Новые Земли, колонизация

[Darkness >>>]

День: девятое октября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Снег мягко опускался на подставленные ладони, плечи, голову, щекотал ресницы. Все вокруг было запорошено белой пылью, и тишина, мягкая, какая бывает лишь зимой, царила на белой пустоши, у которой не было края.
А потом случайный порыв ветра начал складывать из снега странные очертания какого-то животного, а со всех сторон нарастал противный, тонкий писк... И когда его стало уже невозможно терпеть, и звук резал уши, оказалось, что ветер складывает из снега фигуру огромной мыши, и это пищит она и...
Эйвёр проснулась. Но даже наяву она слышала писк - уже не такой громкий, как во сне, но весьма возмущенный. Девушка потрясла головой, выпрямилась. Она умудрилась заснуть за рабочим столом, и теперь спина затекла, а от переносицы к вискам расползалась тупая, тягучая боль.
Растерев лицо ладонями, Дану развернулась на стуле к небольшой клетке, стоящей на краю стола. Сидевшая там пара мышей - местных, больших, с ладонь величиной и огненно-рыжих, замолчали, поблескивая глазами-бусинками.
- И не говорите мне, что вы голодны.
Писк!
- Я вам только недавно... - Эйвёр покосилась на часы, собранные каким-то резвым гоблином из обслуживающего персона и подаренные девушке. Часы ужасающе тикали, да и выглядели ужасающе со всеми торчащими шестеренками и пружинками, но Дану честно считала их весьма... забавными.
Так вот... Эти часы показывали семь вечера - с учетом того, что последний раз Эйвёр смотрела на часы в полдень.
Вздохнув, медик поднялась, потянулась... зевнула и на ощупь ухватила кружку с давно остывшим чаем, сделала пару глотков.
Последнее время Отдел стоял на ушах. Да что там говорить – весь Корпус стоял на ушах, да и понятно почему… Говорили, что войска лиа подступают к самым границам, не проведенным, но явственно обозначенным.
Дану сделала еще несколько глотков чая; о границах она старалась не думать…
Не думать, потому что за этими самыми границами оказался её младший, абсолютно дурной братец.
И если Эйнех был убежден, что с мальчишкой все в порядке, то Эйвёр не могла избавиться от чувства тревоги, не покидавшего её с того самого злополучного дня.
Крысы – или мыши? Или вообще какой-то неизвестный вид… короче, зверьки опять требовательно запищали, а тот, которого Дану определила, как безусловного самца, и назвала Франц-Фердинанд, принялся грызть прутья. Самка же, обозванная Гертрудой, сидела в углу, предоставив главе семейства устраивать скандал.
Вздохнув, Эйвёр принялась рыться на столе – за последние недели на рабочем месте скопилась такая груда хлама, что Дану рисковала в любой момент оказаться погребенной под ним – так вот… Почтенным мышам перепали крекеры и остатки яблока, а сама Эйвёр вновь завладела своей чашкой.
Она работала… почти постоянно. Только отчего-то чувство, что всё в пустую, что её дело никому не нужно, с каждым днём становилось все сильней. Дану пробыла в Отделе больше двух месяцев, а все же…
Взгляд девушки упал на толстую, исписанную тетрадь – рабочие записи.
Ей дали возможность работать – но были ли эти работы кому-то нужны?
Дану скорчила рожицу своему отражению; зеркало висело в дальнем углу, но рабочий кабинет был не таким уж и большим. Отражение, растрепанное, бледное, с тенями под глазами, высунуло язык в ответ.
Мыши хрустели обедом… или ужином?
Эйвёр рассеянно взяла тетрадь с записями, пролистала… Отложила. Снова потянула ладонь к твердой обложке...
Интересно, отпустят ли меня в полевой госпиталь?

[V-Z >>>]

Дни: последние числа сентября - 10 октября
Фигура: ферзь d1
Ход: в рамках хода Qd7, Qe6
Официальная клетка: a1, d7 e6
Фактическое местоположение: e6

Положив руку на планширь, Вензел задумчиво смотрел на землю внизу - одновременно и собственными глазами, и зрением летящего внизу сокола-мор'ана. К разведывательному заданию криомант подошел с обычной скрупулезностью, еще перед вылетом сотворив шестерых птиц. Небольшой эксперимент удался - они получились почти полностью прозрачными, и практически невидимыми в небе.
Сейчас соколы парили на разном расстоянии от корабля, и криомант переводил восприятие с одного на другого, запоминая увиденное.
«Ланьяр» шла на запад - за пределы влияния ЭКК и даже за пределы, до которых добирались известные Вензелу наземные группы. Криоманту не нравилась идея такой разведки... но приходилось признавать, что лишь «Ланьяр» сможет пройти незамеченной и оборониться в случае чего.
Последняя мысль вызывала еще большее неприятие. Вензел не питал страха перед боем, но в схватке могла пострадать Саяра… а еще битва могла бы повредить «Ланьяр». Криомант знал, что это причинило бы жене не меньшую боль, чем собственные раны.
Про себя маг признавал, что ему не слишком хочется покидать прежнее место. Край освоенных земель, вода внизу… вдали от войны и столкновений чужих планов, редко представлявших для Вензела хоть какой-то интерес. Он намеревался воспользоваться возможностью и провести пару опытов с большим количеством воды – но не получилось. К потере возможности криомант отнесся со стандартной невозмутимостью, ограничившись комментарием: «Даже враги выбирают более подходящее время».
Впрочем, на прощание Вензел тщательно зарисовал наиболее крупные рифы Пасти, отложив на будущее задуманный эксперимент – как при помощи магии Холода провести здесь корабль, сохраняя его в целости? Несколько идей уже возникло, начиная от простой ледяной брони и кончая создаваемым при движени потоком, проносящим над острыми камнями… но испытать их придется еще не скоро.
Путь был неблизким; проложенный курс более всего напоминал стилизованную молнию. Точных указаний о маршруте не поступало, так что супруги рассчитывали его сами, резонно предположив, что встречаться с лиа раньше времени не следует. ДанЛей слегка опасался, что в куда более тихом и безопасном море к северу могут встретиться чужие разведчики – и «Ланьяр» поднялась к самым облакам.
В такие моменты криомант испытывал искреннюю гордость шхуной. Выше нее могли забраться разве что некоторые авионы – да и то ненадолго. С некоторым сожалением маг признавал, что и «Ланьяр» не сможет долго пребывать на максимальной высоте; в десяти километрах от земли было уже слишком холодно и трудно дышать. Первое криоманта не слишком беспокоило – а вот Саяра могла замерзнуть. Разреженный же воздух был неудобен для кого угодно, способного дышать.
Так что большую часть времени шхуна шла на приемлемой высоте, поднимаясь выше тогда, когда нужно было обойти опасные места.
Над ущельем движение немного замедлилось – здесь Вензел в первый раз отпустил в полет мор'анов, проверяя восприятие. Остался доволен, хотя и отметил, что при наблюдении глазами ледяной птицы приходится сбрасывать ее скорость – иначе трудно приспособиться. Но в целом изобретение себя проявило достойно, и остаток того дня данЛей провел в каюте, набрасывая схемы возможных вариантов… пока его мягко, но непреклонно не отвлекли от работы.
А вот над иной частью ущелья пришлось подниматься выше в небо. Хищные птицы, давно облюбовавшие эти места и считавшие себя тут хозяевами, атаковали мор'анов и «Ланьяр»; закружившаяся вокруг шхуны снежная завеса озадачила их, но удивление не продлилось долго. Стая несколько часов преследовала шхуну, периодически пытаясь догнать и заклевать мор'анов; даже когда «Ланьяр» окончательно от них оторвалась, сердитый клекот и резкие вскрики были слышны еще долго.
Признаться, Вензел пожалел, что здесь нельзя задержаться. Зрелище двух рек, низвергающихся в пропасть, впечатлило даже его; данЛей вспомнил одного своего знакомого – неплохого гидроманта и отличного художника, – и решил, что ему бы здесь очень понравилось.
По мере продвижения на запад земля внизу менялась. Уже начинавшее надоедать супругам ущелье обрамляла темно-коричневая высушенная полоса; Вензел поймал себя на мысли о том, что прикидывает – какое бы огненное заклятие могло такое сделать, сколько бы потребовалось энергии и каким опытом должен обладать способный на него маг. Вслух он, правда, этого не произнес.
Казалось, даже мор'аны предпочитали держаться подальше от провала. ДанЛей, заметив, что точно так же поступают и обычные животные и птицы, невольно задумался о влиянии формы на магическое содержание.
Вскоре пришлось подниматься выше – начинались земли лиа; точной высоты полета крылатых нейа Вензел не знал, но рисковать не собирался. Тем более, что к юго-западу находился крупный город детей Средоточия – кто знает, как жители следят за окрестностями?
А вот место, которое понадобилось штабу, неожиданно пришлось криоманту по душе. Уже не лес, еще не равнина – небольшие деревья с высоты казались совсем крошечными; легкий ветер гладил зеленую траву, забираясь в редкие овраги. Один из мор'анов на несколько секунд спустился к самой земле, погрузившись в игру глубоких теней и мягкого рассеянного света, затем снова взмыл к шхуне.
Вензелу было почти жаль, что здесь им нужно вести разведку.

Несколько дней спустя криомант озадаченно осмысливал послание из штаба. Вензел считал, что ведение войны обычно подчиняется логическому мышлению, а таковое у него всегда было неплохо развито… Но сейчас он пребывал в некотором замешательстве.
Сперва шхуну направили на разведку – что было вполне объяснимо.
Но теперь поступил иной приказ – передвинуться к северо-востоку, и… и принять командование боевой группой. Мало того, что это плохо сочеталось с изначальным поручением – данЛей с большим трудом представлял себя в роли командира. Свои сильные и слабые стороны криомант прекрасно знал, и мастерство в военном деле среди первых не находилось.
Конечно, маг не без оснований предполагал, что в штабе находятся любители эффектов, а не существа с интеллектом данных эффектов. И что помимо мастера-мага группой будет командовать опытный военный, способный по-настоящему руководить на поле боя.
«Ланьяр» шла на северо-восток; Вензел собирал в памяти все, что помнил о новом месте. Те края напоминали первоначальную цель: холмы, лес, обширные поля… Говорили, что здесь хорошо и тепло, даже во время дождя. Говорили о вечном добродушном спокойствии таких лугов.
Вновь кольнуло то же самое чувство, что и ранее: Вензелу было почти жаль, что сюда пришли воевать. Он не колебался по-настоящему, конечно; сожаление никогда не мешало криоманту выполнять поставленную задачу.
Только… все равно было не очень приятно. Иногда Вензел размышлял о том, что десять лет рядом с Саярой даже его могли научить любви к природе и нежеланию ей вредить без особенной на то необходимости. Вслух он, разумеется, этого никогда не говорил.
Шхуна легко скользила по ветру, не обращая внимания на смену времени суток.
И вскоре отправленный на разведку мор'ан уже различил силуэты кораблей, которые Вензелу предстояло «возглавить».

[Ночная странница >>>]

День: девятое октября
Фигура: ладья E8
Ход: без хода
Официальная клетка: E8
Фактическое местоположение: E8

(совместно с Torvik'ом)

Охоту для Закормов Хен решил начать на следующий день с утра, а до утра еще было долго - вечер длинный. Спать не хотелось, Тьяа куда-то исчезла в окружении подружек, и мужчина, сидя на земле возле огромного раскидистого дерева, обдумывал предстоящие планы. Друзей у него в племени нет... нет? А Итё? Чиа всё же решил окончательно объясниться с тем, кто когда-то назвал его другом. Не имея понятия, где тот может в данный момент находиться, Каам, поднялся и, потянувшись, словно бы пробуя мышцы перед грядущей охотой, отправился на поискиТриххе.
Итё в этот момент занимался тем, чем занимаются многие молодые бездельники в момент, когда охотиться не нужно, а спать ещё рано - тренировался. Точнее то, чем занимался Триххе тренировкой можно было назвать лишь условно, ибо можно ли что-то так назвать, если победитель после мероприятия получает что-то, ранее принадлежащее побеждённому? Скорее игрой. Так вот - Итё играл в ножички и тренировался в одно и то же время. Пару ему составляли братья Огл и Гев Шми, два тихих близнеца, не так давно обженившихся и пока что бездетных.
- Вечер добрый, - поприветствовал Хен развлекающуюся троицу, - Итё... я тебя искал. Поговорить хотел.
При том, что Хен старался выглядеть невозмутимым и равнодушно-спокойным, на душе у него было не все так просто. Что-то похожее на страх неприятно сосало под ложечкой, затрудняя предстоящий разговор. И дело было даже не в том, что Итё откажется помочь с Закормами, это было бы как раз неудивительно с учетом его отношения к Орлице... Хуже было бы узнать, что все то, что их когда-то сближало, рассыпалось в прах и забылось.
- О, Хен, мастерство не покажешь? - Итё протянул Кааму ножик для метания. Мишенью служил уже сухой пенёк, выкорчеванный и втиснутый в развилку развесистой ивы.
- Вот отсюда как, добросишь? Вот на две рыбины, что попадёшь ближе к краю, чем к центру!
Настроения спорить не было, и Хен, просто чтобы не отказыывать в такой мелочи, лениво метнул нож. Две рыбины, проигранные в этой игре, ничего не значили. Ему хотелось поговорить с Итё и он, нахмурившись, взглядом выразил свое нетерпение.
Как ни странно, но бросок оказался на редкость удачным и нож вошёл в дерево всего на каких-то два пальца от центра пня.
- Смотрите, как профессионалы кидают ножи и учитесь! - кивнул Итё притихшим братьям и тут же подошёл к Хену, - Чего искал-то?
Отходить далеко не имело смысла, отступил три шага в сторону и всё. Кто тебя в лесу слышит, если специально не пислушивается? Разве что ветер.
- Итё... - Хен вдруг замялся, не зная, с чего начать разговор, - ну, я в общем-то, по делу. Знаешь, я не виноват, что Орлица меня выбрала, а не тебя... Я хотел сказать, что...
- Ну выбрала и выбрала. Нам что теперь - из-за бабы драться? Ты ж мне вроде брата.
Итё улыбнулся и легонько хлопнул Каама по здоровому плечу.
- Спасибо. Я это в общем-то, и хотел узнать, - обрадовался Хен, поняв что в этом чужом пока еще племени у него есть хоть один настоящий друг, - я собираюсь завтра с утра на охоту. Для закормов.
Просить о помощи Хен не стал.
Итё ухмыльнулся
- Ну, я жду приглашения на охоту. Или так и будешь вокруг до около кур ходить, а яичко не возьмёшь? Вон пареньков ещё подтянем... Не, ну это если пригласишь. А я поломаюсь для приличия.

[Torvik >>>]

(продолжение, совместно с Ночной странницей)

Было ясно, что Итё пойдёт, но - традиции традициями. Он пойдёт по просьбе жениха, а не побежит с вытаращенными глазами, словно только что принятый во взрослую жизнь малёк, когда его позвали на совет племени.
Хен, улыбнувшись, и ни секунды более не раздумывая, попросил:
- Итё, я сам не справлюсь, помоги мне. Просто я не знал, как тебя просить, сам понимаешь... Такая история.
- Да без вопросов. Но с тебя медовуха! Тут дикие пчёлы водятся. Ну, жбанчик бы вот наварил. Да, ребят тоже пригласи. Пойдут.
Итё кивнул в сторону братьев.
- И могу ещё народ собрать. Не всех, но... есть у нас настоящие парни. Да и женатики не все протухли. Так как, охоту собираем добрую?
- Добрую! - засмеялся Хен, - Даже если мне потом придется бочонок меда набрать, чтобы с вами рассчитаться!
Настроение мужчины заметно улучшилось и он, ответно хлопнув здоровой рукой Итё по плечу, пообещал:
- Ты тоже сможешь на меня всегда рассчитывать. Я этого не забуду.
- Тогда зови парней. Это Огл и Гев Шми. Загоняют дичь - мало не будет. Пошли, пошли.
Направившись в сторону близнецов, Каам уже не волновался - раз Итё сказал "помогут", значит так оно и будет.
Близнецы приняли приглашение Хена вполне благожелательно:
- Дрэ Ворону позови - сказал Огл, почесав чернявую голову, - Он всегда голодный. А за ним и Сачо-Эргай придёт.
- Сачо ленив, - протянул Гев.
- Ленив, не ленив, но за племя горой. А ещё Медведя да?
- А Медведь с Итё пойдёт?
- Может и не пойти. Итё его обидел. Давно правда.
- А ты пригласи, - кивнул Гев Хену, - Медведь добрый. И он не со Ржиком. Ага.
Про то, что у Ржика есть своя команда, Хен догадывался, тем не менее, чтобы знать на будущее, уточнил:
- А кто со Ржиком? Как бы мне впросак не попасть, раз уж такая ситуация.
- Да много кто... - подошёл и Итё. - Слон, Жираф - эти точно его. Да ты и сам увидишь. А мы тебе подскажем кого можно, кого нужно, а кого и толку-то? Вон Шакала позови - только кусок отломишь. Что с него на охоте? Разве что разведка. Но он Чубуку... глаза и уши. Ясно. Сам Чубук не пойдёт, а Шакал вроде как при нас покрутится. Ему в уши что вложишь, то и Чубук узнает. Тут, сам понимаешь, не всё так просто. Медведя можешь пригласить, но без меня. Или не приглашай. Он чиа солидный, женатик, а пару лет назад. Ну, дрались с ним крепко. Побил я его при всём племени. Такое не прощают...
Стараясь запомнить все то, что рассказывал Итё, Хен задумчиво почесал голову - ох уж эти отношения в племени, вечно кто-то с кем-то не ладит!
- Ладно, понял. Слона и Жирафа не буду, а с Медведем поговорю, да Ворону с Сачо-Эргая приглашу.
Справимся таким составом?
- Шакала не забудь. Или Чубука не уважаешь. Да, Ещё одного возьмём.Огла Атмариса. Раньше всё с Итё-Чло ошивался. Теперь со мной.
- Хорошо, - кивнул Итё, понимая, что сейчас ему нужно будет отыскать всех упомянутых и поговорить по поводу завтрашней охоты, - пошел я тогда? А то уж дело к вечеру...

[Хелькэ >>>]

День: 25 сентября - 3 октября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: F2

Когда сентябрь подошел к концу, Маркус Крой начал всерьез недоумевать – почему это он до сих пор здесь находится?
Во-первых, он так и не смог точно узнать, где находилось это самое «здесь». Судя по пейзажу, что ему довелось увидеть по прибытии – были они где-то в горах, вероятно, ближе к востоку, но точнее сказать он не мог. Потом они долго спускались… куда-то, и Крой готов был поклясться, что великолепно обустроенные подземелья с запутанными ходами от одного помещения к другому находятся на такой глубине, что лучше об этом не думать. Над ними была такая толща земли, такие глыбы, что если б они вздумали обвалиться, от всех эти укреплений ни пылинки бы не осталось.
Во-вторых, он не смог понять, зачем малефикам до сих пор необходимо его присутствие. Эти люди, предпочитавшие скрывать лица за масками (Крой терпеть не мог такой таинственности и тяги к театрализации всего и вся), обычно обходили его стороной, а те, с кем ему приходилось иметь контакт и чьи лица он видел открыто, оказались – как он потом узнал, - нежитью. Хорошо обученной, качественно, гм, поднятой и обработанной нежитью. Некроманты, с которыми он пытался заговорить, качали головой и уходили, не сказав ни слова.
Иногда, впрочем, появлялись те, кого он называл «старшими». Судя по фигурам (не так уж надежно скрываемым мантиями) и манере держаться, они действительно были старше прочих и по возрасту, и по занимаемой должности. месту в здешней иерархии, называйте как хотите. Один из таких пришел как-то в комнату, которую выделили Крою, и попросил его присутствия на «собрании». Чтобы он рассказал побольше о Лаборатории, о детях, о том, что с ними уже делали и о том, что собирались.
Маркуса там вежливо выслушали, даже задали несколько вопросов (он отдельно отметил для себя троих в разноцветных мантиях – в багряной, черной и темно-синей) и сообщили в итоге, что иногда будут созываться такие вот собрания, на которых он непременно понадобится, спасибо за потраченное время, господин Крой.
Следующий сбор касался – что очень удивило Маркуса, - военных действий. Еще больше его удивили планы малефиков: не то чтобы ни поделились ими напрямую, но из того, о чем они говорили при нем, из того, чем у него интересовались, он почерпнул весьма много. Тогда он решил, что попытается быть полезным, начал строить предположения и планы вместе с некромантами, давать советы… его слушали вежливо и снисходительные, но он очень быстро почувствовал себя лишним. С того времени он отвечал только на поставленные вопросы и только по существу.
До «лабораториума», как он окрестил отсек подземелий, где собрали детишек, Кроя не допускали, пообещав, что он увидит только результаты экспериментов. Очень редко кто-нибудь из нежити (сначала он пытался завязать с гулями знакомство, потом понял, что это бесполезно) приносил ему кристалл связи, и можно было поговорить с Эленбергом. Ругаться и сыпать проклятиями он во время таких бесед старался потише, но постепенно у него все более крепла уверенность в том, что некроманты знают не только каждое слово, что он произнес, но и каждое, что он успел подумать.
Эвлин жаловался на то, что до черта времени приходится тратить на репликанта (это, как выяснилось, научное некромантское название для «двойника») – рассказывать ему об обязанностях, привычках, манере разговора Радцига. В общем, на Вильгельма свалилось несколько больше, чем он рассчитывал, а потом стало совсем несладко – когда репликант отработал свое, пустил себе в голову пулю, а на малую базу свалились инквизиторы с кучей проверок. Их подвал, естественно, обнаружили, но на всем пустом этаже не было абсолютно ничего подозрительного. Там вообще ничего не было. В итоге – о чем Эленберг рассказывал с немалым удивлением, - сам Франц Моденборг отозвал проверяющих, репликанта похоронили как героя и жертву козней диверсантов, коих так и не удалось найти (но расследование ведется!), а сам Эвлин получил повышение – и командование на базе. О чем сообщил без тени удовольствия. Конечно, посмеялся Крой, официальная должность – это куда меньше личной свободы, чем было при Мике.

[Барон Суббота >>>]

Тот разговор был последним, и до первых чисел октября Крой не слышал от Эленберга ни словечка. А потом к нему явился человек в синей мантии.
- Мы хотели сделать вам предложение, - без обиняков начал он, - и надеемся, что оно будет внимательно выслушано, тщательно обдумано, правильно понято… и, вероятно, даже принято. Господин Крой, что вы думаете о вечной жизни?
Маркус, порядком недоумевающий, пожал плечами.
- Что ее не бывает.
Малефик рассмеялся из-под маски.
- Совершенно зря, дорогой мой, - Кроя передернуло от такой фамильярности, - потому что ввиду некоторых последних событий мы собирались вам предложить именно вечную жизнь.
Тот поперхнулся.
- Простите, я, кажется, вас… не понимаю.
- Скажем так, господин Крой – некоторые обряды, сути которых я не могу вам раскрыть, направлены на то, чтобы подарить обычному человеку, вроде вас, скажем, полное и абсолютное бессмертие. С гарантией. И некоторыми, честно скажу, не очень уж утомительными обязательствами. Мы с моими коллегами недавно пришли к решению, что вы стали нам дороги ровно настолько, чтобы предложить вам именно такой подарок. Вы согласитесь его принять?
Крой слушал его, отчаянно напрягая слух – нотки в старательно приглушаемом голосе казались знакомыми, он слышал уже такие голоса; а когда малефик приглашающее протянул ладонь, затянутую в темную перчатку – узкую, длиннопалую ладонь, какую, наверное, приличествовало бы иметь прелестной леди…
- Лестно звучит, - отвечал Маркус, - особенно от представителя эльфийского народа, но вместе с тем – достаточно подозрительно. Вот если бы вы предложили денег, я бы сразу согласился.
Некромант захохотал. Смех у него оказался, натурально, обворожительным – бархатным, мягким, и совершенно без маниакальных ноток, чего, казалось, и ждать не стоит от темного мага.
- Ловко! Ваша наблюдательность просто восхищает, просто вос-хи-ща-ет… и что же вам подозрительно? Вы достаточно помогли нам, ваши сведения были для нас важны – почему бы нам не отблагодарить вас? Деньгами, увы, не можем… ах, люди, какими же меркантильными вы иногда можете быть!
Маркус ухмыльнулся.
- Ну… просто такая внезапная щедрость наводит на мысли о том, что вы чего-то недоговариваете. Или о собственных мотивах, или о каких-то аспектах бессмертия, или и о том, и другом сразу.
Послышалось насмешливое фырканье.
- Ладно, что ж… поговорим на ваших условиях. Вот вам кое-что о наших мотивах – мы не хотели бы, чтоб вы покидали это место, потому что весьма велика вероятность потерять вас после этого раз и навсегда. Господину Эленбергу мы не успели предложить Становление, и вот…
Крой вскинул голову.
- И вот – что? С ним случилось что-то?!
- В некотором роде да. Он немного… погиб. Паромобиль взорвался – какая-то досадная случайность с двигателем. Однако, учитывая, что незадолго до этого погибнуть пришлось нашему репликанту… мы сочли это все подозрительным.
- Твою мать, - Маркус скрестил руки на груди, - Эвлин откинулся, и мне никто не удосужился сообщить? Да чем вы тут вообще думаете?!
- Господин Крой, смерть вашего бывшего коллеги для нас представлялась и представляется делом отнюдь не первостепенной важности, поэтому…
- Поэтому катитесь к чертям с вашим бессмертием, чтоб вам пусто было, - холодно сообщил Крой.
Малефик вскинул руки в странном жесте и пробормотал что-то непонятное.
- Не сыпьте проклятьями в моем присутствии, - посоветовал он и повернулся, чтоб уйти. На пороге, впрочем, обернулся и добавил: - И… не думайте, в любом случае, что вам удастся вскоре покинуть это место, тем или иным путем.

[Хелькэ >>>]

Дата: ночь с 28 на 29 сентября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D2 (штаб РДО "Игла")


Мари, утомлённая трёхсуточным бодрствованием, спала, а Макабрей рядом лежал с открытыми глазами и смотрел, как ночной муар тает, превращаясь в серые рассветные сумерки. Он лежал без движения, только время от времени напрягал мышцы то тут, то там. К новому, полностью живому телу приходилось привыкать заново, но не только это беспокоило бывшего некроманта. Воспоминания…они стояли перед глазами, как живые…

Над бурой равниной парил ворон. Большая чёрная птица медленно резала затянутое серыми тучами небо на круги, постепенно снижаясь. Как бычий глаз стрелу, ворона манил выжженный в бурой земле сложный рисунок и беловолосый человек, стоявший в самом центре фигуры. Птица снизилась, превратив последний виток широкой спирали в пикирование, и приземлилась у самых сапог человека.
- Наконец-то, - сказал тот вкрадчивым тоном. - Я думал, ты никогда не вернёшься.
Птица помялась на лапах, вспорхнула, ударила крыльями, и вот, посреди бурой пустоши стоят двое похожих друг на друга, как две стороны одного зеркала.
- Ну, что там было, за дверью? – с лихорадочной скоростью спросил тот, что прибыл первым. - Что… Эй, погоди, а что с твоими глазами?
- Заметил, да? – второй, только что бывший птицей, вроде бы, был зеркальным двойником первого. Это если не считать угольной черноты глаз и чего-то неуловимого. Тени, ставшей слишком плотной. – А я вот тоже заметил, что твои глаза не изменились. Как же так, если ты – это я? Кстати, знаешь, почему мои глаза теперь чёрные?
Первый медленно покачал головой и отступил на шаг.
- Они видят то, чего нет. А заодно то, что есть на самом деле…понимаешь, о чём я, а, Багряный?
Тот не успел среагировать. Возникшая неизвестно откуда, боевая коса ударила быстро и неотвратимо. Некромант вскинул руки, одним словом свивая вокруг себя призрачную реальность в подобие кокона. Громадный клинок пробил почти все слои его защиты и отшвырнул назад. Личина, столь старательно сотканная из обрывков чужой ауры, теперь расходилась по швам.
Волосы из белых стали седыми и более мягкими, нос уменьшился, лицо покрылось морщинами, глаза сменили цвет на серый. Багряный прикрылся рукавом, а когда отвёл руку от лица, на нем уже красовалась белоснежная маска.
- Ты вырос, мальчик, - сказал он негромко. – Во всех смыслах. Почему же тебя ворота не выпили досуха?
- Должны были? – Жнец, оскалившись, стоял в полной готовности ударить. Замер, как хищный зверь, ждущий удобного момента.
- Конечно. Ты же не поверил в тот бред о своих предках? – Багряный усмехнулся в усы.
- Почти. Впрочем, какая теперь разница?
- Никакой. Так что же с тобой случилось за воротами…и откуда у тебя это оружие?
- Ты правда думаешь, что я отвечу? – расхохотался Жнец. – Шиш тебе, прости моё просторечье.
И вдруг Багряный понял, что именно его нервировало. Пока они с изменившимся Макабреем выжидали момента, перебрасываясь колкостями, тень от косы молодого…некроманта ли? Медленно ползла к его собственной. Глава Круга простёр руку, собираясь обрушить на врага одно из своих бесчисленных заклятий, но не успел. Тень Жнеца, которой больше не надо было скрываться, атаковала, как змея из засады.
Пальцы Багряного вспыхнули жёлтой сверхновой, старый некромант выкрикнул раскатистое слово, похожее на чьё-то имя, и бурый прах взметнулся вверх, становясь нерушимым щитом. Нерушимым - лишь на вид. Удар косы атакующего Жнеца рассёк пепельную стену, как папиросную бумагу. Он сделал шаг, ещё, размахнулся для последнего, решительного удара...и едва успел отскочить в сторону. Вокруг Багряного взвился рой мельчайших пепельных частиц. Они кружились в обманчиво неторопливом танце, но Жнец почему-то понимал: коснись он их рукой — лишится руки. И даже Секущая Тени здесь не помощник. Старый некромант скрестил руки на груди и улыбнулся. Весь его вид явно говорил, что он-то никуда не торопится. Жнец остановился. Два малефика, старый и молодой, стояли друг напротив друга, как прошлое и будущее, нечаянно встретившиеся в зыбком и ускользающем сейчас. И никто из них не дерзал сделать первый шаг. Каждый понимал: противник равен ему в целом и превосходит в чём-то конкретном. Это делало любую атаку непозволительным риском. И всё же Багряный сделал следующий ход. Подняв ладонь к губам, он прошептал в неё что-то и дунул, будто отправляя воздушный поцелуй. В ответ Навь застонала. Земля под ногами тихо содрогнулась, будто где-то далеко, в недосягаемо глубоких недрах, заворочался кто-то огромный и доселе спящий. Потом полил дождь. Кровавый. Алые капли стекали по лезвию косы, одежде лицу и волосам Жнеца, скапливались лужицами у его сапог. Ничего более не происходило, но он чувствовал — Багряный уже сделал всё, что хотел. Всё прочее — лишь внешние проявления, отголоски его магии. Он ждал удара. Снизу, сверху, со спины, полчищами духов, неведомым оружием, страшным, невообразимым творением колоссального опыта и редкого дар старого некроманта. Он ждал чуда, а это оказался просто взгляд. Усталый взгляд мутно-серых, подёрнутых прожилкой лопнувших сосудов глаз. Он навалился свинцовым одеялом, сковал тело, заставил сердце сбиться с такта и замереть. Зрачки Багряного впились в пульсирующую тьму души
Макабрея, как кинжал в неосмотрительно открывшийся бок. Старый некромант улыбнулся было торжествующе и вдруг понял, что проваливается. Что его атака, должная выморозить самую суть наглого мальчишки, всё идёт и идёт, никак не в силах добраться до цели. Тьма глаз напротив, в которых не было и капли зелени, поглотила Багряного, проникла внутрь, вытащила наружу его мечты и кошмары...и откатилась, ужаснувшаяся. Последним, что запомнил великий некромант, прежде чем его сознание отключилось, была фигура Макабрея. Скорчившаяся, изломанная, но несмотря ни на что, поднимающаяся.

[Барон Суббота >>>]

- ... когда встанет, тогда и встанет, давай не будить ее, пожалуйста, - строгим голосом внушала Дентону Эрис. Оба стояли на верху лестницы и решали сложный вопрос: пойти умываться и завтракать вдвоем, а потом разбудить Мари, или сначала разбудить Мари, выслушать все, что она пожелает сообщить об их поведении, а потом всем вместе пойти умываться и завтракать.
Пока побеждала первая версия.
- Ей, в конце концов, отдых нужен, и прочее, - закончила девушка. - В кои-то веки уговорили поспать.
- И теперь туда, наверное, страшно заходить, - Тони скорчил гробовую гримасу, даже побледнел, - настоящее сонное царство! Правда, две Спящих красавицы - это уже перебор, как считаешь?
Он запрыгнул на перила лестницы, благо они были достаточно широкие, и поехал вниз. Эрис безнадежно вздохнула и потопала следом.
- Все-таки версия о пробуждении поцелуем мне нравилась, - добавил Дентон, добравшись до самого низа и спрыгивая. - Жаль, что никто не оценил.
- Кого это ты собрался будить поцелуем, радость моя? - раздался голос откуда-то сбоку.
Дентон подпрыгнул на месте и повернулся с искренним ужасом на лице.
- Нет, - пробормотал он вполголоса, потом повторил уже громче: - Не-ет!
Эрис, в свою очередь, просияла:
- Тебя! Он собирался будить поцелуем тебя, мать твою за ногу, Макабрей, чтоб тебя медведи драли - а ты и сам проснулся!
- Тони, я тронут до глубины души! - обнажённый до пояса Макабрей, поджав под себя ноги гордо восседал на столе. Дышал он тяжело, по торсу стекали крупные капли пота, обычно бледное лицо раскраснелось. - Ну, если ты так расстроен упущенной возможностью, то иди сюда, противный, пока Мари не видит!
- Ну уж нет, теперь не дождешься, - Дентон, придя в себя от чрезмерного изумления, нахально показал Макабрею язык. - Ну и как ты объяснишь свое поведение, а? Как тебя угораздило?
- Мы, между прочим, волнова-ались, - в тон ему пропела Эрис, подлетая к столу и хлопая малефика по плечу.
- Да тише вы! - сделал страшные глаза тот, а потом сгрёб обоих - Марийка спита, а вас, засранцы вы мои драгоценные, я так рад видеть, что вы себе и представить не можете!
- Не надо преуменьшать возможности... моего воображения, - предостерег Дентон. - Я себе такое представить могу...
- Ригор, ты не болен? - с опаской поинтересовалась девушка, кое-как высвободив руку и пощупав Макабрею лоб. - Ты, это... горячий.
- И правда, горячий, - Тони сделал страшные глаза. - Только не взрывайся!
- Не дождёшься, - он печально вздохнул. - Нет, Эрис, я не болен...всё хуже. Я теперь живой. И знаете....как же это паршиво, я и забыл за все годы!
- Что значит, блин, живой? Ты что, раньше был мертвый? - недоуменно поморгала она.
- Технически - почти на половину. Хорошие были деньки, пусть и давно...
- Он бредит, - восторженно сообщил Тони.- Какое там "давно", красавица ты спящая? Ты же буквально три дня назад еще был вполне себе некромант и полудохлая скотина!
- Знаешь, Тони, иногда три дня тянутся очень долго, - совершенно серьёзно ответил Макабрей. - Ну да ладно, я поделюсь новостями, когда Мари отоспится, а вы пока мне расскажите, что да как.
Тем временем, из потолка большой продолговатой каплей просочилась Таэль. Мягко спрыгнула на пол и устроилась в углу, настороженно глядя на бывшего некроманта. Что-то она такое чувствовала в нём теперь...неправильное.
Эрис пожала плечами:
- У нас, знаешь, ничего не изменилось. Бездельничали, болтали, пытались тормошить Марийку, опять бездельничали. Без тебя очень скучно.
- А с другой стороны, - влез парень, - с тобой не соскучишься - мне за всю жизнь никто такой головной боли не подкидывал, как ты. И учти, я тебя правда целовать не собирался, я предлагал всем остальным, - он пригнулся, чтобы не словить подзатыльник от Эрис. - Кстати, а Мари знает, что ты... того? Встал, живой и шевелишься?
- Знает, - отчего-то очень широко улыбнулся Макабрей. - Ещё как знает!
Ребята переглянулись. Тони задался вопросом:
- Интересно, что из всего этого она больше оценила: что встал, - Эрис поперхнулась, - что живой, или что шевелишься?
- Всё по очереди, причем ровно в названном порядке, - послышалось от дверей, и в проем выглянула Мари. - Доброе утро всем, особенно тому, кто поминал медведей...
- Итак, вы её разбудили, - тоном, не предвещающим ребятам ничего хорошего, сказал Макабрей. - Сейчас я вас буду страшно за это карать!
- Не надо нас карать, - замотал головой Дентон, - мы ж такие раззамечательные, к тому же, ты очень по нам скучал! Маришка, брат, ты ведь выспалась?
Он так заискивающе посмотрел на нее, что ответить отрицательно было просто невозможно.
- Ну, это неважно, - схитрив, ответила та. Повела рукой по волосам, от чего те на несколько секунд встопорщились перьями, - А что вы тут вообще делаете?
- Кстати, да, вам чего не спалось в такую рань? - ответно заинтересовался Макабрей.

[Хелькэ >>>]

- Это я ее разбудил, - беззаботно отвечал Тони, - потому что конкретно мне не спалось в такую рань... ну, знаешь, бывают такие утра, когда ты встаешь и понимаешь, что обязательно нужно поднять всех остальных, даже если им этого и не хочется. И я пошел к Эрис, и она кинула в меня подушкой. Потом мы решили разбудить Мари, но она меня отговорила... правда, все равно разбудили. Так ты уже расскажешь нам все, или как?
- Расскажу и ещё как, но сначала, Тони, ты сделаешь завтрак. На всех. Иначе терзаться тебе любопытством до конца дней...
Парень скептически поднял одну бровь, выражая что-то вроде: "О, я это сделаю? Что, правда я? Вот возьму и приготовлю?" - но вслух ничего такого произнесено не было, и Дентон, сменив выражение лица на обреченное, удалился к плите.
Пока тот возился, остальные пододвинули стулья и уселись вокруг стола. Воцарилось выжидательное молчание, время от времени прерываемое недовольным бурчанием Тони.
Спустя пару минут после того, как локти Марийки соприкоснулись с поверхностью стола, она положила на них голову, еще через минуту прикрыла глаза...
- Нда, - шепотом сказала Эрис, стараясь не разбудить женщину, - тяжелое для кого-то выдалось времечко.
Макабрей приложил палец к губам, после чего относительно бесшумно спустился на пол и исчез наверху. Вернулся он с тонким одеялом, мягко лёгшим на плечи Марийки.
Дентон с кастрюлей в руках обернулся, скорчил умильную гримасу и вытер несуществующую слезинку под глазом. Эрис погрозила ему кулаком, и кулинару пришлось вернуться к кашеварению.
Спустя несколько минут он с мрачным лицом - словно его вынудили заниматься чем-то постыдным, - поставил перед каждым по тарелке гречки (перед Мари - особенно тихо), и спросил, практически одними губами:
- Она теперь тоже дня на три отрубится?
Макабрей пожал плечами, но потом отрицательно покачал головой: не должна, мол.
- Буду скотиной, - сообщил Тони и похлопал ее по плечу. Мари подскочила, как ужаленная, и обвела всех непонимающим, совсем-не-здешним взглядом.
- А что мы все тут..? О. Простите, - и принялась ожесточенно протирать глаза.
Дентон сочувственно покивал и, заняв место за ее спиной, указал Ригору на ее волосы:
- Моя работа! - он явно гордился.
Некромант долгим взглядом изучил волосы Мари и протянул:
- Думаю, надо устроить тебе пару весёлых ночей. Только вот ещё не решил, в каком смысле...
Тони очень долго и проникновенно смотрел на него, а потом напутствовал, каким-то мстительным тоном:
- Ешь свою гречку, Макабрей...
- И рассказывай уже, - Эрис призывно помахала в воздухе ложкой.
- Только не одновременно, - предостерегла Марийка, оплот здравомыслия.
- Отлично, тогда сначала еда, - отсалютовал ложкой Макабрей.- Творец благой, я и забыл, как сильно хочется есть, когда у тебя живой желудок!
С этими словами он набросился на кашу и принялся уничтожать её с душераздирающей скоростью.
Остальные в сравнении с ним даже как-то почувствовали себя неполноценными ну кто мог бы похвастать тем, что чувствует себя настолько живым, если они ни разу не были мертвы хотя бы на четверть?
- На него теперь еды не напасешься, наверное, - негромко сказал Дентон Эрис, - а сколько сэкономили, пока он дрых!.. Да шучу я, шучу, не смотри ты так!
- Угу! - согласился Макабрей, истово закивав головой. Не напасёшься, мол.
- Угу, угу, - передразнил Тони, - тоже мне сова. Жуй быстрее - мы услышим когда-нибудь, что ты учудил, или таки нет?!
- Вот примерно сейчас и услышите, - Макабрей отодвинул тарелку и откинулся на стуле. - Для начала вопрос: кто-то из вас помнит сны, которые приходили вам за эти три дня?
Вразнобой прозвучали: "Да", "Нет" и "Почти". Сновидцы удивленно посмотрели друг на друга.
- Я обычно всегда хорошо помню сны, - пояснила Эрис, - но тут... не уверена, что полностью...
- Я за эти дни только один свой сон запомнил, - развел руками Дентон, - но я уверен, что ты, Ригор, не о нем спрашиваешь. Кхе-кхе.
Макабрей криво улыбнулся.
- Видел я тот твой сон, но не полез в него. В общем, ребята, слушайте...

[Барон Суббота >>>]

После того, как столь долгожданный рассказ бывшего некроманта завершился, повисло неожиданное молчание. Мари уже слышала большую часть этого и ничто не явилось для нее удивительным, а вот Тони и Эрис просто не знали, как реагировать. Дентон, в первоначальные планы которого входило прямо-таки завалить Ригора вопросами, понял вдруг к концу повествования, что спрашивать уже нечего, и сказать хочется только одну вещь. И он сказал:
- Честно, я не знаю, радоваться за тебя или сочувствовать. Но попробую порадоваться.
- Попробуй, но не думаю, что у тебя будет на это много времени, - фыркнул Макабрей. - Дело в том, что я ещё раз встретился со своим "двойником"...и угадайте, кто же им оказался?
Все переглянулись.
- А это не тот, - осторожно протянула Эрис, - который, ну... тряпку какую-то красную тебе присылал? Как там его...
- Багряный, - оскалился бывший некромант. - Собственной персоной. На нём я и испробовал свои новые способности, но недооценил старика. Сколько-нибудь повердить ему не получилось, но на какой-то момент мы с ним соприкоснулись...разумами, если так можно сказать. И я увидел...то, что занимает его больше всего.
- И что это? - Мари не заметила, что вилка, которую она держит в руке, потихоньку начала вонзаться в поверхность стола.
- Захват власти в ЭКК с помощью войска нежити, уничтожение Шэн-лие с помощью демонов и новейшие экспериментальные разработки по совмещению техник Лаборатории Радцига и высшей некромантии, - спокойно перечислил Макабрей. - Ну как вам, нравится?
Эрис отъехала на стуле назад и громко выматерилась.
- И это, - уточнила она, - не... дурацкая шутка? Блин. Не отвечай, я уже поняла.
- Сдается мне, мы не хотим его власти, - предположил Дентон. - И всяких уничтожений тоже... но при чем тут Лаборатория?! Я ни черта не понимаю.
- Понимаешь, Багряный - учёный, - начал растолковывать Макабрей. - И, между прочим, настолько выдающийся специалист, что мне будет даже немного жаль его убивать. Поэтому, когда ему подвернулась Лаборатория, он очень, очень заинтересовался перспективами этих исследований. Тони, я далеко не лучший специалист в некротической трансмутации...был, но даже моих скромных умений хватило бы, чтобы сделать из вас с Эрис что-то невообразимое.
- Н-ну, - пробормотал парень, почесывая затылок, - спасибо хоть, что не стал...
- Если у него даже частично получится все это воплотить, то нам будет некуда бежать. Все вообще станет очень паршиво... И - и что мы собираемся делать, Макабрей? - на лице у Эрис все больше проявлялась растерянность. И даже, как могли с ужасом отметить товарищи, паника.
- В общем-то планы не меняются, - пожал плечами тот. - Кстати, давненько ты меня так не звала. Будем убивать Багряного. Правда, теперь это будет сильно сложнее. Да...сильно.
- Зато у нас есть преимущество! - Дентон, прирожденный оптиимст, широко улыбнулся. - Он ничего не знает о наших планах, а вот мы про него знаем! Это можно здорово использовать, если подходить с умом.
- Тони, - после некоторого молчания и как-то осторожно сказал Макабрей, - с чего ты взял, что он не знает о наших планах? Больше чем уверен, он в моей голове прочёл не меньше, чем я в его...
- Чего-о-о?!..- тот посидел некоторое время, хлопая глазами, потом уронил голову на руки и глухо простонал: - Нам конец. Нет, нам не просто конец - нам...
- А ты решил начать с хорошей новости, да, Ригор? - Эрис, улыбаясь немного нервно, повысила голос, чтобы последнее слово Тони прозвучало не так громко и четко. - И плохую приберег напоследок. Это очень, очень плохая новость. Просто отвратная.
- По-моему, нам остается только тихо перестреляться и надеяться на легкое посмертие, - пробормотал Дентон, приподнимая голову.
- Плохая, но не настолько, как кажется. Во-первых, я точно знаю, что смог уберечь от него сведения о нашем местоположении. Это раз. Два - пока мы держимся вместе обнаружить нас магически невозможно. Три - я не смог его одолеть в прямом столкновении, но и он меня тоже. Наши силы, кажется, несколько выравнялись. Кроме того, все планы Круга требуют времени...мы сможем подготовиться. Но сначала скажите мне вот что: зачем вам всё это? Чем вас так беспокоит перспектива прихода Круга к власти?
Два недоуменных взгляда - ядовитая зелень и темный опал.
- Меня, вообще, - решился заговорить первым Тони, - она только одним беспокоит - я не знаю, чего от них ожидать, но думаю, что не хорошего точно. Потому что Кругу не нравишься ты, а мы с тобой.
- А еще Лаборатория, - подала голос Эрис, все еще растерянная. - Не то чтобы мне лично было хоть чуть-чуть симпатично ее дело, но в память о Мике... уж мы-то с вами знаем, чего в хорошем деле могут натворить плохие руки, а? Крой и Эленберг еще полбеды, а вот этот твой Багряный...- она мотнула головой, точно отгоняя назойливое насекомое. - А еще нам больше некуда идти. Я предпочту плыть по течению.
- Я тоже, - согласился Дентон. - Видишь, все просто.
Оглянулся на Марийку:
- А ты, брат? Впрочем, твой ответ, наверное, будет попроще наших.
Женщина кивнула, улыбнувшись - и улыбка эта выглядело странно, на фоне мертвенно-холодных янтарных глаз.
- Да. Ты спросил, зачем мне все это, Ригор - и я скажу: потому что я с тобой, куда бы ты ни шел. И есть еще кое-что. Мне нужна книга Багряного.

[Хелькэ >>>]

Макабрей, до того лишь чуть улыбавшийся и кивавший каждому ответу, осёкся и замер.
- Его книга? - переспросил он. - Зачем?
- Потому что мне нужна книга, которой владел некромант духа. Потому что ты не сможешь научить меня многому - особенно теперь, а мне нужно узнать больше, чтобы... чтобы все изменить.
- Во-первых, знания у меня никто не отбирал и учить я тебя могу...Погоди, что ты хочешь менять? - выражение лица у Макабрея становилось все более озадаченным.
- То же, что изменил ты, сделав шаг вперед. Ты уже не некромант, а нечто большее. Мне вот интересно, можно ли шагнуть в другую сторону... и даже если книга Багряного ничего не даст, я хотя бы узнаю из нее много разного. Не уверена, правда, что будет приятно, - она пожала плечами. - Я просто помню, ты говорил мне - нашего дара не изменить. Оказалось, не так.
- Я много не знал тогда. Теперь знаю...и, вот какое дело, то, что сейчас находится во мне гораздо...хуже некромантии. Тяжелее.
Он покрутил пальцами в воздухе.
- Не могу описать точно. Это даже не магия смерти. Это магия...ничего, пустоты, забвения. Нигиломантия.
- Нет... не то, что мне нужно, - Мари вздохнула, - мне нужно... совсем не так. Я должна искать.
- Я не понял, - нахмурился Тони. - А что плохого в пустоте? Чем она хуже некромантии?
- Тем, что она голодна, Тони, - Макабрей усмехнулся, прикрыл глаза, а когда поднял взгляд на Дентона, зрачки нигиломанта затопили всю радужку. Жутковатые озёра абсолютного ничто.
- Ам, - тихо сказал Жнец, неотрывно глядя парню в глаза.
На лице Тони появилось такое выражение, словно кто-то воткнул нож ему в спину и медленно стал проворачивать лезвие.
- Перестань, - тихо сказал он, - я... понял.
Ощущения, впрочем, обещали держаться еще долго.
Макабрей опустил взгляд.
- Извини, - сказал он, не поднимая головы. - Но вы должны понимать, с чем имеете дело.
- Если ты еще что-то хочешь сказать, про эту свою новую... мантию, то давай сейчас, - попросила Эрис, нервно барабаня пальцами себя по колену. - Мы не знаем, чего от тебя ждать теперь. Это не слишком ободряет.
- Я не всё могу объяснить словами. Пожалуй так: я могу ходить по чужим снам. Для этого мне нужно хоть раз видеться с человеком и знать его имя. Или прозвище. В общем, он должен быть мне знаком. Меня будут бояться животные, дети и душевнобольные. Я могу отдать человека во власть его кошмаров, страхов, тайных желаний, разбившихся иллюзий и надежд. Могу вызвать...нечто. А могу сделать так.
Макабрей поднял руки ладонями к потолку, и в них возникла та самая чёрно-красная коса.
Эрис ахнула, заставив всех озадаченно посмотреть в свою сторону.
- Это... это она?! Настоящая?
- Нет, - сказал Макабрей и разжал пальцы. - Её не существует.
Коса, едва лишившись контакта с его ладонями, исчезла так же внезапно, как и возникла.
- Если бы ты что-нибудь смыслил в фокусах, я бы подумал, что это фокус, - как-то горько произнес Дентон. - Да уж... это совсем не некромантия. Можно тебя попросить об одной вещи, Ригор? Не смотри, пожалуйста, в мои сны. Вообще никогда. Если не сложно, конечно. Я хочу хоть что-то иметь в единоличном распоряжении.
- Только если мне понадобится быстро с тобой связаться на большом расстоянии, а иначе не получится. И больше никогда.
- Договорились, - улыбнулся парень. - Свихнуться можно с тобой, в курсе?
Эрис, с ужасом осознавшая истинность того своего сна, подумала, не попросить ли о том же, о чем и Тони. Но все-таки не стала.
- В курсе, - кивнул Макабрей и посмотрел на Эрис. - Это касается снов всех присутствующих.
- Спасибо, - тихо сказала она.
Только Мари смущенно повела плечами - мол, если тебе самому так хочется, то конечно, но мне-то все равно.
- Итак, надо решать, что будем делать. У кого-нибудь есть идеи?
- Мне нужно полдня на подумать, - подал заявку Дентон. - Как минимум полдня.
- Что тут думать, готовиться надо, - Эрис решительно поднялась со стула. - Составлять планы. Вспоминать, как обращаться с оружием. Хорошо питаться и настраивать себя на положительный исход. Мы, черт, зачем от Фиерса убегали? Мир спасать! Ну, не весь, конечно... давайте спасать хоть что-нибудь.
Марийка, "убегавшая" от Фиерса, чтобы убежать от Фиерса, печально промолчала.
Макабрей, "убегавший" от Фиерса, чтобы оного не пристрелить, радостно оскалился.
- Ну вот и отлично. Будем думать, будем наводить ревизию в погребах, будем питаться. Сразу скажу: нашествие демонов - не наша забота, так что остались Багряный и Лаборатория.
- Некромант ваш, - сразу сказал Дентон. - Я уже понял, что это не моё, знаешь ли - с малефиками драться.
Сложно было не согласиться - особенно тем, кто присутствовал при драке с Королем. Кто бы ни пытался к нему подобраться, получилось только у Мари, а сама она, зная, сколько наделала глупостей, пока подбиралась, даже представить боялась, сколько всего противопоставит ее знаниям и умениям Багряный.

[Darkness >>>]

День: 5 октября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: b2

В середине дня двое - маленькая девочка и оборванец, годящийся ей в старшие братья, вышли на берег моря. Кино безошибочно нашел небольшой, стойкий родничок, набрал в лесу осенних орехов и каких-то крупных, густо-фиолетовых ягод. На вкус они были сладкие и чуть терпковаты - перезрели.
Ветер нёс со стороны моря запах соли. Было солнечно, и потому не чувствовалось прохлады, хотя в тени деревьев становилось довольно быстро зябко.
По песчаному берегу медленно ползали черепахи и снова какие-то мелкие крабики и ящерки. Над головой кричали чайки.
- Лия ус-тала? - Шатти методично перебирал камни, которые подбирали с земли - бил друг о друга, проверяя - высекут искру или нет. Хотелось разжечь костер.
- Немного, - девочка улыбнулась и двумя пальцами, большим и указательным, показала совсем маленькое расстояние. - Но мы можем идти.
Когда она была одна, ей не приходилось задумываться о том, устает она или нет, она просто шла, как хотела, шла вперед... не задумываясь совершенно, зачем.
Ей казалось, что с самого начала у нее была какая-то цель. Еще до того, как она наткнулась на человека в военной форме, который забрал ее и отвел в странное место, к другим детям. Совсем уж странным детям. И там она почему-то забыла, за чем шла.
Теперь, благодаря Кинно, к которому Роза-Лия успела безумно привязаться, цель снова была, пусть и неясная. Они обязательно найдут его эй-раани, Гелару. А потом, может, и она вспомнит, зачем появилась тут.
Кино покачал головой.
- Лия... - он замялся, не зная нужного слова. Потом показал руками небольшое расстояние от земли и указал на девочку. Виновато улыбнулся, - от-дых. Надо.
Сам он не устал, но понимал - его маленькой спутнице отдых нужен, чтобы она не говорила. Куда идти - Шатти не знал, доверяясь девочке; но верил - дойдут. В любом случае. Почему-то эта странная, необъяснимая уверенность поселилась в шэа - и точно огонёк в безлунной ночи вела за собой.
- Ладно, - кивнула она. - будем от-ды-хать. А где?
Она огляделась в поисках подходящего места. Здесь повсюду было хорошо, хоть прямо на песок садись; а еще море... она раньше никогда не видела моря. Кажется. Во всяком случае, если и видела, то забыла об этом.
Кино кивнул в сторону опушки леса, начинавшейся очень близко от полосы литорали. Деревья стояли на большом расстоянии друг от друга, между ними золотилась осеняя трава.
- Там. Огонь надо.
Он подобрал еще несколько камней, чиркнул друг о друга. Вспыхнула искорка. Лиа просиял.
- Ид'ём?
- Да!
Она подпрыгнула на месте, потом, раскинув руки в стороны, побежала к деревьям; юбка заметалась на ветру, как птичьи крылья, из-под ботинок полетела земля.
Очень серьезная, задумчивая Лия могла все-таки быть, как ей и полагалось, девчонкой.
Кино весело улыбнулся ей вслед; ему всегда хотелось иметь младшую сестру - но в его семье почему-то были сплошные мальчишки. Еще раз оглядевшись - нет ли никого на просматриваемой хорошо полосе берега - Шатти пошел вслед за девочкой. Как бы спокойно не было, но лиа все равно никак не мог расслабиться хоть на мгновение. Мало ли что.

Сообщение отредактировал Darkness - 1-02-2011, 23:44

[Хелькэ >>>]

Она, уже успевшая усесться на показавшемся уютным пятачке, стала сгребать валявшиеся рядом сухие веточки в кучу. Раз уж будет костер, и будет тепло... тонкий свитер ее уже мало грел по ночам.
Это точно был не ее свитер, Роза это знала. Да и по размеру совсем не подходил - кто угодно мог бы это подтвердить. А откуда он взялся, тоже не помнила.
Подошедший Кино приволок с собой прихваченную по дороге корягу, положил рядом с предполагаемым костром и сам присел на корточки возле. Набрал еще сухой травы, прибавил к собранным Лией веточкам.
- Хо-ро-шо, - похвалил он сооруженный девочкой костерок. И принялся методично чиркать камнями друг о друга, высекая мелкие искорки, пока не затеплился крохотный огонёк, постепенно разгораясь все ярче и ярче. Потянуло дымом.
- Если бы были спички, было бы быстрее, - протянула девочка, с интересом поглядывая на камешки. Ей никогда не приходилось видеть, чтоб огонь добывали таким образом. - Кино, а ты знаешь, что такое спич-ки?
- Спич-ки? - лиа нахмурился, помотал головой, - нет.
Он вновь нахмурился, потом внезапно улыбнулся - он вспомнил, как старики Гаэльнар иногда теряли какой-то смешную коробочку, из которой доставили коротенькие щепки и с их помощью разводили огонь - хотя Кино не понимал, как.
Подхватил одну из маленьких палочек, Шатти сунул её в огонь и, дождавшись, пока загорится кончик, показал девочке.
- Спич-ки?
- Точно! - закивала Лия. - Такие палочки, которые... делают огонь. У вас есть такие? В Шэн-лие?
Она так говорила об этой земле, что должна бы быть для нее чуждой, словно выйди за поворот, и там будет Шэн-лие, а здесь еще не совсем Шэн-лие.
Но звучало оно тепло. Так, наверное, бродяга произнес бы слово "дом".
- Нет. Ви-дел... тут, - Кино бросил щепку в огонь и замолчал, мучительно вспоминая слова, - я... жить у лю-дей. Старых. Были спички.
Он серьезно посмотрел на девочку.
- Теплей?
- Да-а, - довольно протянула она и даже засучила рукава свитера до локтей (так они были длиннее кончиков ее пальцев), - очень тепло.
Лия чуть отодвинулась от костра, так как разгорался он быстро, а обжечься вдруг не хотелось.
- Ты не знаешь этих мест, Кино? - спросила она, оглядываясь на полосу моря. - Не был здесь раньше?
- Нет, - качнул головой Шатти, - тут... - пауза, - найрити. Были. Лиа - нет.
Он помолчал еще несколько мгновений и продолжил:
- Плохие земли.
Языка мучительно не хватало; будь иначе, Кино бы объяснил девочке, что где-то на севере были много лет назад форпосты Шэн-лие, но с тех пор прошло много времени, и даже спустя десятилетия после окончания войны лиа сюда почти не заглядывали.
Лия, задумчиво взглянув на него, почесала кончик носа.
- Най-рити?.. Что это такое?
За этим словом ей почудилось что-то недоброе, большое и - очень голодное. Почему-то.
- Это… - и снова – не хватало знания языка, чтобы объяснить, как это – тьма, века воины, жестокость, искажение смысла лиа и нейа, исковерканные шэа…
- Враги, - наконец выдавил Шатти, - были давно. Долгая война. Лиа победили.
Девочка кивнула и съежилась, обхватив себя руками, точно обняв.
- Война - это очень плохо... Кино, а ты был на той войне? Или она - совсем давно?

[Darkness >>>]

Шатти подбросил еще веток в костёр.
- Давно. Я… не успел, - взгляд лиа замер на пляшущих кончиках пламени, - отец – был.
Роза-Лия шумно вздохнула.
- Давай больше не будем про войну, - и положила ладошку на плечо лиа. - Ни про какую, ни про ту, ни про эту. Прости, что я начала. Прости - это значит, что мне очень жалко...
- Лия – хорошая, - улыбнулся Кино и легко растрепал волосы девочки, - не надо прости.
Он в задумчивости повертел в руках щепку, потом поднялся.
- Ждать. Чуть-чуть, - Шатти снова успокаивающе улыбнулся, словно говоря – что все в порядке.
- Хорошо, - кивнула она, хихикнув. - Я же все равно никуда не уйду.
Пляшущие язычки пламени, к которым она обратила взгляд, напоминали Розе о чем-то. Или о ком-то. Складывались в маленькие крылатые фигурки, объединялись в хоровод, то поднимались, то опускались... Она снова почесала кончик носа, потом закрыла глаза.
Кино вернулся минут через пятнадцать; в руках лиа принес большую пригоршню грибов, которые, ссыпав у костра на землю и сев рядом, принялся нанизывать на палочки.
- Здесь мало. Не нашел много, - он протянул один из прутиков с грибами Лие и кивнул на костёр.
- Как хорошо, что ты разбираешься в этом, - улыбнулась она, поднимая веточку над пламенем. - Я не представляю, что бы я делала одна в этих местах. тут больше нет никого. Людей. Лиа. Только мы и... - она обвела рукой пространство вокруг. - Лес, море, животные, птицы. Природа.
Шатти чуть сощурился, вслушиваясь в слова девочки – но та говорила просто, и лиа почти всё понял.
- Тихо. Спокойно, - он кивнул и поднял над костром свой прутик. – А ты… как лиа.
Кино замолчал, пытаясь объяснить, что с девочкой наверняка ничего не случилось бы, даже будь она одна – ему казалось, что мир хранит таких, как Роза.
- Все было хорошо, - наконец улыбнулся он, - земля любит тебя.
- Правда?
На худеньком личике застыло удивленно-обрадованное выражение.
- Это... тогда это очень хорошо, Кино! Это уже значит, что я все правильно делаю. Если бы было неправильно, - она посмотрела наверх, в небо, - мне бы кто-нибудь сказал об этом... да...
Шатти удивленно поморгал, потом неуверенно улыбнулся.
- Кто-н’ибудь? – он задумался, потом кивнул, - если правильно – то скажет.
Поджаривающиеся грибы начал пощелкивать - и вкусно пахнуть. Лия протянула руку, потрогать один, но отдернула пальцы:
- Горячо... - фыркнула, досадуя на собственную глупость. И подняла палочку повыше. - Кино, а можно тебя спросить? Задать один вопрос?
Лиа кивнул и улыбнулся.
- Д’ья.
Он проверил своим грибы, провернул прутик, чтобы те не пригорели. И снова улыбнулся.
- Вот мы с тобой идем за эй-раани Геларой. Мы ее ищем, - она старалась тщательно подобрать слова, чтобы все было ясно сразу. - А когда мы ее найдем - что ты будешь делать?
Лиа долго думал над ответом, перебирая слова в голове, как мелкие камни.
- Я… говорил её защищать. Должен. Когда она в порядке – я уйду. Но спрошу про защиту.
Шатти как-то виновато посмотрел на девочку.
- Говорю – плохо, д’ья? Хочу защитить. Если нет, она не хочет – уйду.

[Хелькэ >>>]

- Ты хорошо говоришь, - поспешно сказала Роза-Лия. - Я тебя понимаю, всё-всё понимаю! Если она не хочет, ты уйдешь... а я?
Она виновато посмотрела на Шатти.
- Я не знаю, что мне тогда делать.
- Идти со мной?
Вопрос прозвучал просто и легко.
- А можно? - обрадовалась девочка. - Ты... разрешишь?
- Раз-ре-шу? – лиа нахмурился. Он помотал головой, словно говоря, что не понял. – Лия не должна быть одна.
- Разрешить - это когда ты говоришь "да". Когда тебя просят, и ты говоришь "да". Значит, я могу идти с тобой, и ты скажешь "да"? - улыбка ее была робкой, словно невозможно было поверить, что Кино согласится, но поверить очень хотелось.
Тот покивал и улыбнулся широко, тепло.
- Д-а. Лия пойдёт со мной.
- Ты чудесный, - твердо сказала она, - я это сразу поняла.
Кино вновь улыбнулся.
- Лия. Грибы.
Девочка с ужасом посмотрела на прутик, тут же подняв его вверх.
- Совсем забыла, - с горечью сказала она. - Но они, кажется... не сильно сгорели, правда?
Шатти тихо рассмеялся в ответ и протянул ей свой прутик, с весьма и весьма неплохо запеченными грибами.
- Возь-ми, - лиа улыбнулся.
- Пополам, - строго покачала она головой. - Только так.
И показала, осторожно отодвинув на прутике одну часть грибов от другой.
- Я – во-ин. Не страшно. Лия – маленькая, - Шатти снова засмеялся и качнул головой, - я брать твои.
Роза-Лия вздохнула и с благодарностью (и, кажется, стыдом) на него посмотрела.
- Надеюсь, тебе не придется привыкать к горелым грибам, - пробормотала она виновато, - не должна же жизнь воина быть настолько суровой.
Кино снова улыбнулся, хотя и не понял часть из того, что сказала девочка.
- Я научить тебя… грибы делать, - он нахмурился, потом пояснил, - делать еда. Все будет хорошо.
Самого лиа, кажется, подгоревший ужин вовсе не смутил, судя по тому, как он быстро расправился со своей долей.
- Здорово, - обрадовалась она, потихоньку собирая с прутика грибы. - Это очень-очень. Меня никто никогда не учил... ничему. И делать еду я совсем не умею.
Она передвинулась к Шатти под бок и положила голову ему на плечо.
- Ты хороший, эй-раан.
Лиа осторожно погладил девочку по волосам, легонько щелкнул по носу.
- Лия – хорошая. Не дам… вреда Лие.
Шатти на пару секунд замолчал, а потом неожиданно весело посмотрел на девочку снизу вверх:
- Дома… в Шэн-лие. Кино и… сем’ия. Лия – маленькая сестра?
- Сестра?.. - переспросила она с удивленной улыбкой. - Я... Знаешь, а я бы хотела быть твоей сестрой! У меня никогда не было брата, - тут Роза будто бы немного озадачилась. - У меня никого не было.
Её снова мягко погладили по волосам, потом – приобняли за плечи.
- Есть я. Я не уйду, - негромко, но очень твердо проговорил Шатти.
Он знал отчего-то, что не сможет простить себе, если что-то случится с этой девочкой – вред или она останется одна. Просто – не простит. И не допустит этого.

[Darkness >>>]

в эфире военные новости и мы, их ведущие, Хелькэ и ваш покорный слуга
День: 11-13 октября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: E4

Туман скрадывал очертания земли. Молочное марево поднималось с воды больших и многочисленных маленьких озер, ручейков и заводей, и даже утреннее солнце, тусклым диском висевшее в небе, не могло разогнать пелену.
Только тишины, столь присущей туманным часам, не было.
Был - грохот орудий, залпы, крики, запах пороха и дыма, росчерки выстрелов в воздухе, вой нейа и хлопанье крыльев, короткие отрывистые приказы, попытки Шепчущих сгустить туман, а магов со стороны пришельцев - наоборот, разогнать.
Сражение началось на рассвете, когда первые, легкие и быстрые отряды Шэн-лие, идущие впереди, были атакованы со стороны ЭКК - дальнобойным орудиям пелена влаги была не страшна. Это был предупредительный залп, но он, как соломинка - сломал спину дряхлому верблюду-мира, прорвав плотину, бросив войска друг на друга, хотя и с одной, и с другой стороны хотели оттянуть этот момент до последнего...
Эти первые часы... были страшным.
Стороны практически ничего не знали друг о друге, о силе войск, о количестве, об оружие...
И всё познавали на опыте.

Элиаш, маг-связист установки "Буран", поймал себя на том, что отчего-то очень сильно мерзнет.
В кабине не было - не могло быть холодно, он готов был поклясться. Сейчас октябрь, но здешний климат отличался от тиресканнского весьма выгодно, так что даже по ночам можно было выходить без куртки; но сейчас на нем была куртка, военная, новенькая как с иголочки, а под ладонями - почти раскаленный кристалл связи, и все же Элиаш мерз.
Еще по лицу его катились бусинки пота, и уж вот этого техномаг никак не мог себе объяснить.
- Они сказали, - пробормотал он, хотя его напарник и так слышал, что сказали из местного штаба, - сказали, что их слишком много. И разведка... уже не нужна разведка. Посмотри. Их уже видно через прибор.
Их было видно, да. Стена впереди - живая, дышащая. И это все - лиа.
Марк только выругался - зло и отчаянно, хотя и пытался до этого бравировать, мол - куда этим дикарям против "Бурана"?
- Справимся. Справимся, - стрелок вытер мокрое и отчего-то грязное лицо предплечьем, надвинул посильней шлем. Выдохнул, - ну, что, покажем этим лесным макакам лучшее, на что способны?
Он бы ни за что не сознался, что руки под перчатками - мокрые и чуть трясутся.
Защелкали рычаги, и кабину начало наполнять мерное, низкое урчания заряжающихся пушек - времени как раз хватит. Запахло отчего-то озоном.
Снаружи деловито, словно бы и вовсе и не чувствуя страха, готовили орудия братья-тролли. Ни туман, ни приближающиеся враги - сколько же их, проклятие?! - не могли заставить их нервничать. В серой форме, молчаливые, словно бы действительно выточенные из камня, братья просто делали свою работу.
- Я не думал, что до такого дойдет, - поделился Элиаш почти шепотом. - Я думал... меня готовили так, на всякий случай, знаешь, как это? Вроде техномаги сейчас везде нужны. Но не так, черт возьми. нас слишком мало, их слишком много, я их совсем не знаю, а мы должны...
Он опустил стеклышки очков, нажал что-то сбоку, и в оправе зажегся кристалл. На миг техномагу показалось, что он даже может различить их лица - тех, что продолжали неумолимо, медленно... нет, уже быстрее, идти вперед, на них. Глупые. Здесь же артиллерия.
- Сам знаешь, - закончил Элиаш, сорвавшись на хрип.
- Справимся, - в третий раз повторил Марк. Сглотнул. Ему хотелось курить. И оказаться за много-много километров отсюда, от пахнущей машиным маслом кабины, от размытых фигур в прицеле, от собственного страха.
- Не дрейфь, черт побери! Выживем - с меня выпивка! Надеремся до зеленых девочек, вот так вот.
Голос - показалось ли? - дрогнул на мгновение.
Марк сжал пальцы на рычаге, сощурился и коротко спросил в мембрану рации:
- Парни, готовы?
Тролли отозвались дружным рыком. Гул орудий уже был так силен, что приходилось повышать голос.
- Сейчас... сейчас...
Рычаг основной пушки опустился легко. И быстро.
Воздух разорвало грохотом и яркой вспышкой.

[Хелькэ >>>]

...Сложив крылья, нейа ринулся к земле, приближавшейся с каждым ударом сердца. Ремни крепко удерживали всадника на покрытой мелкой чешуёй спине, а руки уже накладывали стрелу на лук - темное дерево, отполированное бесчисленным количеством выстрелов, такое знакомое, никогда не подводившее...
Ир-Тао был командиром маленького отряда верховых лучников; они летали на небольших родственниках дъякаи - сатерау, таких же длинношеих, крылатых нейа, но куда как меньшего размера.
Ветер свистел в ушах, а внизу уже можно было разглядеть темные фигурки противника... Лиа не знал их имен, не знал даже, как они выглядят - сейчас это были враги, это не нужно было знать, но...
Никаких "но".
По бокам и сзади него, словно повторяя своим построением форму наконечника стрелы, - тоже нейа, тоже лиа. Подчиненные. Братья. Соратники. И у каждого в мыслях, можно было утверждать наверняка, то же самое. Или почти то же самое.
Колени каждого в этот миг сжимают бока сатерау чуть крепче, ремни натягиваются чуть туже, одинаково прищуриваются в прицеле глаза...
Вот светлокожий и светлоглазый Ай-Лаи, весельчак, балагур; даже когда он натягивает тетиву, на губах его появляется улыбка. Он, впрочем, совсем не любит войны, но любит свое оружие.
Вот отчаянная, обозленная, всегда остро чувствующая любую несправедливость Тиссая, единственная девушка в отряде. "Они неправы!" - вот что она хочет доказать всему миру, отпуская стрелу в полет.
А вот Наэр. Наэр-Бродяга, Наэр-Ветер, Наэр-Сказочник. И он, глядя на острие тяжелого, четырехгранного наконечника, смазанного ядовитым соком, думает не о врагах, не о справедливости, которую должно восстановить, не о долге... а о темноволосой девчонке из пришлых (ну да, из "врагов"), с которой он провел две ночи прежде чем уйти на войну. Он думает - интересно, может она сейчас тоже где-нибудь сражается? И если да... то на чьей стороне?
В воздухе свистят стрелы.
В воздухе неуловимо пахнет кровью. Воздух наполняют хлопки крыльев и рычание сатерау; нейа не страшно, они созданы для войны, они не знают, что такое страх, и несутся вперед по одному лишь жесту своих всадников.
Ир-Тао тоже не страшно, потому что он сейчас - продолжение своего нейа, своего лука...
И он не думает о тех, кто гибнет под выстрелами его отряда. О тех, кто пытается укрыться за машинами, в окопах, как-то уйти для жалящих, обжигающих стрел.
Нейа бросается еще ниже к земле, стремительный, быстрый.
На мгновение Ир-Тао кажется, что он видит лица чужаков, может даже сказать, какого цвета глаза у того пожилого, вислоусого крепыша... чья жизнь три удара сердца спустя обрывается длинной стрелой, засевшей между ключиц.
Тиссая снижается, глядя точно в глаза тому, кого наметила своей целью. Выстрел - продолжение ее взгляда, точно в глаза. Она делает это без капли жалости... она только так может, умеет успокаиваться.
Ай-Лаи свысока градом рассыпает стрелы. Броня у этих - совсем легкая, пробить ее несложно, если знаешь, как стрелять... да, вот так, сверху, чтобы потом - отвесное падение, а наконечник тяжелый, а яд - смертельный.
Наэр чувствует, как что-то касается его щеки, почти мягко, а потом чувствует, как со скулы бежит то-оненькая и горячая струйка крови. Задели. Ничего. Это он, наверное, отвлекся.
Но если убьют - тоже нестрашно. Потому что крылья других сатерау, с другими всадниками, закрывают уже полнеба. Их много.
Стрел хватит на всех.

[Darkness >>>]

Это было сражение не на один час. Не на один день.
Стена на стену, и не важно, что камни в этой стене - живые, дышащие, отчаянно боящиеся умереть. Не важно, что у них есть имена.
Лиа шли со стороны озер Маэл и Дайай, шли, прикрываясь туман, и отряды легко проходили топкую землю, там, где вязла бы тяжелая техника тирресканцев. Били - наугад, не зная, чем ответит противник... и ответит ли. Связисты и посыльные сбивались с ног, доставляя сообщения от передней линии фронта вглубь, к командованию.
Чего ждать от следующего часа? Обрушатся ли на головы небеса огненным дождем или появятся из неоткуда рои жалящих насекомых?
И вязкий, дневной свет превращал поле бое, растянувшиеся в узкую полосу, в причудливый театр смутных силуэтов, разрываемый то и дело вспышками света...
Сражения тянулось...

- Они не успеют, - спокойно сообщил командир, склонившись над кристаллом. Техномаг-связной коротко вздохнул, прекрасно догадываясь о том, что это значит.
- Ни "Ветер", ни "Буйвол" - никакое вооружение не подоспеет сюда за такой кркаткий срок.
На том конце помолчали.
- Мне что, - тихо и зло поинтересовался чужой голос, - отозвать их назад? Мы стягиваем к линии-один все машины, все войска. Нельзя дать им прорваться к Штабу.
- Я и не спорю, - невозмутимо сообщил командующий Раннвейг. - Проблема в том...
Он перевел взгляд на карту, лежащую перед ними на столе (на уголке которой и поместился темно-зеленый кристалл).
- ...проблема в том, что - насколько я могу судить по карте, - линия-один уже прорвана. Вам пора создавать линию-два. Передайте Штабу привет, майор.
Там помолчали снова, на этот раз - дольше.
- Тогда... войска, и машины, и все это?..
- Они могут уже не спешить.
Потом был отбой, и Раннвейг очень, очень устало посмотрел на мага.
- Не переживай, Тину.
Кентин, ненавидевший свое прозвище, на этот раз даже не поморщился.
- Это не я переживаю. Это вы слишком спокойны, командир.
- Отнюдь, - тот нашел в себе силы улыбнуться. - Просто я ничего не могу изменить, Тину, - он похлопал мага по плечу. - Ну, где твое ружье? Скоро оно тебе понадобится. Возможно, оно даже тебя спасет.
Тину едва не с отвращением взглянул в угол, на молниевое ружье. Медленно вытянул из кармана перчатки - с этим оружием иначе было нельзя.
- Ну, пару лишних минут подарит уж точно, - тихо добавил Раннвейг.
Снаружи грохотали снаряды.

Последним рубежом была Рина, самая близкая к землям, занятым чужаками, река. Её вода впитала уже много крови, и быстрое течение унесло множество жизней.
Рирьё командовал отрядом юргай. Два дня назад этот тико потерял своего брата. Сегодня утром - помощника, с которым провел пол жизни, разделяя друг с другом ночи и дни.
Лиа шли вперед, и сейчас единственной преградой была петляющая лента реки, серая и беспокойная. Рядом никак не мог отдышаться гонец - он принес приказ: идти через Рину и дальше, к бескрайним травяным полям.
- Вперёд! - голос Рирьё был хриплым, сорванным.
Его приказу вторил низкий, злой рык юргая; тяжелый, мощный нейа двинулся вперед, грудью раздвигая воду и вдавливая лапы в мягкий ил. За ним двинулись остальные - неостановимый, огромный поток, перетекающий с одного берега на другой... Потом, который готов смести все на своём пути.

[Хелькэ >>>]

военные новости продолжаются, но в другом формате - оставайтесь с Дарки и Хакэ)

День: 13 октября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: e4

Воздушный корабль "Ветер-V", прозванный своим экипажем "Толстушкой", неподвижно замер на земле - массивный, вытянутый силуэт, безжизненно раскинувший стальные крылья. Вчера днём "Толстушку" втянуло в затяжной бой с отрядом местных - те, юркие и быстрый, на своих яростных тварях, вынудили корабль совершить весьма и весьма аварийную... посадку. По крайней мере, ни у кого из экипажа язык не поворачивался назвать это падением. Благодаря Единому все остались целы, разве что отделались царапинами и синяками, да и Малыш Джер прихрамывал.
Но, как оказалось после быстрого осмотра, двигатель требовал детального ремонта, а кристалл связи выдавал бессвязные хрипы.
Командир корабля, капитан Аймен Неренсел, только выругался тогда, зло и отчаянно. Им еще повезло, что Толстушка потерпела аварию - да что тут крыть-то, а?! - в стороне от основной линии фронта - по крайней мере, их не перебьет какой-нибудь залетный отряд местных. Но и на быструю помощь надеяться не приходилось. Осталось только разбить палатки да приняться за ремонт.
Капитан Неренсел досадливо хмыкнул и потер костяшками пальцев покрытую темной щетиной щёку. У него была замечательная команда - дельные парни, молодцы в своем деле, хорошие техники... И пилоты были тоже хороши, что там - отличные пилоты.
Если бы не одно "но". Такое "но", при мысли о котором Аймен только сплюнул. И, вздохнув, покосился на палатку пилотов - её обходили стороной, и гнетущее молчание между ними и остальными нарушалось только чисто деловыми просьбами.
С этим нужно было что-то делать.
Так думал не он один, но едва только у младшего пилота, Майрона Сола, появлялась мысль о том, чтобы выйти и поговорить с командиром... выйти и просто поговорить об этом хоть с кем-нибудь...
Эти мысли он старательно прятал от всех и прятался сам, забиваясь в угол палатки и позволяя прикасаться к себе только одному человеку. И то - будто превозмогая себя.
Не стыдно, не страшно, нет. Просто постоянное ощущение неправильности происходящего ("не то с ними, не то с нами", думал Май) порядком вывело из равновесия.
Зато Эйприл Гален злился. Злился, впрочем, на кого угодно, кроме как на Майрона. А вот на себя, на командования, на идиотов (старший пилот вовсе не стеснялся на выражения, даже в лицо оной команде, за что оказывался не один раз приложен кулаками) - злился, да еще как.
Вся эта ситуация - с аварией, с воцарившимся бойкотом, выводила из себя. Но взрывной характер черноволосого эльфийского квартерона не давал никакой надежды на мирное решение ситуации.
И Сол...
Эйприл покосился через плечо на младшего пилота; сам он сидел на входе в палатку, скрестив ноги, и угрюмо курил.
- Хэй... ты как?
Тот вздрогнул, повернувшись на голос, взлохматил пятерней светло-золотистую челку, и пробормотал:
- Да ну, знаешь... не очень.
У них еще не выпадало возможности поговорить об этом, и Май даже немного испугался.
Гален сжал пальцами сигарету, зло и отчаянно. "Уроды" - мысль была усталой, безнадёжной - не пойдешь же на команду с войной, а Майрону от всего этого чертого бойкота куда как хуже, чем ему.
Стряхнув с ладони пепел, Эйприл хмуро покосился на маячившего в стороне командира и переполз вглубь палатки.
- Ну... слушай. Все наладится. Да.
Сол подвинулся к нему поближе, словно ища защиты, и тихо сказал:
- Они, наверное, хотели бы, чтобы этого не было... или чтобы мы притворялись, что ничего не было. Но я бы ни за что не стал, - он нервно сглотнул. - А ты?
- Ни за что, - фыркнул Гален и обнял - неожиданно мягко, осторожно, Майрона за плечи. Потом вздохнул и на мгновение уткнулся носом в золотистый висок. Отпрянул и повторил, - всё наладится. Только выберемся с этих проклятых болот.

[Darkness >>>]

Май хмыкнул недоверчиво:
- То есть еще неделька бойкота нам обеспечена? - улыбнулся через силу. - Ты не волнуйся, я потерплю.
Он и правда готов был терпеть, и можно не только бойкот.
Черт, он всегда верил в любовь. И в то, что ради нее надо совершать подвиги. Ну...ну и пусть, что подвиг этот будет не для прекрасной дамы в белом платье; Майрон, кстати, ни разу не видел прекрасной дамы, что так лихо управлялась бы с воздушным кораблем. Но дело, конечно, было не в этом.
Эйприл дернул уголком губ. В его дурной - как любили говорить знакомые, голове никак не могло уложиться ровными рядами понимание этого самого бойкота. "Какого хрена?!" - орал он на командира в первый день скандала, - "какое, мать вашу, дело вам всем до того, кто с кем в палатке спит?!". Старший пилот никак не мог защитить, по крайней мере, он так считал - Мая от неприязни команды. И это, кажется, злило больше всего.
- Я могу попробовать еще раз со всеми поговорить.
- Поговорить - или наорать, обозвать идиотами, помахать кулаками и ничего в итоге не добиться? - уточнил Сол. - Слушай... давай вместе попробуем, а? В смысле, ты один только хуже сделал бы (прости меня! Честно, прости!), а я один засмущался бы и наговорил чепухи. Вместе, может, получится?
Прозрачно-голубые глаза с мольбой уставились на Эйприла.
Тот на мгновение сощурился, обдумывая предложение Мая. Потер острую скулу и фыркнул.
- Ну… ладно, - он замолчал на пол десятка секунд, потом как-то не хотя кивнул, - да. Ты прав. Давай… попробуем.
Прозвучали слова как-то уныло.
- Только сначала, - твердо сказал Май, - не к Аймену, ладно? Кто угодно, только не он. А то совсем скверно получится.
- Этот хмырь там маячит, - кивнул куда-то в сторону Гален. А потом неожиданно прижал к себе – крепко и с каплей собственничества - младшего пилота, обвив худыми, сильными руками и положив подбородок на плечо, - но ты прав. К кому…?
- К Флеммингу, - чуть дернул головой Май, - к магу. Он, по-моему, должен понять... побыстрее прочих.
И, вздохнув чуть слышно, поцеловал Эйприла в висок. Тот улыбнулся и закрыл на мгновение глаза. Вспыхнуло в груди мягкое пламя, которое разгоралось каждый раз, когда Сол касался губами его кожи – пусть даже так… легко, мимолетно.
Выдох.
- Пойдём.
И Гален первым расцепил объятия, подполз к выходу из палатки и принялся натягивать высокие ботинки на шнуровке.

Флемминг повертел в пальцах трубку, выдохнул в сторону облако ароматного и терпкого дыма и сообщил хладнокровно:
- Если вы решили предложить мне присоединиться, заранее предупреждаю, что ничего не выйдет. Я женат. На женщине.
- Катись к черту, - буркнул Эйприл, - ты не в моём вкусе, - он стиснул зубы на мгновение, а потом продолжил, - поговорить надо.
- А, - протянул маг, - так и понял. То есть вы мне что-то хотите сказать, получается, да? Жизнь прекрасна и удивительна. Я думал, вы ни с кем не разговариваете. Демонстративно так.
- Это вы с нами не разговариваете! - вспыхнул Май.
Флемминг сделал большие глаза:
- В этом случае я бы сейчас молчал, но я, как видишь, не молчу, - очередное облако дыма унеслось вместе с ветром.
- Потому что у тебя мозгов больше, чем у всех остальных идиотов, - буркнул Гален, прямой как палка, и не умеющий юлить и молчать.
Пилот потер висок несколько нервным жестом.
- Слушай… правда надо поговорить.
Флемминг вздохнул.
- Я понял, понял. Это все очень нагнетает атмосферу, не правда ли? И без того не сладко, а тут еще и выходит так, что мы ведем себя друг с другом... как эти самые тобой помянутые идиоты, да, Эйприл? Ребята, честно, мне все равно! - он поднял руки, так что трубка сыграла роль белого флага. - Я не лезу в чужие, хм, ложа, и в мое никто не суется, проблема в том, что наш командир не одобряет сам факт. ну и еще, лично для меня, проблема в том, что я этого не понимаю. Но я и устройство винтовки не понимаю.