Новые Земли, колонизация

[Соуль >>>]

Лиса окинула его взглядом прищуренных глаз.
- Переодевайся. Потом я займусь твоей рукой.
- Не волнуйся об этом, - покачал головой Фелико и направился к принесенной воде.
- Я настаиваю, - мрачно ответила женщина.
- Или что? - стащив гимнастерку, Фелико макнул в воду сразу всю голову. По спине потекли ручейки воды.
- Я не стану тащить тебя на спине, когда у тебя начнется заражение крови.
- Я учту это, - кивнул маг. Судя по виду, он как раз решал, стоит ли тратить время, снимая рубашку, или легче ее разорвать по швам.
- Обещаю, что твоя рука будет цела через неделю, если ты позволишь мне ей заняться.
Ракшас подковылял к Фелико и покосился на ткань рубашки.
- Помочь?
- Тебе она зачем-то нужна? - поинтересовался акуромант, то ли у демона, то ли у девушки.
- Тряпочки...
- Пока ты не сбежал, я еще, может быть, надеюсь набиться к тебе в напарники, - с иронией ответила лиса; было неясно, сказала она это в шутку или серьезно.
- Не против, - кивнул вампир демону. Задумался, - Минут пять назад я был готов взять тебя с собой, Иснари. Честно. Но ты меняешься так быстро, что я не готов доверять тебе. Думаю, ты мне тоже.
- Не готова, но ты идиот, если не хочешь доверится лекарю... хотя, - она оперлась плечом на стену, изучая спину акуроманта. - Вполне возможно, ты прав, ведь вместо чистотела, я могу положить траву майского жука, медленно разъедающий подкожный яд. Травы очень похожи.
- Ты могла сделать это уже вчера, и сейчас наблюдать последние часы моей жизни, - беспечно согласился акуромант, совместными с Рахрахом усилиями избавившийся от рубашки-калеки. - Знаешь, я в самом деле в первый раз вижу женщину, которой так интересно наблюдать за тем, как я моюсь.
- Я не могла подумать, что ты стесняешься, - озадачено ответила Иснари.
- Я чувствую себя растлителем малолетних, - честно признался Фелико.
- А, ты об этом... Ну, могу отвернуться, если тебе станет легче.
- Как хочешь, - пожал плечами акуромант и занялся остатками формы.
Иснари отвернулась и замолчала.

Девушка ушла сама, после нескольких минут тишины - Фелико узнал об этом, почувствовав, как тепловое пятно скрыла преграда. Он почти не высовывал лица из воды, позволяя коже отмокнуть, а мыслям - выстроиться в порядок. Вереница Иснари. Одну хотелось вернуть в ее дом в Неуштадте, другую - водить с собой, пока не встанет на крылья, третью - оставить и больше не видеть, четвертую - пристрелить из милосердия... Что делать с общим портретом, Фелико представлял очень плохо. И, честно говоря, не особенно хотел это делать сейчас, с ноющим как мелкий бес плечом и после тяжелого перехода. Решение могло быть неоправданно-дефенсивным.
На краю бадьи сидел ракшас, опустив в воду шипастые ноги, и молча наблюдал за акуромантом. Когда тот вынырнул, Рахрах прищурился.
- Ничего, что бросился?
- Ничего. Спасибо за когти, - вода заливала лицо и маг перебросил рубленую челку назад. - Не ожидал, что она на это способна.
Прозвучало почти с восхищением. Пришедший хмыкнул, но промолчал.

[Darkness >>>]

День: восемнадцатое августа, день
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D1(Неуштадт)

Лиир прогуливал занятия. Сказать по правде, младший Дану часто... не каждый день, конечно же, но - сбегал из школы, уходя на окраины Неуштадта или забираясь на крыши или на задние дворы. Сидел, глядя на облака, читал, мечтал. Или - вовсе, уходил из города.
Мальчишку передернуло. Он до сих помнил, чем кончилась последняя такая "прогулка". Во рту появился неприятный, кисловатый привкус страха. Лиир покосился на кетьенов, устроившихся на низком суку разлапистого дерева; прогуливал занятия мальчишка в заросшем уголке крохотного сквера. Эйнеху, конечно, донесут; да и завтра отец Карл наверняка возьмется за розги.
А Хегена и Гротха, казалось, все устраивало. В данный момент ящерки звонко переругивались за добычу - круглобокого, густо-синего цвета жука.
"Вам бы мои проблемы" - чуть обиженно буркнул мальчишка и опустил подбородок на колени.
Сказать кому? Не поверят. А если и поверят, то объявят еретиком. И... этим... язычником. И в кислоту.
Почувствовав настроение хозяина, Хенег и Гротх слетели с ветви, закружили над головой младшего Дану, а потом куда-то умчались, с визгом и громкими хлопками крыльев. Как эта малышня умудрялась создавать столько шума, Лиир понять не мог, как не пытался.
Когда вопли кетьенов стихли, из кустов, словно только и выжидая тишины, высунулась кошачья морда. Вопросительно мяукнула. В последнее время в городе бродячих животных развелось видимо-невидимо. И откуда только брались?
Лиир подняла глаза на кота. Отчего-то мальчишка точно знал, что перед ним именно кот, а не кошка. А еще то, что бродячая живность - голодная, что у него чуть-чуть болит задняя лапа, и что он хочет домой, на колени к любимой хозяйке. По спине пробежал холодок, но Дану тряхнул головой и протянул руку вперед.
- Иди сюда... ну, не бойся...
"Я тебе не враг. И не ударю. Ну же..." - в такт словам, произносимым вслух, думал Лиир. И мысленно представлял, как поглаживает кота по спине, чешет за ушами и под подбородком.
Озадаченно мяукнув, пушистый выбрался из кустов и потрусил к мальчишке, нахально запрыгнул на колени. Замяукал. Ему нравился этот двуногий, от которого пахло почти по-кошачьи. "Почти", потому что это все равно оставался глупый двуногий.
Вздохнув, Дану почесал кота за ухом и уныло поднял глаза к небу.
Язычник. Как есть. Что, теперь - в кислоту, да...?

Сообщение отредактировал Darkness - 26-06-2010, 19:22

[Тео >>>]

День: двадцатое августа
Фигура: конь G8
Ход: без хода
Официальная клетка: F6
Фактическое местоположение: F6


Ата была почти уверена, что слышала неясный шепот Илаи, когда подошла к палатке. Она ступала тихо, казалось, даже сердце стало биться глухо и медленно, чтобы дать расслышать. Но - нет, ничего. Только зыбкое чувство тревоги, причем фино даже не могла бы с уверенностью сказать, не ее ли собственное?..
Тем не менее, когда девушка откинула полог, полукровка вздрогнула и в первую секунду растерялась. В этом Ата была уверена.
- Что ты так долго? - кинулась на нее "сиделка". - Я Виду послала уже не знаю, сколько времени назад.
Фино искренне удивилась. Ведь она поспешила сменить Илаю почти сразу же, как ей сообщили. Ну ладно, пусть пять минут она пыталась отвязаться от неуместных шуточек Виды по поводу разговора с Куртом... Наверное, полукровка почувствовала состояние Аты: нахмурилась и засопела.
- Ладно, с Видой я сама поговорю. Знаешь, я... молилась. Потому что за то время, пока меня не было в палатке, Толе стало ощутимо хуже.
- Ясно, - коротко бросила фино, кивая Илае на выход. - Позови лекаря, возможно, он уже... не так занят.
Девушка махнула рукой, мол, сделаю, и вышла. Ата осталась один на один со спящей и с ворохом своих мыслей. Она все никак не могла отделаться от ощущения, будто что-то идет неправильно, будто где-то здесь, совсем близко, некто затаил страшное зло. Только ни понять этого, ни почувствовать...
"Глупая, ты видела эту ненависть всего один раз и в такой момент, что незачем теперь озираться в поисках врагов. Враг - он там, на востоке... О чем все-таки спорила Тола с Илаей, когда мы прилетели в лагерь?"
В палатку проник холод. Ата сначала даже не поняла, отчего вдруг захотелось укутаться получше в накидку. Разгар дня, а здесь, внутри, как будто...
Тонкая линия мерцала и извивалась. Срывала с губ спящей тяжелый стон и натягивалась, как струна. Вот-вот и тишину разорвет треск - она оборвется, это пульсирующая нить.
Мягко качнулся полог палатки, впуская внутрь высокую, бритоголовую фигуру. Лайте коротко кивнул фино, улыбнулся. Потянул носом воздух.
- Плохо дело... - монах присел рядом со спящей, - она не просыпалась?
- При мне - нет, - качнула головой Ата, - но я здесь недолго. А девчонки... наверное, сказали бы, если бы просыпалась. Когда я уходила, несколько часов назад, мне показалось, что у нее начинается жар. А теперь мне... страшно.
Лайте положил ладонь на лоб спящей девушки, прикрыл на мгновение глаза.
- Все будет хорошо, Ата, - негромко проговорил Идущий Тихо, - я постараюсь сделать так.
Фино промолчала. Как могло получиться, что всего за три часа состояние настолько ухудшилось? Ата была рядом тогда, когда у Толы случилась истерика. И прижимая к себе эту несчастную девушку, принимая на себя ее слезы, она чувствовала эту яркую, звонкую нить. Нить, что серебром ведет Толу к будущему. Нить, что не стала ее слабостью, а стала - надеждой. Ведь не может?.. последнее, кажется, она произнесла вслух.
Лайте нахмурился. Он провел ладонью по коротким волосам фино.
- Ну же, девочка... Твой смелый эй-раан жив, с ним все будет в порядке. И у вас все будет хорошо, - донесся до Аты тихий шепот лекаря.
- Кайро... жив? - ни Илая, ни Вида не удосужились ей об этом сказать, и теперь Тонко Чувствующая сильно удивилась. Она пристально вгляделась в лицо Толы, - Она... вас услышала, кажется.
Вот только нить все накручивалась и накручивалась.
- Её нужно закутать. Тепло закутать, - внезапно отозвался монах, - помоги.
Фино огляделась в поисках хоть чего-нибудь. Наверняка, если поискать, в палатке найдется что-то вроде пледа. Пока что Ата сняла накидку и бережно укрыла лежащую. Шарить в чужих вещах, хоть в этом и была насущная необходимость, было неловко. Странно, из собственного детства она помнила тот единственный раз, когда ее лихорадило. Зуб на зуб не попадал - так было холодно. Хотелось укрыться всем, что было в доме, но вместо этого мать раздела маленькую девочку догола, и она сидела, нагая, а холодные материнские руки обтирали ее губкой, смоченной в чуть соленой воде...

[Darkness >>>]

- Надо еще что-то?
- Нет, - Лайте бережно укутал Толу в поданную первой накидку, потом, неожиданно, легко взял спящую на руки, как ребенка. Кинул быстрый взгляд на Ату, - если она услышала слова про Кайро... Отодвинь полог.
Фино бросила на монаха ошарашенный взгляд. Потом лицо ее просветлело: кажется, она поняла. И кинулась исполнять.
Держа Толу на руках так бережно, словно она могла рассыпаться от любого случайного и неловкого движения, Лайте выбрался из палатки, пошел в сторону другого шатра, куда, видимо, унесли Кайро.
- А мне ... можно? - окликнула лекаря Ата, неловко замершая на пороге.
Монах, укладывавший спящую фино рядом с раненым всадником, поднял на девушку глаза.
- Я не уверен, что ты сможешь сидеть тихо. А им... нужно побыть вдвоем. Я тоже выйду. Посидим неподалеку, хорошо?
- Да... только... - Тонко Чувствующая неуверенно переминалась с ноги на ногу, - если можно положить его руку на... Толе плохо, но жизни внутри нее много хуже. Мне кажется, так было бы правильно.
Она смутилась, развернулась на пятках и отошла от палатки.
Лайте аккуратно положил ладонь бесчувственного всадника на живот Толы, укрыл обоих одним покрывалом. И тоже вышел.
- Думаете, это поможет? - девушка говорила тихо, будто боясь вопросом спугнуть удачу.
- Надеюсь от всего шэа, - серьезно отозвался Лайте, - сейчас мне это видится единственным шансом.
Фино прочертила большим пальцем ноги линию перед собой.
- Почему так, Лайте?.. Сегодня мы здесь, а завтра ... совершенно неожиданно... за чертой. Вчера вечером Тола была такая счастливая.
- В любой реке есть камни, - лекарь опустился на землю, скрестил босые и грязные ноги, - так и в нашей жизни; встречаютя и пороги, и водопады. Реки засыхают, но в сезон дождей пробуждаются вновь. Есть те, кто могут видеть камни своей реки, но их - мало. И как бы ты не хотел от них уйти, рано или поздно напорешься на них.
Лайте говорил негромко, иногда поднимая глаза на фино.
- Но мне не кажется, что в реке твоей подруги должно быть столько камней. Она их сумеет оплыть. Я в это верю.
- Если никто не привяжет один на шею, - Ата и сама не поняла, почему это сказала.
- Если говорить о Толе, то она не похожа на ту, кому могут привязывать камни на шею, - но монах внезапно посмотрел на фино внимательно. Пристально. - Но ты об этом заговорила...
- Я видела ненависть, Лайте, - Ата поджала губы. Немного подумав, села рядом с лекарем. - Всего один раз она словно прорвалась через невидимую завесу. С тех пор мне страшно. Я понимаю, что скорее всего, кому-то из троих что-то приснилось. Я даже допускаю мысль, что Тола ненавидела себя или всю ситуацию в целом, - фино не рискнула сказать "своего ребенка", - И все равно с тех пор мне страшно. Я все время прислушиваюсь, вглядываюсь в их шэа. И не вижу ничего плохого, но это меня пугает еще больше.
- Иногда мутный ил способен прятаться даже на дне самого чистого ключа, и его иногда трудно разглядеть, - монах положил ладони на свои колени, обтянутые потрепанной тканью штанов, - можно научиться различать чистые по-настоящему ключи от тех, в которых прячется ил.
- Наверное, - фино пожала плечами. Посмотрела в небо. В чистую, потрясающе глубокую синеву. В высоте парили птицы. Красивые, гордые, они как будто просто наслаждались своим полетом. Само спокойствие и умиротворение. Если не знать, что их взгляды устремлены вниз. Эти хищники готовы сложить крылья и камнем лететь к земле, хватая в когти ничего не подозревающую жертву. От этих мыслей Ата вздрогнула. Лайте мягко положил ей ладонь на плечо.

[Барон Суббота >>>]

День: девятнадцатое августа, вечер
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: A6 (Чареи)

"Наамея" догнал флот уже к вечеру, когда солнце капало расплавленными золотом на воду и устало клонилось к линии горизонта. Ветер упрямо толкался в истрепанные паруса кораблей, словно пытался вдохнуть в них немного пыла и жизни.
Над водой стелилась усталая тишина. Не так, совсем не так, представляли в Эаши, потом - в Чареи, а затем - за столом совещания уже в море, возвращение эскадры в родной порт. Совсем не так.
А между тем белые, отливающие песчаным в закатном солнце, стены города были близко. Через час первые корабли уже ткнулись в причалы, бросили якоря в темнеющую воду.
Флот встречали. Темно-синей группой стояли военные с мощными силуэтом Советника Течений впереди - словно громоздкий парусник гордо выпятил гальюнную фигуру; толпились моряки, жители Чареи. Пестрая толпа шумела, колыхалась, встречал потрепанные ручейки моряков, переливавающиеся через борта. Подхватывали раненных, перешептывались в страхе - как много. Бледнели от того, насколько больше - погибло.

Крис сошёл на берег вместе со следопытами. Над его головой упрямо вился Хиноми, чьи громогласные вопли лишь придавали картине отчаяния. Впервые с момента его появления во флоте, на пернатую тварь не обращали внимания - не до него было. А Кристоф искал. Его взгляд с надеждой скользил по уцелевшим и с затаённым страхом по раненным. На короткий ряд лиа, ушедших к Средоточию во время плавания он старался не смотреть. Боялся, что сердце не выдержит, если...
Его опасениям положил конец Нарьен т'Еро; в лапищах Советника Течений - и, по совместительству - родного брата отца Таль, мелькнула знакомая Черному пышногрудая фигурка адмирала.
- Капитан! - Кристоф сам не понял, как оказался рядом. - Таль, Господи, ты живы! Хвала всему подряд!
Сейней, бледная, встрепанная, но уже благополучно отпущенная на причал дядюшкой, обернулась к магу.
- К-крис! - лиа улыбнулась, скривилась на мгновение от боли. - Живо-ой...
- Я говорил, что он живой, - бросил на обоих взгляд стоявший перед Советником Штормов Ирари.
Чёрный вспоминл о присутствии остальных и коротко поклонился.
- Приветсвую, эй-раани. Рад, что вы тоже живы. Таль ты...что с тобой?
Полукровка только плечами повела, мол - что со мной сделается, а? Царапина, пройдет скоро. Хотя бинты и скованность движений говорили об обратном, несмотря на лихую улыбку маленького адмирала. Чайрэ тем временем продолжал отчитываться перед Советником. Крису, казалось, до них дела не было совершенно, как и до всех остальных. Он видел Таль и только её. Смотрел так, как обычно пьют воду после долгого пути по пустыне. Взахлёб. Боясь оторваться.
Таль потерла ладонью скулу, улыбнулась - озадаченно и чуть растерянно. Потом взгляд полукровки резко метнулся к черной повязке на лице мага.
- Что...?
Советник Штормов запустил ладонь в густую бороду.
- Хватит на причале стоять. И так тут...не продохнешь. Говорить буду долго. Со... - глаза Нарьена чиркнули по Ирари, Таль, замерли - на Черном, - с вами со всеми.

[Соуль >>>]

- Да, Советник, - по-военному чётко кивнул Крис.
Таль же он подмигнул здоровым глазом, мол, в порядке всё, не пугайся.
- Я тут тебе топор твой, кстати, принес, - заговорщическим шёпотом сообщил он, похлопывая здоровой рукой по рукояти оружия. - Славная штука!
Бровь Сейней исчезли под светлой, спутанной челкой.
- К-ак ты его...?! Откуда?
Крис широко улыбнулся, привычной чуть нагловатой и немножко мальчишеской улыбкой.
- Да, вот, значит, лечу я над Ясным недавно и вижу: гадость какая-то в воздухе корчится так, будто дикообраза против шерсти родить собирается. Сам не поймёшь что, а на башке оленьи рога и топорик знакомый такой. Ну, я думаю, наверное Таль его здесь оставила, сейчас убивается, должно быть, ищет. Я и отобрал. Гадость, конечно, против была, кто ж такой хороший топор просто так отдаст, ну, вот и пришлось её немного убедить в своей правоте!
Сейней вскинула ладонь к губам, сдавленно хмыкнула, закашлялась. Глаза на мгновение сверкнули; впрочем, при взгляде на хмурого дядюшку и улыбки, и искр в глазах поубавилось.
- Наболтаетесь еще, - Советник оглядел моряков поверх голов стоящих рядом, благо - рост позволял. - Ты, ты и ты, - он указал на пару капитанов и на Ланне. - Тоже. Идем.
Таль кивнула с покорным видом. Потом подняла глаза на Кристофа - в уголках губ вновь мелькнула улыбка.
Маг снова ей подмигнул. На душе у него, несмотря ни на что, было легко-легко.
Ирари шел за Советником, его лицо не покидало мрачное, тяжелое выражение. Тяжелая золотая серьга, оттягивавшая мочку левого уха, неторопливо и неотвратимо, как мятник судьбы, покачивалась в такт шагам лиа. Таль пыталась поспеть за своим родичем и Чайре; хмурилась и кривила губы - идти быстро было не слишком легко.
Крис взял своего пострадавшего капитана под руку, помогая идти. На взгляд Таль, он ответил всё тем же подмигиванием, дескать, мы - инвалиды должны друг другу помогать.
Путь лиа лежал в Дворцу Дома. Шли молча; каждый был погружен в свои, не веселые, мысли, и даже обычно улыбчивый Аалай помалкивал.
Сейней с тоской подумала, что неделю назад выходила из Дворца, после совета, без тяжелого камня на сердце, хотя тогда уже все знали, что кровопролития не избежать, но...
Никто не знал, что выйдет так.
Через двадцать минут небольшая процессия, во главе с Советником Штормов, который, как нос корабля, разрезал поток попадающихся навстречу лиа, вошла в зал Бурь. Круг замкнулся.
- Садитесь, - кивнул Нарьен. Сам лиа остался стоять во главе стола, оперевшись тяжелыми руками о край.
- Может, мне рассказать? - не присев, негромко и хмуро спросил Чайре.
- Сядь.
Ирари упрямо наклонил лысую голову, крепкая шея напряглась, но все-таки лиа сел.
Крис помог устроиться несколько стеснённой в передвижениях Таль и сам уселся рядом, привычно отбросив шпагу на бок. Остальные капитаны и посерьезневший Ланне расселись вокруг стола, стараясь как можно тише двигать массивные кресла по полу.
- Адмирал Сейней? - т'Еро перевел взгляд на бледную, встрепанную племянницу. Полукровка хмуро, но с явным оттенком вины, подняла глаза на Советника. - Доложите о потерях.
- А может... - Таль потерла ладонью щеку.
- Доложить о потерях, - отчеканил Нарьен.
- Двенадцать кораблей, эй-раан, - тем же холодным тоном отозвалась Таль, вздернув подбородок. Дядя и племянница буравили друг-друга мрачными, семейно-тяжелыми взглядами, - флагман "Аизер", три шхуны, шедших в аванагарде, бриг, ведший их - потеряны в начале атаки; еще семь кораблей... позже, - Таль нахмурилась, потерла ладонью уже висок, взъерошила волосы и исподлобья посмотрела на Ирари.

[Darkness >>>]

- Нас атаковали с воздуха. Воздушные силы противника превосходят наши в несколько раз, - произнес Чайрэ, поймав взгляд адмирала, в котором читалось: "Спасай". Взгляд глаз лиа замер на Советнике. - Однако изначально не это было причиной поражения. Пришельцы призвали существо, которое по силе могло бы быть опорой Средоточия, но оно не создавало, оно разрушало. Я слышал, как шэа стонут. Больше всего это создание походило на гхара-нэг. Оно потопило флагман, - повторил Ирари.
Он перевел дыхание, быстро и резко.
- Это принесло смятение в эскадру, и разрушило боевой порядок. Мы не успели его восстановить до прибытия помощи пришельцам.
- Думаю, я могу рассказать кое-что об этом существе, - сразу за Ирари, только что не перебив его, сказал Кристоф. - Оно называет "демон" и приходит из совсем других миров. Оно...знаете, я часто слышал, что лиа, когда хотят выругаться, поминают найрити, так вот, мои соплеменники поминают в таких случаях именно демонов. Они очень могущественны, разнообразны и очень, очень злы. Они чужды любой жизни и они действительно несут только разрушение.
Маг побледнел и невольно стивнул кулаки.
- Дьявол, до сих пор я думал, что они понимают, насколько большим дерьмом являются демоны и те, кто их вызывает! - он выдохнул и продолжил, уже менее напряжённым тоном. - Господа, могу сказать вам вот что: это был ещё далеко не самая сильная тварь. Бывают гораздо хуже. И...не в обиду будь сказано, но нам теперь надо сильно менять тактику и вооружение. То, что есть не очень подходит против сплава магии и этих грёбанных шестерёнок, чтоб их...кхм, прошу прощения, увлёкся.
- О смене тактики мы еще поговорим. Спасибо, - кивнул т'Еро, - что вы можете сказать про воздушные силы? Орудия на кораблях им ничего не могли сделать, судя по всему. Так?
- Так, - кивнул маг. - Или почти так. Их броня очень прочна, а сами машины весьма манёврены.
- Необходима дополнительная защита с воздуха, - произнес Ирари. - Мы можем тягаться на воде, потому что наше оружие - неожиданное.
- А что насчёт магии? Шепчущие владеют громадными силами и возможностями, но им не хватает быстроты действия. Быть может, стоит попробовать сделать сплав нашего метода и вашего? - пальцы Криса терзали бородку и кончики усов, маг поминутно касался повязки и то и дело порывался вскочить, что выдавало чрезвычайную увлечённость работой мысли.
- Я бы посоветовал поговорить с домом Амар, - откликнулся Ирари.
Советник вновь кивнул, кинул быстрый взгляд на Таль - но полукровка лишь рукой махнула. Признаваться в то, что воздушная атака была позорно пропущена, адмиралу не хотелось.
- Значит: смена вооружения. Ирари, Кристоф, спасибо. Я соберу Совет Дома сегодня же, и мы отправим послание в Эаши.
Ирари посмотрел на свои руки, теперь неподвижно лежавшие на столе.
- Еще одно, Советник.
- Да?
- Вы знаете, что, - Ирари сделал ударение на последнем слове, - произошло после гибели "Аизер". Я прошу сместить меня с занимаемого поста.
Нарьен и Таль выругались одновременно. Одинаково.
- Чайре... ты идиот? - удивительно нежно спросил т'Еро.
- Нет, я отдаю себе полный отчет. Я повел себя как идиот, но не как главнокомандующий.
- Ты идиот, - заключил Нарьен, - прошение отклоняется. Завершим войну, а там посмотрим.
Ирари угрюмо кивнул.
- Хорошо, - тяжело хлопнул ладонью Советник. - Свободны. Все.

[Соуль >>>]

Спорить с Советником никому не хотелось, и потому собравшиеся принялись расходиться. Чайре первым рванул вперед. Таль резко сжала зубы и, поймав за запястье подвернувшегося под руку Ланне, кивнула в сторону уходящего Ирари.
- Поймай.
Следопыт только брови вскинул, но поспешил вслед за уходящим, давая возможность Таль не спешит и не бередить раны.
- Ирари? – намьё ускорил шаг, поравнялся с моряком, - постой на секунду, м?
- Чего? - обернулся лысый лиа.
- М-мм… - протянул Аалай, косясь в ту сторону, откуда должна была появиться Таль, - я хотел спросить… по поводу дальнейших указаний разведке.
Ирари покачал головой.
- Не ко мне, - и направился в сторону северной галереи, где одной время жил.
- Ир-рари! – рык Сейней разнесся по коридоры. Маленьким китом Таль пронеслась – насколько она могла пронестись с ранами – мимо Ланне. Намьё только развел руками, напоровшись на яростный взгляд полукровки. Мол, я старался, что поделать?
Ирари решительно укорил шаг.
- Стой, с-с-с… хамло! Если я умру посреди этого проклятого коридора, будешь виноват ты!
Лиа замер, как вкопанный и резко обернулся. На его лице промелькнула нешуточная тревога, мгновенно сменившаяся усталой насмешкой. Таль, заметив, что Ирари остановился, шаг, тем не менее, не замедлила. На Чайре она налетела маленьким тараном, уперевшись ладонями ему в плечи и впечатав все своим весом в стену.
- Ты… ты!
- Что? - хмуро посмотрел на нее Чайре.
- Идиот! – встрепанная Таль смотрела на Ирари снизу вверх; на скулах вспыхнули пятна злого румянца. – Ты каким… местом думал, когда о прошении говорил? Ты… ты бросить меня хочешь?!
Лиа успокаивающе накрыл ладонью ее запястье, неожиданно мягко, по-доброму.
- Тебе нужен лиа покрепче, на этом месте. Не такая тряпка, как я.
Свободной рукой Таль ткнула Чайре под ребра.
- Не болтай ерунды. Где я второго тебя найду?
Он согнулся в полушутливом поклоне. Полукровка в этот момент приложила ладонью по лысой макушке и повторила, уже не так рассерженно. Обиженно, скорей.
- Идиот.
Ирари послушно кивнул. Его снова ткнули маленьким, крепким кулаком под ребра.
- Не смей, - тычок, - никуда, - еще раз, - уходить!
Чайрэ обхватил Таль обеими руками и прижал к себе.
- Как скажете, адмирал, - нахально произнес он.
Полукровка аж замолчала от такой наглости. На десяток ударов сердца.
- Кхм… - она продолжала упираться ладонями в плечи Ирари, - видимо, тебя надо чаще бить.
- Все, а теперь - иди, а то меня Черненький на килевание назначит, - с сожалением разжал руки Чайре.
Его снова двинули кулачком.
- И не смей, понял. А то… придушу. Сама, - Таль сверкнула лихой, обычной своей улыбкой. Отступила на шаг назад, неловко отвела взгляд на долю мгновения. – Отсыпайся и… будем драться дальше!
Она хмыкнула на двусмысленность фразы и, развернувшись, быстро направилась прочь. Ирари негромко свистнул вслед. Таль показала ему не самый пристойный жест из двух пальцев, потом обернулась через плечо, скорчила физиономию настолько вредную, насколько могла… и пошла дальше. Ирари с трудом подавил в себе желание догнать ее, прижать к стене и поцеловать.

[Reylan >>>]

День: вечер и ночь восемнадцатого августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D1(Неуштадт)
С Даркнесс))

День был долгим и суматошным. После бегства из здания, напичканного инквизиторами, Галика в вороньем обличье шныряла по рынку и едва не попалась на воровстве. Происшествие, лишившее ее пары перьев из хвоста и остатков спокойствия, заставило ее сделаться осмотрительнее. Она вновь вернулась на рынок и все же добыла себе обед , но уже позже, сосредоточившись и отбросив ненужные мысли. Довольно долгое время она летала без дела, осматривая город, приглядываясь к встречаемым ею священнослужителям, но особо не приближаясь. Затем спала в тени деревьев, а после снова летала. И только к вечеру вновь возвратилась на уже знакомый ей подоконник.
В доме был только Эйнех. Священник, уже переодетый в домашнюю одежду, чуть встревожено ходил из угла в угол, сложив руки за спиной, и то и дело поглядывал на настенные часы. Словно ждал кого-то. Его младшего брата нигде не было видно и, судя по всему, именно отсутствие мальчишки и было поводом для беспокойства Дану.
Галика переступила с ноги на ногу, встряхнулась и продолжала наблюдать. С прошлого вечера она отчего-то уверилась в своей безопасности.
Несколько раз Эйнех оборачивался на дверь; та оставалась неподвижной. Пытался присесть, но тут же вскакивал. Наконец – двинулся к окну.
Ворона поспешно спрыгнула с подоконника, раскрыв крылья и спланировав ниже, затем развернулась и села на дерево.
Дану распахнул окно, выглянул на улицу. Среди редких прохожих он явно не видел того, кого ждал. Эйнех устало вздохнул, сдвинул очки на лоб и потер переносицу пальцами. На лице священника отразилась вся гамма эмоций: от тревоги до желания всыпать пару оплеух младшему брату.
Галика замерла на ветке дерева, размышляя, не стоит ли перекинуться и постучать в дверь. Она ведь видела, как священник ходил в архив. А адрес он дал ей сам. Но отчего-то удержалась. Судя по беспокойству Эйнеха, она может оказаться не вовремя.
Наконец, после еще десять или пятнадцати минут, за которые Эйнех исходил небольшую квартиру вдоль и поперек, тихо скрипнула входная дверь. До Галики сквозь открытое окно донеслись голоса братьев. Старший что-то встревожено спрашивал, младший – отзывался негромко и неохотно.
Ворона осмелела и вновь вернулась на подоконник, примостившись с краю у стены. Она решила, что послушает и посмотрит здесь еще немного, а когда братья решат свои дела, можно будет отправляться в гости по-человечески.
- Лиир, ну.. что с тобой происходит? Малыш, если какие-то проблемы, ты же знаешь – я всегда тебе могу помочь.
- Нет. У меня все в порядке.
Эйнех вздохнул. Разговор происходил в небольшой гостиной – старший Дану сидел на диване, устало уронив локти на колени. Лиир стоял неподалеку, приподняв плечи и скрестив руки на груди.
- Но я же вижу, что это не так, - священник поднял на мальчишку глаза. Тот тряхнул головой.
- Эйнех, я сказал – все в порядке!
- Лиир, сбавь тон, - неожиданно сухо проговорил мужчина. Подросток осекся, опустил взгляд.
- Прости.
- Иди, переоденься и умойся. Я пока разогрею ужин.
Упоминание об ужине напомнило Галике о том, что ее с боем добытый обед был слишком давно, а также неприлично скуден. Самое время явиться к столу, подумала она, устыдилась своих мыслей, но все равно поняла, что сделает именно так.

[Darkness >>>]

Кивнув, мальчишка пошел в спальню; одновременно с ним в противоположную дверь направился Эйнех. Священник не заметил, как виновато обернулся на пороге его младший брат – словно хотел что-то сказать.
Ворона не колебалась, выбирая направление. Конечно, она переместилась за старшим из братьев.
Кухня в квартире Дану была, если не крохотной, то – небольшой. Под потолком – неожиданно – висели пучки каких-то сухих трав, теснились на внутренней стороне подоконника горшки с какими-то растениям. Судя по странным цветами стеблей и листьев – местными.
Эйнех поставил на огонь чайник и теперь медленно, отстраненно нарезал хлеб, явно думая о чем-то своем.
А ворона заворожено наблюдала, как отделяются от целого хлеба аппетитные ломтики.
За хлебом последовали сыр и холодное мясо. Эйнех переложил все на большую тарелку, поставил на стол, вокруг которого теснилось три стула, отошел к шкафу, откуда выудил две чашки. На кухню заглянул Лиир.
- Садись, - священник посмотрел через плечо, улыбнулся. Мальчишка виновато приподнял уголки губ и юркнул к столу.
Галика встряхнулась, продолжая разглядывать пищу на столе, саму кухню, такую милую и уютную... И внезапно рассердилась сама на себя. Да неужели же она будет просить священнослужителя, чтобы он ее накормил, как последняя бродяжка, не способная добыть себе пропитания. Сорвавшись с подоконника, птица захлопала крыльями, растворяясь в сумерках.

На этот раз ее трапезой стали две толстые крысы. Во всяком случае, выглядели эти грызуны очень похожими на крыс. Не то чтобы они были так уж вкусны, особенно когда ты соскучилась по настоящему человеческому ужину и домашнему уюту, которого почти не знала, но голод они утоляли. Вороне больше не надо. А когда она перекинется, тогда уж подумает, что делать, чтобы компенсировать своему человеческому телу нехватку пищи.
Покончив с охотой и пиршеством, Галика в который уж раз опустилась на подоконник. Кажется, это была спальня. На кухню ей больше смотреть не хотелось. Маленькая комнатка, заполненная незамысловатой утварью и мебелью, отчего-то будила неясные, но печальные ощущения.
В комнате был только Эйнех. Большая часть ламп была потушена, только над кроватью, где сидел Дану, горел мягкий, золотистый свет. Младшего члена семьи не было видно.
Священник задумчиво листал какую-то книгу, но то, как рассеянно Эйнех скользил взглядом по строчкам, явно говорило о том, что он вряд ли вникает в суть текста.
Галика подумала, что это странно – сидеть на подоконнике и вот так вот глупейшим образом пялиться. И сама подивилась, насколько ей все это любопытно: комната, вещи, такой приятный свет… У нее никогда не было своей комнаты, в которой можно было бы создать подобное. До сих пор все те места, в которых она жила больше походили на общие бараки. Да по сути ими же и являлись.
Эйнех несколько раз закрывал и откладывал книгу, потом брался за неё снова. То и дело он косился в сторону двери, ведущей в гостиную. В конце концов он окончательно положил в сторону растрепанный томик, посидел несколько минут, прикрыв глаза и о чем-то явно думая. Потом потянул с плеч домашнюю рубашку.
Чувствуя, что совершенно не права, ворона едва не прилипла черным боком к стеклу.

Сообщение отредактировал Darkness - 25-06-2010, 23:16

[Reylan >>>]

Знал бы Дану, что за ним наблюдают, он бы не стал так спокойно и даже отстраненно раздеваться, давая Галике возможность полюбоваться на очень даже неплохо сложенную, худощавую фигуру священника.
Ворона продолжала наблюдать со все возрастающим интересом. Впрочем, все зрелище вскоре скрылось под одеялом.
Гали встопорщила перья, подумав о том, что теперь, когда Дану лег спать, являться в гости и вовсе некрасиво. Разве что сделать вид, что не знала, а священник вряд ли заподозрит, что она могла что-то знать.
Впрочем, Эйнеху явно не спалось, потому что спустя пару минут, он сел на постели, потом зажег свет и вновь потянулся к книге.
В пару коротких прыжков переместившись по подоконнику, чтобы лучше видеть, Галика склонила голову набок и все смотрела. Ей опять подумалось: странно, кажется, она могла бы долго просидеть, наблюдая за жизнью человека, которого считала врагом и собиралась всего лишь использовать для достижения цели.
Эйнех лежал, подперев ладонью голову, и часто перелистывал страницы – читал священник довольно быстро. Иногда он косился в сторону двери, но она была неподвижной. В такие моменты Дану моментально мрачнел; разговор с братом явно завершился не слишком удачно.
И все-таки, даже с таким выражением на лице, он не казался Галике ни опасным, ни злым. Она попыталась представить его с раскаленным прутом в руках и безумным блеском в глазах, пытающим язычников. Получилось неубедительно, тогда она вновь рассердилась на себя. Ей ли не знать, что внешность может быть обманчива.
Не подозревающий о Галике и её мыслях священник читал еще минут пять или чуть больше, потом отложил книгу, поднялся и, натянув домашние штаны, ушел в соседнюю комнату.
Галика неуверенно потопталась, но не отправилась следом. Она начинала чувствовать себя глупо.
Впрочем, Эйнех вернулся уже через пару минут. На руках он нес своего спящего младшего брата. Мальчишка тихо сопел, прижимая к себе какую-то книгу. Священник уложил Лиира сначала на свою постель, потом – разобрав соседнюю, переложил туда мальчишку, бережно укрыл одеялом. Помедлив, присел на край кровать, осторожно, чтобы не разбудить, взъерошил волосы брата, забрал у него книгу и положил рядом. Поднялся.
От этого зрелища Галика испытала смесь эмоций, часть из которых были не слишком достойными. Зависть от того, что у нее нет любящей семьи и злость, так как семью эту у нее отобрали коллеги вот этого вот человека. А человек спокойно разделся и вновь устроился с книгой под одеялом; знай Эйнех, что на подоконнике сидит встрепанная ворона, которая вовсе – и не ворона, он, наверное, не стал бы так спокойно листать страницы, но…
Ворона отогнала неприятные мысли. Перед ее внутренним взором вновь предстал Эйнех. Отчего-то картинка не желала складываться так, как должно. Образ безжалостного палача выходил каким-то неправильным: пыточные инструменты загадочным образом исчезли из его рук. А вот униформа палача за работой, если можно было так выразиться, а именно - отсутствие рубашки, обнаженные, вспотевшие из-за близости жаровни плечи никуда не делись.
А в это время реальный Эйнех закрыл книгу… и выключил свет.

[Барон Суббота >>>]

День: восемнадцатое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: с2
Фактическое местоположение: с2 (Лаборатория)

Эленберг вошел, как обычно, без стука, открыв дверь совершенно неуважительным пинком. Остановился на пороге, прислонясь к дверному косяку, и с насмешливым прищуром уставился на доктора Мурнау.
Правда, Эвлин считал, что доктор из него такой же, как из ярмарочного жонглера - прима оперы. Но ничего, пусть работает, пока работает.
- Воздушная тревога, - мрачно заявил Эленберг, нарочито растягивая слова. - Просьба освободить кабинет и явиться к Радцигу.
Магнетизёр, небольшого роста и субтильной комплекции мужчина, с лысиной, блестящей, как полированной шар, и сутулым плечами, медленно поднял голову от аккуратно сшитых бумаг. Его взгляд скользнул по Эвлину снизу вверх, пока не достиг глаз. Магнетизёр, чьё имя было Зигфрид Мурнау, смотрел в глаза Эленбергу спокойно, даже чуть отрешённо, но Эвлин не мог отвести взора, невольно выпрямляясь и застывая. Под редкими бровями на остром, уже начавшем покрываться морщинами лице жили глаза, казалось, впитавшие в себя всю мировую Тьму. Радужная оболочка была не просто тёмной, она была чёрной, лишь немного светлее зрачков и от этой черноты невозможно было оторваться.
- Благодарю, господин Эленберг, - спустя мгновение раздался голос магнетизёра, мягкий, размеренный, почти лишённый интонации и совсем негромкий. - Я поднимусь к господину Радцигу через десять минут. Вы можете идти.
Тот медленно повернулся и вышел обратно в коридор. Постояв там с минуту, поймал себя на том, что бесцельно и, в общем-то, даже бездумно пялится в стену, на которой мерцают два черных круга, на самой грани зрения...
Вильгельм потряс головой, прогоняя наваждение, сплюнул на пол и пошел к себе. Значительно быстрее, чем явился за Мурнау, стоило признать.
К Радцигу пунктуальный месмерист пришёл действительно ровно через десять минут. Деликатно постучав в дверь кабинета, он дождался пригласительного "войдите" и лишь после этого явился перед светлые очи начальства.
- Здравствуйте, господин Радциг. Вы хотели меня видеть?
- Именно что, - кивнул Мике, предусмотрительно отводя глаза.
"Лабораторные" не раз замечали, что если долго смотреть прямо на Мурнау, недолго и уснуть на ровном месте. А уж если еще и слушать при этом его голос, так тем более. Слухи имели под собой основание, Радциг предпочитал не рисковать.
- Есть у меня к вам два важных дела... Наиболее важное оставим пока в стороне и начнем с простого... ах да, садитесь. Помните нашу работу с некоторыми из "Безымянных"?
- Отряд, выпущенный под командованием майора Фиерса, - Мурнау тоже прекрасно знал особенности своего взгляда, а потому, когда он общался с кем-то, так или иначе им уважаемым, старался сдерживать профессиональную привычку смотреть в глаза.
- Да, я помню этих молодых людей.
Михаэль кивнул.
- Особенно меня, конечно, интересует Эрис, - признался он. - Ее случай был даже сложнее Калеба, и обработка... собственно, вот в чем дело. Я хотел поговорить о том, что именно вы с ней сделали, и насколько долго может держаться эффект. Если предпочтете говорить научными терминами, то говорите. Мне надо вникнуть в это всё как можно глубже.
- Разумеется, господин Радциг, как вам угодно. Но великий Месмер учит, что истинное знание должно быть понятно и увлекательно, а потому я постараюсь рассказать более образно. Я погрузил Эрис в глубокий транс, добравшись до глубинных слоёв её магнетического флюида. Там я возвёл нечто вроде магнетической стены, препятствующей доступу к её воспоминаниям. После чего, я связал её восприятие состояния покоя с тем возмущением её флюида, которое происходит во время убийства или другого насилия. Эту фазу воздействия пришлось проводить на очень глубоких слоях её души.
- А ваш Месмер молодец, - одобрительно улыбнулся Радциг. - Что ж, пока все понятно. И как по-вашему, может ли эта магнетическая стена... разрушиться, или дать трещину? Насколько это надежно? Не поймите так, что я сомневаюсь в ваших способностях; после того, что вы сделали с Калебом, я готов поверить, что чудеса бывают не только магическими, но все же.
- Благодарю вас за высокую оценку моих способностей, господин Радциг, - чуть улыбнулся, вернее, обозначил улыбку движением уголков губ Мурнау, - однако, Месмер учит нас, что флюид есть terra incognita, простите, земля неизведанная. Поэтому, да, любое воздействие может пропасть под влиянием некоторых факторов.
Это был ответ, которого Мике вполне ожидал, поэтом он ничуть не расстроился и не удивился.
- Каких, например, факторов? - уточнил он.
Зигмунд слегка пожал плечами:
- Сильный стресс. Провокация воспоминаний встречей с фактом или личностью из прошлого. Психическая перегрузка. Обобщая, любое достаточное воздействие на флюид.
- К нашему большому счастью, - вздохнул Мике, - здесь, в ЭКК, и уж тем более, на задании, она хотя бы не встретится ни с кем из своего прошлого. Ладно. Я просто несколько обеспокоен отсутствием каких-либо новостей от них, он дернул плечом и поморщился: дальше эту тему развивать не хотелось. - Да, на днях Маркус подсказал мне любопытную мысль, которая требует тщательного обдумывания. Он утверждает, что психологической обработке необходимо подвергать каждого подопытного. Неважно, есть в этом потребность для их блага, или нет. Что вы об этом думаете?

Сообщение отредактировал Orrofin - 26-06-2010, 16:16

[Хелькэ >>>]

Взгляд месмериста мгновенно взлетел вверх, впиваясь в глаза Радцига.
- Это звучит не слишком этично, - не меняя тона сказал Мурнау. - С какой целью и какой обработке?
- Может случиться так, что нам придется выбирать между этикой и эффективностью. Я без зазрения совести и без оглядок назову именно Эрис лучшим бойцом отряда. Потому что война - это то, что ей нравится. То, что ее успокаивает. И то, к чему она стремится. Представьте себе целый отряд, который не боится идти на войну, потому что ему хочется воевать. Не бояться смерти, не блевать от вида чужой или собственной крови, не ставить перед собой моральных дилемм в духе "как я могу убить человека, который ничего не сделал против лично меня?".. Когда-то мы все, солдаты первой тиресканнской, прошли через это, и поэтому мы несовершенны, - Радциг покачал головой. - С другой стороны, это... да, насилие над личностью. Поэтому я спрашиваю ваше мнение, и спрошу еще у многих, что делать, прежде чем что-то решить.
- Это может стать необходимой мерой, - Мурнау ещё мгновение смотрел в глаза Радцигу, а потом отвёл взгляд. - Однако я всё ещё считаю это крайне неэтичным воздействием. До тех пор, пока нет прямой необходимости поступать так, я бы рекомендовал вам воздержаться от этого средства, господин Радциг.
- Принимаю к сведению, - кивнул тот. - Спасибо. А теперь перейдем ко второму вопросу...
Он пододвинул к себе папку, которую уже показывал Эвлину, вытащил из нее листок с фотографией и протянул Мурнау. Второй лист, с печатным текстом, оставил.
- Поглядите. Эту девочку доставили недавно, обнаружили в районе базы. Непонятно, откуда она там взялась, и я решил, что это подарок судьбы... у нас произошел недавно неприятный случай с одним пареньком из четвертой группы.
"Неприятный случай" вышел из-за очередной попытки вживления более двух кристаллов. Не помогли даже малефики.
Девочке же на фотографии было лет четырнадцать-пятнадцать, и впечатление снимок производил просто жуткое. Это была бы самая обыкновенная неряшливая девчонка, в одежде непонятно с чьего, но явно взрослого плеча, в общем, ничего особенного - если бы не глаза. Даже взгляд самого магнетизера не мог бы сравниться с их взглядом. Два засасывающих темных омута, абсолютно без всякого выражения, и только по ее сжатым губам угадывался легкий... испуг. Совершенно точно.
- Но скоро я обнаружил, что подарок судьбы сродни знаменитому деревянному коню. Она, как кажется многим, психически нездорова.
Мурнау молча смотрел на дагерротип долго. Так долго, что могло показаться, будто он всерьёз пытается переиграть в гляделки снимок, причём, судя по всему, шансы у него были.
- Как именно её обнаружили, и в чём выражаются особенности её поведения?
- Караул разглядел. Бродила вокруг периметра, не то искала что-то, не то просто так. В общем, решили подобрать, накормить и расспросить. Вот тут-то и начались странности. Она ничего о себе не помнит, кроме имени - называет себя Розалия, или, может, Роза-Лия. Мы решили отложить расспросы - я, правда, все равно хотел воспользоваться вашими услугами... Но ночью, с семнадцатого на восемнадцатое, у нее случилось что-то вроде припадка. Она билась, закатывала глаза, кричала, около получаса. А потом проснулась и начала рассказывать с совершенно отрешенным лицом, как умирали какие-то люди.
- Она называла имена?
- Да. Правда, я все равно не запомнил, но некоторые были очень странные, одно точно принадлежало сатяре. Пока она говорила, было такое ощущение, что она... словно бы не здесь. Сначала ее пытались заставить замолчать, но безрезультатно, потом задавали вопросы, она отвечала... и чем больше отвечала, тем быстрее приходила в себя, так мне показалось. Ну, в итоге она остановилась и попросила нас всех уйти. Потом ночью все было тихо.
- Я побеседую с ней, - кивнул Мурнау. - Однако её зачисление в один из отрядов считаю преждевременным. Расстройство может быть серьёзным или... впрочем, об этом говорить рано, извините меня.
- Так вот я и хочу, чтобы вы с ней побеседовали, - Мике почесал густую щетину на подбородке. - Беседуйте, погружайте в транс, делайте что хотите - но выжмите из нее как можно больше информации. Мне надо знать, кто она такая и что с ней.
- Конечно, господин Радциг, это моя обязанность. Девочку уже обследовали?
- Нет, - Мике покачал головой. - Ее пока вообще не трогали, и я прекрасно понимаю врачей, которые не хотят с этим спешить.
- Мне кажется, обычный осмотр тут не повредит, - Мурнау сделал паузу, подумал и добавил, чуть ли не впервые за всё время службы в лаборатории:
- Я настаиваю.
- Ладно, - согласился Радциг. - Попрошу Нольвенна, он свободен сегодня. У вас уже есть какие-то предположения?
Зигмунд поправил галстук и идеально лежащие манжеты светло-коричневого штатского пиджака и лишь после этого ответил:
- Нет. Пока что ничего сформулированного.
- Ладно.
Мике положил документы обратно в папку и убрал ее в ящик. Щелкнул ключом, кивнул магнетизеру.
- Думаю, осмотрим ее уже сегодня. Я тогда сообщу вам. Пока - всё.
- Всего доброго, господин Радциг, - доктор Мурнау встал и направился к двери. - Я буду в своём кабинете.
Он остановился у самого выхода из кабинета и добавил:
- Кстати, я бы рекомендовал вам дать господину Эленбергу пару дней отгула. Его флюид в ужасном состоянии.

[Scorpion(Archon) >>>]

День: ночь семнадцатого августа
Фигура: слон F1
Ход: без хода
Официальная клетка: F1
Фактическое местоположение: F1 (лагерь "Гласов Урагана")

Вопль донесся из комнаты епископа. На лестнице Константин упруго подал Яните ладонь, помогая спуститься, а потом потянул за собой. Пламенеющий шар света зажегся над узловатыми пальцами техномага. Фарадей толкнул дверь и позволил взлететь огненной жемчужине под потолок. У ладоней Яниты плясали тускло-золотые искры, готовые разлететься в стороны злыми пчелами; казалось, можно уловить даже тихое жужжание. Женщина вглядывалась в полумрак комнаты из-за плеча Константина.
- Готфрид? С вами все в порядке? - вопросы был... глупым. Но единственным, что пришел на ум техномагессе.
Огонь осветил широкую главную комнату нижнего этажа сруба. Постель епископа - смятая, неприбранная, белела простынёй и поблёскивала шёлком одеяла. Точно таким же шёлком переливалась спина стоявшего у ещё не разожжёного камина первосвященника ЭКК: на Готфриде был алый домашний халат.
- Всё... в порядке, - голос линтаария казался смущённым и немного нечётким. - Простите, что потревожил вас. Просто... дурной сон.
- Вы кричали... - негромко заметила Янита.
- Очень громко, - добавил Константин. - Может быть, вам выпить чего-нибудь?
- Выпить... я прежде пробовал. Это не помогает, - усмехнулся Готфрид. Тонкий рыжий ободок осветил пальцы металлической руки священника, и в камине вспыхнуло несколько робких пламенных язычков. - В жизни каждого человека есть... память. Не всегда она хранит только приятное. Моя... иногда возвращается вот так. Не беспокойтесь.
- Сочувствую, - сдержано произнес Константин.
Рееден нахмурилась, покачала головой.
- Может... вам действительно чего-нибудь выпить? Хотя бы сегодня.
- Это... не уходит. Слишком давно, слишком надёжно засело в душе.
Священник развернулся, передёрнув плечами. Улыбка, озарившая лицо в свете неяркого костра и огонька Фарадея, сейчас казалась неуместной. Из-за воротника халата на грудь, качнувшись на длинном, крепком стебле, выглянул ярко-алый бутон живого цветка, отходившего прямо от шеи. Фон Гальдер, заметив это, поспешил осторожно прикрыть фейра левой рукой. Константин улыбнулся.
- Не стесняйтесь. Хотя на вашем месте я бы просто выучил их язык, хотя это непросто.
- Я не стесняюсь. Не хочу помять цветок, - усмехнулся епископ. Кажется, вполне искренне. - Когда мне впервые нужно было поговорить с лиа, времени учить язык, сами понимаете, не было. Потом - стало не нужно. А вы сами пробовали им овладеть?
- Знаю несколько наиболее простых выражений, - ответил Константин. - Пришлось выучить.
- Пришлось? Не припомню, чтобы наши научные разработки шли бок-о-бок с мнением лиа, - Готфрид снова усмехнулся. Снова - "почти искренне". - Их дипломаты в этом отношении были более... готовы к общению.
Фарадей осторожно приобнял Яниту за плечи, непроизвольно, словно сам того не хотел - хотя... просто вспомнил другой день, совсем другой. Женщина легко приподняла уголки губ.
- Один из близких мне людей работал в морской лаборатории Ясного.
- Это связано с... нынешней ситуацией?
- Нет.
Епископ тяжело прошёл до двери, резко распахнул её настежь. Порыв немного похолодавшего ночного воздуха ворвался в комнату, встряхнув пламя камина и разметав в беспорядке волосы священника.
- Готфрид... простите, что вмешиваюсь, но - может, вам стоит хотя бы заварить чай. Вы плохо выглядите.
- Жаль, "Зеленая Фея" кончилась, - усмехнулся по-доброму техномаг.
- К утру это пройдёт, - взгляд Готфрида на миг задержался на лице Яниты. Потом, словно бы невзначай, перешёл на Константина. - Но... может и правда чай поможет. Не хочу думать лишний раз. И сны видеть тоже не хочу. Что вам снится, великий оружейник? А вам, госпожа техномагесса?
- Извините, епископ, но я предпочитаю не разговаривать на личные темы, - тихо, вежливо и мягко ответил Константин, - по крайней мере, кроме близких людей.
- Кошки, - чуть приподняла тонкое плечо Янита, - я... пойду, заварю чай? Надеюсь, не напугаю слуг...
- Спасибо, Янита.
Лицо Готфрида похолодело. Цветок, словно почувствовав настроение хозяина, поник и спрятался за воротом халата.
Мерно приплясывали в такт странной, забавной, никому не слышимой мелодии огоньки на каминных поленьях. Готфрид проводил Яниту тихим, долгим взглядом.
- Константин... у нас ведь есть не только "личные" темы для обсуждения, верно?
Он тоже смотрел женщине вслед, потом перевел взгляд темных глаз на епископа:
- Некоторые, - тихо ответил техномаг, - но немного.
- Но весьма важных, - Готфрид кивнул, предлагая присесть. - Вы ведь понимаете, что именно... сделали сегодня, верно? Точнее, уже вчера - это мелочь. Но вы - понимаете?
- Представляю, - помрачнев, сказал техномаг.
- Не хотите со мной об этом говорить? Кажется, ничего лично против меня у вас нет или хотя бы не было. Что-то изменилось за этот день?
- Я просто не хочу говорить об этом, - приподнял подбородок Константин, - этого достаточно. Я никогда не был праведником, чтобы творить подобные чудеса.
- На это воля Творца, не наша. Значит, он счёл вас достойным. Когда это произошло в первый раз? Или первый - как раз этот?
- Первый как раз этот, - Фарадей посмотрел в окно. - Полагаю, говорить, что Единый ошибся при служителе церкви - смешно. Вы все равно не поверите.
- Не поверю, - кивнул Готфрид. - И Единый не ошибается, хотя очень редко так сразу можно понять, что он имеет ввиду. Скажите... вы сами можете хотя бы догадываться, что сподвигло Его к такому... решению? Я вас не знаю, потому даже догадываться толком не могу.
Фарадей вздохнул. Он снова вспомнил историю Страмарк. Снова пересказал, чувствуя, как легенда становится уже пресной на языке.
- Она выздоровела, хотя должна была умереть, - закончил Константин.

[Соуль >>>]

- Понятно.
Некоторое время линтаарий, не поднимая глаз, просто смотрел на огонь. Чувство неловкости, повисшее в воздухе, мешало сказать что-то нужное, мудрое, глубокое и философское. Вообще говорить мешало. Фарадей убрал руки в карманы брюк и усмехнулся.
- Я не святой, увы.
- Единый, как видите, другого мнения.
Сосбтвенная железная рука, цветок фейра, халат, смятая постель, плашущий огонь... неуместным казалось всё. И разговор - тоже, но... нужно было просто поговорить. "Нет... ему я даже слова не скажу о своих планах. Слышишь, Единый? Пусть... остаётся так. Великий оружейник и святой... Иногда я не понимаю тебя, Господи. Разве что про себя мне всё ясно..."
- Я бы сказал, что мне безразлично его мнение, но он - Единый, и спасает тех, кого должен спасать, - темные глаза Константина блеснули.
- Звучит так, будто у вас к нему счёт побольше, чем у казначейства к монетному двору, - голос Готфрида звучал глухо. Взгляд намертво вцепился в языки танцующих каминных огоньков. - Кто из вас Творец, он или вы? Хотя... относительно, вы оба. Вопрос в том, кто и что сотворил, верно?
- Кажется, вы не услышали, что я не праведник, - тише, чем обычно, произнес техномаг. - Я никому не выставляю счета, только плачу по собственным. Мне странно слышать такие слова... от епископа.
- Жаль вас разочаровывать.
"Наверное, все святые так говорят. Наверное... Знаешь, творец, наверное, ты и правда устроил этот мир справедливо. Меня всё же следует сжечь на костре за ересь. Вот наведу тут порядок - а там... кто у нас из ретивых? Ленк? Нет уж, не дождётся. Молодые всегда хотят двинуть карьеру ввысь. Пусть им. Разоблачение ереси в верхушке кому-нибудь поможет продвинуться"..
Дожидаться Яниты и чая или возвращаться в сухой кошмар с ледяным голосом и толпой людей-мусорных куч? Общество "святого" всё равно не могло склонить чашу весов в сторону кошмара.
- Вероятно, - жестко усмехнулся Фарадей. - Знаете, в таком случае я просто предпочитаю жить со своей верой наедине. Похоже, моя от вашей порядком отличается.
Скрипнула, негромко и деликатно, дверь. Рееден, легко удерживая в руках тяжелый поднос, появилась на пороге.
- Простите, что так долго, - женщина чуть склонила голову, пытаясь убрать с лица темную прядку; обе руки были заняты.
Готфрид благодарно улыбнулся.
- Большое спасибо. Очень кстати.
Спор о вере, так толком и не начавшийся, можно было считать законченным, препираться с чудотворцем не было никакого смысла. оставалось только выпить чай и, может быть, сказав пару слов, снова пойти спать, надеясь, что кошмар не вернётся.
Янита поставила поднос на стол, выпрямилась - взгляд техномагессы прыгнул с лица Фарадея на лицо Готфрида, обратно. Женщина свела за спиной ладони, опустила взгляд на...неожиданно босые ноги. На скулах вспыхнула краска.
- Кажется, я не совсем в презентабельном виде.
- Ты прекрасна, - пожал плечами Константин абсолютно искренне.
- Я бы сказал "восхитительна", но остановлюсь на уже озвученном определении, - усмехнулся линтаарий. - Оно лучше.
"Ты. Прекрасна."
Непонятно, почему, но слова прозвучали... нервно. Словно весь их предыдущий разговор продолжился в том же тоне. Готфрид мысленно отмахнулся от глупой мысли. Ерунда. Просто ерунда.
- Вы играете на чём-нибудь? - вопрос пришёл неожиданно и, по традиции сложившейся ночи, был глупым и неуместным. - Если нет... позволите мне показать одну интересную вещь?
Рееден только развела руками.
- Конечно. Я разве что на гаечных ключах могу что-нибудь сыграть.
- Мои таланты по природе схожи, - показалось в сумерках, или линтаарий чуть покраснел. Священник встал, подошёл к постели и из тумбочки - точной близняшки такой же у него в особняке, в Неуштадте - извлёк небольшой сундучок. Вздохнул, открыл крышку - скрипнул давно не смазываемый замок. Мерный, радужный свет разлился под рукой церковника, озаряя лицо - теперь было видно, что епископ и правда выглядел неважно. Словно сон не дарил новые силы, а забирал остаток старых.
- Пожалуй, водный...
Фон гальдер задрал рукав на правой руке, осторожно поддел закрывающую углубление пластину. Через минуту тускло сверкающий красный кристалл был заменён на серебристо-синий, наполненный, похоже, немалым зарядом.
- Прошу вас.
Епископ опустился на колени посреди комнаты, вытянул железную руку.
Закрыл глаза и глубоко вздохнул.
Вместе со вздохом на кончиках пальцев начали медленно появляться капли. Большие, поблёскивающие неестественно-синим светом - воды такого цвета быть не могло, разве что океан с высоты. Вода азструилась по ладони епископа, окрашивая металл тонкой аурой текучей синевы.
Вместе с водой, словно в такт ей - возникла и потекла по комнате лёгкая, медленная, ятгучая и бесконечно нежная мелодия.
Звуки - один за другим, стройным хороводом - взлетали под тёмный потолок, вплетаясь в ночную тьму и отблески костра. Ласковые, как прохладный ветер в жаркую пору; как волна, нежно касающаяся прибрежного песка. Глубокие, как сама синева океанов. Блестящая, как лужи на солнце после проливного дождя, и порой - звонче весенней капели, а порой - чище святой воды. Музыка лилась из сердца священника, словно из рук самого Творца, а кристалл переводил её на язык звуков, не жалея колдовского заряда. И в каждом звуке, в каждом переливе, в каждом тоне - что-то родное, тёплое, близкое... и обжигающе-холодное, и безгранно-свободное... Волшебство? Мечта? Любовь и искренность?
Всё сразу, если всё это можно отдать музыке за какие-то пять-десять минут.

[Darkness >>>]

Фарадей молчал, прислонившись к стене. Янита застыла неподвижной статуэткой у стола, глядя то в пол, то на Готфрида, то снова опуская взгляд на свои босые и пыльные ноги. Женщина улыбалась чуть растерянно - она словно ждала, что епископ вытащит из-под кровати орган. Ну... или что-то подобное.Но органа не случилось. Просто музыка внезапно, коротко оборвалась, а Готфрид открыл глаза. Короткий блеск высветил две не успевшие сорваться капли слёз, которые тут же исчезли, стоило линтаарию бросить хоть короткий взгляд на гостей.
- Я знаю мало мелодий... вернее, не знаю. Они выходят сами. С разными кристаллами - разные. У разных людей - тоже разные. У меня... вот такая для водного. Впрочем, я знаю мало тех, кто встраивает кристаллы в себя... Это не всем нравится, по понятным причинам.
Священник замолчал. Виновато улыбнулся Яните, на удивление дружелюбно - Константину.
- Я могу сыграть на другом, если хотите... на ваш выбор. Но огненные... не люблю. То, что видишь, когда играешь - тоже... разное.
- Ветер, - улыбнулся Фарадей.
- И солнце, - Янита улыбнулся Готфриду и потянула руку к чайнику, принялась разливать ароматную, темную в полумраке комнаты жидкость по чашкам.
- Хорошо... ветер и солнце... может быть - этот? - линтаарий, пошарив в сундучке, извлёк оттуда ярко-жёлтый кристалл и, на этот раз усевшись и вытянув ноги, по-мальчишечьи присвистнуи, вытянул руку и... приложил её к сердцу.
Тонкое золотистое свечение, словно маленькие солнечные зайчики, побежало по металлической длани. Ярко, словно небольшйо фонарик, вспыхнул цветочек фейра, вытягиваясь от шеи епископа - словно ыптась поймать каплю лучистого волшебного света.
Новая мелодия была лёгкой и быстрой, словно плясовая. Мелькали золотистые всплески чар, звуки кружились и звенели - будто десятки ног отбивали задорный, простецкий и в то же время безумно заводящий ритм. Жизнь, счастье, праздник - каждый звук дышал ими и звал: "Пойдём! Пойдём со мной! Пойдём танцевать!" Кажется, даже дивный дар лиа не мог усидеть на метсе, раскачиваясь в такт отстукивющей мелодии, и солнечные лучики звенели шёпотом проснувшегося весенего леса, молодым потоком, приморским бризом, смехом девушек ночью на праздничном карнавале и неостановимым треньканьем множства каблуков.
Снова - всего несколько минут чародейства и доброго чуда - не святого, но всё же чем-то очень-очень важного. наверное - даже нужного тому, кто придумал дать сердцу голос при помощи кристалла и колдовства.
Фардей, дослушав, задумчиво кивнул.
- Кажется, теперь вам легче, - заметил техномаг епископу.
Янита просто улыбнулась: открыто и весело. В темных глазах женщины плясали солнечный зайчики, а уголки губ подрагивали, словно грозясь приподняться еще выше.
- Верно, музыка помогает. Но я редко играю для себя. И ещё реже - с огнём, - ухмыльнулся священник. - Порой выходит не совсем то, чего бы хотелось. Спасибо, что послушали. И что пришли на крик... спасибо.
Отчуждённость, деловая холодность, остатки кошмара... всё пропало. Словно растворилось в солнечной мелодии и ароматном дымке заваренного чая.
- Люди должны помогать друг-другу, - повела острыми плечами Рееден и вновь улыбнулась, пододвинув по столу в сторону Готфрида чашку. Потом - Фарадею.
Константин, забирая чашку, осторожно коснулся пальцев женщины.
- Воистину. Завтра надо встать пораньше, чтобы нам разобраться с кристаллами.
- Я сам предпочитаю вставать рано, - кивнул фон Гальдер, отхлёбывая горячего напитка. - Не стану вас задерживать чересчур долго... Вы и так потратили на меня много времени. Скажите, вы планируете сразу же вернуться в ОНР по завершению работ? Просто... я давно хотел нанести к вам визит. Это сейчас будет удобно? Я ничему не помешаю?
Константин отрицательно покачал головой.
- Дел у нас много, но тяжелый аврал закончился с испытаниями проекта Манфрейда. Думаю, что вы никому не помешаете.
- Благодарю. Я извещу о своём появлении заранее. Благо тяжёлый авраал у меня, похоже, только начинается... Могу я спросить, в порядке любопытства?
Фарадей вежливо наклонил голову.
- Какой был последний мирный проект, которым вы занимались? Не лично вы, конечно. ОНР.
- Железная дорога, - широко улыбнулся Константин.
- Простите? Только не смотрите на меня как на медведя в берлоге. Впрочем - смотрите, будете правы по-своему, - на улыбку епископ ответил почти такой же. Дёрнулаьс правая рука, чуть не проливая чай, лязгнули пальцы. Щёки святого отца чуть порозовели - "снова, снова она... не слушается!" - Когда это было?
- Проект остановили с началом боевых действий. - ответил Фарадей и немного нахмурился. - Жаль. Страмарк питала большие надежды.
- Откуда и докуда дорога? Или - полная транспортная связь по всему ЭКК?
- Для начала от Неуштадта до Барсучьей Щели, Айтара и Ясного.
- Покажете проект, ладно? Как приеду, - Готфрид залпом осушил то, что оставалось в чашке. Жидкость на миг обожгла горло, а под сердцем чиркнуло волной теплоты... - Спасибо ещё раз за чай, Янита. Мой повар, похоже, с вами не сравнится... хоть и ума не приложу, почему. Наверное, это тоже какая-то магия. Я посижу немного на крыльце перед сном... Простите в который раз, что разбудил.
Линтаарий поднялся, одарив гостей тёплым взглядом: Фарадея - чуть твёрже, Яниту - чуть мягче и ласковее, насколько это было возможно в рамках приличий...
Скрипнули ступеньки порога. Спина священника закрыла собой проход, сгорбившись каменным валуном.
- Я надеюсь, Готфрид, что ночное небо успокоит вас, - негромко сказала вслед епископу Янита, - там сегодня очень звездно.

[Хелькэ >>>]

День: 19 августа, вечер
Фигура: пешка С2, без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: С4
Фактическое местоположение: С4 - Е1

и Соуль)

Фиерсу с самого утра казалось, что день в точности повторяет предыдущий. Он проснулся, увидел над собой все тот же брезент, разбудил остальных в той же последовательности, что и вчера; послал за водой Калеба (как вчера)... и завтракали они в таком же гнетущем молчании.
Ренн казалось... нет, она точно видела, что майору - плохо. Не так, как сразу после исчезновения той четверки - тогда он бесился, был готов палить в первого, кто заговорит с ним, и вообще слова "не в духе" применить к нему отважился бы только завзятый оптимист. А сейчас он просто был хмур, мрачен, но все-таки не так зол. По крайней мере, ей так думалось до того момента, что она решила с Фиерсом поговорить.
Чисто женски. По душам. Магичка верила, что это поможет.
- Майор, я понимаю, что вы переживаете, - начала она, настигнув Фиерса перед обедом у его палатки, - но время взять себя в руки.
- Боевое задание провалено. У нас нет карты и нет кристалла, - он загнул три пальца по очереди. - Взять себя в руки, говоришь..?
- Но ведь дело-то не в этом, - Ренн прямо ощутила, как в ней поднимает голову мудрость. - дело в... женщине, которая вас не стоит. Вам надо ее забыть, и тогда...
Вот таким она майора не видела и даже не представляла.
- Ренн, - сказал он холодно и почти отстраненно, - ты чертова соплячка и понятия не имеешь о том, о чем пытаешься говорить. Брысь отсюда и на глаза мне до вечера не попадайся.
Цербер заскулил, призывая к милосердию, но Фиерс скрылся в палатке, к обеду не вышел, и на том беседа по душам окончилась. Довольно-таки бесславно.

- ... слушай, - жаловалась потом Ренн старшему брату, - это было очень грубо с его стороны, разве нет? Он что, не понял, что я..?
- Деточка, - вздохнул Лассе, устремив на нее ясный взор, - ты влюблялась когда-нибудь? Так, чтоб серьезно?
- Нет, - честно призналась магичка.
- Значит, ты и правда не понимаешь...
- А ты? - быстро перебила она.
Лис замялся.
- И я. Кажется.
Девушка фыркнула.
- Зато майор у нас... с понятием. Ну и чудесно. Ну и пожалуйста, - и вырвалось обиженное: - Как же мне тут надоело, а! Оказаться бы отсюда... подальше.
Она и не думала, что провидение рядом - и внимательно слушает.

Вечер тоже казался Фиерсу похожим на вчерашний - разве что еще более унылым из-за ссоры с девчонкой (а майор был уверен, что в ее представлении это точно ссора, хотя он, опять же, в его собственном представлении, всего лишь высказал правду).
Казался, пока Брент не указал ему... на снижающийся неподалеку авион.
Майор, сидевший на траве и правивший на ремне лезвие своего старого армейского ножа, поднялся на ноги, пригляделся.
- Это еще чего такое? - удивился он.
Лис насторожился. Неожиданное явление было из тех, что ему приходились некстати.
Сумерки утонули в защитно-зеленом цвете крыльев. Шасси примяли высокую траву...
Авион был старый: из тех, что летали невысоко, зато долго.
Постукивание и шипение парового двигателя столкнулись с визгом ветра под закрылками, и авион начал замедлять ход; с каждой секундой все медленнее вращались винты, пока не остановились совсем.
- Давайте поближе, - Фиерс помахал всем рукой. - И... Брент, на всякий случай - оружие с собой.
Лис рядом с ним нервно переминался с пятки на носок.
- М-м-м... палить по своим хочешь, капи... майор?
- Я что, больной? Я просто осторожен.
- Ну-ну, - пробормотал тот себе под нос. "Безымянные" неравномерной цепочкой растянулись в направлении авиона, замыкали шествие Лассе, старательно укрывший цветок Фейра за длинными волосами, и Ренн, старавшаяся держаться подальше от майора.
Что-то щелкнуло. Кабина авиона медленно отъехала назад и с кресла, которое было как на ладони видно Фиерсу и его подчиненным, неторопливо спустился полноватый седой человек в темно-зеленой форме разведывательного корпуса ЭКК. Он поднял ладони к губам рупором и громко произнес:
- Майор Фиерс?
Ветер усилил голос, и стало ясно, что говоривший - маг.
- Так точно, - ответил тот, щурясь. Хотел было отдать честь, но без фуражки - не стал. - С кем имею?..
Мужчина решительно направился вперед, продираясь через густую траву, которая местами доходила ему до груди. Еще она фигура выбралась из авиона и спрыгнула на землю, крепко приложив высокие стебли армейскими ботинками.
Человек остановился от майора шагах в десяти.
- Кристофер Дербоурд, техномаг воздуха, спасательный отряд "Запад". Нас отправили на ваши поиски.
Майор решил не подавать виду - по крайней мере, не удивляться слишком явно.
- Наконец-то, - проворчал он. - Рад знакомству. Искренне рад.
Обвел рукой стоявших позади, кивнул:
- Мой отряд. Торчим тут третьи сутки без связи.
"Отряд", по крайней мере, большая его часть (количеством в три человека), смотрел на стриженый затылок майора и вообще никак не проявлял интереса. Меньшая же часть отряда (Ренн и Лис, который, по сути, отношения к "Безымянным" не имел ) во все глаза уставились... нет, не на мага. На пилота.
Потому что пилотом оказалась девушка. Она остановилась рядом с техномагом и козырнула майору.

Сообщение отредактировал Хелькэ - 27-06-2010, 8:44

[Соуль >>>]

- Ивит Миноу, старший лейтенант воздушной разведки, - представила девушка, убирая ладонь от берета - как все пилоты, Ивит свела жест до лаконичности, граничащей с небрежностью. - В штаб поступило сообщение, что ваш отряд потерял кристалл. После нескольких попыток связаться, были сформированы три спасательные группы.
- Мне кажется, или вас должно быть несколько больше? - тем временем, похоже, сверился с памятью Кристофер.
- Трагическая случайность, - и глазом не моргнув, соврал Фиерс. - Потеряли одного человека во время перехода ущелья.
Все-таки Лис вполне мог сойти за Дентона, решил он. Правда, представив, что скажет по этому поводу Лис, Фиерс внутренне содрогнулся.
"Безымянные" хранили стоическое спокойствие - разве что на личике Ренн отразилось искреннее сопереживание (на самом деле, это была горькая усмешка по поводу самого симпатичного из дезертиров).
Техномаг и пилот переглянулись.
- Думаю, надо сообщить в штаб, что мы их нашли, для начала, - заметил Дербоурд, потом посмотрел на подчиненных Фиерса, взглядом словно извиняясь. - Несколько минут.
- Назовите имя погибшего.
- Погибшей, - майор отвел глаза, припоминая те имена, что велел запомнить наизусть Радциг. - Ева Эльска. Мы звали ее Эрис.
Ренн еле-еле сдержалась, чтобы мстительно не улыбнуться.
Миноу кивнула техномагу, и тот, перехватив взгляд, покачал головой. В его ладонях, потертых и морщинистых, появился ледянной кристалл связи. С ним Дербоурд отошел на несколько шагов, потом заговорил. Ветер ловко разорвал фразы на слова, донося отдельные лоскуты-слоги. Ивит соединила руки за спиной в постойке "вольно" и бегло осмотрела каждого, затем доброжелательно сказала.
- Сейчас мы сможем забрать не более двух человек. Альтернатива - дождаться другого авиона, рассчитанного на подобные нужды.
Фиерс хладнокровно произнес:
- Не нужно альтернатив. Проблема решаема и так - основная часть отряда остается здесь, забрать, пожалуй, следует только тех, кто больше остальных нуждается в воздухе или... не проявил достаточной компетентности. Ренн, шаг вперед.
- Что?! - оторопела магичка. - Меня..?
- Спорить будешь? Есть возражения? Вспомни себя во время перехода черной земли. Вспомнила?
Она вспомнила. Пошла багровыми пятнами, от лба до шеи, не то от обиды, не то от злости... но спорить больше не стала.
- И... - майор замялся. - Я тоже отправлюсь с вами. Вернусь как только смогу. Дентон! - красноречивый взгляд на Лиса. На лице того с трудом, но читалось все, что он думает о бывшем боевом товарище. - Ты за главного, пока не вернусь. Кстати, лейтенант Миноу, вы говорили насчет двух человек... а как насчет собаки?
- Собаки? - переспросила старший лейтенант, и ее лицо, абсолютно неподвижное, неожиданно прорезала острая, словно охотничий нож, улыбка. - Речь идет о?..
Фиерс тоже улыбнулся - и оглушительно свистнул.
- Цербер! Сюда!
В ту же секунду высокая трава поодаль зашевелилась и что-то большое, и, как вскоре обнаружилось, лохматое, прыжками понеслось в их сторону.
- Небольшое магическое дополнение к отряду, - объяснил майор, не без гордости демонстрируя трехголовое чудовище с красными глазами, ростом с небольшого пони. Чудовище виляло хвостом и казалось, как ни странно, дружелюбным.
Лейтенант не сдвинулась с места. Помедлив, она протянула руку и накрыла одну из лобастых псиных голов, пальцы легли точно между ушами.
- Может полететь в кокпите, если не останется с отрядом, майор.
Вернулся Кристофер.
- Все в порядке. Они пришлют сюда несколько людей в кратчайшие сроки.
- Отлично, - Фиерс кивнул. - Не думаю, что тут будет надобность в собаке. Да, он любит, когда его... ну, за ушами чешут. Если не боитесь.
Миноу подошла ближе. Она накрыла головы Цербера обеими ладонями и начала мягко почесывать их за ушами.
- Я бы оприходовал третью... - протянул Кристофер, - но для таких забав староват.
Ивит негромко хмыкнула.
Откуда-то изнутри трех собачьих глоток раздалось утробное рокотание, а хвост завилял с такой силой, что хлестал по бокам.
- Он доволен, - прокомментировал Фиерс. - Ну что же... Ренн, не стой столбом. Шагом марш... куда у вас там помещаются? Сто лет не был на борту.
Ладони старшего лейтенанта мигом слетели с двух голов цербера, и девушка, кивнув на прощание псу, направилась к авиону размашистым шагом. Дербоурд со вздохом поковылял следом, стараясь не отставать от майора и его спутницы.
Миноу хлопнула ладонью по зеленому фюзеляжу и кивнула Ренн.
- Мастер Ренн, вы первая. Кресло за Кристофером ваше. - серый взгляд остановился на лице майора. - Вы полетите с другой стороны, за мной.

[Хелькэ >>>]

Ренн, скрывая недовольство, поднялась и устроилась на указанном месте. Уставилась на собственные колени, низко опустив голову. У нее было стойкое ощущение, что ее предали.
Фиерс, воплощение невозмутимости, разместился в кабине вторым. Оглянулся на отряд - да уж, у них тут явно будет о чем поговорить... и он чвствовал, что уши у него будут прямо-таки гореть во время этих разговоров.
Лассе послал сестре воздушный поцелуй и, улучив момент, когда никто из экипажа авиона не смотрел в его сторону ("грузили" Цербера), погрозил Фиерсу кулаком. Майор невинно улыбнулся.
Миноу легко запрыгнула в свое кресло и пристегнула ремень, потом одела летные очки, до того болтавшиеся на шее. Кристофер, с кряхтением убиравший во внутренний карман кристалл, вздохнул.
- Еще немного, и мы на аэродроме штаба, - заметила всем Ивит.
- Я боюсь этого "немного" не пережить, - проворчал техномаг.
Его фразу Ренн и Фиерс поняли только тогда, когда авион уже взлетел...

Юной магичке бесчисленное количество раз успело показаться, что авион зацепился днищем или крылом за дерево, холм, какое-нибудь особенно твердое облако или вроде того (в настолько экстремальной ситуации она с трудом соображала, за что вообще можно в воздухе зацепиться). Тогда она вцеплялась со всей силы в кресло Дербоурда, открывала рот, отчаянно ловя, возможно, последний в ее жизни воздух...
Но вмешивался майор Фиерс, который был все так же спокоен, пусть и с несколько округлившимися глазами и куда более бледный, чем обычно. Он негромко говорил: "Ренн, не орать!" - и на несколько минут девушка успокаивалась.
Сзади же радостно надрывались лаем все три глотки Цербера, который, похоже, единственный из пассажиров получал удовольствие.
К концу путешествия Ренн просто сидела, намертво стиснув пальцы, зажмурившись, и повторяя про себя все известные ей молитвы Единому. На ее счастье, длился полет недолго - полтора часа, показавшиеся чуть длиннее вечности.
Авион зашел на посадку так легко, словно шасси коснулись на асфальта аэродрома, а пуха. Было слышно, как облегченно выдохнул Дербоурд, когда начали затихать повороты винтов и шипение парового двигателя.
- Твою ж мать... я у тебя как-нибудь ровнехонько посреди полета скончаюсь, - выдохнул техномаг и громче добавил. - Вы, сзади, живы?
- Там Счастливчик, - заметила, не дожидаясь ответа, Ивит.
Ее пальцы, укрытые грубой перчаткой, перебегали по переключателям высотомеров и датчикам. Зеленые огоньки сменялись красными, затем - чернели.
- Мы живы... вроде, - ответил Фиерс за всех.
Ренн невнятно простонала что-то и обмякла в кресле.
- Да, - проворчал майор, - вроде. Неплохо покатались. Так значит, майор Беатриче здесь?
Майор Беатриче действительно была здесь. Стояла, заложив руки за спину, в начале летной полосы и с прищуром взирала на авион, докуривая аккуратно скрученную сигарету. Ветер все норовил выдрать из туго стянутого седо-золотого хвоста хоть одну прядь, но надрывался - бедненький...
Под пальцами Миноу погас последний огонек, и шипение двигателя затихло. На несколько недолгих секунд, расположившихся между полной остановкой авиона и щелчком стекла, в кабине соткалась совершенная тишина, нарушаемая только дыханием пилота и пассажиров.
- Добро пожаловать на бренную землю, - скучным голосом проговорила Ивит.
И звуки аэродрома обрушились со всех сторон - гром металла на "Пламявержце", рев двигателей "ДанЛея" и взлетающих "Бризов", стрекоты автомобилей, разговоры механиков.
- Не могу не сказать "наконец-то", - торжественно изрек Фиерс. Поднялся, потянулся, разогревая порядком затекшие мышцы - протянул руку Ренн, чтобы помочь ей подняться, но магичка так посмотрела на него, что майору впору было испугаться, и спустилась на долгожданную землю, явно пошатываясь.
Следом выскочил Цербер - встряхнулся, взъерошивая шерсть, и уселся перед авионом, высунув все три языка. Он был, пожалуй, не прочь полетать еще.
Майор же покинул кабину только после того, как искренне поблагодарил пилотессу и мага. "За то, что доставили живыми" добавлять не стал.

Сообщение отредактировал Хелькэ - 26-06-2010, 21:24

[Соуль >>>]

Странно было очутиться здесь - сразу после тихих, спокойных перелесков и зеленых равнин Шэн-лие. Впрочем, это у них там, в глуши, перед ущельями, было тихо и спокойно... а о том, что происходило "в пекле", Фиерс даже подумать боялся.
Счастливчик докурила.
За спиной Фиерса Кристофер спрыгнул на землю и немного покачнулся, восстанавливая равновесие. Миноу присела возле Цербера. Что она ему шепнула - расслышал только техномаг. У него на лице отразился искренний ужас. "Понравилось небо? Еще полетаем, вот увидишь. Как будто различия между собакой и человеком..." - Дербоурд потянул носом воздух.
- И кто разбил кристалл? - вместо приветствия спросила у майора Беата.
- Мы его... уронили, - быть непоколебимым, словно скала, стало несколько сложнее после безумного полета, но Фиерс старался. Нацепил очень мрачную ухмылку, показывающую презрение к подобной безалаберности, глянул на Ренн, хмурясь (и обозначая ее как предполагаемую виновницу). И добавил: - С высоты тридцати метров. В ущелье. В реку.
Тон у него был вроде: "Да, мой отряд состоял из идиотов. И неудачников. Из идиотов-неудачников".
Седая бровь майора Беатриче изогнулась под невообразимым углом.
- Кристофер, - окликнула она тут же вытянувшегося по струнке техномага - тот козырнул, - возьми девочку и приведи в порядок, она еле на ногах держится. Майор, - взгляд оценил Фиерса от носков сапог до растрепанной макушки, - вам эта возможность предоставится через полчаса, даю слово. Как только вы расскажете мне, что произошло и как именно погибла одна из ваших подчиненных. Сейчас к месту вашей стоянки направляется два других авиона, отправленных на поиски... Впрочем. Потом. Пойдемте.
- За вами - куда угодно, - тяжело вздохнул майор и последовал за Беатриче. Цербер, недолго думая, потрусил следом, забавно дергая всеми ушами.
Мысленный взор рисовал Фиерсу страшные картины, а память возвращала в те далекие "десять-лет-назад", когда отряд "Крион-2" героически дезертировал с места выполнения задания. Но тогда хоть врать не приходилось, да еще вот так...
А иначе было нельзя. Раз за ними прилетели, раз их спасли, значит, кто-то из четверки сбежавших (майору почему-то очень хотелось думать, что это была Марийка) поставил Штаб в известность о разбитом кристалле.
На пороге ангара, за последнего неделю переоборудованного в небольшой штаб, в котором постоянно мельтешили береты разведывательного корпуса, Беата остановилась на несколько секунд. Ей кивнул один из мальчишек, похоже, младший аналитик - стремительно затем освободил стол.
- Туда, - кивнула Счастливчик. - Псу ничего не надо?
Вопрос прозвучал обыкновенно-буднично.
Беата Беатриче заработала свое прозвище еще за десяток лет до первой войны, еще до короля Матео: в инженерной эскадрилье "Ночные Ведьмы". Эскадрилья существовала и по сей день, но майор покинула ее ряды шесть лет назад, когда изъявила желание отправится в колонию, где активно присоединилась к военным, занимавшимся разведкой новых территорий. Решительная и быстрая женщина с тяжелым взглядом сумела меньше, чем за год, навести в корпусе порядок... почти.
Фиерс глянул на собаку. Та фыркнула.
- Нет, ему совершенно ничего не надо. Ему очень... понравился полет.
Осмотревшись в поисках свободного стула, майор придвинул один из найденных к себе, но первым садиться не стал, дождался, пока Беата займет место. Цербер, которому субординация была абсолютно безразлична, вообще разлегся на полу, заняв изрядное пространство.
Счастливчик покосилась на собаку, но ничего не сказала.
Стол находился в углу, майор заняла место возле стены, предоставив собеседнику стул у двери.
- Начинайте рассказывать по порядку, - женщина удержалась от того, чтобы закурить, - потом я.
Она, прищурившись, кивнула, предлагая начать.
Фиерс еще раз вздохнул.
- По порядку... я бы и с первого дня после выхода все описал, конечно, но это была бы трата времени впустую. Проблем у нас вообще не было, пока не вошли на выжженную землю. Я уж не знаю, какая там аномалия, но ребят стало накрывать одного за другим. Маг не выдержала первой. Я за ней вообще заметил недостаток выучки, но тут дело явно было не в том... может, какие психические особенности... Но вы бы видели, что там творилось. Сначала кровь носом, потом они как будто поваливаются в сон, потом - обмороки и бред. И с каждым разом все труднее выйти из этого состояния. Я прикинул, понял, что пустошь нам не пройти. Стали возвращаться назад, думал вести ребят в обход. И когда переправлялись через ущелье...
Повисла недолгая пауза.
- Девочка сорвалась, - наконец сказал Фиерс. - Почти утянула еще двоих за собой. Знаете, все-таки женщинам не место на фронте, не поймите превратно, но... есть вещи, которые лучше оставлять мужчинам.
Цербер тихонько заскулил.
Холодные глаза Счастливчик сверкнули с непонятным выражением - во всяком случае спорить она не стала, хотя с утверждением и не согласилась...
- Сколько дней вы держали лагерь к тому моменту, когда вас нашли?
- Сейчас посчитаю… с четырнадцатого. Собственно, мы не просто держали лагерь - искали обходные пути.
- Нанесли на карту?
Майор поджал губы.
- Карта тоже... вместе с кристаллом, - ему еще никогда не было так стыдно. - Готов взять на себя ответственность перед Штабом.
- И с девочкой? - с холодным цинизмом уточнила майор.
Он сжал кулаки, потом расслабился - но не сразу.
- И с девочкой, - голос звучал отстраненно. - За это тоже готов нести ответственность. До этого под моим руководством... такого не случалось. Ни разу. Ни за ту, ни за эту войну.

Сообщение отредактировал Соуль - 26-06-2010, 20:59