Над облаками

[Тельтиар >>>]

Ночь восьмого, все еще.
Продолжение банкета
Спасибо Скорпиону - помог с песней.

Котильон был в самом разгаре, многие дворяне весело смеялись, стоило только музыке смениться – особенно, если они не успевали подстроиться под новый темп. Те же, кто не участвовал в танце, стояли возле стен, ведя неспешные беседы и угощаясь пирожными (которые, кстати, тоже были заказаны для короля). Большая часть дворян, собравшихся сегодня на празднество выглядели довольными, за исключением, наверное, одного – лорда Миккара, отсчитывавшего Шайкилу проигранные фераи. Время от времени Миккар бросал ненавидящий взгляд на танцующего с молодой Сайлан Тоудана, зловеще хмурился и отворачивался.
- Ничего, уж Шанг с его рожи сотрет эту улыбочку, - процедил он, когда золото перешло в руки Шайкилу.
Его собеседник наоборот был в приподнятом расположении духа, ведь ему еще никогда не доводилось выигрывать столь крупную сумму на простеньком споре.
- Ты можешь винить в этом только себя, Мик, - усмехнулся он. – Никто не просил тебя толкать парня, и уж тем более заключать со мной пари.
- Был бы я Габрансом Нарротом…
- Не судьба, что поделаешь, - Шайкил хлопнул приятеля по плечу. – Вон, я вижу лорда Грайнеса с Оренеллой, надо бы засвидетельствовать свое почтение.
- Велика птица – лорд Грайнес, - хмыкнул Миккар, но первым подался к знакомым, и уже принял для поцелуя руку леди Орнеллы. – Я так рад вас видеть, друзья мои, а уже боялся, что вы пропустите все веселье!
- О, ну что вы, - женщина присела в реверансе.
– Конечно, для подобных плясок я уже староват, - улыбнулся лорд Грайнес. – Но показать этим юнцам, как танцуют настоящий вальс, я случая не упущу.
- Молодежь, никаких манер – вы только посмотрите, как они танцуют, - тут же кивнул Миккар, указывая на Тоудана. – В наше время принято было держать руку на талии у девушке, а не настолько ниже!
- Вот наглец! – Тут же выдохнула Орнелла. – Я бы на месте этой девочки, дала ему пощечину.
Ее муж чему-то улыбнулся, но поймав возмущенный взгляд супруги, тут же решительно кивнул, осуждая моральный облик молодых дворян.
- Неслыханно, - выдавил из себя лорд. – Пойдем, дорогая, сегодня к столу подают чудесную наливку.
Столы находились у противоположной стены, и всю прелесть наливки уже успел испытать на себе лорд Морк, Хранитель Короны, который с самого начала торжеств ни на шаг не отходил от угощения, поглощая бутерброды с жаренным мясом и сыром, пирожные, приправленные пряным соусом салаты, а в вине и вовсе меры не знал. Его недоброжелатели поговаривали, что таким образом Эдди пытается выслужиться перед королем, и в этих словах действительно была некоторая доля правды, поскольку сильно располнел лорд именно пару лет назад, когда оказался при дворе в новой должности.
- Я сморю, для вас, что ни прием – то праздник живота, сударь, - произнес лорд Данси, наливавший себе вина.
- Стараюсь следовать примеру короля во всем, - усмехнулся Морк, тщательно прожевывая пищу.
- Это похвально, очень, - Данси кивнул. – Передайте мне вон тот бутерброд.
- Извольте, - кушанье перешло из рук в руки, и ближайшие пару минут дворяне наслаждались изысканным вкусом копченой ветчины с хлебом.
- Недурственно, - наконец изрек Данси. – Я все думал, какой он – вкус победы, а оказалось, что он мало отличается от ветчины и игристого белого.
Словно в подтверждение своих слов, лорд сделал глоток из бокала.
- Эй, лорд Грайнес! – Завидев знакомого, прокричал Морк, находя предлог избавиться от общества Данси. – Сто лет тебя не видел!
- А мне казалось, мы лицезрели друг друга на балу неделю назад, - отстранился от распахнувшего было объятия Хранителя Короны дворянин. – Такая трагедия, бедный мальчик.
- Ты про Ваана? – На всякий случай спросил Эдди.
- Нет, про Давиона – в такое время престол занял, что и врагу не пожелаешь, - покачал головой Грайнес. – Мне довелось видеть его мельком – измотанный совсем. Власть – это бремя… хотя, по Менгаарду этого, конечно не скажешь.
- У Его Величества есть верные люди, готовые разделить с ним тяготы правления, - гордо заметил Морк.
- Вот уж не сомневаюсь, - в тоне Грайнеса прозвучало некоторое едва заметное осуждение. – Ладно, рад был повидать тебя, Эдди, но мне уже домой пора.
- Так праздник в самом разгаре, как ты можешь уходить?
- Не в мои годы ночи на пролет веселиться, - лорд пожал плечами. – Пойду, найду жену и домой.
- Вот лорд Валиан остается, а он тебя старше.
Морк кивнул в сторону престарелого дворянина, который мирно дремал, прислонившись к стене, не обращая внимания на музыку.
Что же до танца – то он подошел к концу, и уже скоро затихли финальные аккорды, а лорд Лакмор, в блестящем от обилия золота и драгоценностей камзоле, величаво спустился по лестнице, держа подмышкой королевскую трость.
- Браво! Браво, дамы и господа, - провозгласил он, ослепительно улыбнувшись, и пригладив ладонью волосы. – Я еще не видел столь зажигательного котильона. Однако, позволю себе воспользоваться правом хозяина ассамблеи и выбрать лучшую пару.
Мимолетный взгляд на галерею – Рид подмигнул Шангу Сайлану, а затем вновь обернулся к собравшимся:
- Без сомнения, это молодой лорд Тоудан и прелестная леди Сайлан! Видите их к лестнице, скорее!
Уже через мгновение девушку, немного зардевшуюся от смущения, и ее кавалера вывели к Лакмору. Поначалу Тоудан гордо смотрел на окружающих, но стоило ему поймать гневный взгляд Шанга, как он тут же сник.
- Обычай есть обычай: миледи – я слышал, вы музицируете? Не спорьте со мной, я знаю – это так! Сыграйте нам, мы все просим!
- Просим!
- Просим!
Тут же поддержали его дворяне, еще больше вгоняя в краску молодую красавицу.
- Проводите юную леди к роялю, - тут же велел Рид, вскидывая над головой золоченую трость. – А что касается лорда, то ему выпал такой жребий – порадовать нас своим пением!
- Но… я…
- Ну полно, Тоудан, - рассмеялся Хранитель Трости. – Девушку скромность украшает, а вас – отнюдь! Пойте же, не заставляйте благородное собрание ждать!
В этот миг леди Сайлан прикоснулась к клавишам рояля, и Тоудану ничего не оставалось, как начать петь. Петь ту единственную песню, которую он знал – песню, знать которую считалось хорошим тоном среди дворян, ведь она повествовала о величии Альянса.

Дамиан Великий, наш Император,
Пять лет воевал с Армадой проклятой,

Пустынные земли их занял с боями,
Ворота твердынь сокрушая мечами.
Поверг корабли огнем и металлом,
Рассеял их армии в битве кровавой,
Покрыв свое имя немеркнущей славой.
Об этих сраженьях поведаю я вам!

Пение молодого лорда нельзя было назвать приятным, однако он старался не ударить в грязь лицом и потому, каким-то непостижимым образом, ухитрялся вытягивать слова как полагалось, не нарушая ритма, да еще и подстраиваясь под музыку.

Альянса наполнилась чаша терпенья:
За то поплатились жестокие звери,
Что грабили мирных купцов и крестьян,
Что людям от них не стало житья,
Что ложным богам поклонялись они,
(Кто слышал о Пятом, тот помнит те дни).
Тогда Император собрал свою рать,
Желая железом соседей унять!

Лакмор, до сих пор находившийся на лестнице, улыбнулся – Тоудан, похоже, выбрал беспроигрышный вариант, ведь никто теперь не посмеет осуждать его за исполнение песни, повествовавшей о давних победах Альянса над Армадой.

Дворяне явились по зову владыки,
Вовек имена их не будут забыты:
То был лорд Брион, неистовый в битве,
Лорд Берган, лорд Рейс и братья Санкристы,
Астерион с сыном (какой бой без них?),
Последним Реан средь дружины возник.
И каждый привел с собою войска,
Храбрей не найти было этих солдат!

Услышав знакомые слова, проснулся даже лорд Валиан, одобряюще взглянув Тоудана – старику, в былые годы воевавшему с орками, было приятно услышать песню о величайшей победе Альянса, в непрекращающейся столетиями войне с Армадой. Однако, в отличие от многих собравшихся здесь, Валиан помнил, что эта война унесла жизни цвета дворянства – как волитарского, так и людского.

Король Кэриан из рода Олдгейта,
Суда приказал подготовить к сраженью.
С ним были лорд Таллас, лорд Оррик и Дерри,
Альянс не видал вассалов вернее!
Был флагман подобран владыкам под стать,
«Посланец Небес», назывался корабль!
Прославленный в битвах флот вел адмирал,
В руках его жезл командирский сиял.
В первом же сражении, как помнил Валиан из рассказов, которые слышал еще в детстве, погиб король Кэриан, так и не оставив наследника. Прямой род Олдгейтов пресекся, титул и земли перешли к его ближайшему родственнику Марку Бейли. Других лордов, так же постигла весьма печальная участь, но потери орков оказались намного существеннее, и в итоге война была выиграна.

Напомню о магах, чьи подвиги славны:
Стихии на помощь Альянсу поставив,
В боях сокрушив шаманов коварных –
Тем власть Четверых они доказали!
Средь вспышек огня и росчерков молний,
Сияли они, подвластные Воле,
И сам Архимаг чары их направлял,
Из орков кто спасся – тот прочь убежал!

Последние слова Тоудан произнес с едва заметным хрипом – похоже сорвал голос, вытягивая песню, и заметивший это Лакмур вскинул трость:
- Достаточно, прекрасная песня! – Он произнес это настолько уверенно, что остальные тут же не замедлили с ним согласиться. – Браво, Тоудан! И, конечно же, аплодисменты аккомпанировавшей ему леди Сайлан!
Дворяне тут же захлопали в ладоши, не скупясь на поздравления и нахваливая как пение лорда, так и музыкальные таланты девушки.
- А теперь, обещанная награда! – Возвестил, когда шум утих, Хранитель Трости. – К нашему торжеству, королевский повар – вон он кстати сидит! – испек чудесный торт! Торт! Вносите торт! Это чудо кондитерского искусства! Оркестр, музыку!
И под звуки скрипок, слуги внесли в зал огромный торт, состоящий из трех ярусов и покрытый взбитыми сливками. На верхнем ярусе торта находился гроб, сделанный из покрытого шоколадом печенья, в котором лежала шоколадная копия Лорда-Смотрителя с белым от сахарной пудры лицом. На втором ярусе стояли на коленях шоколадные смотрители, положившие головы на плахи, а на третьем ярусе части тел смотрителей были попросту разбросаны в беспорядке и обильно политы вишневым сиропом. Королевский повар действительно постарался, когда готовил торт.
- Нож! Дайте им нож! – Лакмор проследил, чтобы лучшей паре котильона выдали большой кухонный нож. – Дорогой лорд, милая леди – разделите торт по справедливости между всеми собравшимися! Будьте добры!

Сообщение отредактировал Тельтиар - 2-12-2008, 12:29

[Scorpion(Archon) >>>]

Ночь 8
Странные ночи, странные встречи
(Кысь и я)

Что в самом деле интересовало Геру - это происходящее комнатой дальше. Но лезть за окно не хотелось - женщина хорошо знала собственных спутников и не сомневалась в том, что нарвется на пернатого патруля. То, как аккуратно птицы рассыпались по дверям и окнам, не ускользнуло от ее взгляда. Как и перемены в лице Аграта. Оркина привычно металась от стены к стене, скорее изображая обычную тренировку, чем в самом деле испытывая себя. Она ждала игры от помощника Гранда, ждала интриги и собственных слабо скрытых амбиций, но в этом и не было тайны. Тайной, и необходимостью, и, может быть, ключом ко всей сделке с Альянсом была именно стратегия этого орка. И то, как можно было эту стратегию переиграть. Гера меньше всего желала общаться с юным государем волитаров, самые огоньки в его светлых глазах казались ей нездоровыми. Люди же, несомненно, играли обычной монетой. И эту монету стоило, может быть, бросить первой. Прыжок, переворот, мягко приземлиться на пальцы - выставляя ножи то блоком, то новой атакой, оркина вспоминала лица дворян с утреннего собрания. Кто из них мог иметь интерес, достаточный для разговора? В том, что половина из них ждала просто войны, Гера не сомневалась, но и эта часть тоже могла быть полезной. В нынешнем состоянии Альянс просто был бы проглочен Армадой.

- Ну, вон её окно. Не подведи, приятель! – тихо шепнул Рейнальд грифону. Тот качнул клювом.
Весь день Рейнальд не мог найти себе места. Мыли о Габрансе-одержимом, о политических играх вдорян, о никак не могущем прийти в себя после ночной попойки Верзеве, даже о новых возлияниях – всё это было, вопреки разуму, здравому смыслу и собственному характеру, задвинуто на задний план, когда посольство орков явилось пред очами Императора и прочей сановней знати. Туда же полетели предрассудки против оркин. Та, что явилась вместе с послом, была… Сложно сказать, какой она была. Уверенной в себе, сильной, страстной…. Или просто «очень красивой»? Полдня Рейнальд твердил себе, что всё это вздор, что просто надо было меньше пить вчера, но сердце упорно стучало своё: «Стук-стук-стук. Дурак-дурак-дурак! Пропал-пропал-пропал!»
Планы по покорению очередной волитари были в авральном порядке свёрнуты и отложены в долгий ящик. Весь остаток дня, весь вечер и даже в самом начале ночи Рейнальд ещё не знал, что именно будет делать – но ума выяснить, где посольство живёт и в каких комнатах кто, хватило. Наконец, припомнив один случай на границе, в портовом кабаке, года три назад, Зегенхайм пришёл к выводу – объясняться в любви или читать стихи таким – бесполезно. Хвалиться своими подвигами – тем более. Оркина – не волитарская барышня и не людская кокетка, эта в обморок падать не будет и глазки строить не станет… тут нужно что-то другое. Вот прилететь к её окну на грифоне – могло сработать.
Рейнальд снова огляделся, тихо выругался на погоду, судьбу и отсутствие выпивки – являться к «женщине-загадке», какой для него была Гера, по пьяни было бы верхом глупости! Наконец рыцарь забрался в седло и тихо шепнул грифону:
- Понеслась! Не подкачай, старина!
Зверь снова качнул клювом расправил крылья, оттолкнулся и тихо, словно тень, скользнул вдоль крыши вперёд…
В нужном огне горело только три или четыре свечи - ровно достаточно света, чтобы наполнить пространство извивающимися, обманными тенями. Послышался плеск воды, потом что-то тяжелое глухо ударилось о панель в углу. Одна из створ окна была настежь открыта, но взрослому орку было бы затруднительно протиснуться даже через открытый проем.
Грифон осторожно, почти беззвучно пронёсся вдоль стены, сделал небольшой круг, исправляя угол полёта, пригнулся и стремительно, словно намеренно стараясь не попасть в поле зрения находившихся внутри, метнулся вниз, подлетая точно под окно – так, чтобы наезднику было удобно заглянуть в комнату, едва высунувшись снизу.
- Умница! Не зря, не зря я тебе учил, - довольно пробурчал Рейнальд и, привстав в седле, заглянул внутрь, пытаясь различить что-то и изо всех сил стараясь не шуметь.
В комнате было тихо - только плясали отсветы на стенах. Показалось - совсем рядом с окном блеснули глаза? Пламя свечей выхватывало из полутьмы оттоманку, на которой небрежно лежали какие-то платья, по виду больше похожие на доспехи людей.
«Да где же она?» - промелькнуло в голове Рейнальда. Неужели он всё-таки ошибся окном? Хотя это, кажется, её… Рыцарь чуть подтолкнул грифона ногами, и верный зверь приподнялся ещё немного – так, что рыцарь оказался в окне до плеч. Вытянув шею, Рейн попытался заглянуть внутрь комнаты – любопытство пересиливало осторожность, которая тихо, но настойчиво напоминала, что оркина – член посольства Армады, а потенциально – едва ли не враг… Но разум Зегенхайма на такие мелочи размениваться явно не собирался, и зов осторожности оставался неуслышанным.

[Кысь >>>]

(Соблазнение, акт второй)

В окне метнулась тень, почти неразличимая из-за веревки с грузом, выброшенной в район головы Зегенхайма. Потянув за конец, женщина затянула петлю и только потом, очевидно, увидела, что поймала не птицу.
- Повешу, - предупредила Гера, собирая излишек кольцами. - Кто такой?
«Ожидаемо» - подсказало не изменившее в нужный момент самообладание.
- Шпион. Разбойник. Поклонник. Выбирай, как больше нравится, - улыбаясь скорее собственным мыслям, чем сложившемуся положению, ответствовал рыцарь, снова пришпорив грифона. Тот послушно приподнялся ещё немного, и Рейнальд до пояса показался в окне. – Так хорошо видно? Теперь судить будет проще, я думаю. Так кто же я?
- Оружие, - в темноте почудилась улыбка и отчетливо показалась рука.
- Не взял. Мне не нужно, - ухмыльнулся Рейнальд. – Можешь посмотреть. Там только грифон и нижняя половина меня.
Еще несколько секунд Гера молча изучала лицо полукровки, после чего позволила веревке скатиться вниз кольцами и отступила в тень от проема.
- Жестокая ты, - улыбнулся Рейнальд. – Так что решила? Кто я такой, по-твоему?
- Человек, - оркина не спешила выходить на свет, вместо этого - внимательно изучала гостя. - Не политик. Военный.
Усмехнулась.
- Самоубийца.
- Вроде бы ничего не забыла, - кивнул Рейнальд. – Я тебя сегодня увидел, в посольстве. Ты красивая… Решил познакомиться. Днём неудобно – вы все вместе, вот и подумал – подлечу, чтобы никому не мешать.
«Так, главное – остаться в живых при первых словах», - это уже удалось, и Рейнальд старательно подыскивал вторые. Вторых – не было, весь арсенал очарования, пускаемый в ход с волитари или людскими красотками, как отшибло, каждое неверное слово могло привести в лучшем случае в падению с грифона… Оркина. Вот что прикажешь ей говорить?
- Вы здесь, кстати, надолго?
- До чистых бумаг. - Ощущение пытливого взгляда не исчезло, даже когда Гера отвернулась - бросить веревку на стол. - Я Гера, женщина Ахарака, Воздушного Отца Армады.
Гера стряхнула собирающееся было в груди неудовольствие - отчасти собственным непотребным видом, отчасти - отсутствием контроля за ситуацией. Кто бы человек ни был, первый ход стоило признать его выигрышем. В любом случае, глупости могли сейчас дорого стоить обоим - незнакомство оркины с порядками этого места смягчалось собратьями за стеной. Пожалуй. впервые приходилось думать о них, как о возможной поддержке. Может быть, его прислал кто-то из интриганов-местных? Нет... Скорее шальная выходка.
- Значит как пойдёт, - пожал плечами Рейнальд. – Джаст… то есть Император Давион попытается сделать всё на благо Альянса и всего мира, вы… ну вы – это ваше дело. Кстати, извини, не назвался. Рейнальд Зегенхайм, капитан подразделения «Несущих кару». Мы на грифонах воюем – в тяжёлой броне, и мы и звери. Нигде такого больше нет… Хотя может у вас виверн в тяжёлый доспех одевают? Не встречал. И да, можно просто Рейн – я привык.
- Вивернам не нужен доспех, - женщина ответила не сразу, выбирая более значимый вопрос из потока слов. Улыбнувшись собственной мысли, женщина легко достала из наколенника нож. Еще один - из бедренной перевязи. Один с пояса, один с ребер, один - из-за спины, и один - из-за локтя. С тяжелым звоном сталь посыпалась на пол.
- Я держала в руках морду короля-виверны. Однажды.
- Короля? Это ведь очень большая виверна… Никогда таких не видел, - Рейнальд едва не присвистнул, разглядывая многочисленные клинки. Дааа, видимо петлёй он ещё легко отделался, да и найти щель в его доспехе – даже таком надёжном и прочном, она бы сумела. Тут ножно корладское тело, чтобы не пострадать… - Как же это тебе так повезло?
- Случай. Привели дикарей и упустили. Гарэ умны и знают запахи страха.
Где-то в этой речи было указание статуса, почти хвастовство, но оркина позволила ему быть явным только вместе с самоиронией. Сама себе удивилась - с человеком можно было не думать о подобных мерах предосторожности. Подняла руку, полусобранную в борцовский - пальцем наружу - кулак.
- Рискнешь?

[Scorpion(Archon) >>>]

(Акт третий, те же там же)

- Рискнуть? – тряхнул головой Рейнальд, не сразу поняв, о чём идёт речь… но чутьё уже толкало вперёд, скорее туда, внутрь. Сам плохо соображая, что делает, Рейн аккуратно – насколько это мог себе позволить рыцарь в доспехе – перебрался сперва на подоконник, потом – в комнату Пару раз чуть покачнулся – но грифон и здесь не подвёл, и гордому всаднику удалось не свалиться с высоты на какую-нибудь крышу снизу. – Почему бы и нет? Давай попробуем.
Мысль о том, что на нём доспехи, пришла в голову как-то сама собой и скорее в связи с неудобством лазанья по окнам в таком виде, но что поделать – он привык снимать их редко и только тогда, когда не снять было совсем невозможно.
Оркина отступила на несколько шагов, по-рыцарски дав человеку возможность привыкнуть к слабому свету, потом склонила голову в поклоне-кивке и снова подняла руку в приглашающем жесте.
Рейнальд, понимая, насколько серьёзный оборот приняло дело, поднял кулаки, пару раз сжал и разжал их, расправил плечи так, что лязгнули наплечники, ответил уважительным поклоном и осторожно сделал несколько шагов к противнице, оценивая её. В силе перевес за ним… только такие дела силой не решаются. Скоростью она явно его превосходит… И потом – она ведь из Армады. И всё-таки как же ей шла её манера говорить, держаться… Рейнальд резко подскочил к сопернице, широко разводя руки для захвата – из его объятий ещё никто не вырывался. Никто и никогда.
Женщина и не пробовала. Отшаг, отводящий блок - только отводилась оркина, а не противник, попытка шагнуть за спину, рука, уже начавшая движение.
Рейн попытался продолжить движение, прибавляя скорости, поворачиваясь вслед за Герой, но уже понимал, что врядли успеет. Женщина точно знала, что делала, и так просто её было не поймать… нужно было что-то придумать, вот только времени думать не оставалось. Просто реагировать на то, как поведёт себя эта бестия… «До чего хороша, так её!» - мелькнуло в голове. Поймать, всё-таки поймать! Гера сделала шаг, и, кажется, собиралась удержать человека за окованное плечо, но в последний момент изменила решение и толкнула его раскрытой ладонью, позволяя инерции довершить дело. Равновесия было уже не удержать, и Рейн понял, что сейчас упадёт. Ну что ж… падать так падать, но не одному же! Резко дёрнув рукой, рыцарь ухватился за оркину и крепко сжал руку, увлекая её за собой и стараясь всё же ничего не повредить – настолько, насколько он контролировал ситуацию. То есть искренне надеясь, что Гера себе ничего не повредит…
Не повредила, но, собираясь в падении, чувствительно задела локтем грудную пластину. Оценила вмятину от наплечника на полу.
- Хороший доспех, - оркина постаралась спрятать улыбку, но выходило плохо. В детстве Гера любила драться с братьями даже с теми, кто был намного старше. Когда выросла - это удовольствие стало вдвойне запретным. Потому что поддаваться сильнейшему - означало испортить гармонию. - Работаешь на императора?
- По сути дела да, хотя вообще-то на Альянс – долг, честь и так далее, - усмехнулся Рейнальд, пытаясь закрепить преимущество (потому что рука Геру всё ещё держала), изо всех сил порываясь не уступать в скорости сопернице. – Но так как войны нет – большую часть времени путешествую, живу в своё удовольствие, или иногда здесь… Стараюсь не развалиться раньше срока.
Оркина невозмутимо крутнула запястьем, но закончить движение не успела - пришлось угрем выпутываться из другого захвата.
- Пути Императора и Альянса едины? - ехидство на этот раз прозвучало явно.
- Пусти Гранд-капитана и Армады всегда едины? Неужто никогда-никогда не находился кто-то, кто считал себя умнее, сильнее, оборотистей? Не поверю, - подмигнул Рейнальд, пытаясь подняться хотя бы на одно колено. - Так и здесь. Не все понимают, что будет, если демоны победят... Кому-то хочется урвать жирный кусок. Только не доходит, что есть собственную руку или голову - не лучший способ пережить голод.
- Это выгодно, - оркина весила меньше, но умела использовать этот вес как рычаг. И даже перебросила через себя огромного воина. Несколько слов, произнесенных при этом, перевода не требовали.
Рейн громко упал, мысленно вновь заметив, что хорошо бы не оказаться тут перед всем посольством, на полу, борющимся с одной из них. В чём его тогда могут обвинить, даже думать не хотелось – но он что, не на это нарывался? «Не совсем на это», - приподнимаясь, покачал головой рыцарь.
- У вас в Армаде все женщины так дерутся, или мне просто так повезло с тобой? Большинство орков, что я встречал, были похлипче и помедленнее.
И новая попытка, на этот раз – ещё пару шагов в сторону и, если удастся, поймать сбоку… может схватить за ногу? «Успеет увернуться, и что тогда? Но нет, сначала сбоку, потом подножку – только бы не повредить, сапоги-то тяжёлые». Рейнальд пригнулся, пытаясь обхватить женщину у пояса, сильно сгибая колено.
- У меня было много братьев, - женщина была польщена. Улыбка не тронула губ, но явственно обозначилась в выражении глаз. Гера отскочила назад достаточно быстро, чтобы увернуться от рыцаря самостоятельно, но недостаточно - чтобы нельзя было ухватиться за жесткий пояс из стали и кожи.

[Кысь >>>]

(и финал)

- У меня – тоже немало, хотя не все они об этом знают. Необычная семья, как видишь, - Зегенхайм что было сил уцепился за противницу, рванув её к себе, чуть не упав носом вперёд; всё-таки опускаясь на колено, резко перехватил правой рукой сверху, сжимая в медвежьих объятиях. – Только они предпочитают драться за что-то, а мне всегда было интереснее просто драться. За что – выяснялось после победы.
- Если я ударю сейчас, ты лишишься лица, - сощурила глаза Гера, но руку не подняла.
- В прямом или переносном смысле? – поинтересовался Рейн. – Кстати, если я сожму руки чуть сильнее, у тебя затрещат рёбра. Как компенсация за потерю лица. Но угрожать друг другу, тем более сейчас… Недостойно нас обоих. Мы же знаем себе цену, так ведь?
Оркина промолчала, еще больше сощурившись и не отводя взгляда.
Рейнальд смотрел в глаза сопернице, спокойно улыбаясь. Боли, если что, он не боялся, а причинять лишнюю боль не хотел. Что это – проверка на храбрость, или всё же лучше сделать так, как она хочет. Не хотелось, очень не хотелось выпускать её… Но уступить женщине, когда она того действительно хочет – почему нет?
Не отводя взора, рыцарь разжал руки и кивнул Гере.
Оркина не выдержала - рассмеялась.
- Так смешно? – сам еле удерживаясь, пытаясь сохранить на лице маску мрачной решимости, спросил Рейн, поднимаясь во весь рост.
- Ты видишь, - невозмутимо заметила Гера.
- Вижу, - кивнул Рейнальд. – Только не совсем понимаю пока. Но вижу. Не любите вы говорить не по делу, а?
- Зачем иначе? - женщина плавно отступила на шаг - на таком расстоянии приходилось смотреть снизу вверх, а игра в равенство оркине уже понравилась.
- Красиво. А в Армаде, судя по тому, что я вижу тебя среди послов, ценят красоту, - ухмыльнулся Рейн, сложив руки на груди. – Хотя не ей одной ты обязана тем, что находишься здесь, и быть бы мне ослом, смотри я только на красоту.
- Я только помощник, - бесстрастно уточнила оркина.
- Спрашивать о том, в чём ты должна помогать, я не буду. А то ты всё-таки решить меня прикончить, как особо любопытного лазутчика. А мне бы хотелось увидеть тебя ещё раз – что врядли у меня выйдет, если я буду мёртв, - констатировал рыцарь, не переставая улыбаться. И снова в голове мелькнуло всё то же странное: «Чудо как хороша!» Похоже, с этим оставалось только смириться.
- Где? - женщина чуть склонила голову набок.
- Где скажешь, - полукомично поклонился Рейнальд.
- Если скажу Армаду?
- Мне придётся попасть в Армаду. И перевернуть всё вверх ногами, чтобы тебя там найти. Хотя надеюсь, что мы увидимся раньше.
- Ты можешь купить свободную, - оркина неожиданно-зло сощурилась и отошла к одному из столов. Непристойный вид собственной головы начал ее тяготить.
- Можно многое купить. Что-то – добыть. Завоевать. Можно. Не всегда нужно. Не всегда это правильно, - Рейнальд не знал, откуда брались слова. Просто говорил. Просто смотрел на неё. И этого ему сейчас было достаточно.
- Это закон жизни, - оркина не обернулась.
- Кто его установил, этот закон? – Рейн почувствовал, что делает шаг. Ещё один. Ближе, ближе к ней. – В жизни есть правильные вещи и есть неправильные. Есть Боги – где-то там, я их никогда не видел. Четверо их или пятеро – тоже точно никто не знает, и мне всё равно. В этой жизни есть что-то важное, что-то правильное. За это можно драться. За это можно жить дальше. За это… можно даже умирать.
Ещё шаг, совсем близко.
- Если закон плох, я отменю его. Если жизнь неправильна, она изменится. Это так, и я не знаю, закон это или нет. Но это – так.
Гера повернулась к нему - темные глаза отчетливо пылали бешенством.
- Не забудь луну с неба. Прочь.
- Луну, значит? Как пожелаешь, - кивнул рыцарь, и вдруг резко, словно доспехи ни капли не стесняли его, метнулся к оркине и, схватив её руку, коснулся пальцев губами. В один шаг, в один миг, в один вздох. – Прочь – значит прочь. Но я вернусь. Если нужно – с луной с неба.
Отстранившись, Рейнальд развернулся и, чеканя шаг, направился к окну.
- Приходи драться, - мрачно усмехнулась оркина.
- Приду. Даже без доспехов, чтобы было удобнее, - не оборачиваясь бросил Зегенхайм, выходя в окно – точно на спину грифона, уже начинавшего недовольно шипеть от скуки. – Только сперва достану луну. Может хоть это тебя потешит.
- Я стою дешевле, - отрезала Гера. Женщина вышла на середину комнаты и теперь провожала человека взглядом из полумрака.
- Я уже сказал – я не хочу тебя покупать. И даже если и – это мне решать, - кивнул Рейнальд и пришпорил грифона. – Я вернусь!
Послушный зверь взмыл в тёмные небеса, унося опечаленного всадника. Рейн уже не помнил, когда последний раз ему было так грустно. «Чего раскис? Обычная девка, да и вообще – из Армады… Эээх». И всё равно было как-то очень тоскливо. Так, что даже не хотелось напиваться в эту ночь.
Гера стояла неподвижно еще долго после того, как затих шум крыльев. Гнев ушел, анализ ошибок привел к скучному выводу: "ты сама себя предала. Причем дважды". Эмоции были вредны и слепили. Женщина привыкла не равнять себя с теми девочками, что покупались на "глаза точно звезды" и впридачу десяток лун с неба. Но не так же ли на нее подействовала потасовка из тех, что возможны только среди беспризорных детей? Что бы было, если бы человек не перевел разговор в привычное русло? Разочарование в себе, в собственной крепости, жгло едва ли не больше, чем обида, что иллюзия кончилась слишком быстро. Стоило начать этот разговор сначала - и эту ночь Гера бы провела не одна, а завтра, возможно, человек бы ушел уже ценным орудием. Демон же дернул...
Женщина скинула неуклюжий декоративный доспех и, как была, в тунике, набросила покрывало на плечи. Человеческий замок казался сейчас ледяным и пустым, и не хотелось сдаваться его тишине так быстро. Можно было выровнять ногти, можно было проверить заточку ножей. Снова перебрать в памяти лица. Но сколько женщина не старалась, память упорно не желала прощать ей сегодняшние ошибки. Сломав наждачную палочку, чуть не испортив ножны неверным кинжалом и здорово оцарапавшись, оркина бросила глупое дело и все-таки потушила свечи.

[higf >>>]

Вечер 8
Покои послов

Когда за Агратом закрылась дверь, Шагра снова подняла диковинный инструмент и принялась переручивать колки на свой лад. Пламя камина окрашивало комнату в оттенки оранжевого, а саму оркину делало золотой статуей с тонкими пальцами на шарнирах. Хлопанье птичьих крыльев добавляло комнате нереальности, заставляя привычное выглядеть диким, придав комнате тревожный уют кочевого шатра. Алфар разглядывал комнату – не изящную мебель, не роспись на стенах. Насмотрится еще! Манфри был уверен, что будет жить во дворце и покоях не хуже этих, дайте только немного времени. Ему было интересно, что принесли с собой орки. Небрежно брошенный на кресло грубый плащ, блестящее украшение на столе... Манфри подумал, не припрятать ли его в карман, но побоялся рисковать. Привычно-уверенный вид – он, дворцовый маг, имеет полное право здесь находиться как гость посольства! Рыжая, наконец, настроила инструмент под свой вкус, и теперь перебирала струны резкими, словно порывы ветра, аккордами. Одна из птиц захлопала крыльями в такт. Подняв взгляд на нее, оркина заметила и мальчишку.
- Покажи что-нибудь.
- Магию? – удивленно покосился он, прекратив вертеть в руках нож Аграта, который уже считал своим.
- У-гу. Не советую - в самом деле убьет. Лучше попроси новый - у него их несколько сотен.
- А этот нельзя попросить? – удивился юный волшебник.
- Этому больше пяти веков. Или, может быть, четырех.
- Пять веков... – повторил мальчишка, и на несколько мгновений колебания между «пять веков» и «убъет» большими буквами отпечатались на лице. Потом он мотнул головой: - Что именно?
- Между "скучно" и "нас убьют..." как вы их называете? Девочки для чистоты?
- Ты про служанок? – удивился Алфар и отпил немного воды, пролив чуть-чуть на пол.
Он не забыл просьбу «показать». Лужа стала высыхать незаметно и подозрительно быстро.
Оркина снова начала перебирать четыре струны инструмента, изредка поднимая взгляд на мальчишку. Ждала. Для верности Манфри, тоже незаметно, слегка порезал палец, и выступившая кровь испарилась, смешалась с водяной взвесью, окутала ноги, и по шепоту метнулась вверх, окутывая мальчишку, который шагнул в сторону, оказавшись невидимым для Шагры.
Оркина подняла голову в очередной раз, но мальчишки на месте не оказалось. Женщина сощурила глаза, вглядываясь в полумрак.
Юный маг не шевелился, даже затаил дыхание – отвести глаза в движении смог бы разве что Архимаг. Он попытался мысленно шепнуть что-нибудь орке, но та была закрыта. Шепот, тихо-тихо, закрыв себе рот – и стакан на столе начал покрываться корочкой льда.
Шагра еще некоторое время озиралась по сторонам, демонстируя выражение удивленного орка, впервые увидевшего расческу, после чего рассмеялась.
- Красиво. Наши маги такого не делают.
Алфар устало вздохнул, и облако рассеялось, его лицо показалось серым и каким-то очень сухим, но мальчишка тут же бодро улыбнулся.
- А как они делают?
- Они почти не колдуют, - женщина обняла гриф инструмента, после чего остановила взгляд темных глаз на мальчишке. - Вещи просто случаются.
- Если будешь сидеть сложа руки, Четверо за тебя не поработают, - убежденно ответил Алфар, опершись рукой о стол. После магии с использованием крови он иногда чувствовал слабость, но никому не показывал ее. Что нельзя – мальчишка и так хорошо знал.
- А тебе кажется, что единственный способ пролить в комнате дождь - взять его из умывальника?
- Можно пробить крышу и ждать, - насмешливо кивнул ученик Наори и Тами.
Рыжая рассмеялась.
- Если вы так колдуете, понятно, почему город такой.
- Тебе не понравилась Столица? – усмешка скрылась вглубь.
- Душная, - в собственных мыслях Шагра показала мальчишке язык. Люди ей нравились, но дразнить - еще больше.
Алфару подумалось, что орки – все-таки дикари, как ни крути, хоть и местами неплохие ребята.
- Красивая.
- Раньше вы строили лучше, - равнодушно покачала головой рыжая.
- Это когда? – заинтересованно вскинул подбородок парень, посмотрел снизу вверх на женщину чужого народа. Высокую, широкоплечую. Раньше, рядом с Агратом она казалось ему почти нормальных размеров.
- Века назад. Вас было меньше, и ваши жизни тоже стоили меньше.
- Ты не видела, - отрицательно мотнул головой Манфри.
- Ты?
- А я и не утверждаю, - глаза азартно блеснули.
- Ты думаешь, небо всегда было серым?
- Нет, но те, кто видел его голубым, еще живы. А как было раньше?
- Замки, храмы, дома - их строили многие поколения. Иногда целая жизнь уходила на то, чтобы отделать фасад дворца. Магов было меньше, люди умирали от болезней и нищеты, и эта работа была их душой. В Армаде встречаются такие развалины.
- Хочу посмотреть! - тут же загорелся мальчишка. – А как жили тогда орки?
Доступные ему источники никогда не интересовалась ни бытом, ни историей орков. Дикари, которые всегда были на востоке. Были, и все тут.
- У орков были тогда не лучшие времена. Сначала дрались два тана, потом пришел Кэр-Корад, потом Альянс собрал армию. Нас тогда почти выбили со всего, что еще можно было поставить на якорь. Говорят, часть островов не поделили и просто скопали с них лидиум. Только потом, при Арраме, Армада стала в две трети того, что есть сейчас. Но тогда - почти все острова ушли к ним. А они - построили эти замки.

(с Кысь)

[Кысь >>>]

- Кэр-Корад? А кто это?
Слабость уже прошла, и Алфар отступил от собеседницы подальше, чтоб не смотреть снизу вверх.
- По-вашему это Кэр-Корлад. Он был орк, наполовину скрытый железом. Многие верили, что это корладские механизмы, но когда он умер, под сталью оказались только ожоги. Тогда люди внизу еще иногда брали орков в рабы. Он долго работал в шахтах, и подземный огонь почти оборвал его жизнь. Он был очень сильный правитель, но очень жестокий и вряд ли мудрый. Многие были убиты в те дни, много людей и орков. Тогда мы начали брать рабов, и это - привело к разгрому.
- У нас иногда говорят, что орки берут пленников на мясо, - без особого стеснения припомнил мальчик. – Лорд Пустого Места и его люди в городе.
- Человеческое мясо ужасно на вкус, - рассмеялась оркина.
Манфри на всякий случай отодвинулся, сделав вид, что захотел потрогать ткань Агратова плаща. Если его и будут есть, то не во дворце же. Заметят... Чтоб его отсутствие – да не заметили!
- А вы долго у нас пробудете? – сменил тему он.
- Пока не будут готовы послания.
- Договорились с Императором? - поинтересовался Алфар небрежно.
- Я с ним не говорила.
- Я думал, вы все – посольство, - пожал плечами он.
- Господа послы считают меня очень дикой женщиной, но все еще не считают пиратом.
- Почему?
- Еще не привыкли, наверное. Мы - единственный такой клион в воздухе.
- Какой – такой? - не понял юный волшебник.
- С бабами на борту, - рассмеялась волшебница.
- А... - моргнул Алфар. Женщина на корабле была диковинкой, но до сих пор он считал, что у орков, наверное, так принято. – А как ты сражаешься?
Женщина хлопнула в ладоши и стол на секунду вспыхнул жарким костром. Пламя не просто появилось там - оно взметнулось вверх с ревом, и встало стеной до высокого потолка. И через мгновение снова пропало. Шагра озабоченно посмотрела на подпаленный угол стола.
- Это все-таки магия для кораблей, - вздохнула.
Черные глаза мальчишки округлились, он обнаружил, что уже отпрянул в угол и смотрит на осыпающийся с дерева пепел.
- Здорово!.. А я не думал, что ты колдуешь... – протянул он и, приходя в себя, невинно добавил: - Это тоже само случилось, да?
- Меня обучал человеческий маг, - парировала оркина, снова обнимая гриф инструмента.
- А как ты к нему попала? – Алфар приблизился, потрогал обгоревший стол.
- Он был аболиционист. Это такая болезнь. Душевная, - сощурила глаза Шагра.
Алфар, которому слово ничего не говорила, кивнул с умным видом – конечно, больной был.
- Расскажи о вашей магии, а?
- Представь себе, что мир - это дом. Не этот удобный дом, а пещера или пустое древесное сердце, лишь отчасти пригодное для жилья. Человек... Он вступит с ним в схватку, прорубит окна и много лестниц, может быть, построит дворец внутри. Орк... Орк тоже прорубит окна, там, где удачно расположены жилы. И пробьет себе несколько выступов там, где скользит нога. И будет смотреть, куда растет дерево, чтобы понять, что с ним делать дальше.
Алфар задумался. Он понял и не понял одновременно. Сообразил, что имеет в виду это странная женщина, но...
- Отец мне говорил – если тебе надо перейти реку, река может и посторониться. Вода и есть вода, а Манфри есть Манфри!
Алфар отмахнулся от мысли, что назвал свою фамилию. Подумаешь, орочьим послам-то. Делать им больше нечего. Да и вообще...
- Может посторониться. А может и подкараулить. И дерево человека тоже когда-нибудь упадет, когда новая комната для нового мага станет нужнее баланса. Может быть, уже падает.
Оркина замолчала, сама переваривая только что высказанное. Пожалуй, люди ей нравились именно этим. Быть шаманом означало бесконечное созерцание, попытки понять непонятное и встроиться в систему, вовсе не предназначенную для мага. Общество орков не менялось тысячелетиями, шаманы держали мирный народ, а таны направляли пиратов. Мужчины дрались друг с другом и с миром, а женщины растили детей и стелили кровати. Хорошо было быть шаманом, если душа лежит к родине, к знанию мира. Хорошо быть женщиной, если хочешь защиты и теплого дома, и чтобы ценили больше любой другой вещи. А если самой больше жизни хочется на корабль, и чтобы родиной стало целое небо...
- Значит, это было неправильное дерево, нужно посадить другое, - упрямо сказал Алфар. – Или много других. И перейти туда, а потом дальше.
Он, в отличие от умудренной жизненным опытом оркини, не затруднял себя философскими рассуждениями. Просто отвечал словами на слова, что думал, сейчас даже забыв, что перед ним сильная огненная, посол... И тем паче оркиня. Вон Гротх тоже орк, а в доску свой парень!
Дерзко и упрямо смотрел в желтые, подведенные краской глаза.
- А если деревья закончатся? Если небо уже не вернуть?
- Если сидеть и смотреть, как и куда дерево растет, точно не вернешь неба!
- И не погубишь его.
- Ничего не делать – скучно! - Алфар провел пальцем по месту пореза, подарившего ему кровь для магии, и тот затянулся еле заметным белым шрамиком.
- Скучно, - рассмеялась оркина. - Это - очень верное слово.

[Тельтиар >>>]

Ночь Восьмого
Завершение банкета


Получив нож, Тоудан попробовал его на остроту, а затем вложил в руку партнерши, крепко сжав при этом ее запястье, чтобы направлять движение лезвия. Девушка улыбнулась, и они начали медленно разрезать торт: гостей собралось немало, а потому процесс должен был затянуться, ведь по такому случаю лорд хотел нарезать очень аккуратные кусочки, так, чтобы каждому досталось по части какого-нибудь смотрителя.
- Кому Дрейна? В шоколаде и глазури! – Прокричал Тоудан, укладывая на фарфоровое блюдце гроб с лордом-смотрителем.
- Мне! Мне!
Тут же раздались крики – съесть Алистера, как выяснилось, хотелось каждому, а молодой лорд затруднялся отдать кому-либо предпочтение, и потому застыл с блюдцем в руках, глядя то на одного дворянина, то на другого.
- А можно мне? – раздался низкий, с хрипотцой голос от входа. Тоудан перевел взгляд на неожиданного просителя… блюдце с шоколадным Дрейном упало на пол, со звоном разбиваясь на сотни осколков.
- М… м… м… мас…
Лард Данси так и не успел договорить – метательный нож с отвратительным чавканьем погрузился ему в горло, и он рухнул на пол, опрокидывая со стола остатки еды и посуду. Страх буквально парализовал дворян при виде худощавой фигуры в черном, плавно шедшей им навстречу. Пустоглазая белая личина скалилась из-под шляпы зловещей нарисованной улыбкой. Разве мог кто-либо из собравшихся здесь, хоть на мгновение представить, что Маска посмеет придти на их празднество, не испугавшись охраны, не побоявшись огромного скопления народа, ведь раньше он нападал на тех, кто оставался один, бил из темноты и растворялся в тенях, подобно демону. О нет, никто из дворян, оказавшихся в особняке этой ночью, и не подозревал, что убийца настолько обнаглеет.
Шайкил, возможно, первым пришедший в себя, опустил руку, тщетно ища на поясе рукоять сабли – от страха он позабыл, что пришел отметить гибель Алистера Дрейна безоружным. И теперь настало время поплатиться за эту самонадеянность – драгоценные мгновения были потеряны, а Маска, несомненно заметил его движения, и метнул нож. Тело лорда Шайкило с лезвием в глазнице, упало с грохотом, а рядом прислонился к стене Миккар, схватившись за торчащую из груди рукоять.
- Оркестр, музыку, - властно велел убийца, и музыканты, дрожа от страха, заиграли первую мелодию, какую сумели вспомнить.
И в этот момент оцепенение спало – женщины отчаянно завизжали, разбегаясь в разные стороны, кто-то бросился к спальным комнатам, надеясь запереться в них, другие – к черному ходу, но каково же было их удивление, когда оказалось, что двери наглухо закрыты.
Еще один нож вонзился в затылок убегающей пухлой даме, повалившейся на пол возле входа на кухню, а затем Маска обнажил меч. Он плавно скользил по залу в такт музыке, нанося удар за ударом попадавшимся на его пути дворянам, отсекая им руки, вспарывая глотки или же разрубая тела – сегодня убийца не делал различия между женщинами и мужчинами, в этой жуткой пляске смерти спасения не было никому.
Одним из немногих, кто попробовал оказать сопротивление, был лорд Валиан, подхвативший торшер, и сумевший отразить несколько ударов Маски, прежде чем холодное лезвие добралось до его сердца. С хрипом, старик выпустил свое импровизированное оружие, а в следующий миг убийца перерубил ему шею, и голова Валиана покатилась по полу.
- Дедушка!
Крик молодого лорда Валиана на мгновение перекрыл царящий в холле ор, раненых и испуганных дворян, однако именно этого мига хватило Маске, чтобы пронзить юношу и бросить его коченеющий труп рядом с дедом.
Оружие хладнокровного убийцы продолжало сеять смерть, яркой металлической вспышкой мелькая от глотки к глотке – те, кто попробовали обежать его, чтобы покинуть дом через главный вход, падали замертво: никто не смог пройти мимо.
- Стража! Где стража?! – Все еще находившийся на лестнице, бледный как простыня Лакмор не отрываясь смотрел на залитый кровью зал, усеянный ошметками тел. Всего каких-то несколько мгновений назад здесь царило веселье, а теперь – лишь страх, сдобренный удушливым смрадом неотвратимой погибели.
- Их больше нет, - в хриплом голосе, раздавшемся из-под маски, звучала насмешка.
Десятеро стражников, что охраняли дом, несомненно, уже были убиты, но никто и не заметил пропажи охраны, занятые глупой болтовней и танцами. Маска застал их всех врасплох, когда они расслабились, обрадованные гибелью своего, казалось бы, злейшего врага. Но нет, даже Дрейн не посмел бы зайти столь далеко, как скрывающийся под личиной убийца. И теперь он приближался к Лакмору плавно, неспешно, неотвратимо.
- Милорд!
Рядом, на галерее появился слуга с заряженным арбалетом в руках, и спустил курок почти не целясь – болт пролетел над головой убийцы, даже не задев шляпы. Слуга дрожал от страха, а потому, явно не смог бы попасть в цель и с более близкого расстояния. Брошенный нож оборвал жизнь непутевого стрелка.
- Но почему? Столько людей? За что?
Язык Хранителя Трости заплетался, голос дрожал, и слова сыпались отрывисто, совсем не так, как он говорил до этого.
- Вы все виновны, поскольку собрались здесь, - спокойно ответил Маска, направляя острие меча в горло Риду. – Честные люди не стали бы праздновать смерть Лорда-Смотрите…
Тяжелый поднос с силой опустился ударил его по спине, повергая на пол. Удивленный Лакмор, даже споткнулся о ступеньку, лишь чудом удержав равновесие, увидав кто сумел подкрасться к Маске незамеченным. Эдди Морк, наверное, был удивлен не меньше приятеля тем фактом, что сумел нанести убийце удар, однако именно это удивление и сыграло с обоими лордами злую шутку. Оба они упустили благоприятный момент сбежать или же закрепить свое преимущество, и больше удобного шанса для них не предвиделось.
Перевернувшись на спину, Маска пнул Морка в колено, и отразил мечом удар золоченой трости, а затем откатился от лестницы, вскочив на ноги. Эффект неожиданности, помогший ему расправиться с большей частью собравшихся давно прошел, как и страх, вначале овладевший сердцами дворян, так что теперь убийце оставалось рассчитывать лишь на собственные навыки в фехтовании, поскольку на него надвигались сразу восемь лордов, пусть и вооруженных чем попало.
Быстрым движением намотав на руку плащ, Маска отразил удар ближайшего противника, нанесенный скрипкой (музыканты, улучив момент, сбежали, как и большинство слуг). Рука едва не онемела, однако в следующий момент худощавый воин вонзил меч в брюхо противнику и несколько раз провернул, пинком отталкивая его на пытавшихся атаковать дворян – еще двоих удалось сбить с ног. Четвертому, вооружившемуся двумя тяжелыми канделябрами, убийца раскроил череп, но не успело его тело упасть на пол, как Маске пришлось отразить удар палаша Шанга Сайлана – тот, наверное, единственный, пришел на торжество с оружием, и теперь оно ему очень пригодилось.
- Сволочь, - скрипел зубами Шанг, надавливая на оружие и заставляя Маску отступать. – Ты убил мою дочь! Она-то в чем виновата была?!
- Случаются невинные жертвы, - голос убийцы был спокоен, никакой жалости к девушке, походя зарубленной им во время недавней бойни, в нем не чувствовалось. – Зря ты привел ее сюда.
Клинки с лязгом расцепились: палаш, рассекая воздух ушел вниз, оставляя Шанга незащищенным, и меч Маски погрузился ему в грудь.
Даже не заметив того, убийца наступил на ладонь не успевшего подняться лорда, дробя кисть, а затем пригвоздил его к полу, безжалостным ударом. Было восемь – осталось четверо. Точнее – трое, поскольку еще один дворянин неудачно поскользнулся в кровавой луже и не сумел отразить стремительного удара Маски.
Морк бросился на убийцу первым – массивный Хранитель Короны, похоже, рассчитывал, что его противник, измотанный битвой, не выстоит против яростного натиска. В руках у Эдди была отломанная от стола деревянная ножка, с успехом заменяющая дубинку – ей-то Морк и хотел проломить Маске череп. Отразить неумелый удар для воина в черном не составило труда, но случилось непредвиденное – лезвие застряло в расщепившейся древесине.
- Скорее! Я его держу! – Закричал Хранитель Короны. – Держу! Бейте, ну же!
Ночному убийце не хватило всего пары мгновений, чтобы освободить клинок – Тоудан вонзил ему в плечо кухонный нож. Левая рука преступника безвольно повисла, но насладиться триумфом молодой лорд не успел, поскольку, отбросив меч, Маска вывернул ему ладонь и перерезал горло его же оружием, а затем укрылся от дубины Морка телом убитого. Второй раз поднять оружие Хранитель Короны уже не успел.
Отбросив нож для торта, убийца поднял свой меч и огляделся: повсюду лежали окровавленные тела, однако организатора этого торжества нигде не было видно – Рид Лакмор успел сбежать. Найдя каким-то чудом уцелевший шоколадный гроб с лордом-смотрителем, Маска положил его на грудь Эдди Морка, и поспешил к выходу, понимая, что те, кто избежал смерти, скорее всего уже позвали стражу.

[Scorpion(Archon) >>>]

Ночь 8
Так не может быть...

Давион открыл глаза. Ночь ещё не кончилась, но сон как рукой сняло, и ныло в висках. Нет, всё-таки они все правы. И Тея, и Рейнальд… где он, кстати? Зегенхайм после приёма посольства был не особенно в себе – словно орки одуряющее подействовали на рыцаря. Впрочем, Джаст не винил его. Скорее всего, Рейн сейчас пьян. Крепко пьян, а на утро снова не будет даже помнить, с кем этой ночью бражничал, кому отвесил оплеух, какую красавицу и за что ущипнул… «Ущипнул, ха! Как же… Рейнальд этим никогда не ограничивался!» - улыбнулся сам себе Джаст, уставившись в непроницаемую темень потолка.
Ничего, скоро рассветёт, появится Мельдира, принесёт умыться и чистую одежду. Старательность и доброе сердце спасённой волитари были Джасту приятны, несмотря на постоянные склоки из-за чрезмерной угодливости девушки. И потом, Мельдире Джаст доверял. Да, как бы ни было это наивно, но… Давион не очень хорошо разбирался в людях. В волитарах – тоже, в корладах и орках – и того хуже, только чувства… или Боги… никогда Джаста ещё не обманывали. Или обманывали? В Вэина Солидора он когда-то разве не верил? Что с этим делать? Солидор- предатель и одержимый, ты ему верил, ему все верили…
Джаст тряхнул головой, отгоняя лишние мысли – такие простые, они раз за разом выстраивались в несложные, ничего не значащие фразы, каждая из которых могла – всего-то! – свести с ума слишком задумавшегося над ней Императора. «Никому нельзя верить». «Они намного сильнее нас, и этого не изменишь». «Они могут напасть в любую минуту». «Почему ты ещё жив – непонятно». Нужно было отвлечься, срочно отвлечься… Давион попытался вспомнить что-нибудь интересное, не связанное с демонами, но в голове творилось что-то несуразное…
Отец… мать… Вейларон Волитар… Ваан Волитар… Эльмар Данатор…Бректор Брион, Сивар, Тайла… Словно из мрака вставали в памяти лица – одни весёлые, другие – печальные, улыбающиеся и плачущие, решительные и нежные… Среди старых знакомых вспоминались и новые – милое личико Теи, суровая латная фигура защитника Варлиона, Юлаль Сайте – та, которой он доверил тайну своего сердца… Затем почему-то вспомнился старый лорд Алсимар Рейс. Где он теперь, этот властный, несгибаемый старик? Жив ли? А его сыновья? Дядя Бректор думает, что Сивара нет в живых, но не хочет верить… надеется… до конца надеется… А надеялся ли сам Джаст на возвращение старого друга? Вслед за этим в памяти всплыл Нерелмор Бактр, управитель, учитель, мудрец, чародей и чудотворец… Потом на ум пришла Наори, и тут же снова Ваан… Она очень хочет отомстить за любимого воспитанника, за друга, просто за несчастного парня, который и родился, и умер кронпринцем волитаров… Интересно, что это за чувство – когда невероятно хочешь за кого-то отомстить? Лорд Санкрист понял бы – он мстил за Фиаларна до конца… И тут же привиделся Санкрист – как всегда холодный, уверенный в себе и надёжный… Как великий горный пик, бросающий своей высотой вызов небесам…
Наори. Его охранница, близкий человек… ещё одна, которой можно доверять… Интересно, а что испытывал к ней Ваан? То же, что и Джаст? Наверняка у него после разговоров с наставницей всегда горели уши ещё и поярче лейтенантских… А что если что-то серьёзнее? Ваан и Наори – вот занятная вышла бы пара лет через деять… Хотя нет, конечно же не вышла бы – она ведь человек. Впрочем, Ваан и тут мог бы попытаться найти выход… Он бы не сдался перед такой мелочью, если конечно что-то чувствовал к своей опекунше и учительнице… Слова-то какие жуткие, никак не подходят к Наори, а уж к её магам тем боле… Все эти беловолосые, белоглазые, леди Санкрист – для полного волитарского счастья… серые, чёрные, рыжие… А потом почему-то некстати выплыла из недр памяти ухмылявшаяся несчастному казначею Винзору физиономия Дерека Стронца и тут же лицо того нахального бородатого мага, с которым его познакомила Гудрин.
- Гудрин, - прошептал Джаст, без капли стеснения признаваясь, что лишь ради этого имени и затеял игру в образы с собственной памятью. Мириады лиц, пролистанных, как страницы наизусть известной книги; многие чувства, каждое из которых жило в разуме и сердце – и всё это ради одного… Ради того, чтобы вспомнить, каждой капелькой крови, каждым лоскутком кожи снова ощутить, пережить, перестрадать и насладиться всем тем, что случилось той ночью. Вспомнить и понять, как темно в комнате без сияния её нежного взгляда; посмотреть в окно и вдруг промёрзнуть до кости, понимая, как не хватает её горячего дыхания… её чарующе-нежных касаний… Как безумно давно истосковались губы по её поцелуям… Хотелось снова слышать её голос – не доклады по гвардии, не выполненные команды или насмешки и подтрунивания… Хотелось снова тихо шептать о самых несбыточных мечтах, даря друг другу капельку надежды, капельку теплоты и счастья… Не боясь признаваться в том, что уже назавтра покажется диким или безумным… Не ужасаясь искренности и не ища оправданий себе, ей, миру… Хотелось прижимать её к себе и верить, что это будет длиться вечно, что и правда нет ни вчера, ни завтра, только одно вечное, нерушимое сейчас – для них двоих… И снова – целовать её, чувствуя, как пряди её медно-рыжих волос касаются кожи его плеч, видя её лицо в свете тонкого огненного стебелька свечи – так блико…
Он – Император. Она – гвардеец у него на службе. Он – волитар. Она – человек. Он помолвлен с чистокровной леди Алсиманд Рейс. Она… Что она? Она его ни капельки не любит – разве этого не достаточно?
Давион снова тряхнул головой и натянул одеяло почти до самой шеи, как вдруг новое лицо резко бросилось в память… а потом всё словно оборвалось. Вэин Солидор, зловеще искажённый, словно вмиг почерневший с головы до ног, возник перед взором Давиона, вытягивая вперёд огромные руки, на глазах превращавшиеся в чёрные тесаки. В глазах врага пылал багровый блеск – чудище запомнилось Джасту именно таким: готовым и жаждущим убивать монстром. Комната озарилась алым сиянием зрачков Герцога Бойни – ярче, чем любой свечой…
Джаст что было сил треснул себя по щеке. Все видения должны были вмиг оствить его… Нет, он точно слишком перенапрягся за последние дни, раз вспоминаются такие кошмары. Ничего, ещё будет время отдохнуть, вот только… только…
Острая боль пронзила правую руку, и Давион закричал… Не понимая, что происходит, принц, Император и спаситель Альянса медленно смотрел, как из обрубка там, где ещё недавно сгибалась в локте рука, большими всплесками вылетала кровь – синяя, благородная кровь волитаров… Чудище, которое никак не желало уходить вместе с прочими видениями, занесло второй тесак… Давион всхлипнул, еле-еле осознавая, что сейчас произойдёт, и в отчаянии вскинул левую руку… Новая вспышка боли ослепила его.
Герцог Бойни, переливаясь красным, остервенело терзал в пасти отодранную по самое плечо левую руку Джаста. Принц ничего не видел и не слышал – по всему телу обжигающим жаром, а затем – лютым холодом проносилась боль, волна за волной. Перемазанное его собственной кровью и слезами, лицо принца превратилось в жуткую маску, а левая щека словно варилась в кипятке – видимо, недавний шрам лопнул от неловкого движения горе-Императора. Наконец, покончив с рукой, тварь обернулась к искалеченному Давиону.
«Нет… так не может быть… нельзя, чтобы всё так закончилось!» - вспыхнула в глубине души отчаянно смелая искра… но ужас, овладевший всем телом Джаста, просто отшвырнул эту мысль, и вместо гордого вызова чудищу Император издал лишь сдавленный, полный муки и отчаяния стон…
Тесаки Герцога Бойни снова опустились, жуткая боль разорвала сердце Давиона, и сквозь пелену бесчувствия и льда грянул, разрывая барабанные перепонки, хруст костей…

[Тельтиар >>>]

Утро.
Смотрящий за смотрителями
Со Скорпом, не смотря на трагическую гибель Императора


Сорогот Йогсор привычно подправил алебарду на плече, разглядывая здание. И оно ему привычно не понравилось. Задание от Императора - большая честь, как и от лейтенанта... особенно когда эти должности совмещает одна личность. Но всё равно, будь подопечные (точнее подотчётные) Хранителями, Смотрителями, Карателями, или ещё какими Прихлебателями - слава о них шла такая, что порой хотелось попросить сменить себя в этом деле - а ведь прошло-то всего-ничего! Теперь, когда погиб лорд Дрейн, толком было и не понятно, как их проверять и на предмет чего - благо всем, помнится, заправлял он... И всё равно ощущение тени, сравнимой с наползающими на небо регулярно по утрам тучами, от всего этого "Равенства и Закона" было необоримым... Да ещё и дождь начался. Вот и выбирай - входить во мрак или остаться под дождиком... Для старого гвардейца разницы было немного, и та - из разряда "меньшего зла".
Впрочем, вопрос этот разрешился сам-собой: выглянувший из-под навеса Смотритель, стоявший на карауле, узнал гвардейца, и поманил его рукой:
- Йогсор! Идите сюда, намокните же, - прокричал человек в черном.
- Иду-иду, - пробурчал старик, подхватывая оружие на караул, по привычке. - Чего тут у вас творится? То ли всё тихо, то ли готовите что-то - не пойму? Как дела-то?
на улице уже во всю моросило, дождь разгуливался, вдалеке ударил гром. "Кажется, гроза ещё порезвится не один час", - мысленно подметил гвардеец, понимая, что застрял здесь надолго.
- Отвратно дела, - вздохнул смотритель, закрывая за воином дверь. - Милорд Элан теперь за главного, и он просил вас к нему проводить, как придете.
- Милорд Элан? - удивился Йогсор. - С каких это пор Элан стал здесь "милордом"? Впрочем, что делать-то - проводи, заодно расскажешь, чем занимаетесь.
- Как обычно, защищаем закон, - пожал плечами смотритель. - Элан на третьем этаже, в своем кабинете. Там по лестнице и направо.
- Ну хорошо, раз как обычно, - Сорогот улыбнулся. Простодушие некоторых Смотрителей было ему даже симпатично. Знали бы они, какому человеку служили... Хотя они знали, вот что страшно-то.
По лестнице и направо. Так просто, а ведь идёшь в волчбе логово... если не сказать в гнездо к виверне. А учитывая, что "самца" убили, гнездо это явно взбудоражено.
Сорогот постучался.
- Элан, это Йогсор, от Императора. Я войду?
- Не заперто, - донеслось изнутри.
Кабинет, еще день назад принадлежавший Дрейну отличался явным аскетизмом - стол, заваленный бумагами, два шкафа, и несколько стульев, один из которых занимал Элан Зубастый.
- Значит, теперь ты тут главенствуешь... Не ожидал, чтобы так сразу. рад видеть, что хорошо держитесь после такой потери... - Сорогот, войдя, сразу обежал взглядом кабинет и даже поёжился с непривычки. Наверное, потому, что дождь всё же успел намочить старого воина и залить немало воды за шиворот. - Как идёт работа? Чем заняты? Какие новости?
- Слишком много вопросов, - старший смотритель зевнул. - Садись. Буду откровенен - дела плохи. Без лорда многое изменилось.
- Поясни. Сразу ничего не понятно, а виду вы не подаёте. Хотя наверное правильно делаете, - кивнул Сорогот, вглядываясь Элану в лицо. Старый гвардеец пододвинул стул и сел. - Рассказывай как есть. Сам знаешь - я от Императора. будет нужна помощь - попробуем разобраться и оказать.
- Тогда слушай, - Зубастый сгреб бумаги в кучу и бросил их в ящик стола. - Вчера мне пришлось разогнать половину личного состава, поскольку они почему-то решили, что без Дрейна могут делать все, что им заблагорассудится, поэтому теперь у меня не хватает людей. Это раз.

- Это раз. Считаю и запоминаю, - кивнул Сорогот.
- Далее - закончились фераи, и мне нечем выдавать людям жалование. Алистер собирался говорить с казначеем, но, - Элан вздохнул. - Не успел. Некоторые хотели распродать конфискованное имущество, но я пресек эту инициативу.
- Это два. Дальше? - пытливый взгляд Сорогота разглядывал Элана с головы до ног. "А ведь он не хуже Дрейна... во всех смыслах", - подумалось Сороготу.
- Есть еще одно. Наш огненный маг, Марнел, погиб, а в застенках содержится несколько одержимых.
Он поднялся из-за стола.
- Можем пройти посмотреть.
- Я не против, - кивнул Сорогот. - Заодно посмотрю, чем вы там занимаетесь. Правители Альянса вам доверяют, но и лишним такое знание не будет.
- Следуйте за мной, - кивнул Элан, выходя из кабинета. Теперь гвардейцу пришлось проделать все тот же путь, только в обратную сторону - четыре лестничных пролета, коридор и гостевой зал, поскольку вход в подвальные помещения находился в другом конце здания, нежели лестницы наверх.
Редкие смотрители, встречавшиеся им на пути, смотрели на Сорогота с подозрением, кивали Элану и спешили по собственным делам. Людей, судя по размерам здания,
действительно не хватало (хотя, быть может, большая их часть сейчас находилась на улицах, выискивая преступников, заслуживающих кары?).
- Как известно, раньше в этом доме находилась тюрьма, куда Маркос сажал всех, не согласных с его правлением, - рассказал Зубастый по пути. - Очень удобно получилось.
- Удобно. В этих вопросах король Маркос не стеснялся и не скупился, - подтвердил гвардеец. - Вы тут неплохо устроились... Жаль, что лорд Алистер не уберёгся. Здесь бы его никто никогда не достал.
- Удобно. В этих вопросах король Маркос не стеснялся и не скупился, - подтвердил гвардеец. - Вы тут неплохо устроились... Жаль, что лорд Алистер не уберёгся. Здесь бы его никто никогда не достал.
- И кем бы он стал, прячась за стенами?! - Внезапно вспылил Элан.
- Он бы остался жив. И я не сказал "прятаться", - холодно парировал Сорогот. - Он был храбрым человеком - иной не выступил бы против всего того, что копилось в Столице столько лет. Он был умным человеком - другой не создал бы такую организацию. НО эти качества плохо сочетаются и уже не одного достойного. Не всегда удаётся поступить по уму и по храбрости разом, а ошибок ни та, ни другой не прощают.
- Если вы хотите принизить его заслуги - то даром тратите время, - отрезал смотритель.
Они как раз прошли первый подвальный этаж и спускались на второй. Здесь уже не было того ощущения запустения, как наверху - сновали часовые, доносились жалобные крики из камер.
- Никто не пытается принизить ни его заслуги, ни самого лорда Дрейна. Я лишь хочу сказать, что он смог бы успеть куда больше, останься он в живых, - отчеканил Сорогот. - И речь тут не о храбрости! Речь о том, что способные, нужные люди сейчас дороги Альянсу и не имеют права собой рисковать, потому что их головы слишком ценны, чтобы терять их чуть что!
- Лорд Дрейн поступал так, как требовала совесть, - Зубастый вздохнул. - И я сделаю все, от меня зависящее, чтобы продолжить его дело. Не останавливайтесь - нам еще ниже.
- А что у вас здесь где? Мне нужно будет отчитаться Императору обо всём, что заслуживает его внимания, - заметил Сорогот. - Как я понял, Одержимых вы глубоко запрятали? Разумно.
- На первом подвальном подсобные помещения, и повара кашеварят, - махнул рукой старший смотритель, пока они шли по лестнице. - На втором держим арестованных, здесь же находятся арсенал и пыточные первой степени. Раньше еще мой личный кабинет был, но я наверх перебрался.
- А там теперь кто, в бывшем? И кстати - первой степени? Это как? Рассказывай всё, это важно. Не бойся, я запомню, - кивнул Сорогот.
- Ее еще называют легкой, удивлен, что вы не знаете.
Элан действительно выглядел слегка удивленным тем фактом, что в гвардии не знают о классификации пыток, принятой Маркосом.
- Что же до моего помещения - то пока оно пустует, подбираю достойного помощника, а это не так легко, к сожалению.
- Мы никогда пытками не занимались. Вейларон Волитар их не любил и ограничивал, уж тем более - гвардии этим заниматься не позволял, да и потом - к волитарам их применяют реже. Смысла нет обычно - или сами сознаются, или молчат в любом случае. Хотя может времена и изменились, но раньше было так.
- Пытка ломает всех, - уверенно заявил смотритель. - Ну да ладно. Вот мы и на третьем подвальном, здесь у нас (экскурсию, я конечно, устраивать не буду) небольшой разгром - котел с паром взорвался недавно, однако большая часть здания не пострадала.
- Слава Четверым, - улыбнулся гвардеец. - А что тут проводилось такого, что был взрыв?
- Милорд Дрейн держал двоих ученых мужей, которые проводили опыты с паром, я не вникал в подробности.
- А что они? Живы?
- Исчезли, и я имею все основания полагать, что они были похищены, - ответил Элан, ведя гвардейца по коридору. - Двое моих людей погибли, пытаясь помешать злоумышленникам.
- Хм... очень странно. Ладно, разберёмся. Дальше что?
- Собственно все, - Зубастый улыбнулся. - Здесь находилась приемная милорда, но ее разрушило взрывом. А вот камеры не задело.
Он порылся в кармане, извлекая небольшой ключ и отворил массивную железную дверь, ведущую в узкий коридор. По обеим сторонам прохода находились столь же крепкие двери с решетчатыми окнами размером не больше ладони.
- Да, надёжно, что и говорить, - улыбнулся Сорогот. - Вы их всех на лидиум проверяли? А как выявите... что с ними тут делать? Пытки им видать непочём, так ведь неплохо бы сразу в огонь... Или без огненого мага всё, разладилось?
- Их у нас трое, все из благородных. Еще одного сожгли уже, - Элан отодвинул заслонку на двери, открывая окошко. - Вот, извольте посмотреть на условия содержания.
Заглянув внутрь, гвардеец мог увидеть оборванца, покрытого ожогами и заключенного в огненную полусферу.
- И кто он? - поинтересовался Сорогот. За долгую жизнь он навидался и не такого, но всё равно смотреть было жутковато...
- Одержимый. Племянник лорда Сирона.
- Как был выявлен? Когда? Что говорит? Какие планы? - по порядку задал все необходимые вопросы Сорогот. - Вижу, обошлись вы с ним круто. Говорить со мной он, кстати, будет?
- Он ни с кем не говорит, упирается зараза, - сквозь зубы, процедил Элан. - Обычные пытки к этой мрази применять бестолку, а Марнела больше нет. И я боюсь, его огненная клетка долго не продержиться.
- Хм, хорошо. Лидиум при себе есть сейчас?
- Снимем купол - кто его тогда ставить будет?
- Хорошо. Кто остальные одержимые?
Зубастый пожал плечами:
- Мелкие дворяне, я не помню имен. Важно другое - я больше не могу их здесь держать, поэтому хочу передать в руки императора или суда.
- Понятно. Я передам Императору, - кивнул Сорогот. - Повторюс всё, что запомнил: деньги, люди и огненный маг. Это самое необходимое, так?

- Сказать по-правде, я хочу лично видеть Его Величество Волитара.
- Хорошо. Когда тебе будет удобно? Я запрошу аудиенцию. Но его Величество сильно занят организацией обороны от демонов - так что постарайся выбрать время поудобнее, ладно? - Сорогот прикинул и решил, что час на Элана у Джаста должен быть... Наверное. В любом случае, это точно не повредит.
- Отправимся сейчас же, - После недолгих раздумий решил старший смотритель. - Нам многое следует обсудить с Императором.
Он резким движением закрыл окошко в камеру.
- Хм... хорошо. Думаю, время с утра у Императора найдётся. Только дай ему хотя бы проснуться... Измотался до безумия... Еле держится, - мрачно констатировал гвардеец.
- Идемте, Сорогот, пока мы доберемся до дворца, я уверен, Его Величество успеет позавтракать, - Элан указал гостю на выход к лестнице. - Я захвачу шляпу и мы пойдем.
- Договорились. Пошлите вперёд смотрителя, если есть свободные - известить. Хорошо? - предложил воин.
Зубастый кивнул.

[Scorpion(Archon) >>>]

Утро 9
И правда не может!

Давион вскинулся навстречу боли, прорываясь ближе, ближе к алому свету, несмотря на жуткий треск и лязг... Словно кости дребезжали по железу, но успеть, успеть хотя бы вцепиться в горло, вырвать клок проклятой плоти из этой мерзости! Алый блеск окатил его с ног до головы и...
... Одеяло отлетело в сторону, и Джаст стукнулся головой обо что-то жёсткое. Женский вскрики и железный звон отодвинули назад все звуки. Давион открыл глаза.
Он сидел в собственной постели, мокрый насквозь от пот и, кажется, слёз. Сердце жутко билось, где-то внутри холодило, словно снега за шиворот бросили... Голова побаливала, зато, ощупав лоб и поняв, что шишки не будет, Джаст сообразил, что руки на месте, раз есть, чем щупать... А ещё край постели был вымочен водой, там же валялась потухшая свечка на небольшой медной подставке.
- Мой принц, простите меня... Это вышло случайно, - тихо произнёс женский знакомый голос. Гудрин?! В такое время, здесь? Но почему? Что-то случилось, или... Нет. Не может быть.
Джаст сильно протёр глаза, снова удостоверившись, что руки на месте.На полу у постели, что было сил вытирая здоровенной ярко-красной тряпкой воду, ползала Мельдира. Посреди лужи валялись осколки глиняного кувшина и перевёрнутый умывальный таз.
- О Четверо... Мельдира, что тут произошло? - раздражённо прошептал он, почувствовав, как пересохло за ночь в горле.
- Мой принц, я как всегда принесла чистой воды и... вы закричали во сне.
- Что?
- Закричали, я испугалась и...
- Нет, я о другом. Что я кричал, помнишь? Или так перепугалась?
- Перепугалась... Простите, мой принц, но сейчас даже днём очень страшно, вот и... В общем,я уронила кувшин и таз с водой. В темноте непонятно, где и что, я схватилась за тряпку, но тут ничего не было видно, и я побежала зажечь свечу, вернулась, принялась вытирать воду, но пока я бегала - стало уже светать, и я хотела погасить её... и тут вы снова что-то заговорили и сели в постели, а я как раз нагибалась, и вы ударились о мою руку... Свечка упала в воду и потухла, и опять звон, и тут вы... проснулись. Пожалуйста простите меня, я не хотела.
- Не тараторь, прошу тебя, - Джаст подумал, что голова может и взорваться, не выдержав такого потока слов. Нет, всё-таки Винзор вполне мог быть и прав, когда предлагал её казнить... Давион усмехнулся подобной мысли, повернулся и свесил ноги с постели.
- Мне сон приснился опять. Страшный... То кошмары, то - словно сказка волшебная... Я не знаю, что делать. Куда деваться? Сны - и те стали тюрьмой. Это когда-нибудь кончится, Мельдира? Когда-нибудь?
- Когда-нибудь кончается всё... - пожала плечами девушка. - Но... мой принц, ведь важно, как оно кончится, так ведь?
- Важно. Просто... я устал. Скорее бы всё разрешилось. И спасибо, что помогла с Агратом.
- Я всегда готова служить, мой принц.
- Ты всегда будешь звать меня "мой принц", да? Даже когда я стану седым стариком, вроде лорда Рейса? - Джаст прищурился, на губах его сверкнула усмешка.
- Да, мой принц... или мой принц желает именоваться иначе? - улыбнулась Мельдира.
- Ладно, хватит уже, - настроение Давиона улучшилось. Как глупо - всего лишь звон таза о пол и черепки от кувшина... "Алый свет глаз Герцога Бойни" - свечка... Просто свечка. Ерунда. Только усталость никуда не делась... Да и вообще денется ли когда-нибудь?
- Принеси всё же воды, полотенце и свежый наряд.
- Императорский?
- Да.
- Траурный?
- Да, траурный.
- Как будет угодно...
- Мельдира!
- Простите, ваше Величество, - рассмеялась девушка. Давион тоже засмеялся.

"Интересно, что ему снилось?" - торопясь за водой, спрашивала сама у себя Мельдира. - "Ну почему же, почему я не запомнила, что он говорил?! Там ведь точно были имена... или имя?"

А Давион, слетев с постели, тяжело потянулся и взглянул за окно. На улице снова шёл дождь. Небеса плакали, и принц, Император, наследник трона и рода, жених и лейтенант гвардии смотрел на них и думал о том же, что и всегда: "Сегодня ещё очень много работы".

[Тельтиар >>>]

Утро красит нежным цветом стены древнего дворца...
Аудиенция в верхах
С чудом выжившим государем

Завтрак Мельдира тоже принесла в комнату. Свежий хлеб, масло, немного домашнего варенья - не иначе с кухни государя Менгаарда - и чай. Крепкий чай, который так отлично помогает проснуться. Любуясь, как принц уплетает за обе щеки, девушка словно расцветала, и Джаст, смотря на её улыбку, был благодарен ей... Всё же забота Мельдиры, такой вездесущей и такой докучливой, именно сейчас была той капелькой тепла, которой Джасту не хватало этим холодным утром. Да, именно так - забота Мельдиры. И чай.
Свежая одежда, почищенные чьей-то рукой доспехи - наверное, кто-то из воинов Гвардии расстарался... Только Разящий Свет не нуждался в чистке, заточке или правке. Благородный клинок снова был у Давиона под рукой - даже тогда, когда в другой оказалась чашка с чаем или смазанная маслом горячая горбушка.
- Мой принц доволен? - наклонилась к Императору Мельдира.
- Очень, - откусывая очередной кусок, произнёс Давион. - Давно так хорошо не завтракал... После всех этих кошмаров - просто спасение.
- Надеюсь, мой принц не откажется... - но договорить девушке не дали. Постучавшись в дверь, в покои лейтенанта-Императора заглянул гвардеец, поприветствовал самого Джаста, пожелав доброго утра, деловито кивнул Мельдире и доложил:
- Мой Император, тут... Сорогот Йогсор на доклад просится. И с ним ещё... кто-то от покойного лорда Дрейна.
"Кто-то от покойного... нечего сказать, завтрак испортили", - криво ухмыльнулся Джаст, но вслух ответил:
- Впусти их. Дела, что поделать?
- Не пускать, мой принц. Вот что, - буркнула Мельдира еле слышно. - Позавтракать не дадут...
Возможно, при других обстоятельствах, служанка смогла бы убедить принца повременить с приемом, но Сорогот уже вошел в помещение, а следом за ним и широкоплечий человек в черном, остановившийся в двух шагах от двери.
- Государь, прошу прощения за неожиданный визит, - смотритель снял шляпу и поклонился.
- Всё в порядке. Доброго вам утра. Представьтесь пожалуйста. Я раньше не имел близкого касательства к делам Смотрителей, а посему не знаю вас в лицо. Прошу, садитесь, - Давион указал на диван. Сорогот псолушно выполнил приказ Императора, кивнул Элану, предлагая последовать примеру.
Мельдира отошла в сторону, делая вид, что убирается в комнате - достаточно умело, чтобы присутствующие в ней мужчины не заподозрили ничего... более обычного.
- Меня зовут Элан, Ваше Величество, - смотритель вновь поклонился, и, отряхнув камзол, сел на край дивана. - Волею судьбы, отнявшей у Альянса лорда Алистера Дрейна, я возглавил смотрителей.
- Значит у нас с вами много общего, Элан, - пожал плечами Джаст. - Чаю? Стараниями Мельдиры завтрак в кои-то веки выдался прекрасным, но речь, как я понимаю, пойдёт не об этом. И всё же?
- Благодарю, - Зубастый кивнул, аккуратно придвинув к себе чашечку. - Еще раз прошу простить меня, что прервал Вашу трапезу. Если бы не крайняя нужда, я никогда не позволил бы себе поступить столь бесцеремонно.
Джаст только сейчас заметил, что чашек и правда было четыре. Он обернулся и подмигнул Мельдире, в ответ на что девушка, словно и не заметив, от души треснула руками взбиваемую подушку.
"Сама не рада своей предусмотрительности".
- Ну что ж, излагайте. Поточнее и прямо, как есть. Помощь, которую смогу оказать - окажу, но сами понимаете - время сейчас непростое.
- Скажите, принц, вы верите в силу закона? В справедливость?
- А что, по-вашему, должен отвечать Император? Ведь я, как вы знаете, теперь, пусть и невольно и не полностью, правитель Альянса. А правитель - оплот закона и справедливости. Именно они в наших руках должны служить нашему народу. Так ведь? - Джаст откусил ещё кусочек хлеба и сделал глоток чая. Интересно, ради чего начал Элан разговор на эту тему закона? Либо сейчас начнётся возвышенный бред, либо фанатичный... Примерно одинаково. Ээх, неужели он стал так циничен за эти дни?
- Я не верил. Еще неделю назад, я не верил в то, что закон может обрести силу большую, нежели знатность происхождения и кошель, набитый фераями. Продажные судьи, подкупленная стража, разбой, работорговля... - смотритель опустил голову, выдерживая паузу, но затем посмотрел прямо в глаза Давиону. - Алистер Дрейн заставил меня поверить, что можно все изменить.
- Изменить? Изменить можно... Только сперва надо спасти то, что есть, - мрачно заметил Джаст. - Демонам плевать на закон и справедливость. И сами они, как бы нам ни хотелось, не исчезнут. Чтобы у нас было будущее, нужно ещё и настоящее защитить. И цена за это будет высокой, это я могу сказать точно.
- Лорд Алистер как-то сказал: "Закон был дарован нам Богами, и тот кто смеет нарушить его, есть худший из святотатцев". Те, кто способны преступить через закон, я уверен, легче иных становятся добычей демонов, ибо ставят свои низменные интересы выше блага Родины.
- Без сомнения. Но увы, время таково, что под подозрением - даже лучшие из праведников, - Давион одним глотком осушил остатки чая. - Мы не можем знать о тайных страстях, о скрытых пороках каждого... А есть они у всех. Демоны могут искушать любого - даже самого лучшего. Впрочем, того, что лорд Дрейн был прав, это не отменяет. Итак?
- Я не могу говорить за всех, государь, но считаю, что людям нужен стержень, на который они могли бы опереться в эти темные времена, - почти не раздумывая ответил Элан. - Нечто, способное сплотить их. Закон, равно карающий преступников и оберегающий тех, кто придерживается его духа и буквы. Когда тысячи голодают, когда убийцы спокойно разгуливают на свободе, когда в тюрьмы бросают невиновных... немногие будут любить отчизну настолько, чтобы отдать за нее жизнь.
- Это всё известно, Элан, известно, - скрестив руки на груди, пояснил Давион. - Переходим к сути. Что делал лорд Дрейн - я знаю. Что делают Смотрители сейчас - думаю, Сорогот мне поведает, так ведь?
Гвардеец учтиво поклонился.
- Из чего я делаю вывод, что если вы пришли сюда, значит какие-то дела требуют моего вмешательства. Давайте займёмся ими. Пока мы говорим, демоны свирепствуют, закон - не исполняется, а зло - множится.
Смотритель расстегнул ворот рубашки и достал висевший у него на шее медальон Менгаарда.
- Уверен, Вы знаете, что лорд Алистер вершил правосудие, основываясь на право владения этим символом, - произнес Элан. - Я взял его из необходимости, но деятельность моя не подкреплена законом. Возможно, прошли бы месяцы, прежде чем это стало бы известно, однако Лорд Дрейн требовал неукоснительного исполнения закона в первую очередь от нас, смотрителей. Память о нем - это то единственное, что поддерживает мою решимость продолжать его дело, и я не могу осквернить ее обманом, сколь бы полезен он не был. Для того, чтобы смотрители могли продолжить работу, необходимо высочайшее разрешение. Ваше, разрешение, государь.
- Моё? Но ведь систему Смотрителей основали король Менгаард и лорд Дрейн. С гибелью последнего право решать переходит к государю людей, так ведь? - развёл урками принц, вглядываясь в глаза Элану - уж не хитрит ли? - Я не откажусь принять важное решение, но это - не моё право сейчас.
- Я слышал Вашу речь вчера, - пояснил Зубастый. - Вам не все равно... в отличии от Менгаарда.
- Вы не говорили с королём вечером, - возразил Давион. - Ему не всё равно, после того, что случилось с Дрейном... Далеко не всё равно. Погвоорите с ним. Но - предположим, для начала - что я могу сделать то, чего вы так хотите. Чего вы от меня ждёте? Говорите же!
- Мне нужно только две вещи - возможность исполнять свои обязанности и покрывать расходы на них, - решительно заявил Элан, а затем добавил. - Хотя, конечно, любая помощь будет принята мною с радостью.
- Что ж... думаю это я вам смогу обеспечить. Ранее вам платили из людской казны? Или?
- Лорд Дрейн получил некоторую сумму в самом начале, и более поступлений не было.
- мы их организуем. А что до медальона... Это - вещь Менгаарда и его знак доверия. Я могу поговорить с ним об этом - или вы. В любом случае я думаю, что будет принято разумное и правильное решение, - Джаст поднялся. Мельдира тут же молниеносно облетела постель, и ручки волитари запорхали над остатками завтрака, подхватывая столовые приборы.
Смотритель поспешил подняться следом, ведь сидеть в присутствии Императора было недопустимо:
- Государь, благодарю вас за помощь, но разговор с королем - моя обязанность.
- Что ж, рад, что и вы считаете также, - Давион протянул Элану руку. - Я рад, что дело лорда Дрейна не окончится с его смертью. Желаю вам удачи - она пригодится сильнее прочего.
Зубастый с готовностью пожал руку правителя:
- Клянусь, те, кто лишил жизни лорда Алистера не уйдут от ответа.

[Anmorium >>>]

Утро 9

По сонному и унылому лицу Габранса можно было понять, что он опять не спал. Телохранитель, который большую часть времени молчал (и никто не видел, чтобы он тоже ел или спал - и в том был его маленький секрет, пусть одержимым он не был) в очередной раз отмети про себя, что его Лорд слишком уж издевается над своим телом. Габранс встретился с ним взглядом, чуть улыбнулся, и пожал плечами, мол "а что делать?". Телохранитель был отпрыской семьи Наррот по побочной ветке, у которой никогда не было прав на титул. Но они имели свой вес в роде - род стражей, которые тренировались с детсва чтобы защищать основную ветвь Нарротов. Высокий Лорд всегда охранялся лучшим из них - такова была роль целых поколений, и каждый из малой ветки в детстве желал охранять Главу Рода. Для мира у них не было имён или прошлого - зато была твёрдая цель в жизни - а этим могли похвастаться немногие. А ещё - невероятная преданность, почти погибшая в этом умирающем мире.
Габранс часто спрашивал себя, знает ли его молчаливый соратник об его одержимости - и раз за разом все более убеждался, что знает. Но видимо молчаливый страж рода принимал это как что-то несвязанное с его делом. Кто знает? Мысли этого волитара были надёжно спрятанны за черным капюшоном с орнаментом Дома Волитар - и наверняка останутся с ним до смерти.
Ночь, однако, действительно была долгой. Времени оставалось совсем немного, и нужно было позаботиться и о своей семье. Нужно было встретиться со вторым претендентом на титул Высокого Лорда и передать ему все указания о действиях, которые неплохо бы сделать. Кейрати мог бы помочь, но оставлять дворец и Аш без прикрытия было опасно для всех тех, кто ещё не закончил своё дело. Самому отправляться обычным способом заняло бы слишком много времени, которого не было. Тени по прежнему отчитывались ему о продвижении Вэина к Столице, но, последнее время их стало значительно меньше, да и ощущение лёгкой слабости, которое появилось из ниоткуда, не давало ему покоя. Что то происходило в рядах виера, что ему очень не нравилось. Оставалось только придерживаться их с Кейрати плана и ждать.
Волитар тяжело вздохнул и снова взглянул на своео телохранителя. Тот по прежнему молчал, хотя глаза прямо таки светились любопытством.
-Запроси аудиенцию у Императора на меня, Аланс.
Брови телохранителя поднялись вверх в немом вопросе.
-...Увидишь.

[higf >>>]

Утро 9
Над Колыбелью

- А что ты там надеялась увидеть?..
- То же, что надеется найти исследователь, раз за разом проверяя расчеты, - ответила Хранительница.
Она стояла возле фальшборта, кутаясь в рыжую робу, и смотрела на воду, расстилавшуюся лоскутом смятого шелка под килем "Белиаса". Возле тени корабля море было темно-синим, почти черным, а потом светлело, расходясь светлыми лентами на север, запад, юг и восток. Смолистый клубок надгробным знаком отмечал место прежней столицы.
- Надеясь, что они верны – или ошибочны?
Балтьер смотрел вниз, перегнувшись через ограждение. Команда сегодня была молчалива и послушна.
- Каждый раз ученый надеется, что верны. Затем оказывается наоборот. Судя по всему, курс лежит дальше на юг.
- А если его расчеты показывают не то, что ему хотелось? – спросил Балтьер и солнечный зайчик лукавой улыбки осветил его лицо. – Неужели ученые так уж бесстрастны? И все же – что ты искала?
- Если это упрямый ученый, то он пробует вновь и вновь, - женщина снова посмотрела на воду. - Мне хотелось верить, что не придется следовать за вороном и что я найду ответ самостоятельно.
- А что все же за теория? – настойчиво полюбопытствовал капитан.
- Я говорила вначале. То, что связанно с давно прошедшими битвами. Сейчас открылась коса, - Сайте обратила лицо к северу, где в тумане едва-едва проглядывался остров. Призрачные берега тонули в серебристой дымке тумана. - На плато я и Зогга видели людей, которые шли к южной оконечности. А вода на месте колыбели - черная; кажется, что дышит.
Балтьер вгляделся вниз:
- Да, кажется, это не очень... обычный цвет. И ощущение неприятное. Думаешь, и здесь – демоны?
Повинуясь команде, «Белиас» начал опускаться пониже – так, чтоб не удариться днищем об еще не совсем успокоившуюся воду.
- Да, - Сайте запрыгнула на планширь и легко перекинула ноги, уцепилась за леер.
- Не упади, - не очень одобрительно покачал головой капитан.
На лице женщины появилось проказливое выражение.
- Над водой легкая сумеречная дымка.
Балтьер покачал головой и подошел ближе – для страховки.
- Это что-то новое, такого даже в Столице не было... Но что демонам и одержимым делать здесь, в глуши?
- Если только они здесь не рождаются...
- Если так – надо что-то сделать. Хотя бы прояснить это. И если это главный исток – бомбардировать его всей дворцовой лидиумной посудой, - с нарочитым мрачно-зловещим выражением лица произнес пират.
- Ее много? - отстраненно уточнила Сайте.
Она внимательно вглядывалась в кажущуюся на первый взгляд спокойной водяную гладь. Женщина сощурила глаза, пытаясь рассмотреть темные паутинки, которые почудились ей вначале. Едва заметное движение где-то там, в глубине, гипнотизировало и задерживало внимание.
Сайте еще крепче сжала леер.
Мерное кружение убаюкивало; укачивало лучше, чем привычное и спокойное колебание корабля.
- Не знаю. Полагаю, что не очень. Часть наверняка растащили. Надо посоветовать королю издать совместно с Императором указ о конфискации в пользу государства всей лидиумной посуды с целью скидывания в море. Послать Винзора со стражей ее собирать по домам дворян... А еще лучше – Дрейна! – Балтьер, старавшийся казаться серьезным, с трудом сдерживал улыбку.
Юлаль соскочила на палубу и, растерев ладонями лицо - так прогоняя сонную одурь - улыбнулась:
- За что вы его так невзлюбили? Или он тоже наградил ва... тебя тремя нелицеприятными эпитетами при первой встрече?
- Мне всегда интересно услышать отзывы о себе, - поймал ее за руку капитан. – Но я просто не люблю людей без чувства юмора. А у Изгнанника, по-моему, оно отсутствует начисто.
Хранительница наклонила голову, соглашаясь.
- Ты отправишь сообщение в Столицу или мне послать сокола?
- Про посуду? – тут же Балтьер снова посерьезнел и снова перегнулся через борт. – Да, с этим, внизу, мы ничего не сделаем, даже будь здесь все огненные Университета, а не один Фиаммо. Тем более - пока оно под водой. И никто не сделает. А вот с людьми, что видела вчера... - он сделал паузу. – Я отправлю весть. Не хочу разлучать тебя с господином Сайганом.
- Благодарю, - улыбнулась женщина.

(вы не поверите, но это у нас с Соуль почти половина текста девятого дня)

[Барон Суббота >>>]

Утро 9

Так вышло – выпросил у посла Алфар не нож, а настоящий кинжал. Рукоять из кости... Напряглись тела виверн, головы соединились в шар, а хвосты, вытянутые в разные стороны, прикрывали руку. И пусть он был не таким древним, зато настоящим орочьим. Таких, наверное, ни у кого нет! Вот в школе похвастал бы...
Впрочем, не надо туда – про свое прежнее место жительство мальчишка забыл быстро и благополучно.
С утра он заявился к Гротху – а тот, как ни странно, уже не спал.
- Смотри, что у меня есть! – показал Алфар новое приобретение.
На кинжал, выхваченный из ножен резким движением, Гротха, как и любого орка, выросшего не в Армаде, а в рабских бараках, с детства приучили реагировать весьма однозначно. Это было что-то вроде древнего, спящего внутри знания, которое, как кукловод, заставило бывшего рулевого уйти вправо, чуть развернувшись и начать удар в кисть. Впрочем, Гротх быстро взял себя в руки, и его лапа так и не добралась до запястья Алвара.
- Ты...того...потише с ножами, - выдавил орк, переводя дух.
- А ты... того, вообще потише, - выдохнул отпрянувший мальчишка. – Я показать хотел!
- Извини, - орк уже расслабился и снова сел на кровать. - Не мы такие, жизнь такая!
- Тебе ли на жизнь-то жаловаться, - засмеялся Алфар. – Поселился во дворце, живешь - не тужишь... Виверненок-то как?
- Во дворце я день, как поселился! А кроха...да кто его знает, под кроватью где-то ползает!
Орк нагнулся, свесив голову между коен и заглядывая под кровать. Из темноты ему радостно зашипели и сверкнули жёлтыми глазами.
Гротх тут же убрал лицо с зоны атаки и, на всякий случай, поднял ноги.
- Охотник! - гордо прокомментировал он.
Манфри только головой покрутил. Ладно, у каждого своя блажь. Он остался стоять, привалившись к двери.
- Ну так и наслаждайся дворцом, пока никто никуда не зовет! Плохо, что ли? Что сегодня делать будешь?
- Не знаю, - пожал плечами Гротх. - Скучновато тут, как ни крути! Как думаешь, меня в дворцовую стражу возьмут?
Он понимал, насколько призрачна сия надежда, а глаза, тем временем, волей-неволей возвращались к кинжалу в руке Алфара...
- Не ценишь ты своего счастья, - пожал плечами парень, крутя в руке оружие, но пока ухитряясь не порезаться. – Сам понимаешь, места в страже дают либо лично король с Императором, либо опять же Давион, но как лейтенант, или Оррик.
- Ну, значит не судьба, - философски вздохнул Гротх. - Эх, знал бы ты, что сейчас творится у контрабандистов... Столица-то вверх дном! А значит беспорядок всюду, и ввозить можно всё. Я слышал дней шесть назад, что нашу орочью травку люди покуривать стали, ну и... сам понимаешь, оружие, драгоценности... всё это сюда сейчас таким потоком хлынет, что знай затыкай!
Манфри пожал плечами.
- Об этом пускай Винзор беспокоится, а по мне, оно и неплохо!
- Король у вас, ты уж не обижайся, странный! - задумчиво пробормотал Гротх, усаживаясь на кровати по-орочьи.
Вивернёнок, которому сотрясения свода над ним изрядно не понравилось, сделал попытку прокусить матрас и добраться до гротхового зада. Не смог, огорчился и заверещал.
- Зато никто не скажет, что он не имеет веса в обществе, - ехидно блеснул глазами Манфри. - Ты же с ним вроде познакомился?
- Ну видел, - проворчал Гротх, борясь с желанием вытащить вивернёнка, продолжавшего свои атаки и хорошенько отшлёпать. - Правда быстро очень, там вместо него какой-то хрен с мордой сушеного скриа вещал...
Алфар захихикал, услышав характеристику Матэуса. Сплетни доходили до него очень быстро. Больше всего помогали посещения кухни; там можно было узнать все, кроме государственных тайн, а иногда их тоже.
- Не наговорился, что ли?
- Да вот...слышал я, нормальный же мужик был ваш Менгаард! Лечил... а сейчас сидит такое, словно в облако насса... - орк вовремя осёкся и прикусил язык.
Во времена славы Менгаарда мальчишке было не больше десяти лет, и представлял он их смутно.
- Да не побегу я к нему докладывать, - махнул рукой Алфар, наконец спрятав оружие. В ножны орочьей работы, разумеется. Чего ж нож без ножен спрашивать! - Лечил, да. Но королю, наверное, не положено. Впрочем, если я буду королем, то так не растолстею!
- Верю! - расхохотался орк. - Ты будешь ходить сквозь стены и грозно рычать на чиновников, чтобы не теряли совесть!
- Потеря совести будет особо и редко даруемой привилегией, - пожал плечами Алфар с таким видом, словно говорил всерьез. - Слушай... Ты ведь у Балтьера рулевой?
- Ну да, а что?
- Да знаешь, у короля он в большом доверии был. Тот даже на его корабле летал, и не упал. Вот думаю, что он может захотеть с тобой поговорить про него и его корабль, если намекнуть.
Манфри принял весьма таинственный вид. Мысль только что пришла ему в голову и была совершенно случайной.
- Хммм, а заче..., - хотел было спросить орк, но вдруг рубанул воздух мощной ладонью. - А что, мне нравится! Хоть поговорю, может расскажет чего интерресного!
- Ты занятие себе попросишь, - напомнил маг своему забывчивому другу.
Вопросы: как добраться до Менгаарда, чтоб предложить это, и действительно ли его заинтересует тема, Алфару в голову не пришли.
- Ты молодец! Быть тебе королём, с такими-то мозгами! - великодушно прорёк Гротх. - Пошли!
Орк, напрочь забыв о разъярённом вивернёнке опустил ноги на пол, встал и...
- Ах ты ж твою мать чешуйчатую килем под хвост! Гаррртхерр люрррта эррги! - орал Гротх, прыгая на одной ноге и пытаясь отцепить от второй азартно верещащую зверушку.
- Ногой, ногой тряхни, - азартно кричал Алфар, предпринимая попытки отцепить виверну, не повредив ни ей, ни себе, ни орку.

(с Хигфом)

[Соуль >>>]

(утро девять)
(и Хигф)

Дни службы начали сливаться воедино; их было, казалось, не два и не три... сколько, кстати? Караул, тренировка, отдых, снова караул, тренировка, снова на часах, разговоры... Наверное, так выглядит вечность. Интересно, у демонов-бойцов такое же однообразие? На миг Шут им посочувствовал. Вяло так, нехотя. Даже поговорить с Теей не было времени, тем более, что девушка стало тенью Императора. Успокаивало Эшена лишь то, что спать Давион отправлялся все же без нее. Равнодушно-презрительную улыбку, что играла на губах, было трудно удерживать и лишь тогда, когда говорили о любовных похождениях Джаста. Правда, в гвардии ветераны называли все же иное имя.
С утра, сменившись с очередного дежурства, Шут постучался в комнату сестры.
Она открыла дверь осторожно и быстро - словно знала, кто пришел.
- Эшен, Эшен... - обрадовалась и выскочила в коридор, повиснув на шее у брата.
- Тея! – он поцеловал девушку в щеку. – Осторожней, я в доспехе, не поцарапайся. Как ты?
- Все хорошо, - не было понятно к чему эти слова, к первой или второй фразе. Девушка улыбалась. - Ты отведешь меня в Давиону?
- Конечно, - кивнул гвардеец. – Ты совсем не отходишь от него.
Он привык носить маску, которая стала уже лицом, и лишь с сестрой открывал другое лицо. Не Шута – Эшена. Того, что от него осталось. И сейчас впервые он прикрылся маской в разговоре с девушкой – чтоб скрыть в голосе кольнувшую в глубине, у сердца, ревность. Чтоб слышна была только ласка и легкая шутливость.
Девушка поцеловала шероховатую щеку.
- Да. Я ему сейчас нужна, - она замолчала. - Я тебя очень люблю.
- Спасибо.
Он повел девушку по коридору. Потом остановился – вблизи не было никого, хотя в некотором отдалении маячил еще один гвардеец.
- Принц... возможно, он в награду обратится к корладам и они смогут... – сбился, замолчал, завершил неловко, - ты увидишь мир.
Тея вздохнула:
- Сейчас я тоже вижу много, - ладонь легла на раненую руку.
- Пойми, - он запнулся, не мог подобрать слов, а глупые шутки в присутствии сестры сметало, как ураганом, - я мечтаю об этом... неужели ты совсем не хочешь?!
- Хочу, - искренне ответила Тея. - Но я хочу что-то и для тебя.
- Мне ничего не надо, - усмехнулся он криво – хорошо, что сестра не видела. – Правда. Просто... незачем, понимаешь?
Она вздохнула и потерлась щекой о плечо, повторила:
- Я тебя люблю.
- Ты - это все, что у меня есть и все, что мне нужно, сестра, - он сделал шаг вперед.
Покои Императора близко, слишком близко. Так мало шагов. Если бы каждый превратить в длинный коридор, в тропу, в час, в год...

[Тельтиар >>>]

Начало 9 дня.
Худшее утро начальника стражи

Полторы сотни стражников, и еще целая рота солдат надежно оцепили полквартала, не подпуская к месту жестокой расправы случайных зевак, а иных, кто жил поблизости, даже из домов не выпуская. Сонный лорд Оррик стоял возле входа в залитое уже начавшей подсыхать кровью здание, словно боясь переступить порог.
"А ведь меня тоже приглашали", - билась в его голове единственная мысль, никак не желавшая уступать место более полезным размышлениям о случившемся.
Десятки изрубленных тел, ошметки конечностей, отсеченных мимоходом - стоило только Лансу закрыть глаза, и он в деталях представлял себе произошедшую бойню. Кто-то пытался закрыться руками от убийцы, и меч, прежде чем разодрать горло, отрубал кисти, кто-то пробовал убежать, но ему в спину вонзался нож. Иные сопротивлялись, однако им было не выстоять против злодея, пришедшего за их жизнями.
- Что делать с телами, командир?
Прервал размышления лорда молодой сержант.
- Убирайте, - Оррик вздохнул и поспешил отойти от особняке. - Потом отдадите родственникам. И, вот еще что - составь список всех погибших в доме.
- Сделаем, милорд, но вод ведь какая штука, - немного замялся стражник. - На улицах рядом тоже было найдено множество убитых, и судя по их одежде - это те, кому удалось бежать из дома.
- Уверен?
Сам начальник стражи, по пути сюда не заметил ни одного трупа.
- А то! Один только Лакмор чего стоит - видели бы вы, куда ему Маска запихнул его трость...
- Молчать! - Оборвал не в меру ретивого подчиненного Оррик. - Всех убрать и переписать.
И все же, не смотря на раздражение, Ланс решил лично взглянуть на тело Хранителя Трости, чтобы проверить возникшую внезапно догадку. И действительно - если не считать того, что его буквально нанизали на собственную (а точнее - королевскую) трость, было еще одно обстоятельство, позволившее начальнику стражи сделать вывод, что убийства на улице совершены не Маской - бесценный камзол Лакмора был изорван в клочья, на шитье не осталось ни одного драгоценного камня, к тому же, не заметил Оррик и других украшений, которые так любил Рид, да и золотой набалдашник с трости куда-то пропал.
Воришкам, наводнившим Столицу, удалось неплохо поживиться этой ночью.

[higf >>>]

Утро 9
На прием

Во дворце сегодня было тише обычного. Приметливый Алфар обратил внимание, что стражников-людей поменьше, да и дворян вроде бы тоже. Про нападение демонов на дворец, впрочем, не было слышно. И ладно, меньше народу – больше воздуха, еды и места остается.
Он помог орку слегка подлечить рану от зубов. К счастью, она была неглубокой. Затянуть ее юный маг, разумеется, не сумел, но кровь течь перестала, и теперь Манфри вел за собой все еще ворчащего спутника к резиденции короля.
У входа в нее стояли знакомые Алфару лица. То есть, конечно, лица стояли вместе с телами, шеями, руками, ногами и всем, что при них положено. Одно лицо, весьма юное, хотя заметно старше мальчишки, сейчас как раз вытянулось в неуставном зевке. Второе было спокойным, и главным его отличительным достоинством являлись пышные усы. Да, точно, у него и прозвище – Усач.
А вот имен, принадлежавших лицам вместе с копьями и ножами, парень не помнил. Народу во дворце многовато, голову забивать всеми – головы не хватит.
- Доброго утра! – приветствовал он стражей.
- Привет, парень, - добродушно улыбнулся ему усатый, а затем скользнул подозрительным взглядом по орку.
- Нам бы Его Величество повидать надо, - задумчиво сказал Алфар.
- А Его Величеству вас видеть надо? - Судя по всему, допускать орка к королю страже не хотелось.
- Да он вот уже видел его, - напомнил мальчик, указывая на Гротха. – Когда с посланием прилетал. Но тогда кое-чего не досказал. Королю это будет интересно!
- Король отдыхает после завтрака, - заметил Усач. - Думаю, если это действительно важно - я мог бы проводить вас к лорду Эрнесто.
«Хрен с мордой сушеного скриа» - припомнил мальчик, и с трудом удержался, чтоб не захихикать. Что делать, если упрямые стражи откажутся? Конечно, он Гротха проведет. Манфри решил – Манфри сделал.
- Думаю, что это будет интереснее лично королю, - помотал головой Алфар. - А можете вы его спросить – захочет ли он побеседовать с рулевым капитана Балтьера?
- Это не тот, с которым король летал в город?
Обернулся к напарнику Перси - тот, подавив очередной зевок, кивнул:
- Он самый. Я пойду спрошу.
И прежде, чем Усач успел его остановить, молодой стражник скрылся в королевских покоях.
- А правда, что вы копьем лучше всех владеете? - припомнил Алфар в ожидании ответа.
- Пожалуй, что да, - вопрос Усачу явно польстил. - По крайней мере, в Столице лучше меня воина не найти.
- Здорово! Наверное, тренировались долго? Может, пару приемов как-нибудь покажете?
Стражник о чем-то задумался, но затем желание похвастать умением пересилило:
- Ты вечером заходи, посмотришь как государевы люди тренируются. Такого даже в гвардии не увидишь.
Глаза Манфри блеснули, и он даже не скрывал этого.
- Непременно приду!
- Копьё, - проворчал орк, - Ну да, на земле оно здорово, а вот во время абордажа - только баланс сбивает! Толи дело сабелька тяжёлая или ятаганчик... ну и кинжал в другую руку!
- Абордаж - дело пиратское, - Перси поморщился.
Алфар отступил на шаг в сторону, с удовольствием слушая начавшийся спор.
- Ну не скажите, молодой человек, не скажите! - орк с наслаждением выпрямился во весь рост, сразу став на полголовы выше Усача. - Абордаж - дело военное, когда пехота с одного корабля вступает в бой с пехотой другого, что позволяет лишить противника боевой единицы, приобретая её ресурсы и главный калибр в своё распоряжение!
В такие моменты Гротх особенно любил себя, что слушал рассказы капитана во время дальних рейдов...
- В любом случае, исход сражения решает наземный бой или высадка десанта, - не уступал стражник, явно уязвленный тем, как его назвал орк.
- Подерутся-не подерутся?.. - начал про себя гадать на пальцах правой руки Алфар. Поскольку пальцев было пять, естественно, выпало «подерутся».
- Дык, до него ещё дожить надо! - орку тема явно нравилась, чем-то напоминая задушевнейшие, сопровождаемые обильным битием себя кулаком в грудь, беседы в кубрике. - И вообще, корабли часто сходятся там, где до ближайших островов только на скриа и долетишь!
- Пиратские корабли, - уточнил государев человек.
- Любые корабли, - жестикуляция орка чисто случайно переместилась в район двух сантиметров от носа Усача. - Ты давно в небе-то был, а?
- Руки при себе держи, - предупредил его Перси, словно проигнорировав вопрос.
- А вы вечером и проверьте – копье против ятагана, - невинным тоном предложил Манфри.
- Эт можно, - Гротх упёр кулаки в бока и осклабился. - Оно как тут, нормально будет?
Стражник усмехнулся в усы:
- У нас есть где поразмяться.
- Хорошо!
Гротх действительно был доволен таким поворотом дел. Против копья ему приходилось выступать не раз и не два, а возможность безнаказанно намять бока (ну или получить причитающееся) государственному человеку сама по себе дразнила.
- Тогда вечером мы вместе явимся, - подытожил Алфар. – Где ж это ваш товарищ, король его случайно не съел?
- Костлявый он слишком, король таких не любит, - Перси покачал головой, а потом добавил: - Ладно, проходите, чего ждать-то.
Манфри последовал вперед, увлекая за собой Гротха.
Орк ещё раз глянул на стражника и двинулся вслед за Алфаром.
- Слушай, а долго ещё ты меня так тащить будешь, а? - в вопросе звучало неподдельное беспокойство за целостность кисти.
- Только до короля, а обратно кто-нибудь другой вынесет, - хладнокровно «успокоил» Алфар.
Где-то посреди передних покоев, они столкнулись с вынырнувшим из спальни (и по совместительству кабинета) Менгаарда Стэнли, который на ходу потягивался, разминая руки.
- О, вы уже тут, - несколько удивленно бросил парень. - Король, кстати, не против встречи.
- Спасибо, - подмигнул Алфар. – Мы тоже так подумали.

(с Тельтиаром и Оррофином)

[Барон Суббота >>>]

Утро девятого дня

Королевская попойка (начало)

Гротх осторожно, словно по трухлявым доскам над пропастью, зашёл в комнату и уставился на безобразно толстого мужчину в простой, совсем не королевской одежде. Сейчас, в задумчивости, он был совсем не похож на того себя, что сидел в тронном зале.
- Кхм... это, - язык снова сделался предательски тяжёлым - Здравия, значит, желаю!
Его Величество оторвал взгляд от книги и взглянул на визитеров:
- Я слушаю вас, - произнес он после некоторой паузы, видимо и сам не слишком понимавший, ради чего его потревожила эта парочка. - Если вы голодны, могу предложить чай с пирожками, уверяю - они просто замечательные.
- Это... спасибо, вашество, мы это, благодарны премного! - Гротх никак не мог вспомнить, чего его понесло к Менгаарду, и сейчас упорно пытался придумать причину. Получалось плохо, а потому он подтолкнул локтем Алфара.
Орк не рассчитал сил, и юный водник стиснул зубы и прошипел в его сторону обещание премногих благодарностей.
- Рулевой капитана Балтьера хотел рассказать вам о полетах на «Белиасе» - вздохнул он и тихо шепнул, - про занятие для себя потом не забудь попросить, дубина!
- Точно! Эт рулевой...ну, стал быть я, хотел вам сказать что...знали бы вы, что за дерьмо скриа в вашем небе делается сейчас! - Гротху ощутимо полегчало. - Значит так...
- Тааак, - густая королевская бровь поползла наверх - за последнее время Менгаард отвык слышать хоть сколько-нибудь крепкие выражения.
- Вот и я говорю! Так! Полное дерьмо, причём грифоньими перьями утыканное! - Гротху было легко, словно лететь в знакомых ветрах. - Контрабандисты в Столицу ломанулись так, что хоть пошлину с них бери! И везут всё! Раньше травы нашей днём с огнём и большим кошельком не найти было, сейчас - на любом углу! Оружие опять же... Вот тряхнули мы с капитаном, как-то, одно корыто, так там груз был, что на два полка!
Алфар не упустил случая отведать королевских пирожков, в самом деле – вкусных. Правда, кроме чая он, не стесняясь, подлил себе немного вина. Можно бы и больше, но скоро идти к Тами на занятие. Собственно, делать было нечего, только слушать. Интересно жил Балтьер...
- Тааак, - вновь протянул Менгаард, и на этот раз наверх поднялась вторая его бровь, а бакенбарды возмущенно затопорщились. Судя по его взгляду, он не слишком хорошо понимал, о чем и к чему ведет разговор орк, но слушал с интересом, хотя бы потому, что рулевой не был похож на его обычных собеседников.
- Вот и! Ведь беспредел же творят, гырбуцы выргунтные! Раньше как было: тихонько, да полёгкому, а сейчас прут внаглую! Швартуются так, что сердце кровью обливается, веришь, твоё вашество?
- Гыр... кто? - Немного рассеянно спросил правитель, упустивший нить беседы.
- Это нехорошие люди, орки и волитары, - пояснил Алфар. Он сам этих слов не знал, но смысл, в отличие от короля, улавливал.
- Ой... это ты того, прости, вырвалось! Уж очень мне за державу вашу Альянсовую обидно!
Король тяжело вздохнул, отчего все его тело всколыхнулось и могло показаться, что стул разломается под его тяжестью, но нет - столяры постарались на славу.
- Порой, мне тоже, - тихо произнес Менгаард.
- То-то я смотрю, ты такой грустный всё время, твоё вашество! - Гротху вдруг стал странно симпатичен этот крупный, грузный человек с неимоверно усталым лицом. - Слушай, а ты лечиться-то от грусти своей не пробовал?
- Кое-что не под силу даже целителю, - могло показаться странным, что король обсуждает подобные вещи с такими собеседниками.
«Эк Гротха понесло»... Манфри подумал, что время урока приближается. Грация – это тебе не король!
- Простите, мне пора идти, Ваше Величество, - поднялся мальчишка
- Идите, молодой человек, - дозволил ему удалиться Менгаард.
Алфар выбрался из спальни, и, выходя из двери, подмигнул Стэнли и Усачу.
- До вечера!
- Есть одна эта, как её, - как там судовой врач говорил?! а, точно. - Терапия!
- И? - Заинтересованности в голосе короля прибавилось, поскольку разговор сменился на вполне понятную тему.
- Ну... эт надо показывать, а не объяснять! - орк придвинул ближе стул и уселся, под аккомпанемент скрипа мебели, рассчитанные на поистине королевские перегрузки. - Вот скажи, твоё вашество, есть у тебя тут вино... ну, которое покрепче?
- Если нужно - его принесут.
- Ну, так распорядись, чтобы принесли! И будем показывать тебе правильную терапию, твоё вашество!
Его Величество позвонил в колокольчик:
- Стэн, мальчик мой, пусть принесут вина покрепче, - попросил он появившегося стражника, а когда тот ушел, спросил орка: - Ты можешь рассказать что-либо о Балтьере?
- Конечно! - при упоминании капитана Гротх заулыбался, что вызвало некоторый интерес бывшего целителя. - Мы ж с кэпом, почитай, с самого начала вместе! Только вот, он как меня в Армаду отправил, так и пропал куда-то, твоё вашество. Велел здесь его дожидаться.
В глазах короля промелькнуло некоторое разочарование.
- Ты не получал от него вестей с тех пор?
- Ни одной.
- Что же, - Его Величество подавил еще один тяжелый вздох. - Ты пришел говорить не от лица капитана, и не по воле Армады. Тогда зачем?
Ладонью Менгаард пододвинул к орку блюдо с оставшимися пирожками.
Пирожок скрылся в пасти орка с пугающей скоростью. Манфри, который мог выручить из положения, рядом не было, а потому пришлось импровизировать.
- Да... ты понимаешь, вашество, я на тебя посмотрел тогда, в зале и увидел... ну, сразу ж понятно, что тебе тут тоскливо, хоть вой! Всем от тебя чего-то надо, а я вот пришёл... думаю, хоть, может, поговорю, как с человеком, а не как с подставкой для короны!
- Даже так...
Некоторое время король молчал, как будто не мог найти подходящих слов.
- Иногда мне казалось, что это бремя всех королей.
- Так думаешь? Ну, тебе, вашество, виднее, ты король - не я! Но ты лучше расскажи, как у тебя вообще жизнь-то? - орк вспомнил нечто важное и хлопнул себя по лбу, родив эхо. - Забыл! Меня ж Гротхом зовут-то! Вот я деревенщина, не представился!
- Значит, Гротх...
Договорить король не успел - его перебил вновь появившийся Стэнли, принесший бутыль вина.
- Вот, государь, крепче не бывает!
- Эт хорошо! - орк со сноровкой, выдающей немалый опыт вскрыл бутылку, взял бокал Менгаарда, налил в него чуть меньше, чем с краями и придвинул обратно к королю. - Ну, я из горла буду, раз второй стакан не принесли! Пирожочек-то возьми, твоё вашество, пригодится. Ну, за что будем пить?
- Пить? За здоровье, - на мясистом лице государя появилась улыбка.
- Твоё здоровье, вашество! - возгласил Гротх, протягивая бутылку. - Чтоб стоя... кхм, чтоб сердце не шалило, и корона не сползала!
Бутылка звучно соприкоснулась с бокалом, родив почти музыкальный (для орочьего уха) дребезжащий звон, и слилась в страстном поцелуе тёмно-бурыми губами.
- Эхх, хорошее винцо! - крякнул Гротх, ставя бутылку на стол. - А ты что покраснел, вашество? Говорю же, закусывай!
Король пригубил буквально самую малость, но судя по его лицу - этого хватило. Вино действительно оказалось крепчайшим. Пухлые пальцы короля крепко сжали пирожок, едва не выдавив из него начинку, и отправили в рот.
Наблюдать за тем, как такая... весомая личность начинает судорожно дышать, когда вновь обретает такую возможность, было очень занятно.
- Вот, молодец! Хороший ты мужик, твоё вашество! А знаешь святое правило орков при питие такого вина?
- Не доводилось, - отдышавшись, выдавил из себя Менгаард.
- Между первой и второй - перерывчик небольшой! - процитировал Гротх знакомый с детства ритуал. - Тебе, я смотрю освежать не надо, так что продолжим так. Ты это, вашество, выдохни перед тем, как пить, а потом сразу всё и залпом! Легче будет, как специалист говорю!
Специалистов подле короля, естественно, всегда было немало, но вот по этикеты пития такового до сих пор не нашлось, как ни странно. Наверное, потому, что Менгаард всегда пил пугающе мало по сравнению с объемами съедаемого им, и всегда ограничивался легкими винами.
- Уффф, - выпустил воздух правитель и сделал аккуратный глоток.
- Закусывай! - в бутылке после второго глотка орка оставалась едва половина. - Ей, там, снаружи! Принесите ещё бутылочку для Его Вашества!
Пока король уминал второй пирожок с мясом, в дверях появилась массивная фигура Усача:
- Государь, еще вина? - Осведомился он, бросив мимоходом неприязненный взгляд на Гротха, мол, будет ту всякая буромордая шваль командовать!
- Да, повавуста, - кивнул король, продолжая жевать.
- Ну что, вашество, вот теперь, рассказывай, как твоё житьё-бытьё и что ему, житью, сталбыть, мешает? - Гротх интуитивно определил кондицию Менгаарда и решил, что настало время поговорить. Его же организм пока только разогревался.
- Когда я был моложе, - спиртное потихоньку начало развязывать правителю язык. - Многие говорили, что королю легко живется - но это не так, ох не так.
Недопитый бокал оказался на столе, а вот еще один пирожок исчез в бездонной глотке Менгаарда.
- Вот, кажется - все есть, - он обвел ладонью свои покои. - А что-то ушло, если ты меня понимаешь. Вокруг множество людей, все готовы кланяться, снимать шляпы, все рады услужить в любой мелочи, но теплоты не чувствуется.
Его Величество вздохнул, затолкав пальцами остатки пирожка в рот и тщательно прожевав.
- Просто поговорить за последние года четыре ко мне пришел только ты.
Гротх внимательно слушал, а его руки жили сами собой, наполнив королю бокал и подпихнув под руку.
- Оно всё так потому, твоё вашество, что они корону видят и короля под ней. А не тебя, таким, какой ты есть. Ты ж людей, я слышал, лечил, да?
- Лечил, - обхватив пальцами ножку бокала, король поднял его над головой, едва не пролив содержимое.
- Ну, а зачем ты это делал? - орк вновь аккуратно чокнулся с бокалом и вновь приложился к бутылке. Вышло у него это весьма заразительно - так и хотелось последовать его примеру.
- Исцеление - дар Водяной Девы, и его следовало использовать во благо людям.
На этот раз король предусмотрительно выдохнул и уже после сделал аккуратный глоток.
- Так и королевенье твоё тоже дар! Только народа вашего, если я запомнил, хоть что-то из всего, рассказанного кэпом во время штиля! Почему не используешь-то во благо?
Почти опустевшая бутылка тихо посвистывала горлышком в такт оживлённой жестикуляции бурокожего.
- Благо... - на лице подвыпившего короля растекалась пухлогубая улыбка. - Открою тебе тайну, Гротх - за пять лет правления я так и не понял, что можно считать благом для страны... Лечить было проще.
- Так, то для страны! - Гротх не был пьян. Ему было хорошо и легко. - А ты попробуй, подумай, что благо для людей. Это знаешь, твой вашество, если на корабле думать о том, что хорошо кораблю, так выйдет, что лучше всего - это стоять у пристани. Ни тебе поломок, ни боёв, ни ветра, который шкоты рвёт, как меня после шаманских грибов! Правда, рассохнется он там и сгниёт к ядрёным демонам, но это ж не сейчас будет...
Дверь неприятно скрипнула, заставив короля поморщиться - при этом кожа на его лице тут же образовала несколько складок.
- Вино для государя! - Объявил Стэнли Коршун.
Парень ловко проскользнул через гостиную, и, остановившись у стола, уверенным движением откупорил бутыль.
- Ваше Величество, дозволите отведать?
Говоря это, он успел куда-то убрать початый бокал короля, и налить ему принесенный напиток в новый фужер.
- Ты что ли сам отведывать будешь? - орк непритворно изумился. - Хм, а что?! Твоё вашество, ты как насчёт третьего в компании?
Король несколько раз перевел взгляд с сонно-просящего лица стражника на скалящегося орка и обратно, а затем кивнул. Стэнли тут же наполнил и себе бокал:
- За лучшего целителя Альянса, - провозгласил он. Похоже, присутствие орка парня, в отличии от Усача, нисколько не стесняло.
- Метко сказано! Твоё вашество, за тебя!
Его величество еще немного пригубил, и толи от теплых слов, толи от выпитого, его лицо немного раскраснелось. Коршун, напротив, видимо решил не отставать от Гротха, а потому опустошил половину бокала.
"Крепкий паренёк!" - с уважением отметил Гротх и продолжил прерванную беседу. - Вот ты, твоё вашество, ведь мужик хороший! С народом общался! Вот ты и скажи, что сделать такого надо, чтобы людям было хорошо?
Король призадумался, а вот Стэнли, разгоряченный вином, не упустил возможности влезть в разговор:
- Изменить самих людей, разве что, - уверенно произнес он. - Так уж выходит, что когда одному хорошо - то другому всегда плохо.
- Не парень, как тебя, кстати, я не про то. Ясное облачко, что всем сразу хорошо не сделаешь. Ну а так, чтобы, в общем и целом было скорее хорошо, чем нет?
- Остановить демонов, - произнес Менгаард, и Стэнли, явно не ожидавший такого ответа от короля, едва не выронил бокал от удивления. Слишком решительно были произнесены эти слова для того мягкого человека, к которому привыкло его ближайшее окружение.
Рука, уже вновь потянувшаяся к бутылке замерла на полпути.
- Демоны, - Гротх стал серьёзен. - Однажды, в детстве, я видел шамана, в которого вселился один из них. Это было страшно... да, твоё вашество, тут ты точно прав. А как их останавливают?
- Огнем и добрым словом, - усмехнулся Коршун, опустошая свой бокал. - Огнем даже чаще.
- Стэнли, - укоризненно посмотрел на юношу правитель, и тот опустил голову.
- Ты, стал быть, Стэнли? Ну, а я Гротх буду, - волосатая ручища орка протянулась к стражнику.
- Полегче, бурый, - заметил стражник, скрепляя рукопожатие.
- Еще, говорят, Лидиям помогает определить одержимых, - вспомнил правитель. - Гротх, а ты мог бы рассказать о том шамане?
- Ну..., - орк припомнил события многолетней давности. - Я помню, что страшно очень было. Мы, пацанва, всё шарились тогда у него рядом с хижиной. Боятся-то, ещё не умели, вот и интересно было, чего он там воет?! А шаман сильный был, он демона под себя приспособить решил, да, видать, просчитался где-то. Демон в него вселился, а потом каак дверь вышибет! Да каак на нас, пацанву, пойдёт! Был у нас кузнец. Гартах его звали. Он рядом оказался, ну и приложил шамана озверевшего в ухо! Глаз-то красных не видел!
А шаман даже разворачиваться не стал. Лягнул кузнеца с ноги, вроде как скриа делают, а тот и улетел в стену хижины. По брёвнам раскатал, да больше и не жил. Ой, не знаю, чем его взяли. Мы же драпать навострились, а когда вернулись, ему уже отрубили руки и одну ногу. И в остатки хижины бросили. Я смотрю, факелы несут... ну, сталбыть, подожгли и тут тааак завоняло, что я не знаю, как кузнец не воскрес! Его-то мы потом тоже сожгли, а пепел в Небе, как полагается, развеяли. А вот шаман, падла несгораемая, только до костей и прогорел. Его потом ещё два раза сожгли, что осталось - порубили и зарыли в землю.
В зале повисла тишина. Гротх на мгновение вновь увидел те горящие, красные глаза, полные пьяной свободы и бешенства, а ещё запах. Тяжёлую и едкую вонь горелого мяса.

(при активном участии Тельтиара и Хигфа)

[Соуль >>>]

(день 9)

Песня
(и хигф)

Оставив на квартердеке Алана, как символ постоянства, словно и не было предыдущих суток, Балтьер спустился к себе в каюту и, сняв только обувь, упал на кровать. Успел только подумать, что стал отдыхать днем, как в раннем детстве, он провалился в сон.
Короткий отдых оказался еще короче, чем он думал – стук в дверь пробился в сознание, заставив открыть глаза и сесть. Балтьер стряхнул сон сразу, хотя это и требовало усилий. Вздох при взгляде на песочные часы рядом – спал около четверти часа.
- Войдите, - быстро обувшись, он перешел в отсек с дверью наружу.
Хранительница робко заглянула в комнату - из-за спины едва-едва выглядывал золотистый гриф лютни.
- Я вспомнила, что кое-что проиграла...
- И решила, что настал самый подходящий момент? Вот если б меня вчера убили, отдыхал бы себе спокойно, - произнеся последнюю фразу с мечтательным выражением лица, он отстранился, пропуская Сайте внутрь. – Заходи, гостьей будешь.
Сайте попыталась стереть с лица насмешливое выражение и легко прошла к окну.
- Одна песня. Это было нечестно требовать игру, поэтому сейчас, - она бросила взгляд поверх очков и плавно провела пальцами по струнам.
- Знаешь, я боюсь даже спрашивать, что потребовала бы ты, - ехидно отозвался капитан.
- Тебе действительно лучше этого не знать, - хмыкнула Хранительница. Первые ноты небрежно вспорхнули в воздух. Замерли.
- А говоришь о честности, - капитан произнес еле слышным шепотом в короткой паузе, чтоб не нарушить зарождающуюся мелодию. Он слегка прищурился, но сквозь ресницы внимательно смотрел на лицо и руки Юлаль.
- Я не читала чужой корабельный журнал, - отстраненно заметила Сайте. Она замолчала. Прозвенело еще несколько аккордов.

Там, где сходятся звездные реки с земными,
Там, где бьется о вечные скалы прибой,
Там старуха ночами, от снега седыми
Зажигает маяк для идущих домой.
Бога молит за них, чтоб простили обиды,
Чтоб потерь не искали в далеких краях,
Чтоб на верном пути не теряли из виду
До рассвета мерцающий старый маяк...

У Хранительницы был действительно красивый голос. Высокий и без той едва заметной хриплой нотки, что часто отличает взрослых людей. Играла она незатейливо, много лучше - пела: мелодию вел голос, а негромкая музыка лютни служила ему лишь помощницей.
Лицо женщины не выражало ничего, будучи задумчиво-отстраненным, словно она смотрела сейчас не на гриф лютни, а на картину, которая вставала из строк. Песня унесла капитана куда-то вдаль, и на миг он снова погрузился в сон, не перестав при этом слышать. Казалось, он стоит рядом с Хранительницей, глядя на маяк, а она прямо на ходу сочиняет стихи о том, что они видят.
Ни сон, ни бодрствование – но он осознавал это и сознательно – полусознательно – не прерывал этого состояния, пока не утихла, истаяв в воздухе, последняя нота.
- Почему только одна? - Балтьер открыл глаза. – Ты поешь... проникновенно, - подыскал он подходящее слово.
Она отрицательно покачала головой, потом сорвала со струн еще один аккорд:

Но однажды ей косы венцом серебристым
Чьи-то добрые руки положат на лоб,
А когда засияет звезда в небе чистом,
Кто проводит ее, тот огонь разведет.
Ты увидишь маяк этот где бы ты не был,
Где погаснет один, там зажжется другой.
Вся земля, словно вечное звездное небо
Освещает усталым дорогу домой.*

... и замолчала. Тяжелая ладонь ударила по струнам, хлопком завершая песню. Повисла долгая пауза. Затем капитан повторил:
- Только одна? Почему?
- Последний раз, когда я играла, отец обещал мне переломать пальцы на левой руке, чтобы правой еще могла писать, - каменно-спокойное выражение маской замерло на женском лице. Сайте отложила лютню и поднялась. - Приятного отдыха.
- Подожди! - Балтьер вскочил. – Не может быть, это же... – он поймал пальцы её левой руки в свою, словно защищая их. – Ты не рабыня и не дитя. И еще... – добавил корсар с расстановкой, - я бы очень хотел посмотреть на человека, который попробует сломать тебе пальцы, кем бы он ни был!
Сайте посмотрела на ладонь пирата, осторожно высвободила руку.
- ...ты за меня заступаешься?
- Да, а что? Меня кто-то когда-то называл рассудительным человеком? - пожал плечами он. – Может, я хочу выиграть пари еще на одну песню... или на танец. Кстати, ты танцуешь? – Балтьер склонил голову на правое плечо, лицо наполовину скрыли упавшие слева волосы, в глазах играла насмешливая искорка.
- Довольно плохо, - улыбка промчалась по губам. Сайте убрала черные пряди в сторону, коснулась скулы. - Ты похож на проказливого ребенка.
- Научим! – заверил корсар, потеревшись щекой о её руку и чуть кольнув щеточкой усов. – Я в детстве мечтал о кораблях и путешествиях и – видишь? Зачем же переставать быть ребенком? А вообще я взрослый, большой и страшный!
Сайте некоторое время смотрела на человека, который был ее едва ли старше, а потом не выдержала - рассмеялась, прижав к лицу сложенные лодочкой ладони.
Балтьер протянул руку, повторяя ее жест, коснулся кудрей, затем, проведя кончиками пальцев по щеке, потянул за мягкую ладонь, отводя от лица.
- Так хочешь учиться танцу? – сейчас пират действительно напоминал большого смеющегося ребенка.
Женщина радостно кивнула. Потом снова засмеялась:
- Но сейчас я куда больше хочу спать. Мне не удавалось отдохнуть толком со времени шторма.
- По правде говоря, я тоже, - и все же он отпустил руку Юлаль с явным сожалением.
Сайте кивнула, внимательно поймав чужой взгляд, потом прижала указательный палец к мужским губам.
- Тс-с...
Он на миг надул губы трубочкой, показывая, как старательно молчит. Затем кивнул.
Женщина улыбнулась уголками губ. Балтьер медленно положил руки ей на плечи.
Сайте наклонила голову, целуя обветренные пальцы, а потом легко шагнула к двери. Остановилась, снова прижала палец к губам - теперь к собственным и... выскользнула в коридор, аккуратно притворив дверь.

___________________

*Вотинцевы.

Сообщение отредактировал Соуль - 22-12-2008, 22:07