Новые Земли, колонизация

[Darkness >>>]

Тола вздохнула. Своего драгена она не видела почти с самой атаки на гарнизон. Даже как-то не сразу поняла, что ее несущего нет рядом. То ли решил, что здесь ловить больше нечего и улетел на "вольные хлеба", то ли с ним что-то случилось...
- Он вернется, - так же негромко отозвался всадник, хотя, наверное, говорил он все же про своего нейа, а не про драгена маленькой фино.
- Ты думал, куда мы теперь?
- Думал... - Кайро опустился на мокрую траву, сложил ладони на коленях, - я... хотел бы предложить тебе отправиться в Нейлару.
Тола хотела было спросить, с чего бы вдруг, но просто уточнила:
- Ты ведь оттуда родом, да?
- Да, - кивнул всадник, - но может... у тебя были другие идеи?
Идей у нее не было, в чем девушка и призналась лишь коротким вздохом.
- Тебе сейчас нужна поддержка родных и должный уход, до тех пор, пока ты окончательно не поправишься.
- Тебе - тоже, - уверенно отозвался Кайро, - я хочу представить тебя своей семье.
Он поднял на Толу глаза, чуть сощурился - так всадник видел лучше, и улыбнулся, каплю вопросительно:
- Если ты не против.
Фино замялась.
- Мы это уже обсуждали... в тот самый вечер. Я не могу быть против, просто... я до сих пор не уверена, действительно ли это нужно. Тебе. Не хочу быть обузой.
- Я уже все для себя решил, - Кайро протянул вперед раскрытую ладонь.
Тола кивнула и, проигнорировав протянутую ладонь, обвила руками его шею.
Всадник обнял девушку, прижал к себе и шутливо поцеловал в кончик носа.
- Все будет хорошо. Обещаю.
- Конечно. А потом ты будешь его учить летать на анйар. Или ее.
- И тебя научу. Вот прямо и сегодня - как только этот крылатый идиот объявится.
- У меня есть выбор? - Тола рассмеялась и выскользнула из объятий. - Так... надо сообразить что-то на завтрак, а следовательно - посмотреть, что нам оставили. Кажется, где-то была крупа. Каша тебя устроит?..
- Без мяса? - наигранно-обиженно поинтересовался Кайро, а потом хмыкнул, - устроит... Даже без мяса.
- С мясом у меня сложности, - вздохнула фино. - Мой народ - вегетарианцы.
- Переживу, - хмыкнул всадник, потом поднялся, - я пока хвороста натаскаю.
- Ну... день-то, конечно, переживешь. А дальше как? - вообще, конечно, такие вопросы надо было решать раньше, но к слову не приходилось. Не дожидаясь ответа, Тола скрылась в палатке.
Вновь улыбнувшись, Кайро отправился за хворостом... Благо, чутье и вера в друзей по отряду не подвела - неподалеку от присыпанного и давно холодного кострища обнаружилась груда хвороста, явно оставленная специально.

[Bes/smertnik >>>]

День: ночь с 18 на 19 сентября
Фигура: пешка F2
Ход: без хода
Официальная клетка: F2
Фактическое местоположение: F2

Казалось, на маленький отряд обозлился сам дух этих предгорий, пуская в ход все – и резкие влажные порывы ветра, и ледяной дождь, и тягучую грязевую кашу – лишь бы не дать горстке людей возможности закрепиться на краю обрыва.
Вира не участвовала в общей возне с обустройством на новом месте. Она лунатиком бродила по временному лагерю, путалась у всех под ногами и умудрялась мешать работе одним своим присутствием, поэтому, в конце концов, была отослана Глазом «посидеть в сторонке». Вспомнили о колдунье только когда понадобилось подсушить собранный хворост и развести костер – пусть Рена и не являлась огневиком, но с таким заданием обычно справлялась запросто.
- Сэр! Нашей магички нигде нет! - доложил Эрику встревоженный Поун. Вьющиеся темные кудри юноши намокли и прилипли ко лбу, Солджэр часто моргал – водяная взвесь оседала на его излишне длинных для мужчины ресницах.
- Нашел! Я нашел ее! - раздался откуда-то из зарослей голос Мелкого. - Эй, ты чего!? Блин! Да это ж…!
В кустах что-то завозилось, послышался треск ломаемых веток. Глаз и разведчик почти одновременно бросились на звук, Поун на бегу выхватил из-за пояса пистолет.
- Не стрелять без приказа!!! - успел гаркнуть командир, пока он и порывистый юнец продирались в полутьме через колючки. Успокоился Эрик только когда впереди отчетливо замаячили бледные лица колдуньи и техника. Оба были невредимы. Хотя...
- Она себе вены резала! - в правой руке Мелкого, сжатой в кулак, что-то холодно сверкнуло. Так блестит только нечто смертельно опасное. - Стащила у кого-то из нас лезвие для бритья. Я успел заметить, как она шмыгнула с ним в заросли, пошел следом... а она себе по вене - чирк!
- Дурак, - голос магессы отдавал могильным равнодушием. - Я порезала середину предплечья, а не вены в районе локтевого сгиба или запястья. Полный дурак.
С кончиков пальцев Виры срывались кровавые, разбавленные дождевой водой, капли. Женщина горбиласть чуть меньше обычного, а в глазах ее появилось чуть больше осмысленности.
- Мисс Виренна, что вы собирались сделать? - снайпер закрыл здоровый глаз, а механическое око выдвинулось вперед подобно линзе складной подзорной трубы. Эрик хотел видеть колдунью во всех деталях.
- Я действовала в интересах отряда, поверьте. Имело место простое членовредительство. Не попытка суицида, вопреки кое-чьим излишне поспешным выводам.
- А у кое-кого, я погляжу, просветление, - подколка обидела Мелкого, примерившего было роль Спасителя Жизни.
- На то и был расчет, невежа. Одна боль отвлекает от другой, это общеизвестно. Правда, сэр Эрик?.. Я не могла позволить себе потерять контроль из-за близости... некоторых... артефактов, - Ренна посмотрела поверх голов военных на два столба черного пламени - высокого и низкого, сдерживаемого - и пожалела, что чует их только она. Если бы ее товарищи по отряду так же ясно ощущали ярость порождений зла, гнездящихся в своих владениях и поигрывающих, вместо мускулов, уродливыми комками темноты!
- В лагерь. Все. Быстро, - командир был сама лаконичность.

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 14-01-2011, 23:34

[Torvik >>>]

Дата: двадцать второе сентября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: А6

Окраина городка встречала путников щемящей тишиной. Даже шальные собаки как-то пугливо потяфкивали, не выползая из своих будок. Где-то за поворотом резкий женских голос причитал о чём-то, кляня то ли судьбу, то ли небо, то ли и то и другое вместе взятое.
- На голос пойдём? - Перевалившись через плетень огорода, спросил Итё товарища.
- Пойдем, - хмуро ответил Хен, - мало ли, что там, наверняка не только мы эту громадину видели, может у них тут еще чего случилось, - добавил он, не отставая от Итё, но на всякий случай оглядываясь по сторонам. Другой, более удобной дороги, не наблюдалось.
На углу стояла корчма. Облезлая вывеска с зелёным сапогом показывала неграмотным обывателям, как называется сиё заведение, а возле двери, прямо в луже, лежал толстый мужчина со спущенными штанами. Рядом сидела долговязая женщина со всклоченными рыжеватыми волосами и впалым ртом и выводила свои стоны-рулады.
Хен, остановившись и поняв в чем тут дело и что случилось, сначала тихо засмеялся, толкая Итё локтем и указывая на "парочку", а затем чуть ли не в голос захохотал. Подумав, что женщина вряд ли правильно поймет причину смеха, он закашлялся, и, указав на вывеску спутнику, предложил:
- У меня маленько деньжат с собой есть, поглядим, чем нынче в городах дышат?
- Хм, пожалуй я даже за. И сами встряхнёмся и местным языки развяжем.
Итё почесал голову и двинулся вслед за Хеном в приоткрытую дверь.
Спустившись по ступеням в полуподвальное помещение первого этажа, мужчины попали в просторный зал с обычной барной стойкой в глубине, тремя рядами деревянных столов и скамей, лестницей, ведущей на второй этаж к сдаваемым комнаткам. Толстый равнодушный бармен, протиравший очередной плохо вымытый бокал, лениво мазнул взглядом по вновь прибывшим, и снова занялся делом. Примерно десяток посетителей разных народов сидели за столами, даже не обратив внимания на новых посетителей. Указав на стол в середине зала, так, чтобы слышать разговоры со всех сторон, Хен опустился на лавку, оглядываясь в поисках официантки. Меню, лежавшее на столе, было засаленным, но свидетельствовало о том, что официантка где-то все же имеется, иначе бы заказ пришлось делать у стойки.
- Мальчики, вы с кем? - одутловатая гражданка с зеленоватой кожей и плотно поджатыми губами остановилась перед столиком, за которым разместились чиа, - Без взрослых сюда не пускают.
- Это что еще за "мальчики"? - нарочито грубо возмутился Хен, прекрасно понимая, что их вид соответствует подростковому возрасту других народов, - мы чиа, не слышала о таких, что ли?
Возможно, чиа, и действительно, редко выходили из чащи, но не слышать о широко распространенных племенах официантка никак не могла.
- Или тебе доказательства нужны, а? Это мы тебе сейчас мигом устроим, - заверил мужчина, ехидно поглядывая на толстуху.
- Все вы так говорите, когда пива хотите. Еды, так и быть, дам. Но деньги вперёд. А выпивку - нет. Вы же даже не знаете, какие у этих чиа племена есть, вот..
Толстуха надулась и слегка пробарабанила мясистыми пальцами по столешнице, как бы предлагая первоначально хотя бы показать звонкую монету. Вид десятилетних мальчуганов слабо убеждал подавальщицу в платёжеспособности клиентов.
- Из племени Чубука мы. Знаешь? - вскинул Итё большие глаза.
- Ха, да где же оно такое? Монеты лучше покажи. Они веры-то мн быстро прибавят...
Хен, покопавшись в заплечной сумке, достал несколько мелких монет, а затем и деньгу покрупнее.
- Мяса нам и пива. А уж в то, что мы не дети, придется поверить. Не хотелось бы тут скандала, да? Мы то знаем, кто есть кто...
Служанка, фыркнув, ушла. Через некоторое время дивно пахнущее мясо было подано. Мясо лежало в глиняных горшочках и сверху было прикрыто ломтиками хлеба.

[Ночная странница >>>]

(продолжение...)
Ложки были поданы вместе с мясом. А вот пиво... Кажется, одних слов Хена здешним обитателям было мало.
- Не, ну ты глянь, какая нахалка, а? - повернулся Каам к товарищу по несчастью, - рожами мы с тобой не вышли, понимаешь ли... На детей похожи. И чем, скажите, я ей обратное доказывать должен? Оборачиваться для потехи не хочется, - взяв ложку, он с удовольствием накинулся на содержимое горшочка, совершенно позабыв о второй, разведывательной, цели своего нахождения здесь.
- Ладно, в племени выпьем, - миролюбиво добавил Итё, утирая жир с лица тыльной стороной ладони, - А то мало ль что?
- Тоже верно, - согласился Хен, довольно быстро управляясь со своей порцией и наконец, вспомнив о том, что не мешало бы послушать, о чем беседуют городские жители, да не видел ли кто башни.
- Ну, мальчики, понравилось вам мясо каама? Ещё хотите? - толстая подавальщица нависла над столом.
Хен посерел. Мясо-то было действительно вкусным, но... есть каамов... желудок собрался взбунтоваться, и понимая это, Каам постарался срочно подумать о чем-то отвлеченном. Не очень-то хотелось вылетать сломя голову на улицу, а потом весь день ходить голодным.
- А что в городе, много нового происходит? - обратился он к женщине, сознательно игнорируя вопрос и надеясь, что повторять его она не станет.
- Угу, добавку, - Итё вылизал миску и, широко улыбаясь, протянул тётке.
- Что в городе, что в городе - а то сами не знаете? Только все и говорят. Вы что, не местные что ли? - вопрос повис в воздухе.
- Так говорю же, чиа! - обрадовался новой теме Каам, - часто вы видите чиа, живущих в городе, а? То-то и оно. Так о чем там все говорят - расскажете новоприбывшим? - вряд ли стоило надеяться, что у женщины будет много свободного времени для разговора, но самое важное и интересное она сообщить могла, на что и рассчитывал Хен.
- Я что вам, местный глашатай? - фыркнула женщина, при этом многозначительно постукивая монеткой по столешнице и отнюдь не торопясь покидать места возле столика, оккупированного чиа.
Сообразив, что от него требуется, Хен отодвинул лежавшую возле руки горстку монет в сторону официантки.
- Ну, что вы! Почему же глашатай? Могут гости вашего городка поинтересоваться последними новостями?
Горстка монет тут же перекочевала куда-то за обшлаг рукава подавальщицы, да так бысторо, что не всякий уличный катала заметил бы процесс исчезновения медных кружков.
- Ну, если коротко и вы реально чиа....
- Чиа, чиа. Мне что, нейа тут перекинуться? - фыркнул Итё.
- Но выглядите вы всё же как сорванцы из соседнего квартала... Так, о чём это я? Люкус Бараний Рог женился вчера. Умер второй судья, оставил дочь и двух близнецов, а завещание ищут до сих пор. В торговом квартале видели Пёсью Морду. Говорят, что из ваших, но как это... никак лиа не станет. Красильники опять вылили в ручей свои отстои и вода в том районе теперь пахнет, фу, хуже, чем пиво. А с западной стороны в воздухе видели какие-то летающие дома, но они то ли есть, то ли нет, никто так и не понял.
- Летающие дома? - Итё толкнул локтем Хена, - И что?
- Ой, да я откуда знаю, что? Вон Бурчага Пропойцу спрашивайте. Он возле кабака как раз в грязи небось до сих пор валяется, коли его жена никого покаместь не уломала дотащить тело до их лачуги.
Скорчив недовольную мину, Хен представил, как эта завывающая женушка будет причитать по дороге, как мерзко будет вонять этот... хотя... может быть его прямо тут протрезвить?

[Torvik >>>]

продолжение...)
- А что, красавица, есть тут по близости колодец, водички попить, раз ты нам пива не наливаешь? - улыбнулся Каам официантке.
- Да налью, чего уж там, вроде и в самом деле не местные. И разговор у вас странноватый такой.
Подавальщица отклеилась от столика и продефилировала к бочке с тем пойлом, которое тут почиталось пивом. Вскоре пара глиняных кружек была шлёпнута перед путешественниками.
Итё отхлебнул и поморщился:
- Ну точно. От их красильщиков небось и то вони меньше.
Подозрительно взглянув на скривившегося Итё, Хен подумал, что с того станется и пошутить относительно качества напитка, но отхлебнув из своей кружки, солидарно отодвинул бокал.
- Мда уж.... Лучше воды из колодца попить. Так что решим то, Итё? Будем чудака того в себя приводить да про летающие дома расспрашивать?
- Да ну его. А с другой стороны - что он нам скажет? Мы-то и под Башню забирались, а он? Зенки, небось, пьяные выкатил, блеванул тут же, да и теперь вряд ли вспомнит, было то или почудилось с перебору. Ты жаркое-то своё будешь ещё будешь, а то я твою долю могу захавать.. - Итё кивнул на принесённую добавку, за которую уже было заплачено.
- Ешь, - буркнул Хен, пододвигая горшочек к спутнику, - мне что-то... не хочется. Навернякак издох каам у кого-нибудь, да чтоб деньгу сорвать, хозяин останки сдал в эту забегаловку. Не так-то просто охотиться на этих нейа. Стоили бы баснословно.
Мелкая месть за вылизанную Итё тарелку ни на чуть не подняла настроение, а желудок опять странно напрягся.
- Да врёт она. Небось свинью зарезали, а всё - "каам". За каама больше ж заплатит, - Итё сыто рыгнул.
- Пойду воздухом подышу да огляжусь, - сказал Хен, вставая, аппетита у него не было даже на свинину.
Вскоре и Итё последовал за Каамом на улицу.
Тот стоял возле таверны, прислонившись к невысокой оградке и выковыривая тонкой палочкой из зубов остатки рагу. Заметив Итё, хмуро спросил:
- Ну что, куда теперь подадимся? Спать охота, если честно... Но воду надо найти.
Товарища в луже уже не было, видимо жинка сумела как-то направить его по пути истинному - домой. А уж за помощью к кому она обращалась или пинками погнала - осталось неизвестным.
- Да вон колодец! - Итё кивнул налево, туда, где за кустами виднелся деревянный сруб, - По идее обратно б надо, а... глянь, глянь!
И точно, чуть левее, уже за чертой города, несгибаемым монолитом высилась та самая башня, которая и послужила причиной такой скорой отправки Орлицы обратно в племя.
- О, да это же опять эта махина... слушай, ну, может она опять повисит и исчезнет? Давай понаблюдаем? - Хен моментально забыл про недавние желания, хотя колодец, обернувшись, тоже увидел.
- Подойдем поближе или... как нам лучше поступить? Пока подкрепление не прибыло, наверно, лучше не подходить близко. Слушай, а тебе не кажется, что на этот раз она какая-то... не такая? Как настоящая! И тумана того нету...
- Ага. А может - ну её? Пусть местные разбираются. А мы перекинемся и - за Орлицей.
Итё был явно напуган как самой Башней, так и тем, чем грозило близкое соседство с подобным агрегатом. Хорошо быть задирой, идя на слабейшего, а кидаться с клыками и когтями на такое чудо... нет уж, увольте. Он лично никогда не был сторонников поступков безрассудных до глупости.
- А вдруг с нашими разминемся? Да вообще мне и самому не нравится тут сидеть и ждать неизвестно чего, но... два дня пройдет пока доберемся... давай лучше тут подождем, вот опять со стороны рощи зайдем, там и отсидимся. Ежели чего, они ведь на город нападать будут, а не на рощу, как думаешь? - Хен и сам не знал, что делать, но уходить не хотелось.
- Если пошлют кого сюда, так леталок. А они нас небось учкают...А в роще.... В роще безопаснее только - настороже надо быть, а то своих провороним.
Итё почесал руки, затем глянул на Каама:
- Как рука-то? Сильно хромать будешь?
- Буду, - буркнул Хен, - но ты прав, давай возвращаться. Эта хрень явно тут не просто так, это мы уже выяснили, а то, что медленно, так это даже лучше, может еще чего по дороге заметим...
- Давай, только тихо. Не надрывайся. Если что - чтоб силов хватило. Оно ж мало ли...
Обходя стороной зловещее строение, чиа направились в обратном направлении. Настроение у обоих было отвратительным - мужчины понимали, что грядут большие перемены в их относительно спокойной жизни.
Война добралась и до этих тихих отдаленных мест.

[Хелькэ >>>]

(разноцветные мы с Дарки)

Дата: второе октября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: С1

Она шла давно. Задерживаясь лишь там, где было нужно, где можно было достать еды, питья, где люди были - она чувствовала - достаточно добрыми, чтобы накормить и обогреть, не задавая лишних вопросов. Впрочем, и пожелай они спросить... она не ответила бы, если б не захотела.
Что-то было не так.
Многое было не так.
Она чувствовала, как со всех сторон тянется к ней, будто щупальцами, неправильное, неверное. Жестокость, злость, обман, коварство... проливаемая понапрасну кровь (о, как же много ее последнее время! как неприятен солоноватый вкус ее на губах!). Сны продолжали мучить ее по ночам, стираясь утром из памяти - но не до конца, увы, не до конца.
Нужно было сделать что-то. Ей нужно было, обязательно, непременно, - что-то сделать. А она и сама не знала, что именно, и сердце от этого сжимало тисками боли.
Она знала только имя. Должно быть, свое. Помнила.
На грани памяти держались сотни, тысячи чужих имен, застеленные багровой пеленой, но все же различимые. Те, что приходили в снах. Те, что говорили - пора, пора прекратить это, Роза-Лия!
"Что прекратить?!" - спросила бы она с мольбой, если б могла. Но... не могла.
Вокруг стелился лес, услужливо подбрасывая тропку к ногам. на шла, сама не зная куда, но уходила все дальше от клубка темных щупалец, что не так давно попытался захватить ее и опутать. Те люди... тот человек... имена, имена! - они уходили быстро, она пыталась идти еще быстрее, чтобы не растерять последнее.
В лесу наступал рассвет. Он пришел золотистым светом, разгоняющим туман и ночную темноту. Белая дымка еще стелилась среди деревьев, пряталась между корней, но отступала, таяла. Просыпались птицы, и звонкие голоса наполняли древесный полог, взлетали к светлеющему небу. Здесь, в чужих землях ночь уходила быстро даже осенью. Да и осень эта – странная, непривычная, оставалась только желтоватым оттенком на листьях, пронзительно-синим небом, суховатой травой да прохладными по сравнению с летом ночами.
Лес постепенно выступал из объятий тумана; то выплывает из бело-серой завесы мощный ствол, то ворох кустов, то мшистый камень, вокруг которого – россыпь рыже-фиолетовых грибов.
Или – человеческую фигуру, которая вырвется из кустов на тропинку. И замрет, то ли в страхе, то ли в ожидании…
Она тоже замерла - девочка-подросток, в странной, явно с чужого плеча одежде, и огромными темными глазами, едва не в пол-лица. И выражение этих глаз было почти пугающим - будто на дне зрачков клубился туман, дымка...
А за дымкой - бродили тени, громадные черные тени. Впрочем, они не были зловещими, а просто - были. Многим от этого становилось не по себе.
- Ты другой, - сказала девочка чуть погодя, взглянув в лицо незнакомцу. - Ты оттуда. Это хорошо.
Тот – заросший бродяга, встрепанный и тощий, отшатнулся. Он не понимал девочку, ничего из того, что она сказала, и оглядывался по сторонам, словно ожидая, что на тропинке появится кто-то еще.
И все же звериное чутьё, то самое, другое, говорило – маленькая незнакомка не враг. И веяло от неё чем-то странным, но не опасным.
- И не можешь мне ничего сказать, - все так же тихо проговорила она. - Как же...
Роза-Лия развела руками, чуть виновато, а потом указала ладошкой на придорожный камень. Подошла к нему, села около и похлопала по траве рядом с собой, кивая мужчине.
Поймет, догадается?

[Darkness >>>]

Чужак стоял на месте еще с минуту, потом осторожно, почти крадучись, приблизился на пару шагов и опустился на траву. Он постоянно оглядывался по сторонам – как зверь, попавший в незнакомое место и ожидающий опасности.
Девочка облегченно вздохнула и улыбнулась.
До него не дотянулись черные щупальца. Хорошо. А может, дотянулись, но он тоже от них убегает?..
Котомку, ужасно потрепанную и грязную, которая болталась за ее спиной, Роза стащила с плеча и положила перед собой на землю. Вынула, покопавшись там, желтое яблоко с немного похужшей кожурой, но вполне съедобное.
Им вся котомка пропахла - запах чувствовался даже издалека. Яблоко Роза протянула мужчине - будешь? Бродяга откровенно звериным жестом потянул носом воздух, потом несмело и очень осторожно забрал яблоко. Он перекатил его с ладони на ладонь и, кинув быстрый взгляд на девочку, неожиданно разломил угощение на две части. И вернул одну обратно. С заросшего лица на Розу вновь быстро глянули светло-карие, усталые глаза – и в них, помимо страха, читалось что-то, похожее на интерес.
- Хороший, - твердо сказала девочка. С аппетитным хрустом надкусила плод, так что сок брызнул, и улыбнулась. - А у меня еще есть. Ай, ты же не понимаешь... но я тебя потом научу.
Голос ее звучал весело, а вот глаза по-прежнему оставались серьезно-печальными, впрочем, они были такими сколько Роза-Лия себе помнила.
А помнила она себя всего ничего, пару месяцев, не больше.
После яблока вытащила несколько сухарей и завернутое в фольгу вяленое мясо, полосками. Все, чем в прошлый раз угостили.
- Леетаро, - тихо и хрипло произнес чужак, склонив голову на несколько секунд. Благодарность? Просьба? Скорее все же – первое. Приняв угощение, пришлый бродяга вновь опустил голову, а потом ладонью указал в ту сторону, откуда пришел. И жест – словно поднос что-то вроде фляги к губам.
Страх почти ушел, но осталось все же в движениях отзвуки звериной настороженности, испуга.
Девочка сосредоточенно нахмурилась, от чего на ее личике появилось забавно-задумчивое выражение.
- Там, наверное, ручей... - пробормотала она. - Идти? Пойти туда?
Двумя пальцами правой руки она изобразила человечка, вернее, его ноги. "Идти", повторила она несколько раз. Эти "ноги" прошлись по ладони левой, потом Лия кивнула в ту же сторону, что обозначил чужой:
- Идти? - с явной интонацией вопроса.
- Идь-ти… - повторил чужак. Потом слабо улыбнулся, коснулся кончиками пальцев своих губ, - ма-льо.
Он отодвинулся по траве немного дальше от Розы и поднялся на ноги; словно боялся напугать девочку резким движением. Хотя и двигался оборванный бродяга едва ли резко.
Она тоже встала, подобрала сумку и кивнула - веди.
Даже в голову не пришло, как пришло бы многим на ее месте, остеречься или хотя бы капельку насторожиться. Потому что... да зачем? Этот другой, здешний, родной для этих мест - был совершенно безопасен.
Не то что эти... неродные. Почему же она оказалась именно среди них?
Бродяга повел девочку между зарослей желтовато-зеленых кустов с твердыми и вытянутыми листьями. Сейчас, в утренней росе, они пахли, как смола – терпко и чуть горьковато. Трава под ногами тоже была мокрой, а над головой колыхался легкий и светлый полог ветвей.
Ручей выбивался из-под корней разлапистого, старого дерева с темной, почти черной корой и узловатыми ветвями. Когда-то очень давно здесь явно жили местные – кто-то выложил камнями небольшое углубление, чтобы образовалась кривоватая чаша, наполненная прозрачной и холодной водой.
Чужак присел на изгибающийся корень, показал взглядом на ручей.

[Хелькэ >>>]

- Вода! - воскликнула Роза. Опустилась на колени рядом с деревом и зачерпнула горстью прозрачную, холодную влагу. - А у меня как раз кончилась... Сейчас!
Сначала она пила - долго, жадно. Видно было, что без воды ей пришлось обходиться долго. Затем из котомки была извлечена стеклянная бутыль с заткнутым пробкой горлышком, совершенно пустая. Внутри не было ни одной осевшей капельки - давно...
Роза подставила горлышко под струйку воды, и вскоре бутыль снова была полна. Можно было не беспокоиться - пока что. Она уселась возле ручья, любуясь тем, как играют на его поверхности блики, и посмотрела на незнакомца.
- Спасибо, - сказала, неглубоко поклонившись. Наверное, хотя бы жест он поймет. Чужак вновь склонил голову, будто бы говоря, что понял. Потом он опустился на колени возле родника по другую сторону от Розы, зачерпнул воды, выпил – не так жадно, как девочка.
- Леай, - мужчина указал ладонью на родник, провел кончиками пальцев по неспокойной поверхности воды, чуть мутноватой от поднявшегося со дна песка.
- Леай, - этот язык звучал, как песня. Как медленная, текучая...как этот ручей. Роза улыбнулась, тоже коснулась водной глади: - Вода. Ле-ай. Во-да.
Брови ее поднялись, будто уточняя - я правильно говорю?
- Во-да, - повторил за ней чужак. Неуверенно улыбнулся и кивнул, - айр. Леай… Вода. Вода.
Он тихо вздохнул, потом приложил ладонь к потрепанной рубахе – напротив сердца. Поднял глаза на девочку:
- Кино.
Указательный палец, тоненький, детский, осторожно протянулся к нему и коснулся руки.
- Кино.
Потом вернулся, и девочка указала на себя:
- Роза-Лия. Роза. Лия, - и улыбнулась. Знакомство состоялось.
- Эй-раани Лия, - еще одна улыбка коснулась заросшего, худого лица чужака, а потом он, не вставая с места, изобразил вежливый, но от этого не ставший менее смешным из-за позы, поклон.
- Эй-раани? - удивилась та. Похлопала ресницами, пытаясь понять, что бы это могло значить.
Чужак замешкался. Потом указал на себя.
- Эй-раан Кино, - загорелая ладонь теперь указывала на девочку, - эй-раани Лия.
Мужчина неожиданно улыбнулся.
- Лия. Лиа…
- Лиа, - кивнула на него Роза. Она знала, что их называют так, истинных хозяев этой земли. И все последнее время произносят это слово далеко не радостным тоном... так что она поспешила улыбнуться, дать понять, что она не видит в этом дурного. - Лия, - похлопала ладонью себя по груди, под ямочкой между ключиц. И добавила на всякий случай, помогая себе жестами: - Я. Я Лия. Ты - Кино. Я - ты.
Уже почти можно было разговаривать.
- Т’ы Лия, - каплю неуверенно продолжил чужак. Потом свел брови, словно пытался что-то вспомнить. Вздохнул. – Льяне?
После еще одного вздоха Кино соединил свои ладони, посмотрел на девочку и вновь нахмурился – он слышал чужое слово от четы Гаэльнар, и теперь пытался его отчаянно вспомнить.
- Дра…Дре…
- Друг? - быстро нашлась она. - Я друг, - одна ладонь, - ты друг, - вторая ладонь. - Мы друзья.
Она соединила ладошки, надеясь, что это не окажется слишком сложным для понимания.
- Дру-зия… - протянул лиа, потом кивнул, - д’я… Лийя ни Кино друзия. Льяно.
Помедлив с пол десятка ударов сердца, Кино протянул вперед открытую ладонь – худую, грязную и загорелую. Замер, не смело приподняв уголки губ – словно лиа было не ловко за своё незнание чужого языка, за свой вид – заросший, жутковато-всклоченный…

[Darkness >>>]

Роза-Лия просияла и вложила в его руку свою, тоненькую и бледную, легко пожала. Закивала:
- Друзья, да, - она вздохнула капельку грустно, - а у меня ведь не было никогда друзей, ни одного друга! Это хорошо, что ты появился. Можно идти вместе. Наверное... как-то так?...
Двумя руками изобразила двух человечков - они шли по бережку ручья навстречу друг другу.
- Идти... - человечки наткнулись друг на друга, а потом пошли в одном направлении, в какую-то совершенно иную сторону, - вместе. Вместе, идти. Да?
- Идь-ти, - кивнул лиа, - д’я.
Он легко сжал маленькую ладошку в своей, отпустил… и нахмурился.
- Идь-ти… - Кино слегка пожал плечами, потом неуверенно улыбнулся и что-то пробормотал на своем, певучем и странном, языке. Выглядел бродяга растерянным, словно знал, куда идти, но не знал, как объяснить. Или – вовсе не знал ни того, ни другого.
Лия задумалась. Она сама не знала, куда ее приведет та дорога, которой она шла. Ей было ясно только одно - от лаборатории и того врача со сверкающим маятником надо бежать. Сам врач не злой, нет, но черные щупальца так и вились ввокруг того места... недоброе место, нехорошее. Надо избегать таких мест, девочка это знала.
- Как же сложно, - рассеянно пробормотала она, - мы и поговорить не можем, как следует... А! Вот смотри.
Песок возле ручья пришелся кстати. Пальцем она принялась чертить картинки, одну за другой. Два человечка, прямая линия - видимо, дорога, вокруг них - деревья (они не очень хорошо выходили у Розы, но догадаться было можно). Дорога тянулась дальше - девочка довела ее почти до самых корней дерева, и изобразила там несколько домиков, с крышей, окошками и дверьми. Больших домиков.
- Город, - сказала она, обводя пальцем окружность, в которую оказались заключены дома. - Город. Большо-ой... - развела руками, показывая, что и вправду, большой.
- Горь-ед… - повторил вслед за Розой чужак, потер заросшую щеку ладонью… и неожиданно указал на себя, - лиа.
Потом – на картинку на песке.
- Ле лиа. Эк… Кор-пус.
И совсем неожиданным жестом Кино закатал рукав потертой, грязной рубашки, обнажив предплечье, поросшее коротким, выгоревшим на солнце, подшерстком.
- Лиа. Горь-ед – лью-ди… Лью-ди? – вопросительно глянул Кино на девочку, будто спрашивал, правильно ли сказал незнакомое слово.
- Ого-о, - протянула Роза. Подтвердила: - Люди. Город. Кино, ты молодец, у тебя хорошо получается!
Девочка ласково погладила его по плечу.
- Так что, - спросила, - ты - идти - город?
Чужак покачал головой. Потом, осекшись, снова помотал ею и вскинул ладонь.
- Кино – лиа… Горь-ед – льюди. Льюди… Кино, - и тут лиа провел характерным жестом ребром ладони вдоль горла. И смешно захрипел – актером он был паршивым, но очень старался изобразить в красках, что именно произойдет.
Роза-Лия, хоть это и было непедагогично, очень искренне кивнула.
- Да. Люди убивают, - девочка опустила голову, заметно погрустнев. - И это очень плохо... Кино! - вскинулась она через полминутки. - Я - идти - от людей.
Показала на песке: "люди" - много маленьких человечков, себя - человечек, стоящий поодаль остальных, и пальцами изобразила, как уходит.
Чужак повторил вслед за девочкой её слова – со смешным акцентом, смягчая всевозможные буквы. Потом нарисовал рядом с её картинками свою – кривоватого человека, на которого указал со словами «Кино» и, вдалеке, другую, вторую фигурку.
- Эй-раани, - указал на неё лиа. Помедлил и добавил ей нечто, что должно было означать изгибы женской фигуры. Хмыкнул несколько смущенно. – Я… идь-ти…
Кино покачал головой; слов ему не хватало. Подумав, он поднял ладонь ко лбу и вгляделся вперед.

[Хелькэ >>>]

"Ищет какую-то женщину?" - мелькнула мысль у Лии.
- Эй-раани - госпожа. Кино, - она потыкала пальцем в загадочную нарисованную незнакомку, - где эта госпожа? Там? - она указала туда же, куда вглядывался до этого лиа.
Кино развел руками и вздохнул.
- Гос… гос-пожа идти… лью-ди, - он снова развел руками и откровенно криво улыбнулся.
- Эй-раани - лиа? - быстро спросила Роза, даже не скрывая волнения.
- Дья. Эй-раани Гелара. Тьи… - Кино вопросительно посмотрел на девочку и указал на свои глаза.
- Видеть? - подсказала та.
- Видь-еть… Тьи видьеть? – теперь уже и в голосе лиа слышалось волнение.
Роза грустно покачала головой.
- Я не видеть эй-раани, - виновато развела руками, - я не знать. Эй-раани... она какая?
Объяснить этот вопрос было сложно. Девочка вытянула из-за уха прядь темных волос, потом указала на свой глаз, на нос... пожала плечами и снова указала на нарисованную "госпожу".
- Гелара - какая она?
Кино приложил ладонь ко лбу, и на лице лиа отразилась растерянность, сменившаяся потом виноватой улыбкой. Единственное, что смог показать мужчина, это цвет волосы – темный, как у Розы или у него самого. И странный жест, с парой пасов руками, на воду.
Лия озадаченно потерла лоб.
- Гелара... Гелара, Гелара... - отчего-то у нее появилась уверенность, что эту женщину найти - можно. Что она, Роза-Лия, может найти эту женщину.
Вот только каким образом, мысль не подсказывала.
- Мы, я и ты - будем искать. Искать, - приложила ко лбу ладонь, вглядываясь сначала в одну сторону, потом в другую. - Искать и найти. Найти! - когда взгляд ее остановился на нарисванной женщине, она радостно улыбнулась и указала на нее пальцем. - Искать - и найти!
- Най-ти… - улыбнулся в ответ Кино; глаза лиа посветлели, и в них отчетливо прочиталась надежда. Потом, впрочем, чужак стал в секунду серьезным. – Лийя… Кино ис-кать. Лийа… льюди… - пауза, - пло-хо?
Он посмотрел на девочку и покачал головой:
- Лийа и… и? Кино ис-кать. Лийа – пло-хо… Лью-ди.
- Лия одна, - вздохнула девочка, показывая один палец. - Люди - нет. Люди - плохо. Лия - одна, - она поежилась, несмотря на то, что на ней была теплая (правда, слишком уж длинная и вытянутая - тоже, наверное, чужая) кофта, обняла себя руками. - Кино искать, Лия идти вместе. Да?
- Дья, - кивнул лиа и, потянувшись, осторожно погладил девочку по плечу. А потом нарисовал на песке меленькую фигурку – «Лийа», много больших – «льюди», а между ними – еще одну. С не то дубиной в руке, не то мечом – «Кино».
Девочка с нескрываемым уважнием посмотрела на Кино.
- Воин? - кое-как, изображая, что у нее в руке огромный, тяжелый и грозный для любого противника меч, она рубанула им наискосок по воздуху. - Ты - воин?
Кино осмотрел себя – грязного, тощего. Фыркнул. И кивнул, впрочем, с куда как серьезным видом.
- Дья. Во-ин… Во-ин эй-раани Лийа.
Роза-Лия радостно зажмурилась, заулыбалась.
- Ты хороший, - протянула она, - очень хороший. Друг.
И, решительно поднявшись, она подошла к Кино и крепко его обняла. Даже - погладила по голове.
С ним было тепло и спокойно, потому что он и правда был хороший, и, конечно, она ему доверяла и верила... хотя впервые увидела только сегодня.
- Лийа друг… - негромко отозвался Кино, и, улыбнувшись, зачем-то склонился над источником, разглядывая или высматривая что-то в воде. И высмотрел же, достав из ручья маленькую, с ноготь величиной, белую раковину, затесавшуюся среди камней, выложенных на дне. Протянул Розе.
Подарок страшно ее растрогал. Осторожно погладив чуть шероховатую поверхность ракушки, Роза убрала ее в карманчик на груди и застегнула его на обе пуговицы.
- Спасибо, Кино.
"За то, что я больше не одна", подумала она.

[Torvik >>>]

Дата: двадцать второе сентября
Фигура: ладья А8
Ход: без хода
Официальная клетка: А8
Фактическое местоположение: А8

Во второй раз Арей шел в племя уже более уверенно, зная и местность и самого Чубука. Вот только где будут собираться чиа для обсуждения столь важного вопроса, ему было неведомо. Впрочем, оглядевшись, он без труда заметил кучковавшихся лиа, и направился к ним. Наверняка если не обсуждающие, так хоть подскажут, куда ему следует идти.
- Ну вот, теперь вы всё слышали сами, - стоявший тут же Чубук взъерошил чернявую голову, - Так что думать надобно. Думать. Орлице я верю. Сейчас она нам ведь не нужна более. Потому - пускай летит обратно. За нашими. Вот совет закончится и полетит. Молчи, Тьяа. Молчи, я сказал. Я решение уже принял, но вы можете сказать, кто что хочет. Послушаем по крайней мере.
Демократия чиа работала на полную катушку.
Светловолосый и зеленокожий, Арей выделялся бы среди лиа, даже если был бы одного роста с ними. Но самый высокий лиа племени едва ли был ему по грудь, так что гостя заметили все. Протянув Чубуку руку, Арей сразу перешел к делу:
- Тиона мне кое-что порассказала, но что-то меня смущает в этой информации. Неужели, правда, Башня бесследно испарилась? Что-то не верится мне в это. Не похоже это на людей, так вот миражи создавать. Скорее всего это разведка была, готовиться надо к прибытию... Или я что-то не так понял?
- О! А вот и Арей, - Чубук почтительно пожал запястье и широким жестом предложил усесться тому на одном из больших брёвен, - Тут я вот как кумекаю - на морок оно не похоже. Или, скажем так - не совсем похоже, так как траву гнёт. Мороки-то после себя следов не оставляют. А вот что сегодня оно то ли есть, то ли нет, а завтра - точно есть - так это завсегда быть может.
- А не бздишь? - усмехнулся Ржик, находящийся тут же.
- Лучше перебздеть, чем недобздеть. Вот за племя будешь отвечать - поймёшь, понял? - окоротил его Чубук и вернулся к своим размышлениям, - А что мы можем такой Башне, если что, противопоставить?
- Я сильный, - Итё-Слон поднялся с места.
- Сильный, да дурак. Я тоже не воробей. Но как раз воробьи и могут хоть что-то сделать...
- А Чубук дело говорит, - Дрэ-Ворона вскочил и замахал руками, - Можно у них всего наподжигать. Малая птица перенесёт угольки и...
- Что скажешь, Арей? - кивнул Чубук гостю.
- Ничего я думаю тут не поделаете, хоть воробьями, хоть слонами, - тяжко вздохнул альранэ, - если эта Башня не морок - быть беде. Слишком уж они известны своей мощью. Там ведь не просто луки да стрелы, там магическое оружие, как десяток вас под землю провалится, так тогда поймете. Не шутки это и не игра в войнушку, - сердитый взгляд Арея метнулся в сторону Ржика, - и не надо тут глупого бахвальства своей смелостью.
Алэдро замолчал, но потом вдруг неожиданно добавил:
- Это мы лиа подневольные, скажут - атаковать, будем атаковать, а вам так лучше подальше держаться. Зачем лишний раз племя гробить?
- О! Вот и я с Ареем согласный. Как не хорошо тут живём - сваливать надо. Пора.
- А как же куры? Никуда без кур не пойду! - встрепенулся кто-то из баб и тут же все загалдели, перебивая друг друга. Наконец Нелё-Корова поднялась и выразила общее мнение:
- Нам и тута хорошо! Вот!
- Ну и дура, - сплюнул Чубук, - У самой детей нет, так о других думай. Тебе оно надо, если по твоему шалашу ночью... э... слон пройдёт?
- Какой слон? Наш? Я ему пройду!
- Бащня та, что десять слонов. Ясно? Уши раскрой, чучундра.
- А куры?
- Засунь их себе... - Чубук оглядел вече, подумал и под одобрительные смешки постарался сгладить ругательство, просившееся с языка, - под мышку. Что сможем - унесём.
- А куда? Куда? Куда? - послышались голоса.
- Ишь раскудахтались! Вот Тьяа скажу. Ей надо наших предупредить. И только. Всё, собираемся, утром уходим. Кто не успеет - догоняет ножками.
- Ну и правильно, - поддержал решение вождя Арей, - только как нам своих из разведки вернуть, ведь ждут же небось кого-нибудь. Или ты за ними пошлешь кого, а, Чубук? Ты, наверно, про это говорил, когда я подошел, прости уж, не успел понять... Хена-то тоже верните. Небось не на прогулку я его отправил.
- А вот Тьяа за ними и слетает. - Чубук кивнул в сторону Орлицы, что всё ещё стояла тут же, -Так, Арей, я, пожалуй этой вертихвостке про место ничего не скажу. А то её бабы порвут, но выпытают. Скажу тебе. А уж ты пошлёшь наших, как вернутся до нашего нового становища. Поняла, Орлица. Как прилетите - сразу к Арею. Доложите новости и - в племя. Нам-то что, а ему тут границы защищать. От Башень и прочего. Всё с низкого старта - марш. Нечего рассиживаться. Пошла-пошла. Время нелёгкое. Раньше вылетишь - раньше прилетишь.
Тьяа отошла на пару метров и вот уже гордая птица делала круг над поляной, чтобы тут же устремиться на север, туда, где её ждали два влюблённых в неё чиа.

[Reylan >>>]

День: 9 октября
Фигура: конь б8
Ход: d4 на f3
Официальная клетка: b8
Фактическое местоположение: d4

Говорят, время сглаживает любые шрамы. Но это звучит не слишком утешительно для того, кто в самом начале исцеления. Он может понимать это разумом, но засевшая в сердце заноза будет впиваться больней с каждым вздохом, пресекая любые попытки забыть и не думать. В жизни командира отряда всадников нгуу наступила черная полоса. По крайней мере, так он считал. Во всех обращенных к нему взглядах теперь чудились презрение и упрек: он не справился с первым серьезным заданием, возложенным на него. И не важно, что произошло все без его непосредственного участия. Как бы там ни было, он командир, значит, ему и отвечать.
На самом деле, едва ли кто-то из лиа его отряда осуждал командира: все они были далеки от подобных мыслей. Не смотря на то, что со временем отряд сделался более дисциплинированным и умелым, все они по-прежнему оставались слишком далеки от войны. Казалось, они просто играют, играют в то, что они - боевой отряд, и совершено не воспринимают происходящие события, как нечто серьезное.
Но уязвленная гордость Руамея точно застилающая взгляд пелена не позволяла ему видеть некоторые вещи такими, какими они были в действительности, он становился более замкнутым и жестким по отношению к подчиненным, он требовал от них на тренировках все больше, а в остальное время упражнялся один, избегая любого неформального общения.
Даже возвращение заплутавшего Кайафи не сильно его порадовало. А несчастному блудному лиа досталась холодная, точно зимний дождь, выволочка и неделя штрафных работ по хозяйству.
Мимо Руамея прошло появление на их стоянке немного странноватой девочки-оборотня, как оказалось - родственницы Корхи. Убедившись, что угрозы она не представляет, Руамей потерял к ней интерес. Предоставив остальным праздновать и веселиться на стихийно организовавшейся вечеринке у неожиданно нашедших друг друга после долгой разлуки родственников, он вновь удалился туда, где его никто не мог видеть, и продолжал исступленно оттачивать боевые упражнения. Ему как никогда хотелось оказаться в бою, где можно будет не думать ни о чем, кроме происходящего здесь и сейчас, и он надеялся, что скоро ему предоставится такая возможность. На то были все основания: теперь, когда они покинули свою глушь, официальная информация, приправленная многочисленными слухами, доходила до отряда значительно раньше и проще. Поговаривали, в частночти, что его отряду не долго осталось гостить в здешних местах.

Сообщение отредактировал Reylan - 11-11-2010, 12:56

[Ночная странница >>>]

Дата: двадцать третье сентября
Фигура: отдельные участники ладьи А8 и пешки А7
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: А7

Хен устал делать вид, что все нормально, и лапа почти не болит, но признаваться в том, что дальше бежать уже сил просто нет, не хотелось. Тем не менее, каам явно стал хромать. Когда они достигли небольшой живописной рощи с тихо журчащим ручьем, он не выдержал. Остановился и обернулся. Взглянул на подбежавшего Итё. Тот в своём зверином обличьи кивнул и тут же начал перевоплощаться.
- Может на спину сядешь? - после недолгого раздумья сказал Триххе.
- Да брось, - отмахнулся Хен, наклоняясь к ручью, чтобы напиться, - сейчас вот чуток отдохнем и дальше пойдем, - продолжил он, осматриваясь, где бы присесть.
- Ну передохни. А то - мне не в тягость. Мы ж теперь вроде как не враги, а ради друга шкуру подставлю.
Хен странно посмотрел на Триххё, не зная, что сказать. Если бы ему кто в начале пути напророчил, что Итё будет считать его другом, он бы смеялся до упаду. А тут вот как все обернулось. Но хорошо говорить о дружбе, когда объект раздора отсутствует. Что будет, когда они вернутся, думать не хотелось. Чиа знал, что ни он, ни Итё от рыжей красавицы не откажутся. Вот бы еще и сохранить это шаткое понимание того, что соперничество в любви ни коим образом не должно влиять на их личные отношения. Дружба-дружбой, любовь-любовью.
Благодарность была по-мужски скупой:
- Спасибо, друг. Я не забуду. Но думаю, что справлюсь. Половину уж, считай, осилили.
Минут через десять после того, как уставшие мужчины нашли место для короткого перерыва, большая птица, летящая по направлению к городу привлекла внимание Итё:
- Глянь, кажись наша пассия. Пойду-ка я. А то ещё пролетит мимо - ищи её.
И Триххе выскочил из рощицы, широко маша руками:
- Тьяа, глупая птица, тут мы, спускайся, а то оболью водой во время сна - век не забудешь!
Птица и вправду, сделала пару кругов и начала плавно садиться почти рядом с Итё.
- Ага, вот вы где шляетесь, а в город и не ходили, как я понимаю? - тут же уперла ручки в бока перевоплотившаяся девушка.
- Ну да, местный трактир посетили, надрались в зюзю, а потом я каамом поужинал.
Итё изобразил что-то вроде сытной отрыжки.
- Как, - лицо Орлицы сразу как-то побледнело, - Зачем ты с ним так?
- А вкусно. Даже вот не знаю, ты-то будешь? - в зелёных глазах Итё играли бесенята.
- Поссорились, да? Я так и знала! Вот идиот, что я Арею скажу, а?
- Да плюнь. Скажешь - умер героем. Устроим торжественный костёр. Детки попрыгают через него, инициируясь.
- Дурак!
- Ага, тем и живу. А ты у нас умная да ладная, что доложишь, а? Вот, мол, был у нас каам, а теперь зато жаркого много. Так, что ли?
- Дурак!
- Уже было. Давай поновее. Нет, чтоб обнять, поцеловать. А то, - "Дурак". Обидно как-то..
- Кому обидно, а кому и очень обидно! - выступил из-за дерева виновник спора, - нет чтобы стукнуть его чем потяжелее за мое съедение, она обходится всего "дураком" и думает, что скажет Арею. А я тут мчусь к ней на всех парах с больной лапой... Эх, Итё, каам может и вкусный был, да только не мной оказался. А женщины... только и думают, как вывернуться половчее! - Хен улыбался, жадно рассматривая красавицу-чиа, по которой, оказывается, уже успел соскучиться.
- Так чего назад-то тебя послали, за нами, небось?
И тут Тьяа, забыв свою обычную гордость, вдруг показала Итё язык и бросилась в объятия Хена, дабы тихонько шмыгнуть носом у того на плече.
- У, Каамище, и ты туда же, - слегка стукнула она своим кулачком по груди Хена, - Я к ним летела, а они тут шутки шутят над девушкой!
Итё, надрываясь от смеха, опустился на землю пятой точкой.
Забыв про боль в руке, чиа обхватил Тьяа за талию, приподнял, крепко прижав к себе, и, совершенно счастливый, закружил.
- Ты ж моя красавица! Я тебя не ждал назад, думал, что Чубук не станет тобой опять рисковать, вот я бы точно не стал! - он заглянул Орлице в глаза и поставил на землю, не выпуская из кольца рук и продолжая улыбаться, - а ты тут как тут... хорошо, Итё увидал... - Каам замолчал, все еще прижимая девушку к себе и не веря в то, что она рядом. Поверх её головы взглянул на сидящего Триххё, подумав, что буквально пару минут назад тот называл его другом. Что будет сейчас? Ликование от понимания того, что рыжеволосая выбрала именно его, смешивалось с виной перед Итё. Хотя виноват он был разве лишь в том, что вообще познакомился с Тьяа. Нежно прислонившись подбородком к пламенной гриве, Хен тихо пробормотал:
- Дурёха... Ничего со мной не случится. А вот себя не бережешь...
- Чего не берегу? Берегу, ещё как берегу. Только тут...
Внезапно Тьяа отстранилась от груди Хена и как-то резко снова стала той независимой красавицей, какой её привыкли все видеть:
- И ещё. Я тут не просто так. За вами. Племя уходит. Так что... Лишь Арей знает, куда. Чубук даже мне не сказал.
- Струсили значит, - хмыкнул Итё, - Хотя... я бы тоже струсил.
- Уходит? - Хен был ошарашен дурной новостью, "не успел с Чубуком про переход в племя поговорить", мелькнула мысль. - Ты хочешь сказать, что уже ушло? Пока ты тут за нами летаешь? - отстраненность девушки стала понятна. Чужак он теперь, совершеннейший чужак, и надежда быть вместе таяла, как утренний туман под теплыми солнечными лучами. - И... вы догонять будете? Я правильно понимаю?

[Torvik >>>]

(продолжение...)
- А то как же? Хошь - не хошь. Мы же - племя! - гордо поднял указательный палец вверх Триххе. - Не чло всякие.
- Надо, Хен, надо, - кивнула и Тьяа, - А ты уже к нам не хочешь?
Девушка искоса посмотрела на Каама, как бы говоря своим видом, - "Вот только откажись: потом всю жизнь жалеть будешь."
Хен растерялся. Как это он не хочет? Хочет, конечно... но... как он об этом скажет Арею? И примет ли его Чубук? Хотя, если догнать племя и поставить перед фактом... каким фактом? Чубук в племени все вопросы решает. Но, с другой стороны, он же сам его спрашивал про то, не хочет ли он перейти к ним. Хм... Спрашивал, но он-то ничего не ответил тогда. А ну как не примет, и от Арея он уйдет... Тут как-то неожиданно вспомнилась Рида. Странно, но о ней он вспомнил чуть ли не первый раз за три дня. И Орлица о ней ничего не знает. А ну как узнает да на него обидится, что не сказал? Каам взглянул на девушку. В его душе боролись два желания: промолчать и утаить от Тьяа существование Риды и рассказать обо всем, облегчить душу. А вопрос о племени не стоял. После недолгих раздумий Хен решил сначала поговорить с Орлицей, а уж потом думать о том, как оказаться в племени.
- Тьяа... - медленно произнес он, - я очень к вам хочу... но... - Каам замялся, - мне надо с тобой наедине поговорить, можно? - то, о чем он собирался говорить было слишком личным, и Хен растерянно посмотрел на Итё.
- Да валяйте, - Итё сплюнул, - Только соплей поменьше, а то мне ещё домой тебя на спине тащить, Каамище однорукий.
Парень то ли понимал, что Тьяа уже сделала свой выбор и благоволит к его сопернику более, нежели к нему, то ли не хотел устраивать здесь и сейчас с Хеном дешёвых разборок.
- Што ж, раз уж ты не против, о мудрейший из мудрых... - тут же отпустила шпильку Тьяа и сделала что-то вроде реверанса.
- Валяйте, пока не передумал! - Итё махнул рукой.
Орлица повела плечом и пошла в сторону поля, понимая, что Хен пойдёт сразу же за ней.
И он действительно пошел. Когда Триххё больше не мог их слышать, Хен указал Тьяа на поваленное дерево, чтобы она могла присесть, а сам встал рядом. Ему хотелось сразу видеть её реакцию на свои слова.
- Тьяа, раз уж так получается, что все надо решать срочно... я хочу тебе кое в чем признаться, чтобы потом не было вопросов. Я буду честен с тобой. Хотя мне это трудно.
Каам не знал, что и как говорить. Поэтому его признание было несколько резким и сумбурным.
- У меня есть невеста. То есть уже "была невеста" потому что я встретил тебя. Она для меня ничего не значит, но. Но ты должна знать. А то вдруг кто скажет. А ты решишь, что я тебе врал.
Мужчина замолк и внимательно посмотрел на Орлицу.
- Невеста, не жена, - Реакция девушки была на удивление спокойной, - Мало ли, сколько за мной бегает пустоголовых. Вон тот же Итё. Побегает и перебесится. Или... А ты хочешь, чтобы было "или", а, раненый зверище?
Орлица хитро поглядела на Каама и лукаво подмигнула ему из-под растрепавшейся рыжей пряди чёлки.
- Или?! Скажи, что ты шутишь, женщина! - довольный тем, что Тьяа не стала устраивать сцен и даже, похоже, нисколько не расстроилась, Хен осмелев, подошел к ней ближе и поправил непослушную прядку.
- Скажи, что ты выйдешь за меня? Ни дня не будешь невестой, а вот как только Чубук примет меня в племя, так и выйдешь? - Хен резко изменил тон и теперь его голос звучал мягко и нежно.
- Так и выйду. Если слушаться будешь. Вот как станешь членом племени - присылай "закормы". А уж я, так и быть так расстараюсь, чтоб голосов "против" не звучало. Будут, конечно, - Тьяа вздохнула. - Но тут уж ничего не поделаешь. "Вчистую" у чиа, сам знаешь, редко когда проходит.
Ласково улыбаясь, Хен слушал Орлицу и удивлялся своему везению. Такая красавица среди всех выбрала чужака. То, что он теперь просто обязан любыми путями попаcть в племя, уже не вызывало сомнений. Тяжело ему придется. И ей. Недовольных будет много, сама говорит, что "пустоголовых" много имеется.
- Слушаться... хм. Согласен слушаться тебя во всех самых важных вопросах - от того, что мы будем есть на ужин и до того, сколько детей, пять или шесть, у нас будет. А мелочи вроде добычи пропитания или защиты семьи ты ведь сможешь доверить и мне?
Взяв девушку за руку, он потянул её в сторону лужайки, на которой остался Итё.
- Идем. Он прав. Догонять придется, некогда отдыхать. И так на целых два дня отстаем.


"Закормы" - обычай чиа. Потенциальный жених присылает невесте плоды его охоты (дичь, ягоды). Дичь может быть убита как им, так и его друзьями. Потенциальная же невеста с подругами должна приготовить из этого всего трапезу для всего племени. (Если жених не мил ТАКОГО наделают). Быть или не быть браку определяют всем племенем по итогам "закормов".
"Вчистую" - значит никто не сказал против, все остались довольны охотничьими талантами парня и кулинарными талантами девушки.

[Reylan >>>]

День: 9 октября
Фигура: конь б8
Ход: d4 на f3
Официальная клетка: b8
Фактическое местоположение: d4
C Дарки

В середине дня на горизонте показался быстро приближающийся крылатый силуэт. Не маленький, стоит заметить. Кем бы он ни был, но приближался нейа со стороны земель Шэн-лие и явно знал, куда лететь. Солнце вызолотило зеленоватую чешую, блеснуло на концах сильных и длинных крыльев, когда дъякаи появился над лагерем Руамея, а потом опустился на землю в стороне, подняв вокруг себя тучи пыли, листьев и мелких веточек. На спине большого летучего ящера виднелось седло - на двоих, потому что и всадников у нейа оказалось двое.
Дъякаи, выгнув длинную шею, беззвучно распахнул полную острых зубов пасть, покосился в сторону лагеря двумя парами небольших глаз... и успокоился, сложив крылья и обвив мощные задние лапы хвостом. Только ноздри на вытянутой морде трепетали, улавливая незнакомые запахи.
На землю со спины нейа соскользнул один из всадников.
Почти все обитатели лагеря были в сборе. Они только-только вернулись с тренировки и многие нгуу не были еще расседланы. Если бы кто-то видел сейчас лицо Руамея, то отметил бы, что впервые за много дней в его глазах зажегся отсвет былого задорного огонька. Гости явно произвели на него впечатление. Лей-Таана, которая последнее время держалась от Руамея на расстоянии, наблюдала за прибытием с другого конца лагеря. Лицо ее оставалось привычно бесстрастным, лишь коротко дернулся уголок губ.
- Приветствую гостей! - взмахнул рукой Руамей, направившись к спешившемуся лиа, - С какими новостями к нам?
Незнакомый лиа вскинул руку в ответ. Высокий и загорелый, он был облачен в плотную одежду всадников - тускло посверкивающая чешую дьякаи могла серьезно поцарапать обнаженную кожу.
- С неспокойными, эй-раан. Руамей, да? - с широкоскулого лица на командира отряда весело глянули зеленоватые, звериные глаза. - У меня приказ для вас о передвижении.
Эта фраза и этот взгляд всколыхнули смешанные чувства в душе командира отряда нгуу. Радость, что наконец-то можно будет действовать, разрушив деятельностью кокон из мрачных мыслей, который, казалось, все больше душил его, но эта веселость во взгляде прибывшего! Руамей? Да, Руамей. Тот самый Руамей, чей отряд не справился с заданием Тигра Властителя, чей отряд не оправдал оказанного доверия. Вот, посмотрите, каков Руамей-неудачник. Его задетое самолюбие и гордость видели это в любой случайной улыбке, но он подавил в себе эти мысли и усилием воли оставил на лице приветливое и невозмутимое выражение.
- Это я, - кивнул он, - И мои воины. Куда и как скоро?
- Как быстро соберетесь, так и отправимся, - из напоясной сумки лиа выудил плотный конверт и протянул всаднику - тут карта, с отмеченным местом. Как я понял - на северо-восток.
Странное "отправимся" могло удивить, если бы спустя мгновение его не пояснили:
- Мне сказали сопровождать ваш отряд - на случай столкновения с чужаками. Как дополнительную силу, - загорелый лиа отвесил легкий поклон, - Иле Нарви к вашим услугам. За моей спиной - Хаар и Шепчущий Лууми Нарви. Кто из них кто - решайте сами.
Руамей замер на мгновение и сдержанно кивнул, в то же время внутри у него разгорался огонь негодования и отчаяния: наверное, его отряд признали несостоятельным, иначе зачем присылать кого-то со стороны? Подъехавшая ближе Лей-Таана не выказала никаких эмоций, только отсалютовала гостям.
- Что ж, рад знакомству - медленно проговорил Руамей дежурную фразу. Сейчас для него главное было не показать никому, как он расстроен, сохранить остатки гордости.
- В лагере вы найдете все, что нужно. Но если вы готовы вылетать сейчас, мы не заставим вас ждать. Отряд соберется в течении часа.
Руамей обернулся и кивнул Лей-Таане, отдавай немой приказ собирать лагерь.
- Готовы, эй-раан, - отсалютовал Иле. Потом он добавил чуть тише и куда как серьезней, - я посмотрел по карте - то, куда нас отправляют, даже дальше от городов пришельцев, чем сейчас. Но - там ближе их форпосты и крупные отряды.
Руамею не очень хотелось говорить с прибывшими, но не поинтересоваться подробностями нового задания он не мог. Он отбросил со лба длинные пряди, развернул карту и придвинулся ближе к Иле:
- Но с какой целью, она обговорена?
Последние его слова смешались со звонким криком Лей-Тааны, взлетевшей над лагерем верхом на своем нгуу:
- Давайте-давайте, лентяи! Йолар, куда опять младший выводок делся? Лучше бы тебе созвать их побыстрее.
Всадник дъякаи на пару мгновений вскинул глаза вверх, потом вернул взгляд к карте. Очертил пальцем область, куда отправляли отряд:
- Сказать по правде, я знаю не точно. Вы - командир, и задачи в письме, но... По идее, ваш отряд - разведка и первая реакция в случае угрозы.
- О, понимаю, - Руамей поглядел на конверт, - Я ознакомлюсь с ним немедленно. Мы еще поговорим.
Он вновь кивнул, давая понять, что больше не имеет вопросов.

Сообщение отредактировал Reylan - 11-11-2010, 21:15

[Darkness >>>]

День: третье октября
Фигура: пешка b2
Ход: без хода
Официальная клетка: b2
Фактическое местоположение: b2

- Может, мне вас сослать в дальнюю разведку? - Джи усталым жестом подпер голову кулаком и вопросительно посмотрел на близнецов. Лисы потупились, а тот, что слева, начал теребить подол рубахи... Чужой, к слову, рубахи.
- И меня туда же можно, - ехидно вставил Элиен, чья рубаха, собственно, и была накинута на лисьи плечи. Рыжий эльф, кажется, совсем не чувствовал вины за то, что капитан застал его и близнецов за занятиями весьма далекими от благочестивости и воспитанности.
- Заткнись, - бросил орк, - тебя я вообще отправлю в противоположную сторону. И тоже - куда подальше.
Вся троица - рыжая, между прочим, как на подбор - обменялась страдальческими взглядами, словно спрашивая друг у друга - какая вожжа попала под невидимый - и неведомый! - хвост капитана Грана.
- Это можно было делать... хотя бы не так громко, - мрачно заметил орк.
- А мне казалось, все уже давно должны были привыкнуть, - вскинул глаза на Джи один из близнецов, неимоверно встрепанный и просто-таки сверкающий следами на шее.
- Тьяр...
- Я Ирсея, - хитро подмигнула орку лиса.
- Не важно! - рявкнул тот. Троица выпрямилась. - Может, вы, наконец-таки, вобьете в свои головы, что идет война, и то, что вы устраиваете... Проклятье!
- Мы устраиваем деморализующие действа? - елейным голосом поинтересовался эльф.
- Лаиленире, твой язык слишком длин иногда, - отчеканил Джи.
Лисы сдавленно захихикали. Орк возвел глаза к пологу палатки и подавил в себе желание придушить всех троих.
- Капитан, мы тут торчим уже кучу времени; и если наши доблестные бойцы иногда получают отгулы и мотаются в столицу, то, уж простите - вы нам ни одного отгула не дали за все время, - Элиен скрестил руки на груди и приподнял тонкие, медно-золотистые, брови.
- Да уж. Я помню ваши путешествия - как вы забрели непонятно куда.
- Вполне понятно куда...
- Отставить! - вновь рявкнул орк. Потом усталым жестом подпер рукой голову. Помолчал, и добавил куда как тише, - ребята, я понимаю, что вы – устали. Что мы торчим тут уже очень долго, и никаких передвижений не намечается. И я очень надеюсь, что и не предвидится. Но… поимейте совесть, Единого ради?
Один из близнецов – Тьяр, прикусил губу, опустил голову. Узкие плечи задрожали. Двое других «охальников» тоже как-то странно сжали губы.
Джи выругался.
- Мне вас действительно разослать – всех троих! – в разные стороны, чтобы вы хоть чуть-чуть проветрили мозги?
Двойняшки сплели ладони и придвинулись друг к другу.
- Мы по одиночке никуда не пойдем.
Орк закатил глаза к пологу палатки, словно беззвучно спрашивая – за что ему такое наказание.
- Идите с глаз моих. Еще раз застукаю… дальней ссылкой не отделаетесь.
Ему откозыряли – причем ни у одного из провинившихся раскаяния в глазах так и не проявилось.
Элиен – он последним выходил из палатки – обернулся через плечо:
- Капитан, может и вам… развеяться? Съездить в город, или на ближайшую заставу… к девочкам. Ну или кого вы там любите.
В следующее мгновение рыжему эльфу пришлось пригнуться, дабы спасти свою голову от тяжелой и увесистой чернильницы.
- Понял, понял! – он в секунду выскочил на улицу.
Джи вновь выругался. Во время тренировок, учений – эта троица вела себя примерно, и никаких сомнений в том, что они себя поведут так же в настоящем бою, отчего-то не возникало… Но вот во все остальное время…
Даже среди городских орков, не похожих на своих кочевых родичей – осевшие в городах были куда как законопослушней, спокойней, Джи выделялся педантичностью и дисциплинированностью. Но даже у него не получалось сладить с рыжеволосым трехликим бедствием отряда.
И отчего-то, не смотря на все желание придушить троицу, Джи постоянно надеялся, что война действительно не затронет отряд. Хотя бы для того, чтобы смерть не начал учить рыжих порядку.

[Bes/smertnik >>>]

День: четвертое октября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: без клетки
Фактическое местоположение: D4 (Геннари-таэ)

Когда основная часть посольств - с обеих сторон - уехала, Геннари-таэ примолк. Опустел. Лиа, местные жители, все равно боялись высовываться, и потому их почти не было видно. Да и не слышно тоже.
Оставшиеся члены дипломатических групп не знали, чем себя занять; ждали сначала, что решат в Неуштадте и Эаши... Потом - начались передвижения войск, и в посольствах поняли - все усилия были напрасны, война покатилась снежным комом с горы.
Отношения между посольскими группами стали натянутыми, но скорее от общего испуга, неуверенности в завтрашнем дне, от неспособности ничего изменить...
В начале октября в Геннари-таэ собирали поздний яблочный урожай - ветви деревьев провисали под тяжестью золотисто-зеленых плодов, и по улицам сновали лиа с полными корзинами прохладных, крупных яблок. Из них делали что-то, похожее на тирресканский сидр, замачивали в больших бочках, сушили... И казалось, что над деревенькой плывет едва уловимый запах яблок - свежий, чуть сладковатый.
Ближе к концу дня, когда время близилось к закату, к дому, который занимали послы из Шэн-лие, подошла девушка - из противоположного посольства. На ней была скромная форма, светлые волосы - коротко подстрижены, и в целом юная особа выглядела вполне жизнерадостной. Она на удивление тактично и негромко постучала в дверь и отступила на пару шагов назад, сложив руки за спиной и ожидая ответа.
На земле появилась, а затем расширилась полоска золотистого света – это отворилась дверь. Освещение со спины не позволяло в деталях рассмотреть женщины, стоящей на пороге; она казалась сплошным черным силуэтом.
- Здравствуйте, - голос ее звучал тускло, равнодушно. Судя по тембру, обладательница голоса была в уже в возрасте.
Девушка вежливо поклонилась.
- Доброго вечера, эй-раани Мондрус, - посланница говорила на языке лиа с ощутимым акцентом, но - правильно. И знала наверняка, кто отворил дверь, - меня просили передать вам приглашение от эй-раана Дану. Он сказал, что если вы не против, то он был бы рад пригласить вас на вечерний чай.
Альма прислонилась плечом к дверному косяку, и стало видно, что правой рукой она сжимает что-то белое, возможно, кружевной платок.
- Разговор предвидится делового характера? - осведомилась после паузы Мондрус. - В последнее время мне... нездоровится, поэтому я предпочла бы повременить с чисто дружескими визитами, - пауза в речи была почти незаметной, старая волшебница владела собой достаточно хорошо.
- Сказать по правде, имелся ввиду именно "дружеский" визит - безо всякой политики и переговоров. Эй-раан Дану просил так же передать, что этим приглашением он хотел бы попытаться вас немного приободрить.
Девушка слегка нахмурилась, явно пытаясь понять, насколько правильно говорит на чужом языке - и не делает ли ошибок.
- На свете есть много людей, нуждающихся в ободрении куда больше меня. Например, родственники павших в этой проклятой войне, - ответ Альмы был резок. Резче, чем ей того хотелось бы, а ведь наука дипломатии не любит гневливых...
- Эй-раан Дану знает, что я всего лишь старая больная женщина и для вечерних бесед не гожусь, - запоздало смягчилась магесса. Девушка была ей незнакома, или Мондрус просто ее не запомнила. Отправлять это юное создание восвояси, с одной стороны, было не очень милосердно, но с другой стороны... кто сказал, что у Альмы еще осталось оно, сердце?..
- Мне тогда передать, эй-раани, что вы не придете? - видимо, на всякий случай, спросила девушка. Свет, падавший из двери, освещал миловидное, курносое лицо с россыпью редких веснушек и серьезными глазами. На Альму посланница смотрела спокойно, но во взгляде мелькало что-то похожее на любопытство и даже - на дружелюбие.
Волшебница - а может, это была игра теней? - слабо улыбнулась и зачем-то переложила платок из правой руки в левую:
- Подождите. Сообщите эй-раану, что я принимаю его приглашение.
"Не ради утешения, конечно," - добавила она про себя.

с Дарки))

[Darkness >>>]

Девушка улыбнулась - неожиданно широко. Потом, спохватившись, напустила на себя вновь серьезный вид, поклонилась.
- Конечно, эй-раани, я передам. Спасибо, что согласились. Вас будут ждать.
Еще раз поклонившись, посланница отступила на шаг назад и, с неожиданно мальчишеским нахальством прищелкнув каблуками, направилась прочь.
Пожилая магесса долго смотрела ей вслед. Смотрела – и не видела. Странная всеобъемлющая пустота, завладевшая Альмой, казалось, изливалась из ее глаз, превращая весь окружающий мир в скучный клубок бессмысленностей. Идти на обещанный ужин не хотелось. Волевым усилием женщина заставила себя прикрыть дверь и вернуться в комнату. Ее внешний вид должен был красноречиво свидетельствовать о том, что она уже оправилась от потери, заботится о себе, следит за собой. С ней все в порядке.
Альма остановилась около зеркала, поправила прическу. Разгладила смявшееся платье быстрым заклинанием горячего пара. Помедлив, прикрепила около шеи белую брошь в форме голубя – подарок мужа на десятую годовщину свадьбы. Ох, как же они славно ссорились днем раньше!..
Мондрус отвела взгляд от своего отражения. Пора было отправляться.
От всего посольства ЭКК в Геннари-таэ осталось - пятеро: сам посол Дану, трое охранников и та самая девушка, приходившая к Альме. Она была адъютантом, секретарем и вот - еще выполняла роль гонца.
Именно эта юная леди и повстречалась волшебнице первой; девушка сидела на крыльце дома, отведенного посольству, и играла с какой-то уличной кошкой. При виде Альмы адъютант поднялась - не выпустив, при этом "мурлыку" из рук.
- Еще раз доброго вечера, эй-раани.
В окнах дома за её спиной горел свет.
- Доброго, - не стала спорить магесса. - Полагаю, эй-раан Дану уже ждет?.. - Сама не отдавая себе в этом отчета, Мондрус торопилась. Чем раньше она начнет разговор с послом, касающийся не самых приятных тем, тем быстрее его закончит.
Девушка с каким-то заговорщеским видом огляделась, а потом негромко ответила:
- Эй-раан Дану, когда я его видела в последний раз, был очень озабочен вопросом, какой чай вы предпочитаете.
Осекшись, барышня покивала, поднялась по ступенькам к двери – кошка, к слову, с довольным видом висела на руке и даже мурлыкала.
- Я вас проведу, пойдемте.
- Хотела бы я, чтобы заботы о чае были единственной нашей тревогой, - Мондрус последовала за адьютантом, с легким проблеском интереса глядя на ее мурлычащего зверя. Когда-то, в детстве, у Альмы был котенок, но потом он вдруг приболел, а затем и вовсе исчез. Родители добросовестно солгали про чудесную страну, где рано или поздно оказываются все потерянные котята.
"Лучше бы они тогда сказали правду," - подумалось волшебнице.
Дом был обставлен просто и в духе Шэн-лие – члены делегации ничего не стали менять, да и, наверное, не хотели, боясь оскорбить бывших хозяев дома. Вечерний сквозняк, проникавший из открытых окон, шевелил листья вьющегося растения, оплетавшего стены. Горели лампы, с восковыми свечами – у лиа бывали и такие.
И в доме было тихо – рассчитанный на много жителей, сейчас он стоял полупустой.
Девушка, так и не представившаяся, провела Альму в просторную комнату – гостиную, обставленную просто и даже скромно: деревянные кресла-корни, низкий стол, все тоже вьющееся растение на стенах.
При виде вошедших из одного кресла поднялся молодой мужчина – посол Дану. Он был сейчас в мирянской одежде – рубашке, жилете и брюках, и совсем не походил на священнослужителя.
- Доброго вечера, эй-раани Альма, - Эйнех подошел к волшебнице, поклонился. Потом перевел взгляд на девушку-адъютанта и едва заметно улыбнулся, - спасибо, Ринах.
Та вновь щелкнула каблуками и ретировалась.

[Bes/smertnik >>>]

- Доброго вечера, эй-раан Дану, - отозвалась магесса, присев в реверансе. Правила приличия (как ее старой родины, так и новой) были соблюдены. - Это милое дитя, Ринах… так вы ее назвали?.. сообщило мне, что вы желаете о чем-то поговорить. Я вся внимание.
Не дожидаясь приглашения, Альма расположилась в одном из кресел, вытянув руки вдоль подлокотников и не забывая следить за осанкой.
Священник откровенно растерялся – это было видно по взгляду, по тому, как он приподнял брови.
- М-мм, быть может, Ринах меня не так поняла, - он опустился в кресло напротив волшебницы, - я вас просто хотел пригласить на чашку чая, по правде сказать.
Эйнех улыбнулся и кивнул на стол, на котором были расставлены чайник, небольшие пиалы, несколько продолговатых блюд – с яблоками, с рассыпчатым печеньем, которые пекли лиа, с засахаренными ягодами. Вся посуда была глиняной, с темно-зеленой росписью виде причудливых травянистых узоров.
- И никакой особой темы для разговора на самом деле нет.
- Ничего конкретного? Когда идешь без карты вечно забредаешь не туда... мы рискуем коснуться темы войны, а это было бы крайне нежелательно, - Мондрус неторопливо наполнила свою пиалу душистым чаем. - Не возражаете, если я спрошу вас кое о чем? Обычно это редко здесь обсуждается… не то время, не та обстановка. Насколько изменилась Тиресканна со времен нашего отплытия? Я не имею ввиду политику, упаси Создатель. Например, шахматные турниры еще проводятся?
Отвлечься, отрешиться от последних событий. И отвлечь собеседника. Об этом женщина мечтала сейчас больше всего.
- Конечно, - улыбнулся Эйнех и тоже налил себе чай; тот был темный, с запахом фруктов, цветов и каких-то местных трав, - и их стало даже больше со временем. Я бы сказал, что шахматы вошли в моду… В них теперь играют, если не все, то очень многие.
Он сделал небольшой глоток. Чай был еще горячий, но священника это, кажется, совсем не смущало.
- А еще – стало больше уличных праздников.
- Полагаю, есть поводы? - пригубив напиток, волшебница поморщилась и дунула на него. Пар от пиалы перестал идти почти сразу – чай стремительно остывал, в несколько раз быстрее, чем положено по законам природы. - В пору моей юности праздники были не таким уж частым явлением.
- Есть, и, наверное, не один, - пожал плечами Эйнех и улыбнулся, - но, знаете, я дома предпочитал не задумываться об этом. А просто - наслаждаться ими.
Он посмотрел на чайник, потом поднял глаза на Альму:
- Простите за глупый, наверное, вопрос - как вам чай? Я еще не успел разобраться в местных сортах, так что… Простите, если что.
- Чай? Прекрасно, спасибо. Но я предпочитаю пить его холодным. Профессиональная привычка. Не волнуйтесь, откуда вам было знать, - произнесла женщина под аккомпанемент льдинок, постукивающих о края чаши. Лед переливался радугой, искрился в свете ламп. - Вы с любовью говорите о доме. Вас там наверняка кто-нибудь ждет… родственники? Или дети, быть может? У одной моей ученицы там осталась сестра.
- Нет, на самом деле – никто. Мои младшие – сестра и брат, здесь. Там, за морем – только старый дом и семейное кладбище, - Эйнех покачал головой, потом улыбнулся, но куда-то как… задумчивей? – А про чай – действительно, не знал. У меня то совсем противоположная привычка.
- Кладбища... кладбища безотрывно следуют за людьми, куда бы те не отправились. Даже если переплыть целый океан в поисках идеала, - морщинки на лице магессы сложились в маску горечи.
- Простите, что я об этом заговорил, - слегка приподнял ладонь Эйнех. Слова священника звучали искренне, - я хотел, чтобы этим вечером мы говорили о всяческой легкой ерунде, знаете… о погоде, кошках, чае.

[Darkness >>>]

- Будь я лет на сорок моложе, я подумала бы, что это свидание, - неожиданно рассмеялась волшебница – и действительно перевела разговор в безопасное русло, сделав вид, что живо интересуется погодой. Иногда доливая себе чая, она рассказывала о чем-то малозначимом, толком не следя за руслом беседы. Временами она, забывшись, дотрагивалась до броши-голубя, вырезанного из кости и имеющего оттого кремово-белый оттенок.
«Знаете, тут много кошек…» Или – «Я намедни видел очень странное дерево. Может вы знаете, как оно называется?» Или…
Да, беседа текла – ровно, легко. Но в какой-то момент на пути ручья-разговора попался камешек: Эйнех отставил опустевшую пиалу на стол и неожиданно спросил:
- Эй-раани Альма, скажите, вы… хорошо знаете детей?
- А что? - насторожилась Мондрус. Ей так и хотелось ответить: «Мне!? Знать этих мелких пакостливых демонят?..». Волшебница всем и всегда говорила, что терпеть не может детей – пусть это и не было до конца правдой, зато звучало вполне убедительно. Детей она не то, чтобы не любила. Скорее... опасалась. Альма не любила сюрпризы.
- Помните, я упоминал, что у меня есть младший брат? – Дану с каким-то подозрительно задумчивым видом наколол двузубой вилкой ломтик яблока, - я получил от него письмо. И даже не знаю…
Священник замолчал на пару мгновений, а потом продолжил – явно цитируя полученное письмо:
- «Мне надо сопроводить одну юную леди домой, в Шэн-лие. Не волнуйся за меня, я вернусь, как только доставлю её». Как вы думаете, эй-раани Альма, насколько в тринадцать лет можно говорить о наличии разума в голове?
В чаше почтенной эй-раани Альмы пронзительно громко звякнула ледышка. Чая, в его жидком состоянии, там больше не было.
- Тринадцать лет – довольно сознательный возраст… для некоторых индивидов. Уверена, все будет в порядке. Смею также предположить, что о безопасности вашего брата вы успели озаботиться.
Ногти левой руки магессы отстучали короткую дробь по подлокотнику.
- Как бы вам так сказать… - Эйнех поправил очки, перевел взгляд в сторону окна, за которым уже отсвечивал алым и золотым закат, - я сейчас не знаю, где мой младший брат. Но действительно смею надеяться, что с ним все в порядке.
За спокойствием поглядывала тревога – нешуточная, зовущая сорваться с места и отправиться искать мальчишку-сумасброда.
- Мои ученицы и я можем оказать вам посильную помощь в поисках, - фраза прозвучала одновременно и вопросом и утверждением. Хотя вопроса все же в ней было больше.
Священник перевел взгляд на Альму, улыбнулся – с искренней благодарностью. А в глазах – мелькнула, наконец-таки, настоящая тревога.
- Спасибо, эй-раани, за предложение о помощи. Но я ведь даже не могу сейчас – сорваться на поиски. А хочу. Даже понимая, что не знаю, где искать.
Дану качнул головой, налил еще чай, сделал быстрый глоток.
- Простите, что вообще заговорил об этом. Чужие проблемы…
«Чужие проблемы не дают задуматься о своих» - конечно, вслух она этого не сказала.
- Посвятите меня в подробности, а там решим, как быть, - Альма взялась за новое дело со старой, уже полузабытой энергией. Закатное солнце отражалось в ее впалых глазах двумя крошечными малиновыми звездами.
Искать ребенка - не значит с ним нянчиться и терпеть его шалости. А это не могло не обнадеживать магессу.
Эйнех несколько долгих мгновений смотрел на Альму – не то не веря тому, что услышал, не то – пытаясь справится с радостью, грозящей слегка помять маску спокойствия. Потом священник улыбнулся, и в улыбке уже откровенно читалась благодарность, без экивоков и прочей мишуры.
- Спасибо вам. Спасибо. Я посвящу, правда – подробностей тех… Кот наплакал.