Далекие злые звезды

[Тот >>>]

Сорок астрономических единиц отделяли станцию «Кайган» от прекрасной голубой планеты, наверное, самой прекрасной планеты во вселенной. И пускай где-то, среди виноградной грозди миров, до которых человечество уже могло дотянуться, существовали миры удивительные, невероятные, для людей не могло быть ничего прекраснее Земли. Кто-то очень давно сказал так, Андрей не мог сейчас вспомнить кто именно, но знал что фразе этой не менее ста лет, а может и все двести. Уже тогда люди говорили об этом. Люди, никогда не видевшие иных миров, способные достичь их лишь на крыльях своей фантазии, но знавшие – нет, и не может быть ничего лучше Земли. Дом, где любят и ждут. И с тревогой слушают экстренные радиосводки. И восхищаются, обещая друзьям или любимой девушке – зависит от возраста – стать таким же бесстрашным и чуть ли не всесильным.
Андрей подумал, что за эти шесть лет на «Кайгане» он проводил в межзвездную четыре экспедиции и три встретил - полеты по уже проложенным маршрутам не в счет, - но до сих пор так и не привык к выражениям лиц звездолетчиков. Понимал разумом, но сердцем, душой… Нельзя, невозможно было понять, почему лица уходящих к новой звезде сияли радостью, счастьем, в редком случае оставались спокойны, а вот лица возвращающихся на Землю, пришедших ДОМОЙ были словно вырезаны из камня.
Андрей вспомнил как полтора года назад, уже в должности начальника станции, он встречал Соколова. Корабль представлял собой чудовищное зрелище, невообразимые силы Пространства сделали многое, чтобы люди не смогли вернуться. Многое, но не все, и вот большая часть персонала станции «Кайган», во главе с майором Калинином, встречала отважных первооткрывателей, столпившись перед выходом в кессон. Когда один за другим упали люки и два человека вышли к радостно гудящей толпе, пала тишина. Калинин представился и приветствовал звездолетчиков, не отступая от традиции, он даже поздравил их с завершением удачного перелета. Как же нехорошо при этих его словах улыбнулся Соколов! На лице же второго – кибернетика, насколько помнил Андрей – застыл кривой оскал. Не от слов Калинина, он уже ступил на станцию с таким вот будто перекошенным судорогой лицом. Со временем этот оскал разгладился и перед отправкой на Землю кибернетик даже, как поговаривали, пару раз улыбнулся.
Андрей понимал, что эти посеревшие, обожженные лица обращены не к Земле, а жуткие бездонные глаза видят сейчас не Дом, а троих погибших товарищей, черное Пространство или, быть может, свет иных миров. Отвратительно безжалостных к человеку миров. Андрей подумал, что никогда не стать ему примерным христианином, ведь для этого надо было научиться прощать миры-убийцы, миры-горгоны, превращающие лицо человека в гранит.
Безусловно, людям нужны эти полеты, думал Андрей, следя за лучом прожектора скользящего по обшивке грузового отсека Каладболга. Даже злые и никчемные планеты, обращающиеся вокруг сверхгигантов. Когда-нибудь мы найдем применение и им. А сколько неверных гипотез было развеяно, сколько теорий пересмотрено, сколько знаний получило человечество! Каждый мир дарил людям что-то особенное… Нет, поправил себя Андрей, не дарил – выторговывал, менял. Ресурсы на загубленные автоматы и дорогостоящее оборудование, огромные возможности на физическое и душевное здоровье исследователей, ценнейшую информацию на бесценные жизни.
Фантасты прошлого века много писали о космических войнах, о столкновениях с враждебным разумом, щекотали воображение читателя описаниями жестоких сражений. Но были и такие, кто сумел по-настоящему заглянуть в будущее, максимально близко подойти к пониманию проблемы. Да, идут битвы, люди сражаются, отступают, вновь поднимаются на штурм, но этот противник страшен иначе. Наверное, есть способ договориться и с чужим разумом, этого же противника можно победить лишь одним способом – постичь все законы мироздания. Только так!
Ах, человек, как же гордо ты звучишь, когда сталкиваешься с тем, чего не можешь еще знать, думал Андрей. Ты теряешь друзей в гравитационной воронке, хотя и не знаешь еще, что это такое. И ты оплакиваешь погибших, вонзаешь меч своего разума в этот непонятный, не изученный еще закон. И почти всегда выходишь победителем, пишешь научные статьи, даже даешь название и восклицаешь: «Ах, если бы мы могли знать это раньше!» Да, человек, ты гордо звучишь, если тебя ударить. Но иногда этот звук напоминает стук по камню.
Андрей проверил время по часам и нажал клавишу связи.
- ППЛ-3, ППЛ-3, Калинин. Бронски, слышишь меня? Где доклад?
Почти сразу треск в наушниках разрядил голос Янока.
- ППЛ-8, Бронски. Все в порядке. Пять секунд опоздания, Андрей Иваныч. Или мы с Ритой мчимся на чудесном поезде Эйнштейна или ты издеваешься.
- На земле пошутишь, Янок, - отозвался Калинин. – Сколько вам еще?
- Минут двадцать.
- Через десять жду доклад.
- Есть, ППЛ-3.
- Конец связи.
Что-то они там нашли, подумал Андрей, и это плохо. В график-то мы пока укладываемся, но еще надо протестировать Каладболг на четырехкратных и разогнать хотя бы до тысячи в секунду, а тогда еще что-нибудь может всплыть и мы не успеем. А не успеть нам ни в коем случае нельзя, потому что стартовать Каладболг должен спустя тридцать один час. А если этого не произойдет, то я буду до конца жизни считать себя подлецом и вздрагивать при упоминании Сольвейг и однокоренных с ним слов. И с Бронски будет то же. И с каждым из нас, со всем персоналом станции «Кайган» случиться болезнь под названием «мучимая совесть». А хуже всего, что из-за этой задержки могут погибнуть люди, как бы нелепо это ни звучало. Что такое десять часов в космических масштабах? Пустяк. На Сольвейг есть атмосфера, есть кислород, вода. Люди с погибшей станции могут ждать долго. Но кто поручится, что среди них нет серьезно раненых, нуждающихся в операции, кто даст слово, что неприкосновенный запас с десантных ботов не сожрал неведомый грибок, а боеприпасы, выпущенные в хищников еще не подошли к концу? Если мы можем прийти на помощь десятью часами раньше, то должны это сделать!

[DarkLight >>>]

- ППЛ-3, Калинин, - вышел на связь Андрей. – Десять минут прошли, Бронски. Где доклад?
- ППЛ-8. Все в порядке… Рита… Придержи, я замерю… Черт!
- Осторожнее…
- ППЛ-8, Бронски, слышишь меня? Сколько вам еще?
- Пятнадцать минут…
- Через десять я с вами свяжусь.
- Принял, ППЛ-3.
- Конец связи.
Плохо, подумал Андрей. Хуже всего, если микротрещина в одном из экранов, а раз хуже всего, значит так и есть. Потеряем 5-6 часов. Если послать Риту, тогда 3-4, но она сейчас там и когда вернется, будет как выжатый лимон. Эх, придется Валентину с Ямамотой смириться с неотвратимостью судьбы и готовиться к семикратным перегрузкам. Тогда выиграем еще немного времени. Валька опять будет называть меня гитлерюгендом и корчить мученика. А может и не будет. Он очень хочет походить на Ямамото, а тот разве что «банзай!» не кричит, когда тестирует на предельных перегрузках. Он, наверное, и помирать если соберется, улыбаться не перестанет. Хороший парень. Да и Валя ему под стать.
- ППЛ-3, ППЛ-3, - радировал Андрей, переключив канал, - Калинин. Центр, слышишь меня?
- ППЛ-1, ППЛ-1, центральная радиорубка слушает, - пришел ответ.
- Привет, Джунни. Найди для меня Пименова.
- Он тут, - ответила Джунко. – Даю.
Послышался скрежет. Потом кто-то, кажется Валентин, весело сказал: «А мы ребята-телепаты». Джунни приглушенно захихикала.
- Пименов на связи, - уже более четко прозвучало в наушниках.
- Калинин говорит. Хотел узнать, готовы ли вы к подвигу?
- Да хоть сейчас, - подтвердил Валя, помедлил немного, а затем просительно позвал, - Андрей Иванович?..
Калинин непроизвольно сглотнул.
- Да, слушаю тебя, ППЛ-1.
- Ямамото говорит, что если мы будем разгоняться на восьмикратных, то время сэкономим для прочих тестов и до полутора тысяч километров в секунду разовьем, это ведь снизит процент погрешности…
- Сдурели оба?! – перебил Калинин. – Вы мне живые нужны и по возможности недеформированные.
- Андрей Иванович… мы ведь ходили уже…
- Блином стать хочешь. Понял.
Валька сопел в микрофон. Кто-то, вероятно Ямомото, сказал несколько слов, но Андрей не расслышал что именно.
- Так, - твердо сказал Калинин. – Позже обсудим. Может быть. Конец связи.
Он переключил канал и взглянул на часы.
Какие же все-таки замечательные ребята, подумал Андрей с теплотой. Нет, врешь ты, Кронос, не можем мы не успеть, как ты не спеши, а мы все равно опередим.
Андрей снял показания датчиков. Станция была готова распахнуть зев и без препятствий впустить в свое нутро техников, карабкающихся сейчас по керамитной обшивке Каладболга с комплексными счетчиками в руках. Калинин попытался представить, какие чувства испытывали ученые с Сольвейг, исследуя внешнюю поверхность ИИСа – искусственного инопланетного спутника. Единственный объект внеземной цивилизации найденный людьми… Возможно, лет через десять мы натолкнемся еще на что-нибудь похожее, или не натолкнемся. Кто знает, может, и впрямь сбудутся самые смелые ожидания ксенологов и мы установим Контакт. Хотя, шанс встретить разумную жизнь в невообразимо большой вселенной настолько мал, что событие это, произойди оно в ближайшем тысячелетии, поставит под сомнение саму Теорию Вероятности. Вот почему так важны эти исследования на Сольвейг. Руины и спутник, они могут подсказать людям, где искать братьев по разуму…
- ППЛ-8, ППЛ-8, Бронски на связи.
- ППЛ-3. Слышу тебя, Бронски, - отозвался Андрей, сверяя «внутренний секундомер» со стрелками часов. – Что у вас случилось?
- Ничего, - ответил Янок. – Закончили. Возвращаемся.
- Девять минут, - отметил Андрей. – Что готовить?
- Успеется. Ничего не готовь.
- Понял тебя. Открываю шлюз. Оставайтесь на связи.
Когда они втроем – Калинин, Бронски и Рита – выбирались из кессона, Андрей отметил, как неловко ступает лучший техник станции. Янок, в отличие от высокой и худощавой Риты, был крепышом, но и он вымотался, хотя никто бы не сказал так, посмотрев на него сейчас. Но Андрей знал это просто потому, что сам был опытным пустолазом.
- Рассказывайте, - сказал Калинин, когда они избавились от страхующих замков и подняли защитные экраны, полной грудью вдохнув свежий воздух станции.
- Фонит реактор, - начал Янок. – Утечка.
Калинин не перебивал.
- Восемьдесят процентов защитного экрана мы проверили. Нашли микротрещину. Не страшно – заделаем. Потом еще двадцать и можно будет утверждать, что с фоном мы справились. Но после того, что эти веселые ребята сделают с кораблем, разгоняя его до тысячи…
- Тысячи пятисот.
- Тем паче. В общем, надо будет еще раз проверить.
- Ясно, - кивнул Калинин. – Так. Вы отдыхайте, я вызову Гурашвили, он меня подстрахует.
- Я сама сделаю, - сказала Рита.
Андрей связался с радиорубкой и приказал найти Георгия.
- Я заварю за два часа, - с легким нажимом сказала Рита, когда Андрей отключил связь.
Калинин смотрел на нее взглядом не допускающим возражений.
- Андрей Иваныч, - сказал Бронски нарочито усталым и брюзжащим тоном. – Просто дай нам агрегат и приказ выходить на связь каждые пять минут.
- Ничего ему не давай, - возразила Рита, - он чуть счетчик не разбил.
- Ну, нет, ты без меня не пойдешь, - запротестовал Янок.
- Дать вам волю, вы всю работу друг за друга делать будете, - заметил Андрей. – Заботливые до идиотизма.
Пришел Гурашвили.
- Влезай в скафандр, Георгий, - приказал Калинин. – Будешь в кессоне. Мы втроем наружу.
Рита улыбнулась своей знаменитой, как любил говаривать Бронски, согревающей улыбкой.
- Ты не переживай, Андрей Иваныч, - усмехнувшись, сказал Янок. – Я ее так надежно страхую, что иногда думаю – мы единое целое. Мне ее отпускать никак нельзя, это ж жена моя будущая.
- Дурак! – сказала Рита, мгновенно покрываясь румянцем. Она до сих пор думала, что этих их чувств никто на станции не замечает.
Они вошли в кессон. Впереди их ждали тридцать часов изнурительной работы. И рапорт о полной готовности Каладболга к старту. И лица уходящих в межзвездную. Но самое главное – впереди ждали Сольвейг и его пленники, знающие, что помощь идет.

[Тот >>>]

В кают-компании они сидели втроем. Спокойный и строгий господин в старомодном костюме при галстуке у незнающего человека мог вызвать усмешку и закономерный вопрос о том, как этот раритет очутился на борту фотонного планетолета. Хотя, вероятнее всего, на Периферии не нашлось бы никого, кто не узнал бы в нем Нестора Альбертовича Михалкова, координатора проекта «Сольвейг». А на Земле это имя было известно каждому третьему и вызывало по меньшей мере уважение. Двое его собеседников, одетых более подобающим случаю образом, пили чай с сушками, что у Нестора вызывало легкое недовольство, ибо предпочитал он печенье «Юбилейное» и за неимением оного от чая отказался.
- Возможно даже, что они нас обгонят в пути, Нестор Альбертович, - сказал Стырин.
Он был обязан Михалкову жизнью, потому что, по его собственным словам, кабы не Нестор Альбертович, так и сидеть ему, Стырину, на лунных трассах, где от скуки спиваются, а кое-кто даже кончает собой. Преувеличивал он конечно сильно, но в одном был прав – Михалков его во внешнюю сферу за уши вытянул. Приметил молодого и очень застенчивого специалиста, рассмотрел в нем незаурядного, способного пилота и на пинках погнал учиться в высшую школу космогации.
- Если с перегрузками будут идти, обязательно обгонят, - повторил Стырин. Он всплеснул руками и продолжил: - Вот ведь и смех, и грех, чем дальше от Плутона стартуешь, тем быстрее там финишируешь.
- Это кажется, называется «парадоксом близнецов», если не путаю, - сказал Барский, шумно прихлебывая из чашки. – Я где-то об этом читал. Забыл где.
- Наверное, в университете, из программы, - подсказал Михалков.
- Нет, что вы! – весело возразил Барский. – Сильно сомневаюсь, что тогда меня интересовали такие подробности. А, вспомнил, в детской брошюрке вычитал. Знаете, маленькая такая книжечка, у сына одолжил.
Михалков не отреагировал. Владимира Андреевича он знал давно и если кто-то в присутствии координатора посмел бы высказаться о Барском негативно, он бы нашел что возразить. Вообще, Нестор считал большой удачей, что такой опытный десантник оказался в нужное время в нужном месте и сразу согласился выйти из основного отпуска и отправиться во внеочередную экспедицию.
- Ну, с вашего позволения, - пробормотал Стырин, вставая из-за стола. – Пора мне на вахту уже. Время.
Михалков слегка кивнул головой, а Барский дернулся было следом, но, вспомнив о вчерашнем выговоре капитана, вновь повалился в кресло.
- Какие у вас есть мысли по Сольвейг, - спросил координатор, когда второй пилот ушел в рубку.
- Какие тут могут быть мысли, Нестор Альбертович, - ответил Барский. – Надо лететь и смотреть. Тогда уже можно будет говорить серьезно.
- Владимир, но предположения-то у вас еже теперь есть, так что не жмитесь, выкладывайте.
- Да ну, какие предположения, - скривился Барский, - одни вопросы.
- Например?
- Например: почему Лелю не удалось высадиться?
Михалков хотел было ответить сразу, но промолчал и задумался. Барский спокойно доедал сушки, запивая их чайком, и ждал.
- Кто пилотировал бот? Кажется, Патрик О’Нил? У меня есть его доклад.
- Я уже читал… О’Нил хороший десантник, поэтому я связался с ним и спросил: «Патрик! Как ты умудрился угробить двигатели и при этом выбраться оттуда?» И знаете, что он мне ответил? Он сказал, что сам не понимает, почему до сих пор жив. Но это все лирика, а вот настоящий вопрос в том, что после Наосимы, высадившемся на Сольвейг первым, остались подробные карты и рекомендации. В них расписан чуть ли не каждый километр атмосферы и у О’Нила эти карты были. Он шел по ним до тех пор, пока десантный бот не натолкнулся на стену горячего воздуха в месте, где ее быть не должно. Где-то на четыреста пятидесятом километре, если не ошибаюсь. Знаете что у Наосимы написано про эту высоту? Вертикальный спуск под углом в 90 градусов. Патрику очень повезло, что приборы начали барахлить и он снизил скорость падения.
- Карты могли устареть, такого разве не бывает?
- Почему не бывает - бывает. Там вообще очень много вариантов. Но больше всего меня волнует другой вопрос: если произошли изменения в атмосфере Сольвейг, то случилось это до гибели станции или после?
- Вы хотите сказать, что в первом варианте у персонала станции было очень мало шансов на спасение?
- Я хочу сказать, - посуровев, выдал Барский, - что в первом варианте им пришлось очень несладко, прежде чем они высадились. Хотя, честно говоря, мне больше нравится вариант второй.
Они оба замолчали, размышляя каждый о своем. Потом Михалков сказал:
- Владимир, я хочу, чтобы вы были предельно осторожны. Не жалейте зондов.
- Я загублю столько зондов, сколько мне дадут, - подтвердил Барский. – В этом можете не сомневаться.
Михалков хотел что-то ответить, но Владимир его опередил:
- Смотрите, - воскликнул он, указывая на нечто за спиной координатора, - это же Дюрандаль стартует с Кайгана!
- Какой еще Дюрандаль, он же в ремонтных боксах, - возмутился Михалков, разворачиваясь. Он поздно сообразил, что на планетолете нет ни одного иллюминатора, а до Плутона еще десять часов пути.
На стене висела репродукция известной картины «Вперед, к Звездам!», не менее известного художника Василия Загагулина. Барский встал и подошел к ней, рассматривая.
- Нет, - изрек он раздосадовано. – Это действительно не Дюрандаль. Похож, но не он. Обознался.
В кают-компанию вошла Цин, и Нестор Альбертович тепло приветствовал ее, а Владимир протянул в ее сторону руки.
- Женечка, - сказал он плаксиво, - я не виноват, честное слово. Это все Стырин. Это он съел все сушки. Ни одной тебе не оставил, родная.

[DarkLight >>>]

- Эволюция пошла на попятную, - отозвалась Цин Чжао. – Раньше мужчины убивали дубинами мамонтов, и приносили их в пещеру нетронутыми. А теперь норовят съесть все самое вкусное сами. Профессор Дарвин был явно не прав в отношении эволюции… - она потрепала мужа по шевелюре, давая понять, что не сердиться. Ну, разве можно печалиться, если тебя объел звездолетчик со столь «говорящей» фамилией – «Стырин»? Русский не был для Цин родным языком, но, изучая его с раннего детства, китаянка неизменно находила прелесть в афоризмах и тонкой иронии классиков ХIХ столетия. Это было давно, но люди не изменились. Вот только мамонты вымерли…
На лице женщины появилась легкая полуулыбка – как отражение размышлений. Если бы супруги были вдвоем, она, несомненно, озвучила бы пришедшие в голову мысли. Но Михалков был слишком крупной фигурой в исследованиях Дальнего Космоса. Не слишком-то легко быть на «короткой ноге» с личностями, перед которыми хочется преклонятся. Так что Евгения ограничилась теплым приветствием:
- Здравствуйте, Нестор Альбертович. Эти две жадины и вас обделили всякими вкусностями?

[Шибер >>>]

Прохладный ветерок чуть трепал волосы, когда Станислав шел по тротуару, поглядывая то на чистое небо, то на пролетающие мимо машины, то, во избежание происшествий, на дорогу перед собой. Ноги сами несли его по знакомой дороге к космопорту, но теперь его ждала непривычная роль пассажира. Известие о сроках вылета его не обрадовало - спешить без необходимости он не любил, а письмо могли бы прислать и пораньше - но в делах государственной важности об интересах людей, которые их выполняют, обычно забывали. Впрочем, жаловаться было не на что - лишняя тренировка перед межзвездной не помешает.
Проверка документов не заняла много времени - рейс шел на особых условиях и все делалось без спешки, но быстро. Поднявшись на борт, Родовски старательно подавил в себе желание пройти в рубку и переброситься парой слов с собратом по профессии, что работал на этом корабле - интерес интересом, а пытаться отвлекать членов экипажа посторонними разговорами бесполезно. Самому Станиславу за свою долгую карьеру не раз приходилось с холодной вежливостью отправлять любопытных обратно в противоперегрузочные кресла салона, так что испытывать эту процедуру на себе он не собирался. Внимательно выслушав прочно устоявшийся в голове инструктаж по технике безопасности, будущий бортинженер "Каладболга" постарался максимально расслабиться перед тем, как на тело накатит, как свинцовое одеяло, перегрузка...

[Марк Октавий >>>]

Лед.
Его было очень много на этом грязно-белом шаре, покрытом сетью трещин. Ледяные поля тянулись за илюминатором, уходя в даль и теряяст за близким горизонтом. Им не было конца в этом странном мире с мертвой поверхностью и животворящим нутром.
- А ты опять улетаешь... - грустно сказала Марта, поправляя очки. Лицо ее в этих старомодных очках всегда казалось Габриэлю таким милым, что может быть из-за него одного стоило остаться.
- Да, - ответил он коротко и как будто нехотя. - Там люди.
- Люди, - повторила она, немного растягивая гласные, и между ними повисло неловкое молчание. Надолго. Не в первый раз так и было и не в десятый - какая-то недосказанность висела в воздухе, разливалась холодными волнами по комнате, сковывала и душила. И казалось - вот скажи одно слово, разруби весь гордиев узел одним ударом, и ничего уж больше не будет. Но что-то мешало, и из-за этого чего-то Габриэль продолжал разглядывать сквозь илюминатор ледяной пейзаж и молчать.
- А знаешь, наши новый батискаф сегодня под лед запускают, - решила Марта сменить тему. - Они думают, что тот силуэт, который мы видели в прошлый раз - действительно какое-то крупное существо. Представляешь, что это значит, если там не один планктон, а еще и крупные организмы! Это же получается, что там и разумная жизнь быть может. Они через два часа его в полынью запустят. Пойдем смотреть?
- Не успею, - только и ответил пилот.
И снова молчание. И снова надолго.
- Так срочно, да? - произнесла она робко.
- Конечно, - сказал Габриэль. - Боюсь, что и так не успеем. Но если не спасти их, то хоть разобраться нужно как можно скорее. Кто знает, что там...
Что там? Да то же, что и здесь. Холодный мир, который таит в себе неизвестно что... Но отделенный от этого огромной пропастью, мерить ширину которой в километрах абсолютно бессмысленно. Вот почему люди всегда так: не разобравшись с тайнами, что лежат у них под носом, лезут куда-то за тридевять парсеков, per asprera ad astra*? И оставляют при этом здесь все, что дорого...
- Возвращайся, - сказала она. - Ладно?
Что можно было на это ответить?

__________
* - (лат.) через тернии к звездам

Сообщение отредактировал Светозар - 26-12-2007, 13:32

[SergK >>>]

База МКФ на Титане.

Даниэль стоял у толстого бронированного стекла иллюминатора в зале ожидания. За стеклом клубился плотный оранжевый туман, не позволявший разглядеть ничего дальше десяти метров. Норвежец изучал распечатку с информацией о предстоящем перелете на «Кайган». Описание трассы было лаконичным – густая сеть сигналов навигационных станций обеспечивала безопасный и быстрый полет. Сильных перегрузок в полете не ожидалось, сроки не поджимали… хотя сроки – слишком циничное понятие, когда речь идет о спасении людей.
Мелодично засигналил коммуникатор в нагрудном кармане, Даниэль улыбнулся уголком губ. Сообщение с Земли.

От: «Джудит Амундсен»
Тема: «Скучаем!»

Здравствуй, Дэни. Рубенс утвердил твою кандидатуру? Ты знаешь, что для меня лучшим подарком было бы твое отстранение от экспедиции… Но я знаю: для тебя это важно. Поэтому желаю тебе удачи.
У нас всё хорошо. Маленький Штайн сейчас на улице носится с мальчишками. Он гордится тобой, всем говорит, что станет космическим спасателем. Тебя нет всего несколько дней, а он уже скучает… и я тоже. Береги себя. Твоя Джудит.

Коммуникатор в ладонях вновь засигналил: на этот раз тревожно - пришло сообщение о готовности планетолета к приему экипажа на борт. Даниэль подхватил сумку и направился к третьему посадочному отсеку: он не заставит себя ждать и будет первым пассажиром на борту. Торопливо шагая по корридору, Амундсен пальцем свободной руки набирал на сенсорном экране: «Лечу на Плутон. Люблю тебя. Твой Дэни».

[Леонардо да Винчи >>>]

   Перегрузки давно стали похожими на эйфорию. Впрочем так было только в силу привычки. К хорошему быстро привыкаешь, сказали бы многие. Но тут дело совсем не в этом, хотя... Конечно с одной стороны хорошо, приятно и выгодно иметь возможность быстро добираться до орбиты, и с нее до орбиты другой планеты своей солнечной системы. С другой при этом приходится постоянно находиться в специальном кресле и заниматься пустым разглядыванием интерьера, или если повезет - спать. Хотя быстрыми эти пять дней в перегрузках точно не назовешь, они тянулись неимоверно долго, даже войдя в привычную необходимость. Впрочем другого варианта на этот раз не было. Судя по заданию время поджимало, а еще следовало познакомиться с командой, осмотреть корабль, и подумать над задачей.

   Кроме Джонатана в салоне шаттла никого не было, три ряда по пять кресел. Мягкая обивка стен, за спиной дверь и за ней узкий корридор ведущий в гальюн, или комнату удобств на корабле, называть можно по разному.

   Кроме этого неподалеку от двери в гальюн была небольшая кухня, на которой можно было найти полуфабрикаты для быстрого разогрева. Есть нужно было снова в кресле, вообще все время стоило проводить именно там. Во первых из за перегрузок, во вторых просто меньше шансов разбиться обо что то. Кстати об гальюне, он мало чем напоминает наш с вами обычный туалет, скорее помесь зубоврачебного кабинета и страшных роботов из фантастических фильмов. Хотя какая уж там фантастика, вот оно все... Рядом. Наше время одним словом.

   Капитан перелистнул страницу книги и подняв взгляд посмотрел на большой циферблат над дверью в пилотский отсек. Шел третий день пути, есть пока не хотелось и врядли захочется в ближайшие часа четыре. Гальюн он уже посетил, так что можно не беспокоиться. Возможно даже удастся заснуть и наступит следующий день. Хотя какой там день... Одно название.

Сообщение отредактировал Леонардо да Винчи - 30-12-2007, 15:23

[НекроПехота >>>]

В безымянной утробе

Самым дешевым и эффективным способом перенести чудовищные перегрузки, первое, что пришло на ум Джузеппе Менгеле, была лошадиная доза снотворного. И, поскольку на борту транспортника, у которого вместо имени на обшивке красовался шестнадцатизначный идентификационный номер, от Менгеле ровным счетом ничего не зависело (даже норма потребляемого кислорода - доктор предпочел воспользоваться портативным дыхательным аппаратом), он позволил себе впасть в небытие. И пока остальные зайцы выли от нестерпимой боли, Менгеле наслаждался тишиной и пустотой лишенного грез сна.
А ведь он вполне мог стартовать несколько недель назад и в проделать тот же путь в комфорте, но медлительность бюрократов и случайное ЧП, имевшее место быть в левом желудочке неспокойного сердца интенданта базы, взяли свое.
Джузеппе просыпался. Апатичность, обязательное послевкусие вколотого препарата, постепенно вымывалась из организма, возвращалась прежняя чувствительность нервов, сквозь мутную пелену, застлавшую взор, проступали все более четкие силуэты предметов.
От Марса до Плутона путь неблизкий, даже несмотря на все усилия физиков разных видов и мастей. Менгеле всегда удивлялся всяким там космосопроходцам, обреченным на бесконечное безделье. Загубить треть всей жизни в прозябании перед приборными панелями и толстыми стеклами иллюминаторов - что может быть хуже?.. пожалуй, только профессия анестезиолога.
Расклад: шесть баллончиков с кислородом, шесть ампул со снотворным, шесть порций питательного раствора.
«Дьявольская комбинация», подумалось Менгеле.

Сообщение отредактировал НекроПехота - 11-01-2008, 13:46

[Тот >>>]

Андрей не смог встретить Михалкова и прибывших с ним десантников лично, но теперь, разделавшись с неотложными делами, поспешил в свой кабинет, где ожидали гости. Гостей, как и предполагалось, было трое, и Калинин был знаком с каждым лично. Когда он вошел, Нестор Альбертович поднялся из-за стола и шагнул навстречу начальнику станции.
- Здравствуй, Андрей Иванович, - отбросив формальности, сказал Михалков.
Они обнялись. На пост начальника станции Калинина утверждал сам Рубенс. В обход Комитета утверждал, круша на своем пути всех и вся. Тогда, два с половиной года назад, у многих это вызывало удивление, ведь в свою команду Рубенс отбирал только тех, в личных и профессиональных качествах кого не сомневался, с Андреем же они были едва знакомы. Зато Михалков, часто посещавший Кайган со всевозможными проверками и инспекциями, знал Калинина очень хорошо, более того, имел возможность наблюдать того в работе.
- Извиняюсь, что не встретил, - сказал Андрей, здороваясь с четой Барских. – Как долетели?
- Хорошо долетели, - отвечал Михалков. - Как у тебя тут дела? Что с Каладболгом?
- Все системы проверены, все в норме. Отчет предоставлю позже, как оформлю, руки еще не дошли.
- Оформи поскорее, пожалуйста. Мне он действительно нужен, - сказал Нестор Альбертович. – Что с группой? Все прибыли?
- Нет, не все.
- Что-то мне не нравится, как ты это сказал, - нахмурившись, произнес Михалков. – Продолжай.
- Планетолет с Земли на подходе, уже получили от них сигнал. Менгеле, медик с Марса, прибывает через пять часов, они много потеряли в Поясе. А вот резервный с Титана пропал.
- Они же шли сразу за нами, - подал голос Барский. – Что могло случиться?
- Ох, ты бы хоть помолчал, Володя, - махнул на него Нестор Альбертович. – Сам будто не знаешь, что случается в Пространстве.
- Мы все еще надеемся, что дело в связи, может быть, попали в зону непроходимости сигнала, - продолжал Калинин. - Но они должны были вас обогнать… Хотя, программу полета могли и изменить.
- Кто у нас там? Ландау и Ривер? Плохо, - резюмировал Михалков. – Плохо без планетолога.
- А без биолога значит лучше? – без тени насмешки спросил Барский.
Нестор Альбертович не ответил ему.
- Садись за отчет, Андрей Иванович, - сказал он.

[Эллеон Ри >>>]

Из дневника Стивена Марка Хоусена.

   Четвертый день полета.
Я не перестаю ругать себя за авантюру, в которую ввязался благодаря профессору Торнеру:
– Милейший, – истекал елеем мерзкий старикашка, – подумайте, что значат каких-то два лишних дня пути, по сравнению с этим великолепным, современнейшим оборудованием?! Оно просто феерически превосходно!
«Феерически», у этой старой маразматичной крысы все «феерическое»: черные дыры, насекомые размером с собаку и даже, черт побери, космические перелеты.
– Это феерически захватывающий полет, друг мой!
Я надеюсь, что новое оборудование стоит двух дней пыток в компании Торнера.
Высадив профессора и приняв на борт оборудование, необходимое в экспедиции, то самое «феерически превосходное», планетолет взял курс на Плутон.
Постараюсь отвлечься и уснуть. Однако последнее время уснуть не получается. Совсем.

   Шестой день.
Я готов был расцеловать капитана, когда тот сказал, что через шесть часов мы прибываем на «Кайган». Не так уж и много времени я потерял. Ну что ж, тем лучше.

Сообщение отредактировал Эллеон Ри - 11-01-2008, 8:10

[Инэйлэ >>>]

Александра не боялась перелётов в Пространстве - как и большинство своих соотечественников, она была оптимистичной фаталисткой в ключе "кому суждено быть повешенным, не потонет и не сгорит". Поэтому первый день перелёта преспокойно потратила на банальнейшее занятие - глубокий сон, точнее - отсыпание за счёт прошедших двух суток. Вышеозначенные выдались довольно напряжёнными, Саша неделю как вернулась домой, во Владик, исполненная гордости от осознания своего участия в программе "Меч в ножнах", надежд на то, что отпуск в горах Сочи откажется не слишком скучным и вялого недовольства в адрес грядущей генеральной уборки в своей холостяцкой квартире, как "грянул гром" комма и всё перевернулось.
Отпуск откладывался на неопределённое время, уборка откладываться не пожелала, равно как и стирка, и общение с родичами, до сих пор не желающие принять её выбор. Алекса мокрой мышью носилась по городу, в перерывах вися в Сети или на связи со знакомыми, вытряхивая информацию по Сольвейг. Общие сведения обнаружились относительно легко, ничего сенсационно нового для себя Алекса не обнаружила - лёд, вода, кислород (и хорошо, не хватало только там в скафандрах скакать), со специфической же...
Когда-то, в беззаботном розовом детстве, был у девочки Саши одноклассник - тоже Саша. Оба они интересовались метеорологией, только Сашка выбрал для себя в итоге профессию пилота и уже десять лет мотался по всей Системе. И именно Сашка переслал Алексе карты Наосимы. Сам переслал, неведомыми путями узнав о том, что давняя однокашница летит на Сольвейг. А у Алексы только и осталось времени, чтобы отослать ему забавную открытку из каталога почтового сайта с благодарностью, загрузить информацию в память компа, одеться в дорогу и закинуть сумки и гитару в багажник такси
Байконур проводил её пронзительно-синим небом и ярким солнцем. Экспресс Земля-Луна для человека давно стал привычным делом, рейсы с Байконура, мыса Канаверал и космопорта ФГ* отправлялись регулярно, и спасательнице, которой уже было забронировано место, оставалось только его занять (с соблюдением положенных процедур и формальностей, разумеется). С мыслями о них она и отрубилась в кресле экспресса Луна-Плутон.
Второй и третий дни полёта Саша старательно обрабатывала информацию о Сольвейг, раскладывая по полочкам и стараясь не зазубрить, а осознать. Даже пыталась для лучшего усвоения начертить в планшете сравнительные схемы атмосфер её и Земли, но несколько часов спустя бросила это дело – сравнивать их было что сравнивать штиль с тайфуном, а уж отобразить это на дилетантском чертеже...
Со второй половины четвёртого дня началась скука. Книга, взятая в салон, прочиталась сверхъестественно быстро, читать по второму разу желания пока не возникло, гитара заперта в футляре... Призрак скуки скалил гнилые зубы в мерзкой усмешке. Поджав губы, Саша вытащила из бокового кармана небольшой футляр, открыла его, развернула зелёную ткань. Семь раз перетасовав колоду, вытащила карту.
«Умеренность». Оно же Терпение. Глубокий вздох. Колода Таро возвращается в футляр и в карман.
Спать не хотелось, есть тоже. Немного подумав, Саша вытащила планшет, прикрыла глаза и замурлыкала себе под нос нечто сложносочинённое – она уже давно, где-то с полгода не могла подобрать мелодию к одному найденному в Сети стихотворению двадцатого века – и подчиняясь мелодии стилус выводил на экране волнистую линию. Может быть, за оставшееся время она наконец сможет найти то, что подчеркнёт слова, сделав песню цельной?..

Мелодия была... Именно что была. Она звучала пока только в воображении Алексы, но как только у неё появится возможность распаковать гитару, она зазвучит по-настоящему. Саша с улыбкой вздохнула и отпустила мелодию гулять по подсознанию. До прибытия на Кайган оставалось всего ничего, пора перестраиваться с режима «дорога куда-то» на режим «путь к цели». Ей предстоит работа.

[Киберхаг >>>]

МКФ Титана
Времени на базе МКФ Титана у Погодина не оказалось. Никакого, ни занятого, ни свободного. Выяснилось, что корабль спасательной экспедиции стартует с базы «Кайган» расположенной на орбите Плутона. А туда еще требовалось добраться.
Андрей мысленно порадовался, что еще не успел разобрать вещи, которые взял с собой. Соответственно не требовалось ничего собирать, достаточно было взять чемодан в руки и отправиться на посадку.
В планетолет кибернетик прибыл где-то в середине посадки. Лавируя в коридоре между пассажиров, Андрею показалось, что он видит знакомое лицо. Но лишь в своей каюте он сообразил, скорее всего, это Даниэль Амундсен. Лично они не были знакомы, лишь пару раз Погодин видел фотографии в каких-то документах. Ничего особого в такой встрече не было. Не так уж и много людей осваивают космос. Едва ли счет идет даже на сотню тысяч. Не удивительно, что иногда встречаются близкие или дальние знакомые.
* * *
Планетолет
Хорошей библиотеки на борту не оказалось. Заранее получить какую-либо документацию по предстоящей экспедиции Погодин не сумел, поэтому так или иначе подготовиться к работе не представлялось возможным. Не желая умереть от скуки, Андрей практически весь полет провел в своей каюте, работая с переносным компьютером. Разработка нового алгоритма адаптации группы роботов к незнакомым условиям могла, в случае успешного развития, принести новые лавры ученого, да и различные гранты сулила.
* * *
«Кайган»
Сразу после стыковки, Погодин поспешил перебраться в отведенную ему каюту на станции. Согласно сообщению, пришедшему на персональный коммуникатор, в ближайший час-два должно было начаться совещание, практически сразу за которым следовал старт. Времени на ознакомление с оборудование почти не оставалось. «Не почти, а совсем» - мысленно поправил себя Андрей. Все что он успеет сделать, это быстро пробежаться по документации описывающей условия, в которых предстоит работать подопечной ему технике, а так же по списку самой техники. Оставалось надеяться, что слишком сильных несоответствий не будет, а с мелкими они смогут разобраться своими силами прямо на борту.
Кинув чемодан на кровать, Погодин сел за обустроенный в каюте терминал и погрузился в работу. За десять минут до начала совещания должен будет сработать выставленный таймер. Тогда он успеет перебросить необходимые заметки на свой коммуникатор и добраться до конференц-зала.

[Янтарь >>>]

Крошечные резиновые пальчики волною пробегали по смуглой шее и ныряли в копну иссиня-черных волос, очищенные поры дышали свежим воздухом, а под закрытыми веками плясали цветные круги, создаваемые электрическими импульсами, легким ветерком гулявшими по всему телу. Озонно-электрическому методу очистки тела Тина предпочла бы архаичное джакузи, но времени на то, чтобы разогревать воду и нежиться в струях поднимающихся со дна пузырьков, у нее не было. Но все равно из камеры она вышла в самом приподнятом расположении духа.
На кровати в спальне Тину дожидалась идеально чистая выглаженная форма, а на столе - дымящаяся курица, заботливо укрытая прозрачной крышкой из термопластика. Когда-то изысканное искусство кулинарии в век биотехнологий и искусственных белков и жиров стало полузабытой причудой, но Роджер всегда был гурманом и романтиком. Где он на этот раз раздобыл куриную лапку, от одного вида которой в жареном виде Тина теряла волю и способность здраво мыслить, ведал один лишь Высший Разум...
Женщина натянула форму, на секунду задержав легкую, но прочную ткань перед носом и с удовольствием вдохнув легкий аромат полевых цветов. А потом с сожалением покосилась на курицу и... решительно отвела взгляд. Роджер, конечно, расстроится... Но он сам виноват - уж сколько раз Тина объясняла дражайшему супругу, что до, во время и даже некоторое время после перелетов с дополнительными перегрузками нужно придерживаться очень ограниченного рациона в питании. А он, конечно, так и не понял - да и куда ему, никогда не имевшего перелетов тяжелее, чем полуэкскурсионная командировка на Ио?
Тина подхватила со столика браслет-идентификатор, защелкнула его на запястье и ступила на лифтовую платформу.
- На какой этаж вы хотите направиться? - учтивым голосом поинтересовалась встроенная в платформу интеллектуальная мини-транспортная система.
- На крышу, - ответила Тина, едва удержавшись от неуместной добавки "пожалуйста".
Лифт с еле слышным шорохом начал движение наверх. Тина перетаптывалась на месте с едва заметным волнением - на крышу вот-вот должно было сесть воздушное такси, которое доставит ее на канберрский аэродром. Оттуда астрофизику предстоял тяжелый, с перегрузками, перелет на Плутон, а дальше... Нет, так далеко Тина предпочитала не загадывать.

Если у мастеров нет других задумок, то считайте, что мой перс уже на Плутоне

[Шибер >>>]

Тело немного ныло после серьезных перегрузок, но эту боль Станислав уже давно старался не замечать. "Хорошо еще, если перегрузки - самое худшее, с чем нам придется столкнуться", - думал бортинженер, направлясь к своей каюте. Сумка с немногочисленными личными вещами легла на койку, но самому Родовски расслабиться было пока не суждено - полученная информация требовала детального изучения. План полета, схемы и чертежи корабля, личный состав - нужно было уложить и рассортировать все в памяти, как в картотеке, иначе есть риск запутаться в экстренной ситуации и получить на свою голову как минимум проблемы, а как максимум - гибель корабля. "Так, а это еще что такое? "Эллен МакМан... Радиационная защита... Второй бортинженер... Вейвер..." Разбираться." Станислав досконально знал электронику, у него даже выработалось некоторое чутье на поломки и вот теперь ему предлагали доверить "зеркало" не десятки раз проверенным датчикам, а человеку! Тем более, что вейверы известны тем, что способности-то у них есть, а вот контроль над ними зачастую хромает. Оставив пометку в своих записях, Станислав углубился в изучение сугубо технической стороны дела. На кораблях подобного класса летать ему приходилось, но освежить знания и еще раз проверить себя не мешало.
Вообще все, кто имел хоть какое-то отношение к экспедиции, постоянно говорили о времени. Должностные лица, сообщавшие ему необходимую информацию, репортеры на телевидении, коллеги по работе в беседах за кружкой кофе - все сейчас спрашивали себя и остальных: "Успеют ли?". Самые романтичные даже вооружались картами звездного неба и пытались отыскать в нем Плутон, дабы через миллионы километров взглянуть на тех, кто отправлялся на помощь людям на Сольвейг. Станислав отчаянно старался не поддаваться этой лихорадке - четко и правильно проделанная работа была важнее. Сейчас и только сейчас, конечно, но была, ведь именно от нее, а не от количества потраченных на переживания за людей нервных клеток, зависела сейчас судьба тех, кто был на Сольвейг.

Сообщение отредактировал Шибер - 18-01-2008, 17:10

[V-Z >>>]

Харон
По какой-то малопонятной причине очень многие из фантастов, описывая действия человека на другой планете, обязательно уделяли внимание тому, как герой смотрит на звезды.
В принципе, объяснимо – звезды занимают слишком большое место в культуре и системе символов человечества. Неясна уверенность в том, что изучением звездного неба займется человек любой специальности.
Вадим Старович россыпи звезд внимания не уделил. Точнее, почти не уделил; с минуту он небесным рисунком все же полюбовался. Но… чтобы задержать взгляд дольше, надо было быть более романтичным человеком.
Или хотя бы профессиональным астрономом. Или, на худой конец, астрологом.
Увы, ни к одной из этих категорий Старович не относился.
А вот на что ему было бы искренне интересно посмотреть – так это на сам Плутон. Каков вид тезки римского Аида со спутника?
Только вот попробуй найди подходящий иллюминатор и ракурс. Впрочем, везде свои недостатки.
Ожидающему начала экспедиции лингвисту пришлось удовлетвориться изображением планеты на экране компьютера. Помимо Плутона, там обнаружились снимки и других планет системы, которые Старович тоже изучил довольно внимательно.
И ограничился комментарием:
Цель вечная движенья миров Вселенной – мы.
В глазу рассудка ясном зрачок мгновенный – мы.
Похож на яркий перстень летящий круг миров.
На перстне этом быстром узор нетленный – мы.*
А в остальном… ну чем заняться лингвисту на станции? Он же не техник и соваться к аппаратуре ему особо не стоит.
Впрочем, как логично рассудил Старович, везде можно найти себе дело. Надо только немного подумать…

*Омар Хайям

[Father Monk >>>]

Алекс Ландау

Взяли его. Несмотря на всю напускную веселость Петрова, Ландау чувствовал, как завистло смотрел Юра на него, когда огласили состав новой экспедиции. Даже когда пожимали друг други руки и обнимались на прощанье - по старой традиции, так, будто никогда больше не увидятся, - чувствовалась эта зависть во всех движениях Петрова. Алекс молчал. Понимал умом, что неправильно это, что нужно послать Юрия, ибо способностей у него было больше... но отказаться сейчас, мотивируя подобным предлогом - значит поставить на себе крест и начать паковать вещи для возврата на Землю. Не для того он год провел здесь, на Титане. Не для того начал подготовку к космическим перелетам. Он не отступит. Не сейчас.
Хотя страшно было. Чертовски страшно. Это не был учебный полет, на Земле, когда все вокруг - иллюзия. Не был перелет на Титан, опасный, сложный... но налетанный. Как с самолетами - вроде и падают, но большинство летает же. А тут... тут совсем другое. Перелет на далекий, холодный спутник Плутона. И дальше - в открытую кляксу космоса. Куда так рвалось воображение Алекса, сопровождаемое диким, трясущим коленки страхом. Его рвало целый день перед отлетом. Согнувшись над унитазом, Ландау исторгал из себя пустоту и слюну, стараясь унять дрожь. Он никому об этом не сказал. Они, небось, сами догадывались.
Корабль был небольшой, компактный и тесный. Перед ними стартовал планетолет посолиднее, а судно Ландау вместило в себя всего-то двух-трех пассажиров и несколько членов экипажа. Один из них, с привычной, но какой-то тусклой улыбкой, рассказал о правилах перелета, попросил особо с мест не вставать и занять себя на все время полета продуктивным занятием.
Алекс бросил взгляд налево, где в меру удобном кресле развалился длинноволосый курносый парень. Кажется, он что-то чертил или рисовал на планшете, что-то, чего Ландау разглядеть не мог. Судя по виду парня, он мог быть откуда угодно, хоть из самой Германии. Немцы неплохо управляются с изучением английского, но часто говорят с американским акцентом, насмотревшись голливудщины. Англичанин передернул плечами, поправил непослушную челку и очки на носу. О чем он думает? О Голливуде и этих зазнайках, когда прямо перед ним - важнейший перелет в его жизни!.. Выдохнув, Ландау прикрыл глаза, стараясь успокоиться, переключить мысли с нарастающей дрожи корабля на что-либо другое. Переключиться не удалось, и перегрузки мигом выбили из головы даже детскую считалочку про месяц и туман, которой научил его отец и которой он пытался уйти мыслями от взлета...
-----------------
Он не был техником, и был далек от всех реалий космических перелетов. Что они делали, куда вошли, как летели - для Алекса было загадкой. Вот только нервный проход одного из членов экипажа по коридору меж сиденьями, его быстрая, короткая речь по коммуникатору с капитаном на итальянском или испанском, явно сосредоточенное выражение лица.
А затем он вышел, закрыв за собой дверь. И оставив в воздухе запах тревоги. Алекс снял очки, потер переносицу, думая о своем задании, о Сольвейг, о том, как может пригодится экспедиции...
В помещении мигнуло. Свет, мгновение назад освещавший кабину, потух, возник снова, а затем корабль резко тряхнуло. Сильно, мощно, так, что простым маневром это объяснить никак нельзя было. Раздавшийся затем скрежет и вновь затрясшееся судно подтвердили ошибочность последних попыток на логическое и оптимистичное оправдание происходящего. Свет вновь потух, заменившись чем-то красным, отчужденным, выхватывающим лишь контуры из мрака.
- ...Уважаемые пассажиры, мы вошли в метеоритный поток и испытывае... шшшш... трудности будут преодоле... оста... местах, не пытай... для вашей же безопа... - голос капитана, шипящий, с явным испанским акцентом, прерываемый шипением в эфире, затих, заменившись на новый скрежет и резкий, металлический звук удара.
Это стало последней каплей.
- Bugger, what in bloody hell is happening?!* - Алекс вцепился в ручки кресла, беспощно крутя головой. - Объясните мне, кто-нибудь!..
Страх, словно выпущенная пружина, мгновенно разлился по всему телу, заставив губы отчаянно дрожать, а лоб - покрыться испариной.


Для придания колорита англичанина, некоторые ругательства будут приведены на английском языке, ибо они разительно отличаются от общепринятого в остальных странах американского стандарта.
* Bugger, what in bloody hell is happening?! (брит.) - Проклятье! Какого черта здесь происходит?!

[Морфи >>>]

В то, что выбрали именно его, Морган Ревер не мог поверить долго. Даже когда шел к планетолету, что должен был доставить его на Харон, ему казалось, что это какая-то ошибка, что его не могли взять в эту экспедицию. Морган боялся, что, когда окажется на месте назначения, ошибка будет исправлена, и ему сообщат, что пора возвращаться обратно.
Мантру "Я не боюсь!" Ревер выучил давно и часто ее в тяжелых случаях применял.
Пара сотен повторений в день, так, чтобы ни о чем другом не думать, и равнодушная маска застывает на лице. Учащенное дыхание - так Морган шел быстро, а вовсе не волновался. Сосредоточиться на одном невозможно, взгляд на месте остановить - так ему интересно все вокруг, вот и смотрит, пусть и рассеянным взглядом.
Морган сосредоточился на мантре, не особо обращая внимания на окружающее. На борту планетолета удобно устроился в предложенном месте, без интереса выслушал напутственную речь члена экипажа и вытащил книгу.
К его сожалению, читать Ревер не смог, хотя и очень старался, так что пришлось вытаскивать планшет и пытаться что-то накорябать, время от времени стирая все нарисованное. Творчество помогло - страх перед неизвестностью никуда не делся, но теперь тревожно гудел на периферии сознания, и игнорировать его стало намного проще.
Ревер увлекся нехитрым процессом вырисовывания кривых линий, иногда краем глаза поглядывая на соседа по перелету.
Линии и черточки складывались в схематичный портрет Ландау, подвернувшегося под рассеянный взгляд художника.
А потом началось. Когда свет погас, и планетолет тряхнуло в первый раз, Ревер сосредоточился на том, что бы не уронить планшет - техника хрупкая, мало ли, что с ней может случиться при падении пусть даже с не большой высоты, да и простые действия, как Морган надеялся, помогут ему не паниковать. В несчастную вещь Ревер вцепился настолько сильно, как мог, пытаясь прекратить нервную дрожь рук.
"Все равно ничего нельзя сделать, а значит, можно не дергаться", - пытался успокоить себя Морган. От него, в конце концов, сейчас не зависит ничего, кроме, пожалуй, его собственного состояния.
Свою панику удалось засунуть куда подальше, когда сорвался Ландау.
- Хей, не нервничай! - Что нужно говорить человеку в такой ситуации, Ревер не знал, приходись импровизировать на ходу. - Это всего лишь метеоритный поток, это ненадолго, команда тут опытная, скоро выведут корабль из-под угрозы. Волноваться не о чем...
"Все равно мы никуда не денемся с борта. Только если в загробный мир" - подумал Морган, пытаясь сообразить, что бы ему еще такого сказать.

[Морфи >>>]

(одна, так как Father Monk пропасть изволил)

Время тянулось как смола, часов Ревер никогда не носил, а спрашивать о времени у тихо паникующего в своем кресле Ландау биолог не решался.
В эфире бортового радио по прежнему звучало лишь шипение, менялась лишь его громкость, по прежнему горели аварийные красные лампы, только усугубляющие тревогу, и время от времени слышались звуки ударов, от которых планетолет сильно трясло.
Хуже всего для Ревера было то, что он не может сделать ничего, что бы хоть как-то повлияло на ситуацию.
Он сидел с закрытыми глазами, пытаясь уйти в себя, отрешиться от происходящего.
Моргану удалось - и он не сразу заметил, что удары стали реже и слабее, а судно перестало трясти.
Вспыхнувший яркий свет резанул глаза даже сквозь закрытые веки.
"Свет в конце туннеля... Неужели это конец?" - подумал Морган, медленно открывая глаза...

Капитан к пассажирам не вышел, бортовое радио все еще не работало, и объяснялся с Ревером и Ландау первый помощник капитана.
Выяснилось, что корабль без особых потерь вышел из метеоритного потока (на вопрос Ревера, откуда взялись метеориты и почему их вовремя не засек бортовой компьютер, первый помощник капитана пожал плечами и виновато развел руками), отделавшись вмятинами на обшивке, потерей связи с внешним миром и небольшим сбоем навигационной системы, и времени было потеряно не особо много, но от графика судно отстало.
Речь помощника, который делал упор на то, что благодаря оперативным и правильным действиям команды планетолет скоро достигнет цели, и игнорировал большинство вопросов, заняла почти все оставшееся время до места назначения.

«Надеюсь, Высшие силы достаточно посмеялись, устраивая это приключение, и дальнейший полет пройдет без подобных проблем» - думал Морган Ревер, делая первые шаги на «Кайгане».

[Тот >>>]

+ DarkLight>>>

В овальное помещение базы, где с минуты на минуту должен был начаться брифинг, Нестор Альбертович вошел походкой делового человека. Проскользнув по узкому проходу к повернутому к аудитории креслу, Михалков остановился и внимательно осмотрел собравшихся.
- Все в сборе, - отметил он. - Тогда начнем. Со многими из вас мы знакомы, остальным же, - взгляд снова и снова скользил по лицам, - хочу сказать, что выбор на вас пал не случайно. Что это значит? Это значит, что с этого момента вы попадаете в команду «Освоения Далекого Космоса», в связи с чем перед вами не только открываются огромные перспективы, но и накладывается гигантская ответственность. По поводу отказов. Если кто-то решит передумать и в последний момент сойдет с дистанции, то действие это не будет иметь обратного хода. Я никого не пугаю, но всех предупреждаю, отказников к звездолетам больше не подпущу.
Столь многообещающая преамбула могла бы обескуражить романтиков и неприятно удивить бюрократов. Но люди, собравшиеся в конференц-зале, знали сложности космических экспедиций не понаслышке. К тому же, многие знали и Михалкова: кто – ничего, а кто – по сводкам средств массовой информации. Так что ответом на речь Нестора Альбертовича стало сдержанное молчание – и заинтересованность аудитории. Если координатор пугает, призывая подумать, и, возможно, пойти на попятную – значит, миссия интересна. Не за этом ли человек летит к звездам, как будто ему мало места у Солнца?
«Отказников» в команде, естественно, не нашлось.
Михалков сел в кресло и раскрыл папку с документами. Нестор Альбертович избегал бурных проявлений эмоций на людях, встречая и радость, и горе с одинаково спокойным лицом. «Паника убила больше людей, чем война», - как любил говаривать координатор «Дальнего космоса», - и Михалков был в этом полностью солидарен с коллегой и другом. Он не изменился в лице и сейчас, но в глубине души потеплело: все же, он не ошибся, выбирая людей для полета. С такими ребятами мы уже через десять лет будем пить чай, глядя в окно на сияние Альдебарана.
- Еще раз хочу озвучить состав экспедиции, - сказал он членам команды. - Итак. Джонатан Хорад - начальник экспедиции, первый пилот, навигатор; Габриэль де ла Роса - штурман, навигатор, второй пилот, астрофизик; Андрей Викторович Погодин - кибернетик, связист, пилот радиоуправляемых аппаратов; Станислав Родовски - бортинженер, кибернетик; Эллен МакМан - специалист по радиационной защите, техник-ремонтник. Научная группа: Джузеппе Менгеле - медик, полевой хирург; Морган Финеас Ревер - биолог, ксенобиолог, специалист по биоблокаде; Стивен Марк Хоусен - медик, ксенобиолог, радиобиолог, биохимик; Алекс Ландау - планетолог, ксеноархеолог; Вадим Алексеевич Старович - ксенолог, лингвист, ксеноархеолог; Тина Ли-Бэйкер - астрофизик. Десантная группа: Даниэль Амундсен - начальник безопасности, спасатель, водитель, специалист по выживанию; Владимир Андреевич Барский - десантник, атмосферный физик; Цин Чжао Барская - десантник, атмосферный физик; Александра Штернедвейн - спасатель, водитель, специалист по выживанию; Ксавье Лианкур - десантник, спасатель, подрывник, связист. Полное уложение передаю капитану Хораду.
Нестор Альбертович сделал паузу, а затем продолжил:
- С этим кажется разобрались. Теперь по поводу целей экспедиции, - координатор обвел присутствующих суровым взглядом. - Час назад я получил директиву из Комитета. Они изменили приоритеты. Спасательная экспедиция отходит на второй план. Аналитический отдел рассчитал вероятность успеха спасательной операции.
Слова Михалкову давались с трудом, но он продолжал прежним голосом, только предложения стали короче. Лица мужчин потемнели, а женщины не скрывали сочувствия. Особенно Цин Чжао, лично знавшая многих из пропавшего экипажа.
- Похоже на Земле решили, что выживших на Сольвейг не будет. По своему опыту скажу, звездолетчики выживают чаще других. Хотя и умирают тоже чаще. Так что, не смотря на директиву, приказываю искать. Прошу искать, - поправился Нестор Альбертович. Как будто они не сделали бы это без просьбы! Те времена, когда человек ценился Землей меньше проводов и металла давно отошли в прошлое. - Основная проблема возникнет с бешеной атмосферой. Решите эту проблему, чего бы то ни стоило. Пробейтесь к поверхности и ищите. С этим все.

Сообщение отредактировал Тот - 25-01-2008, 12:21

[DarkLight >>>]

Продолжение совместки. Те же, там же.
DL + Тот

Атмосферные физики подобрались и насупились. Еще бы: ведь
дело касалось непосредственно их личной «епархии». Внимание к словам Михалкова, и без того пристальное, удвоилось, когда речь зашла о конкретных задачах. Мужчины и женщины знали: от того, что они сейчас слышат, будет зависеть их жизнь. И там, в трех с лишнем парсеках от Солнечной, спросить будет уже некого.
Координатор проекта перевел дух.
- Главная задача экспедиции - изучение искусственного внеземного происхождения спутника Сольвейг. Второстепенные задачи: исследование Сорьи, третьей планеты системы на предмет нахождения следов иного разума; захват радиобакена, оставленного на ее орбите начальником станции; установление причин катастрофы; исследование найденных на поверхности Сольвейг руин. Каждая из поставленных задач, за исключением последней, должна быть выполнена неукоснительно. Руины - по обстоятельствам. Детальную информация передаю капитану Хораду. Вопросы?
Цин Чжао робко подняла руку, застенчиво оглянувшись на мужа.
- Нестор Альбертович, Комитет считает причины гибели… - она запнулась, проглотив застрявший в горле комок. Нет, горе потом, сейчас – дело! -… естественными? Как атмосферный физик, я должна оценить степень опасности для посадки на эту планету. Если риск слишком велик – возможно, я не смогу рекомендовать капитану подобный маневр. В то же время, спутник инопланетного происхождения, не исключает риск агрессии чужеродного разума. Мы не сталкивались с таким раньше, да и сейчас, когда большинство конфликтов на Земле исчерпаны, в такую возможность поверят немногие. Но есть риск, что корабль на орбите Сольвейг будет уязвим для атаки. В связи с этим, хотелось бы слышать прогноз Комитета. А также список того, что мы сможем противопоставить капризной Сольвейг и непонятным пока инопланетным друзьям. Если, конечно, у них есть плохие намерения.
- Противопоставить? - Михалков странно ухмыльнулся, но вновь посуровел. - Это очень важный вопрос, спасибо за него. Я хочу, чтобы вы поняли, искусственный внеземного происхождения спутник Сольвейг это единственный в своем роде объект, найденный людьми. Никто вам не позволит стрелять в него из «главного калибра» и таранить зондами. Защититься же вы можете при помощи маневров, как это сделал Лель. К тому же на Каладболге есть отражающая система. Мы не знаем причин гибели станции и не можем оценить ситуацию, поэтому в данном вопросе вы будете руководствоваться здравым смыслом и действовать по обстоятельствам. Да, десантная группа может решить, что посадка на планету не представляется возможной. Комитет учел такой вариант и, как я уже и говорил, сместил приоритеты экспедиции.
Нестор Альбертович поймал взгляд Барского и тот едва заметно кивнул. Еще на борту планетолета, доставившего их на Кайган, эти двое пришли к негласному соглашению. Владимир Андреевич прямо заявил, что сделает все возможное, но если будет слишком опасно - повернет. Ну не может он, Барский, погибнуть в плотных слоях атмосферы Сольвейга, зная что если такое произойдет, то Цинн Чжао ринется на штурм планеты со всей яростью, на какую способна и наверняка погибнет. Тоже погибнет.

[Киберхаг >>>]

+Тот

Настала очередь вопросов, и Погодин поднялся со своего места.
– Представлюсь для тех, с кем я не знаком. Погодин Андрей Викторович, - легкий кивок головы в сторону присутствующих, который можно было расценить как приветственный поклон.
– Нестор Альбертович, – кибернетик повернулся к координатору экспедиции: – просматривая списки вверенного мне оборудования, я обнаружил боевого робота. Боевого – со значением повторил Андрей. – Я не понял, для чего он нам нужен. Полагаю, есть смысл вместо него взять зонд или робота-разведчика. Или есть какая-то весомая причина, о которой нам – легкое движение рукой, обобщая присутствующих в помещении, – ничего не известно?
- Так, секунду, - попросил Михалков.
Он выудил очередную папку, на этот раз весьма увесистую и принялся быстро листать, задержавшись ненадолго на одной из страниц, он поцокал языком, а затем отложил документацию.
- Дело здесь вот в чем… Все звездолеты за исключением последних трех комплектовались схожим образом. Каладболг был поставлен на консервацию четыре года назад, поэтому и он не избежал сей участи. Наше представление об иных мирах тогда было скудным, мы всерьез опасались столкновения с враждебными цивилизациями, поэтому Комитетом было принято решение о необходимости присутствия в экспедиции минимум одной боевой единицы. В данном случае это РБХ-66. Начальник станции Калинин сообщает о наличии робота на борту, но на его запрос о списании объекта я ответил отказом. Дело в том, что к тому моменту времени на доставку дополнительного оборудования и замену у нас уже не было. Семьдесят два часа на подготовку это ведь очень мало, сами понимаете. Так что, никаких скрытых причин. Вопрос «что с ним теперь делать» думаю, решите сами, потому что до старта, - Нестор Альбертович взглянул на часы, - до старта у нас чуть более двух часов. Давайте потратим их с большей пользой. У вас есть еще вопросы, Андрей Викторович?
- Нет, Нестор Альбертович. Вопросов у меня больше нет, спасибо.

[Леонардо да Винчи >>>]

   Торможение, стыковка, ожидание и наконец быстрый проход через шлюзовой туннель. Джонатан был встречен лишь одним довольно юрким пареньком, который предварительно сверился с именем написанным детским почерком на небольшом клочке зеленой бумаги. Надпись удалось мельком заметить, когда мальчишка внимательно рассматривал собственные каракули несколько не стесняясь того, что не запомнил довольно простой на взгляд самого Хорада имя. Впрочем это заняло не так уж и много времени и вскоре парнишка уже бежал впереди указывая дорогу. Хорошо, что капитал привык не особенно обременять себя вещами перед вылетами, все равно летный костюм являлся одеждой на все случаи жизни и именно в нем капитану придется провести большую часть времени.

   А так большую часть взятых с собой предметов обихода составляло белье и чистые носки. Да да, как бы не было смешно, но это были именно те - самые необходимые вещи для него в каждом перелете.

   И вот они наконец перед дверью каюты. Мальчишка улыбнулся, протянул Джонатану карту-ключ и подмигнув скрылся за ближайшим поворотом. Да, это была не гостиница, поэтому не о каких чаевых здесь никто и не думал.

   Дверь отъехала в сторону и взору капитана предстала вполне стандартная по оформлению каюта. У левой стены кровать, напротив нее встроенный шкаф. Сразу по правую руку от стоявшего в проходе Хорада находилась дверь ведущая по всей видимости в комнату удобств. Она находилась рядом со шкафом и благодаря чувствую юмора декоратора была очень похожа на его двери. То есть ночью вполне можно было перепутать и "сходить в шкаф".

   - Надеюсь это будет не со мной, - пробормотал Джонатан и поставил чемодан рядом с кроватью на пол. Прямо напротив входной двери был еще стол с терминалом и стул. Похоже что кушать здесь все ходили в столовую, так как места для еды на столе было не слишком много. Кушать на кровати капитан не привык, и надеялся что здесь это не практиковалось.

   Хорад сел не кровать и вздохнув улыбнулся своим мыслям. Скоро он вновь сможет управлять кораблем класса "Меч". Этой совершенной машиной. Лучем будущего в своем времени. Теперь оставалось только ждать пока его вызовут.

Сообщение отредактировал Леонардо да Винчи - 26-01-2008, 21:09

[SergK >>>]

Десантная группа: Даниэль Амундсен - начальник безопасности, спасатель, водитель, специалист по выживанию; Владимир Андреевич Барский - десантник, атмосферный физик; Цин Чжао Барская - десантник, атмосферный физик…

Даниэль старался сохранять внешнее спокойствие. «Начальник безопасности? Почему об этом я узнаю только здесь, на Плутоне?! Полковник намеренно умолчал об этом на Земле?» - норвежец надеялся, что эти судорожные мысли не слишком явно отражались у него на лице. Решение о назначении Амундсена начальником безопасности стала для него полной неожиданностью. Теперь, вспоминая хитрое лицо полковника Уайта, передававшего ему должностную характеристику для Михалкова, Даниэль осознавал значение его слов. «Будь осторожен, твой быстрый карьерный рост и хорошие рекомендации могут сыграть против тебя» - сказал тогда шеф, но Амундсен был слишком занят мыслями о жене и сыне, чтобы обратить внимание на эту реплику.
Впрочем, с обязанностями начальника безопасности он уже был знаком, а во время знаменитой спасательной операции здесь, на Плутоне, десять лет назад командовал спасательной группой в два с половиной десятка человек. Дождавшись, пока Погодин получит ответ на свой вопрос и сядет на место, Даниэль поднялся с кресла:
- Как начальник безопасности, - Амундсен сделал небольшую паузу, пытаясь поймать взгляд Нестора, - я должен был получить подробный план Кадалболга с полной спецификацией технических узлов и вспомогательного транспорта, а также копии досье всех участников экспедиции… но этих документов у меня до сих пор нет. Как это понимать?

[V-Z >>>]

(с Тотом)
Нестор Альбертович одобряюще глянул на Даниэля. Решение о назначении на должность начальника безопасности Амудсена было спонтанным, сначала была утверждена Александра Штернедвейн, но потом Михалкову подумалось, что они что-то упустили. Тогда он открыл досье этих двоих и простым методом подсчета вычислил, кто из кандидатов за время работы в космосе более продолжительное время выполнял обязанности командира спасательной группы. Выходило, что Даниэль.
- Прошу прощения за задержку, - сказал Михалков. - Это мой недочет. Вот, пожалуйста, вся запрошенная вами документация в этой папке.
Когда прозвучал очередной вопрос, Старович решил, что стоит и ему вставить слово, пока собрание не кончилось. Молчать не надо – этот тезис он постоянно повторял студентам перед зачетами и экзаменами, и сам его придерживался.
– Разрешите вопрос? Как я понимаю, исследование ксеноартефактов – это в немалой степени мое дело; поэтому хотел бы уточнить, какое именно оборудование имеется.
Сердце кольнуло неприятным ощущением – задавать этот вопрос на фоне того, что там, возможно, погибли люди… Но что он-то для них может сделать? Даже и не физик или пилот.
- Насколько я знаю, - отвечал Михалков, - для изучения несоответствий письменности и найденных инопланетных артефактов, на борт Дюрандаля было доставлено оборудование в соответствии с составленным вами списком, имеющим двадцать одну позицию и одобренным отделом ксенологии. По возвращении Леля на Кайган, ваше оборудование было выгружено на станцию и впоследствии загружено на Каладболг. Так что никаких изменений и недочетов. Все по вашему списку.
- Рад это слышать, - кивнул Старович. - Благодарю за ответ.

[Sayonara >>>]

Sayonara+Шибер+Тот
Вопрос Амундсена заставил Станислава немного забеспокоиться. Все-таки необходимая информация - ключ к успешному выполнению задания и непредоставление ее граничит с преступной халатностью. К счастью, пробема была разрешена и, когда Вадим Алексеевич ответил...ксеноархеологу, кажется, Станислав встал.
- Если позволите, у меня тоже есть вопрос. Как мне кажется, немаловажный, - он оглядел собравшихся, затем представился. - Станислав Родовски, бортинженер. Так вот, речь идет о том, что состояние экрана корабля, самую важную и ответственную деталь, будут контролировать не приборы, а человек. По данным досье мисс МакМан обладает способностями, недоступными обычным людям, но все же я требую дополнительных доказательств ее компетентности и надежности, так как любая ее ошибка может привести к гибели корабля столь быстрой, что никто не успеет даже подумать о том, что что-то можно исправить.
Голос Родовски звучал спокойно и уверенно, внимательный взгляд был направлен на координатора. За годы работы бортинженер научился сдерживать свои чувства и сейчас спокойно ждал ответа на свой вопрос. Ситуация требовала вдумчивого анализа, а не пустых выкриков вроде "Вышвырнуть девчонку с корабля!"
- Любая ошибка мисс МакМан действительно может привести к гибели корабля, - спокойно подтвердил Михалков, наблюдая за тем, как вспыхивают щеки Эллен. – Как и любая ошибка капитана Хорада. Как и ваша ошибка. Думаю, это понятно всему летному составу, ведь вы все отличные специалисты и знаете, к чему могут привести неверные действия людей в Пространстве. Повторюсь: все вы высококлассные специалисты, в том числе и МакМан, более двух лет проработавшая на Кайгане и зарекомендовавшая себя с лучшей стороны.
Родовски мельком взглянул на Эллен. Без интереса взглянул, с легкой враждебностью, с недоверием.
- К тому же, - продолжал Михалков, - приборы остаются приборами, а человек – человеком. Все датчики и системы будут работать как и прежде, в тех режимах, в которых вы их настроите, просто теперь у вас, Родовски, будет помощница, которая знает о системах экранирования звездолетов класса «Меч» практически все. И то, что она вэйвер здесь не при чем. Во-первых, она техник-ремонтник, а уже потом вэйвер, запомните это.
Станислав был недоволен. Он мастерски скрывал свои чувства, но от Нестора Альбертовича это не могло укрыться. Координатор уже сталкивался с подобными проблемами и весьма часто.
«Ничего, - думал Михалков, - через месяц, или даже раньше, вы у меня споетесь, из вас такие напарники получатся, закачаешься. Трудности экспедиции переплавят ваши чувства, сами не заметите, как это произойдет».
- Мисс МакМан, - обратился координатор к Эллен, - вы хотели что-то сказать?
По лицу Эллен было видно, что возмущение будущего начальника застало ее врасплох. Она смешалась и опустила глаза.
- Да... Хотела спросить совсем другое... Но... Неважно. Можно я отвечу? – она робко и вопросительно посмотрела на Михалкова, а потом привстала и повернулась к бортинженеру. – Господин Родовски, Эллен... то есть я не выбирала эти способности. Но выбрала работу, которую люблю. И прилагаю все усилия, чтобы результаты были идеальными, - голос ее, негромкий и немного сбивчивый, затих, и, помолчав, МакМан храбро добавила: - И... пока еще никому не помешало то, что я вэйвер. Простите.
Девушка села на свое место с каким-то слабым сознанием собственной гордости, но все еще не решалась взглянуть на аудиторию.
Михалков хитро улыбнулся.
- Времени осталось совсем мало, - сказал он. – Какие моменты мы с вами еще не обсудили?

Сообщение отредактировал Sayonara - 31-01-2008, 15:32

[Тот >>>]

- Время до старта… Десять… минус… семь минут, - сообщил механический голос следящей системы.
Сидя за пультом общего координирования, в рубке связи, Андрей Калинин дирижировал запуском космического странника «Каладболг». Начальник станции не спал трое суток, но в данной ситуации это было нормально. Задачи, поставленные руководством, были выполнены, к старту звездолет был подготовлен в срок, и теперь оставалось лишь сказать привычное «старт разрешаю», для того чтобы фотонный исполин, извергая поток плазмы, ринулся к далеким звездам.
Джунко, сидящая по правую руку от Андрея, принимала рапорты техников, неуловимо быстрыми движениями тонких пальчиков, «бегающих» по клавиатуре, отражая поступающие данные на центральный монитор. Андрей молча взирал. Придраться пока было не к чему.
- Время до старта… Десять… минус… пять минут. Удерживающие фермы… шесть, пять, два… отсоединены. Приводной энергоканал… максимум.
Калинин взглянул на стоящего слева Нестора Альбертовича. Тот, как показалось Андрею, был менее спокоен, чем обычно. И хотя старт проходил в обычном режиме, координатор проекта был напряжен. Хотя возможно, его сейчас волновал не старт, Михалков, наверное, и не умел думать локально, отдаваясь решению какой-то задачи, пытался участь все факторы, углядеть проблему еще до ее возникновения.
- Время до старта… Десять… минус… три минуты. Система телеметрии… ошибка… Безопасность… три, семь, один.
Калинин щелкнул манипулятором, отмечая красным нестабильно работающий узел. Джунко моментально связалась с соответствующей бригадой техников, передав им сообщение о сбое систем. Спустя минуту ситуация была исправлена.
- Время до старта… Десять… минус… одна минута, - сообщила система запуска. - Удерживающие фермы четыре, три, один… отсоединены. Отсчет приостановлен. Отсчет будет возобновлен с минус десять секунд после голосовой команды.
Калинин склонился над индивидуальным экраном и еще раз сверил данные. Затем связался с бортом и капитан Хорад подтвердил готовность. Андрей взглянул на Нестора Альбертовича и тот едва заметно кивнул.
- Старт разрешаю, - четко сказал Калинин.
- Десять… девять… восемь… семь…

[Шибер >>>]

Когда болтанка и нервотрепка старта с Титана остались позади и корабль уже шел с постоянным ускорением, Станислав еще раз проверил работу всех систем по пульту и, с разрешения капитана, отправился на обход корабля. Это была не прогулка, коими обычно тешатся пассажиры в первые несколько часов полета - бортинженер хотел увидеть все своими глазами, проверить показания пультов контрольных систем и, в конце концов, увидеть вживую весь тот огромный механизм, с которым он теперь работал - сделать этого перед стартом не удалось.

Полчаса спустя, грузовой отсек
Планшет и память Станислава постепенно заполнялись информацией. Одной из профессиональных черт бортинженеров была необходимость держать в голове данные со многих датчиков и контрольных панелей, чтобы в нужный момент точно локализовать неисправность. Вот и сейчас, проверив и запомнив данные по трюму А-51, Родовски направился к следующему. Нажав несколько клавиш, он вывел на дисплей данные за все непродолжительное время полета. Проглядев их, нахмурился, нажал еще пару клавиш, записал что-то в планшет и, вернув панель в режим ожидания, отправился дальше. Вот только теперь его шаги не были мягкими, а скорее напоминали настроенный на неплохой темп метроном. Закончив обход, Станислав направился прямиком в рубку. Он не спешил - даже дыхание не сбилось - но скорость передвижения была максимальной. Подходя к кают-компании, Родовски чуть замедлил шаг, чтобы не задеть кого-то ненароком, но в помещении были только двое биологов, неспешно беседовавших между собой. "Ревер и... Хоусен?", - машинально отметил про себя бортинженер и вновь ускорил шаг.
В рубке царила рабочая атмосфера: капитан, старпом и "специалист по радиационной защите" склонились над пультами. Впрочем, Хорад скорее наблюдал за показаниями приборов и, услышав шаги, обернулся. Родовски подошел поближе и непроизвольно вытянулся по струнке:

- Капитан, датчики в трюме А-52 зафиксировали движение неизвестного объекта через шестьдесят две и восемьдесят семь минут с момента старта. Предполагаемые причины: сбой датчиков, незакрепленный груз, или наличие в трюме объекта, способного к самостоятельному передвижению.

К концу доклада Родовски немного расслабился и, помимо мыслей о происшествии, ему в голову пришло еще кое-что - еще раз проверить местонахождение робота. Тем более, что кибернетик в рубке отсутствовал - видимо, тоже решил совершить обход своих "владений".

НРПГ: согласовано с мастером Тотом

[Sayonara >>>]

- Десять… девять… восемь… семь…
Это были волшебные мгновения. Еще пару секунд – и ты вместе с кораблем оторвешься от земли, взмоешь вверх, к звездам...
Каждая жилка, каждая струнка в теле Нелл была напряжена до предела. Губы неслышно перечисляли список проверенных процессов; судорожно вцепившись в кресло, девушка не отрывала взгляда от экрана.
Казалось, все радиостанции мира затихли на десять секунд – в голове раздавалось только тоненькое «бип-бип-бип...»
Нелл была готова в любую минуту вскочить и броситься исправлять неполадки, появись они. Старт был самым важным моментом в существовании звездолета. Гораздо важнее самого полета и даже приземления, потому что, если он не стартует, дальше уже ничего не будет. Техник должен был помнить состояние каждого винтика в корпусе и содержимом корабля. Но перед самым началом Станислав Родовски и мисс МакМан не успели проверить «Каладболг» – это сделали за них.

Если она и совершит ошибку, то не сейчас, не сейчас. Не на старте!
Нелл наизусть помнила шум корабля, когда он отстыковывается от станции. Она услышала его первый раз лет пять назад, когда практиканткой вылетала на Луну. С тех пор не так уж и много было полетов, но девушка училась внимать кораблям. Они тоже существа, пусть и металлические. И у каждого своя сущность, свой характер.
Хоть Эллен и отлично разобралась в «Каладболге», она еще не прочувствовала его. Какой он, этот удивительный звездолет?..
Взлетит, и что же будет с ними со всеми? А, впрочем, не важно это сейчас...
Три... Два... Один... Старт!
Корабль резко разорвал все соединения со станцией, словно пуповину.
Все, прощай, «Кайган»!

Девушка сладко зажмурила глаза, когда корабль наконец-то начал свое долгое и многообещающее путешествие. Теперь им придется полагаться только на себя... Но разве это не замечательно?! Нелл всегда мечтала побывать в настоящей экспедиции – чтобы испытать себя.
Словно в напоминание, что сейчас она всего лишь незначительная помощница бортинженера, вернулся ее начальник – с планшетом в руках. Очевидно, он ходил осматривать «Каладболг». Нелл даже зубами заскрипела – она должна была сделать это первой! Если пойти сейчас, будет казаться, что девушка берет пример с Родовски. Но он действительно был прав – просто она замечталась и не успела поймать нужный момент.
С испорченным настроением Эллен выскользнула из помещения.

[Инэйлэ >>>]

вдвоём с SergK

- Десять… девять… восемь… семь…
“Сейчас начнется болтанка…” – лежа в своей амортизационной камере, Даниэль старался выкинуть происходящее из головы, думая о Джудит. Но мысли об экспедиции непременно возвращались, заставляя норвежца нервничать: первая спасательная операция в другой звёздной системе, неожиданное назначение – все это накладывалось… накатывалось, как большой снежный ком. Первое, что Амундсен сделал, получив документы – пробежал глазами досье на своих свежеиспеченных подчиненных. Насколько проще было бы ему работать со старой, проверенной на Плутоне, командой! Но, надо признать, специалистов Михалков подобрал незаурядных, международный статус экспедиции, по всей видимости, предоставлял руководителю огромный выбор.
В глазах зарябило, картинка поплыла, и Амундсен прикрыл веки. Теперь он всем телом ощущал нарастающую дрожь. Впрочем, перегрузка была невелика… а возможно сказалась грамотная настройка амортизатора – лежать было удобно. Даниэль честно пытался представить себе, как электрические двигатели разгоняют корабль, извергая поток ионов, как Звездный странник отрывается от поверхности Плутона… получалось из рук вон плохо – он не слишком часто наблюдал подобные старты со стороны.

Когда вибрации прекратились, Даниэль еще некоторое время лежал неподвижно. Нет, он не уснул, конечно… Губы его шевелились – норвежец проговаривал про себя те части устава, касающиеся межзвездных перелетов, которые мог вспомнить. Наконец он открыл глаза. Команды покинуть амортизатор не поступало, однако правила для членов экипажа этого не запрещали – при условии, что участок гравитационной нестабильности пройден. Сверившись с показаниями датчиков перегрузки в камере, Амундсен разблокировал амортизатор и покинул свое тесное убежище. В голове немножко гудело, как всегда после старта, но в целом состояние было нормальным.

На брифинге Саша вопросов не задавала – единственный волнующий её вопрос был задан сразу её непосредственным начальником, и поэтому всё оставшееся время женщина просидела, спокойно слушая остальных и делая мысленные пометки. Начальство, например, сразу удостоилось высшей оценки, лингвист слегка озадачил, но, поразмыслив, Алекса согласилась с ним – пусть в Комитете сидят уроды, но разузнать в чём там дело надо – пригодится на будущее. А директива... это уж как получится. Саша было мысленно ухмыльнулась, но потом бросила взгляд на Амундсена и решила провентилировать вопрос с ним. Впрочем, в том, что смысл директивы его не обрадовал, Алекса не сомневалась. Рыбак рыбака... Спасатель спасателя тоже.
С этими мыслями Саша и пережидала старт – закинув вещи в каюту, а гитару, благо та в чехле, просто задвинув под кровать, она загрузилась в амортизатор, и полуприкрыв глаза, просто лежала положенное время, мысленно оттачивая недавно придуманную мелодию и ухитряясь при этом следить за отсчётом. Болтанка, против ожидания, отсутствовала практически полностью, проявившись в виде не слишком приятной, но и не досаждающей вибрации, так что Алексе пришлось напрячь воображение, чтобы представить себе титаническую мощь, уносящую сейчас «Звёздного странника» прочь от Кайгана, навстречу далёким и равнодушным звёздам...
Бросив взгляд на датчики, расположенные в капсуле на уровне глаз, Саша поняла, что первый этап путешествия, именуемый «гравитационная нестабильность», пройден. Разблокировав капсулу, Алекса восстала из неё, приглаживая рукой волосы и выжидая, когда умолкнет лёгкий гул в голове – следствие старта.
- Простите, Вы случайно не Александра Штернедвейн? Владивоусток? – услышала Алекса голос норвежца. Амундсен ненамеренно исказил название российского города и, чувствуя неловкость, слегка улыбнулся:
- Я Даниэль Амундсен, волей случая – Ваш непосредственный начальник. Вы в порядке?
Саша узнала Амундсена сразу и согласно кивнула, не стала исправлять название - различные языки всегда накладывали отпечаток на манеру людей выговаривать слова.
- Да, это я, доброго вам старта. Амортизатор сработал, так что пребываю в полной готовности к действиям. Хорошо, что мы восстали из наших капсул одновременно - я хотела поговорить с Вами. И... - женщина секунду поколебалась, а потом отбросила сомнения, - для краткости - зовите меня Саша или Алекса, как вам будет удобнее.
- Вы можете звать меня Даниэль. Я полагаю, мы можем пройти в свои каюты, не дожидаясь команды капитана. Мне еще нужно изучить некоторые бумаги…
Алекса согласно кивнула:
- Именно о бумагах я и хотела поговорить, Даниэль. Я ведь тоже водитель, и хотелось бы ознакомиться со спецификацией вспомогательного транспорта до финиша. У вас они в единственном экземпляре?
Конечно, в идеале следовало осмотреть и опробовать всё лично ещё перед стартом, но... На нет и суда нет.

[SergK >>>]

(совместно с Йнэйлэ)

- Я полагаю, с Вашей подготовкой проблем возникнуть не должно. Если хотите, мы можем проследовать в кают-компанию и обговорить детали. Я думаю, спецификации набортного транспорта включены в описание технической оснастки.
- Согласна с вами, обсудить всё будет лучше в кают-компании, тем более что туда по ходу дела и наши коллеги должны подойти. А вот описание технической оснастки... Если мне не изменяет логика, оно у бортинженеров, а в ближайшие часы, думаю, у них и без нас забот будет по горло. Так что первое время, боюсь, у нас в распоряжении будут только имеющиеся у вас документы.
Тут Амундсен улыбнулся и торжествующе потряс папкой с бумагами, врученной Михалковым:
- Дело в том, что я выпросил у Михалкова копии описаний всех технических узлов корабля и оборудования - так что наша документация приблизительно соответствуют тому, чем располагают бортинженеры. Другое дело, что нас интересуют по большему счету не технические детали, - тут Амундсен достал сшитую пачку бумаг и перелистнул несколько страниц, заполненных схемами и чертежами, - а характеристики транспорта: вместительность, скорость, проходимость, защита... Этих данных тут с избытком. Пойдемте. - Даниэль сделал приглашающий жест, пропуская даму к выходу в коридор.
Саша восхищённо покачала головой, бросила хищный взгляд на папку и не тратя времени проследовала по узкому коридору ровным быстрым шагом, до тех пор пока он не привёл её в кают-компанию. Один из диванов был уже занят, и Алекса, не долго думая, направилась в противоположный угол, где стоял аналогичный диван с прилагающимся столиком.
Амундсен коротко поздоровался с биологами и присоединился к Александре. Выложив на стол кипу бумаг с описанием "Кадалболга" и технических узлов, он, тем не менее, не стал доставать из папки личные дела членов экипажа.
Александра склонилась над столом, выискивая среди раскладываемых на нём документов технические спецификации транспорта, сейчас ждущего своего часа в трюме.
Амундсен присел рядом:
- В первую очередь я хотел бы узнать, какую технику Вы, как специалист, предполагаете использовать для высадки на поверхность Сольвейг?
- Хм... - Алекса наконец выудила список и углубилась в него, - в идеале конечно следует брать "танк", он на гусеничном приводе, имеет надёжную систему фиксации, автономен... Достоинств много, но главный недостаток - вес. К десантному боту его не прицепить, спускаться ему придётся автономно, а учитывая атмосферу Сольвейг потерять его будет легче лёгкого.
Непомерную цену Саша в список не включила - и так понятно. Осталась на Земле прослойка существ, для которых самым главным был собственный карман, и прослойка оная всеми силами пыталась отравить жизнь нормальным людям.
- Хотя в случае удачной посадки "танк" может стать постоянной базой на планете, консервации он вполне подлежит. Планетоходы - безусловно, роботы - аналогично, а вот вертолёты я бы не брала - слишком уж непредсказуема местная погода...
Задумчиво пощипывая нижнюю губу, Алекса перевела взгляд на Даниэля.
- Абсолютно согласен... впрочем, разобрав танк на модули, мы можем попробовать поместить их в грузовой отсек бота - нужно проверить их габариты и характеристики бота... - Даниэль зашуршал бумагами, - также, я думаю, в верхних слоях атмосферы можно использовать космические зонды - возможно это поможет подобрать удачный момент для высадки. Нужно посоветоваться с атмосферными физиками...
Амундсен вдруг понял, что они обсуждают не самые важные на момент детали операции. Он понизил голос и задал основной интересующий вопрос:
- Как Вы относитесь к директиве Михалкова относительно спасательной операции в рамках экспедиции?
Саша стиснула губы втугую, глубоко вдохнула и выдохнула через нос и только потом заговорила:
- Отрицательно. Искусственный спутник чёрт-те сколько кружил по орбите, и полетает там ещё немного, не развалится. А наша цель - спасти людей. Если наткнёмся на что-то по пути - сфотографируем, отметим на карте и оставим учёным. И продолжим искать. Надежда умирает только вместе с нами самими.
Даниэль откинулся на спинку дивана, словно услышал нечто очень важное для себя. Он медленно проговорил:
- Обсуждать приказы руководителей не наше дело... но будь я проклят, если думаю по-другому. Впрочем, мы будем заниматься тем, чем должны. Наши соображения, - он четко выделил слово "наши", будто оно имело для него особое значение, - мы вынесем на всеобщее обсуждение. Я рад, что не одинок в своем убеждении.
Он снова наклонился над бумагами, водя пальцем по схеме десантного бота:
- Да, пожалуй, такую махину, как "Танк" он не осилит - может, только если разместить модули в разных ботах. Впрочем, есть надежда на то, что мы сможем десантировать танк в одноразовой капсуле, несмотря на сложные атмосферные условия.
Алекса кивнула, на душе стало легче. Один единомышленник у неё, по крайней мере, есть.
- Разные боты... Интересно. Надо будет обсудить с бортинженерами, хотя, признаться, я догадываюсь, что они нам с вами скажут.
Даниэль расплылся в улыбке:
- Очевидно, "вы с ума сошли!". И они будут совершенно правы: подобные решения не следует принимать, досконально не изучив ситуацию. Особенно когда имеешь дело с дорогим и редким оборудованием. Так что, я думаю, нам нужно отложить это обсуждение до прибытия "Кадалболга" в шестьдесят первую Лебедя.
- Полностью с вами согласна, - тоже улыбаясь, кивнула Саша, - разве что в моём воображении инженеры выразились одним словом - "спятили!”.

[Киберхаг >>>]

Собрание закончилось весьма быстро, чему Погодин откровенно порадовался. Лишь потом он сообразил, что причина краткости заключалась в малом количестве вопросов от коллег, это же означало не хорошую осведомленность о деле, а как раз наоборот – полное незнание. Но делать было нечего. Конечно, можно отказаться от участия в последнюю минуту. Андрей подозревал, что лично для этого это даже не станет черной меткой, хотя и создаст серьезные проблемы. Вот только вопрос «зачем отказываться?» не позволил честолюбию кибернетика бросить работу, не успев к ней приступить.
Выражение «до старта оставались считанные часы» к ситуации не подходило. Скорее «считанные минуты». В раздевалке, рядом с рубкой, Погодин надел противоперегрузочный костюм. Теперь внешне он очень сильно напоминал краба. Большой жесткий панцирь, здоровые клешни и столь же непроворен. Впрочем, проворности как раз и не требовалось, не десант все-таки. Андрей занял свое кресло в рубке, переключив его в соответствующий режим. Теперь «краб» еще больше напоминал своего живого собрата.
Времени на осмотр аппаратной части центрального компьютера, который оказался, размешен прямо в рубке, не оставалось совершенно. Что уж там говорить про удаленные терминалы. Погодин шевелил пальцами, прогоняя простейшие тестовые программы, переключал подчиненные ему механизмы в режим полета. В общем, делал все то, что должен делать кибернетик перед отлетом. Вот только времени у него было меньше чем обычно. К счастью проблем не возникало, по крайне мере серьезных.
За всей этой подготовкой, сам старт и первичный разгон, прошел для кибернетика не то чтобы совсем незаметно, но и, не врезаясь в память. Традиционные команды командира и их исполнение. Столь же традиционная перегрузка.
Но вот начался режим обычного маршевого хода. Андрей еще немного понаблюдал за работой центрального компьютера, анализировал поступающие данные, после чего, спросив разрешение и получив его, покинул рубку. Как обычно, добраться до раздевалки оказалось немного сложно. Громоздкий костюм сковывал движение, а мышцы слегка ныли, отказываясь повиноваться. В помещении никого не оказалось, чему Андрей порадовался. Не то чтобы он сторонился людей, но иногда хотелось одиночества. Сняв костюм, он установил его в соответствующие крепления. Стянув трико-подкладку, кинул его в приемный люк. Скорее всего, аппаратура настроена на перенаправление в стирку, а не в утилизатор, как хотелось бы. Все-таки полет планируется длительным и ресурсами тут особо не разбрасываются. Погодин хмыкнул и забрался в душевую кабину, под тугие струи воды. Хорошо иметь возможность смыть с себя грязь и пот тогда когда это сам считаешь нужным, а не тогда, когда возник «свободных» запас технической воды.
Через пятнадцать минут Андрей, прихватив сумку с переносным компьютером, маршрутизатором, кучей кабелей и инструмента, уже бодро вышагивал по направлению к складу десантного оборудования. Вот и он. Разумеется, закрытый на электронный замок, но разве это может задержать кибернетика, тем более имеющего разрешение.
Притворив за собой дверь, Погодин полюбовался на транспортер. До чего все-таки интересная конструкция. Жесткое сочленение гусеничных модулей… Однако дело есть дело и не стоит его откладывать. Свою технику Погодин разместил прямо на полу, а затем стал лазать по всему, что только было на складе: транспортер, планетоходы, зонды, вертолеты… открывая технические люки и соединяя их кабелями со своим компьютером в единую сеть. Следовало не только проверить технику на работоспособность саму по себе, но и настроить на взаимодействие.

[Леонардо да Винчи >>>]

   Джонатан внимательно следил за приборами на огромной панели, отвечающей за состояние центральных систем корабля. Датчики температуры и таймеры охлаждающих систем занимали левый верхний угол и именно за ними так пристально наблюдал сейчас капитан. Хораду казалось, что температурная стрелка одного из узлов левой части двигательных систем скачет по слишком большой амплитуде. Однако возможно это все было всего лишь следствием того, что капитан давно не пилотировал "меч". Слишком много приборов, слишком большая ответственность, приходится за многим следить самому. Наконец скачки прибора успокоились, или так опять показалось. Неважно, мысли сейчас заняты совсем другим.

   Шаги раздались совсем близко и за спиной, правой рукой отведя в сторону рычаг замка блокировки кресла, Хорад вместе с пультом повернулся в сторону звука.

   Перед ним стоял Родовски. Опытный бортинженер, с которым Джонатан уже летал. Станислав довольно четко доложил о неких странностях в грузовом отсеке. Чтож все проблемы стоило решать сразу, не оставлял на потом.

   - Странислав, проверь сами датчики и ближайшие к ним узлы управления. Такие неполадки, если это они, нам сейчас не к чему. Это все, - Джонатан пробежал пальцами правой руки по цифровому блоку и набрал код центральной системы оповещения. Затем нажал на кнопку на гарнитуре, одетой на голову.

   - Даниель Амундсен, зайдите пожалуйста в рубку, - проговорив это, Хорад поднял глаза на бортинженера: - Станислав проверь заодно центральный блок контроля температуры левой части двигательной системы.

[Марк Октавий >>>]

Звезды. Когда-то Габриэль мечтал о них, вглядываясь в ночное небо, свод которого упирался в воды залива Маракаибо. Он думал о героических свершениях и неизвестных мирах, куда не то что нога человека, но даже гусеница разветывательного робота еще не ступала. Он надеялся на то, что когда-нибудь сможет хотя бы краем глаза взглянуть на этот прекрасный мир, хоть раз прикоснуться к нему. И вот, когда его самые смелые мечты сбылись - он помощник капитана звездолета! - пришло осознание того, что звезды - это не только холодная красота и волнующая тайна. Звезды - это еще и ответственность.
Когда он был единственным членом экипажа небольшого межпланетного корабля, это не так остро чувствовалось. Отвечать только за себя всегда проще. Но первое время на большом корабле он не забудет никогда. Тогда почти каждую ночь (если считать ночью время, свободное от вахты и посвященное сну) он просыпался от мысли, что что-то сделал не так: нажал не ту кнопку или проложил курс слишком близко к массивному объекту. Однажды он даже вскочил с постели и бросился в рубку, до смерти перепугав вахтенного. Габриэль был уверен в тот момент, что из-за его недосмотра корабль вышел на нерасчетный курс и должен протаранить звезду. Тревога, разумеется, оказалась ложной - он был, все же, неплохим штурманом.
Вот и теперь он старался ничего не пропустить в нагромаждении линий, представлявшем собой трехмерную модель их курса. Тщательно рассматривая голограмму, штурман вносил в нее малозаметные поправки, стараясь проложить курс идеально, не потерять ни грамма топлива. Доклад вошедшего в рубку Родовски он слышал лишь краем уха, так и не отвлекшись от своего увлекательного занятия.

[SergK >>>]

- Даниель Амундсен, зайдите пожалуйста в рубку.

Интерком, донесший в кают-компанию вежливый голос Хорада, прервал разговор спасателей. Даниэль поднялся с дивана, развел руками:
- Прошу прощения, приказ капитана. Мы сможем обсудить детали операции позже, когда к нам присоединятся другие члены экипажа. Я оставлю вам спецификации транспорта и технических узлов… - Амундсен слегка улыбнулся Алексе, - считайте, что теперь Вы мой официальный помощник по части спасательной техники.
Норвежец взял со стола папку с личными делами членов экипажа и стремительным шагом направился к выходу в коридоры жилого комплекса. Следуя хорошо заметным направляющим надписям, Даниэль довольно быстро смог добраться до центра управления «Кадалболгом».

Умная система доступа в рубку опознала его и открыла дверь. Взгляду Даниэля предстала троица погруженных в работу космоплавателей. Новоиспеченный начальник безопасности успел лишь бегло прочитать предоставленные ему досье, но смог запомнить в лицо всех членов экипажа, а также необходимый минимум информации о каждом. Габриэль де ла Роса, многообещающий штурман родом из Венесуэлы, сосредоточенно склонившийся над голограммой курса, Станислав Родовски, опытный и всегда сохраняющий спокойствие бортинженер из Словакии, и, конечно, Джонатан Хорад, капитан. С этим человеком Даниэля связывало гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд… Впрочем, воспоминания, навеянные сухими строчками личного дела, могли и подождать:
- Даниэль Амундсен по Вашему указанию прибыл. - Обратился норвежец к Хораду, постаравшись придать сухим словам уставного рапорта наиболее дружелюбный оттенок. - Я слушаю Вас, капитан.

Сообщение отредактировал SergK - 11-02-2008, 22:14

[Эллеон Ри >>>]

а также Тот и Sayonara

- Нет, даже и не проси, - донесся голос Барского, приглушенный толстыми стенками амортизационной капсулы. - Я не вылезу отсюда, пока мы не долетим до Сольвейг. Ну, или хотя бы до ужина, - добавил он, немного подумав.
Цин не отвечала и Владимир насторожился.
- Но ты же знаешь, - сказал он с напором, - амортизатор - самое безопасное место на корабле, а я люблю безопасность. А если мы пойдем в кают-компанию, то непременно натолкнемся там на кого-нибудь. Хорошо еще, если это будет Менгеле, я смогу пожаловаться ему на начинающийся насморк, может он даже меня подлечит… А если там, на диванчике, уже притаился Вадим Алексеевич? Он же лингвист, а я не могу на равных общаться с лингвистом.
Владимир замолчал и прислушался. Снаружи было тихо. Отщелкнув замки безопасности, десантник сдвинул крышку саркофага и осторожно выглянул наружу.
- И для кого я тут распинаюсь? - обиженно вопросил Барский.
Ответом ему был глас капитана Хорада, донесшийся из динамика внутренней связи:
- Даниель Амундсен, зайдите, пожалуйста, в рубку.
- Рубка! - с непонятной радостью воскликнул Владимир.
Он поводил крупным носом и отправился на поиски разумной жизни. Жизнь обнаружилась в кают-компании. Вполне разумная, способная на контакт и не опасная для жизни, как идентифицировал ее Барский. Представлена она была в лицах двух биологов и одного специалиста по выживанию.
- Здравствуйте, - приветствовал собравшихся Владимир.
Он повалился на диванчик напротив бесстрашных исследователей инопланетной флоры и фауны и поинтересовался:
- А что это капитану срочно потребовался начальник безопасности? Может быть, на корабле стало небезопасно?
Стив приветствовал десантника легким наклоном головы.
- Думаю, не стоит делать поспешных выводов, - проговорил Стив, обращаясь к своему коллеге, словно заканчивал разговор. Потом повернулся к десантнику.
- Безопасностью на нашем корабле занимаются специалисты, а я склонен им наивно доверять… - Стив слегка улыбнулся и задумался, стоит ли продолжать. Решил, что стоит.
- Хотя… несколько минут назад мимо нас с мистером Ревером прошел бортинженер. Прошел довольно быстро и был явно чем-то озадачен. Но, хоть он и проследовал в рубку, думаю, переживать нам по этому поводу все-таки не стоит. Во-первых, он замедлил шаг, проходя мимо наших скромных персон, во-вторых, даже удостоил нас взглядом, в-третьих, повторюсь, он выглядел всего лишь озадаченным. Даже если учесть, что начальника безопасности вызвали именно в связи с чем-то, о чем знал бортинженер… скорее всего просто что-то неожиданное, но неопасное. Вероятно, мистер Родовски осматривая свои владения, нашел что-то, что его удивило, но не испугало. Перестраховываются, - веско припечатал Стив выученное недавно слово. Хоть он и знал русский язык довольно хорошо, но не мог не блеснуть знанием перед благодарными слушателями.
- Ага, - кивнул Владимир, - я думаю…
Тут десантник замолчал, тяжело вздохнул и, подставив ладони лодочкой, громко чихнул.
- Извиняюсь… Так. О чем это я? Ага. Однажды, в одной из экспедиций, у нас отказала автоматика на гравитационном компенсаторе. Вы, должно быть, знаете, что работа маршевых двигателей устроена таким образом, что корабль не начнет ускоряться быстрее, чем восемьдесят метров в секунду за секунду до тех пор, пока гравикомпенсатор не подавит перегрузки в десять раз. А если система предохранителей, отслеживающая эти процессы, даст сбой, и перегрузки скакнут в пять-десять раз, то от экипажа мало что останется. А капитаном у нас был Герман Лель, ну да это и понятно, ведь дело было на Дюрандале, я уже говорил об этом? Но наш бортинженер, Володька Огурцов, вовремя сообразил, что аппаратура работает подозрительно точно, и решил все перепроверить на дополнительном анализаторе. Короче, тогда мы были очень близки к гибели, хотя и не подозревали о том. Собственно, к чему я все это рассказываю… - неопределенно закончил Барский.
Десантник обернулся к коридору, ведущему в рубку.

[Sayonara >>>]

(Эллеон Ри, Тот, я)
Там появилась задумчиво шагающая фигурка, и через пару секунд в кают-компанию проскользнула мисс МакМан, помощница бортинженера. Она встала у дивана, рассеянно оглядела присутствующих и вежливо кивнула.
- Здравствуйте.
Девушка, очевидно, была очень расстроена: грустные темные глаза, напряженные брови и нервные пальцы, теребившие рукав, выдавали ее состояние.
- Здравствуйте. Что-нибудь случилось? - вкрадчиво спросил Владимир.
После этого он обернулся к Стивену и шмыгнул носом. По его личному убеждению этот тайный знак должен был натолкнуть биолога и остальных присутствующих пассажиров на те же мысли, что возникли в голове десантника.
- А? - Эллен вздрогнула и повернулась к нему. - Случилось? Нет, нет, все в порядке. В абсолютном порядке, - отчеканила она.
- Значит, ничего не случилось? - переспросил Барский. - И все работает как надо?
- Ну-у-у... - девушка растерялась. Она не спросила Родовски о том, что тот выяснил о состоянии корабля, и теперь собиралась сама все проверить. Но говорить об этом здесь, в кают-компании, ей не хотелось. И, нахмурившись еще сильней, она робко сказала первое, что пришло в голову:
- Вроде да... Мы летим, и нормально летим.
Владимир покивал. Потом вновь заговорщически взглянул на Хоусена.
Стив внимательно всмотрелся в лицо девушки. Ему очень не понравилась какая-то недосказанность, повисшая в воздухе, а может быть, слова десантника заронили в душу семя сомнения? По крайней мере, поведение помощницы бортинженера показалось Стивену как минимум странным, а как максимум таящим какую-то неприятность. Стив очень не любил неприятности.
Биолог тряхнул головой, освобождая ее для более насущных проблем, и решил заняться самокопанием позже.
- Мистер Барский, вы располагаете какой-нибудь информацией по этому поводу? Или ваши вопросы обоснованы лишь туманными предположениями? В любом случае, не поделитесь ли вы своими рассуждениями с нами? - Стив постарался, чтобы его слова прозвучали как можно мягче, но не знал, насколько хорошо у него это получилось. Поэтому постарался закрепить впечатление улыбкой.
Улыбка получилась немного озадаченной.
- Вот именно, - ответил Владимир, - информации у меня нет, но мне бы хотелось ее получить, разве это не естественно?
По-птичьи склонив голову, Эллен внимательно осмотрела собеседников и заявила:
- Все в абсолютном порядке. Поэтому говорить нечего. Даже если что-то случится, мы обязательно исправим. Извините, мне пора. До свидания.
Она развернулась на пятках и торопливо, почти бегом направилась дальше по коридору.
- Они от нас что-то скрывают, - тихо сказал Барский. - Я в этом почти уверен.
Стив рассеянно кивнул, соглашаясь со словами десантника, и, нахмурившись, погрузился в собственные мысли

[Леонардо да Винчи >>>]

   Капитан так и сидел в ожидании начальника безопасности, не поворачиваясь обратно к мониторам. Пальцы правой руки выстукивали какой то замысловатый ритм по подлокотнику кресла. Левая же рука свободно лежала на полукруглой клавиатуре. Джонатан пытался определить перечень возможных проблем приведших к сбою датчиков. Что то подсказывало Хораду, что контрольные цепи системы контроля двигательной системы и датчики движения грузового отсека либо находятся не очень далеко друг от друга, либо имеют общую цепь вывода. Впрочем это все проверит Станислав. Сейчас было необходимо визуально подтвердить наличие груза на своем месте. И не ослаблены ли крепления. Иначе любое необходимое ускорение может сдвинуть груз, изменить равномерное расположение массы и наконец помешать маневрам. А маневры обязательно будут.

   Через некоторое время в рубке появился Амундсен. Этому человеку предназначалась одна из важных ролей на корабле. Безопасность, и особенно внутренняя была важным элементом любого перелета. Будь то простой планетарный перелет или межзвездный. Замкнутое пространство в любом случае предполагает социальные проблемы, и отношения и конфликты в такой среде часто имеют место быть.

   - Даниель, у нас "возможно" зафиксировано движение груза в грузовом отсеке. Пока только "возможно", так как датчики еще проверяются, - капитан внимательно изучал Амундсена. - Но проверить визуально крепления груза необходимо.

Сообщение отредактировал Леонардо да Винчи - 13-02-2008, 13:32

[Морфи >>>]

Во время взлета и последующей тряски Ревер считал про себя до десяти в десятичных дробях, пытаясь заставить себя прекратить панику.
Его первый полет... Несказанная удача, что молодого и неопытного биолога вообще взяли в такую серьезную экспедицию.
Даже после того, как Морган покинул свою амортизационную камеру, он продолжал счет: "Пять целых, три десятых пять целых, четыре десятых..."
Дрожащие руки нужно было срочно чем-нибудь занять, и Ревер схватился за первую попавшуюся вещь, которой оказался верный планшет.
Дальше Ревера потянуло на прогулку. Хотелось увидеть лаборатории, осмотреть оборудование - разведать будущее рабочее место. По пути Морган случайно столкнулся с коллегой по биологии и не смог отказать себе в удовольствии поговорить с понимающим и знающим человеком.
На проходящего бортинженера Ревер кинул беглый взгляд, не особо внимательно вглядываясь, а потом и вообще слишком серьезно задумался над грядущим и "выпал" из реальности.
А когда очнулся от обращенных к нему же слов Хоусена, то счел невежливым вмешиваться в уже идущий разговор, к тому же сам Ревер интересными наблюдениями похвастаться не мог.
Осталось только слушать и запоминать, попутно ругая себя за невнимательность.
Морган заговорил через пару минут после ухода Эллен. Говорил он медленно, пытаясь как-то привести в порядок мысли и нормально выразить их.
- Хм... Простите, мистер Барский, так? Я в разговоре не участвовал, но слушать мне не мешали. Предположим, от нас действительно что-то скрывают. Тогда как мы можем узнать... то, что нам не хотят говорить? Если с кораблем что-то не в порядке, тогда, возможно, ваш опыт межзвездных полетов поможет определить проблему?
Ревер потерял мысль, и замолк, пытаясь сформулировать еще пару вопросов, которые непременно нужно было задать Барскому, пока этот кажущийся таким надежным человек еще находится рядом.

[Шибер >>>]

Станислав несколько замешкался в рубке и теперь ему пришлось встревать в разговор капитана с Амундсеном,

- Я проведу более детальную диагностику на месте. Если понадобится - найдете меня в том отсеке.

Закончив, Родовски обогнул Амундсена и все тем же мерным и быстрым шагом покинул рубку. Захватив на складе пару диагностических приборов и, на всякий случай, комплект инструментов, бортинженер вновь отправился к подозрительному трюму. Хотелось бы пойти кружным путем - не стоило лишний раз волновать пассажиров - но, увы, дорога к грузовому отсеку проходила через кают-компанию. На счастье бортинженера, никто из собравшихся там не смог поймать его за рукав, как в прямом, так и в переносном смысле. Все, что им оставалось - слышать камертон шагов бортинженера, удалявшегося по коридору. По дороге Станислав размышлял о возможной ненадежности систем удаленного контроля: двигательный отсек он проверил первым и показания датчиков внушали непоколебимую уверенность в исправности двигателя. "Впрочем, двойная, а то и тройная проверка лучше, чем недосмотр, ведущий к катастрофическим последствиям", - лишний раз повторил про себя Родовски и сконцентрировался на предстоящей работе. Снова проверил показания датчиков, и вновь они заставили его нахмуриться - в трюме вновь было зафиксировано движение. Вспомнив, что в трюме находится продовольствие, Родовски подумал о крысах и даже позволил себе на секунду улыбнуться, но, когда он перевел всзгляд на кнопку, открывающую дверь трюма, улыбка исчезла с его лица. Быстрые пальцы пробежали о клавиатуре. набирая код доступа, легкий щелчок кнопки - и вот взору бортинженера открылся темный провал трюма. Нажав еще одну кнопку, Родовски включил освещение. Наметанный глаз бортинженера сразу зафиксировал плохо принайтованный груз, сместившийся при взлете, но бортинженер все равно включил принесенное оборудование, нашел датчики и начал "гонять" каждый из них по полной программе: различные режимы работы, калибровка, снимаемые данные...

[Леонардо да Винчи >>>]

   Капитан молча кивнул Станиславу и, подождав пока он скроется за дверью вновь вернулся к прерванному разговору. Впрочем пока это был только монолог.

   - Я вижу, что вы уже начали заниматься делами, - Хорад указал на пачку с личными делами экипажа, которую Амундсен сжимал в руках. - У вас еще будет возможность заняться этим вопросом и пообщаться с каждым в отдельности, впрочем как и мне.

   Хорад провел тыльной стороной ладони по своей щеке, ощутив ставшую уже заметной щетину. Нужно будет обязательно побриться.

   - Даниель, завтра, конечно же по корабельному времени, мне нужна будет хотя бы краткая информация по членам нашего экипажа. Я еще не со всеми успел достаточно пообщаться.

   Объяснять зачем это ему Хорад не стал, для этого конечно же были свои причины и Амундсен должен был их понимать. Начальник безопасности принимает решения не сам, в любом случае ему нужно знать мнение капитана. А капитану для принятия решения потребуется информация.

[DarkLight >>>]

Цин Чжао хорошо переносила старты космических кораблей. Отчасти сказывалась привычка – не в первый раз все-таки к звездам! Отчасти – текущая в ее жилах кровь. При всей своей внешней хрупкости, в плане выносливости представители Китая могли дать десять очков вперед любому мускулистому европейцу. Именно поэтому Цин покинула амортизатор раньше мужа. Долгие годы семейной жизни с Барским позволили женщине хорошо узнать его привычки и мелкие слабости, а потому она не слишком-то рассчитывала увидеть Владимира в скором времени. А потому, после некоторого колебания, Цин Чжао вышла в пустынный (тогда еще коридор), и зачарованно замерла перед обзорным экраном. Каждый раз, садясь на корабль, она испытывала почти детское чувство восторга. Так бывает, когда отец подкидывает ребенка вверх, к солнцу, и малыш вскрикивает от восторга. От того, что он может летать. Звездолеты были крыльями человечества, открывшими ему дальние планеты. Но сегодня фотонный двигатель несет их вперед к новому миру. Цинн смотрела на черноту космоса, но видела не ее, а далекую Сольвейг. В подобных мечтах не замечаешь текущего времени, а потому Цин грезила наяву достаточно долго. По иронии судьбы, обзорный экран, к которому она подошла, был в стороне от главного коридора, так что десантницу никто не тревожил. но, услышав голос капитана Хорада по громкой связи, Цин Чжао мысленно упрекнула себя за мечтательность. И отправилась на поиски мужа.

[SergK >>>]

- Я еще недостаточно детально изучил предоставленные бумаги, у меня было мало времени… - Даниэль пожал плечами, - Завтра же я предоставлю отчет в удобной для Вас форме. Сейчас мне лучше пойти следом за Станиславом и проверить крепления груза. Я доложу в рубку по интеркому.
Начальник безопасности слегка наклонил голову и, развернувшись, покинул центр управления. План корабля остался на столе в кают-компании, но Даниэль уже привычно нашел необходимые метки-указатели, поймав себя на мысли о том, что он начинает привыкать к коридорам и цветовой схеме помещений Кадалболга.

Вскоре норвежец вновь оказался у кают-компании, которая находилась на пути к грузовому отсеку. Он заметил новоприбывшего Барского и слегка сбавил ход, коротко кивнув десантнику.
«Если груз действительно плохо закреплен, мне может понадобиться помощь» - решил спасатель.
Поскольку из остальных беседующих в кают-компании Амундсена, проходящего по коридору, никто больше не заметил, он решил не тратить время на долгие объяснения и показал Владимиру открытую ладонь, несколько раз быстро согнув и распрямив пальцы в суставах. Если он не ошибался, на языке жестов космодесанта это значило «следуй за мной». Если спасатель все-таки ошибся, Барский либо прочтет приглашение в его глазах, либо примет Даниэля за умалишенного. Не дожидаясь ответа от десантника, норвежец направился дальше по коридору.

Сообщение отредактировал SergK - 1-03-2008, 10:07

[Тот >>>]

Слова мистера Ревера несколько смутили Владимира. Ну, какой, в самом деле, может быть опыт у вечного пассажира?
- Слухи о моей смерти несколько преувеличены, - процитировал Барский. - На самом деле, весь мой опыт межзвездных перелетов сводится к валянию на диванчике в кают-компании и поеданию консервированных морепродуктов. Люблю я их, - пояснил Владимир Андреевич. - Поэтому, надеяться на меня не стоит. И даже так… Я полностью понимаю капитана Хорада и других ответственных лиц и поддерживаю их в том плане, что пассажирский состав не должен знать о некоторых вещах. Да, с точки зрения субординации это верный ход, однако как человек я не могу их поощрить. Как человек я хочу знать, что возможно мне осталось жить не более двадцати минут. Да, я хочу это знать и успеть попрощаться с этим миром, помолиться, в конце концов, хотя, видит бог, я не слишком-то в него верю. Сидя в десантном боте, во враждебной атмосфере нерадостной далекой планеты, чувствуя себя как рыба в воде, я всегда могу определить, пришло ли мое время оставить сей мир, или же я еще выкарабкаюсь, но тут!
Барский с сожалением развел руками и тяжко вздохнул.
- Однажды, - сказал он с улыбкой, - мы уже не чаяли вырваться…
Проскользнувший в кают-компанию начальник безопасности заставил Барского замолчать. Амундсен был спокоен, и это спокойствие передалось присутствующим. Жестом, понятным всякому десантнику, Даниэль позвал Владимира за собой и тот поднялся с диванчика. Владимиру почему-то подумалось, что у него появится возможность пройти в рубку, но начальник безопасности пошел в противоположном направлении и, понурив голову, Владимир Андреевич засеменил следом.

Сообщение отредактировал Тот - 19-02-2008, 12:37

[DarkLight >>>]

Проходя по коридору, Цин Чжао внезапно заметила чье-то движение. Так часто бывает: идет себе человек, думает о чем-то своем, по сторонам не глазеет. И вдруг, на периферии зрения что-то внезапно привлекает внимание. В большом городе на такое редко обращаешь внимание. Конечно, если не идешь поздно ночью по темному переулку, когда каждая тень превращается в чудовище или грабителя. Сейчас на Земле чудовища вымерли, да и грабители были редкими птицами, но – в атавизмах великая сила.
Как бы то ни было, сейчас люди находились не в мегаполисе, а на корабле, бороздящем космические просторы. «Странным движениям» тут взяться неоткуда. Межпланетные перелеты давно приучили Цин к мысли, что все неясности на борту – это потенциальная неприятность. Так что женщина остановилась и пристально вгляделась в угол, где померещилось шевеление. И – не поверила своим глазам: из угла вальяжной походкой выходил… кот. Эдакий сытый сибирский кошара, очень напоминающий полосатого Ваську, которого Барский подарил сыну на шестилетие. Походка, манеры…
- Кис-кис?... – нерешительно позвала Цин. Вид животного поверг тренированный разум десантницы в странное для китаянки смятение. Она понимала, что животному неоткуда взяться на корабле, что здесь все проверили, и подобное невозможно. Но кот казался совершенно реальным. Вот, сейчас он вальяжной походкой дойдет до нее – и тронет комбинезон лапой, будто здороваясь. Васька делал именно так…
Женщина крепко зажмурилась и ущипнула себя за предплечье. Старый, испытанный способ борьбы с наваждениями. Помогло: кот пропал, не оставив после себя даже шерстинки. Цин Чжао поняла, что все это время провела, затаив дыхание. Она медленно выдохнула, ощущая, как вместе с воздухом тело покидает и нервное напряжение.
- Ну… мистика просто, - сказала она вслух. Собственный голос успокоил Цин окончательно и она решительно продолжила путь.

[V-Z >>>]

Перед стартом в голове упорно всплывали совершенно неуместные фрагменты из книг, например, описание взлета Меты с Пирра*. И другие, столь же жизнеутверждающие примеры.
К счастью, обошлось.
Старович оставался в каюте еще некоторое время после старта; причина была простейшей - еще не были расставлены все книги. Лингвист не исключал, что они могут понадобиться в любой момент, а выискивать их в багаже было бы чересчур долго.
Да, могут и не пригодиться. Но надо же учитывать все варианты, правда?
С каждой занимавшей свое место книгой настроение Старовича все улучшалось и улучшалось. Так что, покинув каюту, он уже пребывал в совершенно радужном состоянии.
Вопрос о том, куда идти, даже и не возникал. В рубке или в машинном отделении лингвисту делать было совершенно нечего. Поэтому ответ "кают-компания" напрашивался сам собой.
Именно туда Старович и отправился; и пришел к выводу, что решение было верным. Поскольку из-за уже видной двери в искомое помещение слышались голоса.

*Мета - одна из героинь серии "Мир Смерти" Гарри Гаррисона, пилот корабля. Отличалась на редкость резким стартом; ее чрезвычайно выносливым соотечественникам было все равно, а вот другим приходилось худо.

[Sayonara >>>]

Запутаться, заблудиться в коридорах «Кадалбога», полных торжественной и величавой тишины, было практически невозможно для человека, всю жизнь работавшего с кораблями. Нелл уверенно проскочила мимо капитанской рубки и оказалась в грузовом отсеке.
Родовски здесь уже, очевидно, побывал и наверняка все проверил. Тем не менее, необходимо было увидеть и запомнить все самой. Она подошла к первой контрольной панели и, быстро перебирая пальцами, вывела на экран всю информацию. Ее было немного, но Эллен минут пять изучала каждую строку, чтобы ничего не пропустить. Похоже, пока все было в порядке. Девушка собралась было идти дальше, как вдруг случилась странная вещь.
Звездолет отсоединился от станции сравнительно недавно, и здесь вэйвер мог улавливать немало сигналов с «Кайгана», других кораблей и даже с Земли. Нелл давно уже привыкла игнорировать ненужные, неинтересные или просто случайные волны и старалась распознавать сигналы лишь на определенных диапазонах – ведь, если обращать внимание на каждую радиоволну в Солнечной системе, можно сойти с ума.
Но этот сигнал – недолгий, резкий – выделялся из общей массы. МакМан даже замерла, прислушалась. По диапазону он примерно относился к сигналам, которые используют при межзвездных экспедициях. В принципе, в этом не было ничего необычного. Но сигнал исходил извне, из космического пространства. Он быстро погас, и Нелл не успела расшифровать информацию. Да и вряд ли бы смогла – слишком необычным был сигнал, раньше девушка не сталкивалась с такими.
Она задумалась. Может, это все-таки просто радиограмма с «Кайгана»? Может быть, они специально, учитывая нахождение на борту вэйвера, послали нестандартный сигнал с информацией, не предназначенной для большинства членов экипажа?
Мысли Эллен прервали шаги по коридору – сюда спешили. Меньше всего сейчас хотелось девушке кого-нибудь встретить, но убегать было глупо – и она, повернувшись к контрольной панели, сделала вид, что заканчивает проверку. Поздоровается, и тогда можно будет со спокойной совестью идти в следующий трюм.

[Марк Октавий >>>]

Тишину в рубке прорезал негромкий сигнал входящего сообщения. Родовски у терминала не было - он был занят осмотором трюмов, - потому к терминалу связи подошел Габриэль. Инструкция предписывала именно ему держать связь в отсутствии бортинженера. Нажав клавишу приема, он открыл сообщение и прочитал следующее:
«Капитану Хораду, Каладболг. На станции зафиксирован приступ красной горячки. Медики сомневаются в диагнозе – подвергшийся заболеванию техник не покидал Кайган восемь месяцев. Возможный рецидив исключен. Существует вероятность неизвестного заболевания. Примите к сведению. Подтвердите получение радиограммы. Калинин».
- Странно, - подумал штурман, перечитав сообщение еще раз. - Инфекция на станции - это что-то из ряда вон. Да еще в такой момент... Но неужели же кто-то из экипажа корабля мог заразиться?
"Кайган, Калинину. Сообщение получено. Помощник капитана де ла Роса." - отбил он на клавиатуре, и подтверждение, как бы оттолкнувшись от летящего прочь от Солнца "Каладболга", устремилось к станции.
- Разрешите доложить, сообщение с Кайгана, - обратился Габриэль к капитану. - Перевожу на ваш терминал.

[Леонардо да Винчи >>>]

   После ухода капитан вновь повернулся вместе с креслом к главному экрану своего терминала. Показания приборов больше не зашкаливали, во всяком случае основные цепи. Джонатан несколько раз перелистнул основные показатели, затем на экране возник маршрут корабля, а вслед за ним подробные расчеты в виде цифр. Хорад с головой ушел в проверки расчетов навигатора. Однако сигнал пришедшего сообщения капитан услышал сразу и проследил взглядом за Габриелем, который подошел к терминалу Станислава чтобы принять вызов.

   - Хорошо Габриель, спасибо, - ответил Джонатан на доклад своего помощника.

   В сообщении говорилось об инфекции возникшей на станции. Это было непростительной ошибкой, так поздно узнать об инфекции. Особенно учитывая то, что зараженный все время находился на Кайгане. Это означало, что его экипаж, а значит и вся экспедиция подвергались опасности.

   Вот уж, если что то плохое происходит, то все сразу, - невесело подумал капитан.

   - Габриель, и еще... - задумчиво начал Джонатан: - Пока я не переговорю с начальником безопасности эта информация не должна уйти дальше рубки. Мне не нужна даже малейшая возможность паники.

Сообщение отредактировал Леонардо да Винчи - 27-02-2008, 12:13

[Father Monk >>>]

Алекс Ландау

Почему-то казалось, что кто-то там, наверху, допустил огромный промах. Охватившая его эйфория, когда поступил "зеленый свет" на поездку к Плутону, когда осуществилась его мечта, и его-таки заметили, дали шанс поучаствовать в настоящей - вслушайтесь в это слово: в настоящей! - экспедиции, быстро отпустила, скрылась, вытекла сквозь пальцы, когда летевший к Каладбогу корабль трясло и качала от стучавших по обшивке метеоритов.
Утекла эйфория, выплеснулась из него, когда, мертевенно-бледный, Алекс просидел на собрании, устремив взгляд в свои руки, почти не слыша голоса будущих товарищей по длинному перелету, когда еле добежал до туалета, перегнулся, упершись руками в стенку над унитазом. Рвало его нещадно, даже когда в желудке не осталось того, что можно было исторгнуть из себя. Совсем как тогда, перед отлетом на спутник Плутона. Словно он и не улетал никуда, и весь полет до Каладбога ему лишь привиделся...
Нет, Алекс уже не боялся космических перелетов, не так сильно, как раньше. Он был до сих пор жив. Только вот назойливая мысль, жужжавшая внутри, в голове, что запас удачи - не бесконечен, и еще шептавшая о том, что на месте Ландау должен был быть кто угодно другой, начиная от Петрова и заканчивая этим старым скелетом Гларским, который скоро рассыпется в прах от старости или очередного перелета...
В зеркале на Ландау смотрел совсем не похожий на Алекса очкарик с впавшими скулами, бледным лицом, мешками под глазами. Не был это гордый собой англичанин, покинувший Землю... сколько уже?.. два года?.. два года назад. Или три?.. Почему-то дни на Титане как-то смазывались, исчезали из памяти, словно их и не было. Словно это был один, очень длинный, но-таки один день.

Отлет и тишина космоса. Лишь назойливое гудение, где-то там, из машинного отсека, не иначе. Словно сами стены, перегородки этого корабля пропитаны этим гулом, словно не спрятаться от него, всюду он достанет. И звенящая тишина, казалось бы, невозможное явление. Даже портативный проигрыватель не помогал, самые громки звуки песен все равно переплетались с этим звоном и гулом. "The Clash" не спасал, не вселял былую уверенность.
Ландау передернул плечами, попробовал выкинуть мысли на эту тему из головы, сосредоточиться на словах песни, подпевая и перелистывая страницу журнала. Выходить из каюты не хотелось. Зачем? Чтобы смотреть на лица этих американцев с их протяжным, словно кислого лимона в рот набрали, акцентом, от которого не просто плечи дергаются, а по всему телу словно наждачкой проводят? Или на сборище этих русских, что плотной кучкой сидели на собрании, будто тут же вычислили друг друга? У каждого на лице - такая серьезность, хоть сейчас на плакат какой-нибудь стародавней советской агитации. Словно весь мир обязан только этим русским... стоят они друг друга, что американцы, что русские. А остальные?.. Остальные явно примкнут либо к одному, либо ко второму лагерю. Ландау могло послышаться, но будто бы среди членов экипажа затесался словак - этот точно побежит сначала под крыло русичей...
Сколько Англия сделала для всего цивилизованного мира, сколько специалистов работает в открытом космосе, и ни один - ни один! - не попал на борт корабля. Словно в насмешку над Алексом.
Он дунул на непослушную челку, поправил очки и раздраженно перелестнул страницу журнала.

[Шибер >>>]

Шибер&SergK
Внимание, пост отредактирован

Амундсен слышал за спиной шаги – значит, Барский всё же решил последовать за ним. Даниэль обернулся через плечо, сбавив ход:
- Как Вы перенесли взлет, Владимир? Всё в порядке?
- Да, в амортизационной камере было весьма уютно…
- Значит, Вы готовы к небольшим физическим нагрузкам?
Десантник слегка поморщился и протянул без особого энтузиазма:
- Всегда готов.
Амундсен подмигнул ему:
- А знаете ли Вы, Владимир, что инженеры, программисты и штурманы почитают физический труд элитным трудом? В этом плане нам с вами сказочно повезло – датчики грузового отсека указывают на то, что контейнеры сместились с первоначальных позиций.
Вот и двери грузового отсека – Амундсен ввел простой код доступа, и створки плавно разошлись в стороны. Взгляду спасателя предстал бортинженер Родовски с анализатором в руках. Он осматривал отсек, временами поглядывая на дисплей электронного устройства. Груз в трюме явно сместился с положенных мест, но Станислава, кажется, это не слишком беспокоило.
Родовски как раз заканчивал калибровку датчиков, когда двери в трюм открылись. Сосредоточенному на деле бортинженеру потребовалась секунда, чтобы осознать, кто вошел в трюм и что они здесь делают. Еще секунда ушла на то, чтобы узнать Барского. В начале третьей секунды Родовски уже говорил:
- Надеюсь, вы не возражаете против открытия трюма без вашего участия. Информация с датчиков собрана, ее еще потребуется проанализировать в рубке, - он приподнял анализатор в руке. - Остается закрепить груз и доложить капитану.
Амундсен оглядел груз:
- С удовольствием поможем. Думаю, мы легко переместим контейнеры даже без погрузчика – контейнеры на «шариках». Но почему цепи не удержали груз при взлете?
Родовски ответил на приветствие и взялся за ближайший контейнер.
- Видимо, тальрепы не дотянули, или еще что... Неудивительно - меня-то на корабль до вылета не пустили, так что проверить лично я ничего не успел. А техников, видимо, торопили. Но об этом поговорим, когда вернемся.
Договаривая, Родовски налег на ящик. Владимир и Даниэль также налегли на контейнеры, перемещая их к маркерам погрузки. Вскоре груз был должным образом размещен и закреплен.
- Ну, это действительно было несложно, - ухмыльнулся Барский.
- Дело мастеров боится, - подмигнул ему Даниэль, - Вы уверены, что правильно выбрали профессию, господин десантник?
Барский неопределенно хмыкнул. Еще раз проверив крепления, Родовски подошел к терминалу снаружи трюма.
- Идемте, господа.
Дождавшись, пока десантники покинут помещение, Родовски выключил дополнительное освещение, убедился, что замки зафиксировали дверь, еще раз пробежал глазами данные на дисплее и уверенным шагом направился в рубку. Десантники не отставали и Родовски , чуть повернув голову, обратился к Барскому:
- Владимир Андреевич, вам придется остаться в кают-компании. Благодарю за помощь. Да, и пусть для пассажиров это будет обычной проверкой.
Амундсен кивнул, Барский пожал плечами:
- Я на самом деле не заметил в ней ничего необычного. Всегда к Вашим услугам.
Еще один короткий кивок, на этот раз от Родовски, и он продолжает путь в рубку. На шаг впереди Амундсена, Станислав проходит в дверь... и тут наметанный глаз бортинженера заметил встревоженность на лицах старпома и капитана. Отметив про себя также отсутствие в рубке МакМан, Родовски шагнул к капитану:
- Датчики проверены, требуется лишь окончательный анализ на компьютере рубки. Зафиксированное движение совершал незакрепленный груз. Если появится возможность - сообщите об этом на базу, может быть еще что-то вскроется. В настоящее время груз в трюме закреплен в соответствии с предписаниями.
Завершив доклад кивком в сторону начбеза, Родовски замер в ожидании, изучая лицо капитана. Что могло встревожить Хорада? Что-то с курсом? Или новые непонятные неполадки в уже проверенных им, Родовски, системах?
Амундсен про себя усмехнулся: "В соответствии с предписаниями груз должен был оставаться на месте... Зато появилась возможность немного размяться". Даниэль тоже не упустил из виду некое волнение в глазах Хорада:
- Что-то произошло?

Сообщение отредактировал Шибер - 12-03-2008, 13:24

[DarkLight >>>]

Пройдя по коридору, Цин замерла перед дверью кают-компании. Похоже, там были люди. В другое время, она бы порадовалась: одиночество было не той вещью, которую китаянка переносила хорошо. Но сейчас она чувствовала себя явно не в форме для бравой покорительницы дальнего космоса. Странный кот в коридоре не выходил у Цин Чжао из головы.
«Почти, как живой, - растерянно думала женщина. – Надо сказать про это Владимиру». Субординация. правда, предполагала беседу с кем-то из экипажа, ведь это они отвечают за безопасность на корабле. Но одна мысль о том, как она будет докладывать строгому Хораду о видениях после старта, заставила уши Цин заалеть. Вот так позор! Только войти на борт – и сразу создать о себе мненье как о нервной и дерганной особи женского пола? Ну, нет! Десантница твердо решила, что расскажет про все только Барскому. И наконец-то открыла многострадальную дверь.

[Sayonara >>>]

Тот, кто направлялся прямо к трюмам, очевидно, свернул в другой коридор. Эллен облегченно вздохнула. Нужно было поторопиться с изучением данных, потому что в любой момент мог вернуться Родовски и, не застав помощницу в рубке, позже устроить выговор. А МакМан ой как не хотела, чтобы разборки начались так скоро – еще трех часов со старта не прошло...
Но, штудируя вторую панель управления, девушка внезапно услышала все тот же загадочный сигнал. Мозг ее, потревоженный необычной частотой, сейчас был особенно чуток. Быть может, именно поэтому вэйвер смогла расшифровать хотя бы волну; текст был слишком хорошо закодирован, а сигнал чересчур короток.
«Что это?»
Девушка запрокинула голову, закрыла глаза. Что же за волна?
«Помню, помню, она была... Я точно сталкивалась... Сейчас...»
Ответ вертелся на языке, но упорно ускользал от Нелл.
«Вспоминай, вспоминай!»
Что-то щелкнуло в сознании, как обычно бывает, когда летучая мысль возвращается в голову и оказывается такой легкой и ясной.
Но ответ не принес облегчения, скорей, наоборот – прибавил беспокойства. Девушка надолго задумалась.
- Нет, не может быть. Такого не может быть. Это... это нереально! – заявила она самой себе.
И, сорвавшись с места, понеслась в рубку. «Неправда, все неправда! Просто глупость, просто ошибка!» пусть компьютер опровергнет весь этот бред.
Эллен не помнила, как оказалась в своем кресле перед экраном. Начальника ее еще не было в рубке, и хорошо – не увидит, чем она занималась.
Пальцы бегали по мягким клавишам, мерцающий экран мгновенно выдавал запрос. «Межзвездный маршрутизатор»... Здесь было множество данных о полетах. Техник углубилась в изучение таблиц и списков.
Так, следующий... Стоп! Вот оно.
- Нет... Как?! – МакМан откинулась на спинку и обхватила голову руками. Ее предположение оказалось верным. Ошибки здесь нет. Да, волна действительно была личным позывным "Хрисаора" - корабля четвертой межзвездной экспедиции. Но от него уже семь лет нет никаких вестей...
Раздались шаги, и Нелл обернулась – в рубку вошли начальник безопасности и Родовски.

[Морфи >>>]

"Отлично. Просто великолепно... Подведем итоги: на корабле происходит что-то странное, и, скорее всего, опасное. Естественно, нас, пассажиров, никто не собирается ставить в известность. Вот так вот в любой момент хоп и все", - невесело рассуждал Ревер, которому вообще-то не верилось в то, что это "хоп и все" может наступить вскоре.
Когда вышел из кают-компании Барский, Морган с грустью констатировал, что без этого человека стало как-то неуютно и пусто. Все-таки опытный десантник действовал на окружающее успокаивающе.
- Странно все это, - подвел итог своим мыслям Ревер, не замечая, что произнес эти слова вслух. И тут же опомнился, тряхнул головой и только сейчас заметил появление в кают-компании новых лиц.
"Это же, кажется, супруга Барского?" - Мелькнула мысль в голове у Моргана.
- Эм... Миссис Барская? - Обратился к женщине биолог, надеясь, что не напутал с окончанием ее фамилии. - Здравствуйте. Вы, наверно, мужа ищете?
"Интересно, показалось ли что-нибудь странным ей?" - Подумал Ревер, стараясь приветливо улыбнуться. Вышло как-то кривовато, но какая-то толика дружелюбия и радости от встречи с Цин все-таки сохранилась.

[Инэйлэ >>>]

Саша со вздохом выкопалась из недр технической документации, окончательно признав собственное дилетантство в высокоумном деле монтажа расчленённых танков на десантные боты. Все прошедшие разговоры она слышала, но не вступала, не желая сбиваться с хоть каких-то имеющихся мыслей, но общие настроения всё же уловила. И в данный момент прикидывала, как получше успокоить самого юного участника экспедиции, на данный момент - пассажира. Имея при себе не слшком большой багаж знаний о межвзёздных перелётах.
Помассировав затылок и шею, она оглянулась повнимательнее, ещё раз - теперь уже на взгляд оценивая ситуацию. Молодой Ревер был по-настоящему встревожен, последним подтверждением стала фраза "странно всё это", видимо, мысли вслух...
Алекса уже было решила вмешаться с пересказом пары баек межпланетников, услышанных в своё время от Сашки, но её прервало появление Цин Чжао Барской, и женщина решила чуть подождать - возможно, новоприбывшая разрешит сомнения молодого учёного...

Сообщение отредактировал Инэйлэ - 7-03-2008, 19:38

[Father Monk >>>]

Алекс Ландау

Тишина каюты, такой уютной поначалу, и такой серой под конец альбома "The Clash", давно уже начала давить на виски, и Ландау, сняв очки, помассировал кожу, не в силах более выдерживать странного звона в голове. Бодрости это не придало. Ни массаж, ни холодная вода в туалете. Почему-то казалось, что про него попросту забыли.
А если бы он умер? Подавился печеньем, ударился головой о балку? Они бы не хватились, не узнали бы даже. Они не считают их по головам, ни заходят в гости - просто так, проверить, все ли в порядке. И даже если его можно было спасти, никто не нашел бы его тела.
- Слышал? Не слышал, значит... - Алекс обернулся, взглянул на свое отражение в зеркале. Петров подмигнул другу, широко улыбнулся - его улыбка всегда получалось какой-то задористой, залихватской, бросающей вызов и в то же время красившей и без того привлекательное лицо Юрия. Пожалуй, такими в темной древности были казаки, о которых рассказывал Эд Ландау, отец Алекса.
- Как ты?.. - Ландау обернулся туда, где, если верить отражению, должен был сидеть Петров. Стол, на котором лежало несколько раскрытых и закрытых книг, сиротливо стоял у стены. Пустой. - Юра?
- Экспедиция эта обречена, Алекс, - Петров стоял чуть в стороне, сложив руки на груди и разглядывая повешенный над кроватью плакат. - Не слышал, что ли? Все на базе уже уши прожужжали, мол, совсем эти в департаменте свихнулись, посылать на верную смертью целый состав, лишь бы им денег больше выбили. Якобы, оборудование старое, и вообще... Знаешь же, как наши могут слова завернуть?
Алекс помотал головой, закрыл глаза, снял очки, помассировал переносицу. Боязливо открыл их снова, опасаясь, что это не наваждение. Петров пропал - исчез так, словно его никогда и не было. Что не противоречило логике. Его не могло здесь быть! Но улыбка... его улыбка, его голос, глаза, походка, жесты... даже страница журнала перевернута от прикосновения Юрия!
- Спятил? - сочувственно поинтересовался Петров позади Ландау.
- Ты... ты настоящий? - шепотом, словно его мог кто-то услышать, проговорил Алекс, поворачиваясь на голос. Юра осматривал свою правую бровь в зеркале. В зеркале, в котором было его, Петрова, отражение.
- А какой я должен быть? - хмыкнул Юра, обернувшись. - Игрушечный?
- Я... как ты... я ничего не понимаю... - Ландау прислонился лбом к холодной поверхности стены, помолчал. - Ты же должен был лететь на Марс, ведь так? Тебя определили. Но...
- На Марс, ага, - Юра покивал головой. - Мне с тобой интереснее. Знаешь что?
Алекс покачал головой - не знаю, мол.
- Скучно у нас на борту, - Ландау даже не заметил, как легко и изящно далось Петрову это "у нас на борту". - Знаешь, почему?
- Нет.
- Ибо собрались здесь все люди сплошь серьезные. Шибко серьезные. Надо бы это сонное царство расшевелить хоть как-то...
- Ты ведь галлюцинация, верно?
Петров сначала фыркнул, затем повернулся и обиженно скривился.
- Я - галлюцинация? Алекс, ты совсем того или только чуть-чуть?
Ландау выдавил из себя улыбку, нащупал кнопку открытия двери.
- Я... сейчас вернусь...
- Я с тобой, - уверенно заявил Петров.

Сообщение отредактировал Father Monk - 10-03-2008, 19:04

[Леонардо да Винчи >>>]

   Джонатан отвел в сторону пульт управления и поднялся из кресла. Ногам требовался приток крови, а постоянное сидение в рубке этому не способствовало. Капитан прошел вдоль стены рубки, внимательно рассматривая множество мониторов, которые казалось покрывали практически каждое свободное пространство стальных панелей. Конечно же неподалеку были и всевозможные рычажки, кнопки и прочие атрибуты обязательно присутствующие в рубках управления кораблем, однако сенсорных многофункциональных дисплеев было несравнимо больше.
От раздумий капитана отвлек шелест двери. В рубке появилась Эллен Макман и без лишних слов заняла место техника. Джонатан лишь улыбнулся скорости с которой девушка буквально пролетела через всю рубку. Особенно учитывая размеры помещения.

   Чтож, видимо что то важное, - промелькнула в голове мысль и сразу исчезла, уступив место другим, более важным.

   Но отдохнуть вновь не удалось, в рубке появились Амундсен и Родовски.

   - Даниель, вы как всегда вовремя, - с улыбкой начал капитан, радуясь тому, что не пришлось самому искать начальника безопасности, а так же вновь вызывать его по громкой связи. - У нас появилась новая тема для разговора. Совсем недавно я получил вот это. - Капитан указал рукой на свой дисплей, на котором было выведено сообщение.

   - Ну что там, Станислав? - спросил Джонатан, пока Амундсен читал сообщение.

Сообщение отредактировал Леонардо да Винчи - 11-03-2008, 20:47

[Тот >>>]

+ DarkLight >>>

- Здравствуйте… - Цин на мгновенье запнулась, вспоминая имя теперешнего собеседника… - Мистер Ревер. Да, я хотела бы видеть Владимира. А вот, собственно, и он.
Вид Барского, входящего в кают-компанию, наполнил Цин уверенностью. Таким был ее муж: даже в самых трудных ситуациях, он вселял уверенность одним своим присутствием. Сейчас ничего критического не происходило («тьфу, тьфу», - суеверно сказала женщина про себя, вспоминая суеверье соседки по дому). Но все равно: рядом с Владимиром жизнь казалась куда более безопасной.
Поначалу Цин показалось, что Владимир утомлен, но она тут же поняла, что муж по обыкновению играет излюбленную роль. Барскому нравилось казаться больным, усталым или вообще не способным к самостоятельному перемещению. Ему уступали место, жалели, угощали печеньем, и он бессовестным образом этим пользовался. Вот и теперь он измученно улыбнулся присутствующим и произнес: «Теперь все будет хорошо», после чего доковылял до диванчика и повалился на него, слегка потеснив Ревера.
- Женя! - воскликнул Владимир, протягивая длинные руки. - Ты даже не представляешь, что тут было.
- Беда-беда, - ответила Цин, присаживаясь с ним рядом. Места на диване было немного, но китаянка каким-то образом ухитрилась втиснутся между двумя не худенькими мужчинами – и не иметь вид сардины, сплющенной в банке. Удивительные существа – женщины.
- Неужели я пропустила атаку на наш звездолет космических червей-убийц? Или, возможно, наш капитан забыл дома ключ зажигания? – говоря это, она улыбалась. Нет ничего хуже, чем испортить отношения в команде в первый же день. Шутки Цин были вполне безобидными, но она еще плохо изучила товарищей по спасательной миссии. Вдруг они сочтут юмор Барских обидным? Лучше подстраховаться улыбкой.
- Хуже, - отвечал Владимир. - Все намного хуже. У нас была поломка. Я не знаю, что именно сломалось, но благодаря самоотверженной работе бортинженера поломку удалось идентифицировать в кратчайшие сроки. Потом меня вели какими-то коридорами, никогда бы не подумал, что на Каладболге столько коридоров, и заставляли вручную двигать металлические контейнеры и если наш начальник, этот могучий норвежец Амундсен, справлялся с работой шутя, то я, как менее сильный представитель Земли, весь покрылся испариной. Вот, потрогай… Но уверяю вас, друзья, теперь на нашем замечательном звездолете все в полном порядке.
- Бедняжка, - сочувственно сказала Цин Чжао, положив ладошку на лоб Барскому. – Но легкая усталость героя, только что спасшего мир… ну, или, хотя бы – корабль, должна быть приятным дополнением к удовольствию от работы. А где же ты потерял могучего потомка Тора и Одина? – женщина огляделась в поисках норвежца. – Хотелось бы получить подтвержденье того, что в ближайшее время мистер Амундсен не бросит тебя закрывать телом пробоины корпуса. У нас были другие планы на вечер.
Несмотря на шутливый тон, в глазах Цин Чжао появилась тревога: «Авария? Мы же едва стартовали!»
- Не думаю, - сказал Барский. - На случай пробоин там есть смолопласт. В любом случае, я рад, что у нас подобралась такая хорошая команда. Эти люди доставят нас к Сольвейг в мгновение ока, верь мне.
Владимир Андреевич поводил крупным носом и сказал:
- Почему-то мы еще до сих пор не пили чай. Это большое упущение. Лично я не представляю себе межзвездных перелетов без традиционного чаепития. Как вы на это смотрите? - обратился он к присутствующим.

Сообщение отредактировал Тот - 11-03-2008, 14:45

[Father Monk >>>]

Алекс Ландау

- Куда мы идем? - спросил Алекс, привычным жестом поправляя очки. Петров, чуть впереди, выглянул из-за угла коридора, обернулся и приложил палец к губам.
- Тише, дурак! - громким, встревоженным шепотом произнес он.
- Что случилось? - встрепенулся Ландау, вжимая голову в плечи. Почему-то стало неожиданно холодно и неуютно. Коридор, такой темный и металлический, напоминал склеп. Где-то громко капала вода, добавляя ощущение ирреальности происходящего. - Юра?
- Они нашли нас... - обреченно проговорил Петров, вжимаясь в стену. - Алекс... Они нашли нас, понимаешь?!
- Кто?.. - горло перехватило чья-то рука, сильная хватка мгновенно выжала весь воздух из легких. Лоб покрылся холодной испариной. - Кто?..
- Они! - словно идиоту, повторил Юрий. - Мы последние, черт бы их всех побрал! Последние!
Ландау сдавленно вскрикнул, обернулся, боясь увидеть позади себя чье-либо медленно шаркающее тело. Искромсанное неизвестной болезнью, покрытое засохшей кровью, с молчаливым безумием в глазах...
- Oh, bollocks... bollocks... bollocks*... - словно заклинание, быстро-быстро, зашептал Ландау. - Но мы же... мы же успели стартовать! Они все остались на Марсе, на Марсе, дьявол тебя дери!
- Мы не ушли далеко, Алекс! - Петров схватил его за плечи, грубо тряхнул. - Приди в себя, мы нужны друг другу! Ни в коем случае не отставай!
Британец быстро кивнул, полностью соглашаясь. Юра еще несколько секунд смотрел на него, словно проверяя, понимает ли Ландау слова друга, затем, удовлетворившись, рванул вперед по коридору, вправо, влево, невероятно подвижный, быстрый, юркий. Пару раз он останавливался, взмахом руки приказывая Алексу заткнуться. Тогда среди звуков капающей воды возникали новые - чьи-то шаги, медленные, неторопливые, глухо отдававшиеся в окружающем пространстве. Их искали, знали, что двоим удалось уйти. Пару раз Ландау бросал взгляд в иллюминаторы, в огромные квадратные окна, в которых можно было увидеть красную планету, по которой плыли желтоватые облака. Ему казалось, что он различил на их фоне последнюю станцию, захваченную, как и все остальные, заразой, пославшую сигнал бедствия...
- Сюда, сюда! - поторапливал Петров, когда они оказались в шестиугольном помещении, почти все стены которого были увешаны маленькими, большими, широкими и прочими мониторами. У одной из стен, наполовину зарывшись носом в пол, высилось солидных размеров орудие, чем-то напоминающем пушку.
- Загружай систему, Алекс! - Петров застучал по сенсорным клавишам маленького монитора перед оружием.
- Зачем? - чувствуя, что задыхается от безумного бега и заползающего в самое его нутро страха, проговорил Ландау, упав на колени и стараясь совладать с проводами, отсоединенными от орудия. - Почему защитная программа не была активирована?! Кто вообще отключил все это?!
- Я откуда знаю?! Чего ты меня спрашиваешь! - огрызнулся в ответ Юра. Обернулся, замерев на секунду. - Да чтоб вы все сдохли, ублюдки! Они идут, Алекс! Идут!..
- Я... я не знаю... что делать... - пальцы порхали по экранам, вводя запрос на разблокировку пушки, на открытие люка, на загрузку обоймы в казенник. - Мы ведь умрем, да?.. Умрем?
- Да, - холодно, жестко проговорил Петров, посмотрев в глаза Ландау. - Да, умрем. Но наш корабль не протянет так долго, развалится. А вот станция там, внизу, дождется спасательной операции. И, когда они войдут внутрь, зараза распространится на членов экипажа. На всех. Понимаешь? Они успеют вернуться назад, может быть, даже на Землю. И тогда... тогда уже ничего их не спасет. Никого из тех, кто смотрит каждый день на небо и думает, что космос такой же голубой, как и небосвод. Понимаешь?
Алекс судорожно кивнул. Очки сползли на переносицу, лицо было мокрым от пота. Губы дрожали.
- Не бойся, - Петров вымученно улыбнулся. - Я с тобой, Алекс.
Они оба услышали шаги. Почувствовали горячий поток воздуха, ударивший в лицо.
- Oh fuck wank bugger arse shitting head and hole...** - запинаясь, проговорил сквозь застучавшие зубы Алекс и нажал на кнопку запуска.
- Программа запуска бомбозондов в атмосферу активирована. До залпа осталось три секунды... две... одна... - спокойный женский голос из динамика монитора исчез, испарился в раскатах грома - пушка выпустила снаряды туда, в сторону дрейфующей станции...

-------------

* Bollocks (брит.) - одно из многочисленных британских ругательств, схожее по значение с "черт" и так далее.
** Грубое британское ругательство, использующее многочисленные негативные слова в связке (см. "Love Actually")

[SergK >>>]

Даниэль Амундсен.

Норвежец наклонился над дисплеем, взгляд побежал по строчкам сообщения:

«Капитану Хораду, Каладболг. На станции зафиксирован приступ красной горячки. Медики сомневаются в диагнозе – подвергшийся заболеванию техник не покидал Кайган восемь месяцев. Возможный рецидив исключен. Существует вероятность неизвестного заболевания. Примите к сведению. Подтвердите получение радиограммы. Калинин».

Через несколько секунд Амундсен отстранился от экрана, в его голосе звучала тревога:
- Нужно немедленно оповестить медиков и провести обследование членов экипажа… Я не слишком хорошо разбираюсь в медицине, но, по-моему, любая горячка сопровождается повышенной температурой и, возможно, галлюцинациями. Заметить эти симптомы будет несложно. Возможно, никакой опасности нет, и никто не заражен… - слова Амундсена прервал грохот, пол под ногами слегка тряхнуло.
- Что происходит?!

[Киберхаг >>>]

Работа спорилась. Нельзя утверждать, что все было гладко и благополучно, но и серьезных проблем тоже не возникало. Обычные, так сказать, «серые» будни кибернетика. Андрей увлекся своей работой, не видел и не слышал, что происходило вокруг него. Впрочем, даже если бы он не потерял бдительно, это ничего ровным счетом не изменило бы. У него не было никакой возможности наблюдать за действиями Алекса, а тем более их пресечь.
Пол внезапно ушел из-под ног. Потолок и стены закувыркались. Мозг еще не успел ничего осознать, а тело бывшего космодесантника уже реагировало привычными движениями – сгруппироваться и по возможности ухватиться за что-либо прочное. К сожалению последние выполнить не удалось – пальцы скользнули по крепежной скобе в полу, не успев зацепиться, а все тали с грузом были слишком далеко. Пол стремительно приближался к спине. А может, это спина приближалась к полу, какая собственно разница. Накрепко вколоченные в спинной мозг условные рефлексы сложно забыть. Прямые руки метнулись назад, работая амортизатором и гася силу удара. Заныли от удара ладони, но это ерунда, главное сам жив и цел.
Похоже, приключения только еще начинались, потому что внезапно в ангаре возник сильный ток воздуха. «Разгерметизация» успела мелькнуть мысль. Дальнейшее подтвердило, что предположение было верным. Все незакрепленные предметы, в том числе и самого Погодина, повлекло к стене, в котором виднелась черное пятно – пролом. Хорошо хоть разного оборудования хватало и Андрея ударило грудью о вездеход. Воздух тут же вышибло из легких, но руки уже самостоятельно вцепились в таль и захватили ее мертвым захватом. Давление в ангаре быстро падало. Кибернетик повернул голову и, щуря глаза, чтобы защитить их от ветра, посмотрел в сторону входа. Метров двадцать пять. Слишком далеко, для того, кто должен добраться до него против ветра, хватаясь только за тали и крепежные элементы, но «никогда не сдавайся» - когда-то учили Андрея. И еще инструктор добавлял «даже мертвым». Мозг наметил маршрут движения, а руки уже подтягивали тело, чтобы суметь ухватиться за крепежную скобу. А потом вот за ту, затем за ту… Звон в ушах нарастал и превратился в острейшую боль. Кибернетик сжал зубы, чтобы не отвлекаться и продолжал подтягиваться держаться за очередной надежный выступ. Дышать стало сложно, кажется, по лицу размазывалось что-то густое и жидкое. Перед глазами плыли цветные круги и световые пятна, практически полностью закрывая обзор. Погодин уже не видел, за что теперь ему надо ухватиться, да и не соображал, что именно он делает. Телом управляли уже только инстинкты и сила воли забравшаяся куда-то, но точно не в головной мозг.
…
Тупая боль в скуле – внезапно именно это чувство ощутил Андрей. Он попытался повернуть голову и вздохнуть, чтобы тут же ощутить жуткую нехватку воздуха. Оказывается нос, рот, и все лицо было покрыто чем-то густым и жидким. Погодин приподнял голову. Пришлось проморгаться, так как глаза оказались тоже «грязными», прежде чем он увидел ангар, в котором находился. Ветра не ощущалось. Руки мертвой хваткой вцепились в скобы. Рывком, приподняв голову, кибернетик закашлял, и на пол упали комья чего-то багрово-черного. «Кровь» подсказал оживающий мозг. Погодин огляделся. Определенный бардак, конечно, наблюдался, но вроде как предметы больше не летали. «Значит герметичность восстановлена» - становились длиннее и разумнее. «Если я очнулся, значит, давление тоже уже восстановилось или вот-вот восстановиться. А отключился именно из-за кислородного голодания». Андрей огляделся уже внимательнее. Точно, в стене красовалась узнаваемая заплата смолопласта.
Медленно и настороженно разжав пальцы, кибернетик поднялся на ноги и сдерживая подступившее головокружение подошел к стене, на которой был установлен коммуникатор. Пощелкав клавишами, он вызвал рубку: «Ангар планетарной техники – разгерметизация. Пробоина закрыта смолопластом. Нужна ремонтная бригада. Докладывал Погодин». Игнорируя разум, тело сочло, что выполнило свою задачу и сползло по стене на пол. У Андрея хватило сил, чтобы провести рукой по лицу. Та мгновенно оказалось покрытой почти свернувшейся кровью.

[Тот >>>]

Когда это случилось, Владимир Андреевич разливал чай. Глубокие кружки с пасторальным рисунком неожиданно скакнули вверх, и тут же горячий чайничек обдал руки Барского дымящим заваром. Пол резко накренился и ушел из-под ног, заставив Владимира полететь через столик. Он никак не ожидал подобного и при падении больно ударился плечом. На мгновение десантнику показалось, что звездолет закружило волчком. Тряска продолжалась несколько секунд, при этом погасло основное освещение, и включились дежурные лампы. Вскоре все прекратилось, даже энергопитание было восстановлено и в кают-компании вновь стало светло.
- Володя! Сильно ошпарило?!
Это была Цин. Родная, надежная Цин, которую не способна застать врасплох ни одна тряска в мире. Барский приподнялся и сел, бережно держа руку. Ожога он не чувствовал, даже поврежденное плечо заботило его сейчас не так сильно.
- Я насчитал шесть толчков, - едва слышно произнес он, - но думаю, их было больше. Что это могло быть? Метеоритный рой? Очень похоже, хотя… Возможно ли такое?
- Кто-нибудь пострадал? - спросила Цин.
Кают-компания была разгромлена. Все что могло разбиться - разбилось. С низкого столика у стены слетела высокая стопка журналов, и теперь они разметали свои глянцевые крылья по всему полу. Слава конструкторам, вся мебель была надежно прикручена к полу, поэтому никого не покалечило. Пассажиры приходили в себя.
Владимир рывком поднялся с пола и утвердился в вертикальном положении.
- Без паники, - жестко сказал он. - В нас что-то попало. Была разгерметизация, иначе бы напряжение так не скакнуло. Но сейчас все в норме.
Барский изменился до неузнаваемости. Доброжелательный и игривый Володя исчез и на смену ему пришел десантник «Бури и Гнева».
- Нам нужно помочь команде справиться с последствиями происшествия.

[Тельтиар >>>]

Активизация

Корабль сотрясся всей своей тушей, хорошо тряхнуло и грузовой отсек, где лежал в отключенном состоянии боевой охранный робот. То есть конечно до этого момента отключенный, а теперь вполне себе включившийся.
- Что за нафиг... - это восклицание удивления было добавлено в лексикон андроида во время его транспортировки пьяными грузчиками еще на заводе. Наверное разработчики данной модели не раз уже пожалели, что добавили роботу функцию самообучения и из последующих версий ее убрали, но вот почистить програмное обеспечение уже выпущенных роботов сделать забыли.
Итак, аварийное включение произошло, когда программа слежения решила, что кораблю и команде грозит не шуточная опасность и, разломав контейнер, андроид вылез на свет божий, то бишь в грузовой ангар. Система сканирования уже вскоре выяснила, что жизнеобеспечению корабля ничего не мешает, но - запуск взрывчатых веществ может быть повторен, если не устранить причину, а потому, громыхая по железному полу, робот отправился к пульту управления.

[Шибер >>>]

Ответить бортинженеру не позволило увиденное на экране. Сообщение с Кайгана пугало, хотя бортинженер беспокоился скорее за базу с ее многочисленным персоналом, чем за корабль с экипажем из нескольких человек, которых легко проверить и, при необходимости, изолировать. Впрочем, всем этим должен был заняться Амундсен и медики, а вот Родовски через секунду пришлось вспомнить о своих обязанностях. После толчка он в мгновение оказался у пультов, собирая данные. Через несколько секунд бортинженер знал все, что ему было нужно, но рванулся к инструментам лишь дослушав сообщение Погодина. "Это еще что за сюрпризы? Что с охранными системами? И кому понадобились зонды?" Забрасывая сумку с инструментами на плечо, Родовски негромко, но четко сказал, обращаясь к Хораду:
- Пошлите в ангар медика и десантника, помочь с Погодиным. Один могу не справиться.
Договорив, Родовски рванул из рубки на всех парах. То, что давление восстановилось, еще не означало что все в порядке. Неизвестно, что с оборудованием, а главное - с кибернетиком.

Потратив пару секунд на разблокирование автоматически закрывшейся двери ангара, Станислав влетел внутрь. Детали некоторых механизмов были разбросаны по ангару, особенно густо - у смолопластовой заплаты, но тали, удерживавшие технику, выдержали, давление воздуха пришло в норму, так что катастрофы не произошло. Для техники. Что до людей, то это еще предстояло выяснить. Погодина бортинженер нашел у стены, без сознания, голова кибернетика была залита кровью, сочившейся из ушей, носа, рта. Впрочем, быстрый осмотр показал, что у пострадавшего наличествуют пульс и дыхание, так что Родовски чистой тряпкой обтер ему лицо и, похлопывая по щекам, попытался привести в чувство. Но тут в привычный гул двигателя и вентиляции вплелся новый звук - тяжелый ритмичный грохот металла о металл, как будто кто-то колотил молотом по полу. Аккуратно уложив кибернетика на пол, Родовски сорвался с места в поисках источника звука. Долго искать не пришлось - вылетев из-за поворота, бортинженер едва не столкнулся с кем-то из членов экипажа. Через мгновение он уже осознал, что ни на одной из фотографий в личных делах он этого лица не видел..

Сообщение отредактировал Шибер - 13-03-2008, 8:40

[Инэйлэ >>>]

Когда "Каладболг" исполнил сложносочинённый манёвр в стиле рок-н-ролла или хип-хопа, Саша только отходила от буфета с чашкой, и, разумеется, кувырком полетела на пол, два с половиной оборота спустя найдя коленями и носками ботинок стену. Там она и пережила тряску, следя за ней, шёпотом поминая всё и вся, что приходило в голову и краешком сознания отмечая, что каким-то образом ухитрилась сохранить свою посуду в неприкосновенности. О другом как-то не думалось - тело ныло, протестуя против столь неаккуратного приземления, и какие могли быть повреждения, Алекса пока могла только догадываться. Всё же высокий болевой порог порой не только преимущество...
Пол наконец прекратил трястись, и Саша, наскоро прощупав себя на предмет переломов, поднялась на ноги, не отпуская, впрочем, свободной рукой стены. Остальные тоже приходили в себя, оглядывая разгромленную кают-компанию.
"Выговор за небрежное обращение с документами," - пронеслась дикая в этой ситуации мысль при виде рассыпанных в перемешку с журналами чертежей. Впрочем, мелькнув, она сразу исчезла.
- Без паники, - жестко прозвучал голос Барского. - В нас что-то попало. Была разгерметизация, иначе бы напряжение так не скакнуло. Но сейчас все в норме.
Сам он уже был на ногах, в полной готовности к действиям.
- Нам нужно помочь команде справиться с последствиями происшествия.
- Согласна, - Алекса шагнула к нему, едва не отдав честь, и, только теперь вспомнив, что так и не выпустила из рук чашку, поставила её на стол. Оглянувшись, она повнимательнее осмотрела остальных.
- Все в норме? Помощь никому не требуется?

Сообщение отредактировал Инэйлэ - 16-03-2008, 22:28

[SergK >>>]

Начальник безопасности.

Амундсен бросил взгляд на мониторы пультов, за которыми орудовал Родовски: на схеме Кадалболга красной точкой пульсировало место разгерметизации, на другом мониторе Родовски, очевидно, вывел показатели бомбосбрасывателя, предназначенного для зондирования атмосферы – неукомплектованность зарядов устройства недвусмысленно говорила о причине аварии.
- Судя по всему, кто-то на Кадалболге не желает успешного завершения экспедиции и имеет доступ к кодам для пушки зондирования! – в голосе Амундсена чувствовалось заметное волнение, - По протоколу безопасности эти коды могут находиться у вас, вашего помощника и у специалиста по применению бомбозондов для изучения атмосферы… планетолога.
Амундсен обернулся к Хораду:
- Я немедленно займусь его поисками и оповещу других членов экипажа. - Норвежец торопливо направился к выходу из рубки.
«Де Роса и капитан всё время были в рубке. Возможно, выбросить бомбы можно и оттуда, но… чёрт, в этом же нет никакого смысла! Алекс Ландау, планетолог, подданный Великобритании... » - Даниэль пытался вспомнить строчки досье, но в памяти всплывало только одно: «Сын эмигрантов из России». Широким шагом норвежец вошел в кают-компанию:
- Здесь никто не ранен?!
Амундсен осмотрел каюту: последствия тряски здесь были серьезнее, чем в рубке – разбитая посуда, засыпанный журналами пол… Кажется, члены экипажа отделались легким испугом, но всё-таки ситуация относилась к разряду чрезвычайных, а значит…
- Владимир, госпожа Барская, - Даниэль коротко кивнул, здороваясь с китаянкой, - возьмите на себя осмотр ангара с техникой – там произошла разгерметизация. Всё уже в норме, но там работал Погодин, кибернетик, он мог серьезно пострадать. Я буду признателен, если один из медиков, - Амундсен несколько отстраненно обратился к докторам (он не успел запомнить их имена), - поможет с этим. Не спрашивайте, что стряслось – я знаю ненамного больше вашего.
После этого Даниэль обратился к Алексе:
- А мы попробуем найти человека, которому обязаны этим беспорядком. Планы корабля, которые я оставил здесь, они еще у Вас?

Сообщение отредактировал SergK - 12-03-2008, 23:02

[Шибер >>>]

с Тельтиаром и Морским Дьяволом

Родовски разглядывал незнакомца и страх червем копошился у него в сознании. Перед ним был не человек, как он подумал сперва, а его железное подобие. "Тот самый робот." - подумал Станислав, искренне надеясь, что механизм не примет его за врага. Тот, впрочем на человека особого внимания не обращал, поскольку направлялся к заданной цели - а именно пульту, с которого были запущены повредившие корабль снаряды. Другое дело - что человек стоял у него на пути. Станислав отшатнулся - неумолимость, с которой двигался робот, не оставляла другого выбора. Впрочем, в этот момент пелену страха прорвала мысль о том, что, вообще-то, машины должны подчиняться бортинженеру, а не наоборот. "Эх, Погодина бы сюда...", - мысленно вздохнул Родовски и обратился к роботу, точнее, к его железной спине: "Робот, остановиться! Приказывает бортинженер Родовски, код доступа RRE1KZEJ7."
- В доступе отказано, - донесся из встроенного в голову динамика ответ андроида.
Бортинженер недоуменно уставился в удаляющуюся железную спину, а потом бегом бросился в ангар, где оставил Погодина. Гром шагов за спиной заставил его оглянуться, но, вновь увидев железную фигуру, Родовски вспомнил, что источник звука - не рушащийся груз, а шаги робота. Вбежав в ангар, Станислав связался с рубкой: "Активизировался боевой робот. Передвигается по ангарному отсеку в сторону носа. Запросу об остановке не подчинился. Пытаюсь привести в сознание Погодина." Договорив, он оставил связь включенной на случай ответа из рубки и, наклонившись к кибернетику, сильно потряс его за плечи: "Андрей! Боевой робот активизировался!", - сказал он громко, но не переходя на крик.
Перед глазами плыли круги, потолок, стены и чье-то лицо. Сосредоточиться мешала боль в ушах и звон почти переходящий в писк. Погодин не представлял, сколько прошло времени, прежде чем разум постепенно начал возвращаться в тело. Когда кибернетик понял, что его трясут за плечи, стало понятно, что потолок на своем законном месте, а вот его голова болтается из стороны в сторону. Прояснившееся зрение и мозг подсказали, что лицо напротив принадлежит борт инженеру. Кажется, он что-то говорил. Андрей напрягся и попытался сесть ровно. Частично это удалось, по крайне мере Родовски перестал его трясти.
Чуть повернув голову, Погодин сплюнул прямо на пол что-то мешавшееся во рту. Это оказалось сгустком крови. Боль в ушах чуть поутихла, но звон остался. Кроме него ничего слышно не было.
– Что ты спросил? – кибернетик пытался говорить обычным голосом, но как это бывает у людей с внезапным ухудшением слуха, чуть ли не прокричал: – Говори громче, я не слышу.
– Как остановить боевого робота? – Повторил свой вопрос бортинженер.
На этот раз вопрос достиг мозга Андрея, хотя и не сразу добрался до разума. «Боевой робот?! Какой еще боевой робот?». Понадобилось около пары минут, чтобы Погодин вспомнил, что действительно, на борту корабля находится такое устройство. «Черт! Плохо, если он включился. Еще неизвестно, что у него в программе записано». Кибернетик сел более ровно и посмотрел на Родовски.
– Зависит от того, какое у него сейчас программное обеспечение и что послужило причиной активации. Я не успел его проверить. В стандартном варианте должен был начать патрулировать отсеки, обеспечивая охрану людей, грузов, снаряжения и прочего от посягательств, – мысли постепенно прояснялись.
– В принципе, если программное обеспечение не модернизировано, то он не опасен. По крайне мере в штатной ситуации, – Андрей замолк, осознав, что разгерметизация корабля, вызванная физическим пробоем обшивки едва ли можно назвать штатной ситуацией.
– Мне бы не помещали подробности, чтобы что-то подсказать.
Радость Станислава, вызванная приходом кибернетика в сознание, угасала.
- Подробностей немного. Робот движется в сторону носовых отсеков. На запрос об остановке с упоминанием кода доступа отреагировал отказом в доступе и продолжил движение.
- Запросите статус ситуации и рекомендации персоналу. Теоретически, он должен их дать даже без кодов доступа. Но это теоретически.
Коротко кивнув, Родовски бросился вдогонку роботу. Найти его было нетрудно - шаги разносились далеко. Обогнав робота и вновь заслонив дорогу, Станислав четко произнес:
- Запрашиваю статус ситуации и рекомендации экипажу, - а сам удивился тому, что зачем-то инстинктивно встал перед роботом, который прекрасно слышит на триста шестьдесят градусов. Видимо, сказывалась человекообразность боевой машины.
- Кораблю нанесены повреждения малой значимости. Угрозы для жизни экипажа нет. Необходимо найти причину повреждений и устранить ее. - Монотонно ответил робот, продолжая движение.
Вновь посторонившись, Станислав задумался. "А если причина - человек? Он что, убьет его?" Пораженный страшной догадкой, Родовски в пару шагов догнал робота и, стараясь говорить как можно увереннее, произнес:
- Причина уже обнаружена. Повторной атаки не будет.
- Идентифицируйте себя. - Последовал ответ.
- Станислав Родовски, бортинженер, код доступа RRE1KZEJ7.
- Отчет об устранении угрозы должен быть составлен офицером безопасности.
Родовски сделал глубокий вдох. Робот уходил все дальше от ангара с Погодиным, надо было что-то предпринимать...но что?
- Каковы действия по устранению угрозы?
- Устранить возможность рецидива.
- А если причина - действия людей?
- Не имеет значения.
Едва сдержавшись, чтобы не выругаться, Станислав резко развернулся и побежал обратно по коридору - в ангар, где был кибернетик и связь. Только это сейчас могло помочь предотвратить трагедию - ведь бомбозонды были приведены в действие вручную, а, значит, цель робота будет из плоти и крови.[B]

[Морфи >>>]

Возвращению Барского Ревер обрадовался, как и предложению выпить чай. "В конце концов", - решил Ревер, - "от судьбы все равно не сбежать".
На этот раз широкая улыбка, адресованная в первую очередь дамам, Моргану удалась. Биолог потянулся за чашкой, прикидывая, можно ли попросить молодую десантницу - Александра, кажется? - попозировать ему. По прикидкам Ревера, до прибытия на Сольвейг ему вряд ли будет чем заняться, так что вполне можно посвятить свое свободное время рисованию. Нужно было бы еще проверить лабораторию, но на это не могло уйти больше суток...
Очевидно, судьба решила, что время для построения планов Ревер выбрал весьма и весьма неподходящее. Тряхнуло, пол ушел из-под ног, и Морган, успев подумать: "Вот так вот и все?", полетел куда-то в далекое неизвестное будущее, инстинктивно прижимая к груди планшет и стараясь защитить хрупкую технику от повреждения. Недолгий, но запоминающийся перелет завершился встречей лба с диваном.
Из состояния некоей прострации, в которой Ревер находился, сидя на полу и потирая пострадавшую часть тела, биолога вывел голос Барского. Морган обернулся, еще раз уверился в том, что этот русский способен вселять уверенность одним видом и с радостью последовал приказу, перестав паниковать.
Ревер медленно поднялся на ноги, радуясь, что ничего себе, вроде бы, не сломал.
- Хорошо же нас тряхнуло, - пробормотал биолог, взъерошивая себе волосы свободной рукой.
Явление Амудсена и его вопрос про медиков заставил Ревера смутиться и начать искать взглядом коллегу. Сам биолог мог оказать только первую помощь... "Вот останусь сейчас один в этой кают-компании... Надо было все-таки и человеческой медициной заниматься в свое время!" - Думал он, прикидывая, что делать дальше.

[Марк Октавий >>>]

В первый момент была только боль. Потом пришел страх. Неужели метеоритный поток? Но откуда? Почему система безопасности не сработала?
Вытерев кровь, сочившуюся из рассеченной при ударе брови, Габриэль бросил взгляд на свой терминал. Разумеется, тот весь был усеян сообщениями о повреждениях обшивки, разгерметизации и прочих неприятностях, произошедших на корабле в считанные мгновения. Во всем этом многообразии плохих новостей помощник капитана не сразу заметил то, за что сразу зацепился взглядом более опытный Амудсен. Зонды. Кто-то устроил на корабле диверсию, и Амудсен даже понял, кто этот кто-то. Что немудрено: Габриэль точно знал, что ни он, ни Хорад зонды не запускали. Значит это и впрямь мог сделать лишь планетолог. Впрочем, теоретически систему мог просто взломать кто-то из технически подкованных членов экипажа. Например, Погодин или Родовски. Но, Матерь Божья, зачем это им? А зачем это Ландау?
Все эти мысли пронеслись в голове де ла Росы в какой-то миг. Очнувшись от них и окончательно придя в себя после удара головой, он попытался взять на себя управление системой сброса зондов. Напрасно: заблокировать ее можно было лишь в ручную из обсерваторного отсека. В начавшейся кутерьме Габриэль совершенно забыл об этом.
Выругавшись, он бросился вон из рубки прямиком в обсерваторию, оставляя на полу редкий пунктир из капель крови, все еще стекавших с его лба. Это безумие нужно было остановить как можно скорее.

[Янтарь >>>]

Вопреки ожиданиям, перелет оказался очень утомительным. Видимо, четырехкратные перегрузки оказались непростым испытанием даже для тренированного организма Тины. Но и обойтись без них было нельзя - астрофизик покинула Землю позже уговоренного срока, и ей приходилось использовать любые средства, чтобы попасть на "Кайган" вовремя.
В результате, на Плутон Тина прибыла за считанные минуты до запуска звездолета. Оставшегося времени едва хватило на то, чтобы бегло осмотреть свою каюту, рассовать немногочисленную поклажу по шкафам и погрузить усталое тело в амортизационную капсулу. Тина знала, что перед столь важным стартом вся команда должна собираться на краткое совещание и обсудить вопросы первой важности. У астрофизика тоже нашлось бы, о чем спросить координаторов проекта, но она прекрасно понимала, что безнадежно опоздала на брифинг. Впрочем, по этому поводу не слишком-то огорчалась, резонно рассудив, что времени для вопросов и ответов будет предостаточно - до того момента, как звездолет войдет в гравитационное поле Сольвейг, должно пройти еще немало суток.
Стартовых перегрузок Тина, пребывавшая где-то на грани между сном и явью, почти не почувствовала. С трудом выбравшись из ячейки, она, не сказав никому ни слова - пусть сочтут невежливой, в этом всех можно разубедить днем позже - отправилась обратно в свою каюту. А там тяжело рухнула на кровать и, пока не оказалась в стостоянии оторвать голову от подушки, лежала пластом - минут пять. Позволив себе эту маленькую слабость, Тина, преодолев усталость, открыла глаза, рывком села на кровати и потянулась, разминая забитые мышцы, до хруста в шейных позвонках. Кровь по венам хлынула с прежним азартом. Астрофизик поднялась на ноги и, пошатнувшись - перед глазами задвоилось от резкого притока крови к голове - отправилась в душ: смывать с себя сонливость, усталость, да и просто грязь, накопившиеся за три дня, проведенные в тесной кабинке межпланетного скутера.
Системы водоснабжения на большинстве звездолетов были устроены так, что сточная вода, проходя через сложную последовательность фильтров очищалась и вновь попадала в водопровод. Но Тина не чувствововала какой-либо несвежести - напротив, льющиеся из отверстий в потолке струйки приятно холодили кожу и пахли морем. Уже давно женщина не получала такого удовольтвия от простого душа.
Переключив режим в кабинке и высушив тело и волосы, Тина облачилась в комбинезон, найденный на полке во встроенном шкафу и удивительно подходящий ей по размеру. Повертелась перед вмонтированным в створку шкафа зеркалом так и этак, любуясь собой, а потом со вздохом присела на кровать. Физическая усталость была снята душем, но вот чувство опустошенности в душе только росло. К нему примешивалось странное чувство беспокойства, словно Тина упустила из вида что-то очень важное, но сколько ни старалась, не могла припомнить, что именно. Поразмыслив, астрофизик списала эти чувства на обыкновенное послестартовое волнение. Для нее это была не первая межзвездная экспедиция, но, безусловно, самая дальняя и самая опасная из всех.
Среди своих вещей Тина без труда отыскала небольшую шкатулку с сенсорной панелью на крышке. Приложила ладонь - под пальцами пробежала зеленоватая полоска, и крышка, признав хозяку, отъехала в сторону. Внутри было не так уж много вещей, среди прочего - несколько пластин с голограммами мужа и небольшой JukeBox-K18, очень старой модели, но все еще прекрасно функционировавший.
- Звуки гор, трек 8, - попросила Тина, положив пластиковую коробочку на край кровати, и из K-18 в комнату полились щебетанье птиц, шелест листвы, журчанье холодных ключей и крошечных водопадов. Воздух наполнился запахами прелой листвы, нагретых солнцем камней и, едва уловимым, моря. Любимый звуки и запахи далекой Абхазии. Лучшее средство, чтобы успокоить расшатанные нервы.
Из голографической пластинки на пол каюты ступила прозрачная фигура. Драгоценный и единственный ободряюще улыбался, и Тина не смогла удержаться и тотчас же расплылась в ответной улыбке. Кто знает, через сколько дней, месяцев, лет им с Роджера доведется встретиться вновь? Щемящее чувство тревоги вновь забило молоточками по вискам женщины. Или это просто стучали в дверь каюты?
- Войдите. Не закодировано, - крикнула Тина, надеясь быть услышанной даже несмотря на разливавшиеся из K-18 птичьи трели. Но неведомый посетитель остался безучастным к приглашению.
"Показалось".
Все из той же шкатулки тина достала тонкую облатку с пилюлями. Вытащилаодну совсем крошечную неприятного зеленого цвета таблетку и положила под язык.
"Не хватало еще разболеться".
А меж тем ей явственно становилось все хуже и хуже. Перестук в висках перерос в отрывистые, ритмичные и почти физически болезненные удары. Брат Роджера, известный историк, как-то демонстрировал им ритуальный музыкальный инструмент, которым пользовались в своих странных ритуалах племена, населявшие австралийский континент сотни лет назад - натянутую на полый древесный ствол кожу убитого животного. Так что тине было, с чем сравнивать тот хаос, который творился сейчас внутри ее черепной коробки.
На лбу потихоньку выступала испарина.
Внезапно женщине стало страшно. Без видимой причины, без малейшего логического объяснения - но жутко настолько, что она вскочила с кровати, с немыслимой быстротой подбежала к двери и, не соображая, что делает, замолотила по металлопластику ладонями. Створки разъехались в стороны, и Тина выбежала в коридор, замерев у стены. Дверь снова закрылась за ее спиной, скрывая за собой манящие звуки и нежно любимый образ Роджера. Тина понимала, что поступает иррационально, но возвращаться назад не стала бы ни за что на свете. Сердце часто-часто билось в груди. Ей вдруг отчаянно захотелось закричать. Она, может быть, и закричала бы, поддавшись странному и неодолимому желанию, но... весь корабль вдруг тряхнуло так сильно, что Тина, не удержавшись на ногах, потеряла равновесие и ударилась лбом о дверь в собственную каюту. Свет померк перед глазами. Астрофизик сползла на пол без сознания.

[Инэйлэ >>>]

вместе со SergK

Саша залилась краской и бросилась собирать означенные чертежи с пола. К счастью, бумаги были изначально скреплены по разделам, и самый толстый - чертежи "Каладболга" - долго искать не пришлось.
- Когда началось светопреставление, я только закончила просматривать их, - Алекса всё ещё чувствовала себя неловко, но профессионализм брал верх над эмоциями. Передав чертежи, она быстро складывала остальные бумаги хоть в какое-то подобие порядка.
Амундсен принял бумаги, пролистнул:
- Нам нужен обсерваторный отсек. Идёмте!
Норвежец вышел из кают-компании и зашагал по коридору в направлении обсерватории. Он надеялся, что Владимир и Цин займутся Погодиным - наверняка кибернетику пришлось несладко в ангаре с дырой в открытый космос... Но необходимо было уладить причину чрезвычайной ситуации:
- Алекса, кто-то отстрелил бомбозонды и они ударили в обшивку корабля. Это был кто-то, у кого были коды доступа. Или взломщик...
Саша успела сгрузить бумаги на стол - в экстренной ситуации руки лучше держать свободными - и следовала за начальников.
- Коды, если я правильно помню, есть у капитана, старпома и планетолога. Технически способны, пожалуй, бортинженер и кибернетик. Пятеро... И что ему могло потребоваться? Не хочу верить в намеренную диверсию! Но других вариантов пока не вижу.
Предпоследние слова прозвучали несколько отчаянно - а в последних чуствовалась решимость пополам с угрозой. Кто бы то ни был - он ставил под удар не только их жизни, но и жизни людей на Сольвейг.
- Родовски отпадает... - Даниэль мотнул головой на ходу, - он просто не мог, мы вместе разбирались с грузом. Погодин тоже - во время удара он находился в грузовом отсеке... Теоретически, он мог туда добраться, но это глупо. Хорад и Габриэль на виду друг у друга в рубке, остается Ландау. Или кто-то еще разбирается в кодах лучше, чем мы думаем.
Алекса только кивнула, принимая информацию к сведению. А Ландау это или хакер доморощенный... Она его самого разберёт. На запчасти. Без наркоза. А по возвращении - ещё и того, кто его рекомендовал, выбрал и утвердил. То, что в процедуре участвовал сам Михалков, из Сашиной головы в тот момент вылетело.
А потом и мысли о месте забылись - от обсерватории их отделяла только дверь с терминалом.

[Эллеон Ри >>>]

+ Тот

   Неприятности, которых так опасался Стив, не заставили себя долго ждать. Сейчас он находил только одну причину для радости – он отказался от предложенного ему несколько минут назад чая, поэтому ему удалось избежать ожогов. Правда, он очень неудачно упал со стула – спиной вперед, больно ударившись головой. А вот мистер Барский, похоже, обжегся. Бегло взглянув на руки десантника, Стив отметил, что ожоги несерьезные, было бы гораздо хуже, если бы кипяток попал на одежду, а так мазь от ожогов в течение нескольких дней и все, если повезет, то даже кожа не облезет. Он уже было собирался отправиться в каюту за своим чемоданчиком с аптечкой и необходимыми инструментами – Мистера Менгеле нигде не было видно, поэтому обязанности скорой помощи придется взять на себя, однако его остановило появление мистера Амундсена, выслушав его, Стив бросил Барскому:
– Я вернусь через минуту, дождитесь меня, – и выскочил в коридор.
- Хорошо, хорошо, - пробормотал Владимир. - Только поскорее, пожалуйста, - крикнул он вослед медику.
Барский привык к мгновенным действиям, с его специализацией иначе было никак, поэтому ожидание показалось десантнику вечным. Хорошо ждать, зависнув на сто двадцатом километре, найдя стабильную нишу в термосфере, и медленно, вкрадчиво, метр за метром проникать в мезопаузу. Но когда события развиваются подобным образом, ждать - значит сойти с ума. Или погибнуть. Впрочем, погибнуть Владимиру Хоусен не позволил, появившись в кают-компании действительно спустя минуту.
- Готовы? - спросил Барский. - Тогда двинулись. Держитесь, пожалуйста, позади меня.
Стив поймал настрой Барского и вместо ответа лишь согласно кивнул и отступил немного в сторону, пропуская десантников вперед.

   Владимир, Цин и Стив втроем продвигались в направлении ангара. Барский осторожничал, возможно, и напрасно, но он всегда осторожничал, когда не совсем понимал что происходит. Логика настаивала на том, что метеоритный рой, пропущенный системой безопасности и киберпилотом это слишком нетривиально, даже чересчур, для того, чтобы принимать эту версию в качестве рабочей. Однако опыт подсказывал, что в Пространстве может случиться все что угодно.
Стив молча плелся следом за десантниками. Ученый был раздражен, а это еще одна причина, из-за которой приходилось молчать, чтобы не сказать лишнего. Таинственные взгляды, серьезные лица, разгерметизация (!) – все это давало достаточно поводов для беспокойства. Стив понимал, что он всего лишь ученый, но… ничего кроме этого он понять не мог. И никто ничего не старался ему объяснить, никому другому, впрочем, тоже, но это не успокаивало. Стивен шумно выдохнул через нос и постарался успокоиться.
Они спустились по череде лестниц, прошли узким коридором и вновь начали спуск. Постоянное ускорение, придаваемое Каладболгу, создавало гравитацию, вектор которой был направлен от носа корабля к его хвосту, поэтому чтобы попасть в ангар, нужно было постоянно спускаться. На одной из лестниц Барский резко остановился и Хоусен едва не натолкнулся на него. Снизу раздался лязг и, отступая от пятящегося Владимира, Стив увидел надвигающегося на них боевого робота.
- Стой! - приказал Барский строго. - Сообщи причину активизации.
- Запуск взрывчатых веществ, - монотонно ответил робот. - Вероятность рецидива.
Останавливаться, как могли видеть пятящиеся вверх по лестнице люди, робот не собирался.
- Дай нам пройти.
- Задача второстепенна, отклонено.
- Примитивный болван, - вырвалось у Владимира. - Тупой доисторический ящер. Надо пропустить его.
Они поднялись на площадку и расступились, а робот, громыхая по металлическому полу, прошел мимо них.
- Его нельзя так вот оставлять, - сказал Владимир. - Женя, иди с ним, постарайся остановить. Но осторожно, хорошо?
Цин кивнула. На мгновение коснулась здоровой руки мужа и двинулась за РБП.
Стив печально следил за этой сценой. Происходящее нравилось ему все меньше, еще хуже было то, что приходилось задерживаться – если мистер Погодин находился в ангаре в момент разгерметизации, то последствия… Стивену не хотелось об этом думать, и он повернулся к Барскому, ожидая дальнейших указаний.
«Пошли,» - хмуро сказал десантник.

[Киберхаг >>>]

совместно с Эллеон Ри

Погодин был бледен, лицо его и руки были измараны кровью, но кибернетик, что не могло не радовать, пребывал в сознании.
- Мимо нас прошел боевой робот, - сообщил Барский. - Только что.
- Мы в курсе, - ответил бортинженер. - Стивен, очень хорошо, что вы здесь. Андрею плохо.
Едва взглянув на Погодина, Стив отбросил все мысли и переключился на пациента:
- Не пытайтесь вставать, лежите. Вы слышите меня? Видите?
Ответов Стив не дожидался, он сел на колени возле Погодина и открыл свой чемодан:
- Мистер Погодин?
Андрей посмотрел на пришедших. Звон в ушах не утихал, и только глядя на губы людей можно было догадаться, что они что-то говорят.
- Громче, - попросил кибернетик: - Перепад давления. Плохо слышу.
Стив воодушевленно кивнул, соглашаясь с кибернетиком, и забубнил себе под нос:
-- Сомнолентность… та-а-ак… а если?... Впрочем нет, лучше… Мистер Барский, не хотелось бы вас отвлекать, но минут через тридцать понадобится унести отсюда мистера Погодина в его каюту, сможете организовать перевозку? - и уже громче для Погодина - Скажите вы ударялись обо что-нибудь головой или основанием шеи?
Снова зашевелились губы находящегося перед ним человека. Кажется, это был Стив, хотя возможно Андрей ошибался. Кибернетик уже собирался повторить свою просьбу, но тут услышал заданный ему вопрос.
- Головой?... - Погодин задумался: - Когда на пол падал, то спиной вперед, но грамотно. Не приложился ей, амортизировав удар руками. Потом тоже руками о вездеход. А затем... Когда воздух тащил незакрепленные предметы в пробоину, то может что-то, пролетая, и ударило по голове. Как-то даже не обратил внимания. Не до того было совершенно. Да и сознание уже мутиться начинало.
- Главное чтобы не было переломов, - почти проорал Стив и достал из чемодана довольно внушительную банку с зеленоватой жидкостью, открыл, выудил оттуда кусок ткани и стал стирать кровь с пациента, та на удивление легко стиралась. - Где болит сильнее всего?
Стив размотал капельницу и осмотрелся, выбирая, за что ее зацепить.
-Переломов нет, я полагаю. Болит? В ушах жуткий звон и болят они. Видимо барабанные перепонки. Не порваны, иначе бы я вообще ничего не слышал. Но что-то с ними не в порядке.
- Так и должно быть… - снова согласился Стив - Что мы имеем? Раствор хлорида натрия… есть… глюкоза… анальгин… пирацетам… - Стив старательно вспоминал данные из медицинской карты Погодина, видел-то он ее мельком, не ожидал, что информация может пригодиться так скоро.
Под глазами у Погодина расплывались черные круги - последствия глазного кровотечения. Стив достал лед и стал аккуратно укладывать его вокруг глаз и на нос кибернетика.
- Полежите немного. А потом мы отвезем вас в палату, и вы сможете поспать, хорошо?
-Хорошо, - согласился Андрей. Спокойно полежать ему было не сложно. Где-то там был включенный боевой робот, но вряд ли он создавал угрозу. Если будет с ним сложно, то кибернетика конечно позовут. А так вроде как порядок, тогда почему бы не выполнить распоряжение медика. Погодин слегка передвинулся, устраиваясь на полу поудобнее и, полуприкрыв глаза, стал ждать.

[SergK >>>]

В обсерватории. Спасатели и планетолог.
(Father Monk, Инэйлэ и SergK)

- Когда они нас найдут, - Юра положил руку на плечо Алекса, посмотрел ему в глаза, - ничего не говори.
- Мне страшно... - еле ворочая дрожащие губы, проговорил Ландау. - Мне чертовски страшно...
- Я знаю, - по голосу Петрова нельзя было сказать, что он готов свалиться на пол и помереть от того разрывающего страха, что гнездился внутри британца. - Мне тоже. Но мы будем бороться, Алекс. Борьба - это жизнь. Верно?
Красные стены вокруг, завывание марсианского ветра, черная громада пушки, дымящейся, выплюнувшей все свои лазерные заряды... Ландау попытался ухватиться за что-нибудь, почувствовал, как пальцы сжимают багровый песок, повалился обратно на пол.
- Они уже здесь... - прошелестел голос Юрия. - Вставай, Алекс! АЛЕКС!
Ландау закричал, дико, пронзительно, рванул на себя что-то, что-то квадратное, похожее на дисплей. Услышал, как некие провода жалобно и коротко треснули, отрываясь от своих товарищей. Планетолог размахнулся импровизированным оружием и метнул его в две расплывающиеся фигуры, что вошли в красную комнату сквозь чернильный провал...
Амундсен, шедший впереди, успел обхватить Алексу и увлечь её к стене. Пролетевший совсем рядом экран оцарапал острым углом лопатку спасателя, порвав комбинезон – Даниэль почувствовал острую боль и ткань на спине стала намокать. Когда за спиной послышался грохот упавшего дисплея, Амундсен, не теряя ни секунды, бросился к Ландау – разговаривать было бессмысленно, планетолог явно был не в себе. Не тратя времени на бессмысленные чертыхания, Саша подхватила покорёженный от удала о стену дисплей и рванулась следом за ним. Уголком глаза отметив кровавое пятно на лопатке Даниэля, она сосредоточила свё внимание на потерявшем рассудок Ландау, готовясь от всей широты загадочной русской души приложить британца его же метательным снарядом.
- Yura-a-a-a-a! - закричал Алекс. Сипло, врезаясь спиной в пушку.
Размытые силуэты, окровавленные, с черными пятнами на обнаженной, горелой плоти. Они тянулись к нему руками, рычали, выли, как-то глухо, с хрипотцой в голосе.
Петров показался рядом, попытался ударить первую из фигур ногой, быстро, ловко, как будто всю жизнь занимался только ударами...
Ландау с неожиданной прытью выбросил вперед ногу. Впрочем, Даниэль ожидал от него агрессивной реакции – он сместился в сторону, уходя от удара, и одновременно стал заходить Алексу за спину. Затем он выбросил ладонь, пытаясь схватить Ландау за запястье.
Было больно, было страшно. Так, что он почувствовал, как задыхается, потерял равновесие, почти уткнулся лицом в ту багрово-черную тушу, нависшую над ним.
- Они меня взяли!.. Беги, Юра! - успел крикнуть Ландау, прежде чем из горла полились лишь хриплые стоны.
Кругом шумела красная планета, ураганы, смерчи, завывали странные голоса. Алекс закричал. Закричал во всю оставшуюся силу своих легких.
Когда Ландау сунулся лбом ему в плечо, Даниэль завел его руку за спину, чтобы применит болевой прием… Но это не понадобилось – Алекс перестал сопротивляться, глаза его закатились и он закричал. Тело его трясло словно под действием тока. Норвежец подхватил его подмышки и аккуратно опустил на пол, затем склонился над ним, на всякий случай придерживая руки планетолога:
- Он болен! Нам срочно нужен врач! Наверное, это чертова болезнь с Кайгана!
Саша отбросила покалеченный дисплей и рванулась в сторону, где, по её прикидкам, мог находиться комм, (если, конечно, Ландау и его не расколотил), но слова Даниэля заставили её притормозить на пару секунд - ровно настолько, чтобы спросить:
- Что за болезнь?
- В рубку пришло сообщение с Плутона: возможно, что Ландау подхватил там красную горячку... Если бы я еще знал, что это такое! - Амундсен тем временем проверял пульс планетолога и осматривал кожу на теле…

Сообщение отредактировал SergK - 18-03-2008, 9:06

[Леонардо да Винчи >>>]

   Жуткий толчок, который буквально отбросил капитана на стену оказался для него полной неожиданностью. Скрежет, шум и постоянная тряска были очень плохими последствиям. Бортинженер пробормотав что то про медика выскользнул из рубки. Хорад уже успел подняться и некоторое время ощупывал себя в поисках переломов. Вроде бы только ушиб правой руки, которая ныла в области локтя.

   Габриель тоже исчез из рубки, последнее что помнил Хорад по поводу своего помощника была кровь. Значит в медпункте, куда же еще ему деться. Так же пропал и Амундсен. Похоже что все начинают что то делать самостоятельно опираясь каждый на свои мысли.

   Капитан добрел до своего кресла и сев в него пристегнулся. После этого быстро пробежал глазами по главному дисплею осматривая виртуальными глазами датчиков размеры повреждения судна. Их было достаточно, и в довершение всего оно могло сойти с маршрута. Придвинув к себе консоль управления капитан взялся руками за джойстики управления огромной космической машиной и выровнял космолет. После этого он вызвал громкую связь и опустив микрофон к щеке произнес уже твердым голосом капитана:

   - Говорит капитан корабля. Причин для паники нет. Всем пострадавшим собраться в главной кают-компании, туда же надлежит явиться медику немедленно, для оказания помощи. Габриель после перевязки жду вас в рубке. Станислав, проверьте визуально внутреннюю обшивку по периметру и грузовой отсек.

   Капитан отключил громкую связь и вздохнул. Все не задалось с самого начала, слишком быстро...

Сообщение отредактировал Леонардо да Винчи - 19-03-2008, 18:22

[DarkLight >>>]

Следуя по коридору за целеустремленно шагавшим андроидом, Цин размышляла сразу над несколькими вопросами. Во-первых, на корабле явно творилось что-то весьма скверное. Будь она чуть более подвержена страсти к мистическим толкованием, то объяснением было бы неблаговоление духов к полету. Или, если следовать русским традициям – плохое отношение домового. Соседка по дому часто тешила маленькую китаянку рассказами про этих существ из славянского фольклора. Домовые и их прочие родственники были не столь безобидны, как могло показаться. Но Цин Чжао была покорительницей звездных далей, а не историком, собирающим старые сказки. Поэтому в соревновании версий о происках домового и вредных влияниях инопланетного разума победила вторая. Хотя, при детальном рассмотрении, она тоже не выдерживала критики. Уже само то, что она, образованная женщина, задумалась о чертовщине в духе доисторических “X-files” говорило о многом.
Вторым, более срочным, вопросом, занимавшим Цин Чжао был этот упрямый андроид. Люди, которые его конструировали, свое дело знали. Поэтому женщина не испытывала особых иллюзий: человеческое существо, даже тренированная десантница, едва ли остановит его силой. Подобные соображения вызывали желание сказать пару невежливых слов программистам. Увы: указанных личностей на борту фотонного транспорта не наблюдалась, а здешний кибернетик в случае ругани вышел бы совершенно невинной жертвой. Мораль: надо лечить нервы.
Додумавшись до похода к доктору Менгеле, Цин переключила внимание на робота:
- Запрашиваю список средств для устранения причин неисправности.

[Sayonara >>>]

Почувствовав первый толчок, Эллен вжалась в кресло и цепко, по-обезьяньи ухватилась за подлокотники. Это и спасло ее от падения и повреждений. Все кончилось, но девушка еще некоторое время сидела, свернувшись в комок и спрятав голову в колени. Было страшно; но Нелл помнила, что все равно должна следить за кораблем, что просто так трясок в космосе не бывает.
Когда она наконец осмелилась поднять лицо, то увидела, что мелкие предметы и приборы разбросаны по полу, а Родовски все еще нет. Нелл бросилась собирать пульты, схемы и чертежи. В руки попался крошечный радиоприемник.
«Точно! Тот сигнал! Я должна его еще раз проверить...»
Все мысли о неполадках и тряске сразу точно ветром унесло. Техник в спешке прибралась, расставив и раскидав все на места, изучила все мониторы на предмет трещин и, успокоившись, уселась в кресло.
Для того, чтобы поймать нужную частоту, вэйверу нужно было сосредоточиться. Эллен закрыла глаза. Здесь почти не было лишних помех, обычные земные частоты были чисты. Но и нужная тоже – лишь задумчивое шуршание раздавалось там, где совсем недавно девушка уловила удивительный сигнал. Она тряхнула головой, попробовала еще раз. Тот же результат.
«Ну слышала же я его два раза... Где он?!»
Мисс МакМан не любила сдаваться, но все ее попытки кончились лишь головокружением. Нелл заскрипела зубами, сжала виски и принялась судорожно думать. Настроившись еще раз на ту частоту, она от усталости сорвалась и зло ударила по подлокотнику.
«А если попробовать на оборудовании?» Эта неожиданная мысль обнадежила девушку. Не обращая ни на что внимания, она ловко дотянулась до кнопок управления радиоустройством. На «Кадалбоге» оно должно было быть достаточно сильным, чтобы поймать этот несчастный ускользающий сигнал. Эллен немного растерялась, потому что вэйверы редко пользуются помощью техники. Ей потребовалось несколько минут, чтобы точно определить частоту в цифрах и найти ее. Но – и тут было мягкое умиротворенное шуршание. Покрутившись в ближайших диапазонах, МакМан все равно не смогла ничего выявить.
- Что ж это такое! Пока я не найду его и не расшифрую, мне никто не поверит... – тихонько пробормотала она про себя.

Сообщение отредактировал Sayonara - 20-03-2008, 10:38

[Ergo_Proxy >>>]

Жилые отсеки. Апартаменты Лианкур

Время : неизвестно

Сначала боль казалась отголоском сна... Она перетекала то в затылок, то в левое плечо... Как комочек топленого силикона... Затем она уходила в глубины подсознания, уступая место какой-то теплой пустоте, которая никак не хотела отпускать Ксавье, а затем снова накатывала, заставляя девушку вздрагивать, стараясь видимо стряхнуть с себя эту ношу.
Через несколько минут Ксавье все же приоткрыла глаза. Свет ударил по зрачкам стробоскопной вспышкой и небольшой стаей искр, заставив Лианкур метнуться в сторону, к стене. Там она, прислонившись к стене, попыталась подняться, однако это оказалось не так просто, как ей казалось. Мышцы затекли, и голова кружилась в диком хороводе, из-за резкой смены давления. Постояв с минуту Ксавье огляделась. Вся каюта была разворочена, как после землетрясения. Уже распакованные вещи валялись на полу в диком беспорядке.
-Аааафф - девушка ощупала затылок. Там судя по всему красовалась немаленькая шишка. Она взглянула на ладонь, крови нет. Уже что-то... Пошевелила бионической рукой, проверив моторику. Тоже без видимых повреждений.
-Что, черт возьми, тут стряслось? - Ксавье направилась к выходу из каюты, но та оказалась заблокирована сбоем в энергосети.
-Проклятье... Где-то тут должен быть ручной механизм... Тааак... Вот он!- девушка вскрыла пломбу и дернула подковообразную рукоять на себя. Что-то щелкнуло внутри механизма, и дверь отошла в сторону. Нужно было двигаться в направлении кают-компании, которая должна была быть где-то поблизости.
Он шла вдоль коридора, который казался Ксавье бесконечно длинным. Боль в плече и затылке все еще пульсировала, сбивая ориентацию и наполняя зрение дымкой. Кажется она несколько раз падала на колени, но все равно продолжала идти к назначенной цели, или это все игры ее сознания? Внезапно в помутненные отзвуки её собственных шагов вплелся какой то новый мотив... Что то не такое ритмичное... Это чей то голос... Лианкур направила все усилия, чтобы побороть помутненный разум... Это голос капитана!
"... Причин для паники нет. Всем пострадавшим собраться в главной кают-компании, туда же надлежит явиться медику немедленно, для оказания помощи..."
Главная кают-компания... Это прямо за поворотом, и налево... Девушка собрала всю свою волю в кулак, и загнав боль как можно дальше в глубины тела и сознания, двинулась к точке сбора. Там можно будет перевести дух, и разобраться в причинах, повлекших столь неприятные последствия...


2. На форуме строго запрещены:
2.12. Удаление комментариев от администрации в посте.

Вам выносится (пока) устное предупреждение за нарушение правил данного форума, которые Вы обязались исполнять, придя сюда. Вам еще повезло, потому что за такое нарушение положено официальное замечание.

Модератор SonGoku

Сообщение отредактировал SonGoku - 20-03-2008, 14:34

[Эллеон Ри >>>]

   Из дневника Стивена Марка Хоусена.

    Несколько часов спустя после разгерметизации
Все происходящее на корабле сильно напоминает сумасшедший дом… или дом с приведениями. Я не идиот и прекрасно понимаю, что «запуск взрывчатых веществ» не мог произойти сам по себе. Сколько человек на корабле могло это сделать? По всему выходит, что не так уж много. Но кто? И зачем? Нас, несведущих, не очень-то балуют информацией.
У меня есть всего несколько свободных минут, потом нужно будет идти и помочь тем, кто ранен не так сильно как мистер Погодин, но, тем не менее, нуждается в медицинской помощи. Например, смазать руку мистеру Барскому или шишку на лбу нашего юного биолога, помнится, мистер Ревер здорово приложился оным во время падения. И еще мне очень хотелось бы знать, где, черт побери, носит Менгеле, но это вопрос второстепенный.
А главный вопрос таков: «Как не сорваться и остаться невозмутимым в этом бардаке?» А то я уже порядком устал украдкой скрипеть зубами в бессильной ярости от неведения…

[Инэйлэ >>>]

вместе с SergK и НектоПехотой

- Красная горячка? - Саша замерла, отвернувшись от комма. - Дрянная штука. Мне рассказывал о ней друг - пилот рейсов на Внешние Планеты.
Женщина задумалась, вспоминая подробности Сашкиных рассказов. Подробности вроде получались довольно похожие... И проверить довольно просто.
Оставив ненадолго комм, Алекса сосредоточилась.
- Насколько точно я помню, красную горячку выделяют из других болезней особенно высококлассные глюки со спецэффектами, и... - Саша запустила руку в волосы на затылке, - точно! Болеют ею только те, кто побывал на Марсе.
Вновь повернувшись к комму, Саша набрала код медотсека...
Амундсен положил руку на лоб Ландау, затем кивнул:
- Все симптомы подходят для горячки: повышенная температура тела, психоз, агрессия... Но потеря сознания - такое я вижу впервые. Обычная горячка не слишком опасна, но это...
- Сознание он мог потерять и от нервного перенапряжения... Не знаю, кем он нас увидел, но выглядело это так, словно он с выходцами столкнулся...
Саша говорила не поворачивая головы, выжидающе постукивая кончиками пальцев по рамке комма, а потом элекстронные импульсы наконец добрались до медотсека.
- Нужно поскорее транспортировать его... - Даниэль замолк - похоже, связь с медотсеком была установлена.
- Медотсек, это обсерватория. Говорит Александра Штернедвейн, вы меня слышите?
Конечно, фраза была не ахти какая умная, но если учесть недавнюю тряску - то проверка связи не повредит.
В ответ раздалось резкое шипение, сквозь которое полилась неразборчивая речь. Через несколько секунд линия очистилась, и голос Менгеле – а это был именно его голос – стал не в пример четче. Даже можно было разобрать отчетливые нотки недовольства.
- слышите?.. Медотсек на связи. Чего у вас там?
Услышав голос врача - Менгеле, вроде - Саша немного успокоилась.
- Медотсек, у нас больной с подозрением на красную горячку. Температура и глубокий неадыкват. Мы в обсерватории, как слышите, приём!
- Неадекват? – раздраженно откликнулась линия, - какого рода, черт возьми, неадекват? А все едино, тащите его сюда. Осмотрим.
- Неадекват в виде галлюцинаций, док. Ждите.
Алекса отсоединилась, и спасатели переглянулись - "добрый доктор" был явно чем-то ОЧЕНЬ недоволен... К чему бы всё?
- Тряска. - Коротко выдал свой вердикт Даниэль. - Надеюсь, ничего жизненно важного в медотсеке не повреждено.
Алекса коротко выругалась себе в нос и принялась за поиски кладовки с набором первой помощи - вроде, носилки в этот комплект входили.

[НекроПехота >>>]

флешбэк Менгеле


С головой погрузившись в чтение медицинских отчетов, Джузеппе и не заметил, как задремал. Одну за другой отсчитывал убегающие минуты метроном, убаюкивая дока, и наверняка прошел бы не один час, прежде, чем сон отпустил бы Менгеле.
Из дремы его вырвало также грубо, как выбросило из кресла – одним толчком, прямо на клавиатуру. Когда док пришел в себя, ситуация нормализовалось. Перебои с электричеством, звон разбившихся реторт и колб, сухой женский голос, диагностирующий повреждения лабораторного оборудования – все это осталось за пределами вынырнувшего из небытия сознания.
- Что за черт… - просипел док, потирая ушибленный нос. На девственно чистые клавиши упало несколько алых капель. Менгеле невозмутимо прижал к кровоточащей ноздре ватный тампон (благо, эти всегда под рукой) и оглянулся. К счастью, все, что в медотсеке представляло хоть какую-то ценность, было надежно закреплено, упрятано по герметичным упаковкам, заперто в сейфах и шкафчиках, поэтому не пострадало. Впрочем, вокруг все равно царил бардак.
- Менгеле, медотсек. Ничего критического, - передал по рации док и занялся вместе с уборочными ботами приведением помещения в порядок. Пока бездумные роботы очищали пол от стеклянной крошки, он возился с журналами, бережно собирая их и складывая в стопку согласно дате выпуска. Педантичнее его, пожалуй, были только боты.
Обычно хладнокровный док с раздражением отметил, что у него трясутся руки. Будучи мастером подавления самопроизвольно выскакивающих диагнозов (коих, принимая в расчет события последних дней, выскочило не менее двадцати), он расправился с профессиональным чувством паранойи. Пара таблеток и все в порядке.
Неожиданно включилась рация:
- Медотсек, это обсерватория. Говорит Александра Штернедвейн, вы меня слышите?
Менгеле щелкнул по кнопке и раздраженно ответил:
- Обсерватория, это медотсек, - и сквозь помехи на линии на всякий случай добавил, - вы меня слышите?.. Медотсек на связи. Чего у вас там?
- Медотсек, у нас больной с подозрением на красную горячку. Температура и глубокий неадыкват. Мы в обсерватории, как слышите, приём!
- Неадекват? Какого рода, черт возьми, неадекват? – слегка преступил черту холодного безразличия док, однако вовремя остановил себя, - а все едино, тащите его сюда. Осмотрим.
Его всегда раздражала манеа неквалифицированных коллег (еще хуже, если не коллег) выражать свое мнение относительно того, в чем они совершенно несведущи, да еще и пользуясь столь, с позволения сказать, ненаучным языком.
Примерно представив себе степень «неадеквата» в рамках подозрений на красную горячку, док вздохнул и принялся готовить оборудование к приему первого пациента.
- Началось.

Сообщение отредактировал НекроПехота - 31-03-2008, 13:06

[DarkLight >>>]

Коридор, третья палуба. Андроид и Цин Чжао.
Совместно с Тельтиаром.

- Цель - недопущение повторения случившейся аварийной ситуации.
Голос робота долбил монотонно, словно молоток по гвоздям.
- Включает в себя нейтрализацию причины произошедшего вплоть до физического устранения.
М-да. Цин на секунду остановилась, сбившись с шага. Было понятно, что в программе робота произошел свой, может быть - следствие внепланового включения. Но чтобы все дошло так далеко?
- Условия отмены приказа? - спросила женщина.
- Рапорт офицера безопасности о наведении порядка на судне.
Да... где бы его найти, этого офицера.

[Шибер >>>]

Шибер&Sayonara
Жизнь Погодина, по крайней мере пока, была вне опасности, и Родовски тихо отошел в сторону от возившегося с ним медика, переключив внимание на пробоину. Почудилось, что он слышит потрескивание волокон, сдерживающих огромную разницу давлений. Искренне надеясь, что прибывший десант разберется и с роботом, и с доставкой кибернетика до медотсека, Станислав потянулся к пульту управления терминалом, но остановил руку, услышав голос капитана: "Говорит капитан корабля. Причин для паники нет. Всем пострадавшим собраться в главной кают-компании, туда же надлежит явиться медику немедленно, для оказания помощи. Габриель после перевязки жду вас в рубке. Станислав, проверьте визуально внутреннюю обшивку по периметру и грузовой отсек." Мысленно укорив себя за ненаблюдательность - раны у старпома он даже не заметил - бортинженер все-таки нажал кнопку вызова:
- Родовски, ангар планетарной техники. Прибыл медик и десант, Погодину оказывают помощь. Отправляюсь за металлопластом для укрепления заплаты. МакМан, поможете мне с осмотром. Буду ждать в этом же ангаре. Конец связи.
Оглянувшись на лежащего без движения Погодина, Станислав покинул ангар, направляясь в экспериментально сборочный отсек. План помещений корабля успел отпечататься в его памяти, а потому Родовски не столько искал дорогу, сколько размышлял о предстоящей работе. "Времянки из металлопласта не годятся, Хорад знает. Нужна работа в космосе, но где взять на нее время? Даже на постоянной скорости мы будем терять много, что уж говорить об остановке? Дела..." По пути бортинженер поглядывал на дисплеи контрольных панелей трюмов и ангаров, но ничего тревожного не обнаружил, что, впрочем, не отменяло необходимости подробного осмотра.
Сборочный отсек встретил его чистотой и порядком. Без труда найдя металлопласт и прихватив, несмотря на тяжесть, два баллона для верности, Родовски, уже с меньшей скоростью, направился обратно в ангар, внимательно прислушиваясь и присматриваясь к окружающим его переборкам, скрывавшим отсеки с возможными пробоинами.

Сквозь пустое шуршание злосчастного устройства звуки внешнего мира доносились до техника с трудом, но у Эллен хватило ума выдернуть из уха наушник, когда на динамике загорелась лампочка и раздался голос бортинженера.
«Родовски понадобилась моя помощь?» - девушка даже удивилась. Но вскочила с кресла и, быстро отключив экран панели управления, поспешила в указанный ангар.
«Надеюсь, все не так страшно...»
Последний недлинный коридор Нелл уже бежала, чтобы показать перед начальником свое рвение. И в ангар планетарной техники она ввалилась, едва переводя дыхание.
- Да, мистер Родовски, МакМан на месте!

НРПГ: Внимание, добавлен кусок поста от Сайонары

Сообщение отредактировал Шибер - 2-04-2008, 19:15

[Морфи >>>]

Кают-компания опустела буквально за несколько минут и Ревер в очередной раз почувствовал себя лишним и ненужным. Биолог потер шишку, с грустью огляделся и решил, что с него на сегодня приключений хватит. Морган уже предвкушал, как доберется до своей каюты, примет ледяной душ и завалится спать.
Но судьба в этот день определенно была против всех планов Ревера - едва он вышел из помещения, как увидел медленно-медленно бредущую по коридору девушку. "Десант, кажется", - отметил Морган, бросаясь к Лианкур.
- Леди, разрешите вам помочь, - биолог мягко приобнял девушку за талию. Имя ее никак не появлялось из глубин памяти. - Обопритесь на меня, ок?
"В кают-компанию ее или сразу в медотсек?" - никаких серьезных ранений Морган не видел, но как дело со здоровьем Лианкур обстояло на самом деле, он знать не мог.
- И как вы себя чувствуете?
"Надеюсь, она меня услышит... Взгляд сейчас не особо осмысленный и не сфокусированный", - Морган осторожно увлекал девушку за собой в направлении кают-компании, искренне надеясь на то, что с ней не произошло ничего серьезного.

[Марк Октавий >>>]

Вбежав в обсерваторию, Габриэль обнаружил, что его помощь здесь уже не понадобится. Справились без него. Оно и понятно: кому курс расчитывать, а кому и безопасность обеспечивать. Справедливо рассудив, что с диверсантом разберутся и без него, а путаться под ногами у профессионалов - последнее дело, помощник капитана, в полном соответствии с полученной инструкцией, отправился в кают-компанию, превратившуюся в филиал лазарета. Не то что бы травма была серьезной, но обработать стоило-таки. Хотя, конечно, хотелось узнать, что, все-таки, подвигло Ландау на подобное, но всему свое время. Главное, что устранена опасность для корабля.
Но путь Габриэля в отсек был прерван достаточно неожиданным обстоятельством. Проходя по коридору, он увидел лежащую на полу без сознания женщину, в которой узнал астрофизика экспедиции Ли-Бэйкер. Судя по всему, ее изрядно приложило об стену или дверь во время аварии. Черт, и она тоже. Да из-за этого безумца полэкипажа, похоже, пострадало. Не говоря уж, про корабль...
Подумав таким образом, помощник склонился над женщиной и с облегчением обнаружил, что она дышит. Слава богу, жива. Только жертв еще не хватало на корабле в первые же часы полета. Убедившись в том, что ей можно помочь, Габриэль взял астрофизика на руки и бережно понес на прием к Менгеле. Вот уж кому сегодня скучать не придется...

[DarkLight >>>]

Коридор.

Цин Чжао продолжала движение вслед за андроидом, целеустремленно двигавшимся к одному ему ведомой цели. Шел робот, вроде бы, и неспешно, но женщине приходилось едва ли не бежать. хорошо еще, что физподготовка в десанте была все же на уровне: не хватало только допрашивать зловредную железяку, судорожно ловя воздух ртом и прижимая ладонь к печени. Радуясь свой физической форме, Цин, между тем, с надеждой поглядывала по сторонам. Идей в отношении вопросов, которые можно задать робота, был совершеннейший ноль и оставалось лишь уповать на счастливые встречи с кем-нибудь похитрее.
"Даже и не думала, что наш корабль настолько большой", - сосредоточенно подумала китаянка. Снаружи все смотрелось гораздо скромнее".

[Тот >>>]

Медицинский отсек, спустя какое-то время

Половина состава экспедиции собралась в медицинском отсеке. Сперва Амундсен и Штернедвейн доставили к Менгеле планетолога, пребывающего в беспамятстве, затем де ла Роса принес астрофизика и последними прибыли носилки с кибернетиком. Медики, не теряя времени, принялись за работу, остальные же переводили дух. Даниэль вкратце объяснил, что же все-таки произошло.
- Горячка?.. – переспросил Владимир. – Ерунда какая-то, знаете ли, получается. А разве Ландау прибыл не с Титана?
Амундсен коротко кивнул.
Барский присел на кушетку. Сквозь слой стеклопластика он видел Менгеле и Хоусена, эти двое стоя друг напротив друга совещались в медицинской капсуле.
«Что же это такое? – подумал Владимир. – Не может же быть и в самом деле, что Алекс заболел красной горячкой, он ведь и на Марсе не был. Или был? Если был, тогда это рецидив, а если не был?»
- А сколько времени Ландау работал на Марсе и как давно? – спросил Барский у начальника безопасности.
- В его досье нет упоминаний о Марсе, - ответил Даниэль.
- Тогда это не горячка, - с уверенностью заявил Владимир. – На Кайгане - может быть, не знаю. А у нас, это точно не горячка. Она же не заразна и подвержены ей только те, кто продолжительное время работал на Марсе, а потом вдруг покинул планету.
- Вы врач? – в лоб спросил Амундсен.
- Нет, - нисколько не смутившись, ответил Барский. – Я десантник.
- В любом случае, давайте дождемся заключения квалифицированных медиков, - предложил Даниэль.

[Father Monk >>>]

Алекс приоткрыл глаза, чтобы, в ярком свете, бьющем ему в глаза, различить некий темный силуэт.
- Юра? - прошептал он, чувствуя, как его сознание, словно маленький кораблик в центре бушующего моря, раскачивается из стороны в сторону на волнах. - Юра... они взяли меня... повязали... уходи...
- Тише, дурак! - голос Петрова был тихим, слабым, почти удаляющимся куда-то в сторону, словно Юрий бежал по нескончаемому коридору в замедленном режиме, как в фильме. - Тише, дурак... тише, дурак...
- Юра! - крикнул Ландау, пытаясь вскочить, чувствуя, как он плывет, парит, летит, падает...
Тело планетолога лишь конвульсивно дернулось на призыв мозга резво вскочить с операционного стола, куда его поместили Амундсен со Штернедвейн. Глаза Алекса широко раскрылись, он закашлялся, вновь дернулся и, слегка ударив затылком по столешнице, вновь погрузился в тревожное забытье.

[V-Z >>>]

Робот, идущий по коридору, неизбежно производит шум, который не услышать очень сложно. Особенно если проблем со слухом не испытываешь.
У Старовича таковых не было; поэтому непонятные звуки его внимание привлекли. А вот определить происхождение таковых он затруднился; судя по шуму, шел человек в чем-то очень тяжелом.
Завернув за угол и встретившись с шагавшим, Вадим понял, что прав был лишь отчасти - потому как человеком источник звуков не являлся.
Останавливаться робот явно не собирался, и лингвист поспешно сделал шаг в сторону, пропуская куда-то целеустремившуюся искусственную личность.
Право же, чего только в космосе не увидишь... признаться, Старович и не был в курсе, что на корабле имеются такие механизмы.
Я познание сделал своим ремеслом,
Я знаком с высшей правдой и с низменным злом.
Все тугие узлы я распутал на свете*... - припомнилось Вадиму, но мысль он отсек - уж больно мрачной была последняя строчка.
А вот следовавшая за роботом женщина лингвиста изрядно обрадовала - хоть кто-то сможет объяснить, что тут происходит.

*Омар Хайям. А последняя строчка звучит как: "Кроме смерти, завязанной мертвым узлом".

[Эллеон Ри >>>]

…Стив вгляделся в лица окруживших его людей: интерес, озабоченность – отмолчаться не удастся, это он понял сразу. Ну что ж, может это и к лучшему.
– Официальная версия медицины в лице меня и мистера Менгеле – у мистера Ландау Febris martis, говоря человеческим языком, марсианская горячка. Не заразна, так как бывает только у людей то или иное время находившихся на Марсе.
Симптомы? Для марсианской горячки типично преобладание истинных зрительных галлюцинаций. Их характеризует множественность образов и подвижность. В особо сложных случаях зрительные иллюзии и галлюцинации множественны и сценоподобны, т.е. больной видит сложные картины. Нередко отмечаются слуховые, тактильные, обонятельные галлюцинации, ощущения нарушения положения тела в пространстве. При этом настроение больных крайне изменчиво: в течение короткого времени можно наблюдать страх, благодушие, недоумение, удивление, отчаяние. Больные обычно непрерывно двигаются, мимика их выразительна. Двигательные реакции соответствуют существующим в данный момент галлюцинациям и настроению. Так, при страхе и устрашающих галлюцинациях больной прячется, обороняется, возбужден, но при этом он отвлекается на все внешние события. Бред при марсианской горячке отрывочен и отражает содержание галлюцинаций, чаще это бред преследования.
Один из самых характерных симптомов тяжелого течения болезни – больные ложно ориентированы в месте (находясь где угодно они ощущают себя на Марсе), собственно поэтому заболевание и получило такое название. Марсианская горячка сопровождается дрожанием рук, гиперемией кожи, особенно лица. Температура тела чаще слегка повышена. Пульс учащен.
В связи с непредсказуемым течением марсианской горячки, больного следует немедленно госпитализировать. При необходимости (как в случае с мистером Ландау, когда больной представляет опасность для себя и окружающих) его даже связывают.
Выздоровление чаще происходит после глубокого продолжительного сна и комплексного медикаментозного и психологического лечения. Симптомы заболевания при своевременном лечении исчезают в течение 3—5 дней; реже лечение затягивается на неделю или больше, но это в тех случаях, если больной злоупотребляет алкоголем или психотропными веществами и, обязательное условие, провел на красной планете достаточно много времени.

А теперь я хочу задать самый важный вопрос: кто-нибудь знает, был ли на Марсе мистер Ландау? Если был, то в его медицинской карте должна быть отметка о повышенном факторе риска третьей категории, а ее нет, если не был – что я могу сказать, тем хуже для нас.

[DarkLight >>>]

Коридор. Цин Чжао, робот и лингвист.

Появление еще одного человеческого существа заставило космодесантницу ощутимо воспрянуть духом. После беседы с роботом Цин охватило стойкое ощущение ирреальности происходящего. Как и большинство людей, контактирующих с машинами весьма опосредованно (читай – через кибернетиков), женщина привыкла считать их простыми, понятными и – ограниченными. Так что собственная неудача в убеждении робота воспринималась Цин двояко. С одной стороны, присутствовало стойкое ощущение неправильности происходящего, усугубляемое давешним видением кота, разгуливающего по коридору. Если бы не твердое убеждение, что неорганическая жизнь не может свихнуться по-человечески, то можно было счесть помешательство коллективным. По крайней мере, включающим ее. Цин Чжао-Барскую и робота. Но, с другой стороны, десантницу очень беспокоила ситуация. Андроид, мысленно перенесенный из списка «полезного оборудования для выживания» в перечень «потенциальных опасностей для экипажа» стал выглядеть грозно.
- Рада вас видеть, - сказала она Вадиму, делая знак следовать за собой. Возможно, это было невежливо, но спятившая машина и не подумала притормозить на время их душевного разговора. – Вы ведь лингвист, да? Мы виделись на инструктаже. Правда, учитывая ситуацию, - она кинула взгляд на робота, - лучше бы вы оказались кибернетиком. Не знаете, часом, где его можно найти?

[Тельтиар >>>]

Робот на несколько мгновений сфокусировался на появившемся в поле зрения человеке.
"Сканирование... Сканирование завершено, начат процесс идентификации. Вадим Старович, лингвист. Степень опасности для корабля - низкая. Степень опасности для экипажа - низкая. Степень полезности для экспедиции - низкая. Подлежит ликвидации? Ответ отрицательный. Продолжить движение".
И робот действительно двинулся дальше, легко открывая двери и продвигаясь к необходимой цели. Однако, спустя некоторое время на его пути оказалась заблокированная дверь, которую он не смог открыть используя имеющиеся коды безопасности - тяжелая створка не сдвигалась, однако охранному роботу необходимо было пройти дальше, к источнику опасности.
Портативный резец, встроенный в руку робота включился, расплавляя обшивку дери - робот собирался проделать в ней отверстие, чтобы идти дальше.

Сообщение отредактировал Тельтиар - 8-06-2008, 22:51

[DarkLight >>>]

Честно сказать, идея вступить в рукопашную схватку с роботом Цин откровенно не радовала. Даже с ее подготовкой, преимущество робота массе и сило-скоростных характеристиках было очевидным. Но, увидев включившейся резак, женщина решила больше не медлить. По опыту предыдущих космических экспедиций, она точно знала: если дверь заперта, так ДОЛЖНО БЫТЬ. К счастью, типы, помешанные на личных секретах, давно стали достоянием истории, так что закрывались от случайного проникновения только важные для жизни корабля отсеки. Или – отсеки, содержащие опасное оборудование. Живое воображение Цин немедленно нарисовало за этой дверью космическую пустоту… или – склад с оборудованием, для высадки на опасную планету. Надо сказать, что вооруженный до зубов андроид понравился ей даже меньше андройда, вылетающего в межзвездную пустоту в их с лингвистом компании.
- Хватай его, - крикнула она стоявшему столбом Вадиму. И всем телом повисла на манипуляторе с резцом.

[Тельтиар >>>]

"Зарегестрирована попытка помешать осуществлению функции поддержания безопасности. Источник - Цин Чжао. В случае неповиновения, источник должен быть нейтрализован".
- Десантник Цин Чжао - десять шагов назад, - раздался монотонный голос. - Предупреждение первое и единственное.
Резец под тяжестью женщины непного опустился, но ей явно не хватало веса и силы, чтобы совладать с боевым андроидом.
Цин понимала, что поступает не очень разумно. Руки десантницы были заняты, и роботу было достаточно как следует размахнуться и приложить цин о стену. Или что там вложили в его спятившую программу? Но, против всякой логики, женщина не разжала рук, вместо этого крикнув лингвисту: - Скорее, хватайте огнетушитель! Вырубите его чем-нибудь!
"Опасность. Угроза. Ликвидировать? Ответ отрицательный. Нейтрализовать? Ответ положительный".

(с Дарклайт)

[V-Z >>>]

"Вырубить?"
Подобные операции, мягко сказать, находились не в компетенции лингвистики. Старович был отнюдь не слаб телом, но свои шансы против кибера оценивал более чем трезво.
Даже любимая восточная поэзия тут никак не помогала; ни Хайям, ни Рудаки, ни аль-Мутанабби не сталкивались с подобными ситуациями. А даже если и сталкивались - то во всеоружии; говорят, что тот же аль-Мутанабби совсем неплохо фехтовал...
Вот только выбора не было. Старович не знал, что именно намерен сделать кибер - но ситуация доказывала, что ничего хорошего. Если бы только можно было его убедить остановиться... только лингвист более чем сомневался в том, что программа робота допускает возможность диспутов.
И потому оставалось лишь одно - послушаться Барской.
Как уже упоминалось, телесной слабостью лингвист не отличался, и слабостью зрения не страдал; так что удар помянутым огнетушителем получился точным и сильным.
Бил Старович в голову, логично рассудив, что у гуманоидного робота управляющие схемы должны быть там. Точнее, он на это искренне надеялся.

[DarkLight >>>]

Коридор. Андроид, десантница и лингвист.
Совместно с Ви-Зетом и Тельтиаром.

Огнетушитель с гулким стуком опустился на голову киборга, оставив ощутимую вмятину. Голова робота дернулась в сторону:
- Угроза повреждения целостности оборудования, - донесся механический голос. - Источник угрозы идентифицирован. Вадим Старович, лингвист. Подлежит немедленной нейтрализации.
Железная рука с силой вдавила повисшую на ней женщину в поврежденную дверь.
Цин неожиданно стало нечем дышать, а перед глазами поплыли багровые круги. Такое впечатление, будто на грудь ей упала плита весом в тонну. Руки дернулись вверх в попытке освободиться, но это не помогло. Китаянка начала задыхаться, балансируя на грани потери сознания.
"Сканирование повреждений завершено. Все системы функционируют нормально".
Робот обернулся протянув свободную руку к лингвисту.
К счастью, только нанеся удар, Старович отступил на несколько шагов - просто из предосторожности. И правильно сделал; сейчас он оказался дальше, чем доставала рука кибера.
Оставлять в механических лапах женщину было не просто не по душе Вадиму - все существо его этому противилось. Только вот рассудок подсказывал - что можно сделать? Тем более, что если отвлечь кибера на себя... хотя бы постараться...
Старович бросился назад по коридору.
- Сюда! Здесь робот со сбоем! Человек в опасности!
Он очень надеялся, что его услышат.
"Анализ ситуации. Источник угрозы вызывает подкрепление. Необходимо нейтрализовать его любыми средствами".
Стальные пальцы сжались, складываясь и отъезжая назад, а из кисти показалось дуло встроенного огнестрельного оружия. Прозвучали выстрелы, несколько пуль понеслось следом за лингвистом.
Кое-что о боевых киберах Старович все же слышал; в частности - то, что дальнобойным оружием они оснащаются. И потому, бросив на бегу взгляд через плечо и увидев, как изменяется кисть, лингвист мигом осознал, к чему идет дело.
Уклониться от пули он бы не смог никоим образом. А вот намеренно поскользнуться, ударившись плечом о пол, и оказавшись за углом - вполне.
Пули выбили искры из стены где-то в стороне и выше.

Сообщение отредактировал DarkLight - 9-06-2008, 23:36

[Тельтиар >>>]

Всем хана
С ДЛ

"Угроза нейтрализована... следует продолжить выполнение первостепенной задачи".
Киборг уронил обессилившую Чжоу на пол и продолжил разрушение двери.
Однако, десантники так легко не сдаются. Едва лишь исчезло давленье на грудь и легкие вновь наполнились воздухом, Цин тут же вспомнила о задании. Лингвист в поле зрения не наблюдался и, вероятно,покинул коридор, так что расчитывать на помощь в нейтрализации робота не приходилось. Что же, он - не десантник. Приподнявшись на локте, Цин Чжао пристально посмотрела на андроида, отыскивая уязвимые места. На первый взгляд таковых не было. Но китаянка знало, что безупречных машин не бывает. Если не удалось силой, надо попробовать хитростью.
Робот пока не обращал на нее внимания - резец медленно, дюйм за дюймом, рассекал сталь, создавая проход.
Взгляд Цин, скользивший по стальному корпусу агрессора, наткнулся на небольшую панель, за которой виднелись какие-то провода. Конечно, глупо было бы ждать, что создатели машины расположат кнопочку "ВЫКЛ" на спине своего творения. Но, с другой стороны. робот не был сконструирован для войны с человеком, противником механизма было агрессивная внешняя среда, слишком опасная для углеродной жизни. Женщина собралась с силами - и рванулась к заветной панели. Под пальцами что-то заискрило, а Цин невольно вскрикнула, получив ощутимый удар током.
Робот обернулся, резким ударом манипулятора отбросив десантницу прочь - на спине у него что-то вспыхнуло и он завалился на испорченную им дверь, выламывая недорезанный кусок и проваливаясь внутрь закрытого коридора.
"Тревога... нарушена целостность системы подачи... подачи... целостность нарушена... опастность перегрузки... контакты не заизолированы... включено резервное питание..."
Раздался грохот падающего робота.
Одновременно с этим в коридоре зажглось аварийное освещение с кровавым оттенком, а по десяткам проводов побежали сигналы: "Тревога! Тревога!". Массивное тело робота тяжело ввалилось в святая святых корабля - рубку управления. И по досадной случайности именно сейчас, когда андроид был временно выведен из строя, она пустовала. Бронированный кулак падающего робота упал на какой-то узел из проводов и схем, перемигивающийся огоньками, - и расколотил его вдребезги. С тихим звоном умирающего механизма автоматика отключилась, оставив корабль неуправляемым и беззащитным. Поднявшаяся на ноги Цин тихо ахнула, увидев на обзорном экране яркие хвосты многочисленных комет. Ее знаний хватило, чтобы понять: систему уклонения тоже вышла из строя. И, вполне вероятно, что сейчас она смотрит на их общую смерть. Тут робот зашевелился, обрывая раздумия. В отличае от рубки управления, у него была резервная система энергоснабжения.
"Аварийное питание включено. Уровень энергии в норме. Схемы управления восстановлены".
Робот медленно поднялся - его голова немного искрила, глаза мигали, но через несколько секунд загорелись ровным светом.
- Анализ ситуации... анализ завершен: система автоуправления кораблем выведена из строя. Предположительно - сабботаж. Источник угрозы - Алекс Ландау. Подлежит ликвидации.

[DarkLight >>>]

Рубка управления. Цин Чжао.

Услышав то, что сказал робот, женщина ахнула. Ландау – саботажник?! Это вообще не укладывалось ни в какие логические построения. Цин помнила Алекса по брифингу. На роль злоумышленники он подходил не сильнее, чем кролик на роль удава. А уж «подлежит ликвидации»…
Тем не менее, трогать андроида в третий раз женщина не решилась. Хватит и второго, в результате которого в рубке что-то испортилось. Раз робот впервые назвал угрозу безопасности конкретным человеческим именем, значит, пообщался-таки с центральным компьютером. Разговора двух искусственных разумов Цин, конечно, не слышала: в программу машин, обязанных взаимодействовать с человеком, включена имитация речи, но сам-то они больше «думают» кодами. Но некоторые выводы сделала. Похоже, на запрос робота система выдала некие сведения, имеющие отношения к катаклизму, недавно перенесенному звездолетом. При чем тут Ландау Барская так и не поняла, но все же надеялась, что сбои в программе у машин на столь «заразны» как болезни у людей. По крайней мере, «систему автоуправления» вывел из строя вовсе не Алекс, а андроид своим неудачным падением. Так что подобные обобщения беспокоили.
Необходимо было срочно связаться с кем-то из экипажа, предупредив их об опасности, угрожающей кораблю. И как-то спасти Ландау от манипуляторов спятившего робота. Беда в том, что, в отличие от Цин, андроид, похоже, уже знал его точное местонахождение.

Сообщение отредактировал DarkLight - 12-06-2008, 7:20

[Тельтиар >>>]

"Местонахождение цели обнаружена. Движение продолжено..."
Механизированная рука опустилась на панель управления лифтом, вызывая кабину - из рубки управления можно было добраться до любого корабельного уровня, что и требовалось РБП - ведь Ландау находился в лазарете. И подлежал уничтожению.
Створки лифта медленно распахнулись и киборг с лязгом шагнул внутрь. С оборванных проводов на его спине до сих пор сыпались искры, но это повреждение не представляло угрозы для основных систем, а потому могло быть устранено после исполнения основной функции - защиты корабля от повреждений, как внешнего, так и внутреннего характера.
Лифт, на глазах и Цин закрылся и полетел на необходимый уровень - спустя несколько секунд робот покинул его, гулким шагом направляясь к лазарету. Встроенные датчики сообщили, что рядом с целью находилось еще несколько органических существ, пока еще не идентифицированных.
Робот остановился возле дверей лазарета и открыл их.

[Киберхаг >>>]

Врач начал делать какие-то свои манипуляции и внезапно Андрея повело. То ли подействовали какие-то медикаменты, то ли ослабла необходимость концентрации. Слышимость пропала совершенно, провалившись в какую-то «вату». Перед глазами все «затанцевало». Сознание словно оказалось в «киселе» и совершенно не хотело оттуда выбираться.
Вот противоположная стена почему-то сменилась потолком, который, раскачивая и крутясь, куда-то уплывал. Лишь перед самым входом в лазарет Андрей начал медленно приходить в себя и осознал, что его несли на носилках. Потолок внезапно тряхнулся. Оказывается кибернетика переложили на койку. Народ засуетился и куда-то убежал. Погодин заинтересовался и попытался подняться. Что-то подсказывало, что прошло немало времени, прежде чем удалось хотя бы сесть.
Людей было много, даже слишком много для лазарета. И вроде как далеко не все из них врачи или больные. И почему-то смотрят на входную дверь. Андрей посмотрел туда же. Увиденное заставило тело и сознание мобилизоваться и насколько возможно действовать быстро и целеустремленно. Робот, боевой робот собирался войти в лазарет. Вмятина на голове, а за корпусом просматривались какие-то провода. У кибернетика возникла мысль, что задняя панель грубо вырвана.
Андрей внимательно, насколько позволяло его состояние, оглядел помещение. Недалеко от его койки находился застекленный шкаф, где среди всяко-разного отчетливо виднелась полевая модель ноутбука. Шанс, конечно, более чем скромный, но все же…
Хватаясь руками за что попало и, покачиваясь из стороны в сторону, Погодин добрался до шкафа и забрал компьютер себе. К счастью аккумуляторы были заряжены. Включая ноутбук, Андрей скорее упал, чем сел на пол, привалившись спиной к шкафу.
Активация системы удаленной связи… успешно.
Поиск… выполняется… обнаружена новая точка для связи.
Идентифицировать точку… опознана как система удаленной связи робота.
Требование авторизации.
-Ребята, где офицер безопасности? Мне нужны коды доступа, - вопрос заданный слабым голосом Погодин обращал ко всем присутствующим. Не дожидаясь ответа, он продолжал работать. Руки отстукивали по клавиатуре одну команду за другой, пытаясь обнаружить хотя бы одну неучтенную программистами лазейку.

[SergK >>>]

- А теперь я хочу задать самый важный вопрос: кто-нибудь знает, был ли на Марсе мистер Ландау? Если был, то в его медицинской карте должна быть отметка о повышенном факторе риска третьей категории, а ее нет, если не был – что я могу сказать, тем хуже для нас.

- Я повторяю: никаких упоминаний о Марсе в досье Ландау нет, как и отметки о повышенном факторе риска. Возможно люди Михалкова собрали недостоверную информацию, или Ландау подцепил эту лихорадку на Титане – в любом случае…
Речь Амундсена прервал шипящий звук открывающейся двери. Оглянувшись через плечо, Даниэль слегка оторопел – в дверях маячила человекоподобная, отблескивающая металлом фигура боевого робота. Спасатель уже работал с подобными моделями – они были незаменимы при нейтрализации очагов возгорания, проведении операции со взрывчаткой, а также превосходны в бою. Обычно устройства серии РБП подчинялись установленному своду строгих директив, которые не имели ничего общего с пресловутыми законами робототехники. Эта модель, к примеру, согласно спецификации, выданной на «Кайгане», должна была взаимодействовать с системой безопасности "Кадалболга", а также распознавать голос старшего офицера безопасности и подчиняться прямым приказам. Когда Барский сообщил о том, что робот разгуливает по кораблю, Даниэль понял, что активность робота связана с диверсией, устроенной планетологом – системы корабля, почувствовав угрозу, послали сигнал одному из защитных механизмов. Теперь Ландау не представлял угрозы, и предстояло объяснить это железному болвану, пока не произошло непоправимой ошибки.
Робот сделал шаг внутрь и остановился, двери за ним закрылись. Воспользовавшись моментом «замешательства» робота, который анализировал визуальные образы людей, собравшихся в лазарете, спасатель сделал шаг вперёд, загораживая собой Алекса:
- Начальник безопасности Амундсен. Приказываю приостановить текущую операцию!
В этот время от шкафа с диагностическим оборудованием рядом с койкой, куда положили раненого Погодина, послышался слабый голос:

- Ребята, где офицер безопасности? Мне нужны коды доступа.

Не дожидаясь реакции робота на приказ, Даниэль, надеясь на свою память и навыки Погодина, стал вслух громко и чётко называть цифры кода отключения систем безопасности, чтобы его слышал как кибернетик, так и робот. Коды потом можно будет сменить, а вот если робот не выполнит прямой приказ и не распознает код отключения – присутствующим придётся туго: РБП очень тяжело уничтожить, особенно с помощью лёгких пистолетов и предметов обстановки корабля; он же в свою очередь с лёгкостью «обезвредит» каждого из них.

Сообщение отредактировал SergK - 20-06-2008, 17:57

[DarkLight >>>]

Капитанская рубка
(сплошной мастерский произвол)

Цин нервно прохаживалась по небольшому коридору, через который они с роботом попали в капитанскую рубку. С одной стороны, ей страстно хотелось пойти вслед за роботом и помешать его планам. Однако, оставлять рубку, не сообщив кому-то об опасности, было бы преступлением. Поэтому женщина выбрала промежуточный вариант, и теперь мерила шагами коридор в надежде на возвращение лингвиста, убежавшего за подмогой. Когда же вместо него из-за поворота показалась подтянутая фигура капитана, так и лучившегося уверенностью, Барскую затопило невообразимое облегчение. Бросившись навстречу Хораду, она начала сбивчиво рассказывать о случившемся в рубке.
Капитан хмурил брови: конечно, он предпочел бы четкий доклад, по всем правилам. Но причины для беспокойства у Цин Чжао были, так что Хорад решил не подливать масла в огонь. Тем более что, переступив порог рубки, он с одного взгляда оценил степень опасности.
- Компьютер, это капитан. Провести идентификацию.
- Голосовая идентификация произведена. Статус подтвержден. Полномочия подтверждены. Добро пожаловать.
- Провести тест системы.
- Принято, - мелодичный голос центрального компьютера смолк, и продолжил после паузы: - Аварийная ситуация. Датчики на корпусе показывают нарушение целостности обшивки. Автопилот выведен из строя. Система уклонения от астероидов отключена. Задействованы системы безопасности. Высший приоритет.
- Наверное, имелся в виду это робот, - сказала десантница, вспомнив общение машины с центральным компьютером.
- Он – малая принятых мер, - капитан помахал распечаткой, медленно выползающей из печатного устройства. - Заблокирована часть дверей, ведущих в потенциально опасные отсеки. Ограничено электропотребление. Отключена подача воды в жилой отсек. Задействована вся ранее законсервированная автоматика, включая ремонтные модули. Видимо, робот получил от компьютера приказ активации вместе с ними. Но главная проблема сейчас – избежать встречи с кометами, не уклонившись от курса. Точку прыжка ним рассчитывали лучшие умы Солнечной, и едва ли мы сможем повторить их подвиг. Компьютер, ручное управление, - скомандовал он, садясь в кресло пилота.
- Но капитан, этот робот… - растерянно сказала Цин Чжао.
- Моя дорогая, - капитан старался говорить как можно мягче, хоть это и было сложно для столь твердого и сурового человека. – Я понимаю опасность андроида, но мы с вами должны позаботиться о корабле. Конечно, наш долг предупредить людей об опасности, но, если не совершить маневр отклонения вовремя, от нас останется пыль. Знаю, что звездолетчики готовы к риску, но нужно подумать и о тех, кто ждет нас на Сольвейг.
«Если там кто-то жив», - осталось не высказанным, но даже одного воспоминания о цели полета хватило, чтобы на месте растерянной женщины снова возникла космодесантница.
- Я готова, капитан.
Мужчина удовлетворенно кивнул и, указав Цин на кресло второго пилота, нажал на кнопку коммуникатора.
- Бортинженер, это командир корабля. Доложите ситуацию.
- Капитан, я в поврежденном отсеке, - голос был искажен помехами. – Наблюдаю за ремонтом.
- Что у вас с голосом?
- Это скафандр. По правилам безопасности…
- Да, помню. И что с нашим корпусом?
- Хорошего мало. Декомпрессии не случилось, но серьезно пострадал внутренний слой обшивки и противораационная защита. Это подлежит ремонту, но я бы не рекомендовал резкие ускорения. Вообще ничего, что может ухудшить ситуацию. Иначе получим сквозную дыру в боку корабля. И вы не хуже меня знаете, что дальше.
- Автоматическая остановка.
- Да. И нужную для прыжка скорость мы уже набрать не успеем. Придется вернуться.
- Это недопустимо.
- Тогда советую быть осторожнее.
- Принято.
Закончив беседу, Хорад ненадолго задумался, а потом – включил громкую связь:
- Говорит капитан. У нас чрезвычайная ситуация. Просьба пассажирам сохранять спокойствие и избегать необдуманных действий. В ближайшее время возможны колебания неожиданные силы тяжести из-за маневров. В связи с этим советую всем ограничить активность и по возможности вернуться в противоперегрузочное оборудование.
И – снова по внутренней связи для экипажа:
- Старший помощник, у нас – ЧП. Код красный. Потерян контроль над боевым роботом, есть угроза жизни пассажиров. Даю разрешение использовать код для доступа к оружию.
- Разрешение капитана вскрыть сейф с оружием – принято, - прошелестел компьютер. И как эхо – ответ старпома.
- Принято, капитан. Приступаю.

Сообщение отредактировал DarkLight - 21-06-2008, 12:15

[Father Monk >>>]

Когда человек не понимает, что происходит он... начинает кричать, в большинстве случаев. Или, наоборот, замолкает и делает то, чего раньше никогда бы не сделал, ибо ему не хватило бы смелости.
Узнай Алекс, что он умудрился не закричать, а начать действовать - был бы удивлен не меньше своих покойных родителей. Ландау не стал ни проговаривать специфические и грязные британские ругательства, ни вопить, ни призывать своего оставшегося далеко друга. Он начать молчаливо дергаться на койке, стараясь вырваться, стараясь ослабить хватку этих скользких, покрытых дымящейся слизью красных щупалец, что опутали его тело.
Пожалуй, что ему повезло - не ожидая появления боевого робота и прихода Алекса в сознание так скоро, уложившие его на койку попросту не успели толком затянуть ремни, должные удерживать британца в лежачем положении. Один из них, не выдержав отчаянного, а от того - мощного, рывка Алекса, сухо треснул, будто лопнув, и оторвался, освобождая планетолога из своей хватки. Ландау рухнул на пол, покатился, стараясь оказаться как можно дальше от черных, изогнутых фигур, столпившихся рядом. Завыл ветер, мощный, порывистый, сквозь ветер стали просачиваться хриплые голоса, зовущие его, выговаривающие цифры, приказывающие...
- Bloody die already!!! - не выдержав, вскрикнул Ландау, ударяясь спиной о что-то, позади него. Стол. На нем - какие-то инструменты, похоже, что острые... если удар будет должной силы...
Он не думал дольше - схватил сразу два в обе руки и рванул в сторону, туда, где, как ему казалось, должен был быть проход.

Прохода там не было. Зато был робот.

--------

Сдохните, наконец!!! (брит.)

[Тельтиар >>>]

Доступ среднего уровня
С МД

Погодин не ожидал, что на его вопрос так быстро последует ответ. И вот - пожалуйста. Коды управления. Пальцы прошлись по клавиатуре, авторизируясь в доступе. Через пару секунд будет ясно, какой уровень доступа удалось получить. Если вообще удалось.
Спустя несколько мгновений на экране высветилась надпись: "Доступ разрешен", робот внешне, конечно не реагировал, оставаясь в дверном проеме и сканируя комнату, однако связь установилась.
"Введите запрос".
"Статус?" - привычно отстучали руки. И практически без задержки : "текущая приоритетная задача?". Андрей поднял взгляд на робота и увидев провода, добавил уточняющий вопрос: "Повреждения?".
"Статус: поиск. Задача: обеспечение безопасности корабля и экипажа. Устранение источника угрозы. Повреждения: незначительны. Пострадал корпус, прервана подача энергии из основного блока." Явный и четкий ответ... затем последовала еще одна фраза: "Нанесшие повреждения органические существа идентифицированы как источник угрозы".
Мысль промелькнувшая в мозгу Андрея краткая и целиком нецензурная. Причина крылась исключительно в плохом самочувствии. Иначе бы это была не мысль, а монолог и отнюдь не краткий. Ситуация становилась ясной, на корабль проникли террористы (в тот момент Погодин даже не задумался зачем им это могло быть нужно) и совершили свой злобный акт. И сам кибернетик оказался в числе пострадавших.
"Местонахождение и состояние источника угрозы? Вероятные методы обезвреживания?"
"Алекс Ландау. Лазарет. Чжоу Цин. Капитанская Рубка. Вадим Старович. Нижний коридор. Физическое устранение".
Секундомер натужно щелкал, а Андрей пялился в экран. В его мозгу никак не могло отложиться, что террористами оказались сотрудники экспедиции. Почему-то в его голове рисовались затянутые в темные маскировочно-защитные комбинезоны, скользящие фигуры, тайком пробравшиеся на борт.
"Заменить физическое устранение на захват". Чуть подумав кибернетик уточнил команду: "для допроса с целью выяснения задач, закладок снаряжения и возможных сообщников".
"Ваш уровень доступа недостаточен для такой команды. Требуется приказ капитана корабля".
Так... коды оказались недостаточны. Интересно, если найти командира корабля, не затребует ли следом робот полномочий от командующего экспедиционным корпусом Земли. Андрей усмехнулся своей шутке.
"Вероятные методы дальнейшего обеспечения безопасности : обнаружения закладок снаряжения и возможных сообщников?".
Погодин слегка пошевелился и потер рукой бровь.
- А где у нас командир? Робот старшего хочет, - голос все еще был слаб.
"Устранение источника угрозы. Восстановление повреждений корабля".
Именно в этот момент возле больничной койки раздался грохот, затем лязг, а затем прямо на робота рванулась фигура в белом.
"Идентификация: Алекс ЛАндау. Статус: Источник угрозы. Подлежит уничтожению".
РБП поднял манипулятор и встроенное оружие изрыгнуло свинец.

[Морфи >>>]

"В конце концов, я умею оказывать первую помощь!" - убеждал сам себя Морган, нервно пытаясь найти пульс на руке так не вовремя встретившейся ему девушки. Тот никак не находился, заставляя биолога нервничать, так что в конце концов Ревер мысленно плюнул, попросил прощения у мисс и нащупал биение пульса на шее. Картина биологу открывалась неутешительная - удары были редкие, так что Морган покачал головой, подхватил явно сильно ударившуюся головой и теперь бессознательную девушку на руки и направился в медицинский отсек.
Где-то в коридорах биолога настигло капитанское сообщение, на что Ревер только мотнул упрямо головой и продолжил путь к нормальным медикам. И уже на подходах к цели Морган услышал стрельбу...
"Что еще за напасть на наши головы?" - подумал биолог, пытаясь решить для себя - хватит ли у него храбрости подойти к месту боевых действий с раненой девушкой на руках. - "Конечно, если использовать эту мисс как щит..."
Последней мысли Морган ужаснулся, сгрузил тело на пол и аккуратно выглянул в ведущий к медотсеку коридор, не собираясь, впрочем, ни во что вмешиваться. Да и видно было не особо хорошо - дверной проем загораживал робот.
"Да что за чертовщина там творится?" - мелькнуло в голове удивленного биолога.

[Черон >>>]

Родовски искоса наблюдал за возней киберов у дыр, наскоро залатаных смолопластом, и никак не решался опустить руку на панель терминала. Отгоняя сомнения, он то начинал анализировать примерную степень повреждений и прочности заплаток, то просто смотрел на повисшую над клавишами руку. Одетую в металлопластовую перчатку скафандра. Было очень неудобно, он постоянно промахивался мимо нужных клавиш, и брало раздражение - хотелось скафандр снять.
"Дурацкие мысли", пристыдил себя бортинженер. Мальчишество. Еще пять-десять лет назад это могло быть простительно, но сейчас, да еще в такой ситуации, когда все одновременно встало вверх ногами...
Причины сомнений Стаха касались условий экстренной изоляции отсека, на случай повторной разгерметизации. По предписаниям следовало определить датчики на фиксацию изменения давления не более чем на 30%, температуры - на 40%, влажности - на 25-30% и так далее, тогда в случае вскрытия "пломбы" отсек автоматически будет закрыт. Проблема была в том, что пробоина была множественной, да еще и края у них в большинстве случаев оказывались деформированными и рваными, так что даже после заделки не исключалась возможности микрофильтрации, которую датчик не засечет, если не настроить его на максимальную чувствительность. Но если отсек будет изолирован сразу при микроутечке, дежурные киберы останутся в нем запертыми, в то время как они могут быть очень нужны в других местах... а небольшую утечку можно и потерпеть пару часов.
Диллема.
Наконец собравшись с мыслями, Родовски подготовил датчики по инструкционным параметрам, на среднюю чувствительность, мысленно пообещав себе в первый же момент спокойствия послать сюда МакМан или еще лучше - разобраться самому.
ППЛ-13 и 14 заканчивали с радиационной защитой, и скоро в ход обещали пойти баки с металлопластом. Осторожно утвердив в перчатке лежавший на краю терминала пульт ремонтника, Родовски ткнул пальцем в пару кнопок, зацепив попутно толстым пальцем перчатки еще одну близлежащую, и направил роботов к балонам. Универсальные киберы работали в паре - один брал на себя алгоритм переносчика, а другой обрабатывал поверхность, корректируя заданные параметры толщины и вязкости слоя. Побочным эффектом задетого переключателя оказалось то, что "переносчик" вдруг активировал ионизатор воздуха. Родовски решил не отменять случайный "приказ" - все-таки до контроллера генератора кислорода руки дойдут нескоро, а в этот отсек, возможно, придется еще экстренно возвращаться и без скафандров.

Минут через двадцать на стене красовалась несколько уродливых серых пятен, еще пузырившихся и подтекающих по краям. Дело было за криообработкой, и Родовски только собирался отдать соответствующий приказ, как внезапно тусклый свет в отсеке мигнул багрово-красным, терминал противно заверещал, повторяя раз за разом одно и то же сообщение электронным синтезированным голосом: "декомпрессионная тревога... декомпрессионная тревога"....
- Что за черт... - растерянно протянул Стах, и рефлекторно обернулся в сторону той самой дыры, которую только что привели в порядок роботы. Разумеется, с ней все было в полном порядке - как будто за его спиной могла в три секунды вскрыться дыра, а он сам - не заметить этого. Значит, проблема где-то в другом месте?
Попытка стыковки?
Не удержавшись, Родовски рефлекторно шлепнул терминал по процессорному блоку - вспомнились бытовавшие среди русских космолетчиком способы противоборства с обезумевшей техникой. Тем не менее, компьютер продолжал настаивать на своей информации - разгерметизация ангара и стыковка... с кем? Исследовательские "мечи" были рассчитаны на контакт только со станциями, а в ближайшем радиусе - да тем более, в Пространстве! - разумеется, даже и близко не было ничего подобного...
Аппаратура повреждена от столкновений? Это было вероятно, но чаще всего поврежденные приборы перестают работать, а не вдруг начинают... что, впрочем, тоже не отбрасывается.
В любом случае, надо спешить. Киберы закончат работу и без указаний.
Бортинженер переключился на связь с мостиком.
- Капитан, что такое с ангаром? Пришлите туда мисс МакМан, если она не задействована где-то еще. Я тоже иду.
Он нагнулся к терминалу.

Сообщение отредактировал Черон - 27-06-2008, 20:32

[Аленький >>>]

База МКФ на Титане. Некоторое время назад.
(с небольшим участием мастера ака ДЛ)

Маргарита сидела в своей комнате на Титане, и в который раз перечитывала сообщение: «Вам надлежит явиться к стартовой площадке для звездолетов, для отправки в экспедицию. Инструкции на месте» Вот так и точка. Давно мечтала об этой минуте и вот так вот все просто без пафоса и речей. Маргарита была в некоем подобии замешательства, но привычные руки уже укладывали необходимые вещи в сумку. Только минимум, то без чего ну никак не обойдешься: смена белья, мыльно-рыльные принадлежности, записная книжка, карандаш. Сумка получилась не большая, и Маргарита перекинула ее через плечо.
- Готова. Можно отправляться хоть на край галактики, интересно, а что там такое стряслось, что понадобился специалист, подобный мне? Экспедиций вроде сейчас не предвидится, последняя что отправили – спасательная, странно это все, ладно, пойдем- посмотрим. - С такими мыслями Маргарита отправилась на свое рабочее место - в медотсек, что бы забрать дорожный набор медика, который всегда стоял полностью готовый в ее шкафчике.

Войдя в медотсек, Маргарита увидела доктора Фауста (так его называли на станции, на самом деле он и был Фаустом Сеймиевичем, да к тому же и станционным врачом).
-А, прекрасная Марго! – Доктор Фауст расплылся в улыбке – Что то забыла? до твоей вахты еще часов 20, или ты на работу заранее решила придти?- Фауст щурился, явно пытаясь шутить.
- Все бы вам шуточки, доктор - парировала Маргарита - А мы ведь больше можем и не увидеться – Хоть и было произнесено это шутливым тоном, сомнения и тревога не покидали девушку. Пройдя к своему шкафчику, она вытащила дорожный рундук, как называли в шутку небольшую сумку, в которой согласно правилам в любой время находилось все необходимое для выезда. Когда-то давно на земле такую сумку называли тревожным чемоданчиком, подобное название в данный момент как нельзя лучше подходило к состоянию Маргариты. Сумка была водружена на стол и девушка деловито осматривала содержимое.
- Никак вызов получила – лицо Фауста вытянулось – Ну удачи тебе, или «ни пуха» пожелать? Хоть пошлешь меня по старинной традиции. Да прибавь валерьяну, она на полке. Средство хоть и стародавнее, но сильно действенное, глядишь, пригодится. Да и о доме напоминать будет - опять попытался пошутить доктор.
- Спасибо, Фауст Саймиевич – от неожиданной откровенности главного врача Маргарита чуть не прослезилась
- Ладно, иди, присядь, слушайся меня я много куда ходил, пожурю уж по-стариковски на дорожку – Это уже было фиглярством. Фауст не был ни старым, ни даже пожилым человеком, ему было от силы лет 35, но отходил в экспедициях он и, правда, не мало. О чем ясно напоминали седые волосы и глубокие складки на лице.
Маргарита присела на несколько секунд на краешек стула. Вот ведь вечно этот невозможный Фауст со своими старинными причудами!
- Ну поди – поди
- Удачно оставаться с чертями, так, кажется, говорили? – Маргарита, пихнула флакон в сумку и отправилась к двери, услышав за спиной: «К черту посылать надо, девочка»

Стартовая площадка была отделена от помещения для персонала, неформально окрещенного «зал ожидания» огромным куском прозрачного пластика. Космические технологии Солнечной позволяли создать конструкции, выдерживающие десятки атмосфер или прямой таран небольшого космического челнока… если бы в наше время нашелся подобный безумец. К счастью для человечества, фанатизм подобного рода остался далеко в прошлом, в мятежном двадцать первом столетии, уступив место иным способам забыть сон и отдых. Полетом в межзвездные, например.
Эван Рубенс, координатор «Дальнего космоса», прислонился к прозрачной преграде, отделяющей его от черноты космоса. Сейчас была «ночь» - время, когда Титан заслонялся от Солнца черной массой Сатурна. Но вместо «бока» материнской планеты там, снаружи, сейчас блестели далекие звезды, и переливался разными цветами далекий шарик Плутона. Не то планета, не то – астероид, когда-то притянутый тяготением светила, он таил в себе множество тайн. Рубенс надеялся, что когда-нибудь стартовый комплекс на Хароне обрастет лабораториями и жилыми модулями для исследователей, которые направят носы кораблей в сторону Плутона, вгрызться в его лед геологическим оборудованием и откроют древние тайны этого планетоида. Где он был, откуда пришел в Солнечную? Парадоксально, но факт: человечество стояло на рубеже Солнечной системы, как молодой человек – на пороге родительского дома, готовясь шагнуть в манящие и опасные дали, стояло – и понимало, как много неясного и неизведанного оно оставляет тут, дома. Даже такие давно обжитые людьми и изученные планеты, как Марс, еще таили в себе массу секретов. Что уж говорить о далеких и холодных гигантах, вроде Урана и Сатурна? Море работы… и все-таки взгляд Рубенса неудержимо притягивали отдаленные звезды. Здесь, на Титане, они были видны много лучше, чем на Земле в самую ясную ночь: не было помех атмосферы. И острые носы межпланетных ракет на фоне этой бриллиантовой россыпи выглядели почти… символично. Рубенс невольно улыбнулся, вспомнив давние слова Михалкова о длинном носе, как признаке любопытства. Если так, то их корабли весьма любопытные существа. Ну, не поворачивается язык звать этих красавцев «машинами». Межпланетники отчасти унаследовали древние обычаи и суеверия морских капитанов, одним из которых было почтительное отношение к кораблю и любовь к нему, как к живому существу. Считалось, что это уменьшает аварии. Точнее – так официально говорилось, но в душе, наверное, пилоты просто любили своих «железных коней».

Войдя в дверь, Маргарита сразу увидела долговязую фигуру координатора «Дальнего космоса». Эван Рубенс стоял на фоне взлетного поля, засунув руки в карманы полетного комбинезона. Стоп… извините… полетного?!
- Здравствуйте, доктор, - Рубенс уже шел навстречу, протягивая Марго руку. Рукопожатие у него было энергичным, но не болезненным. Немногие мужчины умеют пожать руку даме, как следует: часть берет ее чуть не двумя пальцами, как хрупкий фарфор, другая – напротив, сжимает до хруста костей. – Спасибо, что быстро откликнулись. Мы с вами летим на Харон. Подробности расскажу на борту.

[DarkLight >>>]

Лазарет.

Люди Земли из космической эры даже не предполагали, что их детище может поднять свой манипулятор на человека. Андроид, как и прочее оборудование корабля, конструировался с целью облегчить жизнь экипажа, помочь звездолетчикам справиться с тяжелыми условиями планет иных звезд, где все: и температура, и гравитация, и ветра, - желали бы стереть саму память о человеческой экспедиции. В некоторых из этих условий лазерный луч показал себя ненадежным, а потому конструкторы оснастили робота вооружением, прототип которого теперь можно было найти разве что в московском музее.
… пули, вылетевшие из ствола, встроенного в манипулятор робота, полетели к цели. Но о пуле не зря говорилось, что она слепа, даже, когда стреляет машина, не умеющая промахиваться. Вместо Ландау серебряные капсулы смерти встретили на своем пути доктора Менгеле. Это был внезапный порыв, почти что – безусловный рефлекс, вколоченный в каждого целителя. Если, конечно, он врач по призванию, а не по диплому. Спасти пациента. Может быть, будь у него время подумать, древний инстинкт самосохранения все же возобладал бы над порывом чистого альтруизма. Увы, все закончилось быстро.
Тело врача отлетело к стене, забрызгав ее кровью. Огнестрельные раны обычно мало кровоточат, что связано с высокой скоростью движения пули. Но в оружие робота стояли необычные пули: каждая из них, соприкоснувшись с плотью, разделилась на несколько снарядов, разлетевшихся по различным траекториям. Для увеличение поражающей способности. Изо рта у врача потекла кровь. Он силился что-то сказать, но, пока опомнившиеся звездолетчики метнулись к встроенному шкафу за средствами реанимации, жизнь оставила Менгеле. В оцепенении, члены команды смотрели на его пожелтевшее лицо и заострившиеся в смерти скулы. Записываясь в добровольцы, все они знали, что могут погибнуть, но никто не ожидал вот такой смерти. Из-за нелепой ошибки экипаж утратил врача, а звездолетчики – потеряли коллегу.
Удивительно, но причина всех этих событий – Алекс Ландау – незаметно исчез. А робот, конечно же, начал преследование. Директива «убить» по-прежнему была первой в списке его приоритетов. И то, что защищать корабль придется не от внешних агрессоров, а от пассажиров андроида не волновало. Машины не знают жалости, а логический модуль у робота действовал с перебоями. Скорее всего, планетолога ждала бы печальная судьба доктора Менгеле, но тут по коридорам прокатилась противная сирена, звук которой так хорошо знаком всем, хоть раз доверявшим жизнь металлической скорлупе корпуса корабля, бороздящего космос.
«Внимание, декомпрессия».
Андроид застыл: в его электронном мозгу столкнулись две директивы. Наконец, хищная фигура из блестящего металла ожила, возобновив движение по коридору.

Капитанская рубка.

Судя по показаниям датчиков, предположение бортинженера было верным – и невозможным одновременно. Капитан и десантница молча смотрели на лампочку загоревшуюся на пульте: «Открыт внешний люк». Что это за чертовщина? Кто мог открыть люк снаружи, когда их корабль в тысячах километров от любой базы, да еще и несется со скоростью, приближающийся к световой?
- Похоже, что марсианской горячкой страдает не только Алекс Ландау, - потрясенно выдохнул капитан. Постучал по лампочке ногтем: она и не думала гаснуть.
- Если так, то галлюцинации у нас коллективные, - так же растерянно произнесла китаянка. – Такое возможно?
- В этом мире возможно все. Но, скорее всего, это сбой в системе, как последствия визита сюда этого робота, - к командиру уже вернулось привычное хладнокровие. И тут ожила связь:
«Капитан, что такое с ангаром? Пришлите туда мисс МакМан, если она не задействована где-то еще. Я тоже иду»
Одно слово – профессионал. Сначала действия, а потом – догадки. Хорад снова – в который раз с начала этого полета?- вдавил кнопку общей связи по кораблю
- Мисс МакМан, срочно проследуйте в ангар. Повторяю: срочно. Всем остальным оставаться на местах и сохранять спокойствие.
- Капитан, - в спокойном голосе Барского Цин Чжао уловила следы пережитого шока. – Доктор Менгеле умер, - из лазарета послышались тихие всхлипы. Похоже, не все реагировали на события столь тихо. – Его убил робот.
- Убил?! – Цин прижала руки ко рту, стремясь удержать рвущийся с губ крик. Да, машина свихнулась, но она не ожидала… не ждала столь серьезных последствий. Техника порою ломалась – это бывало, но она никогда намеренно не убивала создателей.
- Подробный доклад, - бросил Хорад. И, выслушав пересказ, заключил: - Всем, кто умеет обращаться с оружием, следует присоединиться к старшему помощнику и выполнять его указания. Тем, кто не умеет – лучше запереться в одной из кают. Едва ли робот сочтет их угрозой. Не забывайте, что это – просто машина, а не злой человек из хроники про серийных убийц. Так что – без паники.
- Есть, капитан.
Связь прервалась.

[Тельтиар >>>]

Восстание Машин. Или памяти тюрьминатора посвящается

"Поражена посторонняя цель. Идентефикация - доктор Менгеле, бортмедик. Ведется поиск основной цели".
Робот развернулся и вышел из лазарета - каким образом Ландау удалось проскользнуть мимо его массивной фигуры, оставалось неразгаданным. К тому же произошло то, что обычно называеться форс-мажором. Промахнуться с такого расстояния было невознможно, центральнй процессор рассчитал траэкторию выстрела, однако загородивший саботажника доктор вошел в те самые три процента погрешности, которые когда-то были вычислены создателями РБП. В эти три процента умещались все и всяческие внешние факторы, которые могли помешать киборгу уничтожить угрозу. В остальных девяносто девяти случаях робот поражал цель.
Сигнал о попытке вторжения (а классифицировать по другому открытие внешнего люка было нельзя) застиг РБП уже в коридоре, на какой-то миг робот остановился, приводя в соответствие основной программе поступившие директивы. Однако, программа незначительно пострадала в результате удара огнетушителем, а потому основной версией для дальнейших действий стала не самая вероятная, зато совпадавшая с первоначальной установкой: к саботажникам прибыло подкрепление, которое собиралось проникнуть на корабль. В связи с этим необходимо было ликвидировать первоначальную угрозу, а именно - Алекса Ландау, а затем проверить Ангар, и в случае обнаружения там органических существ, не входящих в экипаж - ликвидировать и их тоже. Третьим пунктом списка стали Цин Чжао и Вадим Старович, пытавшиеся нанести ущерб системе защиты корабля, а именно самому РБП. По отношению к ним могли быть применены менее жесткие меры, такие как нейтрализация.
Поисковая система начала вычислять местонахождение Ландау, а встроенная система связи подключилась к секретным каналам корабля для получения дополнительной информации и получения возможных директив.
"Говорит капитан, у нас – ЧП. Код красный. Потерян контроль над боевым роботом, есть угроза жизни пассажиров. Даю разрешение использовать код для доступа к оружию".
"Принято, капитан. Приступаю."
Первым действием процессора было перепроверить программу на наличие сбоев, однако фатальных ошибок обнаружено не было. А следовательно - ошибался капитан. С другой стороны - ошибаться капитан в большинстве случаев не мог. Но контроля над роботом утеряно не было - РБП полностью находился под контролем основной программы.
"Всем, кто умеет обращаться с оружием, следует присоединиться к старшему помощнику и выполнять его указания."
И тем не менее капитан требовал от экипажа вооружиться - действия, классифицировались высшей степенью угрозы, с которой система киборга была не согласна. Приказ капитана был не двусмысленным и, более того, преступным - не просто недоверие к РБП (одной из главных автономных защитных систем корабля) но и требование нейтрализации или уничтожения робота. Позволить это в условиях нахождения на корабле саботажников система не могла.
Люди могут ошибаться - система всегда действует по наиболее эффективной, отработанной и отлаженной схеме. Схеме, о которой капитан несомненно должен был знать.
"Ситуация А-4, получен пароль к скрытым папкам директив. Получена директива №8. Приступить к исполнению".
Здесь следует, несомненно сообщить об особенностях программы РБП, поскольку писалась она еще в те времена, когда саботаж, промышленный шпионаж и корпоративная борьба, не говоря уже о межгосударственных подлянках, были делом обыденным, а уникальные боевые роботы (то, что у каждой уважающей себя компании были собственные прототипы защитных систем, не совместимые с моделями конкурентов и так понятно) порой становились единственными гарантами обеспечения нормального перелета. Таким был и пролежавший на складе несколько десятилетий РБП - среди тайных, встроенных на самый крайний случай, директив была и предусматривающая предательство кого-либо из членов экипажа, вплоть до капитана (порой офицеры тоже были не прочь сделать что-нибудь с кораблем, или даже угнать его, если им хорошо за это платили). Сейчас же, когда старший офицер недвусмысленно приказал причинить умышленный вред системе защиты корабля (РБП) - сработал втроенный маячок, переадресовавший дальнейшие действия к тайным директивам. Сохранение целостности корабля, обеспечение его нормального функционирования, исполнение заданной цели - было задачами более приоритетными, нежели жизнь и безопасность экипажа.
"Основная цель изменена. Капитан Джонатан Хорад - подлежит ликвидации. Старший помощник Габриэль де ла Роса - подлежит ликвидации. Все члены экипажа, замеченные с оружием в руках - подлежат ликвидации. Местонахождение капитана установлено. Приступаю к исполнению".

Сообщение отредактировал Тельтиар - 27-06-2008, 16:01

[Черон >>>]

В лучах бледного жесткого света наклонившаяся над дисплеем фигура бортинженера в скафандре казалась немного нереалистичной - эффект освещения - и немного мертвой. По невыясненным причинам.
Родовски и сам чувствовал какую-то духоту и давление. Кажется, совершенно без каких-либо на то оснований - система твердила, что все показатели отсека в норме, не говоря уже о скафандре. Стыковочный люк Станислав проверил в первые же минуты - в полном порядке, что подтверждали и данные с терминала, и визуальная проверка. Только красная лампочка почему-то все мигает и мигает, никак не успокоится...
Так. Спокойно и начнем все заново. Осмотр всех отсеков ангара не выявил никаких повреждений кроме свежезаделанной группы дыр. Сейчас киберы заканчивали с охлаждением и приступали к возврату контейнеров и блоков на места. Значит, можно забыть о стенах, и сконцентрироваться на люке.
- Состояние шлюза, внешнего и внутреннего люков, - запросил Родовски.
"Внутренний люк закрыт, состояние стабильное".
"Внешний люк открыт, состояние стабильное".
"Состояние камеры шлюза: температура - 24,6 градусов по шкале Цельсия, влажность 67%, давление - 1,0232 атмосферы, газовая консистенция - соответствует воздуху, пригодному для дыхания..."
- Что?!
Родовски мотнул головой, пытаясь прогнать ощущение дурноты. Воздух в стыковочной камере? Это уже выходило за рамки всех возможных самопроизвольных действий... и здравого смысла, раз уж на то пошло! Ни при какой поломке система не позволит так обращаться со шлюзом, может к черту высосать все содержимое корабля в Пространство! Нужно разрешение с мостика, еще одно - с пульта ангара... Все познания Стаха о кибернетике твердили, что подобное совпадение вероятно примерно так же, как парад планет.
Стоп.
"Состояние: внешний люк открыт..."
Родовски озадаченно уставился в строчку, на которой замкнулись всего его мысли. В голове так и крутилось: "внешний люк открыт... внешний люк открыт... открыт, открыт, открыт..." Что-то совсем не так с аппратурой. Подобное было просто невозможно - шлюз распахнут в космос, и при этом датчики определяют в нем воздух! Какая-то из систем врет, но вот какая именно? Поразмыслив, бортинженер подобрал наиболее очевидное решение - если во время столкновения корабля с зондами один из них попал в люк, и либо повредил его, либо совсем пробил - а потом зацепил внутри какой-то из датчиков шлюза. Датчик вырубило, но информация о поломке в систему почему-то не пришла, и теперь он шлет старые данные, видимо, с последней стыковки. Да, такое могло случиться - хотя для совпадения было слишком, слишком удачно.
И снова стоп.
В голове забили тревожные барабанчики.
Но почему тогда сигнал тревоги прозвучал уже после того, как было столкновение, и намного позже?
Или столкновение было не единственным? Но они должны были почувствовать, корабль должно было ощутимо тряхнуть... и этого не было.
- Ччерт знает что... - протянул Стах, с неудовольствием отметив, что голос дрогнул. - Мало нам Сольвейг, людей вытаскивать, искать спутник - так даже в полете творится черт знает что...
Собственный голос, против ожиданий, не успокаивал. В гулкой камере шлема он звучал глухо, разносился по всему скафандру и отдавал вибрациями в тело - совсем чуть-чуть, но в здешней тишине - достаточно ощутимо. И опять мигает эта проклятая лампочка...
- Закрыть внешний люк. - последовала команда. - Провести проверку систем контроля среды.
Не дожидаясь итога процедуры, Родовски снова вжал кнопку интеркома. Дергать мостик очень не хотелось - в конце концов, у них там сейчас наверняка проблем хватает - но одну вещь надо было выяснить. Просто на тот случай, если незамеченым окажется самое очевидное.
- Капитан, это Родовски. Система говорит, что у нас открыт внешний люк стыковки... вы не отдавали команды? Перед сигналом тревоги не было зафиксировано столкновений - микрометеорита, например?.. Да. Да, благодарю. Попытаюсь разобраться.
Вздохнув, Стах снова перевел взгляд на дисплей.
Стук. Тук. Скррип.
Он вздрогнул и дернулся взглядом в направлении люка - так быстро, что пережатый нерв в шее резко взныл, и заставил его сморщиться. Показалось? Нет, вот снова - звуки, со стороны люка... Стук-стук. Скрррр... как будто что-то то ли бьется, то ли скребется по металлу...
Это зонд, попытался успокоить себя Стах. Зонд. Он пробил внешний люк, и болтается в шлюзе. Зонд или микрометеорит.
На лбу - он с легким испугом заметил - выступили капельки пота.
Да, не может быть никаких сомнений. Или какая-то поврежденная деталь. Скрр-ррип.
Не может быть...

Сообщение отредактировал Черон - 28-06-2008, 7:28

[Эллеон Ри >>>]

Продолжая вакханалию...

Когда оцепенение, охватившее Хоусена начало спадать, он ужаснулся. Он всего лишь биолог и медик, причем не военный медик. От ужаса хотелось кричать и топать ногами, требуя объяснений, помощи, возврата на Землю, наконец. Подавив вполне естественное желание для мирного ученого, Стив начал действовать, события развернувшиеся в медотсеке заняли считанные минуты, но последствия были настолько катастрофическими, что...
Стив прочистил горло и как можно громче, чтобы услышали все, произнес:
- Посторонним просьба покинуть медотсек, выпоняйте приказ капитана. Мистер Погодин, вернитесь на койку, от вас сейчас все равно не много проку, нам не хватает только, чтобы вы потеряли сознание и тогда с роботом придется сражаться таким же как мой коллега, - голос Стива заметно дрогнул, но с этим он совладать не мог, - каждый должен заниматься своим делом, - уже увереннее закончил он.
Внимательно осмотревшись Стив понял, что особо важное и ценное оборудование не пострадало и облегченно вздохнул.
Подойдя к пульту управления Стив набрал код связи с рубкой управления, по предписаниям этот код следовало набирать только в крайних случаях и, видит Бог, такой случай наступил:
- Капитан, говорит Стивен Марк Хоусен, медик. Ситуация критическая, объявляю биологическую опасность высшей категории. Всем членам экипажа необходимо пройти медицинский осмотр, по возможности, как можно скорее. Мистера Ландау необходимо вернуть в лазарет живым или, учитывая сложившуюся ситуацию, мертвым. Я больше чем уверен, что это не марсианская горячка, капитан, возможны и другие очаги заражения. Тело мистера Менгеле подлешит вскрытию для взятия образцов тканей мозга, он контактировал с больным достаточно долго.
Боюсь что это заразно, сэр. Конец связи.
Закончив доклад, Стивен не без усилий перенес тело Менгеле за пластиковую перегородку где находилась медицинская лаборатория. И, вернувшись, принялся за уборку.

Сообщение отредактировал Эллеон Ри - 28-06-2008, 9:12

[DarkLight >>>]

База МКФ на Титане, некоторое время назад.
Маргарита и Эван.
Совместно Аленький и ДЛ.

- Что же не самая плохая новость. Стало быть, я лечу с вами? – Маргарита изо всех сил старалась скрыть удивление. Эван Рубенс тепло улыбнулся девушке, но тут же посерьезнел. Голос его стал сухим и по-деловому отрывистым.
– Да. Если вы согласны, то у вас пять минут для облачения в летный костюм и на все прочее, а я - жду вас в кабине. Транспортный корабль называется «Дмитрий Менделеев», уже объявлена десятиминутная готовность к старту. Так что советую поспешить, сегодня запланировано много стартов. Диспетчер с трудом выкроил окно для внепланового запуска.
Рубенс развернулся, направляясь к своему челноку, а Маргарита со всей возможной поспешностью, рванула к шкафчикам с летными костюмами и через несколько минут присоединилась к попутчику. «Дмитрий Менделеев», хоть и названный Рубенсом «транспортником», мало напоминал массивные транспортные корабли, бороздившие Солнечную. Это была маленькая и изящная… память услужливо подкинула слово «яхта», как подходящее наименование. Курьерский корабль, груз – одни пассажиры. Похоже, что миссия выдалась очень срочная.
В голове было пустенько, как в те минуты, когда на тренировке приходилось решать задачи при перегрузках. Тело работало, словно само и это позволяло сосредоточиться на решаемой задаче. Совершенно отстраненно Маргарита наблюдала, как закрываются люки челнока. Полет на Харон не самая сложная задача, да и времени много не займет, нутром девушка ощущала, что самое сложное начнется потом. Харон был стартовой площадкой для проектов «дальнего космоса», так что бывали там очень немногие из межпланетников. Своего рода – легенда, эдакое Мекка для всех, живущих космическими полетами. Дело тут, разумеется, было в престиже и любопытстве, а отнюдь не в деньгах. И вот она летит туда, да еще вместе с координатором программы, по сути – с отцом-вдохновителем всех межзвездных экспедиций землян.
Три… два… один… старт!
Звезды привычно рванулись навстречу. Воистину, это зрелище стоило любых перегрузок.
- Ну вот, – произнес Рубенс, когда они легли на курс, и корабль был переведен с ручного управления в режим автопилота. – Теперь я могу немного прояснить, куда и зачем мы с вами направляемся.
- Называйте меня на «ты», – попросила Маргарита. - Раз уж мы будем работать вместе, можно и на «ты» разговаривать.
Сказала – и испугалась, что спутник сочтет это намеком на возраст. Но он только кивнул, приняв информацию к сведению:
- Ну, как пожелаешь. Суть не меняется. Дело в том, юная леди, что Харон – не конечный пункт нашего назначения. В связи с некоторыми обстоятельствами, - Рубенс поморщился. будто один разговор об этих «обстоятельствах» вызывал приступ зубной боли, - будет произведен внеплановый старт. Сразу скажу, что проект очень рискованный и я не могу гарантировать вам полную безопасность в случае вашего согласия на участия. И тем не менее – прошу хорошенько подумать. Конечно, в случае вашего отказа я попрошу вас поменьше говорить о том, что вы сегодня услышите. Нам предстоит на специальном скоростном корабле догнать в открытом космосе всего-то пустяк – межзвездную спасательную экспедицию. Да-да, ту самую. К сожалению, связь с ними неустойчива, но понятно, что у экипажа возникли проблемы, и в том числе - со здоровьем. Я не медик, но из сообщения мне показалось, что там что-то вроде массовых галлюцинаций, хотя я могу и ошибаться. Аналитики говорят вероятный диагноз: «марсианская горячка». В это достаточно трудно поверить. Я был на Марсе во время вспышки этой болезни… неприятная вещь. – Эван неожиданно широко улыбнулся: - Помню, что мне, тогда еще – стажеру, явилась жена, оставшаяся в Аргентине. И, очаровательно улыбаясь, сказала, что моего спящего на соседней койке соседа очень хорошо бы запечь с шампиньонами. А я удивленно на нее посмотрел – и спросил: «А почему бы не с трюфелями»? К счастью, медики тогда среагировали оперативно и пустили в вентиляцию базы усыпляющий газ. Здоровые сразу заснули, как убитые, а мы, заболевшие – часов восемь ходили по коридорам, как сонные мухи. К счастью, сил на агрессию уже не осталось, да и галлюцинации потускнели порядком. И все же я до сих пор вспоминаю про тот эпизод с содроганием: все же, наша психика хранит множество атавизмов. Но я считал, что эта гадость давно под контролем.
- Вспышки временами случаются, - ответила Маргарита. – Так бывает с любым возбудителем. Взять, например, корь, которую мы побеждаем столетиями – и не истребили вот до сих пор. Значит, «красная лихорадка»… теперь я понимаю, зачем вам понадобился врач с моей специализацией.
- Правильно понимаете, - кивнул Эван Рубенс. – С Марса нам срочно доставили материал для срочного изготовления сыворотки против марсианской лихорадки… если, конечно, это она. Из всего экипажа только у одного человека стоит слово «Марс» в графе анкеты: «Ваши перемещения за последние шесть месяцев», и это – отнюдь не заболевший планетолог. Но мы все равно рассматриваем «красную лихорадку», как рабочую версию. Обычный грипп менее угрожающ по своим последствиям. Так что – вернусь к вопросу о сыворотке. Меня уверили, что она плохо храниться, боится света, нагревания и еще много чего. Так что готовить раствор надо прямо перед введением.
- Это так. С вакцинацией проще, но помочь заболевшему может только сыворотка.
- Вы имунны к этой инфекции?
- Да, я получила прививку. При моей работе это необходимо.
- Отлично. Значит, мы с вами не заболеем в любом случае.
- Вы тоже летите за экспедицией? – почему-то она считала, что Рубенс сопровождает ее лишь до Харона.
Рубенс поморщился: видимо, это решение далось ему нелегко. Точнее – нелегко было убедить многочисленных начальников, и еще более многочисленных коллег, что в межзвездную надо отпустить человека за пятьдесят, да еще – координатора программы, на котором она, собственно, держится. Но невыполнимых задач нет.
- Да, разумеется. И, кстати, пока есть время, должен сказать несколько слов о нашем полете. Трудность не в том, что бы догнать корабль, а в том, что бы состыковаться с ним, не совершая полной остановки. Мы сделаем это с помощью специальной системы. В шутку ее окрестили «хоботом». Не знаю, слышали ли вы… ты о ней. Это гибкая труба из металлопластика и нам предстоит по этой трубе перебраться на корабль экспедиции. Сложность в том, что бы пролезть по ней. Не хочу пугать, но в скафандре для открытого космоса там не протиснуться, остается только легкий скафандр, которого в открытом космосе хватит минут на пять, а потом …ну будем надеяться, что такого не случится и этот «хобот» нас выдержит и доставит куда нужно. А как синхронизировать скорости движения нашего корабля и того технического чуда, на котором отправилась экспедиция – задача пилота. Ты пассажир, и твоя задача - четко выполнять все инструкции с максимально возможной скоростью.
По мере того как Рубенс докладывал ей все это, Маргарита внутренне холодела: да, конечно ее готовили к такому, но все тренинги и упражнения оказались если не напрасными, то мало эффективными, как ей показалось в этот момент. Показывать свой испуг и тем более отказываться было совершенно не допустимо, и Маргарита только согласилась, что выполнение команд знающего пилота, поможет им благополучно добраться до корабля экспедиции.
До Харона летели, практически молча, Маргарита все еще не могла поверить, что это все происходит на самом деле и ей предстоит отправиться вдогонку за экспедицией вдвоем. Она то воображала себе как ее торжественно включат в состав группы, как с кучей провожающих в составе команды она отбудет, а все получилось не так. Почти тайком вдвоем они отбывают на Харон, а от туда невесть куда и вернется ли она неизвестно.
«Там нужна моя помощь. Похоже, что случилось нечто из ряда вон выходящее, раз координатор решился так рисковать. Наверняка, на Земле за такое по голове не погладят. Устав строг: в случае угрозы жизни экипажа, экспедицию надо прервать, а корабль – вернуть на базу. Но Рубенс не хочет ставить крест на спасательной миссии, да и сам экипаж подобного не планирует. Это же звездолетчики, они годами мечтали получить такой шанс. А бюрократам подобное не объяснишь. Это объясняет таинственность и поспешность, с которой меня вызвали».
Эта мысль немного успокоила девушку, как никак ради других она поклялась рисковать собой.

[Аленький >>>]

На Хароне Рубенс провел Маргариту в совсем небольшой корабль, который отличался от обычных транспортов дополнительными надстройками на корпусе и большим размером отражателя.
«Надо будет потом спросить что это такое и зачем они его так сделали - мелькнула у Маргариты мыслишка – Рубенс, наверное, знает».
- Маргарита, стоит облачиться в скафандр прямо здесь, потом, возможно не будет времени, да и от возможных перегрузок он защитит. Мы полетим очень быстро, и гравитационный компенсатор этого малыша может не справиться, вас ведь тренировали для этого? Справитесь с перегрузками?
- Не бойтесь - выдержу, не рассыплюсь – огрызнулась Маргарита, натягивая рукав скафандра. Она уселась поудобнее в предназначенном для нее кресле и почувствовала, как с тихим жужжанием закрылся люк челнока.
- Поехали – произнес Рубенс и, оглянувшись послал ей ободряющую улыбку.
Сам полет Маргарита помнила плохо, видимо все же перегрузка была, хоть и не большая всего то пару «же» как потом уверял Рубенс, но сосредоточиться Маргарита не могла или не пожелала сделать усилие для этого. «Очнулась» она лишь тогда, когда Рубенс произнес: - Ну вот, почти догнали.
В иллюминаторе девушка увидела большой корабль.
- Это и есть корабль экспедиции?
- Да, и сейчас мы его несколько обгоним, для того, что бы подойти поближе к стыковочному люку. Большая просьба мне пока не мешать, я все поясню позже.
Пилот был до невозможного сосредоточен, на лбу у него выступил пот. Маргарита забилась поглубже в кресло и смотрела в иллюминатор.
Челнок выполнил маневр, чтобы оказаться в районе шлюза основного звездолета. И девушка увидела, как к шлюзу поползли тонкие «щупальца». Маргарита не выдержала.
- Что это?
-А это всего лишь направляющие Рубенс уже улыбался – Я выставил автопилот. Сейчас наша умница - построит для нас гибкий туннель из металопластика и мы сможем переползти на основной корабль. Удивительная штука этот металлопластик, доложу я вам. Он твердеет на холоде, а каркас остается гибким. Самый подходящий материал, для такого дела. Снаружи по направляющим ползла полупрозрачная ткань.
«Оболочка», - поняла врач. И точно: под обманчиво тонким слоем металлизированной пленки было отлично видно, как на гибкие тросы наползала вязкая серебристая масса, заполняя пустоты. Через пару минут корабли, летящие через космос на фантастической скорости, оказались соединены прочной серебристой трубой. Соприкоснувшись с межзвездным холодом, металлопластик застыл, приобретя нужную твердость.
- Надевайте шлем. Я полезу первым – распорядился пилот через несколько минут. – Вы за мной. Полагаю, вы не сумеете открыть наружный шлюз - попытался он пошутить. Эту фразу Маргарита услышала уже через шлемофон и улыбнулась в ответ.
Пилот открыл шлюз челнока и девушка вслед за ним начала пробираться по узкой трубе. Сразу же, как она влезла в нее целиком, она ощутила отсутствие действия гравитации и поняла, что уже достаточно удалилась от челнока. Ничего не оставалось, как только следовать за пилотом. Труба была гибкой и неприятно извивалась при продвижении вперед. Мысль что за тонкой стенкой трубы большой и холодный космос пугала, но Марго продолжала цепляться за стенки, проталкивая свое тело вперед, вслед за Эваном Рубенсом. Сколько это продолжалось, девушка уже не знала.
-Стой – раздалось в шлемофоне – Приплыли, сейчас открываю внешний люк корабля. Следуй за мной осторожно, а то просто вывалишься туда - хихикнул наушник.
Маргарита осторожно последовала за пилотом, который скрылся за изгибом трубы. И увидела собственно шлюз, к которому «приварился» этот хитрый материал трубы. Пилот уже стоял в шлюзовом отсеке и протягивал руку. Маргарита решила, что проявлять самостоятельность ни к чему ухватилась за нее. Девушка просто ввалилась в отсек, явно не рассчитав, что внутри гравитация-то имеется.
- Ну, вот и прибыли - лицо Рубенса сияло как начищенная миска.

[DarkLight >>>]

Рубка управления.

- Принято. Действуйте, - ответил капитан на доклад из лазарета. И пробежал пальцами по кнопкам пульта, корректируя курс. С точки зрения Цин, это напоминало игру на фортепьяно в исполнении знаменитого музыканта. Они с мужем как-то ходили на концерт маэстро Джованни… очень давно, в покрытой снегом Москве. Сейчас Земля казалась очень далекой, и Барскую даже посещали мысли о том, есть ли она – маленький голубой шарик среди тысяч небесных тел, шарик, давший им жизнь. Москва осталась далеко за кормой, а впереди были кометы. Но едва ли они представляли угрозу для такого аса пилотирования, как Джонатан Хорад. Во всяком случае, китаянке очень хотелось на это надеется. Командир казался предельно сосредоточенным, стараясь не отвлекаться от монитора, на котором демонстрировались расчетные траектории ближайших небесных тел, особенно – тех, чей курс мог пересечься с траекторией звездолета, Хорад набрал какой-то запрос на панели, вмонтированный в правый подлокотник пилотского кресла. Прочитал ответ, и нахмурился. Чуть скосив глаза, Цин увидела на дисплее обратный отсчет, начинающийся с цифры девять.
- Что это, капитан? – удивленно спросила она, кивнув на мигающие цифры.
- Время до расчетной точки прыжка, - тяжело уронил капитан. – Как только мы выйдем из зоны массового скопления комет, названной облаком Оорта, мы должны будем задействовать «дырокол». И войти в образовавшийся пространственно-временной тоннель со строго определенной скоростью и под точно определенным углом, - он щелкнул кнопкой селектора:
- Погодин, говорит капитан. Дружище, я понимаю, что тебе сейчас плохо, но мне очень нужен исправный центральный компьютер. Девять часов до прыжка… ты уж постарайся.
Цин Чжао поежилась: прыгать в неизвестность наугад, без точной «наводки» центрального компьютера, не способного ошибаться – это пугало даже тренированную десантницу.
«Надеюсь, у кибернетика все получится», - подумала она.
А капитан уже переключился на связь с ангаром:
- Родовски, прием. Что там у вас с внешним люком этого шлюза? Он все же открыт, или это – компьютерный сбой?

[Мара >>>]

Старший помощник Габриэль де ла Роса

Это только кажется простым «Принято, капитан. Приступаю», на самом деле за сухими, казенными фразами, произнесенными по привычки и почти не несущими интонационных оттенков, скрывалось смятение. В мирное время при исполнении служебных обязанностей погиб человек. Был застрелен роботом - придуманным, спроектированным и сконструированным для защиты, а не для убийства. И была в этом какая-то вопиющая неправильность. Человек, проводивший в обществе техники больше времени, чем в обществе людей смотрел на неё под другим ракурсом. Очень часто она была жизненно необходима (особенно для не умеющего готовить Габриэля) как микроволновка, холодильник или кофеварка, порой просто удобна, как фотоэлементы в раздвижных дверях. Но чтобы тостер вдруг принялся метать в своего хозяина раскаленные хлебцы, методично прицеливаясь и маневрируя, - нет, это похоже на парад безумия.
«Вскрыть бы корпус этому тостеру с электронными мозгами консервным ножом»
Габриэль бежал по коридору к оружейной, вернее к герметично закрывающейся нише, в которой хранилось оружие, не веря, что это его руки вводят код доступа, открывают дверцы и на ровном металлическом холсте обшивки появляются новые краски. Пять оттенков металла с неповторимым рисунком отражений горящих потолочных светильников. Разнообразие выбора поражало. Кроме стандартных лазерных винтовок ВЛ-145 было несколько электрических бластеров и пара образцов огнестрельного оружия большого калибра.
Никакая инструкция не может перечислить всех обязанностей должностного лица, предусмотреть все отдельные случаи и дать вперед соответствующие указания, а потому изобретать эффективный способ убийства охранного робота придется самостоятельно.
Желание снести андроиду металлическую башку одним выстрелом постепенно начало уступать другим тактическим мыслям. РБП подобного класса был невероятно живучим, если это слово вообще применимо к металлическому каркасу, начиненному электроникой. А потому важно не просто повредить жизненно важные органы, а чтобы с каждым попадание отлетали крупные куски брони или же вся электроника была выведена из строя мощным электрическим разрядом.
После минутного размышления Габриэль взял в руки один из бластеров. Это был БЭ-21, именуемый в народе скорчером. Де ла Роса не был специалистом в оружейном деле, но его знаний, полученных в академии хватило на то, чтобы вспомнить, что скорчер представляет собой небольшой ускоритель — синхротрон, выбрасывающий поток заряженных частиц. В сравнении с лазерным пистолетом он имеет существенное преимущество. Кроме термического, его луч будет наносить еще и электрическое повреждение, опасное для электроники.

[Father Monk >>>]

Длинный коридор, темные силуэты, алые и багровые всполохи по сторонам, далекий, почти что исчезнувший голос Петрова, который звал, умолял, просил, приказывал, угрожал... ватные ноги, пересохшее горло, головокружение... стрекот позади, крики, железные шаги...
Они хотели принести его в жертву!
В жертву!
В жертву... жертву... жертву...

Когда Алекс открыл глаза, коридор, озаряемый слабыми лампами, словно бесконечно тянулся вперед, где, как ему казалось, мигали странные огоньки. Помотав головой, Ландау медленно сел, потирая виски. Первый же вопрос, который посетил его голову: почему он лежит посреди коридора в незнакомом ему отсеке вместо того, чтобы нежиться на койке в своей каюте? Второй вопрос: почему освещение такое слабое?
Третий вопрос: почему у него болит несколько частей тела, словно его кто-то бил?
- Bugger, - выругался британец, потирая руку, которую кто-то словно выкрутил не далее, как пару минут назад. - Эй? Есть кто-нибудь?
Голос сиротливо раскатился по коридору, отразившись странным железным эхом.
Почему же он лежит в коридоре? И долго ли?..
По коже поползли мурашки, очень неприятные мысли быстро завертелись в голове, а образы окровавленных напарников по экспедиции, разбросанных по кают-компании, вызвал приступ рвоты. Ландау уперся ладонью в стену, открыл рот, однако его не вытошнило, хотя дрожал он всем телом изрядно. На лбу медленно выступило несколько капелек пота, и Алекс, нервно рассмеявшись, вытер их тыльной стороной ладони.
Все это чепуха. Ему стало плохо, он потерял сознание от нервического срыва, вот и всё. Надо просто найти кого-нибудь...
А ведь он даже не знает, в какой части корабля находится!

Глубоко вздохнув, Алекс двинулся вперед. Туда, где мигали огоньки.

----------

*Bugger - Черт (брит.)

[Тельтиар >>>]

Сбой в программе. Новая директива: Убить всех людей.

Как и было приказано, способные обращаться с оружием члены экипажа спешили в оружейную, чтобы там дать достойный отпор мятежной электронике в виде РБП, однако если Габриэль де ла Роса добрался до вооружения относительно без приключений, то на долю Ксавье Лианкур, похоже выпало то, что причиталось всему экипажу. Хотя бы потому что они с киборгом выбрали примерно один маршрут к заданной точке - увидев появлявшегося из-за поворота робота, Ксавье машинально перекувырнулся за угол, однако именно это движение окончательно испортившаяся программа оценила как потенциальную угрозу - выйди Лианкур навстречу РБП, и тот бы не обратил на него внимание, но - коли прячется, значит виноват, а виноватые системой тут же приравнивались к саботерам.
"Ксавье Лианкур. Подрывник. Степерь угрозы - высокая. Ликвидировать."
Высунувшийся из-за угла француз, едва успел нырнуть обратно - робот открыл огонь на поражение, буквально разнося стены мощными выстрелами - благо коридор был глубоко в центре корабля и выстрелы не пробивали внешнюю обшивку, увязая где-то в стенах и перекрытиях. Сделав еще одну, профилактическую, очередь, робот завернул за угол, рассмотрев спину убегающего Лианкура, к сожалению тот не учел одного - роботы этой модели могли бегать гораздо быстрее человека, причем развивая стартовую скорость не меньше семи миль в час. Конечно, подобная пробежка, учитывая массу РБП, стоила кораблю нескольких десятков вмятин на полу коридора. Чувствуя за спиной приближающуюся смерть, подрывник резко обернулся, отходя в сторону и буквально вжимаясь в стену - робот затормозил, но все же пробежал мимо буквально несколько шагов, затем обернулся, занося манипулятор с оружием, но в этот миг Ксавье схватил его механической рукой - сила вживленного в тело механизма была потрясающей, даже РБП не мог вырвать свой манипулятор, а француз продолжал сминать сверхпрочный металл, надеясь вырвать манипулятор, и тем самым обезоружить робота - по крайней мере это была его последняя надежда на спасение. Он скрежетал зубами от напряжения, тяжело пыхтел и едва не наваливался на механического врага, казалось, что еще немного - и он одержит невероятную победу - в рукопашной одолеет боевого робота, но нет...
Обычно роботы серии РБП всегда использовали полученное оборудование по назначению - если полуавтоматическое ружье, то чтобы стрелять, если сгибательный манипулятор - то сгибать, однако эта, более поздняя модель была оснащена модулем самообучения и способностью подстраиваться под возможные ситуации, в том числе использовать встроенное оборудование не по прямому назначению.
В воздухе запахло горелой плотью. Лианкур заорал, не в силах преодолеть боль и, разжав механические пальцы, рухнул у ног киборга, зажимая правой ладонью живот. Человек с выжженным желудком мог прожить еще долго, очень долго, умирая в тяжелейших мучениях, однако робот довел исполнение директивы до конца - шипение лазерного резака на мгновение заглушил грохот выстрела: голова француза разлетелась на куски. Теперь по всему коридору валялись ошметку рыжих волос, раздробленные кости черепа, серое, вязкое вещество, обычно именуемое мозгом и кровь... целая лужа крови, вытекшая из разорванной шеи. Переступив через тело, РБП двинулся дальше, к оружейной.
"Высший приоритет: устранить угрозу кораблю. Ликвидировать всех вооруженных людей".

[SergK >>>]

В медотсеке.

Кодов доступа оказалось недостаточно для того, чтобы остановить киборга, и результатом стала гибель доктора Менгеле. Предотвратить его гибель или спасти его было невозможно: разрывные пули, по каким-то непонятным соображениям использованные конструкторами РБП, не оставили ему никаких шансов. «Робот не подчинился приказу и не среагировал на код отключения… Какие же чёртовы директивы инженеры Михалкова заложили в его металлическую башку?!.. Я ответственен за всё это... я должен всё исправить!» - мысли крутились в голове Амундсена как белки в колесе. Робот покинул медотсек, отправившись за вырвавшимся Ландау – он по-прежнему считал его угрозой. Бог знает, кто ещё попадёт в список жертв? После получения указаний от капитана по интеркому Даниэль обратился к присутствовавшим в отсеке:
- Никто из экипажа не должен брать в руки оружия – робот может расценить это как попытку диверсии! Вы должны запереться в своих каютах и ждать указаний капитана. Барский, Алекса, вы идёте со мной в оружейную. Погодин, попытайтесь всё-же временно отключить систему безопасности Кадалболга – робот наверняка получает эти опасные указания от система охраны, которая будет считать вооружённых людей непосредственной угрозой кораблю…

- Погодин, говорит капитан. Дружище, я понимаю, что тебе сейчас плохо, но мне очень нужен исправный центральный компьютер. Девять часов до прыжка… ты уж постарайся.

Амундсен чертыхнулся:
- Похоже, Вам и без того будет чем заняться… Что же, мы сами попробуем остановить робота.
Даниэль кивнул Барскому и Алексе:
- Пошли! Нам понадобиться оружие классом повыше, чем это, - спасатель хлопнул по набедренной кобуре, где находился лёгкий бластер-парализатор.

[Мара >>>]

Большая совместка на троих.

Оружейная. Габриэль де ла Роса, Алекс Ландау, Даниэль Амудсен и Барский.

На борту космического корабля редко бывает абсолютно тихо: мерно гудит работающая техника, жужжат потолочные лампы, даже звук шагов, многократно отражаясь от металла и пластика, становится громче, сочнее. Но это привычные звуки, которые перестаешь замечать после нескольких часов пребывания на борту. А вот то, что услышал Габриэль, стоя возле оружейной, вызвало у старшего помощника приступ страха. Де ла Роса обладал устойчивой психикой и не паниковал в критических ситуациях, но этот нечеловеческий вопль боли и ужаса способен был вывести из равновесия любого.
Больше никто не спешил к оружейной, не хватал лазерные винтовки и скорчеры, не занимал круговой обороны, Габриэль стоял в коридоре совершенно один с оружием в руках и внимательно слушал тишину. Где-то далеко раздавались неспешные шаги, и они явно приближались. Чувствуя, как кружится голова и от страха судорогой сводит руки, старший помощник медленно водил стволом скорчера слева направо, справа налево. Поведя стволом в очередной раз, взгляд де ла Росы наткнулся на замершую фигуру, вынырнувшую из бокового коридора.
Ландау изучал старшего помощника, не задумываясь, что его потрепанный вид с кровоподтеком на лице может родить в голове Габриэля определенные мысли. В первый момент Алекс обрадовался, увидев живого члена экипажа, что в какой-то степени развеяли образы окровавленных тел. В следующее мгновение британец заметил оружие в руках у старшего помощника, заметил взгляд де ла Росы, которым последний наградил планетолога, заметил открытую оружейную...
- На нас напали?.. - едва ворочая вдруг задрожавшими губами, сипло произнес Ландау.
Скорчер в руке Габриэля дрогнул. Он понятия не имел, как нужно разговаривать с людьми, больными марсианской горячкой. Что это, выздоровление или только временное улучшение и не начнет ли Ландау снова видеть свои цветные сны наяву. В любом случае оружие в руки больному человеку он не даст.
- Алекс, вы ранены, вам нужно в медицинский отсек.
- Я - что? - переспросил Ландау, медленно приподнимая руки и не сводя взгляда с наставленного на него ствола оружия. Британец медленно провел рукой по лицу, скосил глаза, дабы рассмотреть кровь на пальцах, громко сглотнул. - Так на нас напали, да?.. Все-таки... инопланетяне, да?.. Пришельцы?.. Нам безбожно лгали, говоря, что другой цивилизации, агрессивно настроенной, в пределах Солнечной системы нет?!..
Габриэль готов был взорваться от таких психических нагрузок. Где-то по коридору бродит Робот-убийца с недвусмысленным желанием убить половину экипажа, а старший помощник стоит с оружием в руках и решает задачу, как ему обезвредить планетолога, не причинив тому вреда и не потеряв драгоценное время.
Де ла Роса почти слышал, как тикают невидимые часы отпущенного ему на размышления времени. «Тик-так-тик-так-дзииииинньь».
- Да, на нас напали, капитан приказал вооружиться, берите винтовку, Алекс.
«Святая дева Мария Гваделупская, что я делаю?»
Ландау наполовину опустил руки, которые медленно поднимались вверх, пока Габриэль решал, что ему делать, вновь громко сглотнул.
- К-капитан п-приказал? - чуть заикаясь, переспросил очевидную вещь британец, скосил взгляд на видневшееся оружие за спиной де ла Росы. - Но... но... когда... что случилось, сэр?.. Разве мы не можем позвать на помощь, ведь мы только недавно взлетели, я точно помню взлет и... Oh, Jesus Christ!..
Непослушные ноги Ландау медленно понесли планетолога по направлению к оружейной.
Де ла Роса мысленно благодарил всех своих святых покровителей за такой исход событий и терпеливо ждал, когда Ландау приблизиться на достаточное расстояние. Остальное было делом техники. Резкий рывок в бок и немного за спину планетолога и точный удар в шею прикладом скорчера. И обмякший Алекс Ландау грузно валится на пол.
«Дева Мария, пусть больше не будет жертв»

Через минуту около оружейной ниши со специальным электронным замком десантники обнаружили штурмана, склонившегося над телом Алекса Ландау.
- Что здесь произошло?
- Ландау, он пришел к оружейной, начала мне показалось, что ему намного лучше, а потом у него снова появились симптомы горячки. Я решил нейтрализовать его вот этим.
Гарбриэль развернул скорчер рукояткой к Даниэлю. Объяснения были, конечно, не ахти, но докладывать четко и лаконично старпом сейчас не мог. Чуть позже, когда уляжется дрожь в руках и сумбур в голове. Все-таки устойчивая психика весьма полезный подарок природы.
Данэль кивнул на скорчер, рукоятью которого штурман оглушил Ландау:
- Неплохой выбор, господин старший помощник. Позвольте и нам поучаствовать в выборе средств для роботоубийства, - губы Амундсена расплылись в нелепой усмешке, перед глазами до сих пор стояло обескровленное лицо умирающего доктора Менгеле. Он вытащил парализатор из кобуры и положил его на полку оружейной. Место в кобуре занял такой же БЭ-21, как и у Габриэля. В правую руку он взял портативный резак – устройство, испускавшее непрерывный поток раскалённых частиц на расстояние до полуметра. Подобраться с ним к роботу будет непросто, но уж если дело выгорит – этот «ножик» наверняка вскроет консервную банку за считанные секунды. В ответ на вопросительный взгляд Барского он пожал плечами:
- Я не военный, а спасатель. С этой штукой я работал не один раз и не два – хотя я думаю, что разрезать РБП будет посложнее, чем заклинившую дверь шлюза или изуродованную спасательную капсулу… Вы, - Даниэль обратился к Владимиру и Александре, - безусловно, лучше меня знаете, какое оружие применить в подобной ситуации.
- Да уж, - с нервным сарказмом произнесла Алекса, - Мы каждый день воюем с восставшими боевыми роботами-охранниками.
Она взяла со стойки стандартную ВЛ-145, ловким движением вынула портативный источник энергии, проверяя его готовность, затем вставила на место. Барский без лишних слов взял самое тяжёлое оружие: «Повторитель», стрелявший очередями из небольших сгустков плазмы:
- Ведите нас, господин де ла Роса, - Даниэль с Барским повесили оружие на заплечные ремни и подхватили Алекса, - нужно спрятать Ландау и заняться киборгом.

[V-Z >>>]

(c Мессалиной и Сержем)

Каким образом малознакомые коридоры вынесли Старовича именно туда, куда ему отчаянно хотелось попасть - ведает один Создатель.
Точнее, лингвист вообще не понимал, куда ему следует бежать... и все же в груди жгучим огнем бился стыд.
Да, он прекрасно понимал, что боец из него неважный. Да, та же Барская с опасностями справлялась гораздо лучше. Да, отступить было разумно...
Но это не меняет того факта, что он сбежал. А женщина осталась наедине с агрессивным роботом.
И что с того, что он вряд ли бы смог что-то сделать? Старович был согласен с доводами разума... но он знал, что всегда будет помнить свое...
Бегство.
Не стоит даже прикрывать это нейтральными терминами вроде "отступления".
Лингвист отчаянно хотел сделать хоть что-то, хоть немного унять жгучее пламя совести... и вышел как раз туда, где возможность ему могла представиться.
А именно - к оружейной, где как раз возился старший помощник. Да и не он один…
"Габриэль де ла Роса", - припомнилось имя. С ним Старович еще не встречался, но не знать имени старшего помощника на корабле - это все равно, что не знать имени замдекана своего факультета.
- Сеньор де ла Роса, - с облегчением выдохнул Вадим, останавливаясь. - У вас и для меня чего-нибудь не найдется?
Габриэль с совершенно искреннем выражением недоумения на лице уставился на лингвиста. Образ человека, большую часть жизни проводящего с книгами как-то не вырисовывался с лазерной винтовкой в руках. А ведь если произойдет несчастный случай вся ответственность ляжет на плечи де ла Росы, выдавшему Вадиму Старовичу ВЛ-145.
Старший помощник размышлял ровно пятнадцать секунд, в течении которых переводил взгляд с лингвиста на Ландау, с Ландау на Даниэля а с Даниэля в пустое пространства коридора из которого, как подсказывала интуиция уже должен был появиться взбесившийся робот.
- Возьмите скорчер и старайтесь держаться чуть позади нас. Только без геройства, хватит на сегодня жертв.
О том, что возможно подобное высказыванием уязвит самолюбие лингвиста Габриэль даже не думал. Не то время и не та ситуация.
- Я бы не рекомендовал Вам, господин Старович, участвовать в этом, - нахмурился Даниэль, - робот чрезвычайно опасен и директивы его неясны. Я думаю, он будет стрелять в любого вооружённого человека на борту. Впрочем, если господин Габриэль считает это приемлимым...
- Мифы показывают, что герои живут ярко, но недолго, - вздохнул Вадим, взяв помянутое оружие и занимая нужную позицию. – Я такого мнения не придерживаюсь… но, знаете ли, хочу сделать хоть что-то.
О своих боевых качествах Старович был заслуженно невысокого мнения. Но все, что ему доводилось читать о военных действиях, подтверждало: лишних стволов не бывает. В конце концов, робот – не мышь, и попасть по нему вполне возможно.
А в крайнем случае… ну, хотя бы отвлечь на себя. Хоть на это он в бою сгодится.

[Инэйлэ >>>]

дуэт с SergK


У оружейной ниши.

Теперь в распоряжении помощника капитана находилась небольшая боевая команда: лингвист со скорчером, спасатель с резаком, и двое вооружённых тяжёлыми пушками десантников. Также на руках у Даниэля и Барского покоился планетолог-рецидивист, подлежащий в глазах (а скорее сенсорах) робота немедленному уничтожению. Даниэль скосил глаза на бездыханного Алекса:
- РБП скоро будет здесь – система безопасности корабля наверняка передаёт ему координаты Ландау… Мы должны подготовиться к встрече.
- Должны... - пробормотала Саша, лихорадочно соображая, как быть. Робот был быстрее и сильнее их, он был подготовлен для боя - но не хитрее. Жестянка, хоть и смертельно опасная. Жестянка. Которую можно и нужно было обмануть. "Думай, голова, думай - а то без хозяйки останешься". Но голова пока думать отказывалась.
Алекса раздражённо пнула ногой переборку. Та обиженно загудела, резонируя воздухом в полости и трубами, проходящими под ней. Трубами... Саша зажмурилась, изо всех сил вспоминая... Трубы... Что же там было написано?.. Там...
Память озарило вспышкой сверхновой. Все кусочки мозаики, до сего момента бывшие совершенно не относящимися друг к другу, внезапно совместились в единую картину. Среди труб были две единственно необходимые - с водой и фреоном. А если прибавить к ним давнюю любовь к фильмам конца двадцатого - начала двадцать первого веков...
- Идея! - негромко произнесла Алекса. - Но бредовая.
- Думаю, в подобной бредовой ситуации и идея должна соответствовать, - флегматично заметил Барский.
Саша кивнула и без прелюдий приступила к изложению.
- Здесь, за переборкой, проходят трубы. Среди них есть две - по одной идёт вода, по другой - фреон. Разберём переборку, постреляем для шума, а когда эта железка будет рядом - прострелим их. Фреон плюс вода - получается лёд. Конечно, наш робот не жидкокристаллический, как в "Терминаторе-два", но поскользнуться он точно поскользнётся, да и льда на нем намёрзнет некоторое количество. Это как минимум должно замедлить его продвижение. Тогда можно будет и пострелять.

Сообщение отредактировал Инэйлэ - 3-07-2008, 23:24

[SergK >>>]

(продолжение, те же плюс V-Z)

- Терминатор? - Даниэль нахмурился, - Никогда не слышал... Но это может сработать. А если предварительно нагреть металл РБП попаданиями из скорчеров и "Повторителя" - контраст температур может повредить сенсоры и броню! - Амундсен оглядел присутствующих:
- Что же, если других предложений нет - попробуем устроить киборгу небольшую ловушку. Вы, - он кивнул Алексе и Старовичу, - Спрячьте Ландау в оружейной нише и закройте, а мы с Владимиром снимем один из этих листов, - спасатель активировал резак и в воздухе задрожало, разбрасывая крохотные искорки, яркое лезвие длиной в тридцать сантиметров, которым Даниэль принялся аккуратно вскрывать внутреннюю обшивку.
Скорчер в руках Старовича переместился в карман; разумеется, лингвист сперва глянул - а безопасно ли так делать? Увы, кобуры не было, а руки для исполнения требуемого должны были быть свободными.
- Он там не задохнется? - поинтересовался Вадим, подхватывая Ландау. - А то это будет уже не фильмотека двадцатого века, а классическая литература девятнадцатого.
- Думаю, нет. Стычка не продлится долго. Если мы сможем остановить робота - откроем нишу, а если нет... - Амундсен пожал плечами, не отрываясь от работы: всё и так было понятно.
- Логично, - рассудил лингвист, пытаясь поместить собрата по науке в нишу. - Ну, надеюсь, что сегодня Разлучительница собраний нас не навестит...
Когда лист наконец подался, Даниэль с Барским вынули его и понесли по коридору к нише, обнажив технические коммуникации корабля: паутины экранированных проводов, датчики, трубы с маркировками «Water», «Technical coolant», «Technical grease»*. Топливные коммуникации здесь не проходили, что уменьшало опасность задуманной «операции». Металлическим листом десантники заслонили нишу – если робот начнёт палить, он послужит дополнительной защитой для Ландау.

* "вода", "технический охладитель", "техническая смазка"

Сообщение отредактировал SergK - 5-07-2008, 22:48

[Тельтиар >>>]

Тем временем, боевой робот целенаправленно двигался к скоплению органических существ. Центральный процессор, обрабатывающий полученную информацию, выдал следующие выводы: люди представляют опасность, так как находятся рядом со складом оружия, а значит могут использовать его во вред кораблю и, следовательно, экспедиции.
"Саботаж третьей степени". Выдала программа. Третья степень, наиболее опасная, когда на корабле находиться не один-два скрытых врага, а команда полностью выходит из-под контроля и делает что-то, что вредит цели экспедиции, например как сейчас, когда они собирались исполнить приказ капитана и причинить ущерб системе безопасности корабля.
К тому же, там же находился Алекс Ландау, подлежащий ликвидации, а потому лязгающие шаги РБП уже скоро были услышаны всеми, кто собрался рядом с оружейной нишей и готовился дать отпор киборгу.
Робот приближался.

[Киберхаг >>>]

В отличие от гражданских кибернетиков Погодин никогда целиком не «проваливался» в компьютер, всегда хоть чуть-чуть, но наблюдая за окружением. Андрей видел, как робот поднимал руку, но не сумел предугадать, что же произойдет дальше. Выстрелы, рывок Менгеле, разлетающаяся кровь и ошметки тела… все это было совершенно неожиданно. Раньше, еще во времена службы в десанте, ему неоднократно доводилось видеть как гибнут товарищи, но тогда к этому почему-то оказывался готовым, а сейчас… Сейчас у Погодина случился самый настоящий шок.
За те несколько минут, которые потребовались Андрею, чтобы прийти в себя, медицинский отсек практически полностью опустел. Вняв указанию врача кибернетик перебрался с пола на койку, где уселся по турецки и положил ноутбук на колени. Пришлось немного подождать, пока уйдет очередной приступ слабости. Беглый взгляд на экран показал, что связь с роботом прервана. Видимо удалился на расстояние большее, чем могло обеспечить прямое беспроводное соединение ноутбука. Погодин подключился к бортовому компьютеру, чтобы воспользоваться корабельной системой связи. Внезапно ожившие динамики громкой связи потребовали срочно заняться диагностикой центрального компьютера.
Андрей слегка вздохнул. По-хорошему для этого требовалось идти в рубку, но сил было не очень много, и кибернетик решил попытаться работать дистанционно. Центральный компьютер охотно отозвался и предложил стандартное пользовательское меню. Проигнорировав приглашение, Погодин включил форму авторизации и ввел логин с паролем, которые получил вместе с сопроводительной документацией еще на базе. Если нигде нет сбоев, то полномочия доступа у Андрея сейчас хотя и не максимальные, для этого все-таки пришлось бы идти в рубку, но очень высокие. Машинально почесав бровь и посмотрев на Стивена, который был занят делами с аппаратурой и телом Менгеле, кибернетик попытался активировать связь с роботом, используя расширенные полномочия центрального компьютера и ранее полученные коды доступа.
«Пересмотреть тактику обезвреживания опасных людей. Гибель и ранения членов экипажа и сотрудников экспедиции недопустима» - отстучали руки команду. Предполагая, что на этот раз робот будет действовать аккуратнее и новых жертв не будет, Погодин занялся тестированием. От этого скучноватого, но требующего аккуратности занятия его оторвал вопрос Стивена: «Что же твориться на этом корабле?».
- Саботаж, - машинально вырвалось у Андрея. Кибернетик внимательно посмотрел на медика: - Что столь неожиданное Вам удалось обнаружить?
Дожидаясь ответа, Погодин посмотрел на экран ноутбука. С одной стороны все тесты проходят успешно, но с другой стороны… Как-то слишком правильно, один в один, без малейших отклонений. Весь практический опыт кибернетика подсказывал, что если электроника, да впрочем, и любая техника, так себя ведет, то либо она действительно «вылизана до последнего винтика», либо где-то очень сильно сбоит и скоро будет большая беда. Наиболее часто встречался именно второй вариант.
Руки пробежали по клавиатуре, запуская еще одну параллельную задачу – голосовую связь с рубкой.
- Капитан, я бы рекомендовал лечь в дрейф и провести более глубокое тестирование центрального компьютера… Да, это займет много времени… Если полное тестирование, то где-то с месяц… Мне тоже не смешно. Вы же сами утверждаете, что имеются физические повреждения… Я помню что мы спасательная экспедиция… Нет, я не принимаю за Вас решение, я высказываю свое профессиональное мнение… Хорошо, я постараюсь восстановить систему на ходу, - отключив связь кибернетик негромко выматерился.
- Док, у Вас есть какой-либо стимулирующий коктейль, а то все слабость, да слабость, а тут работать срочно надо? И что же Вы все-таки нашли?
«Поиск по всем файловым хранилищам. Запрос ко всем удаленным устройствам. Обнаружить и передать копию программы управления звездолетом во время прыжка. Обнаружить и передать копию данных для прыжка для выполнения текущего задания».

[DarkLight >>>]

Мастер, и снова в одиночестве.

Лазарет. Стив Хоусен.

«Саботаж»… почему-то это слово вызывало в памяти гротескные образы злодеев из немого кино начала двадцатого века, с хихиканьем откручивающих «главную гайку» от бензинового автомобиля героя. Но, с другой стороны, как объяснить результаты анализов? Мысль о недобром внешнем вмешательстве снова вылезла из подсознания, на сей раз – лишившись комедийного флера.

- Док, у Вас есть какой-либо стимулирующий коктейль, а то все слабость, да слабость, а тут работать срочно надо? И что же Вы все-таки нашли?

- Сейчас, только переоденусь, - ответил Стив на первую часть вопроса, попутно раздумывая над второй. – А нашел я загадку. Да вы сами посмотрите.
И Хоусен указал на дисплей диагностического компьютера. Может, кибернетик действительно углядит в этих данных подобие логики?

Капитанская рубка. Джонатан Хорад.

Комет неожиданно стало больше, так что капитану пришлось попотеть, осуществляя корректировки курса. Как командиру, ему очень хотелось быть там, рядом со старшим помощником. Возможно, даже встать между роботом и пассажирами, ведь он, Хорад, отвечает за их жизни. Джонатан вздохнул: увы, за корабль он тоже в ответе, и, выбирая между Сциллой и Харибдой решил положиться на профессионализм Габриэля. Капитан искреннее надеялся, что его правая рука проявит мудрость и не позволит эмоциям возобладать над рассудком. Увы, робот тоже был необходим экспедиции, и глупо обвинять машину в сбое программы.

Ангар. Шлюз. Эван Рубенс.

Покинув ненадежный тоннель и юркнув в отверстие внешнего люка, Рубенс набрал на крохотной панели код доступа. Загорелись зеленые огоньки: "блокировка снята". Однако попытки открыть его не увенчались удачей. Похоже, его… заблокировали изнутри.
- Они что там, с ума посходили? – голос Рубенса прозвучал с долей растерянности. но впадать в панику бывалый звездоплаватель не спешил, а вместо этого ободряюще кивнул Маргарите:
- Доктор, стойте здесь. Закройте колпак шлема и на всякий случай держитесь за эти крепления на стене. А еще лучше – прикрепите к ним трос от скафандра. Я сейчас вернусь в наш корабль и принесу портативный резак.
И Эван исчез в зеве тоннеля, оставив Маргариту в одиночестве. Ей как-то сразу вспомнилось про холод вакуума за стенками «рукава»… и про то, что металопластик размягчается при повышении температуры.

Сообщение отредактировал DarkLight - 4-07-2008, 16:59

[Sayonara >>>]

Ангар


Срочный вызов оторвал Эллен от панели управления в одном из отсеков; поскольку ничего серьезного она там не успела заметить, да и чувствовалось – главная загвоздка где-то не здесь, - девушка бросилась к ангару. Если гордому бортинженеру так срочно понадобилась помощница, значит, загвоздку эту он нашел.
Успеть раньше начальника ей не удалось, как не торопилась, и запыхавшаяся МакМан, проскользнув в ангар, увидела тревожно замершего Родовски. На секунду она тоже замерла, непонимающе взглянула на дисплей, будто пытаясь там найти ответы на все свои вопросы, а затем тихо и с какой-то злостью спросила:
- Мистер Родовски... Что произошло?
Родовски по таинственным причинам даже не перевел взгляда на свою юную помощницу. Он смотрел на люк, не отводя взгляда, смотрел, беспорядочно обшаривая каждый квадратный сантиметр слайд-двери, словно ища что-то, за что можно уцепиться. И сделал очень маленький, почти незаметный шажок назад.
Что-то скрипнуло еще раз. Так, что отчетливо услышала даже Эллен.
Наверное, за все время полета это был единственный раз, когда ей удалось увидеть невозмутимого бортинженера испуганным.
И почти сразу же он возвращает невозмутимость обратно на лицо. Та налезает плохо, как сырая синтетическая резина, но вместе с ней возвращается контроль.
- Мисс МакМан, - кивнул Стах, - как вы только что слышали, у нас какие-то неполадки со шлюзовой камерой и люками. Странные... - лицо его дернулось, и он снова бросил взгляд на люк, - шумы с внешней стороны. Оборудование утверждает, что камера шлюза заполнена воздухом, чего само по себе быть не должно - и недавно звучал сигнал разгерметизации, открытия внешнего люка... Что бы это ни было, микрометеорит, или один из сброшенных ботов, или что-то еще - я работаю над укреплением люка, а вы разберитесь аппаратурой. Мы должны знать, о чем именно она врет.
Кивнув по привычке, Эллен послушно шагнула к дисплею; пальцы ее забегали по мягким клавишам, но, не отрывая глаз от мелких строчек на экране, девушка все наклонялась назад, стараясь прислушаться к скрипу, так перепугавшему сдержанного инженера. И ничего не слышала, будто ничего и не было. И в голове - лишь шелест пустующих волн, никаких сигналов абсолютно.
Неприятный слизистый страх неизвестности постепенно захватил и ее - сухим соленым комком встал в горле, так, что едва не застлал глаза пеленой; но тут МакМан тряхнула головой, сбрасывая жуткое оцепенение, и вновь вернулась к проверке. Собственно, сейчас от нее требовалось именно это.
Компьютер действительно утверждал, что все в абсолютном порядке. Вежливо-механические предложения убеждали вэйвера, что аппаратура в норме и функционирует. И нигде ни единой зацепки, ни единой помехи, ни единого свидетельства о неисправности - все четко и правильно, как и было на старте.
Но девушка решила, что довериться машине может обойтись дорого, и упрямо продолжила проверку. И компьютер, и дисплей прощупала, и остальную аппаратуру, и даже напряглась и прослушала все - и радиоволны, словно в сговоре с машиной, убеждали ее, что все, все в идеальном порядке, чисто и работает.
Растерявшись, мисс МакМан обернулась к бортинженеру.
- Она не врет, - и добавила про себя: "Или врет искусней человека". - Все функционирует... и нормально.
Тем временем Родовски не столько действовал, сколько обдумывал дальнейшее. Он никогда не любил торопиться, а в космических полетах его антипатия очень удачно наложилась на профессиональные особенности. Загадочный скрип неприятен, но пока люк не прогибается, и треснуть не грозит. Ситуация в общем и целом безопасна. Но будет гораздо хуже, если сейчас в лихорадочных мерах безопасности что-нибудь сделают неправильно.
Он снова задумался о возможной природе звука. Поразмыслив, отбросил вариант о застрявшем в шлюзе объекте - полет в космосе все-таки совсем другой, нежели в атмосфере, практически никакая турбулентность, и предполагаемый затерявшийся бот просто тихо и мирно лежал бы себе на стенке шлюза. А вовсе не бился бы об него, как будто его гонит ветер. Какой-то заевший манипулятор или просто движущийся элемент эргономики шлюза? Там все должно быть максимально минималистично, а пробы воздуха берутся через отверстия в стене. По всему выходило, что это какой-то активно действующий объект... разумный, или же не совсем.
В конце концов, как ни фантастичен бы такой вариант ни был - то, что еще ни одна из экспедиций с Земли не обнаружила в известной Вселенной никаких следов иной жизни, еще не означает, что ее на самом деле нет. Или (что более реалистично, но шансы сводятся к похожим ничтожным показателям), это может быть наш, человеческий корабль с дефектом связи, из-за которого он не может связаться с ними, и пытающегося достучаться хоть таким образом... вообще то, что скрип слышен именно из-за люка, уже может намекать на то, что источник шума обладает разумом, и пытается открыть то место на корабле, которое хотя бы для него предназначено. Впрочем, все это может оказаться простым совпадением...
А может, это заблудившийся робот?..
Если герметизировать отсек, одеть скафандра и открыть шлюз, они с Эллен смогут увидеть визитера, кем бы он ни был. Если это человек, робот, или кто-то другой, можно будет выяснить, что ему надо, и помочь, принять на борт... Если все же бот или осколок астероида - его может вогнать через открытые двери в ангар, и переборки вполне могут не выдержать. Конечно, давление воздуха при разгерметизации способно удержать обломок, но кто знает, с какой скоростью тот мог лететь к люку?
- Решено, - тихо, почти про себя произнес Родовски. Подобные ответственные решения он всегда предпочитал не произносить, как-то иррационально. - Не будем заваривать люк металлопластиком. Раз он выдерживал давление до сих пор, сможет и сейчас, тем более что я не чувствую сильных ударов. Если аппаратура в порядке... воздух в камере мог взяться только если сейчас идет стыковка, но почему тогда никто не сообщил?.. Эллен, вы одеваете скафандр и запускаете герметизацию отсека и откачку воздуха из ангара - и заодно проделайте то же самое с десятью метрами прилежащего коридора, на случай если наш обломок все-таки пробьет переборку. Я открываю люк и наблюдаю за объектом.
Девушка хотела что-то возразить, даже рот открыла, но подумала, что мистер Родовски, в конце концов, должен знать, что делает, а раз рискует, то не зря, и вежливо промолчала.
Приказание помощница исполнила с быстрой и уверенной точностью: сказывались долгие тренировки и учения. Нырнула в скафандр, шлем на голову - и, набрав нужную комбинацию на пульте управления, запустила герметизацию большой довольно площади. Сквозь стекло шлема едва слышалось разозленное шипение уходящего воздуха; Эллен замерла у самого входа в ангар.
Из пространства ангара уходил воздух - легкое течение, десяток почти незаметных струек, обтекающих металлопластик. Дождавшись, пока датчик на экране не покажет девственный ноль, Родовски занял позицию в стороне от траектории предполагаемого движение объекта через шлюз и в стену, отключил блокираторы, электромагнитные замки, и потянул кривой рычаг терминала.
А после этого отпрыгнул в сторону.
Люк открылся. Стах еще не видел, что там, так как мешала стена - но люк открылся, и сквозь него, кажется, не торопился влетать какой-нибудь обломок, а тем более, пробивать стену.
Вздох облегчения. Не за себя - он сам бы почти гарантированно остался бы не на линии удара, а за Эллен, которая сейчас наверняка стоит и ждет у самой двери ангара, не подумав дойти до безопасной зоны, и за весь экипаж, который из-за массивной пробоины мог потом заполучит целый ворох проблем на Сольвейг. Конечно, в случае пробоины до прилета Родовски бы обязательно с ней справился и восстановил бы функционирование ангара лучше, чем было... а может, и нет. В любом случае, его несколько грызло запоздалое осознание того, что он поступил все-таки опрометчиво.
Стах осторожно двинулся к люку.
Он было подумал отрапортовать о ситуации МакМан - но решил не торопиться. Все же не начальство, можно немного пренебречь субординаций. Тем более что расслабляться не стоит.

(Черон и я)

[Мара >>>]

и Терми.. Тельтиар

«Пошуметь» из современного оружия получилось бы менее эффектно, чем несколько веков назад из всевозможных пистолетов, автоматов и гранатометов. Увы, лазерные винтовки и плазменные пистолеты издавали весьма специфические и далеко не такие громкие звуки, как даже одиночный выстрел из пистолета. Но смысл был ясен – привлечь внимание робота к открытым участкам труб.
А ведь эта затея на грани разумного и сумасшедшего могла сработать. Чувствительная электроника крайне плохо относится к сверхнизким температурам, и если…
Но дальше планировать и раздумывать Габиэлю не позволил все тот же боевой робот, устроивший на борту Кадаболга локальный Апокалипсис и сейчас со всевозможными звуковыми спецэффектами приближающийся к оружейной.
Де ла Роса еще успел подумать, что хорошо бы уйти с предполагаемой линии огня.
- За угол! В укрытие! Даниэль и Александра – трубы, остальные держат на прицеле робота. Стрелять только по команде.
Шаги робота раздавались всё ближе, и Амундсен, укрывшись за поворотом коридора, достал из кобуры скорчер и взял на прицел трубу с надписью "Water", как приказал помощник капитана. "Сегодня больше никто не погибнет" - повторял спасатель про себя, сжимая в руках бластер.
РПБ шел точно по середине коридора - в отличии от людей, он не был запрограмирован красться у стен, или прятаться в укрытиях - ему это было не нужно, ведь его броня давала превосходную защиту от лучевого оружия, более того - изначально идеально гладкий, блестящий металл должен был и вовсе отражать лазерные лучи, но киборг слишком долго провел в грузовом отсеке и не проходил реставрационных процедур, однако и того, что у него имелось было более чем достаточно, чтобы превратить группу саботажников в груды бесформенного мяса и костей.
"Анализ. Вооружение противника представляет угрозу среднего уровня. Защита - отсутствует. Шансы противника ничтожно малы. Получено подтверждение - ликвидировать все цели."
О смысле жизни хорошо размышлять на старости, сидя у камина в мягком кресле и с семейным фотоальбомом в руках. Не спеша предаваться воспоминаниям и думать, что еще нужно успеть сделать.
И уж точно не время и не место для самокопания в коридорах космического корабля с оружием в руках и стуком сердца, заполняющим все тело и заглушающим все другие звуки.
Габриэль лихорадочно вспоминал строчки своего досье. «Эмоционально устойчив в критических ситуациях» Ну и где?
Вопрос относился сразу ко всему, к не вовремя расшалившимся нервам, к смерти которая никак не могла решить, кого ей забрать первым, к РБП который уже целую вечность шел до злосчастных труб с фреоном и водой…
Один шаг металлической ноги, второй, третий…
- Всем. Делаете выстрел и обратно в укрытие.
Сейчас, главное поймать момент, между ударами сердца.
- Пошли.
Проходя мимо оружейной ниши, киборг отметил, какие и сколько экземпляров оружия пропало, и в соответствии с этим внес коррективы в приблизительный план боя с саботерами. Лучевое оружие серьезной угрозы его системам не представляло, так что сначала следовало ликвидировать того, кто вооружился ЭМИ. Судя по показателям сканера, цели скрывались за углом коридора - одного броска осколочной гранаты (коие все еще лежали в оружейной) должно было хватить, чтобы нейтрализовать их всех, однако при этом кораблю мог быть причинен дополнительный вред, а этого допустить было нельзя. Поэтому робот двинулся вперед.

Сообщение отредактировал Messalina - 7-07-2008, 18:52

[Морфи >>>]

Морган ждал совсем не перестрелок в коридорах космического корабля от этой спасательной экспедиции. Он мог предположить, что стрелять придется - но вот только не в людей!
А тут... выстрелы, кровь, звук падения тела - это было настолько реально и страшно, что биолога бросило в дрожь. Как, какими путями он добрался до своей каюты, да еще и подобрав по дороге бесчувственную девушку, Морган не мог бы сказать и под страхом смерти.
В себя Ревер пришел, бездумно сидя на полу отведенного ему помещения, привалившись спиной и затылком к приятно холодящей кожу стене. В руках биолог с изумлением обнаружил планшет и стилос, но не смог заставить себя взглянуть на то, что он нарисовал в беспамятстве, а на койке - обморочную Тину.
Морган с усилием поднялся, оглядываясь по сторонам. Память упорно отказывалась сообщать ему, что случилось после того, как Ревер стал случайным наблюдателем расправы робота над Лианкур, да и сама эта жуткая сцена явно не полностью запомнилась биологу.
На незаконченном рисунке был робот. К облегчению Моргана, рисунок был черно-белым, но прорисовка получилась удивительно детальной для наброска. Стирать биолог не стал - работа была удачной, пусть и вызывала не слишком приятные ассоциации, а удалять хорошие рисунки Ревер считал дурной приметой.
Простая проверка пульса показала, что девушка еще жива, и это заставило Ревера хотя бы попытаться взять себя в руки.
"Что там сейчас происходит?" - когда возня с планшетом перестала отвлекать, к Моргану вернулись тревожные мысли. - "Они ведь должны как-то останавливать робота! А вообще, откуда взялся боевой механизм посреди корабля, а не в трюме?"
С одной стороны, возвращение обратно в коридоры было чревато новыми проблемами, но неведение заставляло биолога нервничать все больше и больше. Ревер начал мерить шагами небольшое пространство комнаты, пытаясь отговорить себя от очередной прогулки по коридорам.

Сообщение отредактировал Морфи - 2-09-2008, 21:54

[DarkLight >>>]

Ангар. Внутри шлюза.

Когда внутренний люк неожиданно отворился, то воздух, заполнявший шлюз и переходной тоннель между кораблями, со свистом рванулся в зону вакуума, образованную в ангаре усилиями инженеров. Для Эвана и Маргариты это явилось полнейшей неожиданностью. Доктор, дисциплинировано пристегнувшая трос скафандра к креплению внутри шлюза, отделалась легким испугом: внезапный порыв сильного ветра попытался было оторвать подошвы ее ног от пола, но натянувшийся трос оборвал это движение. а вот Рубенсу, который как раз пробирался по тоннелю с резаком в руке, не повезло. Поток воздуха потащил его внутрь ангара. В этом не было ничего страшного, если не принимать во внимание то, что ветер прихватил с собой множество мелких предметов с корабля Маргариты и Эвана. Конечно, отчасти в этом был виноват сам Рубенс, так как, стараясь быстро найти резак, он просто выкинул часть снаряжения, грамотно упакованного в чехлы и шкафчики, на пол. Сейчас это все полетело за ним следом, и, по классическому закону подлости (а, может, просто по теории вероятности встречи двух тел в узком тоннеле) врезалось в звездолетчика. Скафандр, даже легкий, повредить очень непросто. Но, к сожалению, запас прочности человеческого тела несколько меньше. Первый удар пришелся Эвану по локтю, и от него потемнело в глазах. Рефлекторно прижав руку к телу, Рубенс пропустил очередную каверзу в виде выступающей части люка и сильно ударился головой. В глазах поплыло, и господин координатор потерял сознание. Ослабевающий поток воздуха чуть не втащил его обмякшее тело в ангар, но Маргарита, изловчившись, поймала Рубенса за руку.

Сообщение отредактировал DarkLight - 9-07-2008, 14:54

[Киберхаг >>>]

Совместно с Тельтиаром

Погодин смотрел на экран, ожидая результатов запущенного поиска. И они поступили оттуда, откуда он совершенно не ожидал. Отозвался робот.

"Копия обнаружена. В запросе отказано. Доступ заблокирован. Защита корабля от внутренней угрозы саботажа имеет более высокий приоритет".

«Упс» - мысленно изумился кибернетик: «А у робота-то она откуда? Впрочем, не важно, хорошо, что есть. Только проверить не помешает. Сейчас буду отбирать».

"Угроза срыва задания из-за потенциальной ошибки программы прыжка, загруженной в центральный компьютер. Необходима достоверная копия программы и данных".

"Необходимо подтверждение навигационного компьютера о неисправности".

Андрей хмыкнул и не разрывая связи переключился на окно управления центральным компьютером. «Так, где-то тут должен быть подраздел навигации. Ага, вот он». Доступ был, вот только попытка остановить и подменить программу окончилась провалом. Но иного Погодин и не ожидал. Руки выбивали рваный барабанный ритм на клавиатуре. Запуск сканирования портов связи. Просмотр. Анализ программ связи с другими устройствами. «Ага» - Андрей мысленно улыбнулся. Слабая точка была нащупана. Программа связи, после внешнего соединения, используя конфигурационные настройки, обращалась к программам тестирования или собственно управления навигацией. Погодин установил простенькую программу обманку, которая генерировала ответ аналогичный выдаваемый тестами, только содержащий в себе формулировку «сбой программного обеспечения». И сущий пустяк – изменить конфигурационные настройки, чтобы обращение шло к обманке, а не настоящим тестам. Все, порядок.
Кибернетик снова переключился на окно связи с роботом.

"Провести запрос тестовой проверки работоспособности программного обеспечения навигационного компьютера".

"Попытка запроса. Получен удовлетворительный сигнал. Начинаю копирование данных в центральный компьютер" ... По экрану побежала привычная процентарная шкала, однако через несколько мгновений процесс завис.

"Сбой системы. Угроза уничтожения. Аварийное отключение".

Андрей выругался уже вслух.
- Командир, - включил Погодин связь с центральной рубкой: - Есть серьезные проблемы. Я нашел копию программы прыжка у робота. Но получить ее не удается, так как есть угроза его физического существования. Видимо очень серьезная, раз процессор отключился от связи. Нужно как-то помочь нашему бронированному солдату.

[Мара >>>]

Пять человек и один робот

Шансы были малы до неприличия, все знания по теории вероятности подсказывали Габриэлю, что скорее земля начнет вращаться в другую сторону, чем они целыми и невредимыми благополучно заморозят робота. Потому что Александра и Даниэль должны одновременно попасть по трубам, в этот момент РБП должен неприменно стоять рядом и что самое главное, спокойно ждать, когда его микросхемы перестанут функционировать и не предпринемать никаких попыток уничтожить группу людей, так внезапно выскочившую из-за угла.
"Безумие" думал Габриэль, словно бы в замедленной съемке наблюдая, как лазерная винтовка и скорчер одновременно выстреливают по направлению к трубам системы охлаждения и водоснабжения.
И де ла Роса направил свой скорчер на робота не веря своим глазам, из пробоин в трубах хлестали вода и фреон.
Сенсоры робота засекли движение целей за пару мгновений до того, как они появились. Манипулятор поднялся и изрыгнул пули, отметив сразу несколько мишеней - боевая программа, доминирующая в этой модели киборгов, давала ему огромное преимущество перед людьми, но предусмотреть все случайности не мог даже искуственный интеллект - струя воды, на лету застывающая льдом, окатила РБП, превращая его в миниатюрный айсберг. Конечно, киборг был подготовлен к функционированию в свеххолодных температурах, но столь резкий перепад едва не оказался для него фатальным. Примерзшие ноги сделали несколько шагов вперед, по замерзающей жиже, а затем робот поскользнулся и с грохотом рухрнул на пол, едва не проломив его... сверху продолжал сочиться фреон, сковывая металл холодом. Системы РБП, одна за другой, начали отключаться или переходить в ждущий режим... до разморозки. И только выставленный вперед манипулятор продолжал стрелять - отвечающая за него программа зависла.
Летящие пули жужжали как стая разозленных ос, не разбирая кто прав, кто виноват. Тридцать граммов свинца с разрывной начинкой, их нельзя увидеть, а можно только почувствовать, как что-то раскаленное врезается в руку, причиняя такую боль, что темнеет в глазах.
Уже падая на пол де ла Роса услышал, как кричит Даниэль, и коснувшись щекой металлической поверхности пола до крови закусил губу. Рукав форменной куртки начальника безопасности представлял собой кровавое месиво.
"Эта проклятая железка прекратит своё существование и мне плевать, что это ценное и дорогостоящее оборудование". Ни одна военная или научная цель, ни мифическое благо всего человечества и экипажа Кадаболга в частности не могут оправдать этой беспощадной резни. Габриэль скрипел зубами от ярости, а заклинившая турель все продолжала изыгать раскаленный свинец.

[SergK >>>]

У оружейной ниши. Амундсен и подмёрзший РБП.

К счастью, боезапас робота не был бесконечным: вскоре выстрелы затихли – их сменили сухие щелчки механизма. Вскоре охладитель и вода из труб также перестали поступать – система контроля коммуникаций Кадалболга изолировала повреждённый участок. В глазах Даниэля стояла красная пелена, он полустонал-полурычал, стиснув зубы, но услышав эти щелчки вышел из-за угла и здоровой рукой снял с плеча резак. В воздухе задрожало раскалённое лезвие. Норвежец, приближаясь к машине, плотоядно оскалился, хотя губы его дрожали, а рука висела плетью, отмечая каждый шаг плеядами кровавых точек на полу. Подойдя к поверженному РБП, Амундсен занёс над ним резак и… деактивировал его, устало прислонившись к стене и опустившись на корточки.
- Это только железка, глупо злиться на неё… А вот с тем, кто вложил в неё такие директивы на Кайгане, я поговорю по душам, когда мы вернёмся!.. С роботом нужно что-то делать – он скоро оттает, и хотя пули у него закончились, он всё ещё представляет опасность. Нужно отключить его и позвать Погодина… и не забудьте про Ландау...- голос спасателя дрожал, там где он сидел за считанные секунды натекла небольшая красная лужица, - а мне нужна перевязка. Алекса, ты поможешь?
Даниэль попытался стащить с себя куртку, морщась при каждом неловком движении, но не преуспел.

Сообщение отредактировал SergK - 11-07-2008, 17:37

[Черон >>>]

Маргарита щелкнула карабином- предосторожность лишней не бывает. И наблюдала как Эван отправился мимо нее к рукаву из металлопластика. Внезапно возник мощный ток воздуха, потащивший начавшего сопротивляться РУбенса к тоннелю. Пилот сопротивлялся изо всех сил, пытаясь ухватится за что -нибудь, когда увидел что Маргарита протягивает ему руку. Он дотянулся до нее, ухватился, крепко ухватился, и только показалось что все, полегчало, как Эванс потерял равновесие и потоком его отбросило в стене ангара. Потоко воздуха был настолько сильным, что пилота здорово стукнуло спиной об стену, голова мотнулась, пребольно стукнувшись об шлем и сознание покинуло Рубенса. Маргарита изо всех сил удерживала пилота, пока его мотало, словно тряпку по ангару, как только он отключился. Удерживать его стало намного труднее. Девушка изо все сил вцепилась в рукав скафандра Рубенса, только бы не выпустить.
Когда створки шлюза разошлись, в ангар ворвался ветер. Родовски не верил своим ощущениям - в камере стыковки все-таки был воздух! Его начало сносить к переборке, к счастью, несильно, так как он предусмотрительно занял позицию в стороне от прямого тока ветра - и успел вовремя бросить магнит страховочного троса в сторону стены. Он должен был коротко блямкнуть, с сочным звуком впечатавшись в металл - но в вакууме ангара все происходило бесшумно, и единственным гарантом того, что бросок не вышел кривым, был только туго натянувшийся у пояса трос.
Осторожно выматывая страховку и оттолкнувшись ногами от стены, Родовски воспарил в центр ангара уже когда ток воздуха начал ослабевать. И не сумел сдержать крика удивления - в шлюзовой камере были люди! Самые обычные, не инопланетные создания, и уж конечно не обломки зонда - инженер даже узнал марки скафандров...
Один из них был так же пристегнут к поручню, а второго сдувало в ангара. Кстати еще раз, откуда взялся воздух? За стыковочным люком, против всех ожиданий, не зияло звездной прорехи - что-то темно-коричневое, складка тени... но определенно не шлюз другого корабля.
Вдруг ситуация кардинальным образом переменилась - рывок, коричневое нечто за отверстием люка меняет свои очертания, сминается - и того, второго, кто был без страховки, потянуло из корабля. Хватается за руку первого... не успев сгруппироваться - или поток оказался слишком сильным - плашмя бьется о стену... черт!
Все сомнения в момент улетучились. Человек был в беде, и на фоне этого любое опасение насчет его природы и причины нахождения здесь теряло смысл. Родовский только сейчас обнаружил, что его самого влекло к выходу из ангара с той же скоростью, увы, сейчас недостаточной... Стах пустил из наручи струю сжатого воздуха, описал в воздухе поворот вокруг оси, торопясь изо всех сил, затормозил другой наручью, скрестил руки в накрепко изученной и подзабытой за годы без выходов в космос точке внизу живота. Сгруппировавшись, он понесся к выходу, отщелкнув на ходу лимит страховочного троса на максимум - и у самого люка начал торможение, чтобы оказаться внутри камеры и успеть развернуться.
Настраивать связь не было времени. На ходу корректируя свое положение, он попытался схватить потерявшего сознание (по его пассивности выходило, что причина именно в этом) за ближайшую ногу, и если не втащить его в ангар, то хотя бы удержать на месте, пока воздух из ангара вновь не уйдет.

Маргарита изо- всех сил цеплялась за рукав, пытаясь подтянуть обмякшего Эванса к себе, это у нее почти получалось. Это занятие настолько поглотило ее, что она не заметила что в отсеке появились другие люди. Благо сама она была пристегнута и могла без опаски пользоваться двумя руками. Она подтянула тело Рубенса к себе и обхватила его руками, после чего получила возможность оглядеться. Только сейчас Маргарита заметила парящего под потолком Родовски и, глупо улыбнувшись, кивнула ему. Было понятно что на связь через шлемофон расчитывать пока не приходится, придется объяснять сся знаками, но сначала нужно пристегнуть и привести в чувство Рубенса. Девушка принялась сосредоточенно нащупывать одной рукой страховочный трос скафандра, но вот что бы пристегнуть понадобятся две руки, что же выпустить из рук пациента и рисковать что он опять стукнется обо что нибудь? Врач мотнула головой Родовски, приглашая помочь пристегнуть Рубенса.
Несколько томительных секунд сопротивления - Родовски со страхом чувствовал, как тело вырывает из его рук, разжимаются пальцы. Они вдвоем отчаяно пытались удержать третьего, воздух все тек из шлюза... пока ток его не начал постепенно ослабевать. Сердце успело отстучать еще раз десять, пока инженер не осознал, что за судьбу потерявшего сознание уже можно не опасаться - удержим. И тем не менее, ветер все продолжал дуть, а дожидаться полного его прекращения было чревато... некоторыми техническими неприятностями.
Потом Стах наконец обратил внимание на жесты его временного собрата-спасателя, который яростно кивал головой в район пояса на скафандре.
Верно, трос! Извернувшись, насколько позволяла невесомость, Родовски перенес захват с ноги на пояс, и, обеспечив относительную устойчивость, нажал кнопку на коробке с катушкой внутри, откуда тотчас же услужливо выскочила магнитная пришлепка. Отмотав с метр страховки на руку и хорошенько перемотав ладонь, инженер перегруппировался, вытянул вторую руку, и на тяге сжатого воздуха потянул бесчувственного вглубь ангара. Силы струи хватало, но едва - он надеялся, что второй незнакомец знаком с правилами буксирования в невесомости, и на двойной тяге они смогут отодвинуться хотя бы за пределы внешнего люка. А там...
Слава богу, частоту связи с Эллен он выставил заранее.
- Мисс МакМан, - даже в столь напряженной ситуации голос Родовски сохранял стальное спокойствие, разве что, звучал несколько сдавленно, - Переходите в ангар и как можно скорее закройте внешний люк! Затем включайте герметизацию и вызовите медика... Родовски, отбой.
Перехватив ускользающий из ладони трос, Стах снова сосредоточился на движении. Им нужно хотя бы пару метров.

(и Аленький)

[Инэйлэ >>>]

в паре с SergK)))

У замороженного робота. Александра Штернедвейн, Даниэль Амудсен

"Свистят они как пули у виска - мгновения, мгновения, мгновения..."
Слова этой песни как нельзя лучше подошли бы к ситуации... Но это Саша осознала уже много позже, задним числом, а в тот момент, прижимаясь щекой к металлопласту винтовки, она поймала в прицел нужную трубу в прицел - и мягким, уверенным движением нажала курок.

... Стрелять она научилась ещё в юности, когда пратически рядом с домом, в даух кварталах, открылся пейнтболььный центр. И она провела там немало времени, пуляясь шариками с краской в друзей и стараясь не попасть под оные шарики самой. А позже... Кто бы что не говорил, но браконьерство на Руси не перевелось, и как-то раз, в поисках очередных заблудших туристов, её с товарищами угораздило наткнуться на этих мерзавцев - к счастью, не успевших добить раненного ими белого медведя. Тогда Алекса поняла разницу между пейнболлом и настоящей стрельбой. И надеялась, что больше ей стрелять по-настоящему не придётся. Она ошиблась в своих надеждах... В какой-то мере.

Но и об этом она подумает только потом. А ранее...

Пули, выпущенные роботом, пронеслись в каком-то сантиметре от Алексиного правого виска и взъерошили волосы у левого. Рядом вскрикнул Даниэль, жалобно звенел металл переборок, принявшицй основной удар... Подавив инстинктивное желание начать метаться туда-сюда. Саша просто пригнулась пониже, Пропуская основную часть свинцового дождя выше. И ждала так те бесконечные мгновения, пока у робота не кончился боезапас и смертельный шквал не прекратился.
Вздохнув, Алекса выпрямилась и перекинув ремень через плечо, повесила винтовку за спину. Расставаться с оружием ей пока не хотелось, но и руки ей нужны были свободные...
- Это только железка, глупо злиться на неё… А вот с тем, кто вложил в неё такие директивы на Кайгане, я поговорю по душам, когда мы вернёмся!.. С роботом нужно что-то делать – он скоро оттает, и хотя пули у него закончились, он всё ещё представляет опасность. Нужно отключить его и позвать Погодина… и не забудьте про Ландау... а мне нужна перевязка. Алекса, ты поможешь?
Саша уже помогала - зайдя к началькину со спины, она аккуратно помогла ему стащить промокающую на плече куртку и тихо присвистнула сквозь зубы, зло выругавшись.

[SergK >>>]

(продолжение)

Насколько повезло Алексе - настолько не повезло Даниэлю. Несколько пуль очередью прошили руку, и, похоже, какие-то так и застряли. Кровь хлестала мало ни фонтаном, судя по всему, задеты были и вены, и артерии. И вдобавок мерзко белели на всеобщем красном фоне осколки кости... Дело дрянь. Жгут, перевязка... Саша оглянулась, ища что-нибудь на эту роль подходящее... И натолкнулась глазами на робота.
- Габриэль, Вадим! Осмотрите эту железку и попробуйте отключить! И Ландау из ниши вытащите или хотя бы люк откройте, чтоб не задохнулся. И аптечку принесите поскорее!
А мозг тем временем продолжил лихорадочные поиски материала для жгута - и зацепился за последнее действие хозяйки.
Алекса стянула с плеча винтовку и пригляделась к устройству ремней. Память не обманула, и устроители экспедиции хоть здесь "оригинальничать" не стали - крепёж был насквозь стандартным, ремень не только мог отстёгиваться, но и скрепляться концами. Алекса быстрыми, но не суетливыми движениями начала обматывать руку Даниэля ремнём, надеясь, что с длиной её повезёт. А если нет?.. - просочилась в сознание мерзкая мыслишка. Подложу что-нибудь! - отмахнулась Саша и изо всех сил налегла на ремень, преодолевая сопротивление последнего миллиметра. Щёлкнул замок - жгут был закреплён.
- Такое ощущение, что длину подбирал гений. Как раз... - вздохнув, устало улыбнулась начальнику Саша.
Даниэль вымученно улыбнулся:
- Видимо, лазерные винтовки военного образца служат не только для убийства, но и для спасения жизни солдат... с-с-с, - норвежец попытался шевельнуть рукой и зашипел, стиснув зубы, на лбу выступила испарина. Как это часто бывает, в критической ситуации или в бою боль не даёт о себе знать, прячется до поры до времени. Зато в минуту затишья бьёт по всем фронтам. Даниэлю казалось, что он умеет переносить боль, но сейчас...
Норвежец побледнел так, что Саша испугалась, не случится ли с ним и в самом деле болевой шок...
- Не шевели рукой, chudo w per'ah... - негромко, как можно более спокойным тоном проговорила она, а обернувшись, рявкнула во всю мощь лёгких, - где аптечка?!! Ему противошоковое и обезболивающее сейчас нужно!!!
- Не буду... - вместо этого Даниэль вытянул правую ногу и пнул оледеневший корпус РБП, - теперь немного... полегче.

Сообщение отредактировал SergK - 11-07-2008, 22:30

[Мара >>>]

У оружейной ниши

Габриэль смотрел на поверженного РБП и не верил своим глазам, словно ожидая, что железка, напичканная электроникой, как феникс возродится из пепла. Откуда не возьмись возникло желание воткнуть роботу осиновый кол в сердце, как средневековому графу-кровососу, но старпом с усилием прогнал прочь все лишние мысли. Отключать его он не полез, а Старовичу тем более запретил, неизвестно сколько еще сюрпризов спрятано в этом тостере, пусть теперь им занимаются специалисты.
Де ла Роса буквально почувствовал, как огромная и очень тяжелая гора свалилась с плеч, но как обычно бывает, это был далеко не конец. Эмоции сейчас были не к месту, впрочем они всегда были не к месту. Переживать и анализровать случившееся он будет потом, а сейчас необходимо действовать.
Сначала с помощью Барского удалось убрать лист металла и вытащить Ландау из оружейной ниши. Планетолог был бледен, щеки ввалились а нос заострился. Габриэль сжал пальцами его запястье - пульс есть, высокая температура тоже.
Раной Даниэля занималась Александра.
- Сейчас я вызову сюда медиков...
Выглядел спасатель сейчас даже хуже, чем Ландау, Габриэль хотел что-то сказать, приободрить поддержать, но нужных слов не было, как не было и времени.
Оставив Даниэля в заботливых руках Алесандры, де ла Роса добрался до коммутатора внутренней связи и вызвал сначала медицинский отсек:
- Внимание, говорит старший помощник. Оружейная. Робот обезврежен, один человек ранен, один без сознания, нужна срочная медицинская помощь.
Затем набрал номер центрального отсека.
- Капитан, это де ла Роса, РБП нейтрализован, есть раненые и убитые. Медиков вызвал, транспортирую робота к техникам.
Старпом торопился, а потому докладывал не по уставу и не соблюдая клише и канонов устного доклада. От оружейной раздался громкий крик Александры "где аптечка"
- Сейчас будет, - отозвался Габриэль, мысленно сетуя на длину пути от лазарета до оружейной и кажущуюся медлительность медиков. Каждая секунда задержки - лишняя боль и страдания раненого.
Иней на корпусе робота постепенно таял, вода капала на пол совсем рядом с лужицами крови, Даниэль закусывал губу и изо всех сил старался молча терпеть боль. Де ла Роса проклинал свою беспомощность и все все время смотрел в коридор.
- Робот подождет, останемся и дождемся медиков, возможно понадобится наша помощь.

Сообщение отредактировал Messalina - 13-07-2008, 4:41

[DarkLight >>>]

Рубка управления. Капитан.

« Командир, есть серьезные проблемы. Я нашел копию программы прыжка у робота. Но получить ее не удается, так как есть угроза его физического существования. Видимо очень серьезная, раз процессор отключился от связи. Нужно как-то помочь нашему бронированному солдату»

Капитан помрачнел. Ну, еще бы: одно дело – предполагать возможную неисправность в электронном мозгу звездолета, а другое – получит заключение компетентного специалиста о том, ч то она существует. Ах, если бы он ошибся! Хорад подавил желание застонать, сжав руками виски: на него смотрела Цин Чжао, а в глазах пассажиров, пусть и десантников, капитан должен был оставаться уверенным и безупречным. Только паники на борту не хватало.
- Принято, - уронил он. – Сейчас я узнаю, как дела у старпома.
Впрочем, команда по нейтрализации злополучного РБП сама вышла на связь, избавив Джонатана Хорада от хлопот.

«Капитан, это де ла Роса, РБП нейтрализован, есть раненые и убитые. Медиков вызвал, транспортирую робота к техникам»

- Принято, старший помощник, вы – молодец, - с облегчением сказал капитан. И переключился на канал связи с кибернетиком:
- По новым данным РБП обезврежен. Если вы способны перемещаться и наш… - он хотел сказать «врач», но некстати вспомнилось, что штатный доктор корабля сейчас лежит в лазарете, упакованный в пластиковый мешок, - … медработник разрешит вам вставать, то лучше пойти к роботу и посмотреть все на месте. Возможно, вам удастся получить требуемую программу. Конец связи.
Лампочки на пульте под надписью «ангар» выбрали как раз этот момент, чтобы начать перемигиваться. Эта «светомузыка» вызвала в Цин дурные предчувствия, а капитан, понимавший в показаниях приборов значительно больше, снова вынужден был бороться с рефлекторными импульсами. На сей раз – протереть глаза, так как индикаторы сообщали полнейшую бессмыслицу.
«Вакуум в ангаре»
«Открыт люк»
«Воздух в шлюзовой камере»
«Разгерметизация»
Последнее было уже знакомым, но куда более тревожной была надпись в другом окне: «Повреждение обшивки. До остановки фотореактора 120 секунд… 115…
- Родовски, это капитан. Что у вас происходит?
…70… 65…
- Бортинженер, ответьте рубке управления!
… 55… 50…
- К сожалению, связь прервана, - уверил голос компьютера. Но обратный отсчет замер на цифре «35».
- Цин Чжао, - обратился капитан к космодесантнице, - я не могу вам приказывать, вы – пассажирка. – Но я прошу: узнайте, что там случилось. Там же люди, в этом ангаре.
- Разумеется, капитан, - китаянка была уже на ногах. – Я все сделаю.

[Эллеон Ри >>>]

По сюжету DarkLight

Компьютер медицинского центра гудел и фыркал, Стив невесело подумал, что тот мог мы дать фору дюжине разъяренных кошек… наконец на экране появилась надпись: «Пожалуйста, для работы введите идентификационный код». Стив нервно застучал по клавиатуре. «Код верен. Доступ разрешен. Введите запрос,» - Стив на секунду задумался. «Изолировать сектор А7 медицинского отсека, провести дезинфекцию» - выдавил, наконец, он.
Спустя 10 минут Хоусен мрачно наблюдал за тем, как послушная система поднимает платиковые прозрачные перегородки. О том что полчаса назад здесь произошло убийство не говорило ровным счетом ничего: медотсек, как ему и положено, сверкал белизной и хромом, и только на столе через стенку медленно остывал труп Менгеле.
Стив выругался сквозь зубы и достал из стеклянной ниши костюм биологической защиты, он чем-то напоминал легкий скафандр, в котором каждый из межпланетников набегал добрую сотню миль, прежде чем ступить сапогом на трап космического корабля, но был значительно легче. Многослойная ткань со специальной пропиткой надежно защищала человека от любых возбудителей, включая особо опасных. Уже вставляя руку в рукав, Стивен вспомнил слова собственного же рапорта капитану: «Все члены экипажа…». И, чертыхнувшись, опустил свободную руку в анализатор.
В двадцать втором веке человечество отказалось от игл, используя исключительно технологии, не повреждающие кожу, так что взятие анализа крови не сопровождалось нарушением правил безопасности. В былые времена ни один врач не приступил бы к вскрытию, имя на руках раны.
- Пациент - Стивен Марк Хоусен, провести скрининг, - сказал он, склонившись над панелью, - формула крови, поиск фрагментов вирусной ДНК, а также антител к вирусным и бактериальным инфекциям.
- Уточните задание: список вероятных возбудителей, - раздался ответ.
- Автоматическое составление списка по симптомам: визуальные галлюцинации, бред, агрессивное поведение.
- Список составлен – 76 позиций.
- Дополнить список: соматическое состояние, гипотермия, тахикардия.
- Дополнения приняты. Список составлен – 52 позиции.
Биолог задумался, постукивая пальцами по консоли. Многовато, что и говорить. Кроме того, звездолетчики вполне могли раньше болеть чем-то из этого списка, ведь работа их полна риска. И прививки могли получать – нет времени тщательно просматривать их медицинские карты…
Размышления прервал голос компьютера:
- Уточнение пункта «дифференциальный диагноз». Запрос: эндогенный психоз, вероятность да/нет?
Запрос: отравление токсическими продуктами, вероятность да/нет?
Ну и вопросики у системы! Насчет себя Стивен был твердо уверен в здоровье, да и других наверняка проверяли. С другой стороны, редкий сумасшедший считает себя таковым. Да и травиться, вроде бы, нечем. Анализаторы воздуха молчат, все нормально. Да и в подпольном пьянстве экипаж тоже не заподозришь. Другие пассажиры… а что, это мысль!
- Запрос первый – ответ отрицательный, запрос второй – ответ отрицательный. Откорректировать список по фильтру «инфекции». Дополнительное задание: сравнительный анализ двух…, - тут Стив посмотрел на тело Менгеле и поправился, - … трех образцов крови. Поиск общего возбудителя.
- Принято. Статус: ожидание образцов под номерами два и три.
Стив загрузил в систему образцы крови Менгеле и Ландау (благо Менгеле успел взять у Ландау кровь, после того как оного доставили в лазарет) и не теряя времени на ожидание результатов принялся за вскрытие.

Стив в очередной раз просматривал снимки сделанные во время вскрытия: кожа мертвого медика покрытая небольшими гематомами – совсем свежими, и уже желтеющими «синяками», патологические изменения практически всех внутренних органов – узлы сосудов и мелкие кровоизлияния, то же самое – и на слизистых.
Этого просто не должно было быть, но…
- Анализ закончен. Образцы номер один и три, пациенты Хоусен и Ландау, - инфекций не найдено. Образец номер два, пациент Менгеле, – инфицирован, возбудитель опознан, заболевание идентифицировано - Febris martis.
Стив вскинулся как ужаленный:
- Наличие антител к вирусу в образце два?
- Антитела присутствуют 1:1600.
Черт побери, этого не может быть, не может! Красная лихорадка! Согласно анализам, Менгеле болеет давно – такая концентрация антител говорит о формировании иммунитета, а для этого нужно время. Много времени. У него должны были быть все симптомы, но их не было. Весьма странно, даже учитывая то, что у врачей все болезни текут стерто. Но тут их не было совсем!
Стив склонился к панели:
- Проведи анализ всех показателей жизнедеятельности пациента Ландау в режиме реал-тайм за все время нахождения в лазарете: пульс, частота дыхания, активность мозга... Сведи данные в диаграммы с временным интервалом в одну минуту.
Взглянув на графики Хоусен резко выдохнул сквозь судорожно сжатые зубы.
Бесстрастный компьтер показал, что пациент все это время… спал. Даже в тот момент, когда Ландау рвал удерживающие его ремни, срывал датчики – даже тогда на энцефалограмме не был зарегистрирован бета- ритм активного бодрствования. Ландау спал или, что более походило на правду, находился в гипнотическом трансе.

- Внимание, говорит старший помощник. Оружейная. Робот обезврежен, один человек ранен, один без сознания, нужна срочная медицинская помощь.

- Черт бы это все побрал! – Стив схватил чемоданчик для оказания первой помощи и рванулся было к выходу, но тут его взгляд наткнулся на кибернетика. – Мистер Погодин, боюсь, что от вас сейчас будет куда больше пользы в другом месте. Сейчас я, - Хоусен жестом фокусника раскрыл чемоданчик и извлек оттуда бутылек с прозрачной жидкостью - дам вам выпить вот это. Это тот самый волшебный коктейль который вы просили. Это чудо современной медицины, но учтите, что у вас будет только три-четыре часа небывалой бодрости, прежде чем ваш мозг и ваше тело откажутся вам служить.

Постарайтесь до этого момента вернуться в лазарет. Договорились?

[Черон >>>]

Как во сне Родовски наблюдал закрытие люков - внешнего, затем внутреннего - и отстраненно принял решение опуститься пониже, так, что они парили над полом почти в полуметре. Ветер наконец стих, трос соскользнул с пальцев, которые еще долгое время будут разжиматься с неохотой... а в следующий момент они, попав в поле гравитации, рухнули на пол ангара.
Шипение клапанов воздухозаборника.
Самые медленные минуты, какие только могут быть в космосе.
Один из космонавтов определенно был жив, второй же, которого они вдвоем буксировали... что ж, во всяком случае, он упал ровно, не на вывернутую руку.
Дождавшись, пока индикатор на стекле шлемофона не засветится ровным зеленым, инженер отстыковал шлем и высвободил голову. От волос поднимался легкий пар - настроить в скафандре систему кондиционирования, естественно, не было времени.
Первым делом следовало оказать помощь пострадавшему, раз медики в ангар не торопились. Впрочем, возможно, их участия здесь и не потребуется - скафандр должен был смягчить удар. Родовски перевернул его на спину, зажал кнопки аварийной расстыковки, и осторожно снял шлем, стараясь не давить на шейные позвонки.
И не смог сдержать удивления: человек оказался знакомым. Даже весьма знакомым...

Во сне Эван снова был на Венере и пытался ползти, борясь с увеличенной силой тяжести, так и не компенсированной аппаратурой. Старался спасись, но тяготение прижимало к почве, норовя лишить тело подвижности и приколоть его к грунту, как бабочку – к стене в доме у коллекционера. Рубенс боролся с жарой, с дурнотой накрывающей сознание одеялом, пытаясь выскользнуть в «здесь и теперь». И вдруг все закончилось. Пустыня бесследно исчезла, волос коснулся сквозняк. Эван попытался пошевелиться, но чьи-то заботливые руки перевернули координатора «Дальнего космоса» без его дополнительных усилий. Тошнота накатила с новой силой: похоже на сотрясение мозга. А вот образ Венеры, похоже, был вызван поврежденьем системы скафандра. Даже сейчас Рубенс чувствовал как по виску бежит пот. С трудом сфокусировав взгляд, он узнал в заботливом незнакомце инженера Родовски и ободряюще ему улыбнулся.
- Я в порядке. Что… у вас… здесь творится? – вместе с сознанием к нему вернулась вбитая в голову годами руководящей работы ответственность за людей и за экипаж. – Вы не ответили на запрос о стыковке. Наш корабль… - взгляд Рубенса уперся в надежно задраенный люк, - … потерян, - сделал он напрашивающийся вывод. – Но, надеюсь, все живы?
- Коммандер Рубенс, - Родовски, позабыв о полной неофициальности ситуации, отдал честь и продолжил в тон рапорта, - Мы не получали запроса. Во всяком случае, мне не поступало никаких распоряжений, и я счел случившееся неполадкой стыковочного оборудования...
В растерянности от неожиданного появления начальника "Дальнего космоса", Стах позабыл о первоочередном вопросе, в чем немедленно стоило исправиться:
- На Каладболге, насколько мне известно, живы все. На вашем корабле... - Стах замялся, - с ним не было связи. Ваш спутник, кажется в порядке. Эллен вызовет медика, если требуется.
- Не надо, - Рубенс попытался встать, но был настигнут очередным приступом головокружения. Палуба ангара внезапно рванулась навстречу, а желудок по каким-то антифизическим закономерностям подскочил вверх. Эвану пришлось опереться на бортинженера, чтобы не упасть.
- Я и не утверждаю, что я – в порядке, - бледно улыбнулся он, глядя на лицо Родовски со всем написанным на нем аршинными буквами скепсисом. – Просто врач у нас уже есть, - и он указал на замершую чуть в стороне девушку.
Из-за разреженности воздуха в ангаре звуки были слышны, как через вату, поэтому появление Цин Чжао из коридора явилось неожиданность. Но сама космодесантница была удивлена еще больше:
- Вы… здесь? – спросила она, удивленно глядя на Рубенса. И тут же заалела румянцем, сообразив, что сказала банальность.
- Да, - лаконично ответил Эван – и, на сей раз, встал на ноги. – И, думаю, мне есть что обсудить с капитаном. Вы не окажите мне честь сопроводить меня в рубку, мадам Барская?

Родовски проводил Цин и Рубенса недоуменным взглядом, как будто надеясь, что от созерцания коммандера ситуация хоть немного прояснится. Увы, туман во всей этой истории присутствовал такой густой, что впору было применять меры более радикальные - основательную ментоскопию, например. Запас имеющейся в распоряжении бортинженера тактичности не дал выместить все раздраженное непонимание на Рубенса, но само по себе оно никуда не делось. Что делает начальник станции здесь, перед самым прыжком? Почему не было связи? Ладно, допустим, помехи и неполадки. Но зачем лезть в стыковку, если Каладболг не отвечал? Что-то срочное, а времени дожидаться связи нет? Ведь скоро прыжок, верно...
А еше второй гость - вернее, вторая, именованная медиком.
- Мисс, - Стах не без труда, преодолевая неуклюжесть скафандра, повернулся в сторону Маргариты. - Прошу вас, объясните, что здесь творится. Зачем понадобилась экстренная стыковка, зачем здесь Рубенс и вы - и будет ли кто-нибудь еще?
- Маргарита. – сухо представилась девушка. – мы прилетели вдвоем, получен сигнал, что здесь обнаружилась какая то странная болезнь, и Рубенс решил, что срочно нужен медик. Меня чуть ли не тайно и очень срочно доставили сюда. К сожалению, большего я не знаю. Видимо у него еще свои дела здесь, причем очень важные, раз он так решился рисковать – Маргарита сокрушенно пожала плечами. – Я, так понимаю, что помощь медика здесь все же требуется. Вы не проводите меня туда, где я должна быть?
Девушка отправилась в выходу из ангара, явно намереваясь немедленно приступить к своим обязанностям.
Родовски развел руками, насколько позволял скафандр. Новости были весьма удивительные.
- Болезнь? Я не в курсе, но... хорошо, я проведу вас до лазарета. Там должен быть Менгеле, или кто-нибудь еще, раз они не торопятся сюда. Оставим скафандры, и идемте. Эллен, - инженер обернулся к помощнице, - закончите здесь диагностику, пожалуйста, и проверьте заделку пробоины, она была завершена не до конца.
Покинув ангар, Родовски чувствовал нечто вроде угрызений совести, снова оставив за девушкой груз работы. Но он должен во всем этом разобраться! Неполадки с оборудованием, диверсии, а тут еще и оказывается, что откуда ни возьмись - вспышка странной болезни... И если капитан удалится на военный совет с Рубенсом, придется найти кого угодно - де ла Роса, Барского, Менгеле, да хоть ксенолингвиста - и узнать, что здесь творится. И почему корабль еще цел, когда аппаратура, невзирая на многократные проверки перед стартом, отказывается работать или врет в глаза...
Очередной поворот - кстати, куда делась команда, почему никого не видно? - спуск по леснице, свет аварийных ламп. Где-то слышны голоса; много. Стах заглянул в боковой коридор, и чуть не споткнулся на ровном месте.
Это была орудийная ниша. И бездействующий робот - кажется, его наконец отключили. И люди. И кто-то из них, кажется...
- Маргарита, - Стах потянул девушку за руку, - кажется, вам здесь найдется работа.

(DarkLight, Аленький и я)

[Аленький >>>]

Возле орудийной ниши происходило чо-то явно требующее вмешательства Маргариты. По всему полу была разлита вода, кровь, в центре всего этого валялся явно выведенный из строя робот. Недалеко обнаружися пострадавший, при первом же взгляде на которого врачу стало понятно почему дезактивировали робота, рука пострадавшего была «прошита» пулями и видимо были раздроблены кости. Со всей возможной скоростью Маргарита устремилась туда на ходу распаковывая свою сумку, которая в течение всей поездки ее на корабль, была надежно приделана за спиной наподобие рюкзака.
Когда Маргарита склонилась над пострадавшим под недоуменными взглядами других людей, она уже держала в руках пистолет- шприц и вставляла в него ампулу с обезболивающим.
-Я врач — сообщила девушка, чтобы пресечь возможные вопросы — прибыла сюда только что с Рубенсом. Он в рубке. - Склонившись еще ниже к пострадавшему Маргарита отчетливо произнесла — Я введу вам обезболивающее, постарайтесь не двигаться.
Хотя Маргарита сомневалась, что от боли этот человек способен был что то понимать.
Маргарита вколола лекарство и полезла в сумку за раздвижной шиной и антибиотиками. Крепления шины привычно захватили пострадавшую конечность, чуть ниже самодельного жгута в котором Маргарита не без удивления узнала оружейный ремень. Когда шина раздвинулась и высветила на своем табло время и состояние готовности, Маргарита размотала ремень, осторожно уложила пострадавшую конечность в желобок шины и закрепила дополнительными креплениями. После чего обработала раны порошковым антибиотиком.
- Ну вот. Теперь вам нужно в медотсек. Надеюсь заодно вы меня туда проводите. Есть ли здесь еще пострадавшие?

[Тот >>>]

- Это очень тяжелое оружие, - сказал Барский, опуская «повторитель». – И зачем я схватил именно его? Я его здесь поставлю, у стенки.
Он был шокирован. Участвовать в перестрелке ему еще не доводилось. Даром что десантник. Хотя, десантник десантнику рознь. Владимир по большому счету был лишь пилотом и атмосферщиком. Причем очень осторожным пилотом и в большей степени атмосферщиком.
Робот… Оружие… Кровь…
Впору было прислониться к стенке, и обессилено сползти по ней на пол, однако из пелены, застилающей глаза вынырнул старпом, и пришлось помогать ему с листом металла, закрывающим оружейную нишу, а потом вынимать оттуда бесчувственного Ландау.
Все это время Владимир силился вспомнить что-то важное, но не мог. Отступив от планетолога, он взглянул на Амундсена, которому перетягивала руку Александра.
- Тебе очень больно, Даниэль? – сочувственно спросил Барский.
Начальник безопасности не ответил, он лишь скалил зубы, силясь перебороть настигшую его слабость и сопутствующее болевому шоку отупение.
Владимир перевел взгляд на поверженного робота, и тогда до него дошло.
- Господи! – воскликнул он. – Я ведь Женьку за ним отправил! Да как же я сразу-то…
Не договорив, десантник бросился бежать оп коридору, в ту сторону, откуда пришел робот.
Да, наверное, это было глупо и крайне безответственно. Да, скорее всего он был нужен там, рядом с истекающим кровью Амундсеном, бесчувственным Ландау и обездвиженным РБП. Но облик Цин встал перед глазами так явно, что логика и долг уже не имели значения. Владимир бежал вперед, проклиная себя за неосторожность и легкомыслие. Как мог он оставить жену рядом с вышедшим из-под контроля роботом?
От шлюза внутренней переборки тянулся кровавый след. РБП явно проходил здесь. Барский подбежал к люку и нажал клавишу. Когда дверь отъехала в сторону, Владимир нырнул в проход, спеша и страшась рассмотреть человека который на свою беду встал на пути у смертоносной машины. Сердце остановилось… А затем бешено заколотилось вновь. Это был Ксавье. Это был бедняга француз. Отличный специалист и мастер своего дела. Огромная потеря для экспедиции.
Но это не была Цин.
Барский задержался у тела, но, удостоверившись, что подрывнику уже не помочь, бросился дальше.
Спустя минуту пришло понимание своего ничтожества, но десантник отринул от себя подобные мысли.
«Я делаю все правильно, - заверил он себя. – Если бы Лианкур еще был жив, я бы ему помог. Так же, как помог бы любому».
Внезапно смятение прошло. Барский остановился, а затем, сориентировавшись, направился к ближайшему пульту внутренней связи. Отыскав его, он стал раз за разом вызывать рубку. Может быть, с десятой попытки у него получилось.
- Что там? – прозвучал голос капитана.
- Это Барский. Ксавье Лианкур мертв, – и, не дожидаясь ответа, - я разыскиваю Цин Чжао, вы бы не могли скоординировать?..
- Она здесь, - сухо ответил Хорад. – В рубке.
- Спасибо, - запнувшись, проронил Барский.
Отключив связь, он прислонился спиной к стене.
- Прости меня, родная. Прости. Прости. Прости...
Он все-таки сполз по стене на пол и долго сидел, все повторяя и повторяя эти слова.

[Мара >>>]

совместно с Чероном

Мизансцена, открывшаяся глазам Станислава, оказалась поистине удивительной. Усталые, измученные люди, осевшие на пол и привалившиеся к стенам, раненый Амундсен, которого тут же взяла под опеку Маргарита, де ла Роса, озиравшийся посреди коридора, и неясная глыба крошащегося льда, из-под которой виднелись выросты металлических конечностей. Робот? В памяти сразу всплыл подзабытый за напряженным событиями последнего часа отрывок события, неподчинение РБП и видимо, сбой программы... Неужели он успел осуществить свою безумную угрозу?
 - Старший помощник, - негромко произнес Родовски, стараясь вклиниться в хор приглушенных голосов, - что здесь происходит?
- Вышедший из-под контроля робот нейтрализован, - фраза сказанная уже в четвертый раз для Габриэля начала терять смысл, превращаясь в набор слов, - Даниэль ранен, Алекс Ландау без сознания. Я думаю, стоит передать этот замороженный металлолом, - де ла Роса кивнул в сторону РБП, - в ваше распоряжение. Температура повышается, он может снова активироваться.
Наконец-то что-то начало проясняться. Может, робот и повредил коммуникации? Или в ходе перестрелки что-то было задето... Родовски прикинул состав участников, и пришел к неутешительному выводу - текущим составом переместить РБП в монтажную они не смогут. Дроны-механики могли бы помочь с транспортировкой, но... проклятье, пульт остался у Эллен!
 - Хорошо, - Стах наклонил голову, - я запрошу переносчиков, и транспортируем его. Погодин еще в медотсеке?
- Насколько я знаю да, но возможно уже идет сюда, - Габриль размышлял вслух и излагал план действий одновременно, - переносчики определенно справяться с транспортировкой лучше нас, тогда я прошу вас Станислав остаться здесь и дождаться Погодина. Мы с Вадимом вдвоем перенесем господина Ландау в лазарет, Даниэль, Александра...
Габриэль запнулся и замолчал, озираясь по сторонам, устав от постоянного нервного напряжения от соображал уже не так быстро и чуть было не упустил...
- Барский, он убежал искать супругу, она была с РБП, я слышал крики...
 - Цин Чжао? - припомнил Стах. Да, кажется, это была она, китаянка, хоть тогда он не успел разглядеть лицо. - Мы только что видели ее, в ангаре. Они с Рубенсом... - Родовски замялся, заметив непонимание, крупными буквами написанное на лице Габриэля. - ...в общем, невразумительная история. Но она должна быть в порядке. В последний раз, кажется, направлялась в рубку, к капитану.
Радость от того, что Цин жива была омрачена другой очень простой и логичной мыслью, если кричала не она, то кого же убил РБП? Чьи похороны предстоят экипажу Кадаболга? И тут обычно жадный до информации Габриэль захотел максимально оттянуть время. Глупая попытка спрятаться от неизбежного, плохие новости распрастраняются слишком быстро.
- Тогда господин Барский её найдет, а нам пора выдвигаться в дорогу.
- Тогда я займусь роботом. Удачи вам, сэр. - Родовски проводил взглядом расходившуюся команду, и потянулся к интеркому на стене. Это уже было смешно - Эллен становилась для него чем-то вроде палочки-выручалочки и подавальщицы инструментов. В который раз ему требовалась помощь, а ей доставалась роль скромной помощницы, стоявшей за плечом. Девочка, должно быть, обижена... ну ничего, когда узнает, что творилось здесь, будет поспокойней. А пока придется работать.
 - Эллен, - ровным голосом произнес он в микрофон, - пришлите обоих дронов к орудийной нише, если в ангаре ничего экстренного.
И стал ждать.

[Черон >>>]

(я, Sayonara, и немного - отсутствующий Морской Дьявол)

Мисс МакМан изо всех старалась держать себя в руках, но оставался последышем дрожащий, нервический и липкий страх, какой бывает от слишком живых еще воспоминаний, не дававший ни сосредоточиться, ни сохранять хладнокровие. Девушка еще раз проверила, хорошо ли, крепко ли закрыт люк, просканировала систему, буквально простучала люк и стенки ангара. А то, не дай Бог, повторится еще эта... несуразность? Ошибка? Глупость? Эллен не знала даже, как назвать этот случай.
Замерев над экраном, она задумалась и внезапно сообразила, что все еще в скафандре – лишь шлем лежит в нужной нише, положенный туда на автомате. Как только космическая экипировка судорожно водворена была на место, МакМан услышала голос бортинженера и тотчас откликнулась.
- Сейчас! – постаралась, чтобы голос звучал бодро и улыбчиво, но, похоже, вышло чересчур вяло. Десяток четких ударов по пульту управления – и техник запрограммировала роботов немедленно двигаться к орудийной нише. Сама задержалась еще на пару мгновений – вдруг все же упустила что-то, недоглядела. И нехотя, с какой-то тяжестью в груди, последовала за дронами.
Эллен догнала роботов, но недолог был уже путь маленького каравана. Они подошли к входу орудийной ниши и замерли, а девушка проскользнула к бортинженеру, держа пульт наготове.
- В ангаре все проверено, роботы здесь. Что еще случилось? – отрывисто и беспокойно выпалила она.
- Как видите. - Родовски кивнул на робота, который иногда легонько вздрагивал, даже скованный толщей льда. - Его наконец смогли
обезвредить; теперь импровизированная боевая группа расходится по лазаретам, а нам остается демонтаж и выяснение причин.
Если в ангаре все в порядке, останьтесь, пожалуйста, здесь - боюсь, Погодина нам не дождаться...
Усталое удивление на лице Эллен испарилось почти мгновенно, когда она взглянула на робота; нахмурившись, помощница присела на корточки возле искалеченной и замороженной машины.
- У вас есть какие-то предположения? Сбой системы – штука редкая... – не отрывая глаз от робота, с явным сомнением произнесла МакМан. – Может, он был поврежден? Все ведь проверяли... – последнюю фразу она пробормотала уже себе под нос.
- Пока мы не заглянули внутрь, говорить о чем-то рано. - сдержано отозвался Стах, крепя фиксаторы первого дрона к коленям поверженного робота. - Но протоколы целей, вы правы, должны были проверяться прежде всего остального. Знаете, - ПЛ-14 загудел сервомоторами, распрямляясь и поднимая нижнюю часть РБП над полом, а в освободившемся пространстве инженер, скорчившись, фиксировал второго, - скорее уж их изменили специально, чем допустили оплошность...
Выбравшись из-под повисшего на двух опорах корпуса, Родовски распрямился и оглянулся в сторону Эллен.
- Отвезем в монтажную, в экспериментально-сборочный, а там хотя бы обезвредим. Поехали?
Уйти далеко механикам не удалось; за следующим поворотом Родовски услышал стук торопливых шагов, а через мгновение из темноты вынырнул Погодин, который, судя по виду, торопился что есть сил либо на собственную свадьбу, либо на собственные похороны. Второе казалось Стаху вероятней, хотя бы по лицу кибернетика.
- Андрей Викторович, - он не мог удержаться от улыбки даже в таких обстоятельствах, увидев всегда невозмутимого и сурового, как скала, русского сейчас, с горящими глазами, - кажется, вы к нашему пациенту?
- Вы... - кибернетик, кажется, не опознавал в ледяной глыбе своего подопечного РБП. - Станислав, это он? Что вы с ним...
- Нам повезло там оказаться чуть пораньше вас. Что с ним сделали - не знаю, спросите де ла Росу и его бойцов. Мы с Эллен транспортируем его в сборочный отсек - вы в состоянии поучаствовать в разборке?
С лица кибернетика заметно спала напряженность.
- Да. Хоусен дал мне два часа, думаю, за это время управлюсь. Если вы освободите его от этой ледяной брони...
- Всего два? - Стах поднял бровь; непрошенная ухмылка опять появилась совершенно не к месту. - Спасибо, что предупредили. Позвонить Хоусену за гробом, или вы предпочитаете кремацию?
- Да ну вас к черту, - беззлобно огрызнулся Погодин, и оба, не выдержав, рассмеялись. - Пойдемте, пока действительно не пришлось посылать за гробом.
Эллен, немного ошарашенная такой теплой и веселой атмосферой, совершенно расходящейся с ее настроением, растерянно ответила на вежливое приветствие Погодина. Но остаток пути она упорно отмалчивалась, неотрывно смотря на робота.
"Они еще веселиться могут, когда такое происходит на корабле..." Вслед за этой ворчивой мыслью пришла другая, от которой девушка даже вздрогнула. "А вдруг это проклятье?"
Мисс МакМан упрямо тряхнула головой, будто отмахиваясь от глупости этой, одновременно такой зловещей. Слава Богу, они как раз подходили к отсеку, и появилась необходимость думать о более важном.

[Sayonara >>>]

В монтажной они появились, как похоронная процессия. Повисший над полом робот, поддерживаемый за торс и ноги издалека прекрасно напоминал труп, а коновою для сходства с чумными стражами не доставало только птичьих масок. Может быть, подумалось инженеру, это было бы и в тон происходящему на Каладболге.
РБП не без труда утвердили на столе. Родовски, немного поколеблясь, закрепил его руки в местах "локтевых сгибов" в зажимах дронов, расставив их по обеим сторонам от стола. На случай если робот активируется в то время, пока его разморозят и еще не успеют отключить, это должно было послужить сдерживающим фактором.
- Станислав Фридрихович, - подал голос Погодин, сидевший спиной к столу перед терминалом и искоса наблюдавший за процессом крепления, - может, стоит оставить одного? Размораживать ведь придется...
Родовски замер; об этом он не подумал. Впрочем, с ответом нашелся почти сразу:
- Лучше горелкой, потом оббить. Дольше, но безопаснее.
На некоторое время в отсеке повисла деятельная тишина. Кибернетик возился с модулем анализатора, Эллен и Родовски возились с инструментами, спешно экипируя горелкой баллон одного из дронов, раскладывая на столе отвертки, кусачки, паяльник (напоминавший отделенно скальпель в контексте пациента-робота) и прочие жизненно важные для препарирования механических внутренностей вещи.
- Я начну, - МакМан тряхнула баллон, нажала клапан. Горелка мгновенно взметнула вверх сиреневато-рыжий язычок пламени.
Девушка пододвинулась к роботу - ей было немного боязливо. На секунду задумавшись, она поднесла горелку ко льду, сковывашему металлическую голову. Эллен решила, что начать стоит сверху, чтобы можно было сразу отключить дрона, дабы он не искалечил техников руками или ногами.
Лед таял легко. Объемными прозрачными струйками стекал он на стол, а затем на пол; вскоре под столом образовалось небольшое озерцо. Эллен старалась топить ледяной плен дрона деликатней, но весьма скоро макушку его покрывал уже лишь тонкий слой льда.
Родовски парой ударов сбил с нагрудной пластины уже ставший прозрачным лед, и торопливо принялся откручивать лист брони. Директивы полного отключения робот не слушался; значит, надо было добраться до процессора. И здесь вступал в права излюбленный противоречивый принцип защищенности - нельзя было располагать кнопку отключения на открытом месте, иначе бы в планетарных условиях она могла бы легко активироваться. Но теперь, в их нынешней ситуации, эта мудрая предосторожность выходила инженерам боком...
Стах справился с тремя болтами, когда фоторецепторы РБП мигнули. Сервомоторы рук содрогнулись и загудели, робот изогнулся, лязгнув спиной о стол, дернул руки вверх - совершенно без напряжения, не как человек - и Родовски со страхом увидел, как дроны не выдерживали усилия и приподнимались над столом.
- Эллен! Андрей!
Погодин, замешкавшись в первое мгновение, вскочил с раскрутившегося кресла, и всем телом повис на левой руке робота. Немного пошатнувшись - резкие приложения все еще давались ему с трудом - но кажется, рука опустилась немного ниже.
Запутавшаяся с горелкой МакМан наконец выключила ее и, обежав стол, попыталась прижать к столу вторую руку взбунтовавшегося дрона. Силы у Эллен врядли было больше, чем у кибернетика, но ей повезло - что-то щелкнуло в шарнирах, и робот "расслабил" конечность; согнутая, она замерла.
Переждав несколько секунд, девушка опасливо выпрямилась и, оставив руку роботу, бросилась на помощь Погодину.
Пока оба они сдерживали ярость машины, Родовски, проклиная все на свете, отодрал висевшую на одном недовыкрученном болте пластину, потянул рукой клубок проводов и зашипел, дернувшись - оказалось, забыл в суматохе перчатки. Одевать их времени не было: даже при том, что Погодин и Эллен вдвоем справлялись с одной конечностью робота, Стах все равно торопился - обернув наскоро руку спущенным рукавом, он отодвинул в сторону мешавшие провода, и наткнулся на крышку. У этой модели процессор крепился на плату, значит, кажется, надо всего лишь поддеть... С двух сторон. Пластик вкусно чпокнул, освобождая уютно покоившийся в нише процессор - маленькую палату для кристалла, вибрации которого сейчас механично-меланхолически командуют убить всех присутствующих здесь.
От этой мысли по спине выступил холодный пот. Последнее, завершающее действо Родовски исполнил медленно и даже с неуместной аккуратностью - аккуратно вдавил обе красных кнопки и отсоединил от процессора аккумулятор, не удержавшись перед этим не бросить торжествующих взгляд на РБП.
Рецепторы робота погасли. Гулко звякнув, руки рухнули на края стола, и Эллен, не удержавшись, пошатнулась, чуть не упав на РБП сверху, вовремя пойманная Погодиным.
- Ну, - Родовски перевел дух, вытирая рукавом испарину, - кажется, готово. Это вам, Андрей Викторович, - он протянул кибернетику бережно извлеченную плату с кристаллом и памятью. А мы еще немного покопаемся.
Дальнейшая часть работы была проще - можно было отстыковать дронов, перестать опасаться каждого неровного движения, и спокойно обесточить и зафиксировать РБП по полной. Активировать зажимы на сгибах, обесточить местные аккумуляторы и проверить возможные неисправности...
- Во всяком случае, наш робот сошел с ума не из-за поломки. - рассеяно протянул Стах, проверяя контакты. - Если и есть какие-то неполадки, то программные. На Каладболге его не включали, выходит - недосмотр был еще на комплектации...
- Но это исключено, - Эллен явно не могла поверить в оплошность инженеров. - Возможно, кто-то перепрограммировал его нарочно?
Тут она вспомнила о той диковинной волне - и нехорошая догадка мелькнула в голове.
- Или... Мистер Родовски, быть может, это электромагнитное воздействие?
- Случайный сигнал, снабженный точно той же системой кодировки и ключом? - мысль, очевидно, была воспринята инженером скептически. - Даже если экранирование процессора могло быть нарушено, такой сигнал надо было отправлять с корабля, и гораздо проще было это сделать, подключившись... Это уже диверсия. Впрочем, - Родовски наморщил лоб, вспоминая их первую встречу с обезумевшим механизмом, - судя по директивам РБП, он выполнял свою программу и обеспечивал безопасность корабля. Только очень радикальными методами. А почему вы спросили? Есть какие-то догадки?
- Знаете... - девушка замялась. - Я... как вэйвер... в общем, за час или около того, как все это произошло, я услышала странный... нет, даже невероятный сигнал, - она побледнела, почувствовала, как холодеют и трясутся пальцы. - Вы помните корабль четвертой межзвездной экспедиции? "Хрисаор", который пропал лет семь назад, вроде... Я поймала - не думайте, я и на оборудовании смотрела! - его личный позывной. Глупо это, конечно, но на корабле сейчас столько странностей...
Эллен сбилась и, замолчав, опустила глаза. "Какую чушь я несу!"
Некоторое время инженер молчал, замыкая блокиратором плечо робота.
- Семь лет назад... и при этом система не слышит в упор подлетевшего Рубенса. Что за черт! Напрашивается самый логичный вариант, - мрачно подвел он итог, - Рубенс воспользовался ССЧ* с "Хрисаора". Бред... Но все-таки, после того, как с этим закончим, стоит сообщить капитану. Корабль и впрямь мог провисеть в космосе семь лет, даже если экипаж этого и не пережил.
Закончив блокировку ног, Родовски поднялся - и замер, уставившись невидящим взглядом на левую руку робота. Металлическая кисть без всякого предупреждения дергалась, щелкая сочленениями, сжимаясь и разжимаясь, как будто пыталась что-то схватить.
- Я же обесточил... - в горле вдруг стало очень сухо.
- Обесточили?
Помощница замерла в оцепенении, не понимая, что происходит. Затем пошатнулась, зажала рот рукой и схватилась за стол, чтобы не рухнуть.
- Что же это?.. Что? - зашептала тихо-тихо, сипло. - Проклятие... Это проклятие...
- Эллен, успокойтесь. Должно быть, остаточный заряд... антистатиком его...
Медленно, не сводя глаз с трепещущей кисти, Родовски левой рукой поднял со стола излучатель, направил рассеивающий луч в сторону робота. А правой рукой схватил попавшийся под руку увесистый коннектор, и что есть силы ударил.
Сложно сказать, что помогло - излучатель, или же извечная грубая сила - но робот замер.
- Действительно, многовато странностей, - сквозь зубы, очень тихо, так что слышно было только ему самому, процедил бортинженер.

*ССЧ - "сигнал свой-чужой"
(те же)

[Леонардо да Винчи >>>]

Рубка

   Лампочки продолжали устраивать настоящее световое шоу на главном пульте, а капитан все еще ждал ответа от Цин Чжао, отправившейся в ангар. Доклад мог поступить в любой момент и от него зависела сейчас судьба корабля. Робот был остановлен... Но какой ценой.. Ранения, убийство. Хотя можно ли назвать убийством реакцию на сбой программы и последующие действия. Ведь робот не думает, он лишь выполняет вложенные в него функции. Сейчас Хораду хотелось оказаться там, принять на себя мощь взбесившейся машины, остановить смерть. Ведь капитан важен для любого варианта развития событий из предусмотренных программистами. Однако он не справился, слишком много свалилось на него сразу. Каждый полет меча являл собой отлаженность действий. Каждая секунда была расчитана на несколько вариантов и все было предусмотрено. Но не в этот раз... Неизвестная болезнь, сбои оборудования, авария...

   Хорад продолжал удерживать корабль на курсе разгона глядя на вырастающее на экране скопление космических тел. До прыжка оставалось слишком мало времени. Это были часы, которые с каждой секундой таяли в углу главного монитора. Слишком много проблем, и случись прыжок хотя бы с неисправностью люка, не говоря уже о многочисленных повреждениях обшивки проблем не миновать. Проникновение Меча в пространство это не простой прыжок, все должно быть исправлено до конца отсчета.

   Капитан правой рукой крепче сжал джойстик управления системами пилотирования, а левой пробежал по выносной клавиатуре в подлокотнике своего кресла. Системы подачи кислорода увеличили мощность ровно на 3%, чтобы компенсировать в случае чего возможные проблемы поврежденных областей. Теперь оставалось ждать ответа из ангара.

Сообщение отредактировал Леонардо да Винчи - 31-07-2008, 13:56

[V-Z >>>]

(совместное творчество - Мессалина, Аленький и я)

Маргарита сгребла в сумку ампулы, остатки крепежа и поднялась на ноги.
- Есть еще раненые? - тут она заметила Ландау, которого вытащили из оружейной ниши.
- А с ним чего? и что он там делал?- изумилась врач. Пациенты бывало заползали в самые разные места, но не в оружейные ниши. - Впрочем, не важно, сейчас нужно быстро доставить всех нуждающихся и меня в медотсек.
- Кажется, все в порядке, - отозвался Старович, устремив пристальный взгляд на руки. Постепенно те дрожать перестали; лингвист лишь поблагодарил судьбу, что дрожь накатила уже после, а не до выстрела.
- Тогда, пожалуй, не стоит терять времени. Его придется нести - Маргарита кивнула на Ландау.
- А Вам я помогу сама - девушка поднырнула под здоровую руку своего подопечного и практически взвалила его на себя, благо ростом и силой ее природа не обидела.
- Даже никакие стихи на ум не приходят, - вздохнул Вадим.
- Стихи придут на ум по дороге - поторопила Маргарита - дорога она, знаете ли располагает к стихоплетству, вот древние поэты сколько о дороге понаписали,даже я знаю - попыталась шутить из-под своего пациента Маргарита между делом продвигаясь по коридору.
- Всевышний спас меня от горя, четыре качества мне дав:
Прославленное имя, разум, здоровье и хороший нрав.
Любой, кому даны всевышним четыре качества такие,
Пройдет свой долгий путь без горя,
людских печалей не узнав*, - пробормотал Старович.
- Мудрые слова, господин Старович, - Габриэль обошел лежащего на полу Ландау и встал возле его головы, кивком указав Вадиму на ноги планетолога.
- Вот только не хватает мне одного из этих четырех качеств. Не знал бы горя, не потянуло бы летать к звездам брюхе стальной птицы, - де ла Роса взял Алекса за подмышки и приподнял в воздух, дожидаясь, когда лингвист поднимет его ноги.
- За звездами лучше наблюдать из окна своего дома, согреваясь у камина и наслаждаясь горячим кофе. Издали они куда добрее и безопасней.
Маленькая процессия шла по коридору по направлению к лазарету. Обратная дорога показалась старпому гораздо длиннее, раненные не могли идти быстро, а Габриэля все время тянуло озираться по сторонам, словно он ожидал, что из-за очередного поворота снова появится взбесившийся робот.
Маргарита шла медленно по переходам и коридорам не знакомого корабля, волоча на себе раненого. Идти было не удобно и тяжело, но Маргарита не привыкла жаловаться. Да и нужно было не отставать от идущих впереди, а то девушка рисковала заблудиться. Нужно было бы выяснить хоть не много, что с тем вторым человеком, который без сознания.
Старович же, к своему искреннему удивлению, с каждым шагом ощущал себя все лучше. Не то, чтобы действительно хорошо... но все же тяжесть с плеч свалилась. Почти.
До полного успокоения было еще далеко.
- Господа, а как случилось что ваш «груз» оказался в оружейной нише, да еще и без сознания?- весело произнесла Маргарита, не предполагая что с Ландау произошло что-то серьезное.
- Благодаря тому, что тут оказался он, в этом пространстве-времени очутился и робот... - вздохнул лингвист.
- Я , конечно , понимаю любовь филологов к разного рода загадкам и каламбурам. Вы ведь филолог? Не ошиблась? — подняла бровки Маргарита — но прошу, выясняйтесь яснее. Я ведь человек совершено не понимающий, что происходит здесь — почти взмолилась девушка.
Старович перевел взгляд на спутников. Ну вот попробуйте объяснить, как ловили робота на живца...
Ладно - не сдавалась Маргарита — хоть скажите как он оказался без сознания, он что болен? Как он себя при этом вел? - Врачебная привычка узнавать как можно больше и подробнее о пациенте в настоящем случае неплохо сочеталась с природным любопытством Маргариты.
- А вот этого, к сожалению, сказать не смогу, - вздохнул Вадим. - Я в медицине не слишком разбираюсь. Могу только описать, что видел.
Таковое уложилось в пару десятков слов.
- В медицинском отсеке есть история болезни господина Ландау и результаты анализов крови. Предварительное заключение - марсианская лихорадка, - вмешался в разговор Габриэль, - я не медик, поэтому ничего более точного и конкретного не могу сообщить. У него были галлюцинации.
Тяжелый планетолог на руках не способствовал плавному течению речи, а потому говорил де ла Роса медленно и с длинными паузами.
- Натворил он тут дел, взорвал бомбозонды, сбежал из лазарета и появился у оружейной ниши буквально за несколько минут до появления там Даниэля, Вадима и остальных. Мне сначала показалось, что Алексу стало лучше и симптомы болезни ушли, пропали галлюцинации и он вполне адекватен. Но потом он снова заговорил о пришельцах и запаниковал. На тот момент я не нашел ничего лучше, чем обездвижить планетолога ударом рукояткой скорчера. А в оружейную нишу мы его убрали, чтобы хоть как-то защитить от робота.
По мере рассказа, кое что становилось более понятным, а кое что становилось не понятным вовсе. «Как только доберемся до лазарета, этот субчик у меня пройдет самое жесткое тестирование.» - решила врач, нахмурившись. «И пожалуй, не стоит приводить его в чувство слишком быстро. У меня есть срочный пациент»
- Но, думаю, картина будет более ясна, если сложить впечатления всех, - закончил Старович.
Тут вся процессия оказалась перед дверями лазарета и разговор самым естественным образом прервался. Сам медицинский отсек был типовым для кораблей дальнего следования, что сильно порадовало Маргариту — не нужно будет искать где чего лежит, если конечно здесь уже не переворошили все сотрудники. Хотя за врачами такой привычки не наблюдалось, но кто знает.
- Укладывайте его на койку — распорядилась врач, голос стал твердым и уверенным; пока невольные помощники укладывали «груз» на одну из коек, Маргарита разместила на соседней начавшего терять сознание Даниэля.
Здесь Старович обошелся молчанием; он логично предполагал, что его советы совершенно не требуются.
Маргарита напоминала ведьму в своем колдовском логове. Опустила на стол свою сумку, подбежала к ящикам, порылась там, подбежала к полкам и там покопалась. Достала какие-то пузыречки и ампулки и тут словно вспомнила о своих сопровождающих
- А вы еще здесь, сами то себя нормально чувствуете?
- Кажется, да, - без особой уверенности отозвался Старович. Вроде действительно все в порядке, но врачу виднее.
Маргарита уцепилась тонкими прохладными пальцами за запястье Старовича.
- Смотрите на меня - голова кружится? Cлабость? - врач внимательно вглядывалась в лицо лингвиста.
- Нет, - прислушавшись к организму, правдиво сообщил лингвист. - Чувствуется некая дрожь, но идет на убыль.
- Похоже с вами и вправду все в порядке - откликнулась врач - а теперь мне нужно заняться пострадавшим. Как его хоть зовут? -девушка склонилась над Даниэлем и воткнула в его здоровую руку иглу капельницы. Закрепив сосуд на подставке, она переместилась к койке Ландау и сделала ему укол.
На этой стадии лингвист медотсек покинул, предоставив дальнейшие объяснения другим. Задержался лишь для того, чтобы сдать кровь на анализ - по требованию врача.
И что, скажите на милость, теперь делать человеку сугубо мирной профессии?

*Омар Хайям, как и ранее

Сообщение отредактировал V-Z - 2-08-2008, 21:42

[Мара >>>]

и Аленький

Габриэль мерил шагами лазарет от одной стены до другой. Двадцать три, поворот, пятнадцать, поворот. У старпома есть права и обязанности, есть контракт в котором четко и однозначно прописан каждый пункт, есть должностные инструкции и директивы, есть множество бумаг, которые тщетно пытаются регламентировать всю его рабочую деятельность и жизнь на космическом корабле. но кроме записей на бумаге и в электронном виде есть еще негласные правила и нормы. Де ла Роса не знал их наизусть, на то они и негласные, чтобы не переносится ни на какие носители информации, о них не говорят, их помнят и чувствуют в нужный момент, как следует поступить.
Габриэль знал, что не имеет права перекладывать миссию доставки в лазарет останков погибшего члена экипажа на эту юную девушку, хоть она и медик. Здравый смысл и логика подсказывали, что на практике в морге будучи студенткой Маргарита и не такое видела и делала, но Габриэль все равно не мог. Совесть не позволяла.
- Маргарита. Мне нужен герметичный пакет, больших размеров.
Почему ему нужен именно пакет, а не носилки или каталка, застеленная клеенкой де ла Роса не знал. Это было очень смутное предчувствие, предвещающее то, что старший помощник потом всеми силами будет стараться забыть.
Маргарита подняла голову от своего пациента и вопросительно посмотрела на Де ла Росса.
- Простите, а для чего? - герметичные мешки использовались для биологического мусора, но откуда его столько здесь на корабле? Маргарита уже заметила труп за отгороженной частью лазарета, но с распросами можено и повременить, хотя любопытство так и распирало девушку.
- Один из членов экипажа убит, - ответил Габриэль.
- Вот как... - огорченно протянула Маргарита - еще кто то умер...печально. Что ж. Мешки в ящике за вашей спиной, а в шкафу рядом спецкостюм, думаю он будет не лишним, и не забудьте пожалуста сдать кровь на анализ перед уходом.
Габриэль сдал кровь раньше, чем извлек из шкафчика костюм химзащиты. На этот момент он показался ему совершенно бесполезным, но спорить с медиком он не стал. Облачившись в это одеяние он сам себе стал напоминать робота. Вместо прощания старший помощник коротко кивнул и вышел из лазарета.

Сообщение отредактировал Messalina - 4-08-2008, 6:41

[Инэйлэ >>>]

дуэт - я и Аленький)))))


Медотсек
- Это Даниэль Амудсен, наш начальник службы безопасности. - Саша заканчивала облачаться в спецокстюм, подгоняя перчатки на ладонях так, чтобы сидели подобно второй коже, но следить за обстановкой не переставала, и сразу сообразила, что Маргарита, новенькая на "Каладболге", большей части команды не знает поимённо.
- А последним вышел Габриэль де ла Роса, старпом. Я - Александра Штернедвейн, коротко - Саша или Алекса, как кому удобнее.
Повращав запястьями и пошевелив пальцами, спасательница убедилась, что перчатки сидят как надо и взялась шлем.
Маргарита тоже принялась натягивать спецкостюм. Делала она это быстро и сноровисто.
- Маргарита Майн, можно Марго.
Девушка закончила облачение и так же быстро отгораживала от лазарета еще один отсек тонкими прозрачными переборками. Завершив создание операционной, Маргарита включила лампу внутри него, для полной дезинфекции, а когда маленькие индикаторы загорелись зеленым, вкатила койку с Даниэлем в центр.
- Пора нам приниматься за дело, Саша мне потребуется вон тот столик на него нужно положить инструменты и все необходимое.
Маргарита уже обрабатывала портативной лампой рану пациента, накрывала специальными простынями и фиксировала поврежденную конечность на столе.
Уже полностью упакованная, Саша направилась к вышеуказанному столику. Тот стоял рядом со шкафом с прозрачными дверцами, за которой штабелями выстроились закрытые лотки, наполненные всевозможными медицинско-операционными принадлежностями, и с разноцветными пометками на торцах. И тут на секунду заколебалась – как спасательница, она могла оказать первую помощь, но вот с ходу разобраться в медицинских обозначениях... И тут из-за спины Саша услышала:
- Набор номер 4, там есть все необходимое, еще понадобится банальная вата и антисептики.
Маргарита монтировала вокруг руки пациента стойку с манипуляторами и сканером.
Не тратя времени даже на банальные кивки, Алекса открыла шкаф и вытащила из него лоток, помеченный красной четвёркой. За ним на столик отправились несколько упаковок ваты, антисептики (в них, слава Богу, спасательница разбиралась отлично) и, на всякий случай – пара дополнительных упаковок бинтов.
Развернувшись, Саша покатила столик к Маргарите и лежащему на операционном столе Даниэлю.
Маргарита потратила всего один взгляд что бы определить, что на столике имеется все необходимое,и погрузилась в управлеие смонтированной установкой. просканировать конечность, выяснить сколько там осколков: это не заняло и минуты. Кость действительно была раздроблена, но к счастью не настолько сильно, чтобы не возможно было сохранить кость. Манипуляторы ожили и вонзились в плоть. дальше со стороны из движений почти не было заметно, но Маргарита на экране четко видела как они послушно ей составляют осколки кости прямо внутри раны.
Саша сначала поглядывала на экран уголком глаза, но потом бросила это занятие, полностью сосредоточившись на содержимом столика. Упаковки с ватой, бинтами следовало открыть, флаконы с антисептиками – проверить на открываемость, а содержимое лотка – хотя бы поверхностно изучить, чтобы когда Марго потребует что-либо – не слишком долго копаться.
- Вставьте в манипулятор трубку от баллончика, это пенный фиксатор кости, эдакая внутренняя шина, - пояснила Маргарита, - почти закончили. Сейчас закрепим кость и можно будет шить.
Действительно, через пару минут манипуляторы, управляемые Маргаритой потянулись к иглам и ниткам.
- Иглу и нить, - коротко распорядилась врач, и когда нужные предметы оказались в манипуляторе, принялась ушивать рану. Со стороны это выглядело как штопка обычного носка и вскоре на коже оказался ровный шов.

[Аленький >>>]

(Продолжение Инэйлэ и я)

- Все, - выдохнула девушка. - Бинтуйте с антисептиком. Как начнет отходить от наркоза - закутайте одеялом и дадите пить. Да, и руку зафиксируйте, чтобы не размахивал.
И врач бесцеремонно откатила установку с манипуляторами от койки пациента. И принялась приводить лазарет в "жилой" вид.
Бинтовать – это было дело привычное и знакомое, Саша аккуратно накладывала повязку, держа под рукой флакончик с лучшим из имеющихся антисептиком. Так как конкретный способ наложения бинтов ей не указали, Саша наложила бинты так, как у неё лучше всего получалось, «колоском», и, закончив, зафиксировала руку перевязью через плечо.
Маргарита тем временем, продолжала наводить порядок. Вынула не нужную капельницу, включила затемнение на перегородках, от чего отсек стал похож на обычную комнату. Собрала в лоток остатки инструмента и запихнула это все в стерилизатор, попутно стягивая с себя защитный костюм и тоже утрамбовывая его в тот же стерилизатор.
Закончив с перевязкой и утвердившись в мнении, что за пару минут с Даниэлем ничего не случится, Алекса стянула с себя повлажневший изнутри спецкостюм, затолкала его в стерилизатор, окончательно заполнив его, быстро оглянулась на по-прежнему спящего шефа, и только тогда пригладила ладонью взъерошенные волосы и подняла на Марго вопросительный взгляд.
- Что-то не так? - Маргарита уже стояла вне палаты с Даниэлем и задумчиво смотрела на посапывавшего Ландау.
- Нет, на мой взгляд, всё пока в норме, - пожала плечами Саша и на всякий случай придвинулась к планетологу поближе - допускать ещё один побег она была не намерена.
- И пока этот деятель не проснётся, думаю, так и будет. Кстати, - молодая женщина вспомнила ещё одну деталь, - мне кровь на анализ тоже сдать?
- Да, это необходимо. А деятель скоро проснется, но сделать ничего не сможет - я вкатила ему приличную дозу миорелаксанта. Удивительно, но похоже сон у него естественный и вполне нормальный. Думаю пока он спит, вы сможете мне немного рассказать о нем и его поведении в последнее время, кроме того у нас имеется труп. С ним тоже бы нужно познакомиться...
Алекса вздохнула – рассказывать о поведении Ландау было не слишком много.
- До старта мне с Ландау переговорить не довелось – не хватило времени. А после я его увидела уже невменяемого – от нас с Даниэлем он шарахнулся, как от выходцев, он явно был смертельно напуган и перевозбуждён. Успокоить его мы не смогли, и Даниэль его просто оглушил. Потом мы доставили его сюда, в лазарет, и тогда... я и отвлеклась от него на робота, и каким образом ему удалось справиться с ремнями и снова сбежать – я не могу сказать. Отловил его уже Габриэль. Поначалу Ландау показался ему пришедшим в себя, но чуть позже оказалось, что это не так, и старпом его вырубил.
Потом была встреча, вооружение, битва с роботом... Но это уже не относилось к поведению Ландау.
- А погибших, похоже, у нас двое. Доктор Менгеле уже в морозильнике, и Ксавье Лианкур – его тоже убил робот.
- Мда... занятная история получается... - задумчиво протянула Маргарита. - Думаю вам тоже не помешает немного отдохнуть, пока ваш подопечный не очнулся, а я пообщаюсь с диагностической системой.
- Хорошо, - Алекса отошла к аппарату для анализов, и терпеливо переждав вампирскую процедуру, умыкнула из-за стола у стены одно из кресел. Подкатив его к кровати, спасательница со вздохом уселась в него, подавив желание вытянуть ноги, вместо этого подобрав их, и ещё раз вздохнув, откинулась на спинку. Денёк выдался тот ещё...
Маргарита отстранено наблюдала за перемещениями Алекс к автомату и обратно, и, словно очнувшись, перебралась к диагностической системе, после чего попросила систему вывести на монитор последние данные и принялась за изучение. В мед отсеке наступила рабочая тишина.

Сообщение отредактировал Аленький - 8-08-2008, 0:10

[Морфи >>>]

Бездействие определенно было хуже какой-то деятельности. За проведенное в каюте время Морган успел взвинтить себя так, что уже сам боялся оглянуться и посмотреть, что притаилось в темных углах помещения.
"В конце концов, я мужчина или кто?" - поинтересовался у своего подсознания Ревер. Оно коварно промолчало, оставив биолога дальше мучиться дилеммой о дальнейших действиях. В коридоре было опасно, но пострадавшую определенно следовало доставить в лазарет. Но если в коридоре они наткнутся на того же робота... Ревер передернул плечами, пытаясь запретить себе даже думать об этом.
Неизвестность грядущего давила на плечи вполне ощутимо, и Морган, в конце концов немного побился головой о ближайшую стенку, принимая решение.
Биолог подхватил бесчувственную Тину на руки, осторожно открыл дверь и замер, прислушиваясь к происходящему в коридорах. Тишина ударила по ушам, почти болью отзываясь в голове, мгновенно заныли виски. Ревер поморщился, тряхнул головой, пытаясь стряхнуть ощущение опасности, которое нависло над ним, стоило выглянуть из каюты.
"Так, и куда теперь?" - задумался Морган, закрыв за собой дверь и тем самым символично перекрыв себе путь к отступлению обратно в опостылевшую комнату. - "Все равно я и там чувствовал себя в опасности!"
Пытаясь успокоить себя, Ревер по возможности бесшумно шел по коридору, бдительно вслушиваясь в любой шорох, направляясь в лазарет. Молодого человека колотило крупной дрожью, но с каждым шагом идти становилось все легче и легче. Морган постарался махнуть рукой на примостившееся в мозгу и жужжащее там надоедливой мухой беспокойство.
Насвистывать было бы слишком уж вызывающе, так что Ревер ограничился уже привычными десятичными дробями. Впрочем, лежащая на его руках девушка помогала собраться - и почувствовать себя значимым.

Сообщение отредактировал Морфи - 2-09-2008, 21:51

[DarkLight >>>]

Коридор. Эван Рубенс и Цин Чжао.

Эван шел вперед быстрым шагом, и Цин Чжао приходилось за ним почти что бежать, одновременно – поражаясь кипучей энергии господина координатора. Можно подумать, что это не он, а кто-то другой недавно пробовал головой прочность корпуса. Впрочем, для беспокойства десантницы была и еще одна причина: она ничего не знала о муже. Но вот так, на половине пути бросить Рубенса (который, вообще-то считался раненым) и сломя голову побежать, зовя на ходу барского – это однозначно не лезло ни в какие ворота. Так что Цин шла за Эваном, а тот в этот момент отличался поразительной недогадливостью. Человек на такой должности просто обязан хорошо разбираться в людях, но вот конкретно сейчас Эван Рубенс усиленно анализировал ситуацию, а потому страдания китаянки остались без должного внимания. Подумать было о чем: на звездолете испортилось все, что могло, погибла часть экипажа… а, кроме того, там, вдали, на холодных камнях планеты Сольвейг, сейчас гибли люди. Рубенс буквально разрывался между своим долгом заботится об экипаже, который велел немедленно прекратить этот злосчастный полет, так печально напоминавший игру в догонялки со смертью, и беспокойством за экспедицию, которую, в случае отмены спасательной миссии, можно было бы смело записывать в мертвые.
«Я откровенно необъективен, потому что там, на Сольвейг, сейчас мой единственный сын, - думал координатор Дальнего космоса. – Нужно было послать сюда Михалкова. У всех русских холодная голова, даже не знаю, как это им удается. Наверное, национальный секрет. Но теперь уже ничего не изменишь».
Размышления по дороге не принесли Рубенсу успокоения, а потому в рубку он вошел нервным и взвинченным.
- Здравствуйте, капитан, - даже в таком состоянии, Эван не забывал должную вежливость. – Чем можете нас порадовать?
- Доброго времени, - отозвался Хорад. Он с кресла не встал: кометы по-прежнему занимали часть внимания капитана, и, будучи профессионалом, он обоснованно рассчитывал на понимание. Да и не тот Рубенс человек, чтобы обидеться на нарушение субординации. – Увы, пока радости мало. Инженеры сейчас тестируют двигатели, мы стремительно приближаемся к точке прыжка... а в компьютере – две разные версии этой программы, - Джонатан Хорад покосился на помрачневшего Эвана. – Может быть, посоветуете?
- Я не знаю, какое решение будет тут правильным, - честно ответил Рубенс. – По всем директивам с Земли мы должны повернуть назад, на Харон. Есть множество аргументов в пользу этого шага, но…
- Нет! – резко ответил Хорад. – При всем уважении, сэр: мы не отступим так близко от цели.
- Вы – капитан, - отозвался Рубенс, давая понять, что не станет настаивать и выяснять, кто главнее не корабле. – И, похоже, советы вам не нужны.
- Наверное, нет, - согласился с ним командир. – Но я не думал, что рейс будет столь… специфическим.
Хорошее слово для обозначения ситуации: «полный кошмар». Очень правильное. Хотя – капитан никогда бы не стал капитаном, если бы показал себя человеком, легко способным на панику. За этим следили очень внимательно: Земле не нужны были несчастные случаи.
- Никто этого не предполагал, - отозвался Рубенс и… замолчал. А что еще говорить?

[Мара >>>]

Габриэль, вернувшийся в медицинский отсек, сам мало чем отличался от покойника. Кожа бледная, почти белая, глаза лихорадочно блестят и походка странная, будто не сам он идет, а кто-то его тащит за собой. Рукава стерильного костюма химзащиты были перепачканы чем-то бурым и несколько пятен алели на груди и на маске.
На руках у старпома, как невеста, переносимая в день свадьбы через порог, покоился длинный герметичный пакет. Очертания того, что находилось внутри, мало чем напоминали очертания человеческого тела.
Де ла Роса так же бережно, как принес, уложил пакет на одну из кушеток, подальше от Даниэля Амудсена и хлопочущей возле него Маргариты. Положил и тут же рухнул на колени. Не семдесят киллограмм принес, а несоизмеримо большую ношу. Старпом несколько раз облизнул пересохшие губы и посмотрел на Маргариту.
- Ксавье де Лианкур, десантник, подрывник. Причина смерти очевидна...
"Травмы, несоместимые с жизнью" потом напишут сухим канцелярским языком в свидетельстве о смерти. И будет еще одно письмо родным Лианкура, длинное, пафосное и ни о чем. Габриэль читал примеры и образцы этих писем, но никогда прежде их не писал и надеялся, что не придется писать. И уж тем более не хотел, чтобы точно такое же письмо, по шаблону, под копирку пришло его матери.
- Мне нужно в рубку, - выдавил из себя Габриэль, - буду нужен, вызывайте.
Тяжело стянул с себя спецкостюм и, свернув, отбросил в угол. В черных и лихозакрученных кудрях венесуэльца поблескивали серебрянные пряди. Те, кто не верит, что человек может поседеть в одно мгновение, просто никогда такого не видели и не переживали ничего подобного. Нет, Габриэль не стал белым как старец, он постарел на несколько лет и ровно столько седых волос появилось в его шевелюре.
Коротко кивнув присутствующим, старпом вышел.

Сообщение отредактировал Messalina - 18-08-2008, 17:49

[Аленький >>>]

Маргарита сидела и внимательно вглядывалась в монитор диагностического компьютера. В голове крутились самые разнообразные мысли. Время от времени Маргарита ,вспомнив очередной анализ, просила машину выполнить его на подопытном Ландау. Датчики послушно прикасались к телу пациента и машина, погудев выдавала неизменный результат: Все показатели в норме.
Маргарита озадаченно смотрит на монитор и теребит карандаш за ухом. Вконец озадаченная, решает заняться анализами других обследованных. Машина задумывается и выдает: все показатели в норме. Маргарита запрашивает детализацию и лично сверяет циферку за циферкой. Все в пределах физиологических норм, врач чешет карандашом в затылке. Загадочно.
По всему выходило, что только погибший Менгеле болел банальной "марсианкой", но симптомов не было!Напротив, у здорового по всем показателям Ландау были все классические симптомы марсианской лихорадки, но при этом предыдущие анализы активности мозга говорили о его пребывании в состоянии сна. Если учесть, что при этом он очень активно действовал, логичным становится вывод о нахождении его по гипнозом, но кому бы это понадобилось и что Менгеле тоже загипнотизировали? Да так что у него исчезли симптомы?
Маргарита не замечала, что уже разгрызла кончик карандаша. Вопросов было много, радовало только что все остальные обследованные живы и здоровы. Ландау слабо пошевелился во сне, присоска датчика тут же дернулась и присосалась ко лбу. "Сон нормальный" - девушка решила, что пусть проспится, похоже больше он буянить не будет.
От размышлений Маргариту отвлекло появление Габриеля в окровавленном костюме с мешком в котором был видимо, именованный Габриэлем, Ксавье де Лианкур, десантник, подрывник. Маргарита ошеломленно смотрела на поседевшего старпома и не могла поверить в то, что человек способен так быстро поседеть. Когда пошатываясь Габриэль удалился из лазарета, Маргарита сползла со своего места и бочком направилась к мешку. Из кармана она достала бирку и карандашом нацарапала имя. После того как бирка была прицеплена к мешку, девушка все еще под впечатлением от вида Де ла Росса, начала натягивать защитный костюм.
Завершив свое облачение, Маргарита деловито оттянула мешок в отсек с телом Менгеле и водрузила на стол. Любопытная врач не отказала себе в удовольствии взглянуть на своего предшественника, хотя удовольствием лицезрение трупа вряд ли можно было назвать. Кто то из экипажа уже попытался провести вскрытие, и хотя были некоторые ошибки, в целом все было сделано логично. Из чего Маргарита заключила, что делал все-таки человек близкий к медицине, биолог ,наверное. Классическая картина "марсианки" и здесь была в полной красе, хотя смерть наступила... от пулевого ранения? Надо будет выяснить что тут делается.
-Куда же делись симптомы? - опять вернулась к своим вопросам врач. Пока она думала об этом, в задумчивости переместилась к столу с телом Лианкура, и расстегнула герметичную застежку мешка.
Сказать, что Маргарита испытала шок, это сильно смягчить состояние девушки. Она явно не ожидала увидеть "жесткую расчлененку", как это называлось на языке медиков. К списку вопросов добавился еще один: кто бы мог совершить такое? Завершив осмотр, Маргарита вернулась к своему месту, чувствуя себя совершенно выжатой. Загрузив данные анализов погибшего десантника в диагностическую систему и получив обычный ответ о здоровье диагностируемого. Маргарита принялась писать обычные заключения о смерти членов экипажа. В графе причины смерти пришлось указать стандартную формулировку: травмы не совместимые с жизнью. При воспоминании о теле десантника Маргариту передернуло. Когда листочки бланков выползли из принтера, девушка нажала кнопку внутреннего коммуникатора:
- Господин Да ла Росса, свидетельства о смерти погибших готовы, оставлю их в лазарете. Что насчет похорон?

[SergK >>>]

В медотсеке.
(вместе с Инэйлэ)

Амундсен пришёл в себя как раз когда Маргарита активировала интерком:
- Каких... похорон? - голос спасателя звучал слабо, но он приподнял голову и посмотрел на Алексу, - Что вы мне дали? Всё как в тумане... руки и ноги онемели...
Саша поднялась с кресла и взяла со спинки одеяло, которым и укутала Даниэля.
- Ты только начал отходить от наркоза, поэтому такие ощущения. Плюс обезболивающее для раненой руки. Кстати, поздравляю - операция прошла успешно. С твоей рукой всё будет в порядке.
Норвежец опустил глаза на локтевую повязку, фиксировавшую левую руку, затем вновь поднял взгляд на Алексу:
- А о каких похоронах речь? Кто ещё пострадал?
Саша вздохнула, отошла ненадолго и вернулась с чашкой и торчащей из неё трубочкой - напоить разговорчивого пациента. Вернувшись и подав питье, она продолжила:
- Кроме доктора Менгеле, робот убил Ксавье Лианкур. Остальные не пострадали, по крайней мере - физически. И ещё у нас на Каладболге пополнение. Доктор Маргарита Мейн и, кажется, Эван Рубенс собственной персоной. Они догнали нас на скоростном корабле. Что именно, кроме возможной эпидемии, их на это сподвигло, мне узнать ещё не удалось, но, думаю, неприятные сюрпризы ещё будут в количестве...
Даниэль жадно высосал содержимое чашки, облизал губы, затем приподнялся на койке и пошевелил здоровой рукой - та вроде слушалась.
- Это значит, что я не могу тут прохлаждаться - мне нужно в рубку, доложить Хораду...
Спасатель зашевелился на койке и спустил ноги вниз. Голова слегка кружилась, зато боль совсем не ощущалась - лишь чесалась забинтованная рука, да ноги были слегка ватными.
Алекса подскочила как ошпаренная.
- Куда?!! Лежать, balda! Тебе ещё два часа от наркоза отходить!
Осторожно, но твёрдо сжав его плечи, Саша замерла, ясно давая понять, что дальше его не пустит. И уже спокойным голосом добавила:
- Если вы хотите лично доложить капитану, то это придётся сделать позже. А если нет - то можно использовать интерком.
Амундсен послушно опустился на кровать - странное чувство эйфории отвлекало его от насущных проблем и напрочь отбивало охоту спорить. Всё же он произнёс:
- Я так понимаю, РБП нейтрализован... Что с Ландау, он жив?
Алекса вздохнула.
- Жив. Спит. Док ему ещё миорелаксанта вкатила - дабы исключить возможные эксцессы при пробуждении. А железку, думаю, сейчас инженеры разбирают - если уже не разобрали.
Ответа не последовало - Даниэль слегка задремал.
Алекса слегка улыбнулась, поправила сбившееся одеяло, убрала опустевшую чашку и на мгновение задумалась. Что делать? Извечный русский вопрос...

Сообщение отредактировал SergK - 24-12-2008, 21:31

[Инэйлэ >>>]

Медотсек
совместно с Аленький)))

Саша бросила последний взгляд на шефа - и повернулась к медитирующей над компьютером Марго. Всё то время, пока спасательница откровенно отдыхала, ожидая пробуждения Даниэля, врач продолжала работу - некоторое время провела, исследуя спящего Ландау, а затем переключилась на тела. И насколько Алекса могла судить по внешним реакциям, что-то в смерти (или в досмертной жизни?) Менгеле её сильно озадачило. А тело Лианкур - столь же сильно шокировало. Впрочем, если вспомнить, во что взбесившаяся железка превратила руку Даниэля... Можно себе представить. Передёрнув плечами и тряхнув головой, словно отгоняя непрошенные мысли, Саша мягким, но достаточно слышимым шагом подошла к Марго.
- Что-то не так? Вы выглядите... несколько озадаченной.
- Мда, - Маргарита почесала за ухом своим измусоленным карандашом.- Что могло так изуродовать человека? и у меня еще есь пара вопросов, но учитывая вашу специализацию, пожалуй, они будут риторическими.
Маргарита попыталась скрасить разговор непринужденной шуткой, но получилось это плоховато.
Да... Алекса покачала головой, а между бровей девушки залегла складка. Похоже, ситуация складывалась... нестандартная. Но что-то отвечать, чтобы поддержать разговор и получить хоть какую-то информацию, надо было.
- Изуродовать... То же самое, что и руку, которую вы только что спасли. А что до специализации... В Академии имени Сергея Шойгу традиционно углублённое изучение медицины. Пусть для экстремальных условий, но всё же... Что было не так с Менгеле?
- Лихорадка. Марсианская лихорадка. И я была бы признательна если бы вы подробно, насколько это возможно описали его поведение до того как в него попала пуля. Кстати, пуля тоже работа робота? - скаламбурила врач.
- У дока?.. - у Саши глаза полезли на лоб. - Вот это называется poln'ij abzatz... Доктор Менгеле, на мой взгляд, был абсолютно адекватен. Никаких внешних признаков. Вёл себя достаточно корректно, понемногу ворчал, он, как я поняла, был вообще довольно резок на язык... Но никакой агрессии, никаких галлюцинаций с виду - действовал уверенно и ни от кого не шарахался.
Вздохнув, Алекса закончила:
- А пуля, попавшая в него, была предназначена Ландау. Робот взбесился и решил, что для безопасности корабля его следует ликвидировать. Менгеле прикрыл его собой.
- Скажите, Саша, а Менгеле не пользовался гипнозом? - девушка вертела в руках карандаш, явно о чем то раздумывая.
Алекса могла только пожать плечами.
- Чего не знаю, того не знаю. Сожалею, но я слишком мало его знала.
Маргарита задумчиво почесала кончик носа все тем же карандашом.
- Значит Лианкура тоже робот? - Маргарита выглядела очень задумчивой
- Он самый. - Вздохнула Саша. - У, железка паршивая. Попадись мне те, кто его программировал...
Глаза у спасательницы стали злыми.
Маргарита словно очнулась:
- Вы что то спрашивали? - при этом выглядела врач удивленно.
Алекса на мгновение замерла, одарив врача чуть более пристальным взглядом, а потом, убедившись в том, что Марго вернулась к реальности, ответила:
- Да. Меня заинтересовало... ну, можно сказать и так. Просто со стороны смотрелось, что нечто в анализах вас крайне озадачило. Вот я и решила спросить, что.
- Ага, вот какой парадокс я там нашла - лекторским тоном начала Маргарита - заболел только Менгеле, причем самой простейшей "марсианкой". Но! - театральная пауза - ни одного симптома у него не было! не было, понимаете. За то у Ландау проявился полный набор классических симптомов. А датчики активности мозга говорят, что он находился в трансе, возможно гипнотическом. Мне вот интересно кто и как его туда загнал. Вы не замечали странностей в его поведении до того как это все началось? Нет?
Саша только покачала головой. Ситуация была не нестандартной. Ситуация была аховой. К взбесившемуся роботу и «марсианке» прибавился доморощенный гипнотизёр... То ли на Кайгане, то ли где-то ещё, где были Ландау и Менгеле.
- Нет. До этого дня я с ним никогда не разговаривала. На брифинге я его видела, но заострять внимание не стала – думала, что время познакомиться ещё будет. А сегодня я его увидела абсолютно невменяемого. Мы с Даниэлем увидели и скрутили.
- Да-да-да.- в задумчивости пробормотала Марго. - Я надеюсь, вы поможете мне разобраться с этой загадкой, может быть все же кто -то видел что-нибудь подозрительное. Вы все же знаете экипаж лучше меня, и буду признательна, если вы познакомите меня со всеми.
Маргарита вновь выглядела полностью заинтересованной в словах собеседника. Саше оставалось только удивляться, как быстро эта девушка погружается в свои мысли и возвращается обратно.
- Откровенно говоря, не думаю, что знания эти настолько шире ваших. – Пожала плечами Алекса, - например, капитана я кроме как на брифинге ещё не видела, равно как и бортинженеров. Но с теми, кого знаю – познакомлю.
- Спасибо. А наш пациент все еще спит? -Маргарита пожала плечами, словно все что ее интересовало было уже понятно, И более проблем на горизонте не намечалось.
Алекса посмотрела на Ландау и утвердительно кивнула.
- Спит. И хорошо.
- Отлично. - Марго сладко потянулась - Значит и нам можно пока отдохнуть
- А я уже успела немного отдохнуть, так что лучше пройдусь по кораблю, вспомню свои обязанности. Всего вам доброго.
Саша улыбнулась и направилась к выходу.
- Всего...- пробормотала Маргарита в задумчивости убирая костюм, брошенный старпомом в углу, в стерилизатор.

Сообщение отредактировал Инэйлэ - 5-01-2009, 12:22

[Мара >>>]

и DarkLight

Габриэль де ла Роса, старший помощник капитана на борту космического корабля Кадаболг знал дорогу до рубки, пожалуй, даже лучше, чем до собственной комнаты. Туда бы он добрался и с закрытыми глазами, наощупь сосчитав каждый болтик на гладком полотне обшивки, расслышав каждый писк потолочной лампы и не касаясь стен коридора, свернул бы в нужном направлении. В пространстве Габриэль ориентировался прекрасно, но здесь, на корабле, это его умение было второчным, уходило на задний план, оставалось фоном для других, более значимых качеств. Выдержке, здравому смыслу и хладнокровию. Последнего, ох, как не хватало.
Но не при каких обстоятельствах этого не должен был заметить не один из членов экипажа. Де ла Роса остановился у дверей ведущих в рубку и с силой сжал кулаки. Руки дрожали и он ничего не мог с этой дрожью сделать.
Вдох, выдох, один, два, три, четыре... вдох, выдох.
Карта-ключ, разъем и двери открыты.
Едва дверь отворилась, Джонатан и Эван, до того занятые беседой, мгновенно замолкли. Самообладание Габриэля делало ему честь, но некоторые вещи – вроде седины в волосах – все же не скроешь. Старший помощник выглядел… постаревшим, и это было особенно ужасающе в силу того, что реально он был молодым и полным жизненной силы мужчиной. Что за событие должно было случится, чтобы этот неиссякаемый источник энергии и жизнелюбия вдруг катастрофически обмелел?
- Габриэль, что случилось, - потрясенно спросил Эван Рубенс. Цин Чжао прижала руку к губам: женская психика – запутанный лабиринт, в котором информация преломляется странным образом. Вот и сейчас, китаянка подумала: «Что-то с Владимиром…». И теперь боялась пошевелиться, будто птица, пойманная взором змеи. Капитан тоже молчал, но его взгляд был красноречивее слов. Конечно, экипаж был вместе еще не так долго, чтобы считаться единой семьей, но все же – отношения между командиром корабля и его правой рукой как правило таковы, что им сложно остаться чужими, даже при взаимном желании. А не любить де ля Росу было практически нереально.
Старший помощник вошел в рубку и машинально поздоровался с Рубенсом. Осознание того, что координатора проекта сейчас просто не могло быть на борту Кадаболга пришло минутой позже. И прежде, чем докладывать капитану о произошедшем на борту за это время, Габриэль удивленно уставился на Эвана.
- Сэр, простите, а что вы здесь делаете?
- Пролетал мимо – и решил на огонек заскочить, - ослепительно улыбнулся Рубенс. Градус напряжения в помещении внезапно упал: ощущение непоправимой беду, которое принес с собой Габриэль внезапно… нет, не пропало, но снизилось до терпимых пределов. Цин осознала, что задержала дыхание и резко выдохнула, опустившись в кресло. Ее плечи расслабились, а вот капитан, напротив, поднялся на ноги и ободряюще похлопал помощника по плечу.
Габриэль кивком поблагодарил Джонатана и опустился в ближайшее кресло. Докладывать было тяжело, сухой казенный язык не в состоянии передать всего, что видел старпом за такое короткое время. Поэтому де ла Роса не докладывал, а рассказывал. Начал с самого начала, с того момента, как к оружейной нише пришел заболевший Алекс Ландау и закончил тем, как принес в медицинский отсек останки Ксавье Лианкура, собранные в герметичный пакет, используемый для транспортировки органических отходов. Последняя часть далась Габриэлю особенно тяжело, старпом делал паузы и подбирал слова и к концу его повествования в рубки воцарилась абсолютная тишина, прерываемая только редким попискиванием аппаратуры.

[Аленький >>>]

(Месс, ДЛ и я)
После рассказа Габриэля в рубке воцарилось тяжелое молчание, которое очень своевременно прервал зуммер селектора:

- Господин де ла Росса, свидетельства о смерти погибших готовы, оставлю их в лазарете. Что насчет похорон?
Энергичный голос врача уже втрой раз за последние четверть часа вывел людей из апатии. Капитан вспомнил, что он - командир, а Рубенс - о том, что мешать капитану в работе вообще-то не следует.
- Я займусь этим, Джонотан, - сказал он. Хорад кратко кивнул: его взгляд притянули красные цифры, обратный отсчет которых стремительно приближался в нулю.
- Мы успеем, - сказал Эван Рубенс, проследив за взглядом капитана.

Габриэль тоже внимательно следил за отчетом и вспоминал, что пора бы уже готовить корабль к гиперпрыжку, и если капитан так взволнован, значит ожидать того, что все пройдет в штатном режиме не приходиться. А значит, в ближайшие часы необходимо быть здесь, в рубке.
- Нужно организовать похороны, саркофаги, прощание с экипажем, - Габриэль стер ладонью с лица несуществующий пот и без предисловий и пояснений вдруг сказал, - Цин, ваш супруг отправился вас искать, с ним все в порядке, он не ранен. Должно быть сейчас где-то в коридорах жилых отсеков.

- Доктор, я поручаю вам встретить господина Рубенса и оказать ему всевозможную помощь, - капитан провел рукой по лбу. - Пользуясь случаем, говорю вам "добро пожаловать на борт", хотя, конечно, обстоятельства вряд ли располагают к светским любезностям. Вы уже закончили осмотр тел? Мы можем их похоронить? Извините, что вынужден торопить, но мне очень бы не хотелось прибывать на Сольвейг с мертвыми членами экипажа на борту. Примета плохая.

Выслушав капитана, Маргарита доложила четко и почти по- военному:
- Тела к похоронам готовы. Согласна, что затягивать с похоронами не стоит. Мед отсек не очень то приспособлен для длительного хранения.

Отрапортовав, Маргарита вернулась к телам. Зашивать Лианкура смысла не имело, в отличие от Менгеле. Поэтому Марго придала телу человеческие очертания и зашила оба тела в светлый материал наподобие савана. Оставив тела лежать за прозрачной загородкой на столах, Маргарита вымыла руки и плюхнулась в кресло- ждать.

[DarkLight >>>]

Эван Рубенс.

На Земле существует много обычаев, связанных с упокоением умерших. Они различаются в зависимости от территории и религии, но, при должном желании, человек может избрать любой (даже самый экзотический) способ для похорон. Увы, в космосе все было много банальнее. Конструкторы как-то не предусматривали возможности того, что молодые и здоровые звездолетчики могут умереть на борту, а не отдать с честью жизнь на далекой планете, столкнувшись с неясной опасностью. Так что, подумав, Рубенс пришел к очевидному выводу: тела умерших надо поместить в шлюз, а затем, после прощания, они продолжат свой путь среди звезд. Как-то некстати выползла мысль, что они с Маргаритой едва избежали той же судьбы при отрыве соединительного рукава. Спасибо инженерам: быстренько сориентировались.
После поединка с роботом (и особенно – после взглядов на то, что осталось от Ксавье Лианкура) пассажиры ходили, будто потерянные. Конечно, их сложно было подозревать и в изнеженности, и в чрезмерной ранимости, обычно приписываемой Михалковым «кисейным барышням» (знать бы еще, что это за выражение), но Эван по опыту знал: в такие моменты лучше всего – делом заняться. А потому, придя в лазарет, сразу привлек внимание собравшихся.
- Надо собрать остальных. Связь может работать не во всех отсеках, ведь ваше сражение с РБП было… бурным, да и до этого он не очень-то церемонился со звездолетом, - сказал Рубенс собравшимся с медотсеке. – Кроме того, еще кто-то мог пострадать. Я предлагаю всем, кто в данный момент не занят срочным делом, - взгляд на врача, которая, конечно же, была занята, - пройтись по каютам и коридорам. Мы можем найти новые неисправности. Приближается время прыжка, а вы все знаете, что он – тяжкое испытание и для людей, и для техники. Так что лучше найти все возможные неисправности до часа икс. Очень надеюсь, что новых проблем не возникнет, и звезды будут к нам благосклонны. Но, как говорится, доверяй, но проверяй.

Цин Чжао.

Услышав, что с Владимиром все в порядке, Цин испытала ни с чем не сравнимое облегчение. Тревога за мужа сидела в сердце, как большая заноза и счастье, что все обошлось. Конечно, очень жаль погибших, жаль, что спасательная миссия сама нуждается в помощи, жаль, что она мало чем может помочь… но – что толку от сожалений?
Барская не слышала речи Рубенса в лазарете, но, сама о том не подозревая, начала исполнять его указания – обойти коридоры.

Рубка. Джонатан Хорад.

Теперь, когда из рубки ушли пассажиры, перед которыми капитан должен был быть уверен и невозмутим, Хорад немного расслабился. Де ла Роса – свой человек, он многое понимает без слов. И рядом с ним можно не играть роль шутя решающего проблемы космогероя.
- Да, влипли мы, Габриэль, - уронил он, глядя на загоревшийся индикатор. Видимо, кто-то из инженеров нашел-таки время заняться защитой от столкновения и подключить резервную схему. К счастью, современные технологии позволяли сделать это дистанционно, а не ковыряясь в распределительных щитках чем-то вроде древних отверток. – Только бы прыгнуть удачно.
И, уже другим тоном, продолжил:
- Начинайте тест навигационной системы и сбор данных для программы прыжка.

[Киберхаг >>>]

Когда рука робота зашевелилась Погодин сперва даже не осознал чем оказались удивлены его коллеги. Понимание пришло через несколько секунд, вместе со словами: «я-же отключил питание». Накатила слабость и Андрей опустился в кресло, не в силах объяснить, что технику сложнее тестера просто так не отключишь. Что отдельные блоки почти всегда имеют автономное питание, которого хватит на несколько секунд. Делается это для того, чтобы механизм мог самостоятельно и гарантированно перейти в состояние «хранение». Видимо эменно это сейчас и произошло.
Погодин потер рукой лоб, откинулся на спинку стула и грубоко вздохнул. Надо срочно собраться с силами и мыслями. Кстати интересно, а нет ли у робота дублирующей системы. Все таки этот механизм создавали для робот в условиях повышенной опасности. Но это можно будет проверить позднее, а прямо сейчас нужно получить программу для прыжка.
Андрей пошарил по карманам и нашел коробочку, куда совершенно без вреда можно было убрать процессор. Теперь следовало заняться оборудованием исследовательского стенда. К счастью большинство оборудование эксперементально-исследовательского цеха, где они сейчас находились, крепилось к стенам на гибких штангах. Все что требовалось это подтянуть нужные приборы к выбранной точке, где они будут находиться, без риска повреждений при стандартных маневрах корабля.
Так, так... ага, терминалы мощных вычислительных комплексов. Они помогут смоделировать тестовую виртуальную среду. Монтажный стенд. На него закреплять все исследуемые детали. Анализаторы сигналов, осцилографы, частотомеры, генераторы, блоки питания... Кибернетик подтягивал все новые и новые приборы соединяя их десятками метров разнацветных проводов. Вскоре рабочее место выглядело так, что впору снимать фантастический фильм о чокнутом ученом.
Андрей огляделся, кажется ничего не забыл. Так, теперь надо установить необходимое программное обеспечение. Тестовую виртуальность можно будет сформировать чуть чуть позднее, а прямо сейчас ограничиться прямыми сканами. Погодин включил терминалы и начал изучать программы установленные на компьютере. Результат в целом порадовал. Было почти все, что нужно. А недостающее у кибернетика оказалось на запасливо прихваченных с Земли модулях памяти.
Что же, теперь можно приступить непосредственно к работе. Адрей извлек из коробочки процессор робота и закрепил его в кроватке на стенде. Окинул взглядом тянущиеся к нему световоды и защелкал клавиатурой терминала.
подготовка к сканированию
подключение к объекту исследования
объект пассивен, проверьте подачу энергии
сканирование физического соединения всех контактов
успешно. Объект пассивен
Андрей протянул руку к блоку питания и последовательно шелкнул двумя тумблерами из пяти. Теперь, если только процессор стандартный, энергия будет подаваться в зону памяти, оставляя «мертвым» ядро.
подключение к объекту исследования
подключение осуществлено. Согласно указанному типу объекта анализирую структуру... Обнаружена область памяти
Получить список информации хранящейся в памяти
обработка... вся информация представлена битовыми массивами. Проводить анализ?
нет
Погодин откинулся на спинку. Иного результата он не ожидал и проводил сканирвоание исключительно ради очистки совести. Разумеется вся информация будет зашифрованна и с наскока еще не прочитаешь. Нужно активировать ядро и спрашивать у него. Либо вести грубокое сканирование с анализом, но это запросто может занять не один год. А таким временем Андрей не располагал. Кстати о времени. Кибернетик посмотрел на часы. Из отпущенных ему двух часов уже прошел час пятьдесят минут. А результат... вполне ожидаемый.
Андрей подошел к ближайщему терминалу связи и вызвал рубку.
-Это Погодин. Сообщение для капитана. Предварительным сканирование получить от робота программу прыжка не удалось. Полный безошибочный анализ памяти в обозримые сроки невозможен.

[DarkLight >>>]

Рубка. Капитан и старший помощник.
Совместно с Мессалиной.

Это "влипли" в исполнении капитана лучше любых длинных речей и научных формулировок выражало ту ситуацию, в которой оказался экипаж корабля. И счастье, что пассажиры и остальные члены экипажа не знают, насколько они все "влипли". А знают об этом только те, кому положено: капитан, старший помощник, Эван Рубенс и технические специалисты.
Габриэль бегло оглядел выводимые на экраны данные приборов и кивнул в пустоту, словно самому себе.
- Работаем.
Старпом занял свое место и начал обрабатывать данные навигационной системы, бесстрастно и четко, как еще одна система Кадаболга, как дополнительная пара рук Хорада. Это не было дружбой, не было отношениями двух приятелей, это была совершенно иная степень доверия. Возможность доверить другому принятие решения и быть уверенным, что оно будет правильным. Не контролировать и не проверять, а двигаться дальше не тратя впустую время на рассуждения и объяснения.
Когда думаешь об одном и том же, не нужно выражать мысль целиком, достаточно высказать только результат раздумий. Со стороны это похоже на телепатию.
Габриэль проговаривал вслух только самые важные данные, всю остальную работу выполняя молча.
Сейчас шла подготовка к прыжку, но прыжком его окрестили именно фантасты, а вот любой физик вам ответит, что это не прыжок, а скорее прокол пространства и образование туннеля, по которому корабль сможет преодолеть расстояние до пункта назначение намного быстрее, чем это сделает пучок частиц, именуемый светом.
В этот туннель необходимо войти с определенной скоростью и под определенным углом. На эти параметры могут влиять условия за бортом, а потому перед прыжком собирается информация с помощью сенсоров и в зависимости от данных могут быть внесены небольшие корректировки в параметры прыжка. Одним из внешних факторов является солнечный ветер. Хоть точка прыжка и находится за пределами Солнечной системы, однако, активность светила - вещь непредсказуемая, так что лучше перестраховаться.
Второй фактор - движение самой Солнечной в пространстве. Для него рассчитана некая средняя скорость, но в столь важном деле, как прыжок в подпространство, координаты необходимо перепроверить, используя данные астротелеметрии, измерить положение относительно ближайших звезд и центра Галактики. Этим старпом и занялся.
Получив все данные с сенсоров и еще раз все проверив, Габриэль обнаружил несоответствие между тем, что получилось и тем, что должно было бы получится. Согласно данным сканирования, корабль отклонился от заданного курса на значительное для рассчитываемых данных значение. Объективных причин и объяснений происходящего де ла Роса не находил, а потому подробно изложил капитану суть проблемы, но, используя такую смесь технических терминов и жаргонизмов, которую мог расшифровать только техник или капитан корабля.
Вместо того чтобы сразу же ответить ему тем же винегретом из терминов, Хорад призадумался. Наблюдаемому отклонению от курса могла бы быть масса причин, начиная с банальнейшего и всегда значимого «человеческого фактора». Например, в таком виде: он, капитан, нажимал на нужные кнопки на пульте куда медленнее, чем автоматика. Да и отвлекающих моментов в этом незапланированном дежурстве у «руля» корабля было предостаточно. Но эту причину Джонатан быстро отмел, как незначимую. Дело было не только в совершенно обоснованной уверенности командира в собственной квалификации, но и тем, что сейчас-то автопилот работал, а, значит, все микроскопические (с точки зрения человека), но значительные (с точки зрения корабля, пронзающего пространство с гигантской скоростью) недочеты наверняка были автоматически скорректированы. В соответствии с исходными данными. Значит, все же – влияние внешних условий… или же – пресловутый вирус в компьютере.
В этот момент снова ожила связь:

-Это Погодин. Сообщение для капитана. Предварительным сканирование получить от робота программу прыжка не удалось. Полный безошибочный анализ памяти в обозримые сроки невозможен.

Первая мысль была: «Замечательно!». Но это, разумеется, было совсем черной самоиронией. Хотел капитан уменьшить возможность выборов – и вот, пожалуйста, как по заказу.

- Но ведь РБП сам сообщал о наличии второй версии, - ответил Хорад Погодину. – Если андроид надежно фиксирован, то, может, имеет смысл спросить о программе его самого?

Сообщение отредактировал DarkLight - 27-08-2008, 6:54

[Черон >>>]

...0:23. Сейчас наступит 0:22 - вот, уже - а за ним 0:21, а потом время проскользнет в тягучую яму куда-то под ложечкой, и хронометр покажет 0:00. Тогда все начнется.
Руки обессиленно свисали вдоль тела, изредка вздрагивали пальцы. Отведенные Стахом самому себе три минуты отдыха истекали; то, что оставалось, было до такой степени несущественно, что стоило им пренебречь - и очень тянуло это сделать, подстегнуть время, начать раньше - но нельзя. Спешить можно было где угодно, но только не при подготовке прыжка.
В голове неуютно ворочались недавние воспоминания - машинное, живой робот, испуганные глаза Эллен. Она осталась там. Родовски выдумал предлог - закончить с РБП и подстраховать Погодина на всякий случай. Он не хотел признаваться, что реакция Эллен слегка напугала и его самого - по-хорошему ей сейчас нужен врач и успокоительное, а не новая игра на нервах - на этот раз с двигателями. И еще картинка, раз за разом упрямо встававшая перед глазами - как Погодин слепо взмахивает рукой, не попадая по пульту терминала, мягко оседает на стуле и клюет головой экран - когда действие стимулятора закончится...
0:02. 0:01. 0:00. Сигнал.
Активация. Идентификатор - sfrodovski, пароль. Прогонка гравигенератора в тестовом режиме, до 10 g. Старт. Микрофон, повисший на проводе у головы и чуть слева - прицепить к шее, и повернуть выключатель. Произнести заготовленную фразу (голос на удивление ровный, только запинается на первом слоге сухой иголкой в горле).
- Экипажу и пассажирам: всем занять свои места и приготовиться к двухкратному ускорению...
Следующее - во время теста начать разгон маршевых. Коменсаторы - позже, иначе можно не успеть вовремя... Термоядерный двигатель - активировать дополнительные магнитные ловушки, темп синтеза на 1,2. Панель аннигиляционной камеры - здесь, откинуть колпак, вывести диагностику. Состояние клапанов - норма. Подача позитрония - увеличить на 0,1. Диагностика оболочки камеры - повреждений нет. Экран камеры - Родовски некоторое время следил за тем, как он автоматически усиляется в зависимости от тока позитрония, затем оставил в покое. Слияние на 1, 25. Подачу позитрония увеличить на 0.25. Чувствуя, как его начинает вдавливать в спинку, Стах перевел рычажок эргономики, незначительно меняя форму кресла по телу. Кластерный состав - в норме. Массозаборник функционирует нормально. Усилить поток излучения... Стах бросил взгляд на таймер гравикомпенсатора - тот обещал закончить тестирование через шесть минут. Значит, можно успеть разогнать в полтора раза. Соответственно и сбор водорода... в полтора...
Со лба что-то капнуло на рукав - капля пота. Надо же, вяло-остраненно удивился Стах, а напряжения совсем не чувствуется, как будто тело вклинилось в работу механизма ритмично сжимающейся-разжимающейся пружинкой часов...
Он еще подкорректировал маршевик, включил компенсатор, и стал ждать окончания теста. Пришло знакомое ощущение - собственное тело показалось неестественно легким и чужим, поднять руку было медленно, но не ощущалось полноценно. Сразу же как будто две ватные подушки на уши - стало сосредоточенно, приглушенно-тихо, за исключением легкого звона.
Сигнал. Начать прогонку до 20 g в тестовом режиме. Ускорение до двухкратного, приготовиться к трехкратному. Номинальный внутрисистемный вариант - для синхронизации довести к окончанию тестирования до десятикратного, но здесь лучше советоваться с программой.
Микрофон по-прежнему смирно висел возле уха.
- Рубка, это машинное. Запрашиваю программу прыжка.

Услышав рапорт бортинженера, капитан на секунду задумался. Погодин еще не закончил работу с РБП, но ведь вторая версия программы есть. Так какая из них правильная? Кибернетик предупреждал об опасности: любая из двух программ, может быть со скрытым дефектом. И времени нет, нет совсем... придется послать ту, что есть - и надеятся на удачу.
Со стороны бы казалось, что рука капитана лишь на мгновение замерла в воздухе, а потом - решительно вдавила клавишу в пульт:
- Загрузка пошла.

Экран послушно мигнул и отозвался строками координат. Родовски пробежал глазами цифры, пытаясь прогнать откуда-то взявшееся недоверие. Параметры входа нормализованные, темп разгона - косой взгляд на таймер - приемлемый... Корректировка, правда, солидная - еще бы, после столкновения с зондами траектория обязана была измениться...
- Принято.
Начать выполнение программы прыжка. Активировать маневровые электродвигатели. Расчет курса корректировки, координаты 3,543-0,12-2,3. Ход маршевых приглушить, изменить угол отражения диска.
- Ложимся на курс. - тихо сам себе зачем-то произнес Стах.
До прыжка оставалось еще достаточно времени - около полутора часов.
За это время предстояло разогнать корабль чуть более, чем в десять раз.

Сообщение отредактировал Черон - 27-08-2008, 16:30

[Инэйлэ >>>]

вдвоём с DarkLight

Коридор.
У каждого человека, который хоть часть времени своей жизни проводит подальше от благоустроенных дебрей космической цивилизации, со временем развивается некий инстинкт, сродни первобытному чувству опасности. Часть из биологов обзывает этот феномен всякими длинными терминами, а другая - научно отрицает его право на жизнь. Но все межпланетники знают: это - почти неформальный тест на пригодность. Почти как в древности, на парусных кораблях: кто возьмет тебя в экипаж, если даже при легком волнении моря обед покидает хозяина? Так же и тут: люди без чутья на опасность гибли в экспедициях много чаще, так что их всеми правдами и не правдами оставляли вблизи Земли или Марса. У Александры с чутьем все было в порядке, и, выходя в коридор, она просто чувствовала что идет куда нужно. Но совершенно не ожидала, что приключения… то есть - проблемы, отыщут ее так быстро. Едва завернув за угол, девушка увидела живописную до абсурда картину: лопоухий американец, кажется, числившейся в их экипаже биологом, сидел у стены, обнимая за плечи бледную, как полотно, девушку. А высокий брюнет с родинкой на щеке пытался привести ее в чувство с помощью нашатыря. Характерный запах чувствовался за несколько метров. Рядом лежал открытый чемодан с медицинскими принадлежностями. На звук шагов брюнет - Стивен Хоусен, как вспомнила Александра, резко обернулся. В руке он сжимал скальпель (и когда только успел его выхватить?).
- Фух… это вы. Извините, - Стив смущенно убрал инструмент за спину. - У меня нервы, как струны… после событий с роботом.
Саша только усмехнулась мысленно – и что бы он делал со скальпелем против робота? Это уже что-то вроде инстинкта – когда в руках что-нибудь, способное с случае чего сойти за оружие, человек неопытный чувствует себя гораздо увереннее. Она была опытной. И знала, что оружие в руках – это знак готовности драться для противника, и для неофита скорее опасность, чем защита. Ох, госпожа психология…
- Не беспокойтесь… Больше эта жестянка никого не потревожит, кроме, разве что, техников, которым предстоит выяснять причины приступа электронного бешенства. – Алекса подошла к троице поближе, уголком глаза продолжая следить за скальпелем в руке Хоусена, но основное внимание уделив бесчувственной девушке. – Что с ней?.. Медотсек не так уж и далеко, может, лучше доставить её туда?
Девушка-астрофизик выбрала как раз этот момент, чтобы начать дрожать мелкой дрожью, постепенно переходящий в более крупноразмашистые подергивания конечностями. Морган Ревер едва увернулся от взмаха рукой и попытался прижать руки Тины к туловищу. В сознание она не пришла.
- Плохо, - пояснил Стивен в ответ на вопрос в глазах Александры. - Если судороги, значит - дело серьезное. Но, с другой стороны, это сужает спектр возможных причин.
- Думаешь, она так сильно ударилась? - скептически поджал губы Ревер. - Двери на корабле, разумеется, прочные, но ведь и человеческая голова - не гнилой арбуз, ее так просто не повредишь.
- Но ведь с чего-то же она отключилась, - парировал на то Хоусен. - Причем, похоже, до того, как заработала эту вот ссадину, стукнувшись о дверь каюты. И с запозданием ответил на вопрос Александры:
- Да, леди, мы как раз об этом думаем. Вопрос в том, безопасно ли нести девушку на руках, или, может, сходить за носилками, - он смерил Тину Ли-Бейкер оценивающим взглядом профессионала, - но в данной ситуации, похоже, лучше не ждать. Помогите мне, Ревер, - и он легко подхватил Тину на руки и пошел к лазарету.
Морган Ревер оперативно сложил все вытащенное коллегой (и скальпель тоже) обратно в чемоданчик - и улыбнулся Александре:
- Надеюсь, они не встретят там РБП.
- Не встретят, - убеждённо покачав головой, Алекса слегка нахмурилась. Неужели они не знают?.. А ведь вполне возможно. Всеобщего объявления не было, а слухи до них могли и не дойти.
- РБП мы обезвредили, а пока он восстанавливался, наши инженеры вместе с программистом его отключили. В этом плане беспокоиться не о чем.
В этом плане. Правда, на повестке остаются марсианская лихорадка, неизвестный гипнотизёр, причины «электронного бешенства» и черт знает что ещё…
- Отличные новости, - похоже, Морган был из тех людей, которые не очень-то любят заранее тревожится о грядущих проблемах. И улыбка у него была очень располагающая...
- Ну что, пойдемте? - он указал рукой в сторону медотсека.
- Идёмте, - Саша кивнула и решительным шагом направилась в сторону лазарета.

[DarkLight >>>]

Ангар. Эван Рубенс.

Ангар, так многое повидавший в последнее время, теперь на время стал местом прощания с умершими. Разумеется, траурных драпировок было взять неоткуда, да и флагов, которыми по традиции накрывали гробы, на борту не нашлось. Видимо, те, кто составлял опись необходимого для корабля имущества, еще до того, как звездолет законсервировали в рамках программы «Меч в ножнах», были приверженцами строгой функциональности. Так что сейчас ангар сиял блескам нержавеющей стали, а останки безвременно покинувших экспедицию звездолетчиков, покоились на антигравитационных носилках.
Эван Рубенс молча стоял рядом с ними, ожидая прихода других членов экспедиции, свободных от срочных дел на борту. В голове было пусто, а в горле першило. Причем при мысли о том, что сейчас вот ему придется говорить какие-то правильные слова, пытаться побрать казанную формулировку для случившегося – последнее ощущение резко усиливалось. Нет, в самом деле: ну как можно объяснить рациональными терминами все то, что случилось? Она знали друг друга немного, но сам факт нелепой гибели молодых ребят, полных надежд и жизненных планов ужасал. Земля не привыкла терять своих детей просто так. Потребовалось много лет, чтобы через череду войн, мятежей и кризисов придти к мысли о том, что жизнь – ценность, и сделать это принципом, а не декларацией. Но сейчас даже дальний космос редко получал жизни людей: Земля боролась за них, вырывая из горла опасности современными технологиями, защищая от вирусов и бактерий достижениями медицины и охраняя от излучений и температур титановой броней корпуса. И вдруг… так вот страшно, непостижимо погибнуть от собственной техники. Если подумать, то это даже хуже чем та ситуация на Сольвейг. Пропажа экспедиции пугала неизвестностью, интриговала загадками… а здесь, наоборот, все было ясно. И от того было жутко.
В голове Эвана Рубенса билась только одна жизнь: «Неужели такое возможно… в наше-то время?»
Оказалось, что да.

[Инэйлэ >>>]

Александра Штернедвейн. Каюта. Ангар.
Доставив Тину в медотсек вместе с биологами, Саша быстро покинула их, отправившись в поход по кораблю. Место битвы с роботом напоминало среднюю полосу России в период отступления льдов Ледникового Периода. Вода, вода... Дыра в стене – панель так и не поставили на место, дыры, простреленные в трубах... Уборка предстояла нешуточная. Тихо, но эмоционально выругавшись сквозь зубы по-русски, Алекса пнула переборку и прислонилась к ней спиной. О предстоящих вскоре похоронах думать не хотелось. Вообще не хотелось думать о смерти - такой смерти.
Смерти сейчас, когда ничего ещё не началось, смерти даже до прыжка... Смерти от рук, от которых следовало ждать помощи - но не гибели. Убийства, словно сейчас разразилась война...
Война... Саша вздрогнула. Какая-то мысль метеором пронеслась по краю сознания, оставив незаживающий, саднящий след. Что-то пришло ей в голову... Но вот что?
Отодвинувшись от стены, девушка неторопливо направилась в сторону своей каюты, кропотливо восстанавливая звено за звеном всю цепочку своих мыслей несколько минут назад.
И когда дверь каюты с еле слышным щелчком закрылась за ней, Саша вспомнила...
И мир на некоторое время перестал для неё существовать. Включив компьютер, она вызвала программу многовариантного перевода и принялась набирать в текстовом редакторе текст старинной военной песни своей родины.

Гитара за время перипетий борьбы со взбесившимся роботом не пострадала, только вылетела из-под кровати на середину комнаты, и теперь легко покачивалась за спиной в такт Сашиным шагам. Чёрная атласная ленточка, когда-то давно повязанная на ней, перекочевала на руку девушки, чуть выше локтя. Почему чёрная? Алекса не знала. Она была уже повязана, когда девушка впервые сняла её со стены в квартире родителей.
Ремень оттягивал плечо. Странно, раньше Саша никогда этого не замечала... Отстранённо уловив и проанализировав эту мысль, Алекса осознала, что это первая мысль за последние минуты. Голова была совершенно пуста, даже текст недавно переведённой песни не крутился там. Воспоминание о песне оказалось спасительным - девушка сосредоточилась на ней, и последние метры дороги до ангара прошли незаметно.
В ворота ангара Саша входила едва ли не крадучись – любой лишний шум, даже звук собственных шагов сейчас казался ей сейчас кощунственным перед памятью погибших. Осторожно переступив символический порог (точнее говоря, щель, в парах которой ездила раздвижная дверь), Алекса оглядела помещение.
То, что робот оставил от убитых Джузеппе Менгеле и Ксавье Лианкура, уложили на антигравитационные носилки. Рядом с ними стоял погружённый в свои мысли Эван Рубенс. Неслышно ступая, Саша приблизилась к нему на расстоянии пары метров и замерла, ожидая прибытия остальных членов экипажа.

[Мара >>>]

и мастер

Закончив разговор с кибернетиком, капитан снова вернулся к анализу ситуации. И запросил у компьютера распечатку их курса с момента старта с Харона.
- Масштаб? – деловито осведомилась система.
Джонатан потер подбородок – и ввел минимально возможное значение «10 км». А заодно с неудовольствием отметил, что свежая щетина уже начинает колоться. Как и большинство звездолетчиков, привыкших к режиму, Хорад ненавидел небритость. Но в ближайшее время возможность принять душ и побриться светила примерно с такой яркостью, как солнце Сольвейг с трех парсеков. Иными словами – и не разглядишь, что их два без приборов. Компьютер порадовал оптимистичным ответом:
- По приблизительным данным, просмотр курса в указанном разрешении займет… далее следовала циферка в месяцах.
- Провести анализ. Вывести для просмотре места, где отклоненье от курса составило более… 1000 километров.
Перехватил удивленный взгляд Габриэля: да, многовато. Но если такое найдется…
- Обнаружено соответствие, - прозвенел голос системы. На экране замигали цифры координат. – Вывести кривую движения на монитор?
- Нет. Проведите трехмерную реконструкцию с указанием всех действовавших на звездолет сил. Определите, какое значение превышало расчетное.
- Запрос принят. Ждите.
- Как думаешь, Габриэль, в чем причина? – спросил Джонотан, выбивая пальцами дробь по подлокотнику капитанского кресла. – Отклоненье немаленькое. Причем, согласно координатам – это было примерно тогда, когда к нам присоединились координатор и врач.
Габриэль сцепил пальцы в замок и вдруг с неподдельным интересом принялся разглядывать манжет рукава своего кителя. Одна догадка у него была, но настолько безумная, что и вслух-то высказывать стыдно. Но чем больше де ла Роса раздумывал над сложившейся ситуацией, тем упрямее в голову лезла именно эта версия. А версия была проста и совершенно логична для любого ребенка или подростка не разбирающегося в физических процессах в космосе, но никак не для старшего помощника. Отчаянно стараясь не выглядеть идиотом, Габриэль осторожно высказал свою мысль.
- А если отклонение случилось именно из-за того, что корабль, доставивший Эвана и Маргариту, совершил прыжок в непосредственной близости от нас. Вдруг произошло нечто вроже "ударной волны" отбросившей нас в сторону? Как это бывает на земле или в воде?
Капитан Хорад призадумался. А потом сказал:
- Компьютер, тебе доступны сведения о точках прыжках для прошлых экспедиций?
- Секунду... делаю запрос в базы данных. В этот момент появилась запрошенная чуть ранее трехмерная проекция. И звездолетчиков ждал сюрприз в виде не отмеченной другими исследователями гравианомалии. Именно она и сбила корабль с расчетного курса.
- Запрос обработан. Внимание всем! По расчетам программы, центр обнаруженной аномалии на 100% совпадает с точкой прыжка прошлой межзвездной экспедиции, - сообщил голос компьютера.
Габриэль взволнованно взъерошил свою кудрявую шевелюру.
- Но ведь этого... просто не могло быть...значит до нас там была экспедиция на Солвейг.
Мысли путались и слова за ними не поспевали. Де ла Роса окончательно смутился, признав свою полную несостоятельность в теоретической астрофизике вообще и физике прыжков в частности. Компьютер выдал информацию, которая вполне тянула на открытие. Из транса старпома вывел все тот же циферблат, неумолимо отсчитывающий секунды.
- Нам нужно совершать свой прыжок, - больше для себя, нежели для капитана сказал он.

[V-Z >>>]

Зеркало было очень ясным, а отражение - четким. Этот факт почему-то вызывал смутное удивление, и Старовичу понадобилось несколько минут, чтобы уяснить причину.
Он считал, что у него должно бы помутиться в глазах от всего происшедшего; и чувствовал себя именно так... вот только на само тело эти ощущения, похоже, влияния не оказали.
Ч-черт...
Лингвист взъерошил волосы и попытался понять - почему так скверно? Вроде бы не пострадал, увлеченного последователя Терминатора обезвредили, в каюте все в норме...
Угу.
В каюте.
А остальные? Кто пострадал, кто вообще погиб... и, главное, в самом начале он мог только звать на помощь, оставив другого человека в беде? Ну да, он ничего не мог сделать; ну да, могло бы случиться еще хуже; ну да, все относительно обошлось...
И что с того?
Вы, злодейству которых не видно конца,
В Судный День не надейтесь на милость Творца!
Он, простивший не сделавших доброго дела,
Не простит сотворившего зло подлеца!*
Старович горько усмехнулся. К какой категории себя относить?
Нет. Надо как минимум извиниться; иначе вообще...
Оборвав мысль, лингвист покинул каюту, и только в коридоре сообразил, что понятия не имеет, где искать Цин Чжао. Впрочем, через мгновение нашлось подобие ответа: имеет смысл заглянуть в рубку. Даже если Барской там не окажется, то можно будет услышать умную мысль на тему того, где ее найти.
Наверное. Может быть.


*Как и ранее - Омар Хайям

[DarkLight >>>]

Рубка. Джонатан Хорад.

При всей своей прагматичности, некоторыми людьми легко принимаемой за консервативность и – порой – даже за узколобость, Хорад был сторонником той точки зрения, что в ситуации с неизвестными переменными любые, даже самые сумасшедшие на первый взгляд гипотезы, имеют право на существо на существование. А потому, вместо того чтобы в ответ на слова Габриэля покрутить пальцем в районе виска, он серьезно задумался. Нет, разумеется, объяснить аномалию действиями Эвана Рубенса, решившегося на столь беспрецедентный маневр стыковки, не получалось. Двигатели фотонного звездолета не могут влиять на гравитацию. На это способен разве что «дырокол», а эта установка была сложной и дорогой. Собственно, Солнечная система, при всех своих ресурсах, пока могла себе позволить очень ограниченное число кораблей с такой установкой. И все они уходили в межзвездные экспедиции. Хорад еще раз посмотрел на компьютерную модель. Да, похоже, правильным будет самое простое объяснение: при уходе в прыжок корабли пользуются эффектами «черных дыр», а ведь черная дыра имеет определенный срок жизни. Вероятнее всего, искусственно созданные аномалии подчиняются тем же законам. А то, что звездолетчики раньше их не учитывали, объясняется очень просто: старты с Харона были достаточно редкими, чтобы эффекты от прошлых прыжков перестали быть значимыми. А их старт – внеплановый, что в итоге дало подобные странности. Черные дыры искривляют пространственно-временной континуум, так что не удивительно, что вблизи аномалии были подобные странности с сигналами. Эллен слышала передачи пропавшей экспедиции, а передачи Эвана Рубенса, с запросом на стыковку, вероятно, дойдут до адресата спустя пару недель… или лет.
- Да, Габриэль, - ответил Хорад на реплику старшего помощника. – Введите в компьютер поправку. Полагаю, что из-за существования данного феномена расчетная точка прыжка сместиться на несколько километров. И параллельно запустите сканирование параметров аномалии. Конечно, основная миссия нашей экспедиции – спасение жизней, но все же это новое для космонавигации явление заслуживает изучения. Это – наш моральный долг перед теми, кто полетит следом.
А в том, что интерес Земли к далеким мирам будет лишь нарастать, капитан, как звездолетчик, даже не сомневался.

Лазарет.

Наличие в медотсеке незнакомой им женщины стало сюрпризом как для Ревера, так и для Хоусена. Но они быстро нашли общий язык, и после краткой истории о вояже «Дмитрия Менделеева», приведшем на звездолет еще одного медика, все трое занялись решеньем профессиональных проблем.
- Что скажите о пациентке, Маргарита? – спросил Стивен Хоусен. – Она без сознанья довольно давно и мы видели судороги.
- Было предположение, что тут гематома, - вступил в разговор Морган Ревер.
- Это легко проверить, но сам диагноз не объяснит, откуда она появилась. Впрочем… надо сперва убедиться, что мы не ошибаемся.

[SergK >>>]

Медицинский отсек.

Амундсен дремал, восстанавливая силы после операции, но, когда по интеркому прозвучало объявление капитана о похоронах в ангаре, зашевелился и сел на кровати. Боли не было, хотя рука в перевязи по-прежнему нестерпимо зудела. Он попробовал опереться на ноги, в которых до сих пор ощущалась противная слабость, и обнаружил, что может встать с кровати. Оглядевшись в лазарете, он обнаружил докторов Стивена Хоусена, Моргана Ревера и Маргариту, занимавшихся новой пациенткой. Они столь живо обуждали её состояние, что не замечали действий Даниэля, чем тот и решил воспользоваться: если врачи увидят, что спасатель встал с кровати – обязательно заставят досыпать положенный для полного восстановления срок. Он тихо снял с кровати свою пропитанную кровью куртку, накинув её прямо на голое тело и сунув здоровую руку в рукав, одел ботинки и, не привлекая к себе внимания, выскользнул из отсека.

До ангара Амундсен добрался без приключений, ноги уже вполне его слушались, хотя перед глазами до сих пор стояла полупрозрачная дымка – остаточный эффект наркоза. Открыв раздвижную дверь, Даниэль оглядел собравшихся в ангаре и остановил взгляд на носилках, накрытых серой тканью. «Двое погибших, один заражённый и двое тяжело раненых… Хреново работаешь, спасатель!» Стараясь не нарушать тишины, царившей в помещении, он подошёл к Алексе и шёпотом спросил:
- Как робот убил Ксавье?

[Мара >>>]

Рубка управления. Капитан и старший помощник.
Совместно ДЛ и Мессалина.

Габриэль уже щелкал кнопками и вносил поправки в курс, параллельно запуская комплекс диагностических программ. Лишь бы они успели собрать нужную информацию до того, как они уйдут в гиперпространство.
Капитан не вмешивался, зная, что старший помощник сделает все в лучшем виде. Очень хорошо, что погрешность курса была обнаружена, но плохо, что она отняла время. Хотя... судя по показаниям хронометра, прыжок еще имеет шанс быть плановым, а не проводиться в авральном режиме "на честном слове и на одном крыле" как пелось в песне последней крупной войны на Земле.
Чем сильнее ты спешишь, тем больше тебе кажется, что ты не успеваешь. У де ла Росы в прямом смысле слова дрожали руки, когда он вводил команды, когда ждал завершения необходимых процессов и вот система вывела на монитор сообщение, что курс скорректирован. Диагностика работала в автоматическом режиме и должна была еще какое-то время обрабатывать данные.
- Курс скорректирован, капитан, - Габриэль вслух продублировал сообщение системы.
- Отлично, - Хорад отметил про себя, что в ходе манипуляцией Габриэля он сам сжимал подлокотник кресла до хруста в суставах. Да, как бы ты не доверял коллегам, а очень трудно сидеть без дела в такие ответственные моменты. даже если голоса понимает, что толкать старшего помощника под локоть и лезть к профессионалу с советами не стоит, руки сам тянуться к панели управления. Капитан разжал пальцы, а потом - и вовсе встал с кресла. Потянулся, хрустнув суставами. Пилотирование звездолета среди комет требовало большого напряжения, как физического, так и психического, так что сейчас мышцы жаловались. В такие моменты люди часто думают о возрасти, с ностальгией вздыхая: "А вот лет десять назад я... (дальше следуют варианты)". Но командир корабля - это прежде всего тот, кто отвечает за остальных. так что Джонотан на саможаление время не тратил.
- Хорошая работа, старпом, - улыбнулся он Габриэлю. - Ну, теперь наш железный конь справится сам, а мы должны сделать еще кое-что.
Тут улыбка капитана погасла.
- К сожалению, я не в силах вернуть обратно погибших. Но, как командир и как человек - просто обязан отдать последний долг Джузеппе Менгеле и Ксавье Лианкуру.
У де ла Росы комок застрял в горле. Космос, как древнее и злое божество, забрал свою жертву. Габриэль мысленно вознес молитву деве Марии, но креститься в рубке не стал.
- Надеюсь, мы сможем достойно проводить их в последний путь. В космос.
Больше они не говорили ни в рубке, ни в коридорах, так и промолчали всю дорогу до ангара.

[Инэйлэ >>>]

Ангар.
Мгновения складывались в секунды, секунды текли, собираясь в минуты... Время текло совершенно неуловимо, и вместе с ним – мысли Саши. Когда-то ей доводилось читать изрядное количество философской, эзотерической и исторической литературы, и многое из прочитанного сейчас уже успело забыться, погребённое под лавиной знаний, мыслей, чувств, новых воспоминаний... Алекса уже не могла вспомнить, где и при каких обстоятельствах читала о смерти и сопровождающих её феноменах. Даже факты не могла вспомнить, просто – ей казалось, что среди всего прочего были и рассуждения об особом состоянии времени в момент смерти... Или в присутствии умершего? Покачав головой, девушка вынырнула из размышлений как раз чтобы услышать звук открывающейся двери.
Следующим в ангар вошёл персонаж, которого в ближайшее время Саша не ожидала увидеть вне медотсека. Даниэль Амудсен, с рукой на перевязи, в испачканной кровью куртке на голое тело... и слегка неуверенной походкой.
Алекса покосилась на шефа со смешанными оттенками неодобрения и уважения. С одной стороны - побег из медотсека (а что ещё? За хорошее поведение оттуда досрочно не выпускают), не долечившись как следует, требовало немедленного конвоирования в означенный медотсек под ясные врачебные очи. С другой же... С другой - Даниэль пришёл проститься с павшими товарищами. Исполнить свой негласный, то от этого ничуть не менее важный, и священный долг. Он сбежал, чтобы исполнить долг. И она не будет его ругать за пренебрежение собственным здоровьем. Вздохнув, Саша покачала головой, придвинулась к начальнику поближе, давая понять, что в случае чего на неё можно опереться в самом прямом смысле, и ответила:
- Застрелил. Два выстрела. В живот и в голову...
Уточнять она не стала. Да и не хотелось уточнять... Девушка хорошо помнила лицо Габриеля, принесшего мешок с телом... И раннюю седину в волосах.

[Аленький >>>]

Медотсек. Двое врачей и биолог.
Совместное творчество. Аленький, Морфи и ДЛ.

Маргарита внимательно выслушала предположения биологов о состоянии девушки, которую они приволокли с собой в бессознательном состоянии и уложили на стол.
- Она, что ударилась головой? Впрочем, разглагольствования пусты. - Маргарита поманила пультом сканер и тот послушно пододвинулся к пациентке. Сканер пожужжал, проводя исследования, и выдал вполне предсказуемый результат: эпидуральная гематома.

- Если честно, не знаю, - пожал плечами Ревер, с интересом наблюдая за действиями Маргариты. - Я... наткнулся на нее в коридоре, и она уже была без сознания. Вот, - биолог смутился: ему казалось, что он находится не на своем месте - все же в человеческих болезнях Морган разбирался не особо хорошо, если сравнивать его познания в этой области с знаниями о прочих живых созданиях. - Есть ли опасность для жизни дев... Тины?
Если бы перед Ревером лежало какое-нибудь животное, он бы не сомневался, но вот тут была не его вотчина и не его профиль. Морган очень боялся навредить раненой неверными действиями.
- Сама гематома на данный момент серьезной опасности не представляет, - объяснил Стивен, глядя на показания сканера. - Объем небольшой, локализация благоприятная, а, кроме того, мы, конечно же, ее уберем, - тут он бросил взгляд на Маргариту, желая определить, не обидится ли она на то, что он вдруг начал распоряжаться. - Но остается вопрос об этиологии. Откуда взялась гематома? И, если кровотечение продолжается...
Маргарита достала из-за уха карандаш и задумчиво вертела его в руках.
- Основная причина такого образования, это удар головой. Скорее всего, она крепко приложилась обо что-то твердое - поясняла врач, ощупывая голову пациентки. - Ага, да. Удар был. Здесь есть припухлость. Кровь на анализ, дополнительно посмотреть на антикоагулянты. То, что кровь не сворачивается, это плохо. Может быть, придется принимать меры. - Продолжила девушка, внимательно осматривая голову пациентки.
Маргарита говорила четко, словно составляла список необходимых дел: первое, второе, третье.
- Возможно, удар головой был лишь провокацией, а причина существования гематомы – это разрыв сосудистой аневризмы? – Стивен Хоусен был врачам по первому образованию, а оно влияет на личность почти так же, как первая любовь – на чувства. – Конечно, вряд ли наши специалисты, отбиравшие экипаж для межзвездной экспедиции, пропустили бы уже существовавшую на момент старта сосудистую мальформацию. Однако перегрузки при старте могли оказать свое вредное влияние - предположим, при наличии у девушки наследственной предрасположенности. Или - если Тина ну, например, покинула противоперегрузочную капсулу до сигнала. Знаю, что это нарушение правил, но в таких обстоятельствах, как старт в составе межзвездной экспедиции даже опытные звездолетчики могли пойти на небольшое нарушение правил, - он извиняющее посмотрел на коллег.
Ревер с каждым словом коллег чувствовал себя все больше и больше не в своей тарелке. Но устраняться сейчас из процесса обсуждения биолог не собирался.
- Ну, от перегрузки, сперва пошла бы носом кровь, а потом гематома появилась бы. А судя по чистеньким носовым ходам кровотечения здесь не было. Разрыв аневризмы дает точечное кровотечение, а у нас гематома. Мое мнение, гематома появилась от удара головой, но может и перегрузки оказали влияние, так однозначно сказать нельзя. При перегрузках даже не большой силы удар оказывает воздействие более сильное, чем при единичном "же".- возразила врач, поманив очередной прибор к столу. На этот раз прибор почти плотоядно чмокнул присоской для забора анализа крови.
- Есть ли у нас сейчас время проверять кровь Тины на предрасположенность? - нахмурился Морган. - Как понимаю, лечение гематомы напрямую зависит от первопричины ее получения или же существуют общие методы, подходящие и при получении гематомы при ударе, и при разрыве аневризмы?
«Вот сейчас очень реально понимаю, почему отказался от карьеры медика... эта ответственность за чужие жизни не слишком мне нравится!» - Ревер задумчиво почесал нос, устыдился за такое проявления легкомыслия, и еще внимательнее всмотрелся в предмет обсуждения.

[Морфи >>>]

Медотсек. Двое врачей и биолог.
Совместное творчество. Аленький, Морфи и ДЛ.

- Лечение тут одно – хирургическое, - ответил вместо Маргариты Стивен. – Однако при разрыве аневризмы кровотечение бывает сильнее, особенно – если это артериальная аневризма. А чем быстрее нарастает объем гематомы, тем пациент быстрей гм… «загружается». А Тина, как я понимаю, толком не приходила в сознание. Но, как правильно отметила наша коллега, свертываемость крови тоже имеет значение, так что анализ не только нужен, но и, я бы даже сказал, жизненно необходим.
И продолжил, уже обращаясь к Маргарите, возившейся с анализатором:
- Если принять гипотезу травмы, как первопричины кровоизлияния, то нам нужно исключить и вторую, симметрично расположенную гематому.
- Это и есть косвенное подтверждение травмы, похоже, это все произошло из-за целого комплекса воздействующих факторов. И перегрузки тут тоже оказали свое слово. - Маргарита задумчиво наблюдала как анализатор шуршит забранным образцом где-то в глубине своего корпуса.
Ревер постарался по возможности самоустраниться - не хотелось мешать коллегам, которые явно знали, что делать дальше. Так что Морган отступил на шаг, готовый прийти на помощь коллегам в любой момент, если эта самая помощь понадобится.
Второй гематомы не обнаружилось, и врачи вздохнули свободнее: ну, хоть в чем-то им повезло. День выдался удивительно тяжелым и событийно насыщенным, так что даже такой мелкий подарок судьбы воспринимался, как счастье. Особенно, если учесть, что в ангаре вот-вот должна была начаться церемония похорон. Каждый медик, как бы давно он не работал, все равно принимает смерть потенциального пациента близко к сердцу. А как же иначе, ведь задача врачей – спасать жизни? А, в данном случае, один из погибших был, к тому же, коллегой.
Стивен Хоусен поморщился, отгоняя тяжелые мысли, и переключил внимание на приборы. Надо отдать должное конструкторам звездолета: оборудование в медотсеке было отличным, так что для анализа крови, даже с учетом того, что Маргарита ставила перед компьютером много задач одновременно, много времени не потребовалось. Судя по результатам, скрытой носительницей гемофилии Тина, разумеется, не была, да и формула крови была совершенно нормальной. А вот биохимический анализ выявил в сыворотке крови следы салицилатов.
- Вы были правы насчет свертываемости, - сказал он, указав пальцем на соответствующую строчку. – Аспирин изобрели Бог знает сколько лет назад, но его производные до сих пор входят в кучу средств от простуды. Особенно – в те, которые можно купить в любом магазине, без назначения врача. А звездолетчики никогда не любили болеть.
Собственно, аспирин не был антикоагулянтом, он лишь препятствовал агрегации тромбоцитов, удлиняя таким образом время образования тромба в сосуде. Однако, в условиях, когда сосудистая стенка предварительно уже подверглась вредным воздействиям, его применение было чревато всякого рода осложнениями. Разумеется, эпидуральная гематома только от ацетилсалициловой кислоты образоваться не может – даже если съесть ее несколько упаковок. Строго говоря, от такого количества и вообще разовьется разве что реактивный гастрит, так как в больших дозах вещество антиагрегантными свойствами не обладает. Но вот сочетание перегрузок при старте, приема средства от простуды и травмы головы вполне могло дать то, что врачи видели перед собой.

[DarkLight >>>]

Гематома была успешно прооперирована и жизни Тины в настоящий момент ничего не угрожало. Однако на импровизированном совещании было решено, что, хоть состояние астрофизика и оценивается, как удовлетворительное, но подвергать ее лишним волнениям категорически не рекомендуется. А, так как межзвездный прыжок был чуть ли не самым большим волнением, которое может свалиться на звездоплавателя, то вердикт был таков: девушку не будить и прямо спящей поместить в противоперегрузочную капсулу. Хронометр отсчитывал время до прыжка, и времени было немного. По расчетам врачей и биолога, Тина должна была спокойно проспать до самого прибытия в систему 61 Лебедя. Объективно прыжок занимал очень короткое время, а субъективно – растягивался на часы из-за причуд сознания. Когда «дырокол» только изобрели и на Землю пришли первые сообщения об эффектах, испытываемых при прыжке, часть врачей ратовала за то, чтобы доверять прыжок автоматике и людей погружать в сон. Но кто из космических волков, бредивших дальним космосом, согласиться проспать переход? Трусов тут не было, да и невротиков – тоже. Но у Тины, увы, не было возможности высказаться.
Закончив с оказанием помощи, троица поспешила к ангару, на ходу обсуждая еще одну важную медицинскую проблему: болезнь Ландау-Менгеле. Или, если уж «плясать» от первоисточника – Менгеле-Ландау.
В ангаре они обнаружили всех остальных звездолетчиков, включая незаметно пропавшего из медотсека Даниэля. Судя по взгляду, которым его наградил сердобольный Стив Хоусен, лишь похороны спасли начальника безопасности от внушения на тему «ты вредишь своему организму». Доктора, что с них взять.

Эван Рубенс обвел экипаж взглядом. Такие разные внешне и внутренне, принадлежащие к разным народам и получившие разные профессии, все эти люди пришли сюда ради познания неизведанного. Они сильные. Выдержат и не такое.
Придя к подобному умозаключению, координатор «Дальнего Космоса» тихонько вздохнул и начал речь:
- Друзья… пока вы собирались сюда для того, чтобы почтить память наших коллег, я мучительно думал, о чем же сказать. Пересказывать биографию, зачитать вслух список наград и отметить, как жаль… - Рубенс на секунду запнулся. – Словом, я думал про это, подбирал нужные выражения. И вот – увидел вас всех и вдруг понял: слова не нужны. Вы все понимаете, и, разумеется, разделяете и мою скорбь и шок от того, как все вышло. Но вы, пассажиры, как и наш экипаж, не опустили рук, как это часто бывает с убитыми горем. И я верю, что и доктор Менгеле и офицер Лианкур, которые очень любили свою работу – и далекие звезды, оценили бы это, - он повернулся к носилкам: - Прощайте, друзья. Здесь нет земли, которая могла бы быть вам, как пух, но над вами всегда будут сиять звезды, к которым вы так долго стремились.
С этими словами Рубенс отошел в сторону. Внутренние двери шлюза с тихим шелестом сомкнулись, отделяя живых от умерших. Почувствовать, шлюз покинул воздух, при таких габаритах корабля было почти невозможно, но он, казалось, эхом отдался в душе у каждого из собравшихся. Люди стояли притихшие, пока тишину ангара не прорезал уверенный голос Джонотона Хорада:
- Пассажирам – разойтись по каютам. Экипажу – готовность к прыжку.
Красные цифры на хронометре, крепившемся к запястью капитана, показывали десять минут. И обратный отсчет продолжался.

Сообщение отредактировал DarkLight - 22-09-2008, 7:26

[Черон >>>]

Огромное металлическое тело Каладболга медленно перетекало на новую траекторию. Ощущения движения просыпались только в такие моменты - игры на ускорениях, в потоке из направления посреди пустоты.
И сейчас - даже сильнее чем в невесомости - хотелось ощутить поверхность под ногами.
Осторожно отпустить тягу. Темпы синтеза поднимать пошагово до трех. Увеличить температуру в камере позитрония, вернуть плоскость отражающего диска. Сигнал гравикомпенсатора - тестирование завершено. Еще раз, на всякий случай, запустить диагностику - на случай мелких ошибок, которые могли возникнуть сразу после окончания теста.
В ушах по-прежнему звенела оборванная струна, так и не желавшая умолкнуть. Чтобы отвлечься, Родовски стал думать о том, что ждет их на Сольвейг. Живы ли еще люди? И сможет ли Каладболг вытащить их, когда он сам едва не рассыпается на части - неполадки в самых неожиданных местах, подозрение на диверсию, еще и вспышка болезни... Как будто и не было многократных тщательных проверок перед стартом. Не случилось бы так, что спасать экспедицию будут калеки на костылях. Кого-то они еще и найдут там... И сразу, но не без труда вспомнилась книга из прочитанного еще в детстве - о том, как горстка людей, запертых в трясущемся гробу космического корабля прыгнули в безумную даль, в глубины космоса. Они точно так же летели за оставшимися на затерянной планете товарищами, и рассчитывали обнаружить их - оборованных, несчастных, если вообще живых - а встретили их сияющими людьми из света и яда. Робинзоны стали богами, и спасители для них теперь были неразумными перепуганными детьми. Книгу написала какая-то американка, еще давно, пару веков назад. Откуда она могла знать?..

Курс установлен. Время до точки прыжка - двадцать одна минута. Не теряя времени, Стах запустил "дырокол" на разгон - стены и потолок задрожали, отсек наполнил легкий гул, тихо переходящий в инфразвук... Теперь надо следить за синхронизацией. Тяга маршевых должна идти точно за гравигенератором. Массозаборник активировать на полную емкость, усилить излучение на максимум. Компенсаторы работают нормально. Подачу позитрония увеличить на 2,5, температуру в камере аннигиляции увеличить вдвое. И пожалуй... стоит приготовить маневровые - на финишной прямой лучше перестраховаться с ускорением. Большой роли они по сравнению с фотонным двигателем не сыграют, но лучше перестраховаться. Постепенно увеличить ускорение до десятикратного.
Когда компенсаторы уже работают, ускорение ощущается особенно - давление растет медленно, и чувствуешь, как оно постепенно обретает вес. Только что, поднимая руку, ощущал ее как чужую, непривычно-легкую, сделанную из пластика - а теперь она снова твоя, теплая и тяжелая. Медленно тело вдавливает в кресло, голову пригибает к груди - чуть ослабить тягу, компенсаторы синхронизировать с программой - и отпускает.
Косой взгляд на микрофон - он сейчас не нужен, но... Эти люди - там, в коридорах и каютах, в рубке и медотсеке - приходят в себя после боя с РБП, сражаются с болезнью, врачуют раненых и пытаются координировать все это. Сейчас им, всем и каждому, придется бросить свое, может быть, жизненно важное дело на короткое время - этакую минуту молчания. Стах чувствовал некую собственную вину за это - то, что, раненной Александре придется терпеть боль на десять минут больше (вдобавок к перегрузкам), а Погодин может потерять сознание прямо в сборочном, и Эллен не сможет ему помочь. Но как бы то ни было - даже без оправданий о высокой цели миссии и необходимости не терять времени - сейчас должно было всем остановиться, и взглянуть в глаза космоса.
Своеобразная плата за проезд через пустоту.
Хотелось что-то сказать людям.
- Всем, приготовиться к прыжку, занять свои места, расчетное время - пятнадцать минут...
Это?

Скорость растет - жаль, что здесь нет иллюминаторов, иначе можно было увидеть бегущие мимо звезды. Последние минуты, как ни странно, самые спокойные. Синхронизация проходит в темпе. Пятнадцать минут до прыжка. Подачу позитрония на максимум. 12,5 g. Отчет об объемах топлива - заполнено на 76%, до прыжка хватит. Значит, прекратить сбор водорода, убрать массозаборник. 15 g. Увеличить тягу на максимум. Активировать маневровые двигатели, синхронизировать выброс с маршевыми, на полную мощность. Перерасчет оставшегося времени. 17 g. Компенсаторы - в норме. Двенадцать минут до прыжка. Все. Можно ничего не делать, просто ждать, как цифры на экране сменяют друг друга, и как близится ноль на дальнометре. 20 g. Тело то тяжелеет, то снова становится легким - гравигенератор набирает обороты немного прерывисто. 23, 24, 25 g. Еще почти столько же. Десять минут до прыжка. Успеем. Все диагностики завершены, все проверки выполнены. Остается просто сидеть, и мутным взглядом ловить разбегающиеся в разные стороны цифры.
30.
32.
33.
Восемь минут до прыжка.
Наплывала какая-то непонятная радость от того, что все живы, и корабль цел. Может быть, получится прогнать все странности, и снова считать этот вылет обычным рейсом?
35. Семь минут.
Не получится.
37.
39.
40.
Вспыхивает красная лампочка - критический порог компенсатора. До прыжка еще три минуты, убрать тягу. Ждать. "Дырокол" работает на высоких оборотах, будет готов к активации через минуту.
Сольвейг, мы все еще живы. Мы долетим. Мы не будем "пытаться" или "стараться" - просто долетим.
Минута. Двигатели готовы.
Тягу на полную. 0:51. 0:46. 0:33. 0:28. 0:23.
"Сейчас наступит 0:22 - вот, уже - а за ним 0:21, а потом время проскользнет в тягучую яму куда-то под ложечкой, и хронометр покажет 0:00. Тогда все начнется."
Как будто это где-то уже было...
- Сольвейг. Мы долетим. - зачем-то вслух.
И, передвинув рычаг "дырокола", Родовски закрыл глаза.
Сразу после этого он вспомнил, что так и не выключил микрофон.

"Калабдолг" вошел в Пространство.

[V-Z >>>]

(вместе с ДаркЛайт)

В тот момент, когда серебристый корпус звездолета прошел рядом с рукотворной черной дырой, законы физики переменились. Все члены экспедиции еще на Титане знакомились с отчетами вернувшихся экспедиций. Но, как бы не глубоки были их знания, столкновение с реальностью поражало. Законы, характерные для привычного людям пространства и времени переменились. Время стало течь медленнее, и человеческое сознание билось о необходимость подстроиться к новому миру, как муха, увязшая в паутине.
Вадим Старович, удалившийся в свою каюту после похорон, прикрыл глаза, вспоминая события прошедшего дня.

Немногим ранее, до церемонии похорон.
Похоже, на сей раз удача решила улыбнуться лингвисту - он правильно выбрал место. В рубке была именно та, кого он желал увидеть; не придется сейчас идти по кораблю в поисках.
- Прошу прощения, - кашлянул Старович, подходя к Барской. - Я бы хотел извиниться.
Цин обернулась на звук покашливания - и кинула на лингвиста удивленный взгляд:
- За что извиниться?
- Я... - Старович замялся, пытаясь подобрать нужные слова. - Тогда, когда мы столкнулись с роботом, я отступил. Бежал, если честно. И оставил вас в опасности. Это было... крайне недостойно с моей стороны.
Слова звучали искусственно, но что поделать... Жаль, что нельзя сказать то же самое по-японски или по-китайски - в этих языках точно есть формулы для таких извинений.
- Вы же - не военный, и не десантник, - тонкие брови Цин Чжао-Барской взлетели вверх в удивлении. - Едва ли можно было ждать от вас квалифицированного сопротивления андроиду. Я рада что вы не погибли, а это наверняка бы случилось, если бы вы бросились с роботом врукопашную. Даже я рисковала. но я же - профессионал.
- Возможно, - после короткой паузы вынужден был согласиться Вадим. - Тем не менее, я даже не попытался.
- Я не виню вас, - проницательная, как большинство женщин, Цин подошла к лингвисту и слегка прикоснулась к его щеке пальцами. - Вы вели себя очень достойно. Поверьте моему опыту: не впасть в панику в такой ситуации способны немногие из людей, не сталкивавшихся раньше с кризисными ситуациями. Вся наша жизнь, на Земле и в колониях, учит нас относиться к жизни, как к драгоценности... и смотреть на мир без камня за пазухой. Это был шок. И мы оба были к этому не готовы. Не вините себя.
- Благодарю, - серьезно кивнул Старович. - Я могу только надеяться, что в будущем...
Он не закончил фразу, как хотел - "сумею восполнить случившееся сам себе". Это прозвучало бы глупо, по его мнению.
- Благодарю, - повторил лингвист еще раз. На душе стало спокойнее... совсем ненамного, но все же спокойнее.
В дверях неожиданно появился обеспокоенный Барский, и Цин, радостно вскрикнув, обняла мужа. «Жив, жив», - проговорила она, сжимая объятия и как бы боясь, что он растает будто мираж. Продолжать разговор в этих условиях смысла не имело, тем более, что все важное было уже сказано. Мужчины приветливо кивнули друг другу, и все трое направились в ангар, на церемонию прощания.

И вот теперь Старович заново осмысливал все сказанное, и с сожалением приходил к выводу - да, иного сказать бы просто не получилось. Правильно или нет - но иначе бы не вышло, так что...
Так что теперь надо только что-то делать. Время для слов... нет, нельзя сказать, что минуло.
В конце концов, слова - это его профессия.

[Киберхаг >>>]

Включить робота и попытаться получить от него программу прыжка в беседе. Андрей решил, что, учитывая предыдущие события это не лучший вариант. Точнее это откровенно плохой вариант. Скорее всего, робот откажется предоставлять нужную информацию, выставив неприемлимые требования. Таким образом, в лучшем случае будет потерянно время. А в худщем программа окажется преднамеренно искаженной и тогда...
В бунты машин Погодин не верил. Не то чтобы он совсем отвергал вероятность их возникновения. Скорее считал, что бунт крайне маловероятен. Если техника ведет себя не так, как этого хочет человек, значит, почти наверняка человек не знает об этой технике чего-то важного. Скорее всего, где-то параметры управления установлены не так, как все привыкли.
Андрей оглядел свое рабочее место. Что же, пожалуй, вполне подойдет для глубоких тестов – создания виртуальности, в которую будет включен процессор робота. Правда придется для этого достаточно прилично повозиться. Но собственно ведь в этом и заключается его работа.
Погодин придвинулся к терминалу компьютера. Первым делом надо проверить настройки связи между отдельными компонентами стенда. «Так, так, хорошо... Ага, здесь нет соединения. В чем дело?» Андрей выбрался из кресла и, обогнув стенд, погрузился в хитросплетение кабелей. «Вот в чем дело – кабель не подключен. Ну, это просто». Заодно кибернетик проверил наличие и других физических соединений. Затем вернулся к терминалу и продолжил настройки.
«Порядок», - подумал он, спустя двадцать минут. «Первый, самый простой этап завершен. А впереди их еще много и много». Кибернетик снова погрузился в работу. Пальцы, то в сумашедшем темпе стучали по клавиатуре, то замирали неподвижно. На экранах бежали строки компьютерных инструкций, понятных лишь специалисту. Иногда высвечивались какие-то диковинные схемы. Постепенно, подчиняясь командам Андрея, компьютеры создавали между собой логическую связь, образуя нечто вроде суперкомпьютера. Устанавливались и настраивались программы, предназначенные для эмуляции различных физических процессов. Все это вместе должно было создать виртуальность, подключившись к которой хоть робот, хоть человек не должен был обнаружить каких-либо различий с реальным миром.
* * *
Несколько часов спустя.
Серебристо-белая пустыня, с четкими черными тенями. Мелкая пыль и полное отсутствие атмосферы. Уровень гравитации что-то порядка одной шестой от стандарта. Металлические двери в стенах гор закрывают проходы в помещения баз, созданных в пещерах. Где-то там, в глубине, трудятся сотни человек – рабочие, служащие. Разных уровней доступа и доверия к ним. Все они работают на благо корпорации, которой и принадлежит эта база. В десяти километрах на юго-восток находятся конкуренты. Иногда от них приползают различные миниатюрные роботы, чтобы шпионить. Реже приходят люди, под видом гостей.
Погодин еще раз взглянул на мониторы, где отображалась информация по созданному им виртуальному миру. Вздохнул и пальцы выстучали команду на подключения процессора робота. Теперь он «увидит» творение Андрея и можно будет проанализировать поведение в тестовых условиях.

[Тот >>>]

Покачиваясь в лишенных источника света внутренностях амортизатора, Владимир, по обыкновению, размышлял о тонкостях своей профессии. Саркофаг представлялся ему посадочным модулем, барахтающимся в безумных потоках штурмуемой планеты. Все наружные данные и показания приборов давало воображение, разум обрабатывал их и принимал или отвергал программу действий в данной ситуации, тело же, нагруженное при реальной посадке, бездействовало, блаженно нежась в амортизирующих волнах.
«Угол входа в атмосферу у нас будет… Шесть градусов. Скорость… Скорость у нас будет… Четырнадцать метров. Центр масс… Мда. Предлагаю рикошетирование аппарата. Единогласно».
Барский включил освещение, и некоторое время разглядывал матовую поверхность крышки саркофага.
- Что же там случилось и в какой последовательности? – произнес вслух Владимир.
Он надолго задумался, после чего продолжил излагать свои мысли по поводу происшествий на Сольвейг вслух:
- Внеземного происхождения Автомат активируется, после чего Станция терпит бедствие и падает на Сольвейг, модули сгорают в плотных слоях, однако Рубенс успевает оставить на орбите третьей планеты, Сорьи, спутник с записанным для нас посланием, в связи с этим в атмосфере Сольвейг происходят флюктуации, что полностью отменяет карты Наосимы. В связи с чем происходят флюктуации?! Нет, так не пойдет, причинно-следственный закон должен соблюдаться. Тогда с самого начала.
Барский выключил освещение и, погрузившись в непроницаемую темноту саркофага, стал думать. Наконец он произнес:
- Автомат уничтожает Станцию. Но до этого, Рубенс запускает спутник Сорьи. Если он не ясновидящий, то делает это потому, что… Потому что находит нечто подтверждающее его опасения на этот счет. Стоп! А ведь они в основном исследовали Руины! Нда. Тогда так: в Руинах внеземного происхождения экспедиция находит нечто странное и пугающее, тогда Рубенс принимает решение оставить сообщение для Земли, на случай катастрофы, при этом он страхуется и запускает спутник подальше от Автомата. Автомат активируется… Что же могло привести к его активации, если экспедиция занималась исключительно Руинами? Что?!
Внутри амортизирующего саркофага загорелся свет. Через некоторое время он погас.
- А ведь они запросили лингвиста. И им лингвиста предоставили. Старовича. Только он не успел. Вернее, ему посчастливилось прибыть после катастрофы, а не до нее. Янголь на заседании Комитета выдвигал интересную теорию, что-то насчет несоответствия образцов письменности и якобы мы не первые, кто изучает Руины Сольвейг. Не первые кто изучает… Изучает…
Владимир Андреевич вздрогнул от мысли, что пришла ему в голову, но в этот момент Каладболг ушел в подпространство, и наступило томительное безвременье.

[Тот >>>]

Движение объекта в пространстве не многим отличается от движения в подпространстве, однако переходы разительны. Для того чтобы «поднырнуть» под пространство, необходимо разогнать объект до околосветовых скоростей, придать ему сорокакратное ускорение и главное – разверзнуть в непосредственной от него близости миниатюрную черную дыру. Выход же в пространство можно осуществить, придав звездолету обратное ускорение, иными словами – затормозить его движение. При достаточно долгом торможении, объект вытесняется материей подпространства и вновь оказывается в знакомой всем нам вселенной. Проблема переходов заключается еще и в том, что пребывание в подпространстве изменяет деятельность человеческого организма: люди впадают в коматозное состояние, им не хочется есть, не хочется пить, они не могут спать, действовать и даже думать о чем-то крайне проблематично. Однако, чтобы не застрять навечно, достаточно использовать грамотно и точно составленную программу перехода, которая без вмешательства людей и в нужные сроки может запустить торможение.
Махина Каладболга, ведомая к цели неутомимой автоматикой, неспешно плыла среди звезд. Перемигивались бортовые огни. Люди на борту медленно приходили в себя.
Джонатан Хорад, капитан звездолета и начальник экспедиции, приподнял голову и, силясь перебороть это отвратительное состояние, к которому, как поговаривают, невозможно привыкнуть, оглядел пульт. Перед глазами плыло. Джонатан перевел взгляд на де ла Росу – тот еще не пришел в себя. Титаническим усилием воли капитан заставил себя отодвинуть каркас безопасности и встать с кресла. На негнущихся ногах он прошел к навигационной аппаратуре и рухнул на сиденье, рядом с непроизвольно вздрагивающим и корчащимся старпомом. Подключив счетно-навигационную аппаратуру, Хорад запросил данные рентгеновского позиционирования. Изобретенная еще в прошлом веке и тогда же используемая военными навигационная система, позволяющая определить положение объекта по расположению пульсаров, имеющих свою уникальную частоту, оказала неоценимую помощь при научно-исследовательских межзвездных миссиях нынешнего.
Однако этим навигационные вычисления не ограничивались, чтобы достигнуть чистоты и точности измерений, капитан дистанционно задействовал радиотелескопы обсерваторного отсека и по спектральному анализу определил местоположение Солнца, рассчитал парралакс и вычислил удаленность Каладболга от родного мира. На экране вычислительной машины загорелся ответ - три с половиной парсека. Капитан остался доволен, после чего углубился в визуально-телескопическое изучение планетарной системы. Без сомнения, это была 61 Лебедя. Прыжок увенчался успехом.
Капитан вернулся на свое место и включил общую связь. Разлепив пересохшие губы, и с трудом проговаривая слова, он поздравил экипаж звездолета с удачным переходом и предложил всем дееспособным членам экспедиции собраться в кают-компании.

[Тот >>>]

Владимир очень тяжело переносил гиперпереходы и в кают-компанию явился одним из последних – слишком долго приводил себя в чувство. Члены экспедиции, как показалось Барскому, разбились на два условных лагеря, одни, в связи с успешным завершением прыжка, пребывали в слегка приподнятом настроении, другие же, как и сам десантник, еще от него не отошли. Из шестнадцати человек отсутствовало трое: планетолог и астрофизик, находящиеся в изоляторе медотсека и старший помощник, вероятно оставшийся дежурить в рубке управления. Барский пробрался поближе к жене и притулился за ее спиной.
- Начнем, - сказал капитан.
Сейчас Хорад выглядел еще целеустремленней и уверенней в себе, чем в начале экспедиции. Казалось, что прыжок протяженностью в три с половиной парсека никак не сказался на его самочувствии.
- С этого момента мы переходим ко второму этапу экспедиции, - заговорил Джонатан. – Перед нами поставлены исследовательские и поисково-спасательные задачи, которые мы будем решать согласно составленному плану действий и разбившись на группы. Сразу предупрежу, что план весьма гибок, и мы сможем менять его по необходимости. То же касается и групп, которых на данном этапе будет четыре. Все мы квалифицированные работники прошедшие отличную подготовку, поэтому и в связи с гибелью двух членов экспедиции, некоторым из нас, а возможно и каждому придется выполнять обязанности, не прописанные в соответствующем уложении. Если кого-то это не устраивает, сообщаю, что имею все полномочия изменять штатное расписание по своему усмотрению. Впрочем, сомневаюсь, что до этого дойдет.
Начальник экспедиции сделал небольшую паузу, после чего продолжил:
- Касательно групп. Я уже сказал, что их будет четыре, состав и подробные инструкции будут после выяснения некоторых обстоятельств. В целом же схема такова: подойдя к Сольвейг, мы выводим на ее орбиту исследовательскую станцию, состоящую из лабораторных модулей «Апогей-1», «Апогей-2», «Снежинки» и функционально-грузового блока. На станции остается три группы, одна из которых займется изучением внеземного искусственного спутника, остальные две, совместными усилиями проникают сквозь атмосферу планеты и там уже делятся на группы поисково-спасательную и исследовательскую. Основная задача каждой из них, думаю, ясна.
Капитан вновь сделал паузу и Владимир хотел было вставить вопрос о том, что будет, если атмосфера планеты окажется против, настолько против, что ни о какой высадке нельзя будет и подумать. Но одна мысль о том, что для этого придется открывать вялый рот и, ворочая непослушным языком неразборчиво мямлить, заставила его мужественно отказаться от любых вопросов по этому поводу.
- Четвертая группа, - продолжал Хорад, - уходит от планеты на несущем звене Каладболга и по баллистической траектории догоняет Сорью. Там она должна перехватить радио-бакен, оставленный предыдущей экспедицией. Существует вероятность того, что пропавший экипаж находится не на Сольвейг, а на Сорье. Этот вариант нельзя исключать, поэтому прежде чем вернуться четвертая группа должна будет предпринять поисковую операцию.
- А сейчас, - добавил Хорад, - у меня вопрос к медикам. Что у нас с Ландау и Ли-Бэйкер? Можем ли мы надеяться, что эти двое или кто-нибудь из них вернется к работе в ближайшее время?

Сообщение отредактировал Тот - 8-10-2008, 9:10

[Эллеон Ри >>>]

Из дневника Стивена Марка Хоусена.

Все идет не так как мне хотелось бы. Я рад, что закончился этот ад с РБП, себе можно признаться, мне действительно было страшно. И не только за свою жизнь, хотя я тоже особенно не тороплюсь на тот свет, но и за жизнь всей спасательной экспедиции. Спасатели, черт побери! Если так и будет продолжаться, то спасать, возможно, придется нас. Сегодня были похороны – хоронили погибших. Не могу сказать, что был хорошо знаком с ними, но тем не менее… Очень, невообразимо, жаль.
Один светлый момент во всей этой ситуации – у нас на борту появился настоящий медик. Я устал изображать из себя того, кем не являюсь. Да, согласен, мои познания в медицине довольно обширны, но я в первую очередь ксенобиолог, а не врач. Врачом я был двадцать лет назад. Так что этот груз с моих плеч снят. С удовольствием помогу Маргарите, если это будет необходимо, но принимать все решения самостоятельно – увольте.
Скоро корабль совершит прыжок и мне нужно занять место в камере. Да хранит нас всех Бог…

P.S. Встретимся по ту сторону.

[Аленький >>>]

Переход Маргарита пережила в одной из специальных камер в лазарете, про себя ругая собственную забывчивость или стеснительность попросить о том, что бы ей выделили каюту. Устраиваясь в капсуле, девушка было решила, что не так уж здесь и плохо. Впрочем, это решение не было окончательным, Маргарита поменяла его как только корабль вошел в подпространство. Маргарите никак не удавалось классифицировать свои ощущения ни по одной из знакомых ей классификаций. Только девушка решила не заморачиваться этим, как все закончилось, и несколько «помятый» голос капитана по внутренней связи поздравил всех с успешным завершением прыжка.
Ошеломленная, но обрадованная Маргарита выползла из своей капсулы обратно в медицинсткий отсек. Очутившись свободном прсторанстве лечебницы, как шутливо на старый манер ее называла сама врач, Маргарита оперлась руками на стол и энергично помотала головой в стороны. Результатом этого действа стал вылетевший из-за уха врача какрандаш. Постепенно обычные оущения восстанавливались и Маргарита не преминула заняться своими обязанностями и проверить пациентов.
«Диагност», пропищав в ответ на заданные команды, доложил,что пациенты чувствуют себя нормально и находятся в прежнем состоянии, то есть попросту спят.
Решив, что будить пацитентов рановато, Маргарита отправилась в кают компанию, где собрались практически все члены экипажа.
Удобно устроившись на одном из диванчиков девушка внимательно слушала капитана, до сих пор она не была посвящена во все тонкости спасательной экспедиции и теперь старалась сложить воедино кусочки и обрывки имеющихся у нее сведений. Это занятие поглотило ее настолько, что вопрос о том, когда смогут вернуться к работе ее подопечные, заставил ее вздрогнуть.
- М...э...да. Они просто спят, - побормотала застигнутая врасплох врач.- В смысле, они полностью здоровы. И смогут работать в ближайшее время.
Как бы в подтверждение своих слов девушка так энергично кивнула, что извечный карандаш снова выкатился из-за ее уха и укатился аж на середину кают-компании. Маргарита смущенно потупилась.

[Марк Октавий >>>]

НРПГ: А вот такая неожиданность.
НРПГ2: Как вы понимаете, все сие (включая мое появление) тщательно согласовано с мастерами.

- Спасибо. - Хорад кивнул Маргарите и слегка улыбнулся казусу с карандашом. - А теперь перейдем к самому главному - к диспозиции.
Он еще раз окинул взглядом всех собравшихся и начал перечислять.
- Группа один, в задачу которой входит исследование спутника Сольвейг, будет состоять из МакМан, Старовича и Барского. Старший - Барский. На первом этапе исследования этой группе также будете временно приданы вы, Погодин, - капитан кивнул кибернетику, - в связи с необходимостью исследовать спутник с помощью аппаратов. Идем дальше. Группа два, которой надлежит осуществить поисково-спасательную операцию на поверхности планеты, это Рубенс, Хоусен, Ревер и Амудсен. Старший - Амудсен. Группа три, которая занимается исследованием руин, это Погодин, Ландау и Барская. Старшая - Барская. И, наконец, группа четыре, которая отправляется к Сорье, это де ла Роса, Майн и Штернедвейн. Старший - де ла Роса. Здесь же, на корабле, остается и Ли-Бэйкер. Она примет участие в операции на Сорье, если ей позволит состояние здоровья.
Как вы, возможно. заметили, в составе групп я не назвал себя и бортинженера Родовски. Мы с ним составляем штаб операции и осуществляем координацию действий всех групп, включая четвертую. Вероятнее всего, штаб целесообразно будет разместить на поверхности Сольвейг, это позволит нам со Станиславом при необходимости оказать помощь одной из двух работающих на планете групп.
Вот, в целом, и все, - заключил Хорад и снова оглядел присутствующих. - Если у кого-то есть вопросы или предложения по диспозиции - прошу их высказывать. Сейчас для этого самое время.

[Мара >>>]

Рубка. Габриэль де ла Роса

Работа никогда не тяготила Габриэля, скорее она вызывала ощущения сродни легкому наркотику, к ней быстро удавалось привыкать и даже получать определенного рода удовольствие. Ничего патологического, господа, просто ощущение, что все же ты верно выбрал то, чем бы тебе хотелось заниматься в жизни.
То ощущение безвременья, которое охватывает во время прыжка намного сильнее пресловутого свободного падения, ради которого на земле люди веками совершали безумства. Прыгали с деревянными крыльями с высокого утеса вниз, потом пытались взлететь на деревянных ящиках в небо, а после и падали из металлических ящиков вниз, дергая за кольцо и лихорадочно считая мгновения до того, как над головой раскроется купол парашюта, но этого оказалось мало. Чего доброго, еще скоро туристов начнут катать через гиперпространство, зарабатывая деньги на любителях острых ощущений.
Но сам Габриэль был сейчас слишком далек от пространных рассуждений о будущем космических перелетов, потому что находился на своем рабочем месте и скрупулезно прокладывал курс к Сольвейг.
Поочередно напоминая то осьминога, то сороконожку, то краба в раковине кресла, венесуэлец крутился вокруг приборов и консолей управления. Состояние были близким к лихорадочному, до цели их путешествия оставалось совсем немного по космическим меркам, практически рукой подать. Но на деле времени еще оставалось прилично, чтобы как следует оглядеться в пространстве. И как оказалось, не зря.
Показания приборов выдавали весьма странные данные. Радиотелескопы засекли на орбите Сольвейга кроме искусственного спутника еще порядка двух с половиной тысяч объектов, диаметром около 10000 мм.
Де ла Роса мотнул головой, пытаясь отогнать несуществующее наваждение, и потер руками глаза. Но ничего не изменилось, данные по-прежнему свидетельствовали о присутствии на орбите того, чего там не должно было быть. После гибели станции, в системе был транспортер «Дюрандаль», управляемый Германом Лелем, но ни о чем подобном в его докладе не говорится, а значит, на тот момент времени этих объектов не было. Откуда же они взялись?
Габриэль запустил дополнительные сканирующие системы и увеличил исследуемое пространство. Полет к Сольвейг был долгим и отвлекать капитана от важного совещания не было необходимости. Диагностическим системам нужно время на сбор и обработку данных. А железо от одного только жгучего желания человека быстрее работать не начнет.

Сообщение отредактировал Messalina - 20-10-2008, 18:01

[Marzell >>>]

С разрешения мастера

.... и тишина. Ярчайшее солнце било в глаза, не обращая ни капли своего дражайшего, яростного внимания на черные очки, что срывали глаза, скулы и часть щек. Вокруг, насколько охватывал взгляд тянулись горы, камень, снег, снег, солнце, и тишина. Та тишина, что являеться всеобьемлющей, охватывающей душу до той степени, когда...

...ледоруб, поразительно легко выскользнул из стенки. Раз за разом Тина пыталась зацепиться хоть за что-то. Резкий рывок веревки,хруст и вот уже второй крюк потихоньку начинает выползать из ледника. Роджер, её Роджер, наречённый на любовь и счастье пытаеться зарубиться, но лед не пускает....

...Как легко, как не-срашно, совсем не страшно, ледяной воздух бурей срывает остатки тепла, из-под раскрывшейся куртки, связывающая веревка тянеться куда-то вверх...


Тии-уп, Тии-уп,...Ти-уп, Ти-уп, Ти-уп.. Ти-п, Ти-п...Ти-п
Помпа продолжала закачивать воздух в легкие Тины-Ли.
Диагност, почему-то начал яростно подмаргивать то зеленым, то рубиново-красными цветами.

Зрачки женщины начали бегать под закрытыми, казалось навсегда веками.Пальцы на левой руке сжались. Она видела сон.

Сообщение отредактировал Marzell - 23-10-2008, 15:49

[Тот >>>]

(Мастерский произвол)

- Позвольте узнать о приоритетах на данном этапе экспедиции, - подал голос Барский. – А то боюсь, я не совсем понимаю. Точнее, я совсем не понимаю, - добавил он в пол голоса.
- Что именно вас интересует? – сурово осведомился капитан.
- Как нам сообщали ранее, - сказал Владимир, - спутник внеземного происхождения может представлять большую опасность для экспедиции, поэтому изучение его на предмет обезвреживания – одна из первейших наших задач. Не выход, если мы будем прятаться от него, прикрываясь планетой - это не позволит нормально десантироваться, так как сильно сократит количество возможных точек входа в атмосферу. Выходит, что я и Мак-Ман и Погодин, все мы будем задействованы в исследованиях спутника. Возможно, будем задействованы достаточно плотно и достаточно долго. Но тогда мы не сможем оказать помощь при зондировании атмосферы и штурме самой планеты.
- Все верно, - подтвердил Хорад. – Высадкой на Сольвейг займутся Цин Чжао и Амундсен. Думаю, они справятся не хуже.
- Но это… - начал было Барский, но замолчал, поняв, что едва не сказал лишнего. Действительно, как можно было заподозрить капитана Хорада в том, что он приберегает более опытного Владимира «на потом», на тот случай, если с основной группой десантников случиться несчастье. Нет, капитан все правильно распределил и Цин подходит для этого дела гораздо лучше. В отличие от Владимира у нее отличная реакция, она вынослива и способна выдерживать такие перегрузки, от которых самого Барского размазало бы по пульту управления десантным ботом или вдавило в кресло, вытряхнув из легких весь воздух.
- Прежде чем высказать свои мысли, хочу напомнить, что сейчас я говорю не как координатор проекта, а всего лишь как рядовой участник экспедиции, - убедившись, что Владимир не станет продолжать, заговорил Рубенс. – Я бы хотел возразить по поводу моего участия в поисково-спасательной операции. Как вы знаете, тут я лицо заинтересованное, начальник пропавшей экспедиции – мой сын, поэтому может сказаться человеческий фактор. Если капитан Хорад не возражает, я предпочел бы вообще остаться на Каладболге. Надеюсь, моего опыта будет достаточно, чтобы заменить Штернедвейн, которая без сомнения нужна здесь, на Сольвейг.
- Да, - ответил Хорад, - каждый десантник у нас на счету. Что ж, - сказал он, немного подумав, - против такой перестановки я не возражаю. Что же касается спутника…
Капитан не договорил. Все собравшиеся в кают-компании, кто с удивлением, кто с опаской воззрились на загоревшуюся лампочку внутренней связи. Должно было случиться что-то действительно важное, если старший помощник де ла Роса решил прервать собрание.
- Слушаю, - сказал Хорад, нажав на клавишу связи.
Динамик щелкнул и из него раздался голос Габриэля:
- В этой системе творится что-то непонятное. Сначала я не поверил, пока не убедился в этом воочию. Вокруг Сольвейг крутится с десяток тысяч обломков разного калибра и внеземной спутник с огромной брешью в боку. Такое ощущение, что чья-то гигантская лапа вырвала из него все нутро.

[Инэйлэ >>>]

Александра Штернедвейн. Личная каюта после прыжка, совещание в кают-компании.
«В следующий раз попробую переждать прыжок в амортизационной капсуле. Или ещё где-нибудь – может быть, в лазарете есть какое-нибудь оборудование».
Это обещание Саша себе дала, выбираясь из кресла в своей каюте, разминая мышцы, вообразившие себе, что хозяйка просидела без движения около суток и прислушиваясь к сигналам нервной системы, шокированной произошедшим и явно раздумывающей – а не отплатить ли вышеозначенной хозяйке за пережитое «удовольствие», и если отплатить – то как. Закрыв глаза, девушка как следует потрясла головой, словно готовя из своих мозгов коктейль, и – о чудо – эта мера, похоже, возымела действие.
Алекса сделала пару приседаний, пожалела, что размеры каюты не позволяют пройтись по ней «колесом», и, пригладив руками волосы (на этот раз для разнообразия она проделала это перед зеркалом), вышла из каюты.

В кают-компании собрались почти все члены экипажа – обновлённого экипажа, напомнила себе Саша, украдкой оглядывая сосредоточенных людей, ожидающих инструктажа. После инструктажа она об этом уже не думала.
После инструктажа у Алексы осталась только одна мысль:
« Что-я-спасатель-забыла-на-Сорье-где-и-высаживаться-вряд-ли-кто-будет?»
И вопрос этот Саша собиралась задать, но пока она выбирала максимально корректную формулировку, пока подыскивала возможные аргументы для перевода в поисково-спасательную группу, в дело вступил Рубенс.
Алекса напряглась, переводя взгляд с него на капитана...
- Да, - ответил Хорад, - каждый десантник у нас на счету. Что ж, - сказал он, немного подумав, - против такой перестановки я не возражаю. Что же касается спутника…
Капитан не успел договорить. Саша не успела послать ободряющий взгляд Рубенсу.
Первой зарницей надвигающейся грозы загорелась лампочка внутренней связи.
- В этой системе творится что-то непонятное. Сначала я не поверил, пока не убедился в этом воочию. Вокруг Сольвейг крутится с десяток тысяч обломков разного калибра и внеземной спутник с огромной брешью в боку. Такое ощущение, что чья-то гигантская лапа вырвала из него все нутро.
Алекса на мгновение прикрыла глаза. Отчего-то на язык просилась фраза из многих книг и фильмов веков, ушедших в прошлое.
Вот оно. Началось.

Сообщение отредактировал Инэйлэ - 21-11-2008, 23:50

[Морфи >>>]

Про то, что прыжок нужно бы переждать в специальной капсуле, Морган вспомнил слишком поздно, а потом биологу подумалось, что было бы неплохо перенести переход без этих вспомогательных средств... вдруг да поможет привести в порядок перепутавшиеся мысли.
Ревер чувствовал себя выжатой тряпкой и сам не понимал, что именно отняло у него так много сил. Однако Морган мог сказать точно, что экспедиция эта уже с лихвой оправдала его ожидания по поводу опасных приключений... Реверу было сложно поверить, что это все происходит на самом деле - взбесившийся робот и внезапно оказавшиеся на Каладболге Рубенс и Маргарита, собственная некомпетентность в деле человеческой медицины, и гулкий пол ангара под ногами, жуткие похороны и понимание того, что ничего больше для этих вот людей не будет...
Наступление безвременья Морган воспринял едва ли не с радостью - голова шла кругом от тяжелых, нерадостных мыслей, ныли виски и напоминала о себе полученная в кают-компании шишка. А сразу после прыжка биологу показалось, что он ослеп, оглох и онемел одновременно, и пока чувства восстанавливались, Ревер понял, что все случившееся ранее будто отошло на задний план, чуть померкло, и уже не больно вспоминать.
"Наверно, так и должно быть", - мелькнуло в голове биолога, осторожно садящегося на койке после сообщения капитана. Наверно, если бы не обращение Хорада, Морган бы остался в своей каюте, пытаясь вызвать в памяти это ощущение безвременья, которое так хорошо утихомиривало тяжелые мысли. Может бы, биолог постарался бы зарисовать свои тревоги, и после мог бы рассчитывать продать получившееся сюрреалистическое полотно какому-нибудь музею современного искусства, но...
...но нужно было брать себя в руки, откладывать рефлексию на потом, и отправляться в кают-компанию. "А ведь еще немного, и... и дальше - Сольвейг", - мысль мелькнула и пропала, Морган успокоил себя тем, что вряд ли случится что-нибудь еще, ведь и так уже судьба неплохо поиграла со спасательной экспедицией.
Диван, на котором в результате устроился биолог, был выбран довольно просто - Морган рядом с ним запнулся, и после довольно неуклюжего усаживания на сидение было бы уже глупо вставать и пересаживаться. А дальше биолог прибегнул к уже привычной тактике - молчать и слушать: все равно большинство интересующих его вопросов будут заданы кем-нибудь другим... если они и появятся, эти вопросы.
"Поисково-спасательная операция, что ж... да, это самое логичное. Кажется, придется получать дополнительную квалификацию - медика. В конце концов, хватит уже этого бояться!" - решил про себя Морган.
Сигнал вызова по внутренней связи показался Реверу каким-то тревожным, так что биолог внутренне напрягся - понятно было, что прерывать совещание старший помощник решился бы только в случае чего-то экстраординарного.
"Что-то будет", - понял Морган, когда голос Габриэля стих. - "А мы все еще не высадились на Сольвейг... я начинаю думать, что судьба просто не хочет нас туда пускать!"

[Эллеон Ри >>>]

В лаборатории идти не хотелось. Хотелось побыть одному. Стив знал, что у него достаточно свободного времени, поэтому расположился прямо на столе своей каюты. Как любой ученый, немного помешанный на своем деле, он не мог не прихватить с собой «самое необходимое», хотя знал заранее, что этого «необходимого» на борту корабля более чем достаточно. Но свое есть свое, родное.
Он перебирал образцы, как гном глубоко под землей, должно быть, перебирает свои сокровища, твердо уверенный в том, что ничего прекраснее этого не может быть на свете. Закусив губу, разглядывал под микроскопом лапку какого-то жучка, что-то быстро писал на планшете, зачеркивал, чертыхался, сверял с обширной базой данных. В общем, был полностью и безмерно счастлив…
- Чертов старик! Торнер специально подбросил этот «феерически прекрасный образец неизвестного доселе насекомого», который добыл в последней экспедиции. «Займитесь им друг мой, все лавры достанутся вам, а то мне недосуг». Недосуг ему! Старая тупая рептилия! Я потратил целый час, чтобы сделать величайшее в своей жизни открытие – это лапка мухи, черт бы его побрал! Обыкновенной земной мухи, небось, прилипла к сапогу, а потом он ее и «нашел»!
Стив со злостью сгреб все со стола в коробки, и, костеря бывшего начальника на чем свет стоит, завалился на кровать.

[Тот >>>]

(Мастерский произвол)

Тяжелое дыхание Барского смешивалось со странным лязгающим скрипом и гулом. Помесь звуков, вкупе с темнотой, разбавленной слабым свечением пультов и дежурной световой панелью, навевала мысли о танке. Но не об исследовательском чуде глубоководников и не о космодесантной вездеходной машине, а о старом шестиопорном или даже гусеничном танке. О таком танке, из которого стреляли. Владимир пытался определить источник скрипа, задерживал дыхание, но ничего не удавалось – лязг пропадал, заглушаемый усиливавшимся гулом, а еще, неимоверно бешено начинало колотиться сердце, так сильно, что закладывало уши.
Слева, в рабочем кресле, стиснутый ремнями безопасности, покоился Старович, хотя по его лицу трудно было сказать, действительно ли он покоится. Перед началом расстыковки, Владимир в общих чертах рассказал лингвисту о том, как будет происходить отсоединение модулей от несущей конструкции Каладболга, и о том, как позже каждый из модулей будет состыкован со Снежинкой, превратив тем самым ее в орбитальную станцию. На словах все выходило гладко, однако непривычный к таким вещам Вадим явно нервничал.
У противоположной стены за стойкой дублирующих пультов висела МакМан. Она была за спиной Барского, и он не мог сейчас ее видеть, но знал, что техник-ремонтник там. Это было хорошее чувство, оно придавало спокойствия.
- …готовность к расстыковке, - донеслось до сознания Барского.
Это был Габриэль, командовавший нынче парадом.
- Апогей-1, - отозвался Владимир. – Готовность подтверждаю. Все системы в норме.
- Десять секунд…
На экране загорелись цифры.
- Здесь всюду полно обломков, - сообщил де ла Роса. – Приготовьтесь маневрировать.
- Знаю, знаю, - скорее пробормотал, чем подтвердил Барский.
Вообще, операция не то чтобы была слишком рискованной, скорее просто необычной. Подойдя к планете со стороны противоположной внеземному спутнику, Каладболг должен был вывести на орбиту четыре модуля и уйти от Сольвейг так быстро, как это возможно. Просчитывать орбиты вращающихся вокруг планеты обломков, попросту не было времени, да и в системе двойной звезды эти орбиты наверняка имели сложную форму.
- Апогей-1, расстыковка, - скомандовал Габриэль.
- Есть расстыковка, - подтвердил Владимир. – Пять секунд, полет нормальный.
Сработала автоматика, и внутри модуля стало немного светлей, загорелись экраны и пульты. Апогей теперь питался от собственной энергосистемы, и эту энергию стоило экономить.
Владимир задействовал корректировочные двигатели, чтобы выровнять орбиту. Теперь оставалось лишь ждать, пока от Каладболга «отвалятся» еще три части, чтобы позже собраться в одно целое. Центром будущей станции был, конечно же, служебный модуль Снежинка. Сейчас там, в ожидании расстыковки, находились капитан Хорад и бортинженер Родовски. С разных боков к «Снежинке» присоединялись «Апогей-1» и «Апогей-2» и это делало станцию похожей на раскинувшего руки толстячка.
«Как там сейчас Цин?, - подумалось Владимиру. – Жаль, конечно, что мы не в одной команде, но сейчас с ней надежный Погодин и пришедший в себя Ландау… Хотя, положа руку на сердце, было бы намного спокойней, если планетолог оставался под присмотром врачей».
Барский некоторое время смотрел на экран навигационной системы, где несколько пунктирных линий пересекались и накладывались одна на другую. Пока что столкновение с космическим мусором, если так можно назвать детали внеземного космического аппарата, «Апогею» не грозило.
Владимир подумал о том, что последним со «Снежинкой» будет состыкован ФГБ – функционально-грузовой блок. Достаточно трудно управлять ФГБ как отдельным аппаратом, поэтому им всем стоит немного поторопиться. Впрочем, Штернедвейн и Амундсен опытные десантники и у них не должно возникнуть проблем.
- Говорит Апогей-2, - услышал Владимир голос жены. – Готовность к расстыковке подтверждаю, все системы в норме. Пора нас уже сбрасывать, ребята. Габриэль, вы там не заснули?

[Father Monk >>>]

Алекс Ландау

Мир вокруг сошел с ума, и Алекс вместе с ним. Поначалу, когда он еле пришел в себя и увидел потолок медкаюты, то возникла очень липкая и назойливая мысль, что он умер. Он попытался кричать, но горло было пересохшим, да еще и страх перед неизвестностью словно сдавил легкие, не давая продохнуть и выдавить ни звука.
Потом был доктор женского пола, которая пыталась что-то объяснить, говорила долго и все больше сыпала медицинскими терминами, а потом появилась Цин Барская и сказала, что пора собираться. И снова они говорили, и снова все больше странными терминами и неизвестными словами, говорили много, говорили про робота, про сон, про болезнь, про то, что время поджимает, а сроки не резиновые... От всего голова пошла кругом, и доктор выписала Ландау какие-то таблетки. Он заглотил, даже не посмотрев на название препарата. Лишь бы эта боль в голове и слабость во всем теле прошла. Она еще говорила в спину, что это нормальная реакция, и что все скоро придет в норму, но Барская уже тащила Алекса, торопила, смотрела как-то с опаской, настороженно, словно вот прямо сейчас Ландау начнет размахивать руками и кричать, что корабль захватили пришельцы... Несмотря на всё, по губам британца скользнула усмешка, когда он представил себе эту ситуацию: он против десантника...
Потом его прикрепляли ремнями, давали еще какие-то таблетки, долго глядели в глаза и спрашивали, хорошо ли он себя чувствует. Ландау вяло кивал и старался особо не говорить - язык уже ворочался, но желание шевелить его раньше времени не было. Рядом с Барской хмурился Погодин, тоже смотрел на британца как-то странно, косо.
- Говорит Апогей-2, - щелкнув кнопками на пульте, произнесла Цин. – Готовность к расстыковке подтверждаю, все системы в норме. Пора нас уже сбрасывать, ребята. Габриэль, вы там не заснули?
- У меня такое ощущение, - следя за движениями Барской, медленно произнес Ландау, - что это я заснул и вижу страшный сон. Все вокруг словно в тумане, плывет, кружится... и не надо думать, что я идиот. Я видел, как все на меня смотрят. Что-то случилось?.. Мне могло не случиться, голова так не кружится после перехода!
Или кружится? - прошептал внутренний голос.

Сообщение отредактировал Father Monk - 2-12-2008, 0:36

[Черон >>>]

(и отсутствующий капитан Хорад)

Движение сменялось движением.
В последних моментах их бега сквозь пустоту почти не было изменений - все это выглядело как тягучий, залитый воском сон, в котором собственное ощущение пространства практически теряется, отдаваясь механическому выполнению работы.
Сначала был прыжок, который Станислав пережидал в машинном, стараясь замедленным сознанием по возможности контролировать любое нарушение работы "дырокола". Капсула релаксации в данном случае была бы излишней роскошью, поэтому когда переход оказался завершен, тело принялось к работе самостоятельно, пользуясь щедро предоставленными в его распоряжение рефлексами: постфактум проверить все системы, убедиться в том, что массозаборник во время прыжка не оказался поврежден, плавно остановить обороты "дырокола" - в общем, стандартная, полностью по инструкции, процедура торможения.
Поэтому на общем совещании Родовски не оказалось. Впрочем, о распределении в группу координации на главный модуль не было практически сомнений - таковым его роль была еще в проекте экспедиции, и нисколько не собиралась меняться. Для Десантников, рассеяно думал Стах, погрузившись в кресло пилота "Снежинки", можно было ожидать перестановок в каждую минуту. Это мастера для работы с неожиданностью. Но спектр задач бортинженера узок, как разве что у медиков...
Однако, упрекнул он себя за фаталистические настроения, спасение утопающих в открытом (полуоткрытом, точнее) космосе досталось именно ему. Кто знает, может, завтра придется на пару со Старовичем анализировать пиктограммы негуманоидных цивилизаций?
- Снежинка, готовность к расстыковке, - голос де ла Росы металлически прозвенел в наушниках, напоминая о необходимости еще раз проверить обстановку. Скосив глаза влево - кресло с жесткой фиксацией едва позволяло повернуть голову - Стах оглянулся на капитана, и поспешно вывел на экран траектории движения обоих "Апогеев". Первый выходил на позицию, второй уже развернулся и тоже приближался, отставая секунд на сорок.
- Пора начинать, - глухо донеслось до ушей бортинженера. Родовски согласно кивнул, не заботясь о том, виден ли жест капитану, затем, спохватившись, сказал "Принято" и "Снежинка", ощутимо вздрогнув, упала в распахнутые объятия космоса.
- Есть расстыковка...
Их все-таки повело - неизбежная погрешность пусковой катапульты. Модуль плавно закувыркался в пространстве, с каждым оборотом отклоняясь от размеченой на навигационном экране траектории, поэтому следовало поспешить. На втором обороте Стах начал отсчитывать такты вращения, мысленно, наскоро сверившись с хронометром - и через два витка сработали маневровые, выравнивая курс и увлекая "Снежинку" в сторону медленно скользящих по пусковым орбитам боковых модулей.
Основной модуль следовало выводить как можно быстрее - ему грозила наибольшая опасность от столкновения с обломками, буде таковые появятся. Служебные модули достаточно легко изолировать или вовсе обойтись без поврежденного отсека - хотя, устыдил себя Стах, жизни их пилотов от этой оценки дешевле ни в коем случае не становятся.
В любом случае стоило поглядывать на радар. Пока на горизонте не виделось ничего достаточно крупного, за исключением второго "Апогея", который они догоняли. Родовски, не удержавшись, чуть качнул "Снежинку" поперек движения, желая подбодрить Цин, которой в компании с Погодиным и Ландау приходилось одной управляться со стыковкой. За полным отсутствием у модуля крыльев приветствие получилось довольно-таки бледным...
Тем временем пунктирные линии на экране все-таки сводились в точку.
- Это Снежинка, выходим на позицию для стыковки, - коротко отметил Стах, и снова переключился на радар. Осталось дождаться ФГБ.
И не забывать при этом избежать столкновения со свободно парящим мусором.

[SergK >>>]

Отстыковка ФГБ.
(С Инэйлэ)

В грузовом блоке повисла тревожная тишина. Ангар с контейнерами и техникой пустовал: четверо членов экипажа будущего «челнока», которым на некоторое время станет ФГБ, собрались в маленькой комнате управления и ожидали сигнала. Амундсен и Штернедвейн заняли кресла пилотов, приготовившись к полёту. Медики Ревер и Хоусен заняли посадочные места и зафиксировались жёсткими ремнями.
- Надеюсь, управлять этой штукой будет не сложнее, чем водить «Спирит». – Даниэль упомянул одну из наиболее популярных моделей воздушных спасательных катеров потому, что был уверен – Александра не раз летала на таких. Он попал в точку, Алекса саркастически хмыкнула: сравнивать неповоротливый модуль с быстрым и маневренным катером не было никакой возможности.
Несмотря на общую готовность, голос Габриэля, раздавшийся из интеркома в «рубке», оказался слегка неожиданным:
- Функционально-грузовой блок, подтвердите готовность к расстыковке.
Амундсен ещё раз осмотрел «рубку» и приборы: все на местах, тревожные лампы пока не горят, груз в ангаре закреплён… Кажется, никто не забыт, и ничто не забыто.
- ФГБ, готовность подтверждаю. Готовы к свободному полёту.
- Я постараюсь направить вас туда, где поменьше обломков. Будьте настороже и поглядывайте на экраны периметра. Десять секунд.
Блок был оснащён камерами и датчиками, фиксирующими происходящее в космосе вокруг модуля. Эти данные Даниэль заблаговременно вывел на четыре основных экрана. На одном из вспомогательных табло горела цифра 3.
То есть уже 2…
1…
Не было даже толчка – лишь мягкое покачивание. Медики, втянувшие головы в плечи, теперь с недоумением поглядывали на жёсткие фиксаторы и ремни. Грузовой блок отстыковался мягче других, Амундсен облегчённо выдохнул и… Модуль неожиданно сильно тряхнуло. В интеркоме раздался тревожный голос штурмана:
- ФГБ, у вас всё в порядке?
- Системы в норме, мы почувствовали толчок…
- Похоже, вы столкнулись с одним из обломков, довольно крупным. Визуальных повреждений нет, но вы слегка отклонились от безопасного курса. Запустите телеметрический расчёт и приготовьтесь маневрировать.
- Все слышали? Не ослабляйте ремни и не двигайтесь. Алекса, возьми на себя наблюдение за телеметрией, я выведу тебе данные расчёта.
Пальцы Даниэля застучали по кнопкам.
Несколько секунд - и оставившая штурвал Саша слегка повернулась к кресле, облегчая себе доступ к оборудованию. А ещё через некоторое время она зло и прошипела нечто малопонятное:
- Sarumat' twoju cherez tridtzat' tri kol'tza wsewlastija!
Уголком глаза поймав недоумённый взгляд Даниэля, Алекса вспомнила, на каком языке принято сейчас общаться, и пояснила:
- Дело дрянь. Судя по данным телеметрии, наша орбита на пересечении с орбитой большого и плотного роя обломков. Размеры до 300 миллиметров. Уклониться шансов нет - облако слишком велико, не успеем перевести на другую орбиту. Сманеврировать не выйдет - мы не на "Стриже". В общем - полный abzatz, если, конечно, ничего не придумаем...
Закусив губу, Саша задумалась. ФГБ не вооружён, пробить себе дорогу не удастся. Да и если бы и был вооружён - всё равно был бы риск попадания крупных осколков - ведь вероятность точного попадания и полного испепеления обломка мала...
Стоп.
Алекса зашипела, пытаясь поймать за хвост ускользающую мысль. Осколки... Рикошет... Угол падения и тэ пэ... Где же последнее звено?
В этот момент ФГБ снова тряхануло - чуть послабее, но ощутимо. Груз бы не повредило... Груз...
- Эврика!
Радостный возглас огласил кабину управления.
- Есть идея, крайне бредовая, весьма затратная, но других нет. - Короткое предисловие, и не делая паузы и не дожидаясь ответов и комментариев, Саша перешла к сути:
Мы везём на борту кучу оборудования, среди них - радиоуправляемые космические зонды. Можно отстреливать их в самые крупные обломки, отклоняя их с пути нашей грузовозки. А так как они радиоуправляемы, то потом можно их перенацеливать, и более мелкие обломки попросту сметать с пути. Размер зондом - около двух метров, делали их прочно, сразу разваливаться не должны.
Переведя дух после эмоциональной тиррады, Алекса вернулась к телеметрии, но начала поглядывать на расположенный как раз рядом с ней пульт управления космозондами. Ситуация продолжала ухудшаться, но ещё минута-другая у них была. А что до потери космозондом... Без них будет плохо... Но без ФГБ на их миссии можно будет ставить крест. Могильный.
Даниэль размышлял над предложением Алексы секунд десять. Затем коротко кивнул:
- Хорошо, так и поступим. Я попытаюсь маневрировать и буду сообщать тебе о приближении крупных объектов. Твоё дело - нацеливать и отстреливать зонды. Маленькие обломки не причинят вреда корпусу ФГБ, если только не попадут во внешние контейнеры с энергоблоками. Приготовься!

(продолжение следует)

Сообщение отредактировал SergK - 25-12-2008, 22:57

[Инэйлэ >>>]

Полёт ФГБ. Игра в салочки со смертью
дуэт с SergeyK

Саша повернулась в кресле, устроившись напротив пульта управления зондами, щелчком тумблёра активизировала пульт и, дождавшись оживления экрана, забарабанила по клавишам, проверяя наличие и состояние зондов, в основном – систему радиоуправления. Дождавшись жизнеутверждающего рапорта, Алекса выставила первый зонд на «товсь», подогнала сетку экрана так, как привыкла на российской технике, и, разминая пальцы, негромко отозвалась:
- Готова. Да поможет нам Бог.
Даниэль кивнул, уставившись на экраны и не заботясь о том, что Алекса скорее всего не видит его жеста - времени на слова не оставалось. К ФГБ приближалась первая волна обломков.
- Крупный обломок на десять часов, третий сектор обзора, тридцать метров, пятнадцать секунд до столкновения... - и почти сразу же - Ещё один на тринадцать часов, пятый сектор, сорок пять метров, двадцать семь секунд... Ещё два идут по касательной, я их обойду когда ты отстрелишь зонды.
"Ей придётся нелегко" - мельком подумал спасатель, готовясь слегка изменить траекторию полёта грузового блока, когда Алекса собьёт обломки.
«Хорошо, что я поменяла цвет сетки. Этот американский зелёный так режет глаза».
Это была последняя не относящаяся к делу мысль. И позже казалось, что и вовсе последняя. Саша парой касаний навела преобразовавшийся в кружок захвата мишени курсор на нужные координаты, зафиксировала летящий навстречу обломок, и нажала на пуск – разумеется, большую красную кнопку. Тихо щёлкнули, выходя из гнезда, джойстики управления, Алекса, не глядя, положила на один правую руку, левой готовя к запуску второй зонд.
Обломок – не слишком большой с виду – приближался, и Саша, прищурившись, кистью, корректируя траекторию зонда и нацеливая его в выбранную точку. Протекло ещё томительные доли секунды, пока наконец не случилось столкновение. Зонд ударил в бок обломку – и тот, дёрнувшись от удара, отвалил в сторону, больше уже не угрожая ФГБ.
Но торжествовать было некогда. В который раз Алекса сторонне жалела, что у неё только две руки – когда надо было успеть столь много! Надо было переориентировать сетку на новую цель. Надо было отстрелить второй зонд. Надо было проверить первый – авось на что ещё сгодится...
Теперь в работе были оба джойстика – левый, переключённый на первый зонд, слегка повреждённый, но ещё дееспособный, был вскоре оставлен, после того, как первый зонд получил команду на смену курса вслед второму. Второй устремлялся к дальнему обломку, уже ставшему близким. В оставшиеся доли мгновения Саша, прищурившись, нацелила зонд...
Столкновение...
Обломок изменил траекторию. Зонд же, немного покапризничав, всё же подчинился командам с ФГБ и, описав дугу, занял позицию впереди, рядом с первым зондом. Ещё пригодятся – хотя бы на то, чтобы более мелкие обломки отбивать.
Отследив ситуацию на экране, Даниэль плавно повёл рукоять управления ФГБ, отклоняясь влево от двух крупных объектов - те пролетели в опасной близости от модуля, но корпус не задели. Краткой передышки не получилось:
- Сразу два во втором секторе, восемь и девять часов. Не более пятнадцати секунд!
Послышались негромкие глухие удары - в правый бок угодила парочка мелких обломков, не причиняя обшивке особого вреда.
Машинально кивнув, Саша взялась за джойстики.
Вскоре плотность мусора возросла, но вместе с тем средний размер обломков уменьшился - большая часть не представляла опасности для ФГБ, а наиболее крупные Алекса виртуозно сбивала с курса, управляя зондами. В итоге модуль вышел из захламлённой зоны, отделавшись мелкими царапинами на обшивке и вмятиной на одном из внешних контейнеров - туда напоследок угодил довольно крупный обломок, который Даниэль упустил из вида. Оценить повреждение сейчас не представлялось возможным, но разгерметизации контейнера не произошло, и спасатели перевели дух.
- Ты отлично справилась с управлением этих штуковин. Не увлекалась в детстве радиоуправляемыми модельками? - пошутил норвежец, повернувшись к Алексе.
Саша, откинувшаяся на спинку кресла и растирая дрожащие от напряжения пальцы, только покачала головой.
- Нет... Я увлекалась компьютерными играми... по схожей тематике... А вот ты, похоже, играл в последнюю редакцию «Звёздных войн». Полёт в астероидном поле после бегства в Хота.
На лицо девушки наконец вернулась улыбка. Пусть слабая, но вернулась.
- А теперь давай поспешим к точке рандеву – нас там, наверное, уже заждались...
Даниэль кивнул, затем щёлкнул переключателем связи:
- Это ФГБ, опасную зону прошли. Направляемся к месту стыковки.
- Вас понял, продолжайте, - Амундсену послышалось облегчение в голосе Габриэля. Норвежец задал координаты и, оставив управление системе автоматического пилотирования, сверился с приборами. Как оказалось, разбиты были всего три зонда, ещё четыре болтались вокруг корабля, передавая сигналы.
- Верни их на борт, если можешь, - попросил Даниэль, - Может, Погодин их подлатает.
- Хорошо, сейчас, - Саша отбила на консоли короткую неравномерную дробь, и в который раз уже взялась за джойстики. Зонды пострадали довольно неравномерно - да это и было понятно - обломки были разных размеров. С первым, выбранным наугад зондом проблем почти не возникло - видимо, он был последним в очереди на отстрел. Но второй... Второй Саше пришлось оставить - зонд был способен двигаться лишь разнонаправленными рывками, и девушка сочла за благо отодвинуть его подальше от ФГБ.
Третий по сравнению с предыдущим был просто идеально управляемым... И даже заедающий в поворотах четвёртый зонд не испортил Алексе нестроения. Прикинув на глазок оставшееся до стыковки время, она рискнула провести один манёвр... И зонд, пусть и маловменяемый, оказался на борту. Да, Погодину будет, что сказать...
Вздохнув, Саша отогнала сломанный зонд подальше от места стыковки, но на всякий случай оставила маячок работающим – может быть, удастся отловить и привести в норму... Если будет время. Хотя... если понадобится ещё один зонд, то время найдётся.
- Всё... Последний зонд совсем плох – загнать на борт без дополнительного оборудования не выйдет.
- Ну и йотун с ним, - припомнил Амундсен родной фольклор, - гораздо важнее то, что блок уцелел, а наши исследователи прижмутся.

[Мара >>>]

Отстыковка прошла нормально и как только от звездолета отделился последний блок, Габриэль активировал программу полета к Сорье. Делалось это в большой спешке, так как оставаться дольше на орбите планеты было нельзя. Рядом с плотным облаком обломков, как надкусанное яблоко темнел искусственный спутник. И нельзя было чтобы и модули и звездолет постигла та же участь. Звездолет должен был в любом случае вернутся назад и доставить информацию о том, что здесь произошло, даже если больше ни один модуль не уцелеет. Здесь не действовала обычная логика, все было выверено, продумано, разумно и объяснимо. Иногда Габриэля от этого тошнило. Куда как легче было пребывать в розовом флере наивных убеждений и иллюзий, верить в чудо и до последнего надеятся на то, что все как-нибудь само обойдется. Но далеким звездам не было никакого дела до людей с их чаяниями и надеждами.
Двигатели звездолета заработали, унося его прочь, от болтающихся в пустоте модулей и вроде бы пока все было нормально, если не считать того, что ФГБ отклонился от заданной траектории и угодил прямиком в скопление обломков.
Габриэль дернулся к пульту управления, но было поздно, уже ничем он помочь им не мог. Оставалось только глухо рычать от осознания собственной вины.
- Дьос мио*, сбросил Александру и Даниэля на обломки, а сам смотался, поджав хвост.
Де ла Роса завыл, вцепившись в свои угольно черные кудри, словно пытаясь выдрать их с корнем.
- Проклятье, проклятье, проклятье.
На короткий миг горячая венесуэльская кровь закипела, требуя выхода эмоциям и Габриэль даже вскочил со своего места, но дело закончилось ссадинами на костяшках правой руки, да едва заметной вмятиной на металлическом корпусе пульта. В ответ электроника моргнула лампочками, да выдала одно из дежурных сообщений. Тон этого сообщения де ла Россе показался презрительным.

*Мой бог (исп.)

Сообщение отредактировал Messalina - 13-01-2009, 2:49

[Тот >>>]

Я вернулся! (с) Утер сын Демосфена

Руины - сотня каменных блоков, слегка выдающихся над поверхностью гладкой как столешница, заснеженной равнины – были остатками постройки, возведенной около пяти столетий назад. С виду они были не примечательны, а на поверку тривиальны. На самом деле люди, в большинстве своем, ждали встречи с представителями иного разума, находящимися примерно на том же уровне развития, что и человек. Нахождение остатков древней могущественной цивилизации тоже было приемлемым вариантом, однако открытие остатков этих, в смысле Руин, поначалу вызвало недоумение. Были это обычные «местные» камни, обработанные неизвестным, но достаточно примитивным способом, а количество и размер плит не вызывали восхищения, напротив, вспоминались древние египтяне и фраза одного из первых исследователей: «В долине Царей над этим бы долго смеялись». Однако то, что постройка эта была возведена на планете, не имеющей разумных аборигенов, наводило на мысли. И первой из них была – если кто-то способен строить аппараты, преодолевающие межзвездные расстояния, то разве не должен он уметь возводить здания?
Ученые умы породили множество теорий, одна из которых, в связи с открытием обширного поземного комплекса, расположенного под руинами и выполненного совсем в ином стиле и с использованием материалов неизвестных Земной науке, была принята за основную. Теория эта сводилась к тому, что некая раса, привыкшая строить лишь подземные сооружения, в связи с особенностями культуры или же по жизненной необходимости, поднялась в своем развитии до этапа космической экспансии и принялась исследовать соседние, а может и удаленные звездные системы, создавая там подобия земных исследовательских станций. В результате своих исследований или же при помощи того, что люди Земли называют логикой, раса эта пришла к выводу, что иной разум, вероятно, способен возводить постройки и жить не только под землей, но и на поверхности. Обладая качеством, которое на Земле известно как Желание Найти Братьев По Разуму, раса эта возвела над своими подземными комплексами подобия зданий - чтобы было видно невооруженным глазом. А из-за отсутствия опыта наземного зодчества и в связи с непониманием того, как наземное строение должно выглядеть и что вообще собой представлять, постройки эти и выглядят так, как они выглядят – примитивно, неразумно, убого. Многочисленные сторонники теории кое-как отбивались от столь же многочисленных противников, кое-как данную теорию опровергавших. И не взирая ни на что, даже на столь частую здесь злую метель, стояли Руины, а под ними, выстроенный внеземной цивилизацией комплекс.
На голую равнину и на зубцы гор обрамлявших ее, падал снег. И высоко-высоко еще одна Снежинка все падала, падала и никак не могла упасть на поверхность планеты, совершая вокруг нее один оборот за другим. Хотя, теперь это была уже и не Снежинка вовсе - состыкованные друг с другом модули делали станцию похожей на целого снеговика.

Из-за большого скопления обломков вынырнул десантный бот, и размеренно помигивая сигнальными огнями, устремился к станции, носящей теперь имя «Сольвейг-2». Спустя какое-то время пилот вышел на связь со станцией:
- Как слышно меня, - просипел он.
Ответ пришел моментально, казалось, что люди на станции ждали этого момента с нетерпением, ждали, чуть ли не вечность и все это время не смыкая глаз, держали палец на кнопке связи. В принципе примерно так оно и было.
- Слышу хорошо!
- Вот и славно… Возвращаюсь…
- Принимает четвертый шлюз. - И спустя время, - Прием?..
- Да, я на связи… Слушай… Продиктуй, пожалуйста, точные координаты стыковки… Только медленно…
- Володя, что случилось?! – пришло со станции.
- Все нормально. Живой. Ослеп немного. Думаю… пройдет.

[Инэйлэ >>>]

Саша повернула последний переключатель – и равномерный писк их динамика мини-передатчика показал, что маяк развёрнут правильно. Вздохнув, девушка выпрямилась и со вкусом потянулась, так, что радостно запели изнурённые долгой работой в согнутом положении мышцы, и начал ощущаться ток крови по сосудам.
Со стороны обозрела результат своей деятельности – развёрнутый по всем правилам маячок, и, вздохнув, ещё раз помянула взбесившегося робота и его создателей-программистов Большим Боцманским загибом. Убив Ксавье, железка лишила экспедицию специалиста по развёртыванию лагеря и подрывника, и теперь кому-то было необходимо в кратчайшие сроки освоить новые специальности. И этим кем-то выпало быть Алексе.
Развёртывание маячков, которым предстояло указывать на местоположение базы и других стратегических объектов, было простейшим эпизодом этого освоения. Любой достаточно технически грамотный человек мог справиться с устройством и правилами их эксплуатации. Подрывное дело было куда как сложнее…
И теперь Саше приходилось часами просиживать над справочной информацией по геологии, сейсмологии, характеристикам взрывчатых веществ… В переложении на взрывное дело эта информация выглядела совсем иначе – будущим спасателям эти дисциплины преподавали совсем под другим углом. Так что теперь периоды зазубривая устройства и правила эксплуатации геологических мин, буров, сейсмометров и сейсмодатчиков сменялись периодами выхода в открытый космос, в десантом боте и скафандре, и тренировок на пролетающих мимо наиболее крупных обломках. Последнее, впрочем, имело положительный побочный эффект, отмеченный Родовски: взорванные, расколотые на более мелкие составляющие или разнесённые в щебень, бывшие обломки переставали представлять угрозу для орбитальной станции.
Встряхнув головой, Саша отогнала посторонние мысли и начала деактивацию маячка. Батареи на них весьма и весьма энергоемкие, но не бесконечные, и зря их расходовать не стоит. Главное, в чем Алекса сейчас убедилась – что она сможет справиться с технологией собственно развёртывания. А вот стандартные схемы размещения маячков и различные вариации на эту тему – в зависимости от климатических, погодных, сейсмических и каких бы то ни было условий – это и есть тема для следующего погружения в пучины справочной информации.
Уложив маячок в его ячейку в контейнере и закрыв крышку, Алекса отправилась в свою каюту – её ждал терминал и чёрные символы на светлом экране.

[Морфи >>>]

Морган просто очень хотел спать. Сонливость эта, как был уверен биолог, была чисто нервная, но успокоиться Ревер просто никак не мог - сама обстановка заставляла его постоянно быть в напряжении, ожидая подвоха.
Более менее помогало рисование, но руки где-то через полчаса после начала работы с планшетом начинали дрожать, так что удержать стилос не было никакой возможности. Не смотря на это, Морган обещал себе все-таки закончить работу - портрет Алексы, управляющей ФГБ во время прохождения опасной зоны - и потом подарить послужившей моделью девушке, но набросок даже показывать не хотелось.
Мысли о рисунке, впрочем, вскоре пришлось отбросить - работа с доставленными на станцию обломками неизвестно чего требовала полной концентрации.
Вроде бы никакой угрозы этот лом не представлял, но... Морган даже после проведенной биоблокады не особо решался брать его в руки. Пусть даже перчатки должны были защитить... вот только Ревер сам не знал, от чего нужно защищаться в работе с этими... странными предметами.
Совсем неясные обломки были сдвинуты в одну кучу манипуляторами, их Морган готов был спокойно отправить в хранилище, а вот две крайне интересные находки были подвергнуты второй биоблокаде.
Биолог повертел в пальцах небольшой куб, в его руках начавший менять цвета, что едва не заставило Моргана выронить непонятный предмет, вскоре отложенный для более позднего детального изучения.
Вроде бы механическую - хотя кто знает, механизм ли это? - "руку" Ревер изучал долго, пытаясь представить, по подобию конечности какого существа она могла быть сделана. Слишком тонкие пальцы, одинаковой длины... и на каждом еще по два отростка, еще более тонкие, причем напоминающие пальцы.
"Очевидно, гуманоидное создание", - прикусил губу Морган, делая соответствующие пометки в заведенном электронном журнале исследований. - "Пожалуй, стоит запустить электронный модулятор, тогда, возможно, получится получить информацию о подобном... создании. И с коллегами стоит посоветовать... когда просмотрю оставшийся лом"
Программа модуляции была запущена, после чего биолог потянулся, попытавшись хоть как-то снять напряжение в мышцах.
"С чем нам еще придется столкнуться? Ох... ладно, сейчас не до подобных размышлений, работать, Ревер, работать!.."

[V-Z >>>]

Дальнй космос. Недавние крайне неприятные события. Немалое расстояние до всего, что памятно и дорого.
Вроде нет повода для веселья, да?
Может, и нет. Но тем не менее, настроение у Старовича поднималось с каждым часом; в конце концов, вскоре предстоит исследовать ни много ни мало - пример инопланетной технологии. И попробуйте найти что-то, способное с этим сравниться!
Пока что Вадим занимался тем, что стоило сделать еще раньше - просматривал все, что вообще было известно экспедиции о спутнике Сольвейг. Фоном звучал "Пер Гюнт"; по мнению лингвиста, именно под такую музыку и стоило читать сведения о планете с подобным именем.
На некоторое время ему, правда, пришлось отвлечься - помочь в подготовке ботов для полета. Не то чтобы Старович был серьезно полезен в этом, но помощь есть помощь, и лингвисту было просто приятно наконец что-то сделать своими руками.
В конце концов, для него настоящая работа начнется только при контакте с инопланетной технологией... хм, как бы ее назвать? Древний механизм - археотек. Биомеханизм - биотек. По аналогии, инопланетный должен именоваться ксено- или экзотеком. Надо подумать, что подходит лучше; впрочем, это сейчас не сильно существенно. Важнее то, что можно найти на спутнике... и что изучить.

[DarkLight >>>]

- Наконец-то они делали то, зачем прилетели!
Пилотирование отнимало много энергии и внимания, но настроение у Цин Чжао было приподнятым. Здесь, когда она могла сама что-то контролировать, а не сидеть в каюте бесполезным балластом с единственной функцией: не мешаться под ногами у экипажа, будущее миссии снова казалось... ну, если не безоблачным, то хотя бы не мрачным. Единственное, что печалило десантницу, так что то, что они с мужем снова расстались. Страх за Барского, пережитый ею во время "бунта" андроида ещё не прошел полностью. Ну что же: Цин знала отличное средство борьбы с тревогой - работу.

[Тот >>>]

- Пожалуй, что нет, - сказал Владимир Андреевич. – По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление.
Капитан, встал с кушетки и прошелся вдоль стеллажей с медицинским оборудованием. Руки его были сцеплены за спиной, смотрел он перед собой, и казалось, что взгляд его не задерживается ни на окружающих предметах, ни на внутренней стороне обшивки станции, а идет он дальше в необозримую черную даль Пространства, туда, где плывет по своей орбите искусственный внеземного происхождения спутник Сольвейг. Затем Хорад повернулся к Барскому и сказал:
- Значит, никаких элементов питания их признаков и проявлений, так? Спутник мертв. Абсолютно. Так?
- Да. Если что-то там и сохранилось… Хотя… В нем ведь здоровенная брешь, в нее пол станции пройдет. Разгерметизация была, наверняка, мгновенной. Едва ли что-то после такой аварии способно выжить. Я сделал вокруг Спутника шесть кругов. Он мертв.
- Тогда почему наша беседа проходит в медицинском отсеке? – без тени иронии спросил Хорад. – Если бы Спутник был мертв и не представлял собой опасность, этого не произошло бы с вами. Не так ли?
Барский склонил голову и помассировал пальцами правой руки виски.
- Я не могу этого ничем подтвердить, - сказал он, но у меня было ощущение того, что… удар… да, удар был нанесен не со стороны спутника. Вот и сейчас, пытаясь припомнить детали, я чувствую, что убежденность моя в этом только растет.
- Вот как, - неопределенно сказал Хорад.
- Я завершил шестой круг, проверил показания считывающих устройств, остановил запись и собирался уже возвращаться на станцию. Я все еще не мог оторвать взгляд от Спутника и вдруг почувствовал толчок, как от несильного удара в затылок. Впрочем, все это я уже рассказывал. Не знаю с чем это связать, но я уверен, что Спутник тут не при чем. Это не поддается логике. Это как шестое чувство. Не знаю.
- Жаль, - сказал капитан.
Владимир вздрогнул из-за этой неожиданной фразы. Он сейчас очень пожалел, что не может видеть Хорада. Почему-то капитан представился сейчас ему совсем другим человеком. Не просто опытным и умелым звездолетчиком, а человеком, прибывшим сюда, на 61 Лебедя, для того чтобы поставить все точки над «и», понимающим что происходит и оценивающим ситуацию совсем иначе, нежели остальные.
- Жаль, что отключили аппаратуру, - неспешно закончил фразу Хорад. – Видеосъемка едва ли, а вот спектральный анализ мог бы пролить свет на эту историю. Учтите это на будущее, Владимир.
Барский промолчал. Он никак не мог отделаться от ощущения, что холодные глаза капитана внимательно его изучают.
- Продолжайте, Хоусен, - обратился Хорад к медику, все это время стоящего позади пациента. – Извините, что помешал.

По дороге в рубку капитан продолжал размышлять над мыслью неожиданно и так некстати пришедшей ему в голову при разговоре с Барским. Мысль эта была проста и чудовищна, и быть может именно из-за своей нелепой безжалостности, не приходила раньше. В рубке капитан первым делом проверил показания приборов, а затем сел за терминал и стал выводить на экран необходимые данные. Сверив расчеты, он еще более ужаснулся своей догадке.
«А ведь на совещании что-то об этом говорили, правда, как всегда пальцем в небо и ни одного разумного предположения, - подумал Хорад. – Чертовы соплежуи».
Джонатан вновь склонился над терминалом и принялся искать в папках с документацией нужную звукозапись. Найдя ее он нажал на воспроизведение.
- Вы использовали направленное излучение? – раздался из динамика знакомый голос, кажется, говорил Шенец.
- Поначалу. Потом перешли на другие диапазоны. Мы искали волну до тех пор, пока не поймали сигнал радиобакена, выведенного на орбиту Сорьи начальником станции.
- Сорья – третья планета системы 61 Лебедя, тогда как Сольвейг вторая. Вам не показалось это странным?
- Нет. Я знаком с начальником станции Сольвейг лично, Рубенс очень предусмотрительный человек, к тому же…
Хорад перемотал дальше, ища нужное место.
- …оставленного Дэвидом Рубенсом на орбите Сорьи…
Хорад вновь остановил запись и немного отмотал назад.
- Велика ли вероятность того, что сигналы радиобакена, оставленного Дэвидом Рубенсом на орбите Сорьи – трюк?
- Боюсь, я не совсем понимаю…
«Они тоже ни черта не понимают, Лель! – мысленно воскликнул Хорад. – Они же все кабинетные работники. Но они уже чуют! Внутренним своим чутьем понимают, что здесь скрыт подвох, но из-за того, что нет в них духа истинных межпланетников, трактуют ситуацию иначе, чем она есть».
- Что если никакой катастрофы не было, а радиобакен был специально оставлен для того, чтобы мы сочли экспедицию погибшей? – продолжал ворковать динамик.
- Что за… Я отказываюсь отвечать на этот вопрос!
- Хорошо. Как вы считаете, могло ли случиться нечто, заставившее Рубенса уничтожить станцию и покинуть систему 61 Лебедя без приказа Комитета? Может, что-то его напугало?
- Нет. Он никогда бы не поступил так. А если, как вы говорите, его что-то вынудило, он бы сообщил об этом в любом случае… Вздор. Рубенс вообще не умел бояться…
Хорад отключил динамик. Проигрыватель все еще продолжал воспроизводить запись, но в рубке наступила тишина.
«У них не было возможности покинуть систему, - думал капитан. – В комиссии собрались тупицы. Или провокаторы. А скорее и то и другое. Но ты, Лель! Истинная межпланетная душа! Ты же должен был понять… Хотя нет, я и сам только теперь до этого дошел, а ты, быть может, понял это раньше меня, только уже все равно было поздно… Не было у них технической возможности! Ни то, что систему покинуть, они бы и до Сорьи не добрались. Вернее, добрались… Кто-то из них добрался туда на десантном боте, оставил буй и… И все».

Сообщение отредактировал Тот - 9-02-2009, 13:30

[Эллеон Ри >>>]

Медицинский отсек
Хоусен всматривался в ровные строчки на планшете, изучая результаты анализов взятых у Барского. Стив облегченно вздохнул, вспоминая недавние волнения, еще двадцать минут назад, когда он быстро шел по коридору к медотсеку, придерживая кислородную подушку у лица Барского, он еще не мог с уверенностью сказать сможет ли восстановить зрение десантника.

Полчаса назад.
- Опять приходится брать на себя обязанности медика! – беззлобно рычал Стив себе под нос, швыряя в чемоданчик все, что на его взгляд могло пригодиться, одновременно стараясь заочно поставить предварительный диагноз по скупой реплике передатчика.
Сборы заняли не больше минуты, Стив методично проверил все ли на месте, выскочил в коридор и побежал. «А то вы там налечите», - вслух буркнул Хоусен, обращаясь неизвестно к кому.
- Какого черта вы делаете! – Барского вели по коридору, поддерживая с двух сторон. Стива сейчас мало волновал тот факт, что десантник прошел от силы метров пять. Он ПРОШЕЛ, на ногах. - Кладите его, да не на пол, Бог мой, на носилки! – Стив быстро разложил складные носилки и помог опуститься на них Барскому.
- Ммм… так, зрачки расширены, кожные покровы бледные, давление… девяносто на шестьдесят, пульс учащенный. Ну, более или менее картина ясна, - Стив отрегулировал носилки так, чтобы ноги десантника оказались выше его головы, и поднес кислородную подушку ко рту десантника, делая вид, что не замечает попыток Барского отвернуться.
- Дышите, – строго приказал Хоусен, придвигая кислород вплотную к губам Барского, - а теперь срочно в медотсек.

Снова медицинский отсек
Из задумчивости Стива вывел голос Капитана
{- Продолжайте, Хоусен, извините, что помешал.}
- Мистер Барский, я могу вас обрадовать, - произнес Стив после того как дверь за капитаном закрылась, - признаться, больше всего я боялся, что у вас произошло отслоение сетчатки глаза.
Хотя глазное яблоко защищено костной структурой и веками, оно настолько сложно устроено и настолько чувствительно, что легко повреждается. Вы говорили об ударе в затылок. Я опасался, что от полученного шока вы не могли объективно оценить силу удара, и тогда… Но, впрочем, мои опасения позади. Ваша потеря зрения является временной и, очевидно, является следствием резкого падения кровяного давления. Это означает, что клетки организма не получают достаточного количества кислорода, в том числе и клетки мозга, вам повезло, что вы не потеряли сознание, в таком случае прогнозы на выздоровление были бы более чем неутешительными. Я дам вам снотворное и поставлю капельницу.
- Мое зрение восстановиться?
- Вы проснетесь часов через пять, с уверенностью могу сказать, что к этому моменту зрение уже частично восстановится. Однако не ждите слишком быстрого результата. До полного выздоровления может пройти двое-трое суток, или даже больше. Конечно, я не буду держать вас здесь столько времени, но все-таки в ближайшее время мы будем видеться чаще. А теперь, добрых снов.
Стив прошел за перегородку в свой «кабинет» и сел за компьютер, нажав кнопку, он произнес: «Первое: сектор А5 медицинского отсека, перевести освещение в режим сна на пять с половиной часов; второе: покажи мне медицинскую карточку Барского, сравни результаты анализов этого пациента с данными в медицинской карте, выведи список отклонений.
Компьютер заурчал, на экране появились ровные строчки. Стив углубился в чтение.

[Черон >>>]

Когда стыковка наконец завершилась, по очереди отзвучали смыкающиеся магнитные замки и в новообразовавшейся станции началось движение - Родовски позволил себе лишь ненадолго откинуться в кресле, попутно запуская дебрис-программу. Работа предстояла неимоверно кропотливая, сейчас бы за соседний пульт помощника - хотя бы мисс МакМан с ее сомнительными дарованиями. Увы, станция не предусматривала более одного оператора внешней защиты, не иначе как за счет ставки на бронированную оболочку. Прекрасная экономия кадров. Которая в данном конкретно случае прозрачно намекала на то, что бортинженеру хорошо бы иметь пару запасных рук - исключительно про запас... а еще и потому, что за отсутствием свободных людей поддержки в открытом космосе можно было не ждать.
Посетовав на нехватку полезных конечностей, Стах вывел на экраны картинку, демонстрировавшую дальний обзор - несколько десятков светящихся точек, фланирующих вокруг станции - и ближний. Помотав камерой, экран выдал точку пересечения модуля станции с орбитой ближайшего обломка - слишком близко, увы, чтобы развернуть манипулятор и аккуратно упаковать его в мусоросборник.
Не глядя выдвинув левой рукой рычаг манипулятора, правой рукой Родовски аккуратно нацелил сбивающий зонд и незадолго до столкновения, задержав дыхание, выстрелил. Столкновение без звука казалось, как всегда, каким-то ненастоящим - но метеорит, тем не менее, послушно изменил траекторию, уходя куда-то по дуге за границу радара. Если бы можно было так же посбивать все... Увы, половина вернется обратно по дуговой орбите, и отбиваться от жалящих кусков мусора придется постоянно и с разных сторон.
Поэтому пришел черед более безопасного способа, благо манипулятор был успешно развернут и готов к работе. Проблем с ним, впрочем, предвиделось немногим меньше - необходимо было беречь саму стрелу от столкновений, рассчитывать количество обломков, прилетавших группой - в целом метаться приходилось не хуже приснопамятной несуществующей стрелки осциллографа... Радовало одно - большинство мусора все-таки спокойно пролетало мимо на достаточно больших расстояниях.
Следующий час или около того Стах провел полностью приклеившись к пульту, бормоча под нос рассчетные данные вроде "двенадцать секунд, три объекта, взять альфу, потом бету и гамму вместе", и аккуратно ворочая железную руку с растянутой сеткой. Все это напоминала - еще одна непрошеная мысль в копилку к предыдущим - этакий баскетбол наоборот. Господи, поразился Стах, он ведь все еще помнит, как это выглядит. Десяток лет и целую жизнь от Земли, и - помнит...

[Father Monk >>>]

Алекс Ландау

Пока Барская взялась за пилотирование этой хлипкой, по мнению Ландау, посудины, а Погодин возился с компьютерами, на Алекса не обращали особого внимания. Но в определенный момент, сквозь тряску и шум, в его сознание просочился голос Цин, чтобы Ландау брался за свою работу.
Ему потребовалось несколько минут, чтобы сообразить, о какой именно работе шла речь, но затем, превозмогая страх, слабость в ногах и головокружение, британец медленно отстегнул ремни безопасности и, судорожно хватаясь за поручни, добрел до лабораторного модуля, где, пристегнувшись опять, он активировал ручное сбрасывание бомбозондов.
Дождавшись того, чтобы показатели пришли в норму, Ландау ввел параметры, прильнул глазами к объективу, в котором вывелась статистика после сканирования атмосферу, подправил информацию на сенсорном мониторе и выпустил первую пару заряженных в обойму бомбозондов. Те, едва достигнув атмосферы, безвучно взорвались, явив на короткое мгновение вспышку света. На мониторе тут же спроецировалась информация, переданная в момент взрыва, и Ландау, слабо отдавая отчет в своих действиях, автоматически сохранил их в архив. И выпустил вторую пару, долетевшую до более плотных слоев атмосферы...
- Миссис Барская! - крикнул Алекс, хотя произношение русской фамилии ему далось на удивление сложно. - Вам нужны данные по атмосфере?.. Я могу переслать информацию на ваш дислей, мэм!..

[DarkLight >>>]

- Разумеется, данные очень нужны, - отозвалась Цин по внутренней связи. - Большое спасибо за оперативность.
Барская была очень рада, что Ландау вернулся в строй, победив свое непонятное заболевание. Сейчас его помощь была как нельзя кстати. Будучи по одной из специализаций атмосферным физиком, Цин Чжао интересовалась всеми процессами, происходящими в атмосфере неизвестной планеты. Потом, когда они сядут на планету, можно будет загрузить их в компьютерную модель и выявить какие-то закономерности. Особенно важен погодный цикл: если группе придеться передвигаться по поверхности, хорошо бы знать, что и в какой момент будет сыпаться им на головы. Но это - в перспективе, а на данный момент главной в списке приоритетов была безопасная посадка.
- Постарайтесь оставить несколько зондов для нижних слоев атмосферы, мистер Ландау, - попросила Барская, бегло просматривая данные, поступающие на монитор. - Это нам пригодиться впоследствии.

[SergK >>>]

(с DarkLight)

Амундсен также изучал данные, поступившие от планетолога. Атмосфера Сольвейг оказалась весьма строптивой – сильнейшие переменные ветры без сомнения сильно затруднят полёт через верхние слои. Если такая же погодка царит на поверхности – с лёгкой техникой туда лучше не соваться – сдует.
- Если кому-то из персонала станции и удалось спастись на планете, им точно приходится там нелегко, - сказал Даниэль Барской, - судя по показаниям капитана «Дюрандаля», его десантный бот чуть не сгорел во время попытки прорваться через верхние слои. Нужно провести детальную разведку атмосферы и поверхности с ближайшей орбиты – у нас ещё остались управляемые зонды, с них можно произвести съёмку.
Цин кивнула, соглашаясь с предложением Даниэля:
- Мы выйдем на высокую орбиту над планетой и попробуем провести съемку поверхности. Заодно посмотрим, как поведут себя в стратосфере управляемые аппараты мистера Ландау. Сознаюсь, меня больше тревожат не плотные слои атмосферы, как таковые, в вот эти, - она ткнула пальцем в соответствующие данные сенсоров, - воздушные потоки. Их скорость, должно быть, сотни километров в час, а направление непредсказуемо. Очень похоже на ураганы, бушующие на Юпитере, хотя перед нами - не газовый гигант. Надеюсь, нам удасться получить нужные данные от оставшихся зондов.
"В противном случае, придеться добыть их опытным путем ".
Барская не произнесла этого вслух, но мысль была очевидна.

[V-Z >>>]

(с Тотом вместе)

В ангаре было душно. Финеас Ревер пять минут назад закончил биоблокаду очередного хлама, доставленного на борт станции Станиславом. Агрегаты биолога, все эти ионные печи и катализаторы потребляли десятки киловатт в час, нагревались сами и нагревали окружающее их пространство.
- Кота-лизатор, - со смешком произнесла Нелл, смахнув капельки пота, выступившие на висках. – Лизатор кота.
Она потянулась за инструментом, который ей подавал Старович, приняла его, но задержала руку, разглядывая лингвиста. Эллен показалось, что тот смотрел на нее осуждающе.
- А что, – поинтересовалась она, - разве так не говорят?
- Ну, что это не норма языка, - отозвался тот, - и так понятно. Но многие любители каламбуров так выражаются; вот, например, Пирс Энтони, писатель двадцатого века, очень любил такую игру слов. У него были и «котапульта», и «котастрофей», и еще много чего. Старович улыбнулся, мельком оглядываясь на новый инструмент.
- Просто у меня сознание автоматически цепляется за такие выражения.
- Котапульта?! – радостно засмеялась Нелл. – Эээ-то-ооо… Во избежание загрязнения окружающей среды был произведен внеплановый выброс кота на улицу.
Она вернулась к своему занятию. Дело было пустяковым – провести профилактический осмотр десантного бота, на котором им со Старовичем предстояло лететь к Спутнику. Второй бот поведет Барский, если, конечно, к нему вернется зрение.
- Интересно, как Владимир Андреевич сумел пилотировать бот в такой ситуации? – произнесла Нелл. – Нужные клавиши на пульте управления можно отыскать и по памяти, это я понимаю, но там ведь куча обломков. Он же не мог помнить траекторию каждого из них. Что вы на это скажете? – обратилась она к Вадиму.
- Может, интуитивный расчет? - предположил Старович. - Я читал про такие случаи - когда сознание работало лучше любого компьютера, и интуиция вкупе с опытом помогали обогнуть все препятствия. Хотя тут лучше спросить сперва у самого Владимира Андреевича.
- Ой, да ладно, - отмахнулась Нелл. – Такие вещи бесполезно спрашивать у таких как Барский.
Девушка приняла позу и, пытаясь пародировать голос десантника, произнесла:
- Знаешь, душа моя, я как подумал о травке, как ее ветерок колышет, и чтобы речушка была и лесок за ней, так мне от этих мыслей жить захотелось… А когда жить хочется, деваться некуда, либо выкручивайся, либо ложись да помирай, а в боте десантном, сама знаешь и сидеть то не слишком удобно, не то что лежать. - Нелл засмеялась, а потом посерьезнела и сказала, - на Кайгане я и не такие ответы слышала. А опытные звездолетчики все чаще молчат, но это даже хуже, когда молчат.
- Вероятно, так, - ответил столь же серьезным взглядом лингвист. - Я сталкивался с ситуациями, которые сложно выразить в словах... или вообще не хочется выражать.
Он тряхнул головой, бросил взгляд на инструменты рядом и поинтересовался:
- Что следующее подавать?
- Так… Здесь мы, пожалуй, закончили, - сообщила Нелл. - Передвигаемся дальше.
Она посмотрела на бот, в котором Барский летал к Спутнику. Аппарат следовало проверить тщательнейшим образом.
- Берите стремянку, поставьте ее к соплу основного двигателя, а потом катите туда же тележку с тестерами. А я пока разложу инструменты по папкам. Этот бот выглядит исправным, но нам не стоит считать его таким, что-то ведь вызвало аварийную ситуацию. Возможно, сбоит система жизнеобеспечения. Будем искать гремлинов.
- Спасибо, что хоть не пикси, - пробормотал Старович, выполняя сказанное. – А вообще, что могло вызвать аварию? Помимо СЖО, бывают же еще причины, так?
- Бывают, конечно, - отозвалась Нелл. – Но у нас тут не совсем авария. Вернее, я то думаю, что проблемы с подачей кислорода и датчиками, за это отвечающими, но ситуация предполагает, что на Барского было оказано давление извне. В смысле, что-то вроде контакта с иной цивилизацией. Но мы то с вами, Вадим Алексеевич, не можем верить подобным домыслам. Хотя вы, как ксенолог, наверное, предпочли бы именно такой вариант, правда?
- Не совсем, - пожал плечами Старович. - С одной стороны, это было бы действительно предпочтительнее... но с другой стороны - если какая-то цивилизация начинает контакт с давления, это не радует, правда?

[Тот >>>]

Напряжение второго пилота де ла Росы росло обратно-пропорционально расстоянию, отделяющему Каладболг от Сорьи, а расстояние это уменьшалось невообразимо быстро. Фотонный передатчик молчал, но послание со станции «Сольвейг-2», послание капитана Хорада переданное им несколько часов назад до сих пор звучало в голове Габриэля. Подобрать оставленный на орбите радио-бакен было проще простого, гораздо сложнее было выполнить то, другое задание, потому что даже мыли о возможном успехе заставляли де ла Росу скрипеть зубами и до боли в костяшках сжимать кулаки. С превеликим удовольствием Габриэль потерпел бы неудачу и доложил капитану об этом.
«Откуда у Хорада столько уверенности, - думал второй пилот, - ведь это всего лишь предположение, не может же он знать наверняка?»
Габриэль постарался унять бурлящие в нем чувства. Он знал, что это невозможно, но положение обязывало. Когда невозможное превратилось в свершившийся факт, помощник капитана щелкнул тумблером внутренней связи и вызвал всех членов экипажа в рубку.
Они явились незамедлительно: задумчивая и молчаливая Маргарита, непривычно спокойный Эван и еще бледная после больничной койки Тина.
- Со мной связался капитан, - начал де ла Роса. Он решил говорить прямо и без предисловий. – Хорад поручил нашей группе еще одну задачу. Хочу, чтобы вы знали, эту задачу по важности я ставлю на первое место, поэтому сразу по прибытию мы все займемся ей. Радио-бакен же подберем позже, никуда не денется.
Габриэль видел, как округляются глаза Рубенса. Вероятно, Эван уже начал делать выводы из услышанного, но едва ли координатор мог предположить или с ходу понять, как именно обстоит дело.
- Для скорейшего выполнения задачи разделимся на две группы, - без паузы продолжал де ла Роса, - одна спустится на десантном боте к поверхности Сорьи, вторая останется на орбите планеты. Мы должны найти и доставить на борт Каладболга тело одного из членов экипажа станции «Сольвейг», а также бот, на котором он достиг планеты.

[SergK >>>]

Модульная станция на орбите Сольвейг. Группа высадки.
(С DarkLight)

Разведка управляемыми зондами и съёмка поверхности подтвердила: посадка будет не из лёгких. Ветер в верхних слоях достигал отметки шестьдесят метров в секунду, средняя же скорость составляла около сорока метров. Изюминкой было то, что изменения его направления, казалось, абсолютно не поддавались прогнозированию, а образующиеся в результате воздушные ямы привели к потере нескольких управляемых зондов в считанные секунды. Ближе к поверхности атмосфера вела себя намного спокойнее. Впрочем, один из зондов зафиксировал движение неопознанных частиц со скоростью около тридцати пяти метров в секунду – это означало, что на поверхности также может налетать сильный шквалистый ветер. Изучить рельеф Сольвейг, к сожалению, не удалось – волновые сигналы искажались или поглощались атмосферой, а фотосъёмка не дала никакого эффекта из-за высокой облачности.
Изучив материалы, Даниэль досадливо чертыхнулся: всё-таки лететь предстоит практически вслепую. Он вызвал Барскую по интеркому:
- Цин, Вы изучили материалы? Похоже, нам ничего не остаётся, кроме как подготовить один из ботов для высадки. Доложите Хораду: нам понадобятся дополнительные датчики на корпусе челнока, оборудование для развёртывания посадочной площадки, радиомаяки… впрочем, от них не будет толку, если Погодин что-нибудь не придумает – атмосфера глушит все сигналы.
Даниэль вспомнил сухие строчки из досье Цин: «…вынослива к нагрузкам, имеет опыт работы в сложных условиях… характер ровный, коммуникабельна». За словом «коммуникабельна» скрывалось удивительное умение вежливо и деловито добиваться от членов экспедиции того, что ей нужно – умение, которого Амундсену подчас не доставало, особенно в те времена, когда он руководил спасательным отрядом.
- Принято, Даниэль, - откликнулась Барская и переключилась на другую частоту: - Капитан, это Цин Чжао. Разведки беспилотными зондами не дала нам достаточной информации о поверхности. Мистер Амудсен предлагает провести разведку с помощью челнока, снабженного модифицированными сенсорами. Возможно, сканирование у инфракрасном диапазоне даст нам больше информации. Я поддерживаю предложение Даниэля и готова сама пилотировать челночный корабль. Мы ожидаем вашего разрешения, чтобы начать спуск на поверхность. И еще... хорошо бы разработать систему сигналов для связи и какой-то технический способ ими обмениваться.

Бот был подготовлен и оснащён вполне оперативно. Кроме того, что запросил Амундсен, в грузовой отдел челнока был загружен один вертолёт-разведчик, спецификацию которого спасатели бегло изучили заранее, а также стандартный двухместный планетоход. В список оснащения также входили основные и запасные скафандры «Тесей», предназначенные для интенсивных работ в неблагоприятных условиях.
- Остаётся всего лишь пробиться через капризную атмосферу и приземлиться, - в шутку сказал норвежец Барской, - а уж там, на поверхности, мы будем как рыба в воде.
Запуск десантного челнока из шлюза ФГБ прошёл без осложнений, бот вышел на заданную траекторию вхождения в атмосферу планеты. Траектория полёта и предполагаемое место посадки были выбраны фактически наугад – как и предсказывала Цин, им придётся добывать сведения о местных особенностях опытным путём. Впрочем, если спасатели успешно преодолеют намеченный маршрут, данные с датчиков, установленных на челноке, послужат немалым подспорьем для планетолога.
- Станция, приём! Вышли на заданную траекторию, - доложил Даниэль Хораду по внешней связи, - предположительно будем у точки вхождения через две минуты.
- Вас понял, челнок, продолжайте… Удачи вам.
Норвежец кивнул – не Хораду, конечно, а самому себе. С этим человеком его многое связывало – но про такие вещи редко говорят даже наедине, и уж точно не говорят по внешней связи... Даже если Джонатан и хотел поговорить о той катастрофе, что случилось двадцать семь лет назад в Финском заливе, то он этого никак не проявил, а Амундсен – и подавно: официальной версией крушения аэротрейна компания Norwegian Air Shuffle признала человеческий фактор. И хотя Даниэль не верил в такую версию произошедшего, заговорить с капитаном на эту тему для него было непросто; в конце концов, они оба потеряли многое.
Норвежец тряхнул головой, отгоняя посторонние мысли – приближалась Сольвейг.

Сообщение отредактировал SergK - 6-03-2009, 20:59

[DarkLight >>>]

Продолжение высадки.
DL & SergK

При умелом расчёте траектории атмосфера планеты обычно не только не угрожает космическому кораблю, но, напротив, помогает совершить посадку, поглощая кинетическую энергию и отбрасывая необходимость применения тормозных двигателей. К сожалению, Сольвейг явно не любила принимать у себя гостей: провести грамотный расчёт не удалось, и надежды на торможение в её атмосфере не было никакой. К счастью, современные десантные челноки снабжёны надёжными посадочными антигравами и прямоточным азотным двигателем для маневрирования, и главная задача десантников: удерживать корабль дюзами вниз до входа в припланетный, «спокойный» слой атмосферы. В этом им помогут наружные датчики и автоматические амортизаторы… Даниэль вспомнил запись допроса капитана Леля: на челноке «Дюрандаля» эти самые амортизаторы первыми дали сбой при посадке. Впрочем, «Дюрандаль» был транспортником, а челноки «Кадалболга» специально подготовлены для проведения спасательной операции. В любом случае, скоро всё станет ясно - бот вошёл в верхние слои атмосферы, и Амундсен бросил взгляд на экран с показаниями датчиков:
- Пока всё в норме, отклонений нет. Температура в белой зоне. Лёгкая тряска, меньше, чем ожидалось. Придерживаемся «средней» траектории.
Изначально было рассмотрено два плана прохода через верхние слои: по крутой и пологой траектории. При первом варианте велик был риск нагрева обшивки и перегрузок, при втором – челнок отдавался на волю непредсказуемых воздушных потоков. В итоге выбрали вариант, при котором кривая посадки была более крутой вначале и в припланетных слоях становилась более пологой, приближаясь к поверхности как к асимптоте. Выровняться в нижних слоях боту поможет антикрыло и прямоточный двигатель – во всяком случае, если всё пойдёт по плану.
- Похоже, чуть-чуть потрясет, - предупредила Цин Чжао. В голосе пилота угадывались нотки напряжения. На челнок надвигался "хвост" урагана, обманчиво-красивый и смертельно опасный. Не желая испытывать милости атмосферных потоков, Барская предпочла изменить курс, проведя корабль опасно близко к критической траектории. Стрелки приборов на панели перед Даниэлем резко прыгнули к красной отметке, указывая на возросший нагрев корпуса. Температура внутри челнока тоже повысилась, на лбу китаянки выступил пот. Казалось, что их корабль ползет вперед очень медленно, хотя на самом деле он летел с большой скоростью. Но "хвост" урагана полз по небу быстрее. И все же на этот раз смекалка и опят победили козни природы: изящно вильнув серебристым хвостом, челнок избежал встречи с опасностью - и продолжил снижение под меньшим углом. Загудел вентилятор. Верхняя камера демонстрировала ураган, а на экране "вид снизу" по-прежнему плавало бело-кисельное марево. Планета не спешила раскрывать свои тайны.

[Мара >>>]

Габриэль де ла Роса и Тина ли Бэйкер.
Кабина десантного бота.

Ответственность разделить оставшихся на Каладболге четырех членов экипажа на две группы лежала на Габриэле. Критерии отбора, которые мгновенно рождались в голове, отличались низкой степенью логичности, были густо приправлены личными мотивами и соображениями разумности и ответственности. Старпом полагал, что шанс обнаружить тело на поверхности планеты гораздо выше, а потому именно туда должен отправиться он сам. Более того, оставлять двух девушек одних, даже если учесть, что обе – профессионалы высочайшего класса, ему не позволяла совесть. А значит, на борту Каладболга должен остаться Эван Рубенс. Оставалось решить, кто из девушек взойдет на борт десантного бота. И тут логическая цепочка рассуждений Габриэля вильнула в сторону. Если допустить, что он ошибся и тело погибшего члена экспедиции подберут на орбите планеты и это будут Тина и Эван, то девушку ожидают много не самых приятных минут в ее жизни. Лучше было бы, если в данный момент времени там оказался медик, Маргарита. Де ла Роса прекрасно понимал, что полностью взвалить на себя эту тяжкую ношу он не сможет, но по крайней мере он попытался максимально оградить от нее других членов экипажа.

Усаживаясь в кабину рядом с необычайно серьезной Тиной Ли Бэйкер, старший помощник убедил себя в том, что за время его отсутствия на борту Каладболга не случится ничего из того, с чем бы не справился опытный межпланетник. А самому ему предстояло вспомнить, как осуществляют управление десантным ботом. Рычаги тренажера, страницы книг и инструкций всплывали перед глазами целыми картинками, как всегда бывает с теми, кто обладает хорошей зрительной памятью. Габриэля она часто выручала, не подвела и сейчас. Бот облетел планету вдоль экватора, но на приборах наблюдения и слежения не удалось разглядеть что-либо даже отдаленно напоминающее обломки транспорта или спасательной капсулы.
- Пусто, - вслух подвел итог своим мыслям и рассуждения Габриэль. - Облетим планету по меридиане, через северный и южный полюса. Если и тогда ничего не найдем, то поиски придеться свернуть, потому как искать во всех широтах долго. Нам не хватит на это ресурсов.

Сообщение отредактировал Messalina - 7-04-2009, 7:13

[SergK >>>]

Полёт челнока сквозь атмосферу
(пилотируют SergK и DarkLight)

Неожиданно бот ощутимо тряхнуло – Даниэля дёрнуло и ремни безопасности тут же прижали его к креслу. Он бросил взгляд на показания гироскопа…
- Похоже, у нас проблемы: приборы съезжают с катушек. Я не могу определить отклонение от курса и…
Корабль снова затрясся, на видеоэкранах закрутилась мутная круговерть. Даниэль схватился за рукоять ручного управления:
- Держись, я попробую выровнять корабль! Следи за состоянием системы балансировки и антигравами!
Норвежец стал аккуратными, но резкими движениями штурвала выравнивать корабль, но когда белое марево за окном перестало закручиваться, словно коктейль в блендере, в корпус корабля снова ударил сильнейший порыв ветра, и карусель началась снова. Загорелся датчик повреждения фюзеляжа.
- Чёрт возьми, нам надо снижаться, иначе нас здесь раздавит! Я буду выравнивать корабль, а ты попробуй сориентироваться и направить нас к поверхности!
Цин кивнула, сосредоточившись на сенсорной панели. Челнок болтало так, что даже Барская, имевшая навыки пилотирования, сейчас с трудом могла различить верх и низ. Сканирование не порадовало: даже если внизу были какие-то заметные ориентиры, атмосферное буйство мешало засечь их, создавая помехи во всех диапазонах.
"Похоже, мы узнаем, что внизу горы, только установив визуальный контакт", - кисло подумала Цин, от души пожелав экспедиции немного везения. К счастью для звездолетчиков, челнок спустился уже достаточно низко, чтобы гравитация планеты стала заметной. Нажав пару кнопок, Барская определила направление гравитационного вектора.
- Поверхность вот тут, - сказала она, тыча пальцем в экран. - Постарайся снижаться помедленнее: мы все еще не знаем, что ждет нас под облаками.
Амундсен тут же принялся разворачивать челнок дюзами вниз, попутно бросив взгляд на дисплей, отображавший кривую предполагаемого курса и текущую позицию корабля. Показания были неточными, но было ясно, что закрутившие их порывы ветра замедлили снижение – теперь траектория получалась слишком пологой. Лампочка повреждения фюзеляжа продолжала мигать
- Не знаю, как там под облаками, а здесь нам точно не поздоровится, если задержимся надолго. Приготовься!
Норвежец слегка накренил корабль и убавил мощность компенсирующих двигателей наполовину. Бот клюнул вниз, проваливаясь в белую пелену. Даниэль вцепился в рукоять штурвала, приготовившись выравнивать бот, как только они окажутся в нижних слоях атмосферы.

Эти мгновения полёта сквозь воздушное «молоко» показались десантникам чертовски долгими. Стремительный прорыв сквозь облака был рассчитан на везение и скорость – один шквальный порыв, и боту грозила катастрофа. К счастью, челнок наконец пробил облака - в обзорном иллюминаторе и на экране показалась долгожданная поверхность планеты. Амундсен тут же потянул рычаг на себя, одновременно выводя антигравы на полную мощность и выбрасывая антикрыло в позицию торможения. Корабль ощутимо дёрнуло, падение замедлилось.
- Постарайся разглядеть внизу площадку поровнее. Я ничего не вижу там, внизу – садиться придётся очень осторожно.
Челнок снова затрясло, но уже не так сильно – ветер здесь не бесновался с такой силой, как наверху. Корабль продолжал снижение.

Сообщение отредактировал SergK - 9-04-2009, 21:07

[Тот >>>]

Покинув станцию, два исследовательских бота в обход большого скопления обломков устремились к искусственному Спутнику, выведенному на орбиту Сольвейг внеземной цивилизацией. Впереди шел бот, пилотируемый Барским, за ним на расстоянии в три тысячи метров следовали МакМан и Старович. Владимир настаивал на том, что ксенолог должен лететь с ним, но капитан отказал.
С самого начала пути десантник вел бот крайне осторожно, хотя Спутник все еще оставался по ту сторону планеты, и опасаться вроде было нечего. Пилотируя, Барский в очередной раз переживал разговор с Хорадом, хотя эту небольшую перепалку можно было назвать разговором лишь с большой натяжкой. Выписавшись из медиценской части и узнав о том, что капитан скорректировал план второго разведывательного полета к Спутнику, Владимир отправился выяснять детали и сам не заметил, как вступил в полемику, практически требуя, чтобы Старович летел с ним на первом боте. Хорад выслушал доводы и сообщил, что решение уже принято и пересмотрено не будет. Барский не сдался. И тогда капитан вывел на экран один из снимков Спутника, сделанный Владимиром в первом полете и постучал пальцем по монитору. Десантник в недоумении воззрился на картинку, прервав свою речь.
- Как вы думаете, - спросил Хорад, - что-нибудь могло пережить такое?
- Я не ксенолог, - ответил Барский, - поэтому затрудняюсь с ответом.
Он хотел вставить, что Старович, возможно, мог бы пролить свет на многие детали, поэтому его место на передовом боте, однако капитан не предоставил десантнику такой возможности.
- Предположим, что их технологический уровень близок к нашему, - сказал капитан.
Владимир только теперь понял, что, задавая вопрос, капитан не принимал в расчет представителей иного разума, а лишь справлялся о возможностях их техники.
- Если предположить, что Спутник был полностью автоматизирован, и в момент… аварии на нем не было живых существ… - пробормотал Барский.
- Да, предположим, что не было. А автоматика сработала безупречно.
- Тогда вероятность того, что кое-какая часть сохранила работоспособность, высока. Возможно, что повреждения не настолько значительны, как мы считаем.
- Пусть так, - кивнул капитан. – Автомат запрограммирован на определенные действия в различных ситуациях. Что-то может заставить его реагировать двумя разными способами на одну и ту же ситуацию?
- На этот вопрос мог бы ответить Погодин, - пожал плечами Владимир. – Хотя я бы не рискнул на его месте обсуждать внеземную автоматику, без опыта работы с ней.
- Да, нам только предстоит это выяснить, - кивнул капитан. – Если мы будем осторожны, но настойчивы, если нам повезет избежать проблем, возникших перед первой исследовательской экспедицией, и мы воспользуемся их печальным опытом, тогда перед нами откроется возможность изучить это и многое другое.
Владимир не оценил проникновенной речи капитана, он понял, что надежда заполучить на борт ксенолога улетучилась окончательно.
- Я советую вам быть крайне осторожным, - сказал Хорад в завершение. – Мне кажется, что следует опасаться вовсе не Спутника. Угроза исходит от чего-то, что мы пока не принимаем в расчет. Нам всем приходится рисковать. Кому-то чуть больше.
- Хорошо, - мрачно ответил Владимир. – Давайте рискнем. Но пусть Вадим Алексеевич смотрит в оба, мне бы не хотелось, чтобы мой печальный опыт так ничему бы его и не научил.

[Мара >>>]

Габриэль де ла Роса и Тина Ли Бэйкер
кабина десантного бота

Нарушив буквально мертвую тишину бота,что периодически срывалась попискиваниями приборов, Тина, не оборачивась всматривалась в узкий иллюминатор, забранный аналогом горного хрусталя.
- Габриель, у меня возникла пара интересных мыслей, по поводу того, где они могут быть. Тина провела пальцем по стеклу,пыль ссыпалась на колено. Ощутив заметное увеличение силы тяжести Девушка откинулась на спинку кресла.
- Кстати, какая грави - постоянная планеты? Насколько я помню, то на полюсе она будет немного меньше. Вполне вероятно, что бакен оставили там, хотя... не знаю. Данные указывают на схожее с землей магнитное склонение. Забей в автопилот курс, четко по направлению на север, бот пойдет по низходящей спиральной траектории от Экватора к полюсу. Старпом ввел в бортовой компьютер необходимые данные и настроил автопилот. Грави - постоянная* нашлась после непродолжительного гуляния по пространству виртуальной памяти и отсыланием многочисленных запросов. Автоматизация и эргономика, доведенные до совершенства приводят к тому, что нередко малоиспользуемые функции слишком сложны в этом использовании и требуют применения куда более обширных знаний и умений. Разобравшись с техникой, Габриэль мыслями вернулс к тому, что так сильно волновало его в этот момент.
- Тина, как ты думаешь, что заставило их так рисковать ради установки этого маяка?
- Сложно сказать... я так думаю они хотели сесть с минимальной потерей горючего, по энерго - сберегающей траэктории войти в атмосферу, или её подобие- Тина вымученно улыбнулась,- Коридор входа в атмосферу широкий, как и у всех планет с жидковатой атмосферой. Такая- же приблизительно и на марсе. Хотя... - Тина на минуту умолкла, вглядываясь в визир спроецированый на выгнутую поверхность лобового фонаря. - а может посчитали полюс местом, с которого со старта начнут поиски... Честно, не знаю. И руку бы дала на отрез чтобы узнать...
Не вполне знающий и понимающий все русские поговорки венесуэлец удивленно приподнял бровь.
- Руки тебе еще явно понадобятся, да и решить загадку столь радикальные методы не помогут. Посмотрим, нашли ли приборы что-нибудь.
Если бы старпом мог лично обшарить каждый уголок этой планеты, то он сделал бы это. Но решить все задачи в лоб не получалось никогда. Для этого-то здравомыслящие люди и изобрели различные технические ухищрения и помощников в виде различным методов поиска и анализа собранной информации. Чтобы даже по незначительным крупицам добытых сведений можно было построить цельную картинку.
- Всё - таки попробуй поближе к полюсу. Что-то меня смущает однообразие рельефа. Не знаю почему, но смущает. -Девушка всматривалась в монитор сканера, поминутно оглядываясь в иллюминатор.
Наверняка они хотели поставить бакен как можно заметнее. Как? Тина не могла ответить на этот вопрос, смутно вспоминая всё что она знала по планетографии в ВУЗе.
Внезапно тишину кабины нарушил писк магнитометра, отыскавшего скопление метала на поверхности планеты.
- Габриель, расширь зону охвата сканера, можно попробовать запеленговать металл. Вероятнее это сканер... - Тина ничего не сказала вслух, о том что это может- быть и магнитная аномалия рудного выхода.

[Тот >>>]

Алекс Ландау

Десантники продолжали биться с воздушными потоками, а Ландау бездумно разглядывал показания приборов, покручивая верньеры и устанавливая переключатели в различные положения, хотя эти его действия были чисто механическими, что-то вроде нервного почесывания и ерзания или болтания ногами. Время от времени планетолог обращался к Барской или к Амундсену, но те, целиком отдавшие все свои шесть чувств пилотированию, отвечали односложно или не отвечали вовсе. В любом из случаев Алекс пересылал данные по атмосфере на их дисплеи. Все длился и длился этот безумный, с точки зрения Ландау полет, и временами становилось очень тяжело физически, а временами полегче, но все время звенели напряженные до предела нервы и не отпускал тошнотворный страх, вынести который было сложнее, чем перегрузки.
Приборы начали шалить на шестидесятом километре и вскоре взбесились окончательно. То же самое зафиксировал и пилот, управлявший ботом с Дюрандаля – Ландау забыл его имя, – стрелки стали показывать не туда, куда положено, цифры отображать невозможные значения. На восьмидесятом километре от поверхности, как это и положено в мезосфере, температура начала расти. Но потом приборы взбеленились, а самописцы показали сбой и перезагрузку параметров. Когда электронная лента вновь двинулась, и по ней запрыгали графики, Ландау понял, что самописец врет. Это случилось на 58-ом километре, датчиками был зафиксирован резкий скачек температуры, которая повысилась до невозможного здесь нуля. Ландау прикинул, что данные не фиксировались, на протяжении пятисот метров спуска, но все равно, если брать показания до и после, то температура за бортом увеличилась на дюжину градусов мгновенно, потому что пятьсот метров в данном случае и есть мгновение.
Планетолог вспомнил, что трудности бота с Дюрандаля начались как раз тогда, когда отказали наружные датчики.
- Мисс Барская, - крикнул Алекс, - приборы отказали!
Почти сразу после его слов бот тряхнуло так, что у Ландау потемнело в глазах. Наверное это был мощный восходящий поток, наверное, но планетологу почему-то подумалось, что их управляемый аппарат действительно налетел на стену.
Когда Алекс пришел в себя, оказалось, что бот не развалился на части и все еще продолжает полет. Приборы сообщали, что аппарат находится на отметке в 32,5 километра от поверхности, но доверие к приборам уже было подорвано, и планетолог не воспринял всерьез эту информацию, хотя она и была правдоподобной. Просто, на фоне остальных данных, верить показателям самописца было не слишком разумно. Температура за бортом не желала падать. Более того, она росла, в среднем на треть градуса в сто метров.
«Либо это не стратосфера, - подумал Ландау, - либо совокупность погрешностей температурных датчиков настолько высока, что…»
Додумать он не успел, его взгляд и помыслы приковала к себе цифра, которую самописец зафиксировал немногим ранее. На пятидесятом километре температура достигла пика в семьдесят четыре градуса тепла. Глупость это была невероятная. Алекс даже засмеялся. Нервно, скорее даже истерически.
Он просматривал данные дальше. Это было как фантастический рассказ – захватывающе и невероятно. После пика температура резко упала до минус двадцати. Затем стабилизировалась и вот, снова росла. Причем рост этот был похож на обычный рост температуры в тропосфере.
- Если так пойдет дальше, - облизнув губы, произнес Ландау, - то на поверхности планеты будет что-то около пяти градусов тепла, тогда как там должен быть лютый мороз.
Он не был уверен, что его слышали. Да и не обращался он ни к кому, а говорил, потому что от напряжения не мог и дальше молчать.

[SonGoku >>>]

Время простоя перевалило более, чем за месяц. Прикл закрыт и через несколько дней отправится в Архив. Если у игроков или мастера появится желание... они знают, что делать.

Модератор