другие - мы. Не грязь от этого... как его, рожу пустую, зовут? Наш это мир. И жить в нём нам. Мне, отцу, Тайле, вам всем. Джасту и старику Данатору. А сколько жить - на то воля Четверых, и только их! Они нами гордиться будут, наши отцы и матери - что здесь, что там! Ясно?!
- Угомонись, покойник, - усмехнулся Эрбрейс и, тряхнув головой, поднял кубок. - Ладно, давайте... за отцов.
Стоя пили все, включая орков.

[V-Z >>>]

Ночь 12
Ритуал
Просьбу о том, чтобы предоставить корладскому магу зал во Дворце Чистокровных, удовлетворили быстро. Строго говоря, он не совсем и просил - Мастера ему сразу предложили именно это место. Оно и подходило... и наличие рядом магов позволило бы справиться с любыми нежеланными последствиями... да и понаблюдать было бы возможно. По понятным причинам всех членов Совета Университета предстоящий ритуал интересовал очень сильно.
После некоторого колебания Истарилон разрешил наблюдение – счесть ритуал тайным было никак нельзя. Смысл-то скрывать то, что сделать могут лишь семь корладов во всем мире?
И вот сейчас Багровое Сердце неспешно готовился к началу обряда; от двери просторного зала за ним наблюдал Тиверен Киймар. Мастер Сведений вызвался сам, несмотря на то, что еще не полностью оправился; пропустить подобное событие он был решительно не способен.
Сейчас Киймар не мешал – но внимательно наблюдал за каждым движением Земного коллеги.
А Истарилон, вопреки всему, что учили, не обращал внимания ни на что вокруг, полностью отрешившись от мира и сосредоточившись за собственном занятии. Руки корлада едва заметно дрожали: ему первому предстояло сделать то, что не совершалось в течение всех прошедших тысячелетий, и Рокар никак не мог подавить ощутимую нервозность. Он мог бы заставить кристалл-сердце полностью блокировать все чувства… но именно сейчас это было невозможно – для обряда требовалась максимальная чувствительность, становиться мыслящим металлом было нельзя. Наоборот – если бы существовал метод, способный обострить корладские чувства до предела, Истарилон бы им без колебаний воспользовался.
Но внешне это почти никак не проявлялось. Маг без спешки готовился к началу обряда, раскладывая нужные компоненты.
Светлая металлическая полоса в руках корлада мигом потекла, превращаясь в жидкий ручеек; им Истарилон медленно и аккуратно вычертил на полу замысловатую фигуру – переплетение линий, из которого выступали пять острых углов. Подождал, пока металл застынет, закрепляя форму, удовлетворенно кивнул. По очереди коснулся каждого из углов – металл потек вверх, образуя миниатюрную чашу.
В каждую из чаш лег кристалл: зеленый, белый, красный, синий, золотой. Истарилон обошел металлический чертеж, окружив его кругом из гранитной крошки; за пределами круга установил четыре светильника, в каждом зажег огонь.
Вроде бы все готово. Теперь дело за его собственной силой и кровью.
Истарилон глубоко вздохнул и выпрямился во весь рост. Сейчас доспехи Багрового Сердца лежали у входа, и тело мага прикрывала лишь простая темная одежда и пластины технодара, защищавшие уязвимые места. И разумеется – едва заметный багровый отблеск, которым изнутри светится пластина слева на груди.
Рокар осторожно шагнул в центр чертежа. Опустился на колени, склонив голову.
Заклинания уже давно творились без слов… если речь не шла о чем-то очень древнем и мощном, как сейчас. И слова не только позволяли направить силу, но и помогали сосредоточиться самому магу.
– Омарн маррэй амгор. Омарн маррэй коррон. Омарн маррэй релак. Омарн маррэй фарнад.
Пять кристаллов засветились изнутри, с каждой секундой разгораясь все сильнее и сильнее; разноцветные отблески, смешиваясь, заплясали на фигуре мага, превращая отрешенное лицо в карнавальную маску.
Промежуток в двенадцать секунд – и следующие фразы.
– Раам керион митранорем. Раам керион лакаранод. Раам мориалет сайрмон. Коранд керион митранорем.
Гулкие тяжелые слова, падавшие с уст корлада, эхом отдавались в пустом зале, отражаясь от стен, набирая силу – хотя Истарилон не повышал голоса.
Двадцать одна секунда до следующей части.
– Ренн шерраль итриноа. Окамаран франгар скаларта. Эдриамор аррхан шенд.
Каменная крошка теперь уже не лежала неподвижным кругом – она вихрилась спиралью вокруг металлического чертежа, не переступая его границ. Шелест сталкивавшихся кусочков гранита вплелся в раскаты голоса мага, дополняя слова тихим шорохом.
– Рокларион, этмар гирон фарналь. Рокларион, атрималь джекрен. Рокларион, эррем вардор!
Четыре огня полыхнули так, что Киймар невольно отшатнулся, хотя и стоял далеко. Он прикрыл глаза протезом, заслоняясь от того, что видел – как Истарилона окутывает облако Земной мощи, ощутимой прямо-таки всем телом… это чем-то напоминало ритуал Воли, хотя и сила тут была куда менее разнообразной.
Металлические пальцы корлада вцепились в пол, комкая камень словно бумагу; Истарилон сомкнул веки, старясь не потеряться в чудовищной силы энергии, рвущейся сквозь тело.
Он повторял слово за словом, с предельной ясностью ощущая вокруг проводимый ритуал – пятна света, шорох камня, жар огня… мощь пробуждающегося сына Земли, поднимавшего голову где-то в глубине души Рокара Истарилона.
На мгновение ему стало жутко, но Багровое Сердце рассеял страх спокойной уверенностью. Он знал, что это придется сделать… он знал, что способен это сделать. Собственно, он должен это сделать – потому что если не он, то кто?
К вопросам долга корлады всегда подходили предельно серьезно.
– Эрма катарен ирмас, – твердо произнес маг завершающие слова. Пауза в семь секунд – и окончательная фраза: – Сармал, Рокларион.
«Проснись, Рокларион».
Могучее тело корлада выгнулось дугой – даже оно с трудом сдерживало поток силы. Неслышимый звук, исполненный невероятной мощи, потряс весь зал – он не мог разбудить спящих, но стены содрогнулись, а рядом с Киймаром обвалился камень.
И все стихло. Погасли кристаллы и светильники, каменная крошка осыпалась на пол.
А в середине металлического чертежа неподвижно распростерся корлад.
Киймар очень осторожно приблизился, вздрогнул, когда дернулась металлическая рука.
– Мастер Истарилон?
Молчание. Похоже, имя даже не казалось с трудом приходящему в себя знакомым.
Мастер Сведений помедлил. Отступил на несколько шагов, и осторожно позвал:
– Рокларион?
И вот теперь ответ был – да еще какой! Громадный маг в одно мгновение оказался на ногах; пошатнулся, устоял, обратил взгляд на Киймара.
Теперь уже с трудом удержался на ногах сам маг Воздуха. Внешность стоящего перед ним принадлежала Истарилону – но вот сквозь глаза корлада глядел разум куда более древний и могучий.
А стоило ему двинуться – пропало и последнее сходство. Каждый жест, каждый шаг был наполнен мощью самой Земли, словно перед Киймаром предстала ожившая громадная скала.
– Да… – прозвучал тяжелый гулкий голос. – Ты правильно назвал имя, человек, благословленный Небом. Я Рокларион.

[Scorpion(Archon) >>>]

Утро...
Малатаронт, дракон народа волитаров, осторожно облетал дворец по периметру. Всё время лежать, свернувшись кольцом, было уже скучно, и гигантский хранитель императорского рода тайком удивлялся, как смог пролежать и пробездельничать в подземелье столько лет. Порой Малатаронт вообще думал, что становится слишком... старым, наверное. Хоть возраст его и не менялся с тех пор, как дракона можно было назвать взрослым.
Глаза искали что угодно подозрительное, странное, непонятное - и ничего не находили, кроме едва заметной чёрной дымки на горизонте.
- Они идут... - произнёс дракон сам для себя. Он редко гвоорил сам с собой, потому что голос, который слышал он сам, был для него... странен. Наверное смертные, услышав его, пали бы ниц...но что делать? Ведь голос Отца был первым, который он услышал...
- Точнее, летят.
Второй голос, низкий и мощный, прозвучавший от двери, ведущей во дворец, эхом отдавался вокруг, резонируя, отражаясь от камней зданий. Будь здесь кто-то из Четырех Народов - эти два слова заставили бы дрожать тело, отдаваясь в костях.
Могучая фигура корлада ступила на залитые утренним светом камни; впрочем, с Истарилоном спутать можно было бы разве что издали. Теперь в каждом неторопливом движении чувствовалась сила лавины; глаза же определенно принадлежали существу значительно более древнему, нежели корладский маг.
Малатаронт опешил. Впервые за многие и многие годы...
- Рокл... Рок... - слова сами не складывались в голове, и голос, столь похожий на Отца Небесного, взволнованно дрогнул. - Кто ты? Я...
Этого не могло быть. Он погиб. Давно и достойно... НО - кто это, ради Четверых?
- Рокларион, брат, - прозвучал насмешливый рокот. - Только не говори, что сумел забыть мое имя, у тебя оно сложнее.
Не-корлад неспешно двинулся к Дракону Волитаров, улыбаясь.
- Как? - только и смог выдавить из себя Малатаронт. - Ты... ты был не такой. Это Четверо... снова... Они могут нас возвращать? Тогда - где остальные?
- Боюсь, что нет, - покачал головой Дракон Корладов. - За возвращение спасибо моему народу, Малатаронт.
Рокларион повернул лицо к солнцу, коснулся металлической ладонью стены дворца.
- Когда-то я поделился с семью лучшими учениками каплями своей крови, дав им сродство со Стихией. А потом... когда я погиб...
Он негромко рассмеялся, и смех раскатился по площади.
- Они изучили эту силу, они поработали так, как умеют только корлады - и нашли способ вернуть меня в теле потомка одного из семи родов. Ненадолго - всего на пару дней - и не во всей мощи. У меня сейчас куда меньше силы, чем прежде... но разум не уменьшился, смею заверить. Я не зря восхищался моими подопечными; мне самому было чему у них поучиться.
- Мои сейчас уже не те, что прежде, - волитарский дракон подхватил тему слишком резко, чтобы не выдать себя. Два дня... два дня, а потом старый друг, соратник, брат снова уйдёт. Навсегда, наверное... Впрочем, будет ли у него больше времени? И важно ли это теперь? Их снова двое. Может быть, это - добрый знак? - Но у них есть надежда... Видел? нашего нового брата?
- Еще нет, - покачал головой Рокларион, - я вернулся лишь несколько часов назад. И все это время привыкал к столь отличающемуся телу, разбирался с памятью, осознавал, что и почему произошло. Но я правильно понимаю - ты о нынешнем правителе волитаров?
- Да, о нём. Я был... удивлён, когда его встретил. Но он прошёл. Прожил и умер, чтобы снова жить. Он - дракон. И верит в это.
- Позволь догадаться, - задумчиво протянул Дракон Земли, - тело волитара, душа - из чистого пламени. Которой иногда попросту тесно в смертном теле, и вырывается она в поступках, о которых другой бы даже и не подумал. Так?
Последнее слово прозвучало совсем как в старые времена - короткий щелчок, словно камень отлетел и ударился о стену.
- Так. Правда, у него в этом пламени бьётся уж очень живое сердце... Он всегда и всех хочет спасти. Мучается виной, проявляет благородство... Он может стать спасителем. Может - жертвой. Но в любом случае у него в руках многое, но не всё. Всё - в народе. Но он вернул народу веру.
- А люди и волитары ее утратили? - удивленно уточнил Рокларион. - Я-то знаю лишь то, что знал призвавший, - стальные пальцы легко коснулись виска.
- Нет. Но они... они забыли, каково это - когда чудо живёт рядом с тобой. Живёт в тебе. Они верят в Четверых, они используют магию, они помнят о долге... Но магия стала обыденным, Четверо - как давно они не ступали в этот мир, вспомни. А в себя всегда трудно верить... Он сделал так, что они поверили. И пойдут с ним - на бой, как в былые времена.
Малатаронт вздохнул.
- Ты помнишь о тех, что отданы мне на хранение? Некоторые из них... теплеют. Может, пришло время возрождения? Пламя в сердцах, пламя в небесах...
- Пламя на земле также, - напомнил второй дракон; между пальцами мелькнули жаркие искры. - Теплеют, да? Как жаль, что я не дожил до этого...
В голосе Роклариона проскользнула тоска - мимолетная, но невыносимая, так могла бы тосковать о прежних временах изрытая штольнями и испещренная карьерами гора.
- Может успеешь увидеть? - ободряюще хлопнул по огромному плечу друга волитраский дракон, чуть отведя глаза... "Успеет!". - Думаю, там есть один... твой. Кстати, нам для этого надо пережить битву. И желательно, чтобы Элокхай и его отродья её не пережили. Давненько я с ним не бился... И будешь смеяться - Йерат Златоглазый теперь... за нас.
- Что?! - искренне удивился Рокларион. - Милость Четверых! Может, ты еще скажешь, что Извратитель Скал тоже на нашей стороне?
- Нет, -пожал плечами волитар-дракон. - Настолько мир ещ не переменился. А что милость ЧЕтверых - это верно: это дело Отца, он же изменил Златоглазого. Тот... слишком полюбил этот мир, хоть даже и себе-то в том не признаётся. И своего хиетра - тоже. Правда, язык у него всё как был перцем смазан да гвоздями набит, так и остался: и на месте не стоит, и колется чуть что.
- Охотно верю, - справившись с изумлением, усмехнулся второй дракон. - Что ж, тем легче... Вообще - кто из детей Пятого еще остался?
- Многие. Насколько я знаю. Все, что искажают Дары. Нагриаш во главе - сам видел. Элокхай. Он... уничтожил династию. Давион - Астерион-Волитар. Новая ветвь, прежняя кровь.
- Кровь не так важна, - сощурился Рокларион. - Дух куда важнее.
- У него дух Императора. Дух дракона, - улыбнулся Малатронт. - С людьми хуже. Харрантов нет, давно нет. Нынешний король - достойный человек, судя по тому, что я слышал. Но - человек. Не король, простой целитель. Хотя и лучший на свете.
- Целители не для трона, - мрачно покачал головой Рокларион. - Они слишком мягко относятся ко всему, слишком ценят все...
Секунду помолчав, он тоже улыбнулся.
- У меня не так много времени, брат. Давай разберемся, чем я могу помочь... ну и, конечно, я не прочь посмотреть на волитара, который тебе так по сердцу.
- Главное - думаю, нам придётся столкнуться с Нагриашем и Элокхаем. Я хочу, чтобы не только мы или маги были готовы к битве. Сможешь подготовить свой народ, если им придётся биться с Герцогом Бойни и его тварями?
- Если верить памяти, - Рокларион вновь коснулся виска, - то корлады и не забывали искусства убивать виера. Они же всегда такие - очень скрупулезные, памятливые и внимательные.
В голосе Дракона Земли ясно звучали нотки гордости подземными жителями.
- И я готов съесть собственный хвост, если Горнарис уже не возвел оборону.
- У тебя сейчас нет хвоста, Брат. если захочется - можешь погрызть мой. Немного, - Малатаронт осёкся... Шутка могла бы быть и обидной. - А если серьёзно... Постарайся магически укрепить нашу оборону. Я чую... виера будут пытаться нанести удар там, где мы не ждём. А Нагриаш и его спутники - ушли. Я... не смог выследить их. Отвык...
- Будет укрепление, - пообещал Рокларион. - Поговорю с местными магами Земли, вспомню собственные умения... детей Пустоты встретит кое-что очень неприятное. Что до Нагриаша - не беспокойся, проявится. Уверен, что в стороне ни он, ни его подручные остаться просто не смогут.
- Я боюсь, как бы не случилось худшее... Они могут готовить что-то, что даже мы не в силах будем остановить. И если так - то миру, как мы его знаем, уже ничто не поможет...
Малатаронт вздохнул, постучал пальцами, скрестив руки на груди.
- Жаль, что нас только двое. И жаль, что сами Четверо... нет, я знаю, они помогают нам. Они всегда с нами. Я чувствую их, но... Как думаешь, мы увидим их снова - как тогда? В сиянии их истинной славы?
- Это надо заслужить, - твердо ответил Рокларион. - Но, с другой стороны... Я вернулся после смерти. Ты покинул свое подземное убежище. Юный дракон занял престол. Невозможного нет, брат. Ну а даже если мы и не увидим Четверых...
Он пожал мощными плечами.
- Придется справляться самим. В конце концов - разве не для этого Четверо нас создали?
- Для этого, - кивнул волитарский дракон. - Будем биться. Облачко растёт - идёт волна Пустоты. Мы - на пути. Им - не пройти. Думаю, Отец был ыб доволен мной...
Рокларион усмехнулся, только кивнув. Потому что сказать мог бы разве что то же самое.