Над облаками

[Кысь >>>]

Один шаман упал: в его тело вошли три или четыре иглы. Второй закрыл лицо наручами - и иглы не нашли подходящего просвета в броне. Выживший поднял вверх ладони, собирая молнии на себя. Двое орков бросились вперед, выхватывая тяжелые тесаки, а Шагра - швырнула в мага и арбалетчиков ревущим шаром огня. Гранд выхватил меч тоже, но с места не тронулся.
Орочьи воины сошлись в бою с солдатами охраны - те были рослыми и сильными воинами, хоть и уступали в габаритах воинам Гарратха, вот только что-то придавало им сил и ловкости, чтобы сражаться... как одержимые.
Огненный шар, растворился в Пустоте, так и не достигнув цели, подобно тому, как угасала магия на Совете, под влиянием нефицита. Боевой маг искривил губы в улыбке, на этот раз направив разряд молнии в огненную шаманку, видимо решив, что именно она наиболее опасна.
- ИСТРЕБИТЕ ИХ ВО ИМЯ ОТЦА! - Казалось, из уст адъютанта изливается сразу несколько голосов - кричащие, стонущие, шепчущие.
Арбалеты упали на землю - некогда было их перезаряжать, и стрелки так же выхватили оружие.
Рейнальд подхватил палицу поудобнее и, широким шагом закрыв гарратха (а куда более вероятно - и Геру) нанёс удар по ближайшему врагу, отшвыривая того с дороги, и рванулся вперёд, левой рукой развязывая висящий на поясе кошель: стоило ослабнуть тесьме, как наружу показалась уродливая голова статуэтки. так в древности изображали орки великого духа-убийцу... более известного в мире как Герцог Бойни.
- Знал, что не обошлось без них! Вот где зарылись, твари! - рявкнул Рейнальд, наотмашь вбивая булаву в физиономию боевого мага и, расчехлив наконец статуэтку, добавил одержимому удар сверху, прямо по черепу. - А как тебе такая радость, урод?
Отвечать демону было нечем. В том плане, что челюсть мага была выбита, а череп и вовсе треснул под ударом статуэтки... но уже мертвое тело продолжало двигаться, отпрыгнув от рыцаря-капитана, и оставив того драться с одним из солдат, раскручивающим два клинка. Демон чувствовал боль и жжение от близости ненавистного лидиума... равно как и чувствовал любимую пищу, магию - а потому почти безголовое тело побежало прямо на шаманов.
- Не подпускайте к одарённым! - успел крикнуть Рейнальд, пытаясь уйти от ударов. Парировать статуэткой нечего было и думать, а вот булава годилась. На один клинок. Отойдя с линии атаки противника резким шагов вперёд и влево, рыцарь увёл свободную руку в сторону и вломил статуэтку прямо в висок монстра в теле солдата. Правую руку коротко свело от силы принятого палицей удара.
Бегущее тело остановила длинная стальная цепочка с грузом на конце. "Грузом" - лидиум не весил, только сохранял инерцию. Серебристая линия обвилась вокруг корпуса мага полтора раза. Гера резко дернула на себя. Ее рыжеволосая соплеменница методично, словно заводной механизм, продолжала поливать огнем арбалетчиков. Один из личных охранников Гранда не выдержал и сорвался вперед - подраться.
В темных глазах Гранда промелькнуло что-то похожее на мрачное веселье. Впрочем, к беготне он интереса не проявлял. Вместо этого - снес тесаком голову пленнику Геры. Оставшийся в живых шаман прикрыл собой Гранда. У него не выходило укрепить броню дальше, но и старые приготовления могли удержать случайный выстрел.
Тело стрелка, только что дравшегося с Зегенхаймом, запылало, словно факел - он выронил оружие и повалился на землю, катаясь по ней и тем самым стараясь сбить пламя до того, как оно пожрет его плоть.
Другой же увернулся от огня резко отпрыгнув в сторону - так быстро, как никакой человек бы не смог. На пути его встал телохранитель Гранда, и одержимый прикрылся от огненной шаманки его телом, приняв удар тесака на свой клинок - и, что более удивительно, выдержав эту силищу. Затем грудь солдата треснула, высвобождая четыре лапы-копья, буквально выпотрошившие тело орка и швырнувшие его на Шагру.
Обезглавленный Грандом маг тоже лопнул, развалившись надвое по линии охвата лидиумом - выпуская громадного демона-паука. Тело его покрывали ожоги от цепи, сковавшей хиетра, но тварь была еще жива и, что куда опаснее - близка к шаману. Виркаш потянулся к нему, высасывая силы и в то же время лапами попытался достать других орков.
Глаза Гарратха загорелись интересом. Его телохранитель расчехлил нетяжелую палицу и бросил ее Гранду. Первый удар, нанесенный вирру, был резким, почти без замаха. Гера мысленно понадеялась, что Змей знает, что делает... Склонность к поискам героической смерти до сих пор не была в его характере.
Шагра, прошипев что-то матерное, переключилась на поглотителя тоже, похоже, надеясь чистым упорством прорвать магическую блокаду. Четверо оставшихся в живых воинов (включая второго телохранителя и Гыркрапа) осторожно, словно охотники на опасного зверя, старались оттеснить остальных демонов от паука и магов.
Рейнальд, гулко выдохнув, опустил статуэтку на противника ещё раз. И ещё.
Встал, выпрямился, выискивая новую жертву - жертву, это он здесь был охотником! И тут на глаза рыцарю-капитану попалось то, с чго началась эта бойня...
Адъютант Ханлана. Голосящий нечестивыми словесами монстр, чьи глаза уже переливались красным. От воплей этого монстра остальные словно начинали шевелиться быстрее... "Или показалось? Неважно, вперёд!"
Рейнальд стремительно, ка триумфатор перед толпой, прошагал до ублюдка-предателя и заткнул тому глотку. Как сумел. Статуэткой, вбивая внутрь зубы и дробя челюсть в крошки.
- Во имя Отца, говоришь? ну вот тебе от него привет, нечисть ночная! Нравится? - рука с фигурой чудовища пролезла внутрь того, что ещё недавно было ртом, вдавливаясь всё глубже в костно-мясную кашу.

[Тельтиар >>>]

- УБЕЙТЕ КОЛДУНЬЮ! УБЕЙТЕ ЭТУ ТВААААРЬ ВЫЖИГАТЕЛЯ!
Голос предательского адьютанта перешел на визг - и откуда он только вообще кричал, со статуэткой-то в зубах?! Впрочем, это был уже вовсе не человек, а лишь оболочка, внутри которой сжался от страха демон, чувствующий роковую близость ненавистного металла. Кинжал и меч в руках марионетки ударили Зегенхайма.
- НЕ ЩАДИТЕ СВОИХ ХИЕТРА!
Второй приказ был проще. В конце концов, поглотитель уже показал свое истинное лице - к чему было беречь других. Один из одержимых, дравшихся на мечах, сам подставил свое тело под удар тяжелого палаша, разрубившего ему плечо и глубоко увязшего в теле. Тех мгновений, что требовались воину дабы извлечь оружие из раны оказалось достаточно - из спины убитого молниеносно ударил хвост, пробивая орку голову, а затем тело распалось ошметками плоти и на месте человека остался скорпионоподобный демон, яростно клацающий клешнями. Другой боец Гранда лишь чудом увернулся от его нового удара.
Второй солдат, схватившийся с орочьим капитаном пока сохранял человеческий облик, но лишь потому, что это тело было достаточно тренированным и ловким, чтобы уверенно выматывать Гыркрапа, пусть и не нанося ему ран.
У солдата с четырьмя лапами, выросшими из груди, за спиной распахнулись крылья - взмахнув ими, он совершил прыжок на шамана, собираясь проткнуть его еще в полете, пока другой демон не давал орку творить чары. А поглотителю приходилось едва ли не хуже других, ведь удар Гранда не просто изломал ему лапы - булава оказалась лидиумной... по крайней мере - с лидиумом, и обжигающая боль едва не лишила демона рассудка, заставив вертеться на месте, прикрываясь лапами от новых ударов. Кристалл в его брюхе сиял все ярче с каждой вспышкой пламени, поглощенной им.
- Шагра, - Гранд продолжал угощать Поглотителя резкими ударами ярко сверкающего сейчас оружия. Такие палицы, созданные больше для быстрой жестокой схватки на палубе корабля, чем для широких замахов и сокрушающей стены инерции, были бы почти бесполезны для человека, но в руках орков смотрелись удивительно правильно. Огненная шаманка еще секунду наблюдала за боем, потом переключилась на скорпионью тварь подальше от паука.
Шаман встретил удар собственной броней - та выдержала, а вот массивный орк полетел на землю, закрываясь тяжелыми наручами от ударов. Одержимый оседлал его, схватив руками за запястья и отводя наручи в стороны, а затем стал наносить быстрые удары всеми четырьмя лапами - в шею, в голову, стремясь найти брешь, попасть в забрало - или просто пробить там, где металл был тоньше всего.
Сияние кристалла различить Рейнальд толком не мог - благо глаз на затылке, в отличие от одержимых, у Несущего Кару не было. Зато было острое, просто-таки всеобъемлющее желание расправиться с чудищем, которое под его ударами продолжало голосить, как недорезанная свинья.
- Да замолкни же, урод!
Рыцарские доспехи приняли на себя первые удары носителя твари, выдержав кинжальный и отклонив по касательной мечевой - не зря говорили, что лучше лат, чем для этого подразделения, в Альянсе и сыскать трудно. Но вечно подставлять свою шкуру под удары какой-то твари? Да пусть подавится! Рыцарь, вырвав изображение Элокхая из морды монстра, крутанул палицу в руке, давя тело носителя, одним резким движением сминая урода до земли, и, отбросив исковерканное существо (назвать это смертным уже язык-то не поворачивался), ринулся на помощь гранду. Конечно, сомнений в своей боевой выучке и силе Гарратх не вызывал, но что-то пульсировало в виске, словно давняя мигрень. Одержимый маг - опасен, кем бы ни был он одержим. начинка не могла быть простой мерзостью. Нужно было что-то сделать с этим паучищем. И быстро.
- УБЕЙТЕ! ВСЕХ УБЕЙТЕ!
Крик исходил из утробы адъютанта. Его изувеченное тело, не в силах поднятся, ползло на руках вслед за Зегенхаймом, вопя и стеная. Демон был обозлен, раздражен, исполнен ненависти... и бессилия. Он мог только отдавать приказы. Внезапно копье насквозь пробило его спину, пригвоздив к земле как насекомое.
- Ах ты ж сволочина предательская! - Сквозь зубы цедил вице-адмирал Саланни, проворачивая оружие и все глубже вгоняя его в беззащитную тварь. - Давай-давай, вопи!
До этого похожий на пирата южанин пересидел большую часть боя чуть в стороне, то ли притворившись мертвым, то ли действительно ненадолго потеряв сознание от страха, но сейчас к нему вернулось если не самообладание, то злость и ярость, которые он хотел выместить на ублюдке, погубившем его товарищей.
Клешни демона продолжали клацать, отгоняя орочьего воина назад - чудовище хлестко било хвостом, парировало удары палаша и не давало воину перейти в наступление. Пламя ударило быстро и жестоко - чудовище дернулась в сторону, и его бок был опален огнем, следующая вспышка ударила в морду, и лишь закрывшись клешней он избежал смерти - но лишился лапы, выгоревшей едва ли не дотла. В такой ситуации у виера попросту не оставалось шансов для долгого боя, и он просто бросился на орка яростным рывком.
Вой паука перешел в иступленный визг. Массивные жвала пытались укусить Гранда, лапы подставленные под удар булавы уже были покрыты ожогами и изломаны. На оставшихся шести тварь маневрировала и уворачивалась от орка, порой совершая дикие прыжки, но для боя виркаш явно был не приспособлен.
Гарратх методично, словно на тренировке крошил его булавой. Гера, наконец, сумевшая снова раскрутить цепь, атаковала с другой стороны.
Тот орк, что дрался со скорпионом, отступил пропуская горящего демона мимо - и догоняя его тесаком. Вирр оставил на его коже царапины в фиолетовом пятне наливающегося ожога. Шагра переключилась на того, что дрался с Гыркрапом.
И тут, словно огромные тиски, на теле демона-паука сомкнулись чьи-то руки.
- Ну всё, урод! Доигрался! - проревел Рейнальд, сам с трудом отшатываясь от удара гарратха и вознося дитя Пустоты над головой. В расписанный на армадский манер доспехах, широко расставив ноги, воин больше всего походил на орка или корлада - но не того, какие быали сейчас, а словно бы сошедшего со страниц легенд, великого и ужасающего, вселяющего священный страх во врагов. - А ну пошёл отсюда!
Могучие руки хорошенько встряхнули демона... и гигант что есть силы запустил его в сторону, словно на наитии закричав. - Огонь по нему! Пусть подыхает, паразитина!

[Scorpion(Archon) >>>]

Гера, чуть не поплатившаяся за это рукой, упала на землю, пытаясь смотать с запястья второй конец цепи. Гранд-капитан воспользовался замешательством демона, чтобы опустить шипастую палицу на чудовище сверху.
Паук, едва успевший поднятся после броска Рейнальда, щелкнул жвалами, но его ноги, подсеченные цепью подломились, и на голову опустилась булава. Дернувшись, виера с гулким грохотом повалился и затих. Тело его медленно растворяясь, обратилось в темный дым, уносящийся к небесам... и делая их еще чернее.
- УБЕ-Е-ЕЙТЕ ВЕДЬМУ! - Вновь подал голос демон-калека, но ему в спину еще сильнее воткнулось копье.
- А ну заткнись, вражина! Молчи, я сказал! - Саланни явно наслаждался тем, что жуткий демон находится полностью в его власти и ничего не может с этим поделать.
Один демон-охотник, уже горящий, кружился на месте не в силах сбить пламя, пожарающее его плоть, но второй успел уклонитьс от колдовства Шагры, пропустив огонь над собой - и получил удар Гыркрапа в грудь, так что лезвие вышло у него из спины. Одержимый захрипел, лицо его исказила гримаса - но не боли, а насмешливой ярости. Руки его лопнули, высвобождая мощные, подобные богомольим, лезвия, ударившие орочьего капитана с обеих сторон. Гыркрап остался жив только потому, что успел вовремя выпустить оружие: лезвия оставили узкие порезы на бурых плечах. Безоружному орку осталось только отступать. Гера, наконец, освободившая руку, бросила в его сторону боло. Оставшийся в живых головорез с "Быстрой" попробовал атаковать одержимого сзади. Тот продолжал наступать на Гыркрапа, орудуя обоими лезвиями, но едва другой орк оказался за спиной, как из бесполезного человеческого тела вновь вырвался скорпионый хвост, прямо в живот острием воину.
А тем временем тахиэло, расправившсь с шаманом, рванулся вперед, ведь Гранд находился к нему спиной и был отличной жертвой - бросок твари был быстр, но все же телохранитель Гарратха оказался быстрее, в отчаянном рывке заслонивший собой капитана. Лезвия пробили тело орка, и, оттолкнувшись от умирающего воина, тварь взлетела в небо, раскинув крылья, и стремительно понеслась к огненной шаманке. Та встретила ее комком ревущего от внезапной свободы огня. Остатки плоти, как ненужное тряпье слетело с демона-убийцы, устремившись навстречу огню и сгорели дотла! Тахиэло пронесся следом - его крылья сильно обгорели и неспособны были поднять в воздух, но брюшко осоподобной твари заискрилось и из жала в шаманку вырвалась черная молния.
Почти лишенная равновесия Шагра шарахнулась в сторону, а жало демона ударило рядом с ней, вздыбивая землю. Демон рухнул рядом, стрекоча и щелкая жвалами - его брошко вновь засветилось, накапливая силы для второго разряда, но огонь оказался провронее и убийца исчез в пылающем столбе.
Гыркрап, подхватив боло, все еще отступал - и в какой-то момент отступил слишком далеко. Орочий капитан был умелым воином, и его подвело не боевое мастерство, и не усталость - а всего-лишь камень, попавший под ногу. Оступившийся Гыркрап принял лезвие охотника в грудь, но перед тем, как тот успел возрадоваться своему триумфу - ударил лидиумной цепью по глазам демона. Тот вздыбился, поднимаясь на задние лапы и вопя от боли... став превосходной мишенью. Только сейчас успевший добраться до обоих соратников Гранд воспользовался этим, почти разломив его пополам своей палицей.
Следующие несколько секунд тишину нарушал только треск пламени: огненная жгла трупы до тех пор, пока они не превращались в пепел и дым.
- Твою мать, какого... - Рейнальд выругался по-орочьи. - Капитан!
- ПОДОХНИ! - последний крик принадлежал Саланни. Вице-адмирал кричал от гнева и злости. Переговоры обернулись очередной бойней, но сам военный и не мог бы представить,к акой именно...
- Убедились? Убедились теперь?! - выкрикнул Рейнальд. - Проверяли, проверяли они... Хорошо же вы проверяли. Маг капитан! Ханлан - убит в спину!
- Эт-то немыслимо, - казалось, "пират" только теперь справляется с волнением. Но руки его тряслись - и теперь уже от гнева. - безумие. Я каждого из них знал… превосходные солдаты - эти твари... Демоны Пустоты, как вы и говорили. Значит нас...
- ... предали. И пытались стравить с Армадой, вместо того чтобы заключить союз. Бумаги всё ещё тут?
- У меня, - вице-адмирал вытащил из-за пояса наспех сунутые документы. Помятые, но целые. - Союз заключён. Я... прошу у вас прощения за недоверие, рыцарь-капитан.
- Не до того. Просто вернитесь и отдайте приказ. Я, если хотите, полечу с вами.
Рейн отвернулся. Подошёл к Гыркрапу, склонился ближе к орку. По размеру и краям раны всё было... ясно.
- Как ты так, а? Капитан?
Орки не сразу отошли от боя, и даже подходя ближе, бойцы то и дело оглядывались вокруг. Наконец, Шагра молча опустилась рядом с бывшим капитаном на корточки. Положила ладонь на плечо.
Гыркрап говорить уже не мог, но, перед тем, как затихнуть, сжал и отпустил ее руку. Огненная глухо зарычала. Гранд опустился рядом с бурым на одно колено. Последней подошла Гера. Она смотрела на лицо погибшего с холодным сожалением... И странным, почти болезненным интересом.
Рыжая выпрямилась и дождалась, пока встанет на ноги Гранд.
- Корабль отходит к Ракке.
- Потом. Похорони как героя, - зеленокожий еще секунду смотрел на Гыркрапа, потом по очереди склонился к каждому из своих бойцов. Одному из них он на мертвую шею надел стальное перо-подвеску. Еще живые подали сигнал приближения для кораблей. С палуб сразу вылетели скриа.

[Тельтиар >>>]

Там, куда и орлы-то не залетают

За тем, что происходило наверху, сложно было уловить глазу простого смертного – даже не смотря на то, что мрак был разогнан сиянием лидиума. Золотоглазые и красноглазые виера сражались там, в вышине, до которой не поднимались даже корабли объединенного флота – где ничто не могло помешать им… или помочь. Острые крылья рассекали тела обольстителей и отрубали куски от массивных туш наг-саири. Один из детей Нагриаша исхитрился поймать врага за крыло, впившееся в тело, пронзить его тремя острыми лапами и притянуть к себе, погружая жвала к голову… а затем еще одно острое крыло добило его.
Крикуны, позабыв о вражеских кораблях, бывших столь желанной добычей, тоже поднялись выше, своими истошными воплями, сминая вражеские крылья и дробя панцири нетопырей. В этой схватке они были на равных, и исход решался лишь тем, кто первый успеет нанести удар… или увернется от вражеского.
Немногочисленные всадники на грифонах, поднимавшиеся для участия в битве, чувствовали себя здесь неуютно. Быть может из-за непомерной высоты, но скорее всего из-за того, что воздух здесь был пропитан пыльцой с крыльев акамми, сводившей с ума, нагонявшей апатию, а порой и просто вводившей в ступор.
Это было пространство, где всем заправляли виера, и неважно, какого цвета у них были глаза. Они сражались и убивали друг друга, а те, что пали, сливались с окружающим мраком, делая его еще чернее, нежели он был до этого.
Но наиболее яростно и жестоко бились с золотоглазыми тахиэло – эти дети Элокхая, истинное воплощение его смертоносной злобы, испытывали особую ненависть к предателям, ведь Кейрати убил их барона… Барона Убийства, самого могущественного из всех, кто служил герцогу. И теперь убийцы жаждали расквитаться. Их сила и скорость превосходили все мыслимые возможности – никому из виера было не сравниться с ними в бою, и сейчас они вновь доказывали это.
Их осоподобные тела с невероятной быстротой ускользали от нетопыриных крыльев, вверх или вниз – не важно, но затем обязательно обрушивался удар лап-копий, либо вспарывающих златоглазому брюхо, либо пробивающих затылок. Отталкиваясь от одного поверженного врага, тахиэло перепрыгивал на другого из той же стаи, блокируя удары крыльев лапами, разрывая их и вонзая в пустотную плоть.
Так один из убийц сумел расправиться с пятью врагами, с целым клином, прежде чем еще трое не зажали его, буквально кромсая крыльями. Но, даже подыхая, он продолжал терзать их тела, нанося тяжелые… незаживающие даже у демонов раны.
Для потомства Набради эта битва стала еще более желанной, нежели все сражение со смертными – те казались демонам-убийцам слишком слабыми, жалкими противниками, здесь их врагами выступали другие виера. Ловкие, опасные, и должные поплатиться за свою измену.
Рядом мелькали синие доспехи Несущих Кару – как эти могучие мужи в тяжелой броне смогли подняться так высоко оставалось загадкой, и более того – они могли драться здесь столь же умело, сколь и на том уровне, где оставался флот. Их грифоны все еще тащили в когтях лидиумные осколки, а потому тварям пришлось поостеречься от прямых столкновений с ними. Где-то рокотал голос Зегенхайма, подбадривавшего всадников на новую битву. Впрочем, для тахиэло ни он, ни его воины были сейчас не важны – они стремились поквитаться с предательскими сородичами и защитить слабеньких обольстителей от их смертоносных крыльев.
Крик. Стон. Звон. Стрекот. Вой. Грохот. Скрежет. И снова крик.
Время тянулось медленно, и каждое мгновение становилось ожесточенной схваткой за жизнь. Каждый миг мог стать последним. Не для мира. Не для Альянса. Не для виера. Но для кого-то одного, кто получал в этот миг смертельную рану.
Истошно кричали тиаши, выбивая калечащий звук волну за волной, пока их крик не обрывался росчерком острого крыла.
Стонали рассеченные акамми, разбрасывающие вокруг себя бесплезную в таком бою пыльцу.
Гудели изрубленные наг-саири, не чувствующие рядом спасительной магии, которую можно было бы исказить.
Яростно стрекотали тахиэло, даже в смерти своей стремясь отплатить врагу тяжелым ударом.
Рычали пронзенные и изломанные золотоглазые, исполняющие последнюю волю своего покойного барона.
А рядом с ними гибли люди и волитары, вступившие в жестокую схватку с самой судьбой.

[V-Z >>>]

На ветру и против ветра
За последние часы Кайлан Эммер успел несколько раз поблагодарить и проклясть судьбу. Поблагодарить – за то, что «Обетованный ветер» успел добраться до флота и не погибнуть по дороге, и что они вообще выжили до сих пор.
А проклясть – потому что сейчас ответственность за корабль и весь экипаж неожиданно свалилась на него. Эммер знал, что такое может случиться – для того и существует старший помощник – но все же не ожидал, что ему придется действовать в таком бою.
Кайлан знал, что его разум способен выдавать яркие, отменные идеи – он это уже доказывал сегодня. Но одно – думать над ними, когда все остальное в руках Флорена, и совсем другое – пытаться что-то сочинить, одновременно руководя кораблем в жарком бою.
Помогало то, что матросы и офицеры и так знали, что делать, а фрегат действовал не сам по себе, а вместе со всем флотом. Это немного облегчало дело, но в сердце Эммера все равно бился страх не справиться, погубить корабль и экипаж.
Наружу его Кайлан не пускал; единственным свидетельством напряжения были пальцы, стиснутые на цепочке лидиумного медальона так, что суставы побелели не хуже самого сияющего металла.
Фрегату, причем отнюдь не самому мощному во флоте, было бы непросто внести существенный вклад в сражение – однако Эммер нашел нишу, в которую корабль идеально вписывался. «Обетованный ветер» всегда славился скоростью и маневренностью, а Авита Соллит знала на нем каждую доску, и с ее помощью фрегат метался в воздухе, словно искусный фехтовальщик-волитар.
И именно это, по мнению Кайлана, надо было использовать. Он и использовал – успев договориться с некоторыми из квинор-кераев, тоже достигшими флота.
Сейчас «Обетованный ветер» танцевал вместе с небесными всадниками: те были куда быстрее и маневреннее, но и ударить могли слабее, и потому помощь им была необходима. Так и получалось – вьющиеся в воздухе квиноры атаковали врагов, загоняли их под прицел фрегата, ну а тот не заставлял себя долго ждать.
Деллер сегодня превзошел самого себя; все, что он узнал о магии Огня за время учебы и службы, все, что сочинил сам и почерпнул у других… все это выплескивалось в небо фонтанами пламени, огненными нитями, пылающими стрелами – всем, во что разум мага мог воплотить его силу. Остальные не отставали – кто следовал примеру старшего мага, кто просто подпитывал энергией остальных, особенно Альбрехта и Авиту.
Но даже маневренность и мастерство магов не могли спасти корабль от ран. Каждый удар, полосовавший борта фрегата, отзывался уколом боли в душе Кайлана; все время казалось, что Флорен на его месте нашел бы способ не повредить корабль, уберечь от когтей демонов.
Сам он таким талантом не обладал – но делал все, что было возможно.
Помогали и золотоглазые – с ними никто не перебросился и словом, но они, казалось, с легкостью угадывали тактику небоходов и всадников, вплетаясь в боевой узор и атакуя в его пределах. Кайлан не раз благодарил Четверых за то, что эти странные демоны сейчас оказались на их стороне.
Для старшего помощника весь бой слился в одну сплошную нескончаемую схватку. Казалось, что внутри пылает огонь, ярко высвечивающий каждую мысль и фигуру вокруг, дающий возможность отреагировать на атаку противника, бросить приказ, вовремя изменить тактику… оценить потери.
А они были – как и на всех кораблях. Вот как раз сейчас один из демонов увернулся от удара магов, пронесся над палубой; он сгорел в пламени Деллера, но не раньше, чем дотянулся до двух матросов. Тела распростерлись на палубе, кровь впитывалась в доски: у небоходов даже времени не было их как-то убрать, приходилось перешагивать через трупы.
У Кайлана мелькнула мысль, что он в этом уже не находит ничего жуткого – и это многое говорит о сегодняшнем дне.
Пальцы, сжимавшие цепочку, белели все больше; лидиумная крышка медальона, казалось, с каждым мгновением разгорается все ярче. Другая рука сжимала рукоять меча, но куда менее крепко; слишком сильная хватка недопустима, это Кайлан усвоил навсегда, и даже сейчас тело не забыло уроков боя.
Корабль кружил в небе, вплетаясь в полет всадников и других судов. Могло показаться, что команда «Обетованного ветра» срослась с фрегатом, что они все вместе связаны единой волей, соединены сотнями и тысячами незримых нитей, став, по сути, единым существом, которому нет нужды приказывать своим частям – они и так чувствуют даже невысказанную мысль. И что это создание сейчас бьется в небесах с легкостью, присущей тем, для кого небо – родной дом.
Может, так оно и было?

[Тельтиар >>>]

Участь "Золотого Гастона"

Так вышло, что в этом бою «Обетованный Ветер» сыграл намного более значительную роль, чем было отведено другим судам его класса. К тому же, этот корабль оказался удивительно удачливым – чего нельзя было сказать о других фрегатах.
Стерн не мог знать, что происходило над флотом, но боялся худшего, особенно когда вернулись крикуны, как будто без них проблем было мало. Ринувшиеся им наперерез всадники, оказались сбиты и искалечены разрушительными волнами звука, исторгаемого чудовищами. Стремительная атака наездников на грифонах захлебнулась, и тот час же, словно чувствуя, что смертные в смятении, исказители ударили всей свой мощью. Несколько сотен тяжелых арканитовых глыб врезались в борта кораблей, круша дерево и броню. Даже линкоры не могли устоять против этого дикого натиска пустотных чудовищ , третий-четвертый удар пробивал крепкие бортовые доски и железные пластины. «Верный», «Защитник», «Сокрушающий», «Победитель», «Багряная Заря» - превосходные корабли Столичной Эскадры превращались в обломки, и Лорд-Адмирал ничего не мог с этим поделать, ведь его людям едва хватало сил, чтобы защищать собственное судно. Альдоф видел последние галеоны объединенного флота, безропотно встречающие удары демонов, видел фрегаты, сметаемые воплями крикунов, видел как падали изувеченные всадники и вырванные с палуб солдаты, их участь была печальна – камни мостовой жестко встречали своих защитников.
Остатки флота продолжали выполнять полученный приказ – орудия не останавливались ни на мгновение, каждый сбитый демон вызывал ликование, однако потери были слишком велики, чтобы продолжать сражение. Стерн это понимал, и был уверен, что понимает и Данатор, равно как понимает и то, что отступать некуда. Они были последней защитой Верхней Столицы, и должны были сделать все возможное, чтобы не пустить в нее демонов, даже если за это придется умереть им всем.
Стерн не один раз чувствовал, что весы победы колеблются, на чашу Альянса раз за разом добавлялись весомые подкрепления – чего только стоили златоглазые демоны! – но, в конечном итоге, исход оказался печальным.
Златоглазые исчезли где-то в поднебесье, и адмирал не знал, живы ли они еще, или пали так же, как скоро падет весь флот. Грузные, практически неуязвимые туши исказителей падали на корабли, разбивая палубы в щепы, калеча и давя солдат, круша податливое дерево. Стерн отлично понимал, что уже скоро настанет время «Гастона Тайла», что даже его тяжелая броня не выдержит натиска сотен арканитовых гигантов. Вот только, не наг-саири напали «Золотого Гастона» - это сделали крикуны, огромной стаей сбившиеся над его мачтами, и обрушившими сконцентрированный поток разрушительного звука.
Золоченые паруса изорвались в клочья, а обломки мачт полетели во все стороны. Воины корчились на вздыбившейся палубе от боли, зажимая уши, повсюду валялись куски разрушенных катапульт… и посреди всего этого безумия, на мостике стоял Лорд-Адмирал Стерн, защищенный от врага колдовством находившихся рядом магов. Волитар больше всего сейчас хотел умереть. Пасть рядом со своими людьми, вместе с кораблем, изувеченным до неузнаваемости. Умереть, и не видеть, как демоны одерживают очередную победу, но чары оказались достаточно сильными, и мечте Стерна не суждено было сбыться.
Несколько магов пытались отогнать крикунов пламенем и молниями, но их попросту размазало по треснувшим палубным доскам, столь велика была сила удара, обрушенного на линейный корабль. Позолота, которой были покрыты перила капитанского мостика, облетела, дерево крошилось в мелкую пыль – за несколько мгновений «Золотой Гастон» лишился прежнего лоска, более того, он разваливался и лишь чудо теперь могло уберечь корабль от гибели.
Мертвые члены экипажа и солдаты устилали вздыбленную палубу, заливая разломанные доски кровью. Кости людей и волитаров не выдержали атаки крикунов…
И теперь жуткие твари собирались с силами, чтобы нанести последний удар по кораблю и полностью уничтожить его. Альдоф Стерн медленно опустился на колени, закрывая глаза.
- Отец Небесный, в руки твои предаю себя и вручаю тебе заботу о моей душе в мой смертный час, - прошептал он едва двигающимися губами. – Не за себя прошу, но за всех волитаров, что ты сотворил. Помоги им… помоги…
Он приготовился принять смерть и замер, но удара не последовало.
Крикуны исчезли.

[Scorpion(Archon) >>>]

Помянем...
(пили с Телем)

Сорка, кажется, чувствовал, что осиротел. Рейнальду было жаль скриа - теперь, когда Гыркрапа не стало в живых, птица, наверное, должна была отойти к Ракке, которая знала и умела заботиться о подобных животных.
И всё равно рыцарь помнил, как в тех редких случаях, что ему доводилось видеть гибель Несущих Кару, их грифоны, если оставались живыми, протягивали от силы несколько месяцев - разъярялись, ломали свои загоны и разоряли гнёзда, даже чужие... Безумие - безумное горе, словно потеря части самого себя. У людей и волитаров редко можно было найти такую преданность - разве что у самых искренних влюблённых...
Интересно, а что он сам сделал бы, если бы погибла - Гера? Он ведь так старался успеть, справиться, совладать... И снова - не защитил. Аграта - не сумел. Гыркрапа - тоже не сумел. Гарратх остался жив - и то благодаря собственному искусству и благородной смелости, достойной рыцаря... если бы не та странная кровожадность, азарт боя, который Рейнальд краем глаза заметил на лице зелёного.
С Саланни они не говорили до самого прибытия на корабль,с которого ещё недавно от улетал, провожаемый взглядом Ханлана. Теперь - погибшего... Вирры, сучьи дети, да чтоб вас ваш же отец по одному всех сгрыз!
- Нужно совершить повторную проверку. Неофициально, - голос рыцаря-капитана был глух и невнятен, но суть слов - вполне уловима. - В первую очередь - магов. Я могу помочь. Могу попросить кого-то из орков тоже, хотя лучше сделать самим. жаль, что так приходится, и всё же... надо. Иначе как долетим - получим проблем с целый остров. Прямо в пути будем проверять. Сниматься нужно сейчас же, подстраиваться к оркам. Их шаманы отлично способствуют скорости. Успеем к утру назавтра, с такой-то помощью.
- А армию тут оставим? - Прищурился Саланни. - У меня тут одной пехоты шесть тысяч человек, и корабли загружены под завязку.
Когда они вернулись на флагман эскадры, вице-адмирал раздраженным жестом отослал всех офицеров с их расспросами и увел Зегенхайма в свою каюту, чтобы там обсудить все необходимые вопросы.
- Армию - можно к оркам кого-то из надёжных, и часть придётся оставить, да, - выдохнул Рейнальд, как только они остались одни. - Кому сейчас можно доверять - сказать трудно. Как видите, даже тот, кто послал вас сюда, был или наивнее вас, или изменником. Но задерживаться надолго нельзя. Иначе - не знаю,к чему мы вернёмся. Может,к пепелищу, или того хуже - к рухнувшему острову и горсти песка вместо Столицы.
- Все никак в голове не укладывается - вернейшие люди, и такими мразями оказались! - Саланни хлопнул кулаком по двери, и почти сразу вбежал дежурный офицер. - Позови Дэна Льюиса и Пактера, немедленно.
Когда тот убежал исполнять приказ, вице-адмирал пояснил:
- Дэн - брат убитого на переговорах мага, думаю ему можно доверять... но все же приготовь лидиум.
- Сяду у двери, - кивнул Рейнальд, до половины зачехляя статуэтку, которую удосужился подобрать. - Тоже маг?
- Да, только - земляной.
Как раз в это время дверь открылась, и внутрь вошли двое магов в штатских одеждах - на их плечах поблескивали медные инсигнии с символами стихий.
- Господа, вынужден сообщить неприятную новость, - начал Саланни. - Генерал Ханлан убит.
- Орками?!
- Нет, нет, - успокаивающе поднял ладонь "пират". - Все гораздо хуже.
Рейнальд с тихим лязгом отлип от стены, вскидывая вверх своё "оружие" так, чтобы оно оказалось между рыцарем и магами. Вторая рука воителя просто сжалась в кулак - чуть что хвататься за палицу опасно, когда тебе не доверяют или готовятся к нападению.
Лидиум оставался тусклым.
- О демонах вы уже слышали. Если коротко - суть в том, что они есть. И именно они убили Ханлана и твоего брата, Дэн.
- Бред какой-то, - задумчиво произнес Пактер. Второй маг молчал, потупив взгляд - новость явно ошеломила его.
- Времени нет объяснять - возьмите лидиум и проверьте офицеров. Тайно. Если при ком-нибудь засветится - сразу сжигайте.
- Господа... я снова прошу вас поверить мне. Демоны напали на нас на переговорах. Погибли несколько орочьих бойцов и шаманов, в том числе капитан корабля, ан котором я отправлялся править посольство. Гыркрап. Погиб Ханлан, маг капитан Льюис... погибло слишком много - уже погибло и ещё, если вы не будете мне доверять. Мне и господину вице-адмиралу.
Рейнальд говорил медленно и размеренно, давя на ключевые слова, словно на гвозди, которые порой вдавливал пальцами в доски на спор.
- Время не ждёт. Я прошу вас, господа маги - действуйте.
- Я, кажется припоминаю - вчера, когда в карты играли, - задумался Пактер. - У Левиля кольцо на пальце светилось.
- Вот и проверьте! - Саланни едва ли не насильно вытолкал обоих за дверь и бросил напоследок: - А по результатам - доложите мне.
- Аккуратно, - напутствовал Рейнальд. - Саланни, отдайте приказ собираться. Тоже осторожно. И мы должны всё же пропустить Армаду. Если они успеют вовремя - возможно, больше жизней людей и волитаров удастся спасти.
- Надеюсь, этим бурокожим верить можно, - хмуро кивнул вице-адмирал. - Я отдам приказы. А пока, Рейнальд...
Он залез в капитанскую тумбочку и достал бутылку коньяка и пару кружек.
- И не вздумай отказываться. Надо помянуть Ханлана, Льюиса... словом всех, кто сегодня погиб.
- Хорошо, наливай, - кивнул Рейнальд, усаживаясь за стол. - Но - немного. Может последний раз пьём, когда ещё придётся. за павших - и за победу?
- Чтоб им пусто было, тварям! - Саланни выдохнул и опустошил кружку.
- А нам - полно, долго и счастливо! - кивнул Рейн, повторяя жест офицера.

[Тельтиар >>>]

Спасательная операция
Со Скорпом.

- Мой адмирал, "Золотой Гастон" почти уничтожен. Там... эти орущие твари превращают его в груду щепы и металла. мы не сможем прийти на помощь.
- Держаться! До конца! - Эльмар Данатор стиснул свой бердыш в кулаке до синевы в пальцах. - Подготовить шлюпки.
- Мой адмирал, это... - заговорил было офицер-волитар, но гнев в глаза данатора заткнул того на полуслове.
- там Альдоф. Я его не брошу, даже если эта новомодная лоханка развалится прямо сейчас в труху! Со мной - только опытные абордажники, я поведу. Быстро, чтоб вас!
- Но кто...
- Орково... - ругнулся Эльмар. - Альдоф Стерн ещё может и должен послужить Альянсу. Я не позволю ему отлынивать, даже если у трона Отца Небесного ему уже уготовано почётное место! Исполнять приказ!
- Так точно!
Офицеры забегали по палубе, с нижних отсеков линкора один за другим выбегали и вылетали на палубу хмурые абордажные бойцы, вооружённые факелами и личным оружием. Некоторые тащили лидиумную утварь - в том числе и личный сервиз капитана корабля, который быстро превратился в вооружение трёх десятков смелых бойцов.
- Мой лорд, те демоны, что нанесли тяжелейшие повреждения "Гастону"...
- Прекрати мямлить! Офицер, мать твою за ногу через три коромысла налево с подворотом Гранд-Капитановой бабушкой...
- Демоны-крикуны отступили. Куда - неизвестно, - пристыженный и разозлённый, офицер отчеканил обстановку предельно чётко. - Приказания на ваше отсутствие, милорд?
- Продолжаем держаться плана, как я сказал. Круговая оборона. Старика 2Стража" им не взять, подавятся! исполнять!
- Так точно!
- Молодец! Орёл! Пошёл!
Данатор откашлялся и, угрожающе взмахнув бердышом, гаркнул что есть мочи абордажникам:
- За мной, ребята! По шлюпкам - и вверх, да помогут нам Четверо! Кто выжил - вытащим, кто нет - помянем! Спасай своих, бей красноглазых!
- Урррааа!!! УРРРАААА!!!! УРАААА!!!!!!!!!
Множество шлюпок - словно тонких и маленьких мотыльков - отделилось от бордов флагманского линкора и устремилось к "Золотому Гастону".
Удивительно было, что эти шлюпки добрались до поверженного гиганта почти без происшествий - лишь один раз несколько обольстителей попытались напасть на них, но были отогнанны. Похоже, наг-саири либо были слишком заняты, либо попросту не могли сбить столь шустрые и маленькие цели. А когда на изломанной палубе показался первый солдат из абордажной команды, к нему тут же подбежал боевой маг, придерживающий покалеченную руку.
- Скорее! Помогите - там людей придавило снастями! - Он говорил быстро, глотая слова. - Мне не управится уже.
- Спокойно, боец! Мы вас вытащим! - сам Лорд-Командующий в числе первых спрыгнул на палубу. - А ну-ка, ребята, дружно! Тащите всех, кто уцелел, в шлюпки. Альдофа мне найдите, срочно! Его шкура слишком ценна и в ней пока что маловато дырок должного размера! А этому магу - пособите, у него рука болтается! давай, сынок, в шлюпку! ты славно выполнил свой долг!
Абордажники не привыкли возиться долго. Всё-таки битва в небесах, протекай она на клинках, орудиях или в седле, только со стороны казалась длительной и неторопливой - для самого бойца каждый миг улетал быстрее, чем стрелы в руках опытного стрелка покидали колчан. разбирали завалы, вытаскивали людей и волитаров с нижних палуб, где опасно трещали под каждым шагом доски - крепкие и надёжные, они были буквально вывернуты и раздроблены в щепу усилиями крикунов. Кое-где оставалось только отпустить умирающего товарища в последний путь, закрыв ему глаза и пожелав милости одесную Четверых. Где-то же - успевали к живым, пусть и израненным, усталым, замученным... но - героям. И главное - своим. Своих на войне не бросают, какая бы ни была война.
- Шевелись, шевелись, братва! Нас эта паскудина ждать не будет, снова кинется - чего доброго ещё народу потеряем! - гремел Эльмар, размахивая блестящим бердышом, как флагом. - Чтоб всчех живых забрали! давай, давай, шибче!
-Мы его нашли!
Раздался радостный крик одного из солдат. Лорд-Адмирал был бледен, но держался достойно, и даже парил над палубой, когда ему помогали перебираться через завалы. Мундир Стерна оказался несколько испачкан - и только. Ни следов крови, ни переломов - его словно Четверо хранили в этой бойне.
- Эльмар! Ты... сам! - Альдоф был удивлен и обрадован одновременно. - Но кто тогда командует сражением?
- Я и командую. План остался прежним, а у наших офицеров достаточно мозгов под их кудлатыми черепными коробками, чтобы исполнять простейшие приказы. Держись, сынок. Уходим отсюда на "Страж", там будешь в порядке. мы им ещё зададим перцу, и ты мне нужен живой. Это приказ, понял?
Мимо "Гастона Тайла" пронесся наг-саири, еще двое врезались в его бронерованный борт, сотрясая весь корабль - палуба проломилась, увлекая за собой несколько солдат. Корабль умирал, второй по величине и боевым качествам корабль Альянса был уничтожен всего за несколько минут - остальное время лишь длилась его затянувшаяся агония, но и она неминуемо должна была завершиться. Понимая это, многие воины, взвалив спасенных товарищей на плечи, поспешили к шлюпкам, пока еще была возможность. На их счастье, демоны почти не обращали внимания на "Гастона", целями виера стали другие корабли, все еще ведущие сражение: тела исказителей с завидным упорством таранили их борта, порой даже не обращая внимания на попытки всадников помешать им. Конечно, с исчезновением крикунов, у кавалерии Альнса появился шанс как-то исправить сложившуюся ситуацию, но наездников оставалось слишком мало для серьезного боя.
Накренился и полетел вниз один из северных линкоров - через разбитую палубу вырвалось его лидиумное ядро, и теперь падение корабля было уже не остановить. Прочь спрыгивали волитары - при известной доле везения, они могли спуститься в городе, паря над улицами, но само судно рухнуло прямо на чей-то особняк, напрочь снеся стены и смешиваясь с обломками.
- Крепись, сынок, - придерживая головной убор, выкрикнул Эльмар. - Пока что - чуть больше двух сотен нашли. Придётся ещё одну ходку сделать - мы больше не вытянем сейчас. Ты отправляешься вниз с первой партией, потом - вторая, с ней я. Моих абордажников - пополам, сопровождение. Магов - грузим тоже первыми. На вот пока.
Лорд-Командующий протянул Стерну своё оружие.
- Пусть следуют за ним - он молниями переливается, заметно хорошо. Вернёшь, как сам догоню тебя. давай, не мешкай, пока эти долбоморды совсем корабль не разворотили!
- Милорд! - Холодные пальцы Альдофа вцепились в древко. - Прошу, идите со мной! Воины сами все сделают - вы нужны флоту!
- У флота есть приказ. А у офицеров его на плечах - не горшки, Альдоф. На худой конец - ты вон есть... - оттолкнул соратника Данатор. - Четырежды не умереть, однажды - всяко успеть. Давай, двигай. Приказ это!
- Милорд Командующий, я буду молить Четверых за вас, - в глазах Стерна появились слезы.
Шлюпка медленно отчалила от разбитого борта, вслед за еще несколькими, перевозящими раненых. Подле них постоянно сновали демоны и всадники, а так же несколько квинор-кераев, но они были настолько заняты сражением, что не трогали спасшихся с разбитого судна. Возможно, и Стерн хотел в это верить, их хранил сам Небесный Отец. Лорд-Адмирал, все то время, что занял полет смотрел на "Золотого Гастона", туда, где остался Данатор.

[V-Z >>>]

Шторм века
Сначала никто ничего не заметил.
Слишком много вокруг было ветра – он трепетал под крыльями виера и летучих зверей, бился в корабельных парусах, вился вокруг магов Воздуха. Заметить поначалу легкий, неспешно усиливающийся ветерок было невозможно.
Заметнее он стал тогда, когда оттолкнул в сторону грифона, на которого спикировал демон. Но и тогда оба бойца ничего не заметили – виера решил, что промахнулся, всадник – что помог кто-то из корабельных магов.
Несколькими секундами позже всплеск ветра, обрушенный одним из чародеев на юркого виера, отшвырнул его значительно дальше, чем маг ожидал; он заключил, что либо сам вложил лишнюю силу, либо кто-то их коллег ударил разом – и тут же забыл об этом.
Слишком уж все погрузились в битву; вряд ли кто-то из детей четырех сошедшихся в воздухе племен бросал взгляд хотя бы на город, не говоря уже о том, чтобы замечать и понимать тонкие изменения вокруг. Это касалось даже магов обеих сторон – потому что они тоже сосредоточились на том, чтобы направлять стихии или искажать их.
А когда воздействие стало явным – было уже поздно замечать, искать источник и мешать ему.
Корион Рантельм не так уж часто проявлял собственную мощь. С момента избрания Архимагом он всегда находил дипломатичные способы решения проблем, мог убедить жестко и непреклонно, но без применения силы, никогда не тратил энергию просто для придания себе необычности, как иногда поступали даже старшие маги.
И потому, хотя все знали, что Рантельм силен – как и обязан быть глава Университета – очень мало кто представлял себе подлинную силу, заключенную в старом маге. Разве что Крайдон Демрис, от чьего внимания не ускользало практически ничто, осознавал, на что при желании способен Архимаг – но, как обычно, держал соображения при себе.
Рантельм всегда предпочитал поступать так же, не распространяться о своих занятиях, не кичиться собственной силой. Потому-то и оставалось незамеченным то, что все годы, начиная от самого поступления в Университет, Корион непрерывно и упорно работал над собой, наращивая мощь, приобретая опыт в обращении с ней, изучая известные заклинания, усиливая их, составляя новые и перерабатывая уже свои творения.
Сочетание таланта, упорства, прилежания и мощного разума дает многое; еще большее получается, если к этому прибавить долгую жизнь, из которой немногим менее половины было проведено во главе Университета. Пост Архимага принес ему новые возможности, открыл доступ к новым знаниям – и больше сорока лет Корион этими знаниями пользовался, продолжая работать над собой.
Нельзя сказать, что он предчувствовал, что его таланты по-настоящему понадобятся. Просто Рантельм всегда считал, что любой талант необходимо развивать, доступными знаниями необходимо овладевать; это он говорил студентам, и с той же меркой подходил и к себе, жестко и беспощадно выковывая собственную силу.
В битве за Столицу Корион почти не участвовал. Это было решено еще до начала боя: множество мелких непрерывных схваток могли истощить возможности даже Архимага и не дать ему вмешаться тогда, когда это действительно понадобится. Сам Рантельм в душе желал бы сойтись в схватке с Венаатом или Нагриашем… или обоими, как вероятнее всего, и случилось бы. Однако же он помнил слова Кейрати – о том, что Герцога Искажения убивать нельзя.
И все же, если бы Нагриаш обрушился на Столицу, сопровождая Элокхая – Архимаг вступил бы в бой. Однако Герцог остался в стороне, предоставив своему воинственному собрату в этот день все – и славу, и поражение. Временно остался в стороне и Рантельм.
Он не отстранился от битвы вообще: немало виера, которые бы могли обойти армию и появиться с неожиданной стороны, не появилась благодаря его молниям. Однако Рантельм ждал, предчувствуя, что его мощь понадобится в полной мере – и дождался, когда флот и черная армада виера сошлись над городом.
Он очень хорошо знал местное небо. Корион родился в Столице, здесь проснулся его дар, здесь он впервые чувствовал ветер, когда ожидал поступления в Университет… и местную карту ветров он изучал регулярно. Архимаг знал небо Столицы лучше любого лоцмана – и сейчас этим пользовался.
Тонкие, незримые и почти неощутимые нити волшебства раскинулись под почерневшим небом, касаясь воздуха, изменяя его, попутно – вызывая те самые мелкие странности, на которые никто не обратил внимания. А когда же восприятие и наведенное изменение охватило достаточную площадь – все началось.
Шторм разразился внезапно: как будто молча наблюдавший за битвой Небесный Отец неожиданно резко выдохнул весь накопленный божественной сутью воздух. Над Столицей закрутились воронки смерчей, сливавшихся в один сплошной колоссальный ветроворот, увлекавший в себя демонов – но не трогавший корабли, всадников и золотоглазых. Невероятно – но так и было, словно суда и крылатых окружали коконы, не позволявшие ветру разрывать их. Более того – если виера оказывался близко, то и снаряды находили свою цель.
Но почему «словно»? Именно так и было – свой выход Рантельм готовил долго, но предельно тщательно.
Корион не позволил бы себе обрушить на виера один только ветер, пусть и рвущий их тела и крылья так, будто сотни корладов вцеплялись в них и тянули в разные стороны. В потоки воздуха вплетались слепящие молнии, свивавшиеся в пылающие жгуты, разветвлявшиеся десятками зубьев, равно смертельных для виера, что попадали под них.
Собственная мощь Архимага, многократно усиленная могуществом Воли питала чудовищный шторм. Но те, кто считали Волю лишь средством возвысить способности наделенного ей до недостижимых раньше высот – ошибались… точнее, не знали всей истины.
Воля, благословение Четверых, давало тому, кто руководил магами всех стихий, доступ к разным составляющим мира – и владевший одной или двумя стихиями обретал мощь всех четверых. Да, освоению каждой из них надо было учиться – но сорока одного года для этого более чем хватало.
И потому не только Воздух проявился сейчас в небе беспощадным ветром и молниями. Рантельм собрал весь доступный ему лидиум – из домов, дворца, где разместились маги, от богатых, решивших украсить себя ценнейшим из металлов – и сейчас сила Земли разгоняла в вихре лидиумные осколки, вспарывавшие тела даже тех, кто умел защищаться от волшебства.
Не так много известных слабостей было у виера. Но именно потому разные люди вне зависимости друг от друга находили одинаковые способы их использовать.
Сила Воды не оставалась нетронутой. Шторм высасывал из воздуха и облаков влагу – и щедро использовал ее по воле Архимага. Капли воды изгибались кнутами и путами, хлестали и связывали, пробивали копьями-гейзерами, застывали ледяными полумесяцами или зазубренными стрелами – и находили свою цель, непрерывно скользя в ветровороте.
И, конечно же, был Огонь. Языки, шары и полосы пламени вплетались в ветер, гасли и зажигались снова – но при этом успевали настичь добычу, опаляя черные крылья и оставляя ожоги на телах. Ветер и Пламя, самые изменчивые из стихий, сплелись в одном постоянно меняющемся танце – несущем смерть тем, кого он касался.
Колоссальный шторм охватил едва ли не все небо; ярость бури четырех стихий можно было разглядеть, пожалуй, из любого места Столицы.
А где-то на ее краю, соединив ладони, неподвижно висел Корион Рантельм. Глаза главы Университета пылали белым огнем; вокруг его фигуры сплошным покровом вились молнии, языки пламени и ледяные лезвия, порожденные могущественным заклятием. Землю же в этом союзе представлял лидиум, чьи осколки тремя стремительными кольцами вращались вокруг мага. Губы Архимага беззвучно шевелились – молитва? Заклинание из тех древних времен, когда мощь волшебства надо было освобождать словами?
Это было известно лишь ему самому.

[Scorpion(Archon) >>>]

"Научи меня жить в твоём мире..."
(Скорп, Соуль, Визет)

Действовать без приказа демоны умели по-разному. Какие-то – совсем плохо, и их преданность повелителям полностью вытесняла в них их собственные личности, превращая детей Пустоты в слепые орудия возмездия Рождённого Сном.
Тахиэло почти никогда не были такими. Теперь, когда миновала стихийная буря, вызванная драконами, а их владыка был погребён вражеской артиллерией – и кажется безвозвратно, несколько демонов-убийц сделали то, чему научила их жизнь в оболочках смертных. Приняли решение.
Добить.
Добить заклятого врага-мальчишку. Того, кто выжег всех их братьев в Столице. Того, кто бросал вызов самому Герцогу Бойни и был за это покаран слепотой. Того, кого сейчас спасала неизвестной силой слепая девушка, уносившая тело обессиленного врага виера вглубь дворца, окружённая ореолом сияния не хуже лидиума.
Но демоны верили – долго это сияние остаться ярким не может. Даже если это очередное подлое чудо Богов-творцов… чтож, сегодня и Пустота творила чудеса. Император должен был умереть. Такова была воля Элокхая. И демоны спикировали в открытые ворота дворца, которые так никто и не позаботился закрыть за отступающей со своей ношей Теей. Она вела за собой Давиона бережно, указывая ему доргу, заставляя смотреть на себя - как-то остановить блуждающий взгляд. Ей удавалось с трудом. Разве может слепой вести безумного?
Она понимала, но не плакала. Губы сжатые в тонкую полоску. Шаги один к другому босыми ногами. Платье ласкает лодыжки волной.
- Идем.
- Больно… не вижу совсем…
Давион пытался вытянуть руку вперёд, пытался нащупыать дорогу мечом… Тщетно. Руки дрожали, идти своими ногами, не паря, было непривычно – словно встаёшь после тяжкой болезни, приковавшей к постели на многие месяцы.
- Что… у меня… с глазами…?
Разве может слепой вести слепого?
- Они закрыты. Я веду тебя.
- П-прости… больно. Я забываю самого себя. Г-где Элокхай?.. Ничего не понимаю. И больно очень... Больно...
- Боли нет, - возразила Тея.
Демоны настигали отступающих. Тахиэло летели быстро – намного быстрее, чем могли двигаться Джаст и Тея, даже если бы бежали. Огромные жала и клешни-лезвия, словно гигантские серпы, целились на удар за любым поворотом – и, если бы не поединок драконов с Герцогом Бойни, они бы уже давно поравнялись со странной девушкой, от которой, стоило смерти нависнуть над наследником трона Императоров, начало исходить переливчатое белое сияние лидиума.
Но каждый удар сердца жертв отдавался колокольными молотами в головах виера. Ещё немного… ещё… ещё… Щит держался и продолжать сиять так же ярко, как прежде. Такими же уверенными, как прежде были и шаги слепой. Сейчас она больше казалась матерью, которая ведет за руку заблудившегося ребенка.
- Боли нет...
- Боли нет! Ничего нет! НИЧЕГО, КРОМЕ ПУСТОТЫ!
Гогочущие голоса убийц отражались от узких стен коридора тысячами переливов. Твари чуяли жертву совсем близко – и вот первая из крылатых злобных теней появилась из только что пройденной галереи.
- Тея… Где они?! – Давион попытался распрямиться – и не смог. Глаза волитара выпустили на волю две чёрные слезы – словно две кислотные змеи, они прочертили по паутине чёрных шрамов, покрывавших заплаканное лицо Давиона, две свежие борозды. Чёрная Пустота заструилась к подбородку вперемешку с синей кровью и бледно-прозрачной сукровицей. – Г-де… у меня ещё есть… меч…
- Два слепых на бойне у нас! – второй, третий, четвёртый виера выныривали из-за угла, подлетая к самой грани щита и начиная кружить, едва не касаясь крыльями ауры божественного света. – ну, чего желаете, смертные?! Награда за смелость – быстрая смерть!
- Они не подойдут.
- ты уверена, маленькая смертная? Сколько ещё ты сможешь держать это?
- О… чём они… Тея? О… свете?
Давион, словно во сне, нащупал ножны на боку. Разящий Свет, словно сам управляя рукой хозяина, осторожно скользнул внутрь.
- Это твой свет… да?
- Он это я. - она улыбалась. - Не останавливайся. Идем. Не бойся ничего.
- Не боюсь, - Давион не мог улыбнуться: губы тоже обжог яд Пустоты. – А какой он… для тебя? Как ты его… понимаешь?
Как спросить слепого, что он видит? Пустая чернота – и яркая белизна там, где раньше были очертания и лица, где умещался целый мир на гранях небольшого, дарованного богами сияющего чуда – простых глаз молодого волитара. Чуда, которое теперь почернело и лишило своего владельца права видеть мир – повинуясь чужой злобной воле.
Виера не желали отставать, сосредоточившись на враге, принесшем столько бед их повелителям. Преследовать тахиэло умели, и то же сияние, что защищало Давиона, служило им маяком; демоны реяли на самой границе обжигающего света, ожидая лишь пока он погаснет, и когда можно будет ворваться, уничтожить и правителя волитаров, и девчонку, которая почему-то способна его защитить... Они предвкушали месть за своих повелителей, погибших сегодня, за все, что Давион помешал достичь Культу - и не сомневались, что месть они свершат.
Однако в который раз за этот день именно такая сосредоточенность виера сыграла с ними дурную шутку: слишком уж сильно они увлеклись Давионом и Теей, ожидая, пока они попадут в черные когти. Слишком увлеклись - и пропустили угрозу.
Стены коридора изогнулись, словно живые, плеснули раскаленной лавой, прожигавшей насквозь угольно-черные тела. Следом рванулась россыпь игольно-острых шипов, напоенных Земной мощью, пришпиливавших демонов к стенам - которые, плавясь по приказу чужой воли, поглощали их в себе.
Демонам не стоило устраивать охоту в здании. Камень был стихией Роклариона - и именно здесь тахиэло были перед ним почти бессильны.
Тея остановилась ненадолго, обнимая обеими руками волитара за плечи, замерла. Свечение не угасло.

[V-Z >>>]

- Тея... кто-нибудь... что здесь?!
Демоны не успели понять, что оказались в западне. Теперь камень и огонь убивали тахиэло одного за другим, а те, осознав, какая мощь на них обрушилась, проклинали собственную наивность. разве мог такой могущественный противник не возжелать мести? Он думал точь-в-точь как они, он наверняк догадался или почувствовал их присутствие... С одной стороны держал жаркой крепью колдовской ореол девушки, не давая вырваться. С других - карающими дланями Четверых летели каменные шипы и брызги лавы. Демоны, вереща что-то, непонятное для смертных, кинулись в попытке обрести спасение в единственную сторону, где ещё могли найти выход - обратно. За коридор - в галерею, где можно было вырваться на волю. Месть испарилась в огне и разлетелась стеклянной крошкй от каменных ударов - лишь бы успеть... Лишь бы... лишь бы...
Лишь один демон-оса оказался куда смелее - а может безрассуднее - и ринулся в сияющий щит.
- РАСТЕРЗАЮ!!! - визг твари перекрыл рокот камня и плеск лавы. Свет принял в себя неровные очертания тахиэло... и проглотил, словно того и не было. Лишь отблеск алых глаз мелькнул короткой вспышкой - и пропал совсем.
Никому из тех, кто напал на Давиона и Тею, уйти не удалось. Рокларион был далек от мысли убивать кого-то лишь из-за принадлежности к чужим - благо пример Кейрати доказывал, что случается всякое - но сейчас он даже не собирался упускать тахиэло. Пусть даже они и были всего лишь мелкими бойцами - но они посягнули на тех, кого просил защищать, умирая, Малатаронт, и потому пощады не заслуживали.
Каждым ударом и выплеском силы Дракон Корладов мстил за погибшего брата - не в силах дотянуться до самого убийцы, он лишал его помощников, с той холодной яростной методичностью, которая всегда была ему свойственна, и которая и делала его столь опасным противником. Те, кто прорвался мимо первого удара, гибли на втором, прошедшие второй - сталкивались с самим драконом. Ведь выжившим после второго удара оставался лишь один путь отступления - именно так Рокларион строил свою атаку.
Он не упускал никого - но и не затягивал собственную месть. Жизнь Давиона была важнее - а волитару, пусть даже и брату дракона, долго не выжить с подобными ранами. Помощь требовалась - и, покончив с угрозой, Рокларион двинулся к своей цели. Громадный дракон не вместился бы в коридор - но стены изгибались, пропуская его.
- Тея... я чувствую... кто-то идёт... Словно... в груди сердце вдруг по-другому застучало. Отпусти меня...
Давион осторожно нащупал свободной рукой ладонь девушки, лежащую на плече - и, освобождаясь от бережных объятий, трогательно, с большим трудом, словно заново учась дышать, прикоснулся губами к пальчикам Теи...
- Спасибо тебе, светленькая... за жизнь мою и душу - спасибо, спасительница... Я почему-то знаю - мне теперь ничего не угрожает. Благодаря тебе. Спасибо.
Джаст оупстился на колени - глядя в стену, не в сторону Теи и не в коридор, из которого кто-то приближался, где уже умолк стрёкот жестоких убийц. Чёрные, мёртвые глаза, разрезанное шрамами пустоты лицо, потускневшие доспехи. Тень Императора, всё ещё не покинувшая мир лишь благодаря нежному светлому оберегу в обличье девушки, не бросившей его даже пред лицом Герцога Бойни.
- Оооой! Большой какой! - раздалось из-за спины Роклариона едва понятное, тихое и совсем растерянное бурчание. Говоривший - маленький ребёнок, судя по всему - смотрел на дракона сзади, с восхищением но без капли удивления. - А Малатаронт где? Он... тоже придёт, да?
Громадная голова медленно повернулась; изумрудный взгляд устремился вниз.
- Нет, - честно ответил Дракон Корладов; рокот голоса тяжело отразился от стен. - Возможно, он придет... позднее.
"Так же, как я" - это не было произнесено, но именно так он завершил фразу про себя.
- Это... как?
В глаза гиганта смотрел... смотрел...
Быть того не могло. Не могло. Если только - снова чудо.
маленький, почти совсем крошечный даркончик с чешуёй, мордочкой, глазами, лапами... один в один напоминавшими самого Роклариона.
- Ой... а вы... вы это...
"Вы это... Я это... Я - это Я!"
В какой из двух голов эта мысль возникла раньше, не сказали бы даже Боги. Скорее всего, во второй. Потому что вслед за ней в голову хлынул новый, совсем новый поток мыслей.
Дракон Корладов озадаченно моргнул. Шевельнулись шипы на спине, шея изогнулась - и громадное тело замерло, когда два взгляда окончательно соединились, словно возведя незримый мост между прошлым - и будущим.
И по этому мосту друг за другом скользнули сперва несмелая, удивленная мысль, потом - внимательное любопытство, потом - изумленное осознание, затем - спокойное признание... Последней стала память. Вспышки воспоминаний незримо сменялись: первое осознание себя и братьев, понимание своей цели, ощущение доступной силы, радость от помощи своему народу, удовлетворение от того, как они быстро учатся, кровь, дарованная другим, великая война с детьми Пустоты, долгая осада Горнариса, гибель в родных тоннелях, долгое небытие... возрождение. Наполненный кровью и смертью день.
И вот это - последнее впечатление. Изумление в глазах миниатюрного дракона, отражающее его собственное.
Воспоминания, личность и сила скользнули наружу так легко, будто так всегда и предполагалось.

[Тельтиар >>>]

В средоточии бури

Шторм, созданный силой Архимага, действительно стал для демонов ошеломляющей неожиданностью. Наг-саири поначалу даже обрадовались такому всплеску магической энергии, которую можно было искажать, ведь до этого им почти не перепадало чар от осторожных боевых магов – теперь же здесь был весь спектр сил Четверых на выбор… Вот только радость исказителей была преждевременной: обуздать ту силищу, которую выплеснул в небеса Корион Рантельм оказалось не под силу демонам ни по одиночке, ни сообща. Сплетение нескольких стихий, заклятие слишком тяжело поддавалось силам наг-саири, и даже когда удавалось направить в сторону ураганные потоки или исказить их, прорывалось беспощадное пламя или куски лидиума вгрызались в арканитовые тела, причиняя нестерпимую боль детям Нагриаша.
Нескольких демонов шторм застал прямо в утробе раздираемого ими кораблям «Адмирал Дэйн», и хотя судно уже было не спасти, ни один исказитель не выбрался из него живым – буря едва ли не в клочья разрывала тела чудовищ, и острые обломки лидиума глубоко засели в их тела, продолжая сиять, а затем ударили молнии, завершая начатое.
По штормящему небу метались обольстители – эти самые слабые из находившихся здесь виера превратились в игрушки поднявшегося урагана, бросающего и треплющего их, разрывающего тонкие крылья и сминающего хрупкие тельца, за тем лишь, чтобы потом поджечь и развеять пепел над столицей. Обреченные дети Акаши верещали, точно птенцы, вырванные из гнезда, с их растерзанных крыльев слетала пыльца, тут же подхваченная вихрем и унесенная куда-то вдаль, где она уже не смогла бы причинить никому вреда.
Какого-то исказителя затянуло в самое средоточие одного из смерчей, и там насмерть прибило кусками лидиума, а затем стихия выплюнула его рассыпающийся труп с застывшими, но все еще ярко-алыми глазами.
Но, нельзя было сказать, что демоны безропотно принимали ту участь, которую уготовил им Архимаг Рантельм – они сопротивлялись стихийной погибели на пределе всех имеющихся у них сил, и звали на помощь – как до этого звала Акаша. Наг-Саири воззвали к своему прародителю, к Герцогу Искажения, умоляя его остановить смертоносную бурю! Ведь во власти Нагриаша было сломить любую стихию и все их, если бы только он захотел, но ответа на отчаянные вопли исказителей не последовало, их владыка бросил их на смерть. Он не ответил тогда, когда они больше всего нуждались в его помощи.
Однако, у всех наг-саири все еще оставалась власть над искажением магии, и, быть может – останься их больше, в разы больше, чем сейчас – они обернули бы этот жуткий шторм против его создателя. К огорчению и ужасу демонов, для этого необходимы были тысячи наг-саири… но стольких уже невозможно было сыскать во всем мире. И все же они попытались, сложили силы воедино, извращая каждую стихию в отдельности и этим подвергая изменению все их разом. Страдая от лидиума, огня и молний, подвергаясь ударам урагана, исказители делали то, что умели лучше всего – перенаправляли те магические потоки, до которых могли дотянуться, пусть даже перед самой своей гибелью. Нет, у них не было ни единой возможности уберечься от бури, сотворенной Архимагом, но перенаправить малую часть ее на своих врагов они еще могли. И те, чувствовавшие себя защищенными от бушующего шторма, познали всю глубину своего заблуждения.
Первым оказался смят и раздавлен последний северный линкор – более полусотни демонов словно высосали вокруг него весь воздух, использовав для этого энергию одного из смерчей. Корабль и команда – все смешалось в кровавую кашу.
Вспышки пламени стали смертоносным холодом, обрушившимся на всадников, на спасательные шлюпки и на златоглазых демонов, волей архимага защищенных от бури. Магия сейчас была палачом наг-саири, но одновременно с этим и их неиссякаемым арсеналом, который они в предсмертный час обрушили на всех, до кого могли дотянуться.
Этот же лед намертво сковал фрегат «Губитель», находившийся едва ли не в самом сердце урагана – и двое демонов, врезавшихся в его борт уже на последнем издыхании, раскололи корабль.
Тяжко пришлось и «Гастону Тайлу» - судно уже было подточено атакой крикунов до такой степени, что каждое новое повреждение приближало срок его гибели. Теперь же, в средоточии бури, его сильно расшатало, и треснувшее дерево не выдержало – корабль начал рушиться, а ветер разносил обломки прочь, порой сталкивая их с демонами. «Золотого Гастона» больше не было.
Бросались, корчась в предсмертной агонии, и на «Серебрянного Стража» – Стерн не успел даже высадиться на борту флагмана, когда сверху упало несколько обожженных арканитовых тварей – на этот раз они били не по лидиумным бортам корабля, а падали прямо на палубу, пробивая ее и исчезая где-то в трюме. Туда поспешили солдаты, вооруженные для борьбы с исказителями, однако миф о неуязвимости «Стража» оказался развеян. Чудовища нашли способ навредить ему, пусть даже для них уже было слишком поздно что-либо предпринимать – в разразившемся урагане их ожидала только гибель. Но никто не смог бы сказать, что наг-саири смирились со своей судьбой. Хотя избежать ее у них не было шансов.
«Отец Небесный! – Взмолился Альдоф, оборачиваясь к своему гибнущему кораблю. – Спасибо тебе за эту бурю, за это явление силы твоей! Но прошу еще, не дай погибнуть Лорду-Командующему! Спаси его… хотя бы его одного из этой бойни!»
Воины помогли ему перебраться через борт и взойти на пробитую палубу флагмана. Не смотря на полученные повреждения, «Страж» оставался в боеспособном состоянии, а команда почти не понесла потерь.
Демоны же, в отчаянной попытке спастись, спикировали с заоблачной высоты на Столицу. Разлетались по улицам, чудом уцелевшие в урагане обольстители, скрывались в тенях переулков убийцы, арканитовым градом рухнули на мостовую оставшиеся исказители. Роя виера больше не было, но те, кто выжили, теперь старались спрятаться в Столичном лабиринте, чтобы после нанести новый удар и отомстить тому, кто погубил столько их сородичей. Архимагу Кориону Рантельму.

[Scorpion(Archon) >>>]

- Катастрофа! Мой лорд, мы не можем дольше тут оставаться! – перекрикивая свист ревущего ветра, выпалил ветроплав-абордажник, отбрасывая в сторону давно потухший факел, чтобы ухватиться за обрывок линя. – Корабль едва держится – чего доброго перевернётся же! Уходить надо!
- Там ещё народ внизу! – рявкнул Эльмар. – Сколько шлюпок уже отошло.
- Ещё пять-шесть ожидают!
- И чего мы ждём!? За мной?
- Милорд, я нас…
- Ты – нас, а я – вас. Всех по рожам собачьим, если мы этих бойцов не вытащим! – крикнул Эльмар. Головной убор давно сорвало, и ветер остервенело трепал седые патлы и баки Лорда-Командующего. – Вниз за мной. Выносить на руках, зубами за ворот тянуть, чтоб вас…
Доски палубы протяжно заскрипели под напором очередного могучего ветряного порыва, но Данатор был уверен – время есть. Четверо не бросят его. Эээх, жаль, что обещал себе не пить до конца этой хрени!
Перекошенные балки стонали под напором стихии, измятые перекрытия расщепились, металлические детали кое-где вылетели, а позолота сияющего флагмана даже там, где осталась, выглядела тусклой и неуместной.
- Золотой, как же… - Эльмар наддал плечом, вышибая перекошенную дверь, в одну из кают на нижней палубе – абордажную казарму. Внутри царил полнейший беспорядок, а бока корабля, снаружи обколотые, избитые и прорешеченные, изнутри напоминали дырчатый сыр, сквозь который постоянно прорывались новые порывы ветра, завывая и свистя, как одичалые псы…
Гамаки, тюфяки и подушки летали туда-сюда, норовя сбить с ног удачным попаданием в голову или в бок. Солома и кое-где лебяжий пух (видно, залетел из капитанской каюты) носились пургой, и среди всего этого абсурдного безумия – стонали израненные, залитые кровью люди.
И волитар – в дальнем углу, прижатый обвалившейся балкой.
- вы – к этим, - гаркнул Эльмар, расшвыривая с пути обломки дерева и железа. – Я за ним.
- Не вытащите, милорд! Балка тяжёлая!
- И не такое таскал, - сердито огрызнулся Эльмар.
На середине пути ему в бок ударила драная подушка – почти невесомая, просто зацепилась за пуговицу, кажется. Эльмар выругался, отдирая дрянную тряпку вместе с пуговицами и куском ткани, и тут же о ногу ударило что-то, чуть не перевернув.
Крышка от сундука. Чьего-то. Большая и тяжёлая. Всю нижнюю половину тела свело, ветер подхватил волитара и рванул в сторону, больно ударяя о выступающий обломок доски – точно меж лопаток.
- Седун! – кличка адмирала-героя вырвалась с языка кого-то из вытаскивавших людей абордажников сама собой, при виде ветра, швыряющего их командира во все стороны.
- Выполнять прежний приказ! Выводите их к шлюпкам! Всех, кого ещё найдёте! -
Эльмар, стиснув зубы, выровнял собственный полёт и снова начал пересиливать ветер. «Золотой Гастон» жалобно скрипел и стенал в такт порывам урагана, летали предметы, волитар под балкой смотрел на Эльмара широкими, остекленевшими глазами, вцепившись зубами в собственный рукав – кажется, от боли бедняга помутился рассудком. Ноги его были раздроблены, с губ стекала тонкая струйка крови, пачкая ткань мундира.
- Погоди, сынок, потерпи! Ещё малость! – бубнил себе под нос Эльмар, сражаясь со стихией. – ну вот, я уже почти долетел… ещё совсем чуть-чуть…
До волитара оставалось с пяток человеческих шагов. Лорд-Командующий уже видел на щеке у несчастного родинку – тёмную и большую, почти родимое пятно, и тонкий шрам над бровью. Уже видел, как чуть вздымаются и опадают ноздри бедняги – значит жив, значит можно вытащить! – когда его оглушил страшный, похожий ан крушение всего мира вокруг треск.
Начала проваливаться палуба. Доски прогибались и трещали, крошась внутрь дождём щепы и острых обломков. Падали вниз, раскалываясь, бочки, скользили обрывки канатов, гремели снаряды и, разлетаясь во все стороны огромными каскадами деталей и лома, пробивали одну палубу, чтобы разломиться окончательно на другой, орудия – баллисты, катапульты, новейшие разработки… Всё летело вниз. Прямо за спиной Эльмара разломилось несколько потолочных досок, и другая балка, соседняя с уже подломленной, пронеслась за спиной ветроплава, задев его лишь слегка – и этого оказалось достаточно, чтобы швырнуть Лорда-Командующего к стене, ударив головой о выступающий кусок лома. В глазах Данатора потемнело, мир пошёл кругами. Левую руку прорвало болью от локтя до кисти, правая кинулась на помощь, зажимая разодранную ткань и кожу – острый гвоздь пропорол её чуть выше связок.
- Н-ничего… ещё чуть-чуть… держись, держись… - приговаривая про себя, Эльмар снова метнулся вперёд, ловя толкнувший в спину ветер. – Вот это же да… Попутный – к удач…
Фраза не дожила до собственного конца.
Как и юный волитар – до спасения. Всего несколько минут.
Остекленевшие глаза смотрели вперёд, не видя. Кровь заливала рот и рукав – прокушенные губы, тёмно-синие зубы и прорванная ткань, успевшая пропитаться до основания…
- Как же так… - едва выдохнул Эльмар. – Ну как же так-то…
Новый треск. Лорд-Командующий резко обернулся, недоумённо моргая на летящий в него ковш катапульты, соскользнувшей с верхней палубы по продавленному тёсу. Новый треск – ещё громче, и в ушах словно зазвонили колокольчики, а грудь вдруг ударило так, словно боролся с Зегенхаймом и налетел на кулак…
«Это же мои кости трещат!» - сообразил Эльмар, не понимая, почему вокруг вдруг стало так темно. Совсем темно – и тепло – в глазах, а в руках так сильно похолодело.
И опять – треск. Со всех сторон, словно весь мир только и состоял теперь из треска…

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 7-11-2010, 18:11

[Соуль >>>]

Давион не поднимался с колен. Просто смотрел в стену - и вдруг повернулся точно к коридору. Голова слепого юноши склонилась в уверенном, хоть и неловком глубоком поклоне.
- Там... двое. Словно... родня. К-коснись меня... ты здесь, Тея? Я... мне снова... словно холодно как-то...
А рядом стены, пол и потолок дрожали от Земной силы, переливающейся из одного сосуда в другой. Даже маг не смог бы разобраться в том, что видит - но если обладатель стихийного дара хотя бы видел двух меняющихся драконов, то лишенный его разглядел бы лишь две нечеткие фигуры; одна росла, меняя форму, вторая - уменьшалась, словно песчаный холм, с которого срывает слои ветер.
Это можно было увидеть - но вряд ли понять. Рокларион и сам до конца не понимал происходящее - но был исполнен спокойной уверенности, которая его еще никогда не подводила.
Исполинское тело, ранее вмещавшее разум и силу Дракона Корладов, рассыпалось, обращаясь в прах; иное же, молодое и истинное - росло в соответствии с вливающимся в него потоком мыслей и мощи. Росло - и меняло форму, потому что Рокларион понимал: сейчас ему во дворце в истинном обличье не поместиться.
Казалось, что переход занял целую жизнь - но на деле прошли лишь минуты. И когда коридор перестал волноваться от Земной мощи - в нем выпрямился огромный корлад в доспехах цвета гранита и черного обсидиана. Голову обнимали металлические пластины, волосы цвета стали спускались на плечи; изумрудные глаза горели прежним спокойным пламенем.
Такой облик Рокларион принимал при жизни - такой принял и сейчас.
А неподалеку, среди праха, в который обратилось передавшее разум и силу тело, неподвижно лежал иной корлад - закованный в черную броню, потерявший сознание.
Рокларион порывисто шагнул к нему, остановился, привыкая к новым движениям. Негромко рассмеялся, потянулся к лежащему разумом - и улыбнулся, ощутив биение Земной силы. Истарилон был жив - сумел пережить приход иной сущности и ее отбытие.
Совсем рядом с рукой мага от прежнего тела остался еще один предмет - запечатанная каменная чаша. От нее веяло иной силой - искрящимся молниями Воздухом; а как могло быть иначе, когда она вместила кровь дракона?
Рокларион наклонился и бережно поднял чашу. Другой рукой почти без усилий приподнял Истарилона.
И направился к брату своего брата.

- Не останавливайся, - тихий голос, Тея, - нужно идти.
- Ид-дём, - согласился Давион, поднимаясь. - Они... за нами... родня...
- Род-ня?
- Да... лучше объяснить не могу. Чувствую... близко родную кровь.
Тея снова повела его вперед. Откуда брались силы в хрупкой фигуре?
Впереди зазвучали тяжелые шаги, гулом отдававшиеся в коридоре. Рокларион не знал дворца - но слушал камень, подсказывавший ему, куда именно идти... и это чувство не солгало.
Еще пара шагов - и дракон шагнул из-за угла, застыл на мгновение, увидев двоих, измученных и израненных. Застыл - но уже в следующую секунду оказался рядом; прозвучал низкий голос:
- Спокойно. Теперь все будет хорошо.
- К-кто вы... Я вас... помню? - звучало между вопросом и утверждением. Судя по голосу, Давион теперь вообще не был ни в чём уверен. Император обернулся, протягивая в сторону безвольные, дрожащие руки, но продолжая идти вместе с Теей.
Она продолжала держать его крепко, хотя тоже не видела ничего.
- Ты защитишь нас?
- Да, - прозвучало в ответ - твердо, неоспоримо и непреклонно. Из пола взметнулась невысокая колонна, на которую опустилась чаша; еще не пришедшего в себя Истарилона дракон осторожно усадил у стены. Шагнул к двоим перед ним; могучие руки осторожно коснулись запястий Давиона и Теи. - Я Рокларион. Дракон Корладов.
- От тебя идет сила.
- П-почему вас двое?
- Потому что двое, - с некоторым недоумением пожал плечами Рокларион. - Я вернулся по-настоящему - и остался тот, кто помог мне прийти раньше.
Он чуть было не кивнул на Истарилона, но вовремя вспомнил, что оба не увидят жеста.
- Не время сейчас для вопросов. Пойдем.
- Веди, - сказала Тея. Ее вел Рокларион. Она вела Давиона.
А за ними две каменные волны несли бесчувственного мага и чашу с кровью Дракона Неба.

[Scorpion(Archon) >>>]

"Адмирал-адмирал..."
(Тельт играл. И я играл)

Золотой Гастон» провалился. Внутрь. В прямом смысле.
- Заворачивай! ЗАВОРАЧИВАЙ, КОМУ СКАЗАЛ!
Рыцарь-капитан Несущих Кару, кажется, совсем успел обвыкнуться с тем, что несут его не верные грифоньи крылья, а два златоглазых демона – и, кажется, даже настолько обнаглел, что пытался ими командовать. Выходило довольно недурственно – демоны быстро приноровились к поведению своей ножи в воздухе, научились не подставляться под размашистые удары и заходить на цель так, чтобы предельно точно «наводить» могучие боевые оплеухи булавы. Сам рыцарь лишь изредка переходил на крик, в основном просто двигаясь в нужную сторону.
Налетевший шторм и буйство стихий даже златоглазым с их отличными лётными способностями был неприятен до крайности. Рыцарь был тяжёл, и энергично работавших острыми крыльями демонов, несмотря на старания, всё время сносило в сторону.
- Поворачивайте к «Стражу!» Скорее! Высадите там! – рявкнул рыцарь. – дальше видно будет. И улетайте сами, а то чего не то как бы не вышло! Улетайте! Живо, поняли?! Помощнички…
- Рыцарь Зегенхайм!
К спустившемуся на палубу флагмана воину подбежал молодой офицер, придерживающий абордажный тесак у бедра, чтобы не бил по ноге. Он кричал что есть сил, чтобы его хоть немного было слышно посреди шторма.
- Рыцарь Зегенхайм!
- Догадливый, хвалю! Доложи обстановку, пока живы! – отбарабанил Зегенхайм и, развернувшись, махнул рукой зависшим в воздухе демонам. – А ну пошли! Вперёд, пока наши с большой радости вам бошки не сняли!
«Хам!» - возникла в рыцарской голове одинокая мысль. Демоны взмыли в воздух, ловя попутное течение и с трудом направляя крыльями беспокойный полёт по волнам урагана.
- Это д-демоны, да? - Осмелился задать вопрос лейтенант.
- Ну судя по виду явно не корлады, - повёл плечами Зегенхайм. Надо же - хам! Эка невидаль - чудила златоглазые! - Докладывай давай!
- Лорд... Лорд-Адмирал срочно требует вас к себе, - подавив желание узнать побольше об этих новых чудовищах, ответил юноша. - Он на мостике.
- Веди тогда, - рыцарь подбоченился, поправил доспехи, взъерошил султан на шлеме -то, что от него осталось, хоть и было-то немного. - Лорд-Командующий где кстати? С "Гастона" всех вытащили?
- Лорд-Командующий, он... - молодой волитар не договорил, поскольку навстречу им вышел (именно что вышел), Альдоф Стерн.
- А, Рейнальд, идем со мной, - он жестом отослал офицера. - Сам видишь - дела у нас плохи.
Они успели миновать две крупные пробоины в палубе, так что и беглого взгляда было достаточно, чтобы понять - "Стражу" тоже досталось, пусть и не так крепко, как "Гастону".
- Сказал бы, что могло быть и хуже, - фыркнул воин. - Но не уверен. Какие потери на корабле? Что с "Гастоном" и где Данатор?
- За этим, собственно, я тебя и позвал. Лорд-Командующий остался на "Гастоне".
- Остался... в каком смысле? Я видел - там же палубы вдребезги к виверновой матери провернуло! - вырвалось у рыцаря-капитана.
- Именно так, - Стерн старался говорить спокойно, но на лице у него явно проглядывалось полнейшее смятение. - Мне нужно, чтобы ты отправился на "Гастона" и нашел Лорда-Командующего. Собери своих рыцарей, сквозь этот шторм только грифонам пробиться под силу.
- Найти и привезти сюда, я правильно тебя понимаю? Что делаем дальше?
- Буду откровенен с вами, Зегенхайм - наш флот разбит, и пусть мы победили демонов на данный момент, я не знаю что ждет нас в ближайшие полчаса, - волитар вздохнул, заложив ладонь между пуговиц мундира. - Поэтому самое важное - найти Данатора. Отыщите его и верните на корабль, живого, - он несколько мгновений промедлил, не решаясь произнести это слово: - Или мертвого.
- Найду. Только один момент. Я сюда на демонах прилетел, Альдоф. Моего грифона - нигде не видели? Он отстал малость.
- Думаешь у нас было время за грифонами следить?
- Моего ты знаешь в масть и морду. У меня, как видишь, тоже не было. Ещё продержитесь - хоть сколько-то?
- Пока шторм не утихнет - виера врядли вернуться.
- Значит до конца шторма. Пойду звать своего - авось видел или догадался. Отправь шлюпку наверх, к остову "Гастона". Одну, больше не надо. До встречи, - рыцарь развернулся на каблуках и опрометью метнулся в носовую часть флагмана. Только мелодично звякнули по палубе рыцарские шпоры.
Альдоф кивнул ему вслед. Надо было отдать последние распоряжения, и подготовиться к... неизвестности. "Неустрашимый" и "Вечный", выровнявшись с флагманом, подали сигналы, что способны продолжать бой, а где-то наверху нес дозор маленький кораблик "Меч Адмирала", чудом уцелевший в сражении. Последним судном, сохранившимся у Флота Альянса был "Обетованный Ветер", чему Стерн был немало рад как бывший командир Северной Флотилии, к которой этот фрегат принадлежал.
Пять кораблей - теперь это весь Небесный Флот, вся защита Альянса от врагов.

Серохвост явился мигом – словно всё время, потерявшись в безумной буревой круговерти, только и пытался распознать в завывании вихрей и скрежете трещащего дерева голос хозяина. Седло на спине грифона покосилось, броня была основательно промята и поцарапана, левый бок из-под тяжёлой попоны кровоточил, но глаза верного друга Зегенхайма смеялись – хозяин был жив, битва – жаркая, и теперь жуткие порывы ветра и полыхавшие в небе молнии казались могучему ездовому зверю глупой детской игрой для толком не оперившихся птенцов.
- Молодец, дружок, молодец! – любуясь зажатым в клюве небольшим, но увесистым куском лидиума, приветствовал надёжного товарища рыцарь-капитан. – Только надо ещё потрудиться. Там, - латная перчатка ткнула пальцем в сторону накренившегося, качавшегося на ветру из стороны в сторону «Золотого Гастона», - там друг остался. Друг, понимаешь? Надо вытащить!
Грифон выплюнул из пасти лидиум – кусочек металла выплыл чуть вверх и был легко подхвачен проносившейся мимо струёй ветра. Серохвост призывно клёкотнул и, опустившись на палубу, пригнулся, подставляя хозяину упругую львиную спину.
Миг – и вслед за взмывающим к пробитому, искалеченному корпусу ещё недавно новейшего линкора устремились Несущие Кару –в след за огромной фигурой командира, прижимавшегося низко к шее мощного зверя, борясь с разгневанной стихией.
Высадка внутрь – на борт сказать было уже очень трудно, настолько обвалилась верхняя палуба – удалось почти безболезненно, и биться приходилось лишь с разгулявшимся не на шутку штормом – грифоны цеплялись за фальшборт и рвали обрывки такелажа в попытке нормально приземлиться, но лапы то и дело соскальзывали, крылья за что-нибудь цеплялись, а ветер сносил, и сносил, и сносил… Но звери не сдавались. Не сдавались и люди с волитарами. Последним приходилось непросто даже после высадки – привычка парить играла злую шутку, не давая утвердиться или припасть на согнутые ноги, на коленях же ползти было неудобно. И всё же волитары вставали на ноги, или умудрялись благодаря тяжести доспехов лавировать достаточно успешно, чтобы не давать себя сносить… хотя бы достаточно долго, пока не оказывались за краем продуваемой всеми вихрями части «Гастона».
- Ищите Данатора, ищите! – расшвыривая обломки, почти не глядя, куда они улетают, кричал Зегенхайм, не заботясь, слышат его или нет.
Почти никто не слышал. Все и так понимали, что и кого ищут… И ради чего.
Доски, обломки снаряжения и утвари, ещё доски, такелаж, какая-то гадость…
Человек, раздавленный упавшим с проломленной палубы бочонком. Пробило темя. В форме офицера. Рыцарь-капитан, стиснв зубы, с гневом бессилия отложил тело в сторону – бережно, но резко.
Снова обломки. Разломанная баллиста, снаряды для неё – все как один раздроблены, какой где. Ящик. Доска. Ещё две доски, поменьше, выщеплены. Погнутая сабля. Кровавые пятна. Ещё одно тело – снова человек, полуобнажённый, весь в шрамах – застарелых, и огромная лужа крови – беднягу швырнуло на выступивший в погнутом корпусе гвоздь размером с небольшой кинжал. Умирал с минуту, корчась от боли.
Снова тело в сторону. Обломки. Балка. Ещё одна вперемешку с разломанным ковшом катапульты – основа кажется была искорёжена до неузнаваемости.
Кровь. Синяя… И чуть синее. Густая, много, свеж…
- СЮДА!! СКОРЕЕ!!
Эльмар лежал на теле придавленного балкой молодого волитара, чьи стекленеющие глаза смотрели вверх. Рот юноши был запачкан кровью, зубы – выбиты, и большой след остался посреди пятна на рукаве.
Сам Лорд-Командующий лежал навзничь. В прорванном в нескольких местах мундире, почти без пуговиц, руки неестественно вывернуты, на груди – большое пятно синей волитарской крови. Сквозь рану у одной из уцелевших пуговиц проглядывал осколок сломанного, продравшего кожу ребра. Глаза волитара были закрыты, изо рта нехотя сочилась быстро остывающая струйка, из ноздрей – остались по усам и до самого подбородка два тонких следа.
- Погиб? – вдохнул подбежавший первым волитар, высоченный узкоплечий столб по имени Кормак. - - Рейнальд?
- Дышит… кажется… - прислушиваясь к груди Седуна, процедил рыцарь. – Сердце ещё стучит… Кого-нибудь ещё сюда! Скорее!
- Идём!
- Думаешь, выживет? – тихо спросил Кормак, помогая освободить заваленные, перекрученные чуть не назад ноги Данатора. – Ведь такие раны…
- выживет! – гневно полыхнули сквозь забрало глаза командира Несущих. – А нет – так умрёт, как жил.
- Как жил – значит в небе. Тут ему и…
- Как жил – значит героем! А героев Альянс не бросает, уж не мы всяко! Шевелись, мать твоя скриа!
Эльмара вытащили. Когда попытались нести, волитар застонал: едва слышно, словно давно бредящий в горячке больной.
- Ничего… - приговаривал Зегенхайм, осторожно баюкая искорёженное тело на руках – крепкий и не самый лёгкий воитель в руках гиганта казался совсем небольшим. – Ничего… на «Страже» подлатают, и будешь, как новый. Эх, адмирал-адмирал, сколько раз уж умирал…
Глупые слова старой песни северных ветроплавов тихо отстукивали сердечный ритм Лорда-Командующего войск Альянса

[Тельтиар >>>]

Последний и решительный бой
С Визетом

Триумф, столь ожидаемый лордом Тэром, столь близкий, оказался лишь обманом – демоны, ворвавшись на укрепления, поставленные Северной армией, превратили идеально спланированное сражение в бойню. В бойне же преимущество всегда было на стороне детей Элокхая, а не смертных. Лишенные своих повелителей, оставшиеся без командира, брошенные на произвол судьбы, они словно впали в бешенство. Солдаты попросту не ожидали от врага такой прыти, маги даже не успели израсходовать приготовленные заклинания… артиллерия дала лишь один залп. Следом – кровь и стоны. Следом – непременная гибель от клешней и когтей жестоких тварей.
Пламя, молнии, каменные клинья – когда первоначальный план оказался провален, боевые маги стали действовать так, как их учили – жестоко и максимально эффективно, не считаясь с потерями. Если можно было расправиться с демонами, но под удар попадали свои солдаты – они все равно творили заклятия, ибо куда опаснее было позволить этим тварям выжить и продолжать атаку. Все равно, люди и волитары не могли драться с ними на равных… и даже пятикратное преимущество в числе оказалось не достаточным для безоговорочной победы.
Эти чудовища лезли, буквально прорубая и прогрызая себе путь, ползли по еще теплым телам, и воинам Альянса приходилось платить жуткую цену за каждого убитого виера. Они пришли сражаться, но у них было лишь пламя – ни лидиума, ни зигфридовых сфер, столь расточительно истраченных в прошлых сражениях. Тысячи солдат оказались практически беззащитны перед ордой демонов, жаждущих крови и мщения за погибших собратьев.
Могущественный волитарский лорд, приведший сюда армию, ужаснулся, наблюдая за ходом боя с борта фрегата – казалось, он повторил ошибку своего покойного сюзерена. Равно как и Алсимар Рейс, привел воинов на погибель. Лайвел Тэр всю жизнь посвятил службе и стремился сделать военную карьеру, проявить себя перед лордом… особенно, когда семья принесла ему боль и разочарование, заставив искать возможность забыть о постигшем его горе. И вот, достигнув вершины, в самой страшной битве, в самой важной битве не только для самого Тэра, но и для всего Альянса, он допустил жуткую ошибку, стоившую тысяч жизней отважным волитарам и людям.
То там, то здесь в битве вспыхивали ярким светом демоны-пауки, переполненные силой Четверых – и эти вспышки уничтожали всех, находившихся рядом – солдат, магов, виера. В воздухе продолжали летать похожие на бабочек твари, сеющие вокруг себя страх и сомнения, губительные в столь напряженном бою. Таких боевые маги старались поразить в первую очередь – часто получалось, но еще чаще отважные заклинатели становились жертвами наг-саири, выискивающих среди множества врагов именно одаренных колдовской силой.
А затем замолчали орудия корветов – это наг-саири, прияв облик арканитовых жуков, врезались в них со всей возможной скоростью. Всего за каких-то несколько мгновений генерал потерял половину кораблей, должных обрушить на врага огненный шквал… теперь у его армии почти не осталось артиллерийской поддержки. Юркий флейт попытался избежать участи других судов, но четыре тяжелых туши исказителей врезались в него во время маневра, и от корабля остались лишь обломки.
Однако, этой потери многие даже не заметили – столь жаркая битва кипела внизу. Пламя, созданное магами охватило едва ли не всю линию сражения, однако огонь этот был недолговечным – ведь и наг-саири и виркаши были рядом. Впрочем, боевые маги и не надеялись поддерживать огненную стену – их целью было успеть спалить хоть некоторых врагов до того, как чары будут рассеяны. До того, как чары будут обращены против них самих.
Наиболее отчаянные и бесстрашные из колдунов пытались всей своей силой переполнить поглотителей, пока те еще не подползли слишком близко. Порой эта храбрость стоила им жизней.
С того момента, как погасла огненная стена и демоны ринулись в атаку, прошло едва ли более десяти минут, а первые ряды воинов Альянса уже были сметены, а виера форсировали укрепления. Казалось, теперь этих тварей уже ничто не сможет остановить.

Однако на пути демонов взметнулась совершенно неожиданная преграда - мостовая вздыбилась каменной стеной, на глазах превращавшейся из сплавившихся вместе булыжников в гранитную преграду, ничуть не менее прочную, чем горы. Другие потоки камня, походившие на исполинские щупальца, вплелись в укрепления, заменяя собой разрушенное.
Корлады, не успевшие к началу битвы, все же появились вовремя - все, кто остался. Здесь они едва ли не впервые за битву собрались вместе.
- Элгран Кандарен, защита на вас, - распорядился Тормариан. Маг коротко кивнул, остановившись среди людей; казалось, он врос в землю, сталь доспехов едва заметно дрожала.
Остальные же кинулись в первые ряды; воздвигнутая магом стена могла задержать демонов совсем ненамного - однако на то, чтобы занять позицию, корладам времени хватило. Багровые Сердца встали на расстоянии друг от друга, обычные воины оказались меж людей и волитаров.
- А кто-то еще говорит, что в шахте киркой махать тяжко, - заметил Арклен ближайшему солдату. - Я за этот день так намахался, что брат в кузнице лет десять работать будет - не сравняется!
- ЗЕМЛЯНЫЕ ВЫРОДКИ! СМЕРТЬ ИМ!

[V-Z >>>]

Голоса шепчущих сплетались в пугающий хор. Дети Шемхазая подгоняли пустотное воинство, заставляя их лезть на Северную Армию по всей линии сражения - особенно на флангах, стараясь обойти, взять людей в окружение и смять. Охотники бесновались, разрывая тела солдат и ползя дальше, едва не утопая в крови. Ни люди, ни волитары сейчас не могли ничего им противопоставить кроме боевой выучки и огня... а маги уже почти исчерпали все свои силы, когда пытались отбится от первой волны поглотителей.
Совсем по другому обстояли дела там, где появились корлады - подобно островам надежности в бушующем море, они преградили путь врагу, и вокруг них собрались те солдаты, что уже готовы были бежать. Рядом с такими союзниками отступал сам страх.
- Милорд, корлады вступили в бой...
- Я что, по-твоему, слепой?! - Вся накопившаяся ярость выплеснулась на офицера, посмевшего отвлечь Тэра от наблюдения за битвой. - Прикажи канонирам сконцентрировать огонь вон на тех тушах!
- Да, конечно!
Несколько катапульт выстрелили разом, отправляя зажженные снаряды в скопление шепчущих, прячущихся в тылу демонической армии, но пламя потухло так и не долетев - кто-то из тварей поглощал проявление Небесного Огня, защищая виера.
Угасающее пламя заметили и корлады, правильно понявшие происходящее. Однако рваться вперед никто не спешил - сейчас дети Горнариса предпочитали держать оборону. И держали - первых, кто достиг их рядов, встретили удары клинков. У кого еще осталась огненная паста - смазали оружие, и оборонялись, остальные же старались подводить демонов под удар товарищей.
Кандарен припал на одно колено, плотно прижав обе ладони к земле. Окружающие ожидали могучих шипов, каменных волн или иного проявления Земной мощи... но маг действовал тоньше.
Его чары сотворили на обозримом пространстве островки измененного камня - они незаметно струились от рук мага, занимая свое место. И как только этого участка касался демон - тот вспыхивал яростным жгучим светом лидиума. Те же чары, что и раньше примененные, лишь менее долгие - но этого хватало, чтобы обжечь, заставить шарахнуться, смешать ряды - все на пользу защитников. И к смятению противников - нетрудно было понять их реакцию, когда вдруг под ногами, на, казалось бы, безопасном участке вспыхивало губительное сияние.
Но лишь там, где не было ужасных пауков, поглощающих любые проявления магии - начни корлад творить чуть более долгие чары, и он почувствовал бы, как эти твари тянут из него силу вместе с жизнью.
Солдаты отбивались от врага, старались опрокинуть на чудовищ заготовленные заранее чаны с маслом и смолой, поджигали горючии лужи - но этого все равно было мало. Слишком мало, чтобы остановить обезумевшую лавину, не страшащуюся ожогов. Лавину, остановить которую можно было лишь спалив дотла и развеяв пепел по ветру, но для этого нужны были одаренные огнем во всем том множестве, что еще утром было в Столице - и от которого теперь остались лишь жалкие крохи.
Пауки, окруженные скопищем демонов-охотников, грузно ползли дальше по укреплениям, иногда останавливаясь, чтобы пронзить острыми лапами недобитого врага, или откусить ему голову могучими жвалами. Эломини действовали проще - их клешни клацали, обрывая жизни солдат, их лезвия мелькали, сталкиваясь с клинками людей и волитаров, отбрасывая их - а затем бил хвост, вонзаясь в грудь или шею. Даже раненые, обожженные и изувеченные, они ползли вперед, заставляя солдат Альянса все теснее жаться к корладам, ища у них защиты... так, словно те могли спасти их от самой Пустоты.
Где-то там, наверху, умирал их Герцог, виера чувствовали это и в них все больше закипала ярость и ненависть к смертным, посмевшим бросить вызов их могущественному господину, посмевшим покалечить его - и должным за это умереть.
- Назад! - резко приказал Тормариан; понявшие приказ правильно бойцы отступили, побуждая к тому же самому и солдат Альянса. Времени объяснять не было - но в этот день уже стало известно, что без причины корлады ничего не делают.
И действительно - шестеро Багровых Сердец, включая самого кодарона, шагнули навстречу черной волне. Казалось, они все - части одного механизма, столь слаженно действовали лучшие воины Горнариса: шаг, твердая стойка, вскинутые руки...
"Колокол". Двойной такой удар заставил ранее отшатнуться арканитового голема - а сейчас навстречу виера ударила втрое более сильная волна невидимых вибраций, разрывавших черные тела, заставлявших детей Пустоты рассыпаться пустым же прахом. Древнее оружие корладов, некогда созданное именно против виера, снова нашло себе цель - и не давало промаха.
А там, где от волны пытались ускользнуть - камень оживал, хоть и на мгновение, но отбрасывая беглецов под губительную волну "Колокола". Кандарен снова действовал с тонкостью, неожиданной для мага Земли - его мощь создавала шипы, жидкий камень, преграды... все, что могло заставить врага споткнуться, задержаться, столкнуться друг с другом - и дать защитникам возможность нанести смертельный удар.
Виера стонали и гибли, под ударами корладов - десятки их были изодраны в клочья, возвращены Пустоте остывающими ошметками, и многие солдаты замерли от восторга и удивления, наблюдая как слаженно истребляют могучие воины извечных врагов мира. Кому-то это удивление стоило жизни в новой атаке обозленных демонов.

[Тельтиар >>>]

А на Багровых Сердец, едва лишь спала поднятая ими волна, спикировало пятнадцать тахиэло, стремясь ударить до того, как корлады переведут дух и пронзить их доспехи и тела острыми арканитовыми лезвиями лап. Да, жители Горнариса были сильны, но сейчас скорость оставалась на стороне детей Элокхая.
Остальные виера, разметанные неожиданным отпором, вновь начали наступать, идя по останкам собственных собратьев и жаждя лишь крови ненавистных им смертных - алой или голубой, какая разница!
Однако корлады всегда отличались не только силой - но и спаянностью, умением работать вместе. Багровые Сердца метнулись назад; это бы не помогло им уйти от лап-копий Убийц - но из мостовой, оттуда, где только что стояли Тормариан с подчиненными, взметнулись сотни каменных игл. Импульса было достаточно, чтобы встретить тахиэло в воздухе; а из-за спин корладов взвились еще и огненные стрелы - благо рядом с атакующими умельцев гасить огонь не наблюдалось.
Вот только убийцам этого и не требовалось - эти дети Герцога Бойни умели повеливать магией в простейших ее проявлениях. Несколько стрел вонзились в их тела, но пламя быстро гасло, а железо не могло причинать сколько-нибудь серьезного урона. Тахиэло снова исчезли в небе, откуда обрушились в бесполезной атаке - не иначе, как готовить новый налет.
Черная волна продолжала прибывать, сминая воинов Альянса там, где их оборона была слабее всего. Взрывались ярким светом демоны-поглотители, впитавшие слишком много колдовства, но и боевые маги падали без сил, становясь легкими жертвами для врага, не ведающего пощады. И если в начале у лорда Тэра было впятеро больше войск, то теперь нельзя было говорить уже и о троекратном преимуществе. Казалось - армия стоит лишь там, где держат строй корлады.
А совсем рядом с лордом оказался разбит еще один фрегат - раздроблен в щепы налетевшими демонами, и никто не смог этому помешать. По спине Лайвела пробежал неприятный холодок, ведь точно так же враги могли разрушить его корабль. Он, полководец, мог погибнуть так легко, даже не в бою с могучим врагом, подобно лорду Рейсу, а просто стать одной из многих жертв в сражении.
Но солдаты держались - и хотя корлады вносили свой вклад, но люди и волитары, казалось, переняли их стойкость. Можно было подумать, что пал и языковой барьер - выкрики на корладском понимали все вокруг, а бойцы бились столь слаженно, будто всю жизнь стояли вместе. Кандарен со стороны выглядел монолитом стали и камня, с совершенной точностью направлявшим Земную силу так, чтобы поражать врагов, не касаясь союзников.
А когда виера с новой яростью навалились сплошной волной - то вперед вновь шагнули Багровые Сердца. Ранее Тормариан намеренно дал действовать лишь половине - чтобы была возможность снова ударить у оставшихся.
Так и случилось - на орду виера снова обрушился вшестеро усиленный "Колокол".
На этот раз твари были готовы - их сплошной поток раздался в стороны, и под удар попали лишь те, что находились в самой его середине, но яростная атака по центру вновь захлебнулась. То там, то здесь на ослабленных и раненых виера набрасывались озлобившиеся солдаты, стараясь забить их до смерти факелами и головнями, и хотя виера яростно отбивались - зачастую смертным удавалось расправиться с ними до того, как те восстанавливали свои силы.
- УБЕЙТЕ ИХ! ЗЕМЛЯНЫХ ВЫРОДКОВ!
Вся ярость виера сейчас была направленна на воинов Горнариса, давших столь весомое преимущество в сражении. И ярость эта воплотилась в атаке наг-саири, что рухнули с небес арканитовым дождем прямо в самое сердце оборонявшихся. Тяжелые арканитовые глыбы, в коие обратились их тела, набрав скорость врезались в землю, раскалывая ее, давя и калеча всех, кто не успел отойти, и сбивая с ног счастливцев, избежавших прямого удара. Они падали и там, где видели боевых магов, творящих волшбу - и тут же перехватывали их чары, обращая силу Четверых во вред смертным.
Удар Исказителей был неожиданным, сокрушительным, могучим... и все же они были недостаточно быстры, чтобы раздавить всех, кого желали. Корлады лишь казались неповоротливыми: усиленные технодаром руки и ноги давали им достаточную скорость, чтобы суметь вырваться из-под удара, одновременно отбрасывая людей и волитаров, тоже оказавшихся под прицелом; да и сами солдаты Альянса маневрировать умели не хуже, чем виера.
Но далеко не всем удалось спастись. Среди шума битвы затерялись стоны и предсмертные крики тех, в кого врезались арканитовые глыбы: вот распростерлись люди, чья кровь окрашивала мостовую алым, вот тщетно пытался взлететь волитар с раздробленными ногами, вот корлад в расколотом доспехе слабеющими руками пытался всадить меч в поднимающегося над ним Исказителя... Солдаты, избежавшие удара, но очутившиеся вблизи, кинулись в стороны, стремясь оказаться как можно дальше от чудовищ; кое-кто и застыл в страхе, глядя на огромные шевелящиеся туши.

[V-Z >>>]

И все же солдаты держались - полностью нарушить порядок Исказителям не удалось. С теми же, кто рванулся в страхе в стороны, демонам оказалось еще сложнее - не так просто достать лапой куда более верткого человека или волитара. Солдаты же трех народов уже знали, на что способны эти чудовища - и кому-то пришло в голову, как можно этим воспользоваться.
Огромный Исказитель, окончательно освободившийся от скорлупы, приподнялся - и тут же огромной силы удар сверху пришпилил его к мостовой. Могучий корлад, воспользовавшись данным Землей даром, превратил подвернувшиеся клинки павших в громадное металлическое копье и ударил сверху, прибив наг-саири к земле; солдаты резко выплеснули на виера масло, в которое за мгновение до касания вонзилась огненная стрела.
Пламя не сумело пожрать демона: тот, перехватив его на лету, обратил в леденящий холод... и при этом не заметил истинной угрозы. Маг, оказавшийся за пределами досягаемости Исказителя, метнул вверх молнию, пылавшую ярким белым светом; стальное копье, вошедшее в плоть виера, притянуло ее. В мгновение ока соскользнув по металлу, разряд вошел во внутренности демона, разрывая все на своем пути - и Исказитель не успел среагировать и рассеять волшебный удар.
Офицеры - равно Альянса и корладов - пытались навести порядок, и одновременно бить по врагам.
Солдаты держались.
- УБЕЙТЕ!
-СМЕРТЬ ВЫРОДКАМ ЧЕТВЕРЫХ!
- ЗА ОТЦА!
Голоса шепчущих сплетались в пугающий хор, леденящий кровь в жилах, и взвивались над полем боя, кружась там, будто стая ворон, жаждущих скорой добычи. Но много страшнее было то, что каждая неповоротливая тварь, прячущаяся за спинами собратьев, многократно усиливала виера - в атаке, в скорости, в способности переносить раны.
Те наг-саири, что неповоротливыми глыбами рухнули на землю, вновь поднялись - пока невысоко, едва ли на высоту человеческого роста, но опасность от них исходила иная, ведь находясь буквально в центре оборонительных позиций Альянса, они смогли перехватить множество заклинаний, что творили боевые маги и обрушить их извращенную мощь на тех солдат, что сражались лицом к лицу с напирающей волной охотников. Ударить им в спины удушающим туманом, таящим в себе смертоносный яд, заморозить кровь лютым холодом, обратить в арканит, распадающийся мириадами игл, поставленную земляными магами защиту. Северную армию сейчас спасло лишь то, что исказителей здесь было в разы меньше, чем в небесах, где шла другая битва.
А затем выжившие боевые маги оборвали чародейство, поспешив убраться подальше от грозных наг-саири, прежде чем продолжить сражаться - только так они могли быть уверены, что их колдовство принесет пользу соратникам, а не окажется новым оружием в лапах демонов.
- РАБЫ ЧЕТВЕРЫХ! ПРОБИЛ ВАШ СМЕРТНЫЙ ЧАС!
Несколько солдат не выдержали этого напора - вида рек крови и гор тел тех, кто еще недавно был их друзьями и боевыми товарищами. Двое, в самом тылу, бросились прочь. За ними еще четверо - и вот уже весь взвод, должный придти на помощь сражающимся, бежит, а боевой дух целой роты оказывается сломлен.
Лайвел Тэр видел это с борта своего фрегата, и ничего не мог поделать. Он чувствовал, что упустил управление войсками из рук и теперь стал немым зрителем разворачивающейся трагедии. Но был и другой командир, куда более храбрый... хоть его храбрость и граничила с безумием.
- Господин лорд, - вновь оторвал Лайвела адъютант. - "Сияние" и "Рубикон" опустились недалеко от места сражения, "Пеликан" медленно идет на снижение.
- "Пеликан"? - Переспросил Тэр, невольно вздрогнув.
Значит, ему все же не доверяли, даже доверив эту атаку. "Пеликан" был десантным кораблем Лорда-Генерала, равно как и два других судна, названных офицером. И их появление значило одно - лорд Кэррит решил бросить в бой свой личный полк, и, несомненно разделить (а то и присвоить) славу победителя демонов. Что же, Лорду-Генералу это было вполне к лицу, особенно Кэрриту, о котором даже Дерри говорил: "Останься в живых хоть кто-нибудь достойнее вас, сударь, и вы никогда не получили бы эту должность". Генерал имел репутацию мота, игрока и пьяницы, спустившего в карты родовое имения и погрязшего в многотысячных долгах. Ходили слухи, что он избил до полусмерти ростовщика, когда тот отказал ему в ссуде, сославшись, что Кэррит не вернул прошлые два займа. Когда новоиспеченный лорд-генерал был трезвым, он искал поводов для дуэлей, когда пил - шлюх. Чопорному Тэру такой командир был неприятен, однако даже он должен был признать, что сейчас его яростное безумие вполне могло повернуть ход боя - если только Кэррит сумеет заразить им остатки армии.
Когда десантные люки опустившегося "Пеликана" раскрылись, из них появились облаченные в доспехи всадники на могучих конях - один из немногих в Альянсе (и бесспорно самый лучший) наземный кавалерийский отряд, во главе которого в ярко-красных латах сидел сам Кэррит с обнаженным палашом. Его радужные перья на шлеме были издали видны.
- Вперед, за Альянс!
Конная лавина понеслась к месту сражения, прямо навстречу дезертирам.
- А ну в бой, сволочи! - Рыкнул Лорд-Генерал, замахиваясь клинком. - Кто посмеет отступить - сам зарублю!
Его грозный вид оказался весьма убедительным. Беглецы понуро поплелись назад, пропуская конницу. Отступать и навлечь на себя гнев Кэррита они не решались, тем более, что сзади медленно подходили четыре пехотных роты, высадившиеся из остальных кораблей.

Сообщение отредактировал V-Z - 25-09-2010, 0:33

[Тельтиар >>>]

А бой кипел по-прежнему. Корлады дрались, не отступая, и словно заражали собственной решимостью всех вокруг; виера приходилось брать с боем чуть ли не каждый шаг.
Тормариан успевал командовать всеми вокруг, выслушивать все советы и сообщения, реагировать, сражаться, подсчитывать потери... Белая коса корлада лишилась половины, красные глаза казались отражением алых взглядов виера, броня была помята - но кодарон держался. Он знал, что число его воинов сократилось на треть, а Багровых Сердец - на четверть, видел, как гибнут люди и волитары, слышал отзвуки схватки в воздухе - но знал, что отступать некуда и невозможно.
И не отступал.
Тактики и орудия приходилось изобретать на ходу, в дикой спешке. Кто-то из людей заметил, что искажающие магию чудовища не властны над металлом; другой сообразил как это использовать. И теперь в тылу отчаянно трудилась команда: двое корладов, пользуясь даром, переплавляли доступный металл в тяжелые копья и дротики, несколько магов Воздуха и Земли разгоняли их - или ветром, или созданной магией каменной баллистой. В основном целились они в Исказителей - пробить, пришпилить к земле и каким-нибудь препятствиям, задержать... Удастся повторить финт с огнем и молнией - отлично. Не удастся - ничего, по крайней мере, чудовища останутся на месте вместе со своим искажением.
Кандарен выкладывался на полную, сплетая знакомые Столице чары с чисто корладскими изобретениями; сыпались камни, метались гранитные лезвия и шипы, вспыхивал блеск лидиумных заклятий, отдельные участки вскипали фонтанами лавы, камень вдруг становился жидким и мгновенно затвердевал, захватывая виера в ловушку... Исказителей Кандарен прямым воздействием обходил - но никогда не упускал возможности метнуть в них огромную глыбу. Даже если наг-саири успевал ее изменить - ему приходилось отвлекаться от продвижения и давать шанс другим защитникам. Если же он был занят другим... что ж, получить удар громадным камнем неприятно даже виера.
Рядом с корладами, удерживая центр сражались рослые люди и волитары, немногим уступающие уроженцам Горнариса - их специально отбирали со всего Альянса для службы в Столице. Они были воинами Лорда-Адмирала, составлявшими десантные полки его Эскадры, но поскольку Эскадра сейчас вела бой в небесах, эти бойцы вышли на бой плечом к плечу с простыми солдатами, и держались там, где другие давно бы пали. Конечно, оба полка уже были изрядно потрепаны, как и все другие в Северной Армии, но они сражались так, будто усталость не была над ними властно - рубили охотников, теснили их к пламени, а порой наваливались и на громадных исказителей, не давая им сделать ни шагу и заставляя уходить в глухую оборону, скрываясь за броней из арканита. Казалось, на них не действовали темные силы обольстителей, с небес осыпающие поле боя своей пустотной пыльцой, вызывающей страх и слабость у любого, кто ее вдыхал.
Где-то, на уровне уцелевших фрегатов, шесть десятков всадников на грифонах, состоящих в полке Кэррита, сошлись с тахиэло, не дав им совершить новую атаку. Теперь, когда демоны-убийцы были связаны этим боем, можно было не боятся их появления там, где требовался каждый солдат. Где до сих пор за каждого павшего виера приходилось платить несколькими жизнями. Но все же, сейчас стало ясно видно, что у казавшегося нескончаемым черного потока - есть свой край, и край этот уже давно отдалился от последних столичных домов.
А затем в бой ворвалась конная лавина Лорда-Генерала Кэрита, едва ли не топча тех, кто не успел убраться с ее пути. Черная волна сошлать с ярко-алой, и захрустели панцири демонов, проминающиеся под копытами боевых коней. Удар кавалеристов пришелся в самый центр, сминая и отбрасывая виера, задерживая их продвижение... но и только, так так яростный в атаке Лорд-Генерал не озаботился подыскать своим рыцарям оружие, способное разить врага насмерть. Демоны впустили всадников глубоко в свои ряды, а затем черный поток сомкнулся, не оставляя сомнений в участи отважного полководца и его людей. Лишь дико ржали кони, раздираемые демонами на куски наравне с наездниками.
Тормариан, видевший эту атаку, ограничился кратким комментарием: "Шерга", не позаботившись о переводе; впрочем, его можно было понять по интонации.
Однако пользу атака Кэррита все же принесла: виера на некоторое время отвлеклись на нее, разбираясь с противником в своих рядах, и это дало защитникам краткое время, достаточное, чтобы хоть немного перегруппироваться. Они продолжали на ходу подыскивать новые методы боя: кто-то принялся остатками масла, смешанного с чем угодно для вязкости плескать на мечи и наконечники копий, еще остававшиеся пламенные маги парой вспышек поджигали оружие. Жар опалял лица и руки, но приходилось терпеть - возможность ранить врага того стоила.
Багровые Сердца, полностью переключившиеся на "холодный рассудок", дрались методично и бесстрастно, безупречно находя слабые места кидавшихся на них - для того эта способность и была создана. Клинки корладов находили цель.
Кандарен и другие Земные маги не давали виера окружать солдат и наваливаться сплошной волной: вздымались каменные стены, разверзались глубокие ямы... они не могли убить демонов - но были способны их задержать. Корладский маг успевал делать и иное - завидев, что в каком-то месте оборона прогибается, он дотягивался туда своей волей, кидая на клинки лидиумные чары - те держались всего пару секунд, но для удара этого хватало.
Со стороны битва напоминала то сплошной хаос, то удивительно четкий механизм. Зависело от мгновения - и смотрящего.