В летописях не значились...

[Алеф >>>]

Мимо рассвирепевшего бандита проскользнул Нельдор, небрежным тычком пальцев заставив того глотать воздух, выпучив глаза. Встретившись взглядом с Маррой, ассассин чуть заметно кивнул - мол, бомба стоит, наживка сработала, сейчас толпа будет здесь, и поспешил отступить.
Ткнув кулаком в кадык булькающему бандиту, Марра выпрямилась, в туннеле эхом отдалось "вита... мортис... "и уже через несколько секунд из грязи и слизи поднялись два пусть подпорченных, но ещё вполне таки боеспособных скелета.
- Отступаем, - коротко бросила кенсаю маскитка, - но не спешим.
Кенсай коротко кивнул орке. Действительно пора было уходить. Только перед этим следовало закончить с незадачливым часовым.
- Тебе без надобности, - сквозь зубы процедил кенсай, и Гадюка метнулась к финалу своей вожделенной игры, под широкий ремень работорговца. Вопль взвился под потолок, отразился от стен и оборвался вторым ударом, разрубившим хребет пониже затылка.
Отвернувшись от груды бесформенной плоти, ещё недавно бывшей человеком, Ралби последовал за уходящими товарищами.
Золотисто-красный, с багровыми отсветами из глазниц череп сработал изумительно. Рейнард не успел еще опустить руки, сплетшие заклинание, а выскочившие на подмогу собратьям-бандитам только-только потянули из ножен клинки, как раздался громкий хлопок. На негодяев посыпался град жгучих осколков вперемешку со зловонными брызгами. Невидимый и недосягаемый Рейнард зашелся в беззвучном смехе.
Вонь резала нос и выдавливала слезы из глаз. Кто другой, похлипче, мог и вовсе не выдержать и с копыт свалиться, но коли уж часто бываешь в канализации, ко многому привыкаешь. А если денежку за это дают... Она не только сама не пахнет, но и любое зловоние отшибает похлеще духов. Подумаешь, запах!
Именно так и подумал Стим, когда волна «аромата» шибанула вслед за криками. Как ни крути, надо туда бежать, а не оттуда, а то капитан Хейген по головке не погладит.
Чего это там? Нищеброд попался позубастей обычного?
Однако, вопреки ожиданиям, взгляду предстал не бродяга из бывших солдат, осмелившийся сопротивляться, а два скелета, в глазницах которых тлела явная недоброжелательность.
Это мягко говоря.
- Колдуны проклятые! – завопил кто-то.
- Без паники! – раздался голос командира, старого пройдохи Балли. Их тут всего двое. А ну!
- Сам он, впрочем, «анукать» не пошел. Где должен быть в бою командир? Правильно, позади.
Стим размахнулся и ударил по костяной рукой – два пальца отлетело. Ободренные успехом, работорговцы ринулись вперед, да так резво, что одного бедолагу оставшаяся целой белая пятерня ухватила за горло. Тот заверещал и с испугу, не думая, провел привычный удар коленом промеж ног, который обычно заставлял любого противника скорчиться от боли. Однако на этот раз, кроме кости, колено ничего не встретило. Скелет качнулся, но добычи не упустил, усилив хватку – изо рта человека потекла струйка крови. В это время кто-то обрушил топор на плечо, и рука отвалилась, упала на пол вместе с жертвой, продолжая сжимать ее горло. Кто-то кинулся отдирать, остальные пошли в атаку, сминая своих неживых противников численным превосходством. будь им где развернуться, все кончилась бы быстро, но канализация – не площадь, и потому схватка несколько затянулась.

(те же, там же)

[Barbebleue >>>]

Западное побережье Лунного Моря. Устье реки Теш. Жентил Кип. За двенадцать дней до появления Подштанников в канализации Аскатлы. Полночь.

Высокий крепкий мужчина с вьющимися светлыми волосами и длинными усами, свисающими ниже подбородка, одетый в чёрно-зелёную рясу, истово молился в небольшой комнате со стрельчатыми окнами и высоким потолком, стоя на коленях перед черным обсидиановым алтарем, на котором была высечена сжатая в кулак рука с выходящими из нее лучами. Священник уже заканчивал молитву, как порыв внезапно поднявшегося в комнате ветра погасил все светильники.
- Слушай и запоминай! – низкий голос прокатился под сводами комнаты.
Фзоул Чембрил, Высокий жрец Бейна и Избранный Тиран, повелитель Жентил Кипа и Жентарима, поднялся с колен и повернулся на голос. Возле правого окна, завернувшись в плащ, стояла громадная фигура. Фзоул склонился перед Темным Лордом в ожидании указаний: в последнее время бог ненависти часто являлся к Избранному Тирану, давая новые задания и указания для расширения влияния Черной Сети.
- Твоя ученица из Амна неплохо справляется! Ей, как и тебе, удалось заполучить на службу мне падшего тормианина, за это я наградил ее! Но есть еще одно небольшое задание, которое ей дашь ты!
- Я внимательно слушаю, - Чембрил поднял глаза на своего повелителя.
- Мне кое-что задолжал Маск, - продолжил бог раздора, скрестив руки на груди, - но пока он справляется, а вот отряд маскитов, которых послал жулик, несколько застрял в Аскатле. Надо бы их стравить с хельмитами и тормианами, но оставить при этом в живых. Подумай-ка на досуге, Фзоул, и дай указания своей ученице. А теперь докладывай, как продвигаются дела Жентарима…

[Barbebleue >>>]

Аскатла. Ратуша. За два дня до появления Подштанников в стоках.

Шестеро в красных плащах и масках восседали в резных креслах за инкрустированным золотом массивным столом мореного дуба, установленным на возвышении в большом зале ратуши Города Монет. По правую руку Совета под шпалерами с изображением Вокин на удобных резных стульях расположились представители богатейших купеческих семей государства Амн. По левую руку под баннерами со святыми символами сидели главы церквей Аскатлы: Торма, Селуны, Хельма, Латандера, Умберли, Тиморы, Талоса и, конечно же, Вокин. Перед Советом Шести на длинных скамьях с мягкими сиденьями и спинками – главы и представители знатнейших и самых родовитых семей столицы и близлежащих городов. Вот уже почти полтора часа шло расширенное заседание Совета, почти полтора часа самые богатые и знатные граждане Амна отчитывались перед правителями, ругались, спорили, кричали, решая вопросы внешней и внутренней торговли, освоения Мазтики, Ситсиллианского и Риатавиннского восстаний, продажу индульгенций и сектантство, наплыв жрецов Темного Солнца и выдачу лицензий магам. Люди в красном, молча, выслушивали доклады, время от времени передавая записки с вопросами спикеру Совета, который их озвучивал.
Наконец Мейсарх подал знак спикеру, и тот трижды ударил в золотой гонг с гербом Амна, установленный на кафедре в центре зала, и призвал к тишине и вниманию. Глава Совета поднялся со своего места и, поигрывая рубиновыми четками, произнес с едва заметным южным выговором, присущим жителям пустыни Калима:
- Торговля, будь то внешняя или внутренняя, сейчас должна быть забыта на время. В наше непростое время, когда кругом снуют агенты Черной Сети и Арфисты, когда Уотердип и Невервинтер пытаются перехватить важные купеческие маршруты, когда Врата Бальдура собирают наемников Пламенного Кулака у Облачных вершин, практически блокировав Нашкель, когда ночные войны воровских гильдий не дают мирным гражданам спокойно передвигаться по улицам городов, мы, жители самой молодой на Побережье Мечей нации, должны быть сплоченными как никогда, чтобы противостоять внешней угрозе! А что делаете вы, дворяне и купцы Аскатлы? Вы пишите друг на друга доносы и кляузы, захватываете имения и убиваете своих близких в кровавых клановых разборках! С сегодняшнего дня сроком на один месяц в Аскатле и ее окрестностях вводится неограниченная власть Совета Шести и комендантский час! Все значимые объекты частной и государственной собственности берутся под круглосуточную охрану Гвардией Совета, рыцарями Неспящего и паладинами Благороднейшего Ордена Пурпурного Сердца. Маги-В-Рясах будут обеспечивать защиту и поддержку. Если кто-то будет уличен в нарушении закона чрезвычайного положения или в попытке саботирования закона чрезвычайного положения, тот будет подвергнут пытке, клеймлению и заточению в яме не взирая на чины, звания, положение и заслуги, а его имущество будет изъято в пользу государства Амн. Ответственными за безопасность города на этот месяц общим решением Совета Шести назначаются: Великий Комтур сир Райан Троул, лорд-инквизитор Келдорн Файркам и Начальник Гвардии Совета леди Пикваста Стрейтакст. Контролировать деятельность Чрезвычайного Триумвирата будет Совет Шести.
Мейсарх резко развернулся, давая понять, что расширенное заседание завершено, и направился к своему креслу. На его тонких губах играла веселая усмешка. Да! Совет поприжмет теперь хвосты всем зарвавшимся пижонам-дворянчикам, разживающимся за счет работорговли и контрабанды. Никто из них в течение месяца не посмеет высунуться из норы, а тем временем гвардейцы Совета сумеют перехватить их связи для блага правительства…


Сообщение отредактировал Barbebleue - 13-05-2010, 5:57

[Barbebleue >>>]

Аскатла. Ратуша. За два дня до появления Подштанников в стоках. Закрытое заседание Совета.

Купцы и дворяне, озадаченные внезапным решением Совета, покинули зал, не проронив ни слова. Еще до начала заседания спикер Совета предупредил верховных священников и Великого Комтура о необходимости задержаться. Как только двери зала захлопнулись за последним представителем знати, со своего места поднялась Тессарх, единственная женщина в Совете, и, спустившись с возвышения, обратилась к церковникам:
- Совет Шести просил вас остаться на закрытое заседание по причине, касающейся прежде всего деятельности церквей в нашей столице. Совету достоверно стало известно, что последователи безумного Цирика, изгнанные возрожденной церковью Бейна из Жентил Кипа, наводнили Побережье Мечей от Лускана до границы Тетира. Огромная секта цирикатов действует при поддержке воровских гильдий и так называемых вольных магов в самом сердце Амна, здесь в Аскатле! – женщина сделала паузу, поправляя татуированной ручкой выбивающуюся из-под капюшона прядь каштановых волос.
Верховный Наблюдатель Ойсигг поднялся со своего места и промолвил, поклонившись:
- При всем моем уважении к мнению Совета, я, как глава церкви Хельма Неспящего, не могу согласиться с Вами, госпожа! Создание какой-либо секты не могло ускользнуть от Наблюдателей и Стражей Неспящего…
Тессарх резко прервала хельмита:
- Да вы, Ойсигг, не видите, что происходит у вас под самым носом! Или мне вам напомнить о приверженцах Бешабы, которые собирались в недостроенном крыле храма Хельма? А культ созерцателя в нижней канализации?! Сядьте, Наблюдатель!
- Что, Ойсигг, забыл о талонатах в Тредмите? – хохотнул громадный Штормлорд Наллабир.
- А не ты ли их поддерживал, талосанин? – вступился за товарища Повелитель Зари Крилль. – Ты и умберлаты!
- Не смей поминать Мать Морей, латандрит! – угрожающе прошипела Верховная Жрица Йастанра, вскакивая со своего места.
Поммарх, крупный мужчина с военной выправкой, ударил своим увесистым кулаком по столу, а спикер часто-часто заколотил в золотой гонг, призывая к тишине и порядку. Женщина в красном наблюдала за перепалкой высшего клира Аскатлы с довольной улыбкой и продолжила, когда все все-таки замолчали:
- Так вот, нам стало известно, что цирикаты планируют устроить демонстрацию своей силы в районе Храмов через два дня. Поэтому-то Совет и не стал оглашать данную информацию при всех, во избежание паники и ненужных кривотолков. Силы городской стражи и гвардии не будут привлекаться для захвата последователей Цирика, но силы храмов должны быть наготове, чтобы не пострадали простые жители Аскатлы. И не усиливайте патрули на улице! Будьте готовы не только отразить открытое нападение, но и уничтожить секту! Сир Райан, вы должны скоординировать действия всех отрядов, во избежание ненужных стычек между церквями.
Великий Комтур молча поклонился Совету.


Сообщение отредактировал Barbebleue - 13-05-2010, 6:04

[MjavTheGray >>>]

Аскатла, Храмовая Площадь

Как гордо возвышается над Храмовой Площадью опора обиженных и униженных - Твердыня Хельма! Как величественны и вместе с тем светлы стены Храма Латандера, готового помочь любому, кто попал в беду! Как мрачны, суровы, но тем не менее красивы владения Талоса-разрушителя, поклониться которому нет-нет, да и завернёт какой-нибудь аристократ, что натворил дел, и теперь опасается возмездия... Как возвышенны и утончённы аристократы Аскатлы, что, вдыхая благовония , воскуряемые клериками столицы, совершают свой неторопливый моцион, беседуя о высоком...

И как вонюч, тошнотворен и отвратителен был фонтан, саданувший в небо из шелей канализации, в считанные мгновения "украсив" ароматными потёками все три храма, и почти всех , кто гулял неподалёку от центра Площади!

[Barbebleue >>>]

Канализация Аскатлы. Несколько минут после взрыва.

- Вперед! В атаку! На нас напали! – нестройный хор голосов эхом раскатывался под сводами канализационных туннелей.
Из нескольких убежищ выскочило человек тридцать вооруженных головорезов, которых тут же накрыла волна стоков, поднятая взрывом. Чертыхаясь и отплевывая вонючую жижу, бандиты пытались подняться на ноги, но оскальзывались на мокрых камнях.
- Встать, сволочи! Перекрыть выходы из коллектора! – одноногий капитан Хэйган появился в одном из проемов в сопровождении щуплого мага и нескольких жрецов Цирика.
Цирикаты хором запели какую-то молитву, и темные своды озарились ярким белым светом. Затем жрецы Темного Солнца уже вразнобой стали читать заклинания: несколько скелетов поднялись посреди стока, божественная сила вливалась в тела священнослужителей, в руках у одного из них возник отсвечивающий голубым светом молот, а трое вооружились огненными мечами. Разбойники дружно бросились туда, где только что взорвался оставленный кринити волшебный череп.
- Прикрой, Скюрблад! – рявкнул Хэйган тощему магу, уже наколдовавшему ускорение, и, выхватив меч, ринулся за своими подчиненными.

Район Храмов.

Вонючие фонтаны, вырвавшиеся не только из открытого люка, но и из всех ливневых решеток городской канализации, дали сигнал воинам всех храмов к началу действий. Именно о чем-то подобном всех предупреждал Великий Комтур Ордена Пурпурного Сердца, именно к этому всех готовили последние два дня верховные священники. Закованные в броню люди бросились со всех сторон к входу в коллекторы, скользя по покрытой фекалиями мостовой. Вооруженные молотами и булавами талосане, копейщики Латандера, щитовики Хельма и паладины Торма выбегали из храмов своих покровителей, оттесняя богомольцев к бортикам тротуаров, и неслись к источнику зловония – открытому люку канализации.
Прелат Вессаллен на мгновение замер у своего стола, прервав чтение, и как бы прислушался: чужая и злая божественная сила явственно пульсировала неподалеку.
- Тессарх была права! – прошептал старик, схватил со стола золотой колокольчик и нервно зазвонил, призывая слугу, чтобы предупредить паладинов.
Силу Цирика почувствовали и в других храмах, отчего Верховный Наблюдатель Ойсигг аж подскочил на месте, припоминая позавчерашнюю неприятную беседу в Ратуше.

Первым на поверхность выскочил, размахивая магическим молотом, Траггин, старший цирикат в свите Хэйгана, тут же столкнувшись сразу с пятью тяжеловооруженными воинами.
- Добро пожаловать! – рявкнул широченный верзила с обожженной физиономией и молниями на щите, замахиваясь булавой…

Сообщение отредактировал Barbebleue - 20-05-2010, 10:48

[higf >>>]

Площадь - Храм

Рыцарь Ордена Пурпурного Сердца – образец добродетели, мужества и самоотверженности. Именно так выглядел замерший у двустворчатой дубовой двери, окованной медными полосами, караульный. Ни одна пылинка не оскверняла отполированные доспехи, котта с гербом Ордена – пурпурным сердцем в языках пламени – сияла нетронутой белизной. Сквозь щель забрала поблескивали внимательные голубые глаза. Словом, всем своим видом часовой демонстрировал – орденцы не дремлют, зло будет повержено, а граждане Аскатлы - под надежной защитой.
Мысли же молодого Артура де Бриза были не столь чисты и строги. Совсем недавно принявший посвящение храмовник отчаянно скучал и черной завистью завидовал товарищам, что несколько дней назад отправились в Виндспер Хиллс, где по слухам объявился извечный враг людей и прочих гуманоидных рас – дракон. Вот это настоящее дело, не то, что торчать в безопасном храмовом квартале, куда даже нищих не пускают. Впрочем, Артур де Бриз был достаточно хорошо вымуштрован, чтобы мысли оставались мыслями. Внешне его душевные терзания выражались лишь в том, что холодные голубые глаза пристально наблюдали за прохожими, задерживаясь в особенности на хорошеньких девушках. Одна такая словно нарочно прогуливалась туда-сюда перед воротами Ордена и была чертовски привлекательна. Ее платье нежно шуршало, когда девушка приподнимала подол маленькой ручкой, чтобы серо-голубой шелк не касался мостовой. Волосы были темно-рыжие, с солнечными искрами в прядях, а лицо – печальное и строгое.
«Красотка», - думал де Бриз, провожая взглядом рыжульку, словно маятник шагавшую взад-вперед: «Интересно, замужем? Хотя кому это когда мешало…» Пальцы рыцаря чуть сильнее сжали древко алебарды.
Шум и крики со стороны Центральной Площади отвлекли де Бриза всего на несколько мгновений. Нет, молодой храмовник не сошёл со своего поста ни на единый шаг, но не повернуть голову в сторону шума было бы просто глупо - мало ли какая опасность может угрожать Храму? Когда же рыцарь брезгливо отвернулся от зрелища бегущих с Площади обывателей, залитых зловонными фекалиями, он с ужасом обнаружил, что рыжеволосая девушка медленно сползает по кирпичам стены на мостовую, а прочь от неё и отважного рыцаря уже убегает закутанный во всё чёрное хоббит явно злодейского вида.
- Баронесса де Арнис! - ахнули за спиной де Бриза. - Ну же, не стой на месте! - и седой рыцарь, выскочивший из дверей Храма на шум, бросился на помощь девушке.
Помедлив полсекунды, де Бриз передал алебарду напарнику и подхватил на руки бесчувственную красавицу, уже почти сползшую наземь. Старик распахнул перед ним створку двери и Артур со своей легкой и, чего уж скрывать, приятной ношей шагнул в полумрак Храма.
В это время ресницы девушки вздрогнули раз, замерли и вновь затрепетали, как крылья бабочки. Она приоткрыла глаза, уставившись на спасителя и, кажется, даже не сознавая, что ее несут на руках.
- О... Что случилось?
- Какой-то негодяй толкнул вас и вы упали, - объяснил Артур. - Я Артур де Бриз, и вы под защитой Ордена Пурпурного Сердца.
Меж тем на улице шумели все сильнее.
- Благодарю вас! Но чего же он хотел? – лицо, на которое падали рыжие пряди, сделалась бледным, когда рука схватилась за пояс. – Мой кошелек! Его нет!
Казалось, она сейчас вновь лишится сознания.
В надежные дубовые двери Храма с размаху ударили чем-то тяжелым. В молитвенную залу вбегали встревоженные орденцы.
- Вам лучше пока остаться здесь, - посоветовал Артур. - Кошелек - не самая страшная потеря.
- Вы не понимаете! – возмутилась она. - Да и что может случиться здесь, в храме, под вашей защитой! Ох, - только теперь девушка, смутившись, сделала попытку освободиться. – Я... Я уже не упаду.
Де Бриз с неохотой позволил красавице встать на гладкие узорчатые плитки пола. На всякий случай по-братски поддержал за локоток. Но снаружи обычный гвалт превращался во что-то совсем уж жуткое и беспокойное. - Построиться и наружу! - скомандовал высокий темноволосый паладин и со звонким щелчком спрятал благообразное лицо за забралом шлема.
- Побудьте здесь, - повторил молодой де Бриз. - Как только все утихнет, мы найдем вора.
Обнажив мечи, храмовники колючей стальной змеей вытекли из Храма на улицу.

(Алеф, немного Мява и я)

[Хома >>>]

/С одобрения Мявстера

Крассу Хорнеллу было страшно. Несмотря на чешуйчатую броню, надёжно обнимающую плечи, несмотря на широкий щит с глазастой перчаткой и увесистую булаву, которой храмовник неплохо владел – он боялся. С того самого момента, как увидел одного из бандитов, выбравшегося на свет из канализации следом за жрецами Цирика. Потому что Красс его узнал.
Хорнелл льстил себя надеждой, что никто в Аскатле, особенно его нынешние соратники по Церкви, не знает его прошлого. В самом деле, что бы сказали о хельмите, который прежде был работорговцем? И, что важнее, что бы с ним сделали?
Тот, кто подумал бы, что Красс искренне раскаялся в содеянном и служением Стражу хочет искупить совершённые преступления, оказался бы абсолютно не прав. На самом деле Хорнелла попросту хорошенько прижали в родном городе, и работорговцу пришлось срочно сматывать удочки и делать ноги. К слову сказать, прижали как раз те, к кому Красс сейчас и прибился в поисках укрытия. То бишь хельмиты из числа его земляков. Прибыв в Аскатлу, работорговец рассудил, что уж в своих рядах последователи Бдительного его искать не будут. А в городе, в который Хорнелл прибыл впервые в жизни, его, казалось бы, никто не знал и, следовательно, не мог выдать правосудию. А теперь частичкой «правосудия» стал он сам.
И вот сейчас, когда Красс уже сжился со своей новой ролью (хотя никаким истинным поклонением Хельму бывшего работорговца и не пахло), из городской канализации, нагло наплевав на все чаяния и желания храмовника, вылезло его прошлое. Прошлое имело грубое, словно на скорую руку скроенное из толстой бычьей кожи лицо, густо заросшее сивой щетиной. Лицо это принадлежало земляку Хорнелла и бывшему собрату по ремеслу.
Первой же мыслью, обухом огревшей по затылку, было: «Он меня выдаст». Напрочь вылетел из головы приказ «пленных не брать», в соответствии с которым бывшего коллегу Красса никто попросту не стал бы допрашивать. Убить, убить самому, во что бы то ни стало и как можно скорее! Пока не узнали, пока не выдали.
Глаза выбравшегося из канализации бандита округлились, узнавая, но произнести имени он не успел. Булава Красса с маху накрыла голову работорговца с явным намерением вбить её в плечи по самую макушку. Бандит без звука рухнул на мостовую, под ноги вылезающего из канализации товарища. А замешанная на страхе ярость уже гнала Хорнелла дальше, в гущу, убивать всех, кто попадётся под руку. Чем больше он убьёт сам, тем крепче будет уверенность, что никто из шайки не сможет его опознать. Мысль о том, что в шайке далеко не все его знакомцы (если вообще есть ещё кто-то, кроме только что убитого), благополучно и без задержек миновала голову Красса.

Воронёный клинок Гадюки, ещё не отёртый от крови, совсем не хотел в ножны. Хищная ядовитая сталь звала своего хозяина повеселиться ещё, ей было мало жестокой расправы над часовым бандитов в канализации. «Они же людьми торгуют, что их жалеть?» - мелькнула в голове мысль в унисон чаяниям кровожадного меча. Усмирять клинок своей волей сейчас не очень-то хотелось – действительно, почему бы не приложить руку к очистке от этой грязи городской канализации? Там и без того дерьма хватает.
О том, что храмовники прекрасно справятся и без него, кенсай не подумал, как и о том, что потакает сейчас желаниям своего меча. Танец звал, пусть не такой красивый, как с по-настоящему достойным противником, но всё равно танец, мелодия которого уже начала звучать в голове.
Фагус отстал от орки и выхватил из кармана на поясе маленький флакончик. Зубами сорвав пробку, воин одним махом опрокинул его содержимое в рот и нырнул в гущу схватки, чего, впрочем, уже никто не заметил. Зелье невидимости делало своё дело.
Могучий гигант-разбойник, сбивший с ног одного из храмовников и уже занёсший над ним тяжёлую окованную палицу, должно быть очень удивился возникшему словно из ниоткуда воину без доспехов с широким воронёным клинком в руке. А в следующий миг всё вытеснила жуткая боль, полыхнувшая в локте, и вооружённая рука отправилась в свободный полёт, разлучённая с хозяином безжалостной Гадюкой. Второй удар вогнал чёрное остриё под спутанную кудлатую бороду, и крик захлебнулся в рассечённом горле. А кенсай стремительно развернулся к новому противнику.
Жрец Цирика, заприметивший вынырнувшего из невидимости мечника, бросился к нему. Огненный клинок в руке клирика прочертил пылающую дугу наискось справа налево, но перечеркнуть наглеца магическим пламенем не удалось. Ралби прянул навстречу клирику, уходя с линии атаки, смещаясь вправо, и поднятая эфесом вверх Гадюка приняла на себя удар, Вт о время, как локоть кенсая врезался в подбородок жрецу. Следующим движением Фагус оттянул меч вправо, и скользнувшая параллельно земле чёрная лента клинка распахнула на шее цириката широкую алую щель.
- Хватит с тебя, - шепнул напившейся крови Гадюке кенсай, заприметив в опасной близости от себя пару недобитых скелетов. У одного недоставало левой руки, другому переломали рёбра, но оживлённым жреческой магией костяным остовам это, по всей видимости, нисколько не мешало. Содержимое второго флакончика, извлечённого из того же кармана, перекочевало в рот мечнику, и вновь нырнувший в невидимость кенсай прыгнул в сторону – на случай, если кто-нибудь запомнил, где он стоял. Через пару минут Фагус нагнал Марру и зашагал рядом, по-прежнему оставаясь невидимым для окружающих.

[Алеф >>>]

Стихала, подходя к своему завершению, битва на Площади, сдавались в плен гордым хельмитам и беспощадным талосанам последние работорговцы, бросали себе под ноги бутыли с огненным зельем цирикаты, не желающие "правосудия Хельма", и только под толщей земли и камня, в самом сердце Храмовой канализации, упрямо и молча барахтался человек, раз за разом сползая обратно в зловонную жижу, не в силах взобраться на крутую стену канала. Капитан Хейган не желал умирать , утонув в дерьме.
- Ну хватайся, што ли…
Ленивый, врастяжечку голос прозвучал так неожиданно, что Хейган, едва отвоевав одну пядь подъема, сполз обратно. Зато прямо перед носом у утопающего появилась маленькая грязная рука с обкусанными ногтями. За каковую руку капитан и ухватился, и выполз-таки из своей несостоявшейся могилы. Стоя на четвереньках у края коллектора, несчастный мотал головой и затравленно смотрел на неожиданную спасительницу. Была та спасительница мелкой - вряд ли достала бы до плеча пирату, и тощей - и откуда силы взялись вытянуть такой груз? - и только в глазах её (странно разноцветных) что-то виднелось такое... очень недетское.
- Будет очень некстати, если ты утонешь в дерьме, - промолвила незнакомка. Серьезность ее голоса никак не вязалась с диковатым шальным выражением разноцветных глаз. Словно ниоткуда появился и блеснул в маленькой руке узкий стилет.
… Нет, вовсе не свой жизненный путь вспоминается умирающему человеку. Угасающее сознание отчаянно цеплялось за реальность. Схватившись за левую сторону груди, откуда торчала обмотанная черной кожей рукоятка стилета, Хейган тускнеющими глазами видел… маленький, красного дерева, окованный узорными медными полосами сундучок. Сундучку этому полагалось стоять в тайнике, известном одному только капитану, но сейчас он стоял у ног разноглазой, а уж та вовсю ковырялась в свитках. Мелькнул лист голубой бумаги, и Хейган сразу же узнал это письмо. Незнакомка радостно хихикнула, подошла вплотную к пирату и легким тычком опрокинула его навзничь. Уже ничего не видя, пират напоследок почувствовал легкий укол в грудь, рядом с первой, смертельной раной.
У зловонного коллектора остался лежать некогда легендарный капитан Хейган со стилетом в сердце и приколотым к груди письмом. В густом полумраке затихало ехидное хихиканье…

(с Серым Мявом)

[higf >>>]

Храм

Пустота заняла место стражей, пустота да легкий сквозняк из невидимых щелей. Ну что же ты, говорила она. Вперед, все идет по плану. Девушка больше не выглядела готовой вот-вот лишиться чувств, скорее готовой лишить их кого-то, кто помешает планам. Что там говорил Янсен, хрюкая над пивом? Свернуть налево, в нишу – там дверь обсерватории. В полумраке, почти наощупь – маг и воры могут обходиться без яркого света – руки искали нужный рычажок. Нет, нет...
А если Янсен сговорился, и в зал сейчас вернутся храмовники, окружат ее и отведут на казнь за святотатство? Или и вовсе убьют на месте, не будут судить. И тот рыцарь, во взгляде которого Налья уловила надежду и тайное вожделение, будет первым. Пальцы нащупали закругленную скобу и отвели ее назад, та отозвалась тихим щелчком.
А ведь она, действительно совершает святотатство. Да, по просьбе рыцаря, с которым дрались бок о бок ночью, и который гораздо больше рыцарь, чем мальчишка, слишком плотно прижимавший ее к себе. И все же не защищая свою жизнь, она обкрадывает Храм. Не храм Бейна или Черного Солнца, обкрадывает паладинов ордена Пурпурного Сердца. Что ты делаешь, Налья де Арнис? Не это ли ловушка, в которую попадаешь, обходя ямы, петли, сети и самострелы?
Да, обходя, ибо она не стояла на месте. Для сомнений было место в мыслях, но не в действии – слишком много поставлено на карту и ее друзья рискуют жизнью сейчас там, снаружи. Судьба любит смеяться, подсовывая выбор, который и существует, и одновременно – нет.
Она чуть не забылась, добравшись до чаши и хотела коснуться ее рукой, но отдернула ладонь в последний момент, подтолкнув святыню ножом, как и говорил гном – и сразу выпуская последний из руки.
Вовремя.
Она даже не знала этого заклинания, но мертвенно-зеленый свет на миг окружил сокровище, и он был недобр даже с виду. Несколько стрел вонзилось в пол.
Вот и все – то, что нельзя было отключить. Забирай, воровка. Теперь – настоящая воровка, игры кончились. И не забудь прихватить витую трубочку для Яна!

[Алеф >>>]

Холмы Умар, дорога на Аскатлу.

- А он точно не издохнет раньше времени? Говорил я тебе, надо было из Магистра выбить деньги на легионеров, те умеют покалечить так, чтоб следов не было видно. А эти... Вот что будем говорить, если на хельмитов наткнёмся?
- Блеск золота затмит даже суровые очи хельмитов, хе-хе. А насчет его не волнуйся, следопыты живучи как кошки.
- Предчувствия у меня нехорошие, вот что я тебе скажу. Ты только посмотри на эти рожи. Ты в самом деле веришь, что это быдло не сбежит посреди леса, случись что? Всё ж таки жлоб наш Магистр, да ещё какой. "Наймёте крестьянскую повозку и привезёте, это недорого". Тьфу! Чтобы я, уважаемый маг, ехал рядом с вонючим следопытом на вонючей крестьянской повозке! Кто бы мог подумать что такое вообще возможно?
- Все возможно в этом мире… Вот, понюхай… Хе-хе-хе, да не шарахайся, это всего лишь нюхательные соли. Сунь заодно нашему красавцу… Ну, что там? Живой? Я ж тебе говорил.
- А если окажется, что граф Кортала вовсе и не Кортала? Если его ладонь не откроет дверь?
- Не, вы его видели? А кто бил себя в грудь перед великим Магистром «Я графа видел вот как вас сейчас, я опознаю»?
- Я от слов своих не отказываюсь. Кортала он Кортала и есть. Но Кортала ли этот Кортала? Нынешний титул и дом в Доках не дают своему хозяину крови Лавока, знаешь ли!
- Вот при входе в Сферу и узнаем, не кипешись раньше времени… Если мамаша нашего подопечного пригуляла ребеночка на стороне – тут даже великий Магистр ничего не поделает.

[higf >>>]

Аскатла. Мост
(компанией)

Есть на аскатлинском Мосту такие места, куда не заглядывает стража, не заглядывает ни днём, ни вечером, ни тем более ночью. Есть такие места, где лучше не появляться, если ты не знаешь определённых имён, а если ноги и занесли тебя случайно - самым разумным будет как можно скорее угулять обратно. Люди, что обитают в таких местах, вряд ли смягчатся, услышав банальное "Дяденька, прости засранца". Раньше здесь обитали авторитеты Воров Тени, а теперь...
Странная компания, открыто шествующая по сумрачному переулку, явно не заморачивалась подобными предосторожностями. Впереди шла бледная рыжеволосая девушка, по виду – аристократка, с большим свертком в руках. Справа от нее – мосластая полуорка, слева – тяжело позвякивающий на каждом шагу латник. А кроме того в маленьком отряде наличествовали: невысокая изящная девушка с посохом, мрачного вида воин с мечом и кинжалом на перевязи, юркий хоббит, ведущий за руку совсем уж крохотную хоббитенку, следом – невысокая фигурка, кутающаяся в длинный плащ с глубоким капюшоном, беловолосый юноша с явными признаками злой дровской крови и еще один, казавшийся совершенно чуждым этой компании оборванцев и головорезов. Непримечательное лицо, непримечательная походка, взгляд не очень молодого торговца то ли мясом, то ли дешёвыми кувшинами... И только лучшие из Воров Тени узнали бы в движениях Нельдора тот высший профессионализм асассина, который даётся, ох, не каждому...
И уж точно не тем недобиткам, и у прежних хозяев Моста бывших на побегушках, а у нынешних и вовсе к ночным горшкам приставленных, было оценить реальную опасность подштанцев. Бандит, увешанный разного злодейского вида кривыми ножами поперёк не особо широкой груди (но зато более чем внушительного живота), сплюнув на грязную мостовую табачную жвачку, попробовал ухватить рыжую девушку за рукав.
- Дяденька, вы как, с головой в ладах, нет? - юркий хоббит вдруг каким-то образом оказался сбоку от грубияна, причём тот явственно почувствовал что-то острое у своей селезёнки, - Тама вона смотрите...
Хоббит указал чуть правее, где его маленькая спутница держала в руках взведённый арбалет, хоть и пляшущий в тоненьких ручках, но готовый выплюнуть из себя болт, дальнейшая траектория которого вполне могла закончиться в животе у бандита.
- Думаю, господин де Шатильон не очень расстроится, если одним полудурком на Мосту станет меньше, а под Мостом одним больше, - ласково промурлыкала орка. - Только чур печёнку мне. И сразу не убивайте, у мёртвых она не такая вкусная...
Сама Налья словно бы не обратила никакого внимание на происходящее, лишь скользнула по недотепистому головорезу взглядом. Не до того ей было сейчас, ох, не до того. Да и уделять этому бандиту внимание сразу троих членов отряда – много чести. Ее куда больше занимало случившееся и предстоящее. Правда, одно доброе дело разбойник таки невольно совершил – вернул де Арнис в реальность, напомнив, что если думать о будущем, забыв про настоящее, то это самое грядущее, светлое или мрачное, может и не состояться.

- Рене сейчас здесь нет, - хмурый сквайр, выглянувший из дверей схрона Падших, брезгливо покосился на бандитов, которые сразу же заискивающе заулыбались, и поспешили оставить подштанцев в покое, - и Анарга тоже. Вы... принесли?
- А то зачем бы мы сюда пришли? – пожала плечами баронесса без замка. – Конечно.
Бандиты расступились, пропуская подштанцев и те прошли, почти с гордостью глядя на эту шваль, которая... впрочем и шваль иногда бывает не только полезной, но и опасной. Особенно, когда ей нечего терять. Корша скорчила кому-то морду, Тондо прихватил пару кошельков, но в целом их пропустили. Уже хорошо. Дверь скрипнула и закрылась у них за спиной.
- А замочки-то аховые... - усмехнулся Щекотунчик уже внутри.

[Алеф >>>]

А вот и снова мы, соскучились?
Мурзик и Аэрис в одном из богатых кварталов Аскатлы, в гостинице "Тихая пристань" (или как там ее).

Мурзик ввалился в номер и тут же плюхнулся на пузо, растопырив лапы в стороны:
- Слезай, приехали... Эй, ты там что, уснула?
- Пока нет, - сонно пробормотала Аэрис, сползая с тигриной спины, - Но сейчас точно усну…
Утомленная эльфийка расседлала клыкастого скакуна, аккуратно пристроила седло в углу и, зевая, скрылась за дверцей гардероба.
- Что ты там ищешь? - тигр лениво отпихнул седло к стене, перевернулся на бок и от души зевнул, вывалив длинный красный язык.
- Переодеваюсь…
Аэрис затянула поясок на шелковом гостиничном халате, с треском прихлопнула дверцу шкафа и растянулась на кровати.
- Все! Не кантовать!
- А почитать на ночь? - Мурзик совершил над собой неимоверное усилие и встал на лапы, - Про Ланселота?

- И корму лошадке задать… Ладно, ты пробудил мою совесть, пушистик.
Эльфийка поднялась с кряхтением, более уместным для торговки, тягающей корзины с овощами, звонком вызвала слугу и заказала ужин в номер. Пока мальчишка бегал на кухню, она успела умыться и долго разглядывала свое лицо в зеркале, переступая босыми ногами на прохладном полу.
- Не простудись, - Мурзик, обеспокоенный долгим отсутствием девушки и подозрительной тишиной, сунул морду в ванную, - Чего ты там так внимательно высматриваешь?
Он подошел, встал на задние лапы и с интересом уставился в зеркало.
- Ищу печать тревог и лишений на челе! – хохотнула эльфийка. – Пока ни одной не нашла, вот и радуюсь.
После ужина снова приступили к похождениям отважного Ланселота и к тому времени, как часы на площади пробили десять раз, дракон был повержен, а принцесса спасена.
- Интересно, а он на ней женился? - тигр забавно поставил куцый хвост торчком и прошелся по комнате, - Ланселот этот... Я вот только одного не пойму - у него же меч обычный, а у дракона шея с меня толщиной. Как он ему башку-то отсек одним махом, а?
Чтица пренебрежительно махнула рукой:
- Легенда! Все должно быть красиво! Если б он взаправду вышел на дракона с обычным мечом, рептилия бы хорошо закусила печеным рыцарем. Драконов берут лишь зачарованные мечи, причем бить надо не абы куда, а в жизненно важные органы, до которых еще добраться надо. Я видела доспех из чешуи дракона. Вот такой толщины.
Аэрис указательным и большим пальцем отмерила с полдюйма.
- Но при этом он был такой легкий, что даже я смогла бы в нем бегать. А еще у драконов невероятный иммунитет к заклинаниям, который не всякий маг прошибет. Есть, говорят, отличный способ сразить дракона, - она хихикнула и потянулась за чашкой с остывшим чаем. – Один знакомый рассказывал. Некий волшебник, хоббит по рождению, пришел к пещере, где жил дракон, дождался, пока гад улетит на охоту, и спрятался внутри, в темном углу. Когда дракон спал, полурослик выползал и расставлял в пещере магические ловушки, заряженные так, чтобы сработать в определенный срок. Жил он там, как бы не соврать, без малого месяц. Магу ведь тоже отдых нужен, чтобы ставить новые капканы. Ну а потом, когда ловушек было сотни три, хоббит выбрался наружу, активировал их все разом и…
Аэрис хлопнула в ладоши, изображая судьбу несчастного дракона.
- И дракон его не унюхал? - не поверил тигр, - Брехня....
Он сел на ковер, и с подозрением уставился на розетку с клубничным джемом.
- У драконов же нюх не хуже моего, - продолжил тигр лекцию, - летают, правда, на пердячем пару, но это уже их природа такими сделала.
- Есть специальные заклинания, - возразила эльфийка. – Полная невидимость и необнаружение. Правда для них нужен очень высокий уровень мастерства.

Ну и как вы уже догадались, Алеф и сержант Ботари

[сержант Ботари >>>]

Внизу в холле хозяин «Тихой пристани» скрипел пером в толстой амбарной книге, не поднимая рыжей головы. Впрочем, если б он и огляделся как следует, все равно не заметил бы едва ощутимой дрожи воздуха. Странное марево проплыло над полом в направлении коридора с номерами. Прорицатель, служивший Роеналам, был лучшим из лучших. Под заклинанием невидимости он неспешно шел по городу, сматывая синюю нить на иллюзорный клубок, пока ниточка не привела его в «Тихую пристань». Магический след явно вел в один из номеров. Маг тихонько прошел по коридору, постоял перед дверью с цифрой 5 и незамеченным вышел на улицу.

- Все равно не люблю магов, - Мурзик поскреб лапой за ухом, протяжно зевнул, помотал башкой, и улегся на пол, примостив морду на ноги девушки, - Бесчестные и самовлюбленные придурки.
Он прикрыл глаза и тихонько замурлыкал, наслаждаясь покоем.

В ярко освещенном холле рыжий хозяин почтительно раскланивался с толстоносым прорицателем:
- Что вы, что вы! Это мой долг!
- Постараемся не причинить вам неприятностей, - вежливо ответил пришелец, цепко оглядывая холл. – Пятый номер, значит?
- Точно так, пятый, - подтвердил хозяин. – Но я вас умоляю, у меня солидное заведение, солидные клиенты…
- Будет тихо, - заверил мордатый маг. – От вас потребуется лишь постучать в дверь и сказать что-нибудь… невинное. Думаю, они откроют сами.

Мурзик открыл глаза, вскочил и, нервно дергая хвостом, прошелся по номеру. Постоял у двери, потом зачем-то высунулся в окно, покрутился в центре комнаты, сунулся в гардероб и вернулся к дивану.
- Одевайся и собирай манатки, - коротко приказал он.
Аэрис чуть округлила глаза, но ничего не сказала и кинулась к шкафу. Мурзик, только что уютным домашним котом мурлыкавший у ее ног, разом превратился в дикого зверя, чующего опасность кончиками вибрисс.
- Что? – выдохнула эльфийка, натянув сапоги и забросив за спину дорожный мешок, подаренный Хендаком. В руках она держала футляр с новым луком, а на одежду, оставшуюся в шкафу, даже не оглянулась. Судя по голосу Мурзика, основательно паковать вещи было некогда.
- Не знаю, - Мурзик нервно дернул ушами, - Давай, седлай меня, в темпе. И приготовься к хорошей скачке.
Он задвинул тяжелый дубовый брус засова, подергал дверь, и, убедившись, что пару ударов она выдержит, внезапно сказал:
- А платье возьми, еще пригодится... Да и остальное...

Аэрис как раз застегивала седельную сумку, набитую барахлом, когда в дверь деликатно постучали.
- Кто там еще? – сердито отозвалась эльфийка.
- Госпожа! Вам записка!
- Какая еще записка? Ночь на дворе! – возмутилась девушка.
- От господина Гаелана! – не отставал голос за дверью.
- Минуточку, я не одета, - ответила эльфийка и вопросительно посмотрела на тигра.
Тот прислушался, втянул ноздрями воздух и отрицательно покачал головой.
- Там двое, - шепнул он девушке, - И слуга трусит - от него страхом разит, как от перепуганного зайца. А второй, который рядом... Он странный. Скажи, что сейчас откроешь, а сама иди в ванную...
- Сейчас открою, - послушно отозвалась Аэрис и на цыпочках пробежала в ванную.
Мурзик отодвинул засов и отступил на пару шагов назад, приготовившись к прыжку.
Дверь приоткрылась всего на ладонь, но ни заглядывать, ни входить в нее притаившиеся в коридоре не торопились. Вместо этого в комнату влетел светящийся зеленым сгусток, ударился в середину пушистого бежевого ковра и расползся грудами отвратительной паутины.
Мурзик брезгливо поджал губы и выпрыгнул в коридор, по пути наотмашь ударив лапой в сторону, откуда прилетел магический заряд. Под лапой охнуло, хрустнуло, и, судя по звуку за спиной, осело на пол. Аэрис в ванной торопливо натягивала тетиву и одним глазком посматривала в щелку – не рассосалась ли еще паутина.
Мурзик оттолкнулся от стены и круто развернулся, готовый рвать и грызть врага. Вздыбленная шерсть делала тигра едва ли не в двое больше, а уж оскаленные клыки и выпущенные когти могли вызвать истерику даже у гаеланова крокодила. Рыжий хозяин «Тихой пристани» сдавленно пискнул и сполз на пол, судорожно скребя пальцами по груди слева.
Мурзик походя смахнул лапой голову магу - так, на всякий пожарный, а то вдруг оживет еще, сволочуга, - фыркнул на хозяина и прыгнул в комнату.
- Садись, - он толчком распахнул дверь в ванную, - Быстрее. Сейчас тут народу будет как на Мосту этом...

Старясь не коснуться серых клочьев, эльфийка вскочила в седло. Паутина жадно тянулась к тигриным лапам, но словно обжигаясь, отскакивала назад, а Мурзик топтал ее как жухлую осеннюю траву без всякого вреда для себя. Тигр пронесся по лестнице вниз, но не кинулся к парадному входу, возле которого поджидали два десятка солдат в черно-желтых униформах, а свернул в кухню. Дико завизжала стряпуха, вздумавшая на ночь глядя зазвать в гости садовника, и засада у черного хода изготовилась хватать преступников.
Издалека учуяв запах людей и оружия, Мурзик рыкнул:
- Пригнись к седлу и держись!
Он ухватил визжащую служанку, примерился и вышвырнул её в двери.
Слышно было, как увесистая тушка прокатилась по ступенькам, затем топот, звуки борьбы, брань… Аэрис вцепилась в луку седла и ткнулась лицом в теплый загривок.
Мурзик содрал с крепления маслянный светильник и швырнул его на гобелен, после чего с рыком прыгнул прямо на спины людей в кирасах, склонившихся над кричащей женщиной. Что-то хрустнуло, кто-то заорал раненым зайцем, один особо прыткий тип замахнулся было алебардой, но тигр, оттолкнувшись, уже летел на крышу конюшни.

\c Алеф

[Алеф >>>]

Аскатла, Мост, обиталище Падших.

Так оно и получается, так и выходит. Светлейший и чистейший Торм, защитник и покровитель, светоч справедливости и закона, - Шатильон до скрежета стиснул зубы, и ускорил шаг, - хранит закон и справедливость так же, как и проклятые рясники. Значит, не пойман - не вор? Значит, ударенный в спину людьми получает удар и от Торма? Держись, дружище Анарг, держись, бывший покровитель... Не бывать в столице "справедливости" Хельма и Торма, пока жив Рене де Шатильон!
Подобранные Анаргом бандиты шарахнулись в стороны, как крысы, когда экс-звезда Ордена Пурпурного Сердца вошёл во двор схрона Падших. Лицо Рене было страшно, а взгляд - холоден как лезвие рыцарского меча.

В дом Шатильон вошел никем, кроме часового, не замеченный. Взгляды были прикованы к столу, покрытому когда-то алым, а сейчас сильно битым молью бархатом. Даже изгнанные из Ордена, Падшие старались соблюдать традиции и устроили в лучшей комнате своего убежища молельню с импровизированным алтарем. И сейчас на этом убогом постаменте тихо светилась бледным золотом Чаша... На нее смотрели все, в благоговейно молчании, изредка прерываемом торопливым шепотом молитвы. Шатильон замер у входа, разглядывая лица: неверяще-просветленные у своих соратников, сосредоточенно-выжидающие у тех, кто принес Чашу. Не соблюдал торжественного момента лишь один из пришедших: молодой латник с физиономией, явно не обезображенной интеллектом. Он шумно вздыхал, переступал с ноги на ногу и тоскливо озирался по сторонам.
- А ничо тут у вас, уютненько, - брякнул наконец Сейджвик. - Небось Роенал часто заходит.
Громовая отрыжка орки запоздала заглушить слова Сейджа, и все подштанцы явственно услышали в своих мыслях лязг сработавшего капкана.
- Заходит, - cогласился Анарг, смеривший горстку приключенцев презрительным взглядом, - Бывает такое, - и повелительным жестом указал всем Падшим на дверь.
На месте остались только пара сквайров, спасённых в своё время Шатильоном, и сам Рене, ответивший своему "другу" таким взглядом, что кто-то несколько менее отважный чем Анарг, мог бы и штанишки испачкать. Глаза Бесславного хищно сузились, обещая Шатильону крайне неприятный разговор, но больше Анарг не сказал ничего, с грацией опасного хищника, которую не могли испортить даже тяжелые доспехи, выплывая за дверь.
Лучший алебардист Аскатлы не боялся никого и ничего, и уж тем более настырного экс-драконоборца, который успел надоесть Анаргу донельзя, встревая со своей моралью на каждом шагу.

- Я бы сломала ему шею, - раздался в неуютной тишине схрона хриплый голос орки. - Да эта скотина нам ещё снаружи пригодится.
- Бесполезно, - мрачно отозвалась Тори. - Он всё равно не поумнеет.
Взгляды подштанцев, избегая Шатильона, изображавшего собой статую, вросшую в пол, обратились к баронессе.
- Роенал, значит, - очень нехорошим голосом сказала та. – Радость-то какая...
В тишине неожиданно и отчетливо прозвучал насмешливый шепот Рейнарда:
- В Даллнотаксе скорбных умом кастрируют. Чтобы не портили потомство.
- А там уже и кастрировать-то нечего. Всё тю-тю. Отвалилось за ненадобностью, - подал свой звонкий голос Щекотунчик и ножичек из рукава скользнул в его узкую ладошку.
- Хорошая идея, - заметила орка, не очень уделяя внимание разговору. В голове маскитки со свистом летели один за другим планы ухода от боя, и один за другим в дребезги разбивались об подлянку, подставленную идиотом Сейджвиком. Уйти в канализацию - возможно где угодно, но только не на Мосту. Держать оборону, убирая магией одного падшего за другим, можно в любом доме, кроме деревянного. И даже уйти на Изнанку сейчас было нереально - на молчаливый вопрос орки Заувиира с сожалением пожала плечами. В сегодняшнем её запасе заклинаний Планарного Путешествия не значилось...

Налья перебирала в уме варианты, а в памяти – готовые заклинания. Кислотные стрелы – да, а вот огненный шар здесь будет самоубийством. Она бросила косой взгляд на остальных подштанцев – готовы, и команда не нужна. Начинать первыми выгоднее – но, может, все-таки обойдется без боя?

(Мяв, Хигф, Торвик и я. Кого еще забыли?)

[Barbebleue >>>]

Мост. Убежище бывших людей Буравчика. Вечер, накануне «дерьмовых фонтанов».

В большой комнате заколоченного дома собралось около двух дюжин мужчин разного возраста и рас. Тут были и бородатые дварфы, и изящные полуэльфы, парочка юрких полуросликов и один уродливый полуорк, хотя большую часть присутствующих можно было смело отнести к ныне господствующей расе Фаэруна – людям. Но основной объединяющей чертой собравшихся мужчин был их род занятий – все они были воры и разбойники, раньше державшие Мост Города Монет в страхе, предводительствуемые недавно отправившимся в Абисс Буравчиком. Пытаясь сохранить себе жизнь, они все присягнули на верность свирепому алебардисту с его закованными в железо громилами, и вот теперь ждали очередной команды Анарга или его заместителя – рыжебородого здоровяка Рейнальда де Шатильона. Рассуждать о предстоящем деле ни у кого не возникало желания, потому что слишком свежи были воспоминания о скорой расправе падших паладинов над Буравчиком и его ближайшими помощниками.
Пятеро играли в кости на шершавом видавшим виды столе, потягивая темное пиво и вполголоса перебраниваясь. Одноглазый огненно-рыжий дварф метнул кости и хотел уже приложиться к своей громадной кружке, но поперхнулся так, что пивная пена пошла у него из ноздрей: кости вместо того, чтобы упасть на стол, подпрыгнули в воздухе и залетели в открытый от удивления рот мощного ужасно кривоногого чондатца. Ехидный смешок зазвучал из пустоты над столом, а затем кто-то дернул облитую пивом бородищу дварфа:
- Хи-хи-хи! Ой, ну и рожи у вас, ребята! – с этими словами на столе возникла маленькая женская фигурка и нагло обвела онемевших разбойников совершенно безумным взглядом. – При-вет! Я – Мышь! – черная рожица девчонки озарилась белозубой улыбкой, а разноцветные косые глаза несколько раз по очереди подмигнули ошарашенным мужикам.
– А вы ведь на большого дяденьку Анарга щас работаете? – беззаботно спросила она, запустив пальцы обеих рук в копну своих крашенных в невообразимый переливающийся цвет волос, не обращая ни малейшего внимания на угрожающе потянувшихся к оружию бандитов.
Одноглазый дварф со всего маха опустил свою полупустую кружку на голову наглой девки, но ее уже не было на столе. Все выхватили своё оружие, но наглый голосок Мыши вещал уже из дальнего угла комнаты:
- Какие мы нервные! – маленькая воровка сидела, поджав под себя ноги, на полу, деловито раскладывая перед собой полтора десятка кошельков разной степени наполненности. – А вы вот подумали, что Теневые Воры тоже могут претендовать на этот сла-а-авный райончик? Нет, – сама себе ответила проказница. – А ведь Анарг вас не уважает! Нисколечки! На мяско вас хочет пустить ваш дражайший инквизитор, вот, – добавила она, надув губки.
Бандиты, вконец обалдев от прыти и наглости маленькой чертовки, даже не пытались поймать ее, тупо слушая то, что говорила им косоглазая.
- Дяденька Ренал обещался вас простить, если вы не будете лезть в разборки Анарга и примете потом Мастера Теней, как своего руководителя. Паладины долго не продержатся на Мосту. Но вы-то жить хотите. Не помогайте дядьке Анаргу и не мешайте дядьке Рене, и поимеете свою дольку в теневом общаке. Прикиньте, мужики, енто дело к носу, помозгуйте! А я за вами уж пригляжу! – с этими словами Мышь растворилась, прихватив содержимое срезанных кошельков и оставив бывших людей Буравчика обсуждать перспективы их работы на Мосту.

[Алеф >>>]

Аскатла. Гостиница "Тихая пристань"

В темное небо взметнулись сразу два зеленых шара. Один просвистел мимо и с разочарованным шипением покрыл паутиной половину заднего двора, значительно ограничив нападавшим свободу передвижений. Второй ткнулся тигру в плечо, выпустил было паутинные щупальца, которые тут же съежились и вялыми клочьями посыпались вниз.
- Урою, - мрачно пообещал Мурзик, приземляясь на черепичную крышу. Кровля, вопреки тигриным опасениям, выдержала, хотя и заскрипела протестующе. Тигр не стал испытывать судьбу и прочность крыши, и с ревом сиганул на запруженную гуляющим народом улицу. И вот тут-то введеный накануне комендантский час и усиленные патрули на улицах сыграли дурную шутку: и без того взбудораженные неапонятными - и, соответственно, подозрительными - мерами жители Аскатлы, узрев оседланного тигра, мелькнувшего на фоне горящего здания, немедленно сделали соответствующие выводы, и началось форменное столпотворение - разномастные (и очень разнообразные) горожане с воплями бросились спасать свои шкуры, причем чем дальше находился тот или иной спасающийся, тем сильнее он паниковал, и тем фантастичнее и страшнее звучала его версия происходящего. Люди, эльфы, гномы, полурослики - все смешалось в водовороте перевернутых прилавков, брошенных зонтов, выпученных глаз и разинутых в воплях ртах. Жару поддал вступивший в город через Восточные ворота караван бактрианов из Калимшана, везущих листовую медь для кровли здания Совета: при виде бушующей толпы двугорбые "корабли пустыни" решили, что настал предрекаемый Пророком конец света и пришла пора позаботиться о сохранении собственной шкуры, а лучшим средством спасения является бегство с диким ревом.
Мурзик же, вопреки здравому смыслу, метнулся обратно, к забору, ограждающему задний двор "Тихой пристани", и замер в тени.

(сержант Ботари и Алеф)

[сержант Ботари >>>]

- Ууууух, заррраза! – прошипела сквозь зубы эльфийка, сдирая с воротника клочья паутины. Несколько нитей коснулись таки незащищенной шеи и теперь кожа горела и чесалась. Подумав немного, Аэрис пожелала прихвостням графа Гаелана быть изнасилованными горным троллем, а когда неосторожно зацепила ожог ногтем, присовокупила еще пару слов, подцепленных не иначе как в достопамятном придорожном борделе.
- Не цапай, заразу занесешь, - буркнул мохнатый, наблюдая за появившимися над забором арбалетчиками. Стрелки вглядывались в бурлящую толпу, тщетно разыскивая тигра с наездницей и не подозревая, что те сидят в прямом смысле у них под носом. Наконец один из стрелков - судя по алому плюмажу, старший, - нехотя отдал приказ, и воины убрались. Старший еще некоторое время поторчал над забором, бурча в адрес эльфийки пожелания, от которых покраснел бы даже пьяный дварф, но наконец исчез и он. Со двора теперь доносились лишь вопли постояльцев и челядников, борющихся с устроенным Мурзиком пожаром. Судя по интенсивности воплей, огонь отвоевывал себе позиции, заставляя людей орать все громче и громче.
- Гори, гори ясно, чтобы не погасло, - злорадно прошептал Мурзик.

- По крайней мере уже не надо завтра рано вставать, - философски заметила несостоявшаяся лучница Ильяса.
- Угу, - Мурзик осторожно высунулся и изумленно рыкнул, - Ну ничего себе...
Вся нижняя часть постоялого двора была объята пламенем. Из окон верхних этажей высовывались перепуганные постояльцы, кто-то в ночной рубашке с отчаянным воплем сиганул в окно третьего этажа, кто-то сулил золотые горы за лестницу. Что творилось во дворе, тигр не видел, но догадывался, что собравшимся там сейчас не до поисков тигров.
- Вот теперь точно бежать из города и подальше, - фыркнула эльфийка, любуясь пожаром. Отсветы пламени прыгали в ее глазах, делая их из зеленых оранжевыми. – Или ты все еще будешь утверждать, что это проверка новых бойцов?
- Да уж... Где я мог проколоться? - тигр выждал момент, рывком перекинулся через улицу и скрылся в темном переулке, - Вроде все учел... Демоны, где же я лопухнулся?
- Ну, возле дома-корабля нас никто не видел, - начала перечислять Аэрис. – Воскресить молодого Гаелана тоже вряд ли смогли, времени уже много прошло. То дурацкое зеленое платье я выбросила в лесу, даже если кто найдет – не догадается, откуда. Что еще? Лук из окна «Тихой пристани» улетел…
Эльфийка презрительно хмыкнула и оглянулась через плечо туда, где поднималось невероятной красоты красно-золотое зарево пожара. – Само собой, папаша Гаелан не пожалеет нанять лучшего прорицателя осмотреть дом-корабль…
Аэрис вспомнила, как в свое время прогуливала ненавистные основы магии и с сожалением прищелкнула языком. Не филонила бы, смогла бы сама стать неплохим волшебником.
\С Алеф)

[Алеф >>>]

Продолжение

- Прорицатель, прорицатель, - Мурзик резко остановился, - Стоп, я в коридоре пришиб чудика, который к нам в комнату ту дрянь закинул. Помнишь? Как он мог на нас выйти?
Эльфийка отчаянно заскребла затылок, припоминая те крохи, которые смогли зацепиться в ее непутевой голове.
- Мммм… зачарованные вещи или существа способны оставлять отчетливый след в мировом магическом поле. Соответственно, если сможешь этот след увидеть, то найдешь того, кто наследил.
- Вещи... Вещи... Седло! - Мурзик, забыв про то, что на нем сидят, завертелся юлой, разглядывая седло. Аэрис ойкнула, замахала руками, ловя равновесие, и соскочила наземь, едва не упав. Спрыгивать с вертящегося тигра было столь же удобно и безопасно, как выпрыгивать на берег в четырехбалльный шторм с верткого ялика.
- Дай боги, чтоб это было седло… - пробормотала эльфийка, расстегивая ремни и сбрасывая предательскую вещицу в сточную канаву.
- ..... богов душу мать! - тигр в последний момент перехватил седло и начал выкидывать из седельных сумок множество полезных вещей - одеяло, щетку для вычесывания, коробку с трутом, кресалом и огнивом, несессер с умывальными принадлежностями, и - самое главное - книгу с похождениями Ланселота.
- Попадемся Гаелану, вещички уже не понадобятся – огрызнулась эльфийка, но все же собрала вещи в одеяло. Узел получился внушительный.
- Собрала? Садись и держись крепче, - тигр оглянулся. Шум паники все не утихал, более того - беспорядки охватывали все большую часть города. Уже заревел горн в Доме Стражи, ему вторил гонг на башне Дома Совета, дудели рожки патрульных легионеров, надрывались колокола пожарных команд...
- Да, нас надолго запомнят, - хмыкнул Мурзик, - Ты это, лучше за шею, а то за уши - больно...

[сержант Ботари >>>]

Трактир "Медная корона"
- А еще, говорят, ратушу подчистую спалили! Тыща человек сгорело!
Юная миловидная официантка выкладывала Хендаку последние новости, испуганно тараща голубые глаза.
- А я с танцев шла, вижу – зарево. А потом мимо меня кто-то как промчится! Да с топотом, с ревом… Вот на столечко сабля мимо просвистела! Спасибо, он в темноте не видел, куда замахивается!
- Вздор говоришь, - сердито оборвал трактирщик. – Еще расскажи, что это дракон ратушу сжег.
- Как хочешь, дядька Хендак, а я не вру, - девчонка обиженно надула пухлые губы. – Сиди тут, кружки перетирай, если не веришь.
Загремел колокол, сзывающий цеховое ополчение. Ему вторил набат на ратуше.
- Ну вот он, колокол на ратуше, - проворчал Хендак. – А ты раскричалась - «сгорела… сгорела…».
- Не сгорела, так сгорит! А я тут посижу, домой страшно идти, - служанка метнулась в кухню и стало слышно, как поднимается тяжелая крышка погреба. Трактирщик плюнул в сердцах, выглянул на крыльцо и успел увидеть, как по узкой кривой улочке пронесся, перепуганно трубя, породистый белый верблюд. Правда, погонщик никого саблей рубануть не пытался, а верещал не хуже своего скакуна.
Мурзик перепрыгнул через забор.
- Фу, еле ушли... Откуда тут эти плюющиеся твари взялись на мою голову? Ты как там?
На землю брякнулся узел с вещами, а следом шлепнулась мало чем отличающаяся от него Аэрис.
- Верблюды – к…корабли пустыни, - непонятно к чему выговорила она.
На улице становилось все оживленнее.
- А это у них такое кораблекрушение? - Мурзик заботливо пристроил узел эльфийке под голову и бухнул лапой в дверь трактира.
На этот раз Хендак не стал хвататься за сердце при виде приветливой тигриной улыбки, а вместо «здрасте» подковырнул:
- Сдается мне, знаю, кто тут боевой дракон, спаливший ратушу.
- Ещеи дракон? - тигр опасливо покосился в небо, - Этот-то откуда взялся?
Он торопливо ухватил девушку за шиворот и волоком втянул под защиту крыши, попутно зацепив узел и сумку с барахлом.
- Не столько пожжет, сколько обгадит, - пояснил он трактирщику свои действия.
Хендак неторопливо расставил кружки на барной стойке, аккуратно расправил влажное полотенце и сочувственно предложил:
- Могу пока в погребе спрятать. Там, правда, подавальщица заныкалась, но погреб большой – все поместитесь.
- Зачем? - удивился мохнатый, поднимая эльфийку на ноги, - От огня не убережет, а от дерьма нам и крыши хватит. Только одно не пойму - откуда тут дракон....

- Прилетел, - исчерпывающе ответила аристократически бледная, с нежно-зеленым отливом щек девушка и вознамерилась было снова опуститься на пол, но покосилась на трактирщика и устояла. С улицы чьим-то пронзительным воплем поступила еще одна версия происходящего:
- Калимшанцы наступают!!!
Невидимого крикуна перебил другой голос, дребезжащий, надорванный, но не менее громкий:
- Горе вам, жители Аскатлы, ибо не послушались вы пророков Безглазого Бога и не лишили себя греховного зрения! Плачьте и молите о спасении, ибо больше ни для чего не нужны будут ваши глаза.
- Вот срань-то... - Мурзик метнулся к двери и приложил к ней ухо, - Еще и калимшанцы. Их дракон, чтоли? А как они марш скрытно провести умудрились?
По улице под лязг оружия протопотали подкованные солдатские сапоги, кто-то выматерился, очевидно, наступив в щедро разбросанные по улице свидетельства верблюжьего испуга. Тигр недоуменно прял ушами:
- Ничего не понимаю... Аэрис, ты как себя чувствуешь?

\Все те же графоманы)))