Тадея. Сказание первое, Герканд - город людей

[Хома >>>]

с Вереск

Скаррон только стянул сапоги и расстегнул пояс с оружием, и тут же растянулся на кровати. Казалось бы, он должен был тут же уснуть после такого сумасшедшего дня. Ан нет. Сон упорно избегал сержанта, оставляя глаза открытыми, а разум ясным. Исхэйл вздохнул и принялся вновь надевать сапоги. Он решил прогуляться по гарнизону. Завтра он окончательно вступит в новую должность, уже не придётся гонять солдат по плацу, стоять в карауле на стенах форта. Казалось бы, можно было радоваться. Но Скаутому почему-то было немного грустно. Хотя он успел прослужить здесь совсем немного, но уже успел привыкнуть к своей работе. Поэтому ему и захотелось пройтись по плацу, где больше не будет раздаваться его сердитый окрик на зазевавшегося во время тренировки солдата, прогуляться по стенам. Да и просто подышать свежим воздухом.
Уже на автомате опоясавшись недавно отложенными клинками, сержант вышел из офицерской казармы на плац. И увидел спешащую от резиденции виновницу сегодняшнего торжества.

Исхэйл тут же остановился, сложил руки на груди и поднял глаза к потемневшему небу. Он, как и многие, недолюбливал ингмаров, считая их заносчивыми неженками. Так же нужно было учесть и то, сколько пришлось побегать ему со взводом ради встречи данной конкретной представительницы этой расы.

Хотя сержант и не мог не отметить красоты этой одетой в будто пылающие пламенем разбегающиеся одежды.

Карин мчалась со всех ног к казармам. Она не старалась держаться в тени деревьев или около стен. В её красно-оранжевом наряде, да с рыжей копной волос сделаться незаметной было не легче, чем спрятать факел в темной комнате. Вот вдалеке показалась чья-то фигура и девушка ускорила бег. Слуга, прикрывавший отход, еле поспевал за хозяйкой.
- Помогите, - пыталась выкрикнуть она, но дыхание её подводило.
Когда же она увидела перед собой военного, ноги сами собой подогнулись и Карин рухнула на колени.
" Охранник. Скорей всего он будет выполнять приказы барона" - мелькнула мысль.
Девушка бессильно вцепилась тонкими пальцами в траву. Для девушки, ни разу не попадавшей в подобные переделки, это было уже слишком.
На горизонте показался слуга. За ним скорее всего должен был прийти и тип в плаще.

Брови сержанта медленно поползли вверх. Чтоб вот эта девушка, явно весьма высоко происхождения, решилась так рискнуть собственным роскошным нарядом? Да и вообще стоять на коленях, по мнению Скаррона, ингмарам было вовсе не свойственно.
Молодому человеку всё же стало жалко девушку, да и любопытство взяло своё.
- Что-то случилось, миледи? - негромко поинтересовался он, подавая руку, чтоб помочь ингмарке подняться.

Карин подняла на сержанта глаза. Судя по всему этот человек еще не знал о тайных желаниях барона. Может, ей все же удастся вырваться из этой передряги?.
- Меня преследуют. Прошу вас, помогите, - тяжело дыша сообщила она.
Следом подбежал и слуга. Мигом оценив обстановку он развернулся спиной к хозяйке, чтобы увидеть приближение преследователя.

В сержанте, видимо проснулось сейчас то самое, из-за чего он и угодил из столицы в гарнизон захолустного городка.
"Ничему-то тебя жизнь не научила, балбес" - пронеслось у него в голове, но руки уже подхватили девушку и поставили на ноги. Если просят о помощи, надо действовать, а все распросы оставить на более удобный момент.
- За мной, живо! - резко скомандовал Исхэйл и бросился в сторону склада. Там вполне можно было укрыться от преследования. Во всяком случае, это было надёжнее, чем прятаться в казарме.
- Пусть релид отвлечёт погоню, - бросил сержант уже на бегу, мимоходом взглянув на стражу у ворот. Те были заняты каким-то яростным спором, и насколько знал Скаррон этих стражников, спор был на тему дамских прелестей какой-нибудь приглянувшейся девушки. В данный момент, скорее всего, о ком-то из театральной труппы, например, о виденных сегодня сержантом танцовщице или певице. Больше эти двое солдат ни о чём никогда не разговаривали, видимо, фантазии не хватало на другие темы.
Скаррон искренне молил Полукса, чтобы релид догадался не лезть в драку, а просто побежать в другую сторону.

Только трупов ему тут, на плацу, не хватало.

Карин на мгновенье замешкалась. Слишком уж удачно все складывалось. Но барон вроде не рассчитывал, что она добежит до казарм и врят ли оставил здесь ловушку.
Впрочем, времени на раздумья не было и она, кивнув релиду в подтверждение приказа, припустила за сержантом.

[Мара >>>]

Совместно с Серафим
Тиерлэйн из клана Лэйн

В тюрьме в этот вечер было действительно тихо и только трещали факелы в держателях, отбрасывая причудливые тени на стены, отчего казалось, что кто-то крадется по коридору и тянет безобразные руки к Тиерлэйн. Каменные рукава коридора уходили в двух направлениях. Одно заметно уходило в низ и оттуда тянуло сыростью, а другое началиналось невысокими ступеньками и постепенно поднималось наверх."
Тьен задумалась, соображая в какую сторону лучше сунуться. Перспектива ходить по тюремным подвалам не привлекала, но ей нужно было найти своего релида. Справедливо решив, что огромного слугу ящера вряд ли держат в верхних камерах, девушка двинулась вниз.
Каменные тиски сжимались над головой и воздух почти не двигался, наполненный сыростью и чадом от факелов. Чем ниже Тьен спускалась, тем тяжелее становилось дышать. За очередным поворотом показалась винтовая лестница вниз, а под ногами зачавкало что-то зеленое и тошнотворное. Такой густой плесени ингмарка еще никогда не видела, она ровным слоем покрывала пол, стены и даже потолок тюремного коридора и стоило ей ступить на этот зеленый ковер, как под изящной туфелькой раздался громкий "чавк" и облепил стройную белую ножку зеленой жижей.
Тьен, едва не вскрикнув, отскочила в сторону, и вжалась в стену. Сердце бешенно колотилось, а сама девушка уже жалела, что сунулась сюда.
Отцепив от стены факел, Ингмарка попробовала поднести огонь к зеленой жиже.
Плесень никак не прореагировала на огонь, разве что чуть-чуть побагровела и стала источать еще большее зловоние, чем прежде.

Подсобные помещения нижнего этажа. Тюремщики.

- И куда, скажи Кастор, пропал Курт? Брага нагрелась и теперь что потная баба, противно кружку в руки взять. Пять минут говорил, только проверю как там заключенные. Пять минут, полчаса уже где-то шляется.
Недовольно выговаривал черноволосый тюремщик Грэму. Но старик только улыбался в ответ одной из своих странных и всезнающих улыбок, да хлебал теплую брагу.
Прямо посреди подсобки на треногом таберете стояла доска для игры в Шу-Арлит. Партия затягивалась и вот-вот должна была закончится ничьей. Шу-Арлит не терпит суеты и не любит компромисов, здесь либо ты выигрываешь быстро, если соперник намного слабее, или так же быстро проиграешь. И в редчайших случаях, когда соперники равны по силе партии превращаются в захватывающую многочасовую схватку не на жизнь, а на смерть.
Черный понял, что начинает проигрывать и свести к ничьей врят ли удастся, а отдавать хитрому старику еще десять золотых монет не сильно-то хотелось.
- Пойду поищу его, в самом-то деле, - поднялся младший тюремщик со своего места и вышел в коридор.

Аластор Воул де Падуи (Аккеран) и Лукас Сегре (Vela)

Двое заключенных в камере до головокружения напрягали слух, но шум, который услышал Аластор, больше не повторялся. Тишина воцарилась под низкими сводами геркандского острога. Не пищали крысы, не шуршали по углам и даже извечная капель вдруг прекратилась. Было так тихо, что даже стук собственного сердца казался громом небесным. И в этой необычной тишине вдруг раздался тихий женский голос со стороны окна, выходящего на улицу:
- Лукас, мальчик мой, ты меня слышишь? Лукас, это Грэнни. Я просилась на свидание, но тюрьма уже закрыта, я приду утром и принесу тебе поесть, -то знаю, как плохо вас здесь кормят. Лукас...

[Капитан Кот >>>]

C Мессалиной

Ингмарка брезгливо поморщилась и зажала нос наманекюренными пальчиками. Шестым чувством она понимала как мало у нее остается времени. Сейчас очарованный ею Курт примчится в карцер со счастливой улыбкой и пером с бумагой. И не увидит Тьен на месте. Вот тогда счастливая улыбка сменится оскалом, поднимется тревога, и о свободе ингмарке точно останется только мечтать. Скрепя сердце, Тьен решила действовать радикально.
Затушив факел, она бегом бросилась обратно к карцеру и притаилась у стены рядом со входом, ожидая когда послышатся шаги.
Но вместо шагов раздался гневный оклик.
- Курт, да сожрут демоны твою печень, ты где пропал?
И последовавшие за этим шаги были несколько другие, словно идущий человек с силой вгонял подошвы сапог в камень и этот звук, многократно усиленный эхом пустого коридора, как раскаты грома приближался к темнице Тиерлэйн.
Ритмичная такая поступь. «Раз, два, раз, два, раз…». У самой двери тюремщик остановился и узкая полоска света под дверью заколыхалась.
Покрепче сжав факел, Тьен продолжала ждать.
- Курт?
Голос уже не такой раздраженный и самоуверенный. Человек с другой стороны аккуратно толкнул дверь и она отворилась, жалобно скрипнув петлями. Света в камере не прибавилось, все так же ничего не было видно на расстоянии двух шагов.
- Миледи?
Тюремщик шагнул внутрь.
«Была не была»- подумала Тьен, за секунду перебрав все молитвы своей богине. В следующий миг страж получил металлическим факелом по несчастной голове.
Дочь клана Лэйн не услышала даже стона, обмякшее тело тюремщика грузно повалилось на пол. Кровь глухо застучала в ее висках. Столь быстрого исхода Тьен не ожидала. Зажав рот рукой, девушка опустилась на колени проверить, жив ли человек.
Стоило только коснуться его головы, как пальцы увязли в чем-то теплом и влажном, не нужно быть провидцем, чтобы догадаться, что это кровь. В темноте разглядеть рану было не возможно, но биение жилы на шее Тьен прощупала.
Если он умрет, на меня повесят еще одно убийство, было первой мыслью ингмарки. И если первый труп был не ее виной, то сейчас все улики указывали на нее. Вот же беда, она ведь хотела его всего лишь оглушить, а не убивать! О, такая неудача могла постигнуть только Тиерлэйн. Тем более на пути выполнения столь важной миссии.
Мысленно выругавшись, она приложила руки к его голове, пытаясь выяснить размеры раны. Но если бы она только могла вернуть время назад и ударить с меньшей силой, или и вовсе опустить факел. А теперь невинный человек умирает у ее ног, а она даже ничего не может сделать.
В какой-то момент девушка подумала, что готова расплакаться. Как вдруг внутри всколыхнулось до боли приятное чувство. Кроха энергии, перетекавшей из ее сердца по рукам в рану, была слишком знакома чтобы спутать ее еще с чем-то. Руки чуть блеснули белым светом и кровотечение остановилось!
Божественную силу Тиерлэйн испытывала не больше пяти раз за всю жизнь. И сейчас был шестой. Тяжело дыша, Тьен облокотилась на стену: перед глазами плясали разноцветные круги, и казалось, любое движение дается девушке нелегко. Насилу заставив себя обыскать бесчувственное еще тело, девушка нашла ключи и, слегка покачиваясь, выскользнула из камеры.
Осознание того, что Тиерлэйн исцелила человека энергией умершей богини, должно было скоро прийти и немало озадачить и обеспокоить ингмарку.

Сообщение отредактировал ~Serafim~ - 14-07-2008, 15:29

[Вереск >>>]

C Хомой

Скаррон быстро отпер склад, втащил туда ингмарку и тут же заперся изнутри. Оставалось надеяться, что их манёвра никто не заметил. В особенности преследователи. Но проверить это на бегу сержант не успел, а теперь было поздно. Какая учатся постигла оставшегося для отвлечения погони снаружи релида, тоже было неизвестно. Однако позаботиться о себе слуга, как надеялся Исхэйл, сможет и сам. А вот сказать то же о девушке, стоявшей теперь рядом, сержант бы не рискнул. Хотя кто их, ингмаров, знает, у них там, говорят, и маги сильные имеются. Мало ли...
- Ну так что же всё-таки стряслось? - поинтересовался наконец Скаррон у беглянки. - И, кстати, как мне к вам лучше обращаться, миледи?
Карин на самом деле чувствовала себя нехорошо. Конечно, использование боевого заклинания её ослабило, но не на столько. Скорее всего, это был банальный страх.
- Меня зовут Карин, из клана Рин, - представилась ингмарка, пытаясь отдышаться. - А что до случившегося...
Девушка призадумалась, а стоит ли говорить всю правду? Ведь узнав, что она бежит от барона, этот сержант может запросто отвести её своему господину и получить внеплановое повышение. Однако, ставки были слишком высоки, чтобы вдобавок рисковать еще и доверием этого человека.
- Кажется, ваш барон решил пополнить свою коллекцию еще одним экземпляром, - она густо зарумянилась, что не было характерно для ингмаров, и добавила полушепотом, - Мной.
- Как же здорово мне всё это кое-что напоминает... - удручённо проговорил вполголоса Скаррон. - Второй раз, и всё туда же. Ну и что ж мне с тобой делать, Карин из клана Рин? - со вздохом поинтересовался сержант, отбросив дворянские условности и перейдя на "ты".
Карин закусила губу и уставилась в пол, понимая, что этот человек и так сделал для неё слишком много.
- А как вас зовут? - внезапно спросила она.
- Скаррон Исхэйл, сержант гарнизона Герканда, - представился молодой человек, вскинув руку в уставном жесте. Потом грустно улыбнулся.
- Ты так и не ответила на мой вопрос.
Правила хорошего тона в обращении с благородными он по-прежнему игнорировал. Сейчас они были просто двумя беглецами, прячущимися на гарнизонном складе от самого могущественного человека в этом захолустном городишке.
- У вас есть два варианта, - ответила Карин по-прежнему пряча глаза. Либо выдать меня барону, либо помочь мне выбраться отсюда. Выбор в любом случае за вами.
Про себя же девушка решила, что лучше доведет себя до истощения магией, нежели станет наложницей (а хоть бы и законной супругой!) этого борова.
- Ну и какой из вариантов я выберу, как ты думаешь? - задумчиво вопросил Скаррон. Мысли его в этот момент витали в прошлом, память услужливо подсовывала внутреннему взору тот незабываемый случай в биографии сержанта, а тогда ещё лейтенанта Исхэйла. Ну что же, всё по-новой?
Тем не менее, как ни странно, Скаррон даже и не подумал о том, что это подстава, а сразу поверил этой в первый раз увиденной девушке. Видимо, в некоторых вопросах он был неисправим.
Карин закусила губу и наконец подняла на Скаррона глаза. Даже в царяшем полумраке было видно, как в них блеснули слезы.
- Я не знаю, - сорвался с её губ еле слышный шепот.
Намозоленная рукоятью меча крепкая ладонь мягко коснулась затянутого в красную материю плеча.
- Вот только не плач, ладно? К барону я тебя не поведу. Обойдётся он и с неполной коллекцией.
Губ сержанта коснулась лёгкая улыбка.
И вот тут, как всегда не вовремя, раздался настойчивый стук в дверь, и до смерти надоевший за сегодняшний день голос лейтенанта Крауча произнёс:
- Сержант Исхэйл, потрудитесь открыть дверь.
Карин вздрогнула и вцепилась в руку сержанта, задавая немой вопрос: "Что теперь делать?". В голове роилась еще целая куча других вопросов: "Что случилось с релидом?", "Находится ли за дверью тот самый человек в плаще, или это кто-то другой?" и так далее. Но как раз на них знать ответы ей не очень то хотелось.
Скаррон непроизвольно прижал к себе перепуганную ингмарку. Пальцы почувствовали тепло и дрожь девичьего тела. Сержант отогнал неуместные мысли и шёпотом ответил на её невысказанный вопрос:
- Это мой начальник. И если я не открою дверь, он прикажет её высадить. И вряд ли будет меня слушать.
Скаррон вздохнул, отодвинул ингмарку к стене и сам встал сбоку от двери, загораживая собой девушку. Если дверь всё же откроется, то в проёме их видно не будет, и то хорошо.
- И что же вам понадобилось на вверенной моему попечению территории, господин лейтенант? - хмуро поинтересовался он.

[Мара >>>]

совместно с Серафим

Добежав до конца коридора, Тиерлэйн из клана Лэйн невольно остановилась, заметив желтые прямоугольник света, растянувшийся по полу и стене. «Открыта дверь»- догадалась Тьен и притаилась, вслушиваясь в звуки, доносящиеся из подсобки.
ИЗ открытой двери раздавался скрип стула, будто весьма тяжелый человек на нем раскачивался вперед-назад. Мгновением позже добавилось едва различимое бормотание, отдаленно напоминающее песню. Есть у ингмаров такой музыкальный инструмент - айлинда, несмотря на нежное название издающий низкие и заунывные звуки. Голос тюремщика Грэма звучал совсем как айлинда и когда он возвысился, Тьен смогла разобрать слова

Куда ты, тюремщик, идешь?
Глаза твои светят любовью.
Какую ты дверь отопрешь
ключом перепачканным кровью?
Спешу я к любимой своей,
она здесь, в подвалах, томится.
И двери открою я ей,
пускай улетает, как птица!

Тонкий слух Тьен, привыкший к идеальному голосу и музыке, едва выдерживал эти заунывные звуки, которые песней-то язык назвать не поворачивался. Зато теперь она точно знала, в какой комнате сидит стражник. Девушка заглянула в ближнюю комнату.
«Швабры и ведра выбраться мне не помогут»- печально подумала Тьен.
Бесшумно подкравшись ко второй двери, девушка забрала волосы в руку, чтобы не растрепались, заглянула в комнату буквально одним глазом и тотчас отпрянула.
Этого мимолетного взгляда хватило, чтобы расглядеть широкую фигуру тюремщика, сидящего к ней спиной в окруженнии деревянных ящиков и мешков. Грэм свои заунывным басом затянул следующий куплет.
Тьен мысленно поблагодарила высшие силы за такую удачу. Задержав дыхание, она легко порхнула вперед, на секунду показавшись в проеме, и в следующий миг скрылась в темноте коридора.
Душные и темные коридоры острога долго морочили дочери клана Лэйн голову, петляя и путая следы, подняли ингмарку по лестнице и, наконец, вывели в большой коридор с двумя дверями. Та, что была по правую руку оказалась распахнутой настеж и оттуда ровным желтым пятном на полу разливался свет. Музыкальный слух миледи уловил редкие, но достаточно громкие удары и еще один странный звук, будто по твердой поверхности яростно скребли чем-то острым. Вторая дверь, прямо перед Тиерлэйн, была отягощена огромный замком.

[Хома >>>]

С Вереск и Месс

- У меня есть информация, что вы укрываете беглую преступницу, - судя по интонациям Крауч был чем-то очень сильно раздражен.
Карин только испугано замотала головой. Новый статус её саму поверг в шок. Но вроде сержан не поверил и она отступила вглубь склада, в темноту. Не для того, чтобы скрыться, а скорее, чтобы иметь хооший обзор.
- А у меня такой информации нет - внешне спокойным голосом ответил Скаррон. Но пальцы на рукояти сжались крепче.
За дверью послышался шорох и какая-то неясная возня. Словно лейтенант с кем-то совещался.
- Немедленно откройте дверь, Исхэйл, это приказ, - кажется разумные доводы и аргументы уже успели закончится.
Особенно учитывая, что их и не было.
Сержант вздохнул и обернулся к ингмарке.
- Что я и говорил. Если не открою - вышибут. И будет только хуже.
С этими словами сержант отпер дверь, по прежнему стоя сбоку, так, чтобы его не было видно в дверном проёме. И руку с кинжала тоже не убрал.
Карин начала молитву и скоро в её руках заискрился огненный шар, размером с яблоко.
Из такого положения было невозможно разглядеть, кто стоит у входа в складское помещение. Никто не врывался, не заламывал Скаррону руки за спину и было даже как-то подозрительно тихо. И только желтые отсветы заженных факелов в ночной темноте давали понять, что снаружи их ждут.
- Выходите по одному.
- Лучше вы к нам, - прошептала Карин, стараясь казаться храброй хотя бы сама себе, - По одному...
- Прошу прощения, господин лейтенант, но у меня нет желания выходить под арбалетные болты. У вас есть ко мне какие-то претензии? Если есть, говорите. Можете войти сами.
"Неужели так глупо? Ну надо же... Дальше ссылать только на каменоломни..."
Крауч почти застонал, как его достал за сегодняшний день этот сержант только Кастор ведает. "О, Полукс, награди терпением и я честно отстою всю службу в храме"
- О том, как следует разговаривать со старшим по званию мы поговорим позже, а сейчас я жду, пока вы вместе с воровкой, укравшей у барона ценные вещи, выйдете на улицу. Не заставляйте меня повторять это в третий раз. Вы исчерпали лимит моего терпения.

Сообщение отредактировал Хома - 15-07-2008, 19:19

[Вереск >>>]

C Хомой и Мессалиной

Скаррон задумчиво поглядел на девушку.
- Ну и кому мне верить? - негромко спросил он.
Сказанное постепенно приводило Карин в себя. Точнее выводило из... В общем, страх уступил место ярости. Девушка зашипела словно змея.
- Интересно, куда бы я спрятала эти вещи... Думаю барон был бы не прочь устроить личный досмотр.
- И всё-таки я предлагаю вам зайти сюда и мирно побеседовать.
Упрямиться было бесполезно, но выходить к неулыбчивым рылам арбалетов, которые за дверью наверняка присутствовали, очень не хотелось. Потому что тогда с ними точно сделают всё, что угодно.
- Так, все, мне это надоело.
Из-за двери внезапно послышался другой раздраженный мужской голос. С лейтенантом Ференцом Скаррон встречался не так часто, а потому и не сразу его узнал.
- Я тебе сразу говорил, брать штурмом.
- Нельзя, - очень тихо ответил ему третий голос, - если дорожите жизнью своих людей, то нельзя.
После секундного раздумья, в течении которого Скаррон все так же напряженно сжимал рукоять меча, а Карин старалась удержать огненное яблоко, грубый голос Ференца послышался вновь.
- Я знаю, как его оттуда выманить. Дайте мне факел.
- Ты с ума сошел, здесь же все сгорит.
- Есть идеи получше?
Тишина.
Дверь резко захлопнулась, а из правого дальнего угла потянуло дымом.
Карин кинула беглый взгляд на сержанта. Для неё смерть была гораздо приемлемей, нежели это позорное пленение. А её спаситель мог бы выжить, а там глядишь и выкрутиться из этой передряги.
- Выходите. - Резко бросила она и сжала губы.
Скаррон тяжело вздохнул.
"Вот придурки. И где они теперь новый склад возьмут... И нового сержанта..."
Потом оглянулся на девушку, улыбнулся ей и пинком вышиб дверь. Меч с кинжалом так и остались в ножнах - не убивать же этих остолопов, которые по сути ни в чём не виноваты. Как и он.
Скаррон вышел из наполняющегося дымом склада.

[Мара >>>]

Вместе с Хомой

Вопреки ожиданием сержанта, на него никто не кинулся и не расстреляли его в упор из арбалета. Перед складом стояли два лейтенанта и странный человек, закутанный с головы до ног в серый шерстяной плащ, Скаррон с трудом вспомнил, что это личный телохранитель барона. Арбалетчики были, впрочем как и весь остальной отряд Ференца. Три человека с чем-то возились возле угла склада а еще двое стояли у дверного проема, прислонившись к стене спиной, так же, как минуту назад стоял сам Исхэйл.
Все это сержант успел разглядеть за секунду до того, как кулак лейтенанта Крауча достиг его лица.
В нижней части лица взорвалась слепящая вспышка боли, тело опрокинулось назад. Из головы вылетело всё и разом. Потом мысли постепенно начали возвращаться, поначалу большей частью нецензурные. Челюсть, хоть и болела немилосердно, но вроде двигалась, и на том спасибо. Зато рот наполнился солоноватым металлическим привкусом. Губу разбил, гад. Ладно, запомним...
В глазах потихоньку прояснилось, и Скаррон мрачно взглянул снизу вверх на лейтенанта. Ничего хорошего взгляд этот не сулил. Вот только глядеть приходилось с земли, и поэтому сержант, покачав ещё шумящей головой, тяжело опёрся на руку и медленно поднялся во весь рост. Потом тягуче сплюнул красным себе под ноги, чуть не попав на сапоги лейтенанта. По подбородку весело сбегала алая струйка.
С таким же полным ненависти взглядом на Исхэйла смотрел Крауч. Ференц, до сих пор остававшийся в стороне и угрюмо молчавший решил вмешаться.
- Свободен, Исхэйл, по распорядку дня уже давно звучал сигнал к отбою.
- Посадить бы его на губу, - изменившийся до неузнаваемости за какие-то доли секунды Крауч уже ничем не напоминал того интеллигентного лейтенанта, к которому все привыкли. Ференцу, хорошо его знавшему оставалось только недоумевать, что такого нужно было сделать Исхэйлу, чтобы так разозлить своего начальника.
- Не за что его на губу, пусть идет, ему завтра на новую должность заступать.
Костяшки пальцев на сжатых кулаках Крауча побелели, но больше ничего за этим не последовало.
- Свободен, Исхэйл, - эхом повторил он слова Ференца.
Скаррон вытер кровь тыльной стороной ладони и подарил Краучу ещё один напоенный злобой взгляд.
"Я запомнил..." - почти читалась в нём молчаливая угроза.
Потом сержант поглядел на людей, копошившихся возле угла склада.
В глазах мелькнула тень догадки. "Спектакль устроили, сволочи. А какая разница, всё равно б задохнулись..."
Множественное число последнего слова заставило его вспомнить.
- Карин?
- Девушка останется здесь, вас отпустили, Скаррон, уходите, не гневите судьбу.
На этот раз заговорил телохранитель и только сейчас Исхэйл заметил, что через ткань плаща проступает кровь. На его теле было по крайней мере пять ран.
"Релида он положил, что ли?" - промелькнуло в голове у сержанта. "Совсем никого у девчонки не осталось. И тебя тоже. И ей не поможешь, и себя погубишь. Такую мать..."
Скаррон чуть не до хруста сжал зубы, на что челюсть тут же отозвалась болью, и зашагал в сторону офицерской казармы.

[Вереск >>>]

Вместе с Мессалиной

Карин прислонилась спиной к каким-то ящикам и начала молиться Веристе. И вроде бы она примирилась со своей скорой гибелью, но уйти с высоко поднятой головой как то не получалось. Едкий удушливый дым уже заполонил все помещение, раздражая глаза и нещадно разрывая легкие. Девушка закашлялась, но все же устояла на ногах и удержала в руке свой шар. На тот случай, если её все же попытаются взять силой.
После ухода сержанта за дверью стало тихо.Никто не врывался, не требовал немедленно покинуть помещение и только время продолжало свой бег, неумолимо приближая момент гибели прекрасной ингмарки.
Первыми не выдержали нервы у её пленителей
- Туши свою дымовуху, не ровен час задохнется. Выходи, девочка, тебя никто не тронет.
Волна облегчения пробежала по телу, но Карин отдавала себе отчет в том, что будет дальше. Нет уж, пусть все останется так, как было. Ингмарка наконец избавилась от своего огненного яблока, швырнув его в деревянную стену, возле двери. Пламя радостно расползлось по бревнам, а Карин уже приготовила следующий фаербол.
- Кто..Что…откуда огонь? – закричали снаружи.
- Воды, несите воды.
Следующий шар полетел на пол перед Карин. Как только язычки пламени взвились вверх, девушка подумала, что стоило бросить его под ноги. Чтоб быстрее было. Но все же перспектива задохнуться, была гораздо приятнее перспективы, прочувствовать всю гамму ощущений сожженной заживо.
Следующий шар, вспыхнувший в руке заставил девушку опуститься на колени.
Последний шар полетел в то место, где опорные столбы подпирали крышу. Что было дальше Карин уже не успела разглядеть. Дым вместе с истощением сил сделали свое дело и девушка упала на пол без чувств.

[Vela >>>]

Всего и всех понемножку: Акке, Вел и Месс

Внезапно побледнев, юноша бессильно сжал руки в кулаки и опустил голову. «Какой же я негодяй! Ладно себя в тюрьму загнал, так еще и Грэни в это во все впутал, обманул, заставил переживать. Дурак, дурак! А она такая хорошая женщина.. И так похожа на мою маму,» - Лукас был готов сгореть от стыда и радовался, что не может сейчас посмотреть в честные глаза кухарки. Спешно подойдя к окошку, он ответил, дрожащим от волнения голосом.:
- Не стоит, я не заслуживаю этого… Простите меня, - медленно краснея, юноша с радостью готов был провалиться под землю.
- Не за что прощать. Я знаю ты невиновен, мой мальчик, тебя оговорили, - Грэнни была твердо уверена в том, что говорит, - и я завтра же все-все-все расскажу дознавателю. А сейчас мне пора, собаки скоро дожуют то мясо, что я им бросила. Тут в заборе у сторожевой башни есть лаз, наши бабы его сделали, когда к мужикам свои да сыновьям повидаться шастали. Потом правда комнату для свиданий сделали, да собак во двор нагнали, но лаз остался, у тюремных властей вот почитай уже третий год руки не доходят его заделать. Да и не зачем было, последний сиделец аккурат тогда в каменоломни и поехал. Ох, беда, беда. Пора мне.
Всё это время Аластор стоял молча прислонившись к стене, и в полуха слушал разговор паренька с сердобольной женщиной. Разговор с Грэнни больно кольнул сердце Аластора, и он невольно почувствовал как в его сердце закрались маленькие искорки зависти к этому деревенскому пареньку. О нём кто-то заботился, переживал и вспоминал. А кто позаботиться об Аласторе? Или будет ждать его у окна мучительно вглядываясь в ночную темень? Баст! Вспомнит ли кто-нибудь о нём, когда его не станет?
Трюкач медленно прошагал к своей лежанке и уселся хмуро глядя на Лукаса.
- Кто это был? - хмуро посмотрел на него Ал, когда тот смущенный и красный как рак вернулся обратно.
- Грэни. Она очень хорошая женщина, я познакомился с ней только сегодня, а уже так подвел, - рассеяно проведя рукой по вихрам, юноша упал на свободные нары. - Но это долгая история, в общем. А я уже устал..
- Ну как хочешь, - пожав плечами, циркач отвернулся к стенке. - Тогда доброй ночи. Нужно выспаться, завтрашний день не легче будет.
- Доброй.. - не успев толком улечься на жесткой лежанке, Лукас моментально провалился в сон.

[Капитан Кот >>>]

Через неделю мучений, мы сделали это: Мессалина и я написали пост.

Девушка запомнила этот коридор. По нему ее вели к дознавателю, по нему же уводили в пугающий своими размерами карцер. Взяв себя в руки, девушка заставила себе подкрасться к проходу и заглянуть внутрь.
В коридоре было шесть дверей и опять же одна распахнутая настеж. Ах, как не осторожна миледи, ведь прошло столько времени, так долго искать перо и бумагу просто невозможно. Но Курт искал, в кабинете дознавателя, перешарив весь письменный стол. Увы, вся бумага была исписана и скорее всего очень важными сведениями. Кое-как удалось найти один маленький листочек, даже обрывок и тюремщик стремглав выбежал в коридор. Каково же было его удивление, когда прямо перед ним стояла его прекрасная пленница.
- Миледи, - испуганно прошептал он.
- Курт!- воскликнула Тьен включая актерское мастерство.- Слава богам, я вас нашла. Вас так долго не было, я уже отчаялась. Вашему другу стало плохо в моей камере. Он вошел и рухнул как подкошенный,- девушка изобразила неподдельный страх.- Наверно вас искал.
Курт в испуге заметался по коридору, не зная куда деть только что найденные перо и бумагу.
- Надо скорее идти, миледи, что же вы наделали, нельзя вам ходить по тюрьме.
Притормозив на секунду он пристально уставился на руки Тиерлэйн, в которых тускло блестели ключи.
- А ключи зачем вы взяли?
- Я не знала где вас искать, и открыты ли двери,- развела руками Тьен.- Курт, поспешите, может быть ваш друг умирает. Мне страшно!
О том, что Курт сам оставил дверь в карцере открытой он так и не вспомнил, но второй раз такой удачи ждать уже не стоило. Звон связки ключей в руках пленницы отрезвил его затуманенную ингмарской красотой голову и постепенно из состояние пылкого восторга он возвращался в свой обычный пессимизм и мрачную подозрительность. Как это обычно бывает в момент возвращения рассудка, он испытал стыд за свои слова и действия, которые еще минуту назад казались ему единственно правильными, а теперь он вдруг узрел всю их безрассудность и нелепость. Как мог он, столько лет прослуживший надзирателем в тюрьме, позволить себе увлечься пленницей, пусть даже такой прекрасной, как мог он бросив все бежать за какой-то бумагой и наивно полагать, что барон станет это читать. За какие-то мгновения на глазах у Тиерлэйн он преобразился на столько, что она с трудом узнала его голос, глухой и безразличный:
- Отдайте мне ключи, миледи, и мы сейчас вместе вернемся в вашу камеру. Возможно все не так страшно, как вам показалось и мой напарник просто слегка перебрал спиртного.
Тиерлэйн оцепенела. Самой справиться с мужчиной у нее шанса не было.
- Вернемся,- едва выдавила она, пытаясь унять наворачивающиеся слезы.
Скрежет и скрип вдалеке стал почти оглушительным. Что-то крупное и тяжелое отчаянно пыталось прорваться через закрытые двери. Миледи не доставило труда догадаться, что такой протяжный скрежет может создавать только её релид, разозленный тем, что его разлучили с хозяйкой.
Курт забрал у ингмарки связку ключей и повел миледи обратно в её "комфортабельную камеру, специально подготовленную для приема важных гостей" оставалось только удивляться, как же содержаться остальные заключенные если камера-колодец с соломой и серым постельным бельем считается "комфортабельной". Обратный путь занял меньше времени, Курт не плутал по коридорам, не путался и не думал, куда свернуть, но к удивлению Тьен очень тихо прокрался мимо открытой двери подсобки, стараясь не привлекать к себе внимание Грэма. Последний поворот и уже можно разглядеть открытую дверь карцера и торчащие оттуда ноги второго тюремщика.
- Черный, - позвал его Курт, - вставай, хватит дрыхнуть, у тебя заключенные по тюрьме разгуливают.
Ответа не последовало. Оставив Тьен в коридоре, её надзиратель, так и не ставший случайным спасителем, подошел к распростертому на земле товарищу
- Черный... ей, что это, кровь?
Тьен нагнулась, делая вид, что присматривается, и выпрямилась, складывая руки за спиной.
- Не знаю. Наверно ударился головой, когда падал. Я так испугалась, что сразу бросилась к вам.
Курт так же, как еще совсем недавно это делала Тиерлэйн, наклонился к бессознательному тюремщику и приложил палец к жиле на шее, потом очень осторожно выволок его из карцера. И уже собирался проводить ингмарку в камеру, как запнулся обо что-то в темноте.
- Гнев Кастора, это ещё что такое, - Курт поднял с пола потухший факел, - похоже это из камеры, а почему затушен?
Похоже, в какой-то момент концентрация тяжелых мыслей в голове тюремщика достигла критического значения, думать так долго он не умел, а потому решил разобраться со всеми проблемами старым проверенным способом - переложить их на других. Вот только кроме него сейчас в геркандском остроге оставались трое заключенных и старший надзиратель - старик Грэм.
- Заходите в камеру, миледи, и устраивайтесь на ночлег, свет вам сейчас не нужен, а мы с Грэмом поможем бедняге Черному.
Оцепенение девушки все не проходило. В голове глухими ударами стучали мысли одна другой лучше "провалила задание", "богиня обречена", "семья обречена". Тьен насилу заставила себя войти в пугающую своими размерами камеру. До Курта ей уже не было никакого дела, поэтому слова о факеле дошли до нее не сразу.
- Факел мой,- призналась Тиерлэйн.- Я без спросу взяла его со стены, когда вы ушли. Ведь здесь так темно...- на ресницах дрогнула слеза и скатилась по щеке. И не важно, что на самом деле девушка плакала от обиды.- Я потушила его, когда пришел: боялась накажут.
С этими словами девушка уже не могла сдерживать слез. До чего глупой она была, отправившись к людям вот так запросто. И какой позор на ее плечи ляжет теперь. Тьен отвернулась к маленькому зарешеченному окошку и расплакалась.
- Сп... спокойной ночи,- выдавила Тьен. Слезы просто катились у нее из глаз, не вызывая всхлипываний. Лишь плечи нервно подрагивали.
За её спиной, тихо скрипнув, закрылась дверь.

[Мара >>>]

Герканд. День второй.

Скаррон Исхэйл (Хома)

Утро выдалось серым и туманным, омраченное мелким морсящим дождиком и почти осененней прохладой. На этот раз сержант проснулся первым и тут же пожалел об этом, бревенчатые стены офицерской казармы сотрясались от заливистого храпа Босхи. До сигнала "подъем" оставалось совсем мало времени и потратить бы его с толком - выспаться, после тяжелой ночи тушения пожара на складе, но не тут-то было. Босха выводил трели и рулады, наигрывая гаммы на нервах Исхэйла. А еще удушливо пахло гарью от серой военной формы, которую еще предстояло очищать от копоти.
Склад вспыхнул как спичка, выгорев до черного полуразрушенного остова, не пощадив внушительные запасы провианта и обмундирования. Фактически, гарнизон лишился всех запасов, так долго собиравшихся на скудные казенные деньги экономным Торесом. Гарнизон остался без склада, а Скаррон, возможно, без работы.
Вот только что стало с высокой гостьей в алых одеждах Исхэйл не знал, когда он прибыл на тушение пожара склад был уже пуст. Удивительно, как огонь не перекинулся на стоящие совсем рядом казармы, ограничившись одной своей жертвой. Разумеется, склад был больше похож на сарай и периодически грозился развалиться на части от старости, но он был, а теперь его нет.
Пронзительно завыл рожок и Скаррон невольно вздрогнул, сколько не привыкай, сколько не готовься к этому заранее, а люто ненавидимый всеми солдатами "подъем" всегда исхитрялся нагрянуть неожиданно.

Аластор Воул де Падуи (Аккеран) и Лукас Сегре (Vela)

Утром в тюрьмах обычно тихо, как в больницах, сидельцы хоть и не больные но рано тоже не просыпаются, а по коридорам тихо шаркая подошвами ботинок ходят надзиратели. А в геркандской тюрьме тем более последние несколько лет раньше обеда тюремщики не просыпались, давно забыв как кричат по утрам петухи. Да и зачем вставать рано, если кроме них на два этажа здания больше никого не было. Но эта ночь была крайне беспокойной.
Пришлось будить Нестора, геркандского лекаря, это капризное светило медицины долго ворчал и не хотел идти в острог, осматривать рану Черного, оправдываясь, что и так весь день провозился с тем трупом. В итоге все же пришел, промыл рану, забинтовал и уже наливал в чашку отвар какой-то травы, как прибежал паренек из отряда Ференца и буквально выволок доктора на улицу. И вся эта беспокойная ночка пагубно отразилась на настроении Грэма, не привыкшего к такому количеству событий и происшествий, сконцентрировавшихся в одном дне. Но этим утром не один он был хмурым.
Дознаватель и так улыбающийся только по праздникам сегодня олицетворял мировую скорбь, "в гроб и то краше кладут" повздыхал Грэм, но потревожить его все же пришлось. Вечером доставили Лукаса, а значит работы у мозговеда и душегляда стало еще больше.
Обрывок их разговора и услышали проснувшиеся заключенные на первом этаже тюрьмы.
- ... матушка говорила, что ингмарки приносят несчастье, я не верил, считая, что это предрассудки, но когда в этот город приехали сразу две... По неволе начинаю задумываться, так ли глупа эта мысль как кажется... это он и есть?
- Да, ребята Фернеца прошлой ночью привели, говорят хотел обворовать Парсиваля.
Дознаватель был на голову выше старика Грэма, который, казалось еще и специально ссутулился, чтобы на его фоне тощая фигура местного следователя казалась внушительней. Этим утром представитель закона облачился в домотканый шерстяной плащ и черный костюм. На его переносице красовались увеличительные линзы, вставленные в оправу с дужками, цепляющимися за уши. Это приспособление периодически сползало на кончик острого носа и мозговед вынужден был все время его поправлять.
- Хорошо, потом его ко мне приведешь, я хочу дождаться Нестора с результатами его вчерашних исследований, а господина де Падуи снабди метлой и отправь на работу. Все на сегодня.
По интонации предложения невозможно было понять, вопрос это или утверждение, но Грэм не стал переспрашивать, а только кивнул и проводил Дознавателя до двери. Потом выудил из-за угла давно заготовленные хозяйственный инвентарь и поставил его перед Аластором.
- Вот, ты уж смотри там и слушай, как велено, да метлой маши пошибче.

Тиерлэйн из клана Лэйн (Serafim)

Никто не задавал Тиерлэйн вопросов, не осматривал стены и дверь карцера, не пытался выяснить отчего здоровый мужик, не страдающий падучей болезнью, вдруг рухнул на пол, умудрившись так сильно разбить себе голову. Без внимания остался и найденный Куртом факел и впору было бы решить, что надзиратели поверили в рассказ Тьен и успокоиться, но что-то мешало. Какое-то смутное ощущение, что это еще не конец истории. Утром дверь открыл Курт и только тогда в душное маленькое помещение попала струя свежего воздуха, а тусклый свет от зажженных факелов почти ослепил после непроглядного мрака карцера.
В подвале было постоянное освещение и днем и ночью и более или менее точно время суток здесь определялось только по косвенных признакам, например:
- Ваш завтрак, миледи, - Курт безразлично поставил перед Тиерлэйн табурет с тарелкой до краев заполненной чем-то кашеобразным, - это вареная чечевица и горох. Очень полезно и питательно.
А вот последнее утверждение было явно лишним. Еда в тарелке источала странный запах, совершенно незнакомый чувствительному обонянию аристократки. Запах был резким и очень едким и насколько могла судить Тьен, нормальная вкусная еда так пахнуть не может.
- Правда немного подгорела, не уследили, - виновато развел руками Курт.

Карин из клана Рин (Вереск)

Это бушующее пламя еще долго будет снится дочери клана Лэйн в кошмарах. Как первобытная стихия пожирала тонкую материю её платья, вспыхивал и сгорал шёлк будто исчезали в огне хрупкие крылья бабочки сдуру влетевшей в зажженный фонарь . И летал над головой белый пепел от сгоревшего до тла бревенчатого сарая. Там могла бы она погибнуть, но высшим силам, богине Веристе или его величеству случаю было угодно, чтобы она выжила.
Произнесенное пророчество должно исполнится, а значит Карин найдет то, зачем пришла в Герканд.
Чудеса случаются, из объятого пламенем сарая удалось вынести хрупкое девичье тело. Чудеса случаются, на мгновение потрясая наши мысли, заставляя задуматься о вечном, незыблемом. Случаются и проходят, уступая место ежедневной рутине.
Даже организм высокородных ингмаров нуждается в отдыхе, в пище и в естественном чередовании сна и бодрствования. И как и любая жительница этого города в то утро Карин проснулась.
И не смогла понять, где именно.
Комната утопала в обилии шторочек, драппировочек, статуэток, вычурных и помпезных, покрытых позолотой и отбрасывающих столько бликов, что глазам было больно смотреть. И вся эта нарочитая роскошь, вся эта вульгарная кичливость не оставила больше сомнений - Карин в резиденции барона.
Дорогая кукла в игрушечном домике для одного очень большого и капризного ребенка.
И только непонятно, что делает здесь этот человек в делой робе без капюшона и почему-то совершенно лысый. Он присел к ней на краешек кровати и чтобы Карин могла его видеть, отодвинул край балдахина в сторону. Золотые кисти бахромы по краям балдахина качнулись, внося свой вклад во всеобщее мерцание и поблескивание.
- Доооооброоооое утро, милееееди, нет, двигаться не нужно. Во-первых с вашими ожогами это весьма болезненно, а во-вторых нам пришлось вас связать. Для вашего же блага.
У этого человека была необычная манера произносить слова. Он то до невыносимости медленно растягивал звуки, но внезапно ускорялся, словно наверстывая упущенное
- Меня зовут Нестор, я - лекарь.

релид Рен-Альд-Аз (Ри)

Если бы хозяйка вдруг увидела и смогла сравнить в какие условия поместили её, а в какие её слугу, то долго не могла бы оправится от шока. Это все равно, что прийти домой с прогулки и положить своего пса спать на мягкую перину и шелковые простыни, а самой устроится в коридоре на коврике, об которые все вытирают ноги.
Не то чтобы комната для гостей поражала своим комфортом, но по сравнению с карцером была настоящим раем.
Какими мыслями руководствовался Дознаватель, когда таким образом размещал арестованную ингмарку и релида так и осталось загадкой. Но комната Рен-Альд-Аза была почти такой же уютной и домашней, как его же собственные апартаменты в одном из маноров клана Лэйн.
Односпальная кровать, скорее надежная, чем мягкая, деревянный стол и стул. Но тот самый домашний уют создавала не мебель, которая была типичной для любого крестьянского дома, а мохнатые и полосатые половики ручной работы, связанные крупными петлями из тонко нарезанных полосок ткани, да лоскутное одеяло, на удивление новое и яркое.

Сообщение отредактировал Messalina - 28-07-2008, 9:54

[Aylin >>>]

(Да просто Рен, Альд-Аз - это так... приставка. С разрешения мастера, конечно)

От силового решения возникших с мягкотелыми недоразумений релида удержала молчаливо выраженная воля Решающей. В тот момент на удивление твердая. В целом же в этой поездке решения принимались от нормальной степени уверенности до почти полной растерянности. С самого утра Решающая постоянно сомневалась в будующих действиях и это вызывало у Рена определенный дискомфорт - мечу в руке и самой руке может нравиться чувство движения, но не размахивание ими впустую... однако этому было далеко до недовольства или сомнений.
Даже оказавшись сначала запертым в кладовку релид вел себя достаточно мирно - приказ был однозначным, но... потом как-то сам собой сломался замок на двери кладовки... и сама дверь. И ночью, уже переведенный на верхний этаж в комнату с гораздо более крепкой дверью и замком Рен тоже ни в чем не сомневался, лишь чуть не разбил о стену локти... или стену о локти. Замок на двери правда тоже сломался, но стены выдержали "релида, которому плохо". Данному релиду хуже всего было в том случае, когда он подозревал, что Решающая не может передать ему свое решение. Тем не менее Рен, может быть в отличие от Тьен, выспался.

Сообщение отредактировал Ri - 29-07-2008, 9:56

[Мара >>>]

и Ри

Решение безнадежно задерживалось в дороге, увязнув в затхлом воздухе подземелий и споткнувшись о многочисленные двери и каменные стены. Решающая не смогла найти своего релида, её побег не удался, она остановилась в шаге от маленькой комнаты с уютными полосатыми ковриками и Рен возможно даже слышал её голос отдаленным эхом, больше похожим на воспоминание, нежели на действительность. Однако про слугу все-таки вспомнили. Когда солнце поднялось из-за линии горизонта за дверью его темницы послышались шаги и ставший уже знакомым звон тяжелой связки ключей.
- Предупреждаю, я вооружен и стоит тебе дернуться бежать или попытаться напасть, вупущю кишки не раздумывая.
Эта бравада вполне могла бы выглядеть устрашающе, если бы не предательски дрожащий голос человека, который её произносил.
Рен уже стоял у двери и помог ее распахнуть.
- Мне не нужны твои кишки. - прошелестел релид. - пока что можешь оставить их себе.
Дежурный - молоденький паренек с густой копной черных волос, настолько длинных, что они падали ему на глаза аж поперхнулся от такого заявления но возмущаться не стал. Рен наводил суеверный ужас на всех тюремщиков, кроме разве что старика Грэма, который похоже не боялся вообще ничего. А уж на вертлявого паренька, которого мама в детстве пугала страшилками "вот придет злой релид и съест тебя" слуга миледи производил неизгладимое впечатление. Испуганно выставив перед собой короткий меч, кончик острия которого болтался из стороны в сторону как флюгер во время шторма, дежурный проговорил:
- Ты .. это.. сейчас Дознаватель придет, разговаривать с тобой будет, смотри без глупостей...
Рен молчал, ему было плохо и он не стал отбирать у человека меч, хочет поранится - это его трудности.
Дальше слов не находилось и паренек молча стоял, не в силах сдвинутся с места и проклиная Курта за то, что он отправил его одного, Черного за то, что свалился на пол и теперь его обязанности перешли к нему и Грэма за то... за что проклинать Грэма он пока не придумал. Спас положение, как ни странно, сам Дознаватель, открыв противоположную от Рена дверь своим ключом и войдя в кабинет.
- Ты свободен, Ларс, можешь идти.
Дежурный шумно выдохнул и чуть не выронил меч из ослабевших рук. Утирая пот с лица рукавом рубахи он пролепетал что-то "если понадоблюсь, я за дверью" осторожно попятился назад и уже только у самого порога кабинета обернулся и юркнул в дверной проем за спиной Дознавателя.
- Рен-Альд-Аз, если я не ошибаюсь?
Дознаватель устроился на своем рабочем месте за письменным столом и взял из стопки наполовину исписанный листок.
Рен все так же молчал, но внимательно изучал вошедшего. Принимать решение самому было бы довольно мучительно, но это только люди обманываются словами - следы того, что велено делать могли быть заметны и в этом, совершенно ничего не значащем человеке. Особенно в нем, ведь это ему казалось, что он тут что-то значит, возможно из-за того внимания, что уделила вчера миледи. "Он что-то знает." Решил Рен и незаметно для человека поморщился.
Не дождавшись ответа на свой вопрос, Дознаватель откинулся на спинку стула, сцепив пальцы в замок.
- Вам нужен прямой приказ хозяйки чтобы со мной разговаривать?
В этом был смысл, но этот смысл релиду не понравился.
- Кому ты служишь? - прошелестело чуть позже.
- Я служу закону, - Дознаватель словно раздумывал разговаривать ли ему с релидом на подобные темы или нет, - моя работа - поиск истины.
Релид просто стоял.
Человек в черном костюме наклонился вперед и взял со стола гусиное перо, белое и чистое с аккуратно приглаженными краями.
- Вы можете помочь миледи Тиерлэйн. Вы хотите это сделать?
- Зачем нас задержали. - прошелестело чуть позже и после паузы. - Здесь?
Дознаватель, наверное, впервые вел такой странный разговор. Когда собеседник задает вопросы и не реагирует на ответы, не реагирует вообще ни на что. Релид молчал и это казалось естественным его состоянием. В самом деле впору начать относится к нему даже не как к слуге, а как к живой мебели, необъяснимому и непостижимому дополнению своей хозяйки. Наверное, надо было родится ингмаром, чтобы знать какие вопросы и как нужно задавать.

[Aylin >>>]

(МР =))

Мозговед уже почти признал свое поражение, но на вопрос релида все же ответил:
- Таковы правила этого города, этой страны, если есть подозрения, что кто-то совершил убийство его изолируют от остальных жителей до выяснения истины. Если миледи виновна - её ждет наказание, если нет - вы сможете продолжить своё путешествие.
- По чьей воле вы намерены причинить вред миледи? Кто вас нанял, чтобы обвинить Ее в убийстве? - релид все так же спокойно стоял и негромко, с шелестящим акцентом говорил, но стоял уже - возле чиновника и, придерживая того за плечи, держал налокотный шип возле его шеи. Только при слове "нанял" промелькнуло что-то личное - кажется, презрение.
Дознаватель даже не вздрогнул, или по какой-то причине был абсолютно уверен в собственной безопасности или слишком хорошо владел собой, чтобы демонстрировать страх. Он не отрываясь смотрел в желтые глаза релида и говорил все так же спокойно и тихо.
- У этого города есть глава - барон. Если говорить просто - это он меня нанял и в его власти назначить и исполнить наказание для миледи в случае её виновности.
- То есть, вы служите барону. - то ли спросил, от ли сказал релид. - подозревать миледи в убийстве бессмысленно. Но вы это делаете. Значит, что вы в этом заинтересованы. Труп человека принесли в середине ночи человек-мужчина и человек-женщина. Скажите мне, где миледи.
Дознаватель открыл рот и беззвучно пошевелил губами, как рыба, и на этом реакция закончилась.
- Миледи этажом ниже, в одиночной камере. Я не могу вас к ней пустить, даже учитывая исключительность этого случая. Пока все останется так, как есть.
Релид впервые отреагировал на его слова схожим с человеческим образом, в смысле - ответил. Возможно счел, что с Дознавателем вобще (иногда) можно разговаривать?
- Вы не можете меня удержать в данной позиции. Это не является неуважением к вашему барону. Мне бы не хотелось вызвать неудовольствие вашего барона сложившейся ситуацией. Возможно, миледи и барон предпочтут решить сами вопрос с трупом на Его территории?
Барону пока не докладывали о том что в происшествии на постоялом дворе подозревалась именно ингмарка, во-первых просто по инерции, с уголовными делами барон знакомился только председательствуя в зале суда, а во-вторых занят был барон на приеме. Да и сама миледи почему-то просила не предавать делу огласку. Дознаватель раздумывал, смотря куда-то мимо релида. Разумеется, это хороший выход из ситуации - логичный, но зачем тогда Тиерлэйн просила не обращаться в посольство? Мозговед морщил лоб, для оправдания миледи слов её слуги не хватало, нужен был Нестор с его исследованиями и хорошо бы найти тех человека-мужчину и человека-женщину.
- Думаю, это разумно. Детали мы решим. А теперь я вынужден просить вас вернутся в помещение этажом ниже, это все-таки мой рабочий кабинет.
- С миледи не должно ничего случится... иначе уже я пожалею. - Рен так напряженно вышел в коридор, что мальчишка с мечом вдруг слегка успокоился - вот теперь страшный своей непонятностью релид вел себя почти как заключенный - он не смог побороть вчерашний приказ никого тут не трогать.
Паренек дежурный нервно откидывал длинную черную челку со лба, в который раз давая себе зарок сходить к цирюльнику. Меч так и остался в ножнах, да и релида он по сути не вел как заключенного, а всего лишь шагал рядом по коридору больше показывая, куда идти, нежели выполняя функции конвоя. Поместили релида в ту же самую подсобку, только на этот раз дежурный не закрыл дверь на замок, а заколотил снаружи досками, подчиняясь отданному утром приказу. Человеческий страх перед непонятным подчас принимает причудливые формы.

Сообщение отредактировал Ri - 7-08-2008, 9:26

[Хома >>>]

Скаррон продрал глаза и поскорее сел на кровати, чтоб снова не впасть в дремотное состояние. Всё, что произошло ночью, казалось дурным сном. Но измученное сознание подсказывало, что всё это было явью, как бы ему ни хотелось обратного. Ингмарка, заполняющий склад дым, дышащее ненавистью лицо Крауча, в которое так хотелось впечатать кулак, а то и что-нибудь потяжелее. И пожар...
Тревожные крики, передаваемые по цепочке вёдра и языки пламени, насмешливо пляшущие и извивающиеся в темноте не хуже разряженных в яркие струящиеся шелка танцовщиц...
Склад отстоять, конечно, не удалось. Счастье ещё, что огонь удовлетворился этой жертвой и не перекинулся на другие строения. Только вот сержант Исхэйл счастливым себя отчего-то не чувствовал. Кое-как почистив форму от сажи и копоти, что ему не очень-то удалось, Скаррон направился к столовой, находящейся в том же здании что и офицерская казарма.
Сержант постарался не обращать внимания на плац, где проходило утреннее построение. Там ему больше не бывать... А он, оказывается, уже успел привыкнуть к своей прежней службе, которую теперь приходилось оставить.
Вкуса завтрака сержант не заметил. Наскоро и не глядя покидав в рот то, что положили в тарелку, Исхэйл направился вслед за выходящим из столовой капитаном. Нужно было получить обещанную бумагу и выслушать инструкции насчёт обязанностей. А заодно спросить о судьбе так и не спасённой вчера девушки.

[Мара >>>]

и Serafim

Проплакавшая полночи миледи выглядела не самым лучшим образом. Нет, ее красоту не могла заставить угаснуть ужасная каморка, в которую ее посадили, даже припухшие от слез глаза придавали ей несчастный и беспомощный вид. У любого нормального мужчины от одного взгляда на Тиерлейн появилось бы непреодолимое желание защитить девушку от всех невзгод. Но Курт, судя по всему, нормальным мужчиной не был+
- Спасибо,- еле слышно поблагодарила Тьен, ковыряя кашу ложкой. Эту страшную вещь есть ей не хотелось. Впрочем, есть ей не хотелось в принципе.
Курт неуверенно переминался с ноги на ногу, явно желая что-то сказать, но не находя слов. Миледи вела себя вполне достойно, и это вызывало уважение, но вот эти припухшие глазки. Курт никогда бы не подумал, что холодные и высокомерные ингмарки умеют плакать. Сколько бы жалости и сочувствия не вызывала в нем миледи, второй раз на одни и те же грабли он не наступил, ему вчера хватило необдуманных поступков.
- Миледи, осторожно обратился он к прекрасной пленнице, - я слышал, среди ингмаров есть целители...
Тьен отложила ложку и подняла на Курта глаза. Вопрос ее откровенно удивил.
- Есть,- коротко ответила она и добавила,- были.
Курт еще раз неуверенно потоптался на месте.
- Понимаете, Черному совсем плохо, а наш лекарь только руками разводит. Может быть вы знаете какие-нибудь лекарства, или может средство какое.
Тюремщик осекся, надежда на то, что ингмарка сможет спасти Черного, с самого начала была ничтожна мала. Но вера в чудо в людях неискоренима, а ингмары всегда ассоциировались с магией, а значит с чудесами.
Тьен едва удержалась от тяжелого вздоха. Черный+ Ей не то, чтобы было жаль этого человека, девушку просто мучила совесть. Невинный, которому она проломила голову, а потом чудом спасла от смерти. Именно чудом: что именно произошло, девушка до сих пор не могла осмыслить и дать себе четкий ответ.
Возможно, Тьен могла бы попробовать совершить чудо еще раз+ Но что будет, когда Черный очнется? И расскажет, как все было на самом деле?
- Я+ алхимик,- наконец выдавила Тиерлэйн, лихорадочно подбирая правильные слова,- и могу сделать лекарства. Но мне нужно осмотреть его.
На лице Курта отразился почти ребячий восторг, чудо происходило.
- Конечно, - выпалил он и забывшись резко выдернул из рук Тьен тарелку, поставив её прямо на пол, - я отведу вас, тут недалеко.
- Хорошо,- тихо согласилась Тьен,- веди.

[Хома >>>]

и мастер

Торес заметил шедшего за ним сержанта, но положенного воинского приветствия так и не дождался, а потому не оборачиваясь дошел до своей каморки. Отпер дверь с табличкой "Торес Дайненбах" и зашел внутрь, оставив дверь открытой.
Через несколько секунд в дверном проёме появился силуэт сержанта. Правый кулак взметнулся вверх, и Скаррон замер, ожидая приказаний капитана.
Капитан прореагировал на приветствие так же молча.
- Господин капитан, сержант Исхэйл по вашему приказанию прибыл.
- Садитесь, - Торес кивнул на стул напротив своего стола и достал стопку бумаг.
- Это ваш пропуск, - первым на гладкую полированную поверхность стола лег маленький листок бумаги с затейливыми вензелями и печатью капитана.
Сержант уселся напротив Тореса и взял в руки листок. Теперь он мог выходить за территорию гарнизона и свободно ходить по городу. Можно было наконец навестить бывшего кладовщика и задать ему парочку интересных вопросов.
- Это список того, что необходимо купить на склад в первую очередь, - капитан положил перед Исхэйлом второй листок, - но прежде необходимо склад отремонтировать. Отправляйтесь на лесопилку и договоритесь с хозяином о поставке бруса и досок. Лесопилка на юге от ворот Герканда в двух часах ходьбы. Здесь указаны цены на лес, которые устроят гарнизон.
Третий листок был исписан едва ли до половины, но там стояли цифры количества золотых монет, которые сержанту дозволялось заплатить за брус и доски.
- И последнее, для ремонтных работ на складе вам разрешено взять не более трех солдат из гарнизона.
- Господин капитан, разрешите обратиться?
Возможно, это звучало несколько не так, как обычно, учитывая, что Скаррон не стоял перед Торесом навытяжку, а сидел напротив. И тем не менее сержант счёл, что начать свой вопрос надо именно так.
- Разрешаю, - Торес с выражение безразличия на лице переложил бумаги из одной стопки в другую.
- Вы не знаете, что случилось с той девушкой, ингмаркой?
Воспоминание больно отдалось в душе молодого человека. У него так и не получилось ей помочь... Впрочем, была и другая боль, вполне осязаемая - лицо до сих пор помнило знакомство с кулаком Крауча. И Скаррон мечтал со временем отдать долг. С процентами.
Рука капитана замерла над поверхностью стола так и не дотянувшись до очередного листка, на мгновение сержанту могло показаться, что Торес испытывает невыносимую муку, но тут же лицо старого вояки снова стало бесстрастным.
- Зачем вам это, Исхэйл?
- Мне не безразлична её судьба. И я допускаю, что она не виновна в том, что ей предъявил лейтенант Крауч.
Столько презрения на лице капитана Скаррон не видел еще никогда.
- И что же ей предъявил лейтенант Крауч? И раз вы были не согласны, что заставило вас бросить её одну на складе, что несчастная дева чуть себя не спалила?
Лицо сержанта закаменело, на нём теперь не отражалось никаких эмоций.
- Приказ старшего по званию. А лейтенант обвинил её в краже в замке барона.
- Приказ, - эхом повторил Торес и встал со своего стула, - вы свободны.
- Есть, - коротко откликнулся сержант, голос был глуше обычного. Плевать! Кулак вверх, резкий разворот на каблуках, несколько шагов к двери. Сдержаться, сдержаться и не садануть ей в дверную коробку со всей силы! И дури. Взгляд вперёд, только вперёд, как по узкой трубе, приставленной к лицу. До хруса сжатые зубы, боль в стиснутых кулаках...
Шаг по плацу, ещё шаг, и ещё... Слушай стук шагов, только его... Кулак с громким хлопком врезался в подставленную ладонь. А мог бы врезаться в стену, окажись она поблизости.

[Vela >>>]

С Месс)

Второе утро в Герканде началось ничуть ни лучше, чем первое. Всю ночь проворочившись на жесткой лежанке и лишь только под утро забывшись беспокойным сном, Лукас явно был не в духе. В который раз проклиная на чем свет стоит этот город, он с трудом заставил себя встать с нар, решив не дожидаться ругани охранника, и теперь переминался с ноги на ногу, стоя рядом с Аластором. Как и правильно говорил последний, юноше предстоял разговор с дознавателем. И нелегкий, судя по его мрачному виду.
- «И чего мне ему сказать-то? Врать у меня плохо получается. От правды лучше не станет,» - размышлял Сегре, ожидая указаний.
Старик Грэм и Аластор обменялись понимающими гримасами и молодой человек по прозвищу "циркач", взяв хозяйственный инвентарь, покинул помещение. А вслед за ним ушел и тюремщик, оставив Лукаса наедине с прелой соломой, запахом плесени и назойливым попискиванием крыс.
Растерянно посмотрев на захлопнувшуюся прямо перед его носом дверь в камеру, юноша пожал плечами и вновь сел на свою лежанку. Прислушавшись, однако не услышав ничего более подозрительного, чем шуршание грызунов, он вытащил из-за пазухи измятые бумаги, купчую на дом Парсивала. Бережно разгладив листы, Лукас провел пальцем по уже немного выцветшим гербам.
- Узнала бы моя мать, что я тут натворил, - тяжело вздохнув, он аккуратно свернул документы и засунул их обратно за пазуху, не дожидаясь того, когда в коридоре раздадутся шаги тюремщика.
Эти шаги не заставили себя долго ждать. Старик кряхтя, отдуваясь и поминая гарпий и горгулей из сказок, которые неприменно должны были съесть печень нерадивой кухарки, внес в большую залу с тюремными камерами тарелку с чем-то дымящимся. До Лукаса мгновенно долетел запах вареной чечевицы и гороха.
- Вот, твой завтрак, паря, - Грэм просунул тарелку в специально приспособленное для этого окошечко в решетке камеры.
- Спасибо, - вежливо ответил Сегре и, поторопившись схватить завтрак, чуть не уронил горячую тарелку на пол, - Ой!
Поставив миску на пол и дуя на обожженные пальцы, он спросил у Грэма:
- А когда меня отведут к дознавателю?
- Как позавтракаешь, так сразу, - ответил Грэм, не смотря на кажущуюся очевидность виновности Лукаса, никакой непрязни к "преступнику" тюремщик не испытывал. каким бы странным это не казалось со стороны, но он почти ко всем своим сидельцам относился как к детям.
Кивнув, парень подхватил тарелку и присев на нары, быстро застучал ложкой. Тюремная еда не отличалась сытностью и вкусом, а уж тем более, не шла ни в какое сравнение со стряпней Грэни, но выбирать юноше не приходилось. Быстро расправившись с недосоленной чечевицей, Лукас нехотя вернулся к двери.
- Идем, - кивнул Грэм и зазвенел ключами, - советовать тебе ничего не буду, только одно скажу, не вздумай врать. Дознавателя не зря зовут мозговедом и душеглядом, не знаю, конечно, что в душе можно видеть, чай не книжка тебе какая, но вранье он чует за версту.
Старик пыхтя и кряхтя, отодвинул решетку, выпуская юношу наружу. Хотя до "наружи" и тем более до свободы Сегре было ох, как далеко. Всего лишь еще один переход по запутанному лабиринту коридоров, которые на мгновение выплывали из темноты, озаренные светом пугливого и трепещущего пламени факела, и снова скрывались во мраке. Идти оказалось не так далеко. Грэм осторожно и словно испуганно постучался в дверь и сообщил, что привел арестованного, доставленного вчера. Дождался короткого "входите" и распахнул дверь.

[vera >>>]

с разрешения мастера

Это утро, по крайней мере, настало для Шони в более-менее человеческих условиях. Жизнь, кажется, налаживалась. Вчера же выдалось… Интересное было вчера. Особенно вечер. Восьмой наследник потянулся, встал и начал неспешно одеваться. С некоторым сожалением потёр пятна копоти на рукавах.
Приём у барона удался. Почти. По крайней мере, проникнуть туда особого труда не составило. Солдафонам настолько набило оскомину обилие знатных и просто важных персон, что десятком знатных больше, десятком меньше – лишь бы не зудели, перечисляя свои титулы и заслуги.
"Неплохо. Весьма неплохо", - размышлял Шони, разглядывая внутреннее убранство залы, - " конечно, всё слишком аляповато, явный перегруз мелочами, но что-то в этом есть".
Гости сплетничали, что-то обсуждали, и с нетерпением поглядывали в сторону стола. На сцене же выступали артисты. Шони отчего-то порадовало, что танцовщица, на которую он засмотрелся на рынке, тоже здесь. А вот сам хозяин поместья вызвал скорее брезгливость. Толстый, какой-то сальный, он всё пытался держать под руку одетую в платье цвета пламени ингмарку, напрочь игнорируя остальных гостей.
- Ах. Так вы приглашены прямо из Лангеса? Потрясающе. – трещала над ухом у Шони какая-то дама. – Наверно, долгий путь проделали?
Шони рассеяно кивнул.
- Да, очень.
- А вы слыхали, что ваш сосед уморил свою жену голодом? Говорят, запер в кладовке и …
- Какой именно из соседей? У нас их несколько, - не подумав ляпнул Шони, за что тут же поплатился.
- Да вы что! Неужто это входит в моду? Какой кошмар! Надо рассказать Мелани. Она обожает подобные истории. Представляете, когда её зеленщик оказался внебрачным сыном…
Через несколько минут Шони пришло в голову, что смертная казнь за убийство этой тётки – не такая уж и высокая цена. Но тут к счастью, начался банкет.
Постепенно обстановка становилась всё непринуждённей. Куда-то исчез хозяин имения и виновница торжества. Гости разбрелись. Шони решил последовать их примеру и "осмотреть дом".
К тому моменту как он остановился перед очередным украшающим стену произведением искусства, его куртка стала несколько тяжелее.
Исключительно благодаря давней привычке следить за происходящим хоть краем глаза, Шони отметил, что ослепительно улыбающаяся ингмарка чересчур торопливо покидает зал. Может и не стоило обращать на это внимания, мало ли по какой причине дамочка торопится, но человек в сером плаще, следовавший буквально по пятам гостьи заставил насторожиться. Что-то затевалось.

Ночной пожар спутал все планы. Гостей попросили удалиться. С точки зрения Шони вряд ли барон так пёкся о благополучии всей этой толпы, тем более что пожар был не в самом особняке и даже не рядом. А значит, горело что-то весьма ценное или имеющее какое-то значения для барона. Поэтому восьмой наследник всеми правдами и неправдами решил остаться и выяснить, что горит и, главное, какую пользу для себя из этого можно извлечь.
К сожалению, арбалетчики оказались непреодолимой преградой на пути к горящему зданию. Зато весьма оригинальный способ тушения пожара, небольшой мордобой, невесть откуда взявшееся пламя и, главное, женщина, которую вынесли из здания, лишь убедили Шони, что всё не так чисто с этим пожаром.
В общем, Шони увидел достаточно, чтоб заинтересоваться и решил попробовать узнать подоплёку происходящего. Ради этого он даже предложил свою помощь в тушении пожара как "бывший офицер и просто благородный человек". Помощь приняли, но вот узнать что-либо, равно как и остаться на ночь не удалось ни в доме барона, ни в казарме. Однако заночевать хоть где ни будь было необходимо. Оставался лишь постоялый двор.
- Постоялый двор "Постоял и пошёл", - пробормотал он, убедившись, что наличности в его карманах не прибавилось. - Ладно, попробую.
Как и ожидалось, цена, названная Арчибальдом, значительно превышала содержимое кошелька Шони, а доплачивать стыренным в особняке барона было глупо. Искать же коллекционера на ночь глядя и подавно было бессмысленно. Бывший медвежатник, скорее всего, ночью никого к себе в дом не пустит. Особенно таких вот "старых знакомых". К счастью с хозяином постоялого двора удалось договориться, что два золотых он получит сейчас как задаток, а остальное завтра, после того как Лангес получит долг со своего старого знакомца.
И вот это завтра настало. Теперь Шони предстояло отыскать на рынке антикварную лавочку, которую держал бывший медвежатник и долго и нудно торговаться с ним за каждую безделушку из баронского особняка. А ещё Шони не давала покоя тайна, краешек которой он ухватил накануне.