Тропик Поющего Кота, Пиррратский ррроман

[Reylan >>>]

(там же)

Элис не знала, есть ли эта книга в багаже кого-то из учителей. В ее собственном точно не было – твари жалящие и ядовитые не входили в программу семестра. Бежать за матушкой Ванессой и справляться о книге она не могла: возникнут вопросы, да и матрос, вероятно, испугается огласки и сбежит. Пауза затягивалась, а потому Элис собралась с духом и сообщила.
- Это не болезнь. Это чей-то укус. Пока не могу сказать точнее, чей именно, - голос сделался чуть виноватым, - Если бы кто-нибудь мог принести мне книгу… Я думаю, у матушки она есть.
- Быть может, нам стоит вскрыть этот нарыв? – встряла вновь вернувшаяся Бель, продемонстрировав для убедительности хищно сверкнувший скальпель , когда только достать успела?
- С ума сошла? – возмущенно воскликнула Элис, оттащила подруга за рукав и тихо прошипела в ухо, - А даже если так, не при нем же это обсуждать. Ты его только напугаешь и он сбежит.
Бель пожала плечами. Похоже, возможное бегство их нежданного пациента ее ничуть не печалило.
- Если хочешь помочь, придумай, как достать у матушки книгу. Аластор Вудсон. Например, пойди и попроси, скажи, что хочешь почитать.
- Ну, вот еще! – возмутилась Бель, которой явно не хотелось влипать в неприятности большие, нежели те, что имели место сейчас, - Такая просьба привлечет ненужное внимание, - попыталась оправдаться она.
- Ты права, - подумав, согласилась Элис и Бель удовлетворенно улыбнулась, впрочем, улыбка моментально покинула ее лицо, когда мисс Батлер завершила свою мысль: - Если наш пациент не хочет огласки, нам нужно узнать, есть ли книга и, если есть, получить ее незаметно.
Бель хмуро зыркнула на Элис и обернулась к матросу, скрестив руки на груди.
- Послушайте, - заговорила она, - Поскольку Элис пришла к выводу, что это не заразная болезнь, быть может, вы согласитесь на то, чтоб мы открыто попросили помощи у нашей наставницы?

[Хома >>>]

/продолжаем/

Молодое, но уже изрядно побитое всеми ветрами лицо матроса светилось таким облегчением, что Эллис впору было почувствовать себя спасительницей человечества. Образ выставленной за борт доски, который успело нарисовать воспалённое мнимой болезнью воображение Джимми, рассеялся, как утренний туман, заползая в дальние закоулки памяти, чтобы временами выползать оттуда и заставлять Репья вспоминать об этом случае, может, с содроганием, а может, и со смехом. Почему-то парню казалось, что укус – это ничего страшного. Главное – не болезнь, не зараза, а уж укус какой-то зловредной твари – это пустяки, вылечат в два счёта. Почему Джимми пришёл к такому выводу, он, наверное, и сам бы не смог объяснить. Но наступившее облегчение словно старалось поднять матроса на пушистых крыльях, и, казалось бы, он не взлетает лишь потому, что в тесной каюте крыльям не развернуться, да и потолок низковат – голову расшибёшь.
Суеверный страх перед жрицами чужих богов отступил вместе с ужасом заразной болезни, а потому Репей лишь беззаботно махнул рукой:
- А давайте! Чай, она-то уж справится. Спасибо вам, девчат, - похоже, с эйфорией от рассеявшейся смертной тени за плечом на смену страху перед жрицами пришла фамильярность. Может быть, это было сродни истеричному смеху испытавшего неимоверное облегчение человека. Джимми опустил штанину и поднялся на ноги:
- Ведите, - чуть ли не счастливо улыбнулся он. Впрочем, почему чуть? Узнать, что ты не болен страшной заразной болезнью, что тебе не грозит отправиться за борт кормить рыб – разве не повод почувствовать счастье? О том, что укус неведомой твари может оказаться не менее опасным, Репей почему-то не подумал.

[Archy >>>]

"Неустрашимый"

с Ким.

Вдоволь налюбовавшись на горе-матроса, девочки поползли обратно под простыню. Однако, сон окончательно оставил их. Ани смотрела в потолок, лениво качая ножкой, Мари сунула голову под подушку, но это не помогало. Проворочавшись около получаса и дождавшись, когда все наконец-то уснут, Ани тихонько-тихонько встала босыми ножками на палубу, дернула сестру за собой. Сладко, но беззвучно зевнув, Мари встала следом. Натянув припрятанные от строгой матушки Ванесс штаны и кое-как завязав волосы, девочки тихонько выбрались из каюты.
Куда идти было в общем-то неважно, потому что все укромные места на «Неустрашимом» были давно исследованы и даже нанесены на специальную «тайную карту». Правда сторонний наблюдатель вряд ли бы вообще понял, что это карта, ибо в порыве картографирования Ани и Мари редко прибегали к таким сложным понятиям как «масштаб» и, упаси святая Кларина слово какое сложное, «изометрия». Поэтому каждая палуба обозначалась прямо поверх предыдущей и снабжалась замысловатым названием, значение которого, впрочем, со временем забывалось и важное место приобретало новое обозначение.
Правда, за неимением света в коридоре, карта оказалась бесполезной. Добравшись до освещенного трапа, девочки спрятались за двумя бочками и прислушались – на верхней палубе перекликались часовые, внизу негромко травили байки матросы. Второе, разумеется, было намного интересней. Держась друг за дружку, девочки тихонько спустились по трапу, стараясь не выдать себя. Подобно двум теням, она проскользнули между спящих матросов и притаились за мешками, рядом со столом, за которым сидели моряки.
- Да брешит он, - лениво пробасил один из матросов, - ей-ей брешит.
- Сам ты брешишь! – живо отозвался другой. Что-то стукнулось, что-то звякнуло.
- А ну тихо, мать вашу! – рявкнул кто-то с другой стороны каюты. – Дайте поспать, выродки.
Мари вытащила откуда-то краюху хлеба, разломила и протянула половину сестре. Хлеб был невкусный из подплесневелой муки, но оставшимся без ужина близняшкам показался вполне съедобным.
За столом временно затихли. Потянуло гадким дымом – кто-то курил трубку.
- Ты лучше сюда слушай, брехун, - добродушно начал первый бас. – Я когда совсем мелким был, как те две бестии устроившие погром наверху, ездил с отцом на север, к родичам. Там деревня стоит у опушки, а за последним забором лес. Так вот значит, чо говорю. Там в том лесу вёдьмы были.
- Да ну тебя, рыжий, какие вёдьмы? – пренебрежительно протянул тот, кого назвали брехуном.
- Заткнись дубина, я еще про вёдм сегодня не слышал, - шикнул на брехуна кто-то еще. – Продолжай, Борода.
- Так вот сбежали мы с братом, который значица там жил. И поперли в пещеры на ночь глядя. Уговор у нас такой был, кто, значица, не забоится ночью в пещере просидеть, тот и настоящий мужик, а кто испужается, тот трус и падальщик. Шли мы, шли. А солнце садится. ЗА каждой корягой тварь восьминогая мерещицо. Шуршит что-то. Птицы какие-то летают. Нормально все, лес как лес, только непривычный. А браток мой идет тихонечко насвистывает по сторонам особо не зыркает, ну я думаю дорогу знает. Премся мы значит премся, темно уже хоть глаз коли. Ни зги не видна значится. Смотрю я на братца своего, а его скотины и след простыл. Ну я труханул, братцы. Туда – сюда, нет козлины. Я ток потом узнал, что это они с деревенскими мальчишками меня так проверяли, не гад ли я. Он там рядом схоронился, а потом шел следом, чтоб я уж совсем не заплутал, значит. Стою я, стою. Покричал, значит, никто не ответил. Давай значит обратно откуда пришли топа. А ночь темная, лес не знакомый. Прусь я, значит, как пьяный медведь, ветки трещат. И вдруг понимаю, что ядрена мать, а вокруг тихо, как в гробу. Ни одна тварь жужжащая ни пролетит. Остановился я значит. Стою дышать боюсь. Чуть себя не забыл. И вижу впереди огонек. Думаю, ну свалял дурень я – люди там. Иду значит туда, тихо стараюсь, подлесок там не густой. Грибы растут. Подхожу ближе. Зрю – поляна там. Травы на ней нет, только грибы. Ровным таким кругом. Я такое то бабки слышал. Коли грибы ровным кругом, значит вёдьма рядом. И грибы эти поганки, - рассказчик прервался, чтобы смачно сплюнуть трижды. Потом сплюнули слушатели, - вёдьмин круг зовется. Стою я значица у поляны этой. К стволу прижался и думаю, что тякать надо. Но ноги как прилипли. Ей-ей как приросли. И вижу значица грибы кругом стоят. А рядом костер. Слабый уже, догорает. А возле костра стоят кругом в плащах с капюшонами, как монахи черные и шепчут что-то хором. Как гул в шторм. Кто-то шипит, кто-то подвывает и все громче, громче. Я к стволу прижался и смотрю значит. А они уже орут. Кто визжит, кто басом, но так что уши закладывает. И как только я значит подумал, что все, оглохну, они замолчали. Все разом. Я думал, что все. Хана мне. А они постояли, покачались и как плащи скинут. А там ядрена мать, а там бабы, голые. Стоят значит и поют. А потом как закричат, словно звери дикие! Тут меня и накрыло. А когда очнулся утро уже было. Вёдьмы значится исчезли. Углей от костра даже не осталось. Как и не было. Только грибы эти проклятые кругом растут.
- Да чё ты заладил, грибы, грибы? Бабы хоть красивые были? – деловито поинтересовался Брехун.
На него тут же зашукали:
- Иди ты плешивый, тебе б только бабы!
- А чо я-то? Чо я-то? Он первый начал.
- А ну заткнитесь там, ироды! Дайте поспать! - Рявкнул кто-то.
- Да, пошли, пожалуй, а то скоро вставать.
Ворча о своем моряки принялись расползаться по своим местам. Свет потушили, и вскоре вокруг раздавался только заливистый храп.
Девочки подождали для верности, пока все уснут. На верху по-прежнему перекликались часовые.
Ани потерла свербящий нос, оглянулась. Рядом лежало чье-то тряпье. Легонько толкнув сестру, она потянула самую большую на вид тряпку. Видимо, это была простыня. Рядом валялась вторая. Те, кто считает, что близнецы умеют читать мысли друг друга – несомненно, правы. Не говоря ни слова, девочки вскарабкались на бочки и закутались в изрядно заляпанные тряпки, наподобие плащей. Ани порылась в необъятных карманах своих штанов и выудила оттуда светящиеся камни, которыми выкладывали оклады образов в их храме. Если подержать их на свету днем, то ночью они светятся, правда не долго, но красивым голубоватым светом. А если потереть, то свет станет ярким, но и погаснет очень быстро. Отдав два меньших камня сестре и оставив большой себе, она сжала его в руках и начала яростно его тереть. Судя по сопению рядом, сестренка занималась тем же. Почувствовав, что камни достаточно нагрелись, девочки вместе кивнули и зажали светящиеся камни в ладонях. Ани подняла голову, скрытую капюшоном и закричала, как нападающая неясыть. Следом яростным котов взвыла Мари. Вокруг послышался невообразимый грохот и лязг. Девчонки высоко подняли камни над головами. Света хватило всего на пару секунд, но этого вполне хватило для требуемого эффекта. Палуба превратилась в ад. Вокруг носились полуголые матросы, кто-то схватился за факел, где-то лязгало оружие и все орали. Чаще всего: «Ядрена мать» - и – «Вёдьмы!!!» Довольные произведенным переполохом, близняшки тихонько улизнули и скользнули в каюту как раз так, чтобы можно было сказать, что выглянули они напуганные шумом.

[Далара >>>]

В теме более, чем месяц, нет новых сообщений. В связи с этим тема закрыта. На три дня она останется в разделе, чтобы мастер и игроки могли вспомнить о ней. Если все останется, как есть, в субботу тема будет перенесена в Архив.

Модератор Далара