Вода и песок, Оазис, город в пустыне

[Тунгуска >>>]

День первый. На гоночной трассе, после крушения стены

Элеонора подняла голову и увидела ноги. Мужские ноги, с белесым налетом не то известки, не то пыли, смотрелись довольно странно, потому что были обуты в дорогие кожаные сандалии с множеством хитро переплетающихся ремешков и вся эта неаккуратность им совсем не шла. Может Нора, как сомнамбула, как зачарованная, продолжала бы смотреть и дальше, если бы не острая боль, пронзившая лодыжку. Девушка только сейчас поняла, что лежит на земле, а ее хитон, цвета молодого авокадо, сшитый на заказ у самого лучшего портного в Оазисе, представляет собой жалкие обноски, бесстыдно оголяющие стройные ноги и грудь. Но даже сей малоприятный факт не смутил мадам, потому что Нора никак не могла взять в толк, как она очутилась здесь – среди стонущих, изрыгающих проклятья, испуганных людей. Буквально только что, девушка сидела в ложе и аккуратно отщипывала спелый виноград от красиво уложенной на блюде ветки, только что она лукаво улыбалась господину Лое и демонстрировала месье Ханоэлю свою стать и осанку. Какие-то секунды назад, мадам Эль-Фах-Надир тщательнейшим образом скрывала, что в соревновании участвует гонщик, судьба которого ей была не безразлична. Именно из-за него, отстающего и неспособного вырваться в фавориты, мадам упустила тот самый момент, когда земля взорвалась волной враждебной магии. Элеонора не успела опомниться, как поняла, что падает, что ее вместе со спутниками влечет куда-то вниз, что твердь уходит из-под ног. Она даже не смогла, как следует испугаться, потому что очутилась в спасительной светящейся сфере, повисшей в воздухе. Страх так и не завладел мадам, слишком много других чувств и эмоций вызывало происходящее. Удивление и шок быстро сменились болью, которая вместе с отеком резко распространялась по ноге красавицы. Шум, крик, пыль, всеобщая неразбериха не оставили Норе выбора и она не стала ждать помощи. Ослабив ремешки сандалий, девушка освободила ступню, потом поднесла к ней руку и заставила себя сосредоточиться. «Что ты делаешь, опомнись, вдруг, кто увидит, к чему тебе лишние расспросы», - последняя попытка дождаться помощи была безуспешна – нога нестерпимо ныла. Элеонора больше не сопротивлялась. От ее руки пошло тепло. Еле заметные голубые струйки потекли сквозь пальцы, превращаясь в оранжевые, стоило им только коснуться поврежденных связок. Через пару минут все было кончено – опухоль спала, а боль утихла. Элеонора встала, слегка покачиваясь и неуверенно ступая на ногу. В царящей вокруг неразберихе, в облаке оседающей пыли, девушка попыталась найти своих спутников, которых потеряла из виду. Она очень надеялась, что и они ее не видели – для окружающих мадам Эль-Фах-Надир была обыкновенным человеком, лишенным каких бы то ни было магических способностей. О ее тайне не знал даже покойный муж, вернее, именно он и послужил причиной того, что Нора стала обманывать и таиться. Ибрагим был яростным противником смешанных браков. Он считал, что люди и маги не должны сочетаться союзами и рожать детей. Норе потребовалась вся хитрость и ловкость, чтобы обмануть не только суженого, но и других магов. Когда Ибрагим умер, мадам решила, что придет время, и она откроется, но неожиданно обнаружила, что силы ее почти на исходе. На родине, там, где круглый год зеленеют луга, цветут травы, где кроны деревьев закрывают солнце, у колдуньи Корбюзье не было никаких проблем, потому что ее сила произрастала вокруг. Оазис, хоть и имел растительность, по сути, был пустыней, и это сыграло свою пагубную роль: Нора стала слабеть. В своих книгах она отыскала название растения, которое способно поддерживать ее способности вдали от дома. Цветок Фей искали по всему свету и никак не могли найти.
- Господин, Лое, месье Ханоэль, - чуть срывающимся голосом позвала девушка, озираясь по сторонам, - ви живы?! - Я же говоррриль, что скачка лючше, - раздосадованно добавила Элеонора и попыталась привести свой наряд в более пристойный вид, но нельзя сказать, что ей это удалось.

Сообщение отредактировал Тунгуска - 17-12-2010, 16:48

[Bes/smertnik >>>]

День первый. На трассе

Она лидировала. Пусть недолго, но была в лидерах. Она знала, что бороться надо дерзко и отчаянно – так, будто это последняя гонка в жизни. И она боролась. С противниками, со своим каром и с нервной дрожью во всем теле. Дорога, если уметь ее слушать, охотно подсказывает, где притормозить, когда лучше войти в поворот и на каком учатке трассы выгоднее начать обгон соперника. Май-о-Лика напряженно ловила эти неявные сигналы и следовала им так же безоговорочно, как иной религиозный фанатик следует заповедям своего божества. Дорога не лжет – надо только уметь ее слушать.
Земля, прежде покорно стелющаяся под колеса машины, вдруг изогнула спину, бросившись вперед и вверх. Лика вывернула руль, но опоздала; короткий и безболезненный миг полета почти ей не запомнился. Боль пришла позже, вместе с ударом о землю; уши заложило от визгливого скрежета и натужного треска. Девушке померещилось: это не кар гнется и рассыпается, а крошатся ее, Май-о-Лики, кости, лопаются от напряжения сухожилия, сочится кровью раздавленное сердце и сипят пробитые насквозь легкие…
Ее долго не могли высвободить. Гонщица, ничего не чувствуя, апатично наблюдала за размытыми фигурами, пытающимися извлечь из железного месива ее залитые кровью ноги. Повсюду был дым.

Город. Дом доктора Седжина

От сильной боли мутило – шевельнуться пришедшая в себя Май-о-Лика не рискнула. Запах гари перемешивался с запахом лекарств, от чего девушку тошнило еще больше.
Последовательность событий пришлось восстанавливать медленно и аккуратно.
Это случилось на гонках. Она была лидером… Лика глухо застонала: она была лидером. Теперь уже нет. И кар, скорее всего, не восстановить. Гонку выиграл кто-то другой, ведь победители есть всегда. Терри? Нет, они же ехали с ним корпус в корпус, он тоже попал в аварию. Интересно, он цел? Наверняка. Живучий, засранец. Главное чтобы потом он смог вернуться к гонкам, Лике по-прежнему нужен реванш…
Пальцы гонщицы, темные и обгоревшие, скомкали белую простыню. А она сама-то сможет ездить!? Перед глазами мелькнула картинка собственных искалеченных ступней. Она вообще ходить сможет? Поддавшись панике, девушка невероятным усилием сдвинула свое непослушное тело вбок и камнем рухнула с койки на пол. Звать на помощь она не привыкла, лечь в более удобное положение не могла. От бессилия Май-о-Лика грязно выматерилась, с ужасом отметив про себя, что еле ворочает языком.

[Тео >>>]

(тут были Рейлан и Бессмертник)
Приглушенный свет вспыхнул ярче, когда чья-то рука отодвинула ширму, отгораживающую кровать гонщицы от соседней. Но тут же Май-о-Лику накрыла тень. Какой-то мужчина, чье-лицо было сложно разглядеть из-за конторового света, склонился над ней, загораживая обзор.
- Ой-ой, - пискнул где-то наверху женский голос.
- Позови-ка Рино, живо! - скомандовал мужчина, осторожно укладывая Лику на спину, в более удобную позу прямо тут, на полу. Его руки проплыли над телом гонщицы, едва касаясь, хотя даже так от них ощущался жар и в тех местах, над которыми двигались его ладони, чувствовалось покалывание.
- Неужели вы решили, что вам мало? - усмехнулся мужчина, закончив свой быстрый осмотр. Его рука завершила движение над головой Май-о-Лики, опустившись на лоб. Пальцы второй легли где-то в районе солнечного сплетения, слегка надавив. Жар, исходящий от рук, потек в искалеченное тело, растекаясь, заполняя каждую клеточку. На пару мгновений, точно не желающий сдавать позиции захватчик, боль сделалась сильнее, но затем начала утихать вместе с жаром, который таял тоже, сменяясь прохладой и странным онемением.
Тем временем вернулась девушка, приведя с собой какого-то парня, который, следуя распоряжением лекаря, помог тому аккуратно вернуть Май-о-Лику на койку.
Доктор обошел кровать с другой стороны так, что свет теперь золотил его смуглое лицо, позволяя рассмотреть чуть угловатые черты: длинный нос с горбинкой, круто сходящиеся к переносице брови, четко очерченный подбородок и светлые глаза голубовато-зеленого оттенка. Когда он обратился к Май-о-Лике, тон его был безупречно серьезен:
- Признайтесь честно, барышня, вы больше не собираетесь летать? Или мне стоит привязать вас к кровати?
Сдавленное хихиканье пухленькой ассистентки доктора, которая, похоже, не могла и минуты быть серьезной, несколько смазало эффект воспитательного момента.
- Я буду… - Лика перевела дыхание, - участвовать в гонках?
«Если нет – действительно полечу. Вниз. С городской стены,» - добавила она мысленно.
- Будете, - кивнул доктор, сцепив пальцы рук, - Но наберитесь терпения, кости срастаются не так быстро, как хотелось бы. Кстати, в городе есть люди, которым интересно узнать, где вы находитесь? Видимо, тем, кто принес вас сюда, было не до того, чтобы их разыскивать, раз до сих пор никто не пришел. Этот вопрос относится и к вам, молодой человек.
Доктор поднял голову и поглядел на Терри. Теперь, когда Седжин стоял по другую сторону от кровати Лики, и ширма больше не разделяла их, соседи по койкам могли прекрасно разглядеть друг друга.
- Хреново выглядишь, - приветствовала юношу Лика. Для поднятия настроения ей срочно требовалось кого-нибудь позлить: гонщица слегка повернула голову, дабы не упустить ни одной перемены в выражении лица бывшего соперника. - Спросите сначала его, доктор. А меня разбудите, когда он закончит перечислять адреса своих фанатов. Короче, ближе к полуночи.
- О, да вы заклятые друзья, - приподнял уголки губ Седжин, - Софи, а пойди смешай-ка нам еще успокоительного.
Помощница подняла взгляд на доктора, чтобы убедиться, серьезен ли наставник.
- Смотри со слабительным не перепутай, - совершенно серьезно добавил тот.
- Но если вы перепутаете успокоительное с вкусным бульоном... я не расстроюсь, - довольно зажмурилась Май-о-Лика. Говорить становилось все легче, ей уже давались длинные фразы: - Вы сообщите обо мне Модесту Рооку? Это мой механик, я дам его адрес.
Из-за обезболивающей магии гонщице представлялось, что ее руки и ноги живут отдельной жизнью или попросту отсутствуют.

[Bes/smertnik >>>]

(все те же, в том же интерьере)

- Рад слышать такое пожелание. Софи, займись обедом для наших пациентов, - кивнул Седжин и достал из кармана карандаш и блокнот, - Диктуйте пока, я запишу адрес.
- Его хибара в конце улицы Жестянщиков. Напротив лавки запчастей, - сообщила девушка и тут же пояснила врачу, вряд ли разбирающемуся в жаргоне гонщиков: - на самом деле улица называется Шамис, но там селятся только механики, поэтому…
Почиркав в блокноте, доктор обернулся к Терри.
Странно, но увидев "заклятую подругу" живой (хотя невредимой ее нельзя было назвать при всем желании), Раймон почувствовал, как с плеч свалилась если не гора, то большой валун точно. Настроение улучшилось настолько, что он даже не прореагировал на выпад Май-о-Лики, хотя первым порывом было сообщить ей в отместку некие факты про ее внешний вид. А так же про то, что на полу она смотрелась более гармонично. Впрочем, продолжавшиеся подколки со стороны гонщицы несколько сгладили его неожиданную радость. Однако еще раз срываться на какую-то девчонку желания все еще не появилось. А потому он молча слушал диалог доктора и пациентки. и лихорадочно придумывал, кому бы сообщить о том, где он. Вопреки переживаниям Май-о-Лики, что Раймон будет перечислять имена до полуночи, Терри едва ли мог бы назвать хоть одно.
Предложив Терри не стесняться и сообщить, если передумает и захочет кого-то видеть, доктор Седжин оглянулся в поисках Рино, чтобы отдать записку, но тот уже ушел по своим делам. Софи, отправленная за обедом, тоже еще не вернулась, а потому доктор отправился разыскивать посыльного самостоятельно, оставив на время гонщиков наедине, если не считать неподвижно сидящей на противоположной от прохода койке девушки, рядом с которой Седжин на пару мгновений остановился, прежде чем уйти. В комнате царила тишина, остальные кровати были отгорожены многочисленными ширмами, и было не ясно, есть ли в палате кто-то еще.
Терри откинулся на подушки и стал буравить взглядом потолок. Видимо, он все-таки хорошо приложился головой, потому что спустя некоторое время потолок стал странно колыхаться и опасно накрениваться. Гонщик вздрогнул. Видение пропало.
- Ты что, из-за меня адреса родственников говорить не стал? - донеслось с соседней кровати. - Да ты не думай, я не собираюсь их запоминать, а потом наведываться туда с кувалдой.
Голос Лики звучал почти примирительно.
- Дурочка, - вяло отреагировал Терри. - Ты серьезно думаешь, что у меня нет иных причин, кроме как весьма слабая вероятность, что ты что-то там будешь запоминать?
Он вздохнул и собрался отвернуться. Но рука отозвалась ноющей болью.
- Сильно тебя приложило? Я быстро отключилась, но завал вроде серьезный был. Самовозку твою хоть воскресить реально? - о своем каре гонщица предпочитала не думать.
- Беспокоишься, что найду предлог не соревноваться с тобой?.. И не мечтай, - парень ухмыльнулся, впрочем, ухмылка вышла неожиданно доброй. - Еще погоняемся.

[Тео >>>]

(заканчиваем процедуры)
Девушка глянула на свои забинтованные ноги и поморщилась. Не от боли - магическая анестезия еще действовала - от пугающего ощущения неизвестности, ледяными мурашками бегущего по спине.
- Надеюсь, - она помолчала. - Что ты помнишь последним? Никак не возьму в толк, с какой радости мы слились из гонки. Финиш был в двух шагах.
- Эй... Все будет нормально, - не остался без внимания Терри тревожный взгляд Май-о-Лики. - По крайней мере, у нас есть шанс. Кому-то не повезло больше... - он вспомнил взрыв одного из каров и обломки, взлетевшие в воздух так, как будто они были сделаны не из металла, а из тонкой бумаги.
Гонщица растерянно заморгала. Обычно чужое сочувствие вызывало у нее непреодолимую тягу дерзить... Обычно - но не в этот раз. Торопливо списав изменения в своем характере на счет обезболивающих, она тихо спросила:
- Звучит дико...и все же... земля вставала на дыбы прямо перед машинами? Или каша в моем котелке совсем не варит?
- Слушай, я понимаю, хочется обсудить и все такое... Кому-то это, наверное, даже помогает. Я лично не вижу ничего полезного в том, чтобы нынче не радоваться тому, что мы легко отделались, а раз за разом возвращаться в переживания того момента. А ты - видишь? И да, я бесчувственный чурбан и ублюдок. Слышал много раз.
- Мне не обсудить, мне понять хочется! - Лика устало потерла глаза, попутно отметив, что ресницы каким-то чудом остались не обгоревшими. - И не чурбан ты вовсе. Так, маленько избалован поклонницами.
Свою дружелюбную интонацию гонщица тоже поспешно списала на действие успокоительного.
- Я полагаю, что некий общий знакомый уже донес до тебя светлую мысль, что поклонницы мне по барабану? - Терри едва удержался от смешка, который тут же его выдал бы.
- Именно это меня в тебе и прикалывает, - доверительно сообщила юноше Май-о-Лика. - Значит, ты железно не будешь ко мне клеиться.
Раймон хлопнул себя здоровой рукой по лбу и затрясся от беззвучного хохота.
- Как тебе доктор? По мне ничего так, симпатичный, - хмыкнула Лика, повернув голову к парню, которого отныне решила считать "подружкой".
- Ничего так, - поддержал гонщик, продолжая веселиться, - но я предпочитаю более субтильных, - последнее он произнес, едва не пустив слезу от смеха.
- Тьфу. И на кой тебе дохляки? Это ж как ведро с болтами вместо нормального кара. Если уж на то пошло, выбирай плечистых крепких пацанов с мозгами, - размечталась вдруг девушка, у которой парня не было отродясь – ни хилого, ни здорового. - Чего смеешься? По дружбе совет даю.
- Да я сам плечистый и крепкий парень с мозгами. А противоположности, знаешь, притягиваются, - Терри закрыл лицо ладонью, потому что не мог больше держать хоть сколько-нибудь серьезную мину.
- И еще пусть у него в прошлом будет какая-то тайна. Чтоб типа был сложной натурой с двойным дном, - уже не слушала Раймона гонщица. - И чтоб на любимых людей руки не подымал… Он должен сверху быть скотиной, а внутри благородным. И с юмором. Наверно, таких людей уже не осталось. Более жесткие их пришибли, набили их трупы соломой и выставили чучелами в прихожих.
Девушка осеклась и всерьез задумалась, сколько успокоительного циркулирует сейчас у нее в крови.
- Ну ты прямо меня описала, - не выдержал Раймон и, обеспокоенно сдвинув светлые широкие брови к переносице, поинтересовался: - Ты сильно головой ударилась?
- Видимо... да, - Лика удивленно разглядывала двух полупрозрачных Терри, лежащих на двух не менее полупрозрачных кушетках. - Мысли не собираются вместе. Мы говорили о чучелах?
- Так, красавица, ложись-ка ты спать, - уверенным, почти приказным тоном сказал гонщик, который, на самом деле, и сам был бы не прочь забыться сном. Видимо, лекарство было не только обезболивающим.
- Эй!.. Раскомандовался здесь... Когда захочу, тогда и... - гонщица закрыла глаза и ровно задышала.
Терри обеспокоенно приподнялся на здоровом локте. Неужели так быстро заснула? Или, может, потеряла сознание?.. Ладно, скоро должен вернуться чудо-доктор и тогда... парень грузно опустился на подушку и был более не в силах сопротивляться желанию сомкнуть потяжелевшие веки.

[Reylan >>>]

День первый. Теймир

Стулья, посуда, камни, люди – все двигалось до странности медленно, время растянулось подтеком вязкой смолы, и Теймир заворожено смотрел, успевая разглядеть до мельчайшей трещинки проплывающий мимо булыжник, чью-то пыльную туфлю, украшенную бусинами (одной явно не хватает, на ее месте торчит оборванная ниточка), осколки стекла с дрожащими по краям каплями сока, надкушенное яблоко…
Глаза защипало не то от напряжения, не то от поднявшейся в воздух пыли, и мальчик моргнул. С трудом, точно веки были каменными. Капля времени устремилась вперед, возвращая прежнюю скорость. В уши ворвался грохот и крики, ветер ударил в лицо Теймиру, его обсыпало каким-то мусором, ударило чем-то и, закрутив, потащило вниз по взбесившейся стене. Спасительная магия подхватила его вовремя, выдернув его из-под летящей вниз скамьи, грозившей размазать маленькое тело по камням . Предметы зависли в воздухе, и сам Теймир кувыркался тут же, рядом с другими людьми. Когда их опустили в дорожную пыль, и магия перестала держать и людей и предметы, большое яблоко больно и обидно стукнуло Теймира по макушке.
Он не помнил, как добрался до дворца, не знал, почему он один, где брат, где другие жрецы и маги. Каждый его мускул дрожал от напряжения после пережитого, а глаза слезились от попавшего в них песка. Больше всего на свете Теймиру сейчас хотелось опустить лицо в холодную воду. Никто не встретил его у ворот, и это показалось странным. Тишина, повисшая в саду, резко контрастировала с недавним шумом на гонках. Теймиру не удалось расслышать даже привычного журчания фонтанов, шелеста листьев, щебета птиц. Не было охраны и у дворцовых дверей. Скрип поворачиваемой ручки показался неприятно резким в тяжкой тишине, шорох шагов Теймира гулким эхом уносился вперед по пустым коридорам, когда мальчишка на негнущихся, едва слушающихся ногах брел, минуя поворот за поворотом, ступенька за ступенькой к покоям старшего брата, не встретив на пути ни единой души. Знакомые двери и все нарастающая тревога, все тело Теймира тряслось уже так, что он едва смог повернуть ручку двумя руками. Дверь отворилась с хриплым щелчком и взору Теймира предстала глухая некрашеная стена. Секунду он смотрел на нее, а потом поверхность пришла в движение, и Теймир понял, что стена состоит из песка, до верху заполнившего комнату брата и начавшего теперь странно медленно, точно еще не веря в освобождение, осыпаться вниз, на Теймира. Он отскочил с проворством уличного геккари и бросился бежать, а выпущенная на волю огромная волна песка со зловещим шипением устремилась за ним по коридорам и лестницам. Гулкий и чем-то уже знакомый удар заставил здание содрогнуться, когда Теймир почти уже добежал до выхода. Вибрация прокатилась от пола до потолка, скрежет сдвинувшихся перекрытий казался похожим на стон. Жалобно тренькнув, осколки витражных стекол брызнули цветными фонтанами, по стенам бежали трещины, здание дворца разрушалось…
Выжав последние силы, мальчишка выскочил за двери на улицу и, не оглядываясь, припустил через сад, не разбирая дороги. Выступивший из земли корень прервал его бег, Теймир кубарем полетел на землю. Подняться снова уже не было сил. Он свернулся клубком на земле, размазывая по щекам жгучие слезы. Шум, грохот разрушаемых стен, шорох неумолимо приближающегося песка, который рано или поздно накроет его с головой…
Его окликнули - не по имени, а потому он не сразу понял, что "Эй, мальчик!" относится к нему, потрясли за плечо и окликнули снова. Теймир открыл глаза. Прямо перед его носом ухмылялось надкушенным боком яблоко. В окружающем шуме не было опасного шороха волны песка и грохота камней, только голоса. Испуганные, отчаянные, раздраженные, но все же человеческие голоса! Теймир шмыгнул носом и с трудом уселся, растерянно глядя на незнакомого человека, стоящего над ним, на пыль и обломки скамеек, на остовы каров вдалеке и обрушенную стену. Он никуда не ходил, он не был во дворце, он по-прежнему на трассе. Там, на стене, когда маги начали обсуждать преступление, он, не выдержав, убежал подальше, просидев до самого обрушения в чужой ложе, и теперь, оглядываясь, не видел вокруг ни одного знакомого лица.

Сообщение отредактировал Reylan - 20-12-2010, 19:34

[Aylin >>>]

(и Рейлан)

*** утро, гонки, городская стена
Заступив еще до рассвета на стену, Сэм и Парис присутствовали при многих важных событиях дня. Вот несколько рабочих прошли прибирать трибуны - они были не первыми, но вызвали волну нежаркого спора о том, "для чего собственно?" Трибуны ведь еще вчера "привели в идеальный порядок". Один говорил, что надо, другой, что не за чем. Вот и вся суть спора. Между тем парни спокойно завершали партию в "гавань". Первыми все же пришла какая-то серая мышка и человек важного вида. Стражам в тот момент было не до того, к ним самим заявился проверяющий капрал. Капрал к счастью быстро ушел. К слову сказать, он интересовался второй проверяющей трассу машиной. Якобы, никто не видел, вернулась ли она через те ворота, из которых выехала. Нашел, где спросить. Ну разумеется, машина отрастила крылья и взлетела на стену. Это ведь в порядке вещей. Сэйм даже пообещал ее "здесь поискать, и как минимум до обеда". Затем повалили горожане, разом выпрыгнуло над горизонтом и дальше уже неспешно восходило по небосклону солнце, стало шумно... К началу гонок "поток иссяк", добавилось еще стражи и немного жречества. Жизнь продолжалась и можно было бы поглядеть на гонки, но - не всем сразу.
Пара приданных стражей с другого округа отправились посмотреть за порядком на трибунах - за гонками то есть, если совмещать обязанности с хорошим обзором и не слишком лукавить. Еще один смотрел за игрой. Из-за стены было слышно, как переживают за гонщиков зрители. Партия собственно подходила к концу. Побеждал защищавший Гавань Парис:
- Еще два хода и твои корсары разбиты. - весело глянул он на доску. Сэйм только протянул руку и страное колыхание камней под стражами будто смело фигурки с доски.
- Что за?..
Стражи недоуменно поднялись, третий на всякий случай взялся рукой за колонну. Идущие под аркой прохода к трибунам (вообще-то на наружнюю часть стены, но это не важно) два стража обернулись. Послышался взрыв.
Стражи взялись за оружие, переглянулись и моментально разбились на "кто идет на трибуны, а кто охраняет выход". Никто из них не понял, что произошло, но и это было пока что неважно. Парис только наспех смахнул разлетевшиеся фигурки с пола под стену...

*здесь должна быть картинка: фрагмент стены, доска возле нее и в беспорядке фигурки рядом.

*** утро, инциндент, стена
Давка и хаос, возникшие на не обрушенных трибунах, грозили обернуться еще большими жертвами: люди стремились покинуть ставшую вдруг столь ненадежной стену как можно скорее. Толпа не обращала внимания на выкрики стражей, и им самим приходилось вертеться, чтобы не быть затоптанными или столкунтыми вниз. С изрядным трудом одному из старших офицеров удалось пробиться против людского потока к пролому, таща за собой тощего мага, который на скорую руку сотворил барьер. По крайней мере, теперь никто не свалится отсюда. Другие офицеры надрывали глотки, стараясь перекричать толпу, и, как и должно стражу порядка, добрым словом, подкрепленным зачастую не менее добрым пинком, выстраивали взбудораженных людей в очередь на спуск.
- Эй ты! - крикнул стоящий у лестницы офицер, вылавливая за шиворот одного из появившихся стражей. Имени его офицер не помнил, да и особо не стремился вспоминать, - Убирай-ка свою зубочистку, она тут без надобности, и давай, становись здесь, у ограждения, да смотри, чтоб на лестницу больше четверых за раз не ломились.
Это была одна из боковых не очень широких лесенок. Ограждения на ней, конечно, присутствовали, но и они рисковали не выдержать, если напуганная толпа повалит вся разом.
Страж кивнул и встал в указанном месте, выхватывая правой рукой очередного, собирающегося пройти, и помогая ему спуститься, затем следующего, следующего и так до победного...
Многие в общем-то старались пройти спокойно - у этой лестницы не случилось паники. Когда люди прошли, страж поднялся наверх, глянуть не требуется ли кому помощь, да и просто для порядка.

*** утро, гонки, трасса
Участие в гонках оказалось очень хлопотным занятием. Сначала Ал помогал Нейте доехать до восточных ворот. Мастерская была не очень далеко от них, но все же дальше, чем у остальных участников гонок. Затем регистрация. "Какой номер? Номер у вас какой?.." К счастью, откуда-то вынырнул Дэйв и взял эту часть хлопот на себя. Вчера в кафе он вообще-то говорил, что будет весь день занят и не сможет поболеть на гонках. Сэйм с Парисом уже должно быть были на дежурстве и пропускали на стену важных персон. Алиен однозначно сказал, что будет ждать у восточных... Сумбур и суета, томление ожидающих и вращение гуляющего народа. Гонки, необычно.
Нейта старательно следила, чтобы буер не расползся по швам. Приделала на левую сторону табличку с номером и - вопрос из серии - что я делаю на старте? Ах, да, гонки...
Дорога сама ложилась под переднее колесо и иногда отдавалась отчетливым подталкиванием с обоих задних. Непонятным чудом оказавшись сразу после старта почти в середине, ее машина довольно быстро оказалась в хвосте, но "тут главное следить за дорогой". Затем дорога начала сливаться в отметки проходящих мимо мобилей. "Чего это они так медленно катятся назад?" Этот вопрос остался без ответа, Нейте почудилась слегка распахнувшаяся даль и она увлеклась горизонтом. Затем ее а) непонятно чем снесло с трассы и впереди оказалась совсем чистая трасса... нет, это не трасса это я зачем-то еду в пустыню. б) за спиной раздался взрыв. Буер качнуло.
Чуть не въехав в дерево, Нейта развернула машину и поняла, что гонки кончились - впереди на трассе дымились двое участников... Ей собственно даже и разгоняться не пришлось. Она медленно вернулась к трассе, замечая по мере приближения все новые и новые следы трагедии...

Сообщение отредактировал Ri - 20-12-2010, 16:07

[Heires$ >>>]

Шенол с воодушевлением взирал на гонку, то и дело пихая равнодушного Джарса локтем в бок:
- Смотри, смотри, как идет! Вот-вот сейчас… да-да-да!!! – Кар, на который он поставил, вырывался вперед.
Шен купил весьма комфортабельные места и считал, что его слуга должен просто боготворить хозяина за то, что ему позволено сидеть здесь. Однако тот, казалось, совершенно не интересовался тем накалом страстей, который происходил на трассе. Неужели у этого человека нет в душе ни капельки азарта? Впрочем, именно за эту рассудительность и спокойствие молодой человек и ценил своего помощника. Эти качества не раз выручали, да.
Все эти мысли в долю секунды пронеслись в голове Шена, пока глаза и сердце следовали за каром фаворита. Мужчину охватил такой пыл, что момент катастрофы даже не сразу был им замечен. Время будто бы остановилось, а он застрял в том мгновении, когда кары оспаривали друг у друга преимущество на трассе. Грохот, сыплющиеся обломки и люди, замершие в нелепых позах – всё это было где-то в другой реальности, а Шен смотрел на царивший хаос, будто бы со стороны. А потом он действительно очутился в другой реальности магического защитного шара, в то время как остальные люди, которым не так повезло, остались в суматохе крушения стены.
Верный Джарс оказался тут же рядом, и они благополучно приземлились вместе с шаром. Оглянувшись вокруг, Шен понял, что им здорово повезло. Пара ссадин и синяков, да порванный рукав рубашки – вот и все травмы, даже нечем будет похвастаться перед теми, кто услышит о трагедии лишь спустя много часов.
Пока мужчина разглядывал себя, проверяя, не сильно ли пострадала его внешность, слуга уже успел куда-то испариться. Нет, ну надо же! Нашел время… Однако, как оказалось, Джарс вовсе не ушел далеко. Шенол обнаружил его в нескольких метрах, опустившимся на одно колено перед мальчиком.
- Эй, мальчик, - голос слуги был тихим, но настойчивым, - мальчик, ты в порядке?
- Что ещё там? – Шен испытал некоторое раздражение, и хотел было приказать Джарсу оставить мальчишку. Ещё не хватало терять время, ведь скоро прибудут те, кто должен заботиться о раненых. Но более пристальный взгляд на паренька подсказал, что всё было не так просто. Этот же малец ошивался в главной ложе… Нет, это не простой мальчик и нельзя его тут так оставить. Шен тоже присел на корточки возле парнишки.
А Джарс молодец… в который раз интуиция слуги сыграла свою роль в нужный момент.
- Давай-ка мы поможем тебе, - Шенол протянул руку пареньку, - Ты можешь подняться?

[Aylin >>>]

(и Рейлан)
*утро, ординарный телепорт на юге Оазиса, перед гонками

Нагрузка на телепорты в день самих гонок была оказалась значительно меньше, хотя еще ночью они активно работали. Обычно в темное время суток подконтрольные властям телепорты закрывались, возобновляя работу лишь на рассвете, и тем, кто хотел путешествовать ночью, приходилось обращаться к услугам частных магов. Но, предвидя, какой большой куш они могут упустить, на время больших событий - таких, как гонки, власти делали исключение: все точки входа и выхода работали круглосуточно, правда, приходилось усиливать охрану и доплачивать магам, особенно тем, кому приходилось работать ночами и во время праздников.
Конечно же, люди продолжали приезжать и уезжать непрерывно. Были и те, кому не было дела до гонок, и такие, кто был вовсе не в курсе событий, и все же поток людей значительно поредел, и маги, обслуживающие телепорты, смогли вздохнуть с облегчением.
Идеально выглядящая, в традиционной хламиде (это одеяние, отчасти похожее на расшитый гильдийскими знаками халат) Энойя с началом нового дня прибыла на свое рабочее место - круг телепорта, или как звали его между собой маги дальних странствий, круг больших расстояний. Кто бы знал, каких ей это требовало трудов.
Ей даже не было (почти) дела до заработка, который она упустила этой ночью, решив вторую половину ночи отдохнуть. Слишком большое напряжение после обычного дня. Откуда взялся такой наплыв прибывающих в город, она не знала, а остановится поговорить с телепортером сегодня никто не догадался, все спешили. Утешало одно - по другую сторону южного базара работала крупная точка, аж с тремя магами и один из них согласился подменить Энойю.
Из прибывших посмотреть на гонки у нее к тому моменту было всего несколько путешественников, остальные прибыли "по делам", да случилась еще пара компаний отдыхающих. Сверив напоследок записи, Энойя удалилась на несколько часов - а чуть позже восхода солнца вернулась и порадовалась почти полному отстутствию пассажиров...
- Доброе, - обратилась она к подежурившему за нее магу, - Как прошла ночь?

[Reylan >>>]

На трассе и в городе. После крушения стены
с Тунгуской

- Дорогая мадам! - послышался голос Лое, и через секунду в поле зрения Элеоноры возник он сам. Серебристый тюрбан его куда-то пропал, предоставив возможность увидеть волосы Морауса. Они были длинны и белы, как брови и ресницы, и, прикрывая уши, стягивались в узел у основания шеи. Одежда Лое была запылена и местами порвана, а на невозмутимом обычно лице проступала-таки тень беспокойства.
- Вы целы, мадам? - обратился Лое к Элеоноре, перешагивая через чье-то ворочающееся на земле тело и подхватывая даму под руку.
- Кажется... - неуверенно ответила Нора и тут же добавила, с радостью принимая помощь, - как хорррёшо, что мы цельный и неврредимий, мёсье Лое, а где же наш дрррюг?
Мадам повертела головой, но господина Ханоэля не увидела:
- О, Источник, что же произойтить, месье Моррраус, что за катастроф? Я падаль и падаль, думаль совсем земля разверррззз... - мадам засомневалась в произношении слова, поэтому закончила мысль, - это ужас, нога моя не ступать больше на этот дикий гонка.
Элеонора обиженно выпятила губку и глаза ее увлажнились (последнему способствовал тот факт, что мадам поняла - ее вид сейчас оставляет желать лучшего).
Лое галантно приобнял Элеонору - жест этот снова оказался на грани между желанием поддержать и чем-то немного большим - и повел ее к краю трассы, подальше от скопления людей.
- Я счастлив, что живы вы, - заметил он, - Мне, право, ужасно осозновать, что это я привел вас сюда. Я бы себе не простил... Так, но где же Хейдан?
- Здесь, господин! - отозвался верный слуга, точно только и ждавший зова. Странно, но то ли Хейдан уже успел привести себя в порядок, то ли досталось ему меньше, чем другим, однако волосы его были почти в порядке, а на сером костюме пыль не то была не столь заметна, не то ее не было вовсе. В руках Хейдан держал утеряный Мораусом тюрбан.
- Я увидел в толпе мадам и поспешил за вами.
- Хейдан, ты не видел Ханоэля? - обратился к нему Мораус, забирая из рук слуги тюрбан и брезгливым жестом пытаясь отряхнуть с него пыль.
- Еще нет, господин! - отозвался слуга и принялся оглядываться.
- Пожалуйста, поищи его, но сперва... стой! Сперва переверни для нас вон ту скамейку.
Чуть поодаль от них действительно лежала на боку почти не пострадавшая скамейка. Хейдан поднял ее и, поставив на ножки, протер сидение собственным рукавом. После чего коротко поклонился и исчез в поисках господина Эшама.
- Прошу вас присесть, мадам, - обратился к Элеоноре Лое.
- Спасибо, господин Моррраус, - мадам Эль-Фах дотронулась до плеча спутника и, заглянув в глаза, сказала почти шёпотом, - Ви сказать, что чувствовать себя виноватый пррреда мной, а я, мой друг, понимайть что ви спасли моя жизнь, ведь, если бы я оказалься в дрррюгой ложа, то могла бы ррразбиться о камни или искалекаться, то есть калечнуться, калекнуться, ммм... - когда мадам волновалась она забывала некоторые слова, впрочем, ее волнение быстро сменилось раздражением из-за неправильного произношения. - Ви видеть, что слючилось?
- Увы, - вздохнул Мораус и виновато развел руками, - Я лишь могу с большой долей вероятности предполагать, что это не простая катастрофа. Думаю, здесь не обошлось без магии. И думаю, Хейдану удастся услышать что-нибудь интересное, пока он ищет Ханоэля. Надеюсь, он найдет его... живым и невредимым.
При последних словах выражение лица Лое не изменилось, только глаза чуть прищурились, а в голос вкралась странная нотка. Казалось, Лое вдруг задумался - а в каком виде он хотел бы лицезреть своего приятеля больше? Мадам Эль-Фах уловила эту странность, но в данный момент, напоминание о магии, заставило ее растревожиться совсем по другому поводу:
- Я так испугалься, моя нога кажеться ушибилься... ушибся, - Нора засомневалась: только ли нога пострадала, - но потом оказаться все в порррядке, а Вы, месье Лое, не ррранеты?
- Благодарю, я в порядке, но вы! Вы точно уверены, что не стоит позвать лекаря? - он огляделся еще раз, - Хотя... боюсь, в этом хаосе ждать помощи - не самый лучший вариант. Нам бы только добраться до моих носилок, а там...
В этот момент его прервал появившийся вновь Хейдан. Вернулся он не один.

[higf >>>]

- Вы, надеюсь, не очень пострадали? – вежливо спросил Эшам. Сам он выглядел слегка помятым и запыленным - похоже, даже не пытался привести себя в порядок. Волосы растрепаны, на руке запекся порез. Выражение лица, впрочем, оставалось таким же непроницаемым.
- Мы в порррядке, господин Ханоэль, - Элеонора улыбнулась, но, увидев рану, тут же спросила: - Вам больно, месье Эшам, нам надо срррочьно позвайть доктор. Дорррогой, мёсье Лое, надо торрропиться.
Элеонора окинула мужчин цепким взглядом и, не увидев никаких признаков того, что они заметили ее магические способности, успокоилась.
- Нет, спасибо, мне не нужен врач, - быстро сказал Эшам. - Вокруг множество людей, которым помощь более необходима. Могу ли я быть чем-то полезным вам?
- О, да! - с усмешкой отвечала мадам, осматривая свои одежды, - боюсь мой слюга не пустить меня в палас, пррринять меня за нищенку. Срррочно нужен чистый вода и новый хитон. - Месье, давайте выбирраться отсюда, - предложила Элеонора мужчинам.
Лое вновь подал даме руку, а Хейдан указал в сторону завала: там, у обрушенной стены скопились маги, устанавливающие барьеры, чтобы обломки камней, еще не решившие, остаться им в стене или все же упасть, не убили людей, которым стражники помогали перебираться через завал.
- Что-нибудь говорят? - поинтересовался Мораус.
- Пока только ругаются и проклинают, кто во что горазд, - усмехнулся Хейдан, - Но, судя по некоторым словам, маги что-то чувствовали.
Лое кивнул, и Хейдан повел господ к завалу, опять, как и перед гонками, стараясь расчистить для них дорогу.
Элеонора, опираясь на руку господина Лое, последовала за слугой Морауса. Она только сейчас оценила масштабы произошедшего: "Пожалую это не пррросто магия, уж что-что, а с этим было бы попррроще... черррт подеррри - все, кто был в ложах на стене могли погибать, не успей магесса пррредприняйть нужных мер по спасению людей... людей... нет, не пррросто людей, а тех, кто стоит на самой веррршина. О ля, ля, Нора может ошибаться, но дело попахивает перрреворотом".
Эшам шел молча, как человек, погруженный в свои мысли. То и дело он оглядывался назад, и один раз внимаельный наблюдатель, если бы таковой нашелся, заметил бы в глазах тревожный огонек.
Раздраженные стражники не слишком церемонились даже со знатными особами, выстраивая тех в очередь на проход через завал. Но препираться с вояками вновь предоставили Хейдану. Тот справлялся с задачей весьма изящно сочетая грязные словечки и светский лоск и, похоже, это доставляло ему удовольствие. Выбравшись в город, троица вновь попала в водоворот из взбудоражнных людей: здесь смешались все, знать и простолюдины, маги и воины. Оказалось, что в городе за стеной несколько зданий тоже обрушены, и хаос царил и тут тоже. Протолкавшись к относительно свободному пространству, они нырнули в тенистый переулок, где, правда, тоже были люди, и Хейдан предложил подождать, пока он отыщет и приведет их носильщиков.
- А на чем прибыли вы? - поинтересовался у Эшама Лое.
- Вон за тем углом стояла моя повозка... Предпочитаю людям мулов, - без тени иронии сообщил Эшам, но все же счел нужным уточнить: - В качестве ездовой силы. Возницу зовут... не помню, как его зовут.
- Как только Хейдан вернется, мы пройдемся с вами, чтобы убедиться, что повозка цела и не нужна наша помощь, - любезно предложил Мораус. Похоже, он и мысли не допускал, что его носилки и люди также могут затеряться в этой неразберихе.
- Что вы, не стоит беспокойства, - развел руками Ханоэль. - Меня больше волнует благополучие дамы!
- Думаю, что с такими спутниками дама в неопасности, - хорошая доля лести никогда не повредит. - Не буду скрривайть, я сильно утомилась. Надеюсь, наше чрррезвычайное, удивительное, опасное пррриключений скорро подойдет к конец и мы сможем отдохнуть и ррраслабляться. - Кстати, господа, - встрепенулась Элеонора, - я хотеть пррриглашайт вас ко мне в гости, тем более, если остался только один трррранспорт. Дверрь моего дома открррыт для вас. Прошу, палас Эль-Фах-Надир в вашем ррраспоряжении. - Месье Лое, Ви не забыль, что у нас есть небольшое дело, которое мы не успели разрррешайт? - мадам озарила все вокруг самой очаровательной улыбкой из своего арсенала женских хитростей.
- Верно, мадам, - согласился Лое, - Я с радостью принял бы ваше предложение, но, боюсь, я должен посвятить себя делам. И, чтобы скрасить отказ, позвольте озвучить встречное предложение. В заведении, которое я имею честь содержать, на вечер был назначен праздник. Ах, понимаю, сейчас, после такой трагедии это звучит кощунственно. Я думаю, все ограничится тихим ужином и, разумеется, омовением. Я не успел рассказать, а вы, вероятно, не в курсе. Мне принадлежат лучшие бани нашего города!
Последняя фраза была высказана не без легкого самодовольства. Лое скосил глаза на Ханоэля. Каждый из этих двоих стремился иметь что-то лучшее в этом городе.
- Эшам, так я жду и тебя.
- Не премину, - ответил Ханоэль после короткой паузы.

(Там же. Те же и Хигф)

[Aylin >>>]

*Утро. Вспомогательный телепорт Южного Базара.
*Время до начала гонок.

- Доброе, как прошла ночь? - спросила Энойя у подменявшего ее мага, подойдя к кругу телепорта и оценивая, что путешественников нет. Последнее порадовало ее - было время узнать новости и постоять позже в небрежной дремоте, наблюдая окраину рынка и парк перед собой.
- Неплохо, - лениво зевнул ночной дежурный, пухлый невыскокий парень, чья белая хламида делала его похожим на круглое облако, столь редкое явление в небесах знойного Оазиса, - Как думаешь, маги в большинстве своем не любят гонки?
- Любят. - не согласилась Энойя. - Но в основном стихийники, ну кроме тех, кто подзарабатывают на них. - телепортист прошлась возле колонн, вроде все было исправно и прибывающих пока что не ожидалось. - Стихийники хорошо чувствуют, кто ведет на трассе.
- Пфф, - не то высказал мнение, не то просто вздохнул толстячок и сгреб свои списки прибывших и отбывших, - А чего это они тогда так ломанулись прочь из города? Когда пятого отправил, задумался, что неспроста, наверное. Напрямую, правда мне никто не сказал, что гонок не любит. Двоих спросил, так дела говорят. Неожиданные.
- Дела? А мы с тобой кто? - после паузы, вызванной то ли проверкой-заглядывание в список убывающих-прибывающих, то ли просто необходимостью поразмыслить спросила Энойя, - Не маги разве? Ты сам гонки любишь?
Нет оно конечно всем понятно, что телепортисты - не маги, особенно когда чистый телепортист, но сама дева Кантата интересовалась стихиями, так что отчасти к магам все же относилась. Впрочем обыватели (и совсем незаслуженно) считали мастеров телепорта именно магами. Ну, что тут поделать - хранить тайны цеха. Энойя закончила листать список и улыбнулась толстячку, все же он забавный, судя по одежде так совсем не телепортист.
- Спасибо, дальше я сама справлюсь.
- Угу, - отозвался сменщик, собравшись уже удалится, когда засветился кристалл приема. И, хотя барышня и сообщила, что дальше сама, толстяк проверил данные запроса и дал добро на вход просто по инерции. Один за другим вспыхнули кристаллы поддержки тоннеля - радостное для глаза зрелище, куда приятнее этих тусклых пластин. Полупрозрачная воронка портала завернулась в центре каменной плиты, и на ее месте начали проступать очертания человеческой фигуры.
Путешественник был один. Им оказался довольно молодой на вид мужчина в длинной темно-синей тунике, белых шароварах и с недовольным выражением на лице.
- День добрый, рады видеть Вас в Оазисе. Можно узнать цель Вашего визита? - начала свой рабочий день Энойя, мельком тоже глянув в кристалл приема.
- Что?! Цель визита? - взорвался прибывший, - К вашему сведению, я здесь живу!
- Мэтр Вейран? - прищурившись, подал голос толстый сменщик Энойи, тихонько шепнул в ее сторону: "Его я тоже отправлял ночью" и просиял улыбкой в адрес мэтра. Улыбка явно имела ярлык "для особых клиентов".
- Уже уладили дела? Так быстро?
- Уладил дела? - продолжил распаляться явно не отличавшийся добродетелью сдержанности мэтр и размашисто шагнул прочь с плиты телепорта, - Кто-то мне заплатит за эту идиотскую шутку!
Энойя кивнула и принялась полировать ногти - в самом деле, посмотри она сходу не в кристалл, а на лицо новоприбывшего, и не было бы этого недоразуменья. Собственно пассажир уже покинул транспортный круг, так что ей и не было необходимости ни в каких извинениях или иных попытках "поддержать разговор". "Шутку... а ведь с самого вечера горожане куда-то по делам убывали." - она подняла взгляд вслед уходящему мэтру, каплю поразмыслила. - "Как бы сейчас поток не нахлынул."

[Reylan >>>]

Ученик придворного телепортиста. Утро перед гонками
с ТеО

Едва за мэтром Дарифом закрылась дверь, как Олли, его ученик, перестал изображать из себя очень виноватого и переживающего за свой проступок. Мальчишка вскочил со стула, попутно задев и уронив со стола несколько толстых книг, с некоторыми главами которых ему сегодня предстояло ознакомиться. Это вместо гонок-то?..
Парень скривился и, опасливо покосившись на дверь (не вернется ли учитель?) показал язык. А после, набравшись смелости, еще и стул пнул. И книгу тоже.
"По-ду-у-умаешь, какое дело, - думал он, озираясь по сторонам и соображая, что бы еще этакого сделать, что наверняка не понравилось бы Дарифу, - ну соврал, да. А кто не врет? будто сам Мэтр Дариф не врет никогда?.. И ничего я не хамил. А старый пень не взял меня на гонки. У-у-у..."
"Старый пень", впрочем, не был ни старым, ни пнем. Не был он и злым. Как любил говаривать: "Я просто справедливый".
Но разве справедливо из-за какой-то чепухи лишать своего единственного ученика зрелища, которого тот ждал целый год?.. Нет, конечно. И эту самую несправедливость Олли намеревался исправить сей же час.
Он воровато оглянулся по сторонам, словно стены могли быть свидетелями его непослушания. Ученик мага раньше уже открывал коридоры сам, но никогда не входил в них без поддержки Дарифа. Теперь же он намеревался доказать всем - и, главным образом, себе, - что он уже не маленький и вполне может со всем справиться полностью самостоятельно. В мечтах он представлял себе, как округлятся глаза учителя, когда прямо перед его носом откроется портал и оттуда вышагнет Олли. Но... конечно, на практике парень не собирался показываться Мэтру Дарифу. Положа руку на сердце, посмотреть на гонки - было целью куда более привлекательной, чем вызвать изумление мага, вслед за которым весьма неминуемо последует порка.
Мальчишка встряхнулся, приободрился... и вдруг разозленно хлопнул себя ладонью по лбу. Как попасть на стену с помощью телепорта - он не знал. Точнее, не знал нужных ему координат и меток. Впрочем, вопросом: "А что же теперь делать?" - паренек задавался недолго. Он отлично знал метку всего в паре кварталов от южных ворот, ну а пройтись пешком для юного сорванца ничего не стоит.
В первый раз нарисовать символ перемещения не получилось. Как и во второй. И в третий. Руки дрожали - и раз за разом выводили в воздухе какую-то нелепицу вместо требуемого. И только врожденное упрямство не позволило Олли сдаться. Пятая или шестая попытка завершилась успехом: воздух перед магом сначала пошел рябью, а потом закрутился, образуя нечто наподобие тоннеля... Олли глубоко вдохнул - так, как будто собрался нырять - и шагнул в портал.
Впрочем, порталом это можно было назвать лишь условно и лишь с точки зрения входящего. Если бы кто-нибудь смотрел на Олли в этот момент, он увидел бы, как его фигура становится все прозрачнее, точно нарисованной на куске тонкого шелка, сквозь который проступают очертания предметов, подергивается рябью, словно шелк этот потревожил ветер, а затем исчезает. Единственном свидетелю, дремлющему на резной кушетке среди вороха подушек домашнему геккари было наплевать. Живя в покоях придворного телепортиста и его ученика, зверек привык к таинственным исчезновениям и появлениям, так что сейчас даже ухом не повел.
Обычное перемещение не зависимо от расстояния не занимает много времени. Хотя для тех, кто находится внутри, время растягивается. Всегда по-разному: для кого-то чуть больше, для кого-то чуть меньше, но достаточно, чтобы маги успевали подметить эту особенность. У мага как правило бывает время разглядеть и дымные стены созданного тоннеля, и ощутить давление с той стороны, как будто потусторонний мир стремится заделать дыру, прорытую незванным гостем, и раглядеть какие-то неясные контуры, проступающие сквозь туман, а потом этот туман внезапно рассеивается, и путешественники оказываются в пункте назначения. Всего лишь через пару тройку секунд после отбытия.
Объяснений всему этому великое множество, но все они не приближают к истине, и никому дословно не ведомо, что происходит по ту сторону, в тенях или тумане, или же, как говорили на старинном наречии магов в Арфаане. Телепортисты пронзают этот тонкий мир насквозь, не задерживаясь. О тех, кто вошел и не вышел, известно не многое. Исчезновения не так уж и редки, но самое пугающее в этом - неизвестность. По сути же, опасность здесь не больше, чем у путешествующих морем или караваном, где также есть риск попасть в неприятности, подвергнувшись нападению пиратов, разбойников или опасных тварей.
Стены тоннеля, клубящиеся вокруг Олли казались чернее, чем последний раз, когда он прыгал с учителем. Рисующиеся вокруг дымные очертания сворачивались в зловещие спирали, вокруг царило странное ощущение тревожного беспокойства. Тоннель, как и следовало ожидать, попытался сузиться, как бывало всегда. В таких случаях магу следовало раскинуть руки в стороны, подкрепив это действо волшебной формулой и собственной энергией, и не давая стенам сомкнуться. Вот почему так сложно было перевозить большие грузы и много людей без стационарного телепорта, где тоннель привязан к точкам входа и держится за счет множества источников энергии, расположенных на той и другой стороне.

[Тео >>>]

( с Reylan)

Олли буквально каждой клеточкой своего тела чувствовал, как враждебен по отношению к нему открытый портал. Никогда раньше мальчишка не ощущал давления настолько мощного и сильного, что разведенные в сторону руки болели от почти физического напряжения. Неужели он еще сам настолько слаб?.. Между тем переход как-то подзатянулся. Ученик мага заволновался и теперь пристально смотрел вперед, будто ожидая увидеть свет в конце тоннеля.
Тем временем пройденный тоннель стягивался за его спиной, заполняясь клубящимся туманом. Впрочем, слово "пройденный" было условным. На самом деле никто никуда не шел, это стены тоннеля проносились мимо. По крайней мере, так казалось. Мглистые завихрения, заполняющие окружающие пространство, придвинулись ближе. Один из них извернулся и лизнул кончики пальцев Олли, обжигая неожиданным холодом. Парень от неожиданности вскрикнул, потому что никогда раньше... Никогда! Раньше! Олли почувствовал, как по спине пробежал неприятный, липкий и прохладный ветер страха. А может, еще клубящийся туман заполз под рубашку?..
- Мэтр Дари-и-иф! - что есть силы закричал мальчишка, как будто учитель мог его услышать. - Кто-нибудь!!!
Этого оказалось достаточно, чтобы утратить контроль. Наступающий со всех сторон туман смел ненадежную волшбу начинающего мага и в один миг захлестнул его с головой. Казалось, будто его окунуло в ледяную воду, засосало и потащило на глубину с ужасающей скоростью. Перед мысленным взором Олли промелькнула вся его непродолжительная жизнь. Мотнулась назад на несколько лет - и остановилась на очень похожем ощущении...
... ему было лет шесть, когда он мысленно пожелал, чтобы ложка была к нему поближе (тянуться через большой стол было неудобно), и старая щербатая утварь двинулась с места. Сама. Мальчик тогда не на шутку испугался. Годом ранее его старшая сестра Амелия тоже попалась на поганой волшбе. А через несколько дней исчезла. Родители на все распросы малышей делали вид, что не понимают, о ком говорят их дети. Олли неистово молился всем богам, которых знал , и , конечно, прежде всего Дару, как ни кощунственно это было в такой ситуации, чтобы никто не заметил. Но на следующий день отец подозвал его и тоном, не предполагающим распросов и возражений, сообщил, что они идут на реку. Весна тогда только-только вступала в свои права и лед на речке еще серебрился манящим, но угрожающе тонким стеклом.
- Я все видел вчера, - мрачно изрек отец, не поднимая на сына вгляда. - Иди на тот берег и больше не появляйся.
Олли судорожно сглотнул и ступил на хрупкий лед. По поверхности побежали трещинки и из-под прозрачной корки выплеснулась вода.
- Иди.
Он стоял и смотрел ему в спину. Олли еще долго чувствовал этот холодный взгляд - испуганный и ненавидящий одновременно. Взгляд человека, который вчера ласково трепал по голове любимого сына, а сегодня обрекал на верную гибель проклятие и позор семьи. Когда мальчишка прошел уже четверть пути (лед ближе к середине был крепче и уже не такой тонкий) и обернулся, чтобы взглянуть на отца, то с удивлением обнаружил, что того уже нет. На берегу стоял одинокий мужчина с посохом в руке - и пристально глядел на Олли. Ребенок, внезапно осознавший, что у него есть шанс остаться живым, бросился обратно к берегу со всех ног, отчаянно скользя и пытаясь удержать равновесие, позабыв об осторожности... Лед треснул. Холодная вода мигом с головой поглотила Олли, а осколки льда сомкнулись над ним, не давая выплыть. Одежда тянула вниз...
Сейчас это прошлое будто ворвалось через временные завихрения и пыталось добить Олли. Тогда, в ледяных водах стремительной Альды, он выжил. Его вытащили. Но чудесные спасения не происходят дважды...
Никто не собирался вытаскивать его на этот раз, да и кто мог оказаться здесь, на ином плане бытия, который находится согласно мнению одних мудрецов за пределами видимой вселенной, а согласно другим - в чашке утреннего кофе. Даже время течет здесь не так, как в привычной жизни. Как долго тащил его туманный водоворот, Олли едва ли мог бы сказать, даже если бы заострил на этом внимание. Только в какой-то момент туманной субстанции как будто надоела ее игрушка, и Олли буквально выплюнули в прозрачный и не такой холодный воздух. Его тело мешком плюхнулось на твердую поверхность, а туман продолжал течь мимо, подобно толстой клубящейся змее, не имеющей ни головы, ни хвоста. Во всяком случае, туманный тоннель, на который Олли смотрел теперь снаружи, тянулся в обе стороны, на сколько хватало взгляда, теряясь в темной дали. Небо, если только это было небо, отливало стальными бликами, земля или то, что ее заменяло, демонстрировала все возможные оттенки серого: раньше Олли едва ли предполагал, что серый может быть столь разнообразен.
- Ни...чего себе... - завороженно прошептал парень, окидывая взглядом открывшуюся ему картину. Тряхнул головой - зеленые пряди метнулись на лоб. Недоверчиво похлопал себя по бокам, желая убедиться, что действительно жив и относительно невридим. Ущипнул сам себя: может, все это ему снится?.. Ответов на вопросы, которые сейчас клубились у него в голове подобно тому самому туману, что Олли видел перед собой, не было... и, похоже, искать их было негде. Где он? Что случилось? Почему? Как? И - главное - а что будет дальше?..
Густой туман продолжал бесстрастно течь мимо. Кроме него в серо-стальном пространстве не было решительно никаких ориентиров. Идти ли вперед по течению или против, а может вообще в сторону, подальше от туманной реки? В учебниках ничего не писали об этом, да и немудрено. Считается, что потерявшийся между входом и выходом не возвращается в мир.

[higf >>>]

Утро. У стен города
(Reylan, Т_О, я)

Когда стена начала рушиться, Керим даже не сразу заметил это. Он в это время вскочил, пытаясь понять, что происходит на трассе, с досадой размахивая руками. Мысли о сорванных гонках и сорванных же ставках промелькнули, но не успели оформиться в голове, но заполнили ее, и потому сперва он решил, что просто потерял равновесие, взмахнул руками... Но все же полетел вниз. Только оказавшись в воздухе, в сфере Ноары, Верховный жрец понял, что происходит. Настолько, конечно, насколько это можно было понять. Насколько поняли все, а именно – что случилась непонятная катастрофа, праздник сорван, а ему только что спасли жизнь.
Впрочем, последнее воспринималось почти как должное. В отличие от присутствия чужой, враждебной воде и богине магии. Но к тому моменту, как Керим приземлился, его мало интересовала теория происшедшего. Были более насущные вопросы. Впрочем, перешел он к ним после того, как убедился, что все непосредственно окружавшие его, включая шантал, находятся в добром здравии.
– Спасибо, Ноара. Спасибо, метр Игерий, – склонил голову жрец и, сочтя долг исполненным, тут же вопросил временного Верховного мага: – Что это такое здесь происходит?!
– В программке мероприятия посмотри, – отозвалась Ноара ровным голосом, – Под пунктом номер три.
Она стояла совершенно спокойно, оглядывая царящий вокруг хаос так, словно только что вошла в зал приемов и теперь выбирала, с кем заговорить. Однако, если бы кто-нибудь пригляделся внимательнее, заметил бы, как мелко дрожат ее пальцы, а по виску скатывается капелька пота. Приземлившийся рядом Игерий же не скрывал своей усталости после поддержания столь мощного заклятия. Он тяжело дышал и вытирал лицо извлеченным откуда-то из складок одеяния платком.
До того находившаяся в каком-то ступоре Эль Кассиус Дио от фразы Ноары словно бы очнулась и, не удержавшись, хмыкнула. Хотя реакция была и не самая подходящая для сложившейся ситуации. Мысленно куртизанка одновременно благодарила всех богов, что оказалась в зоне влияния магической сферы, впрочем, их же и проклинала – за то, что вообще оказалась в этот день на гонках. Она не знала – да и не хотела знать – что произошло на самом деле. Сама мысль о срыве мероприятия такого масштаба была настолько дикой и настолько не вписывалась в привычную картину мира, что хотелось вот сейчас ущипнуть себя – и проснуться.
Следующие слова Керима прозвучали эхом ее мыслей.
– Как это вообще могло произойти? Почему маги не могут обеспечить безопасность такого мероприятия?
Ноара медленно повернулась и шагнула к Кериму, оказавшись теперь едва ли не расстоянии ладони от него. Выражение лица магессы не изменилось.
– А ты ведь тоже маг, если не путаю, – прошептала она, – вот и попробуй представить, почему.
Шантал поморщилась. Как лицо, совершенно посторонее при дворце, она очень не любила становиться невольным участником подобных разборок. Тем более, что именно в таких условиях она как никогда явно ощущала себя не более, чем неодушевленным предметом: такой же аксессуар, как, скажем, цепочка.
Верховный жрец почувствовал укол – в чем-то магичка была права. Тем не менее, принять такой ответ полностью...
– А если завтра так решат уничтожить дворец? Или полгорода – тоже останется только сослаться на обстоятельства? Думаю, метресса Венора ответила бы иначе.
Последний ход был довольно жестоким и, возможно, будь на месте Ноары человек более мягкий – Керим отреагировал бы по-другому.
– У тебя будет возможность спросить, как ответила бы она, как только она вернется, – отрезала Ноара и отвернулась. Вокруг жреца и магэссы начали собираться прочие маги. Одни были растеряны, другие выглядели явно выдохшимися: заклинание сферы, рассчитанное на столь большое количество людей и предметов и сплетенное без всякой подготовки за считанные мгновение многим далось нелегко. Они переговаривались, обменивались ощущениями и выдвигали различные версии случившегося, в которых, впрочем, звучало больше вопросов. Некоторые, те, что порасторопнее, уже послали сигналы о помощи, да и обычная городская стража не зря ела свой хлеб. Опомнившись после первого шока, воины уже перебирались через завал, тащили носилки, пытались расчистить проход. Ноара быстро отдала распоряжения магам заняться пострадавшими. Подле себя она оставила только Игерия и еще двоих. Коротко переговорив с ними, магэсса вновь обернулась к Кериму.
– Мы тут пройдемся, – сообщила Ноара, – посмотрим, не осталось ли следов. Найди Алерио. Пусть его люди тоже ищут следы. Какие смогут.
Казалось, у Ноары и мысли не возникло, что Керим не испытывает необходимости в ее указаниях. А может, она хотела поддеть его в ответ. В любом случае, голос ее оставался бесстрастным, даже когда она произнесла, уже уходя:
– Полагаю, себе ты сможешь найти занятие сам?..
Жрец в это время тоже не стоял без дела. Он переговорил с офицерами стражи и некоторыми из высших городских чинов, бывших рядом, отдав распоряжения. Один из офицеров уже ушел с запиской к Алерио. Единственным ответом Керима было:
– После захода солнца жду во дворце с отчетом.
Затем он обратился к оставшимся – тем, кто еще не разошелся и кто вряд ли мог помочь сейчас.
– Дамы и господа! Приношу свои извинения за случившееся. Будет сделано все, чтобы найти виновных. А сейчас тем, кому не требуется помощь, лучше отправиться по домам.
Люди заговорили все сразу. Пытались что-то спрашивать, кого-то обвинять. Одни не могли найти свойих спутников, другие попросту были напуганы и не знали, что делать. Оставшиеся с Верховным жрецом стражи не давали толпе подойти слишком близко к Кериму, ожидая его дальнейших распоряжений. Шантал, наравне со всеми прочими оттесненная от жреца, окинула его беглым взглядом и осторожно стала пробираться через столпотворение. Да, она сопровождала Керима на этом мероприятии. Но какое это сейчас для кого имело значение?.. Впрочем, внимание жреца к ее скромной персоне в подобный момент было бы слишком уж роскошным подарком: как для самой Шантал, так и для пронырливых писак местных газетенок. Керим прав – сейчас надо поскорее оказаться подальше от этого места, где каждый камень напоминал о невероятном, но все же случившемся кошмаре.

[Тео >>>]

День первый. Особняк «Тенистый рай». Шантал.

Особняк Эль Кассиус Дио находился в отдаленной северной части города. Несмотря на удаленность от центра и основных культовых мест, квартал считался одним из самых дорогих и благополучных. Дом Шантал носил «скромное» имя «Тенистый рай» и являл собой небольшое (по меркам особняков) двухэтажное здание, увитое красным плющом. Кое-где вьющиеся заросли редели, открывая взорам изящную лепнину.
«Рай» выходил главным фасадом прямо на улицу. Вход в него не предварял ни забор, ни аллея, как это было принято. На заднем же дворе скрывался от посторонних глаз чудесный небольшой сад, устроенный по принципу лабиринта. На его границах скромно ютились хозяйственные помещения, а в самом центре бил фонтан, от которого радиально расходились выложенные камнем «канавки», выглядевшие чисто декоративными, но на самом деле выполнявшие важную функцию орошения.
Шантал полюбила этот дом сразу, едва взглянув в темные глазницы огромных окон. Старая Шагрине весьма одобрила выбор своей воспитанницы, хотя ранее и настаивала на том, чтобы молодая женщина жила в ее особняке. Впрочем, «Диос» находился буквально на соседней улице. Правда, с тех пор, как Шагрине не стало, куртизанка редко заходила особняк, бывший ее крепостью в течение нескольких лет.

Массивная дверь открылась с тихим скрипом. Эхо шагов еще не успело разлиться по просторному холлу, как навстречу владелице выбежала одна из девочек-помощниц - Матриша. Она взглянула на Шантал – и глаза ее округлились от недоумения. В том запыленном и кое-где порванном платье, в котором предстала перед ней сейчас Эль Кассиус Дио, едва ли можно было угадать некогда один из самых элегантных нарядов хозяйки дома. Матриша открыла было рот для вопроса, но Шантал нахмурилась и лишь махнула рукой. Девчонка коротко кивнула и опрометью бросилась вглубь здания, раздавая на ходу указания другой прислуге: набрать воду, приготовить одежду, зажечь ароматические лампы…
Куртизанка скинула сандалии, оставив их валяться прямо у двери. Чувствуя босыми стопами приятных холод гранита, которым был выложен пол, пересекла прихожую и поднялась наверх по широкой винтовой лестнице. В ее будуаре царил прохладный полумрак – большие, от самого пола, окна были задернуты тяжелыми шторами. Шантал рухнула на постель, раскинув в стороны руки. Почти сразу в спальню заглянула Нарая –грузная женщина лет сорока-сорока пяти, управляющая «Тенистого рая». Она подошла к окну и приоткрыла портьеру. Солнечный луч полоской лег на стене, отразился в зеркале и позолотил прикрытые веки куртизанки.
- Вы неважно выглядите, - покачала головой Нарая, принимая из рук подоспевшей Матриши чашу с холодным лимонным чаем и поднося ее Шантал. Та поморщилась, учуяв характерный резковатый запах, но управляющая мягко, но настойчиво, как любящая мать, потянула женщину за руку, помогая сесть:
- Утро было тяжелым, - судя по ее тону, до северных районов уже дошли печальные вести о случившемся, - Вам обязательно нужно это выпить. Лучшего средства для снятия стресса еще не придумали.
Шантал кивнула и нехотя сделала глоток. Во рту растеклась вязкая горечь.
- По крайней мере, теперь выражение моего лица должно полностью соответствовать трагичности момента, - хмыкнула женщина.
- Сейчас будет готова Ваша ванна, - невозмутимо откликнулась Нарая, жестом подзывая Матришу. Девчонка поставила опустевшую пиалу на столик и принялась освобождать хозяйку от одеяния. Дверь, ведущая в купальную, отворилась. Появившаяся в проеме светловолосая красавица доложила, что для водных процедур все готово.
Проблему горячей воды в «Тенистом раю» решили довольно оригинальным образом. Западное крыло особняка завершала башня, в которой был установлен большой бак. Жаркое солнце Оазиса нагревало воду в течение нескольких утренних часов – и потом весь день она поступала прямо в купальню по внутренней системе труб. При первом осмотре особняка Шантал не уделила особого внимания этому интересному решению, и только тогда, когда ее первая вечерняя ванная была готова в рекордно короткие сроки, оценила его по достоинству.
Сейчас же куртизанка с наслаждением погрузилась в пенную воду и прикрыла веки.
- На рассвете доставили новую книгу, - привычно начала вводить Шантал в курс дел Матриша, расположившаяся в углу купальни на мраморной скамье.
- Книгу?..
-Да, ту, что Вы просили разыскать третьего дня, - уточнила девушка.
- Ах да, спасибо.
Сборник стихов зарубежного автора Шантал приметила в спальне у Верховного жреца примерно неделю назад. Керим живо интересовался поэзией и любил надосуге обсудить прочитанное. Разумеется, куртизанка не могла позволить себе роскошь быть недостойной собеседницей. Кроме того, ей нравилось удивлять Керима своей осведомленностью.
Изучение литературы, интересной ее клиентам, отнимало весомую часть свободного от визитов времени куртизанки и никогда не ограничивалось просто прочтением. Шантал с завидным упорством разыскивала так же и те источники, отсылки к которым встречались в этих произведениях, и без ознакомления с которыми понимание прочитанного было бы не полным. Очень часто Эль Кассиус Дио привлекала ученых мужей, которые помогали ей толковать тексты и находить параллели.
Разумеется, помимо литературы, Шантал была образована и в том, что касалось других искусств, и регулярно освежала свои знания. Но чтение, все же, увлекало ее куда больше. Так же куртизанка должна была быть в курсе светских новостей (впрочем, клиенты редко обсуждали с ней разного рода сплетни, это сакраментальное знание было важно, скорее, для приемов, где она являлась сопровождающей и поневоле становилась участницей женской болтовни на то время, пока мужчины были заняты другими важными делами).
- Еще приходил посыльный от господина Витальо. Передал коробку и записку.
Шантал резко открыла глаза:
- Что за записка?
Матриша привычным жестом извлекла из кармана передника сложенную вдвое бумагу и передала хозяйке. Женщина чуть нервным движением мыльных пальцев сорвала сургучную печать. «Надеюсь, что сегодняшним вечером Вы поразите всех на приеме у Морауса в этом наряде, сшитом специально для Вас». Вот так кратко - ни обращения, ни подписи. В этом был весь господин Витальо.
Шантал нахмурилась. Витальо Трескани был несколько чокнутым, хотя и безусловно талантливым Мастером вечерних нарядов. Его общение с куртизанкой, чаще всего, сводилось к тому, что на каком-либо мероприятии она должна была появиться в его последнем творении. Ни ум, ни прочие качества женщины Витальо не интересовали. Трескани пользовался услугами Шантал скорее для статусности, нежели по необходимости - сказать по правде, с задачей «показа» нарядов, вышедших из-под его руки, легко и непринужденно могла справиться любая миловидная дурочка. Но Мастер был приезжим, чужим в светском мире Оазиса, а потому отчаянно искал любые способы доказать, что он превосходит других и может позволить себе большее. Возможно, куртизанку бы вполне устраивало подобное положение дел, если бы в последнее время Витальо не намекал столь активно на то, что его доходы вполне позволят ему купить и ее ночь. Шантал же спала только с двумя своими клиентами, один из которых уже полгода находился в отъезде, а другим был Керим. Впрочем, знать это было никому не обязательно, включая и самого Верховного жреца.
-Вечер у Морауса! – воскликнула куртизанка, картинно всплескивая руками. – Я думала, после сегодняшних событий его отменят…
Завершив банные процедуры, она позволила прислуге накинуть на свои плечи уютный темно-синий халат и снова прошла в спальню. Пиала уже была убрана, вместо нее на столике источала дивные ароматы свежая выпечка, а в фарфоровой чашке дымился крепкий черный кофе.
- Господин Мораус Лое является владельцем лучших бань в Оазисе, - на всякий случай напомнила Матриша, в голосе которой сейчас было больше мечтательности, нежели информативности. Даже имея приличный оклад в доме Эль Кассиус Дио, девушке не светило посетить заведение такого уровня. – Вечер состоится в одной из них.
- Тем интереснее, что за наряд приготовил для меня Трескани, - без особого энтузиазма прокомментировала услышанное Шантал, покосившись на небольшую коробку, что своей яркой оберткой нарушала гармонию приглушенных оттенков, использованных в оформлении интерьера.
Сшитое Витальо платье представляло из себя довольно небольшой отрез легкой изумрудной ткани, прилегающей к телу настолько плотно, что даже обладательница самой безупречной фигуры почувствовала бы себя в нем неуютно. Эль Кассиус Дио же, как и большинство женщин, умела находить в себе изъяны. Вот и сейчас, глядя в зеркало, она осталась недовольна слишком уж глубоким декольте, из-за которого и без того небольшая грудь ее, как думала куртизанка, казалась еще меньше. Сзади вырез был не лучше – он беззастенчиво оголял вытатуированную вдоль позвоночника змейку едва ли не до кончика хвоста.
- Очень красиво, - ахнула прислуга.
- Угу, просто замечательно, - не разделила ее восторга Шантал. – Если тебе нравится, после приема я тебе его подарю.
Не дожидаясь, пока обалдевшая от подобного предложения девчонка придет в себя, куртизанка потянула за один конец банта, венчавшего боковую шнуровку. Зеленая материя пала к ее ногам.
Помимо платья в посылке были еще и туфли. Обтянутые той же тканью, на высоком каблуке, они едва ли были лучшим решением для вечеринки в бане, но Витальо мало заботили подобные мелочи. Осмотрев обувь, Шантал только вздохнула и небрежно поставила пару подле кровати.
- Остается только надеяться, что вечер все же будет отменен, - тихо прошептала она.
Мечтам ее, впрочем, не суждено было сбыться. Буквально через несколько десятков минут от Трескани прибыл еще один посыльный – с уведомлением о том, что приглашение остается в силе и повозка будет подана за час до заката. Этот же посыльный передал увесистый кожаный мешок и, нахально подмигнув куртизанке, пояснил:
- Господин Витальо надеется, что Вы продолжите вечер у него в особняке.
От подобной наглости Шантал поперхнулась и захлопнула дверь. Нет, это было уже чересчур! Одно дело написать ей об этом, но передавать на словах через третье лицо… Все еще негодующе шипя, куртизанка отправилась в свой кабинет, где нашла успокоение в прочтении новой книги:
«Тишиной укрылся хвойный лес,
Зеленью иголок воздух ранит....
Снег тихонько падает с небес,
Белизной, загадочностью манит…

На опушке, словно пух, палас
Расстелили – праздник у природы!
Весь блестит, искрится как атлас,
И «горит» от солнечной погоды!

Снег и солнце, что за чудеса!
Нас ноябрь частенько поражает!
Жаль, но эта дивная краса
Скоро неожиданно растает…» *
Эль Кассиус Дио откинулась на резную спинку дубового кресла и закрыла глаза, представляя себе бесконечные белые, искрящиеся просторы… На что он похож – снег? Шантал почему-то подумалось, что бескрайнее поле, укрытое белой пеленой, должно быть в чем-то похоже на пустыню, окружающую Оазис. За чтением и размышлениями неожиданно быстро пролетел остаток дня. В комнату заглянула обеспокоенная Нарая:
- Давно пора бы готовиться к вечеру, - напомнила она.
Шантал нехотя захлопнула книгу, провела тонкими пальцами по тисненому кожаному переплету:
- Да… я знаю.
Спустя час она спускалась по лестнице к парадной двери. Поверх платья она накинула легкий плащ, полы которого не волочились по полу только благодаря тем самым высоким каблукам. Которые, кстати, не доставляли Шантал ровным счетом никакого неудобства. Трескани предпочитал, чтобы никто из случайных зрителей не увидел наряд раньше времени, и в этот раз Эль Кассиус Дио полностью поддерживала это его пожелание. Иссиня-черные волосы аккуратными прядями опускались до лопаток. Шантал любила создавать иллюзии – в этот раз на первый взгляд казалось, что волосы просто распущены, в то время как на самом деле они были вплетены снизу в косу, обрамлявшую всю прическу по периметру. Минимум косметики – только лишь для того, чтобы приглушить татуировки. Если вечер будет проходить в тусклом освещении, голубые светящиеся узоры на лице будут не слишком сочетаться с цветом платья.
Куртизанка последний раз оглядела себя в зеркале прихожей – и шагнула за порог в сгущающиеся сумерки. И тут же едва не столкнулась с молодым человеком.
- Тилай? – удивленно воскликнула женщина, узнав посыльного.
- Мой господин велел передать Вам, - он протянул Шантал конверт.
О, такой конверт Эль Кассиус Дио узнала бы с закрытыми глазами. Очень необычная по текстуре плотная бумага, с едва заметным тиснением – переплетение растительного орнамента… куртизанка улыбнулась и сломала красный сургуч. «Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь после произошедшего сегодня? Буду рад видеть тебя за час до полуночи. Извести, если не сможешь. К.»
- Скажи, что буду рада взаимно, - кивнула Шантал молодому человеку и отправилась к ожидающей ее повозке. В душе она ликовала – у нее появился весомый и, главное, совершенно невыдуманный повод довольно быстро покинуть вечер у Морауса.
---------

*Михаил Козлов «Первый снег».

[Bes/smertnik >>>]

День первый. После аварии.

Кар с трассы пришлось уносить по частям. Изувеченный и пропахший гарью корпус отбуксировали в гараж добрые люди. Модест же сложил все подлежащие ремонту детали в большой мешок, который теперь и тащил, закинув за спину. Зачем он нес его домой, а не в мастерскую, и почему никому его не доверил, Эсти не знал. Мысли были не об этом. Как там Лика? Где она, в каком госпитале? Серьезно ли ранена?.. Там, под городской стеной, у него не получилось это выяснить. Те, кто мог помочь – оказывали помощь пострадавшим, им было не до чудаковатого механика, нелепо размахивающего руками. Роок видел гонщицу лишь мельком, и выглядела она ужасно. Целители куда-то унесли ее…
Чтобы отвлечься, Модест попробовал считать собственные шаги, но сбился, не дойдя до первого десятка. Выученная наизусть паутина переулков в одночасье спуталась, сплелась в замысловатый клубок. До своего дома в конце улицы Жестянщиков механик добирался в три раза дольше обычного.
Мужчина доплелся до своей обшарпанной двери, грохнул тяжелый мешок о землю и аккуратно поставил рядом чемоданчик с инструментами и серебряными пластинами. Со второй попытки нашел в кармане штанов ключ. Хорошо смазанный замок, как всегда, открылся без малейшего звука.
«Давай, сволочь, перекатывайся через порог, быстро!» - думал Роок, пинками загоняя торбу с металлоломом в дом. Прежде он никогда бы не позволил себе относиться подобным образом к деталям машины, но сегодня механик почему-то был очень зол на развалившийся кар.
Потерев ноющую от перегрузки поясницу, Эсти вернулся за чемоданом, чтобы, как обычно, положить его на тумбочку около кровати…
В домике Модеста было две комнаты. Одна – узкая и длинная, словно гроб для великана, одновременно служила механику прихожей, спальней, кухней, столовой и гостиной (удобства были отгорожены от основной части помещения ширмой). Во второй комнате человек среднего роста не мог даже свободно лечь, не уперевшись макушкой и пятками в противоположные стены. И о существовании этой второй комнатушки знал никто, кроме Роока. Ее скупо освещала пара узких окошек под потолком; стены мужчина покрасил дешевой изжелта-белой краской.
«Я обязан успокоиться,» - твердо сказал себе механик и привычным движением подобрал с пола кусочек угля.
Всем порой бывает необходимо высказаться. Обычно в таких случаях зовут старых друзей «перекинуться вечерком парой слов» или навещают родственников. На худой конец, выбалтывают все случайным знакомым. Немой же доверял свои чувства стене – он не выговаривал, а вырисовывал накипевшую на душе тяжесть.
Эсти нацарапал углем несколько кривых линий и эллипсов, соединил их – получился разбитый кар. Еще десять линий объединились в фигуру Лики, пойманной в тиски погнувшимся металлом. По желтоватой стене вверх поползла змея угольного черного дыма, внизу неказистые человечки-зрители взмыли в воздух среди обломков и мусора… Когда одну стену заполнили слова, цифры и рисунки, Модест перешел к следующей. Ничего, их целых четыре. Хватит. Огрызок угля крошился в руке…
Стука в дверь Модест сначала не расслышал. К счастью, у стучавшего был упрямый нрав – он барабанил по двери долго и громко. Словно бы точно знал, что дома кто-то есть. Мужчина со вздохом отпер дверь. На пороге стоял лопоухий мальчишка-посыльный.
«Да-да?» - поднял измазанные в угле брови Роок.
- Вы механик гонщицы Май-о-Лики Голд? - паренек придирчиво осмотрел Эсти. - У меня для вас новости. Она в доме доктора Седжина…

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 8-01-2011, 0:48

[higf >>>]

День первый. В черте города

Фламаль
Что может быть банальнее фразы «день не задался»? Оправдать ее может только то, что, увы, такие дни имели, имеют и будут иметь место в количестве гораздо большем, чем можно разнообразить словесной эквилибристикой.
Так вот, у Фламаля день не задался. После встречи с мангусом, которая так неудачно завершилась, не принеся ничего полезного, были гонки, о которых не хотелось и думать. Туда молодой человек пошел, отнюдь не рассчитывая что-то узнать о своей цели. Если, конечно, повезет, но... Для чего он стремится к успеху? Чтоб заработать денег и потратить их на собственные удовольствия и развлечения. Могут ли быть развлечения, ради которых стоит отказываться от гонок в Оазисе? Мало... Так зачем же откладывать? Однако только его фаворит успел вырваться вперед, как все прервалось.
Юноша находился далеко от места катастрофы, почти на противоположной стороне города – и все равно дрожь земли докатилась и сюда, вместе с хлестнувшим изнутри ощущением скрученной в спирали силы. Запах ветра, травы и пепла стал таким явным, словно он лежал носом в землю, а наверху только что пронесся, счастливо не задев, лесной пожар...
Гадать пришлось недолго - слухи прилетели от других ворот быстрее, чем могла бы доскакать самая быстрая лошадь, и оставалось только гадать, какие же крылья их несли. Некоторые, самые упорные и недоверчивые, остались еще ждать, но большинству стало ясно, что здесь больше никакого зрелища не ожидается, и те, кто хотел что-то увидеть, потянулись к месту катастрофы. Представив, какая толпа там соберется и, того гляди, устроит давку, Фламаль отстал. Сперва следовало вернуть свои денежки – он, наученный опытом, сделал ставку не у снующих в толпе бродяг, а в чем-то вроде небольшой лавчонки, хозяин которой, скорее всего, никуда не денется. У окошка уже скопилась очередь.
- Скверный денек, - пожаловался Фламалю толстоносый хозяин. - Все хотят вернуть свои денежки. Мы так не договаривались.
Похоже, в глубине души он жалел, что взрыв был на другой стороне кольца стен. Глядишь, случись все здесь – и побольше клиентов не вернулась бы...
Дальше пошло не лучше. Все только и говорили, что о произошедшем, излагая десятка два версий, но даже те, кто что-то видел своими глазами, могли сказать не больше того, что здесь какая-то магия. А он уже знал – какая. Что хуже всего – больше никто ни о чем другом не говорил, а он-то надеялся продвинуться к своей цели.
Под вечер молодой человек засел в небольшой и слегка подозрительной таверне неподалеку от места взрыва.

Ханоэль
Распрощавшись со своими спутниками, Эшам отъехал недалеко. Они свернули в тихую улочку, казалось, обезлюдевшую – видимо, те немногие, кто здесь обычно прохаживался, устремились к месту событий. Ханоэль подвинулся вперед и раздвинул полог:
- Ну что там, Михе? – спросил он, с завидной скоростью вспомнив имя возницы. – Замели следы?
- Да вроде сделали, что могли, откликнулся тот, почти не разжимая губ. – Стражи вокруг много вертится, но взрыв почти все за нас сделал. Ну пошарили, унесли, что могло подозрительным показаться, а так обломки – они и есть обломки.
- Хорошо, - прошелестел голос Эшама. – Найдите мне этого механика, я хочу с ним поговорить сегодня ночью, после бань. Он мне пока нужен невредимым, но ему знать об этом не обязательно.

[Тео >>>]

Вечер первого дня. Шантал

Буквально через несколько кварталов возница остановил повозку около дома Трескани. Тот уже ожидал на крыльце, с показной скукой разглядывая собственный, надо полагать, безупречный маникюр на левой руке, а правой манерно обмахивал себя небольшим веером, хотя никакой особенной нужды вечером в этом не было. Разве что мошку отгонять.
Чеканя шаг каблуками, он приблизился к повозке и, мимолетно глянув на циферблат извлеченных из кармана часов, удивленно вздернул тонкие брови:
- Похоже, вы задержались, моя дорогая… И совсем не оставили мне времени на возможные коррективы.
Шантал чуть отвернула голову в сторону и украдкой скривилась. Манера Витальо общаться обычно ее не радовала, а сегодня он был как-то по-особенному приторно противен. Вот сейчас, как обычно, он попросит ее выйти…
- Что ж, давайте посмотрим, что у нас получилось, - словно в продолжение ее мыслей нараспев протянул Трескани. – Вам не составит труда выйти и показаться мне во всей красе?
Куртизанка вздохнула. Определенно, это последний раз, когда она согласилась сопровождать этого сумасбродного портного. Мостовой осторожно коснулся нос изящной туфли. Витальо сверхгалантно протянул даме ручку, дабы помочь ей выйти. Впрочем, галантный жест был прерван, едва Шантал предстала пред очи «светилы моды». Светило всплеснуло руками и заохало так, что любой театральный актер мог бы только позавидовать.
- Ах, моя дорогая, что я вижу! Вы, кажется, несколько переусердствовали со сладким?.. Нужно же держать себя в форме. Я не хочу тратить время на поиски новой музы… Но то, что я вижу сейчас – это… это…
Заметив в глазах Эль Кассиус Дио злой огонек, прямо предупреждающий о том, что сейчас она развернется и уйдет, несмотря ни на какие договоренности, Витальо неожиданно расплылся в широчайшей улыбке:
- Это великолепно! То, что я вижу – это восхитительно! А вас, Шантал, легко разыграть.
- Витальо, - впервые за вечер куртизанка соизволила обратиться к своему спутнику, - Еще один подобный розыгрыш, и я обещаю вам, что это будет наша последняя с вами встреча.
- Ах, ну что вы, что вы! – Трескани сейчас был похож на таракана, ловко накрытого банкой. Он суетился и нервно шевелил усами. – Я искренне надеюсь, что мы впредь будем видеться даже чаще и не только на званых вечерах.
Он игриво подмигнул Шантал и, казалось, нимало не смутился, когда она в ответ хмыкнула.
- Что ж, - промолвил мужчина, еще раз оглядев свое творение со всех сторон и пригладив ткань рукой в нескольких местах, хотя в этом не было ровно никакой необходимости, - полагаю, сейчас нам стоит отбыть на вечер, иначе мы чудовищно опоздаем. С другой стороны, если мы приедем позже, то там гарантированно будут присутствовать уже все приглашенные и никто не пропустит нашего триумфального появления.
«Боже, о триумфальном появлении может идти речь после сегодняшнего утра? Почему вечер вообще не отменили?» - вздохнула Эль Кассиус Дио, устраиваясь на сиденье в повозке. Мастер вечерних нарядов вальяжно расположился рядом. Пожалуй, излишне близко. С каждым вдохом Шантал ловила удушливый запах его духов. «Какой резкий, отвратительно сладкий аромат», - женщина почувствовала, как на нее накатывает приступ тошноты. Вдобавок, повозка тронулась и, мерно покачиваясь в такт цокоту, медленно «поплыла» вдоль домов, ловя на полог яркие отсветы ночного Оазиса. Холеная ладонь Витальо накрыла ее коленку. Эль Кассиус Дио осторожным, но уверенным жестом убрала его руку, но мужчина не собирался сдаваться и пальцы его заскользили по полуобнаженному бедру вверх…
- Я отдам такую цену, которую ты только запросишь, - вкрадчиво прошептал он, отбрасывая вежливое «вы», - это же твоя работа, что ты как…
С каждым словом он прижимался все теснее, обдавая куртизанку тяжелым приторным запахом.
- Мне… надо… выйти, - изо всех сил сдерживая приступ, прошептала Шантал. – Остановите…
Из повозки она не вышла – почти вывалилась. Не чувствуя под собою земли, она сделала несколько шагов и, вцепившись в решетку чьей-то ограды, повисла на ней, судорожно глотая ртом прохладный вечерний воздух. Вернувшись, она застала Витальо посеревшим от ярости. Его губы были сомкнуты в злую ниточку.
- Это просто ваши духи, - покачала головой куртизанка, - слишком резкие.
Трескани моментально переменился в лице:
- Оу, я понял. В следующий раз я выберу какой-нибудь другой аромат и, надеюсь, наше общение будет более…
Но Шантал его уже не слушала.

[higf >>>]

День первый. Керим

На месте происшествия Верховный жрец пробыл недолго. Ровно столько, сколько потребовалось, чтобы превратить суету в осмысленную деятельность – дальше стоять на все усиливающейся жаре и распоряжаться стало неимоверно скучно, и на удобных носилках он отбыл в свой дворец.
Возможно, другой правитель сейчас бы остался в центре событий, ловя каждый слух и отдавая распоряжения – но не Керим.
На одном из перекрестков его носилки – чуть не столкнулись с другими. Слуга, шедший впереди, закричал на чужаков. Он выглядел невзрачным в дворцовой сине-голубой тунике, но жрец знал, что Эсс владеет десятком видов оружия и высоко ценим Алерио. Однако теперь правитель лично вмешался в перебранку, отодвинув полог и увидев виновника, а точнее, виновницу происшествия – а разумеется, он и его транспорт никак не могли быть виновными.
Похоже, это девушка тоже побывала близ центра катастрофы – каштановые волосы далеки от безупречной прически, которая ранее, судя по всему, держалась на деревянных шпильках, все еще торчащих из растрепанных локонов. Платье, белое, как цвет ткани на носилках, помято и в нескольких местах надорвано, на плече слегка покрыто бурым – то ли неотчистившаяся грязь, то ли капли крови. Лишь лицо, на которое падали своевольные пряди, избежало травм. Похоже, дама скрывалась за занавесками, и только теперь выглянула на шум, и уже хотела отпрянуть назад, как ее глаза расширились.
Керим узнал юную особу не сразу, но теперь, по выражению лица, вспомнил – юная Ашейе, дочь одного из его советников. Увы, она не отличалась умом отца, но в последнее время очень часто попадалась на глаза Верховному жрецу, хотя решительно никакие дела их не связывали. Обычно она, несмотря на свою привлекательность и безупречный вид, не задерживала внимание правителя, но сейчас растрепанная девчонка выглядела жертвой – да в какой-то степени и была ей. Дурочка, конечно – но пережитое утром не прошло так легко, как казалось – и отголосок так и не испытанного вовремя легкого испуга, и приправа из гнева, и недоумение...
- Прошу прощения, что помешал вашей поездке, - махнул рукой жрец. – Но могу, чтобы возместить эту неприятность, пригласить вас к трапезе.
Расстояние между носилками было небольшое, и он отчетливо зафиксировал, как вспыхнули глаза. В них был испуг, и восторг, и еще много чего, но тлеющего на дне упорного огня глубоких чувств – единственного, что могло бы отменить эту маленькую игру – не было.
Верховный жрец велел назначить доклады на вторую половину дня, беспокоить только если стены продолжат рушиться или если придет Алерио и будет сильно настаивать, а также подать обед на двоих. Он мягко отклонял все попытки Ашейе привести себя в порядок до тех пор, пока участники обеда не оказались в ближайшей спальне – с фонтаном – и это стало совсем ни к чему...
В роли жертвы девчонка оказалась вполне занятна, правда, на другие, похоже, не годилась – особенно собеседницы. Все ее попытки поддержать беседу сводились к двум темам – «ах, как это было ужасно утром!» и обсуждению, кто как был одет. Впрочем, совершенно ясно было, что девушка уже видела себя в роли постоянной спутницы Верховного Жреца и, будь она умнее, спровадить ее оказалось бы дольше и сложней.
После Керим посетил ванну и долго и немало времени провел там, то требуя, чтоб подлили горячей, то наоборот – сделали попрохладней. Выйдя, он прочел несколько страниц из лежавшей на столике книги, и только потом поэзия уступила место прозе. Прозе жизни. К этому времени, наконец, из суеты могли появиться результаты и выкристаллизоваться дельные сведения – пора было выслушивать доклады.