Новые Земли, колонизация

[Darkness >>>]

- Ну ты и... - начал было Лассе. Заканчивать не стал, осекшись, а добавил совсем другое: - Иди сюда.
И протянул ему обе руки. Аалай в два шага оказался рядом, глянул снова на рыжего… А потом зажмурился и уткнулся в Лиса – без разрешения и проса.
Аалай в два шага оказался рядом, глянул снова на рыжего… А потом зажмурился и уткнулся в Лиса – без разрешения и проса. Тот крепко обнял его и погладил по спине:
- Чудной, - пробормотал, улыбнувшись от того, как взлохмаченные волосы Лая щекотали ему шею.
- Тебе… понравилось? – пробормотал Ланне, не поднимая головы. Вопрос прозвучал каплю неуверенно; мало ли… что.
- Очень, - признался Лис. - Я и не думал, что ты так можешь. Это было здорово.
На рыжего вскинули глаза. Потом Аалай улыбнулся.
- Умею, да… Сначала – научился на спор, а потом понял, как это… здорово, - он повторил слова Лассе и снова улыбнулся.
- Молодец, - Лис подмигнул. И вдруг - вспомнил. - Слу-ушай... так где же рыба-то?! Которая лунная.
Ланне смотрел молча пару мгновений, а потом рассмеялся – звонко и искренне. Да так, что уголки глаз повлажнели.
- Ры-ыба? Рыба будет! – Лиса ухватили за ладонь, помахали второй рукой танцорам – те устраивали несколько минутный перерыв, и потащили к большому костру, который казался огромным пылающим кустом в окружении множества лиа.
Рыжему казалось, что он не понимает самого главного на этом празднике, что несколько его беспокоило - и будто щекотало спину вдоль позвоночника, рассыпая по ней холодные мурашки. Сил не было ждать! А пришлось.
Возле костра было не просто тепло (ночи в Чареи и так не были холодными), а практически жарко - и из-за множества собравшихся, и из-за самого пламени. Лассе казалось, он мог бы вечно смотреть на этот огонь - как он бросает рыжие и красные блики на лица и руки, мелькающие вокруг него в движении, хороводе.
Рыжего дернули за рукав. Аалай, стоящий рядом – встрепанный, улыбающийся, окончательно забывший про безрукавку, протянул Лису непонятно откуда взявшуюся чашу с чем-то хмельным. А потом улыбнулся еще шире и кивнул в сторону моря.
Оттуда появилось четверо… пятеро? шестеро! – лиа. Они несли на плечах огромный щит, на котором лежала, поблескивая чешуёй, огромная рыбина… Громадная. Она была… нет, вряд ли, как орхи, меньше, но все равно… Огромное тело ловило отблески костра и отчего-то сияло не алым золотом пламени, и куда более холодным, словно и правда – луна опрокинулась на берег.
Лассе даже рот открыл от удивления.
- Э... это?! Ого! - несколько раз он моргнул, убеждаясь в том, что все это взаправду.
Убедился.
- Какая она... лунная...
- А ты не верил, - тихо рассмеялся Ланне. Потом сощурился, - или верил? Вот такая вот… Часть рыбаки забирают себе – жарят и раздают всем; часть – возвращают обратно в море, чтобы то не гневалось за отобранную луну.
- Это в смысле - они отрезают от рыбы кусок и бросают обратно в воду?.. - Лис склонил голову набок, недоуменно пошевелив бровями. - П-прости меня, дремучего пришельца, я что-то в толк не возьму...
Дремучий пришелец на самом деле уже слегка захмелел.
- Ну… так положено, - Аалай снова рассмеялся, а потом жестом заядлого фокусника выудил из-за спины сплетенный рыжим венок. Не иначе, хитрый паршивец оставил у кого-то и успел уже забрать. Нахлобучив на встрепанные волосы, лиа весело посмотрел на Лиса и милостиво пояснил:
- То, что было забрано у моря, должно в него вернуться, чтобы возродиться. Какая-то часть улова или вот… луна.
- Ага, - рыжий задумался. Потом покивал, словно уяснив для себя нечто фундаментальное: - Да. Я понял.
Блестящая небесным, лунно-звездным светом чешуя все еще приковывала его взгляд... но он все-таки оторвал от нее глаза и посмотрел на Ланне.
- Слушай, Лай... Спасибо, что привел меня сюда.
- Я рад, что тебе… тут нравится, - следопыт поймал ладонь рыжего, быстро и осторожно сжал. Отпустил, - я люблю этот праздник. Он… другой. Веселый, безбашенный, хмельной.
- Прямо как мы, - весело фыркнул Лис. - Мне кажется, мы сюда здорово вписываемся!
И осторожно поправил венок на встрепанной макушке.

[Torvik >>>]

День: двадцатое сентября
Фигура: отдельные представители пешки А7 и ладьи А8
Ход: без хода
Официальная клетка:
Фактическое местоположение: район A6

Спать легли крайне недовольные друг другом. Даже Орлица стала подумывать о том, как же восстановить в компании хотя бы видимость дружеских отношений. Мужчины готовы были "взорваться" в любой момент, дабы любой ценой устранить конкурента. Пока их сдерживало только то, что, расправившись с ним, он лишится благосклоности девушки, но и эта преграда могла в любой момент рухнуть. Ведь все знают, что часто мужчины делают что-то прежде, чем успевают подумать.И остаётся только сожалеть о случившемся, кусая локти и утирая скупую мужскую слезу.
- И не проси, чтоб покормили тебя, - лишь криво усмехнулся Итё перед приёмом пищи. Что-что, а церемониться с этим пришлым он не собирался.
Утро выдалось дождливым. Заморосило как раз во время дежурства Каама, но от сырости проснулись все.
Хен как мог искал ветки посуше, но это было сложно, поэтому костер больше дымил, чем горел. В ответ на взгляды спутников он лишь развел руками:
- Не виноват я, погода такая...
- И криворукость, - огрызнулся Триххе, зябко стукая руками по плечам, - Может в город, а? Перекинемся и - в путь?
- Никаких перекидываний! - строго поглядела на него Тьяа, - Не хватало, чтоб ещё кого-то на жаркое пустили.
Поскольку ковылять на трех лапах Хену совсем не хотелось, чиа одобрительно покивал головой. Подхватив мешок и затушив костер он был готов к продолжению разведки.
- Тогда - следуем так. Итё - ты впереди. Смотришь капканы и всё такое. Мало ли... А мы следом. Если что - дашь знак. рявкнешь там или лягушкой квакнешь, не знаю я... - махнула рукой Орлица. - Так и в городе будем. Хен вроде как мой раненый муж, а ты... Ты - брат, который ищет работу. Всё понятно?
Быть братом Итё не очень-то и хотелось, но спорить с Орлицей он не стал. Не в названии дело. Ясно же, что Тьяа так сделала потому что этого немощного чудака не хочет одного оставлять. А ему доверяет.
- Пошёл я. А ты, "муженёк" того. Приставать будешь - по братски морду начищу! - зло засмеялся Триххе и скрылся в кустах.
Хен удовлетворенно хмыкнул и улыбнулся Орлице:
- Ну, что ж, идем. Интересная прогулочка нам предстоит... Вот только в городе давно я не был... Жаль, что так глупо попал.
Каам осторожно подвигал левой рукой, поморщившись от боли.
Убедившись, что они потушили костер и ничего не забыли, чиа пошел замыкающим, пропуская Тьяа вперед и с удовольствием наблюдая за грациозной походкой Орлицы.

Прошло около часа, когда кусты впереди Орлицы раздвинулись и показался Итё. Парень был аж пунцовый после быстрой пробежки. Движения его были порывисты. Он тяжело дышал,
- Там...там... что-то, - только и вымолвил он, разводя руками.
Осторожно отодвинув дернувшуюся было Орлицу, Хен подскочил к вестнику.
- Идем, покажешь. Тьяа, будь тут, сейчас все выясним...
Не дожидаясь ответа, шагнул в ту сторону, откуда появился соперник.
- Вот уж, мужчины! - презрительно бросила Орлица в спину каама, фыркнула и, оглянувшись вокруг, приняла свою птичью ипостась. Ну, что, спрашивается, взять с них? Разве так надо реагировать на потенциальную опасность? Кто будет навстречу неизвестному ломиться, словно дикий каам? А сверху видно всё таки больше, нежели с самого высокого дерева.

[Ночная странница >>>]

(продолжение...)
Но высота птичьего полета не понадобилась. ЭТО было заметно невооруженным взглядом и с земли. Огромная, ощетинившаяся орудиями башня находилась прямо на пути разведчиков, примерно метрах в пятистах. Странно, что ее еще не увидели из города. Впрочем, выглядела она как-то странно, будто покрытая туманом и нереальная. Видение? Вряд ли.
Мигом нырнув обратно в кусты, из которых он так поспешно выскочил, Хен внимательно рассматривал ужасное, явно военное сооружение. Впрочем, он тут же вспомнил о рассказах на фронте. Некоторые утверждали, что самолично видели что-то подобное. Огромные башни, которые не только уничтожали все вокруг, но при этом могли передвигаться с места на место. Но как она оказалась здесь? Это ведь не разведотряд, да и боевые действия в этом квадрате не проводятся.
- Что думаешь, Итё? - тихо спросил Хен у подошедшего спутника, мигом забыв о раздорах, - вот и "прогулялись". Недаром нас сюда направили, недаром.
- И что это за? - Итё кивнул в сторону Башни, - Это ж выше...деревьев. Оно... оно ж раздавит и концов не соберёшь...
Итё почесался, взглянул на летящую Орлицу, хотел было обернуться, но, поняв, что его вторая ипостась тут вряд ли поможет, только сплюнул.
- Ты с таким встречался, воин?
Вражды в голосе не было. Было уважение к тому, кто дальше был и больше знает.
- Нет, я не встречался, врать не буду. Но много слышал. Зверская штука. Там в ней народа может быть тьма, и все вооруженные. Да к тому же на самой башне вон сколько всего понатыкано. Говорят, что там оружие с проклятиями есть, от которого спастись нельзя - сразу под землю уходишь и конец. То что она огнем плюется, я вообще молчу. И не подберешься к такой. Но эта какая-то странная. Видишь, она как в тумане? Не пойму ничего... Мож не настоящая?
Хен проследил за Орлицей:
- Только бы она туда не ломанула, разведывать... - чиа прекрасно понимал, что волнение за Орлицу сейчас и в душе Итё. Но сделать они ничего не могут, только беспомощно наблюдать.
- Не дура. Облетит и вернётся. Чай, там тоже не идиоты, по птицам пулять. Хотя... я бы шмальнул, - Итё заулыбался, представляя, как он стреляет по Тьяе, вынуждая её планировать то правее, то левее, мечась по небу. - У них там, небось, не луки и пращи, так?
А Орлица между тем, словно слушаясь мыслей Итё, плавно "прилегла" на левое крыло и начала облёт Башни.
- Вот именно, что не луки и пращи. ...Вернется, расскажет, - Хен чуть не ляпнул "если", но вовремя одумался. Только бы она вернулась целой и невредимой. Ведь если у чужестранцев в ходу появились уже и башни-призраки, становящиеся невидимыми, туго им придется. И тут, в этой тихой стороне не забыть о войне. Только расслабились - и вот, на тебе. Хен слышал когда-то о готовящихся мирных переговорах, но все, видимо, заглохло. А теперь еще и вот эта штуковина здесь.
- Что теперь делать? Идти ли дальше или возвращаться и докладывать об увиденном? Решать Орлице, конечно, но ты сам как думаешь? - Хен без малейшей неприязни смотрел на недавнего врага.
- По мне, так надо и доложить Чубуку. Ну и вашему... Итё присел на корточки и задумался, - Но тут можно и одного назад отправить. Всем вместе переть, струсив, как-то оно не того. А кого? Вроде как тебя, раненого, но ты этих... - Итё кивнул на Башню, - лучше знаешь. Вот и мозгуй сам. Ты-то мыслишь в какую сторону, каам?
Обращение прозвучало не как раньше, с ехидцей, а уважительно.

[Torvik >>>]

И ещё...
- От меня мало толку будет, если назад отправить, хромать дня четыре буду, сам понимаешь. Орлицу надо отправлять, - сказал каам, даже не упомянув о варианте отправления Итё, так как важнее ему было сберечь от опасности слабую, но дерзкую и смелую Тьяа, - а мы уж тут с тобой пока за этой хреновиной понаблюдаем.
- Тоже дело. Она самая быстрая, - кивнул чиа, - И самая упрямая. Дура, - скептически хмыкнул он. - Дали ей пару мужиков, думаешь откажется попой повертеть? А тут, - "Лети домой, женщина. К очагу." Думаешь, эта свободная и гордая так вот тебе и согласится? Ладно, вдвоём уломаем, - подмигнул он недавнему сопернику.
Итё тоже нравилась Тьяа. Хотя относился он к ней и без того обожествляющего обожания, еоторым пытался окружить девушку его соплеменник Жираф. Триххе мог и поддразнить гордячку и даже нахамить ей. Жирафа он пока терпел. А то как же, если тот близкий друг Ржика? А вот чужак.... Чужак казался костью в горле. Впрочем, сейчас их мысли и чувства совпадали в том, что домой должна лететь именно Тьяа и о взаимной вражде можно было забыть. Пока забыть.
Кивнув Итё, Хен с тревогой наблюдал за маленькой точкой на горизонте. Орлица явно рисковала. Но сделать в данный момент он ничего не мог. Остается только ждать ее возвращения, после чего любыми способами уговорить вернуться в племя. А уж оттуда-то ее Чубук не отпустит, не дурак. Кого-нибудь другого на подмогу пришлет...
Но с Орлицей всё вышло гладко. Башня не тронула птицу.
- Ну что, мальчики, и ничего страшного нет. А вы уже и раскисли? - повела плечом гордячка, - Большая тумба это. Летает и всё. Признаков жизни нет. Пойдём в город что ли?
- Как это "нет признаков жизни"? - удивился Хен, растерянно глядя на вернувшуюся чиа. - Без признаков жизни башни не летают по полям в тылу врага... Может, ты плохо посмотрела? И вообще, тебе бы надо назад в племя лететь - сообщить Чубуку, не шутки это все. Может это у них новый вид разведки?! - в ожидании поддержки Каам обернулся к Итё.
- Вы считаете, что это не природное явление? - Орлица обвела мужчин своим скептическим взглядом, - А вы уверены, что это вообще реальность? Не сон наяву, не... как его, мираж? Может камушком запустить для проверки всё же стОит?
- Может и стОит, - усмехнулся Итё, только где это видано, чтобы птицы летали с камнями в когтях, да ещё потом их кидали на ... на то, что им не нравится?
- Так предложи, раз такой умный! - Тьяа поджала губки.
Хен подумал о том, что единственный, кто даже в обличьи нейа может подобраться близко к башне - это Тьяа, и вообще-то можно было бы, будь на ее месте другая, предложить попробовать сесть на вершину миража.. но рисковать ею он не хотел, а потому промолчал о своих соображениях, сурово заметив:
- Может, была бы не война, я бы с удовольствием тебе поверил, что это мираж, но... увы. Чубук должен знать, и Арей тоже. Даже если это мираж. Не бывает случайностей таких. Вот что делать будем, если не сообщим, а это важным окажется? Наше дело - разведка, а не рассуждения. И мы увидели то, чего быть тут ну никак не должно. Летела бы ты назад, а мы бы тут за этим чудом понаблюдали. Даже если исчезнет - все равно оно было не просто так, не могли мы все втроем с ума сойти...
Понимая, что Чубук больше не пришлет Орлицу, Хену было немного грустно, но ее жизнь была дороже.
- Вот именно, разведка! Хороша я буду дура, если прилечу вдруг и скажу, что, мол, мы что-то видели, а что - и сами не разобрали! - Орлица сделала шаг назад и подбоченилась, не желая уступать во внезапно возникшем споре. Допустим, это не мираж, тогда что?
Тьяа наморщила лоб, а потом озорно усмехнулась и резким взмахом головы перекинула рыжий хвост на грудь.

Сообщение отредактировал Torvik - 1-10-2010, 5:23

[Ночная странница >>>]

(продолжение...)
- Орлица не должна таскать камни. Но она может сделать на Башню... сверху. Так, как это делают птицы! Молчите, сухопутные?
Итё заржал и от смеха аж присел на корточки.
- Валяй! будет чем похвастаться! Наша Тьяа нагадила на врага, а тот и не заметил!
Хен тоже засмеялся, хотя и ужасно переживал за спутницу. Но возражать было глупо.
- Валяй. Только поосторожнее там.
Впрочем, замыслу сбыться было не суждено. Не успела девушка обернуться птицей, как Башня начала вдруг мигать, словно далёкий костёр под порывами ветра, а потом и вовсе пропала. Словно и не было тут никогда чужеродной махины.
- Я же говорила - видение. А вы не верили! Ха-ха! То-то все бы веселились над дурочкой!
Сведённые у переносицы брови явно свидетельствовали о том, что Орлица находится отнюдь не в мирном душевном расположении.
- Не удалось нагадить, вот и злишься? - хмыкнул Итё.
- Да как ты смеешь?!, - девушка подняла было руку, чтоб дать парню затрещину, но, видимо, тут же и передумала.
- Хватит! Успокойтесь! - Хену было не до разборок и не до шуток. Слишком много он слышал о коварстве врага, чтобы поверить в случайность миража. - Нужно проверить, что осталось на том месте, где она была. Часто вы видите миражи в полях, чтобы не обращать внимания? Тьяа, я перекинусь и по быстрому метнусь, а? Нюх у меня хороший...
- Лучше я, - подал голос Триххе, - Ты уж, Хен, извини, но на трёх лапах скакать оно может и быстро, а на четырёх всё же быстрее.
Не дожидаясь ответа Итё "перевернулся и тут же скрылся в кустах.
- Куда? - вослед ему крикнула Орлица, - Ну, вернись, я тебе расскажу про субординацию!
Хен прекрасно понимал поступок Итё, а потому постарался успокоить командиршу, взяв её за плечи, развернув к себе лицом и легонько встряхнув:
- Не злись на него. Он не спросил твоего разрешения, я понимаю, но сейчас важнее скорость, пока не выветрился слабый запах, который там мог остаться. Тьяа, ты же умная, все сама знаешь... Твой авторитет не страдает, можно сказать что он угадал твое приказание. Не будь сварливой... Мы тоже за тебя черт знает как волновались, когда ты ломанулась туда...- голос Каама был суров, но Орлица, по его понятиям, должна была догадаться, отчего именно он так переживает, даже невзирая на его тон.
Надо сказать, что летающая башня и на самом деле словно растаяла в воздухе. Хотя... хотя она всё же была! Это было однозначно, более чем однозначно. Пребывание башни выдавало то, как выглядела почва в том месте, над которым проносилось данное сооружение. Почва была примята так, словно по ней прошллись слоны. Да не один, а целая дюжина. Кусты были поломаны, да не просто поломаны, а перекурочены вкривь и вкось. Итё обнюхал всё. Запаха не было! Никакого. Воздух ещё пах чем-то машинным, но земля... Казалось, что тут побывал воздушный великан. Ни одного чужеродного пятнышка. Но пахло. Итё представил, что будет с ним, если сейчас эта махина появится прямо над ним и всей своей тяжестью вдавит его. Парню стало страшно. Он прижал уши и, что было сил, бросился назад, к своим, подальше от места, над которым пролетал летающий монстр.
Запыхавшийся после перевёртывания, Итё наскоро описал Орлице и Кааму не только увиденное, но и почувствованное. Чему-чему, а подсознательным ощущениям своей животной ипостаси он порой верил куда больше, нежели глазам. Звериное чутьё подводило крайне редко.
Хен нахмурился и сурово посмотрел на Орлицу.
- Вот тебе "летает и все". Нет, не дело, я за то, чтобы отправить кого-то домой, а самим ждать тут. Вдруг еще появится? Вдруг это разведка просто была?

[Torvik >>>]

(дальше...)
Кого Хен считал необходимым отправить домой - можно было не гадать. Война - удел мужчин. А женщины должны сидеть у очага и ждать возвращения своих воинов. Почему-то ему очень хотелось, чтобы именно Тьяа ждала его у костра и готовила ему пищу на костре возле их хижины... Надо точно переходить в племя... О Риде он даже не вспоминал, будто и не было ее...
Ища поддержки своим словам, он вопросительно посмотрел на Итё.
- Ага, и лететь тебе, командир, - прищурился Итё в полуулыбке, - Ты ж у нас самая быстрая. Хен вообще хромает, а я... я ведь пока ещё бежать стану. Оголодаю, чего доброго...
- Дурак!!!
- Вот именно! И дурак впридачу.
Тьяа понимала, что хотя Итё и подсмеивается над ней, выставляя её взбалмошной вертихвосткой, логика в его словах таки была. Кто быстрее неё оповестит Чубука? Да, пожалуй никто. Но сдаваться сразу было как-то позорно.
- А вы тем временем...
- На разведку в город сходим. Видишь - с дуплом дерево. Туда, если что, сообщение положим.
- А если...
- А если там найдёшь мой кинжал, значит что-то с нами не того... Тут уж решай сама, спасать или оставить всё, как есть. Да не бзди, прорвёмся. Город небось не Башня. А Каам второй раз в свой любимый капкан не полезет. Так ведь, а, Хен?
- Не-не, не полезу, - подтвердил Хен, - да вот и Итё за мной приглядит, не пропадем. - Каам улыбался, понимая, что крыть командирше нечем. Рука болела уже гораздо меньше, да и в город идти надо было в виде лиа, а не нейа.
- А пока по городу погуляем, и вообще заживет всё, - подталкивал он спутницу к принятию нужного решения.
- Значит так, - Тьяа подбоченилась, - Я лечу к Чубуку докладывать обстановку, а вы... сходите как в город. И чтоб ничего опасного! Прилечу - лично проверю.
Девушка, кажется вошла в роль командирши и выходить из неё пока что не собиралась, упорно не замечая того, что это выглядит со стороны уже несколько смешным и неуклюжим.
- Ню-ню, - покивал ей Итё, - Целоваться на прощанье будем?
- Вот ещё! - Орлица начала перекидываться и вскоре уже можно было видеть лишь гордуя птицу, летящую в противоположном от города направлении.
- Ну и что с такой поделать? - подмигнул Триххе Кааму. - Волю дай, так совсем зазнается. Мы-то ещё так-сяк, а Жираф-то куда? Не для него она. Так, что ли?
Улетела. А куда б она делась... Проследив за исчезающей точкой на небосклоне, Каам хмуро ответил:
- Не знаю я Жирафа, видел-то разок.... - вспомнил стычку с членами племени Хен, - но она молодец - огонь. Не то что...
Сплюнув, он вдруг вспомнил о том, что знать о Риде Итё совсем бы и не стоило, а потому добавил, - некоторые... Так что, - чиа резко перевел тему в более безопасное русло, - мы идем по прямой или обойдем это место? Город то вон уже, рядом совсем... Ты как думаешь?
- Пошли ка в обход. Вынырнет опять - расплющит. Видел я как там всё помято. Не хочу. Я ж не Орлица, летаю только сверху вниз.
И два чиа направились в сторону города. Направились, не испытывая друг к другу никаких отрицательных чувств, только удовлетворение от того, что ими обоими любимая девушка в этот самый момент возвращается в племя в наиполнейшей безопасности.

[Darkness >>>]

День: двенадцатое сентября(день и вечер)
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: A6(Чареи)

С последнего разговора с Таль, Ирари не покидал доки. Казалось, его полностью захватили корабли. Так оно и было на самом деле - он работал с ними и мастерами къямай, искал решения: быстрее, гибче, тверже. Из под твердой руки лиа начали появляться схемы и чертежи странных орудий, живых и одновременно страшных.
Был полдень. С моря налетел ветер, и теперь носил по причалам, набережной и ближайшим улицам песок и сухие водоросли, дергал ставни домов и завывал под крышами.
В доках пахло деревом... и не только ими - множество запахов сплетались в причудливое полотно, и понять, где начинается один, и заканчивает другой - было невозможно.
Аалай потянул носом воздух, замерев в проеме одной из доковых дверей, потом шагнул внутрь, небрежно сунув ладони за пояс. Под ногами хрустнул песок.
Ирари отвлекся от разговора с чертежников.
- От Таль что-то? - спросил моряк.
Следопыт в наглую развалочку подошел ближе.
- Если бы было что от Сейней, она бы курьера прислала, - весело улыбнулся Ланне. Настроение у него было весьма и весьма приподнятым, - нет, никаких важных сообщений, приказов, просьб и повелений наша прекраснейшая повелительница морей не передавала. Доброго дня, эй-раан.
- Тогда тебе что-то нужно? - предположил Чайрэ.
Аалай пожал острыми плечами.
- Да-а, можно и так сказать. Я пришел убедиться, что вы не заплесневели здесь.
- Как видишь, мхом не покрылся. И кораллами тоже, - хмыкнул Ирари.
- Вам бы пошло, - легкомысленно отозвался следопыт. Помолчал, поворошил ногой песок. - Ладно, ладно, на самом деле Таль слегка беспокоится за ваше... гхм... за вас.
- По-моему, уже не стоит, - миролюбиво заметил моряк.
Темные и тонкие брови Ланне чуть приподнялись, и следопыт внимательно - с легкой, чуть привычной насмешкой в глазах - оглядел Ирари. Кивнул своим мыслям.
- Да-а, действительно, - он вскинул ладонь с вытянутыми пальцами - указательным и средним - к виску, - я передам Таль, что её вице-адмирал жив-здоров, гоняет мастеров, не стал похож на мшелый камень и не спился.
Ирари прищурился.
- Будь поосторожней в словах.
- В каких именно? - голос следопыта просто-таки источал невинность.
Ирари приподнял верхнюю губу, точно кааши, с легкой угрозой.
- Это на случай, чтобы не сказать это в очередной раз, - слегка развел руками Аалай.
Ирари кивнул.
- Потому что следующая неудачная шутка закончится разбитым носом или свернутой челюстью, - в привычном мрачном духе пообещал Чайрэ. Один из его моряков оглянулся на капитана.
- Слушаюсь и повинуюсь, вице-адмирал, - изящно поклонился Ланне, - впредь, стоя перед вами в любой из доступных поз, я буду молчать. И изъясняться жестами.
Ни с того ни с сего крепкий кулак Чайрэ лаконично впечатался следопыту под челюсть. И, когда тот согнулся, Ирари дружески похлопал Ланне по спине, заметив на ухо:
- И больше себя так при моей команде не веди.
- Как-нибудь... наедине... - хрипло отозвался Аалай, пытаясь выпрямиться.
Ирари его вежливо поблагодарил. С легкой издевкой.
- Так и передам, - куда как тише заметил Ланне, все же выпрямившись, отпрыгнув на пару шагов назад и потирая челюсть, - что вице-адмирал изволит буянить и рукоприкладствовать.
Чайрэ махнул на него рукой:
- Катись отсюда. Можешь пожаловаться адмиралу, может она и приструнит заместителя.
- Я не жалуюсь, - ядовито отозвался Ланне, - делаю доклады, да-а.
Он отступил еще на пару шагов, изобразил очередной поклон.
- "Адмирал, эй-раан Чайрэ высказал просьбу о вашем явлении самолично. Увы, о способах приструнения он не сообщил, оставив это на ваш выбор."
Ирари его проигнорировал.
- Я бы ей посоветовал бутылку лиметта, - уже будто бы сам себе высказал предположение следопыт, - или что покрепче.
И испарился, выскочив за дверь.
Покачав головой, лысый лиа вернулся к схемам и чертежникам.

Сообщение отредактировал Darkness - 1-10-2010, 19:38

[Соуль >>>]

- Когда придешь делиться новыми идеями? - Таль умела появляться внезапно. Вроде ничего не предвещало появления маленького адмирала, а вот уже она и стоит на пороге, встрепанная, улыбающаяся, с неизменным топором в петле на поясе. Сапоги - в морской соли, одежда - словно лиа вылезла из какого-то древнего трюма...
Вечером в доках уже почти никого не было, и моряки, усталые, расходились спать. Ирари кивнул на стол, где лежали чертежи и провел ладонью по гладкой, как орех, макушке. Схемы изображали причудливые баллисты и требушеты, чьи камни обращаются в мелкую картечь жалящих насекомых. Щиты. Расчеты шепчущих для мачт и парусов. И еще там лежали карты и тактические выкладки по бою с противником, чьи силы превосходят в несколько раз.
Сейней склонилась над столом, принялась внимательно разглядывать карты и чертежи. Между светлых бровей пролегла глубокая складка, и лиа иногда что-то беззвучно проговаривала себе под нос, изучая работу Чайре.
Он сел от нее в десятке шагов.
- Спасибо за твоих ребят. Хорошо развивают идеи.
- Рада, что они помогают, - отозвалась Таль, чей нос маячил в паре ладоней над очередным чертежом.
Ирари странно усмехнулся.
- Ланне наябедничал?
- Не злись на него, - Сейней вскинула глаза и мягко улыбнулась лысому лиа, - я сама хотела прийти, но решила для начала послать разведку.
Чайре нахмурился, махнул лопатоообразной ладонью.
- Нэг его раздери. Ему следует иногда держать язык за зубами. Не желаю, чтобы меня позорили перед командой. Особенно после того, что произошло.
Таль повела ладонью над листом чертежа, вздохнула.
- Ирари... Уже прошло много времени. Отпусти.
- Да даже если бы я не полез идиотом в воду, - раздраженно дернул моряк щекой, - он - лейтенант. И не имеет права хамить старшему по званию.
- Переводишь разговор, - так же непривычно мягко отозвалась Сейней, - а кое кому я устрою выговор и наказание, если тебя это успокоит. Но пришла я говорить о другом, и, если ты еще раз переведешь тему, мне придется перейти к решительным мерам...
Ирари не уловил:
- О чем?
Таль возвела глаза к крыше, приложила руку ко лбу.
- Ты неисправим. И ужасен, - добавила после затянувшегося молчания лиа.
- Чего? - вздохнул Чайрэ.
- Прекрати, а?
- Что прекратить?
Он глядел на нее в ответ из-под густых бровей, слишком сильно выделявшихся на загорелом лице, устало.
- Ты ведь прекрасно знаешь, о чем я.
Моряк вздохнул и поднялся. Он подошел к Таль, аккуратно взял ее ладонями за плечи и наклонился, смотря в глаза.
- Я не жалею о том, что я сделал, - раздельно сказал Чайрэ.
Маленькая лиа улыбнулась.
- А я то уже боялась... Но зачем ты так, а? Ирари...?
Его пальцы сжались на плечах маленького адмирала немного крепче.
- Все в порядке, Сейней.Таль смотрела на Ирари снизу вверх - внимательно, разглядывая, словно пыталась по мельчайшим деталям - дрожь ресниц, морщинки на лбу и в уголках глаз, понять - говорит ли правду, врет...
Он изучал ее - в ответ. Встревожено, немного жадно, как будто никогда не разглядывал так близко. Губы дрожали в улыбке.
Сейней улыбнулась в ответ, чуть склонила голову на бок и глянула - весело, исподлобья.
- Рада, что ты в порядке, Ирари. Правда.

[Darkness >>>]

Моряк разжал руки и, хмуро кивнув ей, отвернулся.
- Вот видишь. И с остальным ты тоже можешь положиться на меня теперь целиком.
Таль поймала Ирари за руку, обошла - вновь встав перед лысым лиа. В глазах плеснула приливной волной вина, растаяла.
- Ирари? - снова позвала моряка Сейней, - улыбнись? Еще раз.
Обветренные губы контр-адмирала дрогнули.
- Да... подумать только: а когда-то я тебя на плечах катал. Не заметил, вот, как выросла.
- Я такая внеза-апная, - негромко рассмеялась Таль, - а я тебя тягала за уши. Помню, да. И теперь могу, если не улыбнешься по-настоящему!
Он рассмеялся и полушутливо хлопнул ее плечу.
- Все, беги и не трави мою дряхлую шэа.
- Твоя дряхлая шэа еще ого-го и охо-хо, - хмыкнула Сейней.
Ирари отразил ее жест эхом.
- Ого-го и охо-хо. Был бы я немного моложе, да своей шэа, да по твою и вот с места да куда-нибудь в укромный уголок, где никто не увидит...
- И ого-го... - протянула Таль, кашлянула, - да.. кхм...
Она потрясла головой и потом куда серьезней спросила:
- Я возьму кое что из твоих наработок? Подумать хочу: в тишине и дома.
- Конечно, - сразу опомнился моряк.
- Это... это... и это, - Сейней указала на несколько листов, вопросительно покосилась на Ирари - мол, можно их?
Ирари скрестил покрытые шрамами руки, плотно обхватив ладонями предплечья:
- Все, что ни пожелает твоя широкая шэа, Таль.
- Все мужики - пошляки, - буркнула под нос Сейней, аккуратно сворачивая выбранные листы.
Позади застыло ровное гробовое молчание, которое окончилось тихим и сдержанным.
- Прости. Не хотел.
- Дурак, - фыркнула через плечо лиа, - я это лет с четырнадцати слышу. Ирари, ну...
Он сел за стол с другой от ее стороны и, улыбнувшись, молча взял в пальцы грифель.
- Верну с собственными мыслями, - Таль нахально оббежала стол, замерла на мгновение позади Ирари и легко коснулась губами лысой, загорелой макушки. Выпрямилась.
На могучей шее напряглись все мышцы. И капля в клепсидре не упала, когда Ирари выскочил рваным движением из-за стола, выругался:
- Твою мать, Таль!.. - и как быстро мог вышел из доков.
Сейней кашлянула, озадаченно погрызла ноготь на большом пальце и, подобрав со стола еще пару листов, выскочила следом.
Размашистым шагом моряк направлялся к блестевшей в двух дюжинах шагов воде.
- Ирари? - Таль вприпрыжку догнала Чайрэ.
- Сейчас.
Он зашел по грудь и молча нырнул с головой, выплыл, рассекая широкими гребками темную воду, на которой дрожали отсветы. Фыркнул, выныривая.
Сейней села на берегу, сложив листы на коленях и терпеливо ожидая, пока контр-адмирал закончит отрезвительно-водные процедуры.
Купание продолжалось около четверти часа. Широкими, сильными гребками лиа рассекал воду. Светлая пена на темной волне.
Вышел Ирари в стороне от Сейней и там же сел, отряхивая с плеч воду, как кот.
- Извини, - негромко произнесла лиа, поднялась на ноги, держа свернутые карты под мышкой, - больше не буду подходить к тебе близко.
- Так будет лучше для тебя, - согласился моряк.
Таль резко развернулась на каблуках и, ничего не сказав, исчезла в прибрежной темноте.

[Scorpion(Archon) >>>]

День: десятое сентября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: A6(Чареи)

В Чареи много кварталов. Торговый, портовый, ремесленный, квартал, где среди роскошных садов нежатся под приморским солнцем роскошные особняки... А есть - квартал красных свечей. Притча во языцах всех ханж Шэн-лие, придел мечтаний мальчишек, уже успевших подрасти, но - не вырасти, излюбленное место посещений моряков, кого не дождалась невеста...
В квартале красных свечей такие же аккуратные дома с синими крышами, как и во всему городе. Улицы - выложены брусчаткой, и кажется, что... А впрочем, мало ли что кажется, верно? Просто за тонкими занавесями прячутся смешливые девушки... или не смешливые, а хмурые - но все одно, готовые подарить удовольствие любому, у кого в кармане позвякивают тенары. Когда такой появляется, девушка задувает красную свечу, стоящую на подоконнике; а когда счастливец уходит - зажигает вновь. Впрочем... для обладателей звонкой монеты в красном квартале есть не только девушки, но и улыбчивые юноши. Говорят, что даже для самого капризного клиента найдут подходящую пару: будь он цей-ин, сагиррат, хийе или сам Тигр-Властитель.
Так, например, в прекрасном, выложенном из белого, полированного на солнце камня, с пристройками из местных пород тонкого, гибкого дерева, здании, где располагалось заведение с гордым названием "Полёт стрекозы", всегда горело несколько, а чаще - целые сонмы красных свечей - большие и маленькие, только что поставленные и пережившие уже не одну и не две ночи... на вопрос, отчего местечко так называется, за всех, кто посещал его и кто в нём обитал, всегда отвечала высокая, непривычно тёмноволосая альнаэ, зачем-то спустившаяся с высот на землю и теперь, похоже властвовавшая над всеми - и над всем - что оказывалось за тонким, тихо шелестящим пологом на входе в белокаменный дом.
- Так почему полёт?
- А разве не ясно? - и тонкие, длинные тёмные ресницы женщины, едва дрогнув, тут же заставляли вспомнить о стремительной грации и лёгкой, неостановимой прелести маленькой букашки, которая не умеет летать назад. - Потому что - только вперёд. И потому что без сожалений. Зайдёте?
Тихо позвякивали глиняные шарики браслета на лодыжке женщины, тихо шуршал подол облегающего платья из тёмно-синего, дымчато-прозрачного материала, так красиво оттеняющего и высокую, красивую грудь, и округлые бёдра, тихо звенели колокольчики, вплетённые в волосы...
Заходили. Всегда. И оставались - кто до утра, кто – дольше, намного дольше. Эй-раани Сиэлле отказать смог бы разве что сам Веалеен Теграэ - и то теперь, во время войны, когда великому воителю больше требовался именно кристальный клинок...
Вечер накинул вуаль сумерек на Чареи, и воздух был теплым, наполненным запахом моря, нагретых за день трав, дымка - кое где затапливали печи. Вечером дверь впустила в "Полет стрекозы" молодого лиа в светлой одежде и убранным назад золотистыми волосами. Он улыбался и с каким-то откровенным нахальством нес в руке небольшой, но пышный букет крохотных, но ароматных роз - пастельно-розовые, цветы были облачены в венчик из острых листочков. Так ходят на свидания, не в приюты утех... Хотя - мало ли, может этот золотоглазый лиа с двумя тонкими и светлыми шрамами - через бровь и изящную переносицу - решил порадовать любимую и давно знакомую прелестницу?
Свечи - несколько десятков, все как один ярко-красные, при первых шагах молодого лиа и шелесте полога на входе всколыхнулись, а кружащиеся вокруг них светлячки все как один дрогнули. Несколько приятных, ласкающих ноздри запахов - корица, фиалки, жасмин, сирень, крыжовник, клубника, сандал... В таком водовороте запахов мог бы захлебнуться не один бывалый моряк.
- Ой, какой хорошеньки-ий! - всплеснула руками молоденькая девушка, на вид чиа, привставая с расстеленной у стены циновки. - Какой милый!

[Darkness >>>]

Ей отвесили легкий и изящный поклон - такие манеры, одновременно небрежные и изысканные, бывают только у выходцев из богатых семей.
- Ваша улыбка просто чудесна, эй-раани. Но я бы хотел видеть прекраснейшую Сиэлле, - лиа улыбнулся, чуть склонил голову; в золотистых глазах отразились блики свечей.
- А уверен, красавчик? Мы разве хуже, - фривольно одетая (хотя слово "одетая" было несколько неверно) альдейа, чьё грудастое, мускулистое тело было обтянуто лишь стеблями боевого линнарона, отстранилась от стены. Под крепкими шагами женщины чуть поскрипывал пол, а огромная рыжая грива топорщилась похрабрее форгастовской.
- Кирся, ты что, не видишь, он любит кого постройнее! - лёгкая, как дуновение ветерка, красавица с острыми ушками выскользнула из-за бледно-рыжего полога у другой стены. Пальчики девушки были перемазаны краской, на щеке осталось большое изумрудно-зелёное пятно, точь-в-точь как её глаза, а вместо изящного платья на ней была одна сорочка, едва позволявшая счесть одежду приличной. - Пойдём, я тебе покажу, как умею расписывать фигурки. У меня получился очень красивый айшеру... только почему-то зелёный. Я их сама леплю, тебе понравится!
- А я могу спеть для него, - сладострастно мурлыкая, вынырнула из-за другого полога - ярко-синего – одетая, как "мечта пирата", синекожая намье. Кожаный нагрудник женщины лишился одной из бретелек - видимо в жарком абордажном бою - и открывал на синей коже гордо поднятый хвост гатаррая, нырявшего явно ниже по небольшой, но очень приятной на вид груди...
Молодой посетитель окинул красавиц восхищенно-любующимся взглядом, оценив и место нырка гаттарая, и прозелень кожи под тонкой тканью, и линии сильного тела...
- Вы так прекрасны, что я не смогу выбрать одну из вас, - он ловко разделил букет на четыре вороха мелких цветов, - поэтому примите от меня лишь этот скромный дар.
Голос у наглеца был красивый и мягкий - таким впору петь романтические баллады под окнами красавиц или шептать на ушко этим же красавицам ласковые слова. Каждой из эй-раани он приподнес букет так, словно та была единственной и неповторимой, самой любимой и прекрасной...
А потом скользнул в сторону и замер, сведя руки за спиной и улыбаясь.
- Но, все же, я хотел видеть бы эй-раани Сиэлле.
- Ты как всегда галантен, Антэй. И как всегда настойчив. Разве можно не полюбить его за это? - Сиэлле появилась из-за лёгкой занавеси из плетённых колец, к которой примыкала лестница на второй этаж. Как всегда - в облегающем дымчато-синем, хотя на этот раз платье заменил лишь лоскут ткани, завязанный и заколотый тонкой медной булавкой на правом плече. Улыбка альнаэ лучилась добротой и заботой, глаза - два глубоких омута кристальной чистоты - тут же словно впились в гостя, заставляя остальных обитательниц странноприимного дома посторониться.
- Я рада тебя видеть, мой добрый друг, - мелодичный голос звенел в тон колокольцам в волосах, и едва подрагивали глиняные шарики, когда босые ножки женщины плавно, по-кошачьи аккуратно и ,чуть пританцовывая, пронесли её по всей лестнице до последней ступени, где она, заливисто рассмеявшись, вдруг стрекозой порхнула через перила, блеснув белизной открывшихся на мгновение колен, и приземлилась в окружении своих подруг, потянувшись всем телом, как только что проснувшаяся пантера.
- Что сегодня привело тебя ко мне, хороший мой? Я скучала и рада тебе, но ведь знаю - зря ты не приходишь. А ведь иначе ты был бы куда более частым гостем под моей крышей - и всё таким же желанным. Что скажешь, милый мой? Разве трудно вспоминать твою Сиэлле хоть немного чаще, чем бескрайние воды моря, которым ты и так принадлежишь?

[Scorpion(Archon) >>>]

- Я вспоминаю прекраснейшую из всех эй-раани так же часто, как и море, - Антэй улыбнулся и вновь поклонился; что могло быть хуже для влиятельной семьи, чем сын, которому едва исполнилось шестнадцать, сбегавший чуть ли не каждый день в квартал красных свечей. И пусть даже Антэй т'Ерине делал это на зло, специально... Это было давно, впрочем. Теперь светловолосый и золотоглазый лиа приходил сам. Для удовольствия.
- А у меня сегодня просто выдался свободный вечер, - Антэй поправил рукава белой рубашки - легкой и тонкой, с лиственной вязью вышивки по манжетам и вороту. Лиа был галантен, капельку ехиден - во взглядах, жестах, обаятелен... И совсем не походил на того, каким видели его в море.
- Твой свободный вечер, подаренный мне - всё моё счастье, - рука альнаэ осторожно скользнула по щеке Антэя, легонько чиркнув ноготком кожу следопыта. Спустилась дальше, коснулась шеи, мягко ткнула пальцем кожу в ямочке меж ключиц. Проникнув за ткань рубашки, пальчики пробежались по груди - словно изучая... вспоминая давно знакомые очертания красоты и силы, которыми так счастлива молодость...
- Ты не меняешься, мой храбрец. Сколько бы соли не впитала твоя кожа и скольким бы ветрам ты не позволял целовать твои губы, - с каплей доброй, ласковой густи женщины, вынужденной вечно делить любимого с морем, прошептала Сиэлле. - Пойдём. Твой подарок кончится слишком быстро, и даже ты не так жесток, чтобы не дать мне им до конца насладиться... Ты готов следовать за мной куда угодно без страха? Как раньше, гроза бурь и вор сердец?
- Прекраснейшая думает, что волны вымыли из моей головы все воспоминания? - следопыт, мягко рассмеявшись, подхватил альнаэ за талию и обнял, - как я могу забыть то, как сладко идти неведомо куда за той, чьей кожи коснулись луна и солнце и подарили все самое лучшее, что могло у них быть?
Светлые глаза - смеются. Может, и за этими, изящными и вычурными, разговорами, он приходит сюда. За ними... и не только. Рассказать кому - не поверят, ведь это Аалай Ланне - блудный шойо Чареи, а Антэй... а тот обнимает за талию одной рукой красивейшую альнаэ, а второй мягко вычерчивает - два, три секундных движения - на теплой щеке узор. Убирает пальцы. Кому рассказать - не поверят; да и не стоит, потому что в правду - и подавно не поверят.
- Антэй-Антэй, буду до утра твоей, - лёгкий поцелуй в щёку - словно печать давней дружбы, маленькая точка в разговоре, который только начат. - К Ласковым Рукам. Пойдём? Ты давно не был там и уже забыл, каково это - когда вода не солёная, а вокруг - не морские нэйа!
Сиэлле прижалась к следопыту всем телом - так, что тонкая ткань ни её одеяния, ни рубашки гостя не могли хоть мало скрыть и теплоту кожи - и второй поцелуй, чуть дольше первого, настиг уголок губ прекрасного юноши.
И тут же - короткий, совсем озорной щелчок по носу, словно мальчишка, наказывающий зазевавшегося приятеля по игре.
- Отнесёшь меня? Или вся твоя сила ушла на битвы с волнами, свет мой?
- Для этого силы есть всегда, - лиа сверкнул нахальной улыбкой и легко подхватил Сиэлле на руки – словно высокая альнаэ была пушинкой или пером птицы. Золотистая прядь выбилась из перехватывающей волосы ленты и упала на лицо. Антэй сдул её и весело посмотрел на хозяйку «Полета». Иногда их игра становилась настолько тонкой, что грань терялась даже для самого следопыта; но было в этом что-то чарующе-хмельное – словно идешь по тонкой корочке льда и не знаешь, выдержит ли он или проломится под ногами.
- Указывайте путь, прекраснейшая!

[Darkness >>>]

- Как будто ты не знаешь его с закрытыми глазами, наглец! - наигранно обиделась Сиэлле, обвивая руками шею... или всё-таки шэа следопыта. - Насквозь через дом и прямо... до камней. Там можешь отпустить меня, а можешь войти в воду и отдать меня её Ласковым Рукам.
Ласковыми Руками назывался небольшой водопад - почти настоящий, возвышавшийся за домом. Неизвестно, природа или Шепчущие дома Кемай так пошутили с "Полётом", но небольшая каменная глыба - гора-не гора, камень-не камень... монолитный холм высился на заднем дворе дома, с годами обрастая мхом, травой, пробивавшейся даже сквозь камень, и небольшими деревцами. А из самой глубины холма - словно струя чистой небесной крови из раны божества - струился холодный, чистейший родник. По заказу ли самой эй-раани Сиэлле или прежних владельцев дома - и холм, и родник были отгорожены высоким белокаменным забором на значительном куске земли, который мог бы сойти за парк... Деревца разрослись, был вырыт большой, красивый, выложенный приморским камнем и береговой галькой, пруд, посыпан песком на манер прибрежной косы утоптанный бережок, и вокруг даже появились несколько небольших домиков - на окнах которых каждую ночь горели красные свечи.
Вода в пруду всегда была прохладной, а родник-водопад - всегда давал много силы и счастья тем, кто готов был окунуться в него... после сладостной неги чьих-то объятий. За то и прозвали его в "Полёте" Ласковыми Руками.
- Сколько раз вижу – и каждый раз – будто впервые, - негромко проговорил Антэй, а потом мягко поцеловал темноволосый висок Сиэлле, - тут красиво. И очень… спокойной. Когда, конечно, тут не плещутся под струями твои чудесные эй-раани и посетители.
Под ногами тихонько скрипнул песок, когда следопыт ступил с камня пола на берег. Антэй на мгновений замер с альнаэ на руках, медленно повернулся вокруг себя – любуясь крохотным двориком. Или тем, как рассеянный свет играет на чужих волосах?
- Мою одежду придется разложить сушиться, прекраснейшая из прекраснейших, - золотоглазый лиа прошел по берегу, сделал несколько шагов по воде, слегка поежился. Улыбнулся и пошел дальше, пока прохладная вода не заколыхалась у пояса, игриво касаясь и женщины на руках у Антэя.
- Отпускать? – с улыбкой спросил т’Ерине, заглядывая в глаза Сиэлее.
- Разложим рядом с моей, - игриво подмигнула хозяйка "Полёта". - Отпускай конечно, я жду!
- Как прикажет милостивейшая госпожа, - хмыкнул Антэй… И разжал руки, позволяя прохладной воде принять изящное тело альнаэ уже в свои, ласковые, объятия.
- А-ах! Холодно!
Рассмеявшись, Сиэлле плеснула Антэю в лицо ледяной водой, обдав и себя с ног до головы. Дымчато-синяя ткань, мигом намокая, липла к телу, подчёркивая прекрасные изгибы талии и окружности груди женщины, которую даже те, кто щедро платил за её услуги тенарами, никогда не звали хозяйкой притона.
Только "матушкой". Или сестрёнкой. Или - просто эй-раани, кланяясь.
Впрочем, редко кому из них она улыбалась так, как сейчас Антэю, продолжая брызгаться и чуть замедленно, изящно, словно молодая лебёдушка, танцевать в прохладной воде вокруг своего белого гостя. Тот же – фыркнул, весело и по-мальчишечьи, и, сложив ладони «лодочкой», ответил волной брызг, окативших Сиэлле. Потом, прыгнув вперед – так двигаются кошки на суши, орхи – в воде, птицы – в небе, мягко поймал Сиэлле за талию, прижал к себе и поцеловал. Легко, в самый край рта… И отпустил, сам отпрянув и рассмеявшись – коротко и весело.
- Любит тебя вода, - чуть склонив голову набок, прошептала Сиэлле. - Тебя все любят, Антэй. Вода, я, девочки мои... Чего же тебе ещё надо, храбрец? Ведь надо же, раз пришёл ко мне.

[Scorpion(Archon) >>>]

Протянув руку, следопыт поймал тонкую ладошку альнаэ, потянул к себе. И отозвался – просто и с легкой, как весенний ветер, улыбкой.
- Соскучился. Да и… вечером сегодня я остался один.
- Один?
На лице Сиэлле медленно отразилось удивление, смывая улыбку, словно поток чистой воды из горного родника рядом. - Постой... Антэй, как? Почему один?
Грация уступила место торопливости, смешливая доброта - тревожной заботе.
Женщина подошла к Антэю и стремительно обняла его. Без кокетства, без страсти или озорства... Как родного. Как самого родного на свете.
- Как, Антэй?
- Ты что? – лиа погладил женщину по щеке, улыбнулся, - один – не значит, страшное Один. Просто я не люблю шумные праздники; Аль – любит. Вот и сбежал. А у меня выдался свободный вечер.
Антэй обнял Сиэлле за талию в ответ, смешным жестом уткнулся той носом в висок.
- Сиэ-элле, чудная Сиэлле… Не переживай из-за того, из-за чего переживать не стоит.
- Просто я... беспокоюсь за тебя, - альнаэ чуть покраснела. Может, от холодной воды? - ты же знаешь... мне хочется видеть тебя счастливым. Даже здесь, у себя. Ведь это хорошо - уходя отсюда, знать, что возвращаешься к кому-то. Правда?
Изящные, тонкие пальчики женщины гладили спину Антэя, чуть щекоча кожу сквозь намокшую ткань рубашки. Ещё один поцелуй - и... короткий, едва ощутимый укус за ухо.
- А это тебе за то, что заставил меня волноваться, непоседа... - ласково шепчут губы красавицы. И - снова целуют. Скулу. легко - как касание крыла бабочки...
- Готов припасть на колени и просить прощения, - рассмеялся следопыт, а потом, внезапно, подхватил альнаэ на руки, закружил, чуть не упав в воду вместе со своей бесценной ношей. И снова – опустил на ноги. И улыбнулся, красивый, нахальный, желтоглазый.
- Мне есть, к кому возвращаться, Сиэлле-солнце, Сиэлле-жемчужина. И мне есть, к кому приходить. Поэтому – я у тебя.
- О да, - подбоченившись, Сиэлле оценивающе оглядела гостя с головы до ног, словно выбирая, что именно ей в нём не нравится. И - приняла решение. Довольно быстро. А холеные пальцы и острые нежные ноготки были ещё быстрее.
- Ты весь вымок, ты смеёшься, ты счастлив... пока я вижу лишь одно своё упущение! И намерена его исправить, так и знай, Антэй т'Ерине! Быстро!
Лёгкие, проворные касания. Пальцы быстрее спиц. Настойчивые жесты и искорка огня в глазах женщины.
Победа.
Рубашка Антэя, словно белый флаг сдающейся армии, безвольно скользнула в воду.
- Так уже лучше, правда?
- О да-а… - протянул светловолосый лиа, словно художник кистью – кончиками пальцев обведя мягкие черты лица альнаэ. – Так лучше, прохладней и тебе больше нравится, верно?
Рассеянный свет очертил чуть резковатый разворот плеч, линию рук, еще один шрам, у ребер –
словно бы оставленный на теле из наглости, из желания – кого-то задеть или оскорбить.
- Может – и мне что-то исправить? – задумчиво, сам у себя, спросил Антэй, - например, вытащить нас обоих на берег, пока мы не превратились в две прекрасные, не спорю, но откровенно замершие статуи.
- Я согласна. Только... если это не будет единственным, что ты исправишь, - Сиэлле подмигнула следопыту. Правое плечо с мокрой, уже почти ничего не скрывавшей тканью дерзко бросилось в глаза, маня лёгким, простым узелком и заколкой...
- Но - на берегу. Песок ещё хранит тепло дневного солнца, а камни ведь не остановят Того, кто выходит из волн?
Сравнение с древним героем намье было сейчас как нельзя кстати - так хорош был Антэй при свете звёзд. Сиэлле любовалась им - и не скрывала этого. Лишь сложила руки на груди, чуть стыдливо... и каплю же призывно.
- Не остановят, - в который раз за вечер рассмеялся следопыт, подхватывая мокрую, красивую, соблазнительно едва одетую Сиэлле на руки. Игра, игра, где твоя грань? И какая она – эта грань? Но оба лиа её знают, и пусть даже кому-то то, что происходит между ними, покажется слишком… близким? откровенным? – они все знают. И понимают. И любят свое знание и свою игру.
Песок действительно еще теплый – уже не горячий, как днем, но еще сохранил тень тепла, что дарило солнце.
- А потом тебя придется от него отряхивать, - улыбается Антэй, опуская альнаэ на песок. И – спустя мгновение – быстрые пальцы следопыта легко распутывают узел и отпускают на волю иглу заколки.
- Так, думаю, нам обоим нравится гораздо больше…
- Да... так лучше. Антэй?
Глаза женщины смотрят нежно, а руки ведь должны быть холодными после мокрого пруда...
Но пальцы горячие. Чуть приподнимается стройный стан, отрываясь от песчаного ложа, и скользит вниз дымчатая материя.
- Поцелуй меня ещё... пожалуйста. Я... мне правда очень хорошо, когда ты приходишь.

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 2-10-2010, 15:16

[SergK >>>]

День: двадцать первое сентября (утро)
Фигура: Пешка E2
Ход: в рамках хода E2 — E3
Официальная клетка: E2
Фактическое местоположение: E2, Перекресток

— Духота-а-а! — протянул Салеван, зачерпывая ладонями воду из речки, — Слава Единому, что воды здесь достаточно. Фр-р-р, хорошо!
— Ты Шилоноса попроси, он тебя окатит, — Меченый кивнул в сторону гидроманта Шилионса, направлявшего небольшой созданный им из вод Перекрестка ручеек вверх по склону к лагерю. — Полезный парень, он мне каждый вечер ванну наливает.
— Так тебе и нужно то, небось, небольшое ведерко, чтобы целиком помыться! — хмыкнул Салеван. — Скажи, Давлин?
— Ась?
Гном занимался своим излюбленным с недавнего времени делом — зажмурив глаза и приложив левое ухо к передатчику с кристаллом, «принимал позывные духов», как окрестил его небольшое хобби Меченый. Дело в том, что кристалл в этом хитром устройстве временами принимался слегка вибрировать, издавая слабые шумы — ни один из бойцов в отряде не смог разобрать в них ничего толкового, но Давлин утверждал, что улавливает отдельные слова и даже фразы — правда, на непонятном языке. Оптический дальнобой одиноко и обижено валялся на подстилке неподалеку — новая игрушка гнома отобрала у винтовки изрядную долю хозяйской любви.
— Ты нашел кого спросить! У Тугоухого филейная часть даже в самую большую бадью не помещается, а в ней галлонов семьдесят, не меньше.
— У нас, гномов, кости широкие! — каким-то чувством помимо слуха снайпер уловил направление разговора, — это тебе, шплинт с ногами, ведерка с головой хватит!
— Я же говорю, — улыбнулся Бомба.
— Говорит Дорин… пшш-шт… Тугоухий, ответь…
— О, кажется, духи опять говорят, — гном вновь припал ухом к приемнику.
— Тугоухий, глухой ты бочонок с опилками, слушай меня внимательно!
Сапер и полурослик схватились за головы руками — от рева Дорина приемник зафонил. Зато лицо Давлина посветлело:
— Дорин, слышу тебя нормально!
— Командир, тут рядом не только полоумные и оглохшие, так что пожалей наши уши! — пожаловался Меченый в передатчик.
— У нас приказ командования ЭКК о передислокации, так что всем бойцам отдайте приказ сворачиваться. Командирам всех групп собраться у меня в палатке для получения указаний! Шилоноса тоже тащите сюда, нам его передают в качестве языческой... тьфу ты… магической поддержки.

День: двадцать второе сентября (вечер)
Официальная клетка: E3
Фактическое местоположение: E3, лесистая равнина

Переход в двадцать шесть лиг отряд совершил за тридцать два часа. Бойцы саперно-разведывательно-магиковского отряда (теперь Дорин называл свое подразделение именно так) расположились на единственном холме в окрестностях местного поселка.
Группа Меченого, состоявшая из самого полурослика и двух быстроногих парней, передававших его донесения, сразу же была отправлена на разведку окрестностей — их рапорты состояли в основном из жалоб на скучную равнину, духоту и отсутствие в этих краях интересных аномулий и древних артефактов. Салеван со своими ребятами окопался на северной стороне холма и сразу же занялся минированием подходов ко временному лагерю. Использовали саперы в основном сигнальную пиротехнику и грозные предупреждающие знаки — как сообщили Дорину с "Данлея", атака сил лиа в этом районе пока не ожидалась, зато местные могли проявить чрезмерное любопытство и подорваться на подходе к лагерю. Дорин, получив наконец в своё распоряжение мага, способного подзаряжать энергетические кристаллы «Бойцов» и своего «Воина», устроил учение для солдат, желающих освоить возможности техноброни. С доспехами, позволявшими поднимать тяжелые грузы без особых усилий, лагерь был развернут в считанные часы.
Тугоухий же с лучшими стрелками устроил лежку на западной стороне холма — там, где он обрывался крутым спуском. Отсюда открывался чудесный вид, который, по мнению Давлина, становился ещё лучше, если смотреть на него через оптический прицел. Гному в походе также пришлось нелегко — он в одиночку тащил тяжеленный передатчик, отказавшись от любой помощи.
В целом новая дислокация явно выигрывала у Перекрестка, правда, в отличии от оного этот район не мог похвастаться изобилием доступной пресной воды: мелкие ручейки пересохли, а на дождь в такую погоду мог надеяться только сумасшедший. Ортен Шилионс обещал поработать над этим несколько позже, заставив грунтовые воды подняться ближе к поверхности. Гидроманту, оторванному от настоящей «золотой жилы» в виде пересечения двух чистейших источников магической энергии, пришлось в походе несладко: в отличии от закаленных стрелков и саперов он не привык к подобным марш-броскам. Сейчас он спал беспробудным сном в своей палатке, и одуревшим от жары и усталости солдатам приходилось довольствоваться остатками походных запасов.

Сообщение отредактировал SergK - 3-10-2010, 19:57

[Scorpion(Archon) >>>]

Дата: тридцатое августа (поздний вечер)
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D1 (Неуштадт)

Возвращение с переговоров прошло нервно. Намного более нервно, чем он хотел бы. И сами переговоры… Единый, дай сил. Он-то думал, что идиоты и идиотизм хотя бы большей частью остались в Метрополии, но нет, нет, не-е-е-ет! Здесь их оказалось не меньше. По обе стороны фронта.
Гулянки с Ариго по случаю успешного окончания дипломатической миссии не вышло. Старые договоры шли псу под хвост, заключать новые не было никакой возможности – военная суета душила всё и вся, заставляя рвать на себе волосы (ну, для красного словца – теребить кончики и нервно дёргать серьгу в ухе) даже самого крупного финансиста во всём этот проклятом Новом Свете… или уж лучше Новой Тьме. А где у нас темнее всего, вспоминать не будем. Факт – все колонисты, включая уже упомянутого финансиста, были там, и были очень глубоко, так что затыкай нос, не затыкай – всё равно, даже выбравшись, будешь не в самом презентабельном виде.
С самого мига своего скороспелого возвращения и заканчивая текущим моментом (то есть не очень долго, зато как! чтобы все запомнили...), извечно грациозный, спокойный и насмешливый Ливио Дженерозо всё делал срыву. И под «всё» имелось ввиду всё. Пару раз досталось поварам – сходу, с выходным пособием в виде ругани и крика сменилось трое. Один раз – газетчику, и, не в силах уволить того, банкир пообещал сперва купить всю печатную промышленность Неуштадта, а уже потом поувольнять к лиавой матери (именно к ней!) всех сотрудников, от главного редактора, до последнего полотёра. Учитывая, сколь царственно и в то же время резко, словно ножом кромсая, бросал фразы Дженерозо, можно было с уверенностью говорить – даже не выполни он угрозу сейчас, он её по крайней мере запомнит. И в один прекрасный (для него, не для газетчиков) день осуществит.
С любимой телохранительницей Ливио старался не заговаривать. Кэт, конечно, всё воспринимала всерьёз, всё же – с должной иронией и невозмутимостью, достойной крепости её техномагических рук, и всё же… Если то, что сейчас проявлял Ливио Дженерозо, можно было бы назвать порядочностью, то по отношению к Катерине Акснер он стремился выказать именно её. Не запачкать даму там, где самому запачкаться предстояло основательно. По старой привычке, почти утраченной, и тем не менее…
- Отвык. Совершенно отвык, - бубнил себе под нос полуэльф, прохаживаясь по своему особняку. – Джулио, от Ариго что-нибудь есть?
- Нет, господин! – услужливый юноша, нанятый буквально только что за сущий медяк, должен был заменить Катерину на дальних подступах. Чуть что гонять свою телохранительницу в военное время было верхом глупости, чуть что писать ей расписки в «отсутствии ответственности за жизнь с такого-то по такое-то» - глупее глупого. И потому вчерашний уличный оборванец со свинчаткой в кармане, наскоро отмытый, отчищенный, наученный по ушам, что красть (пытаться…) у хороших людей не нужно, накормленный и приставленный к делу, мигом построился, как у Гартвига в казарме, и вёл себя, будто заправский паж при господине или знатном северном рыцаре. Что банкира более чем устраивало и стоило тому сущие гроши – да и то в перспективе. А пока что – койкоместа в подсобке и трёхразового питания для юнца с барской кухни.
- Проклятье. От кого что?
- Приходил человек от господина Кестера. Нос вверх, усы закручены. Интересуется, не изменились ли ваши намерения относительно того сада на окраине Задумчивой равнины.
- Передай господину Кестеру через его человека…
- Осмелюсь доложить, господин Дженерозо, я попросил зайти к вам попозже с более удобным касательно данного случая предложением. Положение сада не самое выгодное, а попытки господина Кестера…
- Какие попытки? Джулио, ты что, на улицах занимался финансовыми проверками богатейших людей колонии?
- Нет, - чуть покраснел парнишка, подавая прохаживающемуся вдоль двери Ливио шляпу и плащ. Тот на них даже не взглянул, лишь щёлкнул языком. – Я немного продавал газеты. Ещё три дня назад. Мой хозяин пытался стребовать с меня лишку, будто я заныкал…
- Я говорил тебе!
- Простите. Будто бы я утаил часть бабла…
Короткий, но весьма выразительный шлепок по губам оставил на лице мальчишки горячий красный след.
- Учись говорить правильно. Я – когда-то научился. И, как видишь, пригодилось. А чтобы не тратить твоё время, я доскажу сам: ты продавал газеты и читал пока мог. Что ты умеешь читать – это хорошо. Где выучился? Ты не похож на грамотея.
- А вы – на банкира, - улыбнулся Джулио и, спохватившись, отшатнулся от нового удара… которого, правда, не последовало. Затараторил. – Друг научил. Он сбежал из дома. Бродяга. Дома учили читать. А сбежал потому что…
- Сады Кестера сейчас теряют в цене из-за близости к линиям фронта. В окрестностях Задумчивой равнины не самая плодородная, хотя и неплохая земля. Он с самого начала столько не стоил, сколько Куард хочет за этот клочок земли. Но, если магически усилить удобрения и… В общем, я предполагал скостить цену втрое. Если посланец придёт с предложением о половинной скидке – получишь двойное жалование. Если меньше – просто получишь. Пояснения нужны?
- Н-нет, - чуть запнувшись, отчеканил парнишка, вытягиваясь, как призванный ополченец перед генералом.
- Умница. Когда придёт хоть кто-то от Ариго – срочно его ко мне. Гляди в оба, шевели мозгами. У тебя большое будущее.
Робкое «спасибо» смутившегося мальчишки коммерсант пропустил мимо ушей. Ни плаща, ни шляпы так и не взял, развернулся и двинулся обратно вглубь дома. Катерина следовала следом.

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 10-10-2010, 10:42

[V-Z >>>]

До дверей кабинета они прошли вместе. Дальше он попросил её оставить его на некоторое время.
Предстоял неприятный разговор с епископом. Противно, когда, изобразив из себя вершителя судеб, вдруг понимаешь, что ни беса толком не смог сделать. И ладно бы в этом был виновен именно ты! Нет же! Кому-то из проклятущих лиа взбрело в голову кинуться с оружием (или без? Забыл! Докатился – начинаешь забывать детали!) на Змею! Идиот! Дебил из леса! Просто-таки название для трагедии…
Или комедии. Смешение жанров уже два-три дня достигало своего апогея. Достигало, достигало… и главное – обещало однажды всё же достигнуть, будь оно трижды, четырежды проклято.
Ливио устало опустился в кресло. В голове одна за другой всплывали сцены их разговора с фон Гальдером, когда неделю… нет, уже восемь дней назад он внезапно получил вызов в резиденцию первосвященника Корпуса как раз когда сам подумывал нанести ему визит. Впору было возблагодарить Единого, но благодарности – из соображения типично финансовой практичности – Дженерозо приберёг для Его вернейшего слуги. И поспешил на зов праведного сердца. Разумеется, не своего…

- Рад вас видеть. Как ваши дела, Ливио?
- Спасибо, неплохо, весьма неплохо. Были бы ещё лучше, если бы не эта проклятущая война. А ваши?
- Будете смеяться – точь-в-точь как ваши. Интересное совпадение, не находите?
- Нахожу. Я всегда что-нибудь нахожу, ваше преосвященство. Словно сыщик или искатель сокровищ. Пусть другие теряют, а я буду находить.
- Не хорохорьтесь, Ливио, - металлическая рука фон Гальдера резким жестом указывает на место напротив самого епископа. На другом конце обеденного стола. Банкир, галантно раскланявшись, садится. – Всё в руках Единого. Возблагодарим его за хлеб наш насущный.
- Да будет так, - руки Дженерозо, сложившись в молитвенном жесте, вместо того, чтобы коснуться лба, впираются в подбородок. В глазах – чистейший, почти незамутнённый интерес.
- Засим предлагаю считать официальную часть законченной и переходить к сути дела. Вы не против, ваше святейшество?
- Смотря что вы имеете ввиду, - улыбка фон Гальдера вышла напряжённой – лишь самую малость, но церковнику ли пытаться скрыть что-то от купца? Дженерозо лишь развёл руками.
- Вы же пригласили меня на обед. Кормите гостя, Готфрид!

Полуэльф протянул руку к столу. Со щёлчка, словно собирался оббить горлышко о край, выдвинул из графина красивую хрустальную крышку-шар. Налил себе вина в изящный бокал, выполненный в форме двух стоящих на клешнях скорпионов, чьи медные жала обвивали хрусталь чаши. Отхлебнул и снова прищёлкнул языком, смакуя лозу. У фон Гальдера вино как минимум не хуже, даром что церковное. Может, и правда чаще заходить к епископу?

Готфрид оставил в сторону высокий бокал, больше всего напоминающий полый кристалл со срезанной верхушкой. Словно драгоценный камень, какие выращивали в раннюю послеэлоквентскую эпоху некоторые эльфы ради красоты и дивной музыки, издаваемой ими при свете луны. Ох, какое дивное украшение было бы для театра… Жаль, что о тех кристаллах сохранились только легенды.
Ливио снова в точности повторил жест священника. Белый, холеный полуэльф – и крепкий, плечистый епископ были полной противоположностью, и стол, отделявший одного от другого, позволяя в то же время глядеть друг другу в глаза – с известной долей вероятности – только подчёркивал это различие, и тем больше забавляло Дженерозо немного поиграть с хозяином, исподволь подталкивая не затягивать с объявлением цели приглашения.
- Как вам понравилась рыба?
- Благодарю. Было просто превосходно. Если не ошибаюсь, это южная, из вод у Ясного?
- Да, оттуда. Боюсь, какое-то время такой рыбки мы ещё не попробуем. После событий последних недель…
- А как взлетят на неё цены… да и на всё, практически на всё… Продукты первой необходимости, от сахара до круп. Ткани, металлы… Каждый день войны – это рост цен. Сейчас, например, ожидаются переговоры. Цены в надежде на мир падают. Но если переговоры провалятся – цены начнут расти. И очень быстро. Кто-то наверняка рассчитывает нагреть на этом руки.
- Кто-то? – взлетела правая бровь епископа.
- Кто-то. Думаю, что все более-менее опытные дельцы. Но у большинства нет тех денег и связей, что позволили бы на этом получить что-то большее, чем просто прибыль. Например, влияние, сравнимое с самим Данкмаром Йостом или, того лучше, с вами. Интересный план. Но для этого нужно, чтобы переговоры не удались.
- И кто же может быть в этом заинтересован? Настолько, я имею ввиду?

(помогаю с выкладкой)

[Scorpion(Archon) >>>]

- Я знаю четыре фигуры, у которых есть для этого и деньги, и время, и возможность, и связи. Кестер, Майорис, Блитцклюгель… и ваш покорный слуга, - Дженерозо издевательски поклонился до самого стола. Губы финансиста при этом прытко оторвали виноградину от свисавшей с вазы у самого его носа грозди. Не стесняясь общества фон Гальдера, Ливио чуть покатал на языке ягоду, после чего с хрустом раскусил. – Только есть два но. И каждое из них – довольно значительное.
- Неужто? Что же может значить больше прибыли и влияния, сравнимого с моим? – усмехнулся епископ, небрежно промокая рот салфеткой, но глаза продолжали следить за Ливио, жадно ловя каждый его жест. Сравнивая. Сопоставляя. Думая. Видно – с трудом, так как даже выучка монастырского смирения и покоя не помогала скрыть всю напряжённую работу ума.
- Первое – самое простое. Война – это военные налоги. Рост цен не только на то, что мы продаём – но и на то, что покупаем. Это риск наступления врага, которого намного больше, чем нас, пришельцев-чужаков на этой земле. Потеря шансов спокойно, на взаимовыгодных условиях получить множество редчайших и уже потому крайне дорогостоящих диковин, от редких благовонных растений до какого-нибудь целебного подбрюшного жира дальнепещерного ушастого суслика. Я не знаю, имеет ли смысл сказанное мной только что, но в том, что смысла нет в войне без гарантий, да ещё такой затратной… Это очевидно любому. Уж как минимум – указанной мной вам четвёрке.
- Допустим всё так. А что же второе «но»?
- А то, ваше преподобие, что переговоры могут и удаться. И тогда – все нынешние приготовления, все расчёты и планы, построенные на основе войны, теряют всякий смысл. А вот убытки таких прозорливых торгашей – приобретают. Если переусердствовать – недалеко разориться.
- Неужто?
- Клянусь Единым! – Ливио подмигнул.
- Получается, что те, кто мог бы нажиться на этом…

- … попытаются сорвать переговоры, если они достаточно глупы для этого.
Бокал в руке трясло. Саму руку – тоже. Чтоб им всем провалиться! Сорвать переговоры! Кто – тот умелец, что умудрился это сделать? Кто он, этот величайший талант и гениальный идиот? Из-за кого было нападение на Змею? Слухи, что ползут о нападениях лиа на границе… Кто их распускает? Насколько они обоснованы? ЧТО ПРОИСХОДИТ?! Большая часть происходящего плохо укладывалась в голове. Мир был проще. Полезнее. Безопаснее. Выгоднее. Всем.
И вот – переговоры сорваны. Вроде бы не окончательно, но…

- … в наших интересах – в наших общих интересах обеспечить безопасность переговоров. И – кроме всего прочего, я хочу знать, что на них произойдёт.
- Так поезжайте туда, ваше преосвященство! – всплеснул руками Ливио, от всей души изображая непонимание. – Вас-то лиан наверняка послушают! Вы их и понимаете, надо полагать, лучше многих.
- Не лучше леди Эльмы, - цветок фейра выбился из-за отворота одеяния фон Гальдера, словно услышал, о чём идёт речь – и осторожно потянулся вверх, к уху первосвященника Корпуса. Впору было подумать, что растение советует священнику… и призадуматься: если эти прекрасные штучки помогают понимать все языки Шэн-лие… то кто же они на самом деле? – У меня есть дела здесь. Очень много дел.
- Дела важнее переговоров о мире. Интересно.
- Дела схожей важности, которые лично могу контролировать только я. Если всё пройдёт хорошо – даже разгоревшись, война не затянется надолго. Если поможет Единый.
- Единый поможет. Но ведь не только в его помощи вы нуждаетесь, верно?
- Верно. Ливио, мне нужна ваша помощь.
Вот. Наконец-то заветные слова произнесены. Теперь можно поговорить и о серьёзных делах, а не забавлять себя умствованиями.
- Я – весь ваш, от кончиков пальцев до бессмертной души, ваше преосвященство. Но, поймите меня правильно… чем может скромный банкир помочь могущественному священнослужителю вашего масштаба?
- Вы знаете, чем. Церковная казна достаточно богата, чтобы содержать инквизицию и саму церковь, вести миссионерскую и благотворительную деятельность. Мои личные средства также немалы, и тем не менее… Тем не менее любые траты такого рода заметны. А мне нужна возможность потратить значительную сумму денег, которая нигде не была бы отражена. Кто, как не вы, может мне её предоставить?
- Ваше преосвященство, - Дженерозо отодвинулся от стола. Пружинисто встал, сделал два-три шага влево, столько же – вправо. – Давайте, если уж вы решились, говорить начистоту. У вас есть дела, которые важнее для вас, чем мирный исход переговоров с целым народом, грозящим войной. У вас есть потребность в деньгах, которые нигде не отражены. Вы обращаетесь ко мне, надеясь, что получите эти деньги без вопросов «на что» и «зачем»? Я всё верно улавливаю?
- Совершенно верно.
- Хорошо.
- Минутку… хорошо?
Казалось, фон Гальдеру вылили за шиворот стакан холодной воды – так забавно епископ вздрогнул. – То есть вы…
-… принимаю ваши условия. Я даю вам деньги, которые вам нужны. Столько, сколько нужно – в пределах разумного, но очень смелого. Что-то ещё?

[V-Z >>>]

- Армейские поставщики, - сглотнув, продолжил более спокойно епископ. – Из тех, что на эти деньги соблазнятся. Не обязательно самых чистых на руку, но – самых надёжных в вопросах качества поставляемой продукции. От оружейников-кузнецов и механиков вплоть до техномагов и медиков. Мне потребуются… немалые закупки. И – на подставное лицо.
- А ещё лучше на несколько, - резюмировал Ливио, похрустывая костяшками пальцев. – Один покупатель столь разномастного товара тоже будет подозрителен. Что ещё, говорите.
- Для начала это всё. И вы хотите сказать, что бесплатно готовы предоставить это всё мне… Не верю, что у меня настолько красивые глаза, а у вас столь прекрасное настроение, - прищурился Готфрид, также поднимаясь из-за стола.
- Не верите – и правильно делаете, - уверено кивнул полуэльф. – Я готов делать это бесплатно, вы правы – и можете радоваться красоте своих глаз, Готфрид. Но – недолго, потому что говоря «бесплатно», я не имею ввиду «за так».
- То есть?
- То есть мне от вас тоже кое-что нужно. И это – в вашей власти.
- И что же?
Похоже, священник прекрасно отдавал себе отчёт в том, в какую западню стремится теперь, заключая сделку с оборотистым торгашом. Однако всё равно шёл на эту сделку, словно уже точно знал, что сможет заплатить… или наверняка знал, что не сможет, и уже придумал, как не платить вообще. Равновероятно.
- Я хочу представлять купечество на переговорах. Это первое.
- Выбор так или иначе пал бы на вас, Ливио. Вы не станете так спокойно разбрасываться моей благодарностью. Что ещё?
- Вы так нетерпеливы, Готфрид, - полукровка казался оскорблённым в лучших чувствах. Почти до слёз. Почти искренне и очень натурально. – ладно, перехожу сразу ко второму. Я хочу занять место нашего Данкмара. И хочу, чтобы вы мне с этим помогли. У меня есть связи, есть деньги, есть возможность купить себе весь Неуштадт в личное пользование, вплоть до стола, за которым мы сейчас сидим. Мне должны, ведут со мной дела или едят из моей кормушки так или иначе все, кроме разве что вас, Экзарха Моденборга, примаса Боргеса и ещё нескольких фигуру сравнимого масштаба – в качестве примера возьмём данЛея. И всё равно губернатором мне без благоволения Церкви не стать. А оно всё, целиком и полностью покоится в ваших пресветлых руках. Вы же знаете, какая у меня репутация среди тех, кто хорошо обо мне осведомлён.
- Репутация того, кто может продать свою собственную мать, говоря без обиняков, - чуть брезгливо фыркнул первосвященник. – Или я неправ?
- Неправы. У меня, ваше преосвященство, репутация того, кто…

- …продаст вам вашу же собственную мать, и ещё с тройной наценкой, до этого купив её у вас же. И, что самое приятное – она мной полностью заслужена. Это ведь всё только слухи, так?
Ливио из алого отражения в хрустальной грани бокала смотрел на держащего его в руках владельца вина, скорпионьей чаши, особняка и огромной доли сладкого пирога под названием «ЭКК» без тени уважения, но с презрением в глазах и насмешкой в горькой полуухмылке.
- Это всё только слухи, - повторил настоящий Дженерозо и подмигнул тому, красному, винному нахалу. – Уважаемых уважают. Торгаши торгуют. Дворяне выпячивают грудь за свою честь, простолюдины – за кусок хлеба. Кто-то пробивается, идя по головам. Ещё кто-то проскальзывает, словно уж в масле. Остальных – топчут. Ты, кажется, не только стал наивнее, но и поглупел, Лео.

[Scorpion(Archon) >>>]

- Крупные фигуры Новых Земель могут мне помешать. Шваль, что суетится под ногами – тоже та ещё штучка. Поскользнусь – и все мои денежки не соберут моих костишек, а они мне дороги как память. Потому – я покупаю вас, Годфрид, как своего союзника. И вы продаётесь. Не надо кривить лица, епископ. В этом нет ничего зазорного – вы набили себе очень знатную цену. Чтобы хоть немного уравновесить вашу выгоду – третье.
- Создатель, вы несносны, Дженерозо, - Готфрид щёлкнул металлическими пальцами. Под мелодичный звон блестящих пальцев подали десерт – фрукты в меду.
- Кестеровские? Как мило! – всплеснул руками Дженерозо. – У людей моего склада утроба – самый уязвимый фрагмент доспеха. И бить в него сладким – даже подло. Так что считайте третье епитимьей. Вам ведь потребуются для ваших планов люди. И не только люди. Непосредственные исполнители. Я предлагаю вам позволить мне набрать пятую часть вашего нового штата согласно моей рекомендации.
- Пятую часть? – Готфрид откусил половинку ломтика кураги, пережёвывая, казалось бы, и услышанное вместе с ним. – Не многовато ли, господин делец?
- В самый раз, в самый раз, - Ливио расправлялся с засахаренным яблоком. Изящные пальцы полуэльфа кромсали хрупкую карамельную оболочку фрукта быстрее, чем повар разделал бы его своим ножом. – Я получаю некоторый контроль над вами. Вы – надо мной. У вас – деньги, связи, снаряжение и исполнители. У меня – власть и гарантия того, что вы не обманете меня, получив всё желаемое. Признайтесь… это будет что-то вроде ЦОСНАЗа, так?
- Не могу ничего сказать точно, Ливио. ЦОСНАЗ уже был распущен. Новому – не бывать.
- Значит ещё хлеще. А вы амбициозны… и вы мне нравитесь, Готфрид, - плотоядная улыбка банкира-полукровки сделала бы честь любому морскому форгасту. Решительно отставив тарелку с недоеденным яблоком, Дженерозо поднялся из-за стола и направился к Готфриду. Тот также отвлекся от десерта и поднялся навстречу.
Руки потянулись друг к другу у середины стола.
Вы мне нравитесь, - повторил Ливио, оскалив белый ряд зубов маской балаганного паяца – А если не будете нравиться… я вас съем. Ам!
Челюсти полуэльфа, резко подавшегося вперёд, звонко щёлкнули в нескольких сантиметрах от носа Готфрида. Тот отпрянул в сторону, выставляя вперёд левую руку – готовую к прямому короткому удару.
- Шучу-шучу-шучу! Не надо быть таким нервным, патнёр. Мы ведь теперь партнёры, а? – хохотнул гость епископа. – Будьте умницей, Гальдер. И я стану в этом маленьком мирке царём. А вы… Богом.
- Я должен поверить, что вы согласитесь на вторую роль – или всё же могу посомневаться? – уточнил первосвященник.
- На вашем месте я бы не стал. Мне ведь будет льстить, что я когда-то купил Бога. Чур за ересь не палить! – и, скрестив руки на груди, Дженерозо снова подмигнул. Остался последний вопрос.
- Да?
- Мой вызов к вам сегодня. Что я отвечу, если меня спросят, зачем я приходил? Пообедать? Просто так?
- Зачем же просто так? Вы приходили по делу, - на этот раз была очередь Готфрида одарить «партнёра» победоносной улыбкой. – вы пришли сделать пожертвование. Щедрое пожертвование на нужды Церкви. Презрение сирот, лечение раненых и помощь всем, кто пострадал или пострадает во время войны, лишился возможности прокормиться, имущества… ну и так далее, формулировки лучше составляют секретари.
- Ах вот как… - вскинул бровь полуэльф. – Чтож, думаю, сто тысяч…
- Я уже подготовил бумаги. Но в них указано двести пятьдесят, - первосвященник подхватил со стола дольку груши в винном соусе. Железной рукой. – Угощайтесь, что же вы? Сейчас всё принесут. Шульц!
Молчание. Тихо лязгнули металлические шарниры и сочленения, когда Готфрид потянулся за новой долькой.
- Шульц!!
Тишина.
ШУЛЬЦ, РАЗРАЗИ ТЕБЯ СОЗДАТЕЛЬ И ВСЕ ЕГО ПОСЛАНЦЫ ДО СКОНЧАНИЯ…
Двери распахнулись, громко хлопнув, и в обеденный зал влетел Герхард Шульц, размахивая автоматическим пером и свежеподготовленным пергаментом для «благой вести» - высшей важности документа церковного характера.
- Прошу вас, - вежливо изобразил полупоклон Готфрид.
- Сию минуту. Значит, говорите двести…
- Двести пятьдесят тысяч. И в будущем вам ещё предстоит проверить, на что пошли эти деньги, а может и поддержать эту славную традицию меценатства, - резюмировал фон Гальдер. – Как вам идея.
- Презанятнейше… А знаете, Готфрид, жаль, что вы ступили на путь священнослужителя, - хмыкнул Дженерозо, расписываясь в углу пергамента.
- Почему же.
- В вас явно погиб великий коммерсант.