Новые Земли, колонизация

[V-Z >>>]

День: семнадцатое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: E1 (ОНР)

Суета рабочих, готовивших к запуску одну из мощнейших машин, созданных с начала времени техномагии, вызывала у Джейма странные ассоциации. То ли муравейник, то ли лаборатория демонолога, любящего призывать бесов для мелкой и постоянной работы. Первое ему доводилось видеть лично, второе однажды очень подробно описал данЛей, завершив описание словами «результатом становится беспорядок высочайшего уровня».
Но как раз беспорядка тут и не наблюдалось. Напротив, рабочие знали свое дело; техномагу оставалось лишь следить за тем, что их взглядам было недоступно. Чуть сощурившись, Ростис пробудил второе зрение и вгляделся в потоки магии, текущие внутри «Скалы». Все правильно, хотя… Он нахмурился, изучая небольшой участок корпуса. Нет, в пределах нормы. Обычные флюктуации потока, вполне ожидаемо при таком количестве энергии в одном корпусе.
Техники проверяли опоры, Джейм тоже сосредоточился на них. Про себя отметил, что разработка себя уже очень успешно проявила и надо бы запомнить на будущее – очень пригодится и для машин поменьше; тогда труднодоступных мест просто не будет.
Взгляд скользнул выше – к облегченной активной броне, совсем новому добавлению к огромному механизму. Совместное творение Манфрейда и Страмарк… даже сложно сказать, кому принадлежит больше заслуг. Джейм ранее не успел полюбоваться процессом, видел только в чертежах.
Так что он молча восхищался тонкой работой сейчас, глядя на перекрещивающиеся броневые пояса. Вгляделся в управление – не слишком много потоков, но все в ключевых местах. Совсем без магии обойтись бы не вышло… точнее, вышло бы, но скорость управления бы уменьшилась.
И…
Ростис нахмурился. Сделал шаг вперед, привычно ощутив под ногами возносящую вверх ледяную дорожку; несколькими секундами позже оказался рядом с привлекшим его внимание участком.
– Что-то случилось, мастер Ростис? – нахмурился один из техников рядом.
– Не особенно, Кермот, – к собственному удивлению, Джейм помнил его имя. – Одну секунду…
Он приложил ладонь к металлу, сосредоточился. Холодная энергия потекла внутрь, восполняя замеченный криомантом недостаток; видимо, работавший на зарядке маг к этому времени уже утомился. В общем-то, нехватка была малозначительной, но пройти мимо увиденной неполадки было выше сил начальника ОНР.
Вежливо кивнув техникам, Джейм направил дорожку обратно, не забыв рассеять ее, как только ноги коснулись земли. Ни к чему мешать другим такой конструкцией.
– Правильно, – послышался голос позади и Ростис изумленно обернулся. – Добрый день, Джейм.
– Добрый день, мастер Вензел, – на мгновение смутился техномаг. Он настолько увлекся изучением «Скалы», что не заметил прихода учителя. А стоило бы, если не обычными чувствами, так волшебным чутьем.
ДанЛей остановился рядом, глядя на огромную машину.
– Качественная работа, – вынес вердикт он. – Последний раз нечто подобное я видел в книге воспоминаний мастера-артефактора Делькара Вейта; он желал создать исполинского голема.
– Получилось? – заинтересовался Джейм.
– Нет. Для движения потребовалось слишком много энергии; тогда современных методов оптимизации еще не было. Методов техномагии – тем более.
Ростис кивнул, отметив про себя, что эту книгу будет надо потом попросить почитать. Вполне возможно, что среди забракованных таким образом идей найдется что-то, реализуемое сейчас.
Послышались уверенные шаги, военная походка. Оба мага повернулись на звук.
– Мастер данЛей, – кивнул Зигвальд Гартвиг. – Мастер Ростис. Добрый день.
– Добрый день, генерал, – наклонил голову в ответ Вензел, Джейм эхом повторил то же самое.
– Как вижу, добились успеха? – Гартвиг кивнул на «Скалу». За спиной генерала пораженно глядели на машину несколько сопровождающих; этих офицеров Джейм не знал.
– Испытания покажут, – уклончиво ответил Джейм. Обещать что бы то ни было до явного результата он не любил.
– А у вас уже есть какие-то планы на «Скалу»? – задал вопрос Вензел, бросив на главнокомандующего один лишь взгляд.
– Очевидные, – пожал плечами Гартвиг. – Вам еще не сообщали об успехе башни ван Геллерта? Пусть он и имел дело с малым отрядом – но туземцы увидели, на что способна техномагия. Думаю, «Скала» покажет им это в полной мере.
Вензел негромко хмыкнул.
– Вы не согласны? – нахмурился генерал.
– «Эти чары носят название «Пламенный Ветер». Теперь техники узнают, какова мощь магии», – процитировал данЛей. – Мастер-пиромант Скаллен Дайфар. А также – «бронепоезд защищен тяжелой броней и оснащен лучшими орудиями; маги увидят, на что способна технология». Полковник Джорен Фельд.
Гартвиг негромко рассмеялся.

(и Оррофин, и Соуль)

[Соуль >>>]

– Намекаете, что тогда никто никому не показал? И что, вероятно, на западе сейчас какой-нибудь ваш коллега сейчас показывает главам Домов исполинскую черепаху с теми же словами?
– Не исключаю, – только и ответил данЛей.
– Увидим, – спокойно кивнул генерал. – Прошу извинить, хотел бы посмотреть на машину с другого ракурса. Честь имею, мастера.
Он двинулся в другую сторону вместе со свитой.
Джейм обвел взглядом окрестности «Скалы», отмечая знакомые лица. Блеск и суета вдали – Эвелина в сопровождении гремлинов. Мелькнула фигура Манфрейда, собиравшегося подать команду к началу.
Где-то внизу, на самом объекте, была и Вейонке. Джейм по-прежнему сомневался, что ей стоит сейчас подвергаться такой нагрузке.
– По моему мнению, она сможет выдержать, – внезапно произнес Вензел.
– Кто?.. А, вы о «Скале»… Да, я тоже так думаю.
ДанЛей посмотрел на ученика с легкой иронией.
– Верное замечание. Однако говорил я все же о Вейонке Страмарк, руководителе твоего отдела тестирования. Ты сейчас думал о том, что ей еще не стоило начинать так активно работать после лечения.
Ростис, поперхнувшись воздухом, изумленно уставился на наставника.
– Мастер Вензел… вы у госпожи Саяры научились читать мысли?
– Нет, Джейм, – преспокойно отозвался криомант. – Я у Сазела научился читать лица.
Джейм перевел взгляд на «Скалу», подавляя порыв повернуться спиной. Впрочем, это вряд ли бы помогло – лисенок мог читать настроение и по затылку, а уж если Вензел у кого-то что-то перенимал – то делал это в полной мере.
Мгновением позже мысли заняло уже совершенно другое. Джейм ощутимо напрягся – тренированный работой с техникой слух уловил нарастающее гудение механизмов, знак начала.
Ростис увидел, как Манфрейд отдает команду, сами слова не долетели. Но их услышали те, кто и должен был.
Несколькими секундами спустя ровный гул механизмов заполнил равнину, словно пришедшие сюда вдруг очутились рядом с огромным заводом. Для взгляда магов потоки энергии внутри заполыхали ярче – силе нашлось активное применение.
Исполинская машина оживала на глазах, напоминая древнего зверя, медленно пробуждающегося от спячки. Или, вернее, – если учесть новенький корпус – новорожденного гиганта, делающего первые шаги.
Именно это сейчас «Скала» и делала. Паучьи лапы поднялись, опустились, с грохотом ударив по каменистой равнине, в такт отозвалось бряцание ходней.
Вновь шаг, гул, грохот. Потом – еще один.
Громадное существо из металла и волшебства уверенно ступало по земле.
– Да… – выдохнул Джейм. Сейчас он заново переживал одно из ярчайших детских впечатлений – когда отец впервые взял его на завод, и мальчик оказался среди огромных грохочущих машин. Он тогда не испугался; напротив, был заворожен мощью агрегатов.
Сейчас Ростис чувствовал то же самое.
Вензел смотрел по-прежнему бесстрастно – но так, как смотрит летописец, желающий запомнить все до мельчайших деталей. И Джейм мог поклясться, что криомант уже подбирает точные слова для описания движущейся «Скалы».
Техномаг припомнил план испытаний: несколько минут неспешного движения – как раз на дистанцию удобной атаки до массивной скалы, словно специально поставленной посреди равнины. Остановка и испытание орудий.
Ростис следил за тем, как «Скала» уверенно и неторопливо грохотала по камням, мысленно прикинул возможность чар уменьшения звука, от мысли отказался (даже если и удастся сделать бесшумной – не заметить такую машину просто невозможно). Вот она остановилась, чуть присела… Джейм провел ладонью перед лицом, на всякий случай создавая полоску из потемневшего льда перед глазами; то же самое сделал и Вензел.
Какие-то мгновения не раздавалось звуков, кроме гудения работающих механизмов.
А потом рявкнуло орудие – и грохот раскатился по всей равнине. Яркая вспышка пламени на долю мгновения затмила свет утреннего солнца; сгусток огня вспорол воздух, ударив в камень, точно там, куда и направляла его команда.
Во все стороны брызнули осколки камня; одинокая скала мигом уменьшилась едва ли не наполовину.
– Генерал будет доволен, – неспешно произнес Вензел, когда эхо выстрела затихло.

[V-Z >>>]

После завершения испытаний, Страмарк показывала внутренние помещения «Скалы». Небольшие, даже скорее – маленькие, а то и совсем – крохотные. Вейонке говорила уверено, и даже не пользовалась чертежами, уменьшенную копию которых взяла с собой.
- …немного людей, - продолжил мысль Гартвиг.
- При создании в оригинальном размере…
- На это нет времени, - отрезал генерал.
- Но прототип не до конца… - Страмарк остановилась. – Кабины оружейных навигаторов.
Чтобы заглянуть в них – пришлось подняться на цыпочки – маленькие люльки, в которых едва-едва поместишься.
Вензел тоже глянул на кабины, хотя и не подходил вплотную. Проронил одно слово:
- Компактно.
- Пространство вообще на вес кристаллов, - спокойно ответила Страмарк и рукой указала на металлические соединения. - Подача на орудия проходит здесь.
- А здесь отсеки для десанта, - кивнул в противоположную сторону Манфрейд. После многих дней совместной работы над "Скалой", синхронность их с Вейонке действий иногда поражала воображения. - Только в данном прототипе он имеет не много смысла. Едва ли тут поместится больше двадцати солдат в лёгкой броне, а уж страйдеров...
- Ноль.
Джейм прикоснулся к холодному металлу, прислушался, кивнул.
- Если увеличивать пространство, придется жертвовать эффективностью, - тихо подтвердил он наставнику. Тот спокойно наклонил голову в ответ.
Ростис искоса глянул на Вейонке - белый свет давал ясно увидеть лицо, техномаг пытался понять, не повлияло ли на нее напряжение. Сегодня глаза привычно закрывали окуляры; волосы, заплетенные в косы, были убраны в хвост; отглаженная рубашка со знаками ОНР, камуфляжные брюки, тяжелые ботинки – привычный уютный и громко топающий тигренок.
- Сколько потребуется времени для создания оригинала? – спросил генерал.
Джейму ответ был тоже интересен, хотя он и не знал, чего хотел бы больше - долгого времени или краткого. Если оригинал будет создан быстро... то он вскоре увидит еще одно техномагическое чудо. Если медленно... тогда, вероятно, он не станет новым оружием в войне.
- Полгода на строительную работу, - твёрдо ответил Гил, зная, что и этого времени чудовищно мало. - И ещё два месяца на все рассчёты и исправления недочётов в конструкции. Вейонке, поправь меня, если я ошибаюсь.
Манфрейд тоже был одет в форму, подозрительно напоминающую ОНРовскую. Будто хотел показать - в штабе вы меня может и дерёте, как хотите, но на самом деле я отсюда. И место моё - здесь, а не посреди бумажек.
- У вас есть три месяца.
- Невозможно.
Страмарк обернулась:
- Возможно.
- Кхм, - кашлянул Джейм. - Ускорение работ в таких случаях мало допустимо. Тут огромной сложности что механизм, что чары. Если спешить - то не получится все привести в норму и гармонизировать.
Ростис бросил взгляд на Гилберта, потом на Вейонке, работавших вместе, выглядевших почти одинаково сейчас... Удивился чувству, коготками шрякбнувшему сердце.
- Возможно, при условии допущения огромного количества погрешностей, восемнадцатичасового рабочего дня для всего конструкторского отдела и доработки прямо во время процесса сборки, - поправился Гил.
- Ты забываешь, я могу работать с обработкой металла, - сверкнула бодрой улыбкой техномагесса.
- Так делайте. Мне все равно как, но делайте, - снова прозвучал голос Гартвига.
- Генерал, - с морозной любезностью осведомился данЛей, - у Корпуса мало эффективного оружия?
- Достаточно мало, - сухо ответил тот.
- Простите, что перебиваю, Учитель, но если вам, генерал Гартвиг, так нужна "Скала"...то нам необходим абсолютный приоритет в материалах. Понимаете, о чём я?
Гил знал, что это тот самый момент, который упускать нельзя. Гартвиг явно вознамерился получить в руки сверх-оружие...ну что ж, он не может пойти на такую трату ресурсов сейчас. А значит, откажет. А значит, не придётся делать выбор. А значит, "Скалы" не будет.
И действительно – Гартвиг отказал. Манфрейд краем глаза заметил, как Страмарк облегченно перевела дыхание. Вензел не проявил никаких чувств, хотя Джейму почему-то казалось, что криомант доволен. Сам он постарался скрыть улыбку.
- Давайте закончим, - предложила Вейонке, - еще пара отсеков, и на этом все.
Ростис, оглядывая комнату, с сожалением пробормотал:
- Мне определенно стоило проводить здесь больше времени...

[Соуль >>>]

День: утро восемнадцатого августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: A5

Прошел день. Отступление или позорное бегство? Воды приняли кости шепчуших, их почти не осталось. Последнего из выживших всадников анйар Ирари отправил вперед, чтобы доложить о поражении Советнику Штормов. Полтора дня оставалось до Чареи, но эскадра тащилась, придавленная тяжестью… чего? В бессильной злости Чайре сломал тонкую палочку, которой писал, отбросил ее в сторону – вскинул глаза на кровать, где лежала Сейней. Девочка-адмирал. Вот она бы никогда не потащилась его спасать, бросив на произвол судьбы корабль. Она свое дело знает, знает что…
На руках и ребрах Таль белели повязки. Несколько раз наведывался смертельно уставший целитель - проверял, как Сейней. А потом уходил, едва ли не пошатываясь - лекарей было мало, раненных... многим больше. "Должна скоро очнутся", сказал, осмотрев адмирала в последний раз, целитель.
Ирари встал и присел на край кровати, хмуро вглядываясь в лицо лиа.
- Только попробуй не подняться, стерва, - хмуро прорычал Чайре, как будто Таль могла его слышать.
На бледной скуле Сейней темнела глубокая ссадина, губы запеклись. Полукровка лежала тихо, неподвижно. И не слышала Ирари.
Капитан коснулся скулы лиа и как будто попросил:
- Давай, а? Там Кристофф даже с твоим топором выплыл, мелкая...
Молчание. Светлые ресницы отбрасывают на щеки чуть заметную тень. И также слабо - приподнимается грудь под бинтами.
Ирари чертыхнулся, сделал по каюте несколько шагов - пол под ногами качался, совсем как земля после долгого плавания. Чайре открыл полку на стене, взял оттуда бутылку с горлодером, выпил залпом почти половину. Немного полегчало.
Таль очнулась через полтора или два часа. Дрогнули, приподнимаясь ресницы, сжались ладони, лежащие до этого безвольно на покрывале. Сейней два десятка секунд смотрела в потолок над головой - темные балки дерева. Качка. Плеск волн. Боль в руках, груди. Полукровка пошевелилась, слабо, как дитеныш нейа, прикрыла глаза. Воспоминания путались, и один пласт накладывался на другой, мысли крошились, словно черствый хлеб. Ныла скула.
- Очнулась? - раздался хрипловатый голос Чайре.
Таль повернула голову в ту сторону, откуда раздавался голос, неохотно открыла глаза.
- Видимо... - лиа облизнула пересохшие губы, сощурилась, глядя на Ирари. Перед глазами плясали красные пятна.
Лысый лиа молча подошел и подал одну из чашек, оставленных лекарем. Крепкая ладонь скользнула под спутанные волосы адмирала. Пиалу Чайре поднес к потрескавшимся губам, помог сделать несколько глотков.
- Сп-пасибо, - Таль откинулась обратно, сделала пару глубоких вдохов-выдохов, - Ирари... Все так... плохо?
Чайре полминуты молчал.
- Паршиво, Сейней, - он присел на корточки у изголовья кровати. – Потеряли треть, а что осталось, всех потрепали.
Полукровка зло и резко прикусила губу; по языку растекся солоновато-медный привкус.
- Плохо, - едва слышно выдохнула адмирал, и спросила уже чуть громче, - а с Ясным?
- Береговую зону они будут отстраивать еще долго, - ответил Чайре. – Придешь в себя, покажу на карте. Твой маг постарался.
Помедлив, Ирари добавил.
- Он жив, но встанет не скоро. Истощение. Магия.
Язык ворочался о Черном как-то тяжело. Таль внимательно, как только могла, смотрел на Чайре, вслушиваясь в каждое слово. Хотелось подскочить, самой все осмотреть, но все тело было словно налито ледяным свинцом, тянущим к постели.
- Мы на "Неймали"? "Аизер" ведь... ушел.
- Угу, на «Неймали». – Ирари помог адмиралу сделать еще один глоток воды и отвел глаза. – Давай, поспи еще немного, хорошо? А то тоже паршиво выглядишь, красавица.
- А ты - пил, - в тон ему отозвалась Таль, тем не менее - послушно ложась обратно. - Ирари. Скажи? Что... еще случилось?
Он передернул плечами. Помолчал.
- Ну, пьян, адмирал. Может, когда оклемаешься?
Таль повернула голову, уткнувшись щекой в жесткую подушку. Твердые от морской соли волосы упали на глаза.
- Кинуть в тебя я ничем, - Сейней попыталась хмыкнуть, закашлялась, - не см-могу.
- Лежи и не двигайся, - Чайре уныло смотрел перед собой. – Или хочешь ответ сейчас?
Сейней не отвечала пару десятков секунд, глядя на сероватую ткань перед глазами. Тягучий кисель мыслей был тускло-багровый, в черных разводах, и тянулся вязко и гадко. Ребра ныли. Едкость поражения, Таль понимала, придет потом, когда адмирал оклемается. Но даже сейчас было - уныло и тошно.
- Скажи.
Ирари облизнул пересохшие губы. Пьяному признаваться легче.
- Когда «Аизер» ушел, я оставил «Неймаль» и поплыл тебя искать. Трижды килевать меня мало за это. – отчеканил, как исповедался. Стало легче.
Таль пошевелилась. И - ничегошеньки не сказав, с трудом повернулась спиной к Ирари, явив ему встопорщенный светловолосый затылок. Глухо выдохнула.
- Сп-пас ведь. Дурак. Что б-бросил "Неймаль".
- Я командующий был. Дура. – хмыкнул Ирари.
Он поправил на плечах Сейней покрывало и молча вышел.

[Кысь >>>]

День: восемнадцатое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: C1 (побережье)

Мир состоял из тишины, пустоты и света. Свет успокаивал, словно смывая прочь и тело и память, смягчая углы и грани, приглушая эмоции. Это было хорошо и приятно, словно теплое прикосновение, но одновременно - та, что купалась в нем, ощущала это как шаг назад. Как отступление. Ей не следовало сейчас идти дальше, стоило оставаться здесь и позволить потокам света излечить себя, стоило долго думать, осмысливать происшествие... Но пойдет ли она потом снова? Не будет ли поздно? Что-то цеплялось за память, уже не вспоминаясь, но и не уходя до конца. Это что-то щерилось темными дулами пушек, звенело листами стальной брони, пахло разбитыми шинами. Она не чувствовала себя уютно рядом с орудиями убийства, но и одновременно знала - она не может упустить время сейчас, через двадцать, тридцать лет по человеческим меркам будет попросту поздно. А потому, решившись, она воспротивилась свету, чувствуя, как тело снова наливается жизнью и болью, а еще - слабостью.
Свет теперь тоже был иным, он тек густой непрозрачной рекой, собирал ее заново, наполняя тело новым звучанием. "Слишком рано" было и здесь, тягучим сопротивлением медленного потока. Ей было страшно подчинять этот свет своей воле, но и в решении она не сомневалась.
А потом белизна сменилась сине-зеленым цветом, колеблющимся, неверным, играющим в золотистых лучах с чем-то быстрым, блестящим, гирляндами убегающим вверх. Вернулось ощущение, и кожу обожгло мягкой прохладой. Вернулось движение, волосы, перья взметнулись вверх, за сверкающими очередями. Вернулось дыхание, и легкие чуть не разорвало от хлынувшей в горло воды.
Потом зелень сменилась жемчужно-серым: черного цвета под веками ее род не знал.

Лори пришла в себя уже на берегу, среди мертвых водорослей и ракушек, от резкой боли: бесстрашная местная птица клюнула в пятку. От взметнувшихся в воздух крыльев пернатая в панике убежала прочь на длинных, тощих, словно тростинки, ногах. Несостоявшаяся добыча долго смотрела ей вслед.
Солнце уже закатилось за западный край неба, и здесь, на берегу, ветер стремительно холодал. Крупные волны - отголосок штормов в глубине морей - накатывались на берег, выбрасывая с собой песок и медуз. Лори внове была прохлада, и она бесстрашно пошла смывать песок. Вода была теплой, в ней путались плавучие сетки водорослей и танцевали причудливые морские звери. Выбираться из нее не хотелось вовсе, но намокшие перья тянули ко дну и парусами ловили волны, отбирая и без того немногие силы. На берегу тепло нагретого солнцем песка уже сменила ночная прохлада. Укутавшись кое-как в крылья, беловолосая побрела туда, где в синем сумраке виделись силуэты деревьев, по пути с удивлением рассматривая себя. Она была выше и, кажется, старше - тонкие длинные руки, ни следа больше детской нежности - она уже была не похожа на мать, но и отца напоминала мало. Метаморфоза пугала и заставляла гордиться одновременно. Несмотря на слабость преждевременного возврата, она все еще чувствовала в себе и желание и силы продолжить поиски - и теперь ей казалось, что у нее появляются шансы найти. Два события, которым не нашлось объяснения, два человека, непонятным образом зацепившие ее душу. Хватит ли у нее сил и мудрости разгадать это переплетение?

В ее мире "просто так" тоже случалось, но чаще - было непозволительной роскошью.

[Соуль >>>]

День: семнадцатое августа
Фигура: король Е1
Ход: без хода
Официальная клетка: Е1
Фактическое местоположение: Е1 («ДанЛей»)

Кабинет для совещаний, располагающийся на «ДанЛее», - серое с бордовым, хмурое и сухое помещение, лишенное даже намека на роскошь. С показательных испытаний «Скалы VII» Гартвиг возвращался быстро. Опасность отодвинулась от Ясного, но существовала вероятность, что все это – еще не конец. К тому же, в кабинете ожидал Моденборг, изворотливая крыса, всегда и во всем цепляющаяся только за свою выгоду.
Полковник Рейтар Магрек, ответственный за проводимую в Ясном операцию, положил на стол отчет коменданта о потерях. Он вежливо наклонил голову в сторону Франца, и Моденборг отмахнулся благословляющим жестом: ему было не до того. Зигвальд кратко поприветствовал экзарха. Лаконичные пожелания хорошего дня были прохладными, как зимний рассвет.
- Результаты неутешительные, - сейчас они говорили втроем (Гартвиг предпочел бы, чтобы и вовсе – вдвоем с Магреком), - Ясный теперь практически невозможно использовать в качестве опорной базы. Береговая артиллерия, форт, верфи…
- Полковник, - прервал его Моденборг, экзарх повернулся к генералу, - здесь не отмечено нигде, что разрушения береговой зоны – работа вызванного вашим малефиком демона. Я предупреждал изначально, что магам, тем более темным, доверять нельзя.
Экзарх сел на стуле ровнее. Его телохранитель, стоявший атлантом возле двери, чуть дернул плечом – такое скупое отражение жеста господина.
- Между тем, вы продолжали брать их силы на вооружение.
- Они – высокая огневая мощь, - скупо обронил Гартвиг.
- Они предоставляют в первую очередь опасность для нас же самих, - возразил экзарх, - и произошедшее в Ясном – прямое тому подтверждение.
Полковник поморщился, серые усы щеточкой встопорщились, верхняя губа приподнялась, обнажив зубы и два крупных, как у крысы, передних резца.
- По отчету коменданта, - ответил Магрек, - Кохрин вызвал Фурфура, пользуясь разреш…
- Давайте не будем продолжать лицемерить, - прищурился Моденборг, - я умею это прекрасно и сам, и намного лучше, чем вы. Церковь приняла малефиков под своды только под давлением военных, которые считали и всегда воспринимали их исключительно как оружие. Церковь всегда предупреждала вас, насколько подобное решение опасно. Могу даже сказать «вредно».
Моденборг усмехнулся, слова скользнули бритвой на грани оскорбления.
- Будем откровенны, инквизиция малефиков способна удерживать с трудом. Здесь. По одной и достаточно простой причине: сильных инквизиторов единицы, а малефики превосходят их по могуществу. Ситуация, сложившаяся сейчас, такова, что на двадцать шесть зарегистрированных малефиков приходится всего лишь две с половиной сотни инквизиторов.
- Так мало – по десять инквизиторов на штуку? - ядовито протянул Рейтар, Зигвальд жестом попросил его помолчать.
- Очень мало, - не оценил иронию Моденборг. – Кроме малефиков, в колонии находится более четырех сотен волшебников, которых контролировать намного легче.
Гартвиг поморщился; крыса подводила к своему решению.
- Что вы предлагаете?
- Предложить вам использовать их только в крайнем случае, - спокойно произнес Франц, - если рискнете. На примере ясного видно, что вызванный демон принес больше вреда, чем пользы.
Интонации экзарха скатились в небрежную гадливость; полковник скривился, как от зеленой сливы.
- И сократить поголовье, - «Как скота», - мелькнула у Магрека мысль при этих словах Моденборга, - до более удобоваримого и контролируемого числа. Обратите внимание на список, который лежит перед вами.
Гартвиг опустил глаза. Под отчетом из Ясного действительно лежал лист бумаги, на котором были напечатаны двадцать шесть имен.
- Наполовину. Оставить только наиболее надежных.
- Звучит так, словно вы подозреваете диверсию посреди войны, - пробормотал генерал. Он окинул взглядом имена. – А если просто оставить их в покое?
- Я подозреваю диверсию, - подтвердил Моденборг. – Вы бы хотели биться плечом к плечу рядом с теми, кому никогда нельзя доверять? Я допускаю, что из тех, кто отмечен здесь, некоторые нужны, даже более – необходимы. Их можно продолжать использовать ровно до тех пор, пока они не выработают свои ресурсы.
Рейтара снова передернуло. Сидящая рядом сволочь говорила рассудительно и спокойно и настолько безразлично, словно и вправду рассуждала о поголовье скота. Впрочем, именно скотами все маги, кроме чудодеев, и были для инквизиции.
- Мне необходимо только ваше разрешение. Для тех малефиков же, которые останутся живы, это будет прекрасная наука, чтобы не совершать ошибок, которые допустил ваш демонолог.
- Но ваши инквизиторы тоже не были на высоте, - сцепил зубы, выдохнул Гартвиг.
- Верно. Именно поэтому необходимо сокращать круг на который нам следует влиять, - отбил Моденборг. – В инквизиции всего один чудодей, который способен справится с любым порождением, и…
Франц, прищурившись, замолчал. В его молчании послышался оскал.
За столом ненадолго переплелась тишина, как змеи только шелестели винты за бортами «ДанЛея». Моденборг, подобно питону, гипнотизировал взглядом лоб генерала, а тот – молчал, изучая написанные имена.
Потом Гартвиг взял карандаш. И вычеркнул половину имен.
- Остальные в ваших руках и руках Единого, - скупо произнес генерал.
Моденборг поймал бумагу кончиками пальцев и любезно улыбнулся. Он вышел спустя две секунды. Гартвиг посмотрел на закрывшуюся дверь.
- Полковник Магрек, ответственного мне за северо-западную линию обороны. Мы будем наступать.

[Кысь >>>]

День: ночь 17-18 августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D1 (Неуштадт)

Охота началась.
Первым был Жетьен Даланье, тридцать лет, демонолог. В десять ночи инквизиторы вошли в его квартиру на втором этаже дома на окраинах Неуштадта. Долгое время из комнат не доносилось ни звука, потом скользнул вдоль половиц хрип, повеяло холодом, поземкой растерлось метвенно-бледное свечение. Молитвы, произнесенные шепотом, прозвучали приговором и поминальным аккордом одновременно. Инквизиторы вынесли тело и погрузили его в котел с раствором под округлой крышей фургона.
Следующим - Хосе-Неварра Локарис, сорок пять лет, демонолог. В десять часов и три минуты его позвал в переулок из кабака, где обсуждали произошедшие у Ясного события, приставленный в наблюдатели инквизитор. В темном углу крепкий кулак впечатался малефику под грудь, заставив согнуться. Хосе-Неварра не успел понять, что происходит. Следующий удар разбил его губы, запихав в горло кровавую манку. Молитвы инквизиторов лишили демонолога сил, на запястьях щелкнули браслеты Святого Гротха. Хосе-Неварра так и не успел понять, в чем провинился, когда его перекинули через край чаши. Демонолог хотел закричать, но крик захлебнулся в стенках воспаленного от первого глотка раствора горла и затих.
Третьей, Лукреция Штредер, двадцать девять лет, некромант. В десять часов и двадцать минут она выходила из дома подруги. Инквизиторы остановились от нее по обе стороны, и ее первой и последней ошибкой была мысль: «бежать». Она успела сделать всего несколько шагов, прежде, чем ее сбили с ног. Инквизитор схватил ее за руки, вывернул их за спину и резко дернул на себя. Послышался хруст ломаемых костей, крик женщины погасила смуглая ладонь инквизитора.
Четвертым, Себастьян Наваррес, пятьдесят два года, некромант. В одиннадцать часов ровно он читал, переворачивая иссохшими раньше времени пальцами страницы привезенной с материка книги. Когда вошли инквизиторы, он попытался сопротивляться. Слепой, чудотворец семидесяти восьми лет, мягко улыбнулся Себастьяну Наварессу и поднял дрожащие ладони. Как кастаньеты, прогремели оплетавшие запястья инквизитора четки из зерен лотосов.
- Ты только что подписал себе приговор, - с искренней печалью произнес Слепой.
Тело Себастьяна Наваресса поглотило ослепляющее яркое пламя, и некромант не успел понять, наказали ли его за сопротивление, или, может быть, был шанс выжить.
Когда Слепого выводили под руки из квартиры, на морщинистом лице с тяжелыми, неподъемными веками блестела слеза.
Пятым, Кернан сын Замъяна, восемьдесят лет, говорящий с демонами солнцепоклонник. В пятнадцать минут двенадцатого он сидел на причале неподалеку от доков и смотрел на звезды. Звезды отражались в продолговатых и черных глазах, как в серебряных зеркалах с крохотными царапинами. Трое инквизиторов остановились за спиной солнцепоклонника. Он услышал их шаги, обернулся и поднялся, и молча протянул руки, на которых тут же защелкнулись браслеты святого Гротха. Никто и никогда не узнает, о чем думал Кернан сын Замъяна в тот момент и почему так покорно принял смерть, но инквизиторы вздохнули с облегчением, когда солнцепоклонник не стал сопротивляться.
Когда раствор начал разъедать тело Кернана, говорящий с демонами не проронил ни единого звука.
Шестой, Мария Рихтер, шестьдесят лет, некромант. В за полчаса до полуночи на пороге собственного дома, ее ослепила вспышка белоснежного света. Это было последнее, что Мария запомнила в своей жизни.
Седьмым оказался Дамиан Костаресс, семьдесят два года, маледикт, единственный в лоне церкви среди малефиков. Ровно в полночь он спал, когда над его кроватью склонился Слепой. Почувствовав чудодея, маледикт открыл глаза. В его зрачки глядели пустые и серые бельма инквизитора. Тех инквизиторов, которые стояли за спиной старика, Дамиан не увидел. Зато он увидел несколько темных пятен пару раз мелькнувших на радужке. Пару темных пятен – перед тем, как ослеп совсем.
Сухая и костлявая ладонь инквизитора залепила рот маледикту. Она была горячей, пламенеющей – и тут же обожгла губы. Невидимый огонь опалил рот малефика. Рука Слепого прожгла губы до зубов. Затем две крепкие руки другого инквизитора сдавили сухую шею Костаресса, и она хрустнула. Спустя пять минут тело маледикта поглотил раствор.
Следующая, Джана Спайс, двадцать четыре года, демонолог. Ее не успели поймать в комнате – она вырвалась через окно и долго бежала по улицам Неуштадта, плутала, как кошка или заяц. Джана надеялась спастись.
В двадцать минут первого Спайс остановилась в крохотном переулке, чтобы отдышаться. Пока она восстанавливала дыхание, сердце прекратило громко ухать в ушах и замерло. Стало слышно, что преследовали отстали.
Джана подумала, что спаслась. Она сделала еще несколько шагов в сторону, и кто-то невидимый схватил ее за волосы, оттянул назад голову и свернул девушке шею. Он взял на руки безжизненное тело и отнес к машине инквизиции.

[Соуль >>>]

Девятый, Ханц Юнден, тридцать три года, демонолог. Без десяти минут час ночи он читал книгу и услышал, как дверь его комнаты, которую он снимал у пожилой женщины, плетшей циновки, открылась. На пороге стоял инквизитор – всего один. Церковник поприветствовал демонолога и попросил проследовать за ним.
Ханц Юнден всегда доверял церкви с того самого момента, когда его приняли и позволили творить колдовство по разрешению. Он покорно позволил надеть на себя браслеты Святого Гротха, полагая, что это необходимо и его ведут на очередную беседу, которые стали очень часты в последнее время. С инквизитором малефик дошел до стоявшей во дворе машины. Задние двери фургона отворил второй инквизитор. Оба церковника забрались внутрь вслед за демонологом, и только в это мгновение, увидев пышущий ароматом раствора бак, Ханц понял, что через несколько мгновений будет мертв. Он умолял не убивать его.
В конце десятка была эльфийка по имени Канраме Наирентарн, сто пятьдесят восемь лет, демонолог. Ее нашли только в половине третьего ночи и не у себя дома. Ее любовника пришлось обездвижить и крепко приложить головой о спинку кровати, чтобы и мысли о том, кого он видел, перед тем, как сорвали с эльфы, не осталось.
Канраме расцарапала лицо тому инквизитору, который выкручивал ей руки, и церковник сломал Наирентарн запястья. Ее крик не услышали только потому, что второй инквизитор, пришедший за эльфой, затолкал ей в горло простыню, а потом – разбил губы. В ту же простыню Канраме и запеленали. В ней же – опустили вырывающееся тело в раствор. Оба инквизитора долго прислушивались к шипению, и успокоились только тогда, когда оно стихло совсем. Канраме Наирентарн считали очень опасной.
Две единицы стояли перед именем гнома Торна Амбласте, трехсот лет отроду, некромантом. В пять минут четвертого часа утра его маленький одноэтажный дом окружили десять инквизиторов, а внутрь отправились еще четверо, среди которых шел и Слепой. Дальнейшие события те, кто находился внутри, боятся рассказывать. Чудодей и малефик состязались в темноте и без единого звука почти час. В доме стояла такая темнота, что можно было закрыть глаза – ничего бы не изменилось. Слепого вынесли почти на руках. От Торна Амбласте осталась горстка горячего пепла. На всякий случай, пепел бросили в раствор и освятили трижды.
Завершал дюжину Кевин Облейн, сорок один год, демонолог. В три минуты пятого часа утра он уже проснулся просто потому, что всегда в своей жизни вставал рано. Увидев в окне свет, инквизиторы, словно в насмешку, постучали в неплотно закрытую дверь. Кевин открыл дверь, и уже чуть отодвинув створу, понял, насколько ошибся. Пытаться закрыть дверь было бесполезной тратой времени.
Кулак стоявшего ближе других инквизитора полетел Облейну в лицо, сломал нос, едва не лишил Кевина глаза. Впрочем, что глаза, когда считанные секунды остаются до встречи с дьяволом, к чьим слугам тянулся всю жизнь?
Последним в списке Моденборга стоял Фелико, тридцать один год, акуромант. Без трех минут пятого часа утра его посетили два инквизитора. Фелико был единственным, кому удалось сбежать.

Комната, снятая Фелико, отличалась неудобством и теснотой даже среди портовых ночлежек. У дальней стены едва помещалась кровать, за угрюмого вида тумбочкой горкой лежали бинты многодневной давности. Сложив револьверы на подстолешную полку, маговампир откинулся на постели и с неподдельным интересом посмотрел в потолок. Теперь там жил паук. Глянцево-фиолетовое чудовище уже заплело зеленым кружевом паутины почти целый угол. Спать не хотелось. Подумав, темный маг сел и принялся отдирать бинты. За шиворот потекла кровь: черная в синем свете.
В таком же свете, в такой же тесноте они когда-то были втроем. Мальчишки-подростки со взрослыми лицами, умевшие падать в грязь лицом по команде и отлично накладывать шины, но очень слабо представлявшие мир за пределами своей охоты. Рианна звала их «котятами-смертниками», но сами себе они чаще виделись гончими псами из древних легенд, обреченными каждую ночь загонять божественного оленя, только чтобы следующим вечером снова отыскать его след. Маги, за которыми «Балгест» гонялся тогда, походили один на другого: неумелые, но отчаянные, то парализованные ужасом, то превращенные страхом в кровожадных зверей, они походили друг на друга и тем, как жили, и тем, как умирали.

[Кысь >>>]

А потом они так же сидели в темной, пропахшей плесенью комнате, сдирая повязки и мрачно перешучиваясь о прошедшей погоне. Черноволосый, гибкий, как ласка, Амейр не выпускал лук даже во время отдыха — только снимал тетиву. Он и спал в обнимку с израненным письменами оружием. Эллин валялся, запрокинув голову, и во все глаза глядя на луну за окном. Он говорил, что от этого синего света ему хочется счастливо завыть. Фелико, нет, тогда еще Корин, часто сидел, уложив локти на колени и просто наблюдая за, наконец, угомонившимся миром. Он был везунчиком, открывшим дар в раннем детстве, но и у него часто болела голова от дневного тепла и света. Поздняя ночь была тем редким временем, когда мир вокруг казался красивым.
Небо за окном медленно, но верно наливалось лиловыми предрассветными сумерками. Новые повязки полетели в угол, туда, где уже лежали грязно-серыми грудами последствия не одной ночи. Разрешенный малефик вздохнул, прислонился затылком к прохладной стене и честно попробовал заснуть еще раз. Спустя время разноцветные пятна под веками сменились невнятной чередой образов.
Еще не наступил рассвет, когда дверь его комнаты открыли - взломали с легким щелчком. Двое, инквизиторы, вошли. Скрипнули под ногами половицы, пронизительно, резко - словно ветер взвыл в пустом доме, проскользнув в выбитые глаза окон. Маг поднял голову и открыл глаза. Всего на секунду - потому что потом света в комнате не осталось. Надсадно взвизгнули пружины кровати. В руке одного из инквизиторов вспыхнул ослепляюще белым шар, в котором, изогнувшись, танцевала молния Единого. Темный маг зашипел от боли, словно змея, но свет угас, не успев проявиться, а в лицо инквизитора с размаху врезался чей-то локоть. Послышался хруст сворачиваемого носа, но получивший удар инквизитор перехватил уходящее в сторону запястье малефика свободной ладонью, задерживая и выворачивая руку за спину.
- Во имя Единого, во славу света его... - послышался бубнящий голос второго церковника.
Фелико ожесточенно врезал ближайшему инквизитору еще коленом. То, что не излучало тепла, он сам сейчас видел не лучше, но расположение мебели здесь трудно было не помнить. Церковник, не обратив внимания на удар и не отпуская руки, рванул малефика к себе, резко откинул назад голову, потом ударил лбом в чужую переносицу. Снова вспыхнул белоснежный шар. Второй. Первый стекляшкой валялся на полу, пустой, серой.
Звякнули браслеты в руках церковника, читавшего молитву.
"Интересно, сколько их?.." - Заглушая второй шар, Фелико ясно понял, что третий уже не переживет. Работа со светом всегда давалась ему много хуже, чем все остальное, а свет артефактов словно раздирал на части виски. Замах инквизитора пришелся по скуле, а еще был встречен коротким и резким ударом под горло. Одновременно Фелико попытался вывернуть руку. Пальцы сомкнулись еще сильнее, но вот их владелец... словно превратился на руке в тяжелый, набитый камнями мешок.
...И что-то пронзительно засвистело. Внизу послышался металлический лязг дверей. Мимо лица, обдав едва ощутимым теплом, скользнули - мимо - чужие руки: второй церковник. Фелико подтолкнул бесчувственного противника в нужную ему сторону и сам упал с ним. Пальцы обожгло резкой болью, но тумбочка была именно там, где подсказывал опыт полутора лет. Темнота разорвалась вспышкой совсем другого света, оранжевого, яростного, словно драконье пламя.
Послышался хрип, переходящий в резковатый всхлип. Заскрипели в коридоре ступени под тремя парами ног. Второй выстрел с противным хрустом отделил запястье покалеченного церковника от руки, третий - заставил мутное стекло просыпаться грудой осколков. Отпустив черноту, Фелико лихорадочно сгреб все оружие, что было на полке, и поспешил покинуть неуютную комнату.
Уже перебравшись крышей и парой оград на соседнюю улицу, уже начав чувствовать сквозь адреналин настоящую цену инквизиторских артефактов, уже убедившись, что нет погони, темный маг сел на неровные каменные ступени служебной улочки и попытался отодрать от запястья пальцы ночного гостя. Рука держала с крепостью, достойной Матери Церкви. Драка в черноте комнаты от начала и до конца была вьевшимся в кожу рефлексом, без времени на то, чтобы проснуться и оценить ситуацию, и сейчас Фелико чувствовал себя редкостным, записным идиотом. Убить двух инквизиторов с помощью запрещенной магии, даже не убедившись, что они пришли не в качестве какого-нибудь экстренного наблюдения. Сейчас маговампир ясно помнил блеск наручей на поясе каждого из двоих, но, сколько ни трудился, не мог вспомнить взведенного курка револьвера или стали клинка.
Ясно было одно — на этом служба в ОГРе кончалась.

[Соуль >>>]

День: семнадцатое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D8 (Эаши)

Аннатар узнал шелест крыльев нэйда за полминуты до того, как почтовый нейа опустился на подоконник дома видящего. Знакомая морда, знакомый стиль… Реджине перехватил тубус и развернул письмо. Карие глаза Аннатара пробежали по строчкам: »Мне бы хотелось верить, Таану, что просто что-то случилось с первым письмом, и мы с вами все же можем поговорить. Мы оказались по две стороны реки, эй-раан Оневи, но мост, я верю, все еще можно…»
- Аннатар?
Нэйда вскрикнул. Реджине замер, понимая, что худшим будет сейчас попытаться спрятать письмо и прогнать нейа. Маг обернулся и спокойно, насколько мог, выдержал взгляд янтарных глаз видящего. Таану посмотрел поверх укрытого темной накидкой плеча, на нэйда. Секунду – задумчиво; потом – с узнаванием. Легким свистом видящий Дома Амар поманил нейа.
- Ты принес письмо? – негромко, успокаивая, спросил Оневи.
Аннатар молча протянул руку.
Молчание. Неподвижность. Тонкие пальцы видящего приняли письмо с осторожностью, легким недоверием. Глаза скользнули по строкам.
Взгляды видящего и мага столкнулись снова спустя пару минут.
Дураком Оневи не был, и много веков подряд имел возможность наблюдать за интригами правящих среди Домов – Реджине знал и так. А еще сию минуту все это читалось в янтарных глазах Таану.
- Где первое письмо? – спокойно спросил видящий.
Аннатар смотрел в янтарные глаза Таану и понимал, что врать – нельзя, что этот старый лиа, переживший не одного своего соперника почувствует ложь, как хищник – кровь, и набросится.
- Я его сжег, - сказал Реджине правду и почувствовал – не просчитался.
Оневи кивнул. Он отвел вторую руку от груди, и маг увидел как расплетаются зеленые пыль и пепел, стянутые неощутимыми силами в наконечник незримого лезвия. «Шепчущий», - осознал Аннатар, и ему стало жутко. Шепчущий, мастер къямай, плетельщик ташэа – кто же ты еще, Таану Оневи, видящий Дома Амар?
- Поговорим через четверть часа, - произнес Оневи и аккуратно посадил нэйда на спинку стула, стоявшего возле стены. – Подожди меня в малой гостиной.
На негнущихся ногах Реджине направился к двери, ведшей в соседнюю комнату. Он лопатками чувствовал взгляд Таану, янтарный, жгущий. На мгновение захотелось придушить этого бессмертного выродка племени лиа, но только на мгновение – гнев стих, так же скоро, как вспыхнул. Зла лиа Реджине не желал, и он мог покляться, что и это было причиной, почему сейчас видящий Дома Амар не убил его на месте.
«Держи выше, - задумчиво сообщил себе волшебник, - на его месте ты бы тоже не стал ссорится с сотней прибывших из-за моря незнакомцев, пока они тебе нужны».
Еще мгновение: «А, может, и стал бы. Эти незнакомцы одна лишь мутная капля в чистом озере страны».
Аннатар аккуратно прикрыл за своей спиной дверь и прислушался. Послышался голос нэйда, успокаивающе засвистел Таану.
«Нет, он бы убил, если бы почувствовал, - мотнул головой Реджине. – Для него и люди, и нейа на одной ступени».

[Кысь >>>]

День: 18 августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D1 (Неуштадт)

Отдышавшись, пересчитав ушибы и определив, что ходить он вполне способен (хотя ощущения говорили совсем об обратном), Фелико покинул гостеприимную улочку. Здесь, в припортовых кварталах, ложились под утро, а вставали только к полудню, и улицы были пустынны. Не слишком трезвый мужчина с занавешенным спутанными волосами лицом не привлекал внимания редких прохожих. Стоило рискнуть и наведаться в ОГР? Нет, не стоило. Стоило попробовать обезопасить себя от лишних расспросов?..
Дорогу, которой Банни ходила на работу каждое утро, Фелико знал едва ли не лучше нее — за полгода перехватывать девушку прямо здесь приходилось всего два раза, но темный маг редко полагался на шансы. Акуромант несколько раз проверил все выходы из проулка, но никакого намека на засаду здесь не было. Может быть, про него забыли, скорее — сосредоточили основные силы в других местах. Из-за угла показалась светловолосая инквизитор. Фелико вздохнул и отделился от стены, наводя револьвер на бывшую наблюдательницу.
- Ты... Что? - девушка потрясенно переводила взгляд то на его лицо, то на дуло знакомого револьвера: «дракан», любимая модель Фелико на такой дистанции. Почему-то подумалось, что при выстреле пистолет ярко рыгнет струей пламени, а еще — что будет, наверное, очень больно. От чувства несправедливости хотелось расплакаться, но таких вещей Летисия Линтон не позволяла себе лет с двенадцати.
- Мне нужны все аттрибуты церковной власти, которые у тебя с собой, - Банни вряд ли пошла бы на роль приманки в засаде, но темный маг все же то и дело от нее отвлекался, лишний раз пытаясь прощупать местность вокруг. Сейчас он жалел, что когда-то сводившие его здесь с ума тепловые ауры виделись не так далеко. Вблизи не было никого. Банни покачала головой.
- Если это хорошее дело, я и так пойду с тобой, ты же знаешь... - девушка неуверенно отступила на два шага. Маг взвел курок. Она остановилась. - Скажи, пожалуйста скажи, что случилось!
Теперь слезы вышли из-под контроля, и предательски прочертили на щеках глянцевые дорожки. Фелико улыбнулся, так же неприятно, как улыбался вчера.
- Мне захотелось подышать свежим воздухом. Остальное узнаешь дома. Давай быстрее.
Не сводя с него взгляда, инквизитор сняла с шеи амулет, вытащила из сумки наручи и удостоверяющие бумаги. Еще один божественный символ, размером с ноготь, на простой серебряной цепочке, лег на камень за остальными.
- Это просто от меня. Я надеюсь, что ты одумаешься, пока не станет поздно.
- Уже поздно, - покачал головой Фелико, подбирая трофеи. - Хочешь помочь — забудь до вечера, что мы встречались.
Когда он скрылся за поворотом, Банни торопливо вытерла слезы и пообещала себе, что сама на него заявит. Этим же вечером.

Теперь у малефика был шанс выбраться. Не хватало только подходящей замены Банни. Здесь девиц было достаточно, особенно там, где улицы густо усыпали притоны, но Фелико слишком хорошо знал тамошний народ, чтобы ожидать от них хоть чего-то. Солнце взошло повыше, и обычно игнорировавший этот факт маг теперь старался вовсе не смотреть на освещенные золотым светом участки. Подарок двух инквизиторов прочно поселился под кожей, тягучая боль и головокружение, давно переставшие усиливаться — но и не отпускавшие. Надеяться на малознакомую женщину в таком виде?..
Еще была Весна - восходящая звезда грошовых притонов, пятнадцатилетняя певичка с неплохим актерским талантом, умением материться как настоящий портовый рабочий и большой страстью к кровавым дракам. Она была должна Фелико столько, что выдать бы не позволила гордость, и она умела убеждать людей... в чем угодно. Но и этот вариант был не без изъяна - броская внешность девчонки была еще приметней темной горошины метки у виска мага.
Размышляя, Фелико привычно и бессистемно на вид шатался по полупустым кварталам. Эта улица почти была набережной — в просветах домов, так близко, что слышен был плеск, проглядывала речная вода. Где-то здесь раньше жил демонолог, тот редкий случай, когда связь выглядела не россыпью гейзеров, а ниточками, тонкими на вид, но удивительно крепкими. Эта паутинка не исчезала даже тогда, когда незнакомый маг спал, ел или рыбачил. Сейчас, найдя нужный дом, маг прижал к стене разбитые пальцы... и не смог уловить даже отзвука.
Что-то неожиданное произошло в городе? Прошлой ночью солдаты говорили о демоне, расшвырявшем флот лиа. Фелико решил, что они безбожно преувеличивают. А если нет?..
А еще в доме было что-то другое. Остановившись у притененного западного окна, маг задумчиво вперил взгляд в коротко остриженную молодую женщину, вошедшую в незнакомую комнату. Мешковатая ткань рубашки, чашка без ручки в ладонях, раскиданные по столу плетенки, еще по-сумеречному серый цвет, все в этой картине перекликалось друг с другом. Все, кроме неаккуратного вороха ниточек, что, переплетаясь в груди этой женщины, тянулись от нее в какую-то неизвестную бездну.

[Соуль >>>]

Она почувствовала, за ней наблюдают, повернула голову в сторону окна, посмотрела сквозь запрошенное соленой пылью стекло. Несколько долгих, словно неторопливо сбегающие с зимней ветви капли, секунд женщина смотрела на Фелико, а потом мотнула головой, как будто предложила: заходи. С неожиданной для "пьяного типа" легкостью маг пожал плечами и скользнул к двери. Она была открыта. Женщина встретила на пороге и склонила набок голову, задумчиво разглядывая гостя. Налетевший с улицы ветер встопорщил ежиком короткие волосы, качнул пару длинных прядей возле плеч.
- Ты что-то хотел? - с детской непосредственностью спросила хозяйка.
- Старик, который жил здесь, - улыбка гостя неожиданно контрастировала со следами драки и резким запахом пороха. - Ты на него похожа.
Женщина склонила голову к другому плечу, помолчала секунду.
- Он был моим дедом.
- Был?
- Он умер ночью, - ответила внучка и махнула рукой в сторону комнаты, предлагая пройти.
Маг последовал приглашению. Он остановился у стола, заваленного плетенками, невольно протянул руку, словно пробуя температуру воздуха рядом с ними.
- Расскажи, пожалуйста.
Чтобы просьба не выглядела голословной, гость отвлекся от украшений и убрал назад неровно подстриженные длинные волосы. Причудливой родинкой сверкнуло клеймо на скуле.
Женщина присмотрелась снова, с любопытством.
- Дедушку забрали инквизиторы, - сказала она, потом протянула руку. - Я - Иснари.
- Меня еще вчера звали Фелико, - улыбнулся в ответ малефик. - Сейчас не уверен.
Иснари спрятала руку за спину.
- А, извини. - в светло-карих глазах снова промелькнуло любопытство. - А почему? И что это такое? - другой рукой женщина указала на клеймо на скуле.
- Награда за заслуги перед короной. А имя за эти же заслуги сейчас ищут, чтобы пожаловать именными наручниками. Ну, или раствором. Что ты вплетаешь в них? - пальцы мага остановились над хрупкой плетенкой, словно в задумчивости.
- Мелких духов, - махнула рукой внучка и села на лавочку за столом, неожиданно - погрустнела. - Тебя, наверное, как дедушку.
- И, возможно, не только. Пугают меня эти совпадения... - Фелико, наконец, взял фенечку в руки, погладил изучающе. - Можешь еще раз пересказать в деталях то, что произошло?
Иснари сбросила стоптанные шлепанцы с ног и скрестила ноги, сидя на краю лавки.
- До полуночи, - сказала женщина. - Дедушка чувствовал, что за ним придут - прочитал по звездам. За ним трое пришли, с чудодеем, а он... ничего не сделал. Позволил одеть на себя браслеты Святого Гротха и отвести в фургон.
Она помолчала, качнулась из стороны в сторону.
- Потом его звезда погасла.
- Таак... - Фелико зажмурился. Методы инквизиции были для него вечной загадкой с точки зрения логики. Убить пистолетом или ножом - неет, только кулак и молния. Или раствор. Словно неизвестный изобретатель адской ванны оплатил ее использование на сотню лет вперед. Ощущение совершенной ошибки растаяло в спокойном воздухе комнаты - будто и не было.
Все-таки Ясный. Что же там случилось?
- Я собираюсь выжить, - гость вынырнул из своих мыслей только спустя минуту. И сразу же улыбнулся. - Для этого мне понадобится помощь. Твоя помощь. В обмен я постараюсь помочь тебе.
Иснари вопросительно изогнула бровь, но островатый нос сразу же дернулся - вот лиса!
- О, недобитый. - прозвучал откуда-то из полумрака глубокий голос.

[Кысь >>>]

"Недобитый" за какую-то пару секунд успел отшагнуть в тень, выхватить револьвер и прицелиться в сторону голоса. Потом покачал головой и снова спрятал оружие. Маг кивнул невидимому собеседнику и снова повернулся к сатяре.
- Степень раскрытия таланта очень трудно доказать. А то, что ты с той стороны - видно.
- Ладно, - снова донеслось из темноты.
- Ее тоже, как дедушку, - дернула острыми плечами женщина.
- И сколько малефиков пило с инквизиторами в эту ночь? - задумчиво поинтересовался Фелико то ли у себя, то ли у стола, то ли у бестелесного собеседника.
- Не знаю... но демонологов - много.
- Ясный?
Лисица взяла из кучи одну из фенечек и посмотрела на тусклый, бледно-зеленый бисер.
- Там рвануло, - прозвучало из темноты.
- Демона, демонолога, инквизиторов? - бесстрастно продолжал допрос Фелико.
- Коха мертвый, призывал Фурфура, - отвечал голос из полумрака. - Рядовым инквизиторам не под силу удержать такую тварь.
Маг расхохотался. Хрипло, но с мрачным весельем.
- Хорош, - Фелико посерьезнел. - Жаль, что не пережил подвига. И теперь инквизиция косит всех кто попал под руку, так?
Иснари завязала на запястье браслет.
- Похоже, что так. - ответила невидимка.
- Знать бы еще, чей приказ... Иснари, у меня есть подлинные документы и знаки отличия инквизитора, женщины твоих лет. Возможно, их уже ищут, возможно, не станут до вечера. Для меня это шанс выйти из города. В обмен я сделаю все что возможно за этот короткий срок, чтобы другой демонолог тебя не нашел так просто, а еще пообещаю, что если нас поймают, ты уйдешь оттуда живой.
- О...
- Помолчи, а? - обернулась к полумраку женщина. Она бросила взгляд из-под ровной и прямой челки на гостя, прищурилась с задумчивым любопытством. - И куда ты пойдешь?
- Поброжу по окрестностям, пока они тут все вскопают. Потом вернусь, - улыбнулся малефик.
- Возьмешь лису в карман?
- Лиса осознает, чем могут грозить такие прогулки? - вопрос прозвучал почти риторически.
Иснари наморщила нос, а потом подперла подбородок ладошкой.
- Я регистрироваться не хочу.
- Значит осознаешь, - усмехнулся маг. - Да, возьму.
- А меня? - снова всколыхнулось в полумраке.
- А тебя я удержать не могу, и ты это лучше меня знаешь, - беззлобно огрызнулся на притененный угол акуромант.
На более яркий свет выскользнула тень, лишенная даже намека на образ. Тень свернулась крылышком за ухом лисицы и печально вздохнула. Иснари почесала ее за ухом, как кошку.
- Джана, - хмуро буркнула тень.
- Рад что не Коха, - мрачно поздоровался маг.
- Я его тоже хотела лично убить, когда убивали меня, - любезно ответила демонолог.
"Я и сейчас не против", - эту мысль Фелико решил не озвучивать.

[Scorpion(Archon) >>>]

День: утро восемнадцатого августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: с2
Фактическое местоположение: с2 (Лаборатория)

Вильгельм Эленберг вошел в казармы для личного состава и исчез.
Вернее, так – сторонний наблюдатель, разумеется, не придал бы никакого значения тому, что какой-то человек (высокий, черноволосый, с аккуратной бородкой) в офицерской форме вошел в казармы, распахнув дверь пинком. Не удивился бы наблюдатель этот и тому, с каким стуком захлопнулась за ним дверь.
Но загляни он в помещение двумя минутами позже, обойди он все комнаты, все коридоры – он не смог бы обнаружить ни следа Вильгельма Эленберга. Который, действительно, исчез.
Впрочем, это был далеко не первый случай. В этот барак довольно часто заходили люди, которые потом не выходили обратно. И наоборот, выходили оттуда люди, которые никогда не заходили. Во всяком случае, ни один сторонний наблюдатель, даже самый… наблюдательный, не мог бы за них ручаться.
Эленберг, между тем, всего-навсего вошел в подсобное помещение, дверь в которое была хитро замаскирована под стенную панель. Да и подсобного помещения там, по сути, не было – а была лестница. Вниз.
В коридорчике гулко отдавались шаги. Совсем скоро Эленберг оказался… в казармах. Только уже в других казармах. Подземных.
Лаборатория приветствовала своего верного цепного пса.
Череда коротких и быстрых: «Здравствуй! Ну как успехи?» - «Вполне успешно, спасибо», и прочей ерунды в том же духе. Эленберг не любил ни приветствий, ни прощаний. Если разобраться, он вообще мало что любил. А разбираться не любил особенно.
Дверь в кабинет Радцига он тоже открыл пинком, по привычке. Но тут же несколько пожалел об этом, потому что начальник был не один, а с магом.
- Эвлин, - Мике поднял ладонь в приветствии, - раньше вечера тебя тут не ждали.
Маг, худощавый и сухой Йенсен, как всегда флегматично окинул Эленберга бесцветным взглядом и отвернулся. Перед ним стоял кристалл связи, из чего Вильгельм заключил, что они готовились к переговорам (а он, соответственно, им помешал).
- Если хочешь, могу уехать обратно в Неуштадт, - хмыкнул Эленберг.
Он же Эвлин.
По старой памяти «Криона-2».
- Лучше оставайся, - добродушно улыбнулся Мике. – Мы тут как раз собираемся выяснить судьбу твоего доброго приятеля…
Рука Эленберга невольно потянулась к подбородку.
- … майора Фиерса, - закончил Радциг. – Садись. Кресло у стены, как всегда, ждет тебя.
Вильгельм, чувствуя себя непривычно послушным и от этого начиная кипятиться, сел. Закинул ногу на ногу, скептически глянул на кристалл связи еще раз; достал из кармана табакерку, высыпал немного черного порошка на тыльную сторону запястья и втянул одной ноздрей. Повторил. С интересом воззрился на мага и Радцига.
Йенсен колдовал над кристаллом, тот уныло потрескивал, а потом вдруг перестал.
- Пожалуйста, - сухо сказал маг. Михаэль кивнул, зачем-то постучал по столу и деловито произнес:
- Связь при малой базе номер два, прием.
Шипение в кристалле длилось всего пару мгновений - словно на том конце кто-то сидел и ждал сообщения.
- Приём-приём! Ну что, красавчики, какая у нас тут связь-то? - раздался в такт световым импульсам с другого конца бравый старческий голос.
- Хорошая связь, не сбоит, - в тон отозвался начальник. - Говорит подполковник Михаэль Радциг, имею несколько важных и неотложных вопросов.
Чуть помолчав, добавил:
- Неофициальных, кстати.
- Неофициальных... Значит, снова связь секретная, - нервно буркнул голос на той стороне. - А я думал - иного рода. Ну раз нет, так нет - чего пытаете, целибатнички?
Эвлин, услышав о "целибатничках", поперхнулся и закашлялся.
Мике махнул в его сторону рукой - потише, мол, там, - и поинтересовался:
- От нашей базы выдвигался в земли Шэн-лие отряд под руководством майора Фиерса, выступили седьмого августа. С того времени от майора были какие-нибудь сообщения?
- Какие-нибудь были. А вам какие из нибудь интересны, господин подполковник? Кстати - а полковника услышать нельзя? Просто уж простите, неудобно всё время с под-кем-то разговаривать, засмеют же старика Дамната, ой и засмеют! У нас тут кроме меня дубов - рощица малая, и каждый дубее дубового - как пить дать засмеют!

[Хелькэ >>>]

"Пошли его куда подальше", - одними губами посоветовал Эвлин, который начал терять терпение. Радциг показал ему кулак.
- Полковника нельзя, - сокрушенно вздохнул он, - полковников на малые базы не отправляют. Только тех, которые «под», - он добродушно хохотнул, - ну да куда ж деваться... Собственно, нам интересно, когда маойр связывался со Штабом, в каких при этом находился обстоятельствах и что собирался делать дальше.
- Было, связывался. С трудом, правда - магу у них плохо было, как мне после кутежа лет эдак тридцать назад. Ох, стар я, стар, косточки мои уже без смазочки на спирту совсем не движутся, только скрипят себе марши военные, - или Дамнат и правда цитировал одну из популярных театральных постановок, или просто так удачно вписывался в роль, но говорил - как по тексту. - Вроде говорил - через какую-то хрень идти хотел, а не дошёл. Вот я, помнится, тоже, шёл как-то через лесок до озера - девки там купались, охота было из кустов полюбоваться, так они ж...
Эвлин выругался так громко, что Дамнат вряд ли мог его не услышать.
Радциг понял, что строгим внушением дело не ограничится, приподнял со стола увесистую бронзовую пепельницу и продемонстрировал ее Эленбергу. Тот тихонько зарычал в ответ.
- Через какую... хрень он хотел идти, не припомните?
- Выжженная земля, - вдруг подал голос Йенсен, до того молчавший, точно рыба.
- Выжженная земля? - повторил за ним Мике.
- Через полную хрень, раз уж их магу так хреново было, что не дошли, - логично рассудил Дамнат. - А перебивать нечего, я и сам так умею!
В подтверждение умения брань, только что выплюнутая Эленбергом, была повторена с другой стороны связи слово в слово, с парой добавлений и указкой о том, что старших (едрить...) перебивать (чтоб тебя...) плохо (и мать вашу мол...).
- А они меня тогда ж, стервы, подстерегли и голышом в крапиве вываляли, бабий род, чтоб ему пусто было! Добро хоть и я не промах был, зацапал одну - ух и жгучая была, ух и горячая. Оно, конечно, может и не совсем она, а всё больше крапива, ну да кто ж разбирать-то будет. А Фиерс ваш обещал потом обходить ту хрень с севера, а потом тоже на связь выйти. Вот и она, деваха та, тоже обещала - жди, мол, здесь, снова приду... Ан не пришла. А я всю задницу себе изжег, пока ждал - молодой дурак был, думаю, мало ли, раз понравилось ей, можно бы и потерпеть... Вы на досуге, как целибат-то надоест, попробуйте, крапива от целибата - первейшее средствие!
Вильгельм не выдержал и вышел в коридор, громко хлопнув дверью. И не вернулся, пока не принял еще одну дозу спасительного нюхательного табака.
Радциг, со странно подергивающейся улыбочкой, пытался продолжать переговоры:
- Обязательно попробуем. Так вышел майор на связь? Или не вышел?
- Если и вышел, то явно не на связь, господин подполковник, - вполне себе серьёзно рассудил Дамнат. - С тех пор - глухо, как в заднице у страйдера, уж простите за техноругань. Ждём его, горемычного, а всё нет и нет. Может, с кристаллом что, или маг, бедняга, преставился всё же? Вы их с какой надобностью ищете? Не лиа ли у нас тут шастают, думаете небось?
"Было бы грустно", подумал бесцветный, похожий на сушеную рыбину Йенсен, "если бы с Ренн что-то случилось. Способная девочка. С потенциалом".
- Не знаю, стоит ли о таком... - после недолгого молчания протянул Радциг, каким-то слишком уж необычным для себя голосом. Приглушенным, неуверенным. - Дамнат, у меня племянник в том отряде. Единственный сын сестры покойной. Если я его своими руками на смерть отправил...
Он покачал головой, словно связной мог его видеть.
На красивом, но слегка грубоватом лице Эленберга отразилось изумление, граничащее с шоком.
- Племянник? Мать твою, хреново дело, - присвистнул Дамнат. - Как звать-то парнишку?
- Нильсом, - ответил Михаэль. - Нильс Паули.
"Кажется, именно под этим именем он значится в официальных документах", вспомнил он с трудом.
- Посмотрим-поможем, - хмуро ответствовал голос. - Обещать не буду, не моя власть. Что узнаю - сообщу. Покуда всё, бывайте, служивые. И о крапиве там подумайте - только никому! Это ж тайна! Нам конкуренты-то ни к чему!
- Спасибо. Прием, - кивнул Мике. Йенсен оборвал связь, потом оба присутствовавших подчиненных уставились на начальника.
- Ну ты и трепло, Мике, - Эвлин изобразил аплодисменты. - Я бы не смог выкрутиться лучше. Проклятый старикашка... ловко ты, конечно, соврал про племянника...
Радциг неуловимо изменился в лице, словно становясь прежним, но - чуть строже, чуть тверже. Не до конца - собой.
- А кто тебе сказал, - бесстрастно поинтересовался он, - что я соврал?

[Кысь >>>]

День: 18 августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D1 (Неуштадт), С1 (северное устье Кнан)

Сборы в дорогу отняли меньше часа, и не были слишком шумными: призрак мало чем мог помочь, а Фелико предпочел не вмешиваться, только воспользовавшись гостеприимством ванной комнаты и смыв лишнюю кровь с одежды. Солнце за окном подкралось к зениту, а раскаленный камень загнал вглубь зданий всех, кто мог себе это позволить. По дороге вниз, туда, где городские дома постепенно сменялись зеленым пригородом, а зеленый пригород — клочками освоенной пашни и яркими лоскутными одеялами поселений, маг очень быстро растерял хорошее настроение, и только изредка мрачно комментировал очередную залитую светом и теплом улицу.
- Когда выйдем, я подарю тебе зонтик, - бросила на Фелико взгляд Иснари.
Пулупустая сумка свободно лежала на ее плече, а Джана - пряталась за воротником инквизиторской робы.
Лиса чуть щурилась от солнца, хотя от случайных бликах в черных зрачках зажегся крохотный огонек.
- Зонтик мне не поможет, - хмыкнул маг, отворачиваясь от особенно яркого пятна. Подумав, добавил, - и очки тоже.
Здесь город уже кончался и начинались заставы - ленивые, потому что мало кто всерьез верил, что лиа способны на шпионаж. Даже в мирное время мало кто из аборигенов говорил без чудовищного акцента. Две приземистых, похожих на танки, машины оставляли посреди мостовой неширокий просвет, в котором топтался и пил лимонад усталый пузатый мужчина в военной форме.
- Ты здесь недавно, и я тебя уже достал, да? - предложил Фелико до того, как патрульный начал бы различать даже движения губ. - Остальное на мне.
"Конечно", - ткнулась в виски озорная мысль - от одного слова за версту разило оживлением и ажиотажем.
На лицо Иснари тем временем наползло угрюмое выражение обиженного судьбой человека, которому не нравится все - от носков собственных туфель до того, что небо от природы голубое.
Фелико остановился перед заслоном и бесстрастно ждал почти половину минуты, пока патрульный перестанет ждать первого слова и поднимет голову сам. Потом представился:
- Фелико, ОГР, документов нет. В пригороды по делу.
Почти заснувший от зрелища жаркой пустой окраинной улицы, военный покивал, и только потом вник в смысл сказанного.
- Она?
- Сопровождение, - маг пожал плечами.
- Прохо... Нет, стой, - мужчина, совсем проснувшись, уставился сощуреннымиглазами в лицо малефику. - Что это у тебя на щеке?
- А ты думал, я подружку с собой веду? - Фелико охотно продемонстрировал метку.
- Подружка тебе... - лениво обронила Иснари - между ее пальцами скользили худенькой, шуршашей змеей четки - и подняла голову, чтобы посмотреть в глаза военному. - Мы спешим.
- Прошу прощения, - округлый патрульный как-то весь подобрался от взгляда сатяры. - Проход дозволен.
Уже когда обе машины скрыла буйная вечнозеленая поросль, маг улыбнулся.
- Умница.
- Не за что, - отозвалась Иснари и подумала: "Как давно ты занимаешься магией?"
- Скорее она мной. Дольше, чем помню себя, - ее собеседник свернул в притененную улочку, то ли чтобы не привлекать внимания - то ли так было легче видеть. - Ты?
Лиса остановилась так, чтобы всех троих скрывала косая черная тень от выступа дома, заложила ладони за спину, точно маленькая девочка.
- Лет с... - Иснари задумалась. - С четырех, да?

[Соуль >>>]

- И не обучали?.. - маг тоже замедлил шаг.
- Не очень. Дедушка сказал, что рано, и что в Манхет лучше не ходить, пока тертий десяток не пройдет.
- Значит жрица... - Фелико остановился и развернулся к попутчице. Темные глаза горели задумчивым интересом. - А демоны?
Иснари отрицательно замотала головой.
- Я не жрица, я... как дедушка. Говорящая с демонами. А заодно - с духами помельче.
- Я думал, в Манхет у вас только жрецы ходят, - маг прислонился спиной к известняковой стойке ограды. Высокий забор, обсаженный какой-то местной породой дубов, давал густую тень и прохладу даже посреди дня.
- А, - лиса накрыла ладонью собственную макушку, запустив пальцы в ежик волос, - видишь ли, не совсем. Каждый лис может попасть в Манхет, но не просто так, а когда надо зачем-то. Вот жрицам - надо. Во время испытания. Километры по пустыне отмахать в человеческом обличье это - ого-го!.. а не через плечо плюнуть. Вот они и ходят через Манхет. Так короче.
- М. А ты?
Иснари улыбнулась:
- А мы с дедушкой всегда туда можем заглянуть.
- Не боишься? - маг улыбнулся.
Иснари опустила глаза:
- Только немного. А вот они нас - боятся.
- Люди, лисы, манхетцы?
- Да нет, демоны - демонологов.
- Никто не любит чужую власть, - задумчиво согласился Фелико. - А почему не учишься?
Иснари помяла пальцами кончик пряди.
- Дедушка... А ты бы мог научить?
Из-под одежды, где прыталась Джана, раздался недовольный вздох.
- Я мало понимаю в вашем ремесле, только вижу потоки, - усмехнулся маг. - Зато твой призрачный компаньон знает все нужное. А я могу проконтролировать результат. Только давайте уйдем подальше от населенных районов.
Иснари носком туфли отправила в далекий полет случайно подвернувшийся под каблук камень.
- Значит, ты тоже "темный". Некромант, маледикт? - карие глаза в очередной раз любопытно сверкнули.
- Вампир. Высшая нежить, восставшая из могилы, дабы насыщаться кровью младенцев, - улыбка Фелико перевешивала мрачно-серьезный тон его слов. - Акуромант я.
- Энергетический, - подытожила Иснари.
- Именно. Поэтому предлагаю покинуть город и посмотреть, что выйдет.
Маг первым вышел из тени.
- Ты, казалось, говорил, что хочешь помотаться по окраинам, а потом вернуться. Можем рвануть в Айтар или Барсучью щель, но там небезопасно...
- Если мы пройдем дальше на юг, там будут места недалеко от поселений, но и пустынные тоже. Хорошее место, чтобы скрыться до времени.

Сообщение отредактировал Кысь - 2-06-2010, 20:27

[Кысь >>>]

Иснари покачала головой:
- У южной бухты после нападения лиа наверняка удвоят, а то и утроят военное содержание.
- Солдаты не лезут в лес. Здесь отмель, недалеко от реки, корабли ее огибают. Там официально кончается город, но на деле - только рыбачьи деревни.
- И какую сказку будет рассказывать бравый акуромант бедным рыбам? - раздался ехидный голос Джаны.
Призрака Иснари прихлопнула ладонью.
- А я на него иллюзию наведу какую-нибудь, будет мне братом... или еще кем-нибудь.
- Рыбам все равно, - отмахнулся "бравый акуромант". - А иллюзии - отличная идея. Главное, магов там нет.
Каменные дома пригородов сменились деревянными самостройками поселенческих деревень, и даже между ними начали показываться и шириться участки нетронутого побережья. Там, где река становилась морем, вода вымыла песок на солидную глубину... И нагородила его южнее в огромный пляж, переходящий в море так медленно, что буйные прибрежные волны здесь совсем сходили на нет. На влажных песчаных островках возились огромные зеленоватые крабы. Там, где кончался песок, на высоких сваях стояли похожие на цапель дома, между которыми на веревках натянуты были сети. При виде этой картинки, словно отрицавшей весь долгий и трудный прогресс технологии юга и даже магии севера, Фелико невольно улыбнулся.
- Здесь год назад укрывался маг-еретик. Его искали два месяца. Когда нашли, половина деревни сгорела до основания.
- Из-за инквизиторов? - поинтересовалась Иснари.
Ее взгляд со скоростью гоняющегося за бантиком котенка перепрыгивал от одного дома к другому, словно в поисках одного единственного - где обязательно разрешат остановиться, а за полезное дело еще и накормят...
- Здесь церкви нет, - заметила лиса.
- Из-за мага. Теперь кое-кто здесь сильно мне должен, - с мрачноватым самодовольством усмехнулся маг. - Официально это временное поселение, они только приглашают священника из пригородов. Иногда. Редко.
Инари протянула что-то вроде "А-а.." и покивала. Осторожным движением запястья она загнала под одежду глубже призрак Джанны и поправила на плече сумку.
Соленый, приправленный песком воздух щекотал щеки и кончик носа. Иснари покосилась из-под длинной прядки на акуроманта и расцвела широкой и довольной улыбкой, подумав о чем-то своем.
Фелико вошел в поселок не сразу - сначала обошел почти до береговой линии, с вниманием хорошей собаки прислушиваясь к своим ощущениям. Внутри он выбрал крепкий, уже потемневший от времени дом, окруженный пестрым хороводом пристроек и дополнительных этажей. На веревках покачивалось белье, вверху - позванивал флюгер в виде крылатого морского конька, окруженного водопадом ракушек-подвесок.
- Здесь живут другие люди, чем в городе, - тихо обратился он к Иснари уже перед самым входом. - Может быть, другие, чем в ЭКК. Да?
"Зеленые?"
- Север сильно изменился за последние годы. Для многих колония была новым шансом, - Фелико вздохнул и постучался в иссушенную солью дверь.
Иснари рядом с ним рассыпалась ворохом золотых искр, и изящная лиса-фенек проскользнула между лодыжек акуроманта, опутав левую хвостом.
- Тяф? - деликатно спросила горящая с демонами.
Маг молча поднял ее на руки.

[Соуль >>>]

Дверь открылась и из полумрака на Фелико посмотрел древний старик, похожий на собственную иссохшую мумию. Маговампир кивнул ему.
- Гахартха.
Мутные глаза хозяина загорелись узнаванием.
- Коорин... - тощий старик отстранился, радушно и несколько суетливо пропуская гостя в пропахшую дымом и водорослями комнату.
- Фелико, - поправил маг.
Комната была просторной, но низкий потолок невольно вызывал ощущение тесноты. В центре, вокруг утопленного в пол очага, на полосатых половиках, гурьбой сидела детвора от самых маленьких до подростков. Те, кто постарше, нарезали грибы, или помешивали зеленоватую массу в котле, те, кто помладше - делили между собой нехитрые овощи или просто мешали. Они все походили друг на друга и на старика - и резкими, суетливыми движениями, и сутулостью, и худобой, и темной кожей, и черными бусинами больших глаз, почему-то вызывавших ассоциации с домовыми жуками. На гостя они не обратили внимания.
"Любопытно", - заметила Иснари.
- Иснари, - поздоровался с ней старик. По его жесту один из половиков был очищен от самых младших. Фелико сел на пол и поставил лисичку рядом с собой. Старик скрестил ноги с другой стороны от котла.
- Ты по делу или сюда?
- Просто сюда, - кивнул маг. - Останусь на пару дней.
Иснари тут же едва не сунула нос в очаг, потом начала по одному обходить детей, обнюхивая каждого. Детвора крепко пахла тиной и почему-то затхлыми северными болотами, травами, которые здесь не росли. Любопытный мальчишка едва ли пяти лет от роду потянулся к ушастому зверю сразу обеими руками - перепонки на пальцах и желтоватые ногти не скрывали детскую мягкость суставов. Фенек задумчиво обнюхал руки, потом лизнул ладошку. Ребенок засмеялся и осторожно схватил зверька за кончик уха, словно пытаясь поймать бабочку и не помять ей крыльев.
- Кинокихари найдет вам место, - покивал высушенный старик.
Фенек зажмурился и негромко заворчал, но без злобы, даже - довольно.
"Забавные... а кто они?" - спросила у Фелико Иснари.
- Рыбаки. Северяне. Кикиморы, - вслух ответил ей маг. Старик посмотрел на лисичку, и стесненный его взглядом малец отступил, но на морщинистом лице только появилась улыбка.
- Оно разумное, Хонхо. Житель пустынь.
Мальчишка присел, с новым интересом рассматривая лису. Из-за его плеча высунулась голова еще одного ребенка. Фенек склонил большеухую голову на правый бок, потом тяфкнул и бегом, очень быстро, спрятался снова между лодыжек Фелико. Дети с радостным взвизгом побежали было его ловить, но осеклись, не добежав до мага, и вместо этого замерли всего в шаге от пушистых ушей: точь-в-точь кошки, подстерегающие мышонка.
"Возьми меня на руки", - потребовал фенек.
Фелико опустил ладонь на рыжий загривок. Малышня словно сама собой оказалась дальше еще на полшага. Маг рассмеялся и пересадил хрупкого зверька на колени. Его седой собеседник покачал головой: дети.
Из угла послышался шорох, потом скрип: открылся люк и в него пролезла суховатая женщина с длинными, завязанными грубым узлом седоватыми волосами. На ее щеке красовался причудливый треугольник старого шрама.
- Кинокихари, - вполголоса представил пришедшую лисе маг. - Глава дома.
Женщина остановилась и посмотрела на акуроманта долгим пристальным взглядом. Тот ей кивнул.
- Приветствую.

[Кысь >>>]

Фенек молчаливо свернулся клубком на коленях. Серым облачком повисла тень Джаны над острыми ушами. Казалось, теперь призрак и лиса поменялись местами: убитая изучала, а Иснари наблюдала.
- Джана, - бесстрастно откликнулся из-за котла старик.
- И Иснари, - дополнил маг. - Они со мной.
- Ты гость в этом доме, - рассеянно проговорила женщина. Она наградила лисичку долгим, неприятно-пристальным взглядом, потом повернулась к детям. - Готово? Малыши вразнобой закивали, но старшая девочка со строгим лицом помешала варево, и только потом ответила.
- Еще два огня.
- Пойдем со мной, черный, - вздохнула хозяйка дома.
Фелико, не выпуская лису из рук, прошел за кикиморой, сначала из комнаты, потом по изломанной змее переходов к небольшому, новому на вид домику. Внутри было пусто - из всей мебели только низкий некрашеный столик. Маг поставил Иснари на ноги и раскрыл окно: ветер ворвался внутрь запахом моря и соли, древесина ответила ему пряным смоляным духом.
Фенек тут же запрыгнул на стол, начав озираться.
- Остальное принесут позже, - объяснил лисе маг. - Они очень суеверны насчет этого.
В его тоне плескались одновременно веселье и невысказанный вопрос.
"Что принесут?" - Иснари навострила уши.
- Циновки, ковер, воду, стены.
"Стены?"
- Увидишь, - Фелико устроился на полу в углу и оценивающе посмотрел на зверька. - Готова к занятиям?
"Прямо сейчас?" - скептически уточнила Иснари.
- Прямо сейчас.
"Не буду, - спокойно возразила лиса, - через пару часов, когда я высплюсь и не буду себя чувствовать не спавшей ночь размазней".
Маг ответил кивком.
Через несколько минут в дверь поскреблись и появилась девочка - та самая, что проверяла котел с едой там, в главной комнате. Она смущенно улыбнулась Фелико и разложила на полу что-то, похожее на упругие травяные матрасы, пропахшие морем и лесом. Между "постелями" развернулся простенький полосатый половичок. Маг сам занес внутрь кадку с чистой водой и ковш, а кикимора расставила шестиногу с перекинутым через нее травяным покрывалом - ту самую "стену", о которой говорил акуромант. Комната будто стала темней и теснее, но и уютнее тоже: от простых тканей пахло лесной прохладой. Последними заняли свое место одеяла, явно привезенные в деревеньку из Неуштадта: на плотном полотне красовалась вышивка в колониальном стиле. Фелико вышел проводить маленькую кикимору.
- Кинокихари так рада меня видеть? - вполголоса поинтересовался маг у нее за дверью: если бы не чуткие уши фенька, и не расслышать бы.
- Я думаю, Кинокихари боится, - прыснула в кулак девочка, не повышая тона, потом посерьезнела. - Она не умеет так, как Гахартха.
- Она вырастет, - шепнул маг. - Держись.
Еще смешок - и шлепанье босых ног по настилу. Маговампир вернулся в комнату. Иснари тем временем успела перебраться на подстилку, где свернулась рыжевато-золотистым клубком, спрятавшим нос сразу в четырех лапах и кончике хвоста. Фелико потдащил свой матрас в выбранный угол, привалился к стене и тоже закрыл глаза.