7 \/ 3. странствия и скитания., третья часть.

[higf >>>]

Изо дня в день многоликому и многорукому пламени надоедало яриться, и оно безнадежно бродило вдоль стенки, одновременно совершая свой нелегкий труд, и из отверстия наружу по лоткам текла белая река освобожденного от пустой породы металла, который, впервые осознав свою наготу, начинал багроветь и остывать от смущения...
Но когда в очередной раз огненная плеть полоснула невозмутимую стену, та отозвалась по-новому, податливей. Обрадованное пламя забило колоколом, ловя эхо, что оставлял небольшой прогиб, который таил внутри крошечные пещерки, которые соединял тайный лаз трещинки. Малой, незаметной снаружи, и только привыкшее к каждому звуку до тошноты угасания пламя могло различить его по отголоску; но различило, и, обрадованное, наддало жару. Оно уже забыло обиду на Хейлина, мысленно поблагодарив его за рассеянность, и бичи язычков все хлестали и хлестали преграду, жар рос, пока солнечный эльф проклинал судьбу. А потом пещерки стали гротами, в которые ворвался обрадованный огонь, с наслаждением струясь по новым путям.
Кативший тележку Гимир увидел, как одна из стен горна внезапно прорезается красными вратами, ведущими в иной мир. Возможно, тот, куда попадают души не угодивших капризным божествам. Металл порвался с треском разрываемого насильником платья. Только вот пришлось бы одновременно порвать тысячу платьев, чтоб так ударить по слуху...
Пожалуй, это было то, чего маг ожидал менее всего - стихия вырвалась из-под контроля... Контроля? Вот демоны!

(причем я в роли пламени)

[Хелькэ >>>]

Хорошо, что не подвела реакция; посох метнулся вперед, плотная стена из воздуха окружила плавильную печь, не давая воли огню. Глаза крепко зажмурены - слишком яркая вспышка алого, расцветающая на фоне общей серости сегодняшнего дня; нестерпимо горячее дыхание пламени обжигает пальцы - он так и не сделал шага назад, оставшись у печи.
- Уходите все! - крикнул он. - Я не смогу держать его вечно!
Горькая правда - сил уходило много. Не потому что огонь был сильнее, нет, просто магу казалось что если вдруг он ослабит воздушный щит, жертв избежать не удастся, причем первой будет он сам. Удерживая посох (рука предательски дрожала) он все же сделал несколько шагов в сторону, подальше от горна.
На миг все замерли, будто перед лицом вечности, голова была еще не в силах понять, что произошло. Поверить в случившееся было почти невозможно, такого просто не могло быть. Люди оторопело смотрели на ярившуюся в невидимом коконе стихию. Они могли на время погружать ладони в раскаленный металл, но буйство огня не выдержал бы никто. А пламя продолжало яриться. Оно никогда не простило бы себе, если б теперь, прорвавшись через созданную волшебным искусством непреодолимую стену, остановилась перед жалким и непрочным сгустившимся воздухом. Огненный дракон извивался внутри, раздвигая стены своей темницы.
- Вон отсюда!! – и Гимир добавил пару ругательств, не заботясь, насколько его дар владения языками позволит передать замысловатые цепочки нецензурных эпитетов. – Вон!
Команда, которая могла бы поднять в атаку под ливень стрел сотню, разорвала оцепенение и, прихватывая любимые инструменты, Лепящие бросились к выходу. Белобрысый, пятясь, уходил последним, но в дверях замер ледником, что передумал становиться айсбергом, рушась в холодные морские волны.
- Брат?!

[Сигрид >>>]

Наконец-то. Эта дорога, уже казалось, никогда не подойдет к городу - наверное, ее слишком разбавили непонятно организующимися случайностями...
- Добрый день, - Сарк коротко поклонился встречному. - Здесь где-нибудь найдется место, где можно будет остаться на ночь? Или, - лицо его едва заметно скривилось и окаменело, - хорошего мастера Плоти, который мог бы помочь моему спутнику.
Собеседник был одет в цвета морской зелени с желтыми песочными прожилками, и при движении ткань колыхалась, и казалось, что волны накатывают на полоски пляжа с настойчивостью живой вечности. Казалось даже, ощущается запах моря.
- Но вы же?.. – переспросил он непонимающе, глядя на собеседника.
- Верно, - покривил губы Плетущий, - И все-таки, прошу, скажите, есть ли в этом городе еще кто-нибудь, разделяющий подобный дар.
- Конечно, - тот ухитрился кивнуть и одновременно пожать узкими плечами. – У нас живет почтенный Рейт. До первого поворота, а потом следуйте нитям цвета янтаря, освещенного солнцем.
- Мне не нужно лечиться, - решительно вмешался подошедший Мирэн.
Тень девушки с бубенцами и лентами на руках, отстранясь от мужчин, любопытно поглаживала серыми пятнами дорогу и край здания города. Тепло ли? Может ли тут быть тепло, которое она ищет для Сарка?
- Как угодно, - отрезал Сарк. - Ты теперь сам в состоянии о себе позаботиться. Мне все равно нужно поговорить со старшим мастером... так ты не идешь с нами?
Легкая заминка, замер человек, как неживая, стелилась полотном его тень. Так и положено нормальной тени, на которую не косятся собеседники, как этот вот Ткущий на Энитке. Тень двинулась раньше, или все же человек? Но говорил Мирэн.
- Я пойду с тобой. Скажи, ты не видел стройную темноволосую девушку по имени Айка, похожую на птицу? – спросил он, повернув голову к местному жителю со слабой надеждой.
Но тот отрицательно покачал головой.
Эникте резко обернулась. Эта дерзкая... она опять дразнится? Интересно, кто из них.... Стараясь обойти незнакомку, девушка попыталась прощупать нити, связывающие ее и Мирэна.
И не ощутила ничего, словно бы то ли тень была обычной тенью, то ли и впрямь не было никаких нитей. Ей так и не удалось понять, была ли то тень мужская или женская – ни по «голосу», ни благодаря очертаниям, ни, наконец, пользуясь непонятной самой чутьем.


(нас трое-трое-трое, хоть иногда и меня мало...)

[Черон >>>]

"Девушку"? Сарк снова внимательней взглянул на Мирэна. На этот раз его история представилась другой, нежели показалась вначале... Девушка и тень... не может ли оказаться так, что парень ищет ту, которая и так все время незримо с ним?
Плетущий махнул рукой на прощание прохожему и двинулся до обещанного поворота, попутно пытаясь представить себе цвет "янтаря, освещенного солнцем". И где эти нити должны быть?
И вопросы о поисках невольного попутчика все настойчивей бились о стенку черепа...
- Послушай, - коротко спросил он на ходу, не оборачиваясь, - что с ней случилось?
Нитей было много, и если даже отбросить фиолетовые, зеленые, красные, синие тона – словом, забыть о большей части сокровищницы радуги, - оставалось еще немало и желтых, и чуть оранжеватых, и тех, в которых краснота чувствовалась явственней. Темнее и светлее...
- Как ты, наверное, заметил, я из Играющих Камень, - нерешительно отозвался юноша. – Мы были в горах, а потом оказались здесь, по отдельности... Мне трудно объяснить.
Энитке стала острой, как ухо лани. Что Мирэн хотел и не смог сказать? Что в этот миг шептала ему тень?
Она нырнула в переплетение нитей. О, золото и солнце! О тоска по жизни в огне, на кончике свечного пламени! Гладкая выдра тени вытянулась вдоль ниток, замерла на время, выпустив пару реплик разговора.
Энитке стала острой, как ухо лани. Что Мирэн хотел и не смог сказать? Что в этот миг шептала ему тень?
Она нырнула в переплетение нитей. О, золото и солнце! О тоска по жизни в огне, на кончике свечного пламени! Гладкая выдра тени вытянулась вдоль ниток, замерла на время, выпустив пару реплик разговора.
- Что-то произошло? - осторожно, стараясь не сбить Мирэна с откровенности, поинтересовался Сарк.
- Мы пронеслись старыми путями. Нелюдскими, - коротко отозвался тот.
И, похоже, тоже принялся искать в паутине нити цвета янтаря, освещенного солнцем.
- Пожалуй, - Плетущий растерянно пожал плечами, решив оставить Мирэна пока наедине с его тайной - слишком скупо он выдавливал слова, так и вовсе скоро умолкнет. - Никак не разберусь в этом переплетении... подскажешь нам, куда идти?
- Сарк.. у тебя в глазах не рябит от разноцветия нитей? - вслух спросила Энитке. - Если что, я разбираюсь в цветах солнца.

[higf >>>]

- Пожалуй, - Плетущий растерянно пожал плечами, решив оставить Мирэна пока наедине с его тайной - слишком скупо он выдавливал слова, так и вовсе скоро умолкнет. - Никак не разберусь в этом переплетении... подскажешь нам, куда идти?
- Конечно! - мелькающая Энитке походила на рябь теней от листьев в ветреный день, на неспокойную игру птичьих крыльев, на кружение кусочков легкой коры в водовороте - но никак не на тень спокойного человека. - Вот... - она еще раз коснулась нескольких нитей. - Это молодое вино, это золотой апельсин, это ... погоди.. оо, какой яркий цвет! - тень почти простонала в восхищении - янтарь... вот мед.. липовый, горчишный...а! Иди. Иди сюда, мой Плетущий Плоть, - тень мысленно потянула Сарка за собой, сама вытянувшись в нитку и медленно, смакуя цвет, поползла вперед.
И Сарк, как слепец за поводырем, шагнул вслед за Энитке.
"Сарк. Ты слышишь меня?"
"Я слышу", чуть помедлив, отозвался он - так неожиданно прозвучал в переплетении цветных нитей тихий медный голос. "Что-то не так?"
"Все не так. Ты прикасался к Мирэну. Он человек? Такой, как и все?"
"Да. Я не чувствовал ничего... инородного. Он скроен так же, как человек, и его кровь такая же теплая. Впрочем, мой дар, похоже, может обманывать меня...
Что ты чувствуешь?"
"ничего"
Тень остановилась.
"ни-че-го"
"мы ослепли?"
"Н-нет", Сарк сбился, опустив ладонь, которая расслабленно вилась по переплетению нитей. "Я... эти цвета... что это такое? Что они делают?"
"Ничего...." - рассеянно повторила Энитке. И вдруг запела, громко, в голос; раньше эхо этой веселой песни звонкими монетами скакало по облизанным временем камням мостовой, каждый разной формы. Раньше эта песня будила и поднимала. Теперь лишь пепел...
Строчка истлела тоской.
"Пойдем. Прости. Тут столько жизни, она кипит, от цвета в глазах будто поселились змеи".
Она не двигалась, полупрозрачное пятно на буйстве красок.
- Мы идем? – юноша с недоумением посмотрел на Сарка и Энитке шедших... скользящих? шедшего? или шедшего и скользящей? – впереди и внезапно замерших, как будто нить обернулась паутиной, и они прилипли к ней, ожидая появления жуткого хозяина.
"Да", мысленно произнес Сарк, уже после спохватившись, что Мирэн не слышит его. Однако он не стал повторяться, и вместо этого просто коротко кивнул, зашагав дальше по течению ускользавшей янтарной нити.

(и пока втроем завершаем)

[Сигрид >>>]

Дверь лекарского шатра, сине-зеленого, как далекий лес, неожиданно оказалась из дуба, еще не потемневшего. Прожилки были хорошо различимы, туманясь лишь в том месте, где их пересекала тень от ручки – изогнутой, металлической. Островок надежности в колышущемся пестром море, она вызывала желание коснуться, и Мирэн взялся за ручку. Вернее, попытался. Пальцы ощутили плотную ткань, растерянно скользнули по рисунку.
Полог откинулся, и на пороге показался невысокий человек. Нашивка на руке была точь-в-точь, как у Сарка, но в остальном он мало походил на приятеля Энитке. Невысокий; каштановые, с легким уклоном в рыжину прямые волосы, в мелодии которых вели уверенные партии седые пряди. Широкий, прямой подбородок чуть выдавался вперед, как платформа. Кожа на щеках чуть обвисла, начиная создавать морщины, в которых прячется горечь и радость прожитых лет.
- Вы нуждаетесь в исцелении? – спросил он, и только потом заметил Сарка. Улыбка была широкой, под стать мощному подбородку, обнажив известково-белые зубы. – Рад видеть, коллега!

Энитке смирилась с тем, что с прошлого вечера ей приходится быть чувствительнее, настороженнее, чем обычно. Весенним жадным ветром она заглянула в щель приоткрытой двери, скользнула по тени Плетущего - все ли _как_обычно. Но лекарь, судя по всему, был просто лекарем. таким же, как Сарк. Нет, более обычным – его тень не была Энитке. Тени-собратья приветствовали ее равнодушной серой неподвижностью.
«Одиноко?» - неожиданно подала голос тень Мирэна

[higf >>>]

- Тебе и такое слово знакомо? - неожиданно язвительно и неожиданно вслух отозвалась Энитке.
«Да» - лаконично ответила та.
"Странно. Мирэн не выглядит человеком, с которым тени вроде тебя может быть скучно"
Казалось, собеседница или собеседник – были почти равнодушны, заведя беседу не то из любезности, не то из любопытства.
«А разве было сказано, что мне сейчас одиноко? Ты спросила, знакомо ли мне такое слово, Энитке, и получила ответ».
"Но разговор завела не я" -она пожала бы плечами, будь у тени плечи. - "Раб ли Мирэн тебе, брат ли, человек, спрятавший часть себя в тени или что-то еще - пока ты не касаешься Сарка, мне все равно. Если ты не хочешь идти на контакт - не иди. Если хочешь - говори. Но приливы и отливы хороши лишь в Янтарной бухте, а не в знакомстве".
«Каждый, человек или тень, если он обладает разумом, имеет право на молчание и тайны. Неужто, пока была жива, ты требовала от всех распахнуть душу настежь, Энитке, или гнала прочь случайных собеседников? Неужто ты не можешь говорить без взрывов и колкостей? Что ж, тогда мне и впрямь лучше умолкнуть».
"Ты заговариваешь со мной, но второй же репликой замолкаешь. Я не хочу быть котенком, что бежит за цветными лентами. А без колкостей с тобой - что без бараньего пузыря под воду! Я не лезу в душу и уважаю право других молчать"
Энитке демонстративно отстранилась, прислушиваясь к Сарку.

(а это было вдвоем с Сигрид)

[Хелькэ >>>]

- Иду, - отозвался Хейлин. - Сейчас...
Он шел спиной вперед, медленно, будто сквозь воду, не оглядываясь и держа посох так же перед собой - держа пламя на прицеле. Огрызалось, стремилось вырваться, но пока что натыкалось на преграду. Становилось жарче; все-таки багрово-оранжевые языки находили крохотные лазейки в защите.
Левая рука, свободная, наконец наткнулась на стену сзади, тоже горячую. Дальше - выход; несколько шагов вбок...
- Меня хватит еще на минут, не больше. Надо успеть отбежать.
- Надо, - подтвердил Гимир. Голос его звучал глухо и напряженно. – Только быстро. Ты пока не оглядывайся... Но, похоже, эти ребята считают, что мы виноваты.
Вокруг нарастал гул голосов. Люди смотрели на плавильню, и в чьих-то глазах читался ужас, а у иных сквозь его печать начала по черточке проступать маска подлинного горя. Сейчас со священным местом, где рождается металл, произойдет несчастье. Точнее, уже произошло, и теперь висит в воздухе, насыщая его миндальной горечью неизбежного. А горе ищет, на кого ему выплеснуться. И вот руки уже начинают сжимать рукояти уцелевших инструментов...
"О боги", подумал маг. Если все Лепящие решат, что плавильня взлетела - нет, сейчас взлетит, - на воздух из-за них... Это не просто конец.
Если что-то худшее вообще может случиться, то это оно и будет. И, кажется, заслуженно.
Пальцы дрожали, разжимаясь сами собой: мельком взглянув на руку, Хейлин увидел следы ожогов... странно, он даже не заметил того дуновения жара, когда оно успело его коснуться. Ничего, заживет.
- Отпускаю! - крикнул он, когда расстояние показалось ему безопасным. Они стояли чуть ближе мастеров к плавильне, и Хейлин ощущал себя не иначе как загнанным зверем: с одной стороны огонь, с другой - еще не разъяренные (надолго ли?) люди. - Прикройте глаза, будет вспышка!
И посох выпал из рук.
Наконец жар горна спустили с нежданно надетого поводка, и он тут же с шумом дорвал в обгорелые клочья остатки печи и, успокоив на том свою ярость, с фырканьем бросился на свободу. Большой, добродушный щенок с шерстью цвета кленового листа в алом потоке заката. Он касался пола, инструментов, лотков, полок, играя с ними. Но вещи почему-то не хотели играть, они гнулись и корежились под язычками-лапами...

(с Хигфэ))

[higf >>>]

К счастью, Хейлин сдержал изначальную ярость, и взрыва, которой мог бы разнести все здание, не произошло, да и гореть там было почти нечему.
- Эй, тащите воду! - заорал старший мастер.
Ему некогда было рассуждать, что и почему произошло. Опытный Лепящий знал, что, если поспешить, можно отделаться разрушенным горном. А остальное – мелочи, это можно поправить куда быстрее, чем соорудить новую печь. Какое-то время они останутся без нового металла, но потом, это потом...
Кто-то уже останавливал, отворачивал в сторону от того, что могло гореть, растекающиеся ручейки металла. Но не все.
- Хватай их! – заорал кто-то в голос, указав на Гимира и Хейлина. – Старейшины разберутся!
Воин вмиг вспомнил, что разбирательства надо обычно ждать в негостеприимном месте с решетками.
- Бежим! – он подхватил посох и с силой дернул слегка обмякшего брата за руку.
Хейлин и не рассчитывал на то, что у него будет много времени на отдых перед тем, как уносить ноги. Правда, на то, что уносить ноги придется настолько скоро, он тоже не рассчитывал.
- Вот… зараза… - выдохнул он на бегу. И откуда только силы взялись, чтобы нестись вперед так быстро!
Хотя, когда знаешь, что за тобой летит, едва не наступая на пятки, несколько весьма недовольных человек, умеющих обращать металл во все, что угодно… это определенно придает скорость. В голове скользнула мысль, не придется ли вдруг отбиваться от Лепящих? Это было бы крайне неприятно – не хотелось бы никого ранить, а обойтись без этого вряд ли удастся.
Дыхания едва хватало, но каким-то чудом маг не отставал от Гимира, который уж всяко был более тренирован физически.
За спиной топали благодарные граждане города. Раз бегут – значит, виноваты – это мудрое рассуждение возобладало в едином рассудке толпы. Затуманенном – а какой еще у толпы может быть рассудок? Один на всех и крошка на каждого, витающее облако, неведомыми ни ученым, ни магам эманациям связывающее людей в одно целое. Заставляющее действовать синхронно, как стайка рыб. И город они знали всяко лучше пришельцев.
А вот Гимир, похоже, свернул не туда. Меч и щит, которые он прихватил, почти невесомые, тем не менее мешали бежать. Кто б подсказал, куда! Воин оглянулся, вдруг вспомнив про Эйнари – уж этот-то мог бы подсказать. Но бога не было видно. Не испарился бы там...

(мы)

[Aylin >>>]

(ми)

Дорога вниз была несравнимо приятнее дороги наверх, Айка не то что бы "пошла по наклонной", она просто шла с горы и - в город, в долине. Не прошибала сухость, не путались под ногами камни, напротив, будто сами ложились под ноги, самое трудное было не распрыгаться от хорошего настроения. Странное сновидение подзабылось, белых тигров на горизонте не маячило, внутри звучали колокольчики и травы сами раздвигались перед никуда в общем-то не спешащей девушкой. Когда с гребня открылся вид на лежащий внизу город-клубок, Айка просто там встала и смотрела на это чудо. Ради такого стоило нечаянно забрести в другой мир...
Вблизи город Ткущих Нити выглядел попроще на ее вкус, но тоже весьма неплохо.
- Вы не подскажете мне гостиницу? - обратилась она ко второму встречному, первый был чем-то серьезно занят и она не стала его беспокоить.
Вопрос – вы откуда? – был явственно написан на лице этого самого встречного, но так и остался на нем, не стекая с губ – вежливость не позволила.
- Дом для странников и торговцев находится там, - он сделал жест рукой влево и завернул кисть. – Шатер цвета ночного снега у светильника.
- Спасибо, да мне именно к ним. - Ответила Айка и пошла в указанную сторону, по дороге она пыталась сообразить, какой цвет у ночного снега?

Сообщение отредактировал Ri - 10-01-2009, 12:25

[Черон >>>]

- Приветствую вас, мастер, - правила приличия требовали выразить учтивость, хоть Сарку сейчас меньше всего хотелось произносить незначащие приветствия и расспрашивать лекаря о том, "благоприятен ли Дар его воле". Хотя, мелькнула едкая мысль, о последнем он как раз и пришел поговорить...
Впрочем, Сарк не торопился. Он коротко поклонился и немного отступил назад, пропуская вперед Мирэна.
- Вы не могли бы осмотреть ногу этого человека?
- Конечно... Какое слово? – неожиданно он вздрогнул, откликаясь на слова Энитке, уроненные вслух.
- Это относилось не к вам, - безучастно поправил Сарк, уже привыкший к подобному восприятию Энитке. Устраивать длинное объяснение происходящему хотелось меньше всего остального - поэтому он предпочел умолкнуть и не вдаваться в подробности. Пусть считает, что ослышался, или что-нибудь в этом духе.
Долгий взгляд сопроводило молчание. Потом хозяин все так же, лишь изредка роняя короткие слова, и, то и дело задумчиво осматривая каждого из гостей, принялся за работу. Мирэн не казался особо довольным. Он ерзал и попытался расспросить хозяина про девушку, но тот тихо цыкнул, уверенно работая пальцами и не меняясь в лице. Тень его, словно разочаровавшись в общении, вела себя тихо и тускло.
- Ничего серьезного. С его мышцами работали, но резковато, они остались слегка растянуты. Сейчас я залечу все без остатка, и вы, молодой человек, сможете бегать.
Хозяин произнес это бесстрастно, повернув платформу своего лица в сторону Мирэна, его слова подчеркнуто не относились к Сарку.

(и мастер)

[Сигрид >>>]

- То есть, он не подвернул ногу, спускаясь со скользкого склона? - Энитке не умела молчать больше трех минут, часто об этом жалела, но отучиться все никак не могла.
"Постой", мысленно взмолился Сарк, "может быть все-таки мое прикосновение хоть как-то помогло ему? Пусть и не до конца...»
И без того не очень широкие окна глаз частично закрылись ставнями век, и глядели из серой глубины то на Мирэна, то на коллегу-Плетущего выжидательно, с требовательным давлением..
Юноша молчал – то ли не хотел помогать Сарку, то ли, сам мало зная о его тени, решил не путать собеседника.
Сарк вздохнул.
- Энитке, - сказал он, - моя спутница. Это тень. Вы сейчас видите ее.
- Тень? Никогда не слыхал подобного. – Плетущий посмотрела на шевелящийся силуэт, тихо пробормотал, - интересный случай.
- Я упал, и меня лечил этот добрый человек, - нахмурившись, вмешался Играющий Камень.
Хозяин только вздохнул.
- Да... – и никак не оценил лечение.
"Сарк, все непросто. Их коснулась Лиэ, теперь, оказывается, он не упал. Что-то мне подсказывает, мы снова ошиблись городом. Слушай, все Плетущие Плоть такие... угрюмые" - тень дерзко выбралась на середину помещения, поднялась по своему Плетущему вверх.
- Об этом я и хотел с вами поговорить, мастер, - отметая все предосторожности и намеки, Сарк начал прямо.
- Я теряю свой Дар. Мои руки отказываются служить мне. Это произошло буквально в одночасье.
- Теряете Дар? – в глазах мелькнуло настоящее потрясение, и он впервые потупился, уставившись в пол. – О мир!.. Это...

(хифг и черон)

[higf >>>]

Мирэн тоже выглядел удивленным, а от тени внезапно скользнуло ощутимое только Энитке любопытство.
Заточенная до небытия дуга, по которой падал к горизонту солнечный луч, рассекла кусок вечности, отправив ошметки в прошлое, прежде, чем Плетущий поднял глаза.
- Я помогу молодому человеку, и мы... поговорим об этом.
И он торопливо, закатав штанину Мирэна, начал ощупывать его ногу. Привычно пальцы обретали плавность касаний. Казалось, знакомыми движениями лекарь успокаивал себя, раскладывал мысли по ярким мешочкам и сеткам, заменявшим здесь полочки.
- Может прыгать, молодой человек, пока не упадете снова, - наконец объявил он.
- Я могу остаться на какое-то время здесь, подождать, - неуверенно спросил юноша.
- Да. Но с вами я хочу поговорить с глазу на глаз, - объявил хозяин, откидывая кусок ткани, скрывавший за собой другую комнату.
Сарк молча проследовал за ним, походя украдкой бросив взгляд на Мирэна - что-то с этим парнем изменилось после осмотра, и это был не только залеченный вывих... Впрочем, сейчас было не до того.
Они скрылись от посторонних глаз за ширмой, оставшись вдвоем - точнее, втроем, слабо улыбнулся Сарк, гадая, здесь ли сейчас Энитке и слышит ли она, что происходит.
- Что с вами случилось?.. Меня зовут Энфер, – запоздало представился хозяин, задумчиво разгладив пальцем кожу на левой щеке.
- Сарк, - кивнул Плетущий. - Это... довольно необычная история, не говоря уже о невероятных совпадениях. Вы можете просто не поверить мне. Может быть, когда-то уже случалось нечто подобное? И есть какие-нибудь... указания к действию при "болезни".

(мы это)

[Черон >>>]

- Я попробую вспомнить. И хочу ощутить, - пальцы прохладой коснулись запястий Сарка, на лице выразилось внимание. Он как лекарь и как человек готов был внять тому, что собирался сказать собеседник, младший собрат. – После чего это произошло? И расскажите об Энитке.
"Не рассказывай. Пусть сначала они договаривают, что тут творится" - тень категорично собралась вдоль ширмы.
Кожа привычно отозвалась легким покалыванием на прикосновение чужой руки - именно живого, человеческого существа, осязание которых было совсем другим, чем касание травы или земли.
Но Сарк не чувствовал главного - биения тока крови, которое всегда означало жизнь. Эта рука была как будто мертвой. Не из-за того, конечно, что Энфер содержал в себе что-нибудь нелюдское - нет, это тоже были признаки уходящего Дара.
И что взамен? - разозлился он. Теперь я могу сжечь его до основания, должно быть. Начиная с волос - они горят с громким треском и очень быстро, выдохнуть не успеешь, как вздуется волдырями череп...
- Рассказывать... особенно нечего, - усилием воли отгоняя мысленные картины, выдавил Сарк. - Я и сам не знаю, почему все это. Просто когда-то я и другие братья убирали трупы в одном далеком отсюда городке во время эпидемии... тогда, нам казалось, мы были уже достаточно спокойны, чтобы бесстрастно сваливать их, как неживые вещи. Наверное, мы ошибались.
- Давно? – тихо спросил хозяин.
"Сарк, хватит расказывать, спрашивай!"

(и Сигрид)

[Сигрид >>>]

- Где-то год назад, - Сарк хмуро качнул головой, давая понять, что останавливаться на этом подробнее не стоит. - Что вы чувствуете, мастер? Я смогу остаться Плетущим?
- Дар уходит... но не выветривается, - напряженно покачал головой Энфер. - Как будто переходит во что-то. Я не могу определить, во что. И... очень легко. Я слышал о подобных случаях, но онип происходили в раннем детстве, и никогда так быстро.
- Но есть же тренировки и упражнения, - тщательно скрываемое отчание все-таки пробивалось наружу. - Неужели что-то может изменить внутренность меня лучше, чем я сам?
Хозяин внезапно наклонился, одна из щек дрогнула, и посмотрел в глаза гостю – пристально, немигающим взглядом. Затем смирил свой порыв, и откинулся назад.
- Ты сам? Да, сам... Я не могу сказать так сразу, без долгих исследований. Случаи, о которых говорил – когда необычным детям прививали обычный Дар. Силой, но без злого умысла.
- Пусть так, - ответил Сарк, упрямо меряя взглядом хозяина. - Вы сможете провести эти исследования? И эти дети - у них получилось вернуться к своей природе?
- Да, - ответил тот размеренно, прикрыв ладонью промелькнувшую тень... жалости? сожаления? – Только они по своей природе никогда не смогли бы стать Ткущими Нити, Поющими Стекло или Играющими Камень. Кажется, вы не очень интересовались теорией одаренности, собрат?
- Вы можете рассказать об этом? - Плетущий немного подался вперед.
Медленно Энфер поднял голову вновь и так же спокойно заговорил.

[higf >>>]

- Буду прост и краток. Полагаю, то, что вы не прослушали в детстве из теории, успели забыть. Как известно, когда великий Лендэйр Одарил людей, они быстро разделились на города-кланы, и с тех пор из поколения в поколение передают свой талант. Их кровь несет в жилах склонность к металлу, дереву, камню, плоти... Они почитают своих отцов и учат своих детей тому. что единственно возможно.
Помолчав, Плетущий добавил:
- Так считает большинство. Но это не так. Как показали опыты, Дар – это, с одной стороны, Искусство – рисовать, плести, ткать, петь. С другой Материал – стекло, камень, плоть. Одно умение – один материал как ограничение, не больше. Степень умения работать с ним – все, что передается, талант. Весь вопрос в воспитании. Играет роль и характер, но в меньшей степени характер. Любого
нормального ребенка можно научить любому из видов, родись он не там, где родился, а в ином городе.
- В детстве человек формируется, да, - кивнул Сарк, продолжая внимательно следить за ходом мыслей собеседника. - Значит ли это, что во взрослом состоянии научиться новому Дару невозможно?
- Да, этому с детства учиться надо. Вот как акробаты кости гнут с малолетства, а то потом колесом назад не выгнуть спину, так и тут – никак. Что-то в душе прогнется, а потом твердеет. Не все равно талантливы. Оно же, знаешь, как бывает? Кто-то чудеса творит, и иные и вовсе большому искусству. Остаются до конца жизни в подмастерьях, али, что совсем без Дара, торговцами делаются. Только, - он поднял палец перед носом, затем раскрыл ладонь, взвешивая и отмеряя, - я сказал – нормального. Есть ведь и иные. Ты вот думал – откуда Гвейн тот же взялся? Нет ведь города Танцующих Смерть!

[Черон >>>]

- Богиня... - сквозь зубы процедил Сарк. - Но Гвейн ведь мог отказаться? Насильно заполучить его Лиэ не могла...
Уголки губ хозяина поднялись в усмешке, но грусть затаилась в морщинках и уголках глаз – слабая, но отчетливая.
- Нет, не могла. Его многие знали, что неудивительно – Танцующий Смерть прожил не один людской век. И те, кто знал, смог преодолеть страх, понимали, что Гвейн был неплохим человеком. Хотя когда он исчез, рады были все. Он принес клятву. Даже не заключил сделку, а посвятил себя великой богине. Все мы ошибаемся, и цену этой ошибки для тебя и других угадать невозможно, - пауза накатила на речь, как волна на берег, задержалась, но затем отступила назад, унося свои капельки далеко, где обитают память и тишина. – Но я отвлекся. Ведь Смерть – не камень, не стекло, не материал вовсе. Этой иной тип Дара. Может быть, ты знал таких.
- Знал, - слова ложились медленно, опасаясь выдать ненужное. - Да, пожалуй, знал... Дары Звезд, так?
- Дары Звезд, - наверное, теплый блики в глазах хозяина означали одобрение тому, что не всю теорию Сарк прослушал. – Люди, работающие с нематериальным, которые постигают все своими руками... нет, своей душой. Сами. Их мало, очень мало – ты знаешь это. И, как правило, они очень сильны и талантливы. Как ты думаешь – почему?
Сейчас тон напомнил младшему Плетущему его учителя.
- Может, потому, что вынуждены учиться самостоятельно и им приходится сложнее, чем обладающим общими Дарами...
- Всех детей обучают использовать принятый в городе Дар. Один из Даров Солнца и Луны, - буднично произнес Энфер, подперев широкий подбородок столь же широкой ладонью. - Ибо Дары Звезд встречаются редко, их трудно заподозрить. Тех детей, о которых я вспоминал, тоже учили, как всех. И даже кое-чему научили, прежде чем их природный талант снес барьеры. А кто чуть слабее... их переучивают, Сарк.
- Неплохо, - собеседник Энфера криво ухмыльнулся, ничем больше не обнаружив своего негодования. - И ты думаешь, со мной... нет. Не может быть! Я ведь сам выбрал этот Дар!..

[Сигрид >>>]

- Ты ведь родился в семье Плетущих? – Энфер не ждал ответа. - Во взрослом возрасте это обычно не проявляется. Я рассказал тебе, что ты хотел. А теперь думай сам.
В разговоре на короткое время повисло молчание - если бы кто-нибудь, обладающим тайным слухом, оказался рядом, то наверняка бы услышал жужжание мечущихся мыслей.
"Какой бы не была эта вселенская принудительная ложь, я сам выбрал свой дар. Пусть и на этот путь я встал не сам, а под влиянием других... все равно! Если собственная воля окажется слабее природы... чья бы она не была - посоха Хейлина или предназначенная с рождения - то нет смысла принадлежать самому себе. И с полным спокойствием отдаться в руки Лиэ, раз уж участи марионетки не избежать..."
- Дар пламени, - не открывая глаз, произнес Сарк. - Вы что-нибудь слышали о таком?
- Как и любой Дар, может проявляться через множество проявлений искусства, - перекинул заученную фразу хозяин, с интересом добавил: - У вас какое? А вообще вещь редкая. Именно что слышал, и немного, причем больше легенд, чем научных сведений.
Не открывая глаз, собраться. Это неприятно, этого не хочется делать, но вместе с тем оно притягательно - хочется снова ощутить то самое новое, невозможное...
Пальцами Сарк выбил короткий ритм по краю стола. С легкой задержкой - еще раз, еще... тихо, едва слышно. Тук-тук, тук, тук-тук-тук...
Пальцы хозяина вновь коснулись руки Плетущего, чуть влажные. Аккуратно, словно желая не мешать ему и в то же время ощутить биение Дара в жилах – и в то же время чуть подрагивая.
- Осторожнее, Сарк!
Да, да, конечно. Он не должен сейчас сжечь что-нибудь. Расслабиться, расслабиться, расслабиться. Пальцы перебирают ритм почти беззвучно, едва слышно - впрочем, это все равно не играет никакой роли, потому что огонь не имеет слуха.
Сарк открыл глаза.

[higf >>>]

Над столом вращался, как маленькое солнца, взятое домой, огненный цветок. Красивый, и неожиданно огромный, он начал уменьшаться, повинуясь слабеющим тактам, но в одном месте успел коснуться вытянутой багряной рукой тканевого потолка. Когда пламенная ладонь отдернулась, с нее соскочил маленький язычок, с любопытством осмотрелся, оказавшись без присмотра, и начал подрастать. Энфер, судя по всему, этого не видел – он заворожено переводил взгляд с гостя на цветок.
"Только бы не сгорел дом!" - пронеслась в голове ослепительная мысль. Не сводя взгляда с загоревшейся ткани, Сарк сделал первое, что пришло ему в голову - резко хлопнул о край стола другой ладонью, вводя в ритм диссонанс. Обрыв музыки.
Казалось, он услышал обиженный крик огня, когда сперва потухло не имеющее опоры пламя в воздухе, а потом, вцепившись в ткань, угас раздавленной мошкой, оставив такое же черное пятно, язычок.
- Потрясающе, друг мой! – шумно выдохнул хозяин. - Потрясающе!
- Охотно поменяюсь... - протянул Сарк, отнюдь не разделявший энтузиазма. Это был чужой, дикий дар. Он отказывался подчиняться рукам, он действовал в такт музыке и сам по себе. Может быть, к этому получится привыкнуть...
- Если бы только это было возможно.
- Нет-нет, но ощущения... – флегматичный с виду Энфер выглядел по-мальчишески взбудораженным. – Совсем другие, чем когда человек использует Дары Солнца и Луны! При касании...
- Пусть он редкий и необычный, но я хочу вернуть свой дар, - ответ Сарка прозвучал едва слышно. - Вы можете помочь мне?.. Вы говорили - исследования. Тренировки. Это может помочь?
- Не знаю... - старший Плетущий опустил голову, как мальчишка. – Может, да, может, нет.
Снова кратковременно повисшее молчание - но теперь оно было уже другим. Неуверенность исчезла - осталась полуоформившаяся, но уже грозившая реальностью, обреченность. Быть обреченным на редкий, могущественный дар, да?
- Что ж, - младший, и быть может, отныне совсем не Плетущий, встал и пожал Энферу руку, коротко склонившись. - Спасибо вам за рассказ, мастер.
- Если хотите, можете пока остаться у меня, - предложил лекарь. - Даже с... Энитке.
- Благодарю, - он оглянулся у самого выхода, задержав взгляд на лице хозяина чуть дольше, чем требовало приличие. - Если это вас не стеснит...
На лице хозяина был написан научный энтузиазм, круто замешанный на неловкости за его проявление и приправленный дольками сочувствия.
- Нисколько!

(завершение)

[Барон Суббота >>>]

Быстрее! Ещё быстрее! Воруя у времени секунду за секундой, истязая непривычное к подобному тело, Хорн летел к плавильне, расталкивая прохожих. Дома сбоку улицы слились для него в сплошную, размазанную полосу, ноги едва прикасались к брусчатке, а в затылок, подобно стимулу для слона, о котором Лепящий и знать не мог, впивалось ощущение того, что он не-ус-пе-ва-ет! И оно не обмануло: когда Хорн вылетел на площадь перед плавильней, всё было уже кончено, и двое иномирников, о которых недавно судачило полгорода, спасались бегством от разъярённой толпы.
«Опоздал! – Хорн до скрежета сжал кулаки, но быстро успокоился. Как и любой Лепящий, он знал, что над ошибкой нет смысла убиваться и лить слёзы. Надо исправлять! Огонь уже усмирили большим количеством воды, и он уже ничем помочь не мог, так что, оставалось одно…
Тело отозвалось обещанием боли на утро, когда молодой Лепящий снова сорвался с места. На этот раз, он углубился в переплетение небольших улочек и переулков, в надежде обогнать толпу и указать иномирникам укрытие, но судьба распорядилась иначе: с трудом вписываясь в крутой поворот, Хорн не успел затормозить, и врезался в одного из злополучной парочки, который, невесть зачем, обернулся на бегу. К счастью, особой телесной крепостью Лепящий не отличался, так что, оба смогли устоять на ногах.
- Не бойтесь, я хочу помочь! – быстро сказал он, поднимая руки в знак мирных намерений.
Гимир, восстановив равновесие, отцепил свой оживший луч от щита и чиркнул им по стене, оставив на изумленном металле надрез. Он надеялся, что собеседник поймет – не было, не было на разговоры времени!
- Помогай, - коротко бросил он.
"Интересно, с чего вдруг?" - нахмурился Хейлин. Не оказался бы помощничек... кем-нибудь нехорошим.
Вот бы провалиться сквозь землю - и никаких проблем, и никакой толпы. Восстанавливая дыхание, пока была такая возможность (пусть секунды, но сейчас каждая крупица времени на вес золота), он приподнял посох - еще не направляя его против встреченного Лепящего, но предупреждая. На всякий случай.


(ХХО! - Хигф, Хелькэ, Оррофин)