Новые Земли, колонизация

[Scorpion(Archon) >>>]

День: шестое августа
Фигура: король e8, ферзь d8
Ход: без хода
Официальная клетка: e8, d8
Фактическое местоположение: d8

Может ли шэа болеть? Неизвестно.
Может ли болеть сердце? Конечно может. Кто-то говорит, что сердце болит не только от болезней, старости и приближения дня, когда предстоит слиться со Средоточием. Говорят, что оно болит от обиды, от любви или грусти...
Наверное, это так. Но сейчас Веалеену больше всего хотелось заглянуть в свою шэа, как он уже не раз заглядывал в своё сердце, когда искал ответа на простые, важные вопросы для себя.
Для себя - всегда проще. Проще, хоть и не просто. Любит ли он Ину? Конечно любит, это лёгкий ответ. Станет ли старший сын достойным наследником? Станет. Это потруднее, но сын ни разу не подводил его. И не подведёт. Удастся ли Валэнле постичь искусство къямай в совершенстве? Неизвестно... но тут, стоило глянуть в собственное сердце - сразу приходил ответ. Да, удастся. И неважно, что ответ был тихим, неуверенным, осторожным. Он грел, как маленькое солнце, как ласковое слово, тёплой водой коснувшееся открытой раны.
Как закончить войну? Как защитить свою землю, свой народ, своих близких? Как вразумить чужаков? Как исправить ошибку с найрино, пусть сделанную и не им... Хотя им тоже. Невольно, он не приказал им... Просто не предупредил не доверять им это дело. А нужно было. Но... такое трудно предусмотреть. Особенно когда успеваешь немного отвыкнуть от войн.
Веалеен ходил кругами уже не первый час. наверное, и не первый день - время растянулось в одну длинную полосу, по которой он шагал, не замечая, что это просто его собственный след на полу. Если бы можно было также пройти по собственному прошлому... Вспомнить свои шаги, свои решения. Что-то изменить, просто иначе поставив ногу. Нет. Так нельзя.
Иногда, очень редко - но именно сейчас наверняка Тигру-Властителю, владыке Живых Клинков из народа альранэ очень, очень хотелось вспомнить те времена, когда он мог бы быть просто оружейником. И кому какая разница, что таких времён на самом деле и не было толком никогда? Они должны были быть. Их отнимали - всегда. Власть, войны, правление, кровь... Найрити. Поганая мразь из моря, изуродовавшая его народ в числе прочих. Они отомстили тогда, всем! За каждый шаг исковерканной земли, за каждую каплю порченной и пролитой крови! Но тогда же они стали воинами. Он стал воином. Стал тем, кто умеет отнимать жизнь, если так нужно. Не ради пропитания, не ради забавы или пустой гордости, как имели некоторые. ради того, чтобы защитить.
И снова приходилось защищать. А для этого придётся убивать. Может быть очень много.
Веалеен снова вздохнул. Он ненавидел это. то, что стало частью его самого. То, что порой рвалось наружу, как дикий, обезумевший зверь, о чём не знал почти никто, а те, кто знал, молчали, как молчат всегда о страшном и недостойном в жизни того, кто тебе дорог. Молчали о том, что их повелитель, любимый, отец любит своё оружие и броню, любит бой, любит наносить удар и принимать удар... И ненавидит, до последней капли пота, до первой капли крови ненавидит убивать. И всё равно - он убивал. В справедливой войне против тех, кто уродовал его мир, отбирал его, превращал в кошмар. Та война была выиграна. Одна большая война, которую он и его народ выиграли у монстров, пришедших за их шэа. Они тогда победили. Он победил. Ведь так?
Так. Но эта победа изуродовала его. Немного, почти незаметно, но изуродовала.
И вот теперь... Как воевать? Как воевать против тех, кто неразумен и жесток лишь поэтому? Как?!
Войну нужно было остановить. Но неужели единственный способ её остановить - победить в ней?
Веалеен не видел ответа. Пока не видел. Но знал, что найдёт способ что-то сделать с этим безумием. Найдёт выход. Не прольёт лишней крови и не даст пролить. Никому.
Сияющие кристаллы нижних покоев осветили в полумраке лицо альранэ, в глазах которого тихо переливались мерным, усталым блеском годы и годы... Глаза старого, несущего непосильную ношу повелителя на лице молодого, пышущего силой мужчины. Веалеен увидел эти глаза в кристалле напротив себя.
Отвернулся. Сделал ещё три шага. Вздохнул и ускорил шаг, выравнивая темп под стук сердца. Под стук капель где-то в глубине. Под стук мыслей в голове.
В мысли и окружающую тишину вплелся внезапный цокот копыт. Чьих-то небольших копыт.
- Ясных мыслей, Тигр-Властитель. Пусть сейчас они у вас и затянуты тучами, - прозвенел чей-то, почти детский, голос. Еще мгновение назад на том месте, где стояла маленькая светловолосая лиа в просторной, ниже колен, рубахе, никого не была. Теперь - была.
Мийа-ни, Опора Любви, улыбалась, и перебирала в руках венок из полевых ромашек.
- Я немного заблудилась в вашем Дереве. Хотела прийти с другой стороны.
- Это немудрено - ведь Средоточие уже одарило меня любовью, и я никогда не забываю, сколь щедро, - лицо Веалеена чуть просветлело. Может, это был и добрый знак - явление ещё одной из Опор? Хотя... разве не о войне она будет говорить? - Пусть небеса над тобой будут ясными, а путь твой лёгким, славная вестница Средоточия. С каким словом пришла ты ко мне?
Склонившись в поклоне - коротком, но исполненном истинного почтения, Камеда позволил себе опуститься на трон. Правителю пристало выслушивать посетивших сидя - и потом, только сейчас Веалеен заметил что... устал. От мыслей ли или от постоянного метания, но устал.
"Может, я и правда старею?"
- Я? Я пришла тебе отдать этот венок, Веалеен, - даайра-полукровка чуть приподняла ладони с сплетенными в круг цветами. В светло-зеленых глазах ча'нэи прыгали смешинки. - Он, конечно, не такой роскошный, как шлем, что сковали тебе Мастера, зато - пахнет солнцем и лесом.
Мийа-ни подошла к трону, протянула венок. Даже на сидящего Теграэ она смотрела чуть снизу вверх.
Вместо того, чтобы принять подарок, альранэ осторожно опустился с трона на колени и наклонил голову.
- Я благодарю тебя за дар, Та, в ком говорить любовь. Но всё ли это, что я должен знать и делать? И чем мне отдарить тебя теперь?
Ча'нэи, с детской улыбкой, пристроила цветы на светлых волосах Тигра-Властителя, отступила на шаг.
- А еще - я пришла тебе рассказать о тех, кто готов встать на защиту Шэн-лие.
- Я готов слушать тебя.
Веалеен возвратился на трон и взглядом предложил гостье, если удобно, устраиваться у него на коленях. Валэнла очень любила так посидеть, когда была маленькой... Словно лучик света или солнечный клубочек, огонёк в ладонях... Светло. Тепло. Становится легче.
Мийа-ни не нужно было приглашать дважды. С довольной улыбкой девочка уселась на колени к Теграэ, важно сложила тонкие руки на груди.
- Этого война зовут КийКи. Она - даайра, и знает природу лучше остальных. Я отвела её в Лья-Има, что на реке Цаай. КийКи отлично стреляет и один из её спутников - таакъен. Даайра умеют ходить по земле так, что их не видно и не слышно, Веалеен. А КийКи - хочет защитить Шэн-лие.
- Скажи... я верю, что она хочет того. Но готова ли она? Готова ли быть жестокой, когда будет нужно, и быть милосердной, когда настанет время?
Он не мог спрашивать так о каждом воине. Но о тех, про кого говорили Опоры - может и будет спрашивать. Веалеен осторожно коснулся головы девочки. Снова улыбнулся, чуть смущённо, провёл ладонью по волосам - осторожно, по-отцовски.
А где-то там - война. ОН сидит здесь, гладит девочку по голове и говорит с ней о войне. О тех, кого посылает, возможно, на смерть.
Так может шэа болеть или нет?

- Даже дождь может быть беспощадным к врагу, Веалеен. - Мийа-ни поймала ладонь альранэ, внимательно всмотрелась в линии на внутренней стороне, - КийКи будет жестокой, но её сердце не станет камнем. Тот, у кого булыжник внутри - не будет защитником. Он не будет любить того, кого нужно спасти.
- Значит она пойдёт защищать наш дом, - кивнул правитель. - Скажи, что я велю идти к границе. Ей - лучше всего по берегу. До ущелья, пусть пока его не переходит. И ждёт. Смотрит. Если увидит чужаков, что идут в нашу сторону - пусть думает дважды, и лишь затем вершит, что сочтёт нужным. Если можно - пусть будет милостива. Если сможет кого-то взять живым - пусть возьмёт Я хочу поговорить с кем-то из чужаков, что не имеют власти... Хочу знать, что происходит у них, и попытаться помочь обоим народам. Не хочу лишних жизней на наших руках. Не хочу вреда тем, кто приходит непрошенным в чужой дом лишь потому, что не знает, что дом - чужой, а его хозяева - не гости.
- Я ей передам, - серьезно кивнула девочка, - КийКи не нарушит вашего приказа, и будет ему следовать.
Мийя-ни поправила чуть сползший венок на голове Веалеена, слезла с его колен.
- Я еще приду. Мне кажется, что в твой венок нужны васильки, - даайра-полукровка озадаченно потерла внутренней стороной ладони нос, - и принесу вести. Я хожу быстрей даже самых длинноногих твоих гонцов.
- Я буду ждать тебя, - благосклонно кивнул Веалеен, поднимаясь. - Я знаю, мы увидимся снова. Может, не так, как сейчас. Я хочу просить тебя ещё об одном. Мой путь неизвестен мне, но, если то, что я делаю сейчас, приведёт меня к Средоточию в последний раз... сделай так, чтобы моя любовь осталась с Иниалестой. Чтобы всегда согревала ей сердце, чтобы никто из тех, кого я любил и кого хотел защитить, не потерял свою шэа, потеряв меня. Я не вправе просить, но знаю - ты можешь. Сделай так.
Опора Любви серьезно посмотрела на Тигра-Властителя, потом сложила ладони перед собой, чуть опустила голову.
- Я сделаю так, как ты просишь, Веалеене. Твоя любовь к тем, кто дорог - безгранична. Она не исчезнет никогда.
Девочка улыбнулась, мягко и тепло. Потом, развернувшись, почти вприпрыжку направилась к стене - шаги звенели цокотом копыт. Дерево словно расступилось перед ча'нэи, пропуская через себя маленькую и светлую фигурку.

[Хелькэ >>>]

День: девятое августа
Фигура: пешка С2, «Безымянные»
Ход: в рамках хода С2-С4 (окончание)
Официальная клетка: С3,С4
Фактическое местоположение: С4

Когда они увидели скалы, пусть и далеко впереди, Фиерс понял – рубеж близко. Граница, за которой земли уже перестанут быть «своими». Впрочем, были ли они таковыми вообще, есть вопрос философский – все-таки никто сюда не звал ЭКК и после того, что случилось в Барсучьей Щели, стало ясно, что им тут больше не рады.
Да и были ли рады… количество философских вопросов, имеющих такие ответы, что озвучивать их никому бы не захотелось, шло к критической массе. Майору пришлось напомнить себе, что надо не раздумывать о судьбах мира, а идти вперед.
Там, за скалами… надо будет перейти черную полосу. А после черной полосы, если все будет нормально («Должно быть нормально», скрипнул он зубами), они окажутся на местности, где нога человека ступала не так уж часто. А уж о том, что будет дальше…
Лучше не думать. Так он решил.
Вон подумали в прошлый раз – и вдруг оказались дезертирами. Вспомнить стыдно…
Стыдно, потому что потом вернулись обратно.

Во время очередного привала, когда кто-то отдыхал, прислонившись к куче рюкзаков, кто-то упражнялся с оружием, а кто-то, шипя сквозь зубы, растирал подвернутую ногу, к Фиерсу, как всегда бесшумно, подсел Дентон.
- Майор, - шепнул он, - вы дьявольски обеспокоены и чем-то, но вам не с кем об этом поговорить. Позвольте же мне оказаться вашим ангелом и по совместительству доверенным лицом.
Фиерс ухмыльнулся – этот парень нравился ему все больше, хотя и было в нем нечто… типичное для остальных «Безымянных». Обособленность от мира, озлобленность – но не дурная, как у Эрис, а веселая, показная. Такие, как Дентон, вероятно, способны отпилить кровному врагу голову и потом играть ей в штандер, смеясь при этом искренне и заразительно.
Радовало то, что выбирать себе кровных врагов Дентон не собирался или не спешил, в отличие от… некоторых.
И чем-то неуловимо напоминал Лиса, в первые дни их знакомства.
- Позволяю, - вдохнул майор. – Понимаешь, в чем дело («Пока нет», вставил Дентон), я думал о том, что скоро мы можем столкнуться с ситуацией, когда возможно будет только силовое решение проблемы.
- Чего-чего? Я вообще-то учился, много знаю умных и длинных слов, но вы их умудряетесь так сочетать, что ни одно не понятно.
- Бой с противником. Или с несколькими.
- Вот так бы сразу, - проворчал Дентон. – И что? Мы уже дрались вместе… В том числе, против живых людей, а не только с манекенами. Причем мага у нас не было. И ухитрялись выйти из драки без единой царапины.
- Меня беспокоит не это.
- Что тогда?
- Есть у меня серьезные опасения за свою несчастную шкуру. И за твою, кстати. И за Ренн тоже.
Дентон поцокал языком.
- Понимаю. Отнюдь не беспочвенны ваши опасения, майор, верно вам говорю. Думаете, кто-нибудь ударит в спину?
- Необязательно. Можно просто эту спину не прикрыть, и лиа сделают за Эрис всю работу. Милая девочка избавится от самых серьезных помех и свободно пойдет дальше или вернется в Штаб, получать новое руководство. Вспомни, кстати, не появилось ли у нее личных счетов еще с кем-нибудь из вас. Поле боя – самое подходящее место для их сведения… я уже сталкивался с таким. Не раз.
- Вы забыли кое о чем, - напомнил парень и выразительно кивнул в сторону Цербера, разрывающего зубами что-то вроде птички: было уже не разобрать. – Он же порвет кого угодно.
- Если его не порвут раньше, - скривился Фиерс.
- А его вообще возможно… порвать? – Дентон округлил глаза.
- Знаешь, - помрачнел Фиерс, - понятия не имею. Потому как при мне его никто не пытался убить. За все десять лет, что эта тварь бегает рядом. Однако за эти десять лет он ни капельки не изменился, что тоже дает пищу для размышлений.
Дентон запрокинул голову и мечтательно, как показалось майору, посмотрел на небо, затянутое длинными перьями облаков.
- Знаете что? – сказал он. – Вот когда ущелье перейдем, тогда посмотрим. А пока еще рано об этом думать и по этому поводу переживать. Потратьте лучше силы на дрессировку. Укрощение, так сказать, диких, но симпатичных животных.
«Дикое, но симпатичное животное» в это время выплясывало с кнутом вокруг Калеба, пытающегося достать ее выкидными лезвиями.
«Вот бы он ее проткнул», замечтался майор, но тут же тряхнул головой, прогоняя желанную грезу.
- А вам могу пообещать, - добавил он совсем тихо, - что уж я-то вашу спину прикрою, как бы там ни было.

[ORTъ >>>]

День: четвертое августа
Фигуры: конь b1, пешка b2
Ход: без хода
Официальная клетка: b1, b2
Фактическое местоположение: b1

- И ватрушек возьмите!
- Мы же не на год улетаем, - фыркнула Сон-Тха на реплику сильно беспокоящейся Бетти, отпивая чай из кружки.
- Мало ли, что в дороге приключится! – не сдавалась волонтерша-блондинка.
- Голод нас сморить не успеет, - отмахнулась шаманка. – А если враги нападут – хотя откуда здесь враги – ватрушками от них все равно не откупишься. Да и вчерашние они.
- Ватрушки? – глупо переспросила толстушка.
- Нет, враги! – простонала шаманка.
Отлетающие сидели в отведенном под кухню бревенчатом домике, где их потчевали крепким чаем и ватрушками. Ватрушки шли плохо, просто потому, что вид еды вызывал у половины присутствующих отвращение. Зато Маргарет ставила уже пятый, а то и шестой чайник.
- Еще чайку? – поинтересовалась она у рыжих близнецов. – Когда отравишься – нужно много пить! Ну вы не переживайте, у нас тут постоянно кто-нибудь местными ягодками травится! Надо было доктора все же позвать.
- Не надо. – Поспешно встряла Сон-Тха. – У доктора и так забот полно.
Лисы одновременно и - молча! - помотали головами. Поморщились и уткнулись в свои чашки. Сидевший напротив них Элиен смотрел на близнецов взглядом, от которого те давно должны были рассыпаться пеплом. Будь, конечно, Ирсея и Тьяр в более адекватном состоянии.
- Ничего-ничего, - эльф мило улыбнулся волонтерше, - будут знать, как всякую... гадость в рот пихать.
- Я, кстати, с вами не полечу, - предупредил Астэль. - Командор не отпустил. Говорит, в лагере дел по горло. Пускай, говорит, жирный без... святой отец с вами летит. Все равно не занят.
- Несть добродетели в том, чтобы рассудить за ближнего, - укорил жирный бездельник рокочущим басом. Несмотря на более чем внушительные габариты, отец Эван умел появляться будто бы из ниоткуда, стоило помянуть его нелестным словом. Чем от души пользовалось командование. В дверь кухни он, впрочем, пролезть никак не мог. Злые языки поговаривали, что дверной проем при строительстве делали именно с таким рассчетом, чтобы ненасытный гигант не опустошал ротные закрома. Есть-то ему не нужно, так чего продукт переводить?
- Простите, святой отец, - смиренно склонил голову лейтенант. - Если вы заняты, я могу снять кого-нибудь из моих людей со стройки.
- Блаженны труженики, - неопределенно ответил ротный священник. - И нет большего счастья для пастыря смиренного, как оказать помощь ближнему. Скажите, чада мои, отчего взираете с тоскою на ватрушки? Если тягостно вам бремя сие, в силах моих скромных облегчить его.
Сон-Тха несолидно хрюкнула и уткнулась носом в свою кружку.
- Перебрали местных... деликатесов, - ехидно пояснил вместо лис Элиен.
- Катись колесом... - буркнул кто-то из двойняшек.
- Квадратым, - добавил второй.
Эльф хмыкнул.
- Астэль, так что Ксгнем сказал насчет меня - можно будет задержаться у Джи Грана? - Спросила шаманка, отставляя кружку в сторону.
- Смотря как надолго собираешься задержаться. И как весело проводить время. Этого он, конечно, не сказал, но наверняка имел в виду. Или имел бы, если бы знал, как обстоят дела. Оставлять роту без шамана - сама понимаешь, - Астэль развел руками. - Но налаживать связи надо, это верно. А кто лучше подходит для исполнения представительской функции, чем вы со святым отцом?
- Несть таковых ни на небеси, ни на земли, - уверенно заявил Эван, поглаживая бороду.
- Ох, Сон-Тха, не оставляй нас надолго, - вздохнула Бетти. - Расставание, даже ненадолго - это так тяжело! - и она многозначно поглядела в сторону Астэля.
- А может, нам кое кого пустить по земле? - как бы сам себе и в воздух заметил Элиен. Эльф явно решил сегодня побить все рекорды по ехидству. Знающие бы просто сказали: он зол.
- Кстати, господин Астэль, а сколько туда лететь? - спросила не из-за интереса, а лишь бы только обратиться к эльфу Маргарет.
- Понятия не имею, - признался лейтенант. - Я довольно смутно представляю себе расположение лагеря Грана относительно нашей базы. Наши "представители", думаю, тоже, так что вам, Элиен, видимо, придется побыть штурманом.
- Не страшно, - пожал плечами тот, - местность тут не настолько дикая, чтобы заблудиться. Да и... недалеко наш лагерь, если так подумать.
- Да, ранцы рассчитаны и на более продолжительные броски. Даже с несколькими пассажирами, - Астэль покосился на заслоняющего собою дверной проем святого отца, подумав, видимо, что уж его-то с его монструозным ранцем можно нагружать десантом. Танковым.
- Ну что, не пора нам? - Спросила шаманка. Она от чего-то сильно рвалась прочь из лагеря.
- Пора, видимо. А то нас капитан... - Элиен задумался, а потом хмыкнул, - соберет из нас очередную свою мозголомку.
- Святой отец, вы готовы? - улыбнулась троллиха.
- Уже придя в этот мир, был я всецело готов к любому испытанию, какое ниспошлет мне Господь, - объявил Эван. - Да.
- Господин Астэль, а вы не останетесь еще на кружечку чая? - с робкой надеждой вопросила Бетти.
- Виноват, служба, - эльф с улыбкой покачал головой. - Разве что на очень маленькую кружечку. А то, знаете ли, командор и так не с той ноги...

Сообщение отредактировал ORTъ - 21-02-2010, 20:53

[Мора >>>]

День: четвертое августа (вечер)
Фигуры: конь b1, пешка b2
Ход: без хода
Официальная клетка: b1, b2
Фактическое местоположение: b2

Временный лагерь инженерного отряда располагался на берегу реки, у подножия широкоголовых и пологих холмов. Полтора десятка палаток, собранные на скорую руки легкие и небольшие ангары для техники - отряд мог сняться с места в любой момент. Несмотря на то, что побывавшие у аэропехов его представители явно не были теми, кто ценил и уважал дисциплину, на территории лагеря был явный порядок.
Подлетающие гости явно были замечены - скорее даже, услышаны, и на земле их уже ждали.
- А живописные у вас тут места. - Заметила Сон-Тха и тут же обратилась к висящему на ней эльфу. - Я сажусь не слишком ровно...
- Выбирали, скорее, с точки зрения стратегии, - фыркнул Элиен, - хотя, да-а... тут на закате очень красиво.
Он посмотре на приближающуюся землю.
- Не страшно... Не упадешь же?
- Я - нет, - хмыкнула шаманка.
Отец Эван, летевший чуть позади, благодушно хохотнул, придерживая в охапке близнецов. Он, пожалуй, мог бы даже упасть - на него падать мягко. Но как бы ни тяготел гигант-священник к подобным несолидным выходкам, портить ранец, аналогов которому не существует и который необходим для обратной дороги, он бы все равно не стал.
- Готовимся к звуковой атаке... - пробормотал кто-то из близнецов. Второй покосился вниз, - кэп ругаться будет...
- А может и нет?
Лисы дружно посмотрели на отца Эвана, явно прикидывая, насколько неожиданное появление гостей спасет их от командирской выволочки.
- Держись! - и шаманка пошла на посадку... как горный орел.
Место для посадки уже благоразумно освободили. Гостей встречал капитан - низкий и крепкий орк в полевой форме. Рядом с ним маячил черноволосый человек в костюме, изящество и легкое пижонство которого были как-то не совсем уместны в полевом лагере.
Обдав встречающих мощным потоком разогретого воздуха из турбин, святой отец, решивший не отставать от спутницы (он даже мог бы сойти за изрядно растолстевшего горного орла с добычей), упруго приземлился рядом с шаманкой и, дождавшись, когда затихнет гул ранца за спиной, бережно опустил близнецов на землю. С ними исполин-гомункул управлялся, словно с невесомыми. Лисы, дружно задрав головы, одарили священника сияющими улыбками.
Элиен, ощутив, что земля под ногами вполне устойчива и его больше не держат, улыбнулся шаманке не менее сияюще, а потом, сделав пару шагов вперед, вытянулся по струнке перед командиром. Близнецы присоединились к нему с несколькими запазданием.
- Старший лейтенант Лаиленире и разведка прибыли, сэр!
- Вольно, - кивнул ему Джи. Потом, уже сам, отсалютовал прибывшим гостям, - доброго вечера. Капитан Джи Гран.
- Сон-Тха, шаман. - Представилась троллиха.
- Отец Эван, ротный священник и пастырь отважных воинов Арктуруса Ксгнема, - прогудел гигант. - Да пребудет с вами благословение Господне, Джи Гран.
- Спасибо, святой отец, - серьезно кивнул ему орк. Потом с явным любопытством посмотрел на Сон, вспомнив не так давно состоявшийся разговор, - и спасибо, что доставили этих...
- Эльфо-лисьих шатунов, - хмыкнул за его плечом черноволосый человек. Потом приветливо отсалютовал троллихе и Эвану, - Кристиан. Местная...
- Отрядный маг, - сухо прервал его Джи.
- Капитан! - раздался звонкий мальчишеский голос. К месту встречи спешил молодой паренек в форме, которая была слегка великовата для неширокий плечей. - Сделано, капитан!
Новоприбывший остановился в десятке шагов и вытянулся по струнке. Гран махнул ему рукой, подзывая ближе. Паренек подошел и с любопытством сверкнул глазами в сторону аэропехов.
- Клаус Страмарк, наш механик.
- Приятно познакомиться, - клыкасто улыбнулась присутствующим Сон-Тха.
Клаус окинул ее любопытствующим взглядом, взглянул в глаза, широко улыбнулся; однако бросив взгляд на капитана, осекся и аккуратно натянул на лицо серьезное и вежливое выражение.
- Отец Эван, мы сегодня будем возвращаться? - спросила троллиха, с сожалением окинув взглядом чужой лагерь.
- На все воля Всевышнего, - туманно ответил священник. - И командора нашего Арктуруса. Коий, однако, не предписывал нам возвращаться в поспешности, оскорбительной для радушных хозяев, - и гомункул радостно и широко улыбнулся капитану.
Орк хмыкнул, однако, весьма дружелюбно.
- Оставайтесь. Скоро темнеть будет, а вам уже всяко не под руку лететь в сумерках.
- Спасибо, - опять улыбнулась Сон-Тха, попутно распутывая ремни ранца.
- Я мог бы помочь, - Клаус заинтересовано оглядывал оный издалека. - Разрешите, капитан?
- Если госпожа Сон-Тха не против, - чуть развел руками орк.
- Если интересно - всегда пожалуйста, - кивнула троллиха.
Клаус бойко подошел, принял одну из лямок, помогая опустить ранец на землю. Невысокий Страмарк доставал макушкой Сон-Тха ровно до груди, но его, похоже, это не смущало совершенно.
- И как, удобно с ним? - попутно Клаус уже приглядывался к конструкции ранца.
- Как с крыльями, - туманно ответила шаманка.
- Так же мешает?
- Эм... Нет. Как попривыкнешь к нему - вполне удобен. В небе.
Паренек ответил неопределенным хмыканием. Он аккуратно уложил лямки ранца Сон-Тха и бойко подскочил с отцу Эвану. У того ранец, однако, крепился не на ремнях, а на обхватывающем могучую грудь стальном обруче и двух скобах на плечах. Разомкнул их гомункул без видимого труда, и, улыбаясь Клаусу, поставил рядом с ним на землю свое турбинное чудовище. После чего нажал какой-то рычаг, и на ранце с лязгом раздвинулись маневровые "ангельские" крылья. Паренек широко раскрыл глаза; у него к отцу Эвану появилось мно-ого вопросов...
Пока механик помогал гостям справится с ранцами, Джи поманил к себе рыжую троицу. Эльф подтолкнул вперед близнецов, сам, впрочем, перестав улыбаться и нацепив на лицо серьезную мину. Орк отвел "пропащих" в сторону.
Отрядный маг проводил их взглядом.
- Хвосты драть будет, - заметил взгляд Клаус.
- Это надолго, - кивнул Крис, потом повернулся к гостям, - ждать их не будем; прошу пройти в наш скромный, непритязательный полевой трактир.
Маг словно не мог не ехидничать.
Шаманка хмыкнула и, без особого труда подняв свой ранец, выжидающе уставилась на отца Эвана. Тот пожал плечами и, закрыв маневровые крылья, взял ранец в охапку.
Крис повел гостей в сторону большого навеса, под которым стоял большой стол и несколько грубых, явно сколоченных на месте, лавок. Там сидело трое довольно молодых парней в форме - они уже некоторое время с любопытством косились в сторону новоприбывших. Клаус кивнул Сон-Тха и отцу Эвану, потом указал рукой в сторону навеса неподалеку, где стояли "Молнии" и "Битюг"; предложил оставить там ранцы. Эван перехватил свой ранец под мышку, освободившейся рукой принял ранец у шаманки и отнес под указанный навес, пристроив в уголке.
Сон-Тха сладко потянулась, разминая затекшие руки и, улыбнувшись сидящим людям, сама присела за стол.

------
Орт, Соуль, Дарки, Мора

[Соуль >>>]

День: шестое августа
Фигура: ферзь D1
Ход: без хода
Официальная клетка: D1
Фактическое местоположение: D1 (Неуштадт)

Из-за расписания патрулей ДанЛеи спали днем, примерно до двух часов после полудня. Саяра плохо привыкала к изменившемуся ритму, но старалась этого не показывать, хотя Вензел все равно замечал. Помня, что противоречие является одной четвертой характера жены, а еще две четвертых составляет гордость, он благоразумно не заострял на ее излишней сонливости внимания.
Было около часа. Лиса спала, спрятав нос в воротнике большой белой рубашки, еще несколько дней назад принадлежавшей Вензелу, и уютно свернувшись в сильных руках криоманта клубком, когда ледяной кристалл запульсировал холодным светом. Саяра приоткрыла один глаз, сонно хныкнула и подняла голову – Вензел уже проснулся.
Кратким усилием воли маг подозвал кристалл к себе, активируя связь и немного приглушая звук, чтобы не будить жену дальше. Мгновенно опознал вызывающего.
- Да, Джейм.
- Мастер Вензел, - послышался голос Ростиса, - Сазела нормально к нам довезли, он сейчас рядом.
- Мы знаем, - хмуро ответила лиса, просыпаясь, - от Деяня.
- Хорошо, - отозвался Джейм, - я просто счел нужным тоже сообщить.
- Я... попросил, - прозвучал голос Сазела.
- Путешествие нормально прошло? - в голосе Вензела скользнула легкая обеспокоенность. Сильная - для тех, кто его знал.
- Да... только я... - мальчик замолчал, вздохнул. Саяра приподнялась на локте и с тревогой спросила:
- Что случилось?
Сазел промолчал.
- Что случилось? - эхом повторил тот же вопрос Вензел. Раздался еще один вздох ребенка:
- Я ручей заморозил.
Пара секунд сосредоточенного молчания криоманта вылилась во фразу:
- Странно, обычно дар просыпается позже... Надо показать тебе первые методики контроля Стихии.
В голосе звучала сдержанная радость и гордость. Саяра ткнула супруга ладошкой в плечо, а потом сложила руки у криоманта на груди и опустила на ладони щеку.
- Он тебя за книжки усади-ит, - проказливо протянула лиса. Сазел снова вздохнул.
- Я пока Джейма попрошу позаниматься со мной, если у него время будет, а то…
- Что? – Саяра немного подалась вперед.
- Па-ап?..
- Да? - отозвался Вензел.
Джейм на том конце линии связи настороженно покосился на Сазела. Ребенок не обратил внимания и радостно выпалил:
- Они пьяные с Манфрейдом и этой рыжей тут кота с твоим лицом сделали!
Раскосые глаза лисы чуть округлились. Она удивленно посмотрела на Вензела, как будто спрашивая, правильно ли расслышала слова сына. Криомант, обычно отвечавший мгновенно, промолчал, переваривая сказанное. На осмысление потребовалось несколько секунд, а потом, желая представить полную картину, маг озадаченно уточнил:
- Из чего?
- Из металла! Он… забавный такой. Утром ходил, мурлыкал, тарахтел, - продолжал жизнерадостно делиться лисенок, не обращая внимания на покрасневшего Ростиса. – Правда, теперь делся куда-то. А на м… лицо твое.
- Понятно, - протянул Вензел, окончательно составивший себе представление. Саяра захихикала в ладони. - Джейм.
- Да, мастер Вензел, - уныло откликнулся Ростис, у которого ладонь зачесалась дать лисенку подзатыльник. Только он прекрасно понимал, что это вполне в характере Сазела... в конце концов, его же не просили молчать.
- Насколько мне помнится, я не раз говорил о вреде алкоголя для магов, особенно практикующих. Особенно неумеренное употребление, которое снимает ограничения с фантазии и владения собой. В сочетании с магической силой это может привести к самым нежелательным последствиям... я об этом говорил, не так ли?
- Да, мастер, - еще более уныло отозвался Джейм. Саяра сочувственно улыбнулась, представляя, что предстоит Ростису. Она хитро протянула руку к уху супруга и легко пощекотала, отвлекая.
- В таком случае, позволь спросить - почему же это не было принято во внимание?
- Пап, у них там столько бутылок стояло… - в мастерской Ростиса лисенок отодвинулся от техномага подальше, - а воздух Эйвёр назвала дистиллятом. А еще они под столом с рыжей спали.
Саяра прижала ладонь к губам, чтобы не засмеяться в голос.
- Только спали! - поспешил заверить окончательно покрасневший Джейм. - В смысле...
- Твоей личной жизни я сейчас касаться не буду, - заметил Вензел - теперь уже менее морозным тоном, действительно отвлекаясь на Саяру. - Но вот позволить себе напиться до подобной степени - это недостойно ученика любой ступени, а уж тем более - состоявшегося мага...
Саяра дотронулась до подбородка криоманта пальчиками:
- Джейм, это та самая леди? - потом коснулась скулы и подалась вперед, целуя холодные губы.
- Да... - еще более смутился Ростис.
Вензел, окончательно потерявший желание делать выговор сейчас - тем более, что эффект был бы куда лучше при личной беседе, - позвал, обнимая жену:
- Сазел.
- Да? – бойко откликнулся мальчишка.
- "Эту рыжую" зовут Вейонке Страмарк. Запомни, пожалуйста.
- Конечно, - серьезно, но с какой-то насмешливой ноткой ответил ребенок.
Саяра провела кончиками пальцев по холодным ключицами криоманта, потом снова коснулась губ невесомо и нежно, улыбнулась.
- Джейм, я потом расскажу тебе, как необходимо обращаться за поцелуем к девушке, чтобы перед этим не спаивать…
В ответ послышалось неразборчивое бурчание, заключавшее в себе смысл вроде "спасибо, конечно..."
________
V-Z, Соуль

[V-Z >>>]

Соуль, V-Z

День: шестое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: без клетки
Фактическое местоположение: E1 (ОНР)

Несколько часов Страмарк занималась с Аскерсом, показывая ему «Пламявержец». На первой палубе Вейонке заметила Эйвёр Дану, которой экскурсию по крейсеру устроил Сазел. Пока не вернулся Фарадей, с девушкой было заниматься некому, хотя отчасти это была обязанность Страмарк, отчасти – Ростиса. Техномагесса позвала Дану. Как прежде Малене, Вейонке показала новеньким и лисенку все палубы, а потом, извинившись, ушла работать.
Штаб требовал невозможного, и поверх всего лежало переправленное от Манфрейда и Ростиса сообщение о том, что прототип «Скалы» необходимо завершить в сжатые сроки. Вейонке тихо застонала и резким движением отбросила лист в сторону. Один из работников отдела удивленно посмотрел на руководительницу, она смуро улыбнулась в ответ и коротко объяснила, что всем предстоит. Всколыхнулись, как волны, возмущенные разговоры. Впрочем, вскоре они затихли, и люди погрузились в работу.
Страмарк подготовила план тестирования. Пока она писала, то часто останавливала руку. Головная боль прошла, и похмелье оставило только легкую хрипоту в голосе. Работники корректно молчали по поводу того, как со стороны выглядит техномагесса, и та была им благодарна, хотя хорошего настроения беззвучные переглядывания не добавляли. Мысли то и дело, изобразив мертвую петлю, возвращались к утру. Кроме весьма лаконичного сообщения о «Скале» от начальства новостей не было, и это заставляло Страмарк нервничать очень сильно. Она боялась, что оправдаются ее самые худшие предположения.
Ближе к вечеру Вейонке поймала себя на мысли, что паникует.
В половину девятого техномагесса безмолвно выговорила себе в мыслях за детское поведение: «Если хочешь, чтобы тебя не выставили отсюда пинком, имей смелость признавать ошибки». Дописав последний тестовый план, Страмарк поднялась и, пожелав практически пустому отделу приятной работы, вышла.
Она потратила полчаса на приведение себя в порядок, чтобы не нервировать Ростиса лишним напоминанием о похмельном утре. Легче не стало. Загоняемая внутрь паника теперь без стеснения рвалась наружу. С плохим предчувствием Страмарк поднялась на вторую палубу.
По сравнению с обычной обстановкой в мастерской, изменилось лишь одно – теперь целый угол занимал "Эмиссар" со снятой обшивкой; броневые листы были аккуратно сложены неподалеку, внутренние механизмы и кристаллы открыты.
Джейм осторожно укреплял на сочленениях машины небольшие шарики; рядом на полу свернулась тускло светящаяся длинная нить. Вейонке, непривычно бледная и несчастная, жестом Грезы Фарадей спрятала ладони за спиной. Прежде за бравым начальником отдела нагрузочного тестирования подобного никогда не наблюдалось...
– Да? – Ростис укрепил еще один шарик – на колене – выпрямился и обернулся к Вейонке.
Удивленно поднял брови, изумляясь непривычному поведению.
Страмарк вжала голову в плечи, сразу как будто спрятавшись за высоким воротником свежей белой рубашки. Волосы, заплетенные в косы, были стянуты в хвост – еще отчаянно-мокрый; видимо, после недавнего душа... по крайней мере алкоголем не пахло. Совсем.
Джейм, удивляясь еще больше, прислонился к столу, ожидая ответа.
– Извин... – голос сорвался на хрип. Вейонке чуть кашлянула и поправилась, – Извините пожалуйста, Джейм.
– За что? – искренне изумился Ростис.
– За вчерашний вечер и ночь, – постепенно выравнивая голос, ответила Страмарк, – и сегодняшнее утро.
Джейм припомнил вчерашнее, тоже кашлянул – слегка смущенно.
– Но извиняться не за что. Все отличились, я в первую очередь.
– Извините пожалуйста за фамильярное обращение и... фривольность, – совсем опустила голову Вейонке.
Техномаг молчал несколько секунд – это было последнее, извинений за что он мог ждать... не говоря о том, что он их вообще не ожидал, как-то благополучно забыв о подробностях вечера и утра.
– Совершенно не за что извиняться, – заверил Ростис.
Страмарк тихонько шмыгнула носом. Джейм изрядно растерялся – он совершенно не видел тут повода для огорчения, и искренне не понимал, что надо делать. Только шагнул к Вейонке от стола.
– Не увольняйте меня, пожалуйста...
– Увольнять?! – Ростису показалось, что слух его подводит. – За что?! Вейонке, у меня даже мысли такой не возникло!
Девушка снова шмыгнула носом, и запястьем вытерла показавшую на скуле слезу. С читавшимся где-то очень глубоко в жесте достоинством подняла подбородок.
– Серьезно?
– Совершенно, – заверил Джейм.
В ответ донеслось вначале молчание, а потом техномагесса с облегчением выдохнула:
– Спасибо.
– Пожалуйста, – тепло улыбнулся Ростис, останавливаясь в паре шагов от нее.

[Соуль >>>]

Страмарк немного расправила крепкие плечи и аккуратно, даже как-то робко протянула ладонь для рукопожатия. Джейм сжал пальцы, по-прежнему улыбаясь. В ответ девушка приподняла уголки губ.
– Может быть, вам с чем-то помочь? Кстати, я закончила все планы по тестированию. Как только будут завершены механизмы, мой отдел приступит.
– Буду рад, – кивнул Ростис. Обернувшись, кивнул на "Эмиссар": – Я думаю над тем, как воплотить вчерашнюю идею, только более контролируемым образом.
– Вы говорите как ваш наставник, – заметила Страмарк, почти неслышно в голосе скользнул укор. – Формулы с пола еще не все стерли? Тогда можем попробовать.
– Сбиваюсь на его стиль, когда речь заходит о науке, – спокойно согласился техномаг. – Кое-что из формул там стерлось, но я уже все успел переписать, так что не потеряется.
– Надеюсь... Кстати, рубашку я отдала Гилберту, – грустно ответила Вейонке. Непонятно было, правда, к чему же все-таки относились интонации. Девушка сожалела явно не о потере рубашки. – Дайте записи. Я посмотрю. Тело голема явно дело моих рук.
– Все вместе потрудились, если меня память не подводит, – Джейм повел рукой, и ледяной зажим, которым были наскоро скреплены листы, метнулся ему в руку – разумеется, со всеми бумагами. – Пожалуйста.
Девушка села за дальний угол стола, все еще двигаясь как-то неловко и застенчиво – как слишком быстро выросший подросток, который сшибает на пути все стены. Техномагесса уткнулась в записи носом. Ростис вернулся к "Эмиссару", укрепил еще несколько шариков. Подобрал нить, коснулся блестящим кончиком верхней из маленьких сфер; нить моментально зазмеилась сквозь все остальные.
– Ага... – удовлетворенно протянул техномаг, отходя на пару шагов. Страмарк подняла голову, но ничего не спросила.
Джейм коснулся "Эмиссара"; задумавшись, потер подбородок.
– Мор'ан – подходит... но у них часто другая фигура... Некротическое существо?
Страмарк положила бумаги на стол и отрицательно покачала головой.
– Мы вселяли дух мор'ана в металл и камень.
– Вот потому-то я и подумал, что тут подойдет – раз конструкция металлическая, – кивнул Джейм, оборачиваясь. – Но у мор'анов строение создаваемого тела обычно иное.
– Осталось вспомнить, как мы это сделали, – вздохнула Страмарк и похлопала ладонью по записям. Она подавленной, но уже в меньшей степени чем, когда вошла. – Я возьму их почитать? Может быть, на сон грядущий придет светлая мысль с благословения святого Ростиса.
– А утром сочините апостольское послание? – усмехнулся Джейм. – Пожалуйста.
Несколько минут Вейонке молчала, словно размышляя о чем-то, потом кивнула и направилась к выходу. Уже закрыв дверь Страмарк подумала, что все же сообщит о новичке следующим утром. Действительно хотелось расплакаться – от облегчения? – или еще лучше – собственными руками открутить себе же голову – за то, что недооценила легкий характер начальства? Вздохнув, Вейонке подошла к лестнице, которая вела на палубу ниже, и оперлась скрещенными руками о перила.
Перед долгим днем следовало выспаться, но возвращаться к себе совершенно не хотелось. Можно было дождаться Фарадея, который, как сказал сам, должен был вернуться, максимум, ночью, но…
Тишину неожиданно нарушили голоса – судя по всему, о чем-то спорили со сторожевым гремлином. Был слышен высокий девичий голос, торопливо убеждавший; иногда прорывался мужской – короткими мрачными даже по звучанию фразами. Страмарк навострила уши, а потом почти обрадовано сорвалась с места к ступенькам наверх: чтобы не возвращаться в каюту появилась веская причина. Или… почти веская.
Смуглый и беловолосый высокий эльф с абсолютно каменным выражением лица мрачно смотрел на гремлина сверху вниз. Взгляд был таким, будто он смотрит прямо сквозь собеседника, видя что-то недоступное обычному взору; широкий темный плащ не позволял толком разглядеть одежду.
На его фоне слегка терялась спутница – девушка почти на полторы головы ниже в одеянии священнослужителя; светло-рыжие волосы вспарывали длинные острые уши, в глазах читалось встревоженное недоумение.

[V-Z >>>]

– Что здесь-происходит? – привычно быстро спросила Страмарк, добавив в голос начальственные нотки, которые нередко слышали подчиненные из отдела тестирования, когда не укладывались в сроки, и всегда – недобросовестные бригадиры в производственных комплексах.
Участники разговора мигом обернулись к ней; теперь высокий эльф прежним взглядом воззрился на Вейонке.
– Ой, прошу прощения, – зазвенел голос его спутницы. – нас сюда направили, но говорят, что с начальством сперва поговорить надо.
– Можно со мной, – Стрмарк улыбнулась. – Кто?
– Ой, – смутилась эльфийка. – Мое имя Релея, я наблюдатель от Церкви... в смысле, наблюдатель за...
Она кивнула на спутника.
– Имя "Куирен" отец мой при согласии матери произнес, когда на свет появился я в доме, семье Самаэ принадлежащем, – прозвучал низкий голос. Взгляд не изменился нисколько.
– Церкви? – переспросила Вейонке. – Вы точно адресом не ошиблись?
Несмотря на вопрос в голосе звучала благожелательность. Гремлин предпочел ретироваться, пока снова не зазвенели командирские интонации.
– Нет, просто Куирена сюда направили, а я получаюсь всегда при нем, – поспешно объяснила Релея.
Эльф молчал, глядя куда-то за плечо техномагессы. Она уперла крепкие ладони в широкий пояс рабочих брюк.
– Этого только не хватало. А вас, Куирен, кто направил?
– Даром, что обязанности великие и первоочередные налагает, командование раздражено, – все так же монотонно ответил Куирен. – Неспособно воспринимать оно то, что от глаз сокрыто, и в помощи нуждается.
– Он скиомант, – дополнила Релея. – Э-э... специалист по духам.
– Бумаги покажите, – вздохнула Страмарк; и, приняв конверт и вскрывая его, пробормотала, – зачем нам здесь специалист по духам?..
– Дар мой способен помочь везде, где духи обитают, будь они мертвыми или же стихий порождениями, – проронил Куирен.
– М-да… – тихо произнесла Вейонке. Прочитав множество туманных и неопределенных фраз и направление от очень дааалекого военного гарнизона, техномагесса почувствовала легкое раздражение. Похмельная голова снова начинала болеть. – Надо показать вас Джейму…
Позади послышались шаги; пара секунд – и в коридоре появился Ростис, вертевший в пальцах карандаш.
– Вейонке, я хотел уточнить... – начал он и остановился, заметив гостей. Удивленно поднял брови.
Куирен перевел на него прежний мрачный взгляд. Страмарк обернулась, окуляры щелкнули, настраиваясь.
– Пополнение от северного гарнизона, – переборов хрипоту в первых словах, ответила Вейонке.
– Неожиданно, – заметил Джейм. – А какая у вас специальность?
– Он скиомант, – повторила Релея, – то есть...
На этот раз прервали ее жизнерадостным возгласом:
– Что-то я забыл, что ничего не успел поесть; вы не подскажете, где тут кухня?
Ройден Аскерс вынырнул из-за угла, лучезарно улыбаясь.
Брови Джейма взлетели еще выше, и он устремил вопрошающий взгляд на Страмарк. Она подняла ладонь ко лбу, потерла висок:
– Я подумала, что вы сегодня не слишком хорошо себя чувствуете, и хотела отложить ваше знакомство с новоприбывшими на завтрашнее утро.
Взгляд стал еще выразительнее – Ростис явно напоминал, что и сама Вейонке чувствует себя не лучше. Куирен, переводивший взгляд с одного на другую, внезапно заговорил:
– Видят глаза мои человека, пропитанного наукой и ветром, – взгляд перешел с Аскерса на Страмарк. – Женщину, что земле и крепким металлам сродни, талантом горну подобная, – взгляд переместился на Джейма. – Льдом покрытый огонь, в котором идеи куются.
Эльф сделал краткую паузу, и завершил:
– Удивлен буду я, если тут духов не встречу.
Уши Релеи беспокойно задергались.
– Встретите, – вздохнула Страмарк, опустив подбородок. Желание оторвать себе появилось снова. Надо было… Надо. Было. Только получить прощение у начальства, чтобы меньше чем через четверть часа на тебя смотрели так. – Где-то здесь котоголем носится, вам определенно понравится, если останетесь.
Голос стал немного тише, огорчение Вейонке по привычке проглотила.
– Так, – Джейм потер висок. – Для начала – представьтесь, пожалуйста.
– Релея, – поспешно сообщила эльфийка, – а это Куирен най Самаэ. Он скиомант, а я целитель, еще алхимик...
– Хороший алхимик? – заинтересованно поглядел на нее техномаг.
– Ну... – смутилась девушка.
– При всей невезучести ее ни один опыт алхимический впустую не прошел, – вклинился Куирен. – Уши и другие приметы особые не пострадали. Вывод сделать можно – хороший.

[Соуль >>>]

Упомянутые уши покраснели до самых кончиков.
– Понятно, – хмыкнул Ростис, переводя взгляд на третьего незнакомца. – А вы?
– Ройден Аскерс, – весело сообщил тот. – Маг Воздуха, специалист по летающему и автономному. А вы – Джейм Ростис, не так ли? Ученик мастера данЛея? Надо сказать, ваш учитель говорит сплошными айсбергами.
– А вы встречались? – удивился Джейм.
– Один раз, когда он мою защиту снимал.
– Подождите, – рука, потиравшая висок, замерла. – Секунду – так это вы поставили ту защиту?!
Ройден широко и довольно ухмыльнулся. Страмарк обвела всех взглядом и, сделав шаг назад, неопределенно махнула рукой.
– Джейм, похоже, я зря не отвела новичков сразу к вам. Не забудьте про Эйвёр.
Ростис бросил на нее взгляд, остановился, еще ничего не сказав – Вейонке была, в общем-то, права... а на себя Джейм сейчас злился. Вводить новичков в курс дела было его обязанностью как начальника, и пренебрегать ей выглядело совершенно недолжным делом: придется заняться, несмотря на все еще побаливающую голову.
– Зайдите ко мне через полчаса, пожалуйста, – попросил он. – Я кое-что по бумагам хотел уточнить.
– Уже ночь. Сейчас поздно, новенькие могли бы остаться на «Пламявержце» до завтра, – заметила ему Страмарк, сделав шаг вниз по лестнице.
– Да, спасибо, я как-то не обратил внимания на время, – признал Джейм. – Места хватит.
– Ройден уже начал разбирать одну из кают. Думаю, Куирен может спать там же, а Релея в каюте с Маленой, хотя там еще ничего нет, – каменным тоном продолжила Страмарк. Когда дело доходило до организации некоторых практических вещей на крейсере, ей равных не было.
– Каюта, кстати, отличная, – бодро сообщил Аскерс. – Жаль, все-таки, что тут нет никакой магии... иначе я бы попробовал соорудить волшебное управсущество. На "ДанЛее" бы получилось, но меня туда почему-то не пускают.
– Кстати, камбуз внизу в кормовой части, – все так же ровно проговорила Страмарк.
– О, спасибо, – обрадовался воздушник. – Надо посмотреть, что там вкусного.
– Для начала давайте обсудим пару вопросов, – мягко напомнил о себе Джейм.
Подошвы тяжелая обуви удивительно легко для обычных шагов Страмарк простучали по железной лестнице. Джейм перевел взгляд на оставшихся.
– Итак... давайте пройдем ко мне и обсудим квалификации.

(завершение)

[Момус >>>]

Восьмое августа
Пешка а2
Без хода
Официальная клетка а2
Фактическое местоположение а2


Мистеру Джону Д. Рэдклифу, эсквайеру


"Мой дорогой, Джони...
Дружище, это чёрт побери странно - ни одной толковой строчки, а ведь я хотел столько всего тебе рассказать, мысли, носились и гудели, как шмели на над полем для регби... помнишь наш звёздный матч?! Висмуртская военная академия рыдала в полном составе, когда их хвалёный Таран Хендерсон валялся лицом в землю, а некто Джони Рэдклиф ставил последние два очка.
Эх, Джони, если бы все войны можно было свести к мешанию грязи на спортивных полях..."

- НИЧЕГО НА СВЕТЕ ЛУЧШЕ НЕ-ЕТУУ
ЗАСАДИТЬ БОЛТОМ ИЗ АРБАЛЕ-ЕТА!
Голос Братца Кролика, в обычных ситуациях даже не лишённый приятности, в минуты надсадного вопения песенок собственного сочинения, превращался в пыточный инструмент. Это было что-то среднее между тупой пилой вгрызающейся в хребтину нетрезвого гигантского петуха страдающего болезнью связок и скрипом особо толстого мелка по особо прочному стеклу. Неудивительно, что петь паку приходилось из мест, где его не достанут не столько враги, сколько свои, готовые убить за это издевательство над слухом. В данный конкретный момент, он, с обезьянньей ловкостью. раскачивался под смотровой площадкой вышки, на которой маялся и старался прикладом дотянуться до певца Боевой Конёк и с наслаждением орал
- НАШ КОВЁР ДУРМАННАЯ ПОЛЯ-А-НА
ПОТОМУ ЧТО ВСЕ МЫ НАРКОМА-АНЫ
АЛ-КОГО-ЛИКИ И ТУНЕЯДЦЫ!
ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА ЕСЛИ РАЗОБРА-АТЬСЯ!
ДАЖЕ ЕСЛИ И НЕ РАЗБИРААТЬСЯ!
ЛА-ЛА-ЛА-ЛАЛА
Заткнулся он лишь тогда, когда пикси, уж на что кент, а и тот начал на полном серъёзе выцеливать голосящего Братца.

"Джони, Джони... Как я злился на тебя, когда вместо службы. ты укатил в своё поместье выращивать овец и лошадей. И я надеюсь ты не держишь на меня зла, за те обиды. Я искренне надеюсь, что мы встретимся Джони. Искренне..."

Сообщение отредактировал Момус - 24-02-2010, 12:57

[Bes/smertnik >>>]

День: восьмое августа
Фигура: пешка F2
Ход: без хода
Официальная клетка: F2
Фактическое местоположение: F2

- Знаешь, при нашей первой встрече я подумал, что мы не найдем общего языка. Ты была настолько жестка и холодна! Впрочем, ты и сейчас такая. Изменилось только мое отношение к тебе, к твоим милым выходкам, к твоему очаровательному упрямству… Теперь, когда ты нечаянно сбиваешь меня с ног, я уже не бегу в палатку за дрыном, чтобы начать обширный воспитательный процесс, главной... мишенью которого является твой прелестный стальной зад.
Массивная голова гончей по кличке Мими, издав слабое механическое шуршание, склонилась на бок. Трудно сказать, поняла ли машина хотя бы общий смысл душевных излияний техника – даже глухой шлем какого-нибудь сурового воина прошлого, казалось, обгонял в эмоциональности ее полусферическую маску, скрывающую равнодушные камеры-глаза.
- Стрижик ведь меньший стервец, чем ты, кстати. Правда, если в его техномагические мозги вдруг стукнет желание посидеть, он плюхнется, не глядя, куда. Хоть на вещмешок, хоть на чей-нибудь обед, но это сущие мелочи по сравнению с твоими выкрутасами! Кхм, тем более, на мои вещи Стриж еще ни разу не садился, - Мелкий, прекрасно понимая бесполезность этого занятия, нежно почесал гончую за несуществующим ушком (узкая щель со скругленными краями на «ушко» категорически не походила). Мимочка осталась неподвижна. В силу особенностей своего строения она никак не могла почувствовать легкое прикосновение пальцев техника.
- И когда свадьба?.. - резко обернувшись на голос, паренек увидел прямо перед носом широкую нагрудную пластину командирского доспеха.
- Мастер Эрик, ну зачем вы так? Если ваш техник помрет от приступа испуга, кто будет за гончими ухаживать? Светоча тошнит уже при одном взгляде на Волосдыб… то бишь на устройство, обеспечивающее контакт органического разума с неорганическим, - Мелкий попятился от Глаза и уперся спиной в прохладный бок обладательницы неорганического разума. Та дернула хвостом, но с места не сдвинулась.
- Каждого в нашем отряде заменить нелегко. Помни это.
- Тренировать малышей минимум в десяти метрах от лагеря, да?
- Разумеется. Я не хочу, чтобы на моего отрядного мага случайно сели, - Эрик сурово сдвинул иссеченные шрамами брови и сжал губы, стараясь удержать рвущуюся наружу улыбку. - По чести сказать, я притащил сюда свои кости не для очередной светской беседы. Гляделка, ну ее к демонам, опять работает как-то странно.
- Что на этот раз, сэр? - Мелкий потянулся к ящику с инструментами.
- Например, ты сейчас видишься мне ядовито-розовым.
- О-о, нечто новенькое! Явный прогресс в лучшую сторону по сравнению с ее прошлыми фокусами, - парнишка деловито нацепил на голову устройство, похожее на используемые ювелирами и часовщиками, только более сложное. - Отключайте глаз, сейчас все поправим. Да вы присядьте, возни здесь будет где-то минут на сорок.
- Он слишком нестабилен. Боюсь, подобные неисправности могут в дальнейшем помешать выполнению заданий, - через время сказал Эрик сгустившейся вокруг него темноте. Без своего протеза он казался сам себе бесполезным покалеченным стариком, которого жизнь долго жевала своими каменными челюстями, а потом внезапно выплюнула.
- Это не неисправности, строго говоря, - Мелкий самозабвенно копался в техномагическом глазу командира. - Просто работа механизма еще не полностью синхронизирована с процессами, протекающими в вашем теле. Тут необходима очень тонкая подгонка. Вам же не руку и не ногу заменили, а нечто намного более точное и хрупкое. Любая ситуация, выходящая за рамки типичной, и – бац! Ваш покорный слуга окрашивается в цвет закатного солнца.
- Я знаю, нужно подождать. Эй, ты что делаешь! Здесь уже заканчиваются железки и начинаюсь я!..
- Простите, сэр. Увлекся.

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 22-02-2010, 15:22

[Тот >>>]

Дата: седьмое августа
Фигура: пешка h2
Ход: без хода
Официальная клетка: h2 (Биостанция)
Фактическое местоположение: h2

Джавед решил идти к Павильону втроем, взяв с собой Фидэля и Барбла. Папаша Зера же с братьями должны были остаться для ежедневного патрулирования. Фидель попытался возразить начальнику, что переросло в скандал. Тыкая пальцем в сторону Барбла, Фидэль вопил, что новичок еще не готов идти к Павильону и о том, что сам он не собирается подыхать из-за чужой неосторожности. Если уж подыхать, орал он, то только по собственной дурости, он же, Фидэль, не дурак, чтобы идти к Павильону с новичком, который в Котле все равно, что макака с ручным фугасом, а то и похуже. Он повторил это несколько раз, меняя разве что сравнения. Джавед до конца выслушал подчиненного, ни разу не перебил и даже когда тот замолчал, не спешил с ответом. За него ответил Зера. Папаша сказал, что Котел принял Барбла вполне спокойно, если не считать недавней ночной вспышки, когда здание технического двора было закидано камнями. После этого Барбл побывал на биостанции и дважды выходил с остальными дозорными на маршрут, и все было вполне благополучно. Фидэль снова возразил – одно дело ходить кругами вокруг биостанции и совсем другое соваться в самый центр Котла, где каждый шаг может стать последним.
- Фидэль, - негромко проронил Джавед, - помнишь, когда ты только попал к нам, мы с Папашей повели тебя к Пещере?
- Это из которой туман фиолетовый валил?
- Лиловый, - поправил Зера.
- Ну, помню и что?!
- Лиловая Пещера одно из самых опасных мест в Котле, - сказал Джавед. – Мне доктор Замурмун поручил установить в ней кое-какое измерительное оборудование. Датчики, самописец. И я все думал, как бы мне там не помереть, пока я этот самописец устанавливать буду. А потом появился ты.
- Не понял? – насупился Фидэль.
- Ну, ты ведь не станешь спорить с тем, - вмешался Зера, - что здесь у нас не каждый может работать? Кого-то Котел принимает, кого-то нет. Это все оттого, что ученые наши никак не могут настроить приборы свои мудреные таким образом, чтобы мироформа научилась распознавать своих и чужих. А может и нет у них таких приборов… Так вот, если в первые два-три дня ничего не случается, значит и в ближайшую неделю все будет благополучно. Котел, словно подслеповатая старушка, внимательно изучает пришельца, а уж затем принимает решение, что с ним делать.
- Так вы что же, гады, как щит меня использовали?! – довольно быстро сообразил Фидэль.
- Не как щит, но суть ты, похоже, уловил, - ответил ему Зера.
Фидэль медленно поднялся из-за стола и словно механический истукан повернулся к Джаведу, сжимая кулаки.
- Интересно получается, - неожиданно подал голос Барбл и все посмотрели на него. – А с чего это вы решили, будто мне будет приятно слышать, что меня берут с собой в качестве гаранта успеха мероприятия?
- Слишком громко сказано, - ответил Джавед. – Никакого гаранта нет. Есть лишь наблюдения… натуралиста. И надеюсь, они не сильно расходятся с истиной. Тек что вы, Барбл, будете отнюдь не гарантом, а всего лишь подопытным кроликом. Приятно вам это или нет.
В конечном счете, Фидэлья все же удалось унять. Уязвленный Барбл тоже помалкивал. Следующий день решили посвятить сборам и отдыху перед дальним походом, который мог занять несколько дней по времени.

Сообщение отредактировал Тот - 22-02-2010, 15:48

[ORTъ >>>]

День: четвертое августа (вечер)
Фигура: конь g1
Ход: без хода
Официальная клетка: g1
Фактическое местоположение: g1

Подойти к Эвелине близнецы осмелились не раньше, чем она покинула ангары и, сопровождаемая нагруженной оставшимися ящиками свитой, направилась к авионам Вольфа и Элли. Солнце уже садилось над плоскогорьем, и вызолоченные его светом боевые машины, за день нагревшиеся и отрастившие длинные тени, отчего-то наводили своим видом тоску. Наверное, потому, что сразу вспоминался прогретый солнцем вечерний аэродром в окружении одуряюще пахнущих теплой хвоей посадок... Здесь все было почти так же, но этого такого родного, такого тиресканнского запаха не хватало.
Техномагесса не обращала на Странгелей никакого внимания, только ее гремлины, устало рассевшиеся на принесенных ящиках, пристально поглядели в их сторону, давая понять, что все прекрасно видят. Эвелина же, открыв люк Вольфовского "Пламени", уже запустила туда щупальца с инструментами, когда кто-то из близнецов осмелился заговорить:
- А я думал, эти кристаллы поменьше, - без вступления объявил он. Техномагесса замерла, но не обернулась. - А это что у них такое?
Старый мастер хмыкнул, но смолчал. Он единственный из всей "свиты" не удостоил подошедших даже взгляда.
- Устройство связи, - щупальца снова пришли в движение. - Не будь его, пользоваться кристаллом смог бы только техномаг.
- Здоровое, - присвистнул второй близнец. - С собой не потаскаешь.
- Облегченная версия. Специально для авионов легкого и среднего класса.
- А как им пользоваться?
Мастер снова хмыкнул и подал Эвелине какой-то инструмент, который спустя мгновение скрылся в недрах "Пламени".
- Я проинструктирую вашего техномага, он же их и активирует. Кстати, где он?
- Он не придет, - близнец, дождавшись, когда надменный гремлин отвернется, украдкой показал ему неприличный жест.
- Плохо себя чувствует, - поддержал второй, и уже собирался повторить подвиг брата, когда мастер вдруг обернулся и очень пристально поглядел ему в глаза. Летчик вздрогнул.
- У него горло болит, - добавил первый близнец. - Сильно.
- Я могу написать для него инструкцию, но предпочла бы убедиться, что мы друг друга правильно понимаем, - в этот момент в кабине истребителя что-то громко и жалобно взвыло. - Психофон, - пояснила техномагесса. - Я бы посоветовала его демонтировать. Иногда будут конфликтовать, возможны помехи. Впрочем, дело ваше.
Близнецы, уже, казалось, набравшиеся наглости, чтобы перейти к делу, заметно растерялись.
- Э-э... а вы тоже техномаг? - присутствие молчаливого мастера заметно смущало обоих Странгелей, и они решили зайти издалека.
Гремлин ответил насмешливым взглядом и снова отвернулся.
- Он не говорит, - пояснила Эвелина.
- Соболезную, - лицемерно вздохнул Карл-Густав.
Мастер окинул близнецов уничтожающим взглядом.
- Он не немой, - холодно поправила техномагесса. - Он просто не говорит.
- А с вами говорит?
- Нет. А зачем?
Ни один из Странгелей не нашел, что ответить. На некоторое время повисла скрипучая тишина.
- Леди Эвелина... - наконец начал один из близнецов. - Честно говоря, нам обоим не очень нравится, как вы поступили со Свеном.
- Он наш товарищ.
- И он очень мучается.
- Даже если вам на него плевать, вы могли бы хотя бы объясниться с ним.
- А не вести себя так, словно и не услышали.
- Это невежливо.
- Это жестоко, я бы сказал.
- И командор тоже мучается, - сказав это, Густав-Карл вдруг осекся, словно представив, как бы отреагировал Рамштайнер, услышав эти слова.
- Я не знаю, что там между вами произошло...
- И я не знаю, - поддержал второй близнец.
- Но нам кажется, что вы... хороший человек.
- Вам кажется, что я человек. Это само по себе лестно, - бесцветно прознесла Эвелина, не оборачиваясь.
- Командор никогда не говорит о вас...
- Почти никогда, - поправил Карл Густава. Или, может быть, Густав Карла.
- Но даже Гаю...
- ...даже Кенни!..
- ...очевидно, что он вас любит. До сих пор.
- И любил всегда.
- И как любил!
- А он бы не полюбил вас, будь вы в самом деле такой, какой пытаетесь казаться.
Голова леди Рамштайнер со скрежетом развернулась на сто восемьдесят градусов и нервно улыбнулась близнецам.
- Да, я тоже так думаю, - сказала голова, и странная судорога скользнула по лицу техномагессы. Голова поспешно развернулась обратно.
Старый мастер неодобрительно глянул на Странгелей и жестом отослал их прочь, но те предпочли этого не заметить.
- Что бы ни случилось двадцать восемь лет назад...
- Сколько вам было двадцать восемь лет назад, мой милый? - голос техномагессы непривычно звенел.
- Какое это...
- Год? Два?
- Послушайте...
- Довольно трудно одновременно слушать и работать.
- Вы можете ненавидеть барона, - выпалил Карл-Густав. - Может быть, даже заслуженно! Но Свен-то вообще не при чем! Что бы ни случилось тогда, он не виноват!
- Могу ли я ненавидеть барона? - едва ли не весело произнесла Эвелина. - Да, пожалуй, могу. Я вообще кого угодно могу ненавидеть, если задуматься. Даже короля.
- Но Свен...
- Кто? Тот славный мертвец, что помог мне донести ящики? Вам, господа, стоило бы кое-чему у него поучиться. В отличие от вас он - истинный джентльмен. Видимо, среди живых джентльменов уже не осталось.
- Я понимаю, Генрих Рамштайнер...
- Ну полно. Что вы заладили - Рамштайнер, Рамштайнер. Я не держу на него зла...
- В самом деле?..
- ...хоть он и мой однофамилец. Довольно глупо винить его в этом, вы не находите? С равным успехом он мог бы ненавидеть меня по столь же смехотворной причине. Я, в конце концов, и так подумывала сменить фамилию...
- Леди... - измученно простонали Странгели в один голос.
- ... на что-нибудь более звучное. Но мне нравятся мои инициалы. Они успели стать чем-то вроде знака качества. Так что я ограничена буквой Р. Что-нибудь вроде "Революция" и "Рабочий класс" было бы уместно...
- Эвелина Рабочий Класс. Да, лучше и не скажешь, - раздраженно вздохнул не то Карл, не то Густав.
- Рада, что вам нравится. Правда, "Рабочий класс" - это все-таки два слова.
- Действительно.
- Тогда пришлось бы сменить инициалы на Э.Р.К. Это крайне нежелательно.
- Послушайте, леди Рамштайнер... - сложно сказать, кто из близнецов первым начал терять терпение. - Или как вас теперь называть...
- Да-да? Я что-то могу для вас сделать? - голова техномагессы снова обернулась к братьям. Лицо ее выражало крайнее участие.
Карл-Густав в ответ лишь беззвучно пошевелил губами. На его лице появилось растерянное, почти паническое выражение. Его брат тоже попытался заговорить - с тем же успехом. Близнецы переглянулись, посмотрели на ухмыляющегося мастера.
- Нет? Что ж, не смею вас задерживать. Буду чрезвычайно вам признательна, если вы пригласите господина Саантириуса, когда я закончу. Мне нужно его проинструктировать.
Окончательно убедившись в своей неспособности выдавить из горла хотя бы слабый звук, братья, злобно и многообещающе зыркнув на гремлина, зашагали прочь по взлетной полосе. У них к господину Саантириусу появилось более срочное дело.

[Мора >>>]

День: четвертое августа (вечер)
Фигура: конь g1
Ход: без хода
Официальная клетка: g1
Фактическое местоположение: g1

- А что, я неплохо выгляжу в нем! – заглянул в зеркало Эллион. На шее его красовался зелено-оранжевый в полоску шарф, и уж он прекрасно скрывал оставшиеся после общения со Свеном синяки.
- Отлично, - подтвердила Мэйфи, листая книгу. Эльфийка сидела на кровати Эллиона, поджав под себя ноги, и поглядывала в окно, будто ожидала кого-то. В бараке было пусто, и эльфийка предпочла перебраться из собственной комнаты, где она жила на пару с Ханной в "мужскую" половину здания. К тому же рыжая принесла техномагу мазь от синяков.
- Ну что, понимаешь что-нибудь? – поинтересовался техномаг, присаживаясь рядом и заглядывая в книгу.
- Так на эльфийском же. – Удивилась девушка.
- А, демон, все время забываю, - рассмеялся Элли. – Как-то в голове не держится четко, что ты из дивного народа.
- А сам-то – маг.
- Техномаг, - важно поправил Эллион. – Слушай, получается, что ты – техноэльф!
- Бр-р-р. Представляю себе эльфа в экзоскелете… - Мэйфи вновь уставилась в книгу.
- Почитай вслух, - попросил Эллион, крутя в руках принесенную Мэйфи баночку с мазью.
Эльфийка, не задумываясь, начала читать. Когда она говорила на языке людей, у нее был просто приятный голос, а когда рыжая начинала говорить на своем родном, в голосе ее появлялись таинственные завораживающие нотки.
- Красиво. А про что это? Про какую-нибудь древнюю битву? – послушав абзац, спросил Эллион.
Эльфийка как-то странно поглядела на него и продемонстрировала обложку книги, где под завитками эльфийских письмен было выведено уже на человеческом "Техномагический анализ в авиатехнике. Часть 2: Перегрузки и аэродинамика".
- Ой, - только и нашелся Элли, а секундой позже оба заливисто рассмеялись.
И, конечно же, появившегося в дверях Свена летчики не заметили. Вернее сказать – не заметили его появления, а потому, когда мертвец заговорил, оба подскочили на месте от неожиданности:
- Я пришел извиниться, - сразу сообщил гомункул.
- О… Ох… - неопределенно промямлил Элли.
- Можно зайти? – спросил мертвец, хотя в этом не было необходимости – комната являлась и его достоянием – кровать мертвеца располагалась рядом с койкой Эллиона.
- Ну конечно, Свен, - техномаг наконец вспомнил, как произносятся слова. – Зачем ты спрашиваешь?
- Не знаю, - пожал плечами летчик, проходя внутрь комнаты и устраиваясь на своей, пустующей большее время кровати. Гомункул почти что никогда не спал, но иногда лежа читал или просто бесцельно проводил время в лежачем положении. – Прости меня, Эллион, я был в ярости.
- Да что уж там, я все понимаю. – Отмахнулся маг. – Мне самому не следовало лезть к тебе с глупостями.
Немного помолчали, а потом эльфийка осторожно спросила:
- Как прошло?
Свен не стал уточнять, что прошло, глянул на рыжую исподлобья, заставив бедняжку отшатнуться, а потом обычным своим голосом произнес:
- Нормально. Но барон надерет мне задницу, если я еще что-нибудь подобное устрою.
- Рамштайнер может, - задумчиво протянул Элли.
- Угу, - подтвердила Мэйфи, хотя уж она-то от барона даже замечания никогда не получала.
- Как твоя шея? – поинтересовался мертвец.
- Во! – Эллион продемонстрировал полосатый шарф. – Отлично, мне и без нее неплохо.
- Что? – не понял Свен. Кажется, даже смутился немного.
- Я шучу, - расцвел улыбкой маг. – Все хорошо, не болит даже. А синяки пройдут. Синяки – это не страшно. Мне же перед прекрасными вампирками шеей не светить.
Мертвец усмехнулся. У Элли складывалось впечатление, что Свен, в общем-то, был веселый малый, просто разучился замечать юмор.
- Почему ты не зарядил по мне чем-нибудь? – с интересом спросил гомункул. – Ну, магией какой.
- А зачем? – Элли открутил крышку баночки с мазью и понюхал темно-зеленое содержимое. Пахло свежескошенной травой. - Я тебе доверяю.
Мертвец немного помолчал.
- Спасибо, Элли.
- Да не за что. – Легкомысленно отозвался маг. – Мы же одна команда!
- Да! – вновь подтвердила слова друга Мэйфи. – Мы правда переживаем за тебя.
Свен криво усмехнулся:
- Не нужно. Вот это точно лишнее. Не нужно тратить свои чувства на меня.
- А нам хочется, - нагло заявила рыжая и переглянулась с Эллионом.
- Не запретишь же, - не менее нагло заявил тот.
- Не запрещу. Чего дуракам запрещать, все равно не послушают, - наигранно тяжко вздохнул гомункул.
Летчики победно улыбнулись.

Сообщение отредактировал Мора - 22-02-2010, 18:23

[ORTъ >>>]

День: пятое августа (поздний вечер)
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: без клетки
Фактическое местоположение: d1 (Неуштадт)

Даже ночью город не затихал до конца. Здесь, в некотором отдалении от центра, уже было относительно спокойно, ровно и тепло светились окна, не было слышно грохота машин по мостовым, шипения паровых котлов и извозчичьей брани. Но и тут встречались подгулявшие компании, которых сторонились редкие одинокие прохожие. Колонисты, как бы дико это ни звучало, праздновали начало войны. И праздновали уже не первый день.
Строго говоря, многим вообще все равно, что праздновать. К тому же тиресканнцы, как бы ни стонали они, что устали от войны, жили ею многие века и успели... привыкнуть к условиям военного времени. Тем более что эта война была как-то чище, параднее всех прежних. Пока, по крайней мере. Она обещала быть маленькой и победоносной. Еще не отошедшие от эйфории объединения и технического бума колонисты были уверены в своей мощи и непобедимости. Военные действия еще не начались, но газетные сводки уже заверяли, что "мы наступаем по всем фронтам", расписывали боеготовность непобедимой армии ЭКК и ее подавляющее превосходство над неотесанными дикарями. Ученые каждый день что-нибудь изобретали, а военные успешно испытывали и принимали на вооружение. В кои-то веки всего было вдоволь, в кои-то веки предстояло воевать не из последних вымученных сил, забыв, из-за чего и ради чего. Победа казалась неизбежной, неминуемой. А значит, можно было начинать ее праздновать.
- Старик Билли-Джо, старик Билли-Джо,
Твой конь от старости сдох!.. - горланили празднующие удивительно нестройно, мерно покачиваясь в обнимку. Счастливчики, у которых после рабочего дня еще оставались силы на гулянки. А вот Зигфрид Пехфогель плелся домой, чувствуя себя выжатым и раздавленным. Все тело безбожно ныло, а перед дверью предстояло во что бы то ни стало принять бодрый и веселый вид.
- Старуха твоя, старик Билли-Джо,
В земле уже сорок лет!
И честно скажу, старик Билли-Джо,
Ты сам похож на скелет!
Вдох-выдох, расправить плечи, выдавить максимально беззаботную улыбку. И постучать.
- Почему не спрашиваешь, кто? - мягко укорил Зигфрид, поцеловав жену в макушку и ловко заперев дверь у себя за спиной.
- Из окна тебя видела, - улыбнулась Анелия, отстраняясь. - Да и кто еще станет к нам стучаться?
- Мало ли. Вон сколько пьяни шатается.
За окном в подтверждение его слов затянули очередной куплет о нелегкой судьбе старика Билли-Джо.
- Ну, чего мне бояться с таким защитником? - женщина попыталась потрепать по волосам юного Генриха, но тот ловко увернулся и с разбегу запрыгнул на Зигфрида. Тот рассмеялся, подсадил парнишку, позволив повиснуть у себя на шее, а потом жестом фокусника выудил откуда-то из кармана кособокую металлическую воронку.
- Ух ты! - Генрих сцапал бракованную заготовку и лихо соскочил на пол. - То что нужно для головы! Спасибо!
- Заказы принимаются, - улыбнулся Пехфогель. - А где Берта?
- Спит уже, - улыбнулась Анелия. - Так что давайте потише, мальчики.
- Старик Билли-Джо, старик Билли-Джо,
Твой внук совсем уже плох!.. - взвыли на улице.
- Когда ж им надоест?
- Только до внука дошли, - усмехнулся Зигфрид. - В "Старике Билли-Джо" теоретически бесконечное количество куплетов, но большинство исполнителей заканчивают на праправнуке. Дальше уже нескладно получается, хотя бывают изобретательные...
- Жуткая песня, - покачала головой женщина. - И чем она многим так нравится?
- Веселая, - пожал усталыми плечами Пехфогель и принялся раздеваться.
- Ничего себе веселая! Про нищего и страшного как смерть старика, пережившего свою жену и детей...
- И внуков, и правнуков... И коня. Зато жизнеутверждающая... О, а чай уже остыл?..
- Конечно остыл. Ты сегодня поздно, я уже волновалась. Сейчас поставлю... А песня очень жизнеутверждающая. Про человека, пережившего всех, кто был ему дорог. По-моему, врагу не пожелаешь.
- Но он не унывает и живет дальше! Еще и ругается как сапожник, - Зигфрид сцапал со стола бутерброд. - Так военное положение же. Это еще что, хотели вообще норму рабочего дня отменить... А в конце песни, сколько бы ни пели куплетов, старик Билли-Джо всем назло женится на хорошенькой молодке.
- Хочешь сказать, ей можно позавидовать?.. С ума сошли с этим военным положением. Но хоть не отменят?
- Я, может, тоже когда-нибудь буду старым сквернавцем, похожим на скелет... Нет, сегодня на профсоюзном собрании опять Эвелина Рамштайнер выступала, обещала, что будет отстаивать права рабочего класса несмотря ни на что. И говорила, что война не оправдание для безжалостной эксплуатации трудового народа. Хорошая она баба, хоть и чокнутая. Не будь ее, кто бы с нами считался?
- И что, женишься на хорошенькой молодке?.. Ну, забастовки на производстве в военное время им там точно не нужны. Будут считаться.
- Не доверяю я девушкам, падким на страшных древних стариков, - усмехнулся Зигфрид, разворачивая "Новое время". - А не будь Эвелины, кто бы стал бастовать? А хоть бы и стали, их бы мигом к ногтю. Нет, она и ее партия - единственный мостик между нами и власть имущими. Уж очень она хорошо умеет людей организовать... Да что людей, кого угодно, хоть гремлинов тех же. Она же их из подполья вывела, на ноги поставила, а то засохла бы их "революция". Кого не перевешали бы, те бы вовек о революциях думать забыли.
- Что пишут? Я с утра так и не удосужилась поглядеть, - Анелия присоединилась к мужу за столом, дожидаясь, пока вскипит чайник.
- Да все то же. Пушку какую-то новую сделали... тут картинка была, наверное, Генрих вырезал.
- А что на фронте?
- Наступаем тут и там. Про "Дьяволов" пока не слышно ничего, да и понятно, барон бы сразу сообщил. Ага, к "Сердцу Демона" приставят наблюдателя с охранением... Ну и правильно, если эта штука в самом деле может город с землей сровнять, присмотр не помешает. Ну, тот разная хозяйственная дребедень, освоение дикиз земель... Ну и про дикарей всякие заметки. Статью какого-то Ливси про морских гадов напечатали... А тут Генрих чего-то опять вырезал.
- У тебя синяки под глазами, - вдруг сообщила Анелия.
- Превращаюсь в старика Билли-Джо, - усмехнулся супруг.
- Я серьезно. Ложись спать пораньше.
- Ладно, чайку только попью... Ох, развалина я... некоторые-то, вроде Зорга нашего, еще в кабак успевают после работы завернуть и гудят полночи.
- Некоторые вроде твоего Зорга не женаты, - фыркнула Анелия. - А орки, знаешь ли, выносливее людей. Им и спать нужно меньше. А ты на орка не похож, разве что зеленый от усталости.
- Ну, будет тебе, - смущенно пробормотал Зигфрид. - Давай чайку - и на боковую.

[Тот >>>]

Дата: восьмое августа
Фигура: пешка h2
Ход: без хода
Официальная клетка: h2 (Биостанция)
Фактическое местоположение: h2

- Помилуйте, дорогой вы мой, о каком, собственно, боге вообще может идти речь, – издевательским тоном прервал Мантаг, способный быть особенно жестоким в кругу своих. – Здесь нет никаких богов. Нет, и не может быть, поймите вы это. Там, где селится человек познающий, не остается места ни для Господа, ни, простите, для Бога. Вся эта темная нечисть разбегается едва завидев реторту, динамо-машину и скальпель.
- Ну, это уже, ни в какие ворота… - раздосадовано сказал Замурмун, в бессилии разводя руками.
Он был зол на себя, что затеял этот в высшей степени нелепый спор, зол на Снаута, тихо посмеивающегося над ними обоими из своего кресла, но не спешащего высказать собственную позицию, и, разумеется, зол на Мантага, выстраивающего свои доводы словно кирпичную кладку, об которую разве что головой биться можно и все равно не пошатнешь.
- Каждый ученый, если это действительно ученый, обязан забыть о вере в бога и заниматься своим делом. О боге пусть думают священники, им все-таки за это деньги платят. А ученый должен работать! И не оглядываться на какие-то там заповеди и писания.
- Значит, по-вашему, мы должны уподобиться бездушным машинам и начать грызть почву мироздания в поисках истины? Может еще и нательные символы снять? – предложил Замурмун.
- А вот это уже как пожелаете, - ответил Мантаг. – Хотите, носите свой вихрь на груди, хотите – в сердце. Но не в голове. Из головы всю эту требуху надо вычистить раз и навсегда.
- Заметьте, - Замурмун повернулся к Снауту, тем самым, пытаясь вовлечь его в спор, - это говорит человек, лично знакомый с Францем Моденборгом. Ему вы, я надеюсь, не высказывали своих убеждений? Нет? А Примасу Боргесу?
Он рассмеялся, довольно весело для человека, испытывающего острые душевные страдания.
- У Экзарха и без меня полно забот, - парировал начальник биостанции. – Более того, я не удивлюсь, если он знает о том, что каждый второй ученый в ЭКК – безбожник.
- Не маловато ли? Может, все поголовно?
- Может и все, - как бы не замечая издевки, согласился Мантаг. – Судите сами, вся научная верхушка – безбожники.
- Вы это говорите, но так ли…
- Так, - перебил Мантаг. – Манфрейд - безбожник. Ростис - безбожник. Рамштайнер – безбожница, и еще какая. Верь они в бога, были бы ремесленниками, а не светилами науки. Только перешагнув через определенные нормы человек может перевернуть мир.
- И посыплется тогда из этого перевернутого мира всякая нравственная труха и мусор, - задумчиво вставил Снаут.
- И пусть сыпется, - кивнул Мантаг. – Пусть! Мир чище станет.
- Значит, по-вашему, Бог мешает ученому двигаться к истине? – нахмурившись, спросил Замурмун. Его напускное веселье сняло как рукой.
- Человек! Человек себе мешает. Бог здесь вообще не при чем, хотя его вечно норовят приплести к месту и просто так, мол, всевышний не доглядел, не направил, не остерег. Покинул.
- Ладно, я неверно выразился. Мысли о Боге. Мешают?
- Зависит от того, - сказал Мантаг чуть погодя, - какие это мысли. Мне вот, например, мысли о боге помогают, когда я начинаю сравнивать себя с ним, пытаясь понять, столь же я велик или еще нет.
Замурмун медленно открыл рот, но ничего не сказал. Зато сказал Снаут:
- И как? Кто проигрывает в этом сравнении? Или может у вас ничья?
- Иногда мне кажется, что еще немного, и я с ним сравняюсь. Но потом оказывается, что все это происки дьявола и приходится начинать с нуля. И я начинаю. С удвоенной силой, с еще большим рвением.
- А вы религиозный человек, - засмеялся Снаут. – Кто бы мог подумать. Когда превзойдете Создателя, позовите меня, - продолжил он тихим и ласковым голосом, - я всегда хотел получить хоть какое-нибудь доказательство Его существования.
Дверь в общую комнату открылась, и на пороге показался Фрутмака. Сильно припадая на левую ногу, помощник доктора Замурмуна подбежал к ученому и опустился на колени, заглядывая Замурмуну в глаза. Тот машинально положил руку ему на голову.
- Сколько раз я повторял?! – гаркнул Мантаг и Фрутмака, вскочив с пола, в страхе отшатнулся от начальника биостанции.
- Тише, тише, - попросил Замурмун, потом взглянул на ассистента. – Что случилось?
- Дозорные… пришли, - с явным усилием, ответил Фрутмака.
- А! Наконец-то, - вскочил с кресла Снаут. – Это ко мне.
- Ты не забыл, о чем я тебя просил? – обратился к нему Замурмун.
- Конечно, конечно, конечно же – нет, - нараспев ответил Снаут. – Я никуда не деваюсь, просто мне надо переговорить с Джаведом до того, как они отправятся на поиски Павильона.
- То есть ты остаешься? – уточнил Замурмун.
Снаут подошел к ученому и бережно положил руку на его перебинтованное запястье.
- Думаю, они справятся и без меня. А вот ты, мой покалеченный дружек – нет.

[Мора >>>]

Дата: шестое августа
Фигура: ладья h1
Ход: без хода
Официальная клетка: h1 (док креп-доспеха)
Фактическое местоположение: h1


Девушка с растрепанными черными волосами крепко обнимала подушку и что-то шептала во сне, причем на лице ее играла растерянная улыбка полного блаженства. Ее бы можно было назвать маленьким ангелком, если бы перекинутый через обнаженную ногу хвост и рога в темной шевелюре не свидетельствовали о противоположном. Наверху, в кабине креп-доспеха тихо постукивало инфернальное сердце. Рейни никогда не обращала на это внимания, но сердце порой замирало, будто задумываясь, и начинало биться в унисон с сердцем самой демонессы. Такие моменты пилотесса описывала просто – "сердце барахлит", хотя в действительности оно не испытывало в эти минуты никаких неудобств. Потому что делало это само по себе, а не из-за влияния каких-то внешних факторов.
В комнате Рейни, расположенной прямо под кабиной, можно сказать – под сердцем доспеха, было всегда тепло, и царил зеленоватый полумрак магической лаборатории. Только древние книги и бурлящие зелья тут заменяли раскиданные вещи и бутыль с подслащенной водой.
Демонесса перевернулась на спину, выпустив из рук подушку, и открыла глаза. Судя по выражению лица, приятный сон озадачил ее. Давно, очень давно ей не снились мужчины – все больше какие-то механизмы и прочая дребедень, не имеющая смысла. А сегодня… Романтическое свидание под луной, закончившееся… кхм… феерически. Похоже, демонесса наконец начинала вспоминать, что она девушка, возможно даже весьма симпатичная. По крайней мере, тот мужчина из сна так думал. Кстати, кажется, он был демонологом… В общем, чувство нехватки внимания прогрессирует. Вольф только два дня не наведывался к доспеху, а результат уже налицо – бес знает что снится.
Демонесса откинула тоненькое одеяло в сторону и, не вставая с кровати, сладко потянулась, выгнувшись дугой. Нужно занять себя работой, а то опять весь день пройдет в отсчитывание минут и часов в ожидании Вольфа. Толку от этого никакого, только время тянется еще медленней.

- Скучно. – Демонесса сидела на макушке доспеха, свесив вниз ноги и хвост, и вглядывалась в укрытые рассветным туманом скалы. – Ску-у-у-учно-о-о-о! – прокричала она, и эхо заметалась в горных расщелинах, разнося по округе горестное "о-о-о-о". – Смертельно скучно.
Странно, но раньше Рейни почти что никогда не испытывала этого чувства – училась, разбиралась с креп-доспехом, тренировалась… А сейчас, когда она все знает и умеет, и ей достаточно беглого взгляда, чтобы определить любую неполадку в механизме, демонесса сполна испытала невыносимое чувство скуки - не уйдешь ведь никуда от доспеха. К тому же появилась нездоровая привычка говорить самой с собой или, что вообще вызывало серьезные опасения – с сердцем демона и креп-доспехом.
- Ты не находишь, что тут жутковато? – спросила она у черного шлема. Тот невозмутимо молчал. – Ах да, чего тебе-то жутковатого, когда ты здоровенная страшная дура.
Доспех не обиделся, лишь пыхнула паром труба слева от демонессы.
- И вот объясни мне: почему я разговариваю с тобой, бездушной грудой металла, когда тут полно с кем поговорить – с бесами, например. – И тут же ответила сама себе: - Да потому что они со мной говорить не захотят, им не интересна такая приятная мелочь, как разговор ни о чем. Им интересно пиво, еда и сон. Не понимаешь? Вот и я не понимаю. – Вздохнула Рейни. – Знаешь, лучше бы ты был Гончей какой, вроде как и живая зверюга, двигается по крайней мере без посторонней помощи. А ты – стоишь себе, стоишь… Железяка, что сказать!.. – Рейни обняла здоровенный черный рог шлема, прислонившись к нему щекой, и уставилась вдаль.
- Выть хочется. – Призналась девушка шлему, и тут же исполнила свое желание, задрав голову и издав протяжный вой. Конечно, не такой впечатляющий, как вой доспеха, но тоже вполне себе устрашающий. Ветер вновь подхватил звук, но вернул назад не порожденное скалами эхо, а… ответ?! Рейни чуть не навернулась со шлема от неожиданности, крепче сжала рог и уставилась в клубящейся вокруг скал туман. Да, это не слух обманул – правда, ответ! Протяжный вой пронесся над скалами, хотя эху уже пора было затихнуть. Девушка поежилась, вдруг стало как-то по-особенному жутко, по-настоящему, а не на словах. Хотя мало ли кто тут мог выть – зверюга какая-нибудь забрела. Но на кой бес отвечает?!
Будто подслушав мысли Рейни, вой повторился – жалостливый, прерывчатый, а потом все стихло.
- Что за?.. – демонесса скатилась по боку шлема и спешно спустилась в кабину. Сердце билось ровно и тихо. – Ты слышало, нет? Кто-то с гор выл. Жутко. Да еще так близко!
Сердце вопросительно стукнуло.
- Нет, сначала я выла. А потом это… как ответило… Что же за место это Хейран Ръе, если тут у демона по спине мурашки бегут? – Пришибленная Рейни полезла в свою комнатку. – Хочется под кровать залезть. – Призналась она напоследок сердцу.
То стукнуло два раза, затихло, и забилось так же, как сердце пилотессы.

[Darkness >>>]

День: ночь с седьмого на восьмое августа
Фигура: слон c8
Ход: без хода
Официальная клетка: c8
Фактическое местоположение: c8 (Трехречье)

Йель долго не мог заснуть. Уже давно стемнело, и луна подбиралась к середине небесного купола, готовясь вскоре клониться к закату.
Под боком у лиа, свернувшись теплым и рыжим клубком, дремала Маайри; во сне наару чуть дергала ушами, урчала. Еще несколько нейа устроились на полу, на подоконнике, на столе. В рассеянном и тусклом свете звезд Йель мог различить их маленькие силуэты.
Когда т'Айлари закрывал глаза, то видел белых бабочек, кажущихся прозрачными в лучах летнего солнца, светлые волосы, улыбку. Этот, сегодняшний образ, накладывался на старый и полузабытый. И они были так похожи, что от осознания их схожести становилось чуть не по себе.
Лиа лежал на спине, закинув руки за голову. На потолке тень от листвы, покачивающаяся от порывов ветра, складывалась в непонятные и неясные фигуры. Йель вновь прикрыл глаза. Маньи... они должны были зваться по-другому. Лиа это чувствовал, хотя никак не мог вспомнить, как именно. Вязкая темнота в памяти то и дело вспыхивала искорками, которые тут же гасли, неуловимые, непонятные.
Джейл была... слишком похожей.
Т'Айлари не помнил имя своей матери. Отца, впрочем, тоже. Может, ту лиа, на которую Йель, возможно, был похож, звали так же. Может быть - нет.
Бабочки и флейта. Смех. Взгляд. Множество деталей, из которых складывается образ - и не знаешь, бояться этого образа или принять его.
Йель никогда, за те годы, что жил вместе с Таану, а потом - сам, не возвращался на Пепелище. Боялся. Не хотел вспоминать то, от чего, много лет назад, бежал в страхе, будучи еще маленьким ребенком.
Где-то внизу, тяжело ступая по земле, прошел какой-то большой нейа. Йель слышал негромкие голоса других лиа – сейчас, в ночном спокойствии заставы, они звучали четко и ясно.
Потревоженные, захлопали крыльями ночные птицы, возмущенно закричали. Им вторили другие.
Йель сел, спустил босые ноги на прохладное дерево пола, на ощупь нашел безрукавку, натянул. Сна не было, и голова казалась ясной – и на удивление пустой. Только образ Джейл и тень другого, старого образа, все еще стояли перед глазами.
На оставленной постели пошевелилась Маайри, приподняла голову. Проснулись и другие наару.
- Все хорошо… - повел рукой лиа, - я хочу пройтись один.
Нейа послушались его; на удивлении, сейчас они чутко ощутили, что их хозяин действительно хочет этого. И что с ним все будет в порядке.

Отражение луны дрожало на неспокойной поверхности реки. Песок, уже успевший остыть, казался чуть влажным и почти черным в темноте.
Речная волна лизнула босые ноги. Йель зашел глубже, так, что вода уже коснулась подвернутых до колена шаровар, глубоко выдохнул. Старик Дее-Рей учил его слушать реку. Намьё говорил, что бегущая вода уносит с собой замешательство, и дарит взамен прохладу мыслей и спокойствие. Отшельник всю жизнь прожил рядом с рекой, и знал её даже лучше, чем себя. За те четыре года, что Йель провел вместе с Дее-Реем, старый лиа попытался научить найденыша хотя бы крохам того, что знал сам.
Светловолосый лиа прикрыл глаза, вновь глубоко вздохнул, зашел еще глубже, не глядя - почти по пояс.
Он ощущал, как лунный свет падает на плечи, разбивается и стекает каплями в воду, что уносит небесное серебро дальше, на юг. Йель слышал плеск реки, шелест листвы над головой, ощущал, как течением несет песок по дну, и невесомая взвесь касается его босых ног.
Вечно изменчивая лента воды, непокорная и непримиримая с преградами, появляющимися на пути – река всегда найдет путь, чтобы устремиться дальше. Она может казаться беспокойной, но хранит в себе память о почти недвижимых подводных водах, о тех бесконечных каплях, что таятся в почве, даря ей жизнь.
Лиа уходят в Средоточия, но их шэа потом возвращаются – с другими именами и другим цветом глаза.
Реки впадают в море или в озера, гаснут среди степей и равнин. Но вода всегда возвращается в них – дождем или градом, чтобы потом вновь устремится к своему концу.
И Ки-раль, распадаясь, буквально за одним поворотом, на три рукава, все равно вернется к своим истокам – пусть не сразу, пусть другой.
И капли лунного света, и песчаная взвесь со дна – все когда-то вернется обратно.
И Джейл…

Вода залила глаза. Йель вынырнул, кашляя и отфыркиваясь, где-то на середине реки – берег темнел в десятке метров. На зубах скрипел песок.
Лиа, то и дело моргая и фыркая, поплыл на мелководье, остановился там, где воды было по колено. Насквозь промокшая одежда облепила тело, и по августовской ночной прохладе было слегка неуютно. С волос стекала по шее вода.
Т’Айлари потер ладонью лицо, молча помянул Дее-Рея и его жабры.
В голове снова было пусто, но, казалось, та тревога, чьи ростки уже раскинулись во многие стороны, прошла. Или – хотя бы спряталась на время.
Порыв ветра заставил лиа зябко поежиться. Переступив ногами по песку, Йель задрал голову – луна скатывалась к востоку. Звезды меркли.
До утра было еще несколько часов. О том, сколько времени он провел в воде, т’Айлари даже не задумывался. В последний раз посмотрев на серебристый диск луны, лиа пошел с берега прочь.

Сообщение отредактировал Darkness - 23-02-2010, 14:08

[Хелькэ >>>]

День: девятое августа
Фигура: пешка С2, «Безымянные»
Ход: без хода
Официальная клетка: С4
Фактическое местоположение: С4

- Дорогая, милая, очаровательная и обворожительная Ренн, - произнес Дентон напыщенным и важным тоном, пряча руку за спиной, - позвольте преподнести вам от всего моего сердца, а также прочих органов и частей тела, составляющих меня, этот прелестный цветок, дитя здешних полей, взращенное ласковым солнцем и взлелеянное восемью буйными, но кр-райне обходительными ветрами.
Цветок напоминал водяную лилию формой лепестков, но был нежно-голубым и обладал удивительным запахом: сладким и сильным, так что хотелось вдыхать все глубже и глубже.
- Спасибо, Дентон, - девушка повертела подарок в руках, затем пристроила за ухо. – Мне… очень приятно твое внимание…
- «…вот только бы ты трепался поменьше», да? – весело продолжил за нее парень.
- Да нет, без всяких «вот только». А где ты взял этот цветок?
- Нашел, пока топали. Знаешь, это настораживает, но сие прекрасное порождение природы – единственный цветок, который мне попался на глаза за последние несколько часов. А вчера я видел, наверное, с десяток разных видов. Как будто растительность постепенно вымирает и живности тоже становится меньше…
- «… и вообще нас ждет катастрофа мирового масштаба», - предположила магичка.
- Не исключено. Поэтому береги цветочек. Нескоро удастся полюбоваться другими.
- Буду беречь. Спасибо.
Дентон широко улыбнулся. Потом посерьезнел и добавил:
- Только, умоляю, милая Ренн, не сочти это знаком внимания с моей стороны.
Она чуть не поперхнулась. Но спросить, чем же тогда это считать, не успела – спина удаляющегося Дентона все равно не смогла бы дать ей ответ.
«С ума сойдешь тут», обиженно подумала она. «И пожалуй, я к этому близка».

Эрис, конечно, когда они снова выдвинулись, не преминула сострить по данному поводу:
- Обходительный ты какой, - заметила она, поравнявшись с Дентоном, - ну просто кавалер. Рыцарь.
- Умолкните, любезная, - парировал тот, - ревность красит даму, но не такую, как вы.
- А такую, как она. И чего же я сразу не догадалась.
- Догадливость, детка, порою подводит. Особенно в случаях, когда пора бы догадаться, что пришло время прекратить бесполезный разговор. Но куда там… - он удрученно покачал головой. – Нет, недогадливые люди продолжают свои ненужные…
- Тони, - тихо позвала она, произнеся имя, которым не называла его несколько лет, - я тебя прошу, присмотрись к ней. Внимательно. Она не так расчудесна, как кажется. Это мерзкая двуличная тварь, способная на все.
Дентон нахмурился.
- Ты уверена, что ты сейчас о ней… а не о ком-то другом?
- На все сто и даже двести.
- А почему? – он оглянулся украдкой: Ренн не то что не смотрела в их сторону, но была поглощена беседой с Фиерсом, что-то о старых годах его службы. Да, подобные вещи любят рассказывать все майоры, а также капитаны, лейтенанты и прочая братия.
Эрис молча ткнула пальцем левой руки в плечо правой. Дентон оторопел.
- Детка, скажи, что это твоя выдумка!
- Она мне призналась. Сама. И пообещала, что это может повториться.
- Пффф… - выдохнул он. – Я подумаю. Мне точно надо подумать об этом.
- Подумай. Я вот как начала думать об этом, еще там, в колонии, так до сих пор остановиться не могу.

[Барон Суббота >>>]

День: шестое августа
Фигура: в составе короля Е1
Ход: без хода
Официальная клетка: е1
Фактическое местоположение: E1 (Кабинет Советника по науке)

Мир был враждебным и жестоким местом. Звуки в нём гремели, свет резал глаза, а набат в голове не желал умолкать. Гилберт крепко сжал виски руками и мутным, страдающим взглядом посмотрел на получающийся чертёж. Что ни говори, а идея, рождённая хмельным угаром трёх фанатиков науки была если не гениальной, то близкой к этому: по самым смелым подсчётам маневренность крепости возрастала на пятьдесят процентов, а нагрузка на квадратный сантиметр материала опоры падала в совершенно астрономических пропорциях.
«Хорошо, - осторожно подумал Манфрейд, размашисто расписываясь в углу чертежа и ставя печать «К воплощению», – хорошо весьма!»
Он аккуратно открепил чертёж с рабочего планшета, скатал компактным рулоном и сунул в тубус. Пневмопочта в его кабинете располагалась чуть ли не с первого дня работы, так что, после серии коротких свистов и змеиного шипения, чертёж умчался в отдел распределения. Только тогда Гил позволить себе рухнуть в кресло и откинуть голову. Он прекрасно знал, что его в обеспечивающих инстанциях побаиваются за вежливость, которая, при вкраплениях данлеевской холодности казалась удивительно многообещающей.
Итак, цилиндр с чертежами унёсся к месту сборки прототипа «Скалы», а Манфрейд, наконец, смог заняться поправкой своего бедственного положения. О синтезе того же зелья, что они потребляли в ОНР, он запретил себе думать сразу и прочно, лекарств у него в кабинете не было, так что оставались только проверенные народные средства: покой и холодный компресс на голове. Сооружением последнего Гил и занялся, используя носовой платок и воду из графина. Постепенно, под воздействием живительного холода и естественных процессов организма, боль выпустила истерзанный мозг Манфрейда и тихо ретировалась, оставив лишь неприятную тяжесть и лёгкую потерю равновесия. Гилберт почти блаженствовал. Его взгляд привольно и бессистемно блуждал по комнате, с неожиданной радостью нормального бытия выхватывая элементы привычной обстановки. Вот паркет, блики на котором не вызывают желания вырвать себе глаза, вот дверь, не воспринимающаяся, как возможный источник смертельного скрипа, вот металлическая стена, бороздки на которой не ассоциируются с адскими мучениями.
«Секундочку, - подумал Манфрейд, выныривая из неги. – Какие ещё бороздки?!»
Он присмотрелся внимательней и почувствовал, как в животе появляется груз, заставляющий его конечности провалиться в бездну, а сердце сделать лихой кульбит. Неровные ряды на стене были однозначно знакомы любому, в чьём доме живёт кошка, и ничего необычного в них не было. Кроме того, что располагались они на листовой броне. Перед глазами Гила медленно всплыл невозмутмый лик учителя, увенчанный парой кошачьих ушей и тёмного, бронзового цвета, после чего он с воплем вскочил и принялся обыскивать кабинет. Следов присутствия мистического зверя оказалось порядочно, и все они в один голос твердили, что кот кабинет покинул и сейчас пребывает где-то ещё. Теряя остатки самообладания, Манфрейд пулей вылетел из кабинета и помчался куда-то, не очень разбирая дорогу. Всё его внимание было приковано к крохотным, но рельефным кошачьим следам, вмятым в дерево паркета. Воспрянувшая духом боль радостно терзала содержимое его черепа.