Новые Земли, колонизация

[Darkness >>>]

День: четвертое октября, вечер
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: A4 (побережье)

Инари смотрел, как плавятся мягким воском облака на западе, между которых дрожал в дымке алый диск солнца. Между худых ладоней Шепчущего перекатывались, вплетаясь одна в другую, капли воды - будто ожерелье из мелких голубых жемчужин. Вот только тронь такую - останется на пальцах соленым воспоминанием, а через пару вздохов - и вовсе исчезнет.
Пришельцы называли это место - Пастью. Лиа - Дьен-Ши Рай, Гляди в оба. Корабли ходили здесь редко; не тронутые еще чужаками равнины тянулись на восток, и густой травяной ковер подходил почти к самому морю, лишь у самой воды превращаясь в неширокий каменный пляж.
Здесь следопыты и остановились на отдых. Инари расплел водяное ожерелье, встряхнул руками и поднялся, направившись в сторону, где виднелся темный силуэт сидевшего у самой линии прибоя лиа.
Аалай бросал в воду камни - выбирал самые плоские, и те летели далеко, подскакивая куда как больше шести раз.
В другой стороне - потрескивал, вскидывая к темнеющему небу клочья дыма, костер, вокруг которого расположились остальные члены "Орхи".
- Когда отправимся? - Инари присел на корточки, вопросительно глядя на Ланне. Тот повертел в ладони округлый и вытянутый, как плод манго, камень.
- Через пару часов. Вам нужно отдохнуть, а мне - подумать.
- Что тебя волнует? - Шепчущий опустился на еще теплые камни рядом, сложил руки на коленях. Худое, тронутое загаром и каплю обветренное лицо Инари было обращено не к собеседнику - к морю.
Аалай кинул камень в набегающую волну.
- Ничего.
- Я чувствую.
- Ничего. Серьезно. Думаю просто.
- Аалай, нам идти за тобой сегодня. Я должен верить за тем, за кем иду.
Ланне сощурился, резко передернул плечами и собирался было подняться, но длинные пальцы Шепчущего обвились вокруг тонкого запястья, потянули вниз.
- Ты мне не веришь? - Аалай дернул рукой. Тщетно.
- Я такого не говорил, - покачал головой Инари.
Помедлив, темноволосый следопыт опустился обратно.
- Не уж-то?
- Ты мог бы рассказать, - Шепчущий пододвинул к себе плоский и большой камень, уложил на него булыжник чуть поменьше. Сверху лег еще один, и еще.
- Нечего рассказывать, - Ланне наблюдал за тем, как растет неустойчивая и пошатывающаяся башня.
- Да?
- Да.
Инари коротко улыбнулся и тронул ладонью самое основание своей постройки - та с грохотом обвалилась. Громко, так, что даже обернулись сидящие у костра.
Аалай дернул щекой. Шепчущий улыбнулся, потом поднял глаза к налитому фиолетовым и багряным небу.
- Расскажи?
- Волнуюсь просто, вот и все. Думаю, как сделать лучше.
- Придумал.
- Вроде бы, - Ланне сдвинулся ближе к воде, опустил в неё босые ноги. - Не знаю. На шэа... мутно. Как в море после дождя.
- После дождя всегда появляется солнце, и море вновь становится прозрачным и ясным. - набежавшая волна, повинуясь легком жесту, поднялась и напрыгнул, как игривый нейа, на командира "Орхи". Тот расфыркался, откатился в сторону.
- Ну-у, знаешь ли...спасибо за умывание! - Аалай потряс головой, вытер воду с лица. Инари коротко рассмеялся:
- Теперь у тебя есть повод перестать сидеть здесь и вернуться к костру.
- Ах, вот оно что! - Ланне хмыкнул, - вам просто без меня стало скучно, да?
- И это тоже, - кивнул Инари, потом куда как серьезней посмотрел на стоящего лиа, - а еще - вода смывает все. Даже неуверенность.
Аалай молчал с десяток ударов сердца, неопределенно повел плечами и пошел к костру. Шепчущий поднялся следом.
- Знаешь... - ушедший на несколько шагов вперед Ланне остановился и обернулся через плечо, - спасибо.
- Это не я, - улыбнулся Инари, - это море.

[Хелькэ >>>]

(с вами вторая радиостанция Шэн-лие - "Трава-FM"... диджеим мы с Дарки)

День: двадцать второе сентября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: A6 (Чареи)

Вчерашнее выморозило его до глубины шэа. Чудесный, в общем-то, день, закончившийся разговором с Кристофом, вонзился в сердце занозой и никак не хотел отпускать. Лис прекрасно знал, что над ними нависла как никогда низко страшная война, война с бывшими "своими", что обязательно будет еще кровь, и он сам - пусть и мечтал о том, что никогда не придется больше этого делать, - непременно станет ее проливать...
Но это не ужасало. Не расстраивало. Не возмущало - до такой степени, как одна ничтожная беседа, закончившаяся умеренной попойкой.
Коньяк был хороший, а вот слова и поступки - горше и гаже любого коньяка, даже самого отвратного. Рыжий бесконечно привык к тому, что вокруг него постоянно были люди (или лиа, не столь и важно), с которыми что-то было не так. Надломленные, несчастные, изуродованные, ищущие что-то важное и никак не умеющие найти, люди с искалеченными душами, - он видел их так много! Он всем старался помочь. Они тоже ему помогали.
Но только сейчас Лис понял, что он-то - не такой, как они. Другой. Совсем другой. Наверное, даже чужой и чуждый...
А хорошо это или плохо, понять он не мог. Смог понять - лишь то, что бесконечно устал от этого. Вот о чем он мечтал - что тут, в Шэн-лие, в Чареи, все будет хорошо и нормально, спокойно и беззаботно. Кристоф будто почву выбил у него из-под ног, толкнул на такие размышления, каких - век бы не видать...
Едва не насквозь прогрызя себе шэа в этих раздумьях за день, вечером Лассе ушел на причал - купаться.
Море лечит, поверил он. Море его обязательно вылечит.
Чем ближе были сумерки, тем тише становилось в порту – редко в каких доках работали по ночам. Только там, где шла срочная работа.
И лиа – стало меньше, затихли шаги и голоса. Ветер игривым щенком таскал по причалу сухие водоросли, с любопытством толкался в плечи и беспокоил воду, заставляя её темно-синими волнами облизывать столбы причала, массивные, зеленовато-коричневые.
На причале – никого не было, и на темневших неподалеку кораблях – с убранными парусами, притушенными фонарями, было тоже тихо.
Не беспокоясь о сохранности одежды (кто позарится?), Лис сбросил с себя тунику, немного поразмыслив - и штаны тоже, и нырнул с причала, позволяя прохладным водам сомкнуться над головой.
Море, у самого берега, казалось бы, ничем не отлично от реки... но все равно чувствовалось, что это море. Что оно неизмеримо глубже и больше, чем могла быть река или даже самое глубокое озеро, и дело тут не только в соленой воде, нет... он вынырнул, отфыркиваясь... Дело в чем-то большем.
Длинные медно-рыжие пряди, казавшиеся сейчас почти черными, покачивались на слабых волнах рядом с ним - вокруг шеи и рук, похожие не то на многочисленные щупальца, не то на диковинную мантию, спускающуюся с плеч.
Ну что ж, здесь и сейчас он вполне мог помыслить себя королем - на минутку. Пока наедине с морем.
Потому что море - оно все равно выше саном. Никак не меньше императора. Усмехнувшись своим сравнениям, рыжий поплыл вдоль причала.

[Darkness >>>]

На корабле, что был ближе – зазвонил колокол, будто говоря – мы еще чуть ближе к наступлению темноты. Кроме этого, затихающего, звука, плескала вода и где-то, на границы слуха, пересвистывались орхи… Или мьери, сложно было разобрать.
- Рыжий, рыжий… - вторя донесшемуся с неба крику чайки, послышался незнакомый, звонкий голос. Мелькнул – наверху, на причале, чей-то силуэт, нахальным стаккато прозвучали шаги по деревянному настилу.
Лис, хоть и плохо это вышло в воде, повернулся как можно скорее, удивленный - кому это вдруг понадобилось его звать? Сделал несколько гребков от причала, лежа на спине, чтобы разглядеть явившегося целиком.
- Угадали, - согласился он, вытягивая шею, - это вот я и есть.
- Я знаю, - рассмеялась темноволосая лиа. Она села на краю причала, свесив к воде ноги в невысоких сандалиях, и расправила на коленях юбку – ткань покачивалась у лодыжек. Незнакомка смотрела на Лиса весело, улыбаясь, и в светлых глазах отражались отблески закатного солнца, - как вода?
- Хорошая, - чуть оторопев, ответил Лис. И тут же - привычная, беззаботная улыбка:- А вы, эй-раани, хотите присоединиться?
- С радостью! – без тени смущения отозвалась лиа, резво поднялась на ноги. Юбку незнакомка уронила на причал, и, оставшись в длинной рубашке, с радостным возгласом – словно было этой странной эй-раани лет двенадцать, сиганула в воду, обдав Лиса волной брызг.
Тот засмеялся, вытер лицо тыльной стороной ладони и внимательно посмотрел на очаровательно-мокрую девушку.
- Храбрая вы, эй-раани, - оценил он, весело щурясь, - только какая-то незнакомая. А я вас мог видеть раньше?
- Не знаю, - лиа убрала с глаз мокрую челку, - наверное, не мог. Зато теперь – увидел, и можем знакомиться.
Она рассмеялась, а потом с ловкостью тех, кто родился у моря, нырнула – и показалась в трех гребках от Лиса.
- Если догонишь!
- Зря вы так, - хохотнул он, - я быстро плаваю!
И, рассекая воду широкими длинными ладонями, Лассе бросился за ней. Море, ласково-шелковое, покорно расходилось в стороны под его руками, пропускало вперед - ты только плыви, плыви, не замирай на месте... и он не останавливался ни на секунду, ни одной клеточкой тела - так, что стало даже жарко.
А девушка плавала, словно была не лиа, а мьери, быстрым, ловким, созданным для воды, в воде – рожденным. Незнакомка ныряла, то появляясь, то снова исчезая, и казалось… дразнилась, давая почти догнать себя… и ускользая.
О том, что есть вообще берег и что он остается все дальше и дальше, рыжий забыл. Не просто забыл - выкинул из головы, нарочно, накрепко, чтобы ничего не держало. Все проблемы, вся тоска, всё смятение осталось там, и если очень захочется, туда можно будет вернуться... придется вернуться. Но не сейчас - потом!
Лис вытягивался вперед, словно пытаясь стать орхи, сильнее работал ногами - ах, ведь у него ноги, а не хвост, а ведь рассечь бы сейчас мощным плавником волны! - задерживал дыхание все чаще... она ведь устанет когда-нибудь. Должна ведь устать.
И потом (хитрая улыбка скользнула по его мокрым, соленым губам), она ведь наверняка не против познакомиться.

[Хелькэ >>>]

Должна была – а не уставала, уводя Лиса в сторону от причала, от порта, от кораблей – к открытому морю и чуть-чуть – к дикому берегу.
И дразнилась уже откровенно, и послушный ветер приносил к Лассе обрывки возгласов: «Рыжий, рыжий, не догонишь!», и солнце высвечивало тонкий силуэт, мелькавший среди волн.
Свистнули, затрещали любопытные, привлеченные игрой-погоней, мьери. Всплеснув воду хвостами, они понеслись рядом с Лисом, сильные, гибкие. Добрые.
"Догоню", думал и шептал он одними губами, "обязательно догоню!" Знал, что она его слышит, знал, что смеется, надеялся, что уступит - ай, коварная русалка!..
Старался не отрывать от нее взгляда, но волей-неволей взглядывал иногда в блестящие черные глаза нейа. Улыбался и им тоже - они ведь свои, родные. Понимают, наверное.
И хотя азарт захлестывал все сильнее. едва не разрывая на части грудную клетку, одновременно с этим Лассе было... спокойно. Море со мной, море во мне. Все хорошо. Просто... очень... быстро!
Над водой волной прокатился звонкий, серебристый смех… и лиа оказалась рядом – словно её за мгновение до этого не отделяло пол десятка гребков, словно не она – убегала. Появилась, глянула на рыжего потемневшими глазами мьери, засмеялась и нырнула, мелькнув в темнеющей толще моря гибким силуэтом в расплывающейся одежде. И снова – оказалась рядом.
- Не исчезай, - попросил Лис, протянув ладонь. С трудом замедлившись, с еще большим трудом - переводя дыхание, и все же готовясь плыть снова - хоть до другого берега моря, если понадобится! - Ну не исчезай...
- Не исчезну, рыжий, - у девушки была маленькая и теплая ладонь, тонкие пальцы – и они оплелись вокруг пальцев Лассе, и незнакомка оказалась совсем близко, глядя в глаза и улыбаясь, - куда же я теперь от тебя. Дурак, а?
- Дура-ак, - радостно протянул он, соглашаясь совершенно искренне. - Какая ты быстрая, - сам не заметил, как перешел на "ты", а ведь до конца собирался быть вежливым. - И гибкая, ловкая. Дай обниму?
А почему хотелось ее обнять - и сам не понимал.
- Обнимай, - разрешила девушка и оказалась почти в плотную, буквально – в ладони от рыжего. И сама первая протянула руки, нахальная, но не обняла, замерла, чудом удерживаясь на воде. «Вот я, открылась, обнимай же!» - словно говорил её жест, и темные глаза смеялись, и улыбались соленые губы, и вся она – странная и быстрая, была улыбкой.
Он подался вперед - волны сами подталкивали - и заключил ее в объятья, сплел руки за ее спиной; одно тело приникло к другому, волосы, разметавшиеся в воде, перепутались так, что невозможно было понять где чьи, и еще - было тепло.
"Наконец-то", почему-то подумал Лис.
- Рыжий, рыжий, - прошептала девушка, утыкаясь носом – в щеку, щекоча мокрую кожу дыханием. От неё пахло морем, солью, солнцем, апельсинам, а может еще чем-то. А может – не пахло совсем, и это только мерещилось. – Ты хороший, рыжий…
Она засмеялась, прижалась ближе, теплая, маленькая, неуловимо знакомая.
- Я так рада, что ты пришел.
- И я рад, - отвечал он, прижимая к губам прядь ее волос, вдыхая призрачный аромат. - мне так хорошо. Свободно, легко. Ты ведь не оставишь меня? Я так не хочу, чтобы ты исчезала...
"Кем бы ты ни была".
- Кто же ты?

[Darkness >>>]

- Я… Я… - она будто бы растерялась, не зная, что сказать. – Я не исчезну. Обещаю. И не оставлю тебя – ты ведь ко мне пришел, как я могу иначе, рыжий? Иначе – никак. Нельзя.
Растерянность ушла, и девушка снова улыбалась, выводя мокрыми пальцами по чужой, соленой щеке, странные узоры.
- Я пришел..? - а потом он вспомнил. То, что говорил ему Аалай, то, что прежде не уставала повторять Марийка (и в который раз он пожалел ее, бедную, ведь к ней-то так никто и не пришел, не явился; недостаточно было в ней желания и веры), то, что при встрече упоминал со странной улыбкой Видящий дома Амар, Таану Оневи, предложивший им фиолетовые цветки-фейра...
Это была она.
Или он, оно... неважно. Главное, что теперь она его не оставит.
- Я понял... Спасибо, - сказал Лис, поднимая лицо к темному, расцвеченному угасающими отблесками небу,- спасибо, что ты со мной. Владей, распоряжайся, хочешь - оставь как есть, хочешь - переделай по себя, сделай меня, наконец, мной, чтобы я перестал терзаться от неполноты... а впрочем, это неважно. Самое главное уже случилось.
Он закрыл глаза. Его губ – коснулись чужие, теплые, соленые. Не оставляя печати, не ставя знака, просто… сохраняя память об объятиях, об игре в море, среди волн и нейа, и о том – что не уйдет. А потом – исчезли, оставив после себя привкус моря. Зазвенел тихий смех, скользнули в последний раз пальцы по щеке, щелкнули легко по кончику уха… И тоже исчезли.
Когда рыжий снова открыл глаза, он был счастлив.
Какое-то время, совсем немного, он лежал на спине, позволяя волнам колыхать его тело и совсем не шевелясь, только - улыбаясь. Потом поплыл к берегу, к далекому теперь причалу. Сейчас его не тяготил берег, Лис уже не чувствовал, что возвращается из беззаботного - к суетному и смутному, нелегкому, темному. Там тоже было свое, родное. Часть его самого.
И плыть обратно было отчего-то несравненно легче.
Море обнимало со всех сторон, море мягко гладило плечи, и в касании волн чувствовались тонкие и теплые ладошки. Рядом посвистывали мьери, подплывали почти вплотную, едва ли не тыкаясь вытянутыми мордами, и будто бы звали поиграть. Или просто дурачились, веселые и беззаботные.
Рыжий кивал им, улыбался - а потом и вовсе, набравшись наглости, попытался свистнуть одному из них в ответ, копируя звуки.
Говорить бы и с ними на одном языке, с нейа! А тут ведь не поможет никакой чудесный цветок. Фейра, орошенный влагой, пусть и соленой, качнулся над плечом, словно вздыхая - а что поделаешь.
Мьери затрещали, и в этих звуках отчего-то угадывался смех. А потом один из зверей подплыл ближе, закружил вокруг Лиса, тыкаясь носом, хлопая хвостом по воде и весело раскрывая пасть в странном подобии улыбки.
Лассе засмеялся и протянул обе руки, останавливаясь. Покатаешь? Давай, по волнам - вместе? Мы же и так, пойми ты, вместе, мы все здесь - одно, просто одновременно с этим нас много, но разве эта помеха?..
Мьери поднырнул под рыжего, так, словно не в первой ему было подставлять спину, разрешая забираться на себя. Нейа нравилась эта игра, нравилось, что сейчас он сможет разделить эти волны еще с кем-то. «Давай же, давай» - будто бы говорил зверь.

[Хелькэ >>>]

Лис забрался на мьери осторожно, стараясь не задеть плавников. Думал, получится неловко, но вышло даже наоборот - словно сам по себе, а не с кем-нибудь, держась за его талию, он когда-то ехал, рассекая надвое волны, и словно тогда это был не первый раз, а сотый или тысячный.
Словно так было всегда. Две тени над горизонтом, какими казались сейчас лиа и нейа с берега, стали одной тенью.
Вперед, вперед – засвистел мьери, и бросился вслед за тающей на воде дорожкой солнца, распугивая косяки серебристой рыбы, наполняя воздух радостным трещанием. Рядом неслись другие нейа, выбрасывая из волн сильные и гибкие тела. Это не охота, и даже, кажется, не игра… Это просто море зовет вперед, зовет забыть про страх, про все на свете, и мчаться только вперед.
И Лис послушался неведомого зова - забыл обо всем. Раньше подумал бы - когда еще доведется? А сейчас знает - доведется не раз, и не два; просто надо слушаться моря, и верить мьери, и улыбаться небу, потому что оно почти такое же, как море, просто сверху, и обязательно согревать в своем сердце тот росток, что пустил в нем корни. Он сам был этим ростком, и чувствовал, что корни его уходят теперь много глубже чем прежде, цепляясь не за землю, обвивая не камни...
Средоточие. В нем, с ним. Теперь.
А небо темнело, наливалось пурпуром и густо-фиолетовым, как спелый виноград, впитавший в себя солнце. И таяла, оставаясь теперь лишь едва уловимыми каплями, золотая дорожка света, протянувшаяся от берега к другому краю горизонта, который уже закутался в ночную темноту.
Но может ли подступающая ночь остановить тех, кто влюблен в море, кто дышит им, кто пропитан солью и ветрами, пусть даже не знает об этом…?
Разве можно сказать нет, когда рвешься вперед, когда рад каждой волне, что толкается в сильную грудь и скользит под плавниками…?
Лис вытянул руки вверх, выгибаясь навстречу брызгам, подставляя им все тело - вот он я! Я весь твой!
И каждым словом своим, каждым вздохом и каждым шагом я стану приветствовать тебя, вспоминать тебя в себе, и благодарить, непременно и неустанно - за то, что именно в нужный миг, словно знала (но ты ведь знала!), ты явилась руку мне протянуть и утешить. Волны в море, на небе солнце, и дорожка из бликов вьется, предлагая - дразня, играя, - снова мне за тобой погнаться.
Я безумен? Так пусть безумен, но меня принимают волны, я безумен и тем доволен, как из клетки сбежал на волю. Больше нет ни тоски, ни боли, залечила мои печали ты, с губ смахнула капли отчаянья, я не знаю - судьба, случайность ли, но поверишь ли, я не чаял,
я не ждал, что меня послушаешь,
что услышишь.
Сердце бьется громче.
А волны - тише.
Волны мягко несут в объятиях – нейа ли, лиа – им все равно, волнам, битым сединой пены на гребнях, просоленных с рождения и до смерти, помнящих все… и ничего. Волны обнимают, как мать, как отец, как любимая или любимый, тая в себя все, что могло быть. И не могло, а было лишь придумано и создано в мечтах… Или…
В волнах есть все. И все. И они смеются серебром, как смеялась – гибкая и легкая, прыгнувшая в воду с визгом… И она есть в этих волнах, и она словно бы сидит позади, обнимая и вплетая тонкие пальцы в волосы…
А это всего лишь ветер.
Но и в ветре есть её смех, её запах. И в небе, в облаках, и в чаячьих силуэтах…
И в сердце.

[Барон Суббота >>>]

Совет Круга

Дата: ночь с 14 на 15 сентября.
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: неизвестно

Они собрались, как и всегда, ночью, как и всегда - при неверном и слабом свете единственной свечи, не оставляющем возможности видеть ясно, и не выдали ничем своего настоящего облика, по-прежнему облаченные в длиннополые темные одеяния, что были различны лишь цветами. Черный, темно-синий... багряный.
Первым заговорил в этот раз, вопреки традиции, не тот, кто собрал Совет.
- К чему, - спросил тягучим, глубоким голосом обладатель синих мантий, - этот сбор, хотел бы я знать, именно в это время, когда все наши дела идут спокойно и по заранее определенному плану? Друзья мои, если вы сообщите мне, что в планах этих что-то расстроилось, я буду весьма огорчен и расстроен!
Багряный плащ шевельнулся, будто его обладателя покоробило.
- Не уверен, что правильно вас расслышал, друг мой, - раздался привычный надтреснутый шёпот. - Вы назвали эти времена спокойными? Маленькая афера с Лабораторией, конечно, удалась на славу и мои люди уже работают над получением плодов, но у нас появились неожиданные проблемы. С прискорбием сообщаю вам, что мой коллега, Король, мёртв, равно как и Изверг, его ученик. Оба умерщвлены окончательно.
- Окончательно? - откликнулся эхом начавший беседу. - И что же это, снова происки инквизиции, каких-нибудь особенно ретивых искателей? После того, как мы уладили вопрос с экзархом... такого быть не должно.
- С экзархом всё идёт так, как и должно, - рукав Багряного дёрнулся, когда тот махнул рукой. - Он уже проявил неожиданное для себя чувство справедливости, разорвав отца Стэбера. Всего-навсего изнасиловавшего девку-лиа. В общем, вскоре у нас будет замечательный рыцарь-вампир. Прямо как в старые времена. Но речь не об этом, господин Синий. Дело в том, что у нас возник, а вернее, напомнил о себе враг, которого, признаюсь, я успел списать со счетов. Вы помните, слова Магистра о том, что он лично займётся Ригором Макабреем? Ну тем, кого мы подозревали в измене?
- Как же забыть, - театрально развел руками маледикт, - и ваш вопрос, коллега, наверняка имеет под собой почву. Подозрения оправдались?
- На все сто, - низкий голос повелительницы демонов как всегда заставил остальных малефиков вздрогнуть. - Фигурально выражаясь, конечно. Багряный связался со мной сразу, когда узнал, что его коллега погиб. Мы отправили по следу убийцы одного милейшего обитателя Преисподней.
- Имя было "Ригор Макабрей". Этот молокосос умудрился представиться титулом во время боя на кладбище. Извергу это не помогло, но мы узнали врага, так сказать, в лицо.
- Поставить собственный титул под своим же смертным приговором - это так... образно! Так волнительно! - из-под синего капюшона показалась кривая улыбка. - Я смиренно полагаю, что приговор - действительно смертный, или же я ошибаюсь? Не верю, что мы оставим его безнаказанным.
- Разумеется, - капюшон Багряного качнулся. - Мне жаль, друг мой, что я не могу обратиться к подвластным вам силам, но, увы, вы сами знаете, что титул - это далеко не тоже самое, что имя. Поэтому я разделаюсь с Макабреем и теми, кто убил Короля, сам. Они сейчас в весьма подходящем для этого месте, а у меня богатая фантазия. Как только Макабрей получит объявление войны, я начинаю действовать. Впрочем, это не всё. Коллеги, война глобализируется. Это хорошо и соответствует плану, но процесс идёт слишком быстро. Нужно уточнить детали. Господин Синий, вам есть что сказать на этот счёт?
- Скажем так, друг мой, - поделился тот, - у меня и моих учеников есть некоторые... наработки. Вы наверняка знакомы с теорией о роли личности в истории, не так ли? Мы же разрабатываем сейчас свою версию. Назовем ее "О роли влияния на личность в истории". Знаете, мы, которые обладаем силой, могущей управлять целыми полками и руководить сражениями, весьма остро переживаем из-за оборотной стороны этой силы - из-за принципа равновесия. К тебе вернется все, что ты отдал, - почти пропел маледикт. - Так вот, мне однажды подумалось - что толку тратить эти силы на управление судьбами армий, если эти самые судьбы решает порой череда мелких случайностей в жизни самых обычных, отдельно взятых людей, так называемых "маленьких людей"... Если коротко - сейчас мы просчитываем вероятностные линии и ищем подходящие кандидатуры, чьи судьбы в нужный момент будут в нашх руках. Как вам такое?
- Влияние на динамику сражений, я верно понимаю?
- Совершенно верно. Военные тактики и стратеги среди нас тоже есть... и отдельное спасибо за это говорю вам, как способствовавшему присоединению Лаборатории.
- Не стоит благодарности. Однако, господин Синий, я бы не рекомендовал нам всем пытаться продвинуть своих протеже на важные чины. Сержантский и младший офицерский состав - этого вполне достаточно для влияния на ситуацию.
Маледикт вздохнул, и вздох этот был исполнен искренней печали.
- Ах, - проговорил он, постукивая пальцами по столу, - вы поняли не совсем верно. Ведь ни о каком продвижении моих протеже не может быть и речи. Просто с помощью господина Кроя, к которому я успел присмотреться, мы можем собрать много информации об офицерах, что могут нас заинтересовать. И воспользоваться ею, конечно. Жаль, однако, что мы потеряли подполковника Радцига, искренне жаль...
- Я неверно вас понял. Что же до Радцига...настоящий ещё не потерян, а смерть ложного помогла нам замести любые следы. Однако...
- Минутку, перебила Чёрная. - Как это любые? Настоящий Радциг может нас легко разоблачить.
- Вы верно подметили, моя дорогая, - согласился Багряный. - Только если он докажет, что является настоящим Михаэлем, а не самозванным авантюристом.
- И тут перед ним встала бы самая сложная для любого человека задача, - хихикнул Синий, - доказать, что ты - это ты. К тому же, если он посмеет, простите за тривиальность, высунуть свой нос, мы тут же его обнаружим - разве может такое не всплыть? Это дает нам некоторую свободу в действиях и позволяет не заморачивать голову его поисками.
- Согласен с вами, друг мой. Мике Радциг сейчас не проблема. У нас есть ещё вопросы, требующие немедленного обсуждения?
- У меня - ничего, - развел руками маледикт. - Проблемой-то, как понял ее я, является этот ваш... которым вы соизволили заняться... Макабрей. Решите же нам эту проблему.
- Решу. А вы, друзья, если вдруг каким-то образом столкнётесь с ним или его присными - немедленно сообщите мне. Учтите, он знает о нас почти всё. И у него был лучший учитель из всех мне известных.
- Тогда у меня последний вопрос для обсуждения, - подняла руку Чёрная. - Круорин. Что мы с ним будем делать?
- Мой вариант - безмолвно наблюдать и держаться подальше, - хладнокровно произнес Синий. - Ибо... не хотелось бы мне быть с ним рядом, когда до него наконец доберутся - а я не сомневаюсь, что до него доберутся. Столь вопиющим образом нарушать, позволю себе метафору, маскарад... - и маледикт с сожалением покачал головой.
- Что ж, пусть так и будет, - чуть пожал плечами Багряный. - Я приставил к нему своих наблюдателей. Если что-то экстраординарное случится, я сообщу. На этом всё, как я полагаю. Мэтр Синий, моё почтение. Мэтресса Чёрная, желаю вам и вашим новым ученикам всяческих успехов. До встречи, коллеги.
- До встречи, - раздалось в ответ.
Чёрная ушла не прощаясь. Просто качнула капюшоном и исчезла в одном из коридоров. Багряный дождался, когда Синий последует за повелительницей демонов, а потом задул свечу. Мрак мгновенно набросился на него со всех сторон, облепил, проник в душу, надеясь вырвать из неё крик ужаса...и сам попятился. Редко первородной тьме приходилось вглядываться в саму себя.

[Хелькэ >>>]

Дата: время неизвестно
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: место неизвестно

Над Навью восходило солнце.
Вернее, Дентон именно так и решил, поднявшись с земли и увидев в небе то, что определенно должно было быть светилом... тускло-серый, временами мерцающий шар, зависший над горизонтом, подернутым туманной дымкой. Впрочем, здесь всё казалось подернутым этой дымкой - мир вокруг был нечетким, и...
- Ого, - спохватился Тони, поднося к лицу собственную ладонь. - Я вижу. Нет, я правда вижу! Че-е-ерт побери!
- Поздравляю, - Эрис, затравленно озираясь по сторонам, все еще сидела на земле, потирая бок. Падение оказалось не слишком удачным. - Куда нас занесло? Что это за место?
- Ты ещё успеешь пожалеть о слепоте, - донёсся мрачный голос Макабрея откуда-то слева. - А занесло нас, Эрис, в место, куда отправляются мёртвые, по некоторым представлениям.
Некромант лежал на холодной, каменистой земле и мрачно смотрел в небо, время от времени отгоняя от лица плавающие вокруг клочья серого тумана. Вид у Ригора был злой, встрёпанный и какой-то опустошённый. Будто это одна оболочка, а чего-то очень важного, стержневого, нет. Выпало при падении.
- Добро пожаловать, ребятки. Облика Мари никому не пугаться, это нормально.
Они медленно обернулись, ища взглядом спутницу - и дружно вздрогнули, когда нашли.
- То есть, - удивилась в ответ сама Мари, - со мной что-то не так?
Сама она не то не имела возможности заметить, не то не успела: свадебное платье, некогда белое, а теперь истлевшее и посеревшее от времени, понизу порванное и запачканное, прозрачная фата, отброшенная с лица, и белые перчатки до локтя, щедро украшенные кровавыми пятнами - вот что было на ней. Изменилась, впрочем, не только одежда - под глазами и на скулах залегли голубоватые тени, губы побелели, а глаза из карих стали янтарно-желтыми.
И что еще страннее - она даже не выглядела... материальной. Принять Марийку за призрак было более чем вероятно.
- Что со мной не так? - с нажимом спросила она, хмурясь.
Эрис и Дентон беспомощно переглянулись, но описать не решился никто.
- Всё с тобой так, - показал пример молодёжи опытный некромант. - Просто твоя сила здесь...ну, в общем, она как бы снаружи тебя и видна всем. Выражается это в некоторой смене внешнего облика.
Он повернул голову, внимательно посмотрел на Мари и даже чуть улыбнулся:
- У тебя он даже красивый. Специфический, конечно, но красивый. Редкость.
- Согласна с полудохлым, - отозвалась Таэль, появляясь из окружающего тумана. - Тебе идёт.
- Ну, я-то хоть наполовину живой, чего о тебе не скажешь, - меланхолично ответил Макабрей, переводя взгляд на изрядно опешившую эльфийку. - Рад тебя видеть снова, Таэль.
- Таэль!!! - заорал Дентон, оборачиваясь. - Это, получается, была даже не шутка?! То есть... э-э... Мари, рядом с тобой действительно все время была эта... эта...
- Да-да, - поспешно откликнулась женщина. - Здесь и сейчас ее могут видеть и слышать все.
Тони почесал затылок.
- Рад знакомству, - после некоторого раздумья сообщил он. И широко улыбнулся.
- Я тоже, - кивнула Таэль. - Кстати, Тони, то, что ты говоришь во сне, не мешало бы однажды сказать наяву. Странные вы существа, люди.
- Уже не очень рад, - заметно помрачнев, добавил юноша. Вполголоса.
- У меня, - вмешалась в набирающую обороты, но все еще мирную беседу Эрис, - один вопросик. Маленький такой. Ригор, если сюда только мертвые попадают - это ведь не значит, что мы... ну... померли все?
- Нас нет среди живых и мы здесь, так что, да, технически, мы все мертвы. На самом деле порог смерти переступила лишь Таэль. В чём нам всем очень скоро предстоит убедиться.
Туман вокруг густел и разреживался, подчиняясь некоему причудливому внутреннему ритму. Сквозь прорехи было видно то бескрайнюю равнину, то узкую горную тропу, то унылый заброшенный цвинтарь. Причудливо тасовалась колода здешних мест.
- Очень на это надеюсь, - с чувством заявила Эрис и поднялась. - Так. Ну и... что, мы должны куда-то идти?
- Не сейчас. И, если повезёт, не придётся вообще, - Макабрей с явной неохотой поднялся и сжал голову руками, будто что-то пыталось разорвать её изнутри. Взгляд некроманта был полон дурных предчувствий и вселенской любви ко всему окружающему.

Сообщение отредактировал Хелькэ - 2-11-2010, 21:24

[Барон Суббота >>>]

- Значит так. Сидеть нам здесь долго. Сколько сможем, столько и высидим. Это раз. Два - мы для местных обитателей, как...кусок мяса, который бросили в клетку к псам, неделю не евшим. К Таэль это не относится. Три - пространство здесь очень...не стабильное, скажем так. Мы с Марийкой своим присутствием несколько его упорядочиваем, но лишь на определённом расстоянии от себя. Какова мораль этого занимательного факта, Тони?
Тот, с явным исследовательским интересом озирающийся по сторонам, печально вздохнул:
- Далеко не отходить. Ага?
- В точку. Отходить можно только до границы более или менее свободного от тумана пространства. И, если вдруг придётся бежать, а в иное я почти не верю, то вам, ребятки, я настойчиво рекомендую держаться рядом со мной или Мари.
- Я надеюсь, вы не очень быстро тут бегаете, - хмыкнул Тони. - Кстати, а что будет, если вдруг, по какой-нибудь роковой случайности, я окажусь от вас дальше чем следует?
Мари со вздохом покачала головой - некоторые вещи не меняются, наверное, никогда.
- Вот ты и расскажешь, - мило улыбнулся Макабрей. - После того, как мы с Мари тебя отсюда призовём уже в мир живых и вселим в подходящее тело. Напомни, кстати, какой вид высшей нежити предпочитаешь?
- Иди в... далеко, в общем, - Дентон расфыркался. - У-у, некроманты...
Эрис, с выражением бесконечной тоски на лице, скрестила ноги и положила ладони себе на колени.
- Значит, сидим, - изрекла она, с подозрением косясь на серое солнце.
- Сидим, - кивнул Макабрей. - Точнее, Мари читает Ars Mortica, всё, что сможешь найти о Мёртвом Мире, остальные её охраняют, а кто-то один идёт со мной на предмет осмотреться. Возможно, мы оказались не абы где, и тогда лучше знать, что нас может ждать.
- Я иду! - моментально предложил Дентон. - Ну правда же, кто, если не я. Девочки останутся. А я пойду. Да, Ригор?
Невинное выражение его глаз было слишком уж обманчивым.
- Пожалуй, что да, - кивнул Макабрей. - Ты или Эрис, Таэль всё равно от Марийки никуда.
Марийка согласно кивнула, разворачивая на коленях книгу.
- У меня вообще встречное предложение, - заметила Эрис, почесывая подбородок. - Дентон проявляет некоторое, так сказать, чувство такта и галантности, ему не свойственное последнее время, и каким-то чудом догадывается, что бросать женский коллектив хрен знает где - не лучшая затея. И героически остается. А я иду.
"Встречное предложение" было построено так, что отвертеться - означало проявить себя, натурально, свиньей. Дентон скорчил жуткую рожу и, скрепя сердце, остался. Впрочем, и тут скучать он не собирался и, устроившись аккурат между Мари и Таэлью, поинтересовался у последней:
- Так ты, значит, по ночам подслушиваешь, да?
- А ещё подсматриваю, - кивнула эльфийка. - Какие ещё радости в жизни у мёртвой и бесплотной девушки?
Макабрей, по губам которого при финте Эрис скользнула понимающая улыбка, поднялся на ноги и поправил револьвер на поясе.
- Мари, пожалуйста, будь осторожна, - сказал он, подходя к девушке. - И ещё...сделай круг. Описание в книге. Это, в общем-то просто предосторожность, но мне так будет спокойней.
- Хорошо, - пообещала она, перелистывая страницы. И только тогда заметила, что руки ее будто бы покрыты невесомой призрачной тканью перчаток. Пожала плечами - странно, но куда же от этого деться?
И добавила:
- Удачи вам. Возвращайтесь.
Макабрей опустился рядом с ней на одно колено, мягко, но неотвратимо заставил поднять глаза от книги и поцеловал в лоб. Молча. Мари, прерывисто вздохнув, быстро и крепко схватила его за запястье и коснулась губами основания ладони - всего на секунду.
- Идите, - сказала тихо. - Быстрей. А то не отпущу.
Ригор улыбнулся углом рта, поднялся и поманил Эрис за собой:
- Ну, ты помнишь. Держимся рядом.
- Так точно, - бодро отозвалась она и зашагала следом, держа руку на поясе.
Она не знала, мог ли помочь ей кнут против созданий этого мира, если такие попадутся - но все же так было привычнее и спокойнее.
Они удалились от точки своего появления в этом неблагополучном месте шагов на сто, когда пейзаж начал меняться. Из каменистой, явно не ведавшей ноги человека почвы стали постепенно проступать явно обработанные блоки, а в тумане вокруг всё чаще и чаще стали проплывать очертания массивных строений.
Макабрей остановился и шумно втянул воздух ноздрями.
- Эрис, - позвал он. - Подойди ближе.

[Хелькэ >>>]

Девушка торопливо сделала несколько шагов к некроманту.
- Чего? - спросила она. - Что-то не так?
- У меня после этого ритуала почти нет сил, - почти сквозь зубы ответил Макабрей. - Моя сфера сужается. А, демон!
Некромант схватил Эрис за плечи и с силой прижал к себе. Туман вокруг, вдруг резко обретя хищнические наклонности, кинулся к ним со всех сторон, сомкнувшись так плотно, что между лопатками Макабрея и серой стеной было хорошо если две ладони.
- Замечательно, - прокомментировал он. - Блеск, просто.
- Может, вернуться, пока не поздно? - до странного безразлично проговорила Эрис. Почему-то стараясь не глядеть некроманту в глаза. Оставалось в этом что-то... неясное.
А вот ее ладони, легшие ему на спину, он почувствовал хорошо.
- Не уверен, что получится, - он был явно напряжён. - Сейчас скорее дорога выбирает нас, а не мы дорогу. Эй, Эрис, ты как?
- Нормально. А чего спрашиваешь-то? У меня-то сил... хватает, - она все-таки посмотрела ему в лицо, но тут же снова опустила голову.
- Кстати, если тебе, - добавила девушка чуть погодя, - силы там не хватает, и все такое... у меня кристалл еще не разрядился. В смысле, ты можешь... если вдруг.
- Шла бы ты, - почти ласково посоветовал Макабрей, - с подобными предложениями. Смысла нет. И ты без руки останешься и мне это ничего не даст. У тебя сейчас сердце колотится, как птица в кулаке. Эрис, что с тобой, сейчас не время для героизма.
- Да какого, к чертям, героизма? - вспылила она. Правая ее рука вдруг уперлась некроманту в грудь, и Эрис толкнула его к стене. По-прежнему, стоит заметить, оставаясь рядом... даже прижавшись крепче.
- Ты что, - прошипела она, - издеваешься? А?
А глаза ее, такие же зеленые, как у Макабрея, смотрели с мольбой.
- Эрис, спокойно, - некромант был предельно серьёзен. - Нет, я над тобой не издеваюсь. Честно.
Его рука легла на её затылок и чуть погладила.
- Я ни о чём не буду тебя спрашивать. Просто сейчас - доверься мне. Я тебя не брошу.
- А я доверяюсь, - с вызовом заявила Эрис. - Знал бы ты, насколько! Я тебе верю, - она с жаром закивала, все с тем же отчаянием во взгляде, и подалась еще вперед, совсем немного.
Иногда соломины достаточно, чтобы переломить хребет эштар, как говорят в Шэн-лие. Вот и Макабрею хватило этого небольшого движения, чтобы потерять равновесие и начать падать, прямо спиной в туман, который, впрочем, немедленно разошёлся, открывая длинный коридор, ведущий...куда-то.
- Вот значит как, - лёжа на земле под Эрис, сказал некромант. - Ну, что нам ещё остаётся?
Она немедленно отвернулась и прошептала что-то зло. В сторону прошептала, поэтому Ригор услышал лишь одно слово.
Кажется, это было "убью". А может, что-то очень похожее.
Макабрей запрокинул голову и изучил открывшийся коридор. Ровные, хорошо подогнанные друг к другу плиты, каменные столбы через равные промежутки. Навь гостеприимно стелила им под ноги элоквентскую дорогу, причём в хорошем состоянии. Отказываться от подобных предложений было бы не разумно.
- Эрис, нам надо идти, - сказал некромант. - Кажется, туман двигается.
- Ах, так я тебе идти мешаю, - безразлично пробормотала она и покорно поднялась. - Ну пойдем.
Он тоже поднялся и коснулся её локтя.
- Извини, - лицо у Макабрея было усталое. - Зря я потащил тебя с собой. Сейчас я слишком плохо контролирую собственные силы.
Эрис хмыкнула.
- Что, обратно меня отправишь? Я сама вызвалась. А если надо будет, Макабрей, я тебя... - она с трудом подавила смешок, - донесу куда нужно.
- Смысла тебя обратно отправлять нет, - невесело фыркнул в ответ некромант. - Это ведь в обнимку идти придётся, Дентон с Мари точно не поймут. Так что, пошли уж, куда нам предлагает любезная хозяйка.
И он указал ладонью в сторону туманного "коридора".
- Любезная, да уж. Ты уверен, что эта дорога у нас под ногами не исчезнет? Рухнем в какую-нибудь яму, и поминай как звали! Если здесь даже стены исчезают... - девушка подергала себя за короткую черную прядку над ухом. - Хреново тут.
-Тут непривычно и иначе, - строго поправил Макабрей. - И, да, пока я пребываю в этом жалком состоянии, с нами двумя может случиться всё что угодно.
- Умеешь ты обнадежить, - благодарно кивнула она.
Некромант не ответил и первым пошёл по дороге.

[Барон Суббота >>>]

Это был странный путь. Туман клубился и перетекал с места на место, становясь всё более прозрачным. Вскоре Макабрей и Эрис шли уже не в длинном коридоре, а посреди руин огромного города. Величественные здания, площади, акведуки и арки, посвящённые неведомым триумфам, всё несло печать упадка и неумолимого времени.
Дорога тоже изменилась. Исчезли граничные столбы, плиты стали мельче и более притёртыми друг к другу.
- Не вздумай сходить с пути, - предупредил Макабрей. - То, что по сторонам - иллюзия.
Та изумленно округлила глаза.
- А... а на самом деле там что?
- Понятия не имею. Проверим?
Эрис в глубоко прочувствованных, изобилующих описаниями выражениях дала понять, что если уж они идут по дороге, которая каким-то чудом до сих пор не провалилась у них под ногами, то лучше с нее не сходить, учитывая заодно иллюзорность окружающего их мира. Звучало это все, разумеется, не столь научно-популярно, но представление о том, какие эмоции вызывала у Эрис Навь - давало в полном объеме.
- ... и нечего тут издеваться, - так она закончила этот трагический монолог.
- Ладно, ладно, извини! - немедленно капитулировал некромант, для убедительности подняв руки. - Нас явно куда-то ведут, но вот куда и зачем...В общем, не расслабляемся, хорошо?
Девушка мрачно взглянула на него и нехорошо ухмыльнулась:
- А я вот прямо похожа на человека, который тут расслабляется? Прямо вся такая, понимаешь, расслабленная... ага?
Ригор только и смог, что покачать головой и молча отправиться дальше, через древний город. Время от времени он останавливался, рассматривая некоторые здания. В его голове явно складывалась какая-то картина, но какая именно, было решительно неясно.
Эрис покорно тащилась следом за ним, время от времени наступая малефику на ноги - из-за того, что постоянно озиралась по сторонам с опаской и пропускала моменты, когда Макабрею приходило в голову что-нибудь осмотреть.
Она все больше убеждалась в том, что в случае чего ей тут не поможет никакое оружие. Но это было еще не самое страшное.
Дорога закончилась неожиданно плавно. Ни Эрис, ни Макабрей не смогли выделить момент, когда осязаемо выделяющийся посреди древнего города путь мягко вплёлся в пейзаж руин, став его частью.
Спустя некоторое время они вышли на форум, сохранившийся удивительно плохо. Едва можно было понять, чем это место было изначально: здания на несколько десятков метров вокруг были уничтожены, а их обломки сплавлены в единообразную чёрную массу. Даже сам камень, облицевавший площадь, растрескался и почернел, как от чудовищной температуры. Можно было подумать, что с неба упала огненная гора, уничтожившая центр города, если бы не одинокий белоснежный обелиск, обличающим перстом застывший в центре бывшего форума. Единственный нетронутый шпиль, уцелевший посреди разрухи.
- Любопытно, - сказал Макабрей, приближаясь к обелиску, и это были первые слова некроманта за почти полчаса. - Смотри, тут буквы!
И впрямь, тело обелиска покрывали сотни и тысячи слов на непонятном для Эрис языке.
- Это элоквентский, - некромант присматривался к нижним рядам, щурясь и задирая голову. - Но...я не могу прочитать. Бред какой-то!
- Почему не можешь? - Эрис подошла поближе, выглянула из-за плеча Ригора: - О, знакомые буковки! А вот слов я ни черта не понимаю... ты-то почему прочесть не можешь? Ты же знаешь язык.
- Язык-то знаю, но...в общем, просто послушай, - Макабрей некоторое время читал ровные строчки, после чего с выражением продекламировал. - Звезда! Волны полей летят громко. Десница моллюска! Тысячелетие! Трибуны Рода сотрясаются мимом в забвении пляски.
Некромант подождал, пока эхо его голоса перестанет играть в пятнашки в древних руинах, и поинтересовался, уже обычным тоном:
- Ну как, понятно что-нибудь?
Эрис радостно закивала.
- Понятно-понятно! Что тот, кто это написал, рехнулся окончательно и бесповоротно... летят, блин, громко... волны... мимы в пляске... тьфу ты! И какое отношение все это имеет к здешним местам, хотела б я знать?
- Понятия не имею, но..., - Макабрей явно вчитывался во что-то, располагающееся выше уже оглашённого. Постепенно на его лице появилось выражение осознавания, неожиданно сменившееся шоком.
- Эрис. Кажется, я понял, о чём здесь написано.
Она нахмурилась. Если кто-то что-то понял в огромном сочинении о моллюсках и мимах, это вряд ли свидетельствовало о душевном здоровье.
- Тааак? - осторожно протянула она. - И о чем?
- О том, как пал Элоквент.
- Волны полей стали летать там громче обычного?
- Судя по всему, могло быть и такое. Тот, кто писал это, постепенно сходил с ума. В том отрывке, что я тебе прочитал, должно быть, он окончательно простился с рассудком, но чем выше, тем проще понять смысл предложений. Язык, правда, древний до треска, да и некоторые части вообще не переводимы, но в целом... Да, ну и жуть же тогда творилась!

[Хелькэ >>>]

- Ну, - миролюбиво согласилась Эрис, - если уж он, так сказать, из-за всей этой жути и долбанулся... - тут на нее снизошло озарение. - Два вопроса, Ригор. Откуда всякие там элоквентские письмена здесь, это раз, а два - не уйти ли нам отюда подальше, раз такая каша заваривается?
Но Макабрей её не услышал. Как зачарованный, некромант скользил взглядом по строчкам элоквентского текста, жадно впитывая уникальные знания. Его не заботили вопросы "как?", "откуда?", "к чему может привести?". Он просто хотел знать, что случилось с древней цивилизацией.
В другой ситуации Эрис, может, просто ушла бы и подождала, пока он спохватится и бросится догонять. Но сейчас она уйти не могла. Поэтому девушка, не имея возможности ознакомиться с письменами самой, стояла рядом, переминаясь с ноги на ногу, и время от времени многозначительно вздыхала.
Её внимание привлекло движение справа. Что-то небольшое смазанным росчерком мелькнуло на самой границе зрения. Эрис резко развернулась в ту сторону, сдернув с пояса плеть - что бы там ни явилось, она никого не приглашала и не ждала.
На ближайшем оплавленном чёрном холмике сидела, нахохлившись, крупная, облезлая птица. Крупный, сильно изогнутый клюв и неприязненный жёлтый глаз уставились на Эрис, Птица распахнула крылья и, балансируя ими, вытянула вперёд одну лапу, к которой было что-то привязано.
- Ты посмотри, - присвистнула девица, морщась, - посмотри, дрянь какая! - и ласково добавила: - Хочешь, я ее пристукну?
- Что-что? - Макабрей нехотя отвлёкся, заметил краем глаза птицу и схватился за кобуру, но потом присмотрелся. - Нет, погоди. Это чей-то посланник. Если что, сможешь снять его, не задев меня?
- Легко, - без тени ложной скромности подтвердила Эрис. - Но, может, ее безопаснее сначала убить, а потом уже про всякие послания выяснять?
- Вообще, согласен, - вдруг кивнул некромант. - Прошу!
- Склоняюсь перед твоей мудростью, - оценила она и коротко отмахнула кнутом. Словно змея, тот устремился к птице, и заостренное оконечье плети явно метило ей в голову - ровно в желтый глаз.
Птица удивлённо крякнула, а в следующую секунду уже лишилась головы. Макабрей тут же оказался рядом и сильным ударом вогнал пальцы в мёртвую тушку. Губы его непроизвольно разошлись в хищном оскале, а глаза сверкнули лиловым. Некромант походил на вампира, дорвавшегося до шеи жертвы после долгого голода.
Эрис нервно сглотнула, а потом усмехнулась как-то странно, подняв один уголок рта - ох уж малефики, ох уж насмотришься с ними...
- Умничка, Эрис, - голос Ригора прозвучал настолько вкрадчиво, что было не далеко до сладострастия. - Некто неведомый влил в птичку немало сил. Не обед, конечно, но закуска, которая очень кстати. И которая могла бы встать поперёк горла, да.
- Ах вот ты чего такой довольный, - догадалась она. - Что ж, все к лучшему. Кхм... а... а письмишко-то? С чем нам прислали эту падаль?
- Сейчас посмотрим! - Макабрей подбросил тушку в воздух, небрежно поймал за крыло, покрутил, брезгливо снял с лапы лоскут багряной ткани...и вдруг побледнел так, что его лицо почти сравнялось цветом с качественной бумагой. Незадачливая птичка выпала из его пальцев и шлёпнулась на землю. Некромант пребывал в прострации.
Эрис поспешно подхватила его под локоть, второй рукой придержала за плечо и хорошенько встряхнула.
- Эй, - позвала она встревоженно, - чего ты? Ну Ригор...
Тот молча протянул ей платок. На багряной ткани толстой серебряной нитью кто-то старательно, элегантным стилем вышил всего одно слово.
"Макабрей".
- Мне объявили войну, - ледяным, спокойным до летаргии тоном пояснил некромант. - Тот, кто это сделал, сильнее меня, знает гораздо больше, обладает куда более серьёзными ресурсами и значительно опытней. Он знает мой титул, знает, что я здесь. Скорее всего, он знает, что вы со мной. Идём, Эрис. Надо возвращаться к своим.

Сообщение отредактировал Хелькэ - 2-11-2010, 21:29

[Барон Суббота >>>]

***
Дентона терзали две вещи. Всего две - так мало, по сути, но зато какие!
Первым было ожидание. Он уже триста раз себя проклял за то, что позволил Эрис идти с некромантом демоны знают куда (и то, должно быть, не все, а лишь избранные демоны), и не только потому что ей могла грозить опасность. Она, вообще-то, могла им обоим грозить. Только Дентона настораживала совсем, совсем другая возможная опасность...
О которой он предпочел не думать, и пал в объятья второй терзающей стихии, что явно собиралась поглотить его душу, притом неотвратимо.
Скука.
Мари закончила с кругом, и теперь они втроем сидели внутри, за очерченной линией, не имея возможности выйти наружу. Они и так-то не могли уйти далеко, а тут еще этот круг. Здоровое, живое общение как-то не клеилось, учитывая, что Марйика как послушная девочка уткнулась в книгу, а Таэль просто была Таэлью.
Дентон пробовал заглянуть Марийке через плечо, ничего не понял в элоквентском, вздохнул и отстранился. Надо было решаться.
- Кхм, - загадочно сказал он, повернувшись к эльфийке, - а вот скажи-ка, ты в этом мире сейчас - совсем как живая, так?
Та ответила далеко не сразу. Поначалу, надо сказать, она вообще не очень прореагировала на слова Дентона, так и продолжив созерцать движения тумана.
- Нет, - наконец прозвучал несколько отстранённый ответ. - Совсем не такая. Мне всё время холодно. Я не чувствую мира. Ничего не изменилось.
- Как это не изменилось? - удивился парень. - Я же тебя вижу, а раньше не видел. Слышу - а раньше не слышал. Даже, наверное, потрогать могу. Можно тебя потрогать?
Стриж перевела на него взгляд и долго изучала молодого человека с тем чарующим, но совершенно непроницаемым выражением, на которое способны лишь существа, разменявшие вторую сотню лет.
- Можно, - кивнула она. - Давай, потрогай меня.
Дентон, подозрительно прищурившись ("А палец не откусишь?"), медленно протянул руку и потыкал эльфийку в плечо, явно ожидая, что его рука пройдет сквозь нее, как через туман, или чего-то подобного.
Но, нет, ничего в этом духе не случилось. Пальцы Дентона коснулись жёсткой ткани армейской куртки разведчицы.
Таэль следила за Тони с яркой искрой интереса в глазах.
- О, - тот восторженно заулыбался. - Ну говорю ж, как живая.
Вторая его рука тут же воодушевленно захлопала по другому плечу Таэли. Марийка искоса взглянула на них, улыбнулась и продолжила чтение.
Стриж неожидано перехватила руки Дентона чуть пониже запястий. Пальцы эльфийки не сходились на его запястьях, но держали цепко. Таэль отвела ладони молодого человека от своих плеч, а потом вдруг поднесла к щекам.
- Тепло, - сказала она и вдруг улыбнулась. Чуть смущённо, как иногда улыбаются дети.
Тони радостно фыркнул и потрепал ее за щеку.
- Ну так, - резонно заметил он, - я-то живой и не какой-нибудь там некромант, прости, Мария, меня неразумного, - быстрый, преисполненный невинности взгляд обратился к Рианделл. - Погреть тебя, раз уж мерзнешь?
- Погрей, - кивнула она и с немалой долей лукавства склонила голову к плечу.
- Во-от, - протянул Дентон, устраиваясь позади нее. Вытянул ноги, обнял ее сзади, обвив руками, нахально устроил голову на плече эльфийки, прижавшись к ее спине. - Никогда и не думал, и даже помыслить не мог, что мне доведется, понимаете ли, таким образом соприкоснуться с миром мертвых! Однако не скажу, что я в печали. Да, определенно не скажу.
Мари вздохнула. Прошуршав очередной страницей, тихо заметила:
- Ты бы не привязывался. Мы уйдем, и Таэль для всех исчезнет. Кроме меня.
- Это не повод отказываться от знакомства! - легкомысленно заявил Дентон.
Таэль мелодично засмеялась.
- Мари, сколько тебе лет? - спросила она, уютно устраиваясь в Дентоне.
- Тридцать два, - ответила женщина, отложив наконец "Ars Mortica". - Кажется. А весной будет тридцать три.

[Хелькэ >>>]

- А мне триста двадцать пять, - улыбнулась эльфийка. - Было. И я ведь совсем девчонка, если вдуматься. Для эльфа любое знакомство было бы мимолётным, если следовать твоей логике. Поэтому мы предпочитаем измерять глубину не временем, проведённым вместе, а силой эмоций. Мир вокруг летит мимо нас, но он приносит с собой пыльцу со звёзд, и она оседает на лице смотрящего.
- Не в логике дело, - Мари улыбнулась как-то натянуто, - а в том, что...
- Погоди-ка! - перебил ее Дентон, поднимая голову. На его лице застыло выражение резкого просветления, граничащее с шоком. - Таэль, что же это выходит - Макабрей тебе почти ровесник?! Мари, бедняжка, вот же тяжело тебе приходится...
Некромантесса изумленно подняла брови.
- Мне тяжело?.. Ровесник, говоришь?
- Так Ригору же три сотни лет, - трагическим шепотом сообщил Тони и затаил дыхание, ожидая бури удивленных возгласов и вздохов.
- Хорошо сохранился. Для человека, - не могла не прокомментировать откровенно веселящаяся Таэль. - И это многое объясняет в его поведении.
- Да, - поджала губы Марийка, предельно серьезно, - да, это объясняет. Три сотни, значит, да, Тони?
- Да-а, - уже не столь уверенно протянул юноша. - Подумать только, насколько он старше, чем ты... а все эта некромантия!
- И ты это, разумеется, узнал у него самого?
- Конечно, - не без гордости признался Дентон.
- Это тоже объясняет, - Мари даже притворилась, что почесывает кончик носа, чтобы хоть как-то прикрыть предательски вылезшую на лицо улыбку.
Тони нахмурился.
- Погоди, ты хочешь сказать, это неправда? То есть он соврал? Он соврал мне?!
Марийка успокаивающе подняла руки:
- Ну, почти не соврал. Ему, конечно, не три сотни. Чуть поменьше.
- Сколько? - сурово спросил Дентон.
- Сто двадцать, - невозмутимо назвала первую пришедшую в голову цифру Мари. - Недавно исполнилось. Но меня такая разница в возрасте совершенно не смущает, если тебе интересно.
- Вот оно как, - Тони снова склонил голову эльфийке на плечо. - Тоже, конечно, порядочный возраст... но мог ведь и правду сказать, паршивец! А то три сотни, три сотни...
И едва удержался, чтобы не добавить: "Так он и про двадцать один, должно быть, соврал".
- Ну три сотни, может, и не три сотни, - раздалось звучно за его спиной. - Но возраст почтенный. Да вы сидите, чего всего подпрыгнули-то?
- Неприлично это, - строго сказал Тони, - со спины подкрадываться и смущать умонастроения.
- Ну извините, - шаги за его спиной стихли у определённой границы. - С какой стороны нас привело к вам, с такой и подкрались. Мари, впусти нас, что ли?
Та поспешно кивнула, проговорив: "Впускаю". Видно было, что Мари вдруг заволновалась, хотя, казалось бы, наоборот следовало радоваться, что Эрис и Макабрей вернулись.
- Как, - спросила она, - успехи?
Некромант первым перешагнул черту и уселся так, чтобы видеть всех остальных. Он дождался, пока Эрис тоже устроится, и бросил в центр образовавшейся абстрактной фигуры багряный платок.
- Перевожу в ответ на ваши исполненные непонимания взгляды, - сказал он настолько спокойно и серьёзно, что Таэль вздрогнула. - Мне конец. Тем, кто будет со мной - тоже.
Повисло молчание. Оно не было неловким, нет, - скорее напряженным.
Дентон попытался поймать взгляд Эрис, но не вышло. Она смотрела в землю, прямо перед собой, не поднимая лица.
- И... ты уверен? - спросил он тогда малефика. - Какие шансы? Это ведь не инквизиция нас нашла, правда?
- Инквизиция - это не проблема, - отмахнулся малефик, большую часть жизни проведший в бегах от оной организации. - Если совсем коротко: нас, а вернее меня, нашёл другой некромант. Этого другого зовут Багряный и он превосходит меня по всем статьям. Умнее, талантливее, больше знает, гораздо опытней и обладает несравнимо большими ресурсами. Однако позитивная сторона есть.
- Ну-ка, и где же она? - с сомнением поинтересовался Тони.
- Пока он знает только обо мне лично. У всех остальных есть шанс спастись выйдя в мир живых прямо сейчас. Мне нужно немного отдохнуть, примерно час, потом я смогу открыть для вас...ну так, щель в пространстве. Минус в том, что неизвестно, куда вас занесёт - может в Шэн-лие, а может к генералу Гартвигу на голову или к гномам в сортир. Но, поверьте - это лучший выход.
- Верю, - честно сказал Тони и решился обратиться к Эрис напрямую: - Эрис, детка. Надо поговорить.
- Говори, - безразлично пожала плечами та, едва взглянув на юношу.
- Наедине. Насколько это возможно.
Эрис фыркнула.
- Ну хорошо. Целых три шага в сторону - тебе хватит?
- Хватит, - буркнул Тони, поднимаясь. - Извини, Таэль, пока что я тебя оставлю...

[Барон Суббота >>>]

Взяв Эрис под локоть, он отвел ее к границе круга, повернулся спиной к эльфийке и некромантам и беззвучно, одними губами произнес:
- Надо уходить.
Брови Эрис взметнулись.
- Заболел? Рехнулся? - однако из чувства такта (той его части, что сохранилась) она не стала говорить это вслух.
- Нет. Знаешь, умирать мне совсем неинтересно. Я не думал, что нас найдут. А вот же, нашли... хочешь попасть малефикам под горячую руку?
- Не хочу. И не хочу бросать близких мне людей.
- Но ведь необязательно бросать так уж насовсем... Будем помогать чем сможем. Только - издалека. Чем не вариант?
- Ладно. Иди, если хочешь.
Дентон нахмурился.
- А один я не пойду. Только с тобой. И если ты остаешься...
- Я остаюсь.
- Тогда решено, - Тони повернулся снова, сказал уже вслух: - Ригор, мы остаемся.
Но в голосе его не чувствовалось ни капли былого некогда воодушевления.
Эрис усмехнулась и кивнула, опять спрятав глаза.
- Мари? - вместо ответа спросил некромант.
- И ты еще спрашиваешь? - удивление в ее голосе было неподдельным. - Я с тобой. До конца, каким бы он ни был.
Макабрей вздохнул и опустил голову.
- Дураки вы. Все. Верные, единственные в моей жизни верные, дураки! Это смерть, такая же верная, как и вы, неужели не понятно?!
- Ну понятно, - пожала плечами Мари, чуть изменившись в лице. Чуть побледнела, нахмурилась; сжала кулаки. - И что? Прогонишь? Попробуй.
- Мог бы, просто отправил бы отсюда, - оскалился в ответ Макабрей. - Но не могу. Можно, конечно...
Что конечно можно, беглецам узнать так и не выдалось, потому что туман вдруг пришёл в движение. Завихрился, забурлил, как вода в котле, а потом прянул в стороны, открывая взглядам скалистую пустошь и небо. Бледно зелёное небо, на котором висело омерзительно белесое солнце, перечёркнутое по центру длинной розовой чертой.
- Вот и договорились, - мрачно подвёл итоги некромант. - Теперь поздно.
Розовая черта дрогнула, набрякла и истекла вязкой, полусвернувшейся кровью, и разошлась в стороны, открывая гигантский трупно-жёлтый глаз. Совершенно безумным взором Навье Солнце нашло пятёрку взглядом и медленно прищурилось.
В глазах остальных, задравших головы вверх, отразилось отвращение. С крошечным, играющим бликом страха.
- Что за дрянь?.. - медленно проговорила Эрис, невольно отступая за спину Тони.
- Он нас нашёл, - Макабрей поднялся на ноги и осмотрелся. - Багряный. Он могущественный некромант духа. Мы на его территории, можно сказать. Скоро мы увидим, что он для нас приготовил первым блюдом.
Некромант смотрел на равнину ниже края скалистого плато, на котором они сидели, ожидая какого-нибудь движения.
- Времени мало. Слушайте и запоминайте: во-первых, если со мной что-то начнёт случаться, не важно, что именно, не вздумайте пытаться помочь - просто бегите. Энергии во мне очень мало, так что едва ли после смерти я сохраню рассудок сейчас. Возможно, он вас отпустит. Во-вторых, Мари, не вздумай тратить силы. У тебя в случае чего может быть второй шанс в виде призрачного бытия. В-третьих, если хоть кто-то останется в живых...не знаю, что вы будете делать с этим знанием, но оно не должно пропасть даром. Помните: Элоквент погиб из-за того, что некроманты возжаждали силы и власти. Они нашли какой-то способ получить невиданную магическую мощь и воспользовались им. Я прочитал это на тени древнего элоквентского обелиска. Это всё.
Мари почувствовала, как вокруг ее сердца начинает сжиматься в кулак чья-то холодная ладонь. И она была готова поклясться, что прочие чувствуют что-то очень, очень сходное.
- Я не хочу, - призналась она, - слушаться, но я послушаюсь.
- Что нам остается, - пожал плечами Тони. Серьезный настолько, что от вида его было страшно.
- Так, - сказал Макабрей, почти удовлетворённо. - Вот и первое блюдо.
Некромант указал пальцем куда-то вдаль, где на бесконечной равнине зародилось некое движение. Будто пепел бил из земли фонтаном, складываясь в воздухе в какие-то одинаковые фигуры.
- И что делать? - плеть, раскрутившись, упала дохлой змеей на землю. Эрис стиснула рукоять так, что побелели костяшки пальцев.
- Это пожиратели праха, - тоном экскурсовода-оптимиста пояснил Макабрей. - Не обманитесь названием, прах - это то, из чего они состоят. Идут на запах добычи, не знают усталости, не поддаются уничтожению, способны преодолевать любые преграды. Одна радость - тупые. В смысле, не думают. Просто идут по следу и жрут. Что делать? Хороший вопрос, Эрис.
Он задумался, потёр подбородок, а потом зелёные глаза сверкнули мыслью:
- Знаю! Бежать! Хватаем вещи.
И некромант подал пример действием.
- Ах, зараза, - на бегу выдохнул Тони, закидывая рюкзак за плечо, - ну когда-нибудь это кончится?
- Да, - ответила ему справа Марийка. И все, больше ничего не сказала. Но после недавнего разговора этого было достаточно... чтобы не терять скорость.

[Мора >>>]

День: ночь с 9 на 10 октября
Фигура: конь b1
Ход: d2-e4 (начало)
Официальная клетка: b1
Фактическое местоположение: d2

27 августа
К огню и воде командор Ксгнем с детства был равнодушен. Наверное, потому, что в его детстве и того, и другого было с избытком - не до любования, не сгореть бы и не захлебнуться. А вот исключительное право смотреть, как работают другие, он заслужил не так давно и пользовался им не так часто, чтобы пресытиться.
Выстукивая металлическими пальцами незатейливый ритм, он обозревал свои "владения". Аэропехи справлялись с поставленной задачей как нельзя лучше - пресловутое "ощущение присутствия" на подступах к Неуштадту они создали сразу же, в первые дни своего пребывания в Сорокопутье. Никто не верил, что война докатится до здешних краев, а теперь и вовсе расползались слухи о ее долгожданном окончании, но после Ясного этих слухов и хрупкого перемирия было мало, чтобы вселить спокойствие и уверенность в сердца колонистов. Патрули прославленных воздушных гвардейцев, курсирующие между Неуштадтом и Айтаром, поросль дозорных вышек над безмятежной Кнан, укрепленные рубежи и посты на дорогах и переправах справлялись с этим успешнее. Если Айтарский укрепрайон будет уничтожен, именно здесь - и южнее, на участке Аластора - проляжет последняя линия обороны.
Ксгнем, сам того не замечая, был не единственным наблюдателем за работой аэропехов. Чуть поодаль топталась стайка девушек с узелками гостинцев для отважных защитников и плохо скрываемым желанием поглазеть на полураздетых мускулистых парней с лопатами и молотами. Бойцы в свою очередь отвлекались, расхолаживались, то и дело просились перекурить да неприязненно косились на садящееся за горизонт солнце, которое могло бы садиться и побыстрее. Но прохлаждаться было некогда - всю ночь и все утро шли проклятущие дожди, превратившие почти готовый фундамент в гнуснейшее ощетинившееся сваями болото. И потому сержанты подгоняли своих подчиненных - никому не хотелось, чтобы часы напряженной работы вновь пошли насмарку. Вон, снова тучи наползают, того и гляди польет...
- По-моему, мы превращаемся в стройотряд, - задумчиво изрек Кид, дымя кестеркой и утирая со лба воображаемый пот.
- Тебя превратишь, - отмахнулся командор. К работам, не подразумевающим подземных взрывов, Весельчак относился с прохладцей - проще говоря, ограничивался раздачей ценных указаний подчиненным и многочасовым "перекуром". - Ты же знаешь мое правило. Чем бы боец ни тешился, лишь бы без дела не шатался. Кто не в патруле и не на карауле, тех либо Гэйв гоняет, либо, вон, к полезному делу... И форму поддерживать помогает, - многозначительно покосившись на лейтенанта, добавил Ксгнем.
- Урррр? – у ног Кида присел неизвестно откуда взявшийся ёко. – Уррру-ру? – Котосов уставился на лейтенанта, хотя вряд ли стоило ждать от него какой-нибудь подачки.
- Гляди, командор, тотем пришел, - усмехнулся Макмиллер. - Ну чего тебе, братец? Морда скоро толще моей будет, а все туда же, клянчить.
- Мя? – ёко, похоже, оскорбился в лучших чувствах. Сел перед мужчинами и начал яростно чистить перья.
Вскоре явилась и его хозяйка, задумчивая и невеселая. Поглядела на аэропехов, на ёко у их ног и глубокомысленно изрекла:
- Скотина.
- Который из нас? - хохотнул Весельчак.
Сон-Тха выразительно поглядела на Кида.
- В общем-то, кот. – Изрекла она.

Сообщение отредактировал Мора - 4-11-2010, 19:54

[ORTъ >>>]

- Ты чего хмурая такая? - осведомился Ксгнем деловито и с усмешкой добавил: - Только не говори, что тебя к нам духи послали за очередным непотребством.
- Плохие сны. Про войну. – Вздохнула троллиха. – Хоть ловца снов вешай.
- Да-а, - протянул командор, поглаживая подбородок живой рукой. Он уже успел понять, что к снам шаманки, в отличие от собственных, стоит прислушиваться. - Значит, не даром мы тут это все, - он обвел взглядом развернутые аэропехами укрепления.
- Может быть, и не зря, - кивнула Сон-Тха. – Только в моем сне в пучину падали крылатые демоны. А в воздух, что я вдыхала, был горек. И чувство – что этого не должно быть.
- Короче, хана этому перемирию, - заключил Кид и тайком затушил кестерку о командирский протез. - Это я и так не сомневался.
- Крылатые демоны... - протянул Ксгнем. - Интересно. И что, передохли демоны?
- Попадали, - пожала плечами троллиха. – Большего я не видела. Крылья демонов осыпались пылью, и они падали. Эти демоны – частые гости в моих снах. Еще один раз Астэлю про них говорил дух во мне. Пророческие сны странные. И невозможно понять, как духи выбирают то, о чем поведать.
- Я думаю, демоны - это, вроде как, мы, - с умудренным видом предположил Макмиллер. - Ну, мы же летаем... ну и это... задницу надрать можем. Гм... Получается, что кисло нам придется, а, командор?
- Я, конечно, в шаманские сны верю... - пробормотал Ксгнем. - Но хрен их поймет. Может, про нас, может, про каких-нибудь уродов, которых мы в жизни своей и не видали, а может, это вообще какая-нибудь хренова метафора. Или как это называется, когда говорят одно, а подразумевают другое?..
- Брехня, - простодушно развел руками Кид.
- Среди этих демонов есть листик, - припомнила шаманка. - Да, двенадцать демонов и листик.
- Вообще отлично. Двенадцать демонов и листик. Это почти как та бредятина, которая мне снится. Может, я тоже шаман? - задумался командир аэропехов.
- А что снится? - Заинтересовалась троллиха. - Может, заберу вас к себе потом, шаманы нам нужны.
- Нам пока командоры нужнее, - хмыкнул Арктурус. - А снится... Да хрень вроде всякая. Этой ночью видел Черного Короля.
- И что? - поинтересовалась Сон-Тха. - Что делал, говорил? Даже простым людям снятся вещие сны.
- Да ничего не делал, - развел руками Ксгнем. - Оно-то и странно. Он мне и раньше снился, кольца всем совал, ну и прочее непотребство... А тут лежит такой, никому ничего не всучивает... Даже баб вокруг не видать. Я ему говорю: "Ты чего, захворал чтоль?"...
Макмиллер несолидно заржал.
- Что?! Это ж сон. Во сне оно все по-другому думается, - огрызнулся Арктурус. - В общем, не ответил он мне. Я ему: "Погоди, так ты помер, что ли?". А он смотрит на меня хитро-хитро так, и говорит: "Нет еще!" - и язык показывает, паскуда. Тут меня какая-то такая злость взяла, что я и проснулся.
- Иногда мне кажется, что я не шаман вовсе. Я большинство снов разгадать не могу, - покачала головой Сон-Тха. - Демоны эти... Они вроде бы как и для Астэля снятся.
- Я вот как-то, еще в Бэдве, во сне видал, как... - командор понизил голос. - ... как Его Величество ДанЛея замуж зовет. А ты говоришь - демоны, листочки...
- Это уже что-то нездоровое, - вскинула брови шаманка.
- Да нездоровое хрен с ним, станешь с вами нездоровым. А вот что подсудное, это точно. Так что никому.
- А мне однажды отец Эван снился в платьице таком, как у монашек и с белыми кудряшками. Вот. За это и от Церкви отлучить могут, да? Впрочем, мне-то...

[Мора >>>]

- Тебе снился, - угрюмо хмыкнул Ксгнем. - А мы с Кидом наяву видали, только что без кудряшек. И ничего, слава Богу, пока не отлучил никто. А про кудряшки не надо. Это у нас тема больная.
- А, про ту послушницу и лейтенанта, да? - припомнила Сон-Тха.
- Ну да, была там история... - командор покосился на небо, потом на занятых на строительстве аэропехов, и достал кестерку. - Доми, скотина, был одним из лучших моих офицеров. А теперь сидит где-нибудь среди эфтрийских пасторалей в домике с красной кровлей, ноги на лавку закинул и дымит в потолок. И жена молодая ему в рот глядит. А мы тут горбатимся, рыб приручаем, детей шаманам делаем...
Троллиха клыкасто улыбнулась:
- Командир Ксгнем с утра встает и думает "Чтобы день удался - надо пойти Сон-Тху найти и напомнить". Ладно, ладно, шучу. Меня этим не возьмешь. И уж детей-то шаманам делать дело нехитрое и нетрудное. А вот то, что шаман потом делать будет... И все ради Родины! - Сон-Тха приняла одухотворенный вид и, похоже, даже сама не заметила, как изменила свое имя на людской лад.
- Родина тебя не забудет, - усмехнулся Ксгнем. - Эй, парни? Вы там заканчиваете?
- Так точно, господин командор! - отозвалась бодрая и чумазая сержантская физиономия, показавшаяся над краем будущего фундамента. - Укрепили уже. Теперь не размоет, даже если туда дракон...
- Отставить, - предупредительно оборвал полет гвардейского воображения командир. - Вольно, ребята. Вылезайте.
- Интересно, скоро нас еще куда-нибудь отправят? - Сон-Тха поглядела в сторону заходящего солнца.


Отправили нескоро. К тому времени, как пришел долгожданный приказ о выступлении, на укрепрайон командора Ксгнема любо-дорого было посмотреть. Ни проливные дожди, ни дым и гарь от пожаров, которые за последний месяц, по счастью, не добрались до предместий Неуштадта, не смогли пошатнуть энтузиазм аэропехотинцев. Командор, обозревая подступы к лагерю, заставы на переправе и на дорогах, уже не мог придумать, чем еще полезным занять подчиненных, чтобы отвлечь от мыслей о близости большого города с его доступными развлечениями и круглосуточным пиром во время чумы. Штаб молчал, лейтенанты тоже не спешили радовать: один все больше ныл, ругался "стройотрядом" и расхолаживал подчиненных, второй удручал одним своим видом и даже на дежурные подколки Арктуруса перестал реагировать, а третий... да что с них, с эльфов, возьмешь! Между тем вести с фронта шли все более будоражащие. Напряжение росло, и молодцы Ксгнема, которым за полтора месяца до икоты наскучили и окрестные пасторали, и местные красавицы, и близость столицы, которая, хоть и вовсю гордилась защитниками, но "близок локоть, а не укусишь", застоялись без дела. Без настоящего дела, не все ж гвардейцам с лопатами скакать.
- Господа, - объявил командор торжественно. - И, конечно же, дамы. Я хочу сообщить вам самое приятное известие за последний месяц.
Офицеры, врачи, шаманы с тотемами, священники - словом, все, для кого не писан закон - собрались после отбоя в командирской ставке. И теперь отчетливо слышали, как задерживают дыхание часовые за дверью, навостряясь погреть уши.
Ёко громко чихнул, чуть не навернулся с плеча Сон-Тха и виновато мяукнул.
- Мы вылетаем? - спросила шаманка, покосившись на свой тотем.
- Лучше. Мы вылетаем на фронт! - Ксгнем с удовольствием клацнул металлическими суставами. - Нас выдвигают на передовую. Приказ к вылету на завтра.
- Наконец-то, - Кид с хрустом потянулся. - А то эдак вся главная драка мимо пройдет.
- Мимо тебя поди пройди.

[ORTъ >>>]

- А этот? - Гэйвин обвел все вокруг широким жестом, судя по угрюмому выражению лица, имея в виду укрепрайон.
- Придадут регулярный гарнизон. Если понадобится, ополчением усилят. Это последняя линия обороны, а мы, господа и дама, первая.
- Мы есть первая и последняя, - важно поправил отец Эван. - Ибо в каждой бочке надобна затычка с ранцем турбинным за плечами.
- До сих пор нами все больше бюджетные дыры латали, - усмехнулся Астэль. - Интересно, как там наша малышка?..
- Какая малышка? - насторожился командор, все еще не оставивший своих подозрений насчет эльфа и его планов на личную жизнь.
- Линда.
- Тьфу, мать твою. Нашел кого на ночь вспомнить!
- Ее там не обижают, надеюсь, - встревожился Кид.
- Проще отца Эвана обидеть!
- Смиренному всяк может причинить обиду, - горестно развел руками святой отец. - Не всякому, однако, дадено Господом столько прожить, чтоб успеть повиниться.
- Вот-вот. Ладно, будем живы - проведаем вашу Линду.
- Я б еще Эльзу проведал, - неожиданно мечтательно объявил Макмиллер.
- Это еще кто?!
- А? Да так. Неважно.
Командор только отмахнулся.
- Кстати, Тха, помнишь я тебе свой сон рассказывал? Про короля?
Шаманка кивнула.
- Помер! - торжествующе припечатал Ксгнем. - Как раз где-то месяц тому. Представляешь, дела!
- Точно, шаман. - Хмыкнула троллиха довольно.
- Значит, правду говорили, что он где-то у этих...
- Жалко мужика, - неожиданно и глубокомысленно изрек Кид и выудил откуда-то фляжку. - Знаете что, господа? Шапки долой.
- Где у нас шапки-то?! - опешил командор, а потом вдруг несколько озадаченно пробормотал: - Но вообще правда жалко. Как будто, знаете... - Арктурус поводил живой ладонью по груди. - Как будто целая эпоха уходит.
- И правда, - усмехнулся Астэль. - Наверное, вам даже тоскливее, чем мне. Я вот ничего не чувствую, хотя когда-то для меня Черный Король был своего рода символом... А для вас, наверное, даже большим символом. Архиврагом.
- Точно. Каждый мечтал лично ему пулю в лоб!.. А поди ты. Глупо как-то.
- Прими Господи душу его грешную, - смиренно пророкотал Эван.
- Так он, небось, язычник был.
- Пред ликом Его все едины и равны, - насупился ротный священник. - Просто кто верует, тот понимает и принимает Господа и стремления его. Прочие же есть бестолочи, - выразительный взгляд по сторонам. - Однако в незнании и непонимании несть греха. И добродетели нет. Есть лишь несчастие. Потому не будем судить его, а помянем, как брата нашего во вере.
Повисло выразительное молчание.
- Вот завернул, - гоготнул наконец Кид и лихо приложился к фляжке. - Но помянуть - это я завсегда.
- Без фанатизма, - предупредил командор. - С утра вылетаем.

[Тео >>>]

Дата: двадцать третье сентября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: F6

Вторая половина отряда действительно улетела ночью - собрались быстро, дождались вестника от тех, кто улетел вперед - все было спокойно - и распахнулись крылья нейа, ударили по воздуху... Унесли своих лиа прочь.
К утру уже не осталось никакого напоминания о том, что где-то стоял лагерь - трава быстро выпрямилась, и потревоженные сборами дикие нейа вернулись к своим обычным делам.
Улетали - без двоих, оставшихся на земле, вместо того, чтобы сорваться в небо.
Тола вышла из палатки в тягучую свежесть рассвета, когда кончики травы еще чуть сгибались под тяжелыми каплями росы. В последние пару недель утро было для нее, пожалуй, самым мучительным временем суток. И этот новый день не был исключением.
В первый момент фино остолбенела. Нет, она прекрасно помнила, как вчера они с Кайро провожали оба отряда, как долго тоскливо махали им вслед - до тех пор, пока те не растворились окончательно в темноте ночи. И все же место, еще вчера гудевшее, словно потревоженный осиный улей, сегодня было так странно пустынно и безмолвно...
- Так тихо, - всадник осторожно выбрался следом за маленькой фино - видел он еще плохо, и ориентировался, скорее - на звуки, - непривычно.
Кайро улыбнулся - смотрел он на Толу, хотя и видел пока лишь тоненький, размытый силуэт. Но смотрел, и улыбка лиа словно говорила - "но в этом нет ничего страшного, все будет хорошо".
- Тихо, да... - мягко согласилась девушка, - но подожди, пройдет несколько часов и все наполнится звуками. Другими, конечно. Не такими, которые окружали нас в последнее время.
Она старалась говорить бодро, хотя настроение было довольно подавленным - да и утренняя тошнота не придавала голосу веселости. В голове вихрем метались вопросы, ответы на которые искать не очень-то хотелось, но было необходимо. Куда они теперь? Как?.. Вчера было очень легко беспечно ответить командирам, мол, не волнуйтесь, разберемся сами, справимся сами... Благородно отказаться от помощи, принимать которую было равнозначно, что расписаться в собственной неполноценности. А признаваться в этом не хотелось. А на деле? Как они доберутся хоть куда-нибудь?..
Кайро мягко положил ладони на хрупкие плечи. Жест вышел лишь каплю смазанным, но за осторожностью читалась уверенность. Желание защитить.
- Надо бы сложить палатку - я сейчас этим займусь. И... Тола, - Кайро неожиданно улыбнулся, - ты умеешь свистеть?
Фино отрицательно мотнула головой.
- Нет, а что?
- Научу, - легко отозвался всадник, а потом, подняв глаза к светлеющему небу, лихо, по-мальчишески, свистнул. Звук вспугнул стайку мелких птиц, разразившихся возмущенными криками. - Подождать чуть надо... - негромко проговорил Кайро.
- Ты своего анйар ждешь?
- Угадала.