Истории зелёной долины., Спасти волшебника

[DarkLight >>>]

Первой реакцией Азабеллы на происходящее, было законное остолбенение. Ну, еще бы: ковер неожиданно ожил, да еще – говорит человеческим голосом. Ну, почти человеческим. Второй же реакцией было законное уважение: по мненью волшебницы, чтение было занятием благородным. А уж для того, чтобы читать книгу с таким характером (иными словами – постоянно ворчащую и норовящую прищемить тебе пару пальцев) – тут нужно было быть Книжным Червем… то есть – кротом, с большой буквы. А уж после того, как нежданно встреченный в глухом овраге великий ученый вдруг занемог, Зизи окончательно прониклась к нему самыми добрыми чувствами. Как и большинство женщин, она очень любила утешать больных и обиженных (и бить обидчиков – тоже), а в данный момент, к тому же, вдруг вспомнила, что еще в ученичестве вступила в подпольную организацию по защите монстров от волшебного произвола. В то время это было шиком среди магов-недоучек. Правда, потом, начав самостоятельную карьеру, Азабелла как-то позабыла про клятву, которую когда-то дала в темной ночи на могилке зверски замученного ректором Академии (а на самом деле – умершего от старости) монстра Нявы. Но сейчас это все всплыло в памяти, и Зизи громко воскликнула:
- Уважаемый, вам плохо?
Что и говорить, благородных существ, разрешающих тебе что-нибудь выкопать (да еще – даром) встретишь нечасто.

[Beduin >>>]

Уже третий день подряд местный кромонор, маленький человекообразный карлик с носом утки, не мог спокойно поспать. К 16 годам, что по меркам кромоноров считается глубокой старостью, он стал невообразимо ленив, и покидал подземные лабиринты своего жилища лишь раз в год – помыться в протекавшем мимо ручейке. А тут на тебе: какой-то здешний «ло-о-о-о’д» собрался в «пахоо-о-о-од»… Тоже мне, нашел повод погреметь железяками…
А между тем, самим воякам, бегавшим как собаки на охоте уже третий день, было глубоко все-равно на недосыпы бедного гномика. Список заданий какого-нибудь захудалого командира патруля составлял порядка двадцати пунктов в день, что для опухших от безделья неженок составляло просто огромное количество. Но первая и главнейшая задача у всех была одна: найти того умника, который принес весть от волшебников, что заставила сэра Альбана вскочить из-за стола прямо посреди обеда и объявить «срочные сборы всех и всея на земле Долинной»… Со вчерашнего дня во всех тавернах висят объявления о:
«…Внимание, внимание!..
Всем патриотам Долины!!!


Именем славного Императора и устами Его наместника в Изумрудной долине, объявлен набор профессионального ополчения!!!
Обязательному призыву подлежат:
• Наемники, не уплатившие обязательной воинской повинности
• Лица, уклонявшиеся от уплаты податей
• Человекоподобные существа, имеющие сертификат Одушевленности

Также, мы будем рады видеть в рядах ополчения дипломированных наемников, труд которых будет оплачиваться звонкой монетой из казны лорда-правителя, сэра Альбана Карадока.
И помните –
Священный долг каждого юноши помочь в борьбе против ненавистных чернодушников!!!..»


Записаться в ополчение можно было не отходя от стойки- за небольшими столиками в углу сидели мальчуганы, одетые в форму глашатаев, которые и записывали в ополчение, на месте выдавали доспехи и оружие, выплачивали наемникам аванс, и тыкали пальцем в небольшой палаточный лагерь, коий был разбит за каждой таверной. И все это сопровождалось фирменным «Чавк…». Масштаб сборов был потрясающий, что и не говори: даже старожилы не помнили таких сборов. Все это говорило об одном: Альбан собрался что-то поменять на карте Долины, скорее всего – что-то стереть с нее. Или выстроить всех их в большую надпись «Славься отец-Император!». Кто его знает…
…А между тем, сам сэр Альбан пребывал в тяжелых раздумьях. Наверное. Судя по позе «мыслителя», которую он принял и упорно держал уже четыре часа. А на самом деле…
…Чёрт, как есть-то хочется… Из-за этой суматохи не пообедал даже. А на обед был окороо-о-ок… Ммм… Тьфу, ересь какая! Надо думать о волшебниках! Стихоплёты, чтоб их! Напридумывают стишков всяких и давай горы рушить, города ломать… А теперь с братом еще это… Нет, за такую дерзость их надо наказать! Ишь, удумали: возродить Царство Вечной Тьмы… Такими страшилками только детей пугать, однако… Однако мне не нравится ход их мыслей. Того глядишь, объявят независимость… Ух братец, спутал ты мне все карты, будь ты неладен! Не будь я…
…Закат малиновым вареньем… Да-а-а-а…Красиво… Ладно, я на пару минут, просто посмотреть…
… По холму поднимался… карабкался… ну, еще чуть-чуть…О! На холм вскарабкался-таки начальник стражи Адлен Рогдиген, пузатый мужичок лет сорока эдак. С пышных усов, кои он начал отращивать с того момента, как у него под носом появился подростковый «пушок», и за которые он получил прозвище «Пыж», стекали ручейки пота. Нет, не потому что Адлен был ленив и не тренировался он так много сил потратил на восхождение, совсем нет! Просто он считал недостойным рыцаря спешиваться и наносить удары мечом, поэтому и не развивал себя в этой области. Лошадь его отдыхала, поэтому…
-Милорд, все готово.
Мы можем выступать.


…Давненько Варрервиль не принимал ТАКОГО количества гостей. Армия, что ни говори, да…

[Йоши Тамака >>>]

Вечерняя гроза выдалась замечательная.. Дул свежий, прохладный ветер, падали крупные и прозрачные лождевые капли, колотя по листьям и создавали тот замечательный звук дождя, что бывает только в лесу. Темнеющий купол вечернего неба то и дело расчерчивали бело-голубые трещины молний, раздавались такие раскаты грома, что всё зверьё в лесу, даже злобные, коротколапые черные волки, попрятались кто куда. Джек бодро шагал, что-то насвистывая. Впрочем, через гул ветра, дробь дождя по листьям и раскаты грома, нельзя было различить, что именно.
Со временем деревьев становилось всё меньше, а ветра всё больше. Похоже, лес заканчивался. А раз лес закончился, то и до реки было недалеко.. И в самом деле: вскоре впереди заблестела серебристая ленточка речки, и показался мост, перекинутый через нее. Посмотрев под мост и убедившись, что там не сидит тролль (мало ли, после недавних-то приключений..), Джек перешел через реку и направился дальше.. Наверняка недалеко должна быть деревня.

[Aylin >>>]

Крот посмотрел на Зизи проникновенным взглядом, выронил из слабеющих лап чудо-книгу и степенно ответствовал.
- Увы, почтенная, мне не плохо, мне даже не больно, я умираю... и если вы хоть немного опасаетесь тысячелетних некрокротов, лучше не медлите... прочтите заклинания с сорок четвертой страницы вашей книги и с...
Дочитать до сорок четвертой страницы Крот разумеется не успел, но зачем, спрашивается, в книгах делают оглавления? Говорил крот все тише и тише - кончался воздух в парализованных легких. Чуть-чуть не договорив, крот недвижимым упал на землю - возможно, в хвостах лемуров водится какой-нибудь специфический яд? Крот-мутант раньше с ними не сталкивался, поэтому не мог сказать что либо по этому поводу... он и лемура-то до сих пор не заметил.

[бабка Гульда >>>]

А в избушке чародейка Криселла, убедившись, что ее новый крылатый помощник устроился на насесте из сломанной прялки, сказала с несколько чопорной любезностью:
- Добро пожаловать на новую кварти-иру, сударь Каркель. Надеюсь, вам тут будет комфо-ортно...
Повернулась, двинулась было по лестнице вниз. Но с первой ступеньки обернулась и сказала с неожиданной простотой и сердечностью:
- Я рада, что вы будете жить тут. Чердак пуст без крылатого жильца. И будет с кем поговорить по-заграничному. У вас это хорошо получается...
Смутившись своего порыва, Криселла побежала вниз.
Ступеньки почти не скрипели под ногами: дом впервые одобрил поступок своей нынешней хозяйки.

[Аленький >>>]

Как только Джек вышел из избушки, Ульяна прилипла к окну пытаясь разглядеть сквозь грозу удаляющюся фигуру. Но окно было пыльным и паутинистым, а гроза за окном сильной, и увидеть девушке ничего не удалось. В странном смятении чувств Ульяна вернулась на облюбованное место за печкой и по-хозяйски оглядела доставшееся ей ведомство. Кастрюли и сковородки она вымыть успела, а вот пол и какие-то тряпки под лавкой еще ждали своего часа. Да и Криселла уволокла куда-то птицу селить."Такой дивный соб- собре - собе-седник"- С трудом вспомнила Ульяна, и сама себе удивилась, что запомнила такое мудреное слово. " Интересно, а как и чему меня госпожа учить станет? Уж не пирожки же печь" - размышляла новоиспеченная ученица, проверяя в каких горшках лежат крупы, а в каких разности всякие.
Ульяна уселась на лавку и ощутила, что сильно устала за день. Неплохо было бы выспаться. "Вон пичугу госпожа поселила на чердаке, надо будет заглянуть завтра, там наверняка от пыли не продохнуть. И меня определит куда нибудь..." - думала Ульяна проваливаясь в сон. Так что Криселла вернувшись, застала бы ее спящей прямо на лавке, с небольшой корзинкой вместо подушки.

[Сейден >>>]

Дождь лил и лил, усердно стуча по камням и траве горной вершине, по зонтику, иногда ветер выкидывал особенно заковыристый поворот и тогда капли с злорадным ехидством забирались под зонтик и настырно стучали по самой Тахиомере.
Вдали, где-то на юго-западе тучи выглядели особенно тёмными, время от времени там можно было различить сверкание молний.
Эта идиллическая картина могла длиться бесконечно (ведь нет ничего более приятного, чем постижение собственной близости с природой), однако всё прекрасное имеет свойство прерываться в самый лучший свой момент. Вот и Тахи, во время особенно чудесного порыва ветра кто-то бесцеремонно постучал по плечу.
Там стоял, а может и сидел (если честно, достоверно определить состояние данного существа представлялось весьма сложным занятием) леокрыс – трёхметровый бирюк с рыжей шерстью в дешёвом пижонском галстуке. Что поделать, представляя собой руку судьбы, леокрысы за всё время существования мира так и не удосужились улучшить свои вкусы, им как и встарь, во времена больших походов, нравились яркие и безвкусные предметы.
Коротко рыкнув, леокрыс сразу же перешёл к делу (что поделать, чувство такта эти посланцы так же воспринимали как вчерашний дождь, то есть никак):
- Ты должен стать избранным, - проникновенно сообщил Тахиомере леокрыс. – Как хочешь, хоть устрани всех остальных, но стань им. А когда ты это добьёшься, ты должен будешь спасти библиотеку волшебников.
Выдав тираду, леокрыс задумался (что также являлось процессом скорее благоприобретённым, чем исконным, однако в отличие от многих других привычек рук судьбы, порой дже приветствовалось).
- И должен не кому-нибудь, а себе. Помни это. К слову, - леокрыс расправил хвост и приготовился ко взлёту, - будь осторожен, лига не станет надёжным союзником. Возможно, стоит поискать союзников в другом месте, подчас, они водятся даже под ногами.
Хвост плавно завертелся, сливаясь для зрения в одно сплошное пятно, леокрыс стал медленно подниматься с земли, а затем резко исчез, словно смытый дождём.
Знак судьбы явственно пронёсся над Тахиомерой, брызнув ей в лицо очередную порцию мелких капель дождя.

[DarkLight >>>]

Ущелье. Зизи.

Честно сказать. Азабелла, как существо сугубо жизнелюбивое, прилежно прогуливала большинство занятий с приставками «некро». Так что о некрокротах не знала совсем ничего. Более того, реально замаячившая возможность с одним познакомиться а в перспективе – на практике применить то, что написано на сорок четвертой странице для упокоения нежити, ее не прельщало.
- Нееет, вы это не смейте, - волшебница мигом подскочила к несчастной жертве лемура и попробовала сделать массаж сердца. Где у кротов сердце Зизи знала довольно примерно, а возможность искусственного дыхания и вовсе отвергла почти сразу. Великодушие тоже имело пределы.
- Пим, отыщи какую-нибудь оживлялку! – крикнула она монстру, кругами носившемуся над местом трагедии. И кивнула на книгу. Последней происходящее тоже не нравилось: до сего дня Азабелла считала, что выражение «ощетиниться» применимо только к живым существам. Но фолиант сейчас выглядел именно так.

[Aylin >>>]

- Это что было? - воззрилась в небо маленькая, деморализованная хиомера. - У этого в галстуке хвостовая фиксация или оно - дальтоник? Я - не ООН! Чтобы спасать волшебников!
Тахи гордо выпрямилась. Скованная в камне лапка мешала делать это совсем эффективно, да еще и брызги - торжественность момента была безвозвратно упущена, о чем и возвестила очередная сверкнувшая в небе молния. Грохот разметал слова по округе и леокрыс улетел так и не получив ни самой завалящейся фобии, ни даже хотя бы малюсенькой, но моральной травмы...
Тахиомера загрустила. "Нет, я спасусь. Я обязательно спасусь! И устрою всем беспредельное добро и милосердие!" Однако долго грустить у нее не получалось - воспитание не позволяло, поэтому и мысли почти сразу стали не такими грустными. "Корнеплюги обещали вернуться, Лига не может бездействовать, а значит о ее пропаже уже сталло известно волшебникам и всяким там в галстуках... точно - один ведь пролетал недавно. А потому ее не заклюет камень, не успеет - ее заберут для опытов волшебники или посадит в темницу местный лорд, или..."
Мечты как обычно были грубо прерваны появлением корнеплюгов. Тахи послала их к лорду. Вежливые корнеплюги тихонько удалились. Но услыхав вслед обнадеживающий хохот, что если не лорд, то волшебник в одинокой башне уж точно поделиться с ними господством - воспряли духом.
Тахи осталаь одна одинешенька и... с грохотом и в свете разбушевавшихся молний на плато выбрался клюй-камень...
Бешенные наводки скрыли происходящее на плато от взоров мудрых и прозорливых, но один змерек доброжелатель потом сообщил, что видел в Ущелье...

***
Бывший клюй-камень, а нынче эфирный дятел пролетел Долину очень быстро, слегка задолбал по дороге две деревни, три замка, четыре обоза и одного капеллана. Поледним, кого клюнул волшебный дятел, был конечно Гоги. На этом дятел выдохся или скрылся в дебрях эфирных возмущений. се еще умирающий крот-мутант только досадливо поморщился - везет всяким горцам, ты тут копаешь почем зря, буквально горишь на работе, а им - прямо манна небесная. И даже под землю, в замок Черного Властелина лезть не надобно, чудо само прилетело и клюнуло. Умриающий крот с неподдельным интересом ждал "превращений".

***
Тахи тем временем оправила новую шкурку и возрадовалась - это была настоящая мощь! Это было неподдельное могущество! Это был одноззначный конец всем.., "Хоть с корнеплюгами делись в самом деле." И тихо, мирно, буквально пешком она отправилась к волшебникам в гости.

нпрг: За волшебством нежданно негаданно свалившимся к горцу - к Сейдену, он у нас мастер. Да и вдруг горец увернулся... =)

Сообщение отредактировал Ri - 17-09-2008, 12:57

[DarkLight >>>]

Ущелье. Азабелла.

При виде новых событий, Зизи всплеснула руками. Мысли волшебницы при этом звучали приблизительно так: «Ну. что за форменное невезение, причем - прямо с утра. Идешь себе по живописной местности с интересным молодым человеком, по пути – встречает благородного и бескорыстного любителя магической литературы. Казалось бы. радуйся – не хочу. Как бы не так: похоже, что я вот-вот окажусь в обществе двух мертвецов… или кого-то похуже. Смерть – это, конечно, печально, но с ней хотя бы все понятно. Лежит себе покойничек тихо и не кусается. А вот некрокроты и… как это называются жертвы дятлов? Словом, это уж слишком для нервов чувствительной девушки».
Итогом таких мероприятий стало то, что Азабелла прекратила попытки удержать жизнь в могучем теле крота-мутанта и подошла с горцу, с опаской ожидая, что же с ним будет. Пим спрятался у нее за плечом и теперь оттуда торчал лишь его любопытный нос.

[Beduin >>>]

… Солнце неспешно , будто толстенный стражник, взбирающийся по ступенькам винтовой лестницы на свой пост, карабкалось к горизонту, заливая светом Долину. Вот уже и петухи встрепенулись на жердях курятников, просыпаются стражники, уснувшие на ночной вахте, и приободряются те немногие, кто не уснул, «выкатываются» на свет шипоглавы: эдакие шарики, утыканные иголками, осторожно бреется войсковой глашатай Альнорд.
Альнорд – молодой человек двадцати восьми лет от роду, с глубокими голубыми глазами и зализанными назад длинными светлыми волосами. Черты лица его будто кричали об утонченности сего индивидуума: вытянутый, слегка худощавый овал лица, высокий лоб, «прижатые» уши, тонкие губы и маленький рот, который редко открывался по делу. Если уж полностью описывать его, то надо сказать, что и тело его было под стать лицу, то есть таким же неестественно длинным и слегка худощавым. Сравнить его можно было с изголодавшим конем, у которого неестественно выпирают остатки мышц и торчат ребра. Но, некую грацию и красоту он все же имел.
…Да, вернемся в ту деревенскую халупу, где расквартировали Альнорда, и на крыльце которой он сейчас усердно брился. Вообще, бритью Альнорд уделял очень много времени. Это было неким ритуалом, обязательным, однако ж, который он совершал каждое утро и вечер с огромным тщанием и рвением. Нет, он не был идиотом, или что-то вроде того, совсем нет. Просто борода у него росла с феноменальной скоростью. Притом рыжая.
А дело все в том, что Альнорд – горец. Да-да, рожден он был в семье горных коротышек, средь заснеженных пиков и медведей. Уже к трем годам он был выше отца, за что тот его часто бил. К восьми он так и не научился держать топор, однако уже упирался головой в потолок их жилища. А уж когда отец заметил, что непутевый сынишка приволок в поселение лютню… Альнорд был наспех «изгнан навеки», когда отец в слезах расколотил лбом гранитную кладку в доме старосты. Так и оказался десятилетний пацан в ближайшем людском поселении, куда его провел патруль стражи. Альнорд ничем не отличался от тамошних сверстников кроме как… бородой. Еще не такой пышной, как у отца, но уже длиннее, чем у местного старосты. Мальчик честно пытался вырваться из железных рук кузнеца, который держал его, пока «завистник»-староста брил Альнорда. Поплакав горючими слезами, мальчуган ощутил на себе все прелести чистого подбородка, и забыл уже о бороде… Однако, недолго длилась «радость» старосты: уже через два дня борода отросла пуще прежнего. Ритуал повторился вновь… А потом еще раз…. И еще…
К шестнадцати годам Альнорда не мог уже видеть ни староста, ни кузнец. Созвав вече, деревня быстро собрала паренька в путь-дорогу с проходящим мимо караваном, да и забыли о спящем пареньке, которого час назад погрузили в телегу…
… А проснулся Альнорд уже близь резиденции местного лорда. То ли дорога так убаюкала его, то ли староста неспроста откупорил маленькую баночку с «горным снегом»...
… Пропустим тот этап, на котором Альнорд устраивался ко двору и как стал глашатаем, а вернемся-ка к самому «герою», который пытался одновременно бриться и смотреть на восход, окрасивший редкие тучки на небосклоне в светло-розовый цвет… Ну вот, посмотрел на восход… Неприятный порез был моментально заклеен кусочком вчерашней депеши, и бритье возобновилось… Спустя пять минут Альнорд со вздохом поглаживал чистый подбородок, уже думая о вечернем бритье… Жизнь его была скучна и однообразна для него, вот и стал он цепляться за бритву, как утопающий за соломинку.
Из грустных размышлений его грубо вырвал капитан Гросталь, оравший откуда-то со двора:
- Эй, Альнорд, бездельник чертов! А ну заканчивай там харю до блеска чистить! Ну как баба, ей-ей!!! А ну быстро побежал за сэром Альбаном, у нас тут опять скандал с деревенщиной, зверолюдь их дери…
…Альнорд вздохнул с такой невыразимой усталостью, что актер столичного театра удавился бы от зависти, но приказу подчинился…
… На залитой солнцем площади разгорался очередной скандал при участии… А, что там говорить…



… «Кто рано встает - тому лорд подает»-, гласит пословица. Видимо, мельник Хонг руководствовался именно ею, когда шел «искать правды» у войскового коменданта Гарольда Хокса в пять утра. О, как был рад появлению в своем шатре «рыжего великана» Гарольд! Словами просто не передать… Хвала Императору, мельник вошел в положение заспанного Гарольда и десяти избитых часовых и дал тем время подготовить ответный удар. Ровно в шесть часов дуэлянты начали сходиться. Со стороны Мельника шла добрая половина деревни, со стороны Гарольда – штук двадцать латников да полдюжины наемников, которым только дай повод подраться. Встав в нескольких шагах друг от друга, противники начали сверлить друг-друга пристальными взглядами. Деревенщина – потому что так сказал староста, латники – потому что боялись, наемники – потому что нападать первыми им было откровенно лень, Гарольд – потому что не мог понять, чего это они стоят тут как дураки. Первым заговорил Гарольд:
-Нет-, сказал он непонятно к чему.
-Что «нет»? - , растерялся мельник.
-А?-, попытался избежать ответственности Гарольд, сделав вид, что это сказал не он.
-Ты, это, того, не дури нас тут! Деньги Хонгу давай! -, крикнул кто-то из толпы. Толпа одобрительно загудела.
-Что значит «деньги давай»?-, вот тут уж пришла очередь удивляться Гарольду. Наемники зашевелились: речь зашла о деньгах…
-А то и значит! Сын мой? -, спросил Хонг, поворачиваясь к толпе. Толпа загудела повторно,- Мой! Значит и жалование мое! Деньги давай, кому говорят!-, пригрозил Хонг кулаком, размером с голову Гарольда.
Гарольд стоял ошеломленный. Нет, он слышал о «патриархальной общине» в деревнях, когда учился в столичной академии, но вживую... Да еще и человеком распоряжаются как собственностью…
-Э…Это… Это попирает основы прав граждан Империи…-, промямлил гарольд. Он действительно не имел никаких аргументов…,- А , собственно, давно ли ваш сын служит в нашей армии? В каком полку?
-Дык, известно сколько! Вчера только в одну из палаток ваших пошел «бамагу падписывать»! Это ж где видано, что б отрок дом отчий без благословления покидал! А я никогда сынка родного не отпущу с книгочеями воевать! А ну как в лягушку превратять? Кто ж потом жернова крутить будет, коли ветер не дует? Нет уж, коли сынка моего забираете, дайте хоть денег на старость!-, обливался «слезами» мельник. Меж тем, виновник «торжества» уже был поставлен меж Гарольдом и Хонгом. «Воин» был лет восемнадцати от роду, с копной грязных, нечесаных волос, в наспех одетых латах.
-Батя, батя…-, пытался тормошить «плачущего» отца бубнил сын.
-Иди от сель, предатель. Коль уж надежду на помощника отобрал, так хоть деньги оставь, изверг-, едва слышно прошептал мельник, и тут же взвыл не своим голосом,- Ой бабоньки-и-и-и-и!!! Сыночка родного в страны неведомые лорд-насильни-и-ик угоняеть!!! Дай хоть обниму тебя, коль лорд злой не дозволяет при доме отчем отсаться-а-а-а-а!-, с этими словами мельник крепко схватил сынка, и тот даже пискнуть не успел, как Хонг мотнул головой и со всей силы ударил тому в лоб. Отпустив сына, который медленно сполз на землю, тот принялся то неистово голосить как последняя трандычиха, то махать кулаками и рвать жупан на себе. Гарольд непонимающе вылупил глаза на весь этот балаган, который развернулся перед ним в мгновение ока. Наемники устало развалились в тени деревьев неподалеку, а латники даже пошевелиться боялись: а ну как попадет?
… Весь этот цирк прекратился в мгновение.
-Что это такое, Хокс?
…Э? Кто-нибудь заметил когда это латники и наемники выстроились в шеренги по четыре, а Хонг остался один на площади? Никто?
-Дайте хоть полтину отступных, а?-, боязливо пробормотал Хонг...

[Сейден >>>]

(Для Гоги, Зизи и крота)
Охнув, Гоги ухватился за попранную клюй-камнем часть организма и очень выразительно погрозил улетающему камню вслед. Что касается готовых сорваться с его языка выражений, то удивительным образом присутствие поблизости Азабеллы и, вне сомнения, почтенного крота-хранителя-книгочея, сдержали его.
- Чтоб тебе в век не дать отдыха крыльям, о ненормальный сын горы! Чтоб под тебя вода текла даже в полёте! Чтоб тебя оставили сидеть няней с пятью близнецами, и каждому из них чтоб было по три года! – разумеется, все эти выражения и близко не могли передать всю гамму обуревавших горца чувств.
Что касается крота, то он неожиданно для себя воспарил над собственным телом и ошалело завизжал, соображая, что то что сейчас творится, вообще-то в его планы не входило. Самое интересное, что только сейчас он заметил перед собой странного старика в мешковатой одежде. Старик также висел в воздухе подле волшебницы, скрестив ноги и склонив голову. Перед ним находились две перевёрнутые чаши. Старик поочерёдно показал сначала на одну чашу, потом на другую, затем приглушённо охнул. Истолковав его вздох за предложение крот почесал затылок и ткнул в одну из чашек пальцем. Старик перевернул её. Внутри лежал семилистник. Старик хмыкнул и удивлённо посмотрел на него, а затем перед глазами крота всё закрутилось, завертелось и сознание окончательно уплыло от него.

Когда крот очнулся, то обнаружил над собой склонившуюся Азабеллу.
- Что… случилось? – он слабо приподнялся на руках, слушая, как рядом кто-то ужасно ругался, проклиная некие камни до седьмого колена. Сфокусировав зрение он посмотрел на ругавшегося («определённо, это был спутник волшебницы» думал он), замер и тут охнул. Ругался он сам, вернее, его тело. Крот просто не мог забыть той благородной проплешины на собственном боку. Тут его взгляд упал на собственные ноги – именно ноги,, вполне себе симпатичные, ЕС ли не считать того, что они принадлежали человеку и над ними вертелся тот странный зверёк, что всё время пропадал с горцем.
На всякий случай крот ещё раз потерял сознание.

(для волшебницы Криселлы, Каркеля и Ульяны)
В лесу также наступило утро. Дождь, бушевавший всю ночь, с восходом солнца как-то враз ослаб, стал тише, а после и совсем прекратился. Около восьми часов утра из-за туч выглянуло солнышко, разгоняя остатки ночного сумрака. Среди травы звучал хор насекомых и птиц.
Со ската крыши домика леди Криселлы звучно стекала вода. Напротив него уютно устроился и, казалось, дремал ещё один домик. Дикий и, кажется, совершенно заброшенный. Где он стран6ствовал всю эту ночь? Кто ж тех домов знает? Но теперь он мирно дремал, а прямо перед входной дверью домика волшебницы поднимались из земли высокие подсолнухи, опять же чуть ли не чудом выросшие за ночь.

(для духа Вика)
Героям не часто всего за одну ночь требуется преодолеть страну от края до края. Но по некоторым причинам Сабревульфу пришлось так поступить. Добредя до чертополошного тракта близ селения Грушевка, он угодил под проливную стену дождя. Судя по тому, как ухмылялась едва видимая с такого расстояния башня тёмного волшебника, было это то ли его нацеленное злодеяние против всего честного люда, то ли дурная погода просто чрезвычайно радовала его порочную натуру.
В это же время ночь подошла к концу, и Сабревульф вновь обратился в человека.
Он свернул на северо-запад, к лесу, а через некоторое время вступил под его крону. Когда где-то в стороне послышался шум, Сабревульф остановился и прислушался – шумели птицы. Слишком громко. То ли у кого-то из них начался внесезонный период тока, то ли герой нежданно для себя набрёл на место поклонения птичьему богу. Во всяком случае на это дело стоило посмотреть из близи. Поэтому, стараясь не шуметь, Сабревульф пробрался средь ветвей и оказался у края поляны. Где-то неподалёку шумела река, а на поляне стояли… вернее, находился дух и две птицы. Одна без сознания, а вторая, кажется, разговаривала с духом. Искатель приключений устроился поудобнее и стал вслушиваться.

[Сейден >>>]

(для Бедуина)

Тем же утром в среднем течении Быстринки случилась достаточно необычная встреча. На перекрестье тракта и местной поселковой дороге сошлись с четырёх сторон света равное число волшебников. Для довершения картины пятый из них спланировал на получившуюся компанию сверху, настолько устрашающе размахивая руками и ногами, что прочие пешепутные чародеи предпочли резво отскочить в стороны.
Последовал глухой удар, облако пыли взметнулось над перекрестьем. Когда же оно более-менее осело, стало возможным разглядеть сидящего прямо на дороге волшебника, стянувшего с себя сапоги и вытряхивающего их них пыль.
- Итак, мы в сборе, - произнёс тот из волшебников, что был в длинной остроконечной шляпе с чрезвычайно узкими полями. В отличие от навершия своей профессии роста он был небольшого, а характера скорее сварливого, то есть по-иному называемого в кругах почтенных представителей чародейства и волшебства, благородного.
- Можно приступать, - поддакнул ему второй, любитель шёлковых накидок, каждая из которых сама по себе была прозрачной до невозможности, но огромное их количество, намотанное на волшебника, совершенно скрывала его фигуру от стороннего наблюдателя – одно из веяний столичной моды прошлого десятилетия, - это говорило о том, что несмотря на длинную бороду данный образчик волшебного заклинателя был, по сути, весьма молодым человеком.
- Мы тогда проведём работу среди местных, - поддакнул третий из чародеев, четвёртый только кивнул. Первый погладил бороду и решил:
- Тогда мы постараемся незаметно проследить за действиями его подчинённых.
Данный, вероятно, со стороны несколько непонятный разговор оборвался. Четверо волшебников разошлись в стороны. Оставшийся сидеть на перекрестье дорог их коллега всё так же методично вытрясал песок из сапога.

[Фея Луганская >>>]

- Аскольд!!! - такой прыти от полупарализованного крота никто похоже не ожидал. - АСКОЛЬД!!! Да упадут на тэбя, о сын южных кустов, мой Вэликий Горы! Да прыдавят они тэбя, о хвастатый пакасть, свой вэршина! Да вытащи свой прэдатеэльский кинджал из мой...
Пока Гоги пытался сообразить из какого именно места лемуру нужно выдернуть иглу и приноровится к новому телу. Оцепенение похоже начало спадать и с остальных его спутников.
- Гор? - Аскольд покосился на стоявшего горца. - Гор? - все еще косящий лемур окинул взглядом тушку крота.
- О сын тупой горнай аслицы и гордый пустынный кошка, ты пашел в мать! - от негодования, но более от недоверия друга Гоги и вовсе пришел в панику. - Мой царствэный тэл пакинула мой нэсравнэнный душа и пэрэсэла в тушу крота!
- Гор! - Аскольд с обличающим перстом погрозил кроту и освободил его поясной отдел от стального плена, но прятать иглу не спешил поглядывая на тело горца, которое неловко шлепнулось на колени - прямохождение у кротов неразвито-то.
- Астарожна! О норный выпалзэн. А ты что стаишь?! Ты жи валщебница...

Сообщение отредактировал Фея Луганская - 8-10-2008, 6:04

[DarkLight >>>]

Ущелье. Зизи и горцы... то есть - кроты... ну, словом, все поняли.
Совместное творчество с Ри.


Горец в теле пожилого крота-мутанта прыгал как горный житель и с присущей себе экспрессией вслух выражал обуревающие его эмоции. Крот в теле горца валялся на траве и пытался сообразить, что не так было в явленном чуде? Эксперимента ради крот попробовал встать, но упал обратно.
- ...последствия некачественно проведенной трансгрессии сознания в неприспособленное для его вмещения тело отчасти заключаются в неспособности его, сознания, сходу управлять всеми функциями нового своего организма... да, это логично. К тому же видно все совершенно неправильно. И слышно очень плохо - и звуки и запахи. Но... - Крома проверил наличие у нового тела носа. Что-то там такое на лице присутствовало. Перед новыми глазами все кружилось и то отдалялось, то приближалось. Волшебница представлялась раскрашенной в оранжевые тона, а небо почему-то было синим. Хуже того - оно было. Крома с интересом смотрел на белые на его фоне облака. - Мадам. Вы не знаете, что случилось?
До сих пор Азабелла занималась преимущественно тем, что переводила взгляд с крота, демонстрировавшего просто виртуозное владение горским говором, на то, что (в теории) было телом природного обладателя этого говора. Но вот, когда «тело» заговорило, любопытство, свойственное волшебникам, пересилило законную оторопь.
- Хм… - Зизи ощупала руку «горца», причем – даже с преувеличенной осторожностью, как будто она могла превратиться в стекло… или – оторваться от прикосновения. Дятел – это серьезно, от него можно ждать и не таких шуток. Убедившись, что тело не собирается рассыпаться в пыль (а также – обрастать перьями или приобретать диковинные рога и копыта), волшебница ответила на вопрос:
- Полагаю, мы имеем перед собой катастрофическое перераспределение протоплазмы под влиянием внешнемагического дятловлияния.
Пим вопросительно тявкнул:
- Иными словами – переселение душ после удара клювом по темени, - сжалилась Азабелла. Конечно, говорить на языке высокой магической науки, да еще и с понимающим собеседником было очень приятно, но – Пим так просил… не издеваться же над животным?

Сообщение отредактировал DarkLight - 29-10-2008, 8:34

[Аленький >>>]

Ульяна проснулась рано, еще досветла. Девчушка сидела на лавке и пыталась понять не приснилось ли ей все, что случилось прошлой ночью. Но нет, все оказалось так, как она помнила, даже ведро воды за ночь никто с места не сдвинул. Ульяна рассиживаться не стала и быстро спрыгнула с лавки и принялась за работу. Вскоре в печи горел огонь, а на нем весело попыхивал чугунок с кашей. Пока каша томилась в печи Ульяна принялась мыть полы и прибирать остатки вчерашних посиделок. Вскоре пол оказался чистым, на столе красовались приборы для завтрака, а сама Ульяна направилась на крылец. Открыв дверь, Девчушка оторопело протерла глаза: прямо перед входом красовались громадные цветы с черной серединкой и желтыми лепестками по краю. Такого вечером точно не было. По размышлении решив, что удивляться не стоит, Ульяна раздвинула толстые тебли и выбралась наружу. Отойдя в кусты и выплеснув грязную воду, Ульяна сладко потянулась. Утренняя свежесть и прохлада после дождя были приятны и бодрили. Тут только девушка заметила маленький домик. Решив, что вчера вечером его она просто не заметила, девушка направилась к нему что бы посмотреть, что же это такое.
Домик был тих и заброшен, похоже в нем не жили. Ульна поставила свое ведро на землю и приблизиась к домику. Почему-то он вызывал у нее ощущения будто бездомный щенок или котенок, хотелось его приласкать и обогреть. Тут только девушка вспомнила, что в печи осталась парится каша, да и госпожа Криселла, поди, скоро проснется.
 Подожди меня, славный. Я скоро. - пообещала Ульяна домику и подхватив ведро побежала к колодцу. С удовольсвием умылась холодной колодезной водой и набрала свежей воды. У колодца, кроме свежей воды нашлась не в далеке в кустах черника и Ульяна быстренько набрала горсточку ягод себе в карман передника.
Пробравшись обратно в дом сквозь цветы с ведром воды Ульяна нашла все как и было: каша в печке, посуда на столе, а госпожи еще не видать. Особо не задумываясь над всем увиденным- успеется еще, Ульяна достала кашу, заправила ее маслом из кладовой и собранными ягодами, и вкусный аромат понесся по всему дому.

[Aylin >>>]

(Дарклайт и Ри.
Продолжение, Зизи и горцы.)

На взгляд переселенного крота только Пим и не изменил свой облик. Все остальное из тела горца выглядело совсем иначе.
- Да, в самом деле. Именно душ. - "Горец-2" вдруг тоже подскочил на месте, вид у него сделался горестный. - Вы должно быть пришли сюда, чтобы попасть в Замок? Увы! Теперь у нас нет другого выбора... А вам, милейший, придется копать, - ткнул горец-2 в грудь 2-кроту с горским акцентом. - По моим расчетам до тронного зала оставалось уже немного. Около двухсот метров, с вашей энергией мы управимся до вечера! Аза, вы ведь не будете против посмотреть настоящий древний Замок? - горец-2 осторожно почесал магическую книгу за ушком. Книга довольно заурчала. Для просвященных в древних наречиях эти звуки сложились бы в проникновенную молитву богам-покровителям на старомонстрячьем… но – увы! – присутствующих больше интересовали события текущего тысячелетия. Особенно – Замок.
- Да что вы говорите! – восхитилась Зизи и присела на ближайшую кочку, сверкнув полосатыми носками. – Замок, да еще и древний? Может быть, даже с самым что не есть Черным Властелином прямо на троне?
Как достаточно опытная волшебница, Азабелла уже знала: в древних строениях, конечно, можно найти прежних владельцев. Но, преимущественно, в виде скелетов. Однако, хотелось верить в лучшее. А что может быть лучше таинственного злодея, давно удалившегося от мира (без сомнения, по причинам романтического свойства?). Зизи мечтательно вздохнула.
- Конечно древний! - горец-2 был горд и одновременно боролся с жадностью, но не жить же вечно в этом неприспособленном теле? Все таки он поспешно заметил. - Но насчет черных властелинов ничего не знаю.

[Фея Луганская >>>]

Все те же лица все в том же месте

- Прыдатэлныца! - воскликнул Гоги всердцах, колупнув землю. Получилась дугообразная траншея внушительной величины, в которую скатился Аскольд. Лемур находился в диком замешательстве и просто разрывался между формой и содержанием своего напарника, глядя то на одного, то на другого.
- Замок - это хорошо! - наконец заявил он, выбираясь из канавы и отряхиваясь.
- Да какой к равныне замак! Вы што савсэм с гор пападали, да, с самый-самый вэршинка, да? - горец со злостью продолжал орудовать лапой, пытаясь что-нибудь схватить поувесистее, - траншея росла.
- Гор. - Аскольд повернул к нему свою симпатичную мордочку, заложил передние лапы за спину, распушил хвост, сверкнул очами и слегка обнажая клыки произнес - в замке любого волшебника есть библиотека, а в замке темного очень большая библиотека. В библиотеке есть собрания редчайших книг, в которых мы сможем найти средство от твоего недуга.
На протяжении всего монолога Гоги продолжал углубляться в недра, пока откуда-то снизу не послышался тихий шмяк.
- О дэти стэпной улытка и равнынный чэрэпаха! Вы будэтэ ждать, пака я не акалэю пад слоем вечной мэрзлаты, каторая наступит чэрэз, вай, очинь много лэт, да?! Нэмедлэнно спускайтэ сюда мой тэл, толька астарожна!
- Сейчас! - покосившись в глубину, бросил Аскольд. - Давайте спускаться. - предложил лемур и, подхватив книгу и Пима, нырнул в неизвестность.

[бабка Гульда >>>]

Чародейка Криселла встала в чудесном настроении, похвалила ученицу за "квалифици-ированную деятельность" и сообщила, что позавтракает сразу, как только недерет уши паршивцу колодезнику - за то, что пропустил вчера непрошенного гостя.
Но когда женщина вышла на крыльцо, настроение у нее разом испортилось.
- Опять ты, шелапут? - гневно уперев руки в бока, обратилась чародейка к загадочно появившемуся домику. - Гоню тебя, гоню, а ты опять тут! И с цветами явился, моей дуре чердак пудрить... Чтоб потом у меня по всему двору маленькие сарайчики стояли, да?! Ой, дождешься, пущу тебе под крышу красного петуха, бродяжья душа!
Неустрашимый домик стоял, насупив стреху на самые ставни, и упрямо молчал.
- Смотри у меня! - грозно бросила Криселла, проходя мимо домика к колодцу.
Она была так разъярена, что даже не употребила ни одного заграничного словца. Можно сказать, что с бродячим домиком беседовала не чародейка Криселла, а ведьма Крыся.
Но возле колодца он чуть успокоилась. Конечно, колодезник - паршивец, заслуживающий наказания. Но гнать его нельзя. Он следит, чтобы вода была всегда чистой. Опять-таки ведро, если уронишь, он всегда достанет...
- Нечёса! - воззвала Криселла, склонившись над черной водой. - Вылезай, конфли-иктное существо! Надо подискути-ировать по поводу одной пробле-емы!

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 5-11-2008, 19:02

[Факел >>>]

- Да тут я, тут, - раздался пристыженный голос. Он принадлежал маленькому хмурому колодезнику с огромными зелеными патлами, который резво выбрался (несмотря на перепонки) и оседлал ворот колодца.
Настроение у Нечёсы было скверное. Мало того, что он лишился даже призрачной надежды на свое собственное озеро (и прилагающихся к нему, в обязательном порядке, русалок и чудовищ глубоководных), так еще и водяной – шулер проклятущий, обобрал его, как простого головастика. А ведь он так лихо поставил на кон свои новенькие желтые сапоги…
- Да я же вчера на часок всего отлучился, картишки раскинуть с водяным, - про позорное поражение «игрок» решил не распространяться.

Сообщение отредактировал Факел - 5-11-2008, 19:46