Провозглашенный рай, Цвет как наркотик

[saroff cane >>>]

Быть заключенным в темнице мгновенья,
Мчаться в потоке струящихся дней.
В прошлом разомкнуты древние звенья,
В будущем смутные лики теней.

Гаснуть словами в обманных догадках,
Дымом кадильным стелиться вдали.
Разум запутался в траурных складках,
Мантия мрака на безднах земли.

Тени Невидимых жутко громадны.
Неосязаемо близки впотьмах.
Память — неверная нить Ариадны —
Рвется в дрожащих руках.

Время свергается в вечном паденьи,
С временем падаю в пропасти я.
Сорваны цепи, оборваны звенья —
Смерть и Рожденье — вся нить бытия.

Вначале был Кошмар. И не было в нем ничего. Ни света, ни Цвета, ни тепла, ни времени, ни расстояний. А была только тьма, холод и оцепенение. И лишь обезумевшие души несчастных томились в этом вечном холодном мраке.
И был Промежуток. Выше Кошмара, но ниже Поверхности. Уже не смерть, но еще не жизнь. И были в нем Покои. И в Промежутке было темно и холодно, но холод и тьма здесь были не могильными, а предрассветными. И был здесь Цвет.
И вот создал Цвет сады и рудники, заповедники и недородков, живущих в них. И родились в Покоях Сестры. И сказал им Цвет: вы будете служить мне, потому что я даю вам жизнь. А Сестры были только рады. И начали они свое служение Цвету, но не знали, что из нижнего предела наблюдали за ними омертвевшие, заледенелые глаза, полные зависти и боли.
Только сильнейшие души могут найти путь наверх. Только достойнейшие могут вырваться из лап Кошмара и заслужить свой Рай. Так поднялись в Промежуток Братья. И увидели они свой Рай, вкусили Цвета. Никто не захотел бы вернуться обратно. И поклялись Братья служить своему Раю и всеми силами сохранять его.
Но Промежуток жесток, а Цвет коварен.

Обсуждение

[Clopik >>>]

Цикл I
Цвета: Изумруд, Сирень.


Пристань Это. (Совместно с Младшим)

Никто не видел никогда шторма в Пристани. Даже сильных волн или ветра. Вода у берега тут всегда была спокойна, дуновения ветерка с моря - легки и незаметны. Но в остальном весь Покой, как и его хозяйка, пребывали в состоянии умиротворенного ожидания. Однако, именно буйство стихии ознаменовало новую смену цикла. Можно было бы изумляться или сетовать на хаотичность Промежутка. Только Это не удивилась разразившемуся в ее Покое шторму. Сестра так долго ждала его.
- Проснись, Золотоглазый.
Голос звучал как-будто издалека, но одновременно в самой голове. Открыв глаза, Гость увидел небо. Ночное звездное небо, далекое, но плоское, как декорация. Увидел кроны деревьев. И увидел лицо женщины, на коленях которой покоилась его голова. Взгляд ее огромных светло-голубых глаз был приветливым, но полным жалости, будто она чувствовала его страдания. Где-то недалеко был слышен шорох волн, а в воздухе пахло морской солью.
- Тебя принесли волны, как я и видела в грезах. Не говори. И не двигайся. Ведь ты так слаб, Смерть совсем опустошила тебя...
Женщина провела рукой по лицу Гостя, но прикосновений не чувствовалось, а глаза видели плохо. Сил не было. Прохладный воздух не приносил свежести, а удобная поза не давала отдохновения. Ощущения были невнятными. Поддельными. Хотелось опять закрыть глаза и уснуть, но теперь уже навсегда.
Изо всех чувств, пожалуй, остался с ним только холод. Но не тот, который бывает зимой в мороз или при купании в холодной воде, нет. Этот холод был мертвенным, нутряным, проморозившим даже кости. Впрочем, он не помнил даже своего имени, если таковое было, не то что такое сложное понятие как "зимний мороз". Пожалуй, он ничего не помнил. И пожалуй, даже не знал, было ли у него тело и что это такое. Он просто был, но не мог ни пошевелиться, ни сказать хоть полслова.
Все, что он мог - это смотреть в красивое лицо незнакомки и пытаться не соскользнуть обратно в холод и небытие.
- Такой неумеха, - Сестра ласково улыбнулась и положила руку на грудь спасшегося, - Ты прошел через шторм, и я хочу воззвать тебя к Жизни.
И Гость почувствовал. Что-то наконец конкретное появилось в его теле. Что-то завершенное, огромное, но вместе с тем щемяще-пустое, высасывающее последние силы. Будто в груди пробили дыру.
- Это - твое первое Сердце. Храни его и ухаживай за ним. Оно будет содержать в себе твою жизнь и твой Цвет. Но оно не должно быть пустым, иначе ты умрешь, насовсем. И поэтому я сделаю тебе маленький подарок.
Сестра начертила над Гостем знак, и тягучая, вязкая Лимфа потекла в его Сердце, наполняя чувством заботы и благодати. Жизнь влилась во все его существо зелеными волнами. Вернулись нормальные звуки и запахи, смысл и понимание. Теперь можно было рассмотреть каштановые потоки волос женщины, рыбацкую сеть на ее теле, миловидные черты.
- Это - Изумруд. Он защитит тебя. И он подарит тебе терпение, - лицо Сестры стало серьезным, и она посмотрела вдаль, - В этом мире правит Цвет. Никто и ничто не может жить без него. Лимфа цвета - это все, что у нас есть. Наша жизнь, наша сила, наше богатство и наш наставник. Ты не проживешь и сорока ударов сердца с тем уловом, что дала тебе я. Поэтому пройдись по моему побережью и собери ростки, которые найдешь. Только не заходи далеко. И непременно возвращайся ко мне, - Это вновь опустила взгляд и улыбнулась, - Ты ведь... такой неумеха.
Сорока ударов сердца?... Так мало? Он смутно помнил, что там, в другой жизни, оставшейся за гранью, это очень и очень мало. Меньше минуты. Но это там. А как здесь - он не знал. Но вроде бы пока ничего страшного не происходило.
Он огляделся в этом странном, почти полностью лишенном красок сером мире. Хотел было спросить у женщины, как ее зовут, но передумал и двинулся в сторону моря, ощущая под ногами мягкую прохладную сыпучесть ночного песчанного пляжа.
Долго бродил туда-сюда по кромке воды и земли, забавляясь двойственностью ощущений и разглядывая то тут то там пробивающиеся эфемерные зеленые роски, длинные и прямые, пока не наткнулся на особенно ветвистый кустик, похожий прихотливостью очертаний на дерево-бансай. Тонкий, эфемерный, переливчато-зеленый, он дрожал и трепетал, словно под порывами ветра.
Гость остановился в нерешительности, присел на корточки перед этой странной субстанцией в раздумии - а что же с ней делать? Ему сказали "Собери цвет". А спросить, как это сделать, он не догадался, наверное, от шока. Но как-то же это надо сделать? Он нерешительно дотронулся кончиком пальца до неощутимой веточки...
К его удивлению весь росток вдруг стал распадаться на сотни крошечных пылинок-светлячков, кружить, завихряться - и словно бы втягиваться в тот палец, которым до него дотронулись. Перед глазами зарябило.
- Никто не защитит тебя лучше, чем я... - послышался шепот где-то внутри.
Гость не подпрыгнул от удивления только потому, что, наверное, разучился удивляться.
- Кто ты? - спросил он шепотом у самого себя, но ответа не последовало.
Он растерялся. По-настоящему растерялся, не зная, как ему теперь быть, зачем он здесь и что теперь будет. Стоял, медленно вдыхая никакой воздух странно-контрастного места, пытался думать. Мысли разбегались, оглашая пустеющую голову звонким ехидным хихиканьем.
"Я схожу с ума?"
Чтобы хоть как-то отвлечься, он тыкал пальцем во все попадающиеся кустики, развлекался зеленой круговертью, но тревога не уходила, наоборот, к ней добавилось ощущение того, что он сей же час лопнет.
"А где та женщина, интересно?..."
Гость огляделся, поискал глазами ту красивую женщину, которую увидел самой первой. Она стояла вдалеке возле своей рыбацкой хижины, рассматривая повреждения от шторма. Сестра обернулась, на устах ее мелькнула теплая улыбка.
Он подошел, сам себе напоминая почему-то аморфное облачко. Просительно (так ему казалось) заглянул ей в глаза:
- объясни?..
- Теперь тебе нужен мудрый наставник. Когда выйдешь из моих Покоев - ступай к Многорукому. Это недалеко. Ты найдешь его без труда, его Покой - большой цирковой шатер.
- А это кто?
- Многорукий, его еще зовут Маска. Главный среди Братьев. Он... неразговорчив, но тебя примет непременно. Теперь твой путь лежит через Братьев, золотоглазый. Но сначала я хочу рассказать тебе то, чего они никогда не скажут.
"Братьев?" - удивился Гость, но ничего не сказал.
Девушка за руку подвела Гостя к коряге, торчащей из песка, и жестом пригласила присесть:
- Знак, который я показала тебе... Твое первое Сердце. Это - Донор. Самый полезный и самый опасный Знак. Наш страшный грех и наше великое счастье. Если хочешь раскрасить дерево или подарить цвет Сестре - просто подойди и начерти этот Знак. Поначалу это будет мучительно... Но потом ты поймешь, почувствуешь, что дарить Жизнь так же приятно и так же необходимо, как получать ее. Ты ведь - творец... - Это провела рукой по плечу Гостя, и теперь уже ее прикосновение можно было хоть как-то чувствовать, - Но помни: Братья не должны знать о твоих Сердцах. Иначе они сбросят тебя в Кошмар или разорвут на кусочки.
- Почему? - он ощутимо вздрогнул, вспомнив, что такое смерть. Ему это не понравилось.
- Они пришлые здесь. У них нет Сердец. Они не умеют творить. Но Цвет покидает их. И они не знают причин... Мы, Сестры - хранительницы Цвета, мы слышим его волю, мы видим вглубь. Братья же видят на поверхности, а потому будут считать тебя одним из них. Не разубеждай их пока. У них есть, чему поучиться... - женщина улыбнулась хитро, - И не используй при них Донор. Они этого очень не любят.
- Почему? - опять спросил он. Наверное, теперь это будет самый главный его вопрос.
- Потому что Братья считают трату цвета преступной. Они только собирают его, никуда не используя. Они знают, что мы используем Знаки в своих целях, но понять этого не могут, ведь у них столько полезных... приспособлений. Но самый непонятный для них - Донор. Братья не умеют дарить жизнь.
Сестра окинула взглядом далекий горизонт и, опять изменившись в лице, заговорила медленно, отделяя каждую фразу:
- А теперь главное, Гость. Твоя сила в раскрытых Сердцах. Наполняй их собранным Цветом, иначе ты опустеешь. Цвет постоянно уходит, и задержать его нет никакой возможности. Лишь в Покоях время замирает. Но стоит выйти в Промежуток, как оно запустит свой неумолимый поток. И это хорошо. Потому что лимфа внутри тебя прорастает в Нерву и переходит в палитру. Ты не такой, как мы или Братья. Ты можешь творить, только пропустив Цвет через себя. Но помни: сколько бы ни было Цвета в Палитре, сколько бы ты ни собрал в Память - ты умрешь, как только все Сердца опустеют. Следи за собой. Ты почувствуешь это щемящее чувство, когда лимфы в Сердце почти не осталось. Ты уже чувствовал это сегодня. Может быть, тебе подскажет сам Цвет. Наполняйся каждый раз перед выходом из Покоев. Останавливайся, если путь неблизкий. Поначалу это сложно, но ты привыкнешь, так же, как привык ходить. Ведь ты не задумываешься каждый раз, сделав шаг.
Это встала, поглаживая рукой пышные каштановые волны:
- И помни: Цвет все время уходит. Вытекает сквозь пальцы. Не переполняй Палитру - лимфа начнет ипаряться, как из Братьев. Надо творить, когда приходит вдохновение, иначе оно покинет тебя навсегда.
Все это вихрем пронеслось мимо Гостя и поначалу, прямо скажем, в одно ухо влетело в другое вылетело. Он был ошеломлен и ратсерян потоком свалившейся на него информации. А память, которой не было, смутно шептала, что Там, в другой жизни, все вышесказанное могли бы счесть не более, чем страшной сказкой.
На прощание Сестра элегантно коснулась ладоней Гостя кончиками пальцев:
- Теперь ступай, золотоглазый. Пройдешь между скалами и окажешься в Промежутке. Ты найдешь путь, только сдобри его Цветом, чтобы двигаться быстрее. И знай, что ты всегда можешь прийти ко мне с вопросами.
Гость поклонился и пошел, куда глаза глядят, ибо понял, что больше ему здесь делать нечего.

Сообщение отредактировал Clopik - 17-06-2012, 21:56

[Странник >>>]

Вой ветра, потрескивание костра, редкое карканье ворона... Все это было так близко Страннику. Даже ближе чем Цвет, который, хоть и давал жизнь, но все равно казался чуждым и непонятным, а тут... Все родное и знакомое... Так давно знакомое, что Странник уже и не очень помнит, что было раньше. Хотя... Одно воспоминание из Кошмара осталось...
Странник вздрогнул и отогнал эти мысли, не желая вспоминать тот ужас. Судя по виду Ворона - тот был абсолютно согласен. Настолько согласен, что резко взлетел и описал несколько кругов, свалив прямо на сидящего на земле Брата посох.
- А чтоб тебя! - ругнулся тот, еле увернувшись - не можешь быть менее эмоциональным?
Ворон в ответ только каркнул, после чего приземлился и начал приводить в порядок оперение. Странник, в свою очередь, делал то же самое со своими мыслями. И понял, чего ему не хватает. Хорошей прогулки по Нему. Поэтому...
- Ну что - обратился Брат к Ворону - отправляемся?
Ворон кивнул и взмахнул крыльями. Закряхтев, Брат поднялся и осмотрелся...
- Таак... Куда сперва? К Аде - решил Странник и, дождавшись когда его вечный спутник усядется на плечо, зашагал в сторону покоя своей Сестры...

Сообщение отредактировал Странник - 10-06-2011, 15:43

[Монго >>>]

Долгое время Гробовщик жил видением. Проблеском цвета в сером мраке отчаяния. Праведность была вознаграждена. Сквозь жуткие врата в этот мир пришел новый Брат.
Медленно, тяжелой поступью Гробовщик шел на свет. В мир, полный жизни. В мир, полный Цвета. Гробовщик шел в Рай. Пройдя темную, проржавевшую арку Брат оказался в цветущем саду. Он впервые видел сад и чувствовал, что знал этот сад всю жизнь. Гробовщик чувствовал голод. Только сейчас он понял, что дикий голод терзал его всю жизнь. Там это был голод замершего в айсберге чудовища, не способного пошевелится, не способного ни вдохнуть, ни выдохнуть. Здесь был голод вурдалака, стоящего у разрытой могилы.
Брат бросил гроб на землю так, что посыпалась листва с деревьев. Открыл крышку и Цвет начал стекать в гроб. Деревья, что были в два раза выше Гробовщика, скрючивались, трескались и высыхали, трава рассыпалась в пепел. Через минуту Брат захлопнул гроб и разразился страшным кашлем. Многовековой слов пыли слетел с Гробовщика. Он почувствовал вкус жизни. Окинув взглядом выжженный кусок сада и посмотрев на гроб, полный Цвета, Брат пробасил
- Никто не защитит тебя лучше, чем я.

Сообщение отредактировал Монго - 12-06-2011, 18:57

[Tivaz >>>]

Пещеры Тлена

Да, сланные плоды принесла эта Сотня. Хм, Изумруд и Сирень… Сотня Иты, несомненно. Мм, Сирень, как я её люблю. Как же она меня дурманит, как... Как? Как всегда! Всегда, каждый раз это загадочное чувство, некая тайна и сладкая тревога. Всё яство пронзает некая дрожь и даже какой-то… Ах! О.. Но… но, что-то не как всегда. Что-то не то, загадка какая-то не такая, какая-то глубокая, как колодец. И тревога, словно кто-то стоит за спиной. Что-то произошло. Или произойдёт. Тьфу-ты, че это я, это ж не Серебро в конце-концов. И разве вообще что-то может произойти! Прр. О, Изумруд, наполни меня терпением переждать наваждение этой проклятой Сирени. Изумруд… Дорогой мой Изумруд ! Когда-нибудь сад Иты расцветёт тобой. Ты будешь литься и буять в нём! Когда-нибудь это произойдёт, её сад зацветёт, я знаю! Рано или поздно…

Так и прошло начало цикла для Тлена. Он сидел в своей укромной пещере возле озерца, на самом берегу, наблюдая за ровной гладью воды, и время от времени тыкал рукой, вызывая круги на поверхности водоёма. Они казались ему такими забавными и чарующими. Брат смотрел, как крохотные волны расходятся в разные стороны, ударяются об берег и камни, торчащие из воды, и множатся, а потом стихают и сливаются с водной гладью. Особенно Тлен любил такие игры, когда в Промежутке рождалось много Янтаря. Тогда он едва в ладони не хлопал от восторга. Но сейчас Сирень делала эту нехитрую забаву кокой-то таинственной, что вполне его устраивало.
Неожиданный шум в глубине пещеры привлёк внимание Брата. Это Глазки затеяли игру в «салочки». Малыши ничуть не мешали Тлену в его убежище, даже наоборот, было интересно понаблюдать вот за такими играми. Где-то в пещерах даже жила Улитка, но Тлен давно её не видел.
Глазки скрылись в тёмных коридорах и Тлен вернул своё внимание озерцу. На дне, сантиметрах в двадцати от поверхности воды он заметил продолговатый предмет. «Неужели рыба». – подумал Брат. – «Та нет, не может быть. Скорее всего просто камень». Тлен стал на колени, навис над неопознанным предметом и начал пристально в него вглядываться. «А может всё же…». Вдруг, одна из личинок на гниющей руке Тлена свалилась в воду, потревожив ровную гладь. Брат резко выпростал руки вперёд. «Таки камень». – Подумал Тлен, резко встал и направился к ближайшей стене, на которой было закреплено несколько Гарпунов.
- Да, стоит наведаться к Ите. – В голос сказал Брат, проверив стену.

Сообщение отредактировал Tivaz - 20-08-2011, 20:15

[Шелли >>>]

(Совместно с Clopik)
Нить перехода ритмично дергалась под ногами. Маленькая Ини, вопреки обыкновению, не бежала, а шла. Она зачарованно наблюдала за тем, как отдаляется ее собственный Покой, а Покои других Сестер, сады, рудники начинают выглядеть немного иначе. "Это, наверное, потому, - подумалось ей, - что раньше я смотрела на них снизу, а теперь - со стороны."
Впереди, все приближаясь, маячил покой другой Сестры, Это, кажется, ее звали. Идти, однако, было еще довольно долго, и Ини, не удержавшись, выплеснула немного Золота на тропинку. Золотая капля соскользнула с ее пальцев и, превратившись в золотую нить, оплела нить тропинки. Покой сразу же стал приближаться быстрее, зато Сердце в груди болезненно сжалось, как будто Ини только что отрезала от него маленький кусочек.
- Не трать Лимфу понапрасну, - вспомнила она. Правда, Ини не могла сказать с уверенностью, что ей когда-то говорили что-то подобное; воспоминание пришло словно откуда-то извне, как будто кто-то шепнул прямо в ухо. Сестра огляделась, но вокруг никого не было. Только змеились под ногами сплетенные нити мертвенно-белого и тепло-золотого цветов. Последняя, впрочем, медленно истончалась.
"Интересно, что это было? - Ини задумчиво дернула себя за тонкую косичку у виска, - Неужели Цвет? Спрошу у Это, она добрая!"
Мимо пронесся покой другой Сестры. Ини успела разглядеть какие-то искривленные столбы, торчавшие из серовато-серебристой лениво шевелящейся поверхности, а затем вокруг вновь оказалась теплая темнота Промежутка.

Сирень... Капризная, волнующая. Удушливая. Сирень взывала к воплощению, путала мысли, сбивала тонкий настрой Серебра. Женщина, обмотанная рыбацкой сетью, посмотрела на переливающийся кустик и поморщила лоб. Каждый раз, когда Сирень рождалась в Пристани, Это чувствовала смятение и беспокойство. Но теперь она знала точно: смятение это не беспочвенно. Появление Гостя породило множество противоречивых мыслей и предчувствий, но о них, как всегда, никто бы не узнал.
Сестра собирала оставшиеся ростки Изумруда, когда боковым зрением увидела приближающееся лимонное платье.
- Ини, как славно, что ты здесь, - Это приветливо взяла девушку за руку. Ей нравилась новенькая за свою непосредственность и легкость.
- Это, здравствуй! - Ини радостно улыбнулась старшей Сестре, - Как у тебя дела? А у меня, представляешь, только Серебро и Изумруд выросли! А, нет, не Серебро, Сирень! А еще, когда я к тебе шла, со мной кто-то разговаривал!
- Ну я точно не разговаривала, - Это убрала с плеча роскошную прядь, - Голоса других Сестер ты тоже знаешь. А значит, то был голос Цвета. Поздравляю.
- Цвета?! Ничего себе! И часто он разговаривает? - Ини, приоткрыв от удивления рот, глядела на Это, - А можно с ним поговорить?
Это жестом пригласила присесть на выпирающий из песка корень. Движения ее были неспешные и плавные. Она внимательно посмотрела на молодую Сестричку, как будто проникая взглядом вглубь:
- Мы служим Цвету, Ини. И мы можем слышать его волю. Его предупреждения. Его... советы. Но он говорит то, что считает нужным и тогда, когда считает нужным. Даже каждой Сестре он может говорить разные вещи. Слушай его. Ты к этому привыкнешь. А что до Сирени... - Это улыбнулась и отвела глаза, взгляд ее стал немного рассеяным, - У меня она тоже родилась. И мне от этого неуютно. Как ты понимаешь, не каждый Цвет нам полезен. Поэтому мы и взращиваем сады, и разрабатываем рудники. Я уже посадила Изумруд. Если в следующем цикле его не родится - я соберу урожай со своего дерева.
- Я помню! Там еще знак такой надо показать! - Ини для наглядности взмахнула рукой. По правде говоря, ей ужасно не сиделось на месте и очень хотелось пробежаться по краешку пляжа, но рассказ Это был такой интересный! - А рудники разбивать надо, там тоже какой-то свой знак есть!
- Верно. А после Удара надо поставить Гарпун, чтобы лимфа выкачивалась из жилы. Так что мы можем сходить на рудник вместе - благо, в Башне нет хищников, - Это умилялась, глядя на непоседливую Сестру, - Не страшно было путешествовать?
- Нет, но там так здорово! Такая ниточка и все Покои видны! На рудник? Ага, давай сходим! - Ини нетерпеливо заерзала на коряге, уже предвкушая поход за Лимфой, - А этих, которые тоже Лимфу едят, можем встретить?
- Недородков? - Это встала, поправляя сеть, - Можем. Опасных я давно там не видела, а вот полезные есть.
- Ура! Идем на рудник! - Ини прыжком взвилась с коряги и подпрыгнула еще несколько раз. Вместе с ней задорно прыгал ее хвостик на макушке.
Это направилась к выходу, то и дело оборачиваясь на мельтешащую Сестру. "Что же с ней будет, когда Промежуток будет наполнен Янтарем?" - подумала женщина, улыбнувшись. Перед тем, как покинуть Покой, она доверительно сообщила:
- Когда выйдем в Промежуток - не волнуйся, если не увидишь меня. Я буду рядом.
- Ладно, - кивнула Ини, и тут Пристань рухнула в никуда.

Сообщение отредактировал Шелли - 17-06-2011, 9:02

[Clopik >>>]

(Совместно с Шелли)

В следующий миг она уже стояла на одной из белесоватых нитей, соединявших Покои. Ини огляделась. Вокруг действительно никого не было, но ощущалось присутствие чего-то большого, надежного, придающего уверенности.
- Это? - Позвала она, - Куда идти?
- Совсем недалеко, - послышался голос Сестры, но не рядом, а как-будто в голове, - Вот из камня поднимается кольцо башни.
- А, вижу! - И Ини заспешила в ту сторону. Идти и правда оказалось недалеко, и вскоре она уже, задрав голову, рассматривала башню.
Из темной мути Промежутка сознание, провалившись на миг, выплыло к знакомым лестницам и мосткам рудника. Это осмотрелась. Ини была уже рядом, а в обозримом просторе Покоя ничего опасного не обнаружилось. Несколько глазок играли со светом фонарей, да витала пара легких капель.
- Ну, ничего страшного нет, - Это указала на один из сгустков Лимфы, - Гляди, Золото. Если успеешь - можно поймать.
Ини обернулась, увидела каплю Цвета и, издав восхищенное "ох!", подбежала к ней, и, встав на цыпочки, попыталась ее достать. Если некоторое время назад капля Лимфы стекла с пальцев Ини, оставляя боль и пустоту, то теперь Золото только впитывалось, и юная Сестра почувствовала тепло в груди.
Это тем временем шла к ближайшему мерцающему пятну в теле камня, похожему на паутинку. Она собирала по пути редкие капли так нужного ей сейчас Серебра, наслаждаясь покалыванием в пальцах. Подойдя к жиле, она подозвала Ини:
- Попробуй начертить Удар. Но не стой слишком близко.
Ини подошла к камню и медленно провела в воздухе первую янтарную линию Знака, затем торопливо, испугавшись, что Лимфы может истратиться слишком много, двумя резкими взмахами завершила фигуру и отступила назад.
Цвет, став неожиданно твердым и весомым, полетел в направлении жилы и врезался в стену. Куски породы разлетелись, падая к ногам Ини, будто что-то выпирало их изнутри. Одновременно с этим из появившейся ниши засияли измрудно-зеленые искры. Ини отошла еще дальше. Эта зелень навевала на нее неприятную дремоту.
Это кивнула, одобрив действия девушки, и вывела уверенные песочные часы. Из рук вырвался и воткнулся в переливающуюся жилу настоящий гарпун, оставив за собой ажурную изумрудную спираль.
- В следующем цикле можно будет собирать урожай, - старшая Сестра улыбнулась Ини, - А пока давай-ка найдем другие Цвета.


Вернувшись в Пристань, Это направилась к одному из деревьев. "Охота" получилась удачной: три жилы Изумруда, две Сирени, по одной Золота и Пурпура. Теперь, когда у Ини есть Удар, можно не прибегать к помощи Братьев каждый раз. А может быть, она подарит Знак и Гостю?
Голубоглазая провела рукой по коре, и тонкие, острые нити Серебра потекли к ней. Чудесное, волшебное Серебро. Ничего не требует. Ничего не объясняет. Никуда не гонит. Сестра облокотилась о ствол спиной и устремила взгляд к горизонту. Перед ней проносились видения - сладостные, пугающие, обнадеживающие, обескураживающие. Как кадры из отдельных кинофильмов, как ленты из разных одежд, они мелькали и исчезали, так и не показав картину целиком. Но Это знала: фрагменты сложатся в полотно. Надо только иметь терпение.

[Coauctor >>>]

(Покой: Пастбища)

Подлинное Существо не предлагает праведникам тихого забытья и покоя, не сулит вечного блаженства и благодати - но позволяет служить, чувствовать и повиноваться Цвету. Безмятежность есть произведение Кошмара, который Братья смогли назвать таковым, лишь будучи спасенными из него.
Дно, темное мелководье, гул машин и распад - безжизненность. Вот что помнит Кентавр из прошлых жизней. Воспоминания эти, невыносимые для искалеченного сознания, медленно стираются под натиском новых прозрений.
Но их следы неизгладимы.
Вот пустая и гулкая Степь, иглы произрастают из её недр, оттесняя пожухлую траву. Вот ветер, играющий на зарослях черного тростника: тоскует он по яркому небу и извилистым хребтам гор. Небо здесь испило сок трав, отобрало у них их оттенки и излилось ими в облака. Горькое небо, серп полумесяца бутафорского, болезненного, желтоватого... А ведь Покой есть продолжение своего владельца, оттиск душевной внутренности. Это подтверждается тем, что Сестры обитают в садах и башенках, а Братья - в клетках...
Как служить Ему? Как преобразовать Его?..
Только через изменение себя. Облик Существа изменится лишь когда изменятся его обитатели. Нет тягостнее задачи - хранить, и одновременно изменять, не выходя за пределы, к ослепительному мраку. Изменять себя, изменять пространство вокруг, изменять других. И так же сохранять всё это.
Так думал Кентавр, рассекая Пастбища наперегонки с ветром. Он не мог остановиться.

Сообщение отредактировал Coauctor - 27-06-2011, 9:10

[Tivaz >>>]

Ита и Тлен. Усохшие ветви.

(Tivaz, Coauctor)

Тлен шел по извилистой тропинке, поднимаясь все выше на холм - к саду своей Сестры. Бумажные фонари словно набрюдали за шествием Брата, лениво подмигивая ему. Округлые, маленькие и большие, в связках и поодиночке, они тихонько шелестели на ветру.
А на холме Тлена встретили по-прежнему усохшие деревья, растопырившие во все стороны свои ветви. На некоторых из них появились цветные ленточки, на других - выпуклые продолговатые пластины, как если бы кто-то разобрал древний гендир и украсил им сад.
Свысока Брат увидел уже знакомый туман, клубящийся вдали. Недостижимый, эфемерный - но Тлен успел полюбить этот узор из золотых нитей, извитый на краю молчаливого простора. И только скрюченные ветви ранили память Тлена. Сколько сил потратили Ита на этот сад и сколько ещё потратит? А ведь зазря, снова, снова, снова...
Но Тлен разделит с ней всё, ведь он – её Брат, а Покой и естество Иты - воля Существа.
«Главное, не встретить этого надоедливого Кентавра» - подумалось Тлену. Наконец оторвав взор от тумана, он перебросил трость в правую руку и двинулся вглубь деревьев. Здесь Брат и встретил Иту - стоящую спиной к своему причудливому саду. Она в кои веки обратила внимание на что-то другое. Её взгляд был прикован к тому же золототканному узору.
Как всегда прекрасна эта душа: стройный стан, платье, волосы, мрамор шеи и запястий... Всё это было для Тлена столь привычным, неизменным, но он не переставал искренне восхищаться Итой, ловил каждый шаг, каждое движение Сестры, подобное мерцанию бумажных фонарей.
- С новой Сотней, дражайшая Сестра, – поздравил Иту Тлен и, подойдя ближе, низко поклонился, - Она воистину принадлежит тебе.
А Ита все наблюдала за горизонтом, не обращая внимания на поклоны и поздравления - отрешенная, застывшая в молитве созерцания. Туман, пустые деревья, работа, водная гладь. Туман, пустые деревья...
Сейчас и здесь наступил черед тумана. Чуть позже - Тлена.
- Тебе не свойственна радость. Тлей, пожалуйста, тлей. Вот мой сад, истлевший, усох он - и скрыл в себе тайну. А она созрела, расцвети всё Существо.Расскажи мне о том, что ты видел. Что приняло частичку тления от тебя... - и действительно, "удачная" Сотня повлияла на Сестру. Ей стало интересно.
Ветви едва заметно качнулись.
Тлену так приятно было слышать голос Иты. Он лился музыкой. Этот голос всегда мог успокоить, поддержать. Брат даже на секундочку забыл, в чем заключался вопрос.
Тлен бросил беглый взгляд на Сестру: её губы, глаза, её волосы и стан… И снова это чувство, словно больше не существуешь. Словно нет больше этой оболочки, и цвета внутри её. Вообще ничего нет - ни внутри, ни вокруг. Только Ита, этот дивный образ и огонёк мыслей о нём. В этом и была сущность Тлена, эго существо. Брат только и желал заботится о Сестре, делить с ней Цвет. Только рядом с ней Тлен действительно чувствовал, что поднялся выше. Только рядом с ней он забывал Кошмар… «Взаимно ли это». – подумал Брат, но, заметив ожидающий взгляд Сестры, мотнул головой и заговорил:
- Извини, задумался. Ты ведь знаешь, как это у меня бывает. Так, о чем это мы... Ах, да: у меня в пещерах Гарпуны полны Сиренью. Зашла бы как-то ко мне, собрала. - «Ох и повод заглянуть в гости. Сирени и так полно вокруг!» - Подумал Брат, плюнул в душе, и продолжил. - Хотя эта Сирень такое чудит нынче…- Тлен хмыкнул, как это было ему присуще, и провел рукой по стволу ближайшего дерева. Брат почувствовал на пальцах капельки свежего Изумруда.
«То-то я смотрю ростков не видно». – Подумал Тлен, и ему вдруг стало грустно, ужасно грустно. Он посмотрел на Иту, но лишь тяжело вздохнул.
- Мне некуда идти. И незачем. Ты же это знаешь, мой Тлен. Ты будешь ходить вместе со мной, но порознь. Знаю, не откажешь, я ведь прошу искренне. Не за себя, и не от себя. Ищи встречи с Маской, и не ищи встречи с Кентавром. Найдешь первого раньше второго, но не наоборот... Маска разъяснит. Пожалуйста, это воля...
Ита умолкла. Теперь надолго.
Тлен знал, когда их с Сестрой разговор заканчивался, и сейчас был именно такой момент. Ите незачем куда-то идти, Тлену незачем оставаться здесь. Что ж, Брату остаётся лишь выполнит просьбу Дражайшей. Тлен кивнул Сестре в знак прощания, крутнулся на пятках и отправился искать Многорукого, как и просила его Ита. «Главное, не встретить этого надоедливого Кентавра». – вновь повторил Тлен, покидая Покой…
Наступил черед тумана.

[Рыска >>>]

НРПГ - Итак, господа, барабанная дробь...

Младший
с Сароффом

Едва покинув гостеприимный Покой, он очутился в темноте, и это его испугало. Наверное. То есть, темнота была не такой, какая возникант под веками или в темной комнате ночью. Она была полной, почти абсолютной. И тут же набросилась на него, норовя смять своей всеобъемностью. Да, именно так. Первые мгновения он стоял, оглушенный и ошарашенный, готовый или раствориться в ней навсегда, став частью темноты, или...
Или. Он не мог раствориться во тьме, потому что внутри него жила частица мягкого зеленого сияния, добрая и ласковая. Она разрасталась внутри, впитывалась, становилась частью существа. Он не мог себя видеть, но ему казалось, что он стал зеленым.
А потом он увидел под ногами легкую серую дымку, змейкой тянущуюся куда-то к теням и силуэтам вдалеке, которые он смутно стал различать. И сделал первый шаг по ней - потому что другого пути не было. А потом еще шаг, и еще. И на каждый шаг требовались силы - он будто преодолевал некое сопротивление, как под водой - так ему казалось.
Третий шаг, уже вроде такое большое расстояние! Но тут внезапно сильно потянуло вниз, начало метать из стороны в сторону, струящаяся нить на поверку оказалась крайне не прочной опорой, а может она вообще таковой не была. Он испуганно шарахнулся назад. куда - сам не знал.
Внезапно прямо в голове раздался шепот:
- Нарисуй себе дорогу. Быстрее. Скоро все испарится из тебя...
- Нарисовать? Как?
Однако невидимый помощник, чей голос так был похож на тот, что не так давно обещал защитить, похоже не собирался отвечать.
Он чувствовал, как уходили силы, только-только, казалось, обретенные внутри несуществующего тела. Но он упорно сделал еще шаг, нет, полшажка вперед, продираясь сквозь вязкую плотную массу, в которую превратился воздух и которым невозможно стало дышать - он тек в легкие, как вода.
"Нарисовать дорогу?.." не надеясь на успех, он всплеснул левой рукой, словно выбрасывая что-то из себя и...
Тоненькая изумрудная ниточка протянулась вперед перед ним. Ухватившись, он смог сделать еще несколько шагов вперед.
И вывалился прямиком в огромный старый рваный шатер.
- Ууууууу! - взвыли трибуны, приветствуя посетителя. Все недородки в клетках вскопошились, начали биться о прутья, издавать все доступные им звуки. Грохотнул раскат грома, через дыру в шатре залетел ветер и, дав кружок по трибунам, улетел прочь, только подняв пыль. Потом ушам стал доступен другой звук, который вроде бы звучал все это время - мерный ритмичный стук метала о метал, похоже раздававшийся с другой стороны шестеренки.
Гость застыл, немного опешив от такого шума и раздумывая, то ли прятаться, то ли бежать. Зато - силы перестали уходить и можно было отдышаться. Словно бы старый драный шатер шапито защищал его от странного бесцветного внешнего пространства? Впрочем, здесь все было бесцветным
Ничего значительного не менялось. Недородки немного поутихли, при этом не переставая проявлять интерес к вошедшему, стук не желал прекращаться. Где-то на самой границе слуха, казалось можно было расслышать мерное, немного подхрипловатое, дыхание. Дыхание чего-то в разы большего чем гость.
Он не испугался, наоборот, стал с любопытством осматриваться в поисках того, кто бы это мог быть. Страха не было.

[Clopik >>>]

Колыбель Аве

Ярость. Ярость и буйство царили в этом вихре, раскручивали его течение и обжигали все вокруг. Но эти жаркие потоки сдерживало холодной вязкой струей терпимости. Лед и пламень. Стремление и ожидание. Амбиции и сдержанность.
- Ты можешь взять все, что пожелаешь, - говорил вкрадчивый голос.
- Все прийдет, надо только подождать, - молвил другой.
- Нет ничего праведнее твоего гнева...
- Только упорством можно добиться своего...
Оба течения смешались, сжались и взорвались всепожирающим пламенем.
Она открыла глаза, и первое время ничего не могла распознать, кроме восторга, жажды заполнения, противоречивых голосов и вездесущего запаха огня.
"Что за безвольное существо может взирать за собственным сожжением и ничего не сделать?" - пробивалось ее сознание сквозь пламя.
А что я за существо?
А что есть вообще "я"? И есть ли это "я"?
"Кто я?" - пытливый разум мучительно боролся за свое место, оттесняя противоречивые, яркие чувства.
"Когда-нибудь я все узнаю... Я выясню... Почувствую... Я дождусь... Я добьюсь!" - нашла она наконец нужные слова и осмотрелась. Каминная комната была объята пламенем. Его языки лизали резную мебель, ярко-красные шторы, колени Сестры, и гасли под спокойным взглядом карих глаз. Аве поймала холодный всполох и пронаблюдала, как он тухнет, растворяется, погибает в руках. Что-то подсказывало, что этот огонь - не то, что ей надо.
- Ну раз я могу получить все, что пожелаю, то надо это "все" найти! - громко заключила Аве, элегантно провернув в пальцах трость.

Сообщение отредактировал Clopik - 19-05-2012, 17:13

[saroff cane >>>]

Шатер Маски. Встречаем Младшего.

По другую сторону шестеренки обнаружился хозяин сего беспорядка и одновременно источник странных звуков. Рука с шипастым шшаром медленно поднималась и наносила очередной удар по шестеренке, один за одним. Некоторое время гость оставался незамеченным, пока Маска не опустил руки и не облакотился на свою клетку. Медленные поворот головы и на пришедшего уставились две черных глазницы белой как снег маски. Эта маска не выражала не единой эмоции, два отверстия для глаз, общая выгнутая форма для того, чтобы не мешать носу. Все движения, каждое малейшее шевеление этого огромного тела выглядели... тяжелыми. Когда устаешь, непередоваемо сильно устаешь, руки сами собой опускаются, чтобы пошевелиться, нужно приложить много усилий и движения выходят медленными, будто на этой руке повисла гиря. Именно так двигался Многорукий. Он развернулся, переставив клетку и вытянувшись вперед. Тяжелое дыхание не утихало, только стало чуть более расслабленным.
- Кто ты, Гость? - голос донесся из под маски, осталось ощущение, что этот белый кусочек фарфора, да, наверное это был фарфор, прикрывает трубу, из самых глубин которой доносится речь. - Ты так похож на нас...
Маска опираясь на клетку, медленно подошел ближе к гостю, рассматривая его почти вплотную. От столь близкого взгляда безмолвных, бездушных глаз становилось не по себе. Очень не по себе. Вторая пара рук, ранее сложенная на груди, медленно потянулась к пришедшему.

[Монго >>>]

Гробовщик прошелся по саду. Крошечный закуток с журчащим посередине фонтаном, а теперь еще и живописной бесцветной плешью. Еще раз оглянувшись на сад, Гробовщик ударил ногой по земле и оказался в промежутке. Вдалеке мерцали несколько неясных образов. Безошибочно выбрав один, Брат направился к нему по нечеткой серой дорожке, словно сотканной из дыма. Идти было тяжело. Одно из многих испытаний для праведников. Ведь так просто бросить все и растворится в пустоте. Идти вперед гораздо сложнее. Но Гробовщик уже прошел свое испытание отчаянием, бессилием. Железная воля не позволяла ему сдаваться.
Гробовщик оказался в мрачной обители смерти так же внезапно, как вышел из цветущего сада. Пройдя мимо рядов пустых могил и осыпавшихся склепов, Брат взгромоздился на трон, искусно сложенный из костей, и прикрыл глаза.

Сообщение отредактировал Монго - 1-08-2011, 0:33

[Рыска >>>]

Гость застыл, не в силах совладать с ужасом, сковавшим его. Ему казалось, сейчас эта тварь засосет его своим дыханием - медленно и неотвратимо. А он ничего не сможет сделать, потому что ноги отказались повиноваться и приросли к полу.
"Интересно, чьи извращенные мозги могли породить это чудище?.." - промелькнула в пустой и гулкой голове одинокая и явно перепуганная мысль. Пискнув сию сентенцию, мысль тут же улетучилась, решив, что в какой-нибудь другой голове безопаснее.
А чудище все надвигалось, и вот уже нависло над Гостем. Еще и лапищи свои тянет... Захотелось стать ящерицей и спрятаться в норку. Но увы, он не умел превращаться в ящериц.
- Я... Я не знаю, кто я... - непослушные губы, если они все-таки были у этого тела, наконец, соизволили разомкнуться и прошелестеть ответ на вопрос.

[Tivaz >>>]

Промежуток. От Тлена о силе Братьев.

Способен ли Брат на что-то великое? Может ли он что-то изменить, или на что-то повлиять? Каков предел возможностей Братьев? Не знаю, как другие, но я уже задавал себе эти вопросы. Пусть мне известно не многое, но я нашёл ответы, которые меня устроили.
Я прибыл в этот мир с одной целью, с одним желанием: отдать всего себя моей Сестре. Ведь что у меня есть кроме неё? Цвет, блаженный покой? Холодное гранитное ложе и пустота – внутри и вокруг, и это всё! Нет, воистину, Ита для меня значит куда больше, чем кажется. Она для меня всё: мои радость и печаль, мои обитель и изгнание, мой мир, жизнь любовь… Ита – это я. Поэтому все мои мысли о ней, все деяния мои во благо ей, или её волей ведомые и определяют мое могущество. Думая так, я сделал вывод, что силы Братьев безграничны, пока всецело преданы они своим Сёстрам. Ведь быть не всесильным для Брата означает, что он, рано или поздно, встретит непреодолимую преграду и не сможет добиться чего-то ради своей Сестры, это значит – не исполнит своего предназначения, потеряет смысл существования.
Да, Братья всемогущи, но только тогда, когда они всецело преданы своим Сёстрам, ведь они – сила Братьев, а всё остальное – Промежуток, собственные желания и стремления – слабость, иллюзия тщетного бытия. Вот и сейчас я, праведник из Кошмара восставший, ведомый волей дражайшей Сестры моей Иты, иду незримой нитью Промежутка , ища встречи с Маской. И нелегок путь мой, и усилия требует шаг в пучине неведомой, тёмной, но не паду я ниц перед тяжким бременем, не покинет меня уверенность, пока знаю я, что исполняю желание дорогой мне Сестры, что так я принесу ей умиротворение и радость. Такова моя жизнь – и сейчас, и ранее, и всегда…


Сообщение отредактировал Tivaz - 9-08-2011, 10:48

[Монго >>>]

Совместно с Шелли
Ини вернулась. И сразу поняла, что с ее Покоем что-то не так. Она быстро пошла вперед, размышляя, не недородок ли проник в ее сад и в ужасе застыла, увидев выжженную землю.
- Нет! - Вырвался из ее груди отчаянный крик. Сестра опустилась на колени перед искалеченным участком Сада, положила на мертвую землю руки и принялась при помощи собственных резервов Цвета восполнять нанесенный кем-то ущерб. К счастью, проплешина была не слишком велика, поэтому новые цветы появились довольно быстро.
- Кто же это мог быть? - Произнесла Ини, закончив. Она огляделась по сторонам, однако ни кого-то постороннего, ни других ран не обнаружила. "Возможно, он был голоден", - подумалось ей, - "и сделал это ради продления своего существования". Ини поднялась с колен и обошла весь сад, но ни таинственного похитителя Цвета, ни других следов его пребывания не обнаружила. Нужно было отыскать его. Это был ее сад, ее Покой! Никто не будет, не спросив, брать Цвет из ее сада!
Ини вновь вышла в Промежуток. Вряд ли он успел уйти далеко...Поблизости были только сады и рудники - ему туда не надо.
А это что? Один из рудников оказался вовсе не рудником, а чем-то вроде Покоя. Значит, он там, разрушивший ее сад незнакомец! Ревность обуяла маленькую Ини, заставив выдавить несколько капель Янтаря и через мгновение разгневанная Сестра уже была на месте.
- А-а-а, вижу, у меня гости, - говорил Гробовщик быстро, открывисто, - не ожидал никого увидеть. Видимо, потому что я в этом мире всего несколько часов.
Медленно поднявшись со своего трона, Брат принялся расхаживать взад-вперед перед гостьей.
- Никого в этом мире я не встречал, и единственным моим достижением было то, что я спрятал у себя Цвет из сада. Тем не менее, ты здесь, отсюда мы делаем вывод, что сад принадлежит тебе. Значит, ты находишься в Раю по крайней мере некоторое время. Следовательно, обладаешь необходимой информацией, чтобы ответить на мои вопросы.
Гробовщик остановился, поразмыслил секунду, склонился над девушкой и, поднеся монокль к ее лицу, спросил.
- Ты... меня... понимаешь?
- Понимаю, - странно выглядящее существо ничуть не напугало Ини, - а ты кто такой, чтобы задавать вопросы? Ты поранил мой сад! Ты украл у меня Цвет! - Сестра сжала кулаки, сдерживая в себе желание использовать Сову на этого нахала.
- Для начала я расскажу о том, что мне известно, - Гробовщик проигнорировал возмущенные возгласы девушки, - Это место, Рай, является наградой для праведника. Я заслужил его, вырвавшись из нижнего Предела. Однако, по настоящему спокойно я чувствую себя только в этом месте, в этом гробу. И все же я чувствую, что мне необходим Цвет, находящийся за пределами моего Мортуария. Да, пожалуй так я и буду называть это место.
Скрипя механическими ногами и помогая себе рукой, Гробовщик снова взгромоздился на свой трон и продолжил.
- К сожалению, это все, что я знаю о Рае, - Брат на секунду задумался, вставил монокль в глазницу и представился, - Можешь называть меня Гробовщик. Теперь, будь добра ответить на мои вопросы. Кто ты? Какова твоя роль в этом мире? Случайность ли то, что я появился в твоем саду? Есть ли в этом мире подобные тебе? Есть ли в этом мире подобные мне? Что такое Цвет? Почему я испытываю необходимость поглощать его? Почему я чувствую дискомфорт за пределами Мортуария?
- Сплошные вопросы! Я сама не все здесь знаю, так что если тебе нужны ответы - иди к старшим Сестрам! - Однако гнев Ини быстро сменился любопытством: выходит, этот Гробовщик не недородок, не Сестра, а что-то совсем непонятное! - Но я что знаю, тебе расскажу. Я -Ини, одна из Сестер Промежутка. Так это место называется. Нас, Сестер, несколько - я не знаю, сколько. Без Цвета ты здесь не выживешь. Я не могу объяснить, что это такое. Он иногда разговаривает с нами. Мы храним Промежуток. А кто такие праведники? И что такое Предел? А ты кто такой? - Ини буквально засыпала Гробовщика вопросами.
- Что ж, любезность за любезность, я полагаю, - Брат задумался, - говоришь, без Цвета здесь не выжить? В нижнем Пределе нет ничего похожего на этот Цвет. Огромное, темное царство механизмов, по которому бродят подобные мне. Те, кто погрязли в пучине отчаяния и безысходности. А праведник. Праведник - это я. Тот, кто смог вырваться из темного, пустого болота, тот, кто делом заслужил Рай. Ты говорила, что здесь есть другие, старшие Сестры. Значит, ты знакома с ними? Я хочу, чтобы ты отвела меня к ним.
Гробовщик вскочил с трона и встал перед Сестрой, уперев гроб в пол.
- Ничего себе... А я думала, что ты недородок... - Ини смотрела на Гробовщика, широко открыв глаза. - Да, Это, кажется, старшая среди нас. Пойдем, если ты здесь остаешься, тебе точно надо с ней поговорить. - И она приглашающе протянула Гробовщику руку.
Брат осторожно взял девушку за руку своей огромной лапищей. Секунда и они оказались в черной пустоте. Ини пошла вперед, показывая дорогу и, что несказанно поразило Гробовщика, расплескивая бесценный Цвет при каждом шаге. Тьма вокруг Брата сгущалась, не желая пропускать его вперед, но не было заметно, чтобы он отставал от Сестры. Через некоторое время, все так же внезапно мрак рассеялся, уступив место далекому морю и хижине на его берегу, в окне которой горел свет. Гробовщик огляделся. То тут, то там были видны ростки Цвета, пробивающиеся прямо из земли. Брат проставил гроб на землю, откинул крыкшу и Цвет стал медленно стекаться в бездонное чрево гроба.

Сообщение отредактировал Монго - 11-08-2011, 10:10

[Clopik >>>]

Терновник (Совместно с Coauctor`ом)

Переход из состояния в состояние - из Покоя в Покой, казался неофитам вещью недостижимой. Ведь как можно изменить свое естество всего за несколько ударов сердца? Как можно подчинить себе свою волю, если она находится вне тебя, в Раю растворенная? По силам ли такое испытание душе, пусть и чуткой к Лимфе, превзошедшей Кошмар, укрепляющей себя интерсекциями и скрепами...
Такие вопросы задавал себе каждый праведник, очутившись в Раю провозглашенном. Каждый праведник вновь ступал на путь сомнения и утраты, как бы проходя последнее испытание у роковых ворот. И так оно и было. Лишь истинные Братья могли научиться странствовать по Существу, но, к счастью, самозванцев среди вознесшихся не обнаруживалось.
Кентавр не стал исключением. Юный Брат, праведник без праведницы и постоянного Покоя, переживал испытание острее других. Он, по сути, был заперт в переменчивой степи, которая не могла считаться обиталищем, достойным вознесшегося; эдакий сгусток, переливающийся пустотой, не зависящей никоим образом от постояльца. Возможно, Степь была призраком, фантомом - проще говоря, недородком. А возможно, наиболее точно отражала сущность Кентавра.
В любом случае, он в первый раз решился по-настоящему покинуть Покой. Для того чтобы начать служение Цвету.
Перемещение прошло неожиданно легко. Стоило лишь отпустить мысли, и они сами нашли нужное русло, по которому душа, однако, перемещалась медленно. Но недостаточно для того чтобы...
...Кентавр оказался по пояс в мутной жиже, заполнившей что-то вроде воронки посреди нового Покоя. Там и тут из поверхности торчали фонари и жердины; между всеми ними были протянуты странные нити - поистрепавшиеся, обвисшие.
Аспидная поверхность озерца, в которое попал Брат, будто бы поглощала созвездия, горящие в небе. А потом его заполонили цветные сполохи, и так же быстро исчезли. Это повторялось вновь и вновь. В их мерцании отчетливо угадывался ритм, но все попытки осознать его оказались тщетны.
Брат покинул воронку, стараясь удержаться в Покое настолько долго, чтобы тот уже не смог отторгнуть его без воли Брата на то.
Постепенно нащупывая ростки Цвета, Кентавр перебирался все выше и выше по склону. Вот Янтарь, Изумруд, немного Лазури вдруг Брат остановился. Причиной тому была Она.
Аве выпрямилась и оглядела недавнее поле боя, усыпанное останками хищников. Капли Лимфы, высвободившейся из убитых недородков, легко впитывались в ее пальцы, одетые в черное кружево. Густые ресницы были опущены и слегка дрожали.
- Враг не выдержит твоего удара, - вспомнила Сестра уверенный голос.
Да. Теперь Аве убедилась в этом. Она даже не ожидала, что три маяка, расставленные по округе, могут исторгнуть такое количество разрушительной энергии. Так же, как она не ожидала, что белесая тонкая нить, висящая в безграничной темной пустоте, помчит ее с такой скоростью, стоило отдать ей добрую горсть Изумруда. Сознание закружило, затянуло, будто в воронку, и понесло по мраку Промежутка. Да, тогда девушка сама для себя назвала этим словом пространство вне Покоев. А потом она очнулась здесь, где над головой нависало закатное, болезненно-красное небо, тяжелое и угрюмое. А потом она встретила врагов...
Как можно осторожнее пробирался Брат к невиданному доселе существу. Он знал лишь одно - таких называют "Сестрами", и Сестры эти способны сотворять чудеса. А еще служить Цвету совсем другим путем, нежели братство праведников. Однако же, эта творила чудеса... разрушительного толка. Или не чудеса?...
В ней чувствовалась ярость Пурпура, не справедливая, но другая. Оглядев оболочки недорожденных, Брат лишь утвердился в том, что Цвет принял другой оттенок, также неизвестный ему до этой встречи.
- Здравствуй, яростная, - Кентавр наклонил торс чуть ниже. Что-то внутри него заскрипело, - Твой оттенок Пурпура мне не знаком.
Сестра резко обернулась и поначалу, признаться, испугалась размеров и уродства подошедшего существа. Сразу возникло желание перечертить эту могучую фигуру мазками Лимфы, но что-то внутри подсказало, что этого делать нельзя. Аве наклонила голову набок, разглядывая копыта Брата, и элегантно тронула пальцем поля шляпы.
- Здравствуй, безголовый. Я - Аве, и со мной пока никто не знаком. Кроме этих кошек... - девушка решила не спешить с выводами и выяснить, насколько полезным может оказаться незнакомец.
- О... - сделал неожиданный вывод Брат, - Значит, ты - новая Сестра. Новорожденная. Где ты появилась, и что сказал тебе Цвет? Знакомиться со всеми полуживыми и живыми таким... оригинальным путем? - он указал культей на трупы кошек. В голосе его не слышалось презрения или насмешки, как могло показаться, скорее всего, вспыльчивой Аве - лишь любопытство.
- Пусть тебя не смущает мой облик, далекий от каких-либо норм. Это знак праведности, верного служения Его воле. Как внизу, так и здесь.
- Внизу? - слова о праведности Сестра пропустила мимо ушей, решив, что у подобных существ принято изъясняться таким образом.
- Да. Очень глубоко... под землей, - Брат не нашел более подходящих слов, - Хм... - он снова оглядел поверженных недородков, - Если ты - Сестра, то тебе должны быть известны твои Цвета, что создали тебя. Один из них, насколько я понимаю - Пурпур. А второй...
Кентавр не договорил, но его голос имел отчетливо вопросительную интонацию.
- Изумруд, - гордо приосанилась Аве. Она подняла руку и начала вращать в пальцах трость, - И где же это "под землей" делают праведников? Глядишь, тоже захочу... Что-то Цвет не говорил мне, что Сестры не праведны, - отчего-то она точно знала, что другие Сестры есть, чувствовала неуловимую связь с ними.
Такую же связь чувствовал и встретившийся Аве Брат, только среди своего братства. Знал, но не мог понять откуда, из какого источника. Из общего, сокрытого от тех, и других...
- Не захочешь... - отрезал Кентавр, - Странно, что Изумруд в тебе почти угас. Будь осторожна.
Он подчеркнуто сделал паузу, после продолжил:
- Меня называют Кентавром, одним из юных праведников. Цвет успел сказать тебе очень мало. Иногда стоит радоваться тому, что он не говорит в полную силу, но не в твоем случае. И не в моем. Знаю только, что существуют чудотворницы-Сестры, и больше ничего. Каждый Брат связан со своей Сестрой, но ни те, ни другие не являются друг другу родственными... Зачем ты убила недородков?
Аве прищурила глаза. У Брата не было лица, поэтому грозно посмотреть было некуда, но эта грозность все равно отразилась в позе Сестры. Юный, а уже туда же, учить взялся. Решает, что ей хочется, а чего не хочется. От ответов увиливает. Говорит, какой ей Цвет нужнее. Да и откуда он знать может, что сказал ей Цвет?
- Чтобы они не убили меня. Разве не это - закон выживания?
- Скорее всего так. Я не знаю правильного ответа, просто хотелось узнать точку зрения существа, отличного от Братьев. С недородками не поговоришь. Беседа возможна либо в кругу праведников, либо со своей Сестрой. Но последнее - следствие нашего служения, а не прихоть, как может показаться.
Да, именно в служении и заключалась цель праведников. В служению Раю, Существу. Что есть способность растрачивать Цвет перед способностью сохранять его? Что если немой чувствует голоса иначе, нежели способный к речи?... Лишь запретом можно достигнуть такого послушания, при котором слова говорящего и действия творящего станут достойны Существа.
- Потому, возможно, я разговариваю с чужой Сестрой, тем самым нарушая негласное правило, - продолжил Брат, - Ты уже знаешь своего праведника, избранного среди вознесшихся?
- Негласное правило, которое ты только что огласил... - ехидно улыбнулась красноволосая.
Она было хотела отправить собоседника восвояси, как вдруг осознала, что у этого великана о четырех ногах нет того, что так сладостно согревает ее грудь. Того, что создает такое восхищенное чувство наполненности. Того, что кажется единственно настоящим и естественным. Сердец. Черноокой стало даже жаль праведника, который не может ни хранить, ни создавать. Пожалуй, такой же стать действительно не хотелось бы. Но ведь это существо выжило, хотя и устроено по-другому. А раз оно набрало такую мощь, значит, может кое-чему и научить. Аве посмотрела на Брата совсем другим, одобрительным взглядом:
- Нет, я не знаю своего праведника. Но Цвет привел нас обоих сюда, а это что-то да значит.

Продолжение следует...

Сообщение отредактировал Clopik - 20-12-2011, 12:21

[saroff cane >>>]

Шатер Маски, для Младшего.

Брат отпрянул и опустил шею, увенчанную маской вниз.
- Я напугал тебя... - одновременно с возвращением головы в прежнее положение произнес он. Голос был расстроенным. Маска отвернулся обратно к шестеренке. Гость наверное уже подумал, что про него забыли и собирался по тихому слинять, но великан опять заговорил.
- И хотя ты так мал, ты очень похож на нас, Гость. Наверное тебя направила сюда Это... В любом случае перед тем как решать... Тебе нужно хотя бы выжить здесь до тех пор. И хотя это Рай, он весьма опасен, - Многорукий стоял боком к пришедшему, черные глазницы смотрели куда-то на другую сторону шатра. Сейчас он явно переводил дыхание, было странно, что могучему с виду Брату все дается с таким трудом, даже пару раз во время своей "речи" он остонавливался не договорив, чтобы сделать вдох.
- Я научу тебя. Расскажу основы. Это место, наш дом и наш Рай. Ты ведь помнишь Кошмар... должен помнить. Мы - Братья, праведники. Кроме нас здесь есть Сестры, хранительницы... Главное, чем живет и без чего умрет Рай - это Цвет. Наш долг хранить Цвет. Мы можем только собирать, копить. Сестры же наделены возможностью отдавать. Они слышат голос Цвета. Они знают о нем гораздо больше... - очередная передышка и он резко меняет тему, нет, не разговора, скоре монолога. - А кажеться, мне и нечему тебя научить. Я не уверен в твоей природе, чтобы учить чему-то. Поглощай Цвет. Не суйся в Заповедники. Пообщайся с Сестрами. Ты же не хочешь возвращаться туда?
Маска уже направился к выходу из покоя, как обернулся.
- Конечно если у тебя нету вопросов ко мне.

[Странник >>>]

- Ну и как это понимать? - вопросил Странник у Ворона. Тот попытался в ответ каркнуть, но получился только невнятный хрип. После чего недовольный "птиц" беспомощно указал на свой клюв и развел крыльями, будто руками. Странник понимающе зачерпнул янтаря и протянул Ворону. Тот немедленно сунулся клювом в Цвет, будто хотел его склевать, но благополучно перетянул в себя. После чего, прокашлявшись, заявил:
- Как хочешь так и понимай, а Ады здесь точно нет...
Брат шарахнулся от заговорившей вдруг птицы, как от недородка-переростка. Недовольный Ворон с трудом спланировал на землю.
- Чеего?
- Чего-чего... Нету ее тут, говорю...
- Это я слышу - ошарашенно тряся головой, ответил Странник - и это меня и пугает. Ты же раньше не умел.
- Не умел... Я и сам удивился, что ты меня услышал. Просто задолбал ты своими риторическими вопросами, я и ответил, как обычно. Я же не знал что этот чертов Цвет... (в этот момент из ниоткуда раздался оскорбленный рык) эээ, я имел в виду, этот замечательный цвет, (рык поутих) может давать возможность птицам говорить - осторожно закончил Ворон. Рычание больше не повторялось, поэтому он успокоенно начал чистить оперение.
Странник, все еще опасливо косясь на своего вечного спутника, поднялся и начал осматривать грот. Со временем он был вынужден констатировать отсутствие Сестры и опустился на землю рядом с Вороном, который, очевидно, успел задремать, или что-то вроде того. Не решившись будить своего "обновленного спутника", Странник улегся рядом, в смутной надежде что Ада вернется, и куда менее смутной уверенности что это маловероятно...

[Clopik >>>]

Пристань (Это, Тлен, Гробовщик и Ини)

Та, Что Грезит, не сразу вынырнула из хрустального плена видений, но когда это произошло, изумлению ее не было конца. Встречала она разное поведение новорожденных Братьев: кто-то бывал яростным, кто-то - скромным, кто-то - отчаявшимся. Некоторые от вечного голода начинали бросаться пожирать Лимфу, рискуя переполниться... Но вот такой рассчетливости и жадности видеть еще не приходилось: оставить Цвет в своем соцветии, но пойти в чужой Покой, дабы обобрать его... Поначалу Сестра даже подумала, что вернулся Гость. Ведь с ним она связывала образ пожирателя, что являло ей Серебро.
- Я рада, что кто-то собрал Сирень на моем берегу, - сухо произнесла Это, - Мне она очень мешала.
Старшая Сестра расстерялась, не зная, как себя вести. С одной стороны она была довольна, ведь ей действительно мешали ростки Сирени. С другой, она чувствовала сильное смущение при виде чужого Брата. Ей хотелось отчитать новенького, но одновременно хотелось подсказать, как правильнее и полезнее использовать дарованный Цвет.
- Представься для начала, праведник, - наконец вымолвила она тоном, в котором чувствовался и укор и ирония.