Серотониновый Голод, летопись обреченного мира

[Хелькэ >>>]

В то утро доктор Штейн заслужил среди полицейских 119 участка репутацию конченного отморозка и трупореза. Минут пять он вёл себя примерно так, как и полагалось небожителю на его месте: застыл, неестественно выпрямился и стоял, краснея и бледнея, не в силах отвести взгляд от лица покойной. А потом вдруг всё изменилось. Натан натянул стерильные перчатки, шагнул к телу и принялся за работу, только что не напевая что-то себе под нос. Быстро и сноровисто он осматривал каждый фрагмент, каждый участочек изувеченного тела, по ходу работы делая комментарии относительно состояния объекта наблюдения.
Тот факт, что глаза у доктора неестественно блестели, а губа была прикушена чуть ли не до крови ускользнул от внимания бдительных стражей порядка.
Следователь Остин расхаживал по комнате взад-вперед сунув руки в карманы, и что-то бормотал одними губами. Офицер-один (тот, что спускался на медицинский этаж) быстро записывал в блокнот все, что Натан говорил, офицер-два время от времени уходил на кухню за стаканом воды, возвращался и пил эту воду мучительно маленькими глотками, пялясь в стену перед собой. Только эта стена и не была забрызгана кровью.
- Резюмируя, - сказал Штейн бодрым, только что не весёлым голосом, - можно сказать, что работал некто, прекрасно знакомый с анатомией и физиологией, имеющий большой опыт в хирургии и обладающий соответствующими инструментами. Так же хочу заметить, что ничего из организма не пропало - это исключает финансовую подоплёку. Скорее всего мы имеем дело с маньяком, офицеры. И с маньяком, волей случая оказавшимся моим коллегой.
- Ну чудесно, - пробормотал офицер-два, расплескав себе на колени остатки воды.
- Это не новость, - отрывисто сказал следователь. - Маньяк... да. Спасибо, доктор, вы нам очень помогли. Пройдемте на кухню? Есть конфиденциальный, так сказать, разговор.
- Конечно, - согласился Натан, следуя за полицейским. - Не возражаете, если я буду курить? Вот и прекрасно. Хотите?
Он быстро сунул сигарету в рот, зажёг её и протянул портсигар полицейскому.
- Крепкие? Не откажусь, - согласился Остин. Аккуратно прикрыл кухонную дверь, присел на край стола, не особо заботясь о соблюдении официального стиля.
Затянулся, выпустил изо рта струю дыма, серого, с чуть горьковатым запахом, одобрительно покивал и продолжил:
- Скандальная история выходит, доктор Штейн. Мы тут навели справки. Знаете, кого это порезали?
- Знаю, - ответил Натан. - Вы удивитесь, офицер, но я говорил с ней сутки назад.
Вот сейчас доктор был бы счастлив позволить себе упасть на стул и задрожать или...нет, он остался спокоен и профессионален.
Следователь заметно напрягся.
- Даже так... Интересно. Уж не посылают ли мне вас сами боги? И, позвольте узнать, о чем же вы говорили?
- Мелкая бытовая сцена, - Штейн поморщился. - Покойная, видимо, не отличалась нравственностью. Она предложила мне разделить постель, я отказался и указал ей на признаки лихорадки Уингерта. Белого Огонька, может, вы слышали?
- Краем уха, - пожал плечами Остин. - Бытовая сцена. Ладно. Имейте в виду, это не последний наш разговор в таком случае. Вернее, так, не последний ваш разговор с человеком из следственного отделения. Думаю, дело возьмет мой шеф. Так вот, эта ячейка принадлежит Эвансу. Слышали про "командора Эванса", который руководит одной из элитных бригад внизу? Ну так это ее папенька. Представляете, что теперь будет?.. Не с вами, конечно, хотя и вам достанется. С нами.
- Представляю, - кивнул доктор. - Однако, всё могло быть куда хуже...офицер, можно просить вас об услуге?
- Просить можно, - ответил тот строго. - Насчет выполнения не могу обещать, пока не услышу... что вы хотите?
- Я бы хотел, чтобы молодые люди и девушки, которые контактировали с погибшей...ну, я же знаю, вы их найдёте, прошли медицинское обследование на нашем этаже. В противном случае мы можем столкнуться с эпидемией.
Остин с некоторым облегчением кивнул.
- Отправим. Как только найдем, а это, сами знаете... Вы, кстати, с ней случайно столкнулись, или знали до этого? Не представляете круг ее общения? Думаю, если мы спросим у ее отца, вряд ли он будет в курсе. Да и... - но вместо того, чтоб закончить фразу, офицер неопределенно махнул рукой.
Впрочем, и так было ясно, что сообщать печальные новости командору Эвансу он не горит желанием.
- Увы, офицер, ничем не могу помочь, - впутывать в это Моргану Штейн не желал категорически и всячески обходил её упоминание. - Я столкнулся с покойной случайно, просто, у меня хорошая память именно на лица.
- Да уж, - Остин передернулся, явно невольно, - от нее, считай, только лицо и осталось... В общем, док, мы вас еще вызовем - оставьте, пожалуйста, координаты. И еще один важный момент. Упаси вас боги кому-нибудь рассказать про то, что вы тут видели. Мы все подчистим, в морге ее приведут в более-менее нормальный вид - только тогда поведем Эванса на опознание. История в таком виде, в каком она есть, всплыть не должна. Вы меня поняли?
- Я прекрасно вас понял и не допущу распространения...слухов, - соврал Натан, и глазом не моргнув. - Могу я идти?
- Разумеется. Спасибо еще раз, - Остин открыл перед ним дверь, тем самым кладя конец не слишком приятному разговору... в еще более неприятных обстоятельствах.

[higf >>>]

Ночь на 22 сентября
Лаборатория - пещера обезьян
(с Рейлан)

Грибы росли неравномерно. Часть из них были высокими и мясистыми. Они теснились, прижавшись друг к дружке, старательно отвоевывая свое место. На соседней грядке свободного места было предостаточно. Редкие грибочки выглядели тощими и усохшими. Магдалена присела, потрогав землю рукой. Влаги оказалось достаточно, но этот сорт упорно не приживался. Девушка аккуратно выкопала из земли одного из уродцев и сложила в пластиковую формочку, чтобы забрать для исследований, потянулась за следующим и замерла, уловив краем глаза какое-то движение. Осторожно повернувшись, она едва не задохнулась от возмущения. Наглая толстая крыса, ничуть не смущаясь ее присутствием, подгрызала грибную ножку. Пара объеденных пеньков чуть поодаль свидетельствовали о том, что крыса и без того попировала достаточно.
– Ах, ты!.. – выругалась Магдалена, уже представляя, как намылит шею охране. Дикие крысы и прочее мелкое зверье добиралось до лаборатории редко. А уж к плантациям и подавно. Везде были натыканы ловушки, нет-нет, да и снабжавшие обитателей фабрики то новым материалом для исследования, а то и будущей составляющей для бутерброда.
Девушка переместилась чуть ближе к невозмутимой крысе и уже собралась запустить в наглого зверя лопаткой. Но, присмотревшись, отложила свое орудие в сторону, взявшись за металлический прутик с нанизанными на него светящимися шляпками, чтобы поднести ближе. Размытый круг света переместился. Крыса не пугалась и не убегала, продолжая деловито жевать, а Магдалена с изумлением разглядела на ее упитанных боках пару лишних лапок. Это означало, что либо драгоценный питомец ее братца не уникален, вопреки заверениям Макса, либо… Мага осторожно протянула к крысе руку. Зверек принюхался, пощекотав кончики пальцев девушки своими усами. После чего с готовностью взобрался к ней на ладонь.
Торссона Магдалена застала за привычным занятием. Тот сидел в лаборатории, записывая что-то в толстую тетрадь. Девушка окликнула шефа и без комментариев продемонстрировала свою находку.
– Это должно мне что-то сказать? – нахмурился ученый, переводя взгляд с животного на девушку.
– Это крыса Макса! – пояснила она, отпуская животное на стол, – Я нашла ее на плантации. Макс никогда не выпускает своих питомцев погулять просто так. Опасается, чтоб не съели.
– Он что-то такое говорил, – припомнил Некман и посмотрел на крысенка – да, маловероятно, чтобы подобное можно было перепутать. – Макс брал его с собой?
– Я не уверена, – Магдалена постаралась скрыть беспокойство в голосе, – Он не говорил... Как думаешь, они должны бы уже вернуться?
– Должны, – Торссон наконец выпрямился, заставив стол слегка покачнуться. – Пожалуй, пора искать. Похоже, твой братец опять встрял в историю, когда требовалось просто добыть образцы!
Магдалена нахмурилась, забрала со стола зверька, собравшегося попробовать на зуб корешок торссоновской тетради, и вздохнула.
– Он был не один. Даже если предположить, что Макс опять облажался... ведь с ними были вполне серьезные люди. И если там что-то не так...
Некман сдержал готовую вырваться тираду, брови сурово сдвинулись.
– Ладно, с этим можно разобраться потом. Но если они вчетвером не смогли выбраться... – Магдалена, нам не дадут сейчас еще десяток человек. Летуны снова оживились.
– Сами пойдем? – уточнила девушка.
– Я попробую взять пару человек, – вздохнул руководитель лаборатории, сжал руку в мощный кулак, разжал... Как думаешь, можно снять кого-то из охранников на плантации?
– А что еще остается делать? – снова вздохнула она, задумчива гладя темную шерсть крысенка, – Закроем часть коридоров, а охрану только на входе оставим. Так освободится несколько человек.
– Надо было послать тебя, – проворчал Торссон, направляясь к выходу.
Магдалена в очередной раз вздохнула. Если там действительно случилось что-то серьезное, то безалаберность Макса тут вовсе не при чем. Она вышла следом и направилась к жилым помещениям, в комнату брата, посадить в клетку шестилапого крыса.
На сборы ушло не меньше часа, а то и двух – прежде, чем спасательная экспедиция двинулась в поход. Самым сложным было свернуть в нужную сторону, ибо в противном случае можно было блуждать очень долго, а вторую пропавшую в одном и том же тоннеле группу точно никто не станет искать. Поэтому они не спешили, высматривая отвороты. Следы продвижения людей можно было отличить – вот отпечаток ботинка, а вот палец мазнул по стене, стряхнув пыль. Дольше всего изучали следы на развилке, но в конце концов направление было выбрано, и вскоре они оказались там, где тоннель обрывался в пещеру.
В воздухе повисла тишина. А вместе с ней ощущение чужого присутствия, слишком отчетливое, чтоб его можно было игнорировать. Магдалена шепотом поделилась своими наблюдениями со спутниками. Торссон призадумался, так же неслышно, шелестяще ответил:
– Может быть, подбросить им кусочки грибов? Если звери оттуда приходят за ними...
– Не сомневаюсь, что Макс так и делал, – отозвалась Магдалена, – И, раз его нет, надо полагать, что-то пошло не так. Попробовать можно. Но спускаться туда я бы не стала.

[Reylan >>>]

&higf

– Макс точно не поворачивал назад, – Некман старался не шевелиться, вглядываясь внутрь, – но если мы сделаем это, то ничего не узнаем. Разве что записать его в неизбежные потери... Но я не готов разбрасываться сотрудниками.
Магдалена возмущенно дернула плечом. Намек на то, будто она-то собралась разбрасываться сотрудниками, включая собственного брата, ей не понравился, и она недовольно пояснила:
– Кинем пару грибов и посмотрим отсюда. Затем решим.
Торссон, который успел подумать о приманке, полез в собственную сумку медленно и осторожно, как ночной вор. Не проснулись бы хозяева! Тишина насторожилась, но не прорезалась шумом. Сильные руки легко отломили несколько кусочков, и те полетели внутрь – и сразу пропали, необнаружимые ни зрениям, ни на слух – легкие грибы падали практически бесшумно. Пещера помолчала еще некоторое время, а потом тьма превратилась в текучие шорохи.
– Зажечь фонарь? – шепнула Магдалена, – Тогда мы их увидим.
– А они – нас. А если кинуть еще грибов, из тех, что светятся?
– Хорошая мысль, – согласилась девушка.
Прикрывая рукой сумку, Торссон снова полез в нее и, нащупав нужны, отломил кусочки прямо там, а потом быстро выбросил. Непроглядная мгла разделилась на пятна потемнее и посветлее. Последние, человекоподобные, осторожно передвигались, явно привлеченные запахом лакомства.
Свет был совсем не ярким, но его было достаточно. Магдалена скинула с плеча арбалет и вложила смазанный снотворным дротик.
– Подкинь еще ближе, – прошептала она, – Хочу подстрелить одного, чтобы остальные не всполошились.
Охранники, как им было велено, держались позади и молчали. Ученый повторил процедуру, и неровная, еле заметная светящаяся дорожка стала чуть длиннее – в их сторону.
Пара обезьян, которым не досталось из первой подачки, заметили и устремились к светящимся пятнам. Магдалена прицелилась и спустила курок. Короткий удар тетивы и тихий свист завершился глухим стуком. Одна из тварей повалилась на бок, неудачно подмяв под себя другую. Та, возмущенно взвизнув, вывернулась и шарахнулась назад, налетев на кого-то из сородичей. Те, видно, сочли это поползновением на свои лакомства и среди животных завязалась небольшая потасовка. Упавшая обезьяна никого из них не заинтересовала.
– Похоже, такое понятие как взаимовыручка им не знакомо, – прошептала Магдалена, – остается подождать, когда все стихнет. Затем спуститься.
– Спускаться должен кто-то, обвязавшись веревкой, – решил Некман. – И искать только следы. Если что – вытащим и его, и трофей.
Обезьяны возились и бродили по пещере еще довольно долго. Подобрали и съели приманку и рядом с упавшим сородичем. Сам он их не сильно волновал. Быть может потому, что не был мертв, подумала Магдалена. А спящий, пусть и в непривычном месте, не вызывает особого беспокойства. Постепенно их шаркающие шаги и хриплые голоса стихли. Судя по звукам, твари взбирались куда-то наверх.
– Пожалуй, мне пора спускаться, – прошептал Некман и пошевелился, отодвигая сумку. – Они наверняка были здесь.
– Тебе? – переспросила Магдалена.
– Хочешь, чтоб все было сделано хорошо – сделай это сам!
– Ага, – со странной интонацией ответила девушка, – Вот только садиться на диету для сегодняшней акробатики тебе поздновато.
Торссон хотел возразить, но остановился, сообразив, что девушка права, и закусил губу, размышляя.
– Но и ты туда не пойдешь!
Обернувшись назад, он шепотом переговорил с одним из сопровождающих – среднего роста и возраста худощавым мужчиной, и вскоре тот, замирая на каждом шагу, принялся спускаться в пещеру. В темноте, держась в стороне от еще светящихся крошек и замирая на каждом шагу. Так ползали на разведку, когда приближались к отряду летунов. Казалось, прошла вечность – или хотя бы несколько часов, во время которых ничего не происходило, и время отмерялось только одним – вдох-выдох, вдох-выдох, и оставалось только их считать, но это было лишено смысла.
Наконец разведчик вернулся и, осторожно перевалившись через край, прошептал:
– Они здесь были. Я нашел пуговицу оторванную и гильзу. Тел наших нет, а вот тварь одну нащупал. Там в середине дыра, – может – туда ушли...
– Мы их вряд ли найдем, – вздохнул Торссон. Остается надеяться, что вернутся сами.
Магдалена недоверчиво покосилась в темноту пещеры, точно колеблясь, не отправиться ли проверять самой.
– А в этой дыре... там ничего не видно? – с надеждой спросила она.
– Я не рискнул включать фонарик. Что-то там слабо фосфоресцирует – тел нет. Видимо, они ушли по каким-то причинам. Куда – не понять.
– Если только их не сожрали, – хмуро предположила Магдалена, все еще сидя на краю тоннеля на корточках.
– Тогда мы тем более ничего не сделаем, – сурово, хотя и тихо произнес Торссон. – Магдалена, надо ждать. Тяните тело зверя.
– А кровью там не пахло? – продолжала расспросы девушка, тем не менее хватаясь за веревку и давая место остальным.
– Не учуял, – ответил разведчик. – А у меня нюх хороший.
– А может еще что странное? – не унималась Магдалена, продолжая тянуть за веревку. Она посторонилась, втаскивая обезьянью тушу в тоннель на пару с одним из охранников.
– Нет, только следов куча. Похоже, они дрались, но их туда загнали.
Магдалена втолкнула обезьяну дальше в тоннель, перебралась через тело и вновь уселась на краю, точно колеблясь.
Ей на плечо легла рука начальника.
– Мага, с ним Крила, Ева и Джек. Я уверен, что они вместе найдут выход. Пошли.

[Rockerok >>>]

Подземелья. Не далеко от нового убежища стаи Рока

Возвращались от Клео в тишине. Зачем зря сотрясать воздух? На обратной дороге решили проверить станцию, где должны были проходить переговоры. Помещение было просторным. Вход с поверхности практически не завален, но и особых препятствий тоже не было. Сверившись с картой, Рок через час вышел на родную станцию.
Как только нога шедшего впереди ступила на платформу, со стороны баррикады ударил яркий луч прожектора, ослепляя и ошеломляя.
- Стой! – раздался окрик после полуминутной паузы.
Ещё через минуту яркий луч погас так же внезапно, как и загорелся.
- Дома…


Добраться до условленного места через несколько дней не составило труда. На этот раз кроме группы прикрытия, состоящей из семи человек, в процессии участвовали одна полная семья (охотник, его жёна и ребёнок), плюс ещё одна женщина с совсем маленьким ребёнком. Женщины несли детей на руках, оглядываясь по сторонам, но в их взглядах читалось больше удивления и интереса, чем страха.
Двое охотников с задвинутыми за спину автоматами катили бочку с оговоренным топливом, ещё один был увешан оружием со складов. Все звуки колонны (громыхание бочки, бряцание оружием, плачи и всхлипы детей) вместе создавало дикую какофонию в переходах метро и Рок боялся, что звук привлечёт непрошенных гостей. Однако все обошлось и следуя полученным от Эванса инструкциям группа удачно добралась до конечного пункта следования заранее.
Главарь охотников сразу же знаками послал двух бойцов в один туннель, двоих в другой – в дозор. Остальные заняли оборону, в ожидании вестей или визитёров.
Спустя некоторое время появилась вторая сторона - человек шесть, везущих бочку с едой на тележке. Во главе отряда шел уже знакомый Року Эванс, державший ладонь на рукояти пистолета.
- Все, как договаривались, - бросил он вместо приветствия. - А вы чем порадуете?
- Как и обсуждали – бочка топлива, люди для обмена и… И презенты! – объявляя это всё вожак охотников выдвинулся вперёд и сложил руки в непонятный для людей Клео знак. Тут же с обоих тёмных проходов выступили дозорные и присоединились обратно к отряду.
- Ну что ж, презенты это очень хорошо, - ответил Эванс. - Давайте меняться бочками, а потом можете обсудить свои проблемы по перевозке вот с ним.
- Стало быть, это и есть наш клиент? Как мило. - указанный Эвансом, откровенно говоря, мало чем отличался от пришедших с ним бойцов. Крепкий, с грубым жёстким лицом, держащий пальцы на курке более чем уверенно. Разве что... Взгляд. Слишком умный и цепкий для рядового бойца. И какой-то оценивающий - но не в плане потенциальной угрозы, а больше, чего же можно с этого человека поиметь. - Насколько в курсе, вам нужно решить некоторые... мм... проблемы?
- Не то чтобы решить сами проблемы, - не менее уверено вожак охотников ответил чужаку. – Нам требуется перевезти некое количество груза. Посему хотелось бы услышать во что это обойдётся! И ещё, если нам суждено будет дальше сотрудничать, то хотело бы знать как зовут того с кем имеешь дело. Меня, например, кличут Рок.
- Крис. Что ж, теперь, когда мы знакомы. - жёсткое лицо тронула усмешка. - Везём что, куда, и главное, сколько?
Рок достал свою планшетку с картой и приблизился к представителю перевозчиков.
- Мы находимся вот тут, - его палец заскользил по гладкой поверхности и остановился на одной из станций. – Наша база сама по себе находится вот здесь. А груз нужно доставить вот от этой станции. Подробности я скажу позже. Количество же составит не менее половины вагона. В основном это грунт, грибные плантации, ну и сопутствующее оборудование.

Я, Тельтиар, deathlord

Сообщение отредактировал Rockerok - 25-06-2010, 14:22

[Тельтиар >>>]

Подземелья. Недалеко от нового убежища стаи Рока.
Rockerok, deathlord, Тельтиар

- Грунт? Не очень интересно. - перевозчик скептически покачал головой. - Ладно, в какие сроки вы предполагаете получить это всё и, главное, что можете предложить нам взамен?
- Сроки не критичны, но хотелось бы вложиться в неделю, максимум дней 10. А на счёт оплаты - можем предложить топливо, в частности керосин, вопрос в количестве, которое требуется.
- Такие как эти? - И Рок указал на ёмкости, которыми две стаи только недавно обменялись. - Хорошо! Мы согласны! Тогда ещё один вопрос. Вожак охотников понизил голос и увлек Криса немного в сторону от Эванса. - Мы бы хотели приютить нескольких человек или семей из других стай. - Разговор вёлся тихим едва слышным заговорщицким шёпотом. - Для поддержания количества и лучшей... эээ... организации быта. Только это так сказать, индивидуальная просьба, о которой никто посторонний знать не должен. Надеюсь, Крис, Вы меня понимаете? В замен мы можем отдать оружие. Новое. За каждого мужчину по три ствола, за полную семью сразу десять.
В подтверждение своих слов Рок снял винтовку с плеча и продемонстрировав её Крису произнёс:
- Вот - держите. В знак наших будущих деловых взаимоотношений.
- Оружие? Новое? Это уже любопытно. Откуда дровишки, если не секрет? - Крис довольно оскалился, взвешивая винтовку в руках. - И да. Насколько принципиальна в данном случае принадлежность к конкретной стае и... гм... добровольность мероприятия?
- Добровольность должна быть безоговорочная, – в голосе охотника проскользнула печаль. – Мы не настолько многочисленны, чтобы снимать людей с охраны периметров лишь за тем, чтобы следить за вновь прибывшими. Но зато новички получат отдельную… эм… комнату для жилья и новую униформу, как вы можете заметить на всех моих людях.
- Что ж. Жаль. - разочарование в голосе было явно не наигранным. - Как вы понимаете, у нас не принято, чтобы наши покидали Депо надолго, тем более, навсегда. Но я сообщу Старику. Возможно, в данном случае удастся что-нибудь предпринять
- Конечно, я всё понимаю. Но, может, найдутся люди из других, соседних стай, которым нужен кров, охрана и пища.
- Мы спросим. - Крис кивнул. - Ведь люди должны помогать друг другу, мы же не эти нечестивые пернатые.
- Конечно не они. - Рок ободряюще улыбнулся. - Ну, тогда когда ждать от вас вестей? Наверное придётся дать вам провожатых, которые могли бы указать что именно везти и откуда брать?
- Провожатых? Да... пожалуй. - вообще-то карту он запомнил и сам, но подстраховка необходимо всегда. - Полагаю, ваши друзья кушают не слишком много?
Он сдержанно улыбнулся, давая понять, что это всего лишь такая нехитрая шутка.
- Не думаю. Хотя, это вам решать. - И Рок обернулся. - Крон!
После тихой беседы окрик был довольно громким и дети от неожиданности вновь зарыдали, а матери принялись их успокаивать. От группы отделился пожилой охотник и подошёл к вожаку.
- Крон, пойдёшь с Крисом. Покажешь расположение базы и плантаций. Берите только самое необходимое. Все как мы договаривались.
- Только один? - судя по глазам, Крис предпочёл бы стайку юных девушек, но пожилой охотник тоже вполне годился. - Ну что же, лишние люди это лишние языки. Надеюсь, Крон ничего не имеет против высоких скоростей?
Ветеран ничего не ответил, лишь пожал плечами.

Пока велись переговоры о перевозке, люди Рока и Эванса обменялись бочками. Один из охотников после обмена вскрыл чужую бочку и просмотрел её содержимое. После этого закупорил обратно и подошёл к своему вожаку что-то едва слышно прошептал ему на ухо.
Закончив переговоры с Крисом, Рок обернулся, осмотрел помещение, всех присутствующих и направился к Эвансу.
- Клео обещала нам людей для обмена! - обращение к местному командиру группы было мягко говоря резким.
- И что тебя не устраивает? - Тот сделал вид, будто бы не понимает, чем недоволен его собеседник.
- Отсутствие людей с вашей стороны! Нет, мы не против пары крепких сбитых парней, но я стараюсь смотреть на вещи как оно есть...
- Дай-ка подумать, - Эванс почесал подбородок, нарочито затягивая время. - А Клео разве обещала тебе больше двух парней?
- Хм. Эванс. Я думал у нас честные отношения. Уговор был как минимум о пяти. – «А то и десяти» - добавил мысленно Рок.
- Наверное, она забыла мне это передать, - пожал плечами Эванс. - Вот незадача. Впрочем, не унывай, эти ребята стоят пятерых.
- Хм… Будем надеяться. В таком случае - забирай оружие, давай своих людей и расстаемся. Кстати, Был ещё разговор об обмене плохого оружия.
- Привозите к нам свое - поменяем, - командирчик махнул рукой. - Крис вам в этом поможет.
Он обернулся к своим спутникам:
- Ладно, парни - поживете тут, - он усмехнулся и добавил с оттенком иронии: - Слушайтесь Рока.
- Следующая встреча через две недели на этом же месте и, думаю, в это же время. Приводи с собой людей, а по поводу оружия – ты меня не понял, это была идея Клео – менять ваше неисправное оружие на наше хорошее, так что если она что-то тебе не договорила – разбирайтесь сами. – Последние слова произносились Роком с усмешкой. – Ладно, собираемся, –команда была адресована к своим. – Выдвигаемся в таком же порядке как и пришли. Новички – за женщинами с детьми. Сид и Дрон замыкающие.

[Мара >>>]

Фармацевтическая фабрика. Проходная, двор.
Раннее утро 22 сентября

Сегодня Гармозе как-то особенно тяжко ходилось, ноги гудели и жаловались в голос, а объемная сумка с весьма звонким и хрупким содержимым оттягивала руки до самой земли. Задание у неё, впрочем, было самое обыкновенное - перенести стеклянную тару от здания больницы до здания лаборатории. Бородатый усач довольно долго давал накачку каким маршрутом идти, с какой стороны подходить, куда и сколько раз стучать, будто она бестолочь какая-нибудь неразумная, еще бы карту нарисовал заказчик-приказчик так его растак. Город она знала получше многих, за долгие годы работы курьером обошла каждый закоулочек, пролезла в каждую темную дыру, перевидала всех тварей подземных вместе и по отдельности, а он ей "два поворота налево, три направо".
Усмехнувшись своим мыслям, Гармоза уселась на ступени крыльца жилого дома и не спеша размотала тряпицу, в которой хранила своё сокровище. Если у неё в жизни и был друг, то только эта губная гармошка. Громко топнув ногой и залихватски свистнув, деваха прогорланила:

Эх, яблочко,
Соку спелого
Полюбила я
Парня смелого

Гармошка ожила и запела, разливая по тихим улочкам жилого квартала нехитрый мотивчик уличной песенки. Припомнив еще пару десятков куплетов, Гармоза отвела душу и с новыми силами взвалила мешок на спину, отчего склянки протяжно заскрежетали друг об друга стеклянными боками. Плевала она на повороты и ориентиры бородача, она сама знала самый короткий и легкий путь до больнички. А вот стучать взялась в ту дверь, в какую сказали, мало ли, какие тут порядки заведены.
- Хей, открывай! ДОС-ТАВ-КА! - громко представилась Айседора, вынося кулаком дверь.
Пару мгновений не происходило ничего, затем, натужно скрипнув, железная дверь медленно откатилась в сторону, явив взору освещенное тусклым светом небольшое помещение, посреди которого красовался обшарпанный стол. На первый взгляд в комнате никого не было. Отсутствовали также окна и двери, правда, в стенах имелись прямоугольные углубления, которые вполне могли оказаться ставнями.
- Ну! - нетерпеливо гаркнула Гармоза в пустоту помещения, - будет кто забирать посылку или нет?
- И незачем так орать, - отозвался откуда-то сверху флегматичный низкий голос. Он звучал размеренно и неторопливо, точно говоривший прекрасно осознавал, что у него как минимум вечность в запасе, - Ты кто такая?
- Курьер, - шмыгнула носом Айседора и гордо подбоченилась.
- Да уж вижу, что не царевна морская, - похоже, обладатель сонного баса оказался любителем старинных легенд, - Имя, имя твое как?
- Айседора, - промямлила удивленная таким вопросом Гармоза, хлопая ресницами, как пацаненок впервые в жизни узревший чудо явления чистой рубашки, штанов и носков одновременно.
- Не припомню я что-то таких курьеров, - невозмутимый голос окрасился легкой задумчивостью. Исходил он, судя по всему, из-за небольших отверстий под потолком, забранных странной с плоскими наклонными прутьями решеткой. Расстояния между металлическими пластинами не позволяли разглядеть скрывающегося за ними, зато были вполне достаточными, чтобы просунуть дуло винтовки, например.
- К кому, от кого, что несем? - все также медлительно, делая паузы после каждого вопроса, продолжил интересоваться голос.
Деваха горестно вздохнула, предвкушая длинный и бессмысленный по своей сути разговор.
- К вам. Из больницы. Пустые стеклянные банки, - курьер тоже произнесла каждое слово отдельно, чуть ли не по слогам, раз уж ей вопросы задавали именно так, то был шанс, что от подобной тщательности смысл сказанного быстрее дойдет до тугодумного получателя.
- Имя адресата? - попросил голос все с тем же непрошибаемым спокойствием.
На этот раз Айседоре все же пришлось вспомнить наставления усатого и бородатого и даже достать из кармана мятый обрывок бумаги, на котором она накарябала нужную информацию.
- Нел.. Нил... Некман Тор..Торссооон.. и эта, как её, во, Магдалена Ме-мердок. Мердок, - выдала она с видом бойца, совершившего ратный подвиг в деле борьбы с безграмотностью.

Сообщение отредактировал Мара - 1-07-2010, 9:33

[Reylan >>>]

- Ага, - отозвался после привычной уже паузы невидимый собеседник, - Выкладывай.
Он было замолчал, но, видимо, сочтя посетительницу не особо догадливой, снизошел до пояснений:
- Содержимое сумки на стол.
- А, дык это завсегда пожалуйста, - радостно брякнула Гармоза и немилосердно плюхнула на стол сумку, отчего склянки хором зазвенели, недвусмысленно напоминая, что означают слова "хрупкий груз". Выгребала деваха их оттуда не менее варварским образом, ничуть не церемонясь с ценным лабораторным оборудованием.
Пока она возилась со склянками, голос вновь оживился:
- Из больницы, говоришь... А Ларри где?
- Какой-такой Ларри-Шмарри, - удивилась "служба доставки", - не знаю таких.
- А... - бесцветно протянул голос, будто только что выслушал несвежую сплетню по десятому разу, - Закончила? Тогда повернись к стене и руки в стороны.
Айседора, решив было, что тугодумный приемщик тары бесстыдным образом вознамерился зажилить её чаевые, немедленно возмутилась.
- Чего это? Зачем еще?
- Ну как зачем, - терпеливо, как неразумному ребенку, пояснил собеседник, - А ну как ты взрывчаткой обвешана, а я тебя пропущу?
- А, ну так бы и сказал, что на тело моё молодое, да справное захотелось попялиться, - хитро подмигнула она решеткам под потолком, - это уж, милок, не обессудь, по отдельному тарифу пойдет. Тада-та-да-та-да, тада-та-да-та-да...
Куражась, напевала Гармоза, медленно расстегивая воротник своей грязной рубахи.
- Насчет тарифов - это ты у начальства уточни, - скучающим тоном посоветовал голос, - Мое дело убедиться, что ты без оружия.
- ...тада-та-да-та-да, ХОБАНА! - деваха рванула на себе рубаху, под которой оказалась другая, плотно её обтягивающая, никакие места у пояса и за поясом не оттопыривались и вроде бы спрятать огнестрел или нож было негде.
- Да ты не торопись так. Сейчас тебе Лу поможет. Лу глазам не доверяет, - остановил голос. После чего в комнате послышался скрежет в точности такой, как при открытии двери. Боковая стена отъехала в сторону, и в помещение шагнул высокий тощий человек в черной одежде. С первого взгляда пол его было определить трудновато: он с равным успехом мог оказаться как не слишком красивой девицей, так и недокормленным юношей.
- Сказано же было, руки в стороны и лицом к стене, - произнесло оно. Голос его оказался вовсе не тем басом, что звучал ранее, однако ясности в определении пола человека не внес.
- Э, ребятки, - раздраженно засопела деваха, почуяв реальную угрозу обыска с пристрастием, - мы так не договаривались. Лапать себя я не позволю. Оружия нет, но я и так могу зубья ваши гнилые кулачками пересчитать за здорово живешь.
Курьер насупилась и встала в некое подобие оборонительной стойки.
- Ладно-ладно, - примирительно заговорил низкий голос, - Тогда просто снимай штаны и обувь. И нечего цирк тут устраивать.
Много повидала Гармоза на своем веку, но чтоб сами просили голую задницу показывать, такого еще не было.
- Остервенели вконец, - беззлобно проворчала деваха, распуская завязки портков, - может еще и справку от врача предъявить, что не блохастая, не кусаюсь и бешенством не болею?
Портки, не менее грязные и заношенные, чем рубаха, сползли вниз, обнажая тонкие, как спички ноги. Чуть позже деваха сняла свои боты, демонстративно вытряхнув из правого камешек и помахав наполовину оторвавшейся подошвой левого.
- Чай теперь ваша душенька довольна?
Тощий охранник заглянул в пустую сумку, потряс ее для верности, убедился, что в ней нет ничего подозрительного, затем шагнул к Гармозе, бесцеремонно отобрал из ее рук башмаки, потряс и их тоже. После чего выразительно покосился на штаны и рубашку.
- Внутренние карманы есть?
- Какие еще карманы, и так стою тут перед тобой, как невеста в брачную ночь, сверкая всей своей невинностью, - настроение у курьера начало портится.
- Да ты не нервничай так, - пробасил невидимый блюститель спокойствия обитателей фабрики, - Честь твоя нам не нужна ни даром, ни с приплатой. Ты просто рубашку и треники свои Лу дай пощупать, а то вдруг у тебя там вшито чего?
- Валяй, щупай, - неожиданно легко согласилась Айседора.
Тощий не сдвинулся с места, а невидимый вновь принялся раздавать указания:
- Да ты сними и в руки дай. Сама ж не хотела, чтоб тебя мацкали. А мы желание дамы уважаем.

[Мара >>>]

От разочарования у Гармозы даже руки опустились, она настроилась, она придумала, она уже предвкушала, как будет отбиваться, а это нечто стоит в сторонке и не шелохнется. Первым делом она достала из тряпицы свою гармошку и помахала её в воздухе. Потом все-таки разделась до одной исподней рубашки, впрочем достаточно длинной, чтобы не возникла необходимость краснеть.
- Чего вдруг найдешь - сразу отдашь. Понял? Все, что там - все моё.
Искать, конечно, там было нечего, но а вдруг в самом деле чего завалялось, а она позабыла.
Лу деловито и обстоятельно ощупал ее одежду, разный мелкий мусор, клочки бумаги, да огрызок сухаря его не заинтересовали. В конце концов, он положил одежду на стол рядом с банками, отошел к стене и кивнул окошкам под потолком.
- Ну и отлично, - резюмировал низкий голос, - Одевайся и собирай свои банки.
Послышался щелчок, затем скрежет. На этот раз проем образовался в стене, противоположной той, в которую Айседора вошла. За порогом виднелся двор, довольно просторный, заставленный местами каким-то металлическим хламом.
- Пойдешь прямо и чуть левее, - пояснил голос, - Там будку полосатую увидишь. Стукнись и спроси Кевина. Он у тебя склянки-то и заберет.
- Премного благодарствую, - Гармоза, кривляясь и корча рожи решетке в потолке, спешно оделась и отправилась искать будку.
Двор оказался унылым и бесцветным, как собственно и все в этом мире. Фабричные строения серого и коричневого цветов окружали прямоугольное пространство, покрытое остатками растрескавшегося асфальта. Искомая будка оказалась достаточно приметной. Не взирая на то, что краска облезла и поверхность приобрела солидный налет грязи, черно-желтые (некогда) полоски оказались здесь самым ярким пятном. Около будки, уткнув узкую морду в вытянутые передние лапы, лежала тощая черно-белая (опять же - некогда) собака. Недлинный поводок, привязанный к металлической решетке, был призван оградить не то посетителей от собаки, не то саму собаку, чтоб не сбежала и не сделалась чьим-то обедом. Впрочем, глядя на просвечивающие сквозь пятнистые бока ребра, можно было предположить, что обед вышел бы скудным.
В сущности в худобе своей от Айседоры она отличалась только наличием шерсти, а если учесть, что собачка сидела на казенном довольствии, то курьер, которую собственные ноги не всегда могли прокормить, ей позавидовала.
- Лежишь? - с некоторой опаской покосилась на сторожа будки Гармоза.
Собака одарила ее печальным взглядом больших темных глаз. В выражении унылой морды читалось какое-то осуждение, так, будто Айседора только что вероломно отобрала у несчастного животного последние харчи и теперь жует их прямо у него на глазах.
- Ну лежи, лежи, - одобрительно кивнула курьер и засунула свой любопытный нос прямо в будку.
Маленькая комнатка оказалась пуста. У зарешеченного окошка стоял столик, заваленный какими-то деталями, там же лежала отвертка и прочий нехитрый инструмент. Рядом стояла пустая чашка с отколотой ручкой и остатками какой-то темной жидкости на дне. Стул был отодвинут: должно быть, обитатель будки бросил свое занятие и куда-то отлучился. Чуть дальше, в глубине комнатке красовалась невысокая ограда, за ней что-то тускло светилось. Казалось, свет исходит от пола.
- Да что за день сегодня за такой, - возмущенно всплеснула руками курьер, - повымерли что ли все? Эй! Долго я тут буду стеклом греметь?
Ответом ей была невозмутимая тишина.
- Да разверзнутся хляби небесные, я что нахаляву вытерпела допрос и досмотр?
С твердой решимостью во что бы то ни стало всучить ставшие ненавистными банки получателю, Айседора ломанулась в глубь комнатки.
Светящееся пятно оказалось ни чем иным, как открытым люком. Ребристые ступени металлической винтовой лесенки вились вокруг столба и скрывались в глубине. Сам бледно-голубой свет исходил из привязанного к столбу прозрачного пакета, заполненный чем-то по форме напоминающим грибные шляпки и грибами же пахнущим.
- Хей! - проорала она в самый люк.
- Хей-Хей-хей! – поддразнило эхо.
- Гармоза, Гармоза, что ты творишь? Куда ты полезла? А ну как выродок там пещерный или чего похуже, откусит половину задницы, будешь знать!
Самоуговоры никогда не помогали и настырная деваха все равно спустилась вниз.

[higf >>>]

Глубокие подземелья. 22 сентября

Шли они молча. Пленники несколько раз пытались заговорить, но никто не удосужился отвечать на их вопросы. Водное пространство они пересекли довольно быстро. Даже не смотря на то, что Джек все же оступился, свалившись в воду. Зато купание, как показалось Максу, слегка привело беднягу в чувство.
– Будь начеку, – шепнула Крила Максу, уловив момент, когда они оказались рядом. – И запоминай дорогу.
– Полагаешь, тут можно запомнить, куда наступать? – недоуменно шепнул Макс в ответ.
Они миновали озеро и шли теперь по невысокому узкому коридору. Торчащая местами металлическая арматура свидетельствовала о том, что тоннель был рукотворным. Оглядывающийся по сторонам Макс невольно настроился на романтический лад, представляя себе, насколько, должно быть, величественен был город в свои лучшие времена. И если башни стервятников настолько огромны, что вершины их невозможно разглядеть, не значит ли это, что подземные недра города не менее внушительны? И если это так, то как мало они, люди живущие здесь, знают о нем, и какие возможности ожидают того, кому подземный город пожелает открыть свои тайны.
Девушка хотела ответить, что выбора не будет, если им придется бежать. Как ни мал был шанс, она собиралась его использовать. Но Макс уже шагнул в сторону, а у этих... существ наверняка слишком чуткий слух. Да сколько же они строили все это? И они ли, или это было до того, как мир распался, в те незапямятные времена, когда... Что было тогда, она представляла весьма смутно и, хотя точно знала, что когда-то этот мир был иным, все же в глубине души воспринимала это как сказку.
Она продолжала запоминать дорогу, какой бы непривычной та ни была, но не хотела испытывать судьбу раньше времени. Ева без сознания, Джек какой-то странный... Было бы хоть оружие.
В милосердие и готовность отпустить от существ, которые ухитрялись прятаться не меньше пары сотен лет, Крила не верила.
Они свернули куда-то – коридор стал выше и светлее. Криле показалось, что это лампы, но, приглядевшись, они присвистнула – плоские источники света, прилепившиеся к потолку, были определенно существами из плоти.
Их вывели в довольно просторный, чем-то напоминающий тот, где обитали злосчастные обезьяны, зал с колоннами. Только здесь не было ни одной разрушенной, а белесые растения, вьющиеся у оснований, казалось, росли там не случайно. Зал освещался тем же холодным светом, что и коридор. Оттенок напоминал их грибные светильники, и Макс, подмигнув Криле, пошутил:
– Как дома, а?
– Почти, да не совсем. Сравнивать будем, когда вернемся, – откликнулась та, оглядываясь.
Помещение не было пустым. В дальнем углу что-то делали двое хозяев, у которых гибкие короткие щупальцы оплетали руки. А в нише у дальней стены стояло абсолютно пустое... то ли кресло, то ли стул, девушка никак не могла понять.
– Дивное креслице для допросов, – шепотом заметил Макс.
– Допрашивать можно и без кресла, – так же тихо, но напряженно ответила Крила.
Тем временем обитатели подземелья казались не очень довольными. Фигуры застыли. Вроде бы ничего не происходило, но через некоторое время появился – люди не успели заметить, откуда – еще один обитатель. Его кожа была какого-то белесо-зеленого цвета, и серые щупальца около ушей создавали не очень приятный контраст. Он привычно и неторопливо уселся. Один из конвоиров шагнул вперед и обменялся взглядами с вновьприбывшим, обернулся в сторону, свистнул и махнул рукой. Затем обернулся к пленникам и кивнул на все еще перекинутую через максово плечо Еву.
– Оставьте вашу спутницу на наше попечение. Ей помогут.
Макс невольно отступил назад, придерживая свою ношу и в замешательстве скосил глаза на Крилу.
Тем временем из-за колонн появились еще двое уродов, обладателей украшений в виде щупалец. В руках у них были носилки.
Говоривший мутант сделал рукой приглашающий жест и повторил:
– Ей помогут. Мудрый хочет говорить с вами.
Тут Макс сорвался и поинтересовался на повышенных тонах:
– Помогут, да? Сами это сотворили, а теперь хотите помочь?!

(подземные прогулки с Рейлан. Дежавю)

[Reylan >>>]

Крила покачала головой с досадой, и мудрый сделал это так синхронно с ней, словно они были привязаны к одной веревочке – но его лицо, казалось, не изменилось.
– А что вы делаете с теми, кто без спроса приходит к вам сверху?
Акцент у него был меньше, чем у прочих, но голос тих, и потому невольно приходилось вслушиваться в его слова.
Макс метнул в главаря(а в этом сомневаться уже не приходилось) негодующий взгляд, представив себе, что было бы, будь у него в руках оружие. Ближайший из конвоиров поморщился, точно от головной боли, и вздохнул:
– Н'гхукфса-а, – ну или приблизительно, Макс снова не разобрал это слово, – обычно безвредно. Мы не желали ей ничего такого, чего ты только что пожелал нам.
Макс ошарашенно вытаращился на мутанта.
– Ты очень выразительно чувствуешь, – так же тихо продолжил мудрый. – И ты не хочешь отвечать на мой вопрос. Я понимаю. почему. задумайся об этом сам.
Макс был все еще рассержен. Очень хотелось ухватить этого мудрого и оттаскать за щупальца. Он правда сомневался, что ему удастся хотя бы дотянуться до него. Со вздохом, нехотя и осторожно он опустил на носилки не то спящую, не то безчувственную Еву. И, хоть он и понимал, что все равно сам ничем не может сейчас ей помочь, сомнения в верности своего решения у него оставались. А ну как представится возможность бежать, а их группу разлучили. Он проводил удаляющиеся фигуры с носилками тревожным взглядом. Увидит ли он Еву еще?
А мудрый ждал. Ему некуда было спешить. Кто-то из приведших пленников беспокойно зашевелился, но странная фигура не кресле, даже не шелохнувшись, заставила его умолкнуть. Крила была уверена в том, что дело обстоит именно так. Шансы на благополучный исход все падали.
Макс, наконец сообразивший, что все по-прежнему чего-то ждут и, вероятно, от него, порывисто развел руки, дернув плечами, и не слишком учтиво поинтересовался:
– Чего?
– Что вы делаете с теми, кто без спроса приходит к вам сверху? – спокойно и даже доброжелательно, как ребенку, повторил мудрый.
– Всякое делаем, – уклончиво произнес Макс, – Зависит от того, кто пришел, зачем пришел.
– Обычно убиваете, – произнес кто-то из приведших их существ.
– Они не приходят с миром – и мы убиваем их, – подтвердила Крила.
– Ты чего? – кричащий шепот Джека обжег ухо. – Чего, а?!
Девушка отмахнулась.
– Что ж, ты теперь говоришь то, что считаешь правдой, – если в голосе мудрого и присутствовали интонации, их сложно было разобрать. Он вновь повернул голову к Максу. – Почему бы мне не поступить с вами так же?
– Что ж, если вы находите удовольствие в убийстве тех, кто не способен оказать вам сопротивление... – с вызовом бросил Макс и даже шагнул вперед, мол, чего ты ждешь?
– Ты не поймешь меня, – подвел итог мудрый. – Примени к себе и своим сородичам ту же мерку, какой вы меряете других. А теперь скажи – с чем вы пришли. Или ты хочешь умереть?
– И правда, где уж мне понять. Речи-то какие высокопарные. – возмутился Макс, позабыв об элементарной осторожности, – Мы этим упертым олухам всю дорогу талдычим: случайность это, путь домой был отрезан, другой искать пришлось! Вот и... нашли.
– Мы прятались, – добавила Крила. – Потом пришло огромное существо вот с такими... отростками, – она указало на свисавшее с плеча одного из конвоиров щупальце, – только побольше, и мы еле спаслись, вернуться не могли и блуждали, пока не попали сюда. И мы хотим вернуться.
– А что сделают ваши мудрые, если мы вас отпустим? – спросил предводитель.
– Наши мудрые, – голос Макса сделался насмешливым, так как он вспомнил Торссона, – Захотят познакомиться поближе.
"Очень близко. Вскрыть и изучить" – подумал он про себя, но вслух, разумеется, не сказал.
– И придут сюда с оружием?
– Заччем спра..? – ломающимся говором спросил один их их конвоиров, но мудрый опять ухитрился заставить его замолчать.
– Мы всегда, – Макс сделал ударение на этом слове, – ходим с оружием. У кого нет оружия, тот погибнет. Но это не значит, что мы обязательно пускаем его в ход. Или по-вашему, самооборона – занятие недостойное?
– Достойная, – согласился его собеседника. Щупальца из ушей завились в некое подобие короны. – Но будет ли ваш народ миролюбив, ограничивваясь только самозащитой? Не пожелает ли получить больше? Не начнут ли охотиться на нас, как охотятся на верхних?

(с Хигфом. Мы любим подземелья. В разных приклах))

[higf >>>]

Макс скорчил ироничную физиономию:
– Полагаете, мы такие злодеи, а они – ангелы с крыльями? Уверяю, они охотятся на нас не менее азартно, чем мы на них. Здесь полная взаимность.
Невозмутимости мудрого вполне мог бы позавидовать любой человек. Он неторопливо приподнялся и встал рядом со своим креслом.
– Ты все время отвечаешь не о том, о чем тебя спрашивают.
– Вы хотите знать, нападут ли наши люди на вас, когда узнают о вашем существовании? – переспросил Макс и тут же честно ответил: – Это сложный вопрос. Я не могу на него ответить, это зависит от многих обстоятельств... В частности, не последнюю роль в этом вопросе будет играть факт нашего благополучного возвращения. Ну... или невозвращения. Не сомневайтесь, нас будут искать.
В последнием он, правда, был не очень уверен сам. То есть, искать-то, конечно, попробуют, но дойдут ли сюда... Похоже, ему не удалось полностью подавить в себе это сомнение и он настороженно глянул на мутанта.
– Мы не хотим воевать, – сказал тот – очень медленно, размеренно, но настойчиво. – Совсем. Ни в союзе с вами, не против вас, ни защишаясь от охотников за нашим добром. Мы давно наблюдаем за вами и научились скрываться. Но не знаем иного способа избежать кровопролития.
– Ну, так чего ты сопли разводишь? Просто сотри их! – раздался новый голос. Он также был с сильным акцентом и принадлежал несомненно существу женского пола. Она подошла тихо, ни Макс, ни его спутники ничего не услышали. Эти подземные уроды вообще отличались способностью быть незаметными. Она была высокой, худой, в обтягивающем черном платье из странного чешуйчатого материала. Мутантку можно было бы, пожалуй, даже счесть красивой, если бы не абсолютно лысый череп, обтянутый сероватой кожей, пугающе бесцветные глаза и уродливые отростки на руках и шее. Она глядела на мудрого с откровенной враждебностью (а может, это было обычным выражением ее лица, кто этих мутантов разберет), а слова свои произнесла вслух явно намеренно, так, чтобы услышали и пришельцы.
– Во имя мира и ненасилия?
На этот раз в его голосе впервые появились отчетливые интонации. Невеселая ирония – казалось, не столько над собеседником, сколько над самим собой.
– А ты предпочитаешь рискнуть нашими жизнями? Во имя мира и ненасилия? – она явно попыталась передразнить интонации последней фразы. – Этот мир таков, что не позволит тебе остаться незапятнанным. Вопрос лишь в том, что тебе дороже: безопасность тех, кто тебе доверяет или высокие принципы.
– Если мы тебя будем слушать, то станем такими же, как они, – возразил мудрый.
Криле казалось, что они повторяют эти доводы не в первый раз, и даже горячность напоминающет заевший механизм. Скрежещет.
– Такими, как мы? – возмутилась она, – Эй, мы все же люди!
– Вы люди, мы люди, они... – женщина указала взглядом наверх и развела ладони в стороны, изображая крылья, – Тоже люди. Каждый считает человеком себя, а недочеловеком – другого. Но здесь, на нашей территории, последнее слово за нами, вам так не кажется?
В голосе бледной женщины сквозила явная насмешка.
– Ты права, – Крила смерила ее взглядом. – Это честно. Но тогда не стройте из себя таких хороших.
– Я тебе говорю о том же, – сказал мудрый. – Если войну в свой дом мы принесем сами – разве это лучше, чем если принесут они?
– Я думаю, здесь необходимо пояснение, – холодно произнесла женщина, глядя на Крилу в упор, – Строить, как ты выражаешься, "хороших", здесь хочет только Мудрый. Я же не остановлюсь ни перед чем, чтобы обеспечить нашу безопасность.
– Если ты от меня ничего не хочешь услышать, мне нечего тебе сказать, – ответила девушка и замолчала, сцепив пальцы рук в замок.
– Ни от тебя, ни от кого-то другого из вашей блохастой братии. Вы живете, как варвары, деградируете, гадите там, где спите. Но не надейтесь дотянуться до всего, что вам хочется. Всегда найдется тот, кто может ощутимо шлепнуть по загребущим рукам.
Она резко развернулась к Мудрому:
– Не хочешь мараться, не надо. Ты знаешь, всегда есть те, кто готов выполнить любую грязную работу. От коррекции до ликвидации.

(и потому вас ждет еще немало подземелий)

[Reylan >>>]

– Тебя не убедить, я знаю, – медленно кивнул Мудрый, опираясь о спинку кресла, будто оно не принадлежало ему. Так, охранник. – Но я не даю своего разрешения.
Женщина, похоже, и не сомневалась в ответе. Она развернулась на сто восемдесят градусов и удалилась, не прощаясь.
– Значит, вполне возможно, если мы вас отпустим – это приведет к войне... – казалось, ничто не прерывало разговора.
– Да больно надо нам с вами воевать, – фыркнул Макс, – У нас головной боли и со стервятниками хватает. А если нам будут угрожать еще и снизу...
Он развел руками.
– Уверяю, нам было бы гораздо удобнее не ссориться с соседями.
– Но что вы можете нам предложить?
– Договор о ненападении... для начала, – блеснул познаниями Макс.
Кто-то из стражей фыркнул. Мудрый сделал паузу – может быть, тоже сдержать смех?
– Полезного. Пока вы не знаете – и так не нападаете.
– Я, кажется, говорил, что нас будут искать, – заметил Макс, недовольно скосившись, чтобы понять, кто там такой смешливый нашелся, – Рано или поздно к вам явится кто-то еще. Нравится вам это или нет – мы слишком близко.
– Мы скрывались от вас двести лет и можем скрываться еще сто, поверь. Хватит, мне нужно подумать.
И он отвернулся, глядя куда-то в угол.
Конвоиры еще какое-то время топтались молча. Затем, точно получив какой-то неуловимый приказ, встрепенулись и один из них окликнул пленников:
– Пойдемте.
– Не хотите пачкать ваши чистые полы свежей кровью? – не удержался от колкости Макс, – Конечно, в темных тоннелях-то оно сподручнее.
– Если понадобится, крови не будет, – пообещал конвоир, – Но вы же слышали. Мудрый будет думать.
– Не отпустят нас, – тоскливо произнесла девушка очень тихо – хотя сопровождающие и отошли. – Он прав – мы им не нужны.
Макс осторожно нашарил ее руку и чуть сжал пальцы.
– Не отчаивайся раньше времени, – шепнул он.
Все эти слова про испачканный кровью пол, вызывающее поведение перед Мудрым вовсе не означали, что Макс вознамерился умереть. Он был из тех людей, кто свято уверен в собственной неуязвимости. Он – главный герой истории своей жизни. Так как же с ним может что-то случиться? Мысль о том, что с теми, кто ему дорог, может произойти что-то серьезнее вывиха лодыжки или простуды, также никогда не задерживалась надолго в его голове.
Она ответила благодарным пожатием.
– Как думаешь, как больше шансов – на его благоприятное решение или на попытку побега прямо сейчас?
– И оставить им Еву? Ну нет. Я намерен его уболтать.
Тем временем они пересекли зал и оказались в очередном коридоре, освещенном все теми же слизнеподобными тварями, налипшими на стены и неприятно пульсирующими.
Провожатые начали сворачивать в ответвления, и после нескольких поворотов Макс утратил чувство направления. Он лишь подмечал, что не все коридоры были одинаковы. Одни, чьи стены могли похвастаться каменной кладкой, казались похожими на их собственные тоннели под фабрикой и, несомненно, были посторены еще до войны, как и сам город. Другие, похоже, были проложены недавно. Их стены были глинистыми, с вкраплением каменной породы. Кое-где струилась вода, а потолок подпирали металлические балки.
К счастью, комната, куда их привели, была достаточно сухая, и в ней наличествовала мебель. Старая, по много раз чиненная, но вполне знакомая, человеческая мебель. Это несколько успокаивало. Светильниками служили все те же тошнотворные слизняки. Хоть Макс и привык иметь дело с разного рода живностью, да и холодный синеватый свет был ему как родной, сейчас ему больше всего хотелось настоящего костра, ну или на худой конец тускло-красной аварийной лампы. Конвоиры пропустили пленников внутрь и вышли, закрыв за собой дверь. Лязгнул засов.
– Как насчет того, чтоб накормить дорогих гостей? – запоздало крикнул Макс. Впрочем, его наверняка слышали. В двери имелось небольшое зарешеченое окошко.

(как и обещано...)

[higf >>>]

Оно открылось и голос проскрипел – казалось, вполне доброжелательно, хотя со все тем же жутким акцентом – куда сильнее, чем у Мудрого:
– Сейчас принесем.
Удаляющийся шум не был похож на шаги – будто змея отползала.
– Каюк нам, – горячо заговорил Джек,который до сих пор упорно отмалчивался. – Точно говорю, каюк! Сожрут! И эта... эта... живъем слопает.
Глаза его горели нездоровым блеском. Крила присмотрелась повнимательнее и покачала головой.
– А ну прекрати! Совсем раскис!
– Говорю тебе, каюк!
Хлесткий звук пощечины отразился от стен, а Джек покачнулся. Замолчал, но, казалось, успокоился не до конца.
– Даа... бабенка, конечно, та еще стерва, – задумчиво проговорил Макс и потыкал пальцем в ближайшего слизня. Тот сжался и погас, чем привел Макса в искренний восторг.
– Она нас не отпустит, – подвела итог Крила, щелкнув по другому "светильнику". В комнате стало потемнее. – Даже если он решит нас отправить домой... в дороге произойдет несчастный случай.
Макс продолжал задумчиво изучать слизняка.
– Крил... у тебя случайно баночки нет? – произнес он наконец.
– Стекла не ношу – бьется, – отозвалась та. – Есть несколько коробочек.
– Давай, – он протянул руку, – Надо будет прихватить с собой одного, когда соберемся уходить.
Крила порылась в карманах. Их, надо сказать, в ее одежде наличествало великое множество и самых разнообразных. Есть множество полезных предметов, которые нужно с собой носить, и еще множество мест, в которые можно вложить найденное. Конечно, она уже давно установила, что пара ножиков бесследно исчезли, и оценила предусмотрительность хозяев. Но в плоской коробочке, вроде той, в которых древние, как она слышала, хранили ручки (какое расточительство!) – те, кто их пленил, не нашли никакой угрозы.
– Держи.
В коридоре послышались шаги и дверь отворилась – видно, от них не ждали сопротивления, а может – за дверью оставалось еще несколько существ. На плоском куске металла стояло несколько металлических же блюд, содержимое которых было соверешенно незнакомо людям.
– Это не нанесет вреда вашему организму, – заверил охранник.
– Да, разумеется, – согласился Макс, с подозрением разглядывая пищу, – Никогда не помешает лишний раз проблеваться. Способствует очищению... и все такое.
– Я не буду это есть, – заявил Джек.
Конвоир пошевелил наплечными щупальцами. Одно свилось в какую-то странную фигуру. Криле стало интересно, что она значит.
– Не хочешь – не ешь. Вашей пищей не запаслись. Вы, ребята, смотрите, чтоб он вас не сожрал.
И дверь захлопнулась. У охраны всегда есть возможность таким способом оставить за собой последнее слово.
– Надо же! У мутантов есть чувство юмора, – изумился Макс, потыкав пальцем принесенную пищу в точности так, как он недавно тыкал в слизняка. Ожидал он, что пища засветится, что ли?
Пища, надо сказать, имела вид ничуть не более аппетитный, чем тот слизняк. Однако, чего только не доводилось есть людям подземелий в голодные годы. Фактически, все, что бегало по этой умирающей земле, годилось в пищу. А тот, кто не мог приспособиться к такой еде – просто погибал от голода. Макс все еще с подозрением принюхался, затем отважно откусил кусок и принялся жевать. Ни на одно знакомое мясо еда не походила, она казалась упругой и совершенно неволокнистой. Грибами это тоже определенно не было. Вкус был не слишком отчетливый, чуть солоноватый и незнакомый, но в целом...
– Не так уж и плохо, – заметил Макс.
– Угу, – согласилась с набитым ртом Крила, которая в своей сталкерской жизни не раз ночевала в подземельях и перебивалась в буквальном смысле слова подножным кормом. Опыть по определению того, что годится в пищу, а что нет, у нее имелся богатый и выстраданный в буквальном смысле слова – несколькими легкими отравлениями.
Наконец к ним присоединился и Джек, хотя жевал он с каким-то отсутствующим видом.

(продолжение все следует и следует...)

[Scorpion(Archon) >>>]

Подземелья. 23 сентября.
(в ролях – Скорпион, Оррофин, Хелькэ)

В старых катакомбах сегодня царило непривычное оживление. Одна из заброшенных станций метро, Мраморная Арка (пусть от той самой Арки ровным счетом ничего не осталось) - то есть та, на которой потолок почти не осыпался, - принимала Ярмарку.
Это значило, что в обшарпанный, грязный зал и прилежащие к нему тоннели соберутся крысы со всех уголков подземного мира. Все те, кто нуждается в чем-нибудь, или наоборот, кто не нуждается, и хотел бы избавиться от лишнего груза. Как всегда, особенно популярным будет оружие и предметы маскировки. Как всегда, завяжется драка. Как всегда, кто-нибудь стянет что-нибудь... у кого-нибудь., а потом - крысы собьются в небольшие стайки и отправятся собутыльничать по поводу того, что день прошел славно.
И выпьют, обязательно выпьют за то, чтоб эта Ярмарка не оказалась последней.
Впрочем, "верхним" пока не добраться до Мраморной Арки.
Никакого официального открытия Ярмарки, разумеется, никто объявлять и не собирался. Зачем? Всем известен день, всем известно место, которое выбрали и обеспечили своей защитой три крупные и сильные стаи, все знают, зачем пришли, так чего лишний раз трепать языком? Язык ещё успеет устать, свестись и отвалиться, пока будешь торговаться, всеми силами пытаясь не упустить своей выгоды. А что делать? Увидят, что хватаешься за оружие - порешат на месте, полезешь в драку - отметелят все, кто рядом и радуйся тогда, что вообще живым ушёл.
Ярмарка начиналась ночью и длилась до рассвета, вернее до того момента, как небо сверху станет чуточку светлее. Ставить палатки или просто расстилать коврики и раскладывать на них свой товар начинали заранее, приходили раньше, ждали...и всё равно, эти четверо умудрились появиться из какой-то тёмной щели в самый подходящий момент и занять одно из лучших мест - у стены. При этом у них, у мелочи, у шмакодявок тщедушных, откуда-то взялась своя палатка и свои клиенты, время от времени в неё заходящие. И выходящие, что характерно, без каких-либо следов конфликта, пусть и не всегда довольные.
В палатке же действительно было всего четверо продавцов, причём никому из них не было больше девятнадцати лет. Строго говоря, девятнадцать-то исполнилось лишь одному, рыжему нескладёхе, отзывавшемуся на имя Паук, а остальные были и вовсе малолетки. Только вот эти малолетки ухитрялись уже далеко не первый год не просто жить и выживать без посторонней помощи, но и таскать из подземелий всякие весьма интересные вещи, за которыми, собственно, к ним и приходили.
И первым, что видели приходящие, был Сет - тощий белобрысый крысенок с на редкость озорными глазами. Собственно, тем, кто входил, достаточно трудно было случайно не наступить на него... впрочем, это была лишь видимость. Сет, внешне спокойный, оказывался на удивление ловким и быстрым в те моменты, когда это требовалось, а еще все знали - в этой палатке надо быть очень, очень осторожным.
Вторым бросался в глаза Белый. Он и так-то был приметен из-за внешности, этот высокий и мрачный альбинос, а сегодня он принес на Ярмарку губную гармошку, полученную невесть каким путем невесть откуда, и играл на ней что-то протяжное и унылое. Белый сидел, сложив ноги, на куче какого-то тряпья - вернее, того, что выглядело как тряпье, а на деле могло оказаться чем угодно.
Возле складного столика возлежала Аспазия и чистила ногти острым армейским ножом Черной Бригады.
А в глубине, в окружении мешков и сумок сидел он. Мутанты среди крыс - совсем не редкость, в том числе уродливые, но мало кто из них производил такое...странное впечатление, как Паук. У него было маленькое, непропорционально сплюснутое тело, нормальных размеров голова, покрытая торчащими во все стороны рыжими волосами и чрезмерно, неестественно длинные ноги и руки. Он действительно напоминал насекомое-переростка, особенно, когда сидел вот так: на полу, скрестив ноги и сложив на груди руки. А ещё все знали, что в складках его аморфного, безразмерного балахона обязательно есть оружие. Лезвие. Нож. Пистолет. Всё это сразу. Как повезёт.
Впрочем, в этот раз всё было несколько иначе. Товаров в палатке не было, лишь четверо малолетних крыс и несколько ширм, прячущих большую часть внутреннего помещения. На эту Ярмарку они пришли не столько продавать, сколько покупать и теперь ждали своего товара.

***
Народ... расступался. И благодарил. Порой. Чаще - просто расступался.
Шаг. Ещё шаг. Медленно, будто и не умеет он толком шагать, а так, учится, или в мыслях своих так глубоко, что и не достанешь, хоть руку в ухо запусти и поройся в голове.
Желающих провести столь опасный эксперимент, впрочем, не было.
"Не суй голову в пасть Удаву", - пошучивали молодые. И затыкались, когда видели, что по улице идёт... почти "ползёт" сам Удав.
Глаза Энкиду следили за шагами, уперевшись в пол. Знахарь, святой и пророк в одном лице сутулился, скрестив руки за спиной, армейские сапоги из хорошей кожи, полученных в подарок от Ган-тора, одного из немаленьких головорезов по соседству, за врачевание его рёбер и позвоночника, неохотно покрывались пылью.
Джил шла следом. Бесшумно, безмолвно, словно верная, родная тень. Иногда, проводя рукой, словно гребнем, по нечёсанным волосам, женщина останавливалась возле чего-нибудь на её взгляд интересного, тратила пару минут на быстрые взгляды и несколько слов и ускорялась, догоняя Удава, который не останавливался никогда.
Они ещё ни разу ничего не купили.

[Барон Суббота >>>]

Одинокий ждал их ровно там, где и было условлено. Это был старый, битый жизнью, Чёрной Бригадой и много кем ещё крыс, который выделялся, наверное, лишь одним - умением не выделяться и выживать где угодно. А ещё он всегда знал почти всё. Однажды случилось так, что Удав ему помог и с тех пор Одинокий довольно часто снабжал знахаря новостями. О новооткрытых подземельях. О том, кто, где и что натворил. О работе. Последнее он делал довольно редко, знал, что хватает дел у Энкиду, но иногда попадалось что-то интересное, и тогда Одинокий выбирался из своей берлоги, чтобы найти Удава. Вот и сейчас: четверо сумасшедших крысят, решивших купить себе проводника за...что-то, но судя по их требованиям, это что-то было весьма ценным. Довольно интересно, если разобраться. Во всяком случае, прийти на них посмотреть Удав вроде бы решился.
Но говорливее всё равно не стал.
Говорила, как всегда, Гильгамеш:
- Мы пришли. Что?
Женщина, как и её вечный спутник и друг, была одета по-походному. Прочное, довольно короткое одеяние походило на что-то перешитое из трофейных боевых облачений среднего крыса, с претензиями на моду и практичность разом. Замашка была куда больше исполнения, но было очевидно - и крепкие дорожные ботинки, и штаны из грубоватого, но прочного на разрыв сукна, и обтягивающая рубашка из эластичной ткани, все в швах и прострочках, вполне подходили для долгого путешествия или даже передряги со стрельбой. На крайняк с резнёй. Поверх Гил набросила короткое красное пончо - почти как у самого Энкиду, но у него было синее, на голое тело. Жара и холод Удаву, кажется, были совершенно безразличны, а армейские штаны с несколькими карманами содержали, судя по оттопыренности последних, всё или совсем всё личное имущество странника-ведуна, не считая книг.
- А теперь пойдем дальше, - Одинокий махнул рукой. Повернулся, явно не боясь подставить спину, повел их через Ярмарку, насквозь.
Мелькали прилавки, мелькали крысы... пестрая карусель, и - они. Те, кому даже не приходится, как прочим, пробивать себе дорогу через скопления народу.
- Скажете, что наемники. Что от меня, - бросил он, когда подошли к невзрачной с виду палатке у самой стены. - Дело, как я знаю, сложное. Не на всякого.. прихвостня, - Одинокий хмыкнул, полуулыбаясь. - За ценой не постоят.
И добавил, приподнимая полу шатра:
- Ничему не удивляйтесь.
Что-то быстро мелькнуло перед входом и пропало.
Гил бросила короткий взгляд на Энкиду. Тот кивнул - не отрывая взора от носков сапог.
Пара вошла вместе. На лице женщины читалось некоторое любопытство. Лицо Удава - читало всё, что можно было найти на полу. Гил не мешала.
Тем более что Удав явно вмешался в это дело (или пытался вмешаться) не из-за платы. Платили ему и так. Но... Спутница вещего всю дорогу, незаметно ни для кого пыталась уловить хоть проблеск интереса в походке, манерах, взгляде Куара.
Ничего.
Сапоги и покой сытого старого хищника.

***
Как только народу в палатке стало больше на двоих крыс, взгляды остальных, уже присутствовавших, как раз на этих двоих и обратились - один за другим.
Огромные, светло-карие (чуть не до желтизны) глаза белобрысого крысенка, что притаился за полой.
Красные, с черными вкраплениями зрачков глаза крыса постарше - абсолютно белокожего и беловолосого. Нет, не ранняя, непонятно откуда взявшаяся седина... альбинос. Мутант. Обычное дело.
Зеленые, как трава, которой тут, внизу, уже и не встретишь, глаза девчонки-крысы с торчащими во все стороны разноцветными прядями волос... и здоровым, не по руке ей, ножом.
А еще был Паук, и его взгляд был хуже всех прочих.
Он был какой-то неправильный, какой-то чужой и слишком уж колючий. Мелкие, похожие на булавочные головки зрачки могли бы потеряться на светлом-светлом, чуть ли не прозрачном фоне радужек, но нет. Мешало то, что они вкручивались в вошедшую пару, ощупывали её, чуть-чуть пробовали на прочность и немедленно обходили места, где было твёрже, чем нужно. Так не смотрят даже сквозь прицел. Даже глумясь над трупом любимого врага смотрят иначе.
- Интересные, - негромко сказал Паук, поднимаясь во весь рост. До того он сидел на грубо сложенном подобии стола, составленном из двух ящиков и доски, а теперь выпрямился во весь рост, демонстрируя миру длинные и неправдоподобно тонкие щиколотки, торчащие между обрезанными форменными штанами Чёрной Бригады и самодельными сандалиями. Руки крыса прятались под бесформенной накидкой, обвивавшей его тело от горла до бёдер.
- Нанимаемся. Проводники. Одинокий навёл. Интересует? - осведомилась Гил, засунув руки в карманы. Тон женщины мог бы показаться непринуждённым, если бы не глаза, бегающие от лица к лицу. Взгляд у Гильгамеш сейчас был... колючий. Если бы у Удавов напарницами были Гадюки, это было бы хорошее сравнение. Или кобры - но воротника достаточного размера, чтобы раздувать его, у тарну не было.

[Хелькэ >>>]

- А мы таки-ие, - пропела Аспазия, - интересующиеся.
Поднялась на локте, подбросила нож в руке.
- Только злые, просто ужас как. Если нанимаетесь, значит, умелые. Сможешь отбить? - лезвие сверкнуло в тонких пальцах. - Мы же вас жалеть не будем. Вот прямо сейчас и начнем не жалеть. Сможешь?
- Тише, сестрёнка, это мы потом проверим, - голос у Паука оказался совершенно не под стать взгляду - мягкий, обволакивающий. Он чуть тянул слова, от чего его речь будто бы усыпляла.
Аспазия надулась - буквально на секунду. А после снова принялась чистить лезвием ногти.
Крыс спустился со стола и подошёл ближе к Удаву, на ходу распахивая перед ними свою накидку. На её полах изнутри были прикреплены довольно неплохие карты, разных мест.
- Какие из этих дорог знаете? - спросил он, не обращая внимания на то, что голый торс, прикрытый лишь множеством перевязей и ножен с разнокалиберными ножами может несколько...удивить.
Гил бросила беглый взгляд на карты. Куар... поднял глаза. Глаза Удава.
- Вот эти, - Гил медленно, осторожно указала на несколько карт, словно чуть робея. Потом ещё на несколько фрагментов местности. - Эти чуть лучше. Это я. Он - все. Ходил хотя бы несколько раз. Чаще всего тут и тут.
Паук переглянулся со своими и отошёл, уселся обратно на стол, старательно запахиваясь в плащ и пожал плечами.
- Ну, это хорошо. Так как, отбить можешь или нет, сестричка же спросила, невежливо будет ей не ответить, правда?
- Могу отбить. Могу убить, отбив. Могу не дать бросить и убить. Могу просто не дать бросить.
- Могу не дать умереть тому, в кого отобьют. Неважно, кто будет отбивать, - вставил Энкиду. Голос у него был низкий и тяжёлый, скорее от долгого молчания, чем по жизни.
- Тогда отбей! - повелительным тоном сказала Аспазия, хмурясь. - Без убийств только, мы же так, посмотреть... В землю отбей, Белому под ноги - то-то он удивится...
Крыс-альбинос при этих ее словах даже головы не поднял - все так же сидел в углу, разглядывал губную гармошку. Казалось, и внимания не обращал на то, что происходит - глянул разок, кто пришел, снова погрузился в себя.
Сет хихикнул, потирая чумазые лапки.
- Тогда кинь, - кивнула Гил.
Энкиду бросил на напарницу короткий, тяжёлый взгляд, повелительный и сдобренный лёгким сомнением. та в ответ совсем незаметно улыбнулась.
Аспазия поспешила выполнить просьбу - размахнулась и метнула нож сбоку, неожиданно сильно. Метила не в женщину, в знахаря - ровно посередине живота пришелся бы удар. Гил в ответ - довольно легко повела плечом, вывернув кисть.
Что-то упруго звякнуло, и клинок оказался воткнут в землю в точно указанном месте - под довольно большим углом, хоть и не вертикально.
- Так достаточно, или нужно точнее?
- Она мне нравится. Он тоже. А вам, братики и сестричка? - раздался голос Паука, так и сидящего на столе с опущенной головой. Каким образом крыс умудрялся хоть что-то видеть оставалось тайной.
Белый вытащил нож из земли, повертел в пальцах, потом словно капельку обиженно взглянул на Аспазию.
- Хорошо воткнулся, - сказал он. Серьезно кивнул Гил: - Весьма. Я доволен.
Голос у него был "серый", невыразительный, вообще без эмоций.
- Ну-у, - девочка-крыса заулыбалась, широко-широко, - вот я прицени-илась, посмотре-ела... Сур-ровые такие ребята! Берем!
- Классные, - пискнул Сет. Подошел к Удаву поближе, оглядел с головы (для чего ему пришлось привстать на цыпочки, а потом и подпрыгнуть) до ног. - Если вырасту, хочу вот таким же быть!
В этом были все они. Не "когда", а "если".
- Хочешь - будешь, - пожала плечами Гил. - Если и правда хочешь.
Удав протянул вперёд руку - кажется, здороваясь формально или... подтверждая заключённый контракт. В чём он состоит - вопрос остался незаданным, или просто ненужным.
Паук быстро поднялся и за два длинных шага преодолел расстояние от стола до Удава. Руку, впрочем, он жать не торопился.
- Вы ведёте нас через землю, которую мы укажем, - быстро, почти скороговоркой начал Паук. - Мы отдаём вам карту неоткрытого бункера. С кодом для двери. Устроит, нет?
Энкиду кивнул дважды. Сперва - коротко и просто. Второй раз - на руку.
- Устроит, - перевела Гил. - Проведём. Вы - все, кто будет?
- Мы - все, - подтвердил Белый. - То есть никому другому про это знать нельзя. Вообще никому. Хорошо, что ваш друг неразговорчив. Надеюсь, вы тоже.
- Только так, как вы уже видели. Иначе его не все...
Энкиду резко вскинул руку. Глянул на Гильгамеш. Та кивнула и не продолжила фразу.
- Не все? Хорошо, что не все, - отозвался Паук. - Когда все - это же не интересно.
Куар коротко кивнул, приложив руку к груди.
Сделка состоялась.

[Мара >>>]

Фармацевтическая фабрика.
Рано утром 22 сентября

Лестница привела Айседору в полутемный коридор. Здесь освещение создавалось не странными пакетиками, как у входа наверху, а аварийныйми лампами, издававшими мерное жужжание. Их свет окрашивал стены в неприятный буро-оранжевый оттенок. Пол покрывала мелкая кафельная плитка, большей частью потрескавшаяся и сбитая. Ближайшая дверь обнаружилась по правой стороне коридора. Оранжевая лампа над дверью, забранная антивандальной решеткой, светила чуть ярче прочих. На двери красовалась полустертая надпись, сделанная от руки и сообщавшая всем желающим: " Макс лох!". Дальше по коридору - и справа, и слева - виднелись такие же яркие пятнышки света, отмечая, вероятно, другие двери.
Гармоза по-началу была настроенна резко отрицательно к подобной игре в прятки получателя склянок, но с детства любившая влезать туда, куда её не пускали, сейчас она аж нервно вздрагивала от предвкушения увидеть на объекте, куда постороннем вход заказан, нечто такое, ТАКОЕ. Стараясь ступать как можно тише, она подкралась к первой двери с хулиганской надписью и осторожно потянула за ручку. Впрочем, выяснить, что именно скрывала эта загадочная дверь, не удалось. Она оказалась заперта. Как и следующие две. Открытая не имела никаких надписей, но казалась самой аккуратной из всего - даже краска почти нигде не облупилась. Открывшаяся комната не была освещена электричеством. Здесь, как и на лестнице, висели бледно-голубые пакетики со странным содержимым. Комната показалась маленькой. Если приглядеться внимательней, она была просторна, но свободного места и впрямь оставалось мало. Узкий проход вел между длинным столом с исцарапанной поверхностью, в углу которого лежал потрепанный журнал, и стеллажом, где в углублениях на полке распологались пробирки - пустые и полные. Последние все имели этикетки. В дальнем конце комнаты имелась пара закрытых дверей.
- Лаборатория, - в священном трепете выдохнула Айседора, обняв исцарапанный стол, как только что встретившуюся ей любовь всей жизни. С детства ей твердили, что она непроходимо тупа и скорее небесники добровольно слезут с облаков, чем она станет ученой. Но ей жизнь людей от науки казалась воплощенной сказкой. По-настоящему интересная работа, обильное питание, защита от бед и неприятностей, чистая одежда, которую им регулярно выдавали, а еще всегда тепло и уютно. Уж куда лучше её бесконечных уличных бегов от отправителя до получателя. С детским восторгом и упоением она осторожно, как великую драгоценность брала в руки пробирки, морщила лоб, изображая напряженную работу научной мысли, а потом заботливо ставила их обратно.
Дверь, закрывшаяся не до конца, отворилась вновь. На лице Торссона явно читалось желание встретить кого-то из своих работников и отчитать. Конечно, такая мелочь, как неплотно прикрытая дверь, была только предлогом. Во время поисков Макса и его компании руководитель лаборатории успел накопить изрядный запас неприятных переживаний, который жаждал выхода, как грозовая туча - молнии.
И когда оказалось, что личность, копающаяся в святая святых, ему совершенно незнакома, настроение от этого не улучшилось.
- Что вы здесь делаете? - рявкнул он.
Примерно в то же мгновение зажегся электрический свет. Это Магдалена, вошедшая следом, нажала на тумблер.
- А! - Гормоза вскрикнула от неожиданного рявканья и не менее неожиданной вспышки света и уронила пробирку, которую в тот момент держала в руках.
Торссон попытался подхватить ее. но не успел - стекло разбилось и содержимое зеленой лужицей разлилось по полу.
- С ума сошла! Убирай немедленно. Хотя нет, стой и не двигайся! Кто ты такая?
Айседора смотрела на осколки склянки, как на осколки собственного сердца, прикусывая дрожащую губу.
- Курьер, - шмыгнула она носом, - бутылки эти ваши, медицинские, принесла вам из больницы. Я нечаянно, правда, хотела... - взахлеб начала оправдыватся деваха.
- Кто вас сюда пустил? - проговорила Магдалена, глядя на разбитую пробирку не менее отчаянно, чем незваная гостья.
- Дык, это на входе и пустили, ага, - замялась Айседора, стянув с головы кепочку и нервно теребя её в руках, - я все приберу, правда-правда.
- Не надо! - поспешно предостерегла Магдалена, - Лучше я сама.
- Да что же вы будете ручки-то белые марать, а Айседора быстро, Айседора вмиг все подотрет, - засуетилась деваха, вертясь вокруг себя, видимо в поисках тряпки. Не найдя ничего, она стянула с себя рубаху и бухнулась на колени подтирать лужу.

[higf >>>]

Магдалена (чьи руки, к слову, были весьма смуглы, а уж бездельницей ее и вовсе никто не почитал) не знала, возмутиться ей или рассмеяться от этой торопливой непосредственности.
- Ну не рубашкой же! - она подалась вперед, придерживая Айседору за руки и поднимая, - Оставь, после. Лучше объясни еще раз, чего тебе надо.
- Мага, не давай ей ничего трогать! - распорядился Некман. - Почему вы, вместо того, чтобы просто отдать бутылки, ходите по лаборатории и хватаете реагенты?!
- Я нечаянно, - еще раз всхлипнула деваха, - кричала у будки, звала, никто не вышел, что же я с ними обратно пойду? Вот и спустилась поискать хозяев, а тут эти реа..реа..
Справится с новым и сложным для неё словой Гармозе никак не удавалось.
- Больше никогда так не делайте! Это не для того, чтоб трогали посторонние! Можно было вообще оставить на проходной...
Гнев Торссона начал слегка остывать. Ну что, в самом деле, возьмешь с девчонки? Стоимость пробирки? Глупо.
- Простите, - пролепетала курьер, подгребая к себе намокшую от разлитого химиката куртку, - а что это было?
Магдалена обошла курьера, скрылась за одной из дверей в глубине комнаты и вернулась со шваброй. Принявшись вытирать пол, она с осуждением поглядела на промокшую куртку и комкающие пропитанную раствором ткань пальцы.
- Ничего особенного. Тебе повезло. А было бы особенное, осталась бы без пальцев, - она усмехнулась, - Ну, не говоря уже о рубашке.
Глаза Айседоры, казалось, были готовы выскочить из орбит.
Вообще-то, Мага слегка слукавила. Конечно, на полке хранились и токсичные вещества, и ядовитые вещества, но все они были не настолько опасны, а облезающая или покрывающаяся красными пятнами кожа - совсем не то, что химический ожог третьей степени.
- Сколько именно медицинской посуды принесли? - требовательно посмотрел на пришелицу Торссон.
- Ровнехонько пятьдесят штук, - не моргнув глазом отрапортовала деваха.
- Хорошо, - кивнул начальник лаборатории. - Где расписаться?
Курьер ловко вынула откуда-то из-за пазухи успевшие помяться бумаги. Протягивая их грозному ученому, она взволнованно смотрела на разлитую лужу, до сих пор переживая инцидент, и с трепетом на все еще целые склянки и бутылки на стеллажах. Забытая детская мечта с каждой минутой набирала силу.
Швабра в руках Магдалены слизнула остатки лужи, а сама девушка вдруг настороженно спросила:
- Кстати, а почему не Ларри? Нас не предупредили о смене курьера.
- Кто бы меня предупредил, - забыв от возмущения, где находится и растеряв всю трепетность, смачно фыркнула деваха, - неси, говорят, да поживее.
- Магдалена, выдай ей полные взамен, - резко распорядился Торссон. - Где, интересно, шатается Кевин!?
Девушка дернула плечом, видно в ответ на последний вопрос и прошла вглубь помещения к большому шкафу с полупрозрачными дверцами, покрытыми царапинами.
Раскрыв их, Магдалена какое-то время изучала полки, затем растерянно хмыкнула.
- Должно быть Макс не успел... - голос ее погрустнел, - Придется подождать, пока я отмерю.
- Похоже, Макс забыл где-то голову, и давно! - голос Некмана чуть смягчился на последующем вопросе. - Сколько времени это у тебя займет?
Магдалена вернулась и забрала сопроводительные записи.
- Пятьдесят флаконов и тут... разные препараты. Некоторые придется смешивать. У нас закончились, - тут она с с сочувствием поглядела на тощего курьера: - Пятьдесят полных, да ты дотащишь хоть? Ларри-то он здоровый...
- Здоровей видали, - гордо шмыгнула носом Айседора, - дотащу, можете не сумлеваться.
Магдалена с сомнением хмыкнула, обернулась к Торссону, уточнив:
- Не быстро.
И скрылась за дверью подсобки. Ей надо было еще переодеться и вымыть руки после путешествия по тоннелям, прежде чем браться за препараты.
- Ладно, тогда приходи позже, - подытожил Торссон.
Разочарования во взгляде и в голосе Айседоре скрыть на удалось.
- Ну, это.. позже, так позже.
Послав на прощание влюбленный взгляд всему стеклянному на полках, курьер уныло поплелась обратно, наверх, через будку, мимо тощего сторожа, к дерзкой и не ласковой охране. На улице, как всегда было мерзко, ноги болели, в карманах опять не было чаевых и чем она будет ужинать Гормоза так и не придумала.

(Месс, Рейлан, Хигф)

[Reylan >>>]

Глубокие подземелья, 22 сентября
С Хигфом

Еда была съедена, и теперь пленники сидели на узких нарах. Макс прислонился спиной к стене. Та была прохладной, но не сырой. Светильники все также разгоняли сумрак холодным сиянием. Иногда они пульсировали, чуть приугасая и вновь разгораясь. Но, если их не трогали, совсем не гасли. Те два слизня, что перестали светиться после прикосновений, зажглись вновь. И Макс вяло гадал, как же их можно "выключить" на более длительный срок?
– А говорят, Санд из стаи Клео совсем придурком с нижних ярусов вернулся, – прорезал молчание тихий, наполненный тайным страхом голос Джека. – Полгода назад. Ходил, ходил вниз, потом пропал... а вдруг нашелся, только толку с него никакого не стало. Не помню – пристрелили, кажись.
– Санд твой никогда особым умом не отличался, – парировал Макс, – Куда ж придурошнее?
Джек вскипел.
– Смешно тебе! Сколько уж можно!.. – и тут же сник. – Эх, пропадать нам, видно. Останусь жив – трехдневную порцию еды Скерру отдам... А как вы думаете, может, прямо под ними Дахар живет?
– То-то у них такое благочестие, – хмыкнула Крила. – Хотя, судя по Мудрому – все может быть.
– Зато судя по той дамочке, так ее матушка явно согрешила со стервятником, – поддакнул Макс и поглядел на Джека чуть сочувственно, впрочем, от утешений воздержался. Он поднялся размять ноги и прошелся по камере, затем вернулся на место и снова заговорил:
– Но, возможно, ты прав. Я сейчас вспомнил... тебя в детстве мама не пугала, что, мол, если детишки не ложатся вовремя спать, то из подземной реки приплывает трехголовый змей и... – он нахмурился, должно быть, вспоминая давние детские страшилки, – Ну, в общем, происходит что-то ужасное.
– Издеваешься? – охранник сжал кулаки.
– Да нет же. Я серьезно, – Макс явно оживился, точно перед ним вдруг раскрылась какая-то неразгаданная доселе тайна. Он продолжил с возбужденно горящими глазами: – Или вот еще. Помнишь, в "Трубе" одно время бродяжка ошивался? Вечно не просыхал. Казалось бы, на какие шиши? Не то из жалости его там угощали, не то за истории. Байки он травил – будь здоров. Да такие, что мороз по коже. И слушать страшно, но и оторваться невозможно. О шипящем ужасе, скрывающимся в вентиляционных шахтах. Будто бы нечто выслеживает заплутавших одиночек, насылает кошмарные видения, загоняет все дальше, а затем выпивает кровь... Или может, съедает по частям. Я сейчас не помню. У него финалы всегда разные были.
– Да я никогда это всерьез не принимал, не слушал даже. Он же все это, чтоб угостили, а чего я буду свои кровные кому-то отдавать? – вспомнив, возмутился Джек. Он рассматривал свою ладонь, словно рассчитывал увидеть там не то ответ, не то уютное и знакомое помещение "Трубы". – Так ты думаешь, это правда была? Про них?
– Возможно, – ответила вместо Макса девушка. Она сидела, опираясь спиной о стену и, видимо, расслабившись. – Я помню – я любила послушать. В детстве меня сказками особо не баловали. А что были сталкеры, кто возвращались, не помня, где были – это уж совершенно точно.
– Ага, – обрадованный поддержкой согласился Макс. – А были те, кто вроде все помнят, куда ходил, что делал, а по ночам кошмары снятся. Я нескольких парней знал. Они ко мне за грибами приходили. Бражка-то их не брала. Сколько ни выпьет, а все равно по ночам видится такое... Разное, говорили, виделось. Кому что. Но с завидным постоянством в историях змеи появлялись.
– То есть они за нами следили? И толку, что сейчас мы об этом знаем? – напрямую спросил охранник.
Макс пожал плечами. Сейчас его гораздо больше занимали выводы относительно того, что тоннельный фольклор оказался основан на реальных фактах, а даже не собственное плачевное положение.

[higf >>>]

Лаборатория. Вечер 22 сентября
(и Reylan)

Кисловатый напиток из сушеных подземных трав назывался чаем по привычке. Никто из подземных обитателей, кроме, возможно, старого Иеремии, понятия не имел, каким должен быть настоящий чай. Во всяком случае, плескавшаяся жидкость в потрескавшихся и потемневших изнутри сине-белых чашках была горячей, бодрила и утоляла жажду. Именно то, что требуется утром после напряженного рабочего дня и короткого сна.
– Похоже, мы не зря таскались в этот зал, – заявил Некман, отодвигая в сторону бумаги и коробочки, чтобы освободить место для тарелки с бутербродами.
– Похоже, – коротко согласилась Магдалена. Она отодвинула в сторону микроскоп и еще раз пробежала взглядом записи. До более точных выводов было еще далеко, но первые результаты тестов оказались весьма любопытными. Девушка отложила листок и потянулась за своим бутербродом.
– Кстати, – добавила она уже с набитым ртом, – Нам нужно решить, как долго подопытный образец нам нужен живым. Его ведь тоже нужно кормить.
– А что у нас с грибами? – поинтересовался Торссон угрюмо. – Которые эти твари жрут?
– Не так много, чтобы кормить ее долгое время. Урожай не будет восстанавливаться столь быстро, – она отхлебнула из чашки, – Не говоря уже о возможных конфликтах со стаей... На нас и так косо смотрят. Не все работники умеют держать язык за зубами. Вот и болтают о том, что грибов у нас целые залы, да крысы откормленные и чистые, а людям от этого никакой пользы, мол, дети у них не доедают и все такое... Вранье, конечно, сейчас с едой не так плохо, у нас по крайней мере. Но им только повод дай. Представляю, что будет, когда узнают, что мы тварь здоровую откармливаем.
Руководитель лаборатории поморщился. Сильные пальцы, отпустив чашку, сжались в кулак.
– Они слишком много говорят о том, чего им не положено понимать! Позабыли о дисциплине и порядке!
Торссон сделал глубокий вдох.
Нахмирившееся лицо словно сошло с картин, которых люди этого времени никогда не видели и не увидят. Алый закат догорает сбоку, паруса самозабвенно трепещут над головой, укрытой шлемом, рука сжимает топор. Нос корабля, украшенный чудной фигурой, хищно смотрит на приближающийся берег.
Наконец злость уступила место сосредоточенности.
– Хорошо. Основное понятно – она действительно схожа по физиологии с людьми, но быстрее. Пока не будем кормить, сделаем еще несколько анализов, для которых нужны живые ткани, а потом будем приканчивать.
Магдалена помолчала, водя пальцем по краю чашки.
– Хотелось бы знать, чем они питаются там, в подземельях. Судя по тому, что мы видели и слышали, их там достаточно много.
– Судя по зубам – они всеядны, хотя хищниками назвать вряд ли можно. Наверное, за тем залом есть обильные заросли или озеро... Но почему они обитают именно в нем?
– Мы не узнаем, пока не отправимся туда, – девушка постаралась придать своему голосу больше безразличности. В подземельях был дефицит не только в еде, но и в оружии. Стая никогда не выделит людей на поиск пропавших разведчиков. Скорее тоннель просто перекроют, если сочтут опасным. Другое дело дополнительные источники пищи. Сами обезьяны и те были неплохой добычей. Если о них станет известно, то только успевай закрывать двери от охотников. Магдалена вовсе не жаждала привести сюда отряд, который перебьет этих тварей – такое никогда не поздно устроить. Больше ей хотелось узнать ответы на некоторые вопросы и отыскать брата. Хотя тот факт, что отряд не вернулся тем же путем, не внушал оптимизма.
Некман покачал головой.
– Рано. Сперва нужно исчерпать потенциал нашей добычи и понять, чего мы хотим. Хороший вопрос – половина ответа. Если удастся изготовить эффективный препарат – это сразу может повысить внимание к нашей лаборатории, и в первую очередь финансирование. А в ближайшее время туда соваться не стоит – слишком дорого это обходится.
Казалось, он слегка пожалел о последних словах.
Магдалена промолчала. Лицо ее не выражало особых эмоций, девушка с самого детства привыкла быть сдержанной. Она могла вспылить по незначительному поводу. Отчитать Макса или отругать охрану, но если случалось что-то действительно серьезное, она переставала проявлять эмоции, точно не желая демонстрировать свои чувство посторонним.
– Надо постараться не допустить слухов о твари как можно дольше, – деловым тоном озвучила она недавно мелькнувшую мысль. – Пока охотники не набежали.
– Я уже приказал молчать тем, кто был с нами. Тоннель охранять получше, – кивнул Торссон, доедая бутерброд. К счастью, в порциях руководителя лаборатории не ограничивали – он сам мог умять на зависть любой обезьяне, а вот на готовку ни времени, ни желания не было. И продолжил, меняя тему: – Если для быстрого результата нам понадобятся опыты на... добровольцах – как полагаешь, их найдут?
Магдалена пожала плечами.
– Если еще предложить достойную оплату, возможно.
– Или приказать, – усмехнулся Некман.
– Не уверена, что это хорошая идея, – отозвалась девушка.