Новые Земли, колонизация

[Соуль >>>]

- Мне. Тут. Плохо, - твердо заявил Йен, в десятый, наверное, раз обходя вокруг вырытой Эхо ямы. - Она похожа на могилу. Бу-у-у...
Уши, предмет его гордости (и насмешек некоторых окружающих), тоскливо поникли.
- А ты как будто клад найти хочешь.
- Я работаю так быстро, как могу, - терпеливо ответил тролль. - Не бухти. Над ухом. Ушастый.
- О-о, ты заметил? Да, я такой!
Впрочем, пикси предусмотрительно отпрыгнул подальше.
- Буду бухтеть в другом месте, - и обещание он сдержал, не замолчав даже не полминуты: - Ну как? Вода уже показалась? Если долго копать, можно найти воду, я знаю.
- Да что тебе вообще надо? - рыкнул тролль.
- Счастья в жизни и немного мороженого, - ответил честный Йен, - но мороженое, в принципе, входит в понятие "счастья"... все, молчу-молчу, собираю образцы!
Приблизиться, однако, он решился далеко не сразу.
Тролль выбрался из ямы и поддержал пикси, карабкающегося вниз. Прищурился, втянул ноздрями воздух. Весомо произнес:
- Пахнет. Плохо.
- Я не при чем, - быстро, по привычке, отозвался Ушастый, - они ничего не докажут! Ой, то есть... - робко глянув на Эхо, он замолчал, добросовестно наковырял земли и, убрав пробирки в сумку, трогательно протянул ручки вверх. - Вытащи меня из этой могилы.
Эхо вырвал его из объятий холодного песка и серьезно сказал:
- А теперь побежали.
- Побежали, - радостно ответил Йен.
...бежал он, разумеется, вприпрыжку.
Казалось, что позади неотвратимо приближается что-то тяжелое, ужасное... Мост пикси и тролль промчались, не оглядываясь. И только на другой стороне ущелья остановились, чтобы отдышаться.
- Я туда больше не пойду, - пыхтя, сообщил Ушастый. - Хоть тащите. Страшно же!

Сэр Анро направился прямо от моста вперед. Какой бы удобной ни была походная одежда - песок все равно забивался во все складки. А еще - хрустел на зубах, точно пепел.
Сите отошел на полкилометра от моста и там бросил рюкзак в тени дюны и сел. Прямо перед собой ученый воткнул в землю нож и вдавил его ладонью по самую рукоять.
Затем сэр Анро закрыл глаза и приготовился ждать. Чего? Он сам не понимал до конца, просто чувствовал, что необходимо.
Ждать пришлось не так долго - ощущение проскользнуло сквозь Сите, заставив голову налиться болью, а кровь в висках застучать. Он сжал обеими ладонями рукоять кинжала и едва удержал сознание, рванувшееся... куда-то далеко. Очень далеко.
Почему-то на поворот кинжала в песке Черная Пустыня отозвалась стоном.

Лоулет смотрел на Мию сквозь стеклышко монокля, и притом - крайне неодобрительно.
- Не умеешь замерять высоту? - повторил он.
Та устало вздохнула.
- Я малефик. Некромант. Если тебе оторвут руку, я могу приделать ее на место. А высоту замерять не умею.
Эль заинтересовался:
- Руку?.. И, должно быть, вообще любую часть? Кстати, если подробно расскажешь мне, как работает некромантия...
- Задание, - сухо сказала Мия.
- Ах да. Тогда как-нибудь потом. Я буду замерять, а ты записывай и вбивай колышки где я скажу, - он вручил ей карандаш и свой драгоценный блокнот, указал на мешок с небольшими деревянными колышками, а сам с двумя нивелирами, то и дело норовя выронить их из рук, поднялся на ближайший бархан.
Замеры продолжались долго, и сама процедура была на редкость утомительна - сначала попробовали метод с опусканием груза, потом - с установкой нивелира на штатив. Может, из-за всей этой суеты с беганием вверх-вниз по холмам у Мии и начала болеть голова?
- Дай я посижу немного, - попросила она наконец, - мне дурно.
- Нам и осталось немного, - твердо сказал Эль, выпрямляясь (он поправлял штатив). - Еще... о, Единый...
На песок он осел буквально мешком. Некоторое время смотрел в небо, не моргая, повел ладонью перед собой, будто защищаясь от чего-то невидимого... а потом потерял сознание.
Ниманд выругалась сквозь зубы.

[Хелькэ >>>]

***
Пьетро расхаживал вокруг стола в кабинете Радцига и тихо чертыхался, то начиная что-то подсчитывать на пальцах, то замирая и словно уходя глубоко-глубоко в себя - так глубоко, что никогда раньше там бывать и не приходилось.
- Нет, - сказал он, - по-любому надо рискнуть. Подать запрос в штаб. Иначе...
- Я что-то в толк не возьму, - нахмурился Эленберг, вольготно устроившийся в своем любимом кресле (теперь он мог тушить окурки о подлокотники сколько угодно - запретить было некому), - иначе - что? Какой вред от некромантки, которую и так считают полоумной, особенно если ее услали демон знает куда?
- Найти бы мне такого демона, который знает, - осклабился Пьетро, - уже бы мокрого места от нее не осталось. Это закон, лейтенант. Предатель должен быть убит.
- Законы у вас там, - Эвлин фыркнул. - Ладно... э-э, Микель, - сидевший за столом поднял голову, - слушай сюда. Дело вот какое...

Через полчаса Шенфельд уже налаживал связь с майором Беатриче. Радциг, который совсем не являлся Радцигом, готовился к переговорам.
Пришлось ждать довольно долго, даже больше получаса, и, когда майор наконец оказалась возле кристалла, ее голос звучал немного хрипло - она явно торопилась придти, и, судя по всему, дел у нее было еще до рассвета. По крайней мере, именно такое создавалось впечатление.
- Добрый день, майор, - так ее приветствовал двойник, и Эленберг удивился, насколько похожим оказался и голос. - Вас беспокоит подполковник Радциг, но дело - на пять минут.
- Добрый день, полковник Радциг, - хрипло прозвучал голос Беаты. - В штабе творится неизвестно какое пришествие Орденоносной. Слушаю вас.
- Нужна информация для галочки - сами понимаете, какая у меня тут бюрократия, - он откашлялся. - Помните моего инквизитора с подопечной? Три дня назад должны были прибыть.
- Да, помню. - Майор резко посерьезнела. Слишком посерьезнела. - Я нашла ей отличное дело.
- Чудесно, - кивок нельзя было услышать, но вот почувствовать - вполне. - Вы не скажете, куда они отправлены? Мне нужно внести пометки в личные дела.
Пауза.
- К сожалению нет. Дело подходит под грифом секретности один-три-А. Разрешение на допуск к сведениям выдается генералом Гартвигом лично.
- Вот как... - разочарования или негодования за тоном Радцига не угадывалось. Вообще ничего не угадывалось. - Спасибо, майор. Простите, что побеспокоил напрасно.
- Беспокойство о судьбе бывших подчиненных никогда напрасным не бывает, - что-то похожее на улыбку ощутилось в прощании Счастливчик. - До связи, полковник.
- До связи, - раздались почти теплые слова.
Когда кристалл погас, Пьетро грохнул кулаком по столу и выругался - куда крепче, чем обычно.
- Ну и что дальше?! - вспылил он. - Что они теперь прикажут мне делать, явиться к самому Гартвигу?
Эвлин фыркнул.
- Тебе виднее, что они прикажут...
Пьетро перевел дыхание, щелкнул пальцами:
- Так... я спокоен. Не может быть, чтоб знала только майор. Правильно ведь? - Эленберг пожал плечами. - Ладно. У меня найдется с кем поговорить.
Человек, временно выполняющий обязанности Мике Радцига, безразлично смотрел перед собой.
Все то время, когда его помощь никому не требовалась, он молчал.
И почему-то - не моргая.

***
Если Единый и наблюдал за действиями Чета во время приготовления пищи, то не очень внимательно. Нет, пахло то, что получилось у Гранвилля, действительно вкусно, но как же ужасно оно при этом выглядело...
- М-мясо, - пояснил он, - и отваренная крупа вместе. И немного подливки. Все хорошо.
- По-моему, - жалобно произнес Йен, - оно на меня смотрит.
- И шевелится, - добавила Нина.
- Отнеситесь к этому как к эксперименту, - твердо произнес сэр Анро. - У вас неплохо получилось, я уверен.
Сите отер ладони влажным полотенцем и передал его по кругу. Миноу напряжено улыбнулась, а Кристофер хмыкнул:
- Я голоден! Я голоде-ен! - и подставил миску.
Инквизитор, вознося про себя все известные молитвы, положил каждому серо-бурой мешанины из риса, гречки и тушенки, доведенных до практически полного слияния друг с другом.

[Соуль >>>]

- А вы сами что, не будете? - хитро поинтересовался пикси. Чет спохватился и наполнил свою миску тоже.
- Вот, - вздохнул он, - можете пробовать, - и зажмурился, видимо, ожидая, что его начнут бить ногами.
Кристофер первым, решив поддержать инквизитора, отважно съел ложку. Одну. Проглотил.
- Ну как? - невинно спросила Нина. - Шевелится?
- Очень вкусно, - совершенно искренне произнес техномаг, - только горчички надо бы добавить...
По палатке пронесся дружный облегченный выдох.
- Горчица есть, - быстро нашелся Чет, вытягивая откуда-то приправу в тюбике, - пожалуйста.
С некоторой опаской попробовал сам - и успокоился. По крайней мере сегодня его не побьют. Шепотом Дербоурд посоветовал ему в следующий раз использовать только одну крупу и одобряюще подмигнул. Ивит молчаливо опорожнила свою тарелку и покосилась на Ниманд. Та совершенно невозмутимо расправлялась с художественно-кулинарным произведением своего куратора, всем своим видом словно бы говоря - "Мне и похуже приходилось". Летчица негромко фыркнула.
И тут Кристофер резко отставил тарелку и достал из-под куртки ледяной кристалл быстрой связи, прищурил глаза.
- Сэр Анро, старший лейтенант Миноу, мастер Ниманд. Срочно. Майор Беатриче вызывает.
Сите, сидевший с противоположной стороны, несколько удивленно обвел взглядом своих исследователей и поднялся.
Мия вздрогнула - так, что чуть не выронила ложку.
- Отойдем? - спросила она. Дурное предчувствие постучалось в левый висок уколом боли.
- Вызывают только вас троих, - педантично, совсем иначе, чем обычно, произнес Кристофер. - Значит, присутствую я как связной и вы трое. Пойдемте.
Они вышли из палатки и Дербоурд направился к другой, стоявшей в отдалении, где находился перенесенный с "бабушки" каменный кристалл. Когда Сите, Миноу и Ниманд оказались внутри, Кристофер положил ладони на устройство связи и легко вдохнул в него энергию. Ответом был пыльный шум, который затем прорезал голос майора.
- ...быс-стро. Добрый день, - первая фраза пропала. - Мне показалось разумным предупредить, что полковник Радциг заинтересовался вашим направлением, мастер Ниманд.
Сэр Анро, которого прежние новости немного миновали по его же желанию, немного подался вперед.
Мия, и без того бледная, побелела еще больше.
- Давно? Майор, это точно был он?
- Что значит - точно ли был это он, мастер Ниманд? - резковатый, хриплый голос, слова - слишком быстрые. - Полковник Радциг связался со мной полчаса назад. За гриф секретности, присвоенный операции, можно благодарить сэра Анро.
- Это военное исследование, майор, а не прогулка.
- Я понимаю.
- Я просто... вдруг вы говорили не с ним лично, а с кем-то из помощников, - малефик сама не поняла еще, можно ей успокоиться или нет. - Значит, он ничего не узнал?
- Нет. Сэр Анро, я направлю к вам двадцать шесть солдат из пехоты. Поставите их лагерь в отдалении. Меня беспокоят размеры ваше...
- Это совершенно неприемлемо, майор! - неожиданно возмутился ученый. - Я против ка-те-го-ри-чес-ки.
- Я тоже, - быстро сказала Ниманд. - Это не обезопасит.
- Может быть, вы кратко объясните, что происходит? - поинтересовалась Счастливчик.
- А это - ничего не изменит, - пробормотала Мия. - Я знаю, что меня ищут люди, которые не желают ни мне, ни тем, кто будет рядом со мной, добра. Этого хватит?
С той стороны донеслось маловразумительное шипение.
- Майор Беатриче, - отрезвляюще произнес сэр Анро, - прекратите панику.
Миноу подняла глаза. Панику? Он ничего не путает. В ее взгляде скользило откровенное сомнение во вменяемости ученого, однако тот твердо смотреть на кристалл, как будто был уверен в собственных словах как в том, что один плюс один равняется двум в десятичной системе отсчета.
- Пожалуйста, доверяйте рыцарям Ордена.
Продолжительное молчание было ответом.
- Если что-то случится, связывайтесь со мной немедленно.
- Слушаюсь, майор.
- Старший лейтенант Ивит!
- Да, майор? - ответила Миноу.
- В случае непредвиденных обстоятельств обеспечение безопасности отряда во время отступления ложится на ваши плечи.
Брови Ивит поползи вверх. Беатриче... действительно... паниковала?!..
- Конец связи.
Шум мгновенно стих.
- Что-то... не так? - осторожно спросила Ниманд. - То есть, что-то еще не так?
Сэр Анро встряхнул запястьем и посмотрел на часы.
- У нас по плану полет над черной пустыней, - он поднял глаза на собеседников. - Все, что происходит вдали от нас - происходит вдали от нас. Когда моим людям начнет угрожать что-то более вещественное, чем просто слухи, я не оставлю этого без внимания. Всем присутствующим это понятно?
Некромант кивнула, - кажется, с некоторым сомнением, но все же.

[Хелькэ >>>]

Один за другим все вышли из палатки. Последним - Дербоурд, который аккуратно обернул каменный кристалл плотной тканью. Сэр Сите немного прищурился от брызнувшего в глаза света.
- Мастер Ниманд?
- Да? - ответила та, не поднимая головы.
Ученый крепко взял ее за плечи и повернул к себе лицом.
- Посмотрите мне в глаза, пожалуйста. Секунд тридцать. Этого будет достаточно.
Мия посмотрела - глаза у нее были колючие и черные настолько, что зрачок сливался с радужкой, и только в глубине блестели какие-то огоньки.
Да и те - тусклые.
Сите замер, словно рассматривал что-то в бездне зрачков. Потом разжал руки и кивнул.
- Спасибо. А теперь предлагаю пойти и завершить обед.
- А что вы, - уточнила Мия, - пытались таким образом понять?
- Скажем так, - не обернулся сэр Анро, - я очень хорошо запомнил, как вы выглядите.

Инквизитор Гранвилль оглядел лица вернувшихся после сеанса связи особенно придирчиво, будто силясь по их выражениям понять, о чем шла речь и что с этим теперь делать. Но прочитать хоть что-нибудь в чужих глазах ему не удалось. Даже Мия, в последнее время ставшая куда более нервной, чем обычно, совсем не казалась обеспокоенной.
"Надо будет расспросить ее потом", подумал Чет, выковыривая из своего кулинарного шедевра кусочек мяса.
- Как прошла вылазка в пустыню? - чтобы не заводить речь о беседе с майором, спросила Миноу.
Многие почему-то мгновенно помрачнели.
- Ужасно, - охотно поделился Йен, - мы...
- Познавательно, - вдруг перебил его обычно тихий Лоулет. - Мне удалось испытать некое необыкновенное чувство, как физическое, так и психическое.
- Ты просто потерял сознание, - напомнила ему Ниманд.
- Не просто, - Эль сверкнул глазами. - Состояние моего здоровья я вполне объективно расцениваю как удовлетворительное, что означает, что обморок был вызван совершенно иной причиной.
- Медемии пришлось нести тебя в лагерь? - с легкой задумчивостью уточнила летчица.
- Это к делу не относится, - хладнокровно сообщил Эль. - К тому же, на половине дороги я очнулся.
Мия кивнула - так все и было.
- А я тоже в обморок упала, - вставила Нина Мелькер, накручивая на палец медную прядку. - Нам с Икелом обоим стало нехорошо...
Тролли покивали.
Сэр Анро молчал, поверх очков разглядывая говоривших.
- Что-то не хочу я в эту пустыню соваться, - искренне пробормотал Дербоурд.
- Придется, - хладнокровно возразил Сите.
- Знаете, - предложила Ниманд, - если там всем становится настолько скверно - я могу сварить одно зелье. Поможет держаться, но - за счет резервов организма. Кто-нибудь хочет?
- Я хочу, - оживился Йен. - У меня этих резервов - во! - он широко развел руками.
Сите улыбнулся, посмотрев на пикси.
- И даже больше, - он взглянул на Ниманд. - Будет очень кстати.
- Займусь, - пообещала малефик.
Нина с сожалением вздохнула - что с зельем, что без него, она не хотела туда возвращаться.
- Что еще мы должны там сделать? - поинтересовалась она у сэра Анро.
- Пока проанализируем то, что удалось достать, - честно ответил ученый, - а потом я поделюсь кое-какими собственными находками.
- Собственными? - Эль глянул на Сите с весьма заинтересованным выражением лица. - Вы занимались чем-то особенным?
Ученый поднял ладонь в предупреждающем жесте:
- Немного терпения, и я все расскажу. А пока - продолжим.
Лоулет покорно кивнул и известил:
- Насколько нам с мастером Ниманд удалось провести вычисления абсолютных высот, резких перепадов рельефа в пустыне нет. Встречаются барханы и дюны, не более трех метров в высоту, но преимущество, безусловно, на стороне равнинной местности - плоские участки самые обширные. Что интересно, при опускании с высокой точки металлического груза на веревке этот груз несколько секунд вел себя весьма странно - описывал концентрические круги, а потом замирал на месте, даже не касаясь песка. Насколько я помню, некоторые исследователи уже приходили к выводу, что здесь имеет место быть магнитная аномалия.
- Сила магнетизма на разных высотах? - педантично уточнил Сите.
- На равнине - сильнее, - осторожно ответил Эль. - Была гипотеза, что на высочайших точках сила будет такой же, что и на нижних, но... физическое состояние, - ничуть не смущаясь, сказал он, - помешало мне это проверить.
- То же самое, - вставила Нина, - и с землей. Чем глубже, тем больше в ней энергии поля. Я даже подумала, наверное, глубоко внизу под пустошью - что-то совсем страшное.
- Но внизу было легче, - прогудел Икел. - Когда... вырубило.
Сэр Анро пришел к выводу.
- Мастер Ниманд, нам очень нужен ваш настой.
- Будет, - кивнула некромант. - Мы продолжаем сегодня или уже завтра?
Помедлив, ученый решил.
- Завтра.
- Значит, варить буду с вечера - к утру настоится, - пробормотала Мия. Главное, чтобы в ее рюкзаке, вспомнила она, нашлось все необходимое в нужных количествах - то есть на всю завтрашнюю экспедицию.
Остальные были только рады, что сегодня им не светит вернуться в Пустошь.

[Darkness >>>]

Дата: двадцать шестое августа-двадцать восьмое августа
Фигура: слон с8
Ход: в рамках хода Rxe6
Официальная клетка: E6
Фактическое местоположение: E6, E7

Чего он испугался тогда? Зачем сбежал - глупо! глупо! - ведь теперь сердце говорило - не сделали бы те лиа... лиа: - хозяева стальных птиц ничего плохого. И то, огромное, и голос с неба...
Степь покорно ложилась под ноги бескрайним зеленым ковром. Небо - голубовато-белый мрамор, давило на плечи, словно умоляло остановиться.
Ветер толкал в плечо. Не иди. Стой! Вернись...
Вился вокруг испуганным щенком, и наару сгрудились вокруг - плотный круг темной вздыбленной шерсти и оскаленных клыков. Ярость и страх нейа впивались в кожу иглами, и Йель не мог ничего сделать с этой волной - она была сильней.
Наару почувствовали все раньше него. Поняли - раньше.
И вновь - порыв ветра. Донес - тонкий и сладкий запах гнили, прелых листьев, болотной черной воды, крови, боли... Смерти.
Лиа огляделся: зелень и синева, росчерки рощ по глади саваны... И снова запах, бьющий под дых, перехватывающий горло.
Шаг вперед. Еще, еще, еще... Вокруг бесновались наару.
- Впе-ред, - едва слышно шевельнул посеревшими губами Йель, лопатками ощущая невидимый взгляд. И побежал. Нельзя убегать от хищного нейа, но ожившая чернота и боль - не нейа, и от этого нужно бежать.
Просто бежать, пока хватит сил.
Степь. Падающее к закату солнце. Темнеющее небо.
За спиной, впереди, вокруг - бегущая, летящая стая. Дыхание - одно на всех, и мыслей нет, потому что лишь отдавшись движение и забыв об усталости, можно выжить.
Закат стекал каплями крови к горизонту, тая в сумерках, когда гхара-нэг встал на дороге Йеля.
Лиа не мог потом вспомнить, откуда появился черный, высокий силуэт. Просто - встал перед лиа, и густой, ощутимый кожей, как липкая паутина, запах смерти ударил, сплел по рукам и ногам, подкатил к горлу тошноту.
Гхара-нэг и светловолосый лиа смотрели друг на друга, и Йель видел в изуродованных черных глазах свое ломкое, испуганное отражение.
Рык. Низкий и короткий, исторгнутый полусотней нейа, прокатился навстречу гхара-нэг.
Шерсть - дыбом. В глазах - уверенность в том, что своего создателя будут защищать до последнего.
Гхара-нэг раздвинул губы в улыбке, и одновременно с этим вперед рванулись наару...

Кровь. Боль. Страх.
Паутина кошмара, из которой нельзя вырваться - нельзя ведь оборвать ниточки, тянущиеся от шэа к собственным созданием.
Не оборвать.
Их оборвут.
Они смогли уйти далеко... Так, что уже темнела в предрассветном стылом воздухе полоса леса впереди. Позади - смерть и впитывающаяся в землю кровь. Йеля, наару... У гхара-нэг не шла кровь, хотя и его руки, тело, лицо - были покрыты глубокими ранами. Трепыхались на ветру изодранные клочья черноты.
Но ученик найрити шел следом, как яростный зверь.
На сколько еще хватит сил? Сто? Двести шагов?
Когда до леса оставалось совсем немного, протяну руки и, вот, он ляжет в ладонь, Йель упал. Лицом - в холодную, мокрую от росы траву. Взметнулся яростный крик нейа. Шипение. Запах крови.
"Так не должно быть... Не должно быть!"
С льдистым звоном лопались ниточки паутины, окутывающей шэа. Зря? Неужели - зря?
Мир качнулся перед глазами, когда лиа поднялся... И побежал, не останавливаясь. Знал - простят. Знал - поймут.
Знал... И был готов вырвать шэа за это знание.

Сколько еще может быть сил? Как вообще может быть - столько, чтобы бежать... бежать, не глядя на встающее и опадающее солнце, а чувствовать только смерть и черноту за спиной.
Когда мир сжимается до чувств и ощущений: дыхание, земля под ногами, пересохшие губы, ветка - мазнула по щеке. Бежать.
Нет Йеля т'Айлари. Нет лиа.
Есть только дыхание. Есть только - попытка выжить.
Просто - запнулся в какой-то момент, и мир вернулся, накатил густой волной звуков и запахов, воспоминаний и ощущений.
И знанием: за спиной стоят...

Тэргрэ смотрел на маленького лиа. Смотрел молча, не двигаясь и не пытаясь поймать свою жертву, которая была совсем рядом. Вымотанная, уставшая; обрывки нитей, которыми мальчишка был связан со своими нейа, трепались на несуществующем ветру. Если эти твари и выжили, то осталось их едва ли больше двух. Но они сейчас слишком испуганны, чтобы нападать.
Запах травы, лимона и мяты. Так пах светлоглазый испуганный лиа, пытающийся сейчас подняться с земли.
Еще можно успеть поиграть. Поземкой метнулся к мальчишке темный клубок образа-страха. Гхара-нэг улыбнулся, и порезанные губы вновь закровили. По подбородку потекла черная, тонкая струйка.
Он не заметил, как мазнула перед ним по воздуху крыльями белая бабочка. Просто потом по глазам резко ударил холодный свет… Запахло цветами, и воздух перед учеником найрити заполнили хрупкие силуэты белых насекомых.
Гхара-нэг отшатнулся…
И этого хватило, чтобы лиа – добыча, жертва, уже почти пойманная, успел подняться на ноги и кинуться прочь. Лес мягко принял в себя тонкий мальчишеский силуэт, а перед глазами Тэргрэ на мгновение мелькнул светлая женская фигура. Гхара-нэг отогнал рукой морок и ринулся вперед….

Сообщение отредактировал Darkness - 13-09-2010, 22:27

[Хелькэ >>>]

День: двадцать шестое августа, «калейдоскоп»
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: С2 («Лаборатория»), D1 (Неуштадт)

Фиерс, «Радциг».

- Мике, здравствуй, - голос был обеспокоенным. – У тебя что-то случилось или ты просто решил послать меня ко всем чертям?
- С чего вдруг такие вопросы? – послышалось в ответ, осторожно.
- Ты еще два дня назад обещал приехать. И оторвать мне башку, насколько я помню.
Дело откровенно сыпалось.
- …серьезно, - продолжал незнакомец на том конце, - я виноват, но я могу все объяснить. Только при личной встрече. Ты приедешь?
- Вряд ли смогу в ближайшее время – небольшие затруднения с, кхм, проектом требуют времени.
- О-о, - в тоне послышалось понимание. – Надеюсь, ничего серьезного?
- Смотря на то, как посмотреть, - и аккуратно, точно пробуя лезвие на заточку: - Где ты будешь в течение недели?
- Видимо, здесь же, в западном лагере. Беатриче грозила ссылкой на две недели, но думаю, дело затянется – мелкие черти… я хотел сказать, гномы что-то сачкуют последнее время.
«Мике» записал на листке бумаги: «Западный лагерь, гномы».
- Я в тебя верю, - хохотнул он. – Ты же там не просто так.
- Ну да, конечно. Майор Фиерс как всегда крайний, вот твое «не просто так».
К записям добавилось долгожданное: «майор Фиерс».
- …Ладно. Привет от Ренн и отбой.
- Отбой.

- Кажется, он уже не сердится, - облегченно сказал Фиерс магичке, отключившей связь.
- Кажется, у нас проблема, - деловито сообщил «Радциг», когда дверь кабинета напротив открылась и оттуда высунулся Крой.

Пьетро Белькампо

Дверной колокольчик звякнул, извещая о том, что пришел покупатель.
Покупатель был странен, если не больше, – не сказав аптекарю ни слова, он перепрыгнул через прилавок, толкнул дверь в подсобку и прошел внутрь.
Аптекарь, ничуть, впрочем, не возмущенный, последовал за ним – предварительно повесив на входную дверь табличку «закрыто».
Они смотрели друг на друга: высокий мужчина в темной, неброской одежде, с пальцами, унизанными серебряными перстнями, и приметным шрамом на щеке, и низенький, полноватый аптекарь в лимонного цвета сюртуке и белом халате поверх, с вьющимися седыми волосами и поблескивающим пенсне.
- Здравствуй, Король, - Пьетро опустился на одно колено. – Здравствуй, учитель.
Тот улыбнулся – и вдруг отвесил ему пощечину, с силой, так что голова Пьетро мотнулась в сторону.
- Мало, - выдохнул некромант, оскалившись. Получил еще один удар в лицо, много большей силы, - и низко-низко склонился.
- Явился, - хрипло сказал Мэйриг Винцени, Король-некромант, - ученик. И где же теперь твоя сестра, Пьер? Где нам ее искать?
- Сегодня, - отвечал Пьетро, не поднимаясь с колен и не поднимая взгляда, - Радциг свяжется с ОНР. Кто-то из этого отдела должен быть в курсе. Я хотел бы лично заняться…
- Нет! – воскликнул учитель. – Разве только ты не хочешь испортить все окончательно. Мы придумали тебе другое дело. Эти четверо, что находятся тут, в городе. Неизвестный некромант и его… компаньоны.
- Заняться ими?..
- Ты знаешь их в лицо.
- Они меня – тоже.
- Но вряд ли вы ожидаете встречи друг с другом. Это не мои слова, но слова Ордена – ты должен найти их, Пьетро. Захватить малефика. Остальных... пустить в расход. Впрочем, можно использовать посмертно.
- Но кто займется Мией, учитель?
- Я, - стеклышки блеснули. – И один мой старый знакомый… из маледиктов. К черту ОНР и все ваши планы. А теперь встань.
Пьетро поднялся, выпрямился. Из уголка рта текла тонкая струйка крови.
- Здравствуй, ученик, - сказал Винцени, стирая ее ладонью.

Сообщение отредактировал Хелькэ - 14-09-2010, 8:42

[Scorpion(Archon) >>>]

День: двадцать шестое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: D1
Фактическое местоположение: D1 (Неуштадт)

Время перевалило за полдень.
А епископ фон Гальдер уже пребывал.
В своей резиденции в Неуштадте - учитывая, какую бурную деятельность развил его преосвященство в последние дни, это было ново. И в прескверном настроении - что как раз было-таки логично, но никак не радовало его прислугу. Только котёнок Храбрец, уселившийся в резиденции линтаария несколько дней как, был в восторге - и даже пытался копировать манеру ходьбы хозяина, следуя за ним по пятам.
С лапами получалось не всегда, но выражение мордочки зверька точь-в-точь совпадало с "благостным ликом" Готфрида, и оттого двое смотрелись семейством оборотней - только в разных формах.
Тем временем у резиденции с почти душераздирающим звуком остановился мотоцикл с гербом почтовой службы на боку. С него соскочила встрепанная девушка с пухлой сумкой на плече и, решительно вскинув острый подбородок, направилась к двери, в кою и заколотила - лихо так и от души.
Дверь, впрочем, выражала к эмоциям красавицы почтенное безразличие - лишь порой постанывала, когда очередной удар (какой-то из, серия сделала бы честь портовому кулачному бойцу) попадал в удачное место.
Так продолжалось минут пять, после чего дверь соизволила наконец внять настойчивым мольбам девчушки и отвориться.
Выражение лица стоявшего за ней было никак не лицом, а кислой миной. Противопехотной. Уже сработавшей.
- Ты чего долбишь, дочка, мать-перемать? - любезно гаркнул открывший и осклабился, словно лимон проглотил. - В чём дело? Пожар что ли, или еретик где завёлся? Так это не к нам! А если что настолько срочное к его Преосвященству - так заходи да выкладывай, пока дверь не снесла!
приглашающий жест старика был вежлив, но тороплив - тот явно чего-то опасался. Вмятин или трещин на двери? Похоже не было.
Юати не стала дожидаться повторного приглашения, и проскочила внутрь и по-военному лихо выпрямилась:
- Письмо для Его Святейшества! Срочное! Лично в руки! - под нос бедолаге, которому не повезло открыть дверь, была сунута начищенная бляха.
- Ааа, письмо! Срочно, да лично, виш ты! - Рейн Гитлер фыркнул, крякнул, разве что не хрюкнул и, почесав затылок, щёлкнул каблуками - тоже лихо, по-военному, оценив выправку посыльной. - наверх по лестнице, там кабинет. найдёшь по запаху гари. Открыв дверь - резко к стене, а то пальнуть может. Не в духе. Вольно! Ша-а-гом марррш!
- А вы такой ста-атный... - оценивающе прищурилась Юати и тут же дала дёру вверх по лестнице, не став дожидаться ответа. Черная, похожая на длинную змею, коса нахально трепалась за спиной.
- От ведь оторва! И где только берут? - почёсывая подбородок, бросил вслед девахе взгляд ветеран.
- Ась?! Чегой-та?
- Без тебя разобрались, пень пнём!
- Сам пень!
На этот раз участие Шульца в докладе фон Гальдеру вышло коротким.
Запах гари из кабинета и правда шёл. Причём гари - стылой, притушенной ледяной водой. И уже не в первый раз, отчего грозило начаться гниение. Чего-то. Похоже, бумаги и пергамента. Дверь в кабинет была притворена, и тонкий дымок то и дело вываливался наружу колечками или узкой струйкой, стелящейся к полу.
Вир принюхалась, потом поправила косой воротник рубашки и робко постучала. Девичий голос звучал весьма и весьма жалобно.
- Велено доставить Его Преосвященство письмо срочно-срочно. Ай-яй, не велите убивать взором или взглядом, или окуривать дымом ядовитым курьера бедного, всего лишь задание выполняющего...
- Это кто там у моего логова шумит, буянит, мне спать не даёт? А вот сейчас как вылечу, как выдохну огнём - будешь знать, как тревожить дракона древнего да страшного! - явно "подыгрывая", раздался ответ из "пещеры". - А коли смел да письмо принёс, заходи! Конь - ан обед, молодец - на ужин!
Иронии в голосе было достаточно, но, судя по скакавшим интонациям, говоривший упорно пытался, подражая "дракону"... не смеяться.
- Раз вы едите только мужчин, господин линтаарий, - нагло переврала все обращения Вир, смело распахивая дверь и входя в кабинет, - мне бояться нечего. Коня нет. Есть письмо. Хотите?
Смотрела маленькая сай-хе на главу Церкви Его смело и нахально. И улыбалась.
- Есть письмо не хочу. Читать - это пожалуйста! Входи, красна девица!
Дверь кабинета распахнулась настежь, и оттуда, как был в алом облачении и дыму, вынырнул сам Готфрид фон Гальдер, блеснув металлом правой руки и добродушно махнув левой, приглашая окунаться в бардак церковно-высокопоставленного бытия.
- Я не красная. Это вы весь такой алый. Как помидор, - отвергла комплимент маленькая нахалка, послушно переступая порог. Смотрела Вир на лиинатария откровенно снизу вверх.
- Надеюсь, что на вид я ещё и очень вкусный, - парировал Готфрид невозмутимо, плюхаясь на диван и показывая место рядом. - Садись, благая вестница, и гони уже письмо!
- Гонят, Ваше Преосвященство, сивуху, - не осталась в долго Юати, выуживая из сумки конверт, - письма доставляю.
Вслед за конвертом показалась и бумага бланка.

[Darkness >>>]

- Доставляешь, это факт, - улыбнулся епископ. - Как добралась? На дорогах спокойно хоть или суета какая?
- Не считая пыли и коров, - и бровью не повела маленькая вестница, - расписываться будете? Без росписи не отдам ничего, а то потом почте-енейший начальник с меня спросит - где бланк? Почему нет бланка? А я ему что скажу? Виновата, ваша благородие, на улыбку линтаария засмотрелась?
- А хоть бы и так. Или не по нраву улыбка?
- Широка. Хороша, - придирчиво оглядела Готфрида черноглазая нахалка.
- Но на оправдание отсутствия бланка не тянет. Сам вижу.
Писчие принадлежности сыскались на удивление быстро - под кипой рваных бумаг и особо важных приказов на столе. Роспись епископа неуловимо напоминала чем-то священный символ Единого.
- Вот тебе для отчётности. А для души - надо чего? - скрестив руки за спиной, ухмыльнулся церковник.
Юати, ухватив одной рукой бланки, помахала второй, в которой было зажато все еще не отданное письмо.
- Заберете? - сай-хё сощурилась, став похожей на хитрого зверька, - а то отправитель так старался, так старался...
Готфрид подхватил письмо и нетерпеливо распечатал конверт. Левая рука священника, кажется, немного подрагивала... Глаза забегали по тексту, словно дикие лисы по клетке, и ехидная ухмылка на лице фон Гальдера медленно, но явственно начала наливаться настоящим, добрым, почти... божественным светом.
- Эхх, Янита, милая Янита... - пробормотал себе под нос линтаарий, видимо уже ничего не замечая вокруг. - Пятнадцать раз, кажется, уже будет мало...
Вир, переплетя ноги в лодыжках, тихо стояла на месте... вернее, не тихо, а насвистывая какой-то абсолютно незнакомый линтаарию мотив.
Тот же, как показалось на мгновение, полностью утратил всякую связь с реальностью. Ненадолго, но всё же...
Наконец первосвященник ЭКК и особа высокого духовного сана изволила "отмёрзнуть" и вспомнить о том, что рядом с ним ещё кто-то стоит.
- Прошу прощения. Я немного отвлёкся. Благодарю за доставку, - Готфрид полушутливо поклонился, но было видно, что поклон этот... неловкий. Словно что-то помешало, и дурное настроение епископа, так удачно развеянное шальной почтальонкой, или вернулось, или приобрело новый оттенок, не столь огнеопасный, как прежде.
дыма в кабинете всяко стало поменьше - помогала открытая дверь.
- Ай, ну что вы, - попыталась щелкнуть каблуками ботинок девчонка, - за всегда пожалуйста, работа-служба.
Юати отсалютовала Готфриду, и на тонком девчачьем запястье зазвенели браслеты.
- За ответом пожаловать когда-с-с?
Готфрид нахмурился.
- Сегодня вечером. Я передам ещё письмо и, может быть, посылку. Юати Вир, так? - Готфрид кивнул на значок. - Думаю, вы привыкнете быстро - такие отправки теперь будут... нередкими. Спасибо ещё раз.
- К запаху дыма? – ехидство в голосе черноглазой просто-таки набухало, как дрожжевое тесто в жаркий день.
- И не только. Тут много разного бывает, так что предлагаю морально готовиться. Если нужна будет исповедь - я тоже всегда тут. Можно даже сразу после доставки письма, - благосклонно предложил Готфрид. На металлической руке блеснул рубином большой епископский перстень.
Кошачьи глаза Вир стали откровенно круглыми.
- На исповедь? В дом Его Преосвященства? Шути-ить изволите, - девушка быстро сунул бланк в сумку, потом вновь кинула на Готфрида хитрый взгляд, - мармелад хотите?
- А есть? Если да - не откажусь. Фруктовый?
- В виде медвежонка, - из сумки был выужен и лихо протянут фон Гальдеру красного цвета, где-то с ладонь величиной, мармеладный медвежонок, посыпанный сахаром и завернутый в прозрачную упаковку.
- Ух ты, большой! - смеясь, епископ радостно подхватил предложенное. Но в рот сразу не сунул - кажется, чуть... постеснялся. - Может, и мне тебя чем-нибудь угостить, красавица?
Девчонка скептически похлопала себя по худеньким бокам.
- Куда мне, Ва-аше Преосвященство? Вы кушайте, кушайте…
- Просторные облачения - одно из преимущество церковника, - назидательно покачал пальцем металлической руки линтаарий. И приступил к расправе с медведем - аккуратно, но с видимым удовольствием.
На Готфрида смотрели чуть ли не с откровенным умилением в глазах.
Медведь бы в мгновение ока сгрызен почти до половины, а вторая половина - нежно завёрнута обратно в обёртку и отложена ан край стола.
- Растянуть удовольствие, - пояснил первосвященник. - Спасибо за письмо и угощение, почтенная Юати Вир. Что-нибудь ещё?
- В зверинце тиграм не докладывают мяса… - под нос себе пробормотала посыльная. Вскинулась, - нет, нет, что вы. Зайду вечером за ответом.
По-военному отсалютовав – и где только научилась? – девчонка попятилась к двери.
- Я распоряжусь проверить, - раздался за спиной дружелюбный смешок.
- Лучше проверьте свой буфет на сладкое, - за секунду до того, как закрылась дверь, съехидничала сай-хё.

[Хелькэ >>>]

День: двадцать седьмое августа, вечер
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: С2 («Лаборатория»), С2 (Западный лагерь)

Эленберг махнул караульному рукой, проезжая мимо ворот. Чуть притормозил, ожидая, пока тот приблизится.
Солдатик козырнул и осведомился:
- Опять высылают святой Гротх знает куда, лейтенант?
- Нет, я по своим делам, - Эвлин сверкнул улыбкой. – Буквально на пару часов. Как служба? Спишь, а она идет?
- Обижаете, лейтенант!
- Так держать. Ну, удачно покараулить! – паромобиль запыхтел и довольно скоро покатил по дороге, куда-то на запад.

В лагере он был еще затемно – сумерки только-только начали сгущаться. Рабочий день должен быть в самом разгаре… во всяком случае, у некоторых.
С мрачной ухмылкой на лице Эвлин вспомнил строжайшие наставления Кроя (плевал он на Кроя) и хладнокровную фразу Пьетро «Не сломано – не чини, так у нас говорят. Майор Фиерс пока что вовсе не является проблемой» (на Пьетро он тоже плевал).
Плюнуть на майора Фиерса, к сожалению, как-то не получалось.
На стройке и в окрестностях ему бывать уже приходилось – отвозил документы и заглядывал один раз с дежурной проверкой, вместо Мике. Почему бы не нанести еще один, исключительно дружеский визит?
Он подъехал к домику интенданта и, выскочив из машины, подошел к окошку. В комнате горела одна лампа, а на столе, прямо под ней, не то спала, не то дремала, положив руки под голову, светловолосая магичка.
Эвлин ее помнил – чересчур скромная, постоянно краснеющая девчонка. Утверждала, что Лисова сестра, но если б кто спросил Эвлина, он в такую чушь не поверил бы. Если сестра – должно же в них быть хоть что-то общее, хотя бы цвет глаз? Ан нет, у Лассе были зеленые, а у этой – светло-карие, как слабо заваренный чай.
Он постучал в дверь – постарался погромче, чтобы разбудить. Открыли ему минуты через две.
- Майор, это… Ой! – Ренн даже вздрогнула.
- Спасибо за повышение, - подмигнул Эленберг, - но в майоры мне, увы, пока рановато. Как твои дела, птичка?
Несмотря на то, что Ренн застыла на пороге, он умудрился пройти внутрь, почти не задев ее. А если и задев, то лишь в некоторых стратегически важных местах.
Магичка, щеки которой непонятно от чего стали пунцовыми, прикрыла дверь и повернулась. Эвлин уже восседал… на столе, закинув ногу на ногу, и насыпал себе между большим и указательным пальцем левой руки нюхательного табаку.
- Д-дела, - пробормотала Ренн, - нормально. А вы тут зачем?
Эленберг посмотрел на нее. Посмотрел с легкой задумчивостью, со вкусом, с полуулыбкой, чуть приподняв одну бровь. Действовало безотказно.
Ренн и без того терялась в обществе старшего лейтенанта — было в нем что-то такое, что заставляло сердце девушки забиться чаще, а все остальные органы — заледенеть намертво и упасть вниз живота, разбившись на мелкие кусочки. Магичка предполагала, что виной тому все-таки не только ее природная застенчивость, но и нечто большее, по младости лет ей еще не понятное.
- С визитом вежливости, - сообщил Вильгельм, глубоким и мягким голосом. Ренн подумала, что еще пара минут, и она точно воспламенится. - Захотелось повидать тебя... и некоторых бывших сослуживцев.
Техномаг вдруг вспомнила, что Мике советовал ей никогда не заговаривать в присутствии Фиерса об Эленберге. Обратная теорема тоже была верна.
По корпусу ходил слух, что между этими двумя произошло кое-что нехорошее. Причем произошло не так давно, чтобы хоть один из них успел об этом забыть, или, пуще того, простить другого.
Фиерса никогда не расспрашивали на эту тему, а Эвлин отвечал на провокационные вопросы всегда одинаково: «Разошлись во мнениях по одному богословскому вопросу», что, конечно же, было неправдой — богословием Эленберг даже под угрозой расстрела не стал бы заниматься.
- А почему не приехал подполковник? И... почему вы даже не связались заранее?
- Сюрприз, - Эвлин снова сверкнул улыбкой. Убрал коробочку с табаком в карман, слез со стола и прошелся по комнате. - Тут и живете?
- Нет, вообще на чердаке... но там окно разбито, поэтому пока тут. Лейтенант, - вдруг осенило Ренн, - а может быть, вам с интендантом поговорить? Он совсем недалеко, я позвать могу...
Рука его, горячая и тяжелая, проникновенно легла на ее плечо.
- Не стоит, - посоветовал Эвлин, - никого звать. Скажи-ка мне лучше, где майор и когда он придет?
- Они со смотрителем на стройке. А я.... меня отпустили после обеда. Там через полчаса, - девушка попыталась отвести глаза — тщетно, - смена закончится.
- Я подожду, - хмыкнул лейтенант. - Мы ведь с тобой найдем, чем заняться, правда?

[Соуль >>>]

Дата: двадцать восьмое августа, тридцатое августа
Фигура: нет
Ход: нет
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D4, E7, D8

Таану не мог заснуть. Он ходил по комнате, словно раненный большой кот или пес, метался, пытаясь понять, что же именно произошло. Сил для беседы с Кино у видящего не осталось после того, как он долго говорил с Эльмой, пытаясь понять, смогут ли они продолжить дипломатический диалог после события… Смогут. И это уже обнадеживало.
Видящий резко остановился и выдохнул. Следовало быть спокойнее, чтобы завтра разобраться в произошедшем.
Ощущение чего-то плохого, холодного, словно натянутая струна прозвенело мимо виска Оневи. Прозвенело – и резко отозвалось в сердце.
Пол скрипнул под тяжелыми, звериными лапами. Цей-ин не вышел. Появился, как случайная тень.
- Видящий, - Дангъе был бледен. Тени пролегли под глазами и резко очертили скулы огромного лиа. - Ты чувствуешь? Сердце Дома.
Он замер в трех шагах от Таану, но массивная фигура казалась не такой уж и большой, а на усталом лице читалась тревога. Беспокойство.
Таану медленно опустился на пол, прижав ладонь к груди; гримаса боли пролегла морщинами по неестественно-молодому, для такого древнего лиа, лицу.
- Да, - ответ получился рваным и хриплым.
- Идем. Идем, Таану. Времени мало, - Опора Жизни в один шаг оказался рядом, сел на пол, подставляя широкую полосатую спину. Протянул руки - помочь, хоть немного, но снять боль. Видящий, всегда уверенный и прямой, с трудом забрался на спину тигролюда и впился побелевшими пальцами в его плечи. Таану было больно дышать, и его сердце билось тяжело и медленно – словно каждый раз невидимка ударял слишком громоздкой гранитной колотушкой по тончайшему бронзовому диску.
- Продержись - немного, - Цей-ин потянул ладони вперед, а потом развел их в стороны, словно проходил сквозь свисающие вниз лианы или растения, словно открывал двери. Мазнул по щекам теплый воздух, сладостью донесся запах ночных цветов.
Дангъе побежал. Огромные прыжки несли его по степени, сонно раскинувшейся вокруг, и сколько длился это бег - мгновение или часы, нельзя было сказать.
И вновь - ветер в лицо, но густой и влажный, пахнущий лесной гулкость и прозрачной-зеленью.
- Немного, Таану, еще чуть-чуть... - голос Дангъе тоже, как ветер, проносится мимо и тает за спиной.
Деревья расступаются. Овраги и прогалины растекаются в стороны, освобождая путь.
Цей-ин не бежит, он летит, едва ли касаясь лапами земли. Тропы, которых нет. Тропы, что невозможно увидеть.
Тропа, выбросившая Дангъе и Таану на поляну, где терпко и горько пахло листья и раненными деревьями. Где была вспорота земля, словно что-то по ней ползло, не щадя травы и прокладывая себе путь. Где темнота была настолько густой, что забивалась в нос и уши, давила и не давала глубоко вздохнуть. Где вспыхивало светлое сияние - словно билось сердце, раз-раз-раз, и это сияние то и дело перечеркивала черная, густая и злая линия.
Поляна, где высокий силуэт застыл над распростертой на земле фигурой, и никак не мог дотянуться, но тянулся вперед, бил - злостью, яростью, болью и отчаянием, и черная, живая мгла клубилась вокруг, помогая. Оневи скатился на землю со спины тигролюда. Видящий поднялся с трудом, потянулся к земле, потянулся к траве, к деревьям. Природа откликалась, но все происходило словно в дымке или сне… Воздух, пропитанный гарью и жухнущей листвой, запахами земли, вечерней, выжженной росы соткался в тугой шар, и сфера, набрав скорость, разорвала пространство между гхара-нэг и Йелем. Черный отшатнулся назад, обернулся к Оневи, к Дангъе, чьё тяжелое тело уже отталкивалось от земли... Гхара-нэг текучей черной водой ушел в сторону, а клубящаяся мгла, живая и жадная, покатилась к лиа.
- Нет, - шепнул Оневи одними губами.

[Darkness >>>]

Он потянулся к Средоточию, к тем тонким нитям, которые соединяют все живое в Шэн-лие и намотал их на руки, словно распущенные клубки или пряжу. Таану отбросил часть своего сознания, направив его душу леса, и мир для видящего стал смазанным и нечетким, как будто затянутым пеленой мутной озерной воды. Оневи хлестнул гхара-нэг наотмашь. Тот дернулся, зашипел. Замер на мгновение, словно балансируя на краю желания добраться до белоснежного биения сердца, или же - спасти себя. Ученик найрити сделал шаг назад, но вскинул руки, и навстречу Таану ринулась скрученная в тугой комок чужая боль. Таану отпустил нити, наклонился низко, чтобы клубок прокатился рядом.
Рядом Дангъе рвал когтями живую черноту.
Боль задела правое плечо Оневи, заставив согнуться его пополам. Видящий выдохнул, снова закутался в полотно не останавливающего круга жизни – земной прах взлетел, рванулся роем к гхара-нэг, пеплом в глаза и ноздри.
Над землей прокатился стон десятков замученных лиа, словно ледяная, морозная вода прошла сквозь тело и растаяла много дальше в лесу. Черная мгла рванула в сторону, оставляя на когтях цей-ина обрывки своей плоти.
Гхара-нэг отступил еще на шаг, выставил ладони вперед. Темнота сплелась перед ним щитом, вновь крикнули мертвые, яростно, отчаянно. Ученик найрити попятился вновь, хлестнул - в последний раз, гнилью и смрадом, свитыми в плеть... Ему ответила коса нитей теплого осеннего перегноя, тлеющих по жаре листьев, запах каких странных существ… кажется, фьюни? Таану прежде не слышал о них, но его часть, которая сейчас пребывала, запутавшись среди потока Средоточия, знала.
Встал на мгновение стеной тлен, серовато-коричневый, пахнущий пылью и смертью. Гхара-нэг закрылся от удара, а потом отступил, под защитой раненой, озлобленной темноты, что колыхалась и билась от боли. Отступил в лесную чащу, и вокруг него растекалась невидимым туманом клокочущая, неведомая сила. Дангъе рванул за ним.
Таану медленно двинулся к Йелю. Каждая частичка тела и шэа отзывалась болью. Т'Айлари лежал на спине, прикрыв лицо предплечьями, и вокруг него постепенно затихало, успокаиваясь, испуганное биение Сердца, почувствовавшее своего Хранителя. Оневи опустился на землю рядом с приемным сыном и молча потянул его к себе, как больной или слепой. Йель на миг замер, не понимая еще - кто, что; перед глазами стоял оттиском силуэт гхара-нэг. Лишь потом пришло понимание, и молодой мастер къямай уткнулся в Таану, так и открыв глаза. От него пахло землей, потом, кровью.
- Я заберу тебя отсюда. Я заберу…
Т'Айлари наощупь нашел ладонь Оневи, сжал отчаянно сжал пальцы, будто боялся, что тот сейчас исчезнет. Его трясло и дыхание было сиплым и слабым.


Снился - лес. Незнакомый и темный, он цеплялся ветками кустарника за руки и одежду, метил колючками в глаза, бросал под ногами камни и ветки. Йель бежал. Бежал, задыхаясь и не видя ничего вокруг, потому что знал - остановись он хоть на один удар сердца, и то, черное, страшное за спиной набросится и...
Коварно подкатилось под ноги истлевшее бревно, заставляя споткнуться, упасть, лицом в палую листву и мокрый мох. А за спиной раскрывала крылья чернота, жадная, как огонь, яростная, как обезумевший нейа... Йель вскрикнул и рванул вперед - ползком, на четверьках, пытаясь подняться... И проснулся.
В глаза хлынул солнечный свет, а когда яркие пятна рассеялись, то беспорядочные куски мира вокруг плавно соткались в знакомый древесный потолок... Таа-ну.
Пробежала ручейком по руке боль, свернулась запрудой у ребер. Йель выдохнул, зажмурился, вновь приподнял ресницы. Все... закончилось?
- Все закончилось, - тихо произнес уставший, какой-то стылый и серый голос - Оневи.

[Соуль >>>]

Он сидел рядом и левую щеку как расселина рвал глубокий рубец, заштопанный наспех. Таану держал воспитанника за руку, бережно, но крепко. Он как будто делился с Йелем собственной силой и прислушивался к тому, как сердце ухает в груди светловолосого лиа. Улыбка, еще не лишенная тревоги, но уже теплая, коснулась губ видящего.
- Мы...в Эаши? - листопад воспоминаний кружил вокруг, никак не хотел успокоиться. Йель скользнул глазами по ране Видящего, - Таану... щека?
- В Эаши, - подтвердил видящий. - Скоро заживет.
Он легко похлопал Йеля по ладони и положил пальцы ему на лоб.
- Кажется, ты чувствуешь себя довольно неплохо.
- Да... кажется, - лиа прикрыл глаза. Вспорхнул ярко-алый кленовый лист-воспоминание. Как свежая кровь. Шэа отозвалась тихим звоном - пустым и печальным. Наару.
Йель сжал зубы и зажмурился крепче.
Его подхватили сильные руки видящего и крепко прижали к груди.
- Ты...все зн-наешь, да? - тихо спросил Йель, вцепившись в Таану - боялся отпустить, боялся, что тот исчезнет. Калейдоскопом - свинцовый, карминый, черный - мелькнули воспоминания. Чужаки, напавшие на них лиа, нелепый разговор и вроде все хорошо могло закончится...! Шэа дрогнула, заходясь холодом - там, где были жизни, созданные лиа - теперь ничего не было. Пус-то-та. Лишь слабые, далекие искорки... Где-то. Кто-то. Те, кто выжил.
Таану молчал, укачивая в крепких объятиях своего воспитанника. Молчал. Его молчание было громче слов, проще понимания.
Йель вслушивался в биение чужого сердца и ощущал, как бьется своё. Пустота внутри холодила, свивалась тугим комком в горле, резала глаза солеными каплями. Прикусив губу, лиа зажмурился - крепко, отчаянно, до красных кругов под закрытыми веками, до белых искр... белых, как...
- Дж-жейл...? Лиа. Была с-со мной... ?
- Джейл? Кто она?..
- Она... - слова замерли на губах. Как объяснить то, что и сам не понимаешь и поверить не можешь, хотя хочешь, но боишься, и весь этот клубок эмоций сплетается в короткое, непривычное слово. Белые искры-бабочки под зажмуренным веками. И легко срывается с губ:
- Она всегда ходит с маньи. Белыми бабочками.
- Маньи?.. - переспросил Таану и замер.
Йель кивнул.
- Она... - тихий смех, светлые волосы, теплые руки - обрывки старых воспоминаний, рванных и неясных. Флейта в руках. Сон Кая. Как это... объяснить? Невесомость маньи на руках. Улыбка - будто бы близкая, как собственное сердце, и далекая - как небо.
- Она... - повторил Йель, а потом сорвался, испуганной и отчаянно скороговоркой, - пришла в Трехречье, сама, и с ней были белые бабочки, и она была такой... сказала, что мы друзья, и была рядом, и умела играть на флейте. А потом пришел Кайафи - с флейтой... оттуда - и узнал Джейл, и... !
Таану внимательно смотрел на Йеля и молчал.
- Джи-ел-ла... - прошептал Оневи.
- Дже-йл.
Видящий поднялся и отошел к окну, болезненно прикрыв глаза.
- Таану? - послышался голос приемного сына Видящего. Т'Айлари неловко сел на постели, спустил босые ноги на пол; светлые, с пролегшими под ними тенями, глаза смотрели на Оневи внимательно. - Ты её зн-наешь?
- На моей памяти только одну женщину слушались маньи, - тихо ответил видящий.
- Джейл говорила, что их создал её муж...
- Все верно...
Йель отчетливо посерел. Он смотрел на Таану не отрываясь, и чем дольше смотрел, тем сильней дрожали пальцы и подступал к горлу холодный комок непонимания. Т'Айлари сжал ладони, прерывисто выдохнул.
- Джейл это моя... - тяжелые, неповоротливые слова. Правда ли? Веришь ли? Так не бывает. Не бывает, но... - моя...
- Призрак, отражение, перерожденная шэа...
- Мама.
- Перерождение...
Т'Айлари приподнял острые плечи. Смотрел он теперь в сторону, на переплетение лучей солнца и столбиков пыли. Потом - резко зажмурился, вскинул ладонь к лицу. Уголки глаз пощипывало.
Таану посмотрел на него и мягко улыбнулся. И вдруг Оневи страшно пронзила одна мысль - он сделал Сердцем своего воспитанника, как когда-то отец сделал Сердцем самого Таану.

[V-Z >>>]

Дата: двадцать девятое августа
Фигура: нет
Ход: нет
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

«Здравствуй, Гил. Наверное, ты узнаешь об этом из какого-нибудь отчета, который тебе привезут из штаба, если будешь внимательно просматривать документы, если нет – пропустишь, наверное… Константина Фарадея перевели в неуштадтский госпиталь…», - Страмарк прижала тяжелым ботинком к земле гранитный мяч.
Она стояла в тени «Пламявержца», и обшивка крейсера холодила лопатки через плотную рабочую куртку. Вейонке закрыла глаза: «Он сорвался. Был человек, а в мгновение превратился в кого-то, кто даже не может заставить себя подняться со стула. Глаза у него… мертвые – я видела, когда провожала его в авион. Впрочем, ты ведь близко не был знаком с Костантином».
По аэродрому скользили тени облаков и авионов. Лежало черное пятно от «ДанЛея». Оно было таким же тяжелым и темным, как мысли, преследовавшие Страмарк в последние дни. Чтобы отвлечься, техномагесса сочиняла письма, которые никогда бы не стала писать. Впрочем, и вслух она бы никогда не сказала эти слова - слишком много в них было обиды и горечи.
«Знаешь, в последние дни я чаще задумываюсь о том, - продолжали бежать перед глазами строчки, - что мне просто не следовало приезжать. Да что там!.. Не следовало начинать изучать механику, следовало остаться в Университете. Мой учитель говорил, что при должном старании я могла бы стать самым молодым Мастером в истории севера последних трех веков – уже в двадцать пять. За мной приехал Клаус. Мой младший брат пошел воевать, и не нужно говорить мне, что у многих сейчас на войне мужья, жены, дети: это известно мне и так. Правда в том, что он приехал за мной следом. Останься я, остался бы и Клаус».
Резкий поворот ступни, и мяч закружился; Вейонке придавила его носком. Ветер неловко попытался приподнять косы девушки и печально отступил в сторону. Страмарк спрятала ладони в карманах, наблюдая как за аэродромом, по полигону вышагивает экспериментальная, маленькая модель «Скалы VII», младшей сестры воздушного крейсера – любимого детища Гартвига. Маленькая смерть. «Ей бы подошло «Черная Вдова», как ты читаешь, Гил?», - усмехнулась Страмарк.
Карие, с зелеными искорками глаза защипало, как от яркого света. Мысли, одна бредовее другой, цеплялись друг за друга крючками, перекатываясь, словно мыльные пузыри. От последней стало тоскливо настолько, что захотелось петлю обернуть вокруг шеи. Рядом подошла и остановилась Греза Фарадей.
«Греза Фарадей. Когда ее мать умерла несколько дней назад, я впервые осознала до последней, самой кристально-прозрачной кварцевой искры, что Грезе – всего семнадцать. Валентина назвала ее «Мечтой», «Восхитительным видением», а Константин подшучивал, что, учитывая специализацию семьи Фарадей больше бы подошла фонетическая игра: «Гюрза». Гюрза – ядовитая змея.
Это-то ты наверняка заметишь, Гил. Что на ее плечи свалилось инженерное обеспечение вооружения. В конце документов – их по оружию много, я уверена, - будет стоять везде «Греза Фарадей». Ей всего лишь семнадцать…»
- Прохладно сегодня, - сказала оружейница и спрятала нос в высоком вороте платья.
«Ей всего лишь семнадцать, - Страмарк посмотрела на Фарадей, - но она держится. Она даже ни разу не заплакала. А дела по приказу «сверху» переняла уже вечером, когда ей сообщили в обед».
- Хочешь мою куртку?
- Давай.
Страмарк набросила на плечи девушки свою куртку и растерла острые плечи. Фарадей благодарно улыбнулась, как тень.
- Никогда не думала, что у отца так много дел. Как он все вовремя успевал, и высыпался?
- Просто он быстро работает, - улыбнулась Вейонке.

[Соуль >>>]

- Работает? – переспросила Греза. Ей показалось что-то не так в настоящем времени глагола; глаза, и без того печальные, посерели совсем. – Дурной, банальный вопрос… как в дешевой книжке – он поправится, как считаешь?
Страмарк не выдержала и обняла девушку за плечи, притянув к себе, сильной ладонью растрепала волосы, которые не переплетали уже несколько дней.
- Не смей иначе даже думать.
«Я сказала «поправится», хотя полной уверенности, что скоро, у меня не было.
Чтобы поправится, Константину нужна забота, внимание – сейчас госпитали переполнены после Ясного и пограничных стычек.
Люди на войне умирают.
Люди на войне сходят с ума.
А мы сидим в штабе, и…»
- Нет, Вейонке. Это ведь в порядке вещей – однажды родители умирают. – отстранилась Греза.
Страмарк не поверила своим ушам.
- Константин не мертв.
- Но…
Вейонке перебила ее слишком жестко.
- Хватит.
Фарадей замолчала. Она облокотилась о железный борт «Пламявержца». Взгляд ее стал задумчивым и грустным.
- Но почему, я не могу отделаться от ощущения, что он – как мертвый?
Страмарк потрепала ее по плечу.
- Потому что сейчас тебе кажется, что ты осталась одна и жалеешь себя.
- Я?.. Н-нет… Да?
Греза замерла в замешательстве, а Страмарк пристальным взглядом проводила паромобиль, заезжающий на стоянку неподалеку от крейсера. Вскоре к ступенькам подбежал военный адъютант и быстро оглянулся. Он часто доставлял приказы, и Вейонке узнала его.
- Старший инженер Страмарк! - воскрикнул молодой человек. - У меня конверт для вас и мастера Ростиса. Срочно.
Греза вопросительно подалась вперед, и техномагесса бросила не нее взгляд.
- Срочно? Тогда пойдемте.

Для взгляда мага здесь было светло - заклинания, влитые в броню "Альбиона", сияли холодным мерцанием. Джейм, склонившись над ногой страйдера, медленно водил пальцами по броневым пластинам; с рук слетали сияющие нити, вплетавшиеся в структуру других заклятий, слегка изменяя оттенок света.
Техномаг был погружен в работу; лицо отражало лишь сосредоточенность, пристальный взгляд не отрывался от механизма. Ростис что-то неразборчиво бормотал, то недовольно, то с явным одобрением.
Убедившись, что конверт передан в правильные руки, посланник испарился, как по мановению волшебной палочки.
- Откроете? - подалась вперед Страмарк, чье имя стояло на конверте вторым.
Джейм, с неохотой отвлекаясь от работы, вскрыл конверт, извлек послание. Пробежал глазами - и протянул Вейонке.
- Похоже, это в первую очередь для вас, - произнес он со странной интонацией - что-то вроде разочарования, смешанного с сожалением.
Девушка пробежала глазами письмо.
- Что? - она даже окуляры сняла. - Не верю. В течение десяти недель расчитать затраты на создание четырехсоткиллометрового железднодорожного полотна по следующим проектам... необходимые ресурсы, люди, кратчайшие сроки. Гартвиг сошел с ума или ему дракон штаны подпалил?..
- Пожалуй, второе могло привести к первому, - заметил Ростис с улыбкой.

[Darkness >>>]

- Или это какой-никакой но результат переговоров, - Страмарк похлопала себя конвертом по запястью. На лице девушки появилась какая-то странная, абсолютно счастливая улыбка - такой Страмарк не видели последние несколько недель.
- Пожалуй... - задумчиво протянул техномаг. Несколько секунд смотрел на Вейонке, не отводя взгляда.
Она прочитала письмо еще два или четыре раза, и сверкнула еще одной улыбкой:
- Кажется, у меня появилась срочная работа.
- Вижу, это радует, - кивнул Джейм с непонятной интонацией в голосе.
Вейонке не заметила. Мыслями она была полностью погружена в письмо.
- Джейм, вы не переживайте, - быстрое движение руками, - всю работу я передам, так что ничего и нигде не провиснет. Не волнуйтесь.
- Из-за этого я не волнуюсь, - согласился Ростис, - такие детали вы никогда без внимания не оставите.
Вейонке полушутливо, на манер летчиков, козырнула начальнику.
- Разрешите приступить к работе, мастер Джейм!
Джейм поглядел на письмо, перевел взгляд на сияющее лицо Страмарк. Еле слышно вздохнул - и вскинул руку к виску, на мгновение сотворив вокруг головы подобие фуражки из ледяных искр.
- Разрешаю.
***
Просидев над не желающими работать контактами - нити были похожи на спутанный клубок змей и будто бы жили своей жизнью, Янита.... нет, не сдалась. Просто пришла к выводу, что раз уже есть специалист лучший, или, по крайней мере - лучше разбирающийся в проблеме, то стоит спросить у него. Совета.
Связываться стоило... с ОНР, верно?
По крайней мере, можно оставить просьбу перезвонить.
- Греза Фарадей слушает.
- Доброго дня. Янита Рееден, штатный тенхомаг отряда "Гласы Урагана", - по-военному четко представилась женщина, - могу ли я поговорить с Констатином Фарадеем?
"Сестра...? Дочка?"
- ... - молчание. - Нет, извините. Он... болен.
- О... - Янита задумчиво побарабила пальцами по щеке. - Серьезно? Ох, простите. В смысле - передайте ему пожелание скорейшего выздоровления.
- Да.. простите, - голос прозвучал немного надрестнуто. - Это вряд ли тоже возможно.
Пауза. Рееден смотрела перед собой, размышляя... нет, не размышляя.
- Греза, верно? Греза, простите за вопрос, но... Константин серьезно болен?
- Он в госпитале Неуштадта. - помедлив, ответила Фарадей. - У него тяжелый срыв.
"Вы слишком много работали, Констатин?" - мысленно спросила у техномага Янита. "Как же вы так...?"
- Вот как. Ясно...
- Если я могу вам помочь...
- Я хотела посоветоваться с ним по поводу страйдеров, - отозвалась Рееден после легкой паузы, - спасибо вам за предложение, но, думаю, у вас и так много работы.
- Хорошо. Всего хорошего, мисс Янита.
- Удачи вам.

[Соуль >>>]

Дата: первое сентября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D1 (госпиталь Неуштадта)


Рееден добралась до Неуштадта в середине дня. Город встретил техномагессу гомоном, жарой и запахом горячей резины и дымом мануфактур. После лагеря "Гласов", с свежим воздухом и ясным августовским небом, столица казалось... непривычным.
Янита заглянула домой - все было в порядке, тихо и чуточку пыльно. Кошки - гуляли где-то сами по себе.
По дороге в госпиталь техномагесса заглянула в фруктовую лавку - женщина не умела навещать больных и не знала, что нужно... приносить.
Больницы ассоциировались с чем-то мертвенно-бледным и неправильным
"Это, это и... это. Да-да, ярко-красное".
Покупки сгрузили в корзину. Расплачиваясь, Янита думала о том, что понимает странных хозяев этих земель - после свежести воздуха городская марь... давила на плечи слишком сильно.
Госпиталь был из тех зданий, что обязательно показывают гостям города... сложись ситуация по иному. Он был огромным, и фасад, украшенный скульптурами и колонами, подошел бы скорее мэрии... или музею. Или университету.
Просторный холл, выложенный светлым камнем и плиткой на тон темнее, встретил Рееден запахом лекарств и яркими-лампами, пусть даже и на дворе был день.
Женщина огляделась, постаралась не морщить нос. Посетителей ожидала бойкая девушка-медсестра, с любопытством глядящая на несколько растерянную высокую и тонкую техномагессу в запыленной дорожной одежде. С корзинкой фруктов.
- Я могу вам помочь? - наконец обратилась девушка к Рееден. Та неловко кивнула:
- Да. Я... пришла навестить больного. Константин Фарадей. Он... - "когда поступил?", - у него... нервный срыв.
Медсестра приподняла брови и сунула острый нос в тяжеленный гроссбух, деловито перелистывая страницы.
- Да. К нам поступил такой пациент. А вы...? - она с интересом оглядела Яниту. Та нахмурилась:
- Коллега. Давняя. Это ведь... не запрещено? Я долго ехала.
- О. Ну... В таком случае. Вам на третий этаж. Договариваться будете уже на входе в палату.
Брови техномагессы приподнялись, потом Янита кивнула.
- Да, да. Спасибо.
Кивнув девушке, Рееден быстро поднялась по ступеням на третий этаж. Запах лекарств стал сильней.
Договориться отчего-то получилось быстро. Единый и звезды были благосклонны к Яните.
- Пятая плата, - еще одна медсестра, пожилая и полная, посмотрела на Рееден с легким сочувствием.
Он был один - пока еще госпиталь не был переполнен, пока - ему могли это предоставить. На вошедшую Константин не обернулся, только немного устало вздохнул.
- Я... не могу. Извините. - техномаг словно отвечал кому на вопрос, который успел надоесть.
- Константин? - негромко окликнула его женщина, перехватывая свою нелепую корзинку в другую руку. - Это Янита Рееден.
- Неважно.
- Я просто пришла вас проведать. Принесли... м-м... фрукты, - Янита сделала несколько шагов вперед, замерла, внимательно разглядывая техномага.
Он сидел возле окна и, прищурившись, смотрел на тронутое разбегами облаков небо. Как море. Молча смотрел. Рееден подошла поближе, помедлила... поставила корзинку на подоконник рядом с Константином.
- Мне сказали, что у вас нервный срыв...

[Darkness >>>]

Он вскинул на нее глаза. Прежде черные, теперь они казались немного серыми. Что-то болезненное мелькнуло во взгляде, затем - живое. Техномаг всмотрелся в лицо Рееден и прошептал:
- Янита... - Константин сжал ее руку и повторил несколько раз: - Янита, Янита, Янита...
- Ну... Да, это я, - не отдергивая руки, женщина присела на корточки напротив мага, посмотрела на него снизу вверх. На тронутом легким загаром лице появилась легкая, чуть встревоженная улыбка.
Техномаг поцеловал тонкие пальцы женщины и прижал ее ладонь к своему лицу. Янита молча смотрела на Фарадея, почти и не шевелясь.
Молчание растекалось невидимым туманом по палате. Пять? десять? минут.
- Вы плохо выглядите.... - тихо заметила Рееден, пошевелившись - затекли ноги.
- Наверное, - хрипло согласился техномаг. - Янита...
- Константин...? Я вам принесли груши.
"Разве о таком говорят в такие моменты? Да? Нет?..."
Фарадей рассмеялся - тихо, хрипло. Он не хотел есть, он не хотел... ничего. Совсем.
- Они большие, круглые и желтые. Как солнце.
"Что я несу...?"
- Не нужно, Янита.
- Простите.
Вновь повисло неловкое молчание. Рееден смущенно улыбнулась; больницы заставляли её чувствовать себя дурой.
Константин молча обхватил ее обеими руками и прижался лбом к укрытому рубашкой животу. Тоже - молча. И - замер. Его неловко погладили по волосам.
- Ну... что же вы?
- Не знаю. Тяжело очень, Янита.
Вопрос "Что произошло" вертелся на языке, но техномагесса не стала его задавать. Просто снова погладила темные и короткие волосы.
Константин выдохнул.
- Спасибо, что приехали.. откуда вы?..
- Мне сказала Греза Фарадей. Я... звонила в ОНР. Хотела с вами поговорить.
- Ясно... решили достать меня даже тут? - что-то похожее на горькую иронию проклюнулось в голосе.
- Простите? - вскинула бров Янита.
- Поговорить со мной?
- Меня никто не просил, если вы об этом. Я сама решила приехать...
Фарадей осторожно расцепил руки - они дрожали. И улыбнулся. Улыбка дрожала тоже. Рееден осторожно коснулась его ладонь кончиками пальцев.
- Просто... Волновалась. Немного.
Фарадей снова обхватил ее обеими руками и, потянув к себе, усадил на колени.
Янита удивленно выдохнула, чуть приподняла плечи, но, улыбнувшись, посмотрела на Фарадея.
- У меня одежда пыльная. Ехала долго...
Фарадей не отвечал, и улыбка Яниты вновь наполнилась смущенной неловкостью. Она смотрела за окном - легкий ветер раскачивал верхушки деревьев в госпитальном парке.
- Может... пойдем погуляем? - она как-то неловко пожала плечами, - или посидим, помолчим.
- Посидим и помолчим, - попросил Фарадей.
Янита кивнула в знак согласия и сложила ладони на коленях. Она вновь посмотрела за окно - зеленое, серо-коричневая полоса - город, и синее небо. Ветер пошевелил прядки, выпавшие из неплотного узла на затылке, смешно пощекотал одной, тонкой и длинной, нос, уже успевший покрыться мелкой россыпью веснушек.

[Соуль >>>]

Дата: пятое сентября
Фигура: нет
Ход: нет
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D1 (Неуштадт)

Эйвёр предложила девочке-найдёнышу перебраться в Неуштадт. "Поживешь у нас; в городе сейчас мой младший брат, и он хороший мальчишка. Младше тебя на пару лет, так что можешь смело браться за воспитание".
Отпроситься на один день тоже не составило труда, да и... транспорты ходили в столицу из штаба и обратно едва ли несколько раз в день.
Младшего братца Эйвёр предупредить не успела. О том, что Эйнеха нет в городе, девушка знала и понадеялась, что Ллир будет дома.
До города добрались без проблем, да и подбросили Эйвёр и её подопечную почти до самого дома.
- Он не страшный, вот увидишь, - улыбалась Дану. Медик несла сумку, в которую сложила все нехитрые пожитки подопечной, которыми та - благодаря стараниям Эйвёр - "обогатилась" в ОНР. - И у него ручные... ну, эти. Мелкие такие ящерки на побережьях живут.
- Текъены? - с неподражаемой мелодичностью Шэн-лие спросила Рена и про себя еще раз перекатила на кончике языка родное слово.
- Они самые, - кивнула Эйвёр, поднимаясь по ступенькам. - Двое; в первые же дни, когда мы тут были, умудрился их притащить.
Рена кивнула и немного отступила за плечо подруги, уже не ожидая подвоха, но еще переживая, каким окажется ее младший брат.
На решительный стук в дверь, после недолгой паузы, открыл худой и встрепанный мальчишка - темно-русый и сероглазый, он был неуловимо похож на Эйвёр. При виде стоявших на пороге глаза подростка округлились, но спустя мгновение он широко улыбнулся.
- Вернулась!
- При-вет, при-вет, - улыбнулась в ответ медик и зашла, мягко потянув за собой Рену. На незнакомку Лиир покосился вопросительно и чуть настороженно.
- Здравствуй, - немного картаво на неродном языке произнесла лиа и еще немного отступила назад. Эйвёр одобряще сжала её ладошку.
- Лиир, знакомься, это Рена. Рена - это Лиир, мой младший брат.
Мальчишка кивнул.
- Ты... Вы - в гости?
- Почти. Сделай чай, а? Будь паинькой.
- Вот еще, - буркнул Лиир, но послушался и умчался вглубь квартиры. Эйвёр потянула туда и Рену.
- Он ведь не страшный? - шепотом поинтересовалась Дану у лиа, - вредный просто.
- Не страшный... - уголком рта ответила подросток, - на наших немного похож.
Она сняла обувь и босиком осторожно, на цыпочках, прошла за Эйвер, оглядываясь по сторонам - на стены, потолок, ковер. Здесь было очень уютно и непривычно. Таких домов Рена не видела прежде. У Дану было очень много книг; по крайней мере, одну из стен не очень большой гостиной, полностью занимал шкаф с полками, которые прогибались от книг. В углу виднелся массивный комод, заставленный колбами, склянками, ретортами - это явно принадлежало Эйвёр. На полу - яркие ковры.
- Садись, - Дану кивнула на диван, на котором лежало несколько подушек и виднелась раскрытая на середине книга.
Рена послушно присела на самый край и взяла в руки подушку, загородившись ей, словно щитом.
Эйвёр прошлась по гостиной, неодобрительно покачав головой - видимо, младший развел здесь весьма и весьма заметный для Дану бардак. Потом девушка заглянула за какую-то дверь; вероятно, там была спальня. Вернулась и села в кресло напротив Рены, подбадривающе улыбнувшись девочке.
На кухне посвистывал чайник.
- Я... смогу здесь остаться? - несколько неуверено спросила Рена.
- Я ведь тебя для этого сюда и привезла. Надо тебе - в Отделе у нас торчать? А тут - город, квартира наша, опять-таки. Лиир тебе устроит экскурсию...
Как раз на звук своего имени из-за дверного косяка показалась встрепанная мальчишеская голова.
- Вам чай какой? - поинтересовался он у девушек. Эйвёр вопросительно посмотрела на Рену.
- Цветочный... ес-сть?
- Если кое-кто всё не выпил... - улыбнулась старшая Дану. Лиир фыркнул и исчез, буркнув "сейчас посмотрю".
- Похож на маленького юргая, - шепотом сказала чуть повеселевшая Рена.
- Они хмурые и громко топают? - таким же шепотом поинтересовалась Эйвёр.
- Аг-га...
Дану тихо хихикнула. Потом обернулась через плечо в сторону кухни.
- Лиир, и печенье какое-нибудь. Мы с дороги!

Сообщение отредактировал Соуль - 15-09-2010, 21:21

[Darkness >>>]

Мальчишка снова отозвался неразборчивым бубнежом, однако покорно притащил через пару минут полупустую мисочку с сахарным печеньем.
- Хомяк, - вновь хихикнула Эйвёр. Лиир фыркнул и гордо удалился обратно на кухню.
- Лиир? - переспросила Рена. Она протянула пальцы к печенью и взяла кусочек. - Можно?..
Чуть тут же не положила обратно.
- Да, да, конечно, - Эйвёр даже подпихнула мисочку ближе к девочке, - кто же еще? Мелкий, вредный хомяк.
- Я все слышал!
Рена захрустела печеньем и крепче обняла подушку. Мягкая улыбка коснулась губ подростка, и словно стало немного меньше неуверенности в ее жестах.
Эйвёр с интересом сунулась в лежащие и на столе книги.
- Так... это явно читал Эйнех, эту тоже, и эту... Хм. Кое кто явно не убирает уже который день, - Дану выразительно покосилась на дверь, откуда появился рекомый "кое кто", таща в руках поднос с чайником, чашками и еще какими-то пиалами.
- Я плохо читаю на ва-ашем языке.
- Ну, я думаю, мы тебе найдем какую-нибудь простенькую книгу, - Эйвёр отодвинула томики в сторону, чтобы Лиир мог поставить поднос. Мальчишка, слышавший слова про "язык", смотрел на Рену с гораздо большим любопытством.
- Мы с дядьей, - Рена махнула рукой. - Из Шэн-лие.
Название ее страны, родное слово, снова прозвучало удивительно мелодично и красиво.
- Челюсть подними, - шикнула на брата Эйвёр. Тот, смущенно пробормотав извинение, с грохотом опустил поднос на стол и принялся его разгружать.
Рена взяла двумя руками чашку и прижала ее к груди. Керамика была очень теплой, и немного прохладные пальцы тут же согрелись.
Эйвёр налила чай себе и брату, пододвинула к нему чашку. Мальчишка подхватил её, уставился на тепло-золотистую поверхность чая, по которой плавали постепенно раскрывающиеся соцветия.
- Лиир, как дела в школе? - начала непринужденную беседу Эйвёр.
- Хорошо, - буркнул младший Дану, не поднимая головы.
- Прогуливаешь? - теперь уже откровенно ехидно спросила медик.
В ответ раздался невнятный бубнеж.
- А сейчас... школы?
- Работают, - кивнула Эйвёр, - только кое кто туда очень не хочет ходить.
"Кое кто" захрустел печеньем.
- Почему?
- Еще бы он признавался. Ничего, будете по городу бродить - иожет и расскажет.
- В смысле - бродить? - вскинул глаза Лиир. Эйвёр хитро улыбнулась.
- Хомячок, но ты ведь не откажешь в гостеприимстве Рене?
Мальчишка оторопело заморгал.
- Можно... остаться? - робко спросила Рена. - У вас... ненадолго. Эйвёр.. говорит.
Она виновато сжалась, как будто извиняясь за собственный неказистый язык.
- Д-да, конечно... - смущенно забормотал Лиир.
- Будешь радушным хозяином и не будешь теперь забывать об уборке, - съехидничала Эйвёр. Её младший брат покраснел и уткнулся в свою чашку с чаем. - Диван у нас достаточно широкий, - теперь уже Эйвёр обращалась к Рене, - с ванной разберетесь, кухню Лиир тебе тоже покажет.
- Хорошо, - окончательно смутилась подросток.
- Славно, - улыбнулась Эйвёр, - допиваем тогда чай, а потом я проконтролирую, чтобы тебе все правильно рассказали - хотя бы по-началу. И побегу по своим делам, хорошо?
Лиир кивнул и покосился из-под челки на Рену.
Она сидела, опустив глаза в почти полную чашку, и боялась поднять взгляд.
Эйвёр беззвучно вздохнула; она опасалась, что после её отъезда, эта двое разбегутся по разным углам и будут там сидеть, вот так вот не глядя друг на друга. Дану уже собиралась что-то сказать, как со стороны открытого окна донесся недовольный, пронзительный вскрик.
Рена резко повернула голову.
- Текъены... - на лице девочки расцвела открытая, светлая улыбка. Резко и гортанно Рена выкрикнула что-то - словно клекот.
Две ящерки, недоуменно потоптавшись чуток на подоконнике, вспорхнули и опустились на диван рядом с Реной, царапая когтями подушку.
Младший Дану ревниво засопел, но любопытства в глазах мальчишки стало еще больше.
Рена погладила текъенов и устроилась на диване увереннее.
- Эйвёр сказать, что они - твои?..
- Да-а-а, - протянул мальчишка, - их зовут...ну-у...
- Давай, давай, юный еретик, - тихо хмыкнула девушка.
- Хеген и Гротх...
Рена прыснула.
- Святы-е?..
- Ну... Да. Я просто... - Лиир уставился в свою чашку.
- Просто очень вредный, - подмигнула Рене старшая Дану.

[Соуль >>>]

***
Эйвёр уехала часа через три: показала гостье, где взять одеяло и спальные принадлежности, рассказала, что и как на кухне, в ванной, показала, где стоят какие книги.
Лиир ходил за девушками настороженный; кетьены сидели на его плеча и иногда возмущенно вопили, когда мальчишка забывал трепать их по шеям.
На прощание старшая Дану растрепала брату волосы, аккуратно пожала ладошку Рены и шепнула тихонько:
- Если хомяк будет обижать - смело колоти его подушкой. Хорошо?
Подмигнула, еще раз проверила, помнит ли младший, где лежат деньги, подхватила сумку и убежала. В прямом смысле этого слова.
Лиир за спиной Рены смущенно перетаптывался с ноги на ногу.
Подросток обернулась и осторожно, с робостью неприрученного зверька, улыбнулась мальчику.
- Ну... э-э... Тебе надо показать город, да? Или обед сделать? - неуверенно спросил Лиир, а потом добавил, - вы... ты... ну, с дороги, да?
- Можно я поиграть с нейа и немного отдохну? - тихо спросила Рена.
- А? Да, конечно, - Лиир еще более растерянно взъерошил на затылке волосы, повел плечами, - ты им понравилась. Ну... в смысле - они не хотят тебе откусить палец.
- Мы... легко находить язык с нейа, - повела плечами девочка.
В глазах мальчишки что-то мелькнуло на секунду - любопытство, легкая зависть, еще что-то... странное. И тут же исчезло. Лиир снял с плеч кетъенов и протянул Рене. - Если умыться хочешь - то вода только холодная. В смысле... печь долго разгоревать, но если надо...
- Мне хватит, - поспешно убедила его гостья и закружилась к Хегеном и Гротхом по комнате. Один нейа на правой руке, другой - на левой.
Младший Дану смотрел за лиа секунд двадцать или тридцать, потом смущенно что-то пробурчал - тихо и неразборчиво - и исчез на кухне.
Забавный танец продолжился. Стараясь удержать равновесие, нейа раскинулы крылья, запрокинули головы, заверещали. Мелодично вторил им теперь иной, грудной клекот Рены. На какие-то доли мгновения лиа почувствовала себя, словно дома...
С кухни донесся грохот и звон бьющейся посуды; вероятно, хозяин дома решил позибавляться от надоевших кухонных вещей...
Рена испугано обернулась, нейа вспорхнули с рук, и за мгновение на месте подростка оказалась поджарая и крепко сбитая росомаха, запустившая похожие на сабли когти в пол.
Лиир с виноватой гримасой выглянул из-за дверного косяка.
- Извини, я... - мальчишка не договорил. Замер, расширившимися глазами глядя на зверя.
Росомаха попятилась, заворчав и испуганно глядя на мальчишку.
- Я там... пару тарелок разбил. Вот... Не заходи пока на кухню, там осколков много, - скороговоркой выдал Лиир. От него веяло легким страхом, удивлением, а еще - чем-то золотисто-зеленым и отчего-то знакомым, как у Говорящих с нейа в Шэн-лие.
Росомаха припала на передние лапы, когда Лиир ушел. Низко наклонила голову. Обратно она превращалась медленее - тело меняло очертания, звериная форма стекала, словно вода. Девочка села на край кресла, глядя на недоверчиво воркующих в противоположном углу комнаты нейа и мягко, виновато, улыбнулась.
Лиир на кухне упорно позвякивал осколками.
Рена приблизилась к светлому прямоугольнику двери и осторожно заглянула.
- Ты порядок?
Мальчишка замер на одной ноге посреди радужного моря стеклянных осколков, судорожно вцепившись в метелку на длинной ручке.
- Д-да... тут стекло. Не ходи!
- Не пойду. - осторожно ответила Рена.
- Я сейчас... быстро! - Лиир с утроенной силой замел по полу. - П-прости, что напугал.
- Немножко, - ответила девочка. - Но ты... не очень страшный. Совсем.
Похоже, она и вправду плохо обращалась с языком ЭКК.
Мальчишка покосился на Рену из-под челки, явно пытаясь сообразить - не то обидеться, не то обрадоваться комплименту. У него ног росла кучка битого стекла, а самих осколков на полу почти не осталось.
- Эйвёр ругаться будет, - пробурчал Лиир, - скажет - у меня руки из...ну... ниже плеч растут.
- Говорят, к счастью?