Над облаками

[Scorpion(Archon) >>>]

День 13
Убийственная живопись
(Скорп - в краске, Тельт - в юбке. Не перепутайте... хотя вам-то какая разница?)

Саматро Кейда был в на седьмом небе от счастья. Приглашение к такому клиенту, жена клиента, намекавшая на ещё один выгодный заказ... а то и на большее - что ещё могло быть нужно талантливому волитарскому художнику?! Погода была восхитительная, небо, серое или тёмное, всё равно казалось добрым и сияющим, ветер кружился вокруг, как длань самого Небесного Отца... Нет, сегодня точно был его звёздный час!
- Скажите, любезная Мелинда, а как давно вы в браке? Простите, что я лезу не в своё дело... но вы - такая бесподобная женщина! Представить не могу, из сколь изысканных кругов вы происходите.
- Мой дорогой Саматро, - с очаровательной улыбкой ответила она. - Всего три года прошло с моей свадьбы. Вы обещаете сохранить то, что я скажу в секрете?
- Даю слово, - торжественно взмахнув зачехлённой кистью, поклонился на лету художник. - Клянусь вам Отцом Небесным, хранить тайны я умею прекрасно. особенно - тайны своих клиентов!
- Если бы не нужда, я никогда не вышла бы за такого человека, как Ксарз.
- Нужда? Вы... нуждались? Но как такое возможно? - всплеснул руками волитар, переходя, однако же, на совсем тихий шёпот. - Вы, женщина таких достоинств - и нуждались? Невероятно. Я... мне с трудом удаётся в это поверить.
- А за кого вы меня принимаете, Саматро? Брак по расчету был лучшим выходом... - она вздохнула. - Только я и подумать не могла, что Ксарз окажется таким... мерзким.
- Я понимаю... но неужели же ваш муж так плох? Разве он скуп, или невежлив? Может быть груб и несдержан на руку?
- Ах, вам не понять.
- Почему же? Расскажите... Может, я сумею помочь. Я ведь художник, моя профессия обязывает уметь находить ключи к душам своих клиентов - иначе их красота на холсте быстро поблёкнет.
- Знаете... я, возможно, не сердцеед и не знаток, но решительно этого не понимаю. Как при такой жене можно не смягчиться сердцем и не посвятить себя служению её особе?
- Верю-верю, - устало вздохнул Кейда. - Помнится, в молодости я любил одну женщину... А она вышла замуж за богатого торговца. Кажется, древесиной. Мы встретились через пять лет: она была несчастлива, даже хотела бежать со мной... А я... я отказал ей. Знаю, это было жестоко. Но она так ранила мои чувства в былое время, и потом... Браки заключаются на небесах, самим Отцом. И если она не пожелала нашего... Что я мог сделать? Я боролся за неё, верите, нет ли. Боролся жестоко, храбро, яростно. Писал ей стихи. Носил подарки. Даже хотел вызвать её нового избранника на дуэль. Но потом решил... незачем. Он просто посмеялся бы надо мной.
- Вы словно рыцарь, - прошептала Мелинда.
- До такого звания ни король, ни Император меня никто ещё не возвели, - Саматро, кажется, чуть посинел.
- Но вы его достойны, - заверила женщина. - О, мы пришли.
Она постучала в дверь невысокого особняка. Вскоре открыл невысокий слуга, довольно удивленным взглядом окинувший гостей.
- Вы приглашены?
- Нет, но хозяин будет рад нас видеть, - уверенно произнесла Мелинда.
- Это ему решать, - проворчал слуга. - Ладно, проходите.
- Вы живёте здесь? - художник-волитар чуть нервно пригляделся к зданию. Что-то сзади словно кольнуло, дрогнуло... Какая-то самая-самая тень сомнения, но один взгляд на Мелинду развеял их все. Ради такой женщины следовало идти до конца. А ведь какие рисовались перспективы! Саматро хмыкнул и устремился вперёд.
- О нет, - прошептала она, подозрительно взглянув на слугу, но тот их словно и не слышал. - Здесь торговый партнер мужа живет давнишний. Он уже привык к нашим неожиданным визитам.
- Нашим? - озадаченно переспросил Кейда.
- Моим и мужа.
- Простите за бестактный вопрос.
- Все хорошо, - ответила женщина, и бросила слуге: - Мой муж уже пришел?
- Нет еще, и хозяина нет, - сварливо ответил тот. - Ждать будете?
- Подождем наверху, ведь так?
Вопрос был уже к Кейде.
- Я полностью согласен. Необходимо найти подходящее место, освещение... вы ведь поспособствуете мне? - заискивающе улыбнулся волитар. - Сам я, увы, так просто в новой обстановке не сориентируюсь.
- О, конечно. И принеси нам чаю!
Последние слова были обращены уже слуге, который что-то проворчал в ответ.
Они поднялись на второй этаж, в довольно тусклую и тесную комнату, служившую гостиной - скорее всего хозяин, такой же торговец, как и Боннис, сильно экономил на содержании дома.
- Так-так, дайте посмотреть, вот тут, - Саматро молнией кинулся к окнам. - Что, если здесь? Открыть их немного, чтобы свет едва проникал... Знаете, когда в воздухе ещё даже пылинки видны. Понимаю, денёк сегодня тусклый, но живой свет - а я смогу его нарисовать - просто отменно украсит картину! И вот ещё... если сделать игру света с тенью... будет просто замечательно. Лицо - на самой грани... как считаете? Добро и зло в человеке, грань света и тьмы, проблеск надежды во мраке? В наше время... это будет очень актуально и изящно!
- Если только вы сможете найти в нем хоть немного добра.
- Немного добра есть в каждом... хотя, может быть нам написать его так... руки на свету, а лицо в тени? Сидя, сложенные руки на коленях, и перстень... обязательно перстень. Или лучше даже два!
- О, у него очень много - на каждый палец хватит, - махнула рукой Мелинда.
- ТОгда может... ещё цепь? Золотую. У почтенных негоциантов такие обычно бывают, верно?
- Припоминаю что-то такое.
- Вот-вот-вот, именно так. И ещё, пожалуй, капельку лоска... Да-да-да, добавим сюда немного фантазии и положим у его ног животное не менее экзотическое, чем предложенное вам! Как вы смотрите насчёт... ну, например, голодного, свирепого волка?
- Ему бы подошел шакал, - презрительно искривила губы Мелинда. - Но пусть будет волк.
- Договорились. И как скоро я смогу начать работу?
- Как только он придет, - слово "он" удостоилось весьма неприязненного тона.
- Чтож, подождём, - Кейда принялся готовить кисти и краски. Руки мастера порхали у подоконника, осторожно перемещаясь вперёд и назад, выдавливая и смешивая капли краски, пальцы семенили по палитре, словно ноги паука по паутине - тонкие и чёткие.

[Тельтиар >>>]

А тем временем в пригороде

Когда с борделем было покончено, Стронц решил заняться оставшимися в его списке людьми – теми, напротив кого Роутом не было сделано пометки о том, что смотрители уже направлены к ним. Таковых, к сожалению, совсем не осталось в городи, а значит требовалось выехать в его предместья и навести порядок там. Стражников он отпустил – они лишь привлекли бы больше внимания, чем требовалось, и совсем не принесли бы пользы. Желая пощекотать нервы, Дерек отправился один, двоих соратников-гвардейцев послав в другое селение – чтобы быстрее успеть закончить все, что было задумано. Пока Гильдия не осознала, какая опасность ей грозит.
Товарищи Стронца первыми добрались до указанной деревни, почти обезлюдевшей в последнее время – жить здесь остались только старики, да несколько человек, среди которых был фокусник-огневик. К нему гвардейцы и постучались.
- Добро пожаловать, - судя по красному носу, маг уже успел изрядно надраться с утра. – Чем обязан визиту гва…рдей…цев?
- А вот проходили мимо, да услышали – есть такой фокусник, - начал один.
- Что магией огня владеет, - добавил второй. – И стало интересно…
- Почему же ты не в армии, когда все огненные призваны к оружию!
- Для защиты отечества!
Кайха слегка опешил от подобного требования, и даже отступил вглубь дома, чем гости сразу же воспользовались, ввалившись внутрь.
- Так, то же маги настоящие, - попытался оправдаться фокусник. – А я что? Старый пьяница, знай детишек развлекаю. Какой от меня прок?
- Все едино – демонов жечь можешь, - отрезал первый гвардеей. – Так что, пойдешь с нами.
- Э нет, я не пойду, - заупрямился маг. – Где же это видано, чтобы человека вопреки воле из родного дома забирали, да заставляли сражаться! Я не боевой маг, я просто…
- Просто время такое. Каждый огненный на счету.
- Кровью и пламенем с демонами бороться надо. Пойдем с нами!
- И не думайте даже…
- Что же ты, паскуда, уклониться хочешь в час великой нужды?! – Возопил один из визитеров, надвигаясь на колдуна.
- А может ты одержимый? Надо его проверить? Доставай лидиум!
- У меня нет, - гвардеец похлопал себя по карманам. – А у тебя?
Оба они с подозрением посмотрели на мага:
- Не держу.
- У него нет лидиума. Он точно одержимый.
- Сейчас мы тебе жилы вскроем и проверим есть ли демон в твоей наглой утробе!
Он положили ладони на рукояти клинков, и один добавил:
- Или просто добром с нами пойдешь?
- Вы что… сдурели? – Фокусник уперся спиной в стену – дальше отступать было некуда. – Я простой человек, меня демоны убьют ни за полгрифона!
- Так ты еще и трус, мерзавец! Мы из самой Столицы за тобой приехали, а ты выкобениваешься!
В глазах мага отразилась злость:
- С чего бы это гвардейцам за мной приезжать, вы даже не армейские вербовщики!
Он постепенно трезвел и начинал понимать, что происходящее несколько более странно, чем могло бы показаться на первый взгляд. Его ладонь медленно поднялась, пальцы сплелись в какой-то странный узор… или гвардейцу так только показалось, но он вырвал из ножен меч, полоснув мага по шее так, что едва не отрубил ему голову.
Схватившись за рассеченное горло, тот медленно сполз по стене на пол, хрипя и заливая все вокруг кровью.
- Ты что, он живой был нужен! – Воскликнул второй гвардеец, не успевший ничего предпринять.
- А ты разве не видел – он заклинание готовил! – Закричал первый, размахивая окровавленным клинком. – Мог всех нас спалить! Этого ты хотел!
- Нет, - мрачно согласился первый.
Салмантрэ Кайха, огненный маг и возможный убийца из гильдии погиб столь же нелепо, сколь и жил, однако оба его палача понимали, что Стронц будет недоволен тем, как они поступили.

[Scorpion(Archon) >>>]

далее о красках и юбках
(Тель тут был. Но поймать не надейтесь)

- Надеюсь, он не заставит себя ждать, - волитар оттенил "он" тоном, наиболее близким к речи Мелинды. - Вроде бы он ведь хотел сегодня уехать, так?
- Именно так, - согласилась женщина. - Мне что-то не по себе, обычно он всегда пунктуален.
- Может, его задержали дела? Он всё же торгует... с кем-то? Хотя кто будет в такое неспокойное время брать сукно?
- Такие же торговцы, как и он.
- И только? - брови Сататро заинтересованно поехали вверх. - Как думаете... не сочтите меня любопытным, мы ведь просто болтаем... Но как думаете, в теперешних условиях незаконные сделки, контрабанда, перепродажи по тройной цене... Это может принести неожиданную прибыль и возвеличить целую семью, а то и род?
- Сукна? - Удивленно ахнула Мелинда.
- И не только его. Представьте себе моток сукна, достаточно толстый, чтобы там можно было замаскировать... да почти что угодно, если только не грифона! - усмехнулся художник. - Мои клиенты порой делятся со мной такими тайнами - просто дух захватывает!
- Расскажите, - попросила женщина. - Это ведь так интересно.
- Вот уж не думал, что вам интересны особенности контрабанды. Но... что конкретно бы вам рассказать? Духи, экзотические животные, украшения, оружие? У меня и правда очень разные клиенты.
Волитар осторожно оглядывал комнату. Заминка начинала действовать на нервы, и что-то холодным молоточком било в висок, призывая раскланяться и удалиться, сославшись на дела. Но любопытство в Саматро всегда пересиливало осторожность, и как он сумел таким образом дослужиться до своих... привилегий - он порой и сам диву давался.
Вскоре появился слуга, принесший чаю, однако пауза затягивалась, все более выдавая волнение Мелинды, несколько раз спрашивавшей лакея, когда же придет если не ее муж, то хотя бы хозяин дома. В конечном итоге, слуга даже наорал на нее, бросив что если уж пришла без приглашения, то пусть сидит и ждет, или уходит, а его больше не дергает по пустякам.
Последнее Кейду возмутило - но и насторожило. Волитару всё больше не нравилось происходящее: Мелинда явно нервничала, подозрительно суетилась, да ещё этот нахальный слуга.
- Быть может мне стоит зайти в другой раз? Вдруг с вашим мужем что-то случилось?
- Нет-нет, что вы, - вплеснула руками женщина. - Когда еще такой случай представится?
- Но что если ваш муж не появится до заката? Ведь это может быть опасно... Нет, я не боюсь за себя, немного за вас и... за него, признаться, тоже. Всякой твари в Столице и без демонов теперь хватает.
- Тогда не оставляйте меня.
- Ну я даже не знаю... ладно. Ещё максимум часа два. А потом... думаю, не будет странным предложение уже анчинать его искать. Времена неспокойные, - пожал плечами мастер кисти и, постукивая пальцами по подоконнику, отвернулся в сторону улицы.

- Это уже пятая чашка, - два часа пролетели незаметно, и Саматро Кейда, великий мастер кисти и холста с болезненной репутацией рокового художника и обострившимся в последние несколько часов чувством самосохранения, которое буквально колоколом звенело и орало, что "что-то здесь нечисто", отложил очередное печенье, лишь надкусив его. - Сударыня, я вынужден вас расстроить, но сегодня мой лимит времени практически исчерпан.
- Как жаль, я право даже не знаю, мне так неудобно перед вами, - виновато опустила взгляд Мелинда. - Я столько времени отняла у вас впустую.
- Ничего страшного, - Саматро обворожительно улыбнулся, протянув руку и сжав в тонких, изящных, всё ещё хранящих следы краски пальцах ладонь женщины. Хоть одна-то победа сегодня будет его! И... к демонам риск! - Право, мне самому жаль уходить: общение с вами было для меня просто праздником души!
- Это взаимно, поверьте, - прошептала она в ответ.
- Насколько взаимно? Могу ли я... - Кейда сверкнул глазами, - надеяться на новые встречи?
- Да, несомненно, - порывисто пообещала женщина.
- Когда?
- Сложно загадывать, когда страна в таком положении, но я обещаю, что вернусь в Столицу, как только смогу.
- Хорошо... вы дадите мне знать? И как? - Саматро чуть сжал пальцы Мелинды. Хотелось кинуться к ней прямо сейчас, впиться губами в её сочные, пылающие губы, опрокинуть, схватить железной хваткой, не давая дёрнуться, полностью подчиняя своей воле...
Хотелось. Но этого Саматро не делал, даже когда не опасался странных последствий. А сейчас жажда нового ещё не притупила жажду жить окончательно, хотя последняя и уступала - медленно, но неотвратимо.
- Пришлю к вам человека.
- Хорошо. Но как я узнаю, что он именно от вас?
- Дайте мне какую-нибудь вещь, - попросила Мелинда. - Я пришлю ее с посланцем.
- Что бы... что бы мне вам такое дать? Хотя... вот, - волитар молниеносным движением рванул с ворота заколку с крупным тёмно-фиолетовым опалом и, немного покрутив меж пальцев, протянул женщине. - Это подойдёт?
- Да, вполне.
- Тогда берите. И вспоминайте меня иногда, - Саматро ухмыльнулся и осторожно, оглядев всё вокруг, отвесил поклон даме.
После чего направился к окну.

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 24-03-2010, 1:28

[Тельтиар >>>]

О сапогах и бродячих актерах

Сам же Дерек тем временем добрался до второй деревни, расположенной ближе к Нижнему городу, но как раз за территориями, подвергшимися разорению во время мятежа, а потому ехать старому вояке пришлось окружным путем.
- Эй, малый, где здесь сапожник Гарод живет? – Окликнул он паренька, пасшего коров на окраине деревни.
- Какой-такой сапожник? – Отозвался мальчишка. – Это не старой Дейры брат, часом?
- Ее Дейгаж зовут? – Стронц припомнил, что сапожник как раз к сестре перебрался.
- Так и зовут.
- Ну, стало быть он. Так где живет-то?
- А чего тебе надо от него, дед?
- Что может от сапожника быть надо? – Усмехнулся старик, но все же достал медяк и бросил парню. – Сапоги хочу новые, блестящие.
- До конца деревни доедешь, а там как раз он и будет.
Стронц спешился и постучал в дверь, указанного пареньком дома, открыла женщина быть может одного возраста с недавно арестованной Рениллой, но куда более потрепанная жизнью, морщинистая и седая.
- Чаго нада? – Шамкая спросила она.
- Гарода надо, - кратко ответил Дерек.
- Зачем енто?
- Знамо зачем – сапоги справить.
- Гвардейцу-то? – Всплеснула руками старуха. – Неужто других не нашел сапожников?
- А мне Гарод в прошлый раз сапоги шил, - пояснил Стронц. – Так им десять лет износу не было. А тут узнал, что его лавка сгорела – так думаю, заодно проведать надо.
- Проходи, - махнула рукой Дейра. – Братец, тут к тебе пришел один.
- Кого еще принесло? – Здоровенный мужик в кожаном фартуке появился из дальней комнаты. В руке он держал сапожное шило. – Ну, зачем пожаловал.
- Обувку сделаешь? – Спокойно спросил Стронц, выйдя из тени дверного косяка так, чтобы были видны гербы на его рубахе.
- О, господни гвардеец, - тут же изменился тон сапожника. – Конечно сделаю! Идемте скорее за мной!
Они миновали узкий проход между комнатами – в задней части дома Дейгаж устроил новую сапожную мастерскую, на полках стояли каблуки и уже готовая обувь, а под столом валялась выдубленная кожа, нарезанная аккуратными кусками.
- И чего изволит господин?
- Фрикасе из сапожника-убийцы, - усмехнулся Стронц, пнув Гарода в колено и едва не вывернув ему ногу. Тот невольно упал, и тут же получил удар ладонями по ушам, а затем коленом в лицо.
- Ах ты гад такой! – Раздался старушечий визг.
Дерек едва успел развернуться, приняв удар кочерги на плечо, тут же онемевшее от боли – сестра избитого сапожника вопила что-то бессвязное, вновь занося страшное оружие.
- Умолкни, ведьма! – Не смотря на боль, гвардеец оказался быстрее, и нанеся женщине тяжелый удар в челюсть и выбив несколько зубов.
Дейра рухнула на пол. Визг оборвался.
Походя Стронц пнул под ребра начавшего было приходить в себя сапожника, и схватил первый попавшийся сапог с полки, ножом вскрыв подошву – внутри оказалось хитро спрятанное лезвие. Больших доказательств Дереку было не нужно.

Старуху Стронц связал и оставил на кровати, а сапожника сначала попытался сам вытащить из дома, но тот оказался слишком большой и тяжелый. По счастью спустя некоторое время к деревне подъехали люди Дерека, посланные им за огненным магом. Убийце Маски сразу показалось странным, что те появились без арестанта, однако узнав в чем дело, он не стал сильно ругать их – все же, колдун действительно мог начать плести какое-то заклятье и убить обоих, а затем предупредить Гильдию, так что выбора у гвардейцев не было. И все же, в наказание Стронц заставил их тащить на себе плененного Гарада до телеги, а после следить, чтобы он не выкинул какого-нибудь фортеля, пока они возвращаются в город.
Дерек надеялся, что молодой Оррик так же справился с тем, что взял на себя – начальнику стражи достались не менее опасные противники, а вот опыта подобных действий юноша не имел совсем. Гвардеец даже подумывал о том, чтобы поспешить и помочь Дангеру, если тот еще не закончил, однако дорога как назло шла в обход, а потому приходилось смириться с тем, что в столицу они вернуться еще не скоро.
- Дерек, смотри кто-то едет навстречу, - указал один из гвардейцев на одинокую фигуру всадника, постепенно приближавшегося к ним.
- Мало ли кто, - махнул рукой Стронц. – Следи лучше за этим.
Это предупреждение оказалось не лишним, поскольку когда они поравнялись со всадником – тощим мужиком, с кучей сумок, притороченных к седлу, сапожник поднял голову из-за края телеги. Один из людей Дерека тут же огрел его дубинкой по затылку, но встречный успел заметить, что именно везут гвардейцы. В тусклых лучах солнца, едва пробивающихся сквозь облака, Стронц заметил странный блеск – с пальцев всадника сорвалось тонкое лезвие, вошедшее в глаз гвардейцу, управлявшему телегой. Тот выронил поводья, заваливаясь назад, и лошади понеслись во весь опор.
Дерек выхватил меч, направив коня на нового врага, тот так же обнажил пару кинжалов и нагло ухмыльнулся – наверное посчитал старого воина легкой добычей. Лезвие меча убийца остановил скрещенными ножами, и попытался увести в сторону, однако Стронц что было силы надавил на клинок, проворачивая его и делая укол, намереваясь пронзить голову врага – тот в последний миг успел уклониться, и лезвие лишь разодрало ему щеку, а вот гвардеец, сильно перегнувшись, едва не свалился на землю. Чтобы восстановить равновесие, Дереку потребовалось совсем немного времени, но и этих мгновений его врагу хватило, чтобы подобраться на расстояние удара – обжигающая сталь вонзилась под ребра старику, и тот, издав стон, выронил меч. Понимая, что скоро он слишком ослабнет, гвардеец вцепился в одежду убийцы и бросился вниз, стаскивая того из седла. Конь, возмущенно заржав, поднялся на дыбы – послышался хруст ломаемых под копытами костей и вопль, исполненный боли.
Не теряя более ни мгновения, Стронц откатился прочь, и лишь тогда приподнялся на колено, зажимая ладонью распоротый бок. Теплая кровь сочилась между пальцами, лишая сил. Гвардеец разорвал плащ и перетянул рану, затем, пошатываясь, поднялся и подошел к успокоившимся лошадям. Тело убийцы валялось на дороге – копыта раздробили ему грудную клетку. В переметных сумках покойного Стронц нашел несколько цветастых костюмов и париков… Сомнений почему-то больше не было – его врагом оказался Масаткар Жаммус, бродячий актер и гильдеец из списка Роута, которого Дерек в своих планах не учитывал, поскольку не знал точно, где его искать. Похоже, судьба подбросила ему своеобразный подарок.
С трудом забравшись на коня, гвардеец направил животное дальше по дороге, вскоре наткнувшись на обломки перевернувшейся телеги.

[Барон Суббота >>>]

О коварстве орков и двуличии параноидных купцов.

   Дом Двиона Скалза, купца обвиняемого в изготовлении и применении запрещённых ядов и носящего отметку «Особо опасен», располагался в северной части Нижней столицы и отнюдь не походил на логово убийцы. Это было аккуратное, почти кукольное здание с красной черепичной крышей, не тронутое ни одержимыми, ни пожаром, занявшемся было в этом районе. Единственным, что сводило на нет всё кукольное впечатление была входная дверь. Массивная, украшенная искусной резьбой, она была даже не деревянной, а вытесанной из цельного камня, и выглядела так, будто способна выдержать удары тарана. Это настораживало. Человек, способный позволить себе такую защиту, был опасен по определению, не говоря уже о том, что может скрываться за каменной дверью.

    Гротх чувствовал себя неуютно. Он всей своей широкой спиной чувствовал опасность, причём такую, что хотелось то ли бежать куда подальше, то ли вышибить дверь, не иначе как вместе со стеной и вырезать в доме всё живое. Разумеется, ни того ни другого он делать не стал, а просто взял бронзовый молоток и выстучал на каменной поверхности замысловатую дробь, подсказанную осведомителями, как условный шифр.
«Надеюсь, они не ошиблись, виверна их поимей!» - думал орк, ожидая ответа. – «С того света, если что, достану»
Впрочем, осведомители свой немалый казённый хлеб с икрой ели не зря – дверь дрогнула и открылась внутрь со странным постукиванием. Взору Гротха предстали аккуратная, богато и со вкусом отделанная прихожая и лакей в одежде, подозрительно напоминающей ливрею, пусть и без хозяйского герба.
- Вы к кому, господин…орк? – спросил он, безучастно глядя поверх головы Гротха.
- К моему доброму дядюшке Дви, обещавшемуся третьего дня поставить особую выпивку, - чувствуя себя полным идиотом, ответил тот условленной же фразой.
Слуга не удержался – вытаращился удивлённо, но потом взял себя в руки и жестом пригласил Гротха войти.
- Прошу вас, господин, проходите.
Орк вздохнул и шагнул через порог. Подозрений особых он не вызывал – вместо смотрительских шляпы и плаща на нём был обычный наряд орка-наёмника: кожаная куртка, штаны и сапоги.
- Сдайте оружие. Таковы правила…вашего дяди.
- Нету! – честно ответил Гротх.
Тонкость этой операции была в том, что Скалз был подозрителен до паранойи, а потому орка заставили не только идти одному, но и без оружия. Предполагалось, что в случае его исчезновения более чем на час особняк просто возьмут штурмом.
«Возьмут, как же!» - мысленно фыркнул Гротх, вспомнив монументальную дверь. – «Меня тут на мясо порубят и поджарить успеют, прежде чем Смотрители сюда войдут».
- Расстегните куртку. Я обыщу вас.
- Полегче, халдей! – рыкнул орк, но куртку всё же расстегнул. – Знаю я правила, но если пойму, что ты, голубок, меня лапать затеял, голыми руками башку откручу!
Лакей поджал губы, но промолчал, быстро проверив одежду и сапоги Гротха, не забыв даже швов на штанах.
- Извините за беспокойство, - кивнул он, закончив обыск. – Прошу, следовать за мной.
Они прошли через прихожую и обширное помещение, где несколько младших помощников в аккуратных одеждах обслуживали клиента, заполняли какие-то бумаги и занимались прочими торговыми делами, свернули в неприметную дверь, за которой оказалась винтовая лестница на второй этаж.
- Вам сюда, господин, - поклонился слуга.
- Знаю-знаю, - сварливо ответил Гротх. – Ученый.
Он поднялся по лестнице и без всякого стука толкнул обманчиво простую деревянную дверку. Информаторы предупреждали – при попытке постучать или взяться за ручку немедленно сработает смертельная ловушка. Дверь открылась бесшумно, и орк, чуть наклонившись, чтобы не задеть головой низкую притолоку, вошёл в аккуратную комнату, бывшую, судя по всему, одновременно кабинетом и спальней.
- Здравствуй, дядюшка Дви, - сказал он без всякого выражение полному, степенному человеку с сонными глазами и удивительно точными движениями пухлых рук. – Кузен Эрибас шлёт тебе привет и напоминает об обещанной бутылочке.
Человек поднял на него водянисто-серые глаза и внимательно осмотрел.
- Мой дорогой кузен, - ответил купец размеренно и негромко. – Не предупреждал, что пошлёт за…вином орка. Что же случилось с Тони, его старым курьером?
- С Тони? – отозвался Гротх, стараясь изобразить удивление. – Знать не могу – последним при мне был Курт, но его Смотрители замели и казнили за шулерство. Э
- Жаль-жаль, - покачал головой Скалз. – Моему дорогому кузену редкостно не везёт на помощников. Скажи же, какое вино он желает на этот раз? Гостей угостить решил или о супруге заботится? Или решил на кого-то произвести неизгладимое впечатление?
- Знать не знаю, ведать не ведаю, - развёл руками Гротх. – Говаривал только, что вино ему нужно отменное, для ценителя и такое, чтоб не сразу прочувствовал, а постепенно с оттягом. Смекаешь, а, дядюшка?
- Без фамильярности, пожалуйста, - купец поморщился. – Жди здесь, сейчас принесу. Задаток при тебе?
- А то же! – Гротх залез под куртку и вытащил увесистый кожаный мешочек. – Только кузен твой очень просил отдать не раньше, чем ты вино принесёшь.
Двион поморщился, но всё же поднял свою немалую, пусть и не доходящую до королевских габаритов тушу и вышел из комнаты, безбоязненно пройдя мимо Гротха.
Вернулся он совсем скоро и не с пустыми руками. Маленькая бутылочка тёмно-зелёного стекла, запечатанная свинцом, даже выглядела зловеще.
- Вот вино для моего племянника, - сказал купец. – А теперь, пожалуйста, задаток.
- Конечно! – отозвался Гротх, принимая бутылочку. – Держи!
Мешочек описал в его руке короткий полукруг, эффектно завершившийся у виска купца. Скалз охнул, попытался схватиться за орка руками и осел на пол. Глаза его закатились, а на голове начала стремительно расти большая шишка. Гротх аккуратно поставил бутылочку на стол, поплевал на руки и принялся за дело.

    Когда через десять минут Двион Скалз очнулся от энергичного похлопывания по щекам, первым, что он ощутил, была дикая головная боль. Купец-убийца попытался застонать, но понял, что в рот его загнан внушительный кусок материи, на поверку оказавшийся его же батистовым платком. Он попытался шевельнуться, но обнаружил, что связан, причём весьма профессионально.
- Тройной скользящий, - пояснил Гротх, стоящий напротив и поигрывающий полупустой бутылочкой. – Не дергайся, приятель, больно будет.
Скалз вздохнул и вопросительно замычал, глядя на орка.
- Нет-нет, денег не надо, - вполне правильно интерпретировал его мычание тот. – Я из Смотрителей, а тебя, Скалз, сдали если ты ещё не понял. Поэтому я от чистого сердца предлагаю тебе выбор: сотрудничать с нами или…умереть. Не поднимай брови и не смотри так насмешливо, я тебя даже бить не буду. Просто…скажем, так, если ты не согласишься в ближайшее время, то я узнаю, как быстро действует твой яд. Смекаешь?
Двион нахмурился, прислушался к вкусовым ощущениям, сопоставил их с полупустым пузырьком в руке Гротха…и взвыл, обречённо и безнадёжно. Его голова резко откинулась назад, мышцы напряглись, силясь разорвать путы, но тщетно. После нескольких минут дикой паники, тяжело дышащий убийца уставился на орка затравленным взглядом.
- Смекаааешь, - удовлетворённо оскалился Гротх. – В общем, слушай, план такой…

   Спустя несколько минут, орк и купец вышли из дома с красной черепицей под руку и едва ли не в обнимку. Скалз трясся всю дорогу до Дворца Справедливости и молча кидал на Гротха затравленные взгляды. Лишь когда другие Смотрители приняли убийцу, защёлкнули на его запястьях браслеты и предъявили обвинение, Гротх загадочно улыбнулся, потрепал Двиона по пухлой щеке и сказал:
- Саечка за испуг.

[Тельтиар >>>]

Новый начальник - новые порядки

В Верхнем городе было не так мало домов с синими стенами и колоннами, как хотелось бы рыцарю Оррику, однако по счастью, Свутфриду Грассли принадлежал лишь один из них. К тому же, как и было указанно в записях Роута, здание располагало черным ходом, ведущим в один из отвратительнейших переулков Столицы. Юноша бы не удивился, узнав что там скрываются ночные грабители, коих великое множество появилось в городе из-за наплыва беженцев, однако сейчас он пришел сюда не ради простых головорезов.
- Мэтт, - подозвал лейтенанта Дангер. – Прикажи людям оцепить дом. Чтобы мышь не прошмыгнула!
- Будет сделано, - отозвался Талкер. Видя энергичный характер нового начальника, офицер хотел выслужиться перед ним, и потому плотно взялся за представившуюся возможность.
К тому моменту, когда Оррик подошел ко входу в здание, стражники уже успели заполнить переулок, распугав находившихся там бродяг, а так же встали под окнами и возле дверей.
- Церемониться мы ни с кем не будем, - объявил Дангер, хлопнув по мостовой тростью. – Всех, кто внутри – под арест. Вздумают сопротивляться – никакой жалости! Ломайте!
Из записей Роута, юноша пришел к выводу, что внутри был целый притон, а потому там могли скрываться наиболее опасный из убийц, с которыми следовало быть настороже и стараться нанести удар раньше, чем они успеют понять, что происходит.
Стражники выбили двери дома, ворвавшись внутрь, подобно урагану, подгоняемые раздраженными криками Талкера, стремившегося показать, что он готов принять в уничтожении гильдии самое деятельное участие (однако, при этом, лейтенант старался не лезть вперед, и прятался за спинами воинов). Кого-то, вставшего у них на пути, стражники попросту смели, едва не растоптав, а затем лавина одоспешенных воинов растеклась по дому, проверяя каждую комнату, и выволакивая в гостиную всех, кого удавалось найти. Нескольким людям и волитарам стражники расквасили носы, поскольку те сильно упирались.
Из одной комнаты наверху послышался женский визг, крики: «Спасите, насилуют!», и последовавшие за этим звуки ударов. Услышавший это, Дангер неприязненно скривил губы, схватив оказавшегося рядом Талкера за плечо:
- Иди, разберись, - велел он. – Будут бесчинства вытворять, за решеткой окажутся. Мы же – стража.
- Конечно, господин рыцарь, - с готовностью расшаркался лейтенант, и побежал наверх наводить порядок.
Мимо него проскочил другой стражник, с набитыми карманами, из которых торчали предметы личного обихода хозяина дома – а именно серебряный канделябр и какой-то узорчатый кинжал, явно не доступный по цене простому воину.
- Ну-ка стой, - встал у него на пути Оррик. – Это что такое?
- Трофей, господин начальник, - отрапортовал тот, доставая оружие. – Вот, лично вам!
- Мы что, на войне, чтобы трофеи собирать? – осадил его Дангер. – Верни все откуда взял и не смей больше воровать.
Стражник понуро вывернул карманы, скользнув по начальнику неприязненным взглядом.
«Всадит же кинжал в спину, как пить дать – всадит», - мелькнула мысль, однако подобных покушений Дангер не боялся, в конце концов стража должна была ему подчиняться, что бы он ни приказывал.
- Мэтт! – Вновь позвал юноша офицера.
Тот спустился по лестнице, тяжело дыша, на его правой ладони были заметны пятна крови.
- Не унимались никак, милорд, - объяснил Талкер. – Ублюдки, а не воины.
- Что-то ты раньше этого не замечал, - искривились губы Оррика.
- Так, ведь батюшка ваш…
- Хватит о нем!
Они вместе спустились в подвал, где уже заканчивалась потасовка – в одной из комнат перевязывали раненого стражника, у стены лежало окровавленное тело одного из посетителей дома, так же еще несколько человек были согнаны в одну комнату и там их крепко связывали.
- Хозяина нашли?
- Вон он, господин начальник, - ощерился рыжебородый детина в кирасе со знаками отличия сержанта. – Зараза летучая.
Узловатый палец указал на волитара, привязанного к стулу. Дангер подошел ближе:
- Свутфрид Грассли?
- Между прочим, это мой дом, - воскликнул купец. – Как вы смеете…
Дангер ударил его наболдашником трости по лицу, из сломанного носа хлынула кровь.
- Свутфрид Грассли? – Повторил юноша.
- Да, это я, - прохрипел, отхаркивая багряные сгустки, волитар. – Какого демона вы…
На этот раз Оррик выбил ему несколько зубов.
- Замолчи, мразь, и только на вопросы отвечай. Ты из Гильдии?!
- Куфефеской!..
Кулак Дангера врезался в живот арестованного, ломая ребра.
- Из Гильдии убийц. Я знаю, - процедил он.
В юноше все еще бурлила злость. Прошлый убийца тоже казался невиновным, вежливым и учтивым, а в итоге едва не прикончил и его, и Роута, стоило только ослабить бдительность. Но второй раз он обмануть себя не даст.
- Какиф еффе убийс? – Шамкал, едва не плача Грассли.
- Гильдейских, - в голосе Оррика звучало ледяное спокойствие. – Сейчас ты отправишься в Особняк к Смотрителям, и твои гости тоже. Если честно расскажешь, кто из них тоже убийцы, назовешь всех, кого знаешь и расскажешь обо всем, что тебе известно – останешься жить, и даже получишь доктора. Если нет – тебя казнят. Пока, можешь подумать.
Он обернулся и пошел прочь, походя бросив:
- Остальных – в Особняк, имущество переписать в казну.

Когда с арестованными было закончено, Дангер велел остаться только Мэтту и еще одному стражнику, не участвовавшему в облаве.
- Я все узнал, господин рыцарь, - произнес тот, склонив голову. – Волитарка сегодня в гостинице поет, с самого утра. Гиллерт там остался, слушает, стало быть, да чтоб не ушла, следит.
- Веди, - потребовал Оррик.
Испачканную форму начальника стражи он сменил на строгий камзол, а трость отмыл от голубой волитарской крови – как никак, идти предстояло в одну из наиболее дорогих гостиниц Столицы «Небесное Сияние». Заведение это было настолько элитарным, что пускали далеко не всяких – а только дворян, офицеров и состоятельных людей при деньгах. Гиллерта Дангер как раз и отправил под видом купца, выдав ему кошель с собственными деньгами, но велев много зря не тратить.
«Пропьет, точно пропьет», не сомневался юноша – все же не каждый раз простому стражнику выдавалась возможность посидеть в «Небесном Сиянии» с полной мошной грифонов.
- Останься рядом с гостиницей, - велел стражнику Дангер, когда они добрались до внушительного здания, расположенного совсем близко к центральной площади. – Если что-то пойдет не так, зови людей и разбирайте дом по кирпичику. Ни один гад уйти не должен!
- Будет сделано! – Рявкнул, просияв, стражник.
Конечно же, ему только и хотелось, что погонять толстосумов.
Наверное, «Небесное Сияние» было единственной в Альянсе гостиницей, имевшей собственную сцену и настоящую ресторацию, занимавшие почти весь первый этаж. Апартаменты здесь стоили так дорого, что окупали любые затраты, особенно сейчас, когда в городе собрались наиболее знатные люди со всей страны, желающие с шиком прожить последний день перед страшной битвой.
- Позвольте плащ и шляпу, сударь, - подскочил к Дангеру лакей, услужливо кланяясь. – И трость, будьте любезны.
- Трость я оставлю.
- Как будет угодно сиятельному господину, - слуга вновь расшаркался, унося верхнюю одежду Оррика и Талкера.
Тут же появился и другой прислужник, облаченный в ливрею с золотым шитьем:
- Прошу, следуйте за мной в ресторацию, милорды, - чинно произнес он. – Сегодня мы имеем честь предложить вам самый широкий выбор изысканных блюд и музыку, способную усладить ваш слух во время трапезы.
- Благодарю, любезнейший, - кивнул юноша. – Дайте мне мой обычный столик.
- Ваш обычный столик? – На лице слуги отобразилось удивление. – Прошу простить меня, господин, я не могу вспомнить…
- Дангер Оррик, - представился начальник стражи.
- А, милорд Дангер, - расплылся в улыбке халдей. – Вас и не узнать совсем. Конечно же, мы придерживаем ваш столик незанятым, как вы того и хотели!
«Неужели я так изменился?»
Впрочем, того непутевого, восторженного юноши, бывшего завсегдатаем ресторации, действительно больше не было – он сгорел в огнях Бужербы, освободив место мужчине, рыцарю, начальнику стражи.
- Распорядитесь о десерте и вине, - велел Оррик, заняв место за столиком, как раз напротив сцены – там сейчас перебирал струны какой-то старый менестрель, совсем не интересовавший юношу. – И вот еще что: я слышал, у вас выступает блистательная Диона Дагерстаф. Она будет сегодня петь?
- О, прошу прощения милорд, но Диона уже закончила выступление, и, боюсь, более сегодня на сцену не выйдет.
- Как жаль, - словно случайно, в руке Оррика появился полуферай. – Мне так хотелось познакомиться с ней.
- Она все еще в гостинице, - прошептал, наклонившись, слуга. – На третьем этаже.
Монета исчезла в ловких пальцах.
- Но, я бы не советовал вам прямо сейчас к ней идти.
- Отчего же, любезнейший?
- Ее уже… посещает поклонник, понимаете?
- Что же ты мне тут заливаешь, - Дангер схватил халдея за запястье, прижав ладонь к столу, с такой силой, что слуга побледнел от боли. – Какой поклонник, насколько серьезен?
- Ремек Тазар, брат господина Ишкьяна, - суетливо зашептал он. – Он… очень покровительствует Даоне, так долго уговаривал ее бросить странствия и остаться в гостинице, жениться хочет.
- Мерзавец ты, да к тому же жадный не в меру, - подвел итог Оррик.
Ишкьян Тазар был владельцем «Небесного Сияния», богатым и влиятельным. Раньше, посещая гостиницу, Дангер слышал слухи, что его конкуренты и злопыхатели, порой, исчезали без следа. Что же, раз брат хозяина ухлестывает за убийцей, и готов дать ей здесь приют, многое становилось понятным. Вот только, гостиница перестала казаться уютным и безопасным местом.

[Scorpion(Archon) >>>]

День 13
Она, она и её отражение

Переодевалась она злобно и резко. Чепец, фартук, простецкое платьице, перчатки срывались с тела одно за другим в произвольной последовательности… собственно, именно потому левая перчатка и осталась на теле единственным предметом одежды под самый конец. Никогда ещё Алсиманд Рейс, женщина рода, для которого не существовало Императоров, не чувствовала себя так подавленно и глупо.
Если быть совсем точной, никогда за две последние недели. Но ситуацию это меняло не слишком.
Чудачества Мириам немного выводили из себя. Совсем-совсем немного, но так, что хотелось иногда загрызть проклятую шобутную девчонку на месте… чтобы тут же разрыдаться над хладным телом с воплем: «Не уберегла я тебя, солнышко моё!»
И ведь разрыдается! Себя Алси тоже знала.
Руки устали, и что-то стучало в виске. Хотелось – совсем немного, так, на минутку – рухнуть на постель и проспать лет триста, чтобы проснуться и уж точно не обнаружить вокруг ни демонов, ни старых дружков из Гильдии, ни братца с его здоровенным молотом и пустой-пустой головой, ни Императора Давиона Волитара.
Последнего – особенно
Чувства, питаемые к Джасту, Алсиманд решительно отказывалась называть сейчас тёплыми и добрыми. Вызвавший её ранним утром мужчина никак не напоминал несчастного мальчишку, сдуру ответившего на поцелуй разбитной красотки в красном платьице и смешно синевший, лепетавший ерунду и опускавший глаза, когда его «застукала» невеста. Успевать делать всё Джаст мог теперь, кажется, хронически, без малейшего шанса хоть куда-то опоздать. Может, потому-то его речь и была предельно короткой и сухой, хоть глаза и сверкали, то и дело останавливаясь на губах Алси. Та для себя сделала из всего услышанного один утешительный вывод – водичка, отобранная у Давиона вчера, и впрямь была непростой, и стоило лишь немного рассчитать момент и размер «вливания» - и счастливое будущее его Императорского Величества обеспечено.
Хотя бы на одну ночь. Всё легче станет несчастным. А там… ну не настолько же они кретины, чтобы продолжать друг другу лгать, когда прямо сказано, что «он тебя любит»! Кстати, и ему бы не мешало сообщить обратную новость – но ни утром, ни только что Алсиманд об этом по сути даже и не подумала.
Утром он был холоден, как рассветный туман дома, на Рейсе. Просто в предельно ёмких выражениях попросил её выйти на связь со своими… «друзьями» в качестве расплаты за жизнь Брандира Турссона. И передать, что у владыки волитаров есть для них крупный заказ. Насколько крупный – пусть уж судят сами… В том, что Джаст не стал бы по пустякам предлагать такое, Алсиманд не сомневалась – но демоны его побери («чур меня! Ведь поберут, не дай боги!») – мог бы хоть пару ласковых слов сказать после вчерашних сцен! Не выспался, недоволен, устал, зол, гневен – всё понятно, но имей совесть, твоё Волитаршество!
Алси резко подлетела к шкафу, распахнула его и, раздвинув руками ворох платьев, вытащила из глубин яркий алый халат. Без пуговиц, на одном поясе и довольно красивый. Давно же она не надевала его, оказывается… Другие, впрочем, уже порядком надоели.
Дополнением к халату стали чёрные длинные чулки и кое-какая косметика – немного белил, крема… всё – исключительно то, чего она терпеть не могла и что применяла только по большой необходимости, от плохого настроения или одновременно по обоим поводам. Недовольно оглядев себя в зеркало, дочь лорда Рейса вспорхнула на высокий стул, откинулась на спинку, наскоро запахнув и завязав халатик, и, словно давным-давно, в раннем детстве, принялась качаться взад-вперед, толкаясь ножкой от собственного отражения и закинув сверху другую.
Отражение дуло губки, то и дело запускало руку в волосы, злилось и рисковало сверзиться со стула. Но, будучи волитари, Алси об этом не заботилась – всегда можно было удержаться в воздухе.
Да и в конце концов, чтобы шалости какого-то нахального отражения её касались?! Вот ещё!
«Просто отнеси им сообщение, ладно? – Вот так просто пойти и отнести? – Да. Это всё, о чём я прошу. – ты что, серьёзно хочешь потребовать кого-то убить? – Попросить. И заплатить за это щедро. Я могу себе это позволить. – Может, лучше я сама тебе помогу? – Мне нужно больше одного убийцы. И больше двух, даже если Присцилла на это готова. Её лучше не привлекай кстати. – Давион, ты снова ведёшь какую-то игру… я же чувствую. – Хорошо, что чувствуешь. Это ведь значит, что у тебя хватит ума не ввязываться в неё, правда? – осторожнее со словами, а? Ночью ты был куда как… - Об этом я не хотел бы говорить. Если это всё – приходи сюда, когда справишься. Расскажешь всё. – И что тогда? – Увидишь. Я тороплюсь. До встречи, миледи Рейс».
И всё. И. Это. Всё.
Одно из двух. Или то, что задумал Давион, настолько занимало его, что он совершенно забыл думать обо всех вокруг… Либо это что-то, о чём он не хочет говорить никому. Потому и злится. Но… почему только на неё?! Со всеми остальными – гвардейцами, слугами, с Мельдирой (судя по тому, что «случайно встреченная в коридоре» служанка успела ей шепнуть), своими смертниками, даже с этим нахальным хлыщом Габрансом Наррот-Волитаром Джаст вёл себя нормально, хоть и несколько натянуто… По крайней мере, так говорили все, у кого она, прикрываясь томным «я так волнуюсь за жениха», выспрашивала, пытаясь разгадать корень вельможного недовольства…
С ней же – как с врагом. Ни за что.
Вне всякого сомнения, император-лейтенант был сердит именно ан свою горе-невесту.
Неужто за то, что видела его смущённым и загнала в ещё большее смущение? Или догадался, что Алси решила помочь двум смертельно влюблённым голубкам обрести друг друга вопреки войне, демонам и орку лысому, да тут же и кинулся в обратную сторону – лишь бы не поймали и не одарили настоящим счастьем?!
Ответа не было. Точнее, ответов было уж слишком много, а в виске стучало всё настойчивее, и клонило в сон. Милашка-отражение сучила пальчиками, мяла краешек рукава то слева, то справа и тыкала в ножку Алси своей ножкой – раз за разом, мерно, немного меланхолично и в то же время с остервенением, достойным наследия Рейсов. Алси терпела и отвечала взаимностью – хоть этой-то дурочке можно было простить её озорство, не Мириам ведь!

- Алси! Леди Рейс! Сивар вернулся! Живой! Живо-о-ой!
Радостный крик и громкий, без стука и предупреждения хлопок дверью довершил то, что так долго не удавалось нахалке по ту сторону зеркала – юная негодница замахала руками, дёрнулась вперёд, в сторону, но равновесия стул всё равно не удержал и с грохотом рухнул на пол. Самую негодницу, едва впопыхах не запутавшуюся в полах собственного халата, спасла всё же волитарская кровь («благородная синяя…», как не преминули бы отметить все трое мужчин рода, живой и оба покойных – за её счёт не в последнюю очередь!) – удержаться в воздухе удалось.
- Ты что, сдурела? – взвизгнула Алсиманд не своим голосом. – Стучаться надо! Рехнёшься же так!
- Алси, Алси, ну ведь радость же! Сивар живой! Живой, понимаешь? – на Тайлу было больно смотреть. Прежде всего потому, что хотелось срочно зажмуриться – девушка сияла ярче, чем глыба лидиума в присутствии толпы одержимых.
- Живой, говоришь? – Алси снова приняла вертикальное положение, поправляя сбившийся халат. – И как же выжил?
- Его… не поверишь вот, честное слово! Я сама едва верю… Его орки спасли! То есть сперва он орка спас, потом орки – его! Он с ними сейчас везде ходит – вроде бы он их нанял. Ты бы видела, как радовался отец! Просто с ума сошёл от радости, я не знаю даже…!
- Плохо, что сошёл, - подражая тону отца, вымолвила Алси. – Волитары, не ходят, а летают! Ладно, воскресшему – мои поздравления. Это всё, или что-то ещё есть?
- Н-ну… н-нет, всё вообще-то, - Тайла явно опешила. Суховатый, холодный приём леди Рейс был достоин её крови, но никак не возраста и привычной, немного кокетливой, всегда жизнерадостной и весёлой при всех Алсиманд. – Что-то случилось?
- С чего ты взяла? Нет, всё отлично. Вот, как видишь, занимаюсь тем, что флиртую с собственным отражением и бешусь на весь свет, а так всё отлично. Ну и мой миляга-жених сегодня ведёт себя со мной, как с незнакомкой.
- Может… ну, на нас ведь демоны идут. Он волнуется, ему трудно, - прикусив губу, процедила Тайла. – Ты… ты помогай ему, ладно?
- А я не помогаю?! – взвилась Алси. От сарказма и деланного, холодного спокойствия не осталось и следа. – Я не помогаю? Да я… да знала бы ты, сколько я для него делаю! А эта неблагодарная…
- Ну успокойся ты, ну с кем не бывает, - Тайла испуганно отодвинулась от метавшей громы и молнии (и уже, кажется, тянувшейся к шпилькам и косметике, по неосторожности забытым на столике у зеркальца… видимо, госпожой Отражение, которая искренне и с душой вторила всем действиям Алсиманд, продолжая издеваться. – Я понимаю, с ним сейчас трудно… просто такой вот он. Ему нужно немного времени…
- Ага. Выиграть войну, остаться в живых – всего-то! – передразнили обе Алсиманд – зеркальная и обычная, совершенно синхронно. – Вот он только всадит меч в Рождённого Сном, и сразу объяснится со всеми своими женщинами – слепыми, тупыми, волшебными, трогательными, рыжими, бесстыжими…
- Алси?
- Что?!?!
- Ты чего? Он тебе что… уже… Не-ет, - Тайла затрясла головой так, будто скорость придавала отрицанию силы. – Нет и нет. Он не мог! Он же такой… честный. Не мог он.
- Не мог, - кивнула Алси. – В том и беда, что не мог и не может, когда нужно на самом деле.
- Ты о чём это?
- Забудь. Просто ною. Могу я немного поныть? Тебе хоть могу?!
- М-можешь, наверное, - сминая меж пальчиков складки юбки, вымолвила девушка. – Я послушаю.
- Спасибо, - Алсиманд подняла стул и снова уселась, закинув ножки к зеркальцу и ткнув пальчиком проказливую зеркальную Себя. Потом – так же резко сбросила ноги со столика и, придвинувшись, вытащила верхний ящик. Достала перо, чернила, провела язычком по мягкому кончику, чуть прикусила, морща лоб.
- Слушай… ты хоть знаешь, где он?
- Ну-у… я могу найти, - неуверенно предложила Тайла. – А что – нужно позвать?
- Нет. Отнести письмо. И – не читать. Сможешь дать слово?
- Да, - без колебаний кивнула Тайла.
- Точно? Я тебе доверяю. Как женщина женщине и, - Алси очень убедительно изобразила серьёзность. Гордись, лорд Алсимар! – как волитари благородной крови – своей сестре по чистокровию. Это и правда очень важно… лично для меня и для Давиона. И передать надо быстро. Он обещал в тронном зале быть, но я не нашла.
- А сама ты почему не передашь?
- Не хочу, - Алси устало отмахнулась. – Опять скажет что-то холодное или кивнёт. Мне это не нужно.
- Это пройдёт… Он ведь не такой на самом деле, - попыталась Брион заступиться за друга, но леди Рейс даже не повернулась.
- Знаю. Раговор о другом. Поклянёшься, что не прочитаешь?
- Да?
- Кровью?
- Кровью и родом! – выпалила дочь лорда Бректора.
- Ладно, - невесело кивнула Алси, обмакивая перо в чернила. – Отвернись и не подглядывай. Я быстро…

[Тельтиар >>>]

Потасовка в "Небесном Сиянии"

Поднявшись из-за столика, Дангер направился к лестницам наверх. Талкер и Гиллерт все еще сидели в ресторации, и основной их задачей было следить, чтобы Ишкьян не послал кого-нибудь за ним следом. Юноша сомневался, готов ли он ко встрече с братом хозяина гостиницы и наемной убийцей, а уж если нагрянут вышибалы, так его дело и вовсе будет провалено. Все же, направляясь в гостиницу, он не рассчитывал, что на стороне Дионы окажется Тазар, иначе бы не стал распускать людей.
Искомые апартаменты оказались в самом конце коридора, полного скрипучих половиц, так, словно кто-то специально хотел, чтобы ни один постоялец не смог пройти незаметно. И все же, прежде чем постучать в дверь, юноша прислушался, и на его лице невольно появилась улыбка: изнутри доносился радостный смех, визг и томные вздохи – эта парочка оказалась настолько поглощена друг другом, что даже не расслышала его приближения.
«Быть может, все слухи о чутье убийц – просто брехня!»
- Как мило, Ремек, - расслышал Дангер звонкий женский голос. – Это что, сапфиры?
- Под цвет твоих глаз, - у мужчины напротив был тяжелый бас, похожий на удары кузнечного молота. – Мне пришлось буквально убивать ради них.
- Какой ты шутник.
Оррик был готов поклясться, что слышит поцелуи, и скривил губы, вспомнив о Шиаре. Быть может, эти люди любили друг друга не меньше, и врываться в столь интимный момент было просто недостойно рыцаря и дворянина, однако юноша поспешил отогнать неприятную мысль – он находился здесь при исполнении долга, и ничто не могло заставить его отступить. Тем более, что там, за дверью, была не невинная девица, а жестокая убийца, оборвавшая множество жизней сталью и колдовством.
«Постучать, может быть?»
Но и этого делать было нельзя, ведь тогда они могли успеть подготовиться.
Отойдя на шаг, Дангер что было силы ударил ногой в дверь, с треском вышибая хлипкий засов, и ворвался внутрь. Растрепанная волитари с визгом закрылась простыней, а бородатый мужик, сидевший рядом в одних подштанниках, вскочил с постели, гневно сверкая глазами.
- Как это понимать?!
Женщина была колдуньей, и Дангер попросту не мог позволить ей сосредоточиться, а потому бросился к кровати. Мужчина устремился ему наперерез, сбивая с ног, и оба они покатились по полу, нанося друг другу удары. Оррик выронил трость в первые же мгновения драки, и успел получить по ребрам, в ответ ударив противника лбом, однако тот был куда массивнее и попросту подмял под себя юношу.
- Бей его, Ремек! – Взволнованно кричала волитари.
Услышь ее сейчас кто-нибудь, и не поверил бы, что она из Гильдии, столь беспомощной и ранимой казалась женщина, с замиранием сердца следившая за схваткой.
- Да кто ты такой? – Процедил бородач, хватая Оррика за голову и ударяя затылком о пол. – Так ко мне врываться! Когда! Я! С дамой!
Каждое слово сопровождалось новым ударом, и у Дангера уже начало двоиться в глазах, когда он сумел извернуться, и ударить противника коленом в пах, сбрасывая с себя. Тот взвыл, хватаясь за причинное место. Волитари испуганно завопила, вскидывая ладонь – их взгляды встретились, и то, что увидел Дангер, заставило его вздрогнуть: в глазах девушки не было ни страха, ни даже волнения и злости – лишь холодный расчетливый приговор. Даже ее крик был всего лишь притворством бывалой актрисы, изображавшей испуг, в то время, как разум плел смертоносное заклинание.
Дангер вскочил с пола, пошатнувшись припал к стене, и лишь это спасло ему жизнь – разряд молнии пролетел совсем рядом, опалив плечо – от сожженной плоти и ткани, потянулась струйка дыма. Стиснув зубы, Оррик шагнул вперед – его рука дернулась, словно от боли, но это в ладонь из рукава выпала арканитовая стрелка (та самая, что он вырвал из тела Геродакса).
- Второй раз я не промахнусь, - впервые услышал Дангер настоящий голос Дионы – приторно-сладкий, но в то же время и смертельно ядовитый.
Ухоженные пальчики певицы заискрились, исторгая новый разряд, но юноша выставил перед собой острие дротика, крепко сжав свое оружие, и чудо случилось – молния с треском исчезла, едва лишь коснувшись арканита. Девушка удивленно вскрикнула, теперь уже искренне, спрыгивая с кровати – простыня соскользнула, обнажая ее грудь, а в следующий миг Оррик вогнал ей в предплечье арканитовую стрелку, заставив вопить от боли. Схватившись за рану здоровой рукой, Диона упала рядом с начальником стражи. Колдовать она больше не могла, и Дангер, облегченно вздохнув, поднял трость, размышляя, как поступить дальше: женщина, стеная, каталась по полу – арканит причинял ей столь жестокую боль, что ее даже было немного жаль. Что же до ее любовника… юноша обернулся, краем глаза заметив движение – пришедший в себя, Ремек дотянулся до собственных порток и вырвал ремень. Пряжка сверкнула идеально заточенной кромкой – в руках Тазара извивающийся змеей ремень обратился в жестокое оружие.
- Ты хоть знаешь, на кого руку поднял, щенок?! – Оскалился бородач, сдвинув брови. – Я тебя на куски порежу и велю к обеду подать!
Пряжка метнулась в лицо юноше, тот успел подставить набалдашник трости, отразив выпад, и скользнул вперед, пнув Ремека в колено. Взвыв, тот припал на выбитую ногу, вновь обрушивая смертоносный ремень – Дангер отклонился, но слишком медленно, и лезвие распороло ему камзол, а кожу разодрало до крови. Однако, это было последнее, что успел сделать бородач, поскольку почти сразу Оррик огрел его по голове железным набалдашником, вновь повергая на пол, и на всякий случай отпихнул ремень с острой пряжкой, выпавший из ослабевшей руки противника, подальше. Странно было, что простой торговец умеет так хорошо пользоваться столь экзотическим оружием… точнее, странно было хотя бы то, что у него было такое оружие.
- Ну что же, - он обернулся к затихшей женщине. – Ты убийца из Гильдии, и потому арестована.
- Сволочь, - надломлено процедила Диона, столь крепко сжав арканит, что ее ногти впились в ладонь, добавляя еще немного синевы вокруг раны.
Голая, поверженная и подавленная, она уже не выглядела так соблазнительно, как прежде – скорее вид у нее был жалкий.
- Прекрати сопротивление и сдавайся, - потребовал Оррик.
- Будь… ты… прооооклят!!! – Ее голос взвился истошным визгом непереносимой боли, когда она вырвала из раны дротик с куском собственной плоти, и вновь вскинула руку, направляя колдовскую молнию.
Дангер стоял всего в шаге от нее, а потому отклониться он уже не мог. Повернув трость, юноша высвободил спрятанный в ней клинок – лезвие с легкостью перерубило тонкую руку ведьмы, и, описав полукруг, погрузилось в ее шею, заставив голову повиснуть на тонком лоскуте кожи. Синий фонтан ударил в лицо Оррику. Падая, женщина залила его всего кровью.
Выронив оружие, юноша тихо застонал и сам медленно опустился рядом с телом. Всего несколько дней назад он впервые убил – врага в бою, теперь – женщину, пусть она и пыталась убить его самого. Хотелось бросить все, отказаться от должности начальника стражи, от рыцарского звания – и сбежать, куда угодно, только бы не видеть всей этой крови! Забрать Шиару и улететь далеко-далеко! Вот только этого он сделать не мог.
- Ах, ты сучонок…
Побагровевший Ремек вновь был на ногах, только на этот раз держал в ладони длинный нож.
- Мою Диону убил!
Он приближался, подволакивая ногу, медленно и неотвратимо, а Дангер чувствовал такое бессилие и уныние, что не мог даже поднять клинок, чтобы защититься.
- Она была убийцей из Гильдии, - прошептал юноша, словно пытаясь оправдаться.
- Знаю, - бородач занес нож. – Я тоже…
Послышался треск ломаемого дерева. Пошатнувшись, Тазар упал рядом с телом любовницы. За его спиной стоял Талкер, сжимая обломки табурета.
- Вставайте, милорд, - схватил он Дангера под руки. – Крики вся гостиница слышала! Скоро здесь будет полно людей, - Гиллерт их пока сдерживает, но надолго его не хватит.
- Да… да… - словно в забытии, протянул Оррик. – Помоги мне.
- Лихо вы эту бабу разделали, - хмыкнул лейтенант. – Сопротивлялась?
- Колдовала.
- Вот, дрянь, - Талкер попытался поддакнуть начальнику, но тот явно не оценил. – Дальше-то что делать?
- Свяжи Тазара, а я пока пойду, - юноша пошатнулся, схватившись за спинку кровати.
Сержант поднял меч-трость Оррика и, вытерев ее о простыни, протянул рыцарю:
- Вот, возьмите, вы же на ногах еле стоите.
- Голова раскалывается… - пожаловался Дангер. – Надо поговорить с Ишкьяном, пока они Гиллерта не растерзали.
Мэтт кивнул, принявшись крепко связывать Ремеку руки за спиной, и для верности еще раз приложил его лбом об пол.
Когда Дангер вышел из комнаты, на закрывавшего проход по лестнице стражника уже напирала целая толпа, и бедолага держался из последних сил.
- Что здесь происходит?! – Собрав последние силы, грозно спросил Оррик. – Почему шум?!
Люди немного притихли, разглядывая его, и пытаясь понять – кто же он, собственно. Дангер решил помочь им в этом.
- Я – начальник стражи, рыцарь дома Волитар-Рейс Дангер Оррик. Расходитесь.
- Позвольте, сударь, - подался вперед пузом богато одетый господин с аккуратной русой бородкой. – Все мы слышали женские крики, и хотели бы знать…
- Это дело стражи, а не ваше, господин Ишкьян.
- Но гостиница-то моя! Вы мне так, милорд, распугаете всех клиентов… Куда вы потащили моего брата, да еще в таком виде! – Воскликнул Тазар-старший, увидев, что Талкер выволакивает тело Ремека из комнаты. – Что вообще здесь происходит?!
- Арест. Ваш брат обвиняется в причастности к гильдии убийц, - ответил Оррик. - Уберите слуг, Ишкьян.
- Хорошо, - он немного помолчал, жестом велев всем расходиться. – Добрые люди, все, кто проявил участие – получают вино за мой счет.
Когда на лестнице остался только сам Тазар и стражники, он произнес уже тише:
- Сколько?
- Что - сколько? – Не понял его Дангер.
- Сколько ты хочешь за молчание?
- Взятку предлагаешь начальнику стражи, - побагровел юноша.
- А что такого? – Искренне удивился богач. – Твой отец регулярно брал…
Договорить он не смог, так как Оррик сбросил его с лестницы ударом в пухлый живот.
- Я – не мой отец! – Прокричал юноша вслед. – Когда же вы все это уясните?!

[higf >>>]

День 13
В ожидании

Нижняя Столица
С утра пронесся слух, что в Верхней на горизонте видят черное пятно – летят демоны. Кремиш не очень-то и поверил, но к полудню точку уже можно было различить и снизу, даже при его зрении; правда, мутно. Впрочем, он не особенно вглядывался – скоро увидит лучше, чем хотелось бы.
Город переменился – жизнь не могла уйти надолго. Теперь тут не только бродили уцелевшие жители и шайки мародеров, но и было пестро от солдатских мундиров. Даже к нему определили на постой десяток северян. Сайц не возражал – после исчезновения мальчишки было совсем пусто, словно бы призраки наполнили пустые комнаты. Но они подобают какому-нибудь древнему дворянскому замку, а никак не дому простого портного. Впрочем, нынче тени во мраке не подобают никому – уж очень часто у них оказываются алые глаза.
Солдаты наскоро заделали досками и тряпьем поврежденный угол, и теперь здесь почти не дуло. И едой они делились с хозяином. Их старший с добродушным фатализмом бывалого солдата говорил, покручивая усы:
- Не стесняйся. Коли проиграем, так все не голодными помирать. А победим, так еда будет!
Наверное, привык к военным трофеям, подумал Кремиш. А какие тут трофеи, у демонов? Пустота одна! Но возражать не стал.
Дом – его раненый дом – похоже, тоже был рад и собирался залечивать раны. Только бы победили!
Остается ждать. Интересно, что с Картисом? Жив ли мальчишка? От кого он прятался – от врагов или от друзей? Бывает ведь и такое. А если от всех – кто первым его нашел?
Потрной понимал, что иного выхода не было, но, подхлестываемое совестью, которая бывает слепа и неумолима, чувство вины то и дело больно царапало в груди. Он ведь даже разыскать потом не сможет...
Солдаты обсуждали последние новости.
- А что сейчас наверху происходит?
- Да почитай, ничего. Все начальство, конечно, мотается, как угорелое, но это уже по мелочам – там отряд переставить, здесь оружие подвезти, выбрать, где магов поставить. А главное все решено, а чего не успели – поздняк метаться!
- Да ну? Так никто ничего и не делает?
- Почему? Дворянчики вон приемы устраивают, им хоть трава не расти.
- Вывести бы всех придворных да в первую линию поставить!
- А за ними Смотрителей, чтоб сбежать не давали.
- Как бы Смотрители сами первые не побёгли!
- Думаешь?
- А чего? Они тоже вон суетятся все, снуют туда-сюда, а чтоб обороне от того польза была? Думаешь, драться будут?
- Они демонам статьи законов зачитают, дак те разом загнутся. А кто цел останется, сдастся и пойдет в застенки.
- Ха-ха!
- Гы-гы-гы!
- Ну ты удумал!
Сайц слушал и думал – может быть, он зря не уехал? Впрочем, сейчас рассуждать было поздно – в последний день даже дворянам и богатым купцам за полновесные фераи трудно было бы найти место на отлетающих кораблях. А пешком далеко не уйдешь, тем более с больной ногой.

Дворец
То, что драка будет не днем, стало для Алфара неожиданностью, и неприятной. Он уже настроился на героическое сражение, а терпеливое ожидание в планы не входило. Ровена опять с Шангриетт, а последняя заставляла его перекоситься почти как от зубной боли. Просто бродить по замку? К вечеру уставший, а там война, планы которой давно продуманы.
Некоторым разнообразием было последнее свидание с наставницей. Надеюсь, ее не убьют, - подумал Манфри и был награжден насмешливым взглядом Тами. Конечно, полноценного занятия, как и вчера, не получилось, но все же она дала ученику несколько советов, ни о чем не расспрашивая. Впрочем, направленность их довольно ясно говорила, что она если и не знает намерений ученика, то предполагает их, с радостью заперла бы его под стражей, но не имеет для этого ни времени, ни людей, а потому говорит то, что, возможно, увеличит шансы на выживание.
Кажется, воспоминания о драконе удалось спрятать получше, или у леди Санкрист не было времени их искать.
Как и всегда, она произнесла множество малознакомых слов, наградив ученика головной болью по нахождению их значения. Чем он и занялся, гордо удалившись в свои покои... то есть комнатку, где и еще пару раз прокрутил в голове слово за словом все объяснения Альтамириэннэ, а затем раскинулся на кровати. Дремать днем обычно не получалось, но ночь слишком вымотала Алфара, а спал он очень мало. Когда мальчишка открыл глаза, серый день уже становился темно-серым вечером. Он выбрался на крышу дворца и смотрел на черное пятно. Казалось, оно впитывало в себя разлитый в воздухе свет, и именно потому, а не из-за захода солнца, наступала ночь, серое становилось черным...

[Scorpion(Archon) >>>]

День 13
В гостях у огня и металла
(металл метали и огонь жгли Соуль, Оррофин и ваш покорный мастер)

В лаборатории, как и всегда, дым стоял коромыслом. Где-то что-то шипело и взрывалось, были слышны мерные удары парового молота и забористый мат какого-то бригадира. В воздухе носились странные резкие запахи и многочисленные младшие помощники, старательно снующие под ногами у всех подряд. Одним словом, хаос в лаборатории стоял такой, что тут не заметили бы не только появления Императора, но и орды виера с Наместником во главе.
Император же, проникнув-таки в святая святых конструкторской мысли и действа через задний ход, невнятно, но довольно точно указанный писавшим под подписью "З.П,", да ещё и приведший с собой слепую спутницу-Тею, теперь смотрел на всё представившееся его взгляду великолепие и... решительно, от всей души и от всего же сердца злился. Потому что видел всё это впервые и или забыл, или не знал о том, что тут вообще такое творится. Мысль о том, что что-то может быть у него не под контролем до сих пор, горячила и вбивала в гнев не хуже, чем древнее вино - отставного генерала. Даже шрам, с утра при Тее почти переставший болеть, теперь зудел и чесался, дёргаясь туда-сюда. Как будто почувствовав, тихая и незаметная, слепая подошла и положила ладонь между лопатками волитара. Шипение, звуки, шорохи - все это было для нее необычным и странным.
- Куда мы пришли, Джаст? Это... кажется мастерской.
- Мне вот тоже... кажется, - процедил Император. - Знать бы ещё, что тут делают. Уж всяко не часы или изящные шкатулки для милых придворных дам. Эй, любезный! Любезный, извольте обратить внимание на Императора волитаров Альянса и показать ему, кто заправляет всем в неизведанном оным Императором сём уголке его страны! - обращение к ближайшему человечку было совершенно придворным и "императорским" в должной степени. Тея послушно затихла.
Человечек начал было что-то отвечать, но тут что-то грохнуло. Нет, вернее, ГРОХНУЛО, да так, что с потолка спустилась пыль, а пол под ногами ощутимо вздрогнул. Что странно, служащие на эту прелюдию к Апокалипсису не отреагировали ровным счётом никак. Только девушка за спиной Джаста немного вздрогнула, но выпрямилась тут же.
- ... господин Пферцберг! - закончил, тем временем, свой ответ человечек. - Вы извините, ваше величество у нас...того, не прибрано.
- Пферцберг! - пытаясь пока переговорить ,а не перекричать происходящее вокруг мракобесие, отвечал Джаст. - А как зовут вашего господина Пферцберга? Не на З как-нибудь? Если так - ведите меня к нему, да поскорее - сам извиняться будет! И ещё много что объяснять! Тея, держись за руку, пожалуйста, и аккуратно - тут чего доброго и меня чем-нибудь сбить смогут, если очень постараются!
- Будет исполнено, - на удивление толково кивнул человечек и устремился в противоположный конец зала, ловко лавируя между своими собратьями, верстаками и столами заполненными ретортами, склянками и пузырьками. Всё вокруг двигалось и звучало, а на новопришедших внимания не обращали, так что, чтобы пробраться к неприметной двери в дальнем углу пришлось здорово постараться.
- Его кабинет, - отрекомендовал человечек. - Прошу, ваше величество.
Золотистой тенью за Джастом скользила Тея. Могло показаться бы, что девушка прячется, но нет - прямые плечи, поднятая голова. Казалось, ей теперь даже было любопытно. Однако пальцы все касались спины волитара. Он же, не тратя времени зря, постучался в дверь - громко, сильно, по-хозяйски - и, кивнув услужливому провожатому, возвестил.
- Господин Пферцберг, откройте, к вам Император по вашей же просьбе! Соблаговолите поделиться с ним знанием о том, какого демона происходит вокруг!
- Иду-иду! - раздалось с той стороны двери, довольно таки приглушённо.
Через минуту массивная дубовая панель распахнулась, и взору Давиона предстал сухопарый, высокий старик, чем-то похожий на вдохновенного аиста. Его короткие седые волосы торчали в разные стороны, подбородок серебирлся щетиной, тонкие, музыкальные пальцы сжимали какой-то чёртёжный прибор, напоминающий орудие пытки, а на носу с трудом удерживались круглые очки.
- Да, молодой человек, я вас внимательно слушаю, - судя по всему, обитатель кабинета был туговат на ухо и не расслышал, кто именно ломится в его дверь.
- Господин Пферцберг, - Давион улыбнулся, хоть и не расположен был сейчас к долгим разговорам - старик показался ему забавным, словно бродячий фокусник из далёкого детства, который не был магом ни капли, и всё равно доставал из шляпы зайца или голубя. - Господин Пферцберг, я - Давион Астерион-Волитар. Император волитаров Альянса. И мне было передано, что вы желаете меня видеть. Это так? И позволите нам с Теей войти - тут снаружи очень шумно.
За локтем Джаста мелькнула золотоволосая голова слепой девушки словно в подтверждение слов.
- О! - удивился конструктор. - Прошу прощения, не узнал сразу. Я Зигфрид Пферцберг. Прошу вас, входите!
Он посторонился, жестом приглашая войти.
- У меня тут немножко беспорядок, но вы заходите и садитесь...да-да, вот на те стулья.
- С-спасибо, господин Пферцберг, - Давион осторожно продвинулся к стульям, помогая пройти Тее, хотя та, похоже, в помощи и сейчас не очень нуждалась. - У вас тут всё отменно налажено, и меня сильно смущает, что я об этом знал... так мало. То есть почти ничего. Но - дело прошлое. Кто вы и почему меня сюда пригласили?
Она села на краешек стула, сложив на коленях ладони.
- Пригласил? - Пферцберг, попирая возраст, устроился прямо на огромном письменном столе, заваленном чертежами. Приборчик в его руки замелькал между пальцами, словно маленький пропеллер. - Прошу прощения, но я...кхм, позвольте узнать, в какой форме до вас дошло приглашение?
- Записка со схемой, - улыбнулся Давион, и всё ещё решительно ничего не понимая, протянул оную Зигфриду. - вот, ознакомьтесь. Это ваша рука?
- А, Мэнни! - Пферцбергу оказалось достаточно мимолётного взгляда. - Это мой племянник. Талантливый паренёк, инициативный. Жаль только, ему не хватает широты взгляда, но, надеюсь, с годами это придёт. Что ж, господин Давион, чем могу быть вам полезен? Кстати говоря, девушка, а как зовут вас? Прошу простить за мою фамильярность, но нас не представили друг другу.
Каким образом конструктор умудрился отвесить галантный поклон, не слезая со стола и не прекращая вращать инструмент было подлинной тайной бытия.
- Тея, - тихо ответила слепая. Она чуть-чуть наклонила к груди подбородок и предупредила. - Я могу чего-либо не увидеть, не обижайтесь на меня.
- На самом деле мне интересно, зачем меня сюда вызвали. Как вижу, у вас тут развёрнуто... настоящее дело. Правда, не вполне понимаю, какое. Ну и, - Давион выглядел в этот момент как ребёнок, которому неудобно напоминать, что ему обещали подарок, - хотели показать какую-то новую разработку, которая может быть мне полезной.
- Ох, Мэнни-Мэнни! - улыбнулся Пферцберг. - Шутник тот ещё. Мы тут, понимаете ли, делаем оружие для вашей, как я понимаю, армии. Ничего особенного: паровые арбалеты, разрывные капсулы, зажигательные смеси и насосы для разбрызгивания...немножко экспериментируем с доспехами. Вам, я так понимаю, это скучно?
При этих словах, сидевшая на краешке стула девушка едва-едва наклонила голову к плечу, словно задумалась.
- Если это убивает демонов - это не может быть скучным, - усмехнулся Джаст. - И я вижу, что у моей армии достойные поставщики. Любопытные вещи вы тут рассказываете...
- Ну, если угодно, мы пройдём по этажу потом, а покамест взгляните на вот этот чертёжик, - Зигфрид протянул руку и не глядя взял со стола лист бумаги. - Что скажете?

[Барон Суббота >>>]

Давион развернул предложенное и углубился в изучение:
- Та-ак... а как это крепится?... Если вот так, на перчатку? Минутку-минутку, а основа... Основа... Зигфрид, вы что, хотите сказать, что там в основании... там кристалл? Или не кристалл... непонятно, простите, я не специалист. Я понимаю, как оно там держится, но в результате... это молот или лезвие? Кажется всё же молот? Нет... никогда таких ещё не делали! И если это работает, господин Пферцберг - это шедевр!
Тея подняла голову, внимательно слушая разговор.
- Можно? - она протянула на шелест бумаг руку.
Джаст молча протянул чертёж, не обращая внимания на Пферцберга. Вопрос "а как ты поймёшь" он уже счёл бы наивным. Поймёт, раз спрашивает. Девушка накрыла ладонью тонкие линии.
- Вот... это переделка ашкрона в боевое... что-то, такой насадки на перчатку я прежде и представить не мог.
Уголки розоватых губ тронули в неуверенной улыбке.
- Кажется, я представляю... что-то такое, - она улыбнулась немного шире и убрала ладонь, тихо поблагодарив.
- Представить и я это могу... внешне, - развёл руками Император. - Только... как это всё будет работать? Просветите, господин Пферцберг.
- О, тут всё довольно просто, - конструктор спрыгнул со стола и подошёл ближе. - Вот смотрите, тут движущиеся элементы - шестерни, позволяющие лезвиям свободно ходить вперёд-назад по специальным желобкам. Вот пружина, которая обеспечивает резкое движение вперёд и, соответственно, возвращает в исходное положения. А вот это, да-да, эта капсула - баллон с сильно сжатым газом. При нажатии пальцами сюда часть газа высвобождается и лезвия выбрасываются вперёд, после чего тут же уходят обратно. Я тут собрал быстренько прототип...не готово ещё, разумеется, грубо, топорно, но, если хотите - попробуйте.
Тея села немного дальше от края, все так же, как маленькая девочка, держа на коленях ладошки. Она внимательно выслушала все, что сказал старый инженер и тихо отозвалась в сторону волитара.
- Это не опасно, я чувствую.
- Ну... я был бы рад. Поможете... закрепить? Или прототип с отдельной перчаткой? - деловито осведомился Джаст.
- Скорее на каркасе, - Зигфрид смахнул со стола кипу чертежей и извлёк из-под них...да, это действительно иначе чем каркасом с прикреплёнными элементами назвать было нельзя. Тем не менее, это вполне можно было надеть на руку.
- Значит пробуем, - глаза Давиона сверкнули азартом.
Изобретение, хоть и приделанное на демон знает что, завораживало. А стоило украсить это как следует и присоединить к паэлэд драконис... Лучшего знака Императора, идущего на бой во имя своего народа, и в легендах не сыщешь! Если бы только это ещё могло поражать демонов... И всё равно Джаст протянул руку уверенно и нетерпеливо, словно в первый раз, когда увидел настоящий меч и получил право его потрогать, подержать в руке...
Наверное, это закон - клинки всегда завораживают мужчин. Особенно - волитаров благородной крови. И Давион Волитар ни капли не был исключением. Его спутница слушала - так наблюдала за всем - тихо.
- Да, вот так, - Пферцберг помог закрепить ремни так, чтобы клинки оказались на руке в боевом положении. - А теперь вот эту грушу сожмите и лезвия ударят.
- Вот так? - Джаст пригляделся, осторожно отвёл руку в сторону, чтобы никого случайно не задеть, и сжал кулак.
Пружина резко щёлкнула, разворачиваясь, и...
Тея вздрогнула.
Одной из основных проблем Зигфрида было то, что прототипы он мастерил ровным счётом из того, что попадётся под руку. Разумеется, ни о какой гармонии прочностей материалов и речи не шло, а потому неудивительно, что тугая стальная пружина резко распрямившись, с лёгкостью преодолела сопротивление хилого каркаса.
"Дзанннг!" - пропела она
"Вжжжжик!" - отозвались три клинка, посланные в полёт.
"Бамммм!" - подытожила дверь, с явной укоризной приняв их в себя едва ли не до половины.
- Кхм, - прокашлялся Пферцберг. - А это мысль.
На стуле подтянула колени к груди девушка, обвив их руками, положив на ладошки подбородок. Она могла бы испугаться, но - нет. Она улыбнулась Джасту и инженеру успокаивающе-мягко.
- Мысль, - мрачно кивнул Давион, первым резким движением которого, как только клинки сорвались в полёт, была попытка кинуться к Тее - на всякий случай, вдруг что.... - А может, можно отрегулировать степень нажатия, чтобы вылетали они только при полном сжатии руки. Или... может быть, сделать так, чтобы два лезвия могли вылететь - сперва одно, потом другое, а центральное осталось бы ударным? Понимаю, запросы у меня императорские... но это реально?
- Мгм, позвольте, позвольте, - Зигфрид задумчиво аннексировал императорскую длань, уложив её на стол. - Если вот здесь добавить стопор, а тут...нет, слишком тяжело. Дополнительные пружины? Не нравится. Может отказать, а если... молодой человек, тьфу, то есть, ваше величество, скажите мне как волитар: форма клинка значение имеет?
- Не самое принципиальное. Ашкроны бывали очень разными, особенно церемониальные. Другое дело, что боевые обычно делались довольно схоже, отличаясь в основном украшениями - если дуэльные, если для настоящего боя - формой нанесения повреждения, - словно повторяя абзац из любимой книги (отчасти так и было), рассудил Давион. - Бывали зазубренные, раздвоенные - кажется один из предков нынешних Берганов... нынешних, звучит то как! В общем, у него был двузубый ашкрон. Ещё точно помню, что какой-то из сподвижников внука или правнука Волитара Великого сражался ашкроном с крюком. Это, по-моему, всё.
- Зубья... - эхом прозвучал голос девушки, - это больно, кажется...
- Мгм, - повторил Зигфрид. - Да, любопытно. Любопы-ы-ытно.
Он выпустил руку Давиона и притянул к себе лист бумаги. С обратной его стороны располагались какие-то сложные расчеты, но конструктора, судя по всему, это не смущало. Он вытащил из кармана короткий свинцовый карандаш и принялся уверенными движениями вычерчивать форму будущего клинка. Получалось нечто листовидное. И в три слоя.
- Хм... - Давион склонился над новым наброском, потёр подбородок, наморщил лоб. Шрам на щеке Императора сжался в неровную, скомканную молнию. - Интересно, оч-чень интересно. Как думаете, сколько времени у вас уйдёт на создание такого... экземпляра? Очень не терпится проверить в бою. Или хотя бы испытать работающий образец.
Слушая эти слова Тея снова странно улыбнулась.
- Мой старший брат, всегда тоже любил оружие, - она говорила как будто сама с собой.
- Сегодня к вечеру. Да, это интересно. К вечеру, молодой человек, к вечеру. Хотя, надо ещё у племянника узнать - он ковать будет, - неопределённо ответил конструктор и покосился на дверь, которую резко распахнул молодой человек растрёпанного вида и бледного лица.
- Господин Зигфрид! Господин Манфред вас того...зовёт.
- Хорошо, спасибо, вы свободны, - нетерпеливо отмахнулся Пферцберг. - Что ж, видимо придётся мне вас покинуть. Хотя, нет, погодите. Идёмте со мной. Идёмте-идёмте!
- Вы хотите мне ещё что-то показать, я прав? - улыбнулся Давион. - Секунду-секунду. Тея, тебе будет интересно, так ведь? Потому что мне уже интересно.
- Я сказала, что буду следовать за тобой.

Сообщение отредактировал Orrofin - 28-03-2010, 0:01

[Соуль >>>]

- Прости... никак не привыкну, - виновато пожал плечами Император. - Господин Пферцберг, времени у меня совсем немного, но на ближайшие пятнадцать минут я ваш. И эта прекрасная леди - со мной.
- Думаю, мне понадобится несколько больше времени, но вы не пожалеете, что задержались, - туманно ответил конструктор и неожиданно хитро подмигнул Давиону. - Император же хочет знать, чем будет вооружена его армия?
- Ещё как хочет, особенно когда понимает, что не всё так просто. Ведите! - торжественно скомандовал Джаст.
- Есть, мой командир! - браво рявкнул Зигфрид, резко выскакивая из-за стола и печатным шагом двигаясь к двери. - А ну, все дорогу высокому начальству!
Кого старый конструктор имел ввиду было не вполне понятно, однако его призыв был услышан - хаотичное движение в общей зале несколько упорядочилось и сместилось в сторону от их пути, который лежал к массивной, густо прошитой огромными заклёпками двери. Той самой из-под которой раздавались равномерные удары, будто кто-то вбил сваи прямо в пол.
- Прошу сюда, - Зигфрид повис на двери почти всем весом и таки сумел её открыть. - Только тихо, а то испортите впечатление.
- Впечатление от чего? там куются доспехи или выплавляются клинки из живого огня? - все образы из древних легенд и сказок молодости (ещё не вполне прошедшей), все перечитанные книги, все красивые гравюры и проникновенно, возвышенно рассказанные матерью, мастером Бактром или отцом истории словно оживали. Кузница, благословенная и созданная самими Богами для своих детей... Что-то похожее?
- В некотором смысле, - улыбнулся Зигфрид. - Скорее полигон...
Он говорил что-то ещё, но потом внутри грохнуло. Раз, потом ещё раз и ещё. За спиной Давиона девушка снова вздрогнула. Звук был такой, словно огромным каменным молотом бьют по несокрушимой деревянной колоде, а пол, на котором она стоит трещит и крошится. Потом всё стихло.
- Шестой клапан заклинило, - взревели внутри металлическим, замогильным басом. - Господин Красс, поправьте крепление!
- Что это означает? - негромко спросила девушка.
- А это мой племянник испытывает свою машинку новую. Совсем, бедняжка, ум потерял - с ночи не спит, вторую команду ассистентов загнал! - очки Зифрида пылали чем-то инфернальным. - Вы посмотрите сами, не стесняйтесь.
За приоткрытой дверью резко зашипело, а потом что-то мелькнуло и с грохотом врезалось в стену сбоку. Тея опять дернулась.
- Это...
Божественная кузница на миг показалась дверью в пасть Рождённого Сном. Но только на миг.
Джаст смело протянул руку и потянул дверь.
- Поглядим... надеюсь, "загнал" - это фигура речи?
- Как посмотреть, - туманно отозвался Зигфрид, закрывая дверь за их спинами.
Помещение, открывшееся взгляду Давиона более всего напоминало громадный винный подвал, из которого вытащили все бочки, вместо этого разместив несколько огромных верстаков и не менее роты доспехов. А потом зачем-то начали эти доспехи крушить кувалдами и...чем-то совсем невообразимым. Чем-то, что способно проделывать в литых нагрудниках дыры размером с кулак. Впрочем, всё это первое впечатление мгновенно меркло, стоило им взглянуть в правый угол, откуда раздавалось то самое непонятное шипение. На Императора шёл...корлад. Правда этот сын Камня зачем-то облепил свой доспех трубами, разрезал в нескольких местах, заново склепал, а потом повесил на спину громадный цилиндр с трубой, из которой время от времени валил серый пар.
- Дядя, - тем самым замогильно-металлическим басом взревел корлад. - Амортизаторы работают. Температурная изоляция - тоже. А кто это с тобой?
- Да так, практически никто, - первый раз за время посещения этого дивного хранилища Джаста, кажется, начал разбирать смех. - Представляешь, Тея... меня ещё всё-таки не все знают в лицо. Пожалуй, и хорошо.
- Оно живое?..
Доспех склонился над Джастом, потом поднял руку и зачем-то хлопнул себя по шее. Зашипело, шлеп приподнялся, извергая из открывшейся щели клуб всё того же пара, и сам собой откинулся назад, открывая вполне себе человеческую голову, смотрящуюся на широченных плечах совершенно неуместно. Голова разрумянилась от жара, обладала самым что ни на есть простецким лицом и носила короткие рыжие волосы.
- Я где-то вас видел, господин волитар, - сообщил человек и потянулся громахной латной перчаткой почесать затылок, но вовремя остановился. - Простите, не могу вспомнить.
Теперь стало понятно, что от корлада в фигуре разве что доспех, да и тот изменённый, причём явно человеческими мастерами - множество заклёпок, металлических трубок, спаек. Да и правая рука изменена слишком сильно - не станет корлад себе на предплечье цеплять толстунную трубу, постепенно сужающуюся к месту, где должно быть запястье.
- Господина волитара зовут Давион Жеррод Астерион-Волитар. Можно просто Император волитаров Альянса... или Джаст, - Давион, сам плохо понимая зачем - поклонился. Было так смешно видеть... человека внутри корлада? Корладского доспеха, наверное. - Вы что же, умудрились посадить внутрь лат вот этого красавца, и как-то их... зачаровали, я правильно понимаю? Или тут что-то сложнее? И да, Тея - он живой. Просто очень крепко забронированный и весь в дыму и пару.
- Странно...
- Дядя, это не смешно, - укоризненно сказал человек, укоризненно глядя на Зигфрида, старательно сдерживающего пароксизмы смеха. - А вы, господин Император, меня простите, что не признал. Я Манфред Пферцберг, племянник и помощник, господина Зигфрида. Вы, как я понимаю, пришли посмотреть на то, чем мы комплектуем вашу армию? Что ж, хорошо. Сейчас.
Он снова хлопнул себя по шее и шлем вернулся на своё место.
- Боевой доспех системы "Ярость", - прогудел он, видимо через какую-то трубу. - Никакой магии - приводится в движение движущей силой сильно сжатого пара и сложной системы шестерней и пружин. Двадцатикратно усиливает движения обычного человека, оснащён тяжёлой бронёй парадного корладского доспеха. Дополнительно прилагается щит из листового сплава чугуна и стали, боевой молот, а так же устройство для метания снарядов, в том числе паровых капсул. Демонстрация боевой силы вам угодна?
- Угодна, - кивнул Джаст. - Но аккуратно, пожалуйста. И сколько ушло на изготовление? Кстати, а что за метание паровых капсул? Не паром же демонов шпарить, так? Мы ведь с демонами воюем сейчас.
- Вам нужен огонь?
- У нас есть огонь, - отозвался Зигфрид. - Просто для доспеха установку ещё не сделали. Только большую, уж извините.
- Паровой капсуль, - громогласно объявил Манфред. - Господа, макет номер девять будьте добры!
Только сейчас стало понятно, что в зале кроме них присутствуют ещё девять человек в одинаковых комбинезонах очень плотной кожи. Тея озиралась по сторонам. Она сейчас напоминала небольшого, золотистого и очень чуткого зверька, который, хотя ничего не видит - все слышит, все чувствует.
Ассистенты, на всякий случай, старающиеся даже не смотреть на Императора, выкатили макет человека в полном латном доспехе. Броня была очень простой и явно старой - из запасников дворца, но все ещё крепкой - умели делать. Ассистенты выставили доспех шагах в двадцати от Манфреда и что было сил бросились прочь.
Мэнни понял правую руку, ту самую, что заканчивалась раструбом и резко согнул её в локте. Зашипело, раздался тот самый звук, весь корладский доспех чуть качнулся назад, но устоял. В воздухе что-то мелькнуло, а в груди макета появилось изрядное отверстие. Мгновение ничего не происходило, а потом человеческую броню разорвало изнутри и скрыло в облаке чего-то мелкого и белого.
Тея задумчиво наклонила голову к плечу. Упали, соскользнув по негладкой ткани, золотистые волосы, свернулись колечками. На лице слепой отразилась задумчивость; остался на щеке мазок сажи.

[Барон Суббота >>>]

- Огненные шары - без Дара? Как...? - удивлению Давиона не было предела. Вовремя прикрыв уши, Император теперь только и мог, что моргать и переводить взгляд с Манфреда на Зигфрида и обратно. - Господа, многие меня поражали, но чтобы сразу - и вот так... вы определённо крайне талантливы.
- Они не пахнут огнем, хотя горячие, - тихо заметила Тея.
- Это называется технология, - гордо ответил Зигфрид. - Мой разрывной капсуль действует за счёт мгновенно вступающего в реакцию с кислородом газа, который резко расширяется и разрывает свою оболочку с обильным выходом энергии. Мы несколько усовершенствовали конструкцию под конкретного противника. Сей капсуль был начинён обычной мукой. А как думаете, что будет с виера, который попадёт под разрыв такой капсулы, начинённой лидиумной пылью?
- Недолго же им пылиться, не то что платьям моей невестушки, начиная со сто шестьдесят третьего - не успевает их все сносить, - шутка была нервной, но работники, сквозь доносившиеся отовсюду толчею и шум расслышавшие Императора, дружно захохотали. - В любом случае,у нас осталось мало времени. Солидор и его армия демонов уже на горизонте - а может и ближе. Сколько войск вы успеет оснастить аз оставшееся время?
- Мы потеряли счёт капсулам, ваше величество, - ответил Манфрэд вместо дяди. - Они довольно просты для сборки, так что речь идёт уже не о единицах, а о ящиках с ними. Но у нас заканчивается лидиум.
- Какие подразделения и войска будут вооружены? Ветроплавы, пехота, десант?
- Это уже вам решать, - отмахнулся Зигфрид. - Мы не солдаты, а...
- ... конструкторы, - с лёгкостью перекрыл его Манфред. - Но, если вам интересно, то я бы рекомендовал пехоту. Иначе у них нет никаких шансов против демонов.
- Как это - нет?! А огнемёты?
- А огнемёты, дядя, ещё не готовы.
- Да вы, господа, волшебники на зависть Университету! - привзлетев, похлопал Манфреда по бронированному плечу Давион. - Есть ли стихия, с которой вам не удалось бы совладать своими механизмами?
Старший конструктор явно опечалился, а эмоции младшего оставались недоступны из-за шлема.
- Увы, - горько вздохнул Зигфрид. - Мы ничего не смогли придумать, чтобы работать с Пустотой. Строго говоря, мы даже создать её не смогли! Стыдно, право слово...
- О, не переживайте, - Давион снова опустился ниже. Просто работайте и оснащайте моих бойцов так быстро, как только сможете. Это приказ и просьба. А мне, думаю, пора вас оставить... Кто-нибудь проводит императора до выхода из вашего царства металла и огня? Ах да... Зигфрид, я знаю кое-кого, кто тоже мог создать что угодно, кроме Пустоты. Редкого таланта были личности, между прочим.
- О, вы должно быть говорить о господине Нукулайсе? - явно воодушевился конструктор. - Блестящий ум нашего времени, клянусь жизнью! Жаль, что он не на нашей стороне - мы бы с ним отлично сработались бы.
- Да нет, - невинно ухмыльнулся Джаст. - Я имел ввиду всего-навсего Богов. У них тоже Пустота никак не выходила, видите?
- О, - хором и с одинаковой интонацией сказали Пферцберги.
- Да, кажется я понимаю, о чём вы, - Зигфрид поправил очки на носу. - Что ж, мы займёмся...текущими делами.
- Мы можем поставить для пехоты несколько десятков доспехов...почти, как мои, - продолжил Манфрэд. - Несколько легче, конечно, но они серьёзно увеличат физическую силу носителей.
- Мэнни, не перебивай! Так вот: кроме того я предложил бы оборудовать Верхнюю Столицу особыми орудиями, спсобными стрелять большими разрывными капсулями на гигантское расстояние. Увы, тут мы нынешними силами не обойдёмся - орудия будут большие.
- Кроме того, я бы хотел сказать, что огнемёты у нас таки будут. Пусть не ручные, но в Нижней столице поставить можно. И я собираюсь быть там, кстати.
- Делайте всё, что успеете, господа. Не жалея сил, - кивнул Давион, давая понять, что разговор на этом окончен. - Помните - вы служите Альянсу. Мы не имеем права проиграть эту войну.

[Тельтиар >>>]

Результаты облавы

Сапожник свернул шею, когда телега перевернулась, а вот гвардеец успел выпрыгнуть – и лишь этим спасся. Теперь он помогал быстро слабеющему Стронцу добраться до корзины. Поначалу хотелось найти солдат и потребовать полкового лекаря, однако в царящей неразберихе целителя можно было прождать до вечера, а рана у Дерека была слишком серьезной, и терять время было непозволительно.
- Плоховато мне, дружище, - простонал Стронц, когда соратник вытащил его из корзины. – Совсем…
- Поговори тут еще, - огрызнулся гвардеец, и бросил стражникам: - Эй, парни, помогите мне. Это Дерек Стронц и он ранен!
- Убийца Маски, - воскликнул тот из воинов, что помоложе, подбегая к ним.
- Капитан Стронц, - уважительно добавил его напарник, подставляя раненому плечо. – Я был рад служить под вашим началом.
- Не болтай, - прошипел старик. – Тащи меня к лекарю!
Тем временем, в особняк Закона и Равенства привели последнего из захваченных убийц – Ремека Тазара. Всех их определили на третий подвальный, заперев в одиночных камерах – некоторые из арестантов еще находились в бесчувственном состоянии, а иные напротив бранились, вырывались или же выражали готовность к сотрудничеству за поблажки. Особенно Элана порадовал Двион, практически сразу пообещавший сделать все, что необходимо, если ему сохранят жизнь. Лорд Смотритель не знал, как именно довел его до такого состояния Гротх, но вне всякого сомнения, орк действовал очень убедительно. В то же время, Герри Бредда Зубастый приказал отпустить, после допроса стало окончательно ясно, что парень не знал о кровавых делах отца. Впрочем, даже после этого, лорд велел не спускать с него глаз, поскольку подельники мясника могли объявится в лавке или попытаться разузнать у юноши подробности.
- Мы понесли серьезные потери, господа, - произнес Зубастый, когда все его ближайшие соратники собрались в гостиной на первом этаже. Помимо это, присутствовал и молодой начальник стражи, сыгравший столь важную роль в сегодняшней облаве. – Несколько наших товарищей погибли, многие ранены. Особенно тяжела утрата Старшего Смотрителя…
- По счастью, Хейдан остался жив, - поспорила Сибилла (так до сих пор и не снявшая парик).
- Но парализован, и целители не могут определить яд. Даже ты не смогла.
- Прошу прощения, Элан, - в голосе женщины было не меньше отравы, чем в игле, поразившей Роута. – Но мне известны далеко не все яды в мире.
- Довольно, - оборвал ее лорд. – Шайран едва жив, Найл лишился ноги, Эдри вот-вот преставится…
- Мы помним список, - холодно произнес Хессо. – Если Роут и делился с кем-нибудь планами, то с вами, милорд.
- Да, это так. К сожалению, некоторых убийц живым взять не удалось. Например, Тансгальба.
- Манн сумел доказать, что это был несчастный случай, - ответил Тернель, улыбнувшись.
Совсем недавно, запугав слабовольного лордика обвинениями в пособничестве гильдии, бывший библиотекарь сумел вытрясти из него почти половину всего, чем тот владел в качестве жеста доброй воли, доказывающего, что Аликсас невиновен. Казалось, трусливый дворянчик был готов отдать все, но Тернелю стало его немного жаль.
- Если бы кто-нибудь из вас соблаговолил придти ко мне, - напомнила волшебница. – То Кейда тоже оказался бы здесь.
- Художника мы арестуем потом, не убежит, - покачал головой лорд. – Скажите лучше спасибо господину Дангеру Оррику, он сумел арестовать нескольких мерзавцев, которых даже в списке не было. Равно, как и Дерек Стронц.
- Жаль старика, - развел руками Маэль, однако ни намека на жалость в его голосе не было, скорее ирония. – Расправился с Белой Маской и так глупо напоролся на нож.
- Придержи язык, - осадил колдуна Дангер, после чего поднялся. – Прошу простить меня, господа – служба. Если потребуется помощь стражи, можете обращаться ко мне. Пока же я вас покину.
Зубастый велел Хессо проводить начальника стражи до выхода.
- Итак, кто у нас есть?
- Обезображенная наемница, свихнувшийся лудильщик, торговка книгами, пара купцов, один из которых уже пообещал все рассказать, - начал перечислять Тернель. – А так же содержательница притона, отделанная до такой степени, что теперь даже орка не соблазнит. Кстати, Стронц постарался.
- Держу пари, она оказала сопротивление, - равнодушно заметил водяник.
- Только сговорчивее будет, - согласилась с ним Сибилла.
Элан пожал плечами. Убийц ему было не жалко, тем более, что за невинными масками они прятали звериные оскалы.
- А так же, множество людей, чья принадлежность к гильдии пока не установлена, - продолжил, не обращая внимания на спор, Тернель. – их мы разместили столь же комфортно, сколь и остальных. На мой взгляд, пора приступать к допросам, пока к нашим гостям не вернулось самообладание, тем более, что Брандира скоро придется выпустить.
- Действительно, - немного поразмыслив, кивнул Элан. – Надо использовать его, пока он у нас. Маэль, Сибилла – подготовьте все для допроса и позовите палача.
- Он же вроде живет у себя в пыточной?
- Я его пообедать отпустил… кстати насчет обеда – ваш огненный коллега собирался печенье делать или нет?

[V-Z >>>]

День 13
Полеты и искусство
Едва прибыв в Столицу и согласовав будущие действия с командирами Альянса, корлады взялись за дело. Размещение, подготовка, согласования с теми, кто руководил на местах…
И, конечно, осмотр города, совмещенный со всем остальным. В конце концов, выбирать наилучшую точку для обороны и не заметить ничего остального… на это по общему мнению были не способны даже демоны.
Каммель Элверон, один из старших квинор-кераев, направил зверя немного вниз, скользя взглядом по домам Столицы. Он вообще во время полета предпочитал больше смотреть на них, чем в небо или к горизонту… корлад до сих пор не мог привыкнуть к тому, что над головой нет прочного камня, а до края неба нельзя долететь.
А вот дома его удивляли. Элверон даже сделал несколько кругов над дворянскими особняками, пытаясь понять, зачем им столько совершенно непрактичных украшений. Снижаться и изучать квинор-керай все-таки не стал, резонно отнеся это к очередным завихрениям верхних, недоступным нормальному рассудку.
Он осторожно направил Эскларена к востоку; квинор недовольно фыркнул, ощущая непривычный ветер.
– Спокойно, спокойно, – улыбнулся корлад, погладив металлической ладонью прочную чешую. – Давай посмотрим, что тут еще есть. Вот там, кажется, что-то нео… это что еще?!
– Ррррм? – вопросительно отозвался квинор, послушно снижаясь.
Элверон поморгал, борясь с желанием протереть глаза. Нет, острое зрение его не обмануло – на крыше дома внизу действительно стояла статуя корлада. Причем изваянная просто идеально: можно было подумать, что это на самом деле житель Горнариса, обращенный в камень.
Квинор-керай понял, что пролететь мимо он просто не сможет: до такой степени было любопытно. Движение руки – и Эскларен скользнул сквозь ветер вниз, к маленькой площади, замедлив движение лишь у самой земли.
Элверон неодобрительно покачал головой: его квинор питал неизбывную страсть к эффектным движениям. Когда дело было действительно важным, он отбрасывал привычку… но в иное время не упускал случая показать себя.
– А если бы за дома зацепился? – сердито выговорил корлад зверю. Тот, сложив крылья, оглянулся и высокомерно фыркнул – еще чего!
Элверон только головой покачал.
– Жди здесь. Никого не пугай.
Оговорка была сделана не зря – из домов уже выглядывали изумленные горожане.
– Дракон! – шепнул кто-то.
– Дурень, – прогудел в ответ могучий бас, – какой это тебе дракон? Драконы небо крыльями закрывают.
– Так и этот вырастет и закроет, – не уступил первый.
– А я знаю! – вклинился звонкий мальчишеский голос. – Уже слышал, это на таких зверях корлады летают. Они свинорами называются.
– Не мели ерунды, – возразил бас, – где летают-то? Корлады под землей живут, знать надо!
– Я и знаю! – не отступил юный собеседник. – В пещере, которая размером больше Столицы, вот и летают. Только головами о камень стукаются, поэтому шлемы всегда и носят.
Эскларен покосился в сторону увлеченно обсуждающих горожан и прикрыл голову крылом.
Меж тем соскользнувший с седла и прошедший сотню шагов до дома Элверон вежливо постучал в дверь. Та затряслась и корлад с опозданием сообразил, что «вежливо» было с расчетом на двери Горнариса.
Действие, впрочем, возымело – очень быстро дверь отворилась, взгляду корлада предстал человек среднего роста, с растрепанной русой шевелюрой.
– Добрый де… о.
Он с изумлением поднял взгляд на корлада – квинор-керай возвышался над ним более чем на полторы головы.
– Чем могу помочь?
– Прошу прощения, – сообщил Элверон, – но я заметил статую у вас на крыше, и просто не мог не заинтересоваться…
– А, да, совсем новая работа! – весело улыбнулся хозяин дома. – Заходите, прошу.
– Благодарю.
Корлад переступил порог и замер, изумленно оглядывая дом.
Похоже, чуть ли не все помещение внутри занимала громадная мастерская. Сквозь большие окна лился свет, блики плясали меж статуй, которыми просторный зал был прямо-таки уставлен.
Забыв о хозяине дома, квинор-керай прошелся меж ними, вглядываясь в лица.
Сидящий старик с трубкой и хитрым выражением лица. Юная девушка с книгой в руках. Могучий рыцарь в тяжелых латах. Волитар, который, казалось бы, сейчас оторвется от постамента и взлетит. Кряжистый орк с широким тесаком.
Каждая статуя была изваяна так, что Элверону приходилось напоминать себе – перед ним камень, обычный камень… но до чего же великолепно обработанный.
– Потрясающе, – обернулся корлад; скульптор, улыбаясь, развел руками.
– Я всегда любил работать с камнем… и умею это делать. А, прошу прощения, не представился – Анхаль Реллем.
– Каммель Элверон, – представился в ответ корлад. – Как вы только этого добиваетесь? И почему тогда вашими работами не уставлен весь город?
– Честно говоря, – смутился Реллем, проходя мимо корлада, – мне помогает дар. Я маг Земли, правда, очень слабый. На то, чтобы обучаться в Университете, дара хватило, на то, чтобы делать все, на что способны другие маги…
Он вздохнул, но тут же и улыбнулся.
– А вот на скульптуры у меня волшебного таланта хватает, – с гордостью сообщил он. – Раньше, правда, получалось с большим трудом… теперь же я все-таки сумел, похоже, овладеть мастерством. Резец почти не нужен.
– Теперь понятно, – задумчиво кивнул корлад, разглядывая лица статуй – печальные, суровые, веселые, задумчивые. – Но почему тогда в других местах нет ваших работ?
– Говорят, что это нечестно, – спокойно признал скульптор. – Другие работают резцом, множеством инструментов… а я лишь прилагаю волшебную силу и свою фантазию, леплю камень как глину.
– Это несправедливо! – возмутился Элверон.
– Почти, – вздохнул Реллем. – Магия и в самом деле дает мне преимущество; увы, на то, чтобы работать без нее, у меня банально не хватает здоровья.
Квинор-керай медленно кивнул: припомнив уже виденных верхних и прислушавшись к голосу скульптора, он понял – тот не пытается вызвать к себе жалость. Действительно не очень крепкое здоровье.
– Простите, а как вы заметили статую на крыше? – с любопытством поинтересовался Реллем. – Она же с улицы не видна.
– Так я смотрел сверху, – пояснил корлад. – Я всадник квинора, мы с Эсклареном летали над городом.
– Вы прилетели? – подскочил скульптор. – На одном из этих удивительных зверей, о которых со вчерашнего дня говорят?!
– Да, – подтвердил Элверон.
– А можно на него посмотреть? – мгновенно загорелись глаза Реллема. – И зарисовать?
– Пожалуйста, – улыбнулся квинор-керай, прекрасно понимая смысл вопроса.
Скульптор метнулся в угол комнаты, схватил крупный альбом и кусочек угля.
Когда корлад и человек подошли к квинору, тот мигом вскинул голову, презрительно рыкнул в сторону все еще живо обсуждавших его крылья, лапы и хвост горожан.
– Потрясающе, – выдохнул Реллем; уголек заметался по белому листу.
– Спокойно, спокойно, – Элверон погладил недовольно ворчащего квинора; тот ответил уже более мягким фырканьем.
– Я обязательно сделаю такую статую, – пообещал скульптор. – Если недели через две зайдете – точно сделаю.
– До этого надо еще дожить, – заметил квинор-керай, с сожалением взбираясь в седло.
– Я не сомневаюсь в исходе войны, – пожал плечами Реллем.

Вернувшись в дом, скульптор прошел в дальний угол мастерской, к окну – там сейчас стояла еще незаконченная статуя. Молодой волитар со шрамом на щеке; на лице читались одновременно твердая, неумолимая решимость и безмерная усталость.
Реллем задумчиво коснулся выступавшего из каменного монолита эфеса; твердый материал потек, начиная приобретать форму длинного клинка.
Хорошая статуя.
Голос прозвучал из густых теней неподалеку, куда даже в полдень не падало ни единого луча солнца.
– Надеюсь, – задумчиво ответил Реллем, не отрывая взгляда от изваяния. – Ты не возражаешь?
А должен?
– Это все-таки ваш враг…
Да. Но враг сильный – и когда мы победим, стоит оставить хотя бы такую память о нем.
– А если проиграете? – скульптор внимательно взглянул в тени, где сейчас светились алые глаза.
А если проиграем…
Экаделл помедлил, и твердо заключил:
Тогда он точно будет достоин статуи твоей работы.

[Anmorium >>>]

Дом Наррот.
День 13. Чуть за полдень.

Они стояли напротив, в одеждах одного цвета, с похожими лицами, одинаково устало-отчаянными глазами, и даже уголки губ были приподняты почти идентично. Схожесть заканчивалась на резном ноже, прижатом к горлу Высокого Лорда, и капле синей крови, стекающей по его шее.

Проклятье, это ведь было неожиданно.

Даже Кейрати внутри одобрительно отметил храбрость юного Наррота - идти против одержимого демоном с обычным ножом. В мыслях Габранса проносились куда менее одобрительные определения, самым нежным из которых являлось "безрассудный". Ведь не приведи Четверо он повторит такое через несколько часов. Там - армия Элокхая, воплощенная смерть и жестокость, а адьютант тут с ножиком играется. Габриел же, с перекошенным то ли от страха, то ли от ярости, лицом, уже почти полминуты пытался решиться перерезать глотку родному дяте, и по совместительству убийце своего отца. Габранс старательно пытался сохранить напуганное (как казалось его племяннику) выражение лица, хотя на самом деле его захлестнуло удивление. Но стоять с лезвием у горла было хлопотно, потому тут же случилось несколько демонически-быстрых движений, и первый-после-Лорда оказался в захвате своего дяди. Вывернутая кисть хрустнула, юноша вскрикнул и выронил нож. Габранс почти по отечески-добродушно отпустил племянника, и сложил руки на груди. Габриэл поморщился, встал, и казалось бы уже собрался стащить перчатку и объявить дуэль родному дяде, но тот оказался быстрее:

- Может быть хотя бы обсудим это? - Высокий Лорд играл в дипломата, но увы, недостаточно хорошо против юношеского максимализма.
- Ты продал душу демонам! - Негодование было воистину испепеляющим.
Габранс покачал головой:
- Давай на пару секунд просто забудем, что это случилось, хорошо? Посмотри на свою одежду, на свой нож, на свою мать в конце концов! Ты же помнишь свое детство, Габр - никакой роскоши. О Боги, да мы разве что не продали родовые реливкии, только бы купить поесть. Все, чем стал теперь дом Наррот - заслуга моя и моей маленькой тайны. - голос был мягок и тих. Так обычно говорят с детьми. Большая ошибка.
- На твоем злате рыжие пятна, дядя. И ты знаешь это не хуже меня! Должен был быть другой способ!
- Другой способ означал бы смерть для всех нас. Слишком большие ошибки я тогда совершил, слишком мало возможностей было их исправить. Я не отрицаю того, что я сам загнал себя в это, но я пытаюсь это изменить!
- Как же? Выкупить армию демонов возможно?! Или закидать их золотом?!
- Глупец, ты даже не понимаешь, насколько это делает меня другим. Если бы ты видел мир, каким сейчас его вижу я - ты бы тоже все понял, Габриэл. Я - всего лишь фигура на огромной доске. Но меня можно назвать одной из старших фигур - а вот ты так и останешься пешкой, если не научишься думать головой!
- Даже большие причины никогда не искупят твой грех! Скольких ты убил?! И ты живешь, тебе плевать, сколько слез мать выплакала из-за тех, кто погиб по твоей вине!
- Мне не наплевать... - Габранс вздохнул -... Но я делаю все, что могу!
Габриэл аж фыркнул от омерзения.
- Покупаешь златом материнскую любовь, о высокий Лорд? Как же низко ты пал!
И вдруг в комнате стало очень тихо. Габрасу даже не был нужен Кейрати - от его сжавшихся в синюю нитку губ и прищурившихся золотых глаз, которые стали вдруг почти бирюзовыми - настолько сильно налились кровью - повеяло холодом ледяной ярости.
- Еще раз ты скажешь нечто подобное, Габриэл Наррот Волитар, и я отлучу тебя от права наследования, а потом отдам оркам в рабство.
Конечно, угроза была пустой по факту. Но интонации лорда сделали свое дело - и Габриэл смущенно потупился. Габранс, однако, не стал молчать:
- Ты думаешь я не страдал, когда понял, что натворил?! Они отняли сначала мою любовь, потом мою душу, а потом и мою семью! Все ради того, чтобы я сделал одну простую вещь - заработал денег. Твои родители, да, Габриэл - даже они подыхали с нищеты! И всем было нужно только одно - золота да побольше, чтобы сытно поесть и вообще жить как аристократам. Даже ты был тогда ребенком, и ненавидел те обноски, в которых приходилось ходить потомку Первого Волитара. Но нет. Сейчас, когда в семье все спокойно и сытно, вы вдруг озаботились о том, что младший выбрал политику двойных стандартов! Ты думаешь я сделал это ради золота? Титула Лорда? Власти? Нет - я сделал это только ради того, чтобы быть со своей любимой, и моя семья наконец-то оставила меня в покое! Подальше от династических браков, уродливых и жирных дочурок настоящих богачей и что самое главное - как можно дальше от умирающей с голоду семьи, что тогда была хуже Берганов - где за золотой женщины устраивали склоки, а мужи были готовы красть друг у друга! У своей семьи! Я дал им то, что они хотели. И знаешь что, Габриэл?! Я не жалею. Это они начали жить как короли на мои окровавленные деньги, и именно они себя этим убили. Они набросились на даренное как свора псов на кусок ветчины, и можешь мне не верить, но твой отец был там одним из первых. Единственное, что я выкупил в Доме Наррот - это его честь. Я забрал её, и сохранил. И вот, в результате приходишь ты - никогда не страдавший, никогда не нуждавшийся. Приходишь и говоришь мне, что я еще и злодей. Любой из наших древних сказал бы, что я лишь очистил нашу семью от грязи. Ты можешь клеймить меня одержимым, братоубийцей, да и кем вздумается - хоть самим Рожденным Сном! Я сделал то, что должен был - привел свою семью к процветанию. Так что будь добр, прояви почтение к своему Высокому Лорду, и молись Четверым, что ты доживешь до конца недели!
Ему нужно было перевести дыхание.
Габриэл стоял мертвенно-синий, в ярости и смятении от количества яда, который вылил его дядя на их благородный (или уже не такой) род.
Он уже собрался ответить, но быстрый жесть одержимого заставил Габриэла замолчать и вытянуться по струнке.
- Я рад, что ты это ты, Габриэл. Ты вырос не таким, и мне искренне жаль, что для этого нужно было омыть твое детство в чужой крови. - Габранс, казалось, постарел лет на тридцать - вот, возьми.
Лорд отстегнул с шеи амулет в виде летучей мыши, держащей в лапах песочные часы. Едва он прекратил касаться его кожи, как мышь тут же сложила крылья и закрыла ими фигурку часов, словно защищая.
-...Я думаю, ты знаешь, что с этим делать. Я сделал свою часть, а ты - ты теперь официальный наследник. Пусть твоя мама гордится. - Лорд слабо улыбнулся. - Печать признает тебя, когда погибнет предыдущий Высокий Лорд Наррот. Ты очень прав в одной вещи - мне не сбежать от этой вины, что на моем сердце. Я надеюсь, что меня убьют быстро. Если не убьют - ты сам все поймешь, когда мышь расправит крылья. Прости меня, Габриэл.
Габранс молча склонил голову, и направился в темноту дворцовых корридоров. Габриэл, не в состоянии понять до конца, что же произошло, ошарашенно держал в руке печать Высокого Лорда, внутри которой часы уже отсчитывали последние минуты жизни своего избранного владельца.

[higf >>>]

День 13
Власть Пустоты

И наконец глыба оказалась рядом, почти под ногами.
– Причал... – шепнула Сайте.
– Правь на него, – тихо ответил капитан. И снова командным тоном: он поддерживал странный двойной диалог – с Хранительницей и с командой. – Причаливаем! Никому не высаживаться на берег. Держитесь, чтоб не свалиться при резком толчке!
Даже закаленные воздушные разбойники старались не смотреть вперед и делать вид, что готовятся к обычному бою. Абордажная команда готовила клинки, глядя друг на друга, на товарищей – куда угодно, только не в серо-лиловое полотно и тем более не на остров. Балтьер не позволял себе отворачиваться, упрямо глядя вперед, только слегка побледнел.
Постепенно начали убирать паруса. Юлаль правила уверено, слишком уверерено для такой маленькой и испуганной женщины. Она закусила нижнюю губу, а потом очень тихо сказала:
– Я пойду. Дейзен... Ремрод и Санкрист хотели, – голос сорвался в хрип.
– Да, – он коснулся ее порезанной мечом руки. На миг, лишь на миг. – Помню. Зогга! Где юнга? Пусть идет к штурвалу!
Не прошло и двадцати секунд, как на ют взбежал Дейзен. Он вспотел, и волосы мальчишки были спутаны. Рубашка липла к спине и рукам.
– Да, капитан.
– Ты пойдешь с нами. Не отставай от Хранительницы. Надеюсь, ты все помнишь, – спокойно произнес корсар.
– Осторожно. Помни – ты здесь не просто так, – голос Ремрода, обращаясь к Дейзену, словно немного смягчился. – Береги сестру. И не бойся, даже когда не останется ничего, кроме страха. А теперь – туда. Я встречу там.
Корабль замер у небольшой пристани, словно настороженный зверь. Огромный – и маленький по сравнению с островов. Перед Пустотой, которую ничто не способно наполнить. Вниз упал трап.
– Идем, – властно бросил Балтьер. – Алан, если будет опасность – отчаливай, но далеко не улетай.
выросший словно из ниоткуда помощник кивнул, и капитан пошел, не оглядываясь.
Сайте поспешила за ним. Господин Сайган сел на ее плечо, вонзив когти в накидку. Дейзен шел от нее справа, как будто защищая.
Старый, одинокий, мрачный... Так, наверное, можно было сказать обо всём, что здесь было.
– Замечаете?
Ремрод Ашкрай стоял посреди старого, но довольно неплохо сохранившегося причала, вытянувшись, словно армейский офицер на плацу. Похожий на огромное чёрное пятно, на взъерошенного воронёнка и придавленного горем безумца разом. Кажется, с каждой встречей в нём становилось всё больше от Коракса и всё меньше от него самого.
– Замечаете? Здесь нет пыли. Пыль – и та есть, а потому в Пустоте её нет. И всё стареет медленнее... а меняется быстрее. Идите сюда.
Сайте остановилась. Рядом с женщиной замер Дейзен.
– Здесь есть мы, – капитан спрыгнул за ними. – Слышишь: мы – есть! Кто-то еще нужен?
– Может нет. Может, и вы ничего не измените, – пожал плечами Ремрод. – Тут всё слишком пустое. И оно ненавидит всё слишком полное. Слишком существующее. Оно будет... Хотя неважно. Идите вперёд. От причала – лес. Через лес – тропа. Этот лес рос здесь уже многие и многие годы. Он появился, когда мы оказались здесь. Он пророщен из храбрости – и храбрость его одолеет. По тропе дойдёте до великого дерева. Там снова буду ждать я.
Ремрод качнулся и начал расплываться. Словно огромная клякса, расходились в стороны и рассасывались перья-обрывки, лицо волитара серело и растекалось каплями живого дождя – на ровном месте. Последней пропала улыбка – стекла, словно горсть брошенной воды, разом и вся.
Не осталось ничего. Причал, пришельцы, "Белиас". Мраморные белые и ониксово-чёрные плиты, вымощенные на манер древних мостовых, кое-где выщербленные или растрескавшиеся, стёртые шагами – и всё равно явно волитарские, убережённые от хождения ног иных народов.
Небеса расчертила вдруг бледно-лиловая молния, окатив всех вокруг отблеском сиреневатого багрянца. Белые плиты подёрнулись алым, чёрные – словно загустели коричневой запёкшейся кровью. Раздался шум – из-за причала, из-за грани слуха. Из леса – леса, который не мог шуметь без порыва ветра... Но шумел. Шумел. Шумел.
Балтьер не дождался исчезновения волитара до конца. Двинулся к тропе первым – без слов, но было ясно, что возражения не будут приняты. Ни в каком виде.
Сайте последовала за ним. Дейзен растерянно моргнул, сжал в руке печать.

(Скорп, Соуль, Хигф)

[Соуль >>>]

Тропа была узкой и заброшенной, но и здесь то тут, то там виднелись торчащие из сыпучей земли обломки плитки, украшавшей некогда дорожку для прогулок. Белая-чёрная, чёрная-белая, белая-чёрная, чёрная-белая...
Сыпучая земля – без пыли. Шумящие деревья – без ветра. А небо всё также разламывают одна за другой лиловые молнии – рогатые и яркие, словно вспарывающие небо когти.
– НЕ на-адо... Не на-адо...
Деревья вокруг путников начали качаться. Медленно, словно от блуждающего между ветвями ветерка – которого всё также не было и не могло быть.
– Не на-адо... Не сме-ейте-е...
Худые пальцы Сайте плотно сжали предплечье капитана на несколько мгновений, а потом разжались. Юлаль поймала запястье Дейзена, как будто боясь потерять сына.
– Не отпускай, – сказал Балтьер каким-то деревянным голосом. – Держи меня за руку, пожалуйста. Чтобы идти вперед, я должен знать, что ты здесь. Что тебя не съела эта... мерзость. Не бойся.
Пальцы снова вцепились в рукав капитана. Он шевельнул своими, словно стараясь коснуться кожи Юлаль, но не смог, и больше не пытался. Лиловые молнии резали глаза, заставляя щуриться.
– Мерзо-о-ость! Ме-ерзость! – эхом прокатился по лесу недовольный шёпот. С каждой вспышкой молнии становились ярче – огромные когти пустых небес опускались, пропарывая бездну небытия, словно учуяв жизнь и полноту естества в тех, что шли сквозь лес. Длинные ветки стали всё чаще наклоняться к тропке, заслонять путь и переплетаться на глазах, цепляясь за одежду, за волосы, за что угодно – лишь бы уцепиться, порезать, чиркнуть хоть краем, хоть кончиком серого, почти бесцветного листа, хоть самой маленькой из иголок или веточек ткнуть куда-нибудь...
Балтьер то и дело отстранял ветки рукой, раздраженно встряхивал головой, затем в руке оказалась сабля – та самая, которую он использовал в поединке с третьим помощником. Он взял с собой ее. Не шпагу. Теперь ветки отстраняла, а то и сшибала стальная изогнутая полоса.
Совсем рядом, почти над головой что-то словно взорвалось. Пустоту снова расколол лилово-сияющий разрез, и прямо к глазам капитана, к шее Дейзена, к плечам Юлаль протянулись...
Мальчишка сжал печать...
Они были руками. Когда-то, а теперь уже не заслуживали этого имени. Тонкие, изломанные, как иссохший кустарник. Дрожащие, как осиновый лист. Потемневшая волитарская кровь, будто черная синева умирающего дня, покрывала их. Вместо кожи, которой не было.
Кусты. Лист. Черное небо. И лишь от рук в них не было ничего – форма, утратившая сущность. Капитан удержал невольный крик. Он не мог сейчас кричать, даже от внезапного испуга. За спиной стояла женщина.
Вместо возгласа во рту вскипел вкус крови – от прокушенной губы. Капитан взмахнул клинком...
– Не на-адо... Не сме-ей...
Руки-ветви тянулись вперёд, голоса стонали. Лиловые вспышки озаряли всё вокруг, превращая руки в ветви, сухожилия – в трещины коры. А откуда-то из глубины чащи раздался истошный, израненный вопль.
Свободной рукой Сайте сжала рукоять лидиумного меча.
– Не нужно, – раздался шепот Дейзена.
Тела? Призраки? Морок? Неизвестно. Лезвие рубануло по чему ломкому – то ли иссохшие ветви, то ли такие же кости. Сухой стук – что-то упало на землю, но уродливые конечности продолжали тянуться. Зогга рассказывал, как на юге прорубают путь среди лиан широкими ножами, но лианы не вырастают за миг. Он пытался двигаться вперед, наполовину прорубая дорогу, наполовину пытаясь растолкать хищные крючья, и каждый миг ожидая, что они сомкнутся на горле.
Что-то ухватило капитана за ногу. Снизу, из земли, лезли с яростью змей, которым отдавили хвосты, гибкие, тяжёлые и одновременно острые на концах корни, извиваясь и скручиваясь вокруг голеней, щетинясь острыми шипами. В отсветах безумных вспышек они казались костлявыми отростками со множеством маленьких острых пальцев, и на конце каждого горел тёмнотой чёрный, перепачканный кровью ноготь...
– Прорывайтесь вперёд! – голос, мгновение назад огласивший шепчущий лес безумным воплем, полный муки и мольбы, прозвучал снова. Тонкий, пронзительный, срывающийся на визг. Женский.
Если бы это был кто-то из надоевших призраков-волитаров, капитан бы ответил им коротко и емко, но тут, ломясь вперед, только зло подумал: «А я что делаю??!»
Вспыхнул лидиумный клинок. Раненная рука, казалось, едва заметно дрожит, но удар шел ровно.
Ми вокруг окатило всплеском – но не ярким лидиумным блеском сияющего клинка. Коснувшись ветвей, клинок дрогнул, застонал и, словно умирающая в муках рожаница, вытолкнул из себя волну чёрного, безмерно чёрного цвета. Именно такой Пустотой переливались демоны. Именно такая Пустота была готова пожрать сейчас их собственный мир. Именно такая Пустота была когда-то в основе, в самой сути Рождённого Сном.
И она была голодна. Голоднее матери-виверны, отдавшей всё своим детёнышам – даже куски из собственной груди...

[higf >>>]

Пустота кинулась на протянутые руки, ломая их, разрывая, поглощая всё на своём пути. Гнев пятой стихии был неостановим, и холодная, дикая неотвратимость, словно не видя тех, кто осмелился выпустить её на свободу, сочилась вперёд всепоглощающим потоком.
– За ней! – громыхнул раскатом живого, небесного грома голос Ремрода Ашкрая где-то совсем недалеко – впереди.
– Не могу... Она сожрёт меня! Я не могу это остановиииить! – голос женщины снова сорвался на визг, слёзы сотрясли весь лес, и деревья взревели – хором, оглушительно и безумно, забыв обо всём, кроме боли и гибели в пасти пожиравшей их Пустоты. Пустоты, пожиравшей саму Пустоту...
Балтьер вывернул руку, за которую держалась Юлаль – все так же, не оборачиваясь, не в силах оторвать взгляд от вала черноты и опасаясь удара в спину. Он нашел ее запястье и схватил, вцепился в него и рванулся полушагом-полубегом, пытаясь не то тянуть, не то волочь женщину.
– Юлаль, быстрее! Не теряй Дейзена!
Пустота глодала лес. Лес погибал, стонал и ревел, по стволам то там, то тут без видимых ударов проступали разрезы, трещины, а вниз стекала кровь – словно синий сок неведомой породы дерева... Дупла смотрели несчастными, изувеченными взглядами, как в старых страшных сказках. На одних стволах проступали обломанные, пожелтевшие рёбра; на других распарывая кору, вылезали безумные, лишённые остатков сознания, обтянутые кое-где сгнившей, висящей обрывками кожей лица... Лица волитаров, когда-то благородные и надменные – теперь воплощение кошмара.
– За что-о? За что-о ты отдала нас ЕМУ-У?!
У леса не было сил противостоять Пустоте, рождённой клинком. Та прогрызала дорогу, и сухие, искорёженные, усыпанные стигматами и шрамами стволы-тела расступались, вырывая корни-кости, отдёргивая колючки-пальцы. Те, кто не успевал или не мог, безжалостно пожирались.
Пустота насыщалась Пустотой. Волна, прорывавшая для путников дорогу, съедала даже остатки тропки, оставляя за собой лишь серый гладкий шрам... Багровые и лиловые всполохи то и дело срывались в стороны, разрывая лица и обламывая несчастные иссохшиеся ветви.
А потом... потом волна пропала. Наверное, насытилась. Деревья, постанывая и дрожа, расступились даже там, где она только что была. Небесный разрез озарил лиловым сиянием широкую поляну, посреди которой возвышались двое.
Ремрод Ашкрай, чел силует дрожал, то распадаясь на нечёткие грани, то собираясь снова. И огромное, исполинское дерево.
Сайте опустила руку, в которой сжимала меч. На повязке проступили темные пятна, тоже пустота. Шедший за матерью Дейзен до крови закусил губы.
– Мы здесь, – лаконично произнес капитан, пытаясь разжать собственные пальцы – казалось, им передалось окостенение мертвого леса. Голос его не дрожал, но был хрипл – в горли словно перекатывались камни. – Здесь.
– Хорошо, – вместо Ремрода ответило дерево. Ответило – и начало оборачиваться.
Четверо могут многое. Почти всё. Они могут создать новую жизнь, могут её изменить. Но такого Четверо создавать бы не стали.
Посреди дерева, словно вмурованное в огромную, нанесённую невероятных размеров топором окровавленную рану, истекавшую вперемежку синей кровью и чёрной пустотой, прорастало из ствола тело девушки-волитари. Иссушенное меньше, чем многие прочие, она, видимо, некогда было одето в прекрасные одеяния рода, но теперь ткань истлела, и висела на обнажённом теле жалкими обрывками. Множество шрамов прорезали кожу, а ветви и сучья проросли сквозь грудь и плечи, намертво привязав тело в ужасной тюрьме. Белые, сухие и грязные волосы отросли настолько, что уже оплели сам ствол, словно побеги плюща. Живыми остались на всём лице, также украшенном шрамами, только полные горя и муки глаза...
Дейзен вздрогнул, сжимая в ладони печать.
– Кто это?
– Это лес посмертия тех, кто вместе с Ашкраями перешел к Пустоте, – хрипло произнес корсар, которого мутило от увиденного. – Или их.
Он отвернулся – не выдержал взгляда пленницы. Пленницы ли?
– Моя сестра, – тихо поизнёс Ремрод. – Киниарефь Ашкрай.
– Этот лес... они – войско нашего рода, – простонала девушка. С губ её стекали струйки чёрной крови – снова вперемешку с синей. – Они последовали за нами. Пустота съела нас... И меня... она давно поглотила. Мне больно... очень... Я ещё помню боль. После стольких лет...
Сайте не могла оторвать взгляд.
– Можно ли прекратить ее мучения? Если клинок поглощает пустоту...
– Оно... скоро прекратится. Вы же здесь, – волитари закашлялась. Её вырвало кровью, пачкая синевой и чернотой космы волос, ниспадавших к корням древа. – Вы... я должна была дать вам пройти... но я не смогла. Он чувствует, что вы проникли сюда. Мне не удержать в повиновении даже их...
– Сделай, что можешь, – тихо попросил Ремрод.
Тяжёлый вздох, сорвавшийся с губ Киниарефь, кажется, был слышен всей Пустоте.
– Хорошо.
Дерево наклонились. Чёрные струйки потекли из глаз, из груди, из-за спины страдалицы, но она всё клонилась вниз, и пустотная кровь, окрашивая волосы-плющ в грязно-чёрные тона, натекала у корней огромной, угрожающей поблёскивающей лужей.
Небесные когти лиловых молний и раскат грома ударили вновь. В глазах Киниарефь отразился алый отсвет...

[Соуль >>>]

– Веди их, – последнее слово сорвалось с губ женщины последней каплей, упало в лужу пустотной крови – и та, медленно перетекая, огибая корни и словно размывая твердь, потянулась сквозь лес.
– Наши воины не тронут вас на этом пути, – договорил за обессиленную сестру Ремрод. – Берегите себя. Берегите клинок.
– Клинок и себя, себя и клинок, здесь выбор жесток, клинок и себя, судьбу не любя, не сможешь смолчать, подставив печать, подставив ладонь – кинь деву в огонь! – прокаркал в небесах безумный голос Коракса.
– Вот кое-кто точно не умеет молчать! – огрызнулся в пустоту над пустотой Балтьер. Сейчас он сам напоминал ворона – встрепанные волосы, потемневшее лицо. Злиться было легче, вспышки словно на миг раздвигали стягивающийся тугой пеленой, не дававший дышать кокон Ничто. – Мы вернемся. Ты умрешь, если хочешь.
– Я умру... Ты не понимаешь, верно ведь? – если бы несчастная могла смеяться, сейчас бы она смеялась. Но с окровавленных уст сорвался только сдавленный, булькающий хрип. – Я даже не мертва... Я пуста. Пуста, как кувшин с пробитым донышком... Мы все пусты. Ремрод, брат...
Киниарефь закашлялась, тело мученицы свела злая, болезненная судорога. жалобно хрустнуло, словно застонало огромное древо.
– Ремрод... для нас всех ещё есть надежда. Но берегись... там... дети. Дети вырвались. Дети... берегитесь... Идите скорее. Стой... ты, женщина... ответь мне.
Сайте посмотрела в искаженное болью лицо:
– Что именно вы хотите услышать?
Дерево снова попробовало нагнуться – но не смогло.
– Я красивая? Была... красивой?
Женщина сделала несколько шагов вперед и протянула вперед ладонь. Пальцы невесомо коснулись бледной и ледяной скулы. Сайте ответила просто:
– Да.
Балтьер едва сдержался от перекошенного, как рассохшаяся шкатулка, смешка. Неуместного и нелепого, но не более нелепого, чем этот вопрос, и не менее человеческого. И все же он удержался.
Рядом с ним Дейзен задержал дыхание и силой заставил себя остаться на месте.
– Красивая...
По щекам измученной женщины катились слёзы. На этот раз – обычные, не чёрные.
– Спасибо.
Глаза сестры Ремрода закатились, и дерево упруго, с хрустом распрямилось. Ремрод громко выдохнул. Голос волитара дрожал.
– Идём... Дети на свободе. Это плохо.
– Идем, – эхом повторил капитан, и поспешно повернулся в сторону от дерева – туда, куда вела дорога, что не была дорогой.
Сайте на прощание коснулась руки Киниарефь.
Деревья расступались во все стороны, давая дорогу волитару и его спутникам.
– А ты бережёшь команду, – усмехнулся Ремрод, не оборачиваясь. – Они ведь пошли бы сюда за тобой. Пошли бы... Они тебе верят даже теперь, когда ты завёл их в Пустоту.
Сайте посмотрела на волитара:
– Если мы не справимся, они погибнут.
От голоса матери у Дейзена пробежал вдоль позвоночника холодок.
– Они конечно. А вы – разве нет? И... погибнут – разве это страшно. Здесь делают другое... Киниарефь – всего лишь пример, и довольно милосердный. Бывает хуже... намного хуже.
– Прекрати пугать, – отрезала женщина. На полсекунды она закрыла глаза. – Нам достаточно страшно, чтобы бояться еще больше.
– Я – пугаю? – Ремрод обернулся, бросив взгляд сперва на Юлаль, потом ан капитана. – Нет. Сейчас – не пугаю. Сейчас вы всё равно не можете уйти или отвернуться, не взглянув судьбе в лицо. Сейчас... тихо. Стойте!
По тому, как напряглась со спины фигура волитара, было ясно – рядом беда. И тут же деревья снова затрещали – но теперь так, будто кто-то арздвигал их руками. Огромными, могучими руками...
– Кто там?
Бальтьер напрягся, сабля, которую он не выпускал из рук, поднялась и слегка вздрогнула в готовности ударить – как голова змеи.
– Менямся? – коротко, немного нервно, хохотнула Юлаль, крепче сжимая лидиумный меч.
– Хочешь – давай, – закусил губу корсар, невольно отводя взгляд от Райн-ле-Виера.
– Это... дети. Не двигайтесь. Они, скорее всего, нас не заметят... А если заметят – то не тронут.
Треск нарастал, деревья, словно сухие прутья старой ограды, ломались, не успевая убрать костлявые ветви. Три больших, дрожащих тени медленно приближались к странникам, приковав к себе всё внимание Ашкрая...
Дейзен замер.
– Хорошенькие дети, – пробормотал Балтьер, беря Юлаль за руку. Про «не говорить» им ведь ничего не сказали...
Тени вышли – нет, вывалились три гиганта. Чёрные, расплывчатые, дрожащие по всему силуэту, они напоминали волитаров... но шли. Шли, не парили – тяжело переставляя ноги, роняя обрывки дрожащей, еле заметной, тут же растворяющейся материи... Лица их, словно сшитые из кусков множества чужих, постоянно плыли, расходились, корёжились и меняли выражение, не отражая ни единой эмоции. Только Пустоту – насколько она может быть чувством.
– Берегитесь... Если они заметят – захотят поиграть, – предупредил Ремрод. – И тогда – бегите без оглядки. За следом. Он выведет. Там или я, или Коракс, или Финеас помогут...
– Весело тут у вас, – хмыкнул Балтьер. – Игры, развлечения...
Несмотря на небрежный тон, тело его было напряжено, как струна, пальцы сильно сжались на запястье Хранительницы.