Новые Земли, колонизация

[Барон Суббота >>>]

А злодейский Макабрей был явно доволен разворачивающейся постановкой. Свой рюкзак железной рукой отправил в угол, потом помог освободиться от ноши и Марийке, и лишь после этого горделиво взял трость маэстро Торичелли, усаживаясь в давно облюбованное кресло, как в императорскую ложу. Мари устроилась на стуле рядом, забравшись на него с ногами; Тони, несколько остолбеневший, сел на другом конце стола.
- Не расскажете хоть, - жалобно попросил он, - что вы там устраивали-то... ну, там, куда выбирались? Буйные песнопения и увеселения? Кровавые оргии при неясном свете костра?
- Мари, ну если уж кому и рассказывать, - Макабрей качнул набалдашником трости, отчего гаргулья задумчиво уставилась на девушку, - то тебе.
Вернулась Эрис, принеся сначала тарелки, потом, после еще одного ухода, - чашки, а затем и гвоздь программы - матовую бутыль с янтарной жидкостью.
- Песнопений не было, - призналась тем временем Мари, - оргий... кровавых - тоже не было. Был костер и немножко смерть.
Эрис замерла на полпути к стулу.
- Или что-то в этом роде, - поспешно добавила женщина. - Смерть мне не очень понравилась... и когда я вернулась, то поняла, что... - она отбросила волосы с лица быстрым движением пальцев. - Что надо жить. Что надо уже перестать думать о всякой ерунде. И еще много чего поняла, но это все тоже неважно. Ребята, я вас люблю. Вот все, что мне есть сообщить.
- Я теряю дар речи, - только и смог ответить Дентон на этот монолог.
- Говорил мне наставник, что я у него балбес, растяпа и кара Творца за все грехи разом, - философски отозвался Макабрей. - Вот мне с ученицей повезло, сразу думать начинает!
Он протянул руку и погладил Мари по голове. Ласково и с гордостью.
- Рано хвалишь, - она поймала его ладонь и легонько сжала в своей. - Еще столько всего нужно узнать и сделать, - махнула рукой. - Плевать, все потом. Вы-то здесь как?
Эрис вздохнула:
- Вчера наслаждались ливнем, а сегодня жарились, как на сковородке. Чуть не свихнулись тут. Спали, пили чай, опять спали, опять пили... Хочу в кабак, серьезно. Когда есть чем заняться - и время иначе идет.
- И мы, двое, в пустой, в общем-то, мансарде, не могли найти, чем заняться, - пожаловался Дентон, - поверишь ли ты, альфа и омега, бездна ужаса и пучина всего остального?
- Ещё как поверю! - некромант продолжал поигрывать тростью, позволяя своему белоснежному компаньону последовательно обозревать всю комнату. Маленькие глазки горгульи, укрывшиеся под надбровными дугами, поблескивали хищно и недобро. - Сам однажды неделю просидел в такой вот мансарде с бочкой вина и двумя мешками сухарей...
- Зачем? - удивилась Эрис.
- Искали, - развёл руками Макабрей.
Мари тем временем бодро разливала по кружкам настойку.
- Значит, так, - сказала она, закончив. - За наше с вами воссоединение, за мое посвящение, за то, чтоб не было войны - залпом!
И первая подала пример. Тони присвистнул и попытался повторить ее подвиг. Эрис тихонько рассмеялась.
- Что бы там ни было, оно пошло тебе на пользу, Мари, - сказала девушка и отсалютовала кружкой.
Ригор оскалился на несчастный сосуд, а потом вдруг сложился пополам и звонко чмокнул Марийку в щёку. Лишь после этого он приподнял кружку и выпил одним глотком.
Празднование шло на удивление тихо и мирно (несмотря на одновременное присутствие и Макабрея и Дентона на столь малом пространстве). После того, как бутылка кончилась, предложений приготовить еще настойки - или распить весь оставшийся спирт из запасов некроманта - не последовало. И без того было неплохо.
- ...а дальше-то, - наконец спросил Тони, начиная постепенно клевать носом, - дальше-то что? Вот торчим мы тут. Выступаем, понятное дело. А как же спасение мира от злобных сами-знаете-кого, как же обещанные нам эпические полотна, что должны пред нами развернуться?
Вместо ответа Ригор скривил губы в саркастической усмешке, расстегнул карман на плече своей куртки и протянул Дентону небольшой распечатанный конверт со штампом почты Неуштадта.
- Это мне? - поразился тот. - От кого-то, на свидание с кем я не явился?
-Почти, - уклоничиво сказал Макабрей. - Ты прочти про это...свидание нам всем, вслух.
Тони цапнул письмо и вытянул оттуда послание.

[Хелькэ >>>]

- Уважаемый М. Интересующийся! - Дентон поморгал, обвел глазами присутствующих : "Это кто ж такой-то, хотелось бы знать?" - Имею удовольствие сообщить вам, что персона, бывшая предметом нашего разговора, проявила себя, и теперь мне известны не только факты о ней, но и её точное местоположение.
Он почесал затылок и добавил:
- Язык сломаешь, - и продолжил: - Однако после некоторых раздумий, я понял, что ваши гарантии оплаты меня не устраивают. Засим приглашаю вас в полночь десятого сентября на площадь Первопроходцев, что восточнее Ратуши. Явитесь один и с суммой, ради которой стоит вести диалог. Искренне ваш, К.
Закончив познавательное чтение, Дентон присвистнул.
- А собственно, - спросил он, - что это за оплата, которую мы гарантируем? Что... что вообще творится? Кто такой "К"?!
- Дело в том, - пояснил Макабрей, опустив голову между крыльев горгульи и становясь удивительно на неё похожим, - что всё это время я старательно искал некую персону. Наш визит в Лабораторию принёс не только встречу старых знакомых и прошлого с настоящим. Мне стало известно имя - Мэйриг Винцени. Аптекарь из Неуштадта и, как я понимаю, не самый последний некромант в Ордене. И я его искал всё это время, обходя местных медиков и называясь его бывшим учеником. Каждому я обещал солидное вознаграждение...кажется, кто-то из них откликнулся. Жаль только, что осторожен оказался, зараза такая. Придётся думать, как его взять аккуратно.
- Ты тоже, - заметила Марийка, - оказался весьма осторожен - ровно настолько, чтобы не сказать даже нам.
- Вам был нужен отдых, - пожал плечами некромант. - А поиски моих коллег - дело нервное.
- Какое самопожертвование, - проворчала Эрис. - Ну ладно. Это было, я тебе скажу, довольно нагло - особенно если ты на него самого нарвался в процессе поисков.
- Что-то мне идея встречи, - высказался Тони, хмурясь, - не нравится. Хотя вроде и на площади, посреди города, зато - в полночь...
- Кстати, посреди ли? Дентон, ты куда карту дел? Я же помню, что ты последний брал, когда надо было место для свидания выбрать с хорошими путями отступления...
- Ну выбрал-то я в итоге самый безопасный вариант, - хмыкнул парень, - место назвать, но не пойти туда вообще... Сейчас принесу.
Он скрылся в комнате и, судя по доносящимся оттуда шорохам, карту извлек чуть не из-под матраса. А судя по ее помятости... возможно, что именно из-под матраса.
Макабрей расстелил её на столе, слегка сдвинув посуду к краю и только что не уткнулся своим крючковатым носом, изучая подробную, но очень уж мелкую рисовку.
Карту им достал и передал вместе с паспортами Хайнц-Гутхорм, и если бы об этом узнал кто-то третий - не миновать старику расстрела. Карта была военная - с указанием тайных складов и расположения стратегических важных пунктов Неуштадта.
- Ага! - палец Ригора врезался в небольшой квадратик в восточной части города, как кара Небес в закоренелого грешника. - Вот она, площадь Первопроходцев. Вроде бы я там даже бывал...так, а что у нас рядом?
- И что же у нас рядом? - Дентон бесцеремонно влез ему под локоть, вглядываясь в карту.
- Секретный склад, прямой выход на городские торговые ряды и...как интересно!
- И кладбище, - Тони глянул на Макабрея. - Это... хорошо или плохо?
- Зависит от того, кто явится на встречу.
- Ну а мы-то, - нетерпеливо спросила Эрис, пугающе громко постукивая пальцами по столешнице, - мы-то туда явимся? Все вместе?
- Ну, одного Ригора мы отпустить не можем, - твердо сказала Мари.
- Да, надо будет приглядеть за нашей деточкой, - согласился Тони, дружески пихая некроманта в бок.
Ригор оскалился и аккуратным движением сапога поддел ножку табурета Дентона. Переждав раздавшийся грохот, он ответил:
- Разумеется, пойдём все вместе. Но сначала надо решить, как будем там располагаться. Если придёт некромант, он точно вас почует...ну, кроме Мари.
- Слушай, - поинтересовался Тони, уже с пола, - а мы не можем того, кто придет, как-нибудь... из укрытия? Устроить там, вообще говоря, засаду, и подождать. Правда, в засаде тогда будешь ты и Марийка, а мы издалека - безмолвные наблюдатели...
- А я предлагаю, - кротко улыбнулась Эрис, - чтобы не сеять панику в рядах наших визави, отправить туда одного Дентона. В качестве приманки.
- Плохая мысль, - Дентон такой заботы не оценил.

[Барон Суббота >>>]

- Мысль действительно плохая, - согласился Макабрей. - Никто не помешает, если наш визави некромант - он точно пришлёт вперёд себя некие "глаза", так что обман раскроется. Нет, на площади должен быть именно я.
- Тогда мы должны быть где-то рядом. Марийку - поближе, чем остальных, если уж ее некроманты не почуют, - рассудила Эрис. - Послушай, а если там будут не некроманты?
- Тогда всё очень сильно упрощается. Мы с Мари их быстро почувствуем, - крепкие, острые зубы малефика показались в хищной улыбке. - В любом случае, если хоть что-то идёт не так - кладбище наш козырь.
Мари покачалась на стуле взад-вперед.
- Подготовиться надо, - тряхнула волосами. - До десятого времени ого сколько! Арсенал заготовить можно. Что-то в этом письме нехорошее есть, не понравилось оно мне.
- А мне, думаешь, понравилось? Сразу видно - хотят нас поиметь, вопрос в том, как именно. Если только финансово...ну, в конце концов должен же у тебя, Мари, быть нормальный практикум по анатомии человека!
Женщина фыркнула.
- Прямо на площади? То-то потеха будет.
- А если не только финансово, - поморщился Тони, - то что-то я против подобных... грязных инсинуаций.
- Разберемся, - веско сказала Эрис. - Со всеми справимся.
Иногда ей тоже хотелось побыть оптимисткой.
А на крыше сидела и тихонько ругалась Таэль. В наступающей ночи мёртвая эльфийка видела, как в Неуштадте просыпаются те, кого солнце баюкает ласковой нянькой, а луна зовёт наружу. Они привыкли быть бок о бок с живыми, им даже было привычно скрываться в углах и оставаться незримыми. Привычно, но как же одиноко!
Марийка вышла на лестницу, когда было уже совсем, совсем поздно, и все расходились спать. Подышать воздухом... Дверь за собой, однако, она прикрыла плотно.
- Таэль, - тихонько позвала женщина. - Иди сюда и прости меня, дурищу.
- Уже здесь, - раздался голос эльфийки за спиной Мари. - Кстати, учти, далеко от тебя я отходить не могу.
- Ага, - кивнула та. - Я все еще помню - нужно впустить тебя внутрь... хорошо бы для этого оказалось достаточно только приглашения. Попробуем?
- У меня есть выбор?
- Всегда есть. Можешь остаться здесь, - Марийка прищурилась одним глазом. - Но это будет скучно, так что... Я разрешаю тебе войти. Я впускаю тебя. Идем?
И она протянула эльфийке ладонь.
Таэль коснулась её, а потом шагнула к двери. Её полёт спиной вперёд и заковыристые проклятия мало чем отличались от прошлого раза.
- Да что же за... - Мари тихо зашипела, сжимая кулаки.
Дверь приоткрылась, и в появившейся щели блеснули зелёные глаза Макабрея.
- Мари, в дом. Быстро, - прошептал некромант.
- В чем дело? - быстро спросила она, оглядевшись.
- Только что в дом попытался прорваться неизвестный призрак. Второй раз, причём. Мне не известно, что ему нужно, но это явно не обычная городская нежить. Мари, в дом. Снаружи не безопасно.
- Мари, - сказала шатающаяся Таэль, с упорством отважного первопроходца-горняка штурмующая лестницу. - Пожалуйста, вымани его сюда. Я ему врежу. Он ничего не почувствует, но может, мне хоть немного легче станет.
Марийка удивленно подняла брови - и звонко расхохоталась.
- Слушай, - она тронула Ригора за плечо, - этот неизвестный дух, он на самом деле весьма известный, и хочет внутрь, погреться и покурить.
- Мари, не лучшее время, чтобы учиться у Дентона юмору!
- Поверь, он не тот, у кого я стала бы этому учиться, - заверила женщина. - Серьезно. Давай впустим ее, пожалуйста. Я не могу, не знаю как, у меня не получается.
Она повернулась к Таэль с извиняющейся улыбкой:
- Прости. Ну не могу я ему соврать.
Эльфийка махнула рукой, всем своим видом показывая, что она думает о такой доверчивости.

[Хелькэ >>>]

- Я вернулась из... оттуда не одна, - призналась Мари. - И теперь она будет со мной. Постоянно. На самом деле, неплохая компания... как ее впустить?
Дверь совсем открылась, и Макабрей сделал шаг наружу. Некромант был напряжён и встревожен. Его глаза шарили вокруг, выискивая опасность, руки были обманчиво расслаблены, а колени чуть согнуты. Он явно готовился к худшему.
- Мари, это очень важно. Кто она?
- Да Таэль же, - она взмахнула рукой, словно это было очевидно с самого начала. - Стриж.
Марийка уже успела понять, что когда у Ригора ползут вверх или изгибаются брови - он изображает удивление, причём делает это небесталанно. Но всякий раз, когда кому-то из компании удавалось по-настоящему удивить малефика, его лицо оставалось недвижным. Как и сейчас.
- Мари, во-первых, давай сейчас переступим порог. Пожалуйста.
Таэль фыркнула.
- Твое слово для меня приказ, - улыбнулась Мари. Не без ехидства - и откуда оно только вдруг взялось?
Послушно шагнув через порог, она прислонилась к дверному косяку и протянула:
- И во-вторы-ых?..
- Во-вторых, - Макабрей последовал её примеру, - пусть докажет, что является тем, кем пытается прикинуться. Мне докажет, а ты передашь её слова.
- Интересно.
Мари поджала губы.
- Давай, - она повернулась к эльфийке. - Скажи-ка что-нибудь, что знает только Таэль... и некий хитроумный некромант.
Губы Таэли сложились в совершенно макабрическую ухмылку, после чего она елейным голосом пропела:
- Напомни ему, что у меня на левой груди родинка и поинтересуйся, не болят ли при воспоминании о ней его драгоценные... рёбра?
Мари, старательно сохраняя серьезное выражение лица, повторила все малефику, слово в слово.
- И как, - добавила она, - твои драгоценные? Не болят?
Макабрей, проявляя стоицизм, достойный лучшего применения, ответил ровно:
- Нет, не болят. Кстати, хоть она и эльфийка, а у тебя грудь лучше, если интересно.
"Да и у Эрис", - пронеслась шальная мысль, которую некромант, естественно, озвучивать не стал.
- Что ж, - сказал он, - верю. Почти. Поступим вот как: дух Таэль Рианделл, прозванной Стрижом. Разрешаю тебе пересечь границу до тех пор, пока ты не попытаешься прямо или косвенно причинить вред обитателям дома сего.
- Пафосный ублюдок, - ласково сказала Таэль, перешагивая через порог и с наслаждением нанося Макабрею несколько быстрых и злых ударов. Разумеется, без всякого вреда для последнего. - Скотина полудохлая.
- ...и веди себя хорошо, - со вздохом заметила ей вслед Марийка. - Жаль, что Дентон этого не видит. И не слышит. По крайней мере, самой интересной части.
- Всё-таки Творец меня за что-то любит, - отозвался Макабрей. - Наверное, ему просто весело.
- Кто это - Дентон? - поинтересовалась, в свою очередь, Таэль, проходя глубже внутрь дома.
- О, ты сразу поймешь, когда увидишь. Его ни с кем не спутаешь, - уверила ее Мария. - Как же по-дурацки звучит, должно быть... Ригор, ты ведь не слышишь ее слов? Я как будто сама с собой разговариваю!
- Кажется, она спросила тебя о Дентоне, - наморщил лоб некромант. - Но, да, я действительно её не слышу. Эх, предупреждал меня учитель, что трудно с учениками иного профиля, но кто же знал, что настолько?!
"Ученица" пожала плечами.
- Главное, чтоб ты не решил, будто я рехнулась. Я не хочу, чтобы меня опять считали чокнутой и пытались отправить в дом призрения...
- Нет, Мари, я так не решу, - Макабрей , наконец, закрыл дверь и притянул девушку к себе. - Да и Эрис с Дентоном должны понять нормально. Ты как, будешь им говорить?
- Ну... - она задумалась. - Я им верю. Пожалуй, нужно поставить их в известность. Только как-нибудь помягче... ты-то некромант, ты понимаешь - а Тони с непривычки и...
Глаза ее вдруг сверкнули настолько по-озорному, что женщина стала похожа на подростка, бесшабашного и веселого, абсолютно без царя в голове. Но наваждение исчезло столь же быстро, как и появилось.
- ... перепугаться может, - спокойно закончила Мари.
- О дааа, - со смаком протянул Ригор. - Когда он поймёт, что рядом с ним находится что-то, что он не может ни увидеть, ни услышать и ни почувствовать...в общем, это доставит ему немало приятных минут!
Марийка улыбнулась - и, привстав на цыпочки, поцеловала его в кончик носа.
- Всё, - решительно сказала она. - Спать пошли. И так уже день - слишком долгий...
Из комнаты Дентона и Эрис что-то негромко напевала Таэль.

[Darkness >>>]

День: ночь с двадцать пятое на двадцать шестое августа
Фигура: без фигуры (Сейней Таль)
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: A6(Чареи)

Таль действительно проснулась в середине ночи. В каюте было темно, но лиа не был нужен свет. Рядом слышалось спокойное дыхание Лиса и Аалая. Сейней улыбнулась - вот кто бы узнал... Долго бы смеялся. Или не поверил.
Лиа спустила босые ноги на пол, наощупь нашла сапоги, натянула. Дверь едва-едва слышно скрипнула за маленькой фигурой Сейней.
Эштар последнее время вел себя странно. Словно беспокоился о чем-то. Поначалу Таль думала, что дело в прошедшем сражении... хотя, "Наамея" и не принимал участие в бою, гибель собратьев отдалась по всем эштар флота.
Но время прошло, а беспокойство нейа усиливалось. Мастер нейа долго пытался договориться с нейа, но сдался в итоге. "Он мне не верит. Может - вы?"
Таль не была мастером нейа. Не умела говорить с ветрами и водой. Разве что, со своим топором.
"Не выйдет", покачала тогда головой Таль. Её собеседник был неуклонен и утверждал, что нейа не будет говорить ни с кем, кроме своего капитана. "Вы хоть знаете, что с ним может быть?". "Есть предположения", уклончиво отозвался мастер нейа. Сейней захотелось его придушить, но...
Трюм встретил лиа гулкостью и прохладой. И тихим ворчанием эштар, который словно бы почувствовал приближение своего капитана и проснулся, заворочался - и легчайшее движение огромного зверя отдалось дрожью по всему кораблю... которое стихло спустя несколько секунд.
Мастер нейа говорил, что следует выбрать самый... "самый близкое по вашим ощущениям к эштар место".
Какое? За те полтора десятилетия, что Таль провела капитаном "Наамея", она... она понимала своего нейа, да. Но никогда огромный зверь не вел себя так - беспокойно, странно. Никогда.
Ноги сами её привели к самой низкой и узкой части трюма. Сейней опустилась на влажный пол, подвернув под себя ноги, прислонилась спиной к стене и медленно выдохнула. Закрыла глаза.
Тишина и мерное дыхание эштар подхватили Таль, мягко покачивая, как мать - качает своё дитя. Перед глазами плеснуло волнами густо-аквамариновое море. Жизнь. Свобода. Рождение. Смерть. Жизнь.
Сейней почувствовала, что путается, что чужие образы, мысли слишком сильные, слишком незнакомые, чтбы так просто справиться с ними...
Страх. Страх. Детеныш. Страх.
- Нет... Не боюсь, - не открывая глаз, прошептала лиа. По рукам и ногам растекалось странное одревенение, словно Сейней становилась частью борта, врастала в него...
Детеныш. Детеныш. Разговор.
Повеяло горькой неуверенностью.
- Да... Я здесь.
Солнце. Море.
Эштар... радовался?
Таль почувствовала, как по виску стекает капелька пота. Её словно бросили в неизвестность... да так и было, и теперь, впервые в жизни говоря со своим нейа - вот ведь нелепость! - лиа боялась.
Говорить. Не бояться. Говорить. Море.
- Море... - так же тихо, почти беззвучно, проговорила Сейней.
Море. Глубина. Дыхание. Рождение.
Рождение...? Таль не понимала.
И разговор тянулся для неё едва ли секунды... а луна уже катилась постепенно к закату; но лиа об этом не знала.
Рождение. Море. Свобода. Дитеныш. Нет.
- Я... тебе не нужна?
Детеныш. Нет. Море. Плыть... Плыть!
Лиа зажмурилась еще крепче. Её колотило; казалось, что она попала в водоровот, и мир плыл перед глазами, шатался и переворачивался с головы на голову, а на самом деле Таль все сильней и сильней вжималась спиной в стену, словно и правда хотела сраститься со своим кораблем, как эштар, стать его частью.
Солено-радостное одиночество... Почему-то Сейней увидела следующий образ именно так.
Один. Плыть! Плыть! Море! Рождение...
Синева моря, сила огромных гребков, радость, боль и снова радость обрушились на Таль.
Перед глазам поплыло...

Сообщение отредактировал Darkness - 25-09-2010, 21:47

[V-Z >>>]

День: девятнадцатое сентября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D8 (Эаши)

Посланники Чарующих, Потоков Жизни и Возводящих Живое прибыли к дому Эрьи вместе: в этом деле еще с момента прихода Омии к Тигру-Властителю три Дома выступили совместно. Фэнлинь, как всегда, подошли к выбору эмиссара равно практично и эстетически - стоя неподвижно, Эльнай Сеаль напоминал живой портрет, дышащий яркими красками, от светлой кожи и золотистых глаз до темной синевы волос. Но впечатление пропадало, когда он двигался - и тогда его скорее уже стоило сравнивать с птицей, стремительно рассекающей небо.
Совсем иным был посланник Кереалей: могучий темношерстный цей-ин по имени Гарлет Ночной Ветер. Он всегда нарочито неспешно, и точно так же судил - обдумывая каждую возможность и последствия своих действий.
Однако самым необычным был эмиссар Потоков Жизни. Ашари очень редко можно было увидеть за пределами глубоких лесов - но Нерушимая Ветвь всегда отличался от соплеменников. Давняя дружба связывала его с Офаем - более того, Мастер Черного Цветка был его потомком. И потому, когда Совет попросил - Ветвь отправился вместе с другими.
Близнецы Маярики и Юали Эрьи приняли ех в своем доме - в просторной и светлой гостиной. Они предложили легкие напитки, как на то обязывала вежливость и сразу после причитающихся расшаркиваний перевели разговор в интересовавшее всех русло.
- Выборы Длани продолжаются, - начал Юали.
- Редко случается, чтобы все затянулось, - пророкотал расположившийся на полу Гарлет. - Заметили что-то необычное?
На "необычном" он сделал едва заметное ударение. Все посланники знали об опасениях Господ Домов, и именно свидетельства злоумышлений им было поручено искать в первую очередь.
Близнец покачал головой.
- Ничего, что могло бы показаться слишком странным. Завтра будет четвертый тур, и он, надеюсь, окажется последним.
- Надо посмотреть как можно внимательнее, - кивнул Сеаль. - Я хочу понаблюдать за лицами - расстановка сил ведь уже определилась.
"В любой живой картине всегда неясность есть, - прозвучала мысль Нерушимой Ветви, свернувшегося неподалеку от цей-ина. - Но почему Оневи мысль моя не видит здесь?"
Сеаль и Гарлет одновременно смущенно кашлянули. Вопрос занимал всех, но именно ашари со свойственной многим его собратьям бестактностью не постеснялся его задать напрямую.
- Как вы знаете, видящий самоустранился, - ровным голосом ответил Маярики.
Ветвь недовольно качнул чешуйчатой головой - он ждал не такого ответа. Но ничего не сказал, вновь свившись в тугие кольца.
- Вы со многими из Нарелан говорили? - вернул беседу в прежнее русло Гарлет.

[Соуль >>>]

Юали покачал головой:
- Дом Амар занимает обычную для него позицию наблюдателей, и только. Появились ли новые известия о расследовании по гибели Длани?
- Именно по этому не так уж много, - вздохнул Сеаль, - но я чувствую напряжение и беспокойство.
Эльная Звезда и Меч отправили сюда именно потому, что он умел хорошо чувствовать других - пусть даже и значительно уступал в этом искусстве Мэнлай.
- Но заметно, - добавил Ночной Ветер, - что некоторые семьи собираются вокруг конкретных личностей. Возможно, это обычная предвыборная расстановка, но..
Он задумчиво повел хвостом из стороны в сторону.
- Я бы хотел, чтобы все это закончилось скорее. - признался Эрьи.
Маярики небрежно опустил запястье на подлокотник удобного кресла.
- Потому что затем, вполне возможно, произойдут перестановки и в доме Амар.
"О! - ашари с новым интересом приподнял голову. - И что, Земные дети за новых Говорящих окажутся в ответе?"
Маярики отрицательно покачал головой.
- Не дело приводить чужих в сердце Шэн-лие.
- С одним из отрядов моих соплеменников служит пришелец из-за моря, - нахмурился Гарлет. - Он не приносит вреда, как я слышал.
- Одно дело - отряд, другое - сердце наших земель, - возразил Сеаль.
- Одно дело давние гости, пришедшие много лет назад, другое - вырванные из колонии во время войны, - продолжил его речь близнец.
- А что за гости? - с легким любопытством уточнил цей-ин. - Известно?
- Если я произнесу, вы поймете мое негодование, - продолжил Маярики. - Говорят, что они - малефики.
- Те, кто призывает... - Гарлет на мгновение замешкался, - существ-не-из-мира?
- Именно такие? - эхом подхватил Сеаль.
- Я слышал объяснение "несколько другие", - фыркнул близнец.
- Насколько? - въедливо уточнил цей-ин.
На этот раз ответил Юали и с легким сожалением:
- Более подробных уточнений мы, увы, не сумели добиться от видящего нашего дома.
Посланники трех Домов переглянулись.
"Да, Видящие тем славны, - с ноткой сожаления прозвучала мысль ашари, - другим всегда закрыты их умы".
- Возможно ожидать... серьезных изменений? - настороженно спросил Гарлет.
- Насколько серьезных? - уточнил Маярики.
- До такой степени, что это повлияет на другие Дома, - пояснил Сеаль. Невысказанной осталась мысль о том, что Таану Оневи известен едва ли не всем хоть сколько-нибудь влиятельным лиа в Шэн-лие.
- Возможно, если наши сомнения поддержат и другие, - вкрадчиво произнес близнец. - Учитывая сложившуюся обстановку, это было бы весьма кстати.
- Я не могу говорить за Дом в таком вопросе, - мягко произнес Ночной Ветер. - Возводящие Живое отправили меня сюда несколько для другого... и у меня в любом случае мало сведений.
- Этот вопрос тоже очень важен. Можем ли мы надеятся на разговор с теми, кому доступно? - спросил Юали.
- Я сообщу Совету, - пообещал цей-ин.
- Я - Звезде и Мечу, - кивнул Сеаль.
Нерушимая Ветвь помедлил, не нашел подходящей рифмы, недовольно покачал головой и кратко проронил: "Прапрапраправнуку".
Юали, между тем, продолжил:
- Если вы желаете, то завтра можете присутствовать на выборах Длани.
- Непременно, - степенно отозвался Ночной Ветер, радуясь поводу увести разговор от скользкой темы. - Следует увидеть возможное завершение во всех деталях.
- И обратить внимание на всех, кто участвует, - прибавил Эльнай.
- Я провожу вас в таком случае, - кивнул Юали.
- Будем искренне благодарны, - ответил за всех троих цей-ин.

[Scorpion(Archon) >>>]

Дата: пятнадцатое сентября
Фигура: ферзь D8
Ход: в рамках хода C7 – E5
Официальная клетка: C7
Фактическое местоположение: C7 (Временный лагерь Тигра-Властителя)

Ина посещала его по ночам ещё несколько раз. Две ночи подряд, потом – через ночь. Веалеен встречал её – всегда уже ночью, в шатре. Одну. Только один раз Иниалеста пожелала увидеть ещё и сына, но Вал’каэн был поразительно скуп на любые проявления чувства – отвечал коротко, кивал, улыбался, только всё словно под диктовку… кого-то изнутри.
Альнарэ среди альранэ волновался. Ждал приказа. Не хотел думать о матери. Веалеен об Ине, наверное, тоже не хотел бы думать, но любимая не шла из головы целыми днями, и каждую ночь, засыпая и чувствуя кожей её – совсем рядом; каждую ночь ощущая, как дыхание милой чуть щекочет его перед самым рассветом; каждое утро зная, что проснёшься – уже один, в остывающей постели, помнящей тепло ласки и изгиб стройного стана ненаглядной, единственной… Веалеен ругал себя последней руганью – конечно не вслух, но ругал. Потому что отдавать приказ было необходимо, а отдать – не было сил.
Но силы нашлись. И Ина почувствовала это раньше других. Раньше всех. Просто утром дождалась, когда он проснётся. Первый раз. И сказала, что больше не придёт. Что она будет ждать его, что любит его, что позаботится о Валэнле, когда та вернётся, и поддержит славу и достоинство Зелёного Трона, что пора…
Что пора – он и так знал. Поэтому просто не дал ей договорить. Поцеловал. Последний раз перед войной. Когда любимая последний раз оглянулась на него, проскальзывая, словно утренний туман, сквозь приподнятый у входа полог – он не смог не поднять на неё взгляда. И потом… едва смог оторвать. Ничего не сказал. Ина – снова чуть кивнула и попыталась улыбнуться.
Она уходила тайными тропами, которые знала наверное только она сама. Веалеен Теграэ не провожал любимую.
Тигр-Властитель писал приказ. Медленно, чётко, выводя каждый символ так, словно от этого зависело будущее мира.
Так ведь будущее мира, каким его знали лиа, именно от этого и зависело.
В шатёр заглянул Идавель, осведомился о прошедшей ночи и спросил о предстоящих приказаниях.
- Объявляй сбор. Мы снимаемся. Вместе с нами… Передашь это, пусть доставят как можно быстрее.
- Граница? – в голосе Идавеля слышалась неподдельная тревога.
- Да, - кивнул Веалеен. – Придётся. Война есть война. Я слышал, пришельцы, когда вспоминают свои прежние сражения, говорят так или почти так.
- От кого слышал, мой господин?
- От Наркейна. К нему тоже будет послание. И к Рангоору.
- Рангоора сейчас будет непросто найти, повелитель.
- Отправь Жазза, он найдёт. Как передаст приказ – сразу обратно.
- Слушаюсь, мой государь… да хранит нас Средоточие.
- Да хранит, - Веалеен отпустил друга вместе с кипой уже расписанных посланий. Предстоял день, полный сборов, а за ним – передвижения, разговоры, решения, занятие позиций, восстановление некоторых старых, что остались ещё со времён войны.
На берег озера Рега…
Лиа не собирались атаковать. Не должны были и не хотели. Но судьба могла вынудить. И сё же – нет, нет и ещё раз нет. Запятнать себя позором больше, чем это уже сделали найрино, поганые мясники, теперь отсиживающиеся в тылу, Веалеен своему народу давать не собирался. Пусть пришельцы не ведают, что творят. Пусть они порой жестоки к миру и себе, думая, что всё это оправдано какой-то высшей пользой, но – пока Веалеен Теграэ дышит, он сделает всё, чтобы не пролить ни одной лишней капли крови.
И пролить должной – столько, сколько нужно.
Лагерь пришёл в движение. Все торопились. Все собирались. Сворачивались шатры, по-быстрому доедался походный завтрак, раздавалось урчание, рёв и стон нейа, а чуть дальше – радостный утренний рык Граатронда.
Защитники Шэн-лие шли на войну.
Ту самую, навязшую у всех на зубах и успевшую продавить поясницы, а то и довести до истерики. Ту войну, которая началась по взаимной глупости и продолжилась взаимной жестокостью.
Ту войну, которой никто никогда не хотел.

[Барон Суббота >>>]

День: пятое сентября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: A6(Чареи)

Учиться Сейней было трудно. Сила, которая, оказывается, дремала в лиа, и теперь постепенно просыпалась, была непривычной, непонятной... Чужой даже. Таль не понимала, у неё ничего не выходила; маленькая адмирал шипела рассерженным шойо и ругалась. Грубо и по-моряцки. Пыталась даже убегать с занятий, разбила пару несчастных и невинных чашек. Но не отступалась. Кристоф же, впервые примеривший роль наставника, был на удивление спокоен. Он курил трубку, время от времени потирал бровь над повязкой и раз за разом просил Таль чувствовать. Маг прекрасно знал по себе - объясни он ей, как вызвать цунами - она справится и снесёт половину Чареи. Но это не то. Это как для младенца закричать, когда плохо, в то время как нужно учиться мелким манипуляциям. Ходить например. Или стоять на воде. Или свивать её в тонкие жгуты и танцевать с ними.
- Мягче, Таль, мягче. Ты пытаешься вывернуть руку врагу, а я прошу тебя согнуть собственную. Расслабься. Чувствуй. Попытайся сделать это... естественно.
Естественно, да? Сейней прикрыла глаза. Вода пахла... водой. Знакомый с самого рождения запах, пропитавший кожу, волосы, одежду. Знакомый цвет, знакомая соль, знакомое ощущение капель на руках... И эти капли такие маленькие, такие легкие - их ведь так просто чуть-чуть приподнять в воздух, словно пытаясь вернуть воду обратно небу.
В который раз она уже так делала? В десятый? Может быть и в сотый, но почему-то именно сейчас, после стольких неудач, Море, разлившееся внутри отозвалось. Плеснуло шёпотом прибоя, обдало свежестью и ощущением бесконечной глубины. Таль сквозь веки видела, как над бортом Наамея медленно, будто преодолевая сопротивление, поднимается покачивающийся столб воды.
Может, будь Таль старше, спокойней... да и будь это десятитысячный раз - она бы сдержалась. Но не сейчас.
- Получилось! - лиа распахнула глаза, чуть ли не подпрыгнула, широко улыбаясь... И скисла, словно сгрызла лимон, когда ничегошеньки не увидела; только вода отозвалась шелестом.
- Действительно получилось, - Крис стоял рядом и выражением лица напоминал одноглазого задиристого котяру, угревшегося на солнышке сразу после успешного воровства хозяйской сметаны. - Что ты делала?
- Просто... почувствовали эти капли, - Сейней перегнулась через фальшборт, разглядывая уже успокоившуюся воду. - Захотела... отдать их небу.
- Хорошо! Но успех надо закреплять. Таль, ты танцуешь?
- Это такой же нечестный вопрос ко мне, Крис, как и к Ланне по поводу возраста, - наигранно надулась Сейней. Потом повела плечами, - танцую. Но плохо. Правда - плохо.
- Врёшь! - Крис оскорблённо вскинул бровь. -Мой капитан, я официально отказываюсь в это верить и требую доказательств!
Нога в ботфорте коснулась фальшборта, и Чёрный в одно мгновение оказался в воде. Вернее, на воде. Его сапоги чуть пружинили на волнующейся поверхности.
Кристоф преклонил колено и позвал:
- Позвольте вас пригласить, несравненная!
Таль округлила глаза. Несмотря ни на что, к такому привыкнуть никак не получалось.
- Моряки с ума сойдут, - фыркнула лиа. Огляделась по сторонам и, зажмурившись, сиганула через борт.
- Думаешь, после того, как я сначала утащил тебя под воду, а потом прилетел с тобой же на руках их хоть что-то удивит? Поздно, Таль, осталось расслабиться и наслаждаться действом!
Сейней рассмеялась, потом приоткрыла глаза и улыбнулась.
- Все же... давай отойдем подальше, хорошо? Если не моряков, то случайных Шепчущихся, кому не повезет это увидеть.
Таль опустила взгляд на колышущуюся под ногами воду, выдохнула и много тише добавила:
- Никак не могу... поверить в такое.
- А ты не привыкай, - Крис так и стоял, преклонив колено. - Ты наслаждайся. Позволь твою руку.

[Darkness >>>]

Таль послушно протянула ладонь и абсолютно серьезно предупредила:
- Я наступлю тебе на ногу.
- Значит мне придётся быть быстрее, чем обычно, - улыбнулся Крис. - Ну, а если ты не хочешь никого смущать...что ж, давай не будем!
Вода под их ногами расступилась, пропуская в уже знакомую Таль воздушную сферу.
- Веди куда сочтёшь нужным, - не выпуская её руки предложил Крис.
- А-а... Так у нас - весенний танец, - улыбнулась Сейней. Так называли в Шэн-лие танцы, когда вела -девушка.
Без музыки, под водой... Таль начала как-то неуверенно, но с каждым шагом уводя Кристофа все дальше от берега, от причала, от кораблей... И с каждым шагом увеличивая темп.
Кристоф в своё время произвёл в Шэн-лие очень странный фурор. Среди ортодоксов было мало аристократов, а уж молодых и вовсе по пальцам одной руки пересчитать можно. Так что, когда в первую свою весну в Новых Землях, Чёрный продемонстрировал лиа свои танцы, те оценили. Но с другой стороны, было что чуждое в движениях мага. Выходило так, что танцевать он мог исключительно в одиночку, а это уже не то. Кристоф не был бы Кристофом, если бы просто отказался и начал учиться у хозяев Шэн-лие. О нет, он предпочёл переработать классику, и теперь следовал за Таль, держась изящества сложных вальсов маэстро Бернулли, диковинно сочетавшихся с и вовсе ни на что не похожими танцами приморских лиа. Одной рукой Чёрный обнимал Таль за талию, другой осторожно сжимал её ладонь.
Пару раз ногами Черного грозила опасность быть отдавленными - пусть даже и весила Сейней лишь несколько больше какого-нибудь барана или мешка с песком. Но лиа все же успевала отступить на шаг назад, чуть сдвинуться в сторону или пойти вперед...
Танцевать она любила. Но только на берегу, в свете костра, когда в воздухе чувствует какой-то неуловимый вкус соли и привольной рыбацкой жизни, или же на палубе корабля, когда каблуки отбивают по дереву резкий и быстрый ритм, и море бьется о борт в такт срывающемуся дыханию и кажется, что безумный танец никогда не закончится...
А медленно... или вот так, в паре с кем-то - редко когда. Тэй Чайре иногда вытаскивал Таль на балкон и кружил по каменной плитке, напевая мелодия танца. Но Тэй был далеко.
А Кристоф - рядом, и Сейней повела мага в куда более быстром танце, чем еще пол минуты до этого. И опущенные ресницы, когда не видно того, что вокруг, когда есть только ощущения, ничуть не мешали...
Тот не отставал. Блестящий офицер севера в прошлом и "главный калибр" Наамея теперь, он принял правила Сейней легко и изящно.
- Ты изобличена, Таль - смеясь сказал он, сверкая глазом. - Танцуешь ты прекрасно!
Капитан приоткрыла глаза и сощурилась.
- Вот та-ак всегда... - она засмеялась, чуть не сбилась, - ах ты, тюлень дохлый! Нет, Крис, не ты. Я!
Таль снова рассмеялась, потом стала неожиданно серьезной и спросила многим тише:
- А я тут вспомнила - вот сейчас... Крис, ты обещал мне кое что.
- Что например? - нет, остановиться он ей не дал. А что медленнее, так это бывает, - Честь предков не даст отступить мне от слова!
Кристоф-Кристоф, кого ты хочешь обмануть невозмутимым тоном?
- Кое что очень важное! - округлила глаза Сейней, - и не сказал, что. А раз уж тут нет чужих ушей... Кроме рыбьих.
Она провернулась под рукой Черного, рассмеялась.
- Ах, демоны! - Крис подхватил Таль и целый круг пронёс её в отрыве от воды. - У Творца очень скверное чувство юмора. Ведь обещал тогда твёрдо уверенный, что исполнять не придётся.
"...вернусь, скажу что-то очень важно" - эхом долетело сквозь дни и недели.
Кристоф замер лишь на мгновение.
- Я тебя люблю, Таль, - танец продолжается.
"И сожги адский пламень моё сердце, если не добьюсь взаимности. Даже если сначала придётся вызвать весь флот на дуэль."

Сообщение отредактировал Darkness - 30-09-2010, 22:02

[Барон Суббота >>>]

Лиа молчала, глядя куда-то в сторону. Иногда опускались светлые ресницы, пряча глаза, в которых застыла растерянность. Что сказать теперь, Сейней? Знать бы...
Шаг, шаг, оборот... снова быстрая россыпь шагов, когда думать не стоит - нужно просто делать, пытаясь не сбиться со сложного узора танца.
- Крис... - срывается имя мага. Легко и просто. Но - что сказать кроме? Ничего не выходит, и Таль может только снова отвести взгляд, потому что...
Оборот. Шаг, шаг...
- Не знаю, что говорить, Крис. Никогда не умела.
- А ты молчи, - посоветовал чародей. Наклонился и быстро поцеловал её в губы. Таль смотрела на Черного секунду – или две… или три? – не разрывая близости. У Сейней были чуть обветренные, теплые губы – соль, ваниль и что-то неуловимое, словно солнечный свет. Но потом лиа мягко отстранилась и опустила голову.
- Крис… все… слишком сложно.
- Понимаю, Таль, - кивнул Кристоф, улыбаясь. - Прекрасно понимаю, что не один такой и даже не лучший из всех. Я не жду от тебя немедленного ответа, чего там, я не жду от тебя ответа вообще. Просто теперь обещание выполнено и ты знаешь. А мне остаётся быть рядом. Если не прогонишь.
Лиа помотала головой, а потом – внезапно – порывисто обняла Кристофа. Быстро, отпрянув почти сразу же. Но в этом жесте была – благодарность за слова.
- Дурак ты, Крис. Не прогоню… - тихо отозвалась Таль, глядя куда-то в сторону.
"Увидим", - шевельнулись было губы Чёрного, но маг смог овладеть собой.
- В конце концов, - сказал он обычным тоном бравого офицера Кристофа, - признание в любви - не повод прерывать танец! Несравненная, вашу руку!
Сейней вскинула на него глаза. Беззвучно выдохнула имя чародея, подала руку и сама шагнула ближе.
- Кто теперь ведет? Я? Ты…? У тебя на родине странные, но красивые танцы, я помню.
Кристоф обнял Таль за талию, прижал к себе. Без фривольности, просто танцуя.
- Я поведу, - сказал он, улыбаясь. - Пусть это будет вальс!
Сейней беззвучно шевельнула губами.
- Красивое слово, и танец, думаю, тоже красивый.
Лиа вскинула голову к «небу», которое колыхалось над головами, пропуская рассеянный солнечный свет – словно какой-то причудливый полог леса, только ставший из изумрудного – аквамариновым и лазурным.
- Ведите, эй-раан! – рассмеялась капитан, опустив взгляд обратно на Кристофа.
- С удовольствием, госпожа моя!
Шаг. Она знает, что Таль поймает ритм и быстро поймёт, как двигаться. Рука лежит на её талии очень, очень деликатно, но само ощущение её рядом пьянит лучше любого вина. Он смотрит ей в глаза и тонет в них, как никогда не тонул в море. Пальцы сжимают её тонкое, но крепкое запястье, чувствуя, как пульсирует на нём одинокая жилка. Раз-два-три. Вальс двух сердец, которые вместе с успехом заменяют оркестр.
"Я люблю тебя, Таль", - послевкусие от слов до сих пор на губах, мешается со сладостью почти украденного поцелуя.
Вальс.
Это ведь легко. Шаг, шаг, шаг… Главное – смотреть только в глаза, потому что ритм уже пойман, подхватил и несет по волне танца вперед. Просто – смотреть в глаза и улыбаться. Может – чуточку растерянно, потому что все еще непривычны и вода над головой, и песок под ногами, и чужая ладонь, в которой тонет своя… И эхо отзвучавших слов отдается странным ритмом в шэа, в котором слиты и волнение, и все та же растерянность, и неуловимая радость; просто от того, что тебе сказали эти слова.
Смотреть в глаза. Быть рядом. Не важно, будут ли простые вечные слова иметь хоть какое-то продолжение между ними. Просто грудь в грудь, так близко, что смешивается дыхание, так, что ты видишь в её серых глазах крошечные крапинки, будто островки в светлом-светлом море. И железный кулак, сжимающий душу, которая порывается скомкать танец, схватить в объятия и никогда не выпускать. О нет! Вальс должен продолжаться. Ещё секунду. Ещё вечность.
Еще три шага по мокрому песку. И еще три. И теперь Сейней, на мгновение приподняв уголки губ еще более весело и смешливо, уже ведет сама – с нахальством вольных детей моря. Потому что танец – это разговор. Танец – это игра. Танец… это то, что не должно заканчиваться без всплеска, без сильного порыва движения, без чего-то, что поставит точку и позволит расплести пальцы…
Точка будет. Всё заканчивается, рано или поздно, но сейчас ещё далеко. Пульс чаще. Ритм выше. Огонь в глазах, извивайся! Двое танцуют на морском дне, где кроме них - никого. Целый мир - для их двоих и танца. Казалось, что между пальцами скачут искры.
Волны, расступающиеся вокруг, словно поют. Поют неведомую и неслышимую мелодию, но она есть; и Таль её слышит и не слышит одновременно, но это ведь совсем не важно, правда? Ведь можно просто танцевать, и улыбаться, потому что мысли все словно смыло приливной волной, и остались только шаги, только тепло ладоней, только море вокруг, только… Танец.

[Хелькэ >>>]

и снова с вами герои
яоя и не-яоя...
День: десятое сентября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: A6(Чареи)

Солнце постепенно склонялось все ниже к горизонту, хотя еще было ясно, светло и тепло. Шло начало второй недели первого осеннего месяца, и в городских садах наливались красными боками яблоки, а рынки заполонили ранние тыквы, огромные груши и осенняя рыба, шедшая из северных вод залива - к югу.
На небе постепенно сменяли друг друга созвездия - хотя сейчас, в начале вечера, еще никто ни о каких звездах не думал.
- Эй, рыжий! - Ланне легко взбежал по трапу, метнулся между двумя матросами прямиком к Лису. Следопыт широко улыбался, а на плече у него висела объемная сумка из разноцветных травяных нитей, - скажи-ка мне, любезный эй-раан, чем ты хотел заняться сегодня вечером?
В порту кипела работа по обновлению кораблей - лиа пытались сделать свои суда крепче, быстрей... опасней. На бриге капитана Таль сегодня ставили новые паруса, но работа уже подошла к концу...
Лис отпустил канат, отряхнул ладони друг о друга и с любопытством уставился на Аалая.
- Я человек без планов на вечер, - сказал он, демонстрируя неизбывную печаль всем своим существом. - Каждый вечер у меня нет планов на вечер... А ты спрашиваешь, потому что есть интересные предложения?
- Конечно, - на запястьях следопыта звякнули браслеты. По десятку тонких ремешков, цепочек и ниток с бусинами, маленькими ракушками и прочей мелочь - на каждой руке. - Хочу тебя кое куда пригласить. На вечер.
Аалай весело улыбнулся и продолжил:
- Обещаю, будет весело!
Рыжий прищурился.
Ланне. Приглашает на вечер. Не уточняет, куда.
- Если ты что-то задумал, признайся сразу - это может облегчить твою участь!
- Ну тебя... - Аалай пожал плечами, - просто сегодня рыбацкий праздник - День Золотого улова. Я просто подумал - может, тебе интересно будет...
- А-а, - Лис вздохнул с некоторым облегчением. - Ну ладно, Аалай, не дуйся - я ведь в ваших праздниках, как... как Тови в придворном этикете!
Он потрепал следопыта по худеньком плечу:
- Мне интересно. Очень. Спасибо, что сказал, серьезно.
Следопыт засиял.
- Тогда... мне тебя подождать? Или так пойдешь? Учти, - темно-синие глаза Ланне заискрились весельем, - одежда твоя потом будет в песке - праздник на берегу проходит.
- Что, так активно проходит? - удивился Лис. - Не-не, я не буду переодеваться. Потому что, во-первых, я жуткий лентяй, во-вторых, ты меня слишком заинтриговал, а в-третьих, я ничего против песка не имею.
Завершив сей монолог, рыжий величественно кивнул и добавил:
- Ну, веди меня!
- Танцы, прыжки через костры, драки и все-такое прочее, - перечислил следопыт и, изобразив приглашающий жест, сбежал с трапа на причал. Сам-то Ланне не то, чтобы вырядился, но сменил привычную форму на темно-синюю безрукавку, свободны шаровары и - о чудо! - на ногах красовались сандалии. Картину венчали, а, вернее - довершали браслеты и на лодыжках.
- Нам идти... ну, раз ты был у моей тети, то примерно поймешь тогда, куда, - пояснил Аалай, поправляя ремень сумки, в которой что-то характерно-бутылочно забулькало.
- Примерно пойму, - кивнул Лис и последовал за товарищем, заложив по привычке большие пальцы за пояс штанов.
"Интересно", подумал он, "если праздник сегодня - почему я раньше о нем ни от кого не слышал? Вчера, позавчера? Или может, тут не принято звать пришлых?"
Спросить у Ланне прямо он, однако, не решился. В конце концов, может, остальные просто забыли - работы-то свалилось вон сколько...
- А часто он проводится, этот День Улова?

Сообщение отредактировал Хелькэ - 30-09-2010, 22:37

[Darkness >>>]

- Каждый год, но всегда в разное время, - Аалай шел рядом, легко подстраиваясь под шаг длинноногого Лиса, - день празднования назначают тогда, когда рыбаки вылавливают лунную рыбу. Считается, что её появление означает наступление осеннего рыбацкого сезона.
Следопыт еще раз подтянул ремень сумки.
- Хм... Стоит, наверное, зайти еще в лавку. На праздниках обычно приходят со своим угощением, - пояснил лиа рыжему.
- Зайдем, - согласился рыжий. - Я теперь с жалованьем, можем и разгуляться... а что это за лунная рыба? Звучит, знаешь, как название сказки... Жила-была на луне рыба.
Он ткнул пальцем вверх, в небо, хотя луны там пока и в помине не было.
- Увидишь, - хитро сощурился следопыт, - это... короче, увидишь! Считай это неким праздничным сюрпризом и высматривай теперь приглянувшуюся лавку. У нас есть еще время, так что можем особо не спешить.
Лис шутливо отдал честь: "Так точно, буду высматривать!" А потом, словно вспомнив что-то, остановился и с коварством, истинно по-лисьи, взглянул на Ланне.
- А вот почему бы нам, - предложил он, неумело пряча улыбку, - не зайти тогда в пекарню? Булочки-то... хороши для праздника, а?
- Нам понадобится много булочек, - в задумчивости отозвался следопыт, подняв глаза на рыжего, - не мешок, конечно, но - много!
Лисьей хитрости кое-кто, видимо, пока еще не уловил...
- Попросим большую корзину, - безмятежно улыбнулся рыжий. - Это же вкусные булочки. Наверняка они всем понравятся. Честно, я даже не буду пытаться съесть их по дороге....
- А-аа... - протянул следопыт, видимо, познав всю глубины хитрости, - д-да, вкусные... Очень. Очень вкусные.
Он потряс головой, неровно улыбнулся.
- Думаю, Аэши будет рад. Ты ему понравился.
- Что, правда? - удивился Лис. - Я ведь с ним даже и не разговаривал особенно.
Впрочем, он знал, что лиа по природе своей дружелюбны. Наверное, с ними и разговаривать не нужно, чтобы понравиться, рассудил Лассе.
Аалай пробурчал что-то невнятное и повел Лиса по направлению к уже знакомой тому пекарне; запах выпечки, ванили и корицы, донесся до моряков еще за пол квартала.
- Я влюблен в этот аромат, - серьезно сообщил рыжий, когда они приблизились к дверям. Вошли внутрь; зазвенели знакомые уже колокольчики, извещая о приходе гостей, а глаза снова разбежались, увидев, как много здесь разного и вкусного...
- Кто к нам пожаловал, - улыбнулся Аэши, опершись о прилавок и устроив острый подбородок на сгибе запястья, - Ла-ай, рыжий эй-раан, рад вас видеть.
Ланне, несмотря на попытку скорчить кислую физиономию, все же не выдержал и улыбнулся. Но тут же уткнулся в корзинки с выпечкой, делая вид, что страшно занят выбором.
- Мы тоже рады, - ответил за обоих Лис, дружелюбно кивнув. - Решили вот набрать побольше булочек к празднику. Побольше - это, значится, сильно побольше.
Он почесал затылок и добавил:
- Почти с мешок, наверное.
- Мешок? - вскинул светлые брови Аэши, - мешков у меня, эй-раан, не водится. Пару корзинок одолжить - смогу, - он засмеялся и посмотрел на следопыта, - никак, день Улова, Лай?
Тот отозвался неясным бурчание и ткнул ладонью в посыпанные корицей, сахаром и орехом сдобные трубчки.
- Я буду эти.
- А при-инцип?
Ланне расфыркался.
Лис пошел вдоль полок, заложив руки за спину. Выбором он сильно не озадачивался, просто принюхивался ко всему, что окружало, и отмечал время от времени: "Так, вот этих", "еще немного тех", "и это надо попробовать"...
Когда обход был завершен, рыжий с несколько виноватым видом подошел к Аэши и попросил:
- А давайте-ка всего, что есть, но штуки по три-четыре.

[Хелькэ >>>]

Лиа снова рассмеялся.
- Да вы, я смотрю, на приятные вещи не мелочитесь, - он нырнул под прилавок, выудил оттуда две большие корзины, оценивающе на них посмотрел... И достал побольше. - В самый раз, я думаю...
И ароматная, румяная выпечка начала заполнять корзины; Аэши поддевал булочки, крендельки, рогалики, сдобные "улитки", "корзиночки" и трубочки деревянные щипцами и осторожно перекладывал внутрь, не забывая время от времени кидать на Лиса веселые и любопытные взгляды.
Тот смотрел на булочки, как... как на булочки. Вернее, так, как смотрел бы на них человек, сам не свой до булочек, но не видевший ни одной за последние несколько лет.
В лисью голову закралась мысль утащить корзины и Аалая по дороге к берегу и устроить собственный праздник. Останавливало то, что Лис понимал - даже ему это все не съесть.
- Вот так, - Аэши уложил последний кренделек, закрыл корзины - чтобы не заветрилась выпечка. Оценивающе посмотрел на лисью покупку, - хм... сто двадцать тенаров, эй-раан.
Ланне возмущенно фыркнул:
- А не много ли?
- А количество, - сощурившись, посмотрел на следопыта светловолосый лиа.
- А за красивые глаза? - неожиданно вставил Лис, жалобно посмотрев на Аэши...сверху вниз.
Тот обхватил тонкими руками подбородок, склонил голову на бок... и подозрительно-оценивающе оглядел не только лицо рыжего.
- Сто пять.
- Аэши!
- Ла-ай? Я так вам уступаю...
- Сто? - предложил рыжий, смущенно ковыряя пальцем прилавок. - В честь праздника-то... а?
В Шэн-лие, как он уже понял, торговались совершенно по-другому, нежели в Метрополии. "И хорошо", подумал он, "а то преложи я там сбавить цену за глаза, мне бы сначала выбили зубы".
- Ах, да, как я мог забыть, - Аэши поставил перед Лисом его корзины, оперся острыми локтями о плетенные крышки, - праздник этот мне весьма памятен. Верно, Лай?
Следопыт вздернул одну бровь, глянул на Аэши исподлобья.
- Не-есомненно...
- В честь праздника. И вас, прекрасный эй-раан. Сто.
- Я знал, что мы договоримся, - важно кивнул Лис.
И, мысленно ухмыляясь, выложил на прилавок шестьдесят тенаров. Потом подумал и добавил еще пять.
Аэши локти с корзин не убрал. Даже не подумал.
- Вы меня разорите, эй-раан!
Ланне высунулся из-за лисьего локтя.
- Тебя? Разорить...? Не смеши!
Медленно-медленно Лис вытянул еще пятнадцать, монетками по пять.
- Моя лавка закроется... - горестно вздохнул Аэши, - где же тогда Ланне будет рисковать своим принципом?
Следопыт вздернул вторую бровь.
- Найду где.
- Не сердись, - глянул из-под ресниц светловолосый лиа и перевел взгляд на рыжего, - и где вы будете брать такие прекрасные булочки, эй-раан? Которые ласкают ваш вкус и взор...
- Научу Ланне готовить, - совершенно серьезно ответил рыжий и добавил еще десять тенаров.
Искоса взглянул на Аалая, словно пытаясь определить, в восторге он от такой идеи или все-таки в ужасе. А следопыт смотрел на рыжего как-то удивленно-радостно и даже улыбался.
Аэши хмыкнул, забрал монетки.
- Буду рад снова видеть вас. Можете даже без корзин.
- Ну почему же, мы их обязательно вернем... если не забудем, - честно ответил Лис. - Огромнейшее вам спасибо!
Улыбнувшись, он подхватил тяжкую и сдобную ношу (да, весили булочки в таком количестве прилично!) и направился к выходу.
- Лай, открой мне дверь, будь лапушкой.
Отвесив вежливо-ироничный поклон Аэши - тот сверкнул в ответ улыбкой - Ланне скользнул перед рыжим и распахнул дверь.
- Прошу!
И выскочил следом. Выдохнутое имя хозяина лавки превратилось в неразборчивое шипение.

[Darkness >>>]

- У вас что, - поинтересовался Лис, - какие-то... особенно сложные отношения?
- Особенные. Сложные... - Аалай возвел глаза к небу, - до-олгие.
Покосившись на дверь за спиной, следопыт обхватил Лиса легонько за талию и подтолкнул вперед.
- Пошли...
- Хорошо-хорошо, - закивал тот и покорно потопал дальше.
Ланне вел рыжего уже знакомой тому дорогой - прочь от переплетения городских улиц, шума причала, к широкой полосе берега, где нагретые солнцем камни мешались со светлым песком. Холмы, поросшие деревьями и выгоревшей на солнце травой были истыканы маленькими домиками. На берегу - то и дело попадались рыбацкие лодки, сушащиеся сети... Постепенно солнце садилось ниже к линии горизонта.
- Нам идти еще минут десять... - Ланне обогнал рыжего и пошел, по своей дурной привычке, спиной назад - и лицом к собеседнику, - не устал?
Рыжий хохотнул:
- Прямо-таки умираю от усталости! Уже практически падаю! - и добавил: - Хочешь предложить отнести меня на руках, вместе с корзинами, а?
На самом-то деле он был готов и наперегонки бежать, вот только булочки при этом неминуемо рассыпались бы по берегу.
- Я тебя не подниму, - состроил грустную физиономию Аалай. Горестно вздохнул. - Но могу понести булочки! Обещаю, не трону ни одной!
-А их-то ты поднимешь? - с сомнением глянул на него Лис.
Следопыт возмущенно фыркнул. И подошел ближе, намериваясь отобрать у рыжего ношу.
- Ну забирай, забирай, - тот покорно протянул ему обе корзины. - Вот я посмотрю, как ты справишься.
Лассе дразнился и не скрывал.
- Справлюсь, - буркнул Аалай, принимая корзины. Фыркнул снова и потащил их дальше - пока еще весьма легко.
Лис с наслаждением расправил широкие плечи, потянулся и побрел рядом, принявшись насвистывать медленную и - наверное - печальную песенку.
- Кстати... а ты танцевать умеешь? - поинтересовался Ланне; шага он не сбавлял. Не то идти было не тяжело, не то не собирался показывать обратного.
Впереди берег загибался за нависающий над морем холм, поросший невысоким кустарником; на вершине виднелись остатки какого-то каменного строения - не то дома, не то башни.
- А что, придется? - испугался Лис. - Ну... вообще, вроде как умею, бывало в молодые годы, кхе-кхе, всякое, - сообщил он нарочито старческим голосом. - Но штешняюсь!
И сокрушенно покачал головой.
- Если захочешь - придется, - улыбнулся Ланне, - а если не захочешь, то и без танцев найдется, чем развлечься.
Вечерний прилив выбрасывал на берег клочья зеленых водорослей. Из-под ног разбегались мелкие крабы, а Чареи уже остался довольно далеко позади.
- Тогдааа, - почти пропел рыжий, - тогда я не волнуюсь!..
Он пристально вглядывался в даль, едва не приподнимаясь на цыпочки. Предвкушение праздника заставляло идти чуть быстрее, потом - еще быстрее, потом - еще. Лису буквально пришлось себя останавливать, потому что убегать от Аалая, тянущего на себе безумно вкусно пахнущий груз было попросту неприлично.
За холмом начиналась широкая полоса берега, тянущаяся далеко, без изгибов. И берег был уже полон лиа... Впрочем, их пока еще было не очень и много - может, сотни полторы или две. Отовсюду звучали голоса, смех; нестройная пока еще музыка. То и дело виднелись сложенные небольшими шалами ветви - для костров. Лиа приходили со стороны холмов - там виднелись небольшие, светлые домики, наподобие того, в каком находился трактир "Под ивой". Пришедшие на праздник несли с собой корзины с едой, бутылки, ветки для костров, какие-то мешки, лавки... На берегу было неспокойно - то и дело раздавались окрики, брань не хуже портовой, но... Все равно над песчано-галечной полосой витало какое-то неуловимое ощущение праздника, и от того все стычки почти сразу же заканчивались.
Пахло солью и дымом...

[Хелькэ >>>]

Лис даже растерялся от такого многообразия и застыл на месте, озираясь.
- Ну и... ничего ж себе, - удивленно пробормотал он. - Лай... а что ж мы тут делать-то будем, а?
Никого знакомого лично ему здесь, разумеется, не было, и над вариантом пойти знакомиться к кому-нибудь стоило подумать... но пойти знакомиться, таща собой две огромные корзины со сдобой - в этом было что-то странное даже для него.
Ланне всучил рыжему одну из корзин.
- Найдем Кийали, отдадим ей наши "подарки"... К этому времени уже темнеть начнет, костры разожгут и самое интересное начнется.
Следопыт вскинул на Лиса глаза:
- Э-эй, ты же не думаешь, что я тебе дам скучать? Пойдем-пойдем.
- Пойдем, - повторил тот и, продолжая глазеть на окружающих, двинулся за Ланне. Самым сложным было не огреть кого-нибудь корзинкой, не доглядев. Многие лиа, попадавшиеся на пути, были одеты празднично - яркие накидки, платки, плетенные пояса, украшения, а другие - в простой, пропахшей морем рыбой, одежде.
Аалай широко улыбался; пару раз он видел кого-то знакомого, радостно вскидывал руку и браслеты на запястье звенели в такт движению. Лиа стал казаться моложе своих лет, и, когда Ланне вскидывал глаза на Лиса, губы следопыта подрагивали, готовые сложиться в озорную, мальчишескую улыбку.
Рыжего вели по берегу в сторону самого большого костра, вокруг которого могла поместиться и сотня, и даже две сотни лиа.
- Это мы через него, - кивнул в сторону костра Лис, - прыгать будем?
Во взгляде его уже загорались огоньки. Многообещающие, шальные, по-хорошему сумасшедшие. Он не просто ждал праздника, он уже был в нем, внутри, среди чего-то неизмеримо большего, чем просто особенный день - и дело было совсем не в лунной рыбе!
А ведь он чуть не забыл, про рыбу-то.
- Если только не хочешь себе что-нибудь подпалить, - рассмеялся Ланне, снова кивнул одному из лиа – пожилому, седому лиа в простой одежде. – Прыгать – через костры поменьше. Этот… ну, он главный.
Это, видимо, должно было все объяснять. Эй-раани Кийали рыжий и следопыт, нашли, к слову, как раз таки у этого большого костра. Маленькая лиа, одетая в светло-голубое, с золотистыми цветами, платье, руководила с еще с несколькими женщинами разносом еды.
- А ты, как обычно, при деле, - нахальный Аалай даже не стал здороваться.
Кийали обернулась на голос, улыбнулась.
- Лай! – потом лиа заметила Лиса, улыбнулась снова – но уже несколько растеряно, - а я вас помню, эй-раан Рыжий!
Лис капельку смутился.
- А... да-да, это я. Лис. Лассе. Лейтенант Редварт. Хотя, ладно, Рыжий эй-раан тоже сойдет, не зря же меня и Аэши сегодня так назвал... - он вздохнул, смиряясь с судьбой.
Так было всегда - его имя редко запоминали сразу, но никогда, ни-ког-да не забывали, что эта зараза - рыжая!
- Ла-а-ассе… - тихо протянул Аалай и как-то подозрительно задумчиво глянул на Лиса снизу вверх.
- Очень приятно, - улыбнулась Кийали и перевела взгляд на корзины, - О! Вы не с пустыми руками.
- Как можно…. – Ланне стащил с плеча сумку, поставил на песок, - и тут тоже. Правда, я не так щедр.
Сейчас, когда двое лиа стояли рядом, было заметно, что они…. Откровенно похожи; разве что Аалай был выше своей тети на палец или два, а та, в свою очередь, казалась не намного старше. Лис откровенно залюбовался - обоими.
- Кстати, Лай, - он указал пальцем на сумку, - а что у тебя-то?
Следопыт расплылся в улыбке, а потом выудил из сумки две пузатых бутылки, продемонстрировал рыжему.
- То, что разогревает кровь, делает мир еще ярче, а жизнь – многим лучше!
- А речь – неразборчивой, - уколола Кийали, забирая у племянника бутылки. – Лиммет? Или настойка?
- Она самая, - важно кивнул Аалай, - Лике передал – их с Олэной отец делает.

[Darkness >>>]

- Настойка? - насторожился рыжий, косясь на бутыли. - Это слабее или крепче?
- Лу-учше, - протянул следопыт, а потом придвинулся к Кийали и просительно заглянул ей в глаза, - одну оставь нам? Посмотри, лучше, какие булочки… Они гораздо интересней настойки.
Лиа сощурилась, с сомнением глядя на Аалай, а потом, наигранно поджав губы, отдала бутылку Лису, явно не доверяя племяннику. Тот же на радостях цапнул из корзины пол десятка булочек, переложил в сумку и просиял:
- Ну… мы пойдем, да-а?
Кийали только рукой махнула; дел у неё было и так много, помимо двух великовозрастных оболтусов.
- Хорошего праздника, - искренне сказал Лис и поклонился женщине, отсалютовав - вместо положенной по приличиям шляпы - бутылкой. Та булькнула на прощанье.
- А куда теперь мы? - поинтересовался мужчина у Ланне, принюхиваясь к пробке.
- Искать место, где посидим сначала, до того как зажгут большой костер, - следопыт кивнул на большой ворох ветвей, который остался позади, - но уже не долго осталось. Посмотри на солнце.
Ланне мотнул головой в сторону почти утонувшего за холмами на востоке алого диска.
- А знаешь, как говорят в Чареи? Красно солнце к вечеру – моряку бояться ничего, - внезапно улыбнулся Аалай, - это значит, что завтра не будет штиля.
- Красиво, - Лис застыл на месте, прищурившись. Даже угасая, солнце все равно слепило. - И поговорка красивая...
Помотав головой (перед глазами замелькали сверкающие круги), он осмотрелся:
- Может, на травку?
- Тогда – нам туда, - Ланне потянул рыжего в сторону поднимавшихся над берегом – совсем неподалеку с кострами – холмов, поросших осенней, желто-зеленой травой. – А поговорка – правдивая. Есть еще про утро: красно солнце по утру – моряку не по нутру.
Аалай потер ладонью поблекший синяк у челюсти.
- Хотя в Чареи штиль редко бывает.
- Это я уже оценил, - хихикнул Лис. - Наглотались водички неоднократно, спасибо...
Он не удержался и на ходу цапнул один рогалик из корзины.
- Пополам, - предложил он Ланне. - Сил моих больше нет, пахнут же!..
Следопыта, несмотря на всего его принципы, дважды уговаривать не пришлось. Аалай придвинулся к Лису, клацнул зубами и выжидающе посмотрел на рыжего – мол, я наглый, но милый, дай кусочек.
Лис обреченно вздохнул, отломил краешек и поднес ко рту нахала:
- Ты как Ёсимару, - сказал он. - Хвоста только не хватает... и веса набрать побольше раза в три.
Аалай осторожно ухватил губами угощение и округлил глаза.
- Я не так уж и мало вешу! – прожевав кусочек, фыркнул следопыт и, обогнав Лиса, первым вскарабкался на склон – невысоко, там, где холм густо порос осенними ромашками. Абсолютно не изящно рухнув на землю, Ланне похлопал ладонью по траве рядом с собой.
Лис же, наоборот (назло, должно быть), опустился возле него весьма чинно и благородно, поддернув штаны кончиками пальцев. Булка, которую для этого пришлось взять в зубы, пафоса, к сожалению, не добавила.
Посидев так буквально пару секунд, рыжий перешел в горизонтальное положение.
Ромашки пахли совершенно одуряюще.
- Тут еще растет клевер, - Аалай поворошил пальцами траву, нашел там густо-фиолетовый цветок, похожий на крохотную меховую шапку, сорвал. Помедлил, а потом нахально сунул за лисье ухо. Откровенно залюбовался.
Тот рассмеялся:
- Еще венок мне сплести! - но цветок убирать не стал. - Держи еще кусочек.
- Не умею, - честно признался Аалай и потянулся за рогаликом. Улегся рядом на боку, подперев рукой щеку и в задумчивости посмотрел на рыжего. – Хотя… могу попробовать!
А на берегу меж тем стало еще больше лиа; чем ближе становилась темнота, уже подкрадывающаяся с запада и накидывающая полог сумерек на мир, тем стройней становилась музыка, тем больше пахло дымом – кое где уже запалили небольшие костры…

[Хелькэ >>>]

- Я умею, - хмыкнул рыжий. - Мы когда-то... а, ладно. Я тебе сам сплету.
Старательно выбирая ромашки, он сорвал несколько растений и разложил на коленях. Сначала выбрал самый длинный стебель, а потом вокруг него начал закручивать остальные.
- Я только косички умею, - огорченно признался Аалай, наблюдая, как Лис сплетает бело-золотистые цветы. – И узлы морские…
В голосе звучала явное разочарование в самом себе.
- Настоящий следопыт, а... Тогда заплети мне косички, - Лис ухмыльнулся. - И упаси тебя Средоточие связать их морским узлом!
- Я аккуратно! – фыркнул Ланне и сел, поджав под себя ноги, позади рыжего, устроив острые локти у него на плечах. Ловкие пальцы следопыта мягко прошлись по медным волосам, распутывая и разделяя прядки. – Красивые они у тебя… - донеслось со стороны следопыта, а потом тот ткнулся носом в лисий затылок. Отпрянул, - прости… не удержался.
- Ох, Ланне-Ланне, Лис чуть качнул головой, стараясь сильно не шевелиться. - Я их, между прочим, лет семь ращу. Достояние, считай!
Стебли ромашек сворачивались вокруг основы, оставляя с изнаночной стороны зеленые листья, а снаружи - белые с желтой сердцевинкой цветы.
- Герой, - следопыт осторожно вытянул из-за уха Лиса клевер, обернул вокруг первой косички – начинавшейся от макушки. Сорвал еще одно соцветие, и вновь принялся аккуратно сплетать тонкие медные пряди, чтобы в конце среди них появилось пушистый шарик клевера. – А у меня так не выходит.
- Тебе и так хорошо, - повторил рыжий то, что уже говорил когда-то, но, кажется, другими словами. - А у меня когда волосы короткие - то еще зрелище. С военной стрижкой было совсем печально - большие грустные глаза и большие грустные уши в разные стороны...
Лиса осторожно подергали за эти самые большие и грустные уши.
- Какие же они большие… - Аалай подобрал прядки у виска и принялся сплетать совсем маленькую косичку, - хорошие такие уши… красивые.
С подножия холма раздавался смех, всплеснулась музыка – кто-то ударил по струнам – лихо и отчаянно, весело и задорно.
- Пе-е-есни, - потянул рыжий. - А знаешь, тут и без этого большого костра неплохо. Что же будет, когда запалят?
Последняя ромашка заняла свое место.
- Держи, - он искоса посмотрел, где находится макушка Ланне, и торжественно водрузил на нее венок.
Следопыт героически доплел еще одну косичку, и только потом бережно коснулся пальцами ромашек на голове. Перебрался на траву перед Лисом и гордо вскинул нос, красуясь перед создателем же венка.
- Они щекочутся, - тихо и весело фыркнул Аалай, - а косте-ер… Танцы. Разные. И рыба-луна. И песни. И перетягивания каната.
- Что же это за рыба-луна такая? - Лис подался вперед. - Ты расскажешь уже, или как?
Он, похоже, начал впадать в то самое состояние. "Слишком-заинтересовавшийся-рыжий".
Аалай нахально коснулся лисьего носа кончиками пальцев – словно проверял, насколько он острый.
- Подожди еще чуть-чуть, и все сам увидишь! – он обернулся через плечо, - давай еще рогалик и пошли!
Лис не смог устоять и они преломили хлеба, вернее, булочки еще раз. Памятуя наглость Ланне, рыжий накормил его с рук без напоминаний, по собственной добровольной инициативе.
Следопыт заулыбался, замурлыкал не хуже Ёсимару и, подпрыгнув с травы, ухватил одной рукой сумку, второй – ладонь Лиса и потащил рыжего вниз, к разгорающимся кострам. Сам Ланне пьянел, кажется, уже от одного предчувствия праздника.
- Не урони меня, - смеялся тот, сбегая с холма, - я длинный, мне будет высоко падать!

[Darkness >>>]

- Я поймаю, - с угрожающей серьезностью пообещал следопыт. И, судя по скорченной физиономии - действительно собирался ловить, реши Лис попробовать здешние холмы на мягкость.
Голоса, смех, музыка, ритм, отбиваемый на крохотных барабанчиках, встретили широкой волной, закрутили яркими вспышками костров, подкидывающих искры к темнеющему небу, повлекли течением праздника, где никто не смотрел, откуда ты, и был готов и угостить запеченной рыбой, и плеснуть домашнего вина в широкую чашу, а то и чего покрепче, и рассказать одну из множества морских баек, которыми были богаты моряки…
Лассе не успевал оглядываться - эти лица, эти улыбки, эти чудесные запахи вокруг внезапно стали для него всем миром, и кроме них больше ничего не осталось. Даже так - кроме них, ему ничего и не нужно было сейчас.
Он широко улыбался всем и каждому и угощал лиа булочками направо и налево, не забывая при этом то отхлебнуть из чьей-нибудь пиалы, то попробовать сладкого угощения с чьего-нибудь подноса...
Даже лунная рыба забылась. Ненадолго, правда - на минутку.
- Ли-ис… - Аалай, который все крутился рядом, то исчезая в толпе, то почти сразу же возвращаясь, дернул рыжего за рукав. Глаза лиа поблескивали в темноте, когда он указывал на собравшихся возле одного, довольно большого, костра лиа… Взмыли к темному небу барабаны, и кто-то воскликнул:
- Танец морского огня!
- Это что..? - завороженным шепотом спросил рыжий. В зрачках его заиграли огненные блики.
Следопыт уже молча волок его между празднующих к костру, вокруг которого расступались лиа, освобождая место. Вперед выступила тонкая и высокая девушка в легкой одежде, и в руках у неё пока еще спокойно покачивались на ветру две ленты из какой-то ткани…
- Какая красивая, - Лассе буквально не мог оторвать от нее глаз. Даже не потому, что она и правда была... волшебная, неземная, а потому что предвкушение нового, неизвестного было гораздо сильнее любой догадки о нем.
Взметнулся стремительный ритм барабанов – как удары сердца, как перестук каблуков на деревянной палубе… Лиа взмахнула лентами – в сторону костра, и пламя ярко-рыжим зверем свернулась на концах, а полосы ткань взлетели вверх и закрутились вокруг тонкой фигуры, словно руки – крылья бабочки…
Зрители подались назад; Лис и Аалай оказались в первых рядах – и темный силуэт, окруженный – неожиданно! – сине-зеленым ореолом странного огня, кружился совсем рядом.
"А огонь-то", изумленно подумал рыжий, "и правда морской!"
О том, чтобы сделать, как и многие, шаг назад, он совершенно забыл. Да и зачем? На такое лучше смотреть вблизи... он непроизвольно сделал полшага вперед, переводя взгляд с пляшущего огня на лицо девушки. Интересно, что она сейчас чувствует? Как это - плясать, когда горят твои крылья?
В полуприкрытых глазах танцующей лиа отражался огонь, и лицо – почти расслабленное, было сейчас красивым и каплю пугающим в отсветах золотого пламени костра и изумрудного – горящих лент… Полосы ткани взлетали вверх, кружились у самой земли, почти оплетали высокий силуэт и казались живыми, готовыми сейчас сорваться с рук, змеями. Пылающими, опасным змеями.
С другого края костра сидело на земле еще несколько лиа – одетых также легко, как и танцующая девушка… Видимо, они были следующими.
А у локтя Лиса тихо фыркнул Аалай и мягко, откровенно незаметно, исчез среди зрителей, чтобы вынырнуть – уже у того самого, другого края…
Лассе обнаружил исчезновение друга позорно поздно, не в состоянии отвести глаза от танцующей. А когда обнаружил, серьезно задумался - что же, идти возвращать его? Ну нет. Решил плясать - пусть пляшет.
Закралась грешным делом и мысль: "А самому-то не пойти ли?.." Потом мысль спряталась, и Лис снова предался созерцанию.

[Хелькэ >>>]

Девушка – не смотря на пляшущий в глазах и шэа огонь, заметила темный силуэт, появившийся на краю расчищенной площадки. Развернулась – полосы оставили изумрудный росчерк в темном воздухе и сделал несколько шагов вперед, а потом еще – с каждым разом, все быстрей и быстрей.
Аалай – темный силуэт, легкий мазок черной туши – стоял неподвижно, и с ладоней вниз свисали тонкие цепочки с подвешенными на концах небольшими шарами.
Лишь когда лиа оказалось совсем рядом, следопыт легко прыгнул вперед, проскользнул под лентами и поднялся – с другой стороны. Девушка обернулась; полосы огня взметнулись снова – и навстречу ним взлетели тонкие цепи…
Лиа отскочили в стороны друг от друга – и каждый теперь был окружен росчерком изумрудного света.
Барабаны стучали, и в их ритм вплелась хрипловато-отчаянная флейта; с появлением Ланне танец стал быстрей, и костер за спина двух лиа будто бы разгорелся ярче…
Девушка не злилась на незваного гостя, вышедшего навстречу ей – наглеца, посмевшего приревновать внимание рыжего Лиса. Не злилась, но ленты взлетали вверх и вперед и словно норовили оплестись вокруг второго танцора, который уходил от огненных росчерков, и вокруг худой фигуры следопыта ярко мерцали крылья бабочки, сотканных из сине-зеленого огня.
А рыжий замер на грани между двумя шагами - вперед и назад, не зная, не в состоянии выбрать, метнуться ли к ним или, наоборот, от них, чтобы издалека наблюдать за этой красотой. Издалека, чтобы не видеть, что их там - двое, а не одно целое, живое. Или иначе, близко-близко - чтобы видеть, что двое делают этот танец. Красавица-лиа, тонкая, быстрая, незнакомая - и свой, близкий, капельку чудной (чудный!) Аалай.
Вокруг, будто море, шумели лиа – без резких криков, без возгласов – словно причудливый танец зачаровал всех, кто стоял сейчас вокруг костра. Но и тишины не было, и негромкие голоса, удивленные вздохи не давали танцу стать потусторонним настолько, чтобы быть – жутковатым.
Песок исчерчивали причудливые тени, которые тоже танцевали вместе с двумя лиа.
А в гомон толпы вплетался странный, низкий свист – когда рассекали воздух горящие шары, когда взлетали вверх, рассыпаясь на концах искрами, пылающие ленты, которые становились все короче…
Танец должен был скоро закончиться.
Двое шагнули друг другу на встречу – изумрудный огонь в последний раз взметнулся вверх, очертил фигуры ореолом….
Догорающие ленты и цепочки упали на песок.
Лассе не знал, принято ли здесь хлопать - но ладони сами не удержались. На губах заиграла улыбка, мечтательная и в то же время восхищенная...
Слишком неправильно и эгоистично было думать: "Этот танец был для меня", однако... однако хотелось так думать.
А хлопать было все же принято, потому что вокруг взорвалась криками и хлопками…да и топотом тоже – толпа. Девушка широко улыбнулась, вскинула руки и поклонилась; Ланне – следом, но несколько более скромно, словно дурной хмель из головы начал постепенно выветриваться. Следопыт что-то негромко сказал высокой лиа, улыбнулся ей в ответ и сделал шаг в сторону, собираясь освободить место на площадке. Но его быстро поймали за руку, притянули к себе – и нахально поцеловали, легко, мимолетно… И отпустили.
Зрители вокруг Лиса разразились одобряющим свистом. Он тоже свистнул, резко, пронзительно, с переливами... и поймав взгляд Аалая, быстро махнул ему рукой - а ну иди сюда! Артист...
Рыжий честно старался хмуриться, а глаза его выдавали. Смеялись взахлеб. Следопыт, снова кивнув девушке, быстро подошел к Лису, остановился в паре метров и как-то виновато сцепил перед собой ладони. Лиа все никак не мог отдышаться, был встрепан и пах отчего-то солью. Безрукавку Аалай оставил там, где брал цепочки с шарами – боялся подпалить одежду, пижон; и было заметно в свете костра что следопыт насквозь мокрый.