В летописях не значились...

[wwwolk >>>]

(совместно с Алеф)
Нельдор не столько увидел, сколько почувствовал выстрел. Когда один из бандитов мешком повалился на мостовую, Нельдор стремительно метнулся вперед. Первого противника он сбил с ног ловкой подсечкой, тут же полоснул клинком по горлу стоящего рядом и едва успел уклониться от натиска следующего. Враг попался опытный клинком орудовал умело, ловко использовал длину меча, Нельдор крутился волчком едва успевая отводить кинжалами удары. Откуда взялись руки крепко схватившие его за горло он понял слишком поздно. Никогда не оставляй за спиной живого врага. Выбор у ассасина был невелик, либо проткнуть кинжалами стоящего сзади и получить клинок в грудь, либо сдохнуть от удушья.
Он выбрал второе и продолжал яростно отбивать атаки, в то же время, чувствуя, как пульсирующая боль заполняет голову, как темнеет в глазах.
Удар толкнувший его вперед был силен и внезапен, противник явно не ожидавший сокращения дистанции неуклюже прервал удар, пытаясь выставить блок, но кинжал Нельдора уже пронзал грудную клетку останавливая лихорадочное биение чужого сердца. Ассасин резко сместился в сторону, одновременно разворачиваясь, хотя уже понимал, что руки душившие его последние десять-пятьнадцать секунд исчезли. Тело бандита лежало на мостовой, и только сильно присмотревшись, можно было заметить черноперую стрелу, торчащую между лопаток бандита. Рейнард в своем укрытии еле заметно улыбнулся и наложил на тетиву очередную стрелу.

[Torvik >>>]

В паре кварталов от моста. С Подлизой в роли Корши и молчаливого согласия Хигфа
После такого желанного облегчения Корше почему-то расхотелось идти обратно в таверну. Вместо этого хоббитша побежала за бабочкой, которая пролетала неподалёку. Насекомое привело Коршу в другую часть города, где и взмыло под небеса. Корша поозиралась и пошла куда глаза глядят (ведь в таверну так и не хочется). Погладив бездомного щенка, Корша продолжила поход по городу. И тут неподалёку мелькнули знакомые лица. Корша побежала в их сторону.
- Здравствуйте, дяденька Тондо! – произнесла хоббитша.
- Ага, давненько не виделись, - буркнул Щекотунчик и, растрепав и так всклоченные волосы на голове у Корши, в очередной раз проверил свои ножички, - Таверну сама найдёшь, мелкая? Там тебя уже все заждались небось.
- Нет, не найду! – соврала Корша, которой очень не хотелось пропускать столь интересные события.
- Тогда тащись следом и не путайся под ногами, - махнул рукой Тондо, - И ещё – роток на замок. Замётано?
- Ага, ага… - произнесла Корша, и, пробежав прямо перед Тондо, направилась в сторону Нальи. – Тётенька Налья! Тётенька Налья! Я пришла с Тондо. Он вон там. – Хоббитша махнула рукой и прибежала опять к Щекотунчику.
Налья только отмахнулась от девчонки. Здесь и здесь. НЕ до неё сейчас. Вокруг разворачивалось слишком много всего, чтобы следить ещё и за малолетними растрёпанными хоббитшами.

[Хома >>>]

Говорить в бою Ралби не любил. Сражаешься – работай молча, нечего сбивать дыхание. И отвлекай противника не языком, а клинком. Нападать без предупреждения и со спины кенсай тоже не стеснялся. Это когда ты уважаешь врага, тогда можно проявить к нему некую толику благородства. А когда всякий сброд собирается кого-то убивать методом «семеро на одного», вести себя надо соответствующе. И уважать их не за что.
Тёмный силуэт, оказавшийся перед кенсаем, качнулся – бандит то ли услышал, то ли шкурой почуял набегающую сзади смерть. Лёгкий топорик свистнул вместе с разворотом корпуса, перечёркивая возникшую из темноты высокую худощавую фигуру. Вернее, попытался перечеркнуть. Мечник нырнул вниз, распластавшись в глубоком выпаде, и стосковавшийся по крови клинок подрубил колено бандита. Мелькнул кинжал, отточенная сталь оставила на шее мужчины росчерк холодного поцелуя, и тот осел наземь, захлёбываясь рванувшимся из глотки криком.
Сейчас в ушах Фагуса не звенела песня, под которую он стал бы танцевал с Той, для которой желанной музыкой были звон клинков и предсмертные стоны. Незачем приглашать эту партнёршу на такой невыдающийся танец. Шелесту её одежд и звуку шагов лёгких ног должна вторить более возвышенная и достойная музыка. А сейчас пусть смотрит со стороны…
На перешедший в бульканье крик боли обернулись ещё двое бандитов. Один, невысокий и коренастый, встретил кенсая коротким тяжёлым копьём с широким жалом, наверняка взятым из охотничьей справы. Второй, долговязый и настолько длинношеий, словно его в детстве частенько привешивали за уши под потолок, попытался зайти слева.
Железу всё равно, чью кровь пить – звериную или человечью, тут всё зависит от рук, его направляющих. А руки в этот раз подкачали, не довели его до цели – кенсай шагнул вправо, отводя копьё клинком. Древко оказалось между ним и вторым нападавшим, и теперь бандиты мешали друг другу. На второй удар отпущенного хозяину копья времени уже не хватило – кинжал полоснул его по лицу, разрубив глаз. Копьё упало на мост, новоиспечённый одноглазый взвыл дурным голосом, вскидывая ладони к лицу, а Ралби скользнул ему за спину. Добивать противника кенсай не стал – пока тот стоит, он мешает своему товарищу, а сам уже выбыл из строя, по крайней мере, на некоторое время.
Товарищ церемониться с покалеченным не стал, попросту оттолкнув его с дороги, благо на ногах тот держался уже далеко не крепко. Ярость, вскипевшая в душе разбойника жаркой волной, подвела его, напрочь выжигая остатки осторожности. А может, её у него никогда и не было – привык, что жертв и врагов давили скопом, нападая на тех кто был заведомо слабее. Вот и вышла боком вредная привычка – разбойник бросился вперёд, не заботясь о защите, широко размахнувшись, надеясь покончить дело одним ударом.
Короткий меч бандита с обиженным звоном скользнул по воронёному клинку, и отравленная сталь с хрустом перерубила длинную шею, оставив голову на каком-то лоскуте кожи и плоти. Не дожидаясь, пока тело упадёт, Фагус одним прыжком оказался у распластанного на мосту окривевшего бандита, и змееголовый меч с наслаждением вгрызся в шею. Добивать Фагус не очень любил, но оставлять за спиной живого врага не годилось.

Сообщение отредактировал Хома - 22-12-2010, 14:03

[Torvik >>>]

С Алеф
Чёрная стрела свистнул мимо уха и Тондо тоже присвистнул. Нет, он, конечно же знал, что все эльфы стрелки что надо, но иногда всё же хотелось, чтобы и эти стрелки были поосторожнее. Голова-то у него пока ещё только одна. И варит куда лучше, чем у того же дяденьки Рея, которого вот только учили жить, а потому, что там у него внутри котелка осталось - даже боги не знают.
Щекотунчик пригнулся и, пропуская вперёд несущегося, словно дикий вепрь, Нельдора, кинул ножик в одного из стоящих перед ним. Какая радость, что тот даже не успел пригнуться. Главное не забыть выдернуть потом из глазницы. Впрочем, что-что, а это Тондо забывал только в крайнем случае. Выдернуть и карманы обшарить. За спиной Нельдора хорошо. Спокойно и надёжно. Особенно, когда тот дерётся, а ты его прикрываешь. А вот когда его лезут душить, приходится отходить в сторону. Отходить и...
Не успел Тондо перерезать верёвочку пояска у нападавшего и вновь уйти в тень, как ещё одна стрела с тёмным концом просвистела у него над ухом и врезалась в спину душителя.
- Да что он, на хоббитов охоту начал? - чуть не выкрикнул Щекотунчик и нырнул мимо ассасина дальше.
Рейнард только-только закончил беззвучно ругаться. Две стрелы пропали впустую, к тому же надоедливый хоббит словно нарочно лез под выстрел, оказываясь между намеченными жертвами и Рейнардом. Но когда нахальный коротыш повернулся в ту сторону, где засел стрелок, и показал кринити кулак... Это было уже слишком!
- Гаденыш! - прошипел Рейнард и рывком натянул тетиву, указывая острием стрелы на маленькую серую фигурку.
Как хорошо, что умение "входить в тень не связано с тем, сколько людей и нелюдей ходит вокруг. Если вокруг на него никто не смотрит: юрк - и готово. Если смотрит - хуже. Не получается. Не получилось и на этот раз. Кто-то глядел на Тондо, глядел так, что у него даже под лопаткой зачесалось

[Алеф >>>]

Стрела уже срывалась с тетивы, когда юркого хоббита загородили сразу два здоровенных хьюмана, похожих на платяные шкафы. Один из них и поймал в шею черноперую стрелу, сопровождаемую проклятьями Рейнарда. Кринити сплюнул, мысленно поставил зарубку поквитаться с Тондо чуть попозже и с наслаждением всадил стрелу в спину второму громиле.

Тондо же в свою очередь упал пластом на землю, пробрался между ног какого-то настолько большого субъекта, что, казалось, тот мог доставать с карнизов воробушков, если его об этом сильно просили, почти по привычке срезал кошель с монетами с пояса блондинистого дварфа в кожаном жилете, увернулся от оплеухи, подтолкнул под руку выцеливающего кого-то лучника, стянув у последнего в этот момент все стрелы из колчана, показал язык Ралби, сгруппировался комочком, когда ассасин перекидывал через его спину сероглазого эльфа с трясущимися руками... Словом, Тондо был везде сразу. Нет, он никого не убивал, он просто помогал убивать другим, лишь иногда пуская в ход и свой кинжал: тогда, когда считал, что поверженная кем-то на землю жертва ещё может "случайно воскреснуть" в самый неподходяший момент. Как-то внезапно схватка закончилась.

(с Торвиком)

[сержант Ботари >>>]

Тетир. За полтора года до...
Знаете, за что не любят магов и ученых? За то, что они вечно лезут туда, куда не просят, и зачастую - эксперимента ради и торжества науки для - совершат такое, что хоть святых выноси. Архимаг Тит Лукреций исключением из правил не был: получив заказ от герцога Икторна на создание "идеального воина", архимаг с рвением взялся за дело, даже не смутившись тем фактом, что в военном деле понимал меньше, чем свинья в апельсинах.
Для начала архимаг сразу отверг идею сделать воина из человека - дескать, тело слабовато. Демонические создания отметались по причине полной их непредсказуемости, а создание гомункулосов требовало неимоверных энергетических и материальных затрат, что уже не устраивало заказчика, требовавшего по принципу "дешево и сердито". Поэтому архимаг пошел иным путем - решил вложить человеческую душу в тело какого-нибудь хищника, и после года неудачных попыток не нашел ничего лучшего, как купить взрослого зангвебарского саблезубого тигра для своих экспериментов. Особенно магу Титу импонировало то, что эта двухсотсорокакилограммовая тварь задавила троих охотников и еще одного ощутимо покалечила.
Итак, Лукреций перевез клетку с хищником в свое загородное имение и продолжил работы. Неделю спустя довольно потирающий руки маг, подобрав (как ему показалось) оптимальное соотношение ингридиентов, осенил себя приносящим удачу жестом и произнес заклинание. И... ничего не произошло - мирно дрыхнущий в клетке кот зевнул, приоткрыл глаз, покосился на Тита и перевернулсяна другой бок. Лукреций тяжело вздохнул и нога заногу поплелся из зверинца.
Ночью мага разбудили вопли его единственного слуги, старого гоблина Гизмо, доносящиеся из кухни. Обычно в это время Гизмо уже видел десятый сон, и что моголо заставить гоблина орать дурным голосом, рискуя навлечь на себя гнев разбуженного хозяина, Тит решительно не представлял. Накинув халат, Лукреций поспешил вниз.
На кухне творился форменный беспердел: истошно верещащий Гизмо сидел на люстре, а по кухонным шкафчикам шарился... саблезубый тигр. Тит икнул и попятился из кухни вон. Тигр, услышав звук повернулся, изучил мага и хрипло поинтересовался:
- Ты хозяин?
- Ик... - выдавил Тит. Тигр истолковал это как знак согласия и задал второй вопрос:
- Вино есть?
- Получилось... - вместо ответа прошептал архимаг Тит Лукреций, после чого побледнел, схватился за грудь и тяжело осел на пол.
- Э, ты чего это? - тигр подошел и потыкал мага лапой. Тит был мертв - не выдержало сердце.
- Вот ты незадача... - ошалело проговорил тигр, отступая от трупа. А дальше события развивались со скоростью и неумолимостью снежной лавины. Гоблин Гизмо, притихший было при виде хозяина, спрыгнул с люстры и с визгом вылетел наружу.
- Убили, убили!! - послышались его вопли, затихавшие по мере того, как гоблин удалялся в сторону ближайшей деревни. Тигр тут же сообразил, что взбудораженные крестьяне не будут особо разбираться в причинах гибели этого малахольного и живо натыкают хищнику вил в задницу, поэтому быстро сдернул когти.
Глубоко в лесу тигр остановился, лег на землю, и, положив голову на лапы, задумался. А мысли у него были невеселые - что делать, как жить и что, собственно, жрать? Нет, он прекрасно понимал, что может жить в пещере, есть сырое мясо, но вот откуда-то знал, что есть теплые дома, огонь в камине, горячая похлебка в тарелке... И что это все стоит денег. То есть чтобы спать в тепле, вкусно есть и крепко пить, нужно иметь тот самый презренный металл, без которого ну никуда. А вот где его взять? Есть над чем призадуматься, верно?
Проведя остаток ночи в раздумьях, тигр принял решение выйти на большую дорогу. Стать разбойником, проще говоря. Только вместо банального гоп-стопа хищник подошел к этому вопросу с неожиданной стороны.
Для начала он решил избавиться от конкурентов, причем самым кардинальным образом. В течении двух месяцев тигр разыскивал и уничтожал разбойничьи шайки, хозяйничающие в "его" лесу, а изуродованные трупы и оружие стаскивал к обочине дороги, выставляя напоказ. Три месяца спустя грабеж на лесной дороге выглядел следующим образом: уже перед самым выездом из леса купеческий караван натыкался на невозмутимо сидящего хищника, после чего происходил следующий диалог в стиле "проехал спокойно? - да. не трогали? - нет. понравилось? - да. Моя работа, так что оплачивай". Брал тигр по-божески, так что недовольных не находилось - все понимали, что лучше отдать несуразной тварюшке серебяный с человека за спокойный проезд, чем потерять все вместе с головой, если тигр... просто уйдет из леса. А именно так он и обещал сделать, если ему не будут платить. С крестьянами хищник жил душа в душу - разбойники брали с деревень "дань", тигр же этого не делал, более того, подчиняясь инстинктухищника, разогнал всех волков в округе. Взамен он получил возможность нормально питаться и спать в тепле. Там же он получил имя - Мурзик.
К огорчению Мурзика и крестьян, осенью идиллия закончилась: барон, в чьих землях находился лес, прознал про "стража дороги", контролирующего лес и прилегающие окрестности, и счел, что уж с одним-то тигром, пусть и саблезубым, его дружинники справятся, а деньги с проезжающих он и сам брать может. Пришлось Мурзику вновь подаваться в бега.
Неделю спустя произошла встреча, круто изменившая Мурзикову жизнь: на ночном тракте он отбил от семерых разбойников небольшой - в три телеги - караван мастеровых-оружейников, едущих с семьями на поиски лучшей жизни в Калимшан. Сказать, что отбил легко, значит соврать - разбойники оказались не робкого десятка и успели располосовать тигру плечо и морду. Глядя на зализывающего раны тигра, мастеровые после недолгого совещания предложили сделку - Мурзик сопровождает их в качестве охраны, а они в свою очередь обеспечивают его горячей пищей и определенным денежным вознаграждением. Мурзик подумал и выдвинул встречное предложение: вместо денег пусть по прибытии на место ему сделают доспехи. На том и порешили.
К чести оружейников, тигра они не обманули - едва устроившись на новом месте, мастеровые принялись за работу. И пусть доспехи необычной формы были лишены столь любимых знатными людьми украшений, вышли они на славу. Даже застежки были сделаны так, чтобы ими могли управляться когтистые тигриные лапы.
С тех пор Мурзик стал наемником, сделав основной своей работой сопровождение купеческих караванов. И в первый же месяц сделал он открытие - иммунитет к магии. Как это получилось, знал только Тит Лукреций, он ответить уже не мог по вполне объяснимой причине. Но как бы то ни было, факт оставался фактом - Мурзик магии был неподвластен.
Наши дни. Амн, город Аскатла.
- Слава богам, доехали, - тучный купец глянул на толпу перед воротами в город, утер ярким платком пот с лица, и повернулся к сопровождающему повозку саблезубому тигру в необычной броне. - Спасибо, мастер Мурзик...
- "Спасибо" в карман не положишь, - усмехнулся тот.
Заплатив пошлину (и даже не сильно поругавшись с стражей), купец провел свой караван на знакомый постоялый двор. Взяв рассчет и туманно ответив на вопрос купца о возможном найме на обратный путь, Мурзик поспешил в город искать работу, ибо почтенный купец Мошве Дати собирался обратно в родной Калимшан не ранее, чем через три месяца. Так что работа не помешает...
На Большом городском мосту царила обычная дневная суета. Орали зазывали многочисленных заведений, им вторили торговцы разномастным товаром - а купить здесь можно было все, что угодно, от иголок до породистых лошадей; колготился самый разнообразный (и разновеликий) народ; кто-то кого-то бил по морде... В общем, все было, как обычно.
Мурзик перешагнул через валявшегося разбитой мордой вниз пьянчугу с вывернутыми карманами, обогнул лоток с рыбой и в задумчивости остановился перед прилавком с пирожками. При виде потенциального покупателя пирожочник засуетился, выкладывая наверх товар погорячее, но его надеждам сбыться было не суждено - в тигра врезался верховой рыцарь, засмотревшийся на призивно улыбающихся проституток.
- Ты, шляпа, под ноги смотри, а? - гневно заорал Мурзик, задирая голову. - Ладно, конь, но ты-то куда зенки пырил?! Козел бронированный...
Лицо рыцаря пошло пятнами. Он вскинул голову, закинул за плечо алый плащ с белым символом какого-то религиозного ордена (Мурзик в них разбирался слабо, ибо рыцарские ордена подобного рода плодились, как грибы после дождя) и звенящим от ярости голосом произнес:
- Ты, тварь богомерзкая, смеешь повышать голос на меня, сэра...
- Сэр? - перебил его тигр. - Не смеши мой хвост, засранец, из тебя "сэр" как стрела из какашки. Сам на шлюх пялится, а туда же - сэр... Тьфу, стыдобища, - Мурзик сплюнул. Вокруг них собралась внушительная толпа зевак, предчувствующих развлечение, и кто-то уже делала ставки. Мурзик между тем продолжал:
- Был бы ты рыцарь, так не лясы бы точил, а давно бы уже меня на поединок вызвал, - тот факт, что на поединок рыцарь может вызвать только равного, мохнатого скандалиста не волновал вообще. Из толпы послышались приветственные крики, подбадривающие четвероногого сквернослова. - А так... Знаешь, вот сколько живу, а лошадь с двумя задницами вижу впервые.
Рыцарь захлопнул забрало и схватился за меч.
Со стороны это смотрелось красиво: под аккомпанемент испуганного лошадиного ржания сначала над толпой взлетел рыцарский шлем с порванными завязками, а следом - его хозяин. Достигнув наивысшей точки полета, рыцарь встретил свой шлем, плавно перевернулся в воздухе, и, дико перекосив лицо, рухнул вниз с кастрюльным дрязгом, лихо взмахнув на прощание шикарным плащом.
- Идиот, - констатировал Мурзик, переступая через бессознательного рыцаря. Толпа расступилась, и забияка направился в ближайший кабак поднимать себе настроение.
Зайдя в трактир, Мурзик с сомнением окинул помещение взглядом. В большой комнате за длинными столами сидели солдаты в расстегнутых мундирах, плотогоны, рыбаки, шлюхи, лавочники, местные оборванцы и прочая мостовая шелупонь. Вся эта толпа поглощала вино и пиво, орала песни, сквернословила, обмывая удачу или завязывая горе веревочкой, а между столами сновали служанки и поварята, которыми управлял устроившийся за стойкой хозяин заведения. Мурзик довольно крякнул, стянул с головы шлем, расслабил завязки брони и протолкался к стойке.
Из трактира тигр вышел уже поздней ночью. Город спал. Ну, или почти спал: в стороне от трактира кто-то кого-то явно не полюбил и теперь активно выяснял отношения, причем так, что только зубы веером разлетались, да кровь брызгами. Спиной к Мурзику стоял некто с луком, и явно выцеливал себе оппонента. Решив, что из всей толпы дерущихся это наименее занятой и наиболее адекватный участник, тигр бесшумно подошел к лучнику сзади, похлопал лапой по плечу и спросил:
- Простите, а что это вы тут делаете, а?

Сообщение отредактировал сержант Ботари - 4-09-2009, 8:28

[Алеф >>>]

Рейнард свирепо обернулся, намереваясь послать любопытствующего далеко и надолго, и сбросил с плеча тяжелую руку… Вернее лапу – похожую на кошачью, если бы кошка выросла раз этак в сто. А кроме того влезла бы в тускло поблескивающие доспехи и выпустила из пасти клычищи длиной в локоть. Кринити плюхнулся на задницу и начал отползать, отпихиваясь ногами.
- Э, ты чего это? - забеспокоилось нечто клыкастое. - Просто больной, или малахольный?
Тигр шагнул следом и наклонился, подозрительно принюхиваясь.
Страшная морда оказалась едва ли не нос к носу с колдуном, шумно втягивая воздух. Рейнард отшвырнул бесполезный лук и дрожащими пальцами сформировал тусклый огненный шар.
- Понятно, - саркастически фыркнул на шар страховидло. - Мало того, что полудохлый неврастеник, так еще и маг. Эй, чудик, тебе по щекам похлопать? Ну, чтоб в себя пришел? Или водичкой из реки полить? - тут Мурзик вспомнил, что вода в реке представляет неповторимый коктейль из продуктов жизнедеятельности города и поправился. - Нет, пожалуй, воду лучше отменить, а то еще помрешь. Шар убери, кому говорят! - рявкнул он в лицо магу.
Нервы у бедняги-кринити не выдержали и шар все же полетел в оскаленную морду. Ударился о кончик носа, рассыпался на искры и скатился с глянцевой шерсти, как вода с хорошо промасленной бумаги. Следом полетел «удар молнии» и тут же отскочил от чудища, не причинив ровным счетом никакого вреда. Наверное с перепугу Рейнард почти молниеносно зажег на ладони «радужную сферу» и отправил ее следом.
От "радужной сферы" Мурзик чихнул так, что мост затрясся. Горе-маг же получил душ из кошачьей слюны и остатков тигриного ужина, застрявшего между зубов.
- Ну все, вот теперь я рассердился, - утерев лапой нос, проинформировал полуэльфа мохнатый кошмар, после чего подцепил за воротник когтями и подтащил вплотную к своему носу. - Ну, ты, пошлая пародия на жалкое недоразумение, тебе что, в детстве мама не говорила, что нехорошо всякой какой швыряться? Хочешь в воду с моста, а?

Но жертва, вопреки ожиданию, не стала ни орать, ни брыкаться, ни швыряться бесполезными, но ужасно щекотными шариками. Рейнард брезгливо вытер лицо рукавом и скривился.
- Зубы чистить надо…
Выражение страха на темном лице сменился откровенным отвращением.
- Вот тобой и почищу, неврастеник, - пообещал Мурзик, покачивая полуэльфа в лапе и подумывая, куда им лучше запулить. - Ты, неуч, вообще соображалкой тумкаешь, а? А если у меня эта... как её, мать вперехлест через плетень... - он на секунду задумался. - А, во - аллергия! А? Вот ща как укушу больно!
Тонкая рубашка черного шелка не выдержала такого обращения и расползлась с тихим шелестом. Вышитый серебяной нитью воротник остался в страшных когтях, а Рейнард опять плюхнулся на пятую точку.
- Нет у тебя аллергии, - досадливо ответил колдун и попытался натянуть на плечи сползающую ткань. – Иммунитет у тебя к магии, так тебя и разэдак. Три заклинания впустую…
И Рейнард, не найдя подходящих слов на всеобщем, качественно и длинно выругался на темноэльфийском.
- Без сопливых скользко, - когтистая лапа разжалась, и воротник плавно опустился на колени мага. - То, что у меня иммунитет к магии, это еще не значит, что в меня можно безнаказанно ей - то есть этой самой трижды драной магией, будь она неладна - безнаказанно швыряться.
Клыкастая морда опустилась и замерла перед лицом Рейнарда. Тигр почесал когтем нос, еще раз фыркнул и вынес вердикт:
- В воду, - после чего когти сомкнулись вокруг ноги мага.
И лететь бы Рейнарду вниз головой в темную, пахнущую рыбой и нечистотами воду, но воздух за спиной у тигра задрожал, вспыхнул нестерпимо-яркой белизной и сформировался в овальный портал, из которого шустро выпрыгнули двое Магов-в-Рясах и три амнийских легионера.
- Несанкционированное применение магии! – заорал тощий лысый старичок и ткнул пальцем в нарушителей. – Взять обоих!
- Это что за хрен с бугра? - удивился Мурзик, отпуская мага и разворачиваясь к новым персонажам спектакля. - Эй, шпендрик, тебя-то кто звал, а? Что, не знаешь старую истину: свои собаки деруться, чужая - не влазь? Иди подобру-поздорову, пока ноги носят. И сиделок своих забирай, - он вздыбил шерсть на загривке и зло уставился на старикана.

- Еще и оскорбление должностного лица, - радостно заметил второй маг. Рясники синхронно задвигали руками и на два голоса пропели «слепоту». Из темноты возникли две сферы, как бы стеклянные шары, наполненные молочно-белым туманом, стремительно поплыли вперед и рассыпались в клочья, налетев на рассвирепевшего зверя и не менее обозленного Рейнарда.
- Ну все, козлы, - зло прошипел Мурзик, отстегивая от ремня шлем. - Я вам что, мишень? Лови презент!
Трехкилограммовый шлем просвистел в воздухе и влип в живот более молодому из рясников. Следом уже летел растопыривший лапы тигр...
- Валить надо, - меланхолично заметил Рейнард, разглядывая стонущих в лужах крови магов. Рядом валялись легионеры: у одного черноперая стрела торчала из правого глаза, у второго – из левого, третий, кажется, только притворялся мертвым, впрочем, весьма натурально.
- Хорошая киса, - раздался из темноты слишком хорошо знакомый кринити голос, сопровождаемый громогласной орочьей отрыжкой, - с понятиями. Ну что, понесли?
И, вынырнув из дарованной когда-то давно (чуть не в прошлой жизни) Маском невидимости, полуорка наклонилась над тем легионером, который был ещё пока не совсем мёртв.
И тут же в неё полетел шлем, сорванныйс головы убитого легионера.
- Совсем идиоты, да? - поинтересовался Мурзик. - Убивать-то зачем? Еще и служивых? Ой, кретины... - едва не простонал он. Надежды на сытую жизнь в городе и новую работу накрывались медным тазом. - Черт, может, и вас перебить? Сдать трупы властям, проявить, так сказать, гражданскую сознательность...
Он поднял с брусчатки свой шлем, придирчиво оглядел, повесил на пояс, после чего перевернул старика и принялся сноровисто обшаривать его одежду.
Удар лёгким шлемом орочий череп выдержал без особых последствий, не считая ссадины на лбу. Чего никак нельзя было сказать о маррином достоинстве.
- Ещё один такой фокус, котик, - пообещала она, сузив глаза, - и одной говорящей кисой на этом свете станет меньше.
- Ногу подними правую, - послышалось в ответ. Тигр выудил из-под рясы деда кошелек, снял с его шеи амулет (авось пригодится) и перешел к обыску второго мага.
- Хамло, - восхитилась маскитка, задаваясь вопросом прикончить наглеца сейчас, или попробовать использовать как пушечное мясо в будущем. - И как ты до сих пор жив?
- Сам удивляюсь, - пожал плечами Мурзик, критически осматривая тощий кошелек младшего мага. Наконец, решив, что в его положении не до жиру, присоединил его к своим трофеям и принялся обшаривать тела легионеров. - Но я-то ладно, а вот как вашу ораву еще не отправили на прогулку с конопляной тетушкой? С такими-то замашками... Ого, ну ничего себе! - удивленно воскликнул тигр, выуживая из-за пояса убитого легионера три золотые монеты.
- Вот потому и не отправили, что живых не оставляем, - хмыкнула орка.
- Психи, - выдал диагноз мохнатый хам, пряча трофеи. - На шибенице жизнь закончите, как пить дать...
Он рыкнул на открывшего глаз живого легионера и откатил бесчувственных магов к парапету моста.
- Я обратно, пожалуй, - кивнула Марра в сторону куда большей кучи трупов, то ли приглашая кринити за собой, то ли просто информируя. - Интересно, как наша новая командирша с падшими договорится...
- Ага. Вперед, - кивнул тигр. - В аккурат патруль дождетесь. Кстати... Эй, маг, подь сюды на пару слов...
- Я не маг! – взвился Рейнард. Неудачные попытки оттереть с лица и шеи липкую слюну отнюдь не улучшили его настроения. – И никогда не смей называть меня магом, понял, блохастый?
- Думаешь, если я правдиво назову тебя Кретин, будет лучше? - ехидно поинтересовался Мурзик, нахлобучив шлем.
- Маг куда хуже кретина, - неожиданно заулыбался кринити. Как обычно, настроение у него менялось похлеще аскатлинской приморской погоды. – Чего хотел-то?
- Да у тебя на спине хрень какая-то, хотел поближе рассмотреть, - глухо прозвучало из-под шлема.

- Какая еще хрень? – Рейнард попытался рассмотреть свою спину через плечо.
- Если б знал - сказал, - Мурзик затягивал ремни своих полулат, внимательно оглядываясь по сторонам в поисках приближающегося патруля стражи.
- Ничего там нет, - буркнул колдун, устав выворачивать шею. – Кроме того, что ты, морда мохнатая, рубашку мне угробил.
- На свою морду посмотри, обезьяна лысая, - огрызнулся тигр. - Лучше было бы угробить тебя вместе с рубашкой, и все было бы нормально. Сдал бы тебя этим придуркам, и вся недолга. А сейчас когти из-за тебя, малахольного, рвать придется...

- Ну и рвал бы когти, - искренне возмутился Рейнард. – Из-за тебя, между прочим, они меня засекли. Что, нельзя было подойти и спросить нормально? Подкрался как вор Тени… Что я тебя, целовать должен был?
Кринити, наконец, отказался от бесплодных попыток удержать на плечах черные лохмотья, в которые превратилась дорогая одежка. На неповинной тряпке он и выместил свою злость: рванул рубашку так, что она двумя черными крыльями опала вниз и повисла на ремне, обнажив точеный эльфийский торс.
- Вот и вали отсюда, пока патруль не появился, - колдун зыркнул на тигра сумасшедшим фиалковым глазом.
- Свалю, - кивнул тигр, припадая к брусчатке и поигрывая мускулами. - Только сначала оставлю кое-кому свою горячую признательность за обгаженную жизнь...
Он резко сорвался с места, словно выпущенная из баллисты стрела, и пролетел мимо полукровки, влепив тому затрещину. К чести Мурзика, удар был тщательно отмеренным, так, чтобы оппонент пролетел пару метров, не свернув себе при этом шею.

(Мяв, Ботари и я)

[MjavTheGray >>>]

Совместка
- Спина к спине! рявкнул Шатильон, обнажая меч.
Падшие капелланы вскинули щиты и, выставив вперед свои булавы, молча исполнили приказ своего наставника.
- Все будет даже проще, чем я думал, - процедил сквозь зубы один из дварфов и бросился на Рейнальда.
Кровавая мельница завертелась в руках падшего паладина, молодежь тоже не отставала, прикрывая спину Шатильона: оба уже успели окрасить свое оружие в алый цвет. Рванувшийся было, дварф сам налетел на острие бастарда, лишившись бороды с частью лица, и теперь, завывая и булькая кровью, катался по грязным камням мостовой.
Опытным глазом военного человека Шатильон заметил, что кто-то вклинился со стороны домов в тыл нападавших, оттянув часть сил на себя. Один из наседавших на него, верзила-полуорк, не уступавший габаритами самому падшему рыцарю, с хрипом выплюнул темный сгусток крови из пробитого черной стрелой горла, выронил громадный топор и осел вниз.
- Держитесь, ребятки! подбодрил рыжебородый своих товарищей, укорачивая очередного неудачника на голову.
В этот миг небольшое тельце ловко проскочило между ног Шатильона, кубарем прокатившись по брусчатке. Ещё один нападавший поймал черную стрелу и рухнул под ноги Рейнальду.
Человек семь разбойников быстро отступили от падших и бросились наутек, растворяясь в ночной мгле. Шатильон опустил дымящийся от крови меч и огляделся. Какое-то неясное движение на земле привлекло его взгляд: изуродованный дварф пытался достать из ножен нож. Рейнальд одним прыжком очутился на нём, сломав несчастному позвоночник своим весом.
- Так, теперь посмотрим на наших союзников, - проговорил он так, чтобы его услышали только капелланы, и добавил громко: Именем богов, покажитесь! Вы кто?
Несколько фигур приблизилось к падшим, вперед вышла рыжая девушка, все еще не потерявшая свой некогда благородный лоск.
- Рады были помочь разделаться с этой швалью, - произнесла она. Меня зовут Налья.
- Там лодки с несчастными, - падший паладин кивнул в сторону лодок, привязанных у пристани, - есть чем заняться!
И, развязывая мешок за мешком, внимательно всматривался в девушку, мучительно сожалея о том, что лишён дара определять, злая или добрая душа перед ним.
- Благотворительность редка в наше время, - де Шатильон подсадил наверх ещё одну жертву работорговцев, где юные сквайры уже раздавали несчастным деньги и вещи, отобранные у тех работорговцами. - Что привело вас сюда в такое время?

[higf >>>]

После слов о благотворительности на лице девушки мелькнула сумеречная, чуть горьковатая гримаса, но тут же исчезла.
- Наверное, вы правы, – произнесла она, начиная помогать паладину. – Скажем, общие враги. Неплохой интерес для начала? Люди, с которыми вы дрались, мешают жить многим. А вас как занесло сюда? Неужели вы противостоите такой банде втроем?
- О нет, - не очень весело усмехнулся рыцарь, - нас немного больше, чем трое. Мы просто не ждали сегодня такого наплыва... гостей.
- Они, в отличие от вас, только сворами и ходят, наверное, - пожала плечами Налья, обдирая кожу пальцев о толстую веревку. - А вы занимаетесь как раз благотворительностью, сэр..?
Вопросительный взгляд подсказывал – от рыцаря ждут, что он все-таки представится.
- Рене де Шатильон, - улыбка исчезла с лица "падшего", - бывший драконоборец и лучший мечник Ордена Пурпурного Сердца. И если я не буду заниматься этой... благотворительностью - то вот тогда и сам скажу про себя, что я падший паладин.
Судя по реакции девушки, имя Шатильона было ей знакомо, что и неудивительно. О нем ходило много слухов, да и решение об изгнании из Ордена тоже не являлось секретом. Во взгляде мелькнуло уважение, и даже толика восхищения. Впрочем, она тут же отвернулась.
- Рене де Шатильон... Очень приятно. Я... Я понимаю вас. Со мной было... нечто в этом роде, но у меня нет столько стойкости... И теперь вы с вашими товарищами чистите мост от банд?
- По мере сил, - вздохнул рыцарь, - по мере сил. Если бы только я мог попасть в Орден, и выйти оттуда живым...
- То что бы вы сделали? – заинтересовалась Налья.
- Я нашёл бы, как подбодрить моих товарищей, - просто сказал рыцарь. - И у нас был бы символ, как знамя, под которое встали бы те, кто ещё не совсем пал духом.
- И основали другой Орден? – улыбка была почти не видна в сумраке. – Что же это за символ такой?
- У моего ... друга, - чуть запнулся перед словом "друг" рыцарь, - была чаша, дарованная ему за ратные подвиги. На ней выбит девиз "честь превыше всего". Если бы у нас была эта чаша, это вернуло бы веру тем, что сейчас отчаялся.
- Возможно, - задумчиво произнесла собеседница, - мы могли бы вам помочь.

(с Мявом, а выше еще Barbebleue был)

[Аккеран >>>]

- Лучник вон там! – заорали с соседней от кринити крыши. Похоже, колдуну не повезло засесть поблизости от ещё одной группы бандитов. Сразу пять теней, быстро перепрыгивая по крышам, устремились к тому месту, где, по их мнению, сидел полудроу, когда наперерез им из темноты одного из переулков вынырнула ещё одна фигура.
Блеснула тёмная сталь, и тело одного из нападающих изломилось в полёте, распадаясь надвое.
- Извините за задержку, господа, - новоявленный участник «заварушки на мосту» грациозно приземлился на соседнюю от бандитов крышу и выпрямился в полный рост. – Но настоящие герои всегда появляются в конце, чтобы спасти всех.… Так что на сегодня я ваш единственный и последний проти….
- Да заткнись ты, Сейдж, - прервал его недовольный женский голос и с крыши, на которой застыли четверо бандитов, поднялась ещё одна фигура. – Я же сказала тебе, что у меня жуткая мигрень? А что это значит, любезный братик? – голос Вики клокотал от гнева и не предвещал ничего хорошего.
- Это значит не орать и не бравировать тем, какой я замечательный воин…, - печально вздохнул Сейдж.
- И какое наказание последует, если ты нарушишь этот уговор? – кровожадно усмехнулась девушка, сверкнув своими полными кипящей ярости глазами.
- Ты не разрешишь мне драться, - испуганным голосом пролепетал Сейдж. – И разберешься со всеми сама, чтобы хоть немного унять свою злость….
- Правильно, - прошипела Тори. – А потом я и до тебя доберусь. А теперь не мешай, - девушка молнией рванула на четырех обалдевших от подобного диалога бандитов и оказалась прямо между ними.
- Первый полёт Феникса, Стремительный удар, - произнесла монашка и на мгновение оба её кулака вспыхнули огненным пламенем, а затем, удар в грудь отбросил первого из замахнувшегося на неё бандита. При этом грудная клетка последнего буквально расплющилась от удара.
Прежде чем оставшиеся трое успели, что-либо понять, девушка взмыла вверх словно стрела, выпущенная из лука.
- Второй полёт Феникса, Пламенный метеор! - Тори грациозно перевернулась в воздухе и обрушилась на плечи бандита с секирой и тут же спружинив от них с разворота ногой ударила его напарника. Последний из крыс, попытался было сбежать, но…
- Последний полёт Феникса, Огненное погребение, - раздалось у него за спиной, а через мгновение на голову беглеца обрушилась «чугунная» пятка Виктории.
- Управилась за пятьсот ударов сердца, - усмехнулась сама себе монашка. - Как всегда я в прекрасной форме. Вот только, кажется, я опять перебрала со спиртным, - внезапно выдала она и, запнувшись, полетела вниз с крыши.
- Ловлю, - Сейджвик вынырнул вовремя, чтобы поймать сестру и бережно опустить её на землю.
- Что с ней? – выскочил словно из-под земли запыхавшийся Ульман. – Она цела?
- Да что с ней будет? – отмахнулся Вик. – Просто перебрала выпивки. С ней каждый раз так. Это единственный способ для неё применять способности Учеников Феникса.
- Учеников Феникса? – округлил глаза мальчишка.
- Боевые монахи Коссута, - отмахнулся мечник. – Высокомерные и алчные личности. Но техники у них просто превосходные. Вот только Тори их так и не освоила. По-крайней мере в трезвом состоянии.
- Так вот значит, почему её выгнали…, - удивился Ульман.
- Ну, отчасти да, - почесал затылок Вик. – Она оказался слишком огнеопасной, даже для Жрецов Огненного Лорда. А отчасти от того что она, после пятого провала на следующую террасу, напилась в стельку и решила продемонстрировать на что способна….
- Ужас, - вздрогнул Ульман.
- В общем, присмотри за ней, - потрепал его по волосам Сейдж. – И когда она придет в себя, сразу же драпай обратно в таверну. А я пока пойду, потолкую с теми, кто остался.
Мечник вскочил на ноги и быстро зашагал в сторону продолжающейся схватки на мосту.

До появление Мурзика

Сообщение отредактировал Аккеран - 10-09-2009, 4:20

[Torvik >>>]

Корша, увидев, что Тондо убили, помчалась всем рассказывать про мёртвого подштанца. Захлёбываясь слезами, хоббитша прибежала к Налье.
- Тётенька Налья, тётенька Налья! Дяденьку Тондо убили! – Корша всхлипнула, и побежала дальше, оставив тётеньку Налью наедине со своими мыслями. Не то, чтобы хоббитша питала к Тондо особую симпатию, но он всё же был одним из хоббитов. Хоббитшей была и Корша, которая, не добежав до дяденьки Рейнарда, встала как вкопанная.
- А… й… а…. – попробовала сказать Корша.
- Мелкая! Кому сказано: под ногами не крутиться? – тяжело дышащий, как после большого забега, Тондо потянулся к Коршиному уху.
- ААА!!! – Корша закричала и рванула прочь. Там, где хоббитша пробегала, слышались крики: « Тондо ожил! Живой мертвец! Все уходите отсюда! Здесь проклятое место! Говорящий зомби! ААА!!!»
Корша не знала радоваться ей, что Тондо ожил, или кричать от ужаса. Последнее хоббитша и делала теперь. Причём с большим успехом.
Поймав на себе непонимающие взгляды, Щекотунчик взъерошил маленькой пятернёй свои волосы и растерянно произнёс:
- Я только хотел ей уши надрать…

Сообщение отредактировал Torvik - 10-09-2009, 4:31

[Алеф >>>]

Мурзик приземлился, глянул на друзей пострадавшего, и приготовился за дорого отдавать свою шкуру. И тут в неверном свете уличных фонарей блеснули шлемы и копья стражников. Двух, но этого вполне хватило, чтобы тигр уныло констатировал:
- Ну все, приплыли... Сейчас поднимут вой, и нам кранты... Эх, а как все хорошо начиналось.
Дальше случилось то, чему тигр не поверил: при виде заваленного трупами моста оба стражника с синхронностью, сделавшей честь даже королевской гвардии, выполнили строевое упражнение "поворот кругом в движении" и, перейдя на рысь, исчезли в темноте улицы.
От увиденного лапы Мурзика разъехались в стороны, и он едва не впаялся забралом в камни моста.
- Ну ни струя себе фонтан... - ошалело протянул он, неверяще таращась вслед сбежавшим стражникам. - Это точно стража?
- Доблестные легионеры Амна, - подтвердила полуорка, - стражи порядка и символ справедливости. А что не так?
- Что не так? - взвился Мурзик. - Все не так! Где вы видели стражу, которая проходит мимо кучи трупов и тех, кто эти самые трупы тут навалял? Меня чуть на копья не подняли только за то, что я разбойников под корень в лесу извел и за это деньги брал, а эти деру дали, даже не попытавшись поднять тревогу!
- Вот был бы ты нищий калека, - Марра всё-таки подняла недобитого легионера, и поволокла к воде, - дело другое. Тут бы сразу и сапогами по рёбрам, и свидетели у них есть, что ты побирался...
- А я и так нищий, с вашей подачи, - буркнул тигр. - И положь недобитое туда, где лежало... А это что за хрены? - он мотнул головой на бесчувственных магов. - Что они до меня докопались-то? Вроде я их вообще не трогал...
- Ты мне ещё здесь покомандуй, - проворчала маскитка, - города он не знает, хренов он не знает, порядки свои наводит...
- И покомандую, - задиристо пообещал Мурзик, яростно дергая своим куцым хвостом. - Я, во всяком случае, не укладываю вокруг себя трупы штабелями, как некоторые. Так что кинь дохлятинку на место, сделай доброе дело... Кстати, откуда у легионера три золотых? Это же его трехмесячная зарплата...
- А это налог с торговли рабами, - Марра с неудовольствием заметила шевеление недобитка, и успокоила будущего покойника кулаком в лоб. - Чем же ещё могут заниматься стражи закона в Аскатле?
- Работорговля? - глаза тигра выпучились так, что едва не вылезли в смотровые щели шлема. - Тут? В Аскатле? Да что вы мне тут рассказываете-то! Вы еще скажите, что стража дает санкцию на «черный лотос», или еще какую дурь!
- Котик бредит, - констатировала маскитка, с неудовольствием представляя себе реакцию явно инфантильного творения безумного мага на неприятную, но необходимую процедуру сворачивания шею уцелевшему легионеру, которому как-то совсем не нравилось, что его хотят утопить.
Пошатываясь и держась за грудь, подошел Рейнард и бухнулся на колени перед фонтанчиком в виде цветка орхидеи. Когда-то белый мрамор сейчас был заляпан всякой дрянью. Днем в мраморной чаше гуртовались голуби, чайки и все, кому приспичило сполоснуть сапоги. Кринити подставил голову под булькающую струйку, бьющую из сердцевины мраморного цветка, и замер. Только отпихнул руку убитого бандита, которая неловко попала под колено. Когда полудроу встал, белокурые волосы тяжелыми мокрыми прядями упали на смуглую грудь.
- Сдурел? – хрипло поинтересовался колдун у взъерошенного тигра.
- Добавить? - послышалось в ответ. - А то могу, если хочешь, мне ничего не жалко для хорошего человека.
Кринити рассмеялся было, но тут же охнул и схватился за ребра.
- А я не человек! – выдавил он, кашляя и хихикая одновременно.
- Тогда могу выдать двойную порцию, дабы избежать обвинений в расовой дискриминации, - фыркнул Мурзик, остывая.
- Не сдурел он - вступилась за «котика» Марра - Чтоб сдуреть, мозги должны быть изначально, а он стражу честную ищет.
Колдун опять залился тихим смехом и уселся возле фонтана, опершись спиной на обколотый лепесток орхидеи.
- И что ты ржешь, жеребец? Сена мало? - вновь начал закипать Мурзик. - Вконец вы в городах охамели... Тьфу, правду люди на трактах говорят - городские с жиру бесятся.
Рейнард прыснул, но опять схватился за грудь и сдавленно застонал.
- Зараза, ты мне ребра сломал… - колдун попытался усесться поудобнее. Каждый вдох отзывался тупой болью. – Ну и вали себе на тракт, - миролюбиво посоветовал кринити.
- Скажи спасибо, что не шею, примат неблагодарный, - огрызнулся Мурзик. - В благодарность за сломанную жизнь.
Он царапнул когтями камни мостовой и ехидно добавил:
- Кстати, ты гармонируешь с фонтаном - вы оба такие засранцы...
- Ты сам себе ее сломал, - угрюмо буркнул Рейнард, пропустив мимо ушей подколку. – Когда приперся в этот гребаный город…
- Не учите меня жить, лучше помогите материально, - рыкнул тигр. - Я в этот, как ты выразился, гребаный город, уже второй раз приперся. И, пока с вами, кретинами, не столкнулся, все было в ажуре - отдых, жратва, перспектива найти работу на обратную дорогу! А теперь все, придется возвращаться обратно и носу сюда не показывать... - он в сердцах топнул лапой. - А ведь какой перспективный маршрут. Эх...
- Точно больной на голову, - вслух подумала орка, - может отрубить пока не поздно?
Вместо ответа тигр запустил лапу в одну из своих многочисленных сумок, висевших на нем на манер седельных, покопался, выудил на свет здоровенную серебряную пуговицу, и, придирчиво её оглядев, протянул орке:
- На, а то ты, я смотрю, без пуговицы ну совсем никак.
- Вот свою пасть на эту пуговицу и застегни, - посоветовала жрица. Заклинание огненного клинка толкалось в ладонь, требуя, чтоб ему дали свободу. - Тебя, пушистик, сюда никто не звал...
- Ты мою пасть не трогай, лысая, а вот себе на лоб пуговку-то пришей - будет, к чему губу пристегивать, а то раскатываешь ну дюже часто, неровен час, споткнешься, - гадко ухмыльнулся короткохвостый.
Неизвестно, кто из двоих сорвался бы первым, но в ту секунду, когда озверевшая жрица была готова полоснуть Мурзика огненным клинком, к скорбной сцене взаимонепонимания добавился ещё один персонаж.
Мурзик, уже распахнувший было пасть для очередной порции помоев на голову орки, замер, сомкнул челюсти и недовольно уставился на вновь прибывшего. Ночное зрение хищника позволило ему рассмотреть худого мальчишку, спрятавшегося за спину вредной зеленокожей.
- В общем, оставь мечты для книги, - буркнул тигр, не желая продолжать обмен «любезностями» при детях. - Вон, к тебе пришли...
- Ты дурак? - с детским бесстрашием спросил «котика» Ульман, не придавая тому особого внимания. Присел рядом с бледным от боли кринити и, подняв над головой колдуна свои полторы руки, пропел заклинание исцеления. Обернулся к Мурзику. - А на слабых нападают только стражники и хельмиты !
- Язык придержи, щегол... - начал было Мурзик, но осекся, изумленно рассматривая изувеченного ребенка. Помолчал и перевел вопросительный взгляд на орку.
- Что-то не так? - издевательски удивилась маскитка.
- Да. Твой макияж, - рыкнул в ответ Мурзик. - Где малец руку потерял?
- Голодный был, - ответил Ульман, принимая игру наставницы.
- И руку съел? - хмыкнул тигр, закрывая сумку и поворачиваясь, чтобы уйти. - Видать, хорошо припекло... А ты, зеленая, прими совет: будь попроще, и люди, глядишь, к тебе потянуться.
- Руку Хельм съел, - как маленькому, снисходительно объяснил юный маскит, - он же хранит всех сытых от всех голодных. И детей... любит.
- Какой, на хрен, Хелем... - начал было тигр, но тут позабытый в пылу перепалки легионер резко вырвался из рук орки и дунул прочь, на ходу отцепляя от пояса рог и начиная трубить тревогу. На хриплый призыв откликнулись сразу несколько рожков, их рев подхватил горн в штаб-квартире Легиона. В этот момент удирающий служитель закона наступил на кожуру дыни и с воплем перелетел через перила моста. Всплеск воды и тишина - шлем и кольчуга не оставили легионеру ни малейшего шанса на спасение.
- Вот и всё, и нету Билла, он лежит на дне из ила, - философски заметила орка. - И чего дёргался?
- Наверное, его тоже от тебя мутило, - предположил Мурзик, прислушиваясь к поднявшейся в городе суматохе. - Как меня.
Налья уже прекратила помогать Шатильону, обо всем договорившись, и тревожно оглядывалась. Как ни медлительна, труслива и продажна стража, но должна же она для очистки совести и галочки в отчетах появиться хоть когда-то, посчитав, что уже все закончилось и вполне безопасно.
А у края Моста, похоже, назревала ссора – судя по жестам и повышенным голосам. Точнее, уже назрела, наливаясь готовым вот-вот брызнуть кровавым соком. И один из участников был, насколько можно видеть в темноте... не вполне обычен. Впрочем, после хоббитов-людоедов удивляться сложно. Ну тигр. Ну в латах. Ну... Говорящий тигр, Маск побери!
Звук рога подстегнул девушку... не хуже кнута, если бы ей пришло в голову такое сравнение, но балованная в свое время дочь не знала не то что кнута, но даже ремня.
Она подбежала к маленькой группке. Марра хотела, чтоб оно покомандовала? Она покомандует! Правда, опаску вызывать полуорка не перестала.
- Быстрее! Вы намереваетесь здесь до утра просидеть и сдаться с повинной? Все сделано, уходим!
Она говорило отчетливо, но старалась не кричать. Не поднимать лишнего шума вошло в привычку.

(Не помню точно кто... много нас было)

Сообщение отредактировал Алеф - 28-09-2009, 12:32

[Хома >>>]

С ведома Мастера
Несколько раньше, сразу после битвы на Калиновом мосту

Кенсай заботливо вытер замаранные кровью клинки об относительно чистый участок одежды одного из убитый. Встал, собираясь подойти к своим, окинул взглядом последствия развернувшегося на мосту побоища… И взгляд споткнулся, как не ожидавший подвоха человек спотыкается о натянутый поперёк дороги тонкий прочный шнур.
Труп лежал навзничь, запрокинув к небу остекленевшие, потушенные смертью глаза. Вислые седые усы, суровое рубленое лицо ещё не побеждённого годами воина. Даже ночь не помешала разглядеть знакомые черты – слишком хорошо Фагус помнил это лицо. Зато она помогла воину обмануться. Подойдя почти вплотную, Ралби понял, что это всё же не тот. Не боец-ветеран из его «полдесятка», такой надёжный, опытный… Старый товарищ действительно погиб, да простит он своему бывшему командиру допущенные в его адрес подозрения. А этот дохлый подонок просто похож, только и всего. Кенсай вздохнул, мотнул головой, загоняя всколыхнувшееся было воспоминание десятилетней давности обратно в глубины памяти. Вставшие было перед глазами образы всё же послушались и отступили, наверняка собираясь вернуться когда-нибудь позже. Ралби, не оглядываясь, обошёл распростёртый труп пожилого бандита, благодаря судьбу, что не ему достался этот противник. А то кто знает, может, дрогнула бы рука, не осилив перечеркнуть клинком показавшееся таким знакомым лицо…

Конские копыта осторожно ступали по широкому днищу балки, ведущему дозорный конный разъезд к долгожданному ручью.
- Наконец коней напоим, - негромко проворчал седоусый всадник, ехавший сразу вслед за молодым командиром. Ветерана все подчинённые молодого десятника Фагуса считали командировой нянькой. А самого Ралби за глаза называли полдесятником - потому как молодому сыну не особо влиятельного барона, к тому же младшему, доверили под начало только пять человек. И сейчас эта пятёрка с восемнадцатилетним командиром в очередной раз была направлена в конный дозор.
У ручья, к которому ехал дозор, никого не должно было быть. Далековато было от ближайшего крупного вражеского отряда. Впрочем, "должно" и "есть" - вещи очень и очень разные.
Лошадь под "полдесятником" Ралби внезапно шарахнулась в сторону. Ругань ветерана-няньки за спиной наверняка заставила уши его коня свернуться в трубочку, а само бедное животное застыть соляным столбом. Впрочем, так ли это на самом деле, Фагус не видел. Не видел он и того, как неестественно прямо вытянулся в седле один из всадников помоложе, выронив из рук поводья.
И того, как ехавший последним юный дозорный вдруг рванул прочь, не жалея коня. Впрочем, конь и сам был не против унести ноги. И унёс, но в гордом одиночестве.
А его наездник, навалившись грудью на гриву, сполз с седла на землю безжизненной куклой. Между лопаток его торчала стрела.
Больше Ралби не видел уже ничего. Взбесившийся конь всё же выкинул его из седла, и земля "ласковым поцелуем" в затылок погасила свет в серых глазах "полдесятника".

Очнулся Ралби уже в ночной темноте, несмело разгоняемой огнём маленького костерка. Уютные рыжие язычки весело плясали, угощаясь приготовленным для них кушаньем из хвороста и сухостоя. Правда, уютными они наверное казались зато сидящим у огня огромным фигурам, очертаниями схожим с тяжелыми комодами. Ну разве что головы, торчавшие над широченными плечами, несколько портили сходство. Впрочем, встань эти здоровяки на ноги, и на ум сразу бы начало напрашиваться сравнение с огромными шкафами, занимающими комнату от пола до потолка.
Связанному же по рукам и ногам пленнику, да ещё и с дикой ломотой в затылке от тёплой встречи с землёй, свет костра уютным вовсе не казался. Да к тому ж ночлег был весьма грамотно устроен в балке с высокими бортами, очень похожей на ту, которая осталась в последнем до нынешнего момента воспоминании Ралби. А значит, их вряд ли заметит другой разъезд, и на помощь можно особо не рассчитывать.
Массивные фигуры у костра были, несомненно, орками. И как это умудрились прозевать засаду... Да ещё и на шамана нарвались - кто ж ещё мог сотворить такое с лошадьми, да и с некоторыми из седоков? "Скажи спасибо, что на тебя не подействовало".
Думать было больно. И двигаться тоже, что Фагус не замедлил выяснить, попробовав оглядеться. Ещё несколько смутно угадывающихся фигур получилось разглядеть в прорезаемой костром ночной темени. Из-за маленького огонька мрак за кругом света казался ещё гуще.
Кроме двух часовых, бодрствующих у костра, остальные участники засады спокойно спали. Да и чего им было бояться здесь? Вон, даже огонь не постеснялись развести. В непосредственной близости от противника орки не позволили бы себе этого даже под прикрытием высоких склонов балки.
Других пленников поблизости видно не было.
"Неужто всех перебили? Решили, наверное, что и одного языка им вполне хватит..."
Тут взгляд молодого десятника натолкнулся на то, что невозмутимо держал над огнём один из часовых. Весёлый танец огненных язычков отчетливо высветил человеческую кисть на длинной тонкой палочке. Видимо, сторожа решили перекусить на посту...
На этой мысли сознание Фагуса пришло к однозначному выводу, что оно рановато вернулось к своему хозяину. Свет костра мигнул и погас в глазах, и воина с головой накрыла спасительная тьма забытья...

Сообщение отредактировал Хома - 28-09-2009, 21:22

[Алеф >>>]

... И всё стихло, как будто только что и не звенела здесь сталь о сталь, не лилась кровь на мостовую, а в реку с воплями не падали смертельно раненые люди, дварфы и полуорки.
Даже звуки тревоги, поднятой легионерами во всех ближайших караулках, достаточно быстро заглохли, что и неудивительно. Кому охота среди ночи, да на Мост, да ещё на такой, каким он стал в последние дни? Нетушки, уж пусть лучше кто-нибудь другой. А мы здесь потрубим, повозмущаемся, и подождём - а не отправился ли уже отряд на наведение порядка? Ну, а если и не отправился, так и кому какое дело? Ночь на дворе, пёс в конуре, а на Мосту засилье Падших. А с ним ссориться... Нет, спасибо. Так думал если не каждый второй, то уж каждый третий легионер точно. А двое других и вовсе не думали о чём-то таком. Делать больше нечего - без приказа офицеров куда-то ломиться.

Со своего неудобного места у фонтана Рейнард сквозь ресницы наблюдал, как орка с тигром испепеляют друг друга взглядами. В этом молчаливом поединке вышла ничья. Супротивники одновременно и очень похоже фыркнули, выражая презрение, после чего тигр гордо повернулся и затрусил прочь, а Марра покачала головой и обернулась к своим.

(с Мявом)

Сообщение отредактировал Алеф - 9-10-2009, 13:14

[higf >>>]

- Малар тебя подери, Вики, и почему ты такая тяжелая? - пыхтел Сейдж, волоча на себе свою потерявшую сознание сестру. - Ведь только и делаешь, что худеешь и сидишь на своих дурацких диетах! А всё равно весишь как тролль какой-нибудь. Да ещё и храпишь как целый львиный прайд, - мечник поправил свою тяжелую ношу на спине и вытер пот со лба. Мышцы после боя ныли, подобно сонму грешников в адском пламени, а желудок уже вовсю квакал, требуя, чтобы его наконец-то покормили. Тем не менее, до Графинов ещё требовалось добраться, а уж таааам... Вик мечтательно зажмурился, представляя себе сочную баранью ножку. Или даже две.
Налья торопила отряд. Конечно, легионеры трусливы, врагам они надрали за... то есть набили морду, чего это она такое думает! А, ну да, но кто-то когда-то и придет. И потому девушка, хоть позволила забрать у убитых неправедно нажитое золото, которое пойдет на хорошие дела, но категорически высказалась против добивания и раздевания. Впрочем, не только из-за времени. Ей было их жаль.
- Быстрее придешь, быстрее поешь, - бросила она Сейджу и оглянулась, чтобы еще раз убедиться, все ли на месте. И, не менее важно, кто кем занят. Вообще ей казалось, что шея уже болит от постоянного верчения головой в попытках за всеми уследить. И как Марра выдерживала? Или она командовала как-то иначе?
Тондо Щекотунчик был не из тех хоббитов, которые, подчиняясь кому-либо, теряют окончательно собственное Я. Одно дело, когда дела решала "тётенька Марра". Этой он отдавал пальму первенства почти во всём. В воровском статусе она была ему ровней, а брать на себя командование более-менее крупным формированием (малолетняя хоббитша в счёт не включается, слышите меня?) было просто не для него. Характер не тот. А тут - Налья! Ладно - операция. Тут ещё так-сяк. Каждый хорош на своём месте, но когда та принялась и после всего произошедшего задирать нос и отдавать приказания, Щекотунчик просто "ушёл в тень". Вот он есть - и его уже нет. Ищите, не найдёте. Она ещё его бабушку учить будет, исследовать карманы трупов на предмет золотых или подождать. Вот пусть и выкусит. В общем - Тондо остался и, когда основная группа скрылась за поворотом, скорчил им вслед рожицу и показал неприличный жест. Их он найдёт. Если надо. Ещё тёплые трупы ждали своего мародёра.
Последними с места побоища потянулись Марра и кринити. Рейнард старательно глядел под ноги, чтобы не поскользнуться, а когда все же поднял глаза, то увидел серое в сумеречном зрении лицо орки. Маскитка улыбалась отрешенно и загадочно. А в следующий миг что-то сильно пихнуло Рейнарда под левую пятку, вышибая из-под ног мостовую, и кринити с размаху хлопнулся навзничь. Сквозь гудение в затылке и черно-белые искры он увидел над собой все так же ухмыляющуюся серую толстоносую физиономию.
- Не ушибся? – в голосе маскитки прозвучала неподдельная тревога.

(много кто)

[Torvik >>>]

С тётенькой Алеф
- Ну не обижайся, - примирительно сказала Марра.
Колдун в ответ буркнул что-то невнятное, но явно недружелюбное, и потер пострадавший затылок.
- Ну не болит же, - продолжала напирать орка. – Или болит?
- Не болит! – снизошел Рейнард.
Голова и в самом деле не болела, исцеляла Марра столь же хорошо, как и сбивала с ног.
- Что, нельзя было просто сказать? – продолжал злиться кринити.
- Зачем нервировать благородную барышню? – заговорщически подмигнула орка.
Ничего не скажешь, Марра нашла отличный предлог поотстать от основной группы, чтобы упокоить рясников и собрать трофеи. Добивать Налья запретила, а вот помочь упавшему товарищу – это святое. И ничего, что упасть ему немножко помогли. Хоть каким-то утешением ушибленному Рейнарду послужил паутинный жезл, найденный у младшего рясника. А самих магов быстро и без мучений отправили в лучший мир, пока они не успели прийти в себя. Так что зря малахольный тигр переживал: свидетелей драки с магами-в-рясах не было. Живых, по крайней мере.
- Давай-ка шагу прибавим, - предложила Марра.
Тондо в это время вполне эффективно очищал карманы трупов, мурлыкая себе под нос незамысловатый мотивчик:
- Ребятё, ребятё,
Где вы деньги беретё?
Вы, наверно, ребятё,
По карманам шаритё...
Что-то перекочёвывало в его почти бездонный мешок, что-то "прилипало" к пальчаткам, но трупы становились легче после того, как маленькие ручки хоббита обласкивали их... Иногда тонкий ножичек делал "тщик" по горлу того или иного ещё дышащего субъекта. Мало ли, что сказала эта выпендрёжка! Как не проводить в последний путь даже врага, если ему всё равно не жить.А даже если жить? Вдруг он потом решит встретить его, Тондо, на узкой дорожке и припомнит ему. Вот тогда-то и будет ясно, кто из них Щекотунчик!
От этого увлекательного занятия его оторвал тихий свист. Марра оглянулась на хоббита и поманила его лопатообразной ладонью. Хватит, мол. Дела ждут.
Щекотунчик кивнул и, вытерев орудие возмездие о потёртые штаны одного из трупов, присоединился к Марре.
- Всё, тётенька. Вроде как бы последний!
И Тондо так весело улыбнулся, словно бы до этого не совершал убийства , а показывал кукольное представление группе соседских ребятишек.
Нагруженная добром троица ускорила шаг и вошла в «Пять графинов» почти сразу за Нальей и ее компанией.

[Алеф >>>]

А в это время где-то в Аскатле (похождения Мурзика)

Раздраженный донельзя Мурзик трусил по городу, стремясь убраться как можно дольше от места побоища. Вся беда в том, что тигр всю свою жизнь провел в лесах да на большаках, и городов не знал совершенно, и, пытаясь выйти к восточным воротам, он все сильнее углублялся в каменный лабиринт городских трущоб.
- Дупу всем на голову, где я? - пробормотал Мурзик, поводя бронированной башкой в тщетной попытке найти нужную щель среди каменных стен. Обоняние его было забито сотнями различных запахов большого города: нечистоты, вываливаемые прямо на улицу, гнилые овощи, вонь от дохлой кошки, сомнительное амбре немытых тел...

- О! Тигр… - вяло удивились две утомленные девицы, подпирающие стену заведения с красным фонарем на фасаде. – Киса-киса-киса…
- Подаааайте бедному слепому! – пронзительно взвыл нищий, разбуженный голосами.
А с соседней улицы – топ! топ! топ! – тяжелая поступь закона. Патруль, и большой, человек семь, потому и идут так уверенно.
- Молочка в блюдце нальете? - полюбопытствовал Мурзик, брезгливо переступая через валяющегося в луже собственной мочи пьянчугу, - Простите, дамы, но сейчас я занят...
Он прислушался к топоту патруля и торопливо юркнул в ближайший переулок.
- Черт бы побрал этих градостроителей, - бурчал тигр, - Не город, а хрен разберешь что. Без карты не выберешься...

Трудно сказать, кому из богов, коим в Аскатле были воздвигнуты многочисленные храмы, Мурзик не угодил. То ли яростный Талос счел тигра недостаточно почтительным, Огма ли, несущий свет знания, встал утром не с той ноги, или того хуже – Бэйн-интриган хлебнул перекисшего вина и теперь, скорчив уксусную физиономию, искал, на ком бы сорвать злость… А только из всех возможных путей Мурзика угораздило выбрать наихудший. Сильные лапы несли его мимо чопорного храмового квартала, в обход каменных особняков и правительственных зданий, аккурат в неблагополучные трущобы, куда даже амнийские легионеры не рискуют заходить поодиночке.

- Срань господня, куда я влез? - тигр остановился, сел на задницу (выбрав место почище), и, забыв что он в шлеме, попытался задней лапой почесать за ухом. По переулку раскатилась звонкая дробь, навроде той, что издает сброшенная по каменистой осыпи кастрюля.

Словно в ответ ему противно заскрипела покосившаяся вывеска на домике из потемневших бревен. Когда-то медные, а теперь позеленевшие буквицы сообщали всем любопытствующим, что здесь, под вывеской находится «Медная коро…а». Одна буква потерялась, так что каждый сам себе мог додумать, что имелось в виду: то ли корона, то ли корова.

- Это трактир или сортир? - мрачно сострил тигр, но, узрев тусклый свет, пробивающийся сквозь щели в ставнях, решил не привередничать и спросить дорогу у аборигенов. Демоны тьмы их побери, он был даже готов купить там выпивку, только бы ему указали дорогу!
Приняв решение, Мурзик толкнул лапой дверь.

(С сержантом Ботари)

[Barbebleue >>>]

Где-то далеко… Очень далеко.

Пока Тондо Щекотунчик обшаривал карманы работорговцев, пока компания Подштанников двигалась к «Пяти Графинам», пока Мурзик, проклиная всё и вся, блуждал в закоулках Аскатлы, наткнувшись наконец-то на двери «Медной короны», странное существо сидело на громадной ветке дерева в затерянном в Планах лесу, вертя в когтистых лапах магический кристалл и бормоча что-то себе под нос. Существо походило на большую обезьяну с львиным, но цепким и волосатым, хвостом и гривой, мощными конечностями хищника и мордой, одновременно напоминающей волчью и кошачью, правда, шерсть на голове была красного цвета.

- Ну… И что! Что ты тычешься, тупой ублюдок, как кутёк? Ошибка природы! Да! Давай-давай, иди туда! Так, налево! Ага! Вот сюда! Ха-ха-ха! Попалась киска! – существо неотрывно смотрело в кристалл, брызжа слюной и скаля крупные клыки. – Наконец-то я доберусь до тебя! Мерзкая тварь!.. Давно руки чесались, но тут ты попался! Хе-хе! Не улизнешь! Му-у-у-ур-р-р-зи-и-и-ик!

В магическом кристалле было видно, как саблезубый тигр, облаченный в броню, разглядывает вывеску над входом в кабак в трущобах какого-то города, и, немного поразмыслив, все-таки направляется к двери. Существо на ветке мерзко хохотнуло и вновь забормотало:

- Ага-ага! Зайди туда! Там тебя мило встретит этот бешеный варвар! Тебя там распотрошат! Хендак не любит таких тварей! Уж я об этом позабочусь, без магии тебя при..

Мощный удар, сотрясший дерево, прервал бормотание существа, заставив его уцепиться покрепче за ветку. Тварь зашипела, направив взгляд своих желтых глаз сквозь густую листву вниз, но в этот момент ярко-зеленый луч ударил в ветку, превратив ее в щепки. Внезапно утратив точку опоры, красноголовый с воплем выронил магический кристалл и полетел вниз.

Все попытки уцепиться за ветви ни к чему не привели – зеленый луч снес всю крону с этой стороны дерева. Красноголовый попытался вырулить хвостом, но еще один луч больно ударил его в правый бок, заставив заверещать и закрыться всеми конечностями. Поэтому назвать его приземление мягким нельзя. Грохнувшись у подножия своего недавнего насеста, существо резко подскочило, готовясь к обороне, но тяжелый кулак в латной перчатке опустился на его голову, не дав ничего предпринять.

- Так, так, так! И чем это ты тут развлекаешься, Малар? – грозно спросил огромный мужчина, закутанный в черный плащ с алым шитьем, наступая на хвост упавшему.

- Бе-ейн! – прошипел звериный бог. – Отвали от меня, Тиран! Чего тебе еще надо?

Темный Лорд поднял с земли кристалл, который тут же засветился в его руке. Заглянув в него, Черная Рука сурово обратился к Малару:
- Шпионишь, сволочь! Чего ты выискиваешь в Аскатле? Говори живо! – и швырнул кристалл в голову собеседника.

Малар не успел увернуться, и увесистый артефакт с треском впечатался ему между ушей. Зверобог взвыл, обхватил голову руками и рванулся прочь от гневливого Лорда, но Бейн всем весом прижал хвост несчастного, не давая ему вырваться.

- Я… я… не… шпионю! – заикаясь, ответил Малар, держась за разбитую голову. – я по своей части… В смысле за зверями, за зверем следил…

- Ой, вот только не говори, что стал юным натуралистом! – перебил его Бейн. – заинтересовался жизнью трущобных крыс и помойных котов? Или какая болонка приглянулась?

- За котом я следил, там у хозяина таверны… - начал, было, звериный бог.

- Ты! Гоняющийся за черепами тупица! – рявкнул, начиная терять терпение, Лорд Тьмы. – Это ты того здоровенного тигра в латах котом назвал?

Украшенная драгоценными камнями перчатка сжалась в кулак и взлетела над головой звериного бога. Малар весь сжался и затараторил:

- Он, он самый! Магически измененный, говорящий… И магия на него… того, не действует! Такие твари не нужны, мешают…

Бейн, подавив приступ ярости, опустил руку и разжал кулак:

- Не тронь его, он мне пригодится, вернее моим людям! А насчет твари… Так на себя посмотри! Не становись у меня на пути, Малар! Не нарывайся! – с этими словами Лорд Раздора исчез.

[higf >>>]

Аскатла. "Пять графинов"

Почему-то считается, что сговариваться в тавернах положено в темных углах, под покровом мглы, которая скрывает черты лица. И, желательно, надев капюшоны. Налья тоже в детстве слушала подобные сказки, но разуверилась еще в прежней жизни, когда после приключений, почти игрушечных, всегда можно было вернуться домой.
Многие хозяева трактиров, таверн и тому подобных заведений (что побогаче) держат отдельные комнаты или альков, где можно поговорить. Но кто из них любит совсем уж темные углы? Там легко споткнуться и уронить драгоценный поднос, зато трудно пересчитать деньги и запомнить лица посетителей, на случай, если придется звать стражу. В общем, нет темным углам!
Да и мгла помогает не быть замеченным, но ни в коем случае не является препятствием для острого слуха.
Сумрачных, правда, хватало, но Налья и ее товарищи не стали прятаться от света, и просто сели за столик. Впрочем, зал «Пяти графинов» в предутренний час был абсолютно пуст – ночные гуляки уже разошлись, а редкие любители раннего завтрака не у себя дома еще спали.
- Мы все молодцы, - произнесла девушка, улыбаясь товарищам. – Дело сделали, все живы и, кажется, здоровы. Теперь можно отдохнуть до выхода из города. Есть еще одно дело, но на него чем меньше народа, тем лучше. Я говорила с предводителем паладинов. Они помогут нам на Мосту, а мы им – украсть Чашу Анарга. Я пойду сама.

[сержант Ботари >>>]

Похождения Мурзика.
Где0то в Аскатле
Против ожиданий, изнутри заведение выглядело куда приветливей, чем снаружи: старательно выскобленные столы, пол свежевымыт, благоухает полынью, добавленной в воду для аромата и в целях борьбы с блохами, из низенькой двери в задней стене дурманяще пахнет хлебом, который вот-вот пора вынимать из печки. В довесок к такой приятности – ни следа паутины под закопченным потолком, а за стойкой чинно подремывает трактирщик - кряжистый, похожий на гнома мужик с благообразной сединой в волосах и бороде.
Тигр бесшумно подошел к стойке и вежливо кашлянул, привлекая к себе внимание.
- Прошу прощения, любезный... - начал он.
Трактирщик вскинул голову и стало видно, что лицо его в трех, а то и больше (из-за бороды не видно) местах пересекают шрамы, а переносица от многочисленных, неправильно сросшихся переломов, напоминает еловую шишку, и по всему видать, обладатель этой замечательной физиономии провел весьма бурную юность.
- Чем могу? – сипло поинтересовался мужичина.
Принюхавшись, Мурзик понял, что все эти треволнения вызвали в его желудке чувство голода.
- Рому, - на стойку брякнулся серебряный, - И что есть на кухне?
На кухне нашлись вчерашние, но вполне съедобные отбивные. И никакого там избытка чеснока или перца, которым нерадивые повара забивают запашок тухлятины. Даже острое кошачье обоняние не смогло уловить ничего подозрительного. Нашелся хлеб, не тот, что доспевал сейчас в печи, а уже остывший, той самой нужной кондиции, когда корочка аппетитно хрустит, а мякиш пушист как первый снег. И картошка, без затей испеченная на широком противне, но щедро сдобренная маслом и чуть присыпанная тертым сыром. А ром трактирщик предупредительно налил не в стакан, а в широкую суповую миску. И подавал сам, объяснив мимоходом:
- Ночью-то я тут один управляюсь, официантки утром приходят.
Мурзик кивнул и принялся подозрительно изучать поданные блюда. Отбивную от отмел сразу - кошачий язык все же уловил тонкий привкус лаврового листа и запривередничал.
- А можно просто сырое мясо с луком? - есть голую картошку тигру вовсе не улыбалось.
Хозяин невозмутимо кивнул и вскорости поставил перед тигром миску рубленой телятины и рядом вторую – с крупными белыми кольцами лука.
- Спасибо, - тигр перемешал мясо с луком, обнюхал получившееся блюдо и с наслаждением приступил к трапезе. Вообще, положа руку на сердце, нужно признать - Мурзик был неисправимым чревоугодником. В лесу или на тракте он ел все, что на зуб попадало, но попав в город, мог составить достойную конкуренцию любому гурману.
Трактирщик и тут оказался на высоте. Не пялился на тигра, провожая взглядом куски, исчезающие в пасти, не молол попусту языком, вынуждая гостя поддерживать беседу. Сидел себе за стойкой, перетирая и без того блестящие кружки. Открыл рот всего два раза: «Добавки?» и «Рому подлить?».
- Угу... - разом ответил на оба вопроса тигр.
Немного погодя, хозяин подал голос в третий раз:
- Желаете комнату?
- Нет, - тигр с сожалением отодвинул от себя вылизанную до блеска посуду, - Мне бы дорогу найти... К Восточным воротам. Я заплачу...
Вторая серебряная монета сверкнула в воздухе и с тихим звяканьем улеглась на стойку рядом с первой.
- Лишнее… - буркнул хозяин и щелчком пальца отправил монетку обратно. – Дорога прямая. Выйдешь на улицу, там три переулка будут. Вот в тот, что пошире, и иди. И дальше смотри, выбирай самую широкую дорогу, так на мост и выйдешь, а уж оттуда до ворот совсем близко. Главное, не сунься в тот проулочек, который возле дома с мачтой на крыше.
- А что там? - навострил уши Мурзик.
- Там-то… там люди пропадают, - медленно, словно бы через силу проговорил трактирщик и отвернулся, внезапно воспылав интересом к медному подносу. - Короче, лучше туда не соваться, тем более одному.
- Как люди пропадают? А стража что? - вытаращился Мурзик сквозь смотровые прорези шлема.
- А стража там регулярно ходит, - зло усмехнулся седобородый. – Вот как кто пропадет, так сразу. А иногда и просто так, для профилактики ходит. Ты, пушистик, не здешний что ли?
- С Востока, - не стал вдаваться в подробности Мурзик, - Караваны охраняю, ну и в лесах по найму егерствую... А что?
Хозяин улыбнулся каким-то своим мыслям, вздохнул и ласково, словно ребенку, посоветовал:
- Иди, иди на свой Восток. Аскатла – она зубастая, она жрет всех подряд и не давится. Не успеешь вовремя ноги унести… иииээээх…
Не старый еще, но уже ссутулившийся, с волосами, словно густо посыпанными пеплом, мужчина отвернулся и начал так старательно натирать поднос красной меди, что едва дым из-под тряпки не пошел.
- Сами с усами, - усмехнулся тигр, встопорщив вибриссы в качестве доказательства. Торчащие же из пасти аршинные клыки подтверждали "тоже зубастость" хвастуна без всяких слов, - Как пропадают? Свидетели есть? Может, кто слышал что?
Мурзик уже забыл, что собирался сдернуть из города. Подобного всплеска энтузиазма у тигра не было с охоты на банду Свистуна Олли. Выследить и уничтожить! Покойный маг мог быть доволен - его детище работало согласно заложенной своим создателем программе.
\С Алеф