Пепел и золото, прикл по TES

[Кысь >>>]

Они успели проехать и величественные руины города на северном берегу большого озера, и даже само озеро, снова углубиться в лес, миновать склон небольшой горы сразу за лагерем Полныйнадежд, усыпанный валунами прихотливейшей формы, полюбоваться видом на море и едва видимые за толщей воздуха далекие парящие острова, подняться выше и повернуть направо на развилке сразу за лагерем Обезумевший. Когда повозка принялась медленно спускаться по внезапно закрутившейся серпантином дороге вниз, к величественному большому городу, похожему на огромный трехцветный торт, солнце уже клонилось к закату. За городом, на плавучем острове действительно висел в воздухе прихотливый арчатый замок.
Под конец путешествия Ллевен выдохся и притих. Окружающие пейзажи одновременно напоминали знакомые ему Побережья Азуры и Аскадианские острова, но неумолимо отличались и были совершенно другими. Ближайшее будущее не сулило легких решений, а потому заранее не радовало.
- Скажи, Мальком, где сейчас имеет смысл поискать работу? День скоро закончится, но вдруг. - при виде города данмер вздохнул. Денег на гостиницу не было, и это нужно было каким-то образом исправить.
- Расспроси хозяев трактира или гостиницы, которые выберешь. Объявления такого рода обычно оставляют у них.
- Ничего не порекомендуешь? А то может тут есть заведения, где не стоит останавливаться?
- Сразу выбирай ту часть, в которой думаешь поселиться. Избегай "Черного волка" в Крусибле, - о нем ходят плохие слухи, - и не соглашайся на частные предложения в Блиссе. В Марвеле, говорят, все места одинаково безопасны. Или опасны.
- Хорошо. Спасибо еще раз. А что за слухи?
- Каннибалы, или вампиры... Или может, собаки? В общем, там кому-то скормили двух или трех постояльцев.
Ллевен только присвистнул.
- Что ж, надеюсь, что это не общепринятая местная практика.
Ворота охранялись двумя святыми, которые без лишних вопросов проверили ящики и пропустили повозку. Несмотря на собственное нежелание спать в черте города, Мальком, очевидно, не боялся оставить на попечение небольшого постоялого двора свою "лошадь" и весь товар. На прощание он показал Ллевену основные направления - на восток в Марвел, на юг в Крусибл, и на юго-восток в сторону дворца Герцогини.

Уже темнело, но Блисс все еще был ярок - ярче даже грибного раздолья северной части острова. Здесь разнообразная местная растительность составляла пестрые газоны и клумбы, которым вторила яркая отделка домов и мозаичная плитка улиц, кое где переходящая в простые каменные мостовые, деревянные мостики над узкими каналами или сложные пестрые узоры площадей. Главные улицы были почти прямыми, но переулки уравновешивали это безумными поворотами, спусками и ступенями. Кое-где журчали фонтаны.
Город был просторнее, чем казался сверху, и к воротам, ведущим в Крусибл, Ллевен подошел уже при свете фонарей, благо Блисс не знал в них недостатка. Выход в Крусибл оказался простыми деревянными дверьми в конце короткого коридора между двумя каменными крыльями.

[Crystal >>>]

Крусибл выглядел совершенно иначе. Дома были серыми, плесень и лохматые неухоженные деревья зелеными, все остальное колебалось между этими двумя оттенками. Прихотливая каменная резьба была по-своему красива, но одновременно внушала тоску и тревогу. По трещинам в разбитых мостовых кое-где стекала вода. С этой стороны дверь охраняла даэдрическая воительница, одновременно похожая на золотую святую и совершенно другая. Темнокожая стражница немного уступала ярким даэдра Блисс в массе, но была суше и гибче. Ее более легкий доспех, на смертной женщине перешедший бы грань приличий, не скрывал ни стальные жгуты мышц, ни частую сетку шрамов. Темных соблазнительниц Ллевен никогда прежде живьем не видел, но задерживать на ней взгляд не стал, хотя и хотелось. Кто знает, может быть эти даэдра разделяли воззрения местной герцогини.
Кое-где на домах встречались вывески, частью поблекшие и облупившиеся, частью еще читаемые. На углу одного из домов были прибиты несколько указателей, но поскольку все стрелки в итоге оказались диагональными, понять направление было трудно. Влево показывали таблички для "Цедильного дома Болезненной Бернис" и "Ночлежки", вправо для "Гостевого Дома Фариона" и "Черного Волка". Ни одно из названий Ллевену не понравилось, но в конечном итоге он все же решил попытать счастья в "Гостевом Доме Фариона". Указания, впрочем, не слишком отличались точностью - солгасно табличкам с равным успехом можно было пойти как направо, так и вперед и вниз по ступенькам. Уже совсем стемнело и данмеру не хотелось плутать по темным незнакомым улочкам, где загадочно светились высокие стрельчатые окна зданий. Из прохожих попадались только все те же мрачные стражницы с факелами, и после некоторых раздумий Ллевен рискнул уточнить у одной из них дорогу:
- Как мне отсюда дойти до "Гостевого Дома Фариона"?
- Еще три таких ступени вниз, - стражница указала на уступ-ступеньку, которые равномерно-редко встерчались по всей дороге, - потом один дом направо. Вывеска с левой стороны.
Поблагодарив ее, Ллевен отправился на поиски. Гостевой Дом Фариона оказался массивным зданием, почти задушившим узкие переулки вокруг. Свет горел только в приемной и на самом верхнем этаже. Еще на пороге Телванни слегка загрустил. Данное заведение не производило впечатления, что тут можно получить какую-нибудь работу. Скорее всего, надо было попытать счастья в каком-нибудь трактирчике, но раз уж пришел сюда, то глупо разворачиваться, не попытавшись.
В приемной за конторкой протирал белоснежным на вид платком и без того чистые столовые приборы старик-босмер. Он не сразу отвлекся от своего занятия.
- Добро пожаловать, молодой человек. Ваша резервация?
- У меня ее нет, - разочаровал его Ллевен. - Я только что приехал в город и хотел бы узнать, нет ли у вас какой-нибудь работы, которую я мог бы выполнить.
- Мы не занимаемся наймом с улицы, - старик всем своим видом продемонстрировал сдержанную обиду. - Попробуйте... агенство какое-нибудь?
- Какое? Мне сказали, что я могу обратиться с этим вопросом в любую таверну или гостиницу, но если это не так, то я с признательностью выслушаю ваш совет. - про себя данмер только посетовал, что зря потерял время.
- Откуда мне знать, молодой человек? Мы не таверна, и мы не занимаемся этим... бизнесом, - на последнем слове босмер едва не скривился. - Здесь очень приличное заведение.
- Бизнесом? Каким бизнесом? - не понял Ллевен. Судя по всему, босмер говорил о чем-то незаконном - если такое есть во владениях Шеогората.

[Кысь >>>]

- Собирать неблагонадежные предложения от случайных людей и находить таких же неблагонадежных бездельников или головорезов для того, чтобы их выполнить, - на этот раз старик все же скривился так, будто его попросили в подробностях описать процедуру посещения отхожего места.
- А, ясно. - данмер серьезно кивнул. - Вероятно, вы много теряете, но это не важно. Доброй ночи.
Терять здесь время еще больше смысла не имело.
- Пожалуйста, не приходите еще, - откликнулся босмер, обратив свои слова к полированной поверхности щита - Ллевен уже развернулся к выходу.
В подобной ситуации он не оказывался давно - если вообще оказывался. Раньше ему доводилось бывать в незнакомых городах, расспрашивать местных - выполнение заданий для Совета так и не стало рутиной. Но обычно он все же имел более четкое представление о том, где и как проведет ближайшую ночь - будь это в захудалом трактире на отшибе или у лагерного костра далеко за городскими стенами.
Когда данмер по своим следам вернулся к развилке с указателями, он остановился в нерешительности. Из оставшихся двух вариантов "Цедильный дом" наверняка мог предложить какую-то работу, но сгущавшаяся ночь с каждой минутой усложняла задачу. "Ночлежка" говорила сама за себя, но вряд ли она предлагала бесплатный ночлег или работу. В задумчивости, Ллевен решил еще раз обратиться к чужой помощи, благо стражницы все так же патрулировали улицы.
- Я недавно прибыл в город и пока не погу позволить себе оплатить ночлег. Потому мне нужна работа или возможность провести эту ночь где-то без оплаты. Где я могу получить то или другое?
Стражница не сразу ответила - видимо, ее знание города выдерживало серьезное испытание.
- Бернис, "Ночлежка", "Черный Волк", "Кафетерия" собирают городские объявления. Бернис и "Черный Волк" иногда сдают комнаты в долг, "Ночлежка" сдает под залог. Это все, что я могу сообщить.
- О, этого достаточно. Как отсюда пройти до "Цедильного Дома"? - на всякий случай, Ллевен решил уточнить и эту дорогу.
- Двенадцать зданий направо, - указала в восточном направлении соблазнительница. - Это угловой дом с деревянным помостом.
- Спасибо. - Ллевен благодарно ей улыбнулся, в очередной раз подумав, что в сравнении с Золотыми святыми Соблазнительницы выглядят и ведут себя куда приятнее. После чего направился к Болезненной Бернис.
"Цедильный дом" был ветхим, но крепким на вид зданием с высоким фундаментом, так что ко входной двери вело, с одной стороны, крутое крыльцо, а с другой деревянный помост, уходивший за угол. Улица здесь заканчивалась узким поперечным проулком, нешироким каналом со сбегающей вниз водой, и, наконец, стеной, за, а, вернее, над которой находился замок Герцогини. К нему вела узкая и крутая на вид каменная лестница без перил, начинавшаяся где-то на севере. По щербатым каменным поверхностям карабкались вверх больные от сырости лианы.

[Crystal >>>]

Внутри царил полумрак и несколько обшарпанная чистота. В углу еще не успели заснуть над кружками последние посетители - два одинаково толстых и низкорослых пожилых господина, которые переговаривались в основном пространными междометиями вроде "Хмм" и "Ах-ха". Хозяйка заведения - несколько болезненного вида бретонка в кружевном чепце и слегка обветшалом но пышном платье, видимо, тоже почти спала за своим столом - она встрепенулась, услышав скрип двери.
- Доброго вечера, странник, проходи, не стесняйся.
Местная обстановка, несмотря на пошарпанность, производила куда более приятное впечатление, чем давешний "Гостевой дом". Так что Ллевен с готовностью воспользовался предложением и несколькими фразами изложил суть своей проблемы.
- У меня как раз есть несколько дел, требующих внимания, - обрадовалась, видимо, Бернис. - Но это все завтра. У меня есть свободные комнаты и кое-какие остатки от ужина, правда, уже, боюсь, холодные. Садись, угощайся.
На столе перед Ллевеном появились хлеб, что-то, похожее на остывшее овощное рагу и стакан напитка с резким дрожжевым запахом. Бернис спрятала зевок в рукав своего пышного платья и села напротив.
- Мое шестое чувство говорит, что ты здесь очень недавно, странник. Из какой части Тамриэля тебя принесло?
- Вварденфел, Морровинд. - Ллевен с благодарностью посмотрел на женщину и принялся за предложенный ужин. Только взамен пива попросил стакан обычной воды. - Здесь все просто появляются откуда-то?
- Ну, обычно это называют "благословением Шеогората", - покачала головой Бернис. - Но это очень внезапное благословение. Никто не знает, где и когда оно тебя настигнет. А потом ты уже здесь, и поздно что-то менять.
- Почему поздно? Разве все, кто сюда попадают, хотят остаться?
- Наш Лорд забыл построить двери наружу, - вздохнула Бернис. - Так что пожелать остаться - это лучшее, что мы можем сделать. Лучше, чем не желать здесь жить.
- Мм, да, наверное. - уверенности в голосе Ллевена, впрочем, не звучало. Но спорить с бретонкой он тоже не хотел - если она приняла свою участь и смирилась, то зачем ее разубеждать. - Какую работу мне нужно будет выполнить?
- Понимаете... Я очень больна, - скорбно опустила взгляд Бернис. - Возможно, мне недолго осталось жить. Но одна гадалка сказала, что есть средство, способное продлить мои дни, совсем немного, но все же. Мое здоровье не позволяет самой отправиться на его поиски, поэтому мне нужна помощь.
- Даже целители не могут помочь? - удивился Ллевен. - Что за средство?
- Это очень сложная и редкая болезнь, - вздохнула хозяйка. - Увы, мне никто не может помочь, и только лунные персики способны немного улучшить мое состояние. К сожалению, этот фрукт редок даже в Марвеле, и поиски легко могут стоить мне остатков моих скудных сил.
О своем недуге Бернис рассказывала очень серьезно, опустив взгляд на кружевной передник и с легкой дрожью в голосе. Судя по ее виду, она очень переживала, что в самом деле не доживет до шанса улучшить свое состояние.
В продолжение ее речи, Ллевен украдкой ее разглядывал - вроде бы она не говорила ничего безумного, вела себя спокойно. Но при этом ее словно окружала тонкая, неуловимая аура изломанного рассудка. Судя по всему, "благословение Шеогората" не раздавали просто так направо-налево. Кто бы его ни раздавал. Или такие изменения действительно происходили уже здесь? Слушать бретонку быстро надоело, но в ответ на проявленную доброту Ллевен был готов немного потерпеть. Усталость, накопившаяся за день (за еще один долгий день), навалилась всей тяжестью и голос женщины даже начал убаюкивать. Когда он понял, что совсем клюет носом, данмер пожелал Бернис доброй ночи и отправился в выделенную ему комнату. Обсуждение деталей предстоящей охоты за персиками было решено отложить до утра.
Прежде, чем свалиться на кровать, Ллевен подошел к окну. Одна из створок открывалась и пока данмер выставлял на подоконник найденное в комнате пустое ведерко, казалось, что сама ночь просачивается в комнату бархатной дымкой.

***
Ему снился Вендил, успевший жениться на соблазнительнице и обзавестись целой кучей детишек, и теперь сурово выговаривавший брату за неисполнение обязанностей в течение такого количества долгих лет. В конце концов, старший Телванни, не переставая качать младшего отпрыска в одной руке и жевать подозрительно-оранжевый гриб в другой, просто выставил брата пинком за дверь. Скатившись с лестницы и навзничь откинувшись на сырой траве, Ллевен почти ослеп от яркого света, а потом вдруг понял, что лежит на кровати в "Цедильном доме" и снаружи уже позднее утро.

[Sidhe >>>]

Восход солнца, день 28, Вендил

Перемещение в пространстве было резким и очень болезненным, достаточно, чтобы Вендил на время потерял сознание. Когда он пришел в себя, вокруг была только чернота и тишина. То, на чем он лежал, напоминало то ли болотный ил, достаточно густой, чтобы на нем не проваливаться, то ли влажный песок, такой мелкий, что невозможно было почувствовать зерна. Данмер выждал пока тошнота пополам с головокружением чуть улеглись и попытался сесть. Верёвки никуда не делись и продолжали стеснять движения - первым он решил избавиться от пут. Он коснулся пальцами ближайшего участка верёвки и попытался заставить тот истлеть. Какое-то время ничего не происходило, но затем веревка будто оплыла – кусок, которого касались пальцы мага, медленно превратился в желе, а потом просто стёк, оставив на пальцах и одежде липкую и достаточно неприятно пахнущую субстанцию. Вендил повторил то же со вторым "слоем". До конца верёвка не разложилась, но достаточно чтобы разорвать ту руками. Размяв затёкшие запястья, Телванни захотел разогнать обступивший мрак и призвал свет. Сотворённый шар света взорвался разноцветной вспышкой, больно резанув по глазам. Выждав, пока под веками перестануть плясать радужные пятна, маг развеял чары и сделал вторую попытку. Снова внезапная разноцветная вспышка, на этот раз слишком тусклая. Магический фонарик сначала сменил три или четыре разных оттенка, пока, наконец, не остановился на слабом зеленовато-белом свечении, кое-как осветившем матово отблескивающую поверхность земли и лежащий на ней золотой наруч. Заклинание отозвалось внезапным ознобом. Вендилу показалось, что он оказался на очередном витке кошмарных снов, но вид верёвок и золотого предмета несколько ослабили череду подозрений, начавших было роиться в мозгу. До сих пор предметы из реальности в сны не попадали. Маг подобрал наруч и ощупал пальцами его прохладную поверхность. Ясность ощущений и мыслей также говорила в пользу бодрствования.
- Ллевен! - Крикнул он в пространство.
Никто не отзывался и Вендил в тусклом свете расширяющимся кругом обошёл место, где он пришёл в себя. Недалеко впереди тускло отблескивала тяжелая маслянистая на вид жидкость, в остальном темную поверхность "украшали" только подсыхающие остатки веревок. Вернувшись к ним, Вендил после ходьбы начал замечать, насколько тут спёртый воздух; каждый вдох отдавал горечью. Хотелось убедиться, что брата поблизости нет или что он, может, бессознательным свалился в чёрную жижу и его ещё можно попытаться спасти. Телванни опустился на землю в медитативной позе и, прикрыв глаза, попытался охватить внутренним взором максимум окружающего пространства в поиске следов жизни.
То, что заклинание было ошибкой, он понял почти сразу. Здешняя магия будто жила по собственным законам и, в отличие от знакомой магии Тамриэля, меньше всего подходила для использования живыми и смертными обитателями этого мира. Озноб на несколько секунд стал таким, что от спазма легких Вендил чуть не задохнулся. Кое-как восстановив дыхание, он вспомнил, что в кошмарах магия также ему отказывала, и похоже так проявлялась не только большая удалённость от физического тела, но и влияние плана даэдра. Но куда именно его забросили, было пока неясно. Не найдя ничего лучше, он побрёл в направлении от чёрной маслянистой воды. Наруч надел на руку, укрыв тот рукавом мантии. Данмер рассудил, что свою порцию проклятия уже получил, поэтому не слишком опасался повторить судьбу несчастного - несчастной? - из святилища.
Некоторое время ничего не менялось, кроме того, что магический фонарик иногда затухал сам по себе. Потом "ил" внезапно стал мягким - очень мягким - и данмер провалился куда-то в черную дыру.

[Spectre28 >>>]

Падение было на удивление комфортным - он просто скользил по гладкой поверхности чего-то в кромешной тьме, пока наклонная поверхность не закончилась, и он кубарем не выкатился куда-то на мягкую, сочащуюся влагой поверхность. В неосвежающем, будто старом воздухе стоял запах горечи. Вендил, убедившись, что в приземлении ничего не сломал, попробовал сотворить свет взамен оставленного наверху, на всякий случай зажмурившись. Тьму рассеял слабый свет. Этот огонёк, как и прошлый, временами мигал, но магу хватило света, чтобы понять, что он выкатился по завалу в какой-то туннель. Нельзя было даже сказать, естественная это пещера, или нет – стены были шероховатыми, низкий потолок тоже нельзя было назвать гладким, но при этом туннель уходил вперед по прямой. Пол был пропитан какой-то жидкостью с резким запахом – возможно, именно тот источник, который Вендил видел наверху, подмыл потолок, образовав завал. Данмер направился вперёд по туннелю. Пол постепенно становился суше, и звуки шагов - точнее, похлюпывание - сменила тишина. Подушка той же тонкой пыли, которая покрывала поверхность, гасила любые звуки. Через некоторое время маг убедился в том, что туннель всё-таки был рукотворным - повороты под прямым углом в природе встречаются нечасто. Он шёл уже несколько минут, когда натолкнулся на развилку. Коридор уходил дальше прямо, а ещё один проход вёл налево. Вендил некоторое время разглядывал ответвление, но всё же решил идти прямо, где через некоторое время наткнулся на ещё один обвал, полностью заваливший проход. Пришлось вернуться и углубиться в левый проход.
Туннель, петляя, вёл всё дальше.Маг не мог сказать точно, идёт туннель на одном уровне или имеет уклон – если даже последнее было верно, этот угол был достаточно невелик. За всё это время Вендилу не встретилось ничего живого, впрочем, может и к лучшему. Поворот сменялся поворотом, пока маг, наконец, не вышел в небольшую пещерку – или комнатку. Скорее, комнатку – приглядевшись, можно было различить на стенах остатки какой-то резьбы, слишком стёршиеся, чтобы сказать, что там когда-то было. Потолок был здесь выше, чем в туннеле, и на нём что-то отблескивало, отражая свет магического огонька. Казалось, что эти блики перемещаются – или так просто казалось из-за того, что светлячок всё ещё регулярно мерцал. На противоположной стороне комнаты виднелся ещё один проход, а в центре виднелась небольшая квадратная платформа, на краю которой расплылась небольшая лужица какой-то жидкости. Пока маг смотрел, на платформу с потолка упала ещё одна капля. Телванни подошёл ближе, чтобы рассмотреть платформу. Та предсталяла собой невысокий помост со стороной в пару шагов, присыпанный всё той же вездесущей пылью, но более тонким слоем. С одного края капающая жидкость напитала пыль, заставив её закаменеть в небольшое блюдце, в котором и образовалась лужица. Опознать жидкость магу не удалось, по крайней мере от края стола - ближе наклоняться он не стал. Но металлический запах и неприятный блеск давали понять, что пить эту жидкость не стоит. Маг не стал долго задерживаться и двинулся дальше к проходу. По дороге он отправил светляка ближе к потолку, открывая весьма неаппетитную картину. Над его головой беззвучно копошился целых ворох белёсых слизней размером от мелких до тех, что были почти ладонь. Часть их них сползала по стенам, судя по всему направляясь к данмеру. Вендил отозвал светильник обратно и заметил, что некоторые твари начали светиться сами по себе. Чем бы они ни были, оставаться в их обществе ему резко расхотелось - тёмный эльф поспешил к туннелю.

[Sidhe >>>]

Дальнейшая дорога соперничала по однообразию с блужданиями в кошмарных снах. Бесконечные каменные коридоры, то и дело заканчивающиеся тупиками и обвалами, наконец привели его к лестнице, винтом уходящей вниз. Спуск по истёртым ступеням напрочь отбил чувство времени - мир состоял только из уходящих во тьму ступеней и освещённых бледных светом стен шахты. Но очередная ступенька вдруг привела данмера в просторную пещеру или зал: фонарик выхватывал из темноты только пол, стены и потолок утонули во мраке. Не видя особой разницы в направлении, Вендил пошёл вдоль левой стены. Пыли на полу было заметно меньше, чем на верхнем уровне, и шаги данмера отзывались в зале глухим стуком. Через несколько шагов выплывший из темноты вид заставил его дёрнуться: из трещины в стене торчала суставчатая лапа размером с самого эльфа. После нескольких мгновений паники он понял, что конечность недвижна и покрыта слоем пыли. То, что хотело вырваться из-за стены, давно оставило попытки, но заглядывать в трещину Вендил не решился. Телванни обошёл лапу по широкой дуге и двинулся дальше. До угла помещения он добрался ещё только через почти полсотни шагов - зала действительно была огромна. Вендил продолжил идти вдоль стены и довольно скоро почувствовал изменения. По камню пола пробежала вибрация и по мере ходьбы та усиливалась. К ней примешивался слабый звук - словно камень тёрся о камень. Источник угадывался где-то впереди по правую руку. Телванни всё шёл вдоль стены и звук будто бы тоже усиливался. Через какое-то время источник шума показался совсем близко и Вендил направил к нему светильник. Поначалу он ничего не увидел, но, присмотревшись, нажил себе ещё пару седых волос: камни пола поочередно приподнимались, будто под ними что-то ползло и направлялось оно прямо к данмеру. Когда до него оставалась пара шагов, Телванни наконец стряхнул с себя оцепенение и побежал дальше вдоль стены, отчаянно надеясь найти выход.
Где-то за спиной раздался скрежет, как-будто что-то пыталось выбраться из под камня, но потом всё стихло. Вендил продолжил бежать, пока не смел по пути старую паутину с застрявшим в ней засохшим пауком с крысу размером. И паутина, и труп от прикосновения рассыпались прахом, после чего данмер налетел на стену. Едва успев перевести дух, он услышал где-то в темноте над головой шуршание. Эльф не стал выяснять его источник и быстро пошёл дальше, усилием воли сдержав попытку снова перейти на бег. Шуршание становилось громче - казалось, что звуки бега, а потом падения что-то разбудили. Стена всё тянулась без намёка на проход. Вдруг рядом с лицом что-то пролетело и с шорохом упало на пол. В свете предмет оказался серой мшистой веткой на вид, продолжающей извиваться и истекать соком в месте отрыва. Приятного мало, но сознание на грани ужаса рисовало гораздо менее привлекательные образы. Удержавшись от порыва спалить непонятную дрянь, он побрёл дальше под всё усиливающиеся звуки где-то под потолком. Дверь обнаружилась в следующем углу и данмер почти с радостью покинул зал. Внутри он увидел узкий коридор с боковыми комнатами: первые два проёма были рядом с входом. Мельком заглянув, в одной он увидел начало массивного стола со стульями, в другой только покрытый пылью пол, но который как-то странно бугрился. Заходить внутрь не стал и двинулся вглубь коридора. Двери следующих комнат были затянуты паутиной, Вендил не решился их тревожить.

[Spectre28 >>>]

Иногда путнику попадались комнаты, забитые непонятными механизмами, металл которых износился настолько, что они выглядели почти прозрачным, хрупким кружевом, готовым рассыпаться от дыхания. Порой попадались дорожки следов в пыли, похожие на множество точек, которые соединяли тёмные провалы пустых помещений и исчезали в щелях между камнями. После того, как звуки разбуженной пещеры остались за спиной, Вендил не слышал ничего, кроме глухого стука своих шагов. Ещё одна лестница вниз привела его на следующий уровень катакомб. Арка вывела данмера в довольно большую комнату. Магический фонарик к тому времени, казалось, ослабел ещё больше, и мерцающего света хватило только на то, чтобы осветить спинку огромного каменного по виду кресла изогнутой формы. Мер обошёл кресло спереди. В нём сидела странная тварь, напоминавшая слоада, но странные искажения в облике заставили отбросить мысль: голова насекомого с огромными закрытыми глазами, толстое тело слизня, с одной стороны которого росли суставчатые хитиновые лапы, с другой - короткие щупальца. Странной форме "кресла" после внимательного взгляда нашлось объяснение - оно было продолжением тела существа. Пока эльф разглядывал тварь, та начала проявлять признаки жизни: вздрогнули и медленно поднялись веки, шевельнулась узловатая лапа. Тело твари за долгое время сна - годы? века? - обрело, казалось, ломкость старой яичной скорлупки - одно веко треснуло, а суставчатая нога отломилась. Вендил успел заметить, что лапа начала отрастать снова, но свет погас. Мгновения в темноте были слышно только тихое похрустывание и шуршание. В слабом мерцании нового светоча он увидел, что конечность успела отрасти на ладонь, а трещина на веке затянуться. Зрачки твари пытались сфокусироваться на светильнике, а данмера, стоящего чуть дальше, пока не замечали. Он решил осмотреть другую часть комнаты. Через неё тянулся длинный стол - от места, где просыпался "хозяин" до следующего дверного проёма.
После прошлого зала напряжение в нервах чуть ослабло и явной угрозы пока не чувствовалось - мер вернулся обратно. Пятна лишайников на столе и сегменты на теле слизня будто впитали часть его магии, также начав слабо светиться. Теперь взгляд существа нашёл и Вендила. На лапе к тому времени добавился ещё сустав, и положение самого тела будто бы чуть изменилось.
- Что ты такое, существо? - Попытался заговорить с ним данмер.
Здесь почти не было мягкой пыли, которая могла бы приглушить звук, и голос мага в пустом каменном покое отозвался гулким эхом. Создание на миг замерло, словно прислушиваясь. Его глаза смотрели только на эльфа, игнорируя источник света. Быть может, огонёк стал слишком слаб, чтобы стоило уделять ему внимание. В ответ на вопрос голова твари практически раскололась надвое - пасть, полная очень острых на вид костяных пластин, уставленных в несколько рядов, по виду могла перекусить данмера пополам. При этом создание не издало ни звука, но шевелилось всё активнее - часть... кожи оторвалась, оставшись на кресле. Из раны потекла было густая белесая жидкость, но почти сразу прореха затянулась.

[Sidhe >>>]

Если тварь и могла говорить, то этот навык явно заглушало более примитивное желание: во взгляде и хищно распахнутой пасти читался голод. Данмер решил не оставаться на обеде, где ему пришлось бы выступить главным блюдом, и поспешил удалиться под непрекращающееся пергаментное похрустывание за спиной. Под ногами он ощутил вибрацию: подошву сапог и каменную плиту словно что-то толкнуло снизу. Задерживаться захотелось ещё меньше и Телванни двинулся на выход. Вышел он в далеко тянущийся прямой коридор, где кроме звука его шагов было только отдалённое эхо тяжёлых ударов, сотрясающих пол. По мере ходьбы звук нарастал.
Коридор привёл данмера на развилку с двумя проходами. Слева угадывался источник вибрации, справа он уловил лёгкий запах гниения и будто бы слабый поток тепла. А сзади долетел далёкий отзвук какого-то шаркающего движения - похоже, тварь окончательно пробудилась и шла за ним. Выбор пути казался неоднозначным. Звуки слева мог издавать и какой-то работающий большой механизм, что могло указывать на более обжитую область катакомб, так и просто на нечто... большее, чем то, что двигало камни в том огромном зале. Запах справа также мог означать и недоеденные кем-то трупы, и канализационный канал, который когда-нибудь выведет эльфа наружу... В последней попытке облегчить выбор Телванни погасил светоч, но в темноте увидел лишь разбросанные по стенам точки люминесцентного лишайника и никакого намёка на свет от других источников. Вздохнув, Вендил призвал светильник снова и побрёл в правый коридор. Cделав всего несколько шагов, маг почти сразу остановился: туннель от стены до стены преграждала паутина... хотя таких паутин ему видеть ещё не доводилось. Различались отдельные нити только по краям, а в середине сливались в единый комок, в котором нельзя было различить и намёка на симметрию, обычно свойственную паутине. Просто скопление липких нитей, которые кто-то взял и бросил как попало. Насколько далеко уходила эта преграда, сказать было нельзя – свет не проходил глубоко, слишком толстым было плетение неведомой твари. Если приглядываться, то казалось, что в глубине паутины плавают какие-то тёмные образования. Форму различить было очень трудно, но размеры отличались очень сильно – от непонятных клякс размером с ладонь до объектов больше самого данмера. Иногда казалось, что эти объекты движутся, а иногда – что в глубине паутины загораются и гаснут красные глаза... с приближением фонарика к паутине активность внутри неё, казалось, возросла. Запах гнили тоже усиливался.
Вендил какое-то время думал, не поджечь ли всю эту конструкцию, но не решился прибегать к разрушительным чарам без крайней нужды - учитывая, как странно здесь работала магия. Свет он также поторопился направить обратно в коридор к развилке, чтобы лишний раз не дразнить обитателей колонии, и ушёл вслед за ним. За спиной он вдруг услышал звук рвущихся нитей и обернулся. Весь паутинный ком быстро катился за данмером, цепляясь за стены нитями. Вендил побежал. Туннель тянулся дальше и дальше, и звуки погони давно затерялись позади - со скоростью бегущего данмера, пусть даже усталого, паутина передвигаться явно не могла. Временами в стенах появлялись ответвления, но все помещения были пусты, по крайней мере на первый взгляд. Закончился туннель уже привычной аркой, ступив за которую Вендил споткнулся - пол здесь был, в отличие от остальных катакомб, крайне неровным. На звук шагов из глубины пещеры ответил двойной всплеск, будто что-то не очень большое упало - или нырнуло - в воду. Ритмичный стук, на который во время бега Телванни почти не обращал внимания, здесь ощущался особенно сильно, заполняя собой всё пространство и заставляя резонировать и пол, и стены. Света фонарика хватало недалеко потолок и стены терялись во тьме, как было и в давешней зале. Отличало её только то, что прямо, в отдалении слабо светились пятнышки голубого света, которые маг с трудом различал сквозь свет собственной магической лампы.

[Spectre28 >>>]

Шагах в десяти от входа маг упёрся в шесть могучих бугристых колонн, расположенных двумя рядами. Основания их буквально тонули в толстых, с руку толщиной, паутинных канатах, поднимавшихся почти на высоту роста данмера и соединяющих колонны с полом, друг другом и стенами. Паутинная сеть явно не предназначалась для ловли такой мелочи, как Телванни - пролезть между канатами не составляло особенного труда. Поверхность колонн, насколько маг мог видеть в свете фонарика, походила на растрескавшийся старый камень странного, серовато-бурого цвета.
За колоннами блестело небольшое озерцо, поверхность которого рябила в свете фонарика. Эльф погасил фонарик и, когда глаза привыкли к мраку, он увидел мертвенный синий свет, исходящий от пруда и поросли грибов вокруг него. Светились пятна лишайника на стенах и колоннах. Над головой где-то под далёким потолком также были пятна света, но они двигались. Данмер рассмотрел, что колонны наверху переходят в какой-то огромный круглый объект, но деталей различить не мог. Возможный проход при поиске обнаружился только между колоннами - в остальном пространстве путь преграждали более плотные слои паутины. Вендил полез между паутинными жилами.
У последней пары колонн на него вдруг навалился приступ усталости. Данмера шатнуло, но кое-как он удержался на ногах, оперевшись ладонью на колонну, и умудрился не влипнуть в паутину всем телом. Но рукаву, прикрывающему браслет, и носку правого сапога не повезло. Колонна наощупь казалась вовсе не камнем - скорее напоминала огрубевшую до состояния камня кожу, которая к тому же чуть шевелилась под ладонью мера. Едва он потянулся другой ладонью, чтобы освободить пленённую чарами, его сознание поглотил водоворот видений.
Чужие - чуждые образы на границе понимания, слишком огромные для понимания, слишком тяжелые для рассудка мера. Мысли? Эмоции? Мечты? Сила этого медленного сознания, перемалывающего в себе миры и столетия, почти опрокинула данмера на колени. Он - не он? - видел зеленые луга под ярким солнцем, маленькие деревья - или просто его голова находилась так высоко? Кажется, так. Смутно проявлялись образы других созданий, других времен, просвечивали друг сквозь друга, сливаясь в цветной водоворот, наполненный ощущениями свободы, бега и охоты, сладкой крови... От его шагов дрожала земля, а все прочие могли лишь надеяться убраться с дороги тогда, во времена великих машин, давших всем им свободу от плоти, и он был величайшим - или ему так казалось. А потом пришла тоска, чуть не заставившая Телванни заплакать - не было больше ни крови, ни ощущения добычи в пасти, а были лишь темнота, путы и временами - боль, когда приходят они, мелкие твари, на которых ты - он - когда-то даже не обратил бы внимания. Трогают суставчатыми лапами, прогрызают броню, впрыскивают свой яд. И невозможность умереть. И неизвестность, была ли когда-то эта свобода.
Создание снова начало погружаться в сны, которые приносили хотя бы временное облегчение, и сознание Вендила выкинуло на берег полудохлой рыбёшкой.
Какое-то время Вендил пытался выровнять судорожное дыхание, заодно пытаясь восстановить ощущение собственного тела и уйти от осознания себя чем-то... другим. Во рту чувствовался вкус крови - данмер едва не откусил себе губу, но боль помогла прийти в чувство. Отдышавшись, он попытался применить чары распада на моток удерживающей его паутины. Сгнивший кусок тут же зарос, и Вендил, стиснув зубы, начал растягивать успевший пропитаться гнилью рукав, пока не услышал треск плечевого шва. Кусок ткани остался висеть, но рука с браслетом была на свободе. Данмер переключил внимание на сапог. Если без рукава ещё можно было прожить, то шататься босиком по ледяным катакомбам он наотрез отказывался. В этот раз он успел выдернуть сапог до того как паутина снова затянулась. Вендил преодолел остаток пути, с трудом перепрыгнув паутину на берег пруда. Эльф медленно побрёл в сторону чёрного провала. Светящиеся водоросли, колышущиеся на дне пруда, его внимание едва привлекли - данмер был слишком измотан, чтобы думать о чём-то кроме побега отсюда. В этой пещере - или коридоре, судя по тому, что пол стал гораздо ровнее - светящихся лишайников и грибов хватало только на то, чтобы путник не переломал себе ноги в темноте. Этот туннель, петляя, вёл мага гораздо дальше, чем все предыдущие. Временами ему даже снова приходилось призывать свет, когда естественного переставало хватать. Чтобы снова выйти на открытое пространство, ему пришлось не раз возвращаться из тупиков, петлять по лабиринтам и спуститься ещё глубже в катакомбы.

[Sidhe >>>]

Блуждание по тёмным коридорам понемногу вытесняло другие мысли. Он ещё помнил своё имя, но воспоминания о брате, солнечном свете и прошлой жизни казались обрывками старых снов. Тяжесть браслета на руке напоминала не о важности задачи найти остальные части, скорее она становилась ощущением, что проклятие окончательно поглотило эльфа, кошмары стали явью, и теперь он обречён вечно скитаться по этому мрачному царству, в одиночестве, потерянным в темноте.
Усталость одолевала и к ней добавлялась мерзкое чувство беспомощности, пиявкой сосущее остаток сил. Магия - почти всё, что он знал и умел - отказывалась ему подчиняться, призывать свет с каждым разом становилось труднее и вместе с остатками уверенности таяло его ощущение себя. Плоть будто растворялась, Вендил терял краски, превращаясь в бледную тень.
Когда идти стало совсем невмоготу, мер начал искать место, где можно на время укрыться. Помещения, которые попадались по пути, по большей части были всё так же пусты или завалены камнем или мусором. И только в одной из них путник неожиданно обнаружил хоть какое-то подобие следов жизни. На каменном помосте у дальней стены валялось ветхое, дырявое одеяло, а на столе обнаружились остатки посуды, из которой уцелела только надколотая с краю миска. В углу, под трещиной в потолке, из которой медленно падали капли влаги, пол был выдолблен, образуя подобие каменной чаши. Судя по тому, что каменное углубление было полно воды, хозяин этой комнаты не появлялся здесь уже очень давно. В другом углу были аккуратно сложены в кучку высохшие кости и остатки хитиновых панцирей. Промыв миску от пыли, он набрал воды. На вкус та была солоноватой, но чистой, насколько он мог судить в тусклом свете. Чуть позже он лёг на укрытую одеялом плиту, погасил свет и погрузился в более глубокую темноту - ту, что была под его веками.
Ему снилось, что он снова запутался в паутине, и огромный паук, почему-то с головой Ллевена, быстро и аккуратно упаковывает его в плотный кокон. Потом Ллевен-паук вонзил клыки ему в шею и впрыснул в кровь жгучий яд...

[Crystal >>>]

Первый посев, день 1, Ллевен, Дрожащие Острова

С утра ситуация с лекарством немного прояснилась - лунные персики были редкой разновидностью звездных, в изобилии росших на восточном берегу острова. По слухам, лунные фрукты иногда встречались в труднодоступных дикорастущих лесах, к тому же, два деревца росли на ферме известного ученого-ботаника Алкалиме, и еще около полудюжины украшали сад герцогини Делириума. Указать, где располагалась ферма ученого, Бернис затруднялась - "где-то на побережье". Чего было явно недостаточно для сиюминутной отправки в поход. Хотя этот вариант Ллевен решил отложить про запас. Дикорастущие и труднодоступные леса его тоже, как идея, не привлекали. Местная фауна ему не понравилась - пусть он и познакомился с ней только мельком. Таким образом, оставалась герцогиня. Ее сады располагались ближе всего, и только и нужно было получить разрешение сорвать там персик-другой. Ллевен утешился мыслью, что про нее Мальком не сказал ничего плохого (впрочем необычность и необычный характер можно было трактовать и так и эдак), но все же решил уточнить у самой Бернис:
- Так понимаю, ее сад здесь совсем недалеко? Почему ты сама не попросила аудиенции?
- У Герцогини? - удивилась хозяйка. - Ее стража просто не станет со мной разговаривать. Эти доспехи такие грубые... Я боюсь, они спустят меня с лестницы, и я умру от ран.
Чтобы сохранить невозмутимое выражение лица, Ллевену пришлось прикусить губу.
- Ладно. Я готов рискнуть. Как мне туда добраться?
- Ворота в Марвел в юго-восточной части Крусибл. Можно еще выйти через южные ворота, а потом проследовать по тракту на восток.

Если Блисс был ярким и жизнерадостным, а Крусибл серым и мрачным, то Марвел был... странным. Похожие на флюоресцентных медуз грибы в изобилии росли на прихотливых неправильных постройках, фонтан на площади перед воротами напоминал одновременно лабиринт и невозможную картинку-иллюзию, а первый же встречный житель носил перевернутую кверху подолом робу. Среди мозаичных камней мостовых встречались детали двемерских механизмов, обломки разнообразных пород и даже монеты. Здесь были свои стражи, больше всего похожие на кристаллических атронахов или диковинные соляные доспехи - но странного сложного цвета, который нелегко было описать одним словом. Недоверчиво посматривая по сторонам, Ллевен невольно гадал, как может сочетаться несочетаемое. При том, что эта часть города состояла, казалось, из разрозненно-отдельных деталей, все вместе складывалось в по-своему гармоничную картину и ничто не казалось лишним. В какой-то момент у него даже закружилась голова - словно он впервые в жизни увидел даэдрические постройки. Какой могла оказаться местная правительница, данмер даже не хотел задумываться, но стражницы Крусибла пока ему нравились больше всех прочих.
Так же, как и в Блиссе и Крусибл, дворец возвышался над городскими зданиями, отделенный сплошной серой стеной, по которой единственной диагональной линией поднимались неширокая каменная лестница без перил. Вход охраняли два стража. Один из них протянул руку, останавливая подошедшего данмера. Второй тихо загудел, потом, после паузы, неожиданно-обычным женским голосом спросил:
- Ваше имя и повод визита?
- Ллевен. Мне нужна аудиенция у герцогини, - Телванни всмотрелся в забрало, которое переливалось всеми цветами радуги, но так и не смог понять, как может выглядеть обладательница необычного доспеха и обычного голоса. Может быть она какая-нибудь необычно-обычная, но воображение данмера не желало рисовать такую картину. - Вопрос буквально жизни и смерти.
Стражница скрипнула и снова загудела. Через несколько минут дверь открылась, и наружу вышла очень странная альтмерка. Левая половина ее лица и тела была отбелена чем-то, не походившим на грим, правая, наоборот, прокрашена в густо-сливовый. Только рост и янтарные глаз выдавали ее настоящую расу.
- Что за дело у тебя к герцогине, Ллевен? - женщина скрестила на груди руки, правую, в белом, и левую, одетую в черное.
- Скорее, у меня к ней два дела, - уточнил данмер. Он решил не выказывать особого изумления - раз в этой части города все было странным, значит это было нормой. А кто же удивляется норме? Внешность альтмерки, впрочем, вызывала предположения, что уж не сама ли герцогиня с "необычной внешностью и необычным характером" удостоила его искомой аудиенцией. Но с тем же успехом это могла оказаться ее горничная или вообще особа, не имеющая к герцогине никакого отношения. - Не для себя и для себя. Не для себя мне нужно дозволение сорвать в саду герцогини несколько лунных персиков. От этого буквально зависит человеческая жизнь.
То ли Марвел так на него действовал, то ли он перепил местной воды накануне, но Ллевен чувствовал, что его несет. Откуда в нем взялось это желание напустить побольше пафоса, он сказать не мог, но сам собой вспомнился Вендил и его беседы с "герцогами Тамриэля". Похоже, дурной пример заразителен.
- Подождите здесь, - после паузы решила альтмерка и снова исчезла за дверью. Ее не было добрых полчаса.
Первое время, Ллевен терпеливо ждал. Благо оно незаметно летело, если разглядывать подробности городского пейзажа вокруг. Но чем дальше, тем менее занятным становилось это занятие.
- Интересно, и долго еще ждать? - за неимением других собеседников кроме радужных стражей - или стражниц? - Ллевен адресовал свой вопрос куда-то в пространство между ними. - А еще интереснее, чего ждать...
Правый доспех погудел, но сочувственно или в возражение - трудно было сказать.
- И не говори. - данмер вздохнул и попыток продолжить дальнейшую беседу больше не предпринимал.

Сообщение отредактировал Crystal - 15-08-2015, 19:59

[Кысь >>>]

Когда альметрка, наконец, вернулась, она позволила Ллевену пройти за собой во дворец. Внутри на пышных клумбах росли светящиеся цветы и полупрозрачные грибы-медузы, деревья с темно-зеленой хвоей и пятнистые папоротники, а между ними прихотливыми лабиринтами были расстелены ковровые дорожки. Арчатые витражные двери вели из дворика-сада в полутемный зал, очертания которого поначалу трудно было рассмотреть - и кристаллические стены, и подвешенные к потолку на нитях многогранные кристаллы разбрасывали блики всех оттенков радуги. Единственными постоянными элементами были четыре жаровни, фиолетовая ковровая дорожка и кресло с высокой спинкой в форме разноцветной бабочки, занятое герцогиней.
Она была неожиданно-высока, и пышное пурпурное платье не скрывало ее худобу, а белизну кожи только подчеркивало. Длинные черные волосы придавали ей сходство с иногда достигавшими севера изображениями русалок. Против ожиданий, у нее изо лба не росли рога, хвост отсутствовал. Лицо, хоть и волевое, радовало глаз миловидностью, а ее манера одеваться вызвала у Ллевена что-то близкое к восхищению. Под вопросом оставался только характер.
- Приветствую, госпожа. Я совсем недавно в городе, но рад тому, что могу видеть его красоту. - слова звучали дико даже для него самого, зато были искренними.
- Хорошо, что он вам по нраву, - склонила голову герцогиня. - Вы хотели видеть меня по какому-то делу?
- Мне нужно найти лекарство от необычной болезни и ближайшее место, где его можно взять - это ваш сад, - Ллевен не отводил от нее глаз, почему-то не переживая, что это могут счесть наглостью и хамством. - Такая редкость, как лунные персики способны сотворить чудо для больной женщины. Она слишком ослаблена и напугана, чтобы просить у вас самой, потому я прошу за нее.
Он сделал паузу, чтобы набрать воздуха и, поскольку герцогиня не проявляла желания его прервать, продолжил:
- Но я хотел просить вашей аудиенции и для себя. Мне нужно... нет ли у вас какой-нибудь работы, которую я могу выполнить? Мне говорили, что эту честь нужно заслужить - я готов.
- Что вы хотите в награду за свою работу? - герцогиня выглядела слегка заинтересованной, но явно не спешила ни с вопросами, ни с ответами.
- Я хочу вернуться в Тамриэль, - Ллевен чуть поколебался, но решил, что необычностью здесь никого не удивит. - Я не получал "благословения Шеогората" и не принадлежу этому месту.
- Я не смогу просто так отдать вам фрукты из моего сада, поэтому предлагаю обмен услуги на услугу. Если вы справитесь, я поручу вам более серьезное задание, - улыбнулась герцогиня. - В каком из герцогств ваш дом?
- У меня здесь нет дома, - улыбка в ответ получилась кривоватая. - Но пока меня приютили в Крусибл.
- Это хорошо, - кивнула его собеседница. - Я прошу вас передать послание герцогине Мании. Один из моих подданных задержался в ее дворце, и я жду его скорого возвращения. Адаль, Адор, подайте, пожалуйста, бумагу.
Двухцветная альтмерка легко нашла почти невидимый в многоцветии бликов письменный стол у стены, и, сложив и запечатав лежавшее на нем письмо, вручила бумагу Ллевену.
- Герцогиня Мании гостеприимна и может задержать вас, - продолжила правительница Делириума. - Но если вы назоветесь подданным Эо... герцогини Деменции, в ваших силах будет отказаться от приглашения. Удачи.
Вихрь мыслей, что пронесся в голове Ллевена, пока герцогиня давала советы, систематизации не поддавался. Голос Малькома про "очень любит мужчин", пропавший чужой подданый... Ему уже хотелось посмотреть, что же это за герцогиня Мании такая.
- Я постараюсь вернуться как можно скорее, госпожа - данмер принял письмо и чуть поклонился. - Передать ей что-нибудь на словах?
- Только то, что уже сказано. Но я не пришлю ей никого для замены, - подумав, уточнила герцогиня. - Если вам нужна смена одежды или завтрак, Адаль и Адор будут счастливы услужить.

[Spectre28 >>>]

Спустя некоторое время, во дворце герцогини Мании появился несколько преобразившийся, но сытый и более или менее довольный своей судьбой Ллевен. Он воспользовался щедрым предложением и, хоть не без колебаний, сменил привычный кожаный доспех на шелк и бархат знатного обитателя Деменции. Если уж представляться подданым тамошней герцогини, вероятно стоило выглядеть, как один из них. Хотя и ощущать себя таковым было сложно. Легкая тонкая ткань ощущалась непривычно и в какой-то момент Ллевен чуть не почувствовал себя голым. Утешало только то, что цвет одежды не отличался от привычного цвета его брони.
Оказалось, что все три дворца Нового Шеота связаны между собой переходами, образуя словно единую структуру. Что позволило избежать длинного путешествия из одной части города в другую и сэкономило Ллевену немало времени.
Слуга - пухлый коротышка с покрытой невесомыми белобрысыми кудряшками головой и пухлыми розовыми щеками, чем-то, несмотря на возраст, напоминавший карапуза лет трех - вынырнул из-за колонны в считанные секунды и успел несколько раз обойти Ллевена кругом, пока тот отвечал на его вопросы. Он проводил данмера к тронному залу по белой мраморной галерее, с которой открывался вид на пышный цветочный сад, в котором гуляли разряженные обитатели дворца. Обращали на себя внимание разве что отсутствие среди них дам и некоторая... легкомысленность ярких нарядов.
Двери тронного зала, богато украшенные мозаиками, гравировками и накладками из кости, представляли собой произведение искусства. Впрочем, времени полюбоваться картинками - среди которых были некоторые очень интересные и не очень приличные варианты с участием представителей разных рас и даже воплощений даэдра - Ллевену не дали. Слуга, пыхтя, открыл тяжелую створку и взмахом руки предложил данмеру войти.
Сказать, что зала была роскошна - значило не сказать ничего. Отдохнуть глазу тут было просто негде - казалось, что любой, самый ничтожный элемент обстановки был покрыт драгоценными или просто блестящими металлами, камешками или резьбой. Некоторые предметы удостаивались всего сразу. Какого-то единого плана здесь, кажется, не придерживались - неведомый архитектор просто решил, что чем ярче и пестрее, тем красивее. Стены тоже не избежали общей участи - хотя в их окраске почему-то преобладали синие тона. Придворные в своих шелковых нарядах хорошо вписывались в обстановку, напоминая ярких бабочек.
Никакого порядка в их перемещениях или расположении уловить не удавалось – никто не старался задержаться в какой-то конкретной части помещения, скорее движение было достаточно хаотическим. Не было даже каких-то постоянных групп – меры и люди постоянно мигрировали из одной компании в другую. В углу три одетых в розовое мера играли на лютнях, порой переругиваясь со слушателями, не стеснявшимися отпускать критические замечания. Ближе к центру зала происходило что-то вроде конкурса поэтов: каждые несколько минут в круг ценителей – или критиков – выходил очередной желающий поделиться прекрасным. На глазах Ллевена одного из таких как раз погнали пинками к выходу.
В дальнем конце зала, на чуть приподнятом помосте, который, по всей видимости, заменял трон, раскинулась роскошная блондинка, всю одежду которой составляли несколько тряпочек и лент, странным образом державшихся вместе и не сваливавшихся. Герцогиня, если это была она, читала какой-то пергамент, свободной рукой поглаживая странного зверя, лежащего рядом. Существо обладало практически хаджитской мордой, было похоже по размеру, но... горизонтальным. И обладало куда более интересным набором зубов, чем полагается нормальному хаджиту. Зверь от поглаживаний порой морщился, но не возражал.
Дойти до помоста оказалось испытанием. Если не обращать внимания на изобилие блесток и мишуры, а безвкусный интерьер принять за норму, то двор герцогини Мании живо напомнил Ллевену давние светские приемы, куда он по крайней молодости пытался ходить. В его душе даже зашевелились полудетские комплексы, но волевым усилием Ллевен вернулся к реальности. На фоне фривольно одетых придворных он ощущал себя скромным служителем Аркея - если конечно служители Аркея когда-либо носили рясы с подбитыми подушечками плечами.

[Crystal >>>]

Оказавшись перед необычным троном, данмер невольно сглотнул. Женственность и красота герцогини не бросались в глаза только слепому, а на зрение Ллевен не жаловался. Герцогиня, меж тем, отложив свиток, в свою очередь оценивающе оглядывала посетителя.
- Приветствую, госпожа. - Ллевен так увлекся открывавшимися видами, что забыл поклониться и представиться. - У меня для вас послание от герцогини Делириума.
- Неужели? - герцогиня лениво потянулась, подвергнув существенному риску целостность ленточек, скрепляющих тряпочки. - Лами всегда присылает мне такие интересные послания. - договорив, она указала на пол у своего помоста, предлагая данмеру присесть. Указанное место находилось рядом со странным зверем, который наблюдал за пришельцем достаточно настороженно.
- Вероятно, это послание касается предыдущих, - данмер сделал вид, что не заметил или не понял приглашающего жеста. Герцогиня чем-то напоминала выживших из ума старых повелительниц Телванни - только с тем отличием, что была молода и красива. Он вытащил из внутреннего кармана камзола конверт и протянул его герцогине. - Прошу вас.
- Красивые руки, - со знанием дела ответила девушка, не делая попытки забрать письмо. - Сильные. К сожалению, - тут она томно вдохнула. - Я не могу принять послание, когда его подают так свысока. Даже когда это делают такие милые посланники.
"Милый посланник"? Впрочем, это не хуже "гражданина Дрожащих Островов". Сдержав вздох, Ллевен уселся на пол перед подиумом, где стоял, и скрестил под собой ноги.
- Я не хотел вас оскорбить, - он чуть улыбнулся и в очередной раз заставил себя смотреть в глаза герцогини, а не в другую точку. - Прошу вас, примите письмо.
- Гораздо приятнее, когда... глаза на одном уровне, - практически промурлыкала та, протягивая руку, но, вместо того, чтобы взять письмо, медленно провела пальцами по запястью данмера.
Приглашение оказалось настолько недвусмысленным, что Ллевен чуть не схватил герцогиню прямо там. У него давно не было женщины и сопротивляться соблазнам становилось все сложнее. И что хуже, данмер был не слишком уверен, что противиться стоило. Впрочем, слова герцогини Делириума намекали на вероятность потери большого количества времени, а этой роскоши Ллевен себе позволить не мог. Даже взамен того, что сулила такая задержка. Он попытался несколько абстрагироваться от текущих ощущений и вовремя сдержал смешок: несмотря на выдающиеся достоинства герцогини Мании, правительница Делириума приглянулась ему больше.
Улыбнувшись шире, Ллевен совершил легкое движение кистью - его пальцы мимолетно коснулись кожи красавицы, но в конечном результате вместо данмера у нее в руке осталось письмо, которое он изловчился ей вручить.
- Герцогиня Делириума обеспокоена долгим отсутствием своего подданого, - взгляд Ллевена все же сместился ниже лица женщины. - И она очень желает снова его увидеть.
Герцогиня выглядела скорее позабавленной произошедшим, чем разгневанной. Выслушав Ллевена и прочитав всё-таки письмо, она удивленно подняла брови:
- И почему это Лами всегда считает, что её подданые не остаются у нас по своей воле? Впрочем... - герцогиня задумчиво намотала на палец длинный локон. - Насколько она желает его увидеть? Вы не похожи на её обычных посланников.
- Она ждет его скорейшего возвращения - полагаю, что ее желание сильно, - следя за ее движениями, Ллевен облизнул пересохшие губы. - Почему не похож?
- Обычно она присылает своих подданных, - герцогиня, не двигаясь с места, провела рукой по камзолу данмера. - Или мода сменилась в Марвеле?
Тот покачал головой:
- Нет, там все еще предпочитают радужные переливы всему остальному. Мода Крусибла тоже не изменилась, как вы можете видеть.
- Лами такая... испорченная! - последнее слово прозвучало с некоторой долей уважения. - Пользоваться Эо, чтобы вернуть какого-то носильщика фруктов. Хотя, надо признать, это достаточно симпатичный носильщик. И я уверена, что ему здесь тоже понравилось. Скажите, а насколько ВАМ хочется, чтобы Лами получила обратно своего... мальчика?
- Сказать правду, мои желания довольно противоречивы, - Ллевен вздохнул. - Но если я не смогу ее обрадовать вашим положительным ответом на ее просьбу, то она не выполнит мою. К тому же мне не хотелось бы, чтобы вы с ней поссорились.
От последней фразы герцогиня небрежно отмахнулась:

[Spectre28 >>>]

- С Лами невозможно поссориться. Честно говоря, это иногда так раздражает!.. – девушка лениво скопировала позу Ллевена, сев на помосте скрестив ноги, а синева её устремленных на Ллевена глаз в этот миг каким-то неуловимым образом походила на равнодушно-настороженный взгляд зверя. Впрочем, это ощущение ушло настолько быстро, что наблюдателю проще было списать его на игру собственного воображения. – Но я хочу знать больше. В конце-концов, если у меня что-то забирают, я вправе потребовать что-то взамен. Верно? Мирэль? Иссмель?
Двое стражников, стоявших в стенных нишах по обе стороны трона, синхронно кивнули – хотя их лица при этом не выражали совершенно ничего. Святых-мужчин мало кому удавалось увидеть - но у герцогини в покоях оставались только они. Даэдра легко сливались с лихорадочно-яркой обстановкой зала. Если даже случайный взгляд мог выделить их в окружавшей роскоши и пестроте, то стражей скорее приняли бы за пару позолоченных статуй - что первоначально как раз сделал Ллевен. До этого момента он считал, что стража герцогини просто рассеяна среди придворных и одета так, чтобы не оскорблять взор правительницы, но Золотые святые мужчины стали большим сюрпризом.
Видимо, удовлетворившись реакцией, герцогиня снова посмотрела на Ллевена:
- Видите, они согласны. Для начала я бы хотела услышать историю того, как же подданный Эо дошёл до того, что выполняет получения Ламиэ.
- Кто с чем согласен? - даэдра удивили Ллевена настолько, что на миг он даже забыл где и зачем находится. Но тут же опомнился и вернул свое внимание женщине. Неуловимые изменения, которые в ней произошли, тревожили, но ее внешнее очарование смягчало гнетущий эффект. - История довольна проста: хозяйка дома, где я остановился, серьезно больна, и лекарство находится во владениях герцогини Делириума. Добрая женщина сама слишком слаба, чтобы попросить помощь у герцогини, потому это делаю я.
- И теперь нужно оказать услугу уже Ламиэ. Ну-ну, разве же это не настоящий дамский угодник? – губы герцогини изогнулись в поощрительной улыбке. - Но это действительно простая история, и она развлекает меня недостаточно. Нужно что-нибудь ещё. Может быть, состязание в поэзии? Вы умеете писать стихи? За лучшую оду в свою честь я, пожалуй, готова отпустить этого весьма приятного мальчика. - находившиеся поблизости придворные, до того момента усиленно делавшие вид, что ничего интересного не происходит, одобрительно зашептались.
Чем дальше, тем больше герцогиня Мании напоминала взбалмошную госпожу Терану - выжившую из ума повелительницу Телванни. Хотя Ллевен и не мог отрицать, что женщина перед ним выглядит куда приятнее старой данмерки.
- Боюсь, в стихосложении я бездарен, - загрустил Телванни. Правда напускная грусть тут же рассеялась. - Но мне кажется, что столь прекрасная женщина, как вы, заслуживает большего, чем набор красивых слов. Если у вас есть какое-нибудь поручение, которое я мог бы выполнить - я с радостью это сделаю.
Герцогиня, задумавшись над предложением, закинула руки за голову и медленно, с наслаждением потянулась. Зрелище несколько завораживало и Ллевен сообразил, что просто пожирает ее глазами.
- Если такой галантный кавалер считает, что может оказать услугу и мне... хорошо! - приняв решение, девушка с улыбкой хлопнула в ладоши. - Я думаю, мы можем оказать услугу друг другу. Вам нужен мальчик? Передайте Ламиэ: "три дня". И убедите её принять это предложение.
Ее слова звучали чуть ли не бессмыслицей - Ллевен не пог понять, почему обещание выполнить изначальную просьбу с отсрочкой в три дня является чем-то, на что нужно убеждать согласиться. Отношения между герцогинями явно выстраивались по каким-то своим сложным схемам, и от того, что он вот так, без всяких предысторий, погрузился в эти хитросплетения, у Ллевена чуть голова не шла кругом. А близость златокудрой красавицы нисколько не помогала сосредоточиться.
- Я приложу все усилия, чтобы выполнить ваше пожелание, - только и сумел выдавить он.
Ответом послужил царственный наклон головы. Видимо это означало окончание аудиенции, потому Телванни поднялся на ноги и неуклюже поклонился:
- Прекрасная госпожа...
Когда он отвернулся и пошел к выходу, то с неудовольствием сообразил, что идти не слишком удобно.

[Crystal >>>]

Во дворце Марвела мало что изменилось, только встретила Ллевена не половинчатая альтмерка а пожилой босмер в перьях. Герцогиня пила чай из замысловатой фарфоровой пиалы, которую отставила сразу же как увидела в дверях зала данмера и его провожатого. За то время, пока он шел, Ллевен успел справиться с реакциями собственного тела, хотя и был все еще взбудоражен. Перейдя на половину Марвела, он почувствовал глухое раздражение - на себя, на герцогиню Мании, на все три части Дрожащих Островов, на... Практически на все. Для полноты ощущений не хватало только жалости к себе и зависти к брату - где бы он ни был, - но эту часть привычной эмоциональной рутины сейчас Ллевен решил пропустить. При виде герцогини Делириума - Ламиэ? - он все же заставил себя улыбнуться. Она составляла разительный контраст с оставшейся безымянной герцогиней Мании и, несмотря ни на что, сильно выигрывала в сравнении. Хотя, наверняка, все три правительницы стоили друг друга...
- Я передал ваше послание, госпожа. - данмер сцепил перед собой руки, словно не знал, куда их деть, но тут же расцепил. - Она велела сказать вам - если дословно - "три дня".
- Благодарю за помощь, - почему-то вздохнула герцогиня. - Вы, наверное, устали. Эрон проводит вас в комнату, туда же принесут вашу награду.
Босмер жестом пригласил Ллевена следовать за ним. В комнате до сих пор лежали его вещи, и только стол снова был пуст. Спустя время, бретонская девочка в одежде, украшенной по меньшей мере тремя дюжинами разноцветных лент, не стучась, распахнула дверь и поставила перед данмером корзинку с большими полупрозрачными фруктами. Вопреки логике, их появлению Ллевен не обрадовался - напротив, он ощутил жестокое разочарование. Похоже, что он не справился с простым заданием и герцогиня решила не поручать ему ничего серьезнее. Эмоциональные качели последнего часа буквально опустошили, и он не чувствовал в себе сил попытаться поговорить с Ламиэ снова. Ему требовалось время, чтобы собрать осколки своей уверенности.
- С тобой посидеть? - внезапно спросила уже почти успевшая уйти девочка.
- Я... не знаю. Если хочешь. - он смотрел на фрукты и почти не обращал внимания на окружающее.
- Ты выглядишь грустным, - девочка села рядом с ним и ободряюще положила руку ему на голову. - Не грусти. Лами тоже ее боится.
- Я просто устал, - жест и слова молоденькой бретонки заставили данмера оторваться от созерцания персиков и вымученно улыбнуться. - Почему ты это говоришь? Герцогиня Делириума выглядит сильной.
- Лами не любит, когда к ней пристают, - улыбнулась его маленькая собеседница. Подумав, она добавила. - Но она хорошая. И у нас не казнят.
Понимая, что разговор толком не начался, а он уже потерял его нить, Ллевен переспросил:
- Пристают? Кто пристает? И где казнят?
- Лори. Она ко всем пристает. Даже к Эо, но Эо за это казнит.
- Ло... Она же женщина. - думая о своем, Телванни решил, что он не так понял.
- Она не дает этому очевидному но второстепенному факту себя сдерживать, - этой явной цитатой из чьей-то речи девочка немного гордилась, судя по тону.
На этом месте Ллевен сообразил, что обсуждает столь тонкие материи с ребенком и ошарашенно посмотрел на бретонку.
- А... Э. Она же не любит женщин. Их нет в ее свите. Да и в городе говорят... - мысленно махнув рукой на абсурдность ситуации, данмер решил прояснить хоть что-нибудь из того нагромождения противоречий и нелепостей, что навалились на него во владениях лорда безумия. По-своему, очень безумное предприятие.
- Да. Она любит Лами и не любит Эо. Но пристает к обеим, - девочка успела забраться на кровать с ногами, и теперь объясняла положение дел данмеру с серьезным видом, как маленькому. - Они герцогини, они не могут друг друга игнорировать.
- Мм... Но если Лами и Эо так недовольны... Почему они вместе что-то с этим не сделают?
- Потому что с Эо нельзя договориться, а Лами хочет решить все миром, - наморщила нос девочка. - Она и у тебя бы совета спросила, если бы...
- Если бы - что? - глаза Ллевена невольно блеснули.
- Если бы ты вернулся с мальчиком, которого послала Адаль. Или с какими-нибудь другими условиями. Теперь они будут долго переписываться, потом Лами придется туда идти, потом она будет в плохом настроении... Целое дело, - она махнула украшенной ленточками рукой.

[Кысь >>>]

- Просто я не разобрался - почему плохо подождать три дня, - вздохнул Ллевен и провел по лбу рукой. Мысли, что начали смутно вырисовываться у него в голове, ему не сильно нравились.
- Дурак. Это три дня визитов. Теперь Лами предложит одно чаепитие, Лори три вечера, и так они будут торговаться, пока не сойдутся.
- Я... Эээ, да. Это ужасно. Наверное. - пытаясь представить себе картинку, Ллевен смутно начал осознавать весь масштаб трагедии. - Если бы я знал... Но... Я еще могу вернуться к... Лори и сказать, что герцогиня Делириума не согласна ждать так долго. Наверное.
- Дай подумать... - девочка почесала подбородок. - Лучше всего, если Лами издаст письменный приказ. Но она очень не любит приказы.
- А что она любит? - не думая брякнул Ллевен.
- Договариваться, - поморщилась его собеседница. - Эо любит приказы, но Дион - тот слуга - не ее подданный, так что это не будет работать... Ой! Я придумала! Надо, чтобы Эо одолжила Диона у Лами. Только зачем ей мальчик, правда?...
Данмер даже прикрыл глаза. За короткое время на него обрушилось столько несвязной информации, что хотелось взять в руки бумагу и перо и зарисовать все подробнейшим образом.
- А он ей точно не нужен? Я еще не видел герцогини Деменции.
- Эо боится мужчин. Не очень сильно, но все-таки это проблема, - девочка накрутила пепельный локон на палец. - Поэтому при ее дворе есть только один очень старый старик. Может, Диона состарить?.. Нет, это трудно, наверное.
- Что значит - боится? Почему? - чем больше они говорили, тем больше Ллевен запутывался. Как-то незаметно для себя он оказался посвящен в тонкости отношений трех герцогинь и, что самое удивительно, начал им сопереживать. И весь этот круговорот ни на шаг не приблизил его к ответу на вопросы - как же вернуться на Вварденфелл, и что случилось с его братом.
- Почему Лори любит мужчин?.. Просто боится. Она и Лами один раз чуть не зарезала, - вздохнула его собеседница. - Просто от неожиданности. Это домен Шеогората, тут все... с приветом.
- Ты кажешься очень рассудительным ребенком, - невольно Ллевен улыбнулся.
- Я тут родилась. А они все по приглашениям, - фыркнула девочка. - Можно сказать, я прирожденная сумасшедшая, осталось только выбрать, куда приложить мой талант.
- И к чему склоняешься? - улыбка Ллевена становилась все шире, а сам он со все большим любопытством смотрел на ребенка. Конечно, он мало с кем успел познакомиться, но встретить кого-то, кто родился на Дрожащих Островах было... уже необычно.
- Ну, мне нравится Марвел, - его собеседница задумалась. - И Лами. Я хочу быть ее фрейлиной, так что... Воображу себя розовым единорогом. Или цветочным садом.
- А это необходимо? Просто так ты не сможешь стать фрейлиной?
- Смогу. Но не быть сумасшедшей немного опасно. Для Лами тоже.
- Почему? - искренне надеясь, что он сам все еще не сошел с ума, данмер заинтересовался новыми возможными опасностями.
- Если наш лорд, - девочка ткнула в потолок пальцем, - обнаружит, то может испепелить. Или выкинуть в Тамриэль. Или в домен соседнего принца. Это очень непредсказуемое наказание.
Ллевен с силой провел по собственному лицу ладонями. С каждой минутой беседа становилась все интереснее и интереснее.
- Часто он... обнаруживает? Вижу, что тебя все еще не испепелили. - он заставил себя улыбнуться.
- Он только иногда приходит навестить герцогинь, но в последнее время здесь ничего не меняется. Вот если Лори поймает Лами... Или Эо убьет Лори... Тогда он обязательно появится посмотреть.
- Я все больше и больше хочу помочь Лами вернуть ее подданого. Вот только совсем запутался в вариантах - как это сделать.
- Нам нужно Кольцо Горького Опыта! Только я не знаю, куда оно делось. И нужно как-нибудь надеть его на Диона... Или еще можно как-нибудь к нему прокрасться и сказать что он шкаф и нюня, тогда он впадет в уныние и... Хотя, наверное, не впадет.
- Подожди, подожди. - Ллевен замотал головой. - А зачем вообще Лами соглашаться на какие-то вечера или чаепития? Почему просто нельзя подождать? Общаться по переписке, скажем.
- Это моральный и политический вопрос, - вздохнула девочка. - Во-первых, его придется наказывать. Во-вторых он может сменить цвета. А это опасно.
- В смысле - подданый Лами может сменить подданство? Почему опасно?
- Ну... Лами должна всех контролировать, - его собеседница поскребла ногтем покрывало. - А если у нее не выходит, то нужна новая герцогиня. Один подданный - это не очень страшно, но... Все-таки это закон. Лами огорчится, наверное.

[Crystal >>>]

На этом месте Ллевен понял, что ничего не понял. Он почему-то думал, что перемещения между "герцогствами" не запрещены, а значит и подданство сменить не должно составлять проблемы. Но маленькой бретонке было виднее и он просто принял ее слова к сведению.
- Хм, ладно. Но ты сказала, что Лами любит договариваться? Почему не договориться с герцогиней Деменции, чтобы она вместо Лами приказала Лори вернуть чужого подданого? Или договориться, чтобы Эо "одолжила" подданого у Лами на время, приказала его вернуть, а потом отдала обратно Лами? - планы, один запутаннее другого, заставили данмера торопливо сыпать словами.
- Вот! Но надо, чтобы Эо одолжила Диона.
- Значит, с ней нужно об этом договориться. Может быть, ты предложишь это Лами?
- Они обе не станут слушать, если у них не будет хорошего повода, - вздохнула девочка. - Придумала! Я прокрадусь во дворец Эо и узнаю, что там происходит. Они наверняка нуждаются в ком-нибудь же... Наверное.
- Я бы предложил тебе помощь, но, как понимаю, Эо меня даже на порог не пустит? - уточнил Ллевен. - Но если я действительно могу пригодиться - я остановился в Крусибле в "Цедильном доме болезненной Бернис". И меня зовут Ллевен. - на всякий случай назвал он свое имя еще раз. Своей маленькой собеседницы он не видел во время первой аудиенции у графини.
- Пустит, но... Мне придется тебя связать, - наморщила нос бретонка. - Или переодеть. Но на тебя не налезет платье. А, я Потема... Не спрашивай, почему. Мои родители все-таки были здесь по приглашению.
- Мм, хорошо... Хотя они у тебя оригиналы, - тактично кивнул Телванни. - Только... зачем меня связывать и зачем мне платье? Мне и так неплохо.
С последним утверждением он чуть покривил душой, поскольку еще не успел переодеться, а костюм придворного он не оценил.
- Это для Эо. Тогда она не будет вздрагивать и размахивать ножом при каждом твоем движении, - объяснила Потема. - Будет проще договориться.
- Ээ... Если ты так считаешь... Но ты уверена, что она станет меня слушать?
- Она всегда слушает. Но обычно это не важно. Как сказать... С ней трудно спорить, иногда труднее чем с Лори, потому что она права, - вздохнула девочка.
- А она права? - герцогиню Деменции Ллевен пока не видел, но по всему тому, что ему довелось о ней услышать, он уже представил себе некую особу, которая пугается каждой тени, терпеливо выслушивает сказанное и поступает так, словно ничего и не слышала. Не слишком привлекательная картина, признался он сам себе.
- Да. И безжалостна, - снова вздохнула Потема. - Иногда. Но Лами она обычно спасает.
- О, хоть что-то... Я только вчера приехал в Новый Шеот. И вообще на Острова, если уж на то пошло. И еще практически ничего не знаю. Но если ты думаешь, что мне стоит с ней поговорить о Лами... Наверное, я с тобой соглашусь. - почему-то факт, что советует ему ребенок, который вряд ли может хорошо разбираться в жизни, данмера не смутил. Ребенок родился и рос в этой безумной атмосфере и, судя по ее словам, разбирался во всем куда как неплохо. - Как, ты говоришь, это лучше сделать?
- Мы пойдем оба. Ты как посланник, а я сопровождаю, - объяснила девочка. - Главное чтобы нас пустили. Готов?
- Если ты не возражаешь, то я бы сначала переоделся, а по дороге занес лекарство Бернис. Я догадываюсь, что можно пройти прямо отсюда, но мне не хотелось бы, чтобы Бернис осталась без своих целебных фруктов, если... мне придется здесь задержаться. - Ллевен вздохнул. Задерживаться во дворце сверх необходимого не на территории Марвел ему заранее не хотелось, но основания для опасений на этот счет имелись.
- Это не по дороге, но мы можем их передать из дворца Деменции. Если ты пойдешь от главного входа, Ллевен, то я не смогу тебя сопровождать.
- Если их как-то можно ей доставить, тогда я буду готов, когда переоденусь, - улыбка получилась несколько нервная, но голос прозвучал твердо.
- Я подожду тебя за дверью, - согласилась Потема. По пути она подхватила корзину с персиками.

[Кысь >>>]

Дворец Деменции очень напоминал город под ним, но одновременно и превосходил его. Стрельчатые арки сочетались с прихотливым скульптурным кружевом, в котором иногда можно было угадать самых отвратительных обитателей Обливион - но в камне они были почти красивы. Разросшийся сад, состоящий в основном из лохматых деревьев и старых на вид зарослей кустарника, пересекали только дорожки, выложенные неровным камнем. Сухонький темнокожий старик в костюме арлекина принял из рук Потемы корзинку, внимательно выслушал инструкции и исчез где-то в буйной зелени, без лишних вопросов оставив девочке роль провожатого. Две других очень старых на вид женщины в пышных платьях, одновременно присели в реверансе перед гостями, потом попросили их следовать в "южную приемную". Девочка явно была здесь не в первый, и даже не в десятый раз - она уверенно провела Ллевена по длинному стрельчатому коридору в украшенную черными портьерами богато обставленную комнату, посреди которой стоял низкий мозаичный стол, украшенный черепом какой-то крупной птицы и несколькими темными розами.
Герцогиня появилась немного позже. Ее охраняла единственная Соблазнительница, открывшая дверь и успевшая смерить данмера настороженным взглядом, прежде чем отошла в сторону. Сама правительница была полукровкой-данмеркой, невысокий рост и хрупкое сложение которой только подчеркивало пышное черное платье. В руках она держала кинжал с волнистым лезвием и рукоятью в виде змеи, небрежно, будто цветок или формальный символ власти.
Когда Ллевен ее увидел, он буквально окаменел от изумления - не понадобились бы и веревки, что стягивали его запястья за спиной. Она повзрослела с их последней встречи. Пусть он сам не мог еще называться взрослым - а она была даже младше него - но тогда, семь лет назад, они все едва-едва перешагнули подростковый возраст. Сейчас черты ее лица стали одновременно резче и женственнее, и ее уже нельзя было назвать подростком. Она стала совсем другая. Прежде, когда она носила истрепанную робу мага и не каждый раз имела возможность отмыть волосы от пепельной пыли, она выглядела проще и естественнее, чем сейчас. И этот контраст поражал Ллевена так же, как то, что она оказалась жива. Ее кожу - чью шелковистую мягкость все еще помнили его пальцы, - не уродовал ни один шрам от ожогов. Словно слова Аша приснились Ллевену так же, как тот кошмар.
Элонде - герцогиня - некоторое время настороженно смотрела на данмера, потом заговорила с девочкой.
- Здравствуй, Потема. Нет.
- Ты еще даже не выслушала! - Возмутилась девочка, не заметившая реакции Ллевена.
- Я не собираюсь вызволять Лами из неприятностей, ею же созданных. У тебя есть другие просьбы?
Голос тоже был ее.
- Элонде! Неужели ты меня не помнишь? - Ллевен подался вперед и с удивлением вспомнил о веревках. Он не сразу сообразил, что полукровка - и есть та самая герцогиня, которая боится каждого шороха. А теперь пытался как-то соотнести между собой две реальности, и заподозрил, что с момента прибытия на Острова его рассудок подвергся самому серьезному испытанию. Может быть он перепутал и принял ее за другую?
От произнесенного вслух имени данмерка вздрогнула и отступила на шаг.
- Элонде... - она растерянно коснулась пальцами подбородка и прошла к одному из массивных жестких кресел, расставленных возле стен. Пышное платье не помешало ей свернуться на нем озадаченно-нервным клубком.
Потема скользнула за ней и устроилась на полу у ног герцогини, пытаясь заглянуть ей в глаза.
- Эо, а Эо, он просто гость... Помоги Лами, а?.. - Девочка положила руку ей на колени, привлекая внимание.
- Подожди, - данмерка накрыла ее голову ладонью и снова посмотрела на Ллевена. - Кто ты и почему назвал меня этим именем?
- Но... Это же твое имя. Я - Ллевен. Не помнишь? Вендил, Аш, Иргола - мы же вместе ходили к этом проклятому святилищу! Конечно, прошло семь лет, но... ты не могла забыть. - данмер напряженно смотрел на нее. Нет, не могло быть такой ошибки: вероятно, внешность или голос еще и можно перепутать. Но глаза тоже были ее. Светлые глаза на лице "темного эльфа".
Герцогиня задумчиво повторила про себя имена. Она явно медлила с ответом.
- Я не помню ничего из этого, - наконец, без уверенности сказала она. - Возможно, это ошибка.