Новые Земли, колонизация

[Darkness >>>]

День: девятнадцатое августа, утро
Фигура: ферзь d1
Ход: без хода
Официальная клетка: d1
Фактическое местоположение: b4 (Ясный)

Саяра прибыла в Ясный утром девятнадцатого августа. Она вышла из машины, поправила рукава темной рубашки и замерла, изучая полуразрушенный город. Один вид Ясного мог повергнуть в уныние: сорванные крыши, покосившиеся стены, обрывки бумаг, обломки металла и дерева, кровь, впитавшаяся в землю… Видимо, водитель заметил взгляд ДанЛей и благоразумно не стал ничего говорить.
Несколько долгих минут Саяра стояла неподвижно, шофер молчал за ее спиной; наконец, лиса тряхнула головой, и из тугого пучка волос выпала одна прядка покороче – ее женщина убрала за ухо.
- Фронт работ очень большой, - задумчиво произнесла она, и, обернувшись, ободряюще улыбнулась водителю, - но был намного больше, когда объединенные Юг и Север только осваивали корабельное дело.
К подобию стоянки, расчищенному пятачку земли, спешил золотоволосый эльф в военной форме.
- Госпожа ДанЛей, - он остановился перед женщиной и представился, – капитан Раирендар ак-Дариан, комендант гарнизона Ясного.
- Саяра ДанЛей, - ответила лиса и протянула ладонь; замешкавшись, эльф пожал руку женщины. – Рассказывайте, что и как здесь, и приступим к делу.
- Я попрошу проводить вас к Мортимеру Богалту.
- Спасибо.
Эльф кивнул военному водителю и быстрым шагом направился в сторону разрушенной портовой зоны. Про себя Раирендар вздохнул с облегчением: лиса оказалась ровно такой, какой описывал ее Мортимер – строгой и деловой; эльф боялся, что с ней придется возится, как с ребенком. Так часто происходило со многими солнцепоклонниками.
Пока они шли – четверть часа – ак-Дариан, как по бумаге, зачитывал потери и объяснял, что в первую очередь требует восстановления.
- Я правильно понимаю, что «Матео» до сих пор загораживает выход из бухты? – уточнила Саяра.
Эльф с неохотой кивнул, и лиса задумчиво закусила уголок губы.
- Прибывшие из ОНР инженеры сейчас над этим работают.
- Мастер Ростис не прибыл? – поинтересовалась женщина, эльф отрицательно покачал головой. – Я посмотрю, что можно сделать с броненосцем. И с этим мы тоже справимся.
Невольно Раирендар усмехнулся. При всех недостатках лис, они были неисправимыми оптимистами. Оптимизм сейчас был так же необходим, как воздух. Ак-Дариан неожиданно ощутил, что рядом с этой уверенной в своих силах женщиной и сам чувствует себя лучше.
«Надеюсь, и остальные в Ясном ощутят прилив сил», - подумал он и остановился неподалеку от разрушенной верфи.
- Благодарю, - улыбнулась ему Саяра. – Думаю у вас еще много дел, а кораблями позвольте заняться мне.

Сообщение отредактировал Darkness - 14-06-2010, 17:25

[Соуль >>>]

Она вошла под обрушенную бурей крышу и огляделась: люди в рабочих комбинезонах давно растащили мусор и сейчас восстанавливали балки.
- Госпожа Саяра! Добро пожаловать, - раздался со стороны знакомый лисе молодой голос. Младший из сыновей Мортимера быстро договорил с каким-то рабочим – отдал, судя по всему, ценные указания, и поспешил к вошедшей. На Локки был абсолютно затрапезного вида комбинезон, а лицо казалось усталым, хотя юноша улыбался приветливо.
- Привет, - Саяра привычно пожала молодому человеку руку. – Где твой отец?
- В центре событий, разумеется, - Локки махнул рукой, - где же ему еще быть.
Он потер вымазанную чем-то щеку.
- Пойдемте, отведу. Вы надолго?
- Пока еще где-нибудь не понадоблюсь, - честно ответила лиса. – Сейчас я нужна здесь, рядом с кораблями. Много осталось на плаву?
Младший Богалт сдвинул брови к переносице.
- Мало, - честно признался он, - тут… даже не буря была, а… Не знаю, как назвать. Да вы и сами видели, что от порта осталось.
- Видела, - согласилась Саяра, - но сейчас сюда направлено столько рабочих, сколько Неуштадт не строило в первые годы прибытия.
- Отстроимся быстро, но… - молодой человек лавировал среди рабочих, с галантностью, не уместной здесь, освобождая дорогу лисе, - людей заново не построишь.
- Мертвые мертвы, - возразила лиса. – Мы помним о них, им этого достаточно. Однако, сейчас не время сожалеть, когда нужно сделать очень много. Мортимер!
Богалт обнял изящную золотокожую женщину с искренней радостью и выдохнул:
- Очень рад видеть тебя, Саяра.
- Я тоже, живым и здоровым, хотя выглядишь ты не так цветуще, как всегда.
На посеревшем лице Мортимера яркими оставались только каре-зеленые глаза.
- Не спал несколько ночей. Лок, спасибо. Как продвигается починка доков?
- Расчистили завалы почти полностью, - молодой человек, воспользовавшись передышкой, вальяжно замер, сунув руки в карманы, - по мелочи осталось. К вечеру уже закончим, по крайней мере, один точно.
Саяра кивнула.
- Да, ты прав, доки это первоочередное. А те корабли, которые еще на плаву?
- Надо чинить, - помрачнел старший Богалт.
- С ними все плохо, - добавил младший, - не только ветром и водой побило, но и, - Локки как-то нервно хмыкнул, - деревянные корабли – погрызли. Из воды.
Саяра приподняла брови, но что-то быстро решила для себя.
- Атаковали морскими нейа?
- Нейа? А, зверьем? Да. Трупов много потом понаходили.
Лиса задумчиво закусила правый уголок рта. Она сбросила на пол с плеча сумку неподалеку от стола Мортимера и вернулась к отцу и сыну.
- Думаю, для начала я залечу дерево, а потом поглядим, что можно сделать с остальным, когда починят доки.
- Проводить? -вопросительно глянул на отца Локки.
- Думаю, лучше проводить, - после взгляда на Саяру, кивнул Мортимер. – Сейчас по половине дорог вовсе нельзя пройти, - заметил он.
Женщина понимающе кивнула. Она закатала рукава темной рубашки и поправила сумку с инструментом на поясе.
- Провожай. И найди мне двоих рукастых докеров в помощь. Лучше, если это будут лисы.
Локки полушутливо отдал часть, скороговоркой выдохнул: «сечабупарамнут» и убежал.

и Darkness

Сообщение отредактировал Соуль - 14-06-2010, 17:09

[Darkness >>>]

День: вечер восемнадцатого августа
Фигура: пешка b2
Ход: без хода
Официальная клетка: b2
Фактическое местоположение: b2

В августе темнело поздно. Несмотря на то, что солнце уже тонуло в травянистом море на востоке, было еще достаточно светло. В лагере было тихо. Часть бойцов Ли увел на стрельбище, которое разбили в полукилометре. «Чтоб не расслаблялись», хмыкнул эльф, закинув винтовку на острое плечо. А потом добавил, мигом посерьезнев – «Да и пригодится скоро». Джи на это только невесело хмыкнул.
На территории лагеря открыто маячило четверо бойцов – ненавязчивая охрана для «госпожи Фарадей», как именовал Валентину капитан. С женщиной обращались вежливо – предоставили палатку для отдыха, возможность помыться. Нашли где-то даже более-менее подходящую одежду – военную форму с тактично споротыми знаками отличия.
Авион приземлился через десять минут после того, как часовая стрелка коснулась девятой цифры. С сидения рядом с местом пилота соскочила Вейонке Страмарк, такая же рыжая, как Клаус. Молодой человек, стоявший неподалеку, широко улыбнулся, увидев сестру, но с места без приказа не сдвинулся.
Навстречу гостье вышел Джи – в полевой, обычной форме, с неприметными знаками отличия на плечах и гербом Инженерных войск на левом рукава.
- Доброго вечера, - вежливо поздоровался орк. Из-за Клауса высунулись две одинаково любопытные физиономии двойняшек.
- Здравствуйте, - вежливо ответила Страмарк. - Капитан Джи Гран?
- Да. А вы – госпожа Страмарк, насколько я понимаю? Рад вас видеть в добром здравии.
- Инженер Страмарк, - поправила техномагесса. - Можно, просто Вейонке. Надеюсь, все техническое обеспечение вам поставляют вовремя?
- Прошу простить. Да, конечно. Пока что проблем с поставками не было. Пройдемте? – Джи кивнул в сторону видневшихся неподалеку строений лагеря. Потом кинул быстрый взгляд на Клауса, - вольно.
Механик распрямился и весело, пока не заметил капитан, козырнул сестре. Она ответила улыбкой.
- Ваш связист доложил, что вы обнаружили женщину, которая называет себя Валентиной Фарадей.
- Её встретили наши разведчики неподалеку от побережья. Оружия не было, да и… ничего у неё не было. Никаких вещей. Одежда - в плохом состоянии. Госпожа Фарадей – или кто она? - утверждает, что ничего не помнит.
- Я могу ее увидеть?
- Вы же для этого сюда и приехали, верно? – хмыкнул Джи. – Пойдемте. – повторил он своё предложение и первым пошел в сторону лагеря.
Попадавшиеся по дороге бойцы вежливо кивали Страмарк, козыряли Джи – не смотря на основательную безответственность отдельных личностей, в отряде была, если не стальная, то достаточно строгая дисциплина. Любопытствующие «отдельные личности» в лице двойняшек следовали за Вейонке и Граном на приличном расстоянии, делая вид, что они просто гуляют.
- У вас всего двое лис? – облекла в вежливую форму заинтересовавший момент Страмарк.
- Нам хватает. Хотя разведка, не спорю, у отряда на высоте.
- Как у них с дисциплиной? - заинтересовалась Вейонке.
- Как бы вам так сказать… - Гран заложил руки за спину, - им нравится иногда играть в дисциплину. К сожалению, у них есть еще много других «игр», так что не всегда этих двоих можно призвать к порядку.
Страмарк вспомнила Сазела.
- Видимо, это общая проблема солнцепоклонников.
- Дети, - серьезно кивнул Гран.
Когда авион приземлился и Джи отправился встречать гостя, он попросил Валентну подождать их в центре лагеря – в местном «зале приемов», как выражались близнецы. В столовой под открытым небом, то бишь. Неподалеку маячила четверка бойцов, за столом устроился Кристиан с какой-то книгой. Подходя, Вейонке оглядывалась по сторонам, попутно изучая лагерь: ОНР курировал инженерные отряды, и техномагессу интересовало все, что так или иначе касалось обустройства подопечных.
Увидев Валентину, Страмарк остановилась. По лицу женщины Вейонке прочитала, что Фарадей ее узнала. Валентина осторожно улыбнулась. Джи остановился в паре шагов, вежливо молча. Вмешиваться в разговор – если он будет – орк явно не собирался. Страмарк решительно подошла к бледной женщине.
- Привет, - сказала Вейонке как-то неловко.
- Рада тебя видеть, - искренне ответила Фарадей и заплакала.

[Соуль >>>]

Кристиан, покосившись на обеих женщин, прикрыл книгу и поднявшись, тактично отошел в сторону. Страмарк нерешительно посмотрела на Валентину, а затем тихо вздохнула. Кое-какие кусочки головоломки не складывались…
Техномагесса подошла и коснулась ладонью плеча Фарадей.
- Все хорошо, - тихо сказала Вейонке.
Маг остановился рядом с Джи, в задумчивости глядящего куда-то в сторону.
- Как я понимаю, все в порядке? – негромко поинтересовался Асальто. Гран повел широкими плечами. Ему не нравилась вся эта ситуация.
- Подожди немного.
Страмарк быстро вернулась к капитану.
- Я заберу ее и должу в штаб.
- Раз считаете, что все в порядке, не буду мешать.
Вейонке качнула головой.
- Мы останемся до утра. Я еще хочу осмотреть лагерь.
Джи пару секунду смотрел на Страмарк, а потом кивнул.
- Хорошо, инженер. Я распоряжусь, чтобы вам подготовили палатку.
- Мы беспокоимся об инженерных отрядах.
- У нас пока никаких проблем не возникало. Не считая лисогенных факторов, - отозвался Джи, - однако… Мы уже докладывали в Штаб о сражении, которое видели наши разведчики. Не знаю уж, дошло ли до вашего подразделения. Да и Ясный. Я уже перевожу отряд в режим готовности. Чувствую, в любой момент с места снимемся.
Страмарк с сожалением кивнула:
- Очень может быть. Ясный и отряд Людвига Отта… Да благословит вас Единый.
Джи только плечом повел.
- Когда устроитесь и поговорить с госпожой Фарадей, если хотите, могу устроить по лагерю небольшой экскурс. С братом, заодно, пообщаетесь.
- Легко. Кстати, Валентине лучше выспаться, - осторожно улыбнулась Вейонке. – Похоже, она много пережила.
- Положусь на ваше мнение, как знающего человека, о том, что все в порядке. И не буду задавать лишних вопросов.
- Не переживайте. До штаба это дойдет.
Джи слегка улыбнулся, впрочем, на скуластой и клыкастой физиономии даже такая улыбка смотрелась не особо дружелюбно.
- Я не переживаю, инженер Страмарк. Предпочитаю быть реалистом.
Техномагесса ответила улыбкой.
Через часа полтора Гран повторил предложение о «технической прогулке». Темнота не была помехой – освещения в лагере хватало. К тому же, поздним вечером вернулся Ли с пятеркой бойцов; эльф проверял новую артиллерийскую установку и прямо-таки светился от счастья, явно оставшись довольным проверкой.
Лагерь «Всполоха» по сути был не слишком большим – ангары для техники и припасов, палатки для личного состава, тренировочные площадки. Чисто, аккуратно. Капитан Гран был педантом и муштровал своих ребят от всей орочьей души.
«Экскурсию» для Вейонке начали с еще теплой артиллерийской установки. Огненно-рыжий, стриженный по ежик эльф – младший лейтенант Лаиленире - как представил его Джи, чуть ли не с интонациями влюбленного рассказывал об оружии. В его же сопровождении капитан показал Страмарк остальные единицы вооружения, потом перешел к транспортам, технике слежения… Провел Вейонке к мастерской – благодаря любви лис к «ковырянию» ею часто пользовались.
- Похоже, очень часто, - заметила Страмарк, выбравшись из-под одной из машин.
- Они не со зла. Чаще всего – хотят помочь или просто дурачатся.
- Клаус чинил?
- Он – замечательный механик, - кивнул орк.
- Главное, чтобы он сам это понимал, - Вейонке отряхнула брюки и поблагодарила капитана за экскурсию.
- Мы ему это часто говорим, - с уже знакомой Страмарк клыкастой улыбкой отозвался Джи.

[Darkness >>>]

День: ночь с 19го на 20е августа
Фигура: конь G8
Ход: без хода
Официальная клетка: F6
Фактическое местоположение: F5 (восточный берег озера Дайай)

Тола с трудом нашла ту самую палатку, где провела ночь. Когда фино шла по лагерю, ей все время казалось, что все встреченные ей на пути как-то странно на нее смотрят. Конечно, природное чутье говорило, что это именно что причуды ее сознания, однако вот так просто взять и попросить показать ей дорогу к Кайро Тола почему-то не могла.
Лиа вынырнул ей навстречу из-под полога. Непривычно серьезный, в летном костюме, он, тем не менее, не мог сдержать улыбки, увидев фино.
- Тола, - Кайро убрал ладонью волосы назад, вновь улыбнулся, - ты... - он замолк, словно сбился с мысли, - рад видеть.
- Я... тоже, - как-то смущенно отозвалась девушка. - Не думала, что приду сюда еще раз. Я много думала после нашего разговора днем. И поняла, что надо еще поговорить. Ты... торопишься?
Всадник посмотрел в сторону, где обычно держались шумной толпой анйар. Качнул головой.
- Думаю, час... еще есть.
- Опять вылет? - понимающе улыбнулась фино и сразу помрачнела. Как же она скучала по небу!
Руки нервно теребили светло-зеленую ткань легкой туники. Тола, словно очнувшись, резко разжала пальцы и разгладила смятый подол. Виновато пожала плечами:
- Можно... войти?
- Да, конечно, - Кайро галантно приподнял полог палатки, жестом, уместным скорее в роскошных залах Эаши или Нейлары, чем посреди диких просторов Шэн-лие, - прошу, прекрасная эй-раани.
Глаза всадника мягко смеялись.
Тонко Чувствующая нырнула в палатку. В свете догорающего дня все здесь казалось совершенно чужим и даже немного зловещим. По-свойски плюхнувшись на край какого-то лежака, она посмотрела на Кайро:
- Я хотела спросить. Ты сказал, что был бы рад принять этого ребенка. Не раздумал?
Всадник сел напротив фино, явно помня о том, как она шарахнулась от него в прошлый раз. Положив легкий кожаный шлем на колени, он покачал головой.
- Нет, Тола, не раздумал. Я верю Средоточию. Раз такое произошло, то... - Кайро вновь провел ладонью по выбеленным солнцем волосам и внезапно произнес, - если будет мальчишка, то я научу его летать. Впрочем, девочку тоже. Если ты не против.
Он мягко улыбнулся маленькой фино и протянул вперед открытую ладонь.
- А меня? - помедлив, фино накрыла его руку своими изящными пальцами. Кайро сжал их бережно и осторожно.
- И тебя.
- Я совсем не хочу тебя связывать, понимаешь? Но остаться одной - очень страшно, - голос предательски дрогнул, а глаза подозрительно заблестели.
- Тшш.. - загорелая ладонь всадника легла на волосы фино, потом, помедлив, Кайро привлек девушку к себе. Обнял второй рукой за плечи. - Я тебя не оставлю одну. Обещаю.
- Это хорошо, - выдохнула Тола, - Ладно, я побегу девочкам помогать собираться. Им тоже скоро лететь. Возмешь меня завтра в небо, если будет время? Очень скучаю по нему...
- Возьму, - кивнул Кайро, потом мягко поцеловал тонкие пальцы фино. - Беги. Я вернусь только завтрашним утром - патруль долгий и, как всегда, нудный.
Фино выскользнула из палатки и быстрым шагом двинулась в границе лагеря. То и дело оглядывалась, надеясь разглядеть среди всадников Кайро. Еще раз. Как будто что-то может помешать ей встретиться с ним на следующий день. Как будто.

Сообщение отредактировал Darkness - 14-06-2010, 20:55

[Тео >>>]

В патруль в эту ночь должны были отправится трое - Эххо, второй заместитель лейтенанта, вечно хмурый, хромой лиа, Кайро и тико по имени Дей. В последний момент, глядя на Тейну большими глазами, напросилась и самая младшая всадница отряда. Положа руку на сердце, лейтенант Дайо юную тико пускать не хотела - мало ли, что Нерайке в голову придет. Лови её потом по всему Шэн-лие. Но светловолосая девчонка упрямо твердила, что все будет в порядке, что она будет послушной и никуда не сбежит. В конце концов, Тейна махнула рукой. Все равно вылет был - обычный, даром что за то время, что отряд провел в этой местности, ничегошеньки подозрительного не случилось.
Пока молодые всадники седлали своих нейа, Тейна отозвала в сторону Эххо. На сердце отчего-то было неспокойно. Лиа вопросительно смотрел на своего командира, приспутив плотный платок, которым прикрывал лицо. Было видно теперь старый шрам, уродующий скуластое, смуглое лицо.
- Будьте осторожны, - Тейна качнулась на носках, заложила руки за спину. - Шэа... тревожно.
Эххо покачал головой. Он был молчалив.
- Возвращайтесь, как только сможете, - Дайо сжала ладонь на плече всадника, кивнула в сторону ожидавших лиа, уже оседлавших анйар.
- Все будет в порядке, - у Эххо был надреснутый, хрипловатый голос. Обезображенные шрамом губы двигались с трудом.
Тейна криво улыбнулась.
Она еще долго потом смотрела, как постепенно исчезают четыре темных, крылатых силуэта в наливающемся закатными красками небе. Лайте подошел бесшумно.
- Буря будет.
- Что? - Дайо обернулась через плечо. Светлые и чуть раскосые глаза бритоголового лиа смотрели серьезно. Потом монах качнул головой.
- Сложно... объяснить, Тейна. Надеюсь, Лаай их не оставит, - теперь он тоже смотрел вслед патрулю.
Всадница покачала головой. Лаай... Иногда отрядного лекаря понять было очень сложно.

Вида с улыбкой смотрела на свою подругу. Та вернулась из лагеря всадников сияющая, как начищенный серебряный поднос. Неужели все уладила с Кайро? Тола наотрез отказалась обсуждать эту тему, но Вида-то была не слепая: в зеленых глазах фино плясали искры радости, а ведь еще днем к ней и подойти-то было страшно - такой тоскливой безнадежностью веяло.
- Так, барышни, - ворвался в поток мыслей резкий голос Курта, - Собираемся на осмотр территории. Тола... остаешься за старшую.
Фино громко фыркнула.
- Тебе на подмогу останется... - командир задумался, обводя взглядом отряд.
- Можно, я? - неожиданно вызвалась полукровка.
Вида едва не поперхнулась. Вообще-то, она, на правах лучшей подруги Толы, ожидала, что именно ее Крылатый оставит. Однако тот хлопнул Илаю по плечу:
- Можно, бриллиантовая ты наша.
Девушка буквально расцвела. "С чего бы? - подумалось Виде. - Они никогда особо не ладили с Толой". Впрочем, решив, что дружеская ревность сейчас не слишком уместна, фино испустила чуть слышный вздох, на который никто из присутствующих внимания не обратил.
Курт покачал на руке свой рюкзак. Судя по тому, как играли мышцы, ноша была не из легких. Вида как-то спросила, зачем командир его с собой таскает, ведь, сколько они раз летали, фино ни разу не видела, чтоб Крылатый воспользовался содержимым. "Ситуации бывают разные, - уклончиво ответил лиа, тряхнув головой, - Поэтому все свое рекомендую носить с собой. Кроме того, добрая нагрузка никому еще не повредила". Нельзя сказать, что подобный ответ Виду устроил, но вопросов девушка больше не задавала.
Командир, тем временем, перекидывал длинные стропы, как-то по-хитрому их завязывая, так, чтобы рюкзак не мешал полету. Расправил крылья, сделал пару взмахов, поднимая с земли небольшое облако пыли.
- Ну что, все готовы?
- Да, - коротко отозвалась Ата. К вечеру янтарноглазая была сильно не в духе, и вовсе не нужно было быть Тонко Чувствующей, чтобы это понимать. На своих боевых подруг девушка смотрела как-то настороженно.
- Да, - эхом вторила ей Вида, с сожалением глядя на остающихся на земле Толу и Илаю.
- Тогда вперед!

[Darkness >>>]

Внизу проносилось подсвеченное закатным солнцем безбрежное море трав, пересеченное узкой лентой реки. С высоты полета анйар были видны крохотные стада нейа - жуки с обычного роста лиа. Впереди, тускло золотилось озеро Дайай; патруль оставил за спиной другое - Наралиин. На восточном берегу был расположен форпост - остался еще с прошлой войны. Кто мог думать еще пятнадцать лет назад, что гарнизон может вновь понадобиться?
Патруль должен был сделать круг - над озерами, и вернуться под утро в лагерь. Обычное, в принципе, дело.
Хлопки крыльев и шум ветра мешали переговариваться, да и всадники привыкли к долгому молчанию вылетов. Это давало сосредоточиться. Иногда, правда, приходилось утихимировать юную тико - Нерайка верхом на своем анйар, светлопером, встрепанном, как и сама всадница, все пыталась умчаться вперед.
Эххо смотрел хмуро, однако, загляни кто под складки скрывавшего лицо лиа тагельмуста, мог заметить, как мерцают теплотой - едва-едва заметно - темные глаза. Вздорную и шумную девчонку неразговорчивые воин, потерявший по время войны с Исказителями всю семью, хотел бы считать своей дочерью. Но Эххо бы не признался в этом даже самой Нерайке.
На границе сумерек и ночи всадники устроили небольшой привал. Даже выносливые анйар не могли летать без остановки. Да и лиа никуда не спешили.
В наливающееся ночной темнотой небо мотыльками взлетали искры костра. Всадники остановились на берегу озера; тико увели зверей на водопой. Было слышен звонкий девчачий смех, фырканье анйар, плеск воды.
Кайро крутил в руках несколько травяных жгутов. Эххо сидел в стороне темной, неподвижной фигурой, лишь изредко подбрасывал в костер мелкие щепы.
Спустя пятнадцать или двадцать минут вернулись со стороны озера Дей и Нера. Младшая тико неугомонным ребенком сунула любопытный нос через плечо Кайро.
- Это кому-у?
Всадник только дернул плечом, мол - отстань. Фыркнув, тико перемахнула через костер одним прыжком, умчалась куда-то в темноту, где шуршали под прикосновениями ночного ветра длинные колосья степных трав.
- Мы через полчаса улетаем, - крикнул ей вслед Дей. Потом вздохнул, - и зачем только с собой взяли?
- Пусть учится, - пробормотал Кайро, вскинув взгляд от недоплетенного ташэа. Старший тико пожал плечами, взъерошил ладонью мокрые, темные волосы. Эххо молчал.
Вернулась Нерайка быстро. Довольная девчонка налетела в темноте на командира патруля, нахлобучила ему на голову кривоватый венок из уже закрывшихся полевых цветов.
- Теперь ты не такой мрачный, - хихикнула тико и отпыгнула в сторону, опасаясь, как бы ей не прилетело тяжелой ладонью куда-нибудь ниже хвоста.
Парни сдавленно хмыкнули. Эххо стащил венок, повертел в руках.
- Красивый. Спасибо.
Ожидавшая явно не этого юная всадница только глазами захлопала.

[Тео >>>]

Яркие вспышки и отдаленный, незнакомый шум патруль заметил на изломе ночи. Темноту у восточного берега Дайай вспарывали огни. Там, где был гарнизон.
- Нужно проверить! - крикнул Кайро, направив своего анйар к нейа Эххо, - командир, это... не правильно. Не фейрверк же они там устроили?
Лиа кивнул. К сбруе анйар крепилось полдесятка маленьких, плотных стеклянных сфер, наполненных золотистым сиянием - мягкий свет окружал фигуры всадников, но не слепил, лишь не давал потеряться в темноте.
- Притушить огни, - хрипло отозвался Эххо и направил своего анйар вперед. Шары, после хлопка ладонью, стали совсем тусклыми, едва светили.
Глаза обоих тико по-кошачьи поблескивали в темноте. Притихла даже неугомонная Нерайка - девчонка чуяла, что-то не так.

Драген привычно обнял лапами бока. Вида почувствовала, как почти нежно входят в ее шею острые зубы. Теплой полоской стекает на спину тонкая струйка крови. Это - хорошо. Это - привычно. Это - такой особый контакт. Повинуясь желанию несомой, нейа несколькими сильными взмахами перепончатых крыл набирает высоту.
Они держались рядом, все трое. Курт чуть впереди, фино - едва не касаясь друг друга крыльями. И вроде бы все, как обычно. Но на лодыжки будто груз подвесили. Он тянул к земле, и так не хотелось улетать.
Последняя полоска света померкла, погладив линию горизонта. Ночь вступила в свои права. Суетливый мир вокруг угомонился. Но гнетущая волна уже зародилась там, вдалеке, и грозным валом надвигалась, наращивая скорость и мощь, готовая смести все на своем пути. Небо на востоке озарила вспышка - яркая и неживая.
Курт прищурился, пытаясь понять, что происходит. На границе видимости пронеслись блестящей молнией крылатые создания колонистов - командир разведчиков уже видел подобные машины, когда обучался языку пришедших. Вида почувствала, как шэа Крылатого сначала всколыхнулась изумлением, потом - сильным и липким страхом, смешанным с непониманием.
- Что за...? - он витиевато выругался и оглянулся на девчонок. - Спускаемся!
Ноги по щиколотку ушли в холодную воду - немного не рассчитала. Ата и Крылатый приземлились, судя по тишине первой и отсутствию матюгов со стороны второго, более удачно.
- Видели? - командир кивнул в ту сторону, где пролетели неизвестные Виде нейа. Она энергично закивала. Ата повторила жест.
- Это - "неживые птицы" чужеземцев. Сильнее, быстрее, мощнее многих наших крылатых нейа, - пробормотал лиа, то ли поясняя для девчонок, то ли сам себе. - Вы двое возвращаетесь сейчас же в лагерь.
- А ты? - голос Аты дрожал от волнения.
- А я полечу посмотрю, куда эти дивные "пташки" полетели... - с какой-то мрачной иронией отозвался командир. - Если доберетесь до лагеря, предупредите всадников, что на наши земли вторглись.
Очень резануло это не "когда", а "если".
- В случае, если возвращение в лагерь будет невозможным, - продолжал сухо инструктировать Крылатый, - укройтесь где-нибудь. Ради Средоточия, не суйтесь к этим неживым птицам. Вы - разведчики, а не мишень. Приказ - ясен?
Фино молчали, подавленные.
- Приказ - ясен? - гаркнул командир еще раз.
- Да! - хором отозвались девчонки. Спустя несколько минут драгены уже несли их на запад.

[Darkness >>>]

Анйар летают высоко, но серебристые, пахнущие, как показалось лиа, металом и кровью, птицы были еще выше. Стальные, большие и стремительные, они появились так внезапно, что нейа - чуткие, всегда успевавшие предупредить об опасности - заметили не сразу.
Но первым всадники заметили зарево пожара. Почувствовали - запах гари.
Гарнизон был охвачен огнем. Над ним хищными стервятниками кружили темные силуэты, воздух разрывал треск, грохот. Вспухали болезненными нарывами пузыри взрывов, лопались, выбрасывая в небо снопы искр и языки пламени.
- В рассыпную! - рявкнул Эххо, когда воздух рядом с испуганно дернувшимся анйар вспороли яркие вспышки, исчезнувшие на темной глади озерной воды.
Всадники метнулись в разные стороны. Птицы - смертоносное серебро острых силуэтов, цепочка огней на нижней стороне неподвижных крыльев, рассыпались следом.
Четверо - против шести.

На темной поверхности озера плясало отражение пожара. Огонь, казалось, был повсюду - земля, вода, воздух...
И грохот. Низкое, тяжелое гудение пробирало до дрожи, ввинчивалось в виски, отзывалось дрожью в позвоночники. Казалось, оно доносится отовсюду, и резкий треск, то и дело пронзающий воздух, обрушивался на спину, заставлял гнать нейа все быстрей и быстрей.
Анайр несся над самой водой, едва ли не касаясь копытами неспокойной воды. Темное на темном. Стремительный силуэт нейа с вжавшимся в его спину всадником. За ними – хищная птица, ощерившаяся когтями, пахнущая металлом и кровью.
Пальцы тико сжались на дереве лука. Резко, с силой, так, что побелели костяшки пальцев, и стрельнуло болью в запястье. Повинуясь едва уловимому жесту, анйар метнулся в бок, а воздух, где только что был нейа, вспорола вспышка. Вновь – треск.
Гул огня, пожирающего гарнизон, словно тот и не был – каменным, а из сухой пожелтевшей травы.
Гул – из утроб мертвых серебристых птиц, хищно поблескивающих тускло-красными огнями на концах неподвижных крыл. Стремительные, огромные птицы, несущиеся за добычей.
Под пальцами – мягкое оперение стрелы. Сердце бьется перепуганным нейа, и в висках – жарко, кровь стучит бешенным барабаном. Миг – натянуть тетиву, миг – прицелится. Анйар мечется из стороны в сторону, то вверх, то вниз, пытаясь убежать от треска, от гула, от огня и ощущения, что понимает даже зверь – россыпь ярких искр, что извергают из себя птицы, несет смерть.
Но всадников – учили стрелять на лету. Стрелять – в мечущееся цели… Но никогда – не быть целью, когда шэа исходит страхом и хочется только одного – бежать.
Еще миг – прицелиться вновь. Стрела уходит в сторону и чуть вверх, в подставленное брюхо птицы.
Плечо обожгло болью. Вскрикнул анйар, заваливаясь на бок, неловко заламывая крыло. Запахло кровью и пальцы мгновенно стали мокрыми.
Но движения – отточены до предела, и пока бьется сердце, пока еще слушается тяжелеющее тело, пронзенное будто бы раскаленными иглами, стрелы, как послушные псы, одна за другой… Вверх. К стальной птице, пришедшей с востока.
В мгновение, когда грудь взрывается алым цветком, и анйар, хрипло застонав, падает вниз, Дей еще успевает подумать – лук никогда не подво…

[Тео >>>]

Гарнизон был обречен. Огонь гудел, жадно лизал небо вверху, камни – внизу, и ветер кормил прожорливое пламя, взращивая его, делая все сильней и сильней.
У защитников не было шансов. Никаких. Слишком быстры были нападавшие - легкие и маневренные, они уклонялись от выстрелов с земли и отвечали огненными снарядами, приносившими смерть.
От низкого гула закладывало уши.
Всадники были не противниками этих небесных птиц. Шансов - как и у защитников гарнизона - у легковооруженных разведчиков не было. Да и не были они целью: это командир крохотного отряда понял почти сразу же, когда увидел, как выпускают из себя стальные птицы череду мелких снарядов - десяток, сотню? - и те устремляются - даже стрела не всегда столько пролетит - к форпосту, содрагающемуся в огне.
Всадники были - случайной мишенью.
Нужно было уходить. Предупредить командира, донести новость до Тигра-Властителя... уйти живыми из огненного шторма.
Оглушающий гул стал еще громче. Пронеслась в стороне крылатая тень анйар, пытаясь уйти от огненных вспышек. Словно кот, огромный и жестокий, играл с мышью, мечущейся в поисках спасения. Маленькой, шумной светловолосой мышкой.
Стук крови в висках стал громче шума сражения. Анйар Эххо стремительно ринулся в сторону тико. Руки лиа уверенно легли на дерево лука - единственное оружие, которое было у патрульных.
Противостоять молниеносному противнику?
Нет.
Отвлечь. Дать возможность глупой девчонки уйти; рассказать о том, что случилось.
Иногда и на мышь можно обратить внимание.
Губы Эххо растянула злая, обреченная улыбка, когда воздух рядом вспорола пулеметная очередь - но лиа не знал таких слов. Не знал и то, что хищные птицы - авионы... Просто - кто-то из отряда был обязан выжить.
И он - должен был дать девчонке такой шанс.
Улыбка навечно осталась на губах лиа, когда его изрешеченное тело рухнуло на выженную землю. Как темнота скрывает улетающего прочь анйар тико - Эххо уже не увидел...

То, что открывалось взору... не было похоже ни на что из ранее виденного Куртом. Алый цветок смерти расцвел посреди озер, пытаясь своими огненными лепестками сожрать небо. Кровые отблески на бортах стальных монстров, уходящих на восток...
Опоздал. Крылатый напрягал крылья что было сил, и все равно полет занял слишком много времени - больше часа. Под ногами гарнизон полыхал и трещал, эти губительные звуки глушили собой возможные стоны и крики. Сейчас, в ту минуту, командир разведывательного отряда хотел бы лишиться зрения - лишь бы не видеть этот ужаса, никогда больше. Он пикировал вниз, к самому огню, и снова взмывал в бездонную высоту неба, пытаясь высмотреть кого-нибудь, кого можно было еще спасти, вытащить из горящего ада. Но пламя было еще слишком ярким, оно еще не насытилось.
К западу от огненого цветка, распустившегося посреди спокойных низин озерного края, в небе виднелся какой-то смутный небольшой силуэт, постепенно снижающийся. Что-то знакомое было в этом силуэте, Курт всмотрелся в неровный полет крылатого нейа. И что было мочи, из последних сил рванул следом. Он прекрасно знал, как летают подбитые небесные создания. В какой-то момент спуск - если можно было это так назвать, перешел в падение. У нейа просто не хватило сил лететь дальше. Курт спикировал сверху, сложив мощные крылья. В мозгу болезненным пучком пульсировала только одна-единственная мысль: не опоздать бы. То, что он не промахнется, Крылатый знал точно. Мощные когти впились в плечи Нерайки - а это была именно она - и сорвали со спины раненного анйара. Тико испуганно вскрикнула, дернулась, но потом обвисла - не то потеряв сознание, не то поняв, что... враги не спасают от падения на землю.

[Darkness >>>]

Лететь с безвольно качающимся телом было тяжело. Курт сжимал когти, награждая плечи девушки рваными ранами, но она все равно выскальзывала из лап. Надо было спускаться. Передохнуть, какой бы дикой не казалась эта мысль. До лагеря они оба не дотянут. Но как? Как приземлиться, не переломав спасенной шею?.. Зависнуть над самой землей? Невозможно, нет такого потока ветра, чтобы опереть на него крыло. Спокойная гладь озера Дайай подсказала безумную мысль, стоило хотя бы попытаться. В нескольких сотнях метров от берега, когда ноги светловолосой тико коснулись воды, Курт разжал пальцы, позволив воде принять лиа. И сам нырнул следом, чтобы вытащить Нерайку на поверхность. Прохладная ночная вода привела всадницу в сознание. По крайней мере, Крылатому, когда он ловил тико, увесисто прилетело небольшими кулачками - ничего не соображающая Нерайка начала отбиваться от неведомого врага.
Намокшие крылья распластались по поверхности, Курт пытался просто удержаться на плаву. Неожиданное сопротивление, оказанное тико, придало ему сил: жива! Он кричал, пытаясь дотянуться до ее сознания:
- Я свой! Не трепыхайся, оба утонем ведь!
В какой-то момент Крылатого перестали молотить, замерли. Тико приоткрыла глаза, фыркнула, расширившимися глазами глядя на Курта и явно не соображая, что происходит.
- Плыть сама сможешь? - глупый вопрос, не требовавший ответа. Курт попытался одной рукой перекинуть девчонку себе на спину. До берега оставалось порядка двух сотен метров. Не очень далеко. Справится.
- Д-доплыву... - негромко отозвалась тико. Впрочем, эти ребята всегда отличались особой самоуверенностью; бледность девчачьей физономии говорила о том, что всадница пойдет ко дну метров через десять...
- Ага, доплывешь, - серьезно кивнул Крылатый, - держись обеими руками за рюкзак. Крепко держись, настолько, насколько хватит сил.
Ощутив под ногами каменистое дно, лиа выдохнул с облегчением.
- Останемся тут, - тоном, не требующим возражений, отрезал он уже на берегу, деловито изучая содержимое своего рюкзака, - Если не все намолко, сейчас смогу разжечь костер. Девчонки должны были прилететь в лагерь уже... Нас будут искать. Наверное.
Тико, усевшаяся на корточки, покосилась на Крылатого, шмыгнула носом.
- Т-там... - Нерайка на мгновение уткнулась лицом в коленки, резко вскинула голову обратно, - н-надо рассказать. И найти-и остальных...
Голос юной всадницы откровенно дрожал.
- Найдем. Ты с кем была-то? - августовская ночь то ли действительно была холодна, то ли напряжение последних часов давало о себе знать: Курта колотило. Трясущимися руками он чиркал огнивом над собранными наспех сухими веточками.
- Эххо, Д-дей и Ка-айро, - протянуло тико, вновь утыкаясь носом в колени. Даже без чувствительности фино было понятно, что девчонке хочется разреветься.
Теплая широкая ладонь легла ей на спину.
- Ты... поплачь. Можешь поорать, если охота, теперь ... можно, - неуверенно изрек лиа. Он вернулся к своим безуспешным попыткам. Наконец, упрямая искра высеклась из кремня, поджигая лишь чудом не отсыревший трут. Вид пламени будоражил сознание, вновь отбрасывая Курта туда, к пылающему гарнизону. Но костер давал шанс хоть немного согреться. А еще - что всадники, которые вылетят - Крылатый хотел в это верить! - когда фино сообщат о вторжении, смогут увидеть огонь с высоты.

[Тео >>>]

За его спиной тихо всхлипнули, даже как-то... сдавленно. Нерайка обхватила колени руками, обвила лодыжки промокшим хвостом и теперь тихо ревела, словно стеснялась слез. Курт несколько раз оборачивался, но, не зная, чем помочь и что сказать, смущенно отворачивался обратно и сидел на корточках, пожирая языки пламени ненавидящих взглядом. Потом, словно что-то вспомнив, вскочил и снова стал рыться в рюкзаке. Выудил оттуда плетеную кожаную флягу. Протянул тико:
- Пей. И еще потом тебе на плечи надо будет полить. Но это будет больно.
Девчонка вцепилась во фляжку, как утопающий в шторм - в спасительный кусок дерева. Глотнула, закашлялась, сделала еще один глоток и вернула флягу Курту.
- Сп-пасибо, - тико повела плечом, поморщилась, - т-ты видел этих... птиц?
- Видел, - мрачно бросил в ответ он, делая в свою очередь глоток. Пойло обожгло горло и приятным теплом разлилось по уставшему телу. - Только это не птицы, девочка. Это... ма-ши-ны. Неживые, понимаешь?
- От них... металлом пахло, - тико убрала с лица спутанные, мокрые волосы, нахохлась, став еще больше похожа на обиженную жизнью кошку. - Они... быстрые. Я в-видела, как Эххо... пытался...
Она замолчала, вновь уткнулась на мгновение в колени. До Курта донеслись какие-то неразборчивые слова.
- Тише, тише... - успокаивать лиа не умел, да и смысл... когда сам сжимаешь кулаки до боли, и шэа рвет в клочья?..
Он бросил хмурый взгляд на лохмотья куртки всадницы.
- Это... надо снять. Во-первых, потому что в мокрой одежде хуже, чем без нее. Во-вторых, потому что я тебе плечи изодрал примерно вот так же, как рукава. Надо обработать.
Девчонка кивнула, вытерла ладонью мокрое лицо и принялась стаскивать одежду. Наготы тико не стеснялись. Совсем. Крылатый оглядел Нерайку, вид у него стал еще более хмурый. Глубокие широкие полосы - следы от когтей - превратили плечи девушки в кровавое месиво мяса и ошметков кожи.
- Потерпи немного, - бросил он, вновь откупоривая флягу, - впрочем, нет. Лучше ори, крик снимает боль - это ваш Лайте так говорил, не я. Он, наверное, знает.
От души плеснул содержимое сосуда на раны.
Тико взвыла, вцепилась пальцами в землю и разразилась такой отборной бранью, которую можно было услышать в самых грязных доках Чареи. По щекам всадницы побежали слезы, но Нерайка - явно изо всех сил - пыталась не дергаться.
- Все, уже все... - яростно зашептал Курт, сам морщась, как будто от боли. - Зато руки не отвалятся теперь, хорошо ведь? - попытался он пошутить.
Девчонка попыталась хихикнуть. Вышло... сдавленно и фальшиво.
- Да-аа, без рук я никому...не нужна, - она шмыгнула носом, потом жалобно посмотрела на Курта, словно что-то хотела спросить. Но промолчала, только громко засопела, будто снова пыталась не дать себе расплакаться.

[V-Z >>>]

День: восемнадцатое августа
Фигура: нет
Ход: без хода
Официальная клетка: A4, берег
Фактическое местоположение: A4, берег


Нернон в этом году отметил двести третий год. За два века гном пережил очень много и в колонию он уехал затем, чтобы в покое встретить третий. Однако вскоре Нернон понял, что не выйдет, и его мастерству оружейника будут всегда продолжать искать применение. Крепко поругавшись с Константином Фарадеем, начальником инженерного отдела, Нернон вначале перебрался с «Пламявержца» в Неуштадт, а потом и вовсе – дальше, к заливу, где нашел подходящую пещеру, в которой и обустроился.
Начало войны гном пропустил, а, когда понял, что она уже идет – решил не вмешиваться. Ему не было дела, кто убивает кого и какими способами – он просто хотел жить: ловить и готовить рыбу, выращивать камни и необходимые травы, играть с металлом и кристаллами в свое удовольствие.
Раненного Нернон-отшельник нашел на берегу возле своей лодки, когда очередным утром собирался рыбачить. Прошедшая севернее буря бросила к морю щепки и разные забавные вещицы, которые могли попасться в сети.
Пострадавший был без сознания; его можно было принять за человека, если бы не полоски чешуи на лице и теле, а также зеленоватая кожа. Но даже пребывая в забытьи, он почуял рядом кого-то живого, шевельнулся, что-то неразборчиво пробормотал.
Крепкие пальцы вцепились в ремень небольшой плотно набитой сумки.
Крепкие пальцы вцепились в ремень небольшой плотно набитой сумки. Нернон присел с чужаком рядом и коснулся плеча.
Тот резко вздрогнул, чешуйчатые веки на мгновение поднялись, открыв темные глаза с вертикальными зрачками. Потом вновь опустились.
- Хаэсс... виишатэи... - еле слышно выдохнул он.
Гном присвистнул. Раненный, похоже, был одним из тех, с другой стороны. На мгновение гном задумался, что это мог быть чужой разведчик... Впрочем, Нернону не было дела до войны.
Гном поднапрягся и взвалил раненного на плечо, неторопливым шагом направившись к своей пещере.
Незнакомец бессильно свисал с широкого плеча, по-прежнему не выпуская сумку. Даже напротив - вцепился в ремень так, что пальцы побелели.
Дома Нернон устроил раненного неподалеку от своей кровати, ушел за травами. Сумку гном не стал забирать.
В себя нежданный гость пришел лишь раз; разжав наконец пальцы, он сумел запустить руку в сумку и вытащить оттуда массивный темный флакон. Но тут ему силы изменили; сознание он вновь потерял.
Нерон не видел этого. Когда гном вернулся, он осторожно убрал чужую склянку и принялся осторожно перебирать принесенные травы. Хорошим лекарем отшельник не был.
Кожа раненного была горячей и сухой на ощупь; никакой испарины не наблюдалось, но по краям полос чешуек на теле проступали очень мелкие и светлые - словно выросли совсем недавно.
Нернон вздохнул. Он натер раны и ссадины найденного мазью, прогоняющей заразу; потом укрыл и ушел в свой угол. Отшельник мог только молиться Единому.

(и Соуль)

[Scorpion(Archon) >>>]

День: вечер семнадцатого августа
Фигура: ферзь d8
Ход: без хода
Официальная клетка: d8
Фактическое местоположение: d8 (Эаши)

Таану перечитал письмо несколько раз. Видящий дома Амар помнил Эльму Нарбьерг очень хорошо и не видел причин сомневаться в ее искренности, хотя по строкам было очевидно, что она действует на собственные страх и риск, без поддержки вышестоящих властей и военных – это заставляло задуматься лишний раз.
Не став заходить к Аннатару за объяснениями, видящий сразу направился к Тигру-Властителю. Веалеен расхаживал взад-вперёд по верхушке Веладона - от трона, кругами. Смотреть в лицо Тигру-Властителю сейчас было трудно даже его старым друзьям и испытанным ветеранам. Ало-чёрный доспех поблёскивал грозовыми тучами и рубиновой кровью, а каждый шаг владыки отдавался среди густых ветвей и ростков огромного древа гулким ударом.
Что-то снова печалило повелителя лиа, сидевшего на Зелёном Троне, главу дома Камеда и мастера-оружейника. Что - многие боялись и спрашивать, а кто знал - молчали. Таану подошел к тигру-Властителю и провел в воздухе письмом.
- Нам предлагают переговоры.
- Кто предлагает?
Веалеен не остановился, но шаг замедлил.
- Эльма, ты помнишь ее, - отозвался Таану, - но как понял я, это ее желание, пока не подкрепленное словами губернатора и генерала.
Оневи сел за стол и переплел паукообразные пальцы.
- С другой стороны, ее дар убеждения велик.
- Сколько людей... - слово далось властелину оружейников не без труда, но скорее из-за плохого настроения, чем плохого знания, - ... скольким из них мы дали возможность нас понимать, напомни мне, Таану?
- Всем, кто связал жизнь с Шэн-лие, и тем из пришедших, кому были интересны судьбы двух народов.
- А сколько из них поняли нас? Как ты думаешь?
Веалеен громко, тяжело вздохнул. Все знали, что последние дни повелитель спит плохо или не спит вовсе.
- Не думаю, что многие, - ответил Таану, - но я не теряю надежды, Веалеен.
- Я тоже. Осталось понять - на что? Что они вдруг все решат бросить оружие и протянуть нам руку?! - жёсткий голос государя скрежетал, словно металл самих пришельцев. Но... - Ты говоришь - Эльма? И только она? Кто-то ещё что-то передавал? Когда пришло письмо, кто его доставил? Расскажи, друг.
Оневи улыбнулся и мягко кивнул на место рядом.
- Присядь, - негромко и спокойно попросил видящий дома Амар.
- Не могу, Таану. Даже сидеть спокойно не могу.
Веалеен угрюмо облокотился на высокую спинку приставленного к столу кресла.
- Веришь ли - не могу успокоиться. Ни на миг. Эта война... это всё то, чего не должно было быть. Всё.
- Присядь, - повторил Оневи, - для того, о чем мы будем говорить сейчас, нужна спокойная голова, Веалеен. Ты не мальчик и не юноша перед свадьбой.
- А ты, друг мой, не мой отец и не дед, чтобы постоянно учить меня. Иначе допросишься, и я начну делать то же самое, - ухмыльнулся владыка. Прошествовал до трона и сел. латные пальцы рукавиц сползли, обнажая кисти рук, и распределились по предплечьям и локтям, поблескивая в неровном свете. - Я слушаю тебя.
- Я иногда сожалею, что ты не мой внук, - улыбнулся Таану. – Письмо доставил тот нейа, которого мы подарили пришедшим. Эльма написала, что настроение среди пришедших-из-за-моря разное, и многие не хотят войны, многие не понимают ее.
- А вот я никогда не жалею, что ты не мой дед, друг мой. Уж лучше я соглашусь на Рангоора. Среди лиа многие также не понимают этой войны. Ошибка Наркейна и действия найрино дорого обходятся обоим народам. Она написала что-то о том, что собирается делать, или хочет нашего подтверждения готовности говорить?
- Она желает услышать подтверждение. Пока они или мы не испортили все окончательно, я готов назначить место и дату, и, если Эльма Нарбьерг согласится и ей позволят, начать переговоры.
- Ты знаешь, что я этой войны не хочу. Назначай.
- В таком случае, на пограничье?
- Да. Кого ты намерен взять с собой?
Таану задумчиво прикрыл глаза.
- Из тех, кто лучше, чем я понимает пришедших, Альму и Аннатара. Из тех, кто представляет Шэн-лие, я бы хотел позвать одну из Опор. Кроме прочего, посольству нужны хорошие защитники, и в этом я надеюсь на воинов дома Камеда.
- Воины будут. Где именно планируешь назначить встречу?
- В Геннари-таэ, который находится на западной Рине.
- Хорошее место. Кого из пришельцев хочешь видеть помимо Эльмы? Врядли придёт одна, верно ведь?
Таану улыбнулся.
- Трех, кто готов говорить.
- Назовёшь или дашь ей выбрать?
- Я не знаю, кто готов говорить, а это означает, что выбирать ей.
- Хорошо. А если их... генерал... или губернатор запретят ей? Она попытается остановить войну вопреки им? Хотя - ведь уже пытается. Я надеюсь, что это жест доброй воли, Таану. Я верю в них... верю, что и они, и мы окажемся лучше, чем уже проявили себя. Так и передай на словах. А пока... пусть будут переговоры. Никто не хочет войны, но она идёт. Это неправильно.
Оневи поднялся:
- Я так и передам, Веалеен.

[Хелькэ >>>]

День: восемнадцатое августа
Фигура: пешка С2 («Безымянные»)
Ход: без хода
Официальная клетка: С4
Фактическое местоположение: С4

Бывают такие незваные гости, от которых за дверью не спрячешься. Все равно найдут дорогу внутрь, все равно пролезут.
Воспоминания.
Фиерс уже успокоился, почти перестал злиться и больше всего сейчас хотел перестать вспоминать. Не получалось.

Квартирку им выделили небольшую, но удобную, пусть не в центре города, а ближе к окраинам, но майора это вполне устраивало. Обыкновенный дом, с тремя этажами и двумя подъездами; обыкновенный двор с обыкновенными мамашами на лавочках и детьми, носящимися вокруг. Очень спокойное место.
Перевезти Цербера, правда, стало настоящей проблемой — что-то подсказывало майору, что этой собаке лучше не попадаться на глаза соседям. Привезли его ночью, в фургончике, на третий этаж вели, набросив сверху два покрывала, а Марийка отчаянно уговаривала пса не лаять — шепотом, то на одно, то на другое ухо... Обошлось.
Проблемы в итоге пришли с другой стороны.
Где-то спустя месяц после переезда Мари начала выходить на улицу. У Фиерса появилась смутная надежда, что она наконец познакомится с соседями (он-то уже успел — все-таки, каждое утро на службу, а вечером обратно, волей-неволей столкнешься с кем-нибудь из жильцов), подружится... и жизнь пойдет своим чередом.
Но однажды после работы майора поймала у входа в подъезд одна дородная дама с первого этажа. Загородила дорогу, уперев руки в бока, и высоким, резким голосом заявила:
- Надеюсь, вы, сударь, не шибко торопитесь, потому что у меня к вам очень серьезный разговор!
Пройти он все равно не смог бы, если б только не отпихнул ее в сторону, но Фиерс подозревал, что подобный поступок нарушит добрососедские отношения, и сказал, что не торопится, нет-нет.
- Я даже не от себя прошу, а от нас от всех, - она обвела рукой дворик, демонстрируя таких же дородных дам на лавочке, занятых шитьем, вязаньем и вытиранием соплей своим отпрыскам. - Скажите, ради Творца, вашей жене, чтоб не подходила больше к детям! У меня уже сил нет смотреть, как моя Лара плачет после ее жутких историй...
Фиерс опешил так, что даже пропустил мимо ушей «жену».
- Вы не могли бы... поподробнее? - попросил он.
Оказалось, что Марийка, когда выходит во двор, часто собирает вокруг себя детей. И рассказывает им что-то, порой даже часами; мамаши сначала думали — сказки, и не обращали внимания. А когда дети стали возвращаться домой со слезами на глазах — тогда обратили. Мари рассказывала совсем не сказки, а самую настоящую правду.
Про войну. Про то, как там было на самом деле.
- Я не хочу, чтоб моя Лара, - продолжала дама, - знала что-то об этой ужасной войне. Пусть она лучше прочитает когда-нибудь потом, в книжке... но вы представьте, майор, в шесть лет слушать о том, как людей убивают... У вас жена — не сумасшедшая? - не дождавшись ответа (который, впрочем, вряд ли успокоил бы ее), она добавила: - Попросите-ка ее держаться пода...ну, в общем, прекратить уже это всё. Иначе, я вам клянусь, нам придется написать на вас жалобу, попомните мои слова!
«Жалобы» майор не испугался, но к Марийке подошел в тот же вечер. Она сидела по своей привычке на подоконнике, спустив ноги вниз — словно хотела выскочить на улицу (и Фиерс в который раз возблагодарил небо за то, что окна выходят не во двор).
- Так что же, - спросила она, когда майор изложил все как есть, - дети вырастут и не будут знать, что такое война?
- Зато у них будет спокойное детство. Как считают матери. Нет, Марийка, я согласен с тобой, нельзя о таком молчать. У многих из женщин мужья не вернулись с войны, и они не рассказывают детям, где их отцы. Но, возможно...
- Невозможно, - отрезала она. - Я хочу, чтобы они выросли, выучившись на наших ошибках. Зная, что война — это страшно. Помня, что дети даже от рассказов о ней плачут по ночам. Им никогда не захочется начинать свою войну. А кем же они станут, если матери жалеют для них правды?!
Тогда Фиерс впервые подумал, что нормальной семьи у них, пожалуй, не будет.
Тогда он все-таки заставил ее пообещать, что больше она не станет ничего такого говорить детям.
На следующий день к ним пришел семилетний Тодеуш — с матерью. Эта женщина работала когда-то в военном госпитале, в отделении ампутации.
- Знаете, - сказала женщина Марии и Фиерсу, - вы не думайте, что они на вас напишут... ничего они не напишут, и вообще пальцем вас тронуть не посмеют. Да и вы не лезьте к ним, раз они не хотят. Но вот мой сын, он... знаете, я ему всегда рассказывала, как мне было в госпитале. И вы ему тоже расскажите, как воевали. Пусть он знает, что это такое.

Эта женщина тоже была из тех, кто овдовел в войну.
Пожалуй, только с ней из всех соседок Марийка по-настоящему подружилась.
А еще она... как же ее звали? Вилена, кажется, так... сказала майору одну фразу, которую он запомнил на всю жизнь, и вспомнил сейчас.
«Не опускай руки, если они у тебя есть».
От той, что каждый день работала с калеками, говорила с ними, утешала, эти слова звучали... по-настоящему.
Не опускай руки...
И Фиерс пообещал себе, что не опустит.

Сообщение отредактировал Хелькэ - 15-06-2010, 11:35

[Scorpion(Archon) >>>]

День: вечер семнадцатого августа
Фигура: ферзь d8
Ход: без хода
Официальная клетка: d8
Фактическое местоположение: d8 (Эаши)

Он не смотрел вслед уходящему Таану.
Старый камень понимал его и не понимал. Он сам понимал и не понимал старого друга. Всё время, проведённое вместе, у них было историей ясного и неясного.
Ясного… Это не было смешно. Это было болезненно. Вести пришли днём, сейчас же от них осталась только горькая дымка. Словно дым от задушенного холодной водой костра. И эта дымка сводила с ума, наполняя жилы не привычным огнём, который он последний раз чувствовал, уничтожая исказителей.
Вместо огня в крови бушевала обжигающе-холодная вьюга, а в глазах плясали громовые тучи.
Шэа Веалеена Теграэ бесновалась страшнее бури.
Воины Камеда отправлялись к границам. Больше и больше. Все, кто мог держать оружие. Старые дела, старые союзы, старые клятвы – вспоминалось всё, что в былые годы отложили «на чёрное время», надеясь, что оно никогда не наступит.
Ночью к границе отбудет Наркейн. На вождя сагирратов было страшно смотреть – угрюмее самого владыки оружейников, закованный в металл чужаков с головы до кончиков копыт, великан лишь перекладывал свой магарат с плеча на плечо, и глаза воина блестели сияющими всплесками огня, отражаясь в кристальном лезвии.
Веалеен видел, как прекрасный доспех – один из тех, что сам Наркейн получил в дар от пришельцев – разошёлся на две равные половины от удара этого топора. Если бы в доспехе был чужак – ничего бы не изменилось.
Рангоор ушёл куда-то в леса, собирать эрбров. Таирэсы поднимались вслед за магаратами. Лиа, которые были ближе всех к нейа, чувствовали опасность лучше, ближе, чем другие. Их миру чужаки угрожали во много раз сильнее, чем любому другому.
С Рангоором ушёл и Даругр, его пушистый, золотобокий внук. Последнее, что осталось у старика от семьи – маленький медвежонок с наивными, очень большими глазами, непоседа и хулиган, каких мало.
Что доведётся увидеть тебе на этой войне, балагур?

- Всё предаёшься грусти-печали, славный влассститель, - нарочито-приглушённый свист заставил Веалеена обернуться. Молниеносные тучи ударили всплеском стихии в ледяные омуты. Числом три.
- Я не звал тебя.
- Ещё бы ты звал меня, Веалеен, - усмехнулся Жазурраш Шасса, спрыгивая с длинной упругой ветви. Закутанный в чёрную ткань и перетянутый стеблями линнарона, алькоро казался чудовищем из ночных кошмаров. Вроде гхара-нэг… будь они прокляты!
Самого Зазурраша Теграэ любил, впрочем, немногим более искажённых чудищ.
- Ещё бы ты звал меня. Ты ведь занят, - чёрные, как смоль волосы. Чёрные, как ночь, изаррэа. Тёмно-зелёный, почти чёрный кокон стеблей и побегов линнарона. Чёрные, глубокие, как пади морского дна, глаза – все три, но в среднем поблёскивал, словно явившись из диких легенд древних времён, багровый сполох. Белая, словно снег, кожа. – Ты снова спасаешь свой народ от войны, которую сам развязал, я прав?
- Это была ошибка! Злая, жестокая ошибка!
- Знаю. Но ты развязал войну. Пусть и по ошибке. Все погибшие – твой выбор. С обеих сторон.
- Мы могли прояснить это. Могли договориться…
- Но они не хотят. Да и кто хотел бы, после такой-то жестокости. Зря ты не поручил это мне. Зря. Я бы справился лучше найрино.
- Ты сам – найрино не лучше их. Как и многие из алькоро, - отворачиваясь, бросил Веалеен. – Ты бы тоже никого не пощадил. Я хотел остановить их, хотел прекратить это, пока они не научатся… А найрино вырезали всех. Это – глупо, это жестоко, это не имело смысла.
- Что поделать, - пожал плечами трёхглазый. – Они только так умеют доказывать свою верность. Иначе им не приходилось этого делать. Найрити, мы, чужаки – какая им разница? Они – для них. Ни для кого больше. Наркейну следовало это понимать. Но теперь – поздно. Теперь умирают лиа и чужаки. Ты знаешь всё про Ясный?
- Многое слышал. Недостаточно.
- Я тоже. Но слухи уже идут. А потому… я пришёл с просьбой, Веалеен.
- С каких пор ты стал просить меня, Жаз?
- С тех пор как ты возглавляешь дом Камеда, - алькоро поравнялся с государем и опустился на колено. Жёстко скребнули пол когти босых ног. – Я и многие мои братья хотят вести войну, раз уж она началась. Отпусти нас вперёд. Корнаны ждут. Линь-Оре голодны, а багровая луна взошла. Ты сам знаешь…
- Жазурраш, я знаю. Я знаю, как вы ведёте войну. Средоточие принимает вас, а вы принимаете его, но… это – не найрити. С ними нельзя делать то, что мы делали с исказителями и изуродованными ими нашими братьями.
- Ты уверен? – три глаза снова встретились с двумя. – Ты уверен, мой государь?
- Они – жизнь. Они…
- … уродуют мир. Иначе, чем исказители. Да, они не требовали отдать им Средоточие, но в этом и вся разница. Так ли она велика, как кажется?
- Ты сам знаешь – это не так. Они – другие, но похожи на нас…
- … внешне. На некоторых. Я слышал – среди них или есть, или были те, кто может оборачиваться нейа. Как чиа. Я слышал, кто-то из них напоминает алэдро, хотя не думаю, чтобы алькоро. Гхара-нэг тоже были похожи на нас в чём-то. Они, если подумать, и были когда-то нами. Пощадил бы ты гхара-нэг?
- Нет. Но они другие. Они не хотят зла, просто не умеют жить по-другому. Наш долг – помочь им, научить, а не убивать…
- Один старый мудрец, как говорят, когда ему кто-то объяснял, что «наш долг – помириться с нашими врагами и заключить с ними союз», ответил: «Если нас всех убьют, кто будет в этом союзе, кроме наших врагов. И с кем он будет заключён, если ради этого одна сторона уничтожит другую?» Это было ещё очень давно… до нас с тобой.
- И всё-таки лиа стали лиа. Чиа и сагиррат не похожи друг на друга. Цэй-йин и альранэ – тоже. Но мы живём вместе. Мы ближе друг другу, чем любые из них. Это – возможно, и для них тоже.
- Но какой ценой для нас, Тигр-Властитель? Я знаю – ты готов отдать жизнь за то, во что веришь. Я тоже готов. Но – свою жизнь. А жизнь дочери? Сына? Жизнь Ины – ты отдашь, чтобы заключить мир?
Веалеен молча отошёл, опускаясь на трон. В глазах правителя лиа, словно бесконечная пустыня, стояла боль, не давая песку просыпаться в шэа.
- Не готов, я знаю, - голос Жазурраша неожиданно смягчился. – Отпусти нас. Мы не будем проявлять ненужной жестокости. Но нужную – будем. Ты сам сделаешь то же самое, я знаю. Но сидеть в стороне и охранять Средоточие, пока многие другие бьются на пограничье – я не стану. Никто из алькоро не станет. Мой корнан ждёт меня в вышине ветвей Веладона. Твоё слово, правитель?
- Иди, Жаз.
- Мы ещё встретимся, Лен, - льдисто-холодные губы алькоро скривились тонкой улыбкой. – Если ты так веришь в них и в нас, то наверное знаешь, сколько жестокости потребуется, чтобы остановить это всё. Хотя ума не приложу, с чего ты во что-то веришь, воин…

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 20-09-2010, 1:45

[Тео >>>]

День: ночь с 19го на 20е августа
Фигура: конь G8
Ход: без хода
Официальная клетка: F6
Фактическое местоположение: F6 - F5

Уставшие нейа несли фино к лагерю. Девочки не переговаривались, лишь изредка обменивались взглядами и приказывали своим крылатым созданиям лететь еще быстрее, на последнем дыхании, на износ.
Подлетая к мерцающему огню родного костра, Ата явственно почувствовала, что оставшиеся внизу ссорятся. Негативные эмоции пробивали ее собственную усталость. Их было слишком много, слишком яркие. Волна чужих чувств по мере приближения к месту стоянки дополнилась громкими, но все еще неразличимыми возгласами. Полукровка довольно настойчиво пыталась что-то вдолбить Толе, а та отзывалась резкими отрицательными криками.
Когда сидящие у костра заметили двоих несомых, они обе как-то виновато смолкли. Постепенно жар их негодования сменялся удивлением. Считать фино умели. И, судя по всему, не досчитались.
- А где?..
- Потом! - бросила Вида, и, едва пятки коснулись земли, отпустила выдохшегося драгена отдыхать, а сама со всех ног бросилась в сторону лагеря всадников.
- Что случилось-то? - взвилась на ноги Тола, хватая Ату за руку.
- Чужеземцы... - задыхаясь, невнятно пробормотала та, выворачиваясь из хватки фино и устремляясь за Видой.
Тола и Илая переглянулись и, не сговариваясь, поспешили вслед за подругами. Четверо низкорослых, тоненьких лиа бежали к лагерю всадников. Ата и Вида размахивали руками, пытаясь привлечь к себе внимание еще издалека. Над ночным тихим полем пронеслось отчаянное:
- Тревога!!!
Лагерь мгновенно оживился. Зажигались огни, выскакивали из палаток всадники. Встревожено заржали анйар.
Навстречу фино выскочила из постепенно разрастающейся толпы лиа Тейна - встрепанная, полуодетая. Дайо сжимала в руках два недлинных клинка и явно была готова дать отпор врагу.
- Что случилось? - лиа кинулась к бегущим навстречу девушкам, на ходу оглядываясь и явно пытаясь найти причину криков.
Добежавшие, наконец, до командира всадников девушки остановились, пытаясь хоть немного отдышаться.
- Там, - махнула рукой Вида.
- На востоке... за Дайай... - попыталась уточнить Атка.
- Чужеземцы... Курт сказал, что птицы...
- Неживые птицы, - снова вклинилась янтарноглазая.
- Что-то полыхнуло.
- Курт полетел смотреть, что там.
- Нам велел, чтобы мы сообщили как можно скорее.
- Боялся, что дорога к лагерю будет отрезана.
Девушки сбивались, перебивая и дополняя друг друга. Были слишком взволнованные и слишком измотанные долгим перелетом, выпитые драгенами. Они обе едва держались на ногах, а мир причудливо качался: назад, вперед, влево, вправо...
Дайо вскинула руку, пытаясь остановить неразборчивый рассказ.
- Тихо! Сядьте, - лиа развернулась на пятках, коротко рявкнула на столпившихся за спиной всадников - десяток ринулся к темнеющим в поле силуэтам анйар, еще часть кинулась в другую сторону.
- Вы видели летающих не-нейа чужаков, да? На восточной границе Дайай. Как давно?
Ата прикинула, сколько они летели.
- Часа два... нет, три назад. Их было несколько. Курт выглядел очень обеспокоенным.
- Понятное дело, - кривая усмешка пробежала по губам Тейны, - вы паршиво выглядите. Оставайтесь в лагере. Курт больше ничего не говорил?

[Darkness >>>]

Фино отрицательно мотнули головами.
- Понятно, что выглядят бледно, - с нервным надломом в голосе произнесла Тола, - Драгены во время полета пьют кровь. Шесть часов непрерывного лета, я удивлена, что они не разбились по дороге...
- Заткнись, - сквозь зубы процедила Ата, садясь на траву, - Мы не можем лететь на драгенах, это верно...
- Но если нас возьмут с собой на анйар, мы легкие! - поддержала Вида, уловив ее настроение.
- Поймите. Там наш командир, - взгляд высокой фино был одновременно полон боли и решимости.
- Вам нужно хотя бы полчаса, чтобы отдохнуть. Полетите со вторым отрядом; он отправится как раз через это время. Не хочу, чтобы вы с анйар свалились.
Дайо резко выдохнула, потом перевела взгляд на Толу. Шепнула - одними губами: "все будет хорошо". И сказала уже вслух:
- Оставайтесь пока у нас в лагере. Отдохнуть - обязательно.
Развернувшись, Тейна почти бегом кинулась к своим всадникам, на ходу отдавая приказы. Тола несколько мгновений недоуменно смотрела ей в спину, потом бросилась вдогонку:
- Тейна! - маленькая фино никак не могла догнать Дайо.
Та замерла на полушаге, обернулась через плечо.
- Почему?.. Почему вы на меня так посмотрели?
Всадница молчала пол десятка секунд.
- Патруль, в котором был Кайро, должен был быть как раз в той стороне. Прости.
В темноте было видно, как нервно затрясся подбородок девушки. Она стояла молча, лишь слегка мотая головой, словно не желая верить в услышанное, не допуская самой мысли о том, что патрульные могли попасться на пути не-нейа чужеземцев.
- Возьмите меня с собой. Сейчас. Мне не нужны полчаса отдыха...
Дайо вновь замолчала. Потом легонько сжала плечо девушки.
- Побежали. Тебя возьмет всадник из арьергарда, полетите последними. Не дай Средоточие, что случится, Курт мне голову за тебя оторвет.
Тола издала невнятный звук. То ли усмешка, то ли просто короткий выдох.
- Я не Ата, не оторвет... Побежали.
Всадники собрались едва ли не за десять минут. А то и меньше. Анйар перебирали копытами по траве, тревожно хлопали крыльями. Тейна, в форме, бледная и серьезная, легко подтолкнула Толу к одному из своих лиа.
- Эйфи. Полетишь с ним.
Всадник, светловолосый и - на удивление - черноглазый, кивнул фино, помог забраться на своего нейа. Сам сел впереди.
- Держись крепко.
- За что держаться-то? - тихо спросила Тола.
- За меня, - хмыкнул всадник, - за пояс, в смысле. Будем лететь быстро.
Тонко Чувствующая коротко кивнула и сцепилась руками в широкий пояс Эйфи. Она - снова почувствует под ногами небо. Это все должно было быть совсем не так... "Все будет хорошо", - и перед мысленным взором улыбающаяся физиономия Кайро.
Нейа оттолкнулся от земли одним большим, сильным рывком. Хлопнули по воздуху огромные крылья. Впереди виднелись силуэты других анйар, окруженные постепенно разгорающимися ореолами тускло-золотистого света. Небольшие шары мягко засветились и на сбруе нейа Эйфи.
В лицо ударил холодный, ночной ветер. Земля удалялась стремительно. Фино посмотрела вниз, но тут же зажмурилась: отчего-то закружилась голова и стало дурно. Снова открыв глаза, она уставилась в спину всадника, словно пытаясь пристальным взглядом прожечь дыру в его куртке.

[Тео >>>]

Нейа набирали высоту и скорость быстро. Анйар летели наконечником копья - от Тейны, немилосердно рвущейся вперед, до замыкающего - Эйфи.
Далеко внизу проносились сначала травянистые просторы, потом - топкие болотистые низины, зеркало Нараллин... Горизонт на востоке алел; огненный цветок уже догорал, и к небу поднимались тяжелые столбы дыма.
По мере приближения к гарнизону Тола чувствовала, как внизу, по земле, стелился противный, липкий аромат боли, страданий и страха. Эмоции защитников форпоста таяли в предутренней мрачной тишине. Фино старалась не смотреть вниз, но оградить себя от шквала чужих чувств - слишком сильных, слишком ярких даже на таком расстоянии - не могла.
Ветер донес обрывки команды Дайо. Но Эйфи понял и так - его анйар начал снижаться - мелькнула внизу темная, беспокойная вода озера. Пахло гарью и дымом. И еще - чем-то странным, незнакомым.
Всадников заметили - на берегу показалось несколько фигур; воины из гарнизона.
Первым земли коснулся копытами анйар Тейны - лейтенант слетела с него вихрем, кинулась к защитникам форпоста. Снижались и остальные всадники.
- Средоточие, ужас-то какой! - выдохнула Тола, нервно озираясь по сторонам. В нос ударил тошнотворный приторный запах крови и... Тонко Чувствующая с трудом удержала рвотный позыв: фино, хоть и были веганами, знали, как пахнет горелое мясо... Она пошатнулась, мир перед глазами заюлил.
Эйфи подхватил её под руку, положил в ладонь что-то мягкое, длинное... отрез ткани?
- Приложите к носу и рту, эй-раани, - голос у всадника был хрипловатый, низкий. - Поможет.
- Если только от запаха, - благодарно кивнув, прошептала девушка, - Вокруг очень много смерти. Ее волны выше, чем на море во время сильного шторма, - почему-то фино была в этом уверена, хотя и моря-то никогда не видела.
Послушно приложив полоску к лицу, она продолжала озираться по сторонам, пытаясь уловить среди пучины этой безнадежности хоть какой-то светлый всполох.
- Сколько здесь было народа... и сколько... выжило? - обратилась она к одному из воинов. Каждое слово давалась с ощутимым трудом: язык будто распух и тяжело ворочался во рту.
Тот качнул головой.
- Мы не знаем. Но было... около сотни воинов.
Дайо неподалеку говорила с двумя лиа - потрепанные, в саже, они тем не менее держались на ногах, хотя тот, что повыше, иногда удерживал за плечо второго. Тейна махнула рукой:
- Нужно помочь раненым. Их...- острое лицо женщины исказилось, - много.
Отделился от группы всадников, мягко ступая по сухой траве, Лайте. В глаза вечно-тихому монаху было жутко смотреть - они потемнели, налились гневом и болью.
- Пойдем, - мягко потянул Эйфи Толу за плечо, - любая помощь нужна.
- Я уверена, что многих еще не нашли, - упрямо мотнула она головой, - Я могла бы... пройти по гарнизону, где это удастся. Иногда нельзя услышать едва различимый стон, но не почувствовать боль - невозможно.
- И её здесь очень много, - Лайте каким-то чудом услышал слова фино, обернулся через плечо. Смотрел бритоголовый монах... грустно. - Не ходи далеко, вглубь гарнизона. Там буду искать я.
Тейна кивнула.
- Эйфи, пойдешь с ней.
Лиа коротко отдал честь.
- Тебя ко мне как нянькой приставили, - угрюмо хмыкнула Тола, - Ладно, пойдем, что ли...
Голова гудела, как огромный медный колокол, готовая треснуть от очередного удара.

[Darkness >>>]

- Не нянькой. Сопровождением, - коротко отозвался всадник, обошел фино - и двинулся первым. Потом замер, обернулся через плечо и оглядел Толу с головы до ног. Выругался сквозь зубы.
- Дурная девчонка. Босиком по пепелищу решила? Р`акхе! - вновь выругался всадник, стянул с плеч куртку и протянул фино. Снова хмуро покосился на босые ноги.
- Ты не думай, у нас кожа на ступнях попрочнее твоих подошв будет, - процедила та в ответ, дернув плечом, но куртку приняла.
Всадник еще что-то буркнул себе под нос, но пошел дальше.
Гарнизон - до налета пришельцев - был окружен каменной стеной, с двумя парами ворот. Внутри были здания - казарма, стойла для ездовых нейа, жилые дома, открытые вольеры для больших животных. Все это горело. Ворота осыпались, и почерневшая стена зияла дырой. Дышать - даже несмотря на пропитанный чем-то платок - было все равно не легко. Ткань удерживала запах, но воздух был тяжелым, сухим. Чернели проломы в стенах, пугая маленькую лиа холодом смерти. Глядя на каменные обломки, которые приходилось то и дело обходить, она пыталась себе просто представить, какая сила могла так разрушить форпост. Пыталась - и не представляла. Отбрасывала эти раздирающие шэа мысли прочь.
- Стой! - негромко, но резко сказала она Эйфи, поворачивая в сторону ближайшего строения. Всадник обернулся, в несколько шагов оказался рядом, настороженно вслушиваясь в треск пламени и редкие, но все же звучавшие в разрушенном гарнизоне голоса.
- Нам туда, - фино указала на выгоревший каменный остов. Там, в глубине разрушенного здания, еще плясало пламя. Но плясала и другая искра - боли и отчаяния. А значит - и жизни.
- Глубоко? - коротко спросил Эйфи, устремляясь к завалу. Поступь всадника стала легкой, словно лиа ничего и не весил - от любого неверного шага завал мог стать только больше.
- Не очень, - Тола с сомнением посмотрела на всадника, - но один ты, наверное, не справишься.
Чужое отчаяние неожиданно угасло. Осталась только жгучая боль,
- Там, под завалом, раненный потерял сознание, - прокомментировала фино изменившиеся чувства, - Но еще жив. Боль настолько сильная, что он ощущает ее даже в забытье.
- Придется справиться, - отозвался всадник, - нас прилетело всего десять. Буду ждать помощи - могу не успеть. Где именно... Тола, - Эйфи обернулся через плечо, внимательно и серьезно глядя на девушку, - можешь понять, где именно он?
Тонко Чувствующая неуверенно кивнула, осторожно приблизилась ко всаднику, благодаря мысленно Средоточие, наградившее их малочисленный народец небольшим весом и чуткими движениями. Перебарывая нарастающее беспокойство, которое мешало ей сосредоточиться, она опустилась на колени, склонив голову к самым каменным обломкам. Так же аккуратно поднялась, перебралась чуть дальше. Взгляд ее невольно метнулся наверх - деревянное перекрытие над головой тлело и было готово рухнуть в любую минуту.
- Вот здесь, - фино попыталась оттащить глыбу, разумеется, безуспешно.
- Отойди, - Эйфи подобрался ближе, принялся оттаскивать камни поменьше. - Следи за тем, чтобы ничего не рухнуло. А то тут вдвоем заляжем.
- Поняла, не дурная, - поморщилась девушка, отходя на пару шагов.