Новые Земли, колонизация

[Барон Суббота >>>]

По сравнению с тем, что было только что, птицы её почти не трогали. Только лишь прогнали до самого начала ущелья, с пронзительными воплями пикируя на спину и в последний момент уходя в небеса, так и не воспользовавшись когтями. Иногда ожидание удара бывает хуже самого удара.
Больше не было никакой дороги, кроме обратной. Мари снова поднялась по веревке к уже знакомому окну, думая лишь о том, что начинает ненавидеть... не это место, нет, чем бы оно ни было - а саму его идею. Если она здесь застрянет...
Прежде чем показаться в оконном проеме, вспомнила наставления капитана - свистнула дважды.
Должно быть, её услышали, потому что, когда Марийка таки забралась наверх, её встретил капитан Нахтфогель, аккуратно отрезающий от подкладки собственной куртки довольно широкую полосу. Таэль ему в этом помогала, придерживая и подрезая края явно церемониальным эльфийским кинжалом.
- Убедилась? - с сочувствием спросил Нахтфогель.
- Убедилась, - зло ответила она. - Другие пути - есть? Если нет - то что, совсем нет?
- Нет, - покачала головой Таэль.
- Только демонами драный туман во все стороны, - вздохнул Нахтфогель, окончательно отпарывая полосу ткани. - На вот, перевяжи руки. Или тебе помочь, может?
- Я сама, - покачала головой Мари, - спасибо.
"Не хочу, чтобы меня здесь кто-то трогал".
Выходило, конечно, плохо - затягивать ткань приходилось зубами, а перевязывать правую руку пришлось едва не полчаса. Наверное, выглядело жалко, но пусть уж так.
Она страшно не любила быть слабой, но получалось, что она все-таки слабая. За это впору было разозлиться на себя еще больше.
- Кто тебя? - спросила Таэль, с не очень хорошо скрываемым уважением в глазах. - Птицы или...пёсик?
Неожиданно для себя Марийка заметила, что Нахтфогель потёр спину при упоминании пернатых тварей, а сама эльфийка сделала над собой усилие, чтобы помянуть Стража.
- Сначала птицы, - угрюмо произнесла Мари. - А если бы пес проснулся, меня бы здесь не было.
- Так думаешь? - невесело фыркнул Нахтфогель. - У нас вот в отряде полное разделение неприятностей. Птицы - мне, а пёсик этой парочке.
- Что же они, - нахмурилась Марийка, - не на всех бросаются? Вот же, везение... мать его.
Поймала себя на том, что так не разговаривала лет... пятнадцать. Стало капельку стыдно.
- Я злюсь, - сказала она грустно, будто извиняясь. - А как же вы до сих пор, - она повернулась к Таэль, - умудрялись уходить от Цербера?
- Бегом, - коротко ответила эльфийка. - Кажется, он не пытается нас сожрать. Просто не подпускает к двери.
- А вы, капитан? Доходили до двери?
- Один раз. Но...куда я без ребят? - Нахтфогель усмехнулся, как мог это сделать только старый, пропахший порохом до самых костей солдат, твёрдо знающий одно: отряд - единое целое. Бросить своих - не трусость и не предательство, а просто глупость, потому что тогда ты труп.
"Мари, они тоже не могут пройти? И капитана птицы ненавидят, но не трогает Страж?"
- Угадал, - слова звучат вымученно.
"Тогда, кажется, я понимаю, что происходит. Мари, повернись к ним спиной, а потом оглянись через левое плечо. И постарайся ничем не выдать своих чувств. Зрелище может быть очень неприятным."
- Что угадал? - иронично поинтересовался Гидеон. - Что никуда без своих ребят? Ну, тоже мне, бином ДанЛея.
- Он самый.
Мари поджала губы, предчувствуя что-то... "неприятным"? Повернулась к окну, выглянула - то же самое ущелье, та же веревка вниз, до дна. И обернулась через плечо, как бы невзначай.
Крик удержать было непросто. Даже для неё. Даже для девушки, которая видела, как её отряд крошится в ледяную пыль, даже для некромантессы, которая вышвырнула пропасть собственного двойника. Даже для той, что сосчитала шрамы, в которых умещалась жизнь без неё.
Горла у Таэль не было. Сразу под точёным эльфийским подбородком начиналась огромная, отвратительная рана, выглядящая так, будто её выгрызли множество мелких зубов. Кровь не текла, но, судя по пятнам на одежде, когда-то била фонтаном. Впрочем, Таэль Рианделл ничуть этим не беспокоилась. Тонкая бровь медленно изогнулась, демонстрируя удивление поведению Марийки.
То же самое отразило и усталое лицо Нахтфогеля, который, как ни странно, был вполне себе цел.
- Все хорошо, - через силу произнесла Мари, отводя глаза от эльфийки.
Они проиграли лиа.
"Так. Они все выглядят живыми покойниками? Если на ком-нибудь нет повреждений, назовие его имя"
- Капитан Нахтфогель, - она быстро взглянула на названного. - Вам... я боюсь, вам все-таки нужно будет - в ту дверь.
"Вот значит как. Да, он действительно не бросил бы отряд даже...там".
- Нам всем надо - это единственный выход с этой чёртовой тропы.
- Все - можем не выйти. Ладно бы птицы, но пес... Не домашняя зверушка. Если бы только ему все равно было, на кого кидаться.
"Псу не всё равно. Выбирая из вас, он непременно кинется на некроманта. На тебя".

[Хелькэ >>>]

- Есть предложения? - поинтересовалась Таэль.
Капитан только вздохнул. Было видно, что он уже не верит в возможность выбраться с этой башни и лишь прикидывает, как бы продержаться подольше.
- Целых два. Два расчудесных предложения, - Марийка притопнула каблуком, не то со злости, не то, наоборот, от охватившего вдруг азарта.
"Расчудесный" - это было его любимое словечко. Черта с два ты мертвец, Фиерс, подумала она, с тобой же собака, ты не один. Черта с два он бы дал тебе сдохнуть. Это меня тут могут...
- Первое - мы все, живые мы, мертвые, не определились или еще что, остаемся здесь, приняв наиболее удобные позы для ожидания конца. Второе - мы все выходим отсюда и пытаемся сделать хоть что-то.
- Хорошая мысль. Первая. Я не намерен класть свой отряд, - всё же, он был командиром до мозга костей. - Не так. Не у демона на рогах, в мире, который заполнен туманом, как башка трупа червями.
- У демона на рогах - отлично звучит. Очень похоже на правду. Капитан, как же вы мне напоминаете моего капитана, словами не передать... - Мари покачала головой. - Вот только, боюсь, вы уже положили свой отряд. Иначе были бы не здесь.
"Ну где, где сейчас вы все, которые мне так нужны?!"
- Вы не представляете, насколько мне нужно вернуться. Это будет опасно для меня одной, я прошу хоть немного помощи... вы не поможете мертвым, так помогите мне, пока я еще жива!
Таэль посмотрела на капитана. Один-единственный быстрый взгляд...но Марийка, солдат, прошедший войну, прекрасно знала цену таких вот взглядов. У любого командира должен быть сержант, который даст совет и прикроет спину, когда нужно. Неважно, в каком этот сержант звании, неважно, что он умеет. Просто он должен быть именно тем, кто всегда поддержит и подскажет, хотя бы единственным взглядом.
- Хочешь выйти, да? - сказал Нахтфогель, переводя глаза на Марийку. - Хорошо. Поможем. Взамен ты выведешь ещё и нас. Пойдёт?
- Пойдет, - согласилась она. - Без вопросов. Как обмен.
Мари не знала, выбирает она из двух зол или из трех. Может, их даже больше?.. Может, есть что-то, чего она не вспомнила, не учла, не поняла?
Такое всегда было. Что-то упущенное. Его было просто до черта, за всю чертову жизнь, и уж конечно, самое место этому было вот тут, между жизнью и смертью - или уже не между.
"Нормально", мысленно сказала она себе.
- Рад видеть делового человека, - фыркнул Нахтфогель. - Есть план, как всё это сделать?
"О чём идёт разгово р, Мари? Если нужны знания - задай вопрос, я постараюсь помочь".
- Надо подумать. Да, я... должна вам сказать еще кое-что. Только не удивляйтесь, ладно?
Она помолчала немного, понимая, что не подберет слов для объяснения, а то, что она обещала сказать - лучше сказать теми же словами.
- Ригор Макабрей просил передать вам... что ему очень жаль. Что вы были на редкость хорошей компанией.
Откуда-то из-под подтолка с грохотом рухнул Тенар. В полёте он исхитрился превратиться в лису, но всё же его соприкосновение с древними досками было весьма шумным. Настолько, что казалось, будто другие звуки испугались и сбежали. Такое молчание повисло в старой дозорной башне.
- Откуда ты его знаешь? - тихо спросила Таэль.- Что он тебе рассказал? Какова именно его роль, что все мы оказались здесь?
- Легче всего ответить на последний вопрос. Я не знаю, почему вы здесь. Он рассказал мне... достаточно. То есть, я знаю, кто вы, знаю, что случилось, когда он уходил... и знаю, кем была Мария Штайнер. Мы давно знакомы с Ригором, просто встретились слишком поздно.
- Значит, очень жаль ему, паскуде некромантской, - Нахтфогель явно так и не простил Макабрея за предательство. - Ну-ну. И, значит, он специально просил передать, да? Как знал, что мы встретимся. А может, знал? Или даже устроил эту встречу, а?
- Не устроил. Это точно. Все, что здесь происходит - это для меня, - Марийка криво улыбнулась. Фыркнула: - Если бы он устроил... Этот парнишка, Фриц, которого здесь нет - он ведь пришел тогда с псом, да? Огромным, трехголовым псом?
- Ага, - Нахтфогель, Таэль и Тенар дружно сморщились. - Нам это не малого количества бессоных ночей стоило. Если у лиа развелись такие собачки...
- Это мой пес. И лиа здесь не при чем.
- Знаешь-ка что, лейтенант, рассказывай, как есть. А мы послушаем.
Мари вздохнула - и рассказала, как есть. Сначала о прошлой войне и о том, как нашла Цербера, потом о своем приезде в колонии (не упомянув лишь того, что не стала оставаться в ЭКК, предпочтя иную сторону). О том, что Цербер остался с Фиерсом, о том, как на "Безымянных" наткнулся бежавший Макабрей... как пес вывел на отряд ее саму - и об окончательной гибели Марии Штайнер.
И долго, чуть дрожащим, но заметно более теплым голосом объясняла, как так вышло, что некромант РДО "Игла" вдруг оказался очень близким ей человеком.

[Барон Суббота >>>]

- А сейчас дело складывается так, - закончила Марийка, - что останавливать плохих парней придется нам. Больше некому. И я прохожу здесь, в этом трижды... а, демон с ним!.. месте своё посвящение. В некроманты. И мне надо отсюда выйти. Ригор, ты сам всё слышал.
- Ну-да, ну-да, я тебе поверил, как же, - капитан скривился так натурально, что даже ребёнку было бы ясно - он действительно поверил, но скорее съест собственные портянки, чем признается в этом. - И учти, лейтенант, я всё ещё не выкинул тебя отсюда только потому, что выход один, а вчетвером у нас куда больше шансов. Итак. Каков твой план?
"Да уж, слышал, - тем временем, отозвался некромант. - Ну, что ж, слушай, кое-что я, кажется, для вас придумал. "Игла" берёт на себя птичек. Им это не сложно - крылатые твари кидаются только на живых. Таким образом вы сможете дойти до Стража относительно целыми. Дальше интереснее. Ты отвлекаешь Стража на себя, а потом...помнишь, я учил тебя звать? Так вот, птички эти откликнутся на слово "Маарзе". Попробуй, пёс должен на них отвлечься. Это шанс, возможно, единственный".
- Выходим сейчас, - Мари кивнула на окно. - Тенар и Таэль, вы прикроете меня и капитана - вас птицы не трогают. Когда доберемся до пса, я его... разбужу и отвлеку. Вам не грозит ничего. Если что-то идет не так, мне конец. Все просто.
"Не волнуйся, Мари. Этого не случится. Если я хоть немного знаю Нахтфогеля, то всё пройдёт так, как должно. Ты просто...просто дело правильно"
- Проще некуда, - пробормотала она. - Ну что, капитан?
- Других вариантов нет. Пошли!
И они пошли. Привычным аморфным построением малочисленного и легковооружённого отряда разведчиков, давным-давно получившим меткое название "Орочья сопля". Во главе Нахтфогель, сразу за ним Мари, которой Таэль отдала один из кинжалов. Тенар, почему-то подавившийся воздухом при этой передаче, и сама эльфийка замыкали, ассиметрично располагаясь с боков.
На этот раз птицы напали задолго до углубления в ущелье. Ударили в лоб, без какого-либо расчёта. Капитан первым, сняв с плеча винтовку, разрядил ее в самую гущу, не заботясь о том, чтобы попасть - лишь бы отпугнуть выстрелом. Когда на курок, в свою очередь, нажала Таэль, мертвыми упали сразу несколько птиц. Остальные поднялись выше, но совсем ненадолго.
- Когда подойдем ближе, - сказала Мари, - стрелять будет нельзя. Пес.
Но до конца ущелья оставалось еще много, много шагов.
Ответ ей был нецензурным и весьма солдатским.
Потом было очень долгое ущелье. Наверное, самое долгое в её жизни. Капитан и Таэль стреляли до тех пор, пока у них не кончились патроны, а после просто отгоняли падальщиков ударами прикладов. Тенар в какой-то момент снова стал лисой и взвыл на ходу, высоко, сверляще...
Некоторое время тварей пугал этот звук, но потом они привыкли, и солнцепоклоннику пришлось отстреливаться наравне со всеми. Стервятники вскрикивали высоко и тонко, рассыпались, потом снова собирались в стаю - все такую же агрессивную. Перестрелять всех было, конечно, невозможно, и работать прикладами приходилось все чаще. Кинжал, отданный Марийке сержантом Рианделл, тоже успел сослужить службу - налетевшие на нее сверху крылатые стражи никак не ожидали встретиться с чем-то острым. Теперь его клинок был покрыт какой-то зелёной слизью, которая упорно не хотела отставать.
Когда стая вместо очередного захода резко повернула обратно, Таэль и Тенар остановились, как по команде. Мари и Нахтфогель просто не чувствовали того странного, гнетущего чего-то, что запрещало мёртвым приближаться, поэтому, они заметили, что, в общем-то уже пришли, несколько позже.
- Тааак, - сказал Нахтфогель, глядя в шесть открытых и рдеющих багряными угольями глаз. - Приплыли.
- К двери! - крикнула Мари, поднимая руки вверх и быстро делая несколько шагов назад. - Все, живо к двери!
Конечно, он должен был ее заметить. Не мог не заметить и не выделить - сразу. От позвоночника по спине поползла липкая, холодная дрожь.
Пёс лежал на земле, вытянув передние лапы и поджав задние. Три пары горячих, почти огненных точек смотрели прямо на неё, в этом сомнений не было. То, что Нахтфогель оказался на пути у этого взгляда было лишь досадной случайностью. Марийка чётко, как бывает только во сне, видела, поднимающиеся торчком уши и трепещущие ноздри. А ещё она увидела, как чудовищная змея, заменявшая Стражу хвост, пришла в движение и зашипела.
Пёс прыгнул.

[Хелькэ >>>]

Мари бросилась в сторону, чтобы не попасть под огромную лапу (за секунду до успела подумать: "Неужели и Цербер мог стать - таким?!"), и громко - властно - отчего-то совсем не тем голосом, которым разговаривала, не шелестящим, не хриплым, а отчетливо, резко и звонко - позвала их.
- Маарзе! - странное слово, принадлежащее этому миру, повисло в воздухе, откликаясь эхом.
В следующее мгновение ей пришлось уворачиваться от упругой, гибкой и чертовски быстрой змеи, которая, пока Страж разворачивался, атаковала Марийку совершенно самостоятельно. Женщина четко почувствовала себя на самой грани, ровно посередине между паническим страхом и не-осознанием (до поры!) грозящей опасности. Она ушла в перекат, тело, давно старавшееся забыть о разведподготовке, отозвалось болью в нескольких местах - она даже не успела понять, в каких.
Мельком глянула в сторону двери - свободен путь?
Сапёрам везёт - они ошибаются всего один раз, чего не скажешь о разведчиках. Раз за разом они делают ошибки, повторяют их, открывают новые, чтобы однажды прийти примерно к тому же, что и сапёры. Марийка-солдат знала - в бою смотреть по сторонам некогда. Марийка-солдат не могла этого не знать, но Марийка из Шэн-лие, Марийка, несколько лет гнавшая от себя призраков войны...она, кажется, просто забыла.
Первым, что она увидела было перекошенное лицо Нахтфогеля, который никогда не забывал первейших солдатских премудростей, видел, что происходит за спиной у его случайной проводницы и твёрдо знал одно: своих бросать нельзя. Тенар и Таэль, почти достигшие двери ещё только оборачивались, Мари лишь начинала понимать, что творится нечто странное, а он уже летел, распластавшись в длинном прыжке. Девушка видела, как он перелетает через неё, а потом придержавшее своих коней время поддало вожжами и всё смешалось. Сзади неё раздался звук, будто столкнулись два куска отбивных и раздался глухой рык, Таэль у самых ворот вскинула к плечу бесполезную винтовку, а потом налетели птицы.
Десятками и сотнями, они облепили плотный комок, состоящий из Цербера и мёртвой хваткой вцепившегося в его шерсть капитана. Визг, клацанье клювов и взрёвывания стража ударили по ушам какофонией.
Мари отползла в сторону, поднялась - правое колено пронзило болью, - и бегом бросилась к эльфийке, прихрамывая.
- Надо уходить!
- Уходи, - отозвалась та, протягивая руку. - Кинжал.
Тенар, тем временем, превратился в лису. Оба разведчика стояли совсем рядом с вожделенной дверью и спиной к ней.
- Вы уходите, - она тряхнула головой. - Ничего не сделаете. Все равно.
- Впрочем, можешь оставить себе, - кивнула Таэль и пошла вперёд. Неторопливо и, если бы она не была чистокровным эльфом, можно было бы сказать, что вразвалочку. Тенар следовал за ней.
"Игла" шла вытаскивать своего командира.
Марийка прислонилась к створке двери, почти бессильно, сжимая рукоять кинжала - до побеления пальцев. С губ сорвалось сначала шипение... потом слова:
- Ригор. Как отозвать птиц на себя? Быстро.
"Мари, ты с ума сошла?"
- Прямо за мной дверь. Капитан в беде. Быстро!
" Демон...просто позови их!"
Секунда после длилась - ей показалось - мучительно долго. Пальцы сами нащупали железное кольцо, обжегшее металлическим холодом. Потянуть, и ворота раскроются приветливым объятием. Или совсем не приветливым...
Губы искривились в жуткую, яростную улыбку-оскал.
Второй рукой, с кинжалом, она взмахнула наискосок - может, и это они заметят?
Из горла рванулся крик. Звонкий, но не требовательный, почти жалобный - полный обещания свежей, легкой крови, совсем рядом, всего несколько взмахов крыльями:
- Сюда!.. Ко мне!!!
Голос просит острых когтей. Хочет хлопанья крыльев. Ждет острых, как заточенных, клювов.
Плечо обжигает холодом прикосновение. Почему-то сразу ясно, что оно должно быть сильнее, что от него должны оставаться синяки, но почему-то оно чувствуется, как сквозь толстый слой войлока.
Этот холод отвлекает лишь на секунду, потому что в следующую жуткий ответный визг стаи птиц бритвой сечёт по ушам. Птицы поднимаются с громадного тела Стража одна за одной, коротко взмывают и громадным немёртвым копьём бьют точно в Марийку. Ты звала на пир? Корми.
Пальцы стискивают железное кольцо, рвут на себя. Она почти не надеется успеть открыть дверь до того, как тысячи клювов, десятки тысяч когтей все-таки получат свое...
Но у "Иглы" теперь точно есть шанс.

[Барон Суббота >>>]

Последнее, что она видит - это маленький рыжий комок бешенства, вцепившийся в нос крайней головы громадного стража и хрупкую эльфийку, оттаскивающую что-то белое в сторону. В последний момент Таэль обернулась и встретилась с Марийкой взглядом.
А потом ей в грудь ударила огромная, кричащая, кусающаяся и норовящая достать когтями масса, перед глазами мелькнул дверной проём, словно вырезанный в белоснежной пустоте, а потом что-то попало ей в глаза, заставляя сморгнуть.
Следующим, что она увидела было лицо Макабрея. Абсолютно, безумно счастливое лицо.
Марийка взглянула на него широко распахнутыми глазами - казалось, не понимала, где она и даже кто рядом. Она медленно протянула руку к его лицу, тронула за щеку, провела по плечу, легко похлопала по груди.
- Это ты? - голос был чистый, без малейшей примеси обычной хрипотцы. Разве что очень тихий.
- Это я, Мари, - он наклонился и поцеловал её в лоб ледяными губами. Хотя, кажется, они стали несколько теплее. Или сама Марийка холоднее? - И я поздравляю тебя. Ты замечательно справилась. И достаточно быстро.
Очень деликатно, двумя пальцами она взяла некроманта за воротник и серьезно сказала:
- Там было ужасно. Интересно, ты представляешь насколько? Это был сущий кошмар.
- Представляю, - кивнул он, сразу перестав улыбаться. - В своё время я не сразу понял, где был и что со мной происходило, но поверь - мало не показалось. И никому не кажется. Одно могу сказать - твоя жизнь и рассудок были вне опасности. Ты была там лишь...тенью себя, не более. Прости, что не сказал сразу, но иначе было нельзя - ты бы проснулась, как только стало хоть немного плохо.
- Вне опасности?.. Тенью?!
Карие глаза с прожилками янтаря сощурились. Совсем не по-доброму.
- Я была уверена, - на удивление спокойно сказала Мари, - что умру, если что-то пойдет не так. Оказывается, нет. Ну что ж, я по крайней мере ответила себе на самый важный вопрос.
- На какой? - настороженно спросил некромант.
- Я все-таки готова за тебя сдохнуть, - пожала плечами она.
Он молча обнял её, наклонившись для этого неправдоподобно низко. И вот тут-то Марийка увидела, что они в пещере не одни. За границей светлого круга от костра, глубоко в темноте белело узкое лицо. Чуть раскосые глаза, миндалевидной формы, правильные, изящные черты, плотно сжатые губы. На Марийку не моргая смотрела Таэль Рианделл, также известная, как Стриж. Смотрела и прижимала тонкий палец к губам, призывая к молчанию.
Мари моргнула. Видение не исчезло.
"Посмотрим", решила она, задумчиво целуя Ригора в висок.
Тот выпрямился и помог ей сесть. Тело слушалось...нет, неплохо. Примерно так же, как после лежания в засаде часика так-эдак три.
В руки ткнулась металлическая чашка, наполненная горячим и, судя по запаху, крепчайшим чаем.
- Пей, Мари. Тебе сейчас надо. А потом расскажи мне, что же всё-таки там случилось и чем всё кончилось?
- А я-то думала, - пробормотала она, делая глоток, - что мне теперь положено пить кровь младенцев. Дентон бы наверняка с этим согласился... А случилось там просто до черта всего. Слушай.
Допив чай, она выложила все. В мельчайших подробностях, от собственных мыслей до красок и запахов, что ее там окружали. Рассказывала равнодушно, поморщившись только когда вспоминала Марию Штайнер.
- Значит, ты осталась стоять на тропе, а она упала, - задумчиво подвёл итог некромант и зачем-то подёргал себя за кончик носа. - Ну, это хорошо, но я немного запутался - кто где был изначально? Кто кого держал над пропастью?
- Кажется, она - меня. Мне показалось, что это я падаю. Потом оказалось, что не я. Очень надеюсь, что вернулась сюда все-таки именно я, иначе было бы довольно обидно.
- Да уж. В любом случае, именно этот момент - единственная твоя ошибка, которая будет иметь последствия. Поэтому как только ты почувствуешь нечто странное. Ощущение, случайная мысль, желание - немедленно говори об этом мне. Особенно если вдруг начнешь вспоминать то, чего не знала. Ты могла её...частично поглотить. Это не вредно, но требует контроля. И ещё. Понимаю, это довольно трудно объяснить, но постарайся чувствовать. Буди в себе эмоции изо всех сил.
Кружка была отставлена. Звякнула о камни; потом - тихий смех:
- Я начну прямо сейчас, можно? - и долгий, неожиданно жаркий поцелуй.
"Можно!" - бессловесно, но от того ничуть не менее ясно ответил Макабрей. И горячо поддержал благое начинание.
Таэль в углу вздёрнула брови со смесью удивления и иронии, после чего отвернулась.
"В костёр бы чего-нибудь подбросили, хотя бы. Застудитесь ведь, некроманты", - послышалось Марии, но ей уже было не до странных шёпотов в тёмных углах.
Сейчас она чувствовала себя намного... свободнее, чем, к примеру, вчера. Это было не снаружи, а внутри - словно исчезли какие-то барьеры, границы, исчезло что-то, мешавшее жить давным-давно, постоянно напоминавшее о себе и вызывавшее боль, как осколок снаряда, засевший в ране. Из тех ран, что болят лишь по осени, в проливной дождь.
А раз она свободней - теперь все можно. Вообще все.
И ни за что не будет стыдно, потому что все обязательно окажется правильным.

[Darkness >>>]

Дата: третье сентября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: граница D4 и E4

Рыба не шла совсем. Солнце поднялось уже к зениту и настойчиво припекало голову, словно напоминая – осень осенью, а я все еще грею.
Северней Айтара, там, где оставались еще редкие лесополосы, протянулись поля, между которыми встречались небольшие фермы – растущую колонию необходимо было кормить, и потому на сельское хозяйство бросили много сил. Оружие и технологии это хорошо, но кто должен кормить всю эту ораву бойцов, ученых, церковников, техномагов, оружейников и прочего-прочего-прочего, которые, конечно, и воюют, и изобретают, и все такие из себя важные – но лиши ты их хлеба, мяса и свежих овощей…? То-то же.
Между полями вились небольшие ручейки, терявшиеся в рощицах, сливающиеся друг с другом, и на карта почти всегда неотмеченные. Толку-то? В ручейках этих глубина по пояс и ширина с полтора человеческих роста. В лучшем случае.
Из этого района везли в столицу, Ясный и Айтар пшеницу, овощи, фрукты, свежее мясо и прочее, что могли дать эти богатые земли.
Старик, загорелый и сухой, как подвешенная на солнце рыба, вздохнул.
Звали его Ольгерд, и он был из тех колонистов, что отравились в Новые земли от безвыходности; их с женой ферму сожгли в последние годы войны, и тогдашние пятидесятилетние супруги попытались начать все заново, но… было слишком трудно; земли были слишком истощены многолетней войной.
«А может, повезет за морем?» - решила чета Гаэльнар, собрав свой нехитрый скарб. Детей у них не было; дочку унесла лихорадка, еще когда Криська была маленькой, сын – Данек, надежда семьи, погиб на войне.
Сейчас Ольгерду шел шестьдесят третий год, и он был одним из того множества крестьян и мелких фермеров, что обеспечивали колонию овощами и фруктами, хлебом и мясом.
Лето перекатилось в осень, и шло время сбора яблок и поздних слив, ранних тыкв, кукурузы.
Гаэльнар не любили сидеть на месте; их небольшое хозяйство состояло из ухоженного сада и фермерского дворика, население которого –привезенные из метрополии хряки, местные виды домашней птицы и местные же – крылатые! – коровы.
Таких маленьких, частных ферм вокруг Айтары было множество; пару раз в неделю приезжали скупщики на грузовых транспортов, они же привозили последние новости и нужные вещи.
- Эх! Чертова рыба! – Ольгерд с досадой посмотрел на пустой крючок. Рыба в этой речушке была большая, толстая. И очень хитрая. Старик воткнул основание удочки в мокрый и вязкий серый песок, смешанный с илом, потянулся к стеклянной банке, куда наловил мелких червей.
В стороне послышался шорох и прибрежные кусты, цепляясь за одежду, выпустили из цепких объятий ободранного, взъерошенного парня. Незнакомец, широкоплечий, невысокий и жилистый, при виде рыбака замер, отшатнулся назад. Ни оружия, ни вещей, как заметил еще внимательным взглядом Ольгерд, при парне не было. Зато была несколько дневная щетина, испуганный и загнанный взгляд и потемневшая у ребер одежда. Кровь?
- Хэй, хэй, - старик приподнял руки. Парень отшатнулся еще сильней, наткнулся спиной на склоняющий к воде ствол ивы, замер.
Взгляд светло-карих, обнесенных синяками, глаз метнулся от удочки Ольгерда к котомке с обедом, потом к лицу старика – морщинистому, загорелому, с яркими, серыми глазами.
- Иди куда шел, да? – Ольгерд мотнул головой. – Я тебе не враг, да. Понимаешь?
Парень не понимал.

[Reylan >>>]

авторство поста: Дарки
(улучшаю свою карму, помогаю выкладывать ,))

Эхе-хе, деревня, - старик продолжал стоять с приподнятыми руками, широко улыбаясь. Оборвыш, не отводя от Ольгерда настороженного взгляда, опустился на корточки, судорожно и жадно начал черпать воду ладонями и пить. На загорелой скуле рыбак заметил начавшую затягиваться глубокую ссадину.
Гаэльнар кивнул на котомку.
- Может голодный, э? Мне женика с собой хлеб положила, сыру, балычка домашнего. Будешь?
Парень смотрел на старика молча, непонимающе.
- Ты из… этих, лесных. Да?
Пауза. Наконец оборвыш приложил ладонь к губам, к ушам, помотал головой.
- Немой? Глухой? Эге… - Ольгерд покачал головой. Не верил он, конечно, до конца, но пусть так будет. А этот-то еще… глазастый, ишь какой! – его еще больше боится.
Очень медленно, под пристальным взглядом парня, старик выудил из котомки сыр, хлеб, пару ярко-зеленых стрелок лука. Показал оборвышу. Тот сглотнул, но тут же опусил голову, продолжая теперь уже исподлобья смотреть на рыбака.
С коротким хмыканьем парню кинули хлебную горбушку. Поймал, понюхал – и вгрызся голодным зверем. Вслед за хлебом полетел сыр. Напился оборвыш из ручья. Потом неожиданно поднялся и глубоко поклонился старику – низко, до самого песка. Ольгерд махнул рукой.
- Что там, что там…
Парень посмотрел на рыбака внимательно, потом указал рукой на банку с червями.
- Ась? Для рыбы это, для рыбы, - Ольгерд кивнул на удочку. Оборвыш нахмурился, покачал головой и, присев, что-то начал искать в земле. Спустя минуту парень показал Гаэльнару мерзкого виде серого рачка. Старик сплюнул – эти твари выглядели такими богомерзкими, что ловить на них что-то не хотелось. Но парень упорно продолжал протягивать рыбаку рачка и кивал на удочку.
- Ладно, ладно, давай сюда, попробуем.
Ольгерд вернулся домой вечером, когда солнце уже таяло в облачном мареве и раскидывало по миру алые и золотые капли света. За день удалось наловить большое ведро крупной рыбы – такую и насолить можно, и высушить.
Лидия, жена Ольгерда, вышла навстречу – невысокая, крепкая женщин с густой, седой гривой чуть вьющихся волос и такими же, как у мужа, яркими глазами. Поверх длинной юбки и блузки был повязан передник – перед тем, как услышать на крыльце деревянного домика, Лидия занималась закатками.
Старики жили в небольшом одноэтажном доме, который одной стороной выходил на грядки, двумя – на сад – через него как раз шла дорожка к дому, и четвертой – на скотный двор.
- Кого это ты привел? – Лидия, вскинув брови, разглядывала парня, стоящего за Ольгердом и прижимающего к себе ведро, в котором плескала хвостами рыба.
- Женика, не обессудь – приблуда. Помог с рыбой. Без него бы я вообще без улова вернулся, - стрик скинул с плеча удочку и понизил голос, - глухой. И немой.
- Брешет, - сощурила светло-голубые глаза Лидия, - ты на его морду смотрел? Уши? – голос женщины упал до шепота, - руки видел? Не нашенский он. Чужак. Да и вид у него…!
- Это мы тут – чужаки, - отрезал Ольгерд.
- Душегуб. Передавит, как курят.
- Захотел бы – еще возле реки меня б… того.
- А чего он хотел? – придирчиво оглядела оборвыша Лидия, - у-уй, бандитская морда.
- Так ведь… есть он хотел. И только.
- Сожрёт всю кашу, а потом и нас, - буркнула женщина, но назад отступила. Было в этом скуластом парне, с испуганно-затравленными глазами, что-то… сыновье.
Ольгерд махнул оборвышу рукой. Тот, не выпуская из рук ведра, низко поклонился Лидии и проскользнул следом.

[Darkness >>>]

Жили Гаэльнар скромно и ни за какими излишествами в обстановке не гнались. Светлые доски на полу Ольгерд выкладывал сам, Лидия ткала яркие и пестрые ковры. Разве что с мебелью соседи помогли. По стенам старики развесили связки местного чеснока – крупного, жемчужно-белого, и лука – огромного и ярко-фиолетового, пучки трав. Лидия провела мужчин на кухню, где вкусно и тепло пахло парным молоком – унилаэ Дунька доилась ранним утром и не менее ранним вечером. На столе, вылизывая переднюю лапу, сидел крупная, бело-серая кошка с дранным ухом – приблудилась год назад. Ольгерд поставил ведро на разделочный стол и кивнул оборвышу на лавку, садись – мол. Лидия уперла руки в бока.
- Такого грязного – за стол сажать!? – женщина грозно посмотрела на парня. Тот испуганно попятился, прижав предплечья к груди.
- Мыться. Колодец – во дворе.
- Женика, он же глухой.
Ольгерд потятнул оборвыша из кухни; сквозь окно Лидия видела, как муж показывает парню колодец и ведро.
«Охо-хо»… - вздохнула женщина и поставил разогреваться кашу и села чистить рыбу. Попробуй-ка, накорми двух голодных мужчин.
Вернулись Ольгерд и найденыш одновременно – старик ходил переодеваться и искал новую одежду парню. Несмотря на широкие плечи, парень выглядел отощавшим и неожиданно легко влез в рубаху и штаны Гаэльнара, который и в молодости, и после был весьма и весьма не худым человеком.
Чистый и умытый, несмотря на встрепанные волосы и густую щетину, оборвыш выглядел уже куда более мирным; длинные рукава рубахи скрыла короткую шерстку на руках.
Лидия поставила на стол миску с кашей, блюдо с запеченной с тыквой рыбой. Крынку с молоком, тарелки, домашний хлеб. Ольгерд принялся накладывать себе, а найденыш сидел, смущенно сложив ладони на коленях и опустив глаза в пол.
- Тебе неловко, что ли, Немой? – хохотнула женщина, которую не смущало то, что парень её или не слышит, или не понимает, – в рубаху мужа влез, за стол сел, так что накладывай.
Лидия подтолкнула миску с кашей в сторону найды. Тот положил себе немного, зато на молоко смотрел голодными глазами, походя на кошку – Соньку, которая, возвращаясь после своих гуляний по лесам, глядела так же.
Молока Лидия налила в большую керамическую кружку; Ольгерд после ужин предпочитал делать пару глотков чего покрепче. Самогон пожилая чета гнали сами; а еще – пекли хлеб, делали сыр…
- И что нам с ним делать? – шепотом, словно парень мог услышать или понять, спросила женщина у мужа. Тот покачал головой и с хрустом откусил от чесночной дольки.
- Пусть воду таскает, рыбу ловит. А там посмотрим.
- Сдурел? – коротко поинтересовалась Лидия, - солнце напекло пустую башку?
- Да куда его гнать, а? – Ольгерд поднялся, выудил из буфета стеклянную бутылку с мутноватой жидкостью. Поставил два небольших стакана; на них оборвыш посмотрел округлившимися глазами.
- Домашний. Сами делали, - гордо пояснил старик, хотя парень его, конечно, и не понял. Щелкнула пробка. Над столом поплыл ядреный, бьющий в нос, запах самогона, выгнанного из местной айвы – мелкой, ярко-желтой и терпковато-сладкой. Найденыш потянул носом воздух, удивленно поморгал.
- Теперь точно не выгоним, - пробурчала Лидия, незаметно накладывая на тарелку парня еще несколько кусков рыбы.
- Ничего, ничего, - легкомысленно отозвался Ольгерд, разливая самогон, - будет нам помогать по саду. Приедет кто – спрячем. Или на рыбалку отправим.
Женщина покачала головой, но ничего не сказала.

[Хелькэ >>>]

Дата: ночь с 4 на 5 сентября
Фигура: без фигуры (Эрис и Дентон)
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D1 (Неуштадт)

Они были вдвоем с самого утра – некроманты ушли рано, не посвятив никого в подробности, за каким-таким лешим им понадобилось выбраться в горы. Шлялись по мансарде, не находя себе дела, перебрасывались шутками, строили грандиозные планы на далекое будущее, открывали окна настежь и сидели на подоконнике, ловя холодные капли дождя в ладони.
Дождь тоже был с самого утра. Не просто мелкая морось, а настоящий ливень, который мог серьезно помешать выбраться на прогулку – впрочем, выбираться на прогулки Макабрей им строго запретил. По крайней мере, в свое отсутствие… скотина предусмотрительная!
- Я вот иногда думаю… - разговор состоялся уже за вечерним чаем. Эрис и Дентон устроились на кухне и пытались совместно бороться с атмосферой уныния и запустения.
- Я иногда тоже, - конечно, Тони не мог не перебить ее на такой фразе.
Грустно показав ему кулак, Эрис продолжила:
- Так вот, я все думаю – как там наши ребята? Как там майор, в конце концов… Я с ужасом думаю, что я даже по нему скучаю – он ведь, в принципе, неплохой дядька, просто слишком уж упертый…
- И это мне ты говоришь?
- Неважно. Хотела б я знать, ищут нас теперь или нет.
- Если и ищут, - резонно заметил Дентон, - то не нашли. Радуйся, детка, мы продолжаем гулять.
Он с хрустом потянулся.
- И вся эта чудная жизнь – без постылой, удручающей, в корне давящей творческие начала в личности военной дисциплины, - добавил парень. - Ура-ура!
- И ничего не ура, - Эрис загрустила еще больше. – Помнишь, что Ригор сказал? Нам, может, скоро крупная драка предстоит, а мы уже и забыли, что это такое.
Тони поднял одну бровь.
- Да нет, - возразил он. – Я помню.
- Так не попробовать ли нам..?
- А хочешь?
- Надо, - в зрачках ничего, кроме убежденности.
Ни азарта, ни дерзости, ни вызова. Ничего из того, что было раньше.
И он согласился.

В зале было мало места. Тем лучше, решили оба. Это будет недолго, быстро и резко. маленькое испытание на силу и скорость.
И без оружия. Вообще.
Он даже согласился вести этот танец – сделать первый выпад. Значит, подставиться. Значит, опасно.
Конечно, они договорились, чтобы без травм. Это совсем не значило, что кто-то будет кого-то жалеть. Эрис даже уточнила: «Никаких поблажек ведь не будет, правда?»
Дентон пообещал: «Никаких».
Все случилось даже слишком быстро. Она была ловкой, а он был ловчее, она была быстрой – а он еще быстрее… Но она знала, что она по крайней мере сильнее.
Почему-то оказалась на полу, лежа на животе, обе руки заломлены за спину и прижаты локтями к бокам. Любое движение – боль. Эрис выдохнула и замерла, чтобы не сделать больно самой себе.
А Тони, Тони был бережен и осторожен. Даже упираясь коленом ей в поясницу.
Хватка ослабла через минуту.
- Эрис, - тихо сказал он, отходя, - вставай и прости, если было больно.
Поднялась она не сразу.
- Черт, - она сжала правую ладонь в кулак, встряхнула рукой. – Как ты ухитрился? Ты ведь никогда меня не…
Эрис осеклась, увидев выражение его лица. Он был серьезен. Настолько, что казалось – это вообще не он, а кто-то другой, незнакомый, недобрый и очень опасный.
- Просто сегодня я решил не поддаваться, - Тони улыбнулся своей обычной улыбкой, и наваждение исчезло. – Сегодня тебе не нужно было обязательно победить.
- А раньше что, нужно было? – нахмурилась она.
- Просто вспомни, - пожал плечами он.
Она не могла не согласиться, но почему-то все равно было немного обидно. С одной стороны. С другой…
Наверное, она должна ему куда больше, чем думала.

- Я сегодня буду спать одна.
- Ты злишься?
- Нет. Нет, что ты. Дурачок. Просто… я хочу немного подумать перед сном, поглядеть в потолок. Повспоминать всякое. Я же буду мешать тебе.
- Альтруистка. Ладно, зато одеяло достанется мне целиком.
Они разошлись только под утро. Когда Эрис опустилась на кровать, в окно стучался рассвет.
Кровать, еще, кажется, теплая от чужих ласк. Теплая чужим теплом.
Обняв подушку, от которой пахло – она чувствовала! – чужим человеком, Эрис вдруг поняла, что очень по нему скучает.

Сообщение отредактировал Хелькэ - 20-09-2010, 19:25

[Соуль >>>]

Дата: восемнадцатое сентября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D8 (Эаши)

Птицы из листа елани выходили кривые. Да, впрочем, и были это не птицы... Йель пытался вспомнить, как выглядели те железные существа, что были у чужаков - и под пальцами лиа поддатливые листы складывались в вытянутые тела и длинные крылья. Фигурки т'Айлари пускал по комнате, с окна.
Сейчас светловолосый лиа сидел на подоконнике, свесив ноги на улицу. На коленях лежал ворох листов; за спиной комната грозилась утонуть в легких крылатых фигурках.
Таану перехватил один из листов и подошел к воспитаннику, положив ладони на плечи.
- Ты даже на них не смотришь, - в мягком голосе читалась улыбка. – Тебе неуютно у меня или это из-за чужаков?
- Не знаю... - Йель разгладил пальцами линию сгиба у крыла, - я сейчас мало что понимаю. Наверное...
Руки Оневи легли на виски светловолосого лиа, от прикосновения веяло отческим теплом; пальцы погладили лоб.
- Расскажешь мне, что произошло там до того, как я пришел?
Т'Айлари разгладил второе крыло, принялся за причудливый хвост - таких у настоящих птиц быть не могло.
- Но ведь ты все знаешь, Таану... или нет?
- Я хочу, чтобы ты рассказал, - искренне ответил лиа. - Я видел, а ты, чтобы рассказал.
Молодой лиа что-то пробурчал; он не капризничал по-детски, он действительно - боялся. Потом вздохнул:
- Мне приснились железные птицы. Сначала. Я пошел туда вместе с Джейл.
Таану кивнул и погладил его по голове, как в награду. На Оневи покосились из-под челки - Йель явно надеялся на что-то... но этого чего-то не дождался. Пришлось продолжать:
- Потом я увидел вспышки и огни впереди; в том месте нашел всадников железных птиц и мертвых лиа. Я решил, что чужаки напали первыми и... - пауза, - попросил н-наару убить железных птиц.
- Я видел, они разгрызли железо, - кивнул Оневи. – Многие потом погибли, да, Йель?
- Всадники птиц?
- Они и наару.
- Тогда - никто. Я не просил трогать всадников. Один из них был ранен. И они мне объяснили, что лиа напали на них первыми. Главным среди чужих всадников был эй-раан... Гаэнрих. Я не уверен, что правильно понял его имя.
- Генрих... Кто напал на них?
- Я не знаю тех лиа, - Йель удивленно поднял глаза на Таану, - я видел ушедших к Средоточию и ее одну - пленную. Но не успел спросить.
- Пленную... - задумчиво проговорил Оневи и немного крепче сжал узкие плечи воспитанника. - Надо подумать. Тот черный, который шел за тобой... Вы встречались прежде, я помню.
Плечи под ладонями Видящего дрогнули.
- Д-да. На реке.
Йель вскинул ладонь к глазам; вниз, на траву, соскользнул кривоватый "авион" из листа елани.
- Он убил наару.
Таану поцеловал светлую макушку воспитанника:
- Их шэа вернулись к Средоточию и уже родились снова.
- Но теперь их нет со мной.
- Это Круг Жизни, - Таану заставил Т'Айлари посмотреть себе в глаза - янтарные, солнечные. - Такова жизнь. Нет ничего вечного. И все уходят, чтобы вернуться.
Йель ссутулился и смотрел на Оневи исподлобья. Потом как-то неловко и кривовато улыбнулся.
- Мне грустно. И пусть внутри. Это плохо?
Таану покачал головой и протянул на ладони незаметно сложенного воробья.
- Так бывает. Это проходит. Йель.

[Darkness >>>]

Дата: девятнадцатое сентября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D8 (Эаши)

Остался позади. Город - гнездо, город-убежище. Город, где слишком много голосов. Лиа. Ощущений. Звуков. Где слишком много говорят, громко и тихо, где все слишком сложно.
Йель уходил из Эаши.
Уже не болели ребра, уже не ныла рука, и лишь вверх, от ладони к плечу, шла темная полоса зарастающего шрама. Пройдет. Когда-нибудь.
Сердце билось медленно. Шэа - склеенное перекаленное стекло. Наверное. Но как можно склеить то, где... нет кусочков. Где остался один, пусть даже он был первым. Пусть даже остальные - всего лишь нейа, всего лишь создания...
Для Йеля они не были "всего лишь". Он помнил каждого. Он знал, как погибал каждый наару, и с каждой смертью рвались тонкие нити в шэа, что держали её целой.
нет, шэа не болела. Просто... было холодно и каплю пусто.
Город остался уже в половине дня пути, когда лиа остановился. Нет, даже... рухнул - на удачно подвернувшийся корень, из-под которого доверчивым щенком выглядывал родник.
В горле было сухо. Ноги ныли, но т'Айлар поднялся на ноги уже после пары глотков холодной, пахнущей листьями воды. У бедра покачивалась сумка, в которой одиноко перекатывались нож да подарок хозяев стальных птиц. С ними ведь... все в порядке?
Нет, Йель не был сумасшедшим. Он просто... хотел уйти от всех. Даже, наверное, от самого себя. От памяти, от следов боя, от черноты, приходящей иногда во сне по ночам.
"Зачем ты повела меня туда?" - иногда он беззвучно спрашивал у Средоточия. Знал - бессмысленно, но пытался понять, зачем?
Йель шел на север и каплю - на восток. Один.

Ветер - дурной мальчишка - донес до логова травянисто-лимонный запах. Знакомый. Запах, который бы ученик найрити узнал из тысяч.
Гхара-нэг медленно поднялся - посыпалась земляная труха, зашевелились тени, выплескиваясь прочь из убежища в древнем валежнике, где деревья становились землей, не знающей света десятки лет.
Он знал, куда идти... Снова...

[Соуль >>>]

Уже после того, как Фелико все-таки скрылся за дверью своей комнаты, из кабинета выглянул Оневи. Он прислушался к дому, где стало тихо после ухода Йеля и почувствовал, что Иснари не спит. Вопрос тревожил видящего, который наблюдал за своими гостями последние дни. Следовало идти за Т’Айлари, но Таану не мог позволить себе… Он прикрыл глаза, вспоминая как ушел Йель.

- Таану? - на ладони Йель держал белую бабочку из листа елани, - помнишь... я говорил тебе про Джейл? А ты сказал... отражение.
Видящий, задумчиво смотревший в сторону галереи, где его гости беседовали между собой, перевел взгляд на воспитанника.
- Помню. – он улыбнулся уголками губ. – Я думаю, что знал одну из перерождений ее шэа еще до того, как родился ты.
Т'Айлари неуверенно повел плечами. Потом тихо, словно боялся, что услышат, пробормотал:
- Я запутался, Таану.
Видящий краем запястья подпер подбородок и кивнул воспитаннику.
- Расскажи, в чем ты запутался.
Йель опустил взгляд на свои босые ноги.
- В том, кто... она, - лиа неожиданно помотал головой, вскинул ладони к вискам и вплел пальцы в волосы, - нет, нет, Таану. Все не так. Не то я хотел сказать! Я...
Т'Айлари вскинул глаза на Видящего.
- Я хочу найти её.
Он переплел пальцы и опустил подбородок в эту живую полуарку и закрыл глаза.
- Я искал ее много лет, а к тебе она пришла сама. Я думаю ты найдешь ее, если она сама захочет.
Йель качнул бабочку на ладони.
- Я знаю, где искать. Но не уверен, что это она.
- Твоя мать?
Между светлых бровей молодого лиа пролегли складки. Помедлив, он с каким-то непонятным трудм выдавил из себя:
- Д-да.
Тонкие руки видящего дома Амар легли на край стола, янтарные глаза задумчиво вспыхнули.
- Тогда тебе надо идти на ее поиски… если, конечно, ты не боишься, что за тобой снова последует гхара-нэг, - Таану посмотрел воспитаннику в лицо.
- Я не могу вечно жить в Эаши, - дернул плечами Йель.
Оневи взял его за руку и провел пальцами по рубцу.
- Все верно, ты привык жить в лесу. Он почти зажил, и тебя здесь ничто не держит.
- Кроме страха, - тихо усмехнулся т'Айлари - как-то непривычно по-взрослому.
- Страх это то, что каждый должен пережить в себе и победить.
- Об этом легко говорить. Да?
- Легко тому, кто это сделал, - Оневи отпустил руку Т'Айлари. - Тебе пора идти.
Тот в задумчивости потер друг о друга пальцы.
- Таану?
Снова устремивший взгляд на галерею видящий обернулся.
Йель, склонив голову на бок, посмотрел - совсем в другую сторону.
- Я хотел спросить глупость.
- Спроси. - улыбнулся Оневи. - Глупости иногда делают Средоточие светлее.
- У тебя бывало так, словно шэа - мозаика из множества кусочков, и большей части этих кусочков нет?
Таану печально улыбнулся.
- Я живу так с тех пор, как ушла Джиелла, Йель. Ни одна женщина не смогла тронуть мое сердце, как она. Она ушла и забрала не только его жизнь, но и мою шэа.
Воспитанник Видящего что-то тихо шепнул себе под нос - не то два слова, не то два имени. Потом вскинул глаза на Таану.
- Если я найду её, то расскажу о твоей шэа.
Оневи еще раз улыбнулся, и все так же - печально. На его запястье сомкнулись чужие, тонкие пальцы.
- Найду, - тихо и серьезно проговорил Йель, отпустил руку Видящего и отступил на шаг назад. И повторил, - найду.

[Darkness >>>]

Иснари сама подсказала Оневи. Она вышла и села за круглый стол в гостиной, соединив перед собой руки. В фигуре лисы видящий прочитал что-то упорное и одновременно хрупкое. Лиса закрыла лицо руками.
- Не плачьте, эй-раани.
Она вскинула голову от ладоней резко, даже не коснувшись кончиками пальцев лба.
- Я не плачу, - тонкие плечи опустились. – Я, наверное, даже не умею.
Таану мягко улыбнулся ей.
- Я знаком со многими вашими сородичами и они, наоборот, казались мне весьма чувствительными. В паре дней от Эаши находится один поселок. Я мог бы показать вам Тропу.
Иснари приподняла одну бровь, левую.
- Для чего?
- Они ведь ваши братья и сестры.
Женщина передернула плечами и посмотрела за арку.
- Они меня ненавидят.
- Вы уверены, эй-раани?
- Абсолютно, - вдохнула лиса. – Это наша история. Мне кажется, что мы для них, как для вас – найрити или высшие демоны.
Видящий дома Амар коснулся золотистого запястья.
- Мне кажется, что вы отказалась от них до того, как они отказались от вас.
Иснари развеселилась:
- Похоже, вы просто не имеете представления об отношениях между нашими солнечными и лунными.
Таану промолчал, продолжая внимательно смотреть в глаза лисе. Она некоторое время терпеливо удерживала взгляд видящего, а затем, неожиданно, расхохоталась и подскочила с места, шутливо поклонившись и едва не коснувшись лбом стола.
- Как пожелаете. Когда позволите отправляться, видящий?
Женщина соскочила со стула и сделала вид, что прямо сейчас готова собирать вещи. Таану остановил ее, сильным движением положив руку на плечо.
- Не считайте это моим неведением, но по вашей шэа видно, что вам необходимо уехать. Постарайтесь отнестись к этому, как к приятному путешествию. Я думаю, что ваши спутники только порадуются, если вы уедете с сияющими глазами.
Лиса внимательно взглянула на лиа.
- Вы предлагаете ехать мне даже без демона?
- Мне кажется, что вы и сами пожелали бы оставить его, чтобы он присматривать за раненым, - мягко улыбнулся Оневи. – А с вашими сородичами вы обязательно найдете общий язык.
Теперь Иснари смотрела на видящего дома Амар с откровенным подозрением. Он улыбнулся безмятежно.
Женщина не выдержала и прижала ладонь ко лбу, запустив пальцы в неровно обкромсанные волосы.
- Нет, лисы, конечно, не худший вариант для поездки, да и неизвестность всяко лучше… впрочем, для первого раза правда сойдет.
- Там будет безопасно. Скажите жрице, что вы моя гостья. Ее зовут Раяса, она дочь Катъяна.
- Вы уверены?
- Я абсолютно уверен, как и в том, что ракшас напугает ваших сородичей.
Иснари запустила руки в карманы.
- Ладно. Посмотрим.
Про себя она уже решила, что Таану в некоторых вещах определенно прав. Оневи это заметил и улыбнулся, а про себя – устало вздохнул. Он действительно считал, что спутнице акуроманта не место в грядущей охоте.

[Ночная странница >>>]

Дата: десятое сентября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D8 (Эаши)

Иману Тай, капитан стрелков, спешно вызванный своей семьей в Эаши с пограничья не хотел ехать. Совсем не хотел ехать - его не привлекали интриги родного дома и больше нравилось бежать с луком наперевес по просторам. В первый же вечер после прибытия Иману Тай ушел от родных, активно обсуждавших неудачу Теврара, который за пять дней так и не отправился, и засел в заведении старого друга. Тот налил ему чая, разбавленного вином и, обменявшись парой фраз, оставил наедине с невеселыми мыслями.
За соседним столиком пила что-то из своей кружки симпатичная светловолосая алэдро, судя по типичной белой полосе, видневшейся из под распахнутой на груди одежды - из племени альранэ. Её зеленые глаза иногда останавливались на симпатичном стрелке, но взгляд был пристальным и ощупывающим, а совсем не кокетливым. Он посмотрел на алэдро поверх края своей чашки, невольно задержал взгляд надолго.
- Часто она у тебя? - спросил Иману у своего друга.
Тот обернулся и с легким удивлением заметил посетительницу.
- Нет... - ему казалось, он знает всех завсегдатаев. - Ее вижу в первый раз.
Заметив, что ее пристально рассматривают, лиа не смутилась и не отвела взгляда. Напротив, огрызнулась:
- Не продаюсь. Нечего пялиться, - и спокойно отхлебнула свой напиток. Судя по рукам, державшим кружку, альранэ не была избалованной неженкой. Её уверенная осанка была очень похожа на военную выправку, и удобная, не стесняющая движений одежда лишний раз подтверждала это.
- И не думал, - прииподнял свою кружку Тай. - Конечно, я не так часто бываю в Эаши, но к Канке захожу каждый раз. Прежде тебя не видел у него.
- Я каждый день по кабакам и не шляюсь, некогда, - голос незнакомки был хрипловат, - а ты, видать, не столь редко тут бываешь, раз считаешь, что должен всех знать, - язвительная улыбка и равнодушный тон могли бы охладить любого, желающего познакомиться.
- Я с пограничья приехал. Семья позвала. Родился здесь, вот и думал, что знаю каждого, - хмыкнул, наклонившись вперед Тай и протянул крепкое запястье. - Иману. Капитан "Черных стрелков" дома Нарелан.
Твердо пожав протянутую руку, лиа представилась:
- Ажана. Кавалерия.
- Наша? - улыбнулся Иману.
- ...в... Нарелан, - лиа хотела сказать было "ваша", но вовремя одумалась. Смотрела на собеседника она по-прежнему холодно, но с некоторым любопытством.
- И надолго тут? - наконец, не выдержала паузы альранэ.
Тай отрицательно покачал головой и каштановые волосы, ровно подрубленные возле подбородка, растрепались соломой.
- Надеюсь вернуться поскорее к пограничью, но, похоже, придется задержаться. Не хотел бы я играть в игры Нарелан, однако моя семья была слишком близко к покойному. Да пребудет он недлго в Средоточии и получит новую и славную жизнь!
Он поднял кружку в тосте.
Ажана тоже присоединилась к тосту, чуть взмахнув рукой с чашкой, и кивнув в знак согласия головой. Допив остатки, она поставила посуду на стол и по-видимому, раздумывала, заказать еще или достаточно.
- А я отдыхаю перед отправкой, дали два дня, - сказала алэдро в продолжение беседы. - Заодно вот семью повидала.
Иману попросил принести сливового вина для обоих.
- Где твой пост? - кивнул он.

[Соуль >>>]

Лиа рассмеялась:
- В гости заедешь? Неизвестно пока. Куда кинут. Мы люди подневольные, - от угощения Ажана, однако, не отказалась, улыбнулась, оперлась локтем на стол и положив голову на руку, дерзко и с любопытством осматиривая будто только что замеченного Иману.
- Мог бы, если бы и меня отправили. Я ведь тоже подневольный.
- Ну, может и повезет. А вообще везения не надо ждать. К тем, кто сам стремиться чего-то достичь, средоточие более благосклонно, - улыбалась лиа загадочно. И не поймешь - то ли на что намекает, то ли просто общими словами отделывается..
- Тоже правда. Не знаешь, почему Длань до сих не выбрали? Может, по Эаши слухи какие ходят? - стрелок ударил кулаком по столу. - А то н-ничего не смог понять из рассказов родных.
- Ходят-то ходят...- кавалеристка явно не решалась говорить то, что, по-видимому было ей известно, - да врать неохота. Слухи - не факты. А факт всем известен. Хотя и непонятен. Давай не будем на эту тему?
- Давай, - неожиданно легко согласился стрелок. - Расскажи тогда о своем отряде.
И опять хрипловатый смех Ажаны прозвучал за столом:
- А ты всегда такой любопытный? Может, лучше о себе расскажешь? Вот и вино принесли... С тебя второй тост, - лиа взяла в руки бокал и, принюхавшись, добавила: - такой же хороший, как этот напиток.
Он вздохнул.
- Тогда за то, чтобы нам сражаться не приходилось, - прозвучало немного печально. Края кружек столкнулись, и Иману сразу выпил половину. - Что рассказать?.. Стоим у границы, как идиоты, смотрит, чтобы не проскочил кто. А как вспомню, что они с поселками сделали, так на душе соленое все становится. Там ведь и домов не осталось почти целых. А одному тико из соседнего отряда, молодому совсем, пальцы оторвало. Молодой...
Слово прозвучало горько, едко.
Молча кивнув, Ажана тоже отпила вина, задумалась. Тема была невеселая и смешливое выражение лица алэдро сменилось на задумчиво-серьезное. Никому сражаться не хотелось...
- Для этого надо, чтобы эти... ушли с наших земель, - не подобрав подходящего слова, лиа только мимикой показала, как относится к захватчикам.
- Попробуй, прогони. - сердито мотнул головой стрелок. - Сами ведь пригласили.
Задумавшись над чем-то, алэдро отвернула голову, наблюдая за другими посетителями. Разговор не клеился, о войне и политике разговаривали все вокруг, а потому эти бесконечные повторения одного и того же изрядно поднадоедали. Хотелось обычной, мирной беседы мужчины и женщины, и Ажана, не глядя на Иману, глухо спросила:
- А если б не воевать, ты бы чем занимался?
Он широко улыбнулся.
- По дереву бы резал. Дерево меня слушает. Как родное... - мечтательное выражение тронуло мягкие, темные немного. губы. - Я дом наш в Нерикотэ украшаю всегда... Украшал. Прежде. Как все закончится, снова буду.
Спокойная и добрая улыбка промелькнула и на лице Ажаны.
- Мира хочется. Я нейа занимаюсь, в основном выращиваю детенышей каам, они сейчас очень много где нужны. Но бывала и в пекле. Доводилось.
Понимая, что тоскливое настроение совсем не красит беседу и отнюдь не грусти ей хотелось добиться, спрашивая о мирном времени, альранэ взяла шутливый тон:
- Осмелюсь спросить, ты женат? А то вдруг твоя благоверная сейчас несется сюда сломя голову, и я тут нахожусь в большей опасности, чем на поле брани?
Иману расхохотался.
- Я женат на луке. - он сверкнул глазами. - Я могу осмелиться и предположить, что это было приглашение?

[Ночная странница >>>]

- Ну-у.. , - протянула ничуть не смутившаяся от подобного вопроса красотка, - смотря что за приглашение ты имеешь ввиду... Прогуляться? А почему бы и нет? - улыбка теперь не сходила с ее лица, нужный тон был найден и собеседник его поддержал, - поверь, со мной интереснее гулять, чем с луком..., - вино было недопито и ее взгляд вернулся к бокалу:
- Но сначала я скажу тост: за знакомство, Иману.- Ажана подняла свой бокал и выжидательно глянула на стрелка.
Он поддержал тост так же легко, как до этого пригласил алэдро прогуляться. После тоста на стол легли монеты, и следом за лиа стрелок выскользнул в объятия теплого, ласкового вечера. В карих глазах появилось ласковое, немного насмешливое выражение, какое часто бывает у людей, околдованных свиданием, которое точно продлится одну ночь. И ни минутой дольше.
- Моя семья остановилась у озера неподалеку от Веладона, - рассказал Тай. - Утром я решил, что вода как зеркало неба, хотя никогда не был склонен к поэтическим сравнениям, - усмешка. - Не удержался. Эаши - чудо.
- Да, с этим не поспоришь, - поддержала романтичное настроение золотоволосая, шагая совсем рядом с новым знакомым, - наша семья недавно сюда перебралась, и я еще плохо знаю эти места. Но мне хотелось бы прогуляться с тобой, возможно, ты покажешь мне здесь что-то новое.
Иману задумчиво кивнул.
Сначала они шли просто рядом, болтая ни о чем. Улицы осторожно проплывали мимо, напоминая отражение другого мира или таинственные тени, о которых любили рассказывать шепчущие. Затем Ажана начала подшучивать над мужчиной и дразнить его. Он ответил тем же и игриво щелкнул ее по носу.
- Ай, - возмущенно воскликнула та и в отместку несильно дернула его за волосы.
Тай расхохотался. Не прошло и минуты, как их смех и возгласы вызвали недовольные взгляды местных жителей и парочке пришлось удалиться из людных мест. Оба прекрасно понимали эту игру и не сговариваясь, свернули в полумрак аллеи. Рука альранэ оказалась в руке Иману. Разговоры сами собой прекратились и они просто шли, как могло показаться, не выбирая особо направления. Стрелок отлично знал город, но сейчас терялся или хотел потеряться рядом с красавицей.
- Если хочешь, я мог бы пригласить тебя... - он запрокинул голову и махнул рукой куда-то на кроны, уже тронутые золотом осени. - Мой брат, каллиграф-мастер живет тут зимой, а на с весны по осень уезжает в Чареи. Говорит, его вдохновляет море, но только не холодное.
- Хочу, - только и ответила Ажана, чуть крепче сжимая руку спутника.
Он кивнул. Лиа Тай подсадил первой на верхние ступеньки, а потом запрыгнул следом и тенью скользнул по узкой веранде, на которую одна к одной выходили двери. Нейа у входа в дом брата узнали Иману и впустили без слов. В полумраке парили бледно-золотые, случайно залетевшие в арки окон светляки, и в беспорядке повсюду лежали кисти и листы елани.
- Иману...- тихо-тихо, почти шепотом произнесла лиа, остановившись в дверях и сглотнув. Вид у нее был неожиданно робкий и растерянный. Ей хотелось, чтобы он подошел. Обнял. Успокоил. Тай так и поступил. Руки у него были худые и сильные, очень крепкие, а объятия - бережными. Он поцеловал волосы Ажаны, потом висок, точеную скулу, коснулся губ. Перехватил запястья и закружил в мимолетном танце прикосновений и жестов. Обвив руками шею мужчины, Ажана утонула в ощущениях... Тихий шепот деревьев казался музыкой. Музыкой этой ночи, ночи, в которой она чувствовала и свою власть и свое предательство...

[Соуль >>>]

Утренний совет не могли начать без нового претендента. Это была вторая попытка. Эрьи молчаливо смотрел вниз, на строгие прически представителей дома Нарелан, провел ладонью по лицу и взглядом нашел Танару. Она стояла в дальнем конце галерии и тоже изучала представителей семей.
Словно почувствовав его взгляд, она подняла глаза и грустно улыбнулась. Руки ее были сцеплены в замок. Тико явно волновалась.
- Тяжело приходится дому Нарелан без главы? - подошел и поинтересовался говорящий.
Удивленная неослабевающим вниманием шепчущего, Танара решила, что причиной является его интерес к ней, как к женщине, тем паче, что не раз она замечала его оценивающие взгляды.
- Не знаю, эй-раан, пока не ощутила... Столько событий за такой короткий срок... - немного расслабившись, кавалеристка позволила себе улыбнуться. - Надеюсь, на этот раз все пройдет без эксцессов.
Множество раз ей приходилось врать и изворачиваться, и зачастую она сама начинала верить в то, что говорит. Вот и сейчас, зная, что гладко сегодняшнее заседание пройти спокойно никак не может, она лгала, нагло глядя прямо в глаза Эрьи.
Он словно не замечал, и казалось его мысли и вовсе были заняты даже не утренним советом.
- Я бы тоже хотел верить. У меня достаточно других дел, поскольку видящий дома Амар, кажется, забыл о своих обязанностях.
- Забыл? Как такое может быть? - удивленно спросила Танара, недоуменно подняв брови вверх.
- Хотел бы я знать. Но он привел с собой северян и своего воспитанника и с тех пор не покидал дом, - Юали пожал плечами раздраженно.
Привыкшая читать даже скрываемые эмоции, Танара не могла не заметить, что на самом деле Эрьи крайне доволен этим фактом. Не подыграть шепчущему в такой ситуации было просто глупо. Придав своему голосу всю мягкость и теплоту, которая была бы уместна в данной обстановке, лиа тихо заметила:
- Он может всецело довериться такому опытному наблюдателю, как вы, эй-раан. Поэтому и спокойно отдыхает, не заботясь ни о чем...
Льстивые речи были частью ее игры. Игры, которая помогала ей добиваться всего, что было нужно.
Эрьи облокотился о перила.
- О нет... Меня бы он не подпустил и на полет стрелы. Как и других из нашего дома. Таану привык править единолично и никого не приближать к Зеленому Трону. Вечный советник.
- Ну как же, - продолжала гнуть свою линию тико, - наблюдение за выбором Длани дома Нарелан всецело возложено на вас... А ситуация необычная и очень сложная, не так ли?
Юали кивнул.
- Так. Но меня выбрали другие семьи Амар. Если бы видящий не заперся, совета семей бы не было. Таану Оневи бы просто пришел на мое место, не дав мне даже случая.
Эрьи усмехнулся, в изгибе губ проскользила горечь.
Тико пожала плечами, не зная, что возразить на столь откровенную речь. Видимо, у Юали уже наболело. Он замолчал и вдруг вздрогнул, когда снизу раздались возмущенные голоса и даже крики.
- Гхара-нэг!.. - выругался от всего сердца Эрьи. - Что там происходит?
Танара повертела головой, но увидеть причину возмущенного гула толпы ей удалось не сразу.
В зал входил Иману Тай. Растрепанный и небрежно одетый он еле шел, не в силах сфокусировать на ком-то взгляд, лицо его было бледно. Разумеется, Танара уже знала, что так и будет, и потому заранее приготовила маску возмущения, которую сейчас очень умело нацепила на лицо, нахмурив брови и сжав губы.
- Позор... - только и смогла выговорить она, стараясь не рассмеяться.
Эрьи бросил на нее быстрый взгляд и озадаченно покачал головой. Растрянность промелькнула тенью по лицу лиа.
- Позор... - эхом произнес он и тенью рванулся вниз.
Проводив взглядом исчезнувшего в толпе Эрьи, Танара лишь усмехнулась. Да, все в шоке. Но то ли еще будет...

[Scorpion(Archon) >>>]

Дата: тридцатое августа
Фигура: ферзь d8
Ход: без хода
Официальная клетка: c7
Фактическое местоположение: c7 (Временный лагерь Тигра-Властителя)

Тигр-Властитель дома Камеда отпустил гвардейцев караула. Гулко выдохнул. И только сейчас позволил себе произнести вслух, будучи полностью уверен, что никто чужой его не слышит.
- Сбежал. Хорошо.
- Зачем?
В категорию «чужих» Идавель не входил.
- Почему ты хотел, чтобы он сбежал?
- Я не хотел, друг. Но я надеялся. Он должен был что-то делать, не сидеть сложа руки.
Веалеен легко спрыгнул с бока Граатронда и ласково похлопал зверя по боку. Тот моментально истолковал приказ хозяина как разрешение «вольно» и вольно, даже вольготно растянулся на земле, вытянув лапы и громогласно зевнув. Тихое урчание намекало, что великан вот-вот захрапит.
- Он приходил ко мне, когда ушла Гелара.
- Это ведь он провожал ту прекрасную эй-раани в её далёкий путь на восток, так?
- Верно. Провожал, а потом просил его… отпустить, насколько я помню. Хотел помочь ей, защитить. Как-нибудь, сам не знал как.
- И ты хотел направить его на границу, как я помню. А он вдруг…
… пытается убить посланницу дела, ради которого эй-раани Гелара рискует своей жизнью где-то там. Это бред, понимаешь, Вель? – хрустнул костяшками освободившихся от перчаток пальцев Тигр-Властитель, потянув шею. Затылок немного болел – прошлой ночью он не очень хорошо спал. Веалеен помнил свой сон с точностью до каждого мига, помнил – и потому не хотел вспоминать, тайком уповая на милость Средоточия. Такого быть просто не могло… А если зависело от него, могло или нет – то он готов был всё, всё сделать, только бы не… не это. Что «это» - такое он мог рассказать разве что Ине. И Жазуррашу – алькоро понимал его скорее вопреки собственной шэа, но не даром ведь они двое искренне любили одну и ту еж женщину… насколько вообще Жаз умел и, главное, хотел любить.
- Бред. Что могло его так изменить?
- Думаю, это нам мог поведать он – хоть и не без трудностей. Если тут кто-то вмешался…
- Ты подозреваешь, что кто-то всё же хочет войны?
- Войны – возможно. Возможно – кому-то не по нраву, что мы приютили у себя пришельцев. А кому-то – что мы позволили другим пришельцам жить здесь, как им будет угодно. Может это и правда всё – совпадения, и Кино Шатти просто чем-то болен, безумен, или сошёл с ума от волнения… Я не знаю, Идавель. Не представляю. Я простой воин. Глава дома – да. Оружейник – неплохой, майи и Мэлр тебе подтвердят. Но я – просто лиа, не Шепчущий, даже не мастер къямай, как мои жена и дочь.
- Потому ты и глава дома Камеда, а не, например, Видящий Амар. Кстати, ты давно видел Видящего? – попытался сострить Идавель. Веалеен не ответил, и альнаэ прикусил язык. – Что-то с ним не так?
- Когда с Таану Оневи было что-то так?
Было, конечно. Давным-давно. Слишком давно, чтобы сейчас предаваться воспоминаниям.
- Я не видел его после переговоров. Хочу поручить ему расследовать случившееся.
- С Кино Шатти или…
- И. И то, и другое. Всё это – неспроста, Идавель. Я чувствую.
Веалеен с благодарностью принял тонкий кристальный фиал, который, вытащив откуда-то из-за спины, словно опытный фокусник – птицу из шапки - передал ему друг. При свете кристальные грани играли с тёмно-синим напитком, словно несколько клинков, нацеленные в ночной мрак.
- И что же ты намерен делать?
- Я? Я уже говорил тебе, Идавель. Я воин. Я оружейник.
- И правитель. Тот, кто решает, будет мир или война.
- Будет мир, хоть и будет война, Вель, - Веалеен сделал глубокий глоток. Тонкая синяя струйка сбежала с губ повелителя лиа, словно кровь из разбитой губы. – Будет мир до тех пор, пока война не станет неизбежной. И будет война до тех пор, пока не захотят мира.
- Они?
- Все, друг. Все. Я не брошу свой народ в кровопролитную сечу и им не позволю. И всё же я переправляю войска на границу. Потому что если кто-то из них решится перейти черту, или снова случится «совпадение», я хочу, чтобы никто – никто! – не смел угрожать моему народу и моим землям!

[V-Z >>>]

- Землям Шэн-лие, Веалеен, - мягко поправил Идавель… и отшатнулся, когда глаза правителя сверкнули гневом, а рука на хрустальном фиале дрогнула. – Что с тобой? Прости, я не хотел… Неужели ты обиделся? Я просто хотел напомнить… поправить.
- Знаю, Идавель, - гулко выдохнул Веалеен и поднялся. – Знаю, чего ты хотел. Таану тоже обычно просто хочет меня поправить… и обычно бывает прав. И сейчас… я признаюсь тебе: я стал подозрителен. Тану Оневи, моего старого друга – нет рядом. Где он? Моя жена – дома, в Эаши. Что с ней? Валэнла с подругой отправлялись на помощь Древним. Где они? Жазурраш собирался вылетать на границу – и где он теперь?
- Неужто ты беспокоишься даже о Жазурраше? – кривая ухмылка Идавеля говорила честнее его добродушных глаз. Алмазно-кристальные когти альнаэ сверкнули ан солнце, когда Вель складывал руки на груди. Веалеен наградил друга скептическим взглядом из под сошедшихся к переносице бровей.
- Я беспокоюсь о том, что новая война может стоить нам больше всех старых. Она может стоит нам наших шэа, Вель. И им – тоже.
- У Жазурраша шэа, к примеру, никогда и не было, - отмахнулся друг и советник властелина Камеда так, словно речь шла даже не о нейа – о камне, о который уже всем надоело спотыкаться, но который почему-то никто не отбросил в сторону. – Или он поступал так, словно у него её не было. И нет И…
-…не будет! Я всегда тоже очень любил тебя, Вель!
- Проклятый алькоро!
Ругательства, сыпавшиеся с небес вместе с громким клёкотом, били наповал, и попытки Идавеля то отшутиться, то отбрехаться особого успеха не имели. Уже через несколько мгновений как всегда бледный, мрачный и ядовито улыбающийся Жазурраш Шасса, расправляя спутавшиеся в полёте волосы, стоял, склонившись перед государем и его другом на одно колено. Острые когти ног лиа царапали траву, медленно извивались вдоль тела тёмно-зелёные побеги линнарона. Глаза алькоро вглядывались в Тигра-Властителя и Идавеля – на последнего косился средний, то и дело поблёскивая багрянцем, который, кажется, перестал гаснуть даже днём.
- Я прибыл доложить о том, как идёт война, повелитель.
- Ты обещал не проявлять ненужной жестокости. Ты сдержал слово? – голос Веалеена был холоден. Граатронд, словно почувствовав в груди маленький, леденящий комок гнева государя, навострил уши и, приподняв брови, недобро уставился на Жазурраша. Поведя носом, зверь, кажется, поймал знакомый запах и, высунув длинный шершавый язык, показно облизнулся. Более прямой угрозы Жазуррашу великий зверь демонстрировать не стал: не счёл нужным оказывать столько уважения какому-то черноволосому чудаку, которого и хозяин не особенно жаловал.
- Хороший у тебя зверь, Лен. Напомни-ка, это первый такой?
- Не называй меня Леном в лагере, Жазурраш, - проскрежетал сквозь зубы Веалеен, сделав шаг вперёд. Первый. До прибывшего алькоро оставалось ещё с десяток. Не расстояние для воина опытности что одного, что другого, что третьего из собравшихся возле великого тигра алэдро. Для самого тигра – два движения лапы. – Отвечай на вопрос, воин. Отвечай своему правителю.
- Пред лицом твоим своей честью клянусь – ни капли крови ещё не пролито. Мне известно о конце переговоров и о том, чем они увенчались. И я не скажу, о Веалеен Теграэ, что этого нельзя было ожидать. Ведь так?
- Так. Дальше, - ещё шаг. Идавель напрягся – уж слишком спокойным, слишком бесстрастным был тон Тигра-Властителя. Что-то сбивало с толку, что-то настораживало, и по спине, прямо вдоль кристальной пластины хребта, бежали мурашки.
- Мои воины не показываются дальше пограничных областей. По ночам корнаны совершают полёты над лесами. Там, где удаётся засечь кого-то – следят. По ночам я позволил Линь-Оре подойти… ближе к поселениям чужаков.
- И что?
Третий шаг. Четвёртый. Пятый.
- Ни один из чужестранцев не пострадал. Ни один из Линь-Оре – тоже. Никто не пытался напасть. Несколько раз моих посланцев засекали. Однажды попытались приблизиться. Был приказ не подходить. Пытавшийся боялся намного больше, чем хотел показать, но держал свою шэа в кулаке достоинства и мужества. Он – хороший воин.
- Кто тебе всё это поведал?
- Шаласса. Она была там. Видела всё.
- Что ещё?
- Это всё, государь, - иссиня-чёрные изаррэа блеснули, убив луч пойманного солнечного света.
- Хорошо. Что ты знаешь о Кино Шатти?
Шестой шаг. Седьмой. Идавель оглянулся на Граатронда – шерсть ездового тигра пошла дыбом, лапы начали неторопливо скрести землю. Великан готовился к прыжку – издалека, короткому и мощному.
- Оружейник и воин дома Камеда. Как ты. Как – в чём-то – я.
- О покушении на эй-раани посланницу, Эльму. Ту, с которой уже давно говорил Таану Оневи. Что тебе известно?
- Я не общаюсь с чужестранцами и не слежу за ними.
- Но ты готов с ними воевать. И при этом всё ещё не пролил ни капли крови? Ты ведь не лжёшь мне, Жазурраш?
Темноволосый лиа взметнулся с колен. Рука Веалеена осторожно, чуть касаясь рукояти, легла на кристальный клинок. Восьмой шаг был сделан. Длинные побеги линнарона вскинулись вокруг фигуры Жазурраша Шассы щупальцами огромного осьминога, изарра поднялась вверх, изарру вылетел вперёд, готовый защитить от рубящего удара.
- Посмотри мне в глаза, Жаз. Посмотри.

(Помогаю с выкладкой)

[Scorpion(Archon) >>>]

Девятый шаг.
Десятый алькоро сделал сам. Навстречу вечному противнику. Не убирая клинков-крыльев, не усмиряя свой линнарон. Не отводя взгляда от Тигра-Властителя, словно завороженный чем-то…
Глаза Шассы остановились на уровне груди Веалеена. Голос с трудом дышавшего, словно замерзшего алькоро был глух и рван:
- Я никогда бы… не сделал ничего… что может повредить… Ине. Ты знаешь, государь. Ты знаешь, Веалеен. Война… последнее, на что я обрёк бы её…
- Война может означать мою гибель. Ты не хочешь её?
- Нет.
- Почему?
- Это глупый вопрос, Лен, - глаза Жазурраша сузились, губы приподнялись, обнажая острые клыки алькоро.
- Отвечай! – почти крик. Почти извлечённый меч. Всего несколько волосков до битвы. Поединка вопреки смыслу, но щедро напитанному старой враждой и новыми подозрениями.
Кровь альранэ. Кровь алькоро. Два алэдро друг напротив друга – за шаг до черты, после которой на ниве соперничества всходят ростки вражды, давая семена убийства и щедро поливая свои корни жертвенной кровью виновных и невинных.
- Потому что она и на день тебя не переживёт, чтоб тебе провалиться!
Третий глаз мрачного воителя загорелся ярким рубиновым блеском. Руки дрожали, стебли линнарона колыхались, точно ветви дикого кустарника на ветру. Всё тело воина бил озноб – от злости, от бессилия и застарелой обиды, о которой снова приходилось вспоминать. Белёсая бледность кожи, проступающие вены, жёсткая линия губ и глаза-уголья – словно и к этим лиа приложили свои мерзкие искусства давно сгинувшие найрити, и понятно это становилось лишь в редкие миги, растянутые между десятью ударами сердца, какие случаются дай Средоточие раз за жизнь.
Нет. Не дай. Не дай, Средоточие!
- Не дай Средоточие… - прошептал Идавель, вскакивая за миг до последнего шага.
Нет. Они не могли. В этом не было никакого смысла.
Поднимающийся на дыбы Граатронд. Злой, крепкий, низкий рёв хищного исполина-тигра.

- Верю.
- Ты не мог не поверить.
Правитель и давний соперник пожали друг другу руки.
- Я рад тебе, хоть и не звал тебя. В первый раз.
- Может быть и в последний. Не каждый день нежеланная война объединяет таких, как мы.
На траву возле нервно ворчащего Граатронда опустились уже трое лиа. Веалеен ласково похлопал зверя по боку, на что тот ответил чуть дёрнувшимися ушами. Не более. Ну разве что ещё рычание стало чуть тише.
- Он тебе не доверяет, - меланхолично заметил Идавель, передавая Жазуррашу ещё один хрустальный фиал.
- Как и его хозяин. Я привык, когтистый.
Идавель сморщился. Такой комплимент от алькоро, чьи когти на босых ногах и такие же на руках даже не было смысла пытаться подточить или скрыть, был весьма сомнительной любезностью.
- Итак, мы здесь, и готовится переброска войск на фронт.
- Фронта ещё нет, - напомнил Веалеен, делая глубокий глоток. Фиал властелина лиа быстро пустел. – И, может, не будет.
- Хорошо, если не будет. Потому что тогда удастся создать его там, где нам будет удобно. А теперь… расскажи мне о Кино Шатти, переговорах и смерти Длани Земли, повелитель, - Жазурраш слегка поклонился, коснувшись груди рукой. Изарра алькоро чиркнул по доспехам Веалеена – невзначай, но Граатронд дёрнулся всем телом и гневно лязгнул зубами. – Прости, почтенный страж своего господина, я не хотел обидеть тебя и его.
Огромный нейа не ответил – внимание его было приковано к корнану, расположившемуся перед самой мордой превосходившего его во много раз размерами зверя и чистившего перья с видом владыки едва ли не равного Средоточию, а не то что какому-то Тигру-Властителю из Камеда.

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 20-09-2010, 22:55