Новые Земли, колонизация

[Reylan >>>]

День: четырнадцатое августа, позднее утро
Фигура: слон C8, конь B8
Ход: без хода
Официальная клетка: C8, B8
Фактическое местоположение: граница C8 и B8

Опомнившись, Кай натянул повод, принуждая своего нейа подняться выше. Они заложили плавный вираж, и лиа осмотрелся внимательней. Похоже, они оказались над дельтой реки. Широкая водная лента ветвилась отростками, чьи берега поросли старыми, утопающими в воде корнями деревьями. Под иными из изогнутых этих корней при должной сноровке можно было пролететь, точно под аркой, не коснувшись воды. Вот бы где тренироваться, подумалось Каю.
При повторном облете глаз Кайафи зацепился за нечто, не замеченное сразу. В одно из деревьев не то врос, не то был встроен дом. Впрочем, назвать эту развалюху домом было бы сильным преувеличением, но Кай почувствовал поднимающееся изнутри волнение. Не зря же видения привели его именно сюда. Быть может разгадка странной истории, в которую он оказался втянут, кроется именно в этой лачуге?
Он опустился на землю подальше от хижины. Каю не хотелось пугать хозяев внезапным появлением. Быть может, ему посчастливится, наконец, общаться не только с призраками?
К хижине он приближался медленным шагом, ведя нгуу за собой.
В какой-то момент на Кайафи из-за корня выскочил маленький, едва ли по колено молодому лиа, зверь. Странный нейа замер, упершись всеми четырьмя лапами в корень, вздыбив темную шерсть и приглушенно зарычав. Он был похож... чем-то - на дикого кота, чем-то - на маленького дъякаи, но можно было точно сказать: такого нейа Каю еще видеть не приходилось.
Нгуу предостерегающе рыкнул в ответ, и на кончике его рога зажглась искра, вторая такая же появилась между шипами хвоста. Кай остановился, напрягшись. Незнакомый нейа хоть и был мал, однако настроен явно недружелюбно.
Зверек еще крепче уперся лапками в корень, припал к нему и слегка расправил крылья. Одно из больших ушей нейа было подрано - причем совсем недавно. Золотистые глаза зло, но с какой-то долей испуга, посверкивали.
Нгуу недоуменно фыркнул и тоже продемонстрировал крылья, развернув их на всю ширину. Кай едва успел увернуться, чуть не получив кончиком кожистого крыла по макушке.
Темно-шерстный зверек явно опешил, а потом зарычал еще громче, перебирая передними лапами по корню - удивительно длинные когти оставляли глубокие следы. Из-за соседнего корня на его рычание выпрыгнул еще один нейа - похожий, только чуть более светлей и с ушами острей.
- Рррау? - он присел на задние лапы, настороженно глядя на Кайафи.
- Не нравятся мне эти когти, - пробормотал Кай, прикидывая, что если чешуя нгуу и сможет защитить от них, то о его собственной коже такого сказать нельзя. Он опустил руки и развернул ладонями наружу, показывая, что пришел с миром. Нгуу переступил с ноги на ногу, продолжая высекать искры хвостом.
Появившийся вторым зверек склонил ушастую голову на бок, озадаченно заурчал, а потом, вскинувшись, словно что-то услышал, развернулся и побежал прочь, ловко перескакивая с корня на корень. Его собрат с дранным ухом замер, продолжая настороженно смотреть на лиа... А потом тоже развернулся и кинулся прочь.
Нгуу хрюкнул им вслед, какое-то время выждал, прежде чем погасить искру и сложить крылья, Кай ласково провел ладонью по его широкому носу и поглядел в сторону хижины с некоторым сомнением. Зверьки убежали как раз в том направлении. Если они считают эту территорию своей, и их там много… Лиа какое-то время раздумывал, затем потянул за уздечку нгуу, и они прошли еще несколько шагов. Остановившись у огромного корня, дугой выпиравшего из земли, Кай взобрался на него, сел, свесив ноги, и, повинуясь больше интуиции, нежели разуму(впрочем, как и всегда) вытащил из-за пазухи флейту. Медленно провел ладонью по гладкому телу инструмента, приложил к губам и заиграл, медленно и печально.
Когда Кайафи через минут пять закончил играть, над мангровыми зарослями повисла тишина - пронзительная и... недолгая.
- Откуда ты знаешь эту мелодию? - голос доносился со стороны той самой развалюхи. Незнакомый лиа, невысокий и встрепанный, стоял на довольно большом расстоянии от Кая и явно был готов в любой момент отскочить еще дальше. У его ног сидели уже знакомые всаднику нейа и еще - двое, таких же.
Кайафи молчал, вглядываясь в незнакомого лиа. Это было странно, но тот напоминал ему беловолосую лиа-бабочку.
- Я… слышал… - выдавил он наконец. Слова давались с трудом.
Светловолосый лиа чуть отступил назад. Он выглядел хмурым, расстерянным. А еще - словно его кто-то пару раз довольно сильно приложил о землю. Или пол.
- Слы-шал...? Где?

[Darkness >>>]

Кай выглядел не менее растерянным. Теперь, когда он перестал играть, и разум вновь попытался взять верх над чувствами, лиа ощутил себя по меньшей мере глупо. Он прилетел, сам не зная куда, он играл, не зная зачем, а теперь видит перед собой существо, похожее на видение из памятного сна… Быть может, он и теперь спит?
А незнакомец все ждал ответа, но вместо этого Кай поднял свободную руку и ущипнул себя за плечо. Вышло ощутимо. Тогда он снова поднял глаза на светловолосого.
- Ну… это сложно объяснить, - пробормотал он, - Мне кажется, во сне.
Стоявший напротив Кайафи лиа нахмурился, как-то напрягся - у его ног встрепенулись темно-шерстные маленькие нейа, словно почувствовав настроение хозяина.
- Во сне? - повторил слова Кая незнакомец, потом скрестил руки на груди, но в жесте было больше не уверенности, чем чего-то еще. И внезапно произнес:
- Флейта.
Кай опустил взгляд, его руки все еще сжимали тонкий инструмент, и когда незнакомец назвал его, Кайафи инстинктивно сжал пальцы, притянув флейту ближе к себе, будто опасался, что светловолосый попробует ее отобрать.
Нгуу не сводил взгляда с мохнатых зверенышей. Их малые размеры не вводили его в заблуждение, и он был настороже.
- Она... тоже из сна, - осторожно пояснил Кай. Он как-то весь нахохлился, подобрался, как если бы готовился к тому, что его сейчас, как минимум, высмеют.
Светловолосый лиа, который, на деле, казался еще совсем мальчишкой, теперь выглядел совсем растерянным. Он переводил взгляд с лица Кайафи на флейту, обратно.
- Я помню эту флейту, - голос звучал как-то жалобно.
Кай вновь вгляделся в лицо незнакомца - хотя, незнакомца ли? Быть может, он уже видел его? Заброшенная хижина, детские игрушки, лиа-бабочка, тот ребенок... Черты этого юноши чем-то напоминают... Кай продолжал всматриваться. Сейчас воспоминания о том сне несколько потускнели, и все же, все же... В конце концов, он и прилетел-то сюда не по своей воле, а ведомый чем-то, так почему же теперь он сомневается, боясь рассказать все как есть?
Должно быть, это просто давняя привычка защищаться. Но теперь ей не время и не место.
Кай осторожно сполз с корня на котором сидел, сделал один шаг вперед.
- А еще там была женщина... И бабочки... И триххе с обломанными рогами... - Кай чувствовал, что его речь бессвязна, что надо, наверное, начать сначала, но не мог вот так сходу подобрать слов.
Лиа попятился, настороженно, как испуганный нейа, глядя на собеседника - хотя странной была эта беседа. Прикусил разбитую губу, поморщился. Незнакомец казался растерянным и явно не знал, что сказать - просто смотрел на Кая удивленными, светлыми, глазами. - Кудлатый... - внезапно произнес юный лиа. А потом в пару прыжков, внезапных и стремительных, оказался рядом с Кайафи, - откуда... откуда ты это видел?
Вблизи стали заметней синяки и глубокие ссадины на лица светловолосого юноши.
Кай отшатнулся, крепче вцепившись в инструмент побелевшими пальцами. Нгуу тревожно встопорщил круглые уши и чуть присел. Хозяин не просил о помощи, но витало что-то такое в воздухе, что-то происходило между этими двуногими, что заставляло нейа беспокойно фыркать.
Кайафи же чувствовал себя виноватым. Точно нечаянно подглядел что-то чужое и очень личное, не предназначенное для его любопытных глаз. Смущение и растерянность напрочь лишили его способности изъясняться внятно. В душе он уже понял, что его путешествие закончено, что этот лиа и есть тот, к кому вела его флейта - его сходство с лиа из видение и его небезразличие были тому прямым доказательством. Он хотел бы рассказать все, что видел и то, что он здесь не случайно, но вместо этого выдавил коротко и бесцветно:
- Я спал. В заброшенном доме.

Сообщение отредактировал Darkness - 24-04-2010, 0:05

[Reylan >>>]

Светловолосый лиа отступил назад, словно испугавшись чего-то или смутившись своего порыва. У его ног вновь оказались крылатые зверьки, подозрительно сверкавшие золотистыми глазами на большого нгуу.
- А ты... еще раз сыграешь? - просьба была внезапной и звучала жалобно, растерянно. Так же смотрели на Кайафи.
Юный лиа переступил босыми ногами по земле, отвел взгляд в сторону, потом резко вскинул глаза на Кая.
- По-жалуйста...
- Я... - казалось, что смущаться дальше уже некуда. Кай опустила глаза и посмотрел на флейту, - попробую.
Разве он мог отказать теперь? Лиа опустился на землю, поднял инструмент к губам, несколько мгновений собирался с духом - казалось, что теперь, когда есть небезразличный слушатель, ничего не получится, а мелодия вдруг забудется. Первые звуки коснулись влажного воздуха очень робко, точно осторожный нейа, ступающий на незнакомую территорию. Но затем мелодия потекла увереннее, звуки цеплялись один за другой, поддерживая, и пальцы Кая двигались все легче. Светловолосый лиа опустился на корточки напротив, сложив ладони на коленях. Он смотрел на Кайафи чуть исподлобья, тихо сдувая иногда с лица неровные пряди.
В какой-то момент незнакомец закрыл глаза, переплел ладони и силой сжал пальцы. Сгрудившиеся вокруг него темношерстные нейа навострили уши – казалось, они тоже слушают мелодию, что играет Кай, струящуюся между темных стволов, над притихшей водой. Смолкли звуки леса, будто и эта, почти бесконечная, живая громада замерла под звуки флейты.
Нгуу улегся рядом с хозяином. Впрочем, опытный взгляд сразу определил бы, что поза нейа отнюдь не расслаблена. Он готов, случись что, действовать.
Кай играл долго. Дольше, чем удавалось сыграть раньше - теперь его игру не прерывали видения. Наверное, он повторил мелодию раза четыре, прежде чем отнял от губ инструмент и поднял глаза на светловолосого.
Тот еще несколько мгновений сидел неподвижно, потом открыл глаза, поморгал, словно отгоняя от себя не то сон, не то… воспоминания?
- Ты… - лиа не договорил, потер исцарапанную щеку ладонью, - как ты… нашел? Дом?
Он чуть сощурился, недовольно тряхнул головой, словно собственные слова – не нравились.
- Нет, не так… Ты… играешь! – светловолосый вскинул на Кайафи глаза. - По-настоящему. Как Она!
Кай смутилася.
- Вы очень похожи, - кажется, это была первая его внятная фраза, сказанная с начала этой странной встречи, - Ты ведь тот ребенок, который был с ней.
Он не спрашивал, а утверждал.
Светловолосый снова зажмурился. Вскинул руку к глазам, словно опущенных ресниц было недостаточно.
- Когда… был?
Темношерстные нейа встревожено зашевелились.
Кай поерзал на земле, попытался подсчитать дни, но сбился.
- Несколько... несколько дней назад. Я там спал. Все это будто бы сон, но она, - Кай протянул вперед флейту на раскрытых ладонях, - настоящая.
Лиа отнял ладонь от лица, покосился на флейту, помедлил нерешительно. В светло-голубых глазах мелькнули страх, неуверенность. Потом он придвинулся ближе, протянул руку к флейте. Отдёрнул и вздохнул.
- Я… боюсь.
Кай не стал настаивать. Похоже он и сам вздохнул с облегчением. Едва слышно. Конечно, если кто и имел право владеть этой флейтой, так этот светловолосый лиа. Но Каю самому было жаль расставаться с инструментом - единственным доказательством реальности произошедшего.
- Я тоже, - тихо ответил он и, помолчав, добавил, - Там... много чего было. Я не знаю, как рассказать.
- Страшно? – также негромко спросил у Кайафи лиа, потом сел на землю напротив, скрестив ноги, - а как… тебя зовут? – он едва-едва заметно улыбнулся и смущенно взъерошил волосы на затылке, - тебя же надо как-то называть, да?
- Эээ... - протянул Кайафи, точно вопрос вызвал у него какие-то затруднения, - ааа.. зовут. Кай. Кайафи. Но проще Кай. А... тебя?
- Йель, - просто представился лиа, помолчал, а потом произнес, передернув плечами, словно по спине от собственных слов побежал холодок, - я там не был очень давно/
Кай некоторое время задумчиво разглядывал Йеля, затем спросил.
- С тех пор как был маленьким?

[Darkness >>>]

Тот дернул щекой.
- Да. Страшно было… возвращаться.
Кайафи поморщился. Воспоминания о призраках были пугающими до сих пор. И в то же время хотелось добавить к этой жутковатой картине недостающие кусочки. Кай положил руку на голову нгуу. Знакомое прикосновение к гладкие чешуйкам придавало немного уверенности. Нейа тихонько фыркнул в ответ, а Кай, наконец, обдумал следующий вопрос.
- Значит, ты не знаешь, что... нет, кто там теперь?
Йель поежился, обхватил ладонями руки выше локтей.
- Я не все помню. Кусками, - он нахмурился, приподнял одно плечо, - а остальное вспоминать… страшно.
Рука Кая продолжала поглаживать голову нгуу. Тот не имел ничего против и блаженно жмурился. Любопытство лиа усиливалось, борясь с врожденной тактичностью. Он не решался выспрашивать о подробностях, сказал вместо этого:
- Я не знаю, надо ли мне рассказывать тебе все, что я видел.
Один из маленьких нейа забрался на колени к Йелю, распластался, раскинув лапки в стороны – сейчас зверек вовсе не казался опасным. Остальные расселись вокруг своего хозяина, уже успокоившись и то и дело с любопытством поглядывая в сторону нгуу.
- Не знаешь потому что боишься?
- Не знаю, хочешь ли ты это знать, - поправил Кай, - но думаю...
Он замолчал, и правда задумавшись.
- Раз уж ты пришел сюда-а, - протянул Йель, потянув устроившегося к него на коленях зверька за ухо. Тот тихо заурчал. А лиа вздохнул, - ведь не просто так, верно?
Но потом он поежился, приподнял плечи, словно боялся того, что может сказать Кай.
- Не просто, - подтвердил Кайафи. Нгуу чуть переместился, пристроив длинноносую голову на худые хозяйские коленки, где она едва уместилась.
- Не просто, - повторил лиа, - Я даже не понял, как это случилось. Я играл, играл... - он погладил флейту, - и доигрался.
- Хорошо, что ты… пришел сюда сейчас, - Йель зажмурился, прикусил на мгновение нижнюю губу, - в смысле, утром.
Один из зверьков, с подранным ухом – его Кай встретил первым, припал к земле и медленно пополз в сторону… хвоста нгуу, который мирно покачивался из стороны в сторону, ероша редкие травинки. Разомлевший хозяин хвоста, казалось, не обращал на перемещения нейа никакого внимания.
- Почему именно утром?.. - начал было Кай и осекся, - Эй! - в отличие от нгуу он то заметил мохнатого охотника за хвостами, - Скажи ему, чтоб не делал! Это опасно!
Йель коротко тряхнул запястьем. В такт движению стукнулись друг о друга костяные пластинки кастаньет. Маленький нейа подпрыгнул на звук, крутанулся на месте, глядя на лиа. Тот качнул головой и поманил зверька к себе.
- Почему?
Кай поглядел на мирно покачивающийся хвост с раздвоенным шипом на конце, перевел взгляд на рог, протянул руку и почесал нгуу между глаз. Нейа фыркнул и на кончике рога зажглась маленькая потрескивающая искорка.
- Молнии, - пояснил кайафи, - И на хвосте тоже. Лучше не хватать без предупреждения.
Йель с неожиданно мелькнувшим в глазах восторгом посмотрел на нгуу. Казалось, что он с детской непосредственностью может перескакивать с одной темы на другую – с кошмаров прошлого на незнакомого, странного нейа.
- А как… его называть?
- Нгуу, - ответил Кай несколько смущенно. По правде сказать, он был из тех, кому название казалось не слишком благозвучным. Впрочем, не ему осуждать чужие странности. И если Йолару хочется давать такие названия своим творениям...
- Их создатель говорит, что они иногда издают именно такие звуки.

[Reylan >>>]

- Нгу-у, - протянул Йель, потом неуверенно улыбнулся, - а он… красивый. Ты на нем прилетел, да?
Темношерстные зверьки, казалось, сидеть смирно не умеют. Еще один пополз в сторону нгуу, припав к земле и навострив уши. Вздохнув, Йель потянулся вслед за ним, ухватив нейа за заднюю лапу… Потащил к себе.
- Они – упрямые. И глупые. Иногда.
Кай улыбнулся и кивнул в ответ. Он тоже почувствовал облегчение от смены темы. И хотя, наверное, они еще вернутся к ней - сегодня ли, завтра? - сейчас он был рад говорить о чем угодно другом, и тема нейа подходила как нельзя лучше.
- А кто они? - спросил он. Здесь можно было не бояться своего любопытства, - Я никогда не видел таких.
- Наару, - Йель перевернул зверька на спину, взъерошил короткую шерсть на животе. Нейа довольно заурчал, взмахнул лапами – лиа едва успел отдернуть ладонь и фыркнул. – У них когти острые. И все говорили, что наару… ну… не нужны.
Кай серьезно кивнул.
- Я сразу заметил когти. И он тоже, - лиа указал подбородком на нгуу, - Но почему не нужны?
- Громкие, агрессивные… дерутся. Даже меня царапают сильно, - Йель потер исполосованную белыми следами шрамов руку, - а я их люблю. Всю эту… орду.
- Так ты сам... мастер? - запоздало догадался Кай.
Лиа смущенно повел плечами.
- Да, только вот… это все, что я умею, - Йель развел руками, словно подтверждая жестом свои слова.
Кайафи потряс головой. Нгуу приоткрыл один глаз и вопросительно посмотрел на хозяина.
- Но это же так много! - воскликнул Кай.
Йель опустил взгляд на свои пальцы.
- Я зна-аю. Но просто… вот ты – чем занимаешься? Кроме нгуу?
- Да в общем... ничем, - Кайафи опять засмущался и виновато опустил голову, - Я вырос в Эриан, - добавил он зачем-то.
- Ты из Эриан, - протянул Йель, будто бы с нотками зависти, - а я… не из Дома.
Кайафи не нашелся, что на это ответить. Он не знал, хорошо это или плохо - быть не из Дома.
- А ты, значит, здесь живешь? - спросил он.
Йель помотал головой.
- Нет, я… не от сюда. Совсем не от сюда, – он махнул рукой куда-то в сторону севера, - я сейчас на военной заставе живу.
- О... - казалось, Кайафи был слегка разочарован, - Так значит та странная хижина не твоя...
Лиа обернулся через плечо, а потом отчетливо побелел.
- Н-нет, - негромко пробормотал он, - там… жил один намьё.
"А где он теперь?" - чуть было не ляпнул Кай, но вовремя сдержался, заметив перемены в лице Йеля, и решил в который раз сменить тему.
- Я могу послать нгуу поймать нам чего-нибудь на обед, - предложил он.
Светловолосый лиа кивнул, явно решив, что разговор об обеде куда как… безопасней предыдущих.
- Отправить с ним наару?
- Если только они не изберут своей добычей его хвост, - улыбнулся Кай.
Йель хихикнул и спихнул придремавшего наару с колен.
- На охоту, сони.

[Соуль >>>]

День: четырнадцатое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D8 (Эаши)

"Мой отец ушел, когда мне было двадцать четыре. Он был Хранителем и Сердцем Дома Амар.
Все, происходившее со мной до этого мне помнится лоскутами листьев елани, рваными, яркими и живыми; дни, наступившие после его смерти и до теперешнего, сохранились в моей памяти до кратчайший мгновений – мать не хотела, но отец переложил на плечи сына тяжелую, как скала, ношу, которую нес сто три года.
Я берегу знания Дома Амар более пяти веков.
Когда помнишь каждую солнечную пылинку, то отчаянно ценишь воспоминания, которые неполны и похожие на тряпицы. Мириады прожитых секунд разрывают на части, когда полузабытые и жженные листы, живут и дышат прошлым. Я завидую сам себе тому молодому, который не обладал памятью Хранителя, не знал истории Дома протяженностью в семь веков. Всё обрушилось на меня неожиданно. Я был слишком юн, слаб и едва не обезумел, и потратил много сил, чтобы не стать издерганным и боящимся каждого шороха стариком, как отец.
Я стал камнем, который встретила Джиелла. Мне больно жить и помнить, каким было ее лицо, изуродованное найрити. Аннатар Реджине говорит, что они похожи на глубинных демонов, которых ненавидели и боялись обе сражавшиеся в войне стороны.
Мне страшно думать, что после моей смерти, на чьи-либо плечи ляжет тяжесть памяти Хранителя. Сердцем быть проще. Быть Сердцем – нести в себе неиссякающую энергию Дома. Эту энергию я отдал тридцать семь лет назад и с тех пор чувствую каждый удар сердца принявшего ее лиа.
Он молодой. Его вопоминания похожи на обрывки елани. Я отношусь к нему с отцовской любовью. Когда ему угрожает опасность, мое сердце, словно оно, как прежде, осталось Сердцем, сдавливают ледяные пальцы.
Сегодня ночью я бы сорвался к нему, если бы не видение о том, что так или иначе, все идет правильно, и два его сердца будут биться еще века".

Таану Оневи, видящий Дома Амар

Лиа закрыл переплетенную из листов елани книгу и потер ладонями лицо. К нему на колени запрыгнул шойо, тронул лапой свисающую с левого виска косичку и негромко мяукнул. Нейа чувствовал беспокойство Таану.

[Darkness >>>]

+Соуль

День: пятнадцатое августа
Фигура: король Е8
Ход: без хода
Официальная клетка: Е8
Фактическое местоположение: D8


Тигриные лапы не приминали траву. Дангъе шел невесомо, тихо - сейчас Опора Жизни был похож на лесное дыхание, едва ощутимое, мягкое.
Глаза рыжеволосого цей-ина были закрыты. Ему не нужно было зрение, чтобы чувствовать. Чтобы видеть. Мир вспыхивал под опущенными веками спиралями, кругами, линиями и очертаниями деревьев. За нейа тянулись размытые полосы - зеленовато-золотые, светло-оранжевые, нежно-голубые. Следы лиа, остающиеся на ткани мира, были ярче.
В большой и сильной ладони Дангъе нёс горсть земли. Влажная, жирная, она пахла жизнью, и цей-ин даже чувствовал её вкус - как у листьев, как у дождя, как у солнца, выходящего потом из-за туч.
Иногда перед глазами возникало другое видение - следов на земле, рванных, словно ползли под поверхностью огромные кроты. Но Дангъе знал, что это были не кроты.
- Как тебе это нравится, Дангъе? – спокойный голос с горчинкой прервал мысли цей-ина. – Лиа больше исковеркают землю, сражаясь, чем те, пришедшие.
Дангъе открыла глаза, перед его лапами лежала глубокая, словно прорытая огромным кротом полоса. По другую сторону стоял Каан.
- А мы как эриановские птицы носимся. Немного еще, и сами возьмем оружие в руки.
Опора озарения стоял, уперев жилистые, сухие пальцы в бока, хмурился , и рваная усмешка, которая заставляла Дару немного вздрагивать, поднимать в сомнении глаза, лежала на его губах.
- Нам не нужно оружие, Каан. Сам знаешь, - цей-ин отряхнул ладони, присел перед рытвиной, вздохнул. - Деревья, да? Я их видел. Вот ведь - шутка.
Старик присел возле рытвины на корточки и сжал в пальцах горсть давно остывшей земли.
- Я подумал позвать канъям.
- Долго будут справляться, Каан, - пушистый, полосатый хвост цей-ина недовольно дернулся.
- Все в природе движется, как желает, - пожал плечами старик.
- А эти... гранаты новых рытвин нароют.
- Канъям справятся... - сел на землю старик, - если я их напою.
- Напои меня ключевой водой, чтоб ни враг, ни друг не пришли за мной, - пропел Дангъе строчки из какой-то песни. Потом хмыкнул. - Чем?
Каан улыбнулся.
- Увидишь.
- Я с тобой пойду, - цей-ин поднялся на лапы - к полосатой шерсти пристали комки земли.
- Не надо ходить, - отрицательно покачал головой Каан. - Лучше найди канъям и приведи сюда.
Хвост хлестнул по полосатым бокам - раз, другой. Дангъе фыркнул, но потом согласно кивнул:
- Хорошо. Куда привести-то?
- А хоть сюда, - широко улыбнулся Каан.
- Я веду канъям, ты - ручей? Ка-а-ан...
Старик, поглаживавший морщинистыми пальцами землю, вскинул голову; хлестнули сальные косы по ткани накидки.
Широкоплечий цей-ин только рукой махнул.
- Вернусь, - он в один прыжок перемахнул борозду, в два - скрылся среди деревьев.

[Соуль >>>]

Они встретились снова к вечеру. Каан нес на плече кожаный бурдюк, наполненный водой. Дангъе сидел на холме в окружении канъям. Золотисто-зеленые побеги выныривали из-под земли. На стеблях перемежались шипы и узкие острые листья с мелкими бледно-розовыми цветами. Несколько лоз соединялись между собой в неплотные венки. В центре венка – поднимался толстый стебель с ярко-зеленым бутоном, тронутым красными прожилками.
Канъям были хищниками, птицеловами. Там, где они оказывались, щебетание затихало очень быстро. Взамен канъям делились жизненными силами с землей и ее растениями. Они как будто ускоряли время – отмирали старые и сломанные ветви деревьев, затягивались раны на коре; опаленная солнцем трава ломалась шелухой, перерождалась; зарастали шрамы-прогалины.
Каан неторопливо поднялся по холму и склонился над одним из венков, присмотрелся к нему и зашевелил потрескавшимися губами. Дангъе не сдвинулся с места.
- Сколько их? – спросил Опора Озарения.
- Два десятка, - ответил цей-ин.
Каан кивнул. Он переступил через слабо перебирающий листьями венок, протянул руку к гибкому стеблю и шепнул приветствие. Канъям как будто услышала, раскрыла шипастый бутон.
- Они злые, - предупредил Дангъе.
- Я знаю, как говорит Соаль.
- Без руки останешься.
- Да неуже-ели? – Каан прищурился.
Он сбросил на землю бурдюк и погладил шипастый бутон. Тот потерся о его руку, как шойо. Цей-ин только глаза к небу возвел и покачал головой. Каан вытянул пробку и плеснул водой на алые лепестки. Канъям пришла в движение, и Опора Озарения переступил венок в обратном направлении.
- Еще девятнадцать, - сказал Каан и пошел к следующей канъям. Дангъе прижал ладонь к глазам и вздохнул.
- Знаешь, что это?
- Не знаю, но ты ведь не расскажешь.
- Это вода из зеленого ручья, - улыбнулся Каан, поя следующую канъям.
- Очень познавательно, - хмыкнул Опора Жизни.
- Она наполняет жизнью…
Опора Озарения переходил от одного растения к другому, каждому давая по глотку. После воды, канъям, словно оживали вдвойне. Дангъе чувствовал, как покидает растения хищные безумие, ярость и злость.

Когда накануне заката Дангъе и Каан привели канъям к глубоким ранам в земле неподалеку от Эаши, то увидели, как растения вплетаются в борозды, пронзают их, как иглами, шипами – стягивают изуродованные края собой, как нитью. Словно паутина растения оплетали деревья, и раны на коре затягивались, а сломанные ветви – опадали трухой, уносившей за собой запах свежей зелени. Труху развеивал ветер…
Постепенно все глубже становилась ночь, и золотисто-зеленые лозы растений во мраке начинали переливаться мягким золотом…

[ORTъ >>>]

День: утро семнадцатого августа
Фигура: конь b1
Ход: относится к прошедшему пятому ходу b1-d2 (вылет)
Официальная клетка: b1
Фактическое местоположение: b1

- Так... про стратегически выгодное расположение, возможность создания военно-морской базы... каботажное сообщение с Неуштадтом... долбанный лес... Бла-бла... Оборудованный спуск к воде... ни хрена он не оборудованный, но пусть будет... плавучие причалы... прочность на разрыв указал?.. кухня со столовой и жилой пристройкой на шесть... а черт вам шесть, будет десять, при желании туда дюжину затолкать можно... да, на десять спальных мест. Баня! Такой бани в королевской резиденции нет... Мощность паровых котлов... бла... бла... Два колодца... Три жилых барака... по пять десятков спальных мест... О! Оборудованные наблюдательные пункты и пулеметные точки... а, написал. Подробные сводные карты местности при-ла-га-ю... С маршрутами... Ах да. Сто-ро-же-ва-я... рыба. Кличка Линда. Обучена охранять причалы от морской... фауны?.. Пищевого довольствия не требует... не требуется, требовать-то она требует...
- Господин командор, разрешите доложить, - гвардеец в гермокостюме улучил момент, когда Ксгнем поднял глаза от вороха бумаг.
- Валяй, - рассеянно кивнул Арктурус, быстро пролистывая инвентарные сводки.
- Эти прибыли. До расчетного времени вылета всего-ничего...
- "Эти"! - всплеснул руками командор. - "Всего-ничего"! Где тебя учили так представлять доклад, боец? Это был риторический вопрос, вольно и вали отсюда.
Командирская "Волна" уже покачивалась у причала, успев исторгнуть из себя военный оркестр и пару штабных офицеров. Офицеры старались выглядеть как можно более торжественно, но то и дело с опаской косились на крутящуюся возле причала Линду.
Ксгнем торопливо прошелся вдоль строя. Зрелище готовой к вылету роты, гвардейцев в гермокостюмах и ранцах, с полной выкладкой и летными шлемами в руках, как ничто другое успокаивало нервы командора. Те, что транспортировали на себе техноброню, были дополнительно навьючены разобранными пулеметами-стационарами, тяжелыми ящиками с разверточным снаряженим и инструментами. Отец Эван, мурлыча какую-то кабацкую песенку, обвешивал себя необъятными рюкзаками.
- Арк, есть идея часть снаряжения отправить морем через Неуштадт. Док уже договорился, чтобы взяли его медикаменты, записи и коллекцию, - Весельчак кивнул в сторону "Волны". - Можем разгрузиться малость.
- А чего это Док им украдкой деньги сует? - прищурился Арктурус.
- Наверное, просит в городе лекарств каких-нибудь раздобыть, которые не входят в снабжение, - пожал плечами Макмиллер. - Мало ли... Кстати, хорошая идея.
- У тебя-то что болит? - скривился командор.
- Да причем тут?.. Просто если нам чего нужно в городе...
- Знаю я, что тебе нужно в городе, черт рыжий. Отставить.
- Только умоляю, осторожнее с моими записями, - увещевал Ливси штабного офицера. - Особенно - с рисунками. Вы же понимаете, они уникальны.
- Не боись, отец, - утешил доктора один из моряков с "Волны". - Мы их в скрыню на баке заложили.
- Что-что вы с ними сделали? - запаниковал ротный врач, но Ксгнем оттеснил его, вручил офицеру планшет. Позади оркестр грянул "Прощание тиресканнки", из кухни высыпала стайка девушек. Некоторые почему-то плакали.
- Ладно вам, девчонки! - крикнул Кид весело. - Мы ж не за моря-океаны улетаем! Вернемся!
- Рота, готовьсь!..
- Позаботьтесь о Линде! А то ей будет одиноко!
- Пожалуйста, будьте аккуратны с моими записями...
- Играйте с ней хоть изредка!
- Девки, отставить горевать! В городе свидимся!
- Кид, твою мать!.. Рота - к старту!
- Лэрки, сорванец, ты хоть пиши...
Стройный гул четырех сотен турбин перекрыл дальнейшие разговоры, и даже все старания оркестра оказались бессильны против него. Поднялся ветер, взметнувший тучу мелкого сора, принялся отчаянно трепать волосы и одежду тех, кто оставался на земле. Девушки размахивали платочками, матросы принялись было стрелять в воздух, но по перекошенным лицам взлетающих аэропехов сообразили, что идея не самая лучшая. Помахал планшетом штабной офицер, придерживая ладонью норовящую удрать фуражку. Внизу, у причалов, плеснула хвостом по воде Линда. Рота устремилась в небо.

Сообщение отредактировал ORTъ - 25-04-2010, 20:28

[Барон Суббота >>>]

День: четырнадцатое августа
Фигура: слон f8
Ход: без хода
Официальная клетка: f8
Фактическое местоположение: f8

Разведчики вернулись в лагерь с заходом солнца. Усталые и злые, они каждой полоской своих изряlно вымокших от вечерней росы шкур давали понять: всё в этом мире прах и тщета. Суета сует. От Твари нашлись только следы, и те, будто в издёвке, одиночные. И старые, большей частью. Проклятое чудовище словно бы специально оставляло знаки своего присутствия рядом, дразнило...и исчезало без каких-либо следов.
Спокойствие, нерушимое, подобное глубинам океана, хранил лишь Сайамар. Мудрец, несмотря на то, что весь день шёл по следу наравне с остальными, не выглядел даже сильно уставшим, и когда разведчики, хмуро попрощавшись, разошлись по казармам, он просто уселся у своего любимого ручья, прикрыв глаза.
- Простите, если я не вовремя, - Кинна смотрела Сайамару в спину, нерешительно топчась на месте в нескольких шагах от него. Она нервно теребила подол все еще слегка влажной туники, - Я... я хотела с Вами поговорить, но, в принципе, это не срочно...
- Подойди ближе, девочка, сядь рядом, - благодушно отозвался мудрец, пряча улыбку в бороде. - Что-то мне подсказывает, что на тебе нитки сухой нет, так давай же поможем тебе обсушиться.
Не открывая глаз, он запустил руку в один из бесчисленных карманов своей туники и выудил оттуда небольшое огниво. Резкий удар кремнём по кресалу, и единственная искорка срывается в полёт, точно в заранее заготовленную кучу хвороста на кострище. От неё не могло разгореться пламя. Ну никак не могло! А вот, смотри-ка, разгорелось, да ещё как. Сразу стало светлее и теплее.
Фино неспешно приблизилась к огню.
- Как Вы узнали? - глупый вопрос. За то недолгое время, что она провела в лагере "Стрел", можно было уже привыкнуть, что этот старец видит больше, чем доступно взору, и знает больше, чем доступно разуму.
Она присела на корточки, с удовольствием вытянув к костру замерзшие руки. Горячий воздух ласково согревал пальцы и ладони.
- Ты дрожишь, только и всего, - пожал плечами цей-ин. - Кстати, не подскажешь, где мой ученик?
- Полагаете, ему тоже не мешает погреться? - улыбнувшись одними уголками губ, спросила Кинна, - К сожалению, не знаю. Мы расстались у крайней казармы где-то с час-полтора назад... я... мне надо было какое-то время побыть одной. Подумать.
- О чём же? Впрочем, прости любопытного старика. О чём ты хотела поговорить, девочка?
Цей-ин мягко потянулся и устроился удобней. Его хищный, гордый профиль в оранжевых отсветах костра как-то смягчился и смотрелся почти уютно.
- Помните, Курт прилетал за мной?.. Ой, я глупая... конечно, помните. Когда мы остались с Шейсой... был довольно неприятный разговор с ним. Курт, конечно, довольно резок бывает в выражениях. Но он прав. То, что я здесь, грозит в дальнейшем большими неприятностями. И мне, и ему. - Лиа ненадолго умолкла, уставившись на языки пламени, как будто они могли подсказать ей слова, - Нартэн сказал тогда, что есть один способ...
Кинна вновь замолчала и посмотрела на Сайамара. Взгляд был смущенный, даже капельку затравленный.
- И какой же способ предложил этот достойный молодой лиа?
- Вы же знаете, - тихо шепнула фино, - Знаете же... Зачем спрашиваете тогда?..
Она встала, прошлась туда-сюда. Снова села. Закрыла голову руками.
- Он сказал, что Вы имеете привилегию брать в ученики любого... Только... только зачем Вам такой ученик...
- Лиа всякие нужны, лиа всякие важны, - усмехнулся Сайамар и голой рукой поправил в костре сбившееся полено. - Кроме того, у меня правило - тот, кто стал у меня учиться уйдёт только сам. Если захочет, разумеется.
- Наверное, это очень глупо... ведь я даже толком не знаю, чему Вы учите, - горько усмехнулась Кинна, - Вы спрашивали меня, о чем я думала. О том, зачем я здесь. Почему готова оставаться тут. Для чего ищу любые способы, лишь бы никто, пользуясь данным ему свыше правом, не пришел в один день, и не отвел меня обратно... к своим. Вот об этом.
- Почему-то мне кажется, что ты не хочешь услышать ответы от меня. Или хочешь? - глаза Сайамара вдруг пригвоздили фино к месту, заглянули в шэа и куда-то ещё дальше. В глубины, которые лиа ещё не успели назвать словами.
- Хочу, - неожиданно даже для себя самой ответила Кинна, - Да, хочу. Потому что даже если я знаю на самом деле ответы... такое ощущение, что я их не вижу. Или боюсь увидеть.
- Если боишься, тогда почему хочешь? Как-то странно выходит. Быть можешь ты не хочешь? Или не боишься? В таком случае, мой ответ теряет всякий смысл.
- Не странно. Если я боюсь увидеть ответы на свои вопросы, даже если они для меня доступны, я сама их не увижу. Но внутренний щит не разбивает ответы, данные из вне. В них можно только не поверить. Но и это - лишь вопрос времени, - фино смотрела на мудреца, не моргая. Ее взгляд сейчас был полон надежды вырваться из того лабиринта, который она сама себе построила.
- Тогда сперва ты скажи мне, что ты ощутила, оказавшись здесь? - Сайамар не отводил взгляда и было видно, что зрачки его затопили радужную оболочку. Выглядело это жутковато.

[Тео >>>]

- Это сложный вопрос. Потому что я часто путаюсь в своем и стороннем. Не знаю, как объяснить. С первой же минуты, как я открыла глаза, я чувствовала заботу - к себе. Это чужие эмоции, но я их ощущала. И по сию пору ощущаю. Что я чувствую сама?.. - она прикрыла глаза, будто это могло ей чем-то помочь, - Я чувствую слишком много одновременно. Радость. Нежность. Страх. Стыд... Эти четыре - постоянно.
- Быть может, здесь от тебя просто не требуют быть кем-то иным, как думаешь? Или мой непутёвый ученик всё же смог стать для кого-то чуть большим, чем является сам по себе?
Когда Сайамар заговорил о Кире, щеки фино запылали.
- Я стала ему сестрой. Он - мой брат и мой защитник. Старается им быть.
- Вечно он старается, - проворчал Сайамар. - Лучше бы делал, честное слово! А теперь, ученица, вот тебе небольшой урок. Видишь вон ту пичугу? На ветке, выше и левее нас с тобой? Так вот, сосредоточься на её чувствах. И не отпускай внимания, пока она не улетит.
Кинна хотела было возразить, что Кир делает. Он действительно заботится, дарит ощущение надежности, с ним рядом удивительно хорошо. Только вот братом у него быть не получается. Хотя он и старается.
Все эти слова застряли в глотке уже при следующей фразе Учителя. Фино послушно кивнула, посмотрела на птичку и постаралась заглянуть ей в шэа. Поначалу это было даже интересно. Маленькое пернатое создание, оказывается, испытывало целую гамму чувств. Однако уже минут через десять Кинне пришлось прикладывать некоторые усилия, чтобы не оборвать связь. Прошло еще какое-то время. Ощущения были странные. Связь как будто стала более близкой, чем фино когда-либо испытывала, но в то же время - изматывающей и томительной.
Сайамар всё так же сидел рядом, время от времени поглаживая пламя ладонью, как новорожденного котёнка. Лицо и дух мудреца были абсолютно спокойны, но внимательный взгляд, которым он время от времени изучал Кинну выдавали, что ситуация вовсе не оставляет его равнодушным. Цей-ин ждал.
Кинна нервно заерзала. Ее и без того безумно клонило в сон, а сейчас силы оставляли с катастрофической быстротой. Она несколько раз крепко зажмурилась, едва не потеряв при этом в лесном изобилии чувств пичуги. "Не могу больше, - эхом отдавались в голове собственные мысли, - ну что же ты сидишь тут и ни с места..."
- Ну ладно-ладно, будет, - Сайамар громко лопнул в ладоши, и птица сорвалась с ветки. - Молодец, девочка, хорошо. Расслабься теперь, дай шэа отдохнуть немножко.
Связь разорвалась стремительно. Словно сильно натянутая нить истончилась и лопнула. Фино непроизвольно сжала пальцами виски.
- Что-то не так, - дыхание сбилось, как после долгого бега, - Очень странно. Я... очень устала.
- Так-так, девочка, давай-ка, ты приляг, - Сайамар неожиданно оказался совсем рядом и помог маленькой фино улечься на землю. - Вот смотри, видишь, звёзды показались. Смотри на них...дай шэа отдохнуть, расслабься.
Пальцы мудреца путешествовали по коже головы Кинны, массируя и нажимая на какие-то лишь ему ведомые точки. От этого становилось легче.
- Ммм... уже гораздо лучше, - Тонко Чувствующая улыбнулась, - Странно. Вот с драгеном, например, связь гораздо дольше. По нескольку часов. Иногда - всю ночь. Но почему-то это не выматывает настолько. Что это было?
- Это была основа того, чему я тебя собираюсь учить - концентрация, - Сайамар в последний раз взъерошил волосы Кинны и убрал руки от её головы. - Одно из трёх начал, вернее. Концентрация, покой и гармония.
Фино сдержанно кивнула и приподнялась на локтях.
- Учитель... - слово было необычным, непривычным и чуть сладким, - можно я пойду? Я не спала больше суток, буквально грежу сном...
- Нельзя, - покачал головой цей-ин. - Спи тут. Так нужно, а я буду поддерживать огонь, чтобы ты не замёрзла.
Кинна поджала губы. Ей казалось, что никогда она не сможет заснуть прямо на земле. Жестко, неуютно... Но всего через каких-то пару минут усталость взяла свое и Тонко Чувствующая упала во власть сна.
Цей-ин рядом с ней, казалось, тоже задремал, только сидя. Его глаза были закрыты, грудь вздымалась медленно и мерно. Сайамар сидел , чуть ли не касаясь лапами своей новой ученице и чувствовал, как растёт, крепнет между ними особенная связь.

[Scorpion(Archon) >>>]

День: двенадцатое августа, вечер
Фигура: король E1, без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: E1, нет
Фактическое местоположение: D1(Неуштадт)


Закатное солнце мягко касалось лица, и темным золотом с алым отливом ложилось на крыши города.
Янита ускорила шаг, огибая прохожих, проскальзывая между горожанами гибкой, темной кошкой. Иногда губы техномагессы сжимались в тонкую линию и между бровей залегала морщинка. Плечо женщины должна была бы оттягивать сумка, но... она осталась дома, два часа назад, когда встревоженный Эйнех позвонил в дверь. Его младший брат не вернулся домой, вернее...
Янита остановилась у ступеней резиденции, перевела дыхание. Мальчишка должен был утром вернутся домой из гостей - но время уже близилось к закату, а младшего Дану все не было.
Рееден вспомнила, каким встревоженным был взгляд старого друга, вздохнула, легко взбежала по ступенькам и потянула шнур звонка.
- Кого несёт? - голос Рейна Гитлера как будто стал ещё серьёзнее и ворчливее. - Хозяин занят, зарылся в документах, как крот в норе. Если чего несрочное - вы лучше через меня передайте.
Дверь не сдвинулась ни на волосок, но шаги за ней как будто приближались... и удалялись. Похоже, старый ветеран ходил караулом у самого входа, чеканя шаг и ворча в усы.
- Это срочное, господин Гитлер, - Янита запомнила имя ворчливого слуги. В подтверждение своих слов женщина вновь потянула шнур. Уголки губ чуть озорно приподнялись.
- Ой, госпожа техномагесса! Вы? Да входите конечно, я уж не узнал, простите старого дурня, - видимо, в прошлый свой визит Янита Рейну понравилась, и мерные шаги, в миг сбившись, почти пинком открыли дверь. Рейн протянул женщине руку. - Проходите, сейчас отведу вас. Чего случилось-то?
Янита подала ладонь, вежливо, но достаточно тепло улыбнувшись Рейну. Потом, впрочем, улыбка сбежала с узкого лица женщины.
- Кое какие... проблемы. Не у меня, правда, но... - Рееден слегка качнула головой, - Его Преосвященство очень сильно занят?
- Сейчас позову. Шульц!
Дом традиционно молчал.
- Шульц!!!
Молчание.
- ШУЛЬЦ, ИТЬ ДРИТЬ ТВОЮ ТУДЫТЬ НАЛЕВО ЧЕРЕЗ КОРОМЫСЛО ТАК-РАЗТАК ТВОРЦА ЕДИНОГО ДУШУ МАТЬ!
- НЕ ОРИ!!! - рявкнуло из глубин ответное солдатское гортанное. - Слышал я, слышал! Чего надо?
- Слышал он... - гневно процедил Рейн. - Вам его сюда или вы к нему улчше? Предупреждаю - если куда-то, то лучше уж его привести. И так злой, как бес, рвёт и мечет. Отчёты в основном - и грозится передушить всех наших бумагомарак, а он когда грозится - обычно не просто так...
Янита, явно пребывая в полном восторге от слуг Готфрида, качнула головой, тщетно пытаясь стереть с лица улыбку, абсолютно неподобающую к данной ситуации.
- Нет-нет, я, наверное, все же поднимусь к Его Преосвященству.
Откуда-то из боковых дверей гостиного зала тут же, чеканя солдатский маршевый шаг барабанной дробью под различимое "ать-два, ать-два, левой, левой!", вылетел лично Шульц.
- Сударыня, позвольте я вас провожу! - усы ветерана топорщились, отрицая притяжение земли и законы роста волос. Красное лицо горело от гордости и удовольствия. Видимо, этот показательный выход был специально заготовлен для всех гостей, о которых Шульц умудрялся услышать.
- Пень глухой, куда прёшь? Проспись иди! - отмахнулся Гитлер. - Дама знает, куда идти. Он в кабинете, миледи, в кабине..
- Сам пень глухой!
- Не при даме же, олух!
- Простите, сударыня, просто... Дурак ты, Рейн! Я ж от чистого сердца.
- И ночью тоже?
- А что ночью?! Что ночью, я тебя спрашиваю?!
- Что-что, чтокалка отсохнет! Пить надо меньше!
- Да я же...
- А ну тебя! сударыня, вы ступайте, коли помните, это надолго, - Рейн подхватил бравого Шульца под руку. - Пошли-пошли, вояка! Ещё дыхнуть на даму попробуй!
- Да я ж как утро майское...
- Красный и жаркий, вижу, вижу. Ступай, тебе сказано!
Янита вскинула ладонь к лицу, пряча под пальцами улыбку, предательски не сходящую с губ. Темные глаза техномагессы смеялись. Слуги лиинтария подходили Готфриду; отчего-то Рееден отчетливо представила, как Его Преосвященство дегустирует с Шульцем под покровом темноты очередной эксперимент городских мастеров-самогонщиков.
Женщина кашлянула, отвела руку от лица и, попытавшись выглядеть серьезной, кивнула Рейну и Шульцу:
- Господа, спасибо, - к чему относилось "спасибо" было не ясно, но Янита, легко подобрав длинную, до лодыжек, юбку, почти взбежала вверх по ступенькам.

[Darkness >>>]

Бардака в кабинете меньше не стало, но организация заметно повысилась - больше половины документов перекочевали отовсюду в корзину для бумаг, явно переоборудованную из бельевой, причём служившей некогда целому полку. Больше половины от "больше половины" - было порвано.
- Они издеваются. "Просим разрешение на применение допущенной малефиции с целью травления крыс на портовом складе!" "Прошу объяснить, какие меры следует принять против техномага, подозреваемого в ереси. Приписка6 скурил несколько молитвенных текстов на самокрутки. Утверждает, что по незнанию!" И ЭТО я должен разбирать? Боргес, кажется, отправил сюда всех идиотов, чтобы миссия оказалась в наименее выгодном положении. И самое обидное - чувствовать себя главным... из этих идиотов! - Готфрид с чувством взмахнул кулаком в воздухе, едва не опрокинув оставшуюся кипу бумаг со стола. - Нет, с этим надо заканчивать. Если война всё же разразится, лично прослежу, чтобы все бюрократы и писаки от церкви попали в ряды боевых капелланов на передовую! пусть у лиа перед носом бумажками трясут, нечестивцы проклятые!
Янита тактично кашлянула и постучала кулачком по дверному косяку.
- Ваше Преосвященство? - женщина чуть склонила голову на бок, оглядывая поле боя Готфрида с бумагами, - я вам не помешаю?
На губах техномагессы виднелась улыбка, волшебными образом преображающая узкое, с резкими чертами, лицо. - Мне сказали, что вы рвете и мечете...
- Я все же думаю, что мальчик вернется сам, - повисла легкая пауза, - надеюсь. Дети, они ведь иногда забредают куда-нибудь, никого не предупредив, - в словах женщины слышалась неуверенность, - но если завтра Ллир не вернется....
Техномагесса сплела на колене узкие ладони.
- Если я подъеду с опозданием на несколько дней...?
- Вот что, - смерив кабинет ещё раз, Готфрид опёрся о стену. Обычной рукой, - проверьте все места, гед набирают добровольцев. У парнишки могло взыграть желание срочно сделаться героем, хоть я и надеюсь, что в нём больше милосердия и здравого смысла, чем жажды кровавой славы. Проверьте, не убежал ли он на войну. Если нет - найдётся. Я задержусь, пока не выясню, в чё дело, вместе с вами. Ничего, потерпят хоть немного. Уже давно терпят. Так что - всё, чем могу быть полезен, в вашем распоряжении.
Янита вскинула руку.
- Ваше Преосвященство, мы справимся, поверьте! - женщина покачала головой, - вам не стоит откладывать свои дела, а с Ллиром... - Рееден замолчала на мгновение, - Эйнех говорил, что с Ллиром все в порядке, что чувствует, как брат.
- Как брат, говоришь... - Готфрид тяжело вздохнул. - Ладно. Но тогда сразу извещайте меня обо всём, что изменится. По поводу помощи - любой церковник её вам окажет, просто...
Епископ засунул левую руку в глубокий карман, едва заметный на объёмном одеянии, и вытащил наружу круглый диск, что-то вроде монетки, размером с человеческий глаз. Круг по кайме украшал в середине зигзаг молнии.
- Покажете любому церковнику. Скажете, что от меня. надо будет - из под земли его достанут. Моденборгу и Боргесу только улчше не надо... ОНи у меня нервные, - епископ раздражённо ухмыльнулся.
Техномагесса забрала диск, аккуратно сжала в ладони и коротко поклонилась
- Благодарю вас, и, наверное, мне не стоит вас больше отвлекать, - женщина быстрым жестом потерла пальцами переносицу.
- И правда, - кивнул Готфрид. Сорвав со стола очередной документ, линтаарий громко зачитал прошение о разрешении назвать третьего сына Гротхом (написанное каким-то механиком), скомкал его, запустил в корзину...
- Шульц!
Ответа ожидаемо не последовало.
- ШУЛЬЦ!
Почти полностью повторив утреннюю пробежку, фон Гальдер отворил дверь и в очередной раз возопил:
- ЩУУУЛЬЦ, ЧТОБ ТЕБЯ МОДЕНДОРГ ИСПОВЕДОВАЛ!
- ТУТ ВАШСОЩЕНСТВО! - голос слуги был встревоженным, но бодрым.
- Ведро воды ко входу, Рейна ко мне в кабинет! - рявкнул Готфрид. - да побыстрее, а то сгорим все вместе!
Удостоверившись, что внизу забегали и затопали, Готфрид походкой рыцаря на турнире отчеканил шаги до корзины и... взмахнул правой рукой. Яркая рыжевато-алая вспышка кинулась к бумагам голодным волком, корзина занялась с макушкой.
- Всё. Теперь меня больше никто не отвлекает, - усмехнулся Готфрид. - Дождаться Шульца - и на сегодня с делами покончено.

[V-Z >>>]

День: ночь с шестнадцатого на семнадцатое августа
Фигура: пешка а2, пешка b7
Ход: в рамках размена a3 bxa3
Официальная клетка: а3
Фактическое местоположение: а3

В темноте хийе и Чиам чувствовали себя уверенно и спокойно. Даже если это было совершенно непривычное место; никому из отряда еще не приходилось бывать у скал, которые пришельцы окрестили Полуночными. Хассаи пару раз нервно оглянулся над скальные пики, но оттуда не появлялось никакой угрозы, и потому сеши успокоился.
В ночи они скользили совершенно бесшумно – Кайше впереди, Чиам и Хассаи за ней, Киасс позади. Хийе не зря называли себя Тихим Народом; при желании они могли раствориться в мире даже при ярком свете. Что уж говорить о ночном времени…
Чиам коротко взмахнул рукой, останавливая отряд. Командир видел в темноте лучше всех, и его глаза уже различали силуэт чужого корабля.
Подозвав хийе, Камие почти неслышным шепотом отдал несколько коротких приказов; выслушал тихое дополнение от Киасса, кивнул.
Теперь отряд двигался уже по-другому – Кайше и Киасс, скользя у самой земли, оказались впереди, Камие и Хассаи накладывали на тетивы стрелы. Сеши машинально вытащил из колчана щадящие, которыми раньше сбил фьюни; он еще не привык стрелять в разумных существ. А вот в пальцы Чиама легла змеестрела с ярко-зеленым острием.
Лучники остановились первыми, Кайше и Киасс – чуть дальше. Змей Сетонов помедлил, отмечая то, как стоят часовые. Подал беззвучный сигнал.
И парой мгновений спустя ночную темноту вспороли стрелы.

В жизни Спидди Гонзалеса это был не лучший день. Если совсем правильно - не лучшая ночь. И охранение, явилось даже не последней каплей, а тем самым пёрышком, которое переломило хребет верблюду.
Где-то рядом, но неразличимые в темноте несли вахту пак (когда он узнал о карауле - обложил судьбу такими заковыристо-вычурными загибами ненормативной лексики, что лес притих) и богл (этот просто отложил в сторону очередню поделку, кажется вторую ладью, и первым утонул в чернильной густоте).
Столь же невидимые, как и товарищи, но ещё более ясно ощущаемые, маячили, порождая нервозность, Полуночные скалы. И вроде до них, не сто и двести шагов, а вот нет, ощущение точно каменные глыбы смыкаются прямо над твоей головой этаким мавзолеем, было столь сильным, что даже мурашки сновали по коже.
А потом для Спидди всё кончилось...
Длинная острая боль с лёгким свистом раскроила темноту...
Раскалённая игла рассадила...прожгла лёгкие...
Темнота стала серой...
Гулко ударило в висок багровой волной...
Зелёные, нестерпимо зелёные, так что резало глаза ветви лиан проступили на сизом полотне неожиданно светлой ночи...
Боли ввинтилась в сердце...
Крик... изо всех сил...сколько бы их не осталось...
И новая багровая волна затопила весь мир....
И Спидди Гонзалес умер...

Хассаи видел, как упал один из часовых, попавшийся на пути змеестрелы командира. Сам сеши тоже не промахнулся - две тяжелые стрелы, скользнув в ночи, ударили в цель, два других бойца повалились на траву.
Одновременно молодой хийе услышал тихий шелест - другие рванулись к чужому кораблю. Сеши их не видел, но был уверен, что Кайше уже выхватила ножи, а Киасс, не останавливаясь, откупоривает склянки из сумок на поясе.

(я в роли атакующих, Момус в роли защищающихся)

Сообщение отредактировал Кысь - 28-05-2010, 5:47

[Соуль >>>]

...за две минуты до выстрела Хассаи...
Ночь была родной... она была тем желанным подарком, той яркой разноцветной игрушкой, которой так не хватало боглу в серой стремнине службы. И если для кого-то всё вокруг казалось тёмным, чёрным и неразличимым, то для него это был калейдоскоп всех оттенков чёрного. тёмно синего.
Вечно синее Милосердное небо шатром раскинулось над притихшим миром. Тонкий и осро отточеный серп луны, отливавший желтизной свежей головки сыра, вспарывал этот тент, высекая искры звёзд разлетающиеся во все стороны.
В далеке. накрывая тёплой волной остановленного воздуха вскидывали свои каменные уступы Полуночные скалы.
Ночь жила своей жизнью. Бурлила мешаниной звуков... В которой чуткое ухо богло, не сумело вычленить чухих шагов... да и шагов ли...
Тяжеленное, точно удар кувалды небо лягнуло Кроша куда-то в район виска и тут же смазались краски и звуки и с подступившим к горлу комом дурноты часовой рухнул на землю.

На упавших двое хийе не оглядывались; если кто-то и остался жив - командир с Хассаи позаботятся. У них же задача была совсем другой...
Каждый должен делать свое дело - этот принцип хийе под командованием Чиама усвоили накрепко; Змей Сетонов терпеть не мог хаотичности в подготовке, в бою, и вообще хоть в каком-то деле. План этого боя он тоже составил предельно тщательно... ему бойцы и следовали.
Киасс остановился у днища фелуки; руки миаша стремительно мелькали у пояса, извлекая новые склянки. Кайше кинулась вверх по изогнутому дереву борта; ножи она держала в двух руках.
Никто из хийе не произнес ни слова.
Зачем?

... за минуту до выстрела Хассаи...
Есть такое чувство - интуитивная способность предугадывать пятой точкой грядущие беды. И если бы эту способность сделали видом спорта, не исключено, что Братец Кролик долгие годы был абсолютным чемпионом. И вовсе не потому, что упомянутая пятая точка отличалась габаритами, а в силу обострённой чувствительности оной.
Весь день посвящённый тому, что что в сухих статистических отчётах именовалось "углублённой разведкой", а на деле сводилось к дёрганному баражжированию фелуки по изломанной траектории (что собственно мало чем отличалось от впечатлений всех предыдущих дней выдвижения отряда), пака преследовали дурные приметы.
И общие для всех расс, как то перебежавший дорогу заяц... ну вообще дорогу это сильно сказано, ну прыгнул и прыгнул - лесные бы духи с ним, так нет именно там, где они пролетали; и специфические, имеющие значение лишь для паков - нечётное число ласточек с жёлтыми гусеницами в клюве,летящих от побережья с часу пополудни до восьми минут третьего; и уж тем паче, решающие для самого Братца Кролика, его индивидуальные - кислая физиономия Кролика Рикошета и тик на правом глазу мичмана.
Приметы сделали своё дело и судьба смущённо, но с лёгким злорадством похлопала пака по плечу: "С караулом вас, сударь".
Ночь была тёплой.
А лес возле Полуночных скал, в чём-то но роднее и ближе, чем во всех предыдущих местах. Нет, это и близко не было точувство роддства и бескоенчной защищённости, которая не осознавалась и была привычной и естественной, как... как вдох и ли глоток воды... и которая оставила ощущение содранной кожи, при столкновении с этими лесами.
Но здесь и сейчас, деревья, словно винясь за непонимание несли мысль...

[V-Z >>>]

К несчастью, Братец Кролик не распознал в хоре общей тревожности всплеска прямой угрозы. А когда вычленил и повернулся, уловив краем глаза смазанное движение, смог лишь дёрнуться в сторону вскидывая руку в отрицающем жесте... левую...
Дёрнуло...
Немая горячая боль затежелела в руке...
Влажная от ночной росы трава холодила спину...
Стронулась с места и мягко поплыла вгрызыясь в сознание многозубая пила в предплечье...
- АТАКА! К ОРУЖИЮ!!!
Кайше, как раз почти достигшая палубы, едва не сорвалась от вопля. Но удержалась, легким движением перемахнула планширь, понимая, что тихо действовать уже не получится. Нижние руки выдернули из ножен два дополнительных клинка и хийе, почти невидимая в темноте, стремительно бросилась ко входу в каюты - дабы перехватить любого, кто попробует появиться.
Минуты липкие, как кленовый сироп, с трудом отдирались от катушки времени, но и тогда ползли медленно, точно улитки по грязи...
Сон, нервный, беспокойный, разрывается... смазывается рукой, точно паутинка попавшая на лицо...
Боевой Конёк пинком распахивает дверь на палубу...
Прямоугольник выхода кажется зеркалом из чёрного шлифованного агата, с испариной звёздного света...
Сердце мечется и гулкими, отдающими в ушах точками гонит кровь...
Кобольд рыча ломится в проём вскидывая винтовку... слепо... врага не видно...
А ночь в ответ взрывается холодным стремительным блеском четырех ножей - лезвия вспарывают темноту и воздух, чужой силуэт по-змеиному уклоняется с линии огня. И четыре клинка бьют одновременно - два вонзаются, два полосуют, вошедшие в тело коротким резким рывком дергаются в стороны.
Стиль хийе, особенно тех, кому первая линька дала четыре руки. За считанные секунды - максимум ударов насмерть.
- А-а-а-а - лохматый клубок прокатился на расстоянии с волос толщиной от ноги четырёхрукой смерти.
Взлохмаченный верещащий пикси в немыслимом в обычной жизни кульбитом ушёл в сторону от стальных месяцев нашиноковавших воздух там, где по всем законам физики должно было опуститься закончившее движение тело - Сдохни тварь!!!
Курок сухо щёлкнул тоскуя хоть об одном патроне в магазине карабина.
- АА-А-А!!! - рыжеватый, а лунном свете серебристый (даже какой-то нежно персиковый) мех вставший дыбом, сделал Кролика Рикошета больше своих обычных размеров - Умри!!
Не в силах разумом захлёстнутым петлёй адреналинового аркана осознать происходящее и степень опасности до конца, пикси не нашёл ничего лучшего как швырнуть в многорукую тень карабином. кувыркнувшись при этом за борт на траву
Кайше сумела уклониться - бросок был слишком неприцельным, ушла в сторону; ножи сверкнули в темноте, но противнику повезло. Хийе не бросала клинок, если не была уверена в попадании.
Ночную темноту разорвал выстрел, и эйфе вновь метнулась в сторону. Пуля улетела куда-то в темноту, попасть в стремительную фигуру было непросто.
Чиам, мгновенным движением натянув лук, отпустил тетиву – и второго шанса человек с коротким ружьем не получил. Змеиное острие ужалило в грудь, и он свалился с борта, глухо ударившись о землю.
– Прикрывай Киасса, – коротко бросил Камие Хассаи, и сеши послушно сдвинулся, приглядывая за возившимся у борта старшим.
На палубу уже высыпали другие члены команды; Кайше стремительно завертелась в темноте, не столько атакуя, сколько не давая врагам сосредоточиться и скоординироваться. Одного она пропустила – и парой мгновений спустя оглушительно громыхнуло орудие.

[Соуль >>>]

Хобгоблин стрелял туда, где, по его мнению, мог быть противник – и ошибся, снаряд бесцельно разорвался в ночи. Чиам мимолетно подумал, что это доказывает преимущество луков и вообще оружия лиа – оно не так выдает позицию, как громыхалки пришельцев.
Вот как сейчас выдал свою чужак у орудия – выстрел на мгновение высветил его фигуру, и темноту немедленно вспорола змеестрела. Ядовитое острие ужалило точно, враг мешком осел у орудия.
Кайше рванулась вперед, стремясь перекрыть дорогу к корме – нос-то держит под прицелом командир… и рядом вновь громыхнул выстрел; перепуганный подросток выстрелил прямо в эйфе. Та почти уклонилась, но рука дрогнула, когда стремительная хийе разглядела юное лицо – и клинок прошел мимо, а правое верхнее плечо вспыхнуло болью.
Другой удар пришелся бы точно в сердце подростку, но наперерез кинулся человек – и нож достался ему. Кайше, повинуясь рефлексам, полоснула его еще двумя ножами; раздался короткий хрип.
Новая вспышка – от тучной фигуры метнулся сгусток огня.
Маг!
Немыслимым даже для хийе гибким движением Кайше уклонилась, оказавшись у борта; толстяк немедленно послал в нее второй огненный шар, и эйфе перемахнула через планширь.
Обратно подниматься она даже и не думала – потому что услышала, как поспешно удаляется Киасс, поняла – дело сделано. И сама ринулась в темноту.
Еще пять секунд – и в ночи раздалось тихое «ффух!», а борта фелуки охватило пламя. Зажигательный состав, который Киасс нанес на чужой корабль, сработал безупречно, и хотя судно сдвинулось с места, поспешно уходя от боя, у Чиама не было сомнений – ему конец. Миаш не зря был в отряде – простой водой такой огонь не потушить.
Выживший часовой успел забраться на борт – там, где огня еще не было. Хассаи вскинул лук, но промахнулся – стрела угодила в более мелкого, чьи волосы в отблесках пламени сами напоминали огонь.
– Командир, – тихо заметил Киасс, провожая взглядом все больше разгорающуюся фелуку, – тут есть живой.
Чиам нахмурился, бесшумно подходя. Да, действительно… похоже, в спешке он все-таки перепутал наощупь стрелы, и вместо мгновенно действующего яда пустил в ход парализующий.
Кайше подняла нож и вопросительно посмотрела на Камие. Она имела на это право – на траве лежал именно стрелявший в нее.
Киасс нахмурился, касаясь пояса с целебными снадобьями. Хассаи нерешительно глядел на потерявшего сознание врага.
– Нет, – решил Камие, обменявшись взглядами с целителем. – Киасс, лечи Кайше и останови яд у него. Забираем с собой, отдадим флоту.
Он обвел взглядом отряд и чуть заметно кивнул.
– Неплохо.
Хассаи просиял. В устах Чиама это было равнозначно высочайшей похвале.

Фелука протянула еще несколько километров – и рухнула, заставив экипаж бросить безнадежно покалеченное судно. За последующие минут двадцать она сгорела дотла; Киасс не зря столько возился у борта.
Спидди Гонзалес, Боевой Конек, Роджер Бани и Акмаль погибли в кратком ночном бою, Кролик Рикошет получил ранение. Людвиг Отт остался в руках врага.
Хийе не потеряли ни одного бойца, а рана Кайше обещала зажить через несколько часов, благодаря снадобьям Киасса.
Действительно, неплохо.
___________

просто помогала Визету выкладывать )

[Хелькэ >>>]

День: ночь с шестнадцатого на семнадцатое августа
Фигура: часть С2, часть D2, без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: С4/нет
Фактическое местоположение: С4


Дентон спал на спине, заложив руки за голову, с таким мечтательным выражением физиономии, что можно было только гадать, что ему снится. Впрочем, версий вряд ли могло быть больше двух, и обе эти версии тоже спали в палатках где-то неподалеку.
Макабрей возник из темноты совершенно бесшумно. Бледный призрак, а не человек, он обошёл палатку, кругом, внимательно прислушиваясь. Мари ждала его на краю поляны, прощаясь с Цербером, майор лежал без движения в своей палатке, и вроде бы время было. Вроде бы, но всё же стоило поторопиться.
- Дентон, - прошептал Макабрей, устроившись в головах снаружи палатки. - Деееентооон...
Судя по тому, как дернулась вдруг плотная ткань, внутри кто-то попытался вскочить, но столкнулся с препятствием. Столкнулся головой.
Потом последовала серия шорохов и из-под ткани высунулась рука. Довольно грубо она выдернула один из колышков, придерживающих ткань, затем из-под получившегося полога показался взъерошенный, явно с трудом соображающий Дентон.
- Д-доброе утро, - сказал он шепотом и ткнул Макабрея кулаком под ребра.
В кромешной ночной темноте фигура некроманта чуть качнулась, и кулак Дентона скользнул по локтю согнутой руки.
- Тише, - прошипел тот. - Майора разбудишь.
- А что, все спят?! - Дентон изобразил величайшее изумление. - В такое-то время?
Впрочем, заговорил он теперь еле слышно, почти одними губами.
- И почему это майора не надо будить? Может, ты явился к моей палатке с грязными намерениями?
- Грязнее некуда, - согласился Макабрей, делая зловещий тон. - Я собираюсь...поговорить с тобой об одежде.
- Чьей одежде? - поперхнулся парень.
- Форменной, казённой. Помнится, ты говорил, что воротничок жмёт? Или у меня ложные воспоминания на старости лет проклюнулись?
- А-а-а...
Дентон задумчиво воззрился в ночной мрак, опираясь на предплечья, потом махнул рукой и перевернулся на спину, удобно устроившись на земле. Зрелище было странное, учитывая, что нижнюю половину юноши до сих пор скрывала палатка, а вылезать целиком он явно не собирался.
- Было-было дело, признаю, - согласился он.
- Так вот, я тут испытываю сходные проблемы и крепко задумался: а стоит ли менять кутюрье? Узкие воротнички нынче в моде, и единственная возможность без них обойтись - это самостоятельный пошив. Только самостоятельный пошив.
- Если руки, конечно, из того места растут, - весело фыркнул парень. - Поддерживаю эту авангардную мысль. Можно даже сделать производство массовым...
- Ещё как можно, но для этого потребуется время и условия. В общем, если ты к нашему пошивочному предприятию, жду тебя на северном краю поляны через полчаса. Ну, и постарайся собирать вещи без лишнего шума - бери только необходимое. Так что, согласен?
Дентон хотел было присвистнуть, но вовремя вспомнил, что майора будить не надо.
Майора?..
- Слушай, - он поднял руку вертикально вверх, какой-то время поболтал ей в воздухе, потом схватил некроманта за плечо и потряс. - Мы что, серьезно когти рвем? Или мне только нитку с иголкой из рюкзака захватить?
- Серьёзно. Если ты с нами, конечно, - Ригор стал совершенно серьёзным и очень надеялся, что Дентон не будет выяснять, что будет, если нет...
- Обалдеть, - подвел итог Дентон. - Ладно. Жди... стоп, а с вами - это с кем?
- А это тебе будет сюрприз, но непременно приятный! - дружески осклабился Макабрей.
Только сейчас он позволил себе отпустить рукоять рунического револьвера.

[Барон Суббота >>>]

***
...самым сложным было не стонать от ноющей боли, скорчившись на холодном, шершавом полу. Сквозь ставни не пробивался свет, и потеки крови - два тонких ручейка - выглядели черными.
Это было как... мир погиб, обрушившись сверху. Мир, в котором никто не мог сделать ей дурного. Теперь - руины.
Некому защитить, не к кому обратиться с мольбой.
Болят запястья, шея; болит глубоко внутри.
- Ну хватит реветь-то! - дверь распахивается с рывком. - Дуреха... как будто убили, ей-ей.
"Убили!" - хотелось закричать, срываясь на визг. Но она закусила губу и ничего не сказала. Дверь скрипнула, закрываясь за спиной вошедшего. Шаги - совсем рядом. Рука ложится на худое, остренькое плечо.
- Или может, хочешь еще?
Вот тут она и закричала.
Рывком поднялась, не понимая, где она и что с ней, ощупала горло - нет, все-таки это был сон. Такие сны стали возвращаться к ней совсем недавно, ровно после того, как малефичка появилась первый раз. Связано?.. Возможно.
Эрис собиралась улечься снова, но услышала слабый шорох снаружи.
Макабрей едва не пальнул себе в бедро от неожиданности: кто же знал, что долбанутая маньячка раскидала вокруг своей палатки уйму маленьких сухих веток, хрустящих под сапогами с громкостью среднего пистолета.
- Эрис, не порти себе палатку и хрупкий сон товарищам, это я, Ригор, - спешно прошептал он. - Прежде чем ты таки испортишь палатку и сон, позволь заверить тебя, что идиотских намерений я в твою сторону почти не имею.
- Чудесно, - прошипела она, отдергивая полог. - Ну и что тебе теперь надо?
Изнутри накатила злость, как всегда бывало после таких снов.
- Не пойми меня неправильно, но мне надо...тебя.
Девушка хмыкнула.
- Еще чего-нибудь? Кофе, например, тебе не сделать? Чего тебя среди ночи так приперло, некромант? Женского внимания не хватает?
Ригор должен был благодарить всех известных ему богов за то, что палатка Эрис находилась на весьма отдаленном расстоянии от прочих, поскольку голос ее медленно, но верно повышался.
- Тише-тише, я не в том смысле, о котором ты подумала, - тон некроманта не оставлял сомнений в том, что он вскинул ладони, однако на самом деле еле видимая в темноте фигура Макабрея не шевельнулась. - Разговор наш давишний помнишь?
- На память не жалуюсь, - она окинула его вопросительным взглядом, в котором все-таки читался едва уловимый интерес.
- Так, вот, я тоже не жалуюсь, а потому блюду обещание: уходим сегодня. Вилять не буду, ты с нами или остаёшься?
Она огляделась, прищурив один глаз. Нет, никого... отлично.
- С вами, - коротко кивнула Эрис. - Сейчас?
- У тебя сорок минут на сборы. Через сорок минут жди на южном краю лагеря. Оттуда и выдвинемся.
- Уже начинаю, - она скрылась в палатке, собираясь заняться вещами, но вдруг снова высунулась. - Эй, малефик.
-Да-да? - Макабрей не успел уйти и обернулся.
Эрис, довольно фыркнув, вытянула руку и показала большой палец.
Ригор неопределённо хмыкнул и демонстративно перевёл курок револьвера в небоевое положение. После этого он растаял в ночной темноте.
Восторженного "вот сукин сын", брошенного вслед, он уже не услышал.

[Хелькэ >>>]

***
И снова шаги в темноте. Тело движется выученно бесшумно и легко, но нервы натянуты до предела. Кто-нибудь предаст? Тогда кто именно? Главное, чтобы не Мари. Слишком долго и изощрённо придётся за такое мстить. Только бы не Мари.
А подозрения на её счёт были. Единственный способ спрятаться от остальных некромантов - это полностью лишиться энергии, отдать её целиком и не набирать новой. Да, это сравнимо с ломкой у наркомана, который сам себя лишает дозы, лежащей на расстоянии вытянутой руки, но теоретически возможно. И, кстати, это вполне объяснило бы скорость и лёгкость, с которой Мари "позаимствовала" его силы. Впрочем, объяснений было много. Способ проверить - один. Макабрей невольно сдвинул брови и устремился в восточную часть лагеря, там, где должна его была ждать Мари.
Она сидела, обняв огромного пса, зарывшись лицом в его шерсть и что-то нашептывая.
Подойдя ближе, Ригор смог различить слова:
- Милый, пожалуйста, не оставляй его. Береги его. Если что-то дурное случится вдруг, спасай его, не заботься об остальных. Он обязательно должен выжить в этой войне... будь послушным. А про меня забудь. Я сама найду вас, когда придет время, сама позову... - вскинув голову, она увидела некроманта и сразу замолчала. Потом спросила: - Ну что они?
- Оба согласились, - Макабрей привычно остановился в нескольких шагах от Цербера, хотя пёс с самого боя не проявлял к нему враждебности. - Стража оставляешь тут, да?
- Оставляю. И надеюсь, что вижу его не в последний раз.
Цербер печально склонил все три головы, но не заскулил, как обычно - знал, что надо молчать.
- Пёс, - прочувственно сказал Макабрей. - Прими мою глубочайшую благодарность за почти добровольное донорство и за то, что так и не отъел мне что-нибудь важное. Я знаю, тебе приходилось ежесекундно бороться с этим искушением, и очень ценю твою жертву.
Зверь завилял хвостом. Марийка, прекрасно знавшая, что это означает предупреждение, и возможно, уже не дружеское, погрозила ему пальцем.
Цербер вздохнул.
- Он признателен, - вольно истолковала собачий намек Мария.
- Это хорошо. Мари, нам нужно идти...
Она развела руками, отпустив пса.
- Я готова.
- Тогда пошли, - Макабрей поправил на плечах рюкзак и подтянул лямки чуть туже. - Я позаимствовал у остающихся пару сухпайков - на крайний случай хватит. А вообще можно попробовать питаться охотой. Ты стрелять умеешь?
- Девять из десяти мишеней - в центр, - ответила... нет, наверное, это была не Мари. Старший лейтенант Линден. Которой никогда не светило повышение после истории с Эвлином.
Она покосилась на его рюкзак, с грустью вспомнила о своей котомке...
Где-то вы сейчас, мои воспоминания о Шэн-лие?
На дне морском.
- Тогда держи, - он отцепил с пояса кобуру с револьвером Марии Штайнер. - Я его зарядил и почистил, но машинка довольно громогласная, так что стрелять только в крайнем случае. И ещё у меня для тебя есть одно наследство... как у тебя с актёрскими способностями?
Некромант странно замялся, вроде даже смутился, видимо, рефлекторно поднося руку к горлу, да так её там и оставив в задумчивости.
- Не знаю, - честно сказала она. - Ну, не томи.
- В общем, если вдруг нам придётся контактировать с местными, - пальцы Макабрея нырнули за воротник и вытащили за цепочку плоский прямоугольник с вырезанным на нём стилистическом изображении вихря в круге. И надписью элоквентийским алфавитом в нижней части.
"Maria Stainer".
- Можешь считать эту инсигнию наследством. И представляться инквизитором-агентом.
- Хорошо, что она совсем ушла, - поморщилась Марийка, пряча знак в карман брюк.
Брюки тоже принадлежали Ренн. И туфли. И рубашка. Куртку отдал, кажется, Калеб - и она почувствовала себя в ней как десять лет назад, когда точно так же они шли отрядом вдоль подлеска, и она куталась в куртку с артурова плеча.
- Ей бы это не понравилось.
- Возможно, ты удивишься, но я уверен, что если бы у неё было право голоса, она предпочла бы тебя, - некромант пожал плечами. - В конце концов, тёзки, да и профиль...впрочем, об этом ещё рано говорить. Что ж, теперь мы можем идти. Остальным необходимым снаряжением для тебя разживёмся по дороге. А сейчас надо подобрать ребят и двигать, пока кто-нибудь не проснулся.
- Не проснутся, - отчего-то уверенно сказала Мари.

Сообщение отредактировал Хелькэ - 25-04-2010, 22:19