Турнир Полководцев, игровая тема, война начинается...

Граница Горама

Растянувшаяся змеей армия Исгурда Змеиного Глаза, собственно уже змею и не напоминала - скорее дракона. Наемнику впервые выпало руководить столь значительными силами, что его скорее настораживало, нежели радовало, однако - назвался груздем, полезай в кузов или еще куда пошлют.
Одним словом, Исгурд не жаловался, а вел свое войско дальше, расширять владения Светлого Князя, пока карта не кончится. Спустя день пути, взгляду командира предстала приграничная крепость. Конечно, он уже слышал о ней от разведчиков, но теперь взглянул сам и рассмеялся - раньше Вольные Стрелки обошли бы строение стороной, от греха подальше, но теперь, когда у него в распоряжении были силы куда более значительные, Исгурд напротив приказал идти к крепости и не скрываться. Пусть видят, сколь огромное войско готово штурмовать стены этой твердыни. Они увидели.
Спустя некоторое время, после того, как армия де Лангли встала лагерем у крепости, появился парламентер с белой тряпкой и пригласил командира армии вторжения на переговоры. Пожав плечами, Исгурд взял с собой Арката и еще два десятка воинов покрепче, оставил за главного Билли Копьетряса и направился внутрь крепости. Особой роскошью строение не впечатляло, стены обветшали, воины выглядели не слишком уверенными в себе. Понятно, что такие не станут испытывать судьбы в сражении, более того - убить его на переговорах тоже пытаться не будут. Исгурда это веселило. Он сам бы обязательно попытался.
Комендант крепости был человеком низкорослым, длинноволосым и слишком худым, в отличии от своего южного коллеги - усача Эйривала. Звали этого горе-вояку Бойко Митич, он приходился очень-очень-очень дальним родственником Горамскому князю. Таким дальним, что согласился предать его за чисто символическую сумму, которая тут же и была ему выплачена. Весь остальной гарнизон согласился служить Светлейшему Князю за харчи, обмундирование и обычное жалование.
После этого армия Змеиного Глаза вошла в крепость, провела церемонию торжественного поднятия Джехенского Флага, устроила по этому поводу пир, а затем двинулась дальше, в Горам. Ведь ихний князь явно соскучился по дорогим гостям.

Кираполис

Люди устали, животные тоже устали… Она гнала их не жалея никого ни людей, ни эльфов, ни лошадей. В этом марше она боялась лишь одного, не успеть и не выполнить задание. Встреча с соплеменниками не изменила ее отношения к приказам, Лэйтэ считала, что не важно кто твой командир, его приказы должно исполнять.
Лошади роняли на землю белую пену, их даже пошатывало, люди едва держались на ногах, когда эльфийка приказала ставить лагерь до Кираполиса оставался полудневный переход. Сколько дум передумала в ту бессонную ночь генерал, вряд ли когда-либо станет известно, только звездное небо и безмолвные часовые, охранявшие лагерь видели ее одинокую фигуру на опушке леса, которая была и небольшим холмом.
Утро было по военному быстрым, но без суеты. Через час они выступили с новыми силами, готовые дать отпор любой армии гномов, порвать их на тряпочки и кружочки. Эльфы снисходительно улыбались, наблюдая за таким человеческим энтузиазмом.
Шпили кирапольских башен появились на горизонте ближе к полудню, вместе с клубом пыли, поднимаемым посланным вперед разведчиком.
- Генерал! Там наши знамена! Гномов не обнаружено.
- То есть как это? Погоди. Ворота закрыты?
- Да.
- Гномов нет, знамена наши.
- Именно.
- Интересная история. Марш через всю страну, к уже джеханнскому городу. Ладно, двигаем в город, там по обстановке.
Отряд вновь перешел на рысь и уже через час буквально подпирал ворота города. Заместитель Лэйтэ провозгласил:
- В’Касс Лэйтэ леди Хэрнальт, генерал войска светлейшего князя де Лангли требует открыть ворота.
- Во ведь, генерал-баба, - усмехнулся находящийся на страже постовой, но все же, пристально рассмотрев стяги подошедшего войска, в которых угадывались полковые знамена Джехенских солдат, помимо чисто эльфийской символики, ворота он все же открыл и отрядил своего подчиненного сопроводить генерала в правительственное здание. Остальным же воинам предложено было частью лагерем встать возле города, частью же занять кварталы у стен и строения, ранее гарнизону Кираполисскому принадлежавшие.
Лэйтэ ехала по городу и удивлялась, поскольку ни одного гнома, которых ей предстояло бить, не наблюдалось. Ситуация складывалась странная и разъяснить ее следовало тому кто в Кираполисе командовал в данный момент. Правительственное здание, добротное, но без изысков, возвышалось почти в центре города и кишело людьми. Эльфийка поморщилась: столпотворений она не любила.
- Главное, - предупредил провожатый, останавливаясь перед входом в княжеский дворец. - В северную часть города не ходите, там страхолюды у руин магической башни окопались. Что им надо, неясно пока, но люди говорят - ими могущественный маг поваливает, ныне нам союзный.
- Интересные у вас тут дела творятся. Гномы коих мы бить идем пропадают, зато страхолюды имеются, - усмехнулась Лэйтэ.
- С гномами они пришли, - поведал стражник. - Коротышки на мировую пошли, они ныне союзники нам стали.
- Гномы? Союзники? - генерал даже на миг забыла о своей эльфийской сдержанности.
- А чем судьба не шутит, - пожал тот плечами. - Я человек маленький, мне сказали, я передал.
- Ладно, союзники так союзники, - она уже взяла себя в руки, но новость была не из приятных.
Сигват Лиар находился в некогда княжеском кабинете, ныне целиком и полностью приспособленном под его личные нужды. Высших офицеров и барона при нем в данный момент не было, скорее всего подозрительный Барки отправился наблюдать за действиями ящеров или ожидал какой пакости от отступивших было гномов, а остальные офицеры разбрелись по кабакам, до сих пор отмечая взятие Кираполиса, так, словно это они проливали кровь, сражаясь с разбойниками (тогда еще правда княжескими войсками) узурпатора (тогда еще правда великого князя) Эрика Кряжевого.
Лэйтэ вошла в кабинет решительным шагом и с места в карьер представилась, затем поинтересовавшись:
- Я так поняла, что мы зря летели сюда во весь опор?
- Отчего же, - Сигват усмехнулся, сложив ладони на объемистом животике. - Для хороших воинов дело всегда найдется. Надеюсь ты привела хороших воинов.
- Вы сомневаетесь в умении эльфийских воинов сражаться?
- Учитывая то, как твои сородичи ведут военные действия, мой ответ очевиден, - улыбка растворилась на пухлом лице наемника. - Впрочем, у вас будет возможность доказать обратное.
- Я служу князьям Джехенны уже давно и отряд мой прошел огонь и воду. Скажу больше, я прошла через всю страну, охваченную ненавистью к эльфам и жаждущую с ними расправится. И как видите я стаю перед Вами.
- Ты служишь князю де Лангли ровно столько, сколько изволила идти от Амондира до Кираполиса, - жестко отрезал Лиар. - А до этого служила богомерзкому отступнику Леонарду.
Лэйтэ приподняла бровь, ничем не выдавая своих мыслей и чувств, а сама между тем думала, что ей абсолютно все равно кого кем тут считают. Она воевала пока получала приказы и если человек был признан князем, не ей подвергать сомнению его право на это.
- Теперь, когда мы разобрались в терминологии, - продолжил, уже несколько мягче наемник. - Перейдем к более насущным делам. Во-первых до тех пор, пока ты находишься в составе моей армии, ты подчиняешься моим приказам, как если бы их отдавал де Лангли.
Эльфийка не шелохнулась. Пусть так считает, если хочется, но в памяти была сделана маленькая зарубка, решить все вопросы с де Лангли. Поскольку если каждый наемник будет ей указывать, ничего хорошего из этого не выйдет.
- Скажи, ты боишься нежити? - Внезапно сменил тему Лиар.
Девушка фыркнула. Не боятся только дураки, так ей когда-то говорили отец и учитель. Страх это основа самосохранения. Вопрос надо ставить иначе: Справляешься ли ты со своим страхом перед нежитью, но подумав так, она ответила то, что он хотел услышать:
- Нет.
- Надеюсь тебе понравиться в горах, - резюмировал командир наемников.
- Мне собственно все равно где воевать.
- Есть еще болота, на выбор, - Лиар усмехнулся.
- И в пустыне не пропаду, - в тон ему отозвалась девушка.
- Воевать будешь в союзе с нашими новыми друзьями-гномами.
- Это исключено, - покачала головой Лэйтэ.
- То есть ты сейчас хочешь поставить под угрозу исход всей военной компании из-за своих капризов? - сузил глаза Сигват.
- Вам нужны воины, которые будут самоотверженно сражаться или косящиеся на противника?
Лэйтэ не переживала из-за слов Сигвата, почему-то в этот момент ее разум стал холоден как лед и невосприимчив к уколам со стороны человека.
- Мне нужны воины, которые смогут исполнить приказ. Знаешь почему рухнуло государство Диалсандов?
- Мои воины выполнят приказ, только вопрос в том как. Никогда ни один из командиров не заставлял их воевать бок о бок с врагами. Мы сотни лет воюем с гномами, это уже в крови. Вы можете пойти против своей природы?
- А Диалсанды сотни лет воевали с эльфами и гномами, - покачал головой Сигват. - И в результате их держава рухнула под ударом Империи. Я не могу сказать, что гномы мне по душе, но они - предпочтительнее, чем ожившие мертвецы.
- Мне гораздо больше лет, чем Вам, хотя по меркам моего народа я юна. Многие мои воины старше меня в несколько раз. Но даже я помню набеги гномов на наши города.
- Быстро же они бегали, учитывая то расстояние, которое лежит между вашими странами, - Сигват улыбнулся. - Впрочем, это может быть нам на руку. Послушай вот что.
- Похоже людям неизвестно о тоннелях, - пробормотала девушка.
- У тоннелей есть одно неприятное свойство - обрушиваться, когда не надо, а у гномов - другое, но ведь это нам не во вред.
- К сожалению не всегда обрушивались. Так что Вы предлагаете.
Сигват вкратце изложил свое видение ведения кампании, а затем с улыбкой добавил:
- Скоро здесь будут Воины Господа нашего, надеюсь с ними у эльфов нет разногласий.
- Пока не замечалось, - Лэйтэ кивнула, принимая план командира.
- А пока, отдыхай.
Лиар дал понять, что разговор окончен.
Люди иногда поражали, поражали своим абсолютным неумением вести себя, но тем они ей в какой-то мере и нравились. Они были какие-то живые.

(совместно с Тельтиаром)

Предел Западный
Весьма Двалин огорчен был вестями что сын его Оин поведал, нежить волею недоброй ото сна мертвого поднявшись на востоке бесчинства великие учиняла.
Глоин с ратниками что в руины озерные ратоборствовать ходили только к зарнице у врат Предела Западного появились.
Собрали тогда главы родов совет и порешили что быть рати большой и на восток походу, ибо с ворогом неумершим как без вспомоществования родичей биться.
На заре решено было рать в поход выдвинуть, да в пути поспешать, дабы на подмогу родичам поспеть вовремя.

Окрестности города Брендаблик
Балин Айронфист на яру стоя взирал на величайшую твердыню народа гномьего, и обуял его гнев великий, ибо поганая плоть неумершая земли его народа окрест твердыни великому разорению предавала. Словно язва гнойная смрад источая зияла на теле земли, от веку Праотцами Дварфами освященной, орда умертвий и дела рук их поганых.
Поворотил Балин поступь рати долой с тракта хожего ко предгориям где сокрытые от глаза лиходейского тоннели древние от троп тайных в глубь земли уходили, и через тоннели те задумал Балин во град осажденный ратников провести, дабы укрепить твердыню неприступную пуще прежнего, и отпор достойный дать душегубцам.

Сообщение отредактировал rahay - 20-01-2008, 6:43

Врата
Они шли через недвижный серый туман - долго, и одновременно быстрее, чем только можно себе представить. То и дело земля будто исчезала из-под их ног, вызывая непреодолимое желание сойти с тропы, но инстинкт самосохранения, присущий любому живому существу, а уж тем более тем, кто всерьёз полагает себя венцом творения, а также странные бесплотные, но несомненно разумные сущности, то и дело мелькавшие в тумане, заставляли следовать за предводителями. На счастье, среди множества эфемерных созданий, обитавших здесь и, судя по всему, наблюдавших за проходившими через их владения иномирцами, не чувствовалось никаких следов той твари, встречи с которой они опасались больше всего - иначе, пожалуй, им уже и не выйти бы отсюда уже никогда. Однако даже без этого путешественники много бы отдали за то, чтобы не помнить увиденное здесь, в Безвременье - но увы, не всем нашим желаниям суждено так легко осуществиться. Само присутствие здесь, в этом иррациональном месте, походило на пытку, но вот наконец...
Наконец они вышли из Врат. Дисциплинированно и организованно - всё-таки, как ни крути, это были солдаты, а не какие-нибудь непонятные беженцы. В общем-то, они были готовы ко всему - ну, почти. О том же, чего стоило им это внешнее спокойствие, не узнает, наверное, никто, кроме них самих.
Действительность, в общем-то, пока не обманывала их ожиданий. Равнина, лесок, речка где-то вдалеке - никаких тебе ледяных берегов с огненными морями. Ну, в общем-то, если подумать, и то хлеб.
- Вообще-то, по моим расчётам, мы должны были выйти чрез Тракинские Врата, что близ Джетрака. Местность, в общем-то, совпадает. Но это... - Эредин кивнул в сторону, где вдали, за пределами досягаемости даже эльфийских стрел, обнаружился отряд конников. Ну или, ежели быть точным, совсем даже не конников, а...
Орки. Самые натуральные, зеленокожие орки, верхом на своих свирепых волках-варгах. Пожалуй, мало найдётся рас, могущих всерьёз претендовать на роль общего врага для всех без исключения иных народов - а, если и найдётся, вряд ли им удастся просуществовать достаточно долго, не став рабами более многочисленных победителей. Орки же и здесь являлись странным исключением из правил - всеобщая нелюбовь их мало того что нисколько не волновала, они ещё и находили в таком положении какое-то своё, извращённое, удовольствие. Война против всех была их ремеслом ещё с начала времён - другого образа жизни для себя орки просто не представляли.
Причём здесь, насколько можно было судить, это была не просто мелкая бандочка, заглянувшая ненароком во владения более богатых соседей, чтобы поживиться тем, что плохо лежит - нет, зеленокожие определённо чувствовали себя здесь как дома. Сначала, полное впечатление, они даже не поняли, кто кого, собственно, должен бояться - лишь держались где-то в отдалении и наблюдали за эльфийской армией. Затем, всё-таки сообразив, что даже при их боевых навыках один отряд против целой армии это уже явно чересчур, сразу резко взяли с места и скрылись в облаках поднятой пыли - но не на север, в сторону орочьих земель, а на запад, где предполдожительно должно было располагаться человеческое поселение Миртин.
- Любопытно. Очень любопытно. - эльф сокрушённо покачал головой. - Нет, не нравятся мне такие непонятки. Очень не нравятся.

Кираполис
В противоположность временам недавним, в городе было тихо - ну, сравнительно, конечно. Во всяком случае, никто пытался брать город штурмом, начинать мятеж в кварталах победнее, засевшие в лесах партизаны затихли, будто бы и не было их никогда. Даже Нигматун, коварный и беспринципный, страсть как нелюбимый даже своими коллегами маг, вечное проклятье и карающая Немезида Кираполиса, словно бы затих, лишь наблюдая из своего неприступного горного гнезда, кто же в регионе возьмёт верх, и на кого лучше сделать свою ставку. Волшебника, если подумать, устраивала любая сторона - лишь бы только не мешали его процветающему бизнесу, да, будучи при деньгах, не гнушались и сами давать заказы. Ходили слухи, правда, что обижен он на своих союзников-гномов крепко, но уточнить этот вопрос у самого Нигматуна, понятно, никто не решался, а сам он и тем более не торопился вносить ясность. Жители города же в отсутствиии информации фактической предпочитали пока кормиться слухами, благо с приезжими и рассказов прибывало немеряно.
Этот прибыл ближе к вечеру, когда стража уже в значительной мере утратила служебное рвение и думала больше о том, как бы наконец закрыть эти чёртовы ворота да отправиться отдыхать, чем о пополнении городской казны и, разумеется, собственного кошелька. Люди богатые, денежные обычно и прибывают в город в правильное время, утром или хотя бы к полудню - чтоб, едва только разместившись да помывшись с дороги, приступить к своим торговым или ещё каким делам. А всякие проезжие авантюристы, что шмыгают туда-сюда, непонятно зачем и непонятно куда - ну что с них взять, окромя пары медяков? Вот и этот выглядел, прямо скажем, не слишком презентабельно. Немытые, нечёсаные волосы, щетина, по которой так и плакала бритва, ввалившиеся щёки, мятая, кое-как выстиранная одежда - полное впечатление, он слишком уж много времени проводил в лесу. Принзнаться, вообще больше похож на не слишком удачливого разбойника или, учитывая специфику места, банального дезертира, чем добропорядочного путешественника. Быть может, прощупать немного, проверить, чем дышит - ни к чему, чтобы подобные сомнительные субъекты в городе околачивались.
Недолго думая, стражники задали самый очевидный в данной ситуации вопрос - а какие, собственно, такие дела привели сию уважаемую персону в славный город Кираполис. Ответ оказался неожиданным и вполне исчерпывающим - незнакомец одним ловким движением развернул грубую холстину и продемонстрировал предмет, в ней находившийся.
Солдаты замолчали, резко и сразу. Ибо на них остекленевшими невидящими глазами смотрел сам прежний владыка этих земель - Эрик Кряжевой. О да, теперь-то они прониклись достаточно, чтобы хотя бы не влезать без нужды. Конечно, голова князя это ещё не сам князь, но почтение к тому и этому со стороны людей простых, надо признать, не настолько уж и меньше, как можно было ожидать.
В общем, опамятовавшие стражники охотника за головами пропустили - попробуй его, такого, да не пропустить. Того и гляди, с самих за это головы снимут. Гость же, видимо порешив, что не того он полёта птица, чтоб беспокоить важных вельможных господ так поздно. И, в ожидании утра, отправился на ближайший постоялый двор. Там он уже, понятно, голову добытую не особенно и демонстрировал - только тратил остатки денег да хвалился, будто совсем скоро богатым станет.
А поутру гость в путь-дорогу собрался да в центр города направился, где собирался самого Сигвата Лиара найти и награду свою получить...

Врата

Терения с трудом подавила желание кинуться в погоню за орками, этими исконными врагами эльфов, и уничтожить их отряд. Но бросаться очертя голову неизвестно куда… Последствия такого решения могли быть весьма и весьма плачевными для эльфийского войска. Кто знает, сколько ещё орочьих отрядов рыщет по этим землям, а натолкнуться в пылу погони на целую армию Терении совершенно не хотелось.
-Карту! – потребовала она. Лайсин развернул перед ней пергаментный свиток. Карта была довольно подробная, но поселения под названием Миртин на ней указано не было. Зато были и город Джетрак, и Врата к северу от него. Терении предстояло решить, куда направить своё войско.
На север и в горы ей совершенно не хотелось: не было никакого резону соваться в гости оркам, да и горы были чуждой эльфам стихией. На востоке находился обширный лесной массив. Да, в лесу эльфы чувствовали себя как дома, но вот именовался этот лес Паучьими Чащобами, и, как предполагала Терения, совершенно не зря. А встреча с гигантскими пауками не сулила ничего хорошего. Южнее Врат лежали города, населённые людьми, которые вряд ли бы встретили эльфийскую армию с распростёртыми объятиями. А вот, если направиться на запад, то можно миновать крупные людские поселения и попасть в еловые леса. Посол князя Леонарда рассказывал про слухи, будто в этих лесах появились какие-то странные существа, называющие себя пикси. И будто бы они очень похожи на эльфов, только маленькие и с крыльями.
«Любопытно поглядеть на этих самых пикси», - подумала Терения. – «Кто знает, а вдруг они и правда сродни нам».
К тому же, к западу от лесов находился город, в котором ей должны были оказать вполне тёплый приём. По крайней мере, это следовало из письма, что она получила несколько дней назад.
Итак, всё говорило за то, чтобы отправиться на запад. Но именно туда отправились и волчьи всадники…
Что ж, коли встречи с орками не миновать, то так тому и быть. Уклоняться от битвы она не станет.
-Пойдём на запад! – объявила она о своём решении. – Выясним, что же тут делают наши заклятые враги. Но продвигаться будем осторожно, дабы оркам не удалось застигнуть нас врасплох. Выслать конных разведчиков! – распорядилась она. И, немного помедлив, добавила: - Отправьте также в разведку белых волков. Пусть обшарят каждую лощину, каждый овраг. Чего не заметит эльфийский глаз и не услышит эльфийское ухо, то учует волчий нос… Вперёд же, мои храбрые воины! И да рассеются прислужники Тьмы!

Эльфийское войско двинулось на запад…

   30 июня. Мост у "Головы Виверны". Сторона орков.

Крол скрипнул зубами. Бессилие что либо изменить, вот что бесило этого сильного орка. Бессилие... Переправа была хорошей идеей, но все испортил этот проклятый посол. Теперь-то Крол был в этом уверен... Решив с ним встретится, он допустил ошибку. Иначе как до солдат могли дойти слухи, о бойне на другом берегу реки? То тут, то там Крол видел падение боевого духа у его воинов. Многие орки перешептывались за его спиной. Нет, конечно, стоило ему обернуться, как все прекращалось, но не надолго и самое обидное, что Крол знал о чем они шепчуться... В бою яростнее орков никого нет и это не оспаривалось, но до боя каждый из орков вспоминал о семьях, к которым был привязан и о доме коий теперь уже довольно далеко и они боялись... Нет, не за себя - оркам не ведом такой страх, они боялись за своих жен и детей... Часть из них была торговцами или земледельцами до войны и теперь они понимали, что неся оружие они несут погибель не только солдатам Империи, но и своим семьям.. Стоять тут значит бесславно умереть под очередным камнем. Отойти? Значит позволить врагу укрепиться на этой стороне моста, а начать переправу - это подставится под многочисленные отряды лучников на той стороне.. Куда ни кинь везде клин и везде все не очень хорошо... С другой стороны предложение этого Сенда сдаться. Солдаты Крола судя по всему ждали его решения и он сам понимал, что многие из них перейдут мост уже не как его воины и он не сможет этому помешать... Самое обидное, что при всей своей ярости и не любви к Имперцам, орки не будут сражаться со своими братьями, которые решат встать под знамена Империи, так призывно развивающиеся на той стороне реки... Империя ждала. И Крол, в очередной раз скрипнув зубами, бессильно опустил плечи. Он знал, что выбора у него нет. Он знал, что не успеет дойти до Хиджалака, а ещё он знал, что с юга от его союзников не было никаких вестей и потому.... Потому он решил сделать все по своему...

   Сторона Империи

- Сэр! К нам посол под белым флагом и... Похоже, что это их командующий.
- Нельзя заставлять ждать такого воина, - усмехнувшись под шлемом сказал Саймон и направил своего коня к мосту. Следом за ним отправились несколько его офицеров, - Поднимите белый флаг.
Через пять минут два отряда встретились на середине моста.
- Командуюфщий Сенд?
- Именно так, а вы должно быть достославный Крол? - Сенд так и не снял свой шлем, - Чем я обязан такой чести?
- Вафше предложение, - Клыки мешали орку правильно произносить буквы имперского языка, но выражался он вполне сносно, - Я намерен принять его... Но с одним условием!
- Каким же? - Сенд подался в седле вперед.
- Я хочу, чтобы вы назначили меня наместником на землях орков. Тогда и только тогда мои войска перейдут под вафши знамена и... Я сам лично займусь приведением орков под власть Империи.
- Ваше предложение... приемлимо.... Лорд Крол, - Саймон выделил слово Лорд и подъехал ближе.
"Сейчас я могу его прикончить", подумал Крол сжимая рукоять молота, но потом он глянул в прорезь шлема.... Что-то во взгляде этих стальных глаз, что был на него устремлен заставил Крола передумать и он разжал руку на рукояти, чтоб протянуть её рыцарю, сидящему перед ним.
- Мы договорились, - их руки сжались, став символом будущего, которого раньше не было у орков и людей... Будущего, коему ещё только предстоит настать... Будущему слиянию двух древних и сильных народов под одним знаменем..........

   31 июня. Дорога на Хиджалак

Крол медленно ехал в сторону Хиджалака, а за его спиной пылила орковская армия, оснащенная катапультами. И теперь он был не просто орком, он был одним из лордов Империи... Ему ещё только предстояло дозавоёвывать свои земли, объеденить их и принести в дальние их концы свет Империи. Многие поселения уже сдавались, только узнав о приближении армии Крола. Часть переходила на сторону Империи, узнав, что ими будет управлять чистокровный орк, а не какой-то человечишка. Это было важно для них. Торговцы уже начинали сооружать караваны через границу, чтобы восстановить разрушенные торговые связи, а часть орковских земель и вовсе вздохнула с облегчением. Как бы то ни было, но не все орки по духу были воинами и не всем всегда хотелось воевать.
Вехой на пути к окончанию всего лежал Хиджалак - самый большой город в орковских землях и его следовало захватить и сделать своей столицей. Крол улыбнулся этим мыслям и посмотрел на, идущую за ним армию... Много, великолепно обученных, воинов-орков. Да, это то, о чем он мечтал. А потом... Потом будут земли мертвых! Да! Пришло время нанести удар и по ним! Хватит уже сильным и могущественным оркам сидеть в горах на том берегу!
Единственные кого сейчас не было с Кролом это наездники на варгах. Они ехали далеко впереди и по бокам его армии, передавая всем встреченным оркам новости о Кроле и его армии и о новом положении земель орков. Единственное, что заставляло хмуриться нового Лорда Востока это столб дыма на юге... Зато теперь, он точно знал, что сделал правильный выбор, ибо лишившись помощи с юга он не устоял бы на том мосту.... Надо будет его назвать Мостом Надежды.. Или Мостом Судьбы... Как-нибудь так. Он подумает об этом после....

   31 июня. Сгоревший мост на Хиджалак.

- Капитан Врайт, - Натаниэль меланхоличсно сплюнул травинку, - Там караван орков. Охрана варги. При желании мы их снесем.
- Отлично! Атакующая схема "клещи" Глаза и Гончие тут Драконы там, - Врайт указал рукой где должны стоять Драконы... Дальше все шло по уже давно разработанной схеме. Первыми шли Глаза Предела, осыпая противника дротиками, и следом за ними шли, иммитируя атаку, Гончие. В это время, с другой стороны, закрывая клещи, шли Драконы... Враг оказывался зажат с двух сторон... Орки почти не сражались. Первые потери привели к тому, что многие из них побросали оружие и сдались. Это был даже не бой, а так, легкая стычка. Те кто продолжал сражаться были вскоре перебиты и атакующим из засады имперцам достался караван, который они охраняли, а вместе с ним и несколько частей варгов, перешедших на сторону людей и уже каким-то образом, прослышавших о приказе командующего Сенда. Капитан Врайт подумал, что такие новости распространяються быстро, как лесной пожар и с облегчением вздохнул вытирая пот со лба... Он ещё не знал, что крепость пала, а армия орков уже перешла на сторону Империи, а ещё он не знал, что его и все остальные легкие кавалерийские части отправят на патрулирование земель орков, в поисках враждебных банд... Саймон Сенд не хотел, чтобы на его землях были бандиты и истребить их предстояло легкой кавалерии: варгам и Гончим....

   5 июля. Карест

Маркус Денорн посмотрел на поселение перед ним и нахмурился. Его отправили взять гарнизон крепости под своё командование, а в результате он столкнулся со страшнейшей ересью и восстанием. Город вряд ли мог выставить много солдат в качестве войск обороны, но сам факт наличия ереси в этом, исконно имперском, городе заставлял Маркуса морщиться. Карест стал символом того, как близко на самом деле враг человечества и, как хрупок мир Империи. Как слабы умы перед посулами Зла, что даже здесь возможно было создать очаг разложения, превратив обычных людей в орудие своих замыслов. Денорн сплюнул на землю и прищурившись посмотрел на стены Кареста... Он был верным Империи служакой и к тому же религиозным фанатиком в каком-то смысле. Он верил в Церковь. Верил не как многие из-за страха перед инквизиторами, а потому, что видел в ней опору всего человечества. Тот единственный стержень, который удерживает Империю от разложения и сейчас он оказался лицом к лицу с этим разложением! Местом, где ересь превзошла силы истинной Церкви, превратив людей в животных! Одна мысль о том, что силы Зла могли оказаться сильнее, бросала Маркуса вдрожь и он точно знал, что если потребуется положить свою жизнь на то, чтобы очистить этот город от скверны, он это непременно сделает. Денорн подозвал к себе одного из сержантов.
- Приготовьте ваших людей, сержант! - Маркус предпочитал оффициальный тон в разговора с подчиненными и это не прибавляло ему популярности, зато он всегда сам возглавлял атаку и поэтому солдаты шли за ним, - Мне нужен таран и лестницы! Я хочу, чтобы к завтрашнему дню по улицам этого гнезда порока валялись тела еретиков, а кровь кипела под ногами моих сапог!
- Так точно! - Сержант отдал честь и побежал к солдатам передавать приказ капитана. Денорн снова глянул на ненавистное поселение. Завтра. Завтра...

   5 июля. Предел.

- Вот чертовщина! - Мэйкер осенил себя святым знамением, - Это ж... Матерь божья! Не может быть! - широко раскрытыми глазами он, как и весь отряд, смотрел сейчас на лодки на том берегу. Бык тоже был поражен увиденным, хотя обычно мало что могло возмутить этого гиганта. Остальный были ещё больше потрясены. Кто- то бормотал молитвы, кто- вскрикивал от ужаса тыча пальцами в корабли, а кто-то и вовсе звал маму и судя по темным следам на седле уже обмочился. Единственный кто был спокоен и даже хмур - это Хельман Рид. Капитан был зол, на тех новичков, что сидела за его спиной на лошадях, на проклятую погоду: третий час моросил дождь и потому все промокли до нитки, на генерала Седрика, который ушел в свой злополучный поход к оркам, на казначея Америсты, выславшего его в этот дозор, но больше всего его злил Враг, переправлявшийся с того берега Предела. Нежить! Он ненавидел их, боялся и презирал себя за этот страх.
- Уильям! Ты и Бык, отправляйтесь в ближайшие города, а потом в Америсту! Разнесите новость о переправе! Остальным, взять себя в руки! Что вы как маменькины сынки, черти б жрали ваши убогие душонки? - Хельман развернул коня и посмотрел на своих бойцов, - Вы же, мать вашу, имперские воины, а не детки в песочнице! А ну собрались, пни трухлявые! Нас прислали искать врага и мы его нашли, так чего вы нюни распустили? Думали, враг будет в платьицах с конфеткой и в розовых ленточках? В Америсте я каждому из вас десять плетей назначу за эти всхлипы! А тебе, Эндрюс, и все двадцать за седло! Выполнять приказ! Держаться на расстоянии и наблюдать, в бой не вступать, но будьте готовы: в любой момент мы можем оказаться в гуще событий и я оторву я**а каждому, кто дрогнет и побежить искать укрытия пренедрегая своим долгом! Это ясно? - Солдаты дружно закивали, - Ну вот и отлично! Уильям, мать твою, я тебе что сказал? Какого х***а ты ещё здесь прохлаждаешься, намотай твои кишки на вилы? Марш! - уже через несколько мгновений только удаляющийся топот копыт напоминал капитану о Быке и Уильяме Мэйкере....

   5 июля. Где-то в Империи.

- И прийдет Мессия, дабы затмить светом своим, тьму невежества! - вещал самопровозглашенный пророк с наскорую руку сколоченной тумбы, - Я говорю вам, а вы внемлите! - Старик поднял вверх указательный палец, - Пустой трон Империи есть оскорбление древних предков! И мы, дети великой Империи, терпим надругательство над нашими законами? Доколе? Доколе, я спрашиваю вас? Мессия грядет и мы уже чувствуем поступь его тяжелых сапог по нашей земле! Я слышу гул, разносящийся под землей, рождаемый Его шагами! Все преклоняться пред Мессией и живые и мертвые! Славны деяния его и его воинов! Тех, кто, несмотря на тьму, что окутала центр нашей Империи, ныне сражаеться за простой люд! Те, кто ещё помнят, что без нас с вами, Империя не выстоит! - старик в экзальтации схватился за жиденькие волосы на голове, - Ибо не может стоять Колос на глинянных ногах, аки не может дерево жить с прогнившим стволом! Прийдет день и зло будет поверженно, выкорчеванно с корнем из нашей земли! А на троне Империи место освободиться для Мессии, что прийдет к нам из великого града! Из высокой башни смотрит он на нас и слезами заливаються глаза Его, ибо не может он терпеть страдания своего народа! Доколе мы будем терпеть власть ложной Церкви, поддерживающей злостного еретика и проклятого узурпатора на престоле наших предков? Нет веры в Церковь боле, я скажу вам! Ибо ложь льется из уст церковников! Ложь, как яд отравляет нам слух! - фанатик обвел раскрытой ладонью собравшихся перед ним людей, - Они говорят, что делают это во имя БОГА! А разве может быть Богу угодна наша смерть? Нас, его детей, коих он создал с таким трудом и в поте лица своего? И разве не он, своей волею, и добрым умыслом, дал нам право свободно мыслить? Разве, не есть великое преступление сжигать на кострах во имя Бога тех, кто пользуется даром его в полной мере? Ложь! Все это ложь, я говорю вам, а вы внемлите! И только истинный Свет сможет спасти нас! Мессия Света! И скоро, очень скоро мы узреем его в полной мере! Во всеблагой милости своей он принесет нам ученье, коее спасет наши тела и души! Он уничтожит врага, ибо не может проиграть Мессия прислужникам зла, так как руководит им длань Господня и на его стороне правда людская! Я говорю а вы внемлитееее.... - голос проповедника потонул в гуле голосов собравшихся крестьян. Кто-то в толпе крикнул, что старик лжет и, что его сжечь надо за это, и тут же разгорелась драка, быстро переросшая в бойню... Куда делся старик никто уже не видел, что, впрочем, не имело значения... В последнее время такие проповедники часто появлялись и часто исчезали. Главное было семя посаженное им, а взращивать его будут другие...

   6 июля. Шешенгон.

В городе творилось не пойми что. От ушедшего на войну князя не было ни слуху, ни духу, а новости о резне под Миртином уже дошли до Шешенгона. И теперь битва была превращена в эпическое сражение, в котором по слухам пали, чуть ли не все, герои Империи и Княжеств разом, так что теперь, уже никто не сомневался, что и князь, который на самом деле в сражении вовсе не участвовал, так же пал в этой резне, покрыв себя славой по самые уши. И во всей этой суматохе спешно собрался совет высших дворян Шешенгона, на котором пытались решить: кто будет править княжеством. Ну и, конечно же, ничего не решилось до сих пор. А утром 6-ого июля в ворота замка въехал человек в одежде срочного посла Империи и это пошатнуло все... Его прибытие было столь неожиданным и странным, что люди, видевшие его, забывали о Резне под Миртином и начинали обсуждать новый слух: дескать шесть дней назад имперская армия, собравшись после поражения под Миртином (в котором она тоже не участвовала, но молва дорисовала и имперцев до кучи в то сражение, чтоб не скучно было) и нанесла сокрушительное поражение оркам под "Головой Виверны". О том, что крепость эта находиться на другом конце горного хребта, люди забывали. Ну и в таком свете чрезвычайный посол Империи смотрелся, как вестник победы, не иначе! Но слухи простолюдинов оставались слухами, а посол Джереми Питерс уже входил в зал, который временно облюбовал местный вариант дворянского парламента.
- Чрезвычайный посол Империи Джереми Питерс! - объявил его камердинер и отошел в сторону, пропуская Джереми. Войдя в зал посол прошел в центр и, развернув свиток, звучным голосом прочитал воззвание к высшим семьям Шешенгона...
"Высокочтимые мужы, дворяне Шешенгона! В связи со страшными событиями, постигшими ваши земли, и с военными действиями, что ведет моя доблестная армия в землях орков, я предлагаю вам перейти под защиту Империи и встать под её знамена, как то диктует вам здравый смысл! Императорские войска обеспечат вам защиту от любых посягательств на ваши территории! Взамен вы приносите присягу верности Трону Империи и будете платить дань, в установленном размере в казну Империи. Вы становитесь признанными гражданами Империи и ваши титулы и заслуги будут подтверждены, а в некоторых случаях и увеличены Империей! Вы получите право беспошлинной торговли на территории Империи, что тоже не маловажно! Я, генерал-губернатор восточных провинций Империи, Седрик Марроуизер, предлагаю вам поступить так же, как уже поступил ваш добрый сосед Джетрак, и, не задумываясь, войти в состав Империи дабы единством и силой своей пугать врагов наших и вместе строить сильное и защищенное государство!" Посол обвел взглядом собрание ошеломленных дворян и поклонился.
- Но, какой в этом смысл? - вскочив со своего места заговорил какой-то особенно молодой дворянин.
- Смысл? - посол пожал плечами, - А смысл простой. У вас нет армии: она делась куда-то вместе с вашим князем. У вас слабые земли, окруженные сильными соседями и никто из них не намерен вступаться за вас, если вы не будете на его стороне, - посол говорил жестко ибо понимал, что прав, - И главное... Смысл - это орки, от которых вас уже ничего не защищает, - он снял с пояса мешок, - Вас могут истребить, как это часто делали орки ранее с другими поселениями, а может быть все наоборот, - он вытряхнул содержимое мешка на пол.... Некоторые дворяне ахнули, прикрыв рот ладонью. С пола на них скалилась отрубленная голова орка. Дешевый, но действенный трюк, - И так вам выбирать: защищенность и уверенность в завтрашнем дне или... Или страх за свою жизнь и жизни ваших близких, а в конце концов и забвение... Вам выбирать, как назовут вас потомки... Мудрыми людьми, сделавшими шаг навстречу будущему или... Впрочем в случае "или" вас уже никак называть не будут. Вас просто забудут: помнить будет некому, - посол усмехнулся. Для него выбор был очевиден....

   Два дня назад. Америста.

- Вот почему мы сейчас предпочитаем перейти под руку сильнейшего из наших соседей и, главное, наиболее хорошо показавшего себя на поле боя против наших извечных врагов, - посол из Джетрака склонился в поклоне перед Казначеем, а тот в свою очередь покосился на закутанную в плащ фигуру принцессы. Рейенира слегка заметно кивнула ему и Казначей сглотнув сказал:
- Поднимитесь... Хорошо! Америста принимает ваше предложение. Нам нужны самые подробные карты ваших земель какие есть и список солдат состоящих на службе. Мы ради, что в вашем городе есть достаточное количество умных людей, понимающих на чьей стороне сила и правда. Ступайте, - уже успокоившись немного Казначей, почти царственно, махнул рукой и посол, продолжая кланятся, вышел из залы.
- Великолепно! - Рейенира скинула капюшон, - Это как раз то, что мне было нужно! Приготовьте послание в Шешенгон, я слышала там тоже проблемы с правлением. Пишите от лица Седрика.
- Как прикажете, принцесса - упавшим голосом сказал Казначей. Ему все это не нравилось и очень сильно. Он любил цифры и не любил интриги.
В этот момент, в залу вошел камердинер и, подойдя к принцессе, вручил ей конверт.
- Что это? - принцесса изумленно изогнула бровку.
- Письмо из Зуитерма на ваше имя, - Камердинер поклонился. Рейенира быстро вскрыла письмо и пробежала по нему глазами.... В конце письма у неё возникло только одно слово в голове и слово это "предательство!" Кто же это? Крыса казначей? Да нет, вряд ли: не тот человек....
- Позови мне Гадессона! Но сначала.... Напиши ответ, - Принцесса прищурилась и начала диктовать, - Мы проносим свои извинения герцог, но с нескрываемым разочарованием мы должны сообщить вам, что её высочества нет и никогда не было в Америсте. И мы не ведаем, где она может быть. Посему мы отсылаем вам ваше письмо обратно. Возможно, вам стоит поискать Её Высочество в Столице. С уважением и пониманием, Совет Города Америсты. Точка. Подпишите это и позовите мне Гадессона! - у принцессы родился новый план и она, усмехнувшись, выглянула в окно на недостроенную статую своего отца....

   6 июля. Столица.

День выдался великолепным и даже ожидание в приемной ничего не значило для Танара. Как же все таки хорошо, что ему попалась именно Беладонна де Сезар! Эта великолепная женщина в течении всего каких-то двух дней устроила так, что личный секретарь канцлера попался на шпионаже в пользу пиратов (Мерион лично создал копии документов, подтверждающих причастность бедного малого) и был отправлен на казнь и теперь канцлеру срочно был нужен надежный молодой человек владеющий грамотой на нескольких языках. Как это ни странно, но у герцогини де Сезар такой человек был (при чем частенько в её постели) и она, в свою очередь, предложила канцлеру этого великолепного юношу. И вот теперь, этот юноша, коим и был Мерион Танар, сидел в приемной у канцлера и ждал. Ждал он собственно вызова из кабинета канцлера и, хотя ждал он уже несколько часов, ничто не омрачало его радужного настроения. Уговорить Беладонну помочь ему было не очень сложно. Сложнее было объяснить ей необходимость попадания на такую вышину. Впрочем, герцогиня была не только похотливой, но и сообразительной дамой и быстро уяснила, откуда дует ветер. Со своей стороны, она решила выбрать сторону, ещё до того, как собственно противники встанут напротив друг друга и объявят во всеуслышанье о своих намерениях. Это была сложная игра, в которой рисковал, пока, только сам Мерион, но он это понимал лучше многих. В конце концов, он был профессиональным шпионом. Дверь в кабинет канцлера открылась и камердинер сообщил.
- Господин Мерион Танар? Можете входить, канцлер ждет вас! - Мерион, усмехнувшись, поднялся и пошел в кабинет канцлера. Теперь все зависело только от него....

Сообщение отредактировал Rhayegar - 31-01-2008, 16:57

Горам

Город на славу укреплен был - не зря старались люди, не даром тратили время на постройку крепких стен и высоких башен. Силен был гарнизон князя и, что хуже того, верен правителю. О том слышал Исгурд от допрошенных им крестьян. Деревни быстро сдались, признав власть Салвара де Лангли, но вот Горам, славный город, держался еще, не смотря на вставшую у него под стенами армию, числом великую и победами славную: Андвари и Гролл были побиты Змеиным Глазом, а это его самоуверенным сделало - селения сдавались без боя, крепости переходили под его знамя - так неужели какой-то князек посмеет встать на его пути?
Но следовало проявить дипломатичность, чтобы не застрять под городом на долгие дни. Выехал перед своим отрядом Исгурд, прокричал:
- Ясновельможный князь Милош, господин мой Салвар де Лангли, Светлый Князь Джехенны, привитель Тиралла, Амондира и Кираполиса предлагает тебе свою дружбу! - Провозгласил Исгурд. - Прими предложение щедрое князя де Лангли и назовись ему младшим братом, другом и союзником!
Повернувшись, Исгурд поехал обратно. Если этот Милош умен - он согласиться - если нет, в следующий раз они будут разговаривать, когда князь Горама будет закован в цепи.

Кираполис

Голова Эрика заняла достойное место в заспиртованной банке. Сигват Лиар щедро расплатился с убийцей - пусть все знают, что он слово держит, кто знает кого потом еще ловить придеться. Гномы говорили, что смерти Эрика хотел этот колдун - Нигматун, что же - пусть приходит, у них будет много тем для обсуждения, талантливый чернокнижник в войне всегда пригодиться, хотя, конечно с инквизицией под боком, не легко будет уговорить его к сотрудничеству, но - в любом случае, нежить опасна для всех, а потому следующей целью являються гномьи горы.

Подковы звонко цокали по булыжнику, которым была вымощена дорога в город Магов. Воины из отряда Деррека с интересом разглядывали окружающий их пейзаж. Территория Магов хоть и находилась впритык к Проклятым Землям, но выглядела совершенно иначе. Трава сменила холодные каменистые пустоши, ледяной пронизывающий ветер превратился в теплый бриз, а солнце выглянуло из-за облачной пелены. Люди были изумлены подобной переменой. Сам же Лайс постарался придать себе вид одновременно бравый и хладнокровный, - не желая показывать своего волнения ни перед подчиненными, ни перед Магами. На древках трепетали два флага, - черно-серый штандарт Виллы и белое полотнище парламентеров.
До города Магов они добрались без проблем. Никто не пытался остановить посланцев некроманта. Отряд остановился перед высокими стенами древнего города. Воины не без восхищения рассматривали белоснежные стены, разноцветные реющие флаги и устремившиеся к небесам башни. Поборов волнение, Лайс выехал вперед в сопровождении знаменосцев.
- Мы, воины хозяина града мертвого, называемого Ирас Тенеброс, принесли Вам его приветствие и предложение о мире и сотрудничестве! Властитель наш, Базилеус Вилла, не желает враждовать с Вами, но хочет установить отношения мирные и добрососедские.
Деррек замолчал, - теперь оставалось лишь дождаться ответа таинственных Магов.


Доски причалов гнулись и скрипели под весом мертвого воинства, - войска нежити готовились к переправе. Жнец наблюдал за приготовлениями к переправе. У Лжеца было несколько бирем, но они вряд ли смогли бы перевезти объединенные силы некромантов за один раз. А посему, Жнец тщательно выбирал войска, которые должны были высадиться первыми. За спиной командующего послышались тихие робкие шаги. Жнец знал, кто к нему пришел, но не обернулся, сделав вид, что крайне увлечен своим делом. Несомненно, за его спиной стояла Котенок. Но вновь начинать старый спор Жнецу не хотелось. Он наизусть знал все, что она скажет, - что у нее должно быть оружие, что она должна сражаться рядом с ним и участвовать в грядущих сражениях. Жнецу хотелось удушить того, кто внушил девушке романтические бредни о героях, разящих своих врагов сияющими клинками. Она почти ребенок! А кое в чем и хуже ребенка. Ей пятнадцать лет и она считает, что ничего плохого с ней теперь случиться не может. Но война это всегда лишь кровь, страх, страдание и смерть. Быстро же девочка забыла страх перед пытками Кайла, монстрами нежити, жестокостью людей. Задача Котенка передать весть Вилле, если его войска будут разгромлены. Как она не может понять, что инквизиция не пощадит ее, если ее поймают с оружием. А так, девушка вполне может сойти за зачарованную рабыню. Жнец помнил слова, которыми провожал его отец. «Возвращайтесь живыми!» Старый некромант не хотел бы потерять ни своего сына, ни эту маленькую рабыню и Жнец собирался сделать все возможное, чтобы выполнить пожелание отца.

Горам

Ответ горожане прокричали уже со стен крепости, отрицательный ответ. Исгурд скрипнул зубами, когда узнал об этом. Теперь придеться провести под стенами негостеприимного городка не один день. Будь здесь Сигги, он бы придумал что-нибудь, но командир Вольных Стрелков не был столь талантливым стратегом, как Лиар, он скорее умел исполнять приказы, а приказ нынче был только один - захватить Горам во что бы то ни стало. Захватить его как можно скорее, захватить, ибо так желает Светлый Князь, которому они все служат.
- Приготовьте оружие.
Короткий приказ, и вот уже катапульта выведена на назначенную позицию. Держись, князь Милош, ты дорого заплатишь за свой заносчивый ответ. Тебе участь Кролла завидной покажется, когда до тебя доберутся войска Джехенны.
- Целься и стреляй!
Первый камень с силой ударился в стену, а артиллерийская команда уже заряжала оружие вновь. И вновь выстрел. За ним же - третий. Исгурд знал, что в городе нет орудий, равных по дальнобойности гномьей катапульте, а потому продолжал стрелять - до тех пор пока враги не сдадутся или же пока не выйдут на бой. Сегодня стены, а завтра он прикажет обстрелять то, что находиться за ними - в запасе Змеиного Глаза было много не использованных трюков.

Кровавое мщение
поселение Миртин
Захваченное орками поселение жило собственной жизнью, Гримо хватило разума чтобы понять, что воевать надо тоже с толком и расстановкой , и уж точно не пытаться уничтожить всех и вся , если это конечно не богомерзкие эльфы или не бородачи гномы, эти народы Гримо ненавидел всей глубиной своей души, однако он не стал трогать захваченное поселение , он лишь потребовал чтобы поселение отдавало оркам некоторую часть своей провизии и снабжала бы гарнизон Миртина , ведь за крупным частоколом поселения скапливались немалые силы орков , готовя решительный удар по людишкам, чья армия была разбита намного ранее.
Сейчас Гримо откровенно наслаждался опустошая очередную пивную кружку , вид толстой даже слегка уродливой кружки не мог не радовать орка , его народ привык к самым жестоким условиям , как поговаривали сами орки « Мы орки и мы созданы для битвы , если ты орк ты сражаешься , если ты не сражаешься ты готовишься к сражению , если ты не готовишься к сражению – ты не орк ». Гримо был именно орком и орочий гарнизон был в полной боевой готовности , но враг пока ничем себя не выдавал и орки даже позволили себе несколько расслабиться , однако сама деревня не пострадала , стальной кулак Гримо не давал оркам грабить людей, ведь это могло пагубно отразиться на общей стабильности, люди кормили орков без ненависти но с некой обреченностью , те некоторые заговорщики что пытались поднять мятеж тотчас же уничтожались , при этом весьма и весьма специфическими образами , одного из них Гримо и шестеро самых сильных орков в буквальном смысле разорвали на куски растянув человека на четыре стороны и разорвав его с особой свойственной грубому народу агрессивностью .
Вокруг захваченной деревни ездили патрули орков из наездников на варгах , с строгим приказом не вступать в бой а при нахождении противника тотчас же сообщить в поселение.

Паучьи Чащобы
Слит Большое ухо всю свою жизнь был гоблином до мозго костей , он был маленьким – маленьким , чтобы залезать всюду где только вообще могло проскользнуть что – либо , он был вертким- вертким , чтобы уклонятся от массивных орков и не давать им повода чтобы разнести голову несчастного гоблина на мелкие кусочки, и наконец он отлично умел метать тонкие заостренные палки , которые люди именовали дротиками и метательными копьями , гоблинские копья несколько мене мощные но летят так же быстро , к тому же гоблины прирожденные стрелки , а массовость их копий дает неплохой шанс сразить даже тяжеловооруженного противника, при этом гоблины не любят рукопашный , для этого существуют большие и массивные орки , гоблины любят пульнуть во врага издалека а потом надеется на свою незаметность и скорость своих быстрых - быстрых ног.
Совсем недавно Слит и его отряды гоблинов высланные по приказу Гримо несли неусыпную службу в этих неприметных лесных местах , заметить юркого маленького гоблина в лесу практически невозможно , их светлый цвет шкур а так же темные накидки с кусками разнообразных травяных пучков давали им великолепную маскировку , гоблины известные мастера засад и поэтому и без того непролазные паучьи чащобы наполнились самыми разнообразными ловушками , это были и подвешенные среди неприметных деревьев колючие решетки , могущие пробить даже кованые панцири тяжелой пехоты , и невесть откуда вылетевший дротик мог сразить незадачливого всадника или пешего воина , найти же стреляющего гоблина почти невозможно , гоблины знали весь этот кусочек земли достаточно хорошо , а многочисленные отнорки и земляные ямы давали гоблинам великолепную возможность скрыться от преследователей , при этом каждый гоблин носил при себе пучки дурно пахнущей травы , гоблины купались в отваре этой травы и их тела приобретали необычайный запах , этот травяной отвар сбивал запах самих гоблинов , но придавал телам гоблинов запах лесных пауков , поэтому громадные шагающие страшилы – как обозвал их сам Слит не трогали гоблинов считая их своим выводком или детенышами , правда было не очень приятно когда особенно ретивая мать паучиха пыталась догнать нерадивого детеныша чтобы его приласкать весьма специфическим образом , но гоблины ныряли в узкие едва подходящие даже для самих гоблинов отнорки и ямы , концы которых выводили под какие - нибудь коренья особенно крепких деревьев , где пауки сбивались со следа или попросту застревали, обеспечивая гоблинов мясом самих пауков , ведь застрявший паук быстро терял силы , а гоблины потом быстра- быстра были его мягкое брюшко и убивали пауков , правда мяса там было мало , но в лесах в отрядах Слита не было агрессивных орков и некому было у него отнять его мясо , из ядовитых же жал пауков и их ядовитых выделений гоблины приспособились делать наконечники для своих дротиков и ядовитые отравленные кинжалы . В задание Слита входило патрулирование лесных чащоб чтобы предупредить если враг решит продираться сквозь паучьи чащобы , поэтому Слит заранее подготовил много ловчих ям с острыми кольями на дне , иногда же гоблины даже выскакивали из леса скрываясь в высокой траве и ползая там словно проворные ужи , при этом ни один гоблин не знал истинной цели их местонахоожения, Слит говорил каждому отряду конкретное задание умалчивая про общие планы , выполнив обход гоблины возвращались в конкретное назначенное место , а Слит высылал следующую группу , при этом за каждой такой контрольной точкой так же следили зоркие глаза лесных наблюдателей , гоблины отнюдь не хотели терять свои головы и поэтому приказ Гримо они помнили четко.

крепость Кость в горле
Гарнизон орков продолжал наблюдение за Южной границей земель орков , совсем недавно из крепости вышел крупный обоз с продовольствием и солдатами для готовящегося наступления на земли людей , однако в крепости все равно оставался гарнизон орков , ведь орки отнюдь не собирались оставлять свои земли без присмотра.

Столица орков
Бирд волчья сыть не мог столько терпеть , этот жалкий выскочка Крол перешел на сторону империи ! Как мог орк совершить такое ? Как мог гордый воин стать рабом и подхалимом уж алких ни на что не способных людишек ? Это просто невозможно ! Кулак Бирда врезался в ничем не повинный стол , впрочем дубовый стол сделанный именно орками и что еще важнее для орков , выдерживал и не такие удары .
- Сниго, Горди – пара резких команд и перед Бирдом появились парочка измазанных гоблинов .
- Вы жалкие снагги ! Быстро пошлите эстафету Гримо , отряды людей и предателей орков сейчас идет на Хеджелак , враг остановиться тут и умоется кровью , но нам нужна помощь и желательно поскорее , предатель Крол должен заплатить за свое нахальство ! Горди выпорхнул из комнатки Бирда так, как будто за исполнение этого задания орк решил не делать того , что так нравилось его душе – мочить жалких гоблинов выискивая очередной удобный момент чтобы пнуть очередного подвывающего гоблина , Сниго же тотчас поднял весь гарнизон крепости , все орки от мала до велика собрались на небольшой еле вмещавшей в себя такое количество орков площади перед подобием того , чем в идеале должен быть Дворец Правителя орков . Через пару минут на трибуну вышел облаченный в полной тяжелый доспех Бирд.
- Мои братья , великие боги наградили вас силой и мужеством , мы орки и созданы для битвы с жалкими людьми , мы несем им смерть и рубим их своими топорами , наши мечи пьют их кровь , наша броня отражает их жалкие удары , но сегодня нам был нанесен коварный удар , среди наших братьев есть предатели , те кто предал даже не свой род или колено племен , это предательство самое гнусное из того , на что вообще способен орк , этот жалкий трус переметнулся к имперским слабакам , теперь он и его предатели идут сюда , чтобы взять наш город и чтобы люди правили этими землями – наступило молчание , что в рядах орков было признаком высшей степени задумчивости , многие орки переглядывались не веря собственным клыкам . Бирд ударил по трибуне концертируя внимание на своей массивной фигуре , он не зря был братом стального Гримо , и обладал почти столь же массивной фигурой и огромной силой, но за что его люби Гримо , он обладал воистину непомерной глоткой могущей рычать словно несколько разъяренных львов , это заставляло орков вжимать головы в плечи и слушать Бирда не прерываясь на то чтобы хотя бы обсудить эти новости с соседом .
- Мы орки , мы орки потому что мы сильны и мужественны , в наших жилах течет кровь наших богов , дубиной Горки мы крушим нашим врагов , хитростью Морки мы несем смерть жалким трусам , мы не бежим и не спрашиваем сколько врагов , мы спрашиваем где они , чем их больше тем лучше , больше слабых дурачков для наших мечей и копий ! Те кто предали нас дураки, никогда орки не сдавались без боя , мы некогда не отступаем и не сдаемся , берите свои рубилки и мочилки парни , готовьте оружие и доспехи , нам предстоит кровавая битва , и каждый из вас умоется кровью ваших врагов ! ВАААГХХХХ! Вначале Бирда поддержал лишь один из орков , но вскоре один за одним зеленокожие варвары вливались в единый мощный гул , казалось что если сейчас их выбросить на поле боя и поставить против них любого врага, они сметут ее играючи , словно лавина сметает одиночные валуны , валуны крепки и упорны, но против настоящей зеленой лавины не выдержит ничто , город спешно готовился к осаде, крылатые эстафетчики отправились во все поселения орков , с новостями о предательстве Крола , семьи ушедших с ним орков были вырезаны , не жалели даже маленьких орчат – надежду и опору рода, Бирду не нужен был род предателей , один из эстафетчиков отправился к самому Кролу , он лишался права быть главой своего рода, никакой народ орков больше не признает его , он объявлялся отступником и предателей , его семья будет вырезана а он сам уничтожен , его тело не найдет успокоение в могиле , он будет сожран варгами , что означало гораздо более позорную для орка смерть .В самой же крепости орки спешно крепили стены , возводили баррикады на улицах города и спешно создавали отряды ополчения из местных жителей , пришла пора подниматься Орде , когда каждый орк независимо от своего возраста и пола должен был сражаться , за свою жизнь и честь орков , за все то что так любили орки , свободу, силу и честь , мужественны были их сердца и враги могут не рассчитывать на легкую прогулку , Хиджелак не сдастся пока не падет последний орк , или последний из нападающих , ибо не по законам орков жить подобна жалким рабам .

Сообщение отредактировал Готлиб - 6-02-2008, 15:47

Западный Предел
Двалин сыновей своих Оина и Глоина со словом напутственным в поход на умертвий окаянных направил, во главе с дружиною сильной, родичам восточным на подмогу. Сам же с воинами верными в твердыне западной остался ратников войска княжеского дожидаться.

Город Брендаблик
Балин с воинами с запада пришедшими через тоннели подземные, в скале вырубленные, в город проник, заставы нежити, твердыню гномов обложивших, миновав благополучно.
А в городе осажденном, среди народа что от умертвий за стенами укрылся, от плохой пищи и тесноты болезни начались. Узрев лишения своего народа обуял Балина гнев великий, призвал он к ответу старейшин и глав города, сурово спросив с них за разлад и в делах городских беспорядок.
Главы же ответствовали о мерах, что хвори превозмочь должные, всех кто помер, в старые известковые выработки снесли и в ямы с известью негашеной уложили. Кто от хвори страдал, в северных тоннелях ныне укрыты, кто с больными и умершими вместе был в пещерах у выработок известковых от прочих отделены. Все палаты и залы, и переходы жилые, и со снедью кладовые известью наново промазали, и отравы от грызунов всюду уложили. Всю одежду и вещи что при больных и при умерших, и при тех кто при них были сожгли. Воду и прочее питье, и снедь любую ныне лишь после долгой варки и ключом кипения употреблять дозволяли, всем отныне по три чарки водки наливали. Всех кто вшивые были, наголо обрили, водкой обмазали а одежду их спалили. Любой кто хворал в пещеры отделенные уходил а тех кто при нем был в выработки известковые.
Приказал тогда Балин не жалеть запасов топлива и масла земляного и все что ни есть на заразу подозрительного жечь без сожаления, а горожанам и прочим что за стенами и в городе подземном укрылись без крайней надобности бродить не дозволять, а крыс и прочих грызунов бить нещадно и жечь, все проходы что пустыми и нехожими стоят замуровать наглухо, а в жилых каждую щель известью залить и замазать.
Порешили на совете том что негоже более за стенами отсиживаться да от хворей и голода костьми лечь, негоже плоти проклятой более землю попирать, благо силы в городе собрались превиликие и доселе не виданные, а по словам воинов что с Балином с запада пришли в скорости еще ратников с сынами Двалин на подмогу направит.
Собрали воинов у ворот городских и затрубили глашатаи в рога боевые и в барабаны гулкие забили, и раскрылись створы врат кованных, и мост подъемный на цепах опустился, и выходили ратники, и порядками боевыми строились, и на врага воины яростью объятые устремились, и от рева сотен гномов разгневанных скалы сотрясались.
ХАРУД КАЗАД! КАЗАД ВАЙМЕНУ!
…

Сообщение отредактировал rahay - 6-02-2008, 18:57

СТОЛИЦА ИМПЕРИИ
.
Эрика выглянула из окна. Сумерки опустились на город бархатным покрывалом, расцвеченным фонарями, зажигаемыми к ночи. Столица переливалась разноцветными огнями в вечернем сумраке. Вечер скрывал потертые стены и маскировал те недостатки, которые были так видны днем. Но жизнь города ночью становилась совершенно другой, более напряженной и даже опасной. Люди прятались по домам, а на улицах все чаще мелькали патрули стражи. Девушке ужасно не хотелось выходить из безопасного убежища гостиничной комнатки, но следовало делать дела. Эрика взволновано вздохнула, накинула плащ, прихватила сумку с рекомендательными письмами и верительными грамотами и вышла на улицу. Опустевшие улицы встретили ее похолодевшим к ночи ветром и зловещим туманом, который скрывал булыжник мостовой подобно ватному одеялу. Заметив неподалеку патруль стражей, девушка устремилась к ним, стараясь не смотреть на колеблющиеся тени, скрывающиеся в темных закоулках. Стражники определенно собирались завернуть за угол, и молодая целительница побежала, стараясь их догнать, страшась остаться одной ночью в незнакомом городе.
- Постойте! Извините, доблестные воины, не могли бы вы подсказать, как пройти в библиотеку?
Один из стражников улыбнулся, обнажив гнилые зубы в волчьей усмешке. От него явственно исходил запах спиртного и больного желудка.
- А что такой миленькой девчушке делать в библиотеке так поздно вечером? Ей следовало бы сидеть дома и вышивать платочки у камина.
Эрика почувствовала, как заливается краской, - щеки, и уши девушки пылали от смущения и гнева.
- Я приехала из Княжеств не для того, что бы перепираться со стражами, которым положено охранять покой граждан и гостей города. Меня прислал сам Князь и мне назначена встреча в библиотеке, и я еще раз прошу подсказать мне, где она находится.
Все это было сказано с таким жаром, что второй стражник, более молодой и серьезный, нежели его напарник, смутился. Толкнув товарища локтем, он шепнул ему на ухо что-то, от чего щербатая улыбка исчезла.
- Прошу извинить моего напарника, леди. Мы люди не шибко грамотные и не желали обидеть такую благородную даму, как вы. Конечно, мы расскажем, где расположена библиотека, а если позволите, то и проводим.
Подозрительно взглянув на стражей, Эрика согласилась. Да и вряд ли она нашла бы себе более подходящее сопровождение.

Через двадцать минут она уже стояла у крыльца внушительного здания Имперской библиотеки, а ее сопровождающие, попрощавшись, удалились. Девушка с трудом сдерживала нервную дрожь, - то, что она собиралась сделать, страшило ее. Но пути назад уже не было.

ПЕРЕПРАВА ЧЕРЕЗ РУБЕЖ-РЕКУ

Котенок с грустью смотрела на готовящихся к переправе некромантов. Сейчас она всей душой желала одного, отправиться вместе с ними. Ну почему?! Почему ее не пускают?! Ведь Базилиус послал ее командовать войсками, сражаться. До последнего момента девушка надеялась на то, что всемогущий хозяин вмешается, - раздастся его голос или он сам появится перед своими воинами и прикажет взять Котенка в качестве адъютанта или разведчика. Но чуда не случилось, никто не вмешался, а для некромантов приказы Жнеца были законом. В глубине души Котенок и сама понимала правоту Жнеца и чувствовала себя капризным ребенком. Ведь на самом деле она не воин. Она не умеет сражаться на мечах, стрелять из лука, колдовать. Ничего-то она не умеет! Слезы закипали в уголках глаз. И в бою наверняка будет страшно. Но стоять здесь и знать, что от тебя ничего не зависит, это еще страшнее. И если в бой будет проигран, как она скажет об этом хозяину? А если он разочаруется в ней и вновь отдаст Кайлу или превратит в нежить? Выиграйте, победите, справьтесь с врагами! Ведь хозяин верит в вас! Его армия должна быть непобедимой! Девушка сжала кулачки и почувствовала, как холодный метал перстня врезается в кожу. Этот перстень ей дал Жнец.
- Если мы будем побеждены, ты вернешься в Ирас Тенеброс и отдашь Базилиусу кольцо.
- Но вы ведь не проиграете? Ты победишь, я знаю!
Темные тусклые глаза Жнеца встретились с зелеными глазами Котенка всего на миг. Командующий странно усмехнулся: «Если мы победим, я обменяю это кольцо на другое». Затем он ушел, оставив девушку в недоумении и смятении.


ЛЕСА БЛИЗ ЗУИТЕРМА

Кайл выбежал на каменистую осыпь, на берегу реки и замер. Так и есть, ни принца, ни его напарников. Быстро осмотрев место, бывший инквизитор удостоверился в том, что его подопечные сюда еще не приходили. Либо их поймали, - но тогда слышны были крики. Либо они сбились с пути. Зачерпнув из реки воды, старик ополоснул лицо, - ледяная вода освежала, стекая под одежду. Но это единственная поблажка, которую он может себе позволить. Время не ждет и пора отправляться на поиски заплутавших напарников с их венценосной добычей. Но не успел Катран сделать и пары шагов, как послышался треск веток и из леса выбрались «пропащие». Кайл недовольно поморщился и качнул головой, - они подняли такой шум, что слон в посудной лавке повесился бы на своем хоботе от зависти. А ведь звук над водой разносится очень далеко. Скрипнув зубами в бессильной ярости, некромант жестами показал им, в каком направлении двигаться, а сам остался заметать следы своих «подопечных». О своих следах он не беспокоился. Если местные следопыты смогут разобраться в той путанице из следов истинных, ложных, ловушек и засад, то им можно будет ставить памятник. А уж Кайл постарался, чтобы памятник был бы посмертным. Сейчас он был одет в темные мягкие штаны из овчины, тунику и кожаную куртку. За спиной в мягких ножнах висели два клинка, за отворотами сапог пристроились метательные ножи. На поясе, привычно чувствовалась тяжесть сумочки с «инструментами». Камзол принца, как и его сапоги, нашли свой приют на дне не слишком глубокого омута.

Империя, Столица, Библиотека, два часа ночи
Ночь. Что может быть лучше для истинного книжного червя, у которого в жизни нет иных интересов, кроме любимых книг? Ночью в библиотеке нет никого, кроме разве что сторожа, да таких же, как он сам, энтузиастов пыльных полок и ветхих фолиантов. Все посетители давно разбежались по домам и наверняка давно уже в постелях - а значит, не мешают работать. Темнота за окнами не помеха, благо человечество давным давно придумало свечи, а поспать можно и после, утром, можно даже прямо здесь, прямо в библиотеке, где всегда найдётся хотя бы пара комнатушек, в которые никто, как правило, не заглядывает.
Впрочем, Нарио Квинтилий знал ещё одну причину. Работать ночью было безопасно. Сторожа, которые тоже люди, в эти часы не могут похвастать особым служебным рвением и предпочитают коротать время с кувшином вина, и мало интересуются тем, что происходит вокруг - конечно, если не шуметь. А работать тихо Квинтилий умел. Ему не составляло особго труда мимоходом пронести домой какой-нибудь из полузапрещённых трудов - конечно же, для того, чтобы впоследствии вернуть его на место. Только позже, дней через несколько, когда он будет скопирован. Подобного рода деятельность, конечно, была опасна, но и приносила неплохую денежку, а кроме того, приближала час падения ненавистной Церкви и грела чёрную душу затаившегося еретика. Отплатить давнему врагу - что может быть приятней?
Сегодня же была особая ночь.То, что он собирался сделать сейчас, было уже не просто фигой в кармане - это уже полноценный плевок в лицо. Плохо только, что после этого придётся уходить, бросать всё, устраиваться на новом месте. Что ж, он уже поработал изрядно. Денег, что удалось скопить, хватит на несколько жизней, да и домик у моря уже ждёт не дождётся своего хозяина.
- Пора. - Эрика, до этого переминавшаяся на крыльце с ноги на ногу, резко подняла голову. Наверху, возле открытой двери, стоял человек, показавшийся девушке очень старым и будто бы побитым молью. "Неужели такова судьба всех книжников?" - невольно задалась вопросом она, но тут библиотекарь сложил пальцы в Знак, после чего сомнений в его истинной сущности уже не осталось. Коротко кивнув, ночная гостья принялась подниматься по ступеням.
Изнутри Библиотека оказалась зданием весьма помпезным и просторным. Да, для людей не строят - качала головой она, разглядывая вычурную роскошь и одновременно стараясь поспеть за своим проводником. Квинтилий же стремительно шёл по знакомым за многие годы коридорам, походка его становилась всё более уверенной, дыхание неровным, глаза же лихорадочно блестели. Полное впечатление, что с каждым шагом он, будто змея, сбрасывал свою книжне-червячью кожу, становясь самим собой. В сущности так оно и было - в маскировке более не было нужды.
- Нарио? Что... - на лице человечка мышиного облика, случайно встретившегося в коридоре, написано безграничное удивление. Проклятье, только этого сейчас и не хватало! Впрочем, нет - ещё один из книжных червей оказался не столь уж далёким от реальной жизни, как можно было предположить по его облику - едва только углядев даму, он пробормотал что-то неразборчиво-извинительное и бочком-бочком скрылся в глубине коридоров из стеллажей с книгами. "И ведь слухи пойдут..." - привычно огорчился библиотекарь, но вскоре отбросил это как мелкие частности. Скоро у здешних покрытых пылью и перхотью обитателей будут куда более интересные темы для разговора, чем то, что один из их коллег тайком привёл сюда женщину.
А вот наконец и заветная дверь. Обычно она заперта, но Квинтилий знает, причём знает точно, что сегодня это будет не так - святой отец, как и многие старые люди, следует привычкам и потому на редкость предсказуем. Небрежный повелительный жест, приказывающий подождать, негромкий скрип приоткрываемой двери - и стремительной тенью он уже скользит внутрь помещения.
- Простите? - недовольный голос, усталый близорукий взгляд. - Что привело тебя сюда в этот поздний час, сын мой?
- Вы и вправду не помните меня, отец Себастиан? Я разочарован... - голос, больше напоминающий змеиное шипение, змеиная же грация, страшный взгляд человека. привыкшего убивать без колебаний... И вот он уже совсем рядом. Ужас, разом полыхнувший в глазах священника - пожалуй, это не самая плохая награда за то, что произошло между ними много лет назад.
Тому, кто обладает запрещёнными познаниями, нет нужды в применении грубой физической силы - пусть даже знания эти долгое время прятались под серой мышиной оболочкой. Отец Себастиан человек старый, здесь не потребуется даже физического контакта. Старик ещё по инерции пытается встать, позвать на помощь - но вместо крика из открытого рта льётся лишь кровь. И измученное тело мягко - ведь его есть кому поддержать, ложится на мягкую ткань ковра, чтоб на сей раз уже никогда не проснуться.
Она вошла. Приблизилась робко - всё-таки, труп ещё недавно дышавшего человека. Он берёт со стола какой-то недописанный документ, пробегает глазами, хмыкает неопределённо - и касается им пламени свечи.
- Бери то, что надо, и уходи. - равнодушно, будто судьба девушки уже неинтересна ему. Бумага же горит вовсю, и сжимающая её ладонь, похоже, вовсе не чувствует боли. - А я пока закончу другие дела здесь.

Начало июля. Сигард
Третий легат Луций Варрон встал как всегда рано, с легионными трубами, и отправлялся на утреннюю разминку вместе со своими легионерами. Как делал это уже почти двадцать лет с тех пор, как поступил в имперскую армию. Высокого крепкого парня префект лагеря, устраивавший смотр новобранцам, отметил сразу – и явно остался доволен роарием. Теперь тот префект уже давно в земле, а сельский юноша превратился в опытного воина, третьего легата и командующего гарнизоном одного из крупнейших городов Империи. Позади были мелкие пограничные стычки и довольно крупные сражения, где пали друзья юности, впереди была приграничная война. Варрон, стоявший на стене, опершись о каменный зубец, задумчиво посмотрел на северо-воток, откуда должен был появиться противник. Не столь и многочисленный, если подумать. Три корабля – это не больше одиннадцати когорт. Не столь много – если бы только в гарнизоне было больше стрелков. Увы, основную часть лучников Наместница взяла с собой. Теперь её армия, с минимальными потерями взявшая город, стоит на юго-западе, и чтобы добраться досюда, ей потребуется неделя, а противник близко. Легат представил себе карту побережья – перед мысленным взором встали мысы и заливы, деревни, крепости, замки. Корсары высадились на севере, где полоса суши, разделявшая тракт и море, сужалась до нескольких миль, образуя небольшой залив с отлогим песчаным берегом. Выше располагалась крепость, и в ней стоял сильный имперский гарнизон, которым командовал старый знакомый Варрона, легат Понтий Сулла… Звание он получил раньше, и приглашал отпраздновать, но, увы, судьба распорядилась по-другому, и старые приятели так и не встретились, и в памяти Луция Сулла остался молодым порывистым центурионом. Впрочем, уже тогда за внешней горячностью угадывался холодный расчётливый ум. Теперь же за легатом утвердилась слава железного человека и отличного командира. Но рассчитывать на него вряд ли стоит. Варрон уже знал, что несколькими днями ранее пиратская банда захватила и разграбила Кару. Что делали пираты после, легату известно не было, но если оба нападения связаны – а в подобные совпадения легат не верил – то о помощи с севера придётся забыть. Сулла бы наверняка быстро выбил обнаглевших бандитов с побережья. Но, по словам Максимилиана, в крепость нагрянул Губернатор Западных Территорий, за которым шла слава юбочника, скупердяя и труса. Этот скорее запрётся в крепости, запретив войскам активные действия, и Сулле придётся подчиниться приказу, каким бы неприятным тот ни был. По крайней мере, надо надеяться, Гай всё же успеет собрать распущенных по домам ветеранов мариорской кампании. Если повезёт, он введёт когорты в город, если нет… Харрууууу… Низкий резкий голос имперского рога, зазвучавший в отдалении, разрезал поток размышлений, взметнувшись воинским салютом в начавший нагреваться жарким летним солнцем воздух, – и опал. Варрон замер безмолвной стальной статуей, ожидая, повторится ли сигнал - или останется одиноким гласом, предупредившим о появлении противника. Сердце гулко стукнуло под панцирем – один раз, другой… Харруууу – снова этот тихий низкий зов. Сердце бьётся под кирасой – тук, тук, тук. Наконец, стало ясно, что в третий раз рог не затрубит. Ему отозвался рог дозорного – один, другой… Имперские рога трубили, всё громче и ближе, радостно выводя две низкие ноты, означавшие: друзья близко. На жестком обветренном лице появилась улыбка. Похоже, это Гай с подкреплениями. Легат повернулся к стоящим невдалеке адъютантам и потребовал письменные принадлежности.
Это действительно был он, Гай Марий, совсем не изменившийся и, не смотря ни на что, уверенный в себе. Разумеется, первым делом центурион, проведя войска парадным маршем по улицам города, лично проследил, чтобы их устроили в казармах, и только после этого явился для личного доклада. Варрон поймал себя на том, что думает о центурионе как о старом друге, с которым они давно не виделись, хотя военные действия длились меньше месяца.
Легат предпочитал выслушивать доклады на месте, а теперь, когда перед ним стояла угроза нападения, он почитал таким местом стены города. Или внешние укрепления. Или казармы. Или любое другое место, где он мог понадобиться, кроме удобной комнаты в Цитадели, причитающейся Начальнику Городской Стражи. Но из слов гонца он знал, что центурион после ночного марша, и потому решил встретить его здесь, теплом и уютом командирской комнаты и кружкой эля – вина тот не признавал.
За дверью раздались тяжёлые шаги, потом в проёме появился дежурный, и Варрон, поднявшись, махнул рукой: «проси». Через мгновение в комнату вошёл невысокий человек, с ранней сединой в волосах и таким же, как у легата, жёстким обветренным лицом. Облачённый в полный доспех, он держал шлем на изгибе локтя и клацал сочленениями на каждом шаге.
- Первый центурион Гай Марий по Вашему приказу. – Стальной кулак ударил в нагрудник в традиционном приветствии. Варрон отсалютовал в ответ:
- Прошу, без чинов. – Варрон, улыбнувшись, подошёл к воину, кисти их рук крепко сжали предплечья друг друга – приветствие, распространенное среди старых легионеров. – Гай. Старина. Рад тебя видеть. Не растолстел там, среди баб да юнцов?
- Что тут у тебя, Луций? Пираты зад подпалили? – Отшутился Марий. – Я смотрю, ты тут ям нарыл – сортиров уже не хватает, что ли? – Варрон только хмыкнул:
- Людей не хватает. – Легат по своему обыкновению начал с ответа на невысказанный вопрос. – Наместница забрала слишком многих. Всё так же предпочитаешь старый добрый эль?
- Ты же знаешь мои вкусы. – Гай кивнул. – Да, я в курсе, они проходили через Монферра. – Я говорил с графом, и ещё тогда начал собирать ветеранов.
- Как всегда всё предусмотрел, старый лис. – Варрон подошёл к буфету и вернулся с двумя кубками, сыром и хлебом.
- Это было логично. – Марий пожал плечами, насколько это позволяли сделать доспехи, и опустился на стул. Ночь без сна давала себя знать – под глазами центуриона, лихорадочно блестевшими, залегли круги. – Следовало ожидать, что противник решит ударить по городу, оставшемуся без значительной части гарнизона. – Продолжал он, пока легат разливал вино и эль.
- Это так. – Наполнив кубки, Варрон отрезал от головки сыра несколько больших кусков. – Но удар запоздал, ты не находишь? И меня несколько удивляет их образ действий. Удобней было высадиться в гавани.
- Вряд ли кто-либо мог предположить, что город падёт так быстро, а осведомители пиратов – не имперские шпионы. Возможно, на момент выступления они не знали, что Дерьетте взят. Кроме того, им мог быть неизвестен точный состав гарнизона и поэтому они не рискнули высадиться в гавани. – Гай приподнял кубок в приветствии и отпил.
- Возможно. – Варрон отхлебнул вина и заел сыром. Он был острый, весь в прожилках - в самый раз к вину. – Попробуй, - он придвинул поднос ближе к центуриону. – Ты знаешь про налёт на Кару? – Гай мотнул головой, и Варрон продолжил. – Так вот, перед тем, как высадиться у нас под боком, пираты устроили налёт на Кару. Это было неделю назад. Часть населения вырезали, часть спряталась в местной церквушке, настоятель которой успел послать письмо нам. Видимо, перепугался. Думаю, Сулла тоже получил подобное послание.
- Значит, неделя. Интересно. Они связали гарнизон Карой, лишив возможности выступить на помощь нам.
- Я тоже так думаю. – Варрон кивнул. – Не знаю, что там творится теперь, но, по словам Максимилиана, в гости к Сулле пожаловать Губернатор Западных Территорий. – Легат поморщился.
- Ясно, - лицо Мария тоже выражало его отношение ко всяким не в своё дело сующимся губернаторам вообще и к этому в частности. – Дай бог Сулле не разругаться с этим… губернатором, он толковый командир. – Варрон кивнул:
- Да. Но всё же я не понимаю, почему они медлят. Ведь перекрой они реку и займи мост, наши силы бы оказались рассечёнными надвое.
- Возможно, им неизвестны наши силы и они вынуждают нас на ответные действия. Если мы будем сидеть в городе – значит, мы слабы, если выйдем в поле – биться там всё легче, чем штурмовать город, а в случае чего можно отступить на корабли. Или высадить десант в тылах наступающей армии. Это не лишено логики. Особенно если у них есть лёгкая кавалерия.
- Похоже. Очень похоже на правду. – Варрон задумчиво потёр переносицу. - Но у нас есть флот.
- Уже есть. Они могут об этом не знать.
- Тогда они рискуют сами влететь в мешок.
- Или заманить туда нас. – Прищурился Гай. Может, легат и ответил бы, но тут в двери снова возник стражник и объявил:
- Его Высокопреосвященство Кардинал Сигарда.

Начало июля. Сигард
Молодой послушник, приставленный ухаживать за воронами, получил благословение и ушёл, оставив кардинала в одиночестве. Максимилиан вернулся с столу и некоторое время разглядывал небольшой тубус, запечатанный печатью Святого Престола. Пурпурный воск, которым мог пользоваться только Его Святейшество Папа Имперский и сам Император. Вернее. Канцелярии их обоих. Кардинал усмехнулся и потянулся за ножом. В тубусе оказалось два послания – официальный ответ Святого Престола и личное письмо ему. После некоторого напряжения памяти он узнал выплавленный в воске след перстня Его Высокопреосвященства Арчибальда. Максимилиан помрачнел: если уж Арчибальд решил написать, да ещё приложить к посланию свою печать, то добрых вестей ждать не приходилось. И действительно, лишь беглого взгляда хватило, чтобы понять – Святой Престол не внял предупреждению с юга. Ну что ж, этого следовало ожидать, хотя сам он рассчитывал встретить менее равнодушное отношение к посланию. Но вполне, вполне в духе Святого Престола. Не действовать сразу, назначить долгое расследование, которое фактически будет проводиться уже после окончания главных событий. Если вообще будет. Уже сколько веков они действуют так… Или Мильхорн задумал какую-то интригу? Почему всё же написал Арчибальд. Максимилиан снова перевёл взгляд на бумагу, выискивая ответ на безмолвный вопрос. Так. В Джехенне решено основать новый Собор. И местный князь выступил с личной инициативой. Интересно, чрезвычайно интересно. Этот самый князь успешно подминает окрестные княжества и явно нацелился стать единственным вольным владетелем Юга, да ещё умудрился заключить с инквизиторами союз. Теперь светоносные войска маршируют по южным трактам, а на севере и в центре страны ересь уже не зреет, а распустилась пышным цветом, а восток атакован орками. И будто бы так и надо. Неужели Инквизиции стало тесно в рамках Церкви, или… или Папе тесно в границах Империи? Решил, наконец, сыграть по крупному… Максимилиан улыбнулся своей догадке. Да, Мильхорн, если так, ты даже не представляешь, в какую игру влез. Так. Спокойно. Нынешний Папа тот ещё паук, и вряд ли стоит преждевременно упрекать его в том, что он не следит за событиями мирскими. И если следит, то не мог увидеть именно то, что увидел и сам Максимилиан. Тогда ты всё представляешь себе очень хорошо, потому и ввязался в игру, от которой прежде держался бы подальше. Или просто решили, что корабль империи скоро пойдёт ко дну, вот и бегут. Кардинал хмыкнул. Не важно, какими именно соображениями руководствуются Папа и Посвящённый – результат один. Но вот известий из Южных Провинций ни Замок Святых Мощей, ни тем более Столица больше не дождутся. Максимилиан уже знал, как это устроить – в конце концов, внутри церковной иерархии тайны хранить намного труднее, и у него достаточно интересных наблюдений на каждое сколь-нибудь значимое лицо среди братьев по вере. Кардинал потянулся ко второму письму, но тут в комнату вошел его секретарь, а за его спиной маячил аббат Вениамин. Максимилиан попросил приготовить глинтвейн и повернулся к посетителю.
- Счастлив видеть вас во здравии, Ваше Высокопреосвященство. – Вошедший склонился за благословением. Максимилиан протянул ему перст, благоухающий миром и лавандой, и величественно окстил церковника:
- Во имя Господа, будь благословлен! – Наконец, они опустились в кресла. Показался секретарь с подогретым вином: время было обеднее, и он, зная привычки кардинала, заранее приготовил любимый тем напиток, так что оставалось только поддерживать огонь в жаровне.
- Благодарю, брат мой. – Благодушно кивнул Максимилиан. – Можешь идти. Брат мой Вениамин, - произнёс он, когда инок вышел. – Я хочу возложить на тебя важную миссию. Готов ли ты послужить жизнью своей Вере и Церкви там, где, может быть, опаснее всего? Постой, - кардинал жестом остановил аббата, собиравшегося ответить. – Я не проверяю тебя. Но подумай, можешь ли ты возложить на себя тяжкий долг, достаточно ли крепка твоя вера среди всеобщего разора и нарастающей ереси? Когда мы можем остаться, если уже не остались в одиночестве? Подумай хорошо.
Инок сидел бледный, на высоком бледном лбу выступила испарина. Его поразили слова кардинала. Он, конечно, знал, что в сердце страны набирает силу ересь, и что война настигла многие города и веси, но как понять слова об одиночестве?.. Неужели Его Преосвященство допускает?.. Сердце аббата сжалось от ужаса, но холодный ум уже делал выводы. Он, этот ум, уже понял, что «допускает», и ещё как «допускает», и что, очень может быть, кардинал действительно прав. Несколько мгновений смутные чувства владели монахом. Дух его раскололся на две части. Одна отказывалась понять, принять, она просто не могла поверить. Другая же поняла. Но из мрака этой смуты, через прах сомнений, рвалась на поверхность Вера. Вера в Милосердие Господне. И потому, когда после тяжкого короткого молчания аббат заговорил, голос его и взгляд были тверды.
- О старший брат мой. Страшные вещи речёшь ты, но вижу я, что правдивы слова твои, и оправданы опасения твои. И вижу я, что велика нужда наша, и как могу отказать? Я готов служить Господу нашему ради вящей Славы Его.
- Тогда слушай. – Кардиналу даже не пришлось изображать радость, он в самом деле был доволен. Рыбка попалась на крючок. Вениамин был странным человеком – умным, хорошо образованным, но при этом искренне верующим. И именно такой человек нужен был кардиналу. Он сделает так, как велит его вера – и тем послужит самому Максимилиану. – Тебе предстоит возглавить братьев наших в Арренте, восстановить славное имя Церкви, и сохранить то, что веками хранили верные слуги господни, последний из которых уже стар и лишь благодаря чуду не попал в руки противников наших. Пока же вот, прочти, - кардинал протянул свитки, - ты должен быть в курсе событий. – Брат Вениамин долго читал послания Святого Престола, потом скорбно положил пергаменты на стол. – Прошу дать мне наставление, что мне надлежит хранить и как?
- Я не могу сказать наверняка. – Вздохнул кардинал. - Лишь предполагаю. Тебе известна легенда о Святой Алкмене и комментарии блаженного Фомы Америстского?
- Да, брат мой, я изучал их, но то было давно. И многое выветрилось из моей памяти.
- Тогда освежи знания свои. Но тебе нужно отбыть как можно быстрее, и потому я прошу тебя поспешить. Писцы уже сделали необходимые выписки, чтобы ты мог взять их с собой. Экипаж в ожидании, и будет готов по первому твоему зову. – Кардинал поднялся, давая понять, что аудиенция окончена. – Действуй во имя Церкви и во Славу Божию, и да пребудет с тобой благословение Господне!
- Да будет так! – склонил голову аббат и стремительно вышел. Кардинал снова улыбнулся: он не сомневался, что достойный брат всё сделает так, как надо. И по возвращении получит сан епископа. Что ж, Церковь в игре. Подхватив свитки, Максимилиан последовал за клириком – ему ещё предстояло нанести визит легату.
Дежурному у дверей, очевидно, был отдан приказ никого не впускать, но перечить столь высокопоставленной духовной персоне он не посмел. Кардинал величественно благословил «доблестных стражей» и вступил в обитель командора. Двое воинов, чьё полное боевое облачение странно смотрелось в довольно уютной обстановке, до этого о чём-то негромко переговаривавшихся, поднялись ему на встречу.
- Пребудьте во здравии во Имя Господне, дети мои! – Провозгласил Максимилиан, осеняя обоих святым знамением и опускаясь в свободное кресло, и, не делая паузы, продолжил. – Прошу, легат, и ты, центурион, – кивок в сторону Мария, - прочтите. – Упомянутые легат и центурион переглянулись, и Варрон взял письма. Некоторое время стояла тишина: сначала солдаты читали, потом задумчиво молчали, гадая, что понадобилось клирику.
- Что скажете? – Кардинал обвёл их цепким взглядом. Варрон и Марий снова переглянулись, потом легат подчёркнуто аккуратно положил бумаги на стол и, глядя прямо в глаза церковника, коротко ответил:
- Наше дело – война, а дела церковные – не наша забота.
- Верно. – Светло зелёные глаза смотрели наконечниками копий – В том числе и с врагом внутренним. Вам ведь не приходилось подавлять восстание.
- Будьте уверены, Ваше Высокопреосвященство, если будет необходимость, мы раскатаем этот – и любой другой - город в тонкий блин.
- Даже если восставших поддержат войска под флагами Инквизиции и Святого Престола? – Напрямик бросил кардинал. Но, если он думал смутить этим бывалого легата, он просчитался. Варрон остался невозмутим и без промедления ответил, чеканя каждое слово:
- Даже если. Я подчиняюсь только Его Превосходительству Главе Совета Нобилей графу Лионелю ре-Монфору, Её Превосходительству Наместнице Юга леди Аллирии ре-Шериар и Его Величеству Императору. Законному Императору, - добавил он после секундной паузы. – Кардинал хотел что-то сказать и уже открыл было рот, когда поединок взглядов и слов был прерван запылённым и запыхавшимся гонцом, сопровождаемым неизменным дежурным.
- Мой командор! – Легионер припал на одно колено, обращаясь к Варрону и только к нему. – Юлий Сект, третья когорта, пятая центурия. Спешное донесение о вражеской армии. – Легат взглянул на церковника, но тот и не собирался уходить. Варрон повернулся к гонцу. – Говори, мой Юлий.
- Мой командор! Силы противника насчитывают одиннадцать когорт. Точный состав неизвестен, достаточно близко подобраться не удалось - у них есть кавалерия. Армия пиратов движется на восток-северо-восток, по направлению к лесу. Мы продолжаем наблюдение. Это всё.
- Благодарю за службу, воин. Сейчас отдыхай, дежурный – распорядись! Ну, - обратился он к Марию, когда гонец вышел. – Как думаешь, куда они направляются? – Гай задумчиво потёр подбородок, постучал пальцами по столу, потом молвил:
- Либо это отвлекающий манёвр, либо они выманивают нас в поле. В тех местах руины какого-то города или храма, недалеко от края леса. Это удобное место для обороны. Я бы занял позицию там. Послал бы кавалерию в набеги на наши деревни - уводить скот и вывозить зерно, а что нельзя вывести – жечь… перехватывать обозы. Нам пришлось бы выступить – или показать свою слабость. – После минутного раздумья, Варрон кивнул. – Да, похоже. Что ж. Запасов у нас достаточно для перенесения длительной осады, и они постоянно пополняются, и море пока свободно. Будем готовить всё необходимое к выступлению. На случай, если они поведут себя так, как ты и предсказываешь. А теперь тебе нужно отдохнуть. Можешь остаться у меня, - он слегка улыбнулся, прекрасно зная, что Гай откажется – центурион всегда делил отдых и труд со своими солдатами. Марий покачал головой и молча вышел, колыхнув багряным плащом. - Ваше Высокопреосвященство, я должен вас покинуть – мне нужно отдать распоряжения.
- Да ниспошлёт тебе Господь мудрости и твёрдости в исполнении долга. – Кивнул Максимилиан, поднявшись, и направился к двери, едва заметно улыбаясь, не смотря на сверливший спину острый холодный взгляд.

Середина июля.Море
Барабан мерно бил, словно сердце неведомого морского чудовища, вспенивали воду вёсла, то поднимаясь, то опускаясь, слаженно, подобно одной руке. Флотилия больших судов быстро шла под парусами, наполненными попутным ветром, легко распарывая острыми носами волны, на гребнях которых то и дело показывались гладкие спины дельфинов, сверкающие на солнце. Матросы перекликались, канаты скрипели, море шумело, казалось, в такт барабанным ударам, и ветер свистел в снастях, развевая чёрные флаги с оскалившимся белым черепом. Этот флаг был хорошо известен всем жителям побережья, одно его появление на горизонте сеяло панику среди обитателей рыбацких деревень и команд купеческих кораблей, суля скорую кровавую расправу. Но вот флот, идущий под зловещими чёрно-белыми знамёнами, был значительно больше, чем встречались ранее, и воины, занимавшие свободное место на верхней палубе, носили доспехи, которые редко встретишь среди морской вольницы.
На носу корабля, шедшего в центре эскадры, стояла женщина, неподвижная, подобно бронзовой статуе ундины, что ниже простирала руки в повелительном жесте. Ветер трепал смоляные волосы, развевал пурпурные шелка просторной мантии. Взгляд ясных синих глаз, задумчиво-мечтательный, был устремлён в ультрамариновую даль, на щеках играл румянец, и чуть припухлые губы едва заметно улыбались. Мысли её однако были далеки от романтических: Аллирия думала о войне. А точнее, о том, куда и как нанести удар. Из письма Варрона она знала о нападении на Кару и высадке больших сил севернее Сигарда. Место высадки казалось странным, а женщина не любила, когда чего-то не понимала. И потому, хотя бывалые легаты советовали высадиться в гавани и объединить свои войска с гарнизоном города, предоставив флоту вести войну на море, она не принимала решения. Благо, в плавании времени на раздумья было предостаточно, а пахнущий солью воздух морских просторов бодрил дух, освежая размышления. Мысли текли по кругу, раз за разом скользили вдоль линии побережья и раз за разом возвращались к имперской крепости, обозначавшей рубежи Юга и Запада. Почему именно туда? Аллирия не могла сказать, она чувствовала, что ответ рядом, но ухватить ускользавшую мысль не получалось. Крепость-Кара-Сигард, и снова Крепость-Кара-Сигард-Ривенсбург и так до бесконечности. Сзади подошёл Сезар, тихо, будто крадущийся в ночи горный кот, но она всё равно услышала, хоть и не подала виду.
- Миледи?
- Да? – Она, не оборачиваясь, чуть склонила голову, из воды вынырнул дельфин и снова исчез в глубинах, взметнув фонтан брызг, в глаза ударил отразившийся многоцветный луч. Ривенсбург–крепость–Сигард. Вот оно! Аллирия торжествующе улыбнулась и негромко произнесла. – Виконт, будьте любезны, соберите высших командиров.

Середина июля. Ривенсбург
Командор Унбакке наблюдал, как на пустые пирсы по сходням не торопясь, но и не медля высаживаются войска. Стальной ручей пехоты течёт по потемневшим от времени и воды доскам, сухой почве и разливается озером-нарциссом, занимая плацдарм, а следом, уже верхом, одоспешенные и готовые немедленно вступить в бой, встают в порядки тяжёлые всадники и стремительная лёгкая конница. Не столь многочисленная армия, не теряя строя, продвигается вперёд. а за их спинами сгружают с судов онагры, пока часть флотилии, отойдя чуть дальше в море, прикрывает тылы вставших на рейд собратьев. Прикрывает не из пустой предосторожности: где-то дальше в море уходят быстро, как только могут, пиратские корабли, которые всё же не удалось застать врасплох. Но имперцы этого не знают, и потому опасаются удара в спину, а старый каратель хмурится, не смотря на то, что противник пока не оказывает сопротивления. Но не только из-за флота мрачен Лиовигильд. Он уже надеялся на относительно спокойную должность губернатора Княжества Мариорского, дворец в Туммористе, а его отправили на новое задание. Да, они, каратели, намного лучше обычных боевых когорт могут усмирять восстания и удерживать в повиновении города, отрицательно относящихся к закону и религии империи, и кого же, как не их было посылать туда, где предполагалось встретить сопротивление со стороны мирного населения, но хотел-то он другого. Впрочем, Наместница обещала, что это будет его последнее задание, и, как только ситуация в городе нормализуется, его тут же сменят на посту градоправителя и вернут в Туммористу. К тому же, она его попросила. Именно попросила – вообще не в её привычках было раздавать приказы, разве что в бою. И потому Лиовигильд, которому всегда только приказывали, согласился, видя, что наместница понимает – с этой работой никто не справится лучше него. И он постарается сделать свою работу как можно быстрей и лучше. Отвлечённые размышления не мешали командору наблюдать за высадкой, опытный глаз подмечал действия матросов, солдат, инженерной команды, осматривал полосу между пристанью и городом, и сами городские стены с призывно открытыми воротами. Проследив за выгрузкой разобранных метательных машин, Унбакке отдал приказ отправить посланника к городским стенам и присоединился к отряду конных латников. Одинокий всадник под белым полотнищем мчится к городу, а армия железной поступью устремляется вперёд, ближе к противнику, стремясь занять более удобную позицию. Вот он останавливается в опасной близости от стен, не столь уж высоких и прочных на вид, которые, в случае необходимости, можно будет довольно быстро разрушить. Что он кричит, не слышно, ветер уносит слова вглубь суши, но ясно, что призыв он повторяет несколько раз. Предложения его также известны, они уже давно не менялись: предложение сдачи, гражданство, военная защита, обеспечение закона и порядка, новые торговые связи, леготы вновь присоединившимся территориям… Так и не дождавшись ответа, гонец возвращается. Армия готовится к разбиванию лагеря, и тут в воротах появляется городская депутация: негоцианты, просто уважаемые горожане, представители военного сословия, так… и даже местное духовенство, и это в предполагаемом оплоте вольнодумства! Неужто в самом деле город сдаётся? Вот так просто?
Всё действительно оказалось просто. Корсары, уйдя в поход, просто не оставили в городе гарнизона, положившись на флот. Увы, флот оказался слабее имперского и боя не принял, и горожанам ничего не осталось, как сдать город, а местным купцам в сущности было всё равно, кому выплачивать установленную долю дохода за защиту, лишь бы в их дела, далеко не всегда честные, не лезли. Лиовигильд и не собирался, ещё и пообещал протекцию и принятие в признанные официально гильдии юга империи, хоть и потребовав взамен поддержку в расширении влияния и уважения к имперцам среди местного населения. Поэтому расстались они полюбовно, вполне удовлетворённые обоюдовыгодными условиями. Армия споро и без проблем, заняла важнейшие места города: казармы, ратушу, склады провианта. Их встречали запертые окна и пустынные улицы, как это обычно бывает, когда войска входят в беззащитный город, но ни стрел из окон, ни камней с крыш.
Это был воистину вольный порт, приют для буйных морских волков, авантюристов, вольнодумцев и конечно, ну конечно, ворья и прочей швали. Но каратели имели большой опыт ловли и усмирения вот таких личностей, и потому на улицах города очень скоро стало намного спокойней. Конечно, мелкие ростовщики и сбытчики краденого понесли урон, но крупные негоцианты, привыкшие к иным гешефтам, отнеслись изменениям спокойно и даже благосклонно. Моряки и прочая гулящая публика подебоширила, но вооружённые патрули и несколько публичных наказаний плетьми быстро усмирили самых буйных.
Прошло немногим более недели, как командор Унбакке уже мог писать в Сиград об успешном выполнении задачи и получить заслуженный перевод назад, в Туммористу. Оставалось дождаться нового градоначальника… и отправить часть войск – собственно, полевые части – к новой цели. Война, закончившись здесь, продолжалась в других местах и, судя по всму, не только не собиралась утихать, но и набирала обороты.

Имперская пограничная крепость. Середина июля
Было раннее утро. Солнце только поднималось над горизонтом, путаясь лучами в укрывшем море пуховым покрывалом тумане, глушащем плеск вёсел. За белёсой завесой, медленно истаивавшей, угадывалась суша, и на темном фоне огни стоящей на рейде биремы были видны довольно далеко. Имперский флот шёл медленно и тихо, насколько это было возможно для кораблей, довольно сильно нагруженный войсками, в плотном порядке, не зажигая огней, спустив флаги и паруса. Ожидай противник нападения, их бы заметили, но, как видно, угрозы с моря пираты не опасались, уже давно чувствуя себя тут хозяевами. Недооценивать противника опасно, а неожиданность – мать успеха. Эти две старые истины подтвердились в очередной раз. Их заметили, когда что-либо предпринимать стало поздно. Серп из трирем, вышедших в первую линию, перекрыл узкую бухту, отрезая противника от спасительного моря, и тот, видя безнадёжность позиции, предпочёл сдаться на почётных условиях. Капитан, ожидавший в лучшем случае того, что всю команду распустят по домам, оставив только необходимое для защиты оружие, был удивлён, когда ему предложили перейти на сторону империи. Думал он и его молодцы недолго, впрочем, выбора им особого и не оставили: или служить наместнице, а, как оказалось, флотом командовала именно она, или быть вздёрнутыми на рее собственного корабля и пойти на корм акулам. Наскоро допросив капитана, бирему присоединили к флоту и приступили к основной задаче, а именно высадке. Солнце к тому времени уже поднялось довольно высоко, туман рассеялся, и перед взорами имперцев предстала небольшая гавань и крепость на гребне скальной гряды, господствующей над местностью… и войска пиратов, которые, видимо, предполагалось погрузить на корабль. Увидев сильный имперский флот, которого здесь явно не должно было быть, пираты не стали ждать высадки легионов и отступили на север, тем не менее не теряя из видимости своего противника. Имперцы в полной мере воспользовались преимуществом. С грохотом упали сходни, и на сушу устремилась сверкающая начищенными доспехами волна тяжёлой пехоты. За ней на берег сошли лучники, за ними – кавалерия. Последними выгружались инженерная команда и онагры. Стальная роза имперской пехоты распускалась в лучах восходящего солнца, развёртываясь в боевой порядок. Центр заняла штурмовая пехота, фланги – копейщики и кавалерия, за линией тяжёлой пехоты приготовились к стрельбе лучники, а за их спинами, прикрывая катапульты, встал конный резерв. В крепости их, конечно, видели, но выходить из-за стен не спешили, пока не выстроились боевые порядки. Коротко и зло проревели рога, и из проёма ворот вниз по неширокой дороге потекла река союзных войск. Им отозвались трубы, и имперская армия слаженно, не нарушая строя, двумя группами, двинулась вперёд, сближаясь с противником, связывая его с фронта и угрожая флангу, когда из рядов конных латников выехала всадница в пурпурном одеянии и в сопровождении нескольких человек, по виду нобилей, поскакала в сторону пиратов. Им навстречу выехало несколько всадников, и вскоре два отряда встретились на неуклонно сужающемся пространстве между двумя армиями. Они недолго переговаривались, после чего командиры вернулись к своим войскам, и армия наместницы остановилась. Её примеру последовали и союзники, и вскоре стало ясно, почему: корсары переходили на сторону империи.
Оставив командование и сооружение лагеря на проверенных центурионов, Наместница в сопровождении нескольких нобилей, легатов и капитана вновь присоединившихся к ней пиратов скакала к возвращавшейся на позиции союзной армии. Не смотря на то, что они достигли взаимодействия на поле боя, командиры гарнизона не стремились к знакомству с соратниками, и это было странно. Впрочем, объяснение столь необычному поведению отыскалось быстро. Аллирия приметила едущую им навстречу мимо марширующих когорт группу конников в легионерских доспехах, на фоне которых ярко выделялся украшенный вычурной резьбой позолоченный панцирь одного из двух всадников, возглавлявших отряд. До них донеслись отрывки разговора:
- Вы нарушили приказ! Я… считал нужным… рискованно… помогать… Здесь командую я!!! – Последний выкрик дворянчика был все хорошо расслышали, отряды уже были недалеко друг от друга, и презрительно-кислые выражения на лицах его спутников прекрасно показывали отношение солдат к своему командиру. Ехавший рядом с ним легат был каменно спокоен, лишь жёстко блестели карие глаза.
- Видимо, по недоразумению. – Голос Наместницы был ледяным. – Кто вы? – Непонятно было, обращён вопрос только к крикуну или ко всем его спутникам. Такая прямота и напористость выбили нобиля из колеи. Он пошёл красными пятнами, глотал ртом воздух, как рыба, и наконец квакнул:
- Граф Эжен ре’ Тар, Губернато Западных Земель. А вы кто такие? – Видимо, запал и удивление заставили его забыть о правилах хорошего тона даже по отношению к даме, но ему всё таки удалось поймать себя за шиворот. Инстинктивно он чувствовал, что перед ним не последнее лицо в государстве, тем более, было ясно, что бывалые легаты в её свите признали в ней командира. – Чем могу служить?
- Подозреваю, что ничем. – Наместница обратилась ко второму предводителю отряда. – Второй Легат Понтий Сулла, как я понимаю?
- Да, миледи. – Сулла отсалютовал. – Командующий гарнизоном. Он повернул коня, давая место лошади Аллирии, и они отправились к крепости. Сзади раздался запоздавший выкрик «Да как вы смеете?!». Женщина не обратила на него внимания. Сулла приподнял бровь и усмехнулся уголком рта. На лицах некоторых воинов заиграли тонкие улыбки, большинство остались хмуры, но они уже всё поняли. Наместница не отвлекалась на препирательства, она просто превращала собеседника в пустое место. И он ничего не мог с этим поделать – формально статус наместника стоит выше статуса губернатора. – Откуда вы знали?
- Позже, на совете. – Тон наместницы не допускал возражений, но Понтий понял. – Пока прошу, коротко опишите обстановку.
- Две недели назад пираты устроили налёт на поселение Кара. После чего часть из них погрузилась на корабли, а часть подошла к крепости. Разбить их в поле мне не представлялось сложным. От Варрона прибыло послание. Четыре дня назад пиратский флот высадил одиннадцать когорт севернее Сигарда, где море ближе всего подходит к тракту, которые двинулись по направлению к лесу. Варрон считает, что они решили укрепиться в руинах и тревожить город налётами.
- Ясно, благодарю. – Тут её прервал догнавший их губернатор, разразившийся длинной гневной речью. На то, чтобы удержаться от оскорблений, его хватило, на то, чтобы промолчать, нет. Всю оставшуюся дорогу до крепости, так никем и не перебитый, он что-то кричал и пытался доказать, пока наконец не замолчал – то ли выдохся, то ли заметил, что его не слушают. В главный зале, когда все высшие командиры расположились на совет, наместница потребовала перо и бумагу и одним росчерком написала приказ о снятии с должности Губернатора Западных Земель графа Эжена ре’Тара и передаче командования второму легату Понтию Сулле, который за подписями всех высших офицеров был заверен печатью Наметника Юга и личной печатью Аллирии. В ответ на истеричный крик графа «Не имеете права!» женщина, оторвавшись от письма Варрону, холодно ответила:
- У нас война. По законам военного времени я имею полное право повесить вас на здешних воротах. Легат, распорядитесь разослать гонцов по поселениям с вестью, что с пиратами покончено, и отрядите турму Гончих на разведку в Кару. Если поселение свободно, пусть займут его и ведут наблюдение побережья и трактов. Только переформируйте отряд сначала.
Через четыре дня ворон принёс из Сигарда послание легата, к которому был приложен отчёт командора Унбакке о взятии Ривенсбурга. На следующий день армия (включая перешедших на сторону империи пиратов) под командованием виконта Ре-Флёра выступила на юг, сопровождаемая по морю флотом – вся, за исключением турмы Благородных, которые сопровождали Наместницу и экс-губернатора на север. Гарнизон, включая заново собранный инженерный отряд и новые онагры, оставался в крепости. Варрону был отдан приказ выступить с частью гарнизона навстречу движущимся с севера силам. К концу июля войска объединились на тракте к северу от Сигарда, выступили по направлению к руинам и первого августа разбили лагерь в половине дневного перехода от позиций противника, к которому был направлен гонец с письмом Наместницы, содержащем описание положения, в котором оказались корсары, и предложением капитуляции.

Сообщение отредактировал Arcelley - 9-02-2008, 4:39

Тракт на пути к городу Брендаблик
Оин и Глоин воинов в тяготах военных утомленных речами жаркими подбодряли.
Рекли братья о участи незавидной что родичей на востоке постигла и о лиходействах что чернокнижники да умертвия над народом учиняют. И что лишения, что мужи на деле ратном терпят за земли предков своих постоять взявшись сто крат почетнее нежели сытая жизнь у очагов домашних с бабою да ребятнею. Ратники хоть и утомились в пути и пояса от пищи скудной походной утянули, но гневом великим сердца свои наполнили, расправы неминучей и кары сто крат жестокой над супротивником окаянным возжелали.

Город Брендаблик
Хвори что народ лишениями обездоленный подломили, новых жертв не имели, жестоко смотрели старейшины и семей, и кланов, и артелей ремесленных главы за соблюдением законов, что совет глав народу своему наказал, для мора пресечения. И каждый строго и за собой следил и за своими домочадцами и родичами и соседями и знакомцами прочими.
И работы все не на миг не прекращались, ибо ведали гномы, что мор с городами пещерными делает, единою могилою для глупцов и гордецов пещеры да тоннели станут, коли меры надобные для пресечения не принять.

Балин воинов яростью праведной обуявшихся от атаки немедленной сдержал, ибо умертвия лагерь свой зловонный и сооружения осадные бросив, на восток отступили, и сомнения в душу тем заронили воину старому, в боях огонь ярости подрастерявшему, но ум холодный приобретшему. Разведчиков да пластунов в лагерь брошенный направив, велев при возможности машины осадные подпалить да посмотреть не учинили ли чародей чернокнижные какой хитрости душегубной, построил Балин войско свое для атаки да и ратников вперед высланных дожидаться стал.

Местность близ Джетрака.

С наступлением сумерек эльфийская армия остановилась на отдых. Нет, темнота не была помехой для эльфов, как известно, обладающих ночным зрением, а вот усталость уже вовсю давала о себе знать. К тому же, разведчики ничего подозрительного пока не обнаружили, значит, можно было и отдохнуть.
Лагерь разбили в небольшой рощице, развели огонь, поставили шатры и отужинали сыром и необычайно вкусными и питательными эльфийскими хлебцами, секрет приготовления которых неизвестен больше никакому другому народу.
После ужина лагерь погрузился в сон. Не спали лишь часовые, зорко вглядывавшиеся в ночную темень. Но долго спать не пришлось: вскоре дозорные с восточной стороны услышали подозрительный шорох в ветвях деревьев; сначала отдалённый, но постепенно приближавшийся всё ближе и ближе.
Сигнал тревоги поднял всех на ноги. Наскоро облачаясь в доспехи, воины выбегали из шатров, готовые отразить нападение неведомого врага. Шорох становился всё ближе и всё громче, меж ветвей замелькали какие-то странные огоньки, приближавшиеся к лагерю. А потом вдруг стихло. Огоньки остановились, и стало ясно, что это глаза. Огромные фасеточные немигающие глаза холодно рассматривали эльфов. Из всего войска только один видел их раньше…
-Гигантские пауки! – воскликнул Эредин. – Что-то далековато они выползли из своих Паучьих Чащоб. Странно всё это…
-О странностях поразмышляем после битвы, - ответила Терения. – Луки наизготовку! – скомандовала она и тоже натянула свой лук.
-Цельтесь в глаза! - посоветовал Эредин. – Панцирь у этих тварей очень прочный.
Ещё миг тишины… а затем пауки, передвигаясь с удивительной быстротой и ловкостью, ринулись в атаку. И были встречены смертоносным ливнем стрел. Эльфы последовали совету Эредина, и несколько огоньков погасли. Но остальные пауки добрались до них практически невредимыми.
И началась жестокая схватка. Ибо пауки были страшными противниками: своими жвалами они запросто могли перекусить человека ( и эльфа ) пополам. Хитиновый панцирь этих животных был прочен, словно доспехи. К тому же, чудовища обладали молниеносной реакцией.
Но на стороне эльфов был многократный численный перевес. Да и воинское умение тоже. И довольно скоро всё было кончено. Терении даже не удалось пустить в ход свой меч: верные дружинники не дали тварям даже приьлизиться к ней. К счастью, Яростное Пламя сегодня осталось в ножнах: воительница предпочла сражаться своим старым мечом…
С десяток паучьих тел, пронзённых стрелами, исколотых копьями, изрубленных мечами, валялось на земле. Но, как оказалось, не одни лишь пауки были в числе нападавших: на поле боя остались и два гоблинских трупа.
Стали обыскивать рощу– не затаился ли где ещё какой-нибудь гоблин. Обшарили чуть ли не каждый куст, белые волки обнюхали чуть ли не каждую нору; за пределы рощи были высланы конные разведчики. Внимательно осмотрели следы, оставленные неприятелем – те вели лишь в рощицу. Обратных следов не нашли. Похоже, живыми никому из нападавших уйти не удалось.
« Пауки в союзе с гоблинами…» – задумалась Терения. – « Шли с востока. На запад. И на запад же направился орочий отряд… Уж не в гости ли к оркам пробирались пауки? Скорее всего. А гоблины, выходит, провожатые. Похоже, что местность эта захвачена орками, и к западу отсюда сосредоточены значительные их силы…»

А тем временем, приближался ранний июльский рассвет…

Сообщение отредактировал Tinwen - 12-02-2008, 16:20

Рекомая операция Зеленая прыть ) Посты закрытого типа с обьяснениями почему паучки напали на ушастых )))


Зеленая прыть
- Слит, Слит , Слит !!! Истошно вопящий гоблин в обрывках бального платья и шапке ушанке сделанной из шкуры какого- то необычайно вонючего существа стремглав помчался к большому Паучьему дереву , гоблины назвали его так за то , что это дерево было необычайно огромным и к тому же корни его распространялись на многие десятки метров под землю , гоблины с ловкостью кошек скользили между кореньями могучего древа а Слит и парочка особенно умных гоблинов даже вырыли себе жилище под корнями этого дерева , при этом дерево было облюбовано лесными пауками но хитрые ушастые обманули пауков весьма недурным способом .
Гоблины великие мастера рытья земли , эта привычка зарываться в землю пришла к ним от их собратьев кобольдов, во время постоянных гоблинских войн с кобольдами за участки под землей , гоблины не слишком любят показывать свои жилища на виду , отчасти из – за того , что могут прийти более сильные орки и отобрать у гоблина добычу , поэтому за свою многолетнюю практику гоблины развили в себе нечто наподобие инстинкта , они мастерски устраивались на любой местности, вырывали себе норы с огромным количеством различных ответвлений и хитрыми, понятными только гоблинам указателями , поэтому даже если орк гонится за гоблином и тот нырнет в яму прикрытую еловыми ветками , то ждать появления гоблина из этого же хода попросту глупо , гоблин вынырнет из своего отходного хода где – нибудь на сотни метров справа или слева , сбивая с преследования любого загонщика . Та же ситуация образовалась и тут , хитрая группа гоблинов нашла Паучье древо и решила воспользоваться защитой пауков , пауки были гораздо массивней гоблинов и очень опасны , поэтому лесное зверье не лезло близко к этому огромному стволу , а гоблины подрыли землю и прорыли ход ведущей под корни этого дерева, где гоблины чувствовали себя в безопасности имея своими невольными защитниками самих пауков , к тому же пауки пожирая свою жертву оставляли гоблинам остатки своего мяса , из их паутины гоблины научились делать Лип- комок , который представлял из себя шарик необычайно липкого вещества , гоблин мог кинуть во врага Лип- комок и враг почти моментально запутывался в липких и необычайно прочных нитях паутины , давно известно что паутина необычайно крепкое вещество , она намного крепче стали и собранная в достаточном количестве может спутать человека похлеще любой даже самой мудрой сети. Громадные же лесные пауки давали паутины гораздо больше чем их более мелкие собратья , поэтому каждый гоблин был экипирован двумя – тремя Лип комками, отравленным жалом приспособленным на наконечник метательного копья гоблина и смазанным ядом пауков кинжалом , при чем этот яд действовал почти моментально , обездвиживая жертву и делая ее совершенно беспомощной , яд был прозрачным на вид и не имел запаха и цвета , Слиту предстояла большая разъяснительная работа среди самих гоблинов , ибо по началу парочка особенно тупых гоблинов нечаянно пролили этот яд в воду , в которой он растворился за считанные минуты , что стало пагубным для целого десятка гоблинов . В последствии Слит скормил эти обездвиженные комки плоти самим паукам , зато другие гоблины стали очень осторожными и за этим ядом ходили лишь хорошо обученные наученные горьким опытом гоблины – трапперы .
- Что тебе Снага ? – Это черное ругательство означающее помесь земляной свиньи и еще невесть чего Слит позаимствовал у самих орков , и вовсю употреблял его чтобы лишний раз подгонять своих подопечных . Надо ли говорить что сам Слит был гораздо больше любого из гоблинов и пользовался у них непререкаемым авторитетом.
Гоблин- караульный проскользнул между парочкой кореньев и наконец предстал перед Слитом , он задыхался как будто за ним гналась целая армия загонщиков.
- Слит, там, там , там остроухие идут , много , много эльфов , идут к Миртину, Слит это конец, надо бежать- бежать , нас всех убьют – убьют – гоблин истошно завопил и Слит смачно врезал грязным наконечником сапога в его дохлые ребра , это несколько помогло, по крайней мере гоблин перестал истошно вопить , разбудив всех пауков в округе , благо пролезть в узкие лазы гоблинов они не могли.
- Где эльфы ? Откуда тут эльфы Снага ? Или в твоей башке уже не осталось места мозгам ? Слит слабо верил словам гоблина , но туту словно ураган в помещение ворвался еще один караульный с точно такими же донесениями.
Слит задумался, гоблины заметили продвижение эльфийской армии , это плохо, ведь теперь Миртину угрожает опасность , армия Гримо находиться в опасности….
- Насколько быстро идут остроухие ? Слит соразмерил обоих гоблинов строгим взглядом.
- Быстро, быстро , но они осторожничают, они выслали впереди себя разведчиков , с ними волки , но они не могут почуять нас , мы сидим высок – высоко на деревьях, мы были прикрыты , они наверняка остановятся на ночлег.
- Тогда мы постараемся чтобы этот ночлег стал бы для них роковым.
План Слита был достаточно прост , из паучьего древа вышел небольшой отряд из десяти гоблинов , они несли почти все запасы яда которые у них есть, при этом, группа гоблинов осторожно пошла по следу эльфийского войска, это было совсем не трудно, ведь на земле оставалось множество следов эльфийских ног , Слит надеялся , что эльфы пренебрегут караульными постами на ночь , но даже на этот случай гоблины приготовились к тайному проникновению в лагерь эльфов , по следам можно было понять что эльфов идет достаточно много и лагерь получиться большим или как выразился бы сам Слит много- много вмещающим. Гоблины обмазались грязью что притупляло запахи их тел , они ползли по земле и стали больше похожи на каких – то земляных карликов чем на зеленокожих, Слит надеялся проникнуть в лагерь Эльфов чтобы скинуть порции яда в источники водоснабжения эльфов, тем самым отравив все войско что застопорит его и нанесет немалые потери , пока эльфы поймут в чем дело . Для отвлечения же часовых гоблины выбрали парочку совершенно тупых гоблинов обвязав их кусками тухлого мяса и направив их в паучий лес , пауки собирались на большую жатву , ведь для них запах тухлого мяса предвещал очень хороший ужин из двух глупых гоблинов у которых однако хватило разума резво убегать от пауков по направлению к противоположному концу лагеря эльфов , эти гоблины самоубийцы должны были подбежать достаточно близко к лагерю и отвлечь весь лагерь эльфов на отражение атаки пауков , при этом ночной покров должен был дать гоблинам шанс пробраться как можно ближе к лагерю эльфов , после этого паукам ничего не останется как ввязаться в драку с эльфами , и пока меткие стрелки будут уничтожать шерстелапых Слит и группа гоблинов прокрадется в лагерь и отравит воду эльфов , успех плана Слита был весьма сомнителен но гоблин надеялся , что самодовольные эльфы не будут настолько осторожны и предусмотрительны . Одинокая летучая ящурка вылетела из кустов давая тем самым знак гоблинам – смертникам , операция зеленя прыть началась .

Столица орков
Бирд готовил столицу к осаде , у него было не так много воинов , однако стены столицы были весьма велики и прочны , просто так их не разбить , врагу продеться идти на штурм и на этот случай Бирд приготовил для нападающих много интересного . Старый когда то наполовину засыпанный ров вновь раскапывали множество трудолюбивых рук , упорные орки могли работать почти весь день и до глубокой ночи ,ров рылся в полный человеческий рост , перед рвом же делалась метровая насыпь , если вражеские воины с ходу возьмут метровый барьер то потом вынуждены будут сваливаться в ров , низ которого усеян многочисленными самодельными шипами , ведь расстояние между насыпью и рвом было равно одной человеческой ладони , насыпь так же станет преградой отрядам противника замедляя их продвижение , при этом ров рылся даже перед воротами , что станет дополнительной преградой для вражеского тарана , сами же орки попросту навели слабый деревянный мост через ров и поэтому не испытывали неудобств в данной ситуации . Орки срубили множество деревянных шестов с дугой на одном из концов , получилось нечто наподобие супер длинных вилл , эти виллы должны были использоваться когда враг полезет на стены чтобы сбрасывать осадные лестницы врага , тактика сбрасывания была проста – два орка налегали на конец виллы отталкивая лестницы с воинами противника воинами , им помогало и то , что люди были мене массивными чем орки . Орки строили многочисленные баррикады усеивая их самодельными шипами , такая преграда может стать смертельной ловушкой для вражеских конников , ежели таковые найдутся. За этой баррикадой были прикреплены пара копейщиков и даже малое количество орков за баррикадой смогла бы сдерживать гораздо более многочисленного противника достаточно долгое время. На стены затаскивались тяжелые камни и самодельные грубые подобия копий , Бирд не собирался дать нападающим шанса просто так начать штурм , из бойниц во врага должно было лететь все что только могло , стены укреплялись толстыми грубыми деревянными шестами , обеспечивая дополнительную устойчивость к обстрелу и служа дополнительными контр- форсами , Бирд даже велел сделать в каждой из стен потайные ходы – подкопы , чтобы когда враг начнет лезть на стены и уже уверует в свою победу внезапными атакой обескуражить врага с последующим его полным уничтожением . Лучники набирали вдосталь стрел , орки готовили самодельные деревянные щиты для того чтобы нести минимальные потери от вражеских стрелков не отходя со стены , в работах оркам помогали даже старики и дети , ведь на оборону столицы поднялся весь орочий народ.

Зов мщения
Бирд разослал улагов во все деревни орков , которые как предполагалось встали на сторону орков- предателей , и в каждом письме он взывал к воинственному духу орков , взывал к мщению и корням всей бытности этого могучего воинственного народа. Улаги были посланы во все даже самые отдаленные деревни , и всюду в прикрепленном письме была лишь одна речь.
« Все мы сыны Бату , Горка и Морка хранят нас даже в самые тяжелые времена , так почему когда имперский слабак шагает по нашей земле вы не поднимаете свои гордые головы против него , а склоняетесь подобно рабам? Разве не воинами рождены вы ? Разве не боятся ваc и стальные рати империи , разве не бегут перед вами остроухие эльфы , дрожа перед вашей мощью и силой ? Орки сильны пока все колена объедененны, каждый из вас есть кусочек того молота который ломит хребет врага , но предательство одного отражается на всех , ослабляя молот и делая его хрупким . Вы думаете что если мы падем вам дадут спокойно жить на этих землях ? Тогда вы еще более глупы чем кажетесь , вас сделают рабами , ваших жен будут выставлять в цирках показывая как жалких выставках как невиданных чудищ , вас заставят сражаться между друг другом а люди будут пить вино и ржать над вами словно паскудные лошади , из гордого народы вы станете рабами а не воинами , вы станете развлечением годным лишь для тяжелых работ и услаждения взора наглых слабаков. Но разве вы не гордые воины ? Разве в ваших жилах не течет кровь гордых воинов , воинов которых боится весь мир ? Разве способны жалкие посулы отобрать у орка свободу и жажду крепкой битвы ? Собирайте же ваши рати братья , присоединяйтесь к нам и крепите собой молот войны братья, настал наш час , вынимайте мечи и крепите брони , Бату идет с нами , силой Горки мы заставим жалких Имперцев заплатить за обман , братья мы ждем вас , мы будем сражаться до самого конца , но запомните , если падет Хеджелак , падет и ваша свобода , спешите на войну »


поселение Миртин
- Гримо скорей- орк- караульный ворвался в комнату вождя словно ураган, вождь даже несколько привстал с своего удобного походного стула, на самом деле представляющего из себя замечательной крепости табурет могущий выдерживать грузную тушу вождя.
Новости были самые неутешительные , волчий всадник прислал сообщение о том что к поселению приближаеться армия эльфов , к сожалению всадник не смог различить точную численность эльфийской армады , но кажеться дело предстояло быть жарким ...
- Выступаем- скомандывал вождь, его команды благодаря неимоверной глотке и внушительным тумакам выполнялись чрезвычайно быстро и стальная змея орков вскоре покинула поселение....

Империя, Столица, Дворец
- Мерион Танар, я полагаю? Присаживайтесь, присаживайтесь... - хозяин кабинета, казалось, прямо-таки излучал радушие. Да и неудивительно - подобно многим властителям, Канцлеру требовались люди не только верные, но и профессиональные, причём сейчас как никогда больше. Именно сочетание этих двух качеств он и рассчитывал найти в этом молодом, но, по отзывам, довольно перспективном и знающем человеке.
Септимиус Горинг был уже немолод. Давно уже прошли те времена, когда он мог усладить свою душу танцами, охотой, да и вообще самостоятельно сесть на коня. Однако, хотя передвигаться без посторонней помощи с годами становилось всё сложней, быстрого, острого ума и деловой хватки не потерял - собственно, потому, пережив уже трёх императоров, до сих пор ещё удерживал за собой должность Канцлера.
Однако, согласно кружившим в столице слухам, в последнее время Канцлер начал заметно сдавать. Бремя абсолютной, ничем не ограниченной власти тяжкой ношей повисло на его плечах, сгибая и без того старое, усталое тело. Кроме того, был Горинг человеком сугубо штатским, тогда как сейчас, требовался владыка с совсем иным, милитаристским складом ума, способный не только считать приходящие в казну деньги и расставлять на важные посты правильных людей, но и вести войско в бой - и, главное, побеждать. Однако увы, в настоящий момент иных вариантов Канцлер не видел. Да, власти хотя многие, и многие же уверенно заявляют, что нужна она им только ради общественного блага и спасения Империи, а не лоббирования интересов своей клики. Да, будучи человеком прагматичным, он подобрал уже нескольких кандидатов. Но кто может сказать, кто среди их всех действительно достоин? Кто может гарантировать, что под маской обычного властолюбия не скрывается нечто такое, чего ни в коем случае не то что к трону, в дом пускать нельзя? Как лицо, допущенное к самым высоким государственным секретам, Горинг знал, что таинственное Братство Ужаса не просто выдумка церковников, призванная пугать простой народ - оно, в своё время основательно прореженное и обезглавленное первыми Императорами, всё ещё существует и даже действует. Никто не застрахован от яда в бокале или "случайной" стрелы - и слишком многие такие случаи указывали на крупного стороннего игрока, осторожно, но непреклонно проводящего в жизнь свою линию. Подставь на это место Братство - всё сходится. Вот только нащупать подходы к организованной чернокнижниками шпионской сети пока, увы, не удавалось.
Сидевший же перед ним человек, как и сам Канцлер, не был пока завязан ни на какие группировки - во всяком случае, пока данных по этому поводу не было. И это, ежели подумать, было хорошо. По совести, устроить бы ему полноценную проверку, но увы, нет времени - сейчас на это элементарно не было времени.
- Что ж, полагаю, с этого момента Вы можете приступать к своим обязанностям, молодой человек. - решил вельможа. - О поступающих вестях с того берега докладывайте в первую очередь. Кроме того, постарайтесь выяснить, почему члены императорской семьи в последнее время так зачастили на восток. Что-то за этим наверняка кроется...

Битва за Брэндаблик,
дебют

Фредерик Ан’Доиче по прозвищу Черный Барон неспешно поднял взгляд от разбросанных на столе карт. Лицо генерала как всегда скрывалось под глухой маской черной стали, сквозь узкие щели которой невозможно было разглядеть ничего. Барон поднял в приветственном жесте облаченную в перчатку руку, чтобы поприветствовать Квинтиллия Секста, посланника Калишту Кошту, как пола шатра взметнулась вверх и внутрь бесцеремонно ворвалась взмыленная гаргулья.
- Мастер! Мастер! – лепетал павший на колени летун, - бородачи вышли из города! Не счесть скока!
Черный Барон коротко кивнул и встал, клацая тяжелыми доспехами.
- Ожидаемо, - лязгнул черный шлем, обращаясь к Сексту, - вот так, мой дорогой друг, брататься нам придется на поле боя. Пора.
Вслед за Ан’Доиче шатер покинули и приближенные к нему проклятые (приближенные - это было видно по богатым доспехам и многочисленным трофеям – отрезанным пальцам и ушам – украшавших одеяния воинов). Встретил их отнюдь не легкая горная свежесть, кружащая невесомые снежинки, а ужасный трупный смрад, плотным туманом объявший все вокруг. И хотя за хаотично натыканном частоколом было относительно чисто – если не считать уродливых махин осадных орудий и того, что осталось после их строительства, вне его в немалом количестве лежали изуродованные тела гномов, придавая пейзажу, окружавшему Брендаблик, жутковатый вид.
Впрочем, несмотря на вид и запах, плотно сбившиеся ряды гномьей армии неотвратимо наступали. Они были еще далеко и нельзя было разглядеть даже штандартов, трепетавших над шлемами защитников города, но неотвратимо мерили бородачи разделявшее их от умертвий расстояние монотонным шагом. Черный Барон невольно залюбовался видом идеально выстроенных порядков.
- Итак, враг превосходит нас числом, - сквозь узкие щели донеслось приглушенное бормотание Ан’Доиче. Было не совсем понятно к кому он обращается – к Сексту, аттендантам или же к самому себе, - возможно, будь он не так наивен, как и любой другой, уверовавший в панацею, у него был бы шанс. Увы, без конницы они обречены.
- Что прикажешь, о великий? – выступил вперед один из приближенных проклятых, клацая кривой саблей в ножнах.
- Трубите отступление. Ничего не предпринимать без дальнейших распоряжений.
- Будет сделано, - отвесив короткий поклон, проклятый удалился.
Минуту спустя над холмами распластался порывистый стон горна. Звук дрожал, вибрировал, клокотал, словно зашелся аходился в приступе разрывающего легкие кашля могущественный бог. Умертвия, оборотившие голодные взгляды на шествующие внизу полки гномов, замерли и мгновение спустя послушно обернулись. Невозможно было не внемлить утробному бурлению горна. Клацая ржавым оружием и вырывая из прогнивших грудин недовольные урчания, гниющие толпы дрогнули, медленным шаркающим шагом устремились прочь от лагеря.

Черный Барон, восседая на вороненом жеребце во главе колонны черных драконов, наблюдал за тем, как отряды мертвых стражей и прочих пеших мертвяков чинно покидали окрестности лагеря, темной волной скатываясь к подножию холма. Умертвия, вне зависимости от условий, готовы всегда и в случае чего готовы немедля шагать куда угодно, а также сколько угодно. Ни мгновения не было потрачено на сборы. А бородачи все также наматывали шаги на кованные сапоги и словно даже не торопились приближаться. И все также невидимы знаки на поникших флагах. Ветер спал.
Ан’Доиче обернулся, обозревая плотным полукругом обступивших его конников. Злая улыбка невольно заиграла под черной сталью маски.
- Вот так, дорогой Секст, - обращаясь к именитому спутнику, с которым Барон уже имел честь познакомиться, проговорил генерал, - этого вполне хватит, чтобы свести все жалкие потуги нашего противника на нет. Конечно, если распорядится отведенными нам силами достойно.
- Все готово, - стукнул кулаком в кольчужную грудь подъехавший проклятый. Обмотанный чьей-то кожей базинет не скрывал уродливого ухмыла посланника, - гаргульи укрылись в холмах неподалеку и ожидают вашего приказания.
- Черные Драконы готовы, - громыхнула горцующая подле Барона гора стали и махнула латной перчаткой в сторону терпеливо ожидающих рыцарей, вместе с жеребцами с головы до пят закованные в тяжелые доспехи.
- Мы тоже готовы, - скрюченный палец третьего аттенданта указал на с трудом сдерживающих ретивых скакунов проклятых. Огромные черные волки, топорща шерсть и щеря клыки, рыскали подле хозяев, не рискуя отдаляться. Летучие мыши, нетопыри и прочие летучие твари кружили подле, выказывая такое же возбуждение, что и обуяло гордыми конями.
- Прекрасно, - в глухом голосе Барона чувствовалось зловещее удовлетворение, - рассеяться по холмам. Боя избегать. Дождемся ночи…

Сообщение отредактировал НекроПехота - 13-02-2008, 15:04

Последняя ночь свободы. Горам

Ночь подходила к концу, когда Исгурд и Эйривал наконец утвердили свой план - простой, но действенный, тем более что стояние у стен города солдатам, жаждущим добычи уже надоело - Тиральцы требовали обещанных денег, наемники и вовсе обещали уйти, перед этим вздернув Змеиного Глаза на ближайшем дубе, и Исгурд понимал, что их угрозы вполне обоснованны.
Именно поэтому, едва лишь первые лучи солнца осветили осажденный город, отряды латников, прикрываясь щитами, двинулись к пролому, сделанному артиллерией. Редкие стрелы с разрушенных стен не смогли удержать натиск ведомых Аркатом Железнолобым людей - уже вскоре они закрепились в проломе и посбрасывали со стен остатки обороняющихся. Тем временем подоспели лучники, занявшие позиции под защитой щитов копейных отрядов, прислуга же подтащила баллисты - когда горамцы, организовав контратаку, направили свои войска на пробившихся в город врагов, их встретили залпами стрел, и сдвинутым лесом копий. Легионеры Арката завершили дело, добив тех, кто не обратился в бегство - первая битвы за город была выиграна и теперь армия наемников рекой разливалась по Гораму, расправляясь с оказывающими сопротивление и грабя дома. Остановить их было не под силу ни Исгурду, ни Аркату (который и сам занялся мародерством и грабежом, едва лишь отступили враги). Самые верные и дисциплинированные бойцы под началом Эйривала зачищали дома, занятые лучниками князя Милоша - то там, то здесь меткие стрелы убивали зазевавшихся людей Исгурда, падали с острыми жалами в шеях превосходные воины и деревенские ополченцы. А горожане, не желавшие расставаться с добром, вооруженные подчас кухонными ножами или молотками, пытались дать отпор грабителям - эта, вторая битва за Горам оказалась гораздо сложнее, нежели с регулярным войском. Врагом мог оказаться каждый, но не будешь же всех убивать - князю нужен был город, а не пепелище. Глашатаи Змеиного Глаза обещали всем, кто сдасться новой власти - сохранить жизни и имущество, но верили не все и продолжала литься кровь.
- Эй, Змееглаз, глянь че я нашол! - Со смехом бросил Аркат, показывая две серьги с рубинами, на которых еще болтались оторванные мочки ушей.
- С мясом вырвал, - усмехнулся Исгурд.
- Еще и отодрал до кучи, - кивнул Железнолобый. - Шо у нас там дале?
- Князек этот недоделанный, - скрипнул зубами глава Вольных Стрелков.
- И какого шиша он еще живой? Щас я его доделаю!
- Стоять!
Исгурд указал на торчавший в центре города особняк князя, больше напоминающий укрепленную крепость. Именно в него стеклись все воины и ополченцы, отступившие перед мощью Салвара де Лангли. Резиденцию Милоша необходимо было взять, но - с теми тремя неполными отрядами, что были в распоряжении Исгурда это не представлялось возможным, а остальные вояки занимались тем, что поправляли свое материальное благосостояние и насильничали.
Горам был взят, однако ставить точку было еще рано.

Джехенна

Князя Гролла Тиральского посадили в клетке на главной площади и народ потешался над пленным орком, бросая в него тухлые яйца и камни. Хотх Кучерявый получил награду лично от князя за то, что доставил в город знатного пленника и голову предводителя гномов Андвари. Салвар де Лангли продолжил перерисовывать на своей карте границы разростающегося княжества. О таком его отец даже мечтать не мог.

Сообщение отредактировал Тельтиар - 13-02-2008, 15:04