Свирель Ирьялы, пора уходить

[Черон >>>]

Пламя на ветру.

Пальцы Каэли, обнимающие кромку парапета, побелели, сжатые судорогой.
Еще секунда - и лабрадорит начнет крошиться под хрупкими девичьими руками.
Запомни, Пепельная, звучит в ушах тусклое эхо слов учителя, Sellie'oni, запомни, ни за что не дай себе открывать глаза.
Голос Игниса перед гулом наступающей битвы не изменился ни на полтона - все такой же, мерный, напоминающий звон храмовых колокольчиков с обрезанными языками, наставник оправдывал прозвище Бессердечного за глаза и Бесстрастного - для лести (сомнительной, как считала ученица). Это не было обреченностью, поняла она теперь, оставшись наедине со старой дозорной башней, чувствуя оглушительную пустоту вокруг - без него.
Это пройдет, сказал напоследок он. Как только все начнется, это пройдет. Дождись.
Пальцы выбивали глухую дробь по парапету - в голову лезли совсем не те мысли, чем должны были быть перед лицом ухмыляющейся из-за ворот смерти. "Кхал", или диалектическое "ксал", сложное понятие, заключающее в себе направление движения времени и аспект повеления. Например, переворот песочных часов - действие, желание понять время, движение песка... Сейчас она, зажмурившись, яростно желает, чтобы всего этого никогда не было - только это не повеление, это глупый и детский страх - за себя, за учителя, за отца и мать...
Нечего бояться, девочка. Умирать не страшно. Убивать - гораздо хуже. Но тебе не придется.
Когда наставник собрал их всех - промокших под дождем, как взъерошенных воробьев в накидках, которые раньше носили с достоинством и гордостью - гордое звание ученика, обладающего вторым зрением! - а тогда в них судорожно кутались, пытаясь украсть хоть кусочек тепла... Било ознобом - не только от холодной весны и ливня. Кто-то, проходя мимо, сказал, чтобы их заперли подальше от стрел и магов - но дети хотели сражаться.
Вам не придется драться, сказал он тогда, и улыбнулся краем губ - немыслимое проявление чувств для Бессердечного.
Вам придется гораздо хуже.
Каэли вздрогнула, отрываясь от воспоминаний.
Они сходились, там, внизу, лязгая стонущими клинками - так ощутимо, что видно было и сквозь закрытые веки. Не открывать.
Пора.
Стоило начать шептать затверженные наизусть слова - она не спала всю ночь, повторяла их, по-детски боясь забыть, как на уроке - как будто их подхватывал ветер, вплетая в монотонный голос боя (у каждой битвы свой голос - снова вспомнилось некстати. По нему можно определить победителя и проигравшего...), и через мгновение ее потянуло вниз, отрывая от холодных камней, расжимая побелевшие пальцы, швырнув вихрем, как куклу...
Еще мговение, и она - внутри.
Потом, когда все закончится, учитель скажет: она была похожа на пламя свечи, дрожащее на холодном ветру.
И это тоже будет невозможным проявлением чувств для него - только Игнис никогда уже не будет говорить с живыми, а мертвым...
Мертвым можно.

[Bes/smertnik >>>]

С Сигрид и Сериной)

Тае совсем не ожидала, что промахнется – все-таки менестрель не первый день держала в руках оружие и ей доводилось встречаться и с более опасными противниками, чем лесные хищники... Но, увы, тогда и при ней оружие было посерьезнее кинжала. Девушка отпрыгнула в сторону от траектории полета зверя, на ходу пытаясь придумать, что делать, но эмоции не давали сосредоточиться, совсем, как когда она была намного... не моложе, а, скорее даже младше.
Свист клинка, стон раненого дерева и звук удара тяжелой сумки о землю... а следом, вдогонку, яростный рык взбешенного барса. Орелин, даже не пытаясь встать, неловко отползла куда-то вбок, при этом больно ударившись плечом о большой и узловатый корень. Ей было очень страшно. Отчаянный, полный ужаса крик вырвался из горла сам собой и зазвенел в притихшем лесу тревожным предвестником чьей-то близкой смерти.
Тяжелая туша барса распласталась в прыжке, но юркая эльфийка ускользнула в сторону, а вторую зверь даже не задел мохнатым брюхом. С яростным воем победителя, постепенно переходящим в разочарованный и даже обиженный, барс свалился в кусты.
Но тишина не спешила падать на дрожащий подлесок. Почти сразу послышалась возня, сильно напоминающая сражение, как будто бы барс наткнулся на врага посерьезнее и поинтререснее двух юных девушек. То с одной, то с другой стороны раздавались ужасные звуки сражения, пока наконец кусты не раздвинулись и оттуда не вышел еще более потрепанный неудачливый провожатый Орелин.
- Вы бы.. осторожнее тут... по лесу ходили, - сказал он, медленно опускаясь на колени.
- Амион, - с облегчением, едва слышно выдохнула художница. Переведя дух, она позвала уже громче, и голос ее тревожно дрогнул, - Амион! Ты цел? А что со зверем?..
Орелин подбежала к воину, склонилась над ним.
Тае быстрыми шагами подошла к подруге и ее спутнику, наклонилась, оглядывая мужчину. На первый взгляд, крови на нем не было. Весенняя опустилась на колени: - Ты не ранен? - голос эльфийки был спокойным, совершенно будничным.
- Эя, с ним все хорошо, ведь так?... - Орелин пыталась поочередно поймать то взгляд Амиона, то взгляд Тае. Страх медленно съеживался и пропадал, оставаясь только в дрожащих кончиках пальцев, да в неожиданно проступившем на бледных щеках лихорадочном румянце.
- Да-да, со мной.. все в порядке, - он поднял лицо на девушек и улыбнулся. Мужчина выглядел серым от усталости, по лбу тек пот, но двигался он ровно, не как раненый. - Спасибо. А тот… зверь, он убежал... Как...вы?
- Это тебе спасибо, - Орелин улыбнулась и тут же, посерьезнев, принялась осматриваться. - Говоришь, барс убежал?.. - Лаэррим отошла от друзей на несколько шагов и привстала на цыпочки, желая отыскать в густых зеленых зарослях свою сумку.
- Может, стоит передохнуть? - спросила Тае у Амиона, провожая взглядом ищущую сумку девушку. Свой собственный нож, так же оказавшийся бесполезным против зверя, весенняя уже подобрала с сырой, покрытой мхом и листвой, земли и вернула на прежнее место.
- Нет, я готов, - с ревом поднявшись на ноги, мужчина вновь улыбнулся - нам ведь надо спешить, чтобы до темноты успеть в город? - чуть пошатываясь, он сделал несколько шагов в глубь леса.

[Сигрид >>>]

Таверна "Серебряная маска"

- Корабли горят.
Как-то без выражения, скучно. Хайдэ обернулась. Ведьма Тайемо, фигура в бесформенной черной рясе, до того худая, что кажется бесплотной, перевязывает плечо всаднику из летучего отряда. Цхлянти-капель? Кажется, они, рубашка из-под кожаного жилета небесно-голубая, что лепестки василька, и на левом целом наруче тиснение вроде их.
- Да?
Хайдэ поразилась, как спокойно и невыразительно получилось у нее самой. Плакать? Кричать? Выжили, благодарения Ирьяле.

Каэро поставил пустую кружку на прилавок.
- Цапля. Слушай. На Заре были войны?
Цзяйилль остановил руку у светильника.
- Нет. Эпоха Зари закончилась первой войной. Почему?...
- А у нас были корабли?
Рука опустилась, так и не поправив покосившейся свечи. Трактирщик смял фартук.
- Были. Пять парусников. Их построили для похода на запад. Никто никогда не был за морем. Не скользить детям рассвета по груди зеленой воды.
- М? – Каэро удивленно похлопал ресницами.- Откуда столько горечи? Не твой ли дед их строил?
Цзяйилль помолчал, спохватился вдруг.
- Утро уже на исходе, а я кашу варить не поставил! Девочка голодная будет…А ты засиделся, давай беги к озеру, тебя заждались уже!. Давай-давай, - он едва не за шиворот выволок менестреля из таверны за дверь. – Вечером еще придешь, - перед носом захлопнул тяжелую дверь.

- Много?...
Хайдэ не закончила. Много вас осталось? Много их было? Много у нас времени? Всадник улыбнулся неумело.
- Трое. И моя Рух.
- а ты?... – она почему-то считала своим долгом говорить с ним, пока молчаливая ведьма мазала рану и накладывала повязку.
- Зови меня Цзяйилль. Цапля.


Сообщение отредактировал Сигрид - 24-10-2009, 14:40

[Серина >>>]

*не здесь и не сейчас*
с Сигрид

Солнца здесь было совсем мало, несмотря на яркий полдень снаружи. Ветви с темно-зеленой мясистой листвой снизу, из тени, казались почти черными. Из-за влажности деревья извивались, будто скрученные болезнью, и в грубых складках их коры нередко прятались дупла.
Жидкость в котелке закипала.
Уртэлл приподнял крышку, обжегшись, выронил.
- Аккуратней, - прошелестела девушка, зябко кутавшаяся в теплый плащ, хотя было совсем не холодно. Она поднялась с своего места, наклонилась за крышкой и, подойдя к вареву, провела над ним рукой, улавливая запах.
Воздух вокруг был совсем изумрудным, а солнце, которое не могло проникнуть сюда из-за густых крон, напоминало о своем присутствии лишь мягким свечением. Из-за него мир казался призрачной дымкой, причудливым переплетением теней и оттенков зелени. Кейе подумалось, что именно так должна выглядеть колыбель волшебства.
- Прости. Тороплюсь, как всегда, - ведун обернул обожженную рукукраем рукава, кивая на варево. - Ну? Что там?
- Хм..., думаю, готово. - девушка улыбнулась одними глазами. Она прикрыла глаза, вслушиваясь в звуки леса.
- Аатлично, - здоровой рукой он стянул с пояса мешочек.- Так. У нас сегодня какая луна? а, тьфу, новолуние же. Значит...- одной рукой и зубами он развязал кожаные тесемки, стягивающие горлышко. - Саламандру или Дриаду?
- Саламандру! - духи огня для темноокой эльфийки всегда были олицетворением жизни и движения
- Фарафо, - Уртэлл кое-как справился с вязками, высыпал на ладонь немного порошка, подул. Тонкий звездистый туман потек к котелку, свиваясь в спирали. Они вились, вились, вились....
Вдруг нежно-зеленый дымок замер, набух темным и стал корчиться, как будто ящерица на раскаленном камне
Кейя распахнула глаза, следя за сверкающим узором, вырисовывающимся вырисовывающимся на зеленом фоне. Девушка обернулась к ведуну:
- Красота какая... - казалось, узор едва-едва заметно шелестит, как ящерка, бегущя по валуну к узкой щели-норке.
И вдруг эта ящерка, показав длинный язык, спрыгнула с облака дыма, даже еще не до конца оформившись, и юркнула в тень.
- Стой, куда ты, ах, зарраза! - бросился за ней ведун, падая на колени в траву.
Кайя едва сдерживала смех, подходя к растянувшемуся ведуну:
- Ну вот, опять спешишь. Убежала она. Интересно, что с ней дальше будет, не знаешь?
Уртэлл сел, досадливо стряхивая грязь с плаща.
- Чтоб я знал. Осядет где-нибудь росой, - он тяжело, совсем по-детски вздохнул.
- А все равно, очень красивая - улыбка теперь не сходила с лица девушки, но была какой-то нездешней, похожей на блуждающие огни. Кейя перевела взгляд на складку тени, в которой исчезла ящерка.

Сообщение отредактировал Серина - 4-11-2009, 11:06

[Bes/smertnik >>>]

другое "не здесь и не сейчас"
с Сериной)

Тихое глухое постукивание дождя по листьям, размытая дорога. Кажется, это продолжается уже вечность - рассвет смешался с закатом, превратив день в одни сплошные сумерки, морось, серое небо, серо-зеленая листва, серо-коричневая дорога. Полтора десятка всадников с почти одинаково унылыми выражениями лиц и обоз с самым необходимым в военное время. Из людей здесь отряд гвардейцев, совсем молоденькая волшебница, можно сказать, еще ребенок - только-только закончила обучение, и хозяин товаров - купец лет сорока.
Его редкие черные волосы уже поседели на висках, а обветренные щеки были испещрены мелкими шрамами, следами давней тяжелой болезни. Мужчина, привычный к долгим часам верховой езды, опустил голову на грудь и дремал, не выпуская из рук уздечки. Он мог бы ехать на одной из двух телег, но почему-то предпочел им приземистую пегую кобылку.
Бесконечный монолог дождевых капель действовал на большинство его спутников угнетающе – они переговаривались редко и все больше односложными фразами. Уставшие лошади месили копытами грязь шаг за шагом, шаг за шагом... Обоз медленно тянулся на восток.
Девочка на общем фоне выглядела весьма живо. Ей едва ли было восемнадцать, но свой возраст она всегда округляла до двадцати, гордо поднимая голову в ореоле каштановых кудряшек. Чуть вздернутый носик, раскосые темные глаза с веселой искоркой и полные алые губы придавали ее лицу наивно-детское выражение, делая ее еще младше на вид, а нежный румянец не сходил даже в такую погоду, когда уже демоны знают какой день шел моросящий дождь, пробирающий влагой до костей не хуже любого ливня. Она знала, что идти уже недолго, как и все остальные, но так же и боялась - засад, магических ловушек, что вряд ли были ей под силу, не смотря на красную мантию, за милю говорящую о ее статусе.
Незаметно и тихо подошел вечер, хотя небо со стороны, где должно было гореть зарево заката даже не заалел - слишком плотная завеса туч. Небольшой отряд расположился на ночлег, как все надеялись, последний. Дождь кончился. Небо, казалось, выплакало все слезы и теперь приоткрыло навстречу людям свой холодный, невидящий глаз – луну, сияние которой бегущие тучи рассеивали по ветру, позволяя добраться до земли лишь крохотным частичкам света. Но путникам это было неважно, ведь они сидели вокруг уютно потрескивающего костра и вдыхали аромат готовящейся пищи...
К молодой колдунье подошел черноволосый торговец и молча сел рядом, не глядя на девушку. Блики огня играли с образом человека, ежесекундно его меняя. Оранжевые сполохи превращали изможденного странника то в сурового палача, то в добряка, скучающего по семье, то в таинственного духа дороги с узкими глазами-угольками.
Девчонка заметила подошедшего купца, обернулась, разглядывая мужчину. Она практически не обращала на него внимания всю дорогу, но ей было интересно, что заставило его самого отправиться в путь, а не послать с обозом кого-то из подчиненных, зачем было пускаться в столь опасное путешествие в такое время, тем более, уходить из города, который если и падет, то последним.
- Домой едете? - голос у нее чуть охрип от холода.
Слова девушки больно чиркнули по начавшим было каменеть воспоминаниям человека. Хотелось ответить: «Мой дом там, где вороны отрывают от костей убитых гнилое мясо». Но он лишь передернул плечами:
- На работу. Сейчас у меня много ее. Много работы. Война – заработок подобных мне.
Слишком часто этот человек повторил слово "работа". Девушке слышалась за ним попытка сбежать от мыслей, возможно, от горя. Впрочем, и не удивительно, кто в эту войну еще не успел потерять родных или друзей, остаться без крыши над головой или последних сбережений... Наверное, сама она предпочла бы выговориться, чтобы только не замуровывать душу в плотном коконе беды.
- Не ищи скрытого смысла в моих поступках, - продолжил мужчина. - Я просто занимаюсь делом, пока есть возможность. Но как же сюда занесло тебя... - он, зажмурившись, потер лицо руками. Надо ж было забыть имя этой волшебницы! - ...и из какого рода ты происходишь?
Пусть она сейчас повторит хотя бы свою фамилию – это уже будет зацепкой.
- Нужно попасть в Карен, по службе. Война, людей не хватает... А ваш обоз очень удачно отправлялся, одной-то ехать как-то совсем не хочется, - девушка изогнула губы в полуулыбке. - Мой отец - герцог Лария. - лицо девушки при этих словах приняло отрешенное выражение.
- Почтенный человек, - поджал губы торговец. - А не слышала ли ты случайно каких-нибудь страшных историй, сложенных про эти места? О караване-призраке ничего не знаешь? - купец вполоборота повернулся к юной колдунье. Его глубоко посаженные глаза смотрели нехорошо, жестоко.
- Про эти - нет, я же не местная. Не расскажете? - волшебница, казалось, не заметила взгляда купца, а у самой в глубине глаз поселились веселые искорки, как в детстве, когда с они с братьями сбегали в заброшенный амбар на окраине деревни. Поговаривали, по ночам в нем появлялось приведение молодой женщины, которую повесил муж, заподозрив в измене. Они просиживали там всю ночь, пугая крестьян дикими воплями и друг друга - такими вот историями.

[Bes/smertnik >>>]

Продолжение,
я и Серина.

Мужчина опустил голову, сцепил узловатые пальцы в замок:
- И хоть бы капля испуга на лице! Юные души, ничего не боитесь… все-то у вас через край, сверх всяческой меры. Говоришь: не надо, не идите туда, убивают там! Но нет же, отговариваетесь долгом, принесенными клятвами, чем угодно, только бы поспеть в яму с червями. И ты такая же, девочка – на спор в огонь прыгнешь, вижу ведь, что прыгнешь, - с лица торговца не сходило выражение ожесточенности и досады. - Да если бы я тебе про чудище, сложенное из косточек мёртвых младенцев рассказал, ты бы не свернула с пути. Что толку мне пугать тебя сказками?..
Маленький островок тепла, созданный людьми в мире сырости и холода, тем временем, жил. Лошади переступали с ноги на ногу и фыркали, люди ели, пили, беседовали, порой слышался негромкий смех.
Вошебница пожала плечами - думайте, мол, что хотите. В какой-то степени купец, быть может, и был прав... И все равно девушка изобразила обиженного ребенка, которому не дали любимую конфету просто потому, что на втором десятке с этим пора завязывать. - Мне интересно. Я люблю страшные сказки, они помогают увидеть, что настоящая жизнь не так плоха, как порой кажется. Они показывают страхи людей, приподнимают завесу над их темной душой.
- А если я скажу, что моя сказочка как раз про эту самую «настоящую жизнь» и что сюжет вовсе не выдуман? Мир порой действительно_так_плох, как кажется, - в руках торговца блеснул металлом выпуклый бок фляги. Когда мужчина отвинтил крышку, запахло чем-то явно низкосортным и очень крепким. - Пойми, неподдающаяся логике муть, называемая «светлыми чувствами и благими намерениями» приводит к гибели чаще, чем принято считать.
Купец сделал несколько глотков и скривился, лицо его покраснело, а на глазах выступили слёзы:
- Забористая дрянь, - он потряс фляжку так, чтобы плеск её содержимого был хорошо слышен. - Так о чём это я?.. А, точно. Жил… да и живёт до сих пор в наших краях один торговец. Обычный такой человек – безродным дурнем не назовешь, но и знатным вельможей величать не станешь. Был он раньше чуточку скуп, малость рассеян, временами гневлив, а в гневе бывал ещё и скор на руку, - слова, медленно и словно бы через силу произносимые мужчиной, постепенно наливались звучностью. - Так вот, единственный сын этого купца, Инис, когда пришла пора, увлекся девушками. Забаловал его отец до невозможности, совсем распустил парнишку. В итоге оказалось, что на счету паренька целая дюжина девиц с разбитыми сердцами и дюжины две охламонов с разбитыми носами. Купец захотел проучить юнца и отправил его вместе с одним из своих караванов «на настоящую жизнь посмотреть». Инис, конечно же, упирался, не хотел ехать, да отца уже было не отговорить.
Тихий голос рассказчика раскрывал волшебнице всё новые и новые подробности, с шелестом пролистывая перед ней толстую книгу Памяти, сплошь состоящую из движущихся цветных гравюр. Вот возникла перед колдуньей пыльная широкая дорога, убегающая за горизонт, вот проехал по ней обоз. Глубокие тёмно-синие тени людей, лошадей и телег вольготно распластались на тракте, не боясь теряющего силы закатного солнца. Тени ползли и ползли, обгоняя своих владельцев, ныряя в овраги, перетекая с одного камушка на другой. Так двигались они, пока не слились с другими, столь же густыми тенями – на дороге маленький караван поджидала беда. Сражение началось в яростном багровом свете умирающего дня, а закончилось в стылых голубоватых сумерках. Разбойники ущли с добычей, оставив изрубленные окровавленные тела своих жертв гнить у обочины.
- …но это даже не конец истории и не её середина, - грустно улыбнулся купец, потирая изуродованную неизвестной болезнью щёку.

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 6-01-2010, 15:33

[Reylan >>>]

Уважаемые игроки, прикл закрыт в связи с отсутствием активности. Желающие продолжить игру - сигнализируйте.