Новые Земли, колонизация

[Хелькэ >>>]

- Ценная вещь - духовное родство, - Медемия произнесла это очень серьезно. Чуть подалась вперед в кресле, натянув ремни. - Особенно если ты пилот. Расскажешь, что мне сделать?
- Дашь змею погладить? - с деловой ноткой поинтересовалась пилот.
- Конечно, - рассмеялась Мия. - Любую на выбор.
- Тогда даже по шагам, - потянулась Миноу, - и я всегда буду на подхвате. Змею.
Ниманд протянула левую руку - две змейки, одна тонкая, другая чуть толще, извивались на ней, сплетясь в причудливые петли вокруг друг друга и самой руки. Хвост первой покоился на плече женщины, вторая же ползла гораздо дальше, от ключиц и вниз. Ивит повернула голову, разглядывая кисть и локоть; пальцы летчицы коснулись ближней змеи, погладили маленькие чешуйки на треугольной голове. Затем Миноу неторопливо провела пальцами вверх, немного выше локтя - насколько хватило возможности дотянуться.
- Не кусаются, - посмотрела через спинку кресла Ивит и мимолетно улыбнулась. - Датчики слева и справа, выключай.
Ниманд кивнула, потянулась к датчикам - раздались щелчки, в которых ей самой послышался некоторый интерес. Мол, ну-ка ну-ка, посмотрим, что у тебя выйдет.
- Так. Дальше?
- Стартуй. Рычаг возле штурвала, поверни на три четверти.
Ладонь, чуть дрогнув, легла на рукоять, медленно потянула, словно боясь неверного движения.
Невидимая сила толкнула авион вперед. Шасси негромко зашелестели, двигатель зазвучал глубже.
- Проверь, что включены высотомеры. Теперь продолжай тянуть его на себя, когда достигнешь крайней точки, то одновременно очень медленно и мягко - штурвал, на себя.
Все казалось очень простым и в то же время очень сложным. Мия, считая про себя секунды, выполнила указания, лишь со штурвалом проявив чрезмерную осторожность - под ее рукой он полз медленнее черепахи. Ниманд осознала, насколько легко все это кажется, когда наблюдаешь, и насколько трудно, когда делаешь сам.
Интересно, как это было в первый раз у Ивит, мелькнула у некроманта мысль. Ведь не могла та родиться в кресле пилота? А можно было подумать, что так и родилась.
Авион начал отрываться от земли, когда набрал необходимую скорость.
- Очень неторопливо. Когда дойдешь до крайней точки, держи некоторое время. Я скажу. Теперь два переключателя слева. Вверх, по одному, начиная с ближнего ко мне.
Змеи, вместе с рукой некромантессы, метнулись вверх - щелк. Щелк.
- Делаю и не верю, что делаю, - шепотом поделилась Ниманд, придерживая штурвал. - И уже вроде бы не боюсь. Вроде бы...
В стеклах ее очков ярко отразилось небо.
- Нечего боятся, - эхом ответила Миноу. - На высотомере пять, теперь, наоборот, штурвал вперед, и постепенно возвращай его в перпендикулярное положение.
- Та-ак... - штурвал медленно поехал вперед.
Странным было это ощущение для Медемии - она, маг, пусть и некромант, управляет машиной. Огромной машиной, во столько раз тяжелее ее самой, что страшно даже прикинуть, насколько. А машина эта слушается.
Авион неторопливо выровнялся, и сверху, снизу, слева, справа - вокруг раскинулась безбрежная синева, подернутая рябью облаков. Солнце скользнуло по ободкам летных очков.
- Ех-ху! - подняла руки к стеклу кабины Миноу.
- С ума сойти, - проговорила Мия, улыбнувшись. - Летим же. Летим!
Страх отпустил, и осталось только чувство свободы, капельку хмельное - но недостаточно сильное, чтобы заставить забыться. Вот он, штурвал, под рукой - ты уж держи.
- Давай, держи его на этой высоте. Влево-вправо, только не меняй угол по прямой от себя, - Миноу расслабилась в кресле, накрыв ладонями колени и переключив для себя датчики слежения за состоянием авиона. - Направо, забирай ближе к черной.
С неприязнью Ниманд глянула на темное пятно, маячащее в стороне, будто расплывшееся уродливой коркой над прижженной раной этой земли, покрытой зеленью. Туда не тянуло, а наоборот, отталкивало, но авион все равно послушно изменил направление - плавно и неторопливо.
- Занимаемся картой? - уточнила Мия.
- Ты или я?
- Лучше я, - призналась малефик, - мне привычней. Подхватишь?
- С легкостью, - ладони Миноу легли на штурвал.

[Соуль >>>]

Мия потянулась за картой, сложенной под сиденьем. Оставила там с прошлого раза... развернув, обнаружила там же и карандаш. Она нашла необходимый квадрат, которым нужно было заняться сегодня, и приготовилась.
На самой грани чувства мелькнуло вдруг ощущение тревоги. Слабое, еле уловимое. Мелькнуло и исчезло. "Ерунда", подумала некромант и обратилась к карте.
На самой грани чувства мелькнуло вдруг ощущение тревоги. Слабое, еле уловимое. Мелькнуло и исчезло. "Ерунда", подумала некромант и обратилась к карте. Миноу обернулась, как будто что-то почувствовала тоже. Потом снова увлеченно сконцентрировалась на авионе.
Он слушался Ивит легко и непринужденно. Серебристое тело скользило над черной пустошью, отзываясь на малейшее изменение положения штурвала.
- Как тебе провести маршрут, чтобы было удобнее, Мия?
- В этот раз нам хорошо бы добраться до... - Ниманд нахмурилась, подсчитывая квадраты. - До северо-западных и центрального, по третьей линии. Все, что ближе, мы уже отметили.
Это означало - забраться довольно далеко в черную пустыню.
- По-олетели. Зайдем с севера или с юга?
- Давай с юга, - предложила малефик. - Слово "юг" нравится мне больше, чем слово "север".
- Потому, что он - теплый? - с задумчивой улыбкой спросила Миноу, закладывая поворот на левое крыло: авион накренился чуть-чуть, чтобы выровняться спустя полминуты.
- Теплый, - подтвердила Медемия. - Еще я там родилась... совсем-совсем на юге.
- Хочешь вернуться в метрополию? - поинтересовалась Миноу, изучая в стекле полуразмытое отражение Ниманд.
Та серьезно задумалась - даже отвлеклась от карты на какое-то время.
- Это... сложно сказать. Для меня с ней связано много неприятных вещей. Я приехала сюда, чтобы оставить прошлое позади... но там мой дом. И, может быть, моя семья. Наверное, я все же хотела бы как-нибудь вернуться.
- Родные? Родители, муж, дети?
Мия расхохоталась.
- Муж? Дети?.. Что ты! Или... - быстрый взгляд черных глаз. - Я ведь некромант. Ты... не знаешь этого про некромантов, да?
- Я имела в виду "до", - поправилась Ивит. - Я не знаю, со скольки лет ты начала обучение.
- С семнадцати. До этого я не успела завести семью. Да и... у меня не вышло бы. Так что остались только отец с матерью. Учитель не разрешал мне навещать их и даже узнать, живы ли они. Вот...
- Ты мало говоришь об учителе, но... - авион легко тряхнуло; чтобы уйти с воздушного потока, Миноу снова пришлось заложить крен на левое крыло и снова выровнять машину, - отчего-то кажется, что он редкостная скотина.
Полсекунды молчания.
- Прости.
- За что? - Медемия пожала плечами и улыбнулась. -Ты права. Он и был скотина. Я рада, что его больше нет.
Карандаш чиркнул по листу - обозначая одну из больших дюн.
- Вы же не умираете просто?..
- Вот именно, - немного озабоченно произнесла Мия. - Когда мы умираем, можем стать нежитью. Он бы не упустил такой случай, но... я точно знаю, что он умер насовсем. Кто-то очень здоров постарался, чтобы его прикончить - сначала вытянул всю силу, а потом.... потом убил.
Уголки ее губ приподнялись, словно она говорила о чем-то... милом.
Ивит прикрыла глаза, качнув головой.
- Маньяк, - слово относилось к неведомому убийце и было пронизано одобрением.
Ниманд кивнула, соглашаясь. Снова погрузилась в карту, отслеживая изменения рельефа - однако ненадолго.
- Слушай... - сказала она. - Не прими за паранойю, но... у меня пальцы колет.
- М? - приподняла бровь летчица, изучая отражение некроманта.
- Это сила... мертвая энергия, - Мия выпрямилась в кресле, немного помедлив, отложила в сторону карту и повернулась к боковому стеклу. - Как будто я чувствую мертвое. Близко.
- Может быть, под нами?
- Если б я могла разобрать, - малефик поджала губы. - Раньше в Пустыне такого не было. Ничего мертвого... не знаю. Буду смотреть внимательнее...
Но смотреть не понадобилось. Потому что от темной полосы горизонта вдруг отделились несколько пятен и стремительно стали увеличиваться.
- Что за черт?
- Авионы? - задумчиво спросила Миноу и потянулась к кристаллам. - Странно, тогда должны были предупредить...
Ответом было только немое шипение.

[Хелькэ >>>]

- Скоро узнаем, - лицо Медемии стало сосредоточенным и словно утратило всю эмоциональность. Неподвижное, как камень. - Ивит... мы можем снизиться? Это оттуда веет силой. Там кто-то мертвый.
Несколько секунд, и стало ясно, что это все же не авионы. Три крупных пятна рассыпались на мелкие, оказавшись... стаями птиц, летевших клином. По направлению к ним.
- Твою... - несмотря на слова, лицо летчицы стало безэмоциональным, каменным. Защелкали переключатели. - На какую высоту способны подняться твари? - а тон, сугубо-деловым и сухим.
- На любую. Они... они же мертвые. Это они - мертвые! Нет, нет, все не может быть так...
Вдох-выдох. Под ладонями Мии засверкали вдруг нежно-голубые огоньки.
- Для нас они не будут опасны вблизи. Но для авиона...
Птицы приближались. Уже можно было рассмотреть, как взмахивают их черные крылья, как сверкают клювы. Стаи, летевшие прежде в одном направлении, разделились, кажется, намереваясь подобраться к самолету с разных сторон.
- Предлагаешь садиться? - сила толкнула снизу, и нос на пятнадцать градусов накренился к земле; пародвигатель зашипел на полную мощность, и авион рванулся вперед, увеличивая расстояние между серебристым хвостом и ближайшей тварью.
Мия тихо прошипела что-то, удивленно качая головой.
Почему сейчас?.. Кто их послал, если учитель мертв?!
- Они могут лететь за нами вечность. Нашего топлива не хватит на вечность... - сбоку мелькнула первая темная тень, достаточно далеко. Взмахом ладони Мия отправила в ее сторону один из голубых огоньков, и птица... взорвалась. Лопнула, словно шар, рассыпав вокруг осколки костей, перья и что-то склизкое.
Ивит наклонилась вперед, грудью надавливая на штурвал и прищурила глаза. Давление резко ударило под дых обеих пилотов, и заложило уши.
Малефик закрыла глаза - не зажмурилась от страха, нет, просто сейчас нужно было смотреть иным зрением. Даже не смотреть, слушать.
Их было... много. Этих птиц, полных чернейшей некромантии, очень несложной и очень жестокой. Вероятно, у них есть приказ, который в точности надлежит исполнять во что бы ни стало. И этот приказ?..
Если бы они пытались что-то сделать с ней, все было бы ясно. Но птицам, кажется, не было никакого дела до Мии Ниманд. Их куда больше привлекал авион (с ужасом Медемия поняла, что отстают от них лишь немногие твари, остальные же отчаянно пытались их нагнать).
Пронзительные крики, которые испускали мертвые птицы, резали, как нож, пробиваясь даже через гул авиона.
Шасси вздыбили песок, и Мию, и Ивит тряхнуло, вжало в кресла. Клацнули зубы. Песчинки заколотили по фюзеляжу.
Некромант выдохнула.
- Теперь, - кивнула она, - теперь не сорвемся.
И тут же в стекло сбоку с громким стуком врезалась птица, заставив женщину вздрогнуть. Кровавое пятно с комками перьев... ее едва не затошнило. Главное, что стекло выдержало.
Скоро стук раздался и откуда-то сверху, потом такое же омерзительное пятно расплылось точно напротив Ивит... Нет, они не пытались проникнуть внутрь, они методично, с упорством, падали на авион, как снаряды.
- Сволочи, - от ярости Миноу передернуло, она вытащила из-под сиденья револьвер.
- Не вздумай выходить! - предостерегла Мия. - Это кончится... скоро.
Дробный стук по крыше становился все замедленнее, будто музыкант, игравший эту мелодию, повел ее к концу. Ниманд сидела, точно скованная, не позволяя себе ни движения - должно быть, сосредоточилась на чем-то своем.
Предусмотрителен был тот, кто оживил этих тварей! Ни капли энергии не выплеснулось, когда очередная птица прекратила существование. Так было со всеми. Ее враг не оставил ей шанса получить подпитку.
Миноу негромко застонала, и пальцы, сжимавшие рукоять пистолета, побелели.
- С-с... волочи.
Все кончилось минут через десять. Повисла напряженная тишина, как внутри, так и снаружи, потом малефик подтвердила:
- Там больше никого нет. Ни живых, ни мертвых. Нам больше ничего не сделают...
Она отстегнула ремни и добавила:
- ...но мы в Пустыне.
Ивит не ответила. Стекло отскочило назад, и летчица выпрыгнула, подняв вихрь черного песка.
Мия вылезла за ней следом, и от зрелища, открывшегося обеим, впору было заплакать.
Там, где обшивка не была поцарапана, она была забрызгана темной кровью - если только это была кровь, - с непонятными сгустками, осколками костей и перьями. То же самое было со стеклами. Самым же гадким было то, что несколько тварей умудрились забиться в турбины.
Пахло мерзопакостно - гнилью.

[Соуль >>>]

Ивит выматерилась. Потом еще раз. И еще. С трудом разжав сведенные судорогой на рукояти револьвера пальцы, Миноу убрала его в кобуру, нервно щелкнув зажимом на поясе летных штанов. Затем летчица закрыла глаза и глубоко вздохнула, медленно выжала из груди дыхание.
- Вот сейчас, - мрачно пробормотала Ниманд, - я жалею, что не курю больше. Какая же дрянь...
Она покачала головой, поежилась, обнимая себя руками. Странно прозвучали следующие слова:
- А я ведь давно этого ждала. И оно все равно случилось тогда, когда я ждать перестала.
Летчица приоткрыла серые, холодные глаза. Тряхнула головой и молча приобняла некроманта за плечи.
- Ивит, - Медемия взглянула на напарницу, и прочиталась в этом взгляде тревога. Пока лишь легкая, - слушай. Я не знаю, на сколько мы застрянем здесь, но лучше нам уйти в кабину. Иначе Черная земля достанет нас быстрее. Это первое. Второе... мы ведь уже не можем лететь, так?
- Давай внутрь, - подтолкнула Ниманд Миноу. - Там карта, компас, и может, связь работает...
Было сложно залезть обратно, не испачкавшись в кровавой жиже. Мие пришлось вытереть ладони о брюки, прежде чем прикоснуться к карте.
- Нас настигли вот тут - я чертить как раз перестала. Значит, этот квадрат, - карандаш обвел означенное место неровным кружком. - Ладно, по компасу вычислим. Где тут был кристалл?
- Здесь где-то... или... - Миноу нашарила каменный обломок. - Ох ты ж, черт...
Ниманд закусила губу.
- Всё? - и добавила словцо покрепче.
Это означало, что те, кто пытался ее убить, почти добились своего.
- Да нет, работать должен...
- Давай попробую, - некромант забрала камень, положила на сиденье второго пилота и опустилась рядом на колени. Кончики пальцев прижались к кристаллу так сильно, что побелели.
Послышался привычный треск пополам с шипением.. и оборвался. Мия чертыхнулась, попробовала еще раз (полыхнули искорки под пальцами), но все было зря.
- Бесполезно, - констатировала женщина. Поднялась, оперлась о спинку кресла локтем. - Застряли, Ивит.
Летчица молча подняла руку.
- Пять минут на "подумать".
- Давай, - кивнула малефик и, смахнув бесполезный кристалл вниз, устроилась в кресле. Обхватила себя руками, будто мерзла - змеи на предплечьях недовольно пошевелились, - и закрыла глаза.
Но ничего не изменилось. Пустыня была по-прежнему пустыней, и они были в ней совсем одни.
Миноу замолчала, запустив пальцы в слипшиеся на висках волосы. Вид у нее был раздраженный, и немного - на глубине - усталый. В наступившей тишине очень четко тикали наручные часы на твердой руке летчицы. И было слышно дыхание обеих женщин.
Ниманд тем временем вытащила из-под сиденья свою сумку. Поискала что-то внутри, достала и поставила на приборную доску небольшую бутылочку матового стекла. В ней плескалась маслянистая темная жидкость, слишком подозрительная на вид, чтобы просто так ею любоваться.
Вот и пригодилось, мрачно отметила про себя Мия.
- Надо на восток. - произнесла в воздух Ивит.
- Ты собираешься идти по пустыне?
- Есть другие идеи? - обернулась девушка и нервно улыбнулась.
- Ждать наших, - предложила некромант. - Если мы не вернемся, они поймут, что что-то не так. Вероятно, будут искать. Они ведь знают, в какую сторону мы отправились. Вопрос только - как скоро найдут.
- Наших?.. С воздуха, - быстрый взгляд на потрескавшееся стекло, - было бы быстро. Пока должат в штаб, пока Счастливчик пришлет кого-нибудь...
- Как минимум - сутки. Так? - черноволосая защелкала пальцами, соображая. - Если мы выйдем... и если я прикинула точно... за то же время мы уже можем вернуться. Если ничего не случится.
- Если ничего не?..
- Это выжженная земля. Она будет тянуть из нас силы, заставит ослабеть и погрузит в такие страшыне сны, о которых мы и помыслить не можем. Но даже это мелочи... Если Круг прислал за мной тварей, значит, они знают, где я. И им ничто не помешает... прислать что-нибудь еще.
Ивит потерла висок.
- Запасов в авионе нет, но на крыле можно скопить конденсат...
Мия усмехнулась как-то странно и указала на бутылочку.
- Тебе этого хватит, чтоб продержаться тут без еды и воды дня два. И без вредя для твоего... - она постучала себя по лбу. - Ну, сознания, что ли. Я такое нашим умникам готовила, когда они в пустыню вылезали.
Миноу замолчала на полминуты, потом достала компас и качнула его в ладони. И замерла. Стрелка кружилась вокруг своей оси, точно полубезумная.
- Так, востока у нас больше нет, - отметила Ниманд. - Выбора, видимо, тоже.
- Звучит оптимистично, - хмыкнула Ивит и посмотрела на дневное небо. - Зато есть звезды!
Пауза.
- Точнее: будут.

[Хелькэ >>>]

- Видишь, хоть что-то хорошее будет. Ты не переживаешь, Ивит?
Девушка обернулась на некроманта, внимательно разглядывая ее лицо. Впалые щеки, скулы выступают, кажется, больше обычного, а жесткие черные глаза смотрят с легкой тревогой.
С первого взгляда мало кто принимал Медемию за женщину. Она всегда выглядела для этого слишком твердой. На губах Миноу появилась скальпельная улыбка, затем улыбка смягчилась немного, став почти человеческой.
- Я буду переживать, когда мы выберемся, - сказала летчица и протянула некроманту руку.
- И правильно, - Мия кивнула. Осторожно, кончиками пальцев коснулась ладони Ивит...
Она и не помнила, когда в последний раз кто-то вот так давал бы ей руку, тянулся не для того, чтобы крепко схватить, придержать, ударить. Кто-то, кроме Ивит.
Миноу осторожно сжала пальцы Ниманд.
- Давай подготовим авион, нужно дождаться ночи.
- Да, - согласилась та. - У нас в запасе день длиной в вечность - займемся хотя бы этим.
И улыбнулась.
Прошло три часа. За это время Миноу и Мия натянули поверх кабины авиона желтоватое полотно парашюта, который достали из-под сидения первого пилота. На кабине блестели, как осколки звезд, треугольники трещин, в тонких ложбинах, в тени, собирались крохотные капли. Ивит слила воду из двигателя в два жестяных бака, которые занимали половину кокпита, и достала пакет с сухпайком, оставленный Дербоурдом.
- Мы всегда что-нибудь оставляли, на самую мелочь сверх разрешенного веса, - поделилась летчица. - На такие вот случаи. И с бывшим напарником тоже.
Без кресел - с одним - в маленькой кабине авиона стало намного просторнее.
- Вся еда тебе, - твердо заявила Медемия. Возражений она явно не предполагала.
- Тебе разве не нужно?
Ниманд, до этого совершенно невозмутимая, словно бы озадачилась.
- Сейчас не нужно. И потом будет не нужно. Пока нас не найдут. Ты ведь живой человек...
- Ты тоже человек, - напомнила Миноу.
- Не совсем, - та качнула головой. - Если тебя убить, ты умрешь, а если меня убить - я, должно быть, не сразу и замечу. Поэтому... давай постараемся, чтобы ты продержалась и тебе после этого было не очень плохо, а я и так продержусь.
- Перестань. Я ее все равно разломлю напополам.
Мия скрестила руки на груди - сильные, крепкие руки.
- Я твоих жертв не стою, - она произнесла это почти как просьбу. - Наоборот считается, а так - нет.
- Это какая-то неправильная логика, - возразила Миноу.
- И я неправильная, - подтвердила Ниманд. - Зато честная. Правда, Ивит, меня не надо беречь и жалеть. Я сильнее этого, тяжелее и злее. Я сейчас просто хочу, чтобы с тобой все было в порядке, потому что ко мне никто не относился так, как ты, и что-то невидимое нашептывает мне, что за одно только это я должна быть готова сделать все что угодно.
Удивительно, но произнося это, малефик опустила глаза - будто стеснялась своих слов.
В ответ после долгого промедления - послышался шорох разворачиваемой пленки и на раскрытой ладони летчица протянула половину плитки.
- Ладно, - сдалась некромант и положила кусок пайка рядом с собой. Но есть пока не стала.
Она все равно считала, что недостойна, чем бы там ни определялась эта достойность.
- Давай выспимся, пока есть возможность, Мия?
- Это будет лучше всего. Чем меньше бодрствуем, тем лучше.
Она огляделась, заметила в шутку:
- Но со спальными местами в авионах проблема...
- В кокпите можно вытянуться, если лежать очень осторожно, - хмыкнула Ивит.
- Буду сама осторожность, - заверила Медемия. Подошла к панели приборов, провела рукой - мысленно прося защиты для Ивит и себя, неважно, у кого, и неважно, от чего. Может, услышат, и сбудется.
Нам должно быть, будет здесь тесно, подумала она, оглядев порядком опустевший, но все-таки не столь большой кокпит.
- Ложись, - предложила она, - я устроюсь как-нибудь.
- Теперь моя очередь, - придержала ее за плечи Миноу. - Я же с детства в небе. Смотри, сначала - ноги, потом прижмись плечом к дальнему краю и распрямись.
Мия послушно выполнила все это, устроившись - вопреки ожиданиям, - вполне комфортно.
Было с чем сравнить: это не душный отсек в подвале, больше похожий на маленькую личную тюрьму, не лабораторный стол, к которому привязывают за руки и за ноги. О том, что делают учителя со скверными учениками (а вернее, скверные учителя - с учениками), Ниманд много могла бы рассказать, если бы хотела.
Память... нет, только не сейчас.
- Я не много места занимаю? - обеспокоенно уточнила она.
Миноу отрицательно покачала головой. Она скользнула в узкую щель кокпита и задвинула люк. Стало темно. Плечо девушки плотно прижалось к плечу Ниманд.
- Слушай, - шепотом сказала некромант, - ты... ты чутко спишь?
- Чутко, - ответила девушка.
Мия быстро поджала губы; жест, обычно обозначающий недовольство, у нее означал волнение.
- Если я тебя за руку буду держать - помешает?
Теплые ладонь летчицы накрыла руку некроманта; пальцы переплелись.
- Не помешает, - твердо ответила Ивит.
Ниманд сразу расслабилась. Даже рука ее чуточку потеплела - насколько может потеплеть лед.
- Спасибо, - шепнула она. - Пусть тебе снится что-нибудь хорошее.

[Барон Суббота >>>]

День: 5 октября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: h3 (Комплекс «Эвфорион»)

Он снова - как всегда - опаздывал, и Сара, за месяц с лишним успевшая понять, что распорядок дня и Гил Манфрейд - вещи несовместимые, прямо противоположные и не пересекающиеся никоим образом, уже относилась к этому спокойно. Все равно придет потом, никуда не денется.
Новых сотрудников не прислали. Все заняты, потому что война, потому что нехватка... как и следовало ожидать. Запросы она уже не посылала. Надежда на разнообразие угасла, и унылое существование в экспериментальном отделе "Эвфориона" обещало подлиться до окончания войны - и это еще смотря чем она кончится!
Впрочем, Гилберт иногда подбрасывал приятные сюрпризы - Фламмель было чем заняться (даже если это было оттирание от пола и стен лабораторного зала чего-то, что раньше было кристаллом). Поэтому и сейчас, выждав положенное время (полтора часа от того, как обед прошел), Сара решила зайти к советнику.
В дверь стучала громко - он ведь может быть так занят, что не услышит.
- Секундочку! - когда Гил открыл дверь, можно было подумать, что он там только что проводил время...интересным образом. Раскрасневшийся, с ещё более взъерошенными, чем обычно, волосами, очки накось, рубашка застёгнута неровно, халат явно надет только что. - О, Сара, извините, я... опять забыл о времени!
Она кашлянула и ехидно поинтересовалась:
- Вы там что, не один?
- О...конечно нет! - замахал руками Гил, понял, что сказал и поправился. - То есть, да. В смысле я один, совершенно один!
То, как он одёргивал при этом манжеты рубахи, было весьма подозрительным.
- Хорошо-хорошо, - покивала женщина. - Ставите какие-то новые опыты, а? Что на этот раз?
Само то, как она стояла в дверях, всем своим видом выражая что-то вроде: "не-уйду-пока-не-узнаю", могло кого угодно заставить занервничать.
- Ну...в некотором роде. Прикидываю, скорее, - лицо у Гила стало жалобным. - Вы ведь не успокоитесь, пока не узнаете, да?
- Вот не сказали бы вы эту фразу, я бы, может, и ушла подогревать вам обед, а теперь уж точно не уйду, - заверила его Сара и ободряюще похлопала по плечу. - Нет, если это, конечно, не что-то такое, что женщине знать неприлично.
- Скорее уж верной прихожанке Церкви Единого, - вздохнул Гил и посторонился. - Проходите.
- Вы меня... настораживаете, - тихо заметила маг и прошла мимо него в лабораторию, готовясь внутренне содрогнуться от ужаса свершенного святотатства.
Манфрейд затворил за ней дверь и зачем-то повернул рычаг, блокирующий вход.
Лаборатория пребывала во всё том же состоянии очень творческого хаоса: заваленный бумагами и книгами стол, несколько постоянно работающих перегонных станций, пяток кристаллов разных размеров и пород, оплетённых проволокой так, будто над ними поработал безумный технопаук, останки надкушенного бутерброда недельной давности, в которых уже вполне могла зародиться самостоятельная протоцивилизация. Не изменилось почти ничего. Разве что рабочий пюпитр пребывал в непривычном порядке. Его занимал один единственный том, причём весьма старинного вида.
- Сара, вы знаете, как Церковь относится к экспериментам на людях? - со зловещим спокойствием спросил Гилберт.

[Хелькэ >>>]

- З-знаю, - подтвердила она, сглотнув. Оглянулась на недоступный нынче выход и подумал, что в романах ужасов, как раз ставших популярными к моменту ее переезда в колонии, подобная сцена смотрелась бы как нельзя более органично. Слабая беззащитная дева попадает в ловко устроенную западню кровожадного монстра, которого хлебом не корми, дай поиздеваться над слабыми беззащитными девами. В лабораторию, например, заманить и начать бесчеловечные эксперименты над нею ставить.
- Слушайте, Гил, я уже месяц три раза подогреваю ваш завтрак, два раза обед, и до глубокой ночи жду, когда можно будет поставить на плиту ужин - вы же не станете меня убивать долго и мучительно?!
- Что? - Манфрейд удивлённо поправил очки и разом растерял всю инфернальность. - О, Сара, конечно нет. Я просто хотел вам показать кое-что.
С этими словами тишайший учёный принялся снимать халат.
- Кое-что?! - взмолилась ученая.
"Свершилось", решила она, "советник все-таки свихнулся".
- Ну...в общем, это скорее нечто, - честно признал Гил и принялся за рубашку.
- Надеюсь, вы себе не льстите, - пробормотала маг, наблюдая за ним с возрастающими опасениями.
- Не очень понимаю о чём вы, но, в общем, смотрите.
Гил повернулся спиной и сбросил рубашку. Его тощая, костлявая спина выглядела...весьма авангардно. Чёрные линии, которые изобретательный учёный невесть как нанёс сам на себя, покрывали его спину от поясницы и выше, сплетаясь в сложных узорах. Гил повернулся, дабы показать, что грудь и руки его украшены точно так же.
- На ногах тоже самое, - пояснил он и слегка покраснел.
Сара задумчиво вытянула из прически карандаш, время от времени занимающий там оборонительную позицию над правым ухом.
- И... что это такое? Зачем оно?
- Сара, я когда-нибудь рассказывал вам, почему я здесь? - Гил сел на краешек одного из столов и задумчиво уставился на коллегу.
Та покачала головой.
- Я думала, вроде как удалились от дел, или вышло у вас чего с коллегами... Спрашивать, по-моему, было бы невежливо, мало ли что. Вы, как-никак, советник. Значит, у вас есть какая-то особая причина?..
- Причина особая, да. Дело в том, Сара, что я умираю, причём из-за того, что мой организм проконтактировал с расплавом чистого кристалла.
Она помолчала. Потом с расстановкой произнесла:
- Вы, кажется, не шутите, Гилберт, а это очень скверно. Но неужели это нельзя остановить? Вы тут уже месяц и... вроде бы вы не изменились. Что с вами происходит?
- Я уже сейчас почти не нуждаюсь во сне, а все мои реакции стали проходить гораздо быстрее. В общем, ещё пара недель и сердце не выдержит. Или печень. Или...в общем, внутренние органы к этому уязвимы. А что касается того, что можно сделать...вот над этим я и работаю. Вам известно, что у любого живого существа имеется собственное маго-биологическое поле?
- Да, да, - закивала Сара, - мы с вами как раз уже говорили об этом.
- Да? А, ну да. Так вот, я составил схему собственных полей и сравнил её с вашей...ну, я снял показания, пока вы спали, - Гил покраснел и опустил глаза. - Не хотел беспокоить.
Картина, развернувшаяся в воображении Фламмель, была неловкой и совершенно возмутительной.
Она кашлянула, чтобы замять молчание хоть как-то.
- Ну, господин советник, - наконец нашелся у нее ответ, - вы уж в следующий раз побеспокойте меня, когда я вам понадоблюсь, ладно? Это не очень-то деликатно даже со стороны умирающего человека, вот так делать. Только не переживайте!
- Простите меня, ради всего святого! - на Гила стало окончательно жалко смотреть. - Просто вы были единственным объектом для сравнения.
- Да я понимаю, не к старушке Вильгельмине же вам идти среди ночи, - женщина весело фыркнула. - Ну Гилберт, ей-ей, расслабьтесь, - она похлопала его по плечу, - я вас расстраивать не хочу. Что обнаружили-то? И какое отношение к этому имеет ваша, гм, роспись по телу?
- Мои потоки искажены, это и приводит...к неприятным последствиям. Я пытался вернуть потоки в норму, но ничего не вышло. Даже экстремально мощные кристаллы оказались бессильны. В результате я сменил парадигму: если потоки нельзя вернуть в норму, то нужно взять их под прямой контроль.
Учёный встал и принялся расхаживать из стороны в сторону. Случайно подхваченная пробирка с чем-то мутным уподобилась палочке в руках очень экспрессивного дирижёра.
- Современные методы не дали ничего, и тогда я обратился к более...классическим трудам.

[Барон Суббота >>>]

- Классическим? - Сара указала на книгу, помещавшуюся на пюпитре. - А что это за томик? Что-то я не узнаю...
- Это сборник немногих уцелевших глав труда гениального и несколько раз сожженного на костре Марка Иммортуса. Он был выдающимся теоретиком приблизительно четыре века назад, но очень не поладил с Церковью. Проблема в том, что он пытался сочетать методы классической магии с принципами тёмных искусств. Некромантии, демонологии и маледикции. И, судя по тому, что воскресал он трижды, кое-чего Марк достиг.
Фламмель уселась на стол, перед этим сдвинув широким движением все, что на нем помещалось.
- Не больно я удивляюсь, - согласилась она, - что этот Марк не поладил с Церковью. Мне, конечно, интересно, где вы его книжку выкопали, но спрашивать не стану. У вас, получается, только на нее и надежда, так выходит?
- Не совсем. Всё же, есть версия, что Марк достиг своих результатов исключительно благодаря сделки с нечистыми силами, а это меня не прельщает. Гораздо интереснее те выводы, которые он сделал в процессе своей работы. А книжка из личного архива Вензела ДанЛея.
- Ясно, - проговорила Сара, - все ясно. Скажите, Гил, вам помощь нужна?
- Нужна. Я собирался поговорить с вами об этом позже, но раз уж так всё пошло...в общем, я собираюсь провести достаточно сложную техномагическую, а вернее маготехнологическую операцию. Узоры были нанесены именно для этого - это метки.
- И для чего? Что нужно с ними - или с вами - делать?
Гил похлопал себя по груди, где на левой части линии сходились к большому кругу.
- Сюда нужно вживить кристалл. По линиям - особую проволоку. Вы поможете мне, Сара?
- Туда?! Сердце?! - она бессильно откинулась назад, едва не свалившись со стола. - Да черт бы вас побрал, вы рехнулись! А если вы, прошу прощение, коней двинете - меня же растворят за убийство!
- Не растворят, - Гил оставался серьёзен и немного печален. - Я сделал так, что всё будет выглядеть несчастным случаем в лаборатории. От моего тела ничего не останется, никаких следов, а значит, вы не при чём.
- Гилберт, - ее голос прозвучал почти нежно, - а вам говорили когда-нибудь, что вы не в своем уме?
- Ну, мэтр ДанЛей однажды задумался об этом и несколько часов мучал какими-то тестами, - припомнил Гил, ностальгически улыбаясь. - Потом махнул рукой и сказал, что это просто научное мышление головного мозга.
- Я вам помогу, - сказала вдруг Сара. - Честное слово, помогу. Только вы все равно, пожалуйста, не умирайте, потому что я уже привыкла смотреть, как вы завтракаете в шесть вечера, и мне без этого будет скучно.
- Спасибо, - Гил подошёл, взял руку Сары и крепко, от души её пожал. - Я очень благодарен вам. Но работать придётся долго. Хотя бы потому, что подходящего кристалла я так и не нашёл...
Женщина недоуменно поморгала.
- Что, и в нашей пещерке? А в комплекс вы не обращались? Не может быть, чтоб во всем "Эвфорионе" - ни одного нужного кристалла...
- Я не могу сделать официальный запрос. Формулировка, знаете ли...кроме того, боюсь, такого кристалла действительно не существует. Скажите, Сара, что вам известно о феномене адаптации?
- М-м... кажется, это особенная связь между кристаллом и его оператором, или вроде того, - Сара постукала карандашом по столу. - Изменения в магическом резонансе кристаллов, вызванные, по неподтвержденным слухам, влиянием личности оператора, - она тряхнула головой, - это если научно, а если по-человечески - во-первых, кристалл привыкает к тому, кто им пользуется, а во-вторых, эту штуку у нас не изучают. Пока что.
- Уже изучают, - Гил небрежно махнул рукой в сторону стола, заваленного бумагами и принялся одевать рубашку. - У меня почти кончился электролит, но я рассчитал формулу. Магические поля кристалла и, как вы выразились, оператора, входят в резонанс в процессе использования, причём процесс этот напрямую связан с двумя факторами. Во-первых, это объём энергий, пропускаемых через кристалл оператором, а, во-вторых, это банально время использования. Причём одна переменная прямо влияет на другую. Если вам интересно, уравнение на доске.
Фламмель послушно повернулась в сторону доски... посмотрела на уравнение. Потом на Манфрейда. Потом еще раз на уравнение, и уже долго не отрывала от него глаз.
- Интересно, - сказала она, - это действительно очень интересно, правда, я понимаю только половину - и то не уверена, что правильно понимаю.
- Ох, простите, мой почерк ужасен, - опечалился Гил. - В общем, если выразить суть коротко: чем больше энергии, тем меньше времени необходимо на резонирование. Причём, как видно из уравнения, у резонанса нет экстремума в области увеличения. К чему это может привести...понятия не имею, если честно. Вопрос об использовании одного кристалла несколькими операторами так же не изучен.

[Хелькэ >>>]

- А как же все это связано с тем... ну, что нам с вами предстоит сделать?
- Дело в том, что ни времени ни энергии в должных объёмах у нас нет - это раз. Два - у нас нет кристалла подходящих физических характеристик. Плотность, диаметр, проводимость...в общем, судя по всему его надо вырастить, причём каким-то образом он должен быть изначально настроен на меня. У вас есть мысли, как это сделать, Сара?
Женщина нахмурилась, раздумывая.
- Так. Так, так, так... есть одна мысль. Скажите, та штука, которую ы получали из кристаллов, жидкая масса - она сохраняет свойства кристалла, или их можно изменять?
- Расплав? - Гил задумался. - Да, свойства меняются, но законы пока не выведены. Многое зависит от конкретного кристалла, личности растворяющего, способа растворения...
- Значит, нам всего лишь нужно понять, какие свойства кристалла подойдут лично вам. Нужную форму мы ему придадим. Камень для экспериментов выберете сами, по предпочтениям - из тех, что есть. Вероятно, - вдохновенные глаза Сары устремились к потолку, - мы даже сможем попробовать сплавить несколько камней из одной породы...
- Использовать расплав, - протянул Гил, машинально крутя в руках свои многострадальные очки. - В таком случае, конструкцию можно очень серьёзно изменить.
- Конструкцию чего?
Вместо ответа Манфрейд подошёл к одному из верстаков, накрытому куском некрашеной ткани. С тихим шелестом холст сполз на пол, открывая....
Это мог бы быть макет нервной или кровеносной системы, выполненный из проволоки. Сложное переплетение начиналось кольцом на горле и заканчивалось такими же, только меньшими на руках и ногах.
Фламмель машинально ощупала собственное горло, нервно сглотнула и потрясла головой.
- И вот это вы хотели... это ведь должно быть снаружи, да?!
- Боюсь, что не совсем. Сперва снаружи, а потому...ну, оно бы прожгло себе путь под кожу.
- Еслия упаду в обморок, вы примете это за комплимент? - скептически поинтересовалась Сара. - Охо-хо, Гилберт... давайте лучше с вами подумаем, как нам серьезно изменить эту вашу конструкцию. Сделать ее менее... вредоносной. Вам не очень понравится, наверное, если она и вправду прожжет себе путь под кожу.
- О да, разумеется, - Гил улыбнулся. - Это наверняка бы меня убило, но вы, Сара натолкнули меня на одну любопытную мысль: зачем внедрять в тело что-либо чуждое, если оно уже пронизано достаточным количеством проводящих ёмкостей?
Он поднял худую руку и несколько раз сжал кулак, заставляя синеватые вены выступить на запястье.
- А ничего, что у вас по жилам уже кровь течет? - бесстрастно поинтересовалась ученая. - Это... не помешает?
- Это только поможет! - Гил посмотрел на Сару, и вдруг та увидела, что не очки Манфрейда играют бликами. Это его глаза горят не слишком здоровым азартом. Да и улыбка становится всё более маниакальной. - Определённые расплавы обладают алхимическим свойством обращать определённые субстанции в себя! Осталось лишь найти подходящий...ну да в этом вы мне поможете, я уверен.
- Конечно, помогу, - подтвердила Сара. - Но вы должны мне кое-что за это пообещать.
- Что именно?
- Что вы пойдете и пообедаете, - строго сказала Фламмель, - вот прямо сейчас.
- А который час? - немного растерянно спросил Гил.
- Шесть. Завтрак был в девять... ну, ваш - в одиннадцать.
- Ой, - глубокомысленно произнёс надежда и опора современной техномагии и покраснел.
- Вы правы, как никогда, - женщина кивнула и подняла рычаг, блокирующий двери. Что-то щелкнуло, и дверь чуть заметно шевельнулась. Сара открыла ее толчком ладони и предупредила: - Я жду вас в столовой прямо сейчас.
- Иду-иду, - поспешно проговорил Гил, вновь накрывая проволочную конструкцию тканью.

[Барон Суббота >>>]

Дата: 22 сентября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: С2 (Западный Лагерь)


В гномьем бараке царила весьма оживленная, но не слишком здоровая атмосфера.
Все койки, кроме одной, были сдвинуты к стенам, а на той самой единственной лежал майор Фиерс - лежал на спине, глядя в потолок, и разговаривал. Вероятно, с потолком.
Вокруг него, словно родственники и наследники на похоронах, стояли Эрис, Дентон, недавно подошедшая Марийка и все тридцать три брата-гнома из клана Дронгнелл. Все они были в печали.
- Это еще что, - шепотом сказала Эрис некромантессе, - вот я его утром когда нашла - это был тот еще номер. Гляди-ка...
Она сунула руку в карман и вытащила маленькую бутылочку, с остатками чего-то зеленого на дне. Запахло полынью.
- Он с десяток таких в себя влил, не меньше.
Цугундер с несколькими братьями, переругиваясь по-гномьи и регулярно отправляя остальных за чем-то неведомым, прямо в походных условиях готовили для майора "лекарство". Жидкость в их бутылке периодически меняла цвет, шипела, испускала пряно пахнущие клубы и вообще вела себя очень подозрительно.
- Господа гномы, - окликнул тех вежливый мальчик Дентон, - а он от этого, прошу прощения, не сдохнет?
- Мы очень стараемся, молодой человек, - заверил его Цугундер. - Трудно рассчитать пропорции для человека...
- Да ла-адно, - беспечно протянула Эрис, - во-первых, вряд ли ему будет хуже, чем уже, во-вторых, Ригор же его поднимет, ежели что.
Мари вздохнула - она бы на это не рассчитывала.
- Дамы и господа, вы напрасно сомневаетесь, - Цугундер сложил руки перед грудью в умиротворяющем жесте. - Гномья медицина по многим теориям началась со снятия последствий употребления алкоголя в особо крупных масштабах. Поэтому...а, впрочем, уже поздно. Наблюдаем результат.
Пока он говорил, один из наиболее пронырливых Дронгнеллов (Ёрмунганд, кажется) как-то сам собой, ненавязчиво оказался рядом с Фиерсом, совместил горлышко бутылки и губы майора и задрал донышко к потолку. На глазах у изумлённой публики
содержимое сосуда резко пошло на убыль...
Впрочем, через несколько секунд Фиерс, с выражением искреннего ужаса на лице, замычал, затряс головой и попытался выплюнуть горлышко.
- Вееедро! - взревел Цугундер, и несколько заботливых гномьих рук, отделив майора и бутылку друг от друга, перевернули первого, направляя ротовым отверстием в сторону здоровенного жестяного корыта с высоким бортами. Кажется, раньше в нём месили строительный раствор.
Эрис, Мари и Дентон деликатно отвернулись. Через некоторое время, после череды характерных звуков, они услышали охрипший голос Фиерса:
- Что... что за дрянь вы мне подсунули? О-о...
Майор, очевидно, был не слишком счастлив, что подтвердили своим возобновлением те же звуки благодатного очищения.
- Вам лучше не знать, майор, правда. Но сейчас из вас выйдут все токсины, поглощённые прошлой ночью, - елейным голосом, напевно ответствовал Цугундер. - И ваша печень скажет вам спасибо.
- По-моему печень сейчас тоже из него выйдет, вместе с токсинами, - прокомментировал Тони, отважившийся понаблюдать за процессом одним глазком.
- Всё в воле Единого, - согласно кивнул Цугундер. Его братья согласно загыгыкали.
Фиерс тем временем мучительно расставался с "Феей" - и чем-то, что поначалу было ошибочно принято Дентоном за легкие майора.
- Что же за дрянь вы пьете-то? - сурово поинтересовалась у гномов Эрис. - И на кой хрен дали это пить вашему командиру? Я такой зеленой пакости в жизни не видела!
- Сами в первый раз видим, - кто-то из гномов развёл руками, а Цугундер согласно кивнул.
Майор наконец вернулся к реальности. По крайней мере, с виду. Он даже смог самостоятельно выпрямиться над несчастным корытом, открыть рот (без того, чтобы богатый внутренний мир Фиерса внезапно оказался наружным) и произнести:
- Там... повсюду... эти руки.
- Какие руки? - холодея, уточнила Эрис.
- Всякие, - сообщил мужчина и вернулся к корыту.
Неожиданно Таэль забеспокоилась, как сторожевая собака, почуявшая чужого. Руки эльфийки легли на рукояти кинжалов, она обернулась, посмотрела по сторонам.
- Что-то произошло, - негромко сказала она.
Мари нахмурилась.
- Ты имеешь в виду, еще что-то произошло?
- Простите? - Цугундер поправил очки и прислушался.
- Да, что-то произошло, - повторила Таэль.- Или происходит.
Тони по-братски похлопал Цугундера по плечу:
- Понимаете, - сказал он, - Маришка у нас очень хорошая, но иногда разговаривает сама с собой. А может, с кем-то, кого мы не видим. Это бывает с людьми. Мы вот даже уже привыкли...
Мари бросила на него строгий взгляд, но эффекта это не возымело. Тогда она просто махнула рукой и вышла на порог.

[Хелькэ >>>]

У порога сидел Цербер - он нес почетный караул.
- Что чувствуешь, Стриж? - тихо спросила женщина. - Какое оно?
- Оно, - начала Таэль и перевела взгляд на Мари. - Оно...здесь.
Последнее было сказано каким-то растерянным тоном, а взгляд устремился куда-то за спину Самозванки. Марийка обернулась.
- Ты?..
В нескольких шагах, в стороне, стоял Эвлин. Совсем не такой, каким она запомнила его с последней встречи - безумный взгляд, блуждающий по сторонам, подергивающиеся пальцы, вытянутые вперед, словно готовились что-то схватить... А еще Эленберг был покрыт странной, будто шевелящейся черной грязью. Если только это была грязь. Она потеками расползалась от воротника и ниже, закрывала часть лица, обвивала ноги. Некромантесса почувствовала отвращение - куда большее, чем при прошлом столкновении с ним... когда он был еще жив.
Таэль метнула оба кинжала так быстро, что тень Эленберга и дёрнуться не успела, как оказалась пригвождена к стене - за плечо и горло. Крови не было, а чёрная грязь, пузырясь и испуская зловоние, отползла от клинков подальше, обнажив гнилостные раны на груди Эвлина.
- Прикрой, если что, - попросила Мари, тронув эльфийку за локоть. - Ему здесь нечего делать, я должна...
Что именно "должна", она объяснять не стала, а просто направилась к нему. Что-то странное проснулось в ее душе, неожиданно похожее на сожаление. Не об этом конкретном человеке, нет - он ей никогда не нравился, он не упускал случая кольнуть ее побольней в дни знакомства, а последний раз вообще превзошел сам себя и попытался ее пристрелить, - но теперь он был мертв. Значит, того Эленберга уже нет, и можно на него не злиться.
Подойдя вплотную, Мари подавила приступ отвращения и дотронулась до лица Эвлина обеими руками - но лишь кончиками пальцев.
- Давай я тебя отпущу, - сказала она.
Дух дернулся в ее сторону, намерения у него явно не были дружелюбными - но кинжалы его не пускали. Впрочем, Марию это не слишком беспокоило.
- Какой ты черный, - говорила она, пытаясь ладонью стереть грязь с лица Эленберга. Та шипела, расползаясь, но потом возвращалась снова - и на лицо, искаженное злобой, и на форменную куртку. - Тебе было бы нехорошо остаться таким где-нибудь здесь. Если бы ты только мог отпустить все это... но ты не можешь. Мне очень жаль, Вильгельм.
Таэль увидела, как пальцы Марийки входят в его глаза - а потом дух исчез, медленно растворившись в воздухе. На его месте остались только искорки Силы, впрочем, и они скоро погасли.
- Бедный, - искренне произнесла Самозванка.
- Добрая ты, - Таэль подошла ближе и вытащила кинжалы из стены. - Добрая и...кхм...сытая?
- Наверное, можно и так сказать, - Мари сейчас и правда чувствовала себя намного лучше. Словно прибавилось сил, как после хорошего отдыха и хорошего ужина, даже настроение улучшилось. - Пойдем в дом, больше нас некому потревожить.
Фиерс снова лежал на койке, глядя в потолок, только молча. Совсем. Наверное, он боялся открыть рот.
- Как он? - спросила Марийка, подходя к изголовью.
- Внутренности не выблевал, и то хорошо, - обрадовала ее Эрис.
- Какое... - разлепив губы, пробормотал майор, - какое идиотство. Холод... страшный холод... кто-нибудь хочет чаю? Я сегодня ночью... видел ветер...
Бывшие "Безымянные" озабоченно переглянулись.
- По-моему, не стоило его поить этой вашей штукой, - заметил Цугундеру Тони.
- Да, реакция господина майора...любопытна, - Цугундер задумчиво подергал себя за бороду. - Как вы думаете, он ведь не насовсем такой останется, а?
"Безымянные" переглянулись снова, но уже с ужасом.
- Нет, - покачала головой Марийка, - не останется. Я, кажется, понимаю. Дентон, посади его, пожалуйста.
Парень подхватил майора под мышками и привел в сидячее положение; некромант устроилась на освободившемся месте, похлопала себя по коленям:
- Клади.
Дентон удивился, но Фиерса опустил. Мари бережно похлопала того по щекам, неуловимым движением дотронулась двумя пальцами до полуприкрытых век - двух изумрудных искорок не заметил почти никто.
- Все будет хорошо, - нараспев протянула женщина, массируя Фиерсу виски, - все теперь будет замечательно.
- Руки, - повторил тот опять, - везде эти руки... ты, наверное, видела их... конечно! Это же ты. Только там тебя не было... очень холодный ветер...
Мари провела рукой по его коротко стриженым волосам - и с удивлением заметила, как сильно они поседели за прошедшие годы.
- Было жутко... тогда я вспомнил, что есть "Фея"... фея, такая зеленая... Создатель, как же я напился! Я, кажется, очень сильно напился, - бессвязная речь майора наконец-то стала связной, - и это все-таки ты... ты меня простишь? Ты же меня простишь?
Марийка удивленно моргнула.
- Конечно. Конечно, я тебя прощу.
Фиерс благодарно простонал что-то и закрыл глаза. Эрис незаметно для обоих покрутила пальцем у виска.

[Барон Суббота >>>]

Дверь открылась с тихим скрипом, и в барак вошли Ренн и Макабрей. Оба были бледные и какие-то встрёпанные. Будто попали под дождь и успели высохнуть.
- Мари, всё в порядке? - поинтересовался некромант, входя внутрь. - Доброе утро, дамы и господа.
- Да, почти, - кивнула та, поглаживая майора по темени. Добавила на элоквентском: - Это ты его убил?
- Ренн, - ответил Макабрей, сразу поняв, о ком речь. - Это Ренн его убила. Приходил дух?
Разумеется, говорил он на том же древнем наречии.
- Приходил, - некромантесса бросила оценивающий, чуть тревожный взгляд на молодую магичку. - И как она?
Ренн как-то смутилась, примерно представив себе, о чем идет речь - но Мари улыбнулась ей, очень тепло, и девушка решила, что речь, может, вовсе и не об этом.
- Перестала быть беззащитной, - тоже улыбнулся малефик. - Что ты сделала с духом?
- Упокоила. Он был... очень мерзкий.
- Мы, нормальные люди, - вмешался в непонятную ему беседу Тони, - спешим напомнить вам, что мы все еще здесь и тоже хотим тепла и ласки... то есть, хотим, чтобы с нами тоже кто-нибудь поговорил! И желательно, понятными словами.
- Дентон, солнышко моё, не обижайся так! Мы с Мари обсуждали, какой ты у нас замечательный, но в тиресканском эпитетов не хватило, пришлось по-элоквентски...
- О, - сказал Тони. - О, о, о. Слушай, а почему вы обсуждали, какой я замечательный, так, чтоб я этого не понял? Это подозрительно!
Эрис не выдержала и прыснула.
- Чтобы не ввести тебя во грех гордыни, - совершенно серьёзно покивал некромант, не глядя на стремительно обалдевающих гномов.
- Боже, как вы обо мне заботитесь, я так рад, что у меня слов нет, поэтому я помолчу, - выдал Дентон и действительно замолчал.
- Они, кстати, с нами, - сказала Мари, уже на общем. - Они для себя решили.
- Хорошо, - кивнул Макабрей и улыбнулся. - Очень этому рад. Майор...ты живой?
- Я... - отозвался тот, кое-как приподнимаясь с колен Мари (та отдернула ладони от его лица), - я не уверен. О Создатель...
До Фиерса только сейчас дошло, и то не до конца, что тут вообще происходит, где он находится и почему все столпились вокруг него.
- О Создатель, - повторил он, под ободрительное похлопывание Мари по его плечу. Ему явно было не по себе.
- Майор, вы...как себя чувствуете? - осторожно поинтересовался Цугундер. - Нам выезжать через полчаса...
- Отвратительно, но выбора нет, - Фиерс поднялся. Покачнулся, и тут же был подхвачен под локоть заботливой Эрис.
В его памяти услужливо всплыло то, что девица эта дотащила его утром до бараков чуть ли не на себе, и ему стало еще хуже.
- Простите меня, - пробормотал он. - Это было... ужасно, - обернувшись к Марийке, он добавил негромко: - И ты прости. Я свинья.
Тони хихикнул. Макабрей покачал головой: то ли согласился, то ли оценил силу признания.
- Нормально, - Мари как-то сразу смутилась. - Все... нормально.
Какое-то время они двое просто смотрели друг на друга, и чем дольше - тем более невыносимым становилось молчание.
Ренн кашлянула, привлекая внимание.
- Майор, вы меня простите, если я скажу, что вам надо привести себя в порядок? Умыться, к примеру...
- А, - пробормотал Фиерс, - конечно, - и ушел к умывальнику. Пошатываясь, но - сам.
- Ренн, а ты ему расскажешь? - тихо спросил Макабрей, когда майор скрылся за дверью.
Девушка пожала плечами.
- Ну... если да, то это будет нескоро. Точно не сегодня. Мне надо... подумать об этом.
- Хороший выбор, - одобрил малефик. - Ну-с, дамы и Дентон, думаю, нам самое время откланяться.
- Ага. Было круто познакомиться, - Эрис дружелюбно улыбнулась Цугундеру с братишками.
Тони покивал. Он казался чуточку печальным по сравнению с обыкновенным своим видом, но старательно делал вид, что все здорово.
- Рад был встрече, - Макабрей пожал гномам руки, всем по очереди. - Признаться, впервые вижу настолько слаженный гномий отряд. Удивили, господа!
- Ригор, - зашептала ему в ухо Мари, подойдя сзади, - а... можно я пока пойду попрощаюсь? С ним.
- Иди, но знай, что я страшно ревную, - прошептал в ответ некромант.
Женщина серьезно кивнула и выбежала следом за майором.
- А куда мы пойдем? - спросил Дентон. - Нам есть куда идти? Или как обычно?
- Сначала - как обычно, а там посмотрим, - хитро сощурился Макабрей. - Я тут решил поддержать некоторые добрые традиции...
- Добрые? - уточнил Тони, поднимая одну бровь.
- Всё в этом мире относительно, Дентон, всё относительно...
Парень понимающе хихикнул в ответ.
Мари вернулась через несколько минут, спокойная и умиротворенная.
- Фиерс передал, что со всеми нами прощается и желает удачи. И все. Теперь мы можем идти.
И они ушли.

Через полчаса, когда Фиерс и Ренн уже устроились на заднем сиденье паромобиля, везшего их навстречу неизвестности (впереди - налаживание железных дорог, новые знакомства, новые обязанности, сотня гномов), майор обернулся ненадолго. Окинул взглядом выросшую вдалеке систему рубежей и фортификаций, вздохнул. Пожалуй, эта стройка прибавила ему седых волос.
Ренн провожала взглядом базу куда дольше.
Поэтому только она заметила взметнувшееся за бараками облако черного дыма и языки пламени.
Заметила и промолчала

[Darkness >>>]

автор-травокур весьма советует читать сей пост под эту музыку:
http://prostopleer.com/tracks/2309848Z2Qx

Дата: 5 октября
Фигура: без фигуры(персонажи короля H8)
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: F4(вроде бы...)

Под лапами проминалась земля. Черная, изможденная, она хранила в себе боль и кровь сражений, которых не знала уже почти пол сотни годовых оборотов. Пепел и гарь взметались вверх при каждом шаге, оседали на волосах, лице, плечах.
Дангъе молчал, только глаза цей-ина посветлели до мертвенной белизны, какая бывает у неба лишь в самый жаркий, иссушающий июльский полдень. Дорожки слез превратили лицо Мийя-ни в траурную черно-белую маску, какие одевают женщины Нейлары, провожая своих мужчин в последний полет, развеивая их пепел по ветру.
Двое, огромный цей-ин и маленькая даайра, шли рука об руку, и пальцы Мийя-ни тонули в лапище рыжего полутигра. Лапы и копытца беззвучно ступали по земле.
Над головой медленно текли к востока на запад облака, обещая прохладу и свежий ветер.
Здесь уже успела прокатиться война. Здесь убивали друг друга те, чья кровь была одинаково красна. Здесь жгли огнем землю, здесь рассекали оружием воздух и плоть.
Губы Мийя-ни сковало молчание, словно даайра была нема от рождения. Лицо Дангъе побелело. Каждый вдох приходил к ча'нэи жизни с болью, каждый шаг был маленькой смертью.
Желтовая трава, черная гарь, сухой песок...
И вкус смерти, боли в воздухе, горький, тягучий.
- Не могу... дальше. Ми...
Даайра кивнула. Протянув руки, они потянула цей-ина вниз. Тот покорно опустился на землю, склонил голову. Тонкие пальцы маленькой лиа распутали завязки тяжелого кожаного ожерелья; полупрозрачные камни, золотисто-зеленые, с алыми искрами внутри, легли холодными бляхами на худенькую грудь ча'нэи любви. Она пошла вперед.
Налетевший ветер взметнул подол белой – теперь сероватой – рубахи, оплел тонкую ткань вокруг ног, переходящих в копытца. Запутал хлопья пепла в детский волосах.
Вскрикнула высоко в небе птица – испуганно, отчаянно.
Чалк, чалк, чалк…
Мийа-ни запела. Песня без слов упала на землю первыми, отрывистыми нотами. Крик птицы, всхлип умирающего, дрожь земли…
Дангъе прикрыл глаза. Его шэа, искра от той бесконечной искры, что есть везде и что есть – все, истекала болью от пролитой здесь крови, от ушедшей в землю жизни.
Эта война оставила клочья седины в медных прядях цей-ина, расчертила его лицо морщинами. Он был – всеми лиа, идущими в бой. Он умирал с каждым их последним вздохом, и каждая смерть была для него настоящей, как для тех, кто видел это осеннее небо в последний раз.
Мийя-ни пела. Она пела о любви, что касается мягким пером всех, кто есть на этом свете, под солнцем и небом, кто рождается, кто смеется и плачет, ненавидит и защищает. Она пела о любви к земле, когда ты касаешься её ладонями, о любви, пронизывающей потоками воздуха весь мир…
О любви, которая не может погибнуть. О любви, которая идет рука об руку с жизнью, и никак иначе нельзя, потому что одно рождается из другого, и понять, что было первым – нельзя.

Сообщение отредактировал Darkness - 6-01-2011, 13:05

[Хелькэ >>>]

(это все трава Дарки))


Даайра танцевала. Она кружилась, яркий лучик солнечного света, маленький, ломкий, как ивовый побег, и черной была земля под копытами лиа, что родилась безумной, и птицы слетались к Мийа-ни, и с каждым движением их становилось все больше-больше. Пернатый, испуганно-смелый хоровод, они кружились вокруг, и в их криках вставало прошлое этой земли. Прошлое, что было здесь совсем недавно, что ранило землю…
- Я люблю тебя, - пела ча'нэи, - я люблю тебя, земля и воздух. Небо, ляг ко мне в руки осколком, земля, ляг мне под ноги грязью и гарью. Я люблю вас, я подарю вам покой.
Под опущенными веками цей-ин видел черное и белое, и белое целовало черное и смеялось, и чернота раскрывалась, выпуская свою боль и принимая свет любви, безграничный и чистый, как небо, как море, как река Лаай, как самое Средоточие, что есть весь мир – и любовь, и жизнь, и смерть, и боль, и хоровод безумных птиц…
Мийа-ни смеялась. Тонкие руки взлетали крыльями, и опускались вниз, рассекая воздух, как острейший клинок. И даайра подпрыгивала, взлетая в воздух сумасшедшим нейа, и в глазах маленькой лиа из любви рождалась жизнь, а любовь умирала в жизни, чтобы родиться из неё – и породить её.
Камни тяжелого ожерелья ловили лучи солнца и казалось, что на груди ча’нэ горит россыпь света.
Боль отступала. Свет и любовь, словно дождь, смывали её, оставляя лишь гарь, лишь пепел, который, отчистившись, прорастет зелеными побегами.
Дангъе поднялся на лапы. Мийя-ни застыла. Лиа смотрели в глаза друг другу, а потом запели; без слов, без музыки, и песня шла из шэа. Песня была шэа, выплеснувшейся в воздух, заливающей все вокруг, как морской прилив – полосу литорали.
И Дангъе пошел вперед, разрываемый болью, что еще была вокруг, но согреваемый любовью, и жизнь раскатывалась волнами вокруг, и любовь шла рядом. И земля согревалась и оживала.
Мертвенная белизна спала с глаз цей-ина, и солнце плеснуло в них россыпь света, заставив вспыхнуть. И смеялась Мийя-ни, ощущая, как отзывается земля на каждый шаг ча’нэи.
Чалк, чалк, чалк…!
Птичий хоровод распался, и солнце – Средоточие, ведь ты тоже там, золотой диск, переливающийся, ярко-мерцающий – раскрасило их крылья в золотой и коричневый, в белый и зеленоватый. И они летели вперед, неся в клювах по искре света.
- Не бойся, не бойся… - между пальцев маленькой дайра перекатывались комья живой черной земли, а Дангъе видел пробивающуюся осеннюю поросль молодой травы. И это был лишь гребень волны, стремящейся вперед.
- Мы не отступим, - цей-ин замер, подняв голову к небу. Ноздри трепетали, и ча’нэи вдыхал запах поля – слабый привкус крови, уходящей, стирающейся, сладость и прохлада свежего ветра, зеленый аромат пробивающейся травы, первых всходов жизни. – Мы…
- Мы не перестанем тебя любить, - шепнула Мийа-ни, и в глазах даайры плескалось светлое безумие, и отражением этого безумия была – любовь.

Сообщение отредактировал Хелькэ - 6-01-2011, 18:43

[Барон Суббота >>>]

Дата: 22 сентября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: С2

Вначале они шли по той же дороге, которой направилась и колонна грузовых машин; ветер еще не разметал в пыли длинные змеи-дорожки следов от их шин. Неожиданная встреча, растянувшаяся на два дня, оставила вполне различимый отпечаток на лице каждого, кто шагал сейчас по обочине - и далеко не у всех это была радость от встречи... или не от встречи, а от расставания. Тони и Эрис были невеселы, словно у них забрали что-то, не очень и ценное, но такое, без чего было куда как более уныло; зато Мари лучилась безмятежностью и спокойствием.
На ближайшем повороте они ушли в другую сторону, и их дороги с Фиерсом разминулись окончательно. Лес по другую сторону проложенного пути сразу стал гуще, темнее; не было видно ни троп, ни проблесков среди деревьев. Этот участок леса был явно неисследован - и дорога из песчаника, бегущая через него, выглядела поразительно одинокой.
- Сойдём с тропы, - предложил Макабрей, когда из виду скрылся даже столб пыли, поднимаемый паромобильной колонной. - Надо найти спокойное место.
- А зачем нам спокойное место? - поинтересовался Дентон, и не думая, впрочем, спорить, а сразу спрыгивая с насыпи в высокую траву.
- Нужно прикинуть кое-что, изучить, так сказать, ситуацию, - туманно ответил Макабрей, улыбаясь. - Всё же, мы прячемся.
Тони солидно покивал, подал руку спускающейся Эрис, всем своим видом выражая галантность, и вместе с ней отправился вперед, раздвигая руками траву. Мари с некромантом остались чуть позади.
Ригор незаметно кивнул в сторону парочки и шепнул:
- Парень растёт в моих глазах!
- Хочется верить, что он будет продолжать в том же духе, - согласилась Мари. - А ты не расскажешь мне кое-что?
- Например? - они шли с некоторым отставанием, и малефик говорил пусть негромко, но всё же не шёпотом.
- Например, о том, как Эленберг умер. Что такого случилось между ним и Ренн, что заставило девочку убить его?
- Он попытался её изнасиловать. Ренн, конечно, сама ничего бы ему не сделала, но я оказался рядом и немного её подтолкнул...
Женщина помолчала немного. Потом серьезно сказала:
- Жаль, что меня не оказалось рядом. Бедная девочка... - на вторую часть фразы Марийка словно и не обратила внимания.
- Она справится. Она недавно обнаружила, что кое-кто рядом в ней нуждается, так что, у маленькой Ренн теперь есть причины, чтобы вырасти.
Мари развеселилась.
- Не шутишь? Вот будет забавно, если все получится... и может, он наконец-то будет счастлив, а? - она довольно фыркнула. - Знаешь, когда я смотрела на на Ренн, я постоянно вспоминала старые времена. Ее брата, ту войну, и как мы с ними вместе проходили по югу Тиресканны - с Фиерсом, Эленбергом, другими ребятами... это было так давно.
- Да, я тоже кое-что вспоминал, глядя на неё, - Макабрей невесело усмехнулся и угол его глаза непроизвольно дрогнул.
- И, видимо, вспоминать это было не слишком приятно? - заметила Мари. - Не говори, если не хочешь, я не стану спрашивать.
- Что было, то было, Мари, ни к чему ворошить это прошлое. Хотя, с другой стороны, если тебе интересно, могу рассказать как-нибудь. Но не на ходу.
- Не на ходу, - кивнула она и вернулась к собственным мыслям.
Для нее тоже было две стороны - с одной, ее чувства нельзя было назвать "интересом", значит, ей было не интересно, да и ничего это, в конце концов, не меняло, с другой же - иногда Мари чувствовала, что они с Ригором по-прежнему слишком мало знакомы, будучи при этом совсем не чужими друг другу... но и это тоже ничего не меняло.
Лес лениво проползал вокруг, порой услужливо подставляя под ноги корни деревьев и царапая ветвями по лицу; лес сгущался, и от дороги они уходили все дальше и дальше.
Макабрей остановился спустя почти два часа. Это была небольшая полянка, образовавшаяся под сенью громадного дерева. Лесной исполин, широко раскинувший свою крону, властно застилал свет дня, оставляя лишь мягкий зеленоватый полумрак.
- Мне тут нравится, - сказал некромант и снял рюкзак. - Остановимся ненадолго.

[Хелькэ >>>]

- Наконец-то, - изрек Тони и, швырнув в сторону вещи, растянулся на траве. - Итак, что нам должно совершить? Подумать о нашей дальнейшей судьбе?
- Да мы в последнее время ничем другим и не занимаемся, - криво улыбнулась Эрис.
- Как насчёт посетить места боевой славы? - Ригор расстегнул пару пуговиц своей куртки и вытащил из-под неё несколько раз сложенный квадрат плотной бумаги, после разворачивания оказавшийся подробной картой окрестностей с чьими-то пометками химическим карандашом. Не узнать почерк Фиерса было трудно.
- Ух ты, - глаза Дентона загорелись, - где ты такую взял?!
Марийка, резко изменившаяся в лице, пояснила, скрещивая руки на груди:
- Он ее украл у майора - поправь меня, если ошибаюсь, Ригор.
- Ни секунды. Но времени снимать копию не было, а наша старая уже устарела, - развёл руками некромант, не чувствующий, впрочем, каких-либо угрызений совести. - Майор же при штабе, он найдёт себе новую.
"Причём, если не полный придурок, сделает это незаметно", - Макабрей не стал продолжать свою мысль вслух.
- А что, если карта понадобится ему в дороге? А, черт... - Мари махнула рукой, прекрасно зная, что злорадство малефик испытает куда скорее, чем малейший стыд.
Дентон деликатно кашлянул.
- Так что там про места боевой славы? Ты, надеюсь, не в Пустошь отправиться предлагаешь?
- Нет, Тони, что ты, я предлагаю куда более зловещее место! - Макабрей демонически сверкнул глазами и указал на небольшой посёлок в западной части карты.
- Ой, - удивилась Эрис, - это же... мы там были, да? По подземному ходу?
- Я как раз хотел пополнить запасы взрывчатки, - тихонько поделился мечтами Тони.
- Хорошая мысль, - одобрил Макабрей. - Кроме того, нам всем надо отдохнуть, как следует всё обдумать и нарастить силы. Иначе шансов на выживание просто прискорбно немного. Мари, ты как, готова учиться более...агрессивным сторонам нашей науки?
- Я вообще всегда готова учиться, - усмехнулась та, - когда ты готов меня учить. Чему бы то ни было.
- Интересно, - вставил Дентон, - что же в этом случае будет агрессивное, если все остальное было неагрессивное?..
- Например, умение выпить душу, - ласково улыбнулся Макабрей.
- Фу, - оценил юноша.
Марийка подняла брови.
- А... а вот скажи, между выпить и упокоить - есть разница? Потому что Эленберг... я сама не понимаю, что я с ним сделала, но сделала же…
- Это ты мне потом расскажешь, а то Тони спать не сможет. Разница есть.
- Как приятно, - съязвил Дентон, - когда кто-то заботится о твоем вкусном и здоровом сне!.. Надеюсь, пока я буду спать, к моей душе никто не притронется?
- Чтобы к ней притронуться, мне сначала пришлось бы тебя убить, - успокоила его Мари.
Ему оставалось только тяжело вздохнуть.
- Вообще, не совсем, - жизнерадостно поделился Макабрей. - Есть способы, но о них позже. Итак, мы отдыхаем, питаемся и продолжаем наши милые разговоры или выступаем прямо сейчас? Идти немало, до темноты в любом случае не успеем.
- Отдыхаем, питаемся, - потребовала Эрис. - Мне вообще спать охота, ежели по правде - потому что вынужденный подъем в пять утра и беготня с нетрезвым телом майора Фиерса, поверьте мне на слово, совершенно удовольствия не приносят...
- Я бы тоже немного подремал, - согласился Макабрей. - Есть что обдумать, есть что переварить. Иногда кажется, что проспал бы лет пять!
Дентон снова вздохнул:
- Один мой знакомый, - сообщил он, - говорил, мол, все в могиле выспимся. Так что пусть твой пятилетний сон, Макабрей, подождет.
- Пусть, - согласился некромант, преспокойно устраивающий голову на коленях у Мари. - Милая, ты не против?
- Когда ты перестанешь спрашивать? - улыбнулась она. - Я не против.
Дентон, с умилением глядящий на них, толкнул Эрис локтем в бок.
- Ах, какая идиллия... Эрис, ты не против? - и упал к ней на колени, устраиваясь поудобней. Впрочем, тут же был схвачен за воротник куртки и убран в сторонку, как ненужный элемент композиции.
- А ты, - не без ехидства поинтересовалась девушка, - когда начнешь спрашивать?!
Тони показал ей язык и улегся подальше.
Глаза Макабрея были закрыты, но он отчего-то улыбался.
"Дети-дети", - думал малефик, постепенно засыпая.

[Барон Суббота >>>]

***
В этом мире был всего один цвет - серый. Небо, клубящаяся мгла вокруг, громадный утёс и бушующее далеко внизу море - всё состояло из его оттенков, от тяжёлого свинца, до лёгкой белёсой дымки. И здесь было холодно. Это не был пронизывающий ветер, не был колкий, трескучий мороз зимы, нет. Нечто иное, нечто мёртвое носилось в разреженном воздухе, которым нельзя было наполнить лёгкие полностью. Это нечто проникало под кожу и по капле выдавливало всё тепло. Неба видно не было.
Эрис стояла, не двигаясь - боясь не просто сделать шаг, но даже шевельнуть пальцем, моргнуть или перевести на что-нибудь взгляд. Дрожь, пробежавшая по позвоночнику раз, уже не отпускала, все-таки заставляя вздрагивать.
Казалось, что мира больше нет, и есть только... только это. Холодное, жуткое, непонятное место, ни уйти, ни проснуться - так, чтобы можно было открыть глаза и подумать с облегчением, что это был всего лишь сон. Девушка осторожно переступила с ноги на ноги, пытаясь побороть оцепенение, огляделась, медленно поведя головой в сторону.
И слева, и справа, и сверху было одно и то же. Туман.
А вот внизу, дальше того крошечного пространства, пятачка, где она стояла, - внизу, кажется, бились волны. Очень-очень далеко внизу.
Слева долетело резкое карканье, больше похожее на матерный возглас. Там, путаясь в клубах тумана и борясь со шквальным ветром, к ней прорывался крупный чёрный ворон. Его перья намокли и топорщились во все стороны, ураганные порывы швыряли его из стороны в сторону, грозя изломать крылья, но упрямая птица продолжала рваться к девушке, то пропадая из виду, то появляясь вновь. Эрис различила, что головные перья ворона совершенно белые.
Стало тревожно. Что-то важное было связано с этой птицей... девушка протянула руку, зная, что это не поможет, но надеясь в то же время, что может помочь. Только бы все было хорошо! Только бы у него получилось...
Её пальцы сверкнули, будто были выкованы из металла, и птица увидела этот блеск. Отчаянный рывок, ещё один, ещё...
Ворон был совсем рядом, стоило только руку протянуть, но малейшая ошибка могла привести в грохочущую бездну.
Тогда она, не сходя с места, потянулась вперед - наклонилась, протягивая кончики пальцев к черным перьям, а другую руку держала параллельно земле (если только это была земля), словно пытаясь держаться ею за воздух.
- Давай же, - умоляюще прошептала она, - еще немножко.
Ворон работал крыльями так, что за ним оставался след из потерянных перьев. От его клюва до белых пальцев девушки оставалось каких-то несколько дюймов. Усилие, ещё одно... Эрис закусила губу. Страшно было тянуться дальше, страшно было сделать хотя бы четверть шага. Вдруг камень, оказавшись не камнем, уйдет из-под ног, и бездна примет в объятья... пусть и ненадолго?
И все же она решилась шагнуть - глядя не себе под ноги, но на блестящий клюв, на растрепанные перья. С надрывным, резким карканьем ворон с силой врезался в её ладонь, обхватил пальцы лапами.
Она подалась назад, облегченно выдохнув, несмотря на то, что коготки птицы больно впивались в кожу. Огладила перья, бережно коснувшись снежно-белых на хохолке, заглянула в глазки-бусины.
Умные, совершенно не птичьи глаза рассматривали её поочерёдно. Птица склонила голову и тихонько каркнула, осторожно шевелясь в ладони. Будто просила отпустить.
Ей стало жаль.
- Хочешь улететь? - расстроенным был ее голос. - Тебе... нужно, да?
Со вздохом Эрис приподняла ворона в ладонях, придерживая за спинку и грудку, зарылась лицом в мокрые черные перья, буквально на миг.
- Тогда лети.
Пальцы разжались.
Птица выскользнула из её ладоней, но не устремилась вниз, а захлопала крылья, удерживаясь рядом с лицом девушке. Ворон посмотрел Эрис в глаза, громко каркнул, и вдруг посыпались перья. Чёрные, как сама ночь, они падали на землю непрекращающимся потоком, который становился всё гуще и гуще. Вот, в нём исчезли последние просветы, и уже не множество перьев, а длинная чёрная одежда ниспадает к земле. Ворон продолжал раскрывать клюв и дёргался, будто схваченный, но, нет, с птицей это спутать уже было нельзя. Его голова росла, белые перья упали на оформившиеся плечи волосами, глаза становились всё светлее, пока не стали ярко-зелёными, обозначились лоб и губы, клюв стал крючковатым носом, а хриплое карканье превратилось в кашель.
Ригор Макабрей, одетый в длинную чёрную сутану, упал перед Эрис на колени.

[Хелькэ >>>]

Девушка отшатнулась - на лице ее был... страх.
- Что это? - спросила она отрывисто. - Как так, почему ты здесь? Где мы? Как ты это делаешь?
- Ч-чтоб я ещ-щё раз..., - прокашлял Макабрей и вдруг замер, схватившись за левую сторону груди. - А, да...
Он несколько раз осторожно вдохнул и выдохнул, лишь после этого поднявшись на землю.
- Прости, что притащил тебя...сюда, - скорбно сказал некромант. - Не беспокойся, ты сейчас спишь. Ночь первого привала. А это...Та Сторона.
- Опять?! - она схватилась за голову. - И зачем? Я... мне не нравится тут! Зачем ты это сделал?
- Успокойся, - Макабрей обнял девушку, прижимая к себе. - Тише, Эрис, тише. Я всё расскажу. Помнишь Когорту?
- По-омню, - протянула она. - Мрачные белые ребята. И чего теперь?
Ее руки словно сами собой обвились вокруг шеи некроманта.
- Они помогли...мне. И я должен им теперь. Прошлой ночью они пришли ко мне и потребовали вернуть долг. Они сказали мне привести тебя в их крепость...и я намерен выполнить уговор. Но, - малефик фыркнул, - воины Когорты не уточнили, как именно нужно тебя привести, поэтому я выбрал наиболее безопасный путь. Сон - малая смерть, слышала такое? Так вот, это позволило мне привести тебя сюда не совсем во плоти. Запомни, ты можешь проснуться в любой момент - стоит только захотеть этого. Но я прошу тебя сперва последовать за мной. Как только ты окажешься внутри Белой крепости, договор будет исполнен. Кроме того, почему-то мне кажется, что тут есть нечто большее, чем угроза. Ты доверишься мне?
Эрис обдумывала сказанное не дольше секунды.
- Доверюсь, веди. А ты решил схитрить, да? Надеюсь, тебе за это ничего не будет?
- Не будет, - колкая улыбка приподняла уголки его губ. - Я собираюсь перехитрить Круг, а по сравнению с малефиками Когорта - это просто кучка наивных детей...вооружённых до зубов и в полном доспехе, но тем не менее.
Девушка хмыкнула.
- Какой-то ты ненормальный. Слишком рисковый, - голос ее, впрочем, звучал довольно. - Знаешь, я сделаю, что смогу - не знаю уж, чего им от меня надо, чем я им так в душу запала... а них вообще есть душа-то? Ладно, неважно. Ты меня прямо сейчас к ним и отведешь?
- Попытаюсь, - Макабрей несколько раз взмахнул руками в разные стороны, разгоняя туман. Он искал что-то похожее на путь в другие земли - тропу, ворота, ступени, но вокруг была лишь бездна.
- Значит, придётся трудным путём, - пробормотал малефик. - Дай руку и когда я скажу - прыгай вперёд так далеко, как сможешь.
- Хэй! - возмутилась Эрис. - Это мне ни черта не нравится! Почему ты, вообще, прилетаешь на крылышках сюда, а меня не можешь сделать птичкой? Слу-ушай... преврати меня в кого-нибудь, точно!
В такие (редкие, к счастью) минуты на ней сказывались все годы, проведенные бок о бок с Дентоном.
- Хе, - фыркнул Ригор. - Это ты меня в кого-нибудь будешь сейчас превращать, твой ведь сон! Готова? Прыгаем!
И он первым сиганул вперёд.
Эрис не успела даже подумать ничего нецензурного, а ноги сами вытолкнули ее вперед - как учили когда-то на тренировках.
"Мой сон, скажешь тоже... чего ж он такой странный-то?"
Туман расступилась перед и тут же сомкнулся за ними.
Девушка и некромант словно бы повисли в густой светло-серой пелене, но нет, в ушах ревел ветер, одеяние Макабрея развевалось, а грохот бушующего моря становился всё ближе.
Ригор попытался что-то крикнуть Эрис, но воздушная пощёчина разом закрыла ему рот.
Задыхаясь, девушка подумала - должно быть, если они разобьются или вообще случится что-то скверное, то ничего хуже, чем проснуться, быть не может? Скверным было то, что она обещала свою помощь - и он без этой помощи не обойдется.
Значит, рано еще просыпаться.
"Серьезно, почему он приснился мне птицей?" - она крепко зажмурилась. Представила, как за спиной у них вырастают крылья - вот сейчас! Ведь там, внизу - море!
Но воображения было мало. Эрис чувствовала, что что-то собирается вокруг них, то, чего ещё не было, но что очень хотело быть, и ему требовалось какая-то малость, ничтожная и ускользающая.
Она по-прежнему держала некроманта за руку и теперь только стиснула пальцы еще крепче... хорошо хоть, рука была левая, не изуродованная переплетениями отростков кристалла. Впрочем, все равно же сон.
"Стой", приказала себе Эрис, "забудь уже, что это сон! Иначе ничего не получится".
Не сон, совсем не сон. Это он сказал, чтоб ее успокоить. На самом деле это Та Сторона, самая настоящая... просто она, Эрис, внезапно выучилась колдовать.
Во сейчас - как заставит ветер утихнуть, чтобы так не свистел в ушах. Чтобы удобней было расправить огромные крылья.

[Барон Суббота >>>]

Ветер ударил снизу, подбросил, закрутил...и Эрис поняла, что скользит по нему. Белоснежной ширококрылой чайкой она летела сквозь туман, почти не шевеля крыльями, а рядом, изредка помавая аспидно-чёрными маховыми перьями двигался Макабрей - громадный чёрный ворон.
Ей захотелось рассмеяться, но клюв не позволял - поэтому чайка лишь пронзительно крикнула, и бездна отозвалась эхом.
В ответ Макабрей громко каркнул и начал забирать правее. Вскоре туман начал редеть, открывая их взглядам узкую, похожую на след от удара мечом длину. Отвесно вздымались скалы по краям, серебрилась разлитой ртутью внизу река.
Макабрей начал снижаться.
Эрис полетела за ним, плавно взмахивая изогнутыми, заостренными крыльями. Забавно, но она уже начала привыкать к этому преображенному облику, птичье тело стало почти привычным.
Летать-то она научилась, а вот как садиться?.. Видимо, придется действовать по обстоятельствам.
Макабрей. должно быть, подобных страхов не испытывал. Стоило долине прочно обосноваться внизу, как ворон-некромант резко пошёл на снижение, почти прижав крылья к бокам. Чёрной молнией, он скользил вниз по крутой кривой, да так, что долина под его животом превратилось в размазанное пятно. Зато впереди появился замок. Громадная белоснежная цитадель.
Когда Эрис приблизилась уже к земле, она поняла, что не опускается, а камнем падает вниз, пусть по дуге, но все-таки падает.
Чайка трепыхнула крыльями, испустила еще один резкий вскрик и прямо в полете, в метре над землей, вернулась к прежнему обличью. Эрис кубарем покатилась по траве, не успев сгруппироваться, и в итоге уткнулась в землю буквально носом.
- Та-ак, - протянула она печально, отталкиваясь руками и вставая, - я дальше пешочком.
До замка было совсем недалеко.
Чуть спереди в берег серебристой реки, подняв клубы пыли, врезался Макабрей. Когда пыль осела, ворона уже не было, а некромант придирчиво отряхивал одежду.
- Не умею нормально приземляться, - скривился он, поймав взгляд Эрис.
- Хреновая из тебя птичка, - оценила девушка, - из меня, правда, тоже. Потопали, Макабрей.
Некромант ответил ей кивком и первым зашагал к крепости. Вскоре, её белые стены, ощерившиеся клыками контрфорсов и узких, будто выплавленных из воска башен, нависли над головами гостей Той Стороны.
- Они тебе совсем не сказали, что там со мной будут делать? - жалобно спросила Эрис, дергая малефика за рукав. Если б не обещание... Ей уже расхотелось туда идти.
- Нет, - ответил Макабрей и набросил на голову капюшон. - Не бойся. Я не дам тебя в обиду
Девица хихикнула - не без ехидства.
- Я тебя тоже, Ригор, - в два шага Эрис догнала его, и в крепость они вошли одновременно.
Короткое мгновение темноты, и они оказались во внутреннем дворе, где их уже ждали. О, как же их ждали!
Здесь была вся сотня - белоснежные латы, реющие штандарты с золотыми мечами на белом же фоне, падающие с неба лепестки цветов без запаха.
Макабрей в этом царстве победившей белизны казался осуждённым еретиком, идущим на эшафот, и длиннополое одеяние с глубоким капюшоном лишь усиливало это впечатление.
- Доставлена, - хмуро бросил он, ни к кому не обращаясь. - Я вернул вам долг. Больше нас ничто не связывает.
Тишина была ему ответом.
- Привет, - сказала Эрис, поднимая руку... впрочем, опустила ее почти сразу. - Ну что же, я здесь.
Снова эти каменные статуи в доспехах, с каменными лицами, лишенными малейшего проявления чувств. Она далеко не соскучилась по ним с момента последней встречи!
- Некромант, ты свободен, - один из воинов, шагнул вперёд и протянул руку. Пальцы белоснежной перчатки сжались, и Макабрей дёрнулся. - Но паука мы оставим. На память. Он уже не причинит тебе вреда. Можешь уходить.
- Могу, - кивнул Ригор, но с места не тронулся.
Воин тем временем повернулся к Эрис и вдруг встал на одно колено.
- Я Акмаль из рода Белых шипов, - представился он, склонив голову в шлеме. - Для меня большая честь познакомиться с тобой, дева.
- Почему? - от удивления она даже отступила на полшага. - В чем тут честь-то...?

[Хелькэ >>>]

- Ты достойна, - ответил он. - Мы знаем, ты можешь исчезнуть в любой момент, но, прошу, выслушай.
Эрис вздохнула.
- А я так и знала, - эти слова были обращены не к Акмалю, а к Макабрею, о чем тот прекрасно догадывался. - Конечно, я выслушаю. А вы говорите.
- Мы позвали тебя сюда, дабы сделать предложение, которого не получала ещё ни одна женщина, - воин смотрел на неё и Эрис только сейчас поняла, в отличие от остальных, за его забралом были видны глаза. Серые. - Вступи в наши ряды, дева-воин. Прими наше оружие, наше знамя, наше бремя и нашу славу!
Девушка удивленно моргнула.
- Ну... это как-то неожиданно. И вы хотите, чтобы... прямо сейчас? - она замотала головой. - Я не могу сейчас. Вы очень обидитесь, если я скажу, что мне сначала нужно как-то дожить мою непутевую жизнь?
- Нет, так и должно быть. Если согласишься и примешь нашу присягу, то проживёшь свою жизнь с полным правом обратиться к нам, как к союзникам. Лишь после смерти, ты наденешь наши цвета.
Эрис прикусила губу, задумавшись.
Она ничего не теряет. Зато - получает гарантированное посмертие. Она сможет позвать их, если что...
- Слушайте, я не против, серьезно. Такой вариант вполне подходит. Только я хочу попросить у вас сначала одну вещь. Не особо существенную, честно.
- Мы слушаем тебя, - и они действительно слушали, все - как один.
Она ткнула большим пальцем в сторону некроманта.
- Я знаю, что он может быть порядочным засранцем... но уберите все-таки паука. Что вам стоит?
- Не..., - начал было Макабрей, но не успел.
Белый рыцарь протянул руку, и сутана некроманта взорвалась кровавым цветком на груди. Серебристый паук выбрался из раны и, быстро перебирая лапками, подошёл к Эрис.
- Он твой, - сказал рыцарь.
Макабрей осел на землю, обеими руками держась за грудь.
- Спасибо, Эрис, - прохрипел он. - Ты сама забота.
- Твою мать, - пробормотала она, закрывая руками лицо. - Прости. Прости меня. О боже, прости. Ты же не сдохнешь?..
- Хрен тебе, - фыркнул тот, и действительно, дохнуть не собирался.
- Мне? Ну хоть на этом спасибо, - она вздохнула и присела, протянув к паучку ладонь. - А с этим мне теперь что делать?
- То, что ты хочешь, - был ей ответ.
Эрис пожала плечами, подцепила серебряное насекомое двумя пальцами, поднесла поближе к лицу, рассматривая тельце с восемью длинными лапками.
- Ну... даже не знаю. Так и понесу, наверное. А когда я... исчезну, он останется со мной?
- Нам неизвестно, что происходит за Гранью. Ты примешь нашу присягу?
- Приму, - кивнула девушка.
- В таком случае следуй за мной.
Воинство расступилось, образуя закованный в латы белоснежный коридор, мгновенно ощетинившийся салютующими мечами. В одном его конце была дверь в замковую часовню. В другом - магистр, Эрис и лежащий на земле Макабрей. Судя по мутной пелене, малефик был близок к потере сознания.
Эрис постаралась внушить себе, что все это было ради его же блага и что так ей будет гораздо спокойнее.
- Ты, может, вернешься? - тихо спросила она. - Я уж тут как-нибудь сама справлюсь.
Ответа не последовало, а её руку уже осторожно, но твёрдо сжимали пальцы латной перчатки. Магистр торжественным, медленным шагом двинулся вперёд.
Вскоре дверь часовни закрылась за её спиной.