7 v 3, Очень странное фэнтези

[Reylan >>>]

Я, Ri, Messalina

Для Мары тем временем ничего не происходило. Да, плащ работал - в сознании стало почище и она уже вспомнила, например, как напала на Ингари, какой горечью оказалась кровь тайртонки, какая вкусная была черепаха. Внутри у снежной что-то рыкнуло, она вспыхнула уже было угасшей надеждой, что вот, вот сейчас... Но воспоминания о черепахе проплыли перед носом и сменились тем, как она перебиралась через реку, затем вспомнился родной дворец, мать-царица, влюбленность в жреца. Пальцы, сжатые в кулаки, казалось, продавили кожу на ладонях, а превращений не было. Где-то рядом слышался какой-то шум, но Мара была упорной девушкой, хотя и поняла, что потом она обязательно выскажет "умнице" Ингари все, что сейчас о ее "гениальных догадках" самой Кумудвати приходит на ум. Что-то там снаружи точно происходило и тут - ее понюхали...
Мара левитировала и медитировала. Тем временем Ингари скептически и бессовестно дрыхла.
Рейлан закончила ощипывать птицу и вздохнула. Работа отняла на удивление много энергии, а еще потрошить. Ангварисс уронила тушку в траву и посмотрела на свой кинжал. Почему бы не?... Но – фи! Готовка руками! Ангварисс позволяли себе такое только, когда удалялись в одиночестве или группами, но без слуг, в лес охотиться, путешествовать или «слушать». Конечно, на крайний случай можно и сейчас, но пачкать руки совершенно не хотелось. Рейлан и не замечала до сих пор, как сильно она уже избаловалась бытовой магией и как ей сложно теперь от нее отказаться.
Сумеречная решила передохнуть. Прислонившись затылком к древесному стволу, девушка задрала голову, глядя на белое небо, проглядывающее сквозь листву. Далеко наверху внезапно налетевший порыв ветра сорвал два зеленых листочка, которые, плавно кружась, начали опускаться к земле. Рей слегка отрешенно следила за ними взглядом, когда что-то ощутимо кольнуло пальцы правой руки. Ойкнув, Рейлан отдернула руку, едва успев заметить быстро угасающее на свернутом в валик плаще голубоватое светящееся пятно по форме явно напоминающее ее ладонь.… Как ее рука оказалась там?!
- Обойдешься! Да я скорее как слуги…– упрямо сообщила Рейлан плащу и потянулась к своему кинжалу.
Дальнейшее для Рейлан случилось мгновенно - тяжелый рык откуда-то сверху, еще более тяжелый удар где-то там же, Ингари с круглыми от ужаса глазами оказавшаяся вплотную к ангварисс и отчетливое понимание, что далеко внизу перед носом только что мелькнула речка. Потом до сознания Рейлан дошло, что именно орет тайртонка, но так и не осозналось, зачем это она ее куда-то тащит, почему смотрит такими бешенными глазами и что вообще происходит?!
- ...нешь дурой!
Ингари и Рейлан ударились об дерево метрах в сорока за ручьем и поневоле остановились. Ударилась в основном Ингари, она же сейчас и пыталась прикрыть их обеих своим плащом. Увы, настолько она им еще не владела.
- Обе! Сдохнем! Одень немедленно!
Кроме того Рейлан чувствовала, что ее непонятно куда тянет, и не Ингари за руку все еще прочь от речки и от львов, а что-то странное - тянет и внутрь, и наружу, кристалл зачетки то заслоняет собой весь мир, то съеживается в точку. Львы в глазах двоятся и расплываются. Ингари орала, тащила и пыталась на ходу справится еще и с чужим плащом - ткань позволяла себя нести, но при попытке развернуть, проходила сквозь руки...

Сообщение отредактировал Laelar_Dalharil - 21-03-2008, 16:20

[Мара >>>]

(и Ри)

На оставленном берегу реки тем временем наблюдалась идиллическая картина. Два Двухголовых льва каждый метра четыре в холке друг на друга смотрели. Точнее пришедший двухголовый лев одной головой косился на пытавшуюся упорхнуть добычу, а второй - вынюхивал неожиданно здесь оказавшуюся незнакомую самку - с ней что-то было не так. Зверь был неразумен, но довольно умен.
Другой же Двухголовый лев, точнее львица никак не могла понять, что с ней не так. Львица была разумна, но соображалось ей сейчас - с трудом. А дело обстояло довольно просто - у львицы никак не могла появиться правая голова и на ее месте вилась белая дымка.
Мара ощущала терпкий мужской запах с тяжелыми верхними нотками пота и более нежными нижними нотками теплой шерсти. Кошка открыла глаза, острый нюх не подвел – самец, даже два самца, нет один. Снежная львица тряхнула мордой и шумно фыркнула.
Заодно она оценила изменение картины мира - деревья казались раза в два ниже, слух позволял отслеживать суету мелких животных, запахи вокруг простирались на день-два в прошлое и терялись, верхний нюх не позволял далеко чуять - на километр, может быть, два. На равнине ощущалась добыча - вероятно, лев и шел туда охотиться. Не совсем понятно, почему в одиночестве.
На этот раз Мара вполне отчетливо осознавала, кто она такая, даже теряясь в море непривычных ощущений. Лапы почти не путались. Отсустствие второй головы ей не мешало.
А вот самец недовольно рыкнул и решил, что незнакомку тяжело ранили те мелкие, упорхнувшие за ручей и что-то пищащие. Наверное, она с ними играла, а злые мыши откусили ей одну голову. Лев успокаивающе лизнул кошку в ухо "оставшейся" головы, дескать "Ну, отрастет ведь, и еще красивее прежней..."
И пошел мстить, в два прыжка зверь оказался на другом берегу - двигалась тварь габаритами с хороший грузовик именно со скоростью грузовика, но с заметно лучшей маневренностью...
Запах самца изменился, теперь в этом букете преобладали острые составляющие Ярость? Азарт? Мара бросилась за ним, тело слушалось гораздо лучше, чем раньше, да и сознание женщина и львица теперь делили пополам. Где впереди маячили столь знакомые образы сокурсниц. Кошачья сущность, захваченная охотой требовала помочь самцу, придушить одну из них, но Кумудвати отчаянно сопротивлялась.
Тем временем одна из подруг снопом молний в морды отвлекла льва в сторону от другой и теперь едва успевала прятаться от него за деревьями. Лев в две глотки на львином ругательном грозился страшными карами и будто полынь ломал молодые деревья, деревья посерьезнее ломались сами, когда в них со всего размаха врезалась двухтонная с гаком, разъяренная животина.
Другая снежная неподвижной, завернутой в плащ статуэткой висела на прежнем месте. Инстинкт двухголового льва отчетливо подсказал Маре, что эта - неподвижная представляет опасность. Смутно вспомнилось даже то, чего самой Кумудвати и знать было неоткуда - расплывающиеся от скорости, кружащиеся силуэты, с рук которых срывается очень больно бьющий холод или ужасная чесотка или... И этот счастливый смех, когда львенок крутится на месте, пытаясь ухватить обидчиков... Воспоминания ее кошачьего тела сбились и растаяли.

Сообщение отредактировал Laelar_Dalharil - 21-03-2008, 16:27

[Reylan >>>]

& Ri

Конечно, тот, кто позволяет себе разговаривать с ангварисс в таком тоне, очень рискует. С другой стороны, если бы они не умели в нужный момент наступать на горло своей болезненной гордости и слушаться других, пусть менее достойных, зато более осведомленных и опытных в конкретной ситуации – давно бы вымерли. Словом, едва придя в себя, Рейлан сочла слова и действия Ингари крайне разумными. Как долго странный хищник будет выбирать между не менее странной самкой и обедом было непонятно, да и, судя по прошлому опыту, поведение самой Мары в ином обличии не внушало оптимизма.
Сомнение, которые, разумеется, оставались, были отброшены до лучших времен. Рейлан выхватила из рук Ингари свой плащ с уже развязанным шнурком и одним резким движением руки вперед вверх развернула вторую вещь повелителя. Наконец-то дождавшаяся освобождения серая невзрачная ткань взметнулась в воздух, неожиданно и радостно заискрившись сиреневым и голубым. Рейлан же была готова поклясться, что услышала вздох облегчения – и вовсе не от Ингари. А еще вдруг повеяло приятной прохладой и свежестью…
Раздумывать над всем этим было некогда, и Рей завернулась в буквально оживший в ее руках – другого определения было не подобрать - плащ.
Странная тяга, до того момента чуть не выворачивающая зимнюю во все стороны сразу, резко ослабла. Ингари крепко стиснула Рейлан и отцепилась от нее.
- Молодец! Удержалась! Я б не смогла... - Рей все еще не поняла, о чем это говорит тайртонка, и чего она так пугалась, если сейчас относительно спокойно повернулась к рванувшему к ним льву, но, кажется, не о том, о чем думала чуть раньше сама ангварисс. В ушах звенело, плащ - тонкой (пока еще очень тонкой) завесой отделил Рейлан от мира вокруг.
- Побудь пока тут. Пока оно не заработае-е-ет. - Счастливо сощурилась тайртонка и, то ли налеталась уже, то ли сил на это не было, но она прямо по земле побежала навстречу льву и метнулась вбок, за деревья, кидаясь в льва молниями, будто из пригоршни камешки расшвыривая.
Лев, как хороший бульдозер, взрыл лапами грунт и сломал пару деревьев, за которые спряталась кусачая добыча. Ему даже не было больно, скорее досадно - молнии слегка попалили шерсть и временно отшибли нюх...
Плащ Рей тем временем уплотнялся, меняя очертания. Над головой образовывались замысловатые завихрения, сбиваясь во что-то, напоминающее рогатый шлем, и тут же рассыпались, скатываясь по плечам сверкающими вспышками. Прошло довольно много времени - что-то там делала Ингари. Потом Рейлан краем сознания заметила, что и львица вступила в схватку. Причем на их стороне...
Рейлан посмотрела на свои руки – они казались прозрачно-голубыми, будто изо льда, а внутри – ни плоти, ни крови… Кончики пальцев с длинными ногтями – сейчас они казались необычайно острыми – светились холодным белым цветом, яркость которого все нарастала. Зимняя медленно подняла голову и осмотрелась. Зрение ее тоже преобразилось – цвета не исчезли совсем, но казались слегка приглушенными, в то время как контуры стали четче, острота зрения усилилась, казалось, Рейлан может разглядеть каждую шерстинку на загривке несущегося с того берега ручья двухголового монстра. Рейлан медленно подняла руки, выставив их перед собой ладонями вперед.

Сообщение отредактировал Laelar_Dalharil - 21-03-2008, 16:19

[Aylin >>>]

(вдвоем)

Раздвоенное сознание Кумудвати едва успевало справляться с потоком мыслей сразу двух сущностей. Кошка хотела охотиться, хотела снова почувствовать горечь фиолетовой тайртонской крови на языке, рвалась вперед. Но Мара больше не подчинялась звериным инстинктам, она натравливала свою вторую форму совсем на другую добычу - на гиганстского двухголового самца, вздумавшего полакомиться её сокурсницами. Пока две личности делили одно тело, это тело не знало, что ему делать. Огромная белая львица металась из стороны в сторону, то рыча на самца, то изготавливаясь к прыжку.
Ингари тем временем молниями не давала льву отвлечься от собственной (кажется, очень вкусной для гигантских кошачьих) персоны.
"У меня ж кровь ядовитая! Которая вторая... Тебя ж стошнит, бедолагу!.."
Лев не слушал - своим носам он верил больше, носы утверждали, что "вкусная", кроме того он не столько хотел съесть упрямую "мышь", сколько убить для профилактики и чистоты предгорий.
"Оставь дуб в покое - ему лет триста!"
Дуб и в самом деле не поддавался - тайртонка выбрала неплохое место, чтобы хоть чуть-чуть отдохнуть, и волчком взлетела на середину дерева метров трех в обхвате. Множество поперечных ветвей мешали льву допрыгнуть до нужной точки... хотя большую их часть он уже обломал. Тайртонке явно перестали удаваться молнии и сверху в льва с шелестящим звуком полетел дымный мяч.
"Вот... промахнулась. Ай! Уронишь!" - Тайртонку в самом деле стряхнули с дерева, но она не только вернулась обратно, но и забралась еще повыше.
"Отдохни минутку - дай прицелиться, а?.. Во-от так. Стой! Куда?!" - Последнее Ингари сказала уже растерянно.
Не менее крупная львица, взрывая когтями землю металась у ручья с другой стороны. В какой-то момент резкий запах речной травы ударил ей в нос, сбивав кошку с толку и позволив Маре окончательно взять верх. Огромная белая хищница, с легкостью подняв в воздух полуторатонное тело, бросилась к месту событий и напала на самца, ухватив его за ближайшую шею и крепко вцепившись когтями в спину.
Как в замедленной съемке Ингари смотрела на медленно-медленно приближающийся к сцепившимся кошачьим огненный зеленый шар, плывущий вниз с шелестом отлетающих в стороны зеленых молний, и от них ломающихся, последних недоломанных ниже по дереву веток.
Когда заклинание прошло полдороги - кошачьи взвыли в три глотки и укатились с такой скоростью, что живо напомнили тайртонке снифарка со змеей. И просека получалась довольно похожей.
Внизу что-то хлопнуло. Ингари глянула вниз и сокрушенно вздохнула.
"Опять промахнулась..." И завопила во все горло. "Рей! Рей! Хватит прохлаждаться. Спасай Мару!"

Сообщение отредактировал Ri - 19-03-2008, 7:45

[higf >>>]

Наученные хоть и не горьким, но всяко опытом, братья в третьем зале сначала осмотрелись. Вход, от которого они оглядывались, оставался за спиной.
По сравнению с предыдущими третий зал показался небольшим, потолок не просто был виден, а до него можно было даже дотронуться, ну, если очень высоко подпрыгнуть. И пол, и стены и потолок – из какого-то полупрозрачного камня с прячущимися внутри янтарными прожилками. Освещали зал светильники, вернее, огромные, в человеческий рост, подсвечники, на которых зеленоватыми огоньками горели небольшие белые свечки, по три на каждом "подсвечнике".
Если приглядеться, то становилось ясно, что свечи горят в обратную сторону – они не оплывают и не становятся меньше, а наоборот медленно-медленно вырастали.

- Ха. Кажется, они зажглись, когда мы воткнули те зеленые факелы там. - Лльюинь неопределенно помахал рукой, пытаясь сообразить и показать, где это самое "там" осталось. Остальные захваченные с собой "зеленые факелы" все еще торчали своими черными камнями-светильниками из его сумки.
- Думаешь, они связаны? – Хейлин присматривался к свечам. – Хотел бы я знать, как.
Он-то сначала был уверен, что те светильники по сути служили только "ключами" к скрытому бочками входу… Хотя, может, так и было. Кто его знает, зачем тут горят эти свечи, еще и наоборот.
Вообще, маг уже начал привыкать к тому, что здесь все слишком неслучайно, если случайности (и не-случайности соответственно) в принципе существуют. Гимир уже высказался однажды, что все это слишком похоже на чью-то игру, в которой они…
Ну ладно, не пешки. Из гордости (а ее у Хейлина хватало, причем порой даже через край) хотелось чувствовать себя хотя бы конем.

В противоположность всем предыдущим, здесь отверстие выхода виднелось прямо напротив входа, но Гимира это не обрадовало: слишком уж легко. Легкость была иллюзорной и напоминала попытку взять в руки отражение на воде. Братьям удалось дойти до середины – хоть через зал, хоть вдоль стены. Дальше они, бодро шагая, оставались на том же расстоянии, что от выхода, что от входа.
- Это он отдаляется или мы топчемся на месте? – бард остановился и уже с ненавистью взглянул сначала на выход, потом на пол под ногами. Кто-то из этих двоих явно обманывал, а может, и оба сразу.
Вернуться, правда, удавалось – раз попробовали. Воин еще больше уверился, что кто-то прокручивает эти подземные коридоры.
- Бродим мы тут, бродим... меня вот беспокоит не этот убегающий из под носа выход, а то что обожравшийся котенок до сих пор не попросился. - Лльюинь потыкал куртку, под ней недовольно завозились, но вылезать наружу наотрез отказались, убедительно выпустив коготки. - Да, ладно тебе, Айлин. Смотри как красиво, найдем уголок...
Хейлин фыркнул, еле сдерживая смех.
- Что-то она не желает нам помогать, а? – насмешливо спросил старший. – Видно, моя очередь. Лльюинь, дай мне эту штуку.
Приняв из рук брата «факел», он пошел к первому подсвечнику. Дойдя, тронул воск... Нет, не воск это был! Тронул черным камнем на ручке.

(С Хакэ и Ри)

[Мара >>>]

Когда три с половиной тонны шерсти стальных мускулов и амбиций со скоростью ветра, кубарем несутся вниз по склону - горе тому, кто попадётся им на пути. Кумудвати ощущала себя зёрнышком, попавшим между жерновами, большим медведем, разодранным на тысячу маленьких медвежат. Ощущая хребтом каждую кочку, каждый камень, понимая, что отбила себе уже все, что только могла отбить, снежная недоумевала, почему вообще до сих пор жива. Самец извивался и рычал, распространяя удушливый, отдающий металлом запах крови. Кровь сочилась не только из разодранной на шее раны, но также из многочисленных ссадин и порезов на полосатой шкуре.
Запах крови действовал на Мару как наркотик, вызывая опьянение и оставляя только одно желание - убивать и она вгрызалась в сочащуюся кровью плоть, передвигала челюсти, подбираясь к сонной артерии, чувствуя, как тяжёлые лапы самца с длинными когтями скребут её тело. Но настоящая схватка началась в конце спуска, после того, как извивающийся клубок кошачьих приземлился в заросли колючего кустарника.
Те шипы, что не сломались под весом её тела, больно впились в спину и шею, пробились через плотную шерсть к розовой, мягкой, чувствительной коже и - сломались уже об нее, причиняя боль, но не проникая внутрь.
Двухголовая машина убийства, не отвлекаясь больше не на что, всеми четырьмя лапами припечатала Мару к земле и очень недовольно рыкнула. Выдранные кошкой куски шерсти и шкуры смотрелись бы страшными ранами... на каком-нибудь другом существе, и жить льву, кажется, не особо мешали. Да и важные артерии у него явно находились поглубже.
Пожалуй, если бы не тайртонка, Рей так бы и зависала в воздухе, сосредоточившись исключительно на новых ощущениях, не обращая внимания на происходящее вокруг – оно вдруг стало не важным.
"Рей! Рей! Хватит прохлаждаться. Спасай Мару!"
Крик Ингари вывел Рейлан из состояния транса, в который она погружалась, задумчиво разглядывая свои руки. Быстро оценив ситуацию, Рейлан устремилась вниз по склону, где над лежащей Марой нависал двухголовый лев.
Лететь в полуметре над землёй оказалось не сложно, было такое чувство, что ангварисс занималась этим всю свою жизнь. Продолжая нестись по воздуху, Рейлан сложила ладони вместе, затем развела их чуть в стороны. Ей даже не понадобилось составлять в уме символы для заклятья, оказалось – достаточно только пожелать. Кристальные ногти и кончики пальцев разгорелись еще ярче. Между полупрозрачных ладоней зимней начал расти искрящийся голубой шар. Внутри него, если приглядеться, можно было рассмотреть сцепляющиеся между собой, точно разъярённые змеи, снежные вихри.

Сообщение отредактировал Messalina - 21-03-2008, 17:26

[Reylan >>>]

Спустившись еще ближе, Рейлан сочла дистанцию подходящей и, легко размахнувшись, послала свой снаряд в двухголового монстра. С резким свистом рассекая воздух, ледяной шар пронёсся над землёй – трава под ним покрылась инеем, а волна холода распространилась далеко вокруг и не задела только саму Рейлан.
Шар ударился в льва, рассыпавшись на составляющие. Маленькие злющие смерчи, вырвавшись на свободу, впились в мохнатый бок. От разлетающихся с невероятной скоростью ледяных игл перепало и Маре. В кустах почти прямо за львами раздался короткий вскрик. Двухголовый лев, возмущённо рыкнув, развернулся и, оставив львицу, устремился к новому источнику неприятностей.
Кошка только и успела почувствовать, как на неё надвигается волна холода. Тело львицы охватил озноб, а на шерсти и на кончиках усов появился иней. Но это был только шлейф, всего лишь предвестник мощного ледяного шара боевых заклинаний такого типа, которые никогда не проходились в академии - в них не было никакой необходимости... кроме здешних условий. Придумать как защититься Мара не успела и глыба волна льда ударила по ней чуть ли не с полной силой. Двухголовый абориген взвыл и дёрнулся в сторону, оставив клочки шерсти и кожи в пасти Мары. Но она этого не почувствовала, как не чувствует прикосновений обмороженная конечность. Будь это состояние вызвано реальным холодом, Кумудвати бы его не заметила, но такое магическое воздействие проходит иначе, быстрее, мгновеннее и оставляет страшные раны. Хорошо, что Кумудвати была в образе очень живучего зверя. Уже через несколько мгновений львица-Мара трясла головой, сбивая иней с усов, и вылизывала замёрзшие лапы.
В два прыжка зверь оказался рядом со зловредной летающей мышью. Рейлан увернулась лишь чудом - отдернулась и услышала, как клацнули прямо перед лицом острые зубы, бросилась в сторону и устремилась вниз по течению, дальше от Мары и от вскрикивающего кустарника. Теперь холод распространялся по округе от одного лишь её присутствия. Не такой разрушительный, как от ледяного шара – Рейлан, опьянённая внезапным могуществом, явно перестаралась – но вполне ощутимый. Земля под ногами зимней и ветви ближайших деревьев обрастали легким инеем, а вода в ручье, когда Рей пересекла его, покрылась корочкой льда. Уже практически нагнавший зимнюю лев поскользнулся и опять промазал - передние лапы глупо разодрали воздух за плащем и своротили ствол и без того не один день поваленного и почти лежащего на земле дерева.

это были мы))

Сообщение отредактировал Laelar_Dalharil - 21-03-2008, 16:26

[Aylin >>>]

Глядя на Рей, как та встрепенулась от ее оклика и зигзагами над самой землей полетела вслед за укатившимися сквозь растительность львами, Ингари почувствовала себя тревожно. При взгляде на однокурсницу ей стало холодно внутри. Интересные люди эти тайртонцы: двухголовые гигантские львы их не так тревожат, как подруга, вдруг заскользившая над землёй, будто тень облака - беззвучно и с полным презрением к встречающимся по дороге препятствиям. То есть Ингари и ожидала "чего-то такого"... но уж больно непривычно подобное смотрится, когда в первый раз видишь со стороны.
"Ну... кажется, Рей наконец проняло." - Подумала тайртонка, спрыгнула с дерева и побежала следом, потом тоже подпрыгнула, чтобы поскорее одолеть очередное препятствие, и, сама того не заметив, тоже полетела: сначала - носом вниз, рефлекторно сгрупировалась и зачем-то полетела вверх... Опять. Ингари и сама удивилась, но возражать не стала. В отличие от Рейлан тайртонке казалось, что она может лететь на любой высоте и она моментально обогнала ангварисс - просто "прошла над кронами". По дуге обогнула место "сражения", полюбовавшись на гигантских кошек издалека, "встала на крыло" и "бочкой" ушла в густую нетронутую растительность ниже по течению.
Ее маневров никто не заметил, она сама заметила стаю птиц вдалеке, но и ей было не до того. У неё в отличие от подруг уже была возможность оценить чудовищную сопротивляемость хищника к магии... даже к той варварской ее разновидности, что проще всего получалась здесь. Ингари не была уверена, что Рейлан легко справится со львом, но пока она пряталась на дереве, у тайртонки мелькнула интересная мысль. Тогда не было времени, чтобы проверить мысль на практике, но сейчас, когда её саму уже не пытаются стряхнуть с дерева и схватить лапой или зубами - вполне можно было попробовать.
Так что Ингари наглухо завернувшись в плащ, плохо заметной тенью, без звуков и запахов осторожно подбиралась к борющимся львам и листала записи в зачётке, когда "это случилось": ей показалось, что ее "со всех сторон толкнуло", сознание тайртонки поплыло и чуть не погасло, но девушка удержалась от падения в обморок. Ледяные иглы сотворённого Рейлан "ледяного шара" продолжали в полете разрываться на более мелкие осколки и опять летели во все стороны - в трёх местах эти маленькие смерчи пробили плащ - у Ингари было насквозь пробито горло, вторая игла пробила солнечное сплетение, прошла под левым сердцем и вышла сбоку. Множество других, но уже не сквозных ранений оказались бы довольно неприятными для человека, но каждое в отдельности были мало заметны для тайртонки.
Она всего этого и знать не знала, человек на ее месте просто бы моментально умер от болевого шока... или чуть позже - от кровопотери. Ингари чувствовала, что всю правую сторону тела опалило холодом и болью, и какие-то странные, продолжающиеся тупые удары внутри тела, показалось ей, повторялись несколько секунд. Затем она поняла, что ничего не видит левым глазом... Попытка "почувствовать повреждения", как Ингари умела делать, чтобы настроить тело на постепенное исцеление, привели к тому, что она опять почти потеряла сознание. На траву из пробитых сосудов текла кровь из обеих кровеносных систем - фиолетовая с золотыми и оранжевая с зелёными искрами. Тайртонка обнаружила, что лежит на земле и попыталась поднять голову, зажала рану на горле ладонью и посмотрела перед собой - там, сквозь лишённые листвы, заиндевевшие стволы было видно львицу, льва видно не было, но куда он делся, Ингари не знала. После второй или третьей попытки подняться Ингари даже удалось это сделать, впрочем, она тут же осела обратно.
Основной ее мыслью было: "Обидно, но болеть всему этому не долго - меня сейчас съедят..." Попрохлаждавшись секунды три, она отдала плащу приказ "защищать" и позволила себе ещё немного передохнуть. Её плащ, замедленно меняя цвет, раздулся на пару метров во все стороны и обернулся переливающимся, полупрозрачным куполом-пленкой.

Сообщение отредактировал Ri - 25-03-2008, 6:18

[Мара >>>]

Кровь, сколько сегодня было крови. И нападение льва и атака Мары на Ингари и жертвоприношение еретика. Кумудвати видела и чувствовала столько боли, сколько никогда прежде не испытывала за всю свою жизнь. И этот запах, этот удивительно знакомый запах фиолетовой горечи.
Львица раздувала ноздри и шевелила усами, пробираясь сквозь заросли к источнику этого запаха.
На сырой земле лежала раненная тайртонка, залитая с ног до головы чем-то фиолетовым и оранжевым.
«Ингари», стучало в голове, «это же Ингари», но тело словно не слушалось. Хищница облизнулась и подошла ближе. Опьяненное запахом крови и затуманенное звериными инстинктами сознание гнало кошку вперед, но куда-то в сторону от Ингари. «Туда. Дальше. Здесь ничего нет. Близко. Искать» Кошка повернулась и уже начала обходить прикрытую плащом зимнюю.
«Нет. Стой, там Ингари, ранена, надо помочь» Кумудвати чувствовала, что у неё две пары глаз, одна – кошачья, не видела ничего, кроме сырой земли и дорожки из примятой травы. Другая, собственная – ясно видела тайртонку. Впору было свихнуться от многослойного раздвоения личности, перед глазами поплыли круги и Кумудвати насильно бросила тело кошки вперед, прямо на Ингари. Усатая белая морда с измазанной алой кровью пастью уткнулась ей в грудь.
От резкого колыхания воздуха и запаха Ингари очнулась и рефлекторно попыталась закрыться от опасности. Правая рука слушалась тайртонку плохо и бесполезно ткнулась в львиную морду сбоку, левая ладонь с неожиданной для такого маленького создания силой попыталась оттолкнуть приближающуюся кошачью морду - Мара-львица даже почувствовала, что на ее нос что-то надавило. Остановить львиную голову Ингари не удалось - это было ненамного проще, чем остановить падающую стену, и закрытая пасть ударила в грудь девушке. Она задохнулась от беззвучного крика, а пробитая пленка плаща заискрилась зеленым, навевая на львицу сытость и сонливость.
Защитная магия плаща подействовала на измученный рассудок Мары как нокаутирующий удар. Ни сном, ни обмороком назвать это было нельзя, скорее восставшими наяву призраками недавнего прошлого. Кумудвати снова стояла в коридоре академии, окруженная призрачной стеной и уже Ингари, а не другую сокурсницу еретик поднял в воздух на своих когтях. Мара вцепилась в неё, пытаясь оттащить, но руки соскользнули с искрящейся материи, к ней повернулась та зимняя, губы шептали «помоги», кажется, её звали Сура, а аспирант уже тащил тайртонку куда-то за собой. «Неееееет».
От мысленного крика снежная очнулась, твердо уверенная, что все произошедшее – целиком и полностью её вина. Если бы не безумная жажада мести, с Ингари сейчас бы все было в порядке и Мара заплакала. Но львицы не умеют плакать, а потому вторая сущность выразила свою боль и чувство вины единственным известным ей способом - начала вылизывать раны тайртонки.
Ингари осталась в сознании, она замерла, когда шершавый язык прошелся по правому боку и в отличие от львицы заплакала. Сложно сказать, от чего, она бы и сама сейчас не разобралась. Потом зимняя подумала, что надо попробовать полечиться и самой. Левая рука, приложенная к груди, окуталась белым светом, заодно вылечив и морду львицы. Сквозная дыра под левым сердцем затянулась и тайртонка почувствовала себя совершенно пустой внутри. Плащ опять сформировался в туманную ткань под ней и начал впитывать магию извне. Крови вытекло довольно много, трава на которую она попала - скрючилась и выглядела так, будто ее полили слабой кислотой, а цвет магической одежды оказался совершенно непередаваемым... но точно - не серым.

Сообщение отредактировал Messalina - 23-03-2008, 9:24

[Reylan >>>]

Рейлан летела, все увеличивая скорость, но лев не отставал. В какой-то момент, приложив больше сил, зимняя резко крутанулась на сто восемьдесят градусов и прошмыгнула за деревом буквально у льва под носом. Это у нее вполне получилось, что поделать - в лесу на каждом шагу растут деревья - попутно она даже наградила зверя безобидным на вид снежком, угодившим точно в один из носов. Вокруг попавшей под удар головы льва образовалось туманное серебристое облачко, лев промахнулся, а Рейлан, вернувшись на несколько десятков метров обратно, предприняла попытку взлететь. Оказалось, что летать выше у нее не получается, пришлось помогать магии руками и ногами. Довольно быстро Рейлан поднялась и зависла в раскидистой кроне дерева, листва и ствол которого начали леденеть. Когда под ногами ангварисс оказалась толстая ветка, выяснилось, что висеть в паре ладоней над ней не очень трудно.
Рейлан перевела дух и осмотрелась.
Сама зимняя теперь представляла собой весьма впечатляющее зрелище. Рогатый шлем на ее голове сверкал серебром и был вполне материальным, его украшали инистые зигзагообразные узоры, а по центру шел угловатый гребень, не уступающей по остроте рогам. Откуда-то появились серебристые узорчатые наплечники. На самой ткани проявлялись и исчезали мерцающие завитки, напоминающие не то всклокоченные ветром облака, не то снежные вихри – сейчас они вели себя лениво и спокойно. Но самым необычным казалось лицо Рей, ставшее таким же бледным и полупрозрачным, как ее руки. Волосы из угольно-черных перекрасились в серебристо-белые, отблескивая местами голубизной они лежали на плечах (Прощай идеально-аккуратная прическа! Куда делись изумрудные шпильки?!!), а кончики прядей и вовсе рассыпались снежинками, которые медленно кружась, опускались к ногам зимней, где бесследно исчезали. Глаза Рейлан, которые в обычной жизни были светло-серыми, напротив почернели и теперь казались бездонными колодцами, откуда веяло холодом и смертью... слегка запыхавшейся смертью.
Благодаря обострившимся способностям Рейлан увидела или вернее почувствовала эмоции льва внизу, а там, дальше, откуда она только что сбежала, в кустарнике – боль, слезы, отчаяние и раскаяние… может быть что-то еще. Интонации этих эмоций казались знакомыми. Конечно, это Ингари и Мара, кому тут еще быть. Теперь нетрудно было догадаться, что кому-то из них досталось от ледяного шара Рейлан. Привыкнув, что колдовать на плато очень сложно, она действительно не рассчитала. Ангварисс охватило острое чувство вины и желание скорее вернуться, узнать, что с подругами, убедиться, что все-таки ничего страшного, помочь. Она обернулась, прикидывая, хватит ли ей сил, перепрыгивая по веткам близко стоящих деревьев, вернуться обратно. Пока лев будет вычесывать из себя то, чем она его наградила, ему будет просто некогда реагировать на нее.
Но неожиданно Рей обнаружила в себе совершенно иные чувства… Просыпающаяся в Рейлан повелительница зимы лишь холодно пожала плечами – да, досадная оплошность, но не более, а твои эмоции лишь навредят делу, сперва разберись с врагом, потом все остальное.
Рейлан вновь перевела взгляд ледяных черных глаз вниз, под деревья.

[Хома >>>]

С дозволения Мастера)

Мысли были отрывистыми – подумать спокойно и рассудительно льву не давали.
Странный сегодня день… Спустился поохотиться – и пожалуйста. На несколько мгновений в сознании вспыхнула череда давних картин. Он, ещё львёнок мечется в зарослях… Земля выворачивается из-под ещё коротковатых лап… Мир закрутился вокруг, тело кувырком покатилось по склону. Наверное, это его и спасло… А наверху громогласный рёв отца, яростное мяуканье матери… Старшая сестра лежала, не шевелясь, ещё когда он был наверху. Мать ранена… Отец пытается отвлечь их на себя… Даже бешеной силы разъярённого белого льва не хватало… Несмотря на всю живучесть и невосприимчивость к магии заклятия всё равно пробивали шкуру и калечили огромное тело…
На них охотились. Просто из удовольствия и любви к острым ощущениям. Всё же справиться с взрослым двухголовым львом – не такая уж простая задача. Но, как это ни прискорбно, вполне возможно. В этом лев успел убедиться ещё в детстве, когда маги перебили всю его семью. Просто так. Львёнок-подросток потом вернулся к месту их гибели. И обнаружил только тела. Без шкур.
А теперь маги появились снова. Конечно, уже не там и не те. Но, несмотря на прошедшее время, воспоминания были слишком сильны. Сознание захлестнула ярость. Застилающую глаза алую пелену бешенства несколько развеяла неожиданная встреча с львицей. Причём без одной головы. Откуда она тут взялась? Он должен был почуять. Но нет, она как будто появилась из-под земли. Сначала он чувствовал здесь совершенно другой запах.
Но удивление вновь сменила ярость. Сестре заклинанием снесли одну голову… Конечно, это выглядело не так, как у возникшей непонятно откуда львицы, а гораздо страшнее. Но для напоминания хватило… Он не должен был допустить повторения резни. Тогда их было больше. А теперь – всего двое. Надо было попытаться.
Теперь зверь был в замешательстве. Почему львица на него напала? Почему?! Выяснить не дали… Последнее заклятье было действительно болезненным. Ярость вспыхнула с новой силой. И утихла только теперь, когда лев остановился под деревом, на которое забралась странного вида колдунья. Какие-то рога на голове… Таких он ещё не видел.
Первым же желанием было стащить её оттуда и убить. Память всё ещё указывала разуму. Но тот уже начал сопротивляться. А собственно, чем провинились перед ним эти маги? Они ведь вроде не собирались ни на кого охотиться, спускать шкуру… Убить просто так, во избежание? А чем это лучше того, что сделали с его семьёй?
Надо найти эту львицу. Выяснить, почему она напала. И что это за пришельцы? Раз она их защищала, может, она знает, кто они?
Лев бросил насторожённый взгляд на дерево, на котором скрывался противник, и побежал к тому месту, где они сражались с белой львицей. Впрочем, он оставался настороже, так как получить удар в спину вовсе не хотелось. Мешала чесотка… Ох и пакостница же эта рогатая. Причём опасная… Однако наличие второй головы решало проблему выхода из строя одного носа. Лев ограничился тем, что лишь шумно чихнул, и продолжил свой путь на поиски таинственной незнакомки.

Сообщение отредактировал Хома - 25-03-2008, 17:59

[Мара >>>]

От оранжевой крови тайртонки язык защипало, словно Мара переела кислых ягод. Раны не желали затягиваться, но львица упорно продолжала их зализывать и сильно бы повредила собственное здоровье, если бы Кумудвати не вспомнила, как ядовита кровь тайртонцев. Морду она подняла (вернее уже две морды, но ей до сих пор казалось, что одну), но уходить никуда не стала, так и зависла белой глыбой над Ингари.
Почти забывшейся тайртонке что-то показалось странным, неопасным, но явно требующим внимания. Она попробовала пошевелиться, застонала и открыла глаза, в левой глазнице у нее будто налили оранжевого янтаря. Из горла вырвался хрип. От увиденного Ингари ошалело дернулась, чуть опять не испугалась и попробовала отползти-убежать, но вместо этого вдруг обмякла. От тайртонки повеяло ощутимой усталостью и разочарованием. Сначала она подумала, что в глазах двоится, затем, что это вернулся тот лев и собрался ей позавтракать, а сейчас она решила, что "Она все-таки поглотила Рей..."
Ингари с досады чуть не ударила лезвием наискось по львиным мордочкам. Мара заметила, что подруга очнулась, снежная себя очень странно чувствовала. Сбоку послышался шум и она посмотрела в ту сторону, продолжая в то же самое время непонимающе смотреть и на будто лучащуюся усталостью и отчаянием тайртонку. Та отвернулась, невидяще посмотрела в сторону шума, недоуменно поморгала и опять, но уже удивленно уставилась на Мару. Попыталась что-то сказать. Затем правой рукой потянула за вибриссы на одной морде, левой - на другой и легонько за них потянув, повернула обе головы львицы друг к дружке носами.
В первое мгновение Кумудвати показалось, что её столкнули нос к носу с другой львицей и она рефлекторно отпрянула назад, вырвав свои усы из слабых ладоней тайронки и больно наступив ей на ногу. Видение второй кошачьей мордочки пропало, но смутное ощущение какой-то неправильности осталось.
Сколько нужно времени, чтобы сообразить, что у тебя теперь вместо одной головы две? Маре потребовалось несколько мгновений. Но сообразить – это полбеды, гораздо труднее осознать это, а осознавши привыкнуть. Но прежде Кумудвати испытала шок, ненадолго выкинувший её из их совместного с львицей сознания.
"Тебе просто." - послышался среди серого пространства беспамятства голос Сурры. - "Да и мне так полегче... Все же свои."
«Подожди, где ты, что с тобой случилось?» очнувшись, Кумудвати послала ответную мысль, не особо надеясь, что её услышат.
"...Нигде... Умерла... Но..." - Ответный голос стих, будто громкость снизилась до неслышимой.
Мара мотнула одной головой и вторая нехотя, будто с задержкой повторила её движение.
Вот это «но» как раз ей и не нравилось. Жертвоприношение скверная штука и один декан ночного факультета, да еретик знают, что же на самом деле случилось с её однокурсницами.

[Aylin >>>]

Пока Рейлан боролась с некоторым раздвоением сознания – подруги, враг, враг, подруги, враг решил за нее. Рей посмотрела вниз как раз в тот момент, когда лев отчетливо засомневался в своих действиях, развернулся и побежал прочь – туда, откуда они только что прибежали. Кажется, он вполне ожидал нападения сзади.
- Мерзкая кошка! – Рейлан спрыгнула с дерева, полы плаща взметнулись вверх, осыпая окружающее пространство мелкими снежными искорками, и вновь улеглись, клубясь темным туманом у блестящих – как будто и не бегала она по грязи - сапог.
- Гадкая тварь!! – повторила Рейлан, досадуя на то, что даже ее чесоточный снежок оказался не столь действенным, как она ожидала. Узорчатые завихрения на плаще зимней заметно оживились, движения их сделались резки и хаотичны, а при столкновениях вихрей друг с другом на ткани коротко вспыхивали яркие молнии.
Повернувшись в ту сторону, куда убежал лев, Рей опустила голову и на секунду прикрыла глаза, руки опущены, пальцы сжаты в кулаки, бледные губы медленно двигаются.
Перед мысленным взором, которому деревья не помеха, возник убегающий лев – мощные лапы, толстая задница, хвост с кисточкой. Все было очень похоже и на правду, и на ту картинку, что Рейлан видела глазами чуть раньше.
Еще секунда – и руки резко вскинуты вверх и вперед. С растопыренных пальцев срывается холодный огонь, устремляясь в погоню за хищником, и уже в пути из бесформенного потока энергии сформировался острый конусообразный снаряд, который с пронзительным свистом рассек воздух и точно нож подтаявшее масло пробил дыры в древесных стволах, оказавшихся на пути.
К сожалению, мысленный взор, хотя и дает отчетливую картинку, зачастую путает направление, и снаряд скосил десяток ни в чем не повинных осин, прошел заметно правее и застрял в склоне холма, напугав случившихся поблизости землероек. Ближайшая скошенная осина начала с треском падать - в сторону самой Рейлан. Мысленный взор зимней за время полета снаряда охватил окрестности метров на двести вокруг, так что в поле восприятия Рей попали и однокурсницы и подходящий к ним лев, десяток черепах, один, притаившийся в ручье ниже по течению двухметровый ящер, с полсотни мелких птиц в ветвях, неопределенное количество рыб и грызунов, и даже те землеройки, что осторожно обнюхивали нарушающий гармонию землероечной норы, созданный ею снаряд.
Тем временем Мара-львица дернулась и наступила лапой однокурснице на ногу. От львиного веса плащ тайртонку тоже не защитил. Это не было больно, Ингари совсем не восприняла случившееся, а просто потеряла сознание. И дугой ее тело выгнуло всего лишь по нехитрым законам кинематики.
Очнувшаяся Мара, разрываемая угрызениями совести и ощущением собственной беспомощности очень жалобно по-кошачьи замяукала. Ингари не подавала признаков жизни. Разумеется запаниковав и подумав о самом плохом, Кумудвати на этот раз гораздо осмотрительнее и осторожнее обошла однокурсницу и приблизилась к её лицу.
Шершавый розовый язык оставил слюнявый след на личике Ингари, голова безвольно мотнулась. Львица попыталась заговорить, но сквозь клыки вырвалось только неразборчивое ворчание. У тайртонки начала бледнеть кожа, стихло дыхание и почти перестала течь кровь. Сбоку, метрах в двадцати со свистом пролетел снаряд, сотворенный Рей, и сразу за тем послышались звуки шагов приближающегося льва.

(втроем)

Сообщение отредактировал Ri - 26-03-2008, 5:48

[higf >>>]

Свеча мигнула и погасла, поднявшись тающим в воздухе серым дымком над столбом, а черный камень взорвался, один из осколков, чиркнув священнику по одежде, встревожил котенка и напугал Лльюиня. Расстроенно тренькнула лютня за спиной Хейлина. Гимир отскочил, коротко, но очень грубо выругался, раня нежные чувства Лльюиня, и схватился за дубину. Потолок не рушился, монстры не бежали, больше ничего не взрывалось. Обернувшись к братьям, воин спросил:
- Вы в порядке?
- Примерно в нём, - Хейлин кисло улыбнулся одним уголком рта. - Надеюсь, ты не станешь повторять это, Гимир. Я бы пожил еще немного с большим удовольствием.
"А ведь это был сарказм", тут же грустно подумал бард. Нет, от этой привычки - язвить не по делу, - пожалуй, пора было отучаться.
Самым подозрительным, или, во всяком случае, настораживающим, магу показалось отсутствие... скажем так, других побочных эффектов. Ну взорвался светильник. Ну погасла свечка. И всё.
- Чем дальше, тем страннее... - пробормотал он себе под нос, глядя на оставшиеся свечи.
- В этом зале проход должен открывать я, - Гимир попытался почесать в затылке, но наткнулся на шлем и тот отозвался тихим звоном. – Что бы еще потрогать? Пробуем пойти дальше еще раз... Может, это оно и есть?
- В конце концов, что нам остается, - пожал плечами младший. - Веди. Попытка не пытка, хотя тут, в этом зале, чувствую, эта поговорка может изменить свое значение...
Странное передергивание ли восприятия привело к тому или стремление обойти погасший светильник, но Гимир уверенно отправился не прямо, налево, Лльюинь, будто в зеркале отразился, наоборот - направо, а Хейлин подошел потрогать столб.
Всего несколько шагов, но будто на ходулях, коими тешат зрителей на ярмарках: так стремительно с каждым из них придвигается выход. Гимир едва успел остановиться, чтоб не врезаться в брата-священника – тот так же мгновенно оказался рядом, возникнув с другой стороны. Воин обернулся назад и увидел, что Хейлин остался у столба – видна была только спина. Спина?!
- Иди к нам! – махнул рукой старший.
Хейлин отнял ладонь от столба.
Ощущение гладкости и твердости под рукой, чего-то холодного - и одновременно теплого, светло-лучащегося, пальцам хотелось скользить по этой поверхности... Он обернулся.
- А... иду, - бард приблизился к братьям, все еще ощущая подушечками пальцев янтарную твердость.
Только когда они уже прошли через выход, вдруг оказавшийся рядом, Хейлин осознал, что - получилось.

(втроем)

[Aylin >>>]

Новый коридор отличался от предыдущих... а отличался ли? Узор на стенах, на уровне глаз, даже казался магу знакомым - в каком-то из предыдущих, кажется, был такой же - листья и ветви, сплетенные, изгибающиеся.
Путь шел по-прежнему вниз. "Интересно, еще подобные залы будут?"
Дрожащие пальцы разгладили смятый в порыве гнева (непонимания? страха? ошеломления?) комок бумаги.
"Ждать напрасно. Искать - бессмысленно."
Хейлин решил тогда, что пусть лучше не будет смысла.
Это было так странно - проснуться однажды утром и понять, что в комнате больше никого нет. Никого и ничего. Он один, заботливо укрытый пледом, и выскобленная, вылизанная пустота, без единой пылинки, без единого постороннего запаха. Без запаха ее волос.
Бард выбежал на улицу, прямо на снег, босиком, не заботясь о простуде. Снежинки падали на лицо, слезинка (это снег, растаявший снег, пусть это будет растаявший снег...) застыла на щеке и начала замерзать.
Ни вечер, ни ночь не слышали скрип дверей,
Вьюга ещё в обед замела твой след...
Тогда он и думать не смел, что сможет когда-нибудь спеть об этом.
Видимо, Гимира давно грызла изнутри острыми зубками подобная мысль – он остановился и внимательно вгляделся в стены.
- Похоже, мы видели этот рисунок, пробурчал воин. – Хотя здесь линии глубже и ярче – это не может быть тот же коридор!
- Не только глубже, - внезапно заметил Лльюинь. Там была виноградная лоза, а здесь больше на вьюнок похоже, да и деревья другие, посмотри на листочки.
- Верю, - с облегчением вздохнул воин. - Погоди, а это что?
Впервые за время переходов в стене коридора появился проем. Гимир придержал братьев и сначала сам заглянул туда. Взгляду открылись выстроившиеся рядами столы со стульями. На столах тускло отблескивали одинаковой формы коробки, а перед ними лежали и вовсе непонятные предметы, привязанные серыми шнурами. И все это повторялась, как в зеркалах. Местами на столах валялся мусор - какие-то плоские коробочки, множество разнообразных мелких предметов, на некоторых штуковинах сбоку были прилеплены аляповатые украшения...
- Что это? – воин шагнул внутрь, уступая дорогу следующим. - Вы видели такое – Лльюинь, Хейлин?
Он ткнул пальцем в тёмную отблескивающую часть непонятной коробки. Гладкая на ощупь, она сохранила память о прикосновении отпечатком.
- Ни разу, - удивлённо отозвался бард.- Даже представить не могу, для чего это... Но кажется, неопасное.
Он поднял с одного из столов нечто овальное, с длинным шнуром, уходящим в неизвестность, и осмотрел. О предназначении действительно можно было только гадать. Впрочем, при нажатии на переднюю часть оно щёлкало.

[Хелькэ >>>]

Хейлин пожал плечами и положил штуковину обратно на странную подставку-подстилку, напоминающую обычный комнатный коврик, только весьма и весьма уменьшенный.
- Похоже на учебный класс. Я видел в городе, только там просто лавки были, - посмотрев на словно отлитые по одной форме столы, стулья и предметы, сказал Гимир, и нервно передернул плечами от воспоминания. – Только чему тут учат?
Он пощупал переднюю часть другой коробки, стоявшей рядом с первой, и неожиданно что-то подалось под его пальцем, тут же негромко ровно загудев. Проступая изнутри, по стеклоподобной поверхности побежали зеленые значки, по правому краю иногда сопровождающиеся красными, затем это мельтешение сменилось спокойно стоящим на месте синим рисунком с чем-то непонятным. Приглядевшись, можно было понять, что и это тоже много строчек (или столбцов) из белых букв по синему полю. Воин отскочил. Первый же звук заставил его нервно оглянуться и напрячься, но больше ничего не происходило.
- Опять колдовство! Но здесь нет ничего полезного, и выхода тоже... Пошли дальше, что ли?
- Д-да, пожалуй, - Хейлин моргнул, заставляя себя отвести взгляд от мерцающего в нижнем-правом углу темно-синего квадрата. Почему-то хотелось смотреть, не отрываясь, ожидая, что же будет дальше. "Может, завораживающая магия?" - словно отряхивая мысли от наваждения, подумал он, разворачиваясь. И все равно что-то заставило его обернуться и еще раз окинуть взглядом все эти устройства.
- Такое мог придумать только безумец, - вздохнув, вынес свой вердикт младший брат.
- Не более безумный, чем наш отец, - вдруг ответил Гимир.
- А мне почему-то напоминает семинарию... - высказался Лльюинь, настороженно наблюдавший за всем этим от двери. Все уже вышли в коридор, как вдруг священник схватился за рубаху.
- Вот... Ай!.. Лин... Вот маленькая... - затем неожиданно выругался. Вдалеке по полу к сияющему золотом выходу мчалась маленькая пушистая тень. Лльюинь договорил, вдохнул и выдохнул, успокаиваясь. - ...Уф.
- Снова за ней, - уже почти без иронии бросил Гимир, и они уже прошли еще немного, когда открылся еще один проем, но по другую сторону. Старший брат посмотрел туда без интереса, ожидая увидеть ту же картину, что и в первом, но замер, как художник, увидевший собрание картин.
- Нам туда! С Айлин ничего не станется!
Оружие на стойках и на стеллажах было неподвижно, далеко не во всем можно было узнать оружие, и все же в своем многообразии оно, казалось, наполняло воздух слышным только Гимиру - блеском разящего удара и даже солоноватым запахом... Оно говорило, говорило на языке, который для воина был гораздо ближе странных знаков на стекле в предыдущем помещении. Даже то, что узнавалось оружием лишь по понятному воину ощущению: "несет смерть" - а вовсе не по внешнему виду.

[higf >>>]

Гимир оглянулся – нет ли хозяев. Впрочем, пустота подземных чертогов уже вошла в привычку.
- Я выберу себе оружие, - громко сказал он. - И вам советую.
Помещение было настоящим залом, и неудивительно – такое разнообразие просто не вместилось бы в жесткие рамки комнаты, даже большой. Поперечные и продольные ряды тянулись в сторону, чуть дальше виднелись перегородки с проходами. Лишь черное зеркальное небо не давало почувствовать себя на рыночной площади. Оно - да тишина, отступавшая только перед братьями, чтоб невозмутимо сомкнуться позади.
Он быстро избавился он дубины, заменив ее мечом, похожим на испорченный. Сталь хорошая, без подвохов. Помня, как вредно местный воздух действует на оружие, воин привесил справа ножны со вторым, более коротким и слегка изогнутым клинком. Он пропускал бронзовое оружие и даже дубины – встречались и они, - и останавливался у незнакомых предметов, гадая, что они могут в умелых руках.
Лльюинь, поначалу неохотно пошедший за братьями, тоже начал огядываться в поисках чего-нибудь подходящего и заметил как возле брошенной Гимиром дубинки вознила зеленая светящаяся надпись, сменилась желтой, затем - оранжевой, и дубинка исчезла. Просто была и ее не стало. Надпись в воздухе тоже погасла. Ради интереса Лльюинь вынул из сумки какой-то ненужный мусор и тоже кинул на пол - ничего. Лльюинь отошел на пару шагов и ситуация повторилась - загорелась и погасла надпись, мусор исчез.
- О... Пойду что-нибудь найду... Хейлин, ты тут что-нибудь понимаешь? Посоветуй, где здесь,- Лльюинь обвел взмахом руки доступное взглядам помещение,- искать луки?

Воин отходил от них дальше, увлеченный. Он взял еще несколько метательных ножей и на этом остановился – так же, как у отца, памятуя, что всё не унесешь. Однако оружие вызывало в нём желание полюбоваться, потрогать руками, оценить работу мастера и смертоносность изделия. Незнакомые еще и манили открытиями. Хотелось понять, зачем здесь - заточка с вогнутой стороны, там – раздвоенный, как рога наконечник пики; а вот – толстый, загибающийся вверх лепесток гарды.
Он чуть не потерял братьев из вида, и только тогда остановился и оглянулся на них, говоривших меж собой.
Рядом на полке лежала изогнутая металлическая трубка. С одной стороны она была расширена – явно рукоять. С другой - смотрела на мир круглым отверстием. Ни заточки, ни крюков... Как это действует? Гимир повертел вещицу в руках, зацепил за торчавший штырёк. Раздался грохот и звон стали. Осколки тишины вокруг, поблескивающей на изломе, как лишившееся острия лезвие стилета на стойке рядом.
Рука мгновенно оказалась на рукояти меча, он пригнулся, отшвырнув на пол опасную трубку.
Больше не гремело – лишь звуки шагов и голосов братьев да резкий запах гари, несомый дымком из круглого отверстия. Светловолосый наклонился, поднял непонятный предмет и осторожно положил на место.

[Хома >>>]

Вместе с Месс и Лаэ) Ну и, конечно, под чутким руководством Мастера)))

Услышав крики странной рогатой колдуньи, лев лишь фыркнул и немного ускорил шаг. Однако тело, несмотря на внешнее спокойствие своего хозяина, сейчас внутренне напоминало сжатую пружину. Зверь, конечно, понимал, что криками его противник не ограничится, а потому был готов отреагировать и на нечто более весомое, чем простое сотрясание воздуха. Однако уворачиваться не понадобилось – колдунье явно нужно было поработать над точностью прицела. В прошлый раз у неё получилось намного лучше – нанесённые ледяным шаром раны болели до сих пор. Но они были вполне терпимы и опасности для жизни не представляли, а потому лев старался просто не обращать на них внимания. По большей части ему это удавалось, хотя они иногда и напоминали о себе.
Жалобное мяуканье львицы заставило льва ещё больше ускорить шаг – может быть, её ранили или ещё что нехорошее стряслось? От этих магов можно было ждать любой гадости – в этом он успел убедиться ещё в детстве.
Лев не сильно удивился, увидев, что разыскиваемая им львица жалобно мяукает над распростёртой на земле второй колдуньей. В конце концов, раз она их защищала, значит, и сама сейчас нападать не будет, а может даже и попробует чем-то помочь раненой? Только вот чем? И кто ж её так, колдунью эту? После секундных размышлений лев пришёл к выводу, что рогатая – больше вроде бы некому. Вот до чего дошла – уже и союзниц своих калечит. Не поражённая чесоткой голова на миг обернулась – придётся их защищать от этой колдуньи. Мало ли чего она может тут наворотить, раз уже и своих бьёт? Хотя, может, она случайно? Хотя, учитывая количество крови, кстати, довольно странного цвета, если это и была случайность, то какая-то уж очень досадная.
Однако что действительно сейчас удивило его – так это наличие у львицы второй головы. В том, что львица всё та же – сомнений не было никаких, но как? Конечно, белые львы могут залечить даже такие раны, но не далеко не так быстро. Впрочем, может это и не рана была вовсе. Но тогда что?

Запоздало поняв, что снаряд улетел чуть-чуть не в ту сторону, Рейлан грубо выругалась. Впрочем, дальнейшие упражнения в изящной словесности пресекло снесенное ее снарядом дерево, которое начало заваливаться на саму горе-повелительницу. Зимняя тут же подскочила на метр вверх и отлетела в сторону. От резких движений все еще активная картинка внутреннего взора запрыгала, путаясь с тем, что воспринимало обычное зрение. Ангварисс так и полетела в паре метров над землей, едва лавируя между деревьями и изредка хватаясь за стволы на крутых поворотах.
Осина с яростным треском завершила свое падение, подмяв под себя более мелкую растительность, а Рейлан устремилась вслед за львом. Картинка, передаваемая внутренним зрением, которое охватывало расстояние в радиусе около двухсот метров, да еще и будто откуда-то сверху, перестала дрожать, и теперь Рей могла хорошо различить происходящее за ручьем. Увиденное ее совсем не порадовало. Недалеко от львов на земле валялась Ингари. Звук картинка не передавала, но что-то сходу показалось Рейлан в ней странным.
Кончики пальцев правой руки Рей вновь засветились, в сложенной в пригоршню ладони начал собираться сизый туман. Сама Рей продолжала лететь в паре метров над землей, огибая деревья и неуклонно приближаясь к остальным заинтересованным лицам.

Сообщение отредактировал Хома - 29-03-2008, 14:50

[Мара >>>]

(те же)

Тем временем лев остановился в нескольких шагах от львицы и поверженной колдуньи и произнёс:
- Меня зовут Аррел. А кто вы?
Он понимал, что говорит довольно косноязычно, но почему-то более изысканные выражения на ум не шли. Глаза были прикованы к белоснежной шкуре его собеседницы. Лев любовался. Впрочем, уши и единственный находящийся в нормальном состоянии нос внимательно следили за ситуацией – скоро должна была пожаловать рогатая. Второй же нос повёл себя крайне невежливо – насланная на него чесотка заставила льва довольно громко чихнуть. Голова виновато зажмурилась и помотала мучимым заклинанием носом.
Пожалуй, для одного сегодняшнего дня, удивления было больше чем достаточно, а потому та часть чувств, которая отвечала за выражение шока, попросту отключилась и Кумудвати восприняла этот факт с ледяным спокойствием. Разумный говорящий лев, представился и поинтересовался, как зовут его собеседницу. Почти великосветская беседа в коридорах академии на перерыве между занятиями.
Раз лев стоял на месте и не пытался загрызть её или Ингари, Мара решила соблюсти приличия и в свою очередь представится.
- Меня зовут Мара, - имя получилось с сильно протяженной буквой р - Маррррра.
Лев склонил голову, приветствуя свою собеседницу. Другая голова снова чихнула, портя момент, и снова потрясла носом. Аррел решил, что пора переходить к основным интересующим его вопросам, пока снова не отвлекли.
- Очень приятно.
А почему ты на меня напала, Мара? Почему защищаешь этих? - лев кивнул на распростертую на земле колдунью.
Он не был уверен, что львица поймет все, что он сказал. Плоховат был у нее выговор, может, и его она тоже плохо понимала.
"Странная эта Мара какая-то... Ничего, выясню, если опять рогатая не влезет. А если влезет, то выясню чуть позже"
Аррел сдержал свои губы, которым так и хотелось приподняться и обнажить четыре пары клыков при упоминании о ранившей не только его, но и львицу, и свою спутницу колдунье.
Кумудвати вслушивалась в речь льва до боли в ушах, какие-то звуки звучали совсем не правильно, какие-то окончания он прогатывал, но постепенно ухо привыкало и слова воспринемались отчетливо.
- Это мои подррруги, я их защищала.
Львица непроизвольно пригибалась к земле и прижала уши на обеих головах. Кумудвати лев напоминал Айса, их старшекурсника с зимнего. Вежливый, рассудительный, а чуть тронь такое устроит - мало не покажется, поэтому и с Аррелом она была настороже.
Благодаря краткости и простоте фраз лев понимал Мару без особых затруднений, хотя и не мог назвать ее выговор совсем уж чистым. Он заметил, что львица готовится к обороне, но специально не стал менять вполне миролюбивой позы. Драться с Марой Аррел вовсе не собирался. Лев решил вкратце ознакомить собеседницу со своим прошлым, чтобы избежать дальнейших недоразумений. И ему почему-то очень не хотелось, чтоб Мара плохо о нём думала.
- Прости, что напал на них. Просто в детстве маги убили всю мою семью. Просто так. Ради удовольствия, острых ощущений... Убили и сняли с них шкуры...
В голосе Аррела сквозила давняя, но отнюдь не забытая боль. Такое не забывается...
- Я не хотел, чтобы это повторилось вновь...
Лев замолчал и взглянул прямо в глаза Маре. Поймёт ли она его?
К измученному носу в очередной раз подобралась чесотка. То ли заклятие активизировалось, то ли еще что, но с начала разговора нос стал чесаться гораздо чаще.
Чтоб не портить момент, лев сделал над собой усилие и вместо того, чтобы чихнуть, лишь сдавленно фыркнул. Впрочем, другой нос и уши по-прежнему были готовы предупредить своего хозяина о приближающейся опасности.
Среди деревье, в сотне метров от львов показалась летящая к ним Рейлан, Мара увидела, что однокурсница прямо на лету готовит какое-то заклинание. Снежная поземка вокруг Рей ослабла, да и земля с деревьями вокруг уже перестали моментально покрываться инеем.

Сообщение отредактировал Messalina - 29-03-2008, 15:11

[Aylin >>>]

(вдвоем)

- Луки? - эхом откликнулся младший брат.
Это вот Гимир бродил рядом, что-то для себя выбирая. Хейлин же пока стоял, уставившись на странный предмет, привлёкший его внимание, и - прислушиваясь. Кристалл помогал ему или же нет, но бард чувствовал оружие.
Вот эта штука, на которую он смотрит - нечто прямоугольное, из непонятного чёрного материала. На одном из её концов - маленькие железные усики или рожки, на другом - четыре углубления-выемки. "Для пальцев? Похоже на то". Она не несла смерть... но могла быть очень опасной, что-то, напоминающее, наверное, сам кристалл Хейлина с его разрядами молний... однако без магии.
- Сейчас подумаю, - маг сосредоточился. Луки, само по себе не убивающее, но выпускающее смертоносные (впрочем, зависит от меткости стрелка) стрелы орудие... или что-то напоминающее луки по ощущениям.
Оказалось, что и луки тут тоже были. О чем не преминул во всеуслышание сообщить Лльюинь. Он, кажется, уже не спешил бежать спасать котенка и бегал между рядами.
Хейлин тем временем пришёл к выводу, что стреляет чем-нибудь почти все, что было видно на уходящих чуть ли не в бесконечность рядах полок и стоек. Не стреляющего было заметно меньше, хотя чем что стреляет - понять было трудно...
Лльюинь же свистел от удивления, мотал башкой и сам себе не верил. Он и не представлял, что такие луки вообще бывают (арбалеты он презрительно проигнорировал). Потом нечто и впрямь похожее на лук в его руках вдруг начало испускать куда-то вперёд тонкий луч света. Священник, чуть ошалев, покрутился на месте, но к счастью (для Гимира и Хейлина) этот свет не делал ничего кроме того, что подсвечивал мишень алым пятнышком. Поколдовав над устройством, Лльюинь добился того, что луч света включался и выключался по его желанию.
- Так. Это я беру. Стрелы... где тут стрелы?!
Священнику было уже просто не до окружающего. Убежав куда-то вбок с воплями.
- Эти!.. Нет, эти лучше... Нет! Вот эти! Как же я все это унесу-то?..
Затем откуда-то из за рядов, куда убежал Лльюинь, послышалось "хлоп" и вроде бы разочарованное.
- Сииильвансу...
Когда братья пошли посмотреть, что там со средним случилось - он стоял перед слабо светящейся стеной, перегородившей вход в следующий зал, потирал лоб и влюблённым, почти голодным взглядом смотрел на какую-то полку за ней.