Новые Земли, колонизация

[V-Z >>>]

- Пусть говорит Идавель. Я добавлю.
- Итак?

Пересказ не занял и двадцати минут. Жазурраш кивал, порой уточнял детали, слушал внимательно и настороженно. История Кино, кажется, не оставила его равнодушной. С Дланью было сложнее.
- Я могу оказать помощь. Неофициально, - наконец процедил алькоро.
- Какую?
- Ещё не знаю… - Жазурраш в раздумье прикусил губу. Прядь чёрных волос небольшим шрамом рассекла лоб алькоро – ровно надвое, как тонкая молния с чёрных же небес. Блеснул ан солнце белёсый, острый клык. – Могу сделать всё, что выйдет за рамки. Я – алькоро. Ты сам говорил, Веалеен – мы для многих не лучше найрино.
- Это не повод окунать вас в грязь, чтобы самим сохранить чистые руки. Средоточие видит в наших сердцах. Традиции мы нарушать не будем. Нигде.
- А что с Кино? Я могу найти его, подсказать ему что-то. В конце концов – просто проследить.
- Слишком рискованно. Он наверняка пойдёт на территорию наших… противников. Эй-раани Гелара ушла туда в поисках тех, кто поможет остановить войну. Но Кино – простой воин… Я не знаю, как он сможет выжить там, где даже мастерица къямай и талантливая шепчущая окажется в большой опасности. А ведь именно так эй-раани и думала.
- Согласен, - кивнул Веалеен. – Кино придётся рассчитывать только на себя и милость Средоточия. Да, Жаз. Только так. Для тебя есть другое задание.
- Я готов служить, - три глаза алькоро смерили Тигра-Властителя напряжённым взглядом. – Что прикажешь, государь?
- Идавель, принеси карты из моего шатра. Лишь-Оре ведь хорошо изучили границы и поселения иноземцев, так? И ты знаешь то же, что и они.
- Алькоро и Линь-Оре – два лица одной луны.
- Значит, ты сможешь помочь мне в составлении плана выдвижения войск. Наша задача – при первой же агрессии со стороны иноземных войск – оттеснить их к границе либо, если что, создать устойчивую границу, которую не переступить ни одному из них. Где мы сможем это сделать?
- Я укажу, - кивнул Жазурраш, подворачивая левую ногу под себя. – Но будет не очень быстро. Особенностей много. Можно выйти на окружение ряда их селений и пограничных мест скопления народа, если будет подходящая погода и стянем силы правильно. Пошли всадников на разведку. Пошлисагирратов, Тигр. Пошли моих корнанов, кого угодно, кто достаточно быстр, чтобы увидеть и рассказать сразу, не медля многие дни.
- Это наша земля, Жаз. Она сама поможет нам. Шепчущие позаботятся об этом
Алькоро сдержанно кивнул. Корнан, словно почуяв настроение хозяина, разразился призывным клёкотом.

[Darkness >>>]

День: утро четвертого августа
Фигура: пешка b2
Ход: без хода
Официальная клетка: b2
Фактическое местоположение: b2, холмы неподалеку от лагеря

- Что это? - Ирсея заглянула через плечо брата. Тьяр смешно сморщил лоб, словно собирался сказать какую-то мировую мудрость. Лиса терпеливо ждала. Молчание. Теперь уже Ирсея скорчила смешную рожицу и в нетерпении потянула близнеца за рукав.
- Ну...?
Молчание.
- Тьяр!
- Это каштан.
- О-о...
- Каштан. В степи...
- В холмах!
- Не важно! - Тьяр сияющими глазами посмотрел на сестру, - как ты думаешь, что может значить каштан в степи?
- М-мм... - Ирсея обвила тонкими пальцами подбородок и внимательно посмотрела на находку. Каштан на ладони разведчика начал увеличиваться и по бокам пробились крохотные бугорки, которые потом пробежали тонкими трещинками и выпустили на свет два крохотных, пластинчатых крыла.
- Бог каштанов... - распахнул глаза Тьяр.
- Летающий бог каштанов, - поправила его сестра, глядя, как неведомый орех пытается вспорхнуть с руки близнеца.
- Во истину, - с торжественной миной подтвердил лис. Ирсея прыснула, потом, не выдержав, захохотала уже в голос. На ладонь брата упал, растеряв все своё величие, обычный каштан, неведомо как попавший на холмы возле лагеря.
- Бог каштанов... - сквозь смех выдавила разведчица.
Тьяр сжал губы в тонкую линию, но уголки предательски дрожали.
- Ты его оскорбила!
- У-уууу...
- Бог каштанов страшно оскорблен!
- У-уу....!
- Он тебя покарает!
- ....
Отбросив грозного бога в сторону, Тьяр прыгнул на сестру. По склону холма покатился сначала хохочущий рыжий клубок, который потом обзавелся хвостами и лапами и начал тяфкать.
***
- Итак? Ты сознаешься в своих грехах? – когда кончился склон и лисы оказались в густой, высокой траве, чуть влажной – утро было росистым, Тьяр опрокинул сестру на лопатки и сел сверху, скрестив руки на груди.
- Нет! – Ирсея кинулась в брата пучком зеленых стеблей. Тот поймал один, зажал между зубами.
- Сознайся!
- Я за бога… бога улиток! – лиса ткнула брата под ребра, защекотала. Разведчик, тихо взвизгнув, повалился рядом – щекотки он боялся.
- Улитки против каштанов! – Ирсея накинулась на близнеца, и по траве вновь покатился тесно сплетенный клубок.
***
- Тьяр?
- Да?
- Мы с тобой глупые?
- Дурочка. С чего ты это взяла?
- Улитки, каштаны…
Разведчик приподнялся на локте. Сестра скосила на него глаза и вскинула тонкие, изогнутые рыжие брови.
- Мы с тобой – счастливые, - тихо и твердо произнес Тьяр.
Ирсея смотрела на брата несколько секунд, потом подалась вперед, нежно поцеловала острую, загорелую скулу.
- Счастливые.

[Scorpion(Archon) >>>]

Дата: ночь с тридцать первого августа на первое сентября
Фигура: ферзь d8
Ход: без хода
Официальная клетка: c7
Фактическое местоположение: c7 (Временный лагерь Тигра-Властителя)

Плохой сон – почти всегда в руку.
Хороший – реже.
Этой ночью я видел рождение Граатронда.
Ина… Иниалеста мне помогала, и Валэнла тоже. Къямай – искусство, не терпящее ни суеты, ни чужого вмешательства. Просто маленький, сильный тигрёнок, которому Средоточие и я уготовали особую судьбу.
Я не хотел сделать нейа только для боя. Он был пушистым. Добрым, ласковым. Совсем ещё котёнок, тянущийся лапками к тёплому телу, облизывающий маленьким, шершавым языком подушечки пальцев и лишь по неосторожности иногда царапавший кого-то небольшими, симпатичными коготками. Короткий хвост – маленькая снующая туда-сюда полосатая змейка, то и дело щекочущая обнажённую кожу… Он смешной, и не понимает, почему его вынесли куда-то ночью.
Древо примет его ласково, как любящая тигрица – потерявшегося сына, который нашёл дорогу домой, к любимому лежбищу своих братьев.
Сильного, крепкого сына. Того, кто через много дней станет лучшим из лучших её охотников, помощников и защитников. Герой среди тигров. Герой среди всех нейа. Хранитель Дома, города и народа.
Достойная пара для Тигра-Властителя.
Как бы дорого я отдал, чтобы просто выезжать на тебе по праздникам, как хотел всегда. Ты был бы также силён и вынослив, как теперь, но разве пришлось бы мне гонять тебя, как боевого юргая или огромных псов войны? Никогда, никогда не захотел бы я, чтобы друг и страж превратился в боевого товарища на кровавом поле боя. Прежние владыки, что первыми начали то, что я, мои жена и дочь сейчас подводим к концу – да, без сомнения. Но я… нет. Никогда, никогда.
Къято или Даэн-ли?
Как признаться себе, что не помнишь, что было сделано – сотворено новое или изменено старое? С тех пор, как я увидел во сне тебя – того, каким ты будешь, и услышал голос Средоточия, призывающий сделать то, что я сделал – без ведома жены, без ведома дочери и даже сам не понимая, что делаю… С тех пор я порой думаю, что Средоточие милостиво подарило мне веру вместо памяти. Такой памятью можно жертвовать. Можно её не жалеть, дарить её Средоточию, словно драгоценность, которой боишься обладать, потому что за неё можно лишиться самого святого – жизни. Или шэа.
Ты появился через месяц. Три поколения владык Живых Клинков мечтали о тебе. Я – третье, и из них я, воевавший многие и многие годы, меньше всего хотел отпускать тебя на войну, а уж тем более выезжать на битвы вместе с тобой.
Когда-то я подарил моей любимой самое дорогое, что у меня было.
Моё сердце.
Сердце дома Камеда – и моё. Единые. Два сердца, соединённые в одном лиа навсегда… Тогда я думал, что навсегда. Я мог хранить его, пока был одинок и тем силён… но ты. Ты – любимая, изменила слишком многое, чтобы я продолжал быть Стражем Сердца Камеда.
Я знаю, ты бы испугалась, если бы увидела то, что я сделал, стоило лишь вам удалиться. Текло много крови. Я мог бы сделать всё чище, но я торопился. Боялся, что Средоточие, стоит мне промедлить, обратит мой сон прахом, закроет для меня – и для Граатронда – тот путь, что указало мне в видении, если мне не хватит храбрости ступить на него.
Я ступил. По следам собственной крови, касаясь древа смоченными соком шэа руками, я положил к его корням переливающийся в ночной темноте камень.
И ушёл.
Когда Граатронд родился заново – я не нашёл камня. Но увидел на его голове рога, которые поблёскивали кристальными гранями. В следующий раз я увидел, как сквозь кожу и буйную рыжую шерсть проступает на его могучем лбу тонкая блестящая кромка. Я попытался рассмотреть её ближе, но, стоило мне протянуть руки, как она пропала, будто её никогда и не было. В растерянности я думал об этом всю ночь.
Ещё через месяц такая же кромка прорезалась на груди великана. И снова мне не удалось даже пощупать её. Я смотрел в глаза Граатронду и видел собственное лицо – молодое лицо с взглядом старца и складкой губ того, кому приходилось убивать.
По одному мне – в каждом глазу. Три пары глаз, смотрящих на меня, и на дне тех, что отражали мои, я заметил тихий, родной и уже почти позабытый свет.
Я никому не сказал. Ни детям, ни Ине.
Не сказал даже Таану, хотя он наверняка знает и, возможно, осуждает меня за это теперь, когда, проснувшись, я снова почувствую в воздухе дрожь кристальной кромки у горла, хоть её там и не будет.
Это война берёт в руки саму неотвратимость и приставляет к горлу двух народов.
И к сердцу. К Сердцу Дома – для меня.
Я не могу беречь Граатронда. Маленький тигрёнок вырос, его когти способны рвать даже прочнейшую броню, рога подевают и крошат валуны размером с взрослого сагиррата, словно мягкие невесомые подушки. Он будет воевать со мной, будет рсиовать всем, как и я.
Он сам не примет другого. Я чувствую это, когда он урчит на проходящего мимо Жазза… Даже малейшее недоверие, проблеск старой досады или давнего спора отдаются в нём. Я понимаю, почему. Мы ведь не просто Тигр и тигр, ездовой нейа и наездник-лиа.
Мы – два Сердца. Бывшее и то, что есть сейчас.
Два сердца, сошедшихся в одно.
Интересно… догадалась ли Ина? Она порой с тревогой смотрит на Граатронда, и я вижу печаль в уголках её прекрасных глаз, которая тут же сменяется заботой или ветреной нежностью, стоит мне попытаться поймать её за край стрекозьего крыла. Она говорит, что волнуется, как бы мой любимец не вытеснил её в моём сердце.
Я подарил его тебе тогда, Иниалеста Найль. Подарил своё Сердце и Сердце Дома. Теперь нас трое таких, и я – худший из всех, потому что скрываю то, что известно всем троим, пытаясь убедить себя, что всё сделал правильно.
Граатронд – Сердце дома Камеда и его страж.
Моё сердце навсегда принадлежит тебе, Иниалеста.
Сердце Камеда – моё. Наше, с тех пор, как мы стали едины.
Если обещание, данное мне Опорой – правда, то сердце дома Камеда будет жить, пока живёт моя любовь к тебе. И раз так – мне не страшна гибель. Ведь убить любовь не может никто. Слышишь, милая? Никто и никогда! Ни найрити или гхара-нэг, ни случайный счастливец из числа пришельцев, владеющий каким-то особым оружием. Даже когда мы с Граатрондом уйдём в Средоточие – сердце дома будет жить.
И будет твоим.
Прости меня, страж. Прости меня, любимая. Поймите и не осуждайте меня – я сделал всё так хорошо, как только было возможно, и теперь, понимая, что в любой момент могу подвергнуть смертельной опасности себя, свой народ и свой Дом, я иду на это без страха.
Скоро рассвет. Чистый, влажный воздух холодит кожу – за ночь шатёр простыл. Я смотрю в потолок, закрываю глаза и чувствую, как где-то бьются ещё два сердца – каждый удар один-в-один с моим. Одно – совсем близко, огромное и пылкое, как подгорная руда в руках альдэйа. Другое – далеко-далеко – нежное и тёплое, словно новорожденный детёныш.
Средоточие, храни Шэн-лие и мой народ!..

Веалеен Теграэ, Тигр-Властитель дома Камеда

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 21-09-2010, 21:24

[Тео >>>]

Дата: Двадцать восьмое августа, поздний вечер-ночь.
Фигура: f8 "Золотые Стрелы"
Ход: без хода
Официальная клетка: Е7
Фактическое местоположение: неизвестно


Закатное небо искупалось в крови смертельно ранненого солнца и окончательно потемнело, довольное злодеянием. Звезды выступили свидетелями, а Луна вынесла приговор и теперь засела в небе узким карающим лезвием.
Но миру внизу было мало дела до всего этого небесного преступления и наказания. Лес медленно засыпал, одновременно с этим пробуждаясь для ночной жизни. Темнота на какой-то момент сгустилась до плотности выделанной шкуры, а потом рассеялась, до прозрачного муарового мрака, гонимая светилами сверху и многочисленными огоньками из Леса.
Тем не менее, Кир понял, что остановится им придётся. Кинна до сих пор заплеталась в лапах даже на свету, чего уж говорить о темноте, пусть даже она гораздо более призрачна для глаз тигролюдов.
- Отдыхаем, - сказал он, когда подвернулась подходящее место в виде огромного куста, под котором можно было устроить замечательное лежбище. - До утра.
Цей-ин улыбнулся и нарочито медленно, показывая, как это делается, приземлился, подобрав под себя лапы. И протянул руку Кинне, предлагая опору. Девушка кивнула с благодарностью. Лапы гудели, мышцы, не привыкшие к нагрузке, ныли нещадно. Кроме того, ее не покидало неприятное ощущение в области живота, что-то вроде холода, сжимающего все внутренности. Голова тоже болела... Кинна не слишком любила жаловаться. Кроме того, живя среди фино, она привыкла, что все окружающие и так знают, если у тебя что-то не в порядке. Она покрутилась на месте, приминая траву - и откуда только взялось это инстинктивное движение? - и почти рухнула на землю, совершенно не грациозно. По большому счету, опять из-за того, что запуталась в лапах.Кир тихонько вздохнул и поинтересовался с сочувствием:
- Трудно, да?
Девушка пожала плечами.
- Сложно сказать. Я привыкну... только... - она умолкла, на какое-то мгновение цей-ину привиделось, что по ее щеке сбежала слеза.
Он протянул руку и погладил её по голове, совсем, как раньше, разве что наклоняться так сильно не пришлось.
- Ну что ты, - сказал он мягко. - Образуется всё, я тебе помогу.
- Я ведь... - на губах замерла фраза "ради тебя", или "ради нас", или... для чего это вообще было нужно? Просто странное желание, которое, казалось, исполнись, - и все будет хорошо? Без преград? А станут ли они с Киром ближе? Или, наоборот, отдалятся? Теперь она ведь обычная для него. Не маленькая девочка, которую можно легко подхватить на руки... - Все наладится, ты прав.
Кир кивнул и, неведомым образом шевельнув лапами, переполз ближе к Кинне, прижался тёплым человеческим боком.
Та положила голову ему на плечо.
- Кир... а я красивая... как цей-ин?
Сказала и невольно оглядела себя. Шерсть ее не прилегала так плотно, как у Кира. Она топорщилась и чуть вилась, как неаккуратно свалянное полотно. Наверное, по меркам тигриного народа, Кинна была чересчур миниатюрной. Этакая пародия на представителя славной расы цей-инов.
Кир присмотрелся внимательней и, немного подумав, ответил:
- Знаешь, пожалуй, да. Но это очень не обычная красота. Ты хорошо сложена и шерсть у тебя замечательная и осанка, ну и вообще. Но ты такая...маленькая, - в его устах это слово звучало как-то необычно ласково.
- Я большой никогда не была, - Кинна мягко улыбнулась.
- Ну, знаешь, - фыркнул Кир. - Шейса вон тоже небольшая, а в ухо бьёт без промаха и жалости! В тебе есть что-то ещё. Как в котёнке. О тебе хочется заботиться, понимаешь?
- Как... о младшей сестре, да? - голос чуть дрогнул. Кинна не знала, как заговорить о том, что ее волнует. Более того, не была уверена, что это нужно. Ее все еще беспокоила та ссора, когда они с Киром разошлись в разные стороны. Надо было бы извиниться... или лучше вообще не напоминать?..
- Нет, не так, - Кир покачал головой и хлестнул хвостом, ловко подбивая какого-то ночного кровососа, подобравшегося к его плечу. - Кинна, ну не знаю я, как объяснить тебе! Иначе...

(+ Orrofin)

[Барон Суббота >>>]

- Ты на меня не сердишься? - от волнения девушка опять нахлестывала себя хвостом по боку. И злилась на то, что теперь ее нервное напряжение без труда видно всем желающим. Наверное, лиа так себя чувствуют в присутствии фино.
- Не сержусь, - после некоторого раздумья покачал головой Кир. - Теперь не сержусь. В пути у меня было время подумать...
Тигрица коротко кивнула. Кир задумчиво посмотрел куда-то в сторону, потом вдруг отчего-то спохватился и перевёл взгляд обратно на Кинну, слегка покраснев.
- Я тут всё тебе рассказываю, как ходить, как хвостом крутить, - смущённо начал он, - а главного всё не спрашиваю. Кинна... ты вообще как?! Ты была фино, теперь цей-ин, я с ума схожу, пытаясь понять, что сейчас с тобой происходит. Ты... хотя бы не страдаешь? Не жалеешь, что решила - так?
Девушка отрицательно покачала головой:
- Немного ошарашена... потому что я не решала, в общем-то. Просто - так мечталось. Но много ли из того, о чем мечтаешь, становится реальностью? Особенно... из таких мечтаний? - она чуть улыбнулась - только уголками губ: - Пока что не жалею. Может, пожалею еще, если...
- Если - что? - Кир попеременно краснел и бледнел, но взгляда не отводил, цепко удерживая её глаза.
На секунду на ее лбу проявилась трагически-страдальческая складочка, которая, впрочем, тут же разгладилась.
- Ничего. Все будет хорошо. Просто нужно время, чтобы привыкнуть... обоим.
Кир молча кивнул. Его хвост блудливой змеёй переполз ближе к её спине и как бы невзначай лёг на круп. Кинна скользнула ладонью по его предплечью:
- Я скучала по тебе.
Отвечать он не стал, но девушка ясно почувствовала - цей-ин тоже скучал. А ещё его сейчас что-то точило изнутри. Что-то очень неприятное. Кир накрыл её ладонь своей и чуть сжал. Несмотря на то, что для фино она теперь была такой же великаншей, как и остальные цей-ины, его рука все ещё легко скрывала её узкую ладошку полностью. То "неприятное", что ощущал молодой цей-ин, Кинна незамедлительно приняла на свой счет. Чуть отодвинулась.
- Я понимаю. Я сорвалась, обидела тебя в лучших чувствах... потом не пошла с тобой. Потом вообще ушла из лагеря. И теперь являюсь в таком виде... - речь была быстрая и сбивчивая, Кир чувствовал, как дрожат у девушки руки.
- Кинна...да ты что?! - он настойчиво придвинулся к ней. Взял за плечи. - Маленькая...
- Кир, я изменилась внешне... но чувствую я все так же! - голос сорвался. Хвост со звуком плети рассекал траву. Хотелось вскочить, убежать, спрятаться. Как тогда, когда в первый раз, когда она позволила себе проявить свои чувства.
- Спокойно, - Кир не давил, но и рук с плеч не убирал. - Кинна, что ты сейчас почувствовала?
- Я не могу описать точно. Ты как будто сам себя съедаешь изнутри, - она тряхнула головой. - Тебя что-то очень тревожит...
- Тревожит, да, - неожиданно спокойно кивнул Кир. - Очень. Но я ещё не разобрался что это. Одно знаю - не в тебе дело.
Кинна смотрела на него долго и внимательно. В золотисто-карих глазах плескалось недоверие:
- Правда?
- Правда, - кивнул он и улыбнулся, тепло, хоть и несколько вымученно. - Ты же знаешь, я совсем не умею притворяться.
- Не знаю, - ответная улыбка. - Расскажешь, когда захочешь. Да?
"Я тебя люблю" - стенали оба сердца.
- Уже очень поздно, - произнесли губы.
- Расскажу, - кивнул он. - Когда будет можно.
"То есть никогда. Нельзя такое рассказывать той, кого... больше всех" .
- Давай спать, - согласился он. - Ночи прохладные. Прижмись ко мне крепче, а то замёрзнешь.
В ночной духоте страдающе прозвенело какое-то насекомое.

[Scorpion(Archon) >>>]

Дата: второе сентября
Фигура: ферзь d8
Ход: без хода
Официальная клетка: c7
Фактическое местоположение: c7 (Временный лагерь Тигра-Властителя)

Вечер наливался багрянцем и позолотой, отражаясь в глазах обоих – лиа и его нейа. Огромный и сильный – и рядом с ним могущественный владыка. Они были созданы друг для друга. Один для другого – точно, оба это знали.
- Тебе нравится?
Граатронд оглушительно мурлыкнул и аккуратно, точно боясь отколоть кусочек, подставил рог Тигру-Властителю. Тот с ладони красно-чёрную перчатку – кристаллы сбежали вниз, до самого локтя, и осторожно спрятались на предплечье среди собратьев.
Рог тигра казался таким же кристаллом, только – тёплым и покрытым тонким-тонким слоем едва заметных шерстинок. Из таких рогов, только принадлежавших оленям или лосям, делали рукояти ножей чужеземцы – Веалеен пару раз видел их, ему показывал Наркейн. Говорили, будто так приятнее держать нож в руке. Охотничий нож, сделанный, чтобы добивать жертву, напоминающий о прошлой удаче…
Это было дико. В чём-то. Также, как для многих из пришельцев диким показался бы прекрасный танец Эу’Теи’Ла или весенний праздник Лаэ’Наи, или даже осенний ВэилНаэре, когда те, кто не хотел скреплять любовь кровью, скрепляли её песнями, танцами и ласками. Может для тех из них, кто называл себя священниками – а таких было немало – эти праздники были оплотом дикости и безумства, разгулом страстей, которые достойный и благонравный не мог допустить…
- Скоро ужин. Ты голоден? Кажется, ты давно не ел.
Граатронд снова мурлыкнул. Проходившие мимо двое гвардейцев из серебристой сотни с сомнением оглядели уже долгое время пребывавших в одиночестве воина и его нейа. Для них рёв, рык, ворчание и глухое урчание Граатронда казались, наверное, очень схожими звуками, но сам владыка Живых клинков отличал любой его оттенок с первого звука.
Граатронд не был голоден. По крайней мере, ещё неделю есть он не собирался. Теграэ кивнул великану, и тот, словно домашний кот непомерной величины, послушно завалился на бок, вытянув лапы в сторону и позволив своему ездоку дотянуться пальцами до пушистого, запылённого брюха.
- Вымыть бы тебя, - запуская пальцы в скатавшуюся от постоянной возни и беготни шерсть, улыбнулся Веалеен. – Да ведь ты, как вам и положено, не любишь воды.
- Уррррр! – утвердительно прорычал Граатронд, облизывая переднюю лапу и начиная умываться, пока добрые руки повелителя щекотали и чесали огромный живот. Нейа было хорошо, и на лбу исполина шаловливо играли меж рогов блики света, приплясывая багряными искрами на выступившей кристальной кромке.
- Эх ты… страж, - Веалеен толкнул тигрище в пузо. Тот недовольно фыркнул и, словно пушинку, сгрёб в охапку великого государя, прижимая к лохматой груди. – А ну отпусти! Нечего тут разлёживаться, ты может есть и не хочешь, но я проголодался! Вель! Вель, где тебя ветер носит, шэа твоя альнайская?!
- Как и ваша – альранская, мой повелитель, - тон мигом вынырнувшего не понять откуда, из-за дерева ли, с ветвей или вообще уплотнившегося из тонкого предзакатного воздуха Идавеля Льтеа был насмешлив, а в голубых глазах следопыта поблёскивала хитреца. – Что угодно моему владыке?
- Твоему владыке угодно ужинать, старый друг. Чем сегодня порадует нас походная кухня родного дома? Я надеюсь, нам не придётся есть вытяжку из давленных линнаронов под стружкой с конца вэйэль, как шутят фенлиньцы?
- Нет, мой государь, но прошу вас, не гневайтесь – с ужином вышла задержка, - альнаэ опустил глаза, явно смущаясь и не желая расстраивать своего повелителя. Или – пряча их, чтобы чего-то не выдать?
- Задержка? В чём же дело?
- Тебе, о равный величайшим из воинов легенд…
- Короче, Вель.
- Когда я собирался приготовить достойную тебя пищу, о ездок на могущественнейшем нейа…
- Вель!
- Прости, правитель. Перед готовкой я всегда играю на макайли – ты знаешь, как дивна становится пища в руках того, кто возвысил свою шэа игрой. Но сегодня подлый Жазурраш подослал своего корнана и похитил мой инструмент!
- Так, - Тигр и тигр переглянулись. Если бы такой жест был ему доступен, можно было с уверенностью сказать – Граатронд пожал плечами в недоумении. Вместо этого великан просто склонил на бок голову и с чувством облизнулся, коснувшись кончиком языка носа. – Нет, дружище, есть его пока что не нужно. Птицу тоже. Я не потерплю, если ты будешь мучиться желудком в самых неподходящий момент – да и не уверен, что это выдержит вся армия. Хотя, если использовать это в качестве оружия…
- Твои мысли всё время следуют путём Камеда, о Веалеен Теграэ. Но прошу, прикажи подлому алькоро вернуть мне макайли, - альнаэ продолжал стоять, опустив взгляд, и длинные золотистые волосы скрывали выражение лица старого друга.
- Ты знаешь хоть, где «подлый алькоро» сейчас угнездился? Или предложишь голодному повелителю выяснить это самому?
- О нет, что ты, о Веалеен! – казалось, ещё немного – и Идавель всё же не удержится, сорвётся на смех. Но держался следопыт едва ли не зубами. – Последний раз я видел его возле большого котла, в котором и собирался варить твой славный ужин. Он наверняка и сейчас ещё там. Я слышал, они затевают какую-то игру или состязание, пока ты увлечён созерцанием заката.
- Ну чтож, раз так…

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 21-09-2010, 23:29

[Darkness >>>]

да я вообще уже спать должен ><"" меня тут нет, угу. и в посте - нет, вам показалось

Граатронд обрадовано вскинул голову, чуть не задев рогом собственного всадника.
- Э нет, великан. Ты остаёшься. Есть ты всё равно не хочешь, а подойти аккуратно вместе с тобой мы не сможем, даже если ты будешь красться, как умеешь.
- Мрррау!
- Понимаю. И всё равно, побудь здесь. Ты и так на важном задании, которое доверил тебе Тигр-Властитель, ясно?
- Рррравррр!! – послышалось в ответ.
- Это ещё что? – выражение упрямой морды Граатронда и похолодевшего, деланно-властного лица Веалеена на миг показались очень-очень похожими. – Кому сказано! Ты боевой нейа или ёко проказливый! Стыдись!
- Мрррр…
Идавель не выдержал – рассмеялся. Ну как ещё можно удержатьс Яна ногах, когда при тебе огромный рогатый тигр прикрывает морду лапой, стыдливо извиняясь перед хозяином.
- Веалеен, я… ха-х-хотел спросить, - следопыт смеялся во всё горло, сверкая в лучах заходящего солнца, точно обледенелый – зубами, ногтями, даже позвоночным гребнем, - он… в-вырос ведь быстро… Ты уверен… ох… ух… что он уже взрослый?
- Нет, - честно ответил Теграэ, глядя, как расстроенный Граатронд прячет морду в пушистых лапах, стараясь уместить меж ними и рога. – Но ты вспомни нас. Когда мы первый раз во что-то ввязались – были ли мы взрослыми?
- Трудно судить, - пожал плечами отсмеявшийся Идавель. – мы были смелыми. Ими и остались. А то, что у тебя появилась спутница… зато у меня есть макайли. Если ты поможешь мне вернуть её.
- Жазурраш напросится однажды на тычок вэйэлем, - хохотнул Веалеен. – Ну что, подкрадёмся, следопыт? Или не выйдет?
- Это у нас-то не выйдет? – коварно улыбнулся Вель, поправляя слетевшую на лоб золотистую прядь. – Эх ты, Тигр-Тигр… Сам вспомни нас! Или хотя бы меня. Идём. Ступай в точности как я. Вон оттуда начиная… И внимательно.
- Вель, я всё понял, честно!
- Вот и увидим. Голову хоть пригни, властелин!

Жазурраш и правда сидел у походного костра в окружении бойцов гвардии Камеда. Но сидел – не просто так.
Макайли – не самый простой инструмент, и так славно, как у Идавеля, заставлять кристаллы петь у Шассы не выходило – но когтистые руки быстро и легко порхали по струнам, выбивая одну за другой звенящие, остро-задорные ноты, а стебли упругого линнарона, словно щупальца осьминога, придерживали инструмент на коленях, не давая упасть. Незатейливая плясовая заводила, лихо горячила кровь, не давая засидеться, и вокруг костра, не обращая внимания на кипящий в котле суп, гордо отплясывали с два десятка гвардейцев всех цветов, притопывая в такт мелодии и размахивая руками.
- Вот ведь… - отодвигая в сторону ветку раскидистого кустарника, где они с Велем засели, ухмыльнулся Лен. – Этот мерзавец тут целое празднество устроил!
- Я же говорил тебе, о владыка, что его преступления неисчислимы, и желание Граатронда его сожрать – тяга к высшей справедливости! – хихикнул Идавель, сам невзначай похлопывая по колену в такт переливам разухабистой музыки. – Макайли в рабстве у зла… Как это трогательно!
- Это ужасно, друг…
Договорить Веалеен не успел – кто-то из гвардейцев, перекрикивая музыку, заорал сквозь смех:
- Песню, чёрный! Песню!
- Песню! Спой, трёхглазый! Спооой!
- да вы что, храбрецы? – с притворной скромностью, не переставая играть, отнекивался Жазурраш. – О чём петь-то? Я вам небось не фенлиньская альнаэ, чтобы колыбельные древнее Шэн-лие помнить и по ночам деток укачивать!
- А нам про деток и не надо! Мы и сами уж давно не детки! – какой-то красный гвардеец, вскинув руки, лихо прошёлся колесом вдоль костра – и как только удержался, заложив такой крюк? – и, перекувырнувшись, рухнул на колени перед Жазуррашем. – Давай-давай, пой! А мы подтянемся!

[Scorpion(Archon) >>>]

- Ну, не-детки да не-девки, есть у меня одна… Только чур государю – не выдавать! – глаза алькоро словно стали ярче в наступающих сумерках. – Про Тигра-Властителя – идёт?
- Идёт? – в две дюжины глоток заорали гвардейцы
- А славная? – уточнил какой-то белый.
- Ооо, ещё какая! Ох, Средоточие, на тебя уповаю!
Голос у Жазза был пряитный, хоть и резковатый, лишённый мелодичности настоящих певцов. Зато – задорный и отлично вплетавший незатейливые слова и мелодию в гвардейский пляс.

Как в Чареи пенит пена, а в Эаши тенит тень –
У Теграэ Веалеена ох и славный вышел день.
Как проснулся Тигр-Властитель – так почуял в шэа страсть.
И боится всякий житель в плен когтей его попасть!.

Как его Иниалеста за ночь вымоталась в стон,
Не обласканного места не оставил милой он!
И лежит она, нагая, в остывающем гнезде –
Мало ласки, дорогая – Тигра удержать в узде!

А-ха-ха! Аха-ааа!
От любви едва жива!
Охо-хо, Охо-ооо!
Но ведь было хорошо?
Эй-эй-эй, э-ге-эй!
Подходи, народ, смелей!
Эхе-хе, э-э-ээх
Тигру хватит сил на всех!!

Припев подхватили сходу – и гвардейцы, хватаясь друг другу за плечи, быстро затеяли вокруг костра резвый, весёлый хоровод. Темнело небо, сияли в рыжеватых отблесках пламени гвардейские латы, стучали и тпали ноги, надрывались в исступлённой веселье глотки воителей Камеда.
Краснел Веалеен. Рядом почти катался по траве Идавель.

Шёл по лесу наш Владыка, мудро головой качал,
И сияющую ликом сагирратку повстречал!
Та бежать пустилась сразу, ну да разве убежишь,
Тигр моргнёт орлиным глазом – и у ног его лежишь.

Сагирратка отбивалась, всё бралась за магарат,
Но взяла её усталость – а Теграэ-то и рад!
Поцелуй его, что сказка – успевай лишь отвечать,
Ну а девушке от ласки оставалось лишь кричать!

А-ха-ха! Аха-ааа!
От любви едва жива!
Охо-хо, Охо-ооо!
Но ведь было хорошо?
Эй-эй-эй, э-ге-эй!
Подходи, народ, смелей!
Эхе-хе, э-э-ээх
Тигру хватит сил на всех!!

Приползала побрататься к нам Змея из дальних стран.
Бойся, Эльма, попадаться, в Веалеенов ты капкан!
Лишь преклонит он колено, склонит голову свою –
И сама пред Веалееном змейка сбросит чешую.

Вот змея давай крутиться: «Что захочешь? Что нам дашь?»
«Сможем мы договориться!» - ей шепнул правитель наш.
Губы руки обгоняют, от касаний так тепло –
И Змея – уже ручная – задышала тяжело!

А-ха-ха! Аха-ааа!
От любви едва жива!
Охо-хо, Охо-ооо!
Но ведь было хорошо?
Эй-эй-эй, э-ге-эй!
Подходи, народ, смелей!
Эхе-хе, э-э-ээх
Тигру хватит сил на всех!!
- Зря ты на переговоры не поехал, - со слезами на глазах выдавил из себя Идавель, кристальными ногтями срезая травинки, за которые безуспешно пытался ухватиться, лишь бы держаться за что-то и не завалиться от смеха на бок. – Не убить, а любить её надо было, Эльму эту…
- Вель, эти переговоры могли спасти нас. Всех. А теперь – война будет, - огрызнулся Веалеен. – не стычки! Настоящая! Понимаешь?

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 21-09-2010, 23:37

[Darkness >>>]

и снова - я тут мимо прохожу, помогаю, так сказать-с, песни выкладывать

Про великого повесу слух Шэн-лие обошёл.
Сайямар, цей-ин из леса поучать его пришёл.
Научить хотел смутьяна не срамить Зелёный Трон –
А теперь и сам, как пьяный, Веалееном покорён!

Обнял мудрого скитальца наш весёлый Веалеен –
И влекли цей-ина пальцы в бесконечно нежный плен.
Вот такая вот картина. Только есть вопрос один –
На какую половину был податливей цей-ин?

Ой-е-ой-ой, оо-оой!
От любви едва живой!
Охо-хо, Охо-ооо!
Но ведь было хорошо?
Эй-эй-эй, э-ге-эй!
Подходи, народ, смелей!
Эхе-хе, э-э-ээх
Тигру хватит сил на всех!!

Ездил как-то Тигр в Чареи, поглядеть в морскую даль –
Он прослышал, что смелее нету капитана Таль.
И о том проведав, сразу государь подумал наш,
Что красавицу обязан взять к утру на абордаж.

Моряки, народец вредных, Тигру выдали секрет:
Два орудия передних – ключ от всех её побед.
А наутро всё дивились, с ним гуляя в кабаках,
Как удачно уместились те орудия в руках.

А-ха-ха! Аха-ааа!
Таль к утру едва жива!
Охо-хо, Охо-ооо!
Нам ведь было хорошо?
Эй-эй-эй, э-ге-эй!
Подходи, народ, смелей!
Эхе-хе, э-э-ээх
Тигру хватит сил на всех!!

- И даже Гуляющий по лесу! И адмирал Таль! – не унимался Идавель, толкая друга вбок и пытаясь закрыть рот рукой – кустарник уже ходуном ходил от хохота. Веалеен всё ещё пытался сохранять серьёзное лицо, но и его, кажется, начинало пробирать. Переговоры, заботы, беды… всё расплылось и смешалось, остались лишь ноги воинов Камеда, выбивающих ритм разудалой песенки о развратных похождениях того, кто сейчас сидел в кустах и пытался там выглядеть серьёзно.
Жазурраш расходился, бренча всё быстрее, не позволяя воинам у костра даже вздохнуть лишний раз. Когти на ногах стучали по чьему-то удачно подвернувшемуся щиту, руки порхали белыми чертами, выбивая из шэа горе, а из глаз – слёзы радости и смеха.

Сообщение отредактировал Darkness - 21-09-2010, 23:40

[Scorpion(Archon) >>>]

Как четыре фино-крошки всё водили хоровод,
Видят: гибкий, словно кошка, Тигр-Властитель к ним идёт.
И зелёные красотки позабыли танцевать
Засмотревшись на походку и властительскую стать!

Вот Теграэ наш ложится в негу шепчущей травы.
Слышит – молвят озорницы: «Жаль, что он один, увы!»
Плечи Веалеен расправил, изготовясь для затей –
Каждой поровну оставил он и вздохов, и детей!

И-хи-хии! И-хии!
Тают фино от любви!
Охо-хо, Охо-ооо!
Им ведь было хорошо?
Эй-эй-эй, э-ге-эй!
Подходи, народ, смелей!
Эхе-хе, э-э-ээх
Тигру хватит сил на всех!!

Дождь дождит и веет ветер! Наш владыка подустал!
Только чиа вдруг приметил – и для подвигов восстал!
Та метнулась разом в ёко и давай в лесу петлять –
Только у реки широкой смог герой её догнать.

Чиа-девка запыхалась и взмолилась пощадить,
Он в ответ: «Какая малость! Рад красотке угодить!»
Вот сползли с неё одежды – Веалеен тому и рад.
Славно лип песок прибрежный на владыки голый зад!

А-ха-ха! Аха-ааа!
От любви едва жива!
Охо-хо, Охо-ооо!
Но ведь было хорошо?
Эй-эй-эй, э-ге-эй!
Подходи, народ, смелей!
Эхе-хе, э-э-ээх
Тигру хватит сил на всех!!

- И ведь мы правда будем воевать. И умирать будем, - выдохнул следопыт, вытирая заплаканные глаза – сил держаться больше уже не было. – Веалеен… Владыка… Ведь ты прав. Мы празднуем – накануне похорон. Многие из нас скоро могут уйти к Средоточию…
- Чтобы вернуться однажды, - краска сползла с лица Веалеена – остался лишь разгорячённый румянец. Медленно сползали с туловища и рук кристаллы, обнажая руки, плечи, грудь и спину. Ярко блеснул в ночи рубин в середине груди, поймав шальной отблеск костра. – Нет смерти, Вель. Ты же лучше меня это знаешь.
- Врядли… кто знает это лучше владыки Живых клинков? Боюсь, и ужин, и моя Макайли так и останутся в плену у этого сукина сына.
- О нет… мы предложим ему достойный выкуп! – хохотнул Веалеен, распрямляясь во весь рост. – Эй, весёлые! Чего приуныли?
Гвардейцы сбились с шага, едва удержав хоровод. Но Жазурраш продолжал играть, и Веалеен, метнувшись вперёд, словно лисица, вмиг оказался среди плясунов.
- А ну-ка я попробую!

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 21-09-2010, 23:40

[Darkness >>>]

пурум

Напоследок даже в горы повелитель заглянул
И в селении алькоро к двадцати грудям прильнул,
Обласкал троих юргаев, к двум айшеру близок был,
Только пояс поправляя от избытка страстных сил.

И когда, отведав счастья, шёл обратно в град лесной –
Встретил он Опору Власти на поляне под сосной.
Чтож, что вестник Средоточья, что горда да холодна.
Это ж внешне! А на ощупь – ох и хороша она!

А-ха-ха! Аха-ааа!
Наша Дара едва жива!
Охо-хо, Охо-ооо!
Но ведь было хорошо?
Эй-эй-эй, э-ге-эй!
Подходи, народ, смелей!
Эхе-хе, э-э-ээх
Тигру хватит сил на всех!!

На этот раз чуть не сбился Жаз – как раз когда в ряды веселящейся гвардии, сияя алмазным гребнем спины, вклинился хохочущий, с красными от смеха глазами, взмокший Идавель. Глаза алькоро-всадника расширились все разом, но, попытайся он сейчас прервать мелодию, его разорвали бы на части даже быстрее, чем если бы за дело взялся Граатронд –настолько лихо отплясывали воители вместе со своим государем. Пламя костра взвивалось, словно изящная танцовщица, протягивая жадные лепестки то к одному, то к другому воину. То один, то другой оставлял круг, торопливо сбрасывая доспехи и и поддоспешники, стягивая промокшие рубахи – пот градом катился по мускулистым спинам и разукрашенным каменьями узорам на груди бойцов.
Теперь все подпевали Веалеену, а тот что было сил горланил песню, перекрикивая музыку, и вскакивал, зависая на могучих руках собратьев, которые с наслаждением подбрасывали своего государя, порой давая перескочить через костёр, меняя место в круге и не уставая кричать:

Ночь ночнеет, звёзды звёздны. Тигр приходит в Веладон,
Знает он – ещё не поздно к той, в которую влюблён
На украшенное ложе рухнуть коршуном опять,
Чтобы шёлковую кожу в синеве ночи ласкать.

А его Иниалеста, зная – будет ночь долга,
Уж нагрела мужу место, сладострастна и нага.
И не знает Тигр влюблённый, отчего она мила:
Опосля ночи бессонной – днём немного поспала…

А-ха-ха! Аха-ааа!
Снова ласки до утра!
Охо-хо, Охо-ооо!
Но ведь будет хорошо?
Эй-эй-эй, э-ге-эй!
Подходи, народ, смелей!
Эхе-хе, э-э-ээх
Тигру хватит сил на всех!!

Лагерь Тигра-Властителя шумел и галдел. Гвардейцы сбегались к песенному кругу и подхватывали песню второй раз, и третий, и ещё. Вокруг первого хоровода завился второй, вокруг второго – третий, и даже макайли уже не хватало звука и искусства Жазурраша, чтобы переиграть толпу веселящихся воинов.
Последний праздник перед войной. Последнее счастье, которое можно взять на память и сохранить в шэа, пока не придёт пора вернуться к Средоточию, успев многое и не успев намного больше.
А пока что… горели костры, звенела музыка, в ритм стучали о землю десятки ног – и лился над лагерем воинов Камеда развесёлый, беззаботный и солёный солдатский припев

А-ха-ха! Аха-ааа!
От любви едва жива!
Охо-хо, Охо-ооо!
Но ведь было хорошо?
Эй-эй-эй, э-ге-эй!
Подходи, народ, смелей!
Эхе-хе, э-э-ээх
Тигру хватит сил на всех!!

Сообщение отредактировал Darkness - 21-09-2010, 23:40

[Scorpion(Archon) >>>]

Дата: ночь со второго на третье сентября
Фигура: ферзь d8
Ход: без хода
Официальная клетка: c7
Фактическое местоположение: c7 (Временный лагерь Тигра-Властителя)

Ягодное вино немного кружило голову. Только немного. Губы Веалеена посинели от сока черники, а под сердцем разливалось и плясало тепло.
Не позволили пить и веселиться только часовым – сотне гвардейцев, окружавшей лагер по периметру и ходившей с патрулями. Остальные были допущены на последний праздник воинов перед войной. Наваристый суп, горячее отварное мясо и немного хорошего напитка каждому, а потом – они снова танцевали. Так, как танцуют только мужчины и воины – с достоинством и лихостью, сочетая в задорной пляске бесшабашность юнцов и гордость истинных сынов дома Камеда. И не только его – то тут, то там мелькали гости, по воле Тигр-Властителя направлявшиеся к границе и заглянувшие на огонёк к веселящимся «Живым клинкам»: кемайцы, сетонцы, нареланцы… Даже одного из Фенлинь где-то отловили, после чего он, не сбавляя скорости пляса, зачитал всем «Поэму о эрбрском сватовстве», чем сорвал буйные овации и вынужден был в «наказание» выпить целый кубок эрбрской же медовухи, которую ему поднесли лично от владыки.
Последнее, что видел Веалеен, уходя в свой шатёр – Идавель, страстно доказывавший разомлевшему и уже не казавшемуся таким потусторонним и страшным Жазуррашу, что сочетание изаррэа и линнарона в бою очень трудно в освоении. Жаз не возражал, лишь изредка кивал да лениво постукивал когтями на ногах по всё тому ж многострадальному щиту, что так славно пришёлся к музыке алькоро.
Шатёр был нагрет и тёмен – никто не разжигал огня. Походная бадья-купальня – полна свежей, чистой воды, а плечи и колени хотелось немного остудить. Да и голову тоже.
Доспех небольшой горкой кристаллов застыл у края бадьи. Веалеен расправил плечи, смахнул со лба прилипшие, мокрые от пота пряди. Перешагнул через край и блаженно опустился в обжигающе-холодную, прозрачную воду. Расставил руки. Закрыл глаза. Медленно сполз, на десять секунд задержав дыхание – холодная влага выбивала хмель из головы, хоть он и почти не пил… вынырнул, снова отвёл с лица непослушные тяжёлые пряди волос.
Шэа дрожала, как кристаллы макайли в руках хитреца Жаззураша. Хотелось петь и почему-то кричать, словно прямо под сердце вошёл зазубренный наконечник копья, раздирая плоть и раздвигая с треском рёбра. Хотелось вскочить и бежать куда-то, или наброситься на любого – пуст даже самого мелкого – врага с мечом, с ножом, с голыми руками, загрызть и порвать его на клочки…
Хотелось домой. Не так, как сейчас – домой туда, где на самом деле дом. Где Ина, где дети. Где славные поединки и состязания, справедливый суд, яркие праздники и новые чудеса мастеровых родного дома. Где бой – это справедливость и честь, а не кровавое убийство и жажда мести. С любой стороны.
А ещё дом – это то, что ему сейчас предстоит защищать. Без страха и сомнений. До конца.
- Вал и Вэл. Ина… Где вы сейчас?
- Здессссь, - тихим шелестом отозвался ветер, шурша пологом на входе в шатёр.
- Здесь, - произнёс над самым ухом нежный, такой любимый голос… Ласковые руки обвили шею Веалеена, снова обжигая – на этот раз теплом родной крови. Изящные, осторожные пальцы, привычные к тонкой работе, скользнули вниз, от шеи к груди, лаская кожу до воды – и под водой.
- Как ты здесь очутилась? - не открывая глаз, прошептал Тигр.
- Пришла. Не могла без тебя так долго.
Дыхание и голос остановились у правого уха Веалеена. Иниалеста прижалась щекой к щеке любимого. Тот чуть повернул голову и чуть коснулся губами…
- Ина… Что с тобой?
Во рту Теграэ остался едва уловимый привкус соли.
- Просто… мне страшно, Лен. Когда те чудища были побеждены, ты говорил, что другой такой войны не будет… И вот – снова.
- Не снова. Эта – не такая.
- Это всё равно война. И ты снова уходишь. Сперва – сюда. Теперь, когда переговоры не удались – куда ты пойдёшь дальше?
Руки Иниалесты стиснули шею Веалеена. Госпожа Живых клинков уткнулась носом в щеку любимого, и каждый её вздох останавливался лишь за миг до того, как мог бы стать простым всхлипом плачущей женщины, чей муж уходил на войну… Уходил, уходил, и снова ушёл – а она не хотела отпускать, не могла просто взять и отпустить.
- Я не могу иначе… Я должен, любимая.
- Почему всегда ты?
- Потому что этому я посвятил свою жизнь.
- А мне?
- А тебе я посвятил своё сердце. И ничьим больше оно не будет. Ты, наши дети. Да ещё может теперь Граатронд, - улыбнулся Теграэ, снова целуя заплаканную щёку любимой, свободной рукой лаская другую же щёку – и с облегчением вздохнув, когда пальцы коснулись улыбающихся губ Иниалесты. Она больше не плакала.
- Хочешь – я приду к тебе? – мокрые, солёные щёки. По-детски наивная, смеющаяся улыбка. Даже не видя, он знал, что глаза любимой переливаются сейчас двумя изумрудами – зеленее, чем самый зелёный лист в конце весны.
- Вода холодная.
- Ты согреешь меня, - в голосе – вызов. Как у девчушки, стащившей у матери спицы или фартук. «А ты мне что взаимен?»
- Я – тоже холодный.
- Неправда.
- Правда. Хочешь – выйду я?
- Хочу.
Веалеен поднялся, чувствуя, как стекает по плечам и спине вода, как скользят вдоль плеч, по линиям ключиц к лопаткам, потом – посреди спины ноготки любимой, щекоча и раззадоривая лучше любого вина. Тигр-Властитель обернулся и открыл глаза.
Иниалеста так и стояла на коленях, глядя в лицо любимому. Всего мгновение. Потом – поднялась.
- Я уже готова поверить всему, что сегодня пели.

Руки обвивают тонкий стан. Губы ловят губы, глаза нет сил держать открытыми – так много говорит сейчас поцелуй. Тепло. Холодно. Сладко.
- Уже веришь?
- Нет. Но я спала днём. Так что, Тигр-Властитель?
- Ина…
- Молчи. Просто молчи.
Он – молчит. Говорят руки, осторожно ища завязки и лаская её плечи. Шепчет паучий шёлк одежд, с тихим шелестом сползая к ногам. Дрожит дыхание, когда поцелуй умирает, лишь чтобы вновь родиться мгновение спустя. Гремит громом сердце, чувствуя теплоту чужой обнажённой кожи, прижавшейся к его груди.
«Я люблю тебя», - говорят глаза.
«Я не могу жить без тебя», - робко, но с каждым мигом всё смелее и смелее молвят касания.
«Ты – мой!»
«Ты – моя!»
«Навсегда…»

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 22-09-2010, 14:51

[Хелькэ >>>]

Дата: 29 августа - 1 сентября (калейдоскоп)
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: С2 (переезд "Лаборатории")

Работа была нешуточная - вынести с нижнего этажа аппаратуру, мебель, оружие, документы; загрузить все это в машины, от того, что откровенно мешалось - избавиться; дождаться ночи - перевозить решили именно ночью...
Еще нужно было вывести четвертую группу. Возникли, конечно, проблемы, притом - неожиданные.
- Это не все, - сказал Эвлин, вытягивая из вороха трепаных папок одну, самую тоненькую. - Была еще девчонка. Такая, с глазами. Док, вы должны ее помнить!
Кругленький доктор Нольвенн разволновался.
- Послушайте-ка, милейший, я-то, положим, ее и помню, но что вы от меня хотите? За местонахождение подопытных отвечаю не я!
В последнее время врача очень легко было вывести из себя. Неудивительно - нервничали все, снимаясь с давно и прочно насиженных мест.
- Ладно, спокойно, - Эвлин помахал папкой перед лицом доктора. - Сбежала, и черт бы с ней. Ничего важного не знает, выглядит как чокнутая, орет по ночам... нам же лучше, ей-богу.
Папку он сжег потом на заднем дворе.

Было очень холодно. И темно.
Снаружи, кажется, шел дождь; они сидели, прижавшись друг к другу, время от времени шипя, когда грузовая машина подскакивала на ухабах, и вся эта ерунда - стулья, шкафчики, тряпки и коробки, - начинала заваливаться на бок и падать.
- Осталось немножко, - говорил им мягкий, обволакивающий голос. - Мы скоро приедем.
Мальчики и девочки из четвертой группы дружно вздыхали и терпели дальше.
Малефик улыбался чему-то своему.

- Мике? Наконец-то я тебя застал. Это Фиерс, и у меня к тебе весьма интимный разговор.
- Что ж... я тебя слушаю.
- Почему ты мне не сказал за все это время - за все то чертово время, что я торчал в колониях, - что этот го... гаденыш Эленберг тоже здесь?
Пауза.
- Сам догадаешься или как?
Еще одна пауза.
- Мике... Честно, я понимаю. Никто не хочет конфликтов. Но несколько дней назад - ты ведь не в курсе, конечно? - он заявился сюда, на стройку. И я тебя не менее честно предупреждаю, если я еще раз его увижу, я прострелю ему башку.
- Фиерс, я разберусь. Ровно так же честно. Веришь мне?
- Очень хочу верить. Но зря ты не сказал мне сразу, еще тогда, что...
- Знаешь, майор, я тоже хотел верить. В вас обоих. Очень.

Нижний этаж был заколочен.
Не осталось никого.
Вернее, остались только те, кто должен был - сам Радциг, лейтенант Эленберг как старший помощник, Сол Йенсен... уехали медики, охранники, дети. Уехал Крой, вместе с ним - Пьетро. Последний сказал, что вряд ли вернется.
Это было понятно. Там он будет, что называется, в своей среде.
Когда Эвлин задумывался о том, что будет дальше, ему в голову неизменно приходили вопросы - а что собираются сделать с Лабораторией малефики?
Что они собираются делать с их разработками? Их программами? Их открытиями?
Что они собираются делать... с детьми?
На эти вопросы у Эвлина не было ответов. Ответы почему-то не приходили.

[Кысь >>>]

Дата: двадцатое сентября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D8 (Эаши и окрестности)

Фелико проснулся между десятым и одиннадцатым часом. Кто-то нахально запрыгнул сверху и начал тормошить за плечи с невероятным энтузиазмом. Кто-кто... Иснари... Кошмары не приходят во сне. Они из него вытаскивают.
Лиса смотрела выжидающе и немного виновато и лучилась, как небольшое солнышко. В этом солнышке правда что-то отдавало какой-то решительной мрачностью.
- Какая стенка тебе не понравилась? - правильно оценил ее состояние маг.
- Я уезжаю! - сообщила акуроманту женщина.
- Надолго?
Иснари уперлась обеими ладонями в простыню над плечами Фелико и наклонилась, удовлетворенно изучая сонное выражение на его лице.
- На неделю... может быть, дней десять. Но не больше.
- Слезь с меня, - фыркнул акуромант. - Экскурсия?
- Ты сам утверждал, что мне нравятся беспомощные мужчины, - показала язык Иснари и немного серьезнее добавила. - Небольшая.
- Это был Рах и глагол был другим, - педантично заметил маговампир. - Хорошо.
- Ты его поддержал, - прозвучало приговором. - Кстати, ракшас останется с тобой, - сверкнула лиса улыбкой.
- Я учту это, - невозмутимо согласился Фелико. - Тебе точно не потребуется охрана?
Лиса отрицательно помотала головой.
- Тогда иди собирайся, - улыбнулся акуромант.
Иснари соскочила с постели и бросилась в гостиную. Оттуда донесся ее звонкий голос и спокойные ответы Таану. Ворчание ракшаса.
Через час женщина уехала, забросив на плечо полупустую сумку.

[Соуль >>>]

***
Фелико, встав, впервые попробовал тренировку на рукопашную: после вчерашнего способа заработать откладывать дальше было бы слишком нелепо. Он редко тренировался в обычной жизни, но простой требовал работы. Сейчас удары были болезненнее обычного - и одновременно приносили почти позабытое удовольствие от движения.
Таану остановился на пороге просторной комнаты, задумчиво наблюдая за акуромантом. Смотрел он всего несколько минут.
- Нам тоже пора в дорогу, эй-раан.
Мысль о предстоящей работе почему-то не вызывала тревоги. Возможно, потому, что единственная переменная разрешилась: не вернется, уже не успеет. Маговампир кивнул:
- Мне понадобится оружие.
- Все на месте, эй-раани привезла все ваше оружие. Она забрала только маленький пистолет.
- Благодарю.
Сборы заняли всего несколько минут: вещей у Фелико было немного, нужных здесь - и того меньше.

***
Выехали вечером. На ящерах, бегущих упруго и легко. Вещей у Оневи тоже было немного, и из Эаши он сразу направился на юг, а затем немного забрал на восток, углубляясь в леса.
Его спутник не сразу приспособился к способу передвижения: верховая езда до сих пор обходила его стороной. Ночной лес надолго придал лицу акуроманта потерянное выражение, но человек с интересом слушал лесные звуки и, вообще, не казался здесь таким чужим, как ортодоксы или колонизаторы.
Таану свернул на одну из узких троп, и дорога чем-то напомнила ту, по которой вел Каан - неожиданно ставшая широкой и просторной. Ящер слушался Оневи, словно понимал. Позади трусил в виде тигра ракшас, брошенный Иснари. - Вы умеете охотиться?
- Раньше умел, - кивнул Фелико. Он невольно улыбнулся той простоте, с которой лиа пользовались этими тропами. Словно жили рядом с неиссякаемым - и свободно дарящим - источником силы.
- Надеюсь, определенные навыки у вас остались.
Человек кивнул. В ночном лесу было очень трудно ориентироваться по зрению, но многие навыки от него не зависели, и что может выйти в итоге, Фелико не знал сам. Было интересно попробовать.
- Проклятье... - очень тихо пробормотал видящий.

[Кысь >>>]

Дата: двадцать первое сентября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D7

На первый привал они остановились ближе к рассвету в корнях большого дерева с фиолетовой корой. Видящий обошел его несколько раз, как будто пытался найти что-то а потом сел в центре поляны и погрузил по запястья руки в густую траву, как будто прислушиваясь. Сизый утренний ветер пробежал по головкам колосков и затих. Щека Таану дернулась, плечи напряглись.
Видящий вернулся через минуту и сел рядом с Фелико, достав из сумки горсть сушенных фруктов и хлеб.
- Наверное, надо рассказать...
Человек кивнул, готовый слушать. Он действительно менялся здесь: исчезла легкость на разговор, расслабленная уверенность движений. Акуромант не был лиа, но война, и лес, и студеные утра без огня или крыши были знакомы ему намного лучше, чем карусель города, читались в линиях плеч, в манере двигаться и смотреть.
- Их называют гхара-нэг. Они - лиа, отвернувшиеся от Средоточия, нашего сердца. - Таану говорил сухо и довольно быстро, не глядя на Фелико. - Еще их называют черными и проклятыми. Они охотятся на все, потому что каждая часть мира имеет шэа. Вы называете ее душей. Шэа они вырывают из Круга Жизни и не только, чтобы питаться, но и просто ради забавы - коверкают, извращают, уродуют. Преображение этих лиа сделало их безумными.
Фелико кивнул.
- Мы уничтожали их еще более беспощадно, чем найрити. Я охотился за ними больше нескольких веков, пока мне не показалось, что истребил последнего.
- И теперь мы идем за еще одним, - снова кивок.
- Он охотится за тем, что я должен охранять, - Таану коснулся зарубцевавшегося шрама на щеке, - и я слишком ослаб за последние столетия, чтобы сражаться в одиночку. У меня хватило сил защитить сокровище в прошлый раз.
- Как это выглядит? - человек задумчиво посмотрел куда-то сквозь туман и стволы деревьев.
- Тварь, между животным и насекомым, между рыбой и человеком. Что-то из страхов. Оно питается чужими страхами и само насылает их, потому что в них черпает свою силу, как и в боли.
- Прелесть, - улыбка. - Насколько мы далеко?
- Дня три пути. - кивнул на поляну Оневи. - След остывший, но черный идет за приманкой.
- Стоит встретить?
- Нет. Тому, за кем идут, лучше вообще не знать, - бросил взгляд на акуроманта Оневи и улыбнулся уголками губ. - Еще, кроме тебя, я надеюсь на выходца из демонического народа.
Ракшас накрыл лапой морду и заворчал.
- Кто ведет? - на всякий случай уточнил маг.
- Я смогу довести до него и частью оградить. На большее моих сил не хватит.
- Тогда так. Рах, я первый, ты вступаешь, если я не успеваю убить. До этого сиди смирно, - акуромант говорил медленно, но уверенно. - Таану, если они начнут драться, уходите подальше.
- Ловко ты... - неожиданно пробомортал демон, покосившись на видящего, - девчонку отправил.
- Женщина священна, - ответил Оневи. - Я принимаю уговор.
- У нас говорят, женщина - гарантия стертой группы, - тихо, больше для демона, прокомментировал ответ Фелико.
- Почему? - помедлив, вдруг спросил видящий.
- По-разному бывает. Но всегда плохо, - Фелико задумчиво ковырнул какой-то палочкой землю, помолчал, потом начал рассказывать. - Ну, например, у меня знакомый был по отряду, вроде взрослый уже, а пытался ухаживать за своими. За девчонкой-медиком из штурмовиков. Мы тогда за певуньей ходили. Это отродье ундин и непонятно какого черта, оно мурлычет, а люди вокруг сходят с ума. Когда мы до нее добрались, там уже два отряда кругами ходило. Ну и четыре наших в мяч играли. Головой того медика. Он тогда пол своего отряда скосил, идиот.
- Из-за девчонки?
- Сорвался. Люди очень легко рвутся, когда начинают мешать эмоции и войну.
- Мою жену и ее отряд зарезали у меня на глазах, - произнес лиа.
Фелико поднял взгляд и с минуту смотрел в лицо Таану.
- Ты из тех редких людей, которым есть смысл доверять, - наконец, хмыкнул он, но похвалой это не звучало. Скорее - сочувствием.
Ракшас поднял уши. Оневи странно улыбнулся и кивнул, наклонив голову и воткнув в землю лепесток ножа.
- Я однажды предал своих, выбрав девчонку, - неожиданно произнес Фелико. - Это кончилось тоже плохо.
- Поэтому бежишь от каждой? - рукоятью вперед Таану протянул акуроманту нож.
Человек усмехнулся.
- Я существую, чтобы вредить людям. И работать там, где людям не место. Если я стану играть в нормальность... Лучше сразу переходить в земледельцы.
- Я принял приказ и разрешил убить две сотни лиа, - Оневи откинулся на корень. - Когда война закончилась, я требовал, чтобы меня судили. Все отказались. Я стал героем поневоле, а ты?
- Я никогда не был судим. Но... Эти отряды создавались иначе, чем обычно. Мы делились друг с другом сознанием, наша группа - так, что мы сами перестали понимать отличия друг от друга. Получилось близким к самоубийству.
Оневи некоторое время молчал, затем произнес:
- Понимаю.

Сообщение отредактировал Кысь - 22-09-2010, 20:46

[Соуль >>>]

Дата: двадцать первое сентября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D7

Дорога к поселению соотечественников была безопасной, как и сказал Таану, и короткой. На подъезде Иснари даже ощутила странное чувство – как будто возвращается домой после долгого путешествия. Оно развеялось очень быстро. Очень быстро, когда лиса посмотрела в зеленоватые и дикие глаза жрицы, закутанной в темный мех. За ее плечом блестела снегом макушка какого-то лиа.
Раяса дочь Канъяна покинула сан-тиа на следующий день. Мезу сказал жрице, что проводит, да так и остался в поселении, быстро найдя язык с солнцепоклонниками.
- Не приближайся, - прозвучал хрипловатый и низкий голос Раясы.
- Меня направил к вам видящий дома Амар, - подавила желание глухо зарычать Иснари.
- Видящий? – переспросила женщина и окинула лису еще одним пристальным взглядом. – Говори, зачем он прислал тебя и возвращайся.
- Он сказал мне побыть у вас в гостях, - елейно улыбнулась Иснари.
Дочь Каньъяна не нашла, что ответить сразу, и потом – было уже поздно.

Дата: двадцать второе сентября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D7

Жрице пришлось поселить гостью у себя. Та даже фенеком чувствовала с каждой минутой возрастающую враждебность соотечественников. Эта ненависть была у них в крови, и Таану глухой, слепой и безносый, если не может ее почувствовать. Иснари с мрачной иронией, сидя у окна, мельком подумала, что если бы северных солнцепоклонников заставили выбирать между тем, чтобы их темный прекратил войну и десятью годами кровопролития, они бы выбрали последнее…
Осознав это, женщина расхохоталась хрипло. На следующий день она решила уехать, однако ей не дали.

Дата: двадцать третье сентября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D7

Утром лисы собрались кружком возле дома жрицы и выскользнуть оказалось практически невозможным. Раяса ушла куда-то вместе с Мезу, и Иснари было некому защитить. С порога женщина обернулась фенеком и рванула в лес. С лаем и гиканьем понеслись следом сородичи.
Травля продожалась между корней, по корням, по теням, между ветвей и закончилась в небольшой чаше оврага. В лисьей форме Иснари бы убили, а человеком – удалось вжаться в прохладные камни возле ручья, закрыть руками голову, подтянуть к груди колени и сказать себе превратиться в камень, в маленький кремень, который перекатывают небрежно в ладонях. В таком положении женщина даже в тень не могла ускользнуть – могла только терпеть и вздрагивать от каждого удара.
Дети бывают жестоки.
Дети, которые не повзрослели, жестоки вдвойне.
Дети, которые не знали жестокости и никогда не узнают ее, могут убить случайно и даже не заметить чужую смерть…

Лис разогнала Раяса. Она за шкирку подняла Иснари с земли и хорошенько встряхнула, чтобы та пришла в себя, и затем – зашипела:
- Ну, о чем ты думала, когда сюда решила заявиться?
- Уж точно не о вас, - вывернулась из хватки женщина и отскочила прочь, чувствуя, как ноет каждая точечка на теле. – Светила. Нет ума, считай калеки.
- Замолчи, - потребовала дочь Канъяна.
Иснари хрипло расхохоталась и едва не поперхнулась кровью с привкусом земли – скопилась на губах. Она вытерла рукавом лицо и села, безжалостно к ранам умылась.
И в этот момент женщину согнуло напополам, и нечеловеческий вой вырвался из горла. Глаза заслелись, стали красными, словно в них бросли пригоршню соды. Раяса испуганно отскочила от Иснари и даже посох вырвала из гнезда. Зеленые глаза полыхнули насторожено.
- Здесь река… река поблизости есть? – с трудом разлепила покрасневшие веки женщина.
Дочь Канъяна не успела подобрать достойный ответ и только качнула подбородком в знаке согласия. Через мгновение перед ней сидел золотистый фенек, а еще через одно – он мчался в указанном направлении. Выругавшись и помянув всех ракшасов, жрице пришлось бежать следом.

Сообщение отредактировал Соуль - 22-09-2010, 20:15

[V-Z >>>]

Дата: восьмое сентября
Фигура: без фигуры - ферзь d1
Ход: без хода
Официальная клетка: нет - а4
Фактическое местоположение: связь между ОНР Е1 и А4 "Ланьяр"

Кристалл мерцал, отзываясь на прикосновение - но еще не сиял полноценным светом активированной связи. Джейм не был уверен в том, что собирается делать, и совсем не понимал, что скажет, когда на той стороне отзовутся.
И стоит ли вообще это делать?
С другой стороны... спросить совершенно не у кого. Из тех, кто вблизи.
Подумав со вздохом, что учитель бы столь долгие колебания не одобрил, Джейм помедлил еще секунду - а потом протянул руку и решительно вызвал "Ланьяр".
К счастью, ответила Саяра.
- Все в порядке, Джейм?
Наверное, волновалась за Сазела.
- Да, в целом все в норме, - отозвался Ростис. - Работаем над новым проектом.
На "все в норме" голос дрогнул - потому что на фоне смерти Валентины слова показались донельзя фальшивыми.
- Джейм, я не начальство, чтобы утверждать, что все в порядке, когда дела валятся из рук, - прозвучал голос лисы.
- Верно, - признал техномаг. - Но как раз с делами все в порядке. Это...
Он помедлил. Потер кончиками пальцев переносицу и кратко - как сумел - рассказал о смерти Валентины и о том, что сейчас переживает Фарадей.
- В госпитале... - эхом повторила Саяра. - Навести его.
- Непременно, - мрачно согласился Джейм. - Я еще хотел...
Он замялся. Спросить то, ради чего и выходил на связь, было трудно.
- Я хотел спросить... - повторил он, пытаясь подобрать слова. - Как бы сказать... У меня довольно необычный вопрос, он магии не касается. Я не уверен, как сформулировать.
Слова не хотели связываться друг с другом; Джейм озлился и в конце концов заявил первое, что пришло в голову:
- Госпожа Саяра, вы можете мне дать совет по... отношениям?
- По... чему? - она определенно удивилась.
- Отношениям, - повторил Джейм, чувствуя себя донельзя глупо. - Я не хотел вас беспокоить, но спросить возможно разве что у...
"У мастера Вензела" он не договорил. Криомант в роли источника таких советов был малопредставим.
- Джейм... с кем? - в голосе Саяры прозвучала тщательно замаскированная ирония.
Ростис помедлил. Глубоко вздохнул. И наконец сказал:
- Вы помните Вейонке Страмарк?
- Джейм, неужели у тебя и правда могут быть такие проблемы? - несколько сердито уточнила лиса. - Неуверенность в себе это мило, но ты уже взрослый мальчик.
Техномаг невольно хмыкнул: разница в возрасте у них была не настолько велика, чтобы спокойно слушать "мальчик". Саяра по годам подходила от силы в старшие сестры... но это по годам.
- Это не совсем неуверенность, - сказал он, стараясь говорить предельно спокойно. - Это как раз скорее уверенность - в том, что я в этой сфере очень мало понимаю.
Он невольно соскользнул на более научный стиль - перенятый некогда у Вензела. Манера речи... позволяла успокоиться.

[Соуль >>>]

- Я больше всего опасаюсь обидеть - причем навсегда. Такое бывает, знаю.
- Мне твоя коллега не показалась обидчивой девушкой, - обратила на этот факт внимание техномага ДанЛей.
- Мне кажется, она меня сторонится, - честно признался Джейм. - Не знаю, почему. Не по работе сторонится, а... И пока не пойму - то лишь опасаюсь, что сделаю хуже, если сам как-то... проявлю инициативу.
- Может быть, не сторонится?
- Мне так кажется, - повторил Ростис. - Поэтому и я... не переступаю границ осторожности.
- Светил-ла... Джейм, - озорство скользнуло в голосе Саяры. - Перестань думать не о том, к тому же у тебя много работы. Просто почувствуй свободу. Это просто.
- Не так просто, - признался техномаг. - Мне всегда приходилось как-то ограничивать...
Слова были неожиданными для него самого - но правдивыми. Поначалу Джейм подчинялся правилам завода; потом попал в обучение к Вензелу, который тоже строго придерживался четких принципов, потом - работа, к которой постоянно предъявляли требования...
Послышался негромкий щелчок пальцев.
- И еще воспитание моего супруга.
Джейм смущенно кашлянул. Он был согласен - но подтверждать вслух как-то не хотелось, пусть даже Саяра достоинства и недостатки криоманта знала лучше всех в мире.
- Впрочем, у него подобных проблем не было... - как-то задумчиво подытожила Саяра с той интонацией, от которой невинные девушки и юноши мгновенно впадают в краску. - Я хочу сказать, что мне интересно, почему Вензел пропустил эту часть твоего образования.
Конец фразы прозвучал меланхолично.
- Ну, учитывая его обычную пендантичную дотошность.
Джейм с огромным трудом удержался от того, чтобы самому не покраснеть.
- Возможно... - предположил он, - не считал себя... э-э... специалистом?
- Уверяю тебя, в этой области он тоже мастер. Может быть ты просто не обращался?
- Нет, - честно признался Ростис. - Я учился только магии.
Про себя он подумал, что ему бы и в голову не пришло обращаться к Вензелу с такими вопросами.
- Хочешь, я его позову? - елейно поинтересовалась лиса.
- Лучше не надо, - быстро ответил Джейм.
- Да, - после некоторой паузы согласилась женщина, - я думаю, что его инструкции будут отличатся четкостью и лаконичную руководства по эксплуатации женской модели страйдера в постельных условиях.
Техномаг невольно фыркнул: примерно такой рекомендации от Вензела и стоило ожидать.
- Вот поэтому я к вам и обратился. У вас... менее научный подход.
Только произнеся, Джейм задумался - считать это комплиментом, или нет?
- Я польщена, - с непревзойденной иронией ответила Саяра. - Видишь ли, Джейм, когда я охотилась за понравившимися мне особями обоих полов, я по сути не задавалась вопросом научного подхода. Подход был очень простой "нравится или не нравится". На "нет" не было и суда. А, когда нравился, я или заявляла об этом открыто или увлекала в игру, которая вскоре заканчивалась необходимым мне итогом.
- Понятно... - протянул Ростис, не зная, что еще сказать. - Не уверен, что у меня так получится...
- Для начала тебе надо перестать краснеть, когда на тебя смотрят.

[V-Z >>>]

- Как? - прямо спросил Джейм; он был не уверен, что получит точный ответ, но привык прояснять любой неясный вопрос.
- Перестать краснеть, - у "того" кристалла явно пожали плечами. - Ты не мальчик, все же, - повторила лиса. - Затем, научиться не краснеть, когда обращаешься к такому человеку с вопросом.
- Я не краснею, - уточнил Джейм, - если речь идет... не о личном.
- Пора учиться и когда о личном. Это тебе первый урок. - Саяра замолчала. - Съезди в бордель в Неуштадт?
- По-моему, там немного другие навыки обретают... - задумчиво отозвался Ростис.
- "Других навыков" у тебя тоже нет. Зато ты по крайней мере перестанешь чувствовать себя подростком.
- Тут другое, - неожиданно серьезно ответил Джейм. - Я уже говорил - я боюсь ее чем-то обидеть, так, что все разобьется навсегда.
- Старший инженер Страмарк не выглядит обидчивой девушкой, - безмятежно возразила Саяра. - Она очень энергичная, подвижная и чем-то напоминает небольших лесных котят... Секундочку, ты с ней хоть раз разговаривал о чем-то, кроме работы?
- Да... - протянул Джейм, без особой уверенности; практически все разговоры с Вейонке у него так или иначе затрагивали работу. - Но тогда она оправлялась от раны.
- Тогда для начала, исполни любезность, распроси ее хотя бы по пунктам в ее досье.
- О ее жизни я знаю, - осторожно возразил Ростис, - но понимаю, про что вы...
"Наверное", - мысленно добавил он, пытаясь представить, как расспрашивает Вейонке "по пунктам в досье". В представлении почему-то звучали интонации Вензела.
Саяра тихо рассмеялась.
- Начни с этого, хорошо?
- Постараюсь, - кивнул техномаг.
- Всего хорошего, - пожелала удачи Саяра и одним движением погасила кристалл и откинулась в кресле.
Позади - откуда до сих пор не доносилось ни звука - зашелестела одежда; на плечи лисы мягко легли холодные ладони. Вензел наклонился к жене, касаясь своей щекой ее. Женщина мгновенно напряглась и как-то озадачено спросила:
- Только не говори, что ты стоял на пороге и все это слышал?..
- Достаточно много, - негромко ответил криомант. - Хорошие советы.
Он улыбался - пусть и не очень заметно, но не скрывая этого.
Ответом было могильное молчание.
Рука мага скользнула по тонкой ткани, покрывавшей плечо мягко и ласково.
- И про страйдеры? – напряженно поинтересовалась лиса.
- Я бы употребил какой-то иной термин - но ты права, - вновь скользнула улыбка.
Правая ладонь накрыла другое плечо супруги.
- Вен... - немного обижено откликнулась она.
- Да? - откликнулся тот; интонации слабо напоминали те, от которых в исполнении Саяры Джейм едва не покраснел. Руки же не останавливались ни на мгновение.
- Это месть за ехидство над твоим учеником? - вздохнула женщина и наклонила голову к ладяному запястью.
- Ему твои советы действительно помогут, - заметил Вензел; кончики пальцев нежно скользнули по щеке, словно следуя тонкому узору.
- Прекрати...
- Да? - с теми же интонациями, что и раньше, отозвался маг и бережно накрыл запястье Саяры пальцами.
- Это мой прием... - хрипло рассмеялась лиса.
- И на меня он всегда действовал... - подтвердил криомант.
Его спруга с беззвучным смехом прикрыла глаза:
- Хорошо... - и тихо улыбнулась.
Вензел мягко улыбнулся в ответ. Любимый прием Саяры сработал и с ней.