Книга перемен, кто не знает смысл черт, толкует всуе

[Bishop >>>]

- Зеркала могут многие вещи... Если в них отражается правда, - улыбнулась в ответ она. Реальность размазывалась здесь, казалось, ее собственные волосы становились черным текучим маслом, а потом леденели на резком ветру. Демон казался каким-то образом родственным этому миру - и черной пустоте вверху, и теплым течениям подо льдом. - И если никто не смотрит изнутри.
Небесная сфера покрылась тонкой корочкой льда - гладкая, полупрозрачная, она тускло светилась, будто старинное отполированное серебро. Искажала отражения, превращала в чудовищный гротеск.
- Говорят, запершись внутри зеркал, видишь бога. А возможно - самого себя. Держись крепче.
- Врут, - улыбнулась женщина и закрыла глаза. Под закрытыми веками зеркала не существовало - и преграды тоже. Или она не ощущалась преградой.
- Я так не думаю.
Что-то звонко треснуло, как бамбук на морозе, зашелестели невесомые осколки.
- Запершись внутри зеркал, видишь зеркала, но думаешь, что видишь себя. Бог - то, что остается, когда исчезают все отражения, - проговорила она в темноту. Сама не знала, о чем, но произнесенное казалось живым и естественным, как текущий ручей. Вспомнились десятки зеркальных глаз, смотрящих со дна пруда. Вспомнилось, как меняется лицо, превращаясь в отражение случайно увиденного человека. Стало теплее, и она решилась посмотреть вверх.
Сверху сыпались сверкающие осколки, а под ними было новое зеркало. По нему бежала мелкая рябь. Женщина взглянула в глаза своему отражению, и оно протянуло ей руку.

(neko chan mo)

Сообщение отредактировал Bishop - 26-01-2010, 12:52

[Кысь >>>]

Здесь не было настоящей тени, а свет дробился на сверкающую пыль из карминного и зеленого. Вокруг часто-часто стояли стволы. Рыжая остановилась, вдыхая теплый воздух человеческими ноздрями. Приятные тягучие запахи, словно в настоящем лесу, только лучше. Они грели ее изнутри, и с каждым вздохом незнакомое тело становилось роднее. Застывшая вода кимоно стала мягкой тканью, распушились и заблестели золотом волосы, под натянутой на кости кожей проступили мышцы лесного охотника. Зубам стало тесно, и Рыжая щелкнула пастью, нет еще ртом, но уже с набором острых крепких клыков. Воздух – то, что воспринималось, как воздух, но им не было, - сгустился, больше не морозно-разреженный, как уровнем ниже, не хрустящий от изобилия льда. Крыльями спутник Рыжей взмахивал тяжелее, с большим усилием, острые, будто клинки, края перьев срезали листья и тонкие ветки; тонкой взвыли в протесте сервомоторы, скрытые под броней. Демон продолжал набирать высоту.
- Нам не туда... Подожди.
Деревья вокруг были странными. Они никогда не стояли на том месте, на котором она их видела. Можно было догонять их по всему лесу, и никогда не достичь, но если остановиться и долго смотреть на стройный ствол, он приближался так, что становились видны муравьи. Рыжая чуть не разбила нос, заглядевшись на глянцевого жука, и с тех пор не замедляла шага. Она не знала точно, куда идти, но ароматы леса уже расслаивались, и только один был здесь манящим до воя. Ухватив его, Рыжая побежала, заставляя стволы вокруг расступаться в спешке. За ней гналась – не опережая, не отставая, держась так, чтобы не накрыть совсем от несуществующего здесь солнца, - огромная тень. Трава жухла и покрывалась белесым инеем, отмечая их путь.
Запах вел вверх по склону горы, сначала полого, затем все круче. Длинные волосы охотницы совсем порыжели, а наряд украсила бахрома из лоскутьев, но она продолжала стремглав бежать вперед с упорством безумицы. Наконец, лес уступил место разнотравью. Подъем стал только круче, зелень то и дело прорезали бесплодные полосы высохших каменных рек. Над ними нависали первые скалы, а выше, за ними, разбитый конус вулкана, увенчанный застывшими потоками лавы и мерцающей ледяной шапкой. Отсюда казалось, лед скрепил вместе гору и небо. Рукав кимоно совсем истрепался, и она с треском оторвала его.
- Дальше - лезть или лететь, - она рассеянно улыбнулась и снова протянула демону руку, не отрывая взгляда от ледяной вершины.

(вдвоем ))

Сообщение отредактировал Bishop - 26-01-2010, 12:52

[Bishop >>>]

- У меня не так много времени, - выдохнул ее механический спутник, в его зеркальной маске искаженно отражались вперемешку осенние листья и оранжевый сполох лисьего пламени.
Демон вновь подхватил Рыжую, теперь ставшую много легче и меньше себя прежней. Она молча кивнула. Может быть, ей слишком хотелось скорости, но огромный склон словно сжимался с каждым взмахом тяжелых крыльев. Неверная осыпь сменилась отвесной скалой и заснеженными лапами камня вокруг старой трещины. Лед сначала покрывал землю тонкой неверной коркой, но вскоре превратился в непроницаемый белый покров. Наконец, показалась вершина - ровное, словно стол, озеро из замерзшей воды. Пики ледяных сталагмитов целились в недостижимое небо, словно стремились дорасти до него. В самом центре озера лед был прозрачен и темен и сквозь него видны были затопленные ворота-тории. Рыжая сама спрыгнула на поверхность и разочарованно села прямо на тонкий слой снега, заметающего вулкан.
- След оборвался.
- Нет, - возразил mecha-демон. – Мы пришли... кажется.
На вороненых доспехах иней нарисовал абстрактные узоры, искристые кристаллики забили сочленения, повисли бахромой, словно край серебряной кольчуги. В Реальности нельзя ощутить усталость, но дышал ore с трудом, как после тяжелого бега.
- Жаль... мало времени. Но и без того твой подарок бесценен. Как мне отплатить за него?
- Ты отплатил. Я не нашла бы дороги...
Рыжая рассеянно смотрела в глубину озера, пытаясь собрать мысли вместе... И тут... Она вскочила с потрясенным криком. По ту сторону льда стояла огромная белая кошка и тоже смотрела в глубину, на Рыжую. Она была далеко, и все же можно было разглядеть даже розовые подушечки лап. Наглядевшись, хищница снова побежала вперед и вскоре пропала за трещинами и инеем.
- Она здесь, - голос демона изменил тональность, добавился надсадный хрип; ore коротко рассмеялся. – Вернее... она всегда была здесь.

(вдвоем с Кысь)))

[SonGoku >>>]

Отливающий черным металлом коготь указал на противоположную стену кратера, туда, где голубовато-прозрачный лед пересекала глубокая трещина. В морозном воздухе над ней танцевали снежные блестки. Крохотная светящаяся точка почти терялась среди них - поначалу, - но, набирая силу и яркость, вскоре засияла предрассветной звездой. К ослепительной белизне ее добавился синий.
Оседлавший большую белую кошку ездок не доставал Рыжей и до плеча, а рядом с крылатым механическим монстром казался ребенком, собравшимся на Аои мацури*. Длинные, до пят волосы были перехвачены плотной лентой; йорои-хитатарэ* - сшит из темно-синего, цвета грозовых туч, шелка, по синему же иготэ* змеилась молниями вышивка серебром. Ноги защищали штаны из пестрой оленьей шкуры. В опущенной правой руке крошка-охотник сжимал длинный лук, указательным пальцем удерживая заготовленную стрелу. Он сердито тряхнул головой, зазвенели вплетенные в пряди бронзовые колечки.
- Ты оставил врата без присмотра, мэнь-шэнь! - всадник натянул тетиву.
Женщина, не думая, встала между стрелой и собственным спутником.
- Я позвала его, чтобы пройти через ворота, о-ками-сама.
После секундной заминки длинноволосый охотник опустил лук. На шее мальчика связанное шнурком висело нефритовое ожерелье.
- Ты не из этого мира, - повторил всадник слова ore. – Кто ты?
- Поэтому мне и нужно пройти его до конца. Позволь ему провести меня. Тогда я смогу ответить на твой вопрос.
Нерешительно покусывая губу, мальчик запустил пальцы левой руки в белоснежную даже здесь, среди льда, шерсть огромной кошки.
- Таково твое желание? - спросил он.

---------
*Aoi matsuri - 葵祭 – Праздник мальв, традиционный праздник в двух храмах Киото, в программу которого, помимо всего прочего, включена верховая стрельба из лука.
*yoroi-hitatare - 鎧直垂れ – (букв. «нечто свисающее прямо поверх доспехов) церемониальная придворная одежда, надеваемая поверх легкого доспеха во время охоты.
* igote – 射籠手 - специальная накидка с одним левым рукавом для защиты руки от удара тетивой во время стрельбы из лука.

(и со мной теперь тоже, ун!)

Сообщение отредактировал Кысь - 1-02-2010, 13:33

[Кысь >>>]

- Я не пришла бы сюда иначе.
- Ты не можешь поторопиться? – скрежетнул механический демон. – У меня не так много времени...
Небесный охотник кивнул. Все так же удерживая стрелу, второй рукой он достал из-за пазухи лист бумаги, надкусил кожу на подушечке среднего пальца и вывел несколько знаков кровью. Затем наколол о-фудо на стрелу, натянул тетиву. Свист морозного воздуха, утекающего сквозь расколовшееся беззвездное небо, показался всем четверым оглушительным. Белая распушившаяся на холоде кошка припала, выпустив когти в лед, оставив глубокие полосы.
- Путь открыт.
- Благодарю тебя, о-ками-сама, - зов стал нестерпимым, но женщина все-таки задержалась, чтобы сказать это.
- Удачи тебе, - улыбнулся охотник, перевел взгляд на демона, шепнул что-то, приложив ко рту пальцы. – Не медли.
Силы металлических крыльев – острия заточенных перьев на взмахе резали воздух в опасной близости от ног Рыжей – хватило, чтобы поднять и ore, и его ношу к последней преграде, к тонкой пленке прозрачного льда между уровнями. От пробитой стрелой дыры во все стороны разбегались трещины. Mecha-демон с размаху ударил бронированным кулаком. Женщина невольно зажмурилась - лед сверкающими лезвиями разлетелся почти ей в лицо, на светлой коже остались алые полосы.

Это новое место уже с первого взгляда не походило на лес или горы, вообще ни на что знакомое - целиком. Частью оно напоминало ствол дерева изнутри, частью - око огромного смерча, частью - болото, укутанное в туман. Спутница демона снова переменила облик, но ей самой были видны только крупные локоны и болезненно-замысловатая вышивка на одежде. Она вспомнила множество вещей и событий, просто глядя вокруг, но от внезапно нахлынувшей памяти ей вдруг стало плохо, и она чуть не сорвалась вниз, туда, где еще был виден лед. Что-то кружилось вокруг двух путников медленной и бесформенной массой, но, стоило остановить на этой массе взгляд, она обрастала формами и смыслами так стремительно, что голова кружилась. Облако, смутно похожее на конскую морду, раскрывалось сразу сотнями лошадей, уздечек, лугов, погонь, ревущей толпой и... Дальше слишком больно было смотреть. Женщина прикрыла глаза ресницами, стараясь не видеть этого кружения больше. Путь лежал вверх, к смутному пятну света над головой.

(втроем))

[SonGoku >>>]

___ ___
___ ___
_______
_______
___ ___
_______

Фын. Изобилие

Изобилие. Свершение. Царь приближается к нему.
Не беспокойся. Надо солнцу быть в середине своего пути.
Встретишь подобного тебе хозяина. Даже если равен с ним, хулы не будет.
Если отправишься вместе с ним в путь, будешь вознагражден.
Если владеешь истиной - путь открыт.


ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В РЕАЛЬНЫЙ МИР

[Bishop >>>]

10 апреля 2017 года
«Виктория фармасьютиклз»

На первый взгляд (если не заходить в особенно пострадавшие лаборатории) жизнь на одном из этажей "Виктория фармасьютиклз" текла своим чередом, разве что неимоверно удлинились чайно-кофейные перерывы. За сутки неутомимые роботы уборщики вымели все осколки и унесли все обломки, но заказанное новое оборудование еще не привезли, так что сотрудникам ничего иного не оставалось, как обсуждать недавние события и строить гипотезы. Задать им логичный вопрос, почему они занимаются столь полезным трудом не на рабочих местах, могли по идее лишь три человека, но ни нового администратора, ни недавно присланного начальника охраны никто и в глаза не видел. Руководителя проекта "Да чэн", в отличие от, них мог видеть каждый, кто не поленился бы заглянуть в его лабораторию, - доктор Сэйва восседал в центре помещения, водрузив ноги на рабочий стол. Отгородившись от внешнего мира теперь уже не только темными очками, но и наушниками стереосистемы, он не отвечал на вопросы, лишь постукивал острием тяжелого серебряного наперстка-дин чжэнь по подлокотнику кресла в такт музыке, которую слышал лишь сам.
Томоэ, которая, по-видимому, считала себя ответственной вообще за всё сразу, предприняла отчаянную попытку воззвать к совести и корпоративной сплоченности коллег. С ней согласились - и вполне солидарно остались в комнате отдыха. Работа - по крайней мере, в разговорном жанре - продолжала кипеть.

Помещение сияло чистотой, что была не свойственна этой лаборатории еще два дня назад. Роботы-уборщики вылизали ее до блеска, всю, кроме дверцы шкафа, чудом уцелевшей при взрыве. Стекло, покрытое тонким слоем белого порошка, украшали шесть горизонтальных полос:

_______
___ ___
_______
___ ___
_______
_______

и иероглиф 睽 (разлад, рассогласование). Рисунок был заключен не в слишком ровный круг, сбоку было приписано: "Не стирать! Гадание".

Сообщение отредактировал SonGoku - 15-06-2010, 10:36

[SonGoku >>>]

- Когда потеряешь коня – не гонись за ним, - Томоэ недоуменно сдвинула брови; по-детски склонив голову к плечу, программистка стояла перед дверце шкафа, как перед школьной доской.
- Он и сам вернется, - подтвердил Сэйва, не меняя позы.
Томоэ пожала плечами и вознамерилась было нырнуть в Реальность за подсказкой, но ее остановили.
- Если семья устроена неправильно, то в ней возникает разлад. Почему?
- Я не знаю, - созналась программистка, на личном опыте убедившаяся, что в таких случаях говорить правду.
- Потому что ее глава прежде всего не развивал в себе моральные качества, необходимые для управления семьей.
- И вы?..
- И я думаю, как исправить неприятное положение.
Заново поставленная дверь бесшумно приоткрылась, и в щель просунулась взлохмаченная белобрысая голова. Блеснули очки без оправы.
- Ага! У нас заседание? - поинтересовался Янг.
Теперь генетик проник в комнату целиком - вместе с неизменным кубиком Рубика в руках. На локтях белоснежного халата красовались темные пятна въевшейся пыли. Следом материализовался де Хауптманн, лаборант был в кои-то веки выбрит, но все так же несчастен, как обычно.

[Кысь >>>]

Ниев появилась позже обычного. Вообще на работу она являлась только в двух видах. Первый вызывал зависть у сонных охранников, означал "я превосходно выспалась, сделала зарядку и успела искупаться перед работой" и грозил всему живому неуемной жаждой деятельности, второй вызывал у охранников жалость, значил "вчера было весело, но времени на сон не осталось снова" и грозил, разве что, неуемным сарказмом. Сегодня ирландка впервые выглядела по-настоящему заспанной. Даже поправлять несчастного "при исполнении", снова превратившего ее фамилию в бурду китайско-древнераздолбайского происхождения, не стала. Правда, у него были свои поводы долго смотреть ей вслед круглыми от шока глазами. Ниев была без макияжа и каблуков. Впрочем, шорты ей шли.
Первым в лаборатории материализовался художественный бардак на ее голове. Ирландка выглянула из-за косяка двери одним глазом, глаз сощурился, потом стал почти совершенно круглым, снова исчез, и только потом биолог появилась целиком. Кроме шортов на ней были сандалии с длинными ремешками и на редкость легкомысленная рубашка, завязанная узелком совершенно не там, где полагалось кончаться офисному наряду.
- У нас совещание? - апатично поинтересовалась она вместо приветствия.
Ответить не успели, явился еще один участник команды. Он единственный просто вошел в дверь. Не вынимая руки из карманов лабораторного халата, устало оглядел сборище и пристроился на табурет у стены, словно профессор, заглянувший на лекцию к коллеге. На галстучной булавке у него почему-то красовалась шариковая ручка, а с шеи вместо стетоскопа свисала гроздь разномастных проводков, которые оканчивались маленькими присосками.
Не дождавшись ответа, Ниев запустила пальцы в торчащие разноцветные пряди и обвела собравшихся взглядом. Источник всеобщей неопределенности был найден и понят верно. Подойдя к шефу, Ниев заботливо постучала по диску наушника ухоженным ногтем. Томоэ затаила дыхание за секунду до действия. Похоже - она ждала реакции более бурной, но то, что получилось, тоже порадовало аудиторию.
- Э?
Если бы не темные очки, изумление получилось бы лучше, но и так доктор Сэйва напоминал жизнерадостного теленка, который выяснил - жизнь коварна. Даже к таким милым существам, как он.
- У нас совещание? - повторила Ниев, изобразив ангельскую улыбку. Без зеленых теней для век, розовой помады с контрастным карандашом, румян и прочей "обычной" расцветки ее лица, смотрелось почти правдоподобно. Для полноты картины ирландка кокетливо застегнула на рубашке целую пуговицу - очень вовремя.
- Совещание?..
Трудно судить, куда был направлен взгляд, непроницаемые черные стекла с синим отливом надежно хранили секреты... но почему-то ни у кого из присутствующих не возникло сомнений.
- Ну для чего-то же мы здесь собрались? - невинно хлопнула ресницами Ниев.
- Сенсей! - простонала Томоэ.

Сообщение отредактировал SonGoku - 10-06-2010, 10:13

[Далара >>>]

Ночь с 10 на 11 апреля 2017 года
неизвестно где

Девочка на кровати в углу спала. И хорошо, лучше ей спать после всего, что с ней сделали. Пусть хоть во сне ей не будет плохо. Завернутая в одеяло с головой, она напоминала подброшенного на порог котенка.
Грохот хлопнувшей вдалеке двери застал Мишель за прощупыванием кладки в дальней от входа стене. Расшатанных кирпичей все не попадалось, но жена полицейского не теряла надежды. И даже не думала о такой вещи, как надежда. Просто искала способ выбраться отсюда. Или дать знать кому-нибудь снаружи. Грохот заставил ее оглянуться.
Тишина.
Ничего.
Смутный шум. Фотограф метнулась к двери и приникла ухом к холодной шершавой поверхности. Шаги, голоса, шорох, как будто волокут по цементному полу мешок. Сейчас повернется в замке ключ... Нет, звуки прокатились мимо. Где-то рядом заскрипели петли. Еще раз грохнула дверь – металл о металл.
Незнакомый говор на несколько голосов. Опять мимо.
Тишина.
Хруст, как ботинком по металлической стружке. Мишель с криком опять забарабанила по гулкой преграде на пути к свободе. То ли под напором, то ли просто забыли или не озаботились запереть, распахнулось забранное решеткой окошечко, через которое им с девочкой просовывали еду и воду.
- Проклятье, - фыркнули неподалеку; к точно такой же решетке, перекрывающей точно такое же окошко в соседней двери, прижалось бледное лицо. – Я надеялась на одиночество.

(мы с Сон)

[SonGoku >>>]

На тонком запястье соседки болтался металлический браслет сломанных наручников.
- Я Мишель. Нас здесь двое, - скороговоркой «обрадовала» ее фотограф. – Со мной девочка, Ю-Ю, ей плохо, и она...
Неоконченное предложение повисло в воздухе. Супруга полицейского уставилась на соседку, словно та вдруг прошла сквозь стену на ее глазах.
- Как тебе удалось? Нет, неважно. Ты можешь сломать и дверь?
- Не знаю.
Черный маленький прямоугольник на сером металле двери вновь стал черным, а по коридору пошло гулять эхо. Дрожь от удара передалась через камень стен ладони Мишель. После второго дверь напротив заметно выгнулась, но не поддалась.
- Незадача, - констатировал прежний голос. – Придется выдумывать что-то новое.
Мишель поежилась: находиться рядом с киборгом – а кто еще может обладать такой силой? – оказалось неприятно. Анализировать было некогда.
- Мой имплант отказывается работать, как будто мы глубоко под землей, - сообщила она соседке.
- А мы там и есть, - злобно откликнулась соседка. - Здание старое, кладка толстая. И отличный материал. Сигнал не желает проходить, я уже пробовала.
Снова грохнула уже знакомая дверь. Мишель прижала палец к губам.
- Шш!

(ун-ун!)

[Bishop >>>]

(вместо отсутсвующего сержанта Ботари)

Да Линь, чья очередь сегодня была дежурить у темницы, услышав грохот, досадливо поморщился, нехотя отложил недочитанный комикс, и, взяв в руки шокер, вразвалочку направился к лестнице, бурча под нос что-то о "охреневших стервах, которым надо дать хорошую взбучку". Его напарник (сволочь ленивая) молча посмотрел ему вслед и вновь уставился в экран телевизора, по которому крутили очередную бесконечную "мыльную оперу".
- Ну, кому из вас, стервы, не сидится спокойно? - Линь захлопнул дверь, и, покачивая шокером, двинулся по коридору, - Подзарядиться хотите? - и, довольный своей шуткой, бандит громко заржал.

В узкой рамке перечеркнутого решеткой окошка вновь появилась белесая тень. Света в узком коридоре не хватало, а тот, что был, превращал его в сцену из жизни работников морга.
- Отвлеки его, - одними губами произнесла соседка.
- А ты? Не хочешь «подзарядиться»? – громко самым кокетливо-невинным тоном поинтересовалась Мишель. – Нам так грустно и печально в одиночестве.
Оставалось только надеяться на скудное освещение и то, что на лице не отражаются страх и отвращение и желание избить наглую тварь.
- Это кто тут такой умный, а? - Линь цыкнул зубом, сплюнул на пол, и неторопливо, как хозяин, подошел к двери, - Тебя, стерва, завтра босс так подзарядит, что мало не покажется, так что не горюй.
Он ткнул шокером в решетку и снова заржал. Ему так понравилась собственная шутка, что повторил ее несколько раз, не обращая внимания на события у себя за спиной. На этот раз запертая в соседней камере пленница действовала молча и относительно тихо. Прутья решетки поддались – не намного, но достаточно, чтобы сквозь них можно было просунуть руку.

[SonGoku >>>]

Линь еще разок хохотнул, довольный своим "остроумием", и шагнул назад, с радостной улыбкой разглядывая перепуганное лицо за решеткой. Крепкие пальцы вцепились ему сзади в волосы, охранника, как тряпичную куклу, ударило спиной о загудевшую дверь. Линь уронил шокер, ошалело вытаращил глаза и попытался заорать, но было поздно, горло ему сдавили, как будто удавкой.
- Отдай ключи, любовничек, - приказали сзади по-китайски.
- Нету... - просипел Линь, отчаянно пытаясь выдрать из кобуры пистолет. Как назло, кнопка, всегда так легко отщелкивавшаяся, сейчас выскальзывала из потных, трясущихся пальцев, - Ключи у босса...
- Жаль, - тоном, говорящим противоположное, констатировала Си Чен Инь, заводя вторую руку в «замок». – Впрочем, ты все равно бы не выжил.
В этот момент кобура наконец-таки расстегнулась, и трясущаяся рука Линя выдернула пистолет. Щелкнул флажок предохранителя. В основание черепа бедолаги уперлась чужая ладонь, другой рукой его рванули за подбородок вправо. В тишине коридора раздался отчетливый хруст.
- Жаль, - повторила китаянка, отпуская мертвое тело оседать на каменный пол. – Но попытаться все-таки стоило, а, подруга?
Мишель проводила мертвеца взглядом. Раздувающиеся ноздри выдавали ее: она рассвирепела настолько, что могла бы сама убить, если бы обладала достаточной силой. И в отличие от соседки не имела ни капли юмора по этому поводу.
- Плохо, что он оказался пуст. Теперь с нами поступят еще хуже.
Лао заходила взад-вперед по голой комнате, борясь с желанием ударить кулачком по равнодушной кирпичной стене. Будь здесь тот, кто знал ее мужа, он удивился бы, насколько она походила сейчас на Дэна в движениях и позах, в выражении лица.
- Если у них не принято связываться с охранниками, то придут в десять утра с «завтраком». Они ленивы.

[Bishop >>>]

(по просьбе мастера)

РЕАЛЬНОСТЬ

У подножия лестницы паслась четверка коней, рядом стояла груженая оружием колесница. На деревянной дощечке кто-то написал: «К Желтым источникам». И нарисовал стрелку – вверх.
РоДжи - пиратка в черном камзоле и широкополой шляпе - постояла у первой ступеньки, глубоко вдохнув влажный воздух.
- Press the Start button, - проговорила она и начала восхождение.
Мост начинался на каменном уступе, куда вели потрескавшиеся от времени, истертые тысячами тысяч ног ступени, но нигде не заканчивался. Он висел над холодной черной водой нелепой дугой, опираясь лишь на один край. Толстые доски настила, которые были прочными настолько, что на них можно было ступить безбоязненно, через несколько метров таяли, растворяясь в полупрозрачной дымке. На деревянных столбиках перил тускло поблескивала в лунном свете стершаяся кое-где позолота. Корявое черное дерево, свесившее корни в пропасть, а ветками упирающееся в небеса, шелестело бумажными змейками, развешенными на ветках. Между узловатых корней его булькал желтый родник.
В разрыве тяжелых туч иногда проглядывало ночное светило, чересчур большое, чтобы быть настоящим. Зато видны были даже зубчатые тени кратеров. Непрерывная череда теней, белесых и почти бесформенных, втекала по лестнице и удалялась по мосту в никуда, сливаясь с дымкой над морем.
И только одна из фигур обладала плотностью и очертаниями – девочка в старинных доспехах, которая сидела, прислонившись к скале. Лицом она походила на Си Чен Инь, как сестра-близнец, но была шире и крепче в плечах и вообще коренастее. Бронзовый шлем лежал на земле у правой ноги.

[сержант Ботари >>>]

Гонконг, набережная Тун Ло-вань
Ночь с 10 на 11 апреля

- ... если голову найдешь! - закончил Плохой парень.
Лоу Фэй-кам и Тинг Сонг-ва радостно заржали. Плохой парень улыбнулся, довольный реакцией товарищей на только что рассказанный анекдот, а затем резко дернул рулем, качнув машину и вызвав тем самым переполох на дороге и новый взрыв хохота в салоне. Вообще-то его звали Къюба Диззи, и был он чистопородным гарлемским негром, а прозвище свое получил за поразительное сходство внешности и характера с голливудским актером Мартином Лоуренсом, игравшим одну из главных ролей в том самом боевичке "Плохие парни", запомнившемся ребятам Элла.
О причинах, приведших Къюбу в "семью" Дядюшки Элла стоит рассказать подробнее. Началась эта история в далеком 1997 году, когда Къюба задумался о своей дальнейшей жизни. Путей было несколько – можно было жить на пособие по безработице и сдохнуть от алкоголизма лет в сорок пять, как большинство его соседей; можно было стать одним из уличных бандюков и загнуться гораздо раньше от пули или чуть попозже в тюряге; можно было попробовать поступить в колледж, но тут все упиралось в деньги. Поразмыслив, Диззи выбрал четвертый путь – он пошёл в армию. Идея оказалась удачной – солдатом он оказался очень неплохим, быстро продвигался по служебной лестнице, став сначала капралом, затем – стафф-сержантом, а в 2001-м году двадцатидвухлетний уорент-офицер Къюба Диззи взял в руки бланк с назначением в Форт Карсон, где базировалась Десятая Группа ССО ВС США. С тех пор Къюба побывал во многих местах земного шара, о которых прежде уроженец Гарлема и не слышал, а если и слышал, то лишь краем уха.
Первым таким местом был Афганистан в 2001-м, - группа, в которую входил Диззи, работала вместе с Ахмадом Шах-Масудом, «Львом Панджшера», подготавливая почву для прибытия войск НАТО. В Афганистане Диззи понял, что война – это не прогулка, и на ней гибнут всерьез не только плохие парни в чалмах, но и крепкие ребята из спецназа, а герой его детства - Джон Рэмбо - хера с два продержался бы здесь хотя бы сутки. В этой стране, никогда и ни кем не покоренной, сломал бы ногу даже чёрт, что уж тут говорить про обычных смертных. На пятый день командир группы выкинул SR-47*, сменив её на АКМ советского производства, а к концу второй недели уже все его подчиненные щеголяли "Калашниковыми" разного производства и разной степени потасканности. Къюбе тогда перепал румынский АКС, и молодой уорент до самого конца командировки силился понять, чем руководствовались румыны, сделав приклад складывающимся, так, что затыльник упирался в рукоятку заряжания и исключал возможность стрельбы с сложенным прикладом. Удивляли его местные жители - странные, молчаливые люди, прожженные и высушенные местным солнцем, впитавшие в себя, казалось, саму душу этих гор и их вековую мудрость.

___________
*SR-47 - версия американской винтовки М-4, адаптированная в 2001-м году по заказу ССО США под патрон 7,62 и магазины от АК-АКМ специально для частей, действующих в Афганистане

[SonGoku >>>]

Къюба жег танки талибов; откусывал пересохшим ртом ломти воздуха на высокогорьях, отступая от их поисковых групп; учился подсаливать воду и менять носки по два-три раза в день; он запоминал каждый совет тех афганцев, с кем приходилось работать, и в итоге добился главного - вернулся домой живым. Там же, в горах Афганистана, он получил свое первое ранение, и навсегда запомнил это страшное ощущение, когда твое крепкое, тренированное тело отказывается тебе подчиняться, и ты лежишь бессильной грудой в желтой пыли, с ужасом и мольбой наблюдая за суетящимися товарищами. А еще он запомнил, что самое красивое, самое прекрасное на свете зрелище – это опускающийся за тобой вертолет.
Затем, в 2003-м, был Ирак. Однажды уже побежденный, но все же преподнесший еще немало неприятных сюрпризов победителям. Ирак остался в памяти Къюбы страной страха, слепящего солнца, песков, и людей, столь же беспощадных, жестоких и непредсказуемых, как песчаные бури их родины. В Ираке смерть была повсюду – она таилась в стоящих у обочины машинах, подмигивала карими глазами тощих, оборванных мальчишек на грязных улицах; сверкала вспышками выстрелов из темных оконных проемов и норовила слизнуть с раскаленной на солнце брони жестким языком взрывной волны от спрятанного под асфальтом фугаса. Смерть поджидала в на рынке, приняв облик мягкой игрушки; выскакивала под колеса патрульной машины одетой в черное женщиной; огненным росчерком ПЗРК сдергивала на землю вертолеты; хлопалась на моторные решетки танка бутылкой с зажигательной смесью, а потом, утомившись, сидела в сенаторском кресле, считая гробы, прикрытые звездно-полосатым флагом, и сочиняя патетические речи для очередной партии кандидатов в покойники. Уезжая из Ирака в Штудгарт на переподготовку, Къюба прихватил с собой в качестве сувениров шрам от осколка на левом бедре, бесценный опыт и погоны первого лейтенанта.
В 2006-м Къюба с удивлением узнал, что в мире существует две Джорджии, и одна из них вовсе не штат, а самостоятельное, независимое государство где-то в горах России. Прибыв на место, Диззи уточнил, что Джорджия – это по-английски, а выговорить русское название республики бывшего СССР без риска свернуть себе язык в штопор, практически невозможно. Но зато здесь красиво, можно без опаски ходить по городу, а люди улыбчивы и гостеприимны. Вдобавок ко всему эта страна вовсе не воюет с Америкой, а наоборот, взяла пример с колыбели демократии и теперь вовсю демонстрирует этой самой колыбели свою безграничную благодарность. Правда, капитана Диззи отправили в Грузию вовсе не изощряться в лингвистике, не изучать культуру и не строить демократию на американский манер, а натаскивать спецназ молодого государства, чем Къюба и занимался до приснопамятного августа 2008 года, когда придурок - а иначе капитан Диззи грузинского президента не называл - отдал один из самых безумных приказов на памяти американского спецназовца. Пять дней спустя, сидя в гостиничном номере гостиницы "Сакартвело", потягивая из запотевшего бокала ледяной боржоми и приходя в себя после безумного марш-броска, который Къюба вместе со своими учениками из Отдельного батальона специального назначения были вынуждены совершить, чтобы не попасть под молот наступающих частей 58-й армии русских, Диззи сделал себе очередную зарубку в памяти - изучать тех, с кем ему придется связываться, не только с военной точки зрения. Ведь поначалу все было прекрасно - сокрушительный удар, выход на оперативный простор, а затем - пока идет дипломатическое балабольство - закрепление на захваченных позициях и подготовка к обороне. А там пусть уж русские лезут через единственный тоннель!

(пост написан сержантом)

[сержант Ботари >>>]

Но все пошло наперекосяк: сначала долбанные миротворцы, уцепившиеся ногтями и зубами за свой клочок земли, потом местные жители, прущие на танки (Къюба навсегда запомнил тщедушного парнишку, по возрасту едва ли ученика старших класов средней школы, упрямо бегущего на стреляющий танк) с бутылками зажигательной смеси, а потом внезапный и страшный удар русских, нанесенный тогда, когда русским по всем прикидкам полагалось сотрясать зал заседаний Совбеза ООН. Къюба, драпавший вместе со всеми, по достоинству оценил как скорость своих курсантов, так и силу русских войск, о чем потом не забывал (в красках, со всеми подробностями) рассказывать во время занятий молодому пополнению; ибо ТВД Десятой группы ССО как раз и являлись Европа и Западная Азия.
Грузия преподала Диззи еще один полезный урок: как-то раз, еще до той глупой войны, во время очередных посиделок, коими издавна славились гостеприимные грузины, с Къюбой разговорился изрядно поддавший коллега-инструктор из Украины, и американец, уже видевший себя в организации "Блэкуотер", с удивлением узнал, что на вольных хлебах можно заработать гораздо больше, нежели под патронажем дядюшки Сэма, забиравшим в казну государства без малого половину. Главное - не жадничать и не перебегать дорогу сильным мира всего, и все будет в ажуре.
Выйдя в отставку в 2014-м, Диззи вспомнил слова "коллеги" и всерьез призадумался. Собственно, ему всего тридцать пять, жизнь, можно сказать, только началась, только вот... Да, он ветеран пары войнючек, да, у него блестящий послужной список, бесценный опыт, его с руками и ногами едва ли не силком тянут в "Блэкуотер"... И что? Американская мечта? Вот она, ваша мечта - она или гибнет за какие-то мифические "идеалы демократии" в горах Афганистана и песках Ирака; или живет в кредит, но таскает дорогие мобильники, ездит в роскошных машинах и вовсю демонстрирует успех и достаток. Вот это как раз Къюбе претило больше всего - ему, привыкшему к армейской вольнице, откровенно претило отдавать честно заработанные деньги какому-то лощеному педику в кресле президента банка, щедрой рукой кинувшего льготный, "ветеранский" кредит. В итоге Къюба продал дом, машину, распродал мебель, собрал сумку и без всяких сожалений помахал рукой родному американскому берегу, по рекомендации и протекции одного старого друга отправившись в Китай, учить уйгуров бороться с войсками коммунистического Китая.
Уйгуры оказались людьми способными, благодарными и - что самое главное - щедрыми, что не могло не понравиться Къюбе. К сожалению, идиллия эта продолжалась ровно семь месяцев, до тех пор, пока у убитого в Афганистане в перестрелке с американским патрулем уйгурского боевика не нашли видеозапись, на которой во всей красе блистал Къюба Диззи, показывавший, как правильно минировать дорогу. ЦРУ, опознав "актера", немедленно слило информацию коллегам из МГБ КНР, и плохо бы пришлось Къюбе, не проведай про это уйгуры. Для экс-спецназовца было крайне неприятно узнать, что теперь за его голову платит не только Мао, но и родной дядя Сэм, и все это только из-за того, что у уйгуров принято по-соседски шастать в Афганистан по узкому коридору между Таджикистаном и Пакистаном, дабы помочь соседям-талибам в борьбе против иноземных захватчиков. Неприятно удивленного Диззи переправили из Кашгара сначала в Чэнду, затем - в Наньин, и уж оттуда - в Сянган, где один из его бывших работодателей подыскал для Къюбы местечко у Круглого Элла, тоже умевшего ценить и соответственно вознаграждать толковых специалистов.
Первоначально Къюбу, как кадрового военного, воротило от одной только мысли о работе на бандита, но выбирать уже не приходилось - дорога в США и Европу была закрыта всерьез и надолго, так что пришлось стиснуть зубы, запихать подальше свою гордость и обучать премудростям ведения уличных боев "племянничков" хозяина квартала.
Элл тоже поначалу не стремился особо доверять пришлому чернокожему, но постепенно стена взаимных недоверия и неприязни истончилась, а через год исчезла совсем, и Къюбу, к тому времени прочно завоевавшему расположение босса и уважение "собратьев", поставили старшим над двумя бойцами - Лоу Фэй-камом и Тингом Сонг-ва. И Лоу, и Тинг родились и выросли в одном квартале, биографиями не блистали и искренне уважали своего нового командира, выразив свои чувства в данном Диззи прозвище.
За полтора года троица сдружилась накрепко, превратившись из рабочего коллектива в спаянную команду профессионалов. Конечно, по уровню им было далеко до бывших сослуживцев Диззи из десятой Группы ССО, на фоне большинства "уличных бойцов" Лоу и Тинг выглядели крутыми спецназовцами, а пара стычек с представителями конкурирующих группировок только подтвердили репутацию "команды Плохого парня".
В данный же Къюба, Лоу и Тинг ехали отдохнуть после дневных праведных трудов в ресторан «Рюдзин» - под приятную музыку расслабиться, вкусно поесть, пропустить по паре рюмок горячительного, познакомиться с симпатичными девчонками, в общем, приятно провести время.

[SonGoku >>>]

Город, который однажды был взят в долг, а затем возвращен, но не прежним (еще до британцев) хозяевам, а тем, кто занял их место. Город, живущий взаймы. Очень многие самонадеянно думали, будто он принадлежит только им; они быстро ушли. Или скоро уйдут... а быть может, не так уж и скоро. Фокус в том, что городу все равно. Он заключил с временем выгодную сделку и умеет ждать, терпеливый, словно Большой Будда с Лантау. В нем можно прожить от рождения и до смерти, но не сделаться здесь своим. Лишь почувствуешь себя королем и хозяином жизни, - город живо напомнит, как глубоко ты ошибся. Город, неразборчивый в средствах, населенный людьми, которые сделают все, чтобы выжить.
Так было и так будет...
На набережной было пустынно, только на узком волноломе, который ограждал «бэй фун тон* от бухты Виктория, подвыпившие ребята пытались загрузиться на яхту, и такси подвозили к «Эксельсиору» нагулявшихся по городу постояльцев. Полуденную пушку – трехфунтовый «хочкисс» - любили фотографировать, но сейчас возле постамента не наблюдалось толпы. А наблюдался Лю Манг, оседлавший, точно коня, одно из старых морских орудий. Тони остановился на середине мощеной оранжевой плиткой дорожки, выудил сигарету. Интересно, где прячется «кукушоночек»? Бывший сослуживец не рискнул прийти в одиночестве, прихватил с собой свиту: один сидел на траве, второй прислонился к столбу.
- Всем привет.
Лю Манг махнул рукой в приветствии, скользнул вниз с импровизированной лошадки, швырнул недокуренную сигарету в траву и затушил носком ботинка. Подозрительный прищур, отчего глаза казались совсем щелочками, сохранился у него со старых времен. За время, пока они не виделись, уроженец Тайваня отяжелел, но все еще двигался с кошачьей ловкостью. И место он выбрал самое подходящее – даже на таком небольшом расстоянии каждый мог с трудом разглядеть других в свете огней отеля через дорогу и нескольких фонарей на лодках в бухточке.
- Ты один? – тоном дружеской беседы поинтересовался бывший сослуживец, перекрыв шум робко бьющих о каменную набережную волн.
Тони раздвинул губы в широкой улыбке:
- В следующий раз возьму с собой целую армию.
______________
______________
*避風塘 – (букв. «бухта, чтобы избежать ветра»), специально обустроенные бухты с волноломами, где корабли могут переждать тайфун.

(а тут мы с Даларой подвернулись, ун)

[сержант Ботари >>>]

Коммуникатор Диззи зазвонил в тот момент, когда «Ниссан Тангут» уже выезжал из тоннеля. Къюба недовольно скривился, но мелодия звонка красноречиво подсказывала, что звонит не хрен с бугра, а сам «дядюшка» Элл, поэтому Плохой парень с неохотой нацепил гарнитуру на ухо.
- Да, шеф... Хорошо... Понял. Да, сделаю. Нет, шеф, не беспокойтесь. Да, все будет в полном порядке. До свидания... - Къюба отключил связь, вздохнул, а затем с силой ударил по рулю, - Вот же дерьмо!
- Что такое? – Тинг удивленно глянул на своего старшего товарища.
- Этот гребаный коп... - следующие пять минут Къюба посвятил чтению страстного монолога, в котором рассказал о благородном происхождении Тони Лианга, подверг критике мораль его родителей, а так же живописно поведал слушателям о сексуальных предпочтениях самого Тони и его предков вплоть до седьмого колена.
- В общем, отдых отменяется, - резюмировал Диззи, - Дядя приказал прикрыть задницу этому клятому фараону.
Къюба ненавидел Тони и не считал нужным скрывать свои чувства от посторонних. Причин для ненависти было три: Тони был полицейским, а полицейских Диззи ненавидел на генетическом уровне уроженца трущоб, и вдобавок – вторая причина – он был полицейским продажным, что уже вызывало ненависть у Къюбы-военного. Третьей же причиной было то, что Тони с рук сходило то, за что любого другого Элл обувал в бетонные ботинки и пускал поплавать в залив. Ну а Тинг с Лоу поддерживали своего командира целиком и полностью – наличие полицейского в «семье» так же стояло им поперек горла.
- Не понимаю я шефа, - Плохой парень вырулил на обочину, остановил машину и заглушил двигатель, - Вроде мудрый человек, а нет-нет как выдаст что... То шкуру эту пригрел, теперь с русскими связался...
- А русские что? – удивился Лоу, - Подумаешь, два фараона...
- Балбес, - добродушно бросил Къюба, подкуривая сигарету, - С русскими лучше вообще не связываться, ибо что они выкинут – не предскажет никто. Ну да ладно, это уже не наша головная боль, поехали работать...
- А как мы узнаем, где этот хер моржовый? – поинтересовался Тинг, - Или шеф в курсе?
- В курсе, - Диззи завел машину, - Когда коп звонил ему, дядюшка попросил своего головастого парня отследить звонок. Так что говнюк тут, недалеко, встречается со своими бывшими дружками, такими же засранцами, как и он сам. У пушки.
- Это которая здесь?
- Именно. Поэтому босс нас и попросил проследить, чтобы нашего копа никто не обидел. А то вдруг описается мальчик... - Къюба хохотнул и мягко перевел в положение «взлет» рукоятку на рулевой колонке. Серебристый «Ниссан», свистя турбинами, взлетел на пять метров и, покачиваясь на струях воздуха, величаво поплыл над шоссе.

[Далара >>>]

Маленькая лодка – не лучшее пристанище, но у него бывали и похуже. И безопаснее не найти ничего в этом городе. Два часа назад он звонил жене и обсуждал с ней оценки сына. Полчаса назад он расстался с Ву Сян-бинь, которая унесла с собой крошечный «подарок». Сейчас любой звук четким эхом в тишине скользил над водами бухты Виктория. Слава богам, ночь выдалась теплой. Он все равно накинул плед на плечи – чтобы быть неприметнее. Только лицо выделялось светлым пятном на фоне черной одежды.
Отсюда, с расстояния в сорок три метра, легко было различить четыре фигуры на набережной. Ю Ди позволил себе усмешку: в отличие от любого, кто мог оказаться на его месте, ему даже не потребовалось менять очки. Привычные черные с серебристой оправой нужно было лишь переключить в ночной режим обработки сигнала. На имплант шла запись действий людей около пушек.
Третий окурок упокоился в японской походной пепельнице.

Встроенный в стену рабочий стол с лампой на гибких суставах и ноутбуком. Ящички с письменными принадлежностями. Большой широкоформатный телевизор. Металлическое кресло на колесиках с эргономичными подушками. Громадная «королевская» кровать. Бежевый ковер. Все в этом номере было призвано давать постояльцам комфорт.
Свет выключен, лишь однажды пробежал по потолку отблеск фар припозднившейся машины. В кресле у окна почти во всю стену сидит мужчина в светлом костюме. Даже сейчас, почти в полной тьме, он сохраняет изысканный шик и элегантность, как будто позирует художнику. В вазе рядом с ноутбуком стоят три белые лилии.
Очаровательный вид, гордость отеля «Эксельсиор», не так занимает этого гостя, как происходящее внизу, на набережной. Отсюда она видна как на ладони. И тьма не помеха: Бай Хэ не отнимает от глаз бинокль в режиме ночного видения.
Он видит четыре фигурки около пушек. Он видит и одинокую машину, что подкралась и замерла слева от площадки. Оттуда выходят люди. Бай Хэ подносит к губам гладкую серебристую коробочку.
- План изменился, придержите атаку.