Karasu no douwa, Сказки ворона

[SonGoku >>>]

Весь путь он шел позади коренастого арестанта и его тщедушного конвоира и веточкой отбивался от мух.
- Что вы тут затеяли, заняться, что ли, нечем? – проворчал он сердито. – Идите, нечего тут, - велел он зевакам.
Щурясь на солнце, прочитал табличку, мысленно пересчитал выданное на путевые расходы.
- Пятнадцать мон не рё, - решил он вслух. – Будем переправляться.
Юный ревнитель порядка сдался и, вытирая со лба пот, попросил Одуванчика по-хорошему.
- Не пойду, - уперся тот.
- Почему?
- Опасаюсь схватить простуду, - объяснил арестант и в доказательство раскатисто чихнул.
- Ты еще и не коснулся воды, - указал Омура, который опустился на корточки у кромки берега и полоскал свой платок.
На всякий случай он окунул в реку и шлем, с интересом послушал шипение. Оглядел разномастную толпу.
- Подберем тебе самого крупного перевозчика. Впрочем, - старший ёрики почесал нос, - другой тебя и не поднимет, вместе со всей едой, которую ты положил в себя утром.
Арестант ухмыльнулся и рискнул пожать плечами; веревка, стягивающая их, угрожающе заскрипела и собралась лопнуть. Минарай-ёрики запаниковал. Богатое воображение этого рьяного мальчишки уже нарисовало ему, как поступит с ним вырвавшийся на свободу Одуванчик.
- Не-е... Мне бы на носилках, - добродушно ухмыльнулся тем временем тот.

(вдвоем, ун-ун!)

[Далара >>>]

Деревня Куцукакэ
ранним утром того же дня

Отодвинув перегородку, человек в темно-зеленых одеждах на мгновение замер на пороге, словно прислушиваясь к каким-то внутренним ощущениям. Широкие губы, окаймленные редкими седыми волосками, растянулись в улыбке.
- Приличия требуют представиться, - пробормотал он под нос сам себе.
Колдун, что сидел в углу и смотрел в одному ему понятные дали, поднял голову, подслеповато сощурился, разглядывая слишком раннего по утру посетителя.
- Кого это принесло к нам? – весело протянул он и склонил голову набок по-птичьи.
- А кого только не заносят ветры в эту глушь, - осклабился гость непривычно широким ртом, направляясь в сторону вопросившего. - Итак, излишне ли будет называть имена?
- Кто-то больше любит рассуждать, чем действовать, - философски отметил Тошимару и улыбнулся, похожий на готовую к охоте змею. – Может, отсюда проистекают все твои неудачи?
Облик никогда не мешал ему узнавать сущность человека. Когда-то Тошимару сразу опознал владельца меча Кусанаги, и человека, попавшего под влияние меча, тоже. Узнал он и стоящее перед ним существо.
- Что ищешь ты здесь?
- Уместно ли посвящать в такие дела недостойных? - с вызовом бросил пришелец, давая понять, что не пропустил мимо ушей насмешку Тошимару. Замерев в шаге от колдуна и скрестив на груди руки, он продолжил. - Быть может, я пришел за тобой, ведь у меня есть странная привычка собирать диковинных созданий.
- Хоо-хо-хо, - засмеялся-закаркал шаман.
Он бережно и точно долил бамбуковым ковшичком в широкую плошку нужное количество воды и снова принялся взбивать до пены травянисто-зеленую жидкость.
- Слишком велика честь для твоей коллекции. Ее... части ночью развели здесь грязь. Очень неаккуратные создания.

(мы с Греем)

Сообщение отредактировал Далара - 12-05-2009, 12:06

[Grey >>>]

- Скорее как раз прибрали, за другими не слишком аккуратными существами. И заметь, совершенно бескорыстно... Не считая удовольствия, конечно...
Пришлец зыркнул из стороны в сторону, развел руки и потер одну ладонь о другую.
- Не буду бродить окрест, и рассыпаться рассказами о чудесной погоде этих краев, - хмыкнул широкоротый. - Ты уже слышал об одноглазом воине, убившем бывшего хозяина замка у залива Пенных Скал?
- Боюсь, эта история нова для меня. Ученики – такая обуза.
Колдун закончил взбивать непрозрачную жидкость и подвинул плошку к невероятно уродливому с человеческой точки зрения собеседнику.
- Выпей чаю, расскажи о том воине.
Собеседник не стал оказываться от приглашения, возможно, только его и ждал. Опустившись на предложенное место, пришлец аккуратно переложил свой костяной меч, так чтобы он всегда был под рукой, и взялся за плошку.
- Мне рассказал о нем один демон, изгнанный со своего привычного места обитания обугленными монахами из Нагашима. Он был любопытен и решил проследить, куда направляются эти головешки, - широкие губы коснулись края посуды с хлюпающим звуком. - Не без помощи удачи, этот демон уцелел в том пекле, что развернулось в одной мелкой деревеньке, и там он увидел старого монаха, за которым стелилась тень бывшего владельца Камо-Амато. Воплощение Боли сумел вырваться из живой тюрьмы, но один ронин смог победить его, не без помощи умирающего старика-монаха и того кто воплотился в нового Оленя. Теперь тень убитого монстра стелется за ним. Все еще будешь утверждать, что слышишь об этом человеке впервые?

(& Далара)

[Далара >>>]

- Твоя проницательность не знает границ, Самэ-Рю, - ответил Тошимару.
То ли издевался, то ли действительно хотел похвалить. Взялся взбивать чай во второй плошке – уже для себя.
- Но что тебе за дело до человека? Тебе, который всегда стремился к могуществу, недоступному и неведомому этим земным существам.
По деревянной лестнице спустилось розоволицее беловолосое существо с прозрачными глазами. Увидав собеседников, остановилось на середине, раскрыв рот и безуспешно порываясь издать звук.
- Я могу дать тебе ответы, но готов ли ты будешь заплатить за них? - гость втянул в себя остатки чая и поставил плошку на прежнее место. - Ведь те, кто знает слишком много, становятся слишком опасными для тех, кто знает еще больше. Так что же с тем человеком, ты по-прежнему уверен, что не можешь мне помочь в его поисках?
- Для того, кто за все желает оплаты, ничего не может быть бесплатным, - улыбнулся колдун.
Махнул девчонке, чтобы возвращалась в комнату и не мозолила глаза. Та послушно застучала босыми пятками, оглядываясь и бормоча все охранные приговорки, какие пришли на ум. Тошимару сделал глоток чая и закрыл глаза, наслаждаясь вкусом.
- Что ты желаешь отдать за «помощь в поисках»?
- Назови цену, - не стал торговаться собеседник. - Если я смогу выполнить условие или достать требуемое быстро, я заплачу. Если на это потребуется больше сил, чем я готов отдать на самостоятельные поиски, я уйду. Может быть...
- Хо-хо-хо-хо-о, - развеселился старик и причмокнул губами, смакуя густую травянистую жидкость.

(und Grey)

[Grey >>>]

В остром взгляде полуприщуренных глаз не было беззаботности, хотя веселье пробралось и туда. Оценка возможностей собеседника и его надежности заняла лишь несколько мгновений. Потом на тонких губах появилась змеиная улыбка.
- Меч.
- Железка богов? - Самэ-Рю громко хмыкнул. - Он мне не нужен, но итак попадет в руки. Никогда не любил чужое оружие, - пальцы с плоскими прозрачными ногтями бережно коснулись желтоватого изгиба клинка, что лежал подле гостя, - всегда приятнее добыть материал и сделать все самому... Где мне найти то, что нужно тебе?
- Отправляйся в Никко, что в провинции Шимоцуке. Через четыре дня ты найдешь там и Ама-но-муракумо кусанаги-но-мицуруги и того, с кем он ныне. Будь осторожен, этот меч умеет подчинять себе.
Тошимару положил в рот засахаренное яблоко и прожевал его с наслаждением.
- И еще, Акула-Дракон, ты должен небольшой подарок моей ученице. Ты напугал ее.
Тонкие губы снова ощерились в колючей улыбке.
- Разве это само по себе не щедрый подарок? Знать, что есть такие как я - это одно, а осознавать это и видеть - совсем другое.
Колдун больше не взглянул на собеседника, словно тот вдруг прекратил существование. Медленно встал, неторопливо пересек комнату, пошаркивая соломенными сандалиями. Задержался у лестницы. Напомнил, не оборачиваясь:
- Меч, Самэ-Рю. Встретимся, когда он будет у тебя. Если будет.
И пошел наверх. Вот странно, скрипучие ступеньки не издали под его ногами ни звука.
- Интересно, а есть ли у меня теперь хоть одна причина отдавать меч, когда я заполучу то, что мне нужно, - усмехнулось оставшееся в зале существо и, протянув руку, взяло плошку с недопитым чаем колдуна. - Ну, хоть одна?
Крохотные фигурки на ожерелье мелко задрожали, словно разделяя веселье владельца.

(мы же)

[Далара >>>]

- А ведь он не отдаст меч, - в комнате заявила Миеликки колдуну об очевидной неувязке.
Весь разговор девчонка, чье любопытство было равно страху, а то и превосходило его, подслушивала, не решаясь, впрочем, даже носу высунуть из-за широкого столба наверху лестницы.
Тошимару зачем-то собирал в бумагу прах сожженного им только что неизвестного северянке растения.
- Не торопись, не то обгонишь жизнь, - проворчал он почти добродушно. – Ничего еще не знаешь, а уже горазда утверждать что и как.
- Но он же... Большой, страшный и сильный!
В волнении белобрысая начала ходить кругами по комнате и махать руками.
Не отдаст он меч, себе заберет. Я таких много видела, с ними договариваешься, а они и не думают держать слово. В нашей деревне было целых двое таких, никто их не любил и не хотел с ними иметь дел.
- Уймись, - велел старик уже строже. – Причешись и...
Он оглядел ученицу с ног до головы и поморщился, придя к неутешительному выводу. Сунул ей в руки зеркало и гребень, принесенные с вечера заботливой хозяйкой. Еще более заботливой от того, что не хотелось ссориться с колдуном. Девчонка неуклюже приняла непривычно роскошные предметы.
- И найди себе одежду.

(а это только я)

[SonGoku >>>]

гора Асама

Горные хижины похожи друг на друга: деревянные стены со щелями, законопаченными мхом, крытая тем же мхом крыша и надежная деревянная дверь. Они имеют обыкновение встречаться там, где никак порой не ожидаешь; вроде бы карабкаешься, выбиваясь из сил, сквозь бурелом и заросли куманики, с трудом удерживаешь равновесие на крутом склоне, и вот вокруг одна лесная глушь и тишина, ты присаживаешься, чтобы перевести дух и насладиться одиночеством, а под скальным выступом приютился такой вот домишко.
Обитатели таких хижин тоже друг на друга похожи, как близнецы. Вот и здесь поселилась семья дровосеков, исправно поставляющая вязанки хвороста и ветки в деревни, которые рассыпались вдоль дороги, самая обыкновенная семья, за исключением одного... одной. Поговаривали, что семья этой женщины не из здешних и даже не из соседских мест, не иначе, как из столицы, хотя что делать тамошней томной красавице в захолустье?
Она сидела у ручья в тени маленькой ивы, распустив длинные волосы. Поднимался и опускался гребень в небольшой, не знающей работы тяжелее, чем расчесывание волос, сверкающим ворохом лежали в траве рядом заколки и шпильки. Порой женщина наклонялась к воде, чтобы полюбоваться на свое отражение, и тогда вся эта шелковистая ароматная масса, не скрепленная ничем, падала ей на лицо и грудь, обнажая белоснежные плечи и нежную шею. Ярко-алая отметина у основания шеи горела, как только что поставленное клеймо.
Когда жестяной грохот крыльев возвестил о прибытии большой птицы, женщина не вздрогнула и не подняла головы, гребень ровно скользил, пропуская тонкие пряди черных волос между зубцами.
- Молодой тэнгу на нашей горе, - женщина улыбнулась перевернутому искаженному отражению самурая. – Что он делает здесь, любопытно...

(пока одна, но ненадолго)

[Барон Суббота >>>]

Жилище нукекуби. Склон горы Асама.
(С Сон)

Похожи горные хижины между собой, а потому Хошибэ без опасения уселся на конёк, знал: хилых крыш в горах не бывает, иначе дом в первую же бурю вовсе без неё останется! На сей раз тэнгу не спешил, пристально разглядывая и хижину, и окрестности, проверяя, не подвело ли чутьё. Не подвело. Запах йокаев так и носился в воздухе, а, учитывая то, что он слышал о горе Асама, не мог тут жить никто иной, кроме семейства нукекуби.
Хошибэ зажёг на перьях тэнгу-би в знак желания мирно поговорить и стал ждать, когда же хозяева откликнутся.
Женщина, не торопясь, воткнула, собрав волосы в прическу, все шпильки и, усилив искусственную красоту заколок только что сорванным цветком, пересекла двор, придерживая накидку из тяжелой парчи, неуместную здесь в горах, зато плотную, хорошо защищающую от ветра.
- Пусть крылья нашего гостя никогда не устанут.
- Пусть твоя семья будет многочисленна и сплочена, - хмуро, но всё же вполне вежливо ответил Хошибэ, низко наклоняя клюв.
Тэнгу не очень любил обращаться за помощью к вольным младшим йокаям. Приказать им было нельзя, а договариваться, теряя капли бесценного времени, словно воду из сложенных ладоней, он не просто не любил - терпеть не мог! Но приходилось, и потому - поклон, и потому же - мягкий спуск на землю в шаге от женщины.
- Почтительны ли дети твои, уважаемая?

[SonGoku >>>]

- Нескромно хвастать ими, но все же... – женщина хлопнула в ладони, и из дома выскочил мальчик.
Маленький йокай поставил ковш воды перед тэнгу и, хихикая в ладонь, наблюдал, как тот пьет.
- Господин пришел по делу? – как бы между прочим поинтересовалась женщина, усаживаясь, чтобы не возвышаться над гостем.
- Зависит это от того, много ли твоих детей сейчас с тобой, и хочешь ли ты получить некоторую волшебную вещь, - ответил Хошибэ, возвращая ковш и садясь рядом с хозяйкой.
- Нас здесь пятеро, считая меня, - улыбнулась женщина. – Двое вернутся к вечеру, они рубят сучья в лесу на продажу.
В ее глазах за притворным безразличием блеснул интерес.
- О какой вещи говорит господин и что он потребует в обмен на нее?
- Вещь эта - клинок, разбитый на три части, но лезвие его даже сейчас напитано силой. Я укажу тебе, где находится этот меч, а ты со своими детьми поможешь мне получить живым и невредимым одного человеческого детёныша.
Обитательница горной хижины облизала розовым языком губы, словно в предвкушении обильной трапезы; она больше не пряталась за условностями этикета. Мальчик улыбнулся, показав острые хищные зубы, из дверей выглянул еще один нукекуби, он теперь подслушивал разговор, не скрываясь.
- А господин не захочет забрать себе меч, когда дело будет окончено?

(с Оррофином теперь, ун)

[Барон Суббота >>>]

- Не захочет. Если не веришь, заключим договор на крови, - Хошибэ не улыбнулся, но выражение его клювастого лица каким-то непостижимым образом приобрело не менее хищное выражение, чем у нукекуби.
Женщина рассмеялась, ее смех подхватили другие.
- Кто же такой сильный охраняет ребенка, что даже тэнгу, известные похитители детей, оказался не в силах с ним справиться? Разорви его своими когтями! Не поверю, что они затупились.
- Мои когти остры, но человек, что несёт такой меч, не может быть простым смертным. Я заберу ребёнка, вы получите меч, а человек будет очень занят, да, очень!
Женщина мечтательно прикрыла глаза, ресницы ее подрагивали, крылья узкого носа затрепетали, втягивая лесные запахи.
- Хорошо, - сказала обитательница горной хижины и, сложив перед собой ладони, поклонилась гостю. – Ты получишь, что хочешь.
Хошибэ церемонно ответил на поклон, согнувшись в поясе ровно на четверть при идеально прямой спине.
- Тогда нападйте, как только господин Цукуёми обозрит все небесные поля! - сказал он, приседая перед взлётом. - Я буду рядом.
Тэнгу ударил крыльями, и земля сразу оказалась где-то далеко, уподобившись яйцу, которое неведомый искусник расписал всеми оттенками зелени и серого.
(всё ещё с Сон.)

Сообщение отредактировал Orrofin - 12-05-2009, 20:48

[Далара >>>]

Дом господина Мацуоки
Уцуномия, провинция Шимоцуке
15 день минадзуки 2-го года Генна, день

Уж не знаю, кто из этих бездельников придумал, что мне нужна лошадь, чтобы побыстрее добраться в лес, где случилось на них нападение. Нет, конечно, верхом оно всяко быстрее. Только кто решил, что мне нужна эта громадина, на которую и влезть-то толком никак? Когда весь наш цветник явился поглазеть, я понял, что надо мной сыграли злую шутку. Будто стая цветастых бабочек спустилась во двор – или певчих птиц, так галдела эта одинаковая, как ни глянь, детвора. Кто из них сам наместник, есть ли он среди них, не разобрать. Кто-то предложил принести лестницу, кто-то пихнул локтем соседа: мол, иди и встань на четвереньки, подсади человека. Чуть было не пришлось разнимать драчунов, но их склока закончилась, так как следует не разгоревшись. Воробьи, одним словом. Чистые воробьи, которые весь день барахтаются в пыли и дерутся из-за крошек. И помощи от них столько же, один галдеж.
А я, надо сказать, с лошадьми хоть и имел дело, но все больше рядом – покормить, потрепать по холке. Верхом почти и не ездил. Положено нам пешком ходить и все тут. А эта коняка мало того что громадная, так еще и своенравная. Как поглядишь на лицо конюха, что привел ее, вообще расхочется подходить близко. Ох, не видеть мне больше гъезда...

(SonGoku mo)

[SonGoku >>>]

Но не стоять же весь день столбом. Чего доброго, наместнику забава наскучит, а у таких как он недолго и головы лишиться по малейшей прихоти; с господином Сакаи, при всем его нраве, и то было легче. Погладил я лошадину эту как можно ласковее и дружелюбнее – хотя какое тут дружелюбие? – и полез в седло. Ногу одну задрал, а вредная скотина возьми и понеси. Вцепился я в удила, аж костяшки побелели, и вишу как дурак. А разряженная, будто сегодня праздник какой-то, молодежь так и покатилась от хохота, даже за животы похватались.
- Обезьяна! – завизжал один из них, ну девчонка девчонкой, даже брови нарисованы, кажется. – Обезьяна украла коня!!!
Выдрать бы их всех для науки! Только кто ж посмеет, когда все только хохочут с ними вместе, хотя по лицам видно, что не смешно им. Те, кто посовестливей, отворачиваются, кто-то даже сочувственно, но что мне за толк в их сочувствии? На мое счастье, конюх был не из подлиз. Его вообще мало что интересовало, кроме лошадей. Даже жена у него была молчаливая и суровая, а детей не было вовсе. Впрочем, не о них речь.
Вопил я тогда знатно, было не до гордости. В такую минуту и самураю жизнь дорога, не хочется ее терять вот так, ни за что. Конюх этот к коню подбежал, тот брыкание свое умерил, узнал, видно. Вижу, кричит конюх что-то. Я ему головой помотал, не слышу, мол, а сам тяну поводья, может, подчинится, не совсем же дикая скотина.

(вроде бы вдвоем)

[Далара >>>]

Чувствую, присмирел конь, только фыркает раздраженно и бьет себя хвостом по крупу. Сполз я на землю, отдышался немного. И понял, что смех-то доносится не только из пестрой толпы, но и сверху, со второго этажа дома господина Мацуоки. Поднял голову посмотреть, кто там.
Двое в легких одеждах и с распущенными волосами, одинаковые, будто сестры, перешептываются и хихикают. То ли девицы из веселого дома госпожи Чиё, то ли служанки какой-нибудь высокородной госпожи. Нет, если приглядеться, то у госпожи Чиё девушке попроще, с курносыми носами и веснушками, а эти – ну будто явились прямиком из столицы, Такэ, которому довелось там побывать, рассказывал про них. Даже носы у них длинные, с горбинкой, как положено высокородным дамам. У одной черты совсем мелкие, точеные, у второй погрубее, но, в сравнении с нашими простушками, настоящий образец изящества. Лица их показались мне знакомыми. Впрочем, цветастых прислужников-прислужниц (кто их разберет?) у дайкана много, и всех я уже видел хотя бы по одному разу.
Не то чтобы мне стало стыдно, это пусть в Киото да Эдо следуют этикетам и блюдут незапятнанную гордость. Но как-то неудобно сидеть в пыли, будто деревенщина какой. Наверное, жена б меня упрекнула, только оторвать взгляд от этих девиц не было никакой возможности.

(вдвоем-вдвоем)

[SonGoku >>>]

Та, что была постройнее, вынула из волос цветок и кинула мне. Голосистая стая телохранителей захлопала в ладоши, кто-то даже с криком: «бандзай» вскинул руки. Остальные подхватили и поздравили, как положено, троекратно. Вторая девушка жестами изобразила, будто перетирает кунжут в миске. Первая засмеялась и указала на злополучную лошадь: мол, прошу вас.
Ради такого не в тягость и повторить приключения с конем. Хотя лучше бы, конечно, обойтись без них. Женщины давно уже перестали бросать мне цветы. А если вспомнить, то и никогда этим не занимались, - не вышел я ни ростом, ни статью, ни красотой лица. А уж зачем им ко мне подлизываться, так и вовсе непонятно. Не такая я важная птица.
Пусть женщины занимаются своими делами, рассудил я, а я займусь своим. Но вечером спрошу у жены, какое значение тут могло бы быть.
Хмурый молчаливый конюх сам подвел мне коня. Я сунул под морду что-то съедобное, что впихнули мне в руку, и угощение было принято. Мы с этой скотиной (лошадью, не конюхом) посмотрели друг другу в глаза и установили временное перемирие с обещанием продолжения войны. Особенно если я буду забывать кормить или привязывать там, где невкусная трава, а она будет пытаться скинуть меня. И я со вздохом опять полез в седло, на этот раз удачнее.

(наверное)

[Далара >>>]

Тот же день, ближе к закату

Всегда, сколько себя помнила, Макуро любила солнечный свет. В детстве она могла нежиться в нем часами, даже когда немного подросший брат звал купаться в реке или тетка велела не бездельничать, а помочь по хозяйству. То время казалось теперь далеким, как острова за морем, скрытым дымкой тумана, через который видны лишь очертания, и непонятно, так было на самом деле или привиделось только. Одно она помнила – солнечный свет был тогда ей другом.
Она не могла точно вспомнить, когда все изменилось, и желанные лучи стали вдруг обжигать, а чаще просто существовать, не неся ничего, как пустая бумага. Возможно, это случилось когда она впервые убила человека. А может быть, все было тоньше, и солнце отвернулось от нее, когда она впервые вызнала и принесла отцу критически важную информацию. Тогда были сломаны жизни, кого-то постигла смерть.
И все, как ножом отрезали. Сколько Макуро ни старалась, не могла вернуть себе благосклонность солнца. Видно, все ее дела, она сама и подношения и молитвы ее не были достаточно хороши для светлейшей Аматэрасу.
- А, Такэ, - заметила движение в тени кустов молодая женщина.
Как он невовремя. Плохо верится, что случайно.
Она поставила корзину на землю, внимательно осмотрела овощ, который показался ей не совсем свежим. Мужчина среднего роста, вечно таскающий на голове платок, круглолицый и смешливый, но серьезный сейчас, вышел на свет.
- Не стоит так погружаться в мечтания, госпожа. На моем месте мог бы оказаться тот, кто желает вам зла, - упрекнул он.
Макуро воздела тонкую бровь.
- Тогда ему следовало бы желать, чтобы поблизости находился хороший священник.
Ухмылка, чтобы показать – он оценил ее задор. Только в глазах недостает веселья.
- Господин Омура отбыл изучать следы нападения на дайкана.
Она поблагодарила его за сведения. Пообещала:
- Я скажу дядюшке.
Собеседник поклонился и сообщил об уходе.
Стало понятно – Такэ положил на нее глаз. Не сказал, но хотел бы. Макуро повертела в руке батат и кинула в корзину. Никаких шансов, даже если бы она доверяла ему.

[SonGoku >>>]

Склон горы Асама, поляна недалеко от хижины нуке-куби

Ночь выдалась темная и сначала очень тихая, словно все обитатели огромной горы ждали, что вот-вот произойдет нечто... ужасное или нет, необычное или нет, сказать было трудно. Но все были уверены: жизнь должна измениться – и необратимо.
Первыми снялись с насиженных гнезд птицы, остались только перепелки, которые суетливо бегали в траве без всякой цели. Одна из них выскочила перед самым носом у молоденькой взъерошенной лисы, но осталась жива, потому что юная хищница была слишком занята, она волокла за шкирку своего отпрыска. Вдалеке тоскливо завыла неприкаянная душа путника, заблудившегося в горах, может быть, год, а может быть, век назад.
Женщина открыла круглые совьи глаза, остальное семейство притихло.
- Мы заключили с чужаком соглашение, но этот тэнгу хитер и обманет моих простодушных детей, хотя сам еще молод, а мы стары.
- Никакого уважения к древним! - раздраженно проскрипела сморщенная, как высохшая тыква, голова; желтоватую лысину, точно пакля на театральной маске, обрамляли желтоватые космы.

(троица)

[Bishop >>>]

Облюбованную нукэ-куби поляну в торжественном молчании пересекла вереница диких кошек, впереди шли коты, дальше – кошки с котятами, замыкали процессию молодые самцы. Мальчишка наладился было укусить кого-нибудь из молодняка за толстый короткий хвост, но получил затрещину и отстал. Его маленькое, по-детски округлое лицо, ночью потеряло свежесть юности. Дряблая кожа повисла складками, морщинистые веки нависли над глазами.
- Тогда не стоило заключать с ним договор, - пробурчал он.
- Когда мы уже сможем поесть?! – нетерпеливо вмешался второй из младших.
- Тише! – вновь заговорила женщина. – Мы все голодны. Дедушка, оставьте в покое светляков, нас ждет угощение посытнее.
Длинные черные волосы ее раскинулись по веткам дерева ловчей сетью паука-великана.
- Он - чужак на нашей горе, и мы не обязаны поступать с ним по-добрососедски, - продолжила глава рода. - Он даже не настоящий тэнгу, он раньше был человеком. Он силен, почему же он сам тогда не сразится с ронином?
- Жить хочет, - фыркнул дед, сплевывая застрявшее крылышко.
- Ждет, чтобы тот поубивал нас, тогда сможет забрать всю еду себе, - проворчал младший.

(hai)

[Далара >>>]

- Ее там много... – пустил завистливые слюнки его старший брат. – Почему мы должны отдавать ребенка? У него же самое сочное, самое мягкое мясо.
Он досадливо клацнул зубами.
- В мече есть магия, но в мальчике тоже, - впервые подала голос мужская голова, что восседала на ветке, словно на балконе в театре. – Я чую обе.
- Это я первый его учуял! - необдуманно пискнул самый маленький, его коротенькие волосы были подвязаны в три пучка. - Я первый!
На него шикнули.
Высокий муравейник, выстроенный среди корней, проснулся в неурочный час и закипел жизнью: во все стороны от него потекли цепочки муравьев, переносящих куколок в безопасное место. Нескольких слизнул самый младший нуке-куби.
- Надо стравить тэнгу с ронином, пусть они убьют друг друга, - промолвила женщина, покачиваясь на волосах. – А мы заберем себе то, что останется.
Она облизнулась.
- Мальчишку, мальчишку съедим! – затанцевал старший из братьев.
Танец головы без тела, рук и ног смотрелся странно и жутковато. В сторону шарахнулась испуганная вереница мышей. Последнего мышонка заглотил разом дед, только хвостик остался торчать между зубов.
- Аппетит дразню, - пояснил он.

(san-nin)

[Bishop >>>]

Уцуномия, провинция Шимоцуке
15 день минадзуки 2-го года Генна, почти вечер

Странно выглядела эта пара, что неторопливо шла по улицам Уцуномии. Да, не смотря на откровенную провинциальность, эта призамковая деревня гордилась несколько улиц. Инабу знали многие, и очень удивлялись, что идет с ним не женщина, а молодой человек, но не из слуг господина Акамацу. Некоторые пожимали плечами и возвращались к своим занятиям. Впрочем, находились и любопытные. Эти украдкой, но тщательно всматривались в невысокого юношу, а когда объект интереса миновал их, принимались строить догадки. Кто-то подошел ближе всех к истине, предположив, что раз молодой человек им незнаком, то, наверное, он из свиты дайкана, но ему резонно возразили, что мальчики - равно как и девочки - наместника одеваются пестро и ярко, ведут себя развязно и нагло и никого ни в десяток мон не ставят, а этот, скромный и целеустремленный, совсем на них не похож. Кто-то предположил, что ученик. Его высмеяли, мол, Инаба поленится вдалбливать премудрости в чужую голову, ему лишь бы пить и развлекаться с женщинами. Он, мол, потому и пошел на нынешнюю службу, что дел ему и его мечу там мало, а сакэ предостаточно.
Женщины из веселого дома – что поделать, это заведение было на весь город одно, - тоже провожали взглядами рослого самурая и его юного спутника. Но думали они при этом совсем не о том, откуда взялся молодой человек или что у этих двоих за дело. Думали они о том, что если дело окажется удачным или хотя бы просто нервным, после него мужчинам потребуется хороший отдых в нежных женских объятиях. Господин Инаба бывал скуп, зато его спутник мог оказаться щедрее.

(sanbiki da)

[Далара >>>]

Женщина, которая спешила мимо, не думала ни о чем таком. Она вообще едва ли заметила тех, чей путь пересекла. Странно, вся ее одежда, от воротника джубана до полупрозрачной верхней накидки была синяя. Разных оттенков от нежно голубого, как незабудка, до густо синего, как небесная высь сразу после заката. Даже дорожные перчатки на ней были синими, а не белыми, как обычно. Она посмотрела на самураев из-под широкополой островерхой шляпы – взгляд кроткой женщины, от отчаяния вынужденной быть сильной – и заторопилась дальше.
Спутник господина Инабы проводил ее недоуменным взглядом, но забыл о странной встрече через пару минут. Он был похож на солнечный зайчик, которому не сидится на месте, и даже по улице шел не степенно, как положено воину, а почти что вприпрыжку, сбивая метелки травы подобранным где-то прутиком.

Уже были видны крытые тростником крыши; всадник, который возглавлял небольшой отряд, поднял руку, второй натягивая поводья.
- К чему медлить? - удивился его сукэтачи*. - Мы сметем эту жалкую деревеньку одним взмахом меча!
- Полагаешь, жители этой жалкой деревни, - передразнил его командир, - не знают про нас? Не заблуждайся, они подготовились к сражению, пока мы проезжали вон тот лес.

(вместе)

Сообщение отредактировал Далара - 9-06-2009, 13:59