Karasu no douwa, Сказки ворона

[SonGoku >>>]

Нужный дом был велик по размеру, для деревни – даже слишком. И сад за высоким забором радовал глаз, и крышу недавно перестелили свежим тростником. Одним словом, дом выделялся среди прочих уютом и ненарочитым достатком его обитателей. Кейка легонько стегнул себя прутиком по ноге и остановился, по-детски склонив голову к плечу, у него даже рот округлился как будто от удивления.
- Странно, - пробормотал он себе под нос и глянул на Инабу. – Что теперь?
Тот рассматривал дом так, будто собирался рисовать его план.
- Этот Масачика преуспевающий торговец. Но, по-моему, он нечист на руку.
Эцуо прошелся взад-вперед, сорвал цветок камелии, понюхал и сунул себе за ухо.
- Настолько нечист, что я не уверен, только ли он торговец.
Проверил, легко ли вынимается меч из ножен.
- Обычно там он сам и двое или трое слуг. Я слышал, недавно к нему приехала племянница. Может оказаться кто-нибудь еще. Пусть они отвлекутся на меня, тем временем Кейка, - Инаба не глядел на спутника, - пусть ищет свиток. И пусть ищет аккуратно, - вот теперь он посмотрел в упор. – Не хочу платить за ущерб, если ничего не найдется.
- Мне придется перерыть целый дом? – мальчишка капризно сморщил нос. – Хорошо!
Он достал из-за пазухи длинную заколку и небрежно сунул под шнур, которым были стянуты его волосы. Перехватил взгляд старшего, подмигнул:
- Не советую ей оцарапаться.
- Ты неисправим, - хмыкнул Эцуо. – Идем.

(ун-ун!)

[Далара >>>]

Узкие деревянные ворота были заперты на засов – редкость для деревни. Инаба дернул их один раз, хмыкнул и отправился к задней калитке. Та, сделанная из редких бамбучин, была заложена изнутри бамбуковым же шестом. Самурай перерубил его одним ударом и толкнул калитку внутрь.
- Прошу.
Кейка скользнул по нему взглядом; сейчас больше чем когда-либо он был похож на ребенка, который дождался наконец-то обещанного подарка, темные глаза блестели от радости и предвкушения. Улыбка не сразу появилась на его смуглом живом лице. Сначала тонкие, но красиво очерченные губы задрожали, скривились, как будто мальчишка пытался удержать радость, оставить ее лишь для себя одного, но не получилось.
- Есть кто-нибудь дома? – воззвал Кейка, стремительно пересекая двор.
С ближнего куста шумно снялись птицы. Где-то сбоку протяжно откликнулись, что мол, да, есть. А кто пришел-то? Пусть идут сюда. Инаба поправил меч.
- Начинай с противоположной стороны, - сказал он младшему.
Кейка упер палец в цубу, подмигнул старшему: мол, положись на меня, все будет в порядке. И исчез за углом. Слышно было, как негромко отодвинулась перегородка.
Эцуо проводил его настороженным взглядом. Никак не желало проходить неприятное предчувствие, что сейчас план полетит ко всем они.

(мы двое и Биш - консультант)

[SonGoku >>>]

Самурай передернул лопатками, вынул из-за пазухи свиток и отвернулся. Прошел по выложенной камнями тропинке мимо пруда к дому. Поднялся на веранду, где низкорослый мальчишка-слуга оглядывал сад. Взятый за шкирку, он затанцевал на цыпочках, но не успел ничего предпринять. Инаба резко толкнул вбок перегородку. Изумленные слуги повскакали с мест. Он не дал им сказать ни слова, взмахнул неразвернутым свитком (мысленно усмехнулся неуместной театральности собственного жеста).
- Где хозяин?
Два загорелых мужских пальца одновременно ткнули вглубь дома. Женщина лет сорока единственная осталась сидеть и не перестала чистить дайкон. Она недовольно скривилась, будто откусила что-то кислое.
- Отлично. - Вторженец отпустил мальчишку, толкнул к остальным. - Вы все, пойдете со мной. Ты тоже, бабушка.
- Какая я тебе бабушка?! – вот тут взвилась и она.
Инаба усмехнулся и пошел в дом, отшвыривая перегородки, словно те были бегущими на него врагами. Слуги гудели между собой и неохотно плелись следом.
Хозяин дома оказался настороже и при коротком мече – шуму от нежданного посетителя было много. Круглолицый, невысокий, по мнению Эцуо, он напоминал фигурой валуны на северных берегах. Раз или два они встречались в тавернах или в какой-то лавке.

(trinity)

[Bishop >>>]

Масачика гостя узнал, и теперь завязал разговор. Он выяснял, что нужно господину самураю, он предлагал решить вопрос миром, он был невинен и чист, но как истинный торговец обязан был пробовать заключить выгодную сделку, не сходя с места. Инаба пошел у него на поводу, как честный и не очень далекий самурай, который, к тому же, не любит швыряться деньгами за просто так. Кейке, думал он, должно хватить времени.

- Приведите коня, - распорядился молодой человек в темно-синих доспехах.
К седлу крепко привязали заранее приготовленный соломенный плащ, сукэтачи от души вытянул храпящего коня плеткой, направляя животное к воротам деревни. Молодой человек взял лук, опустил наконечник стрелы в протянутый другим воином небольшой глиняный горшочек, наложил стрелу на тетиву. Он не смотрел, куда ускакал конь, лишь склонив голову к плечу, прислушивался к чему-то.
- Они спрятали женщин и детей, - проговорил он. – Или отослали прочь. Я не слышу плача.
Тонкой и пронзительно, отгоняя злых демонов, засвистела стрела, разыскивая свою цель, состав, которым был смазан наконечник вспыхнул и поджег солому.

(sa)

[Барон Суббота >>>]

Склон горы Асама.

Туман, поднимающийся от земли, был создан не иначе, как специально с целью запутать Хошибэ. Молодой тэнгу посылал с высоты своего полёта тысячи проклятий в адрес мелких туманных духов, но, видимо, его внутренней силы не хватало, чтобы заставить их хотя бы почесаться, так что, приходилось кружить над горой в бесплотных попытках найти путников. Раз за разом, круг за кругом, острый взгляд оранжево-красных глаз рассекает пространство, тут и там отмечая мелкие следы присутствия людей. Да, они явно шли, петляя и обходя труднопроходимые места, прямо к…домику нукекуби.
Хошибэ так и не решил, радоваться ему, что добыча сама идёт в когти или сыпать проклятиями, что зря пришлось трепать крылья, и просто скрылся в ветвях одного из деревьев, стоящих напротив. В маленьком окне хижины мелькали силуэты, мерцал огонёк светильника, оттуда доносился слабый запах какой-то еды, но большего тэнгу рассмотреть не мог. Он и не старался, понимая, что если нукекуби нападут, тихо они это делать не будут, а значит, можно просто наблюдать за самой хижиной. Кстати говоря, смотреть было на что: из-под домика выбрался оборотень-выдра. Маленький, с влажной шерстью с недовольной мордочкой и в женском платке, запахнутом на манер косодэ, он, переваливаясь, заковылял в сторону от дома, заставил чёрного ворона заполошно встрепенуться, потом примерился нырнуть в ближайшие кусты…и вдруг заорал так, что не только ворон – Хошибэ едва не рухнул со своего дерева. Запоздалый взгляд в направлении, во всех смыслах этого слова, нечеловеческого вопля, показал, что причина проста и понятна – оборотень наткнулся на обезглавленные тела хозяев дома на горе…

[SonGoku >>>]

Уцуномия, провинция Шимоцуке
15 день минадзуки 2-го года Генна, почти вечер

Топот, гомон, а затем громкий крик на втором этаже подсказали, что (как минимум) часть плана пошла не так, как задумывалось вначале. А когда по лестнице большим тряпичным тюком скатился один из домочадцев и, ударившись спиной о непрочную стену, сполз по ней на пол, сделалось окончательно ясно, что и провалился весь план целиком. Инаба выругался сквозь зубы и выдернул из-за пояса короткий меч вместе с ножнами. Убивать он здесь никого не собирался. Зато помрачневший хозяин и возникший неведомо откуда еще один мужчина были настроены серьезно. Слышно было, как за спиной Эцуо женщина подталкивает мальчишку, чтобы бежал быстрее прочь, а двое балбесов-слуг торопливо пятятся за ними. Теснота пространства была преимуществом одного перед двумя, но незнакомец короткими движениями откинул загородки в соседнюю комнату, и преимущество исчезло. Самурай мельком оглянулся, нашел единственную здесь стену, которую невозможно было проткнуть насквозь, и перетек к ней, чтобы не приходилось защищать спину. Отсюда открывался прекрасный вид на второй этаж, ставший помостом для неожиданного представления.
Казалось, Кейка пришел на деревенский праздник, глаза мальчишки горели от возбуждения. Вооруженные мужчины, крупнее и сильнее него, пятились в страхе, стоило их низкорослому противнику указать на кого-то из них мечом в вытянутой руке. Кейка то ли выбирал себе следующую добычу, то ли предупреждал: "Не связывайся со мной, я опасен". Подвязанные тесьмой рукава открывали руки, не по-мальчишески широкие в запястьях, как будто свитые из веревок, руки воина, привыкшего держать меч.

(прежнее трио)

[Далара >>>]

Быстро стало понятно, что он еще и проворен, как кошка. Металлическая звездочка свистнула мимо его головы, едва не задев высоко подвязанные волосы, - паренек увернулся – и пропорола дыру в тонкой бумаге фусума. На балке под самым потолком в полутьме затаившимся пауком сидела облаченная в черное фигура. Оттуда донеслось короткое разочарованное шипение. Воздух разрезала вторая звездочка... и не только воздух. Заточенные острые зубцы распороли темно-синий рукав и срубили несколько тонких, намокших в густой вязкой жидкости прядей из собранных на затылке в хвост волос.
И тут Кейка показал, на что он способен.
Он задерживался на одном месте ровно настолько мгновений, сколько требовалось его противнику для осознания, что все кончено. Стоило чужой крови брызнуть на замерший на секунду клинок, как Кейка терял интерес к будущему мертвецу или калеке и разворачивался в поисках следующего врага.

Затрещали, ломаясь, тонкие планки, лопнула, как чересчур туго натянутая кожа на барабане, с незамысловатым узором бумага перегородки, еще один не рассчитавший силы бедолага со всхлипом повалился ничком. Темно-алые капли необычного цвета жемчужинами брызнули на одежду Кейки, украсив ее жутковатым ожерельем. С занесенным мечом выскочил на подмогу высокий человек с лиловым платком на голове, но утратил воинственный пыл, увидев нацеленный прямо в грудь испачканный в крови клинок. У маленького демона плотно сжатые губы растянулись в улыбке, сделав его похожим на дикую кошку в окружении обозленных деревенских собак. Только складывалось впечатление, что победа останется не за сворой.

(все мы же)

[Bishop >>>]

На первом этаже боевые действия все не начинались. Инаба в безупречной стойке держал меч в ножнах наготове, и при одном взгляде на него становилось понятно, что, случись атака, он не замедлит пустить его в ход. Очевидное превосходство в росте и весе, опытный взгляд заставляли поверить – врагам не поздоровится. Судя по вскрикам и близким к панике переговорам наверху, мальчишка побеждал. А если таков младший, чего ожидать от старшего? Масачика и его помощник не давали самураю уйти, но и не наступали.
На втором этаже нападающие собрались, наконец, с мыслями и бросились на противника сразу с трех сторон. Двое напирали спереди, еще двое, откинув в стороны перегородки, ринулись в бой сбоку, а пятый зашел со спины.
Темная фигура под потолком напряженно следила за всеми.
Кейка коротко рассмеялся и поднял взгляд (только взгляд) к потолку, затем крутанулся на месте, возвращаясь в бой. Он шагнул навстречу пятому, пропустив его атаку мимо себя, и, перехватив меч, нанес болезненный тычок рукоятью противнику в грудь.
Подожженная стрела вонзилась в соломенный плащ, привязанный к спине лошади.
- Ты останешься здесь, - Нишио указал на одного из воинов. – Возьми два десятка людей. Ты поймешь, когда нападать.
Остальные, подгоняя коней криками и ударами плеток, поскакали к деревне. На небе, весь день ясном, а теперь перечеркнутом жирным дымным мазком, появились тучи, над вершиной горы Койя собиралась гроза.

(saa)

[Далара >>>]

Инаба перетек в другую стойку – казалось, вот-вот удастся различить барабанную дробь, под изменчивый ритм которой он двигается и держит паузы, но иллюзия оставалась иллюзией. Фуйю, помощник хозяина дома, опасливо переместился. Он не позволял себе и моргнуть, чтобы не выпустить из виду противника. Несмотря на опытность в таких делах, он никак не мог понять, насколько хороший боец перед ним. Когда и как он начнет атаку.
Масачика же, доверяя Фуйю, отступил на пол шага и позволил себе оглянуться на второго врага.
От мирной жизни глупеешь. В деревне поначалу приняли всадника за гонца. С требованиями, угрозами, чем угодно. Главное – с разговором. И когда он вспыхнул факелом, не сразу поняли что к чему, некоторые даже порывались спасти. А сообразив, наконец, разбежались – деревенщины! Отец был спокоен, когда братья ринулись к нему. Велел спасать самое ценное и забыть о прочем.
Он болел уже несколько месяцев. Никто не думал, что он проживет долго.
Старший брат вспылил и требовал согнать крестьян силой, заставить трусов идти против врага. Отец лишь указал на горящие дома и жалкую кучку перепуганных земледельцев, их жен и детей.
Масачика до сих пор видел во сне их лица. Особенно взгляд племянницы, дочери старшего брата, Макуро.

(mo ichi-do)

[SonGoku >>>]

Еще два сюрикена просвистели мимо верткого юнца, лишь вспороли тонкую бумагу. Их Масачика видел, словно в кошмаре. И он забыл об осторожности, о противнике рядом с собой. Незаслуженные смерти от огня и мечей двинули его вперед. Наверх. Он отталкивал своих людей, будто полые бамбучины, непонятно зачем стоящие здесь. С перекошенным ртом, похожий на взбешенного сторожевого пса, он рвался к человеку по имени Нишио Нидзаэмон, убийце отца и брата. Рвался, чтобы растерзать в клочья.
Возле самой деревни отряд вновь разделился, основные ударные силы лавиной вкатывались в огненный ад, второй отряд вдруг развернулся и осыпал дождем горящих стрел лес вокруг. Нишио бросил лук и, вытащив из ножен меч, сбил конем кого-то из местных, бросившихся наперерез ему с нагинатой в руках воинов. Молнией взлетел и опустился узкий клинок.
- Здесь не должно ничего остаться, - крикнул Нишио солдатам. – Убить всех!
Прядь собственных волос мазнула его по щеке, оставив темный и влажный след, Кейка вытер кровь тыльной стороной ладони. Заточенный серп свистнул у самого лица, заставил отшатнуться и сбить рисунок. Навалились остальные, обрадованные подмогой хозяина дома. Кейка рухнул на одно колено, уходя из-под чужого клинка; его собственный пробил легкий нагрудник одного из противников, вышел у того из спины. Бедолагу насадило на меч, как куропатку на вертел.

(трио)

[Bishop >>>]

Они гибли один за другим, валились уродливыми кулями, их были груды. Среди них было мало тех, кто знал, как обращаться с оружием. Их атаки разбивались о натиск умелых воинов, как волны о скалу, столь же бесполезные.
- Моя дочь, - прошипел на ухо Масачике старший брат. – Защити ее.
Среди резни в безопасности лишь тот, кого там нет.
- Никуда не пойду, я могу сражаться не хуже вас! – упрямо заявила девчонка и поудобнее перехватила нагинату.
Масачике захотелось убить ее самому. Он указал на жмущихся друг к другу женщин и зареванных детей.
- А они нет. Уведи их и защищай по дороге. Поняла?
И вздохнул с облегчением, когда плотно сомкнутая вереница засеменила прочь по едва приметной тропинке под строгое понукание все еще недовольной племянницы. Позже она гордо рассказала, что драк пришлось и на ее долю.
Хозяин дома, рыча, растолкал своих, кого-то спустил с лестницы, кого-то зашвырнул в комнату. Прочие, ошеломленные, расступились. Масачика мельком склонился над окровавленным телом и поднял голову. Взбешенный кабан по сравнению с ним показался бы кротким и ласковым.
- Ну теперь ты получишь сполна.
До противника оставался шаг.
На миг показалось, что наглый юнец примет вызов, но...
Словно дикая кошка, спасающаяся от собак, Кейка перемахнул через низкие (для остальных, которым он был по колено) перила, отгораживающие площадку второго этажа.

(sannen da)

[SonGoku >>>]

Хижина на склоне горы Асама

Нуке-куби не успели добраться до хижины; они только занимали позиции вокруг нее, точно огромные толстые совы рассаживались на ветвях деревьев, так и они брали дом в кольцо. Во двор вышли двое – долговязый ронин волок два обезглавленных тела, следом большой ворон тащил в когтях третье, детское. Огромная птица с трудом взмахивала крыльями, но упорства ей было не занимать. Дверь закрылась, отрезав забаррикадировавшихся в хижине. Из щелей потек странный туман золотистого цвета, он мешал разглядеть хорошенько, чем же заняты люди и... и не только они.
Женщина зажмурилась, сейчас у нее не было ни рукавов, ни ладоней, яркий свет жег глаза, выжимал из них слезы. Волоча за собой шлейф распущенных длинных волос, она камнем рухнула в это солнечное свечение. Атаковать вслепую было странно и непривычно, но она знала свой двор и свой дом – и деревянный ставень, которым на зиму утепляли стены, а сейчас выставили, будто щит. Затрещали старые доски. Второй удар был сильнее, а от третьего ставни чуть было не разлетелись в щепу; затем снаружи затихли, только слышалось приглушенное невнятное бормотание. Головы устроили военный совет.

(а так же Далара, Orrofin и Bishop)

[Барон Суббота >>>]

Тэнгу, тем временем, неожиданно мягко снялся с ветки и в три удара крыльями набрал высоту. Ронин вышел из хижины, нуке-куби отвлекают внимание, а значит, время пришло!
Гортанный боевой ки-ай огласил окрестности, когда Умагоро, в лихом пике пробил бамбуково-тростниковую крышу, врываясь в хижину сверху. Мгновение, и тати уже застыл в его руке, принимая позу защиты от неизвестного удара. Он был готов к любой атаке, но вот к тому, что неизвестная сила, словно распрямляющиеся рога боевого лука вышвырнут его обратно наружу, заставив пробить крышу ещё раз... нет, к такому Хошибэ готов не был!
Он сумел извернуться в воздухе и ударить крыльями, обращая падение в посадку.
- Чжак шу!!! - чёрные крылья тэнгу расправились, словно он собирался обнять ими всех присутствующих, а затем с силой сошлись, порождая волну ураганного ветра. Тэнгу-кадзе, легендарное бедствие далёких гор зарождался на склонах Асама, грозясь снести хижину вместе со всеми её обитателями, но Умагоро было всё равно. В бешенстве он бил крыльями, посылая всё новые и новые волны, и порывы этого ветра закручивали в спирали не только прошлогоднюю сухую хвою и оборванные с веток, они подхватили нуке-куби, закружили их над поляной. Демоны подняли дикий вой, бешено вращая круглыми безумными глазами. Маленький дом шатался и трещал, из щелей сыпался старый мох, но построили хижину надежно (видимо, учитывая соседство). Черная вершина древнего, как мир, вулкана поднималась над местом битвы. Казалось, сама гора взирает на поединок с высоты своего положения.
Туман унесло вихрем, и тогда из всех щелей в стенах хлынул зеленовато-молочный нефритовый свет.
- Талисман! – каркнула женская голова, цепляясь прядями длинных волос за сосновую ветку. – Кто-то в хижине воспользовался талисманом!
- Ха! - Хошибэ поднялся в воздух, и порывы ветра стихли, вернулись на круги своя.
Впрочем, давать засевшим в хижине людям передышку он не собирался - то самое дерево, с которого тэнгу совсем недавно наблюдал за выдрой-оборотнем, не устояло, получив несколько могучих ударов, и подрубленное с нужной стороны. Треща на всю гору, оно накренилось, на мгновение застыло, словно борец, потерявший равновесие, но стремящийся выровняться, и со вздохом тяжеловесно рухнуло на хижину.

(те же)

[Далара >>>]

Нуке-куби взвизгнули хором, сморщенная, в желтой пакле реденьких волос голова оскалила подгнившие зубы и попыталась ощипать тэнгу, совсем забыв, что они вроде как союзники. Остальные нуке-куби, неспособные приблизиться к разрушенному дому ближе, чем на пять сяку, собрались в тесный кружок и забубнили, подскакивая и подпрыгивая в ночном воздухе. Наконец, придя к общему решению, они принялись таскать к хижине сухой хворост и палки, вознамерившись выкурить людей из дома.
Изнутри, из дыры в провалившейся крыше хлынул прежний зеленоватый свет и разлился по поляне, накрыв дом, словно колокол. Из-под веранды тенью вынырнул выдр-оборотень, набрав в лапы камней.
- Ашшш, совсем озверел! - тэнгу был вынужден отвлечься и некоторое время рубить воздух, дабы удержать вздорную летающую башку на расстоянии.
Клинок мелькал в воздухе с почти не доступной глазу быстротой, но по мелкому и проворному нуке-куби попасть было более чем трудно.
- Дедушка! – взвизгнула женщина. – Отстань от него! Наш враг – там!
Вредный старик щелкнул зубами у самого лица встопорщенного и разъяренного тэнгу, едва не укоротив тому длинный нос, но все-таки умчался в ночь в сопровождении двоих молодых нуке-куби. Из темноты с той стороны раздался звучный удар, как будто кто-то ударил дубиной по храмовому колоколу, а затем – злой, больше демон, чем все остальные, на поляну вышел одноглазый роши. В одной руке он держал крепкий сук, второй тащил за волосы одну из голов. Нуке-куби только лязгал бессильно зубами.
– Кому было сказано – сидеть внутри, вы, aho? – спросил роши у выдра в платочке, перевел взгляд единственного глаза на тэнгу. – Ты еще кто?
- Умагоро Хошибэ! - церемонно представился тенгу, убрав тати в ножны и наклонив голову. - А ты кто?

(все вместе)

[Bishop >>>]

Из зарослей черной кляксой выпорхнул ворон. Две головы радостно взвизгнули при виде новой добычи и пошли в атаку. Наверное, решили поживиться хоть кем-нибудь прямо сейчас, раз остальные гости оказывают такое бурное сопротивление. Птица издала воинственный клич, от которого у всех чуть не заложило уши, и спикировала на ближайшего демона, хищно выпустив когти. Второй голове досталось клювом, но первая, на чьем лбу и щеках зияли глубокие раны, вцепилась зубами в крыло. Пока ворон отбивался, вторая изловчилась схватить пернатого за хвост, лишив маневренности. И тут же выпустила, получив наотмашь палкой. Роши зашвырнул плененную голову, сопроводив полет пожеланием, куда головам следует попасть.
- Сейшин Киёмори, - сказал он, бросая палку на землю и вытирая ладони о залатанную не везде одежду. – Из Нары.
За спиной у него, завернутый в несколько слоев плотной ткани, висел длинный и явно тяжелый еще один меч. Должно быть, роши опасался оставлять драгоценный клинок без присмотра – и правильно делал.
- Охайо, Сейшин-доно, - тэнгу упорно продолжал держаться правил своего, кхм, до-смертного сословия. - Ты защищаешь здесь кого-то, кто тебя нанял?
На миг показалось, что ответ последует – а тебе, демону, что за дело? – но громила все-таки склонил упрямую голову. Точно придворный – неохотно, почти мимолетом, но без пренебрежения.
- У меня больше нет хозяина, - сказал он. – Больше нет.
– Смотрите! – взвизгнула рядом серая тень, протягивая тощую руку вдаль. – Солнце!
В возгласе сложились безмерная радость и неверие. На бледном небе над укрытыми туманом горами среди сиреневых полупрозрачных облаков показался рыже-золотой краешек дневного светила.
– Слава Аматэрасу! – завопил оборотень-муджина.
– Еще долго?
– Поторопи рассвет, если можешь, – огрызнулся роши, не двигаясь; он по-прежнему смотрел на Умагоро.

(minna)

[Барон Суббота >>>]

Тэнгу недовольно прищурился, чувствуя приближение рассвета, но от ронина взгляда не отвёл.
- Если ты не связан обязательствами вассала, я предлагаю тебе отдать мне мальчишку со всеми его пожитками. Это не нанесёт урона твоей чести, зато избавит от многих хлопот.
Его слова почему-то развеселили одноглазого верзилу, но – прежде чем пояснить, чем был вызван короткий смешок, - тот размял плечи, как будто заранее знал, чем окончится их беседа. Подвязанные лентой-тасуки обтрепанные рукава не скрывали загорелых едва ли дочерна рук с широкими, почти крестьянскими запястьями.
- Значит, ты будешь первым, у кого появилось такое желание, - он задумчиво посмотрел на разваленную почти пополам великанским ударом хижину. – Не пойдет. Мальчишка останется там, где захочет.
Вой, лязг зубов, угрозы и визг – звуки обрезало, точно ножом. Замолчали даже птицы, которые осмелились сказать первое утреннее «чирик». На поляне сделалось так тихо, что с трудом верилось, будто хозяева горной хижины поглубже забились в расщелину от лучей восходящего летнего солнца, а не затаились за валунами или в ветвях сосен.
- Во всяком случае, я пытался, - неожиданно грустно вздохнул тэнгу. - Надеюсь, это зачтётся в моём кармическом пути!
- Namu Amida butsu, - без злобы кивнул одноглазый роши. – Лично против тебя я ничего не имею...
Умагоро взялся за рукоять тати, но вместо выхватывания меча неожиданно ударил крыльями. Порыв тэнгу-кадзе вновь прокатился по склону горы, сорвал покосившуюся дверь хижины и, как река, разделяющаяся на протоки, обтек разрушенное пристанище нуке-куби. В перекошенном дверном проеме, покачиваясь, с полузакрытыми глазами стоял тощий мальчишка, сжимая в пальцах нефритовый талисман. Неясная серая тень метнулась к нему, но ее не подпустили, большой черный ворон отчетливо пообещал выклевать глаза, если кто-нибудь сунется.

(продолжение)

Сообщение отредактировал Orrofin - 30-06-2009, 12:24

[SonGoku >>>]

– Они ушли? – с надеждой прошептал юный колдун.
Долговязый роши отрицательно качнул головой. Он стоял, упрямо ссутулившись, покрепче упершись ногами в каменистую землю – а для верности, когда его чуть не протащило ураганным ветром, всадив в нее длинный, длиннее и шире обычных клинков меч. Левая, защищенная котэ рука сомкнулась на рукояти. Звонко икнул выдр-католик и зажал себе морду обеими лапами. И – как будто подсматривали или подслушивали, а возможно и то, и другое одновременно – оставшиеся еще нуке-куби испустили дикий вой.
Умагоро продолжал слать ветер, но на этот раз не выводил его на ураганную силу, лишь не давал роши сдвинуться с места. Оранжево-красные глаза тэнгу внимательно следили за всем происходящим, крылья двигались размеренно, тело перетекало из одного положения в другое и момент, когда он ногой подбросил в воздух камень и ударом ладони направил его в голову мальчишки, оказался совершенно неразличим. Для человека. Раненый ворон, который прикорнул у ног паренька и нянчил крыло, с гортанным криком рванулся с места вверх. И принял удар на себя. Что-то звучно хрустнуло, и на руки беглому чиго свалился тяжелый ком перьев и теплой плоти под ними. Птица судорожно дернулась и застыла с приоткрытым клювом. Камень со стуком упал на землю рядом. Ветхий ставень, которым на зиму спасали дом от ветра и снега, рассыпался в щепки.
– Молитесь! – приказал роши, ладонью закрываясь от ветра, что вбивал его же слова ему в рот. – Они не тронут, пока произносишь священные слова.
- Ахххшшш! - одежды сиятельной Аматэрасу всё же плеснули над миром, заливая его светом и жестокой плетью терзая глаза Хошибэ.
Умагоро закрылся руками, попятился, а затем длинными прыжками бросился в сторону спасительной тени деревьев.

(квартет, как никак)

[Барон Суббота >>>]

   Нельзя сказать, что склоны горы Асама были густо покрыты лесом, так что, Хошибэ и не надеялся укрыться от лучей солнечной богини в тенях деревьев. Нет, тэнгу, несмотря шипя, плюясь и поминая чьих-то предков в не очень уважительных выражениях, переползал из тени в тени, в поисках надёжного убежища на день. Впрочем, долгими эти поиски не были: склон вулкана был испещрён небольшими пещерками и короткими тоннелями, в одном из которых Умагоро и нашёл укрытие.

   Обычно горные демоны днём отсыпаются, и Хошибэ не был исключением, но на этот раз, он лишь мотнул головой, разгоняя сонливость, протёр всё ещё слезящиеся глаза и принялся тщательно обследовать оперение. В общем-то, ничего истинно опасного с ним не произошло, но, всё же, дважды проломленная крыша была, а значит, маховые перья могли быть повреждены.
"Лучше удалить сейчас! - решил Умагоро, найдя одно такое. - Потом не будет неожиданностей."
Шелест когтей, короткий рывок и такое количество "добрых" пожеланий талантливому пареньку, что иному человеку на всю оставшуюся жизнь хватит!

   Лесные духи прислушивались к тихим проклятиям из пещерки и старались не подходить к ней слишком уж близко. Тэнгу ждал ночи.

[Bishop >>>]

Тощая странная тень, растопырившись, будто краб, загородила мальчишку и молитвенно сложила руки: чем больше просящих, тем больше шансов, что кто-нибудь из богов услышит. В усердии она вместо того, чтобы склонить голову, задрала ее кверху... И издала дикий вопль, разом позабыв, о чем хотела просить богов.
– А-а, смотрите! – выла тень, тыча пятерней в переплетение сосновых веток.
Там зависла оскалившаяся в ярости голова – космы дыбом, глаза только что не выкатываются из орбит, глядишь вот-вот лопнет с натуги.
– Если мое тело передвинули, мне не суждено соединиться с ним, – заговорила нуке-куби, ее бледное лицо даже сейчас, искаженное гневом, оставалось прекрасным. – Ваши молитвы не задержат меня. Пусть сегодня умру, но разорву на куски...
Обретая вместе с вещественностью и отвагу, носильщик вдруг сорвался с места, как будто насланный тэнгу ветер еще не утих и унес маленького человечка, и нырнул в хижину. Он вскоре вернулся, отдуваясь, пыхтя, но волоча за собой ворох разноцветного шелка, в котором с трудом угадывался человеческий торс.
Помятый ворон встряхнулся. Ни дать ни взять защитник перед воротами. Перья вздыблены, клюв наготове, только меча не хватает. Роняющая хлопья пены разинутая пасть оказалась перед самым лицом, роши отшвырнул настырного демона; нуке-куби врезалась в стену над съежившимся в ужасе носильщиком, отскочила, точно мячик. Одноглазый воин перехватил меч, коротко размахнулся и – изо всех сил всадил клинок в распластанное неподвижное тело:
– Умолкнешь ты или нет?
Меч проткнул нуке-куби насквозь, глубоко вонзился в деревянный пол. Кровь запачкала рукав Мицуке, одна струйка брызнула на Хаяши. Голова демона с громким стуком ударилась об пол, три раза подскочила и наконец-то закрыла глаза. Следом, будто созревшая айва с ветки, посыпались остальные. Долговязый воин выдернул клинок, стер с лица пот и чужую слюну.
– Соберите их, – Мицуке указал клинком на раскатившиеся головы. – Кому-то придется нести мальчишку и оборотня. Сами они не дойдут.

(все)

[SonGoku >>>]

Уцуномия, провинция Шимоцуке
15 день минадзуки 2-го года Генна, почти вечер

Волна внимания и ненависти схлынула на первый этаж. Скатилась вниз по ступеням вслед за обозленным сверх всякой меры хозяином дома. Эмоции передались от него остальным, вытеснили страх.
Целью теперь стал не только увертливый мальчишка, но и его напарник. Он заслуживал ярости всех ополоумевших от запаха смерти псов, ибо пришел с ним, с врагом. И он был ближе. Никого больше не волновали подходы и тактика.

Человек на балке под потолком наблюдал с растущим ошеломлением. Ему не терпелось тоже начать действовать, но он удерживался, заставлял себя сохранять ясность рассудка. Побелевшие костяшки пальцев выдавали, каких усилий ему это стоит. Но метать сюрикены в толпу было опасно, и оставалось лишь дожидаться удобного для новых действий момента.

Инаба обнажил меч, использовал ножны как второе оружие. Ему было не занимать ловкости, ему было не занимать силы, но он был слишком статичен, слишком... никто тогда не задавался вопросом, что еще слишком. Озверелая свора жаждала крови. Без перехода вместо настороженного позиционного боя Инаба оказался посреди войны без правил и пощады. От Кейки его отделяли половина комнаты и несколько разгоряченных бойцов.

Если все решили, что у Кейки закончились трюки, то наступила пора разочарования. Казалось, он подпитывался чужой ненавистью, и чем больше гнева и ярости зарождалось в сердцах его врагов, тем стремительнее и неутомимее становился этот странный мальчишка. Нет, он не был неуязвим (о чем свидетельствовали и глубокие порезы на правой руке, и расплывшаяся кровь на порванной одежде), но даже собственные раны не ослабляли его, наоборот, сил прибавлялось. Словно в дом ворвался дикий зверь, но не с намерением спастись от охотников. Он сам превращал охотников в дичь.

(трио, ун)