Над облаками

[V-Z >>>]

(те же)
Минут через десять Кримт появился на улице - тоже с футляром, как и Риена, но куда более крупным. Его пришлось пристроить на крышу кареты; сиденье внутри скрипнуло под весом Оживляющего.
- А к кому мы едем-то? - поинтересовалась Даклен, когда карета тронулась с места.
- К его сиятельству, лорд Олдгейту, - наконец приоткрыл завесу таинственности Корт.
Корлады переглянулись, пытаясь припомнить, кому принадлежит верхний титул. Вспомнили одновременно и протянули: "А-а..."
- Что, с ним что-то случилось? - уточнил Кримт.
- Я надеюсь, все услышанное вами далее, будет сохранено в тайне.
- Нам придется сообщить Защитнику Варлиону, - предупредила Риена. - От него у нас тайн нет.
- Но только ему, и никому больше, - сдался Корт.
Оба кивнули.
- С дочерью лорда Николаса случилась неприятность.
- Какая? - Риена вздохнула. Все как пинцетом вытягивать надо...
Человек некоторое время молчал, словно подбирая необходимые слова:
- Это весьма щепетильный вопрос, я надеюсь вы поймете всю серьезность положения - девушке отрезали нос.
- И хотите, чтобы мы заменили его протезом? - понял Кримт. - Хмм... чего тут такого тайного-то...
- Поймите - никто в столице не должен знать, что леди Тимея пострадала.
- Мы же обещали, - напомнила Риена. Судя по задумчивости глаз, она уже начала представлять детали операции.
- Надеюсь, теперь вы понимаете, почему лорд обратился именно к вам за помощью?
- Да, - кивнул Кримт. Действительно, кто еще, кроме корладов, мог справиться с такой задачей...
- Я кое-что уже могу представить, - заметила Дарующая, - но точно что-то скажу только после осмотра.
Старик вздохнул, соглашаясь и остаток пути они проделали молча, пока карета не остановилась перед воротами в особняк лорда Бейли. За оградой территорию патрулировали вооруженные до зубов охранники из чисал Летучих Волков, впустившие гостей лишь после того, как узнали Корта.
- Передай господину, что прибыли корлады, - велел он, проводя Тейгара и Риену в гостиную.
Оба подземных жителя с интересом огляделись, сравнивая комнату с уже виденными. Похоже, хозяин дома комфорт любил... или они неверно понимают обычаи верхних?
Лорд Бейли не заставил себя ждать, он вышел к гостям, облаченный в камзол песочного цвета, спустя совсем немного времени.
- Приветствую, и благодарю за то, что откликнулись на мою просьбу. Корт, ты свободен.
Слуга кивнул, поспешно покинув помещение.
- Помогать - наш долг, - ответила Риена обычной формулой Дарующих.
- Приятно видеть, что хоть у кого-то еще сохранилось понятие о долге.
Николас широким жестом пригласил их устроиться в креслах.
- Я надеюсь, мой дворецкий уже посвятил вас в детали предстоящей работы?
- В общих чертах, - кивнул Кримт, осторожно опускаясь в кресло. - Мы знаем, кому требуется помощь, и что за протез нужен.
- Очень хорошо, - голос лорда дрогнул. - Чай или вино будете?
- Чай, если это вас не затруднит, - кивнула Риена. Из напитков, которые довелось попробовать в Столице, именно чай ей понравился.
Олдгейт хлопнул в ладоши.
- Слушайте, - он пододвинул стул почти вплотную к гостям и сел. - На мою дочь было совершено покушение, негодяи изуродовали ей лицо столь умело, что ни один целитель в городе не сможет залечить рану. Если вам удастся мне помочь - вы получите любую награду.
- Насколько тяжела рана? - деловито осведомилась Даклен, уже сосредотачиваясь на задаче врача.
- Моей Тимее отрезали нос, - слова тяжело давались лорду Бейли.
- Полностью? - уточнила Риена. - Я прошу прощения, но мне необходимо знать точно, а еще лучше - осмотреть.
Олдгейт провел ладонью по своему лицу, демонстрируя как именно навредили его дочери.
- Ясно... - протянула Даклен. - Мы можем это обсудить? Я имею в виду - нам с Тейгаром придется перейти на наш язык; у некоторых слов и деталей нет соответствия в вашем или же я его не помню.
- Конечно, обсуждайте.
Тем временем слуга принес на подносе чайник и три фарфоровые чашки, которые тут же наполнил при гостях. В воздухе распространился аппетитный аромат.
Поблагодарив, Риена взяла чашку и повернулась к Тейгару, с облегчением соскользнув на корладский.
- Что думаешь?
- Сложно, но возможно, - задумчиво потер подбородок Кримт. - Тут работа достаточно тонкая; я так понимаю, что надо дыхательные пути имитировать?
- Видимо, так, - кивнула Даклен. - Потом еще надо позаботиться, чтобы они прижились...
- Сращивание обеспечить не проблема, - пожал плечами Оживляющий. - Утоплю в металл маленький кристалл, и всего-то... но мне нужен подробный чертеж. Это уже к тебе... как и операция соединения.
- Разумеется, - согласилась Риена. - Еще надо у ее отца портрет попросить - чтобы точно воссоздать форму...
Она наморщила лоб. Что-то было еще, какая-то деталь...
- А! Металл надо маскировать.
- Зачем? - удивился Кримт.
- Просили же - чтобы ничего не было заметно. Попробуй тут не заметь, когда нос сияет металлом...
- Это да, - признал Оживляющий. - Нужна кожа; чтобы покров прикипел... это я сумею, но нужна кожа одного цвета с лицом.
- Попросим лорда, - решила Даклен. - А тебе сколько времени нужно на изготовление?
Кримт вновь потер подбородок.
- Если я сейчас же возьмусь, а ты мне быстро чертеж сделаешь... дня три-четыре, никак не меньше. Тут работа тонкая, и все до волоска выверить надо.
- Думаю, приемлемо, - пожала плечами Даклен.
И, повернувшись к Бейли, пересказала итоги их разговора.
- Вот, - Олдгейт снял с шеи медальон и, открыв, протянул Риене. Внутри находился портрет его дочери: художние, несомненно, польстил девушке, сгладив излишне выступающие черты лица и придав Тимее шарма. На холсте она выглядела настоящей красавицей.
- Это точный портрет? - поинтересовалась Даклен, изучив его и передав медальон Тейгару.
- Наиболее точный из имеющихся.
- Будем, значит, работать по нему, - кивнул Кримт, возвращая медальон Бейли.
- И еще, относительно сроков - у Тимеи скоро свадьба, вы не могли бы немного ускорить процесс?
- А когда она? - поинтересовался корлад.
Лорд Олдгейт что-то подсчитал, и произнес:
- Через два дня.
- Ускорить вряд ли получится, - покачал головой Кримт. - Если я вплотную займусь этим, то, может, и справлюсь, но операция...
- После операции необходим покой и никаких резких движений, - пояснила Риена. - Чтобы протез прижился, и не был отторгнут.
- Я понимаю, - кивнул Николас, решительно поднимаясь с кресла. - В таком случае сделайте все возможное, чтобы провести операцию как можно раньше. Если у вас есть еще какие-либо дела в Столице - прошу на время отложить их.
- Мне придется дать объяснения мастерам, с которыми работаю, - заметил Тейгар. - У нас уже многое оговорено...
- Я очень прошу вас, - повторил лорд Бейли.
- Если не случится ничего неожиданного, вроде атаки на столицу, то я все сделаю, - пообещал Кримт. - Ну а если случится...
Он развел руками.
- Кодай. То есть... да, "судьба".
Предводитель Дворянства понимающе кивнул:
- А теперь идемте, я познакомлю вас с Тимеей.
Оба корлада поднялись из кресел. Риена на мгновение попыталась представить себя на месте пострадавшей, и вообразить, каково для верхней жить с подобной травмой, и покачала головой.
- Тэрма кадари*…

*Бедная девушка (корладск.)

[Тельтиар >>>]

Восьмой день, потихонечку
Земляной маг особой специализации

В то время, как Его Величество король Менгаард приходил в себя увиденного во сне, а принц Давион продолжал осваивать азы управления государством, в главном парке, на лавочке, подставив лицо скупым лучам тускнеющего с каждым днем солнца, сидел человек, которого можно было без преувеличения назвать наиболее выдающимся авантюристом своего времени. Артикус Квак, земляной чародей, исхитрившийся дернуть за бороду Архимага, поучаствовать в опасных колдовских экспериментах, изменить русла нескольких рек, что привело к появлению пустынь на границе с Армадой, а затем несколько лет зарабатывавший на жизнь в качестве наемника.
То, что спьяну рассказал о нем Клоут, пока находился у Зегенхайма, было лишь малой толикой деяний Квака, о которых ходили слухи по нижним землям. К своим пятидесяти с хвостиком годам, Артикус успел несколько раз отличиться в битвах с орками, а уж, сколько он выполнил частных «заказов», никто бы не сказал точно, включая и самого мага, для которого главным было ввязаться в какое-нибудь сомнительное дело и выполнить его всем на зависть (или все испортить, а потом скрыться, в зависимости от того, чего ему больше хотелось). Так или иначе, но в последнее время, толи пресытившись авантюрами, толи решив остепениться он вернулся в Столицу, однако - вместо спокойной жизни, вновь попал в самое средоточие интриг и весьма опасных предприятий.
И если обыск кабинета Вэина можно было назвать всего лишь разминкой, то ночная охота за Маской стала действом презабавным и выматывающим. Человека с обгоревшим лицом, конечно, они так и не нашли, зато очень хорошо поиграли на нервах министра Дерри, который был весьма недоволен участием Артикуса в облаве.
Земляной маг улыбнулся, вспоминая лицо Микласа - да, поохотиться на Маску стоило только ради этого момента, даже если учесть, что вся остальная облава была проделана абсолютно зря. Впрочем, Кваку было не впервой заниматься бесполезной, но при этом весьма забавной, работой.

Не здоровое любопытство

Не смотря на уверенность Хегена, братья Манфри после обеда отнюдь не спали, а занимались совсем не свойственным им делом - они читали. Причем не что-нибудь, а дневник Антуана Перена, найденный в его спальне Аластом.
- Ну и почерк, как он сам себя разбирал? - Пожаловался брату воздушник, вглядываясь в кривую вязь едва понятных значков.
- Демон его знает, как, но вот это точно означает "сын"... кажеться.
- Дай сюда! - Антуан вырвал у огневика журнал и стал читать: - "С тех пор, как я живу вдали от мирской суеты"... ла-ла-ла... Ерунда какая-то, а это вообще не по делу.
- Ты все читай!
- Сам читай, если такой умный!
Фыркнув, воздушник вернул Аласту журнал, и теперь уже тот стал пытаться разобрать, что же написал покойный Перен.
- Короче, он тут пишет, что много чего интересного насоздавал...
- Это я уже заметил, - Антуан извлек из кармана пару браслетов и кольцо. - И еще внизу меч, который сам собой загорается.
- Вот тебе раз! Мне бы такой...
- Да ты любой сам поджечь можешь, - напомнил ему воздушник.
- А, ну да, резонно, - согласился старший брат.

Пятилетку за три дня

Альрику Карсту сделка с Нарротом казалась не просто ошибочной, а самым настоящим безумием! Как, вот как можно было построить линейный корабль такого качества за жалкие три дня? Да тут только корпус создавать месяцами можно! Но это, если по уму, а если на скорость работать в ущерб качеству... Медленно в голове лорда Карста стал созревать план по исполнению заказа в срок, или же с небольшим опозданием.
В свое время Альрик, не смотря на неодобрение отца, вместо герувеганской академии, выбрал инженерную, а потому отлично разбирался том, как построить хорошее судно, что уже не раз доказал на деле. Лучшим примером его мастерства был только вчера сошедший с верфей линкор "Лорд Гастон" - проект которого Альрик вынашивал в течении пяти долгих лет. Однако, увидав чертежи корабля, который хотел получить лорд Габранс, Карст невольно почувствовал зависть к этому талантливому мальчику-волитару, сумевшему придумать столь нестандартное решение проблемы маневренности крупных судов. Жаль, что юный Наррот не доживет до того дня, когда построенный по его проекту корабль будет построен, вдвойне жаль, что Альрик так и не пообщался с ним, ведь несомненно, у парня было еще много замечательных идей, достойных воплощения на верфях Тайла.
Впрочем, лорд Карст отдавал себе отчет в том, что в первую очередь следовало решить поставленную задачу, а потому едва вернувшись на верфи, он созвал инженеров и представил им чертежи судна. Когда стихли восхищенные голоса, Альрик назвал сроки, отлично понимая, какую реакцию это вызовет.
- Господа, вам все равно придеться этим заняться, - резюмировал Карст. - Таков приказ лорда Тайла, а потому более не испытывайте мое терпение и приступайте к строительству. Келл, на каких еще наших верфях идет создание линейных кораблей?
- Фентра, Таскина, - тут же отозвался инженер. - И еще, я не помню точно.
- Два дня полета, - прикинул Альрик. - Отправь им письмо с требованием немедленно прислать в Столицу готовые элементы кораблей.

[V-Z >>>]

Глубоко в подземельях (с Тельтиаром)

Во мраке подземелья были видны только алые глаза Наместника, внимательно следившие за бароном - Кха'Шал'Раа отлично различал тень демона в непроницаемой темноте.
"Я ожидал тебя, Шекарра, и вот ты пришел, мой верный слуга".
"Я пришел, повелитель, - Барон Ветра изогнулся в поклоне, ощущая некоторый трепет перед этим существом. За годы заточения Наместник ослаб, но Шекарра знал, насколько он может быть могуч. - Те, кто остались верны вам, ожидают наверху".
"И мы вернемся к ним, когда придет час".
За прошедшие несколько дней Наместник вернул достаточно сил, чтобы самостоятельно передвигаться, и Тьма словно отпрянула, пропуская его - средоточие столь непроницаемого мрака, что и солнечные лучи не смогли бы осветить.
"Расскажи, что изменники готовят?"
"Если вкратце - то они намерены разбудить Рожденного Сном, отдать ему мир и получить его благодарность".
"Ты как всегда точен и немногословен, - кольца темноты обвились вокруг выступающего из земной тверди сталагмита. - Это Нагриаш желает сотворить, так ведь?"
"Да, - кивнула тень. - Другие герцоги также участвуют, но замысел принадлежит Нагриашу"
"Замысел принадлежит мне".
"Воплощением руководит Нагриаш, - поспешно поправился Шекарра. - Другие следуют его указаниям".
"Хорошо, пусть Скамах будет подле него, когда он начнет ритуал", приказал Наместник.
"И что ему следует сделать?" - Барон Ветра ощутил вкус интересного обмана.
"Всего лишь сорвать церемонию".
"Так и будет", - кивнул Шекарра.
"Как мой будущий носитель - готов?"
"Вскоре будет готов, - кивнул барон. - Сейчас этим занимается Ваати; когда я говорил с ним в последний раз, он как раз направлялся к носителю".
Тело Наместника вновь сползло на поверхность подземного тоннеля:
"Хорошо, но скоро здесь появятся корлады, а еще рано открыто заявлять о себе".
"Корлады сюда вряд ли спустятся, - усмехнулся Шекарра. - Конечно, исключать этого нельзя, но об их приближении я узнаю - пусть только придут на Слой Темноты".
"Если они хоть что-то вызнают - тебе следует убить их до единого".
"Разумеется, - мелькнула мысль, что подготовленный отряд корладов - не то, с чем хочется драться, но возражения тут были бы категорически неуместны. - Я сделаю это, если они спустятся".
Кха'Шал'Раа уже медленно полз по коридору, с трудом передвигая грузное, непослушное еще тело - могущество возвращалось по крупицам, и он предпочел бы остаться у Запрета еще на некоторое время, но надо было уходить, искать иное укрытие.
"Ты ведь знаешь все ловушки и пути, иди первым".
"Ловушки начнутся на более высоких уровнях, - Шекарра легко скользнул вперед. - Сюда корлады в таких количествах не приходили... но путь наверх будет очень непростым".
Сам Барон Ветра мог просочиться мельчайшими струйками тьмы мимо ловушек... но не Наместник.
"Горнарис не бесконечен, мы обойдем его и... выйдем на поверхность прямо под главным городом смертных".
"Тем более, там уже есть место прорыва, - задумчиво кивнули легкие тени. - Да... мудрое решение, мой господин".

[Scorpion(Archon) >>>]

Утро 8
Странные просьбы и решительные действия
(с Инэйлэ)

Джаст скрестил руки на груди, и казалось, что сейчас зубовный скрежет Императора будет слышен всему дворцу... Но обошлось.
- Что ещё? - мрачно поинтересовался он у гвардейца. Малсур, запыхавшийся и оттого казавшийся даже больше испуганным, чем мог бы себе позволить воин волитарской гвардии, с трудом выдавил из себя:
- Над Столицей завис орочий корабль... Дипломаты, судя по флагу.
- Как его пропустили?
- Он на прицеле у множества орудий городской обороны, вокруг грифоны кружат... Но флаг ведь... - запинаясь, заговорил Малсур, но Давион, казалось, уже не слушал. Обернувшись к Элрусам и Лератенам, он смерил взглядом обе пары - волитаров, затем лорда и его дочь (лишь при взгляде на Аэцию суровый императорский взор немного смягчился - видно, Джаст устыдился своего гнева) и процедил, с трудом сохраняя остатки спокойствия:
- Господа, вы сказались друзьями лорда Санкриста. Скажите, вы всё ещё считаете себя таковыми? И если да, то хотели бы вы - в вашем, милорды, ещё больше, чем ныне - послужить делу спасения и победы Альянса?
Алексис коротко, по-военному отдал честь. И заговорил:
- Я не стоял бы здесь, если бы дело обстояло иначе...
И в этот миг Аэция слегка сжала его локоть и добавила:
- Мы не стояли бы, Ваше Величество.
Алексис кивнул и продолжил:
- Я более двадцати лет прослужил в спецвойсках Альянса, в диверсионном подразделении. Одно время работал с «Несущими кару», знаю их основные тактические схемы, в крайнем случае могу сражаться как наездник грифона. Все мои люди – тоже. Но главными считаю диверсионно-разведочные навыки – как боевые, так и в области поиска и анализа информации. Если миновать церемонии, Ваше Величество, то скажите, что сейчас необходимо сделать, а я Вам сообщу, что в моих силах.
- Хорошо. Конкретно сейчас... вы говорите, диверсии, информация? - Джаст нахмурился. - Хорошо, у меня есть для вас работа. Во-первых, с смертью лорда Дрейна...
Давион умолк, окинув взглядом всех присутствующих. В гибель этого человека было невозможно поверить... Жестокий, несколько нахальный и резкий, в то же время он был несгибаем... Сколько дней он сумел провести в Столице? Неделю? Или даже меньше... Он ведь появился как раз когда всё это началось...
- ... с его смертью Смотрители вряд ли окажут нам реальную помощь в выявлении одержимых. Я хочу, чтобы этим занялись вы. Меня интересуют высшие слои Альянса. Все. Даже я сам, - промолвил Император, хмуро улыбаясь. - Всех непроверенных нужно проверить, всех проверенных ранее - перепроверить ещё раз. Все данные и записи у вас будут - я распоряжусь. И второе - мне нужен человек - или волитар - для деликатного поручения, который не будет ему удивляться и поверит, что оно важно для будущего Альянса. Возьмётесь за это?
- Да, - отчеканил Сандер Элрус. Сакондар кивнул.
- Возьмёмся, - поддержал Алексис, - я многие годы выполнял «деликатные поручения», и прекрасно знаю, что порой они могут выглядеть не то что безобидно, а попросту абсурдно. Некоторые из них я сам планировал.
В разговор вступила и Аэция.
- Я могу заняться проверкой более молодой части дворян, тем более, что у меня есть преимущество в виде моей якобы «слепоты». Меня сочтут безобидной и безопасной, неспособной увидеть свечение лидиума. Хотя... – изящные брови девушки слегка нахмурились, - здесь может возникнуть проблема... У меня нет ничего лидиумного, что можно было бы постоянно носить при себе в поле зрения, не вызывая подозрений...
"Женщины..." - промелькнуло голове Джаста, и он невольно улыбнулся Аэции.
- Будет. Сегодня же вам доставят необходимый предмет. Если, конечно, вы не боитесь сопряжённых с этим опасностей. Я понимаю, вы горите желанием помочь...
- Мы ручаемся за неё, - выпалил Сандер, который, похоже, желанием и правда "горел".
- Хорошо. Вам же, милорд, я хочу доверить следующее задание. Вы должны найти в библиотеке дворца древние и современные схемы планировки, сопоставить их и потом проверить. И составить новую схему - полную и подробную. Это действительно важно. Скоропостижная кончина Ваана и его отца оставила нас в растерянности... Но, если я правильно понимаю ситуацию, то, чего мы этим лишены, ещё не поздно возвратить... Порой приходится верить в легенды, когда они оживают, ведь правда?
- Главное отличие мифа от сказки в том, что миф может убивать, - улыбнувшись уголком рта, вспомнил ещё одно изречение Алексис. – Я понял, какую легенду вы ищете, Ваше Величество. И сделаю всё, что необходимо. Мои люди мне помогут. А Аэции помимо лидиума потребуется информация о местах обычных сборищ дворян – не бегать же ей по дворцу в их поисках?
Алексис только произнёс последние слова и понял, что похоже, придётся вызывать в Столицу Себастьяна или Корделию. Он будет занят, а девушку, не представленную двору должен сопровождать кто-то из родственников. И скорее это будет Корди – сын руководит охраной земель, а о том, что в семье планируется пополнение, ещё как минимум два месяца никто не догадается. Хотя выволочку ему придётся пережить изрядную...
- Хорошо. Сегодня - если орки за окном и правда посольство, а не обнаглевший до неприличия бандит с ордой головорезов - мы дадим в его честь званый обед. Там должны будут присутствовать многие дворяне. Прошу и вас не отказать и почтить своим присутствием данное мероприятие, - если бы не глодавшее душу хуже голодного волка известие о гибели Дрейна, лейтенант-Император удивился бы сам себе - так расшаркиваться с людьми... Словно он зазывает их в гости. "Впрочем, зазываю. Я ведь здесь теперь... хозяин? Пока что".
- Вам, милорд Сакондар, доверяю помочь лорду Лератену по мере сил. А лорду Сандеру следовало бы уже приступить к обязанностям знаменосца Санкристов, разве нет?
- Так точно, ваше Величество! Разрешите выполнять? - по-военному отбил Сандер, щёлкнув каблуками в воздухе.
- Разрешаю, - кивнул Джаст. - А теперь я вас оставляю, господа. Мне нужно принять меры в связи со смертью Лорда-Смотрителя... Слишком заметной стала эта фигура за последние дни. Чересчур заметной, как оказалось. Малсур, за мной к Менгаарду, - бросил он гвардейцу, который, вслед за самим Императором, кивнул всем присутствующим и понесся по коридору, едва не роняя алебарду, догонять развевающуюся чёрную траурную мантию владыки волитаров...
Алексис только успел ещё раз отдать честь... как выяснилось, уже развевающейся мантии будущего Императора. Аэция отпустила подол платья и выпрямилась, прервав реверанс. Оба они повернулись к Элрусам.
- Итак... – задумчиво протянул Алексис, - задача на ближайшее время – найти надёжную личность, приближенную к библиотеке или работающую в ней.
Элрусы переглянулись, и Сандер ответил за обоих:
- Будет. Всё будет по-нашему. Отныне... и всегда.

[Латигрэт >>>]

Предыдущей ночью
(Кысь была тут)

Уже не первый раз за последние дни Наори ловила себя на мысли, что мир вокруг медленно, но верно, становится с ног на голову. Не впервые она себя и одергивала, напоминая что большинство дежа вю, происходящих с ней – простые следствия мысленной сети, которую она координировала и благодаря чему нередко ловила чужие мысли и эмоции, для обмена не предназначенные. Но все равно ловимые и... например, ощущением «мир сошел с ума» последние три дня без перерыва страдал Кадар, а «медленно, но верно...» - что-то от Грации.
Однако логика не мешала маяться мутными чувствами, которые особенно любили устраивать орочьи набеги и безобразные штурмы в вечерних сумерках, выбирая редкие мгновения передышек от дел. Или, еще лучше, прибегая прямо с делами.
С трудом отвязавшись от мыслей про лорда казначея, Шангриетт и многоярусные планировки о Тами, Наори не без отвращения посмотрела на родные сердцу и Дару чаши – вода, песок, - мысленно чертыхнулась в адрес корладов, мысленно проверила «Покрывало», мысленно нашла секретаря, мысленно...
Вышла на балкон, выслушала новости, порадовалась за спокойную виверну, сдержала ругательство для Сиора, передала указания куда и с кем селить механиков, и...
Вслух негромко сказала:
- О мать-Земля.
В темном небе плыл сияющий колдовскими огнями корабль, в чьих обводах даже не профессиональный взгляд волитарской советницы видел явственное «ОРКИ», и для полноты чувств украшенный белым флагом.
«Я как раз собирался об этом доложить», - флегматично согласился мысленный собеседник, он же секретарь Анэхай. «На борту чувствуется присутствие мастеров стихий воздуха, воды...»
- Спасибо, коллег я тоже чувствую, - буркнула Ваш’тэ, роняя голову и испытывая смутное желание постучать чем-нибудь обо что-нибудь. Пару минут позволив себе поразмышлять, сколь все было проще и уютнее декаду назад, чародейка решительно вытряхнула из головы устало-депрессивный настрой и занялась делами. Взрывоопасными, смертельными и сияющими над головой.
«Сиор, оставь Танвара до утра как противопожарное, ветер передать Анэхаю. Ан, на тебе наблюдение, я хочу вернутся в целый дворец. Известить монархов... нет, оба уже спят, известить леди Лаари»
Со стороны секретаря пришло придушенное этикетом образ-видение, что де фрейлины не спят и их будить ночью можно, особенно помня что сильнейший огненный маг во дворе живет в соседней комнате и кабинет недавно уже ремонтировали, но водная сделала вид что не заметила. В конце концов, Милеана будет не против. Когда проснется и осознает глубину новости. И вообще охрану короля разбудить проще, чем самого Менгаарда, а если кое-кто умный думает иначе, ему карты в руки.
«Кое-кто» деликатно промолчал. Наори неслышно хмыкнула, подождала окончания обмена магическими вестниками – с портовыми коллегами по большей части, где гостей заметили еще раньше и теперь вовсю готовили встречающую делегацию, и отправила двойное – по стихиям воды и земли – приветствие на корабль. Голова, отягощенная доставшей до печенок корладской магией, дворовыми интригами, личным горем, невысыпанием и свинцовой усталостью от мелкой, но постоянной, постоянной, постоянной магии, да нагруженная теперь для полного счастья координацией всей телепатической сети порта и дворца – начинала нещадно болеть сквозь все слои собственных чар исцеления.
Взглядом водника Наори видела, что против усталости магия бессильна и надо просто-напросто выспаться, но как политик не могла даже представить, чтобы отдать право первым встречать орочьих послов – среди которых немало чародеев – например, Руке архимага. Не в этой жизни. Через ее труп. Который скоро, кстати, будет готов.
Ответ с корабля пришел быстро. Кто-то устало, но, похоже, совсем в ином, чем Наори, ключе, объяснил цель визита и даже добавил, что на корабле есть целитель. Сию изысканную шпильку волшебница предпочла не заметить, усвоив лишь что коллега по Океанской деве, преклонных лет и мирного настроя, а все остальное можно будет уточнить глазами.
Спустя скромные полтора часа, посвященные бюрократии, швартовке, дальтонизму (белый цвет флага опозначали далеко не все, в отличие от орочьих обводов) и прогрессирующему кретинизму пополам с идиотизмом – сиречь, повторение «бюрократии» в двойном масштабе, потому как рыцарским поступком Наори решила избавить орков от родных коллег (которые не по магии, а сбору бумажек) и взяла все, просто все переговоры по трем инстанциям дипломатии, волитар и людей, не считая уже спящих или еще не проснувшихся – на свою многострадальную голову, скромная чародейская делегация забралась во святая святых – на палубу Носоряса.
Гыркрап к тому времени успел полностью увериться, что в Орясе живут только придурки – картина как три мага, восемь не-магов и несколько служек молча бегали вокруг пристани и время от времени как по команде смотрели на магов – являлась действительно довольно дурацким зрелищем, особенно для видящих в темноте орков. Которым на самом деле на это смотреть не полагалось, но до изврата ставить иллюзии невидимости перед кораблем магов – после полуночи – Наори как-то не додумалась.
Явившиеся гости – наконец-то эти несчастные разобрались кто именно к ним идет... – слегка поправили мнение капитана о жителях Оряса вообще. Другой капитан, наверное, сразу же бы разорвал дипломатию к демонам по причине полной невменяемости второй стороны - местные шишки не нашли ничего уместнее, чем прислать на корабль женщину. Самку. Человека. Гыркрап был либерален, так что просто подумал: "неформалы..."
Декоративное воинское сопровождение, ростом не уступающее оркам – для людей и волитар это был очень большой показатель – сей возмутительный факт не извинял. А уж смутное белесое видение, сопровождающее БАБУ справа...
«Леди Наори, не хотел бы мешать высокой дипломатии, но кажется сейчас будет...» - быстрой скороговоркой выдал мысленно Кадар, едва разглядев лицо капитана послов.
«Не поняла?»
Капитан хрюкнул, потом фыркнул, потом потер рукой скулу, но начинать разговор, похоже, не торопился. Рыжеволосая оркина в третьем заднем ряду подобной сдержанностью не обладала, а потому откровенно тряслась от беззвучного смеха.
Остальные - смотрели исключительно на Наори, и исключительно квадратным разрезом глаз. Похоже, в Армаде в разгаре была эпидемия столбняка.
«Да просто когда кэп очнется от шока при виде вас, то начнет бить морду мне» - мирно объяснил воздушник. Ваш’тэ шевельнула губами, словно проглотив неприличное слово, и без лишних слов наступила помощнику на ногу. Не из вредности, просто колдовать было удобнее при тактильном контакте, а ногой достать Кадара сейчас казалось проще, чем руками.
Встречающие это тоже заметили, но наверное им было уже море по колено... Физиономия убийцы тем временем быстро подернулась сеточкой изменений, быть может из-за остроты наориных каблуков. А может от магии. А может... не важно, главное – капитану узнать проблему далекой юности теперь было трудно.
- Приветствую народ ножа, - строго кивнула девушка, ввергнувшая патриархальное общество в шок. Сверкнули браслеты на запястьях, знакомые тяжелой символикой Университета даже в Армаде... двойной маг, великий.
Капитан коснулся плеча кулаком и отступил на шаг. Вперед вышел, или, вернее, выскользнул другой орк, зеленокожий, с яркими черными глазами.
- Приветствия. Аграт, сын Игхара, рука и речь Гранд-Капитана. Посол, - этот, второй, только на долю секунды опустил взгляд в традиционном кивке-приветствии.
- Наори Ваш’тэ, маг дома Волитар, - аккуратно переделала свой титул чародейка. - ... Океанская дева, Мать-Земля. – Потом выразительно промолчала вместо продолжения чья она рука, голос, нога или иной орган, и небрежно уточнила в сторону воздушника: - Кадар, помощник, Небесный отец.
Пауза стала еще выразительнее.
- Посланники, гости? - уточнил зеленокожий.
- Гости, - тепло улыбнулась океанская-дева-мать-земля, изящно проигнорировав присутствие двухметровых декоративных спутников за спиной. Наверное, в Орясе так было принято ходить в гости. К детям Армады...
- Честь видеть, - флегматично кивнул зеленый и жестом предложил следовать за собой. Декоративных портовых ребят он тоже не замечал в упор.
Деликатно обойдя капитана, три стихии в лицах двух магов проследовали за Агратом. Остальные, сообразив разницу между послами и гостями и по виду гостей заключив, что развлечениями тут не пахнет – можно конечно попытаться, но либеральный капитан и баба-чародейка не очень интересны... – тоже начали разбредаться. Кадар, в начале делегации питавший иллюзии об «одиночном плавании», оказавшись на корабле изменил мнение – то ли учуял коллегу-Золотце, то ли физиономия Гыркрапа не понравилась, так что за очень длинную дорогу до каюты (аж пять шагов) не успел потеряться.
В каюте орков было еще на два больше... На три - хихикавшая рыжая нагло проскользнула прямо за посланниками и аккуратно устроилась в уголке. Огромный орк с белой совой на плече кивнул Наори как знакомой. Бурая оркина - поднялась на ноги и склонила в приветствии голову.
- Гера, женщина Ахарака, Слово Гранд-Капитана. Шахет, Водный Отец, Слово Гранд-Капитана. Шагра, Огненная Носоряса, - представила она присутствующих.
По второму разу представив себя и Кадара, Наори по примеру хозяев опустилась на пол, и без лишних дипломатических танцев – как ей подсказывала логика, именно это здесь считалось адекватной дипломатией – перешла к делу.
- Собратья, - начала она, мысленно показав подозрительно быстро заблокировавшемуся Кадару кулак, - наши лорды завтра смогут устами послов договориться о грядущем, но прежде рассвета надо пережить ночь.
Блок со стороны воздушника стал невыносимым, отчего у Ваш’тэ возникло подозрение, что переутомленный убийца уже не способен следить за обстановкой, а просто веселиться и получается удовольствие от кое-чьего высокого слога. По-орочьи.
Не позволив себе даже стрельнуть в сторону спутника глазами, водная мысленно стукнула Кадара недавно продемонстрированным кулаком, и продолжила:
- Дети Пустоты сильно бьют по Одаренным, своей сущностью. Но и ответить им могут... благословленные... – быстрые взгляды-кивки на пылающую шевелюру Шагры и зеленокожего Аграта. – Даром небесного Отца... и тайной Земли...
«Я бдю, - чуть оскорблено тем временем шепнул воздушник, - зато на палубе цирк».
«О цирке потом».
- ...Виера уже приходили в ваши земли?
- Вряд ли, если я понял верно, - претензии на былинность Аграт предпочел не заметить. Зеленокожий опустился на одну из подушек возле низкого цилиндра стола. - До нас дошли противоречащие сообщения. Интересует правда.
- Одержимые среди нас, очень много. Они боятся лидиума, света, огня, магии имитации лидиума и чар огня. Есть слабые и сильные виера, сильных можно убить, но трудно, - задумчивая пауза, - есть очень сильный демон... который все еще прячется, но его заподозрили. В Одаренном Океанской девой, - тут Наори не стала добавлять комментариев, честно сочтя что разжевывание не политических нюансов, а прозы жизни о демонах, магах и информации орки могут счесть просто оскорблением. Тем более после открыто сказанного слова «собратья».
- Магия имитации лидиума? - Шахет обладал низким голосом, тихим и одновременно гулким, как эхо в пустом доме.
Аграт, кажется, собирался спросить еще что-то, но сейчас склонил голову, ожидая ответа.
- Мать-Земля, чары корладов. Трудное искусство, я помогала... – еще одна пауза, довольно расчетливая. Как много стоит сказать незнакомым союзникам, если хочешь остаться именно союзниками. – ...магией крови.
- Опознать? - теперь спрашивал уже снова Аграт.
- Лидиум, - Наори обернулась к воздушнику, тот понятливо кивнул. Подчеркнуто аккуратным и ощутимым сквозняком потянулся открыть двери, пропуская лидиумную доску, до того деликатно оставленную со стражниками – тащить такую скромную мелочь в собственный рост под иллюзией перед коллегами ни Кадар, ни Наори не решились. На стоимость скромность не распространялась, хотя, в отсутствие одержимых, металл не сиял. Только приглушенно переливался благородным отсветом, живым символам неба и того, как нелетающие смогли его достичь.
- Размер значения не имеет, - уточнила Ваш’тэ.
Зеленокожий кивнул, задумчиво разглядывая поверхность доски. Рыжая ехидно сощурилась какому-то непроизнесенному комментарию, но промолчала.
- Хорошо. Единство среди... двух рас?
- Официально, - тонко и неприятно улыбнулась-усмехнулась девушка.
- Шансы? - вопрос был задан после долгого молчания, так, словно бы и собеседник признавал его некорректность - но и удержать не мог.
Кадар отвлекся от любимой доски и с каким-то странным интересом посмотрел на... личность, способную задавать такие вопросы и всерьез надеяться на четкий ответ – людям, да на второй минуте знакомства. Наори наоборот опустила глаза, где шевельнулась тщательно придушенная во имя дипломатии ненависть – не к оркам, нет... но она там была, - и попыталась представить, что должна ответить. Перед глазами хороводом видений замелькали лица, тени, багряные и иссиня-черные кровавые пятна, потоки магии, каскады чисел и цифр, доклады, усталый Джаст, сияющая Грация, мертвый Ваан, мертвый Вейларон, мертвый Финеас, мертвый...
Целый хоровод мертвых.
Доверчиво-сердито поднимающая глаза Мириам.
Шкодливо-улыбчиво прячущий хитрый взгляд Алфар.
Еще раз Ваан. Из прошлого. Насмешливый. Серьезный. Задумчивый. Унылый. Веселый.
- В единстве – есть, – искренне вздохнула Наори, решительно вытряхивая из памяти лишние эмоции. Лишние, лишние, сейчас – лишние. Она подумает... о них... потом.
Птица неслышно, по-совьи спорхнула с плеча огромного орка и спланировала на пол рядом с Наори. Кошачьи глаза на пернатом лице смотрели невыразительно, но в упор. Белая сова сделала несколько шагов и села рядом. Зеленый замолчал, обдумывая.
Бурая рассматривала Наори, не прямо но пристально. Рыжая - распрямилась и подошла ближе.
Водная (явно с удовольствием воспользовавшись поводом вытряхнуть из головы мертвецов) после вопросительного взгляда на Шахета протянула ладонь к птице. Сова осмотрела руку забавно-вытаращенными глазами, потом взмахнула крыльями и перебралась на предложенное место. Несмотря на видимую осторожность птицы, когти явственно царапнули кожу – одевшуюся под весом северной гостьи в камень.
Откинувшись для равновесия, Наори медленно поднесла к голове птицы вторую руку, мягкими жестами пальцев словно ощупывая воздух вокруг пернатой, ненадолго полыхнула серостью глаз – вторая стихия, - и с благодарной улыбкой протянула хозяину. Видимо присвоив совушке статус чего-то, что нельзя надолго забирать чужим. Птица долго моргнула и взбила крыльями ветер, снова поднявшись в воздух...
Аграт поймал взгляд Наори и кивнул. Чародейка тоже кивнула, обмениваясь негласным согласием и пониманием – о демонах, магии, союзах и единстве... – и поднялась.
Уточнять что-либо не пришлось, и, нарисовав на прощание классический «маячок» для связи – его значение седой орочий водник также понял без лишних комментариев, приняв на кончики пальцев, - Ваш’тэ молча попрощалась очередным кивком. Кадар, за всю встречу не произнесший ни слова и за то очень благодарный понятливым хозяевам, в обнимку с доской окончательно превратился в бессловесную тень и выскользнул... как порыв ветра, исчезнув из вида еще не доходя до трапа.
Наори, четверть часа спустя распуская всю собранную тяжелую артиллерию и бюрократию – поднятую на случай, если у орков были бы проблемы со зрением и цветом собственного флага, - мысленно призналась самой себе, что «дети Огня и Земли», считаемые в благословенном Альянсе недоразвитыми, агрессивными, но вечно пьяными пиратами, местами гораздо умнее и приятнее ее соотечественников.
«Леди Наори, вы не обольщайтесь этими посольскими умными мордами. Цвет расы» - очень вовремя пришло от Кадара, который даром что телепатировал с изяществом носорога, но все что (не) надо слышал (или прятал) отлично.
«Ум и дурь от национальности не зависят» - философски хмыкнула волшебница, без всяких намеков в адрес лучшего помощника, и наконец отправилась отдыхать. Задав Ану на сон грядущий список утренних дел, хотя те и провалились. Но церемониальный разум Ваш’тэ был бессилен представить, что утро волитара со статусом «Император» может начаться с традиций места «Казарма».

[Scorpion(Archon) >>>]

Утро 8
Народ волнуется...
(Латя одолжила мне Анэхая)

Гудрин Валлахейн стояла на посту, любуясь открывавшейся с дворцовой террасы картиной рассвета. В принципе, любоваться было особенно не на что, но всё же… Всё же было что-то грустное и в то же время величественное в этом сером, холодном и ни капли не приветливом рассвете.
Уже который час гвардейка смотрела, как с небес медленно сползает ночная синева, осторожно, каплю за каплей отдавая их во власть бледной сероватой дымке утренних облаков. Гудрин знала, что все – или почти все – скучают по прежнему, голубому и яркому небу… или белому. На севере, где она родилась, небо в холодное время года бывало скорее белым… Но – белым, по-настоящему белым, ослепительно блестящим, словно начищенная лидиумная тарелка, вроде тех, с которых сейчас, наверное, поглощает завтрак король Менгаард – пока что, впрочем, во сне. О чём ещё он мог видеть сны в такое неспокойное время?
Мысли о Джасте порой продолжали врываться в душу и портить настроение. Иногда хотелось заплакать – но эти порывы Гудрин давила в себе решительно и быстро. Чаще всего – воспоминаниями о физиономиях Артикуса Квака и Дерека Стронца. Первый лучше помогал забыться, второй же, наоборот – бередил раны своим отечески-наставительным тоном и выражением лица, явно говорившим «доигралась-таки, девочка?». Но и это бывало полезно – особенно если вспоминать их подряд.
Но тоска всё равно давала о себе знать всякий раз, стоило только гвардейке остаться одной. С каждым часом девушка чувствовала, что расклеивается. Сосредоточиться на чём-то, кроме Давиона либо Квака и Стронца было совсем невозможно. Тарренс в казармах, где он всё ещё проводил немало времени, постоянно шугал и гонял всех подряд – «идеальному гвардейцу» было не по нутру, как ведёт себя пополнение. Оно, впрочем, и Гудрин было не по нраву – сальные шуточки кабацкого пошиба, уже вроде бы наверняка вытравленные из гвардии, словно обрели второе рождение и сыпались на неё раз за разом. Старые друзья пытались защитить её, пока она не пригрозила сломать шею в случае чего и им тоже. В середине ночи девушка, уже просыпаясь к утреннему дежурству, едва не наткнулась лицом к лицу на глазевшего в её сторону слюнтяя – молодого, но неплохого воина с отличной реакцией и сноровкой. Как раз реакция и сноровка его, кажется, и спасли – спросонья Гудрин швырнула в него перчаткой, но немного промахнулась и перебудила всех вокруг. Благо подобное случалось не в первый раз, наиболее опытные, вроде Тарренса, даже сделали вид, что не проснулись.
Теперь, любуясь тем, что должно было быть восходом – и уже, по сути дела, им и было, Гудрин снова почему-то подумала о Джасте. Интересно, доведётся ли им когда-нибудь разделить такой восход? Разделить?! С чего бы это? Гудрин поймала себя на мысли, что всё ещё думает, будто у них что-то может выйти… Думает, хотя была совершенно уверена, что наследник трона и ныне – фактический правитель Альянса со стороны волитаров не испытывал к ней совершенно никаких чувств. Ну, может быть дружеские. И те, наверное, просто в силу совпадения. Последние дни были для Джаста очень тяжёлыми…
Вспоминая свою ложь тогда, утром, когда они расставались, Гудрин перебирала варианты, думая, что было бы, скажи она ему правду. Что-нибудь изменилось бы? Или осталось бы прежним? А может, всё стало бы только хуже? Не исключено. Что может ответить на признание в любви со стороны простой людской женщины Давион Астерион-Волитар? «Я тоже люблю тебя, просто стеснялся признаться первым»? Квак бы пошутил, Дерек – схватился бы за голову. Её голову. И хорошенько бы встряхнул, чтобы глупостей не порола. И был бы прав.
Что ещё? «Какого демона, гвардеец Валлахейн? Что вы себе позволяете! Вы в своём уме?!» ну, положим, не так – после тех событий такое звучало бы даже невежливо. Но всё же… тут и Арти, и Дерек бы просто покивали. И снова были бы правы.
«Прости, давай останемся просто друзьями»? Самое простое и очевидное. Да, наверное было бы именно так… Было бы это лучше или нет? Кто знает – Гудрин ещё для себя не решила, что лучше…
Из всех гвардейцев на террасе её единственную, похоже, ни капли не занимал зависший над городом орочий корабль. Корабли орков она раньше видела – достаточно часто, чтобы понимать: белый флаг просто как штандарт капитана не поднимают даже орки. Даже те, что в грибах по самые уши. На севере, где она родилась, орков вообще годами, а то и десятилетиями не видывали, а вот в тех местах, где довелось понаёмничать, их хватало – самых разных. Бандитов, воздухоплавов, капитанов, таких же наёмников, убийц, даже торговцев – да, и такие иногда попадались.
Ночью кого-то из гвардии позвали – Тарренс рассказал ей, что по приказу леди Наори, и что Давиона никто не стал будить... Может быть зря. Настроение у него от появления орков явно не улучшится. Сама Гудрин сквозь сон тоже слышала шорох, топот и бряцанье оружием, но ничего лишнего узнавать не стало – не было желания. Да и вдобавок среди гвардии и так ходили слухи о вчерашней взбучке, которою «начальство» устроило казначею Винзору (лейтенанта порой называли Императором, порой – принцем, иногда – по старинке лейтенантом, но на «начальстве» сходились все). Гудрин с интересом слушала, а у Тарренса так просто глаза блестели от радости, когда ему в пятый раз всё пересказывали. Не исключено, что вояка до сих пор жалел, что спас такого мерзавца от верной гибели… и девушка понимала его.
В очередной раз вспомнив о Давионе, гвардейка поудобнее перехватила алебарду, поправила перевязь, на которой держался у пояса короткий меч, пару раз прокляла церемониал во всём, что касалось доспехов – пусть удобных, но порой заставлявших жутко тосковать по старой, латанной-перелатанной и неполной, но такой удобной наёмничьей кольчужке, оглянулась на шелест за спиной и…

Давион Астерион-Волитар, Император Альянса («ну, почти» - в очередной раз заметил себе Джаст, обращаясь к себе таким образом), величественно выплыл на террасу. Молодой, печальный, мрачный и излучающий особенно мрачную решимость, Джаст казался ещё грустнее обычного для последних дней себя. У Императора, как он ни пытался скрыть это, залегли под глазами тени, сами глаза покраснели, да и голова явно болела – настолько каменным казалось его лицо. Даже шрам-молния на щеке застыл, будто заледенел, и походил на полоску замёрзшей морской воды, расчерчивающую лицо монаршьей особы. Ещё по пути к королю Менгаарду, с которым Джаст собирался обсудить всё, что касалось смерти лорда Алистера Дрейна, «монаршью особу» перехватил секретарь леди Наори, бесцветно и без единого намёка на наличие у себя каких-либо чувств доложивший о прибытии орочьего корабля под белым флагом в Столицу Альянса и расписавший всё, что, по мнению упомянутой леди Наори, Джасту требовалось знать. Настроение от этого не улучшалось, от Менгаарда, по словам того же Анэхая, с утра ничего не было слышно, но умоляющие взгляды людей-гвардейцев в коридорах, ведших в сторону покоев, в которых ныне располагался Менгаард, и подчёркнуто-безразличное, но весьма красноречивое выражение лица Анэхая сделали своё дело. С пробуждением особы короля было решено повременить, а значит, придётся кое-что делать без его одобрения… Хотя Император Вейларон так, видимо, всё время и делал.
Будь это погожее утро – свет ударил бы в лицо, но и так Джаст чуть зажмурился, окинув взглядом небо.
- Ты одарён силой Отца Небесного? – не оборачиваясь, спросил Давион у Анэхая. Тот подлетел и кивнул. Пропустив мимо подобное нахальство, Джаст привычным взглядом лейтенанта гвардии окинул стоящих на часах воинов и… Гудрин. Да, Гудрин, отвернувшуюся от него и, кажется, увлечённо всматривавшуюся . Ведь менять посты и назначения… да что там, даже перепроверять их он толком не стал. Сделав вид, что ничего особенного не заметил, Джаст дважды глубоко вдохнул холодный утренний воздух, прогоняя мысли о Гудрин и искренне надеясь, что голос его сейчас не дрогнет, он бросил магу:
- Сможешь усилить мой голос, когда я скажу? Достаточно, чтобы слышал весь город.
Ещё один кивок. Что ж, этого было достаточно, следовало признать.
- Хорошо.
Джаст знал, что кого-нибудь разбудит. Даже не кого-нибудь, а очень многих. Но нужно было говорить, и именно сейчас.
Махнув рукой Анэхая и услышав, как тот начал шептать себе под нос какие-то слова, Джаст сделал ещё один глубокий вдох и произнёс:
- Люди и волитары! Услышьте меня!
Джасту показалось, что вокруг задрожали стены. Гвардейцы разом вскинули оружие, в городе за стенами дворца начали одно за другим то загораться, то гаснуть окна, люди и волитары выбегали на улицу, вывешивались из окон, пытаясь понять, что происходит.
Начало было положено. Джаст ещё раз вздохнул и продолжил:
- Я говорю с вами, ибо страшный удар был нанесён Альянсу в мраке ночи. Ночи, когда не стало одного из величайших людей Альянса. Лорда Алистера Дрейна. Человека, служившего Закону. Человека, желавшего для Альянса процветания и царства справедливости!
С высоты террасы Джаст видел, как на площади уже собирается толпа. При упоминании о смерти Дрейна начавшиеся было разговоры резко смолкли, и народ замер, словно громом поражённый словами о том, что несокрушимый Лорд-Смотритель мёртв. Джаст вспомнил себя несколько минут назад. В это и правда было трудно поверить – но приходилось, ибо это была правда. Он смотрел на людей, некоторые из которых уже умудрились забраться на забор и ограду дворца – а ведь он произнёс всего несколько фраз; смотрел на волитаров, поднимавшихся в воздух так высоко, насколько хватало сил – только чтобы увидеть или лучше услышать его. Он всматривался в их лица (мимоходом подумав, что Анэхай, видимо, решил усилить и зрение Императора). Он вглядывался в их глаза, пытаясь угадать, о чём сейчас думают его подданные.
Они в ужасе? Быть может. Страж закона, защитник невиновных – и его больше нет.
Они в замешательстве? Наверняка. Человек, который казался неуязвимым, не прожил в Столице больше недели.
Они рады? Может быть. Кто-то. Лорд-Смотритель, судя по слухам, не всегда и не во всём был идеален…
Они задумались? Безусловно. Что будет с делом, которое начал лорд Дрейн? Кто подхватит знамя Закона?
- Я мог бы расточать обвинения. Мог бы обещать не забыть и продолжить его славное дело. Мог бы признать его ошибки или пообещать покарать его убийц. Но я обращаюсь к вам не за этим!
Толпа притихла и слушала. Притих и слушал своего Императора весь город. Где-то в сознании блеснула мысль, что если здесь есть одержимые, то они наверняка потешаются над ним… И эта мысль обожгла сознание белой вспышкой злобы.
- Я говорю с вами для того, чтобы просить вас: посмотрите на себя! Посмотрите и подумайте на миг, что с вами –с нами! – стало за эти годы! Все вы помните жёсткую руку короля Маркоса! Все вы помните, с какой радостью приветствовали люди избрание нашего славного короля Менгаарда! Его правление могло бы стать золотым веком для Альянса! Так почему же не стало? В ком беда? В нём? В Императоре Вейлароне, да воздаст ему по достоинству его Небесный Отец? В ком-то ещё?
Толпа оживлённо закричала, подхватывая слова Джаста. Можно было различить крики «дворяне, дворяне виноваты!», «это всё от демонов!», «Гнев Четверых на нас пал!»… На миг Джасту даже показалось, что он слышал (и опять, видно – спасибо Анэхаю) крики «от баб все беды!» и кое-что похуже…
- Я отвечу вам! Виноваты… - Джаст на миг прервался, но всё же заставил себя допроизнести намеченное. - ..виноваты во всём мы сами, и только мы!
Уже второй раз за время его речи толпа умолкла. Люди и волитары, мужчины и женщины, старые и молодые – все словно обратились в слух, получив такой жестокий укор от своего правителя.
- Я знаю, как тяжело живётся народам Альянса сейчас! Поверьте, знаю! Я видел это своими глазами. Я знаю, что жизнь что человека, что волитара стала теперь всего лишь очередной ценностью, вроде кошеля с медяками! Её можно легко потерять, купить и продать, можно заплатить, чтобы её отняли у другого… С ней можно сделать что угодно! Я знаю, что жители иных островов голодают, а на других свирепствуют болезни. Я знаю, что ряд крупных островов Альянса уже взяты и вырезаны демонами. Теперь я знаю, что умер Алистер Дрейн… Причём здесь это? Да притом, что перед лицом ужасной угрозы, смотря в глаза самой пустоте, кто-то находит время на то, чтобы сводить счёты с человеком, желающим Альянсу добра, и только добра? Скажите мне – это правильно? Так вы видели тот золотой век, который обещало вам воцарение Менгаарда? Век, когда человека, пытающегося спасти государство, будут ненавидеть и пытаться убить? Век, когда твой старый друг, брат, отец, возлюбленная – и те, быть может, пришли в такое отчаяние, что купились на лживые посулы тварей из ночных кошмаров и стали рабами детей Пустоты?! Так вы представляли своё будущее?!
Толпа взорвалась. «Нет!» - кричали все, от мала до велика. Не думая, не рассуждая, сердцами и умами ощущая, как разгорается в них ужас и ярость - кричали. Кричали, понимая, что сами виновны в том, что происходит. Кричали, давая выход боли, накопившейся за многие годы жизни под мертвенно-серым небом.
- Раз так – всё в ваших руках! В наших руках! Вы видите меня – я пока ещё не Император, но волею судеб – я на троне народа волитаров. Я сделаю всё, чтобы создать то будущее, которого вы – вы все! – на самом деле достойны! Вы – дети богов, и ваше право – жить в мире, которым эти боги будут гордиться! Вы можете всё изменить – уже сейчас! Забудьте о ссорах и склоках! Забудьте о старых распрях! Забудьте о былых обидах. Мы сможем дать отпор демонам, загнав их туда, откуда они вырвались! Они – смертны, их можно победить. А значит – мы победим их! Они – зло, и зло нависло над всем миром, над жизнью каждого - человека и волитара, корлада и орка! Но я знаю – ваши сердца исполнены отваги! Помогите мне! Подумайте об Алистере Дрейне – и не дайте этому повториться! Вспомните, ради чего объединились в Великий Альянс два древних народа в незапамятные времена?! В единстве – наша сила! Помогите мне и себе!
Толпа кричала всё громче и громче:
- Демоны не властны над нами!
- Мы добьёмся справедливости!
- Слава! Слава Давиону Справедливому!
- Давиону Защитнику!
- Мы – дети богов! Мы будем их достойны!
- Четверо своей воле подарили нам этот мир! Они наделили нас силой и красотой, мудростью и храбростью! Они одарили нас щедро – и эти дары наши по праву! Дети пустоты жаждут отнять у нас всё, чем мы обладаем! Они жаждут уничтожить всё, что сотворено Четырьмя! Этого не будет, ведь правда – на нашей стороне! Сегодня я спрашиваю вас – тех, кто знает, сколь велика опасность и как тяжелы будут битвы; тех, кто уже смотрит в глаза глубочайшей из бездн; тех, кто видит, как низко мы пали, и знает, для чего мы были рождены на самом деле… Я спрашиваю вас – готовы ли вы жить, сражаться и умирать ради того будущего, которого на самом деле достойны?! Готовы ли вы отбросить былые страхи и сомнения, заглянув туда, где над облаками восходит солнце! Готовы ли вы снова увидеть голубое, прекрасное небо и ощутить, как согревают вас золотые солнечные лучи? Готовы ли вы лететь на крыльях, дарованных вам самими Богами, вознестись сквозь ужасы войны и лишений к тому золотому веку, который положен вам по праву?!
Такого единодушного ответа Давион не слышал давно. Ни в армии, ни в гвардии, ни уж тем более на советах разнороднейших дворян, вплоть до высокородных волитаров.
«Да!»
«Да!»
«ДА!»
- Да будет так! Слава Четырём! Слава народам нашего мира! Слава! – выкрикнул Давион. Сморгнув, лейтенант-Император понял, что по щекам его уже несколько минут текут ручьём солёные слёзы. Совсем будто бы заросший шрам снова защипало, и Джаст, махнув Анэхаю, приказал прекратить чары усиления чувств. Волшебник, пожав плечами, принялся за дело, медленно снимая наложенные наговоры – даже будучи простыми, они сохраняли внушительную силу, потребную для таких манипуляций…
С трудом переводя дыхание, облокотившись на край красивых мраморных перил, Давион окинул взглядом гвардейский караул. Кто-то светился уверенностью в себе, кто-то пылал счастьем, кто-то…
Джаст и Гудрин столкнулись взглядами, и лейтенант чуть отпрянул, поняв, что девушка подошла к нему заметно ближе, пока он говорил. И ведь никто не помешал! Хотя… что тут было странного?
- Вы что-то хотели, гвардеец Валлахей?
Уже утративший громовую силу, голос всё ещё дрожал… предательски дрожал.
Гудрин неловко улыбнулась и тихо произнесла, отводя взгляд:
- Очень красивая речь, мой Император
- Благодарю, - кивнул Джаст, также опуская взор. Резко развернувшись, так, что чуть не накрыл гвардейку полами плаща, Давион бросил последний взгляд на дворцовую ограду. Народ Столицы продолжал выкрикивать славу Четырём, королю Менгаарду и ему самому, Давиону Волитару. Сейчас они верили ему…
И Джаст тихо взмолился Четверым, а особенно – Небесному Отцу, умоляя помочь ему. Теперь он не имел права их подвести.

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 30-09-2008, 0:12

[V-Z >>>]

Взгляд в прошлое. Вечер седьмого дня, дворец
– Что? – Виана Саймии вскочила из кресла так резко, что оно отлетело назад. Мастер Воздуха воспарила над полом, не сводя глаз с Венаата.
– На Университет совершено нападение. Мастер Астремис и Архимаг, скорее всего, погибли, – повторил маг.
– Не может быть! – Виана развернулась к сидевшему чуть поодаль коллеге. – Сагемир, вы слышали?
– Еще бы, – промолвил Мастер Воды; то, как потрясла его новость, можно было понять лишь по побелевшим пальцам, сжимающим бокал. – Вы уверены?
– Я прибыл позже, но побывал на месте битвы, – с сожалением кивнул Венаат. – Там следы заклятий Мастера Огня и Архимага… и они похоронены под обрушившимся потолком. Сейчас его пытаются разобрать, но не знаю, какое время это займет.
– Проклятье! – маленький вихрь, сорвавшийся с руки Вианы, прошелся по комнате, наполнив шторы и едва не сдернув с полки несколько книг; хозяйка развеяла его, раздраженно щелкнув пальцами. – Но как? Как они смогли пробраться в Университет?
Венаат молча пожал плечами.
– Нам необходимо немедленно возвращаться обратно, – негромко сказал Велгест. – Если Гинвар и Архимаг действительно погибли, то можно ждать второй атаки; а в этом случае наше присутствие будет необходимо.
– Поддерживаю, – согласился Венаат. – Кроме того, необходимо организовать сам Университет против таких нападений… и места Мастера и Архимага пустовать не должны.
– Не торопитесь, Ларса? – Саймии, нервно летавшая от одной стены к другой, остановилась и внимательно взглянула на младшего коллегу.
– В такие времена нельзя допускать, чтобы у власти был неполный состав, – серьезно ответил Венаат. – Посмотрите, что творится в Альянсе – король не настроен на правление, Император еще совсем молод… Если и в Университете начнутся неурядицы, то что будет с государством? И ведь есть не только демоны, но и Армада, не забывайте. Там-то у власти проблем никаких.
– Вы правы, Ларса, – неохотно кивнула Виана. – Признаться, я об этом и не подумала… удивительно, как вы умудряетесь в такой момент помнить о благе Альянса.
– Это мой долг, как Мастера Университета, – пожал плечами маг Воды. – Так вот, заседание Совета надо провести как можно скорее.
Оба Мастера молча кивнули. Основную проблему представляла замена Астремиса; Архимаг же выбирался из числа членов Совета.
– Вы сами на Волю и Башню не претендуете*? – поинтересовался Велгест.
– У меня для этого маловато опыта, – покачал головой Венаат. – Да и я не хотел бы вообще как-то менять должность сейчас; иному Говорящему придется долго вникать во все уже привычные тонкости.
Сагемир улыбнулся – этой фразой младший коллега показал, что не претендует на место Мастера Воды; и если сам Велгест станет Архимагом, то его кресло займет кто-то другой. Похвальная скромность.
– В таком случае, мы отправимся немедленно, – решительно заявила Саймии. – Ларса, вы с нами?
– Я приведу в порядок пару дел, и сразу же прибуду, – пообещал Венаат. – Надеюсь, что не опоздаю.
– Если и так – то мы вас подождем, – с улыбкой кивнула Виана. За все время, что Венаат входил в состав Совета, он ни разу не опаздывал; наоборот – приходил даже раньше, чем было назначено.

Великолепное выступление. Признаться, слушай я со стороны – то искренне бы поверил, что ты печешься о благе Альянса.
Вот и они поверили, – усмехнулся Венаат, неспешно покидая дворец. – Вода текуча, Нагриаш, и принимает любую форму… То же самое со словами.
Нельзя не согласиться, – ответил беззвучным смехом Герцог. – А кого ты собираешься поддержать на выборах Архимага?
Демриса.
Почему? Ты ведь его опасаешься?
Вот именно. Если его изберут – то при нынешней ситуации Демрису придется проводить все время в Университете или во дворце; так что он просто не сможет совать свой каменный нос всюду, куда ему захочется.
Хорошее решение, – согласился Нагриаш, и Венаат поймал себя на мысли – действительно ли Герцог спрашивал, или испытывал носителя в каких-то непонятных целях?
В любом случае, – констатировал маг, – надо заняться делом. Надо бы наведаться в Университет, и посмотреть, что там творится… не опоздать на заседание… А еще внести коррективы в планы. Кстати, насчет планов и сведений… что-то Шекарра не появляется.
Он сообщил, что нашел какие-то важные для нас сведения и сейчас пытается до них добраться и, как он выразился, «вывести наружу, нам на глаза»
Будем надеяться, что у него что-то действительно важное.

Университет. В то же самое время
В эту ночь в Университете не спал практически никто. Бешенство волшебной битвы разбудило магов; после приказов Венаата сон слетел даже с тех, кого еще тянуло к постели.
Пожалуй, все вылилось бы в малоорганизованную беготню по зданиям с лидиумными предметами в руках; но, к счастью, тут был Хаст Венчир. Главный Администратор не занимал бы свою должность, если бы не умел упорядочивать любую деятельность, возникавшую в его присутствии.
Именно он придал испуганным студентам, преподавателям и слугам общее направление действий, и взял на себя руководство проверкой. Для начала лидиума коснулись все, кто оказался рядом; одержимых в их рядах не обнаружилось.
А потом Университет окончательно наполнился такой суетой, какой не бывало и перед выпускными экзаменами. Впрочем, хаос был только видимым; три Мастера взяли на себя руководство, методично направляя проверку. По такому случаю даже Сомнар и Венчир отложили вечную неприязнь; перед угрозой нового визита демонов трения казначея и администратора казались неуместными.
– Они могли ускользнуть, – заметил Киймар. Мастер Сведений шагал по земле, но держался рядом с парящим Администратором; он-то сам был тренирован куда лучше Венчира.
– Могли, но прошло слишком мало времени, – возразил Администратор. – Мастер Киймар, вы сможете что-то сделать, если мы найдем одержимых?
Венчир нервничал, что было вполне понятно. Сам он магом не был, оружием никогда владеть неучился и при встрече с демоном шансы выжить были ничтожно малы.
– Я не Огненный, – вздохнул Тиверен, – но попробую. Эх, сюда бы Риомана…
– Вот! – взвился радостно-испуганный крик из коридора слева, и оба Мастера, не сговариваясь, ускорили шаг.
Как раз вовремя, чтобы увидеть – в руке одного из слуг ярко пылает лидиумный диск, а чуть дальше падает на пол другой человек, тоже в одежде слуг. И черная тень вырывается наружу.
Киймар, не задумываясь, вскинул руки; с живых и металлических пальцев сорвались молнии, заставившие демона шарахнуться назад. Мгновением позже рядом очутились двое преподавателей с факультета Огня, и по коридору метнулась сдвоенная волна пламени.
Вопль гибнущей в волшебном огне тени заставил всех вздрогнуть. Но не отступить – огневики не убавляли жара, пока от демона и его носителя не осталось и пепла.
– Ищем дальше, – первым опомнился Киймар. – И будьте осторожны; тут могут оказаться и другие.

С галереи Найшар задумчиво наблюдал за суетой внизу. Он воспользовался тем же приемом, что и его господин – временно покинул носителя и дал ему спокойно пройти проверку лидиумом; то же самое сделали и большинство других виера. Часть и не возвращались в людские тела, затаившись в глубинах теней, куда людям и волитарам никак не забраться и не поднести изделие из ненавистного металла.
Конечно, части было приказано оставаться в носителях. Найшар жертвовал частью своих, дабы успокоить панику и убедить – в Университете больше нет ни одного демона.
Вообще-то, Барон Пламени предпочел бы более простой метод – не оставить в этих стенах живых не-союзников. Но время для этого еще не пришло, и Найшару приходилось смирять жажду сражения.
Кольнула легкая жалость – и ведь схватиться с теми магами нормально не получилось. Особенно с Астремисом… ну что ж, может, еще выпадет случай. Магов много.
Теперь главное – не попадаться под лидиум. Герцог предупреждал, что проверку могут повторить, и Барон был с ним согласен. Когда требовалось, Найшар умел быть осторожным.
Хотя и не любил этого.

К утру лидиум коснулся всех, кто находился в стенах Университета. Еще четырнадцать раз возникали живые тени – и сгорали в магическом огне, под одобрительные возгласы остальных.
Большая часть одержимых оказалась слугами; но шестеро были и среди магов. Только вот поединка сразу с несколькими коллегами ни один из них не выдержал…
Киймар присутствовал в каждом случае – и внимательно следил, чтобы проверка не превратилась в безумие и чтобы не видели демона в каждом встречном. Мастер Сведений хорошо знал, что может натворить испуганная толпа; а толпа магов в этом отношении мало чем отличается от обычных людей.
– Кажется, все, – Гиан Сомнар устало потер виски. Когда все началось, казначей еще и не ложился, и потому сейчас, когда напряжение схлынуло, ему нестерпимо хотелось спать. – Больше нет.
Киймар молча кивнул, проводя большим пальцем протеза по четырем остальным. Двое Мастеров посмотрели на него с удивлением – этот жест у Тиверена означал задумчивость и неуверенность.
– Что такое, мастер Киймар? – поинтересовался Венчир.
– Странно, – ответил Мастер Сведений. – Они не такие сильные. Каждого пара-тройка преподавателей легко сжигала… Как же они смогли одолеть четырех магов, причем трое из них – очень мощные и опытные?
– Вероятно, напали все вместе, – предположил Администратор. – Мы-то их застигали по одному… а, возможно, они были такими слабыми, потому что битва с мастерами истощила их силы.
– Возможно, – без особой уверенности согласился Киймар. И обернулся, почувствовав знакомое присутствие.
К стоявшим у главного входа в Университет членам Совета неспешно приближался Крайдон Демрис. Шел он от пристани, куда только что причалил корабль.
– Что-то случилось? – нахмурился Мастер Земли, увидев коллег в столь ранний час.
– Еще бы, – мрачно кивнул Венчир. – Простите, мастер Демрис…
С этими словами он коснулся руки старого мага лидиумным диском. Тот остался таким, как был, и трое с облегчением вздохнули; они прекрасно знали силу Демриса, и перспектива сразиться с ним никого не вдохновляла.
Мастер Земли вопросительно поднял бровь.
– Произошли очень… неприятные события, – пояснил Киймар. – Позвольте, я расскажу…

*Небесная Башня – название части Университета, где расположены покои Архимага. Соответственно, «претендовать на Волю и Башню» – «метить на пост Архимага».

[Тельтиар >>>]

Барон теней

Из всех баронов - Ваати более всех был подвержен негативному влиянию солнечных лучей, однако это не помешало ему подобраться поближе ко дворцу, и спрятавшись под навесом одного из торговцев, слушать пламенную речь Давиона Волитара. Прав, трижды прав был Кейрати, когда предлагал извести принца - с каждым днем молодой наследник престола становился все опаснее: сначала победа над Берганом, потом лидиумный меч, получение фактической власти над страной... и вот наконец в нем еще и дар оратора открылся. А жалкие людишки визжат от восторга, и думают, наверное, какой у них замечательный правитель теперь появился.
Люди - кричащее, бездумное стадо, недостойное даже место занимать в мире, по праву принадлежащем Виера! Непоправимые потери, многочисленные жертвы - так говорит этот мальчишка! А ведь эти животные за десяток лет наплодят больше, чем передохло в Нижнем Городе. Их самки только и годны на то, чтобы производить вопящие куски мяса, со временем становящиеся такими же никчемными людишками, как и прошлое поколение. "Невосполнимые потери" - как только он до такого додумался?
А кто вернет Залера? Шемхазая? Кто сможет создать новых Виера на смену погубленным огненными колдунами? Вот где непоправимые утраты! Всех их сотворил Повелитель, сделал подобием себя, наделил частью своего могущества. А эти людишки, волитары, орки - просто халтура, которую тяп-ляп наделали Четверо, завидуя Повелителю и его избранному Народу!
Пресытившись разносившейся над Столицей речью принца, Ваати медленно растворился в камнях мостовой, уходя вглубь подземелий через чей-то подвал, почему-то прокопанный прямо под улицей.
Пусть, пусть пока людишки сохраняют надежду - когда придет Элокхай, им не помогут ни речи, ни мечи.

[Латигрэт >>>]

Утро 8.
О гениях, зарплате и пользе честности
(с Оррофином)

Утром Наори была еще счастливее чем вечером, ибо сумерки остались все таки же мрачными и навевающими ассоциации вселенской тоски, а дел только прибавилось. И усталости тоже. Ночи для сна... такая роскошь леди Ваш’тэ разве что снилась. Причем наяву.
Да и какой может быть сон и отдых, если первое что слышишь оторвав голову от стола (какое «от подушки», вы что, шутите?!):
«Леди Наори, Гильдия справилась с Дрейном. Его величество было бессильно. Да, я проверил... мертв».

Прихватив с собой смену Танвару, наверняка уже изведшемуся от безделья, Наори скоро добралась до комнат, отведенным конструкторам, и в последний момент вспомнила, что надо стучаться.
Спутник, рыжая шалая радость лет тридцати, летающих манер и умеренной косноязычности – очередной аналитик дворового магоальянса (чаще именуемого в быту как магобанда Наори), - об этом так и не вспомнил, так что чудом не врезался в спину начальства.
Утро застало Манфреда в постели. Здоровяк, встревожено прислушивавшийся ночью к каждому шороху, совершенно не выспался и пребывал не в духе. Кое-как поднявшись и размяв мышцы, он вышел в общую гостиную, где застал дядю, вовсю что-то строчащего на листе бумаги.
- Доброе утро! - довольно громко поздоровался он.
- Да-да, Мэнни, я рад, что тебе нравится, как я переформировал наш старый план котла! - рассеяно отозвался Зигфрид. - Возможно, теперь он не будет взрываться?
- Было бы неплохо, - произнес кто-то с порога, естественно, не Ваш’тэ, никогда бы не позволившая себе наглости влезать в чужой разговор... вот так бескультурно. Взрывами заинтересовался огненный, по причине утра – прекрасного времени для Одаренных Огнем небесным – пребывающий в отличном настроении, и по причине собственной одаренности самой безалаберной силой лучащийся легкомыслием и антиэтикетом. Не дождавшись ответа на стук Наори, он смело влетел в комнату и с интересом уставился на будущих подопечных.
Вошедшая следом водная довольно уныло взглянула сначала на подчиненного, потом – рассеянных гениев взрывного толка, усилием воли задушила мысль о двух рыбаков и расстоянии с которого они друг друга видят, и церемонно кивнула.
- Доброе утро, господа. Позвольте представиться, леди Наори Ваш’тэ океанская-дева-мать-земля-волитарский-маг... А это Шархас, небесный огонь. Очень приятно. – взаимного как обычно не потребовалось.
- Доброе утро, миледи! - Пферцберг-старший вскочил словно молодой, не озаботясь поднять опрокинутый стул, и с похвальной для его возраста прытью сделал попытку приложиться к ручке Наори.
Манферд возвёл очи к потолку и горестно вздохнул.
- Здравствуйте, - уныло произнёс он.
Подчинившись быстрому взмаху чародейской брови, забытый стул сам подскочил и встал точно в установленное место, а Наори, сдержанно – и одновременно с тонким изяществом истинной придворной леди – задержавшись и протянув украшенную университетским браслетом руку, без лишних приглашений устроилась в кресле. Которое, естественное, раньше стояло подальше, но в присутствии Ваш’тэ мебель явно набиралась галантности и вежливости.
- Мастер Зигфрид, - быстро стрельнув глазами и, похоже, сочтя что именовать собеседников «младший» и «старший» будет некорректным, гостья с ходу взялась за дела. – К глубокому моему сожалению, столь ранний визит связан с одной печальной новостью, прямо касающейся вас.
- Что за весть подвигла прекрасную леди, - глубокий поклон, сопровождающийся таким хрустом позвонков, что Манфред вздрогнул, - в этот ранний час тревожить себя?
Шархас, удобно подперший стенку, от словесных оборотов старшего-будущего-подопечного слегка присел и с оттенком тревоги посмотрел на младшего. Поймав не менее нервный взгляд в ответ успокоился («Хоть кто-то нормальный»), и вновь изобразил украшение интерьера.
- Ваш нынешний наниматель, если можно присвоить лорду Дрейну подобный статус, - чем-то подозрительным повеяло от имени Смотрителя, которого пылкая ревнительница этикета вроде Ваш’тэ не назвала Смотрителем… - …мертв.
Хотя в повышенной тактичности обвинить этикет иногда было трудно.
- Какая жалость! - искренне огорчился Зигфрид. - Этот молодой человек показался мне интересующейся и мыслящей личностью. Мне жаль, что он так и не оценит наших изобретений!
На мгновение взгляд Наори очень неприятно остекленел, словно она взвешивала плюсы и минусы реакции мастера, и самого мастера тоже. Не страдающий гениальной рассеянностью дяди Манфред успел заметить эхо этого... взгляда, и утренняя гостья стала нравиться еще меньше. Или наоборот больше – одной хищной стати с Дрейном, когти она пока не выпускала.
Или только пока?..
- Да, потеря старшего Смотрителя обернется для Альянса... немалыми проблемами.
«...Например повальным запоем придворных».
«Шархас, для комментариев у тебя есть Танвар».
- Однако, мастер Зигфрид, вашими изобретениями может интересоваться не только ныне покойный Дрейн. И, могу сказать сразу, даже не одна я.
- Да, я знаю, - с неожиданном достоинством ответил старик. - Всю свою жизнь я шёл к тому, что может стать полезным Альянсу. Что заметит сам король!
- Прежде короля почтить нежелательным вниманием могут и другие, - казалось, Наори подводит собеседника к какой-то мысли, довольно терпеливо, но все таки подводит. А может и послать. – Я не оговорилась, мастер, именно нежелательное... Позвольте уточнить ваш взгляд на данную механику – польза для Альянса, или для конкретных представителей Альянса?

[Барон Суббота >>>]

- А.., - глаза гения на миг погасли, словно он выпал из привычных эмпиреев и внезапно обнаружил себя не в горних воздусях, а на грешной земле. - Альянсу, конечно же! Но... разве есть разница?
Манфред впервые посмотрел на женщину не с неприязнью, а с интересом.
- Некоторая, - вежливо хмыкнула чародейка. – Я разделяю ваше мнение о пользе для Альянса, но позвольте вернуться к этому позже. Еще одна проблема, которую считаю своим долгом осветить перед вами. – Очередная улыбка утренней гостьи показалась изрядно зубастой, как-то резко напомнив, что дворцовые леди искренне не улыбаются, зато конкретно эта умеет замораживать или кипятить чужую кровь не напрягаясь. – Она менее благородна, но вполне честна... Конкуренция.
Легкий извиняющий жест и какая-то странная гримаса, перекосившая Шархаса – огненного! Этот факт тоже вдруг... пылко ощутился, - объяснила намек.
Маги сильны. Местами – всесильны. Они могут скрывать свою силу, не бахвалясь Даром богов на каждом шагу, но он есть, всегда есть, и не считаться с ним будет смертельно. И еще маги ревнивы.
- Я здраво смотрю на вещи, мастер Зигфрид, - после короткой паузы продолжила чародейка. – Если есть альфа, будет и омега, механика, способная имитировать воздействия огненной магии, когда-нибудь сможет сделать тоже с другой стихией, и с защитой от нее. Корлады продвинулись в изучении свойств Земли намного дальше и Альянса, и Армады, и их пример показывает сколь изощренной может стать омега начавшаяся из вашей альфы, смешанной с магией или же без нее. Эта мысль, скажем прямо, не внушает мне – лучшей выпускнице Университета за последние три десятилетия – оптимизма, однако на дворе, как нетрудно заметить, война. Нерационально отказываться от силы, независимой от арканита и нефицита... вижу, вы поняли мою мысль. И мысли покойного лорда Дрейна, хотя и сомневаюсь что он освещал ваш найм с этой стороны логики, - да уж, Смотритель не заострял внимания на перспективе войны с магами, хотя та вполне могла грянуть. Демоны и здравый смысл – что это значит на фоне крушения личных идеалов...
- Как официальный представитель дома Волитар я могу предложить вам работу на корону, и как дочь рода Ваш’тэ поклясться, что она будет служить именно на благо Альянса, а в ответ жду понимания двух только что описанных проблем. Секретность – «независимая от арканита и нефицита сила» не имеет права попадать в распоряжение частных, не государственных лиц. И отсутствие конкуренции – данную механику должны курировать маги.
По мере того, как Наори развивала свою мысль, брови Манфреда поднимались всё выше и выше. словно собираясь эмигрировать на затылок. Не ждал парень честности, ой не ждал!
Зигфрид, тем временем, слушал внимательно, слегка нахмурившись, отчего совершенно растерял ауру гения не от мира всего.
- Миледи, - сказал он куда более серьёзно, чем раньше. - Не знаю, говорили ли вам, но магия всегда была моим кумиром. Я мечтал быть магом. но оказался бездарен и придумал свои конструкции исключительно для того, чтобы дать людям то, чего им не дала природа. Я понимаю, как можно использовать мои изобретения, так что, принимаю ваши условия. Скрытность и монополия. Я правильно вас понял?
- Совершенно верно, - на этот раз улыбка Ваш’тэ была куда более человечной. И даже походила на искреннюю. – Рада, что мы понимаем друг друга. И, раз в основополагающих пунктах не осталось недоговоренностей, можно уточнить сугубо технические детали. Финансы, безопасность и другой быт...
- Безопасность – это я, - фыркнул огненный, отклеиваясь от стенки и шутовски раскланиваясь.
- ...Но перед потенциально разрушительными экспериментами прошу уведомлять Шархаса, он может позвать коллег в стихиях Земли, - пауза, - или Воды, - где явно послышалось не тушение огня, а лечение покалеченных.
- Мэнни, ты не мог бы ответить на этот вопрос? - Зигфрид обернулся к племяннику. - В конце концов, руками работаешь ты.
Манфред кивнул куда-то в пространство между магами и ответил:
- Нам понадобится просторное помещение с крепкими стенами и хорошей вентиляцией, кузница и материал для экспериментов. Кроме того, все материалы будут с вашей стороны. Сталь определённого сорта, некоторые минералы... Ну, и, конечно, снабжение нас необходимым для жизни. Кстати, осторожно, у дяди смертельная аллергия на горчицу и какая-то странная реакция на сахар. Когда его много ему становится плохо.
Пферцберг-старший при этом, словно извиняясь за свой организм, развёл руками.
- Лично мне нужен будет кабинет с письменными и чертёжными принадлежностями, - скромно добавил он.
- Прекрасно, - чародейка выразительно взглянула на огненного, и тот согласно кивнул. Похоже Шархас был не только «безопасностью», но и всем прочим миром (и связью с оным) одновременно. Правда, ему еще предстояло объяснить механикам что для связи с магами магу не обязательно быть рядом, и все то же самое про собственно магию, но... Это было вопросом третьим, а вторым – упомянутые первыми финансы. Впрочем, тут огненный мог даже не слушать, хорошо зная на собственном – и не только – опыте, что Наори действительно очень здраво смотрит на вещи. Например, что никакой идеологической верности не помешает адекватная оной зарплата...
В этом месте огневик вдруг спохватился, что нынешнему пополнению вряд ли покажут оборотную сторону работы у Ваш’тэ, но, немного подумав, признал что не с магами, не способными войти в мысленную связку (и многое там узнать), можно общаться как не с магами – не одаренные всегда помнят, как легко могут отмеченные богами... делать разные вещи. И уничтожать эти вещи.
«А ведь эти конструкторы мне куда больше коллеги, чем...» - искренне осознал чародей, припомнив «соседей» по работе, чей профиль за пару лет вполне верно определил как киллерский.
- ...Вас устраивает? – голос Наори вернул задумавшегося Шархаса в комнату.
- Вне всяких сомнений, - церемонно поклонился Зигфрид, ещё раз устрашив всех канонадой в позвоночнике. Поднявшаяся Наори не менее церемонно кивнула:
- Очень рада, – кресло отправилось обратно в угол, - благодарю за беседу... и понимание.
Затем, не изменив образу очень деловой и честной леди, чародейка свела к минимуму светские любезности ("...не смею отвлекать дольше..."), серией четких жестов зачаровала комнату – Шархас "перевел" смысл действа, сославшись на укрепление стен и потолка (и аккуратно забыв упомянуть каскад дополнительных "очей" и "маяков", не считая уже присутствовавших после Сиора и Танвара "ушей" и прочих следилок) – и стремительно распрощалась

[Янтарь >>>]

Пожар!
Утро дня восьмого

Следующие несколько дней обернулись для Шиары праздником лени и сытой апатии.
"Бронзовый грффон" оказался на редкость почтенным заведением со своими порядками, некоторые из которых уже приобрели статус традиции. Гостиницей заведовала госпожа Дойвиль, полная дама средних лет с довольно скучным и не запоминающимся лицом, неизменно прятавшая волосы под расшитый бисером чепец. Кроме неё по комнатам и в зале прислушивало ещё шестеро девиц, все, как одна, смазливые, сметливые и услужливые, почитавшие хозяйку, словно родную мать, хоть и ни в каком родстве с ней не состоявшие, а у дверей всегда дежурил с хмурым лицом один из вышибал - второй в это время отсыпался в узкой спаленке рядом с кухней. К постояльцам госпожа Дойвиль относилась почтительно, и такого же почтения требовала и к себе. Как довелось увидеть Шиаре, кого попало в "Бронзовый Гриффон" не пускали, и хозяйка временами давала от ворот поворот даже господам, выглядевшим вполне солидно и готовым, казалось, заплатить за
проживание в гостинице на месяц вперед. К деньгам госпожа Дойвиль относилась так, как они того заслуживают - серьезно, бережливо, но без лишней скупости и алчности. А свою избирательность по отношению к новым постояльцам объясняла исключительно тем, что "времена нынче настали непростые".
Впрочем, те, кому посчатливилось задержаться в "Гриффоне" дольше, чем на пару мгновений, оставались неизменно довольны. Кормили здесь вкусно, и вдобавок повара ни разу не повторялись с выбором блюд. Комнатки содержались в безупречном порядке, и были заставлены удобной мебелью с простором и уютом. Каждый вечер Шиара нежилась в горячей ванне, куда служанка подливала ароматические масла, от которых кожа становилась нежнее, чем персик. В гостинице даже имелась небольшая библиотека, и каждый из постояльцев был волен забрать в свои покои на ночь томик "Странствий Алдина-Первопроходца" или редкий экземпляр "Чести и слёз" в синем бархатном переплете.
Одним словом, в гостинице было всё, чтобы помочь Шиаре залечить душевные раны, нанесенные её лордом Лансом Орриком. За сытой и беззаботной жизнью девушка потеряла счёт и деньгам, и времени. Вернувшись однажды утром от белошвейки и принеся с собою несколько новых платьев, сшитых из хорошей шерсти, но простых по фасону и расцветке, она вдруг поняла, что с удовольствием бы провела остаток жизни здесь, в своей комнате на втором этаже, ни разу больше не показав отсюда носу на улицу.
Но в те дни не дано было сбыться планам и куда более влиятельных людей, что уж говорить о глупых девичьих мечтах?
"Бронзовый грифон" не был рассчитан на большое количество постояльцев, и даже в такие смутные дни не все его комнаты были заняты людьми. Третий этаж полностью снимала группа купцов с восточных осторов, задержанных в порту королевским указом. Солидные люди, любившие вкусно поесть, понежиться в кроватях и втихаря помянуть браннымострым словцом незнакомого Шиаре лорда Дрейна. На втором этаже в соседней с девушкой комнате жил почтенный старичок, предположительно - из опытных магов, уж больно хитро он щурился, когда среди торговых людей речь вдруг заходила о том, выгодно ли держать Воздушника на корабле. А последним из постояльев был паренек одних с Шиарой лет, бледный, высокий и нервный, словно мышь-полёвка, учуявшая кота. Оставалось непонятно, как он вообще сумел прижиться в "Грифоне", такой сорт людей не пользовался благосклонностью госпожи Дойвиль. Впрочем, и сама Шиара не вписывалась в рамки идеального, по мнению хозяйки, постояльца гостиницы, а служанки приходили в восторг от того, как паренек читал по памяти сонеты Селения. Он бы мог казаться милым, если бы не бледнел и не вздрагивал каждый раз, когда при нём упоминали о зверствах, чинимых в Столице демонами и их приспешниками.
В тот день все начиналось, как обычно. Тусклые лучи солнца пробивались сквозь ставшие неныжнами ситцевые занавесочки на окнах, отмечая наступление нового утра. Купцы откушали ещё засветло и разъехались в доки и гавани по своим делам, старик-маг исчез вслед за ними, и Шиара сидела в зале одна-одинешенька, если, конечно, не считать служанок да молчаливого охранника у дверей. Девушка с аппетитом завтракала молочной кашей с засахаренными кусочками груши и яблока и с наслаждением думала о том, что наверху её ждет заложенный на самом интересном месте "Путь к Северу" авторства знаменитого волитарского путешественника Торуена Хайерса. Она почти расправилась и с кашей, и с мягкой, сдобной, покрытой хрустящей корочкой булкой, когда в нос ей ударил неприятный запах.
Почувствовали его и служанки.
- Вроде бы, горит что-то, - пробормотала одна, изобразив тревогу на хорошеньком личике.
Шиаре же знала - это что-то уже почти сгроело. В воздухе пахло жженной тканью и паленой кожей.
И тут на лестнице прямо над Шиарой появился паренек. Он шёл по коридору медленно, едва передвигая ноги и постоянно цепляясь за перила, чтобы не упасть. Он не кричал, лишь постанывал сквозь сжатые губы. Хотя пылал весь, от пят до макушки, словно живой факел.
Заверещали служанки, вскочил со своей табуретки ошарашенный охранник, а юноша всё так же брел вперед. Вокруг него дымились и вспыхивали гобелены, ковры, горящие рукава его рубашки слишком часто задевали перила, и сухое дерево не выдержало, вскоре тоже занявшись пламенем.
"Почему он не кричит? - Шиара отчего-то вовсе не чувствовала страха. Она подняла голову и наблюдала за горящим человеком с безропотностью загипнотизированной змеею пташки. - Четверо, ему же сейчас должно быть так больно, но почему же он молчит?
Громила-охранник, опомнившись первым, метнулся вверх по лестнице, но парень оттолкнул его от себя с неожиданной силой. Он упал на олени сам, и тут наконец закричал - истошно, во всю силу легких и словно рыдая. Шиаре почудилось, что в этом крике она различает слово. "...Вместе". Потом пламя внезапно окрасилось чёрным - не дымом, не копотью, но словно тень упала на горящее тело, отпрянула было, но оказалась крепко схваченной огненными языками и проглоченной ими заживо. Парень перестал кричать, затихнув и замерев на полу, так и не добравшись до лестницы, и вокруг остался лишь огонь.
Расталкивая локтями служанок, в зале появилась госпожа Дойвиль - впервые без чепца, и Шиара сразу же заметила, какие редкие и некрасивые волосы обрамляют полное лицо хозяйки гостиницы. Госпожа кричала, махала руками, посылала прислугу за водой и водными магами, пыталась как-то остановить неизбежное, но всё было бестолку.
Через какие-то полчаса обгорелый остов "Бронзового грифона" обрушился вовнутрь, не выдержав веса того, что осталось от стен и крыши.
Через какие-то полчаса Шиара снова оказалась на улице, и снова без гроша в кармане, но на этот раз ещё и без надежды в душе.

[Латигрэт >>>]

Ночь 7, нетрезво переходящая в день 8.

В отличие от начальства, Кадар утро встретил немного приятнее, хотя бы потому что не с тяжкими вздохами пытался накастовать на себя бодрящее заклинание, но даже не ложился. И собственно наступление рассвета не заметил. Правда, на этом хорошее и приятное заканчивалось, ибо длинная ночь переходящая в утро никакой радости не принесла, а вымотавшись за день с новичками из беженцев воздушник все равно не мог уснуть, колобродя по улицам Столицы... И вспоминая прошлое. Дальнее. Хорошо забытое и сегодня освеженное – мягкой поступью ностальгии-стервы, которая беспощадно вытряхнула хорошо придушенное памятью и вывесила на просушку посреди черепа.
Буквально ощущая, как катаются тяжелые мысли по гулкой от усталости и мутного раздражения головы, Кадар представлял безобразное поведение памяти и нахлынувших видений именно так.
Сирота, бродяга, отщепенец, преступник, убийца, террорист, друг, еще раз убийца, еще раз убийца, циничный странник, опять бродяга... – он не врал Мириам, когда говорил зачем пьет. Разум Одаренного небесным отцом мог работать как часы, если ему нужно было убивать – а Наори, эта двойная, не менее стервозная чем память, хитрая и проницательная Наори-телепатка – хорошо знала что он умеет, и чем дорожит. Свободой – и убивающим, медленно и мучительно съедающим гордость, разум, волю, - если его нет... – смыслом своего бытия. Прямо скажем, довольно грязного и мрачного.
Дворцовые интриги великих одаренных Кадара никогда не интересовали, детей он не любил (и сам в это искренне верил), женщин – на всю жизнь, первую среди равных, - не искал, но: умел убивать. Хорошо умел. И сквозь жизнь пронес страсть взлететь выше Дара, выше волитаров и островов, до того неба, где цвет глаз сольется со стихией давшей ему все – гордость, горе, грязь, силу. Власть.
Телепатка Ваш'тэ, такая юная и невысокая рядом с прошедшим все острова и нижние земли странником, такая пронырливая и бессердечная когда это касалось ее выгоды, расставила все точки над договором с первой... нет, со второй встречи. Эта манера вываливать честный обзор тошнотворных альтернатив у нее и сейчас осталась, хотя на юную волитарская советница уже не походила, имидж, как же. Вернувшийся из Армады, откуда принес на память пару шрамов, тоску по орочьему быту – было что-то зовущее из памяти крови, когда выученик людской магии слушал чужое шаманство, на родной стихии, - несколько кровников (ну, никто же не говорил как ему довелось увидеть чужую и сокровенную магию. В бою, понятно) и заклинившую в разуме мысль о летающем звере, белоглазый и тогда успешно поседевший, чародей согласился.
"Тошнотворные альтернативы", да. Ваш'тэ умела уговаривать ступить на праведный путь.
Потом научила говорить мыслью – не только с одностихийниками. Дала лидиум. Заказ. Заказы. Много заказов. Не по профилю. Коллег. Друзей. Назойливых придурков. Сумасшедший мир паркета и высокородных. Показала что шелест шелка иногда опаснее укуренной толпы орков. Показала... что даже такие стервы как она умеют шутить, любить, уважать. Без тени юмора и смущения предложила научить Грацию, которая тогда была просто серостью...
Серость, кстати, оказалась телепаткой еще лучше наставницы и за декаду, пока он не научился от нее блокироваться, расщелкала половину памяти и все навыки, не считая откровенных мыслей. Потом два дня пряталась, ходила больным привидением, в итоге извинилась и... и ничего. Обучилась и ушла. Вернулась позже, много позже. Такой красавицей и с такими мыслями, что теперь тошнить стало уже самого Кадара, как перед зеркалом. Два идеальных беспринципных подонка, лучшие кулуарные гадюки, правая и левая рука доброй и заботливой воспитательницы наследного принца рода Волитар, - они были сами собой до тех пор, пока не взглянули в зеркало чужих глаз и не ужаснулись.
Тогда Кадар хотел разорвать контракт, почувствовав что даже во времена террора был чище, он убивал не за чужие слова, а по собственному выбору назначал жертвы. Сероглазая прекрасная дрянь, отразившая все его повадки и шпионящая еще пошлее чем он, смотрела на его отвращение сначала с удивлением – ждала "профессиональной гордости"?.. – потом с тоской. Он еле сдержал мысленный рык: "дура молодая", а ответ, показалось, расслышал... да в общем неважно что. Но тоже про кретина.
И тогда пришлось знакомиться с верхушкой всей этой паркетно-шелковой грязи, с его шаловливым высочеством, ныне похороненном во всем тусклом небе Альянса. Вот уж кто был действительно юным дураком. Игрался с силой, цены которой не знал; читал умные тексты и ни разу не чуял свежего ветра, не знал, как оно выглядит по-настоящему. Был мелким идеалистом с толпой наори-нянь и всех тех, кто за него делал грязную работу...

[Соуль >>>]

В общем, ничего выдающегося в принце Ваане Волитаре не было. Он не очистил разум верного слуги одним взглядом, не произносил высокопарных слов и вообще плохо знал, кто такой этот воздушник и чем именно занимается. Хотя нет, кое-что он все же знал. Но не в лицо.
Вместо него говорила Наори и повторила свой коронный номер с обзором развилки, в два счета выбившая из похмельного тогда Кадара весь алкоголь, нервоз и попытки склеторичного саботажа, зато влив столько силы в кровь, что голова волей-неволей заработала. Ткнула пальцем в небо, в оба трона, помахала в сторону родного Университета, спросила какое у страны будущее... Какое у него, у его коллег, у его нормальных коллег – чародеев, напомнила про остатки гордости и мирно предложила уйти с полпути, потому что назвался не груздем. Ошибся, да.
Гордость согласилась. Телепатка все верно знала, и про будущее, и про полеты к границе Воздуха, и смешного наивного Ваана, которого расчетливая хитроумная девчонка... женщина, взрослая и жестокая, согласившаяся любить по расчету, всего одного, - зато всю жизнь, - хотела видеть вершителем Альянса.
Гордость бродяги, убийцы, пьяницы и циника, которому дали все чтобы не ворчал, и еще чуть-чуть философии для души. Она согласилась, что если все вокруг грязь, и в прошлом тоже самое, и в будущем чище не станет – пусть это будет осмысленная грязь... в приятном обществе.
Она на все согласилась, особенно когда раздраженный внутренний голос сто сорок шестой раз попросил заткнутся и заверил, что терпеть не может сопляков, детей и прочих малолеток, потому что сам в этом возрасте был... хм, об этом лучше промолчать, - но пить не перестал.
А когда надежда светлого будущего Наори оказалась прибита к потолку, стерва-Тами промурлыкала что носит дитя любви, в комнате третий день сидит кошмар с умными глазами трудного подростка (и который, кстати, любит кошек... вот ведь повезло), сама Наори с лязгом шестеренок и визгом натянутых нервов сменила "надежду" и кажется повернулась на мести – тогда, проведя день за возней с беженцами и встретив эхо прошлого, Кадар вдруг понял, что между настоящим и прошлым – бездна мировоззрений. Он изменился.
А грязь осталась.
А демоны появились.
А...
Почему ж ему, интересно, так тошно это сознавать? Мягкая поступь ностальгии била "земляными молотами" по разуму. Мягкая.
Ноги несли от портовых районов в центр, усталая мысль вертелась по кругу – будущее, настоящее, будущее, настоящее, будущее... прошлое.
- Эй! - оклик откуда-то со стороны. - Эй, ты!..
Споткнувшись, чародей тихо ругнулся, и без всякого желания тратить время направился дальше.
- Эй, ты... - менее приятное слово во втором пассаже заменило более мягкое, - ты, тот хрен, который нам моралитэ толкал!..
Перед носками сапог быстрой змейкой промчалась лента огня.
- Стой, а?
Аргумент от коллеги подействовал, Кадар матюгнулся еще раз и остановился. Из спотыкающейся рассеянной тени с мутными белесыми глазами буквально переплавляясь в настороженного охотника – шел один, остановился и обернулся уже другой. Не страдающий от памяти и чрезмерной философии, но просто злой. И очень довольный... недовольный?.. в глубине души, что кто-то прервал его меланхолию, единственную страсть, которую наемник-чародей себе эгоистично позволял.
Ноги остались у выжженной линии, лишь носки чуть качнулись, проверяя легкость разворота. Лицо, плечи, пояс, в медленном обороте... – гибкость воздушника, играющего потоками ветра и летающего с ними.
- Чего надо? – понимание, может быть, в досье Кадара упоминалось, но вот вежливости там отродясь не было.
Рыжеволосый лет тридцати сплюнул через широкую прореху в передних зубах:
- Ты меня утром разбудил, - он поделился этим так проникновенно и искренне, что не оставалось сомнений в том, что огневик зол... от недосыпания или просто потому, что так получилось.
Длинопалой рукой он почесал воротник идеально подогнанного жилета, и улыб... такой гримасой неуродившиеся старшие братья пытались безуспешно успокоить младших.
- Сочувствую, - примерно с той же обаятельностью буркнул воздушник, чувствуя, что в четвертом часу утра совершенно не жаждет заниматься усилением войск Столицы, хотя за ленту огня вполне можно было. Тем более огненных Ваш'тэ звала любых, но... – Записываться пришел? – все же для проформы спросил. Тем же противным тоном "шел бы ты, гад, подальше".
- Ка-акой догадливый, - играючи выделил огненный второй слог и отделился от стены, которую подпирал; похвалил, - молодец.

[Латигрэт >>>]

Опыт Кадара проинформировал хозяина, что огненные – лоботрясы, не любящие государственную службу; конкретно этот вдобавок не дурак подраться и явно нарывается; ждать сутки чтобы записаться – он просто не верит; и напоследок заметил, что драки воздушных с огненными в жилом квартале могут плохо закончиться. Долг счел своей обязанностей заявить что Столице нужны все дееспособные огневики, причем больно пнул по мозоли той самой гордости, о которой воздушник думал перед появлением рыжего. А рефлексы без вопросов качнули тело, закончив разворот – на носках, наконец-то закончив начатый шаг, - и суммировав дурное настроение с опытом и долгом, создали воздушные плети вокруг ладоней. Одна – сквозняк на себя, вторая – от себя, щит и атака, рукопашная. "Новичков надо проверять" – согласился долг. "Кто с... к нам придет, тот по... и получит" – согласился опыт. Чувство юмора, отсутствующее по уважительной причине, промолчало...
Удар.
Рыжеволосый откатился в сторону, проведя ладонью по окружности; пальцы оставили позади пылающий след. Огонь вспорхнул вокруг воздушника, вздохнул ветер и метнулся куда-то вверх. Горящий силуэт, вытянувшийся в низком выпаде, на мгновение вспыхнул, затрещав занявшимися волосами, но через мгновение пламя вытянулось в два длинных факела, на правую и левую руки Кадара. "Щит и атака", сквозняки-смерчи на и от себя...
"От" – помчалось обратно к рыжему, со всем ускорением воздушника-рукопашника, которому что дать в зубы кулаком, что – воздушной волной, одинаково на "раз плюнуть". "На" вытянул горячий воздух, чудом не ошпарив самого чародея, но вместо этого – богатый опыт грязных и не очень драк – не только не навредил, но еще и помог, отбитой за спину воздушной волной ускорив и без того стремительного... драчуна.
Прыгать "с рук" – такими вот реактивным сбросами, - бить "с рук", так что вылетали не один-два зуба, а целая челюсть, прыгать с ног, бить ногами... Летать на доске... атаковать доской...
Рыжий снова уклонился, и даром что ночь – успел в третий раз перехватить собственное творение, буквально вырвав пламя из руки Кадара. Но азартная мысль, проснувшаяся от драки, не успела озадачить участников вопросом "сколько раз можно перекидывать огонь друг другу", так как неблагодарная магия вспомнила про время суток и затихла. Растаяла как дымка, впиталась, исчезла – идеально скопировала своего творца. Удравшего с таким искусством, что впору изумляться.
"Змей..." – бесцветная мысль, еще не окрашенная ни опытом, ни долгом в цвета зависти или восхищения.
Разворот, и гибкий до невозможности воздушник лентой на ветру прогибается от выстрелившего языка пламени. Затвердевшие потоки, поддержавшие хозяина, по быстрому жесту – выворачивающегося из пируэта, в шатком равновесии между полетом и падением, - двумя незримыми глыбами проносятся по бокам огневика. Срывают с пальцев полосы огня, растворяясь, как и не было, в десятке шагов от Одаренных – зачем им тратить силу так далеко от цели...
"Матёрый..." – другая, такая же бесцветная мысль с той стороны боя.
Разлитые в воздухе золотистые прядки небесного огня послушными змеями шевельнулись по зову Рыжего. Упавший после уворота Кадар с полушага закрутился на пятке, добавив к "рукам" общий вихрь вокруг себя, и.
Иллюзия вихря с расплывающимся внутри него человеком продержалась пару секунд. Этого хватило, с лихвой – три шага и удар. Блок, удар, удар, стена пламени, вновь "два факела", два горящих кулака, с треском встретившиеся между противниками. Вспышка искр, тотчас раздутая обоими чародеями – ветер и пламя, как у двух отлично скоординированных напарников мгновенно превратили искорки в сияющую завесу, под которой...
Вспышка – боли, у обоих, в руках. Сбитые костяшки, а у того, второго, до сих пор все зубы на месте.
Падающая завеса. Никакой магии – все таки оба не боевые, только очень опытные и драчливые... – никакой магии.
Никакой.
Терпения гибкого как лента воздушника и увертливого, похожего на змея огненного хватило ровно на две схватки. Потом все смешалось и клубок двух сердитых на весь мир и особенно – друг на друга – мужчин покатился на земле, без особых хитростей мутузя кулаками, все еще дымящимися или пружинящими от чар.
Потом пытающийся оторвать чужие руки от своего горла Кадар вяло подумал, что воздушнику быть задушенным – идиотизм, а опыт откуда-то из глубины прошепелявил, что боевые магические качества противника он уже давно оценил.
Потом отброшенный и старающийся разогнуться Савит без особого успеха попытался вызвать пламя, но скоротечная – каких-то десяток секунд полной выкладки, - магическая бойня выжала досуха. Ненадолго, но наглухо – все же ночь.
Со стороны белоглазого донеслось легкое шуршание, и чародей каким-то наитием узнал чары невидимости. Что он притащил?..
Затем глухой и очень усталый кашель.
- Считай, что принят, козел, - наконец вместо атаки буркнул драчун.

[Соуль >>>]

- Да пошел ты к... - вежливо ответил огневик.
Необузданный порыв ветра, словно воздушник "отбитыми пальцами" пытается ухватиться верткую стихию. Короткий и звучный мат – чистый, гортанный, чуть свистящий говор выходца Армады, - с настолько орочьим произношением, что смысл брани доходит не сразу. А он изысканный, этот смысл.
Материться белоглазый умеет не хуже, чем будить на рассвете и драться в темноте. Прекрасно, аж тошнит.
- Пошли пить? – неожиданно сменил язык поганец, теряющий запал и интерес буквально на глазах.
Рыжеволосый выслушал поток ругательств со все той же улыбкой; затем отряхнул жилет и вопросительно изогнул рыжие, яркие точно, как шевелюра, брови.
- Что? - словно в трактире, проверяя могут ли предоставить достойный выбор. - Если ниже горлодера...
Хмык, словно "да хоть данаторовка".
- Главное – много, - лаконично и понятно. Пить, судя по всему, умеет как и прежний список, а по гаснущей усталости в тоне – еще и любит. Насколько вообще можно любить пить в таком смысле.
Тонким чутьем бывалого собутыльника догадавшись, что ответ принят и согласие достигнуто, поднялся с земли, где до сих пор равнодушно полулежал, растирая горло. Гибко. И чего валялся... После чего, отбитой рукой обняв что-то невидимое в воздухе, двинулся в сторону "неважно чего, главное – много".
Вилл двинулся следом, как-то осторожно... очень осторожно, словно проверяя, целы ли все кости. Он разглядывал воздушника сверху вниз, задумчиво, явно оценивающе и в то же время с ноткой меланхолии. Отстраненно сжал пальцами жилистое плечо, как бы проверяя на прочность и выдохнул: "ах-ха..."
Короткий взгляд исподлобья.
- Ну? – никакой агрессии, только это невидимое, шуршащее – чуть повело.
Савит прикинул что-то в уме, губы быстро пробормотали: "Корень... погрешность..." Еще лет с девяти он пристратился к математике, а со временем понял, что вовремя собранные о цели сведения помогают... потом. Мера выпивки, продолжительность сна, активности, манеры - постепенно складывались в картину человека. Вилл убрал руку:
- По мышцам, ты бьешь от плеча?..
- Умник, - вместо "да", надо полагать. И еще один взгляд, тусклый, но оценивающий. На мгновение даже показалось, что собеседник что-то скажет (представится, например, наконец), но только на мгновение.
Мотнув головой и прокашлявшись, воздушник небрежно восстановил дистанцию, как бы случайно, и в такой атмосфере "не враг, не друг" оба чародея добрались до дорогого сердцам заведения. В котором белоглазого, светловолосого и явно работающего типа знали – свою магию он не афишировал, приходил пить или разговаривать, - пусть не как мага, но...
Его знали.
И наливали хорошо.

***

После разговора с механиками-Пферцбергами Наори некоторое время посвятила наблюдательному "Покрывалу", которое за последние дни трудами развязавшей локальную войну Грации – и вот этим двум чудесам, доставленным Сиором и л'Льяри, - изрядно увеличилось. Комнаты лорда-Казначея в магической сети, оплетающей дворец, словно сочились черной вонью – нефициты вызывали отвращение даже у Наори и даже после работы с арканитом, - но наблюдать было можно.
Порадовав затем помощницу вестями, что в бухгалтерию надо внести двух не-магов разрушителей, утвердить как мобилизованное в военное время Одаренное огнем лицо леди Шангриетт, и отправляться по обычным делам, Ваш'тэ некоторое время осмысливала новые расклады во дворце. Хотя долго думать как обычно не получилось, весьма довольная окончанием активных военных действия Тами упорхнула к ученику – скорость внушала подозрения, либо водница соскучилась по ученику (чепуха), либо по личной связи застукала его в чем-то фамильном (что куда больше похоже на правду), - а затем подошло и "мобилизованное в военное время одаренное лицо".
- Леди Шангриетт, как вы относитесь к обучению молодежи? Оборонительные планы Столицы предполагают...

***

Первое, что увидел Кадар, проснувшись наутро – была грязная столешница, заставленная пустыми бутылками.
Вторым оказалось лицо Вилла, спящего с той стороны прозрачного забора.
Третьим – причина пробуждения, сухонькая ручка... пожилой женщины... упершей кулак в грязный стол... дымок, поднимающийся вокруг кулачка.
"Лучше бы это была водница" – коротко ознаменовал новый рабочий день воздушник, поднимая гудящую голову.

(Латигрэт+)

[Anmorium >>>]

10 лет назад

Он видел напротив окна целый день, думая о своей жизни, и обо всем, что услышал за последнюю неделю. Огромное количество информации, если вдуматься, но было в этом анализе что то притягальное. Глаза давно закрылись, но он ощущал свет с улицы - словно балансируя между дрёмой и бодрствованием. Дыхание волитара было ровным, и даже демон внутри перестал проверять поток мыслей носителя, словно предоставляя тому все решить для себя.
А решать действительно было что. Вопросы, которые он выскалаз слух впервые за долгое время, теперь крутились в его голове, не давали спать, и вынуждали раз за разом прикладываться к бутылке.
-Как же мы дошли до такого?..
Память играла с ним, отправляя дремлющее сознание туда, откуда всё началось. В своих снах он снова стал моложе, и вспомнил.

...Если бы тогда у него был возможность выбирать, он бы выбрал любовь.

Во всяком случае он искренее так считал. И дело было не в том, что Катрин была чистых кровей и из богатой семьи, а он - одним из многочисленных отпрысков чистокровного, но очень бедного рода. Не в том, что он переписывался с ней уже почти десять лет, и, казалось бы, знал её как себя самого. Он просто хотел верить. Письма от Столицы до острова Наррот, где ему посчастливилось родиться, доходили за пару недель, и у него всегда было время подумать. Он видел её лишь трижды - когда ему было семь, тринадцать и девятнадцать лет. Семья Аш гостила на Нарроте, и заоодно готовила будуший династический брак между двумя домами. Первые пару месяцев они жутко невзлюбили друг друга, на следующий раз уже худо-бедно общались, потом уже начались письма. Катрин никогда не была особо красивой, но оставалась мила и добра к нему - к седьмому сыну седьмого сына, и её будущему мужу - к Габрансу Наррот-Волитару.
И это казалось неизбежным, как предрасветный бой колокольни в их поместьи, который всю его жизнь, раз за разом, возвещал о том, что жизнь идёт, и новый день наступил. Габранс никогда спрашивал себя, чего он хочет от жизни. Он смирился с судьбой как раз в день своего тринадцатилетия, когда родители известили, что он будет мужем для Катрины Аш - аристократки из Столицы. Он не мог винить их за это - семья бедствовала, и сначала он был готов встретить свою судьбу как герой - и относиться к своей невесте как к неприятному долгу. Но нельзя просто так ждать и думать о ком то, и оставаться безразличным. Они оказались в чём то похожи - оба оберегаемые от ненужных связей с внешним миром и лишнего общения, оба знающие, что большую часть своих жизней проведут вместе. Сложно сказать, когда он понял, что действительно влюблён в Катрин - но постепенно в их письмах это стало проглядывать, становилось всё ярче и ярче, и уже во время их встречи в преддверьи её девятнадцатилетия, их даже со стороны можно бы было назвать влюблёнными. Первые поцелуи, первые ночи - и снова разлука. Не прошло и месяца, а они уже подписывались "любящий тебя...\любящая тебя..." И это было красивое и грациозное развитие истории, которая происходила в этом мире ровно столько, сколько стоит Столица - когда претенденты династического брака были готовы создать крепкую и счастливую семью. Всё шло к этому, и всё было прекрасно.

Но где то что то как то пошло не так.

Вам приходилось ощущать, когда мир рушится одновременно с тем, как бегут глаза по строчкам? Габрансу довелось. Два письма пришли одновременно - одно, тонкое, от родителей, сообщало, что Катрин больше не может быть невестой для Габранса, в связи с её семейными обстоятельствами. Второе, толстое, наполненное запахом её духов, и её аккуратным, со множеством завитушек, почерком, с кучей многоточий и недосказанностей, объясняло, что из за ряда несущественных обстоятельств (а именно - гражданской войны, которая почти не затронула Наррот), её семья осталась в нищете. Её отец покончил с собой, а мать заперлась в своей комнате уже несколько дней на момент написания письма. Она писала (и местами чернила образовывали пятна, словно от слёз), что теперь вокруг неё осталась только пустота, что прислуга уходит из особняка, который скоро продадут, что все её ухажеры предпочли ей девиц побогаче, что она получила известия от его родителей, и очень сожалеет, что они с Габрансом больше не увидятся. О том, что она не знает, как дальше жить, и думает, что скорее всего последует за отцом.

Глаза Габранса летали по строчкам, впитывая смысл ужасного проишествия - его любовь, его мечта, его жизнь - только что оборвались. Сначала он взбесился, отправился к родителям со скандалом, говоря о том, что он человек чести, что не может оставить невесту в беде, как бы тяжело её не было. Он недоумевал, как можно так поступить с ним, с ней, особенно с ней! Сейчас он был нужен Катрин больше всего на свете, чтобы помочь, поддержать, а они просто говорят ему, чтобы он забыл о последних 12 годах своей жизни?! Разговор ничем не закончился, и он написал ей очень короткое письмо, в котором было всего пять слов: "я сделаю всё, что смогу". По определённым историческим причинам Нарротам очень редко дают взаймы. Репутация предков сказалась не очень хорошо, да и бедственное положение семьи в свете широко известно, проникнуто сочувствием, но остаётся без помощи. Габранс даже представить не мог, с чего начать, чтобы помочь своей невесте, и в конце концов решился на отчаянный шаг. Он украл из родовой казны значительную сумму, и отправился в игорный дом в Столице. Вскоре он познакомился с клубом "Серьёзных Людей" - крупных игроков, которые предпочитали прятаться за псевдонимами и алыми масками. Эти люди контролировали многое в Столице - в том числе и многие каналы и источники доходов. За одну игру целые состояния сменяли владельцев. А сами джентельмены - о, это были настоящие волки игры. И словно агнец, пришедший на заклание, Габранс решился играть с ними.

Не прошло и суток, как он остался ни с чем.

Уже в гостинице его настигло письмо от родителей, гневное и полное сожаления, с простым и чётким указанием - если в течение двух недель он не вернётся с суммой, то его семья проклинает его, и он может больше не возвращаться.

Вот тогда отчаяние обрело для него новый смысл. И в тот же день ему приснилась Катрин - но уже немного другая. В ней словно что то помрачнело, потемнело. Она определённо стала красивее, но эта красота была хоть и девичьей, но холодной, злой. Хищной. Пару дней он просто сидел в трактирах, и напивался до беспамятства, чтобы увидеть во сне её - но все реальнее с каждой ночью. Она шептала что то, но он не могу услышать. Вокруг неё была темнота, а в ней метались алые светлячки жутковато сияющие, и напоминающие глаза. Он думал, что сходит с ума, но где то в глубине его поселялась уверенность, что в Катрин причина всех его несчастий. Он долго размышлял, не в силах сказать, где сон, а где реальность, и наконец решился найти её.

В её поместье горел свет.

И она стала божественно красивой.
Настолько, что сердце выбивало барабанную дробь, стоило только взглянуть на неё. Настолько, что посмотрев на неё раз, другие женщины становились похожи на раздутых жирных свиней. Настолько, что она становилась смыслом всего сущего для тех, кому не везло полюбить эту деву. Например Габрансу. Она приняла его очень тепло, постаралась привести в чувство, гвоорила без умолку - а он молча смотрел, и пытался понять, что в ней было не так. На мгновение ему показалось, что в её глазах появился новый, красноватый отблеск. И всё было по прежнему, но она больше не была милой и невинной девушкой. В ней появилось что то невероятное... Пугающее, и одновременно притягивающее. Она сводила с ума, просто находясь рядом.

А потом была ночь.

Уже через много лет он скажет, что не знал ни одной, что могла хоть близко сравниться с Катрин. Он снова не мог отличить сон от реальности - и словно во сне она начала рассказывать. Обо всём, что произошло, пока он пытался помочь ей. Про сны, про голоса, которые нашли её - потерявшуюся и напуганную - про существ сотканных из самой ночи, чьи глаза алым светом озаряют ночь. Про то, как она продала своё тело и душу, потому что для неё надежда умерла. Про то, как она изменилась, и всё наладилось. Про то, что все это было ради него, потому что иначе они бы не были вместе. И это был сон. Его сон. А потом она спросила, слышал ли он голоса, но для него уже не было голоса иного, кроме того, что звучал из её уст. Она спросила, хочет ли он остаться с ней. Он желал лишь умереть в эту самую секунду, чтобы его последний миг был таким - рядом с ней. Она спросила, нужна ли ему помощь, чтобы жить дальше. И он ответил да.

Тогда она предложила ему отдать его душу существу из ночи.

Он перестанет стареть - его тело будет обновляться от любой тени, по его желанию.
Он перестанет чувствовать боль и страх - ведь боль смертного ничто для существа ночи.
Он станет быстрее и сильнее - как ночная тень, что бежит за светом.
И ему будет везти. Всегда.

В обмен он должен лишь отречься от Богов, в которых верил.
От семьи, которую любил.
От мира, в котором жил.

Как через много лет сказала сама Катрин: "Он единственный всерьёз подумал о том, стоит ли это того". Он лежал рядом с ней, и смотрел на небо через хрустальное окно на потолке её спальни. Мир для него замер, и он не знал, что не спит. А дальше если бы и знал - то просто бы не поверил. Он понимал, что какой бы она не стала - он любит её. И будет до конца своей жизни. Что он должен быть всегда рядом, что бы не случилось. Даже если ради этого весь мир погрузится во тьму.

А потом пришёл золотистый рассвет...

...Но он смотрел на него чужими золотыми глазами.

Сообщение отредактировал Anmorium - 12-10-2008, 23:45

[Латигрэт >>>]

Утро-день 8.
Наша бюрократия – самая бюрократичная бюрократия (среди магов)
(Тельтиар был тут)

Трое мужчин шли коридору дворца, чеканя шаг и ловя на себе завистливые взгляды облаченных в кирасы стражников и одоспешенных гвардейцев нового набора - еще бы, ведь им не нужно было носить на себе столько железа, а об их принадлежности к армии говорили только сине-белые перевязи с кисточками: шедший впереди носил ее через плечо, двое его спутников - повязали на манер пояса. Все трое носили новенькие мундиры столичного полка, стоившие, наверное, не меньше полугодового жалования любого из дворцовых стражей. По Столице уже давно ходили слухи, что личный полк Лорда-Генерала, больше золота тратит на одежду, нежели на оружие и обмундирование, впрочем - клинки офицеров впечатляли не меньше мундиров - золоченые эфесы сабель, серебристая вязь на ножнах, инкрустированных драгоценными камнями - дворяне, попавшие в этот полк, порой, проматывали целые состояния, только ради того, чтобы поддерживать уровень роскоши, приличествующий окружению Лорда-Генерала. Даже Вэин Солидор не смог разрушить эту традицию излишнего транжирства и роскоши.
Шедший первым, военный отработанным движение подкрутил пышный ус, смазанный воском и снисходительно улыбнулся стражнику, преградившему путь в крыло волитаров.
- По какому делу?
Судя по лицу, стражник готов был душу отдать за возможность прогнать щеголя-офицера вон, но шанса ему не представилось.
- По приказу Его Светлости Лорда-Генерала. Ты сопроводишь нас к леди Наори Ваш'тэ, причем незамедлительно.
Глянув на печать, скрепляющую свернутый трубкой документ, страж был вынужден подчиниться и повел военных вглубь дворцовых коридоров, до той поры, пока не показались двери кабинета придворной чародейки.
Жестом отослав провожатого, офицер дважды негромко, но отчетливо постучал.
На этот раз никаких досадных случайностей вроде избирательного слуха, потопа, обвала и остальных катаклизмов, на которые были горазды маги (и в чем давеча убедился Кирби с отрядом) не случилось, двери открылись тотчас. Хотя присутствием Ваш'тэ в отремонтированном и все еще носящем следы оного ремонта кабинете даже не пахло.
Пахло – крепко так, насыщенно, - секретарем-воздушником за работой, который при виде гостей вежливо приостановил свой свистящий воронками смерчиков "труд" и выжидательно посмотрел на офицера. Молча. Затем спохватился и изобразил признаки интеллекта... то есть этикета:
- Чем могу?..
- Полковник Жерром Кравис к леди Ваш'тэ, - отчеканил офицер, шагнув внутрь. Сопровождающие остановились на пороге.
- Отсутствует, - лаконично буркнул белоглазый, явственно этими буркалами светлея. – Требуется личное присутствие, оставить передать, передать прямо сейчас?
- В таком случае, прошу позвать человека, уполномоченного вести дела в ее отсутствии, - ничуть не смутился полковник.
Глаза собеседника поменяли цвет обратно, похоже, "выключив" связь с отсутствующей леди.
- Слушаю, - тем же равнодушно-бесцветным тоном предложил чародей. Пауза. – Анэхай-отец-небесный-секретарь...
- Его Светлость Лорд-Генерал, чьим адъютантом я являюсь, - не упустил возможности похвастать бравый офицер, вновь подкрутив ус и без того идеально закрученный. - Велел передать следующее: в связи с обстановкой, возникшей в Верхней Столице, а так же касательно событий, произошедших в течении последних трех дней, Генеральным штабом Армии было принято решение о необходимости усиления охраны Императорского Дворца воинскими подразделениями и удалении из здания всех вооруженных людей, чье нахождение здесь нежелательно или разоружении оных.
Полковник сделал паузу, чтобы перевести дыхание. Маг вежливо внимал, правда, с такой отрешенной миной, что хотелось эту мину как-нибудь радикально изменить.
- С этого момента, на несколько постов во дворце заступают солдаты роты охранения личного полка Его Светлости, отряженные в помощь Гвардии и страже, - не дождавшись реакции, продолжил Жеррар. - С целью избежание неприятных инцидентов, необходим список магов, являющихся сотрудниками леди Наори и имеющими свободный доступ в помещения дворца. Любой не указанный в данном списке будет задержан до полного выяснения личности и причины посещения Дворца. Его Светлость выражает сожаление, что вынужден прибегнуть к данным мерам, но в столь тяжелые времена, каждый может оказаться под подозрением.
- С портретами? – коротко уточнил Анэхай, похоже, воочию представивший как будут приятно удивлены некоторые его сильно законспирированные коллеги. Но не имеющий ничего против, чтобы постороннего люду в округе стало поменьше – убираться в кабинете воздушнику уже изрядно надоело.
А ведь еще лаборатория была.
- Это лишнее, но пусть при них будут документы.
Брови воздушника судорожно подернулись, словно тот не мог решить – паниковать, или еще рано, но волевым усилием мимика не от мира сего была восстановлена. Или полковнику все почудилось?..
Вздохнув, секретарь выплыл из-за стола, одновременно жонглируя несколькими сквозняками и вытряхивая из ящиков какие-то бумаги – часть, пролетев мимо него, вновь пряталась на полках, другая напрямик летела к столу, третью маг успел подхватить сам, - и пробормотал что-то вроде: "заставишь этих, как же". Но наверное это тоже почудилось, гул от всех воздушных перемещений поднялся заметный, мало ли что шепнули равнодушные губы.
- У большинства – браслеты Университета. У меньшинства – похожие, имя будет, - более-менее внятно скрипнул он, с охапкой документов возвращаясь на место и начиная методично бить в ладоши, а затем всей пятерней по бумаге. Бум-м, хлоп... Синяя вспышка: бах!
Бум-м-хлоп... бах! Бум-м... хлоп... Синева.
Бум-м...
Синева.
- Большинство – безнадежно засекреченные, - добавил после пятого "баха", от которых на листочках появлялось гораздо больше текста, чем было изначально.
Бум-м.
- ...Указом Вейларона Волитара светлая память.
Бах.
- Список будет без комментариев, за дополнениями к леди Ваш'тэ, леди Лаари, или сразу к его Высочеству.
Бах.
- Под ответственность... – зловеще-светящаяся длань ненадолго остановилась, и культурно выписала на чистом листе самыми обычными чернилами самый обычный текст, притормозив перед именем. – Полковника Крависа..?
- Именно так, - кивнул офицер, с некоторой, плохо скрываемой опаской наблюдавший за манипуляциями секретаря. - Однако, посмею заметить, что браслет Университета является опознавательным знаком всех магов, когда-либо завершивших обучение в его стенах. Для лучшего опознания потребуется нечто, не принадлежащее столь обширному сообществу.
- Они с именами, - объяснил колдун, дописывая что-то про указы, доверенность, передачу информации под ответственность и прочую бесовщину.
"Добив" оставшиеся досье, Анэхай удовлетворенно хмыкнул, и слегка дунул на сияющие свитки. Часть написанного вспорхнула, словно светящиеся перышки, и упало – стройными рядами, как по линейке – на чистый лист, быстро растеряв магическое сияние, но оставшись темными значками имен. Короткие, длинные. С фамилиями и без. Имя, раса, стихия – ни описания, ни пола, ни тем более прозвищ и профессий.
Очень честный список.
Прибив сверху напоследок собственный браслет, маг осторожно поковырял пальцем знак квалификации – искры сыпанули во все стороны, - полюбовался получившейся в итоге "печатью", и протянул бумажку. Потом спохватился и "сдул" обратно, вкривь черкнув дату и время.
- Понял вас, - для пущей важности Жеррар пригладил зачесанные назад волосы. - Капитан Тернер.
- Да, командир? - Выступил вперед один из офицеров сопровождения - бледный мужчина с короткой стрижкой.
- Вот, изучите и передайте командирам патрулей на условиях строгой секретности, - бумага с именами легла на ладонь Тернера. - Капитан - командир роты охранения и лично отвечает за военные патрули во дворце.
Счел необходимым пояснить Анэхаю полковник.
- Помимо этого к роте приписано два боевых мага - в случае необходимости можете рассчитывать на их помощь.
Возможно, Кравис не хотел этого, но по его интонациям могло создаться впечатление, что он не уверен в квалификации дворцовых магов.
- Найдем и познакомимся, - флегматично кивнул чародей, отчего мнение о чародеях вообще закачалось еще сильнее.
- В случае возникновения каких-либо вопросов, обращайтесь к капитану Тернеру, - кивнул напоследок полковник Кравис. - Честь имею.
Щелкнув каблуками при развороте, адъютант Его Светлости вышел в коридор, а следом за ним - остальные офицеры. Оставшийся среди бумаг секретарь задумчиво потянулся, закинув ноги на стол и выгнувшись назад едва ли в пределах человеческого тела, чихнул... и принялся за остальные дела. Представив как уговаривает Танвара надеть браслетик и посерев от этой мысли как истинный водник.

[Scorpion(Archon) >>>]

День 8
Власть и титул
(с Тельтом)

Лорд Эрнесто Матеус в сопровождении нескольких стражников, как ему теперь приличиствувало по титулу, шел по волитарскому крылу. Недавно произнесенная принцем речь произвела на королевского телохранителя большое впечатление, и он хотел лично сказать об этом Давиону, тем более, что все равно должен был сегодня увидеть молодого правителя. Ведь король велел Эрнесто представлять человечество на встрече с послами Армады.
"Грязные, вонючие орки! Никакого представления не имеют об этикете, манерах и даже нормах приличия!"
Еще утром, только завидев висящий над главной площадью корабль, Эрни проникся неприязнью к так называемым послам. Нет, чтобы как подобает, прибыть в порт - так людей пугают, в центре города зависнув. Животные, не иначе.
В первый раз за столько дней Джаст был в чём-то доволен собой. По крайней мере, его народ всё ещё верит ему… Или начал верить? Верил ли народ хоть когда-то «Императору Давиону» за тот мизерный срок, который Джаст провёл на троне – фактически меньше пары дней. Глупый и ненужный вопрос. Джаст снова оказался в тронном зале, а рядом снова перекладывал свитки и фолианты Бректор Брион-Волитар. Давион заметил круги под глазами дяди Бректора и понял, что дворянин, скорее всего, не спал. С каждым днём на отца Тайлы всё больше наваливалась усталость – он всё медленнее читал свитки, всё чаще задумывался на ровном месте и всё больше дёргался на шорохи со всех сторон. То, чего не делал раньше никогда.
Кресло Теи пока что пустовало. Джаст послал за ней сразу, как только оказался в тронном зале… девочка наверняка опять будет его ругать за то, что он начал день без неё. Но дёргать девушку в любое время дня и ночи просто не поднималась рука.
- Дядя?
- Что? Давион, ты что-то сказал?
- Вы устали, - озабоченно покачал головой Джаст. – Это… из-за Сивара.
- Да, - Бректор не стал отпираться. – Да, из-за него.
- Он жив. И он вернётся. Просто верьте. Он маг-капитан и одарён самим Небесным Огнём. Как может быть иначе?
- Может быть всё, что угодно, Давион. Ты когда-нибудь это поймёшь, - тихо улыбнулся Бректор, но уголки губ лорда дрогнули, и Джаст понял – каждая такая улыбка стоила лорду невероятных сил.
- Сейчас явятся претенденты на титул Реана. Ты принял решение?
- Последний раз хочу спросить вашего мнения, - спохватился Джаст. Он совершенно забыл, что эти двое должны сегодня прийти. Сам ведь всё оговорил. Монарх… так его! То есть себя.
- Лорд Эрнесто Матеус!
Объявили стоявшие на карауле гвардейцы, и вместо претендентов на место в Собрании, вошел поверенный короля Менгаарда, тут же поймавший несколько удивленных взглядов. Да, не его сейчас ждали, а точнее - его не ждали вообще.
- Ваше Высочество, - Эрни склонил голову в приветствии. - Ваша Светлость.
Второй кивок - Бриону.
- Милорд Эрнесто, сердечно рад вас видеть, - тут же нашёлся Джаст, справившись с удивлением. Встав с трона, он поднял вверх правую ладонь, и откуда-то сбоку тут же вылетели двое слуг с креслом для гостя. – Прошу вас, проходите, располагайтесь и рассказывайте, чем мы обязаны вашему утреннему визиту. Как чувствует себя государь Менгаард? Я надеюсь, новость о гибели лорда Алистера Дрейна, которая потрясла меня до глубины души, не сказалась на его здоровье слишком сильно? Я беспокоюсь за его Величество короля людей.
Бректор, чуть склонив голову в сторону Эрнесто, мягко улыбнулся и бросил на Джаста довольный взгляд. Молодой сын Даэрона учился на лету… как и положено волитару, в любом смысле.
- Его Величество в добром здравии, и ныне изволит завтракать, - четко, как и положено воину, ответил Матеус. - Меня же он уполномочил присутствовать на приеме орочьего посла от его имени.
Лорд чинно опустился в кресло.
- Очень рад, - кивнул Джаст, снова опускаясь на трон… Нет, всё-таки какая-то магия здесь была. Иначе его траурная чёрная мантия не развевалась бы так при каждом движении у трона. – Лорд Матэус, как я понимаю, вам доводилось за вашу жизнь много воевать, в том числе и с орками. Я знаю о них достаточно, но – по книгам и рассказам, а рассказы разноречивы даже больше, чем книги однобоки. Что вы думаете о них? Как о воинах и как о народе?
- Они - варвары, мой принц, - произнес человек. - Могучие воины? Да, этого у них не отнять. Умелые маги? Возможно, не стану отрицать. Хитрые политики? Несомненно, но это дикарская хитрость, лишенная всяческого изящества. Одно могу сказать совершенно точно - они опасные, лживые и коварные существа, не питающие к Альянсу никаких теплых чувств.

[Тельтиар >>>]

- Быть может, - медленно кивнул Джаст. – Быть может. Интересно, что они думают о нас? Было бы забавно, если бы оказалось, что то же самое. Но суть дела не в этом. Сейчас нам больше, чем хлеб и воздух, может быть нужно не ввязываться с ними в войну и, быть может, даже заключить договор о военной взаимопомощи. Демоны – страшнее орков. Мы все, творения богов, эти твари угрожают всем нам. Людям, волитарам, корладам – и оркам. Также, как и прочим. Я не хочу, чтобы Армада обрушилась на нас ни во время войны с этими чудовищами, ни тем более после. Что, по вашему и государя Менгаарда мнению, мы должны предпринимать?
- Ни в коем случае не показывать им, что мы настолько в них нуждаемся, - отрезал Матеус. - Если поймут, что их помощь необходима, заломят непомерную цену. Надо убедить их, что это для них союз с Альянсом необходим.
- Согласен. Хотя, признаться, непомерных цен в нашей ситуации нет, но это не повод соглашаться на любое предложение. Кстати, чего, по вашему мнению, они могут потребовать? Что они вообще ценят, что уважают, в чём нуждаются?
- Они уважают силу, но большего сказать не могу, государь.
Эрнесто опустил голову на несколько мгновений, выражая сожаление.
- Я воевал с ними, а не изучал.
- Сомневаюсь, что их кто-либо сейчас изучает, - заметил Бректор. – Хорошо было бы поговорить с пограничными лордами, но только… врядли кто-нибудь из них окажется здесь сейчас. Бужерба – на самой границе, Солидор бежал туда. Думается мне, восточная граница сильнее прочего мира засижена демонской мразью.
Джаст удивлённо воззрился на дядю – тот редко позволял себе такие крепкие словечки.
- Тем не менее их посольство уже здесь, в времени у нас нет. Что ж, думаю, эскадра лорда-командующего Данатора может показать им, что мы пока ещё достаточно сильны, как считаете?
- Можно попросить лорда Эльмара сосредоточить её так, чтобы она, прикрывая основное направление возможной атаки…
- То есть восток?
- Допустим да, Так вот, чтобы она была продемонстрирована посольству в полной боеготовности, - заключил Бректор.
- Она проверена.
- Думаю да. Можно уточнить, но лорд-командующий известен двумя вещами – ненавистью к бестолковому начальству и скрупулёзным следованиям дисциплине и приказам, - улыбнулся Брион.
- Как считаете, милорд? – снова обратился Джаст к Эрни. – Мне эта мысль представляется интересной.
- А еще, стоит убрать их с площади в порт, - согласился с решением принца Матеус.
- По крайней мере попросить это сделать. Надеюсь, эффектным появлением они довольны и теперь будут проявлять благоразумие. Это всё-таки посольство, а посему послать должны были не только самых хитрых и коварных, но и самых умных, - постукивая пальцами по подлокотникам, заметил Давион. – Мне интересно, как сильно докатилась угроза демонического нашествия до орков и, главное, как хорошо они её осознали. И осознали ли вообще? Это будет играть немалую роль, так ведь? Хотя, возможно, на месте демонов и логично было бы нас разделить и рассорить… Как думаете, если мы представим всё в таком свете, не поумерят ли они своих аппетитов и не согласятся ли на добровольное содействие?
- Вы поражаете меня, мой принц, причем уже второй раз за день, - улыбнулся Эрнесто. - Сначала превосходная речь, теперь продуманная тактика ведения переговоров. Вы знали о посольстве заранее?
- Рад, что вам понравилось. Смерть лорда Дрейна – удар для нас, и нужно любыми способами обернуть его нам на пользу. А что до посольства… Нет. Я просто думал, что это не могло не коснуться и их тоже. Мы все сотворены Четырьмя, значит мы все – враги для демонов. Из этого я и исхожу. Моя задача – действовать на благо Альянса. Точно такая же, как и у любого его верного слуги.
- В таком случае мы сможем провести переговоры всем нам на пользу, - на какой-то миг Рубец встретился взглядом с лордом Брионом. - С мудростью лорда Бректора и королевским благословением.
- Воистину буду рад, если так. Времени остаётся всё меньше. Я искренне надеюсь, что мы успеем дождаться подкреплений со стороны всех наших армий и флотов. Иначе – нам будет куда труднее отражать натиск этих кровожадных извергов, демонов.
- В этом вопросе более компетентен Лорд Эльмар, или же лорд Дерри, ваше высочество.
- Согласен, - кивнул Джаст. – Я надеюсь, они оба почтят нас присутствием на приёме послов Армады. А сейчас… кажется, у меня будут гости. Я обещал вчера решить дело с наследованием земель лорда Реана, и хочу разобраться с этим до приёма. Вы хотели бы присутствовать или предпочтёте пока удалиться? Процедура недолгая, но откровенно скучная, - улыбнулся гостю Давион.
- Я посмотрю, но пожалуй не стану смущать наследников своим присутствием возле трона.
Сказав так, Эрнесто поднялся из кресла и отошел к стене, остановившись возле караульного гвардейца.

(те же лица)

[Scorpion(Archon) >>>]

И вовремя.
- Лорд Радн!
- Лорд Риктон!
Лорды влетели к Давиону разом, и слуги едва успели убрать кресло, Гед минуту назад сидел Эрнесто. Испепелив друг друга взглядами и нервно раскланявшись, оба обернулись к Джасту, и Давиону на миг показалось, что взгляд что того, что другого в точности соответствует взгляду самого покойного Матиаса Реана. Ну ладно… Какая всё же между ними разница? Какой смысл вообще между ними выбирать?
- Моё почтение моему Императору! – едва ли не хором выпалили родичи и синхронно поклонились. Сущие близнецы – хотя кажется даже сыновья лорда Рейса были куда различнее этих. Что там, даже телохранители лорда Николаса Бейли!
- Милорды, рад вас видеть. Должен вам сказать, что я ознакомился с вашими документами и провёл за ними долгое время. А посему считаю своим долгом и счастьем объявить вам принятое решение.
Лорды напряглись. Каждый казался косоглазее другого – ибо один рыбий глаз косил на Императора подобострастно, а другой – на соперника, с ненавистью.
- Титул и земли лорда Реана мы передаём нынешнему лорду Радну, - сделал волевое усилие над собой Джаст. Радн просиял, Риктон скривился и готов был уже что-то возразить, однако Император жестом приказал ему, как и его счастливому родичу, умолкнуть, и продолжил. – А так как отныне вы, лорд Реан, будете распоряжаться всем имуществом и всеми землями, причитающимися вашему новому титулу, и ваше прежнее владение остаётся свободно, отныне я объявляю его собственностью вашего вассала и друга, лорда Риктона.
- Но государь, мои наследники… - начал было чуть приунывший от такого поворота Радн.
- Ваши наследники получат всё, что могли бы иметь наследники рода Реан. Поверьте, этого куда больше, чем вы могли бы им дать.
- И верно, поразмыслив, кивнул бывший Радн. – Благодарю вас, мой повелитель.
- Благодарю вас и я, ваше Величество, - Риктон, казалось, был абсолютно доволен: ещё бы, его собственные владения почти удвоились! – Что прикажет мой господин?
- Идёмте, милорд, надо срочно подготовитьв се бумаги. Мой верный вассал обязан вступить во владение своим новым имуществом сразу же, как только его господин его покинет! – радостно подхватив под руку «вассала», Радн-ныне-Реан понёсся к выходу. Оба лорда столкнулись в проходе, Риктон картинно пропустил вперёд родича, поклонился Императору и захлопнул за собой двери.
- Умно, - только и смог вымолвить Бректор. – Сразу понятно, что они здесь только за землями и титулами… Ничего святого.
- Они такие же, как и был лорд Матиас. Что уж удивительного, что их так просто удовлетворить, - Джаст устало опустился на трон. Разговор, прошедший, казалось бы, за миг, отнял сил и нагнал страху больше, чем памятный бой с Шемхазаем.
- Как думаешь, а в Совете Радн нам помощь окажет?
- Пока это будет выгодно. В совете теперь сильно меняются ориентиры, - рассуждал Давион. – Смотрите сами: Я, вы, Рейс, Санкрист…
- Санкрист? – непонимающе глянул на Давиона Бректор Брион.
- Санкрист, - утвердительно ответил Джаст, и глаза Императора блеснули довольством. – Наррот… думается мне, тоже. Вместо Берганов в совет войдут – кто? Элрусы. Что нам очень на руку. Радн теперь обязан мне титулом. Остаётся ещё одно место, и то в том случае, если мой род будет признан новым императорским.
- Будет, - улыбнулся Бректор. – Род точно будет.

(и вновь мы)