Убийство в Стаутвуд-холл, Чисто английское убийство

[Переплетчица >>>]

Странное это было утро. Рождественское утро без Рождества. Никто с радостными вздохами не распаковывал подарки. Не спешил на Рождественскую службу. Не пил горячий шоколад, любуясь снежными горками за окном.
Дом замер в молчании. Леди Стаутвуд сослалась на плохое самочувствие и заперлась в своей комнате, наказав не звать ее на обед. Мод так и ахнула, когда дверь перед самым ее носом захлопнулась, и из-за нее донеслись сдавленные рыдания.
А Аманда, которой вроде бы на правах младшей подруги полагалось бы под дверью стоять и в беспокойстве место себе не находить, скрылась вдруг в кабинете на первом этаже. Где споро скинула туфельки, с ногами влезло в старое кресло, открыла с трудом найденную на полках книгу, и всеми мыслями устремилась во двор короля-солнце. В самую гущу интриг, шпаг и мушкетерских плащей.
Сиделка Толлер ушла к себе в комнату – вещи поковать, раз уж здесь она больше не нужна. Внизу, в гостиной, на повышенных тонах разговаривали Джулиан и Гарольд. Первый пребывал в наредкость дурном расположении духа. И, видно, обладал немалым опытом и настойчивостью, что б найти мишень для сарказма. Гарольд же, в не менее плохом настроении вышедший искать жену (нашла, когда пропадать!) наткнулся на племянничка и соизволил дать ему несколько «отеческих» советов. Что и послужило возможностью для завязавшейся беседы.
В холле возле лестницы дворецкий Мортон отчитывал прислугу, которая в такой трудный момент совсем от рук отбилась. Стол резной, красного дерева, на котором привезенное графом слоноголовое чудовище стоит, опять разбили. А что подклеили тайком, так вообще никуда не годится. Что, думают, Мортон запаха клея не чует? А кто в печь тряпки запихал, что запах жуткий повалил? А фарфоровая тарелка из парадного сервиза куда делась?
Девушки-горничные, привычно кивая в такт обличительных речей дворецкого, витали где-то в облаках. Джулия мысленно молилась за душу графа, а Бесс раздумывала, не откажется ли теперь Мод печь яблочные пироги.
Сама кухарка, вначале остановившаяся послушать, только с кислым видом покачала головой и ушла на кухню. Убийство-убийством, а обед-то наверняка с нее стребуют, а не с графа покойного! Кликнуть Бесс, которая на кухне помогать с детства привычная, и к печи.
Ох, странное это было утро.

[Сейден >>>]

Вокруг покоев графа.
(Под руководством и при участии мастера)

Уилсона встретил гомон холла, череда ступенек на второй этаж и коридор, путь по которому лежал до двери комнаты покойного графа.

В холле мистер Мортон, кажется, был слишком занят, а потому даже если и заметил Уилсона, то не счёл нужным оборачиваться. Грендон сам подошёл к ним.
- Что случилось, Мортон? – Грендон с удивлением посмотрел на девушек и быстро, будто и не было этого, подмигнул.
- Все, идите. – Спокойно закончил свою речь Мортон, отпуская горничных, и повернулся к Уилсону:
- Этот стол, мистер Уилсон, неудобно стоит, вот его все время и задевают. Месяц назад угол сбили, так потом обратно приладили. Да вот только след остался. Уж как ее светлость сердилась! А теперь, видимо, опять задели. Да только не признаются – подклеили тайком. Да я сразу запах клея почувствовал. Молодежь так безответственна! С утра просто с ног сбился, за ними поспевать.
Мортон хозяйственно посмотрел на резной столик, на котором высилось чудовище с головой слона. Скульптура – яркая, в лучших индийских традициях блистающая разноцветными эмалями, инкрустациями и самоцветами дворецкому явно не была по душе. Но графское имущество он берег на совесть.
- И тарелку из сервиза не доискаться. Сервиз ее светлость в приданное получила и берегла очень. Неужели разбили? - Дворецкий огорченно моргнул и слегка покачал головой. Обычно Мортон не проявлял эмоций, но похоже смерть графа повлияла и на него.
- Удивительно, как её не столкнули при таком-то обращении, - Уилсон тоже смотрел на скульптуру. – Да, мне потребуется ваша помощь, мистер Мортон. После обеда, если только вы не заняты.
- Конечно, мистер Уилсон.

Молодой человек кивнул и направился к лестнице. Коридор, спальня графа.

Спальня подавляла зашедшего размерами и торжественностью обстановки. Тяжёлые шторы на чрезвычайно крупном для типичного викторианского особняка окне. Кровать осталась застеленной, будто на ней никто не спал. Вероятно, так и было.
Уилсон прошёл в кабинет и остановился, рассеянно глядя перед собой. Белая простыня, сквозь которую проступали общие контуры тела. Красное пятно, не слишком большое, уже высохшее на ткани, вызвало желание отвести взгляд. Но нездоровое любопытство то и дело толкало случайно взглянуть на него, повернуть голову в нужном направлении.
Избавиться от наваждения удалось лишь потерев виски руками, при этом сильно зажмурившись. А открыв глаза, Грендон ещё раз обвёл комнату взглядом. Что же, следовало приступать.

Камин, ковёр, не в традиционных европейских стилях, - наверняка из Индии. Тяжёлый резной стол, заваленный множеством бумаг – Уилсон невольно хмыкнул, в методологии покойного графа Стаутвуда он ориентировался исключительно за счёт наитий сознания. Но теперь же всякое подобие порядка было нарушено окончательно.
Внимание секретаря привлекли тёмные, не похожие на уголь предметы в потухшем камине. Бумаги лежали и там. В трёх папках, изрядно подгоревших. Прежде чем понять, что он делает, Уилсон коснулся одной из них и попробовал достать папку из камина. Бумаги рассыпались пеплом прямо у него в руках, осыпаясь на решётку перед камином. На ладонях остаётся лишь несколько полуистлевших обрывков, которые молодой человек, нахмурившись, сбросил в сторону. Он посмотрел на свои руки и нахмурился ещё больше. Чистотой после соприкосновения с бумагой они не блистали, а попытка стереть золу привела только к тому, что та основательно размазалась по кистям.
Уилсону пришлось сходить в свою комнату. Вернулся он уже с полотенцем и чем-то, что можно было назвать булавками. Не церемонясь, секретарь опустился на колени и аккуратно просунув шпильку между страницами принялся листать бумаги.

Дело сдвинулось с мёртвой точки, но с трудом. Некоторые из бумаг рассыпались, стоило к ним только прикоснуться, другие вели себя немногим лучше. То, что удавалось разобрать, оказывало либо новостными заметками, довольно странного вида подборки, либо официальными документами с подписями господ, по значимости не уступавшим пэрам Англии. Вот только древность документов колебалась в районе от двадцатилетней давности.
Из всех заметок взгляд Грендона привлекла относительно целая полоса с объявлениями о помолвках. Возможно, она запала в голову именно потому, что попалась едва ли не первой. Гарнитура Таймс, типичная для той поры. Сама бумага сильно обгорела по краям
- Мисс Лидии Хоуп и мистера Френсиса Редклифа… славная пара… мисс Амелия Касл и лорд Эдуард Лексли. Мисс Беатрисс Джексон и Мистер Артур Белл, - поймав себя на том, что зачитывает вслух, Уилсон отложил записку и продолжил изучение бумаг. Третью папку он переворошил с не меньшим тщанием, что и вторую, но здесь уцелевших бумаг было всего ничего, и они ничего секретарю не говорили. Разве только то, что с ними Грендону ещё точно не доводилось работать, хотя он и проводил в кабинете графа, порой до двенадцати часов в день.

Когда Грендон, наконец, посмотрел на часы, обнаружилось, что прошёл час. Колени неприятно ныли, будто бы их заставляли всё это время стоять не на полу, а на гороховом ковре. Прошло несколько минут после того как мужчина поднялся на ноги, прежде чем колени перестали ныть.
Дальше внимание Грендона привлёк открытый сейф. О его существовании Уилсон знал уже в первый же день своего появления в Стаутвуд-холле. А вот заглянуть внутрь удалось только сейчас. Вот только в сейфе ничего и не оказалось. Разве только подле с ним пустая же шкатулка с бархатной подложкой. Уилсон подобрал её и, нахмурившись, рассмотрел. После чего снова поднял взгляд и рассеянно зашагал по комнате. Под мебелью новых находок не обнаружилось. Вернувшись к камину, секретарь некоторое время потратил просто разглядывая небольшие индийские сувениры.
- Должно же здесь быть хоть что-то, - Грендон опустил взгляд, с усталой обречённостью глядя на ковёр. Ещё некоторые бумаги, в которых ничего особенного, кроме так надоевших Уилсону отчётов, не было. Рядом со столом на ковре лежала тарелка.
Безусловно молодой человек её уже видел. Более того, дважды. Почему же он не обратил на неё внимание? Возможно, если бы Мортон не завёл разговор о ней, Грендон прошёл бы мимо. Подобрав посуду и стряхнув с неё несколько крошек, Уилсон пошёл обратно на первый этаж, разыскивая дворецкого.

Сообщение отредактировал Сейден - 23-02-2010, 21:32

[Переплетчица >>>]

Спустившись по лестнице, Уилсон на минуту остановился, склонив голову и прислушиваясь. Взгляд скользнул по давешнему столику, по линии, по которой тот был вновь склеен, затем к окошку подле двери. К нему Уилсон и подошёл, чтобы, чуть вытянувшись, поискать взглядом знакомую фигуру на тропинке или свет со стороны пристройки.
Ни того, ни другого не обнаружилось, поэтому молодой человек пошёл в сторону столово. Побрёл, если выражаться точнее. Ведь сначала он хотел поговорить именно с Амандой или той, кто скрывается за этим именем. Вместо этого он прямо по ходу дела пересмотрел планы и счёл поиск оружия более подходящим занятием. Вот только подходящим для чего?
Остановившись прямо перед дверью гостиной, Грендон хмыкнул, потёр переносицу и, так и не отпустив тарелку, побрёл обратно на второй этаж.
Негромкий стук в дверь.
- Мисс Аманда, позволите? Это Уилсон.
- Мисс Аманды тут нет, мистер Уилсон. - смущенно произнесла за его спиной Джулия. - Она внизу.
Грендон обернулся, быстро, с лёгким удивлением на лице. Кивнул.
- Спасибо, Джулия, - и уже чуть другим тоном, с улыбкой в глазах, но очень торжественно серьёзным лицом. – Вы с Бесс творите чудеса. Вместе с мисс Гатли, богиней всех поваров вы сделали рождественский ужин чудесным.
- Ой, меня и не было там. - Лицо Джулии зарумянилось от смущения и она опустила голову, договорив уже шепотом:
- А.. комнату его светлости, наверное, прибрать надо? Не знаете, мистер Уилсон, когда можно будет?
- Полагаю, до приезда инспектора графиня ничего трогать не будет.
Уилсон снова посмотрел на закрытую дверь:
- Да и я бы не хотел, чтобы вам пришлось туда заглянуть, пока там находится тело графа, - Грендон осторожно коснулся руки девушки и осторожно взял её пальцы в свои, немного грустно улыбаясь. Уилсон по привычке хотел коснуться рукой переносицы, но зажатая в них тарелка мешала. Удивлённо посмотрев на неё, молодой человек с некоторым смущением поднял её перед собой, показывая Джулии.
- Простите, Джулия, можно вас попросить взять это? Забываю поставить уже который раз. Подобрал в комнате графа, - слова сорвались немного раньше, чем Грендон подумал, поэтому, с лёгким замешательством, он закончил фразу не так, как намеревался. - Извините.
Джулия вздрогнула от прикосновения, но руки не отдернула, хотя и застыла как кролик перед всадником.
- Конечно, я отнесу ее на кухню... - На тарелку Джулия смотрела с удивлением: сервиз графини к столу не подавался. Но не говорить же об этом.
- А мисс Аманда внизу, в кабинете.
- Спасибо, - Грендон повернулся, чтобы уйти и, как всегда. В голову пришла ещё одна мысль. – Ещё одну минутку, Джулия. Скажите, пожалуйста, Кто прислуживал графу вчера вечером?
- Графу? - Удивленно спросила Джулия. - Я не знаю. Наверное, миссис Толлер, как всегда. Граф рано ест. Мисс Гатли специально сварила ему кашу.
- Ну, от пирога граф также не отказался, - скорее для себя, чем для служанки произнёс Грендон и ещё раз кивнул. – Спасибо.
Джулия посмотрела на Уилсона удивленно, но сказать ничего не решилась и исчезла в глубине коридора.

(все Сейден, а я совсем чуть-чуть)

Сообщение отредактировал Переплетчица - 23-02-2010, 22:52

[бабка Гульда >>>]

(Мы с Переплетчицей)

Миссис Толлер в глухом раздражении складывала свои вещи в сундук. Конечно, уехать сразу не получится, но въевшаяся с годами дотошная аккуратность заставляла сразу разобраться с багажом. Ее пациент умер, а значит, больше в этом доме сиделке делать нечего.
Нет, ну как все нескладно вышло. Такие блестящие планы - и так неудачно закончились. Граф слишком неуступчив и умен на свою беду… был. Ах, как все невовремя! Да еще и идея графини с поисками убийцы так некстати!
Миссис Толлер резко встряхнула фирменное платье, вымещая на нем раздражение, и нахмурилась, обнаружив, что плотная ткань влажная. Как это возможно? Она точно знает, что все комплекты своей формы она каждый понедельник высушивает досуха и гладит. Она так и застыла с платьем в руках.
Раздался негромкий стук в дверь - и тут же дверь отворилась. Памела Филби, не дожидаясь позволения войти, встала на пороге.
В Пэм умерла... нет, не так: в Пэм жила и процветала незаурядная актриса.
Измученные глаза, вскинутые к виску пальчики, негромкий голос:
- Ох, миссис Толлер, простите, что беспокою вас, когда вы заняты... но нет ли у вас чего-нибудь успокоительного? Я забыла дома свою нюхательную соль... а беспокоить графиню в ее горе...
Заговорив о графине, Памела сознательно дала прорваться в голосе неприязненным ноткам.
В другое время Ирен Толлер не потерпела бы вторжения в свою жизнь и в свою комнату. Но именно сегодня она чувствовала себя не в своей тарелке. И гостье, хоть и незваной, даже обрадовалась, хотя и постаралась этого не показать. Еще одна живая душа, страдающая, как и Ирен, в этом темном неуютном склепе.
- Заходите, миссис Филби, присядьте. - Сиделка скомкала платье и небрежно сунула его в сундук. – У меня есть немного соли и капли валерьянового корня. И немного настойки опиума, если вы не можете заснуть. Хотя кто сможет после такого?
- Вы ангел! - благодарно выдохнула Памела. - Да, если можно - капли. А опиум - спасибо, не надо. Если честно, я боюсь слишком крепко спать в этом ужасном доме...
"Эта сиделка - сама добропорядочность, разумная и унылая. Ну-ка, попробуем на этом сыграть".
- Смерть - это всегда ужасно, - грустно промолвила миссис Филби, садясь. - Но смерть смерти рознь. Если британский джентльмен умирает в своей постели, окруженный заботливым уходом, в окружении скорбящих родственников - это трагично, но правильно. Но английский граф, застреленный свозь подушку... это... это... пусть так умирают всякие французы и прочие испанцы! Это не респектабельно! Наверное, миссис Толлер, это так задело вашу чуткую душу! Ведь вы - сама респектабельность... в лучшем смысле этого слова!
И она залпом проглотила капли из стаканчика, поданного сиделкой.
-Мои пациенты не имеют привычки кончать с собой, - поджала губы Ирен Толлер. - Я выросла в школе при манастыре, и нас учили мириться с тем, что бог может забрать душу умирающего. Но никто не говорил, что человек может быть так неблагодарен и так плевать на твои усилия. А теперь все косятся на меня и перешептываются за спиной, я же слышу!
- Кончать с собой? - изумилась Памела, которой действительно не приходил в голову такой вариант событий. - Даже если бы покойный граф и был образцом деликатности - чего я, по правде говоря, не заметила, - он не стал бы стрелять себе в висок через подушку, чтобы не обеспокоить домашних. Миссис Толлер, это ужасное убийство. И вы должны быть благодарны богу за то, что он вас спас. Ведь ваша комната рядом с кабинетом графа! А если бы убийца ошибся дверью? Или - страшно подумать! - решил бы расправиться со свидетелем: вы же могли что-то услышать сквозь стену...
- Не говорите глупостей! - Миссис Толлер с раздражением посмотрела на гостью. Вот ведь глупая курица! И с чего она решила что та может что-то разнюхивать? - Конечно, я не думала, что граф застрелился сам! Но какова наглость - так не думать о трудах другого человека и застрелить его пациента. Найти сегодня работу сиделки не так-то легко. А граф, хотя и был тяжелым человеком, платил все же не так плохо и обещал оставить небольшое наследство после своей смерти. Ах, какая наглость. Если бы я не заснула этой ночью, я бы точно сказала наглецу пару ласковых слов!
- Знаете, - припомнила миссис Филби, - у компаньона моего мужа, мистера Уилза, есть престарелая тетушка, прикованная к постели. Насколько мне известно, супруга мистера Уилза недовольна ее нынешней сиделкой, дерзкой и невоспитанной молодой особой. Полагаю, миссис Уилз прислушалась бы к моей рекомендации.
- Правда? - заинтересовалась миссис Толлер с явным облегчением. - Это было бы весьма любезно с вашей стороны. К тому же я давно хотела попасть в Лондон. Переезды по стране - это так утомляет. Не поверите, но когда училась - все мечтала поскорее выучиться и уехать из школы. - Она привычным жестом достала из-за ворота прямоугольный медальон и потерла его пальцами. - А потом оказалось, что о мире я тогда совсем ничего и не знала! Вот несколько лет назад я вернулась туда, помогала сестрам учить молодежь, так все девочки такие молодые, глупые.... Так у миссис Уизл больна тетушка. Какое несчастье! А мистер Уизл как относится к тетушке жены? Наверное, ему тяжело. Знаете, мужчины часто не понимают такого горя и затевают ссоры с женой. - Она выжидательно посмотрела на Пэм.
- Нет, там другая проблема, - усмехнулась Памела, почти забыв о цели своего визита. - Я, конечно, не сплетница, но...
(О, этот древний женский пароль - "я, конечно, не сплетница, но..." За этим обычно следует туча сплетен.)
- Это именно тетушка мистера Уилза. Супруга его неплохо относится к пожилой родственнице, но она категорически против молодых сиделок. Ну, знаете... мужчины определенного возраста слишком много внимания обращают на смазливых девиц. Полагаю, Джорджиана охотно примет в дом женщину зрелую, солидную и без глупостей в голове.
Тут Памела вспомнила, из-за чего затеяла разговор, и добавила:
- А вот миледи Лидия, я вижу, не принимала близко к сердцу то внимание, которое граф оказывал молоденькой гостье, этой хорошенькой француженке. В ее отношении к этой девушке не было даже тени... э-э... предубеждения.
- Еще бы, - с неожиданной злобой в голосе произнесла миссис Толлер. - Она ее совсем избаловала. Я сама слышала, как она подарила ей серебряные бусы, привезенные из Индии. Знаете, такой ряд серебряных монеток на цепочке. Так и сказала: "Специально для тебя, моя дорогая!" Души в девице не чает и всем рассказывает, что она дочь какого-то друга графа. Девица тоже не дура – так к ней и льнет. Даже в комнату поселилась смежную. А между тем, все прекрасные платья Аманды сама леди Стаутвуд и оплатила. Выслала деньги модистке, якобы себе что-то заказала. Да вот только ей ничего не пришло, а девица в шелках да бархате от той мастерицы щеголяет. А теперь, могу поспорить, затеется выдать ее за молодого Джулиана. Что б денежки из рук не уплыли.
- Ах, что вы говорите! - поразилась Памела. (Второй пароль записных сплетниц.)
Она с уважением и интересом глядела в лицо миссис Толлер.
- Мне миледи показалась... ну, как бы это сказать помягче... женщиной, которая вполне может постоять за свои интересы.
- Такая она, ее светлость – все по-своему сделает, - наклонившись к Пэм и понизив голос, поделилась миссис Толлер. - И холодна как лед. С юности такая. Графа в Лондоне просто околдовала, а приехала сюда – так просто Снежная королева. В деревню не показывалась, ни с кем общаться не пожелала. В церкви появлялась как королева. Неудивительно, что с самой свадьбы граф себе утешение на стороне искал. Весь Бат знал....
- Ах, в самом деле? - вновь восхитилась Памела. Она действительно наслаждалась беседой. - Но если она выдаст Аманду за молодого Джулиана, деньги-то все равно уйдут у нее из рук. Аманда ведь ей не родственница.
- Как знать, - неопределенно махнула рукой Ирен Толлер. - Но уж точно уверена, что если ее светлость затеяла что, то уверена, что все у нее выйдет. И не молоденькой дурочке с ней тягаться. Француженка, как же! Да из нее француженка, как из меня русская принцесса!
- Вы очень наблюдательны, - согласно кивнула Пэм. - Этот акцент, который то появляется, то пропадает... Но я не уверена, что сын его светлости согласится на этот брак. Сомневаюсь, что ему это нужно. Он теперь граф, причем богат, и может сделать самую блестящую партию...
Чуть поколебавшись, Памела все-таки закончила свою мысль.
- К тому же я подозреваю, что он уже женат. Если судить по следу от кольца, которое он снял явно перед визитом в родительский дом.
- Кто же носит обручальное кольцо на мизинце? - задумчиво прищурилась Ирма Толлер. - Нет, чует мой нос, здесь что-то поинтереснее!
Памела даже рот приоткрыла от предвкушения чего-то интересного.
- Женское колечко? На память?
- Женское или детское. Да вот только почему след под ним такой широкий? Белый совсем. Что он снял, чтоб это колечко натянуть?
- И тоже на мизинце... - увлеченно подхватила Памела.
-Может повязка была? - размышляла вслух миссис Толлер. - Да нет, непохоже.
- Верю вашему профессиональному глазу. А это не может быть следом от ожога? От них, кажется, тоже остаются белые следы...
- Нет. Шрам бы я сразу заметила. Там просто кожа не загорела. Словно кольцо раньше было куда толще.
- Мужские перстни бывают очень широкими, но их не носят на мизинцах, - задумчиво протянула Памела.
- Разные бывают. - Сиделка явно потеряла интерес к теме. - А мистер Уизл, он очень богат?
- Он вполне обеспеченный джентльмен, уважаемый в обществе, хотя с происхождением у него и не все безупречно... Кстати, - добавила Пэм, словно эта мысль только что пришла ей в голову, - именно такие люди, как мистер Уилз, сами добившиеся солидного положения, особенно чувствительны к респектабельности. Не повлияет ли на его решение то, что последнее место вашей службы было в доме, где произошло убийство?
- Ох, - всплеснула руками миссис Толлер. - Так я-то сделать что могла?
- Боюсь, - печально сказала миссис Филби, - и слугам тоже трудно будет найти другое место работы. Даже если они так же невиновны, как и вы. Не напишешь же в рекомендательном письме: "К тому же она не замешана в убийстве..." Правда, все может уладиться, если быстро найдут убийцу. Но эти провинциальные следователи... не очень я верю в их проницательность. Как коронер вынесет вердикт "убийство, совершенное неизвестным лицом", так и останется, следователи ничего не раскрутят... Миссис Толлер, вы ничем не сможете помочь этим простофилям? Может, вы слышали из-за стены что-нибудь?
- Нет, - потерянно отозвалась Толлер. Из рук уплывала работа, которую она уже считала своей. - Я как чай выпила, так и уснула. Так до самого утра и проспала - не шевельнулась, пока Бесс будить не пришла. Вот никогда со мной такого не случалось!
- Будем надеяться, что негодяя поймают, - сочувственно вздохнула Памела, вставая. - И тогда, миссис Толлер, можете на меня рассчитывать. Я от всей души порекомендую вас Уилзам.
- Спасибо, - кивнула миссис Толлер.
В дверь заглянула Бесс, зажимая длинную царапину на правой руке:
- Миссис Толлер, у вас найдется, чем смазать?
- Конечно, деточка, заходи. До свидания, миссис Филби.

[Сейден >>>]

Этаж первый. Кабинет. Беседа.
(с Переплётчицей)

- Здравствуйте, Аманда, - Уилсон на мгновение остановился на пороге кабинета, его взгляд обежал помещение, а затем вернулся к девушке, вернее, к книге в её руках. Войдя в кабинет, Грендон подошёл к одному из кресел и, остановившись рядом с ним, коснувшись рукой спинки, вопросительно посмотрел на девушку:
- Позволите? Мне необходимо поговорить с вами.
В глазах девушки все еще плескались стальные всполохи дуэлей и вино любовных признаний. Она непонимающе посмотрела на Уилсона. Потом во взгляде появилась понимание, и Аманда неопределенно пожала плечами:
- Как пожелаете. - Обычно таким тоном произносят отказ.
Пару секунд Грендон стоял, пытаясь понять, показались ли ему всполохи в глазах девушки или они действительно были, а после, будто бы погасли, вместе с тем, как она уходила в себя глубже и глубже. Но в конце концов секретарь кивнул и сел.
- Мисс Аманда, возможно, мои слова вам покажутся бестактными, но произнести их иначе не получится. Возможно, я не прав и ваш опыт не сможет помочь расследованию гибели графа, но по крайней мере он поможет вернуть честь одному, а может и нескольким обитателям этого дома.
Удивительно сложно задавать прямые вопросы. Уилсон вопросительно смотрел на Аманду, искренне сожалея уже о том, что был вынужден говорить столь откровенные слова. И те, что ещё не были сказаны – давили на сердце вдвойне.
- Простите, Мистер Грендон. Но у меня нет опыта расследования убийств. Так что, как видите, помочь вам не в моих силах.
- Сегодня утром, когда мы обнаружили покойного графа, вы сказали, что он умер уже давно. Возможно ли сказать, насколько?
- Нет. - Спокойно ответила Аманда. Было видно что она ожидала вопрос и заготовила ответ на него. - Но граф был одет так же как и вечером, а кожа была совсем холодная. Так что давно. Почему бы не спросить миссис Толлер? Она - сиделка, ей положено разбираться в таких вещах.
Походил ли такой ответ на выпад с выходом в четвёртый сектор против французского варианта стойки рапириста? Отразить и последовать следом за возвращающимся в защитную стойку противником. Пусть это и не в духе джентльменов.
- Из присутствовавших дам и джентльменов вы единственная решили проверить состояние тела, прикоснувшись к нему. Как правило, подобное поведение свойственно мужчинам, далеко не всем, или сёстрам милосердия. Объясните, пожалуйста?
- Я... была в шоке. - Аманда запнулась. - И не понимала, что делала.
Уилсон кивнул:
- Когда вы в последний раз видели графа?
- Перед обедом, когда мы все заходили к нему. - Аманда следила за Уилсоном сквозь ресницы:
- Вы думаете, что это я убила его? Зачем мне? Граф Стаутвуд прекрасно относился ко мне, а с Лидией мы дружим.
Уилсон кивнул и, не отводя взгляда, смотрел на девушку совершенно рассеянно, будто бы и не пребывал в этой комнате. В какой момент взгляд сфокусировался, он и сам не знал. Молодой человек только слегка опустил веки и сложил руки перед собой на коленях.
- Меньше всего я хотел бы о таком думать. Но что же мне думать тогда? – Грендон чувствовал, что внутри едва ли не кипит смесью волнения, горечи, надежды и (неужели?) страсти. – Что, если вы мне говорите неправду?
Рука скользнула к нагрудному карману, доставая на свет брошь.
- Если позволите, это ваше украшение. Я нашёл его сегодня утром на полу, под креслом, в кабинете покойного. Если позволите, я говорю, что оно появилось там значительно позже, чем мы поднимались к графу, позднее, чем он вызывал меня, чтобы отправить к нотариусу. Мисс Аманда, я прошу объяснить вас, каким образом это оказалось в комнате графа?
- Я не знаю. - Растерялась Аманда. - Она была приколота к платью. Я даже не знала что потеряла ее, пока вы не вытащили цветок из кармана. Может она упала еще тогда когда мы все вместе были у графа, а вы не заметили? Или я потеряла ее позже, а кто-то, не знаю зачем, подбросил ее? - Аманда растерянно моргнула, беспомощно кусая губы. - Можно я заберу ее? Эта вещь мне очень дорога. Я.. не убивала графа, поверьте мне! Я не все могу рассказать вам, но графа я не убивала!
Уилсон спокойно сложил руки и покачал головой.
- Если хотите, я расскажу всё за вас. Вам придётся только слушать и сказать, так ли всё было или не так.
Сложно ли собраться с мыслями? Не имея за душой ни единого сильного аргумента, сражаясь с учебной рапирой против дуэльной, опытный рапирист должен только атаковать, пока противник верит, что такое положение дел естественно. Возможно, это и не решит исход поединка, но даст время увидеть слабую сторону противника.
- Начнём с того, мисс Аманда, что ваше знакомство с Францией весьма поверхностно. Безусловно то, что вы получили неплохое в своём роде образование, вот только его глубина невелика. Ваши родители не являются друзьями графа, более того, вы вряд ли имели возможности путешествовать столь часто, сколь хотите в этом уверить. Я не виню графа в том, что он не обратил внимания на детали. Взрослым свойственно не замечать молодёжь, особенно если в последний раз они её видели ещё детьми, - Грендон перевёл дыхание и, посмотрев на брошь, продолжил. – И здесь мы встречаемся с явным несоответствием того положения, которое должно было быть вам свойственно, и мелкими деталями, что поднимаются на поверхность. Многие годы вы не получали должного внимания, что может случиться только в том случае, если ребёнок оказывается отделён от родителей и не имеет возможности ждать помощи от кого бы то ни было. Но прошло всего три месяца с возвращения четы Стаутвудов и вы смогли вернуть то, что наверняка вам принадлежит по праву. Остановите меня, если я не прав, мисс Аманда? Ибо это действительно ещё не всё.

[Переплетчица >>>]

(продолжение беседы с Сейденом)


Аманда молчала, рассматривая свои сложенные на коленях руки. Пальцы были сцеплены так сильно, что костяшки побелели. Книга соскользнула с колен девушки, но Аманда не обратила на это внимания.
Краем сознания Грендон понимал, что ему хочется оказаться как угодно далеко от этого особняка, от этого дела, вообще от всех этих людей, только бы не заниматься пытками, которыми он, по сути руководил.
Но теперь останавливаться было уже нельзя. Что из этого выйдет мог ответить только Всевышний, будь на то его воля. Всевышний или девушка, которая сидела сейчас напротив него, Уилсона.
- Только заступничество и помощь человека, близкого к графу, могли помочь в достижении вашей цели. Как секретарь графа, могу сказать, что подобное мог совершить только один человек, к графу близкий, настолько, насколько была близка леди Стаутвуд, - Уилсон положил брошь на столик подле их кресел, убрал руки, коснулся кончиками пальцев глаз, на пару мгновений зажмурившись. – Мисс Аманда, я действительно не хочу стоять на пути вашего счастья или счастья близких вам людей, но это убийство должно быть раскрыто, иначе могут пострадать невинные и близкие вам люди. Когда завещание графа будет оглашено и, при отсутствии веских доказательств, мировой судья (и в данном случае дело будет курироваться напрямик из Парламента) с огромной вероятностью признает виновником того, кто был больше всего заинтересован в гибели графа, наследника или наследницу.
Ещё немного? Безусловно.
- С другой стороны, кроме леди Стаутвуд, как безусловно и потенциально возможного наследника у покойного графа был ещё и сын, мистер Джулиан Хардести. Насколько точна моя память, его поведение в последний день невозможно объяснить, исходя из законов простой логики. Если задуматься, ваша беседа между ужином и чаепитием и инцидент на чаепитии говорит о том, что вы связаны несколько больше, чем может быть между двумя только познакомившимися людьми. Мисс Аманда, - тихим, немного грустным голосом, с надеждой вглядываясь в лицо девушки. – Мисс Аманда, ваша тайна неприкосновенна и дальше меня она не уйдёт, но, прошу вас, скажите то, что может помочь мне, вам и дорогим вам людям?
- Как вы смеете? - Аманда вскинула голову и гневный румянец залил ее щеки. - Как вы смеете приходить сюда и притворятся моим другом, а потом говорить такое про Лидию.. и про меня?! Ваша милая улыбка, адресованная миссис Филби тоже не была улыбкой вежливости. Влюбились в эту женщину и теперь пойдете на все, что б ее защитить? Ха! Вы опоздали Уилсон! Место в ее сердце уже занято. Ваша чудесная Памела встречается с Джулианом! Как знать, может они нашли еще что-то помимо проведенных вместе ночей, и теперь после того как мистеру Хардести обеспечен титул настанет пора и мистера Филби? Может миссис Филби желала бы однажды проснуться графиней Стаутвуд?
Усилием воли Грендон заставил себя не вскакивать, не высказываться, не отпускать мысли вскачь, а удивлённо поднять брови и удивлённо смотреть на Аманду.
Противник атакует, но он ещё не замечает разницы в избранном оружии, а посему атакует, чтобы не быть атакованным самому. При этом он демонстрирует свой характер. Волнение? И что-то ещё.
- Нет, вы обвиняете меня, потому что я задел ваши чувства и задел достаточно близко к истине. Я не прошу, чтобы вы мне доверились или считали своим другом, хотя, да, я этого хочу. Поверьте, не во вред. Может быть, сейчас вы не верите, что я не хочу задеть вас или сделать плохо. Я должен узнать, в чём именно имело место происшествие, и врать вам в мои планы не входит. Брошь ваша. Прошу вас ещё раз подумайте, как она могла оказаться в комнате графа?
- Вы мне не верите? - Аманде удалось взять себя в руки и теперь о былом волнении напоминал только все еще не схлынувший румянец. Но голос был спокоен. - Я вам не вру. Миссис Филби была с Джулианом в ночь убийства. Они сорились. И я не знаю, где я потеряла брошь. Возможно в столовой? Я быстро ушла после того инцидента, о котором вы соизволили вспомнить.
- Расскажите об этом, пожалуйста. О ссоре, - Уилсон нахмурился, откинувшись на кресло, он смотрел теперь куда-то в сторону стены. Сын графа, нелюбимый, который в первый раз за три месяца появился дома, встречается с невесткой графа? Как?
- Я подошла к двери Джулиана. У нас не очень-то сложилось знакомство. Еще днем он подошел поблагодарить Лидию что она поселила его в его детскую комнату. А я сказала, что в его старой комнате живу я. И спросила, неужели он не помнит даже таких мелочей о детстве? Я не хотела его задевать, но это вышло как-то само собой. Он разозлился. Потом та сцена в гостиной. Все были встревожены и злы. Вечером я решила, что должна извиниться перед мистером Хардести. И еще хотела попросить, что б он подвез меня до Бата. Он ведь говорил, что уедет утром. Я подошла к двери и тогда услышала голоса. Женский был почти не слышен, я разобрала только что речь идет о графе. А еще о грехе. А Джулиан почти кричал. Что ему наплевать и на графа, и на все это. Он обещал Памеле, что увезет ее отсюда и что позаботится о ней. Я решила что не хочу подслушивать и я ушла.
Аманда прикусила губу, что б не всхлипнуть и гордо вскинула подбородочек, не зная что в ее взгляде смешивается ужас и мольба о помощи.

[Сейден >>>]

(завершение с продолжением)
С Переплётчицей

- Он называл её по имени? – тихо спросил Уилсон, глядя куда-то в сторону своих туфель.
Аманда изумленно посмотрела на мужчину, но поняла его вопрос по-своему. В глазах промелькнуло сочувствие:
- Простите, Уилсон. Он называл миссис Филби "любимая".
Грендон нехарактерно хмыкнул, глянув перед собой с несколько странным выражением лица, поднялся на ноги. – Прошу вас, Аманда, последний вопрос. Есть что-либо относительно нынешней ночи, что вы могли бы счесть необычным или напрямую связанным с графом?
- Я бы назвала странным день: столько новых людей. Все эти разговоры, вопросы, скандалы.... Нет, пожалуй ничего странного.
Глаза Аманды вновь наполнились слезами и она по-детски вытерла их ладонью:
- Я так хотела поговорить с ним, Уилсон! Так хотела. А получилось, что даже не попрощалась...
Молодому человеку осталось только опустить взгляд, чтобы не видеть эту смесь грусти и отчаяния, пожалуй, даже самый обычный удар в боксе не может нанести мужчинам больше вреда, чем вид женских слёз, когда им плохо.
- Он… Он очень хорошо относился к вам, Аманда. Возможно, насколько это чувство свойственно графу, он вас любил. И не только как дочь его друзей, но и как друга.
И, поклонившись, Уилсон вышел из кабинета.

Леди Стаутвуд столкнулась с Грендоном в коридоре. Она была укутана в темную шаль, а пудра и косметика не скрывала ни темных кругов под глазами ни набухших красных век.
-Мистер Грендон. А я решила посмотреть как там Аманда. - Леди Стаутвуд заставила себя улыбнуться. - Как продвигается расследование?
Губы Уилсона дрогнули, будто перенимая улыбку леди, но почти тут же сложились в маску обеспокоенности:
- Убийца сделал всё, чтобы скрыть что-то важное. Возможно, новое завещание графа или другие документы. При всей строгости его светлости, я не нашёл пока что иных причин для произошедшего. Возможно, удастся отыскать оружие, которым воспользовался убийца. Скажи, леди Лидия, у графа было огнестрельное оружие?
- Нет. Альберт любил холодное оружие. Вы же видели, на что похожа стена кабинета! Там даже есть палаш от индийского принца - бесценная вещь. Но ничего стреляющего... Хотя, нет. Один пистолет у Альберта был. Достался ему по наследству от отца.
Молодой человек внимательно вслушивался в каждое слово, кивнул:
- Можно ли на него взглянуть?
- Конечно. Он в спальне Альберта. - Она помедлила. - я приказала не готовить на большой печи: ее дымоход идет вверх и обогревает комнаты Альберта. А там ведь должно быть холодно. Пойдемте, я покажу вам пистолет.
Леди Стаутвуд быстро поднималась по лестнице, не разговаривая и не оборачиваясь на Уилсона, подошедшего с каким-то вопросом Мортона она заставила замолчать и уйти одним жестом. Грендону оставалось только следовать за её светлостью и желания завести разговор он также не проявлял. В частности, молодой человек всё ещё был погружён в недавний разговор с Амандой. Нет, в то, что Пэм могла бы быть замешана в такие отношения Уилсон отказывался поверить напрочь. Но почему же Аманда так горячо обвиняла Джулиана?
Но вот и дверь в комнату графа. Уилсон шагнул внутрь следом за графиней.
- Леди Стаутвуд? - Пару раз стукнув в открытую створку двери в комнату шагнул Джулиан. - О, простите, не хотел вам мешать.
- Вы не мешаете, Джулиан. В какой-то мере это касается и вас. Леди Стаутвуд прошла в спальню и с дальней полки извлекла пыльную деревянную шкатулку с вензелем Стаутвудов.
- Прошу вас.
При осмотре Грендон её не приметил, поэтому рассеяно кивнул Джулиану, досадуя на себя. Он подошёл к Лидии и заглянул в открытую шкатулку.
В ящике было два гнезда характерной формы, выстланые бархатом. В одном из них лежал пистолет с вензелем Стаутвудов на рукояти.
- Леди Лидия, у графа был только один такой пистолет? – палец коснулся бархата в том месте, где должно было бы лежать второе оружие.
- Насколько я помню, да. Второй исчез где-то двадцать лет назад. - леди Стаутвуд подняла глаза на Джулиана и медленно повторила:
- Исчез двадцать лет назад.
Уилсон кивнул, возвращаясь к текущей проблеме:
- Леди Стаутвуд, я прошу вашего разрешения, чтобы обыскать дом в поисках возможного орудия убийства. Это подразумевает и посещение комнат, в которых обитают наши гости. Не думаю, что он мог исчезнуть. Или быть выброшенным. В прошлую ночь выйти во двор было весьма проблематично.
- Если это нужно, что б найти пистолет, - негромко произнес Джулиан безупречно-светским тоном, - то не стоит. Второй пистолет у меня.

Сообщение отредактировал Сейден - 8-03-2010, 19:10

[бабка Гульда >>>]

(С Переплетчицей)

Мортон оглянулся на шаги и замер, разглядывая стоящую перед ним Памелу. Потом его губы дрогнули в едва приметной улыбке, а глаза потеплели:
-Пресвятая дева, маленькая мисс Пэмми, как же ты выросла! – вырвалось у него. Но дворецкий тут же взял себя в руки:
- То есть, простите миссис Филби.
Памела Филби улыбнулась. Нехорошей такой улыбкой. Когда так улыбается тигрица, все живое в джунглях кидается прятаться по гнездам и норам.
- Выросла, Мортон, выросла. И уже не дура, как была в детстве. И меня не испугаешь такими вот записочками.
Держа двумя пальцами желтую записку (которую предусмотрительно захватила, зайдя в спальню), она повернула ее так, чтобы дворецкому был виден текст.
- Шалости, да? Пугаешь меня, да? Позволю себе напомнить, что во время этой, как ты называешь, шалости... а полиция назвала бы уголовным преступлением... я была тогда несовершеннолетней сопливой девчонкой. А сколько тебе лет было, а? Нет, пугать он меня будет! Да я тебя сама испугаю так, что только в Дартмуре в себя придешь!
Кровь отхлынула с впалых щек дворецкого, но взгляд он не отвел.
- Мисс Пэмми.. Филби… Я бы никогда!.. Я… откуда это у вас?
- Не думаю, что ты сам ее засунул мне в ночной чепчик, - не отступала гневная Пэм, в которой сейчас осталось очень мало от истинной леди.
Тетушки упали бы в обморок, увидев сейчас свою воспитанницу. Но Мортону уже доводилось видеть юную Памелу Рокстон в ярости.
Именно с такими глазами она когда-то выдохнула, стиснув кулачки:
"Они посмели уволить тебя, эти вяленые рыбины?! Мортон, клянусь памятью о маме: они об этом пожалеют!"
А сейчас с такими же яростными глазами она покачивала перед лицом Мортона запиской:
- Кому из горничных ты велел подбросить мне эту гадость? И что ты ей рассказал?
Мортон стойко выдержал обвинение, лишь слегка вздрогнув.
Памела в гневе – это было почти привычно. И даже много лет спустя, глядя на разьяренную, наступающую на него женщину Мортон все еще видел маленькую девочку, которой тайком носил ватрушки с кухни, когда строгие тетки оставляли ее без ужина.
- Маленькая мисс Пэмми, клянусь! Я никогда бы не причинил вам вреда и никому бы не позволил. – И уже тише добавил. – И никогда я не забывал, что вы сделали для меня. Ваше сердечко досталось вам от ангела.
"Ангел", только что готовый вцепиться в лицо Мортона ногтями, вдруг замолчал.
У Памелы Филби было редкое для женщин свойство: она умела остановиться, когда эмоции захлестывали ее и тащили вперед, все равно куда - в ссору, в истерику, в каменное упрямство. Обычно женщине трудно прекратить нервную сцену. Миссис Филби умела быстро обуздывать эмоции.
Она помолчала несколько мгновений.
- Но для остальных в этом доме я вообще чужая, - сказала она уже сдержаннее. - Кто меня здесь знает? Кому надо выгонять меня отсюда? Я решила, что ты вспомнил про ту историю... дура, да?
-Мисс..ис Филби, я понимаю что вы так подумали, но поверте - это неправда! - Мортон тоже взял себя в руки, но прозрачные голубые глаза все еще были теплы и задумчивы. - Но в одном вы правы. Зачем кому-то выгонять вас? Я бы сказал, что знаю, кто держал в руках записку, но этого не может быть: та записка была уничтожена на моих глазах!
- Ну-ка, ну-ка, что за записка? - заинтересовалась Памела. Заметив, что дворецкий не горит желанием отвечать на ее вопрос, она замурлыкала жалобно:
- Ну, Мо-ортон... ну, пожа-алуйста... ты же видишь, меня обидели, а я даже не знаю - кто...
Было время, когда этот несчастный голосок безотказно действовал на Мортона и заставлял прикрывать все проказы маленькой разбойницы Пэмми.
- Миссис Филби, ну, может, не будете вы в это влезать, а? - простонал Мортон, же зная что не устоит, не сможет отказать. Хоть и незнакомая перед ним женщина, но у нее все еще глаза его Пэмми и ее беззащитность, спрятанная под бравадой.
- Я бы не влезала, - почти честно сказала Памела Филби. - Меня в это впихнули. Мортон, если бы тебя в темноте ударили и убежали - ты бы, наверное, хотел знать, кто это, правда? Ведь он и второй раз захочет ударить!
- Я не думаю, что леди Стаутвуд ударила бы вас в темноте. - сдался Мортон. - Она прочла такую же записку. Я запомнил, потому что бумага необычная, правда? А потом она сожгла ее в камине. При всех.
Памела вспомнила, как леди Стаутвуд, входя в столовую, кинула в камин какие-то бумажки.
- Получается, кто-то ударил в темноте не только меня, но и леди Стаутвуд, - медленно произнесла она вслух.
Миссис Филби понимала, что она может быть не права. Записка, полученная Лидией Стаутвуд, не обязательно была угрожающей. Могла быть, скажем, любовной. Но что-то подсказывала женщине, что она угадала верно.
Но сейчас это было не самым главным. И безразлично сейчас было Памеле, кто убил лорда Стаутвуда - да хоть привидение из фамильного склепа! Главное, она обидела Мортона, замечательного, доброго Мортона, без которого в детстве сошла бы с ума от одиночества и тоски. Или сбежала бы из дома.
- Мортон... ты сердишься на меня?
Мортон улыбнулся. Совсем чуть-чуть, самыми уголками губ. Да и такая улыбка была редкой на его малоподвижном лице. Осторожно взял кисти Памелы в свои руки и прижал их к груди:
- Не думаю, что смог бы когда-нибудь на вас рассердиться, моя маленькая мисс Пэмми.

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 9-03-2010, 14:56

[Сейден >>>]

С мастером

Грендон с любопытством посмотрел на Джулиана и кивнул. Что ж, во всей этой истории логика давно была оттеснена на последнее место, а вперед вышли неожиданные открытия о подробностях жизни семейства Стаутвудов. Грендон мысленно поспорил сам с собой, что сейчас окажется обладателем ещё одного милого семейного секрета, который в очередной раз всё запутает.
- Как он оказался у вас, мистер Хардести?
-Это - семейная реликвия. У наследника титула должно было быть хоть что-то, что напоминало бы ему о чести рода. И он был отдан мне. - Джулиан коснулся кольца на мизинце: - История не особо захватывающая, не так ли?
- Отчего же, - Уилсон невольно улыбнулся. – Это не какая-нибудь выдумка Белла, это реальность.
Нет, чутьё подвело. История оказалась вполне в духе этих людей. Но что же было не так, что же заставляло Грендона так пристально посмотреть на руки сына покойного графа?
- Вы позволите на него взглянуть, сударь? Если не принимать в расчёт возможной версии, что кто-то принёс пистолет с собой, ваш остаётся единственным, который я ещё не видел. Пистолет, что только что показала леди Лидия определённо не использовался, - Грендон не стал заканчивать фразу «либо после использования был аккуратно вычищен».
- Конечно. Он в моей комнате. - Джулиан сделал приглашающий жест. - Сказать по правде, я собирался вернуть его графу. Но со всеми этими событиями такая мелочь вылетела из головы. Мне принести его вам или пойдете со мной?
Быстро обернувшись, секретарь поклонился графине и снова повернулся к Джулиану.
- Если позволите, я с вами, - и уже выйдя из кабинета, по дороге к комнате где расположился Джулиан, Уилсон задал мучивший его вопрос. – Простите мою нескромность, мистер Джулиан, но вчера, в курительной комнате, вы были раздосадованы разговором, концовку которого я имел случай услышать. Я вынужден спросить у вас о том событии в свете случившегося. Что там произошло?
- Простите? -Джулиан с вежливым непониманием посмотрел на секретаря. - Не припоминаю такого.
Уилсон выдержал этот взгляд, серьёзно и немного удивлённо кивнул, последовав за молодым наследником далее. Но вот и комната.
Джулиан открыл дверь, пропустив гостя вперед:
- Оружие в сундуке. Я не доставал его когда приехал. Прошу сюда.
Молодой человек откинул крышку сундука и сунул руку под аккуратную стопку одежды. Лицо его изменилось, глаза сузились, и Джулиан нетерпеливым жестом разворошил одежду, стремясь убедится в ужасном факте:
- Оно пропало!

[бабка Гульда >>>]

(Мы с Сейденом)

Обратно в гостиную секретарь вернулся в состоянии полного неудовольствия от сложившегося расследования. Казалось бы, потяни за любую ниточку, и за ней обнаружится целый клубок событий, которые только успевай раскручивать. Но что делать с нитями, каждая из которых представляет собой собственный клубок, а вместе они ещё и умудрились соединиться?
Это-то и лишало спокойствия обычно уравновешенного и умеющего держать себя в руках Уилсона. После посещения комнаты Джулиана в мыслях даже промелькнула идея провести эти дни до приезда инспекторов, закрывшись в своей комнате с бутылочкой вина и ворохом бумаг многолетней давности. Глядишь, что бы и открылось, ну а нет, что ж, так тому и быть. Вот только внутри уже проснулось это наполовину азартное желание докопаться до сути дела.
Зайдя в гостиную, Уилсон направился к креслу, за которым сидел вчера вечером. И, сложив перед собой руки, задумался, глядя пустым взглядом перед собой. Надо было что-то делать со всем полученным.
Памела Филби не вошла - впорхнула в комнату. Расследование нравилось ей все больше и больше. Будет что рассказать лондонским подругам. Ах, все как в детективных романах мистера Коллинза. И этого, недавно прочитанного... ну, там еще герой со скрипкой... да, мистер Дойл!
- Уилсон! - начала она таинственным голосом. - Твой приказ выполнен! Я говорила с Ирмой Толлер!
Она опустилась в кресло, чуть запрокинула голову, закрыла глаза, чтобы ничего не мешало ей вспоминать, и почти дословно воспроизвела свой разговор с сиделкой.
Выпрямившись и открыв глаза, она добавила - снова "страшным" голосом:
- В этом зверинце убийцей может быть любой, но я крепко подозреваю наследничка, этого грубияна Джулиана! Правда, у меня на подозрении не только он...
Уилсон с некоторой долей досады покачал головой:
- Но ведь для него убивать графа было бы опаснее всего. Как основной наследник, он получает титул и состояние дома Стаутвудов, то есть у него наибольший интерес. Если только у Джулиана всё хорошо с психическим здоровьем или граф не пообещал его лишить наследства новым завещанием, то… - Грендон выпрямился, сжав подлокотники кресла и посмотрев на Памелу:
- Совсем вылетело из головы, вчера вечером граф, после разговора с братом и сыном был в ярости и звал нотариуса. Пожалуй, мне следует поговорить с мистером Филби и Джулианом. С Мистером Стаутвудом – ещё раз.
После чего Уилсон коротко рассказал о результатах обыска покоев лорда.
- Если только я не пропустил, убийца унёс пистолет, уничтожил некие документы, а что-то унёс с собой, - резюмировал секретарь. – Кажется, пистолет, из которого застрелили графа, принадлежал Джулиану, но когда я попросил его показать, пистолета на месте не оказалось. И он себя вёл как-то странно, я стал свидетелем сцены, которую Джулиан с кем-то из девушек устроили перед курительной комнатой, - Уилсон передал по памяти те события. Когда же сегодня я спросил у него, что там происходило, он притворился, что не понимает меня. Да, - тут Грендон немного смутился. – Пэм, скажи, пока мы были в курительной, как вели себя остальные дамы?
- Нормально вели... - рассеянно сказала Пэм, думая о своем. - И все же в этом деле совершенно точно участвует женщина. Либо убийца, либо сообщница - ну, ты же понимаешь, мужчина в женском платье выглядит нелепо. Но зачем ее в такую погоду понесло во двор?
- То есть и леди Лидия, и Аманда всё время были в гостиной? – Уилсон удивлённо пропустил всю остальную фразу Памелы. – Если так, то, кажется, наша сообщница либо мистер Филби (чему я уже, признаться, не удивлюсь), либо одна из служанок.
- Гарольд в платье сиделки?! - расхохоталась Памела. - Забудь. Лидия, Аманда, любая из служанок... Уилли, я же тебе говорила. что застала сиделку Толлер, когда она держала в руках свою форму. Влажную форму! Ни одна женщина не станет складывать сырые вещи, у них потом неприятный, затхлый запах. Сиделка была удивлена и рассержена, и я ее понимаю. А это значит, что какая-то другая особа надевала ее форменное платье. И в нем выходила во двор, под снегопад... ну, не душ же она в платье принимала, правда?
- Да, но от этого выбор не уменьшается! Убийца прошёл по дому едва ли не с оркестром (Мортон сетует, что этой ночью кто-то умудрился поломать столик в холле), и этого никто не заметил. – Грендон воскликнул чуть более резко, чем хотел, огорчённо посмотрел на миссис Филби. – Прости, Пэм. Меня вывел из себя разговор с Амандой. Насчёт связи её и леди Стаутвуд сомнений не остаётся. Даже если они и не родственницы, то связь между ними значительно более крепкая, чем между простыми подругами. Похоже, что девушка окончательно запуталась в своих проблемах. Возможно, поссорилась с Джулианом. Во всяком случае, история получилась значительно хуже, чем мы ожидали. И (опять же догадки) то что вся семья съехалась в гости к графу одновременно, имеет под собой определённую цель. Вопрос только, как выловить то слабое звено, после которого посыплется вся цепочка. Ещё из фактов… - после небольшой паузы Уилсон медленно пересказал разговор с Амандой, не упустив и момент с обвинениями. – Вот теперь из фактов – всё. Она в отчаянии, скорее всего, в её планах что-то сорвалось. И, да, я верю, что она действительно сожалеет о смерти графа, всё остальное не более чем разбитые чувства.
Как ни странно, обвинения Аманды не рассердили Памелу.
- Нет, - задумчиво сказала она. - Нет, Уилли. Из фактов - не все. Ты, кажется, говорил, что любой документ, любая записка скажет тебе больше, чем то, что в ней написано? Так вот тебе записка. Это - факт. Я нашла ее в сборнике французских стихов. Уверена, что ее туда положила Джулия. Машинально, как закладку. Мне кажется, тебе надо это прочесть.
И миссис Филби протянула Грендону записку.
Тонкая белая бумага. Резкий неразборчивый почерк.
"Дж! Это совсем не то, что ты думаешь! Клянусь, я люблю тебя. Всем сердцем люблю. Прошу – приходи. Нам надо поговорить. А."
Уилсон перевернул листок, ещё раз и снова посмотрел на текст.
- В смысле, она этот текст также прочитала? Если подумать, она сегодня чувствовала себя крайне беспокойно. Боюсь, о самой записке сложно что-либо сказать. Если только не предположить, каким именно образом она могла попасть к Джулии. Либо Аманда, либо Джулиан оставили записку по забывчивости? Не верю. Ты считаешь, что мистер Джулиан и Джулия влюблены друг в друга?
Грендон удивлённо поднял брови и не смог не улыбнуться, представив себе эту пару, чуть самоуверенного, открытого жизни и будущему опального сына лорда и скромную тихую мышку-служанку.
- Уилсон, - сказала Пэм неожиданно хмуро. - Ты считаешь, что это записка от Аманды к Джулиану? Я тоже сначала так подумала. А теперь меня преследует мысль... нелепая, ужасная... хотела бы я ошибиться! Но у меня перед глазами стоит потрясенное лицо Джулии, когда она открыла дверь только что приехавшему Джулиану...
Она стиснула руки перед грудью.
- Глупо это или нет, но я считаю, что "Дж" - это Джулия. А вот "А" - что угодно. Александр, Арчибальд, Арнольд... Вспомни, Уилли, - сын лорда Стаутвуда покинул дом в шестилетнем возрасте. Он не приезжал домой, отец его не навещал... Ты уверен, что мужчина, зло острящий за рождественским столом, - это тот самый шестилетний малыш, а не чужой человек, выдающий себя за графского сына?

[Сейден >>>]

(С Гульдой)

Пришла очередь засмеяться Грендону. Сама мысль, что кто-нибудь мог бы посметь совершить такую наглость прямо под носом у грозного и всевидящего графа, вызвала безудержное проявление веселья. Но – лишь на считанные секунды. А после пришло отрезвление, Грендон нахмурился и с огорчением посмотрел на Пэм:
- Хуже просто не может быть. Но почему Джулия? Что может связывать обычную служанку и сына графа, или хотя бы его подменыша? Если подумать, Джулия очень сильно отличается от обычной девушки, которая выросла в деревенской местности. Но помимо этого за последние два месяца ничем другим от остальных обитателей Стаутвуд-хола не отличалась.
- Вот именно - сильно отличается, - хмуро отозвалась Памела. - Нет, ты объясни, кто в этой самой деревушке привил ей любовь к французским стихам в оригинале?
- Если предположить, что мисс Аманда может находиться в родственных отношениях с графиней, - тут Уилсон помедлил с продолжением, пытаясь вспомнить что-то важное, что уже мелькало перед его глазами. Но не получилось. Нехотя, молодой человек продолжил. – А ещё, как ты предполагаешь, считать, что Джулиан не настоящий сын графа, то почему не предположить, что Джулия – настоящая дочь графа? Но граф не заметил ничего подозрительного в поведении сына, а его упоминание о пистолете как семейной реликвии уже говорит о том, что он как минимум знает о существовании сына. Даже если их что-то связывает, то что это может быть? Граф приехал два месяца назад, и с тех пор ничего подозрительного в поведении девушки заметно не было.
- Не знаю, - вздохнула Памела. - Я же здесь только со вчерашнего дня. Хотя иногда кажется, что живу тут уже сто лет. Неужели только вчера граф был жив и обещал мне рождественский подарок? Глупая я курица, правильно Гарольд говорит. Надо было взять хоть один алмаз, пока предлагали...
Ее рассеянный, задумчивый взгляд вдруг сфокусировался на Грендоне, стал острым и внимательным.
- Алмазы! Ты же говорил, что сейф был открыт! Алмазы на месте? Там же, в шкатулке?
Грендон открыл рот и закрыл, прижал кончики пальцев ко лбу:
- Алмазы? Ну вот и ещё один мотив для убийства. Шкатулка была на полу рядом с сейфом, открытая и пустая. Если, конечно, там нет иной обитой изнутри бархатом шкатулки.
Загибая пальцы, секретарь перечислил скорее для себя, но получилось, что в слух:
- Итого, граф убит. Пропали драгоценности, сожжены бумаги, нотариус так и не был вызван. Как ты узнала про драгоценности, Памела? Граф… не рассказывал мне о них и свой сейф всегда держал закрытым, во всяком случае при мне не пользовался.
- Он показывал их мне... вернее, мне и Гарольду, - ответила девушка, припоминая. - Еще там был мистер Хардести и... да, еще заходила с подносом кухарка, но граф ее ужасно грубо выгнал.
- Вор ошибся только с погодой. И уйти ему вовремя не удалось. Графиня дала своё разрешение на обыск дома. Я уговорился с Мортоном, что после обеда он мне поможет. Кстати, он уже скоро. Любопытно, кто из гостей и хозяев дома выйдет в общую столовую, - мысли снова улетели. – Ещё я собираюсь поговорить с Гарольдом, а по результатам беседы, и с Джулианом.
Не к месту в голове всплыли воспоминания о той статье, которую Джулиан нашёл среди прочих обгоревших страниц в камине – статье о венчании.
- Джулиан что-то говорил о том, чтобы его даже не пытались шантажировать – вопрос, к чему это относилось. И, далее, он не стесняясь собирался поцеловать Аманду. Мне кажется, здесь имеет место не простой флирт. Вполне возможно, что девушка его ревнует – это видно и по её реакции, вопрос только – к кому в действительности?
- Зачем стесняться, целуясь под омелой, - усмехнулась Пэм. - А вот насчет ревности ты прав...
Она сдвинула брови, раздумывая.
- Вор ошибся с погодой, - повторила она слова Грендона. - Вор... или воровка. С погодой... Уилли, форма сиделки была мокрой! Подумай: какая-то женщина в такой снегопад вышла из дому! Зачем? Может быть спрятать что-то вне дома? Пистолет? Алмазы? Но где? В хозяйственных пристройках? В домике прислуги? Я совершенно не знаю, что там, снаружи. Я не выходила за порог дома с самого своего приезда.
- Если это так, то сделавший это человек нанёс мне личный вызов, - тут Уилсону пришлось пояснить, преодолевая некоторое смущение. – Так получилось, что я нынешней ночью спал в пристройке для слуг и ничего не слышал. Что же, я первым делом наведаюсь туда.
Уже поднимаясь, Грендон почувствовал, как беспокойство кольнуло его под бок.
- Пэм, - очень спокойным, почти умиротворяющим голосом, - ты ведь не будешь делать ничего опасного? Кажется, наш убийца начисто лишён моральных принципов.
Пэм посмотрела не него чистым, наивным до прозрачности взглядом.
- Делать что-то опасное? Я? Зачем, Уилли?!
И подумала:
"Если, конечно, не узнаю чего-нибудь про алмазы. Ради этой кучки камешков я согласна босиком влезть на обледеневшую крышу этой жуткой усадьбы!"
От увиденного Грендон почувствовал себя ещё больше не в своей тарелке.
- Поговори, пожалуйста, с Джулией. Если она не та, за кого себя выдаёт, то, с учётом её характера, долго сохранить важный секрет не сможет, - у Уилсона была большая надежда, что он успеет вернуться раньше, чем миссис Памела успеет придумать способ поставить себя под угрозу раскрытия убийцей.
- С Джулией? Попробую, - кивнула Пэм. - Но тогда, пожалуйста, отдай мне записку "Дж" от "А". Я верну ее Джулии - чем не повод для беседы? Или эта записка тебе еще нужна?
Бумажка перекочевала из рук в руки.
- Жаль только, что её нельзя засвидетельствовать у нотариуса перед возвращением, - молодой человек не удержался от этого последнего комментария.

Сообщение отредактировал Сейден - 18-03-2010, 23:11

[бабка Гульда >>>]

(Мы с Переплетчицей)

Стук в дверь был так тих и неуверен, что не жди его – сложно было бы и расслышать. Подождав минуту, Джулия приоткрыла дверь и неуверенно спросила:
- Можно, миссис Филби? Я не хотела вас беспокоить, но Мортон сказал, что вам нужна помощь?
- Да-да! - просияла Памела Филби улыбкой навстречу вошедшей девушке. - Конечно! Мне нужно причесаться и уложить волосы...
Кресла в спальне не было, поэтому Памела уселась с ногами на кровати, прислонившись лопатками к ее спинке. Темные длинные волосы женщины хлынули по ее спине и по спинке кровати.
- Вот так! Если вы, голубушка, встанете сзади, мы прекрасно устроимся! Моя щетка для волос и шпильки лежат на столе, вам только руку протянуть...
Устроилась Памела и впрямь прекрасно: напротив висело зеркало, в котором ей будет видно лицо Джулии, хлопочущей над прической.
- Какие они красивые! – искренне выдохнула Джулия, разглядывая густые длинные волосы женщины. – Мне бы так хотелось иметь такие! Простите… завидовать – грех…
Девушка смутилась и повернулась, чтобы взять расческу:
Тонкие пальцы ловко разделили пряди, чтобы было удобнее расчесывать.
Памела едва не замурлыкала, как котенок, от удовольствия.
- Какие у вас легкие руки... добрые такие... Моя лондонская горничная, Мэри-Энн, во многих отношениях сокровище, но как возьмется причесывать - хоть кричи. А вы - просто мастерица.
Пэм говорила не притворяясь, от души.
-Спасибо, - улыбнулась Джулия, немного расслабляя напряженные плечи. - Я совсем не умела это делать, но леди Стаутвуд очень добра и терпелива. А мисс Аманда любит модно причесаться! Никогда не выходила из комнаты, если не накрасилась и не причесалась. Хотя и сама прекрасно управляется – она просыпается рано, а на завтрак почему-то всегда поздно спускается. Леди Стаутвуд плела ей замечательную косу и меня научила. А вот у Бесс совсем не получается. Она даже сама смеется: все детство на кухне в гостинице помогала, так теперь попроси причесать - а все равно в результате ватрушка выйдет!
- Да, - посерьезнела Памела. - Не хочу сказать ничего худого про Бесс, она славная девушка, но между вами разница так заметна, что просто удивительно. Можно подумать, что вы росли не в одной деревне. Вчера, когда мы собирались за рождественский стол, я обратила внимание на то, что вы читаете французские стихи. - Миссис Филби приподняла томик, который предусмотрительно положила на кровать в пределах досягаемости. - Меня, помню, это удивило и восхитило. И мелькнула мысль, что вы заслуживаете от судьбы чего-то большего...
Она невесело улыбнулась.
- Хотя и сама не знаю, чего именно...
- Нельзя роптать и просить милости. Я благодарна за то, что имею, -вздохнула Джулия, бросив взгляд на томик.
- Да... - неуверенно протянула Памела. - Может быть, вы и правы. В конце концов, у вас хорошее место... И леди Стаутвуд наверняка вас ценит. Вы и сами просто клад, да еще знание французского... это может быть очень полезно, если леди отправиться путешествовать на континент и возьмет вас с собой. Где вы учились этому языку?
- Я не говорила леди Стаутвуд, что знаю французский. Но его ведь должна знать мисс Аманда, не так ли? Если графиня поедет на континент, то мисс Аманда сможет переводить. А меня учил отец. Французский, немного греческого и латынь.
- О! - В голосе Памелы звучало уважение. - Ваш отец был священником, не так ли?
-Откуда вы знаете? - удивленно выдохнула Джулия, и ее рука с расческой застыла. Но тут девушка сама кивнула и улыбнулась: - Да, я не подумала. Это можно было понять. Отец учил тому, что знал сам.
- Конечно, - кивнула Памела. - Догадаться нетрудно, и это многое объясняет в вас...
Она приподняла томик стихов.
- Да, хорошо, что я вспомнила... Мне же надо вам кое-что отдать! Вчера я заметила, что вы вложили в книгу сложенную бумажку. Читая вечером стихи, я в рассеянности развернула закладку - и убедилась, что это не какая-нибудь ненужная бумажка вроде счета от прачки. Может, вам не хотелось бы это потерять...
Памела аккуратно вытряхнула себе на ладонь записку.
- Надеюсь, вас не обидит, что я это прочла... Иначе как бы я догадалась, что ее надо вернуть?
Не надо было смотреть в зеркало на девушку, что бы увидеть, как она потрясена. И что это бумажка знакома ей – тоже. Опустив глаза, Джулия протянула руку и быстро схватила записку, смяв в пальцах тонкую бумагу:
- Спасибо.
- Не за что, дорогая моя девочка... - сказала Памела грустно и сочувственно. - Увы, я знаю, как сложны и запутанны могут быть сердечные дела...
Джулия коротко вздохнула и отвела глаза:
- Скажите, миссис Филби, вы... вы ведь все понимаете, правда? Это грех – желать так? Это грех похоти? За него меня наказывают?
- Девочка, если это и грех, то так грешны все мы, от праматери Евы, - горячо отозвалась Памела. - Я не очень помню, как там, в Библии, про "станут двое плотью единой", но это там точно есть! Грех, тоже мне! Несчастна та, которая этого не узнает за всю свою жизнь! Это не женщина, а вяленая рыба! У меня были две тетушки, которые до самой смерти жутко гордились тем, что не познали греха. Так и прожили жизнь, как засушеные цветы в молитвеннике... противно!
Джулия, закусив губу, кивнула и, спохватившись, вновь принялась расчесывать волосы Памелы.
- Я так часто думала об этом! И поговорить не с кем было. А папа – он замечательный, но я не смогла бы ему сказать. Даже на исповеди скрыла. Я позволила себе думать, мечтать. А потом… вы ведь слышали что у нас новый священник, да? Иногда я думаю – не моя ли вина в том, что отец… ушел? Ведь за паству отвечает пастух. А вот теперь - снова. - Джулия бросила взгляд на корман, куда убрала записку и потянулась за шпилькой. - Спасибо вам за то, что вы мне сказали, миссис Филби.
- Что за ерунда, не мучь себя! - ласково отозвалась Памела. - Если бы за девические мечтания наказывались бы родители, никакое старшее поколение не жило бы больше сорока лет! Покажи мне девушку, которая бы не мечтала о любви, и я скажу тебе, что она - дура!
И тут миссис Филби спохватилась:
- Постой... ты сказала про грех: "За него меня наказывают..." Тебя кто-то обидел, милая?
- Мысли - это тоже грех. Я.. я хотела. Очень. Из нас двоих не я оказалась благоразумной. Он сказал, что это было бы неправильно. И я буду жалеть потом всю жизнь. Я очень злилась. Роптала. И представляла себе... то, в чем мне было отказано. Хотя бы раз! А потом папа заболел и умер. - Джулия ловко подняла прядь и, скрутив ее, закрепила шпилькой. - Я не представляла, что когда-нибудь могу оказаться без него. Мы не ценим родных, пока не лишаемся их - это горький урок.
- Да, - хмуро согласилась Памела. - Моя мама...
Она осеклась, чуть помолчала - и продолжила тверже:
- Родители рано или поздно... уходят. Так и должно быть, мы тоже когда-нибудь оставим наших детей. А все остальное... если и грех, то не самый страшный. Подумаешь - мечты о мужских объятиях! Этой ночью кто-то застрелил больного старика. Вот это - действительно грех, не то что наши женские переживания...
- Бедный граф! - Кивнула Джулия. - Я плохо его знала, но пусть будет господь милостив к его душе. Я молилась за него. Плохо когда так, без отходной молитвы.
- Я знала его лишь день, - задумчиво отозвалась Памела. - Да, у него был скверный характер, но... но граф показался мне ярким. Опасным, но незаурядным. В его возрасте многие превращаются просто в растение, предмет заботы для родственников. А он вполне мог за себя постоять - и, как мне представляется, держал окружающих в кулаке...
И добавила прежним, спокойным голосом:
- Да, вот еще... Джулия, кто вчера стелил мне постель, вы или Бесс? Я нашла на кровати еще кое-что... не принадлежащее мне.
-Честно говоря, я не знала графа до.. до дня его смерти. Он был сложным человеком, но очень сильным. Отец часто говорил о нем. Граф ему нравился. Хотя папа и вздыхал, что "такие грехи не замолить", не знаю уж какие.... - Джулия вынырнула из воспоминаний. - Постель я стелила, - призналась она. - Я что-то не так сделала?
- Нет, - улыбнулась Пэм. - Просто кто-то решил надо мною подшутить и подсунул мне в ночной чепец смешную записку.
- Да? Как странно. У нас вроде некому так шутить. Да и некогда всем было. Вещи гостей разобрать, новые свечи поставить, проветрить, воды принести...
- Ну и ладно, - беспечно отозвалась миссис Филби. - О-о, какая прелесть!
Она подалась к зеркалу и с удовольствием завертела головой так и этак.
- Джулия, вы чудо! Если бы я не боялась сделать пакость леди Лидии, я постаралась бы переманить вас у нее!
- Спасибо, миссис Филби! - просияла Джулия, собирая оставшиеся шпильки. - На секунду помедлила, но все же почти прошептала вопрос:
-Как вы думаете, из-за чего его убили?
- В одной книге я прочла, - усмехнулась Памела, - что для убийства могут быть только четыре причины: деньги, любовь, месть и страх. Не уверена, что тут виной любовь, но остальные три причины сюда вполне подходят.
- Он не был злым, как о нем говорят. Хотя показался мне каким-то очень грустным тем вечером. Иногда мне кажется, что он знал, что произойдет. - Джулия тихонько вздохнула и вдруг встрепенулась. - Значит, если кто-то заходил к графу ночью, то это был убийца? Я не верю, что она могла...
- Вы про женщину в одежде сиделки, голубушка? - просто, как о чем-то очень понятном сказала Памела.
-Сиделки? - изумилась Джулия. - Нет. Я видела Аманду! - И тут же зажала себе рот рукой, словно желая затолкнуть обратно вырвавшиеся слова.
- А-а, - отозвалась Памела равнодушно. - А то кто-то вчера брал одежду миссис Толлер, вот я и подумала... Нет, конечно же, тот, кто заходил к графу, не обязательно убийца... Но до чего хороша прическа! Еще раз спасибо, милая!
Когда за Джулией закрылась дверь, Памела серьезно и грустно глянула ей вслед.
"Девочка, из всех, кого я встретила в этом ужасном доме, мне по сердцу лишь трое: Уилли, Мортон и ты. Я не верю, что ты замешана в убийстве. Если я ошибаюсь и ты - сообщница убийцы... клянусь, я готова выручить и прикрыть тебя, чем смогу. В конце концов, ведь и у меня на совести преступление. Но если все-таки ты выстрелила в старого человека... ну, значит, я дура, а тебе - гореть в аду!"

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 22-03-2010, 22:30

[Сейден >>>]

С мастером.
Первый этаж.

- Боже, ну что за дом, а? Стыда на них нету! – Мод Гатли со стуком поставила миску на стол и стала энергично взбивать яичные белки. – Эта-то кричит – уши лопаются! Сама в доме без году неделю, а уже чувствует себя хозяйкой. А графине нет, что бы проявить характер и выставить нахалку, так еще и молчит, да еще и чаем поить хочет! «Мод, сделайте ей чаю… Мод, испеките ваше печенье, девочка его так любит!»
Раздраженный голос кухарки был слышен даже в коридоре.
- Ну, и что ты так возмущена? Я тебе еще когда сказала, что Аманда здесь надолго? – Голос сиделки был спокоен и почти не слышен. – Граф еще, узнай правду, мог бы что предпринять. Тот кто его убил оказал девочке большую услугу.
- Предпринять! – Фыркнула Мод. – Даже и в кресле от молодых красоток с ума сходил! Сначала по гостье этой бесстыдной, а потом и на невестку глаз положил! Слышала бы ты «милая, какой подарок вернул бы блеск вашим бесстыдным глазкам?» Знамо как! На куш глаз наложила. Дом ей да драгоценностей!
- И правильно. А что ты своей неприступностью добилась, а? Как старой девой была – такой и помрешь. Не гроша в кармане. А могла бы…
- Да уж кто бы говорил, на себя посмотри! Бесстыдница! Что на шее-то висит, помнишь еще, а?
- Да твоими трудами и не забуду!
Грохот чего-то тяжелого прервал разговор. Мод горестно вскрикнула и бросилась спасать обед, бормоча о неудобствах малой печи. Граф-то почить изволил, а ей как обеды готовить, а?
Дверь небольшой коморки рядом с кухней отворилась и оттуда тихонько выскользнула Джулия, утирая глаза. Со смущенной улыбкой проскользнула мимо Уилсона. Вышедший следом за ней Мортон закрыл дверь, и остановился, заметив секретаря:
- Как продвигается расследование, Грендон?
Уилсон с лёгким удивлением кивнул Джулии и посмотрел на удаляющуюся фигурку девушки. В свете недавней беседы с миссис Филби Грендон уже не мог смотреть на мир с обычным искренним любопытством. В каждом взгляде и жесте ему начали чудиться скрытые смыслы, а уже простой обмен взглядами казался, меньшее, национальным заговором. Потому Уилсон не сразу и обратил внимание, что к нему обращаются. Вернее, только подойдя к дворецкому, он обратил на него внимание, остановился и прокрутил в памяти услышанные слова.
- Расследование? – На этом красноречие новоявленного сыщика закончилось, Грендон пожал плечами и как-то тоскливо посмотрел на дверь в кухню. – Признаться, чем больше становится известно, тем более запутанным становится дело. Не удивлюсь, если окажется, что смерть графа не более чем деталь какого-нибудь хитроумного плана одного или нескольких из здесь присутствующих.
И снова взгляд за спину, нахмурившись:
- Что это с Джулией, Мортон? Почему девушка плачет?
- Небольшое недоразумение, Уилсон. Уже все решилось. - Спокойно произнес Мортон. - Нескольких? Вы имеете ввиду как заговор? Революция?
- Нет, - сыщик только покачал головой, досадуя от того, что приходилось говорить совсем не о том, что собирался. – Это значит, что у каждого в этом доме есть собственная скрытая от остальных цель, которая так или иначе могла бы сопровождаться смертью графа. Это как клубок пряжи с множеством ниточек, тянуть за которые нельзя, иначе всё спутается мгновенно. Вы… снова отчитывали юную девушку за то, что они с Бесс не уследили за цельностью столика в прихожей?
Вежливость вежливостью, но после беседы с Амандой и Джулианом позволить появиться новым тайнам Грендон не считал позволительным.
- Нет. - Покачал головой Мортон. - Я объяснял Джулии как неблагоразумно было идти в деревню при такой погоде. И вы не правы, Уилсон. Например мне не имело смысла убивать графа. Правда он обещал мне небольшую сумму по завещанию. Но вряд ли это можно считать мотивом: теперь я остаюсь без работы.
- Почему же? Разве новому графу не понадобится дворецкий? И, если позволите, где бы нам ненадолго присесть? Возможно, среди событий вечера, которые известны вам, найдётся что-то, что поможет в деле.
- Не думаю, что мы сойдемся с новым графом. - Сумрачно заметил Мортон. - А графиня ясно дала понять, что не останется здесь ни на одну лишнюю минуту. Да и кто ее может винить? Пойдемте в столовую, она сейчас пуста.
- Грустная перспектива. Хотя состояние милорда было не самым лучшим, но такой быстрой развязки вряд ли можно было ожидать.
Они прошли в столовую, замершую будто в ожидании предстоящих событий. Пожелает кто-либо воспользоваться ей ещё раз? Кто знает. Для себя Грендон решил, что встретит обед именно в ней, а там будет видно.
Сейчас же молодой человек присел за один из стульев - тот же, что занимал во время обеда, - рассеяно окинул взглядом помещение и продолжил беседу:
- Расскажите, Мортон, что вы помните о вчерашнем вечере и нынешней ночи? Как вы их провели?
Несколько минут Мортон честно и сосредоточенно вспоминал:
- Мало что, признаться честно. Вечер выдался весьма хлопотный. Все ходили, разговаривали, граф вот был не в духе.... А потом я ушел спать. Ну, и вы следом пришли.... Вот разве что на леди Стаутвуд была шаль мисс Аманды. Я это заметил, поскольку ни разу не видел на графине ничего, кроме черного. А тут - яркая шелковая шаль с кистями!
- Когда это было? – напряжённо уточнил Уилсон. – И, во сколько именно вы легли спать?
- Ну, вы-то пришли еще до полуночи. Пока устроились, легли. Думаю - полночь где-то и была. - Кивнул своим мыслям Мортон.
- Вы застали тот момент, когда Бесс и Джулия вернулись обратно?
Мортон посмотрел в глаза Грендону и слегка качнул головой:
- Я уверен, что девушки здесь ни при чем! Неужели вы можете представить хотя бы одну из них хладнокровно убивающей графа?
- Я не обвиняю их, - Уилсон твёрдо встретил взгляд дворецкого. – Сейчас я хочу наиболее полно восстановить картину происшедшей ночи. Знаете ли вы, что либо убийца, либо его сообщник покидали этой ночью дом? Кстати, - мысль скользнула в сознание. – Помимо уже спрошенного, какие постройки помимо пристройки для прислуги есть в Стаутвуд-холе?
- Конюшни, каретная и хозяйственная. - Перечислил Мортон. - Но в ту сторону никто не ходил: Вокруг дома, клумб и домика для прислуги - своя ограда. Остальное за нею, а как с приезда гостей снега намело - он так и нетронутый лежит. Лошадей то еще вчера до обеда забрали в хозяйство, по ту сторону леса: заметает конюшню, замерзнуть здесь могли. Да и граф пока конюха не нанял. Так что туда никто не ходил. Остальное все далеко, по такому снегу точно не дойти. Да и следов нет - это и сейчас видно.
- Что же, - Грендон кивнул. – Если позволите, я воспользуюсь вашим согласием помочь. Я бы хотел осмотреть дом. Сейчас будет достаточно, если я загляну в пристройку для слуг, а вы обойдёте дом, возможно, удастся что-либо обнаружить на первом этаже. Думаю, здесь я успею к вам присоединиться. Но сначала, ещё один вопрос. Утром, когда вы проснулись, и до того момента как поднялся шум, что необычного вам попалось на глаза, Мортон?
- Необычное? - Задумался Мортон. - Ну, Рождество же! Честно говоря, весь день кувырком. Но нет, утро как утро было... не считая графа, конечно! Стола что внизу, тарелки что вы нашли и рамки, о которую Бесс руку порезала.
- А что с тарелкой? – скорее по инерции, чем целенаправленно спросил Уилсон. – Я её нашёл в комнате графа. Похоже, на ней графу приносили пудинг.
- Пудинг? - Удивился Мортон. - Какой пудинг?
- Рождественский, - в свою очередь удивился Уилсон, глядя на дворецкого. – Зачем ещё могла очутиться тарелка в комнате графа?
- Это вряд ли. Графу ничего такого нельзя, хотя он и любит. Наверное, это кто-то свой пудинг бросил?
Уилсон с любопытством посмотрел на дворецкого, никак не комментируя фразу, только подпёр голову рукой и улыбнулся своим мыслям:
- Я бы хотел взглянуть на сервиз, который подавали ко вчерашнему ужину.

Сообщение отредактировал Сейден - 22-03-2010, 23:58

[бабка Гульда >>>]

(Мы с Переплетчицей)

В дверь комнаты вновь постучали. Но на этот раз стук был хоть и не громкий, но четкий и уверенный.
Памела бросила в зеркало быстрый довольный взгляд - прическа была и впрямь хороша! - и сказала:
- Да-да, войдите!
Дверь приоткрылась, пропуская в комнату Мортона. Серьезного, отчужденного, но почему-то со спрятанной за спиной левой рукой:
- Вы чудесно выглядите, миссис Филби!
Мортон закрыл за собой дверь и с загадочным видом протянул женщине свернутую льняную салфетку:
- Но у меня есть что-то для маленькой мисс Пэмми.
Несколько секунд женщина недоуменно глядела на дворецкого. Затем глаза ее расширились. Она поспешно выхватила у него салфетку, развернула ее - и в руке оказалась ватрушка! Тепленькая! Мягкая! И не на тарелке, а в салфетке - как приносил ватрушки когда-то тайком слуга наказанной, оставленной без ужина девчонке.
- Мортон! Ты чудо!
Памела откусила кусочек ватрушки.
- М-м-м! Совсем как дома!
Уголки рта мужчины чуть дрогнули, а бесцветные глаза потеплели. Он присел рядом с Памелой. Привычно протянул руку, что бы погладить по голове, как когда-то утешал расстроенную девчонку, не зная, какие найти слова. Но теперь эта была уже не девочка со смешной косичкой, а взрослая, уверенная в себе женщина с темными, уложенными в сложную прическу волосами. И его ладонь зависла в воздухе.
- Мортон! - с чувством сказала Памела, прожевав еще кусок ватрушки. - Как же мне тебя не хватало все эти годы!
Тут радость потухла в глазах, и женщина добавила:
- И еще мне было жаль, что я ничего не могла узнать о твоей судьбе. Я боялась, что полиция узнала о... той истории. Я беспокоилась о тебе.
- А я о вас, маленькая мисс Пэмми, - тихо признался мужчина. - Но не мог появиться у вас. Сначала - из-за той истории. Потом умерла моя сестра и взяла с меня слово приглядывать за племянницей. А потом я просто не смог вас найти. Кто же знал, что вы вышли замуж за молодого Филби? Удивительно. Я помню его мальчишкой. Ужасно вредным и неприятным, надо признать.
- В таком случае, он с тех пор не изменился, - зло сообщила миссис Филби. - Только вообразил себя гениальным художником.
- Бедная моя, - ласково произнес Мортон. - И угораздило же тебя. И куда тетушки смотрели, когда выбирали?
- В родословную смотрели, - сообщила Пэм. - Младший брат лорда Стаутвуда!
И она откусила еще кусок ватрушки, словно хотела заесть неприятный вкус во рту.
Прожевав, тревожно глянула на Мортона:
- Я только сейчас сообразила... тут же скоро будет полиция. Убийство убийством, но тут же еще и алмазы пропали, целая шкатулка! Хотела бы я знать, куда вор ее припрятал. На всякий случай советую тебе до приезда полиции перерыть каждую щель в домике для прислуги. Вдруг у этого типа возникла мысль запрятать алмазы именно там?
- Перерыл уже, - смущенно признался Мортон. - Правда, не алмазы искал. Пистолет. Очень уж на душе неспокойно было. Да и сейчас кошки скребут. Кто это мог сделать, Пэм? Граф не был приятным человеком, но прижать пистолет к его голове и нажать на курок - это надо совсем души не иметь.
- Конечно, - согласилась Памела. - Но здесь, в замке, есть по меньшей мере несколько человек, которые, по-моему, могли бы это сделать... Конечно, к тебе, дорогой Мортон, это не относится. И еще к секретарю. Ты ведь узнал мистера Грендона? Это тот самый Уилли Грендон, который прятал лавочникова щенка, чтоб не утопили. Помнишь, я еще для этого щенка воровала еду в кладовке, а тетки меня поймали и высекли?
- Молодой Уилли? - изумился Мортон. - Надо же... а я его и не узнал, хотя все думал, кого же он мне напоминает. Впрочем, тогда я и видел-то его всего несколько раз. Думаю, ты права, Пэмми: у мальчика светлая душа. Но я могу поручится и еще за одного человека.
- Не за горничную ли Джулию? - улыбнулась Памела. - Потому что за нее поручусь и я.
- Джулия - замечательная девочка, - кивнул Мортон. - Теплая, добрая и очень наивная. Ее легко обмануть, но зла она никому причинить не сможет. Значит, ты поговорила с ней?
- Пока она меня причесывала, - весело сверкнула глазами Пэм. - Мужчины и представить себе не могут, какие доверительные отношения возникают между женщинами, когда одна из них причесывает другую!
Тут миссис Филби снова погрустнела.
- Но больше я тут не верю никому. Даже Гарольду... он, знаешь ли, ночью уходил куда-то. Думает, я этого не заметила...
- Он мог?.. - Мортон издал смешок и покачал головой. - О чем я спрашиваю? Мог бы. Если бы набрался смелости, которой у него в жизни не водилось. Но ради чего? Бриллиантов? Но в таком виде они бесполезны, а продать необработанные камни не так просто. Наследство? Титул, о котором Гарольд мечтал всю жизнь, достанется Джулиану. Они и сейчас опять спорят о чем-то.
- Были бы камни, а продать всегда можно! - загорелась Памела. - Да попадись они ко мне в руки, я бы...
Она спохватилась и взглянула на Мортона умильно и виновато.
Мортон кивнул:
- Ты всегда была умненькой и решительной девочкой. Но Гарольд этим не отличался, хотя по жадности убить брата да прихватить, что лежит плохо, наверное, и мог бы. Но почему именно сейчас?
- А когда еще? - хмыкнула Памела. - Граф не в восторге от приезда брата, выставить нас могли когда угодно, другого случая могло не представиться. Но я не про убийство - зачем оно Гарольду? Я про алмазы. Не представляю себе моего драгоценного в роли хладнокровного убийцы. А вот зайти в кабинет после убийства и стянуть алмазы... впрочем, я что-то размечталась!
Мортон усмехнулся и покачал головой:
- Тогда он умнее, чем я полагал. Потому что он вопит, что это Джулиан украл его собственность, наследство брата. И грозит не выпускать никого из дома без обыска, пока бриллианты не найдутся.
- Да? - Памела была неприятно удивлена. - Вот что значит оставить его без присмотра... болван! Какие у него шансы, когда есть прямой наследник?
- Наследник и жена. Разве что на завещание? Или доказать, что остальные наследники виновны в убийстве.
- Виновны? - призадумалась Пэм. - Кстати, Мортон, я ведь так и не узнала, кто подсунул мне ту записку с угрозами.
Мортон развел руками:
- Если бы я знал, Пэмми! В этом доме вообще происходит что-то странное. И происходило еще до твоего приезда. Слишком много слухов, сплетен и намеков. Ну, а как вел себя покойный граф - ты видела. Славо богу, что я запретил Джулии даже подниматься к нему и они ни разу не общались.
- Слухов? - оживилсь Памела. - Ну, Мо-о-ортон! Ну, пожа-а-алуйста! О чем говорят?
- Мисс Пэмми, вы же не будете требовать, что бы я пересказывал даме досужие сплетни? - строго пророкотал Мортон, сдвигая брови.
- Буду! - с чувством выдохнула Памела. - Мортон, дорогой, сплетни - это лучшее, что есть в моей унылой жизни! Ну, я тебя умоляю!..
- Да вот как-то что-то конкретное и не вспомнишь, - признал дворецкий, потирая лоб. - Да и некрасиво так про покойного.... Ну, что семейная жизнь графа холоднее снега - и так видно. Он вторую жену чуть ли не силой под венец заволок. Про первую супругу.... И что он большой поклонник женской прелести, даже когда болезнь приковала к креслу и почти ослепила... был поклонником. Мисс Гатли, к слову, очень гордится, что в свое время ему отказала и защитила девичью честь. Про тебя, милая моя, говорили. Ну, в смысле о супруге младшего Филби. Я тогда не знал, что это - ты.
- Про то, как я у него подарок выклянчила? - фыркнула Памела. - Увы... негодяй-убийца оставил меня без подарка!
0на быстро заглянула в лицо Мортону:
- Я выросла нахальной, бессовестной и циничной, так?
- Скорее, говорили о том, какие рога у молодого Филби, - признал Гарольд, немного порозовев. – Но, зная его, так и не удивляюсь. А ты, Пэм, выросла умной, смелой и очень красивой женщиной.
- А вот это интересно! - Памела не обиделась - наоборот, насторожилась, словно собака, почуявшая след. - Мортон, прошу тебя, припомни: кто именно говорил про рога? И как? Это были просто предположения: мол, наверняка эта вертихвостка мужа дурачит! Или кто-то намекал, что ему что-то известно? Понимаешь, в записке говорилось про шалости. А я в этом доме впервые и не знаю тут никого, кроме тебя и мистера Грендона. Неужели кто-то со мной встречался раньше?
Мортон задумался, качая головой.
- Не знаю, кто первый это сказал, Пэмми. Но как-то очень уж подробно "шалости" разбирались на кухне. И, боюсь, не просто так. Пойми, граф был тяжелым человеком и политиком до мозга костей. Он на всех друзей и врагов предпочитал иметь... много сведений. И дома не отказывался от своих привычек. Все прошлые секретари шпионили для него. А молодой Грендон то ли не захотел, то ли не понял, что от него требуется. Боюсь, что граф нашел ему замену. Кого-то, кто умеет и любит находить грязь.
- Интересно! - восхитилась Памела. - Значит, у графа был, условно говоря, мусорщик... Ты понимаешь, что это значит? Если графа убили из-за того, что он знал о ком-то нечто плохое, то это означает... означает, что у нас может обнаружиться еще один труп. Этого самого мусорщика. Потому что первым убийством преступник не достиг своей цели. А мусорщик не умеет держать язык за зубами, иначе мои похождения не разбирались бы среди прислуги.
- Пока это только предположение, - покачал головой Мортон. - Но если ты права... то думаю, что его "мусорщик" нашел себе новый источник дохода. По крайней мере, я не думаю, что граф стал бы требовать за молчание деньги, да еще и от собственной жены!
- От жены? Мортон, дорогой мой, золото мое... ты все-таки заглянул в ту записку, которую сожгла графиня?
- Нет. Но я точно знаю, что графиня получила такую не в первый раз. Записка была для нее шоком. И знаю, что она приготовила конверт с деньгами. Сумма небольшая... так что это - догадка.
- Золотая догадка, - кивнула Памела. - И все-таки жаль, что ты не заглянул в записку. Хоть бы почерк опознал!
- Увы. Но бумага была такая же, как твоя. Очень странно. Все не могу вспомнить, где я такую видел.

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 30-03-2010, 21:46

[Сейден >>>]

Прогулка по Стаутвуд-холу, которая не несёт ничего неожиданного.
При участии и поддержке мастера

После разговора с дворецким Уилсона потянуло сделать глупость. И несмотря на то, что рассудок и ёжащееся от предчувствий тело наперебой завопили том, что он, Грендон, сошёл с ума, но молодой человек только упрямо сжал губы и как-то сразу выставил заслон против любых доводов.
И, как результат, очутился на заснеженном дворе, обнимая себя за плечи и шумно вдыхая и выдыхая воздух.
Пожалуй, утро после рождества себя оправдало более чем. Уилсон задрал голову, разглядывая не такой уж и далёкий пригорок – по идее, это должна была быть ограда, но природа сыграла с творением человеческих рук вполне забавную шутку.
Где-то за ней ходят въедливые зимние существа, дальние родственники мелкого народца. И Уилсона совершенно не волновал тот факт, что большее, что можно найти по этому направлению был всего-навсего Бат, воспоминания из детских книжек всплыли в памяти, не желая уплывать обратно. Но, пожалуй, именно этого сейчас человек и желал.
Снег скрипел под ногами. Пару раз, ступив на засыпанный участок тропинки, Уилсон был вынужден тихо шипеть, а, обравшись до служебной пристройки - вытряхивать снег из из-под штанины.
Со слов Мортона Уилсон представлял, где кто спит. Две пустующие комнаты, одна – дворецкого, две дл служанок, одна для кухарки – всё просто. Пришла пора подтвердить догадку Памелы. Если ночью кто-то и выходил из дома тайком, то больше идти ему было некуда.
Первой Джулиан обследовал комнату, в которой спал сам. Пройдясь взад и вперёд по помещению от двери до кровати и обратно, заглянув под неё и покопавшись во всё ещё влажных тряпках, но так и не обнаружив ничего стоящего, он вышел в коридор и всё же зажёг керосиновую лампу – копаться в темноте ему совершенно не улыбалось.
На несколько долгих секунд секретарь замер, вслушиваясь в шорохи пристройки, но нашёптывающий что-то своё под дверь ветер скрадывал любое присутствие. Что ж, оставалось надеяться, что никто не застанет его за столь неподобающим занятием и не придётся объясняться. Крадущейся походкой Грендон подошёл к двери в первую комнату, открыл её и заглянул внутрь. После подобной процедуре подверглись и оставшиеся четыре. По результатам Грендон раздосадовано стукнул кулаком по стене у самой входной двери и задумался – приходилось констатировать, что помимо самого обычного быта, который могут вести люди положения слуг Альберта Стаутвуда, ничем особенным эти господа и дамы похвастаться не могут. Кровати, одежда, мелкие уютные детали, как например портрет пожилого гладковыбритого мужчины с седовласой головой, который чем-то неуловимо напоминал дворецкого. Или закрытый на амбарный замок сундук в комнате одной из дам – скорее всего мисс Гатли. Всё это было безусловно мило, но и близко не походило на улики. Кто же и зачем выходил из дома, да ещё в форме сиделки? Не сама же сиделка?
Уилсон одной рукой потёр лоб, второй, одновременно, туша лампу. И, забыв о некоторых обстоятельствах, толкнул дверь и бодро вышел во двор. Морозный воздух ласково приобнял горе-путника, вынужденного покорно принимать подобную ласку.
И, тем не менее, к особняку Уилли возвращался неторопливым шагом, посматривая по сторонам. В одном месте он остановился, нахмурившись, присел на корточки и рукой раскидал в сторону снег выделявшегося над остальным слоем сугроба. Находкой оказался булыжник, использовавшийся в качестве ограждения цветочной клумбы.
Желание дальше тратить время на глупости оставило молодого человека. Вернувшись в дом он побрёл на кухню с единственной мыслью немного отогреться, забыв на свою беду, что сейчас была самая оживлённая пора – время приготовления обеда.
На кухне все булькало, пеклось и ходило ходуном. Мод и помогающая ей Бесс носились между столом и маленькой печью в углу. Печь была намного меньше и куда менее удобна, чем та, на которой привыкла готовить кухарка и это явно отразилась на ее и так не особенно радостном настроении.
- Здрасте, - Успела пробормотать Бесс, едва не опрокидывая на Уилсона миску – Грендон даже не успел отступить.
- Бесс! Мне нужна мука! – Не глядя сунув миску на полку, горничная метнулась к столу.
Сиделка, втиснутая в угол со своей чашкой чая, поджала губы, но с места не двинулась.
Грендон сначала решил терпеливо дождаться, когда Бесс освободиться, но это казалось нереальным, за одним заданием следовало другое, а там и следующее не заставляло себя ждать. Плюнув на условности, Уилсон отважно шагнул вперёд и едва ли не скороговоркой выпалил:
- Всего минутку, Бесс. Припомните, прошу, какой сервиз использовался вчера для праздничного стола и после него?
- Праздничный. - Пропыхтела Бесс, таща кастрюлю. - Как обычно на праздники. А что?
Грендон по памяти описал тарелку, которую нашёл в комнате графа и отдал потом Джулии.
- Она немного отличалась от тех, что были вчера на столе.
Больше всего секретарю хотелось предложить дамам помощь, но какое-то чутьё подсказывало ему, что именно это сейчас было более всего нежелательным.
- Вон сервиз который мы использовали. - Решительно ткнула пальцем в сторону полок Бесс. - В шкафу обычный, на котором сегодня накрывать будем. А то что вы говорите, это больше на парадный сервиз хозяйки похоже. Его нам трогать нельзя, он в гостиной в буфете стоит.
Убеждаться в сказанном Уилсон не стал, почему-то сразу поверив, что всё так и будет, как сказала Бесс. Проводив взглядом в очередной раз упорхнувшую по делу девушку, Уилсон повернулся к двери и, кивнув на прощание Ирме Толлер, вышел.

[Переплетчица >>>]

Уже направляясь в сторону лестницы, Уилсон не мог не обратить внимания на громкие голоса, что раздавались со стороны лестницы. А потому приостановился, став невольным свидетелем того, как Джулиан Хардести, не пытаясь скрыть раздражения и разметавшихся чувств, буквально вылетел из библиотеки и прошёл мимо Грендона, будто и не замечая его.
- Здравствуйте, сэр, - только и успел выдать секретарь в сторону спины юного графа.
Из двух зол – последовать за Джулианом либо заглянуть в библиотеку и узнать, с кем же мистер Хардести спорил, возобладало последнее желание. Мысль о том, чтобы просто продолжить свой путь в сторону лестницы благополучно вылетела из головы.
Аккуратно ухватив ручку, Уилсон потянул дверь на себя, а затем вошёл в комнату.
- Мистер Филби, - только и вымолвил он, остановившись у входа. – Могу ли я чем-нибудь помочь?
Гарольд Филби - полноватый, красный от возмущения с выпученными голубыми глазами и взъерошенными усами стоял посреди комнаты, беззвучно шевеля губами. Обычно он старался сохранять высокомерное молчание, иногда снисходя до презрительных комментариев. Но разговор с Джулианом явно вывел его из себя.
Судорожно расстегивая клетчатый жилет и рванув застежку рубашки, Гарольд прерывисто вдохнул воздух:
- Он, - ткнул пальцем в сторону двери мистер Филби, - этот мальчишка посмел отпустить неуважительное замечание! Язык не отсох. И кому! Мне, выросшему в этом доме! Тело моего горячее любимого брата еще не успело остыть, а этот негодяй уже чувствует себя здесь хозяином. Вы же должны найти убийцу, Грендон! Так идите и заставьте его признаться! Это он убил отца ради денег и титула, как же иначе!
Только закончив сей монолог мистер Филби сделал достаточную паузу, чтобы Уилсону удалось превратить поток слов в беседу. Удавалось это и потому с трудом, что мысли не сразу желали складываться в достойные конструкции.
- Но ведь это слишком очевидно, мистер Филби, - немного извиняющимся тоном, стараясь пролить каплю бальзама на нервы взволнованного мужчины, Грендон постарался внести ясность в ситуацию. – Если в завещании покойного сэра Альберта не будет сказано ничего иного, Джулиан становится наследником, то есть убив графа он ставит себя напрямую под удар.
Мимолётно взгляд скользнул по рядам книг. Удивительно, как в голове могут уживаться две мысли одновременно. Например, желание снова вернуться к запискам графа, что, собственно, бывший секретарь и намеревался сделать и желание закончить фразу, заодно разобравшись с тем, что тут только что случилось.
- Но, к сожалению, исключать нельзя ничего. Что он сказал вам, мистер Филби?
- Что бы я не смел расчитывать на то, что причетается законному наследнику! И это он сказал мне, мне блюдущему честь этого дома и преумножающего его своими талантами! - Вновь взвился Гарольд. - И вы забыли о его наследственности! Он сумасшедший, абсолютно сумасшедший и опасный убийца! Разве что остановит такого, если он вдруг решит что хочет все сейчас? Могу вам скозать, молодой человек, что Альберт наконец, прозрел и увидел каким чудовищем стал его сын. Он не мог передать титул столь недостойному человеку и вознамерился переписать завещание. Но увы... Как человек чести и как верный слуга Англии вы просто обязаны сделать все, что бы справедливость восторжествовала, а желание покойного было исполнено!
«Не понимаю» - Уилсон замер, представив перед собой разозлённое лицо Джулиана. Собирался ли он защищать его? Точно не сейчас. Но почему же мысль о том, что и сам мистер Гарольд может быть весьма не чист на руку так упорно засела в голове Грендона? Так или иначе, к Джулиану накопилось слишком много вопросов. Но не сейчас. Сейчас стоило писать сюжет, пока чернила не высохли или, говоря приземлённее, пока мистер Филби не успел прийти в себя.
- Ужасные слова, - Уилсон кивнул, позволяя собеседнику проникнуться сопониманием. – Воистину печальна судьба чести лордов Стаутвудов, когда на ней висит такое преступление. Скажите, мистер Филби, что же было вчера вечером наверху, когда вы и Джулиан поднялись к покойному графу?
- Весьма печальная сцена, мой юный друг. Моя милая Памела даже заболела от расстройства - она хоть и не особенно умна, но так чувствительна! И мы с Альбертом решили что ей надо пойти прилечь. Как вовремя, если бы вы знали, ибо дальше был просто полный кошмар, иллюстрирующий как неблагодарна и черства молодежь! Джулиан позволил себе быть очень грубым с отцом, отпустил несколько замечаний о том, что ему не нужно наследство, а титула граф его все равно не лишит. Что граф заслужил свою ужастную участь и все в этом ухе. Так оскорблять бедного, беспомощного умирающего. Этот юноша заслужил все кары. Да еще и упоминать о женщине в такой момент!

(Уилсон, Гарольд и бренди)

Сообщение отредактировал Переплетчица - 6-04-2010, 22:06

[Сейден >>>]

(собственно, явление бренди)

Собственную принадлежность к молодёжи Уилсон решил не афишировать. Только внимательно смотрел Гарольду в рот, внимая каждому произнесённому слову.
И что же со сказанным делать? Спорить? Подобной глупостью молодой человек заниматься не собирался. Вот только и подобрать к Гарольду подход оказалось не то чтобы просто. Что ж, оставалось только слушать, подкидывая небольшие фразы. Так, чтобы благодатный оратор не замолкал.
- Мистер Джулиан впервые вернулся в дом за такой срок. И сразу такое. Как думаете, в чём была цель его визита?
- Могу поспорить, что он бывал здесь и раньше. Наверняка рыскал вокруг, собираясь наложить лапы!.. "Отличное гнездышко отец, прекрасно смотрится в летней листве... ах, да, ведь лето ты предпочел провести вдали от него!" - Передразнил Гарольд тоненьким голоском. - Ха! Альберт с первого взгляда понял как низко пал его сын! С кем поведешься.... А что примчался - так наверняка не хотел наследтво упускать! Пропадешь так без вести, и титул-то тю-тю! А как увидел, что добро из рук уплывает и завещание вот-вот перепишут, тут он истинное лицо и показал!
- Какова была цель вашего визита к брату? – Не делая ни единой паузы в словах продолжил Уилсон. Данный разговор ему откровенно не нравился. Как бы ни был оскорблён мистер Филби, но такой поток оскорблений ничего кроме здорового удивления не вызывал. - «Простите, мистер Гарольд, но что вы такого не поделили со своим племянником, что так рьяно нападаете? Памела, что ты нашла в этом человеке?»
- Рождество, молодой человек! Рождество - прекрасный, светлый и семейный праздник. А я не видел Альберта так много лет. Я был просто убежден, что должен скрасить его досуг, тем более, что он так болен. Мы бы вспомнили наше детство - мы были так близки с ним. Кроме того я хотел написать его портрет. Когда в семье появляется, скажу без ложной скромности, талантливый художник - это важно. Я мог бы помочь ему с вложением денег в действительно ценное искусство, а не в ту мазню, что сейчас пытаются всучить эти пройдохи!
Сложнее всего, что прижать Филби, не задев Памелу было тяжеловато. Да и в чём прижать? Во всяком случае верить брату графа на слово не приходилось. Его фраза о вложении более чем внятно раскрывала основную мысль.
Посему Грендон сел в одно из имевшихся кресел, с удовольствием потянулся и с интересом ещё раз глянул на книжные полки.
- Скажите, мистер Филби – эти книги являются достоянием рода Стаутвудов. Но чем увлекался сам граф Альберт, если оставить на время его службу короне в стороне?
- Альберт был истинным патриотом. Он любил свою страну. а еще для него честь титула была не пустым звуком. Он тратил все силы именно на это. - Что именно "это" и как на это тратил силы граф было отметено одним движением пухлой руки. - Он любил красоту. Убийца лишил этот мир великого человека, мой юный друг. И наш с вами долг не дать кануть в лету его деяниям! Его лицо, и его благородная кровь по капле стекающая на пол - о, это будет снится мне в кошмарах. Мой бедный брат!
- Но слава любого мужчины проявляется в полном блеске лишь тогда, когда его поддерживает женщина. Как вам повезло обладать верным сердцем миссис Памелы, так и начинания милорда Альберта поддерживала госпожа Лидия. Похоже, графиня более чем искренне огорчена случившимся. Какая судьба её теперь ожидает известно лишь провидению и трижды клятому нотариусу. Жаль, что родственники леди Лидии не сочли нужным посетить свою родственницу в прекрасную на Рождество.
- Да, у Памелы есть некоторые таланты. Она понимает что значит быть женой художника, творящего историю. Это ведь такая огромная ответственность перед потомками! Что же касается Лидии, то она не принадлежит к роду Стаутвудов, и не родила Альберту ребенка, так что даже несправедливо надеяться на что-то кроме небольшой ренты. Хотя, возможно позволю.. новый владелец Стаутвуд-холла позволит ей здесь жить.
Уилсон изобразил задумчивость, глядя куда-то в стену.
- Скорее всего, если решение не будет найдено, палата лордов может принять решение возвратить все владения Стаутвудов Короне. Думаю, в те времена, когда милорд познакомился с госпожой Лидией она обладала несравненными достоинствами, которые и сделали её леди Стаутвуд. Кажется, в те время я был обычным мальчишкой, который большую часть жизни провёл в Лондоне, не задумываясь о существовании другого мира. Каким был граф тогда? Его брак… насколько я могу судить, был скоропалительным после печальной истории, случившейся с его первой супругой.
- Ха! - Гарольд добрался до столика с напитками и теперь с удовольствием угощался бренди. - Удивительная трагедия, уж можете мне поверить, Уилсон! И главное, что так вовремя! А мой брат всегда получал то, что он захочет. Он родился с золотой ложечкой во рту! И что он захотел? Лидию Хоуп, первую красавицу Англии, дочь министра и пэра. Не стоило ей ему отказывать... За тебя Альберт! - Гарольд глядя в потолок демонстративно поднял бокал и одним глотком осушил бокал.
- А будете беседовать с этим нахалом, - добавил Гарольд, наливая себе еще выпивки, - поинтересуйтесь у Джулиана некой Беатрисой! Похоже молодого человека весьма и весьма интересовала ее судьба, раз уж он не постеснялся спрашивать о ней у Альберта!

[Переплетчица >>>]

Не слишком сдерживая досаду – поведение мистера Гарольда в данной ситуации совершенно не подобало джентльмену, а уж тем более родному брату британского лорда – Уилсон плотно сжал губы, непроизвольно вложил руки одна в другую на манер монахов.
- Я сочувствую вашему горю. Надеюсь, лорд Альберт по достоинству оценил вашу преданность семейному древу.
Повернувшись, Уилсон неторопливо направился прочь из комнаты.
Мистеру Филби не было видно, как, едва закрыв дверь, Грендон опёрся о неё спиной и буквально осел на корточки, закрыв глаза. Вот уж не было счастья, называется.
Что делать дальше секретарь не предполагал. Вернее, предполагал, но…
В две попытки поднявшись на ноги, Уилсон хмуро кивнул своим мыслям. А и в самом деле, почему бы не побеседовать теперь и с Джулианом?
Обнаружив себя уже двигающимся в сторону комнаты Джулиана, Грендон не стал удивляться. Просто двинулся дальше.
Дверь в комнату Джулиана была приоткрыта. Джулиан стоял спиной к ней, невидящим взглядом наблюдая как срываются одинокие снежинки. Он был все еще бледен, но уже вполне спокоен. Видно, услышав шаги, он обернулся и удивленно посмотрел на неожиданного гостя:
- Здравствуйте, Уилсон.
- Джулиан, - секретарь коротко кивнул, останавливаясь на пороге. – Позволите?
Помимо самого мистера Хардести вся остальная комната пребывала всё в том же мирном состоянии, какой Уилсон её запомнил в последнее своё посещение.
- Если позволите, я бы хотел поговорить о недавней прискорбной сцене.
- Конечно, заходите. Устраивайтесь. Сцена... да. Не стоило так горячиться, но у этого хорька удивительная способность выводить меня из себя.
Не обнаружив помимо кровати и кресла других достойных поверхностей, чтобы устроиться поудобнее, Уилсон предпочёл выбрать кресло. Как оказалось, мягкая ткань сиденья и приятная спине спинка кресла, не говоря уже о подлокотниках, весьма умиротворяющее подействовали на организм. Секретарь едва не потерял нить разговора, и только украдкой ущипнув себя за запястье смог вернуть течение мыслей в нужную сторону.
- О чём вы разговаривали? Всё, что сказал мистер Филби, носило не самую прекрасную окраску. И при всей сложности взаимоотношений (позвольте мне быть откровенным) в этой семье, я не могу поверить в правдивость его слов. Но и отвергнуть их не могу.
- А что тут непонятного? Мелкий, завистливый и глупый делец! Что в нем нашла его жена, хотелось бы мне знать? Хотя, понятно что... наверняка у бедняжки не было выбора. Поменяй жертву убийца мог бы оказать ей большую услугу.... Гарольд Филби раскатал губы на титул и деньги Стаутвудов. Признаюсь, испытываю некоторое злорадство, что он их не получит. Не особенно красящее джентльмена чувство, не так ли? - Жесткое произношение согласных немного резало слух. - Но Альберт Стаутвуд был того же мнения, как ни странно в чем-то с ним соглашаться!
Во время этой речи Грендон молча любовался Джулианом. Тот всё ещё стоял на ногах, не особенно обращая внимания на своего посетителя. Безусловно, он отвечал на его вопросы, вот только, похоже, думать о чём-то своём даже в беседах в этом семействе было в порядке вещей. А посему Уилсон совершенно спокойно разглядывал мистера Хардести на фоне не яркого, но определённо дневного света из окна.
И в этот раз, как и в прошлые, он не смог уловить ни малейшего сходства между покойным графом и его преемником. Судя по всему, наследственность рода Стаутвудов была слаба, если позволила обычной, не аристократической ветви рода человеческого взять над собой верх, пусть и всего лишь в таком виде как внешность наследника дома.
- Почему вы приехали именно на Рождество, Джулиан? Почему ни вы, ни граф, - тут Уилсон поймал себя на мысли, что спрашивает это в слух, так и не оторвав взгляда от собеседника. Но останавливаться теперь было поздно. - …Не пытались за всё это время возобновить связь?
- Граф предельно ясно высказал свое отношение, бросив на произвол судьбы шестилетнего мальчика, только что потерявшего мать. И не ответив ни на одно письмо сына. После десятилетия такого молчания сложно ждать от меня теплых чувств, не находите? Что же касается моего приезда, то я лишь хотел сказать этому человеку несколько слов, и не посчитал Рождество достаточным препятствием этому. В конце концов граф только сейчас вернулся домой.
Уилсон кивнул. Ну и что ему, прикажете, делать? Изложить ещё одну душещипательную легенду на манер той, что так сильно ударила по Аманде?
Быть сыщиком не по собственной воле, но в силу обстоятельств – печально.
Секретарь потёр обеими руками виски и на мгновение уткнулся в руки лицом, прогоняя невольную усталость.- И эта же версия будет слишком очевидной для констеблей. Настолько, что они могут даже не пожелать взглянуть на остальные.
В нотках голоса скользило разочарование. Впрочем, на что именно оно было направлено сказать было сложно. Но вот Уилсон снова посмотрел на Хардести.
- Скажите, Джулиан, что вы знаете о том, что происходит сейчас в доме?
- Если вы уточните, что именно имеете в виду под фразой "происходит сейчас в доме", то я постараюсь ответить так честно, как смогу. - Джулиан посмотрел на Уилсона с неожиданным сочувствием. - Может налить вам чего-нибудь выпить? Судя по вашему виду, Уилсон, хлеб детектива не так сладок, как представлялось мне по творениям гения По.
Невольная усмешка коснулась губ пожалованного детективным званием Уилсона. Кажется, роль печального детектива, которому сочувствуют поголовно и убийцы и невинные жертвы очень шла к его образу усердного и наблюдательного личного секретаря.
Посему молодой человек не смог удержаться, чтобы не отклониться на минуту от темы:
- Не забывайте, какую жизнь вёл Огюст Дюпен. В его случае ни одно из происшествий не касалось его самого и не меняло жизнь в корне. Да и, возможно, в его методах был здравый смысл, но в настоящей жизни правят совершенно другие законы и, сидя у камина, распутать дело нынче не представляется возможным.
С благодарностью принимая предложенный стакан с согревающей жидкостью, Уилсон постарался вернуться мыслью к главному:
- Что вы могли бы сказать о людях, которые вас здесь окружали со вчерашнего и по сегодняшнее утро? Кто из них ведёт себя не так, как следовало бы, и это бросается вам в глаза? Или, возможно, вы знаете что-то о том, что произошло ночью?
- Мне сложно всего за два дня определить как именно должны были себя вести люди, а без этого сложно сказать что они вели себя иначе. Как не хотелось бы видеть на виселице любимого дядюшку, приходится признать, что глупость – не преступление. И вряд ли он набрался бы храбрости убить, хотя, учитывая, как он умолял вчера графа, – положение у Гарольда Филби сложное и деньги ему нужны срочно и очень сильно. Памела Филби мне кажется же слишком умной для такого пошлого преступления. И вряд ли так уж живущей делами мужа, если отказалась недрогнувшей рукой от пары алмазов и дома в Бате в придачу. Лидия – сложная женщина со своими секретами. Вряд ли после двадцати лет жизни с графом именно сейчас ей пришла счастливая мысль убить его. Хотя, сложно предугадать, когда у женщины кончится терпение. Аманда умнее, чем хочет казаться, хотя если и бывала во Франции, то явно недолго. Странная идея изображать француженку, но если это доставляет ей удовольствие – то почему нет? Что касается меня, то я считаю, что причин убить его у меня более чем достаточно. И я бы даже не назвал это местью. Скорее справедливостью. Но пистолет и пуля предназначались бы тому полному сил и равнодушия мужчине, а не полуслепому старику. И это была бы честная дуэль, а не бойня. Так что нет, я не опускался до пошлого убийства беспомощной жертвы. Что до вас, Уилсон, то я теряюсь в догадках. Это вы убили графа Стаутвуда?
- Чтобы это имело для меня смысл, - улыбка появилась и исчезла, - для этого мне нужен сообщник. Ибо большее, что могу сделать я – это передать бумаги стороне, заинтересованной в делах графа на благо Короне. Предоставьте мне хоть одного, подходящего на эту роль?
- И тем не менее, Джулиан, я вынужден сказать, что вы либо не договариваете, либо сознательно стараетесь скрыть всю правду, - Уилсон отпил из стакана коньяк и некоторое время переваривал ощущения от огненной жидкости во рту. – Как меньшее один из тех, кто сейчас находится в Стаутвуд-холле вам знаком. Я могу ошибаться, но это Аманда. А возможно и кто-либо ещё из здесь присутствующих, - спокойный взгляд неотрывно наблюдал за выражением лица Джулиана. – Вы сами весь вчерашний вечер вели себя так, как джентльмен может позволить себе лишь со знакомой дамой.
- Вы хотите обвинить меня в невежливости или в убийстве? - Почему-то предположение Уилсона Джулиана искренне развеселило.
- Если бы я хотел обвинить вас, то мне было бы достаточно дождаться прибытия сюда констеблей. И я ни в коей мере не могу просить вас относиться ко мне иначе, чем вы посчитаете нужным. Однако вы прекрасно знаете, что цель вашего визита оказалась намного шире, чем вы посчитали нужным сказать, - всё тот же спокойный взгляд в ответ. – Убийца оказался достаточно умён, чтобы запутать дело до крайности, Джулиан. Но имея в руках все нити, паук может определить, сквозь какую из них пыталась пролететь маленькая муха. Как бы мне не нравилась это сравнение, но также и я собираюсь восстановить всю картину вчерашнего дня. Поминутно, если только представится такая возможность.
- Ах, да... полиция. Граф Стаутвуд так давно был мертв для меня. Неудивительно, что иногда я забываю про свежее тело в его спальне. Спрашивайте, Уилсон. За исключением тех моментов, где может быть затронута честь дамы, я не вижу смысла что-то скрывать.
Что же до знакомства, то да. Я был представлен мисс Аманде Делмонт. Но не думаю, что леди, что читает сейчас книгу в библиотеке вспомнит или же факт факт знакомства, ибо и ее я в первый раз увидел два дня назад. Я не знаю, кто она, но знаю кем она не является. Это - не младшая дочь генерала Делмонта.


(Сейден и я, а потом я и Сейден)

Сообщение отредактировал Переплетчица - 19-04-2010, 13:46

[Сейден >>>]

В комнате Джулиана.
с мастером

- Вы сказали, - Уилсон поставил руки перед собой, облокотившись о подлокотники, - что никого из присутствующих не видели ранее, кроме Джулии. И что девушка, которая находится в этом доме на правах гости, ей не является. Я полагаю, что верно вас услышал?
Джулиан выразительно выгнул бровь и бросил на Уилсона насмешливый взгляд:
- Будем считать, что так вы выразили свое удивление.
- Почему же вы не сказали об этом сразу? – взгляд секретаря неотрывно следил за мимикой Хардести, будто бы она могла сказать гораздо больше своего хозяина.
- Меня никто не спрашивал. - Спокойно произнес Джулиан. - И я не могу сказать, что бы я так уж сильно осуждал убийцу графа. Но мне не понравился способ. Стаутвуд был сильным человеком и предпочел бы встретить смерть лицом к лицу. Да и судя по всему, для этого воспользовались моим пистолетом, а это было просто некрасиво.
- Это ещё один момент, который меня беспокоит, - Уилсон склонил голову, признавая правоту собеседника. – Кто, кроме вас самих мог знать о существовании этого оружия? Вероятность того, что вы привезёте его с собой была ничтожной. То есть кроме вас об этом мог знать только тот, кому вы об этом сказали и тот, кто мог увидеть его случайно. Говорили ли вы сами об этом?
Напиток в стакане закончился уже порядком давно, и Грендону совершенно не хотелось уподобляться мистеру Филби, но от этой истории по спине начинал растекаться неприятный холодок.
- Нет. - Спокойно произнес Джулиан, словно его ответ не делал из него единственного подозреваемого. - Я никому не говорил. Не самая лучшая тема для беседы, не находите?
- Что сужает круг подозреваемых, - спокойно заключил Уилсон. – Не подумайте, что я обвиняю вас, сэр, я всё ещё не вижу мотив для этого. Без мотива возможность – лишь пустой звук. Скажите, зачем вы останавливались в гостинице Бата перед посещением особняка своего отца?
- Какая именно из моих остановок там вас интересует? - Спокойно спросил Джулиан, внезапно понявший что разговор его развлекает. Уилсон не выглядел как человек со скудным воображением, а найти мотив для убийства графа его изгнанным отпрыском не представлялось молодому человеку таким уж сложным делом.
Уилсон широко раскрыл глаза, на какое-то мгновение выпрямившись, будто ученик перед учителем, но почти сразу же снова откинулся обратно на спинку кресла.
- Прежде всего нынешняя, но буду вам благодарен, если вы просветите меня и об остальных.
- Нынешней не было. За исключением остановки в Бате на обед я прибыл сразу сюда. Предыдущий же мой приезд состоялся прошлой зимой. Письмо с очень важной новостью было возвращено невскрытым, и я посчитал себя вправе выяснить почему. Оказалось что это было распоряжение графа. Еще раз я приезжал летом. Из надежных источников я выяснил, что граф возвращается домой. Но его приезд отложился, и я был вынужден вернуться в Лондон. Вам нужны какие-то подробности?
Уилсон кивнул.
- Надеюсь, что этого не потребуется.
Несколько секунд тишины, в течение которых мысли скользили по исчерченному вдоль и поперёк, но так и не раскрытому делу. Что же он мог упустить?
- Для чего вам на самом деле потребовалось это оружие, Джулиан? Вряд ли в родном доме вам могли чем-то угрожать, какие бы отношения в нём ни были.
- Я собирался его убить. Без всяких угроз, Уилсон.
Происходящее показалось детективу фантастичным. Такого не придумал бы даже этот начинающий, но уже довольно популярный француз Верн. Уилсон ошарашено, с нескрываемым волнением посмотрел на Джулиана, его пальцы соскользнули друг с друга и руки застыли в весьма необычной позе в воздухе.
- Из-за того, что он никогда не был настоящим отцом?
- Из-за того, что он был подонком, превратившим жизнь шестилетнего ребенка в ад по своей прихоти! - Зло отчеканил Джулиан. - И продлил этот ад на долгие годы! И даже не соизволил узнать... впрочем, не важно, это уже личное. Боже мой, Уилсон, не надо такого изумления! Граф не был ангелом во плоти! А ежели вы вдруг посчитали это признанием, то вы ошиблись. Я собирался вызвать на дуэль лучшего стрелка Англии и живую легенду Индии, а не пошло убить в затылок полуживого старца, едва наскребающего сил, что бы высказать язвительное замечание.
Знал бы Джулиан истинную природу чувств, под действием которых выражения с огромной скоростью сменяли друг друга на лице Уилсона – от изумления, к пониманию, сомнению, недоверию, волнению и дальше, дальше, сколько позволял разум.
- Джулиан, вы вели себя как всё тот же неразумный ребёнок. Думаю, вы имеет право знать правду. Вы думаете, он бы позволил вам совершить такую глупость? Нет, - в запале Уилсон поднялся со своего места и с откровенной злостью выплеснул то, что давило на него. – Это не я, это вы не знаете графа, раз думали, что возможно такое развитие событий. Он бы ещё раз посмеялся над вами и заставил бы ещё больше ненавидеть его. Думаете, у вас хватило бы силы воли не выстрелить ему в спину, чтобы не почувствовать себя окончательно растоптанным?! Вы думаете, у вас был шанс тягаться с бомбейским тигром?!
Уилсон запнулся, наткнувшись на нехватку воздуха в лёгких. Кажется, он перегнул. Кажется, он очень сильно перегнул.
«Единый Бог, что я натворил».
- Ненавидеть еще больше невозможно физически. - Спокойно усмехнулся Джулиан. Слова Уилсона отрезвили его, и давний план в новом свете действительно казался не лучшей идеей. - Думаю, что вы правы. Хотя вызов он бы все же принял - я умею оскорблять. Жизнь научила. А в нашем случае я еще и знал как. Хотя предпочел бы все же остаться оскорбленной стороной. Что касается стрельбы - то небольшой шанс у меня был. Я - не худший стрелок. Но что теперь говорить, когда граф мертв? Будем считать, что перехода майората Стаутвудов к законному наследнику достаточно, что бы считать справедливость свершившейся.
Грендон разжал кулаки и, сделав шаг назад, тот же, который, не замечая, сделал до этого, во время монолога, и рухнул в кресло.
- Ещё вы упомянули, что ответите на все вопросы, которые не касаются чести девушки. Но это же значит, что вы сказали мне не всю правду, и вы знаете ещё как минимум одного человека в этом доме, - больше всего Уилсону хотелось воды, рухнуть на кровать и дать мыслям возможность прийти в себя. И воды, по возможности, за шиворот. Вот только показывать это не следовало. - Мистер Филби был настолько не сдержан, что назвал одно имя. Беатриса. Помимо того, взгляд Джулии – тогда, в столовой - говорил о том, что либо вы произвели на девушку впечатление своим видом, либо своим присутствием. Признаться, я пока не знаю, что обо всём этом думать.
Джулиан сочувственно посмотрел на Уилсона, подошел к своему сундуку и открыл его. Его добыча - графин с плотной пробкой оказался наполненным простой водой. Налитая в стаканы она оказалась чуть тепловатой и слабо пахла коньяком.
- После некоторых событий в жизни не выношу оставаться без воды. Угощайтесь. Что же касается Беатрис, то это долгая история.
- Спасибо, - неужели у него всё написано на лице? От этой мысли Уилсон, было, нахмурился, но в конечном счёте отмахнулся. Ну и ладно. – Если вы попытаетесь скрыть её, то наоборот, поставите девушку под удар.
Уилсон старался подбирать слова.
- Вы не защитите её сами, если кто-либо посчитает нужным обвинить вас в скрытии улик или покрывательстве. А в силу борьбы за наследство возможно будет и не такое.
- Спасибо, но я вполне в силах бороться за то, что считаю справедливым. И за тех наследников, каковых выбрал сам. Что же касается Беатрис, а точнее "Санта-Беатриса" - это одна из самых красивых и дорогих торговых шхун в Англии. Она стоит у причала, потому что граф, приобретя ее в тяжелые для компании-владельца времена, высказал нежелание дать ей выйти из порта. Такой высочайший каприз, ежели хотите, который весьма немало стоил компании. Теперь, когда прежние владельцы встали на ноги и весьма богаты, это уже не так принципиально финансово, но видеть как красавица-шхуна гниет на простое - очень грустно. Я хотел предложить Стаутуду выкупить у него "Беатрис" по тройной цене. Или же предложить передать любому другому лицу, лишь бы выйти из этой дурацкой ситуации. Предложение поступило через посредников, но как выяснилось в той ссоре граф прекрасно знал от кого. Вот и весь сказ. Кстати, вы должны были бы заметить среди его бумаг документы на шхуну. Он в свое время попросил прислать полный набор дарственных. И, признаться, мне было бы весьма интересно узнать, куда завело его черное чувство юмора.
Что касается недавних документов, то в большинстве своём до них Уилсон ещё не успел добраться. Поручения графа, текущие и отвлечённые от современности большими сроками давности не позволяли должным образом заняться недавними документами, сроком год – полгода до найма нового секретаря.
- Хорошо, - Уилсон решил сменить тему. – Скажите, чем вы занимались вечером, после того как попрощались с отцом и дядей и до того момента, как началась суматоха в доме?
- Я был в своей комнате. - Спокойно и честно сообщил Джулиан, отпивая из стакана. - Выходил только один раз. Постоял на площадке парадной лестницы и вернулся обратно в комнату.
- Таким образом, пистолет из неё мог исчезнуть либо в момент, когда вы вышли, либо гораздо раньше. Например, во время обеда. Или беседы с графом. Каким образом вы оказались утром на месте убийства вместе с остальными? Как вы помните те события?
- К сожалению мне не приходило в голову проверить сохранность оружия после приезда, раз уж я раздумал им пользоваться. Что же касается утра, то я просто пришел взглянуть что за шум. Вы выглядели весьма... живописно.
Кивнув, Уилсон снова посмотрел на Джулиана.
- Расскажите, что в это время делали остальные? Мне бы хотелось сравнить картину, тем более что, признаться, найденное тело почти целиком поглощало моё внимание.
-Насколько я помню меня насторожил шум. Довольно громкий. Я выскочил из комнаты и бросился на звук. У дверей стоял Мортон с пустым подносом. Джулия кричала и мне пришлось ее успокаивать. Еще помню, что там стояла Бесс. Кухарка подошла почти одновременно со мной. Чуть раньше, возможно. А рядом со мной стояла леди Стаутвуд. Когда я заглянул в комнату то увидел вас и графа. А вот Аманда повела себя очень спокойно и профессионально: оценила ситуацию, прошла вперед и зашла в комнату. Хотя не удивительно, ведь она наверняка должна была видеть ту же картину ночью....

[бабка Гульда >>>]

(Мы с Переплетчицей)

- Мисс Пэмми? - Мортон заговорил только убедишись что рядом никого нет и что его никто не услышит. - Ты выглядишь грустной, девочка.
Памела подняла лицо к тихо подошедшему дворецкому. Глаза ее сверкнули.
- Грустной? О нет! Задумчивой! Мортон, как чудесно, что ты здесь! У меня за всю жизнь не было другого такого друга... Мортон, я нашла алмазы! Те, что пропали у графа. Но я еще не знаю, кто их спрятал. Мортон, дорогой, если это сделал ты - ты умница, но не будь свиньей и делись! Если не ты - то свиньей не буду я и поделюсь. У тебя еще остался адресок того скупщика? Ну, которому ты продал драгоцености, которые мы с тобой взяли у моих тетушек?
Именно такой - порывистой и напористой - была в детстве Пэм Рокстон. С возрастом она научилась держать себя в руках... не всегда, как только что убедился дворецкий.
Мортон остолбенел. Широко распахнутые глаза смотрели на довольную собой женщину. Для скупого на эмоции Мортона это было высшим проявлением изумления.
- Это не я, Пэм. - Голос его подвел и Мортону пришлось слегка откашляться, прежде чем продолжить. - И даже не представляю - кто, если быть откровенным. Что до продажи... Тот перекупщик уже засветился, к нему мы не пойдем. Но я знаю и другие каналы, так что по этому поводу не беспокойся. Но не будет ли опасно вырывать добычу из зубов убийцы? Алмазы - ценная вещь, но твоя жизнь куда более дорога.
- Моя жизнь? - по-кошачьи показала зубки Памела. - Моя жизнь с этим... с этим гением современной живописи? Да пропади она... Мне затем и нужны алмазы, чтобы покончить с этой жизнью!
Она успокоилась и продолжила ровнее.
- Я только что почувствовала в холле слабый запах клея... ты на него не обратил внимания?
- Обратил! - фыркнул Мортон. - Опять разбили несчастный стол и не пожелали признаваться! И когда только успели?! Еще и это чудовище клеем попахивало, но, кажется, его случайно ляпнули: сколов нет.
- Мортон, - нежно сказала Пэм. - Вот на этого слоноголового божка и наклеены алмазы. Там и без того камней, что на небе звезд... дюжиной больше, дюжиной меньше. А камни неограненные, невидные...
- Ты думаешь?! - Мортон застыл, и сам теперь напоминая статую какого-то непонятного божка дворецких. - Хотя.. если ты права... ты гениальна, Пэм! Но кто мог додуматься до такого?
- Проще сказать, кто не мог додуматься, - усмехнулась Пэм. - Тут все дело в банке клея. Если меня разбудить среди ночи и предложить найти банку с клеем, я вряд ли смогу это сделать. А уж тем более Гарольд - в чужом-то доме! Именно поэтому отпадает и Джулиан - не мог же он привезти клей с собой специально для такой оказии? Тут, извини, под подозрение попадают слуги. Я потому тебя и спросила... они же лучше хозяев знают, где лежат такие вещи. Вряд ли графиня ежедневно пользуется клеем...
- Графиня?! - Представить себе холодно-вежливую Лидию Стаутвуд с банкой клея в руках Мортон не смог себе даже при всем богатом воображении. - Нет, вряд ли это она. И не Джулиан. И точно не Аманда. Слуги знают, где хранятся подобные вещи. Но Джулия не взяла бы камни: ее воспитание не жизненно и она считает что за грех вороства ее сразу же убьет на месте молнией. И я не брал, хотя скорее по собственной нерасторопности. Остались Мод, Бесс и Ирма Толлер.
- Насчет Бесс... - нахмурилась Памела. - Я как раз хотела тебя спросить... Обе служанки отпрашивались на праздник в деревню. А сегодня утром они здесь. Хотя все завалено снегом. Значит, они обе ночевали в замке... Расскажи, пожалуйста: что ты знаешь про Бесс?
- Бесс? - удивился Мортон. - Ну, Бесс - это Бесс. Она сама из Бата. С детства помогала на кухне в гостевом доме Мод. Кажется, какая-то ее дальняя родственница. Ее не любили, потому что с родителями Бесс вышла какая-то странная история, а ты же знаешь, в какое гнездо ос сплетницы могут превратить маленькие городки. Бесс умнее, чем выглядит: отлынивать от работы она умеет, когда хочет, с большой фантазией. И мне кажется, что Ирму она точно знала раньше. Честно говоря у меня ощущение, что и я раньше видел нашу сиделку, но никак не могу вспомнить - где!
- Значит, Мод, Бесс и Ирма Толлер, - хмыкнула Памела. - Я могла бы нахально выпросить у Лидии или Джулиана восточную безделушку на память о посещении Стаутвуд-холл... но не показалось бы это подозрительным... Мортон, скажи: насколько прочен клей? Может ли вор легко и незаметно отколупнуть приклеенные им камешки?
- Клей прочен, но не настолько, чтобы не отколупать нужные камешки. Вот только не проще ли снять весь лист крашеной жести? Ножка стола опять сломалась, фигура упала. Хозяйка ее терпеть не может (может, потому граф ее и купил?) и с удовольствием примет тот факт, что до починки это страшилище отправится в чулан.
- Мортон! Ты гений! Чулан запирается?!
- Обычно - нет. Но я ведь могу впасть в гнев из-за очередной поломки столика и запереть: замок там есть.
- Чудесно! Умница! Запри. Алмазы поделим. А хорошо бы найти убийцу графа - тогда бы все были слишком заняты им и забыли про божка из чулана... Мортон, надеюсь, убийца не ты? Потому что если это ты, я перепутаю все улики так, что ни местный коронер, ни светила Скотленд-Ярда ничего не поймут!
- Это не я, Пэм. Я мог бы убить графа, только если бы он посмел бы обидеть Джулию. Я обещал ее отцу позаботится о ней. Но, к счастью, он ни разу не видел девочку. А в остальном же.. он был сложным человеком, но я его уважал. Граф обещал нам всем что-нибудь оставить. Это можно считать мотивом, конечно. Но я не убил бы за старые стены и небольшую сумму денег.
- Вот и славно! - заулыбалась Пэм. У нее и мысли не возникло, что Мортон может ей солгать. - Тогда я постараюсь угадать, кто убийца. А что касается алмазов... поручаю их тебе. И запомню: Мод, Ирма, Бесс!