В летописях не значились...

[сержант Ботари >>>]

Аскатла, гостиница "Тихая пристань"

- Знаешь, - Мурзик отвалился от пустого блюда и деликатно рыгнул в лапу, - Тут не так уж плохо... Ну, в городе в смысле, - тигр лег на пузо, раскинув лапы, - Крыша над головой, тепло, вкусно кормят... Слушай, мы когда мимо кухни шли, я в дверь видел - толстяк каких-то детей кормил. Ну, в смысле, налил им что-то в миски, а сам стоял и вроде как оглядывался. Он режим детям нарушил, да?
- Режим… час поели, два лежим, - сонно откликнулась Аэрис. – Какие дети? Не виделааааа…
И утонченная эльфийка зевнула так, что позавидовали бы клыкастые сородичи Мурзика.
- Ну, лет по десять-двенадцать, - знавшие Мурзика караванщики давно и прочно усвоили, что если мохнатого что-то заинтересовало, то уж проще (и спокойнее) объяснить сразу, чем потом отвечать на бесконечные уточняющие вопросы, - У них еще что-то вроде оберегов висело на шеях... Тощие, аж смотреть страшно.
Он сел, шумно почесался, и ткнулся носом в бок эльфийке:
- А еще тот толстый увидел нас, и сказал, что хозяин новых тварей себе завел... Можно, я его укушу?
- Укуси, - покладисто согласилась Аэрис. – Ну не знаю я. Может повар каких бродяжек прикормил? Не все же в этом городе скоты, - добавила она с некоторым сомнением.
- Может, - тигр прищурился, дернул ушами и ушел в ванную. Послышался шум воды. Мурзик же вернулся в комнату и с задумчивой мордой расстелил на полу полученную униформу.
- Какая бяка, - поморщился он, разглядывая паука, - Слушай, а почему столько книг для художников написано, а?
Эльфийка уселась в кровати, подперев спину подушкой. Сладкая послеобеденная дрема испугалась тигриного любопытства и отступила.
- Хьюманы могут хоть обчитаться книг для художников, - презрительно фыркнула Аэрис. – Все равно настоящим художником ни один не станет. Мне странно другое. Паук – это известный символ дроу. Какого ляда он делает на гербе хьюманского аристократа?
- Э... Это, как его, - Мурзик поскреб лапой за ухом, - Древо?
- Дроу! Темные эльфы!
Дочь вольного народа смотрела на Мурзика, как таращилась бы на вдруг заговоривший шкаф.
- Пушистый, чем дольше я тебя знаю, тем больше удивляюсь, - призналась она. – То ты крут и опытен, как старый эльф, а то вдруг становишься сущее дитя. Ты правда не знаешь, кто такие дроу?
- Знаю, - Мурзик изобразил лапами что-то непонятное, - Я про то дерево. Ну которое не с женскими болезнями. Ну ты мне сегодня объясняла, я только название забыл... Ну, где все предки графа на ветках висят!
- Ну слава всем богам, - усмехнулась Аэрис. – А то я уж подумала… А что древо? Генеалогическое?
- Ага! - Мурзик радостно пошевелил вибриссами, - Может, у него кто в предках из дроу?
Эльфийка надолго задумалась и в размышлении успела сгрызть полтарелки орехов.
- Навряд ли, - нерешительно сказала она. – Ну разве что очень далекие предки, и то маловероятно. В нем нет ничего от дроу.
- Может, просто пауки нравятся? - предположил тигр.
Бедняжку аж передернуло.
- Как такое может нравиться? – с чувством произнесла она и поежилась. – Бррр, а мне придется эту дрянь носить. – Аэрис кивнула на камзол с желтым пауком на спине. – Так и буду чувствовать, что по мне паук ползает.
- Не бойся, если что - я тебя по спине похлопаю, - и Мурзик душевно хлопнул по пауку лапой, - Видишь? Р-раз - и больше он никуда не ползет.
- Наверно после такого я тоже больше никуда не поползу, - хмыкнула эльфийка. – Дай-ка сюда эту тряпочку. Я ее еще не мерила.
Она распахнула дверцу гардероба с большим зеркалом, и Мурзик услышал шуршание одежды и недовольное ворчание в адрес нескладех-хьюманов. И толстые они, и коротконогие, и ростом не вышли. Но когда Аэрис возникла из-за дверцы, оказалось, что не все так уж страшно. Камзол сидел на ней почти идеально, разве что рукава были коротковаты.
- Придется перчаток не снимать, - презрительно бросила эльфийка, вертясь перед зеркалом. – Чучело огородное! – заключила она, но голос был довольный.
- А мне нравится, - заявил пушистый, оглядев эльфийку, - Не, серьезно - тебе идет. Хотя в белом ты смотришься лучше.
Он потоптался, устраиваясь.
Аэрис зарделась от удовольствия и чмокнула губами воздух в сторону галантного четырехлапого кавалера. Черно-желтый камзол занял презренное место в углу шкафа, а эльфийка снова натянула щегольский зеленый костюмчик с вставками из рыжей замши.
- Хоть похожу в приличной одежде, а то скоро влезать в эту паучью дрянь, - вздохнула девушка, бросила уничтожающий взгляд на гаелановскую униформу и захлопнула дверцу шкафа.
- Чем займемся, пушистый?
- Поисками тех чудесных ребят, про которых я тебе говорил, - Мурзик поднялся, пошевелил вибриссами, - Хотя, если честно, по мне, так с них и взять нечего, кроме подштанников. Да и те наверняка драные... Ну что стоишь? Седлай давай меня.

(с Алеф)

[Хома >>>]

Таверна "Пять графинов"
Мы с Хигфом Ведём душеспасительные беседы

Раздумья после разговора с Маррой заставляли смотреть вглубь себя больше, чем вокруг, и потому Налья едва не столкнулась с кенсаем. Усилие, потраченное на то, чтоб вовремя остановиться, не влепившись в спину Ралби, вырвало девушку из погружения. Впрочем, это продлилось бы недолго, она уже хотела идти дальше, но заметила, что даже спина выглядит понурой – мечник как-то сгорбился. Де Арнис догнала его и посмотрела в мрачное лицо.
- Постой! – сказала она. – Что с тобой?
Фагус поднял тяжёлый, как строевой щит, взгляд на остановившую его девушку. "А колдун бы её наверное оттолкнул" - промелькнула невесёлая мысль. Вот только Ралби огрызаться на сочувствие никогда не пытался. Только если это была не жалость.
Повернувшись всем корпусом к Налье, мужчина глухо произнёс одно единственное слово:
- Протрезвел.
- Я помню... – медленно сказала она, - тебя там, в моем замке. Ты был совсем другой, Ралби. А теперь ты словно уходишь куда-то.
Мечник покачал головой.
- Мне некуда идти, Налья. Туда... - воин замолчал на мгновение, опустив веки, и перед глазами вороновым крылом прошелестело чёрное платье, вьюгой взметнулась белоснежная волна волос...
- Туда я уйду, когда партнёрша перестанет со мной танцевать. Тогда и танцу моему конец, - продолжил кенсай, открывая глаза. - А больше идти некуда. И не к кому.
Жаловаться на колдуна не хотелось, а про вдову девушка наверняка догадается сама. При воспоминании о Летисии что-то проскользнуло в памяти, как прядь чёрных волос по лицу. Сон. Зарывшийся в память, спрятавшийся. Но он его найдёт, обязательно найдёт. Надо ведь понять, почему боль стала легче, словно прорвалась корка, и жидким свинцом вытек гной из тяжёлой раны. Теперь она очищена, теперь заживёт...
Девушка помедлила.
- Пошли ко мне, об этом не стоит говорить на лестнице, - обогнув кенсая, она решительно пошла вперед.
Когда дверь захлопнулась, де Арнис указала ему на стул, а сама села на кровать.
- [i]Туда[i] не стоит спешить. Я знаю, мне самой хотелось. Но жить – больше.
Послушно опустившись на предложенный стул, Ралби вновь поднял взгляд на девушку.
- Я туда и не спешу. Мысли были. Но только мысли, - делая небольшие паузы между фразами, проговорил кенсай. - Танец должен закончиться достойно. Иначе к чему танцевать?
- И все же ты стал другим. Мало говоришь с нами, ушел вчера, когда мы обсуждали планы, - последнее невольно вышло упрёком. – Может, ты и не идешь куда-то, но становишься каким-то чужим, Ралби! А ведь ты спас меня, я помню...
Налью опустила голову, избегая смотреть мечнику в глаза.
- И я помню, - Фагус глаз не опускал, хотя и захотелось. - Как оставил тебя Роеналу, тоже помню.
Тяжело помолчав, воин добавил:
- А на обсуждении от меня в том моём состоянии всё равно толку бы не было.
- Но зачем было так? – она дернула себя за косу, будто это могло помочь найти слова... ну... напоказ?

Сообщение отредактировал Хома - 28-12-2009, 22:11

[higf >>>]

- Ушли? - Ралби приподнял бровь. С этой стороны он на свой поступок не смотрел. - Это было не напоказ. Просто мне тогда было всё равно. Я никому ничего не показывал, просто не думал об этом.
- Если тебе не всё равно, как к тебе относятся... думать приходится, - серьезно сказала она, и тут же не удержалась от проявления любопытства: - А где вы были?
Фагус чуть не поперхнулся словами. Перевёл дух и всё же сказал:
- Тогда я был мало способен думать.
Перед ответом на последний вопрос девушки кенсай помолчал ещё несколько мгновений. Но ведь орка-то наверняка догадалась, куда повёл его колдун несколько часов назад. Так лучше уж сказать сейчас самому, чем потом Налью просветит в этом вопросе Марра.
Ралби сам не знал, почему ему не хотелось говорить волшебнице. Казалось бы, все они тут не дети и не ангелы, и Налья ему не жена и не невеста...
Мужчина заткнул в тебе противный голосок непонятно откуда взявшегося стыда и коротко ответил, взглянув в глаза девушке:
- В борделе.
Во взгляде Нальи что-то остро сверкнуло – будто отлетел кусочек стекла. Еще один осколок витража, который раньше служил ей окном в мир.
- Ясно... – девушка повела плечами. – Ну что ж... Помогло?
- Помогло скорее не это...- задумчиво произнёс мечник. - Это только тетиву спустило... Я понимаю, что говорю не вполне понятно, но яснее сейчас не могу. Просто...- кенсай замялся и решил попросту озвучить то сравнение, которое совсем недавно пришло ему на ум. Поймёт наверное... Хоть и не испытывала наверное этого, по крайней мере телесно.
- Понимаешь, как рану вскрыли. Плохую, больную...
Ралби не стал заострять внимание на неаппетитных подробностях, которые ему были прекрасно известны на примере собственной шкуры.
- Почистили, зашили, перевязали... И теперь всё заживёт.
- Почему - пока не знаю, - добавил он чуть погодя. - Но думаю, что вспомню. Скоро.
О том, что и другая рана, нанесённая недавно колдуном, начинает затягиваться благодаря этой девушке, Фагус пока промолчал.
- Хорошо... Может быть, тебе какое-то время побыть одному? – спросила девушка задумчиво. - Нельзя быть вместе – и отдельно. Потому Марра и злится.
- Да нет, я уже вернулся, - мечник устало, но искренне улыбнулся девушке. - Говорю ж - заживать начало. Спасибо, - улыбка мужчины стала чуть шире. В серых глазах кенсая снова теплился огонёк.
- Тогда... хорошо, - улыбнулась Налья в ответ.
Она действительно почувствовала облегчение – всё-таки Ралби был первым из нынешних спутников, с кем она познакомилась. Только начав выражать мысли вслух, девушка в полной мере поняла, что в последнее время вокруг кенсая действительно возникла хрупкая, но острая ледяная корочка легкого отчуждения. И была рада сломать её.

(те же, там же, так же душеспасительно)

[сержант Ботари >>>]

Неуловимые мстители
Из всех аскатлинских достопримечательностей Большой Городской Мост, без сомнения, был самой выдающейся. Изысканная эльфийская архитектура, красный и черный гранит, отделка розовым мрамором (там, где она еще сохранилась, не будучи выщербленной или попросту выломанной особо предприимчивыми горожанами), древняя магия, позволяющая воздушным пролетам держать на себе многочисленные магазины, гостиницы и даже один-два каменных особняка… Словом, сие сооружение впечатляло. За право владеть Мостом состязались городская управа, Воры Тени, аристократия и много-много еще кто. А Мост стоял, и ему было абсолютно все равно, кто из этих короткоживущих ничтожеств на этот раз надеется заполучить прибыль или власть.
- Здесь нереально кого-то найти, - покачала головой Аэрис, всматриваясь в мешанину существ самых разных рас. Низкорослый корявый гоблин торговался с полуросликом за пару облезлых кур, гадалка-калимшитка разложила прямо на земле на ярком платке потемневшие карты Таро, и тут же аккуратная бело-синяя палатка с пирожками, а рядом дерет горло мальчишка с бочонком якобы свежей рыбы…
- Найдем, - уверенно заявил Мурзик, крутя башкой. Двухметровую полуорку не заметить было невозможно в любой толпе, - Ищи двухметровую зеленую образину. Здоровенная такая орясина, орк на половину. Причем на половину худшую.
Эльфийка честно таращилась по сторонам и высмотрела целых трех зеленых образин, подходящих по росту, но все было не то.
- Может, их уже и в городе нет? – предположила девушка, когда очередная дама, со спины вроде бы похожая на Мурзикову приятельницу, оказалась мужчиной, но почему-то с длинной черной косицей вдоль спины.
- Может, - нехотя согласился тигр, - Но сомневаюсь в этом. Хотя, после того, что они наворотили ночью...
Он перепрыгнул огромную, отвратительно воняющую лужу, чихнул, неудачно повернулся и налетел на лоток с пирожками.
Скандал не помог, за попорченный товар пришлось расплатиться, а Аэрис, благоухая корицей вытряхивая крошки из декольте, съязвила:
- Ты бы поменьше заглядывался на крупных зеленокожих женщин. Кстати, чего они наворотили ночью, твои знакомцы, что им теперь за ворота не выйти?
- Стражу местную перебили, - мрачно буркнул тигр, отчаянно пытаясь прочихаться от невыносимого запаха специй, - И магов... Ну, и я подвстрял с ними из-за этого...
Тигр подцепил когтем за ошейник беленькую болонку, метнувшуюся к нему с истерическим лаем, и с выражением отвращения швырнул визжащую псину в бочку с рыбьими потрохами. Завизжавшая не хуже своей собаки хозяйка болонки кинулась было спасать свою любимицу, но приостановилась - из бочки смердело не хуже, чем из выгребной ямы.
- О! – только и вымолвила эльфийка, а после еще получасового бесполезного блуждания по торговым рядам предложила вернуться к Ратуше и посмотреть, не болтаются ли мурзиковы знакомцы на виселице, ибо по ее, Аэрис, скромному мнению, больше им после ночных приключений обретаться негде.
- Пошли, - тигр с удовольствием ухватился за возможность покинуть пахучий базар.
- О, опять, - он кивнул на книжную лавку, - Похоже, художники тут в моде. Видишь, написано: "широкий выбор художественной литературы". Только что тогда они такие толстые, эти книги?

- Какие художники, такие и книги, - буркнула эльфийка, но все же снизошла и порылась в дешевых разноцветных томиках. А потрепанную «Всеобщую историю Амна» Аэрис даже полистала, сморщив хорошенький носик.
- Хьюман писал, сразу видно, - поделилась она, бросив книжку обратно. – Факты искажены, даты перепутаны.
Мурзик же во все глаза таращился на огромный том с рыцарскими романами. Яркая, красочная обложка с изображением битвы рыцаря и дракона так и притягивала тигриный взгляд.
- А это тоже для художников? - прошептал он.

Аэрис слегка пихнула тигра в бок. Продавец книг и так уже удивленно посматривал на зверя. Иллюстрированное издание за авторством благородного сэра Келдорна было куплено, и парочка не спеша зашагала прочь с Моста, на ходу разглядывая свернувшихся кольцами драконов и рыцарей с плюмажами на шлемах.
А виселица перед городской тюрьмой оказалась пуста. Кто бы ни были таинственные мурзиковы приятели, страже они, судя по всему, до сих пор не попались.
- А еще их могли посадить под замок или вовсе сжечь, - подкинула новую версию ехидная эльфийка.
- Не трави душу... - Мурзик тяжело вздохнул, - Лучше почитай, а то интересно, аж усы трясутся.
И он задрал голову, умоляюще глядя на эльфийку - сказки и истории тигр просто обожал. Ночами у костров он часами лежал, затаив дыхание, боясь пропустить хотя бы одно слово, и во все уши слушал рассказываемые караванщиками истории о подвигах, сражениях, про принцев и принцесс, про дружбу и предательство, любовь и ненависть.
\Мы с Алеф)

[Алеф >>>]

И снова неуловимые

… - И тогда рыцарский конь сэра Ланселота не вынес тягот пути и пал. Благородный рыцарь оплакал животное, как брата, и дальше пошел пеший, а впереди дымилась черным дымом гора. То было логово Фиркраага, злобного дракона, что долгие годы держал в страхе всю округу.
Аэрис закашлялась и умолкла. Она уже больше часа читала вслух «Повесть о сэре Ланселоте и красном драконе Фиркрааге», и горло, не привыкшее к долгим речам, начало протестовать.
- Мурзик, я передохну чуток, ладно? – хриплым голосом взмолилась эльфийка.
- А? Что? - вскинулся заслушавшийся любитель литературы, - Ты простыла? За чаем сгонять?
Он с выражением готовности на морде вскочил с травы и нацелился на ближайший трактир..
- Тебе с чем? - по глазам хищника было видно,что он все еще далеко - там, где благородному Ланселоту предстоит одному выдержать бой с злобным драконом.
- Здорова как корова, - сипло заверила Аэрис. – Просто не привыкла долго и с выражением разговаривать. Эх, вот была у меня преподавательница всеобщего, всю жизнь детишек учила, вот у нее голос был! Любую хьюманскую хабалку могла перекричать.
Эльфийка мечтательно вздохнула и пригоршней зачерпнула воды из фонтана.
- А чего ж мы не прошлись по гостиницам на Мосту? – шепотом попеняла она Мурзику. – Может, кто видел твоих приятелей? Где-то же им надо прятаться.
- Слушай, а я об этом не подумал... - Мурзик лег на траву и закрыл морду лапами, - Я - блохастый дурак... Эх, вот почему я не человек, или не эльф, а?
Он лег на бок и мечтательно прикрыл глаза.
- Можно было бы стать рыцарем, с драконами сражаться, путешествовать, злодеев убивать, красавиц спасать... Эх...
- Муууурзик! – шепотом пропела эльфийка. – Ты за последние сутки убил трех злодеев и спас двух красавиц. А драконы – дело наживное!
Она погладила тяжелую лапу и утешила страдальца:
- Я бы тебя и в рыцари посвятила, только не знаю, как это делается. Но если нам встретится хоть один паладин, я его попрошу.
- Ага, - тигр скептически хмыкнул, - Нужно быть реалистом. Никогда не было тигра-паладина. И не будет. Сэр Мурзик... Да от такого любого кмета на смех проберет, про настоящих рыцарей я уж молчу. Да и потом... Ты где пеших рыцарей видела? Они ж все на конях верхом....
- Все когда-то бывает в первый раз. Может, ты будешь первым в мире тигром-паладином, - философски просипела эльфийка и захлопнула книгу. – Пойдем искать дальше?
- А может, еще почитаешь, пока едешь? - Мурзик умоляюще посмотрел Аэрис в глаза, - Ну, я же не тупое копытное, чтобы с дороги сбиться... А?
И под вдохновенное «И поднялся сэр Ланселот на вершину горы…», млеющий от восторга Мурзик побрел, не чуя ни своих лап, ни легкой наездницы на спине.

А в это время в доме-корабле…
Невысокий толстоморденький мужичок колобком катался из комнаты в комнату, умудряясь засунуть толстый картошистый нос в каждый уголок, в каждую щелку между половицами. Пухлые, розовые как сардельки пальцы непрестанно перебирали четки из пестрой яшмы, а если и успокаивались на секунду, то лишь для того, чтобы ощупать амулет на шее. За колобком неотрывно наблюдал молодой, богато одетый мужчина с пронзительным, жестким взглядом.
- Что-нибудь нашел? – напряженно спросил наблюдатель.
- Ваш батюшка поступил мудро, поставив магические клейма на всю домашнюю утварь, - отозвался толстомордый, ощупывая композицию из самого разного оружия над камином. – Если преступники забрали с собой хоть что-то, мы обнаружим их без труда.
Молодой человек в задумчивости пошевелил губами, зачем-то пересчитал элементы композиции и уверенно ответил:
- Здесь точно не хватает одной штуки. Редкая вещь, папаша из Калимшана привез еще в молодости. Ищи, маг.

Невидимый обычным глазом магический туман над Аскатлой заклубился, пришел в движение. Тонкая синяя ниточка прочертила белую дымку. Один конец нити оказался в руках у прорицателя, другой – пока еще невидимый – тянулся к старому тигриному седлу.

(с сержантом Ботари)

Сообщение отредактировал Алеф - 29-12-2009, 12:39

[Факел >>>]

Правительственный квартал Аскатлы - место особое - даже для Города Монет. Здесь, как и всюду, правят деньги, и только деньги. Но если в Храмовом Квартале нищие могут проскользнуть под защиту Латандера, и получить свой медный грошик, а может быть и ночлег (пусть даже потом стражники квартала изобьют бедня-гу и вышвырнут вон), если Порт готов принять даже самого безденежного бедняка, и обеспечить работой на день (и не важно, что ночи в Порту не пережить, ибо работорговцы и пираты равно ходят по району ночью), если в Трущобах и у Кладбища можно даже стоять с протянутой рукой, пусть даже и под постоянной угрозой того, что проходящий мимо легионер просто вывернет руки неудачнику, и заберёт все собранные за день ме-дяки... Правительственный Квартал - совсем другое дело.
Невысокая фигура в темном плаще легко скользила между дорого одетыми горожанами. «В рос-коши есть свои плюсы, но не стоит её переоценивать», - подумала дроу, вынужденная отметить, как легка и незаметна эта новая броня из кожи выверна – один из подарков Гийометты. За послед-ние дни она несколько пресытилась всевозможными благами и остро хотела действия.
Прохожих было не много, они степенно вышагивали по вымощенной улице прогулочным шагом, раздуваясь от собственной значимости. Внимание Заувииры привлекли два дюжих легионера, они почти волочили по булыжникам старую нищенку. Её грязноватые лохмотья угрожающе трещали, а попрошайка пыталась упи-раться, повторяя, что, мол, сегодня уже поделилась с господами стражниками.
Ситур плавно отступила в тень, пропуская троицу, но цепкие рубиновые глаза продолжали наблюдать. Она не понимала нищих, перспектива добровольно зависеть от милости прохожих вызывала у неё желудочный спазм. Но лицемерных стервятников, вроде этих мордоворотов, жрица открыто презирала.
- У меня есть! - завизжала вдруг нищенка, - у меня есть что предложить добрым господам стражникам!
Лицо дроу недоуменно вытянулось, радость, с которой попрошайка желала расстаться со своим добром, была, по крайней мере, необычна. Повинуясь наитию, Завуиира решила проследить за ними.
- Вот, - трясущейся рукой старуха залезла в складки своего рванья, и вытащила вещичку, от которой у легио-неров просто челюсть отвисла.
Что именно достала старуха, жрица разглядеть не смогла, всё-таки слишком близко приближать она не стала, но судя по реакции верзил, эта штука была неприлично дорогой.
И пока доблестные стражи порядка, гордость и опора беззакония и коррупции, сверкая глазами, облизыва-лись на "безделушку", их жертва вдруг сверкнула глазами, и, двумя короткими ударами отбросив стражников в сторону, бросилась бежать. И взяла с места такую скорость, что когда те со стонами и проклятьями наконец смогли подняться с мостовой - беглянки и след простыл.
Увидев мгновенное преображения жалкой старухи в опытного война, дроу понимающе хмыкнула. Комбинация не блещет оригинальностью, но выглядит эффектно, осталось немного подождать и насладиться финалом. Интересно, кому насолили эти милые мальчики.
Развязка последовала очень быстро. Минута, другая, и с громким топотом на площадь влетел десяток солдат во главе с седоусым лейтенантом.- Вот они, вот! - тощая девчонка с разными глазами тыкала пальцем в сто-рону двух ошарашенных легионеров. - я их ночью видела!
Зау осталось только восхищенно присвистнуть, здесь не обошлось без божественного вмешательства, а эта бесподобная малышка явно пользуется покровительством. Дроу захотелось поближе рассмотреть главную героиню этого идеально разыгранного представления, надвинув капюшон поглубже, жрица подошла ближе.
В ту же секунду "малышка", подмигнув бейнитке, в два быстрых шага оказалась за спинами солдат, и, когда Заувиира сморгнула - оказалось, что интриганки и след простыл. Тем временем офицер, брезгливо изъявший у двух обречённых солдат "вещичку", коротко кивнул страже.- Взять преступников!
Решив, что больше ей здесь делать нечего, Ситур поспешила смешаться с толпой, а потом свернуть в ближайший переулок. Центральная площадь правительственного квартала осталась позади, дроу ускорила шаг, если она правильно запомнила карту Аскатлы, а в этом не было сомнений, до моста ещё далеко.

(с Мявом)

Сообщение отредактировал Факел - 30-01-2010, 5:39

[Torvik >>>]

Много нас/ И все в гостинице "Пять графинов"
Днем Налья провалилась в сон, или сон явился к ней – брать свое, требовать плату за ночное сражение, за долгий предутренний разговор, за размышления о Маске, за поиск ловушек... Девушка только присела на кровать, а когда очнулась от того, что затекли свесившиеся ноги.
Надо вставать, сонно подумала она, стянула дорожные башмаки и мирно уснула снова, позабыв обо всем. Когда дремота разжала свои ласковые, но цепкие пальцы, в окно уже стучался вечер – тихо и настойчиво.
Она несколько раз моргнула, и после этого почувствовала себя достаточно бодрой, чтобы встать, а когда поднялась – ощутила легкость в теле, словно отдыхала неделю. Подпрыгнув несколько раз – благо, никто этого не видел – Налья посмотрелась в зеркало и подмигнула отражению.
- Тебя, конечно, сейчас показывать нельзя... но ведь никто и не увидит?
Тихо напевая что-то, она умылась и немного посражалась с волосами, в результате чего те пришли в относительный порядок – для подштанцев хватит.
Когда магичка спустилась вниз по лестнице, по залу разбрасывали свет и тени несколько подсвечников, но тут из-за двери, как из-за горизонта, показалось новое светило, которое, казалось, затмило все остальные. Тондо Щекотунчик выглядел так, словно уже получил в управление замок де Арнис и недвижимость в Аскатле впридачу.
Девушка весело и озадаченно покачала головой и направилась к нему.
- А что я знаю... - заговорщически произнёс хоббит и так хитро прищурился, что все и без дальнейших слов поняли, что операция по получению сведений в логове палаадинов прошла удачно, - Кому-кому, человечку одному...
- Мне! - тут же отозвалась Корша.
- У тебя нос... не в том шоколаде. Всё равно уже всё знаешь, проныра, кто со мной пирожками торговал?
- А, так вы, дяденька Тондо про это...
- Ага, не болтай только раньше времени!
- Ага! Я теперь никому не расскажу, что...
Маленькая ладошка зажала маленький ротик.
Девушка оглянулась – темные фигуры не лезли из углов, не были слышны подозрительные шорохи. И все же она понизила голос:
- И что же там такого интересного?
- А вот то, что...- начала опять маленькая хоббитша, но её тут же прервали очередным зажиманием рта:
- Пойдём-ка в комнату. Оно всё ж поспокойнее. Мало ль кто тут шишлит.
- Ты прав, - кивнула Налья. – Кого будем звать?
- Марру... И Сержика. Пущай дверку подержит.
Краткие сборы не заняли много времени, и вскоре все заинтересованные лица уже собрались в маленькой нальиной комнатушке – она решила позвать их именно к себе, так было капельку уютнее.
Когда все заняли отведённые им по статусу места, а сияющий Щекотунчик расположился в позе пиратского главаря в центре саального места, забыв при этом, ко всеобщему удивлению, даже разуться, - Корша толкнула его:
- Слухают уже...
- Так вот. Знаете, как я...
- Мы.
Громогласная орочья отрыжка сотрясла комнату, и даже немного подняла пыль в воздух, но когда все обернулись к Марре, обнаружили орку смирно сидящей, и внимательно слушающей хоббита. А что до хулиганских искорок в глазах - так это, наверное, показалось?
- Да, мы узнали, где чашка стоит? Сами сказали. Не верите. Вот клянусь Брандобарисом, что сказали. Эти трепуны что хочешь выболтают не за ладошку пыли. Кто Тондовой стряпни не едал, тот не знает, что на обжору не нужен нож. Ему немного подпоёшь, потом чего-нибудь нальёшь... И делай с ним что хошь! Вот так. И... Корша, где последние пирожки?
- Схавала... - виновато потупилась девочка.
- О! И они схавали! И ещё рассказали мне много всякого интересного!!!
Под прицелом нескольких пар глаз – любопытных, нетерпеливых, откровенно-скучающих, Тондо лучился весенним солнышком.
- Ну-ну, не томи, скрытный ты наш. Чего узнал? – усмехнулся Нельдор.
- Чего? - Тондо откинулся и принялся загибать пальцы на левой руке, - У Кристиана больной желудок и любовница в портовом районе - раз. Самуэль тайком потребляет галюци... в общем хрень заморскую, с которой его колбасит - два. Лорд Биорох копит себе на меч за счёт общей кассы...
Маскитка перевела взгляд на юную де Арнис. Тондо хорош, как всегда. Играет так, что Маск наверное, просто в восторге. Оставалось увидеть, как включится в игру магичка. Поймёт ли? Прочувствует?

Сообщение отредактировал higf - 4-02-2010, 19:31

[Алеф >>>]

- Слушай, Щекотунчик, - Налья посмотрела на него, как рачительная хозяйка на кусок мяса, прикидываю, кинуть его кастрюлю или вернуть в подвал – и так наваристо, - если будешь тянуть, мы Коршу спросим. Тебе ведь хочется все рассказать, правда, Корша?
- Так о чём мы? - словно бы встрепенулся Тондо, - О чаше? Тама она. Стоит. Даже знаю где. На третьей полке в закутке закрытом, только...
Марра, не хуже чем безумица-Мышь не так давно, выковыряла из носа козюльку, и замерла с вопросительным выражением лица, решив отложить вопрос о том, об кого вытереть палец.
- Не пройти туда просто так. Ни мне, ни тебе ни Марре. Даже Корша не пролезет, хотя таких пролаз свет ещё не видел.
- Неа, я пройду!
- В печку с лопаты.
Тондо захохотал.
Орка задумчиво отстрелила козюльку с ногтя, и скосила глаза на Налью.
Тондо протянул Марре свой грязноватый носовой платок.
- На вот. Простыла что ли? От насморка отварчик тебе вечером сварим. Враз всё снимет, так, мелкая?
- Ага!
- Почему не пройти-то? - нахмурилась девушка.
Тондо оглядел всех и разулыбался, словно на собственной свадьбе.
- Ан нельзя. Кому мы служим? Маску или лехрерину какому, а?? Ага. А кому паладины? Так вот они там и наворопупили защиту от зла. Мозгов-то у самих нет, так чужими воспользовались. Кто подсказал - не скажу, но, что тот парень кое в чём шарил - факт!
- А может, у меня получится? – негромко подал голос доселе молчавший Ралби. Злым гением он себя не ощущал, равно как и не стал бы применять к себе любое из этих двух слов по отдельности. Впрочем, ту же Налью воин тоже особо злой не считал, скорее наоборот. Но тут уж Марре виднее. Раз жрица не поправила Щекотунчика, значит, и девушке тоже не пройти.
Правда, кенсай весьма смутно представлял себе, что будет делать внутри. Один вариант напрашивался, но вот удачный его исход бы маловероятен. И всё-таки - почему бы не предложить? В конце концов, надо рассмотреть все возможные способы заполучить чашу.
– Может, попробовать заявиться к ним, например, с просьбой вступить в орден. Ну или как-то иначе туда попасть. А потом попытаться вынести чашу. Хотя это зависит от количества и качества охраны. Кстати, Тондо, не просветишь нас на этот счёт? Есть шанс прорваться обратно с боем?
- С боем? Ой насмешил, - Тондо чуть не упал на спину. - Поляжем все. Или почти все. Даже я не выйду. Там в тени не спрячешься. Ты пойми, дяденька, там от зла защита. От тебя, от меня, от неё. От всех нас. Просто сознанку потеряем и точка. Не факт, что даже мелкая пройдёт. А внедриться к ним, так разве кого пустят. На каждом из нас клеймо Маска, не знал, да? И подкоп не устроишь - каменюки крепкие. И с воздуха никак. Ещё есть мыслишки или ответ сказать?
Гробовое молчание было ответом на риторический вопрос Щекотунчика.
- А вот теперь - слухайте, - после короткой паузы продолжил Тондо, - Да только говорить о том, что да как, буду не я, а тот, кто ставил всю эту мерзость. Надеюсь у кое-кого найдётся пиво для господина, ибо без пива он вообще ничего сказать не хочет. Я-а-аник! - заорал Тондо куда-то вниз.- Вот сейчас явится и...
На пороге возник гном.


(там же, те же)

Сообщение отредактировал Алеф - 4-02-2010, 11:24

[MjavTheGray >>>]

На пороге возник гном.
Точнее, сначала стены сотряслись от могучей гномьей отрыжки, отчего помещение наполнилось "ароматом" пареной репы, и только потом на пороге возник гном во всей своей четырехфутовой красе с неизменным латунным "мелкоскопом", сдвинутом на лоб.
- И зрассьте, - поздоровался он, отчаянно чеша в паху, - Мать их так, портки купил новые, а они, гады, режутся и в зад залезть норовят, аки эльфя какая. Пиво есть?
Тондо характерно крякнул в сторону Марры. Ведёрная бутыль с ароматным напитком стояла рядом с орчихой.
Последнее слово в состязании отрыжек осталось-таки за Маррой. Маскитка самодовольно погладила себя по впалому животу и пододвинула бутыль на край стола.
Тондо характерно крякнул в сторону Марры. Ведёрная бутыль с ароматным напитком стояла рядом с орчихой.
- И что здесь пить? - презрительно фыркнул Яник, демонстративно разглядывая посудину через "мелкоскоп", - Вы б еще наперстки заместо кружек притаранили, чесслово. Ну ровно дети малые... - он с бурчанием взгромоздился на колченогий табурет и воззрился на полуорку, - Ну чего ждешь? Приглашения с герольдами, фанфарами, и строем легионеров - мать их так, не к ночи поминать засранцев, - вдоль ковровой дорожки?
- А ты давай к теме ближе, - Тондо налил гному до краёв, потом заткнул бутыль и торжественно спрятал под кровать, - Вот расскажешь всё - остальное получишь, не томи публику, не в борделе.
- Опять частушки орать будете, - поинтересовалась Корша, - помню помню... "Шёл я лесом, видел беса, бес картошечку варил...
- Мелкая, дай дяде слово, - толкнул Тондо хоббитшу, - А то ему придётся ещё и за опохмелом бежать.
- А у нас опохмел дубиной лечился.... В челюсть..
Очередная мега-совместка

[Алеф >>>]

Препирательтва эти сопровождались звуком работающей гномьей насосной установки. Наконец Яник поставил на стол опустевшую кружку, рыгнул, угостив собеседников очередным самумом с запахом репы, выразительно покосился на хоббита и страшным шепотом поведал тайну:
- Ну, в обчем, это... Паладинам тем засраным я всю гадню ставил. Ну, на вора которая... Да паскудство-то! - он резво слетел с табурета и принялся остервенело оттягивать штаны в промежности, витиевато кляня портных, лавочников и прочих замудонцев, не дающих честному гному пробрести нормальную одежду, а все норовящих подсунуть какое-либо новомодное тряпье. Наконец, успокоившись, он вернулся на свой табурет и орлиным взором окинул компанию, ожидая вопросов.
Тондо только прыснул в кулачок. Только что он сам мурыжил своих, тянув кота за хвост в деле раскрытия "страшной тайны". У кого-то из собравшихся здесь нервы должны были не выдержать.
- А ещё дяденька песенку знает, - снова подала свой голосок Корша, - Тихо в лесу, только не спит барсук. Яйца... Дяденька гном, а зачем он продукты на дерево повесил, а?
Тондо хмыкнул в кулачок вторично.
- Засранным пичугам в пример, чтоб знали, кудыть свои яйцы класть надо! - наставительно поднял палец гном, - А то так и норовят на башку уронить... Так о чем это я? А! Вот, значит, мастырил усю сигнализацию... А что, пиво кончилось? - он сунул свой нос-картошку в кружку и озадаченно почесал бороду, - Говорил же, что не бутыль то, а так, смех один курячий... В обчем, надыть за пивом идти, на пустой желудок я ничо дельного не скажу!
- Последнюю! А то трезвить тебя вот её позовём, - Тондо кивнул на маскитку, потом перевёл взгляд на выходящего из себя Ралби и добавил, - Или его...
Потом таки налил в кружку пиво, положив туда какую-то маленькую горошинку, извлечённую из под подкладки.
- Для крепости. Пей, не обляпайся, бездонное брюхо.
- Ты чево мне туда сунул, морда мохноногая? - недобро насупился гном, - Я к нему, значить, с добром, а он мне, значить, дерьмо овечье в кружку? Вот ща кээк двину в лоб, чтоб впредь изгаляться над добрыми мастерами неповадно было... - он подтянул рукав, и, сжав внушительные кулаки, с сопением слез с табуретки.

[Torvik >>>]

Они же
- А ты попробуй, - улыбнулся хоббит, - Тондо плохого не намешает.
- Сам сначала, - буркнул Яник, - А то знаю я вашу породу подлую...
Щекотунчик хлебнул раз, второй, третий, довольно крякнул, оторвался на секунду, вытереть капли с подбородка...
- Ну, давай сюда, - гном отобрал свою кружку, - Ишь, дорвался, чуть ли не полкружки вылакал... - ворча, он полез на место, - Долей, пока я рассказываю. В обчем, так - через окна и двери ходу вам нет, все одно магические печати вас учуют. Через крышу тоже не резон - там исчо ловушки стоят механические, я их сам мастерил, - Яник сообщил это с такой гордостью, словно ставил не смертоносные механизмы, а возводил храм Лотару, - Короче, ни с земли, ни с неба вам туды хода нету - как ни сувайся, все одно либо огнем спалит, либо на крючьях повиснешь, либо лыцари эти хреновы железом истычут.
- Нам очень страшно!
Голос из самого дальнего и темного угла прозвучал так неожиданно, что кое-кто из подштанцев вздрогнул. Полутьма шевельнулась, обозначая присутствие Рейнарда. Темнокожий, затянутый в черное с ног до покрытой пиратским платком головы, колдун до поры сидел тихо, так что о нем успели благополучно забыть.
- Очень страшно, - повторил кринити, улыбаясь уголком рта.
- По тебе заметно, - фыркнул гном, приникая пастью к кружке, - Уфф... Не, все равно пиво из репы куда уж лучше. У нас уродилась такая репа, доложу я вам, господари мои... Ну да ладно, потом расскажу. В обчем, навродь храм этот ихний крепостью стал, ан нет. Я там для себя дверку проделал... Не, мохногогий, ну чё ты лыбишься, как задница под луной, а? Я, между прочим, люблю ночью красотой храмов наслаждаться, не то что ты... - Янис надулся и пододвинул к Тондо пустую кружку, - Дверку я там сделал, сталбыть. Лыцарята эти ну дюже чистюли, при них ну ни бздни - сразу носы воротют, вот я у сортира ихненского, в аккурат у самого очка, сталбыть, дверку-то тайком и сгоношил...
- Вот видите! - поднял палец Тондо, другой рукой доливая в кружку гнома очередную порцию, - Гном и сортир - близнецы, братья. Где ещё может наесться и напиться такой почтенный гном, как Яник, как не в паладинском сортире? Ещё вопросы, тётеньки?

[higf >>>]

Тётеньки молчали, бросая жадные взгляды на то, что осталось в бутыли...
Зато Яник, беззлобно сунув кулаком в хоббичий затылок, сделал смачный глоток, с треском пустил ветры и продолжил:
- Значить, как в дверку войдешь в обсерваторию-то ихненскую, там рычаг есть, тайный, он все ловушки-то и отключает. А то не люблю, кады мне мешают благостью любоватси, сталбыть...
Налья смотрела на это представление, молча слушала, и было ей как-то... даже трудно сказать, как. Брезгливо? Навидалась уж. Да и вроде товарищи... кроме гнома. Впрочем, Тондо явно говорил с ним на одном языке. Скорее грустно. Ей, Налье де Арнис, придется, может быть, стать такой же. Считать себя лучше или выше было настолько глупо... Будущее виделось захватанным и давящим в самых неудобных местах, как штаны гнома. Лицо было не то что спокойным, а даже невыразительным.
Прежде чем де Арнис успела ответить гному, её привлекло странное движение Марры. Было ли это незаметным жестом, или изменением выражения глаз, или может быть сменой позы – но юная магичка вдруг обнаружила, что смотрит прямо в желтые глаза с вертикальными зрачками. И, пройдя через этот взгляд, Налья вдруг поняла, что видит всю сцену со стороны. Не глазами, а каким-то внутренним зрением, и видит совсем не то, что очевидно для обычного глаза.
И оказалось вдруг, что этому новому зрению все подштанцы видны совсем иначе – не так, как обычному взгляду. Что под грязью, грубостью, сальными шутками, соревнованиями в отрыжке - светится то общее, что объединяет эту нелепую, жестокую и недобрую компанию. Что имя этому общему - жажда свободы, и каждый здесь, пусть даже не отдавая себе в этом отчёт, будет сражаться за свободу и против лицемерия фальшивых законов - даже и ценой жизни, хотя, конечно, желательно бы - не своей.
Она потрясла головой и бросила сердитый взгляд на полуорку – даже если это правда, не все так и просто. И не очень приятно, когда тебе навязывают чужое восприятие, пусть даже на краткий миг.
- Ты ведь не просто за пиво нам это рассказываешь? - уточнила девушка.

[Barbebleue >>>]

Аскатла. Правительственный район. Территория городской тюрьмы.

Кёрхильда Скальный Уступ, в девичестве – Бычий Молот, была дамой уважаемой и степенной. Как-никак жена Главного Палача Города Монет! Она вела всё хозяйство: растила и воспитывала детей, готовила прекрасные обеды и всячески обихаживала своего запойного, но от этого не менее любимого супруга. Женаты они были давно, свадьбу сыграли еще в Фелбарре, дварфской твердыне, отвоеванной у орков. Ульфгранж тогда был бравым рубакой с густой копной волос на голове.

В это утро госпожа Кёрхильда встала по обыкновению рано, хотя у мужа намечался выходной, в честь которого он с вечера нарезался вусмерть. Дварфша не признавала прислуги, хотя их семья могла себе позволить наемных рабочих, восемь из четырнадцати детей все еще жили с родителями и всячески помогали по хозяйству. Вот и теперь мамаша Кёр, как ее называли все знакомые, растолкала двух старших дочек, чтоб готовили завтрак, а сама принялась за приготовление своего фирменного противопохмельного питья, зная, что Ульфгранж будет чернее тучи, если не поправит здоровье.

Только госпожа Скальный Уступ закончила смешивать утренний коктейль, как в дверь кто-то громко и настойчиво забарабанил. Ругнувшись про себя, Кёрхильда открыла дверь. На пороге стоял запыхавшийся и взмокший один из помощников ее мужа орко-квартерон (хотя все подозревали, что в этих здоровенных и страшнолицых хьюманах течет не четверть, а как минимум две трети орочьей крови). Судя по заплывшим глазам и перегару, вырывавшемуся при каждом выдохе из ноздрей и рта квартерона, как у заправского дракона, он вчера составлял компанию своему шефу в борьбе с пивными запасами «Медной короны».

- Ты что, Хартли, с ума сошел? Всех перебудишь! Ульф храпит вовсю, а ты так колотишь в дверь! – беззлобно, но сурово выговорила женщина гостю. – Стряслось чего?

- Простите, мамаша Кёр! – с трудом переводя дыхание и облизывая пересохшие губы, выговорил парень. – Срочная работа, велено шефа привести!

- Да ты зайди в дом-то! – широкая и коренастая дварфша посторонилась, приглашая гостя. – На тебе лица нет! Вы чего ж упивались-то вчера, коль с утра работать?

Помощник палача прошел в дом и, приняв из рук заботливой хозяйки кружку с антипохмельным питьем, сделал глубокий глоток и проговорил:

- Вчера и не было работы, а тут почти весь Совет собрался! Срочно двух легионеров казнить надо. За убийство, кажись.

- Допивай пока, да отдышись, а я пойду мужа разбужу, - сказала дварфша, удаляясь в заднюю комнату.

Спустя некоторое время хмурый Ульфгранж с всклокоченной бородищей шагал в сопровождении Хартли к лобному месту, сжимая в руке громадную кружку, из которой время от времени прихлебывал. Толпа зевак разрасталась на глазах, заполняя площадь перед воротами тюрьмы. Второй помощник палача уже подготовил инструменты для казни. Перед эшафотом прохаживался высокий и нездорово бледный человек в черном балахоне – распорядитель Совета Шести, ответственный за организацию казней. На возвышении слева от эшафота в удобных креслах расположились четыре члена Совета, в красных шелковых мантиях с капюшонами и масках: Намарх – низенький толстяк, держатель Амнской Печати, Ильтарх – сухощавый мужчина с резкими движениями, Тессарх – единственная женщина в Совете, чью прекрасную фигуру не скрывала даже длинная и широкая мантия, Мейсарх – глава Совета, плотный мужчина, перебиравший ухоженными пальцами рубиновые четки.

Распорядитель, завидев палача, направился ему на встречу:

- Здравствуй, Ульф! Извини за спешку, но сам видишь, кто присутствует на казни.

- Да, ладно, - пробурчал Скальный Уступ, - работа есть работа! Кого казним?

- Легионеры. Казнь поэтому срочная и показательная, без предварительных пыток. Зарвались мальчики, кого-то ограбили и пришили, уроды! Доказательства неоспоримые. У одного нашли пропавшие вещи, а у второго – набор метательных ножей, без одного. А этот самый ножик торчал в спине у представителя очень влиятельной семьи. Это вкратце.

- Как казнить? – Ульфгранж отхлебнул еще из кружки и деловито почесал лысину.

- Во тут сложности: с одной стороны элитные стражи порядка – позорить честь мундира не хотелось бы, с другой стороны – нужен хороший урок! Чтоб остальные надолго запомнили и не зарывались. Придумай уж чего-нибудь! – Распорядитель внимательно поглядел на дварфа. – Работать-то можешь?

- Дурацкий вопрос! – ответил палач и громко рыгнул. – Начали! Есть у меня идейка: в пустыне Калима так казнят отступников веры, сносят башку так, чтоб казнимый ее в свои же ручки и поймал. А как говорят, башка еще некоторое время соображает после отрубания. Вот она и видит фонтан кровищи и своё бывшее тело. Хе-хе! А второму можно просто череп раздавить, он тоже в сознании до конца пробудет.

- Вот и отлично! Приступай к экзекуции! – улыбнулся бледный распорядитель.

После оглашения приговора Мейсарх подал знак к началу казни. Закованных в цепи бывших легионеров вывели на помост их же товарищи, тщательно отводившие глаза от вопрошающе-растерянных лиц приговоренных. Помощники палача установили у переднего края эшафота высокую колоду, к которой подвели первого легионера, того самого, в поясной сумке которого была обнаружена фамильная реликвия одного из старейших благородных родов Амна и флакон с остатками яда, идентичными яду в бокале главы семейства. Скальный Уступ протер лысину тряпицей и легонько ударил приговоренного под колени, от чего тот упал возле колоды. Помощники квартероны крепко привязали руки несчастного к колоде, а его голову закрепили в специальном станке, похожем на столярную струбцину с двумя вертикальными резьбовыми штоками и нижней доской, в которую упирался подбородок. Ульфгранж накрыл голову легионера железным колпаком с ушками, надев их на штоки и тут же навернув сверху барашки с рукоятками для удобства вращения. Приговоренный жалобно заскулил, а его товарищ рухнул на колени и стал громко молиться Тиру. Толстяк в красной мантии махнул полной ручкой, на средний палец которой была надета громадная печатка. Палач стал неторопливо вращать рукоятки барашков, прижимая голову казнимого. Вскоре послышался явственный хруст, и нижняя челюсть легионера съехала вперед и вправо, разрывая зубами губы. Лицо его побагровело, глаза вылизали из орбит, из изуродованного рта пошла кровавая пена. Дварф громко хмыкнул и сделал полный оборот барашками. Череп казнимого хрустнул и лопнул. Из носа, ушей и глаз легионера брызнули струйки крови, он забился возле колоды в конвульсиях. Палач еще раз крутанул ручки, и железный колпак полностью раздавил голову мужчины, словно спелый помидор. Кашица из осколков кости, мозга и крови залила поверхность колоды. Толпа зевак издала странный звук, в котором слились отвращение, восхищение и необузданная жажда крови.

- Давай второго! – махнул рукой Скальный Уступ и, пыхтя, полез на небольшую платформу, сделанную специально для его небольшого роста (по сравнению с хьюманами, конечно).

Помощники подвели второго легионера, владельца неполного набора метательных ножей, один из которых торчал из-под лопатки дворецкого в ограбленном доме. Приговоренный был бледен и морально сломлен после жуткой кончины товарища. Квартероны закрепили его руки ладонями вверх чуть вытянутыми вперед с помощью металлического каркаса и ремней. Его развернули лицом к зрителям и спиной к Ульфгранжу, который уже поплевывал на руки, примериваясь к широкому топору на длинном топорище. Сухощавый Ильтарх что-то прошептал женщине, которая весело засмеялась и махнула палачу ухоженной ручкой, покрытой сложным узором татуировки. Скальный Уступ занёс топор и легким движением опустил тяжелое лезвие на шею легионера. Бритвенно острое лезвие рассекло плоть жертвы, и его голова, отделенная от тела, сделав кувырок, упала на подставленные ладони. Фонтан крови из разрезанных артерий ударил вверх. В умирающем мозгу легионера запечатлелась феерическая картина: собственное обезглавленное тело, заливаемое алым дождем, и медленно удаляющийся клочок неба. Голова широко распахнула глаза и завопила от ужаса, однако звука она уже издать не могла.

[Факел >>>]

Мост. Улица. Около «Пяти графинов»

Заувиира Ситур неслышно ступала по булыжной мостовой моста, затеряться между снующей толпы здесь, было намного проще, чем в степенном правительственном квартале. Её цель была недалеко, нужная гостиница продолжала радовать прохожих аляповатой вывеской. А под ней, возле двери стояла подозрительно знакомая фигура, как же Рейнард, собственной персоной. Дроу вскинула голову и уставилась на колдуна.
Их глаза встретились, но лишь на миг. Как ни был Рейнард ошарашен этой встречей, но привычка, годами вбиваемая в презренного полукровку посредством змееголового хлыста, оказалась сильнее. Кринити поспешно опустил голову, так что мог видеть лишь заувиирины сапоги с высокими, под колено, голенищами. Их он и принялся разглядывать, отмечая совершенно ненужные подробности, вроде крохотной царапинки на мыске и красиво отстроченного ранта.
- Я пришла, - сухо констатировала бейнитка и хмыкнула, глядя на склонившегося в жесте покорности полукровку. – Что у вас нового?
Смотреть вниз Рейнарду было неудобно. Крыльцо, пусть и невысокое, в три ступеньки, было выше уровня мостовой, на которой стояла Заувиира, на два локтя. Но даже сойди Рейнард с крыльца, чистокровная дроу едва доставала бы макушкой ему до плеча.
- Много всего, - наконец отозвался кринити. – Все сейчас наверху.
- А ты? – Ситур уже не забавляла, а скорее раздражала, эта милая привычка шарахаться от неё.
- Душно там, - объяснил колдун. Пушистые белые ресницы надежно скрывали его глаза, пряча полный душевный раздрай. «Я забыл… забыл… этого не было… она ничего не сделает мне…» Рейнард опомнился, осознав, что невольно шевелит губами в такт лихорадочным мыслям, и тихонько прокашлялся.
- Ну… пойдем наверх, - хрипло выдавил он и повернулся, со сдавленной дрожью подставляя спину взгляду Заувииры.
- Пойдём, - дроу подумала положить кринити руку на плечо, но решила, что им ещё пригодиться вменяемый колдун и сдержалась.

(с Алеф)

Сообщение отредактировал Факел - 12-02-2010, 11:40

[Torvik >>>]

Много нас. И все в гостинице "Пять графинов"

- А? Че? А... - гном почесал нос, - Не, ясен хрен. Мне там вещь нужна одна.
- И ты хочешь, чтоб мы ее тебе вытащили, - усмехнулась девушка. – Что ж, цена подходящая. А что за вещь?
- Небось затычка для толстой попки потерялась, - вставил шпильку Щекотунчик и тут же отошёл на три шага от гнома, мали ли что...
Яник набрал полный рот пива, задумчиво прополоскал, проглотил, посозеоцал потолок и весомо изрек:
- Такую попку, как ты, Тондо, заткнуть нереально. А вещь мне нужна очень хорошая - витая трубка, навродь как на самогонный аппарат ставят.
- Она там одна такая? – уточнила Налья, которой не улыбалось лезть к паладинам второй раз. Где лежит – не спутаем?
- Не, не спутаете. Там эта ваша кружка долбаная, и в аккурат рядышком трубка та витая. Токмо чашу сразу руками не берите, сначала ножик сувайте, - икнув, посоветовал гном.
- А трубку можно сразу?
- Нет, только после чаши, - покачал головой гном, - Видишь ли, с чашей той эти горшкоголовые насаются, как наш дурень Тондо со своей торбой, потому усю защиту на неё и просили завязать. Сталбыть, хто чашу ту тронет, тот и огребет из всех щелей.
Девушка не стала спрашивать, что это была за трубка – они ведь тоже не все раскрывали. Но решила при возможности выяснить сама. Ну что ж, теперь было ясно, как действовать, особенно если...
- А план нарисовать можешь?
- А как же! - обрадовался Яник, доставая из-за пазухи мятый лист с отпечатанным на нем планом храма и огрызок свинцового карандаша, - Гляди: вот от сих - токмо в очко не упади, а то не отмоишси, - нужно выйти, и, держась гуськом, идить вдоль этой стеночки. В коридоре с красно-белым полом наступать токмо на белые плитки, ничего - Щекотунчик, особливо для тебя, дубина, повторяю - ничего руками не трогая!
Хоббит смеялся. И этот-то чудак из таверны будет его учить, куда ставить ноги? Ладно, пусть поучит. Пока он нужен Маску, послушаем и его. А дальше - время покажет, как быстро исчезают заначки у тупорылого гнома.

[higf >>>]

Большая афера

Храм Торма гордо возвышался над площадью. Храмы любят гордо возвышаться. Даже те, которые посвящены темным богам, те, что имеют множество подземных уровней – все равно тянутся ввысь. Быть увиденными, высокомерно отбросить длинную тень, показать, что дом бога гораздо выше жилища простого смертного. И непростого, впрочем, тоже.
Вот только у бога много домов. Помнит ли он про все?
Налья бродила по площади. Скоро должно было начаться представление, а она тратила последние минуты не на повторение своей роли, не на что, чтобы, собравшись, быть готовой ко всему. Она думала о вере. Почему Торм, которому искренне молился отец, не пришел на помощь, не отозвался? Ведь ему же нужны те, кто верят? Ведь бог должен понимать, он же сам пожертвовал собой, чтоб изгнать Бейна!
Не смог? Был занят, не успел... или нападавшим покровительствовал другой бог?
А вдруг не захотел? Счел результат слишком малым для приложения своих усилий?
Не может быть. Он справедлив. А то, что вторят его именем в Аскатле? Да и только ли здесь? Нет, беззаконие не может быть его волей, не должно. Иначе... отец неправ – мелькнуло, и тут же было отогнано подальше. Иначе он хуже Бэйна – тот честно говорит, чего хочет от последователей. Но тогда зачем бы тогда Торм жертвовал собой?! Вот поговорить бы с ним, узнать. Понять, почему паладинам нет никакого дело до того, что в замке их преданного единомышленника хозяйничает лейтенант Роенал.
Сомнения шелестели на ухо, словно за плечом стоял Маск.
Она вспомнила слова полуорки. Что же делать? Можно вовсе запутаться. Понятно, что нужно, что правильно прямо сейчас, сию секунду.
Делаешь шаг – и он не вызывает сомнений. Кто раздумывает, куда поставить ногу? Но если бы можно было заглянуть в будущее... разглядеть цепочку следов и увидеть, куда ведет дорога... не свернули бы многие сразу, опрометью бросившись в колючие кусты на обочине?
Но никто не может воспарить над временем, даже Ао, а потому приходится шагать...
В толпе мелькнул Тондо.
Сейчас начнется!

[MjavTheGray >>>]

Канализация под Храмовым Кварталом нежно и горячо всеми любимой Аскатлы

- Ещё раз за что-нибудь зацепишься, уши отрежу, - нежно пообещала орка в ответ на очередной лязг, скрежет и проклятия со стороны Сейджвика, опять куда-то не туда наступившего. Глухой звук удара, раздавший за спиной маскитки, ясно продемонстрировал полную женскую солидарность в подобных вопросах, а обиженное бормотание было прервано ещё одной порцией сестринской нежности.
Рядом же с Маррой беззвучно скользили две тени. Нельдор, чувствовавший себя в темноте, как рыба в воде, и, как ни удивительно - Рейнард, который чувствовал себя ещё лучше - как дроу под землёй!
Брат-близнец послушно притих, перестав лязгать и поминать пасть Бешабы, но тем отчетливей прозвучало его обиженное:
- Ну да, конечно, мы тут дерьмо месим, а Налья с Тондо как благородные, наверху гуляют.
Ну, и поскольку падший следопыт притих, и последовавший за бормотанием звук ещё одного удара был тоже потише. А орка, удовлетворённо улыбнувшаяся, вдруг замерла, резко выбросив руку в жесте "все заткнулись!". Среди звуков подземной канализации слух маскитки ясно различил присутствие ещё нескольких двуногих, и к Ордену Подштанников те явно не имели никакого отношения.
- Ну? - беззвучно спросила Марра, сейчас, в отсутствие "избранной Маском" снова как-то естественно оказавшаяся во главе отряда, - кто идёт посмотреть?
Рейнард и Нельдор обменялись взглядами и странными жестами, понятными кроме них самих разве что Марре. Оказывается, безмолвный язык дроу весьма похож на жесты, используемые асассинами – мастерами бесшумно подкрадываться. Кринити ткнул себя пальцем в грудь, Нельдор едва заметно кивнул, и колдун вдруг исчез. На темных, осклизлых камнях, образующих стену канализационного туннеля, осталось едва заметное марево – словно в жаркий день над землей дрожит воздух.
- Во дает! – громко прошептал Сейдж. На него, Нельдора и Тори Марра предусмотрительно наложила заклятие «темновидения», и теперь маленький отряд мог идти быстро, не зажигая факелов.
Марево качнулось и двинулось вперед, не издавая ни малейшего шума. Через пару секунд же и оно исчезло, словно кринити растворился в воздухе. А спустя еще несколько минут снова материализовался на том же самом месте, словно и не уходил никуда.
- Два поворота направо. Двое хьюманов с факелами, - сообщил он шепотом и добавил, немного подумав. – Воняют.

Мявстер Алеф энд Серый мяв

[Факел >>>]

"Пять графинов"

(с Ботари, воспоминания - Barbebleue)

Бросив на гнома неприязненный взгляд, Заувиира устроила ноги на соседнем стуле и облокотилась на стену. Вот надо было вернуться и тут же оказаться в стороне, да ещё в такой компании. О, Бейн. Дроу лениво опустила руку на пояс и погладила навершие кнута в виде головы атакующей кобры. Подарки Тессарх всегда отличались эпатажем. Жрица вспомнила их первую встречу.

Гийометта поигрывала концом легкого шарфа, наброшенного на голову, наблюдая за отъездом кареты и приближением своей гостьи. Расшитый алым узором черный плащ скрывал фигуру Мастерессы Ужаса, оставляя открытыми лишь татуированные кисти рук. Гийометта чуть улыбнулась, увидев, как её гостья старательно натягивает капюшон на лицо и решительным шагом направляется к воротам особняка.
- Сними свой капюшон! – повелительно сказала она подошедшей Ситур. – Я хочу взглянуть на дроу, променявшую хозяйку Демонвеб Питс на Чёрного Лорда. Не беспокойся, здесь никто не посмеет ткнуть в тебя пальцем или бросить камень! Эти владения находятся полностью во власти Бейна. Не Жентил Кип, конечно… - усмехнулась жрица, смягчая свой тон.
Заувиира откинула капюшон и посмотрела в лицо своей собеседнице.
- Ты опоздала! – сказала де Лил, жестом приглашая Заувииру следовать за собой. – Но это даже к лучшему! Восстание в Тетире переметнувшихся на нашу сторону падших хельмитов и тормиан было жестоко подавлено по приказу Совета, закон восторжествовал. Я не буду наказывать тебя, так как Чёрная Рука прошлой ночью четко указал на твоё новое задание. Ты, насколько я знаю, сотрудничала с группой, которую возглавляет маскитка. Их пребывание в Аскатле несколько мешает моим планам на ближайшие несколько недель, но и из этого можно извлечь определенную выгоду, если проконтролировать их. Ты должна вернуться к ним и помогать во всех их безумных затеях. Но постарайся увести для начала их из Аскатлы.
- Они сейчас взялись помогать местной девочке, у которой какие-то неприятности с опекуном. – Заговорила Ситур, идя рядом с хозяйкой по парковой аллее. – К тому же у Марры есть какие-то обязательства перед Ворами.
- Да, да, да! Мастер Тени Ренал хочет взять под контроль мост Аскатлы. Проблема в том, что мост уже захватили довольно внушительные силы, поэтому ты будешь нужна этому отряду. Маск, может быть, и поможет своей служительнице, а, может, и отвернуться от неё! Они могут все погибнуть, но живыми они будут намного полезней! С ворами ссориться не надо, поэтому помоги им захватить мост. Я подарю тебе палочку небесного огня, - Гийометта осмотрела ладную фигурку дроу, - и какой-нибудь доспех!
- Спасибо! – склонила голову Заувиира. – Насколько я знаю, бесплатных подарков не бывает!
Гийометта весело рассмеялась:
- Твоя основная задача – увести их из города дней на десять максимум, а для этого я готова делать бесплатные подарки, и не только моим единоверцам!

Да, начало не задалось. Чёрный лорд ожидал от неё помощи отряду, но не в храме же. Раздражение, вызванное вынужденным бездействием, прямо-таки плескалось в рубиновых глазах дроу.
- Эх, все ж не то это пиво, - нарушил тишину гном, с треском испортив воздух, - То ли дело пиво из репы...
Заувиира даже не удостоила говорившего мимолетным взглядом, продолжая с самым заинтересованным видом рассматривать носки своих новых сапог.
- Вот надыбаю трубку ту, и покажу настоящий класс, - продолжал Яник, мечтательно глядя в потолок и почесывая ягодицу, - Это не ваша кислятина, вино которое, нет! Это, - тут гном наставительно поднял палец и с торжественным придиханием сказал, - Это - Пиво! С большой буквы, именно так... - торжественность речи была несколько смазана громовой отрыжкой, сопровождаемой ароматами перегара и пареной репы, удушливым облаком заполнившими помещение, но гнома, похоже, это только обрадовало.
- О, вишь? - весело сказал он, - От это я понимаю... А от вашей виноградной бурды токмо кисло, и не бзднешь даже нормально, а уж рыгнуть - так вообще смех курячий, навроде цыплячьего пука, - Яник приложился к кружке и ненадолго замолк, с рычанием поглощая пиво.
- Заткнись, - отмахнулась от него, как от надоедливой мухи, тёмная. Связываться с гномом ей не хотелось, но и слушать эти «пивные басни» основательно надоело.
Гном замер с полным ртом, ошалело выпучившись на девушку, а потом фыркнул, окатив ту потоком пива, смешанного с застрявшими между зубов остатками гномьей трапезы.
- Заткнись? - продышавшись, возмущенно заорал Яник, - Это ты мне? Я ей тут, сталбыть, красоту дивную распис... роспис... говорю, в общем, а она мне - заткнись? Недоделки остроухие, чтоб вы в жизни понимали? Эти, как иху мать... Истеты, во!
Зау резко подтянула к себе ноги, отбросила стул, который шумно пролетел через зал, замерев возле противоположной стены, и рывком вскочила, метнув глазами молнии.
Яник между тем запрыгнул на стол, и, уперев руки в боки, воинственно выставил вперед бороду и пузо.
- Нет в тебе благодарности, остроухая! - заорал он, - Я тебе про святое рассказываю, а ты? Тубаретку вон кинула... Ты хоть раз репу видела?
- Нет, и желанием не горю, - прошипела дроу.
- Вот и я говорю, что ты - балда! - припечатал гном, спрыгивая со стола и выбивая из пола столб пыли, - Репу она не хочет видеть, сталбыть... - он нервно забегал из угла в угол, словно волнистый попугайчик в клетке, топоча тяжелыми сапожищами и яростно жестикулируя, - Это же репа! У нас поле - о какое, - он на секунду остановился и раскинул руки, явно тщась показать размеры фамильных землевладений, - А репа там уродилась - ну прям золото, а не репа!
Гладкая рукоять привычно легла в ладонь, кнут мгновенно выскользнул из-под полы и угрожающе замер чёрной змеёй у ног хозяйки.
- Не зли меня, гном, - тихо предупредила Ситур.
- А? - Яник замер с раскинутыми руками, словно собираясь обнять дроу, - Чавось? - он опустил руки и угрожающе набычился, - А ты чаво, давно в скулу не получала, остроухая?
- А ты допрыгни! – недобрая улыбка тронула пухлые губы.
- Сама наклонишси, - гном поплевал на ладони и сжал их в внушительные кулаки, - Как в пузень выхватишь.
В ответ раздался лишь шелест хлыста откинутого назад для атаки.
Гном, имевший богатый опыт кабацких драк, с хлыстами сталкивался, и бит ими бывал неоднократно, поэтому лишний раз искушать судьбу не рискнул, предпочтя с молодецким хэканьем швырнуть в противницу полупустую глиняную кружку, из которой только что пил пиво.
Легко отклонившись в сторону, Зау позволила снаряду врезаться в стену.
- Что ещё бросишь? – весело поинтересовалась беловолосая.

Два часа спустя.

- И вот я и грю, - гном, отсверкивая свежим фингалом, в очередной раз наполнил кубки эльфийским вином, - Нафига мне эти корунды? Мне латунь о как нужна была... - он резанул себя ладонью поперек горла, едва не свалившись при этом с табурета, - н-на... Ик! Н-на мел-ка-скоп свой, о...
- О… - глубокомысленно изрекла дроу, пытаясь откинуть назад волосы, похожие больше на белое воронье гнездо. Навалившись грудью на столешницу, она подхватила кубок, расплескав по дороге половину содержимого. – А у те… нету? – искренне удивилась Зау.
- Каво? - гном попытался удивленно вскинуть голову, но потерял равновесие и все же свалился со своего неустойчивого насеста, - У меня... усе... ик... есть! - Яник гордо воздел к потолку палец. Полежав минуты три, он все же решил вернуться на место, но не тут-то было - коварный пол так и норовил наподдать гному под зад и вновь уложить на спину. Наконец, спустя каких-то пять минут, наполненных пыхтеньем, кряхтеньем и сдавленными матерками, горе-мастер умудрился угнездиться на непокорном табурете и глубокомысленно уставился на свой кубок прищуренным глазом. Одним, ибо открыв второй, гном немедленно убеждался - мир все же вертится.
- Уже вернулся, - обрадовалась дроу, переворачивая пустой бокал вверх дном. На тонкую бледную ладонь упала одинокая капля, Ситур задумчиво посмотрела на неё и по-кошачьи слизнула. – Принёс? - помутнённым взглядом оглядев нестройные ряды бутылок, бейнитка решила, что Ян оказался крепким для мужика.
- Ага, - непонятно зачем кивнул Яник, впечатавшись носом в столешницу, - От... - его рука нашарила полупустую бутылку, - Ку.. Кбык твой... где?
Попойка явилась прямым продолжение потасовки: вволю извалявшись по полу и опрокинув на себя все, что находилось в алькове, спорщики решили, что сравнивать вино и пиво из репы нужно методом дегустации, а не изучением кулаков оппонента. Чем они и занялись, справедливо решив не откладывать в долгий ящик столь важное мероприятие. И вот теперь Яник, приникнув щекой к залитым пивом доскам стола, отчаянно пытался понять: а куда этот сволочной муравей тащит хлебную крошку? Не иначе как закусь тырит, супостат!
- Воот, - Зау толкнула кубок в сторону гнома, но он почему-то не покатился прямо, а, совершив полный круг по столешнице, вернулся к дроу. Хмыкнув, Ситур поставила бокал на ножку, выхватила у собутыльника вино и разделила поровну. Бутылка полетела под стол к своим опустевшим подружкам, а дроу откинулась к стене не в силах сделать ещё хоть один глоток. Сфокусировавшись на гноме, что-то заинтересовано рассматривавшего на столе, Заувиира тоже решила посмотреть. Резким движением она смахнула попавшее под руку блюдо с остатками тонких лепёшек, и, со второй попытки взгромоздившись на столешницу, на четвереньках подползла к гному.
- Он... - палец гнома с грязным обгрызанным ногтем описал полукруг и обвиняюще уставился в стол. Объяснить, кто (или что) этот самый "он" Яник не смог - язык его уже не слушался, и поэтому непризнанное светило цеха механиков решил просто дать дроу "мелкоскоп", дабы та сама увидела столь возмутительный акт расхищения запасов пищи. Только вот для того, чтобы это сделать, прибор нужно было бы сначала снять с головы....
- Мур… мурвей, - выдохнула дроу. От её дыхания, малыш стушевался и решил незамедлительно поменять направление на противоположное.
- Угу... - Яник наконец отлип от стола и теперь пытался попасть куском пареной репы себе в рот.
- Трезветь… будем или? – Заувиира не закончила, сев тут же на столе, в голове гулко зазвенело. На то чтобы слезть или встать в полный рост её уже не хватило.

Сообщение отредактировал Факел - 28-03-2010, 17:11

[Алеф >>>]

Правительственный квартал. Дом графа Эсмиэля.

Граф Регис Эсмиель Второй покачал в руке хрустальный фужер с дорогим калимшанским вином, про которое знатоки говорили, что этот напиток словно поцелуй любимой женщины - сладок, горяч и кружит голову; отпил глоток, поставил фужер на столик красного дерева и перевел взгляд на своего собеседника:
- Я разделяю Ваше горе, мой добрый друг, но все же - Вы не находите, что это в высшей мере подозрительно? За одну ночь мы теряем две партии товара, засвечиваем перевалочный пункт, кто-то уничтожает патруль магов и вдобавок оставляет эту странную записку...
- Нахожу… - глухо ответил граф Гаелан. По его лицу – бледному, породистому – невозможно было угадать, что думает и чувствует сейчас граф. Разве что резче и чернее обозначились морщины, а выражение стало еще более застывшим, чем обычно. Гаелан-старший стал напоминать свою собственную посмертную маску, какую по обычаю снимали с усопших аристократов.
- Вспоминайте, друг мой, кто может так ударить? - Регис откинул со лба прядь светлых волос. В отличие от своего собеседника, он предпочитал следовать моде - на нём был ярко-желтый дублет с золотым шитьем и костяными пуговицами, а длинные светлые волосы были уложены волнами, спадающими на плечи. Ноги в белых шелковых чулках он закинул на высокую скамеечку с бархатной подушкой, и, пока слуга-калимшанец чистил башмаки своего хозяина, сидящая на полу девушка массировала ступни графа.
Гаелан пошевелился в кресле – кажется, первый раз за этот долгий разговор. Собеседник терпеливо ждал ответа.
- Я думал об этом, - ответил наконец Гаелан-старший, и в его голосе отчетливо послышался скрип колес телеги, везущей преступника к плахе. – Конкуренты? У меня их давно не было. Если и появились, то не успели бы набрать достаточно сил и средств для такого удара. Я слежу за этим. Любезные соратники из Городского совета? Должны понимать, что утопив меня, сами в стороне не останутся. И никто из них не осмелился бы даже приблизиться к моему сыну. Случайные герои? – последнее слово он произнес особенно презрительно. – Да, попадаются изредка мстители. За свободу, права граждан… Щиплют по мелочи. Но чтобы так последовательно и уверенно…
Граф умолк и замер, снова превратившись в подобие памятника самому себе.
- Я теряюсь, Регис… Кажется, впервые в жизни, я не знаю. И это мне совсем не нравится.
- Мне тоже, мой друг, мне тоже... Ай, да не так же сильно! - последнее было адресовано девушке-массажистке. Та испуганно съежилась, ожидая удара, но её хозяин был занят гораздо более важным делом, чем наказание рабов - он думал. В кабинете повисло молчание, нарушаемое только треском дров в камине.
- Герой-одиночка... - граф Эсмиель словно пробовал эти слова на вкус, - Нет, мой друг, это тщательно спланированная против нас кампания, и ведет её кто-то, кто слишком хорошо нас знает. Знает, и вдобавок достаточно богат для того, чтобы финансировать боевые действия против нас. Ибо один человек так много за одну ночь не сделает...
- Я собираюсь временно прекратить все дела, - скрипнул, наконец, граф Гаелан. - Арчибальд Руанальдо Гаелан в официальном трауре! Он не появляется в Совете, почти не выходит из дома… Ладно, соболезнующих будет принимать. Бедный граф Гаелан! Он убит горем, он стар и ни на что не способен!
Арчибальд Руанальдо хохотнул и стиснул в кулаке длинную ножку бокала.
- Вы отлично держитесь, старина, - Регис критически осмотрел представленные слугой туфли и снисходительно кивнул. Слуга поклонился и аккуратно поставил туфли рядом с хозяйским креслом, - И я так подозреваю, что у Вас уже есть кто-то на примете. Или я ошибся?
- У меня всегда кто-нибудь да есть на примете, - криво усмехнулся Гаелан-старший.
- Я могу Вам помочь, мой друг? - судя по интонации, вопрос явно не был задан для проформы, но это было понятно - речь шла о целостности кошельков и репутации беседующих.
- Можете, - деловито кивнул Арчибальд Гаелан. – У вас в охране, я знаю, два боевых мага. Они нужны мне на одну ночь. На сегодняшнюю ночь, - уточнил он.
- Сейчас распоряжусь, - Регис щелкнул пальцами, и слуга подал ему кожаный бювар с монограммой и чернильницу. Эсмиэль написал что-то на тонком листе дорогой рисовой бумаги с фамильным вензелем, поставил печать и жестом отослал слугу, - Маги будут ждать Вас у ворот при выходе, мой друг.
- Обещаю вернуть в целости и сохранности, - усмехнулся Гаелан и провел рукой по губам, словно стирая невольную улыбку. Он встал, встряхнул руками, расправляя кружевные манжеты – единственную вольность в строгом наряде, и протянул руку Регису.
- Благодарю, друг мой. Вы несказанно выручили меня своим согласием, - губы графа на миг сжались в темную нитку, а затем обнажили зубы в жутковатом нечеловеческом оскале. – Хрен с ним, с бизнесом. Но за сына я сам буду грызть любого.
- Всегда готов помочь, мой друг, - Регис ногой отпихнул рабыню и резво вскочил, пожимая протянутую руку собеседника, - Тем более в таком деле...
Гаелан склонил голову в коротком поклоне, повернулся и молча вышел.

(с сержантом Ботари)

[higf >>>]

Под землей

Мерзкое это дело - стоять на часах. Ещё хуже - стоять на часах в канализации. Следующая ступень мерзости - это стоять в канализации Аскатлы, где дерьмо ещё ароматней, чем где бы то ни было. А уж насколько паскудно стоять по колено в нём, когда остальные твои как бы друзья делят добычу от проданных рабов - и вовсе зубами скрипеть хочется.
Поэтому, когда из темноты подземелья раздались громкие голоса, часовой из отряда капитана Хейгана злобно ощерился. Хорошо, когда есть на ком отыграться!
А из темноты вышли - двое. Мерзкого вида тощая орка, и хъюман, машинально теребящий пальцами рукоять висящего на поясе меча.
- И чо? - довольно осклабился охранник-работорговец, чувствующий за спиной силу трёх десятков отморозков, - чем платить будем? Натурой или деньгами? Вот ты, - он ткнул пальцем в орку, - деньгами. А ты, - грязный палец повернулся в сторону хъюмана, - натурой! Гыгыгы...
Ни Нельдора, невидимой тенью проскользнувшего мимо с гномьей бомбой на плече, ни кринити, изготовившегося кинуться полюбившимся колдуну заклинанием черепа-ловушки, часовой, конечно, не заметил
Казалось, непристойное требование часового нисколько не оскорбило мечника. Во всяком случае выражение лица его поначалу не изменилось.
- Пожалуйста, - невозмутимо согласился кенсай. И добавил с кривой усмешкой:
- Поворачивайся.
Что-то тут было не так. Ну вот совсем не так. Непонятен был этот бездоспешный самоубийца, нарывающийся или на смерть, или на рабские колодки. Непонятна была и зеленомордая, брезгливо-пристально вглядывающаяся в работорговца. Ну, а с непонятным у тех, кого божества обделили умом - разговор всегда короткий.
Работорговец шагнул вперёд, и его топор без затей косо рухнул сверху вниз, целя раскроить ничем не прикрытую голову кенсая. И раскроил бы, останься тот на месте. Однако радовать часового такими подарками Фагус не спешил. Это было бы попросту стыдно. Топор ещё только опускался, а Ралби уже скользнул в сторону, пропуская противника мимо себя. Гадюка широкой чёрной лентой выскользнула из ножен. На этом всё могло бы и закончиться - у любителя мужской натуры явно не хватало скорости ни развернуться к внезапно оказавшемуся сбоку "бездоспешному самоубийце", ни даже просто избежать первого и последнего удара чёрного клинка. Вот только мечник не стал его наносить.
- Задом! - вместо этого плетью хлестнул его голос.
Начавшая разгораться ярость, подстёгнутая обидным словом, не позволила работорговцу понять, что его только что пощадили.
Он знал одно - первый удар не достиг цели, а значит, её должен достать второй.
Однако и на этот раз хищное лезвие топора не достало беззащитной плоти. Гадюка перехватила топорище и подправила направление удара, уводя его мимо своего хозяина. И на этот раз ударила в ответ. Клёпаная кожа вскрылась на плече караульного щелью, как разжимаемая ножом двустворчатая раковина. Края её окрасились кровью. Ралби намеренно задел противника лишь кончиком острия - только чтоб ещё больше разозлить и потянуть время. Ему было всё равно, станет ли враг после этого осторожнее, поняв, что неверно оценил своего противника, или будет всё так же переть на рожон, как баран на новые ворота. В любом случае это давало время подоспеть остальным работорговцам, и, к возможному удивлению часового, именно этого кенсай и добивался.
Гадюка с радостью откликнулась на желание хозяина подольше не убивать бестолкового хама - ей хотелось поиграть и помучить. И потому меч послушался Ралби и не стал сокращать время своей игры ядом.
Как и ожидал Фагус, сама на плече не остановила работорговца и не заставила задуматься. Думать было нечем либо от рождения, либо теперь, когда глаза медленно, но верно заволакивала багровая пелена ярости. Он уже снова было попёр на отскочившего назад кенсая, как разъярённый кабан через тростники, но тут сквозь пелену всё же пробилось нечто, заставившее его притормозить. Напарник, стоявший вместе с ним на часах, заботливо притопленный оркой, отчаянно булькал зловонной жижей в сточной канаве.
- Не спи! - задорный крик кенсая отозвался болью в бедре работорговца повыше колена - Ралби успел скользнуть вперёд и в сторону и дотянуться кончиком меча, снова оставив болезненную, но несерьёзную рану.

(много нас было)