Семь грехов

[Мара >>>]

Маркиза и ее холопы. Прелюдия
с Аккераном

Дождь отбивал веселую дробь об оконную раму, а порывы ветра то и дело норовили распахнуть ставни, подобно разгоряченному любовнику стремящемуся забраться под юбку прелестницы на сеновале. В пустынных коридорах усадьбы тихо подвывали сквозняки и таинственно скрипели половицы, казалось ещё мгновение и где-то раздастся сладострастный вздох и …
Дом маркизы Сан-Сабаль словно стремился не отставать в порочности и развратности от хозяйки. Стены пестрели картинами широко известных в определенных кругах натуралистов, пёстрые кушетки, бархатистые диванчики и хрустальные кальяны таинственно зазывали отведать запретных плодов. Ну и конечно жемчужиной всего этого великолепия была сама маркиза, растянувшаяся на шелковых подушках в окружение нескольких книжек выданных ей монашком.
Пожелтевшие от времени странички, равно как и белоснежные и хрустящие пергаменты, поведывали маркизе дивную историю о молодом выпускнике алхимического факультета Академии Волшебства. Его звали Себастьян Лейдар. Хотя все знали его под именем Лерсонийский Еретик. Ещё в академии он написал трактат о теории сотворения мира, которая в корне отличалась от той, что проповедовали поголовно все жрецы Торилла. В чём именно было отличие записи Аламеды, равно как и храмовые книги умалчивали. Но, похоже, молодой алхимик умудрился настолько разгневать даже либеральных деканов Академии, и под их давлением вынужден был оставить свои опыты во время учёбы, которые он позже возобновил уже у себя на родине, небольшой области на востоке Кормира Лерсонии.
Целью его опытов было доказать небожественность происхождения жизни и людей в частности. В итоге ему удалось создать некое подобие псевдолюдей, названных гомункулами, которые, несмотря на явную схожесть с людьми и, не являясь при этом нежитью, всё же были одержимы и не могли считаться разумными существами. Более того они обладали воистину нечеловеческой живучестью и почти не поддавались внушениям и убеждению. И хотя Себастьяну и удалось подчинить некоторых из них своей воле, тем не менее, он и его теория терпела крах. И тогда окончательно спятивший молодой учёный нападает на Академию, а затем и Святилище Пантеона Богов Торилла. Где он и был сражен Четверкой Героев, а остатки его слуг разбежались, чтобы позже быть отловленными и уничтоженными до единого.
Изабэль в досаде захлопнула тетрадь. Столько потрачено времени на чтение, а полезной информации практически нет. Ну был Ламаль де Карло доблестным героем, ну превратился потом в чудовище. Стоп. Это ведь ненастоящий Ламаль.
Забавно, то, против чего боролся сам потом и использовал. Интересно, сколько еще псевдогомункулов-Ламалей бродит по Кормиру? И является ли Фредерико таким же псевдогоммункулом ил все же нет. Если бы ребенок выжил, можно было определенно сказать, что нет. Ибо он был рожден, а не создан искусственно. Но ребенок был мертвый, он ребенка-то напоминал весьма отдаленно, скорее какого-то маленького червяка с ножками и ручками. Кто же он все-таки такой и причем здесь грех.
Раздраженно вздохнув и взяв с серебрянного подноса рядом сочное зеленое яблоко, маркиза снова углубилась в чтение.
Больше в книгах ничего интересного о Лерсонийском Алхимике не было. Зато среди записей Аламеды внезапно оказался сложенный в четыре раза листок с изображением, от одного взгляда на который маркизу тут же бросило в дрожь. Картина называлась Семь Грехов. С иллюстрацией каждого из деяний, которые якобы вели к смерти души…
Изабэль прежде не видела, чтобы художники рисовали нечто подобное, это скорее было похоже на карикатуру, но тем не менее желания смеяться не вызывало. Усвоившая, что грех – это своего рода преступление, она удивленно смотрела на картинки и никак не могла понять, в чем же именно состоит преступление? Преступным выглядела только драка двух господ возле таверны, а все остальное было всего лишь эпизодами из жизни. Дама смотриться в зеркало, господин отдыхает на дивание, в шатре беседуют мужчины и женщины, что же в этом преступного? Или вон тот человек, который обедает, неужели и это считать преступлением?
- Бред, - громко сказала возмущенная маркиза.
- Что-то случилось, миледи? – вездесущая Рубина выросла словно из-под земли, чем изрядно напугала хозяйку.
- Нет, не случилось, ты забрала платье от портнихи?
- Да, миледи, и положила его в гардеробную, желаете его примерить?
- Нет, позже, - маркиза встала с диванчика и направилась зеркалу, чтобы поправить прическу.
- Джакомо Давидичи со спутником просят вашей аудиенции, - Рубина нерешительно теребила передник.
- Джакомо? – от удивления Изабэль рассыпала шпильки, украшенные драгоценными камнями, - это действительно он?
- Да, я думаю, да, - служанка смутилась окончательно, - он выглядит вполне обычно, если вы об этом. Доминика рассказывала, что его видели у мадам Клиссе, кажется, он ее утешал. Еще бы, такое горе, почти все девушки погибли. Той ночью.. Вы помните.
- Хорошо, приглашай, но не сюда, я спущусь в пурпурную гостинную.
- Слушаюсь, миледи.

[Аккеран >>>]

С Мессалиной

Когда она вошла, он как раз стоял у окна, пальцем рисуя на запотевшем окне какие-то символы. Всё его тело было скрыто плащом дождевиком, с которого на роскошный ковёр уже прилично натекло, вымочив пурпурно-алую окраску до грязно-коричневого цвета.
- Изабэль? А вы заметили, что в этом мире почти всё повинуется удаче? – голос Давидичи звучал глухо и отстраненно.
- Заметила, иначе ваше тело покоилось бы в могиле рядом с десятком таких же могил, объединенных одной датой смерти, - маркиза с недоверием смотрела на поверенного в своих делах, никто не мешал Джакомо в цитадели заливаться соловьем, рассказывая о ее темном прошлом и настоящем.
- И я о том же, - тон Джакомо почему-то показался маркизе насмешливым и даже вызывающим. – Но моя удачливость видимо ничто по сравнению с твоей или даже маркиза Феннара… Ведь это вы всё организовали. И как ни странно оба выбрались сухими из воды. А что же досталось мне? – он, всё ещё не поворачиваясь, отвёл правую руку в сторону, удерживая её на весу, сдернул с неё рукав и обнажил исчерченную чёрными рунами конечность.
- Я смотрю ты изменился, - маркиза вдруг вспомнила детишек в тумане у кареты и ей стало страшно, - и не только внешне. А где твой спутник? Рубина сказала, вы пришли вдвоем.
- Ооо, да! Я изменился. Причем очень сильно, и думаю тебе очень понравиться то, что со мной произошло, - глухо рассмеялся Давидичи, окончательно сбрасывая плащ с плеч и открывая абсолютно нагое тело, также полностью покрытое чёрными письменами. – Так ты хочешь познакомиться с моим спутником? Неужели тебе меня одного стало не хватать? – тело Джакомо внезапно словно свело судорогой, а затем его спина и таз стали стремительно расширяться, пока мужчина не стал, почти в два раза шире, чем был, а затем его словно бы разрубили посредине, бросив две половинки тела в разные стороны.
В следующее мгновение из места разрыва стремительно стали отрастать рука, нога и вторая половина головы, также разрубленная надвое при делении. Уже через полминуты перед маркизой стояла два абсолютно одинаковых Джакомо, с той лишь разницей, что у одного руны покрывали правую половину тела, а у второго левую, аккурат до границы линий разрыва.
- Можешь считать его моим братом-близнецом, - обворожительно улыбнулся правый Джакомо. – И не волнуйся, к нему я ревновать не буду.
Изабэль зажала рот рукой, попятившись назад, запнулась о золоченую ножку столика для коктейлей и упала.
- Убирайся! Немедленно убирайся отсюда! Пошел вон! Рубина!
- Ну, зачем же ты так? – усмехнулся левый Джакомо.
- Мы ведь не хотим тебе зла, - зашептал ей на ушко правый, который неизвестно как уже оказался за её спиной, прижавшись сзади.
- Неужели мы тебе больше не нравимся? – дружно рассмеялись оба Давидичи. Второй тоже оказался прямо перед маркизой, зажимая её между двумя телами.
- Не стоит кричать, - улыбнулся он.
- Ведь тебе уже никто не поможет, - прошептал тот, что сзади.
Но парализованная страхом Сан Сабаль еще каким-то чудом могла сопротивляться. Она что есть мочи заколотила кулаками в грудь одного Давидичи и попыталась лягнуть другого.
Впрочем это лишь усугубило положение. Её руки тут же были захвачены и вздернуты над головой, а между ног протиснулись колени Давидичей, которые принялись их раздвигать.
- Ну что кто первый? – усмехнулся передний Давидичи.
- А зачем делать это по очереди, - усмехнулся тот, что сзади.
- Вы правы, мессир, - усмехнулся передний. - Только после вас!
Изабэль была частью живого сэндвича из трех тел и ничего нового в этом для нее не было, очень скоро крики боли сменились стонами наслаждения и движения приобрели ритмичность и одновременность. Вот только маркиза подозрительно быстро уставала, будто оба Давидичи высасывали из нее силу с жадностью голодного теленка, припавшего к вымени дойной коровы. С той разницей, что маркизу это положение вещей не устраивало.
Она не знала, сколько это длилось. Может час, а может вечность. Всё словно повторялось, словно в дурацком сне, с той лишь разницей, что с каждым разом Изабэль чувствовала как всё больше и больше теряет силы. Словно бы она лежала в пустой холодной комнате. Она безуспешно пыталась согреться, но тепло всё убывало, не в силах даже согреть воздух вокруг неё. Да и как же ей было его согреть. Ведь она такая маленькая и у неё так мало тепла…
Холод уже полностью сковал её конечности, когда она внезапно ощутила что-то. Такое пронзительно жжение у себя в животе. Словно что-то глубоко внутри неё не хотело, не могло и не желало остывать, и сейчас почти угасающее тело было для него таким же чужим, как и эта проклятая комната вытягивающая тепло.
Она попыталась представить, чем бы это могло быть и в угасающем сознании возник образ ее неродившегося ребенка, такого теплого и беззащитного. Изабэль потянулась к нему, чтобы согреться и почувствовала, как наполняется теплом ее тело, как его становится так много, что она способна затопить им всю комнату и спалить обоих Давидичи.
Малыш смешно наморщил носик и наконец, дотянулся губами до груди матери…
Пламя, вырвавшееся наружу, в мгновение око охватило всю комнату, заставив обоих Джакомо броситься наутёк. Но пламя настигало их везде. Первым вспыхнул тот, что был сзади, он истошно завопил и, рухнув на землю, попытался сбить огонь, но ему это не помогло.
Он кричал целых десять минут, прежде чем окончательно затих, превратившись в струйку чёрных чернил, которые змейкой потекли ко второму, всё ещё корчащемуся в пламени.
- Прошу! Прошу! Пощади! Не убивай! Умоляю!!! – рвался нечеловеческий крик из пламени.
Изабэль почувствовала жгучее желание прикончить эту тварь, чтобы исчезла она из ее дома, из ее жизни, но знала, что не сможет этого сделать. Не сможет убить, дажу такую мразь, как этот недочеловек.
- Живи, - тихо прошептала она, стараясь унять огонь, стараясь оставить ему хоть немного жизни, - но теперь ты будешь принадлежать мне, исполнять мою волю, безропотно и покорно.
Вот тут и пригодилось прочитанное в книжках, раз еретик смог подчинить себе подобное существо, то почему бы ей не попробовать.
- Или ты хочешь умереть? Выбирай.
- Жить! Жить! Жить! – захлебываясь рыданья запричитал Джакомо тело, которого снова медленно покрывалось рунами, вернувшимися к нему чернильным ручейком. – Буду служить, буду слушаться.
- Вот и славно, - улыбнулась Изабэль, не без удивление наблюдая, насколько верны на самом деле слова о крайней живучести псевдогомункулов, - А теперь для начала ты мне расскажешь о том кто тебя ко мне послал.

[Мара >>>]

Одно сплошное зверство
С самыйм кавайным (даже не смотря на все написанное выше и ниже) мастером

Порядком обгоревшее и обугленное существо, раньше бывшее младшим сыном рода Давидичи, запинаясь и захлебываясь словами, рассказывал о допросе, о каком-то мэтре Хэл-Ри Даора, но как ни пыталась маркиза выдавить из него имя заказчика ее убийтсва, ничего не получалось. Джакомо с правой татуированной стороной тела вопил, что если он не сделает, что приказано, то повелитель его накажет. При этом его охватывали приступы паники, во время которых он терял остатки человекоподобия и понять хоть что-нибудь становилось невозможно. Разочарованно вздохнув, Изабэль оставила его в покое. Было бы глупо прикончить по неосторожности только что приобретенного личного раба, не раболепного проходимца, которого интересовали лишь ее деньги, а настоящего, полностью покорного и целиком от нее зависимого. По сравнению с ним, даже преданная Рубина выглядела своекорыстной авантюристкой. После одного несостоявшегося захвата в плен и одного несостоявшегося убийства Сан Сабаль подозревала даже собственную тень в шпионаже. Собственная прислуга спокойно проводила в дом убийцу, нет, штат пора обновлять.
- Рубина, - привычно негромко позвала маркиза, уверенная, что личная служанка стоит за дверью залы. Но на этот раз привычное "Да, миледи" прозвучало с опозданием. Служанка бочком просочилась в едва приоткрывшуюся дверь, крепко зажмурившись и боязливо ощупывая стену.
- Что морду воритишь, посмотри каких гостей ты привела в пурпурную гостинную? Вот Джакомо, а вот в том углу валяется его спутник. Узнаешь?
Рубина отрицательно замотала головой и впервые за долгие годы услужения попыталась сбежать, но у Изабэль на ее счет были другие планы.
- Джакомо, друг мой, я вижу ты голоден, не хочешь восстановить силы?
- Дааа, - хрипя и капая слюной, прошипел Давидичи, делая шаг в сторону Рубины. – Такая вкусная и сочная. Ты всегда знала толк вот в таких вкусных вещицах, - Джакомо шумно облизнулся по-змеиному длинным языком, покрытым такими же татуировками. – Я даже не знаю, откуда начать ей поглощать…, - его дикий и безумный взгляд медленно блуждал по роскошному телу служанки и, наконец, замер на её левой голени. – Хочууу!!!
- Аааааа, - неизвестно каким образом охваченная смертным ужасом служанка смогла тронуться с места, но убежала она быстрее, чем некогда Изабэль от кровавой бойни по коридорам особняка Феннара.
- Оплети её, Баратрум! – прошипел Джакомо, прыгая следом за ней Рубиной и выбросив правую руку вперед. Татуировка на его руке зашипела и мгновенно ожила, заструившись верх по руке и сорвавшись с кончиков пальцев десятком оживших чернильных змей.
Рубина тихо вскрикнула, падая навзничь, а её левую лодыжку, быстро ветвясь, покрывал такой же узор что и на теле Джакомо.
- Ну вот, теперь ты уже никуда не уйдешь от меня, - почти ласково прошипел Давидичи, склоняясь над парализованной девушкой. – Теперь мы сможем, с тобой как следует развлечься, - его длинный язык скользнул по щеке девушки, также оплетая всё её лицо тонкой сеточкой чёрных линий. – Какое у тебя прекрасное лицо! Уверен, оно бесподобно искаженное гримасой боли. Но ему пока придется подождать. Сначала мы накажем твои ноги. За то, что они попытались унести тебя от нас, - его рука грубо обхватила левую голень оплетенную татуировкой. – Пожри её, Баратрум!
Следующие мгновения в особняке Сан Сабаль были оглашены диким полукриком-полувизгом Рубины и диким счастливым хохотом Джакомо.
- Разве она не прекрасна?! – счастливо улыбнулся маркизе Давидичи, размазывая по своему лицу кровь, которую он зачерпнул в луже, набежавшей под культей левой ноги служанки. – Разве есть что-нибудь совершенней, чем использовать всё до последней капли? - он осторожно склонился над всё ещё содрогающейся от боли служанкой и ласково погладил её по щеке. – А теперь вернемся к твоему личику…
- Нет, хватит, - на лице наблюдавшей за этой сценой Изабэль не было и намека на жалость, - она мне нужна живая. Уйми кровь и делай, что хотел. Это будет уроком, чтобы впредь лучше исполняла свои обязанности. Впустила демона, пусть в полной мере ощутит, что это значит.
- Ну вот, - грустно вздохнул Джакомо. – Никакого веселья, - он снова склонился над лицом Рубины и слегка коснулся её щеки своим языком, в который мгновенно втянулся узор с лица служанки. – Прости, сладенькая, но нам придется прервать наше общение. Знаю, ты безумно хотела бы продолжить, но у хозяйки на тебя иные планы, - он поднялся на ноги и сладко потянулся. – А у девочки прекрасная кровь. Холодная я бы даже сказал ледяная. Настоящий глоток свежести. Это я называю скрытый потенциал, - усмехнулся он. – Но боюсь одной её мне будет мало.
- Позже сможешь закусить портовыми девками, - брезгливо поморщилась маркиза.
- Ох, боюсь, что после такого вина, - Давидичи хищно покосился на Рубину. – Мой желудок просто не выдержит подобной бормотухи, - он шагнул к своей обугленной половинке и протянул к ней руку. – Восстановись, Баратрум, - прошипел Джакомо, и в следующее мгновение узоры на обожженном трупе его копии ожили и быстро заструились к нему, снова полностью покрывая его тело татуировкой. – Вот так значительно лучше.
Рубина тихо всхлипывала, поджимая ополовиненную ногу.
- Я даю тебе время до ужина и ни минутой больше, а потом ты снова приступишь к своим обязанностям. Надеюсь, эта наука пойдет тебе на пользу. И приведи себя в порядок. Смотреть тошно.
- Но моя нога? – беспомощно прошептала девушка.
- Позвольте мне, - опустился рядом со служанкой Давидичи. – Это конечно не заменит тебе ногу, но хотя бы сделает тебя хоть немного полезной, - усмехнулся гомункул, протянув руку к перевернутому столу, отломил у него ножку. – Я хотел бы сказать, что будет не больно. Но к счастью это не так, - острый отломок, исчез под юбкой служанки, а затем…
- Былую резвость ей, конечно, не вернуть, но, думаю, она быстро привыкнет к обновке, - усмехнулся Джакомо, поднимаясь от растянувшейся на полу без сознания девушки. – Надеюсь, хозяйка не станет её сильно за это наказывать…
Изабэль передернула плечиками, зажатыми в атлас, пожалуй, это было даже слишком жестоко, но в последнее время Сан Сабаль чувствовала в себе куда более пугающие изменения. Смерть и страдания становились для нее обыденным делом, будто она сама превращалась в чудовище, подобное Ламалю. Этот страшный сон у старика в лодке уже никогда не закончится.

[Aertan >>>]

17 день китторна
15:40. Кабинет Эртана Неймаса. 3-я восточная башня.

Быстро просмотрев отчёты и подготовив необходимые документы – на войну хочу! - Эртан к приходу нового офицера седьмого отряда собрал и остальных, успешно перевалив на них большую часть повседневных обязанностей. Сам же он собирался лично сосредоточиться на выполнении приказа Дюга о расследование – «и чтоб никто не лез ко мне с жалобами на повара»! Если совещание – это место, куда приходишь со своим мнением, а уходишь с мнением начальника, к совету военных это относилось в еще большей мере.
- Господа, вы свободны. Офицер Арман, задержитесь, пожалуйста. Я хотел бы посмотреть ваши бумаги.
Все это время Гнев откровенно скучала, диву даваясь как воины, в большинстве которых она чувствовала такую родную способность разгораться яростью битвы, сжигая в этом пламени врагов, могут тратить свое время на всякую чушь. Составление меню, закупка соломы, прохудившиеся лошадиные попоны и отсыревший табак… Если ее заставят заниматься чем-то подобным, то долго изображать паиньку не получится. Если раньше у Риоланы и проскальзывала мысль убить Неймаса, а затем занять его место, то теперь, после увиденного, ничто не заставило бы ее сделать подобное. Погрязнуть в куче бумаги, которой самое место в жарком пламени какого-нибудь горящего города…
- Конечно, командор, - девушка протянула Неймасу бумаги. Канцелярская крыса велела показать бумаги новому начальству. Велела! Ей! Почтенный армейский столоначальник даже не понял, насколько был близок к преждевременной смерти, но занудный голос оборотня все твердил, что ей не нужно привлекать внимания и вызывать подозрений, если она не желает снова оказаться в цепях или власти Ламаля.
Эртан просмотрел документы. Исправная служба, неожиданное повышение. Хм... Надо будет по возможности расспросить генерала. Мог бы предупредить.
- Хорошо. Ваша главная обязанность состоит сейчас в том, чтоб сделать из этих болва... ребят настоящих солдат. Жить будете в Цитадели?
- Да, прямо в казарме, - от мысли, что подчиненные вынуждены будут круглосуточно терпеть и ненавидеть новое начальство, заставило Гнев лучезарно улыбнуться.
Удивленный Эртан посмотрел на девушку.
- Интересно. Полагаю, будет разумно согласно рангу и полу выделить вам отдельную комнату.
- Не беспокойтесь, командор, в казарме будет самое то. Или они очень быстро начнут понимать, что такое дисциплина, или вы найдете нового офицера на это место. – «Или новый отряд», ухмыльнулась своим мыслям гомункул.
- Хорошо. Надеюсь, там действительно будет дисциплина, - недоверчиво произнес командор, постучав пальцем по столу. - С другими офицерами вы знакомы. С повседневными делами обращайтесь к Корану. Вопросы?
Дверь бесцеремонно распахнулась и на пороге возникла Тиа. Где-то за ее плечом нерешительно мялся Эван. Окинув быстрым взглядом кабинет и оценив обстановку, она устремила взгляд на Эртана:
- Нижайше прошу извинить, я вижу, ты не один, - в голосе не было и тени раскаяния. Тиа скосила глаза на офицершу, и вновь сощурилась на Эртана, - Похоже, твоя работа сегодня на редкость приятна. Лейто! - она обернулась к дверям. - Что ты там жрешь? Неси свой блохастый зад сюда, живо! Братец заждался.
Лейто, неторопливо дожевывающий пирожок с повидлом под пристально-голодным взглядом Эвана, наконец, со смаком проглотил последний кусочек и громко со вкусом рыгнул. При этом маслянисто-довольный взгляд оборотня, медленно кочевавший с бедер Тии на глупости, что повыше, мгновенно сфокусировался на новой представительнице женского пола, и оборотень, никого не смущаясь, громко присвистнул:
- А быть большой шишкой не так уж и плохо, - усмехнулся он, нагло раздевая Эрис взглядом. – Я бы тоже хотел, чтобы меня держал на поводке кто-нибудь подобный, а не этот тюфяк, - фыркнул он, косясь на Эвана. – Надеюсь, мы помешали чему-то важному?
- Эван, так как насчет того, чтоб проверить удавку? - ехидно шепнула воздушнику Тиа, - Придуши его слегка. Немного. Не насмерть.
В ответ Эван сделал вид, что все происходящее его ну совершенно не касается.
Эртан сперва лишился дара речи – ибо уже был наслышан об исчезновении оборотня и пленной, - и когда обрел его, был весьма краток, а на лице его засветилась улыбка. Не слишком добродушная.
- Лейто!... Тиа, я тебе рад. Офицер Арман, вы свободны.
- Не сомневаюсь, - отозвалась Тиа, бесцеремонно разглядывая офицера Арман. Тиа могла бы сказать, что прежде никогда не видала ее, но отчего-то один лишь вид этой женщины вызывал у нее чувство неприязни.
«Ну как она тебе?» снова раздался в голове у Риоланы ехидный голос Хаятэ. И хотя сейчас оборотень с самым невинным видом стоял всего в полуметре от Гнева, у неё не оставалось сомнения, что это именно Лейто сейчас говорил с ней.
«Видишь? Ты даже ничего не успела ей сделать, а она тебя уже ненавидит…» - ласково прошептал голос, мягко переливаясь в сознании Риоланы, подобно тонкому щелку, струящемуся сквозь пальцы. «А ведь это тоже сила…. Сила, подвластная тебе. Достаточно лишь протянуть руку и зачерпнуть её.
Но сначала мы дадим ей настояться до нужной кондиции. Попробуй плеснуть ещё немножко масла в этот огонь».
«Не вижу ни масла, ни огня», раздраженно подумала Риолана. Она чувствовала ниточки своей силы, благодаря которым могла прикоснуться к душе этой Тиа. Но корни ее возникновения ускользали от гомункулуса.

(много кто, педанты ниже перечислят =))

[higf >>>]

«Малар тебя подери! На досуге надо заняться твоими мозгами и пробудить кого-нибудь посерьезней! Эта мымра попросту тебе завидует! Завидует твоей естественной красоте!» что-то толкнуло Риолану в спину, заставив наклониться почти до самой земли. «Вот теперь медленно выпрямись и смущенно похлопай ресницами. И поверти, наконец, задницей!»
Личность эльфийки, которой когда-то была Гнев, взяла ситуацию в свои нежные опытные руки. Незаметно оторвав верхнюю пуговицу рубахи, девушка грациозно выпрямилась и продемонстрировала «находку».
- Прошу прощения, портные никогда не пришивают их достаточно крепко, чтобы выдержать давление. – Образовавшееся декольте наглядно демонстрировало два источника этого самого давления. – Я могу забрать свои документы, командор?
Мужская часть Эртана, на миг, завладев взглядом, оценила и отметила, что девочка действительно ничего (хотя формы Изабэль шикарней), но служебная, тут же взяла верх...
- Да. Возьмите по дороге у Корана иголку и нитку. Надеюсь, умеете пользоваться? Солдаты должны видеть офицера в полном порядке. Всегда.
Голос был сух, а командор спокоен. Если бы офицеры действительно приходили в ярость каждый раз, делая выговор – они бы давно свихнулись.
А вот другие присутствующие в комнате существа мужского подвида явно не обладали солдатской выдержкой. По крайней мере, Лейто даже не поленился заострить свои волчьи черты и тихонько подвыть от восторга.
- Будет исполнено, командор, как и любой ваш приказ, - то ли что-то в тоне офицера Арман, то ли во взгляде заставляло искать двусмысленность в этих правильных, по сути, словах. Чтобы взять бумаги со стола Неймаса, Гневу снова пришлось чуть нагнуться, демонстрируя неуставное отсутствие пуговицы и смущенный взгляд из-под пушистых ресниц. Козырнув, Эрис развернулась и, покачивая бедрами, направилась к выходу, захлопнув по пути отвисшую пасть оборотня и приветливо улыбнувшись Тиа.
От улыбки офицера Арман Тиа лишь еще больше нахмурилась. Что-то в этой женщине было не так. Что-то смутно знакомое, но неясно – что именно. Очень неприятное чувство – когда пытаешься вспомнить что-то, точно знаешь – вот оно, рядом, видишь краем сознания, но стоит повернуться, взглянуть напрямик – и нет ничего.
Тиа привыкла доверять своему чутью, иначе возможно она не продвинулась бы в своем магическом мастерстве так далеко. Но, не имея возможности вычислить причину неприятных ощущений, она раздражалась еще больше.
Плюхнувшись без приглашения в кресло, она недобро уставилась на брата. Эван остался стоять у дверей, столь же недобро, поглядывая на оборотня.
Командор поглядел на сестру, неожиданно взял наполовину исписанный и перечеркнутый лист. Добавил несколько слов и подвинул к сестре.
Тиа прочитала записку, и брови ее чуть дрогнули. Быстро сложив листок, она спрятала его в рукаве и улыбнулась. Так могла бы улыбаться лиса, пробравшаяся в курятник.
Сцепив пальцы, офицер внимательно посмотрел на оборотня.
- Как твои дела, Хаятэ? – произнес он тоном доброго дядюшки.
- Да как-то не особо весело, - Хаятэ как-то подозрительно сощурился, словно пытаясь разглядеть, что там накарябано на листочке. – Кормят отвратительно, в моих апартаментах нету даже золотого горшка, да и обещанных девственниц я что-то не вижу, - театрально вздохнул он. – Вкалываешь тут, и даже по шерстке никто не погладит. А ещё эта удавка, - покосился он на Эвана. – У вас другого фасона не было? Поймите меня правильно полная асимметрия и округлость форм преобладают в нынешней моде, но вот я предпочитаю нечто более изящное и женственное…
- Вкалываешь? Я, пожалуй, посочувствую... И что же так тебя утомило и так нуждается в благодарности? Наверное, освобождение пленницы, которую я приказал охранять? Или ты уже нашел мага-убийцу? Нашел, правда? – неискренне порадовался Эртан.
- Нашёл, - с вызовом глянул на него Хаятэ. – И даже больше. Я знаю, как с ним справиться.
- А вот насчёт девки, я бы не торопился с выводами, - широко улыбнулся оборотень. – Не пойман не вор, как говориться.
- Тогда расскажи, чем ты занимался и что обнаружил, - взгляд Эртана делался жестче, он ускорил темп разговора.
- Вот это уже деловой разговор, - Хаятэ поискал глазами себе стул, но не найдя свободного места попросту уселся на холодный камень. – Тот самый маг земли, которого мы уничтожили. Ты проверил его имя и лицензию? Нет?! Странно, а ведь по правилам этикета стоило бы узнать, кто он и с чем его едят. Так вот оказалось, что этого мага звали Таунас Хайвенхай. И он у нас, что удивительно, не просто маг земли, а мастер Печатей.
Эртан ненадолго задумался, кивнул своим мыслям и продолжил.
- Ты действительно считаешь, что это он убил Видящую, Лейто? И чем можешь доказать, кроме твоего знаменитого нюха?
- Доказать? – усмехнулся оборотень. – Это можно. Для этого, собственно, я дал себя сюда привести. Как вы знаете, все маги в Сузейле, начиная от грязных колдунов и заканчивая высшими магистрами, имеют патент и регистрацию, которые хранятся в архивах Гильдии Боевых Магов. Но нас не интересуют какие-то там бумажки. Нас интересует образцы их магической силы, которые с недавнего времени сдают почти все маги Кормира. Что это нам даст? Ну, во-первых, если образец ещё там - целый и невредимый - то значит, наш друг Таунас не такой уж и мертвый, как хотел нам показаться. Ну а во-вторых, с помощью этого образца мы сможем найти его, где бы он ни был, стоит лишь ему единожды прибегнуть к своей силе. А в-третьих, образец можно будет сравнить со следами с места происшествия.

(как педант, перечисляет: Акке, я, Рейлан, Aertan)

[Reylan >>>]

- Ну и, конечно же, стоит наведаться к нему домой. Западной части Города. Как выяснилось у него там лаборатория. Думаю, там мы найдем немало интересного.
- Спасибо, - кивнул офицер. - Я так и сделаю. А теперь скажи мне, что ты знаешь о грехе? О том, что произошло в доме Ламаля? О Феннаре и пленной эльфийке? Почему их, как и тебя, нельзя убить?
- Воу-воу-воу! Тише-тише там, - нахмурился Лейто. – Столько вопросов, а я ещё ничего не выторговал. Ну да давай по порядку. Про грехи что-то ничего не упомню. Хотя признаться грешен-грешен, - покивал Хаятэ. – А вот про усадьбу Ламаля…. Если помнишь, мы туда прибыли последними. Нам повезло нарваться сразу на три престранные личности, одна из которых и была та самая девка, с которой вы так бегаете. Скажу только одно. Даже мы оборотни не бессмертны. Я, конечно, не собираюсь тебе рассказывать, как меня убить, но у каждого, кто кажется несокрушимым, есть слабое место. И чем непобедимее он выглядит, тем более смертоносной для него будет эта слабость. Так вот. Эта эльфийка. Я не смог обнаружить на её теле той слабинки. Впрочем, это не значит, что её нету.
- Кажется, ты очень хотел от нее кусочек, - напомнила Тиа, - И как? Удалось?
- Ещё раз повторюсь, что не прикасался к вашей пленнице.
- Может быть, ты и не касался ее, но помог сбежать, - продолжала настаивать Тиа, - И это после того, как она едва тебя не убила. Почему?
- Вот именно потому, что она меня чуть и не убила, я бы и не стал ей помогать, - огрызнулся Хаятэ. – Я ещё раз повторюсь. Я не помогал сбежать вашей пленнице.
- И стражника в ее камере на стену повесил не ты? Эван, - позвала Тиа. Воздушник, до того момента старательно сливавшийся со стеной, нервно встрепенулся, - Перекрой-ка ему воздух немного.
- Ну вот. Теперь мне ещё и угрожают, - нахмурился Хаятэ. – Вот возьму и обижусь. И больше помогать не буду, - Лейто внимательно посмотрел на Тиа. – Короче либо вы мне верите во всем, либо не верите вообще. Выбора у вас всё равно нету. Если вы не заметили я вам нужней.
- Если бы ты не скрывал от меня важную информацию, многих проблем удалось бы избежать, - устало произнесла Тиа, махнув рукой Эвану - тот кажется, наконец, вознамерился испытать удавку, но по знаку Огненной остановился, - Ты не помогаешь, ты просто преследуешь какие-то свои цели. Хотелось бы знать, что случится, когда мы в твоих планах перестанем играть значение...
Это был не вопрос. Скорее рассуждение вслух. Тиа зло глянула на Хаятэ, явно мечтая о чем-то не очень гуманном.
Эртан делал пометки.
- Ты знаешь больше, Лейто, - сухо сказал он. – Расскажи то, что действительно поможет понять, что произошло. Чья это игра? Кто такой лже-Ламаль и чего он хотел? Ты можешь знать не все, но знаешь больше, чем говоришь. Ведь ты не обычный оборотень – такого убить куда легче. Хочешь торговаться – торгуйся.
- Малар меня подери, - усмехнулся Лейто. – Неужели мы, наконец, заговорили о цене? Жаль. Но больше о событиях в особняке Феннара мне рассказать нечего. По крайней мере, из фактов. Зато есть домыслы и выводы. А все они говорят, что так называемый Лже-Ламаль был всего лишь приманкой и отвлекающим маневром. Возможно, чтобы отвлечь нас отчего-то важного. И это заставляет меня нервничать.
А что же до меня... Я конечно уникален, но не редкость. Периодически у нас рождаются те, кто в разы, а то и десятки раз сильнее остальных. Один на тысячу детенышей. Таких с щенячьего возраста готовят в лидеры. Так что мне просто повезло, родиться сильнее своих сородичей.
Офицер встал.
- Хаятэ, - он оперся о стол и посмотрел оборотню в глаза. – Слушай и не перебивай. Ты преступник, но получишь свободу. Уже получил. Ты хотел драки – получил и ее. Я держу свое слово. Если награда, которую ты попросишь, будет в моих силах, не причинит мне вреда и не нанесет ущерба чести – ты получишь и ее. Слово Неймаса. Но если ты будешь играть за моей спиной, против меня и обманешь... Мне не нужен секрет твоего бессмертия. Как новое тело? Нравится? Правда, с телом гораздо лучше? Так вот... – он сделал паузу, в голосе звенела сталь. – Если ты заставишь меня подать знак, то снова останешься без него. О, ты не умрешь, ты ведь бессмертен. Как тебе понравится бессмертие в качестве украшения моего стола? Или в выгребной яме? Или на полу темницы? – он внимательно посмотрел в глаза собеседника. – Подумай об этом. Я так и сделаю, тоже могу поклясться. А теперь, если не хочешь этого, скажи, что тебе известно о природе существ, с которыми мы столкнулись. Если скажешь, что ничего больше – я сочту это обманом в игре, со всеми последствиями. Готов сказать правду – можешь называть цену. Все честно, Лейто?
- Хорошо, - кивнул оборотень. – Всё что я тебе могу рассказать ты, так или иначе, узнал бы от двух других людей. Так что ты уже сегодня узнаешь, солгал я тебе или нет, - на лице оборотня по-прежнему играла хитрая усмешка. – История будет долгая, так что слушайте и не перебивайте…

Когда он закончил, день уже перевалил далеко за полдень. Он рассказал всё. Про Лерсонийского Алхимика, его Изгнание, Гомункулусов, про их удивительную силу. Рассказал и про Великую Четверку, и про людей, которых в неё входили. Когда он произнес имя Лии Нирелл…

(и все-все-все)))

[Мара >>>]

17 день китторна
16.50 Особняк Сан Сабаль. Пурпурная гостинная

Женщины куда выносливее мужчин, они способны терпеть сильнейшую боль достаточно долго, иначе не один младенец не смог бы появиться на свет. Но если любая роженица знала, что страдания ее скоро прекратятся, то Рубина ждала только смерти.
Пятно солнечного света на пушистом ковре передвинулось от красного цветка к зеленому стеблю, а избавление все не приходило. Служанка молчала уже давно, заметив, что если не кричать и не шевелиться, то боль станет меньше. Больше всего она сейчас желала оказаться в другом месте и в другое время, как будто бы существовал способ если не исправить случившееся, то не допустить этого. Но боль нельзя выбросить, как шелуху от лука, ее не отодрать от тела и не забыть про нее. Единожды присосавшись, она не успокоиться, пока не напьется твоими страданиями досыта. В деревне, где выросла Рубина, говорили, что боль – удел бедных. Целители и травники приходили только к тем, кто платил звонкой монетой, остальные умирали, порой даже не зная от чего. За скучную и тяжелую жизнь нет желания яростно цепляться. Молодая девушка никогда не мечтала выйти замуж за принца или короля, не желала прославиться и не стремилась уехать из дома за лучшей жизнью. Если бы отец не умер, все было бы по другому. Матери не пришлось бы отправлять ее на заработок, чтобы кормить трех младших детей, а она бы никогда не стала прислугой в этом доме. Старший конюх маркиза Артура де Сан Сабаль был другом ее отца, он-то и похлопотал, чтобы совсем еще молоденькую девчушку устроили не на грязную работу или на кухню, а прямо в личные служанки миледи. Это был подарок богов, о большем и мечтать было стыдно. Все последующие за этим годы жизнь Рубины нельзя было назвать спокойной, но она была сыта, одета, обута и засыпала ежедневно на чистой и мягкой постели, и ей этого было больше, чем достаточно. Она умела ценить то, что имеет.
Хозяйка и раньше наказывала ее, но страх потерять все был сильнее испорченного свидания с лакеем барона или нескольких бессонных ночей за работой, а потому она послушно все сносила и исполняла. Это все Джакомо, он виноват. Стоило ему появиться в жизни миледи, как все становилось хуже и хуже. Великосветские приемы превращались в оргии, в родовом поместье Сан Сабаль появлялись и чувствовали себя вольготно такие личности, которым и в простой-то дом вход заказан, не то, что в господский. И, наконец, этот барон Ламаль. Рубина не знала, но при этом не сомневалась в том, что с ним маркизу познакомил именно Давидичи. А миледи обоим этим мерзавцам доверяла. Для Джакомо двери всегда были открыты и вот до чего все дошло.
От звука открывшейся двери Рубина вздрогнула и тут же взвыла от боли, оставшуюся часть ноги со вставленной в нее деревяшкой охватило огнем.
- Тише, это всего лишь я.
Повара, вошедшего в гостиную служанка не видела, узнала по голосу и, судя по характерной возне и перешептыванием, пришел он на нее посмотреть не один.
- Да хоть владыка Келемвор собственной персоной, уходи, оставь меня в покое, - прорыдала она.
- Мы тут собрали немного, - повар нерешительно мял в руках мешочек с монетами, - целителя позвали… Надо перенести тебя в твою комнату.
Служанка похолодела, представив, какая пытка ее ждет спускаться на носилках на первый этаж.
- Давидичи ушел?
- Нет, он с дварфом-телохранителем беседует с миледи, - повар вздохнул, будто был в чем-то виноват, - теперь Джакомо новый управляющий поместьем.
Впервые за все время службы Рубина позволила себе выругаться вслух.
- Лорана уволили и старика Теодора тоже, - повар продолжал сообщать плохие новости, - еще пару ребят с кухни и конюшни и твою подругу Сьюзи. Завтра к утру а может и сегодня к вечеру тут будет толпа бывших феннарских, охочих до работы. Поместья позакрывали, оставив минимальный штат, а их выгнали на улицу. Ты как? Что сказала маркиза?
- Миледи сказала, чтоб к вечеру я была у нее. Так что тащи носилки и где уже наконец целитель?
Повар молча махнул рукой и в пурпурную гостиную два лакея вошли с носилками, следом за ними прачка и уборщица с тряпкой и ведром. Рубину еще не успели погрузить, а они уже снимали шторы и скатерть, отмывали и оттирали кровь.

[Bes/smertnik >>>]

17 день китторна
15:35. Арабелл. Таверна «Продажная Шкура»
Аккеран, я и Арчи)

Мальчик успел заметить лишь вспышку яркого света, брызнувшую из разорванных печатей. Бумага скорчилась и рассыпалась, на лету превращаясь в серый пепел…а в следующую секунду так же быстро начал распадаться на крошечные песчинки и сам паренёк. Он не почувствовал боли. Марку только вдруг стало слишком тесно в собственном теле, и он вылетел наружу через широкий и удобный тоннель, неведомо как появившийся в груди. Проход почему-то был обагрён красным. Мальчишке показалось, что он быстро превращается во множество звёздочек, в целое звёздное небо. Или в разбитое на мелкие кусочки зеркало. Каждый осколок мог видеть, ощущать, осязать всё вокруг. Марк одновременно кружился вместе с горячим ветром на улице и парил в смрадном чаду таверны, оседая мелкими частичками на развороченной мебели и чьих-то трупах. Неожиданно он ощутил чужую, незнакомую и резкую боль; это корчилась на полу фигура в лохмотьях. Теперь Марк точно знал, что грязные обноски скрывали колоссальную, чудовищную силу. Это существо находилось при смерти – Марк, маленький и слабый, победил большую и выносливую тварь!
«Ты меня боишься?» беззвучно прошелестел мальчишка, витая над бьющимся в агонии дроу. Ответа мальчик не дождался, его отвлекло странное движение вне таверны. Кто-то знакомый был совсем рядом…
- Держись, малыш, держись, - Таунас стремительно влетел в «Продажную Шкуру», прижимая к груди Марка. Похоже, мальчишка пренебрёг предупреждением о том, что не стоит рвать все печати разом. И теперь багровое пятно быстро расплывалось по его груди, а тело стремительно холодело, теряя последние остатки живительного тепла. Маг, почти не глядя, перемахнул через скрючившееся в предсмертной агонии тело дроу эльфийки замотанное в серовато-грязные тряпицы и лишь брезгливо отпихнул с пути захлебывающегося в своей крови ящера-следопыта.
Беглый взгляд по помещению и, наконец, найдя более-менее чистый стол, Мастер Печатей тут же водрузил на него своего подопечного.
- Держись, Марк! Держись, глупый мальчишка, - Таунас моментально разодрал рубашку на груди у мальчика, обнажая глубокую кровоточащую рану, доходящую почти до самого сердца. - Recuperare! Expedire! Curare! - руны одна за другой вспыхивали по краям раны, словно бы ограждая её от здоровой кожи, но рана стремительно продолжала шириться, а плоть Марка медленно и верно истаивать на глазах.
Через окровавленную грудь вылетали новые и новые звёздочки, кусочки сущности Марка. Невидимые, они плавали в воздухе, проникая в каждую трещинку пола, в каждую царапинку на грязной стене. Мальчик знал и видел всё, но почти ничего не понимал. Тяжело сосредоточиться, когда часть тебя плавает в опрокинутом кувшине, а другая часть зависла точно над головой встревоженного чем-то Таунаса…
- Это бесполезно! - прохрипел Рэдхотхэд, поднимаясь на ноги. - Не стоило доверять простому мальчишке такую игрушку как Печати. И уж точно не стоило посылать его против Хроны, - усмехнулся хобгоблин. - Теперь думаю, ему недолго осталось. Впрочем, как и тебе, Таунас! Не знал, что ты ещё жив.
- Заткнись, ублюдок, - огрызнулся мужчина, напряженно плетя заклинание за заклинанием, накладывая всё новые и новые круги рун. - Лучше убирайся, пока у тебя есть время. Как только я вытащу Марка тебе конец. Так что успей сделать хоть что-то полезное для своих хозяев. Доложи им о том, что здесь видел. И поподробней…
- Отпускаешь меня? - усмехнулся хобгоблин. - Ну-ну. А вот твои друзья так, похоже, не думают, - скосил он здоровый глаз на Синтариеля, Лану и остальных уже пришедших в себя.
- Отпустите его! - произнёс Таунас. - Отпустите и помогите лучше мне.
Марта подошла к столу, на котором лежал её брат. Девочка долго и внимательно смотрела в лицо брата, вспоминая солнечные дни и воздушного змея далеко в небе.
- Марк любит змеев, - Марта тяжело вздохнула. Она была хорошей послушной девочкой с тяжёлым взглядом, свойственным людям живущим с постоянной болью. Маленькая чумазая ладошка накрыла рану на груди брата, пытаясь остановить кровь и силу, текущую из разреза.
Крошечные пылинки-звёздочки медленно, очень неохотно начали собираться вместе. Парнишке не хотелось обратно, в измученное тело. Зачем оно ему? Ведь можно вместо этого превратиться в невесомое облачко и улететь далеко-далеко… Жаль, нельзя взять с собой Таунаса и Марту, они слишком живые для этого…Даже она, восставшая из могилы…


Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 7-09-2009, 21:29

[Мара >>>]

17 день китторна
16.30 Особняк Сан Сабаль. Кухня

Кадровые перестановки маркиза начала рьяно, увольняя и карая за самые мелкие провинности, а кого-то даже просто за то, что она считала его подозрительным и потенциально опасным. Ее собственный дом уже не был для нее надежной и безопасной крепостью. Назначив Джакомо новым управляющим, а фактически самостоятельно взявшись за дела, Изабэль решила обзавестись личной охраной по совету ее сына. Оставалось только выяснить так ли уж хорош дварф, как его рекомендовали.
- Розобород? - Изабэль в сопровождении своего личного раба Давидичи появилась на пороге кухни, чем вызвала панику в рядах поваров и поварят, которую тут же предусмотрительно замаскировали под ежедневную рутину.
- Госпожа, - проскрежетал широкоплечий дварф, как раз заканчивающий с жаркоем.
Он поспешил подняться из-за стола и опустил голову, выражая готовность исполнить любой приказ маркизы.
Сан Сабаль с сомнением посмотрела на тщательно ухоженную бороду, украшенную розами и спросила прямо.
- Почему Фредерико Феннар порекомендовал мне тебя как телохранителя?
- Потому, госпожа, что... - он немного замялся, пытаясь подобрать нужное слово, но потом просто взял столовый нож и трижды обернул его вокруг указательного пальца, не прилагая видимых усилий. - Вот.
- Это может любой балаганный фокусник, - маркиза не выглядела сраженной насмерть этим доводом.
- Я могу защитить, если нападут, вижу, кто задумал недоброе, умею хранить секреты.
Не смотря на завитую бороду и общий цивилизованный вид, Розоброд явно был не из тех, кто умеет гладко построить речь. Говорил он с усилием, и долго подбирая слова, к тому же сильно растягивал букву "О"
- Позвольте мне, госпожа, - тихо промурлыкал над самым ухом Изабэль Джакомо, подобно коту выскальзывая из-за спины хозяйки. – Не люблю пустого бахвальства. Так почему бы нам не проверить всё на деле, - в глазах Давидичи вспыхнул бесовской огонёк, а татуировки на его лице едва заметно зашевелились, плавно перетекая подобно крови в сосудах.
Сан Сабаль широко улыбнулась, предвкушая потеху. Кто бы мог подумать, что с кончиной ее светской жизни все самое интересное только начиналось.
- Позволяю, посмотрим так ли уж хорош Розоборд. Но не спеши веселиться, сейчас я хочу посмотреть, как он бьется имея полный комплект частей своего тела.
- Мне драться с этим хлыщом, маркиза?
Дварф был искренне удивлен. В ответ Изабэль согласно кивнула.
- Думаю, хватило бы одного мизинца моей левой ноги, - усмехнулся Джакомо, шагая навстречу Розобороду и разводя руки в разные стороны. – Маленький бонус, мой бородатый друг. Бей первым и изо всех сил.
- Тебе тогда, бить и вовсе не придется.
Розобород сжал кулак до хруста костей и, размахнувшись, ударил Давидичи в грудь, намереваясь проломить ребра и вогнать осколки костей в сердце.

[Тельтиар >>>]

Грудная клетка «хлыща» и правда не выдержала пудового кулака Розоборода, с хрустом проломившись и погрузив кулак дварфа почти до самого запястья. Давидичи даже пискнуть не успел, лишь бессильно обвиснув на ручище слуги с остекленевшим взглядом.
- А он не плох, - внезапно прохрипел Джакомо, ухватившись за локоть Розоборода обеими руками. – Вот только когда я предлагал тебе бить, я имел виду твой топор, - усмехнулся парень, выпрямляясь в полный рост. – Теперь моя очередь.
В следующую секунду всю руку дварфа мгновенно оплели десятки чёрных змей линий, которые яростно шипя, устремились к шее бородача.
Изабэль плотно сжала губы, передумав останавливать Давидичи, если схватка будет настолько короткой, грошь цена такому воину. От уличного пьяницы ее защитит любой деревенщина, а вот от подобных Джакомо разве что сам Джакомо, а зачем ей тогда дварф.
- Эээ! Эээ!!! - Дернулся Розобород, пытаясь высвободить кулак, застрявший в мешанине плоти и костей. - Мы так не договаривались! Ты колдун!!!
- Я предпочитаю называть это Божественным Даром, - обворожительно улыбнулся Джакомо. – Ну же. Я ведь даже не начал выдирать тебе конечности, как поступил с нашей Рубиной. У тебя осталась целая рука. Может, стоит ею воспользоваться?
- Тварь... мерзкая! - Процедил дварф, хватая со стола нож для резки мяса. Описав дугу, лезвие срубило несколько змеиных головок, черными кляксами осыпавшихся на пол, а затем вогнул оружие по самую рукоять в лоб дворянину, сразу после этого, что было сил ударив его ногой в живот и оттолкнувшись.
- А вот это мне больше нравиться, - громко захохотал Джакомо, отпуская дварфа и отступая назад. При этом чёрные змейки, как и обрубленные дварфом, так и обвившие его ладонь быстро поползли обратно под полы его плаща, а рукоять ножа, торчащую из его лба, также оплел чёрный узор и она медленно начала погружаться в лоб Давидичи.
- Ну, вот я и перекусил чем-то очень острым, - усмехнулся слуга, мгновенно затягивая обе раны на своем теле. – Думаю наш бородатый друг очень нам пригодиться, госпожа.
- Весьма на это надеюсь, - одобрительно кивнула Изабэль, - Розобород, я нанимаю тебя в охранники, к обязанностям приступаешь немедленно, все финансовые и технические вопросы решать будешь с моим управляющим. Ах, я же его не представила. Джакомо Давидичи.
- С этим, - мрачно буркнул Розобород, но тут же поправился: - Как вам угодно, госпожа.
- Превосходно.
Маркиза плавно повернулась к Джакомо, с удовольствием отметив, как играют блики на складках пурпурного атласа ее платья. Настроение повышалось.
- Отпускаю тебя в портовый район. Будь послушным мальчиком, не устраивай массового кровавого побоища, не заставляй меня жалеть о нашем с тобой, кхм... соглашении.
- Ну-ка постой! - Хлопнул его по спине Дварф. - Коли уж ты деньгу выдаешь, мне кое-что нужно.
- Надеюсь не на новую краску для твоей мочалки, розовенький? – обворожительно улыбнулся Давидичи.

- Ты язык придержи, а то в следующий раз отрежу, - подчеркнуто беззлобно сказал Розобород. - Оружие нужно, таких как ты чтоб на голову укорачивать.
Изабэль вмешалась в разговор раньше, чем двое ее слуг успели бы растратить ее золото.
- Это лишнее, существуй нечто подобное, оно бы стоило больше половины этого поместья. Только запланированные траты.
- Не волнуйся, Иза, тот кто послал меня за тобой весьма опрометчиво снабдил небольшой суммой злата, - усмехнулся Джакомо и, порывшись в полах плаща, извлёк на свет небольшой кошель набитый золотыми. - Этого хватит на маленькую армию. Так что подбирай только лучшее. И людей вооружи, как следует. Удар у тебя хороший. Так что и топор себе подбери под стать.
- Тут есть Анклав колдунов красных - они разным торгуют, я знаю.
Кошель исчез в широких карманах дварфовых штанов.
- Вот и отлично, - расшаркался Давидичи. – Думаю мне пора. Обещаю быть порядочной барышней и вернуться ещё до темени, - усмехнулся он, потягиваясь и выгибаясь как кот. – Поручаю хозяйку тебе, мой волосато-бородатый друг, - подмигнул он Розобороду, буквально вылетая прочь.
- Клоун, - хмыкнул ему вслед дварф
-Что ж, раз все довольны, разговор считаю оконченным.
Развернувшись, маркиза вышла из кухни.
Розобород поспешил за ней.
- Госпожа, троих еще нанять или пятерых для безопасности? Золота хватит на хороших бойцов.
- Семерых и чтоб днем и ночью, - испуганной маркиза не выглядела, но с каким бы удовольствием сказала вместо семи "сто" или "тысячу".
- Я найду.
Коротко ответил бородач.

(те же, там же, тогда же)

[Мара >>>]

17 день китторна
17:10 Особняк Сан Сабаль. Спальня маркизы

Слуги постарались на славу в спальне маркизы, похоже предчувствуя бурю никто из них не хотел навлекать на себя излишний гнев хозяйки. Побитое стекло и поломанная мебель были убраны, стол снова водворен на место, застелен свежей скатертью, а книги, принесенные из Цитадели кто-то даже аккуратно обернул чехлами из бархата. Следы крови аккуратно замыли чем-то душистым с ароматом лепестков роз, а подпаленное пятно на полу закрасили с художественной аккуратностью.
И всё же несмотря ни на что в комнате витал чужеродный аромат. Нет не запах гари или горчичный привкус крови, и даже не застойная вонь нафталина от старых книг. Нет. Ещё какой-то неуловимый акцент витал в воздухе, едва заметно искря и порой даже обретая некое очертание человеческой фигуры застывшей в углу.
Изабэль уже устала, все, чего она желала – это спокойно лечь спать, пусть даже прямо в платье, корсете, со шпильками в волосах и толстым слоем косметики на лице. За несколько часов сна ничего страшного со всем этим не случиться, а она больше не выдержит ни минуты бодрствования.
Маркиза походкой бесконечно усталой труженницы полей добрела до кровати и уже собиралась рухнуть на нее с закрытыми глазами, как заметила искорку в углу. Решив, что ей показалось, женщина моргнула и посмотрела в том же направлении еще раз. Теперь блеснули две искорки, затем семь, из которых сложилось очертание руки.
- Розобород! - громко крикнула Сан Сабаль. Привычку звать слуг при возникновении малейших затруднений она унаследовала от своих многочисленных предков.
Дверь отворилась, на пороге стоял дварф в кольчуге, подпоясанный и с топором в руках.
- Госпожа?
Он явно уже собирался идти за наемниками, но услышал зов маркизы и вернулся разобраться.
- Ну, зачем же так сразу, миледи? - усмехнулся чей-то мужской голос, и искорки в углу сложились в золотистое лицо с весьма печальной улыбкой. - Молния два раза в одно и тоже место не бьёт. Ну и по-крайней мере, два раза на вас за один день покушаться, точно не будут. Особенно когда у вас проявился такой незаурядный талант, - золотистая тень подернулась и переместилась ближе к центру комнаты.
- Талант поджигать обидчиков? – Маркиза сделала несколько шагов назад спиной, приближаясь к своему телохранителю.
- Этого убить? Покалечить? - Спросил Розобород, выступая вперед. - Или просто вышвырнуть?
- Если сможешь сделать все сразу, щедро награжу, - пообещала маркиза.
Телохранитель что-то прорычал, и бросился на золотистую фигуру, намереваясь перерубить ее пополам.
- И почему, чем красивее женщина, тем глупее и неповоротливее её защитники? – устало вздохнул голос, а затем раздался легкий щелчок невидимых пальцев. – Sepire!*
В следующее мгновение руки Розоборода припечатало к его бедрам, а сам дварф, вытянувшись в струнку, обездвиженный рухнул на пол.
- Ну, вот теперь можно и поговорить! – всё таким же мелодичным спокойным голосом произнесла золотистая тень. – Прошу вас, маркиза. У меня нет желания с вами воевать. Напротив. Я здесь чтобы сделать вам весьма заманчивое предложение. Мы хотим сделать так чтобы вам уже никто не смог угрожать.
- Помыслы чисты, а желания благородны, простите великодушно, но я не столь наивна, чтобы в это поверить. Меня пытаются сделать разменной картой в чьей-то игре, но не стоит рассчитывать, что меня будет устраивать простое сохранение моей жизни. Ваше предложение должно быть действительно интересным.
Изабэль грациозно присела на край кровати и, не стесняясь своего посетителя, начала снимать украшения и вытаскивать шпильки из прически. В конце концов это он был незванным гостем, а она хозяйкой дома.
- А вот это уже мне больше нравиться, - искорки снова сложились в подобие улыбки. – Орханк Уотерпидский сказал, что в смертный час чернь спасает свою жизнь, а благородные достоинство. Вы, похоже, шагнули ещё дальше. Вы намерены извлечь из этого выгоду? Вы воистину ужасны, миледи, - золотое сияние всё усиливалось и стало принимать более чёткое очертание. – Разрешите представиться. Астальдо Маестор, - на ворсистый ковер в спальни маркизы осторожно ступил молодой мужчина с белоснежными волосами. – Поговорим о цене?

Сообщение отредактировал Messalina - 11-09-2009, 14:08

[higf >>>]

17 день китторна
17:20. Цитадель

Не так уж велик был гарнизон Цитадели. Во всяком случае, ресурсы оказались небезграничны. Патрули на улицах города, отряд на месте прошедшей резни, дела, не связанные с преступлениями последних дней... Неожиданно оказалось, что людей не хватает, да и сам он никак не разорвется, чтобы одновременно направиться в башню Таунаса и Архив Гильдии Боевых Магов.
Корана никак не оторвать от рутинных дел, и под рукой из относительно свободных, кроме его и Тии, оказались только офицер седьмого отряда Арман, а также приданный для помощи монах. Они и были отправлены в башню со строгим приказом отыскать любые улики, имеющие отношения к событиям последних двух суток, и вообще все странное.
А сам Неймас вместе со Тиа направились в Архив.
- Ты знала про... всю эту историю про Еретика?
Эртан в последний момент удержал окончание «про Лию», которое показалось неуместным. Он вообще не знал, как ее сейчас лучше назвать при сестре.
- Откуда бы мне знать? - ядовито переспросила Тиа, - Это тебе могло быть известно гораздо больше, чем мне.
- Разве мать тебе не рассказывала? Ведь это, наверное, одно из главных ее деяний.
- Скорей уж она рассказывала тебе. Учитывая ваши с ней теплые отношения, - на брата Тиа не глядела.
Офицер выпрямился, словно кол проглотил.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь.
- Да все о том же, - сестра наконец изволила одарить Эртана взглядом. В глазах светилась злая насмешка. Тиа озабоченно сдвинула брови и продолжила с деланным сочувствием: - Впрочем, я не виню тебя. Если уж Лия хотела получить что-то... ну или кого-то, она это получала.
Внутри Эртана все вскипело и кровь прилила к лицу, словно ошпарив изнутри. По коже прошли красные пятна, рука дрогнула – очень хотелось влепить девушке пощечину. Но он сдержался и только сказал деревянным голосом.
- Если ты думаешь, что я могу сделать что-то противное чести рода и подлое по отношению к отцу, ты неправа.
Реакция брата не открылась от взгляда магессы. Она прищурилась и вкрадчиво произнесла:
- Хочешь сказать, ты никогда ничего подобного не делал?
- Подобного чему? – он заставил себя не отворачиваться. Усы вздрогнули, глаза стали уже, и офицер походил на большого настороженного кота.
- Ну ты сам сказал - противное чести рода и все такое, - протянула Тиа, вновь отвернувшись. Она не была уверена, что права в своих подозрениях насчет матери и брата, но реакция Эртана определенно забавляла.
Командор замешкался. За последнее время ему не раз напоминали о смерти брата, но была ли затронута там честь рода? Да и девушка вряд ли имела в виду это.
- Нет, не делал, - отрезал он наконец.
- Похвальная уверенность в собственной непогрешимости, - уныло отозвалась Тиа, словно потеряв интерес к перепалке.
- Я помню, что я делал, а чего – нет. А ты не помнишь?
- Не твое дело, - резко огрызнулась Тиа. Снаряд неожиданно послали на ее территорию - и ей это не слишком понравилось.
Офицер неожиданно для самого себя вспылил.
- Нет уж, если ты меня расспрашиваешь, так будь готова отвечать! Честь рода должны поддерживать все члены семьи!
- Тебе рассказать, что мы делаем с Лейто, когда ты не видишь? - ехидно осведомилась магесса.
Эртан хватанул ртом воздух, на миг потеряв дар речи.
- Л-лейто? Не верю, - насупился наконец он.
Сестра довольно ухмыльнулась.
- Тогда и не задавай вопросов. Ответы тебе могут не понравиться.
На некоторое время офицер замолчал. Когда он оборвал тишину, лицо по-прежнему было хмурым, а голос сквозил раздражением, несмотря на старания быть мирным, но тема изменилась.
- Что ты думаешь о рассказе Лейто и его связи с нашими делами?
- Все это не лишено смысла, - задумчиво произнесла она, - Хотя с Лейто нельзя быть уверенным до конца... Мне кажется, что здесь он не врал. У него... какие-то свои цели. Я думаю, сперва нужно найти этого Таунаса, - уверенно завершила Тиа. Это было в первую очередь в ее интересах.

(с Reylan)

Сообщение отредактировал higf - 22-09-2009, 18:17

[V-Z >>>]

Две дороги, одна Цитадель
В то время как Эртан мучался вопросом, не привиделся ли ему брат, и озаботил той же проблемой Фейвора Атеналя, сам Менлор продолжал задаваться иной тайной.
В который раз он уже повторял про себя вывод – да, он жив… но кем стал? Неймас перебрал в памяти всех существ, в которых только возможно преобразиться человеку, отверг нежить, конструктов, подвергшихся проклятиям…
Последнее бы могло подойти, но вот в чем дело – ни одно проклятие из ниоткуда не берется. Менлор точно знал, что у него самого врагов, способных на подобное, не водилось. А убивший его шаман… волшебник очень сильно сомневался, что нынешнее состояние было побочным эффектом заклятия. Во-первых потому, что убившее его заклинание он знал, и подобных результатов за этими чарами не водилось. А во-вторых… обычно такие эффекты проявлялись значительно раньше.
Возможно, у семьи Неймасов появился враг за время, пока… пока он был мертв? Но какой смысл направлять чары на мертвеца… а потом и оставлять его в неведении?
Менлору приходила мысль и о божественном вмешательстве, но, по здравом осмыслении, он решил отказаться и от нее. Он был уверен, что еще не успел совершить ничего такого ради Азута, чтобы заслужить подобную милость. А другие боги чужими верующими вряд ли бы заинтересовались… Ну, конечно, был еще Велшарун, но тогда бы Неймас точно стал нежитью.
Однако мысли о проклятии подогревались воспоминанием о том, что произошло… произошло… Менлор сам бы не смог подыскать этому точное определение.
Это случилось где-то дня через три после того, как они поселились в столице. У детей обнаружился действительно сильный дар к тихому и радостному удивлению Менлора. Над многими простыми заклятиями им не приходилось долго возиться: волшебник достаточно быстро обучал… а потом, для окончательного усвоения оставалась лишь практика, для которой при должных предосторожностях наставник не требовался вообще.
И потому Менлор зачастую оставлял их практиковаться, а сам отправлялся в город, размышляя над возможно полезными местами, а также прикидывая то, как надо двигаться в столице, чтобы не столкнуться с кем-то знакомым.
Иногда он забредал в районы, куда люди его круга появлялись разве что в сопровождении хорошо вооруженной охраны. Впрочем, сейчас Неймас на дворянина был отнюдь не похож, и сомневался, что привлечет чье-то внимание, даже вечером, на пустынной улице.
А вот его собственное внимание два человека привлекли – которые не желали уступать друг другу дорогу. Пара услышанных фраз, и маг сделал верный вывод: два мелких бандита, каждый – с непомерным гонором.
И вот последнее привлекало. Почему-то очень, очень привлекало…
Только когда блеснули ножи, Менлор осознал, что стоит неподвижно, смотрит… и усиливает. Не зная как – но многократно усиливает их гордыню, заставляющую бросать другому оскорбления и беситься при одном намеке на неподчинение.
И когда разъярившиеся бандиты уже почти сошлись в схватке – Неймас по какому-то наитию рванулся вперед; пальцы мага властно легли на плечи оторопевших людей.
Он никогда не был особенно силен. Драться умел – все же, когда старший брат осваивает искусство боя, трудно чему-то не научиться, – но, конечно, уступал в этом профессиональным воинам и в любом случае предпочитал клинок рукопашной…
Но сейчас эти двое не смогли выдернуться из его захвата, а мгновением позже – вообще лишились шанса на такую возможность. Что-то невидимое, но ощутимое, пьянящее силой, воспринимаемое магом как белоснежные молнии, скользнуло по его рукам, вливаясь в тело…
Не сразу. Но определить, сколько времени это заняло, он бы не сумел – немного, наверное…
А когда Менлор разжал пальцы, на мостовую рухнули два мертвеца. И потрясенный маг смотрел на свои руки, пытаясь понять, что именно произошло, и как он сумел такое сотворить.
И главное – почему он себя чувствует так хорошо, словно раньше был голоден, а сейчас наконец насытился?
Менлор потом об этом долго размышлял. Он не мог не провести параллелей с вампирами… но никогда ранее не слышал, чтобы кто-то обладал таким голодом.
А потом было еще кое-что, вообще ему непонятное, о чем Неймас предпочитал пока не думать.
Но… когда он отбросил все варианты, то память вытащила давнее-давнее воспоминание – несколько обмолвок от мачехи, кое-что, упоминавшееся старшими волшебниками и наставником.
Лерсонийское дело. Странные существа, которых создавали там. Опыты по изменению организма.
Возможно ли? Но ведь Еретик был уничтожен много лет назад. Хотя, конечно, любое знание может быть вновь обнаружено…
Увы, Менлор не знал деталей дела и опытов Еретика, и не мог судить точнее. Но зато знал, где их можно найти – в архиве Цитадели.
Соваться туда – значит делать именно то, чего он до сих пор тщательно избегал, то есть идти знакомым прямо навстречу. Хорошо еще, что определенной частью школы Иллюзий он овладел, и мог скрыть свою внешность…
Ну ладно, воинов это может обмануть. А если встретится маг? Или, упаси Азут, Хелл Ри Даора?
Впрочем, риск того стоил. Пора наконец действовать, а не ждать непонятно чего; все же Менлор обладал деятельной натурой всех Неймасов.

А когда возродившийся волшебник твердо решил направиться к Цитадели, то примерно то же решение принял и другой его коллега.
Фейвор Атеналь, получивший доступ к расследованию, сделал вывод, что этим воспользоваться необходимо. Конечно, начинать надо со склепа Неймасов – но на него потребуется особое разрешение. А вот материалы можно и нужно почитать сейчас, пока что единственная нить.
Паладин Азута был уверен, что их уже читали волшебники. Но… уже бывало, что его собственный взгляд отмечал то, что более традиционно мыслящие коллеги пропускали. И в конце концов, какой ученый будет полагаться только на чужие выводы?
Квимарана Фейвор прихватил с собой; серебряный дракончик привычно спрятался в сумке. Подумав, Атеналь взял и меч; в конце концов, в обитель воинов просто неприлично приходить без оружия.
К Цитадели он подошел лишь немногим позже Менлора.
Хотя, конечно, никто из них об этом понятия не имел.

[Факел >>>]

Таверна "Продажная шкура"

(Акке, Арчи и я)

Марта оглядела помещение. Вокруг плескалась сила. Они была различна и по своей природе и по своему содержанию. Девочка воспринимала ее как разноцветные вихри. Вот лиловое облачко силы Ланы, вот здесь, что-то золотое от эльфа, еще что-то темно-зеленое от охотника и много других разных оттенков, индивидуальную принадлежность которых ей было неинтересно определять. Но кроме всей этой дымчатой радуги, вокруг плескались и кружились капельки, каждая из которых была Марком. И все вместе и по отдельности. Марта не знала как такое возможно, но это было так.
Она четко чувствовала каждую капельку. Их было очень-очень много. Столько, что собирать поштучно, было невыносимо долго.
Девочка задумчиво насупилась, пытаясь придумать как собрать все это обратно в Марка. Несколько секунду сосредоточенно хмурилась, а потом весело улыбнулась. В ее маленькой кудрявой головушке родилась блестящая идея. Она даже в ладоши захлопала. Небольшое усилие и вся комната с магической взвесью сущности Марка, просто стала Марком.
И веселое выражение тут же исчезло с личика девочки. Эффект несколько не соответствовал ее ожиданиям.
Лана с интересом наблюдала за манипуляциями малышки, она бы с радостью ей помогла, но пока не представляя как. Девушка уже думала, как сотворить что-то вроде воронки, куда смерчем затянет все частички паренька, как с удивлением обнаружила, что Марта уже справилась с этим кропотливым делом, причём легко и быстро, правда, как-то наизнанку. Марк перестал туманом висеть в зале, а словно впитался в стены. Точнее Лана сформулировать не могла.
«Подожди, Марта, тут надо деликатнее, давай скопим его… тут», - кивком указала она на пустую бочку возле кухонной двери. Нежно подтолкнув силовые потоки, девушка начала сосредотачивать разрозненную субстанцию по направлению к кухне, выжимая комнату, словно мокрое бельё.
Получив от Ланы четкие указания, Марта тут же принялась их выполнять с присущей ей старательностью и самоотверженностью. Секунда спустя стены таверны ощутимо задрожали и начали трещать. Кое-где посыпалась пыль и жалкие остатки известки.
Девушка поморщилась и положила руку на плечо малышки: «Легче, как пёрышком сгоняй и касайся нежно, словно бабочка. А то харчевню окончательно разрушишь и брату навредишь».
Девочка глубоко вздохнула, выдохнула и принялась делать то же самое, но полегче. Стены больше не трещали, но пыль летела. Хотя сущность Марка быстро собралась в указанной Ланной бочке.
«Хорошо. Молодец», - заслуженная похвала мягко коснулась сознания малышки. «Так. Последние капельки. Подойдём поближе». Оказавшись рядом с бочкой, где плескалась эфемерное тело, Лана накрыла маленькие ручки девочки своими. «А теперь лепим!»
Понимая весь груз возложенной на не ответственности, Марта начала лепить. Ей очень хотелось добавить что-нибудь от себя, красивое – цветочков или узоров, но она боялась, что брат не оценит такой заботы. Поэтому, усиленно сопя и пыхтя, пришлось лепить что-то более мальчишечье. Конечно, без помощи Ланы, у нее мало что получилось бы, но это было уже не так важно, Марта могла в полной мере гордится тем, что приложила к воссозданию брата свои маленькие ручонки.
По мере того как тело Марка продолжило проявляться, складываясь из незримых кирпичиков в единое целое, лицо принесшего его мужчины становилось всё более и более напряженным. Его глаза пристально следили за каждым движением, за каждым вздохом Марты и Ланы, а затем и он принялся что-то бормотать и, выхватив из кармана тёмно-красный мелок больше похожий на застывший сгусток крови, принялся чертить им символы на уже полностью проявившейся нижней части тела мальчишки.
Символы и, правда, выходили такими, словно были написаны кровью. Таунас расписывал ими каждую клеточку тела Марка, соединяя их причудливыми линиями и завитушками.
- Здесь! – внезапно нахмурился маг, когда тело Марка проявилось почти до самой груди. – Сюда пришелся откат Печатей. И именно сюда нужна ткань чтобы её заменить.
Девочка заинтересованно посмотрела на странного мужчину, которого раньше не замечала.
- Зачем? - звонко поинтересовалась она.Лана, не отрывая рук, сосредоточенно поднималась всё выше, отвлекаться сейчас было никак нельзя, поэтому она даже не услышала мага.


- Потому что если не закрыть эту дыру всё станет бессмысленным, - вздохнул мастер Печатей. – Вам удалось собрать его тело воедино, а мои печати смогут удержать его в таком же состоянии, но если не закрыть дыру, он снова рассыплется на части. Именно поэтому мне нужна особая ткань. Такая, какая есть у тебя, - он пристально посмотрел на Лану. – Мне нужно кое-что у тебя позаимствовать. Совсем немного, если ты позволишь. Это спасет мальчишке жизнь.

Такой тяжёлый взгляд невозможно было проигнорировать, Лана подняла глаза и сфокусировалась на Таунасе: «Отдать?» Почему-то она прекрасно знала, о чём идёт речь, дар чёрной балерины до сих пор бурлил в ней, грозясь выплеснуться наружу. Правда, последние события несколько охладили его, но этого явно было недостаточно. Оставив недоделанного брата девочке, Лана протянула магу хрупкую руку.
- Будет больно, - почти беззвучно произнес Таунас, но почему-то Лана услышала его голос очень ясно. – Очень больно, - его пальцы остановились всего в сантиметре от кончиков пальцев девушки, словно не решаясь её коснуться.
Девочка осторожно сжала ладошку Ланы и выпустила, сосредоточившись на удержании брата в целости. Казалось, что в ладонях зудело от желания добавить хоть какой-нибудь маааленький цветочек. Ей казалось, что подобная мелочь очень положительно скажется на характере брата. А лучше нарисовать маленького щеночка, или котенка...
Одобряюще проведя рукой по хрупким плечикам девочки, Лана накрыла ладонью сильную кисть мага, прижимая её к своим внезапно похолодевшим пальцам.
«Если боль мучительна, она непродолжительна, а если продолжительна, то не мучительна», - немного грустно, но совершенно спокойно ответила Лана.

Маг ничего не сказал, лишь согласно кивнул и…
Боль! Невыразимая боль охватила всё её тело, заставив хрупкую фигурку девушки вытянуться в струнку, а лицо исказиться в беззвучном крике боли. Всё её существо словно бы сжалось в крошечный комочек плоти, в который в следующею секунду вонзилось сотни и сотни мелких игл-крючьев, разрывающих и прокалывающих её миллионы тысяч раз.
- Catene Mille affliggono questo mondo. Tie anima insieme Sinner e
guarnizione in questo fragile corpo! – голос Таунаса гулким эхом разносился по всей таверне,заставляя ветхие стены содрогаться и дребезжать подобно осиновому листу в преддверие шторма.
- Stampa Sette Sentinelle!* – рука Таунас, внезапно скользнула куда-то вниз, вцепившись во что-то под грудью Ланы, резко потянула на себя. Вторая рука проделала тоже самое буквально провалившись в дыру на груди почти полностью материализовавшегося Марка.
Марта от усердия закусила кончик языка, старательно доделывая брата, заодно решая куда бы прилепить задуманный цветочек. Голос непонятного дядьки отвлекал, отдаваясь в ушах эхом, что несколько злило Марту, хоть и не настолько, чтобы попросить его кричать потише. "Может быть на щеке? Или луче в волосах?" - Этот вопрос волновал ее сильней всего остального.
Лана перестала замечать окружающее, действительность свернулась в трубочку, как лист пергамента, и воткнулась в живот, разрывая её тело. Нечеловеческий стон, пронзил сознание находившихся поблизости, кричать в голос девушка не могла, но лучше бы она кричала. Трансляция собственной боли не самый хороший способ, чтобы приобрести друзей, но остановиться Лана не могла.
Девушка медленно оседала на пол, а следом за ней с криками и воплями падали и корчились немногие выжившие в «резне» люди. Маг тоже скорчился от боли, видимо не способный отразить импульс боли, посланный Ланой в разные стороны до конца, но, тем не менее, остался на ногах, всё глубже погружая свою ладонь в дыру на груди Марка.
- Держись, малыш. Держись. Осталось совсем немного, - вторая рука Таунаса, наконец вынырнула из живота Ланы, извлекая на свет пульсирующую и капающую чёрной жидкостью бесформенную массу. – Уже почти всё! – маг земли опустил её следом за правой рукой вглубь груди Марка и принялся что-то шептать.
- Uno a uno. Carne a carne. Lascia che i morti per sempre generare vivace. Sigillo!**
Пламя захлестнуло их. Обжигая, ослепляя и отбрасывая назад. Чьи-то руки обхватили Марту сзади и быстро накрыли плащом, а когда через мгновение занавес сдернули, она увидела Марка, сидящего на краю стола и удивленно ощупывающего огромный золотисто-оранжевый гладиолус, запутавшийся у него в чёлке.


* Тысяча цепей опутывающих этот Мир. Свяжите душу Грешника воедино и
запечатайте в этом бренном теле.

Печать Семи Стражей!
** Одно к одному. Плоть к плоти. Пусть мертвое навеки породит живое. Запечатай!

[Аккеран >>>]

Мини-сценка от мастера

Цитадель Драконов. Архивная башня. 17:33

- Ну что у тебя там опять, Карл? – старший караульный широко зевнул и поднялся со скамьи стоящей в тени Архивной Башни. – Всё никак не налюбуешься, как новая офицерша своих оболтусов по двору гоняет?
- Если бы, - нервно облизнулся Карл, вглядываясь в стремительно приближающиеся к цитадели тучи. – Командор отослал их, то ли на патруль, то ли просто от греха подальше. Ты лучше на небо погляди. Как будто кто-то нарочно тучи нагоняет.
- Ну, таки прямо нарочно, - нахмурился старший караульный. – Ежели бы так, наши господа маги из Башни давно бы тревогу забили. А так скорее уж просто Талос шалит.
- Всё равно не нравиться мне всё это, Ранди, - поежился Карл, нервно мозоля рукоять своего клинка и выглядывая за угол. – Печенкой чую, тут что-то не…
- Чего там не? – насторожился его напарник, подходя ближе и кладя руку ему на плечо. – Чего замолчал, дурачина? – потянул он Карла на себя и тут же отпрянул прочь, прикрывая разрубленное до кости плечо. – Малар меня подери! Что за…
- И в самом деле, Малар тебя подери, Салим, ты, что бить разучился? – из-за угла один за другим вынырнули четыре абсолютно нелепые личности. Худощавый мужчина с мышиного цвета волосами и красными, как кровь глазами, невысокий, всего в пять футов роста, толстый человечек с толстыми, как сосиска пальцами и огромным безобразным носом и закованный в рыцарские доспехи воин с огромным двуручником на плече. Последним в четверке был темноволосый мужчина с миловидным лицом и расшитом золотом чёрном халате. Он и был тем, кто бросил реплику закованному в латы рыцарю. – Надеюсь, со второй попытки ты не промажешь? А то ведь не охота говорить, господину Ламалю, что ты был бездарной тратой такого количества хинтина.
- Можешь не волноваться, я не промазал. Он уже труп, - прогудел доспех и кивнул на охранника, медленно оседающего у стены и хватающего воздух губами. - Пойдем. Нечего терять здесь времени. Предатель может успеть сбежать, если будем мешкать.
- Ты прав, - улыбнулся темноволосый. – Пойдемте друзья. Не будем заставлять Даору ждать….

Сообщение отредактировал Аккеран - 20-09-2009, 21:33

[V-Z >>>]

Волшебник-гомункул в Цитадели (с Аккераном)
Подходя к Цитадели, Менлор тщательно старался скрыть нервозность. Всего в нескольких минутах от ворот он понял вроде бы простейшую вещь: незнакомца внутрь элементарно не пустят. А если на воротах окажется кто-то, кто знал его в лицо и вспомнит... еще хуже.
Решение, впрочем, нашлось довольно быстро, и на помощь пришла магия иллюзий, которой Неймас за последние пару недель пользовался не раз, изменяя внешность. Но сейчас-то требовался кто-то, кого стража пропустила бы без вопросов... и из гарантированно известных офицеров на ум приходил только старший брат.
Идея была нахальной, но что поделать? Менлор постарался как можно тщательнее восстановить в памяти и лицо Эртана, и его мундир, увиденные у дома Феннаров. Заклинание могло продержаться недолго - все же не был он мастером по иллюзиям - но главное, чтобы хоть продержалось.
Конечно, в имитации всегда труднее всего считалось скопировать манеры и поведение; но все-таки, не суметь хотя бы несколько минут подражать родному брату - это надо быть на редкость ненаблюдательным человеком. А среди магов таких не водится.
Уверенной походкой военного Менлор подошел к воротам.
- Командор Неймас? - удивился один из часовых. - Сэр, не заметил, как вы выходили...
- Внимательнее надо быть, - сердито отозвался Менлор, искренне надеясь, что голос вышел похожим. - Под новое командование потребовать вас перевести?
- Никак нет, сэр! - хором рявкнули оба солдата, вытянувшись по стойке "смирно". Маг мысленно удивился - похоже, в Цитадели объявился кто-то новый, и под начало к нему попадать никто не желал. Удачно.
И Менлор миновал ворота, напустив на лицо выражение сосредоточенности - командир идет по делам, думает о чем-то серьезном, приставать никто не станет...
Никто и не стал. Маг, каждую минуту опасаясь, что иллюзия слетит, успешно преодолел путь до входа в Архив, попутно прикидывая, как объяснить интерес к конкретным бумагам... или вообще ничего не обосновывать? Просто оглушить хранителя и взять нужные документы?
Опасно, вообще-то. Да и ничего архивариус ему не сделал.
Впрочем, стоило Менлору подойти к воротам, и у него из головы вылетели все размышления о дипломатии - такая картина предстала его глазам.
То, что билось в предсмертной агонии перед ним, даже с натяжкой сложно было назвать человеком. Даже останки, все ещё удерживаемые в железными доспехами, с трудом напоминали конечности и голову, а уж лицо и вовсе превратилось в окровавленную кашу, с поверхности которой на Менлора взирало лишь два расширенных от ужаса зрачка. Судя по широкой дыре в панцире, отравленный или проклятый удар пришелся прямо в центр его груди и, похоже, мгновенная смерть милосердно пощадила бедного стражника от ужасных последствий.
Второе тело лежало чуть поотдаль. И этому охраннику повезло меньше. Следы разложения ещё не охватили всё тело воина, но правая рука, на которую пришелся удар, почти полностью превратилась в сгнивший ошмёток плоти. Услышав шаги Менлора, он с трудом обернулся к нему и что-то едва слышно прохрипел.
Маг ошарашенно переводил взгляд с одного стражника на другого, пытаясь понять, что здесь произошло. Возможно, некромантия? Или...
Неймас поспешно склонился над живым, машинально отметив, что иллюзия все еще держится.
- Что случилось? Кто это сделал?
- Меч! Берегись его меча, - прохрипел стражник, дергаясь в беззвучном кашле и изрыгая чёрную мокроту. – И второго. Маленького и толстого. Он посадил что-то внутри. Это убивает быстрее, чем меч.
Тело стражника вновь выгнулось дугой, да так сильно, что Менлор даже услышал, как с хрустом переломился позвоночник, и застыло в такой неестественной позе.
"Что происходит?"
Ясно было одно - в Цитадель вторглись незваные гости. Хорошо еще, что стражник предупредил... что ж, боевые заклятия давно готовы, и врасплох его не застать.
Но с кем бороться? И зачем они здесь?
Менлор выпрямился, чувствуя как развеивается исчерпавшая свой срок иллюзия. Что ж, сейчас это более неважно... но вот капюшон плаща, пожалуй, стоит натянуть поглубже. И не отступать - потому что другой возможности войти в Архив может и не представиться.
Хотя...
Неймас задумчиво посмотрел на оба тела, а точнее - на только что умершего. Он до самого конца не сдавался... просто мужество или гордость? Та самая гордость, к которой его так тянет?
«Гордыня!» прошипело что-то, медленно переливаясь и сворачиваясь кольцами где-то в глубине его сознания. «Не обманывай себя, Менлор, сын Орландо. Не льсти себе. То, что так тянет тебя, что притягивает и манит. Это не благородная гордость, это Гордыня. Всепоглощающая и всепожирающая гордыня» голос медленно изменял интонацию и теперь уже вместо змеиного шипения маг услышал до боли знакомый голос Эртана. «Посмотри, брат! Посмотри! Это всё из чего состоит человек. Его деяния не более чем просто стремления напитать свою гордыню, раздуть её до непомерной величины и упиваться с её вершины. Они прячут это. Прячут под красивыми словами. Меняют буквы в надежде, что гордыня станет гордостью. Но ты ведь видишь. Ты чувствуешь этот яд? Ты чувствуешь, как он струиться по их душам, как он пожирает их тела? И ты можешь их спати…» голос брата снова сорвался на шипение.
«Освободи их. Протяни руку. И зачерпни это яд из чаши их души. А затем выпей! ВЫПЕЙ!!!»
– Гордыня? – повторил Менлор вслух, хотя и очень тихо.
«Голос брата. Но почему? Почему именно он говорит о гордости? Почему, когда именно его гордость стоила мне…
Или именно поэтому?»
Голос манил, голос обещал многое. Неймас застыл, не решаясь сознательно повторить то, что ранее сделал почти случайно, вновь напитаться пьянящей силой гордости…
Но внутри наверняка были враги. Сильные враги, наверняка способные противостоять даже магу.
«Простите, – мысленно выдохнул Менлор, обращаясь к мертвым стражникам. – Но я не хочу умирать снова».
В этот раз сила текла сквозь него уже более свободно, словно по уже натоптанной тропинке, заставляя его тело даже слегка подрагивать от разливающегося по всему телу блаженства и ощущения всевластия. Только в самом конце, он словно бы проглотил ложечку дегтя. Жутко горькую и даже маслянисто-комковатую, но неприятное ощущение тут же заглушила очередная волна удовольствия, заставляя забыть легкую горчинку, скользнувшую в глубину существа Менлора.
Что же он сейчас сотворил? И почему стал способен на это?
Ответов не было, времени снова погрузиться в размышления - тоже. Пора было действовать - и Неймас, мысленно припомнив все подготовленные заклинания, шагнул внутрь Архива, готовый к любой встрече.
Удара не последовало, и маг ускорил шаг - в любую минуту в Архив мог прийти кто-то еще. Да и вообще... было такое нехорошее ощущение, что кто-то наблюдает из теней; хотя, наскоро оглядевшись, Неймас не заметил ни одной живой души вокруг.
Полученная сила все еще горько бурлила где-то в глубине, но сейчас Менлор поблагодарил Азута за этот таинственный дар - потому что первым, что он увидел, пройдя по коридору, было тело мага, распростершееся у стены. То же самое, что и у стражников - словно плоть мгновенно сгнила.
Второй, обнаружившийся чуть дальше, явно успел защититься, его раны явно были получены в бою, а не от таинственной силы. Результат, впрочем, был тем же - смерть.
Менлор двинулся дальше, и с каждой минутой понимал, что таинственный враг не щадил ни волшебников, ни служителей архива - именно их тела попадались Неймасу на пути.
Проклятье... зачем они здесь? Неужели... уничтожение Архива? Самое вероятное.
Неймас еще больше ускорил шаг, направляясь к помещениям, где хранились документы - этого он допустить не мог.
Дверь премерзко скрипнула в петлях, пропуская его во внутреннее кольцо башни, его сердцевину, в которой на протяжении всей его сто футовой высоты, на бесконечных ярусах располагались тонны и тонны архивных данных обо всей сколько-нибудь магической деятельности произошедшей в Кормире со времен основания. Вот только сейчас первый уровень Архивов был больше похож на эпицентр огненной бури, какие бывают на Пламенном полуострове. Бесценные книги, редчайшие свитки и важнейшие документы сейчас были попросту разбросаны по полу везде, куда хватало взгляда. Воздух буквально был переполнен парящими в нём страницами и листочками вперемежку с серыми хлопьями пепла. А в центре всего этого Хаоса подобно героям с древних полотен среди гор трупов возвышались всего две фигуры.
За несколько лет он сильно изменился. Всегда подчеркнуто аристократичный старец Хелл Ри Даора, сейчас выглядел едва ли не моложе Менлора. Грива чёрных волос, перехваченных золотым обручем, расшитый рунами древних плащ, в былые времена мешком свисавший с тощих плеч мудрец, теперь едва перехватывал его грудь, с трудом держась на последней застежке. Лишь глаза. И магическая аура. Они остались неизменными. Хотя и в ауре Менлор через мгновение уловил какие-то странные акценты. Почти такие же, какие сам ощущал совсем недавно в себе.
Вот только рассмотреть структуру его магической сферы разглядеть Неймасу так и не дали.
Даора что-то громко вскрикнул, вскидывая руки, с которых в тот же миг сорвались огненные струи пламени, совсем похожие на «Огненный Хлыст» Тиа Катарины, но только в гораздо большем количестве. Будучи учеником Даоры, Менлору лишь однажды довелось увидеть это заклинание в действие. И эффект был просто потрясающий. Кто бы не был соперник Даоры, он точно был обречен. Но…
Среднего роста, кареглазый мужчина с веселой лучезарной улыбкой и темными, как смоль волосами лишь слегка улыбнулся и легко отбил пламя Даоры в сторону. Словно бы отгоняя назойливого комара. Вот только если бы этот комар был размером со слона. Но тогда рука способная на такое…
"Вот проклятье!" - пронеслось в голове Менлора сразу по двум причинам. Он встретился именно с тем, кого почти в последнюю очередь желал увидеть... и его противник был определенно не слабее учителя!
Оставлять все так как есть, было нельзя - если враг справится с Даорой, то наверняка продолжит разносить архив, чего маг никак не мог допустить.
Но если вмешаться, даже прикрыв лицо - старый волшебник может его узнать, хотя бы по манере творить заклятья. Два выбора, один не лучше другого... Конечно, можно пустить в ход то... то, чему Менлор пока не дал названия. Впрочем, маг сам еще опасался этого неожиданного таланта.
Выхода особо и не было - атаковать надо, хотя бы отвлечь; пусть Даора пустит в ход что-нибудь, что наверняка припрятано в рукаве. А вот если не поможет...
Капюшон надежно скрывал лицо, так что Менлору оставалось только атаковать - распоровшими воздух волшебными стрелами и последовавшей за ними мощной молнией

[higf >>>]

Архивная башня

Есть в жизни гарнизона Цитадели преходящее. Заканчивается день, быстрее, чем хочется, проходит ночь и вновь звучит сигнал подъема. Улетает время обеда, и даже муки седьмого отряда временно закончиваются, когда офицера усылают с поручением. А есть то, что служит для солдата символом вечности, вроде ежедневного восхода солнца, неба над головой и того, что Ао – главный из богов.
Одной из таких вот вечных примет была та, что у входа в Архивную Башню всегда стоят два часовых, и потому Эртан даже не сразу осознал, что их нет, только несоответствие в картине мира заставило его замереть на полуслове – а потом броситься вперед, к двум валявшимся на земле телам.
- Тревога!!! - заорал Эртан командирским тоном, от которого солдаты встают в казармах и тяжелораненые. А говорят, некоторые умели орать так, что и мертвые иногда поднимались. – К Башне!!
И тут же, другим голосом.
- Тиа, я загляну внутрь, подожди.
И шагнул ко входу, обнажив меч. Возможно, именно сейчас кто-то уничтожает архивы.
- И незачем так орать мне в ухо, - поморщилась Тиа, не думая, между прочим, отставать от Эртана.
Что-то хрустнуло позади и медленно захрипело за его спиной, едва он повернулся спиной ко входу. Тихо зазвенела вытягиваемая из ножен сталь.
Слишком быстро, чтобы успеть увернуться… Но вместо размашистого удара в спину Эртан услышал лишь звон стального клинка о вымощенный камнем плац.
На глазах у Тиа полуразвалившееся тело охранника конвульсивно дернулось, буквально вздергивая его на ноги, словно марионетку с оборванными, кроме одной-единственной, нитями, и мощно тряхнуло. Да так, что вместе с полетевшими на землю ошмётками разваливающейся плоти и буквально вывернутой в запястье кисти с плотно сжатым в ней клинком, булыжную мощенку также украсила весьма неаппетитная гора внутренностей, среди которых, свернувшись, лежала дикая помесь летучей мыши и человеческого зародыша.
Тиа почувствовала, как что-то похолодело внутри: запах магии был в точности, как тот, в злополучной усадьбе Феннаров. Руки сами взметнулись вверх, творя боевое заклятье.
Офицер обернулся и замешкался.
Нельзя бросить девушку, но и позволить кому-то хозяйничать в архивах... Что же делать, о Темпус?!
- Тиа, не останавливайся! За мной, в башню.
Она выпустила заряд, почти не целясь, и отскочила сама, устремившись к брату.
- Хихихихихаха! – рассмеялся кто-то, на этот раз звук исходил откуда-то из под темного купола-свода, прямо над входом во внешнее кольцо башни. – Боюсь, что я не смогу вас туда пропустить, мальтен и альтрана, - проверещал мерзкий тонкий голосок. – Разве вас не смутили коконы, в которых дозревали мои детки на входе? Разве они не были достаточным предостережением, чтобы не нарушать мой сон? Вы хоть понимаете, как это раздражает, когда люди не понимают намёков, - на протяжении всей тирады, источник голоса медленно перемещался, вещая то откуда-то справа, то из-под потолка и даже на мгновение Эртану показалось, что он звучал прямо в его голове.
- Только дурак врывается в башню, оставляя трупы, чтоб поспать, - холодно ответил мужчина и преодолел две ступени вверх.
Тиа не отстала, оглядываясь и готовясь выпустить очередной огненный снаряд, если только обладатель мерзкого голоса проявит себя.
- Только дурак ступает в то место, где он не имеет никаких преимуществ и, не зная ничего о своем противнике. Хиахахахаха, - продолжил верещать голосок, то стремительно удаляясь, то наоборот приближаясь к Эртану и Тиа. Но при этом, ни единого постороннего звука, кроме мерзкого голоса, указывающего, если не на место положения противника, то хотя бы на наличие совершенных им перемещений не ощущалось. Более того создавалось ощущение что голос вообще никак не привязан к определенному источнику. В какой-то момент Эртан даже заметил, что слышит его равномерно обоими ушами.
- Хотя постой! – радостно зашелестел голосок. – Я, кажется, узнал тебя. Тот же тембр голоса, та же властность и сила в интонациях. Ты почти такой же, как и тот, что прошёл здесь минуту назад. Только совсем немного другой. Ты живой! По-настоящему! Неужели ты тот самый, про которого мне рассказал Калеб?! – источник голоса буквально завис перед лицом Эртана, словно бы собеседник стоял прямо перед ним. – Ты – Эртан Неймас! Брат Менлора!!! Грешник!!! Миахахахаха!
Больше офицер не вступал в разговору. Губы его сжались в полоску, и он зашагал по лестнице еще быстрей и решительней.
Неужели снова тень, что преследует его? Призрак прошлого? Или не призрак? К черту, надо выяснить. С ним маг, сейчас вбегут солдаты, а кто много треплется – мало делает.
Здесь ощущалась все та же магия, и Тиа не сомневалась, что в конце пути их ждет нечто схожее с тем, что было в той усадьбе. Но возникшая было мысль остановить Эртана была решительно отогнана прочь. Гордость не позволит брату отступить, а Тиа лишь выставит себя трусихой. А магесса бывала не менее горда и не могла позволить себе спасовать при Эртане. Губы магессы сжались в тонкую линию, девушка напряженно вслушивалась и копила силу.
И вдруг внезапно они словно бы прозрели. Точнее попросту кто-то выдернул их из под колпака. И Эртан и Тиа с удивлением обнаружили себя не на бесконечной винтовой лестнице, а в подвальной комнате заваленной телами магов, стражников и служителей архива. Около дюжины тел. Все медленно гниющие в собственном соку, совсем как тела тех караульных на входе.
- Ну, вот вы, наконец, пришли, - весело рассмеялся мерзкий голосок. Ближайший труп к Тиа и Эртану перевернулся, обнажая невысокого толстенького человечка в шишаке и мешковатом одеянии, по-видимому, прятавшегося под ним. – Извините, что пришлось поводить вас за нос. Не люблю когда что-то не готово к приходу гостей, - широко улыбнулся он, потирая лапки. – Кто из вас желает быть первым?
Сделавшаяся на удивление немногословной Тиа не проронила ни звука. Вместо нее заговорила магия: шипящий огненный хвост метнулся к человечку. Кто бы он ни был, общение с ним в планы магессы не входило.

(с Reylan и мастером)

[Аккеран >>>]

Промежуток. 17 день китторна. 15:22

- Так, значит, вам не удалось ни привести мне грешницу, ни обнаружить Феннара? Даже Гнев, умудряется прятаться где-то от вас, – вода в ванной опять была слишком горячей, пожалуй, стоило кого-нибудь наказать за это, но сегодня ему и без этого предоставили достаточно поводов позлиться. Он осторожно вынул левую руку из воды и воздел к солнечному свету, обнажая кровавые язвы, медленно покрывающиеся золотой корочкой. – Кто-нибудь хочет мне объяснить, почему это происходит?
- Ваша рука, милорд, или же наши неудачи? – женщина с потускневшими и словно выцветшими от времени волосами и таким же серым и усталым лицом раболепно склонилась над ним, заглядывая в глаза, и быстро принялась натирать его руку кроваво рубиновой крошкой.
- Я так понимаю, одно вытекает из другого, Инвалентия, - усмехнулся темноволосый мужчина в чёрном халате с вышитыми на нём золотистыми узорами. Он и его спутник, закованный в железный доспех, в отличие от остальных находящихся в зале, казалось, ничуть не были смущены недовольством их повелителя. Более того они беззаботно, по крайней мере «темноволосый», разгуливали вдоль стеллажей книг и казалось больше изучали корешки древних фолиантов и тихо о чем-то переговаривались. – Думаю, ответ очевиден, милорд. Никто из них не старается также сильно, как наша леди Покорность пытается угодить вам, - лучезарно улыбнулся он, обрабатывающей руку хозяина женщине.
- Талона порази чумой этого сына шлюхи! – гневно вскинулась на него Инвалентия. – Владыка болен. И я в меру сил пытаюсь облегчить его боль! А ты вместо того, чтобы самому заняться поисками и приблизить час его исцеления, занят лишь тем…
- Довольно, дитя, - маг высвободил свою руку и снова погрузил её в воду, на его лице тут же промелькнуло сильнейшее облегчение, словно кто-то убрал длительно терзавшею его боль, но уже через мгновение его лицо снова стало жестоким и раздраженным. – Эта боль, лишь малая плата за то могущество, которое я обрету в конце-концов. Но это не значит, что я буду терпеть её вечно. Итак, значит, Хереса с нами больше нет, как и Ноутина. Похоже, кто-то из божественного Пантеона решил открыто вмешаться. Это мы учитывали, жаль, что они не успели привести Феннара. У них это бы отлично получилось.
- С тех пор как мы потеряли Эрика, их стало сложнее контролировать, - пробасил «доспех». – Всё же его змеи отлично нам помогали в охоте.
- Ну, мы все понимали, что его непомерное Эго рано или поздно его и погубит, - задумчиво произнес Владыка. - А вот чего я не пойму, так это почему наша «маленькая троица» не смогла справиться с таким банальным заданием, как привести ко мне Изабель Сан-Сабаль? – его глаза грозно сузились, заставив двух девочек, раболепно стоящих на коленях, вздрогнуть и попятиться назад в ужасе.
- Мы-мы-мы не виноваты! – едва сдерживая рыдания, всхлипнула Ирис. – Там оказался ещё кто-то третий! Он на нас напал! Он ранил Авенира! Он… он…
- Он Менлор Неймас, гомункул Гордыни, - вступил в разговор ещё один присутствующий. Это был тонкий и худощавый мужчина с мышиного цвета волосами и кроваво красными глазами. – Я осмотрел раны Авенира. Он по-прежнему не использует в своей магии греховную субстанцию, но её следы уже принялись искажать его магическую призму. Думаю, скоро очень скоро он сам откроет в себе источник силы, и тогда уже силой завладеть им будет очень сложно.
- Думаю, сила нам тут не понадобиться, Карнифекс, - перебила красноглазого совсем ещё юная девушка с завязанными чёрной повязкой глазами. – Ноутин успел выведать, что Менлор приютил двух сирот, о которых заботиться и обучает магии. Думаю, используя эти знания, мы могли бы поискать рычаг воздействия на него.
- Хорошо, Нокс, тогда возьмешь Сатиса, и вдвоем приведете мне этих детей, - прокряхтел Владыка, поглубже опускаясь в полуостывшую воду. – Теперь все задания для всех остальных! В том числе и для тебя Калеб, хватит уже баклуши бить, - обратился он к темноволосому в халате. – У нас завелся предатель. Даже не предатель, а просто жалкий трус, у которого не хватает храбрости закончить начатое нами дело, но хватает наглости пытаться нам помешать…
- А я тебе говорил, Лами, - фыркнул Калеб, водя пальцами по корешкам книг. – Даоре изначально был нам не нужен. Лишь напрасная трата времени и …, - мужчина выдержал торжественную паузу. – Думаю, ты хочешь, чтобы мы избавились от него прямо в Цитадели?
- Пожалуй, это будет удобнее всего, - согласился маг, губы которого недовольно скривились при этом панибратском «Лами». – Нам давно пора зачистить город от этих недоучей из башни, а позже мы займемся и высоколобыми из Круга. К тому же в Архиве очень много важной для нас информации, которая не должна достичь ушей ненужных людей. Ну и наконец, я надеюсь, в этот раз вам никто не помешает прихватить с собой господина Эртана ко мне для приватной беседы… Вопросы?
- Эээ, милорд? – Карнифекс нервно взъерошил свои бесцветные волосы. – Это всё-таки Цитадель Пурпурных Драконов. Не говоря уже о том, что нам придется драться с Гильдией Боевых магов и тремя нам подобными, там ведь ещё два Имперских Крыла драконов. А нас всего трое, не считая Айрис, которая пока ещё не восстановилась.
- Эй! Мы тоже пойдём! – наконец оживились две девчушки, возмущенно засопев. – В этот раз мы приведем для Повелителя маркизу и игрушечного солдатика!
- Хорошо! Нас трое и две козявки, - усмехнулся Калеб. – При всём уважении, Лами, но ты явно переоцениваешь всю силу своих скромных слуг.
- Возьмите с собой Фледермоса, - отмахнулся маг, жестом подавая знак Инвалентии, чтобы та подлила ещё воды. – Он и его выводок отвлекут внимание. И дадут вам время.
- Этого психа? – поежился Карнифекс. – Вы уверены? Он ведь не видит разницы между «своими» и «чужими». Он бесчеловечен даже по меркам нам подобных…
- А ещё он силён. И глуп, - добавил Калеб. – А это значит им можно манипулировать, а при случае пустить в расход. Вот только…, - глаза темноволосого весело вспыхнули. – Нам нужно для начала его накормить, верно? – его взгляд, поблуждав по залу, упал на Мирру и Ирис. – Как насчёт того чтобы немного увеличить силы Фледермоса за счет отработанного материала? – он медленно шагнул к побледневшим девочкам. – На одну или две способности?

[V-Z >>>]

Схватка в архиве (с Аккераном)
Первый из поколения. Он смутно помнил своё рождение. Зато хорошо запомнил, как появились на свет остальные…. Кто-то рождался более одаренным, кому-то везло меньше, и он оставался всего, лишь беспомощным куском плоти. Кто-то был абсолютно лишен рассудка, а кто-то сам впадал в сумасшествие.
Их было Семеро. Из первого поколения, кто мог считать себя Primogenito. Каждый одаренный по-своему. Каждый с собственным проклятием на челе.
Ему подчинялось само плетение. Подобно ткачу-шелкопряду он мог превратить его как в изящное полотно, так и в безумно хаотичный клубок, не подчиняющийся никому и ничему. Это был его дар. И его проклятие. Его жажда была неутолима, его стремление повелевать плетением безгранично. Именно поэтому он пошёл вслед за простым смертным, возжелавшим силы богов. А когда того не стало, он сам нашёл того кто повел бы его к той же цели.
Эти ничтожества называли себя магами? Они считали себя властными над Плетением? Они осмеливались прикоснуться к его Величайшей ценности, не имея на это никакого права? Они были достойны умереть. И особенно достоин смерти был он. Человек, предавший его Повелителя.
- Хелл Ри Даора! – прокричал Калеб, отмахиваясь от очередной жалкой атаки соперника. – И это всё на что ты способен? Неужели Великий Глава Боевых Магов такой слабак? Ты ведь выступил против Хозяина! На что же ты рассчитывал с такими силами? – Страттон осторожно протянул палец к магическим нитям, оплетающим всю Цитадель и, выбрав ту, что вела к левой руке Даоры, резким движением оборвал её.
- Умри, ничто…
Он едва успел рассеять направленную на него магию. Летящую следом молнию, он распылил уже почти в руках волшебника-самоубийцы. И лишь когда Калеб потянулся к магическим нитям, тянущимся от новоприбывшего, его губы тронула веселая усмешка. – Так это ты… Менлор Неймас! А мы тебя везде искали…
Что?
Откуда он его знает?
Сам Менлор был совершенно уверен: никогда раньше этого человека не видел. Ему очень хотелось прямо спросить, но рефлексы и разум подсказывали одно: заводить во время боя беседу подобно смерти. Особенно со столь защищенным противником.
Эта оборона была ни на что не похожа: такое впечатление, что противник Даоры попросту не обращал внимания на чужие заклинания, и даже защитные чары вокруг него не вспыхивали. Какой-то амулет? Или...
Мысль была неожиданной: вдруг это тоже кто-то измененный, вроде него самого? Наделенный иммунитетом к магии? Или же просто имеющий врожденную волшебную защиту?
Менлор резко сменил тактику: вслед за метнувшимися с ладоней огненными стрелами ударило заклинание развеяния чар. Многие волшебные барьеры снимались таким образом... и почему же медлит столь скорый на выдумки Даора?
И вновь, что-то громыхнуло где-то на самой грани восприятия и ничего не произошло. Даже пляшущий в лампадке магический огонёк, всего в пяти шагах от Менлора так и продолжил весело и непринужденно плясать, подобно диковинной танцовщице.
- Не старайся, Менлор, - усмехнулся незнакомец, шагая навстречу к Неймасу. – Вся магия вокруг сейчас повинуется только мне. У тебя нет ни единого шанса. Как и у твоего наставника. Он уже понял это и, похоже, пытается сбежать, - Калеб кивнул на то место, где со скрученными за спиной руками на коленях перед закованным в железные доспехи воином стоял магистр Даора.
Проклятье. Магия не действовала - надежное, могущественное оружие, смысл всей жизни... не действовала. Да кто же он такой? Кто они все такие?
И как будто этого было мало - проклятый незнакомец продолжал повторять имя, как будто Даора в первый раз не расслышал!
Сейчас в интересах Неймаса было бы пожелать молчания наставнику... но это все же был свой. Учитель. Военный волшебник. Кормирец. А вдобавок - эти двое не собирались отпускать и его самого.
Менлор прикрыл глаза, перебирая в памяти заклинания и понимая, что ничто из них тут не поможет. Разве что ударить в потолок и обрушить его - но это значило бы и себя поставить под удар, и документы погубить. А значит... значит, остается применить только одно.
И молиться Азуту, чтобы это помогло.
Веки Неймаса поднялись, и в его противника ударил жесткий, уверенный, насмешливый взгляд, полный ледяной стали гордости. А полускрытое лицо скривила сама собой возникшая презрительная усмешка.
«Он был рождён первым…. Первым! А Создатель. Творец! Он выбрал его! Его! Ничтожного мальчонку из подворотни. Он дал ему имя. Кайзен! Он дал ему силу, которую должен был отдать ему! Лучшему из семерки. Самому первому…»
- Отличная попытка, Неймас, - сквозь зубы прохрипел Калеб, с трудом удержавшись на ногах. – Ты уже умеешь подчинять? Похоже ты одаренней остального выводка. Только со мной тебе не тягаться, - он поднял, протянул руку к Менлору и резко сжал её в воздухе в кулак.
Дикая боль, мгновенно разлившаяся в глубине груди Неймаса, буквально парализовала его, заставив выгнуться всем телом, и рухнуть как подкошенным на землю.
- Ну, вот и славненько, - на лице мага снова расплылась беззаботная ухмылка. – Прости, что пришлось так поступить, но не хочу, чтобы мне кто-то мешал вернуть то, что этот предатель похитил у нас, - Калеб неторопливо шагнул к Даоре, также парализованному и в ужасе взирающему на своего палача. – Надеюсь тебе всё хорошо видно? – усмехнулся маг.
Волшебник изо всех сил пытался стряхнуть паралич - но не выходило. Даже окатить себя развеянием магии не получалось.
Менлор понимал, что, закончив с Даорой, пришельцы возьмутся за него, но страха почему-то не было. Ни капли. А вот что было - так это бешенство, чистое, раскаленное бешенство оскорбленной гордости - его, военного волшебника Кормира, чей талант отмечали столь многие, так легко скрутили?
Если бы Менлор был наделен псионическим даром, то мозг врага уже бы вскипел - с такой ненавистью Неймас смотрел ему вслед.

[Aertan >>>]

Обыск

Деспил Хьюз, сержант Седьмого горе-отряда, едва ли не валился с ног, с трудом поспевая за мчащимися впереди более рослыми соратниками. И почему новая офицер куда бы они не шли, предпочитала гнать их словно на пожар?
Будучи всего пяти с третью футов ростом Деспил при всём желании не мог бежать в одной линии со всем отрядом и, хотя физически он не уступал никому, тем не менее, короткие ноги в два шага едва покрывали расстояние, которое с легкостью перемахивали его двухметровые сотоварищи.
И даже несясь со всей возможной скоростью и едва не теряя сознание от недостатка воздуха в легких, он всё равно вынужден был глотать пыль в конце колоны.
И когда он, вконец обессиленный длительный пробегом, уже собирался упасть в дорожную пыль и умереть счастливой смертью, бегущий впереди него солдат резко затормозил и Деспил со всего разбегу влетел головой ему где-то в район поясницы, больно стукнувшись шлемом о стальной панцирь.
- Ой! Хельм вас подери! – выругался юноша, пытаясь заглушить режущий слух звон у себя в голове. – Что там такое?
- Вестимо что, господин сержант, - усмехнулся стражник, которому Деспил врезался в поясницу и который, судя по всему, этого даже не заметил. – Прибыли на место. Теперь ждём, чего же наша лейтенант ещё удумает.
- Аааа, - согласно промычал Деспил, всё ещё слегка оглушенный и пытающийся найти прорезь для глаз в своем шлеме, сбившемся после столкновения. Когда же ему это, наконец, удалось он с удивлением обнаружил, что их отряд, в количестве десяти рож, выстроился у подножия каменной башни у самой городской стены. Надо сказать, башни в городе не были редкостью. Ещё до Кризиса Аватаров их было гораздо больше, ведь маги Мистры были весьма почитаемы в Кормире, и множество подобных строений было выстроено по всей империи. Хотя сейчас большая часть из них пустовала, в связи с гибелью их Богини и приходом Миднайт были вынуждены вернуться к Храму Плетения, дабы снова наладить контакт со своим источником и богиней, которой они теперь обязаны были служить.
Впрочем, это башня не выглядела заброшенной. Но и на обитель колдуна она похожа не была. Никаких признаков зловещности, никаких черепов вдоль ограды, даже демонов-стражей у порога не было. Вместо этого весьма милый ухоженный огородик у подножия башни, хорошо выметенная тропинка, вымощенная камнем и ведущая прямо к двери башни, у порога которой даже был постелен аккуратный и чистый коврик. Ничего странного и необычного для обычного сельского домика. Но не для башни мага-ренегата. Огромная двустворчатая дверь могла бы пропустить в дом стремя в стремя целых четыре всадника, хотя в высоту башня и не поражала особыми размерами, лишь немногим перемахивая через 40 футовую стену. Тем не менее, по ширине она, пожалуй, с легкостью вместила в себя одно из крыльев Имперской Библиотеки.
- Странное это место, - задумчиво пробубнил Деспил, с удивлением сравнивая пропорции маленького коврика для ног и огромной двери. – Это здесь нам придется искать злого колдуна?
- Всем внимание, - верзила-монах, всю дорогу державшийся рядом с офицером, предупреждающе поднял руку, оборачиваясь к солдатам. - Башня эта принадлежала Мастеру печатей. Они способны заточить заклинание в любой предмет, и высвобождается оно, когда этот предмет ломают или рвут. Потому всем быть предельно осторожными. По возможности ничего лишний раз не трогать, если найдете что-то странное, зовите меня или офицера Арман. В любом предмете может находиться любое заклинание. В том числе и такое, которое всю башню в каменное крошево превратить может. Так что в ваших же интересах хорошенько помнить, что я сказал. Надеюсь, все присутствующее пока ещё дорожат собственной жизнью.
На последних словах Кир усмехнулся краешком рта - солдатам Арман впору было запроситься на эшафот благодаря "заботе" своего офицера.
- Чем меньше будете распускать руки, - раздался громогласный голос нового офицера отряда, - тем меньше вас убьют! Плакать, конечно, никто не будет, но вы ведь не в состоянии просто умереть. Попортите казенное обмундирование, к гадалке не ходи.
- Позовём, позовём, - гадко ухмыляясь, прорычал сквозь зубы тот самый здоровяк, в которого врезался Деспил. – Да так позовём, что больше уже никуда позвать не смогут.
- Тише ты, - шикнул на него стоящий рядом легионер. – У этой, гадюки, уши могут и на спине расти. В том числе и на твоей. Услышит - точно ничего не получится…
- Чего у вас не получится? – Деспил наконец унял звон в ушах и поймал лишь конец разговора двух драконов.
- Я говорю, сможешь ли ты не подорваться на первой же ловушке или нам сразу заказывать карликовый гроб, - загоготал здоровяк. – Ведите уж нас, господин сержант.
- Офицер Арман, позвольте мне пойти вперёд, - монах, полагая, что согласие не замедлит последовать, первым шагнул к коврику у входа. - Я менее восприимчив к враждебной магии, так что так будет безопасней для всех.
(С Акке и Хомой)

Сообщение отредактировал Aertan - 2-10-2009, 19:59